Избыток душ / Souls Abound (гет)

Жизнь Гарри Поттера никак не назовёшь нормальной. Не то чтобы он жаловался или чего-то просил — он ещё в весьма юном возрасте понял, что это бессмысленно. Просто так оно и было, и всё — никак не изменишь. Ну хоть умереть спокойно — неужели слишком большая просьба? Оказывается, для Гарри Поттера — слишком!

Вот он и лежал в Тайной комнате, глубоко под Хогвартсом, а из руки торчал здоровенный клык василиска. Хотя имел полное право умереть спокойно, думая о тех, кто будет его ждать, и о тех, с кем жаль расставаться.

Только вот вместо мирных размышлений достался ему зловещий призрак-психопат, непрерывно злорадствующий по поводу его неизбежной и болезненной кончины. Гарри прекрасно понимал — в жизни нет справедливости, но, похоже, её и в смерти нет. Яд уже основательно туманил разум, да ещё этот гад, зудевший над ухом, доводил до белого каления. Поэтому он выдернул из руки клык и приготовился вонзить его в этого выродка, если тот подойдёт поближе. Терять-то всё равно нечего.

— Умираешь, Гарри Поттер.

«Хоть бы этот придурок заткнулся».

— Можно сказать, уже умер. Даже птичка Дамблдора поняла. Видишь, Поттер, она плачет.

Зрение у него и в лучшие времена было не ахти, а сейчас явно не они. Прищурившись, он сумел разглядеть слёзы, капавшие из глаз Фоукса. Странно — каждая слезинка попадала точно в кровоточащую рану. Это завораживало. Что угодно, только бы не слушать болтовню этого козла! Чего такого совершил Том, чтобы так хвастать? Натравил василиска на двенадцатилетнего мальчишку, а сам стоял и любовался? Да уж, волшебник круче некуда.

— Я побуду с тобой. Полюбуюсь, как ты умираешь.

«Во-во, Том, располагайся, будь как дома. Хотя погоди — ты и так дома. Даже здоровенная дохлая змея посреди гостиной — всё как положено».

— Можешь не спешить. А мне торопиться некуда.

«Да и мне тоже», — подумал Гарри. Если это и правда смерть, ей нужен другой рекламный агент — с каждой минутой он чувствовал себя ещё лучше.

— Вот так кончил свой земной путь знаменитый Гарри Поттер.

«Ну, если я так знаменит, что ж ты билеты не продаёшь? Фред с Джорджем устроили бы тотализатор на то, когда я умру. Поставить, что ли, галлеон на полтораста лет с этого дня?»

— Один в Тайной комнате...

«А не пошел бы ты! Тебе что, делать больше нечего?»

— Покинутый друзьями...

Вот теперь Гарри разозлился всерьёз.

«Одна подруга в больничном крыле, а другому поскорей бы туда попасть, остолоп! Были бы мы тут втроём, что бы от тебя осталось?»

— Сражённый, наконец, Тёмным Лордом, которому он столь неосмотрительно бросил вызов....

«Я бросил вызов, кретин? В пятнадцать месяцев? Ты пришел убить младенца и даже с этим не справился».

— Скоро ты снова будешь вместе со своей ненаглядной матушкой-грязнокровкой.

Вот теперь этот тип всерьёз его достал. «Убить человека — уже плохо, а оскорблять его мать, пока он умирает от яда василиска, — вообще ни в какие ворота не лезет».

— Она думала, что купила тебе двенадцать лет жизни, но на самом деле взяла их взаймы.

Тут Гарри отвлёкся: мало того, что чувствовал себя всё лучше и лучше, он готов поклясться, что рана на руке заживала на глазах.

— Но Лорд Волдеморт востребовал долг и получил его. Ты и сам понимаешь — это справедливо.

Гарри знал только одно — надо забрать палочку у этого козла. «Тогда, возможно, даже появится шанс спасти Джинни. О нет, похоже, я себя выдал. Этот придурок прервал свой монолог — явно заметил».

— А ну убирайся, феникс! Кому говорю!

Фоукс отлетел в сторону, но своё дело сделал.

— Ну конечно — слёзы феникса. И как я про них забыл?

Гарри понял, что и он забыл про Фоукса. Тем временем умная птица, отлетев в сторонку, что-то подобрала рядом с лежавшей без сознания Джинни.

— Хотя неважно. Так мне даже больше нравится.

«Давай-давай, лопух, болтай и дальше. Что бы ни задумал Фоукс, он уже возвращается».

— Только я и ты, Гарри...

«А о самой умной птице в мире забыл — после Хедвиг, разумеется».

Теперь Гарри увидел, что нёс ему Фоукс, и покрепче сжал своё единственное оружие.

— Ты и я...

Фоукс бросил дневник совсем рядом. На лице Тома впервые промелькнул страх, на мгновение он замер. Впрочем, гриффиндорскому ловцу этого вполне хватило. Собравшись с силами, он вонзил клык василиска прямо в дневник. Вопли Тома оказались приятней любой музыки.

«Устраивайся поудобней, Волдеморт. Посмотрим, кто нынче умрёт». Гарри перевернул дневник и проткнул его с другой стороны, чтобы уж наверняка. Страшный вопль Тома возвестил его конец. Он исчез, и только всплеск магии, прокатившийся по комнате и за её пределы, свидетельствовал о том, что он здесь побывал.

От боли у Гарри раскалывалась голова, так что сейчас он наслаждался тишиной и покоем. Правда, только до тех пор, пока не услышал, как Джинни резко вздохнула и попыталась сесть. Вот это действительно желанный звук.

~*~*~*~

— ...и после заверений Дамблдора, что её не исключат, Джинни наконец-то успокоилась. Бедная малышка — первый год в Хогвартсе, и с ней такое приключилось!

— Мистер Поттер, кажется, я вам уже не раз повторяла: мисс Грейнджер не может вас услышать. Завтра, когда мы снимем оцепенение, всё равно вам придётся рассказывать это снова.

За последние три недели мадам Помфри уже устала это повторять.

— Понимаю, но некоторые маглы, когда пришли в себя после комы, рассказывали, что слышали тех, кто с ними разговаривал, пока они были без сознания. Говорите, это невозможно? А вдруг вы ошибаетесь? Не хочу, чтобы она думала, будто осталась одна.

Поппи только головой покачала и оставила его в покое — с этим не поспоришь. Да и не хочется. Сегодня она не станет выставлять его из больничного крыла. С тех пор, как бедная девочка окаменела, он приходил каждый день — часами сидел и говорил с ней. И неважно, как часто она повторяла, что мисс Грейнджер его не слышит. Поэтому просто махнула рукой.

Гарри даже забыл, что двое Уизли тоже сейчас в больничном крыле. Он столько часов провел здесь, разговаривая с безмолвной подругой, что уже привык к миру, где только они с Гермионой. Разумеется, Рон заходил от случая к случаю, но увидев друга, державшего окаменевшую Гермиону за руку, очень скоро исчезал под благовидным предлогом.

Пока Гермиона здесь лежала, Гарри постепенно рассказал ей историю своей жизни. Какое облегчение, когда есть возможность хоть немного излить душу! Тема школьных заданий быстро себя исчерпывала, а сплетниками они с подругой никогда не были. Поэтому когда не оставалось ничего другого, он начинал рассказывать о себе. Так что теперь она знала о нём больше кого бы то ни было. Перед окаменевшей подругой он изливал свои надежды, мечты и самое сердце.

Когда мадам Помфри удалилась, он начал рассказывать Гермионе про Люциуса Малфоя и про то, как освободил Добби при помощи грязного носка.

Неподалёку на больничной койке лежала Джинни. Её мать только что ушла, зато рядом Рон. Сердце девочки разрывалось — её герой её спас, но по-прежнему считал всего лишь малышкой. Она так отчаянно надеялась, что он поговорит с ней, но… Поздоровался, сразу подсел к окаменевшей Гермионе и рассказывал, рассказывал... Больше его никто не интересовал.

Слыша, как он с ней разговаривает, Джинни не могла не понимать — шансов у неё нет. Сердце Гарри уже принадлежит другой. Со слезами на глазах она отвернулась; к сожалению, в результате повернулась лицом к брату.

Рон видел, как ей больно.

— Джинни, когда великий Локхарт от страха разве что не обделался, Гарри пришёл за тобой. Чего ещё можно требовать от друга?

В этом-то и была проблема Джинни — ей оставалась только роль подруги. Хотя… если твой друг сражается за тебя с Тёмным лордом и василиском… и впрямь — о чём ещё можно попросить?

А брат прямо-таки читал её мысли.

— Гарри и Гермиона — двое лучших друзей, каких ты только могла пожелать.

Джинни в ответ сумела лишь кивнуть. Так хотелось, чтобы Гарри стал ей больше чем другом! Но она будет рада тому, что есть.

Гарри тем временем выговорился, адреналин давно схлынул, и боль после схватки с василиском тут же напомнила о себе. Зато уже завтра он снова будет с Гермионой. Тем более, завтра уже не за горами. Положив голову на кровать и по-прежнему держа Гермиону за руку, Гарри на минутку закрыл глаза.

~*~*~*~

В самом глухом и тёмном албанском лесу дух, которого Гарри Поттер изгнал из Хогвартса год назад, почувствовал всплеск магии. И дух точно знал, что это за всплеск. Ещё бы не знать — он его и изобрёл. Следовательно, только что кто-то уничтожил один из его крестражей. Всплеск магии — это версия сигнала SOS, которая должна привести остальные фрагменты его души в состояние полной готовности. Теперь они должны при первой же возможности завладеть чьим-то телом.

Защита, наложенная им на крестражи, делала их случайное уничтожение невозможным. Да, он едва существовал, но должен найти силы вернуться в Британию. Только эта его «версия» в состоянии воссоединить остальные части его души. В них заложено стремление к выживанию; в конце концов, это же части его самого, и они обязаны сделать всё, чтобы выжить.

И если кто-то охотился за его крестражами, ему ничего не оставалось, кроме как вернуться в Британию. А команды, заложенные в каждую часть души, были очень просты — обзавестись телом, добраться до поместья Риддлов и сделать всё, чтобы дожить до его прибытия. Ну а он сам любыми средствами обязан сделать то же самое.

~*~*~*~

Поппи видела, что все её подопечные спят, а заодно заметила лишнего. Мистер Поттер уснул, так и не выпустив руку окаменевшей мисс Грейнджер. Зелье вот-вот будет готово, и она решила, что девочка получит его первой.

Заодно она позволила мистеру Поттеру провести здесь ночь. Тем более, уж сколько ночей он тут провёл... Поэтому, не став будить, Поппи собиралась левитировать мальчика на пустую койку. Но как только начала, Гарри скрутил какой-то непонятный припадок. Судя по всему, он испытывал жуткую боль.

Поппи с трудом уложила его в постель и приступила к диагностическим заклинаниям. Что-то яростно атаковало тело мальчика, только она понятия не имела, с чем столкнулась. Она сразу же попросила ближайший портрет оповестить директора о чрезвычайной ситуации, а затем отправила сообщение Минерве.

Вскоре Альбус ворвался в больничное крыло, а Минерва следовала за ним по пятам. Один взгляд, и у обоих кровь застыла в жилах. Гарри Поттер бился в агонии, и только магические путы, наложенные мадам Помфри, не давали ему свалиться с кровати. А единственный заметным симптом — струйка ярко-алой крови, сочившейся из знаменитого шрама на лбу.

— Хорошо, что вы оба здесь. Что-то напало на мистера Поттера. Что — понятия не имею. У него в крови яд василиска и слёзы феникса, но не думаю, что это отравление. Что бы это ни было, похоже, «сидит» оно в его голове.

Альбус тоже пустил в ход какие-то заклинания и только потом обратился к целительнице:

— Поппи, расскажи точно, что произошло. Ничего не упускай.

Чтобы собраться с мыслями, та глубоко вздохнула и стала описывать ситуацию во всех подробностях:

— Мистер Поттер как всегда сидел с мисс Грейнджер, держал её за руку и разговаривал. Сегодня я решила его не выставлять, и он уснул рядом с её кроватью.

Альбус тут же её перебил:

— Как всегда? И часто это бывало?

— Всего лишь каждый день с тех пор, как она сюда попала. В общем, я как раз его левитировала на другую кровать, когда начался этот припадок.

Тут её словно озарило — она вспомнила нечто важное:

— Как только я оторвала его от мисс Грейнджер, у него начались судороги. Альбус, что это значит? Подозреваю, это как-то связано с его шрамом.

Дамблдор побелел быстрее, чем если бы ему перерезали горло. И Поппи с Минервой не могли этого не заметить. У декана Гриффиндора не было времени на директорское пустословие — пятеро её «львят» сейчас в больничном крыле, и одному из них так больно, что его пришлось привязать к кровати.

— Альбус, если ты что-то знаешь или хотя бы подозреваешь, Поппи должна это услышать. Немедленно!

— Леди, в лучшем случае у меня только подозрения.

Целительница буквально накинулась на старого волшебника — она терпеть не могла, когда в своей же вотчине чувствовала себя беспомощной!

— Директор, один из твоих студентов, который, кстати, спас школу, сейчас испытывает ужасные муки. А я понятия не имею, что делать. Если ты хоть что-то знаешь — говори!

Под подозрительными взглядами двух грозных волшебниц и глядя на бьющегося в постели Гарри Альбусу пришлось раскрыть одну из своих величайших тайн. Впрочем, если не удастся спасти мальчика, всё это будет уже неважно.

— Дневник, уничтоженный мистером Поттером, содержал часть души Волдеморта, которую он поместил туда специально. И пока она цела, Тома Риддла нельзя окончательно изгнать из этого мира. Я давно подозревал, что у мистера Поттера не простой шрам, и его способности змееуста это только подтвердили. Боюсь, в тот Хэллоуин Волдеморт нечаянно оставил в шраме мальчика кусочек своей души, и вот теперь он дал о себе знать. Сейчас мистер Поттер сражается за собственную жизнь. И если он проиграет, мы не можем позволить Волдеморту покинуть замок.

Тем временем Рон зажимал рот своей сестре. Глядя на мучения Гарри, Джинни тряслась от рыданий, но Рон не хотел, чтобы их выставили из больничного крыла. Крики Гарри разбудили обоих, но все были слишком заняты, чтобы вспомнить про Уизли.

Рон всерьёз переживал за друга. Похоже, Гарри приходилось расплачиваться даже за победы. Чтобы спасти Джинни, он сражался с василиском и с Сами-Знаете-Кем, а теперь мог умереть. Последние слова директора не оставляли никаких сомнений — если Гарри проиграет эту битву, расстанется с жизнью.

У Минервы нашёлся важный вопрос:

— Альбус, но почему это началось, когда его убрали от мисс Грейнджер? Это ведь не простое совпадение?

— Я считаю, сильнейшее оружие Гарри против Волдеморта — любовь. Квиррелл в прошлом году не мог к нему прикоснуться, потому что мальчика защищала любовь Лили. Думаю, прикосновение мисс Грейнджер — даже во сне — мешало атаке Волдеморта. Её нужно оживить как можно скорее. Надеюсь, к мистеру Поттеру у неё такие же чувства.

«Наконец-то мы можем что-то сделать», — подумал Рон.

Рыжая парочка внезапно прошмыгнула мимо взрослых и устроилась по обе стороны от Гарри.

— Мы этим займёмся, господин директор. Зелье скоро будет готово?

Каждый из них схватил Гарри за руку. Сразу стало заметно, насколько это ему помогло.

Ответила мадам Помфри:

— Профессор Снейп сказал, будет готово этой ночью.

Рон опять повернулся к своему лучшему другу.

— Слышишь, Гарри? Скоро Гермиона будет с тобой. Тогда мы с чем угодно справимся. Так что держись — она скоро к тебе придёт.

Джинни всё-таки справилась с рыданиями. Гарри нужна её помощь, и она не подведёт. Он же ей жизнь спас!

— Да, она скоро придёт. Ты можешь с ним справиться. Ты его победил ещё младенцем, победил в прошлом году, и ещё раз сегодня! Просто борись, пока она не будет здесь. Я так и делала, и ты пришёл на помощь.

Минерва отправилась к Северусу выяснить, может ли он поторопиться. В конце концов, речь шла о жизни и смерти.

Поппи до сих пор пыталась понять, что здесь происходит. Выходило с трудом, ведь историю дневника знали очень немногие.

— То есть, часть души Сами-Знаете-Кого борется с мистером Поттером за его тело?

Альбус как никогда ощутил себя на все свои сотню с лишним лет.

— Именно это я и говорю. И если мистер Поттер проиграет...

Тут его перебил Рон:

— Сэр, Гарри не знает, что такое проигрыш. Я шёл за ним против тролля, гигантского трехголового пса и в гнездо акромантулов, и он отовсюду вывел нас живыми. Каждый раз я боялся до смерти, но всё равно шёл за ним. В... Волдеморт не знает, с кем связался. Когда Гермиона будет на ногах, против нас троих шансов у него не будет.

— Против четверых, Рон! — вмешалась Джинни.

Альбус отметил, что юный мистер Уизли произнёс-таки имя Волдеморта. Что ж, мистер Поттер действительно прирождённый лидер, вдохновлявший окружающих. Оба Уизли явно сильно за него переживали. А если добавить мисс Грейнджер… возможно, у них и впрямь появится шанс. О другом исходе страшно даже подумать.

Как только Уизли взяли Гарри за руки и заговорили с ним, ему явно стало легче. Поппи уже готовилась дать зелье мисс Грейнджер, как только его принесут. В итоге посреди этой суеты Альбус оказался не у дел. Честно говоря, состояние для него непривычное.

Тем временем Минерва принесла одну дозу зелья. Оказалось, Северус сцедил её из большого котла, чтобы быстрей остудить.

Целительница быстро влила зелье девочке в рот через воронку. Да, метод не слишком научный, но главное результат.

Почти мгновенно кожа мисс Грейнджер приобрела естественный цвет. Значит, по её жилам снова побежала кровь. Оцепенение как рукой сняло, и мышцы наконец-то расслабились. Теперь Гермиона лежала в более удобной позе. А когда впервые за три недели грудь поднялась и опустилась, глаза девочки внезапно распахнулись, и она сразу же начала осматриваться.

— Успокойтесь, мисс Грейнджер, вы в лазарете. Скоро придёте в себя.

Покачав головой, Гермиона попыталась встать с постели. Её губы шевелились, но не издавали ни звука. И только после глотка воды она сумела выговорить:

— Я нужна Гарри...

Целительница хотела возразить (мол, надо подождать, пока оцепенение совсем спадёт), но оба Уизли уже помогали Гермионе подняться и сразу же уложили её рядом с Гарри. Похоже, сидеть пока у неё не хватало сил. Девочка взяла его за руку и мягко зашептала на ухо:

— Я здесь, Гарри. Как и ты был рядом все эти три недели. Если бы ты со мной не разговаривал, я бы, наверно, с ума сошла. Я всегда знала, когда ты рядом, я всё слышала.

Тело Гарри содрогнулось ещё сильнее — схватка шла уже всерьёз.

— Этим летом на твоём окне не будет решёток. И никаких объедков через кошачью дверцу. Да скорее эти Дурсли повесятся, чем я их к тебе подпущу. Мой дом всегда для тебя открыт!

Альбус собирался возразить, однако Поппи просто-напросто зажала ему рот рукой, а Минерва оттащила в сторону. А когда они удалились на безопасное расстояние, целительница тихонько высказала директору всё, что накопилось:

— Этот мальчик сражается за свою жизнь и явно слышит каждое слово. А твои возражения отобрали бы у него шанс выжить. Если мисс Грейнджер сейчас скажет ему, что завтра ты появишься в Большом зале в облике гориллы — никуда не денешься. Да, сделаем из тебя обезьяну. Ни мне, ни тебе абсолютно нечем ему помочь! Эта девочка — единственная надежда мистера Поттера.

Минерва оказалась не столь тактична:

— Решётки на окнах, запертая дверь и кормёжка через кошачью дверцу? Только попробуй его снова туда отправить, и я сама пошлю петицию в Министерство. Если Лили была чудесной женщиной, это ещё не значит, что её сестра такая же. А её муж просто скотина!

Альбус попытался оправдаться:

— Но защита...

Поппи моментально перебила директора:

— ... ничего не стоит, если сейчас он не справится!

Тут уже не возразить.

А Гермиона по-прежнему говорила с Гарри:

— Теперь я знаю, о чём ты мечтаешь. Но я не смогу помочь сбыться этим мечтам, если ты к нам не вернёшься. В моём доме хватит комнат, на часть лета можно и Рона пригласить. Я тоже мечтаю увидеть «Нору» — ты так хорошо её описал!

А Рон добавил:

— Ты же знаешь — мама так хотела, чтобы вы оба к нам приехали. Попробуем усадить Гермиону на метлу, а?

— Если вы оба будете рядом — даже на метлу сяду. Знаю, когда мы вместе, я в безопасности. Ну что, Гарри, согласен? Будешь жить у меня и немножко полетаем в «Норе»?

Джинни оставалось только стоять возле кровати, но именно она заметила нечто из ряда вон выходящее:

— Мадам Помфри, скорее сюда!

Через мгновение та была уже рядом и тут же увидела, что так встревожило девочку. Что-то чёрное, вязкое, напоминавшее расплавленную смолу, вытекало из шрама.

Впервые за эту ночь Дамблдор улыбнулся:

— Постарайтесь ещё, у вас получается!

Гермиону не пришлось просить дважды.

— Гарри, мы купим тебе всю одежду, которую так и не купила твоя тётя. Сделаем тебе паспорт; если уж я полечу на метле, ты полетишь на самолете. Будем в «Норе» — Рон, Джинни и близнецы обязательно научат меня летать. Если, конечно, миссис Уизли не накормит нас так, что мы от земли не оторвёмся. Всё будет просто замечательно, вот увидишь! Столько людей тебя любят, и с ними ты проведёшь всё лето.

Гарри громко вскрикнул, а из его шрама выплеснулось ещё больше чёрной жижи. Все почувствовали выброс магии, однако гораздо больше переживали за измождённого мальчика, который наконец-то спокойно вытянулся на кровати.

Гарри распахнул глаза и тут же столкнулся с тёплым взглядом глаз цвета шоколада. Голос дрожал, но он обязан убедиться:

— Правда? Я могу к тебе приехать?

Гермиона вытерла чёрную слизь тряпицей, которую ей молча подала профессор МакГонагалл.

— Я же обещала, так? А я всегда держу слово.

Лицо мальчика озарила улыбка. Не только никаких Дурслей, так ещё и лето с Гермионой! Чёрт, он же выложил ей все свои секреты без остатка!

Конечно же, та сообразила, как он отреагирует, когда узнает, что подруга слышала каждое слово. Наклонившись к нему, она прошептала:

— Не беспокойся, от меня никто ничего не узнает.

Благодарно сжав ей руку, Гарри повернулся к Рону.

— Ты в порядке?

— Теперь да, а так пришлось поволноваться.

— Мне тоже. Джинни, это ты? Можешь подойти поближе? Извини, так далеко не вижу.

Джинни не очень расстроилась — зато Гарри не заметил, как она покраснела. Рыженькая присела рядом с Роном и только тогда ответила:

— Я здесь, не беспокойся. А твои очки слетели в самом начале.

— Ребята, я вам так благодарен! Я и справился только потому, что знал — вы рядом. Волдеморт играет на наших страхах, а мои та его часть, что была во мне, прекрасно знала.

Это Джинни понимала отлично.

— Гарри, этот ублюдок и так бы всё выяснил. Со мной он так и поступил — втёрся в доверие.

Альбусу как директору не следовало поощрять ругань, но он решил, что сегодня на многое можно посмотреть сквозь пальцы.

— Гарри, мой мальчик, как ты себя чувствуешь?

— Паршиво, профессор. Честно говоря, кое-что меня весьма раздражает. Когда вы собирались мне сказать, что у меня в голове кусочек Волдеморта?

По крайней мере, у директора хватило совести смутиться.

— Увы, есть вещи, к которым, боюсь, ты пока не готов.

Примерно такого ответа Гарри и ожидал.

— Скажите, сэр, а если бы я сменил школу, Волдеморт всё равно бы не отстал?

Альбус пребывал в недоумении, пока Гарри не объяснил ход своих мыслей:

— Я пытаюсь понять, почему мы с ним постоянно сталкиваемся? Дело во мне или в Хогвартсе? Если я уйду из Хогвартса, это решит мою проблему?

Дамблдору пришлось сказать правду:

— Нет. Прости, но не решит.

— Ладно, сэр, я так и думал. Теперь я знаю — это он за мной охотится. Вот только до сих пор не понимаю, почему. Не могли бы вы объяснить, сэр?

Директора выручила Гермиона... ну, то есть, не выручила, а позволила отложить ответ — на большее она явно бы не согласилась:

— Гарри, сейчас об этом не беспокойся. Давай не спеша запишем вопросы. А если профессор Дамблдор не сможет или не захочет ответить, поищем помощи в другом месте.

Рон тут же её поддержал:

— Гермиона как всегда права. Погоди, вот узнает мама, что ты ходил с куском Волдеморта в голове, а профессор Дамблдор ничего не сделал. Она и так в ярости — два последних профессора ЗоТИ пытались нас убить. Уж поверь, она тоже потребует ответа.

Джинни не могла не добавить:

— С тем, кто может разделаться с шестидесятифутовым василиском, лучше не обращаться как с ребёнком.

А заметив испепеляющие взгляды Минервы и Поппи, Альбус понял, что вскоре придется раскрыть и другие секреты. И эта мысль явно не пришлась ему по вкусу.

~*~*~*~

Дух в Албании пребывал в панике — только что сквозь него пронёсся всплеск магии, возвещавший уничтожение второго бесценного фрагмента. Два у его самых верных последователей, ещё два он лично защитил магическими ловушками, а пятый спрятан в Хогвартсе. Чтобы создать шестой, он собирался использовать убийство этого щенка Поттера, но события той ночи привели к его развоплощению. Да ещё и стоили ему одного «якоря» души.

Если уничтожение крестражей продолжится в том же темпе, он не успеет добраться до Британии и спасти хотя бы один из них. К счастью, три оставшихся крестража уже знают о судьбе своих собратьев и начнут вовсю искать носителей, чтобы спастись от уничтожения.

Лучшее, что он может сделать — с первыми лучами солнца вселиться в птицу. Правда, её тело долго не протянет, и придётся переселяться в другую, но других вариантов нет. Зато так он быстро окажется в поместье Риддлов.

~*~*~*~

Сибилла благодарила своё внутреннее око, которое привело её в эту комнату. Та идеально подходила, чтобы спрятать... э-э-э... оставить на хранение избыток хереса, который каким-то образом скопился в её апартаментах. Вдобавок её великий дар привёл её в самое нужное место этой изумительной комнаты — прямо к диадеме. И теперь всё то же внутреннее око в полный голос требовало, чтобы она надела диадему, обещая, что её жизнь изменится навсегда. В конце концов, чего ей терять?

(Прим. автора: в этом произведении Нагайну ещё не превратили в крестраж; ну и, разумеется, Волдеморт не знает, что Гарри был крестражем).

Проснувшись, первым делом Гарри увидел самую прекрасную пару карих глаз на свете. Гермиона явно всю ночь от него не отходила. После того, что случилось, когда их разлучили в прошлый раз, они не хотели расставаться даже на секунду.

На сей раз мадам Помфри не собиралась настаивать на строгих правилах и даже увеличила кровать, чтобы оба устроились поудобней. А поскольку мистер Поттер лежал без сил и оба были одеты, ни Минерва, ни Альбус не стали возражать.

Гарри заметил, что видел Гермиону лучше, чем обычно без очков, и решил позже сказать об этом мадам Помфри. И сразу же поприветствовал ту, которой ему так не хватало:

— Доброе утро, Гермиона. Я так рад тебя видеть!

Подруга ответила лучезарной улыбкой.

— И я тебя тоже. Только папе моему не говори, что мы спали в одной кровати!

Гарри уже всерьёз забеспокоился, но тут услышал, как Гермиона хихикнула. С плеч словно гора свалилась — значит, она пошутила. А если шутки в сторону, он действительно ни в коем случае не собирался упоминать об этом при её родителях.

— Ты правда уверена, что мне разрешат побыть у вас?

И снова ослепительная улыбка.

— Как только отсюда выберемся, мне понадобятся услуги Хедвиг. Дам родителям знать, что у меня всё в порядке, и попрошу, чтобы тебе разрешили погостить у нас. Они всегда говорили, что я могу пригласить друзей, просто раньше друзей у меня не было.

Стремясь угодить, Гарри не заметил тоски в её голосе.

— Я могу готовить, убирать и ухаживать за садом. Клянусь, я не буду в тягость!

Гермиона ободряюще сжала его руку. После всего, что она услышала о его жизни у Дурслей, такой ответ вполне понятен. Теперь Гермиона считала целью своей жизни показать Гарри, какой он замечательный человек. А никакой не урод, как упорно в него вдалбливали Дурсли.

— Гарри, ты мой друг, а не какой-то слуга. Да, у нас будут кое-какие домашние хлопоты, но немного. Грейнджеры — это не Дурсли. Когда ты гостил у Уизли, просто помогал, как и Рон. Так будет и в нашем доме. Только у нас чуть потише!

Гарри решил, что успел всё испортить, а ведь она ещё даже родителей не спросила.

— Извини, я просто не знаю, как это происходит в нормальных семьях. Придётся тебе меня научить.

Её улыбка стала ещё светлее.

— Не беспокойся, так и собираюсь поступить.

В этот момент у них за спиной раздался очень знакомый голос:

— Как обычно — только проснулась и уже командует. Знаешь, приятель, надо бы на тебя разозлиться за эту шпильку про нормальные семьи. Но я подумал о близнецах и Перси, и пришлось согласиться — Уизли нормальными не назовёшь.

Все рассмеялись, и Гарри заверил:

— Дружище, даже когда она окаменела, здорово нас выручила. Хагрид только и сказал следовать за пауками, а Гермиона уже во всем разобралась. И не только выяснила, что это за чудище, но и как оно путешествует по замку. Настоящий гений!

В голосе Гарри Джинни услышала нечто гораздо большее, чем просто восхищение. А она и не знала, в каком долгу ещё и перед Гермионой. Впрочем, уже твёрдо решила — если и быть Гарри другом, то очень верным. Похоже, в благодарность за помощь надо и с Гермионой подружиться. Кроме того, она и сама этого хотела.

Если Гарри и её младший из братьев так восхищались Гермионой, чего уж тут спорить?

~*~*~*~

Том очнулся в Выручай-комнате и «с порога» был ошарашен. Он же должен проснуться в своём собственном теле, а не в теле этой близорукой, пропитанной хересом шарлатанки Сибиллы. Что же пошло не так?

Величайшему волшебнику со времен Мерлина не оставалось ничего другого, как ползать по полу на четвереньках, разыскивая её очки. А когда решил просто их призвать, обнаружил ещё одну серьёзную проблему. Обшарив руками это омерзительное тело, он нигде не нашёл палочки.

«Использование магии мешает внутреннему оку!»

Для Тома это было сродни ещё одной оплеухе. Почему её душа не покинула это тело? Этого не может быть, разве что... вот чёрт, она же сквиб!

«Сквиб — это всего лишь ярлык, который позволяет другим чувствовать себя более могущественными. Истинный ясновидящий использует магию совсем по-другому».

Том пришёл в дикую ярость. Целый замок волшебников на выбор, а ему достался этот чёртов сквиб? Он не может колдовать и покинет это тело только когда оно умрёт… к сожалению, вместе с ним. Вот дерьмо, он даже пасть ей заткнуть не может!

«Что, с утра не в настроении? Может, пропустишь стаканчик хереса и расслабишься? Мне всегда помогает».

Том почувствовал чары принуждения — он обязан быть в некоем другом месте. Без собственного тела и даже без возможности колдовать вариантов у него почти не осталось. Придётся пешком идти в Хогсмид через главные ворота. Из «Трёх мётел» он мог по каминной сети добраться до Лондона, а оттуда, похоже, придётся добираться магловским транспортом до Литтл-Хэнглтона. Надо побыстрее составить план...

~*~*~*~

Этой ночью Альбус так и не уснул, так что нельзя сказать, что он проснулся. Директор проворочался всю ночь, не столько борясь с совестью, поскольку так обращался с Гарри, сколько пытаясь сообразить, что, во имя Мерлина, ему теперь делать. Прошлой ночью все его подозрения подтвердились, но от его главного и единственного плана осталось не больше, чем от чёрной слизи, которая вытекла из знаменитого шрама.

Да, до вчерашнего дня мальчик был крестражем, но теперь-то ему не нужно умирать, чтобы Тома можно было победить. Взамен Гарри доказал, что силы его любви, вне всякого сомнения, вполне достаточно, чтобы одолеть самого Волдеморта. А если добавить пророчество и родственные палочки, Альбус понятия не имел, что делать дальше. Как можно скорее нужен новый план, вот и пришлось всю ночь ворочаться.

Защитными чарами у Дурслей придется пожертвовать — тут можно потерять слишком многое. А выигрыша, считай, никакого. Любовь, которую почувствует Гарри, проведя лето у Грейнджеров, поможет мальчишке гораздо больше, чем эти его кровные родственнички. А заодно вернёт Альбусу хоть какое-то расположение Поппи, Минервы и Молли. А то скажешь им, что Гарри должен вернуться на Тисовую, и последствия будут… словно твоё мужское достоинство в тиски зажали.

Директор знал — чтобы не потерять уважения мальчика, теперь придётся тщательно выбирать, за что бороться. Да, Гарри склонен прощать, но Альбус боялся, что от мисс Грейнджер этого так просто не дождёшься. Особенно если на кону будет стоять благополучие Гарри. И совершенно очевидно, чьё мнение для него важнее.

В последней битве с Волдемортом в лучшем случае Альбус оказался зрителем. Пророчество ясно указало, чья это битва. Сам Дамблдор мог сражаться только за то, чтобы его совсем уж не задвинули в угол. А если он откроет сам факт существования пророчества, мисс Грейнджер сразу же начнёт выяснять, каким образом Гарри может услышать его полностью. И если эти сведения дойдут до Волдеморта... что же, собственно, случится?

Для Тома Гарри и так уже цель номер один. Но если выяснится, что у мальчика есть неизвестная Тому сила, это может и удержать его от нападения. Проблема в том, что поставить себя на место Тома невозможно в принципе. Остаётся только гадать, как он поступит. Страх смерти мог заставить его держаться подальше от того, кто может его уничтожить. С другой стороны, он мог целиком и полностью сосредоточиться на Гарри.

Однако все эти предположения не могли помочь Альбусу ответить на вопросы мальчика. Похоже, мисс Уизли была права — с тем, кто может одним лишь мечом победить василиска, нельзя обращаться как с ребёнком.

~*~*~*~

Увидев Сибиллу у двери своего кабинета, Минерва была потрясена. Она даже не думала, что коллега знает, где искать её кабинет. Впрочем, когда она услышала причину визита, это её потрясло ещё сильнее.

— Минерва, я вынуждена просить об одолжении. Моя подруга только что вышла замуж и более не заинтересована преподавать. Так вот, на освободившееся место она рекомендовала меня. Это женская школа в Канаде. Единственная проблема — мне необходимо покинуть Хогвартс уже сегодня. А поскольку до конца семестра всего лишь две недели, надеюсь, ты сможешь отпустить меня чуть раньше. Мне бы не хотелось упустить такую возможность расширить свой кругозор.

Представив Сибиллу, исчезающую за горизонтом, Минерва получила заряд хорошего настроения на несколько месяцев вперёд. Она уже много лет мечтала, чтобы эта женщина убралась подальше. Разумеется, Сибилла не упустит эту возможность, даже если заместителю директора придётся привязать её к метле и самой доставить по воздуху в Канаду.

— Хорошо, можешь отправляться сегодня же. Мы искренне тебе признательны за всё, что ты сделала для Хогвартса и наших учеников. Такая удача редко выпадает — за такой шанс нужно сразу хвататься обеими руками. Разумеется, твоё внутреннее око уже показало, что я соглашусь?

— Конечно, показало. Но поскольку ты не обладаешь этим даром, приличия требовали, чтобы я пришла и сообщила. Мне будет не хватать наших бесед. Может, в моей новой школе тоже найдётся кто-нибудь столь же упрямый и ограниченный? Всего хорошего!

С этими словами Сибилла удалилась, а Минерва проводила её улыбкой. Заместителю директора было всё равно, кто выиграл их последнюю перепалку. Трелони покинула Хогвартс, а значит — о счастье! — полная и окончательная победа осталась за Минервой МакГонагалл!

~*~*~*~

Гермиона не хотела оставлять Гарри даже на время медосмотра, но тут уж мадам Помфри решила и власть употребить. И всё-таки только слова самого Гарри решили вопрос:

— Гермиона, тебе ещё важное письмо писать. Передай от меня привет Хедвиг. Приду, как только мадам Помфри закончит.

Девушка по-прежнему не хотела уходить, но её тянуло поскорее связаться с родителями. И пока те не подтвердят, что Гарри может провести лето с ней, она не успокоится. А вот если папа с мамой скажут «нет», Гермиона понятия не имела, что делать дальше. Одно знала точно — она пообещала Гарри, и собиралась выполнить это обещание во что бы то ни стало.

Обняв его напоследок, она направилась в гриффиндорскую башню, чтобы написать письмо.

Ну а Поппи наконец-то приступила к осмотру.

— Ну, мистер Поттер, как вы себя чувствуете?

— Знаете, мадам Помфри, просто прекрасно! И мне кажется, теперь я лучше вижу. Давно надо было убрать этот кусок Волдеморта!

— Более чем согласна, но я о нём не знала. За последние два года я, как вы знаете, далеко не раз вас диагностировала, но ничего подобного не заметила. Хотя теперь чары показывают заметную разницу. Эта мерзость явно была паразитом и питалась вашей магией. Может, из-за неё вы и видели не лучше крота. Знаю, вы терпеть этого не можете, но настаиваю, чтобы побыли здесь хотя бы день, пока ваше состояние придёт в норму. Никакого колдовства, никаких переживаний — только отдыхать. Да-да, это обязательно.

По собственному немалому и болезненному опыту Гарри и так знал, что здесь спорить бесполезно.

— Да, мадам Помфри. Как думаете, есть шанс, что теперь смогу обойтись без очков?

Поппи видела в его глазах надежду, но не хотела зря обнадёживать.

— Теперь я ничего не исключаю. Возможно, только через несколько дней выяснится, каковы последствия, что эту гадость удалили из вашей головы. Как всегда у вас всё уникально. И сравнить-то не с чем — такого никогда ещё не бывало.

«Да уж, — подумал не слишком счастливый пациент, — только этого мне и не хватало. Опять выделился». Всякий раз, когда с ним такое случалось, он видел, как шансы стать «просто Гарри» исчезали прямо на глазах.

Поппи тоже куда-то исчезла. Точнее, она отправилась за Минервой. Показатели мальчика пребывали в полном беспорядке, но явно менялись в нужную сторону. Для студента Хогвартса он и так уже на верхней границе шкалы магической силы, а если ядро и дальше будет расти… мда, тогда он вот-вот превзойдёт ещё и преподавателей и начнёт догонять Дамблдора. Инстинкты ей твердили, что Гарри, в конце концов, и Альбуса превзойдёт. И те же инстинкты вели её сейчас к кабинету Минервы, а не к директорскому.

Когда выяснилось, что Альбус подозревал, какая пакость сидела у мальчика в голове, но ничего не сделал, она была потрясена до глубины души. А если добавить откровения о доме Гарри, куда его поместил опять-таки Альбус, обе женщины теперь сильно сомневались, что директор пёкся о благополучии мистера Поттера.

Как хогвартской целительнице, Поппи достаточно сообщить о состоянии здоровья мальчика его декану. Что Минерва сделает потом — это уж ей решать как декану Гриффиндора. Лично сама мадам Помфри сильно подозревала, что Альбус под любым предлогом постарается отказать Гарри в объяснении, не говоря уж о такой желанной свободе от его родственничков.

Прошлой ночью в приватной беседе Минерва заметила, что считает точно так же. Поэтому теперь они собирались сделать всё возможное, чтобы Гарри Поттеру больше никогда не пришлось иметь дело с Дурслями.

~*~*~*~

Эмма Грейнджер была поражена, когда перед ней бесшумно появилась великолепная белая сова. Она с удовольствием загорала в саду, и именно здесь её нашла Хедвиг. Эмма взяла записку и позвала мужа:

— Дэн, нам письмо от Гермионы!

Тот сразу же подошёл.

— Наконец-то письмо вместо этой ерунды: «всё хорошо, но написать не может». Говорил же, надо было отдать её в Эбби-колледж, а ты не послушала. Нельзя позволять одиннадцатилетней девочке решать, какая школа ей больше подходит. Это — наша задача!

Это был их старый спор, поэтому Эмма пропустила слова мужа мимо ушей и быстро прочла письмо дочери. А самые важные места зачитала вслух:

— Гермиона в порядке, здоровье прекрасное... всё расскажет, когда встретимся на вокзале. Ага, она хочет, чтобы её друг провел лето с нами... и это мальчик!

Дэну только этого не хватало.

— Мальчик? Небось один из этих рыжих? Только Гермиона могла отправиться в частную школу и подружиться с самыми бедными учениками.

— Даниель Грейнджер! Наверняка сейчас твой отец от стыда в гробу перевернулся, услышав, что его сын вырос таким снобом.

— Что? Разве плохо желать для нашей дочери самого лучшего? В молодости у нас ни черта не было, но мы сделали всё, чтобы Гермиона ни в чём не нуждалась.

Давно уже его супруга так не сердилась.

— Да, ни в чём, кроме друзей! И вот теперь она спрашивает, может ли к нам приехать её лучший друг, а ты уже набрал в грудь воздуха, чтобы сказать «нет»!

Дэн явно недоумевал:

— Я-то думал, её лучший друг — этот тип… Гарри, кажется? Помнишь? Растрёпанные волосы, одежда и того хуже, да ещё этот проклятый шрам на лбу.

Глаза Эммы буравили мужа почище любого стоматологического сверла.

— Это он и есть. И если не хочешь, чтобы твоя дочь всю жизнь с тобой не разговаривала, лучше этого не повторяй. Да, она пригласила именно Гарри. Кстати, это его сова сидит на дереве и ждёт ответа.

— Как этот маленький оборванец может себе позволить такую роскошную птицу?

Тут уж Эмма не выдержала:

— Даниель Грейнджер, если хочешь навсегда испортить отношения с Гермионой, продолжай в том же духе. Вот увидишь — быстро своего добьёшься.

Из того словно воздух выпустили.

— Я просто хочу, чтобы она нашла друзей получше.

Однако Эмма и не думала отступать:

— Хочешь сказать, побогаче? Нельзя всю жизнь судить о людях по их финансам. Разве Гермиона тебе не сказала? Тот человек, с которым Артур подрался прошлым летом, откупился от тюрьмы. Может, хочешь, чтобы она подружилась с его сыном? Понимаю, для тебя как отца никто никогда не будет достоин твоей дочери...

— Так твой отец из-за этого меня терпеть не мог?

Отвечать не хотелось, но надо же вправить мужу мозги.

—Нет, он просто считал тебя высокомерным козлом.

— Что?! Ну, хотя бы твоей матери я нравился.

Эмма покачала головой.

— Она просто лучше скрывала свои чувства.

— Час от часу не легче! Как же мне удалось на тебе жениться?

Тут его добили окончательно:

— Они, так же как и ты, забыли о главном — их дочь была в тебя влюблена. Пока речь идёт только о друге Гермионы. Считай это тренировкой перед тем, как она приведёт в дом своего парня. Кстати, Гарри, похоже, всерьёз занимается спортом, играет за команду факультета. Можешь взять его с собой в гольф-клуб?

— Ладно, будет кому клюшки подносить.

— Даниель!

— Ладно, хорошо. Только надо хотя бы одежду ему приличную купить. Не можем же мы представить оборванца другом Гермионы из элитной школы!

Эмма только головой покачала. Но, по крайней мере, согласия мужа она добилась. Судя по письмам Гермионы и разговорам на каникулах, через несколько лет именно этого мальчика она вполне может представить как своего молодого человека. И ей совсем не улыбалось сидеть сложа руки и смотреть, как из-за глупости мужа они с дочерью расходятся всё дальше и дальше. Тут сказать несколько слов, там подтолкнуть — можно и удержать его на верном пути. А если понадобится, пустит в ход секретное оружие — несколько слезинок Гермионы, и он растает как воск.

Да, для него это будет тяжёлый урок. Хочешь для дочери самого лучшего — позволь ей решать самой. Ведь пока она будет взрослеть, вряд ли они всегда будут с ней согласны.

Эмма быстро написала ответ с согласием. И теперь считала дни до возвращения дочери.

~*~*~*~

Альбус не стал спрашивать Поппи, почему Гарри остался в больничном крыле ещё на день. К счастью, так у него больше времени решить проблему, которую он сам себе и создал. Ведь единственный выход, судя по всему, — ответить на вопросы правдиво. Отказаться или попасться на обмане значило всерьёз испортить отношения с мальчиком. Этого Альбус допустить не мог, хотя всю жизнь терпеть не мог раскрывать свои тайны.

Ещё следовало обдумать увольнение Сибиллы. Он не беспокоился, что она кому-то расскажет о пророчестве, — прорицатель никогда не помнит настоящих предсказаний. И даже сыворотка правды не поможет извлечь из памяти то, чего там нет. Альбус держал её в замке, надеясь, что когда-нибудь она изречёт ещё одно пророчество. Но прошло уже тринадцать лет, а воз и ныне там. Пожалуй, хватит напрасно тратить время.

Передавая эту новость, Минерва не скрывала своей радости (разумеется, когда Сибилла уже покинула замок). Кстати, Прорицания Альбус решил исключить из программы. Да, для тех, кто изучает этот предмет год или два, можно найти кого-нибудь на полставки, но третьему и шестому курсам его предлагать не станут.

Конечно, Минерве придётся повозиться с расписанием, но, по крайней мере, теперь одной проблемой меньше — для СОВ мисс Грейнджер решила записаться на все курсы. А без Прорицаний она сможет изучать Магловедение самостоятельно и спокойно посещать остальные курсы.

Сообщить его решение он попросил Минерву. Не хотелось, чтобы девочка подумала, будто у него с этим связан какой-то тайный план. Совсем ни к чему попадать в её чёрный список из-за того, на что он и повлиять-то не мог.

~*~*~*~

А Гермиона как раз составила компанию Гарри в больничном крыле. Всех окаменевших, включая кошку, уже «возродили», так что остались они вдвоём. Так непривычно сидеть за ужином в Большом зале без Гарри, вот она и направилась сюда сразу после трапезы. Разговоров о том, что ей открыл Гарри, пока она лежала окаменевшей, оба избегали. А чтобы не сглазить, ни один из них не хотел обсуждать совместное лето.

Сейчас они сосредоточились на вопросах, которые зададут директору, но тут в окно постучала Хедвиг. Умная птица наверняка знала, с каким нетерпением они ждали письма. Гарри так вообще не сомневался, что у неё хватило ума выяснить, что там написано. На Тисовую она хотела вернуться не больше его самого.

Гермиона искренне поблагодарила замечательного почтальона и тут же открыла письмо. Она знала — от отца можно ожидать чего угодно, но надеялась, мама его вразумит.

Гарри самого от волнения едва не колотило. Но тут подруга с радостным визгом бросилась к нему и стиснула в объятиях. Заразив его энтузиазмом, они стали подпрыгивать на кровати, пока не появилась мадам Помфри. Тут Гермиона снова обняла Гарри и практически на него упала. Обычно она пришла бы в ужас, если бы её застали в такой ситуации, но сейчас была слишком счастлива, чтобы переживать из-за пустяка.

— Мадам Помфри, мои родители только что ответили. Гарри проведёт лето со мной. Ох, это будет так здорово!

— Лично я с удовольствием избавлюсь от вашей компании. Знаю, мисс Грейнджер, вы всегда стараетесь быть первой во всём, но провести под моей опекой больше времени, чем мистер Поттер, — серьёзное достижение. — Правда, улыбка на её лице показала, что это просто шутка.

Гарри ответил в том же духе:

— Не обижайтесь, но я надеюсь, в следующем году мы у вас не появимся вовсе.

Гермиона не смогла сдержать смех. Поппи к ней присоединилась, и только потом ответила:

— Мистер Поттер, если вам удастся, лично добьюсь, чтобы директор вручил вам награду за особые заслуги перед школой.

Это напомнило Гарри о другой такой же награде и его первом друге в мире волшебников.

— А директор уже добился, чтобы Хагрида выпустили из тюрьмы?

Хозяйка больничного крыла сразу же стала серьёзной.

— К сожалению, нет. Министерство с этим тянет изо всех сил.

Волны Гарриной магии встряхнули всё, что не закрепили намертво.

— Как арестовать так мигом. Фажд не поленился сам явиться в Хогвартс. А теперь, когда его глупость очевидна, не выпускает Хагрида только потому, что закапризничал, словно дитё малое?

Гермиона держала Гарри за руку и гладила его по волосам.

— Успокойся, пожалуйста. Мы с тобой согласны, но если разнесёшь лазарет вдребезги, Хагриду это не поможет.

Гарри и впрямь начал успокаиваться.

— Прости, пожалуйста, просто я видел, как Фадж его забрал. Хагрид был в ужасе, но всё-таки пошёл с ним. Даже думать не хочу, что могло так напугать Хагрида. Мы же знаем, каких «зверюшек» он с удовольствием держал бы дома. Да он мог бы Фаджа узлом завязать, пока тот доставал палочку! А вместо этого ушёл с ним. Это что, похоже на человека, который натравил чудовище на школьников? А Малфой, который всё это подстроил, ещё и увольнения Дамблдора добился! А в тюрьме оказался Хагрид. Несправедливо!

Гермиона видела, что у неё получается успокаивать Гарри, поэтому продолжала пропускать его волосы между пальцами. Тем более, вряд ли это тяжкая обязанность.

— Знаю, но что мы можем сделать? Ты хотя бы расстроил планы Малфоя и освободил Добби, так что сухим из воды он не вышел.

— Надо найти у него слабое место. Не могу смириться, что из-за него нас всех чуть не убили, а к нему по-прежнему не подступиться.

Тут раздался громкий хлопок, и рядом с кроватью во второй раз за этот семестр появился Добби. Что ж, по крайней мере, на этот раз Гарри не пришлось заново выращивать все кости в руке.

— Гарри Поттер, сэр, старый хозяин слишком хитёр. Просто так его не поймать. Под полом кабинета у него есть секретная комната — там он и хранит все свои зловредные вещи. Старый хозяин хвастал, что министр стоял прямо над ней и даже не догадывался. Он попытается удержать вашего друга в плохом месте просто потому, что тот — ваш друг.

Гарри не мог не улыбнуться малышу, который в этом году доставил ему столько неприятностей.

— Спасибо, Добби. Мы знаем, кому именно это передать. Ты настоящий друг.

По щекам домовика потекли слёзы, но на его личике засияла широчайшая улыбка. Гарри Поттер назвал его другом — в мире Добби всё прекрасно!

Точно так же улыбался Артур Уизли, когда получил эти сведения. Малфой пытался убить его дочь? Что ж, теперь он пожалеет!

~*~*~*~

Поппи оставила Гарри в больничном крыле ещё на день и отпустила только в воскресенье утром. Наконец-то он с громадным облегчением вернулся в гриффиндорскую гостиную. Встретили его дружными приветствиями.

Первый вопрос задал Невилл:

— Гарри, а где твои очки? Не мог же ты их так сломать, чтобы Гермиона не сумела починить?

— Разумеется, Гермиона смогла бы их починить, просто они мне больше не нужны. Эй, Рон, нам назначена аудиенция у волшебника. Пойдёшь с нами?

Услышав цитату, которую Рон, естественно, не узнал, Гермиона хихикнула.

— Нет, дружище, я уж лучше тут посижу — буду предвкушать физиономию Драко Малфоя. Папа мне даже простил всю эту историю с автомобилем. Так зачем портить замечательное настроение, слушая Дамблдора? Тем более, Гермионе потом так и так придётся всё мне растолковать. Так зачем суетиться? Это как уроки истории магии!

Хорошее настроение Рона объяснялось легко: на столе лежал сегодняшний номер «Пророка» с колдографией арестованного Малфоя на первой полосе. Артур лично позаботился, чтобы пресса всё узнала прежде, чем дело попытались замять. Длинный и омерзительный список запрещённых артефактов, найденных у Малфоя, тоже попал в газету. Плюс в статье не раз упоминалось имя Уизли, что ещё сильнее порадовало Рона. И даже если Люциус снова откупится от тюрьмы, эта история основательно испортит его репутацию.

Тем временем наша парочка направилась к кабинету чудесного волшебника. Сравнение вызывало улыбку, хотя ни Тотошки, ни уж, тем более, Гингемы рядом не было.

Пользуясь их отсутствием, Дин задал Рону вопрос, который ему давно не давал покоя:

— Тебя не беспокоит, что эти двое теперь вместе?

Рон только плечами пожал.

— Да они и так вместе с первого курса. Рано или поздно один из них должен был заметить и признать.

Но Дин всё-таки переспросил:

— И тебя это не беспокоит?

Обдумывая ответ, Рон снова пожал плечами.

— Вообще-то я пока не собираюсь ходить на свидания, но можно вопрос? Когда вы начнете приглядываться к девушкам, первой обратите внимание на Гермиону?

Дин и Симус тут же покачали головой, а вот Невилл разозлился:

— Она же твоя подруга. Как ты можешь так о ней говорить?

Рон с виноватым видом принялся оправдываться:

— Пойми меня правильно, Гермиона — настоящий друг. Но будь она моей девушкой, мы бы друг друга со свету сжили! А так я и друзей сохраню, и будет у кого спросить совета, когда наконец-то пойду на свидание.

Невилл немного успокоился.

— Ты собираешься с ними советоваться?

— А с кем ещё? С Перси, что ли? Или с близнецами?

Представив, что советуются с близнецами по такому деликатному вопросу, все вздрогнули. Уж лучше обратиться к МакГонагалл.

— Ну что, все согласны, что Гермиона — прекрасный человек, но когда будем выбирать себе девушек, может и не стать первым кандидатом?

Три его собеседника кивнули, хотя Невилл — с заметной неохотой.

А Рон продолжал:

— А теперь подумайте о девочке, которая вам нравится. Как думаете, кто станет вашим главным соперником, если проявит к ней хоть какой-то интерес?

Все трое ответили без колебаний:

— Гарри Поттер!

Рон согласно кивнул.

— Теперь поняли, что я имел в виду? Раз Гарри и Гермиона теперь вместе, наш главный соперник устранён безо всяких усилий. Лично я считаю, это замечательно!

Лицо Дина озарилось.

— Так что же, раз Гарри уже пристроен, можем выбирать любую девочку в Хогвартсе?

Рон опять кивнул.

— Вот именно. Выбирайте любую, чья фамилия не Уизли.

Невилл был разочарован — и второй вариант отпал. Похоже, придётся поискать вне Гриффиндора. По крайней мере, на Хаффлпаффе есть парочка симпатичных девочек.

~*~*~*~

Распознав в своём декане союзника, Гарри попросил её присутствовать на встрече с директором.

Минерва присоединилась с удовольствием. От Поппи она уже слышала подробности о событиях прошлой ночи, а результат увидела в сегодняшней газете. Она надеялась, Альбус не станет недооценивать эту пару. В конце концов, ареста Малфоя даже он не добился.

Когда все расселись, Дамблдор открыл совещание. Он решил поведать большую часть истории, а затем попытаться направить беседу в нужное русло. Тем более, в присутствии Минервы не слишком-то приукрасишь правду. Он намеревался сразу же их ошарашить и вывести из равновесия. И тогда, возможно, других его секретов разговор не коснётся.

С этой мыслью Альбус достал Омут Памяти и начал представление.

— Позвольте мне начать с самого начала, и только потом перейти к тому, что вас интересует. Будет лучше, если вы не станете перебивать и подождёте, пока я закончу. А все вопросы потом.

Мисс Грейнджер явно приготовилась записывать. Впрочем, иного он не ожидал.

— Гарри, ещё до твоего рождения появилось пророчество о ребёнке, который сумеет победить Волдеморта. И это ты.

Альбус коснулся Омута волшебной палочкой, и перед зрителями появился призрачный силуэт Сибиллы. А дальше немного нравоучений, и удовлетворённые посетители отправятся восвояси.

— После этого твои родители ушли в подполье. Воспользовались они очень сильными чарами — заклинанием Фиделиуса. Никто не мог их найти, разве что Хранитель тайны рассказал бы. К сожалению, Хранитель оказался Пожирателем смерти и выдал их Волдеморту. Чтобы ты остался в живых, твоя мать создала очень сильную защиту и пожертвовала собой. И эта защита действует до сих пор, потому что ты живёшь у ее сестры.

Конечно, для Гарри это оказалась горькая пилюля, поэтому Альбус сразу же попытался оправдаться:

— Как тебе известно, тогда не все Пожиратели получили по заслугам. Например, твоих родителей Волдеморту выдал их лучший друг. Мы просто не знали, кому доверять. Поэтому все эти годы на Тисовой улице тебе ничего не угрожало. Хотя, признаться, я весьма разочарован, как твои родственники к тебе относились.

Пока Дамблдор излагал, Гермиона усердно записывала. А попутно помечала вопросы, позже собираясь их задать.

Альбус решил, что сказал достаточно. К сожалению, Омут Памяти не произвёл того впечатления, на которое он рассчитывал. Похоже, его собеседники отнеслись к рассказу как к чему-то обыденному. А единственный признак гнева — когда речь зашла о Дурслях. Теперь он понял, насколько мудрым было решение позволить Гарри провести лето у Грейнджеров.

Наша парочка часами обсуждала будущую беседу с директором. И оба согласились, что главный вопрос: почему Волдеморт вообще напал на младенца? Пророчество это объяснило, но только частично. Они заранее договорились — вопросы станет задавать Гермиона, а Гарри включится в разговор, только если ему покажется, что она что-то упустила.

Гермиона сразу начала с главного:

— Господин директор, как Волдеморт узнал о пророчестве?

Чем дольше Минерва общалась с этой парой, тем большее впечатление они на неё производили. Вот и сейчас — первый же вопрос моментально осадил Альбуса.

— Мисс Грейнджер, что навело вас на мысль поинтересоваться?

— Теперь ясно, что у Волдеморта и впрямь серьёзные основания раз за разом нападать на Гарри, — пророчество это объясняет. Вот только в комнате было всего двое, а истинный прорицатель никогда не помнит пророчества. Так что остаётесь только вы, господин директор.

Эту тему Альбусу совсем не хотелось обсуждать. Но если он не ответит, всё будет выглядеть так, будто он сам рассказал пророчество Волдеморту.

— Принятые в тот вечер меры безопасности оказались не слишком надёжными — я же не рассчитывал услышать что-либо ценное. Оказалось, один Пожиратель смерти притаился за дверью и услышал первую часть пророчества. Про вторую часть Волдеморт не знает до сих пор. И мне кажется, в наших интересах, чтобы так и осталось.

Пророчество Гарри решил отложить на потом. Лучше позже обсудить его с Гермионой, чем слушать, как Дамблдор представит всё в выгодном для себя свете. Директор ничего не сказал о куске Волдеморта в шраме, да и двенадцать лет у Дурслей явно говорили не в его пользу. Гарри уже не знал, насколько можно доверять Дамблдору, потому они и пригласили МакГонагалл. Гермиона явно задала очень важный вопрос, и есть ощущение, что директор очень хотел что-то скрыть.

— Раз вы знаете, что вас подслушал Пожиратель смерти, следовательно, знаете, кто это был?

Разговор явно свернул не туда. Дамблдора это не устроило, поэтому он попытался увильнуть:

— Для нас это несущественно...

Гермиона тоже поняла, почему это так важно, поэтому перебила директора:

— Несущественно? Существенно уже то, кто это такой. И это явно кто-то нам знакомый, иначе вы бы так не старались сменить тему. Мы с Гарри знаем не так уж много волшебников, так что список будет короткий. Возможно, это даже кто-то из Хогвартса?

Гермиона размышляла вслух. В принципе, они часто так поступали, когда решали какую-нибудь особенно каверзную задачу. Ну а когда Гарри подумал о Пожирателях и припомнил всех взрослых в Хогвартсе, в голову пришло только одно имя. Его словно пружиной подбросило.

— Снейп!

По реакции Дамблдора все трое поняли, что Гарри попал в яблочко. Директор попытался его успокоить, но только подлил масла в огонь:

— Профессор Снейп, Гарри.

А того обуревали такие чувства, что на их фоне всплеск эмоций в больничном крыле казался мелочью.

— Это существо отвечает за гибель моих родителей, а вы будете меня упрекать, что я его назвал не по форме? Что ж, господин директор, пусть Пожиратель смерти Снейп держится от меня подальше. Иначе за последствия не отвечаю. Гермиона, думаю, нам тут больше делать нечего.

Пока та собирала свои записи, друг уже направился к двери. Поднявшись в свою очередь, девушка не удержалась и задала своему декану последний вопрос:

— Профессор МакГонагалл, вы знали об этом?

Минерва кипела от злости, но всё-таки сумела ответить вежливо:

— Мисс Грейнджер, да я и о пророчестве-то не знала, не говоря уже о том, что его подслушали. Прекрасно понимаю реакцию мистера Поттера и полностью его поддерживаю. Очень вас прошу — попытайтесь его успокоить после таких новостей. Разумеется, вы оба освобождаетесь от уроков зельеварения до конца семестра. Я лично объясню это решение известному вам профессору как только скажу пару слов нашему уважаемому директору.

Ударение, которое она сделала на фразе «пару слов», не сулило Дамблдору ничего хорошего. Однако Гермиона слишком переживала за Гарри, чтобы обратить на это внимание. Когда она вышла, тот ждал её у подножия винтовой лестницы.

— МакГонагалл знала?

— Она даже о пророчестве не знала. Похоже, только Дамблдор и этот знали, что происходит.

— Не знаю, сколько ещё выдержу. У меня в голове сидел кусок души Волдеморта, похоже, мне предрекли, что я его убью, а Дамблдор не счёл нужным мне сказать. Да еще тот, кто житья мне не даёт в Хогвартсе, оказывается, подставил моих родителей Волдеморту. Прямо мозги кипят! Я так рад, что проведу лето с тобой! У Дурслей я бы и двух дней не выдержал, не говоря уже о двух месяцах.

— Ты уж держись, пока мы отсюда не уедем. Тогда у нас впереди будет целое лето. Успеем решить, что делать дальше. Можем и с моими родителями посоветоваться. Пожалуйста, пока ничего не делай сгоряча.

— Постараюсь. Уж это я обещаю.

О большем Гермиона и просить не могла. Она просто взяла его за руку и повела вокруг озера — может, прогулка его немного успокоит. В принципе, Гарри хорошо справился с тем, что Дамблдор на них вывалил. Только вот, пытаясь выгородить Снейпа, директор окончательно утратил их доверие. Чтобы в следующем году они захотели вернуться в Хогвартс, что-то должно измениться. Иначе первая же встреча Гарри и Снейпа добром не кончится.

Дамблдор тем временем пытался сообразить, каким образом всё моментально полетело в тартарары. И как это Гарри так быстро и точно угадал?

— Да уж, не лучшая беседа.

— Альбус, я сейчас так на тебя зла! Так что прибереги свои шуточки для более подходящего случая. Не думаю, что потерять двух выдающихся студентов — повод для легкомыслия!

— Прости, я тебя не совсем понял.

— Думаешь, последние слова мистера Поттера касаются только твоего кабинета? Плюс куда бы он ни направился, мисс Грейнджер обязательно последует за ним. Честно говоря, как только станет известно, что ты покрываешь Северуса, не удивлюсь, если мы потеряем и других учеников. Мистер Поттер наверняка не станет держать это в секрете. И лично у меня, например, язык не повернётся его упрекнуть.

Вот теперь Альбус был весь внимание.

— Мистер Поттер должен остаться в Хогвартсе, чтобы быть под моей защитой.

— Ты уж извини, но защита твоя, прямо скажем, никудышная. Один Фоукс больше ему помог, чем весь персонал Хогвартса, вместе взятый. Ты всерьёз думаешь, он здесь останется, если Северус по-прежнему будет преподавать?

Дамблдор не любил, когда его решения оспаривали.

— Северус искупает свою ошибку каждый день.

— Нет, это Сириус Блэк расплачивается за свои преступления каждый день. А Северус каждый день издевается над детьми не со Слизерина. И я собираюсь его предупредить — если он хотя бы приблизится к мистеру Поттеру, лично превращу в флоббер-червя и отдам первокурсникам, чтобы его препарировали. Никогда не думала, что это скажу, но, возможно, Сибилла приняла верное решение: убраться из Хогвартса куда-нибудь подальше — совсем неплохая идея.

Когда его заместитель и ещё недавно самая горячая сторонница выскочила из кабинета, Альбус проводил её задумчивым взглядом. Наверняка Северуса искать отправилась. Если уж Минерва МакГонагалл подумывает уйти из Хогвартса, похоже, пора кое-что пересмотреть. Необходимо, чтобы в следующем году здесь остался Гарри и появился хороший преподаватель ЗоТИ. Пожалуй, во имя высшего блага придётся пожертвовать Северусом. Заодно исчезнет главное препятствие, которое мешает назначить нужного ему профессора ЗоТИ.

Придётся перед поездом ещё раз поговорить с мальчиком. Вот только в данный момент он понятия не имел, что ему сказать, чтобы убедить остаться. И это директор ещё не знал, что когда Гарри вышел из себя, для серебряных приборов за его спиной, следивших за ним, это оказалось последней каплей. Теперь это всего лишь побрякушки.

~*~*~*~

Из окна гриффиндорской гостиной Джинни заметила Гарри и Гермиону.

— Рон, похоже, их встреча с директором закончилась. Оба гуляют вокруг озера.

Брат, игравший с однокурсниками в подрывного дурака, бросил карты на стол.

— Чёрт возьми! Значит, всё совсем плохо, раз Гермиона его туда вытащила. Схожу к ним.

Рон выскочил из двери за портретом. Сестра наступала ему на пятки.

~*~*~*~

Кричер почувствовал зов медальона, напоминавшего о его величайшей неудаче. Его любимый хозяин Регулус велел Кричеру уничтожить эту штуку, а он не сумел выполнить приказ. И вот теперь эта вещь звала Кричера, насмехалась над Кричером, но он по-прежнему верен своему хозяину. Кричер найдет способ её уничтожить, прежде чем займёт своё законное место на стене. Да, Кричер выполнит последний приказ своего хозяина, ведь Кричер — верный домовик рода Блэк.

~*~*~*~

Том Риддл подумал, что каким бы жестоким и бессердечным ни был, до матушки-природы ему далеко. Величайшему волшебнику на свете ничего не оставалось, кроме как вселиться в лесного голубя и следовать дорожным указателям, чтобы добраться домой. А его единственное оружие — помёт, которым можно попадать в людей. Толку от этого оружия никакого, хотя он его и применил, когда неожиданно и фатально столкнулся с ястребом. В итоге его невольный помощник мёртв, а дух вышвырнуло прежде, чем он успел отреагировать. Том очень хотел в следующий раз вселиться в носителя покрупнее, но у него банально не хватало сил. Такими темпами можно добираться до дома далеко не одну неделю.

Прим. автора оригинала: с моей точки зрения, крестражи в каноне были необходимой деталью сценария, чтобы выманить наших героев из Хогвартса для последней книги. Здесь моя единственная цель — поразвлечься с ними. Поскольку Том Риддл создавал их в разное время, они не будут клонами друг друга. (Вспомните молодого Тома, который издевался над Гарри в Тайной комнате, напрочь забыв про Фоукса).

* * *

Рон и Джинни внимательно слушали рассказ Гермионы о беседе с директором. Гарри в это время сидел, уставившись на озеро.

Рон недоумевал:

— То есть, Гарри должен устранить Волдеморта? Но ведь он это уже сделал? Когда был младенцем, в прошлом году с Квирреллом и дважды на прошлой неделе. Он что, должен это сделать после дождичка в четверг, чтобы этот грёбаный выродок больше не ожил?

Рон сразу понял, что худшее впереди, — Гарри не улыбнулся шутке, а Гермиона не отчитала за ругань.

— Мы выяснили, как Волдеморт узнал о пророчестве. Его частично подслушал Пожиратель смерти и рассказал своему хозяину. Поэтому он и напал на Гарри в тот Хэллоуин.

Теперь Рон забеспокоился всерьёз:

— Судя по вашему настроению, это кто-то, кого мы знаем?

Гарри впервые заговорил:

— Ещё как знаем — только на прошлой неделе он снял с тебя баллы за слишком громкое дыхание.

В этот момент Снейп никак не мог снять баллы с Рональда по этой причине — у того перехватило дыхание. Правда, когда он перевёл дух, его тирада в адрес зельевара могла обеспечить Гриффиндору глубокий «минус» вплоть до выпускного их детей.

Джинни потрясла ненависть в голосе Гарри — таким тоном он даже о Томе Риддле не говорил.

— Гарри, тебе Дамблдор сказал?

Тот покачал головой.

— Нет, его вынудили признаться, что кто-то подслушал пророчество. Гермиона сразу сообразила — это кто-то нам знакомый, иначе директор не старался бы так это от нас скрыть. А вне Хогвартса мы знаем только рыжеволосых волшебников. Кто остаётся?

Применив логику, Рон и Джинни мгновенно пришли к одному и тому же выводу:

— Снейп!

Гермиона согласно кивнула.

— Когда Гарри догадался, Дамблдор выглядел так, словно шмеля проглотил. Ещё и попенял Гарри, что это профессор Снейп. Мы сразу же ушли, хотя МакГонагалл освободила нас от Зелий до конца семестра. Можно подумать, по доброй воле мы пошли бы в это подземелье!

Постепенно Рон приходил в ярость. Ещё немного, и взрыва не избежать.

— Ну всё, сейчас наведаюсь к Снейпу, а мама разберётся с Дамблдором.

И умчался в направлении замка. Джинни вздохнула.

— Вы тут как, справитесь? Надо его остановить, а то он такого натворит, что его исключат.

Гарри и Гермиона кивнули, и Джинни уже во второй раз за сегодня помчалась за братом.

Гарри посмотрел ей вслед и повернулся к Гермионе.

— Действительно славная малышка. Может, принять её в нашу компанию?

Гермиона постаралась не рассмеяться над его наивностью.

— Может, перестанешь называть её малышкой? Она всего-то на год младше тебя. И на случай, если ты не заметил, боготворит тебя, да ещё и влюблена. Если услышит, как называешь её малышкой, очень расстроится.

— Я ещё летом это заметил. Но надеялся, у неё это прошло.

Гермиону это позабавило, но всё-таки она постаралась сдержать смех.

— Её герой нырнул в подземелье, мечом убил чудовище, да ещё и разделался с тем, кто на неё напал. Мало того — ты вытащил её оттуда с помощью легендарной волшебной птицы и добился, чтобы негодяя, который всё это подстроил, арестовали. В самом деле, и чего это она до сих пор в тебя влюблена? Особенно когда ты ей жизнь спас?

Увидев выражение ужаса на его лице, Гермиона всё-таки не выдержала и рассмеялась. С василисками управляется, а вот влюблённые девочки вызывают у него панику. А у неё, в свою очередь, вызывают приступы смеха.

До Гарри наконец-то дошло, что его поддразнивают, и он решил отплатить той же монетой:

— Да? На первом курсе я и твою жизнь спас, что ж ты меня не боготворишь?

И тут же сообразил, что совершил ошибку. На месте хохочущей лучшей подруги появилась покрасневшая девочка, которая явно искала путь к бегству. Чтобы она не сбежала, прежде чем он извинится, Гарри взял её за руки.

— Прости, пожалуйста. Ты меня подбодрить пыталась, а я тебя смутил. Простишь? Я же понимаю, почему ты на меня не смотришь как Джинни — для тебя я всегда просто Гарри, а не Мальчик-Который-Выжил.

— Разумеется, ты прощён. Мы просто подшутили друг над другом. Не следовало мне так реагировать. Но главное, пойми — ты гораздо лучше Мальчика-Который-Выжил.

Настала очередь Гарри смутиться. А подруга добавила:

— Я тоже старалась тебя подбодрить, но, похоже, у меня не очень-то получается.

— Да одной только мысли о целом лете с тобой достаточно, чтобы меня подбодрить. Зачем ещё стараться? Ты уже и так для меня сделала больше всех.

— Спасибо. А насчёт Джинни я серьёзно.

Она наблюдала, как на его лице снова появляется выражение ужаса, и только потом нанесла завершающий удар:

— Её действительно заденет, если она услышит, как ты называешь её малышкой!

Почувствовав, как злоключения Гарри отступают на второй план, оба рассмеялись. А свой следующий ход они обдумают на каникулах.

* * *

Надеясь вовремя остановить брата, пока он опять не нарвался на серьёзные неприятности, Джинни устремилась в подземелья. Рона она увидела, почему-то застывшего столбом. И собиралась уже спросить, что он задумал, когда его рука снова зажала ей рот. Джинни решила, что всему есть предел, и уже хотела укусить придурка, когда до неё донёсся хорошо знакомый голос их декана. Она кивнула Рону — тот убрал руку, и брат с сестрой прислушались к явно разгневанной МакГонагалл:

— Мне плевать, что Дамблдор тебе доверяет — я тебе не верю! До конца семестра держись от мистера Поттера и мисс Грейнджер подальше. А вздумаешь к ним хоть раз приблизиться — будешь иметь дело со мной. И не как с замдиректора, а как с другом Лили и Джеймса, готовым за них отомстить. Сам знаешь — что бы я с тобой ни сотворила, любой суд меня оправдает. Из-за тебя погибли родители этого мальчика, и у тебя хватает наглости смешивать его с грязью только потому, что он, видите ли, похож на своего отца? Да с таким чудовищем я больше за один стол не сяду! Посмотрим, кто из нас останется в Хогвартсе на будущий год.

Когда МакГонагалл вышла из кабинета Снейпа, оба Уизли быстро отступили в тень. Они заметили палочку в её руке, а такое лицо устрашило бы и кого-нибудь похрабрее Снейпа.

Как только их декан удалилась на «безопасное» расстояние, Джинни шепнула брату:

— Надеюсь, после такого ты уже не собираешься туда вломиться? Можешь себе представить, в каком он сейчас настроении?

Рон взял её за руку, и они направились к выходу из подземелья.

— Ну уж нет — затмить такую трёпку я точно не смогу. Это ты ещё самый конец застала. Это было потрясающе! Знаешь, что надо сделать? Каким-то образом сообщить всем, что сделал этот гад, не упоминая пророчества.

Джинни согласилась, но добавила:

— Надо ещё маме и папе рассказать. Бедный Гарри — ну нет ему покоя!

— Мы же с близнецами видели, как с ним летом обращаются, да и то не всё. Помнишь решётку, которую мы притащили? Вот как их с Хедвиг заперли в маленькой комнатке. Я так рад, что летом он туда не вернётся! Мне казалось, быть Мальчиком-Который-Выжил — это здорово. А теперь я посмотрел внимательно… нет, мне такого и даром не надо. Такой жизни и Малфою не пожелаешь.

Пока он говорил, Джинни обдумывала их проблему.

— А что, если просто сказать, что Снейп — Пожиратель смерти, из-за которого Волдеморт напал на Поттеров? Это ведь правда, хоть и не вся. Такая новость разлетится по замку ещё до ужина.

— Да ты гений! И раз уж Гарри и Гермиона не будут ходить на его уроки, я тоже не пойду. Может, удастся организовать бойкот Зелий до конца семестра?

— Если расскажем родителям — уверена, они нас поддержат. Хотя почему только уроки Зелий? Если все выйдут из Большого зала, как только он появится, эффект будет ещё круче.

— Ну да, и мы все умрём от голода! Ты серьёзно?

— Рон, если этот будет там сидеть, даже у тебя аппетит отобьёт. Уж мы-то знаем, что он сотворил. Думаю, Гарри с Гермионой тоже кусок в горло не полезет.

Рону пришлось согласиться, а ведь он терпеть не мог, когда сестра кругом оказывалась права. Придётся маме присылать им продукты, иначе они сойдут с поезда изрядно отощавшими. Надо найти близнецов — уж если кто и знал, как добиться, чтобы узнала вся школа, так это Фред и Джордж.

* * *

Несколько часов проговорив у озера, Гарри с Гермионой вернулись в замок. И тут же обнаружили, что Поттер опять оказался в центре внимания. Первыми к ним подошли Ханна Аббот и Сьюзен Боунс.

— Гарри, это правда? Снейп причастен к смерти твоих родителей?

Тот считал, что после всей этой катавасии с «наследником Слизерина» и парселтангом привыкнет к вниманию. А оказалось — он его по-прежнему терпеть не может.

— Снейп — Пожиратель смерти. Именно из-за него моим родителям пришлось скрываться. И именно из-за него Волдеморт пытался меня убить.

Гермиону, по крайней мере, порадовало, что на зло в отношении Гарри девочки отреагировали сильнее, чем на страшное имя.

Сьюзен было очень неудобно за всю эту чушь с «наследником Слизерина». Что вышло-то? Вся школа ополчилась на Гарри, и, тем не менее, он их спас! Нет, тут решение очевидное — они с Ханной поддержат бойкот и будут уговаривать других присоединиться.

В итоге на обед в Большой зал они пришли вчетвером. Но как только Гарри устроился за гриффиндорским столом, появился Снейп и занял своё обычное место за преподавательским. От одного только взгляда на ненавистного профессора у Гарри мгновенно пропал аппетит, так что он отодвинул тарелку и встал. И еле сдержал слёзы, когда увидел, как весь родной факультет поднялся вслед за ним. И тут его поджидало ещё большее потрясение — бросив салфетку прямо на недоеденную порцию, МакГонагалл встала и вышла из зала.

Её поступок подтвердил вину Снейпа лучше всяких пересудов. Гриффиндорцы дружно направились к выходу из зала и увидели, как весь Хаффлпафф и большинство когтевранцев следуют за ними.

Другие преподаватели тоже бросили салфетки на стол и удалились.

Казалось, только двое не обратили на этот бойкот никакого внимания — Снейп и Дамблдор. Оба спокойно обедали, хотя внутри кипели от бессильной злобы.

* * *

Том тоже кипел от злобы, только вот без магии ничего не поделать. Когда какой-то толстый магл положил лапу на её зад, Тому хотелось мучить эту скотину Круцио, пока глаза на лоб не вылезут. В любом случае они ему не нужны, раз он не видел, на какую уродину положил глаз.

«Это только ты так думаешь ‒ все эти годы у меня хватало почитателей.»

Уловив эту мысль, Том схватил стакан хереса и выпил залпом. Когда эта сука в его голове окончательно достала непрерывными жалобами, что ей нужно пропустить «дежурный» стаканчик, всё-таки пришлось зайти в магловский кабак. А потом пришлось терпеть явные симптомы похмелья, которыми стало страдать это тело. И попробуй не привлечь к себе внимания, когда тело, в которое ты вселился, трясёт с похмелья! Несколько стаканов хереса спустя и Сибилла, и её тело достаточно успокоились, чтобы Том мог идти дальше, и вот тут этот жирный скот решил за ним приударить. Похоже, этот тип окончательно дошёл до ручки, если польстился на Трелони.

— Ух ты, люблю женщин, которые знают толк в выпивке. Позволь, лапочка, закажу тебе ещё стакашку?

Том понял — пока не вырвал глотку этому типу зубами Трелони, надо отсюда убираться.

— Нет, спасибо, я спешу на поезд. Кое-кто меня ждёт. Извини, мне и в самом деле пора.

Жирный неряха и впрямь был разочарован — ему или пить меньше, или сходить к окулисту.

— Так и знал, что кто-то тебя уже ждёт — все лучшие женщины уже пристроены.

Том вышел из кабака, а у него в голове радостно напевала Сибилла. Вот так она и познакомила его с совершенно новой пыткой. И Тёмный лорд выяснил на собственной шкуре, насколько эта пытка действенна.

* * *

Воля Кричера слабела. Теперь голос ему обещал что, надев медальон, он исполнит приказ хозяина и станет верным домовиком Блэков. Столько лет прошло с тех пор, как старый домовик разговаривал с кем-то, кроме хозяйки! Поэтому не всегда понимал, что происходит и на каком он свете. А его величайшая мечта — уничтожить медальон. И когда зазвучали обещания, что заветная мечта исполнится, для его большущих ушей это было словно райская музыка. Он стар, он одинок — может, голос говорит правду? Не в силах больше сопротивляться, Кричер набросил цепочку себе на шею.

* * *

Гарри потрясла столь явная всеобщая поддержка. Да, дело в основном в общей ненависти к профессору зельеварения, но он всё-таки верил, что заодно поддерживают его родителей. МакГонагалл тоже всем дала понять, что она на их стороне. Даже Рон решил отказаться от обеда! Вот уж точно лучшее свидетельство преданности делу. Правда, прежде чем уйти, он сгрёб со стола всё, до чего дотянулся, и вложил «добычу» между двумя кусками хлеба. В итоге получился самый необычный бутерброд, какой только можно представить.

Гарри почувствовал, что просто обязан что-нибудь сказать:

— Ребята, спасибо за поддержку. Но вы же понимаете — во время еды Снейп теперь всегда будет сидеть там как привязанный?

Первым ответил Невилл:

— Да мне при нём всё равно кусок в горло не лез. Мне в любом случае надо худеть. Я уже написал бабушке, что на его уроки ходить не буду, — пусть хоть исключают!

Громкий хлопок возвестил о прибытии Добби.

— Не желают ли Гарри Поттер и его друзья пообедать?

И не успел никто даже рта раскрыть, как все горизонтальные поверхности, кроме пола, были уставлены полными тарелками.

Поднялось ликование, а сам домовик оказался в объятиях Гермионы. Она была счастлива, ибо понимала — в том, что все остались голодными, Гарри винит себя.

— Добби, ты лучший! А можно накормить наших друзей с других факультетов, которые тоже ушли из зала?

Добби на минутку исчез и вернулся с хорошими новостями:

— Домовики Хогвартса подают обед и двум другим факультетам. Они просят держать это в секрете, а то им прикажут прекратить.

Гарри эти новости порадовали. Узнал бы Снейп, мигом остановил бы домовиков, уморив студентов голодом. Но он не сомневался — никто из гриффиндорцев не проболтается.

* * *

Молли Уизли получила письмо от дочери. В какой-то степени она до сих пор считала, что лучше бы они забрали Джинни в «Нору». Однако пришлось согласиться с мужем — пусть уж лучше дочка разберётся с этим сейчас, чем всё лето варится в собственном соку, и только потом предстанет перед всей школой.

Молли была в числе тех немногих, кто слышал, что произошло в больничном крыле. И уже как следует отчитала Альбуса через камин, поскольку он ничем не помог Гарри.

Репутация Дамблдора в их семье изрядно пострадала, в то время как юный Гарри Поттер стал буквально святым. Они с Артуром сидели в кабинете самого могущественного волшебника в стране, но даже все вместе были не в силах спасти Джинни. И когда вошёл Гарри, одной рукой ведя дочь, а другой поддерживая сильно хромавшего Рона, Молли думала, её сердце разорвётся от счастья и облегчения. Вдобавок мальчик передал сведения, позволившие хоть как-то отомстить тому, из-за кого Джинни едва не погибла. И это в глазах четы Уизли окончательно расставило все точки над i. А если вспомнить, что Альбус мог только бессильно наблюдать… нет, при таких-то заслугах теперь Гарри Поттеру всё сойдёт с рук. Даже Рону за участие в спасении сестры простили украденную машину.

Когда она прочла, что всё в порядке, и Гарри уже покинул больничное крыло, настроение стало ещё лучше. Однако новость о бойкоте Зелий и главное — о его причине, развеяли хорошее настроение в прах. Ещё до того, как муж дочитал письмо, Молли вскочила и бросилась к камину.

Чтобы связаться с Дамблдором, потребовалось больше часа. Похоже, сегодня не только она получила письмо из Хогвартса. И когда её подозрения подтвердились, гневная тирада только набирала обороты. Правда, когда в кабинет директора вошла Амелия Боунс в сопровождении Минервы, пришлось прерваться. Молли очень хотела послушать этот разговор, но пришлось ограничиться предупреждением в адрес Альбуса, чтобы не вздумал наказывать её детей. И пока Зелья преподаёт этот человек, она разрешает им не ходить на его уроки.

Пытаясь понять, каким образом ухитрился вызвать гнев этих сильных ведьм, Альбус внимательно взглянул на нежданных гостей. Сначала с ним по каминной сети связалась Августа Лонгботтом, затем Молли, а теперь и эти двое пришли. Он потянулся к миске на столе.

— Лимонную дольку?

* * *

Версия Тома Риддла из медальона проснулась и сразу сообразила, что всё пошло наперекосяк. Начать хотя бы с того, что все казалось слишком большим!

— Волшебник вторгся в благородный дом Блэков. Кричер — верный домовик, ты должен немедленно уйти.

Том недоумевал: где его новое тело и кто такой этот чёртов Кричер? И только когда он попытался нащупать палочку и обнаружил только грязную наволочку, до него дошел весь ужас его положения — он оказался в теле вонючего домовика!

— Убирайся, волшебник, тебе тут не место!

— Молчать, домовик, я здесь хозяин! Будешь делать то, что я велю.

— Не буду, ты не Блэк!

Том понял, в чём проблема: связь домовика с его семьей — одни из самых крепких уз в волшебном мире. А поскольку он не принадлежал к этому роду, крестраж не мог разорвать эту связь и использовать магию домовика, чтобы создать новое тело. Ну что ж, по крайней мере, он среди своих — Блэки были его горячими сторонниками. Может, они сумеют ему помочь?

— Веди меня к своему хозяину или хозяйке.

Кричер обдумал приказ и решил — любимая хозяйка знает, что ему делать. Значит, пойдём к ней.

Том не мог управлять даже телом этого существа, не говоря уже о его магии. Ладно, когда хозяйка прикажет этой твари ему подчиниться, он хотя бы сможет приказать домовику аппарировать в поместье Риддлов.

Том попытался понять, как долго отсутствовал. Судя по состоянию дома, Блэки явно переживали тяжёлые времена. А когда обнаружил, что стоит перед портретом Вальбурги Блэк, снова испытал шок.

Теперь Том как никогда уверен, что старый домовик совсем спятил.

— Госпожа, волшебник вторгся в благородный дом Блэков.

Портрет завопил:

— Покажись, волшебник, или испытай на себе гнев моего домовика!

Кричер понял это как прямой приказ и временно позволил волшебнику управлять его телом, чтобы тот мог говорить с хозяйкой.

Том попытался выпрямиться, что для согбённого старого тела оказалось не так-то просто.

— Мадам Блэк, я лорд Волдеморт. Повелеваю вам передать мне этого домовика.

Вопли портрета стали гораздо громче:

— Кто ты такой, чтобы мне повелевать в моём собственном доме? Ты, убийца моего сына и наследника! Похоже, суровые времена настали не только для Блэков.

Том словно язык проглотил — похоже, когда создал крестраж в медальоне, он убил её сына. А стоило ей позвать Кричера, он опять оказался не более чем зрителем, поскольку связь домовика с родом Блэков вновь вступила в силу. И всемогущий Тёмный лорд ничегошеньки не мог поделать.

Самым повелительным тоном, на какой способна, Вальбурга отдала приказ:

— Кричер, пришло время исполнить предназначение домовиков рода Блэк. Это мой последний приказ.

Том почувствовал, как по грязным щекам этого существа потекли слёзы радости.

— Спасибо, госпожа! Кричер всегда рад повиноваться.

Пока домовик плёлся к лестнице, Том попытался снова его убедить передать ему тело. Похоже, у него есть цель, только вот какая? Думать получалось плохо — от такого счастья Тома мутило.

Поэтому случившееся далее оказалось для него полной неожиданностью. Домовик остановился на одной из ступенек и, на мгновение замерев, совершил манёвр, который для такого дряхлого тела казался попросту невозможным.

Кричер высоко подпрыгнул и таким образом извернулся в воздухе, чтобы торчавшее из стены острие вонзилось ему в шею, а сквозь неё — и в голову. Когда это существо умерло, заодно оборвав и его жизнь, Том почувствовал сильнейшую боль.

Из носа и ушей домовика потекла чёрная слизь, а всплеск магии вырвался из особняка, возвещая конец ещё одного крестража.

Торчавшее из стены заколдованное острие не только мгновенно убило Кричера — оно за несколько часов высушило его голову. Тело мёртвого домовика свалилось вниз, а на небольшой табличке под высушенной головой появилось его имя.

Только вот, в отличие от предков, чьи головы висели рядом на стене, на его съёжившемся лице сияла широкая улыбка. Он исполнил последнюю волю хозяина Регулуса и, выполняя приказ своей госпожи, отомстил волшебнику, убившему его любимого хозяина. Блэки знали толк в мести, а Кричер был домовиком рода Блэк. И умер очень счастливым домовиком рода Блэк.

* * *

Минерва и Амелия пили кофе в кабинете декана Гриффиндора. Кофе щедро сдобрили виски — им обеим сейчас не помешает.

— Поверить не могу! Альбус знал, что натворил этот человек, и позволил ему работать с детьми. Дамблдор явно свихнулся! Сьюзен и близко не будет на его уроках. Честно говоря, у меня искушение забрать ее домой прямо сейчас.

Минерва разделяла чувства подруги.

— Я уже предупредила Альбуса — замять это не удастся. Мистер Поттер и Снейп и так уже на ножах. Гарри настолько похож на своего отца, что этот кретин больше ничего не замечает. Директор весь день отбивался от родителей, а скоро об этом узнают и Попечительский совет, и пресса. И если Альбус попытается защитить Снейпа, вылетит из директорского кресла. Или же в Хогвартсе останется столько студентов, что занятия вообще можно не проводить. Замок попросту опустеет!

Амелия не могла не согласиться. Если в сентябре этот человек по-прежнему будет здесь преподавать, Боунсы окажутся в числе многих, кто разорвёт многовековую связь с Хогвартсом. К сожалению, в данный момент она не могла предъявить Снейпу обвинения — Дамблдор сразу её остановит. Глава ДМП ничуть не сомневалась — если бы она могла напоить этого Пожирателя веритасерумом, следующими его учениками стали бы дементоры Азкабана. К её бесконечному сожалению, тут как с Малфоем, только этого Пожирателя смерти прикрывал дурак министр. Далеко не впервые она задумалась, как можно делать своё дело, когда некоторые стоят выше закона.

Когда Амелия ушла, Минерва заметила, что настало время ужина. А зная Северуса, прекрасно понимала — тот будет сидеть за столом от начала и до конца трапезы просто чтобы нагадить её гриффиндорцам. Размышляя, удастся ли упросить домовиков доставить её подопечным хотя бы бутерброды, она направилась в факультетскую гостиную.

А пройдя через портрет, удивлённо замерла. Зрелище действительно необычное — все столы сдвинуты вместе и сплошь уставлены тарелками с едой. Старосты явно не зевали — следили, чтобы на этом импровизированном фуршете младших покормили первыми.

Группы учеников сидели тут и там с тарелками на коленях, явно чувствуя себя словно на хорошо организованном пикнике. Кстати, замерла не только она — Рон Уизли не донёс до рта кусок цыплёнка и наверняка ждал разрешения продолжать. И Минерва с огромным удовольствием его дала:

— Ешьте спокойно. Молодцы, что всё это организовали. Правда, неплохо бы передать и другим факультетам, чтобы взяли с вас пример.

Как всегда, первой ответила Гермиона Грейнджер:

— Уже передали, профессор. Хотите присоединиться?

Кое-кто удивлённо на неё посмотрел (ну как же — предложить декану такое!), но после ответа МакГонагалл заулыбался:

— Разумеется, мисс Грейнджер. Спасибо, с удовольствием.

Ей тут же передали тарелку, причём выбрали блюдо, которое ей нравилось. Присев рядом с четверокурсниками, она стала наслаждаться трапезой. Надо зайти на кухню и лично поблагодарить домовиков за такую заботу о детях. А заодно позаботиться, чтобы без её подтверждения никто этого не запретил. Только Альбус мог отменить её распоряжение, но он не посмеет!

* * *

Всплеск магии от очередного уничтоженного крестража жутко напугал лорда Волдеморта. Так он не боялся ни разу в жизни. Все его тщательно продуманные планы разваливались на глазах, а он не в силах этому помешать. Три из пяти его «якорей» уже уничтожены, а ему ещё предстояло преодолеть Альпы. И если два оставшихся «якоря» будут уничтожены, прежде чем он вернётся в Британию, величайший Тёмный лорд в истории только там и останется. Без крестражей, которые удерживали его в этом мире, останется только перейти в мир иной или стать призраком. Нет, лорда Судеб не может поджидать такая судьба!

Поттер пока всего лишь мальчишка, поэтому оставалось загадкой, кто этим занимался. Теперь два оставшихся крестража попытаются сделать всё, чтобы себя защитить. А может, им уже удалось? Тут Волдеморт сообразил, если они и завладеют чьим-то телом, он-то об этом не узнает. Нет, только если перестанут существовать. Что ж, это даёт хоть какую-то надежду, что ему не придётся в виде призрака «обживать» какую-нибудь уборную. Однако до Британии по-прежнему путь неблизкий.

* * *

В поезде, следовавшем в Йорк, странно одетая женщина в громадных очках заметно вздрогнула и громко ахнула, когда её настиг всплеск магии. Да, пока она не вопила «йес!» во всю глотку, но другие пассажиры на всякий случай вышли из купе.

Воспользовавшись шоком от этого всплеска, Сибилла вернула контроль над собственным телом и теперь просто наслаждалась поездкой. Ей и впрямь следовало почаще выбираться из замка. Вдобавок Том теперь знает, что она не так уж и беспомощна. И если он расслабится, сумеет на время отстранить его «от дел». Сибилла так долго была в одиночестве, что не возражала против его общества. Вот только придётся ему научиться делиться. Тут она обратила внимание, что на голове царит полный бедлам. Значит, покидая замок, Том даже не причесался. Воспользовавшись отражением в окне, Сибилла попыталась хоть как-то привести себя в порядок. Она чувствовала, как Том опять пытается завладеть её телом, но пока не собиралась уступать.

Сибилла наслаждалась своеобразными приключениями вне замка даже когда просто смотрела в окно поезда. По крайней мере, тот двигался, а то она уже столько лет просидела на одном месте. Придётся Тому подождать своей очереди.

* * *

Кольцо и чаша тоже получили сигнал действовать и теперь вовсю старались соблазнить кого-нибудь, кто их «оживит». Вот только там, где их спрятали, не так-то просто привлечь чьё-то внимание. Кажется, этот план не так уж хорошо продуман.

Настроение в гостиных Гриффиндора, Когтеврана и Хаффлпаффа царило почти праздничное — всех объединило презрение к некоему Северусу Снейпу. Да и обилие хорошей еды, само собой, тоже помогло. Настроение же в Большом зале съехало на другой конец шкалы, причём аж на самый край. Кое-кто даже поглядывал на флаги на стенах — не окрасились ли они, под стать похоронному настроению, в чёрный цвет.

Три из четырёх столов опустели, а слизеринцы, казалось, хотели быть где угодно, только не здесь. Правда, высказаться боялись. За преподавательским столом обстановка была ничуть не лучше — Дамблдор сидел посредине, Снейп — на своем обычном месте с краю, а остальные места пустовали. За исключением обычных звуков, сопровождавших трапезу, в зале было тихо как кладбище.

Альбус печально наблюдал, как на его глазах гибнет школа. И пока это не перешло в агонию, надо срочно что-то делать. Сидеть сложа руки и надеяться, что каким-то чудом всё наладится, никак нельзя — процесс уже явно набрал ход. И вот-вот перейдёт в лавину, угрожающую смести Хогвартс. Нет, как директор он не мог этого позволить.

Итак, завтрашний день будет решающим — во имя спасения Хогвартса ему придётся принять решение, которое принимать вовсе не хочется. Старый волшебник надеялся, что это не предвестье грядущих событий, ведь вскоре заодно предстоял разговор с мистером Поттером. Впрочем, придётся сюда включить и мисс Грейнджер ‒ наверняка она придёт с ним.

* * *

После чисто слизеринского завтрака Северуса поджидал чисто слизеринский урок Зелий, ибо с других факультетов никто не явился. Напряжение нарастало — дошло до того, что профессор наорал на студентов своего же факультета. А когда появилась следующая группа учеников — все как один с зеленой каймой на мантиях — Снейп встал на дыбы.

Чтобы высказать претензии, он помчался к директору. Не то чтобы ему не нравились чисто слизеринские уроки — просто хотелось, чтобы остальных за прогул постигла достойная кара.

С развевавшейся за спиной мантией он ворвался в кабинет Дамблдора.

— Директор, я требую, чтобы вы применили серьёзные меры к студентам, которые прогуливают уроки зельеварения. Кто, в конце концов, управляет школой — вы или они?

Альбус пропустил последнее замечание мимо ушей.

— Северус, ни один ученик не прогуливает твои уроки.

Фраза подействовала как красная тряпка на и без того разъяренного быка.

— Тогда как вы объясните, что на первые два урока пришли только слизеринцы?

Дамблдор устало вздохнул.

— Присядь, пожалуйста, и я постараюсь объяснить.

Северусу не очень-то хотелось присаживаться, но он всё-таки опустился на предложенный стул. Альбус тем временем продолжал:

— Я сказал, что ни один ученик не прогуливает твои уроки, потому что их родители подписали им освобождение от зельеварения.

Снейп вскочил на ноги, а его лицо приобрело цвет вышеупомянутой тряпки.

— Это абсурд! Они хотят выжить меня из Хогвартса! Да к чёрту их всех! Когда они поймут, что для приличной карьеры их драгоценным отродьям нужна оценка по зельеварению, быстро образумятся. Пусть пока пар выпустят!

Альбус не мог себя заставить взглянуть на собеседника.

— Родители прекрасно знают, насколько для их детей важно зельеварение. Только вместо того, чтобы выпустить пар, большинство уже присматриваются к другим школам. Я уже получил немало запросов о переводе учеников в другие школы, и их число растёт. Скоро дойдёт до того, что плата за учёбу перестанет покрывать расходы на содержание Хогвартса. И если я не предприму никаких мер, Попечительский совет меня тут же уволит, а затем пошлёт за тобой. Как директор я не могу ставить интересы одного человека выше интересов всей школы.

Северусу хотелось бушевать, устроить грандиозный скандал и разнести этот чёртов кабинет. Однако вряд ему это поможет, поэтому он ограничился мрачной гримасой высшей категории. Ну а директор нанёс вполне ожидаемый удар:

— Прости, Северус, у меня нет другого выхода, кроме как отпустить тебя в конце семестра.

— Хотите сказать, я уволен?

Альбус не ожидал столько яда в такой короткой реплике.

— В сентябре твой контракт не будет продлён. Разумеется, можешь это понимать как сочтёшь нужным. Благодарю тебя за долгую и верную службу Хогвартсу.

Снейп не мог не понять, что разговор окончен, только вот на сей раз для него закончен не только разговор. Выходя из кабинета, он упорно размышлял, что теперь делать. И его злость даже не находила привычного выхода — все ученики, на которых можно её сорвать, отказывались посещать его уроки.

Покончив с этой неприятной обязанностью, Альбус начал вносить завершающие штрихи в план «Задержи юного Поттера в Хогвартсе». Любой другой вариант немыслим, так что ошибаться категорически нельзя.

* * *

Статья о Снейпе появилась в «Пророке» через несколько дней и вызвала взрыв всеобщего негодования и требования справедливости. Вскоре Гарри и Гермиона вновь оказались в директорском кабинете. К счастью, своего декана ставить в известность не пришлось — МакГонагалл тоже пригласили.

— Профессор, вы не знаете, к чему это?

Минерва покачала головой.

— Как обычно, мисс Грейнджер, директор не раскрывает своих карт. Знаю только, он вызвал нас троих, и больше ничего.

Альбус заметил встревоженные лица приглашённых. Что ж, он надеялся, к концу разговора они будут улыбаться. После подобающих приветствий и когда все расселись, директор начал речь, которая, как он рассчитывал, позволит ему спасти будущее магической Британии:

— Мистер Поттер, мисс Грейнджер, наша последняя встреча закончилась не слишком хорошо. Сегодня я намерен хоть немного загладить боль, которую нечаянно причинил мистеру Поттеру. Понимаю, поступки важнее слов, но хочу получить от вас заверения, что всё сказанное здесь останется в тайне. По крайней мере, пока хотя бы частично об этом не будет объявлено официально.

Гарри и Гермиона решили, что терять им всё равно нечего, и согласились.

У Дамблдора для них нашлись три хороших новости, но начал он с главной. В конце концов, в основном по этой причине эти двое не желали после каникул возвращаться в Хогвартс.

— В следующем учебном году контракт Северуса Снейпа продлён не будет. Надеюсь, вы сумеете удержать это в тайне до официального объявления. Обещаю — оно не заставит себя долго ждать.

Дети переглянулись и только тогда заметили, что и для МакГонагалл это новость.

Перейдя к следующему пункту, Альбус вручил каждому из них небольшую карточку.

— После ваших очередных героических действий по спасению школы я подумал, что вот это вам больше придётся по вкусу, чем школьная награда за особые заслуги. Эти удостоверения освобождают вас от ограничений на колдовство несовершеннолетних вне школы, хотя обычные правила секретности всё равно соблюдать следует.

Гарри сразу понял, насколько огромным событием это станет для Гермионы — её родители впервые увидят, как она колдует. С тех пор, как она оправилась от окаменения, а из его головы улетучился кусок Тома, они гораздо лучше понимали друг друга и сблизились как никогда ранее. Он знал, что в обычной ситуации Гермиона бы уже плясала по кабинету словно тасманийский дьявол из мультика, а сейчас героически сдерживает эмоции. Надо же узнать, чего хочет Дамблдор в обмен на этот "дар". Придётся подождать, пока не выяснится цена этого благодеяния, а то вдруг она окажется чрезмерной?

Альбуса всерьёз беспокоило это спокойствие — в конце концов, ему не так-то просто было этого добиться. А за следующий пункт он вообще платил из собственного кармана. Если и это не сработает — запасного плана у него нет!

— Ещё могу пообещать, что в следующем году у вас будет весьма квалифицированный профессор ЗоТИ. И чтобы это доказать и в связи с пророчеством, я попросил его провести этим летом в доме мисс Грейнджер дополнительные занятия с вами обоими.

Гарри был восхищён — его столь прилежной в учёбе подруге предложили индивидуальные занятия, а она и бровью не повела! Хотя наверняка хотела завопить от радости. Пытаясь понять, что у них на уме, Дамблдор наверняка уже голову сломал.

— Гарри, волшебник, о котором идёт речь, был близким другом твоих родителей. Ремус был соседом твоего отца по комнате и старостой Гриффиндора, как и твоя мать. Он действительно хочет с тобой познакомиться. Я понимаю, что мисс Грейнджер придётся написать родителям и выяснить, можно ли это устроить. Буду очень признателен, если это произойдёт до конца семестра.

Изо всех сил стараясь не выдать возбуждения, Гермиона чуть помедлила перед ответом:

— Господин директор, если это награда, мне кажется, разрешение колдовать нужно распространить на Рона. А возможно, ещё и на Джинни. Да и в занятия их стоит включить. А когда я свяжусь с родителями, можно будет составить расписание. Кстати, возможно, часть занятий стоит проводить в «Норе» — тогда миссис Уизли будет меньше возражать.

Альбус был поражён проницательностью девочки. Заодно это позволит хоть как-то умиротворить Молли. Если бы экзамены не отменили, он не сомневался — мисс Грейнджер, как и год назад, побила бы рекорд для своего курса.

— Блестящая мысль, мисс Грейнджер! Могу я ещё раз попросить вас никому об этом не рассказывать? Мне нужно обсудить детали со старшими Уизли, и только потом подтвердить. Им может не понравиться, что младшим детям позволено колдовать, а старшим — нет. Вас это устраивает? — в голос директора вкрались едва заметные просительные нотки.

На этот раз ответил Гарри:

— Профессор, мы вам благодарны, потому что вы признали, что по отношению ко мне совершили серьёзные ошибки и пытаетесь их исправить. Только, пожалуйста, не думайте, что заслужили полное прощение, — в лучшем случае это даёт вам ещё один шанс.

Альбус знал, что эти двое умны, но всё-таки считал, что с ходу его «взятку» не раскусят.

— Спасибо вам — это лучшее, на что сейчас я могу надеяться. И приложу все усилия, чтобы воспользоваться этим шансом. Надеюсь, мы сможем оставить наши разногласия позади.

Когда студенты вышли из кабинета, Минерва не удержалась от шпильки:

— Ты опять их недооценил — они же насквозь тебя видят! Возможно, этот красивый жест и удержит их в Хогвартсе, но только если ты опять что-нибудь не сотворишь. Мисс Грейнджер — одна из умнейших ведьм, каких мне приходилось учить; ну а мистер Поттер — один из сильнейших волшебников. Добавить мистера Уизли — эта троица уже дважды спасла школу! Будешь обращаться с ними как с выдающимися молодыми людьми — и всё будет в порядке. Но если опять возьмешься за свои игры, они сразу уйдут в другую школу. Да ещё наверняка немало друзей с собой прихватят.

Когда его заместитель вышла из кабинета, директор пребывал в глубоком раздумье. Минерва дала хороший совет, и на сей раз он ему непременно последует.

Стоило двум студентам добраться до подножия винтовой лестницы, как плотина, сдерживавшая напор чувств Гермионы, оказалась прорвана, и её воодушевление выплеснулось прямо на Гарри. Едва не приплясывая от возбуждения, она с визгом повисла у него на шее.

— Ох, подумать только! Мы сможем на каникулах колдовать и заниматься ЗоТИ с профессором. Это будет моё лучшее лето! Можно отправить письмо с Хедвиг? — не дожидаясь ответа, Гермиона обняла Гарри ещё крепче и поцеловала прямо в губы.

— Сейчас же напишу письмо. Как только придут с работы, они его получат. Гарри, это же восхитительно!

Она его отпустила и унеслась по коридору.

Когда МакГонагалл спустилась по лестнице, Гарри по-прежнему изображал ещё одну сторожевую горгулью.

— Всё в порядке, мистер Поттер?

А у того из головы никак не выходил поцелуй.

— О да, профессор. Всё просто замечательно!

Вскоре он вернулся в гостиную. Правда, подруге в скорости сильно уступил.

Гермиона уже строчила, когда наконец-то до неё дошло, что она натворила. Боже мой — она поцеловала Гарри! Поэтому приписала ещё одну строчку специально для мамы, что им обязательно надо поговорить. Мама поймёт, о чём речь, и при первой же возможности побеседует с ней наедине. Гермиона Грейнджер поцеловала Гарри Поттера! Мало того — ей хотелось это делать снова и снова.

* * *

Когда жена прочла вслух последнее письмо дочери, Дэн Грейнджер был явно недоволен. И даже не пытался этого скрывать:

— Дополнительные уроки летом? Этот мальчишка настолько тупой, что ему нужны летние занятия, чтобы не отстать? Я-то думал, у Гермионы вкус получше. Да, противоположности притягиваются, но не обязательно же заводить друга, который не только беден, так ещё и глуп!

Эмма пришла в такую ярость, что в запале выдала секрет, который дамы семейства Грейнджер столько лет тщательно скрывали от Дэна.

— Ему дают дополнительные уроки защиты, потому что он — знаменитость. Гермиона сказала, наверняка он самый известный человек в волшебном мире. О нем даже книги написаны! — А для людей с такой тягой к знаниям, как у Грейнджеров, выше похвалы не бывает.

Однако Дэн по-прежнему был настроен весьма скептически:

— И чем же этот тощий пацан так знаменит?

Эмма попыталась объяснить как смогла:

— Был у них по-настоящему злой волшебник, который убивал всех, кто с ним не соглашался. И когда Гарри был ещё младенцем, убил его родителей. А когда попытался убить самого Гарри, заклинание отразилось от ребёнка и убило этого волшебника. Такого больше не случалось ни до, ни после. Поэтому в их обществе Гарри известен как Мальчик-Который-Выжил.

Дэн разозлился не на шутку, и теперь каждое слово буквально сочилось сарказмом:

— И кто же написал эти книги? Братья Гримм? Чем больше я слышу об этих людях, тем больше убеждаюсь, что мы имеем дело с сумасшедшими!

Тон Эммы моментально стал ледяным:

— Ты, наверно, забыл, что в число «этих людей» входит твоя дочь. Она — ведьма, и ничего тут не поделать. И я не собираюсь стоять и слушать, как ты называешь мою девочку сумасшедшей! И она в эту историю верит — тогда-то мальчик и заполучил свой шрам. Лучший друг твоей дочери — самый знаменитый человек в магическом обществе, а ты видишь только потрёпанную одежду. Твоё ослиное упрямство наводит меня на мысль, что следовало послушаться родителей. И если из-за тебя наша дочь от нас отвернётся, переселишься в запасную спальню!

Дэн начал понимать, что перегнул палку. Они женаты уже шестнадцать лет, но подобная угроза прозвучала впервые. И совершенно очевидно, что угроза-то не пустая — он никогда ещё не видел жену в таком гневе. Пора давать задний ход, да побыстрее.

— Прости, дорогая. Ты же знаешь, для нашей принцессы я хочу только лучшего. И никогда не сделаю ничего такого, что причинит ей боль. Значит, её маленький друг знаменит? Ну что ж, быть знаменитым не так уж плохо. По крайней мере, для начала. Обещаю вести себя хорошо. Хоть посмотрим, чему её учат в этой школе.

Эмма и Гермиона боялись именно такой реакции — если окажется, что впридачу к славе у Гарри есть деньги, её муж устроит обручение ещё до конца лета. А, судя по последнему письму дочери, возможно, она его ещё и поблагодарит. Однако с этой частью письма Эмма знакомить мужа не собиралась. Она знала, что он горячо любит свою дочь и хочет как лучше, но понимала, что всё это может закончиться большими слезами.

* * *

В любом ином случае, если бы в конце семестра три преподавателя ушли, заместитель директора рвала бы на себе волосы, но только не в этот раз. Сибилла студентов ничему не учила, и Минерва до сих пор праздновала её отставку. Да и этот шарлатан Локхарт не лучше. Северус официально пока не ушёл, но поскольку три четверти школы перестали посещать его уроки, с таким же успехом можно вычеркнуть и его. Эх, ещё бы Биннса заставить отправиться в следующее «Большое приключение»… Вот тогда, возможно, школе удастся вернуть её былую славу.

И она несказанно рада, что Ремус стал профессором ЗоТИ. Ну а золото за летние уроки (вот тут спасибо Альбусу) позволит ему уверенно встретить новый учебный год. Не хотелось бы, чтобы бедняга прибыл в Хогвартс в поношенной одежде. В конце концов, первое впечатление — это очень важно, особенно если имеешь дело с подростками.

А у Альбуса, похоже, идея-фикс — уговорить Горация Слизнорта снова преподавать Зелья и взять на себя обязанности декана Слизерина. Тут она не возражала, хотя и не могла себе представить, что вышеупомянутый волшебник откажется от сытой и спокойной жизни. Гораций всегда вызывал у неё слегка неприятное ощущение. И хотя для преподавателя естественно завести себе любимчиков, заявлять об этом во всеуслышание, по её мнению, совершенно непрофессионально. Его всем известный «Клуб Слизней» противоречил её врожденному шотландскому представлению о равенстве. Поэтому на случай, если план директора сорвётся, Минерва решила связаться кое с кем, кого может заинтересовать должность профессора зельеварения. Ну а пост декана Слизерина можно доверить кому-нибудь из более опытных коллег.

Только идиот мог пригласить мага без капли педагогического опыта и сразу же сделать его деканом. В своё время она долго против этого выступала. Да, идею предоставить молодому человеку шанс выяснить, сумеет ли он преподавать Зелья так же хорошо, как их варить, Минерва одобряла. А вот назначить недавнего выпускника Хогвартса деканом, как она считала, с самого начала гарантировало неприятности.

И только благодаря полной и неизменной поддержке со стороны директора Северус Снейп держался на этом посту. Но как только утратил эту поддержку, увольнение стало неизбежным. Так что теперь, когда придут компетентные преподаватели Зелий и ЗоТИ, а Прорицания из учебного плана исчезнут, Минерва МакГонагалл впервые за много лет с энтузиазмом ждала нового семестра.

* * *

А вот Фрэнк Брайс уже забыл, что такое энтузиазм, — слишком давно его не испытывал. Даже заглянуть в паб за пинтой пива и чем-нибудь на обед ему не так уж легко. И только глупые представления о гордости по-прежнему заставляли его туда ходить. Местные не желали его там видеть, однако Фрэнк не собирался доставлять им удовольствия. Ещё не хватало, чтобы эти ублюдки радовались, что он перестал приходить из-за них.

Пожилому солдату всё тяжелее становилось возвращаться в свой дом — старость пустила в ход особое колдовство. К сожалению, шрапнель, много лет назад засевшая в ноге, мешала всё сильнее.

Давно исчез молодой солдат, считавший себя бессмертным. А армейские будни вообще подарили ощущение неуязвимости и власти над миром. Однако первый же бой не оставил от этих мыслей камня на камне. Ну а снаряд, «подаривший» мизерную пенсию по инвалидности, перечеркнул мечты о военной карьере. Фрэнк вернулся домой — зализывать раны и привыкать, что его списали в утиль в столь юном возрасте. Он вспомнил, как обрадовался, что может вернуться на старую работу. Наверняка судьба над ним хохотала до мокрого исподнего.

Ну а последним ударом стали три трупа в усадьбе его нанимателя. Он был всего лишь садовником, да ещё и только что вернулся с войны. Считай, на лбу написано «Это сделал я». Правда, полиция так и не смогла доказать, что это его рук дело. Хотя нельзя сказать, что эти ублюдки не старались изо всех сил! В деревне и вообще в округе тоже никто не сомневался, что именно он убил этих троих. К сожалению, тут уж ничего не поделать.

Слухи поползли ещё до этого печального события: «война меняет людей», «не тот, каким был»... Конечно, не тот. А кто, чёрт возьми, не изменится?! Как и все молодые люди, Фрэнк мечтал о жене и детях, мечтал о собственной семье. Но когда новые реалии стали очевидны, эти мечты так мечтами и остались.

У него не было ни образования, ни опыта, ни рекомендаций. Да и средств, чтобы уйти с нынешней работы, тоже не оказалось. Само собой, ни одна местная девушка и близко бы не подошла к человеку, который совершил убийство и вышел сухим из воды. Осталась ему только доля садовника и сторожа. Ну хотя бы есть жалованье и крыша над головой, пока он ухаживал за поместьем Риддлов. Столько лет прошло, а на двадцать миль в округе все по-прежнему считали его сумасшедшим стариком, который убил Риддлов, да только так и не был пойман.

От этих размышлений его отвлекла заброшенная лачуга. Развалюха развалюхой, а к двери прибита высохшая мёртвая змея. Столько лет здесь жил, а этого места ни разу не видел. Уж такое бы точно запомнил. Впрочем, если подумать, он и этой дорогой-то никогда не возвращался. И похоже, что-то в этой хибаре его зовёт. Откуда-то он уже знал, что обязательно туда заглянет. Однако совершенно не беспокоился — терять Фрэнку Брайсу точно нечего.

* * *

А вот у Альбуса была другая проблема — как сообщить об отставке Северуса всем, кого это касалось. В обычной обстановке он бы просто объявил за ужином, и дело с концом. Однако сейчас есть загвоздка — три четверти учеников при этом бы отсутствовали. Причём именно те, оповестить которых важнее всего. А если он попытается созвать общешкольное собрание, это может обернуться против него — если школьники опять-таки не придут, ему придётся наказать как раз тех, кого он пытался задобрить.

Вот Альбус и стоял только перед слизеринцами и единственным профессором. Что ж, пожалуй, это даже к лучшему — по крайней мере, Северус сможет уйти хоть с каким-то достоинством.

— С грустью вынужден сообщить, что хогвартскую семью покидает ещё один профессор. Профессор Снейп решил, что его будущее лежит вне этих стен. Следовательно, в будущем году к нам он не вернётся. Я уверен, вы присоединитесь к моим благодарностям за все годы, которые он верой и правдой служил Хогвартсу, и к пожеланиям всего наилучшего.

Альбус сам задал тон вежливым хлопкам, которые, в конце концов, поддержали за слизеринским столом. Ну Снейп в это время демонстрировал окружающим «фирменный» мрачный вид. Директор и думать не хотел, каким образом отреагировал бы на это объявление полный Большой зал. И живо представил близнецов, танцующих на гриффиндорском столе. Ну а Минерва, скорее, присоединилась бы к ним, чем сделала замечание.

Всё равно призраки и портреты быстро разнесут эту новость по остальным факультетам. В конце концов, как им ещё развлекаться? В основном сплетничать. Ещё придётся тактично поговорить с Минервой, чтобы домовики не так рьяно поддерживали студентов, не желавших появляться в Большом зале. Бутерброды и сок, так уж и быть, пусть и дальше доставляют в общие гостиные, а вот за горячей едой придётся идти куда положено. Своим бойкотом они уже добились, чего хотели — самое время научиться проявлять великодушие победителя. Именно научить прощать Альбус считал одной из своих главных задач.

Директор изо всех сил старался не думать о банкете, куда откажутся прийти три четверти учеников и большинство преподавателей. И это особенно обидно, поскольку он снова собирался в последний момент распределить кое-какие баллы. Многих студентов здорово смутило собственное поведение во время этой неприятной истории с «наследником Слизерина». Вполне возможно, так поддержать бойкот не в последнюю очередь они решили именно по этой причине. Поведя себя крайне некрасиво по отношению к одному из своих, теперь ребята получили шанс публично искупить свою вину. Так что в этом году только Слизерин будет жаловаться, что Гриффиндор опять в последний момент вырвал кубок.

А если бы не отменили последний матч, они бы наверняка и квиддичный кубок взяли. К сожалению, проводить его потом просто не осталось времени. Трудно себе представить лучший способ вернуть расположение Минервы и юного Поттера, чем дать им возможность выиграть кубок по квиддичу.

* * *

Гарри и Гермиона изо всех сил делали вид, что после поцелуя между ними ничего не изменилось, когда к ним подбежали счастливые Рон и Джинни.

— Слышали про Снейпа? Как думаете, это правда?

Выслушав Рона, пара обменялась взглядами. От Джинни это не ускользнуло.

— Вы уже знали? Если да, нам почему не сказали?

Ответил Гарри:

— Слухи не врут — мы сегодня узнали. Просто до официального объявления нам велели остальным не говорить. Ну а мы прикинули, что объявят самое позднее завтра.

Рон заметно расстроился.

— Ага, так мы уже «остальные», дружище? Ну, спасибо!

Гермиона не привыкла к роли миротворца, но больно уж не хотела, чтобы это переросло в ссору.

— Ну извини. Мы сегодня ещё кое-что обсуждали, о чём хотели вам рассказать, но сначала Дамблдор должен спросить разрешения у ваших родителей. Всё, что я могу сказать — это жутко интересно и касается лета.

Прежде чем ответить, Рон смерил лучшую подругу внимательным взглядом.

— Гермиона, насколько я знаю, единственное, что может привести тебя в такое возбуждение — дополнительные занятия на каникулах. Пожалуйста, скажи, что я неправ!

Та сразу же покраснела, и Гарри не сумел сдержать смех.

А вот Джинни недоумевала:

— Дополнительные занятия на каникулах? И ты в таком восторге?

Теперь Гермиона расстроилась:

— Дело не только в занятиях — мои родители ни разу не видели, как я колдую.

Рон нахмурился — настал его черёд недоумевать. Пора, как обычно, когда они решали очередную загадку, включиться в «ритуал» размышлений вслух:

— Даже на дополнительных уроках ты не сможешь колдовать. Разве что...

Остальные трое сообразили, что до него дошло. Но Джинни стояла ближе, поэтому в порядке расплаты рот братцу зажала именно она.

— Это явно не то, о чём Гарри и Гермиона захотят рассказать всем. Сможешь не заорать во всю глотку?

Рон энергично закивал, а его глаза снова загорелись. И когда Джинни убрала руку, не сумел сдержать восторг:

— Да ты хоть понимаешь, что это значит? Этим летом нам не страшны проделки близнецов — мы сможем колдовать, а они нет!

Гермиона покачала головой.

— Вот поэтому-то нас и попросили ничего не говорить — сначала должны разрешить ваши родители. Директор боится, что именно из-за этого ваша мать скажет «нет» — не захочет, чтобы младшие могли колдовать, а старшие — нет.

Рон почувствовал себя так, словно у него из рук выхватили квиддичный кубок и отдали Слизерину. Джинни тоже испугалась, что родители откажут.

— Думаешь, папа и мама не разрешат нам дополнительно учиться летом?

Настроение Рона сразу улучшилось.

— Джинни, ты гений! На этом и сыграем — скажем, что нам не терпится научиться. Тут уж мама не откажет. Кстати, а что за уроки?

Гермиона ответила совершенно серьёзно:

— История магии!

На лице у Рона появилось выражение ужаса. Остальные трое хохотали до тех пор, пока до него не дошло, что мисс Чопорная Отличница Грейнджер его разыграла. Нет, общество их с Гарри явно пошло ей на пользу.

* * *

После ужина в «Норе» Молли и Артур не спешили покидать кухню. Итак, пора решать. Однако сначала глава семьи обратился к жене с вопросом:

— Дорогая, а почему ты так ухватилась за эту идею? Мне казалось, ты всегда была категорически против, чтобы дети колдовали на каникулах.

От его взгляда не ускользнул лёгкий румянец на лице супруги.

— Ну он же такой хороший мальчик! Прошлым летом Джинни так радовалась его приезду.

Артур с трудом сдержал смех.

— Радовалась? По-моему, пока он здесь был, наша дочь ему и двух слов не сказала. Кстати, твоё решение никак не связано, что он будет гостить у своей подруги — этой Грейнджер?

Теперь лицо Молли оказалось краснее любого яблока из их сада. И слепому ясно, что их крошка Джинни по уши влюблена в юного Поттера. Когда речь идёт о собственной семье, Артур мало что упускал из виду.

— Нашей Джинни будет двенадцать, а Гарри вот-вот станет подростком. Кроме дружбы, для всего остального они слишком молоды. Поэтому я не желаю, чтобы ты вмешивалась.

Молли попыталась изобразить обиду, однако попытка с треском провалилась. Теперь её лицо, главным образом, выражало досаду, что муж так быстро её раскусил.

— Я прекрасно знаю, сколько лет нашим детям. И мы оба знаем, что наша дочь до безумия влюблена в мальчика. Я всего лишь хочу им помочь узнать друг друга. Ведь именно с дружбы начинается всё остальное. Посмотри, как дружба с этими двумя повлияла на Рона. Я так им гордилась, когда в прошлом году он спас Гарри от этих его мерзких родственников! А теперь он помог спасти свою сестру. Он становится прекрасным юным волшебником, который уже чего-то стоит в нашем мире. И тут большую роль сыграли его друзья. Так вот, для Джинни я хочу того же. Не стану врать — если в будущем Гарри и Джинни станут больше чем просто друзьями, я буду в восторге. На это надеется мать любой девочки в нашей стране. Он — прекрасный молодой человек.

Артуру оставалось только согласно кивнуть — большинство отцов юных ведьм рассуждали бы так же. И это ещё до того, как познакомились бы с мальчиком. А дальше сразу же занялись бы брачными контрактами. Но пока он глава семьи, Уизли такими вещами заниматься не будут.

— Ладно, я ничего не имею против, чтобы Джинни с ними подружилась. А вот дальше не вздумай вмешиваться — эти трое и так уже сплочённая команда. Джинни будет не так просто в неё вписаться. Не хватало ещё, чтобы ты толкала её и Гарри навстречу друг другу. А если всё-таки так поступишь, Гарри и Гермиона от неё отвернутся. А мне бы очень не хотелось, чтобы Рону пришлось выбирать между ними. Бедный мальчик в любом случае пострадает. Так вот, я этого не допущу!

Когда муж говорил таким тоном, Молли знала, что решение принято. Вдобавок когда Артур пускал в ход «голос главы рода», у неё прямо колени подгибались. Ладно, детям и Альбусу она отправит краткие послания — авось удастся отправиться в постель пораньше.

* * *

У Северуса Снейпа не осталось ни работы, ни возможности сорвать злость. Ему запретили даже приближаться как раз к тем ученикам, которых ему больше всего хотелось придушить. Вдобавок они же и добились его увольнения. Как бы Альбус ни приукрашивал, факт тот, что его выгнали с работы.

Да и дальнейшие перспективы весьма туманны — после статьи в «Пророке» никто в Британии его не наймёт, а сбережений надолго не хватит. И едва ли не он один понимал, какое сокровище лежит прямо у него под ногами, дожидаясь, пока кто-нибудь приберёт его к рукам. Северус не сомневался, что это должен быть он. Останки василиска принесли бы ему более чем достаточно средств, чтобы открыть свою аптеку. Правда, он ни на минуту не верил рассказу о размерах этой твари. Нет, это явное преувеличение. В конце концов, не может же она быть настолько большой, если даже Поттер с ней справился? Так, пора навестить Альбуса — может, его ручная пичуга доставит их в Тайную комнату?

* * *

Наконец-то Том прибыл в Литтл-Хэнглтон — после поезда пришлось добираться автобусом, да ещё и с пересадкой. На улице было уже совсем темно, поэтому он сильно сомневался, что сумеет найти усадьбу. А тут ещё эта сука опять заканючила насчёт граммульки на ночь. Вдобавок Том не знал, появился ли здесь кто-нибудь ещё — после встряски от уничтоженного крестража он до сих пор был взвинчен до предела. Впрочем, всякий, кто прибыл сюда до него, будет в таком же состоянии. Не хотелось бы наткнуться на них в темноте с одной лишь пустой бутылкой из-под хереса в руке.

При упоминании о хересе Сибилла приободрилась. Наверняка придётся остановиться в ночлежке при местном кабаке, а перед сном — посидеть в баре и пропустить несколько стаканчиков. Иначе эта женщина совсем ему житья не даст. Оставалось надеяться, что деревенские обычаи заставят местных держаться от необычных посетителей подальше, а уж необычней Сибиллы Трелони ещё поищи! Ещё ему позарез нужно хоть какое-то оружие. Удар сумочкой трудно назвать достаточным наказанием для магла, у которого хватит нахальства лапать Тёмного лорда.

Гарри и Гермиона вновь направлялись к кабинету директора в сопровождении своего декана. И опять-таки ни один из них понятия не имел, зачем они понадобились.

Впрочем, войдя в кабинет, Гермиона сразу поняла, зачем тут понадобилась она — чтобы не дать Гарри напасть на Снейпа.

А Минерва даже не пыталась скрыть недовольства махинациями директора:

— Альбус, что ты затеял на этот раз?

От взгляда Дамблдора не укрылось, как девочка, едва увидев Северуса, схватила мистера Поттера за руку, чтобы не дать ему выхватить палочку. Само собой, его сегодняшним планам это не сулило ничего хорошего.

— Если все на минутку успокоятся, я объясню. Итак, сейчас под этим замком лежит и разлагается целый клад в виде ингредиентов для зелий. Я считаю, не в наших интересах дать этому богатству сгнить. Если мы вместе этим займёмся, все окажутся в выигрыше. Конечно же, это никак не повлияет на то, что мы ранее обсуждали в этом кабинете.

Гарри едва сдерживал ярость, а Гермиона уже «просчитала» беседу на несколько ходов вперёд.

— Сэр, после последнего визита Гарри в больничное крыло мы не уверены, что он по-прежнему змееуст. Я так поняла, Снейпа пригласили, потому что он даже Драко Малфоя может научить наколдовать змею?

Минерва едва сдержала улыбку — похоже, мисс Грейнджер избавилась от слепого преклонения перед власть имущими.

Северус тоже едва сдерживался — Альбус приказал ему держать язык за зубами, разве что его прямо о чём-то спросят. Только мысль обо всём этом золоте заставляла его молчать. Впрочем, это не помешало ему сотворить большую змею прямо посреди кабинета.

Увидев, что рептилия уставилась на Гермиону, Гарри тут же отреагировал:

{Напади на человека в чёрном позади тебя, и я тебя вознагражу!}

Змея даже виду не подала, что поняла команду. А остальные замерли, заворожённые звуками парселтанга. Воспользовавшись паузой, змея одним плавным движением развернулась и метнулась к Снейпу. Она бы наверняка достигла цели, если бы Дамблдор молниеносным движением палочки не отправил её туда, откуда она появилась.

Побледнев ещё сильнее, Снейп уже собирался потребовать исключить этого придурка Поттера, однако Гермиона его опередила. Ну никакого уважения! Он что, пустое место? Зато теперь все увидели, что она обеими руками схватила Гарри за руки, чтобы тот, подобно змее, тоже не бросился на Снейпа.

— Поскольку Гарри доказал, что до сих пор змееуст, что дальше?

Альбус просто потрясающе изобразил заботливого дедушку:

— Гарри, этой змее обязательно нужно было на кого-то нападать?

Гермиона тут же парировала:

— А обязательно создавать ядовитую змею посреди кабинета? Уверена, Гарри просто приказал ей ни на кого не нападать.

Холодный голос её друга мог заморозить даже действующий вулкан:

— Я приказал змее напасть на этого ублюдка. Он натравил на мою семью трусливую рептилию — долг платежом красен. Я ни в чём не собираюсь участвовать, если он к этому причастен. Тайная комната — опасное место, я ему не доверяю. — Теперь Гермиона крепко его обнимала.

Наступившую тишину нарушила Минерва:

— Думаю, мистер Поттер говорит вполне разумно. Как насчёт воспользоваться помощью специалиста, когда останки василиска поднимут наверх? — Вопрос был адресован Гарри и Гермионе.

Первый моментально выдал недвусмысленный ответ:

— Пусть лучше всё сгниёт в Тайной комнате, чем этот человек получит хоть кнат!

Видя, как прямо на глазах рушатся его мечты о богатстве, и заметив, что Минерва, как и Альбус, держит в руках палочку, Северус выбежал из кабинета.

Гарри смерил Дамблдора твёрдым взглядом.

— Поскольку я убил чудище, что мне мешает привести собственную команду и распорядиться останками?

Дамблдору стало ясно, что он недооценил вражду между Гарри и Северусом. Он-то надеялся, поскольку коллега всё равно уходил, напоследок эти двое могли поработать сообща. А он так хотел помочь Северусу! Но когда Фоукс отказался доставить их обоих в Тайную комнату, оставался только один вариант. И только присутствие мисс Грейнджер предотвратило схватку. А разнимать этих двоих пришлось бы им с Минервой.

— Разумеется, вы правы, мистер Поттер. Однако, поскольку останки находятся в Хогвартсе, мне кажется, и школа должна извлечь пользу из этого клада? Как считаете?

Гарри ненадолго задумался.

— Гермиона узнала, что это василиск, Рон был там со мной, а Джинни нужно компенсировать страдания. Предлагаю пять равных долей по двадцать процентов, одна из которых достанется Хогвартсу.

Альбус собирался дать процентов десять «за находку» и искренне считал, что мальчик и этому будет рад. А теперь прикидывал, во сколько обойдётся его ошибка с Северусом.

— Не слишком ли скупо по отношению к школе?

— И вы ещё недовольны суммой? И это после того, как все считали, что это моих рук дело? После того, как столько месяцев меня травили? Хогвартс предоставил мне меч — только поэтому я предлагаю ему долю.

Спор решила Сортировочная Шляпа, внезапно заговорившая со своей полки:

— Хогвартс принимает ваше щедрое предложение, мистер Поттер. А поскольку Фоукс отказался доставить директора и его дружка в Тайную комнату, с вашей стороны это действительно очень щедро.

По крайней мере, у Альбуса хватило совести покраснеть, когда он так попался.

А Шляпа продолжала:

— Мистер Поттер, вынуждена признать, в вашем случае я ошиблась. Я считала, чтобы стать великим, вам следует оказаться на Слизерине, но вы и сами по себе прекрасно справляетесь.

Поглядывая на ведьмочку, чьи пальчики переплелись с его собственными, тот ответил:

— Спасибо. Но уверяю — я не сам по себе.

Не обращая никакого внимания на Дамблдора, Гарри обернулся к своему декану.

— Профессор МакГонагалл, похоже, не все отдают себе отчёт, что речь идёт о твари, для которой едва хватило бы места даже в паре таких кабинетов. И если ингредиенты, которые из неё можно получить, так ценны, как вы считаете, Хогвартс весьма прилично заработает. А если вспомнить, что директора уволили, а школу вообще собирались закрыть, я тоже считаю, что это весьма щедрое предложение. Что бы там ни говорили некоторые. — Тон не оставлял сомнений, что при первом же возражении со стороны кое-кого с длинной седой бородой школе не достанется ничего.

Выдав эту тираду, Гарри не удержался и напоследок выпалил из обоих стволов:

— Профессор МакГонагалл, мы знаем — вы нас никогда не обманете. К сожалению, о некоторых ваших коллегах этого не скажешь. Надеюсь, вы понимаете, почему я хочу, чтобы от моего имени этим вопросом занялся кто-нибудь вне Хогвартса.

Когда студенты покидали кабинет, вид у Дамблдора был такой, словно в его бороде поселились фейри и постоянно портили воздух. Однако тут его настроение окончательно скатилось куда-то в тамошние подземелья — дождавшись, пока их оставили вдвоём, МакГонагалл взялась за него всерьёз:

— Альбус, как можно быть таким гением и одновременно таким непроходимым тупицей? — выдала она, сокрушённо покачав головой. — Да эти двое скорее дадут останкам сгнить и отравить весь замок, чем позволят этому человеку хоть что-то получить. Они были готовы голодать, лишь бы не оказаться с ним в одном зале, а ты хочешь, чтобы эти двое работали сообща? А насчёт того, как ты пытался обокрасть мальчика, у меня просто слов нет! Что, собирался бросить ему символическую подачку? Мол, пусть и такому радуется?

Пропустив мимо ушей последний (и потрясающе точный) комментарий, директор сосредоточился на других заявлениях своего зама.

— Поскольку Северус уходит, я думал, они на это пойдут. Мне очень неловко, что пришлось его уволить. Я просто надеялся, что немного золота поможет ему побыстрее найти работу.

— А я надеялась, что для тебя ещё не всё потеряно. А вместо этого ты снова доказал, что можно быть образованным идиотом! Всё, чего ты добился по итогам нашей прошлой беседы, пошло книззлу под хвост, потому что ты помешан на благополучии Северуса Снейпа. И не думай, что я хоть на минуту забуду, как вы оба пытались обворовать мальчика. Неудивительно, что Фоукс отказался вам помогать. Надеюсь, ты хоть веришь, что дело того стоило? Лично я так не считаю.

Тем временем наша пара, как и в прошлый раз, остановилась у подножия винтовой лестницы.

— Ох, Гарри, я так тобой горжусь!

— Э-э-э, спасибо. Честно говоря, я думал, ты меня ругать будешь. Не сдержался и всё такое.

— Да я сама хотела наброситься на эту скотину! Могу себе только представить, что ты чувствовал. И спасибо, что подумал обо всех остальных. — Она медленно подошла к Гарри и снова его поцеловала. Только на сей раз не убежала, а взяла за руку. Так рука об руку они и направились в сторону «родной» башни. И когда Гарри слегка сжал руку спутницы, та с широкой улыбкой ответила тем же. Слова им сейчас не нужны. Тем более, их ещё ждёт целое лето вместе, так что время для разговоров будет. И Гермионе не терпелось всё это обсудить со своей мамой.

Гарри порадовала тишина. Чтобы собраться с мыслями — самое то. Гермиона опять его поцеловала, и на этот раз ему понравилось ещё больше! А как здорово идти рядом, держа её за руку! А впереди всё лето, и можно продолжать в том же духе. Теперь он не мог дождаться, когда Хогвартс-экспресс увезёт их из школы. Вот уж никогда не думал, что у него появятся такие мысли.

Гарри прекрасно знал, что Уизли — семья небогатая, но они приняли его в свой дом и обращались с ним гораздо лучше Дурслей. Не стоит пока говорить Рону и Джинни о золоте — пусть это будет сюрприз. Оставалось надеяться, что Хагрид скоро вернётся. В конце концов, кому, как не ему знать, каким образом разделать и продать громадную змеюку?

А если хватит золота, Гарри собирался устроить своему самому большому другу свидание с Норбертом. После Азкабана отпуск ему придётся кстати.

* * *

Том тоже пребывал в своего рода отпуске. Дело в том, что он пришёл к выводу, что гораздо проще время от времени уступать тело, чем терпеть постоянное нытьё этой женщины. К тому же это избавляло от необходимости мыть это омерзительное тело в душе. Том понимал, что дух, сидящий на задворках чьёго-то разума, физически не способен содрогаться от омерзения. Увы, это не значило, что он не способен содрогаться мысленно.

Том медленно и неохотно приходил к взаимопониманию со своим носителем, причём выгодному им обоим. И это только один из примеров. Если бы он удерживал контроль силой, например, пришлось бы весь день выслушивать непрерывные жалобы, что он не привел её волосы в порядок. Он это позволял, однако после завтрака наступало его время. И так вплоть до стаканчика на сон грядущий. Хорошо хоть местные в баре держались от него подальше. Ещё он заметил, что контроль слабел, когда тело потребляло алкоголь. Вот и ещё одна причина, почему он согласился на такой распорядок. В конце концов, какой смысл тратить силы на борьбу?

А сегодня сразу после завтрака он отправится в усадьбу Риддлов. И обязательно прихватит с собой нож со стола. Влюблённые местные пьянчуги — это ещё полбеды, но он понятия не имеет, что — или кто — поджидает его в усадьбе. А без волшебной палочки придётся довольствоваться тем, что есть. Правда, одна только мысль, что у него сейчас есть, снова вызвала дрожь (и кто сказал, что это невозможно?). Интересно, в случае чего, какая от этого тела будет польза?

* * *

Риддл проснулся и сразу почувствовал боль — казалось, вся левая нога горела. А когда попытался встать (уж больно поза неудобная), пришлось здорово постараться, чтобы выполнить это нехитрое действие. И первым признаком, что всё пошло наперекосяк, стали его руки — старые и морщинистые. Похоже, это тело не столько с ним боролось, сколько разваливалось от старости.

К тому же в этом теле он не ощущал никакой магии. А ведь обычно она словно бурлила, ожидая лишь приказа. Быстро обыскав тело, он не нашёл палочки. Вывод поверг его в ужас: у носителя нет магии. Следовательно, и нового тела у него не будет. Похоже, он вселился в тело сквиба. Или ещё хуже — магла!

«Простите, сэр, но если вам нужно оружие, пожалуй, я могу помочь».

Риддл подпрыгнул бы от неожиданности, но старое тело реагировало так медленно, что он успел опомниться, прежде чем оно шевельнулось.

«Кто ты, чёрт подери, такой?»

«Отставной сержант Фрэнк Брайс. С войны у меня дома кое-что завалялось. Думаю, вам поможет. Старьё, конечно, но я за ним ухаживал. Так что продырявит любого, кто сунется. Дальнобойность, правда, не ахти, но мы далеко и не видим!»

Риддл привык иметь дело с подчинёнными, а этот Брайс с ходу вошел в роль. Отказываться от такой помощи глупо — с таким телом и без магии сгодится любая. А впадать в истерику из-за превратностей судьбы нет смысла. В конце концов, у него срочное дело. Может, этот Брайс и впрямь поможет?

«Мне нужно поскорее добраться до усадьбы Риддлов в Литтл-Хэнглтоне. Знаешь, где это? Долго туда добираться?»

«Как не знать — я почти всю жизнь за ней присматриваю. Не больше пятнадцати минут ходьбы. Вы родственник Риддлов?»

«Не по своей воле. Мне нужно быть там и дождаться других. В каком состоянии дом?»

«Ну, жить кое-как можно, если удобства не требуются».

«Удобства значения не имеют. Если твой дом недалеко, нужно сначала зайти туда за оружием».

«Да, сэр, я покажу дорогу».

Риддла гораздо сильнее беспокоило состояние этого потрепанного жизнью тела, чем факт, что какой-то незнакомец мысленно с ним разговаривал. Похоже, этот Брайс умел исполнять приказы, так что они прекрасно уживутся.

А Фрэнк не только был рад с кем-то поговорить — у этого человека явно какая-то цель в жизни. После возвращения калекой из Франции ему о таком оставалось только мечтать. Так почему бы не позволить кому-то воспользоваться его телом? Ему-то с ним всё равно делать нечего.

* * *

Гарри не хотел даже приближаться к Большому залу, но бутерброды на завтрак, обед и ужин уже порядком надоели. Остальные студенты резонно рассудили — раз добились победы, можно и вернуться, но для Гарри это куда более личное дело. Гермиона, Джинни и Рон по-прежнему составляли ему компанию, хотя последнего бутерброды устраивали гораздо меньше приятеля. Внезапно Гарри осенило — в памяти засели кое-какие слова Добби, поэтому он сразу позвал своего маленького друга.

— Добби, ты говорил, домовикам в гостиные разрешили подавать только бутерброды. Значит ли это, что если мы пойдём куда-то ещё, ты сможешь принести нам нормальную еду?

Малыш аж приплясывать начал от возбуждения.

— Гарри Поттер, сэр и в самом деле великий волшебник. Домовикам не разрешили об этом говорить. Но если вы спросите Добби, конечно, он скажет правду. Если Гарри Поттер, сэр и его друзья хотят горячую еду, Добби знает идеальное место. Оно называется Выручай-комната.

* * *

Том медленно крался через усадьбу и сейчас как можно тише вошёл в очередную комнату. Оружие он держал перед собой, вот только непонятно, что с ним делать. Вещь явно бесполезная, разве что у врага окажется тост, на который нужно намазать масло. Внезапно он замер — сзади в шею упёрся холодный твёрдый цилиндр.

— Брось нож на землю. Если лучшего у тебя нет, для меня это оскорбление.

Том узнал собственный сарказм, однако нож всё-таки бросил.

— Знаешь, у меня времени не было. Мне почему-то кажется, и ты в меня не палочкой тычешь. Мне пришлось сюда прийти как можно скорее — тебе ли не знать?

Когда оружие убрали от его шеи, Том медленно обернулся, чтобы посмотреть, кто взял его на мушку.

— А я-то думал, это мне не повезло, когда заполучил единственного сквиба в Хогвартсе.

— Знаешь, здесь волшебники толпами не ходят, чтобы можно было выбирать.

— Да уж, видел я в кабаке местную публику, когда прибыл поздно вечером. По сравнению с некоторыми из них ты ещё неплохо устроился. Тебе не кажется, что эта часть плана не очень-то продумана?

Оба успокоились и перешли в самую чистую комнату в доме, чтобы обменяться новостями. Том выяснил, что был создан после своего собрата, а вот «очнулся» раньше. И попробовал передать «коллеге» всё, что тот пропустил. Сейчас они пытались определить, сколько всего крестражей удалось создать, когда их прервало громкое урчание у магла в животе.

Только теперь Том заметил, что наступил вечер. Следовательно, они беседовали чуть ли не полдня.

— Нам и в самом деле пора поесть. Только я уже знаю, что от неё на кухне никакого проку.

Риддл переговорил с маглом, в чьём теле обитал.

— Магл говорит, он умеет готовить, так что с голоду не умрём.

— Ладно. Кстати, сквиб требует, чтобы я её каждый день ненадолго «отпускал». Иначе она меня мысленно истязает. Сибилла — прямо-таки мастер изобретать навязчивые мотивчики, которые так и вертятся в голове. Спасенья нет! И вдобавок худшая певица, какую я имел несчастье слышать. Лучше и тебе поступить так же, а то будешь до утра слушать её трескотню. К тому же у неё в сумочке бутылка хереса. Так что послушай меня и спрячься.

Риддл недоумевал:

— И как это сделать?

— Просто отпусти тело — это почти как уснуть. Эти двое нам нужны, пока все не соберёмся и не сумеем воссоединиться.

Вот так и случилось, что Фрэнк Брайс в кои-то веки провёл ужин в обществе юной леди... ну, юной в сравнении с ним. Оба наслаждались хорошим жарким и её хересом, пока она рассказывала истории, которые ему казались невероятными. И если бы не посторонний, которого он ощущал в глубине сознания, он бы ни единому слову не поверил. Фрэнк даже подумал, что такое вселение в его тело — лучшее, что он испытывал в жизни. Всё равно других планов на этот вечер не было. С тех пор, как он в последний раз провёл вечер в обществе, тем более в обществе леди, прошло слишком много лет.

И если в обмен на контроль над своим телом появится возможность проводить так каждый вечер… пожалуй, такая цена его устраивает. Оставалось надеяться, что тот, кого ждали эти двое, не станет спешить. Да такого ужина у него с пятидесятых годов не было!

* * *

Гарри, Гермиона, Рон и Джинни наслаждались трапезой в любимом ресторане Гермионы. Комната оказалась просто потрясающая! А что касается обстановки… кроме Гермионы, из всей компании в ресторане никто не бывал — Уизли обедали разве что в «Дырявом котле», а уж про Гарри и говорить нечего.

Правда, Джинни призвала к осторожности:

— В этой комнате столько всего можно сделать! Только надо держать это в секрете. Если все узнают, здесь будет столько желающих, что больше мы никогда сюда не попадем.

Рон тут же согласился с сестрой:

— Не думаю, что близнецы уже нашли эту комнату. Стоит хранить секрет хотя бы для того, чтобы было где от них прятаться.

Гермиона тоже согласилась, но, конечно же, из других соображений:

— Будет где заниматься и делать домашнюю работу в спокойной обстановке.

Рон картинно закатил глаза.

— Мне кажется, можно использовать эту комнату и поинтересней.

Назревающий спор предотвратил Гарри:

— Это идеальное место, чтобы отрабатывать заклинания по ЗоТИ, Чарам и Трансфигурации. Здесь даже дуэлям можно научиться. Мы просто обязаны превзойти этого идиота Локхарта!

Остальные сразу же согласились. А с учётом дополнительных летних занятий к сентябрю они обязательно подготовятся к учебным поединкам.

В общем, пока студенты слушали нескончаемую речь Дамблдора, наша четвёрка провела прекрасный вечер. В конце концов, Гарри не собирался вежливо аплодировать Снейпу — ни в этом мире, ни в ином. Как Слизерину вручали Кубок школы — они тоже пропустили. И Гарри не мог отделаться от мысли, что иногда хорошо быть бунтовщиком.

* * *

Хотя по нему и не скажешь, Альбус Дамблдор кипел от возмущения. Гарри Поттер и его друзья так и не появились на банкете. Хотя директор не сомневался, что несколько дней на одних бутербродах заставят вернуться в Большой зал, по крайней мере, младшего Уизли.

И что толку от красивого жеста, когда он наградит их дополнительными баллами, и Гриффиндор возьмёт Кубок, если они не соизволили явиться? В итоге он оставил всё как есть — пусть Северус проведёт последний ужин в Большом зале в цветах Слизерина.

Надо было приказать домовикам делать бутерброды исключительно с вегетарианской помадкой «Мармайт» — эта штука хуже, чем драже Берти Боттс со вкусом рвоты! Вот тогда бы эти гадёныши быстро сюда прибежали за приличной едой!

* * *

Четверо гриффиндорцев настолько увлеклись беседой с только что вернувшимся Хагридом, что в поезд сели последними. Поэтому найти купе, куда поместилась бы вся компания, оказалось непросто. В итоге Гарри отыскал купе, где сидел всего лишь один человек.

— Простите, мисс, вы не возражаете, если мы к вам присоединимся?

Маленькая блондинка выглянула из-за журнала, за которым явно пряталась как за щитом. Она даже не сразу сообразила, что кто-то и в самом деле заговорил с ней по-доброму. И уж тем более — что это оказался Гарри Поттер.

— Конечно, присоединяйтесь. О, привет, Джинни, Рональд!

Гермиона сразу обратила внимание, как изменилось выражение её лица, как только она заметила Рона. И трудно было не заметить, как его лицо стало цвета собственной шевелюры. Что-то за этим стояло, и Гермионе не терпелось узнать, что именно.

Тем временем Джинни представила друзей:

— Привет, Луна. Гарри Поттера и Гермиону Грейнджер ты наверняка знаешь. Ребята, это Луна Лавгуд — наша ближайшая соседка. У неё был почти такой же плохой год, как и у меня. Тебе вернули вещи?

Когда гриффиндорцы замерли, ожидая ответ, девочка стыдливо опустила взгляд.

— Да, вернули. Они же знали, что иначе их ждут неприятности. Когтевранцы не дураки.

Рон мгновенно вспыхнул:

— Над Луной издевались, а ты мне, в смысле нам, не сказала?

Джинни одарила брата таким взглядом, что бедолага аж съёжился.

— Знаешь, у меня другое было на уме — Тёмный лорд, который туда вселился!

Гарри быстро вмешался. Кстати, он тоже заметил, как покраснел Рон от одного только взгляда Луны.

— Да, Джинни, и мы с ним уже разобрались. И с этим разберемся! Извини, Луна, что не оставляю тебе выбора, но ты явно дружишь с этими двумя. Значит, и мы с Гермионой твои друзья. Не хочешь об этом рассказать? Обещаю, мы обязательно поможем.

Луна изо всех сил старалась сдержать слёзы, которые так и норовили хлынуть из глаз. Мальчик, в которого она безнадёжно влюблена с семи лет, проявил о ней заботу. Вдобавок Гарри Поттер предложил ей помочь и пожелал стать её другом. Нет, это уж слишком! Ведь Джинни недалека от истины — её первый год в Хогвартсе выдался действительно ужасным.

Теперь она понимала, почему Джинни перестала с ней разговаривать, но тогда это было невыносимо. Однако недавно её единственная подруга подошла к ней и всё объяснила. Джинни хотела убедиться, что они остались друзьями, и разговор предсказуемо закончился слезами и объятиями.

Луна робко начала:

— Я не очень-то прижилась в Хогвартсе. Уроки в основном были просто ужасными. Теория-то мне легко давалась, поэтому и оценки были хорошие. Но мне трудно приходилось на практике. Иногда моя магия просто делает что хочет, а не то, что требуется. Надо мной весь год смеялись и относились как к дурочке. А потом решили, что забирать и прятать мои вещи — это так забавно. Теперь меня называют Лунатичкой Лавгуд! — для неё это оказалось уже слишком, и из красивых глаз потекли слезы. Джинни мгновенно оказалась рядом, да и Гермиона не отставала. Обе сразу же принялись утешать девочку.

Рон стоял, стиснув кулаки, а его лицо покраснело от гнева. Похоже, он готов немедленно отправиться разбираться с когтевранцами, учинившими такое безобразие. Плач девочки и в сердце Гарри что-то затронул. Он-то пережил немало издевательств и потому понимал, что оскорбления могут причинить не меньше боли, чем физическое насилие. Сама его сущность просто требовала помочь этой девочке.

Он дважды пытался с ней заговорить, но Луне, похоже, надо обязательно выплакаться — слишком уж много наболело за год. А из-за того, что она никак не поднимала головы, Гарри пришлось встать на колени — пусть хотя бы так его увидит.

— Луна, мы вчетвером договорились о дополнительных уроках ЗоТИ. Может, если потренируешься летом с друзьями, это поможет тебе сладить со своей магией? По крайней мере, одно обещаю точно — мы можем посмеяться вместе с тобой, но ни в коем случае не над тобой. Хотя если наколдуешь Рону лиловые волосы — никаких гарантий! Лично я не удержусь и упаду со смеху.

Луна пришла в себя и, казалось, задумалась. А затем перевела взгляд с Гарри на Рона.

— Трудно тебя упрекнуть — это выйдет слишком смешно. — Тут она хихикнула — наверно, впервые с тех пор, как в сентябре села в Хогвартс-экспресс.

Гермиона с удовольствием включила новую подругу в их компанию. Особенно увидев, как рядом с ней повёл себя Рон. Однако, как всегда, пришлось выступить голосом разума:

— Гарри, я считаю, это замечательная мысль, но будут кое-какие сложности. У Луны нет разрешения колдовать до совершеннолетия. Надо, чтобы профессор Люпин разрешил. И потом, как насчёт транспорта?

Луна тут же снова повесила голову, однако Рон её ободрил:

— Не беспокойся, Гермиона ведь не говорит «нет». Она всего лишь перечисляет проблемы, которые придётся решить, чтобы всё получилось. Это мы с Гарри бросаемся очертя голову, а потом мисс Грейнджер вытаскивает нас из неприятностей.

— Ну да, стоит мне отлучиться, как эти двое устраивают полет из Лондона в Хогвартс на летающем автомобиле. О чём вы только думали? — Впрочем, тон был игривым. В конце концов, они едут домой, поэтому настроение у неё прекрасное.

Гарри ответил в том же духе:

— Просто мы думали, что надо обязательно добраться до Хогвартса. А то как же без нас? Не выжили бы.

Они смеялись, пока до их купе вприпрыжку не добрался Невилл — кто-то «склеил» ему ноги какими-то чарами.

К его величайшему облегчению, Гермиона знала, как с ними бороться.

— Спасибо. Можно с вами посидеть? А то там опасно.

Конечно же, никому и в голову не пришло возразить. Беседу начал Рон:

— Невилл, какие у тебя планы на лето?

Однако не успел тот ответить, как стало ясно, кто его заколдовал — в купе ввалился ухмылявшийся Малфой со своими дружками с намерением осчастливить наших героев своим сиятельным присутствием.

Гарри решил, что лучшая защита — это нападение, и не дал Драко времени на его обычные изрядно надоевшие подковырки:

— Судя по тому, что наконец-то ты выполз из своей норы, дорогой папочка таки откупился от неприятностей? Готов поспорить — сейчас он здорово жалеет, что купил эти дорогие мётлы, только бы протолкнуть своего никчёмного сынка в команду. Тем более, этот сынок оказался худшим игроком в школе! Ну что ж, выдай свою обычную чушь — и пшёл вон в свою нору! Ей-богу, Малфой, ни ты, ни твой папаша не стоите моего внимания. Папенька — неудачник, а сынок только и мечтает пойти по его стопам. А то и превзойти. Да ты просто жалок!

Малфоя явно застали врасплох — он просто стоял, разевая рот, словно рыба, вытащенная из воды. Наконец до него дошло, что это нельзя так оставлять. Поэтому он выпалил первое, что в голову пришло. Само собой, это оказалась его любимая угроза:

— Вот погоди, пока об этом узнает мой отец!

Гарри только отмахнулся:

— И это всё, на что ты способен? Будешь пугать меня тем, кого под орех разделал домовик? Выметайся-ка отсюда, а то этот же домовик с удовольствием сбросит тебя с поезда.

Драко уже собирался высокомерно заявить, что у Поттера кишка тонка, но тут увидел горящие зелёные глаза. Кажется, он ошибается. Это совсем другой Поттер — такой действительно может исполнить свою угрозу. От страха слизеринец чуть в штаны не наложил.

Правда, всё-таки справился с собой и даже попытался блефовать. Только вот, честно говоря, не обманул бы даже Крэбба с Гойлом.

— Подумаешь! Делать мне больше нечего, как стоять тут и слушать твою болтовню.

И с этими словами покинул купе, постаравшись, чтобы отступление не напоминало бегство.

Рон восхищённо смотрел на своего лучшего друга.

— Чёрт возьми! Дружище, это потрясающе! Дьявольски страшно, но всё равно потрясающе. Только, пожалуйста, на меня так не смотри, а? А Малфою точно придётся нижнее бельё сменить.

Гермионе нравилось, как Гарри защищает других. А увидев, как смутился Невилл из-за этого проклятья, и как плакала Луна из-за постоянных издевательств, он прямо-таки вспыхнул. Драко явно выбрал не лучшее время, чтобы его поддразнить, вот и получил по заслугам.

Тем временем Гарри смотрел на Невилла и Луну с явным беспокойством.

— На лето мы что-нибудь придумаем. Этот профессор, судя по всему, был другом моих родителей. Поэтому я ему напишу и спрошу, можете ли вы присоединиться. Он наверняка знает, как всё уладить с Министерством. Хотя, если ничего другого не останется, можно спросить у Дамблдора. Он сейчас явно не входит в число моих друзей, но очень хочет. Так что, если его попросить, скорее всего, согласится.

Потом он ненадолго задумался.

— Мне кажется, самая большая проблема — транспорт. Наверно, можно попросить... — Не успел он закончить фразу, как в купе возник знакомый домовик.

— Гарри Поттеру, сэру нужна помощь? Чем Добби может помочь Гарри Поттеру, сэру?

— Хм-м, вряд ли. Разве что можешь переносить людей по всей стране.

От возбуждения малыш опять начал приплясывать.

— Гарри Поттер, сэр, Добби легко может это сделать. Гарри Поттер, сэр хочет, чтобы Добби помог?

Умоляющее выражение на его личике могло растопить и более чёрствые сердца. Но тут Гермиона задала вопрос, который больше и в голову никому не пришёл:

— А как же твоя работа? И вообще, где ты сейчас работаешь?

От стыда уши у домовика сложились пополам.

— Добби не работает, мисс Грейнджи, Добби хочет быть свободным домовиком и получать за свою работу плату. Но никто не хочет платить Добби. А другие домовики считают, что у Добби мозги не в порядке. Они не хотят работать с Добби.

Гарри прекрасно помнил, на какие мучения пошёл этот домовик, чтобы его предупредить. На пальцах Добби, которые он в наказание гладил утюгом, до сих пор повязки.

— А какую зарплату ты хочешь?

Надежда, озарившая лицо домовика, дала бы сто очков вперёд любой рекламе.

— Добби хотел один галлеон и один выходной в месяц. Но если Гарри Поттер, сэр хочет нанять Добби, Добби согласится и на меньшее.

— Нет, меньше точно не будет — это и так слишком мало! Как насчёт одного галлеона и одного выходного в неделю?

Добби очень хотел возразить — мол, слишком много, а он не ленивый и не жадный домовик. Однако уж очень хотел работать на Гарри Поттера. Если нужно — даже бесплатно, поэтому не стал возражать.

— Если Гарри Поттер, сэр хочет нанять Добби, Добби согласен.

Гарри протянул руку плачущему малышу. Если бы он знал! Ещё ни разу ни один волшебник не подавал руку домовику! Добби с благодарностью пожал протянутую руку и добровольно связал себя с этим волшебником до конца жизни.

— Так вот, этим летом я буду гостить у Гермионы. Сможешь найти моих друзей, если они тебя позовут?

Добби гордо выпрямился.

— Если друзья Гарри Поттера, сэра позовут Добби, Добби их найдёт. А теперь Добби удалится. Добби — самый счастливый домовик на свете! — Он покинул купе в гораздо лучшем настроении, чем когда появился.

Гарри вновь повернулся к Невиллу и Луне.

— Ладно, напишу письмо профессору Люпину, и вечером Хедвиг его доставит. Мы дадим знать, как дела и когда позвать Добби.

Луна взглянула на Джинни и задала вопрос, который, похоже, так и вертелся у неё на языке:

— У вас всегда так?

Джинни бросила взгляд на Невилла. Зная, каким будет ответ, тот улыбнулся и согласно закивал.

— В основном.

Луна тут же обернулась к Рону.

— Лучше бы вы не летели в Хогвартс на этом автомобиле. Тогда, возможно, мы поехали бы вместе.

Рон здорово растерялся. Но тут Гарри пошутил:

— Луна, а можно мы уже посмеёмся? Ну и пусть ты только его лицо сделала лиловым.

Казалось, девочка серьёзно задумалась. Но когда он увидел, как уголки её губ поползли вверх, не сумел удержаться от смеха. Вскоре к нему присоединились и остальные попутчики. А попытка Рона ответить вызвала такой взрыв хохота, что хватило не на одну милю.

Гермиона подумала, что это точно будет интересное лето. Ей и в голову не приходило, насколько она окажется права.

Гарри и Гермиона наконец-то прошли через барьер на Кингс-Кросс — как только вырвались из засады, которую устроила Молли Уизли прямо на выходе из поезда. Одной рукой она прижала Джинни к своей необъятной груди, а затем быстрым движением другой руки сгребла Гарри. Её стараниями этих двоих весьма крепко прижало друг к дружке. И с первого же взгляда на остолбеневшую Джинни было заметно — она сразу поняла, что пыталась проделать её мать безо всякого намёка на такт. Прикрываясь громкими благодарностями, она настолько сильно притиснула детей, что им вряд ли стало удобно. Отпустив их, Молли ухватила Рона и собиралась повторить этот манёвр с Гермионой, но на сей раз неожиданно столкнулась с достойным противником.

С грацией, скоростью и искусством, о которых Гарри и не подозревал, Гермиона не только уклонилась от протянутой руки, но и ухитрилась «заменить» себя Луной. Выражения лиц троих участников этого сногсшибательного приветствия оказалось столь же различным, сколь и бесценным. Рон не только угодил в объятия матери на глазах у друзей, так его ещё и к Луне здорово прижали. Он покраснел так, что, казалось, мог осветить всю платформу. В то же время на лице Луны играла широкая улыбка — она только наслаждалась.

Пообещав Луне и Невиллу, что они увидятся на каникулах независимо от того, удастся ли устроить для них уроки, Гарри и Гермиона быстро удалились

Гермиона побежала навстречу родителям, в то время как Гарри последовал за ней медленным шагом. Надо же изучить тех, у кого он собирался провести лето. Он же встречался с ними только однажды, хотя слово «встречался», пожалуй, преувеличение. После нежданного визита в Лютный переулок, невольной фотосессии с Локхартом и драки между Артуром и Люциусом Гарри едва мог вспомнить, как они выглядели в тот полный событий день.

С точки зрения Гарри, мать Гермионы — просто красавица. Внутренний голос прямо-таки вопил, что надо поскорее хватать Гермиону, пока его не опередили. Эту женщину он узнал бы в любой толпе — с Гермионой они похожи, словно сёстры. Миссис Грейнджер оказалась дюймов на шесть выше дочери, с послушными волосами и не такими крупными передними зубами. Тем не менее, вне всякого сомнения, это точно мать его подруги. Другое дело её отец — тут о Гермионе напоминали исключительно карие глаза, да и то сходство только в цвете. И сейчас эти глаза внимательно исследовали некоего мистера Поттера. Куда там Гермионе! И, судя по всему, объект исследования ни по каким критериям не проходил.

И только когда подруга из объятий матери перешла в объятия отца, Гарри заметил тепло, которое всегда связывал с этим цветом глаз. Стоило отцу взглянуть на свою дочь, сразу стало ясно, от кого ей достались эти прекрасные глаза. Её отец был футов шести ростом, с тёмными волосами, которые уже начинали седеть и отступать со лба, а вот брюшко, наоборот, наступало. Видимо, Гермиона взяла от родителей всё лучшее. Он как раз мужественно протянул руку мистеру Грейнджеру, когда на его плече сомкнулась другая, гораздо более мясистая рука.

За его спиной раздался голос, который Гарри предпочёл бы вовек не слышать:

— Мальчишка, мы тебя ждали целую вечность! Хватай свой сундук и эту проклятую птицу, чтобы мы могли отсюда убраться.

Почувствовав крепкую хватку, Гарри съёжился. Даже не оборачиваясь, он знал, что лицо дядюшки приобрело тот особый лиловый оттенок, который никто, кроме этого толстяка, воспроизвести не мог.

— Дядя Вернон, разве школа с вами не связалась?

— Хочешь сказать, вот почему эта чёртова сова околачивалась возле нашего дома? Соседи её заметили, прежде чем нам удалось отогнать эту глупую птицу палками. Дадли, будет тебе духовое ружьё. А ты, мальчишка, ещё поплатишься за эту нечисть, когда мы доставим тебя домой. Убираемся отсюда — тут полно таких как ты!

Гарри пришёл в ужас — своей одеждой он явно произвёл на Грейнджеров не лучшее впечатление, но Дурсли — это уж слишком. Петуния, как обычно, воспользовалась своей длинной шеей, чтобы задрать нос повыше, заодно вынюхивая какой-нибудь скандал или смачную сплетню. Ну а Дадли, ненаглядный кузен, тем временем запихивал в пасть чудовищный ломоть пиццы, держа в другой руке нечто размером с ведро, полное кока-колы. Он уже превзошёл суперразмер, проскочил мега на пути к гига и, похоже, уверенно подбирался к титулу первого тера-человечища. А если понаблюдать, с какой скоростью он потребляет пищу, у него были все шансы преодолеть этот рубеж годам к двадцати. Он явно не задумывался, что от ключа мало толку, если в дверь не пролазишь.

Гарри попытался сосредоточиться на новой проблеме. Само собой, это может обернуться весьма неприглядной сценой, но ему плевать. Если всё окончательно пойдёт наперекосяк, есть «Дырявый котел». А у него в хранилище точно хватит денег, чтобы снять комнату на всё лето.

— Дядя Вернон, эта сова принесла вам письмо, что этим летом я не вернусь на Тисовую.

Вернон так разозлился, что забрызгал племянника слюной. Разумеется, предварительно процедив её через дохлую крысу над верхней губой, которую называл усами.

— Ты что, хочешь сказать, мы зря в такую даль ехали?

Вспышку гнева остановило вмешательство отца Гермионы:

— Простите, сэр, похоже, произошло небольшое недоразумение. Позвольте представиться — Даниель Грейнджер. Насколько я понимаю, ваш племянник собирается провести лето у нас.

Гнев Вернона «погасили» не столько слова, сколько общепринятые признаки нормальности. А визитная карточка, которую вручил мистер Грейнджер, сразу показала жирному магоненавистнику, что этот человек не мог быть уродом.

Вернон сменил пластинку так быстро, что у Гарри голова пошла кругом.

— Рад познакомиться, доктор Грейнджер. Вижу, ваша очаровательная супруга тоже дантист. Честно говоря, не знаю, удобно ли навязывать моего племянника хорошим людям вроде вас на целое лето.

У Гарри мелькнула мысль, что на визитной карточке, возможно, шрифт для слепых. Похоже, его дядюшка понял всё, даже не глядя — одним прикосновением.

Дэн был само великодушие:

— Не стоит беспокоиться — он лучший друг моей дочери Гермионы. И мы с нетерпением ждём возможности принять его у нас в гостях. Понимаю, такое неожиданное изменение планов создаёт неудобства для вашей семьи, а потому не желаете ли вы с супругой и сыном заглянуть в воскресенье к нам на ужин? Возможно, это избавит вас от переживаний по поводу благополучия вашего племянника у нас дома.

Услышав слово «доктор», тётушка Петуния мгновенно появилась рядом с мужем. И так быстро приняла приглашение, что челюсть Гермионы даже не успела упасть на асфальт.

Пока Дэн давал адрес и объяснял, как доехать, на лице Эммы застыла вежливая улыбка. Ей не в чем упрекнуть мужа — они же не объяснили ему главную причину, почему Гарри собирался провести лето у них. Если бы он знал про решётку на окне или кормёжку через кошачью дверцу — не видать бы Дурслям приглашения как своих ушей. А теперь придётся взять на себя роль хозяйки и целый вечер развлекать этих людей. Один взгляд на дочь подсказал ей, что за вечер может выдаться — её глаза метали молнии. Она явно готова разорвать Дурслей на кусочки.

* * *

Гарри и Дэн погрузили оба сундука, а затем первый присоединился к Гермионе на заднем сиденье «рейнджровера». Кстати, с того момента, как Дурсли получили приглашение, ни Гермиона, ни её мать не сказали ни слова.

Гарри опять заметил оценивающий взгляд Дэна в зеркале и решил устранить, по крайней мере, один недочёт:

— Мистер Грейнджер, раз уж мы в Лондоне, можем зайти в Гринготтс? Гермиона обещала сводить меня по магазинам, поэтому мне нужно взять из своего хранилища немного золота. А вдобавок кое-что обсудить с гоблинами. Но если сегодня нет времени, это подождёт.

Как только прозвучало слово «хранилище», у Дэна поднялись брови. Тем не менее, он быстро согласился заглянуть в банк.

— Если задержимся допоздна, закажем ужин на вынос.

Дэн уже слышал от жены, что этот мальчик — знаменитость, но не поверил ни единому слову. Однако теперь увидел собственными глазами. Стоило им войти в «Дырявый котел», как имя мальчика было у всех на устах. Все хотели пожать ему руку или похлопать по спине. В Косой аллее всё повторилось. Похоже, всем отлично известно, кто он такой.

В банке гоблины сразу согласились на переговоры, но сначала надо пополнить запасы. Поэтому сейчас Гарри с улыбкой сидел в знакомой тележке в компании Гермионы. Но если дети явно наслаждались поездкой, то Эмма едва не продавила руку мужу насквозь. Долго ему потом пальцы придётся разминать. Когда тележка наконец-то остановилась у внушительной двери, Дэн по-прежнему пытался успокоить жену. Тем не менее, блеск золота от него не ускользнул. Да уж… Одно дело — услышать, что кто-то богат, и совсем другое — увидеть собственными глазами такую гору золота. Тем временем мальчишка в немыслимом темпе сгребал в мешок золотые монеты. Котировки Дэн знал — сейчас в этом мешке золота на несколько тысяч фунтов. Однако внушительная гора драгоценного металла, кажется, ничуть не уменьшилась.

Парень знаменит, богат и, несмотря на это, безукоризненно вежлив. Да к тому же лучший друг Гермионы. Неудивительно, что его семья так расстроилась, когда узнала, что лето он проведёт не с ними. Похоже, первое впечатление о мальчишке оказалось обманчивым.

Вернувшись наверх, Эмма с удовольствием выбралась из тележки и поклялась, что по своей воле больше никогда в неё не сядет. И заметила задумчивое выражение на лице Дэна. Оставалось надеяться, что он не успел брякнуть какую-нибудь глупость. Нельзя сказать, что он принял Гарри с распростёртыми объятиями. И ей ли не знать, что после новости о богатстве мальчика муж легко мог дать волю своему ненавистному снобизму.

Их привели в незнакомую комнату, где они с Дэном с облегчением устроились в предложенных креслах. Ну а гоблин сел за стол и поприветствовал Гарри. Дети сидели перед взрослыми, и Эмма видела, как с каждой минутой мальчик в глазах её мужа рос всё выше. А с учётом её собственных подозрений, что ждёт эту пару в будущем, пожалуй, это к лучшему.

— Чем Гринготтс может вам помочь? Кажется, вы говорили о каком-то деле?

— Мне стало известно, что именно Гринготтс лучше всех извлечёт, разделает и продаст убитого мною василиска.

Гоблин тут же выпрямился.

— Где этот василиск и примерно каких он размеров?

— В Тайной комнате Слизерина. Извините, мне было не до того, чтобы его измерять — тут бы в живых остаться. У профессора Дамблдора есть устройство, чтобы просматривать воспоминания. Если у вас есть что-нибудь в этом роде, могу показать.

Гоблин аж дрожал от предвкушения — возможность получить нежданную прибыль просто потрясающая!

— Мне придётся поговорить с руководством. Позвольте на минутку удалиться. — Не дожидаясь ответа, он прямо-таки выбежал из комнаты.

Гермиона наклонилась к Гарри и шепнула, чтобы не услышали родители:

— А стоит ли? Когда мои родители это увидят, с ума сойдут.

Однако Гарри уже решился.

— Если не захотят, чтобы я у вас гостил, сниму комнату в «Дырявом котле».

Гермиона не это имела в виду, но сразу же зацепилась:

— Что, и в «Нору» не пойдёшь?

— Я хочу сам выбрать девушку — мне не нужно, чтобы за меня выбрала миссис Уизли. Так что пока она не угомонится, буду держаться от «Норы» подальше.

Гермиона не могла его не поддеть:

— А может, если бы у тебя появилась девушка, она бы оставила тебя в покое?

Гарри ответил в том же духе:

— Если бы я спросил ту, о которой мечтаю, точно бы пришлось провести лето в «Дырявом котле». Кажется, твоему отцу я не нравлюсь, а уж тогда бы понравился ещё меньше.

Глаза Гермионы широко распахнулись и загорелись от восторга. Конечно, она на это надеялась, но не ожидала так скоро.

— А может, стоит спросить прямо сейчас? Если всё пойдет так, как мне кажется, в Хогвартс я могу и не вернуться. А чтобы ты не беспокоился — конечно же, ответ будет «да»!

— Я буду с тобой, разве что родители переведут тебя в женскую школу. Я спрошу, только не прямо здесь и сейчас… но скоро!

Гермиона пришла в экстаз и едва сдержалась, чтобы не расцеловать его на месте. Однако под пристальными взглядами родителей, пожалуй, не стоит.

Эмма смотрела на детей и видела, как они близки. И Гермиона явно стремится к большему, ну а Гарри, похоже, не против. Им явно предстояло интересное лето.

Гоблин вернулся с двумя «коллегами», причём, кажется, более высокого ранга. И верно — один из них оказался директором банка.

— Мистер Поттер, моё имя Рагнок. Насколько понимаю, вы желаете поделиться с нами воспоминанием? Если сравнивать с волшебниками, мы это делаем немного иначе. — Он держал в руке чёрный куб размером около четырёх дюймов, покрытый золотыми рунами. На передней грани выделялись две дверцы, открывавшиеся на невидимых петлях. Как выяснилось, за ними скрывался кроваво-красный кристалл, заполнивший почти весь куб.

Рагнок аккуратно извлёк кристалл длинными пальцами и протянул его Гарри.

— Вы должны подумать о своём воспоминании и прижать этот кристалл ко лбу.

Гарри так и поступил. А когда вернул его хозяину, артефакт светился. Рагнок поместил его на верхнюю грань куба и коснулся нескольких рун. Тотчас над кубом возникло трёхмерное изображение примерно в одну десятую натуральной величины. «Кино» началось с того момента, как Гарри открыл дверь непосредственно в Тайную комнату.

Эмма то и дело переводила взгляд с невероятной сцены, которая разыгрывалась у неё на глазах, на сидевших перед ней детей. Она заметила, как Гермиона прижалась к Гарри, но не думала, что дочь переживала за девочку, лежавшую на каменном полу. Ей и Дэну явно рассказали далеко не всё. Похоже, Гермиона всерьёз опасалась их реакции. Значит, придётся приглядывать и за мужем.

Когда эта тварь, которую Эмма могла описать только как какое-то исчадие мира динозавров, выбралась изо рта статуи, она не сумела сдержать крик. А уж когда чудовище по наущению стоявшего рядом молодого человека изо всех сил попыталось убить Гарри, её нервы натянулись до предела. Взгляды присутствующих приковала смертельная схватка, хотя чем ближе к развязке, тем Гермиона больше сидела, уткнувшись лицом Гарри в грудь.

Изображение было потрясающим и невероятно реалистичным, заставляя почувствовать себя скорее участником, чем зрителем. Дошло до того, что когда Гарри вонзил в чудовище меч, Дэн вскочил на ноги, выбросил кулак вверх и закричал:

— АГА!

Однако стоило им увидеть клык, торчавший из руки мальчика, как настроение резко изменилось. И хотя Гарри сидел перед ними явно живой и поправившийся, Эмма не сдержала слёз.

Как только Гарри проткнул клыком дневник, и маленькая девочка проснулась, воспоминание закончилось. Тут же поднялся Рагнок.

— Мистер Поттер, у нас возникла масса вопросов. И самый главный — вы знаете, что это была за книга?

— Это был дневник, который Риддл превратил в крестраж. И мы точно знаем, что создал он не один. Только вот понятия не имеем, как они выглядят и где их искать. А этот дневник Люциус Малфой подбросил Джинни Уизли. Причём прекрасно зная, что эта штука способна натворить.

Рагнок обернулся к сопровождавшему его гоблину.

— Барчок, если другие такие предметы существуют, я хочу убедиться, что в нашем банке их нет. Всякий, кто оставил крестраж в хранилище, лишится своего вклада до последнего кната — это явное нарушение договора с банком. Я хочу, чтобы проверили каждое хранилище. И начните с хранилищ известных Пожирателей смерти.

Барчок кивнул и немедленно удалился, чтобы организовать масштабную проверку. Ну а гоблин, открывший совещание, теперь смотрел на Гарри с выражением, напоминавшим восхищение.

— Это действительно был меч Годрика Гриффиндора?

Крепко обнимая дрожавшую Гермиону, Гарри только кивнул. За его спиной Дэн точно так же утешал плачущую Эмму.

Тем временем Рагнок перешёл к делу. В конце концов, время — деньги.

— Мистер Поттер, чего именно вы от нас хотите?

— Я хочу, чтобы вы занялись этим василиском, как говорится, «от» и «до». Понимаю — это не бесплатно, но надеюсь, вы удержите эту сумму из полученной прибыли. А оставшуюся сумму следует разделить на пять частей. Равные доли мне, присутствующей здесь Гермионе, Рону и Джинни Уизли, а последнюю — Хогвартсу.

Рагнок кивнул — его это устраивало. Интересно, а понимает ли юный волшебник, какое доверие оказывает гоблинам?

— Мистер Поттер, этот василиск несравнимо больше всех, каких мне довелось видеть. Да и не только мне. Обычно, если заполонить рынок, цены упадут. Но мне кажется, я знаю, как поступить, чтобы никто не остался внакладе. Мы имеем дело с василиском Салазара Слизерина, которого убил Гарри Поттер мечом Годрика Гриффиндора. Как только об этом станет известно, цены наверняка вырастут.

С тех пор, как они вошли в эту комнату, Дэн чувствовал себя не в своей тарелке. Тем более, он стал свидетелем едва ли не самого смелого поступка, какой мог себе представить. Эмма же не один день в него вколачивала, что не стоит судить о мальчике сгоряча — надо разобраться не спеша. Нужно обязательно с ней это обсудить. Похоже, сегодня вечером их ждёт долгий разговор. А когда он увидел, как близки его дочь и этот мальчик, до него наконец-то дошло, о чём твердила жена. Что ж, пора пустить в ход очарование Грейнджеров, хотя и осторожно.

Правда, кое-что он понял сразу — Гарри только что отдал Гермионе двадцать процентов того, что можно получить за это чудище. Однако цифры не прозвучали. А Дэн Грейнджер уважал конкретные числа.

— Простите, господин Рагнок, не могли бы вы сказать хотя бы примерно, о каких суммах идёт речь?

— Мистер Грейнджер, ингредиенты, которые можно получить из василиска, в силу их редкости один из самых дорогих товаров в нашем мире. Некоторые из них стоят гораздо дороже своего веса в золоте. Если всё пойдет так, как я рассчитываю, речь вполне может идти о миллионе.

Да, Дэн Грейнджер уважал числа, а уж это число — тем более.

— Вы хотите сказать, моей дочери достанется доля от миллиона фунтов?

— Нет, мистер Грейнджер, я хочу сказать, что каждая доля составит порядка миллиона галлеонов. Это действительно беспрецедентный случай. Конечно, я могу ошибаться, но вряд ли. За клык вроде того, который мистер Поттер вытащил из своей руки, любой гоблин, не торгуясь, заплатил бы тысячи. Ведь если прикрепить его к гоблинскому клинку, получится смертельное оружие — столь же прекрасное, сколь и могущественное. И у этого чудища их много. А ведь клыки там далеко не самое ценное. А у нас в дело пойдёт всё.

— Гарри, это слишком много...

Больше Гермиона ничего сказать не успела — Гарри её перебил:

— Без тебя Джинни умерла бы, а нам пришлось бы разбираться с Волдемортом. Скажи-ка ещё раз, почему ты считаешь, что не заработала своей доли?

— Думаю, за эти каникулы вы нам много чего расскажете. И учтите — я хочу знать всё, что у вас там творится. Гермиона, нам надо как следует подумать о твоём будущем. Но если станешь от нас что-то скрывать, ничего не выйдет. Прежде чем тебе позволить сесть в этот поезд, мы должны убедиться, что это безопасно.

Гермиона уже поняла, что её дела плохи. От отца ещё можно такого ожидать, но раз уж мама заговорила таким тоном… возникает вопрос, вернётся ли она в Хогвартс. Ведь именно мама всегда её поддерживала изо всех сил. А без этой поддержки положение станет аховым.

Почувствовав неладное, Гарри попытался сменить тему:

— Рагнок, можно устроить для моего друга Хагрида поездку в румынский драконий заповедник? А бумаги прислать мне? Когда-то он купил мне мой первый подарок — думаю, будет правильно, если этот подарок доставит подарок ему. Хедвиг это точно понравится.

Рагнок не увидел никаких трудностей. А вдобавок подумал, что запись воспоминания со словами на парселтанге откроет дверь. Тем более, Гарри затем объяснил, где именно в женской уборной вход в Тайную комнату. Он бы с удовольствием туда не возвращался — пускай всё пройдёт без него. Они обсудили последние детали и скрепили соглашение рукопожатием.

Дэн вышел из кабинета, изумляясь, каким образом их с женой взгляды поменялись местами. Эмма удивила его высказыванием в адрес дочери, а сам он теперь смотрел на юного Гарри совсем другими глазами. В его хранилище лежали миллионы, он только что сделал Гермиону миллионершей, и ей мальчик явно нравился. Похоже, возле всех пунктов с требованиями, которые Дэн предъявлял поглядывавшим на его маленькую принцессу, уже сейчас можно ставить галочки.

* * *

Разговор в машине по дороге домой оказался ни о чём — Дэн пытался заинтересовать Гарри гольфом и пригласил в свой клуб. Тем временем Гермиона молча негодовала: до визита в Гринготтс её отец смотрел на Гарри, словно его им навязали в порядке благотворительности, а как только увидел хранилище Поттеров — всё разом изменилось. Увидев василиска, мама всерьёз забеспокоилась, а вот отец был слишком занят — деньги, видите ли, подсчитывал. Нет, чтобы подумать, что Гарри чуть не умер!

Они подъехали к дому Грейнджеров, и Гарри пришёл в восторг — дом-то явно нерядовой. Дурсли бы ради такого в лепёшку расшиблись. Это было внушительное строение в викторианском стиле, а стены и стрельчатые окна обвивал плющ. Даже что-то вроде собственной башни обнаружилось! Дом окружали безукоризненный газон и сад. Буквально каждый листок был на своем месте, а многочисленные окна сверкали под вечерним солнцем. Гарри заметил, что старшие Грейнджеры буквально вытаращились на собственный дом. Ощущение чего-то из ряда вон выходящего заставило его потянуться за палочкой. Гермиона тут же взяла с него пример.

— Мама, папа, что не так? По-моему, всё в порядке — выглядит потрясающе.

Ответила Эмма:

— В том-то и дело, дорогая — я целую неделю пыталась заставить твоего папу покосить газон, а теперь будто кто-то вылизал всё сверху донизу.

Улыбнувшись, Гарри спрятал палочку.

— Мистер и миссис Грейнджер, кажется, я знаю, что тут произошло. Только лучше обсудить это в доме.

Они вошли в холл, где пол надраили так, что с него можно есть. Эмма и Дэн оглядывались, ожидая объяснений. Ну а Гарри позвал своего маленького друга.

Добби появился в миниатюрной школьной мантии с фамильным гербом Поттеров.

— Гарри Поттер, сэр, дома! Добби не знал, когда вы прибудете, и занялся уборкой. Сейчас Добби приготовит ужин для Гарри Поттера, сэра и его Грейнджеров.

И с этими словами, к вящему изумлению четы хозяев, исчез.

А Дэн тихонько прошептал под нос:

— Богат, знаменит, да еще и с волшебными слугами… наша Гермиона сорвала куш! — К несчастью для него, шептал он слишком громко, и обе самых важных для него дамы услышали каждое слово. Гермиона сразу же убежала в слезах, ну а Эмма сдерживалась из последних сил.

— Гарри, может, сходишь за Гермионой? А мне нужно сказать мужу пару слов.

Гарри отправился в ту сторону, куда убежала Гермиона, и заметил открытую стеклянную дверь, ведущую во двор. Подруга сидела на лавке-качелях и плакала, уткнувшись лицом в ладони. Гарри сел рядом и обнял её за плечи. Гермиона тут же к нему прижалась.

И только через несколько минут сумела вымолвить:

— Прости меня, пожалуйста. Я-то хотела на лето просто избавить тебя от Дурслей. А тут папа не только приглашает их на ужин, но и сам вот-вот превратится в твоего дядюшку. Не думай, что я не заметила, что он относился к тебе как к грязи на ботинке, пока не увидел твоё хранилище. А теперь, считай, женил тебя на мне!

— Гермиона, разве твой отец запрёт меня в чулане? Или заставит трудиться всё лето, да ещё и голодом будет морить? Мне придётся тайком выпускать Хедвиг, потому что он купит моему психу-кузену духовое ружьё? Просто на него, как и на многих других, произвели впечатление богатство и слава. И если он из-за этого возьмёт пример с миссис Уизли и позволит поближе познакомиться со своей восхитительной, исключительной и прекрасной дочерью, я, пожалуй, перестану ненавидеть свою славу. Честно говоря, меня больше беспокоит твоя мама. Что она сделает, когда выяснит, что опасна не школа, а я?

Гермиона уже выплакалась. Тем более, прижиматься к Гарри, пока он всё это говорил, слишком приятно. Да ещё и успокаивает.

— Нам просто придётся объяснить, что без тебя я никуда. А может, спросишь меня прямо сейчас? — Предложение подчеркнул ещё один поцелуй. Ведь третий раз — к удаче, не так ли? Но поскольку Гарри был готов, с удовольствием ответил.

— Ещё нет — пусть сначала твои родители всё узнают. Если я стану твоим парнем, они имеют полное право. А то вдруг решат, что рядом со мной опасно? И у меня язык не повернётся их упрекнуть.

— А у меня ещё как повернётся! На папу я уже здорово разозлилась — надеюсь, мама к нему не присоединится. Никак не могу поверить, что в воскресенье нам придётся сесть за стол с этими гадами Дурслями. Даже не знаю, как удержаться, чтобы их не проклясть.

Гарри наконец-то улыбнулся.

— Посмотришь на их физиономии, когда Добби подаст ужин. Готов поспорить, они не станут его есть!

Гермиона улыбнулась в ответ.

— Думаю, нам пора вернуться. А то мама с папой начнут гадать, чем это мы тут занимаемся. — Однако вместо того, чтобы подать пример, прижалась к нему ещё крепче. Разумеется, Гарри тоже не спешил вставать.

А тем временем чета Грейнджеров стояла и слушала у открытой двери их разговор. Эмма специально привела туда мужа — пусть полюбуется, что натворил. А потом утащила обратно в гостиную, где можно поговорить без свидетелей.

Дэн был в ярости.

— Запирали в чулане и морили голодом? Ты знала?

Впервые за сегодняшний день Эмму порадовала реакция мужа. Похоже, он и в самом деле переживал за мальчика.

— Это одна из причин, почему Гермиона хотела, чтобы летом он жил здесь. В прошлом году они установили на его окне решётку и просовывали крошечные порции еды через кошачью дверцу. Он вроде бы хороший мальчик. И даже ты мог заметить, как он нравится Гермионе. Правда, теперь наша дочь приравнивает тебя к тому типу, которого мы сегодня встретили, и которого презирает до глубины души. А я ведь тебя предупреждала! Не прекратишь эту глупость, можешь потерять любимую дочь. Теперь её друзья — миллионеры, этого хватит даже по твоим меркам! Меня больше беспокоит другое: что творится у них в школе, раз Гарри боится, что мы захотим их разлучить? А заодно и разобьём Гермионе сердце.

Кажется, у неё наконец-то получилось достучаться до мужа.

— Я что, правда вёл себя так плохо?

— Просто будь собой. То есть — человеком, которого любят обе дамы в этом доме. Перестань быть высокомерной дубиной — этого мы не перевариваем. А чтобы нам не пришлось слушать этот бред, придержи хвастовство для гольф-клуба. Почему бы тебе не взять его на футбол? Да что угодно, лишь бы подальше от этих зануд. Клянусь, когда ты вступил в этот клуб, здорово испортился.

Ну как объяснить женщине, что такое мужское братство? Или естественное соперничество, которое к нему прилагается? Или что футбольный сезон на лето прерывается?

— Футбола сейчас нет, зато есть открытый чемпионат по гольфу в Королевском клубе Сент-Джордж в Сэндвиче. Может, им понравится?

Язвительный ответ жены предотвратил появившийся Добби, объявивший, что ужин готов. Дом и так уже сверкал, а теперь ещё и еду не только приготовят, но и подадут. Может, Гарри останется насовсем?

* * *

Дерьмец считал себя весьма несчастливым гоблином. И справедливо полагал, что счастье из его жизни ушло в тот роковой день двадцать лет назад. В тот день расстроенный маленький гоблин сделал одно из величайших жизненных открытий: неважно, чего ты достиг или как проживёшь остаток жизни — один раз обделайся на уроке, и больше о тебе ничего не вспомнят. Его настоящее имя Кровохват, но с тех пор, как больше десяти лет назад умерла мать, он ни разу его не слышал.

Когда выяснилось, что не быть ему погонщиком драконов, он вместе со всеми нервно посмеялся над своими злоключениями. Однако вскоре посыпались прозвища. Хорошо ещё, что остановились на Дерьмеце. Кому охота всю жизнь отзываться на Засранчика?

За именем последовала жизнь, полная того же. Да, ему доставалась самая дерьмовая работа, за которую больше никто не хотел браться. Ну ничего — когда-нибудь он всем покажет. Они ещё пожалеют, как с ним обращались. Все гоблины встанут перед ним на колени — особенно парочка самых красивых дамочек. Да, этот день настанет, но только не сегодня. Ведь ему, как обычно, досталась очередная дерьмовая работа, от которой все воротили нос.

Нужно разгрести дерьмо — пришлите Дерьмеца! Так они и сделали. Вот почему он шастал вокруг хранилищ, сканируя их снаружи. Разумеется, если он что-то обнаружит, ему приказано позвать настоящих гоблинов — пусть займутся. Ничего, настанет день, обязательно настанет, когда Дерьмец всем покажет. Так, чьё там хранилище дальше в списке?

* * *

За завтраком Гермиона всё посматривала на Гарри. А тот с широкой улыбкой съел всё, что подал Добби. Дело в том, что вчерашний вечер прошёл гораздо лучше, чем они надеялись. После ужина они всё рассказали взрослым, включая факт, что Волдеморт охотился за Гарри.

Пока мама не сказала, что сегодня они ничего решать не будут, Гермиона искусала себе все губы. Что ж, подождём, пока родители всё это «переварят». На самом деле, в первую очередь Эмма хотела понаблюдать за дочерью и Гарри. А с Гермионой побеседует завтра, поскольку сегодня нужно поговорить с мужем.

С облегчением выдохнув, Гермиона повела Гарри наверх, чтобы показать ему, где он будет спать. И вот тут-то он её обнял и спросил, станет ли она его девушкой. Она сказала «да», снова его поцеловала и быстро вышла из комнаты. Зачем давать родителям лишний повод их разлучить? А потом лежала в постели и счастливо улыбалась — Гарри-то спит прямо за стенкой. Это будет замечательное лето!

А сегодня они с мамой собирались пройтись по магазинам за одеждой для Гарри. Гермиона чуть ли не до дрожи предвкушала, как оденет своего парня во что-нибудь ему подходящее. В такое приятное утро дверь в сад широко раскрыли, и именно в неё влетела величественная сова, направляясь прямо к Гарри. Заметив, как он сразу же перестал улыбаться и нахмурился, Гермиона придвинулась поближе. Надо же выяснить, что стряслось. Долго гадать не пришлось — к пакету (явно из Гринготтса) прилагался свежий номер «Ежедневного пророка». Первая полоса выглядела потрясающе: её почти полностью занимало движущееся фото, на котором Гарри вонзал меч Гриффиндора в василиска Слизерина.

Совершенно спокойным голосом Гарри прокомментировал:

— Надо было уточнить у Рагнока, каким образом он собирается поднять цену. Что ж, теперь ясно. Если уж люди выкладывают золото за все эти фальшивки обо мне, сколько, по-вашему, они заплатят за кусочек вот этого?

Ответить Гермиона не успела — её отец как раз впустил злющего как чёрт Дамблдора.

Альбус Дамблдор сдерживался изо всех сил. Обычно ему удавалось без труда, но сейчас обстоятельства, мягко говоря, не способствовали. Гарри Поттер умел доводить его до белого каления почти как братец Аберфорт. Тем более, он не может себе позволить взрыв эмоций, как бы ни хотелось. А факт, что «Пророк» вынес тщательно скрываемый хогвартский сор из избы да прямо на первую полосу, ещё сильнее раздул пламя его ярости. Ну а сопутствующие статьи, изображавшие его неуклюжим дурачком, уязвили ещё сильнее. Почему? Да потому, что, по сути, совершенно правдивы.

Дамблдор бросил свой экземпляр «Пророка» на стол рядом с «собратом», который Гарри как раз читал.

— Я желаю услышать объяснения, мистер Поттер.

Он уже допустил серьёзную тактическую ошибку — отнёсся к Грейнджерам как к пустому месту, да ещё в их собственном доме. Эмма тут же приняла меры, чтобы больше ему такое и в голову не пришло. По описаниям Гермионы разгневанная мать не могла не узнать директора, поэтому вцепилась в него мёртвой хваткой.

— Директор Дамблдор, похоже, вы прочитали мои мысли. Поскольку то же самое я хочу услышать от вас. И предупреждаю сразу — от ваших ответов зависит, в какую школу моя дочь пойдёт в сентябре.

Альбус только мысленно отмахнулся, однако Гарри сразу же серьёзно повысил ставки:

— Если Гермиона перейдёт в другую школу, я с ней. Рон и Джинни, скорее всего, тоже переведутся.

Это моментально выбило Альбуса из колеи, и Эмма тут же воспользовалась временным преимуществом:

— Не могли бы вы объяснить, почему описали превращение в камень как «всё хорошо, но не может написать»? И к тому же ни слова о громадной смертоносной твари, которая ползала по школе и отправляла учеников в больничное крыло. Ах да, я и забыла — вы же понятия не имели, в чём дело. Зато второкурсница из немагической семьи во всём разобралась. Вдобавок спасать эту бедную девочку тоже пришлось двум второкурсникам, пока вы сидели у себя в кабинете, сложа руки. Я хочу получить — нет, я требую объяснений!

Она настолько сосредоточилась на Дамблдоре, что не заметила, как Дэн опять пошёл открывать дверь. На кухне появились ещё двое: у первой Эмма впервые в жизни увидела монокль, причём эта ведьма строго уставилась на директора; ну а мужчина был одет едва ли лучше Гарри. Она заметила, как муж потихоньку начал за ним присматривать, чтобы тот не умыкнул фамильное серебро.

Оба явно хорошо знали Дамблдора. Осмотревшись, ведьма с моноклем решила представить себя и своего спутника:

— Доброе утро, и простите за вторжение. Я Амелия Боунс, глава Департамента магического правопорядка. А этот джентльмен — профессор Ремус Люпин, которого мне довелось встретить у вас на пороге. Похоже, мне повезло, поскольку я сама намеревалась поговорить с директором. Так что теперь можно обойтись и без визита в Шотландию.

Ремус так смотрел на Гарри, словно увидел привидение. Даже не считая очков, сходство с Джеймсом поразительное.

— Гарри, я получил твою сову. Но когда увидел сегодняшнюю газету, решил, что лучше прийти самому. Извини, что так на тебя уставился, но ты — точная копия своего отца в этом возрасте...

Гарри и Гермиона тут же закончили фразу:

— ... кроме глаз. Глаза у тебя как у твоей матери!

Гость рассмеялся. Эти двое ему точно понравятся.

— Ладно, судя по вашему ответу, тебе уже разок-другой это говорили. Хотя правдой это всё равно быть не перестало.

Вскоре хозяйка дома усадила всех за стол, хотя о еде никто не думал. «Гости» желали поскорее перейти к делу.

Первой слово взяла Амелия:

— Мистер Поттер, я уже была в Гринготтсе и видела воспоминание. Могу я узнать, зачем вы показали его гоблинам?

Альбус и сам не сумел бы лучше сформулировать — именно это он и хотел выяснить.

Гарри считал, что ничего плохого не сделал, поэтому и скрывать ему нечего.

— Я попросил гоблинов помочь разделать и продать убитого мною василиска. Их заинтересовали кое-какие подробности, я не сумел ответить, вот и предложил им воспоминания. Гоблины сказали, что попытаются получить лучшую цену. И я только что обнаружил, каким образом — огласив тот факт, что это был василиск Слизерина и убил его Мальчик-Который-Выжил!

Мадам Боунс изучающе смотрела на мальчика. Никто не упустил, с каким отвращением он произнёс свой неофициальный «титул». Он явно ненавидел свою славу — в точности как сказала Сьюзен. Что ж, теперь ей будет полегче.

— Мистер Поттер, ваши действия в Тайной комнате — без сомнения, одно из самых смелых деяний, какое я когда-либо видела! Министерство буквально погребла волна сов. Пишут люди, прочитавшие о ваших приключениях под Хогвартсом. Некоторые спрашивают, правда ли это, однако большинство в ярости, что от них это утаили. И почти все требуют, чтобы за невероятную отвагу и чудеса героизма вас наградили.

Гарри от этих похвал стало неловко.

— Мадам Боунс, я спас нашу подругу, а остальное неважно. Мне не нужна министерская награда. Да я её и не приму.

Ошеломленная таким заявлением, глава ДМП попросила объяснить.

— Министр лично прибыл в Хогвартс, чтобы арестовать моего друга Хагрида. Просто чтобы публика видела, что он что-то делает. Наверняка тот же самый министр добился, чтобы Люциуса Малфоя объявили невиновным. Я на три недели потерял Гермиону, мы едва навсегда не потеряли Джинни, а Малфой разгуливает на свободе. Да небось ещё и с министерскими извинениями. Это тот же принцип, на который я пошёл с Снейпом — пока министр Фадж поддерживает преступников вроде Малфоя, я не собираюсь иметь с ним никаких дел.

Лунатика очень заинтересовало последнее высказывание, так что Гермионе пришлось объяснить, что творилось в Хогвартсе. Теперь Ремус смотрел на Дамблдора совсем другими глазами. Не надо быть гением, чтобы догадаться, что его пригласили преподавать ЗоТИ в надежде умаслить Гарри. Теперь ясен смысл летних уроков.

Летние уроки были и у Гарри на уме — он придумал, как воспользоваться ситуацией.

— Мадам Боунс, этим летом профессор Люпин согласился дать нам дополнительные уроки защиты. Мы хотим привлечь ещё несколько друзей, но тогда у них будут неприятности из-за колдовства до совершеннолетия. Можете посоветовать, как этого избежать?

Гермионе нравилось, когда Гарри начинал шевелить мозгами. Ведь с таким же успехом он мог воспользоваться своим положением и просто потребовать. Просьба о помощи — блестящий ход. А не подсластить ли пилюлю?

— Если профессор Люпин согласится, мы с удовольствием пригласили бы и Сьюзен.

Ремус сразу же высказался, что чем больше учеников, тем лучше он оценит их уровень и подстроит под них планы занятий.

— В конце концов, если я составлю план уроков в расчёте на того, кто может справиться с василиском, мне в первую же неделю всё придётся переписывать!

Решив самостоятельно добиться всего, чего хотел, не спрашивая Дамблдора, Гарри опять ухитрился погладить его против шерсти. Этого Альбус уже не стерпел.

— Извини, Гарри, но с профессором Люпиным я договорился совсем о другом. А поскольку плачу ему я, боюсь, не могу допустить таких изменений. Извини, но это решение окончательное.

Ремус был вне себя и вот-вот ляпнул бы что-нибудь эдакое, из-за чего лишился бы работы, но Гарри его опередил:

— Очень хорошо, господин директор, я сам с удовольствием заплачу профессору Люпину. Заодно будет проще решить, в какую школу пойти в сентябре. Оба последних профессора ЗоТИ, которых вы наняли, не только ничего не смыслили в предмете, так ещё и убить меня пытались. Может, в третий раз повезёт?

Четверо взрослых завопили «Что?!», а вот Альбус промолчал. Хотя в голове вертелось:

«Вот дерьмо!»

Амелия снова перешла на официальный тон:

— Мистер Поттер, не могли бы вы изложить подробнее?

Эмма взглянула на него ободряюще. Хорошо, что гнев, который она явно сдерживала, адресован не ему. Похоже, мать с дочерью больше похожи, чем сами считали.

— Я бы тоже очень хотела услышать, каким это образом два преподавателя, нанятых присутствующим здесь директором, пытались убить учеников.

Для Гарри многое начало проясняться.

— Простите, мадам Боунс, я думал, директор вам сообщал, что у нас творилось. Мне казалось, именно из-за этого он примчался с утра пораньше и закатил истерику.

— Гарри, разве нельзя было без этого обойтись?

Чтобы попытка Дамблдора заставить мальчика почувствовать себя виноватым не сработала, Эмма сразу же на него напустилась:

— Конечно, нельзя. Тем более, что это правда. Продолжай, Гарри.

— Ну, профессор Локхарт оказался полнейшим шарлатаном. Когда мы с Роном выяснили, где искать Джинни, и пришли к нему, оказалось, этот трус собирался удрать. Оказывается, он знал всего лишь одно заклинание — Обливейт! Он стирал память тем, чьи заслуги присваивал, и выдавал их подвиги за свои. Подонок! И собирался оставить нас с Роном умирать там внизу, обещая увековечить в своей очередной фантазии.

Совесть Гермионы заставила её покраснеть — она вспомнила свое недолгое увлечение мошенником. А Эмма задала самый естественный для обеспокоенного родителя вопрос:

— Но почему вы не сказали другому учителю?

— Год назад мы втроём уже приходили к профессору МакГонагалл. Так она нам не поверила! А кончилось тем, что мне пришлось самому разбираться с профессором Квиррелом, у которого из затылка торчал Волдеморт.

Потрясённая Амелия оказалась первой, к кому вернулся дар речи:

— И что было дальше?

Они услышали его шепот только потому, что в комнате царила полная тишина:

— Я его убил.

Лучший способ мгновенно прервать беседу придумать трудно. И Гермиона единственная из всех почувствовала подавленность в его голосе. Просто он говорил об этом, пока она лежала окаменевшей. И этот поступок до сих пор его здорово мучил. Прошлой ночью они об этом не говорили, но — пускай себе родители смотрят — она тут же устроилась у него на коленях и нежно поцеловала.

— Гарри, Волдеморт пытался тебя убить и захватить философский камень, который директор спрятал в школе. Он стал бы не только бессмертным, но и невероятно богатым. Ты снова нас всех спас!

Как раз когда Амелия подумала, что запутанней уже некуда, очередное откровение выбило её из колеи. Она видела, что мальчик на грани срыва, поэтому мягко задала вопрос, на который обязательно хотела получить ответ:

— Можешь рассказать, как тебе это удалось?

Объятия Гермионы придали Гарри сил. Наконец-то он заговорил о том, что с того памятного дня не давало ему покоя:

— Я просто его коснулся. Но почему-то его плоть под моими руками обратилась в прах. Директор сказал, это из-за того, что Волдеморт не выносил любви. Мол, любовь моей матери меня защитила. — Гарри ещё крепче обнял Гермиону.— Что-то в этом есть, потому что когда Волдеморт пытался мной завладеть в больничном крыле, любовь моих друзей и Гермионы, которая ко мне вернулась, позволила опять с ним справиться. Между прочим, Рон потом сказал, единственное, что сделал Дамблдор — принял меры, чтобы я умер, если бы Волдеморт взял верх. Огромное спасибо, сэр!

Пока все пытались понять, о чём речь, Дэн высказался впервые за утро. И такой командный тон трудно не заметить. Значит, он принял решение и не собирался его менять.

— Гермиона Джейн Грейнджер, в этот сумасшедший дом ты не вернёшься! Я не против, что ты ведьма, но не могу поверить, что Хогвартс — лучшее место, где можно изучать магию. Тем более теперь, благодаря щедрости Гарри, ты и твои друзья можете себе позволить любую школу в мире. Так что летом займёмся поисками. Мадам Боунс, буду очень признателен за любую помощь. Если понадобится, Рагнок тоже обещал помочь, и я собираюсь воспользоваться его предложением. Что же касается вас, директор, откровенно говоря, я вам не поверю, даже если вы скажете, что дождь мокрый!

Эмма взглянула на дочь, которая до сих пор сидела на коленях у своего парня.

— Прости, дорогая, но тут я полностью согласна с твоим отцом. Если бы мы снова тебя туда отправили, ночами бы глаз не сомкнули.

Гермиона могла только согласно кивнуть.

— Не могу сказать, что мы с Гарри об этом не говорили. На самом деле, обсуждали всерьёз.

Гарри тоже не собирался возражать против решения Грейнджеров. Кажется, пришло время изложить и свои намерения.

— Господин директор, в сентябре я не вернусь в Хогвартс.

С тех пор, как Дамблдор увидел свежий "Пророк", утро у него выдалось хуже некуда. Однако после этого заявления по его спине пробежал холодок.

— Это не вам решать, мистер Поттер. Сначала должны дать согласие ваши опекуны.

Столкнувшись с такой иронией судьбы, Гарри едва не рассмеялся.

— Тогда никаких проблем — они же с самого начала не хотели отпускать меня в Хогвартс. Кстати, в воскресенье они придут сюда на ужин. Так что я отправлю сову профессору МакГонагалл за бумагами, которые им нужно подписать. А если она не пришлёт, уверен, Рагнок их для нас достанет.

Это имя прозвучало уже во второй раз. Честно говоря, Дамблдор изрядно удивился, что они вообще слышали о вожде гоблинов.

— А откуда ты знаешь Рагнока?

— Так это ему я оставил воспоминания. Он сказал, будет рад помочь, чем может. И даже предложил окружить этот дом защитными чарами, чтобы зеваки не досаждали. Мне совсем не улыбается, чтобы моё имя трепали газеты и вокруг шлялись репортёры.

Однако Альбус по-прежнему гнул своё:

— Тем не менее, я считаю, покидать Хогвартс не в твоих интересах.

Эмма была в ярости, однако намеревалась дать ей волю с пользой для дела. В конце концов, долгая беседа с детьми ещё свежа в памяти. А позже состоится ещё одна — они обсудят «мелкие детали», связанные с Гарри, которые дети благополучно опустили.

— Мадам Боунс, в Хогвартсе моя дочь подверглась нападению тролля и василиска. Должна же у меня быть возможность предъявить школе, и в особенности — директору, обвинение в преступной халатности по отношению к детям под его опекой?

Амелия подняла брови, в то время как Ремус переспросил, желая убедиться, что не ослышался:

— Тролль и василиск?

Эмма кивнула.

— Василиск напал на неё в коридоре. Я так поняла, и до неё были жертвы? Тролля впустил в школу тот самый профессор Квиррел. Он загнал мою дочь в угол в туалете. Спасло её только вмешательство Гарри и Рона.

Мадам Боунс только головой покачала.

— Гарри, а можно мне как-нибудь вернуться с Омутом памяти и взглянуть на твои необычайные приключения в Хогвартсе? По-моему, Министерству давно пора организовать официальное расследование по поводу того, что творится в этом замке. Альбус, если бы Хогвартс уже не закрыли на лето, я бы добилась этого сегодня же.

Альбус всерьёз забеспокоился, что кто-то увидит и другие воспоминания, и попробовал поймать её на блефе:

— У тебя нет таких полномочий.

Однако глава ДМП не собиралась уступать ни дюйма:

— А это мы ещё посмотрим. Между прочим, к сентябрю моя Сьюзен тоже вполне может присмотреть себе другую школу. Речь идёт о жизни детей. И если окажется, что ты хотя бы однажды поступил безответственно, я пущу в ход все ресурсы. Сьюзен — последняя представительница моей семьи. Боунсы не для того погибли в схватке со злом, чтобы ты мог играть её жизнью.

Впервые за сегодня Эмма улыбнулась:

— Мадам Боунс, для вас наши двери всегда открыты. — Но как только она обернулась к Дамблдору, улыбка исчезла как по волшебству: — А для вас, сэр — нет. И смотрите, чтобы вас дверь не ушибла, когда будете выходить.

Дамблдор удалился со всем достоинством, какое сумел изобразить.

Амелия позволила ему уйти. Вот увидит воспоминания Гарри, тогда и потребует ответов. Она улыбнулась хозяйке дома.

— Миссис Грейнджер, если ваше предложение чашки чая ещё в силе...

Дневная норма сюрпризов на этом не исчерпалась — на столе моментально возникли чай, кофе и свежеиспечённая сдоба.

— У вас есть домовик?

— На самом деле, Добби работает на Гарри. Мы с ним познакомились только вчера вечером, и он уже раньше нас знает, чего мы хотим. Малыш — просто прелесть!

Понимая, что за этим кроется ещё одна история, Амелия взглянула на Гарри поверх чашки. Ну что за необыкновенный молодой человек!

А тот постарался объяснить:

— Раньше хозяевами Добби были Малфои. Узнав, что затеял Люциус, он рискнул жизнью и предупредил меня. Я разыграл Малфоя, и он сам освободил Добби. Теперь он работает на меня. Кстати, сюда на уроки защиты наших друзей будет доставлять именно Добби.

Гермиона ахнула:

— О чёрт! Гарри, наши друзья!

Эмма тут же вмешалась:

— Гермиона Джейн, ты устроилась на коленях у своего парня, а теперь ещё и такие выражения? Учти, я и про поцелуи не забыла. Позже нам будет о чём поговорить.

Гермиона покраснела от смущения, но Гарри её выручил:

— Миссис Грейнджер, это я виноват. Я хотел сохранить в тайне, что часть этих денег мы отдали друзьям. Теперь они не поймут, о чем речь в сегодняшней газете. Нам действительно надо к ним, но мне явно понадобится телохранитель.

Само собой, всем присутствующим без исключения стало любопытно. Настала очередь Гермионы вытаскивать Гарри из неловкого положения.

— Миссис Уизли явно считает, что Гарри будет идеальной парой для её дочки. Да ещё и Джинни в него безнадёжно влюблена.

Теперь Дэн уже ничего не понимал.

— Я думал, Джинни твоя подруга? Но как же случилось, что она влюблена в твоего парня?

— Папа, да половина ведьм в Хогвартсе влюблены в моего Гарри!

Сообразив, насколько это верно, Амелия чуть не поперхнулась чаем.

— Я лично знаю парочку юных ведьм, которые входят в эту группу. — Это вызвало смешки за столом. Правда, в основном из-за явно смущённого Гарри.

А вот Дэн Грейнджер не смеялся — он пребывал в глубоких раздумьях. Перед ним сидел молодой человек по-прежнему в нелепой поношенной одежде на несколько размеров больше и, тем не менее, был весьма удачной парой для его дочери. Гарри вежлив, добр, непростительно щедр, смел, богат, знаменит и, тем не менее, скромен. Да ещё и девочки по всей стране в него влюблялись. И пусть Дурсли выглядели как люди их круга, они явно обращались с мальчиком как с чем-то омерзительным.

Загадка по имени Гарри Поттер заставляла Дэна по-другому смотреть на окружающее. Честно говоря, даже неполные сутки в его обществе заметно повлияли на дантиста. Ведь Гарри не только сделал его дочь богатой — заодно он спас ей жизнь! Какой отец будет против? Тем более, с первого взгляда заметно, как они заботятся друг о друге.

Теперь Дэн обратил внимание на бедно одетого мужчину, сидевшего за столом. Этот профессор всё лето будет регулярно появляться у них дома, поэтому сначала надо познакомиться с ним поближе, и только потом делать выводы. Так что Гарри уже неплохо повлиял на Даниеля Грейнджера.

— Профессор Люпин, насколько я понял со слов Гарри, вы были близким другом его родителей? Какими они были?

Внезапно оказавшись в центре внимания, Ремус призадумался.

— Это весьма общий вопрос — я могу рассказывать весь день и многое упустить. Мы вместе провели семь лет в Хогвартсе. Все попали на Гриффиндор, а мы с Лили были старостами. Я считаю их самыми близкими друзьями, какие у меня только были. Лили напоминала Гермиону: родители — не волшебники, но это её не останавливало. Умнее ведьмы в жизни не встречал.

Гарри слушал рассказ о родителях со своей девушкой на коленях. Кажется, утро становится всё лучше.

— Похоже, мама больше напоминала Гермиону, чем вы думаете.

— Пожалуй. Ну а Гарри похож на Джеймса только внешне. Пока твой отец не вырос и не перестал вести себя как придурок, Лили не сказала бы ему, который час. Знаешь, сегодня оба были бы счастливы тебя увидеть. Твоя мать отвела бы тебя в сторонку и поговорила по поводу юной леди у тебя на коленях, а отец показал бы большой палец и велел не слишком часто навещать чуланы для мётел, пока не попадёшь в сборную по квиддичу.

Гермиона видела в глазах профессора смешинки, однако очень хотела выяснить, почему, раз уж он был таким близким другом Поттеров, Гарри бросили у Дурслей.

— Гарри уже два года ловец в гриффиндорской сборной. Самый молодой более чем за столетие! А что же касается чуланов для мётел — так он в чулане вырос. Поэтому туда его не тянет.

Амелия мысленно дополнила список воспоминаний, которые хотела бы получить от мальчика.

— Гарри, я считаю, когда приду за воспоминаниями, нам следует обсудить, каким образом ты оказался у своих родственников и как они с тобой обращались.

Ремус недоумевал:

— У каких родственников? Гарри — последний Поттер, а у Лили была только сестра... Не может быть! Гарри, не мог же Дамблдор отдать тебя Петунии?

Тот не мог взглянуть никому в глаза, поэтому за него ответила Гермиона:

— Дамблдор оставил его у них на пороге с запиской, пришпиленной к одеялу, в которое его завернули.

Сам того не понимая, Ремус вскочил на ноги.

— Но она же ненавидела магию, а потому и Лили! Она отказалась даже разговаривать с твоими родителями, не пришла ни на свадьбу, ни на твои крестины. Твои мать и отец ни за что бы не согласились, чтобы тебя туда отправили.

Внезапно у Эммы возникла идея:

— Профессор Люпин, судя по всему, вы знаете Дурслей?

— Миссис Грейнджер, я знаю о них. А их самих я не знаю и знать не хочу!

— Прекрасно. И зовите нас Эмма и Дэн. Амелия, желаете к нам присоединиться? Сейчас только общество Гарри не позволяет мне убить их и выбросить тела на ближайшую свалку.

Мадам Боунс подумала, что это замечательная мысль.

— Я приду пораньше, чтобы получить воспоминания, а потом с удовольствием останусь на ужин.

А Ремус добавил свои пару кнатов:

— Если приду пораньше, могу провести первый урок. В конце концов, извлечь воспоминания — много времени не займёт. А пока вы трое их просмотрите, я позанимаюсь с этой парой.

Амелия уже придумала прикрытие для колдовства у Грейнджеров — она объявит их дом и прилегающий участок «Летней школой волшебства». А поскольку Сьюзен проводила большую часть времени в обществе лучшей подруги, Ханну Аббот так же включили в список «учеников». Мадам Боунс пообещала, что приведёт их в воскресенье.

Тут же рядом с Гарри возник Добби.

— Ваши друзья тоже останутся в воскресенье на ужин, Гарри Поттер, сэр?

Тот взглянул на возбуждённого малыша, который явно хотел, чтобы хозяин согласился.

— Управишься с ужином на всех гостей?

— О, с лёгкостью, Гарри Поттер, сэр — Добби любит работать.

Амелия бросила взгляд на Эмму, которая в ответ кивнула. Пусть друзей соберётся побольше. К тому же, чем больше волшебников, тем «приятней» вечер ожидает Дурслей.

— Хорошо, Добби, они останутся на ужин.

Когда прозвучала сумма, которую Гарри будет ему платить, Ремус замялся. Однако директриса заявила, что он должен получать полную ставку, иначе не удастся оформить бумаги на летнюю школу. Уладив этот вопрос, они аппарировали из дома.

Осталось только разобраться с Уизли. Пустячок!

* * *

Крестраж сразу понял — всё пошло наперекосяк. Ощущения совершенно непривычные.

— Не беспокойся, скоро привыкнешь. Это замечательно — я чувствую себя настолько сильнее! Знаю, ты сам хотел всем управлять, но этому не бывать. Ты спрятался в Гринготтсе, а это большая ошибка. Гоблины настолько отличаются от волшебников, что ваша магия души на нас не действует. Если бы я сам не захотел тебя впустить, ты бы вовек из этих подземелий не выбрался. Я согласился только потому, что мне нужны твои знания и сила, а это была единственная возможность их заполучить. Я пойду в этот дом и встречусь со всеми остальными, но от этого могущества не откажусь.

Крестраж понял, что бессилен,— это существо им попросту воспользовалось. Запертый в этом жутко непривычном нечеловеческом теле, он не мог даже представить себе, как перехватить контроль над телом у этого свихнувшегося гоблина.

А тот теперь хохотал без удержу. И крестраж понятия не имел, то ли вселение довело его до безумия, то ли он и раньше был таким.

— О да, ты и впрямь не продумал свою затею. Ну ничего, Дерьмец нас отсюда выведет. На Дерьмеца лишний раз не взглянут — можем выйти через парадную дверь, никто и не заметит.

Теперь голос гоблина больше напоминал рычание:

— Только они ещё узнают, что Дерьморт — это совсем другое дело. Теперь не я буду обделываться — когда закончу, их кишки будут опорожняться при одном моём имени. Меня не интересуют люди или волшебники — я собираюсь железной рукой править нацией гоблинов. Пусть другие твои облики правят остальными — вместе мы будем править миром!

Крестражу пришлось признать, что он встретил достойного противника. У этого Дерьмеца мания величия даже сильнее его собственной. Оставалось надеяться, что его «братья»-крестражи нашли более подходящих носителей и теперь достаточно сильны, чтобы победить это существо и заставить его воссоединиться с исходной душой. Иначе ему предстоит весьма жалкое существование.

* * *

Добби оставил Гермиону и её отца на границе защитных чар «Норы», прежде чем вернуться за Гарри и Эммой. Так у Дэна впервые выдалась минутка наедине с дочерью, чтобы попытаться загладить вчерашнюю вину. Он не знал, с чего начать, однако в голове упорно вертелись вчерашние слова жены: «Просто будь собой. То есть — человеком, которого любят обе дамы в этом доме». Пожалуй, стоит последовать мудрому совету.

— Я так понял, Гарри спросил, согласна ли ты стать его девушкой? И кое-кому эта новость очень не понравится?

Гермиона так улыбалась, что даже покраснеть не успела. Теперь она девушка Гарри. На самом деле, этого достаточно, чтобы улыбаться всё лето!

— Думаю, наши друзья согласятся — они уже привыкли, что мы с Гарри всегда вместе. А вот миссис Уизли меня беспокоит. Джинни с младенчества воспитывали на историях о Мальчике-Который-Выжил— она видела себя принцессой, которая выйдет замуж за принца. Причём эти истории читала ей мать. И мне начинает казаться, что она и сама в это верит.

— Не беспокойся, принцесса, этот молодой человек от тебя без ума. Позволь, мы с твоей мамой разберёмся со взрослыми, а вы с Гарри поговорите со своими друзьями. В конце концов, ради этого мы сюда и пришли.

Гарри и Эмма прибыли с Добби и первым делом увидели, как Гермиона обнимает отца. Эмма порадовалась за обоих, но одновременно готовилась к битве. Нет, она не считала, что этот визит к Уизли перерастёт в полномасштабную войну. Скорее, состоится первая стычка, где обе стороны прощупывают противника и ищут слабину. Молли Уизли была чрезмерно самоуверенной особой, которая желала, чтобы Гарри выбрал её дочь. А взамен мальчик выбрал Гермиону. Конечно, он мог воспользоваться своей славой и просто порезвиться, но даже за то короткое время, пока они знакомы, Эмма уже поняла — он никогда так не поступит. За исключением обычных разговоров родителей с подростками, она не собиралась вмешиваться в их зарождавшиеся отношения. Но уж, чёрт подери, стоять и смотреть, как в них вмешиваются другие, она точно не собиралась! Что ж, это станет хорошей тренировкой перед воскресным вечером, когда правила приличия вынудят её улыбаться тётушке Гарри.

Молли быстро оказалась возле них и, как только увидела Гарри, издала громкий вопль. А когда стиснула его в объятиях, ноги мальчика едва не оторвались от земли.

— О Гарри, ещё раз спасибо! Увидев размер этой твари, я чуть не умерла!

А тот явно проверял, в порядке ли его руки и ноги.

— Я тоже, миссис Уизли! Мы пришли поговорить с Роном и Джинни. Надеюсь, вы не возражаете?

— Ты же знаешь — тебе здесь всегда рады.

Эмма решила пропустить мимо ушей завуалированный выпад в её адрес. Тем более, за таким шумом, который теперь раздавался из дома, её бы всё равно никто не услышал. Услышав зычный глас матери Рон, Джинни и близнецы примчались кто откуда и все разом попытались заговорить с Гарри и Гермионой.

Призывая к тишине, первый поднял руки.

— Рон, Джинни, надо поговорить. Фред, Джордж, извините — это личное.

— Слышишь, Джордж, нас не допустили. Только потому, что он может убить василиска...

— Офигенного василиска...

— Ладно, офигенного василиска, он считает...

— Одним мечом...

— Ну да, только потому, что он может убить офигенного василиска одним мечом, он считает, что может прийти сюда и командовать нами!

— А может, таки может?

Казалось, это застало Фреда врасплох, хотя с этими шутами никогда не поймёшь.

— Пожалуй, ты прав. Гарри, спасибо, что спас нашу сестрёнку. Вот увидишь — в будущем году ближе десяти футов ни одного бладжера к тебе не подпустим.

У того не хватило духу сообщить, что в следующем году его не будет в Хогвартсе, не говоря уже о Гриффиндоре. Тем более, они с Гермионой не собирались это обсуждать сию минуту. А взамен повели двух младших в сторону сада.

Глядя на детей, неспешно идущих к деревьям, две матери остались наедине, в то время как Артур прямо-таки похитил Дэна, чтобы показать ему свою коллекцию магловских «артефактов». Он никак не мог упустить возможность задать кучу вопросов настоящему живому маглу.

То, что Гарри шёл рядом с Джинни, а Гермиона разговаривала с Роном, оказалось чистой случайностью, однако Молли не могла не истолковать это по-своему. И, сверкая глазами, тут же разродилась:

— Не правда ли, славные парочки получаются?

Эмма решила прикинуться, что не поняла эту толстуху:

— Да, нам очень нравится Гарри. Мы так рады, что они с Гермионой теперь пара! Он останется на лето, так что у нас с Дэном будет возможность познакомиться с ним поближе. Хотя Гермиона столько о нём писала, что нам кажется, будто мы его уже знаем.

Молли явно потрясла эта новость. Она уже приготовила язвительный ответ, когда до неё донёсся восторженный визг Джинни. Её дочь обняла улыбавшегося Гарри, в то время как Гермиона — явно потрясённого Рона. Само собой, ухмыльнувшаяся Молли не могла не заметить:

— Похоже, всё изменилось!

Конечно же, Эмма знала, о чём там шла речь, но не собиралась её просвещать. Уж слишком эта женщина напоминала других напористых матерей, которые запихивают своё потомство на танцы, уроки музыки и многое другое, что их детям явно не по душе. Жизнь своих детей для неё словно суррогат собственной. Да при таком подходе они покинут дом при первой же возможности!

Увидев, как счастлива дочь, державшая Гарри за руку, Молли просто засияла.

— Хочешь сказать мне что-то важное?

Джинни бросилась в объятья матери.

— Ох, мама, мечты сбываются. Гарри только что сделал нас богачами!

У Молли отвисла челюсть. А младший сын добавил:

— Мама, это правда — Гарри поделился с нами деньгами, которые получил за василиска.

Теперь Гермиона обняла своего парня и поцеловала в щёку:

— Да, он действительно особенный!

Ревности в голосе Молли не расслышал бы разве что глухой:

— Насколько я поняла, Гермиона окаменела и лежала в больничном крыле. Ей-то за что доля?

Эмма уже собиралась вцепиться в эту... ведьму... но самая младшая из рыжеволосых её опередила:

— Даже окаменев, для моего спасения Гермиона сделала больше Дамблдора. Это она догадалась про василиска и как он передвигался по школе. И всё это записала — записка была у неё в руке. Да она больше нас заслуживает доли!

Гермиона тут же оказалась в объятиях Гарри и гордилась, что не показала, как её задели слова миссис Уизли.

— Рон, можешь позвать моего папу? Мы с мамой поведём Гарри за покупками. А с вами встретимся в воскресенье. — Только она успела договорить, как Добби унёс их обоих.

Хоть Рон и разозлился на свою мать, но всё-таки отправился выручать отца подруги. Ну а Добби мигом вернулся и уже стоял рядом с Эммой. И тоже бросал на Молли сердитые взгляды. Эмма даже подумала, а стоит ли подпускать его к Дурслям. Она сама готова напуститься на эту женщину, но решила, что молчание уязвит её гораздо сильнее. Тем более, её детей явно разозлило последнее высказывание матери. А для Молли Уизли это гораздо хуже, чем что бы то ни было с её стороны.

Дэн подошёл настолько быстро, насколько позволяли правила приличия, и явно намеревался убраться отсюда побыстрее. А Добби и рад помочь.

В итоге они оставили позади двух детей, у которых улыбки словно корова языком слизнула. Как их мать могла ТАК обращаться с их подругой? А уж когда об этом узнает Артур, «Нору» знатно тряхнёт.

* * *

Том и Риддл управляли соответствующими телами и в данный момент сидели и болтали. Всё равно пока не прибудет исходная часть души, делать им нечего. Внезапно дверь резко распахнулась, и в комнату вихрем ворвался могучий гоблин.

Риддл обнаружил, что лежит на полу, и попытался встать. Ох, как же трудно управлять этим дряхлым телом! Да оно же еле шевелится! Он увидел, что творится в комнате, и вспышка ярости моментально вернула Фрэнку управление телом: это существо прижало Сибиллу к стене и глазело на её тело, словно голодающий на уставленный яствами стол.

А Дерьмец ликовал:

— И это всё, на что способен лорд Волдеморт? Думаю, пора пересмотреть решение оставить мир людей в покое. Похоже, сопротивления не предвидится, а запах самок весьма привлекателен. Скоро мы с тобой будем очень близки, самочка, так что перестань брыкаться. Избавишь себя от лишней боли.

—Убери от неё свои грязные лапы!

Дерьмец даже не взглянул на Фрэнка и только посмеялся над бессильным стариком:

— Время, когда кто-то мог сказать, что мне делать, ушло навсегда. Теперь я буду говорить, а остальные — подчиняться.

Голос Фрэнка стал обманчиво спокойным:

— Оставь её в покое, или я тебя заставлю.

На лице Дерьмеца появилось хищное выражение.

— Я не собирался тебя убивать, но твоя смерть послужит предупреждением для самки. И так будет с каждым, кто меня ослушается. А это ещё что за хреновина?

«Это» оказалось пистолетом времён второй мировой войны, за которым все эти годы заботливо ухаживали. С оглушительным грохотом он выплюнул заряд в сторону Дерьмеца. На таком расстоянии даже с таким зрением как у Фрэнка промахнуться невозможно.

Пуля ударила в широкий лоб Дерьмеца, легко пробив череп и швырнув умирающее тело через всю комнату. Кровь, хлынувшая из смертельной раны, смешалась с чёрной слизью.

Оба оставшихся крестража оказались настолько близко, что эффект гибели «собрата» вверг их в глубокое беспамятство. Всплеск магии вырвался из усадьбы, оставив тела Фрэнка и Сибиллы под их собственным контролем. Сибилла с любовью смотрела на Фрэнка, сидевшего на полу. А его рука, по-прежнему направлявшая дымящийся пистолет на неподвижного гоблина, даже не дрожала.

— Фрэнк, ты меня спас!

— Не знаю, что это было за создание, но ему не следовало касаться тебя своими лапами. Так с леди не обращаются.

Сибилла помогла ему встать и страстно поцеловала.

— И эта леди полна желания вознаградить своего рыцаря. Идём со мной, сэр Галахад, и прими свою награду!

Она повела сияющего Фрэнка в свою спальню. Ну а тот надеялся всё-таки вспомнить, что там следует делать. А Дерьмец остался валяться на полу. Похоже, и после смерти он будет привлекать столько же внимания, сколько при жизни.

* * *

Волдеморт ликовал, хотя изрядно выдохся. Он уже достиг Кале и собирался отдохнуть. А затем надо вселиться в какое-нибудь животное и спрятаться на пароме, который идёт в Дувр. А то риск «вылететь» из тела, если полететь через пролив, слишком велик.

Однако когда его настиг очередной всплеск магии, радость улетучилась как дым на октябрьском ветру. Это значит, у него остался всего один крестраж. Придётся пересечь пролив в первом же существе, какое попадётся. Иначе, если он опоздает, с любой точки зрения будет мёртв. Кто-то явно планомерно взламывал его тщательно продуманную защиту и уничтожал один кусок души за другим. Оставалось только сделать вывод, что раз уж они нашли остальные крестражи, по крайней мере, знали, что собой представлял последний. И если вдобавок выяснят, где его искать, Тёмному Лорду придёт конец. Впервые в жизни Волдеморт испытывал такой ужас.

Вспоминая сегодняшние события, Гарри с широкой улыбкой на лице лежал в удобной кровати в гостевой спальне Грейнджеров. Гермиона его поцеловала, когда он был уже в пижаме, которую она же и выбрала. Стенной шкаф и комод были забиты новой одеждой, которую Гермиона и её мама подбирали несколько часов. По части загадочного действа под названием «шопинг» опыта у Гарри не было никакого, поэтому он отдал свою судьбу в надёжные руки дам семейства Грейнджер. Счастье на лице Гермионы, когда удавалось найти, на её взгляд, что-нибудь подходящее, стоило каждого пенни и каждой минуты, потраченных на покупки. Ну а новая одежда — всего лишь побочный «продукт» этого удовольствия.

Кстати, родители Гермионы настаивали, чтобы он звал их по имени. Что ж, теперь он знал, как живёт настоящая семья. К его бесконечному удивлению, Грейнджеры поинтересовались, куда он хочет отправиться на каникулах. А поскольку Гарри нигде, кроме как в одном шотландском замке, и не был, ему и сравнить-то не с чем. В общем-то, ему всё равно, лишь бы Гермиона была рядом. Для него самого праздник уже просто находиться здесь. А Гермиона предложила подождать, пока они выяснят, где находятся подходящие школы магии. Может, удастся наведаться в те места и даже посетить одну из них?

Гарри был слишком возбуждён, чтобы уснуть. И даже перспектива ужина с Дурслями не портила настроения. Он представил себе Добби, ронявшего торт точно на голову тетушки Петунии, а затем его мысли переключились на девочку, спавшую в комнате напротив. И только теперь его глаза наконец-то закрылись, однако широкая улыбка никуда не делась.

* * *

Молли Уизли тоже никак не могла уснуть, только не из-за возбуждения, а благодаря непривычной обстановке — мужа-то под боком нет. Когда заплаканная Джинни рассказала всё отцу, тот закатил невообразимый скандал. Таким его ни один Уизли ещё не видел. Глядя супруге прямо в глаза, он говорил тоном главы семьи. У той опять дрожали колени, но на сей раз от страха.

— Я чётко приказал тебе не вмешиваться — этого нельзя было не понять. Не потрудишься объяснить, что заставило тебя открыто меня ослушаться? Почему ты решила расстроить людей, благодаря которым у нас всё ещё есть дочь? Я требую объяснений, почему люди, которые только что буквально подарили нашим младшим детям лучшую жизнь, удалились, не дав мне даже поблагодарить их. Ты хоть «спасибо» им сказала?

Молли ответить было нечего. Она могла только молчать, в то время как вся её семья оказалась на стороне людей, которых она так энергично отвадила от дома. Дошло до того, что даже Перси выступил против неё:

— У Джинни в Хогвартсе учились четверо братьев, и мы все её подвели. Да, Рон всё исправил, но факт остается фактом — мы позволили кому-то причинить вред нашей сестре. Гермиона разгадала загадку, которая поставила в тупик даже Дамблдора, и при этом едва не поплатилась жизнью. Все мы знаем, как отличились Гарри и Рон — их подвигам «Пророк» посвятил передовицу. И я, например, горжусь своим младшим братом. А за тебя, мама, мне стыдно. Когда эти люди пришли к нам и принесли невероятные новости, семья Уизли не только отказала им в гостеприимстве, так ты ещё и оскорбила одну из тех, кто спас жизнь Джинни.

Фред согласился со старшим братом:

— Можешь не сомневаться — если оскорбляешь Гермиону, значит, оскорбляешь и Гарри.

— Хуже того, — добавил Джордж. — Если оскорбить Гарри, это он рано или поздно простит. А вот если оскорбишь Гермиону — получишь врага на всю жизнь, потому что этого он никогда не забудет.

Само собой, Рон знал своих друзей лучше всех, поэтому Артура больше всего интересовало его мнение.

— Джордж прав, — заметил Рон. — И Гермиона точно так же относится к Гарри. По-моему, ситуация хуже некуда. А ведь уже завтра мы должны быть у них и остаться на ужин. Так что мне передать своим лучшим друзьям?

— Теперь я не смогу к ним прийти, — Джинни опять расплакалась. — Как им в глаза смотреть?

Выслушав детей, Артур с каменным лицом снова повернулся к жене.

— Ты напишешь мисс Грейнджер официальное письмо с извинениями, а Джинни завтра его вручит. А я принесу извинения роду Поттеров от имени рода Уизли за все оскорбления, которые нанесла моя семья. Рон, завтра будешь моим представителем.

Пусть Уизли и не считали, что чистокровные волшебники по определению лучше остальных, однако кое-какие обычаи не отвергали. Так что пока Гарри не ответит, Рону предстояло соблюдать формальности и представлять род Уизли.

Молли считала, что на этом её несчастья закончились, пока не обнаружила, что её вещи перенесли в старую комнату Билла. Такое на её памяти случилось впервые и буквально разбило ей сердце. Мужчины просто не понимали — для своей дочери она хотела как лучше. Ведь отдав ей эти деньги, Гарри только усложнил девочке жизнь. Теперь к ней будут приглядываться парни и даже взрослые мужчины по всей стране. Ведь если удастся её окрутить, в их руках окажутся все эти деньги и Джинни впридачу. Законы магического сообщества отдадут всё её состояние в руки мужа и его семьи, потому-то Молли и забивала голову дочери сказками о Мальчике-Который-Выжил. Ведь Гарри Поттер очень богат, но семьи у него нет. Поэтому Молли не ничуть сомневалась — когда Джинни его заарканит, она сумеет через неё повлиять на мальчика.

В то далёкое утро на вокзале Кингс-Кросс Молли прекрасно знала, кто перед ней. Да и как тут не узнать — мальчик был точной копией отца. А когда Рон с ним подружился, она пришла в неописуемый восторг — это превзошло все её надежды и чаяния. Поэтому когда её сыновья угнали летающий автомобиль и отправились в Литл-Уингинг выручать Гарри, так трудно было изображать суровую мать. На самом-то деле ей хотелось прыгать от радости. А потом мальчик вообще спас жизнь Джинни, сразившись с василиском и Сами-Знаете-Кем.

Ну почему никто, кроме неё, этого не видел? Этим двоим суждено быть вместе, просто иногда судьбу нужно слегка подтолкнуть. И Молли готова совершить этот толчок. И когда Джинни и Гарри будут вместе, её домочадцы ещё поймут свою ошибку. Она же знала, что это сделает Джинни самой счастливой девочкой на свете. В конце концов, она же мать, и хочет для своей дочери самого лучшего. А в данном случае самый лучший явно Гарри Поттер.

* * *

Альбусу Дамблдору тоже не спалось, и опять-таки из-за Гарри Поттера. С той ночи в больничном крыле его отношения с мальчиком можно описать как «шаг вперёд — три (уж точно не меньше) шага назад». Правда, намерение Гарри покинуть Хогвартс — это даже не шаг назад, а откровенное бедствие, которому директор никак не мог позволить случиться. Вспомнив реакцию Минервы на эту новость, он поморщился. Решил, понимаешь, что пусть уж лучше она узнает от него, чем из полученного с совой запроса о переводе. Сказать, что она была недовольна, значит, ничего не сказать. И кого МакГонагалл обвинила открытым текстом? Правильно, его.

Попечительский совет тоже отреагировал быстро: директора и его заместителя вызвали во вторник «на ковёр». Альбус прекрасно понимал — если Гарри Поттер к тому времени станет Мальчиком-Который-Выбыл, он разделит его судьбу и тоже покинет Хогвартс, но только не по своей воле.

Директор давно уже понял, что проблемы лучше всего решать по одной. А главное сейчас — удержать Гарри Поттера в Хогвартсе. Этому он и собирался уделить безраздельное внимание.

* * *

А вот у Тома со сном проблем не было. Как раз таки наоборот — факт, что гоблин держал Сибиллу в своих лапах, когда Риддл его пристрелил, усилил эффект от гибели крестража. Поэтому всплеск магии ударил его гораздо сильнее, чем тогда в поезде. Он даже подумал, что это настолько близко к обмороку, насколько это вообще возможно в его нынешней форме.

Он снова завладел телом Сибиллы и сразу же понял, что они лежат в постели, но что-то явно не так. Том открыл глаза и моментально об этом пожалел. Картина, представшая перед ним, навеки врезалась в память этой части его души. Он завопил пронзительным голосом Сибиллы и с радостью «уступил» ей тело. Хотелось забиться в какую-нибудь нору поглубже и потемнее, пока не забудется этот ужас.

Фрэнк проснулся в постели рядом с женщиной — с женщиной, с которой этой ночью занимался любовью. Может, он кое-что и подзабыл, но с таким охочим партнером оба оказались весьма довольны результатом. И теперь, проснувшись, с улыбкой смотрел на свою женщину. Он только собирался сказать: «Доброе утро, красавица», как Сибилла, похоже, сообразила, что между ними произошло, и, судя по её крику, явно пожалела. Чего и следовало ожидать — это ведь слишком хорошо, чтобы быть правдой. Конечно, Фрэнк привык к ударам судьбы, но этот крик поразил его в самое сердце. Он собрался было встать, однако крик внезапно прекратился, и его мягко взяли за руку.

— Фрэнк, дорогой, прости. Это был Том, а не я. Мне было так приятно лежать, чувствовать твоё тепло и думать об этой прекрасной ночи, но тут он опять мной завладел. Похоже, Волдеморт — не такой самовлюблённый тип, как я считала. Я не хочу, чтобы ты уходил. Ты спас меня, и не в одном смысле. Оставайся со мной и покажи Тому, что он упустил прошлой ночью. Если ему что-то не нравится, он всегда может удалиться. Я слишком долго спала в замке одна, так что не собираюсь упускать свой шанс.

Фрэнк понятия не имел, чего тут больше — любви, похоти или желания хотя бы временно избавиться от того, кто сидел у них в голове. Для него это абсолютно неважно — впервые в жизни Фрэнк Брайс кому-то нужен. А то, что этот кто-то — очаровательная молодая женщина, к тому же хотевшая его любви, заставляло сердце быстрее гнать кровь по старым венам. И когда их тела сплелись, ни один не заметил, насколько легче стало приструнить их незваных гостей. Особенно когда они были вместе в самом главном смысле.

Риддлу в глубине сознания Фрэнка стало дурно. Неужели эта сука не видела, сколько лет его носителю? Он не осознавал всей иронии своего положения — пройти через массу трудностей и страданий, чтобы сделать себя бессмертным, и всё ради чего? Ради того, чтобы умереть от инфаркта или инсульта между ляжками этой неуёмной дамы? Фрэнк и Сибилла могли не заметить, но он-то видел — чем ближе они становились, тем меньше оставалось влияния частиц его души на носителей. А в данный момент они ближе некуда. Интересно, получится ли стереть это воспоминание, когда они наконец-то воссоединятся с основной частью души?

Ещё неприятнее мысль, что тогда у него будут сразу два набора воспоминаний — из положения сверху и снизу. Риддл даже начал сомневаться в самой идее крестражей. Похоже, всё-таки бывают на свете вещи похуже смерти. Например, оказаться запертым в этом дряхлом теле, когда оно усердно «обрабатывает» уродливую женщину.

А единственное утешение — сейчас он хотя бы не на месте своей более молодой копии.

* * *

Амелии Боунс тоже было не до сна — большую часть ночи она провела в раздумьях. Сегодняшний день мог изменить ход её жизни, да и многих других тоже, но деваться-то некуда. Поэтому когда она позвонила в дверь Грейнджерам, надеялась, что не слишком далеко зашла. К сожалению, шансов добиться успеха, не настроив против себя этих явно хороших людей, мягко говоря, немного.

Дэн открыл дверь и обнаружил, что Амелия не только пришла с утра пораньше, но и подкрепление привела.

— Ещё раз здравствуйте, мистер Грейнджер. Это моя племянница Сьюзен и её подруга Ханна. Леди слева от меня — мадам Августа Лонгботтом с внуком Невиллом. Я знаю, вы его ждали. Мадам Лонгботтом входит в Попечительский совет Хогвартса, поэтому я взяла на себя смелость её пригласить. Дело в том, что её очень интересует предмет нашей сегодняшней беседы, и что мы сегодня собираемся просмотреть. Я понимаю — мы пришли рановато, просто хотели начать поскорее. Надеюсь, вы не против?

— Нисколько, мадам Боунс. Дамы, добро пожаловать. Проходите, пожалуйста.

Брови Августы уже поползли вверх. Дом хоть и старый, но явно магловский, однако рядом возник домовик, чтобы забрать её накидку. Весьма непонятно. А если хотя бы часть намёков Амелии окажется правдой, всё запутается ещё сильнее.

Гарри и Гермиона поприветствовали друзей, и Августа снова удивилась, увидев, как они обрадовались Невиллу. Может, эти уроки и в самом деле пойдут её внуку на пользу?

Когда всем представили Эмму, Амелия начала:

— Как я уже сказала вашему мужу, знаю, мы пришли рановато, но нам действительно очень нужно увидеть эти воспоминания. Для этого я захватила с работы Омут Памяти.

Эмма ответила, что всё в порядке, а Гермиона, немного подумав, заметила:

— Мадам Боунс, может, мы посмотрим эти воспоминания вместе? Тогда вы с мадам Лонгботтом сможете задать любые вопросы.

— Мой внук упоминал, — заметила на этот раз Августа, — что вы очень умны, мисс Грейнджер. Рада, что он оказался прав. Мнение студентов Хогвартса слишком долго игнорировали. По-моему, кампания, которую вы с мистером Поттером развернули в Хогвартсе, просто гениальная. Некоторые члены совета много лет пытались избавиться от мистера Снейпа, и всё без толку. Но чего не удалось нам, сделал бунт учеников. Отличная работа!

Гермиона покраснела от смущения. Далее все прошли в гостиную, где Амелия поставила на стол Омут Памяти. Артефакт зачаровали таким образом, чтобы проецировать воспоминания поверх каменной чаши. Тогда их увидят все.

— Мистер Поттер, с чего хотите начать? — поинтересовалась мадам Боунс.

Вопрос застал того врасплох, но, как обычно, у Гермионы нашлась идея:

— Почему бы для начала не показать попытки Волдеморта тебя убить? А дальше добавишь по ходу дела.

Августа моментально вскинулась:

— Попытки? Не одна? И сколько же их было всего?

Прежде чем ответить, Гарри ненадолго задумался.

— Ну, с тех пор, как я впервые прибыл в Хогвартс, насчитал пять. И это не учитывая тролля. Всё-таки его явно не на меня натравили. Тем более, нам посчастливилось выпутаться без потерь.

Пять покушений за два года потрясли Амелию до глубины души. А её департамент — ни сном, ни духом. Теперь она как никогда ранее настроилась добиться цели.

— Мне кажется, мисс Грейнджер подала хорошую идею. Тогда начнём с первого покушения.

Гарри с трудом сдержал улыбку.

— Наверно, тут лучше просмотреть воспоминание Гермионы. А то я был слишком занят, чтобы глядеть по сторонам, — тут бы просто удержаться.

— Не думаю, что это хорошая мысль, — девушка снова покраснела.

Однако Невилл и слышать не желал — он-то знал эту историю и жаждал всё увидеть собственными глазами.

— А я думаю, это прекрасная идея. Наконец-то увижу, как Снейпу мантию подпалили!

Тут уж решение вышло единогласным — такое захотели увидеть все.

Дэн наблюдал, как Гарри настолько сильно швыряло в воздухе, что он в любой момент мог выпустить метлу и разбиться. А уж каким образом его дочь разобралась в ситуации, да ещё и на крайние меры пошла, чтобы спасти Гарри, стало для него настоящим откровением. Его законопослушная дочь подожгла профессорскую мантию! Похоже, когда речь идёт о Гарри, Гермиона готова на всё.

Увидев, как скачущий Снейп пытался погасить огонь, Невилл залился смехом. К сожалению, следующее же воспоминание заставило его замолчать. А как только его бабушка увидела их в Запретном лесу, взвилась до небес:

— Будьте любезны объяснить, что вы там забыли, да ещё в сопровождении одного лишь егеря?

Смешавшись под взглядом грозной леди, Невилл язык проглотил, поэтому Гарри пришёл на помощь:

— МакГонагалл назначила нам отработку. Кто-то убивал единорогов, и мы должны были помочь Хагриду выяснить.

Объяснение явно не помогло. А уж когда Хагрид разделил школьников, тучи совсем сгустились.

— Я серьёзно потолкую с Минервой МакГонагалл.

А увидев, как кентавру пришлось спасать Гарри от убийцы единорога, Августа окончательно разозлилась. Сьюзен и Ханна здорово перепугались, да и Невилл слегка позеленел.

Следующее воспоминание тем более не помогло. Амелия с самого начала записывала, и как только увидела Пушка, принялась строчить ещё быстрее. Невилл сразу распознал «дьявольские силки»; наблюдая, как Гарри на метле мастерски гнался за ключом, Дэн подумал, что лучше останется верен гольфу; а когда Гарри и Гермионе пришлось оставить пострадавшего Рона и идти дальше, у многих на глаза навернулись слёзы.

Следующая сцена заставила Дэна вскочить.

— Так это и есть тролль? Вот ЭТО пыталось убить тебя в туалете?! Да это не школа, а сумасшедший дом!

Однако на Эмму больше произвело впечатление, как Гермиона обняла Гарри, когда ему пришлось идти дальше в одиночку. Ясно как день — мальчик, который только на днях стал её парнем, был для неё всем. Зная, что будет дальше, она нисколько не удивилась, когда Гермиона забралась к Гарри на колени и обняла его. Накануне даже просто разговор об этих событиях явно вывел мальчика из равновесия. И насколько же тяжелее снова это наблюдать, да ещё и при свидетелях?

Конечно же, Сьюзен и Ханна заметили, как повела себя Гермиона, однако сделали вид, будто не обратили внимания. Обе и так предполагали, что эти двое станут парой, но всё равно было больно об этом услышать, когда Амелия поделилась новостями. Но как только Квиррелл снял тюрбан, заставив обеих девочек вскрикнуть от страха, они забыли обо всём остальном. И даже зная, что Гарри остался в живых, ничуть не успокоились.

Когда противостояние подошло к известной им развязке, Гермиона крепко обняла Гарри и стала шептать ему на ухо что-то успокаивающее. Воспоминание закончилось, когда Квиррелл с диким криком рассыпался в прах, а Гарри потерял сознание от магического истощения.

Пока аудитория обдумывала «кино», на несколько секунд воцарилась тишина. Однако стоило на столе появиться чашкам с горячим шоколадом, все вздохнули с облегчением.

Правда, судя по лицам двух взрослых ведьм, Эмма поняла, что не только она не отказалась бы от чего-нибудь покрепче. Но после первого же глотка передумала — к горячему шоколаду добавили приличную дозу бренди. Интересно, что нужно сделать, чтобы на тебя работал домовик? А то Добби, похоже, предугадывал её желания!

Амелию тоже порадовал этот «коктейль». Вскоре она собиралась обратиться к этим людям с просьбой, которая им явно не понравится. Однако без их помощи её затея безнадёжна. Воспоминания Гарри были палкой о двух концах, заметно облегчая одну задачу, однако делая другую почти невыполнимой. Она заметила, как племянница смотрела поверх чашки на Гермиону, обнимавшую Гарри, и надеялась, что Сьюзен не слишком огорчится. Судя по тому, что она сейчас увидела, Гарри сделал свой выбор, по меньшей мере, год назад.

Затем Августа и Амелия пожелали узнать, что произошло после стычки с Квиррелом-Волдемортом.

Гарри даже не пытался скрыть отвращения:

— Нашему факультету дали сколько-то баллов, ну а меня на лето снова отправили в тюрьму к родственникам. Больше я ничего не знаю. Тем летом из всего волшебного мира со мной связалось только Министерство, приславшее предупреждение о колдовстве несовершеннолетнего из-за Добби.

Гермиона очень хотела, чтобы Гарри выговорился. Ей ли не знать, какую боль ему всё это причиняло? И сегодня выдалась прекрасная возможность. Она ведь у него спросила, может ли он показать хоть какие-то воспоминания о своей жизни на Тисовой улице. Гарри явно не желал, но она настаивала.

— Дурсли очень убедительно изображают приличных людей. Я хочу, чтобы мой папа увидел, что собой представляют люди, которых он пригласил в наш дом, когда считают, что их никто не видит.

Дэн, отправившийся впустить профессора Люпина, по возвращении услышал конец этой фразы. Этот довод всё-таки убедил Гарри. И вот, с Гермионой на коленях в качестве поддержки, он решился раз и навсегда развеять иллюзии об «избалованном принце Поттере». Слишком уж жуткие эпизоды демонстрировать не хотел, поэтому остановился на двух воспоминаниях.

Семилетнего Гарри Поттера разбудили чьи-то прыжки на лестнице и крик: «А ну вставай, урод!». Когда Гарри включил свет, и его «комнату» увидели, вся компания ахнула. А судя по звуку отпираемого засова, стало ясно, что ребёнка заперли снаружи. А дальше мальчик, сбиваясь с ног, наготовил на завтрак целую гору еды, получив за свои труды кусок сухого тоста.

Следующее воспоминание показало двенадцатилетнего Гарри, лежавшего на чём-то вроде раскладушки. При этом можно было хорошо рассмотреть решётку на окне, превратившую комнату в самую настоящую тюрьму. А уж когда через кошачью дверцу просунули жидкий суп и чёрствый хлеб, зрители с удовольствием сказали бы Дурслям пару «ласковых». А дальше у всех защемило сердце — мальчик разделил свой жалкий паёк с красавицей-совой, извиняясь, что ничего вкуснее дать не может.

Рядом возник плачущий домовик.

— Добби виноват, что эти люди плохо обращались с Гарри Поттером, сэром. Добби просит разрешения наказать себя, потому что он плохой домовик!

Гермиона встала у Гарри с колен, а тот присел и попытался успокоить своего расстроенного маленького друга. Конечно же, Амелия и Августа это оценили — для волшебника с положением и статусом мистера Поттера происходило нечто неслыханное!

— Добби, выслушай меня. Ты пытался спасти мне жизнь. А они, сколько себя помню, старались внушить, что я урод. Они бы всё равно нашли или придумали повод, чтобы меня наказать. Они просто плохие люди, понимаешь?

Пока он успокаивал домовика, все немного остыли. Но вместе с тем окончательно утвердились во мнении, что Дурслей ожидал незабываемый ужин.

А вот Ремус сдержаться не сумел:

— Гарри, я точно знаю, твои родители никогда бы тебя туда не отправили. По ряду причин ни я, ни твои крёстные не могли тебя воспитывать, но в завещании были и другие варианты. Твои родители трижды сходились лицом к лицу с Волдемортом. Они знали, какое это опасное время, и приняли меры.

— Мистер Люпин, — перебила его Амелия, — я официально занялась этим вопросом. Завещания Поттеров опечатал Верховный Чародей Альбус Дамблдор, что позволило ему делать с Гарри всё что ему вздумается. Я — глава ДМП, но даже я не имею права их прочесть.

Узнав, какой власти добился старик в магическом обществе, Эмма только головой покачала.

— Мадам Боунс, вы как нельзя лучше описали причины, почему нам следует покинуть страну. И если бы на юге Франции существовала школа магии, мы бы приняли это решение проще простого.

— Такая школа есть, называется Шармбатон, — неохотно просветила её мадам Лонгботтом.

Гарри взглянул на Гермиону.

— Похоже, к нашей летней программе нужно добавить французский.

— Я уже говорю по-французски, — улыбнулась ему девушка. — Хотя над письменным следует ещё поработать. Мама и папа владеют им свободно и уже давно мечтают открыть там практику.

Высказать всеобщие опасения выпало Невиллу:

— Вы покидаете Хогвартс?

Гарри кивнул.

— Похоже на то. Я больше не могу доверять Дамблдору, а в Хогвартсе почти десять месяцев в году буду под его контролем. Мадам Боунс, я могу показать вам воспоминания о Тайной комнате, а там и Рон должен появиться. Нам действительно нужно взглянуть на историю в больничном крыле с его точки зрения, ведь от наших с Гермионой воспоминаний толку никакого.

Амелия поинтересовалась, может ли он предоставить воспоминание, как они обратились к Локхарту. И уже скоро смазливый объект воздыханий двух юных ведьм был сброшен с пьедестала. Им выпала уникальная возможность сравнить настоящего героя и павлина, только притворившегося героем. Теперь трое студентов забеспокоились — как возвращаться в Хогвартс без Гарри? Он ведь уже дважды спасал школу, а в способности или желании Дамблдора последовать его примеру уверенности никакой.

* * *

Молли внимательно наблюдала, как её дочь одевается, собираясь к Грейнджерам. И хотя Джинни нарочно пыталась не смотреть в её сторону, Молли не могла удержаться:

— Джинни, дорогая, почему бы тебе не надеть это милое голубое платье? Ты так прекрасно в нем выглядишь.

Джинни совет матери явно не обрадовал — понятно, к чему она клонит.

— Мама, я иду заниматься ЗоТИ, а не «как сделать, чтобы Гарри меня заметил»! И там ещё будут Сьюзен Боунс, Ханна Аббот и Луна Лавгуд, так что заигрывать с Гарри будет просто опасно. Особенно в присутствии его девушки — Гермиона, если нужно, просто страх нагоняет.

Однако её мать пропустила явный сарказм мимо ушей.

— Небольшая конкуренция смущать тебя не должна. Если тебе чего-то хочется — постарайся этого добиться.

Джинни это бесконечное «одно да потому» начинало раздражать.

— Мама, ты просто не понимаешь, что в случае с Гарри никакой конкуренции нет. Он уже всё решил, и ни я, ни Рон не считаем, что в обозримом будущем передумает.

От такой наивности Молли только усмехнулась.

— Он только стал подростком — в таком возрасте всякое может случиться. Особенно если ты этого очень захочешь!

Джинни так побледнела, что на лице резко выделились веснушки.

— Только попробуй подсунуть Гарри Поттеру какое-нибудь зелье! Я тебе этого никогда не прощу. Кто бы мог подумать, что я соглашусь с Перси, — мне за тебя стыдно!

Полномасштабную ссору предотвратил Рон, крикнувший с лестницы:

— Джинни, я зову Добби!

Она протиснулась мимо матери и была очень рада, что хоть ненадолго покинет «Нору». Правда, Джинни усвоила урок, который преподал этот проклятый дневник, — ей это не по силам, так что нужно поговорить о матери с взрослым. А если она скажет отцу, на что намекала мать, это может разрушить семью — тот наверняка придёт в ярость. Как же ей хотелось, чтобы здесь появились Чарли или Билл! К сожалению, в письме такое не объяснишь.

Её брат и Добби ждали у подножия лестницы. Впервые в жизни Джинни Уизли направлялась в маггловский дом. А зная Гарри Поттера, ничуть не сомневалась, что не соскучится.

* * *

Всем как раз представляли Луну, когда из «Норы» вернулся Добби. Гарри и Гермиона вышли встречать друзей и от удивления едва не споткнулись — Рон стоял почти по стойке «смирно».

— Мистер Поттер, у меня письмо от главы рода Уизли, моего отца, адресованное вам, — он протянул послание. Гарри растерялся, но, к счастью, Луна заметила его затруднение.

Она тут же оказалась рядом и потихоньку подсказала:

— Гарри, это обычай чистокровных волшебников. Ты должен принять Рона как представителя его отца, взять и прочитать письмо, а потом ответить. Только после этого Рон сможет расслабиться и снова стать самим собой.

Гарри кивнул Луне и не мог не заметить облегчения на лице друга.

— Благодарю вас, мистер Уизли. Позвольте мне ознакомиться с письмом, а затем я дам ответ.

Гермионе отчаянно хотелось узнать, что там написано, но, поскольку дело касалось только родов Поттер и Уизли, она не посмела вмешаться.

Прочитав письмо, Гарри нахмурился. Он был явно чем-то недоволен.

— Мистер Уизли, не я был оскорблённой стороной, а посему извинения следует принести не мне.

Рон ничего другого и не ждал.

— Мистер Поттер, моей сестре поручено лично передать письменные извинения мисс Грейнджер.

Джинни шагнула вперёд и вручила Гермионе конверт. Та прочитала рукописное послание и взглянула на Гарри, пытаясь понять, что делать. Он же чётко дал понять, что это её дело. А поскольку оскорбление нанесли ей, она и должна решать, принимать ли извинения. Ещё Гермиона прекрасно знала, что если не примет извинений, Гарри поступит точно так же.

— Благодарю вас, мистер и мисс Уизли. Будьте любезны передать вашей матери, что я принимаю её извинения.

— Будьте любезны передать главе вашего рода, — в том же духе ответит Гарри, — что род Поттеров принимает извинения за оскорбление, нанесённое моей девушке.

Рон и Джинни заметно успокоились.

— Спасибо, Луна. Гарри явно понятия не имел, что происходит, а ты нас выручила.

Теперь уже Эмма прочитала оба письма и удовлетворённо кивнула. Теперь она только порадовалась, что не дала отпор Молли Уизли, — той наверняка было больно писать эти извинения.

Тем временем Гарри обнял Рона за плечи и повёл в гостиную.

— Дружище, нужно, чтобы ты показал воспоминания о той ночи в больничном крыле. Вдобавок нам надо поговорить. Понимаешь, я не думаю, что мы с Гермионой вернёмся в Хогвартс. Я просто больше не могу доверять Дамблдору!

В гостиной Рон моментально узнал обеих ведьм и поздоровался с ними и с одноклассницами. А сам до сих пор пытался переварить то, что сказал Гарри.

— Ты действительно считаешь, что всё так плохо?

— Ещё хуже, чем мы думали. Слишком много Дамблдор от всех скрывает. Хедвиг вот-вот должна вернуться от МакГонагалл с бумагами — авось мои родственники их подпишут. Думаю, Дамблдор попытается не дать мне уйти, но с меня хватит его попыток управлять моей жизнью.

— Я бы очень хотела узнать, почему он решил всю жизнь держать вас под колпаком. С таким количеством должностей, которые он занимает, у него и так забот хватает, — высказалась Амелия Боунс.

Прежде чем ответить, Гарри бросил взгляд на своих друзей:

— Вообще-то мы знаем ответ на этот вопрос. Но мне кажется, сначала нужно посмотреть воспоминание Рона. Оно покажет, сколько всего скрывал Дамблдор — нам пришлось из старика всё буквально вытягивать.

Увидев окаменевшую дочь на больничной койке, Эмма прослезилась, а Дэн пришёл в ярость. И оба не могли не отметить, как Гарри сидел рядом, держал её за руку и разговаривал с ней. А как только мальчика попытались от неё отодвинуть, у него начались судороги. Ну а дальше все с ужасом слушали откровения Дамблдора.

А уж когда он заявил, что если Волдеморт одержит верх, нужно не дать Гарри покинуть замок, Гермиона высказалась гораздо жёстче, чем собиралась:

— Только через мой труп, старая сволочь!

Никто не сомневался в твёрдости ее намерений. А как она, ещё до конца не придя в себя, изо всех сил старалась добраться до его кровати! Какие ещё нужны подтверждения? А как после этого изменилось состояние Гарри — заметно невооружённым взглядом. Ну а нежность, с которой Гермиона вытерла зловещую слизь, сочившуюся из шрама, заставила трёх девушек (двух с Хаффлпаффа и одну с Рейвенкло) прийти к выводу, который Джинни уже высказала матери. Отныне претендовать на чувства Гарри Поттера нет никакого смысла — Гермиона явно стала для него единственной.

Амелия, сама того не заметив, вскочила на ноги — откровение об осколках души привело её в ярость. А уж когда до неё окончательно дошло, что Дамблдор это знал и не соизволил никому сообщить… появилось жгучее желание спустить со старого маразматика шкуру. Забыв на время о пере и пергаменте, она расхаживала взад-вперёд, словно тигр в клетке.

Как только воспоминание закончилось, Гарри сразу попытался отвлечь внимание родителей, с чьей дочерью лежал в кровати:

— Обо мне и Тёмном лорде есть пророчество. Мы его рассмотрели со всех сторон и совсем не уверены, что оно значит. Хотя у Дамблдора и Волдеморта сомнений нет. Пожиратель смерти Снейп услышал первую часть и рассказал своему хозяину. Из-за этого моих родителей убили, а мне достался этот шрам. Потому-то Дамблдор так и старается контролировать мою жизнь. Он считает, только ему известно, что для меня лучше. Хотя странно — задачу мне поставил, но помощи от него никакой. Взгляните хотя бы на последних двух преподавателей ЗоТИ, которых он пригласил.

— А какая у тебя задача? — полюбопытствовал явно нервничавший Невилл.

— Ну, Дамблдор уверен, что только я могу убить Волдеморта.

Дэн и Эмма это уже слышали и считали абсурдом. К их радости, другие взрослые разделили их точку зрения.

— Ему мало смерти Лили и Джеймса? — Ремус едва сдерживался. — Он явно намерен стереть Поттеров с лица Земли!

Сьюзен что-то не давало покоя, поэтому она тоже задала вопрос:

— Мы только что видели, как Гарри победил его трижды. А считая случай, когда он был младенцем — даже четырежды. Вроде бы он уже должен умереть?

— Не знаю, — Амелия покачала головой. — Но не сомневайся — выясню. Ремус, как считаешь, можешь сейчас начать урок?

Тот сообразил, что сейчас будут обсуждать темы, для детских ушей не предназначенные. Значит, так и поступим.

Так что уже вскоре Гермиона вывела всех во двор.

Амелия считала, что её затея безнадёжна, но всё-таки обязана попытаться.

— Мистер и миссис Грейнджер, моя просьба наверняка покажется сумасшествием, но я прошу, чтобы вы меня выслушали. И только потом выставили за дверь. Итак, есть хоть один шанс, что вы оставите свою дочь в Хогвартсе?

Дэн ещё недавно думал, что Амелия ему нравится, а она оказалась такой же чокнутой, как и вся эта компашка. Но не успел на неё напуститься, как она продолжила:

— Пожалуйста, позвольте объяснить. Я понимаю — пока в Хогвартсе заправляет Дамблдор, чтобы отправить туда Гермиону не может быть и речи. И если старика не удастся выставить, Сьюзен присоединится к Гермионе и Гарри во Франции. Но я говорю о Хогвартсе, которым руководит кто-то, чья единственная цель — образование и безопасность учеников. Кто-то, кому вы, надеюсь, доверите заботу о своей дочери.

— Извините, — тут же прервал её Дэн, — но я вовсе не уверен, что с МакГонагалл будет гораздо лучше. Она во всей этой каше замешана почти как Дамблдор. Она — их декан, и обязана о них заботиться.

Амелия согласно кивнула.

— Минерва слишком долго работала с Дамблдороми и уже не видит разницы между легендой и человеком.

Пришла очередь Августы задать вопрос. Поскольку она входит в Попечительский совет, а её внук — студент Хогвартса, пожилая леди кровно заинтересована в этом новом директоре.

— Так кого же ты имела в виду?

Мадам Боунс глубоко вздохнула. Вот он — момент истины.

— Себя!

~*~*~*~

Волдеморт изнемогал, однако постепенно приближался к цели. К сожалению, остаток дня пришлось потратить на отдых. Но завтра, в крайнем случае — послезавтра, он доберётся до усадьбы Риддлов. Эта мысль придавала ему сил. Скоро у него будет настоящее, живое тело. Его уже давно не беспокоило, как это тело будет выглядеть. Это ведь не главное. Просто ему не терпелось снова колдовать.

Собираясь начать урок, Ремус попытался разбить детей на пары и тут же столкнулся с парой непредвиденных проблем.

Первым нарушителем спокойствия оказался Гарри:

— Простите, профессор, но с тех пор, как эта штука исчезла из моего шрама, мадам Помфри не позволяла мне колдовать. Она хотела дать моей магии время устояться и беспокоилась, что мне будет трудно её контролировать, когда я снова начну колдовать. Честно говоря, не хочется пускать заклинания в других, пока не буду уверен, что всё в порядке.

Эта просьба придала смелости Луне.

— Сэр, а мне весь первый курс было трудно контролировать свою магию. Кажется, я тоже пока не готова бросать заклинания в других.

Ремус превратил пару кустов в тренировочные манекены, чтобы эти двое могли поупражняться, а он пока поработает с остальными. Рон оказался в паре с Невиллом, Ханна — со Сьюзен, а Гермиона — с Джинни.

Последняя сразу же попыталась извиниться за вчерашнее поведение своей матери, однако подруга нисколько её не винила.

— Ты тут ни при чём. Хотя надеюсь, поймёшь, если этим летом мы с Гарри не станем задерживаться в «Норе». Впрочем, мне, как девушке Гарри Поттера, чего-то подобного и следовало ожидать.

Джинни поняла, что замечания её матери всё-таки задели Гермиону, хоть она и пыталась свести всё к шутке.

А та тем временем приняла заговорщический вид — шанс поболтать о своём о девичьем стал для неё чем-то новым. Ведь никто в здравом уме не станет обсуждать что-то серьёзное с Парвати или Лавандой, иначе в считанные минуты всё твои тайны разлетятся по всей школе.

— Меня больше интересует, что там у Рона с Луной. Так что выкладывай!

— Ну, Рон уже который год нравится Луне, — Джинни явно с удовольствием сменила тему. — А теперь, похоже, и мой братец наконец-то обратил на неё внимание.

А Рон тем временем так усердно «обращал внимание», что Невилл едва не застал его врасплох. Причина проста как пара кнатов — за спиной у Луны как раз стоял Гарри и держал её кисть, пытаясь показать правильное движение.

Девочки немного посмеялись над незадачливым Роном, и тут Гермионе в голову пришла идея:

— Как насчёт слегка его подтолкнуть? Можешь ему сказать...

Они так сосредоточились на этой парочке, что заметили стоявшего прямо у них за спиной профессора Люпина, только когда тот заговорил:

— Вы заниматься пришли или сплетничать? Мисс Грейнджер, Гарри платит мне весьма приличные деньги, чтобы я учил вас защищаться. Не хотелось бы тратить его золото зря.

Получив заслуженный выговор, девушки сразу принялись демонстрировать заклинания, которые им велели отрабатывать.

Луна за последние двадцать минут личной «учёбы» с Гарри узнала о своей магии больше, чем за весь первый курс. Он так умел объяснять, что у неё сразу всё раскладывалось по полочкам. Конечно, мастерски она чарами пока не владела, но впервые поверила, что сможет справиться.

— Гарри, — снова вмешался Ремус, — мы с мисс Лавгуд очень ценим твою помощь. А как насчёт оглушителя вон в тот манекен?

Гарри машинально вытащил палочку и бросил заклинание. Красный луч врезался манекену прямо в грудь и швырнул его мимо взрослых, которые как раз вышли в сад. Бедная мишень пролетела сквозь временный щит, который на время уроков установил Люпин, и только прочная ограда сада Грейнджеров прервала его полёт.

— Понятно, почему ты не хотел бросать заклинания в человека, — ошарашено выдавила Луна. Её глаза буквально выкатились на лоб. — Теперь мои проблемы кажутся совершенно несерьёзными.

Правда, улыбка на её лице «подсказала», что в этих словах не было и намёка на упрёк. Однако Гарри ничего не заметил — его взгляд приковал улетевший манекен.

Ремус тоже был потрясён, ведь это самый мощный оглушитель за всю его жизнь. Подобный Ступефай пробьёт его собственные щиты как салфетку. Ну и как прикажете учить того, кто уже сейчас настолько сильнее своего учителя?

* * *

Чета Грейнджеров так смотрела на Амелию Боунс, словно прямо у них на глазах та сошла с ума. Но, по крайней мере, не сказали сразу «нет». Значит, можно пояснить:

— Судя по этим воспоминаниям, ситуация в Хогвартсе оставляет желать лучшего. Дамблдора надо смещать немедленно. С этим все согласны?

Грейнджеры и Августа Лонгботтом, тоже внимательно слушавшая Амелию, дружно кивнули.

— Обстановка в Министерстве с Фаджем во главе ничуть не лучше, — продолжала мадам Боунс. — Мой департамент арестовывает подозреваемых только для того, чтобы Фадж заявил, что они не могут быть виновны, и под каким-нибудь предлогом отпустил. Полагаю, в качестве директора Хогвартса я могу сделать для общества гораздо больше, чем в качестве главы ДМП. А министр ухватится за такой шанс от меня избавиться обеими руками. Это же замечательная возможность назначить на моё место кого-нибудь из своих лакеев. А если ещё и Дамблдора удастся как следует в грязи извалять, у Фаджа будет настоящий праздник.

— Всё это прекрасно, но почему так важно, чтобы Гермиона осталась в Хогвартсе? — решила уточнить Эмма. Всё-таки в их семье не одна только Гермиона отличалась умом и сообразительностью.

— Потому что она — девушка Гарри Поттера, и он последует за ней повсюду! — решительно и, как обычно, прямо заявила Августа. Но затем всё-таки несколько сбавила тон и уже довольно спокойно пояснила: — Не хочу здесь никого поучать, но вы оба даже представления не имеете, как этот мальчик для нас важен. Впрочем, откуда вам знать? Нет, это надо было пережить. Тёмные силы уничтожали всё на своем пути, и если бы не этот мальчик, ни я, ни Амелия сейчас здесь не сидели бы. Нас обеих наверняка бы убили, да и вас с дочерью, скорее всего, тоже. Они убивали маглорождённых ради развлечения, и первый же всплеск случайной магии у Гермионы привёл бы их прямо к порогу вашего дома.

Начинавшая злиться Эмма снова задала меткий вопрос:

— Если Гарри для вас так важен, может мне кто-нибудь объяснить, почему он жил в таких условиях у Дурслей?

Суровая маска Августы дала трещину, и все увидели боль, которая под ней скрывалась.

— Когда я всё это смотрела, у меня сердце разрывалось. Мы подвели ребёнка, который нас спас. Его крёстный — чтоб ему сгнить в тюрьме! — предал его родителей. А крёстная мать Гарри сейчас в отделении непоправимых повреждений в госпитале святого Мунго. Она и родного сына-то не узнаёт, не то что крестника. Её муж Фрэнк — на соседней кровати в точно таком же состоянии, а это мой единственный сын. Ну а мой внук — их единственное дитя. Не считая меня, Невилл — последний Лонгботтом, так же как Сьюзен — последняя из рода Боунс. Ну а Гарри — из рода Поттеров.

Это потрясло Дэна и Эмму едва ли не меньше, чем всё, что они узнали за последние несколько дней. Пытаясь объяснить необъяснимое, Августа продолжала:

— Волдеморт развязал самую настоящую гражданскую войну, которая едва не уничтожила наш мир, а остановил его младенец Гарри Поттер. Маги до сих пор спорят, как ребёнку это удалось, но никто не отрицает, что это и впрямь случилось. Если вы заберёте Гарри Поттера из Хогвартса, и уж тем более покинете Британию, отнимете у нас надежду. После воспоминаний, которые мы видели сегодня, ясно как день — за вашей дочерью Гарри пойдёт хоть на край света, а она ради него сделает то же самое.

Амелии оставалось только подписаться под каждым словом — Волдеморт, пока его не настиг внезапный конец, планомерно уничтожал всех, кто отказывался к нему примкнуть.

— Гарри для нас больше, чем просто мальчик. Он — символ того, что тьму можно победить. Я полностью согласна с Августой — мы его подвели. Уж не знаю почему, но Дамблдор это организовал. И я сделаю всё возможное, чтобы немедленно это прекратить. Сколько я ни искала, так и не нашла никаких записей, что именно Дурсли — его опекуны. И намерена сегодня же обсудить этот вопрос с ними. Если нужно, сама подам прошение об опеке над ним, но в тот дом он никогда не вернётся.

Эмма почувствовала, что Гермиону такой вариант не устроит.

— Можете дать нам с мужем минутку?

— Знаю, что ты хочешь обсудить, дорогая, — Дэн понимающе кивнул. — И заранее с тобой согласен. Гарри проведёт у нас лето, да и вообще может оставаться здесь сколько душе угодно. Захочет ли он оформить это юридически? Если для него это важно — сядем все вместе и обсудим.

Эмма была готова расцеловать мужа. Но, как оказалось, он ещё не закончил:

— Что же касается Хогвартса, готов рассмотреть и этот вариант. Но только если там действительно всё серьёзно изменится к лучшему. И если Гермиона всё-таки отправится туда, будем внимательно за ней следить. И в случае любой угрозы заберём её без колебаний.

Поцелуй ему всё-таки достался, пусть и в щёку. Всё-таки у них гости. А вернувшись к ним, Дэн вкратце повторил свои выводы. Однако специально для Августы и Амелии добавил:

— Надеюсь, никому и в голову не придёт на нас давить. Иначе ответ будет один — у нас есть и возможности, и средства навсегда покинуть Британию. Вполне возможно, так и поступим. — И всё-таки он попытался смягчить этот завуалированный ультиматум: — Не примите это за оскорбление вашей школы или общества, но я, как отец, обязан позаботиться о своей дочери. Обещаю — если благодаря вашим стараниям лучшим вариантом станет Хогвартс, мы обязательно подумаем. В конце концов, тогда нам не придётся срываться с насиженного места.

Позаботиться о семье — с этим мадам Лонгботтом и мадам Боунс согласны на все сто.

— Мистер Грейнджер, чтобы добиться своей нынешней должности, я тридцать два года лезла из кожи вон. Мне не так-то легко от этого отказаться. В ходе своей карьеры я восемь лет отвечала за набор и подготовку авроров, так что руководить школой для меня далеко не в новинку. Эти дети — будущее нашего мира, ничего важнее попросту нет! А Фадж то ли не верит, то ли не желает официально признавать, что Волдеморт не умер. И золото Малфоя тому порука. Я действительно могу добиться, чтобы наших детей учили как подобает и обеспечили их безопасность. В противном случае остаётся только биться головой об стенку в Министерстве.

Доводы Амелии и её преданность производили приятное впечатление. Тем временем она продолжала делиться планами:

— С воспоминаниями Гарри не так уж и трудно добиться, чтобы Дамблдора сняли с поста директора Хогвартса, — его действиям и бездействию просто нет оправданий. Надеюсь, Августа поддержит моё заявление на вакантную должность.

— Вне всякого сомнения. Конечно, Министерству будет тебя не хватать, но для Хогвартса это самая настоящая находка. Лучшей кандидатуры и представить не могу.

Четверо взрослых начали обмениваться идеями, что в первую очередь следует изменить в школе, но тут раздался звонок. Эмма забеспокоилась, что соседи увидели у них во дворе странные вспышки и пришли об этом сообщить, однако Амелия её успокоила. Оказывается, Ремус установил защиту, и теперь посторонние не увидят ничего лишнего.

Дэн вернулся с профессором МакГонагалл. Увидев распивавших чай мадам Лонгботтом и мадам Боунс, заместитель директора Хогвартса прилично удивилась. А заметив на столе Омут Памяти, быстро сообразила, что всё гораздо хуже, чем она предполагала.

Даже не поприветствовав, Августа мигом подтвердила её подозрения:

— Минерва, ты можешь объяснить, почему отправила первокурсников на отработку в Запретный лес?

— Я их туда не отправляла! — Прежде чем кто-то возразил, Минерва вскинула руку. — Я назначила им отработку в замке у Филча. Но ко мне пришёл Хагрид и сказал, что дети получили наказание частично по его вине, и спросил, могут ли они провести отработку у него. Мне и в голову не пришло, что он поведёт их ночью в Запретный лес. Конечно, я бы не позволила. Впрочем, вину я всё равно признаю, хотя и задала потом Хагриду приличную трёпку. Надо было сразу выяснить, что он затеял.

Впрочем, у Дэна нашлись и другие серьёзные вопросы:

— Что произошло в конце первого курса? Дети обратились к вам за помощью, а вы их просто выставили за дверь. Чтобы впредь им было неповадно обращаться к вам, их декану, со своими проблемами?! Так получается?

— Дети пришли ко мне и завели разговор о величайшей тайне школы. Об этом даже большинство преподавателей не знали. Я хотела, чтобы дети и думать об этом забыли, пока не свяжусь с директором. Но Альбус вернулся как раз тогда, когда мисс Грейнджер появилась с пострадавшим мистером Уизли и сказала, что мистер Поттер до сих пор внизу. — Кое-что вспомнив, Минерва едва не улыбнулась. — Я чётко помню, как директор велел вашей дочери идти в больничное крыло. Конечно же, она пропустила это мимо ушей и пошла за ним, чтобы выяснить, как там мистер Поттер.

Однако Дэн всё еще не чувствовал себя удовлетворённым.

— Профессор МакГонагалл, мы и воспоминание из больничного крыла видели. Почему нам не сообщили, что наша дочь превратилась в камень?

— Дамблдор заявил, что если родители узнают, поднимется паника. И серьёзно разозлился, когда вчера эту историю опубликовал «Пророк». Просто мы знали, что ваша дочь будет в полном порядке, как только получит противоядие.

Эмма попыталась сыграть роль миротворца. В конце концов, это любимый профессор Гермионы.

— Судя по воспоминанию, по этому поводу у вас с директором было немало разногласий.

— Это уж точно, — МакГонагалл нахмурилась. — Как он обращался с юным Гарри… да за всю свою карьеру в Хогвартсе не видела ничего подобного!

Амелия собиралась в будущем работать с Минервой и потому решила ей показать, как далеко зашел Дамблдор:

— Минерва, лучше присядь. Увидишь, это не лишнее.

После двух воспоминаний из дома на Тисовой Минерва вытирала глаза платком. А немного придя в себя, потянулась к сумке.

— Когда Хедвиг принесла письмо, я решила сама прийти и посмотреть, могу ли чем-нибудь помочь. Честно говоря, после всего, что произошло, я собираюсь покинуть Хогвартс. Я думала об этом с той ночи в больничном крыле, но эти воспоминания — последняя капля. Больше я не смогу смотреть Дамблдору в глаза — слишком велико будет желание плюнуть ему в лицо. Вот бумаги, которые вы просили, и кое-какие буклеты из других школ магии. Я знакома с директором Шармбатона и почту за честь связаться с Олимпией, чтобы организовать вам визит.

Грейнджеры приняли от неё папку, а Амелия решила воспользоваться моментом:

— Минерва, а если нам удастся выставить Дамблдора из Хогвартса? В таком случае ты хотя бы подумаешь? Может, всё-таки стоит остаться?

— Всё зависит от того, возможно ли это. И кто заменит Дамблдора. Не скрою — мне нравится преподавать, а вот желания самой занять директорское кресло не чувствую.

Амелия и Августа дружно улыбнулись, а вот Дэн до сих пор хмурился — его явно что-то беспокоило.

— Профессор, а что такого натворили дети, чтобы получить отработку в этом лесу?

— Э-э-э, их застали на Астрономической башне. А давным-давно следовало спать.

Лёгкий румянец на лице МакГонагалл и смешки остальных ведьм подсказали Эмме, что она чего-то не знает.

— Вы чего-то недоговариваете?

— Не думаю, что с тех пор, как я закончила Хогвартс, многое изменилось, — с улыбкой заметила Амелия. — Астрономическая башня была любимым местом влюбленных парочек. Хотя, вынуждена признать, никогда не слышала, чтобы там поймали пару первокурсников.

Дэн тут же вскочил на ноги и направился во двор. Дамы дружно последовали за ним. Однако первым делом они увидели тренировочный манекен, который со свистом пролетел мимо и врезался в ограду.

— Судя по вашим удивлённым лицам, такого не должно произойти?

— После того, как из головы Гарри пропала эта нечисть, — начала МакГонагалл, — его магическая сила неимоверно возросла. Он уже сильнее преподавателей Хогвартса, а когда повзрослеет, превзойдёт даже Дамблдора.

Впрочем, для Дэна Грейнджера это не имело никакого значения.

— Гарри Поттер, я хочу знать, что вы с моей дочерью делали после отбоя на Астрономической башне!

Гарри сразу сообразил, к чему этот допрос. И от ответа не уйдёшь.

— Мистер Грейнджер, мы тайно переправляли за границу детёныша дракона, чтобы у Хагрида не возникло неприятностей с Министерством. Понимаете, он растил дракончика в своей хижине.

Услышав ответ, остальные ахнули, а вот Дэн просто расцвёл в улыбке. Контрабанда дракона — гораздо лучше бесчисленных сценариев, которые он уже вообразил.

— Прекрасный ответ. И можешь называть меня по имени.

* * *

Волдеморт почувствовал, как на шее затягивается петля, и начал ругать себя последними словами. Это же надо так потерять бдительность! До усадьбы-то рукой подать, а тут очередная напасть из весьма длинного списка. Судорожно пытаясь вырваться, существо, в которое он вселился, задохнулось, и Волдеморт снова оказался духом. Не переставая ругаться, он поплыл в сторону дома Риддлов. Оставалось надеяться, что там его будет поджидать единственный уцелевший крестраж. Однако влетев в дом, дух услышал, как разговаривают двое. Это ещё что такое?

Пытаясь сообразить, как поступить, он висел возле двери, когда из комнаты женский голос обратился прямо к нему:

— Да уж, ты явно не спешил! Давным-давно ждём тебя в этой развалюхе. Так что не болтайся там и тащи свою задницу сюда.

Волдеморт пролетел сквозь дверь и увидел старика и женщину неопределённого возраста. Теперь заговорил старик:

— Ты там столько валандался и даже не представляешь, что нам тут пришлось пережить. Пожалуйста, скажи, что у тебя есть ещё один крестраж, который можно пустить в ход. А то у нас тут только сквиб вон там за столом и этот дряхлый магл.

У Волдеморта ум за разум зашёл. Да что тут творится?

— Так вы оба крестражи? Я-то думал, здесь только один. Я создал пять и точно почувствовал, как четыре были уничтожены. Как такое возможно?

Женщина-сквиб охотно пояснила:

— Мы знали, что поначалу ты собирался разделить душу на семь частей. Я из Хогвартса, а он из хижины Гонтов. А дальше что случилось?

— В ту ночь, когда этот щенок Поттер что-то со мной сотворил, я собирался создать еще один. Конечно, после того Хэллоуина больше я ничего не мог поделать.

— Это была дурацкая идея, которая пришла в голову семнадцатилетнему студенту Хогвартса! — похоже, старый магл близок к истерике. — Величайший волшебник на свете мог бы придумать что-нибудь и получше крестражей. А то даже тот из них, что лежал посреди школы волшебства, достался сквибу. Да лучше смерть, чем такое существование!

Теперь уже Волдеморт начал злиться:

— Пока я сюда добирался, умирал чуть ли не каждый день. Так что не желай того, чего не пробовал. Я был меньше чем в двадцати ярдах отсюда, когда кролик, в которого вселился, сунул голову в этот грёбаный силок. Поэтому не надо мне сказки рассказывать, какая у вас тяжёлая жизнь — она у вас хотя бы есть!

— Где стоял этот силок? — женщина прервала тираду Волдеморта, однако теперь её голос звучал как-то иначе. Не дождавшись ответа, она повторила: — Где именно стоял силок?

Настроение духа лучше не стало.

— Ярдах в двадцати перед домом, рядом с какими-то кустами. На кой чёрт нам дохлого кролика обсуждать?

Старик медленно поднялся со стула и поцеловал женщину в щеку.

— Я его принесу, дорогая, а заодно и овощи с грядки. А пока можешь рассказать нашему гостю, как мы тут устроились.

— Когда вернёшься, я тебе помогу, — и женщина улыбнулась старому маглу.

— А ну вернись! Я не разрешал тебе уходить! — заорал Волдеморт, однако старик, не обратив на него внимания, заковылял прочь.

Злющему духу ответила женщина:

— Фрэнк должен забрать этого кролика, пока до него не добрались лисы. Иначе на ужин опять будет одна варёная картошка. Чтобы не вызывать подозрений, твоя копия в моей голове не хочет сопровождать Фрэнка в деревню, а у него сил не хватит тащить сюда продукты в одиночку. Но теперь всё изменится — ты уже здесь, так что сюрпризов больше не будет.

Волдеморт никак не мог понять, что тут происходит.

— Ты кто, чёрт подери?

Прежде чем ответить, она по-девичьи хихикнула:

— Ах, прости, как невежливо с моей стороны. Я — Сибилла, а джентльмен, который только что вышел, — Фрэнк. Пока будет тушиться кролик, мы с Фрэнком позволим нашим «жильцам» с тобой поговорить. Я могу разве что почистить и сварить овощи, а твоих кулинарных способностей и на это не хватит. Мы договорились, что Фрэнк готовит, иначе мы все вчетвером помрём с голоду. Надеюсь, ты против?

Волдеморт прямо-таки чувствовал, как на его шее вновь затягивается петля. Этого просто не может быть!

— Сейчас же убирайся и дай мне поговорить с моим крестражем, презренный сквиб!

Просто покачав головой, Сибилла разозлила духа ещё сильнее.

— Разговаривать с самим собой — плохой признак. Уж поверь — я-то знаю. Мы дадим тебе время поговорить с собой, но сначала мы с Фрэнком поужинаем. Советую пока продумать, что ты хочешь себе сказать, а то потом времени не хватит.

— Выполняй мои приказы, сука, а то поплатишься!

— Ага, как же, слыхали уже. Не забывай — у меня в голове кусочек тебя, так что я прекрасно знаю, какие варианты у тебя остались. Да, ты можешь мной завладеть и соединиться с другим тобой — наверняка твоя воля сильнее моей, но тогда проведёшь остаток жизни без магии. Да и остаток этот будет очень коротким. Если ты так поступишь, Фрэнк всадит нам пулю в голову, а затем покончит с собой. В итоге ты будешь уничтожен раз и навсегда.

Дух издевательски ухмыльнулся:

— Он не посмеет. Никто так просто не расстаётся с жизнью. Особенно из-за женщины!

Больше сдерживаться Сибилла не стала и выложила всё как есть:

— Мы боялись, что есть ещё один крестраж, и он завладел телом волшебника. Ни Фрэнк, ни я не сомневаемся, что нас ждёт в таком случае. Оба наших «жильца» по-настоящему нас ненавидят, но мы не держим на них зла. Мы с Фрэнком были совсем одиноки, пока не нашли счастье в объятиях друг друга. И ничто у нас этого не отнимет. Фрэнк скорее меня застрелит, чем будет смотреть, как я превращаюсь в твою куклу. И я хочу, чтобы именно так он и поступил. Есть в жизни вещи, за которые стоит умереть. И для меня это Фрэнк Брайс!

Такие новости Волдеморта ошарашили. Первым, что он собирался выяснить у другого себя, — как вообще эти люди пересилили его крестражи. Темный Лорд был в ярости, но чувствовал себя совершенно беспомощным. Как верно указала сквиб, завладеть одним из этих двоих нетрудно — да он фактически уже это сделал! Но она (и снова верно) заметила, что в таком случае он так навсегда и застрянет. У них на троих — ни капли магии, так что пора побыть слизеринцем и просто подождать.

Волдеморт видел, как вернулся старый магл, и они оба направились на кухню. Вскоре кролика мастерски освежевали и разделали, а мясо бросили в большую кастрюлю, где уже варились овощи, которые нарезала женщина. Кстати, они неплохо сработались, сначала готовя еду, а затем убирая на кухне. Ну а потом сели за небольшой кухонный стол.

Пока готовили, про него они почти забыли, а вот теперь сквиб обратилась прямо к нему:

— Теперь мы выпустим наших «жильцов». Им разве что придётся присмотреть, чтобы мясо не выкипело, а то ужин испортится.

Поскольку теперь Волдеморт знал, на что обращать внимание, он сразу заметил изменения, когда с ним заговорил старый магл:

— Теперь видишь, что у нас за жизнь? Взаперти в этих телах, да ещё с носителями, которые с каждым днем их всё лучше контролируют.

Затем и женщина обратилась прямо к духу:

— И не подумай, что угроза нас застрелить — блеф. Один из наших крестражей оказался у гоблина. Так этот гоблин (кстати, такого психопата поди поищи) его пересилил.

— Ага. Он сюда ворвался, схватил её и прижал к стене, — вспоминая об этом происшествии, старик поёжился. — Мой носитель не колебался ни секунды — я тут же потерял контроль, словно меня и не было. А он пристрелил этого гоблина, не моргнув глазом. Труп они на следующий день закопали.

Теперь Волдеморт ясно видел недостатки плана. Похоже, только хогвартский крестраж он разместил удачно, да и то осечка вышла. А когда он задал следующий вопрос, лица обоих перекосило от ужаса. Кажется, не зря его это заинтересовало.

— Почему они зарыли тело только на следующий день? Они что, верующие? Или кто-то в этом роде? Нам нужно узнать всё, что можно использовать против них.

Женщина закрыла лицо руками. Ответил старик, которого, казалось, вот-вот стошнит:

— Скажем так — они были слишком заняты кое-чем другим, и хватит об этом. Мы оба научились забиваться поглубже в их сознание, когда они садятся за ужин, и не высовываться, пока они не позавтракают. Если останешься на ночь, сам поймёшь, почему. Если уж они могут не обращать внимания на нас у себя в головах, тебя и подавно не заметят. Можно хоть как-нибудь раздобыть тебе новое тело, чтобы нам убраться из этих? — отчаяние в его голосе ни с чем не спутаешь.

Собственно, ни о чём другом Волдеморт и не помышлял.

— Есть ритуал, требующий кость отца. Его я могу провести. Вы можете взять их под достаточно жёсткий контроль, чтобы заставить помочь?

Оба тела тут же синхронно покачали головой. Том напоминал Волдеморту затюканного мужа — вон как вскочил, чтобы помешать в кастрюле. Явно боится, как отреагирует его носитель, если ужин подгорит. Зрелище, как один из его крестражей орудовал деревянной ложкой, с которой капало на пол, лучше любых слов показало всю серьёзность положения.

Однако словом можно ударить гораздо сильнее, чем какой-то там ложкой. И слова женщины это только подтвердили:

— Чем ближе становятся эти двое, тем труднее нам их контролировать. А поскольку каждую ночь они проводят ближе некуда, сам можешь догадаться, какая у нас проблема. К тому же мы постоянно у них в голове, так что им прекрасно известно, что ни единому нашему слову или обещанию верить нельзя. Они хотят, чтобы мы убрались из их тел, но помогать ни за что не станут. Оба ведь понимают: первое, что мы захотим сделать, — прикончить их как можно медленнее и мучительнее.

— Как насчет обратиться за помощью к кому-нибудь из наших последователей?

Волдеморт уставился на старика, размышляя, не впал ли крестраж вместе с носителем в маразм.

— И думать забудь. Любой, у кого хватит силы и ума помочь, наверняка воспользуется нашей слабостью, чтобы выжать из ситуации всё. Можешь себе представить, как поступит тот же Малфой?

Том согласился. Малфой слишком на него похож, чтобы не попытаться захватить власть. Только сила Тёмного лорда и готовность без колебаний пустить её в ход держали Люциуса в узде.

Другая сторона медали была ничуть не лучше.

— А у тех, кому в такой ситуации можно доверять, помочь нам обзавестись телом с магией ни мозгов, ни силы не хватит.

Тут уж Риддл не выдержал и таки заговорил о наболевшем:

— Нам нужно хоть что-нибудь сделать, и как можно скорее. Не знаю, сколько ещё выдержу. Жизнь без магии и так невыносима, а тут ещё зрение и слух паршивые, да и каждый шаг — мучение. Не знаю только, что случится раньше — то ли носитель сдохнет в постели на сквибе, то ли у меня пропадёт воля к жизни.

— У сквиба зрение ещё хуже, — истерично заявил второй крестраж. — Но, к сожалению, оно недостаточно плохое, чтобы не видеть твою рожу, когда твой носитель лежит на моём по два раза за ночь. Меня жутко тошнит, да только вот тела нет. Мне уже почти хочется, чтобы старый пень меня пристрелил. По крайней мере, я бы умер, зная, какую боль это ему причинило. — Тело Сибиллы повернулось к Волдеморту. — Думаешь, тебе с твоими зайчиками и голубками было тяжело? Она уже в моём сознании напевает какую-то омерзительно счастливую песенку, предвкушая романтический ужин и последующую ночь с любовником. От этой пытки не защитишься и не спрячешься. Если бы мог, выбрал бы скорую смерть, а то эта женщина медленно, но верно сводит меня с ума.

Волдеморт не понимал, что делать дальше. Его грандиозный план достичь бессмертия рассыпался в прах. Чёрт возьми, даже оставшиеся крестражи желали смерти! Теперь он беспомощно наблюдал, как носители снова перехватили управление телами и начали накрывать на стол. Как это могло случиться? Он же лорд Волдеморт — волшебник, которого настолько боялись, что даже имени его произносить не смели! И вот он докатился до того, чтобы помешивать еду для сквиба и магла.

* * *

А вот в особняке Малфоев на ужин подавали не рагу из кролика. Люциус внимательно следил за гостями, только вот устраивать бесплатную кормежку — не в его правилах. Кроме Малфоев за столом сидели ещё трое.

Северус Снейп вскоре выяснит, что работать на Малфоев несоизмеримо выгоднее, чем преподавать в школе. Люциус уже несколько лет ему предлагал, однако зельевар всегда упирался. Однако бездействие Дамблдора, когда Поттер таки добился, чтобы Северуса выдворили из Хогвартса, положило конец любому сопротивлению. Из него выйдет весьма охочий союзник в деле мести.

В свою очередь, министр Фадж в очередной раз отработал своё золото, отклонив последние обвинения против некоего Люциуса Малфоя. К сожалению, не раньше, чем его имя изрядно потрепал «Пророк». Так что теперь семейка Уизли делит с гадёнышем Поттером почётное первое место в «чёрном» списке.

Последняя гостья посетила особняк Малфоев впервые. И Люциус наслаждался, наблюдая, как она безуспешно силилась побороть изумление. Во взгляде ведьмы читалась прекрасно ему знакомая жадность пополам с готовностью сделать всё, чтобы заполучить желаемое. В конце концов, он каждое утро видел это в зеркале. Небрежная демонстрация богатства, и она, сама того не понимая, быстро окажется в его кармане рядом со стариной Фаджем. Хотя представления о моде у Долорес Амбридж просто сногсшибательные. Впрочем, никакой наряд не скроет от Люциуса, что под ним скрывается жадная злобная ведьма, которая в будущем наверняка будет исключительно полезна.

И пускай он пока только обдумывал планы расправы с Поттером и Уизли, однако уже знал, что трое его гостей будут рады помочь.

~*~*~*~

А Минерва радовалась, что её имя оказалось в списке гостей на ужин. Заодно добавила себя в длинный список людей, которым не терпелось потолковать по душам с Дурслями.

Вернон и Петуния считали, что этот ужин станет для них новой ступенькой вверх по социальной лестнице? Мягко говоря, их поджидало неслабое потрясение. Им предстоял вечер в обществе дюжины волшебников, которые, независимо от возраста, могли сколько угодно колдовать в «Летней школе магии Грейнджеров».

Дурслей впустили в дом Дэн и Гарри, так что первым, кто испытал потрясение, оказался последний — дядюшка назвал его по имени и взъерошил ему волосы, проходя мимо хозяина дома на веранду. А уж когда тётя и кузен ему улыбнулись, Гарри подумал, что вообще оказался в сумеречной зоне, разве что без положенной музыки [Прим. перев.: «Сумеречная зона» — американский телесериал 60-х годов о сверхъестественных явлениях, название которого давно стало нарицательным. Мелодия из заставки до сих пор широко известна]. Но тут он почувствовал, как его дёргают за штанину, глянул вниз и увидел встревоженного Добби.

Малыш торопливо прошептал:

— Гарри Поттер, сэр, этот человек — не тот ваш дядя, которого я видел в прошлом году.

Выхватив палочку, Гарри быстро последовал за взрослыми и обнаружил, что его так называемый дядя уже собрался уходить.

— Вы, сэр, заманили меня сюда под ложным предлогом! — громогласно вещал он. — Я не собираюсь здесь оставаться и участвовать в этом сборище фокусников. И мой племянник уйдёт со мной.

Гарри опустил палочку так, чтобы её не было видно.

— Но, дядя, я терпеть не могу бывать у тети Тельмы. Вы же знаете, на её котов у меня аллергия!

— Купим тебе какое-нибудь лекарство. Живо собирай вещи...

Палочка Гарри взметнулась вверх, и обезоруживающее заклинание поразило Дурсля гораздо сильнее, чем тот манекен. Вернон пролетел через всю комнату и впечатался в стену. К счастью, старый дом выстроили из кирпича.

Увидев вторую палочку, прилетевшую Гарри прямо в руку, Рон и Гермиона отреагировали мигом. Оглушающее и связывающее в свою очередь поразили крупную цель.

Отключившегося Вернона Дурсля упаковали не хуже посылки. Полюбовавшись этим зрелищем, Амелия в шутку спросила:

— И кто решил, что этой троице нужны дополнительные уроки защиты?

— Мне кажется, гораздо важнее другой вопрос, — прервала её МакГонагалл, — почему в руке у Гарри палочка Дамблдора?

— Оборотное зелье?

— Через час узнаем, — ответила Гермиона.

— А откуда вы знаете про оборотное зелье? — поинтересовалась профессор своим неповторимым требовательным тоном.

Ответ Гарри временно лишил взрослых магов дара речи:

— Гермиона сварила его перед Рождеством, чтобы мы могли пробраться в общую гостиную Слизерина.

Все дружно уставились на Гермиону. Однако вместо оправданий та напала сама:

— А что? Мы знали, что Гарри не наследник Слизерина. Только вот непохоже, чтобы остальные хотя бы почесались.

— Надо было принести Омут Памяти побольше, — предложила Августа Амелии, и Ремус не сумел сдержать смех.

А вот глядя на Петунию с Дадли становилось жутковато — оба так и стояли молча с глуповатой улыбкой, которая словно приклеилась к их лицам.

Эмма Грейнджер хотела удостовериться, что правильно поняла, что именно творится в её собственном доме. И настолько рассердилась, что не постеснялась назвать вещи своими именами:

— Вы хотите сказать, под этой жирной кучей дерьма, которая тут валяется, скрывается куча дерьма побольше?

Возможно, вопрос был адресован всем присутствующим, но ответил ей Гарри:

— Добби меня предупредил, что, скорее всего, это самозванец. Сестру Вернона зовут Мардж, она разводит бульдогов и терпеть не может кошек. А о том, чтобы Вернон Дурсль принёс волшебную палочку, и речи быть не может. Нет, это точно не мой дядя.

Дэну всё стало ясно… почти.

— Если это не Дурсль, где же он? И почему эти двое стоят тут и улыбаются как дебилы?

Минерва только что стала свидетелем, на что может пойти Альбус, чтобы удержать Гарри в Хогвартсе. И ей едва не стало дурно.

— Кажется, нам во всех отношениях крупно повезло, что к вам в гости заглянула глава ДМП. Уж она-то найдёт ответы на эти вопросы. — Пытаясь выяснить, что случилось с Петунией и Дадли, Амелия уже проверяла их сканирующими чарами. — Кстати, как только он всех нас увидел, на его лице появилось выражение неподдельного ужаса. Похоже, Альбус не сомневался, что придётся иметь дело только с парой родителей-маглов и двумя детьми, за плечами у которых всего лишь два года учёбы в Хогвартсе. И наверняка считал, что не может не справиться, потому и пошёл на такой риск. Впрочем, он всегда страдал от избытка самоуверенности.

Оценку профессора никто не оспаривал. Гарри тем временем протянул Амелии палочку, которую отнял у обезоруженного самозванца. Та наколдовала «Приори инкантато», которое подтвердило результат сканирования. — Похоже, твоей тёте и кузену достались Конфундус и веселящие чары.

Гарри пытался сдержать смех, но не мог не хихикнуть.

— Неудивительно, что они выглядят, будто чего-то накурились. Никогда не видел их такими весёлыми. Держу пари — для них это совершенно новое ощущение. Где, чёрт возьми, Колин Криви со своей проклятой камерой, когда они так нужны?

Смех Гермионы вызвал цепную реакцию у остальных детей. Все они прекрасно помнили, как этот чудик целый год Гарри проходу не давал.

Амелия тоже улыбалась, но такому оскалу и акулы бы позавидовали.

— Их можно вернуть в норму простым «Фините», но пока предлагаю оставить всё как есть. К тому моменту, как перестанет действовать оборотное зелье, нам кровь из носу понадобится подкрепление, да и свидетелей побольше. — Из её палочки вырвалась миниатюрная серебристая лошадь и тут же получила какие-то указания. И не успели остальные глазом моргнуть, как это существо проскочило прямо сквозь стену.

Гарри оказался не единственным, на кого это произвело неизгладимое впечатление, но первым, кто снова обрёл дар речи:

— Мадам Боунс, не знаю, что это было, но выглядело круто! Профессор Люпин, вы просто обязаны научить нас этому заклинанию.

Ремус уже собирался заметить, что это слишком высокий уровень, но вспомнил, чему недавно стал свидетелем.

— Знаешь, твой наверняка выйдет размером с автобус и будет людей с ног сбивать.

Это вызвало волну смешков. А уж когда к ним присоединились его тётушка и кузен, Гарри от хохота чуть на пол не упал.

Серия хлопков возвестила, что прибыли новые лица.

— Мистер и миссис Грейнджер, прошу прощения за испорченный ужин, но теперь это уголовное расследование. Это вызванные мной авроры. Они выступят в качестве свидетелей, а в случае неприятностей примут меры.

Прежде чем ответить, Дэн бросил взгляд на почти забытую тушу в углу:

— Мадам Боунс, о чём разговор? Теперь по сравнению с этим обычный ужин покажется нам пресным.

В знак поддержки Эмма сжала его руку. Сегодня он вёл себя выше всяких похвал. Похоже, кое-кого поджидает прекрасная ночь.

В гостиную вошли пятеро авроров и колдомедик. Будучи профессионалом, последняя сразу же направилась к человеку, лежавшему без сознания, однако Амелия её остановила:

— Его пока оставьте и займитесь этими двумя.

Диагноз мадам Боунс подтвердился — простое «Фините», и оба пришли в норму. Ну, если считать нормой метания Дадли, прикрывавшего руками задницу, и оглушительные вопли Петунии о «всяких уродах».

Впрочем, глава ДМП живо показала, кто тут главный. Власть чувствовалась буквально в каждом слове:

— Миссис Дурсль, я хочу, чтобы вы сели и рассказали всё, что помните. Нужно срочно найти вашего мужа.

Пусть Петуния и замолчала, но выразить своё мнение сумела и без слов, просто взглянув на тело Вернона в углу. Она явно считала, что все тут не в своём уме.

— Миссис Дурсль, это не ваш муж, а самозванец. Нам нужно узнать, что произошло, чтобы вызволить настоящего Вернона Дурсля.

Эти волшебные слова заставили Петунию сосредоточиться, и одно имя всплыло сразу:

— Дамблдор! Он пришёл к нам и пытался убедить снова принять мальчишку. Сказал, что он непременно должен остаться в Хогвартсе. Вернон послал его подальше и сказал, что пусть лучше заправляет своей школой для уродов, а к нормальным людям не лезет. Тот сказал, что мальчишка богат, Вернон очень заинтересовался, но тут я вспомнила, что всё это лежит в уродском банке. И гоблины скорее головы нам отрубят, чем хоть монетку отдадут. После этого Вернон прямо-таки вышвырнул его за дверь. — Хоть Дурсли и стали жертвами, никакой симпатии не вызывали. «Язык тела» Петунии выражал явное отвращение к собравшимся. — Потом Дамблдор просто возник из ниоткуда и начал швырять в нас заклинания. А когда мы вышли из машины, забрал одежду Вернона и запер его в багажнике. — Она уже собиралась выбежать из комнаты, чтобы освободить мужа, но её остановили. А взамен туда направилась пара авроров. Тем временем Дадли «спасся», прижавшись спиной к стене. И не собирался от неё отходить, даже чтобы присесть на стул.

Нетвёрдо стоявшего на ногах Вернона скоро привели и помогли усесться рядом с женой. И как только он увидел Гарри, моментально вышел из себя:

— Мальчишка, это ты виноват! Для нас это последняя капля. Ты нам никогда был не нужен, но нам не оставили выбора. Ты как вонь — никак не отделаться. Ну что ж, самое время всё проветрить. Чёртовы уроды! В последний раз мы с вами связались. Мне плевать, что с тобой будет дальше — больше даже на порог тебя не пущу. Лучше бы ты сдох вместе со своими уродами-родителями!

Тех, кто теперь хотел разорвать Вернона Дурсля на кусочки, можно выстраивать в очередь. Чтобы Гермиона не вытащила палочку, Гарри заключил её в объятия, а Дэн таким же образом «нейтрализовал» её мать, которая явно собиралась огреть злобного подонка чем-нибудь потяжелее. Их остановил голос Амелии — голос слаще мёда. А всем известно, что она легко может стереть жирную тварь в порошок. Интересно, что у неё на уме?

— Мистер Дурсль, если вы больше не хотите нести ответственность за своего племянника, пожалуй, могу вам помочь. У меня как раз с собой бумаги, которые освободят вас от этого бремени. Подпишите вот здесь, и больше вам не придётся его видеть.

Поначалу Вернон забеспокоился, не ловушка ли это, но соблазн слишком уж велик. У них с Петунией аж руки зачесались. Переглянувшись, чета Дурслей быстро всё подписала.

— А теперь извините, но я забираю свою семью домой. — Вернон как был — в носках и нижнем белье, с Петунией, которая повисла у него на руке, прошествовал к выходу. Дадли, пока не получил ещё один хвостик крючком, прошмыгнул вдоль стенки и метнулся к спасительной двери. После такой непривычной нагрузки ему обязательно нужно полежать на диване и умять пару-тройку обедов на вынос.

Для Гарри дядюшкина тирада была как с гуся вода — сколько себя помнил, он и не такое выслушивал. А вот что случилось дальше, разозлило его не на шутку. И он не собирался этого скрывать:

— Мадам Боунс, как это понимать? У вас случайно оказались необходимые бумаги? Мало мне Дамблдора, который распоряжался моей жизнью! Меньше всего мне нужно, чтобы кто-то другой тут же занял его место. Вам не кажется, что прежде чем проделывать этот явно запланированный трюк, стоило бы и меня спросить? И если это попытка Министерства накинуть на меня поводок, заявляю сразу — ничего у вас не выйдет!

Теперь уже Гермионе пришлось его успокаивать. По крайней мере, когда злилась она, магия не заставляла незакрепленные предметы дрожать и подпрыгивать.

Амелия уже сообразила, что допустила серьёзную ошибку. А ведь меньше всего хотела настроить Гарри Поттера против себя, да и не могла себе этого позволить. — Мистер Поттер, мне остаётся только извиниться. Просто мне казалось, решение избавить вас от этих неандертальцев — самое очевидное. А вот решать, кого следует назначить вашим опекуном, будете вы и только вы. — Похоже, мальчик немного успокоился. Тогда продолжим: — Мы друг друга почти не знаем, тем не менее, хочу предложить свою кандидатуру. Мадам Лонгботтом настроена точно так же и, я уверена, вы и семью Уизли примете в расчёт. Вы ведь уже провели у них прошлое лето.

Узнав, что Гарри больше никогда не придётся возвращаться к Дурслям, Гермиона предсказуемо пришла в восторг, а вот остальное её явно не порадовало. Но тут на помощь пришёл её отец. Теперь его выходки она точно простит. Папочка, ты замечательный!

— Гарри, мы уже тебя пригласили на всё лето. Так вот, с нашей точки зрения ничего не изменилось. Захочешь, чтобы так было и впредь, мы всегда сможем спокойно сесть и вчетвером всё обсудить.

Амелия возражать не собиралась — возражать будут другие, и весьма энергично. — Гарри, как я уже сказала, решать будешь сам, насколько это вообще возможно. Вот только меня беспокоит, что будет, если вмешается Министерство. Ты уже знаешь, как действует Фадж, а ради паблисити он возьмётся за это лично. И мне страшно даже представить, куда он тебя пристроит. Как только вмешается Фадж, на твои желания даже не посмотрят.

Гарри сразу понял — она совершенно права. Больше того — не пытается склонять его к какому-то конкретному варианту. Похоже, главное для неё — его благополучие.

— Спасибо за откровенность. И простите, что я погорячился. Мне надо серьёзно подумать.

Амелия отдала ему бумаги, которые должен заполнить новый опекун, а Гермиона в это время сверлила его взглядом. Она явно хотела, чтобы Гарри выбрал её родителей, и даже расстроилась, что он не поступил так сразу. Однако тот решил, что сначала стоит как следует оценить всё, что произошло в последнее время, и каковы могут быть последствия.

Но как только оборотное зелье прекратило действовать, все дискуссии отложили. Итак, их подозрения подтвердились. И как бы нелепо Альбус не выглядел в своей цветастой мантии, магловская одежда на дюжину размеров больше, чем нужно, стала для него новым «достижением». Да и верёвки, которыми его обмотали, красоты не добавляли.

Для надёжности Амелия ещё раз его оглушила, обновила путы и отправила порт-ключом в надёжное место. А затем ещё раз извинилась перед хозяевами:

— Простите, но мне придётся этим заняться немедленно. Хочу получить от Дамблдора признание, пока Фадж не пронюхал.

Дэн всё понимал. И, к сожалению, тут же подпортил впечатление, которое только что произвёл на свою дочь:

— Сьюзен и Ханна могут остаться у нас. Позже Добби может доставить их по домам, или пусть остаются на ночь. Места у нас более чем достаточно.

Это было весьма великодушное предложение, и Амелия с благодарностью его приняла. А то она будет слишком занята.

— Давайте зайду завтра и заберу девочек. Заодно и у Гарри будет время подумать. А то как только Фадж узнает, что затеял Дамблдор, Министерство тут же сунет в это дело свой длинный нос. Разумеется, думай как следует. Только, пожалуйста, не затягивай.

Мадам Боунс ушла, а остальные принялись за поздний ужин. За столом было много разговоров, что раздражало строгую Августу Лонгботтом. Правда, гораздо меньше, чем заметное напряжение между Гарри и Гермионой. Она видела, насколько дружелюбно эта пара относится к Невиллу, поэтому попыталась разрядить обстановку:

— Знаешь, Гарри, ты меня по-хорошему удивил. Ты же явно понял, что происходит, и не стал поступать опрометчиво там, где из-за этого могут пострадать другие. Считай, что можешь рассчитывать на любую мою помощь.

Конечно же, и Эмма заметила это напряжение. А возникло оно, когда Гарри не стал сразу заявлять, что хочет остаться здесь. Однако она не понимала, что предлагает Августа. Ну что ж, самый простой подход — прямой.

— Мадам Лонгботтом, поскольку я не волшебница, подтекст мне непонятен. Может, объясните, о чём речь?

— Я не собираюсь ничего скрывать. Гарри только что видел, как его немагическими опекунами незаконно манипулировали в попытке получить над ним контроль. Он явно хочет остаться у вас, но беспокоится, что такое может случиться опять.

Гарри понурил голову.

— Если бы здесь не было Добби и наших гостей, Дамблдор бы своего добился, а мы бы даже ничего не вспомнили. Мы с Роном только недавно видели, как действует «Обливейт». Фаджу я ни на грош не верю, а с него станется выкинуть что-нибудь в этом духе. Не хочу, чтобы из-за меня пострадал кто-то ещё.

Августа была довольна, что правильно оценила ситуацию.

— Я и не сомневалась, что Гарри сидит и думает, есть ли такие, кто не поддастся министерскому нажиму или влиянию и в то же время позволит ему провести лето здесь. Поэтому предлагаю свою кандидатуру.

Эмма не знала, чем вызвано облегчение, проступившее на лице Гарри — предложением Августы или рукой Гермионы, скользнувшей в знак безмолвного извинения в его руку. А Августа тем временем продолжала: — Мне бы хотелось, чтобы ты провёл какое-то время и в нашем доме. Разумеется, Гермиона тоже будет желанной гостьей. Примешь ты моё опекунство или нет, это предложение всё равно останется в силе.

Невилл тут же просиял — летом ему одиноко, а эти двое в числе его лучших друзей.

Гарри поднял голову и обратился к Августе:

— Мадам Лонгботтом, спасибо за откровенность и великодушное предложение. Вы помогли мне взглянуть на ситуацию трезво, и сейчас у меня на уме только одно имя. Но если не выйдет, с радостью приму ваше предложение об опекунстве. Мистер и миссис Грейнджер, надеюсь, вы понимаете, почему я сразу не ухватился за ваше предложение. Просто не могу позволить, чтобы из-за меня вас заколдовали. Хотя мне действительно очень хочется остаться у вас навсегда. Ну, или пока позволите.

Ни от кого не укрылось, что в конце он обращался исключительно к Гермионе, держа её за руку.

Дэн не настолько перестал понимать подростков, чтобы не сообразить, почему его дочери неприятно, что Гарри окажется под одной крышей со Сьюзен Боунс. Да и факт, что в первую очередь мальчик подумал о них, а не стал хвататься за шанс побыть со своей девушкой, произвёл приятное впечатление.

— Гарри, называй нас Дэн и Эмма. Знаешь, у меня такое ощущение, что нам ещё немало времени предстоит провести вместе.

Джинни чувствовала себя подавленной. Эх, если бы не её мать! Тогда «Нора» стала бы для Гарри куда привлекательней особняков Боунсов и Лонгботтомов. Да и Рон явно разделял её чувства, хотя ни один из них не винил Гарри. Виновник здесь один — Молли Уизли. И тут у Джинни возникла идея, которую нужно поскорее обсудить с отцом.

* * *

Лёжа в постели, Гермиона могла поклясться, что до сих пор ощущает губы Гарри на своих. То ли из-за мыслей о гостивших у них Сьюзен и Ханне, то ли из-за еле предотвращённой первой ссоры с Гарри, но она прямо-таки на него набросилась, когда целовала на ночь. К этому моменту ей уже пришлось признать, что она оказалась неправа в своих предположениях, а Гермиона Грейнджер не привыкла ошибаться. Сейчас она думала о том, как изменился Гарри после своего последнего визита в больничное крыло, как он повзрослел… и как ей это нравилось! Само собой, в основном это связано с тем, что в голове у него больше не сидит эта мерзкая пиявка, но ей хотелось верить, что шанс облегчить душу тоже помог.

А ещё пришлось себе признаться, что впредь не стоит делать скоропалительных выводов, для начала не поговорив с Гарри. Спорить-то они наверняка будут, а вот ссориться из-за простого недоразумения точно не стоит. Гарри не желал делиться, кого рассматривал в качестве опекуна, пока с ним не поговорит, и ей пришлось смириться. Для неё достаточно, что он хочет быть с ней.

А теперь пора подумать, как отплатить Дурслям за такую «заботу» о Гарри. Только он и сумел её остановить, когда она уже собиралась положить почин. Даже его рассказ было невыносимо слушать, а уж от вечернего «представления» до сих пор внутри всё кипело. Завтра надо потихоньку поговорить с родителями — похоже, мама разозлилась на этих нелюдей не меньше её самой.

Правда, она старалась не думать о беседе с мамой, которая состоялась недавно. Разговор быстро перешёл на «правила приличия», когда у них в гостях её молодой человек. Пришлось признать, что мамины правила не такие уж и строгие, и во многом опирались на доверие к юной паре. Впрочем, поцелуй на ночь им позволили, но при условии, что дверь останется открытой. Что ж, с этим она смирится.

* * *

Луна тоже лежала в кровати, думая о том, что произошло сегодня. Она не верила своему счастью и потому до сих пор улыбалась. Наверно, так и заснёт с улыбкой на губах. День точно прошёл под счастливой звездой — её не только с радостью приняли в компанию, но и сама она получила огромное удовольствие. Дружба — это так здорово! А Гарри Поттер оказался первым мальчиком, чьи руки её обняли. Ну и пускай только для того, чтобы показать правильные движения палочкой. Всё равно приятно об этом вспоминать. Кроме того, она не раз замечала, как Рон поглядывал в её сторону. И даже чувствовала себя слегка виноватой, потому что ей так понравились прикосновения Гарри.

Нет, иллюзий она не строила — для Гарри Луна Лавгуд только друг. Он явно парень Гермионы. А она так хотела с ними дружить, что ни за какие коврижки не станет рисковать этой дружбой. А вот что действительно порадовало, так это искорка ревности в глазах Рона, когда он наблюдал за ней и Гарри. А любые эмоции со стороны Рона уже о чём-то говорили. В любом случае, такой счастливой она себя никогда ещё не чувствовала. Друзья у её теперь есть, а со временем и молодой человек появится.

Через пару дней они снова встретятся, и она ждёт не дождётся. Думая о том, как здорово иметь друзей, Луна крепко уснула… по-прежнему улыбаясь.

* * *

Ханна делила комнату со своей лучшей подругой и очень хотела кое о чём её спросить. Сьюзен же по уши влюблена в Гарри Поттера, но теперь это явно безнадёжное дело. Узнав об этих занятиях, она пришла в такой восторг! Это же такой шанс поближе познакомиться с Гарри! Однако, похоже, эти воспоминания и её спустили с небес на землю.

— Сьюзи, ты в порядке? Поговорить хочешь?

Та предвидела этот вопрос, поэтому ей хватило времени обдумать ответ:

— Да, наверно. Просто эти воспоминания открыли мне глаза. Оказывается, мальчика, о котором я грезила, не существует. Гарри Поттер, которого мы сегодня увидели, гораздо лучше любых моих фантазий о Мальчике-Который-Выжил, но не думаю, что я ему подойду.

Прежде чем подруга успела её перебить, Сьюзен продолжила:

— Мы же обе были на квиддичном матче, когда метла чуть его не сбросила. Разница в том, что пока я в ужасе прижималась к тебе, Гермиона выяснила, что происходит, и начала действовать. А ты могла пойти за помощью и оставить Гарри один на один с Сама-Знаешь-Кем? Я бы точно не смогла. Наоборот — сделала бы всё возможное, чтобы утащить оттуда Гарри. И тогда наверняка сейчас нами бы правил Тёмный лорд.

От одной этой мысли девочки вздрогнули.

— А в прошлом году? Да, мы обе сомневались, что Гарри может быть наследником Слизерина, но опять-таки ничего не сделали. А Гермиона сварила оборотное зелье и попыталась выяснить, кто натравил на нас это чудище. Но окончательно я смирилась, когда увидела воспоминание из больничного крыла. Помнишь, как она легла рядом с ним и взяла его за руку? Это Гермиона Грейнджер помогла ему снова победить Сама-Знаешь-Кого. Не Дамблдор, не МакГонагалл или Помфри. Ни на какую другую девочку он даже не посмотрит. Да и как с ней сравниться? Видела, как они с Роном сегодня отреагировали? Мерлин свидетель, эти трое разделались с Дамблдором!

Ханна видела, что подруге больно, хоть та и бодрилась. Она немного подумала и всё-таки решила нарушить неловкое молчание и по возможности поднять ей настроение:

— Ну ладно. Тогда кого выбираешь — Рона или Невилла? Ты моя лучшая подруга, так что выбирай первой.

Сьюзен попыталась сдержать смех, но не преуспела. И вот уже обе девочки уткнулись в подушки, чтобы хохотом не разбудить весь дом.

* * *

Дэн Грейнджер был доволен, что комнаты детей в другой части дома. До сих пор улыбаясь, он лежал в постели, обнимая жену. Вчера выдался совершенно невероятный день, но эту ночь ни с чем не сравнить. Хотелось встать и подать этой замечательной женщине завтрак в постель, но с другой стороны — так и лежал бы рядом с ней.

Его дилемму разрешил появившийся поднос, уставленный как раз тем, что любимая предпочитала на завтрак. Даже для небольшой вазы с единственной красной розой место нашлось. Надо непременно поговорить с Гарри, чтобы каким-то образом наградить Добби — малыш буквально золотой. Он только утвердился в этом мнении, когда Эмма проснулась, увидела завтрак и снова притянула его к себе, чтобы вознаградить ещё разок. А минут через двадцать они обнаружили, что на поднос явно наложены чары, из-за которых еда даже не остыла. Правильно говорят — к хорошему привыкаешь быстро. Как к домовику, например.

* * *

Амелия уже выяснила, что не только ночь выдалась богатой на события, — наступивший день грозил её переплюнуть. Да и как иначе после ареста Дамблдора? Тем более, признание старика наверняка положило конец его карьере в Хогвартсе и Визенгамоте. Он же незаконно заколдовал трёх маглов и принял облик одного из них, чтобы похитить несовершеннолетнего.

Альбус-чёрт-его-дери-Дамблдор мог как угодно изворачиваться, но факт оставался фактом. Тем более, он действительно намеревался «поработать» над Грейнджерами и Гарри Поттером. Она не прочь задать ему ещё с десяток вопросов, но его способность сопротивляться веритасеруму прямо-таки изумительная. Пришлось дать ему максимально допустимую суточную дозу, чтобы хоть это из него вытянуть. А тут ещё Фадж вот-вот начнёт заглядывать через плечо и следить за каждым её шагом. Так что нужно всё устроить прежде чем это произойдёт.

Среди авроров больше всех Амелия доверяла Шеклболту. А чтобы не вызывать подозрений, пришлось подключить и его юную напарницу. Кстати, Шак очень высокого мнения об этой ведьме с розовыми волосами. Что ж, ей выпал шанс это подтвердить.

— Итак, ваше задание настолько секретное, что его попросту нет. Никаких бумаг — ни в Министерстве, ни дома. Об этом должны знать только мы трое. Больше никому ни словечка. Даже если сменится глава ДМП, это останется между нами. Словами не передать, насколько это важно.

Это заставило двух авроров подобраться и сосредоточиться. И вот тогда Амелия рассказала им всё, что знала о крестражах и видела в воспоминаниях Гарри.

— Если хоть один сторонник Волдеморта узнает о существовании этих «якорей», у нас очень скоро может появиться возрождённый Тёмный лорд. Я хочу, чтобы вы проработали все зацепки, какие только найдёте. Но это следует проделать в тайне. Ко мне можете обращаться в любое время, но больше никому не доверяйте.

Чтобы они имели представление, с чем им придётся иметь дело, она показала им воспоминания о схватке с Квиррелом и борьбе с крестражем в больничном крыле, когда раскрылись замыслы Дамблдора. Тем более, они уже видели, как Гарри победил василиска, поэтому без труда поверили, что заодно он уничтожил крестраж. К тому же, оба входили в группу, которая провела рейд в поместье Малфоев и арестовала Люциуса. И что? Человек планировал не только убить и изувечить детей, но и вернуть к жизни Сами-Знаете-Кого, а его быстренько освободили. Честно говоря, злило неимоверно.

Шак был кем угодно, но только не дураком. Неудивительно, что его вопросы оказались по существу:

— Известны подробности пророчества или число крестражей? Может, в больничном крыле юный мистер Поттер окончательно с ним разделался?

К сожалению, точных ответов у их босса пока не нашлось.

— Похоже, пророчество гласит, что только мистер Поттер может разделаться с Волдемортом. Гарри считает это ерундой и думает, что пророчество уже исполнилось минимум трижды. Просмотрев его воспоминания, склонна с ним согласиться. Мы не можем определить, сколько крестражей сделал Волдеморт, и вот здесь ваш выход. Я хочу, чтобы вы начали с самого начала и выяснили всё что можно о некоем Томе Марволо Риддле, впоследствии назвавшим себя лордом Волдемортом. Он учился на Слизерине и лет пятьдесят назад стал главным префектом. Я бы посоветовала для начала поспрашивать в замке, а там посмотрим.

А вот убедить их дальше будет ой как непросто.

— Возможно, в самое ближайшее время мне придётся покинуть Министерство. Так вот, я прошу вас обоих продолжать расследование. И впредь всё должно оставаться только между нами.

Шак уже понимал, чем может угрожать подобная ситуация. Если это всплывёт, как минимум будет стоить ему карьеры. Он бросил вопросительный взгляд на напарницу.

Тонкс пошла в авроры, чтобы изменить мир к лучшему. Двое из её семьи сидели в Азкабане, а ещё одна избежала тюрьмы только потому, что её муж дал взятки кому следовало. А если вспомнить, что Регулус стал Пожирателем смерти и был убит, ей есть что доказывать. И вот представилась идеальная возможность. Неудивительно, что она не раздумывала:

— Я в деле!

* * *

Джинни не думала, что выпадет лучшая возможность, — за завтраком дым стоял коромыслом. Её мать громко отчитывала Рона, который, видите ли, посмел бросить заклинание в Дамблдора, в то время как близнецы готовы были усадить его на плечи и совершить по саду круг почёта. Вот посреди этого бедлама девочка и шепнула отцу:

— Папа, можно с тобой поговорить?

Улыбнувшись в ответ, Артур повёл дочь в гостиную. Он гордился всеми своими детьми, но в последнее время двое младших, похоже, резко повзрослели и грозили затмить остальных. Джинни явно что-то беспокоило, хотя после недавних приключений он бы сильно удивился, если бы этого не произошло. И он поможет изо всех сил. Они устроились на диване, дочка взяла его за руку и только потом начала:

— Папа, Гарри дал эти деньги мне. Так вот, я хочу поделиться со всеми вами. Ты сможешь отпроситься с работы? Тогда я оплатила бы отдых для всей семьи. Хочу в Египет — повидать Билла.

Артуру показалось, что он вот-вот лопнет от гордости. После всего, что пережила, его малышка по-прежнему думала о них.

— Принцесса, идея потрясающая, но я не могу тебе позволить всё растратить.

Теперь Джинни не могла смотреть ему в глаза.

— Гарри вообще-то сказал, сколько, по расчётам гоблинов, мы можем получить. У нас с Роном просто в голове не укладывается, потому мы решили пока ничего не говорить и подождать. Они считают, нам достанется по миллиону галеонов. Думаю, я могу себе такое позволить.

Из состояния шока Артура вывел голос младшего сына. Разговор вышел явно не с глазу на глаз, как им казалось — остальные стояли в дверях с вытаращенными глазами. Кроме Рона, конечно.

— Здорово, Джин! А я оплачу на Рождество поездку в гости к Чарли. А то в прошлый раз мы так и не побывали в Румынии.

Близнецы выглядели так, словно на них наложили заглушающие чары — рты открывались, не издавая ни звука. В конце концов, первым голос прорезался у Перси:

— Она правда сказала миллион?

Рон широко улыбнулся.

— Ага. Каждому!

Молли чуть плохо не стало. Теперь она тем более места от беспокойства не найдёт. Всё гораздо хуже, чем она думала. С таким количеством золота в хранилище её дочуркой очень скоро заинтересуются даже люди вроде Малфоев. Нет, надо срочно что-то предпринять.

* * *

По какой-то причине нынче утром на любую просьбу Гарри или Гермионы её родители с радостью отвечали согласием. Так что с поездкой в Лондон проблем не возникло. Ханна и Сьюзен пришли в восторг от магловской одежды, которой поделилась Гермиона. А когда Эмма пообещала, что пройдётся с ними по магазинам в магловском Лондоне, пока остальные отправятся в Гринготтс, девочки обрадовались ещё сильнее. Так что Хедвиг улетела с запиской для Амелии Боунс, что они отправляются за покупками и вернутся только к ужину. Вскоре вся честная компания покинула дом.

Дэн с самого начала настоял, чтобы они с женой взяли отпуск на несколько дней. Надо же держать «этого типа Гарри» под присмотром, прежде чем доверить ему их дочь. Однако с тех пор его отношение изменилось на прямо противоположное. Зато краткосрочный отпуск очень пригодился.

Троих, навестивших Гринготтс, быстро провели к Рагноку. Глава нации гоблинов поприветствовал их с удовольствием:

— Доброе утро. Слышал, с момента нашей предыдущей встречи вы не сидели сложа руки. Факт, что те же люди обеспечили падение Дамблдора, принесет нашему маленькому предприятию ещё больше прибыли. И раз уж Дамблдор вне игры, мы собираемся завтра же отправить в Хогвартс группу, которая извлечёт василиска. А ваше присутствие наверняка поднимет цену ещё сильнее, а заодно отвлечёт репортёров от дома Грейнджеров.

Гарри как следует обдумал это предложение.

— Только если мы появимся вчетвером, а в это же время вокруг дома Грейнджеров установят защиту.

Теперь-то Дэн понимал, о чём речь. И если можно устроить, чтобы больше волшебники не заходили к ним как к себе домой, он только «за». Он терпеть не мог чувствовать себя беззащитным, поэтому сразу согласился с Гарри. И чем скорее установят эту защиту, тем лучше.

Рагнока это устроило. Заодно он вручит им порт-ключ в Хогвартс. В конце концов, лучшая цена — и в интересах школы тоже, ведь та получит в дар двадцать процентов.

Затем Гарри задал вопрос, ради которого и пришёл:

— Уважаемый Рагнок, Дамблдор пытался меня забрать, ради чего заколдовал моих опекунов. И они теперь знать меня не желают. Пока не вмешалось Министерство, мне нужно найти новых опекунов. Но есть проблема — из-за меня они окажутся в опасности. А поскольку Гринготтс уже распоряжается моими финансами, может он заодно стать моим опекуном? Само собой, только на бумаге — пока я не в школе, надеюсь оставаться у Грейнджеров. Зато Министерство сразу от меня отвяжется.

Рагноку очень не хотелось разочаровывать этого юного волшебника, но пришлось объяснить, почему это невозможно:

— Мы, гоблины, поступаем не так, как волшебники. В нашем обществе становишься взрослым, когда твои дела и поступки доказывают, что ты готов к этой чести. Сражение с гигантским василиском ради спасения друга — в наших глазах этого более чем достаточно, чтобы считать тебя взрослым. Следовательно, мы не можем стать твоими опекунами.

Гарри уже готовился смириться и стать подопечным Лонгботтомов, когда собеседник продолжил:

— В минувшие века точно так же действовала магия, пока не создали Министерство, и всё стало «стандартным». Оно и решило, что в один прекрасный день ты ложишься спать ребёнком, а на следующий день просыпаешься уже взрослым. То есть, всё зависит исключительно от возраста.

Никто из гостей понятия не имел, к чему он клонит. Выражение лица выдавало их с головой.

— Фамильная магия — одна из древнейших её форм, а Поттеры — одна из древнейших магических семей. Предлагаю попробовать надеть фамильное кольцо Поттеров. Если магия тебя признает, значит, ты глава рода, и относиться к тебе обязаны соответственно. Отныне в волшебном мире ты будешь считаться взрослым, следовательно, опекун тебе больше не понадобится.

Дэн не мог не заметить, насколько это влекло мальчика, но просто обязан задать серьёзный вопрос:

— А что будет, если магия не признает Гарри?

— Ничего не будет. Он — последний из Поттеров, и кольцо принадлежит ему по праву. Это просто оттянет неизбежное.

Сам Гарри не видел пока ничего плохого: примерь перстень и, возможно, решишь свои главные проблемы. И тут же согласился. Да и кому такое не по душе?

За кольцом послали, и Гарри оно понравилось с первого взгляда — выгравированный на золотом ободке великолепный грифон, но особенно поражали его рубиновые глаза. Эх, кажется, ничего не выйдет — можно едва ли не два пальца туда втиснуть. Однако, стоило надеть на нужный палец, руку окутал красный свет, а кольцо сжалось до идеального размера.

Рагнок встал и отвесил лёгкий поклон. Гарри сразу же его вернул.

— Поздравляю, лорд Поттер. Приняв бразды правления родом, отныне вы можете не беспокоиться, что кто-то опять попытается навязать вам опекунство. Это кольцо свидетельствует, что вы глава древнего и благородного рода. Это — символ вашего статуса, признанный везде, где существует магия.

Гермиона гордо встала рядом с Гарри, взяв его за руку. А вот её отец так и остался сидеть. Похоже, сейчас он не сумеет подняться, даже если захочет — ноги совсем не держат. Лучший друг Гермионы, этот оборванец, оказался богатым до неприличия, боготворил его дочь, а теперь вдобавок стал лордом! Словно какой-то игральный автомат на небесах подбрасывал Гермионе один джек-пот за другим!

Троица удостоилась чести лицезреть гоблинское чувство юмора, когда Рагнок совершенно серьёзно поинтересовался:

— Милорд, как поступить с двадцатью семью брачными контрактами, которые лежали в вашем хранилище, ожидая, когда их рассмотрит следующий глава рода?

Вот тут-то Гарри и пригодились рефлексы ловца, поскольку у Гермионы подогнулись колени. Он обнял свою девушку и с самым серьёзным видом ответил: — Пожалуйста, сообщите всем, кто имеет к этому отношение, что, к сожалению, вынужден их разочаровать... разве что среди этих контрактов найдётся один с фамилией Грейнджер.

Рагнок оглушительно расхохотался — вот ответ, достойный лорда! А вот юная парочка всё-таки покраснела. Правда, Гарри быстро поборол смущение и поинтересовался, можно ли пока сохранить в тайне, что теперь он лорд, — очень уж хотел посмотреть, кого ему попытается подсунуть Министерство. И только потом пресечь любые посягательства. Рагнок посчитал это замечательной идеей и был готов поклясться, что в родословную Гарри когда-то затесался гоблин.

А Дэн тем временем размышлял, где бы раздобыть бланк брачного контракта, и нужна ли на нём подпись Эммы. Однако, в конце концов всё-таки решил, если об этом заикнуться, сам перечеркнёшь все свои «достижения» в глазах обеих дам. Нет уж, нормальные герои всегда идут в обход. К сожалению, им еще предстоял визит к Уизли, но на сей раз он решил не выпускать детей из виду.

* * *

Сидя в камере, Альбус размышлял о своей жизни — больше-то делать всё равно нечего. Даже под веритасерумом основную часть секретов удалось сохранить, но эта проклятая Боунс узнала достаточно, чтобы его вышвырнули из Хогвартса и наверняка ещё и из Визенгамота. А поскольку Фоукс отказался отвечать на его призывы, оставалось только размышлять.

Альбус не мог поверить, какого дурака свалял — прибыл почти за полчаса до Дурслей и вполне мог проверить дом, но не счёл нужным. Похоже, остальные появились ещё раньше — увидев, какой шабаш ведьм его поджидает, он глазам своим не поверил. Но даже тогда мог выкрутиться, если бы не этот проклятый Поттер. Он ведь не только швырнул Альбуса Дамблдора на пол — мальчишка теперь хозяин Старшей палочки! Впрочем, кто ж его просветит?

Ведь кроме него никто не понимал, что нужно защитить Гарри от самого себя. Если Министерство займётся мальчиком вплотную, вряд ли он доживёт до рождественских каникул. Да Пожиратели смерти со всех ног бросятся оформлять опеку над Мальчиком-Который-Выжил! И когда их хозяин вернётся, лучшего страхового полиса, чем преподнести на блюдечке его самую желанную цель, и не придумаешь. А если опекуном Гарри Поттера станет кто-то вроде Малфоя, их мир точно не уцелеет. Ну почему в его планы вмешиваются все кому не лень? Неужели неясно, что он действует исключительно во имя Высшего блага?

* * *

Как выяснилось, Дэн мог не беспокоиться по поводу вмешательства мадам Уизли в только что завязавшиеся отношения между Гарри и Гермионой. Она была слишком занята — орала благим матом, что её дочь и близко не подойдёт к Тайной комнате. И даже факт, что монстр уже мёртв, там будут гоблины, профессора и целая толпа репортеров, никак не охладил её пыла. Она твёрдо стояла на своём. И проще сдвинуть гору, чем заставить её передумать.

Дэн считал Артура безвредным чудаком, а его наивность в отношении обычного мира казалась даже забавной. Впрочем, мистер Уизли думал то же самое о своём новом друге. В итоге они могли сколько угодно болтать, ничего не говоря по существу. А вот его жена была слеплена совсем из другого теста. Без сомнения, Молли Уизли — одна из самых напористых и категоричных женщин, с какими Дэн имел несчастье познакомиться.

Конечно же, Эмма — сильная женщина, однако она предпочитала убеждать спокойно. А вот Молли явно пребывала в заблуждении, что если достаточно долго и громко орать одно и то же, это значит, ты прав, и обязательно убедит окружающих. На самом же деле, это только «награждало» окружающих сильной головной болью.

К счастью, им быстро удалось откланяться. Джинни в слезах убежала в свою комнату, а Рон повёл их по тропинке к границе защиты «Норы». Так что именно ему снова пришлось извиняться за поведение своей матери. Заодно он заверил друзей, что в Хогвартсе присоединится к ним. А Дэну врезалась в память стоявшая на крыльце, уперев руки в бока, Молли Уизли. Вдобавок эта ужасная женщина ещё и хмурилась, глядя на Гермиону, державшую Гарри за руку.

* * *

Волдеморту далеко до Молли Уизли по части умения хмуриться, но чудная пара, шествовавшая в сторону деревни, злила его не меньше. Фрэнк и Сибилла больше не слушались своих крестражей и, вопреки приказам, решили сходить за продуктами. А поскольку найти и подчинить другого волшебника невозможно, Том и Риддл обнаружили, что контролируют ситуацию ещё меньше, чем считали.

Дух Волдеморта разъярился аж до белого каления. Он же самый ужасный Тёмный лорд в истории! Даже после его смерти люди боялись произнести его имя, а теперь дряхлый магл и пропитанный хересом сквиб помыкали сразу тремя его версиями!

Каждую свободную минуту он пытался понять, как такое стало возможным, но до сих пор пребывал в тупике. Весь многолетний магический опыт никак его не подготовил к подобной ситуации.

А Фрэнк и Сибилла рука об руку направились в деревню. Эх, вот уж местные сплетники языки почешут! Только им до этого никакого дела. Гораздо важнее раздобыть что-нибудь повкуснее на ужин, чем сохранить в тайне визит Сибиллы. Понаблюдав за этой парочкой несколько дней, Волдеморт поймал себя на мысли, что согласен со своими «братьями по духу». Быть запертым в одном из этих тел и впрямь неизмеримо хуже, чем существовать бесплотным духом. А вынужденное участие в их ночных забавах и его заставило бы предпочесть смерть!

* * *

Колдография Гарри, Гермионы и Рона на фоне василиска, украсившая первую полосу «Ежедневного Пророка», снова вызвала в магическом мире бурю эмоций. Однако главная разразилась в одной камере в особо охраняемом крыле Азкабана. Во время ежегодной инспекции этого мрачного, но, увы, необходимого сооружения, Фадж с готовностью отдал свой экземпляр газеты. И Сириус Блэк припал к ней, словно умиравший от жажды, обнаруживший у своего крыльца пивзавод.

Для измождённого и лишённого всяких надежд узника это стало глотком бодрящего зелья. Газета во всех подробностях расписывала жизнь его крестника и даже упомянула, что юная маглорождённая ведьма на снимке — его девушка. Для Сириуса это было как бальзам на душу, которую до сих пор терзала совесть. Ну почему он подвёл Гарри? Зачем поддался порыву и кинулся мстить? Ни о чём в жизни больше он так не жалел! Поэтому когда Сириус увидел Гарри, обнимавшего юную ведьмочку, да ещё в компании их лучшего друга, впервые с того злосчастного Хэллоуина на его глаза навернулись слёзы. Ведь главное — не описанные в статье подвиги. Нет, главное — у Гарри есть настоящие друзья. После стольких лет в Азкабане он в этом наглядно убедился.

Он уже в сотый раз пожирал фото взглядом, когда заметил незначительную деталь, которая раньше от него ускользала. Внезапно его пристальное внимание привлекла крыса, высунувшая голову из кармана юного Уизли. Вот теперь у него появилось то, чего ему так не хватало все эти двенадцать лет.

Стремление защитить своего крестника от крысы «разбудило» первобытные инстинкты. И в первую очередь — желание жить. А то последние десять лет узник сам себе не мог объяснить, зачем ему существовать. Только Бродяга позволял оставаться в здравом уме, несмотря на однообразные дни и неумолимых дементоров. И вот теперь смысл существования (пусть и чёрно-белый) лежал прямо перед ним. Всё, что нужно — выбраться отсюда. Узник молча поклялся отомстить крысе и впервые за все эти годы твёрдо намеревался исполнить эту клятву.

Когда впоследствии расспрашивали охранников, те передали фразу, которую Сириус Блэк повторял то и дело:

— Он в Хогвартсе.

Ну что, господа при… в смысле — уважаемые читатели, лёд не просто тронулся — он растаял. Перед вами новая глава. Попутно буду редактировать предыдущие десять, пока привёл в порядок первые две. Ну ничего — лиха беда начало. Приятного чтения! Искренне ваш, Greykot.

* * *

Эмма наблюдала, как нахмурился муж, когда сова доставила дочкин экземпляр «Пророка». И только запредельным усилием воли сдержала смех. Она же точно знала, почему он расстроился. И не могла не посчитать это забавным. Гермиона красовалась на фото на первой полосе ведущего британского магического издания, обнимая за талию своего героического молодого человека. А тот, ни больше ни меньше, самый настоящий лорд! Проблема Даниэля Грейнджера в том, что он никому не мог похвастаться. И его это просто убивало! Она ведь не пропустила его намёков по поводу брачного контракта. А голову ему не оторвала только по одной причине — муж искренне утверждал, что желает для дочери самого лучшего. Трудно поспорить, что её спутник на фото, — действительно для неё лучшая партия. Ну а Гермиона точно возражать не станет.

И любой, кто взглянет на вчерашнее фото, придёт к единственному выводу: эти отношения — всерьёз и надолго. Правда, вдобавок Эмма заметила на фото крысу. И от одной только мысли, что это противное существо может очутиться у них дома, у перепуганной женщины подкосились ноги. Правда, Гермиона быстро её успокоила: оказывается, она уже предупредила Рона, что её мама боится крыс, поэтому пусть даже не думает брать Коросту с собой.

Но тут внимание родителей привлёк резкий вздох дочери. Однако по-настоящему их забеспокоил Гарри, которого того и гляди стошнит. А уж его лицо… Они, конечно, далеко не самые опытные физиономисты, но мальчик явно пришёл в ярость. Вместо объяснений Гермиона просто подтолкнула к ним газету, а сама сразу же обняла Гарри.

Заголовок кричал, что некто по имени Сириус Блэк сбежал из Азкабана — тюрьмы для волшебников. Похоже, речь идёт об очень тёмном маге, ведь раньше из этой тюрьмы никто не сбегал. Но не это самое страшное: судя по всему, когда-то он был лучшим другом Джеймса Поттера, а потом выдал родителей Гарри Волдеморту. Эмма глазам своим не верила. Бедный мальчик — ну ни минуты покоя! Стоит разобраться с одной проблемой, как тут же появляется следующая. Кстати, Амелия уже предупредила, что министр наверняка сунет свой нос в вопрос с опекой Гарри. К сожалению, это всего лишь вопрос времени. Естественно, тогда ни о каких Грейнджерах не может быть и речи. Однако Гарри пока даже не заикнулся о своём новом статусе и уже подал документы, чтобы в обычном мире его законными опекунами стали она и Дэн. Гермиона пришла в такой восторг! И вот теперь новая напасть.

Сегодня у детей очередной урок с Ремусом. И Эмма рассчитывала услышать от Сьюзен, что у Амелии действительно появились неплохие шансы стать новым директором Хогвартса. Детям пока лучше не говорить, а то вдруг сорвётся? Один взгляд на них, и она только укрепилась в своём мнении. Нет, сейчас им нужны исключительно хорошие новости.

* * *

Наутро Амелия собиралась подать в отставку, однако в три часа ночи её разбудили новостью, что Сириус Блэк сбежал из Азкабана. Конечно же, она стала сомневаться в своём решении, но ровно до тех пор, пока не увидела свежий «Пророк». Что поделать — хранить секреты в Министерстве не легче, чем натаскать воды решетом. Нет, всё-таки она поступает правильно. И была абсолютно права, когда доверила важную задачу исключительно Шаку и его партнёрше.

Амелия не сомневалась — Фадж ухватится за этот ниспосланный Мерлином шанс публично «поучаствовать» в жизни Гарри Поттера руками и ногами. И пускай мальчик уже подписал нужные документы, министр рогом упрётся, только бы не выпустить такую «добычу». Как итог — Дамблдор больше не угроза, Поттер на коротком поводке и Фадж остаётся единственным крупным игроком. И если Волдеморт ухитрится вернуться, такой расклад не сулит ничего хорошего.

К счастью, вчерашняя встреча даже превзошла её ожидания. Попечительский совет оперативно разрешил гоблинам посетить Тайную комнату и заняться василиском. Вдобавок она им позволила просмотреть воспоминания о противостоянии Гарри с Квиррелом/Волдемортом, и участь Дамблдора была предрешена. И когда Августа предложила в качестве замены Амелию Боунс, остальные стали практически умолять её согласиться. И даже оставили на её полное усмотрение, каким образом распорядиться средствами от продажи василиска. А заодно пообещали всемерную поддержку в превращении Хогвартса в лучшую школу магии, как и должно быть.

Кстати, узнав, что её не собираются увольнять, Минерва была потрясена. И сразу заявила, что с удовольствием поработает под руководством Амелии. А когда новая директриса выдала первое распоряжение, глаза пожилой шотландки засверкали почище дамблдоровых.

— Я хочу как можно скорее услышать твои рекомендации, что следует изменить в школе в первую очередь. Кадровые перестановки, изменения учебных планов, куда потратить золото — в общем, на твоё усмотрение. Я собираюсь навести здесь порядок. И если кто-то не потянет или его что-то не устраивает, нечего ему тут делать.

Минерва тут же поинтересовалась, можно ли посоветоваться с другими деканами. И получила ответ, на который рассчитывала:

— Меня совершенно не волнует, чья идея. Если она хороша, мы её используем.

Заместитель директора не могла не подумать, что с таким боссом Хогвартс станет другим буквально с первого дня.

* * *

Глядя на вчерашний «Пророк», Северус Снейп разве что ядом не плевался. Одна только мысль, что всё золото достанется Поттеру, грязнокровке и рыжим, за завтраком ему напрочь отбила аппетит. Правда, он был потрясён, какого размера оказалась чёртова змеюка. Что ж, по крайней мере, можно ожидать, что из-за перенасыщенности рынка редкие ингредиенты для зелий упадут в цене. Однако здесь его огорошил Люциус: оказывается, как только история с василиском стала достоянием общественности, цены наоборот поползли вверх. Волшебники отчаянно желали приобрести хотя бы частичку монстра в качестве сувенира. Тем более, это наверняка хорошее вложение золота, ведь гоблины каждому выдают сертификаты подлинности. Узнав, что, по самым скромным оценкам, тушу василиска оценили в несколько миллионов галлеонов, Северус и обедать не стал.

Похоже, в последнее время его жизнь подчиняется одному и тому же сценарию: как только он считает, что хуже уже быть не может, именно так и происходит! И сегодняшние заголовки, что сбежал этот ублюдок Блэк, прекрасно вписывались в эту картину. Если и был на свете человек, которого Снейп ненавидел сильнее Джеймса Поттера, так это Сириус Блэк.

Впрочем… если вспомнить, что именно он «помог» рельсам истории повернуть в нужную сторону, и в результате один его враг сдох, а второй оказался в Азкабане… достойная месть. Похоже, он один заметил, как обиделся Петтигрю, когда сначала Поттер женился, а потом они вместе с Блэком стали аврорами. Даже оборотень так не завидовал, как малыш Питер. Так что завербовать его труда не составило. Тут Люциус мастер: когда-то именно с его «подачи» Пожирателем смерти стал Северус Снейп, а теперь он купил с потрохами министра собственной персоной. Кстати, именно «в гости» к Фаджу отправился Люциус сегодня поутру. Похоже, у него появился шанс самому кому-то отомстить. А Северус хорошо знал, насколько подлым и безжалостным может быть его новый босс. А чьё имя точно в верхней части списка заслуживающих мести? Правильно, Поттера. Ну хоть одно светлое пятно на горизонте. Хватит с него плохих новостей!

* * *

Стоило Амелии войти в свой кабинет в Министерстве, как тут же появился Фадж. Конечно, она его ждала, но вот дальше начались сюрпризы.

— Амелия, я слышал, ты нас покидаешь ради Хогвартса?

— Да, Корнелиус. Понимаю — время из-за Блэка не самое удачное, но могу остаться до середины августа. Надеюсь, к этому моменту мы уже разберёмся с Блэком, и я спокойно приступлю к новым обязанностям.

— Не думаю, что это необходимо. Если вспомнить, что вытворял в Хогвартсе Дамблдор, я считаю, ты должна туда отправиться как можно скорее. Школе сейчас ты гораздо нужнее нас. Я ещё никогда не видел дементоров такими разъярёнными и уже приказал, чтобы Блэк получил поцелуй, как только его поймают. Это даст твоему преемнику возможность сосредоточиться на текущей работе и с самого начала заработать уважение авроров. Ты столько лет верой и правдой служила Министерству, поэтому я считаю только справедливым, если мы не станем отнимать у тебя такой сказочный шанс. Можешь покинуть своё рабочее место прямо сегодня.

У мадам Боунс от такого лицемерия аж зубы заныли, но что она могла поделать?

— Я уверен — ты обязательно наведёшь в Хогвартсе порядок. И мне кажется, здесь настала пора сделать то же самое. Министерство ждёт небольшая реорганизация, и теперь мы сможем начать прямо сегодня.

Вот так и получилось, что менее чем через час Амелия стояла с уменьшенными личными вещами в карманах посреди атриума. Да уж, не так она себе представляла этот день. И это ведь явно не идея Фаджа — тут чувствовалась чья-то другая рука. И если бы она знала, куда направился министр, покинув её теперь уже бывший кабинет, сразу бы сообразила, кого стоит «поблагодарить».

* * *

Когда в его комнатушку зашёл министр собственной персоной, Артур Уизли аж привстал от удивления. Честно говоря, он сильно сомневался, знал ли вообще Фадж, где искать его кабинет.

— Доброе утро, господин министр. Чем могу помочь?

— Мистер Уизли, я посчитал, что обязан сообщить эту новость лично. Департаменты проходят переаттестацию, и боюсь, в вашем далеко не всё гладко. Поэтому я решил, что отныне департамент злоупотреблений магловскими артефактами станет подразделением департамента неправомерного использования магии. Большинство ваших сотрудников перейдут туда, только вот там уже есть свой руководитель. А я не хочу вас оскорблять, понизив в должности. Можете использовать это утро, чтобы освободить кабинет. И конечно же, вам заплатят за этот месяц. Кроме того, я хочу лично поблагодарить вас за долгую и верную службу Министерству.

Артур даже не видел, как ушёл министр. И не имел ни малейшего представления, сколько так просидел, глядя в никуда. Из оцепенения его вывел появившийся Перкинс, который первым делом полюбопытствовал, чего хотел Фадж. Только тогда до главы семейства Уизли окончательно дошло, что сейчас стряслось.

— Да так — он просто меня уволил.

* * *

Прочитав «Пророк», Ремус решил сегодня появиться у Грейнджеров пораньше. У Гарри наверняка масса вопросов, на которые он просто жаждет услышать ответы. Хотя отвечать не слишком-то хочется. Не хотел он, чтобы мальчик вот так узнал правду о своём крёстном. И совершенно непонятно, о чём стоит рассказать, а что лучше «придержать». Впрочем, всё лучше, чем Гарри устроит ему допрос с пристрастием.

Вскоре его уже проводили в гостиную, где Гарри сидел на диване в компании своей лучшей подруги. И похоже, девочка готова его защищать изо всех сил. Сейчас он выяснит на собственной шкуре, на что способна Гермиона, когда расстраивают Гарри. Кажется, перчатки она уже сбросила. И стоило Ремусу присесть, как атаковала его вопросом:

— Мистер Люпин, вы же дружили с родителями Гарри? Значит, и Сириуса Блэка знали?

— Я тоже так думал, но оказался неправ. Нет, мы все оказались неправы. Сириус Блэк был моим лучшим другом, а отцу Гарри вообще как брат. Когда ему было шестнадцать, он сбежал из дому, и его приютили родители Джеймса. На свадьбе Лили и Джеймса он был шафером и стал крёстным отцом их единственного ребёнка. Гарри, но вместе с тем именно он выдал твоих родителей Волдеморту, а затем убил ещё одного нашего друга и дюжину маглов впридачу. И уже больше десятка лет сидел в Азкабане.

Гарри внимательно посмотрел на человека, хорошо знавшего его родителей, и задал вопрос, на который действительно хотел услышать ответ:

— Зачем он это сделал?

— Над этим я ломаю голову аж с того Хэллоуина. Сириус был близок с твоим отцом не меньше вас с Роном. С первого курса Хогвартса они были лучшими друзьями. Я до сих пор не могу взять в толк, почему так случилось.

Тут вмешалась Эмма:

— А что он сказал на суде?

Прежде чем ответить, Ремус повесил голову:

— Понятия не имею. Чтобы пересчитать моих близких друзей, хватило бы пальцев одной руки. И вдруг я лишился всех. Следующие несколько лет были ужасными.

Наконец-то у Гермионы появился шанс задать вопрос, вертевшийся на языке начиная с первой встречи с Ремусом Люпиным:

— Но почему вы не забрали Гарри? Ему-то досталось ещё сильнее!

Эмма уже собиралась упрекнуть дочь, которая явно зашла слишком далеко, но тут Ремус поднял руку.

— Она всего лишь сказала, о чём думала. Я бы с удовольствием воспитывал Гарри, однако законы волшебного мира запрещают. Я страдаю ликантропией, поэтому Министерство считает меня тёмным существом. Ни за что на свете мне не доверили бы ребёнка, и уж тем более — Гарри Поттера.

Гермиона попыталась вспомнить, где она слышала это слово.

— Ликантропия? Так это значит, вы оборотень?

— Боюсь, так и есть. Поэтому если теперь вы скажете, что больше не хотите у меня учиться, я пойму...

Гарри тут же его перебил:

— Я так понимаю, мои родители об этом знали? И их это не беспокоило? Так почему вы считаете, это должно беспокоить нас?

Ремуса спас звонок в дверь. Дэн отправился взглянуть, кого ещё нелёгкая принесла с утра пораньше. Вернулся он в компании Амелии, Сьюзен и Ханны.

— Всем доброе утро. У меня тут состоялось несколько интересных встреч, и вас всех они касаются. Вот я и решила, что мы придём пораньше и обсудим. В общем, вчера вечером Дамблдора официально уволили из Хогвартса. И, так уж получилось, на его место назначили меня.

Само собой, со всех сторон зазвучали поздравления, однако новая директриса ещё не закончила:

— Этим утром я даже мантию снять не успела, не говоря уже о том, чтобы заявление об отставке написать. Появился Фадж и вежливо выпроводил меня из Министерства. Дело Дамблдора ещё не закрыто, а тут ещё эта история с Блэком. Нет, министр определённо что-то затевает. Извини, Гарри, но подозреваю, каким-то боком это обязательно коснётся тебя.

Тот только головой покачал.

— Тогда, мадам директриса, ничего не меняется. Очень уж не хочется снова становиться мишенью. А вот за предупреждение спасибо. Кстати, прежде чем вы появились, Гермиона задала профессору Люпину важный вопрос, на который он не сумел ответить. Может, вы нам поможете? Можете объяснить, почему Блэк предал моих родителей?

Амелия бы с удовольствием ответила. В конце концов, она не теряла надежды, что первого сентября эти двое вернутся в Хогвартс. Только вот есть одно «но»…

— Ещё раз извини, но подробностей в этом деле очень мало. Даже я на своём посту знала не так много. К сожалению, у меня нет ответа.

Дэн начал размышлять вслух:

— Должна быть стенограмма суда, не так ли? По крайней мере, Гарри обязаны её показать. Знаешь, сынок, я тебя прекрасно понимаю. На твоём месте я бы тоже поинтересовался.

Амелия тоже всё понимала, однако решила предостеречь:

— Я тут кое-кого попросила заняться этим вопросом. Этим людям я доверяю целиком и полностью. А Гарри предлагаю держаться от Министерства настолько далеко, насколько это возможно. По крайней мере, пока не поймём, какую игру затеял Фадж.

Тут снова позвонили в дверь. На сей раз Дэн привёл Рона и Джинни, которых сопровождал отец. Увидев главу ДМП, Артур здорово удивился.

— Амелия? Надеюсь, тебя Фадж не уволил?

Та мысленно сделала стойку не хуже иной гончей. Кажется, теперь понятно, что происходит.

— Похоже, Фадж убирает из Министерства всех, кто может поддержать Гарри. Думаю, ещё до вечера сюда кто-нибудь заглянет.

Тут появился Добби с Луной. Оставив её, он отправился за Невиллом. Вскоре все «студенты» оказались в сборе.

— Раз уж все прибыли так рано, почему бы и не начать пораньше? Тогда после урока можно и поговорить.

Все согласились с Гермионой. А Рон быстро догадался, что таким способом она старается отвлечь Гарри от сегодняшней газеты.

Однако не успела молодёжь выйти в сад, как раздался громкий звон. Гермиона сразу же подтвердила догадку родителей, что сработала защита.

— Кто-то попытался аппарировать прямо в дом, но защита не пустила.

Амелия, Артур и Ремус обнажили палочки. Впрочем, дети от них не отстали. А незваные гости даже не постучались и ворвались прямо внутрь.

— Кто разрешил установить магические щиты на магловском доме? Убрать их немедленно!

С точки зрения Амелии, глупее Фадж поступить не мог. Чем он думал, когда отправил за Гарри эту ужасную женщину? Кстати, похоже, щиты её швырнули прямо в живую изгородь. Неудивительно, что она разозлилась. А сопровождала её аж четвёрка авроров.

Гарри уже разобрался с Дамблдором, Волдемортом и шестидесятифутовым василиском, так что приземистая уродливая женщина в отвратительном розовом кардигане ничуть его не испугала. Тем более с веточками в волосах.

— Кто вы такая, чёрт возьми, что пытаетесь аппарировать в наш дом? Что за манеры? Вас стучать не учили?

— Я Долорес Амбридж, глава ДМП. Мне не нужно стучать! Я пришла взять Гарри Поттера под защиту...

Даже не дослушав, тот рассмеялся.

— Вот уж повеселили. Полагаю, как обычно, это ради моего же блага? Когда сразитесь с Волдемортом, вот тогда и будете меня защищать! — Все заметили, как, услышав имя Тёмного лорда, Амбридж и авроры вздрогнули. — Возвращайтесь и передайте Фаджу — его защита мне не нужна. И нет никакого желания иметь дело с его лакеями. И я не Хагрид, так что спокойно никуда не пойду. Вам здесь делать нечего, поэтому немедленно покиньте мой дом!

Долорес попыталась схватить мальчишку, но защита сработала быстрее. В итоге она и авроры снова очутились в до боли знакомой изгороди. Больше того — дом попросту исчез! Пришлось жутко сердитой Амбридж возвращаться в Министерство несолоно хлебавши. К сожалению, её первое же задание на посту главы ДМП обернулось провалом. Нет, не такое первое впечатление она хотела произвести на подчинённых. Да и Корнелиус будет рвать и метать.

А в доме Грейнджеров первым в себя пришёл Артур.

— Ушам своим не верю — Фадж сделал главой ДМП эту суку! Чёрт подери, о чём он думал?

Ремус моментально с ним согласился:

— Не знаю, была ли она Пожирателем смерти, но взгляды у неё такие же. Она — самый упёртый чистокровный фанатик, а теперь заняла такой высокий пост. Помяните моё слово — добром это не кончится.

А вот Амелию больше озаботило, что именно здесь случилось.

— Гарри, ты только что нажил очень сильного врага. Она вернётся, да с подкреплением. Вдобавок это позволит Министерству перетащить на свою сторону прессу. Мол, мальчик совсем берега потерял, и ему нужна твёрдая рука. Фадж прикинется ревнителем моральных устоев, поэтому в вопросе с твоим опекунством сможет делать всё, что пожелает. Естественно, ради твоего же блага.

Артур совсем недавно столкнулся с министром, поэтому поддержал Амелию:

— Удивительно, что она не вернулась. С ней же четверо авроров! Гарри, а что это за защита такая?

— У неё есть особая функция — защищать дом от всех, кто желает нам навредить. Так что теперь любого, кто захочет взять меня «под защиту», посчитает врагом. Поэтому ни один сотрудник Министерства больше сюда не попадёт. Теперь они не найдут наш дом, в отличие от наших друзей. Мадам Боунс, у меня вопрос: имеет ли право ДМП врываться в дом главы древнего благородного рода?

Та мгновенно сообразила, чем это пахнет, и у неё словно гора с плеч свалилась.

— Нет, лорд Поттер, не имеет. Нужен ордер, подписанный министром и одобренный Визенгамотом. Кроме того, вам обязаны предъявить обвинения и вызвать на допрос, а вы просто откажетесь прийти. И этот закон министр не сможет изменить только потому, что тот его не устраивает. А старые семьи никогда на такое не пойдут.

Теперь все увидели на пальце у Гарри кольцо главы рода. Однако Амелия ещё не закончила.

— Если носишь это кольцо, обязан знать — тебя завалят предложениями особого типа, позволяющими тобой управлять.

Гарри кивнул.

— Про законы и обычаи чистокровных мы прочли всё что можно. И уже приняли кое-какие меры.

Для Гермионы с Эммой это оказалось новостью, ну а Дэн быстро вышел из комнаты.

— Гермиона, мы с тобой читали одни и те же книги. Поэтому ты не хуже меня знаешь, что такие вопросы решают главы семей. Поэтому мы всё обсудили с твоим отцом, но я не хотел тебя спрашивать, пока мы немного не подрастём.

Безупречно выбрав момент, Дэн вернулся и отдал Гарри коробочку, в каких обычно хранили кольца. А заодно, глядя на мадам Боунс, продемонстрировал пергамент весьма официального вида.

— Гермиона, юридически всё оформлено, но самое главное — твоё согласие. Гермиона Джейн Грейнджер, ты окажешь мне великую честь, согласившись стать моей невестой?

Та изо всех сил попыталась разозлиться на двоих самых важных для неё мужчин, однако попытка с треском провалилась. Скорее всего, потому, что её сердечко трепетало от счастья. Подумать только — Гарри сделал ей предложение! Но всё-таки сумела сказать «да» и дождаться, пока он наденет ей на палец платиновое колечко с бриллиантами, прежде чем под одобрительные крики и аплодисменты наброситься на него с объятьями.

Эмму обуревали похожие чувства — хотелось устроить мужу знатную выволочку, однако дочь явно в восторге. Тем более, такое событие обязательно полагается отпраздновать. Или подождать обручения?

В этот момент Дэн обнял её со спины за талию и шепнул на ухо:

— Ты ведь не думаешь, что я подписал бы такой документ, если бы речь шла о другом мальчике? Да и Гермиона этого хотела. Вдобавок это защитит нашу семью от этой ужасной женщины и ей подобных.

Амелия не сумела сдержать улыбку. Что ж, теперь окончательно ясно, что затеял Фадж. Только Гарри уже его переиграл. И пока девушки собрались вокруг Гермионы и любовались кольцом, а Рон с Невиллом жали Гарри руку и хлопали по плечам, она просто обязана кое-что узнать.

— Лорд Поттер, я так понимаю, прежде чем предать эту новость огласке, вы хотите, чтобы Министерство опростоволосилось публично?

Гарри начал посмеиваться.

— А зачем? Вы серьёзно думаете, я позволю министру разглагольствовать в «Пророке» и только потом расскажу правду?

Но тут он заметил разъярённую Эмму, и его веселье как ветром сдуло. Впрочем, та была неспособна долго держать эту маску и уже скоро расплылась в улыбке. Так что обнимала она изрядно запутавшегося новоиспечённого жениха. Правда, просто так он всё-таки не отделался.

— Так уж и быть — на этот раз я вас прощу. Но смотрите — не стоит превращать фокусы за моей спиной в привычку. Может, магическое общество и патриархальное, но семейство Грейнджер — точно нет. У нас партнёрство, поэтому у женщин, само собой, тоже есть право голоса.

Возбуждённая Гермиона тут же её обняла и показала кольцо.

— Есть, конечно. И я уже сказала «да»!

Однако Дэн быстро спустил их с небес на землю:

— Думаю, наша семья срочно должна обсудить, как быть дальше. Если в вашем правительстве работают такие люди, как эта женщина, я считаю, надо срочно отсюда уезжать.

В принципе, Эмма с ним согласилась, но всё-таки высказалась осторожнее своего импульсивного мужа:

— Мы же так и так собирались во Францию и хотели посетить местную магическую школу. Наш отпуск можно сдвинуть и уехать прямо в ближайшие выходные. Добби нам всё упакует минут за десять!

Гарри и Гермиона вопросительно взглянули на друзей. Первым высказался Рон:

— Мы собирались в Египет навестить Билла. Папа больше не работает, поэтому хотели уехать как можно скорее. Если вы вернётесь и расскажете, что та школа лучше Хогвартса, мы с вами.

Луна спала с лица.

— А мой папа собирается на месяц в Норвегию. Я так надеялась остаться с Джинни.

Прежде чем ответить, Гермиона переглянулась с мамой, и последняя кивнула.

— Если хочешь, можешь поехать с нами. У Гарри есть дом на юге Франции. И мы можем вместе посетить Шармбатон.

Луна моментально повеселела и тут же согласилась.

Следующей слово взяла Сьюзен:

— Извините, ребята, я вас понимаю, но моя тётя теперь директриса. Так что в сентябре я поеду в Хогвартс.

Невилл её поддержал:

— Моя бабушка в Попечительском совете. Дамблдора нет, поэтому я тоже вернусь в Хогвартс.

Гарри быстро их успокоил:

— Не переживайте, мы всё прекрасно понимаем. С такой директрисой в Хогвартсе станет гораздо лучше. И если бы на мою шею не навязалось Министерство, мы бы, скорее всего, тоже вернулись. Все мы знаем — они же не отвяжутся. А тут ещё эта история с Блэком. Наверно, лучше нам и впрямь покинуть страну.

Однако Амелия по-прежнему считала, что для магической Британии это будет самая настоящая катастрофа. Ну что ж, если надавить слегка, совесть её мучить не будет. Заодно и пилюлю подсластим.

— Артур, можешь завтра заглянуть в Хогвартс? А то профессор зельеварения у нас уволен, профессор УЗМС сам собирается уходить, а призрак, который преподаёт историю, сам вот-вот станет историей. Я же прекрасно тебя знаю — мы столько лет проработали вместе. Именно такие ответственные волшебники должны преподавать в Хогвартсе!

Джинни не выдержала и хихикнула.

— Держу пари, близнецы будут в восторге!

Но тут вмешался Ремус:

— Возможно, тебе и новый учитель ЗоТИ понадобится. Вряд ли мне позволят преподавать в Хогвартсе. Особенно та же Амбридж.

У Гарри моментально возникла идея:

— Профессор Люпин, а хотите с нами во Францию? Пока лето не закончится, так и будете нас учить. А на случай, если нагрянет Блэк, я вас ещё и телохранителем найму. Лучшего профессора ЗоТИ у нас не было! И когда «Пророк» со мною свяжется по поводу заявления Министерства, я обязательно про вас расскажу.

Амелия широко улыбнулась.

— Профессор ЗоТИ с личными рекомендациями Гарри Поттера? Ох и трудновато будет Министерству выставить тебя из школы, Ремус. Тем более, новая директриса обязательно тебя поддержит. Я понимаю — несколько дней каждый месяц вести занятия ты не сможешь, но собираюсь лично тебя подменить. Не хочу превратиться в ещё одного Дамблдора — носа не казать из кабинета, не имея представления, что творится в моей школе. — Понятно, конечно, что Грейнджеры могут выбрать любую школу — лишь бы дочери пришлась по вкусу. Но это ведь не значит, что она не может расписать Хогвартс самыми яркими красками, чтобы использовать хотя бы мизерный шанс.

Ремусу идея пришлась по душе. Осталось сесть и обсудить детали. А пока не худо бы вернуться к уроку.

Когда они наконец-то вышли в сад, Гермиона задала ему ещё один вопрос:

— Профессор, эти дементоры — даже звучит кошмарно. От них есть защита?

— Есть. Называется чары Патронуса. Могут не только защитить, но и прогнать дементора. Помните, мадам Боунс наколдовала серебристую лошадь и отправила её с сообщением? Вот это и был Патронус. Но чары сложные — уровень ТРИТОН, не ниже.

Однако у Гарри уже появилось нехорошее предчувствие.

— Знаете, профессор, если всё пойдёт как обычно, на меня навалится целая толпа этих существ. Можете хотя бы попытаться нас научить?

* * *

Шеклбота снова здорово удивила его юная партнёрша. А он-то считал, информация, добытая в Хогвартсе, завела их в тупик. И тут Тонкс, чувствовавшая себя в магловском мире словно рыба в воде, где-то раскопала свидетельство о рождении Тома Марволо Риддла. Причём там были указаны оба родителя. А когда они покопались в Министерских архивах в поисках Гонтов, связь стала очевидной. И глава семьи, и его сын Марволо умерли в Азкабане. Причём последнего авроры арестовали уже повторно, так что шансов выкрутиться у него не было. А пожизненное он получил, когда признался в убийстве трёх маглов. И все трое носили фамилию Риддл. И один из них (вот так совпадение!) был записан в свидетельстве о рождении в качестве отца будущего Волдеморта. Ну что ж, пора им с Тонкс наведаться в Литтл-Хэнглтон.

* * *

Волдеморт начал паниковать. Его версия в старом магле сопротивлялась изо всех сил, но по-настоящему беспокоила женщина-сквиб. Есть опасность, что эта версия вот-вот исчезнет, и он не имел никакого понятия, по какой причине. Даже поговорить хоркруксы могли только когда «хозяева» позволяли. Но как только внезапно раздался стук в дверь, им пришлось затаиться.

Фрэнк пошёл открывать, а Сибилла поставила чайник. Именно эту сценку и застали приглашённые в дом чернокожий джентльмен и девушка с розовыми волосами.

— Профессор Трелони? Что вы здесь делаете?

Та быстро её вспомнила.

— О, привет, дорогуша. Не ожидала тебя здесь увидеть. Если я правильно помню, ты всегда хотела стать аврором. Я так понимаю, ты здесь в официальном качестве?

Шак моментально выхватил палочку.

— Я аврор Кингсли, а это мой партнёр аврор Тонкс. Вот уж не думал застать здесь кого-то связанного с магическим миром.

— На самом деле, технически вы правы. Фрэнк — магл, ну а таких как я называют сквибами. Я преподавала Прорицания, а для этой должности магическая сила не нужна.

И всё-таки Шак смотрел на эту странную женщину в очках с толстенными линзами и этого сморщенного старика с подозрением. Нет, опасностью здесь и не пахло, однако инстинкты упорно нашёптывали — что-то здесь не так.

— Профессор, могу я поинтересоваться, что вы тут делаете? И каким образом в эту картину вписывается Фрэнк?

— Всё просто, сэр — я тут живу. Живу с Фрэнком.

Авроры с удивлением уставились на странную пару. Интересно, что означает последнее заявление? Она же не хочет сказать…

А Сибилла тем временем продолжала:

— Фрэнк уже долгие годы присматривает за усадьбой, и вот я покинула замок и переехала к нему. И что же такого стряслось, что нас навестили аж два аврора?

Кингсли задумчиво наблюдал, как собеседница разливает чай по четырём чашкам. Что ж, пора заняться делом.

— Ничего такого, с чем мы не справимся за несколько минут. Вы же не станете возражать, если мы с моим партнёром магически просканируем дом?

— Безусловно, стану, аврор.

Шак уже собрался выдать что-нибудь эдакое, о чём позже наверняка пожалеет, когда почувствовал на плече руку Тонкс. Та считала, что нагнетать ситуацию и провоцировать конфликт не стоит. Да и внимательный взгляд старика совсем не тонко намекал, что этот человек далеко не так беспомощен, как считает её партнёр.

— Профессор, а можно узнать, почему вы возражаете? Вам же наверняка известно — для вас обоих эта процедура совершенно безвредна.

— Конечно, знаю, что для нас с Фрэнком она безвредна. Но вы можете гарантировать, что это не навредит нашему будущему ребёнку? Я так долго его ждала! Если риск даже минимален, не хочу подвергать опасности его здоровье.

Услышав потрясающую новость, Фрэнк тут же её обнял и страстно поцеловал. И плевать ему, что здесь посторонние!

Шак мысленно похлопал себя по плечу. Он оказался прав — здесь действительно творилось что-то странное. Правда, на такое его фантазии точно бы не хватило. Ну ладно женщина — возможно, она моложе, чем выглядит, но старик?! Да у него лицо уже как у помеси мопса и ищейки. Из него уже наверняка весь песок высыпался!

У Тонкс гериатрический секс тоже в голове не укладывался. Может, после доклада Амелии попросить её стереть ей память? Из соображений безопасности, конечно же. А что касается самого доклада… ситуация, конечно, странная, но никакой угрозы не несёт. В конце концов, у этих двоих даже вместе не хватит магии Люмос наколдовать!

Само собой, в Хогвартсе она тоже сплетничала по поводу странностей Трелони, однако такого студенты и близко представить не могли. Между прочим, такой цветущей и счастливой Тонкс профессора ещё не видела. Вот что значит заменить херес сексом! У Трелони будет ребёнок? Только самый прозорливый провидец способен такое предсказать!

Увидели бы сейчас Северуса Снейпа его бывшие студенты, в ужасе разбежались бы в разные стороны. Довольный Снейп! За завтраком! Впрочем, причину его отличного настроения и прекрасного аппетита понять нетрудно. Особенно если подметить, с каким интересом он поглядывал на заголовки в свежем «Пророке».

Спятивший Поттер атакует нового главу ДМП.

Одного только этого заголовка оказалось достаточно, чтобы бывший декан Слизерина начал довольно ухмыляться. А статьёй он наслаждался не меньше завтрака. Там подробно описали, как Поттер поставил незаконную защиту на магловский дом и что за этим последовало. Новая глава ДМП Долорес Амбридж мужественно пыталась эту защиту преодолеть, однако в итоге была выброшена из дома Гарри Поттера при помощи пока неустановленной тёмной магии. А поскольку после инцидента мальчишка скрылся, это доказывает его вину. И лично министр уже подписал ордер на его арест.

Теперь Северус был очень доволен, что оказался на одной стороне с Люциусом. Да уж, его новый босс скор на расправу. Уизли и Поттер могут засвидетельствовать.

Сидевший рядом Драко перечитывал статью уже в пятый раз и не переставал восхищаться отцом. Ну папа, ну молодец! Одним мастерским ударом достал Уизли, Поттера и Грейнджер! Поэтому все, кто сейчас завтракал в особняке Малфоев, имели полное право выглядеть самодовольно.

Впрочем, знай они о встрече, которая сейчас проходила в Гринготтсе, не так бы высоко задирали нос.

* * *

Репортёра и фотографа «Пророка» проводили в зал внутри банка, где их уже поджидали Гарри Поттер и семейство Грейнджер в полном составе. А заодно и Рагнок. Кроме того, несколько хорошо вооружённых охранников-гоблинов собирались проследить, чтобы представители прессы вели себя прилично. И если фотограф решил для начала войти в курс дела и только потом достать камеру, то у репортёра таких сомнений не было. Так что он выпалил первый вопрос, едва присев:

— Гарри, полагаю, ты видел сегодняшний «Пророк»? Можно услышать твои комментарии?

Что ж, это легко, и сдерживаться тот не собирался. Тем более, они уже всё обсудили с Ремусом и Грейнджерами.

— Это сплошная ложь, чтобы меня дискредитировать. Всё это — не более чем очередная попытка министра Фаджа использовать моё имя с целью добиться так необходимой ему популярности. Но на сей раз он зашёл слишком далеко!

«Гости» сразу же оживились. Они-то ожидали услышать отговорки и оправдания, а тут Мальчик-Который-Выжил нападает на министра. Это же самая настоящая бомба!

— Хочешь сказать, что не ставил эту защиту? И не выбрасывал Амбридж из своего дома?

— Нет! Я хочу сказать, что в обоих случаях имел на это законное право. Это Министерство магии нарушило собственные законы.

Представители СМИ предсказуемо запутались.

— Хорошо, можешь пояснить?

Вместо ответа Гарри положил на стол правую руку ладонью вниз. Гермиона последовала его примеру. Фотографа словно пружиной подбросило — вот и первый кадр, да ещё какой!

Гарри всё-таки решил расставить точки над i:

— Я — лорд Гарри Джеймс Поттер, глава древнего и благородного рода Поттер. Мисс Гермиона Джейн Грейнджер — моя невеста. Её родители — мои законные опекуны в обычном мире, а в нашем находятся под защитой рода Поттер.

Журналист был доволен, что диктующее перо зафиксировало каждое слово. Это же переворачивает ситуацию с ног на голову! Тем более, кажется, юный лорд только начал.

— Для человека, который занимает такой высокий пост как глава ДМП, аппарировать в чужой дом — ни в какие ворота не лезет. И врываться без приглашения тоже. Где манеры, где этикет? А как же законы? Или можно к кому угодно так вломиться? А идея министра, что мне нужна защита, — это просто смешно. Где была его защита, когда мне пришлось сражаться с Волдемортом только с помощью друзей? Неделю назад Министерство хотело наградить меня орденом Мерлина, а теперь пытается арестовать? И такие люди управляют страной?

Репортёр подумал, что ослышался.

— Они хотели вручить тебе орден Мерлина?

Гарри согласно кивнул.

— Хотели, но я сразу же отказался. Пока там заправляет Фадж, я отказываюсь иметь с ними дело. Я не сделал ничего плохого, а мне уже угрожают судом, предъявив какие-то вымышленные обвинения. И, естественно, признают виновным. А вот Люциуса Малфоя поймали с поличным и написали об этом на первой полосе вашей же газеты. Тем не менее, его тут же отпустили. Ни суда, ни сыворотки правды, ни-че-го. Министр просто заявил, что его приятель не может быть виновным, наплевав на всю систему правосудия. Ведь именно из-за Люциуса Малфоя по Хогвартсу ползал василиск, однако министр по-прежнему считает, что этот человек не может сделать ничего плохого. Мне пришлось сражаться с монстром, а наш уважаемый министр без капли доказательств арестовал Хагрида и отправил его в Азкабан. Министерство даже Сириуса Блэка не сумело там удержать! И они собирались меня защищать? Нет уж, спасибо!

Он сделал паузу, чтобы глотнуть воды. Гермиона взяла его за руку, а Эмма в знак поддержки положила руку на плечо.

— Теперь в Хогвартсе очень ответственный директор, поэтому мы с моей невестой подумывали в сентябре туда вернуться. Но после этой выходки Министерства, которое с какой-то стати решило, что имеет право распоряжаться моей жизнью, мы немедленно отправляемся в Европу. Сначала — во Францию, и уже договорились встретиться с директрисой Шармбатона. В Англии мне сейчас очень неуютно!

Журналист ушам своим не поверил. Эх, жаль нельзя стать мухой на стене кабинета Фаджа, когда он это прочтёт. Тут он обратил внимание на девушку.

— Мисс Грейнджер, можно поинтересоваться, а что думаете вы, покидая Хогвартс и всех своих друзей?

Та мило улыбнулась.

— Уверяю вас, это не проблема. Когда мы выберем новую школу, скорее всего, наши друзья последуют за нами. Надеюсь, там не будет одержимых Волдемортом преподавателей и троллей, которые нападают на тебя в туалете.

Её родители ничуть не возражали. На самом деле, если репортёр обратится к ним, они с удовольствием подтвердят сильное желание их семьи перебраться на континент. И отдать дочь в такую школу, где всякие Малфои не будут обзывать её грязнокровкой.

Теперь доблестный представитель СМИ предпочёл бы стать мухой на стене в особняке Малфоев. И когда история увидит свет, вот эта семейка попрыгает! Напоследок он обратился к лидеру нации гоблинов:

— Сэр, судя по вашему присутствию, я правильно полагаю, что вы можете подтвердить претензии лорда Поттера?

Рагнок царственно кивнул.

— Я лично присутствовал, когда кольцо рода Поттеров приняло его как нового главу. Кроме того, именно Гринготтс отвечал за документы о помолвке и опекунстве в неволшебном мире. И опять-таки именно гоблины ставили защиту в доме лорда Поттера, которую новая глава ДМП объявила незаконной. Поэтому меня оскорбляют претензии Министерства, что там использована тёмная магия. На самом деле, одно из свойств этого щита — немедленно удалять из дома любого, кто собирается навредить лорду Поттеру и тем, кто находится под его защитой. И Министерство отныне точно входит в эту категорию. Теперь понимаете, почему главу ДМП и её сопровождающих оттуда вышвырнуло? Никакой тёмной магии — всего лишь изобретательность гоблинов. И нация гоблинов в самое ближайшее время ожидает публичных извинений со стороны Министерства. В противном случае мы посчитаем это нарушением договора и поступим согласно собственным законам. Как минимум, дело закончится крупными штрафами.

Вот это да! Это каким же образом Долорес Амбридж умудрилась наломать столько дров в первый же день на новом посту? И как это отразится на человеке, который её назначил? Да чуть ли не вся магическая Британия на дыбы встанет! Вот сейчас коллега сделает ещё несколько снимков, и всё.

Представители прессы едва ли не бегом покинули кабинет. Возможно, этот материал достоин даже специального выпуска!

* * *

Амелия сидела в своём новом кабинете в Хогвартсе и размышляла над серьёзной проблемой. Самое паршивое — и за советом-то обратиться не к кому. Здесь помочь не могли ни сотрудники, ни портреты бывших директоров. Дело в том, что Сьюзен и Ханна заявили, что отказываются от Магловедения, на которое записались ранее. Само по себе это не проблема, а вот причина…

Когда мисс Грейнджер пригласила их на дополнительные уроки ЗоТИ, девушки забеспокоились. И потому тщательно изучили рекомендованный Министерством учебник по этому предмету, дабы не выставить себя дурами. Однако краткого визита к Грейнджерам и последующей поездки за покупками в компании Эммы оказалось достаточно, чтобы прийти к неутешительному выводу: хогвартский курс по этому предмету не имеет ничего общего с реальностью. Это попросту пустая трата времени! Конечно же, это не могло не привлечь её внимания, только вот у неё самой опыта никакого — в магловском мире она не бывает. А единственные знакомые маглы — родители мисс Грейнджер. Вот только она скорее съест собственную волшебную палочку, чем станет обсуждать этот вопрос с ними. Ни в коем случае нельзя выставлять Хогвартс в невыгодном свете! Иначе шансы вернуть в школу их детей снова упадут до ноля.

Её зам тоже чувствовала себя в обычном мире словно на другой планете, однако неплохая идея у неё всё-таки возникла. Оказывается, матери Дина Томаса и Кэти Белл работали магловскими учителями. Конечно, и она, и Минерва сильно сомневались, что Хогвартс готов принять маглов в качестве сотрудников. С другой стороны, это ведь не значит, что они не могут попросить этих двоих «проинспектировать» предмет. Минерва уже собиралась связаться с обеими семьями и предложить им провести пару дней в замке. Эдакая приманка, чтобы заручиться их помощью. Или хотя бы оценить, способны ли они помочь решить этот вопрос. Или, по крайней мере, предупредить, что придётся искать иной вариант. Заодно у них появится шанс взглянуть, где учатся их дети. И, возможно, они станут предшественниками других магловских семей, которым в будущем представится такая же возможность. Родители той же мисс Грейнджер наверняка ею воспользуются.

Амелия ещё раз проверила список. Что ж, одну из главных задач она уже решила — Септима Вектор согласилась стать деканом Слизерина. А Артур Уизли позволил «закрыть» ещё один пункт. Видимо, его сыну Чарли любовь к магическим существам досталась от отца. И только из-за знакомства с некоей Молли Прюэтт он не работает в каком-нибудь заповеднике. Жене удалось «переключить» его с норвежских горбатых на неволшебные предметы. В конце концов, коллекционировать пробки и штепсели гораздо дешевле и безопасней, чем иметь дело с существами с огромными зубами, острыми как бритва когтями и огненным дыханием.

Итак, Артур Уизли станет новым профессором УЗМС, так что останется только История магии. Кстати, жить он будет дома, и каждое утро через камин попадать в замок. И директриса с её замом этим более чем довольны. Слишком пугала перспектива, что здесь поселится Молли Уизли. Без её громогласных указаний и непрошенных советов они как-нибудь обойдутся. Пусть так и сидит у себя в Девоне — весь Хогвартс только порадуется.

Кроме того, Минерва уже кое с кем связалась по поводу вакансии профессора зельеварения. Что ж, в самые ближайшие дни станет ясно, повезло им или нет.

Тут сработали оповещающие чары. Значит, её ждёт следующая запланированная встреча. И этот сотрудник должен увидеть справедливого, но строгого директора. Он просто обязан понять, что в силу вступили новые правила, и его они тоже касаются. Единственная альтернатива — покинуть замок.

Хагрид вошёл в кабинет и сразу же почувствовал себя не в своей тарелке. Как же теперь без Дамблдора? Правда, пришлось признать, Артур Уизли на посту профессора УЗМС — хороший выбор. Он прекрасно помнил его студентом и тут же пообещал любую помощь. Конечно, если его не уволят. Вон как директриса на него глядит!

— Здравствуй, Хагрид. Я не из тех, кто ходит вокруг да около, поэтому сразу к делу. Итак, зачем я тебя вызвала: гигантским трёхголовым псам, акромантулам, драконам и их яйцам в школе не место. Студентам в Запретном лесу, да ещё ночью, тоже делать нечего!

Хагрид начал прикидывать, хватит ли его скудных сбережений хотя бы на пару недель, если его немедленно уволят. Наверняка зависит от того, как часто он будет заглядывать в паб.

Однако Амелия ещё не закончила:

— Таковы мои правила. Если речь о других существах, подходишь ко мне, и я уже решаю. Никакой самодеятельности! Если ты способен соблюдать эти простые правила, буду рада и дальше видеть тебя в Хогвартсе.

От облегчения полувеликан аж разулыбался.

— Спасибо, спасибо вам. Я не подведу!

Директриса улыбнулась этому большому ребёнку.

— Я и не сомневаюсь. Просто подумала, что стоит расставить точки над i. После прошлогоднего скандала с василиском школа не может себе позволить, чтобы рядом с детьми снова появились какие-то экзотические существа. Кстати, для тебя тут кое-что есть. Гарри хотел отправить с Хедвиг, но я посчитала, сейчас это неразумно.

Как только в лапище Хагрида исчез большой конверт, он заулыбался ещё шире.

— Артур рассказал мне, что он стал главой рода. Чертовски здорово! Да и Гермиона там. Вместе эти двое горы свернут.

Амелия наблюдала, как он распечатывает конверт. Вот улыбка пропала, а ей на смену пришло удивление. А затем по его щекам покатились крупные слёзы радости. Вот теперь можно передать на словах, о чём её попросили отдельно:

— Гарри сказал, именно ты вручил ему самые ценные подарки — Хедвиг и фотоальбом. И подумал — это меньшее, чем он может отплатить одному из своих самых лучших друзей. — Хагрид так громко высморкался, что оконные стёкла задрожали. — А от себя хочу добавить собственную благодарность. Слишком мало тех, кто может честно заявить, что для этого молодого человека сделал всё возможное. И Рубеус Хагрид — один из них!

От избытка чувств тот окончательно расплакался.

— Я же той ночью вынес его из дома. Вот этими руками вынес! Я даже с Блэком говорил! Если эта сволочь попытается хотя бы подойти к мальчику, сверну его поганую предательскую шею!

Как бывший аврор, мадам Боунс не могла не задать по этому поводу несколько вопросов. И только потом они обсудили оплаченную поездку в драконий заповедник, которую для своего большого друга организовал Гарри. Так что директорский кабинет покинул очень счастливый Хагрид. Ведь уже скоро он увидит Норберта!

* * *

Сириус Блэк тоже был доволен, пока в облике большой чёрной собаки постепенно пробирался вглубь страны. Только вот понятия не имел, где сейчас живёт Гарри или его девушка. И если не сузить район поисков, придётся ждать, пока крестник сам не объявится. Бродяга хорошо знаком с местностью вокруг Хогсмида, поэтому надеялся, что эти знания плюс анимагическая форма помешают его поймать. Слишком часто Мародёры тут носились по ночам, так что на его стороне преимущество «своего поля». Вдобавок тут полно кроликов, да и другая пища найдётся. Это позволит ему хотя бы немного прийти в себя после стольких лет в камере, когда приходилось есть всякую гадость, которую почему-то называли едой.

Конечно, в поисках крестника так и подмывало перетряхнуть Британию как старый пыльный мешок, однако он безжалостно подавил этот порыв. Первого сентября Гарри сам приедет в Хогвартс, да и крыса тут появится. И если Азкабан его чему-то научил, так это терпению. Когда все соберутся в школе, вот тогда он и защитит крестника и отомстит крысёнышу. Остались какие-то жалкие шесть недель. А если поддаться первому порыву, загремишь обратно в Азкабан. Эх, не надо было тогда позволять Хагриду забрать Гарри! А единственный, кому он позволит забрать крестника сейчас — та девочка, которую Гарри обнимал на фото. А остальные пусть готовятся драться.

* * *

Ремус согласился сопровождать Грейнджеров на континент, поэтому ехать во Францию готовились вшестером. Как оказалось, он ещё и машину водит, что тоже пригодится. За всю свою жизнь Гарри толком нигде не бывал, поэтому для него эта поездка станет настоящим праздником. Впрочем, не только для него. Дэн давно хотел попутешествовать в арендованном доме на колёсах, но такую расточительность не мог оправдать даже перед самим собой. Зачем такая большая машина всего лишь троим? Кроме того, в Великобритании такой автомобиль по половине дорог не пройдёт. А вот машина на шестерых на юге Франции — прекрасная возможность осуществить заветную мечту. А уж когда Добби продемонстрировал уменьшающие чары, чета Грейнджеров пришла в полный восторг. Дэн вообще подумал, что теперь можно прихватить с собой велосипеды и наборы для гольфа, а Эмме не придётся решать, что из одежды взять, а что оставить. Ну а потом прямо у них на глазах малыш сделал их автомобиль размером с кусок мыла. Теперь сомнения окончательно отпали. Конечно же, по серьёзным магистралям в автодоме передвигаться здорово, а вот изучать ближайшие окрестности очередной стоянки лучше на чём-нибудь поменьше… например, на собственном авто. А автодом пока где-нибудь на стоянке в кемпинге постоит.

Когда на кухонном столе разложили карты, Гарри от волнения аж дрожь пробрала. Оказывается, выбирать маршрут — это так же здорово, как и путешествовать. Луна тоже приняла участие — в своём неповторимом стиле. Впрочем, когда она заметила, что любит путешествовать пешком, это тоже учли. Заодно для них с Гарри решили приобрести велосипеды. А на экскурсии детей будет сопровождать Ремус. Чете Грейнджеров нравилось кататься на велосипеде, а тут такая возможность. Тем более, когда затем тебя ждёт дом (пусть и на колёсах) и горячая еда.

Совершенно верно — Добби отправится с ними. Невидимкой, конечно же. Уступать уборку и обязанности повара малыш не собирался никому, и за это Эмма была готова его расцеловать. Правда, Гарри пришлось взять с него обещание по собственной инициативе ничего не прибирать. А то нетрудно представить — просыпаются они поутру в каком-нибудь кемпинге, а там всё сверкает чистотой. И это за одну ночь. Вот и попытайся потом объясниться с тамошним начальством.

Следующие четыре дня они постараются не привлекать к себе лишнего внимания. Арендованную машину отправятся забирать всей честной компанией, а на первой же стоянке Добби перенесёт и упакует вещи. А дальше — в Дувр, на паром и в Кале. Их ждёт замечательный отпуск, а, возможно, даже новая жизнь.

* * *

Молли по-прежнему дулась на собственную семью. Тем более, она верила каждому слову «Пророка». А уж когда прочла, как Гарри напал на нового главу ДМП, вообще взорвалась. И первым делом накинулась на двоих младших. Однако Артур моментально её осадил:

— Хватит! Не забывай — я там был. В этой статье больше навоза, чем мы сыпем на грядки с ревенем.

Рон мысленно поклялся, что больше никогда не будет есть заварной крем из ревеня. А Молли просто ошеломил такой свирепый тон. Тем более, на глазах у детей.

— Если бы моя семья хоть что-нибудь рассказывала, мне бы не пришлось узнавать новости из газет.

Чтобы придать своим словам больше веса, Артур даже из-за стола поднялся.

— В следующем выпуске «Пророка» напечатают настоящую историю. Завтра мы уезжаем в Египет, но газету получить успеем. А до тех пор предлагаю тебе успокоиться. И отучайся уже, наконец, от этой раздражающей привычки выдавать громогласные заявления, когда понятия не имеешь, о чём речь.

Однако от Молли Уизли так просто не отмахнуться.

— И кто в этом виноват? У моей семьи появились от меня секреты!

Сейчас за столом сидела вся её семья, но ответил младший сын:

— Это не секрет — просто не твоё дело. Из-за того, что ты суёшь свой нос куда не следует, я едва не лишился лучших друзей. Что бы ни случилось с Гарри и Гермионой, тебя это не касается.

У Молли возникло жгучее желание оторвать ему голову, однако муж успел вмешаться:

— Наш сын просто выполняет мою просьбу. И если я услышу, что ты снова пытаешься вмешиваться в жизнь Гарри Поттера, уверяю — последствия придутся тебе не по вкусу.

Все вышли из кухни, оставив потрясённую хозяйку дома. И следующие несколько часов она так и просидела, уставившись в никуда. Дети даже не стали её просить приготовить обед, а просто наделали бутербродов. Впрочем, всё равно она сейчас готовить неспособна. За все годы брака муж ещё никогда так с ней не разговаривал, да вдобавок при детях. Нет, к такому обращению она не привыкла.

Молли по-прежнему сидела, размышляя о превратностях судьбы, когда филин доставил специальный выпуск «Ежедневного пророка». Фото на первой полосе моментально ответило на все её вопросы. Гарри сидел рядом с Гермионой, а у них за спиной позировали её довольные родители. Однако дело было в руках детей, а точнее — в кольцах, которые легко можно рассмотреть. Ну а заголовок рассеивал любые сомнения и уничтожал все надежды миссис Уизли касательно дочери.

Лорд Поттер обручился!

Молли словно ледяной нож сердце пронзил. Она скользила взглядом по статье, где описывались отношения мальчика с Грейнджерами, а заодно уничтожались все претензии Министерства. Да, теперь ясно, что ворвавшись в его дом и попытавшись навязать защиту, Министерство само нарушило закон. Гарри даже удалось хорошенько врезать Малфою. И простым заявлением, что ничуть не верит в его невиновность, он явно не ограничился. И тут у Молли перехватило дыхание: сначала она прочитала, что Гарри покидает страну, чтобы взглянуть на зарубежные школы, а затем — комментарий Гермионы, что их друзья уедут вслед за ними. Теперь матрона запыхтела как паровоз, а её вопль разнёсся по всей «Норе»:

— Джинни!

А та поняла, что её скоро вызовут «на ковёр», как только увидела филина с газетой. Поэтому явилась на кухню уже готовой к «бою». Мать на неё накинулась, едва позволив переступить через порог:

— Кто эти друзья, которые покинут Хогвартс вместе с ними? Надеюсь, среди них нет никого по фамилии Уизли?

Пусть у девочки поджилки тряслись, ответила она без дрожи в голосе:

— Они ещё сами не решили, уходить или нет. Но папа уже разрешил мне и Рону перейти вместе с ними в любую школу. Если захотим, конечно.

Молли словно кирпич на голову упал.

— Ваш отец об этом знает? Он же в Хогвартсе собирается преподавать!

Её дочь кивнула.

— Да, папа знает. И директриса Боунс тоже. А профессор МакГонагалл договорилась, чтобы им показали французскую школу. Для своих друзей они хотят выбрать лучшее.

У Молли в голове никак не укладывалось.

— Но Хогвартс…

Однако Джинни сердито её перебила:

— Ага, Хогвартс. Где меня чуть не убили! И тому, кто в этом виноват, всё сошло с рук, потому что нашему министру можно просто отсыпать золота. И это тот самый министр, который уволил моего отца и приказал арестовать Гарри. — Она заметила, что мать уже обнаружила связь между этими событиями, поэтому продолжала поспокойней: — Если Гарри и Гермиона решат учиться за границей, скорее всего, мы с Роном и, по крайней мере, Луна, уедем к ним.

Девочка вынула из кармана тонкую книжицу и отдала матери.

— Мы знали, что Гарри и Гермиона обручились. Я же тебе говорила — больше ни у одной девушки нет ни шанса. Перси разрешил мне отправить Гермеса во «Флориш и Блоттс» за книгами про обручение. Там есть очень интересная глава, где в деталях описано, что грозит тому, кто попытается вмешаться в помолвку главы древнего и благородного рода. Прежде чем выкинуть ещё какую-нибудь глупость, предлагаю тебе внимательно прочитать. А то говорят, Азкабан — ужасное место.

Оставив матери книгу, Джинни на подгибавшихся ногах вышла из кухни. Как только они доберутся до Египта, надо при первой же возможности поговорить с Биллом. Для неё это уже слишком, поэтому нужна помощь.

* * *

Эмма внимательно следила, как меняется поведение мужа. И осталась весьма довольна. Хоть он и не мог показать газету своим партнёрам по гольфу, специальный выпуск «Пророка» заставил его широко улыбаться. Кстати, сейчас, пока супруг и трое детей штудировали карты, выбирая маршрут, про гольф они тоже не забывали. В частности, искали по дороге гольф-клуб, да ещё чтобы крупная деревня нашлась поблизости. Надо же дамам пройтись по магазинам, пока мужчины гоняют по полю маленькие белые мячики.

Луна уже несколько раз ходила с ними за покупками и практически переехала к Грейнджерам. Друзья для неё в новинку, так что собираться в отпуск в компании она ничуть не возражала. Ну а Гарри просто фонтанировал волнением и энтузиазмом. Он был по-настоящему счастлив, и это отражалось на всех. Даже Добби теперь подавал к завтраку круассаны, а на обед и ужин — что-нибудь из французской кухни. Кстати, Дэн с Эммой нарадоваться на него не могли и поклялись, что отныне у него всегда будет семья. Безусловно, такому «родственнику» они очень рады. Ну а малыш ничуть не сомневался, что стал самым удачливым домовиком на свете. Спастись от Малфоев и найти такую замечательную семью превзошло его самые заветные мечты.

А Гермиона размышляла, что, по сравнению с предыдущим летом, нынешнее для неё, Гарри и Луны выдастся далеко не таким одиноким. И надо бы добавить к их компании ещё одного человека. Она потихоньку поинтересуется у мамы, может ли к их будущему приключению присоединиться ещё кое-кто. И если получит ответ, на который рассчитывает, завтра же нужно навестить Невилла. Оставалось надеяться, что его бабушка не станет возражать. Тогда они вчетвером здорово повеселятся. Да и ещё одно мнение о Шармбатоне точно пригодится.

* * *

По сравнению с сегодняшним утром атмосфера в кабинете министра царила гораздо менее радужная. А специальный выпуск «Ежедневного пророка» немедленно уничтожили. Впрочем, от поддержки читателей в адрес Министерства тоже ничего не осталось. Это наглядно подтвердила ещё одна стая сов, снова осадившая Министерство. И каждый владелец совы считал своим долгом выразить недовольство. А если вспомнить, что все эти владельцы — потенциальные избиратели… неудивительно, что Фадж забеспокоился.

— Мы даже не можем связаться с мальчишкой и хотя бы попытаться извиниться — эта чёртова защита вдобавок удалила адрес дома из нашего архива. Уизли я уже уволил, Боунс тоже ушла, а Августа Лонгботтом даже не плюнула бы в нас, если бы мы загорелись. А больше я не знаю никого, кто может подсказать, где искать этого сопляка. И что, чёрт подери, теперь делать?

Долорес быстро предложила натравить на всю семью дементоров. В принципе, Корнелиус с Люциусом были не против, только вот куда их посылать? Так что идея отпала. Малфой пока тоже не мог предложить ничего конструктивного. Да и стоит ли? Если Поттер покинет страну и заявит, что поступил так из-за Министерства, Фадж — политический «труп». С другой стороны, новому министру, чтобы успокоить общественность, придётся мальчишку задобрить. Люциус так и представлял, как его тащат в суд только чтобы показать, чем новый министр отличается от предшественника. Впрочем, когда хозяин вернётся, он в любом случае с ним расправится. Особенно если обнаружит, что его главный враг покинул страну. Нет, надо срочно что-то придумать.

— Знаешь, Корнелиус, иногда возникают ситуации, когда конфликтующие стороны по разным причинам хотят одного и того же. Лично я считаю, в нашем случае важно это признать и принять соответствующие меры.

Трудно сказать, запутался ли Фадж — он всегда так выглядел. А вот Амбридж даже скрывать не стала:

— Что ты имеешь в виду?

Люциус терпеть не мог иметь дело с идиотами, но что поделать? Пришлось разжёвывать, словно ребёнку:

— Амелия Боунс точно не желает, чтобы Поттер и его друзья учились не в Хогвартсе. Следовательно, здесь она наш союзник. И держу пари — она-то как раз сможет связаться с этим отродьем. Поговорите с ней и постарайтесь выяснить, куда он подевался. Ну а если не выйдет, можно её использовать, чтобы хотя бы передать мальчишке, что вся эта история — сплошное недоразумение. — А чтобы до собеседников окончательно дошло, надо подчеркнуть, что им грозит. — Если первого сентября Поттер не сядет в Хогвартс-экспресс, к Хэллоуину вы оба останетесь без работы.

Долорес прекрасно понимала — чтобы спасти собственную шкуру, эти двое легко ею пожертвуют. Может, всё-таки Малфой чересчур сгущает краски?

— Думаешь, нас посмеют уволить?

Люциус хищно улыбнулся этой уродине.

— Скажи это Дамблдору. Он думал точно так же, а теперь сидит в камере. Ещё несколько недель назад он был самым влиятельным магом в стране, а теперь только и может сидеть на койке и гадать, какие обвинения ему предъявят.

Тут уж не возразить при всём желании. Однако Долорес никак не успокаивалась:

— И всё равно не понимаю, почему мы до сих пор ничего ему не предъявили. Это ведь задобрило бы мальчишку, верно?

На лице Малфоя по-прежнему «красовалась» акулья улыбка, но теперь она стала ещё шире.

— Всё просто: Дамблдор — наш туз в рукаве. Или в камере. И что толку, если он просто будет там торчать? А вот если у нас начнутся проблемы, можно его использовать, чтобы отвлечь внимание. Пусть у него найдётся занятие поинтересней, чем сидеть и размышлять, до чего он докатился. Ну а нам стоит как следует наточить наше оружие. В нашей власти лишить его титулов и постов, опустошить его хранилища и даже добиться, чтобы его портрет убрали с вкладышей от шоколадных лягушек. Ну а потом подчеркнуть, что за этим стоял Поттер, и аккуратно организовать старику побег. Его гордость не позволит спустить такое с рук. Так что сначала следует подготовить почву, а затем натравить его на мальчишку. И каким бы не вышел результат, нас устроит любой.

Корнелиус почувствовал себя гораздо лучше — хоть какой-то план у них есть. А если «автор» — Люциус, это утешает. Значит, снова всё в порядке.

* * *

Сибилла не думала, что когда-нибудь снова почувствует себя нормально. Неудивительно — сейчас в её теле «проживали» аж два «гостя». Первый — сбывшаяся мечта, и она уже любила своего будущего ребёнка. А вот второй — самый настоящий кошмар. Поэтому приходилось постоянно себя убеждать, что ребёнку он навредить не сможет. Да и Фрэнка регулярно приходилось успокаивать. Рассуждала-то она, конечно, логично, однако, случись что, вряд ли это поможет.

— Милый, шансы, что наш малыш будет магом, — один из тысячи. Так что не стоит из-за этого переживать. Ну а если какая-то из трёх версий этого существа всё-таки в него попадёт, там она и останется на всю жизнь. И будет зависеть исключительно от нас. Только вряд ли такой вариант эту троицу устроит — ничего не приобретёшь, зато потерять можно всё.

Фрэнк её понял. Правда, это не значит, что переживать станет меньше.

— Кстати, Тома я чувствую всё меньше и меньше. Понимаю, звучит странно, но наш ребёнок как будто постепенно выталкивает это зло из своей матери. Мальчик или девочка, малыш уже боец!

Фрэнк взял её за руку и поднёс ладонь к губам.

— Когда я мечтал стать отцом, всегда представлял красивого здорового ребёнка. И даже не думал, что он может быть волшебником или им завладеет какой-то псих. Ты уверена, что маги не сумеют нам помочь?

Сибиллу только насмешила такая наивность. Ей ли не знать, чего можно ожидать от волшебного мира? Ладно, попытаемся объяснить ещё раз.

— Милый, ты магл, а я сквиб. Узнай они, что, убив нас, навсегда избавят мир от Волдеморта, не колебались бы ни секунды. Даже мысль, что придётся убить младенца, их не остановит. И если вспомнить, сколько народу погубил этот монстр, трудно их винить. Фрэнк, ты же был на войне. А теперь представь, что убийство пары совершенно посторонних людей остановит следующую. Как считаешь, что сделает правительство?

Если ситуация такова, тут и впрямь остаётся единственный вариант. Например, если бы гибель всего лишь пары человек остановило войну с ИРА, они бы давно уже лежали в могиле, а все бы праздновали. Эх, если бы в голове Сибиллы не сидел Том! Чтобы защитить её и их ребёнка, он бы сам пустил себе пулю в лоб. И ради жизни сына или дочери и любимой женщины с удовольствием заплатил бы собственной. Да ещё бы посчитал сделку выгодной!

Призрак Волдеморта внимательно слушал этот разговор. Сам он поделать ничего не мог, да и внимания на него не обращали. А два его крестража еле «живы». А уж наблюдать, как эти двое, взявшись за руки, перебирают детские имена … просто тошнит! Он никогда не понимал, почему родители заслоняют собой собственных детей. Ведь если взрослые мертвы, убить эту мелюзгу гораздо легче. И если на такую жертву заставляет пойти любовь, он очень рад, что никогда не испытывал это чувство.

* * *

Добби вернулся с известием, что Невилл будет рад их видеть. Сначала малыш перенёс Гарри и Гермиону, а затем — Луну с Эммой.

Особняк Лонгботтомов внушал уважение. Впрочем, как и Августа Лонгботтом. Невилл сразу же утащил друзей в сад (не мог дождаться показать новую теплицу), ну а Эмма осталась поговорить с хозяйкой дома.

Женщины устроились в красивой светлой гостиной, выпили чая, и только тогда гостья объяснила, зачем они пришли:

— В субботу мы уезжаем во Францию. Уезжаем минимум на месяц. Луна едет с нами. Так вот, Гермиона у меня спросила, можно ли взять с собой ещё и Невилла. Мы с Дэном посчитали эту идею отличной, но прежде чем спрашивать вашего внука, хотели посоветоваться с вами.

Августа ожидала чего угодно, но только не такого. Однако её интуиция сразу заявила, что надо соглашаться. Невилл становился всё уверенней не по дням, а по часам, и тут она его готова поддержать изо всех сил. А каникулы с друзьями, безусловно, помогут. Честно говоря, такие решения принимать легко.

— Конечно же, Невилл сам выберет, но я с удовольствием разрешаю ему поехать с вами. И очень признательна, что ваша семья вообще о нём вспомнила.

— Поверьте — это было нетрудно. Он же дружит с Гарри и Гермионой. И вообще это её идея. И если моя дочь сможет провести каникулы в компании друзей, я буду так рада, что словами не передать. Мы же с Дэном не маги, поэтому когда отправляли Гермиону в магическую школу, принимали одно из самых трудных решений как родители. И только когда этим летом поближе познакомились с Гарри и его друзьями, окончательно убедились, что сделали правильный выбор.

Августа не сумела сдержать улыбку.

— Хотите сказать, помолвленная с лордом Поттером ваша дочь никак на него не повлияла?

Эмма ушам своим не поверила — оказывается, у пожилой леди с чучелом грифа на шляпе отличное чувство юмора! Поэтому не удержалась от смеха.

— На самом деле, это устроил Дэн с согласия Гарри. А мы с Гермионой понятия не имели. Но, само собой, не слишком-то возражали.

Вернувшись в дом, Невилл был потрясён, обнаружив смеющихся бабушку и маму Гермионы. А уж когда узнал, что друзья приглашают его поехать с ними, у него язык отнялся. Он только и сумел, что кивнуть, прежде чем на него набросились с объятиями довольные Гермиона, Гарри и Луна. Для всех четверых это точно будут самые замечательные каникулы. И не потому, что их ждёт интересное путешествие, а потому, что отправятся они вместе.

* * *

Большая чёрная собака, копавшаяся в мусорном баке в Хогсмиде, вряд ли бы вызвала тревогу у местного населения. Если бы они узнали, что интересует её не еда, а газета, возможно, кто-то бы удивился. А вот если бы этот кто-то заодно обратил внимание, что собака читает найденную газету…

У Сириуса в голове не укладывалось, что Хогсмид не кишел аврорами. Он даже ловушку поначалу заподозрил. Однако когда разжился сегодняшним «Пророком», сразу же понял, в чём дело. Оказывается, сумасшедшего сбежавшего убийцу Сириуса Блэка едва упомянули. Газету снова едва ли не целиком «захватил» его крестник. Причём на сей раз ему даже с василиском сражаться не пришлось.

Узнав, что Министерство использовало его побег как предлог, чтобы, судя по всему, объявить войну Гарри, он возмутился до глубины души. Правда, укол вины всё-таки почувствовал. А вот когда прочёл, что тот не просто отмёл все претензии до единой, а ещё и как следует врезал Фаджу, Амбридж и Малфою, чуть не лопнул от гордости. Его крестник — настоящий Мародёр!

Но когда прочитал, что Гарри собрался покинуть Англию, по спине холодок пробежал. Правда, затем привлекла внимание фраза «наши друзья последуют за нами». Значит, крыса тоже уедет. Похоже, его всё-таки вынуждают действовать немедленно. И если придётся безумно рисковать… что ж, быть посему.

Зато теперь он хоть что-то знал. Итак, Гарри сейчас у Гермионы, а её родители — какие-то магловские целители. Маловато, конечно, но надежда есть. Кроули в Западном Суссексе — это не Мерлин весть что, но спасибо и на этом. Придётся подождать, пока из паба выйдет какой-нибудь пьянчуга. Тогда попытаемся отнять у него палочку, не поднимая тревоги. Затем сразу же аппарировать и начинать искать нужный дом. А чтобы найти ребёнка, которого когда-то катал на спине, больше всего пригодится нос Бродяги. Да, скорее всего, есть риск наткнуться на авроров, которые тоже ищут Гарри, но теперь он начеку. И если надо, защитит крестника даже ценой собственной жизни.

Такого дома, какой арендовал для них Билл, Джинни никогда ещё не видела. Даже с внутренним двориком с фонтаном посередине! И она легко представила, как с удовольствием коротает там самые жаркие дневные часы. Как раз время поговорить. А вот пока Билл водил их по местному рынку, который здесь называли базаром, практически не открывала рта. Слишком уж странные вещи тут продавали. Ей нравилась местная еда, только вот абсолютно не хотелось уточнять, из чего её готовили.

Так сильно она ещё никогда не опасалась, ведь шанс поговорить со своим старшим и любимым братом вот-вот представится.

Про Билла можно многое сказать, но вот глупцом его не назовёт никто. Он сразу же уловил, что между родителями чёрная кошка пробежала. А подобное случалось настолько редко, что пропустить попросту невозможно. Да и факт, что братья и сестра сейчас косо смотрят на мать, тоже от него не ускользнул.

Когда сова отца его нашла, он был на раскопках где-то посреди пустыни. Честно говоря, в песок зарылся по уши. Поэтому чтобы освободиться и как следует всё организовать, пришлось здорово попотеть. К счастью, к его просьбе прислушались. Конечно, он был очень рад увидеть почти всю свою семью, но понятия не имел, почему они ему свалились как снег на голову. И каким образом смогли себе позволить такое путешествие, тоже непонятно. В самое ближайшее время надо обязательно потолковать с отцом и выяснить, что, чёрт возьми, он упустил в последние пару месяцев.

Однако сестрёнка его опередила:

— Билл, могу я с тобой поговорить? Наедине.

Услышал это только Артур, а он ведь тоже далеко не глуп. И прекрасно знал, что из всех своих братьев именно Билла дочка уважала сильнее всех. Что ж, теперь понятно, зачем она предложила съездить именно в Египет. Он улыбнулся, поцеловал её в лоб и отправился на боковую. Правда, несколько слов на прощание всё-таки сказал:

— Милая, можешь рассказать всё как есть. Не стоило тащить всю семью за две тысячи миль, чтобы просто поболтать. И ко мне всегда можешь подойти.

Джинни ничуть не задело, что её раскусили.

— Знаю, папа, и спасибо. Так и собиралась. Просто сначала хотела обсудить это с Биллом.

Артур ничуть не расстроился. Тем более, совсем недавно он едва её не потерял.

— Хорошо, принцесса. Только не ложись слишком поздно — завтра у нас тяжёлый день. Поедем пирамиды смотреть.

Вот теперь Билл действительно забеспокоился. Это чего же такого стряслось, что Джинни не может рассказать отцу, зато привезла всех сюда, только чтобы поговорить с ним? Может, какой-то мальчик ей навредил? Если так, завтра же он возвращается в Англию. А этот парень — труп.

Стоило отцу уйти, как Джинни не выдержала. И теперь потрясённый до глубины души Билл обнимал плачущую сестрёнку.

— Это всё мама. При папе не могу — он её из дома выгонит. И вообще из семьи. Мы и приехали сюда только потому, что больше я никому не могу рассказать.

У Билла мелькнула ужасная мысль, что Джинни застала мать с другим мужчиной. Правда, он тут же безжалостно её отбросил. Молли, конечно, не идеал по любым стандартам, но вот такого себе никогда не позволит. Так что оставалось сидеть на диване, обнимать рыдавшую Джинни и ждать.

— Хорошо. Я считаю, моя любимая сестрёнка должна начать с самого начала.

Та и впрямь приехала в такую даль не ради того, чтобы что-нибудь утаить. И рассказала брату, как втайне мечтала о Гарри Поттере, а как-то поутру обнаружила его за столом у них на кухне. Ну, про драку отца и Люциуса Малфоя в Косой аллее он слышал. Интересно, а это тут причём? Но когда Джинни рассказала про дневник, который сам ей отвечал, его инстинкты разрушителя проклятий моментально ощетинились.

После её рассказа, какой одинокой она себя чувствовала целый год в Хогвартсе, он решил утром как следует потолковать с братьями. Правда, пока не вспомнил себя на старших курсах. Когда в Хогвартс поступил Перси, сам он уже перешёл на шестой курс, а Чарли — на пятый. Учёба, квиддич, девчонки… так что про Перси они вспоминали только за едой в Большом зале. И считали это в порядке вещей. А вот Рон неприятно удивил. Однако Джинни быстро его оправдала:

— Рон очень близко сошёлся с Гарри и Гермионой. Любому будет сложно влиться в это трио. Они уже известны не только в Хогвартсе, но и по всей Британии! Но когда Рон понадобился, сразу же пришёл мне на помощь. Оказалось, тот дневник был крестражем Тома Марволо Риддла, больше известного как лорд Волдеморт. Он завладел мной и заставил выпустить в школу василиска. В конце концов, я умирала в Тайной комнате Слизерина, а школу собирались закрывать. А мама с папой сидели в кабинете директора и плакали.

Билл ещё крепче обнял сестру. Крестраж и василиск напугали его до чёртиков. Только и оставалось, что мысленно повторять как мантру: «Она здесь, и с ней всё в порядке». И даже представить невозможно, какой ужас тогда испытали их родители. А когда Джинни возобновила рассказ, Рон получил от него практически вечную индульгенцию.

— Гермиона окаменела и лежала в больничном крыле, но успела разгадать, что происходит. Всё это она записала, и Гарри нашёл записку. И они с Роном отправились меня спасать! Но внизу случился обвал, и они разделились. Гарри всё-таки удалось дойти до Тайной комнаты и найти меня. Он убил василиска мечом Гриффиндора, а потом вытащил его клык из собственной руки и уничтожил им дневник.

Биллу пришлось её прервать:

— Ты хоть понимаешь, как это звучит?

Джинни кивнула и достала газету, которую специально захватила в Египет. И прекрасно понимала брата — она же там была, но до сих пор верила с трудом.

Её брат молча читал нужную статью, нет-нет да и поглядывая на сестру. Словно хотел лишний раз убедиться — вот она, живая и здоровая.

— Всё это, конечно, поразительно, но я по-прежнему не понимаю, причём тут мама.

Джинни опустила голову — сейчас она не в состоянии смотреть Биллу в глаза.

— Мама вбила себе в голову, что я должна стать девушкой Гарри Поттера.

Теперь Билл упорно боролся со смехом.

— Да каждая мать в Британии, у которой есть дочь в возрасте от семи до двадцати семи, непременно захочет, чтобы та стала девушкой Гарри Поттера!

Однако Джинни моментально его перебила:

— Только держу пари, им и в голову не придёт оскорбить в лицо его девушку, когда они вдвоём придут к ним в гости, чтобы сделать эту самую дочь богатой. И не станут предлагать этой дочери разные сомнительные методы, чтобы он обратил на неё внимание, особенно если она этого действительно хочет. А Гарри теперь лорд Поттер, и они с Гермионой обручились. Знаешь, что случится, если мама попытается вмешаться? Ты же в курсе, как бывает, если ей что-нибудь втемяшится. Ей уже все сказали, что она неправа, только мне кажется, мы её так и не переубедили. Наверняка она и дальше будет стоять на своём. Я боюсь, понимаешь? Даже если Гарри не предъявит никаких обвинений, папа просто вышвырнет её из семьи!

Выслушав историю до конца, Билл согласился со своей теперь богатой сестрёнкой. Если уж уговоры едва ли не всей семьи не подействовали, их мать от своих планов просто так не откажется. И, конечно же, он понимал, почему Джинни боится, если папа решительно вмешается. Те, кто его уволил, поступили на свой страх и риск. Привыкли к спокойному чудаковатому сотруднику. Но если им вздумается угрожать его семье или задеть её честь… тогда они здорово пожалеют.

Что ж, теперь картина ясна. Значит, надо как следует всё обмозговать. Ладно, утро вечера мудренее.

На прощание он ещё раз обнял сестру и поцеловал её в лоб.

— Ладно, давай-ка спать. Я всё понял, но мне надо подумать. И только потом потолковать с мамой. Ты со мной?

Джинни никак не могла решить. Зато, рассказав всё брату, почувствовала себя гораздо лучше.

— Даже не знаю. Как скажешь, так и будет.

В знак согласия Билл кивнул.

— Соберусь с ней поговорить — обязательно скажу. А ты, пожалуйста, перестань переживать. Предоставь всё мне. Жаль, конечно, что моей любимой сестричке не достался принц её мечты. Похоже, Гарри Поттер — отличный парень.

Прежде чем ответить, Джинни обняла его покрепче.

— Знаешь, лучше всех об этом сказал Рон в ту ночь в больничном крыле. Когда великий Локхарт от страха разве что не обделался, Гарри пришёл за мной. Чего ещё можно требовать от друга? Да и Гермиона замечательная подруга.

Джинни ушла. А её старший брат после такого невероятного рассказа в тишине египетской ночи пытался разобраться в собственных мыслях. Газету она ему оставила, и его взгляд нет-нет да возвращался к фото Рона, Гарри и его невесты. Отца он прекрасно понимал — если бы не эти трое, Джинни бы здесь не сидела. И после такого одного из них оскорбить? Честно говоря, в голове не укладывалось. Расскажи кто-нибудь другой — не поверил бы. Тем более, ребята только что сделали его сестру и младшего брата настолько богатыми, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

Рона он не видел довольно давно, тем не менее, тот сумел его удивить. Младший братец изменился просто разительно! И наверняка дело здесь в дружбе с Гарри. Так что его матери будет ещё сложнее объяснить своё поведение. Так, Джинни свою задачу выполнила — нечего ей в это дело ещё глубже влезать. Завтра он снова внимательно понаблюдает за родными, а потом как следует подумает, что сказать матери. Желательно там, где можно наколдовать заглушающие чары. И хорошо бы те выдержали.

* * *

Фрэнк чувствовал себя совершенно беспомощным. Наверно, потому, что помощи от него сейчас и впрямь как с козла молока. Разве что одной рукой гладить Сибиллу по волосам, а другой — по спине, пока её снова тошнило. И так каждое утро. Поначалу он хотел обратиться к врачу, но в обычном мире у любимой нет никаких документов. А уж медицинской карты — тем более. А поскольку в каждом из них по частичке Тёмного лорда, она и на магического доктора наложила вето.

И тут Фрэнк перепугался на не шутку — внезапно Сибилла начала биться в конвульсиях. И вот результат — у неё из ноздрей потекла чёрная слизь. Обычно, когда её прекращало тошнить, он вытирал ей лоб влажной тряпицей, но на сей раз убрал ею эту пакость. Не хватало ещё, чтобы любимая задохнулась. Финальный выплеск слизи совпал с окончанием конвульсий, и теперь будущая мать его ребёнка лежала без чувств. А у него такой ужасный слух, что он даже не сумеет проверить, бьётся ли у неё сердце. Однако зеркальце для бритья, стоило поднести его к её губам, сразу же запотело. Уф, словно гора с плеч. По крайней мере, Сибилла жива.

У него попросту не хватило бы сил отнести её в спальню, однако он очень хотел устроить её поудобней. Жутко не хотелось покидать её даже на минуту, однако пол туалета — не лучшее место для беременной женщины. Впрочем, он быстро вернулся с подушкой и одеялом. По крайней мере, она не замёрзнет. Теперь Сибилла лежала, завёрнутая в одеяло, положив голову на подушку у него на коленях. Он сделал всё что мог — оставалось только ждать.

Прошло минут двадцать — самые ужасные двадцать минут в жизни Фрэнка Брайса. И вот наконец-то любимая стала приходить в себя. Облегчённо вздохнув, он наклонился и поцеловал её в щёку.

— Леди, вы меня чертовски напугали!

Несмотря на слабость, Сибилла всё-таки сумела улыбнуться.

— Похоже, наш ребёнок вытолкнул из меня Тома. Ты почувствовал всплеск?

— Нет. Ты уверена, что он ушёл? — Фрэнка поразила ужасная мысль. — А он не мог переселиться в нашего ребёнка?

Сибилла попыталась его успокоить:

— Это невозможно — наш ребёнок пока недостаточно развит ни умственно, ни физически. Тому просто не за что зацепиться. Больше я его не чувствую. Нет, он точно ушёл!

Однако Фрэнк хотел убедиться на все сто.

— Ты же почувствовала всплеск в поезде. А помнишь, как нам досталось, когда я пристрелил гоблина? Почему тогда с Томом вышло по-другому?

— Не знаю. Может, потому что он ослабел? Я его ощущала всё меньше и меньше. Может, это что-то вроде смерти по естественным причинам? Хотя чего в крестраже естественного?

Он до сих пор сомневался, но сейчас не это главное.

— Давай-ка в постель, а я принесу тебе чашку чая. Да и мне не помешает.

Фрэнк помог ей подняться, а затем Сибилла в свою очередь помогла встать ему. Старые раны не слишком «радовались», пока он сидел на холодном полу с головой любимой на коленях. Первым делом пара с облегчением обнялась, и только потом направилась в спальню. Всё-таки они отлично друг другу подходили. Честно говоря, ни один из них так до конца в это и не поверил. Ну не может так везти!

Фрэнк уложил Сибиллу в постель и ушёл на кухню заваривать обещанный чай. А когда вернулся, та заметила, что он о чём-то серьёзно размышляет.

— Милый, что ты задумал? Пожалуйста, не наделай глупостей, не поговорив сначала со мной.

Фрэнк взял её за руку.

— Сибилла, дорогая, остался последний крестраж — у меня в голове. Если я уйду, он тоже.

Бывший профессор выглядела озадаченной.

— Куда уйдёшь? — И тут её осенило. — Нет, я не позволю! Нашему малышу понадобится отец. И думать забудь!

По-прежнему держа её за руку, Фрэнк попытался объяснить:

— Послушай, любовь моя, ты и наш ребёнок — для меня самое важное на свете. Мы оба знаем, что случится, если этот больной ублюдок всё-таки раздобудет тело. В первую очередь он убьёт тебя, меня и нашего ребёнка. Поступлю так, и тогда вам точно ничего не будет угрожать. Я уже прожил жизнь, а последние несколько месяцев стали самыми замечательными. Так что, чтобы защитить своего ребёнка и его мать — женщину, которую люблю, я без колебаний покончу с собой.

Сибилла притянула его к себе, уложив рядом с собой и совершенно забыв про чай.

— А теперь послушай меня, Фрэнк Брайс. Я же избавилась от этой мерзости, не пустив себе пулю в висок. Нужно просто понять, как это у меня вышло. А время у нас ещё есть. Тебе надо попробовать то же самое.

Фрэнк улыбнулся.

— Ты, конечно, много рассказывала, на что способна магия, но я ни разу не слышал, что с её помощью мужчина сможет забеременеть.

Сибилла быстро сообразила, что её пытаются отвлечь. Извини, дорогой, ничего не выйдет.

— Ты же не обязан носить этого ребёнка, чтобы любить его как я! Втроём мы сумеем его одолеть. И пока не перепробуем всё возможное, не вздумай принести себя в жертву. Ты ведь тоже говорил, что Риддл слабеет. Вот увидишь — мы обязательно победим! Да, времени в обрез, но это не значит, что решать нужно прямо сейчас.

Окончательно позабыв про чай, пара попыталась придумать, каким образом справиться с этой весьма необычной задачей. Впрочем, позабыли они не только о чае. А вот дух про них не забыл. И всё утро внимательно наблюдал. С одной стороны, возмутило, что его целиком и полностью сбросили со счетов. Мол, лорд Волдеморт — это мелочи. А вот с другой… с единственным крестражем он сейчас так же близок к смерти, как и сразу после Хогвартса. Тем более, крестраж засел в старом магле, которого изо всех сил уговаривают не пускать себе пулю в висок. Такого ужаса Волдеморт никогда ещё не испытывал. Придётся срочно отсюда уходить и заняться поисками своих последователей из числа подоверчивей. А дальше уговорить одного из них отдать ему своего ребёнка.

А ведь и впрямь — кое-кто из его слуг почтёт за честь стать «родителями» нового Тёмного лорда. На ум сразу же пришли Крэбб, Гойл и Булстроуд. У этих точно мозгов не хватит усомниться в его пустых обещаниях. А с тех времён, когда преподавал в Хогвартсе в теле Квиррела, он запомнил, что у Булстроудов девчонка. И если память опять-таки ему не изменяет, отсюда они живут ближе остальных. Конечно, трое детей не выделялись ни умом, ни магической силой, но, возможно, ему больше повезёт в роли Тёмной леди?

Главная причина, почему стоит шевелиться — время. Как только эти двое наконец-то заметят, что он исчез, старый магл точно вспомнит про свою угрозу. Какая ирония — опять любовь матери к своему ребёнку во всём виновата.

* * *

Пока Корнелиус добирался до кабинета новой директрисы, успел повторить почти всё, что вдолбил в него Люциус. Повторить-то повторил, только это не значило, что ситуация ему нравилась.

— Ах, Амелия, я так рад снова тебя видеть! Как устроилась на новом месте?

Мадам Боунс тут же задалась вопросом, что здесь забыла эта задница. Впрочем, тратить на неё время она не собиралась.

— Прекрасно устроилась. Извини, сейчас я невероятно занята. Чем могу тебе помочь?

Пусть министр и умел красиво говорить, мастерством Люциуса Малфоя всё-таки не обладал.

— Моя дорогая Амелия, на самом деле, речь о том, чем мы можем помочь друг другу.

Та пока не слишком понимала, что происходит. Да и попытка что-то «прочесть» по физиономии гостя с треском провалилась. Конечно, она догадалась, что её успокаивают, хотя больше на запор похоже. Правда, всего лишь на одно ужасное мгновение ей почудилось, что Фадж пытается заигрывать. Что ж, в этом случае в её новом кабинете появится новое украшение — причиндалы министра. Во всяком случае, будет куда шляпу повесить.

— Извини, Корнелиус, как уже сказала, сейчас я очень занята. Пожалуйста, можно сразу к делу?

Министр почувствовал раздражение. Столько времени заучивать, и всё впустую! Оставалось утешаться, что, по крайней мере, всё закончится быстро.

— Я считаю, в интересах как Хогвартса, так и Министерства Мальчик-Который-Выжил должен остаться в Англии. Уверен, ты со мной согласишься — если Гарри Поттер переведётся в Шармбатон, для всех нас это будет означать самую настоящую катастрофу.

Для Амелии мгновенно всё встало на свои места. Ну что ж, осталось решить, каким образом разыграть эту карту. А для начала неплохо бы немного подтолкнуть Фаджа. Поглядим, как он отреагирует. А заодно как следует оценим, насколько он серьёзен.

— Министр, если между нами — не могу не согласиться. И с этой целью я и Хогвартс делаем всё возможное, чтобы школа стала такой, куда лорд Поттер захочет вернуться. Я специально не сказала «мы», потому что пока Министерство нам только палки в колёса вставляет. Натравить Амбридж на мальчика и его семью? В самом деле? Корнелиус, чёрт подери, чем ты думал?

Тот покраснел как помидор, но всё-таки постарался держать себя в узде. Люциус специально предупредил: выйти из себя — худшее, что сейчас можно сделать.

— Я просто имел в виду, чтобы достигнуть общей цели, мы можем сотрудничать. Ты ведь его неплохо знаешь. Чего он хочет? И конечно, я готов извиниться за поведение сотрудника Министерства, который ворвался в его дом. Но мы даже найти его не можем! Что нужно, чтобы Мальчик-Который-Выжил не покинул страну?

Собеседница ответила без колебаний:

— Голову Люциуса Малфоя на пике! — Как забавно — она-то считала, человеческое лицо попросту неспособно отразить такую цветовую гамму. Похоже, придётся напомнить гостю, что дышать всё-таки нужно… когда он хотя бы немного оправится после такого удара. Она, конечно же, леди, но если есть повод, способна вести себя как последняя сука. А ну-ка добавим!

— Лорд Поттер публично заявил, что доволен изменениями в Хогвартсе, и был готов в сентябре сюда вернуться. И опять-таки заявил на всю страну, что именно Министерство заставило его задуматься, а стоит ли. Вдобавок они с Малфоем на ножах. Я ведь лично просмотрела воспоминания мальчика и ничуть не сомневаюсь, что именно благодаря Малфою в прошлом году по школе ползал василиск. И пока этот человек — твой союзник, Гарри не станет тебя слушать и не поверит ни единому твоему слову.

Корнелиус начал паниковать.

— Ты глубоко заблуждаешься. Люциус не может нести ответственность за такое злодеяние. Только не он! Неужели больше нечем успокоить мальчика?

Амелии хорошо известны отговорки министра, когда тот защищает своего дружка — слишком часто она их слышала. И в надежде, что на сей раз к ней всё-таки прислушаются, выдала своё обычное предложение:

— Министр, если вы так уверены, что Люциус абсолютно невиновен, вам нечего бояться. Организуйте судебное заседание, допросите его с веритасерумом и закройте этот вопрос раз и навсегда. — Дав собеседнику время подумать, она подбросила ему ещё одну кость: — Тем не менее, кое-что может тебе помочь. Гарри попросил протокол суда над Сириусом Блэком. Это плюс публичные извинения за инцидент с Амбридж позволят тебе начать восстанавливать нормальные отношения с мальчиком.

Теперь цвет лица Фаджа напоминал о его любимом котелке.

— Мне очень жаль, но я просто не могу.

Мадам Боунс покачала головой.

— Если ты не готов извиниться, я задаюсь вопросом, зачем ты вообще сюда пришёл?

— Я вполне готов извиниться, а вот протокол суда предоставить не могу.

Отказ Амелию озадачил. Интересно, в чём причина?

— Но почему? Ведь это ты точно можешь сделать. Наш мир считает, что Блэк предал Поттеров, однако недавно Гарри обнаружил, что этот человек — его крёстный отец. Мальчик желает знать, нет, ему просто необходимо знать, почему Блэк так поступил. Почему ты хочешь ему отказать? Он имеет на это полное право!

— Я бы с огромным удовольствием исполнил эту просьбу. А протокол не могу предоставить, поскольку его попросту не существует. А не существует, потому что никакого суда не было! Блэка взяли с поличным на месте убийства Петтигрю и дюжины маглов и отправили в Азкабан.

Директрису словно пружиной подбросило.

— Ты хочешь сказать, Сириус Блэк провёл двенадцать лет в Азкабане, а теперь дементорам разрешили поцеловать его на месте, а его, оказывается, даже не судили?

— Блэк точно виновен! В суде не было никакой необходимости.

— Как и в случае с Люциусом Малфоем, не так ли? Теперь я считаю, Гарри Поттер имеет полное право держаться от нашего Министерства настолько далеко, насколько это возможно. И немедленно пересматриваю своё решение не отпускать с ним Сьюзен!

Корнелиус аж покачнулся на стуле — столько яда было в последней тираде.

— Я-то думал, в этом вопросе Министерство и Хогвартс будут заодно. Кажется, я ошибся.

А мадам Боунс и не собиралась успокаиваться — слишком сильно её разозлили.

— И это для тебя и Министерства не в новинку. Ну хоть признал, что можешь ошибаться. И то хлеб. А что касается ситуации с лордом Поттером, боюсь, ты уже так напортачил, что дальше некуда. Ты освободил Люциуса Малфоя безо всякого суда, и опять-таки без суда отправил крёстного отца Гарри в Азкабан. А вдобавок натравил на мальчика Амбридж сразу как только уволил отца его лучшего друга. Знаешь, вряд ли ты получишь от Гарри открытку на Рождество.

Министр покинул Хогвартс несолоно хлебавши и в подавленном настроении. Что же касается Амелии, она быстро пришла к выводу, что надо поскорее поговорить с Гарри. Тем более, завтра он уезжает. Однако мальчик должен знать. И пускай она наступит на горло собственной песне! Ведь если на континенте всё пройдёт, как она опасалась, возможно, увидит его в последний раз. Чёрт, после визита этой задницы Фаджа сосредоточиться на работе невозможно. А ведь Сьюзен и Ханна сейчас у Грейнджеров на очередном уроке. Не заглянуть ли туда? Сообщить плохие новости, зато покончить с этим сразу!

* * *

Сириус искал всю ночь, и вновь ему не повезло. И если обычно поисками занимался исключительно по ночам, похоже, придётся этим заняться средь бела дня. Просто он никак не мог отделаться от ощущения, что время на исходе. К сожалению, анимагическая форма, так долго его защищавшая, теперь будет только мешать.

От Лили он достаточно узнал о маглах, чтобы понять простую вещь — у четы стоматологов дом будет в одном из самых респектабельных районов. Вот почему последние несколько ночей он рыскал исключительно вокруг дорогих кварталов и читал таблички на калитках и дверях. Бродяга уже обнаружил Гардинеров, Гордонсов, Грэхемов, но никаких следов Грейнджеров. Он даже на аврора под маскирующими чарами как-то наткнулся. Скорее всего, Сириус Блэк ничего бы не заметил, а вот Бродяга моментально унюхал. Доблестный сотрудник аврората прятался за пышным кустарником, однако запах огневиски выдал его с головой. Видимо, совсем скучно тут сидеть. И уж тем более ночью. Бродягу так и подмывало задрать лапу на этот куст. В конце концов, пьющий на дежурстве аврор меньшего не заслуживал. Впрочем, главное — найти крестника, а если поиздеваться над незадачливым дежурным, делу это точно не поможет.

Если ты большая чёрная собака, ночью у тебя несомненное преимущество. А вот солнечным июльским днём моментально бросаешься в глаза. А владельцам домов с ухоженными газонами и аккуратными цветниками точно не нужна в саду здоровенная облезлая дворняга. Честно говоря, в подобной ситуации больше ему угрожает местная служба отлова бродячих животных, чем авроры, которые ищут их с крестником. Вот почему последние два дня в светлое время суток он скрывался. К сожалению, сегодня такой роскоши себе не позволить.

Поэтому сейчас донельзя усталый Бродяга крался по очередной улице, стараясь быть настолько неприметным, насколько это вообще возможно. Как вдруг наткнулся на то, что Сириус Блэк непременно бы пропустил. Он коснулся магических щитов такой силы, что шерсть на загривке дыбом встала. Мгновенно забыв про усталость, чёрный пёс осторожно двинулся вперёд.

* * *

Корнелиус шёл по коридору, когда к нему присоединился Люциус. Правда, пока они не достигли кабинета министра, беседовали исключительно о пустяках. Фадж устроился за своим столом и только тогда сообщил плохие новости:

— Извини, Люциус, но, похоже, единственное требование мальчишки — суд над тобой с применением сыворотки правды. Но ты ведь не сделал ничего плохого, не так ли? Значит, всё будет в порядке. Эта неприятная история останется позади, и скоро общественность снова будет на нашей стороне.

Именно этого Малфой боялся пуще всего. Последнее, что ему нужно, — отвечать на неудобные вопросы под веритасерумом. Надо пресечь эту идею в зародыше.

— Извини, Корнелиус, но я не согласен. Мы оба невиновны, однако вопросы можно сформулировать таким образом, что у нас с тобой возникнут неприятности. Например, мои подарки и благотворительные взносы могут неправильно истолковать как взятки. Конечно, если ты всё это зарегистрировал, и Визенгамот об этом знает, нам действительно нечего бояться.

Люциус безо всякого удовольствия наблюдал, как на лице этого идиота появилось выражение паники. Да, он снова предотвратил самую настоящую катастрофу, но на сей раз вариантов практически не осталось. Поттеровское отродье на него ополчилось, а Фадж при первом же удобном случае всё свалит на него — мол, именно по его вине мальчишка покинул Британию. А для рода Малфоев это обернётся катастрофическими последствиями. Возможно, пришла пора навестить поместье в Боливии. Конечно, не центр цивилизации, да и не слишком шикарно, однако в любом случае гораздо приятней Азкабана. По крайней мере, в качестве временного пристанища сойдёт. Вдобавок это последнее место, где его семью станут искать.

* * *

Высунувшись из-за мусорных баков, большой чёрный пёс пребывал в полном восторге. Уж очень ему нравилось, что сейчас происходило в обычном магловском саду. Увидев своего детёныша во плоти, Бродяга пришёл к выводу, что сходство с отцом в сто крат сильнее, чем на любой фотографии.

Само собой, Ремуса он тоже заметил. Похоже, тот учил ребят защищаться. К сожалению, ни Уизли, ни крысы тут нет. Зато представшая перед его глазами сцена буквально завораживала. Самое потрясающее зрелище за всю его жизнь! Осталось только понять, каким образом подойти к крестнику. Риск, конечно, велик, но разве он не рисковал в последнее время? И пока не поймает крысу, так и будет. Да и стоило оно того. Наконец-то он увидел Гарри! И будь он проклят, если просто уйдёт и бросит его вновь!

Тем временем Гарри снова помогал Луне, но тут профессор Люпин их прервал. Он всё-таки решил показать чары против дементоров, хотя и предупредил, что это очень серьёзная магия.

Внимательно выслушав подробные объяснения, какие эмоции должен испытывать маг и каковы правильные движения палочкой, Гарри решил попытать счастья. Вышел туманный щит, однако всего лишь за несколько мгновений мальчик жутко вымотался. Мда, вот тебе и защита. Хотя Ремус почему-то был доволен. Угостив ученика шоколадом, профессор объяснил, что для первой попытки результат превосходный, однако стоит выбрать более счастливое воспоминание. И тогда наверняка всё получится.

Луна внимательно за ними наблюдала. Кажется, она знала, каким образом можно помочь Гарри. Не всё же ему ей помогать?

Сегодня Гермионе в партнёры досталась Ханна. И гриффиндорка с трудом сдерживала смех, наблюдая за довольно откровенными попытками Сьюзен сблизиться с Невиллом. Бедолага совершенно не обращал внимания на её уловки, предпочитая сосредоточиться на уроке. Забавно наблюдать, как время от времени Сьюзен и Ханна обменивались беспомощными взглядами. И тут у последней появилась идея: возможно, им сумеет помочь самая умная ведьма с их курса.

— Гермиона, а как ты добилась, чтобы Гарри обратил на тебя внимание?

На сей раз та не сдержалась и всё-таки рассмеялась.

— Ну, для начала провела ночь в его постели. А когда не сработало, просто поцеловала!

От удивления у Ханны аж рот приоткрылся. Хотя… гриффиндорцы, что с них взять?

— Да уж, тут не отвертишься. После такого даже до самого глупого парня в стране дойдёт.

Здесь их прервала Луна:

— Гермиона, Гарри нужны счастливые воспоминания. Может, поможешь ему?

Все прекратили заниматься и уставились на Гермиону. Впрочем, у неё на пальце кольцо, а это значит, в один прекрасный день она сменит фамилию на Поттер… так что с чрезмерным вниманием придётся справляться. Девушка медленно подошла к своему жениху, закинула руки ему на шею и одарила нежным любящим поцелуем.

— Ммм, шоколад. Маме с папой не говори, а то знаешь, страшными бывают не только дементоры. Кстати, я тебе говорила, что купила новый купальник? Между прочим, раздельный и под цвет твоих глаз. Просто не смогла устоять. А теперь попробуй бросить эти чары ещё раз.

Гарри с удовольствием представил эту картину. И теперь не мог дождаться. Он понятия не имел, выйдет ли на этот раз, но мысль, безусловно, счастливая. Взмах, два слова, и из палочки вылетел золотой олень. Он горделиво прогарцевал по траве, одаривая окружающих радостью и счастьем.

Сьюзен тут же схватила Невилла за руку.

— Если мне понадобится помощь с этим заклинанием, с тебя поцелуй.

А у Ремуса чуть челюсть на землю не упала. А единственная мысль — Сохатый снова вышел порезвиться. Конечно, речь о Мародёрах, и он готов поклясться, что сейчас одного видел.

Увидев Гарри таким счастливым, Бродяга не мог за него не порадоваться. А уж когда его девушка одарила крестника потрясающим поцелуем, Сириус обнаружил, что может плакать даже в теле собаки. Однако ничто и ни в какой мере не подготовило его к тому, что случилось дальше. Внезапно по саду пробежал Сохатый, а затем направился прямо к нему. Само собой, именно на человека, который столько лет страдал без светлых чувств и эмоций, Патронус повлиял сильнее всего. На мгновение Сириус словно перенёсся в другое место и время. Поэтому большая чёрная собака выползла из укрытия и сделала несколько шагов навстречу лучшему другу. Он так хотел извиниться! Ведь сначала предложил сменить Хранителя, а потом оставил Гарри и погнался за предателем. Нет ему прощения! Для него это действительно был день под стать его фамилии.

Спустя несколько мгновений в него врезался красный луч, а дальше спеленали верёвки.

— Ремус, что ты сделал с бедной собакой? Она же ни на кого не бросалась!

А Люпина буквально трясло — с таким трудом он держал себя в узде. За всю боль, которую причинил этот пёс, внутренний волк хотел порвать его на куски.

— Гарри, это никакая не собака. Это анимаг, известный как Сириус Блэк!

Стоило прозвучать роковым словам, как олень исчез, а Гарри мысленно ощетинился. Теперь они с профессором испытывали похожие эмоции.

— И он пытается лишить меня новой семьи? В этот раз я никому не позволю им навредить!

Чтобы поддержать, Гермиона мягко положила руку ему на плечо. Правда, голос вышел совершенно не мягким:

— Но это невозможно! Защита бы его не пропустила.

Для Гарри эти слова стали ушатом ледяной воды на голову. Если Гермиона пытается ему что-то доказать, значит, надо обязательно её выслушать. А та продолжала развивать свою мысль:

— Защита не пропустит никого, кто собирается нам навредить. И ты правда думаешь, что гоблины забыли про анимагов?

Однако Ремуса оказалось не так легко убедить.

— Тогда что он тут забыл?

Гермиона покачала головой.

— Понятия не имею. А можно как-нибудь превратить его в человека и расспросить? У вас с Гарри есть вопросы, вы хотите услышать ответы — и вот он шанс. Палочек здесь более чем достаточно, особенно если он так и останется связанным, когда приведём его в чувство. А когда закончим допрашивать, можно переправить его в Министерство.

Пускай Ремус здорово злился, но резон в этих словах есть. Поэтому позвал Добби и попросил того наколдовать крепкий стул с цепями. Да и если Блэк попытается напасть на Гарри на глазах у преданного домовика, победитель будет только один. Он же видел воспоминания Гарри, как этот малыш буквально вытер пол разъярённым Люциусом Малфоем. Так что вариантов тут нет, особенно если посмотреть, какими взглядами Добби «одаривал» пленника.

Дэн и Эмма окончательно поверили, только когда Ремус убрал верёвки и превратил собаку в человека. Первый сразу же скрылся в доме, а Добби снова оглушил Блэка. Дэн вскоре вернулся аж с тремя клюшками для гольфа и, в случае чего, был готов вышибить мозги этому оборванцу. Похоже, у Гарри появился ещё один защитник.

Тем временем Ремус забрал у Блэка палочку, которую тот наверняка украл. Всё, теперь его бывший друг никуда не денется. Тем не менее, он сбежал из Азкабана, а значит, нужно держать ухо востро.

— Так, он обезоружен и прикован. Теперь я приведу его в сознание, так что будьте наготове. — Интересно, кто сейчас выглядит опасней — Дэн или Добби? Кажется, оба готовы атаковать, стоит Блэку только дёрнуться.

Сириус очнулся в человеческом облике. Впрочем, это его не слишком беспокоило. Цепи и полные отвращения взгляды — тоже не беда. С ним явно собирались поговорить, а это уже неплохо.

— Гарри! — прохрипел пленник, однако Ремус мгновенно отрубил:

— Не смей даже произносить его имя! Двенадцать лет назад ты лишился этого права. Всё, чего мы хотим — выяснить, почему ты предал Джеймса и Лили. А потом отдадим твою жалкую задницу аврорам.

Сириус всегда считал Ремуса разумным человеком. Значит, его всё-таки выслушают. А иначе уже бы прокляли.

— Справедливо. Только загляни-ка ко мне в карман — там найдёшь ответы едва ли не на все свои вопросы.

Гермиона сразу же шагнула вперёд, однако Ремус её остановил:

— Аккуратнее. Как-то слишком просто. И учти — попытаешься выкинуть какой-нибудь фокус, клянусь, я убью тебя!

— Не бойся — это только фото Гарри, этой юной леди и мальчика Уизли на первой полосе «Пророка».

Уже уходя, Эмма бросила через плечо:

— У меня есть этот номер — я теперь храню каждый. Скоро вернусь.

Однако прилично задержалась. Зато вернулась в компании Амелии Боунс. Бывшую главу ДМП быстро ввели в курс дела, и та не стала вмешиваться. А в случае необходимости палочка, как всегда, при ней.

Сириусу не понадобилось снова смотреть на фото — за долгие часы он изучил его вплоть до мельчайших деталей.

— Лунатик, взгляни на карман Уизли, и всё поймёшь.

Эмма непроизвольно вздрогнула.

— Вы имеете в виду крысу?

Ремус практически вырвал газету у неё из рук.

Как обычно, Гермиона попыталась объяснить:

— Да это просто Короста — питомец Рона. Я ему сказала, что моя мама боится крыс, вот он её сюда и не берёт. — Теперь все смотрели на неё и явно ждали подробностей. — Раньше эта крыса долго жила у Перси, а потом он отдал её Рону. Сколько лет — точно не помню. Рон даже взял её с собой в Египет.

Сириус понимающе кивнул.

— Готов поставить состояние Блэков — около двенадцати лет назад. Столько прожить — как-то слишком долго для обычной крысы. Лунатик, а теперь внимательно взгляни на переднюю лапу. Видишь — одного пальца нет? Тут-то я и догадался. Ведь этот мелкий ублюдок отрезал себе палец прямо у меня на глазах. — Услышав про такие ужасы, кто-то потрясённо охнул. Неверно истолковав реакцию слушателей, Блэк принялся извиняться: — Простите, дамы, но окружение, в котором я пребывал последние двенадцать лет, не способствовало, чтобы сразу вспомнить о манерах в такой изысканной компании. Приношу глубочайшие извинения.

По-прежнему сжимая свою любимую клюшку, Дэн в очередной раз удивлялся, почему, чёрт подери, в волшебном мире всё шиворот-навыворот. Даже сбежавший массовый убийца какой-то не такой. Да, выглядит и пахнет как сумасшедший бродяга, однако ведёт себя как подобает настоящему джентльмену. А факт, что этот человек — крёстный отец Гарри, запутывал ситуацию ещё сильнее. Ну почему маги не могут жить попроще? Неужели он просит слишком много?

Ремус смотрел на бесспорное доказательство, но не желал верить своим глазам. Ведь в таком случае последние двенадцать лет он предавал лучшего друга.

— Если Петтигрю жив, почему это не всплыло на суде?

К его удивлению, на этот вопрос ответила Амелия. Конечно, она не хотела давать Гарри лишний повод покинуть Британию, однако её слишком потряс подобный произвол.

— Возможно, здесь помогу я. Сегодня у меня состоялась беседа с Фаджем. Он хотел, чтобы я помогла ему задобрить Гарри. Я ему сказала, что голова Люциуса Малфоя на пике сразу решит все его проблемы. А если нет, неплохо для начала предоставить записи суда над Блэком. И оказалось, это невозможно, поскольку никакого суда не было.

Сириус буквально рыкнул:

— Я был просто вне себя — крысёныш меня обставил. Вот и застыл как истукан. Очнулся уже в Азкабане. Ни допроса, ни адвоката, и уж точно никакого суда. Ни-че-го. И тут мне в руки попал это номер «Пророка». И я понял, что Петтигрю постоянно рядом с Гарри. А чтобы его защитить, надо непременно выбраться из этой адской дыры. Пока я жив, Питер не доберётся до последнего Поттера!

Дэну хватило с излишком.

— Когда закончите, может, потратите пару минут и объясните, что тут происходит? На понятном английском, пожалуйста.

Пусть Сириус обращался ко всем, однако по-прежнему смотрел исключительно на Гарри:

— Я не был Хранителем Поттеров и никогда бы их не предал. Мы считали себя слишком умными — в последний момент сделали Хранителем Питера и никому не сказали. Тебе, Ремус, потому что все знали, что среди нас есть шпион. В конце концов, крыса и впрямь оказалась крысой. На самом деле, крыса вашего друга — анимаг по имени Питер Петтигрю. Когда ты победил его хозяина, он попытался скрыться. Знал ведь — если Пожиратели смерти его не убьют, значит, мы с Ремом. Я уж думал, загнал его в угол, а он устроил взрыв посреди улицы и нырнул в канализацию в облике крысы. А на дюжину убитых маглов плевать ему с Астрономической башни. Это мелкое дерьмо не заботится ни о ком, кроме себя. Дамы, ещё раз извините.

Постепенно для Дэна всё становилось на свои места, но он хотел удостовериться:

— Хотите сказать, вы невиновны? И вас просто бросили в тюрьму и там забыли? Без суда, без обвинений, и даже без элементарного допроса?

— Верно, сэр — прекрасное резюме. И дело закрыто. Все живут дальше, как ни в чём ни бывало, а меня бросили гнить в аду! — Блэк снова сосредоточился на Гарри: — Твой отец был мне как брат. А Рем подтвердит — мы все просто обожали Лили. Я любил тебя с того момента, когда в ночь твоего рождения Джеймс позволил взять тебя на руки. А уж когда меня попросили стать твоим крёстным отцом... в жизни так не гордился! А потом взял и подвёл. Никогда себя не прощу! Да, от горя чуть с ума не сошёл, ну и что? Я же сам тебя отдал, чтобы доставить к Дамблдору. Надо было о тебе позаботиться, а я отправился мстить.

Гарри вопросительно взглянул на Люпина.

— У меня было три друга, и ещё в Хогвартсе все трое стали анимагами. Сириус — собакой, Питер — крысой, а Джеймс, как и твой Патронус — оленем. После предполагаемого убийства Петтигрю от него нашли только палец. У Коросты на передней лапе тоже пальца нет. Похоже, Уизли уже больше десятка лет заботятся о Пожирателе смерти, который предал твоих родителей.

Эмме пришлось задать вопрос, на который она не слишком-то желала услышать ответ. Когда Гарри поселился у них, дом буквально ожил. И ей очень не нравилось, что теперь он может переехать к своему крёстному.

— И что теперь будет?

Амелия снова вызвала огонь на себя, хотя ничего хорошего сказать не могла:

— В идеальном мире мы бы изловили Петтигрю, он предстал бы перед судом, и с Сириуса сняли бы все обвинения… только я в это не верю.

Само собой, мисс «Соблюдай правила, и всё будет в порядке» немедленно возмутилась:

— Но почему? Ведь теперь мистера Блэка можно легко оправдать, не так ли?

Мадам Боунс прекрасно её понимала. В конце концов, так и должно быть. Только вот…

— Если Питера Петтигрю допросят с сывороткой правды, карьере кое-кого из министерской верхушки придёт конец. А некоторым видным членам нашего общества грозят такие обвинения, что вовек не отвертеться. Сомневаюсь, что дело дойдёт до суда. Убит при попытке к бегству, и проблема решена. Какая уж тут помощь Сириусу! Новая глава ДМП сделает всё, что прикажет Фадж, а мы хорошо знаем, кому он заглядывает в рот. Если предъявить общественности живого Петтигрю, массе волшебников можно здорово испортить жизнь.

Гарри внимательно смотрел на человека, который был его крёстным отцом. Больше того — тот заявил, что любит его. Тёплый взгляд, побег из Азкабана ради того, чтобы его защитить… придётся признать, что Сириус Блэк говорит правду. Значит, крёстный и впрямь его любит. Пожалуй, хватит играть в молчанку.

— Можно уже убрать эти чёртовы цепи? Его и так двенадцать лет держали взаперти!

Когда Добби выполнил просьбу хозяина, Ремус только головой покачал:

— Бродяга, с тех пор, как ты вернулся к Гарри, и часа не прошло, а уже дурно на него влияешь. — Он помог другу подняться со стула и крепко обнял. — Рад тебя видеть, старый пёс. Извини, но тебе надо срочно принять ванну.

Сириус вернул объятия. Им так много нужно друг другу сказать! А для начала неплохо бы разрядить атмосферу. А серьёзные вещи (особенно — что они сотворят с одной крысой) подождут.

— Ты-то как? А то я тут слышал, кое-кто из этих молодых людей называл тебя профессором. С каких это пор ты у нас такой респектабельный?

Оставив друга ломать голову над ответом, он обратился к крестнику:

— Я тут совершенно случайно вспомнил, что у кого-то скоро день рождения. А я задолжал ему кучу подарков на день рождения и Рождество. Так что будем навёрстывать упущенное. Дорогой крестник, твои пожелания — для меня закон. — Тут Сириус обратил внимание на излишне пристальный взгляд Гермионы. — Юная мисс, не позволяйте первому впечатлению ввести вас в заблуждение. Блэки — весьма состоятельный род, поэтому моя одежда совершенно не значит, что я не смогу купить своему крестнику чего бы он не пожелал.

— Нет, мистер Блэк, я просто подумала, что никогда ещё не видела человека, которому настолько необходимо отдохнуть и набраться сил. Хотите с нами во Францию?

Бродяга даже как-то съёжился.

— Пожалуйста, можно по имени? А то себя чувствую таким старым!

Дэн уже сообразил, что у них может появиться ещё один спутник. Кажется, пора выступить в роли голоса разума.

— Милая, даже если мистер Блэк отправится с нами в облике собаки, ему всё равно понадобится паспорт и сертификат о прививках. Иначе таможню не пройти.

Когда крёстный так жалобно ответил Гермионе, Гарри не сумел сдержать улыбку. Он так ужасно выглядит, а беспокоится, что чувствует себя старым? Кстати, вопрос с таможней можно решить довольно просто.

— Если наденет мантию моего отца, совсем неважно, в каком он облике.

От восторга Гермиона аж взвизгнула.

— Ой, Гарри, какой ты молодец! А ведь правда — он может просто сидеть невидимкой. — Она с удовольствием чмокнула жениха в щёку.

— Интересно, когда это ты собирался признаться, что у тебя есть мантия, которая делает человека невидимым? — снова вмешался Дэн.

— Мы были так заняты. Извини, просто из головы вылетело. Она у меня в комнате. Потом дам примерить.

Одна только мысль, что он сможет стать невидимкой, и любые возражения мистера Грейнджера «умерли».

Сириус с удовольствием наблюдал, насколько комфортно Гарри себя чувствует в этой компании. И его внутренний шутник не мог не высказаться. В конце концов, тот слишком долго молчал, а тут ещё и повод есть.

— Извини, Гермиона, я не расслышал, что такого ты сказала моему крестнику, что он наколдовал самого сильного Патронуса, какого мне только приходилось видеть? Может, поделишься?

Однако девушка категорически не желала краснеть — слишком гордилась женихом. А взамен крепко его обняла.

— Я просто сказала моему Гарри, что купила раздельный купальник под цвет его глаз. А наше путешествие начнётся уже завтра!

Гарри поцеловал её в лоб, поднял палочку и снова наколдовал Патронуса. Он же теперь знал, что его Патронус — вылитый отец в своей анимагической форме, поэтому захотел увидеть ещё раз. Эффект вышел потрясающим — окружающие и впрямь почувствовали любовь, откуда он черпал силы, чтобы бросить эти чары.

В свою очередь Эмма обняла мужа.

— Не беспокойся, дорогой, я и себе похожий купила. Правда, не думаю, что на тебя это вот так подействует.

Луна смотрела на Сьюзен, которая покрепче стиснула руку Невиллу. И не могла не пожелать, чтобы и Рон был здесь.

— Мне есть смысл говорить, что я тоже такой купила?

Ханна тоже смотрела на подругу и попутно размышляла, что когда эта тёплая компания уедет во Францию, остаток лета пройдёт очень скучно. Жаль, конечно, что ещё двоим не хватит места. И Сьюзен с ней точно согласится.

Первым откликнулся Гарри:

— Луна, я уверен — на пляже вы с Эммой будете выглядеть потрясающе. Только я вряд ли стану смотреть на кого-то кроме моей Гермионы.

Сириус покачал головой.

— Играет в квиддич, помолвлен с красивой юной леди, а с девушками ведётся себя как мне и не снилось. И чему, чёрт возьми, его учить?

Ремус положил руку ему на плечо.

— На самом деле, ты и половины не знаешь.

Стоило оленю исчезнуть, как Амелия снова пригорюнилась. Если Гарри не вернётся в Хогвартс, какая это будет потеря! Ну что тут поделать?

— Гарри, я пришла рассказать, что сегодня меня навестил министр. Правда, встретить таких гостей у тебя не ожидала. Само собой, про Сириуса пока никому не скажу и обязательно помогу восстановить его честное имя. Уверена — Сьюзен и Ханна со мной согласны. На самом деле, после визита Фаджа я передумала не отпускать их с тобой за границу. Мне кажется, и им сейчас стоит держаться от нашего Министерства как можно дальше.

Не успела Гермиона открыть рот, как отец её опередил:

— Извините, девочки, мы бы вас взяли, но у нас просто не хватит места. А уедем уже утром.

Амелия быстро сообразила, что её неправильно поняли.

— Нет-нет, я не собиралась никого вам навязывать. Я имела в виду зарубежные школы.

У бывших Мародёров сердце кровью облилось — буквально за несколько мгновений вместо надежды на лицах двух девушек появилось выражение отчаяния. Неужели ничего не поделать? Ремус быстро ввёл друга в курс дела, и состоялся краткий мозговой штурм. В итоге здравая идея возникла у Лунатика, и Бродяга его поддержал.

— На самом деле, всё просто — берём магическую палатку и разбиваем рядом с автодомом. Купит её Сириус. Это полностью оборудованная квартира с тремя спальнями. А спать там могут и взрослые, и дети.

Поскольку его внутренний сноб «появлялся» всё реже и реже, Дэн не мог не переспросить:

— Палатка?

Увидев его неподдельное изумление, Ремус рассмеялся.

— Магическая палатка совершенно непохожа на обычную. Разве что с виду. А внутри у некоторых даже люстры есть! Как минимум — вся необходимая сантехника и не меньше трёх спален. Кстати, можешь первым выбрать, где спать.

От возбуждения Гермиона едва не подпрыгнула. Значит, они поедут все вместе!

— А Добби может уменьшить что угодно и всё равно будет готовить и прибирать.

Дэн вопросительно взглянул на жену, и та не заставила себя ждать:

— Мы же сами хотели, чтобы отпуск удался. И если ты будешь изучать Францию, колеся на автодоме, почему бы кому-то не пожить в магической палатке? А затем — в доме Гарри. Лично я считаю, если добавить ещё двоих, вряд ли что-то сильно изменится. Правда, девочкам ещё собраться надо. Наверно, это Амелию надо спросить, успеют ли они вовремя. Впрочем, в случае чего мы и там всё купим.

Возможно, мадам Боунс и справилась бы с парой умолявших взглядов, но какой смысл? Так что завтра вместо четвёрки друзей путешествовать отправятся шестеро. Между прочим, она до сих пор кое-кого не поприветствовала.

— Ремус прав — и часа не прошло, как вернулся, а уже сеет хаос. Рада снова тебя видеть, Сириус. Извини, понятия не имела, что тебя не судили. Надеюсь, поможешь позаботиться о девочках?

Счастливая Ханна тут же её обняла. Интересно, а почему только одна? Впрочем, загадка разрешилась быстро — Сьюзен целовала потрясённого Невилла.

— Ладно, забираю этих двоих домой. А потом у нас с племянницей будет серьёзный разговор! Скоро вернёмся.

Да, Сьюзен покраснела не хуже спелого помидора, но нисколько не расстроилась. Вот теперь Невилл точно знает, что она им интересуется.

А Луна шепнула Гермионе на ушко:

— Как думаешь, если я так поступлю с Роном, он обратит на меня внимание?

Гермиона только улыбнулась.

— Мне кажется, он уже обратил на тебя внимание. Осталось только немного подтолкнуть, и у него появится девушка. Вон, у Невилла уже есть.

Эмме пришло в голову, что их отпуск превращается в самую настоящую экспедицию. Так это же здорово!

— Амелия, когда вернёшь девочек, останешься на ужин? А то в прошлый раз нам Дамблдор всё испортил.

— А что случилось? — тут же влез Сириус.

Ответил ему Ремус:

— За пару-тройку секунд твой крестник и два его друга узнали старика в маскировке, оглушили и связали. Так, всё, больше ни слова — немедленно в ванну. А эту одежду мы сожжём!

Амелия сразу же засобиралась, забрала Ханну и Сьюзен и пообещала побыстрее вернуть. И только когда последняя ушла, Невилл начал потихоньку приходить в себя. Бедняга испытал настоящий шок, а заговорить сможет, скорее всего, только когда его будущая девушка вернётся.

* * *

Разложив у себя на столе номера «Пророка» за последние несколько недель, Корнелиус упорно размышлял. И если оценивать текущую ситуацию, выводы окажутся не только предсказуемыми и неопровержимыми, но и с катастрофическими последствиями лично для него.

Итак, есть мальчик, который по популярности превосходит тебя на голову. К примеру, убивает гигантского василиска легендарным мечом, а дальше разбирается с сильнейшим волшебником в стране, когда этот старый дурак портит ему званый ужин. Неудивительно, что в глазах общественности Корнелиус Фадж всегда проигрывал Гарри Поттеру. С другой стороны, если как следует подумать, что тут зазорного? Да любой британский маг уступает в популярности Мальчику-Который-Выжил! Так почему же он, министр магии (!), так настроен против Гарри Поттера?

Ответ на этот вопрос заставил его вздрогнуть. Люциус Малфой. Да, можно извиниться за вопиющее недоразумение и вручить небольшую компенсацию Хагриду. Тогда, возможно, если мальчик и не окажется на стороне министра, но и на сторону его врагов не переметнётся. Но… Ох уж это проклятое «но»! Здоровенным камнем преткновения был и остаётся Люциус.

Он ведь не пропустил мимо ушей, что сегодня утром тот почти признал свою вину. А уж если оглянуться назад… чего греха таить — бывали, бывали случаи, которые действительно вызывали беспокойство и опасения. Вдобавок он сам захватил с собой Долорес в особняк бывшего слизеринца. Уже тогда следовало насторожиться! А теперь Долорес стала главой ДМП, и Люциус, похоже, подбивает к ней клинья. Тревожно, не так ли? Особенно если нынешняя ситуация обернётся для министра фиаско. В принципе, он не против, чтобы Долорес его сменила, вот только как это произойдёт? Кажется, настало время прибегнуть к испытанному средству — представить, как на его месте поведёт себя Люциус.

И первое, что приходит в голову — эта самая голова на серебряном блюде. А он как-то привык видеть её в зеркале у себя на плечах. А на этой «картине» у него даже яблоко во рту. То есть, чтобы успокоить общественность, Корнелиуса Фаджа подадут словно изысканное лакомство. А как только Долорес займёт его место, для Люциуса всё опять будет в полном порядке. И чем дольше министр обдумывал эту проблему, тем ответ становился очевидней.

Может он так поступить? Поддержит его самый преданный сторонник или решит затеять собственную игру? Ведь если Долорес сменит сторону, он всё равно что труп. Она ведь знала, что министр объявит её своим преемником, когда соберётся на пенсию. Что ж, осталось выяснить, готова ли Долорес ждать так долго.

* * *

Давненько Сириус так не наслаждался трапезой. На самом деле, он даже вспомнить не мог, с каких пор. Компания великолепная, еда потрясающая, а вот к вину он так и не притронулся. После дюжины лет без алкоголя подождёт Францию, прежде чем возобновить «знакомство» с благородным напитком. Заодно он старательно игнорировал смешки, которые раздавались всякий раз, как только кто-то из сидевших за столом смотрел в его сторону. Иначе давным-давно рассмеялся бы сам.

Чтобы Добби пустили в хранилище Блэков, малыш получил от него письменное разрешение и каплю крови. А дальше верный домовик отправился за покупками. И теперь в саду разбили волшебную палатку. Поначалу Дэн глядел на неё несколько скептически, но потом… уютные спальни с собственными ваннами, просторная целиком укомплектованная кухня плюс гостиная, где за столом свободно поместятся все путешественники, произвели на стоматолога неизгладимое впечатление. Да у них в саду на всё это великолепие места бы не хватило! И какая разница, каким образом это втиснули в маленькую палатку? А Добби-то молодец — всё купил, что попросил Сириус. Правда, он опрометчиво позволил малышу выбрать ему одежду, и тот слегка перестарался. Так что щеголял сейчас мистер Блэк в рубашке в розово-голубую полоску. А смех вызывали роскошные фиолетовые оборки. Сам Сириус посчитал ситуацию забавной и решил носить это в шутку. Правда, Добби ни за что не скажет, а то домовик расстроится. А зачем расстраивать малыша, который настолько предан его крестнику? Тем более, любой, кто вытрет пол Люциусом Малфоем, в глазах Сириуса едва ли не герой. И вообще: одежда чистая, новая, по размеру, так на что жаловаться?

Теперь у него в жизни появилась новая цель — стать для Гарри самым замечательным крёстным отцом, какого только можно представить. А парень-то не промах — вон каких классных друзей завёл. Да и Грейнджерам, похоже, можно смело ставить высший балл. А вот факт, что Амелия Боунс лично (!) приходит к нему домой (!!), чтобы сообщить о встрече с министром (!!!), в голове никак не укладывался. Так что вопросы всё копились. Позже надо будет Лунатика потрясти — пусть объясняет. Похоже, тот нарочно избегал некоторых тем, чтобы сердитый Блэк не отправился в Министерство требовать справедливости и снова не попался в лапы аврорам. Впрочем, они с Дэном и Эммой уже пообещали ответить на его вопросы, как только пересекут Канал. А уж что-что, ждать он умел.

А Гарри чувствовал себя на небесах. Рядом с ним теперь двое, кто хорошо знал его родителей. Больше того — они отправятся с ним в отпуск в компании его новой семьи и четырёх друзей. Похоже, это лето компенсирует все кошмары предыдущего. Одни решётки на окнах и кормёжка впроголодь через кошачью дверцу чего стоят. Но сейчас об этом не стоит, не так ли? На самом деле, за столом царило приподнятое настроение, и всем не терпелось отправиться в путь. Используя свою феноменальную память, Гермиона так вообще рассказывала трём «новеньким», куда они собираются и что их там ждёт. Естественно, с массой подробностей. Маршрут-то она наизусть знала. Итак, поначалу будет, собственно, само путешествие по Франции и активный отдых, а затем они остановятся в доме Гарри. Само собой, про визит в Шармбатон она тоже не забыла. И чем он может обернуться — тоже. И вообще: на дворе летние каникулы, и даже Гермиона Грейнджер не собиралась вспоминать про школу. Ну, по крайней мере, в этом году.

* * *

Долорес Амбридж предстояло принять решение, которое наверняка определит её дальнейшую судьбу. С её-то амбициями и честолюбием она точно станет министром магии, и этот момент всё ближе. Однако прямо сейчас придётся выбирать, поддерживать ли и дальше Корнелиуса или перейти в «лагерь» Люциуса Малфоя. Да, оба ей позволят занять вожделенное кресло, только вот время и сопутствующие условия разные. Само собой, если она согласится покинуть Корнелиуса, Люциус наобещает ей златые горы. В таком случае она и впрямь быстро станет министром, однако окажется у Малфоя на побегушках.

А вот если останется с Корнелиусом, во-первых, пост министра и так никуда от неё не денется. А во-вторых, не будет ходить в должниках. Да, эти последние трюки могут министру здорово аукнуться и даже стоить карьеры, но ведь можно исполнять его распоряжения таким образом, чтобы он не утянул её на дно за собой.

Конечно, с политической точки зрения взгляды Малфоя ей гораздо ближе, однако это не значит, что она готова преподнести ему Министерство на блюдечке с голубой каёмочкой и стать его послушной марионеткой. Нет, когда подчинённые почувствуют сильную длань Министерства, она желала, чтобы они уяснили одну простую вещь: за все их мытарства и страдания лично отвечает министр магии Долорес Амбридж. Ну а те, кто не может похвастаться чистотой крови и серьёзным влиянием, скоро обнаружат, что в Британии им не место. Нет, в одном важном вопросе она категорически не согласна с Пожирателями смерти. Зачем убивать недостойных замечательного волшебного мира? Сделай их жизнь невыносимой, и они сами сбегут!

* * *

Дэну понравилось водить эту замечательную машину. Ну и подумаешь, что у тебя за спиной народ вовсю развлекается, и приходится постоянно себе напоминать про правостороннее движение. Тем более, обе таможни они прошли без сучка и задоринки: британцы на документы едва взглянули, а французы вообще просто помахали вслед. Ничего особенного — ещё одна семья едет отдыхать за границу. Дэн только усмехнулся (потихоньку, конечно).

Да, в гольф-клубе у него стойкая репутация довольно спокойного и скучного человека, но сейчас скучный дантист Даниэль контрабандой ввёз во Францию одного из самых разыскиваемых британских преступников. А салон автодома облюбовали ведьмы и колдуны в компании самого потрясающего домового эльфа. Узнай о таком его коллеги по клубу, поперхнулись бы своим вечным джином с тоником. Интересно, эта эйфория, которую он сейчас испытывал, связана с кризисом среднего возраста? А может, это пресловутая вторая молодость? Во всяком случае, таким… живым, что ли, он себя не чувствовал давным-давно. Тем более, так гораздо лучше, чем купить спортивный кабриолет, пытаясь произвести впечатление на девушек. Итог-то всё равно выйдет довольно печальный. Неважно, насколько дорогой у тебя автомобиль, лысый мужик с брюшком таким и останется. Вдобавок на него не ополчится прекрасная половина семейства Грейнджер. А так старшая поцеловала его в щёку, прежде чем устроиться рядом на пассажирском сидении. А её широкая улыбка и блеск в глазах предвещали незабываемый отпуск. Интересно, а внутри этой волшебной палатки толстые стены?

Завтра Люциус собирался заглянуть в Гринготтс и забрать порт-ключ, который доставит его семью в Боливию. Теперь эта вещь всегда должна быть под рукой. Правда, вряд ли она понадобится, пока щенок Поттер не объявит, что покидает Британию. А вот тогда придётся быстро исчезнуть. Однако стоило новому эльфу Малфоев пригласить в столовую незваных гостей, как у его хозяина возникло нехорошее предчувствие. Неужели он оказался неправ? Неужели время истекло, и порт-ключ теперь полезен примерно как прошлогодний снег?

А гостями-то оказались новая глава ДМП и восемь сопровождавших её авроров. И Долорес справедливо полагала, что на сей раз не может не справиться.

— Добрый вечер, мистер Малфой. Боюсь, сегодня я здесь в официальном качестве. Министр подписал ордер на обыск вашего дома и поручил мне проследить за этим лично. Кроме того, вас сопроводят в Министерство, где зададут несколько вопросов по поводу инцидента с василиском в Хогвартсе. Пожалуйста, сдайте палочку. Конечно, как только мы установим вашу невиновность, вам её вернут.

Люциус ушам своим не поверил.

— Корнелиус подписал ордер на мой арест? Кто-нибудь проверил его на Империус? Долорес, надеюсь, ты пошутила?

Однако та не обратила на попытку надавить на неё «по знакомству» никакого внимания.

— Прошу прощения, мистер Малфой, но министр приказал лично. Мои руки связаны — приказ однозначен.

Чтобы не возникло никаких недоразумений, теперь команда авроров держала хозяина дома под прицелом волшебных палочек. Что ж, придётся подчиниться. Конечно, быть арестованным в столовой собственного дома ещё до того, как подали десерт, ох как не хотелось, но выбора ему не оставили. Поэтому он весьма неохотно протянул палочку Амбридж.

Как оказалось, на этом его унижение не закончилось.

— Мне очень жаль, мистер Малфой, но мы должны обыскать и вас, и ваш дом.

Когда авроры обнаружили и конфисковали вторую палочку и нож в сапоге, Люциусу только и оставалось, что скрипеть зубами от гнева. Командир отряда тут же предложил надеть на подозреваемого наручники — на случай, если какое-то оружие они пропустили.

С такими вещественными доказательствами, как запасная палочка и опасный даже с виду нож, Долорес неохотно согласилась с подчинённым. И хотя внешне выглядела обеспокоенной (мол, под давлением обстоятельств вынуждена поступать так, как не желает), в душе танцевала от счастья. Пока всё идёт по плану.

Теперь она обратила внимание на ещё одного человека за столом.

— Мистер Снейп, насколько я понимаю, мистер Малфой нанял вас варить зелья? Надеюсь, в здешней лаборатории нет ничего незаконного? Зелья и ингредиенты в порядке? Конечно же, мы захватили собственного эксперта, и он осмотрит лабораторию.

Встревоженный Снейп даже рта не успел раскрыть — скованный Люциус его опередил:

— Я не разрешал, чтобы в моём доме изготавливали что-то незаконное. Что бы вы ни обнаружили, это произошло без моего ведома или одобрения.

Однако после следующей реплики главы ДМП у него едва ноги не подкосились, а в желудок словно булыжник упал:

— Рада это слышать, мистер Малфой. Только вам не о чем беспокоиться — чтобы выяснить всё досконально, министр санкционировал допрос с веритасерумом. Я считаю, мистер Снейп тоже должен сопровождать нас в Министерство. Пожалуйста, вашу палочку, сэр.

Даже без четвёрки, которая сейчас обыскивала дом, в столовой оставались ещё четверо авроров плюс сама Амбридж. С точки зрения Северуса, шансов маловато, поэтому он молча отдал палочку.

Для избалованного юного «принца» это стало последней каплей. Сначала на великого человека — его отца — надели наручники, словно на обычного воришку, а затем арестовали ещё и крёстного! И всё это произошло у них дома — в сердце поместья Малфоев, в их собственной столовой! Потихоньку достав палочку под столом, Драко быстро её поднял и бросил в ближайшего аврора Диффиндо.

Проклятье располосовало мантию и слегка задело плечо. Второго шанса ему не дали — не успел глупый мальчишка даже дёрнуться, как ему достались сразу три оглушителя. Нарцисса попыталась подбить сыну руку, однако чуть-чуть опоздала. А ещё через мгновение того отшвырнуло от стола вместе с креслом.

— Похоже, юного мистера Малфоя мы тоже заберём с собой.

Нарциссу ужасно расстроил арест мужа. А когда на её глазах арестовали ещё и Драко, она чуть с ума не сошла. Правда, на её лице не дрогнул ни один мускул.

— Мадам Амбридж, Драко просто расстроился, потому что его отца арестовали. Неужели необходимо арестовывать моего мальчика?

Ей ответил командир отряда:

— Ваш сын колдовал во время каникул, а ведь он несовершеннолетний. А нападение на аврора — это ещё серьёзней. Я собираюсь настаивать, чтобы его изгнали из Хогвартса и сломали палочку. Не хватало ещё, чтобы на аврора нападали всякий раз, когда кто-то расстраивался. Опасностей в нашей работе и так хватает! — Пока он говорил, с его пальцев капала кровь, а коллега оказывал ему первую помощь. Да, кровь быстро остановят, но эта рана будет ему аукаться всю жизнь — уж сослуживцы точно не дадут забыть, как его ранил тринадцатилетний пацан.

Долорес почти надеялась, что Нарцисса тоже выкинет какой-нибудь трюк, и тогда они и с ней разберутся. Однако та всё-таки леди, так что ей и в голову не пришло затевать драку с какими-то там аврорами. Зато глава ДМП ничуть не сомневалась, что адвокатам Малфоев спать сегодня не придётся. И им понадобится всё их хвалёное красноречие, чтобы помочь Люциусу и его сыну.

На самом деле, лучше и быть не могло. Если у Корнелиуса всё получится, она станет его главным сторонником, а затем и преемником. Ну а если Малфой всё-таки выкрутится, карьере министра придёт конец. И тогда можно разыграть карту «Я всего лишь исполняла приказ» и всё равно стать министром. Правда, работать придётся по указке Малфоя.

В любом случае она окажется в выигрыше. А значит, всё прекрасно!

* * *

Билл уже вторую неделю искал повод поговорить с матерью. По правде говоря, он сам хотел во всём разобраться и уже выяснил, что по большей части сестрёнка сказала правду. Но он ещё не знал, что красивая полярная сова, только что доставившая письмо, подарит ему последнее доказательство и заставит действовать.

— Луна пишет, Невилл и Сьюзен теперь вместе. Они втроём и Ханна сейчас во Франции с Гарри и Гермионой.

Рону эта новость почему-то пришлась по вкусу. А когда он немного поразмыслил, пришёл к выводу, что не желает, чтобы Невилл обратил внимание на Луну. Он упорно пытался понять, что это значит, когда произошло неожиданное событие, которое привлекло внимание всей семьи.

Молли буквально завизжала и что-то выхватила из рук дочери.

— Да как они посмели такое послать?! Пытаются развратить этой гадостью мою семью! Да я головы им поотрываю! Ладно, у Луны нет матери — её ещё как-то можно извинить, но эта маглорождённая сучка соблазнила Гарри! Конечно, когда перед ним щеголяли в таком виде. Вот бедный мальчик и поддался!

На несколько мгновений воцарилось потрясённое молчание, а затем разразился самый настоящий хаос. Теперь вся семья загомонила разом. Джинни так вообще стояла перед матерью, уперев руки в бока, и высказывала всё, что о ней думает. Чтобы восстановить хоть какое-то подобие порядка, Билл наколдовал сигнальные чары. К счастью, громкий хлопок заставил всех умолкнуть. А он обратился непосредственно к сестре:

— Что мама у тебя забрала?

— Луна прислала несколько фотографий. Я как раз добралась до тех, где они на пляже. Что случилось дальше, вы видели.

Однако Молли и не думала отступать.

— Отвратительно! В моём доме не будет подобной мерзости!

— Это не твой дом и не твои фотографии, — справедливо заметил Билл.

Артур тоже здорово рассердился, но всё-таки старался держать себя в узде:

— Отдай фотографии Биллу. Он путешествовал гораздо больше любого из нас, поэтому прежде всего я хочу услышать его мнение. — Приказной тон не оставил его жене никакого выбора — пришлось передать эту гадость своему старшему сыну. Впрочем, поза и жесты говорили только об одном — она ожидала, что тот с ней согласится.

Билл быстро просмотрел полдюжины фотографий отдыхавших подростков. Ребята счастливы, беззаботны и явно наслаждались жизнью. Что так расстроило мать, понять легко. На одном из фото Гарри на пляже обнимал Гермиону и Луну. Он был одет в синие плавательные шорты, а девочки с удовольствием щеголяли в первых в своей жизни раздельных купальниках. На удивление, те прекрасно прикрывали всё что нужно. А то, судя по реакции матери, он ожидал увидеть клочки ткани на ниточках. А тут… обычный купальник, который купили родители, понимавшие, что их ребёнок растёт, но взрослым станет ещё нескоро. Ни на одном европейском пляже такие одеяния ни у кого не вызовут ни капли удивления.

Только вот его мать явно считала их скандальными. По её мнению, носить такое на публике хватит наглости только у женщины лёгкого поведения. Что ж, пора столкнуться с «музыкой»… или материнским гневом.

— Не вижу ничего плохого. На любом пляже, где мне приходилось бывать, такие купальники считаются абсолютно нормальными.

Однако миссис Уизли не желала уступать ни дюйма:

— Как можно ВОТ ЭТО считать нормальным? Они же не одеты!

Билл только головой покачал.

— Конечно же одеты. Я так понимаю, они во Франции отдыхают. А там на большинстве магловских пляжей женщинам разрешают открывать грудь. А трусики по сравнению вот с этими чаще всего гораздо миниатюрней.

Молли была настолько потрясена, что лишилась дара речи. Ну а Артур забрал у Билла фотографии и вернул их Джинни. Однако его супруга быстро пришла в себя и снова ринулась в бой:

— Если маглы себе такое позволяют, больше мы к ним и близко не подойдём!

Вся семья уставилась на неё так, словно она заявила, что заключила сделку с дьяволом, и у них на глазах у неё выросли рога. Особенно это касалось близнецов. Пункт «Побывать на французских пляжах» уже воцарился на первом месте в списке «Чем займёмся, став постарше».

Артур сдерживался из последних сил:

— Если бы кто-то, кроме нашей семьи, услышал, что ты сейчас сказала про невесту лорда Поттера, нам грозили бы серьёзные неприятности. Не знаю, откуда ты всё это взяла, но семья с тобой не согласна. Остановись, пока не поздно. Уизли перед ними в долгу, и этот долг мы никогда не выплатим. Поэтому, как глава рода, я больше не позволю тебе клеветать на тех, кто делал для нашей семьи только хорошее.

Не обратив внимания на предостерегающий тон, Молли продолжала рыть себе могилу:

— Только хорошее? Она отняла Гарри у нашей Джинни! Чего же тут хорошего?

Тут уж и Джинни не стерпела. Тем более, мама сама напросилась.

— Гарри — мой друг. Похоже, это ты решила его у меня отнять. И если у тебя получится, даже разговаривать с тобой не буду!

Прежде чем всё зашло слишком далеко, вмешался Билл. Как известно, слово — не воробей.

— Народ, можете пойти прогуляться? А я поговорю с мамой. Предлагаю всем немного остыть.

К счастью, остальные согласились и быстро ушли. Ну а Билл собирался наконец-то разобраться до конца. Терпение отца явно на пределе, а мать только и делала, что раз за разом испытывала его на прочность. Добром это точно не кончится, и победителем здесь выйдет только один.

— Мама, не хочешь объяснить, в чём настоящая проблема?

— Я хочу, чтобы Гарри и Джинни были вместе. Она же его любит! Получится чудесная пара.

Её старший сын снова покачал головой.

— А Рон хочет, чтобы его любимые «Пушки» каждый год становились чемпионами. Ты же сама нас учила — нельзя получить всё, что захочешь. Так почему вдруг забыла собственные слова?

— Но у нас почти получилось! На пути мечты Джинни стоит только эта маглорождённая дрянь!

— Вот уж не знаю, чья это мечта. Лично мне кажется, на её пути стоит Гарри.

— Мальчиков можно и переубедить!

Билл подумал, что ослышался.

— То есть, сначала ты оскорбляешь Гермиону, потому что она его якобы соблазняет, а теперь ждёшь, что Джинни сделает то же самое?

Молли только фыркнула. Ну почему мужчины такие глупые?

— Есть и другие способы привлечь внимание. Юной леди необязательно выставлять себя напоказ.

Чтобы немного успокоиться, собеседнику пришлось глубоко вдохнуть. Похоже, опасения сестры подтверждаются.

— Пожалуйста, скажи, что не собираешься поить Гарри зельем, чтобы он влюбился в Джинни.

— И что тут плохого?

Билл воспринял это как «да». Кажется, ещё чуть-чуть, и он выйдет из себя. Трудно оставаться спокойным, когда желаешь собственными руками задушить женщину, подарившую тебе жизнь.

— Что плохого? Он — самый настоящий лорд, так что для начала Азкабан. Плюс папа вышвырнет тебя из семьи. Чёрт, да будешь продолжать в том же духе, он всё равно может так поступить! Ты его слышала? Перед этой парой у нашей семьи долг жизни! Поэтому даже думать как ты — непростительно. И папа не станет колебаться ни секунды! — Билл понимал — сейчас как никогда важно докопаться до сути. Судя по поведению отца, его терпение на исходе. — Почему ты так одержима этим молодым человеком?

— Эти деньги сделали только хуже!

Так, а вот тут, пожалуйста, поподробней.

— Джинни — первая женщина в нашей семье за несколько поколений, а Уизли — древний чистокровный род. Ещё до того, как Гарри сделал её богатой, я боялась этих предложений. А с такой кучей золота интерес к моей дочери только вырастет. Я пообещала себе, что сделаю её счастливой, и намерена сдержать это обещание!

Билл до сих пор не понимал, где зарыт гиппогриф.

— Извини, я не совсем понял. Какие предложения?

Молли принялась объяснять, словно пятилетнему ребёнку:

— Твоя сестра молода, красива, а теперь ещё и богата. А кровь её чиста как свежевыпавший снег. Ещё немного, и нас завалят брачными контрактами. Я хочу, чтобы Джинни вышла замуж в светлый род, прежде чем угодит в лапы этим тёмным ублюдкам.

Вот теперь до Билла окончательно дошло. Интересно, откуда взялась эта куча драконьего дерьма?

— Ты правда считаешь, что папа когда-нибудь такое допустит?

— Твой отец — слабый человек. Люди всю жизнь об него ноги вытирали. Чтобы он обратил на меня внимание, мне даже зельем воспользоваться пришлось. В отличие от Джинни, у меня шансов было немного. Мои родители были просто счастливы, что я нашла себе мужа! У нас хороший брак, но твоего отца на работе так ни разу и не повысили. А теперь вообще уволили! Его никто не испугается. Не хочу, чтобы из-за этого пострадала Джинни.

Теперь голос Билла сильно напоминал приказной тон его отца:

— Знаешь, мама, во многом ты совершенно неправа. Начнём с папы. Заруби себе на носу — даже с палочкой под подбородком он никогда не подпишет ни один из этих контрактов… разве что Джинни сама попросит. А по поводу Министерства всё просто: дело не в какой-то там слабости, а, скорее, в том, что он слишком честен и отказывается лизать чью-то задницу; и это гарантия, что карьера в этой выгребной яме ему не светит. И лично я очень доволен, что два этих качества он передал своим детям.

Похоже, на мать эта тирада всё-таки произвела впечатление. Тогда добавим!

— Возможно, ты не заметила, но уволили его одновременно с самой Амелией Боунс. А теперь он вообще профессор Хогвартса!

Осталось закрепить «успех».

— А ещё я гарантирую, что ни один из её братьев не станет стоять в сторонке и спокойно смотреть, как Джинни выходит за того, кто ей не мил. Ради Мерлина, Рон был готов сражаться за неё с василиском со сломанной палочкой! Какие ещё доказательства тебе нужны?

Да, Молли услышала сына, однако отбросить предубеждения, которые в тебя вдалбливали едва ли не с пелёнок, не так-то легко.

— Но она ведь уже в том возрасте, когда заключают брачные контракты. Вон, Гарри с Гермионой уже такой подписали, а ведь они даже не чистокровные!

Прежде чем ответить, Билл взял небольшую паузу.

— Подозреваю, это чтобы защитить одного из них, а то и обоих. Нет, эти времена прошли безвозвратно, ну и скатертью дорога! Когда я соберусь жениться, моя избранница может и не быть чистокровной, да даже волшебницей может не быть! Зато я буду её любить, а она — меня. Чарли считает так же. А с таким поведением ты не только на свадьбу не попадёшь, но и внуков никогда не увидишь. Тем более, если папа всё-таки изгонит тебя из рода!

Кажется, он наконец-то достучался. Не увидеть собственных внуков? Для его матери едва ли существует угроза страшнее. Пожалуй, пора немного отпустить вожжи.

— Джинни скоро исполнится двенадцать, и благодаря Гарри у неё вся жизнь впереди. А ещё у неё достаточно золота, чтобы заняться чем угодно. Всё, что захочет! И вместо того, чтобы порадоваться за неё, ты, похоже, готова развалить нашу семью.

Дав матери время всё осознать, он вынул фотографии, которые оставила сестрёнка, и отложил пляжные.

— Говоришь, пообещала себе сделать Джинни счастливой? Вот, смотри, как выглядит счастье, — и Билл показал ей фото, где шестеро детей с широкими улыбками на лицах стояли рядом с велосипедами. И ещё одно — где они с такими же улыбками позировали на фоне большого автомобиля. — Это друзья Рона и Джинни. Они молоды и счастливы. Счастливы просто быть вместе и веселиться.

Защита его матери практически лежала в руинах. Осталось нанести финальный удар.

— Знаешь, зачем Джинни привезла вас в Египет? Она хотела поговорить со мной о нашей семье. И она очень умная девушка, поэтому прекрасно видит, что творится. И не хочет потерять маму. Джинни уверена — если продолжишь в том же духе, если твоя одержимость лордом Поттером так и не пройдёт, папа изгонит тебя из рода. И после сегодняшней сцены вынужден признать, что я с ней полностью согласен.

Несмотря на то, что по щекам матери покатились слёзы, Билл продолжал напирать:

— Пожалуйста, не думай, что если папа постоянно с тобой соглашается, это признак слабости. Единственная причина, почему раз за разом так выходит, — он очень сильно тебя любит. Но ты сейчас угрожаешь и семье, и роду Уизли. Задета семейная честь, так что он не будет сидеть сложа руки. Нет, он станет её защищать. Защищать изо всех сил. Да, это разобьёт не одно сердце, включая Джинни и его собственное, но он так и поступит!

Смотреть, как плачет твоя мать, всегда тяжело, но если спустить всё на тормозах, выйдет гораздо хуже.

— Мама, пора уже понять, что счастье для каждого из нас выглядит совершенно по-разному. Это Перси с удовольствием целый день просидит в кабинете, а для нас с Чарли это будет самая настоящая тюрьма. Чем захотят заняться близнецы, когда вырастут, сейчас никто не рискнёт даже предположить. А у Рона и Джинни появились средства, которые позволят выбрать любую карьеру. И выберут они её сами. Да, со временем у них появится собственная семья, но это в будущем.

Билл прав — такие взгляды для неё нехарактерны. А тот продолжал объяснять, как живёт большой мир:

— Ведьмы в нашем мире теперь не только могут жить, как пожелают — они этого требуют! Им мало просто найти мужа и сидеть дома. А у Джинни есть родители и шестеро старших братьев. И все её очень любят. Можешь мне поверить — ею никто не воспользуется!

Молли сквозь слёзы взглянула на старшего сына. Что она натворила!

— Я правда вела себя так глупо? И как теперь всё исправить? Ведь ещё не поздно, нет? Не хочу сидеть сложа руки и смотреть, как всё, ради чего я жила, рассыплется в прах.

— Нет, не поздно. Мы же все тебя любим, особенно папа.

Молли решила действовать по старинке.

— Для начала приготовлю-ка твоему отцу его любимое блюдо. А потом поговорю с Джинни.

Протянув матери носовой платок — слёзы вытереть, Билл улыбнулся.

— Поговорить с Джинни — отличная идея, а вот с папиным любимым блюдом придётся подождать. Свинину здесь не найдёшь — это против местных обычаев.

Молли уже собиралась высказаться по поводу глупости иностранцев, однако последние слова сына заставили её прикусить язык. Если она чего-то не понимает, это ведь не значит, что это неправильно.

— Я видела на рынке ногу ягнёнка. Это блюдо Артуру тоже понравится. Интересно, а мяту для соуса здесь можно купить?

И только сейчас Билл подумал, что у их семьи появился хороший шанс преодолеть этот кризис.

* * *

Минерва МакГонагалл рассмеялась. К такому она не привыкла, да и в будущем надеялась избежать. Тем более, никакой радости не испытывала. Просто вежливо поддержала матерей мистера Томаса и мисс Белл, которые без стеснения хихикали, читая тамошний курс Магловедения. Правда, как только Патрисия Белл поинтересовалась, не шутка ли это, веселье как отрезало. Минерва и Амелия с огромным удовольствием ответили бы «да» и достали из ящика стола настоящую программу, да где ж её взять?

Патрисия слышала от дочери, насколько этот курс далёк от реалий (Кэти его не взяла), однако полагала, что та преувеличивает. Но когда познакомилась с материалами поближе… честно говоря, для неё, как для педагога, ситуация унизительная. Да и смех мужа, почитавшего это на досуге, настроения не прибавил. И Люси Томас оказалась с ней солидарна. Что ж, почему бы не подработать на каникулах?

— Директриса Боунс, профессор МакГонагалл, признаюсь честно — ваша школа произвела на меня неизгладимое впечатление. Замок просто потрясающий! — Может, если начать с комплиментов, удар выйдет не таким сильным? — С другой стороны, вот это, — она указала на учебники Магловедения и материалы для занятий, — не стоит бумаги, на которой всё это напечатали. Тот, кто это написал, наверняка считает, что нами до сих пор правит королева Виктория. Эта информация устарела минимум на сто лет!

Патрисия вынула из сумки пару учебников начальной школы и том «Как это работает», который захватила из дома. Книги привели ведьм в восторг. Текст, иллюстрации, пояснения… да это же будет самая настоящая революция! Правда, Минерву таки терзали сомнения.

— Книги, конечно, потрясающие. Уж точно гораздо лучше наших. Но меня беспокоит, что такие смогут себе позволить студенты исключительно из самых богатых семей.

Но тут ей назвали приблизительные цены, мадам заместитель директора пересчитала их в магическую валюту, и все сомнения отпали. Зато теперь её обуревали гнев и стыд. Гнев — потому что у неё в руках убедительное доказательство, что по этому предмету Хогвартс предлагал некачественное образование. А стыд — потому что она, в числе прочих, позволила такому случиться. Стыд «победил» с огромным отрывом.

А Амелия уже обсуждала с «инспекторами» цели и задачи курса Магловедения, внимательно слушая советы и рекомендации, каким образом их достичь и решить. И чем дальше заходило обсуждение, тем яснее становилось, что этот предмет может преподавать исключительно человек, знающий магловский мир изнутри. А когда Патрисия предложила организовать в здешней библиотеке раздел магловской литературы, это было настолько очевидно, что оставалось только диву даваться, почему ничего подобного в вотчине мадам Пинс до сих пор нет. Да это следовало сделать давным-давно! И идея Люси Томас о магловской подростковой фантастике тоже замечательная, поэтому реализуют её немедленно. Разве есть способ лучше познакомиться с новой культурой, чем прочесть рассказы с описанием мест и людей? А ведь в их распоряжении золото за василиска.

Позже директриса собиралась обсудить со своим замом, можно ли пригласить преподавать этот предмет магла. А если назначить префектов-семикурсников ассистентами нового профессора Магловедения и постоянно их менять, таким образом во время занятий можно решить любые вопросы, связанные с магией. Заодно те же самые семикурсники будут изучать этот предмет, готовясь к ТРИТОНам. А то приходится признавать, что от сегодняшних занятий толку примерно столько же, как от безрукого ловца на квиддичном матче.

Заодно Амелия внимательно наблюдала за гостьями. А поскольку те проведут в замке ещё несколько дней, собиралась продолжать это полезное занятие. Постепенно вырисовывалась идея, но надо проследить, комфортно ли им в магическом окружении. И если всё будет в порядке, попросить их здесь преподавать на полставки. Всего-то придётся каждой из них ночевать в замке дважды в неделю. Обе — квалифицированные педагоги, и у обеих дети-волшебники. А платить им можно по той же ставке, что и в магловской школе. И самое главное — они же регулярно будут видеть в Хогвартсе своих детей! Да, как только эта встреча закончится, надо непременно потолковать с Минервой.

На самом деле, это идеальное решение очень серьёзной проблемы. Тем более, Министерство и пикнуть не посмеет. Дочь Патрисии играет вместе с Гарри Поттером за квиддичную сборную Гриффиндора, а сын Люси вообще два года делил с ним спальню. Так что Фадж и бровью не поведёт. Наоборот — одобрит, как и любое начинание, которое поможет вернуть мистера Поттера в Хогвартс.

Тем более, на этой ниве министр и сам отличился — взял и арестовал Малфоя. Ну а Снейп стал неожиданным и приятным бонусом. И теперь оба в тюрьме, а Драко Малфоя исключили из школы. Мистеру Поттеру эти новости точно придутся по вкусу.

Стоит признать, суд провели мастерски. В адрес Фаджа и Министерства не прозвучало ни единого худого слова, да и слова «Пожиратель смерти» тоже словно позабыли. В итоге Люциус признался, что помог выпустить василиска, потому что хотел уничтожить всех «грязнокровок» и полукровок в школе. Одного этого оказалось достаточно, чтобы следующие двадцать лет он провёл в Азкабане. Ну а Северус Снейп показал, что варил незаконные зелья, чем заработал три года в том же «отеле». Вдобавок его лишили звания мастера. Так что следующее письмо в адрес Сьюзен выйдет не таким скучным, как обычно.

Последнее письмо племянницы растянулось аж на четыре страницы и содержало магловские фотографии. Всё указывало на то, что дети прекрасно проводят время. И, глядя на счастливые улыбавшиеся лица, Амелия не могла не подумать, сколько потеряет Хогвартс, если первого сентября эта компания сюда не вернётся.

* * *

Гарри катил на велосипеде по красивой французской деревне. Справа от него ехала Гермиона, слева — Луна. Возглавляли «пелотон» Дэн с Эммой, а замыкали Ханна, Невилл и Сьюзен. Как-то незаметно образовались два трио, и дети чувствовали себя довольными. Само собой, Сьюзен хотела быть поближе к своему молодому человеку, а Ханна её лучшая подруга. С другой стороны, Луна делила комнату с Гермионой, поэтому чаще проводила время в её компании. Ну и с Гарри, разумеется.

Впрочем, часто находилось дело для всех шестерых, поэтому никто не чувствовал себя обделённым. И дети давно согласились, что это лучшее лето в их жизни. Честно говоря, когда Хогвартс-экспресс вёз их домой, никто из них о таком и не мечтал. А Дэну настолько приглянулась волшебная палатка, что взрослые спали исключительно там, оставив автодом детям. Конечно же, те прекрасно понимали, какое доверие им оказывают, поэтому никто не собирался им злоупотреблять. Парочки ограничивались поцелуем на ночь и сразу же расходились по кроватям. Тем более, как следует отдохнуть после очередного насыщенного дня просто необходимо.

Днём у них всегда находились интересные занятия, а вечерами вся компания собиралась за одним столом, ужинала и разговаривала обо всём на свете. Честно говоря, после историй Сириуса и Ремуса про славные школьные деньки в Хогвартс хотелось вернуться гораздо сильнее, чем после очередного письма Амелии в адрес племянницы. А поскольку в каждой такой истории фигурировал как минимум один из родителей Гарри, для него эти вечерние посиделки быстро превратились в главное событие дня.

Дэн и Эмма тоже не отставали. Университет, необычные случаи из медицинской практики и, конечно же, детство Гермионы. Рассказы о случайных магических всплесках жутко её смущали. Впрочем… бедные маглы, не имевшие никакого понятия, что творится с их ребёнком! Это сейчас можно посмеяться, а тогда им было просто-напросто страшно.

Ханна, Сьюзен и Луна тоже вносили свою лепту, ну а Гарри с Невиллом впитывали всё как губки. Кстати, Сириусу очень нравилось, когда о приключениях крестника рассказывали его друзья. Наблюдая за краснеющим Гарри, бывший Мародёр искренне веселился. Да и Лунатик от него не отставал.

А любимая история Бродяги — как вместо того, чтобы исключить, Гарри взяли в квиддичную команду. Любовь МакГонагалл к квиддичу давно уже стала легендарной, поэтому всех, кто её знал, ничуть не удивило, что она купила своему новому ловцу «Нимбус-2000». Правда, Ремус с другом не согласился. Для него самая смешная история за всю жизнь — как Гарри и Гермиону поймали на Астрономической башне после отбоя. А уж когда Гарри объяснил Дэну, что на самом деле они контрабандой переправляли из замка маленького дракона, Лунатик вообще решил, что лучшего оправдания пока не слыхал. И даже узнав, что это правда, всё равно не передумал.

Обычно вечер заканчивался очередной дискуссией как изловить Петтигрю и оправдать Сириуса. И хотя идеи становились всё бредовей, все знали, что когда дети отправляются на боковую, взрослые за стенами палатки вынашивают серьёзные планы. И как только доведут их до ума, привлекут к делу остальных.

Кроме этого вопроса серьёзно обсуждали только один — в какую школу отправятся дети первого сентября. Вот об этом-то и беседовали Гарри, Гермиона и Луна последние миль десять.

Вне всякого сомнения, Амелия старалась изо всех сил. И теперь вариант с Хогвартсом стал гораздо привлекательней. А её последнее письмо это только подтвердило. Всё это выглядело настолько хорошо, что Шармбатону придётся сильно постараться, чтобы произвести на них впечатление.

Лицо Гермионы буквально светилось. И дело тут не только в погожем дне и велосипедной прогулке. Просто последние новости их Хогвартса привели её в восторг.

— Маглы, преподающие Магловедение — это потрясающе! Сначала я хотела взять этот предмет, чтобы взглянуть на обычный мир глазами магов, но потом Сьюзен и Ханна рассказали, что это самый настоящий кошмар, и я передумала. А теперь, наверно, снова подпишусь — интересно же, как изменится мнение о маглах.

Луна тоже пребывала в предвкушении.

— Мистер Уизли будет замечательным учителем. А как здорово преподаёт Ремус, мы уже знаем. Сириус говорит, Зелья будет вести его кузина, а она точно лучше Снейпа. А ещё такая смешная!

Когда Гермиона с энтузиазмом закивала, её розовый велосипедный шлем запрыгал вверх-вниз.

— А без Биннса мне не придётся постоянно расталкивать Гарри и Рона на Истории магии. Руны и Нумерология наверняка тоже интересно. Гарри, а ты как считаешь?

— Извини, я до сих пор думаю про Малфоя и Снейпа в Азкабане. Знаю — злорадствовать нехорошо, но ничего не могу с собой поделать. А ещё больше не услышу от Драко его знаменитое: «Погоди, вот узнает мой отец». Похоже, все проблемы, из-за которых мы покинули Хогвартс, решены. Но я считаю, надо всё-таки взглянуть на Шармбатон и только тогда окончательно выбирать. С нами Невилл, мы подружились со Сьюзен, Ханной, Луной и Джинни… нет, не хочу их терять. Хорошо бы нам учиться в одной школе. А вот где она будет — во Франции или в Шотландии, решим вместе.

Луна быстро с ним согласилась:

— Для меня тоже самое важное — где учатся мои друзья. И где бы ни оказалась эта школа, хочу учиться там.

Гермиона улыбнулась спутнице, которую уже считала своей лучшей подругой.

— А мы хотим учиться вместе с тобой. Это лето просто замечательное! Жаль только, Рона и Джинни с нами нет. Надеюсь, они хорошо отдыхают в Египте.

Тут Дэн крикнул, что обедать они будут в кемпинге, до которого ещё двенадцать миль. Сириус и Ремус будут ждать их там. И там есть бассейн!

Дети встретили новость с неподдельным энтузиазмом. Они уже проголодались, а бассейн после такой прогулки — то, что доктор прописал.

* * *

Услышав стук в дверь, Джинни сразу сообразила, кого нелёгкая принесла. И точно — мама.

— Дочка, могу я с тобой поговорить? — Та не слишком охотно кивнула. — Во-первых, хочу извиниться. И я тут тебе кое-что купила.

Джинни развернула свёрток и обнаружила зелёный купальник почти как на памятном фото. Она понятия не имела, к чему это, и потому вопросительно подняла бровь.

— Билл рассказал, зачем ты привезла нас в Египет. Прости, пожалуйста. Я же знаю — вы с Роном гораздо охотней поехали бы с друзьями. И если вы оба захотите отправиться в гости к Гарри, а потом посетить Шармбатон, я подумаю, как это устроить.

Уставившись на подарок, Джинни пришла к неверному выводу:

— Если ты хочешь, чтобы с помощью вот этого я затмила Гермиону и Луну, ничего не выйдет. Всё равно Гарри будет смотреть только на Гермиону.

— Нет, всё совсем не так. Билл помог мне кое-что понять. Просто вы хотите быть как ваши друзья. А я хочу, чтобы вы были счастливы. Но когда я снова взглянула на эти фотографии, пришлось признать, что ваши друзья выглядели очень счастливыми. И я хочу сделать вас с Роном такими же. И больше ничего, понимаешь? Но Билл правильно сказал — я должна позволить своим детям самим выбирать себе дорогу. Да, тяжело признаться, но с таким поведением я бы вас всех потеряла.

На глаза у Молли навернулись слёзы.

— Потерять тебя? Да меня это убьёт! Когда я сидела в кабинете Дамблдора и думала, что ты погибла… самое ужасное чувство на свете! Знаю, что бываю настоящей наседкой, но мне кажется, пока я думала, что потеряла тебя, стала ещё хуже. Ещё раз извини.

Конечно же, Джинни сделала шаг навстречу:

— Мы правда можем поехать в гости к Гарри? Тогда надо написать ему и спросить.

Её мама наконец-то улыбнулась.

— Я уже сказала Рону. И письмо уже ушло. Я-то думала, так заставить его шевелиться способны только еда и квиддич. Как считаешь, из девочек на фото ему кто-то нравится?

Смех дочери показался Молли чарующей музыкой. Слишком долго они только и делали, что спорили. Но больше такого не повторится. Да, спорить они наверняка ещё будут, но до грани, как совсем недавно, никогда не дойдут.

* * *

Миллисент Булстроуд тоже удостоилась визита. Правда, обоих родителей. Но здесь ни о каком смехе не могло быть и речи. Папу и маму сопровождал призрак, с которым первый явно знаком. А когда она услышала, чего желает родной отец, ушам своим не поверила. Неужели она так плохо знала собственных родителей?

— Миллисент, это лорд Волдеморт. Он оказал нашей семье огромную честь — выбрал тебя, чтобы слиться с ним. Ты, Миллисент Булстроуд, станешь Тёмной леди!

Милли даже размышлять не стала. На самом деле, ответить можно только одно.

Фрэнк упорно пытался убедить Сибиллу, но без особого успеха. Да и факт, что она беременна и потому способна закатить истерику на «раз-два», тоже не помогал.

— Милая, ты же знаешь — я просто обязан так поступить. Если Волдеморт раздобудет себе тело, ты, я и наш малыш всё равно что мертвы. И я могу спасти вас обоих. Чтобы наш ребёнок жил, я должен это сделать, понимаешь? Выбора нет.

Сибилла была безутешна.

— Выбор есть всегда, — выдавила она сквозь слёзы. — Я не хочу, чтобы ты так поступал. Я хочу, чтобы у нашего ребёнка был отец. В одиночку мне не справиться. Без тебя я не смогу. Ты мне нужен!

Фрэнк всем сердцем желал её обнять и сказать, что всё будет в порядке, но всё-таки сдержался. А то обнимешь, и вся решимость растает. Нет, этого допустить нельзя.

— Я тоже не хочу, чтобы ты осталась одна. Напиши этой МакГонагалл. Расскажи, что мы сделали, чтобы избавить их мир от Волдеморта. После такого они просто обязаны позаботиться о тебе и о нашем ребёнке. И это самое малое, что они должны сделать! — Судя по всему, переубеждать бесполезно — для себя он уже всё решил. — Всю свою жизнь я мечтал о семье. И не позволю какому-то больному ублюдку отнять её у меня, когда мечта почти сбылась. В армии я сражался за королеву и страну, но тут и сравнивать нечего. Потому что за тех, кого люблю, я готов умереть!

Сибилла стиснула его в объятиях и снова разрыдалась. Только когда она выплакалась, Фрэнк её отпустил. Затем усадил на диван, поцеловал на прощание и медленно вышел из комнаты. В ожидание звука, который возвестит, что тот, кого она любила, покинул этот мир, Сибилла едва могла дышать. И вот раздался выстрел… Не помня себя от горя, она сползла с дивана и свернулась калачиком прямо на полу. Сил не осталось даже плакать — теперь она способна только всхлипывать. Ну почему жизнь так жестока?! Кажется, ещё минуту назад у тебя было всё, и вот… Один выстрел, и всё рухнуло.

* * *

Миллисент потрясённо уставилась на взволнованных родителей. Они ещё и улыбались, словно деревенские дурачки! А этот ухмылявшийся призрак… просто мороз по коже. Он смотрел на неё как на кусок говядины в лавке мясника. Нет, здесь ответить можно только одно:

— Вы правда хотите, чтобы я отдала своё тело этому мертвецу? Совсем из ума выжили?

Её отец наконец-то сообразил, что дочь расстроилась, поэтому попытался показать плюсы этой сделки:

— Миллисент, только представь — ты станешь Тёмной леди, а наш род — всё равно что королевским. Неужели ради этого не стоит принести небольшую жертву?

Однако Грэхем Булстроуд оценил ситуацию в корне неверно — отметку «расстроилась» настроение дочери уже проскочило, а за ней и «разозлилась», и теперь уверенно приближалось к «в ярости».

— Да на кой чёрт мне становиться Тёмной леди? Всякий раз, когда этот неудачник сталкивался с Гарри Поттером, тот надирал ему задницу. Даже младенцем! И вы ждёте, что я позволю этому существу мной обладать? Тогда у вас мозгов ещё меньше, чем у этого призрачного урода!

Грэхем ушам своим не верил. Какое неуважение, да ещё и на глазах у самого Тёмного лорда!

— Миллисент Булстроуд, я твой отец и глава рода. Поэтому требую… — тут его отповедь внезапно прервалась, поскольку слова стали неразборчивыми. А дело в том, что правая нога его дочери с убийственной силой и точностью врезалась ему в пах. И теперь он жалобно скулил на полу, свернувшись калачиком.

Настала очередь Милли сказать пару «ласковых»:

— Как вы могли? Вы же мои родители — вы заботиться обо мне должны! Как вам в голову пришло, что так для меня будет лучше?

Волдеморт решил вмешаться. По крайней мере, дух у этой девчонки силён. А если всё получится, станет ещё сильнее.

— Всё совсем не так. Если мы объединимся, я сделаю тебя самой могущественной ведьмой в Британии. Ты ведь этого хочешь? Власть — это воистину потрясающе!

Если Миллисент не собиралась выслушивать эту чушь из уст собственного отца, разве есть хоть один шанс, что она послушается этого призрачного ублюдка?

— Если ты настолько силён, почему раз за разом тебя побеждает ребёнок? Нет, ты и близко ко мне не подойдёшь. А теперь вон из моего дома!

Волдеморт уже собирался заставить мать усмирить эту мелкую сучку, как вдруг почувствовал, что его последний крестраж уничтожен. С дикими воплями, обещавшими страшную месть всем, кого только сумел припомнить, самопровозглашённый лорд медленно растаял.

А Гленда Булстроуд и впрямь уже обнажила палочку, собираясь приструнить непокорную дочь. В чистокровной семье каждый обязан повиноваться её главе! Да ещё и перед таким важным гостем! Однако стоило призраку исчезнуть, как её рука сама собой опустилась. Миллисент только что разобралась с её мужем и прогнала Тёмного лорда. А как внушительно она выглядела, стоя над распростёртым телом собственного отца и наблюдая, как исчезает незваный гость! Может, чтобы стать Тёмной леди, ей и не нужен никакой злобный дух?

И если она права, сейчас самое разумное — держать себя в узде. А то кто в здравом уме станет сердить будущую Тёмную леди?

Гленда подняла мужа чарами левитации и только потом обратилась к дочери, словно ничего не случилось:

— Скорее всего, ужин немного запоздает. Когда будет готово, я позову.

Только вот Милли сильно сомневалась, что в ближайшее время способна хоть что-нибудь съесть. Кишки словно узлом завязались, и её здорово тошнило. Конечно, она давно подозревала, что её родители — далеко не столпы мудрости, но такого даже представить не могла. И что, Мордред и Моргана, теперь делать?

Только что прямо у неё на глазах исчез Тот-Кого-Нельзя-Называть. Поэтому первая дилемма — кому можно рассказать? Любой из её друзей тут же побежит к родителям, и ей тогда грозят серьёзные неприятности. Конечно, она не считала, что сыграла хоть какую-то роль в кончине Тёмного лорда, но поди докажи это его последователям. А ещё есть Министерство… а кто, будучи в здравом уме, станет доверять министру?

Остаётся только Хогвартс, причём один-единственный человек. Эта ведьма публично поддержала Поттера в борьбе против Снейпа и Дамблдора, да ещё и уволила обоих! Да, МакГонагалл декан Гриффиндора, однако справедливо относилась абсолютно ко всем студентам независимо от факультета. И она единственная, кто не просто приходит в голову, но и помочь сможет. Плюс наверняка сумеет связаться с Гарри Поттером. А если Тёмный лорд в один далеко не самый прекрасный день всё-таки вернётся, Миллисент Булстроуд спасёт только Гарри Поттер. Её родители с этой задачей явно не справятся. Если вообще попытаются.

Твёрдо для себя решив, она взяла перо и пергамент. И выходило не просто письмо, а отчаянная мольба о помощи. Милли уже описала всё в подробностях, но тут забеспокоилась по иному поводу: а что, если МакГонагалл ей не поверит? И вряд ли её стоит винить — она это видела собственными глазами и сама до сих пор не верила.

* * *

Одна только мысль, что Фрэнк лежит там один, заставила Сибиллу собраться с силами и подняться. Ради неё он пожертвовал всем и точно не заслужил, чтобы его бросили. Зайдя в соседнюю комнату и увидев, что любимый лежит мёртвым, она почувствовала, как сердце разрывается на мелкие кусочки. Скорбящая женщина опустилась на пол и аккуратно устроила голову Фрэнка у себя на коленях. И тут её мир перевернулся вверх тормашками — то, что поначалу она приняла за кровь, оказалось уже знакомой чёрной слизью. А если эта мерзость здесь, значит, Волдеморту конец! Правда, сейчас её больше волновало, что крови-то совсем не видно. Больше того, осмотрев Фрэнка, она не обнаружила ни единой раны. И только тут заметила, как его грудь мерно поднимается и опускается. Любимый жив! Жив!!! Она снова заплакала, но на сей раз это были слёзы облегчения.

Сибилла начала аккуратно вытирать слизь.

— Дорогой, ты ещё увидишь нашего малыша!

На его лицо капали слёзы радости, и вот веки наконец-то затрепетали. Открыв глаза, Фрэнк явно удивился:

— Сибилла? Что случилось? — И пока та тщетно пыталась ответить, на него снизошло: — Риддла нет. Я его больше не чувствую. Он ушёл!

Сибилла изо всех сил старалась взять себя в руки. Может, момент не слишком подходящий, но она просто обязана высказаться:

— Фрэнк Брайс, если ты ещё хоть раз попытаешься нас бросить, я сама тебя убью!

А тот считал, что жить по-настоящему начал только после встречи с этой замечательной женщиной. И, похоже, ему эту жизнь только что продлили. И теперь он собирался наслаждаться каждым мгновением.

— Милая, больше я от тебя никуда не денусь. Знаешь, когда я нажимал на курок, Риддл сражался как сумасшедший, пытаясь меня остановить. И тогда я представил тебя с нашим ребёнком на руках. Эта мысль и придала мне сил. Я помню ужасный вопль, а потом… ничего. А дальше очнулся и увидел тебя.

— Я же слышала выстрел. Да я хотела умереть вместе с тобой! Я не могу снова остаться одна. Просто не могу, понимаешь?

Тут Фрэнк увидел лежавший на полу пистолет. Наверно, когда Риддл ушёл, оружие выпало из руки и выстрелило благодаря удару об пол. Ладно, пулевое отверстие он поищет позже, потому что прямо сейчас нужно кое о ком позаботиться.

— Милая, давай-ка тебя поднимем. А то для вас с малышом сидеть на холодном полу неполезно. Сейчас я приготовлю чашку чая. А с капелькой бренди наш ребёнок точно справится. У его будущей матери выдался тяжёлый день.

Вскоре Сибилла уже сидела на диване с кружкой в руке. А второй буквально вцепилась в руку Фрэнка. Нет, больше он никуда от неё не уйдёт!

— Думаю, всё-таки надо написать Минерве. Волшебный мир должен узнать, что Риддл уничтожен навсегда. А ещё я с удовольствием увидела бы Поппи. — В ответ на вопросительно поднятую бровь она пояснила: — Поппи Помфри — целительница в Хогвартсе. Это как у вас врач. Она сможет рассказать, как там наш малыш, и даже определить, мальчик это или девочка.

Фрэнк посчитал это отличной идеей и быстро согласился. Оставалось надеяться, что его предложение тоже одобрят.

— Сибилла, дорогая, я хотел это сделать давным-давно. Однако это существо у нас в голове не давало. Но теперь-то мы свободны. Ты сказала, больше не хочешь никуда меня отпускать? А я не хочу отпускать тебя. Так что предлагаю сделать следующий шаг. Сибилла Трелони, ты окажешь мне величайшую честь, став моей женой?

Та считала, что сегодня испытала все известные эмоции, но, кажется, ошиблась. На самом деле, она уже давно рассталась с мечтой завести семью и детей. И вот, похоже, мечта сбывается. Временно лишившись дара речи, она сумела только слабо улыбнуться и кивнуть. И это надо непременно добавить в письмо Минерве. Она, Сибилла Трелони, выходит замуж и станет матерью! Какой провидец мог такое предсказать?

* * *

Гарри поприветствовал Хедвиг и быстро отвязал от её лапки письмо. А пока с ним знакомился, бекон с его тарелки словно корова языком слизнула. А между тем послание оказалось весьма неожиданным.

— Рон пишет, родители разрешили им с Джинни приехать ко мне домой. И они вместе с нами смогут посетить Шармбатон.

Новость встретили хорошо. А Сириус так вообще с энтузиазмом.

— Если разоблачить крысу, французское Министерство нам поможет. Думаю, для меня гораздо безопасней организовать суд здесь, а не дома.

А вот Гермиона выглядела озабоченной.

— По поводу суда согласна — где угодно, только не в Британии. Но есть другая проблема. Рон знает, что моя мама боится крыс, поэтому не возьмёт Коросту с собой. Мне кажется, он Перси её оставит. А если намекнём Рону, что надо её захватить, предатель может насторожиться.

Компания заметно пригорюнилась. Правда, Сириус попытался всех приободрить:

— Ничего страшного. Я столько лет ждал — подожду ещё несколько недель. А мне как, прятаться придётся? Или маскироваться?

Как оказалось, на этом неприятные соображения Гермионы не закончились. Похоже, над этой ситуацией она долго ломала голову.

— Думаю, это ещё не всё. Представьте, нам очень понравится Шармбатон, и мы решим учиться там. И у Рона появится новая мантия, книги и, скорее всего, метла. — Она почувствовала себя последней сплетницей. Честно говоря, вот почему раньше не поднимала этот вопрос.

Все с ней согласились, однако никто пока не понял, к чему она ведёт.

Первым сообразил Гарри:

— Новая не только школа, но и всё остальное. Так зачем брать с собой старую вонючую крысу? Скорее всего, Короста просто останется в «Норе»!

Невилл два года делил с Гарри и Роном спальню, поэтому сразу догадался, о чём речь:

— Я тоже считаю, что во Францию он её брать не станет. Была бы у меня сова или кошка, Тревор тоже остался бы дома. И я уж точно не взял бы его с собой в Шармбатон. А у Рона начнётся новая жизнь. Нет, в таком случае крыса точно останется дома.

В этот момент в разговор вмешался Сириус:

— Извините, ребята, но я против, чтобы от этого зависело, в какую школу вы пойдёте.

Однако Гарри его перебил:

— Это, конечно, серьёзное соображение, но только одно из многих. На самом деле, мы с Гермионой склоняемся вернуться в Хогвартс. Считай, теперь это новая школа, где учить будут гораздо лучше. Ремус, мистер Уизли и твоя кузина — профессора, тётя Сьюзен — директриса, а Дамблдора, Снейпа и Малфоя там больше не будет. И вдобавок одна из крупнейших магических библиотек Европы и наш самый большой друг Хагрид. Я уже это говорил, но повторю: Шармбатону придётся сильно постараться.

Ремус попытался вернуть беседу в прежнее русло:

— Так что мы скажем Рону и Джинни?

Чтобы решить окончательно, Гарри с Гермионой оказалось достаточно переглянуться. За обоих высказался первый:

— Ничего. Мне жутко не нравится им лгать, но Рон хранит секреты не лучше Хагрида.

Гермиона с ним согласилась:

— Зная, что его питомец — анимаг, благодаря которому погибли родители Гарри, Рон не сможет относиться к нему как прежде. Когда он узнал, что Волдеморта на них натравил Снейп, Джинни пришлось за ним бежать и чуть ли не за руки хватать. Я тоже не хочу им лгать, но поймать Петтигрю гораздо важнее.

Гарри взял её за руку. Обращался он ко всем, но говорил именно для неё:

— Конечно, поначалу они обидятся. Это же Уизли! Но потом, когда немного успокоятся, сами поймут, что выбора у нас не было. Может, когда разоблачим Петтигрю, подарить им по сове?

Своеобразный итог рассуждениям подвела Луна. И все с ней согласились.

— Мне кажется, ты прав. Если бы от меня такое скрыли, я бы тоже обиделась. И только потом бы сообразила, что вы правы. И я точно знаю — спокойно рядом с этой крысой находиться не смогла бы. И Рон с Джинни тоже. Как считаешь, а в Хогвартс он её захватит?

— Почти уверен — хотя бы по привычке. До сих пор в голове не укладывается — я два года делил спальню с этим предателем!

Тут вмешалась Эмма:

— Только вот проблему с Роном и Джинни по поводу Сириуса мы так и не решили. Что будем делать? Или пока они здесь, придётся следить за каждым словом? Представляете, как сложно? И мы правда хотим, чтобы следующие две недели он провёл в облике Бродяги?

У Луны появилась идея:

— А что, если сказать правду? Только не всю. Нам всего-то нужно скрыть, что Короста — это анимаг Питер Петтигрю.

Гарри идея понравилась.

— Если бы мы ничего от них не скрывали, лично я чувствовал бы себя гораздо лучше. Но это же Рон. Больше всего боюсь, что он расскажет Джинни, не сообразив, что его домашний питомец ничего слышать не должен.

А Гермиона принялась рассуждать вслух:

— А что, если мы не станем называть его Сириусом? Бродягой тоже нельзя — крыса сразу сообразит. Может, Нюхач?

Скривившийся Блэк вызвал взрыв смеха.

— Нюхач? Как ты можешь назвать такого потрясающего мага, как я, Нюхачом?

Перемежаясь приступами хохота, предложения посыпались, словно из рога изобилия:

— Мелкий?

— Брехун?

— Блохастый?

— Беда?

— Везунчик?

— Малютка?

— Блондинчик?

— Глупыш?

После Снежка («отличилась» Луна) Сириусу только и оставалось, что капитулировать.

— Ладно, пусть будет Нюхач. Рем, а Блохастого я тебе ещё припомню!

Ханна решила удостовериться, что всё поняла верно:

— То есть, когда говорим о Сириусе при посторонних, называем его Нюхачом?

Вокруг закивали.

Теперь Гарри чувствовал себя гораздо спокойней и хотел ответить Рону как можно скорее. Правда, оставался ещё один вопрос:

— А как Рон и Джинни нас найдут? Мы едем в мой дом, а Рагнок сказал, его увидим только мы с Гермионой. Как быть?

— Как насчёт встретиться с ними прямо в Шармбатоне? Туда они легко закажут порт-ключ, а оттуда поедут с нами в автодоме.

Идея Ремуса всем пришлась по вкусу. Так что сегодня же вечером Гарри отправит Хедвиг с письмом. А пока пусть отдохнёт на насесте, который Добби установил в их с Невиллом комнате.

Кстати, вечером их ждёт ещё одна остановка, а завтра днём они доберутся до дома. Правда, возможно, придётся поездить туда-сюда — дом-то магически спрятан. Его увидит только Поттер или Гермиона как его невеста.

А вот остальным, чтобы попасть внутрь, придётся давать разрешение. А после визита в Шармбатон видно будет, как поступить. Впрочем, что бы ни случилось, неделю под крышей они проведут.

* * *

Минерва МакГонагалл читала самое странное письмо в своей жизни. Правда, так она считала до тех пор, пока чуть позже не получила послание от Сибиллы Трелони. И что самое загадочное — письмо пришло магловской почтой (да-да, в Хогвартс можно писать и так). А уж когда прочла невероятную историю, которую поведала бывшая коллега… Как Гарри сражался с хоркруксом в больничном крыле, она не забудет никогда. Поэтому представив, с чем столкнулись Сибилла и этот магл, Минерва пришла в ужас. Правда, узнав, что Того-Кого-Нельзя-Называть больше нет, испытала невероятное облегчения. Кстати, очень похоже, что это радостное событие подтвердила мисс Булстроуд. Надо немедленно поговорить с Амелией. Конечно, как только она оправится от потрясения, что Сибилла Трелони не только собирается замуж, но и скоро станет матерью.

* * *

С того момента, как Гарри «разрешил» Эмме увидеть свой дом, та буквально в него влюбилась. Окружённый виноградниками, с искусственным озером… да это больше дворец напоминает! Самое настоящее шато. Один взгляд на мужа, и она поняла, почему автодом никак не тронется с места.

Дэн сидел за рулём и не то что действовать — мыслить оказался неспособен. Этот, с позволения сказать, дом, принадлежит скромному застенчивому мальчику, который совсем недавно стал частью его семьи? Честно говоря, в голове не укладывалось. Как можно владеть ВОТ ЭТИМ и не задрать нос? Впрочем… вспомнить хотя бы их с Невиллом совместный день рождения. Всего-то торт и самые простые подарки, а мальчик от счастья едва не расплакался. Нет, Гарри Поттер по-прежнему оставался загадкой, которую в ближайшее время надо непременно разгадать.

Тем временем Ремус перехватил руль и направил машину к внушительным воротам. Те явно «сообразили», что приехал хозяин, и потому открылись сами. Усадьба выглядела безукоризненно. Благодаря кому, выяснилось быстро — на широких ступенях крыльца выстроилась целая команда домовиков.

Как только вновь прибывшие вышли из автодома, один из тамошних эльфов подошёл к Гарри и низко поклонился. Точнее — одна. На ней была маленькая красная мантия с вышитым гербом Поттеров на груди. К счастью, по-английски она говорила хорошо.

— Лорд Поттер вернулся домой. Я Полли. Очень рада всех приветствовать.

Узрев такое великолепие, у Эммы само сорвалось с языка:

— Гарри, кажется, я не захочу отсюда уезжать.

— Мама, ты ещё в доме не была.

— Дочка, если там хотя бы наполовину так замечательно, ни за что не передумаю.

Как только Полли познакомила всех с остальными домовиками, гости вошли внутрь. И обнаружили, что обстановка превосходит любые ожидания. С точки зрения Эммы, совершенно непохоже, что всё это великолепие появилось недавно. Нет, о доме явно заботились далеко не одно столетие.

А Гарри позвал занервничавшего Добби, собираясь представить его собратьям.

— Полли, это наш очень хороший друг Добби. Этим летом он просто замечательно о нас заботился. Я бы хотел, чтобы он немного отдохнул, но хорошо знаю, что ему это не по нраву. Пожалуйста, подбери ему такую работу, чтобы он был доволен. Он — член нашей семьи.

Не слишком понимая, как поступить с этим странным эльфом, Полли оглядела его с головы до пят.

— Лорд Поттер, вы хотите, чтобы Добби носил официальные одежды вашего рода?

— Это уж как он сам выберет. И, пожалуйста, зови меня по имени.

— Хорошо, лорд Гарри. Добби, тебе нравится официальная мантия рода Поттер?

Представив себя настолько великолепно одетым, малыш едва не расплакался. Однако всё-таки справился с эмоциями. Сейчас он одет как эльф Хогвартса, только по размеру подогнал да герб Поттеров нашил. А вот такую потрясающую мантию, как на Полли, он ещё не видел ни на одном домовике. Заодно все увидят, как он предан Гарри Поттеру, сэру. Нет, это слишком сильный соблазн.

— Для Добби будет величайшая честь носить официальные одежды рода Поттер.

Тем временем Гермиона упорно старалась не поддаваться окружавшему величию. Хотя назвать это домом… ну да, василиск — тоже змея. Правда, поведение родителей изрядно смущало.

— Мама, папа, ну хватит уже!

Последний всё никак не мог прийти в себя.

— Гермиона, у твоего жениха собственные виноградники. Интересно, а собственная марка у него есть?

За Гарри ответила Полли:

— Да, сэр, есть. Но с тех пор, как умер дедушка лорда Гарри, мы не могли продавать вино, поэтому наши погреба переполнены. Обед будет чуть позже, а пока предлагаю показать вам комнаты. Там отдохнёте и переоденетесь. Или хотите осмотреть усадьбу?

Эмма успела первой:

— Комнаты — это замечательно. Когда я была маленькой, как-то отдыхала во Франции с родителями. Помню потрясающий дом. Правда, до этого ему далеко. И с тех пор мечтала пожить в таком. Похоже, благодаря Гарри и эта мечта сбылась.

Дэн молча последовал за остальными. Похоже, и его желание сбудется. Да, летние события в основном придется держать в секрете, однако теперь тема для беседы в гольф-клубе появилась. Он же легко может невзначай бросить, что у парня его дочери свои виноградники и собственная марка. И вряд ли Эмма станет возражать — он же не про шато собирается рассказывать.

В начале отпуска они лишь рассчитывали, что на сей раз всё выйдет немного по-другому. Ну там, какие-нибудь неопасные приключения… А на деле… благодаря этому мальчику о лучшем отпуске можно даже не мечтать. Потрясающе красивые места, автодом, волшебная палатка, Добби, а теперь ещё вот это! Дэн никак не мог собраться с мыслями. И как раз в этот момент Полли заметила, что они проходят мимо двери в библиотеку. Жена и дочь тут же сделали стойку под стать хорошей охотничьей собаке. А Дэн внезапно сообразил, что, возможно, похвастаться в гольф-клубе не выйдет, ведь Грейнджеры запросто могут переехать во Францию.

Тут Гарри обратил внимание, что Луна явно забеспокоилась. И не мог не поинтересоваться, в чём причина.

— Нет, всё в порядке. И дом очень красивый. Просто мне очень нравилось жить в автодоме — всем вместе. Это были лучшие каникулы в моей жизни. А всё потому, что провела я их с друзьями.

Гарри обнял её за плечи.

— Поверь, я тебя прекрасно понимаю. Полли, здесь есть смежные комнаты?

— Есть комнаты с детскими. Можно туда поставить кровати для четверых юных мисс.

— Скоро здесь появится пятая и ещё один мальчик. Это ведь не проблема?

— Лорд Гарри, у нас тридцать две спальни, не считая четырёх детских. Думаю, справимся. Домовики очень рады, что здесь снова живут люди. И жаждут исполнить любой их каприз.

Они очутились в апартаментах с собственной гостиной и двумя спальнями. В большой обнаружились три кровати, в маленькой — ещё две. Так что девочки остались довольны. Тем более, в гостиной можно устроиться с комфортом и поболтать о своём.

А вот у мальчиков в каждой спальне оказалось всего по одной кровати. Да и спален почему-то только две. Гарри уже открыл рот, чтобы поинтересоваться, с какой стати, однако Полли его опередила:

— Конечно же, лорд Гарри будет спать в хозяйской спальне.

— Я считаю, надо отдать её Дэну с Эммой.

— Там может спать только хозяин. Комнаты для Грейнджеров — лучшие гостевые апартаменты, как и подобает родителям вашей невесты.

Вся компания потянулась смотреть хозяйскую спальню. Эльфийка открыла дверь, и Гарри потерял дар речи. Да здесь же заблудиться можно! Из ступора его вывела Ханна:

— О, Мерлин! Да в твоей спальне в квиддич играть можно!

Остальные тут же пожелали полюбоваться этим чудом.

— Ханна Аббот, не смей ему подавать такие идеи! — вскинулась Гермиона. — А то я уже представляю, как они с Роном тут круги на мётлах нарезают. — В знак поддержки она взяла жениха за руку. Нет, не светит ему быть «просто Гарри».

Большую часть гостей Полли увела смотреть апартаменты Грейнджеров, а с Гарри остались только Гермиона и Мародёры. И хозяин дома очень хотел услышать от взрослых ответ на один вопрос:

— Сириус, Ремус, вы случайно не знаете, моя мама жила здесь? А то я смотрел на взволнованную Эмму и представлял, как Полли показывает дом маме.

У Бродяги ком в горле встал, но он всё-таки справился:

— К сожалению, не знаю. На медовый месяц твой отец куда-то её увёз, но почему-то они так и не признались, где были.

Лунатик подтвердил:

— Понимаю — странно, но времена такие были. Шла война. А твоя мама в восемнадцать вышла замуж, в девятнадцать забеременела, а всего в двадцать один её убили.

— Они бы точно тобой гордились. Я-то тебя знаю всего лишь несколько недель, но уже горжусь своим крестником.

До сих пор державшей Гарри за руку Гермионе в голову пришла неплохая мысль:

— Полли должна знать. Может, спросить у неё?

Эльфийка тут же появилась и ответила, даже не спрашивая:

— Леди Лили действительно была здесь. Да, реакция мадам Грейнджер напомнила Полли леди Лили, когда она впервые увидела дом. Ваши родители, лорд Гарри, поженились в сентябре семьдесят девятого года и провели здесь шесть недель, прежде чем уехать обратно в Британию. К сожалению, сюда они так и не вернулись.

Нет, эту комнату он не променяет ни на какую другую! Тем более, когда Гермиона выпалила:

— Твоя мама наверняка забеременела здесь!

На глаза у Гарри навернулись слёзы. Теперь он понял, откуда эти тёплые ощущения. И хотя еле слышно прошептал, окружающие его всё-таки услышали:

— Мама, папа, я вернулся домой!

В это же время Эмма распахнула французские двери своей спальни и вышла на балкон. Кованая решётка с перилами… настоящее произведение искусства, но что это в сравнении с потрясающим видом? Эльфы постарались на славу — такой красоты она ещё не видела. Знакомая рука обвила её талию, и она привычно откинулась мужу на грудь.

— Я уже защипал себя до синяков, но это всё настоящее. С начала лета это сильнее всего напоминает сказку.

— Да, принц-оборванец в своей стихии.

Только вот ни один из них не рассмеялся. Оба окончательно поняли — как только в их жизни появился Гарри Поттер, та изменилась навсегда. Эмма развернулась, обняла мужа и от души поцеловала.

— Идём, нас ждёт экскурсия. Но если ты и дальше будешь в подобном настроении, за ужином обещаю не пить много вина. — Она прижалась к супругу покрепче. — Как думаешь, Гарри разрешит нам остаться здесь? Даже если дети вернутся в Хогвартс, всё равно не увидим их девять месяцев в году. Можно перенести наш кабинет во Францию и жить здесь.

— Мне кажется, тебе Гарри позволит всё что пожелаешь. Давай сначала дождёмся, что они решат по поводу школы. А потом сядем и всё обсудим.

— Вот таким я тебя особенно люблю. Идём, посмотрим, что ещё тут интересного, а то из комнаты не выпущу.

Да уж, более чем прозрачный намёк, что на самом деле любимая не желает, чтобы он отвёл её к остальным.

* * *

Альбус Дамблдор всегда утверждал, что есть на свете вещи и похуже смерти. И вот теперь убедился лично. На него не просто перестали обращать внимание — о нём вообще забыли! И он знал безо всякой легилименции, что именно о нём думают охранники. Если в двух словах — ничего хорошего.

Их мысли в духе «Гарри Поттер то, Гарри Поттер сё», уловить несложно, а вот Том их совсем не интересует. То есть, он, великий гроссмейстер, теперь не более чем пешка в чужой игре. Министерство его арестовало и наверняка предъявит такие обвинения, какие выгодны им. Вот почему недоумение и беспокойство постепенно превращались в ненависть.

Да как они посмели забыть о его многочисленных заслугах?! Как посмели обращаться, словно с обычным преступником? Он же Альбус Дамблдор, знаменитый и могущественный волшебник! На своём веку он повидал всякого, поэтому давно уяснил, что даже публичные насмешки гораздо предпочтительней забвения. Да, будучи самым сильным и влиятельным магом в стране, чаще он играл по собственным правилам, однако попутно сопротивлялся любым соблазнам. А если ты настолько силён, поверьте — их немало. И что получил взамен? Торчит в этой осточертевшей камере уже несколько недель! У них даже хватило наглости после допроса в первый же день больше вообще с ним не разговаривать!

Да, Фоукс его покинул, а Старшая палочка, похоже, пропала, однако Альбус Дамблдор по-прежнему оставался силой, с которой стоило считаться. И если магическое сообщество перестанет относиться к нему с почтением, которого он, без сомнения, заслуживал, пусть дрожат от одного его имени. Ну и что с того? В конце концов, не разбив яиц, омлет не приготовишь. Да, люди пострадают, но это же ради высшего блага!

Когда автодом прибыл на место, пара рыжих встретила его с неподдельным энтузиазмом. И пока серебристый автомобиль разворачивался в виду Шармбатона, Рон и Джинни, прибывшие чуть раньше, размахивали руками и вопили как сумасшедшие. Несомненно, тамошняя академия магии выглядела импозантно, однако едва ли не впервые новички не уделили ей заслуженного внимания.

Дэну с Эммой настолько понравилось шато Поттеров, что здесь они ничего нового для себя не увидели. Ну а Ремус остался дома с собакой. Он же теперь профессор Хогвартса, так что сваливаться коллегам из иностранной школы как снег на голову точно не комильфо.

Ну а дети были слишком заняты, радостно приветствуя друг друга. В общем, у обычного французского замка не было ни единого шанса произвести на них впечатление. В конце концов, чтобы привлечь внимание, директрисе Шармбатона пришлось откашляться. А учитывая, что ростом и габаритами она не уступала Хагриду, это о чём-то говорило.

— Всем добрый день и добро пожаловать в Шармбатон. Сегодня я собираюсь познакомить вас с нашей замечательной школой, а потом вы сможете поговорить с нашими студентами. Мы уже давно поняли, что для наших будущих учеников лучшего способа получить хорошее представление о школе не существует.

С того момента, как она заговорила, что-то в этой женщине жутко раздражало Эмму. И нет, рост и жуткий акцент здесь совершенно не причём. А вот как она глядела на Гарри… Такое ощущение, будто ей только что подвезли почётный знак, который непременно нужно повесить над главным входом. А написано там «Школа, которую выбрал Гарри Поттер». И в информационный буклет не забыть добавить. Чета Грейнджеров постепенно привыкала, насколько мальчик знаменит в волшебном мире. Одни фотографии на первой полосе «Пророка» чего стоили. А уж когда они с Гермионой обручились… Без преувеличения — главная новость в магическом сообществе. Поэтому Эмма на безукоризненном французском задала очевидный вопрос:

— Прошу прощения, мадам директриса, а у вас много переводных студентов? После беседы с Минервой МакГонагалл лично мне показалось, это редкое явление.

Однако собеседница заговорила совсем о другом:

— Ох, где же мои манеры? Разрешите представиться — Олимпия Максим, директор академии магии Шармбатон.

Эмма в ответ представила спутников, попутно отметив, что её вопрос проигнорировали. Тревожный звоночек, не так ли? А взглянув на мужа, сразу же поняла — от него это тоже не ускользнуло. Ну а дети так обрадовались встрече, что всё пропустили мимо ушей. Даже Гермиона. И пусть их с Дэном назовут параноиками, но лучше уж так, чем куда-то вляпаться. Теперь они с мужем будут настороже.

Выяснив, что в Шармбатоне нет официального квиддичного турнира — только товарищеские матчи для желающих по выходным, Гарри и оба Уизли заметно пригорюнились. Гермиона тем временем задавала вопрос за вопросом, и ответы ей нравились всё меньше и меньше. Оказывается, в тамошней школе гораздо больше внимания уделяли манерам и этикету, чем навыкам магической защиты. Ответ в духе «Для этого есть авроры» никого из детей не устроил. Рон и Гарри вообще тут же вспомнили Локхарта: выглядит хорошо, пока не настанет время показать, чего ты на самом деле стоишь.

Очутившись в библиотеке, для себя Гермиона практически всё решила. Да у Гарри дома подборка обширней и интересней! И пусть у Хогвартса немало недостатков, уже ясно, что трава не всегда зеленее. Тем более, мадам Боунс едва ли не со всеми уже справилась. Так что пока чаша весов с надписью «Шотландия» заметно перевешивала.

ЗоТИ для их компании — весьма важный предмет, а в Хогвартсе его будет преподавать Ремус Люпин. Значит, ставим жирный плюс. А если добавить квиддич, всемирно известную библиотеку, профессора Уизли, отсутствие Снейпа и немало иных положительных изменений, на ум приходила знаменитая фраза «А мы уйдём на север».

Конечно же, чета Грейнджеров не могла не отметить реакцию детей. В конце концов, за каникулы они неплохо с ними познакомились. И директриса тоже не могла этого упустить, однако по какой-то причине и в ус не дула. Следовательно, у неё в рукаве есть козырь. Интересно, какой? Что ж, им не пришлось долго ждать.

Директриса привела гостей в столовую, где их поджидали полдюжины студентов. И Гермиона не единственная обратила внимание, что встречали их исключительно девушки на несколько лет постарше. И, очевидно, выбрали их не случайно: каждая могла похвастать милым личиком и привлекательной фигурой. А местные форменные мантии (далеко не такие консервативные по сравнению с хогвартскими) позволяли это оценить. Не было никаких сомнений, что эти шестеро — весьма симпатичные девушки.

Олимпия считала, что пока всё идёт по плану. А представив британцев своим студенткам, заметила, как два мальчика впали в ступор. К сожалению, Гарри Поттер в их число не входил.

На самом деле, тот выхватил палочку, заслонил собой друзей и наколдовал щит, за который Ремус наверняка бы поаплодировал.

— Не знаю, что вы затеяли, мадам, но прекратите немедленно. Иначе мы за себя не ручаемся.

Гермиона, Луна и Ханна уже стояли с палочками наголо, а Сьюзен и Джинни пытались растормошить Невилла и Рона. Похоже, тамошних студенток и директрису застали врасплох. К счастью, они прислушались к голосу разума и не стали доставать палочки. Нет, это явно плохая идея. Даже во Франции наслышаны, что эти ребята разоружили и фактически арестовали Дамблдора. Не стоит с ними связываться.

Как обычно, Гермиона первой включила мозги и начала размышлять вслух:

— Похоже, на Рона с Невиллом подействовало какое-то зелье. И распылили его прямо в воздухе. Но ведь здешняя школа так низко не опустится?

Правильная догадка посетила Луну:

— А может, это не зелье, а человек? Значит, одна из этих девушек — вейла, и использовала свои чары на мальчиках.

Теперь все палочки «смотрели» на девушек. Ну а Гарри буквально потребовал у директрисы:

— Я хочу услышать объяснения немедленно!

Олимпия глазам своим не верила — в мгновение ока её уловка обернулась серьёзной ошибкой. Пора спасать ситуацию. Нет никаких сомнений, что ещё чуть-чуть, и её ученицам не поздоровится. А этого нельзя допустить.

— Всё верно. Мисс Делакур действительно вейла и одна из наших лучших студентов. Просто она так обрадовалась встрече с Гарри Поттером, что, похоже, потеряла над собой контроль. Приношу свои искренние извинения.

Гарри заметил, как остальные девушки взглянули на красивую блондинку. В свою очередь он ей вежливо кивнул, хотя палочку так и не опустил.

— Мисс Делакур, поверьте, ни о каком неуважении речи не идёт. Я даже не знаю, кто такие вейлы. И уж тем более ничего не имею лично против вас. Мадам Максим, на самом деле, я всё для себя решил ещё до этого инцидента. Поэтому, пожалуйста, не ругайте этих леди, что они подвели вас и вашу школу. Они ни в чём не виноваты. Думаю, скажу за всех — начиная с сентября мы не будем учиться в академии магии Шармбатон.

Гермиона знала, кто такие вейлы, и сейчас с трудом сдерживала гнев. Впрочем, больше сердилась не на девушку, а на директрису, которая явно всё это спланировала. Даже Амелия Боунс, отчаянно желавшая, чтобы они и дальше учились в Хогвартсе, не пошла бы на такой грязный трюк! Да она даже Сьюзен отказалась использовать!

— Согласна с Гарри. Считаю, мы увидели и услышали достаточно. Кто-нибудь против, если в сентябре мы сюда не вернёмся?

Ответа она не ждала, однако получила:

— А мне кажется, надо подумать. В этой школе есть кое-что интересное. Джинни, да перестань меня трясти! Я просто стараюсь быть вежливым.

Услышав ещё один шлепок по спине, Гарри не сдержал улыбки.

А вот Сьюзен попотчевала своего парня таким «лекарством», использовать которое в отношении брата Джинни и в голову не придёт. Она ведь знала, как преодолеть эти чары, поэтому целовала Невилла, пока он не стал думать ни о ком, кроме неё.

Ободряющий взгляд Гермионы в адрес Луны подарил капельку мужества, которой рейвенкловке так не хватало. Спрятав палочку в рукав, она подошла к Рону, обняла и вовлекла в поцелуй.

Ханна на всякий случай палочку так и не убрала и теперь с улыбкой качала головой.

— Жаль, я об этом не подумала. Вот чёртовы гриффы, а? Совсем испортили Луну.

Когда Дэн и Эмма вывели их из столовой, она по-прежнему улыбалась. А те быстро сообразили, что и в этой неприятной истории последнее слово останется за детьми. Случись что, они готовились помочь советом, однако тот не понадобился. Дети и сами прекрасно справились. И их решение не учиться в Шармбатоне они целиком и полностью одобряли. Поэтому молча повели всех к выходу.

Вскоре вся компания стояла на школьном крыльце. Пора отсюда выбираться.

Всё ещё потрясённый Рон не отрывал взгляда от девушки, которая вела его за руку. Луна вцепилась в неё как клещ, а покраснела не хуже Уизли.

— Луна, почему ты меня поцеловала?

За смущённую подругу ответила Гермиона. Родителям тоже стоит объяснить, да и Гарри до сих пор не понимал, что там произошло.

— Вейлы владеют чарами, которые подчиняют мужчин. Когда Сьюзен поцеловала Невилла, они пропали. Поэтому Луна поцеловала тебя.

До Рона дойдёт, что Луна не прочь стать его девушкой, только если та даст ему по голове чем-нибудь тяжёлым. Оставалось надеяться, его ответ её не расстроит.

Чтобы дать брату время подумать, прежде чем открыть рот, Джинни задала свой вопрос. Она ведь не хуже Гермионы понимала — если Рон ляпнет первое, что в голову взбредёт, сильно обидит Луну.

— А почему на Гарри не подействовало?

Рон ухмыльнулся.

— А он у нас везунчик. Да и лучшее лекарство всегда под рукой. — Они с Луной покраснели ещё сильнее, однако та так его и не отпустила. И Рон чувствовал себя весьма довольным. Эта часть каникул ему уже нравилась — уж точно гораздо лучше, чем бродить по этим жутким пирамидам.

Как только они вышли на улицу, Гермиона обняла Гарри и наградила поцелуем. Какой же он молодец! Так что к автодому возвращались три улыбавшихся мальчика, и каждый рука об руку с очаровательной юной леди. А про вейлу никто и не вспоминал.

* * *

Чета Уизли устроила себе тихий праздник примирения. Однако оба согласились, что в гостях хорошо, а дома всё-таки лучше. Молли чувствовала, как отношения с семьёй постепенно налаживаются, однако это только начало. Пора двигаться дальше. И у неё есть парочка идей.

— Дорогой, свой день рождения Джинни встретит во Франции. Можем устроить для неё праздник, когда они с Роном вернутся домой? Хочу показать, как выглядит настоящее гостеприимство Уизли. Вот и будет хороший шанс.

Артур призадумался. Похоже, жена наконец-то отбросила эту бредовую идею, но надо убедиться.

— Только гостеприимство? И больше ничего? Не забывай — ни лорду Поттеру, ни Грейнджерам не нужны твои советы и указания. — Чтобы подчеркнуть, насколько всё серьёзно, он специально подчеркнул статус Гарри. На случай, если у Молли снова возникнет соблазн взяться за старое.

— Артур, я не собираюсь лгать. Конечно же, я бы предпочла, чтобы Гарри ухаживал за нашей дочерью. Но Билл правильно сказал — я сама учила своих детей, что нельзя получить всё, чего пожелаешь. Я об этом забыла и навредила собственным детям. Больше такого не повторится! Гарри уже выбрал. И, похоже, все наши дети, кто хорошо с ним знаком, считают, что он не передумает. Мне просто нужно это принять. И я не допущу, чтобы из-за меня лучшие друзья Джинни отказались прийти на её день рождения. И если всё получится, мне кажется, это очень хороший первый шаг.

— Мысль мне нравится. Вот узнаем, как они съездили в Шармбатон, тогда и начнём строить планы. А когда они вернутся, поговори с Роном. Думаю, он с удовольствием передаст приглашение своим друзьям. Да и родителям Гермионы тоже. Этим летом они потратили время и силы, чтобы познакомить детей с магловским миром. Неплохо бы отплатить, показав настоящий магический дом.

Как известно, из маленького жёлудя вырастает величественный дуб. Так и здесь — начнём с крошечного шага и будем постепенно восстанавливать утраченное. И у Артура наконец-то появилось ощущение, что они справятся. Как там говорят маглы? Чтоб ты жил в интересные времена? А вот их семье явно не помешает немного спокойствия. Конечно же, последние несколько лет выдались весьма интересными, только вот с такой жизнью никаких нервов не хватит.

* * *

Когда Рону сообщили, что кровать появится, если «нажать вон на ту кнопку», он решил, что его разыгрывают. И только когда его заверили все шестеро «старожилов», поверил. И теперь не мог дождаться, пока они доедут до места, чтобы увидеть это чудо собственными глазами. А слушая рассказы о приключениях друзей, пока они колесили по Франции, оба Уизли сильно жалели, что не присоединились к ним с самого начала.

Ну а дальше Гарри попытался подготовить их к тому, что им предстоит в ближайшее время. А точнее — когда доберутся до шато Поттеров.

— Ребята, нам нужно вам рассказать кое-что важное.

Увидев его таким серьёзным, Рон и Джинни моментально насторожились.

— С нами вместе ездил кое-кто ещё. На самом деле, мы вывезли его из Англии нелегально. Так вот, это был мой крёстный отец.

Поначалу Джинни посчитала, что ослышалась.

— Крёстный отец? А разве это не Сириус Блэк?

Гарри кивнул, Рон тут же вскочил, однако Луна схватила его за руку. И не успел один из рыжих ляпнуть про Сириуса какую-нибудь гадость, как вмешалась Гермиона:

— Он невиновен. Его даже не судили — Министерство просто бросило его в Азкабан и оставило там умирать. А сбежал он к своему крестнику. Он будет с нами дома у Гарри, но сами понимаете — это большой секрет. И как только мы покинем Францию, о нём ни слова.

Окончательно запутавшийся Рон огляделся. Его окружали исключительно серьёзные лица. Значит, это не шутка. Впрочем, если вспомнить василиска, хоркрукс, попытку директора похитить Гарри у Грейнджеров… ничего, справимся. Чай, не впервой. Тем более, для Гарри встреча со своим крёстным отцом — грандиозное событие. А лучшим друзьям он доверяет.

— Значит, скоро мы с ним познакомимся? Ну и какой он?

За всех ответила Луна:

— О, Нюхач вам точно понравится!

Выслушав объяснения, Рон не мог не подумать, что это один из самых странных дней в его жизни.

* * *

Шато Поттеров потрясло Рона и Джинни до глубины души. И снова на помощь пришла Луна:

— Не переживайте — мы тоже стояли, раскрыв рты. Но на удивление быстро привыкли. Вот увидите — и вы привыкнете.

Услышав шум подъезжавшей машины, Ремус вышел их встречать.

— Гарри, тебе письмо от Амелии. Пишет срочно. Ну, как всё прошло?

— Кошмар, и это ещё мягко сказано. Надеюсь, в письме ничего подобного не будет.

Сьюзен тут же бросилась защищать свою тётю:

— Ты же знаешь — тётя Амелия никогда на такое не пойдёт!

— Знаю, конечно. И если она пишет «Срочно», значит, всё так и есть.

Что ж, посмотрим.

Лорд Поттер.

Возникло неотложное семейное дело. Вы срочно нужны в Хогвартсе. Имеется в виду, настолько быстро, насколько сможете. Этот пергамент — одновременно порт-ключ, который доставит вас прямо в мой кабинет.

Надеюсь, скоро увидимся.

Мадам Амелия Боунс.

Гарри пока не слишком понимал, о чём речь.

— Семейное дело?

Невилл понимающе кивнул.

— Касается только рода Поттер. Поэтому мы сопровождать тебя не можем. Кроме Гермионы, конечно. Ну и Дэна с Эммой.

Тут в дверь сунулась крупная чёрная собака и коротко гавкнула. А ведь это мысль.

— Сириус, это Рон и Джинни Уизли. Превращайся — надо поговорить.

Джинни с трепетом наблюдала, как у неё на глазах собака превратилась в самого разыскиваемого британского преступника. Да уж, дружить с Гарри Поттером никогда не скучно. И никто даже бровью не повёл. Значит, тоже сделаем вид, будто всё в порядке. А ведь одна только мысль о чём-нибудь подобном вызвала бы у её мамы сердечный приступ. Тем не менее, она слегка улыбнулась и протянула руку.

— Рада познакомиться, мистер Блэк.

— Юная леди, вы поразили меня в самое сердце. Меня зовут Сириус. А если называют «мистер Блэк», чувствую себя глубоким стариком. В свою очередь рад познакомиться с друзьями моего крестника.

Рон взял пример с сестры, и только потом Гарри напомнил о себе:

— Нужен совет, а то эти чистокровные штучки до сих пор для меня тёмный лес.

— Невилл прав. Амелия не зря написала, что это касается исключительно Поттеров. Значит, остальные здесь не причём. Не знаю, что там у вас стряслось в Шармбатоне, но Амелия в такие игры не играет. Можешь смело ей доверять.

Гарри просто хотел, чтобы его мнения подтвердили. Вот теперь можно действовать. Само собой, Гермиона не собиралась отпускать его одного — короткий кивок, и всё ясно. А вот дальше она задала весьма неожиданный вопрос:

— Папа, мама, хотите с нами в Хогвартс?

Те сразу же согласились. Однако не успели четверо исчезнуть, как вмешалась Сьюзен:

— Гарри, у меня письмо для тёти Амелии. Я просто хотела добавить про Шармбатон, но вы же и так всё расскажете. Захватишь? Принесу буквально через минуту…

Раздался хлопок, и появился Добби, протягивая письмо и фотографии, которые Сьюзен собиралась приложить.

Гарри не удержался от улыбки. Даже здесь, где эльфов хватает, Добби не собирался сдавать позиции и по-прежнему приносил немалую пользу. В конце концов, на его стороне серьёзное преимущество — он успел их неплохо изучить.

— Конечно. Кто-нибудь против, если мы сообщим директрисе, что в сентябре приедем в Хогвартс?

Ответом стали широкие улыбки. Но прежде чем отправиться, Гарри обратился к Луне:

— Извини, но я собираюсь потолковать с директрисой по поводу того, как к тебе относятся на Рейвенкло. И если в следующем году там снова вспомнят про это дерьмо, даже не поймут, от кого получили.

Рон обнял её за талию и на сей раз даже не покраснел:

— Любой, кто навредит моей девушке, точно поймёт, от кого получил. От меня!

Луна уткнулась головой ему в грудь и чуть слышно прошептала:

— Спасибо, ребята. Друзья — это здорово, а молодой человек — ещё лучше.

Четверо дотронулись до порт-ключа, и Гарри его активировал.

— Так, я хочу увидеть эти спальни, — не сходя с места заявил Рон.

Джинни не сумела удержаться:

— Рональд Уизли, Луна твоя девушка всего лишь две минуты, а ты уже ведёшь её в спальню?

Последовал взрыв хохота, а бедному Рону только и оставалось хлопать глазами с открытым ртом. Судя по всему, Сириус был доволен:

— А мне нравится! Хорошо, что я не профессор Хогвартса. Правда, Лунатик? Представь, что там будет, когда эта развесёлая компания туда вернётся.

* * *

С тех пор, как его комиссовали по ранению, Фрэнк ещё никогда себя не чувствовал настолько замечательно. Эта женщина Помфри самая настоящая волшебница! Сначала она немного помахала палочкой, потом споила ему какое-то отвратительно пахнувшее лекарство, однако результат вышел просто невероятным. Он уже и забыл, что это такое, когда раненая нога не болит. А вчера они с Сибиллой ещё и прогулялись вокруг красивого озера. Да, он прилично устал, зато потом они вдвоём устроились на диване и выбирали имя для дочери.

А уж когда выяснилось, что у Сибиллы и их ребёнка всё в полном порядке, и одержимость Томом им ничуть не навредила… честно говоря, лучшее лекарство и представить нельзя. Оставалось с нетерпением ждать свадьбы и рождения дочери. А ведь ещё совсем недавно Фрэнк Брайс о таком и мечтать не мог. Вдобавок в замке к ним очень хорошо отнеслись, а попросили только рассказать свою историю самому настоящему лорду. Похоже, Сибилла знала, о ком речь, поэтому согласилась сразу. И теперь их вели в кабинет директрисы, где и состоится встреча. Он-то наивно полагал, что уже привык к самым разнообразным чудесам. Но когда обычного мальчика представили как лорда Поттера… да уж, очередной сюрприз. Честно говоря, возникло сильное желание покинуть замок и вернуться в привычный мир.

* * *

Четверо прибыли из Франции прямиком в знакомый Гарри и Гермионе кабинет и обнаружили, что директриса и её зам уже их ждут. Поприветствовав вновь прибывших, Минерва отправилась ещё кое за кем, оставив Амелию разъяснять ситуацию.

— В первую очередь прошу прощения за всю эту секретность и якобы семейное дело Поттеров. Но когда услышите эту историю, придётся решать, стоит ли выносить её на публику. И мне кажется, есть те, кто нуждается в помощи. Вот почему не хочу, чтобы сейчас об этом узнал кто-то ещё — даже ваши друзья. К сожалению, всё очень серьёзно.

Когда Минерва вернулась в компании весьма странной пары, само собой, первым делом их представила. Ну а дальше все внимательно слушали их рассказ.

Поначалу Гермиона делала заметки, но потом уступила эту «честь» маме. Дело в том, что когда рассказ дошёл до места, где Фрэнк ушёл в другую комнату, чтобы застрелиться, она уже сидела на коленях у своего жениха, крепко его обнимая. И легко могла себе представить, как он поступает точно так же. Интересно, не на это ли рассчитывал Дамблдор, пока у Гарри в голове сидела эта мерзость? И теперь она тихо плакала от облегчения — больше любимому не придётся сталкиваться с Волдемортом.

А Гарри аккуратно её успокаивал. Заодно появилось время немного поразмыслить. Новости-то великолепные! На самом деле, у него словно гора с плеч свалилась, а он и не знал про такой тяжкий груз. Считать пророчество кучей дерьма — это одно, а вот знать, что больше Волдеморта убивать не придётся — совсем другое. А в итоге всемогущего Тёмного лорда уничтожили сквиб и магл. Всё-таки есть в этом мире высшая справедливость!

— Несколько месяцев назад я столкнулся с семнадцатилетним Волдемортом из хоркрукса. А годом ранее — с призраком, который торчал из затылка одного из здешних профессоров. Ещё пришлось сражаться с хоркруксом в моём шраме. Так что у меня есть очень хорошее представление, что именно пришлось пережить вам обоим. Эта тварь убила моих родителей и несколько раз пыталась убить меня. Мой род перед вами в долгу. Остался единственный вопрос: чем собираетесь заняться дальше?

Фрэнк не понял, о чем вообще тут спрашивать. Всё и так очевидно.

— Мы с Сибиллой собираемся пожениться, а потом спокойно жить и воспитывать дочь вдали от магов. Риддл же чётко заявил, что именно хочет сотворить со мной и моей семьёй. Как я понимаю, не он один придерживается подобных взглядов? Не хочу, чтобы мой ребёнок рос в таком мире.

С точки зрения Амелии, произошло недопонимание.

— Мне кажется, лорда Поттера интересует, слышал ли вашу историю ещё кто-нибудь.

В знак согласия тот кивнул.

— Видите, ли, сэр, в своё время я столкнулся с похожей ситуацией. И в итоге, начиная с той ночи, когда от моего лба отскочило смертельное проклятье, жил не своей жизнью. Вряд ли вы пожелаете чего-то подобного для своей дочери.

Сибилла быстро рассказала Фрэнку краткую историю Мальчика-Который-Выжил. Судя по всему, та его изрядно напугала.

— Да ни за что! Я хочу, чтобы моя дочь просто росла нормальным ребёнком. Ей и так будет непросто из-за возраста её родителей. Ещё не хватало лишних проблем.

На самом деле, по поводу возраста ни один из присутствовавших даже заикаться не желал. Однако теперь, когда Фрэнк сам поднял эту тему, Гарри мог предложить помощь.

— Сэр, я буду более чем доволен, если секрет, каким образом этот монстр встретил свой конец, не покинет эту комнату. Конечно, публиковать такое не стоит. Но есть люди, которым мы просто обязаны сообщить, что он ушёл навсегда.

Амелия собиралась предложить то же самое, но мальчик её опередил. А ведь он ещё не закончил.

— Прекрасно понимаю, что вы хотите жить как пожелаете. И хочу помочь. Как насчёт дома в любом уголке страны на ваш выбор и трастового фонда для вашей будущей дочери?

Челюсть Фрэнка едва не отправилась на «свидание» с полом. Да такого просто быть не может! Он вопросительно взглянул на Сибиллу.

— Это всё по-настоящему?

Та тоже была потрясена, но ответить всё-таки сумела:

— Поттеры — одна из старейших и богатейших семей в магической Британии. А Гарри — последний в роду, и Волдеморт это знал. А тебе, милый, пришлось столкнуться с худшим, что только есть в волшебном мире. Не сомневайся — предложение лорда Поттера подлинное. И я считаю, надо немедленно соглашаться. Заодно это и нашему ребёнку подспорье. Нет ли такого места, где ты всегда мечтал жить?

Глядя в глаза своей будущей жене, Фрэнк ответил, даже не думая. Неужели ВСЕ его мечты сбываются?

— Я всегда мечтал о домике на берегу моря где-нибудь в Сомерсете или Девоне. А ты?

— Звучит заманчиво.

Гарри тут же вмешался:

— Вот и хорошо. Гоблины немедленно начнут искать подходящий дом. Да, Рагноку тоже придётся всё рассказать — наверняка он захочет уничтожить тело гоблина, которого вы пристрелили. И подозреваю, он тоже решит вас вознаградить. Пожалуйста, не вздумайте отказываться — этого гоблины очень не любят. Иначе снова столкнётесь с кошмаром. Кстати, я собираюсь купить дома Риддлов и Гонтов и сровнять их с землёй. Хочу, чтобы от Волдеморта и следа не осталось.

Фрэнк и Сибилла возвращались в гостевые апартаменты Хогвартса, где их поселили, потрясёнными до глубины души. Тем более, Амелия пообещала им порт-ключ. Так что когда настанет пора рожать, Сибилла сможет навестить мадам Помфри. За свою жизнь эти двое испытали массу невзгод и давно убедили себя, что счастье — не для них. И вот, похоже, судьба возвращает всё сторицей. Как в сказке, честное слово!

А в директорском кабинете Эмма с облегчением обняла детей.

— Он и впрямь ушёл. Больше этот сумасшедший не будет угрожать моей семье!

А вот Дэн думал совсем о другом:

— Гарри, по отношению к этой паре ты поступил просто замечательно. Ты буквально воплотил их самые смелые мечты.

— Всё, чего я хочу — быть вместе с Гермионой и вести самую обычную жизнь. И благодаря этим двоим моя собственная мечта стала гораздо ближе. Конечно, неплохо, если бы кто-то отвлёк внимание от Мальчика-Который-Выжил, но такого я и врагу не пожелаю. Директор, на сегодня сюрпризы закончились?

— Боюсь, нет. Помните, я сказала, что ко мне обратились за помощью? Так вот, когда Фрэнк собирался застрелиться, дух Волдеморта «гостил» у Булстроудов. И родители Миллисент пытались её убедить позволить духу завладеть её телом и стать Тёмной леди. Естественно, девочка отказалась наотрез. И в итоге едва избежала судьбы хуже смерти. А теперь боится, что в гибели Волдеморта обвинят её. И сильно переживает по поводу того, что ещё взбредёт в голову её родителям.

Эмма от возмущения дар речи потеряла. Пришлось Дэну «выручать», благо он был с ней солидарен:

— Да что же это за родители? Как можно сотворить такое с собственным ребёнком? Я так понимаю, вы её знаете? — обратился он к детям.

Гарри вспомнил крупную слизеринку, с которой сцепилась Гермиона во время этого фарса, с какой-то стати названного этим идиотом Локхартом дуэльным клубом.

— В последний раз, когда мы с ней столкнулись, она вцепилась Гермионе в волосы!

Теперь чета Грейнджеров увидела совершенно иного Гарри Поттера: он только что подарил небольшое состояние совершенно незнакомым людям, а теперь, похоже, упрётся изо всех сил, потому что та девочка навредила Гермионе. Пожалуй, первый признак, что на самом-то деле ему только тринадцать. И если кто-то нападает на Гермиону, в его глазах это непростительный поступок. Они пока не знали, что есть и другая причина.

А вот их дочери показалось, что она сообразила, в чём дело, поэтому и попыталась успокоить своего жениха:

— Это же был урок Локхарта — там всё пошло наперекосяк. А вот то, что собирались сотворить её родители, — самое настоящее варварство. Если можем, мы просто обязаны помочь.

Аккуратно ссадив её с колен, Гарри поднялся и принялся расхаживать по кабинету. Заметив, что мама уже открыла рот, Гермиона предостерегающе подняла руку. Сейчас не стоит — ему надо подумать. Наконец, стиснув кулаки, Гарри задал весьма интересный вопрос:

— Что случится, если станет известно, что Волдеморт обратился за помощью к Булстроудам, те отказали, и он из-за этого умер?

У трёх ведьм дыхание перехватило. Первой пришла в себя Амелия:

— Скорее всего, они и лета не переживут. Оставшиеся на свободе Пожиратели наверняка их убьют.

Словно придя к такому же выводу, юный маг кивнул. Привлекая его внимание, Гермиона тихо заметила:

— И всё равно это неправильно.

Любому другому досталось бы на орехи, но это же Гермиона! Значит, попытаемся объяснить.

— Как и бросить человека в Азкабан без суда и следствия. Как и оставить младенца ночью на пороге чужого дома. Как и использовать вейлу, чтобы заставить меня учиться в своей школе. Он ведь не случайно там оказался. Волдеморт отправился к Булстроудам потому, что они — Пожиратели смерти. Пожиратели смерти, избежавшие правосудия. Так почему же, чёрт подери, я должен им помочь избежать его снова? Пока все не узнают, что Волдеморт мёртв, в магической Британии ничего не изменится. Но я не хочу, чтобы пострадали Фрэнк и Сибилла, — они просто оказались не в том месте и не в то время. Но Булстроуды-то нет. Чтобы возродить Волдеморта, они вообще собирались отдать ему собственную дочь!

В кабинете воцарилось молчание. Воспользовавшись этим, Гарри продолжил:

— Если о гибели Волдеморта узнают только несколько человек, толком ничего не изменится. Британия так и останется рассадником фанатизма, где чистая кровь значит гораздо больше навыков и способностей. Нам два года пришлось слушать хвастовство Малфоя, Паркинсон и Булстроуд, что они в любом случае лучше нас. Просто потому, что такими родились. И если не рассказать миру, что Волдеморт уничтожен навсегда, так и дальше будет. Булстроуд решила не отдавать своё тело Тёмному лорду? Так это не делает её невинной овечкой и хорошим парнем. Просто это значит — она умнее, чем мы думали. Как считаете, если бы нам понадобилась помощь, мы бы от них её дождались? Да они с огромным удовольствием отпраздновали бы нашу смерть!

Гарри понимал, что постепенно заводится. Да, Миллисент Булстроуд навредила Гермионе, но это только верхушка айсберга. Нет, надо шевелиться. На самом деле — давно пора.

— Как семья мы это обсудить не успели, но я уверен — в самое ближайшее время все вместе покинем Британию.

Он вопросительно взглянул на Грейнджеров. Его предположение подтвердил Дэн:

— Мы ждали, пока вы съездите в Шармбатон. А потом собирались спросить, можем ли жить в твоём шато. Даже если вы вернётесь в Хогвартс, всё равно с сентября по июль мы вас почти не увидим. Поэтому хотим открыть кабинет во Франции и там же жить.

Гарри с улыбкой кивнул.

— Я тоже собираюсь там жить — это же мой дом! И надеялся, вы останетесь со мной. А ты, Гермиона?

Та подошла и обняла его.

— Я люблю тебя. Где бы ты ни жил, я буду с тобой. И если это сказочный французский замок, и с нами останутся мои мама и папа, жаловаться не собираюсь. Прости, пожалуйста, что сомневалась в тебе по поводу Миллисент. Ты прав — Фрэнк и Сибилла сражались с Волдемортом что есть мочи, а Миллисент заставил ослушаться родителей исключительно инстинкт самосохранения. Если бы её попросили помочь, в лучшем случае она бы только фыркнула.

Гарри чмокнул её в щёку и только теперь передал директрисе письмо племянницы.

— Сначала я хотел выяснить, зачем нас вызвали, и только потом сообщить, что мы решили. Мы посетили Шармбатон прямо сегодня, так что об этом Сьюзен написать не успела. В сентябре мы все вместе вернёмся в Хогвартс, хотя моя семья будет жить во Франции. И поскольку у вас было время подумать о просьбе Булстроуд, слушаю вас внимательно.

Однако Минерву больше всего интересовало кое-что из прозвучавшего ранее:

— Чтобы вы учились в Шармбатоне, Олимпия попыталась использовать вейлу?

— Мы покинули её школу с палочками в руках, — Гермиона с трудом сдерживала гнев. — И если бы хоть одна из её студенток потянулась за своей, получила бы по полной. Хотела бы я полюбоваться на эту вейлу после парочки жалящих прямо в лицо.

Амелия надеялась, Гарри возьмёт мисс Булстроуд под свою защиту, но… нет, не в этой жизни. Значит, надо что-то придумать.

* * *

Гленда Булстроуд открыла парадную дверь и обнаружила за ней пару детей. Неудивительно, что она сразу их узнала — этим летом фото обоих неоднократно печатал «Пророк».

— Миссис Булстроуд? Я Гарри Поттер, а это моя невеста Гермиона Грейнджер. Мы можем войти?

Гленда сама не поняла, как привела их в гостиную и представила мужу. Видимо, сейчас у неё на лице написано точно такое же потрясение. Неужели всё может быть ещё хуже?

Тем временем в гостиную просочилась Миллисент и встала у стены.

Гарри дождался, пока старших Булстроудов пот прошибёт, и только тогда объяснил, зачем они пришли:

— Мистер и миссис Булстроуд, Миллисент, мы хотим лично вас поблагодарить за то, что избавили наш мир от Волдеморта. Честно говоря, мне уже надоело надирать ему задницу. Поэтому я очень рад, что вы наконец-то его прикончили. И намерен рекомендовать Министерству наградить вас за эту величайшую услугу британскому магическому сообществу.

Хозяину дома чуть плохо не стало. Что ж, выбора нет.

— Боюсь, мистер Поттер, я не могу вам этого позволить. Видите ли, кое-кому из моих друзей эта новость сильно не понравится. А вы и впрямь глупый гриффиндорец — явились ко мне домой безо всякой защиты. Значит, в кое-каких высоких и узких кругах Булстроуды станут известны как семья, убившая Мальчика-Который-Выжил. Джордж, хочешь присоединиться?

Рядом с ним прямо из воздуха возник крупный мужчина, наставивший палочку на юную пару. Судя по тому, что дверь даже не дёрнулась, а дети ничего не заметили, он стоял, не шелохнувшись, под дезиллюминационными чарами. Тем временем Грэм и Гленда тоже выхватили палочки.

Конечно, Миллисент крупная девочка по любым стандартам, однако если нужно, способна двигаться очень резво. Джордж Гойл даже удивиться не успел, как чугунная сковорода, которую она прятала за спиной, прилетела ему прямо по голове. Судя по звуку, удар вышел знатный.

Когда Гойл «поцеловал» пол, чета Булстроудов на мгновение отвлеклась. И для Гарри с Гермионой этого оказалось достаточно — пара оглушителей сорвались с их палочек едва ли не быстрее, чем те прыгнули к ним в руки. И оба луча врезались в Грэма Булстроуда. А его жена внезапно обнаружила себя под прицелом двух палочек. И что ей делать? В этот момент она снова отвлеклась — входная дверь с грохотом слетела с петель. И Гленда была готова поклясться, что непокорные волосы девчонки внезапно порозовели. Впрочем, задуматься об этом она тоже не успела — на сей раз Миллисент «приголубила» сковородкой собственную мать.

Схватка заняла всего лишь несколько мгновений. Теперь Милли стояла, выставив сковородку на манер палочки и готовая драться дальше, но тут у неё на глазах Грейнджер превратилась в молодую женщину с шокирующими розовыми волосами. А ещё спустя мгновение в гостиную ворвалась женщина с моноклем в глазу и палочкой наголо. Не обнаружив ничего опасного, она с порога принялась командовать:

— Шак, Тонкс, обыщите дом и убедитесь, что сюрпризов больше не будет. И только тогда я приглашу наших гостей.

Спустя несколько минут авроры доложили, что в доме больше никого. И только теперь появились ещё несколько человек. Конечно, Милли была рада видеть профессора МакГонагалл, а вот ещё одни Поттер и Грейнджер окончательно её запутали. Их сопровождала пара взрослых, причём женщина — точно мать Грейнджер. Решив разобраться позже, Миллисент замахнулась сковородкой.

— Кто-нибудь объяснит, что тут происходит? А то ведь не побоюсь снова использовать вот это.

— Отлично. Мне, пожалуйста, бекон с хрустящей корочкой. Как лето, Булстроуд?

— Поттер, что ты тут забыл?

— Ты же попросила профессора МакГонагалл о помощи, вот мы и пришли. Но если у тебя всё под контролем, можем уйти и снова наслаждаться каникулами. Интересно, а почему сковорода?

— Эти ублюдки забрали у меня палочку. Этот тролль на полу — отец Гойла. Мои любящие родители решили, что мне пора замуж. Одержимая Тёмным лордом или замужем за Грегори Гойлом — слишком уж дерьмовый выбор. Уж лучше сбежать! Вот почему они отобрали у меня палочку.

Тут вмешалась Тонкс:

— Когда мы вошли, большой парень был под дезиллюминационным. И если бы не девочка, легко бы нас достал. Так что она спасла наши задницы. Но разве это не усложняет всё?

Шеклболт тряхнул головой. Тем более, пока зелье ещё действует, можно наслаждаться ощущением волос.

— Не думаю. Он наставил палочку на детей и явно собирался их убить. Пускай очнётся у нас в камере, вообще забыв, что здесь побывал. А для пущего эффекта залить ему в горло огневиски. И Тонкс права — девочка и впрямь нас выручила. Можно ей как-то помочь?

— Да может уже хоть кто-нибудь объяснить, что здесь происходит?! — к концу фразы Миллисент едва не сорвалась на крик.

Однако Гермиона не собиралась проявлять сочувствия:

— Всё просто, мисс Булстроуд: ваших родителей поймали с поличным, когда они пытались провести ритуал, чтобы воскресить Волдеморта. К сожалению, попытка провалилась, и он уничтожен окончательно. Либо они это признают, либо мы опубликуем правду.

На сей раз Милли спросила гораздо тише:

— А как же я?

Честно говоря, точного ответа никто не знал — пока непонятно, что будет дальше. Тем не менее, Амелия нашла, что предложить. В конце концов, кое-какие варианты они обсудить успели.

— Я считаю, возвращаться в Хогвартс на Слизерин вам теперь не стоит. Что бы ни случилось, вряд ли такая слава придётся вам по вкусу. Однако мистер Поттер готов финансировать ваше дальнейшее образование. Настоятельно рекомендую принять его щедрое предложение. У вас есть родственники или друзья, у которых можно пожить до конца лета?

Милли опустила сковородку и покачала головой. А на глаза навернулись слёзы. Впервые с тех пор, как к ним домой заявился этот ужасный призрак, перед ней забрезжила надежда.

Директриса знала, что мистер Поттер к себе домой слизеринку точно не пустит (будь проклята факультетская вражда!), зато пока можно поселить девочку в Хогвартсе. Однако её опередила Минерва.

С тех пор, как вернулась в замок в ту роковую ночь, она не переставала жалеть, что позволила Альбусу оставить ребёнка ночью на пороге всего лишь с письмом. И вот теперь появился ещё один ребёнок, который, благодаря тому же монстру, тоже лишился семьи. Нет, на этот раз она никого не подведёт!

— Мисс Булстроуд, вы проявили настоящую храбрость. И не только сейчас, но и когда написали мне. Предлагаю вам любую помощь. Обещаю — мы вместе выберем вам новую школу, и вам будет где жить на каникулах. Можем просто договориться, а можем заключить письменное соглашение. Тут как скажете. В конце концов, сильно сомневаюсь, что до вашего совершеннолетия ваши родители выйдут из тюрьмы.

От облегчения Милли разрыдалась. Немного успокоив девочку, Минерва увела её собирать вещи. Ну а Шеклболт с Тонкс связали пленных, готовясь переправить их в ДМП. Посмотрим, как они там запоют. Впрочем, в любом случае их свободные деньки закончились.

Что касается Гарри и Грейнджеров, они простились с Амелией, пообещав навестить, когда вернутся из Франции и станут готовиться к переезду. Порт-ключ перенёс их обратно в шато Поттеров.

* * *

Долорес Амбридж была вполне довольна собой. Приятно видеть заголовки, что её департамент сорвал попытку вернуться Того-Кого-Нельзя-Называть. Ну и подумаешь, что пара авроров, о которых говорится в статье, выполняли приказ её предшественницы. Об этом всё равно ни слова. Благодаря материалу об окончательной гибели Того-Кого-Нельзя-Называть даже новость, что мальчишка Поттер будет и дальше учиться в Хогвартсе, оказалась только на второй полосе. А вот о том, что жить он отныне собирается во Франции, репортёр всего лишь намекнул. Да уж, сегодня «Пророк» точно в ударе. Однако, судя по отчёту на её столе, завтра на первой полосе будут совсем иные новости.

Итак, Дамблдор «сбежал» из министерской камеры и сейчас может быть где угодно. А если вспомнить, что Сириус Блэк до сих пор на свободе, для Министерства могут настать трудные времена. Магам только дай повод — сразу ополчатся. Впрочем, план, каким образом окончательно уничтожить репутацию Дамблдора, у неё уже созрел. Попытка похитить Мальчика-Который-Выжил на глазах у свидетелей с безупречной репутацией… Отлично звучит! После такого удара старик уже не оправится.

И, похоже, оба беглеца нацелились на мелкого Поттера. Следовательно, если всё пойдёт наперекосяк, надо принять меры, чтобы прикрыть собственный зад. А поскольку благодаря побегу Блэка дементоры уже в ярости, она прикажет, чтобы обоих поцеловали на месте. А учитывая, что эти двое наверняка будут крутиться рядом с Хогвартсом, охранять школу Министерство поставит именно стражей Азкабана. Ради безопасности детей, разумеется.

Гарри жутко не хотел покидать Сириуса. Конечно, он понимал, почему придётся оставить его во Франции, но легче от этого не становилось. И не значило, что ему это нравилось. Мало того, что расставался со своим крёстным, — заодно он покидал место, которое быстро стал считать настоящим домом. Особенно если сравнивать с Тисовой. Гарри вообще раздумывал остаться здесь и просто нанять репетиторов. Но Сириус до сих пор в бегах, Ремус будет преподавать в Хогвартсе… в общем, Гермионе удалось его отговорить.

Уже прощаясь возле автодома и обняв за плечи, крёстный попытался поднять ему настроение:

— Успокойся, пожалуйста. На следующей неделе всё равно уедешь в Хогвартс. А Дэн и Эмма скоро вернутся сюда и составят мне компанию. А Рождество придёт — оглянуться не успеешь. И мы снова соберёмся все вместе.

Само собой, при Роне и Джинни о Петтигрю по-прежнему ни слова. Но остальные надеялись, что в декабре, когда Хогвартс-экспресс вернёт студентов в Лондон, на платформе девять и три четверти их будет встречать Сириус Блэк. Свободный крёстный — самое горячее желание Гарри. И лучший подарок.

Солнце едва встало, а автодом уже выезжал из ворот шато. Началось новое путешествие — на сей раз домой. Правда, теперь они не «дефилировали» по Франции, останавливаясь, где понравится, а ехали в Кале кратчайшей дорогой. И если повезёт, сегодня ночью впервые за месяц будут спать в собственных кроватях. Останавливаться собирались только чтобы по-быстрому перекусить и сменить водителя.

Когда Дэн с Эммой решили покинуть Великобританию, они не видели необходимости спешить. Тем не менее, со своим адвокатом связались прямо из Франции. И тот уже известил, что приобрести их кабинет — немало желающих. Так что кто его знает? Может, вернутся они, а им документы на продажу принесут — только подписать останется. Кстати о документах — всем детям родители и опекуны быстро оформили разрешение задержаться во Франции. Главное — чтобы в Хогвартс не опоздали. А судя по частым письмам и массе фотографий, ребята прекрасно проводили время. Поэтому когда попросили остаться в гостях у Гарри, никто из взрослых не возражал.

Первая «смена» за рулём выпала Ремусу, а Дэн устроился рядом. И сейчас все, кроме водителя, на прощание махали Сириусу, пока автодом величественно «отчаливал». К сожалению, лучшие каникулы в их жизни подходили к концу.

Эмма сидела с детьми и наблюдала, как дочь утешала Гарри. У мальчика никакого опыта расставаться с близкими, поэтому поддержка Гермионы как нельзя кстати. Кажется, помогло. Во всяком случае, воцарившуюся печальную атмосферу (каникулы-то заканчиваются) мальчик попытался развеять:

— Ладно, ребята, не вешайте нос. Уже через четыре месяца Рождество. Отметить вместе с нами приглашаю всех во Францию. С семьями, конечно. Вы же знаете — домовикам нравится, когда собирается много гостей.

Все немного приободрились. Тем более, когда Гермиона в шутку заявила, что обязательно приедет. А Эмма размышляла, насколько серьёзно Гарри повлиял на жизнь её семьи. А уж услышав это «с нами»… ком в горле встал и слёзы на глаза навернулись. Этим летом у неё появился сын, и муж непременно с ней согласится. Ну и что сказать человеку, перевернувшему твой мир?

Хотя… зачем вообще что-то говорить? Взамен она его обняла и поцеловала в щёку. А потом пообещала, что по такому случаю они с Дэном устроят себе небольшой отпуск. И ведь сработало — на лице Гарри вновь заиграла улыбка.

Пусть на этот раз они не покидали автомагистралей и останавливались исключительно на заправках, всё равно для большинства пассажиров вышло ещё одно приключение. Боги трафика им улыбались, поэтому до Кале добрались быстро.

Масштабы порта произвели на обоих Уизли неизгладимое впечатление. А уж когда они увидели громадный паром… Правда, стоило Дэну направить машину прямо в «брюхо» этого монстра, как Джинни здорово запаниковала. Казалось, она готова выпрыгнуть прямо на ходу. Гарри и Гермиона изо всех сил пытались её успокоить, однако не преуспели. И только когда вся компания поднялась на верхнюю палубу и Джинни снова увидела небо и море, начала приходить в себя. Ну а после визита в один из ресторанов наконец-то стала удивлённо крутить головой.

— Погоди, это ты ещё здешние магазины не видела, — шепнула ей на ухо Луна. — Да, знаю, вы с Роном уже купили подарки своим, но как считаешь, что скажет твой отец, если ему вручить что-то купленное на пароме, пересекавшем Канал?

Подруга даже отвечать не стала. Обе знали страсть Артура к магловским вещам, но это будет особенный презент.

И стоило им зайти в первый же магазин, как внимание Джинни привлекла модель парома. Всё, дальше можно не искать. Маме достанутся фигурные конфеты, ну а Перси и близнецам — огромные треугольники под названием «Toblerone». Гермиона заверила, что это замечательные сладости, и им точно понравится.

Потом все снова собрались на верхней палубе и любовались, как заходящее солнце освещало знаменитые белые скалы Дувра. Они почти дома.

Покинув город, Дэн припарковал автодом где потише. Всё, путешествие можно считать законченным.

— Пока мы с Эммой возвращаем машину, Добби сможет перенести каждого из вас домой. Луна, твой отец вернётся только через неделю, поэтому останешься с нами. Мы с ним договорились. Так что с Роном прощайся сейчас.

Невиллу Дэн ничего говорить не стал — Сьюзен и так всё поняла. Именно их с Ханной Добби и забрал первыми. Следующим оказался Невилл, а тут и до Уизли очередь дошла. До полнолуния Ремус тоже останется в Кроули, и лишь накануне отправится в Хогвартс. Так что Добби перенёс детей в дом Грейнджеров, ну а будущий профессор туда аппарировал.

Только теперь Дэн запустил двигатель и обнаружил в соседнем кресле супругу.

— Что за лето! До сих пор поверить не могу.

Эмма положила голову ему на плечо.

— Жалеешь? Или в чём-то сомневаешься?

Не торопясь с ответом, Дэн пропустил несколько машин и перестроился в нужный ряд.

— Нет, конечно. И очень рад, что мы переедем во Францию. Отношения Гарри и Гермионы до сих пор немного напрягают, но ты хоть раз видела нашу девочку такой счастливой?

Поцелуй в щёку подтвердил, что любимая с ним согласна. Значит, продолжаем в том же духе:

— Гарри здорово на меня повлиял. Честно говоря, жизни без него больше не представляю. Кстати, я упоминал, что решил немного отплатить этим его ужасным родственникам?

Эмма резко выпрямилась.

— Даниэль Грейнджер, тебе прекрасно известно, что на эту тему ты мне не сказал ни слова. Я так понимаю, не ты один участвуешь?

На лице её мужа появилась ухмылка.

— Мы с Сириусом и Ремусом пару раз обсуждали, чего бы такого сотворить с Дурслями. Знаешь, не хотел бы рассердить этих двоих. Сначала появилась идея чуть ли не четвертовать этих тварей, но в итоге мы сошлись, что в первую очередь должна пострадать их гордость. А Добби вызвался помочь.

Дэн молчал, пока со стороны соседнего сидения не послышался натуральный рык. Супруга жаждет подробностей, и неразумно держать её в неведении.

— Из того, что мы выяснили про Дурслей, эта семейка — наихудшая разновидность выскочек. Вот я и подумал — будет справедливо ткнуть их носом в то, что они держали в руках, но сами и выбросили.

В последних словах Эмма уловила нотки гнева. Какой же у неё всё-таки замечательный муж!

— У меня до сих пор в голове не укладывается — как можно вот так относиться к Гарри? Как можно от него отказаться? Чёрт, да мать Джинни чуть третью мировую войну не развязала — только бы он вошёл в её семью! А Дурсли в нём видели исключительно урода. Короче, когда я узнал про переполненные винные погреба, у меня забрезжила идея.

— Если немедленно не услышу подробностей, начну сердиться.

— Ладно, хорошо. В общем, мы решили слегка уменьшить запасы вина, подарив каждой семье на Тисовой улице по ящику. Кроме самих Дурслей, конечно. Ах, да, забыл — на бутылках специальная этикетка с фото Гарри. А в ящике — его же фото на фоне шато Поттеров.

Эмма попыталась представить реакцию Дурслей, но тут Дэн нанёс финальный удар:

— А ещё письмо, где Гарри рассказывает, благодаря кому его детство на Тисовой вышло таким "замечетельным". Однако больше туда не вернётся, поскольку принял семейный титул и отныне будет жить за границей. Ну и подпись лорда Гарри Джеймса Поттера и семейный герб.

Представив, что ждёт этих неприятных людей, Эмма мысленно ухмыльнулась. Эта новость разнесётся по Литл Уингингу со скоростью лесного пожара. Дурслей забросают вопросами, только вот где они возьмут ответы? Вдобавок до них быстро дойдёт, что они сами выжили из дома знатного и богатого племянника. Что ж, и впрямь неплохая месть. Да какая изощрённая!

— И когда ты стал таким коварным?

— Я живу с двумя самыми умными девушками, которых только встречал. Приходится быть коварным просто чтобы выжить.

Поездка прошла спокойно. Теперь только и оставалось припарковать автодом на стоянке фирмы арендатора и сдать ключи. Позвали Добби, и уже спустя минуту машина блестела как новенькая. А дальше малыш перенёс их домой.

* * *

Августа с трудом узнавала в этом непринуждённо болтавшем загорелом молодом человеке своего застенчивого внука. Только вот в фотографии на столе поверить оказалось ещё сложнее. И на каждой Невилл не просто улыбался, но и стоял в окружении друзей. И несложно заметить, что чаще всего рядом позировала племянница Амелии.

В воскресенье дети договорились встретиться у Грейнджеров на заключительном летнем уроке. И Августа поймала себя на мысли, что таким счастливым внука никогда ещё не видела.

* * *

За завтраком в «Норе» разыгралась похожая сцена. Только гораздо более шумная. А глава семейства никак не мог оторваться от модели парома. У него ведь даже дверцы открываются, и можно увидеть внутри автомобили и автобусы.

— Вы правда заехали прямо внутрь корабля?

Джинни уже в который раз принялась объяснять. Ну а близнецы в это время пытались выяснить, есть ли подвох в сладостях, которые она подарила. И даже на всякий случай предложили испытать их на Коросте. Только когда Рон сам вызвался стать подопытным кроликом, рискнули попробовать.

Молли с удовольствием смотрела, как в семье всё вернулось на круги своя. Пожалуй, сейчас самое время рассказать, какая идея её посетила.

— Дочка, хоть и поздновато, но мы хотим отпраздновать твой день рождения. И ты сможешь пригласить всех своих друзей.

Дети тут же навострили уши. Интересно, что задумала мама на этот раз?

— И я хочу, чтобы ты обязательно пригласила Грейнджеров. Я вела себя с ними очень грубо, но они всё равно пригласили вас с Роном и относились как к родным. Я просто обязана извиниться.

Возникшее напряжение мгновенно улетучилось. Его сменило предвкушение.

— Завтра займёмся покупками к школе, а в воскресенье вы у Грейнджеров. Значит, отпраздновать можем в понедельник. Ведь уже в среду вам в Хогвартс.

— Как раз в понедельник возвращается папа Луны, — быстро вмешался Рон. — Можно и его пригласить? А то одну Луну могут не отпустить.

Сначала близнецы подумали, что выпал прекрасный шанс поддразнить младшего брата по поводу его девушки, однако ограничились всего лишь небольшой шуткой:

— Мама, не вздумай возражать.

— Точно. Кажется, Луна хоть немного научила Рона вести себя за столом. Её обязательно нужно пригласить.

— Разумеется, Ксено здесь желанный гость, — заметила Молли. — Наверно, стоит ещё пригласить бабушку Невилла и родителей Ханны. Артур, как насчёт Амелии?

— Отличная мысль! Дети же чуть не все каникулы провели вместе. Такая вечеринка перед школой идеально увенчает лето.

Тут он заметил, что дочь явно чувствует себя неуютно. И, конечно же, поинтересовался, в чём дело.

— Мама, папа, праздник — это здорово. Только можно он будет просто в честь окончания лета, а не ещё один день рождения?

Вот тут-то Рон и показал, что Луна действительно успела на него повлиять. Заодно и сестре помог.

— Мама, не в том дело, что Джинни не хочет праздновать свой день рождения. Просто мы его уже отметили в шато. И подарки вручили. Видите на ней кулон? Это подарок Гарри с Гермионой. Не думаю, что Джинни возьмёт ещё один.

Немного покраснев, та показала кулон остальным. Красивый золотой ангел на такой же цепочке.

— Это ангел-хранитель. На нём чары и руны, защищающие от любых ментальных атак. Ребята специально заказали во Франции у магического ювелира.

С точки зрения Молли — прекрасный подарок. Но самое главное — до чего полезный! Появись у дочери такой кулон перед Хогвартсом, никакой дневник на неё бы не повлиял. И большая часть прошлогодних событий просто бы не случилась. И хотя она не знала, что чары и руны обошлись как зарплата Артура за целое лето, однако догадывалась — подарок не из дешёвых. Но спорить на эту тему не собиралась.

— Хорошо. Тогда на торте никаких свечей и поздравлений, но я всё равно его испеку.

Тут уже возражать никому и в голову не пришло. Кто в здравом уме откажется от выпечки «за авторством» Молли Уизли?

Единственную ложку дёгтя добавил Рон:

— В понедельник профессор Люпин прийти не сможет — слишком близко полнолуние. Вот почему наше последнее занятие в воскресенье.

Для его матери это был ещё один сюрприз. Неужели её младший сын наконец-то взялся за ум?

— Так вы продолжали заниматься?

Рон кивнул. Одно короткое движение, и палочка из специального чехла перекочевала в ладонь. Теперь такой есть у каждого студента «Летней школы Грейнджеров».

— Экспекто Патронум.

Серебристый джек-рассел терьер «выскочил» из палочки, пробежал туда-сюда по столу и исчез.

Перси всё утро молчал. Однако именно он нарушил потрясённую тишину:

— Это же телесный Патронус! Я главный префект, и то не могу такой наколдовать.

Рон не мог не усмехнуться.

— Видели бы вы Патронус Гарри. Вот это я понимаю!

Пока до остальных медленно доходило, что сейчас произошло у них на глазах, Джинни согласно кивнула.

— Профессор Люпин — потрясающий учитель! Мы все тренировали это заклинание. Правда, у нас с Луной пока только туман получается. А вот остальные уже могут наколдовать заступника.

У Перси окончательно отпала челюсть, однако очевидный вопрос он всё-таки выдавил:

— Но зачем вас учить таким сложным чарам? Это же уровень ТРИТОН и даже выше!

Его родители и близнецы тоже пожелали услышать ответ. И Рон не заставил их ждать:

— Всё очень просто: именно с помощью дементоров Министерство ловит сбежавших преступников. А закон Поттера гласит: всё, что может пойти наперекосяк, рано или поздно с ним случится. Так что это всего лишь вопрос времени, прежде чем ему придётся столкнуться с этими тварями.

Когда вмешалась Джинни, это до боли напомнило обычный разговор Фреда и Джорджа:

— А мы друзья Гарри, поэтому должны быть готовыми ко всему.

Младший из её братьев от души согласился:

— Гарри никогда не ищет проблем — просто сообщает адрес и поддерживает связь.

Услышав такую аналогию, молодёжь дружно рассмеялась и тут же стала приводить примеры. А то родители больно уж скептически глядят.

— Квиддич — и так опасный вид спорта, но кому ещё, кроме Гарри, прокляли метлу на самом первом матче?

Фред хорошо запомнил эту историю.

— Мы уж с Джорджем думали, ему крышка. По полю размажет. Вот и летали под ним, надеясь поймать, когда метла его сбросит.

Джинни не могла не поддержать братьев. В конце концов, она это видела собственными глазами.

— А заколдованный бладжер помните? Тоже не пикник. Гонялся за ним весь матч, пока руку не сломал.

Перси не удержался и поддел мать, напомнив про её бывшего кумира:

— Точно. А потом Локхарт удалил ему из сломанной руки все кости. Хотя вроде бы исцелить пытался.

Молли с Артуром слушали всё это, разинув рты. Последнее слово вновь осталось за Роном:

— Вы забыли одну мелочь — в каждом случае Гарри всё равно ловил снитч. Его никогда не побеждали — он просто не умеет сдаваться. А когда неприятности его всё-таки находят, надирает им задницу.

В свою очередь, Джинни попыталась спасти его задницу:

— А его друзья всегда рядом, чтобы помочь.

Молли решила не отчитывать сына. Тем более, этим летом она его далеко переплюнула.

— Так, заканчиваем завтракать и наводим порядок у себя в комнатах. Завтра в Косую аллею, послезавтра Рон и Джинни к Грейнджерам. А в понедельник празднуем у нас. А ещё в саду опять полно гномов…

Не успела она закончить, как пятеро её детей буквально испарились из кухни. Кому захочется снова заниматься этой утомительной ерундой? Артур только усмехнулся: какие бы потрясения не грозили его семье, кое-что никогда не меняется.

* * *

Гарри и девочек разбудили совы, доставившие из Хогвартса списки учебников. Сразу решили навестить Косую аллею. Ремус предложил составить компанию, поэтому в Лондон отправились вшестером. И стоило им зайти в «Дырявый котёл», как воцарилась тишина. Гарри это до боли напомнило первый визит с Хагридом.

Дэн с Эммой снова убедились, насколько популярен Гарри — их быстро обступили маги. Ремусу даже пришлось поработать телохранителем, а то того и гляди детей затопчут. А когда они наконец-то добрались до аллеи, подобная сцена повторялась раз за разом. Правда, сама торговая улица производила не лучшее впечатление. Вроде бы всё по старому, но вот люди… такое впечатление, будто они хотели как можно быстрее разобраться с делами и поскорее исчезнуть. Испуганно озираясь и втягивая голову в плечи, покупатели едва ли не перебегали из магазина в магазин. И тут прозвучало имя Гарри…

Эффект вышел невероятным. По улице словно волна прокатилась — все головы мгновенно повернулись в нужную сторону. А на лицах столь явно загорелась надежда, что у той же Эммы аж сердце защемило. Само собой, народ начал собираться вокруг. Дошло до того, что когда дети вошли в аптеку, чтобы пополнить запасы ингредиентов для зелий, Ремусу пришлось охранять дверь. Обеспокоенная Эмма поинтересовалась у него, всегда ли так бывало. Прежде чем ответить, тот хорошенько подумал.

— Помнишь последнее письмо Амелии? Министерство официально объявило, что Волдеморт попытался вернуться, однако потерпел неудачу. И вот результат. Вместо ликования люди перепугались. Почему? Да потому, что он вообще, оказывается, мог вернуться. А заверениям Министерства, что он уничтожен окончательно, мало кто поверил. В конце концов, двенадцать лет назад им твердили то же самое.

С точки зрения Грейнджеров, такую реакцию предсказать несложно. Тогда Ремус обратил их внимание на плакаты, которыми здесь обклеили буквально каждый дом. Разыскиваются Сириус Блэк и Альбус Дамблдор. С первым понятно — опаснейший массовый убийца. А пока они отдыхали во Франции, оказывается, в «Пророке» вышло несколько статей касательно преступлений и весьма неблаговидных поступков второго.

— И вот что в итоге: во-первых, Тёмный лорд мог вернуться; во-вторых, его правая рука сбежал из Азкабана и до сих пор на свободе; и в-третьих — тот, кого считали «лидером Света», на поверку оказался всего лишь жадным до власти интриганом. И ему всё равно, какими путями её добиться. А недоверие к правительству у простого народа в крови. И что получилось? Теперь британские маги считают, что есть всего лишь один человек, на которого можно положиться.

Кто это такой, гадать не нужно.

— Гарри, — прошептала Эмма.

— Вот именно. А сегодня его увидели здесь. Значит, в их мире снова всё в порядке. Когда людям настолько страшно, что это влияет на их повседневную жизнь, им нужен хоть какой-то символ надежды. Так вот, для магической Британии Гарри Поттер и есть такой символ.

— А я-то думала, когда Августа и Амелия сказали, что если Гарри покинет Хогвартс, случится катастрофа, они преувеличивали. Но теперь начинаю их понимать.

Поскольку теперь, чтобы попасть в нужный магазин, приходилось проталкиваться сквозь толпу, Дэну с Ремусом пришлось возглавить группу. Ну а Эмма внимательно следила за детьми. Новость, что здесь появился Гарри Поттер, распространилась моментально. Похоже, увидеть его захотели решительно все. Единственная причина, почему наши герои до сих пор не сбежали — они видели сплошь улыбавшиеся лица. Сейчас им явно ничего не угрожало. Больше того — любого, кто поднимет на них руку или палочку, толпа поклонников наверняка разорвёт на куски.

Тем не менее, только оказавшись за надёжными стенами Гринготтса, они сумели перевести дух.

— Вот это да! Обычно на меня просто глазеют, ну, иногда руку жмут. Но это сумасшедший дом какой-то. Надеюсь, в Хогвартсе будет не так.

— Я уж подумала, будто помолвлена с принцем Уильямом.

У Эммы вырвался смешок.

— Знаешь, дочка, я тоже.

Очевидный вопрос задала Луна:

— А кто такой принц Уильям?

Ответить никто не успел, потому что произошло беспрецедентное событие — в холле их встретил Рагнок собственной персоной.

— Лорд Поттер, рад снова видеть вас и вашу семью. Уделите мне несколько минут? Речь о семейном деле.

— Конечно. Чем могу помочь?

Ремус и Луна сообразили, что их это не касается, однако статус обоих в Гринготтсе уже изменился. Факт, что сам (!) Рагнок лично (!!!) засвидетельствовал почтение лорду Поттеру, серьёзно укрепил авторитет молодого волшебника. И отныне ни единому его другу или родственнику не придётся стоять здесь в очереди. А сейчас Ремус с Луной отравились дальше за покупками, ну а остальных глава нации гоблинов пригласил к себе.

Стоило им устроиться в его кабинете и обменяться приветствиями, как тот сразу взял быка за рога:

— Лорд Поттер, нация гоблинов перед вами в огромном долгу. За то, что сообщили нам о пропавшем сородиче.

Гарри уже собирался возразить, однако положивший руку ему на плечо Дэн его остановил. Надо выяснить всё до конца.

— Подобная магия на гоблинов не действует. Следовательно, он хотел впустить в себя эту мерзость по доброй воле. Этот поступок вызывает у нас боль и отвращение. Но, что гораздо важнее, представляете реакцию волшебников, если об этом инциденте узнает общественность? Мы просто напросто обанкротимся — все рванут сюда забирать своё золото.

— Только не я. На моё доверие к вам лично и нации гоблинов один предатель не повлияет. Кстати, как там Фрэнк и Сибилла?

Ответом стала широкая зубастая улыбка.

— Самая необычная пара за всю мою жизнь. Фрэнк служил в армии и сражался за свою страну. У него честь и доблесть гоблина. Они уже переехали в дом на побережье в Сомерсете неподалёку от национального парка Эксмур.

Гостям новость пришлась по душе.

— Видели бы вы, как они противились любым попыткам предложить им что-нибудь побольше. Всё твердили, что именно такой дом им и нужен. Зато мы купили сад, примыкающий к их дому. Их дочери будет, где играть. Знаю, вы хотели это оплатить хотя бы частично, однако тут затронута наша честь. Мы просто обязаны позаботиться о людях, которые спасли нас от потенциальной катастрофы. Кстати, тело предателя мы уже выкопали и скормили дракону. Этот кусок дерьма недостоин быть похоронен как воин и теперь и впрямь превратился в навоз.

Гарри поймал себя на мысли, что никогда не захочет навлечь на себя гнев гоблинов. Даже если умрёшь, они от тебя не отвяжутся.

— Значит, дом у них теперь есть. Может, вы и защиту там поставили? Сообщите, когда у них родится дочь и всё ли в порядке?

— Конечно. А по поводу защиты… их курам и цыплятам никогда не придётся беспокоиться о лисицах. И вообще: ни одно живое существо, которое пройдёт через наши щиты, никому не навредит на этой земле. Их дом — одно из самых безопасных мест в Англии.

Затем Гарри сменил тему и сообщил союзнику, что они переезжают во Францию. И тот пообещал в самое ближайшее время связаться с парижским отделением банка, предоставив тамошних гоблинов в распоряжение лорда Поттера. А заодно предложил чете Грейнджер услуги банка, чтобы перенести их бизнес во Францию. А уж когда упомянул про налоговые льготы, Дэн с Эммой согласились, не раздумывая.

Вернулись наши герои на совершенно иную Косую аллею. Если сравнивать с атмосферой, царившей всего-то час назад, теперь здесь правил бал едва ли не карнавал. Маги спокойно гуляли по улице, задерживаясь в магазинах и обмениваясь шутками и приветствиями. Гарри Поттер здесь, а значит, им ничего не угрожает.

Дэн посчитал это нелогичным, невероятным, да и немало других громких слов подобрал. Только вот он это видит собственными глазами, так что тут не поспоришь. Все эти люди действительно считают тринадцатилетнего мальчика своим спасителем.

И тут же получил ещё одно доказательство — когда на Гарри буквально набросились с объятиями и поцелуями три красивые девушки. Правда, смех Гермионы дал понять, что это не чужие. Впрочем, уловив массу завистливых взглядов со стороны всех ведьм старше восьми лет, девушки быстро взяли себя в руки. Но улыбаться не перестали.

— Мама, папа, это Алисия, Кэти и Анджелина. Они играют вместе с Гарри за квиддичную сборную Гриффиндора.

— Ты даже не представляешь, как мы рады, что ты вернёшься в Хогвартс, — выпалила Алисия. — Когда Оливер узнал, что ты уходишь, я думала, он траур объявит.

Кэти начала пояснять специально для Грейнджеров:

— Гарри — лучший ловец в школе. В прошлом году мы выиграли все матчи.

Дэн брякнул, даже не подумав:

— Знаешь, Гарри, я бы с удовольствием посмотрел хотя бы один матч. Ты не говорил, что в квиддич играют такие прекрасные леди.

Гермиона аж обмерла, однако быстро пришла в себя — стоило Гарри с гриффиндорскими охотницами дружно рассмеяться.

— Эмма, а можно мы отведём Дэна в магазин «Всё для квиддича»? Ему явно понравится плакат «Холихэдских гарпий».

Тон Эммы подсказал Гарри с Гермионой, что прекрасных леди она мужу ещё припомнит:

— Конечно, можно. А я, пожалуй, куплю себе там биту. Мне же есть, на ком тренироваться.

Теперь расхохотались абсолютно все. И компания дружно направилась в нужный магазин. И стоило Дэну увидеть плакат… да уж, такой он точно купит. Даже супруга с восторгом рассматривала летавших игроков. Около потенциальных покупателей тут же возник хозяин магазина.

— Лорд Поттер, леди, этим летом у нас появился плакат сборной Гриффиндора и сразу же стал хитом продаж. Вы не могли бы подписать один для меня?

На лице Гарри появилась гримаса отвращения. Однако собеседник всё-таки попытался его убедить:

— На самом деле, я собирался выставить его на витрине и объявить аукцион. Все вырученные средства достались бы госпиталю святого Мунго. И я обязательно раздобуду подписи оставшейся тройки — хочу, чтобы расписалась вся команда.

Алисия отреагировала первой. Можно ведь воспользоваться моментом и немного поторговаться.

— А если подпишу, можно один бесплатно?

Хозяин видел — мальчик колеблется. Ну что ж, один подписанный Гарри Поттером и выставленный на всеобщее обозрение плакат с лихвой компенсирует несколько в подарок.

— Конечно, мисс Спиннет. На самом деле, я готов это предложить всей команде.

В конце концов, Гарри согласился и подписал плакат. Однако когда развернулся, обнаружил, что Кэти протягивает ему свой.

— Знаю, ты этого не любишь, но можешь подписать как товарищ по команде? Думаю, выйдет здорово, если распишутся все.

Что ж, если у тебя просят автограф как у ловца, а не как у Мальчика-Который-Выжил, тогда вопросов нет.

— Но только если подпишешь мой. А про автографы всей команды ты хорошо придумала.

В итоге Дэн вышел из магазина с плакатом «Гарпий», а Эмма — сборной Гриффиндора. На что Гермиона нахально заявила, что ей такой плакат не нужен, поскольку она каждый день может целовать «оригинал». Тем не менее, футболку в цветах родного факультета с надписью «Гарри Поттер» на спине всё-таки взяла.

Визит в книжный преподнёс самый настоящий сюрприз — Гермиона ограничилась учебниками по списку. А в ответ на удивлённые взгляды спокойно пояснила:

— Какой смысл покупать книги, когда в шато замечательная библиотека? А Добби уже пообещал, что принесёт оттуда всё, что я попрошу.

К тому моменту, как они воссоединились с Ремусом и Луной в ателье мадам Малкин, на Дэна вдобавок взвалили клетку с, на первый взгляд, миниатюрным тигром. Довольно уродливым и с приплюснутой мордой. Правда, Гермиона с ним ворковала почти без остановки. Сразу видно, кто его хозяйка. Пока Гарри с Гермионой заняли очередь, Ремус и Луна уже освободились.

Первый в новой мантии выглядел просто замечательно. Правда, Гарри обратил внимание, что выглядит их учитель несколько смущённым. И ничуть не сомневался, в чём тут дело.

— Ремус, ты заработал каждый кнат. И обязательно станешь лучшим профессором ЗоТИ в Хогвартсе за последние лет пятьдесят.

— Уж точно лучше Локхарта, — согласилась Луна.

Люпин наконец-то улыбнулся.

— Спасибо, ты меня утешила. Теперь точно справлюсь.

Далее Гарри объяснил одной из ассистенток мадам Малкин, что им с невестой нужен на стандартной хогвартской мантии герб Поттеров.

Когда Эмма увидела гордую дочь в мантии со знакомым гербом, да ещё поглаживающую обручальное кольцо на пальце, у неё снова ком в горле встал. А широкая улыбка её девочки развеивала любые сомнения. Такое счастье ни один актёр не изобразит.

Неудивительно, что в Кроули все вернулись в прекрасном настроении. А там их ждал Добби с готовым ужином. Ремус понимал — расставаться с этими замечательными людьми будет очень тяжело, но уже через несколько дней дети приедут в Хогвартс. А значит, он их станет видеть каждый день. И уже предвкушал первое за долгие годы Рождество в прекрасной компании.

* * *

Стоя на опушке Запретного леса, Альбус Дамблдор внимательно наблюдал, как идёт подготовка к новому учебному году. Студенты скоро вернутся, и что они обнаружат? Честно говоря, уму непостижимо. Его уволили, потому что по школе ползал монстр Слизерина и, к сожалению, пострадали несколько учеников. А Министерство окружило замок сотней самых ужасных и смертоносных существ волшебного мира. Разместить дементоров в Хогвартсе — выдающаяся глупость! Только британскому Министерству магии такое в голову взбредёт. И уж тем более — только оно способно это реализовать. Там ведь не приняли во внимание, что если возникнет нештатная ситуация, им грозит настолько чудовищная катастрофа, что простые волшебники вытряхнут их из любимых кресел и повесят на первом же фонаре.

И тогда Британия сама падёт к ногам могучего волшебника, который быстро наведёт порядок и снова станет голосом разума.

И кто тогда вспомнит про ошибки Альбуса Дамблдора, если тот успешно справится с монстрами, которых Министерство выпустило порезвиться поближе к детям? Ну и вишенка на торте — ужасная преждевременная кончина Гарри Поттера. Британские маги умоляли его вернуться, а их собственное Министерство спровоцировало гибель их спасителя.

Просто нужно позаботиться, чтобы такая трагедия произошла. А поскольку никто не знал защиту Хогвартса лучше него, в нужный момент не слишком сложно её снять. А всего-то понадобится несколько жертв, чтобы раздразнить «аппетит» дементоров. Этого им покажется явно мало, а под рукой несколько сотен юных душ.

Салазар при помощи василиска хотел избавить Хогвартс от маглорождённых? Что ж, Альбус Дамблдор ему покажет, как это делается. Если он не будет директором Хогвартса, значит, никто не будет. Пусть уж лучше школа закроется навсегда.

Дэн с Эммой быстро пришли к выводу, что этот визит в «Нору» оказался гораздо приятней предыдущего. Особенно когда Ксено Лавгуд поблагодарил их за то, что устроили детям замечательные каникулы, а потом с него взяли пример остальные родители и опекуны юных путешественников.

— Я оставил вам маленькую девочку, а вернувшись домой, обнаружил юную леди. У меня слов нет, как я вам признателен. После смерти матери Луне до сих пор очень нелегко. Да ей и поговорить-то толком не с кем! А теперь я её вижу в окружении друзей, и сердце радуется. Больше она не закрывается в своей раковине.

Тут как раз послышался смех Луны. Обернувшись, заодно взрослые увидели хохочущую Джинни и явно смущённого Рона.

— Мне даже понравилось, какого молодого человека она себе выбрала. Уизли — замечательная семья!

У Эммы возникло ощущение, будто ей пытаются приписать чужие заслуги. Пожалуй, стоит устранить это недоразумение.

— Мне кажется, тут больше Гермиона постаралась. Девочки здорово сблизились. Луна вообще считает мою дочь кем-то вроде старшей сестры. А Рон, Гарри и Невилл — замечательные ребята. Отдыхая с ними и девочками, мы с мужем получили огромное удовольствие.

Их разговор привлёк внимание других гостей. Неудивительно, что Августа, Амелия и родители Ханны по очереди подтвердили — от таких каникул все дети просто в восторге. А сколько нового они узнали!

У Артура вырвался смешок.

— Это вы ещё их Патронусов не видели. Рон сказал, из всей компании телесный пока только у Луны и Джинни не выходит.

Донельзя удивлённые взрослые тут же «загорелись» и позвали детей. Вскоре к терьеру Рона присоединились выдра Гермионы, медведь Невилла, пони Сьюзен и барсук Ханны. Зрители-маги уже стояли, разинув рты, однако у Артура нашёлся ещё один сюрприз.

— Гарри, Рон говорил, у тебя просто потрясающий Патронус. Можно посмотреть?

Тот неохотно поднял палочку. Не хотелось превзойти друзей на глазах у их родителей, но в такой просьбе не откажешь. Что поделать, раз его Патронус способен затмить всех. Взмах палочкой, пара слов, и по саду пробежал золотой олень. А потом подошёл к Гермионе и ткнулся носом в шею. Все, кто увидел Сохатого впервые, с трепетом наблюдали, как девушка почесала его под подбородком. Значит, защитник и впрямь телесный.

Столько положительных эмоций — это просто невероятно! Луна стояла в компании отца, своего молодого человека и в окружении друзей. И Сохатый буквально заставил её поверить, что на сей раз из её палочки появится не просто туман. Делаем, как учил профессор Люпин. И вот уже вокруг «Норы» весело скачет серебристый кролик.

Так что теперь Джинни осталась единственной, неспособной наколдовать заступника. Конечно же, её это категорически не устраивало. Да, путешествовать с Грейнджерами ей понравилось, но сегодня сбылась её мечта — всё её друзья собрались в «Норе» и отлично проводят время. Из палочки вырвалось целое облако серебристого тумана, но… Неужели опять не выйдет?

Однако тут вмешался Гарри. Он наклонился и шепнул ей на ухо:

— Посмотри на своего отца. Видишь, как он за тебя рад?

Хватило одного взгляда. Взмах, заклинание, и в небо устремилась серебристая ласточка. Однако быстро вернулась и стала порхать вокруг «хозяйки». Приветствуя грандиозный успех девочек, остальные разразились аплодисментами.

А дальше настал черёд объятий и поздравлений. И Молли не могла не заметить, насколько порадовала девочек реакция Грейнджеров. Всё, пора перед ними извиниться. Правда, только через несколько минут вышло застать их одних.

— Мистер и миссис Грейнджер, приношу вашей семье глубочайшие извинения. Мой старший сын наглядно объяснил — если я считаю, что для моих детей так будет лучше, это ещё не значит, что они тоже так считают. Только тогда я поняла, насколько была неправа. Надеюсь, вы меня простите.

Прежде чем продолжать, она едва не прослезилась.

— Моя Джинни столкнулась в Хогвартсе с таким кошмаром, с каким не должен сталкиваться ни один ребёнок. И чтобы помочь ей оправиться, вы сделали гораздо больше меня.

Дэн с Эммой видели — хозяйка дома действительно говорит искренне. Она считала, что не справилась как мать, и это её угнетало.

— С радостью принимаем ваши извинения, только вот хвалить нужно не нас. Дети сами друг другу помогали, а мы всего лишь за ними присматривали. Да и Добби о нас заботился. Так что у нас с мужем выдался лучший отпуск за всю жизнь.

Дэн с готовностью подтвердил:

— Совершенно верно. И зовите нас по имени. Да, на Рождество Гарри приглашает всех во Францию. Дом огромный, а чем больше народу, тем веселее.

Молли с удовольствием приняла предложение мира.

— Звучит заманчиво. Надеюсь, на каникулах и вы нас как-нибудь навестите?

Грейнджеры быстро согласились. А ближе к делу договориться можно через детей. Её извинения приняты, всё замечательно, и Молли наконец-то успокоилась. Теперь можно просто наслаждаться великолепным днём.

В итоге Дэну с Эммой удалось даже посмотреть импровизированный квиддичный матч. Амелия тут же пригласила их в Хогвартс, когда будет играть Гарри. И не на одну игру, а на все разом. Теперь они ждали визитов в замок с нетерпением.

А вот ещё одно замечание директрисы им понравилось гораздо меньше. Впрочем, та их нисколько не винила.

— Извините, но Ремус говорил, дементоры — едва ли не самые страшные существа на Земле. Так зачем Министерство окружило ими школу?

— Дэн, я задала тот же вопрос. В ответ меня заверили, что они нас защитят. Мол, на свободе два опасных преступника, поэтому Министерство не имеет права сидеть, сложа руки.

Грейнджеры только головой покачали. Впрочем, что тут удивительного? Похоже, за дар магии волшебники расплатились такой ценностью, как здравый смысл.

— Всё, что я могу сделать — не допускать их на территорию школы. А вот за её пределами ничего поделать не могу.

У её собеседников возникло желание никуда Гермиону и Гарри не отпускать. Единственное утешение — в самом Хогвартсе детям ничего не угрожает. А вот по поводу прогулок в Хогсмид они с ними ещё потолкуют. А ведь ребята ждут их с нетерпением. В одном они точно не сомневались — чтобы Гермиона не пострадала, Гарри сделает всё возможное. Слабое, конечно, утешение, ведь детей они увидят только в декабре. Да, за лето у них прибыло, и семья крепка как никогда, зато в этом году расставаться с дочерью будет особенно тяжело. Да и с её женихом тоже.

* * *

Стоило Гарри появиться на платформе девять и три четверти, как все головы, словно по команде, повернулись в его сторону. Впрочем, это уже не новость. Обычно он сразу садился в поезд, но теперь у него есть семья, с которой нужно попрощаться.

Отправив детей в школу, Дэн и Эмма перейдут дорогу и с вокзала Сент-Панкрас «Евростаром» уедут в Париж. Там их встретит Добби и перенесёт в новый дом. Однако даже предвкушение, что их жизнь вот-вот радикально изменится, не могло «перебить» явного нежелания расставаться с детьми.

Тем временем внимание окружающих становилось всё навязчивей, поэтому детей по очереди обняли, взяли с них обещание писать почаще и помогли сесть в вагон. В конце концов, поедут они дружной компанией. На самом деле, Невилл тоже помог с багажом и первым делом повёл ребят в уже занятое купе. Особенно нежданному помощнику обрадовалась Гермиона — теперь, кроме сундука, у неё в руках переноска. А тут ещё её обитатель постоянно «намекает», что думает о тех, кто его запирает.

В купе их уже ждали Ханна и Сьюзен. Луна придёт с Уизли, а те, похоже, не стали нарушать традицию появляться в последний момент. Живоглот с удовольствием покинул переноску и устроился на коленях у хозяйки, милостливо позволив ей загладить вину за ужасное заточение. Вот пусть теперь и чешет за ушами. При помощи тех самых ушей он и обнаружил, что в купе появились ещё люди. И не только. Полукниззл снова насторожился. Правда, никто не обратил на это внимания — сначала все здоровались, а потом начали махать в окно как сумасшедшие, когда поезд тронулся.

И вот стоило всем успокоиться, как Короста решила, что пора и ей выйти «в свет». Может, еда какая найдётся? Однако чуть сама не стала едой — Живоглот буквально взвился с коленей Гермионы со скоростью и изяществом, которые совершенно не вязались с его неказистым обликом.

Гарри с удовольствием бы полюбовался, как полукниззл хрустит косточками Петтигрю, но как тогда оправдать крёстного? Живоглот, конечно, быстр, но рядом сидел самый молодой ловец в Хогвартсе за последние сто лет. Исход оказался предсказуем.

Внезапно Живоглот почувствовал, как его схватили. И схватила-то не хозяйка! Нет, так дело не пойдёт. Любой, кто помешает ему защитить хозяйку, обзаведётся обширной коллекцией царапин. Готовясь атаковать этого наглеца с неухоженной шерстью на голове, полукниззл громко зашипел, однако тут же снова оказался в руках хозяйки.

— Чёрт возьми, я уж думал, Коросте каюк! Гермиона, ты уверена, что у этого зверя в роду не было тигров?

— Извини, он же кот. А тут крысу увидел. Инстинкт, наверно. Он же не знал, что Короста — твой питомец. Ну ничего — я ему объясню. С Хедвиг они хорошо поладили, так что всё будет в порядке.

Живоглот смотрел хозяйке прямо в глаза. И когда та начала объяснять, что это существо — питомец её друга, между ними проскочила искра магии.

Гермиона аж запнулась.

— Что это было? — обратилась она к Гарри.

— Не знаю. Но когда Хагрид подарил мне Хедвиг, скоро между нами произошло то же самое. Наверно, не зря же она всегда знает, когда мне нужна.

А Гермиона уже почувствовала недоверие и отвращение Живоглота к этой лже-крысе, которую его попросили оставить в покое. Снова почесав за ушами, она взяла его на руки.

— Ты ведь у нас такой умный мальчик. Правда, Глотик? — Убедившись, что больше никто не услышит, Гермиона шепнула ему на ухо: — Пожалуйста, сделай это ради меня.

Полукниззл перевёл взгляд с хозяйки на Хедвиг, и только потом чуть опустил уши и мурлыкнул. Всё равно с совой они уже «договорились»: лже-крысу, угрожавшую их хозяевам, трогать не станут, но будут внимательно за ней следить.

Тем временем Рон взял Коросту и уставился ей в глаза. Интересно, а почему у них связь фамилиара не появляется? Конечно же, его друзья знали, где собака зарыта. А когда Рон наконец-то узнает правду… для него это будет тяжёлый удар.

Чтобы не выхватить палочку и не разобраться с крысой, Невилл едва ли не за руки себя хватал. А каково сейчас Гарри? И чего ему стоило остановить Живоглота, который едва не закусил крысой?

— Знаешь, Рон, Короста как-то паршиво выглядит.

— Знаю. Я чуть дома её не оставил. Но потом вспомнил, что рядом со мной она чувствует себя лучше, и передумал. Так что чаще будет жить у меня в кармане.

Луна отломила кусочек печенья и предложила Коросте. Невилл, Ханна и Сьюзен взяли с неё пример. Внезапно крыса стала центром внимания. А Джинни вдруг поняла, что оказалась, так сказать, на обочине. Впрочем, её это устраивало. За это лето Луна очень сблизилась с Гермионой, ну а Сьюзен с Ханной давным-давно лучшие подруги. А если ты становишься частью компании, где такие близкие отношения, всегда будешь немного в стороне. Зато можно за этими самыми отношениями внимательно понаблюдать. И её наблюдения показывали — что-то здесь не так.

В конце концов, за её плечами десять с лишним лет «школы» близнецов, поэтому нюх на неприятности отменный. И сейчас она учуяла что-то нехорошее.

Так что стоило Луне извиниться, что ей нужно в туалет, как вышла вслед за ней. И тут же буквально припёрла подругу к стенке.

— И что это было? Только, пожалуйста, не делай из меня дуру и не говори, что ничего. Рон и так за Коросту переживает — не хватало ещё, чтобы друзья его обманывали.

Луна поначалу запаниковала, но быстро взяла себя в руки. Заодно и тактику выбрала. Джинни она лгать не хотела, но и правду сказать не могла.

— Вспомни, кто сидел в нашем купе. Как думаешь, кто-нибудь из них выставит Рона идиотом? Или, может, я этим займусь? В кои-то веки у меня появились друзья, и я от них откажусь только чтобы подшутить над Роном? Что он мне нравится, я рассказала всего лишь двоим, и ты — одна из них. Неужели думаешь, я его брошу?

Однако подруга пока не купилась.

— Хорошая попытка, только я кое-что заметила. Ты так и не сказала, что ничего не происходит.

— Даю слово — ничего не происходит, благодаря чему Рон почувствует себя идиотом. Такое никому даже в голову не придёт — особенно Гарри и Гермионе.

Похоже, Джинни немного успокоилась. Значит, надо закрепить успех.

— Ты должна нам доверять. Поверь, мы знаем, что делаем. И Рон от этого только выиграет — просто всё должно случиться в нужное время. Ты пока подумай, а я пойду. Пожалуй, в «Норе» надо устроить ещё парочку туалетов.

Джинни осталась размышлять, что именно подразумевала подруга. Значит, она всё-таки права — что-то происходит. Однако Луна утверждает, что Рону это только на пользу пойдёт. Правда, в нужное время. То есть, если она будет настаивать, наверняка что-нибудь испортит. Значит, всё сводилось к доверию, а те же Гарри с Гермионой его более чем заслужили.

Ей хорошо известно, что Рон нравился Луне лет с шести. Скорее всего, она рассказала и Гермионе. Да и кому ещё? Плюс они с Гарри никогда не станут обманывать Рона. Наоборот — если узнают, что кто-то такое затеял, этот бедолага здорово пожалеет.

Возвращаясь, Луна обнаружила, что Джинни так и не сдвинулась с места. А увидев её, кивнула. Значит, она будет молчать.

* * *

Да когда уже это закончится? Сколько можно? Переступив порог своего дома и заперев дверь, Петуния Дурсль наконец-то перевела дух. Всякий раз, стоило кому-то из них выйти из дома, как приходилось отбиваться от всё более и более неудобных вопросов. Соседи как с цепи сорвались!

Конечно же, она быстренько забыла, что именно у неё репутация первой сплетницы в округе. Ей ведь и в голову не могло прийти, что в один не слишком прекрасный день она сама превратится в мишень. А как же неприкосновенности частной жизни? Чёртовы стервятники!

И если ещё хоть раз придётся выслушивать соседские бредни про щедрость её племянника и как они обязаны им гордиться, точно этим любопытным ублюдкам в рожу вцепится. Тем более, нет никаких сомнений — эту травлю им устроили специально. Да, они с Верноном быстро состряпали историю, что просто притворялись, будто их племянник — малолетний преступник и учится в этой ужасной школе. Только вот дыр в ней вышло не меньше, чем в швейцарском сыре.

И всё равно эти любопытные так и кружились возле её семьи, словно стая голодных акул, почуявших кровь. И если уловят хотя бы намёк на реальное положение дел, репутация её семьи разлетится в клочья.

Когда ухмылявшийся сосед впервые продемонстрировал Вернону фото мальчишки на фоне красивого замка, её мужа чуть удар не хватил. Он настолько рассердился, что аж говорить не мог. А когда пришёл в себя, заявил, что это мистификация, достигнутая благодаря «ненормальности». Ну а остальные жители Тисовой — просто идиоты, раз клюнули на такой розыгрыш. Альтернатива повергала его в ужас.

Только вот Петуния ничуть не сомневалась — это самая настоящая правда. Чтобы провернуть подобный фокус, придётся потратить столько, сколько её супруг не зарабатывает за целое лето. И ещё одно: в своё время её мать показала фото обручального кольца Лили. Да на него всю Тисовую улицу можно купить!

Правда, Вернону про деньги Поттеров она никогда не говорила. Да и смысл? Они наверняка лежат в каком-нибудь уродском банке, и нормальному гражданину до них не добраться. Знай муж, что где-то лежит такое богатство, но оно ему не достанется… да он с ума её сведёт!

И это далеко не все их беды. Одна только мысль, что урод может быть настолько богат, и её драгоценный Дадличек разрыдался. А чтобы хоть немного его успокоить, понадобилась дюжина подарков. По крайней мере, он уже вернулся в «Смелтингс» и остался в стороне от этой травли. Тем более, она заметила, как кое-кто из коварных соседей именно при помощи Дадли пытался раскопать что-нибудь «жареное». К сожалению, тут всё просто: помани его тортом, печеньем или сладостями — выложит всё как на духу. Достаточно только взглянуть на её замечательного сына, и сразу ясно — путь к его языку лежит через желудок.

Оставалось надеяться, что эти нахалы чересчур увлекутся бесплатным «эксклюзивным вином» и как следует опозорятся. Тогда у них с Верноном появится пара дней передышки. Хотя даже она обязана признать — если рядом десять лет анонимно жил безумно богатый лорд, такую историю забыть сложно. Так что лорда Гарри Джеймса Поттера в Литл-Уингинге будут помнить ещё очень долго. Возможно, их семье даже переехать придётся.

* * *

Гарри наконец-то вышел из себя, и этим хихикавшим девушкам неплохо досталось. Не повезло им — просто они уже восьмые, кто попросил автограф. И, похоже, новость о сердитом Гарри Поттере распространилась быстро. Во всяком случае, его оставили в покое.

Как и все остальные, наши друзья изрядно удивились, когда поезд остановился где-то по дороге. За окном уже стемнело, но, тем не менее, Ханна попыталась хоть что-нибудь разглядеть.

— Мы не могли доехать — ещё слишком рано.

Рон постарался разрядить обстановку:

— Гермиона, здесь же Гарри. А значит, возможно всё.

Однако никто не засмеялся — с «правилом Гарри Поттера» здесь знакомы все.

Тем временем Ханна забеспокоилась:

— Я уверена — там что-то движется. Почти ничего не видно, но кто-то явно сел в поезд…

Тут она замолчала, потому что окно начало замерзать. Но ведь снаружи тепло! Значит, это не естественный холод! В этот момент погасли огни, и сразу же послышались крики.

Восемь студентов уже стояли с палочками наголо. Чтобы хоть что-то разглядеть, Сьюзен с Гермионой наколдовали Люмос. Однако стоило температуре в купе серьёзно упасть, как сияние палочек ощутимо потускнело. И одновременно накатила волна такого ужаса, что все застыли.

Джинни видела, как ребята задрожали, но совсем не от холода. И только когда дверь купе попыталась открыть скелетообразная рука, а Сьюзен горестно застонала, поняла, что происходит. Значит, это и есть дементор. Теперь ясно, как она обязана поступить. Тем более, у неё на груди засветился золотой ангел. То есть, в отличие от друзей, на неё эта тварь не подействует. Пора Джинни Уизли защитить тех самых друзей, которые и позволили ей бороться с этим ужасом. Вспомнив, как радовался папа, когда она наконец-то справилась с этими сложными чарами, рыженькая вскинула палочку.

— Экспекто Патронум!

Серебристо-белая ласточка запорхала вокруг дементора, заставив его отступить. Это позволило Ханне и Невиллу прийти в себя и наколдовать собственных заступников. Атмосфера в купе разительно изменилась, и теперь в дверь ныряли Патронус за Патронусом, преследуя убегавшую тварь. И тут на «сцене» появился Сохатый — это Гермионе удалось при помощи выдры вырвать Гарри из плена воспоминания о гибели мамы. Сказать, что тот был зол, значит, ничего не сказать.

Тем временем Патронусы, повинуясь мысленным желаниям хозяев, окружили порождение мрака и стали «конвоировать» его обратно в сторону их купе. Здесь его и встретил Сохатый. Рога золотого оленя пронзили гнусную тварь, и по всем вагонам прокатился леденящий душу вопль. Все, кроме нашей восьмёрки, перепугались до полусмерти. Нанизав погибавшего дементора на рога, Сохатый тряс его, словно терьер — крысу. Ещё мгновение, и от монстра остался только истлевший плащ. Остальные Патронусы мигом разлетелись по вагонам в поисках его собратьев.

Как и все остальные, Перси тоже услышал этот вопль. Однако его тот, наоборот, вывел из ступора. Мало того, что в качестве главного префекта он обязан заботиться о студентах, здесь же его младшие братья и сестра! Он бежал по коридору, когда мимо пронеслись серебристая ласточка и кролик. Это заставило его остановиться. А тут ещё и ближайшая дверь распахнулась.

— Перси, что это был за дикий крик?

— Мимо меня только что проскочили Патронусы Луны и Джинни. Похоже, в поезд сел дементор.

В ответ его смерили недоверчивыми взглядами. И дело оказалось не в дементоре.

— Эта психованная может наколдовать Патронуса? Шутишь?

Перси заметил на мантиях собеседниц герб Рейвенкло. Так, теперь понятно.

— Да, может. Она провела лето в компании Гарри и Гермионы и стала девушкой Рона.

Что ж, оставим их переваривать, а у него дела. А для них это первое и последнее предупреждение. Слыхал он от Рона и Джинни, как в прошлом году к Луне относились на родном факультете. Но пока он главный префект, пусть даже не мечтают!

Наконец-то Перси добрался до вагона, где на страже стоял Сохатый. Похоже, остальные защитники обыскивали Хогвартс-экспресс — пытались выяснить, остались ли ещё дементоры.

— Всё в порядке?

— Да. Джинни бросила Патронуса и помогла нам всем очухаться.

Гордости за сестру в голосе Рона не разобрал бы только глухой.

— Слава Мерлину! Только теперь у нас целый поезд перепуганных детей. Правда, ваши Патронусы здорово помогают — с ними ученики себя чувствуют гораздо лучше.

Тут все дружно покачнулись — поезд тронулся. Кажется, и машинист хотел убраться отсюда поскорее.

Вскоре Патронусы вернулись. Почувствовав, что опасность миновала, они замерцали и растаяли.

Сьюзен сразу же начала рыться в сумке и раздавать шоколадных лягушек.

— Тётя говорит, шоколад — лучшее средство от этих монстров. Понятия не имею, что говорят по этому поводу целители, или он просто ей помогает, но предлагаю попробовать.

На сей раз Гермиону ничуть не волновали какие-то там исследования. И после пары лягушек она и впрямь себя почувствовала гораздо бодрее.

А Джинни была в восторге. Во-первых, она помогла своим друзьям, а во-вторых, проверила кулон в настоящем сражении. И ничуть не сомневалась, что в самое ближайшее время тот же ювелир получит заказ на ещё один — для Гермионы. Интересно, зачем Луна скармливает кусочек шоколада Коросте? Ох, неспроста это.

* * *

Больше всего на свете Амелия хотела рвать и метать, но не могла покинуть Большой зал. Только что закончилась сортировка, и сейчас она обязана впервые поприветствовать студентов в качестве директора Хогвартса. И как только направилась к знаменитой старинной кафедре, зал накрыла тишина.

— Приветствую всех и поздравляю с началом очередного учебного года. И в первую очередь хочу предупредить, что Министерство окружило школу дементорами. Сегодня они обыскивали Хогвартс-экспресс. Имейте в виду, дементоры — не только одни из самых страшных, но и одни из самых глупых существ на планете. С ними бесполезно разговаривать, им можно даже не пытаться что-то объяснить. Они просто сразу нападают. Поэтому избегайте их любой ценой.

Фред решил, что обстановка слишком уж серьёзная, и не удержался:

— Слышишь, Гарри?

Само собой, его «подельник» тут же подхватил:

— Да-да, оставь бедолаг в покое.

По залу прокатилась волна смешков. Призывая к тишине, Амелия подняла руку.

— Я уже слышала, что произошло на борту Хогвартс-экспресса. И видела всех Патронусов. Считаю, по двадцать баллов всем, кто их наколдовал, это справедливо.

Увидев, как отреагировали часы факультетов, студенты ещё повеселели. А Луна так вообще не заработала столько баллов за весь прошлый год.

— А теперь хочу познакомить вас с человеком, который и научил этих учеников заклинанию Патронуса. Итак, наш новый преподаватель Защиты от Тёмных Искусств, профессор Люпин!

Ремус встал и поклонился. Далее директриса представила и остальных новых профессоров. Самых громких оваций удостоилась профессор Тонкс, но здесь дело в том, кого она заменила.

До начала пира у Амелии осталось ещё одно объявление:

— В свете случившихся событий я попросила профессора Люпина приостановить запланированную учебную программу и постараться, чтобы как можно больше студентов научились заклинанию Патронуса. Кстати, от этого зависит, отпустят ли вас в Хогсмид. Честно говоря, я не верю Министерству, которое утверждает, будто дементоры никому не навредят. Пока это в моей власти, никто не будет подвергать опасности моих учеников!

Мадам директриса только что подарила студентам дополнительный повод освоить эти чары. Впрочем, это тот самый случай, когда они в нём не нуждались. Как влияют дементоры, в поезде почувствовали решительно все. Так кто не захочет научиться защищаться от них?

* * *

Долорес тоже сообщили, что произошло на борту Хогвартс-экспресса. Ну что ж, вот и появился шанс поставить одного юного выскочку на место. Тот самый случай, когда сфабриковать обвинение проще простого. И либо мальчишка поддержит политику Министерства, либо его арестуют. Итак, завтра же утром она отправится в Хогвартс. Пора всем показать, кто в доме хозяин.

* * *

Зная, что рядом с ними спит Питер Петтигрю, Гарри и Невилл готовились к бессонной ночи. Поди-ка тут поспи! Единственное утешение — уже завтра предателя разоблачат. Обменявшись понимающими кивками, двое разошлись по кроватям.

* * *

Альбус Дамблдор по-прежнему прятался на краю Запретного леса. Позицию он выбрал идеально — именно отсюда легче всего контролировать ситуацию. Сейчас он невидим, а окклюменция неплохо справляется с эффектом дементоров. А с такой защитой разума этим существам трудно его почувствовать. Ждать осталось совсем немного. Пусть все в замке проснутся и соберутся в Большом зале. И вот тогда он сделает свой ход. Однако увидев Амбридж в сопровождении полудюжины авроров, бывший директор решил проявить ещё капельку терпения.

На самом деле, чтобы снять защиту полностью, всё готово. Можно начинать в любой момент. И если всё пройдёт по плану, ещё до полудня в замке будут хозяйничать дементоры.

Однако шанс свалить надвигавшуюся катастрофу на Амбридж не стоило упускать. Она ведь протеже Фаджа, а значит, ещё до захода солнца её босса вышвырнут из любимого кресла. Да и из кабинета заодно. В итоге Министерство будет обезглавлено, а магическая Британия погрузится в траур. И вот тогда он сделает следующий ход. В конце концов, преданные сторонники у него остались, а остальных можно убедить. Глядишь, уже к Хэллоуину он вернётся на самую вершину.

Долорес Амбридж вошла в Большой зал в сопровождении шести авроров. Похоже, глава ДМП решила всех напугать, однако не учла пары обстоятельств. Во-первых, свой детский голосок, который всех жутко раздражал, а во-вторых, свой ужасный розовый кардиган.

— Прошу прощения, мадам директриса, но это не визит вежливости. Я расследую нападение на сотрудника Министерства в Хогвартс-экспрессе и его убийство. Причём кое-кто из ваших студентов напал на него, когда он был при исполнении.

Амелию чуть не стошнило. Впрочем, эта страшная женщина всегда на неё так действовала.

— Прошу прощения, мадам Амбридж, но вы ставите меня в невыгодное положение. Единственное, о чём я слышала — в поезд сел дементор. И несколько моих студентов его изгнали. И меня настолько порадовал этот успех, что вчера на празднике я наградила их баллами.

— Кхе-кхе. Во-первых, дементор работал на Министерство. А во-вторых, моё расследование показало, что его не изгнали. Нет, его убили! То есть, сотрудник Министерства обыскивал поезд в связи с побегом Сириуса Блэка и Альбуса Дамблдора. Поэтому я собираюсь арестовать всех, кто отвечает за его убийство, когда он просто выполнял приказ.

Амелия даже не сразу сообразила, о чём вещает эта сука. А вот Гарри мысленно танцевал от счастья. Сегодня утром все должны сосредоточиться исключительно на нём. И визит главы ДМП и полудюжины авроров пришёлся весьма кстати. Ну и пусть попробуют его арестовать. Честно говоря, после такого ляпа министерская глупость уже поднялась на новый уровень. Хотелось расхохотаться, но лучше повеселиться по-другому:

— Простите, мадам Амбридж, а как зовут этого человека? Я так понимаю, это был мужчина? А жена и дети у него остались? А в каком департаменте он работал и какую зарплату получал? А Министерство застраховало его жизнь? Или его вдова подаст на меня в суд за потерю кормильца?

В кои-то веки Гарри был признателен своему дяде, который любил поразглагольствовать на эту тему. Видимо, в «Граннингс» частенько сталкивался с подобной ситуацией. Кстати, цвет лица Амбридж сейчас тоже напоминал дядин, когда тот выходил из себя. Может, потому, что весь зал теперь смеялся? Начали, как водится, близнецы Уизли, а там и остальные подхватили. Хотя чему тут удивляться? Обвинения и впрямь просто смехотворные.

Он подал знак Невиллу, а сам продолжал дразнить эту противную ведьму:

— Кажется, его мантию выкинули в окно. Но мы же не могли оставить её на полу. В конце концов, это опасно — вдруг кто-нибудь наступит, запутается, упадёт и что-нибудь себе сломает?

Теперь смеялся и персонал, за исключением Ремуса. Он точно знал, к чему ведёт сын его лучших друзей. И если понадобится, был готов вмешаться.

Долорес кипела от ярости. Да что этот поганый полукровка себе позволяет! Как посмел над ней насмехаться! Ну ничего, сейчас она ему покажет.

— Молчать! Очень рада, что вы нашли это забавным, мистер Поттер. Посмотрим, насколько вам покажется забавным посидеть в министерской камере.

— Для вас — лорд Поттер. И эта очередная попытка меня арестовать ещё более жалкая, чем предыдущая. Ваше драгоценное Министерство классифицирует дементоров как самых опасных тёмных существ. А знаете, какой даёт единственный совет, если с ними столкнёшься? Бежать. Только вот объясните, куда нам было бежать, если мы в поезде сидели?

К Амбридж он больше не обращался, а просто продолжал говорить. Сейчас главная задача — отвлечь общее внимание от Невилла.

— Утверждаете, что этот монстр работал на вас? А как это можно понять? Откуда видно, что это сотрудник Министерства? Вот эти маги рядом с вами — явно авроры. Они в форменных мантиях и со значками. А вот дементор никак не представился и никому не сказал, кто его послал и что он тут делает. Интересно, а они вообще разговаривать умеют?

Ответ на последний вопрос его не слишком-то интересовал, однако он всё равно его задал. Сейчас главное — всё внимание на него.

— То есть, Министерство приказало как минимум одной из этих тварей устроить обыск в поезде, который вёз несколько сотен детей. Причём безо всякого сопровождения и никого не предупредив. Вот и предъявляйте обвинения тому, кто отдал такой приказ. А не тем, кто просто защищался.

Судя по всему, практически весь зал с ним согласился. Кстати, позже он даже вспомнить не сумел, о чём говорил. Тем более, сейчас наблюдал, как Невилл скармливал Коросте «особенное» лакомство. Крыса высунула голову из кармана и, похоже, с интересом следила за перепалкой. А заодно спокойно приняла кусочек сыра от мальчика, сидевшего рядом с Роном. Питеру же невдомёк, что сыр вымочили в специальном зелье, которое Сириус и Ремус сварили во Франции. Оно заставляло волшебника в анимагической форме принять истинный облик. Причём по сравнению с аналогичным заклинанием ощущения гораздо болезненней. Знай об этом Петтигрю, конечно же, на угощение и не взглянул бы.

Внезапно Рон почувствовал, как его резко повело в сторону. Послышался треск ткани — это порвался карман его новенькой мантии. И теперь между ним и Невиллом скрючился низенький полный человечек, чем-то напоминавший крысу. Потрясённый Рон только и успел выдохнуть:

— Что… — как незнакомцу достались сразу несколько оглушителей.

Это Невилл, Гермиона и Гарри постарались. Да и авроры уже обнажили палочки и озирались в поисках угрозы.

Когда появилась Амбридж, МакГонагалл как раз раздавала расписания гриффиндорцам. И пока Гарри говорил, постепенно к нему приближалась. Пусть только эта сука попробует забрать хоть одного из её «львят», потому что тот просто защищался! И вот теперь, к её глубочайшему изумлению, за «родным» столом появился её бывший и, якобы, мёртвый студент. Впрочем, это не помешало ей его связать.

— Это же Питер Петтигрю!

Амбридж попыталась вернуть напрочь утраченный контроль над ситуацией:

— Это невозможно! Петтигрю мёртв — его убил Блэк.

Возможно, ранее Гарри немного поразвлекался, но сейчас был смертельно серьёзен:

— Откуда вы знаете? Его ведь даже не допрашивали, а про суд я вообще молчу. Его просто бросили в Азкабан и оставили там гнить. А теперь вообще к поцелую дементора на месте приговорили. Зато настоящего преступника наградили орденом Мерлина. Интересно, раз Петтигрю жив, Министерство его отберёт?

Минерва сразу же поддержала Гарри:

— Семь лет я была главой факультета Питера Петтигрю и учила его трансфигурации. Уверяю вас — это он.

Однако больше Долорес заинтересовали последние слова этого наглого выскочки. Вот сейчас-то она и прижмёт ему хвост.

— Как ты об этом узнал? Сириус Блэк — преступник в розыске. И любой, кто скрывал информацию о его местонахождении — тоже.

— Ну так вперёд — попытайтесь меня арестовать. Может, в третий раз повезёт? На самом деле, Сириус Блэк — мой крёстный отец!

По залу прокатилась волна удивлённых вздохов и возгласов.

— Когда я отдыхал в Европе, он связался со мной и рассказал обо всём. Кстати, в Британии его сейчас нет. И я уверен — ни одна страна не станет его депортировать, как только узнает, что его никогда не судили за преступление, за которое он провёл двенадцать лет в Азкабане. А теперь нарушившее собственные законы Министерство вдобавок приговорило его к поцелую дементора?

Во Франции они неоднократно всё это репетировали. Конечно, Амбридж — это непредвиденное осложнение, но стоило использовать её в качестве свидетеля.

— Во многом благодаря этому человеку род Поттеров едва не уничтожили. Поэтому, как лорд Поттер, я требую публичного допроса под веритасерумом. А поскольку свидетелей масса, здесь и сейчас меня полностью устроит.

Андромеда Тонкс с трудом верила своим ушам. Её всегда мучил вопрос, с какой стати Сириус предал человека, которого считал братом. Тут она вздрогнула от неожиданности — ей на колени что-то упало. Она бросила взгляд на Ремуса, сидевшего по соседству, и только потом стала изучать флакончик с прозрачной жидкостью. Видимо, Люпин его и подбросил.

— На всякий случай. А то вдруг у тебя с собой нет? Кстати, Сириус передаёт огромный привет.

Вот теперь всё встало на свои места. Широко улыбнувшись, Андромеда прервала дискуссию:

— У меня есть веритасерум!

Долорес почувствовала себя совершенно беспомощной — когда речь о благородном роде, тут уж ничего не поделать. Однако именно ДМП Гарри стремился привлечь к допросу.

— Мадам Амбридж, сможет кто-нибудь из ваших авроров вести протокол допроса?

Та только и сумела, что кивнуть. Один из авроров тут же вызвался и достал из кармана письменные принадлежности (очевидно, карман заколдовали на расширение).

Тем временем МакГонагалл отлевитировала по-прежнему оглушённого Петтигрю к преподавательскому столу и привязала к стулу. А ещё один аврор быстро обыскал пленника и забрал палочку.

Гарри помнил, что благодаря зелью в сыре предатель примерно полчаса не сможет превратиться. Так что времени достаточно.

Право допросить этого человека Амелия не собиралась уступать никому. Поэтому забрала у Андромеды флакон, «оживила» Петтигрю и напоила сывороткой правды. И теперь внимательно наблюдала, как стекленеет его взгляд. Обернувшись к Гарри, она кивнула — можно начинать. Зал накрыла тишина — все готовились ловить каждое слово.

В знак поддержки Гермиона и Ремус встали рядом с Гарри. Ну что ж, пришло время выяснить подробности гибели Поттеров.

По залу разнёсся чёткий и ясный голос последнего представителя этого рода:

— Как тебя зовут?

— Питер Петтигрю.

Голос был лишён эмоций, зато вызвал самые разнообразные эмоции у аудитории.

— Ты Пожиратель смерти?

— Да.

— Кто был Хранителем Поттеров?

— Я.

— А почему все считали, что Хранитель — Сириус Блэк?

— Чтобы отвести подозрение от меня.

— Кто убил всех маглов тогда на улице?

— Я.

Всё, больше Сириуса обвинять не в чем. Однако Гарри желал большего.

— Зачем ты отрезал себе палец?

— Чтобы свалить всё на Блэка.

Из горла Ремуса вырвалось рычание. Чтобы тот не напал на крысёныша, Гермионе пришлось встать между ними.

— Как ты сбежал от Сириуса?

— Устроил на улице взрыв и принял свою анимагическую форму.

— Какова твоя анимагическая форма?

— Крыса.

Судя по звукам, за спиной у Гарри Рон расставался с завтраком. К сожалению, сейчас не время обращать на это внимание.

Остался всего лишь один вопрос, на который допрашивавший жаждал услышать ответ:

— Почему ты предал моих родителей?

— Тёмный лорд очень силён. Если ослушаешься, умрёшь медленной мучительной смертью.

— А ты считаешь одиннадцать лет в крысиной шкуре жизнью?

Вопрос был риторическим, однако веритасерум ещё действовал. Поэтому пленнику волей-неволей пришлось ответить:

— Это лучше, чем как Сириус Блэк сидеть в Азкабане.

Теперь Гермиона «защищала» крысюка не только от Ремуса, но и от собственного жениха.

К счастью, Амелия взяла дело в свои руки:

— Мадам Амбридж, вы явились сюда произвести громкий арест? Так действуйте. Перед вами предположительно погибший кавалер ордена Мерлина, который на самом деле — вполне себе живой убийца и Пожиратель смерти.

Гермионе удалось настолько успокоить Гарри, что тот нашёл в себе силы продолжать спектакль:

— Я считаю, мы доказали, что мой крёстный отец ни в чём не виноват. Я требую, чтобы его доброе имя восстановили, а приказы по поводу поимки и поцелуя дементора на месте аннулировали. Убийца, предавший моих родителей, только что во всём признался на глазах у сотен свидетелей.

Пытаясь предвидеть реакцию общественности на любой свой ответ, Долорес мысленно проигрывала один сценарий за другим. Нет никаких сомнений — если признать, что с Блэком они ошиблись, Министерство подложит себе знатную свинью. Даже если одновременно заявить, что человек, дурачивший их всех столько лет, арестован и во всём сознался, люди не скоро забудут такой вопиющий промах. С другой стороны, настоящий предатель Поттеров наконец-то арестован, и это Министерству непременно зачтётся. Но самое главное — признание слышал весь Хогвартс. Следовательно, шансы смести всё это под ковёр равны нулю.

— Отныне Питер Петтигрю под арестом, и мы его отсюда забираем. Лорд Поттер, мне не остаётся ничего другого, кроме как объявить Сириуса Блэка невиновным. Соответствующие бумаги я подпишу сегодня же.

Амбридж с высоко поднятой головой в сопровождении авроров и арестованного направилась к выходу. Пусть арестовать она собиралась не этого человека, зато провожали их аплодисментами.

Настал момент, когда действие сыворотки правды закончилось, и Петтигрю тут же дёрнулся в сторону. Тем более, они с конвоем как раз проходили мимо Перси Уизли.

— Я же был хорошим питомцем. Пожалуйста, не отдавай меня им!

Перси стряхнул его руки со своей мантии, а затем нанёс образцовый удар в челюсть. Предатель рухнул на гриффиндорский стол, расшвыряв тарелки. И сразу же снова угодил в «заботливые» руки авроров. А Перси застыл со стиснутыми кулаками, явно готовый продолжать. Теперь все увидели иную сторону правильного и педантичного молодого человека. Пенелопе Клируотер точно понравилось.

Гермиона заключила жениха в объятия, а Ремус радостно хлопал его по спине. Вскоре к ним присоединились остальные друзья. Однако в первую очередь Гарри обратился к парочке рыжих:

— Извините, ребята, но если бы вы знали, кто такая Короста на самом деле, никогда бы не смогли вести себя как обычно. Вот почему мы молчали.

Невилл немедленно его поддержал:

— Зная, кто с нами в спальне, мы с Гарри вчера глаз не сомкнули.

Подошла Луна и первым делом обняла своего молодого человека. Похоже, сейчас её больше беспокоила реакция именно Рона, а не Гарри.

Кажется, Рон успел хорошо подумать над своим первым вопросом. Правда, посреди Большого зала тот прозвучал не очень:

— Почему ты не позволил Живоглоту сожрать ублюдка ещё в поезде?

На сей раз Гермиона не собиралась ему выговаривать за ругань. На самом деле, пока Рон справлялся с новостями очень даже неплохо.

— Главное-то не отомстить. Нас больше заботило оправдание Сириуса.

Гарри с ней согласился:

— Иначе мы сказали бы тебе сразу и покончили с ним при первой же возможности. Плюс всё это надо было проделать на публике, и тогда у Министерства не осталось бы выбора.

Когда Луна прильнула к Рону, все её страхи проснулись. А вдруг?..

— Прости, пожалуйста, что я тебе не сказала. Надеюсь, понимаешь, почему? Ты на меня не сердишься?

В ответ Рон крепко её обнял.

— Поцелуемся и забудем. Я таскал эту тварь в кармане, поэтому меня стошнило. Так что сначала почищу зубы, а вот потом…

Луна широко улыбнулась и чмокнула его в щёку.

— Жду с нетерпением.

Понимая, что друзья правы, Джинни тоже не стала на них обижаться. Зная, кто такая Короста на самом деле, они с братом и впрямь не смогли бы вести себя по-прежнему. Одно неосторожное слово, и крыса бы сбежала.

Тем временем Амелия со своим замом посовещались и решили, что после такого «шоу» уроки стоит начать после обеда — сейчас мало кто сумеет сосредоточиться на занятиях. Директриса как раз собиралась об этом объявить, как вдруг по замку разнёсся звук гонга. Все двери и окна распахнулись, и любые попытки их закрыть оказались тщетными. Минерва уже сообразила, в чём дело, но у неё никак в голове не укладывалось.

— Вся защита рухнула. Но почему?

Амелия покачала головой.

— Понятия не имею. Хогвартские щиты стояли тысячу лет… — и тут она замолчала. Обе заметили, как изо рта вырываются облачка пара. А быстро падавшая температура «подсказала», что появилась проблема гораздо серьёзней. Сейчас не время гадать, что именно стряслось с защитой.

* * *

Увидев, кого конвоировали Долорес и её авроры, Альбус глазам своим не поверил. Вот так повезло! Конечно, пленник выглядел старше и не таким цветущим, как раньше, но он не мог не узнать перепуганного Питера Петтигрю. Значит, тот жив и под арестом? Вот теперь всё выйдет просто идеально. А уж как его поймали и что он вообще забыл в Хогвартсе — не суть важно.

Судьба только что ему вручила недостающую деталь паззла. Самый настоящий плохой парень, на которого можно свалить абсолютно всё. Стражи закона и порядка даже дёрнуться не успели, как дружно лежали на земле. Оглушённые и обезоруженные.

А теперь следующий шаг — уничтожить рунный камень, на который и завязана защита Хогвартса. Видимо, на подобный случай на нём стояла собственная защита, да ещё какая! Он целых два дня её снимал. Но теперь всё готово. Подняв палочку, которую приобрёл на свой одиннадцатый день рождения, Дамблдор бросил самое мощное взрывное проклятье из ему известных.

Конечно, дементоры здесь появятся моментально. Ну что ж, благодаря ему их ждёт самый настоящий пир. Вряд ли они сумеют противостоять соблазну полакомиться таким количеством юных беззащитных душ. Да и добраться до них теперь легко.

Но прежде чем скрыться, надо позаботиться, чтобы будущее расследование пришло к однозначному выводу. Да и негоже, чтобы никто не услышал правды. Нет, Альбус желал, чтобы хоть один человек да оценил его блестящий план. Тем более, рассказать о нём всё равно не успеет — Питеру скоро будет точно не до того.

— Привет, Питер. Должен сказать, выглядишь не очень.

— Альбус? Слава Мерлину, это ты! Никто меня не слушал. Ты должен мне помочь!

— Вообще-то нет. Я привёл тебя в чувство только затем, чтобы ты попытался сбежать. И когда Министерство организует расследование, картина будет ясна как день. Пусть всё выглядит так, будто ты вступил в схватку с аврорами и совершенно случайно их одолел. К сожалению, появились дементоры, и все погибли. Так что предлагаю тебе бежать — скоро они будут здесь.

На самом деле, их едва не застали врасплох. Мало того, что монстры стремительно приближались, такими злющими Альбус их ещё не видел. Пришлось наколдовать Патронуса. И стоило ему отвлечься, как Питер пропал. Куда подевалось это мелкое дерьмо? Он же убедился, что у него нет палочки, прежде чем привести в чувство. Нельзя позволить Петтигрю сбежать — тот видел и слышал слишком много.

Тут Альбус вскрикнул от мучительной боли. Так вот где предатель — прямо у него за спиной! Левой рукой Питер схватил его за горло, а правой снова что-то вонзил в спину. И ведь магией не отбиться — надо Патронуса «держать». А больше сил ни на что не хватит. Тем временем дементоры добрались до министерских, и теперь Амбридж «наслаждалась» наверняка первым в своей жизни поцелуем.

А наслаждавшийся триумфом Питер зашептал Дамблдору на ухо:

— Одиннадцать лет я прятался от всех. Мне ведь не нужно, чтобы ещё и ты меня искал.

Альбус чувствовал, как силы его покидают вместе с кровью. Но один козырь у него всё-таки остался.

— Если мой Патронус исчезнет, мы оба лишимся души. Ты должен меня отпустить.

— Вообще-то нет. — В подтверждении своих слов Петтигрю снова ударил Дамблдора ножом.

Он дождался, пока противник прекратит кричать от боли, и только тогда опять заговорил:

— Великий Альбус Дамблдор погиб от ножа, который я украл с гриффиндорского стола. Среди Мародёров я всегда был лучшим вором. И, в отличие от тебя, я смогу отсюда выбраться. Прощай, старик.

Петтигрю наносил удар за ударом, пока Патронус не исчез. Смертельно раненый Альбус Дамблдор рухнул на траву. Последнее, что он увидел, прежде чем дементоры заслонили небо, — удиравшая в сторону Запретного леса крыса.

Конец самопровозглашённого «лидера Света» оказался очень тёмным.

Итак, мне снова удалось подхватить выпавшее из рук другого бойца знамя и водрузить, куда следует. Спасибо всем, кто был со мной, и до встречи на страницах других переводов. Искренне ваш, Greykot.

* * *

Конечно, Амелия привыкла принимать решения в цейтноте, но с таким кошмаром ещё не сталкивалась. Щиты рухнули, поэтому дементоры вот-вот будут здесь. У неё буквально секунды, чтобы придумать, каким образом школе в полном составе не лишиться души. С одной стороны, защиты никакой, а значит, теперь отсюда можно аппарировать. С другой — опыт подсказывал, что во время атаки дементоров большинство ведьм и колдунов аппарировать просто неспособны. Тем более, основная масса студентов всё равно не умеет.

Нужно срочно найти надёжное убежище, куда поместятся абсолютно все… и которое легко можно защитить. Только вот где? А если…

— Все, кто может бросить Патронуса, давайте! Гарри, ты ещё можешь открыть Тайную комнату?

Услышав громкое «Да», она решилась.

Тем временем в зале появились серебристые заступники, и все немного перевели дух. К сожалению, против такого скопища дементоров этого недостаточно. Надо непременно добраться туда, где есть единственный вход, который можно закрыть. А дальше ждать помощи. План, конечно, сумасшедший, но если сидеть здесь и надеяться на Мерлина, большинство детей останется только похоронить.

— Ремус, иди сюда. Гарри, Гермиона, быстро в тот туалет и откройте вход. Мы за вами.

Теперь Сохатый охранял дверь в Большой зал. Несколько тварей попытались сунуться, и от них остались только рваные плащи. Вскоре к оленю присоединились серебристые выдра и волк, прикрыв ему спину.

Как только дементоры почуяли, что уходят всего лишь двое, они расступились, словно Красное море в библейские времена. Мол, пусть идут. Душ в зале ещё много, а золотой олень только один.

Гарри с Гермионой быстро добежали до туалета Плаксы Миртл, и первый, не теряя времени, зашипел. Когда летом здесь побывали гоблины, чтобы спуститься вниз они использовали небольшие раздвижные лестницы. Слава всем богам — они забрали их с собой! Просто скатиться гораздо быстрее, чем перебирать руками перекладины. Сегодня эта мелочь сможет спасти немало жизней.

* * *

Крыса наблюдала, как сначала дементоры высосали души у оглушённых авроров, а затем полетели к замку. Похоже, школе конец. А значит, он свободен. Тем более, зелье в сыре больше не действует. Трудно поверить, что всё это благодаря Дамблдору. Ну что ж, от обоих Тёмных лордов он избавился — можно жить в своё удовольствие.

К сожалению, упиваясь триумфом, Питер позабыл, что для обычной крысы мир может быть весьма опасным местом. А между тем смерть уже неслась к нему на снежно-белых крыльях. Он даже понять ничего не успел — Хедвиг вздёрнула его в воздух и одним движением лап сломала хребет.

* * *

Амелия заставила студентов сбиться в плотную массу. Минерва вместе с Артуром, Джинни, Роном и Луной составили авангард. Оставалось надеяться, что силы их Патронусов хватит, чтобы проложить дорогу всем. Первокурсников поставили прямо за ними, а прикрывали их префекты. Остальной персонал, способный наколдовать Патронуса, более-менее равномерно распределили среди основной массы учеников. Амелия, Сьюзен, Невилл и Ханна встали замыкающими. Директриса жутко не хотела опираться на детей, но выбора-то нет! На карте несколько сотен жизней!

Стоило дементорам почуять, сколько душ никак не поддаются, как их атаки стали ещё яростнее. Пока маги шли по коридорам, давление тёмных тварей не ослабевало ни на секунду. Видимо, сообразив, что такую группу нахрапом не взять, они изменили тактику. И теперь пытались вырвать вожделенные души из толпы по одной. Увидев, как по очередному коридору им навстречу несутся Сохатый и выдра, Рон подумал, что зрелища прекрасней не видел за всю свою жизнь.

Сохатый отогнал дементоров, и в этот момент голова колонны повернула за угол и увидела спасительную дверь. Всеобщее облегчение можно было едва ли не потрогать руками. Воспользовавшись тем, что враг ненадолго отстал, все рванули в туалет. Минерва даже останавливаться не стала и первой прыгнула в трубу. К тому моменту, как вниз скатился первый студент, она уже превратила камни в мягкие матрасы. Пусть детей поджидает более мягкая посадка, чем досталась ей. Впрочем, если этот кошмар будет ей стоить всего лишь нескольких синяков, это полная и безоговорочная победа.

Пока ученики один за другим вываливались из трубы, она трансфигурировала факелы и развешивала их по стенам. Дети и так в ужасе — ещё не хватало, чтобы они внезапно очутились в тёмном страшном тоннеле. Когда прибыли первые префекты, Минерва сразу же попросила их разбить студентов на группы. Правда, их мало кто слушался — почти все уставились на трубу. Вдруг оттуда дементоры посыпятся?

А наверху положение становилось отчаянным. Почувствовав, что добыча ускользает, дементоры буквально обезумели, и арьергард сдерживал их с большим трудом. У Амелии слов не было, насколько она гордилась этими детьми, но всё-таки это только дети. Сьюзен и Ханна еле на ногах держались, да и Невилл выглядел немногим лучше. К счастью, вовремя подоспело подкрепление в лице троих Уизли и Луны, и давление врага несколько ослабло.

— Ребята, что вы тут забыли? Внизу вас ждёт совершенно жуткая Тайная комната.

Пусть Ханна с ног валилась, но чувство юмора никуда не делось.

— Рон, это ты так приглашаешь Луну на свидание?

К сожалению, она отвлеклась, и её Патронус погас. И ближайший дементор немедленно этим воспользовался. Он схватил закричавшую девушку и попытался оттащить её от остальных. А его собратья, словно по команде, ещё сильнее навалились на измотанных магов, мешая прийти на помощь.

Ханна билась изо всех сил, но дементор постепенно брал верх. Вот он наклонился, чтобы поцеловать жертву, когда внезапно прямо ему под капюшон нырнула серебряная выдра. Тварь отшатнулась, едва не выпустив девушку, и Гермиона тут же потащила её под защиту остальных. Дементор качнулся следом, однако в этот момент на него напал Сохатый. Удар рогами — и тварь лишилась рук.

Освобождённая Ханна рухнула на пол, но теперь на помощь пришёл Артур. Подхватив её на руки, он рванул обратно в туалет. И у него на глазах Филиус и Ремус отправили вниз последних студентов. Так с девушкой на руках он и прыгнул следом. Впрочем, сейчас её от него не оторвёт никто и ничто. Луна и Джинни нырнули за ними.

Вскоре наверху остались только Гарри и Амелия. А Сохатый застыл в дверях, не пуская внутрь окончательно обезумевших тварей.

— Амелия, иди. Я последний и закрою вход.

— Не могу тебя оставить.

— Поверь — я сразу за тобой. Гермиона наверняка там с ума сходит. Ремусу пришлось буквально швырнуть её в трубу.

Что ж, он прав. Да и Сьюзен там как на иголках — ждёт не дождётся.

— Ловлю на слове, молодой человек. Иначе здорово пожалеете.

Оба оценили попытку пошутить. Кстати, учитывая обстоятельства, вышло не так уж и плохо.

На прощание кивнув, директриса ушла. Гарри всё-таки выдержал паузу, и только потом, прошипев: «Закрыть», прыгнул следом. И с удовлетворением успел заметить, как над головой закрылся люк. Поэтому к тому моменту, как золотой олень растаял в воздухе, туалет опустел. А в трубу теперь не проникнет даже таракан.

Гарри приземлился на что-то мягкое, и тут же ещё что-то мягкое рухнуло сверху, вцепившись в него руками и ногами. И только он успокоил невесту, как на них упала ещё одна рыдавшая девушка. Стиснув друзей в объятиях, Ханна между всхлипами повторяла как заведённая: «Спасибо!» Тем даже неловко стало.

— Ханна, для нас ты бы сделала то же самое. Кто первым выхватил палочку в Шармбатоне?

— Как всегда, Гермиона права. Так, девочки, придётся нам встать. Надо же всех отвести в Тайную комнату.

С очевидным вопросом всех опередил Невилл:

— Так это ещё не она?

— Это только тоннель, который туда ведёт. Там дальше дверь, причём открыть её могу только я. И вот за ней нас уже точно никто не достанет.

«Народные массы» заметно воодушевились. Друзья в сопровождении Артура отправились вперёд, чтобы Гарри открыл дверь. По дороге Ханна вцепилась в Невилла и Сьюзен, а Джинни шла между Роном и Луной. Вот теперь мистер Уизли увидел воочию, о чём говорили Грейнджеры. Да, он тоже с ними, но в то же время сам по себе. Эти ребята — уже спаянная команда, и даже сейчас готовы друг друга прикрыть. А оценив толщину и вес открытой Гарри двери, он окончательно убедился, что за ней им и впрямь ничего не угрожает. Пора возвращаться к Амелии и вести сюда студентов.

Попав в легендарную Тайную комнату, большая часть компании потрясённо охнула. А вот Рон уже здесь побывал, поэтому подумал совсем о другом:

— Эх, шоколадку бы сейчас.

Не успел он договорить, как рядом появился столик с восемью чашками горячего шоколада.

Как обычно, первой сообразила Гермиона:

— Наверняка это местные домовики. Значит, теперь они могут найти Тайную комнату!

— Надеюсь, шоколада у них на всех хватит. А то кое-кому он нужен просто позарез.

Едва Гарри умолк, как все в очередной раз стали свидетелями магии Хогвартса.

Тем временем Амелия рассказывала Минерве, чего им стоило это «стратегическое отступление»:

— Около полудюжины переломов — в основном лодыжки и запястья. Дети сталкивались друг с дружкой, когда выпадали из трубы. Пара десятков ушибов и растяжений и одно небольшое сотрясение мозга. Словом, ничего такого, с чем не справится Поппи. Уже завтра все поправятся.

Тут к ним подошёл Артур и сообщил, что дверь в Тайную комнату открыта. Префекты сразу же повели туда своих подопечных, ну а профессора помогли раненым. А внутри их поджидал приятный сюрприз — из Большого зала сюда перенесли столы факультетов и уставили их чашками с горячим шоколадом. И повсюду сновали домовики, наводившие здесь порядок, скорее всего, впервые за последнюю тысячу лет. Когда внутрь зашёл последний человек, Гарри закрыл дверь. И только теперь вздохнул с облегчением. И даже самые напуганные дети сообразили, что пока Поттер не откроет эту дверь, сюда никто не попадёт.

Тем временем к Амелии и Минерве обратилась Гермиона:

— Мадам директриса, профессор МакГонагалл, нам удалось вызвать Добби. По нашей просьбе он отправился к Рагноку. Сами понимаете, гоблинам мы доверяем гораздо больше Министерства — с главой ДМП мы все знакомы. Так что скоро нам помогут.

В знак согласия мадам Боунс кивнула. Горячий шоколад, конечно же, помог, однако адреналин уже схлынул. И только теперь стало ясно, насколько им сегодня повезло. Если бы не удивительный Патронус Гарри, никакая Тайная комната их бы не спасла. А это значит, погибли бы дети. Но теперь всё в порядке. При помощи эльфов они легко здесь проведут целый день. Главное сейчас — позаботиться о студентах. Но теперь, когда им ничего не грозит, она не могла не задуматься о последствиях сегодняшних событий.

Каждый, благодаря кому Хогвартс окружили дементоры, может помахать ручкой своей карьере. Здесь без вариантов. А на неё точно обрушится гнев четы Грейнджеров. Она же обещала позаботиться о детях, а Гарри с Гермионой угодили в самое пекло. Так что родители имели полное право рвать и метать.

* * *

Эмма закрыла ладонями глаза, но вот уши уже ничем не заткнуть. Поэтому от криков никуда не деться. Тем более, помимо прочих, тут «отличились» муж, дочь и Сириус. Сейчас она как никогда желала, чтобы дети не возвращались в Хогвартс.

Однако услышав громкое: «Ура!» и горестные стоны, всё-таки решила выяснить, что происходит. Несколько мгновений назад Гарри рванул к земле на такой скорости, что её в таком возрасте следует признать незаконной. Эмма ничуть не сомневалась, что сейчас его попросту размажет по траве. А оказалось, это финт такой, и теперь на мантии ловца Слизерина зелёного стало гораздо больше, чем в начале матча. Да и летел он как-то неровно.

Один взгляд на мужа в одежде гриффиндорских цветов, и ясно как день — он в нирване. Конечно, Гермиона — замечательная дочь, но спортивные таланты в число её достоинств так и не вошли. Она хорошо запомнила, как в семь лет после далеко не блестящего выступления на школьном спортивном празднике её девочка твёрдо заявила:

— Я Гермиона Грейнджер, и люблю читать. А не бегать!

А вот Дэн спорт обожал. И не считал зазорным громко болеть на матче, где дети (!) летают!!! Нет, сейчас его отсюда и за уши не вытащить. Муж в своей стихии, и никакой пример Сириуса ему не нужен.

Она перевела взгляд на дочь. Ох, какие эмоции! Беспокойство, гордость, волнение, азарт, но как только Гермиона смотрела на Гарри, всё это с лихвой «перекрывала» любовь. Кстати, их друзья тоже в игре — два брата Рона и Джинни.

Наблюдая, как мальчик носится, словно сумасшедший, Эмма изо всех сил старалась снова не зажмуриться. Да ещё эти пушечные ядра так и норовят сбить его с метлы. Нет, надо срочно отвлечься. И она стала вспоминать, каким образом сегодня оказалась на квиддичном матче Гриффиндор — Слизерин.

Конечно, план, как изловить Петтигрю, они знали назубок. Плохо, что разоблачать крысу придётся на публике, но Ремус поклялся, в случае чего, защитить детей. И только тогда они с Дэном и Сириусом согласились. Поэтому когда кто-то позвал Добби, они ничуть не удивились. А вот когда в скором времени малыш не вернулся с хорошими новостями, всерьёз забеспокоились. А узнав, наконец, что стряслось, все трое захотели немедленно отправиться в Хогвартс. Правда, Добби их отговорил:

— Хозяин Гарри попросил Добби не помогать вам добраться до школы. Хозяин Гарри велел передать, что всё в порядке, и о них заботятся эльфы Хогвартса. А возле замка опасно, и хозяйка за вас переживает. Ещё хозяин Гарри сказал, что его крёстного отца скоро объявят невиновным.

Узнав позже, что именно случилось, Эмма таки согласилась, что «хозяин Гарри» был прав. Дементоры-то никуда не делись. А когда до этих тварей дошло, что добыча ускользнула с концами… такое на их памяти случилось впервые. Неудивительно, что их ярость оказалась беспредельной. А рядом ещё полно душ.

Так что под горячую руку разъярённым монстрам угодили жители Хогсмида. Покружившись по замку и не обнаружив больше ни души, дементоры направились именно в деревню. Местные маги уже прощались с белым светом, как вдруг на центральную площадь порт-ключ перенёс пятьдесят гоблинов в полном боевом облачении.

Во-первых, на гоблинов дементоры не влияли как на людей. А во-вторых, они умели уничтожать этих смертоносных тварей. Да и не до поцелуя как-то, когда тебе сносят голову клинком. Дело в том, что когда гоблины их ковали, добавляли мифрил. А для дементоров такое оружие — хуже серебра для оборотней.

Битва выдалась жестокой, но прошла, как говорится, в одни ворота. И каждый удар меча — под одобрительный рёв тамошних жителей. В итоге врага уничтожили подчистую.

Рагнок и его воины не стали задерживаться (хотя благодарные жители деревни ничего не имели против), а сразу отправились в замок. А добравшись до нужного туалета, применили сферу памяти, которую Гарри вручил им заранее. Ну а дальше быстро спустились вниз и обрадовали всех, что угроза миновала. Неудивительно, что их поджидал второй «раунд» приветствий и благодарностей.

Пока в Хогвартсе не восстановят защиту, студентов отправили по домам. Правда, в Министерстве царили разброд и шатание, поэтому Гарри и Амелия договорились с Рагноком, и теперь замок охраняли его воины. И Гарри ничуть не возражал потратить золото Поттеров на такое благое дело. Тем более, газетные статьи, прославлявшие нацию гоблинов, настолько порадовали их лидера, что он назначил за свои услуги минимальную цену.

Пронюхав, что Гарри Поттер фактически спас Хогвартс, прежде чем вызвать гоблинов, которые в свою очередь спасли Хогсмид, пресса предсказуемо сошла с ума. Поэтому, пока «пыль не осядет» и всё не успокоится, Гарри с друзьями уехали во Францию.

Трупы Дамблдора, Амбридж и авроров всех поставили в тупик, пока не обнаружили тело Петтигрю. А в кармане у одного из погибших авроров нашли протокол допроса предателя, а это, как ни крути, официальный документ. Поэтому с Сириуса не просто сняли все обвинения — если бы Гарри замолвил за него словечко, его бы в тот же день министром избрали!

Впрочем, в Министерстве тогда царил полный хаос — «команда» Фаджа быстренько подала в отставку в полном составе, не дожидаясь, пока разъярённая толпа разорвёт их на клочки. Они верили Фаджу и Дамблдору, а оказалось — зря. А единственный человек, кому можно доверять, кажется, покинул страну. И это магическую Британию категорически не устраивало.

Конечно, избиратели не раз пытались убедить Амелию покинуть Хогвартс и занять кресло министра, но ровно до той поры, пока та не заявила, что в таком случае Гарри Поттер наверняка туда не вернётся. И хотя она сильно в этом сомневалась, зато от неё отвяжутся и перестанут, наконец, предлагать пост, абсолютно ей ненужный.

В Министерстве она работала с восемнадцати лет — как только поступила в академию авроров. Только вот, положа руку на сердце, за пару месяцев на посту директора Хогвартса добилась большего, чем за всю министерскую карьеру. И поклялась, что если ей снова будут предлагать другую работу, станет упираться руками и ногами. По крайней мере, до выпускного Сьюзен.

Конечно, новый министр тоже сегодня на стадионе. Хотя что тут удивительного — сегодня здесь собралась едва ли не вся магическая Британия. Амелия хотела показать, что Хогвартс не просто снова «в строю» — в её вотчине всё замечательно как никогда раньше. И открыла замок для всех, кто пожелал увидеть первый квиддичный матч сезона, включая родителей студентов. С играющим за Гриффиндор Гарри Поттером даже расширенные трибуны оказались забиты до отказа.

Правда, Грейнджеры и Сириус высказали опасения, как бы матч не превратился в цирк, где от Гарри все захотят по кусочку. Поэтому никаких бесед с министром и пресс-конференций — только игра и, в случае победы, праздник с друзьями. Во всяком случае, директриса дала слово. Тем более, если Гарри Поттер чего-то желает, магическая Британия «берёт под козырёк».

Увидев, как Гарри снова сорвался в пике, Эмма опять вздрогнула. Впрочем, судя по реакции Гермионы, на сей раз всё по-другому. Вот он взлетел, а в его руке сиял золотой мячик. Трибуны буквально взорвались. Даже Ремус отказался от дальнейших попыток изображать нейтралитет и прыгал вместе с Дэном и Сириусом.

И Эмма не могла не подумать, что при желании Гарри мог держать волшебный мир на ладони. Вместе со всем стадионом она смотрела, как сначала его поздравила команда, а потом он подлетел к Гермионе, подарив ей снитч и получив в награду поцелуй. И для Гарри, которого она уже в мыслях называла сыном, такое в порядке вещей. Мир на ладони ему нужен по одной-единственной причине — подарить его любимой.

Никто не предскажет будущее, но есть у неё ощущение, что их семья станет только крепче. И обязательно увеличится, только не в ближайшие годы. А значит, всё будет хорошо.