Начни сначала. Великая Пуща (гет)

35 г.В.Э.

Осень в этом году задержалась, позволяя закончить укладку крыш на последних домах в городе в срок. Но теперь она отвоёвывала свои позиции, четвёртый день подряд проливаясь заунывным дождём. В обширном замковом погребе, среди рядов бочек с маслом и жиром, мешков картошки и моркови было темно и сухо. Но в самом дальнем углу горела одинокая свеча, пахло яблоками и сеном, в котором они хранились. Удобно устроившись на небольшой лавке, Трандуил быстро писал, то и дело покусывая кончик лебединого пера.

Погреб давно уже стал его любимым тайным местом, местом, где никто не мог его найти. С тоской вспоминались теперь годы войны и переселений, даже жизнь в Дориате и Гаванях не была столь насыщенной, как теперь. Он был постоянно нужен везде. Не желая беспокоить по мелочам короля, все считали, что вполне могут побеспокоить принца. Трандуил вдруг стал необходим в казармах — обсуждать планы тренировок, в кузницах — следить за изготовлением ажурных решёток, что украсили балконы и лестницы дворца, в городе — наблюдать за тем, как растут и ширятся улицы. Два дня назад он вместе с Синголло спускался с холма по дороге, которая почти дотянулась до Андуина, обсуждал с архитекторами возможность постройки моста.

Орофер был занят не меньше, проводя за бумагами большую часть своего времени. Иногда Трандуилу казалось, что так будет вечно, хотя умом он понимал, что новое государство не может построиться за один день и, когда вся работа будет выполнена, мелкие повседневные вопросы можно будет спокойно переложить на других. Но сейчас их с отцом присутствие и участие требовалось везде и во всём. Или же они просто так хотели в это верить?

Отложив перо, Трандуил пробежал глазами по написанному и довольно улыбнулся. Кажется, получилось неплохо. Он писал Лэ. Длинное и подробное описание Дориата и того, что произошло после. О Войне Гнева и о гибели Белерианда. Восстанавливая по крупицам самые светлые и самые трагичные страницы Первой Эпохи, тонкой нитью проводя сквозь повествование историю своей любви. Недавно ему стало казаться, что он начал забывать. Забывать, что когда-то был счастлив. И это пугало. Он боялся превратиться в холодное замкнутое существо, в кого-то, не способного сопереживать и сочувствовать. Сегодня он завершил главу о смерти Тингола и теперь вчитывался в ритмичные строки, жалея, что некому их показать.

Нет, можно, конечно, позвать Синголло и Тинвен и прочитать им, как они делали это раньше, обмениваясь шутливыми стихами. Возможно, он когда-нибудь так и поступит. Трандуил отодвинул листок от себя, беря в руки небольшую тетрадь, наполовину исписанную. Каждую страницу помимо текста украшал рисунок. Пока чёрно-белый, ведь тащить в погреб краски было бы уже слишком. Он раскрасит их позже. Когда всё допишет.

Раскрыв пустую страницу, Трандуил положил перед собой черновик и начал переписывать текст в тетрадь. В последнее время ему всё чаще вспоминался Даэрон. Ему бы наверняка понравилось. Сколько раз он заставал менестреля погружённым в создание новой баллады, когда ничто вокруг не могло отвлечь его. А после на очередном вечере звучал новый шедевр.

Он скучал по этим вечерам. Скучал по возможности просто смеяться с друзьями, побыть самим собой. Трандуил рассеянно почесал покалеченную щёку, поставил точку и вздохнул, поводя головой, разминая затёкшие мышцы на шее. С сожалением закрыв тетрадь, он пошарил рукой по лавке, со звоном роняя на пол серебристый венец. Подняв его, Трандуил водрузил венец на голову, собрал бумаги, засовывая их в тетрадь, взял перо и чернила и поднялся, с сожалением бросая взгляд на казавшуюся такой уютной лавку. Подхватив свечу, он распрямил плечи и медленно пошёл к выходу.

— Ваше Высочество! Трандуил! — Он не успел сделать и двух шагов по коридору, как на него уже налетел юркий нандо, держащий в руках пустой поднос. — Я искал вас! Хотел спросить, жарить ли завтра кабана или обойтись фазанами и нутриями?

— Разве эти вопросы касаются меня и моих обязанностей? — слегка приподнял брови Трандуил, склоняя голову на бок. В нандо он узнал работника кухни. Он часто приносил ему ужин, если Трандуил пропускал его. — Мне казалось, вопросами подачи блюд занимаются другие.

— Да, ты прав, но ты же знаешь, что любят гости, — бесхитростно пожал плечами эльф. — К тому же беспокоить королеву по таким пустякам не хочется…

— А меня, значит, можно? — Трандуил скрипнул зубами, досадливо вздыхая.

— Ну, ты же здесь. А королева — наверху. — С логикой нандо трудно было спорить. Да и желания особого не было.

— Жарьте и кабана, и фазанов, — сдался Трандуил, останавливаясь и припоминая, что ещё из запасов можно достать для праздничного ужина. — И нутрию. И ещё, я думаю, надо поймать нескольких сазанов и карпов.

— Спасибо, — выдохнул счастливый слуга, удобнее перехватывая поднос и скрываясь в коридоре, ведущем в сторону кухни.

Трандуил лишь покачал головой, надеясь, что пока он дойдёт до своих покоев, его больше никто не побеспокоит.

В центре холла журчал огромный фонтан, роняя прозрачные слёзы в каменную чашу, на стенах висели многочисленные гобелены, изображающие Дориат и Менегрот. Это постарались мастерицы-синдар, получившие наконец возможность заняться любимым делом — многие из них ткали гобелены с королевой Мелиан. В небольших нишах горели светильники, забранные в жёлтые стёкла и испускающие приятный тёплый свет. По коридорам сновали многочисленные работники, куда-то прошли два советника, обсуждая, что надо строить в следующем году — заставу у Андуина или дорогу в глубину Пущи, к другим селениям. Кивнув Трандуилу, они, к его облегчению, прошли мимо.

Одна из четырёх башен с недавних пор стала покоями Трандуила, едва обзавелась крышей. И хотя здесь его всегда могли отыскать многочисленные просители, он полюбил свой новый дом, гораздо больше напоминавший ему о Дориате, чем комната во дворце в Гаванях. Витая лестница уводила наверх, к двум комнатам: кабинету и спальне. Мало кому удавалось пройти дальше кабинета, скудно обставленного. Здесь не было ничего лишнего. Стеллаж с книгами — немногими уцелевшими сокровищами Дориата. Два сундука у двух узких окон, забранных решётками в виде виноградных листьев. Здесь же, у окна, большой стол, заваленный бумагами, чертежами и картами. На стене — самодельная карта Пущи с синей лентой Андуина у самого края. Высокий шандал со свечами, несколько стульев. Узкий стол с мечом, покоящимся на подставке, а в углу — доспехи, скрытые под серебристой тканью. Многие из тех, кому удавалось побывать в кабинете, с любопытством косились на эту груду, в которой мало что можно было угадать. Камин слабо тлел, обогревая просторную и прохладную комнату.

Положив письменные принадлежности на стол и поставив свечу рядом, Трандуил, не останавливаясь, прошёл в спальню, на ходу ослабляя завязки камзола. Подошёл к камину, присел перед ним, дуя на тлеющие угли. Спальня, в отличие от кабинета, была светлой и уютной, с огромным окном до пола, выходящим на балкон, опоясывающий башню по кругу. Шторы глубокого багрового цвета не давали солнечному свету проникнуть в спальню, если в этом не было необходимости. Кровать, широкая для одного, но слишком узкая для двоих, была застлана серебряным покрывалом. Крохотная комнатка, служащая гардеробной, прятала в себе большую деревянную ванну. В креслах, стоявших перед камином, лежали несколько подушек, расшитых папоротником на серебряном фоне, — подарок мастериц-нандор. Над камином несколько набросков: лес, сад, вид из распахнутого окна, за которым растут резные клёны, и Нарэлен. Такая, какой он помнил её с их первой встречи. Верхом, в доспехах, сжимающая в руках лук. Из-под шлема ярко горят глаза, тёмные волосы разметались по плечам. Трандуил любил эту картину. Она будто оживала, стоило посмотреть на неё подольше.

Он любил сидеть в кресле и смотреть на неё, порою разговаривая вполголоса. Вот и сейчас, распалив камин и плеснув в высокий бокал рубинового вина, он откинулся в кресле, вытягивая ноги к огню, и посмотрел на неё, приветственно отсалютовав бокалом. Боль, жгучая и острая, постепенно отступила, оставив место всепоглощающей тоске. Но и тоска эта уже не была такой невероятной и удушливой. Нет, она стала привычной, как зуд от заживающих шрамов на щеке. Она просто была. Как был и сам он. И с этим он научился жить.

— Тебе бы понравился этот дождь, Налберет, — прошептал Трандуил, повернувшись к окну, по которому бил дождь, стекая потоками вниз. Ветер шумел в водосточных трубах, гудел, завывая, в дымоходе. Но здесь, внутри, было тепло, сухо и уютно. Трандуил сделал глоток и блаженно прикрыл глаза, чувствуя, как тепло скользит по горлу и растворяется в груди. Сколько лет они провели в походах, прячась от непогоды под хлипким пологом шатра, часто срываемого порывами ветра…

Громкий стук в дверь заставил вздрогнуть — кажется, он задремал. Набросив поверх рубашки зелёный халат, подбитый серебристым соболем, Трандуил вышел в кабинет, поёжившись от холода. Надо бы и здесь натопить, всё-таки в кабинете он бывает чаще спальни. За дверью обнаружился Синголло, дующий на ладони. Он неодобрительно посмотрел на открывшего ему дверь друга и, подхватив с пола корзинку, зашёл внутрь.

— Ты тут совсем замёрзнуть решил?! Попроси, пусть наткут гобеленов да ковров на стены, ветер так и гуляет! А зимой что будет? Это тебе не нижние этажи, где всегда тепло и тихо.

— Успеется ещё, — пожал плечами Трандуил, пропуская друга в спальню. — У нас полно тех, кому ковры на пол да на стены нужнее, чем мне.

— Ну, хоть здесь у тебя тепло, — проворчал Синголло, доставая полголовки сыра, копчённое мясо и две бутылки вина. — Меня вот вчера угостили, когда ездил на север. Они там очень гостеприимные, хочу я тебе сказать.

Пошарив глазами по комнате, Синголло довольно кивнул, взял с каминной полки бокал и зубами потянул пробку. Та выскочила с глухим звуком, и по тёплой комнате поплыл аромат малины и яркого летнего полдня.

— Они там понимают толк в хорошем вине, будь уверен, — продолжал нахваливать подарок Синголло, разливая легкое алое вино по бокалам. — Не виноград, конечно, но тоже очень неплохо.

— Ты когда уже свой погреб заведёшь? — хмыкнул Трандуил, возвращаясь в кресло и поднося к губам бокал.

— Думаю зимой поговорить с Орофером, спросить, где можно разбить свой виноградник, — серьёзно ответил Синголло, глядя в огонь. — Ближайшие склоны уже заняты, может, на дальних холмах. Там есть небольшая речка, можно поставить и мельницу заодно. Будет пресс — ягоды давить.

— А просить прелестных лесных эльфиек, чтобы они танцевали на ягодах, не хочешь? — лукаво подмигнул Трандуил, заставив Синголло поморщиться.

— Тебе самому от них прятаться не надоело? — Трандуил досадливо отмахнулся. — То-то же. А меня сватаешь. Кто ж знал, что у нандор нравы настолько от наших отличаются?!

— Ты нашёл в своей спальне очередную обнажённую деву? — с любопытством посмотрел на друга Трандуил.

— В спальне, — отмахнулся Синголло. — Хуже! Она в купальне ко мне пришла, когда я сидел в горячем источнике. Только глаза прикрыл — а она тут как тут!

— И как, отбился? — лукаво сверкнул глазами Трандуил, чувствуя, что малиновое вино разжигает пожар в желудке.

— А надо было? — невинно поинтересовался Синголло, залпом осушив свой бокал.

— Синголло! — шокировано распахнул глаза Трандуил.

— Теперь здесь наш дом. Мы должны принимать чужие обычаи. И следовать им, если они нам по нраву.

— Хорошо же ты подстраиваешь их под себя, — хмыкнул Трандуил. Ему всё ещё не верилось, что Синголло вот так, запросто вступил в связь с эльфийкой, не собираясь на ней жениться.

— Ты бы тоже присмотрелся. Может, найдётся та, что сможет заставить тебя забыть Нарэлен. — Синголло кивнул на рисунок воительницы.

— Не думаю, что чужие объятия сильно мне в этом помогут, — скептически прищурился Трандуил. — И тебе бы посоветовал, раз уж не терпится, найти эллет да жениться на ней.

— Любовь — это навсегда. — Синголло вздохнул. — А мне пока не встретилась та, с кем я бы связал свою жизнь.

— Но ты готов дарить ласки эльфийкам, не обещая ничего после?

— Так они сами не против!

— Боюсь, надо мне заняться моральным духом синдар, — преувеличенно озабоченно вздохнул Трандуил. — Того и гляди, на нас нандор ещё войной пойдут за совращение их дочерей.

— Эти дочери сами кого хочешь совратят, — буркнул Синголло, подливая в свой бокал вина. — Видел бы ты, в каких они одеждах ходят на праздниках! Одна из них так мне и сказала — если мне нравится эльф, то почему я не могу быть с ним столько раз, сколько захочу? Говорю тебе: их нравы — не чета нашим. И мужи, и девы ведут себя свободно в вопросах любви. Другое дело — брак. Никто не посмотрит на чужую жену, и она никогда не будет смотреть на другого мужчину. Тут у них всё так же, как и у нас. Но свободы до свадьбы всё же больше, и это меня несказанно радует!

— Ты не устаёшь меня удивлять, — покачал головой Трандуил, но перед глазами невольно всплыла недавно увиденная картина, показавшаяся ему случайностью. Он шёл из тронного зала после совета, когда на него буквально налетела юная эльфийка, повиснув на руках.

— Принц! Прости! Я не думала, что встречу тебя здесь! — Ладошки эллет рассеянно гладили вышивку на его груди, случайно задевая кончиками пальцев открытую шею и ключицы. Она слегка запрокинула голову, глядя прямо в глаза из-под полуопущенных ресниц. Трандуил с удивлением поймал себя на мысли, что её губы наверняка мягкие и податливые. Взгляд невольно скользнул по шее вниз, к декольте, и дыхание перехватило от открывшейся картины. Слишком откровенно. Слишком напоказ. Слишком… желанно? Он решительно отодвинул от себя эльфийку, решив про себя, что откровенное предложение, читаемое в её взгляде, ему показалось. Но слушая Синголло, он уже не был так уверен.

Во дворце в основном жили синдар, да и Трандуил в последнее время редко выезжал куда-то дальше города, но Синголло объездил большую часть Пущи, и общался с нандор ближе и теснее, чем Трандуил. «Намного теснее», — подумалось ему. Стоит ли указать отцу на подобное поведение или же они не должны лезть в обычаи народа, который сам избрал их править?

— Ты слишком много времени проводишь во дворце, — хмыкнул Синголло, замечая смятение на лице Трандуила. — Весной надо устроить объезд земель, заодно и познакомишься поближе с бытом простых лесных эльфов.

— Идея неплоха, — задумчиво протянул Трандуил, покачивая ногой. В голове приятно шумело. Коварный малиновый хмель горячил кровь. — Но только не с целью познакомиться поближе с девами нандор, — тут же осадил он широко заулыбавшегося друга. — Пора узнать ближе лес, которым мы правим.

— Есть вести от Келеборна?

— Письмо из Митлонда пришло неделю назад. Гномы из Эред Луин переселяются в Морию.

Синголло поморщился при этих словах, осуждающе покачал головой, но промолчал. Гномы Эред Луин ходили через Великую Пущу задолго до прихода синдар, и тем теперь пришлось мириться с невольным соседством. Но связей они не налаживали и отношения не поддерживали. Гномы просто были, а эльфы их просто терпели.

— Такое близкое соседство мне не по душе, — проворчал Синголло.

— Мне тоже, но тут не нам решать. К тому же в Мории и сейчас живут гномы.

— Но, как я понимаю, не в таких количествах. Как представлю, что они будут жить в трёх днях пути от нас!

— Главное, чтобы они не попросились в гости, — весело хмыкнул Трандуил. Выпитое вино не располагало к ненависти.

— Ну их, — махнул рукой Синголло, соглашаясь. — Что там Кирдан? Гил-Гэлад? Да и сам Келеборн, в конце концов!

— Они все живут в Митлонде. — Трандуил хмыкнул. — Видно, там стало так тесно в последнее время, что эдайн сбежали на остров.

— На остров? — повторил Синголло, непонимающе уставившись на друга.

— Ну да. Говорят, его подняли сами Валар. Эленна — так он называется. Они там новое государство создают. Нуменор.

— Даже эдайн создают свои государства, а наш Келеборн служит Верховному Королю нолдор. — Синголло покачал головой и тяжело вздохнул. — Надо было ему ехать с нами.

— Галадриэль не захотела, — пожал плечами Трандуил. — Теперь, может, и жалеет.

— А кто же будет править в Нуменоре? Какой-нибудь протеже Гил-Гэлада? Он всегда симпатизировал смертным.

— Элрос, сын Эарендила и Эльвинг. — Трандуил посмотрел на огонь сквозь алый бокал и задумчиво протянул: — Хочется верить, что сын далеко ушёл от родителей. Очень далеко.

— А Элронд, его брат? Тот ведь эльфом стал?

— До сих пор не понимаю, как такое могло произойти, — кивнул Трандуил. — Он служит Гил-Гэладу. Его глашатай.

— Не знаю, слишком ли это славный путь для потомка Лютиэн? — нахмурился Синголло. — Не лучше ли ему было служить Ороферу или Амдиру?

— Он ещё и потомок Тургона, — напомнил Трандуил. — А значит, родственник Гил-Гэлада.

— Всё равно, лучше бы он поехал с нами. Мне он нравится.

— Мне тоже, — кивнул Трандуил. Немного помолчал, вспоминая улыбчивого адана, что волшебным образом стал бессмертным. Интересно, какой он сейчас? Привык уже к своей новой ипостаси? Трандуил вздохнул, посмотрел на карту. — Так что, говоришь, надо объехать лес? С чего предлагаешь начать?

Синголло с готовностью откликнулся, и спустя минуту они уже вовсю обсуждали предстоящую поездку, увлечённо разглядывая карту, висящую на стене.