Избыток душ / Souls Abound (гет)

Такого дома, какой арендовал для них Билл, Джинни никогда ещё не видела. Даже с внутренним двориком с фонтаном посередине! И она легко представила, как с удовольствием коротает там самые жаркие дневные часы. Как раз время поговорить. А вот пока Билл водил их по местному рынку, который здесь называли базаром, практически не открывала рта. Слишком уж странные вещи тут продавали. Ей нравилась местная еда, только вот абсолютно не хотелось уточнять, из чего её готовили.

Так сильно она ещё никогда не опасалась, ведь шанс поговорить со своим старшим и любимым братом вот-вот представится.

Про Билла можно многое сказать, но вот глупцом его не назовёт никто. Он сразу же уловил, что между родителями чёрная кошка пробежала. А подобное случалось настолько редко, что пропустить попросту невозможно. Да и факт, что братья и сестра сейчас косо смотрят на мать, тоже от него не ускользнул.

Когда сова отца его нашла, он был на раскопках где-то посреди пустыни. Честно говоря, в песок зарылся по уши. Поэтому чтобы освободиться и как следует всё организовать, пришлось здорово попотеть. К счастью, к его просьбе прислушались. Конечно, он был очень рад увидеть почти всю свою семью, но понятия не имел, почему они ему свалились как снег на голову. И каким образом смогли себе позволить такое путешествие, тоже непонятно. В самое ближайшее время надо обязательно потолковать с отцом и выяснить, что, чёрт возьми, он упустил в последние пару месяцев.

Однако сестрёнка его опередила:

— Билл, могу я с тобой поговорить? Наедине.

Услышал это только Артур, а он ведь тоже далеко не глуп. И прекрасно знал, что из всех своих братьев именно Билла дочка уважала сильнее всех. Что ж, теперь понятно, зачем она предложила съездить именно в Египет. Он улыбнулся, поцеловал её в лоб и отправился на боковую. Правда, несколько слов на прощание всё-таки сказал:

— Милая, можешь рассказать всё как есть. Не стоило тащить всю семью за две тысячи миль, чтобы просто поболтать. И ко мне всегда можешь подойти.

Джинни ничуть не задело, что её раскусили.

— Знаю, папа, и спасибо. Так и собиралась. Просто сначала хотела обсудить это с Биллом.

Артур ничуть не расстроился. Тем более, совсем недавно он едва её не потерял.

— Хорошо, принцесса. Только не ложись слишком поздно — завтра у нас тяжёлый день. Поедем пирамиды смотреть.

Вот теперь Билл действительно забеспокоился. Это чего же такого стряслось, что Джинни не может рассказать отцу, зато привезла всех сюда, только чтобы поговорить с ним? Может, какой-то мальчик ей навредил? Если так, завтра же он возвращается в Англию. А этот парень — труп.

Стоило отцу уйти, как Джинни не выдержала. И теперь потрясённый до глубины души Билл обнимал плачущую сестрёнку.

— Это всё мама. При папе не могу — он её из дома выгонит. И вообще из семьи. Мы и приехали сюда только потому, что больше я никому не могу рассказать.

У Билла мелькнула ужасная мысль, что Джинни застала мать с другим мужчиной. Правда, он тут же безжалостно её отбросил. Молли, конечно, не идеал по любым стандартам, но вот такого себе никогда не позволит. Так что оставалось сидеть на диване, обнимать рыдавшую Джинни и ждать.

— Хорошо. Я считаю, моя любимая сестрёнка должна начать с самого начала.

Та и впрямь приехала в такую даль не ради того, чтобы что-нибудь утаить. И рассказала брату, как втайне мечтала о Гарри Поттере, а как-то поутру обнаружила его за столом у них на кухне. Ну, про драку отца и Люциуса Малфоя в Косой аллее он слышал. Интересно, а это тут причём? Но когда Джинни рассказала про дневник, который сам ей отвечал, его инстинкты разрушителя проклятий моментально ощетинились.

После её рассказа, какой одинокой она себя чувствовала целый год в Хогвартсе, он решил утром как следует потолковать с братьями. Правда, пока не вспомнил себя на старших курсах. Когда в Хогвартс поступил Перси, сам он уже перешёл на шестой курс, а Чарли — на пятый. Учёба, квиддич, девчонки… так что про Перси они вспоминали только за едой в Большом зале. И считали это в порядке вещей. А вот Рон неприятно удивил. Однако Джинни быстро его оправдала:

— Рон очень близко сошёлся с Гарри и Гермионой. Любому будет сложно влиться в это трио. Они уже известны не только в Хогвартсе, но и по всей Британии! Но когда Рон понадобился, сразу же пришёл мне на помощь. Оказалось, тот дневник был крестражем Тома Марволо Риддла, больше известного как лорд Волдеморт. Он завладел мной и заставил выпустить в школу василиска. В конце концов, я умирала в Тайной комнате Слизерина, а школу собирались закрывать. А мама с папой сидели в кабинете директора и плакали.

Билл ещё крепче обнял сестру. Крестраж и василиск напугали его до чёртиков. Только и оставалось, что мысленно повторять как мантру: «Она здесь, и с ней всё в порядке». И даже представить невозможно, какой ужас тогда испытали их родители. А когда Джинни возобновила рассказ, Рон получил от него практически вечную индульгенцию.

— Гермиона окаменела и лежала в больничном крыле, но успела разгадать, что происходит. Всё это она записала, и Гарри нашёл записку. И они с Роном отправились меня спасать! Но внизу случился обвал, и они разделились. Гарри всё-таки удалось дойти до Тайной комнаты и найти меня. Он убил василиска мечом Гриффиндора, а потом вытащил его клык из собственной руки и уничтожил им дневник.

Биллу пришлось её прервать:

— Ты хоть понимаешь, как это звучит?

Джинни кивнула и достала газету, которую специально захватила в Египет. И прекрасно понимала брата — она же там была, но до сих пор верила с трудом.

Её брат молча читал нужную статью, нет-нет да и поглядывая на сестру. Словно хотел лишний раз убедиться — вот она, живая и здоровая.

— Всё это, конечно, поразительно, но я по-прежнему не понимаю, причём тут мама.

Джинни опустила голову — сейчас она не в состоянии смотреть Биллу в глаза.

— Мама вбила себе в голову, что я должна стать девушкой Гарри Поттера.

Теперь Билл упорно боролся со смехом.

— Да каждая мать в Британии, у которой есть дочь в возрасте от семи до двадцати семи, непременно захочет, чтобы та стала девушкой Гарри Поттера!

Однако Джинни моментально его перебила:

— Только держу пари, им и в голову не придёт оскорбить в лицо его девушку, когда они вдвоём придут к ним в гости, чтобы сделать эту самую дочь богатой. И не станут предлагать этой дочери разные сомнительные методы, чтобы он обратил на неё внимание, особенно если она этого действительно хочет. А Гарри теперь лорд Поттер, и они с Гермионой обручились. Знаешь, что случится, если мама попытается вмешаться? Ты же в курсе, как бывает, если ей что-нибудь втемяшится. Ей уже все сказали, что она неправа, только мне кажется, мы её так и не переубедили. Наверняка она и дальше будет стоять на своём. Я боюсь, понимаешь? Даже если Гарри не предъявит никаких обвинений, папа просто вышвырнет её из семьи!

Выслушав историю до конца, Билл согласился со своей теперь богатой сестрёнкой. Если уж уговоры едва ли не всей семьи не подействовали, их мать от своих планов просто так не откажется. И, конечно же, он понимал, почему Джинни боится, если папа решительно вмешается. Те, кто его уволил, поступили на свой страх и риск. Привыкли к спокойному чудаковатому сотруднику. Но если им вздумается угрожать его семье или задеть её честь… тогда они здорово пожалеют.

Что ж, теперь картина ясна. Значит, надо как следует всё обмозговать. Ладно, утро вечера мудренее.

На прощание он ещё раз обнял сестру и поцеловал её в лоб.

— Ладно, давай-ка спать. Я всё понял, но мне надо подумать. И только потом потолковать с мамой. Ты со мной?

Джинни никак не могла решить. Зато, рассказав всё брату, почувствовала себя гораздо лучше.

— Даже не знаю. Как скажешь, так и будет.

В знак согласия Билл кивнул.

— Соберусь с ней поговорить — обязательно скажу. А ты, пожалуйста, перестань переживать. Предоставь всё мне. Жаль, конечно, что моей любимой сестричке не достался принц её мечты. Похоже, Гарри Поттер — отличный парень.

Прежде чем ответить, Джинни обняла его покрепче.

— Знаешь, лучше всех об этом сказал Рон в ту ночь в больничном крыле. Когда великий Локхарт от страха разве что не обделался, Гарри пришёл за мной. Чего ещё можно требовать от друга? Да и Гермиона замечательная подруга.

Джинни ушла. А её старший брат после такого невероятного рассказа в тишине египетской ночи пытался разобраться в собственных мыслях. Газету она ему оставила, и его взгляд нет-нет да возвращался к фото Рона, Гарри и его невесты. Отца он прекрасно понимал — если бы не эти трое, Джинни бы здесь не сидела. И после такого одного из них оскорбить? Честно говоря, в голове не укладывалось. Расскажи кто-нибудь другой — не поверил бы. Тем более, ребята только что сделали его сестру и младшего брата настолько богатыми, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

Рона он не видел довольно давно, тем не менее, тот сумел его удивить. Младший братец изменился просто разительно! И наверняка дело здесь в дружбе с Гарри. Так что его матери будет ещё сложнее объяснить своё поведение. Так, Джинни свою задачу выполнила — нечего ей в это дело ещё глубже влезать. Завтра он снова внимательно понаблюдает за родными, а потом как следует подумает, что сказать матери. Желательно там, где можно наколдовать заглушающие чары. И хорошо бы те выдержали.

* * *

Фрэнк чувствовал себя совершенно беспомощным. Наверно, потому, что помощи от него сейчас и впрямь как с козла молока. Разве что одной рукой гладить Сибиллу по волосам, а другой — по спине, пока её снова тошнило. И так каждое утро. Поначалу он хотел обратиться к врачу, но в обычном мире у любимой нет никаких документов. А уж медицинской карты — тем более. А поскольку в каждом из них по частичке Тёмного лорда, она и на магического доктора наложила вето.

И тут Фрэнк перепугался на не шутку — внезапно Сибилла начала биться в конвульсиях. И вот результат — у неё из ноздрей потекла чёрная слизь. Обычно, когда её прекращало тошнить, он вытирал ей лоб влажной тряпицей, но на сей раз убрал ею эту пакость. Не хватало ещё, чтобы любимая задохнулась. Финальный выплеск слизи совпал с окончанием конвульсий, и теперь будущая мать его ребёнка лежала без чувств. А у него такой ужасный слух, что он даже не сумеет проверить, бьётся ли у неё сердце. Однако зеркальце для бритья, стоило поднести его к её губам, сразу же запотело. Уф, словно гора с плеч. По крайней мере, Сибилла жива.

У него попросту не хватило бы сил отнести её в спальню, однако он очень хотел устроить её поудобней. Жутко не хотелось покидать её даже на минуту, однако пол туалета — не лучшее место для беременной женщины. Впрочем, он быстро вернулся с подушкой и одеялом. По крайней мере, она не замёрзнет. Теперь Сибилла лежала, завёрнутая в одеяло, положив голову на подушку у него на коленях. Он сделал всё что мог — оставалось только ждать.

Прошло минут двадцать — самые ужасные двадцать минут в жизни Фрэнка Брайса. И вот наконец-то любимая стала приходить в себя. Облегчённо вздохнув, он наклонился и поцеловал её в щёку.

— Леди, вы меня чертовски напугали!

Несмотря на слабость, Сибилла всё-таки сумела улыбнуться.

— Похоже, наш ребёнок вытолкнул из меня Тома. Ты почувствовал всплеск?

— Нет. Ты уверена, что он ушёл? — Фрэнка поразила ужасная мысль. — А он не мог переселиться в нашего ребёнка?

Сибилла попыталась его успокоить:

— Это невозможно — наш ребёнок пока недостаточно развит ни умственно, ни физически. Тому просто не за что зацепиться. Больше я его не чувствую. Нет, он точно ушёл!

Однако Фрэнк хотел убедиться на все сто.

— Ты же почувствовала всплеск в поезде. А помнишь, как нам досталось, когда я пристрелил гоблина? Почему тогда с Томом вышло по-другому?

— Не знаю. Может, потому что он ослабел? Я его ощущала всё меньше и меньше. Может, это что-то вроде смерти по естественным причинам? Хотя чего в крестраже естественного?

Он до сих пор сомневался, но сейчас не это главное.

— Давай-ка в постель, а я принесу тебе чашку чая. Да и мне не помешает.

Фрэнк помог ей подняться, а затем Сибилла в свою очередь помогла встать ему. Старые раны не слишком «радовались», пока он сидел на холодном полу с головой любимой на коленях. Первым делом пара с облегчением обнялась, и только потом направилась в спальню. Всё-таки они отлично друг другу подходили. Честно говоря, ни один из них так до конца в это и не поверил. Ну не может так везти!

Фрэнк уложил Сибиллу в постель и ушёл на кухню заваривать обещанный чай. А когда вернулся, та заметила, что он о чём-то серьёзно размышляет.

— Милый, что ты задумал? Пожалуйста, не наделай глупостей, не поговорив сначала со мной.

Фрэнк взял её за руку.

— Сибилла, дорогая, остался последний крестраж — у меня в голове. Если я уйду, он тоже.

Бывший профессор выглядела озадаченной.

— Куда уйдёшь? — И тут её осенило. — Нет, я не позволю! Нашему малышу понадобится отец. И думать забудь!

По-прежнему держа её за руку, Фрэнк попытался объяснить:

— Послушай, любовь моя, ты и наш ребёнок — для меня самое важное на свете. Мы оба знаем, что случится, если этот больной ублюдок всё-таки раздобудет тело. В первую очередь он убьёт тебя, меня и нашего ребёнка. Поступлю так, и тогда вам точно ничего не будет угрожать. Я уже прожил жизнь, а последние несколько месяцев стали самыми замечательными. Так что, чтобы защитить своего ребёнка и его мать — женщину, которую люблю, я без колебаний покончу с собой.

Сибилла притянула его к себе, уложив рядом с собой и совершенно забыв про чай.

— А теперь послушай меня, Фрэнк Брайс. Я же избавилась от этой мерзости, не пустив себе пулю в висок. Нужно просто понять, как это у меня вышло. А время у нас ещё есть. Тебе надо попробовать то же самое.

Фрэнк улыбнулся.

— Ты, конечно, много рассказывала, на что способна магия, но я ни разу не слышал, что с её помощью мужчина сможет забеременеть.

Сибилла быстро сообразила, что её пытаются отвлечь. Извини, дорогой, ничего не выйдет.

— Ты же не обязан носить этого ребёнка, чтобы любить его как я! Втроём мы сумеем его одолеть. И пока не перепробуем всё возможное, не вздумай принести себя в жертву. Ты ведь тоже говорил, что Риддл слабеет. Вот увидишь — мы обязательно победим! Да, времени в обрез, но это не значит, что решать нужно прямо сейчас.

Окончательно позабыв про чай, пара попыталась придумать, каким образом справиться с этой весьма необычной задачей. Впрочем, позабыли они не только о чае. А вот дух про них не забыл. И всё утро внимательно наблюдал. С одной стороны, возмутило, что его целиком и полностью сбросили со счетов. Мол, лорд Волдеморт — это мелочи. А вот с другой… с единственным крестражем он сейчас так же близок к смерти, как и сразу после Хогвартса. Тем более, крестраж засел в старом магле, которого изо всех сил уговаривают не пускать себе пулю в висок. Такого ужаса Волдеморт никогда ещё не испытывал. Придётся срочно отсюда уходить и заняться поисками своих последователей из числа подоверчивей. А дальше уговорить одного из них отдать ему своего ребёнка.

А ведь и впрямь — кое-кто из его слуг почтёт за честь стать «родителями» нового Тёмного лорда. На ум сразу же пришли Крэбб, Гойл и Булстроуд. У этих точно мозгов не хватит усомниться в его пустых обещаниях. А с тех времён, когда преподавал в Хогвартсе в теле Квиррела, он запомнил, что у Булстроудов девчонка. И если память опять-таки ему не изменяет, отсюда они живут ближе остальных. Конечно, трое детей не выделялись ни умом, ни магической силой, но, возможно, ему больше повезёт в роли Тёмной леди?

Главная причина, почему стоит шевелиться — время. Как только эти двое наконец-то заметят, что он исчез, старый магл точно вспомнит про свою угрозу. Какая ирония — опять любовь матери к своему ребёнку во всём виновата.

* * *

Пока Корнелиус добирался до кабинета новой директрисы, успел повторить почти всё, что вдолбил в него Люциус. Повторить-то повторил, только это не значило, что ситуация ему нравилась.

— Ах, Амелия, я так рад снова тебя видеть! Как устроилась на новом месте?

Мадам Боунс тут же задалась вопросом, что здесь забыла эта задница. Впрочем, тратить на неё время она не собиралась.

— Прекрасно устроилась. Извини, сейчас я невероятно занята. Чем могу тебе помочь?

Пусть министр и умел красиво говорить, мастерством Люциуса Малфоя всё-таки не обладал.

— Моя дорогая Амелия, на самом деле, речь о том, чем мы можем помочь друг другу.

Та пока не слишком понимала, что происходит. Да и попытка что-то «прочесть» по физиономии гостя с треском провалилась. Конечно, она догадалась, что её успокаивают, хотя больше на запор похоже. Правда, всего лишь на одно ужасное мгновение ей почудилось, что Фадж пытается заигрывать. Что ж, в этом случае в её новом кабинете появится новое украшение — причиндалы министра. Во всяком случае, будет куда шляпу повесить.

— Извини, Корнелиус, как уже сказала, сейчас я очень занята. Пожалуйста, можно сразу к делу?

Министр почувствовал раздражение. Столько времени заучивать, и всё впустую! Оставалось утешаться, что, по крайней мере, всё закончится быстро.

— Я считаю, в интересах как Хогвартса, так и Министерства Мальчик-Который-Выжил должен остаться в Англии. Уверен, ты со мной согласишься — если Гарри Поттер переведётся в Шармбатон, для всех нас это будет означать самую настоящую катастрофу.

Для Амелии мгновенно всё встало на свои места. Ну что ж, осталось решить, каким образом разыграть эту карту. А для начала неплохо бы немного подтолкнуть Фаджа. Поглядим, как он отреагирует. А заодно как следует оценим, насколько он серьёзен.

— Министр, если между нами — не могу не согласиться. И с этой целью я и Хогвартс делаем всё возможное, чтобы школа стала такой, куда лорд Поттер захочет вернуться. Я специально не сказала «мы», потому что пока Министерство нам только палки в колёса вставляет. Натравить Амбридж на мальчика и его семью? В самом деле? Корнелиус, чёрт подери, чем ты думал?

Тот покраснел как помидор, но всё-таки постарался держать себя в узде. Люциус специально предупредил: выйти из себя — худшее, что сейчас можно сделать.

— Я просто имел в виду, чтобы достигнуть общей цели, мы можем сотрудничать. Ты ведь его неплохо знаешь. Чего он хочет? И конечно, я готов извиниться за поведение сотрудника Министерства, который ворвался в его дом. Но мы даже найти его не можем! Что нужно, чтобы Мальчик-Который-Выжил не покинул страну?

Собеседница ответила без колебаний:

— Голову Люциуса Малфоя на пике! — Как забавно — она-то считала, человеческое лицо попросту неспособно отразить такую цветовую гамму. Похоже, придётся напомнить гостю, что дышать всё-таки нужно… когда он хотя бы немного оправится после такого удара. Она, конечно же, леди, но если есть повод, способна вести себя как последняя сука. А ну-ка добавим!

— Лорд Поттер публично заявил, что доволен изменениями в Хогвартсе, и был готов в сентябре сюда вернуться. И опять-таки заявил на всю страну, что именно Министерство заставило его задуматься, а стоит ли. Вдобавок они с Малфоем на ножах. Я ведь лично просмотрела воспоминания мальчика и ничуть не сомневаюсь, что именно благодаря Малфою в прошлом году по школе ползал василиск. И пока этот человек — твой союзник, Гарри не станет тебя слушать и не поверит ни единому твоему слову.

Корнелиус начал паниковать.

— Ты глубоко заблуждаешься. Люциус не может нести ответственность за такое злодеяние. Только не он! Неужели больше нечем успокоить мальчика?

Амелии хорошо известны отговорки министра, когда тот защищает своего дружка — слишком часто она их слышала. И в надежде, что на сей раз к ней всё-таки прислушаются, выдала своё обычное предложение:

— Министр, если вы так уверены, что Люциус абсолютно невиновен, вам нечего бояться. Организуйте судебное заседание, допросите его с веритасерумом и закройте этот вопрос раз и навсегда. — Дав собеседнику время подумать, она подбросила ему ещё одну кость: — Тем не менее, кое-что может тебе помочь. Гарри попросил протокол суда над Сириусом Блэком. Это плюс публичные извинения за инцидент с Амбридж позволят тебе начать восстанавливать нормальные отношения с мальчиком.

Теперь цвет лица Фаджа напоминал о его любимом котелке.

— Мне очень жаль, но я просто не могу.

Мадам Боунс покачала головой.

— Если ты не готов извиниться, я задаюсь вопросом, зачем ты вообще сюда пришёл?

— Я вполне готов извиниться, а вот протокол суда предоставить не могу.

Отказ Амелию озадачил. Интересно, в чём причина?

— Но почему? Ведь это ты точно можешь сделать. Наш мир считает, что Блэк предал Поттеров, однако недавно Гарри обнаружил, что этот человек — его крёстный отец. Мальчик желает знать, нет, ему просто необходимо знать, почему Блэк так поступил. Почему ты хочешь ему отказать? Он имеет на это полное право!

— Я бы с огромным удовольствием исполнил эту просьбу. А протокол не могу предоставить, поскольку его попросту не существует. А не существует, потому что никакого суда не было! Блэка взяли с поличным на месте убийства Петтигрю и дюжины маглов и отправили в Азкабан.

Директрису словно пружиной подбросило.

— Ты хочешь сказать, Сириус Блэк провёл двенадцать лет в Азкабане, а теперь дементорам разрешили поцеловать его на месте, а его, оказывается, даже не судили?

— Блэк точно виновен! В суде не было никакой необходимости.

— Как и в случае с Люциусом Малфоем, не так ли? Теперь я считаю, Гарри Поттер имеет полное право держаться от нашего Министерства настолько далеко, насколько это возможно. И немедленно пересматриваю своё решение не отпускать с ним Сьюзен!

Корнелиус аж покачнулся на стуле — столько яда было в последней тираде.

— Я-то думал, в этом вопросе Министерство и Хогвартс будут заодно. Кажется, я ошибся.

А мадам Боунс и не собиралась успокаиваться — слишком сильно её разозлили.

— И это для тебя и Министерства не в новинку. Ну хоть признал, что можешь ошибаться. И то хлеб. А что касается ситуации с лордом Поттером, боюсь, ты уже так напортачил, что дальше некуда. Ты освободил Люциуса Малфоя безо всякого суда, и опять-таки без суда отправил крёстного отца Гарри в Азкабан. А вдобавок натравил на мальчика Амбридж сразу как только уволил отца его лучшего друга. Знаешь, вряд ли ты получишь от Гарри открытку на Рождество.

Министр покинул Хогвартс несолоно хлебавши и в подавленном настроении. Что же касается Амелии, она быстро пришла к выводу, что надо поскорее поговорить с Гарри. Тем более, завтра он уезжает. Однако мальчик должен знать. И пускай она наступит на горло собственной песне! Ведь если на континенте всё пройдёт, как она опасалась, возможно, увидит его в последний раз. Чёрт, после визита этой задницы Фаджа сосредоточиться на работе невозможно. А ведь Сьюзен и Ханна сейчас у Грейнджеров на очередном уроке. Не заглянуть ли туда? Сообщить плохие новости, зато покончить с этим сразу!

* * *

Сириус искал всю ночь, и вновь ему не повезло. И если обычно поисками занимался исключительно по ночам, похоже, придётся этим заняться средь бела дня. Просто он никак не мог отделаться от ощущения, что время на исходе. К сожалению, анимагическая форма, так долго его защищавшая, теперь будет только мешать.

От Лили он достаточно узнал о маглах, чтобы понять простую вещь — у четы стоматологов дом будет в одном из самых респектабельных районов. Вот почему последние несколько ночей он рыскал исключительно вокруг дорогих кварталов и читал таблички на калитках и дверях. Бродяга уже обнаружил Гардинеров, Гордонсов, Грэхемов, но никаких следов Грейнджеров. Он даже на аврора под маскирующими чарами как-то наткнулся. Скорее всего, Сириус Блэк ничего бы не заметил, а вот Бродяга моментально унюхал. Доблестный сотрудник аврората прятался за пышным кустарником, однако запах огневиски выдал его с головой. Видимо, совсем скучно тут сидеть. И уж тем более ночью. Бродягу так и подмывало задрать лапу на этот куст. В конце концов, пьющий на дежурстве аврор меньшего не заслуживал. Впрочем, главное — найти крестника, а если поиздеваться над незадачливым дежурным, делу это точно не поможет.

Если ты большая чёрная собака, ночью у тебя несомненное преимущество. А вот солнечным июльским днём моментально бросаешься в глаза. А владельцам домов с ухоженными газонами и аккуратными цветниками точно не нужна в саду здоровенная облезлая дворняга. Честно говоря, в подобной ситуации больше ему угрожает местная служба отлова бродячих животных, чем авроры, которые ищут их с крестником. Вот почему последние два дня в светлое время суток он скрывался. К сожалению, сегодня такой роскоши себе не позволить.

Поэтому сейчас донельзя усталый Бродяга крался по очередной улице, стараясь быть настолько неприметным, насколько это вообще возможно. Как вдруг наткнулся на то, что Сириус Блэк непременно бы пропустил. Он коснулся магических щитов такой силы, что шерсть на загривке дыбом встала. Мгновенно забыв про усталость, чёрный пёс осторожно двинулся вперёд.

* * *

Корнелиус шёл по коридору, когда к нему присоединился Люциус. Правда, пока они не достигли кабинета министра, беседовали исключительно о пустяках. Фадж устроился за своим столом и только тогда сообщил плохие новости:

— Извини, Люциус, но, похоже, единственное требование мальчишки — суд над тобой с применением сыворотки правды. Но ты ведь не сделал ничего плохого, не так ли? Значит, всё будет в порядке. Эта неприятная история останется позади, и скоро общественность снова будет на нашей стороне.

Именно этого Малфой боялся пуще всего. Последнее, что ему нужно, — отвечать на неудобные вопросы под веритасерумом. Надо пресечь эту идею в зародыше.

— Извини, Корнелиус, но я не согласен. Мы оба невиновны, однако вопросы можно сформулировать таким образом, что у нас с тобой возникнут неприятности. Например, мои подарки и благотворительные взносы могут неправильно истолковать как взятки. Конечно, если ты всё это зарегистрировал, и Визенгамот об этом знает, нам действительно нечего бояться.

Люциус безо всякого удовольствия наблюдал, как на лице этого идиота появилось выражение паники. Да, он снова предотвратил самую настоящую катастрофу, но на сей раз вариантов практически не осталось. Поттеровское отродье на него ополчилось, а Фадж при первом же удобном случае всё свалит на него — мол, именно по его вине мальчишка покинул Британию. А для рода Малфоев это обернётся катастрофическими последствиями. Возможно, пришла пора навестить поместье в Боливии. Конечно, не центр цивилизации, да и не слишком шикарно, однако в любом случае гораздо приятней Азкабана. По крайней мере, в качестве временного пристанища сойдёт. Вдобавок это последнее место, где его семью станут искать.

* * *

Высунувшись из-за мусорных баков, большой чёрный пёс пребывал в полном восторге. Уж очень ему нравилось, что сейчас происходило в обычном магловском саду. Увидев своего детёныша во плоти, Бродяга пришёл к выводу, что сходство с отцом в сто крат сильнее, чем на любой фотографии.

Само собой, Ремуса он тоже заметил. Похоже, тот учил ребят защищаться. К сожалению, ни Уизли, ни крысы тут нет. Зато представшая перед его глазами сцена буквально завораживала. Самое потрясающее зрелище за всю его жизнь! Осталось только понять, каким образом подойти к крестнику. Риск, конечно, велик, но разве он не рисковал в последнее время? И пока не поймает крысу, так и будет. Да и стоило оно того. Наконец-то он увидел Гарри! И будь он проклят, если просто уйдёт и бросит его вновь!

Тем временем Гарри снова помогал Луне, но тут профессор Люпин их прервал. Он всё-таки решил показать чары против дементоров, хотя и предупредил, что это очень серьёзная магия.

Внимательно выслушав подробные объяснения, какие эмоции должен испытывать маг и каковы правильные движения палочкой, Гарри решил попытать счастья. Вышел туманный щит, однако всего лишь за несколько мгновений мальчик жутко вымотался. Мда, вот тебе и защита. Хотя Ремус почему-то был доволен. Угостив ученика шоколадом, профессор объяснил, что для первой попытки результат превосходный, однако стоит выбрать более счастливое воспоминание. И тогда наверняка всё получится.

Луна внимательно за ними наблюдала. Кажется, она знала, каким образом можно помочь Гарри. Не всё же ему ей помогать?

Сегодня Гермионе в партнёры досталась Ханна. И гриффиндорка с трудом сдерживала смех, наблюдая за довольно откровенными попытками Сьюзен сблизиться с Невиллом. Бедолага совершенно не обращал внимания на её уловки, предпочитая сосредоточиться на уроке. Забавно наблюдать, как время от времени Сьюзен и Ханна обменивались беспомощными взглядами. И тут у последней появилась идея: возможно, им сумеет помочь самая умная ведьма с их курса.

— Гермиона, а как ты добилась, чтобы Гарри обратил на тебя внимание?

На сей раз та не сдержалась и всё-таки рассмеялась.

— Ну, для начала провела ночь в его постели. А когда не сработало, просто поцеловала!

От удивления у Ханны аж рот приоткрылся. Хотя… гриффиндорцы, что с них взять?

— Да уж, тут не отвертишься. После такого даже до самого глупого парня в стране дойдёт.

Здесь их прервала Луна:

— Гермиона, Гарри нужны счастливые воспоминания. Может, поможешь ему?

Все прекратили заниматься и уставились на Гермиону. Впрочем, у неё на пальце кольцо, а это значит, в один прекрасный день она сменит фамилию на Поттер… так что с чрезмерным вниманием придётся справляться. Девушка медленно подошла к своему жениху, закинула руки ему на шею и одарила нежным любящим поцелуем.

— Ммм, шоколад. Маме с папой не говори, а то знаешь, страшными бывают не только дементоры. Кстати, я тебе говорила, что купила новый купальник? Между прочим, раздельный и под цвет твоих глаз. Просто не смогла устоять. А теперь попробуй бросить эти чары ещё раз.

Гарри с удовольствием представил эту картину. И теперь не мог дождаться. Он понятия не имел, выйдет ли на этот раз, но мысль, безусловно, счастливая. Взмах, два слова, и из палочки вылетел золотой олень. Он горделиво прогарцевал по траве, одаривая окружающих радостью и счастьем.

Сьюзен тут же схватила Невилла за руку.

— Если мне понадобится помощь с этим заклинанием, с тебя поцелуй.

А у Ремуса чуть челюсть на землю не упала. А единственная мысль — Сохатый снова вышел порезвиться. Конечно, речь о Мародёрах, и он готов поклясться, что сейчас одного видел.

Увидев Гарри таким счастливым, Бродяга не мог за него не порадоваться. А уж когда его девушка одарила крестника потрясающим поцелуем, Сириус обнаружил, что может плакать даже в теле собаки. Однако ничто и ни в какой мере не подготовило его к тому, что случилось дальше. Внезапно по саду пробежал Сохатый, а затем направился прямо к нему. Само собой, именно на человека, который столько лет страдал без светлых чувств и эмоций, Патронус повлиял сильнее всего. На мгновение Сириус словно перенёсся в другое место и время. Поэтому большая чёрная собака выползла из укрытия и сделала несколько шагов навстречу лучшему другу. Он так хотел извиниться! Ведь сначала предложил сменить Хранителя, а потом оставил Гарри и погнался за предателем. Нет ему прощения! Для него это действительно был день под стать его фамилии.

Спустя несколько мгновений в него врезался красный луч, а дальше спеленали верёвки.

— Ремус, что ты сделал с бедной собакой? Она же ни на кого не бросалась!

А Люпина буквально трясло — с таким трудом он держал себя в узде. За всю боль, которую причинил этот пёс, внутренний волк хотел порвать его на куски.

— Гарри, это никакая не собака. Это анимаг, известный как Сириус Блэк!