Любой ценой (джен)

Заявление Гарри Поттера о возвращении Тёмного Лорда, сделанное в присутствии множества магов, прибывших на финал Турнира Трёх Волшебников, вызвало переполох в магическом мире. За прошедший год репутация Поттер стараниями Риты Скитер оказалась серьёзно подмочена, а потому принимать на веру его истерические выкрики желающих нашлось мало. Но помимо личности «гонца», была и более серьёзная причина для недоверия — психологическая. Люди ещё не забыли, какого страха натерпелись тринадцать лет назад, когда в разборках «тёмной» и «светлой» сторон страдали случайные свидетели или вовсе непричастные волшебники, и не хотели верить, что всё начнется по новой.

И меньше всех хотел верить министр. Ещё в Хогвартсе, глядя на пленённого Пожирателя смерти, он понял, что поддержать заявление Поттера — политическое самоубийство. Что бы он ни сделал за время правления, каких благ ни обеспечил, население запомнит его как министра, при котором Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся, и допускать подобное он не мог. Взяв паузу на размышления, Фадж с ужасом ждал развития событий, но кроме нескольких пространных писем Дамблдора, ничего не дождался. Тёмный Лорд вовсе не спешил уведомлять общественность о своём возвращении, да ещё и Люциус Малфой, посетивший министерский кабинет, мимоходом заметил, что «Дамблдор совсем выжил из ума, если верит жаждущему внимания мальчишке». Если уж Малфой ничего не знает о возвращении своего бывшего хозяина, то волноваться однозначно не стоит.

Вздохнув с явственным облегчением, Фадж наконец предстал перед публикой с опровержением «чудовищных выдумок заигравшегося в героя мальчика». А попытки директора школы вмешаться — пресёк, напомнив, что от министерского кресла старик сам отказался полтора десятка лет назад, а теперь его мнения никто особенно и не спрашивает. Дамблдор, конечно, обиделся, но Корнелиусу было не до того, требовалось действовать оперативно, пока поттеровский бред не распространился.

Надавив на «Ежедневный пророк», Корнелиус Фадж так преподнёс информацию о трагедии семьи Диггори, что Поттера стали считать психом, а Дамблдора, поддерживающего своего Избранного — лжецом-маразматиком.

Всё это Лисса узнала из обмолвок крёстного, с ухмылкой читавшего «Пророк», но выводы и так напрашивались. Возвращение Лорда пугало всех.

Письма друзей содержали довольно прозрачные намёки на причастность их семей к делам Того-Кого-Нельзя-Называть, но, не раскрывая своего инкогнито, Лисса не могла рассчитывать на откровенность с их стороны. Тот же Драко, чьё дружеское отношение не подлежало сомнению, всячески старался предупредить об опасности, что ей угрожала из-за бытующего мнения о её нечистокровности. Только не знал, как это сделать, не навредив семье, а потому писал практически ежедневно, выспрашивая, как у Лиссы дела, находится ли он в безопасном месте, не нуждается ли в чём, и прося быть предельно осторожной. Послания Дафны содержали больше полезной информации: несмотря на нейтралитет родителей, Гринграсс узнавала новости от своего парня и могла не подставляя семью говорить почти открыто.

Но единственный, с кем Миралисса могла быть откровенна — Боул. Их переписка и периодические встречи в маггловском Лондоне стали той отдушиной, в которой она так нуждалась. Лисса не жалела, что рассказала Люциану часть правды, тем более что тот собирался примкнуть к Тёмному Лорду при первой же возможности. Получив диплом Хогвартса, он теперь стал взрослым, и торопился эту взрослость продемонстрировать.

Пару раз Люциан спрашивал, почему Лисса до сих пор представляется фамилией Торн, но ответа она избегала. Не потому, что не хотела говорить правду, скорее сама не хотела об этом думать. Поступая в Хогвартс под выбранной для неё магглами фамилией, она мечтала поскорее узнать своё настоящее имя, но довольно быстро поняла, что афишировать родство с опальными родами не лучшая идея. Сейчас, после пусть и не официального, но возрождения Тёмного Лорда, необходимости тщательно скрывать своё имя не было, пусть не во всеуслышание, но в кругу друзей она вполне могла бы представиться, как полагается… Но Лисса продолжала поддерживать легенду: давным-давно решив, что откроет тайну своего происхождения только после того, как её признает отец, она не собиралась отступать.

Из Крауча вышел прекрасный крёстный отец: он не только заботился о физическом благополучии Миралиссы, предоставляя кров, пищу и одежду; он учил её всему, что знал сам, отвечал на любой вопрос и всегда находил время, чтобы просто побыть с ней.

Рассказывая о каком-нибудь событии из истории магического мира, он мог тут же начать учить Лиссу тем чарам, о которых шла речь. Делясь впечатлениями о проводимых Волдемортом собраниях, он пояснял причины принятия тех или иных решений, обращал её внимание на нюансы, игнорируемые большинством, которые помогали видеть глубже и понимать истинное отношение людей к ситуации. Крауч относился к Миралиссе как к взрослой, при этом не забывая, что она всё-таки ребёнок.

Второй раз Тёмный Лорд пожелал её видеть в начале августа. Лиссе было, конечно, страшно, но теперь она гораздо лучше представляла, что её ждёт, и не дёргалась настолько сильно. Бартемиус, рассказывая о Лорде, не пытался приукрашивать реальность, и Миралисса знала, что Тёмный Лорд жесток и может убить человека даже не за проступок, а из подозрения в недостаточной верности, но ничуть не переживала за себя. Лисса была уверена, что никогда не даст повода усомниться в своей преданности.

В прошлый раз она была в таком состоянии, что не заметила ничего, кроме самого Волдеморта: ни места, куда аппарировали, ни дома, в котором находились. Сейчас же она была почти спокойна и с интересом осматривала сначала экстерьер, а потом и интерьер. Двухэтажный довольно-таки запущенный особняк прятался в глубине не менее запушенного сада. Черепичная кровля почти вся затенялась близко растущими к стенам дубами, создавая мрачную и тревожную атмосферу. Потрескавшаяся краска отходила от оконных рам и скрипящей двери. Высокие потолки заросли паутиной, длинный и широкий коридор поскрипывал рассохшимися досками, огромная столовая с обеденным столом на пятьдесят персон выглядела осиротевшей без тяжёлых штор — всё говорило, что это поместье какого-то богатого рода. А запущенность, отсутствие портретов предков на стенах и минимум мебели — что домом давно никто не пользовался.

Лорд сидел во главе стола, рассеянно поглаживая голову крупной змеи.

О Нагайне Лисса слышала от Барти, но лишь увидев её воочию, сумела оценить масштаб рептилии. Со змеями ей не доводилось сталкиваться раньше, но подсознательный страх отступил перед искренним восхищением: мало того что она уже знала о разумности Нагайны, та была по-настоящему красива.

— Добрый вечер, Милорд, — с поклоном поздоровался Крауч, и Лисса поспешила отвлечься от разглядывания змеи и последовать его примеру.

— Садитесь, — махнул рукой Лорд и пару минут помолчал, рассматривая Лиссу, однако в мысли лезть не пытался. — Почему ты меня боишься?

«Ну и вопрос!» — подумала Миралисса.

— Вы же Тёмный Лорд, вас положено бояться, — только и смогла пролепетать она в ответ.

Волдеморт рассмеялся:

— Прекрасный ответ! Верным мне людям боятся нечего. Посмотри на своего крёстного, девочка. Разве он боится меня?

— Он вас знает, — возразила Лисса и тут же испуганно умолкла.

— Продолжай, — без выражения прошипел Лорд.

Она бросила на крёстного беспомощный взгляд.

— Я не знаю, чего вы ждёте от меня…

— Значит, когда узнаешь, перестанешь бояться? — не зло усмехнулся он.

Лисса пожала плечами, не нашедшись с ответом.

— Хорошо. Мне нужен человек в Хогвартсе. Снейп не может уследить за всеми…

— Он предатель! — воскликнула Лисса, перебив Волдеморта, и, поняв, что она только что сделала, сжалась, готовясь к неизбежному наказанию.

— Северус полезен мне, Миралисса, — спокойно произнёс Лорд, но Лисса уловила предупреждение и потупилась. — Он докладывает о том, что делает Дамблдор. Ты слышала об Ордене Феникса?

— Да, конечно… — машинально кивнула она.

— Да?! А вот это уже интересно, — протянул Лорд с искренним удивлением. — Ну-ка, расскажи, что тебе известно.

— Профессор МакГонагалл вспоминала об Ордене Феникса, когда говорила Поттеру обходить Каркарова стороной… И Грюм — настоящий Грюм — всё время ждал от них помощи.

— Да ты просто кладезь полезной информации! — Риддл выглядел по-настоящему довольным. — Значит, МакГонагалл — член Ордена? Снейп об этом не говорил. Ещё что-нибудь?

— Хм… — она замялась. — Я не знаю, что важно, мой Лорд. Может, вы будете спрашивать? Я… я знаю, где находится Азкабан.

Выражение лица Лорда Волдеморта в тот момент было достойно запечатления для истории: изумлённо распахнутые глаза, приоткрытый рот — таким Великого и Ужасного не видел никто.

— Как это понимать?! — вскричал он, отчего даже шипение пропало.

— Э-э-э… координаты для аппарации или порт-ключа… — неуверенно пролепетала Лисса.

Волдеморт посмотрел на Крауча и внезапно расхохотался.

— Непостижимо! Десятки Пожирателей смерти и тысячи родственников заключённых не смогли этого узнать! Как тебе удалось?

Смущённая Миралисса поведала о своём разговоре с министром полтора года назад.

— Думаю, Фадж просто не считал нужным держать блок при мне, — закончила она. — Я на это, собственно, и рассчитывала, когда спрашивала.

— Хочешь сказать, ты спрашивала специально? — недоверчиво переспросил Риддл.

— Да… Но я не смогла создать порт-ключ…

— Не беспокойся, порт-ключ я сам создам, — зловеще прошипел Лорд. — Барти, руку!

Активировав метку, созывая Пожирателей, Тёмный Лорд снова сосредоточил внимание на Лиссе:

— Ты станешь прекрасным шпионом, девочка. Нашим друзьям не стоит знать об этом… У тебя есть какое-нибудь украшение? — неожиданно сменил он тему, и Лисса отрицательно покачала головой, единственным украшением был кулон с морской звездой. — Тогда… вот возьми.

В руках Миралиссы оказалось простое серебряное колечко, которое она под взглядом Лорда надела на средний палец.

— Tegere⁽¹⁾! Это чары сокрытия, — пояснил он и приказал: — Нажми на Гебу, и они активируются. Теперь только мы двое сможем видеть твоё истинное лицо…

Лисса послушно активировала кольцо, и Барти одобрительно улыбнулся.

Один за другим в зале собирались Пожиратели смерти. Каждый разглядывал Миралиссу, тщась понять, кто перед ним находится, и переводил вопросительный взгляд на Крауча.

— У меня прекрасные новости, господа, — начал своё выступление Тёмный Лорд. — В скором времени к нам присоединятся наши друзья, долгие годы томящиеся в Азкабане! Джаред, займись вопросом легализации: они должны иметь всё, что может им понадобиться в первое время на свободе…

Организация побега заняла примерно два часа. Миралисса молча наблюдала за поведением Пожирателей из-под длинной чёлки и ждала окончания собрания. Рядом с крёстным ей почти не было страшно, да и Лорд открытым текстом сказал, что она будет полезна, а значит, не позволит своим людям ей навредить, но сосредоточиться на разговоре не получалось, мысли лихорадочно метались, отказываясь укладываться в знакомую картину мира. Но и без этого ей хватило информации к размышлению. Надменный и высокомерный Люциус Малфой в присутствии Лорда утратил весь апломб; Эдриан Нотт, всегда на людях имеющий самоуверенный вид, сейчас едва справлялся с тем, чтобы замаскировать страх; отец Винсента Крэбба демонстрировал откровенное раболепие; незнакомые Миралиссе взрослые копировали поведение Малфоя, Нотта или Крэбба, в зависимости от своего характера… И только Джаред Гойл, отец Грегори, вёл себя как подобает джентльмену: был вежлив, корректен, учтив, но не в урон собственному достоинству.

Лисса так увлеклась наблюдением, что пропустила момент, когда мужчины закончили обсуждение деталей нападения на Азкабан. Конечно, план был сырым, но время для его детализации было предостаточно: подготовка к такому серьёзному событию занимала месяцы.

— Милорд, осмелюсь спросить… Эта девушка — кто она?

Словно только сейчас вспомнив о присутствие Миралиссы, Волдеморт встал со своего места и, подойдя к ней со спины, положил руки ей на плечи.

— Одна из нас, Люциус. Мисс… Делатор⁽²⁾

оказала нам услугу, доказав, что ей можно верить. Я решил сохранить её личность в тайне, так как она может стать незаменимым информатором… Что ж, вы знаете, что делать. Свободны.

Поспешно простившись, Пожиратели покинули зал, напоследок посверлив Лиссу взглядами.

— Барти, приводи её на собрания, — приказал Волдеморт. — Мало ли, вдруг кто-то из наших друзей окажется так же беспечен, как Фадж, и не станет удерживать мысленный блок в моё отсутствие? Что же касается тебя, Миралисса, надеюсь, ты понимаешь, что об этом никто не должен узнать?

— Разумеется, Милорд! — со всей серьёзностью кивнула она и отступила к крёстному, который и аппарировал их домой секундой позже.

* * *

С этого дня жизнь Лиссы заиграла новыми красками. Собрания Ближнего круга проводились регулярно, и раз в неделю, а то и чаще, Барти аппарировал её в резиденцию Тёмного Лорда и оставлял одну, чтобы не мешать. Оказываясь среди Пожирателей смерти, прислушиваясь к их мыслям, Лисса сразу же убедилась, что Волдеморт полностью оказался прав с своём предположении: в его отсутствие многие ослабляли ментальные щиты, не опасаясь коллег. Сильных легилиментов всегда было мало, и они не афишировали свои таланты, так что в отсутствие Лорда Пожиратели не боялись за свои тайны. К тому же в обществе бытовало мнение, что без зрительного контакта и заклинания (накладываемого волшебной палочкой) применить легилименцию могут лишь двое — сам Тёмный Лорд и Альбус Дамблдор, так что владеющие окклюменцией маги пребывали в уверенности, что обязательно заметят вторжение.

Но несмотря на «доступность» мыслей присутствующих, ничего особенно полезного Миралисса не узнала, зато стала лучше понимать происходящее, словно давно была одной из них.

Пожиратели косились на неё, одаряли недоверчивыми или любопытствующими взглядами, вопросительно вскидывали брови, замечая её фигуру в углу помещения, и ненавязчиво старались узнать друг у друга, кого Лорд посчитал достойным присутствовать на собраниях Ближнего круга, но Лисса молчала, а Бартемиус ни на минуту не оставлял крестницу одну, незримой тенью маяча поблизости и не позволяя никому к ней приближаться. А потом сам Риддл заметил излишний интерес и запретил задавать «мисс Делатор» вопросы, открытым текстом сообщив, что не потерпит нарушения своих планов из-за любопытства подчинённых и их неспособности держать язык за зубами.

В середине августа пришло письмо из Хогвартса со списками учебников и нужных к школе вещей. Крауч намеривался сопровождать крестницу, но Лисса решительно отказалась:

— Я пойду с друзьями, а вам не стоит лишний раз без необходимости рисковать, прогуливаясь в кишащем аврорами Косом переулке без необходимости.

Бартемиус нехотя согласился. Лисса, конечно, понимала, что он просто хочет позаботиться о ней, провести время нормально, как все семьи, да и сама она этого желала, но видеть крёстного на свободе она желала сильнее.

Договорившись с Драко, что он предупредит остальных о времени и месте встречи, Лисса отправилась за покупками пораньше — у неё было дело, посвящать в которое она никого не собиралась. Воспользовавшись камином, она переместилась в Лютный переулок в магазин мистера Эймса.

— И кто это ко мне пожаловал? А-а-а… Лиса, кажется?

— Да, сэр, — вежливо улыбнулась та, не став исправлять. — Здравствуйте. Мне нужна волшебная палочка…

— Да уж догадался, что не перечное зелье, — усмехнулся Эймс, глядя на неё поверх очков-половинок. — А что с твоей палочкой?

— О, всё в порядке, она прекрасно мне служит, — протянув инструмент старику, Миралисса понизила голос, сообщив: — Палочка нужна не мне.

Осмотрев своё творение, Эймс остался доволен. Вернув палочку Лиссе, он пару секунд молчал, что-то обдумывая, а потом широко улыбнулся:

— Тридцать галлеонов. Устраивает?

— Конечно, сэр, — кивнула она и с ехидством добавила: — Цена безбожно завышена, но вы единственный мастер, кто заслуживает уважения.

Эймс расхохотался.

— Льстишь? Тогда двадцать три галлеона. Ну, что за палочка?

Миралисса протянула пергамент, на котором были написаны характеристики отцовской палочки.

— Двенадцать дюймов… двенадцать дюймов… Да, кажется, тебе не придётся долго ждать… Сейчас, — старик скрылся в недрах магазина, а когда вернулся, в его руках была коробка. — Вот.

— Спасибо, сэр! Э-э-э… мистер Эймс…

— Тебя здесь не было? — понятливо усмехнулся тот. — Знать не знаю, кто ты такая.

— Спасибо! — широко улыбнулась она.

Спрятав покупку во внутренний карман мантии, довольная Миралисса выскользнула из магазина. По дороге в Косой переулок она вспомнила, что давно не заходила к мистеру Кушингу, который был к ней так добр, и решила повременить со встречей с друзьями, направившись в книжный.

Её встретили как родную. Продавец забросал Лиссу вопросами, но та лишь развела руками:

— У меня всё хорошо, сэр, но рассказать ничего не могу, — она надеялась, что тот правильно поймёт её недомолвки, учитывая неопределённость ситуации в стране, и не обидится. — А как ваши дела?

— Как могут быть дела у старика? — крякнул тот, потирая поясницу. — Жив и то радует. Я ждал тебя.

— Простите, мистер Кушинг, я хотела зайти, правда, но столько всего произошло…

— Ну что ты, девочка, я же не в упрёк, — замахал руками тот. — Молодежи скучно со стариками, я понимаю.

— И вовсе не скучно, — возразила Лисса. — Вы столько знаете, как же с вами может быть скучно?

— Да, знаю я много, а передать знания некому, — грустно улыбнулся Кушинг. — Пойдём, я тебе книги приготовил — подарок на день рождения.

— Не стоило, сэр. Я их куплю…

— Ишь, чего выдумала. Говорю подарок, значит подарок!

Продавец двинулся к задней стене, Лисса пошла следом. Огромный стол, на котором стояла касса, имел множество ящиков, но как бы Миралиссе не было интересно его содержимое, она никогда даже не думала о том, чтобы заглянуть внутрь. Наверное, не в последнюю очередь и поэтому недоверчивый тёмный маг проникся к ней таким расположением. Теперь же мистер Кушинг сам показывал свои богатства. Чары расширения пространства делали и без того вместительную мебель настоящим хранилищем.

— Вот, здесь твои любимые чары, — на столе появилась высокая стопка, — а здесь ритуалистика. Я подумал, тебя это заинтересует.

— О, сэр… — Лисса с искренним восхищением смотрела на названия неказистых томов, каждый из которых выглядел настоящим библиотечным ветераном: потёртости кожи, потемневший от лет и нечистых рук пергамент страниц, патина на окованных углах. — У меня просто нет слов! Спасибо! Огромное спасибо!

Старик хрипло рассмеялся, потрепав Лиссу по волосам.

— Ты не забывай старика, заходи, — упаковывая книги и уменьшая их объём и вес, произнёс Кушинг. — Твоя любовь к знаниям не должна пропасть даром.

— Спасибо, сэр, — растроганно поблагодарила Миралисса, прижимая к груди пакет с бесценными фолиантами.

1) Tegere (лат.) — хранить в тайне.

Вернуться к тексту

2) Delator (лат.) — шпион.

Вернуться к тексту