Выше неба — дальше горизонта (джен)

«Апокалипсис в Америке: кошмарная катастрофа материкового масштаба», — чернела надпись на передовице «Международной магии».

В статье обсуждали загадочное исчезновение всех волшебников Северной и Южной Америки и критическое понижение магического фона. Америка стала полностью маггловской территорией.

Гиппократ Сметвик недовольно поморщился. Какой идиот принёс эту газету в Мунго? Не хватало ещё паники среди пациентов!

— Не беспокойтесь, целитель Сметвик, я ни с кем газетой не делился, — усмехнулся мистер Грант.

Этот человек был феноменально неунывающим. Его не расстраивали ни безвозвратная потеря руки, ни «катастрофа материкового масштаба». Да что там говорить! Хьюго Грант много лет жил напротив Азкабана!

Именно он призвал огонь, разогнавший дементоров. Скримджер рвал и метал: его авроры чуть не полегли, а простой сквиб разобрался с проблемой за пять минут. Хотя сам сквиб заполучил сильнейшие ожоги и магическое истощение (счастье, что не летальное, как обычно бывает со сквибами).

А сейчас он невозмутимо читал газету, выглядывая из-под бинтов.

— Скажите, мистер Грант, может ли кто-то обеспечить вам надлежащий уход, когда вас выпишут? — спросил Сметвик.

— Я сам, — отозвался пациент. — Единственный мой родственник застрял в вашем чёртовом Хогвартсе.

— Хэндри Грант, ученик пятого курса Рейвенкло? — уточнил Гиппократ, вспомнив расследование мадам Боунс.

— Он самый, — кивнул мистер Грант. — Что-то случилось? Я, честно говоря, не слышал о нём с Рождества. Рик остался на каникулы с друзьями.

Говоря это, мужчина помрачнел. Что-то знал?

Закончив обязательную беседу с пациентом, Сметвик связался с Главой Аврората. Можно было, наконец, позволить ему побеседовать с основным свидетелем по делу об Азкабанском побоище.

* * *

Руфус Скримджер был удивлён. Во-первых, Гиппократ выяснил, что тот человек с маяка — сквиб. Мало того, он ухитрился выжить после своего акта героизма, хотя должен был тонким слоем размазаться по атмосфере.

Во-вторых, когда Сметвик всё же разрешил беседу с аврорами (а это дело находилось в их компетенции), свидетель попросил встретиться в часовне при Мунго.

Маги не исповедовали маггловских религий — многие околобожественные деяния были для них едва ли не рутиной. Но даже среди магов иногда появлялись те, кто были, выражаясь пафосным языком, велики как звёзды. Их называли — кажется, тот обычай таки позаимствовали у магглов — святыми. Первыми среди британских святых были Мерлин Рассветный — первый чародей, Моргана Устрашающая и Мордред Луноликий. Вторыми — Основатели. Почитались около десятка менее значимых магов вроде королевы Алиеноры, покровительницы зельеваров, или Эдела из Кэлэврока, победителя Тёмного лорда Эадфледа.

Несмотря на глубочайшее почтение и почти религиозный трепет, маги им не молились. Святые прожили великие и тяжёлые жизни — к чему беспокоить их в посмертии? Приемлемым считалось зажигать Люмос Этерна — заклинание, вызывающее холодный голубой свет, — в их дни рождения и просить святых об удаче вместо приёма Феликс Фелицис.

Но это всё помнили лишь старые семьи, берущие начало в XVII веке и ранее. Получается, сквиб Грант и его племянник ведут свой род от кого-то древнего?

— Что вы видите в их взглядах? — поинтересовался свидетель вместо приветствия.

— Тяжесть прожитого, — подумав, ответил Скримджер и сел рядом с ним на скамью, стоящую у стены.

Древние маги глядели на них с витражей и фресок, разбросанных по мрачному залу безо всякой видимой системы.

— А я вижу укор. Укор Предателю крови.

— Поэтому вы спасли магов у Азкабана? — Аврор попытался перевести разговор на нужную тему.

— Нет. Я спас вас потому, что вас нужно было спасти. Что такое рука сквиба по сравнению с сотней магов? — горько усмехнулся Грант, выпростав культю из-под накинутого на плечи халата.

— С помощью какого заклинания вы это сделали?

— Это было не заклинание. — Собеседник снова усмехнулся. — Скажите, мистер Скримджер, у вас есть полчаса, чтобы выслушать историю одного проклятого рода?

Аврор кивнул. Ему не хотелось тратить на это время, но такова была профессиональная доля: иногда свидетели болтали часами, прежде чем из них удавалось извлечь нужную информацию.

* * *

В конце XVIII века жил на севере Шотландии волшебник по имени Ниан Гриффиндор. Он был потомком того самого Годрика Гриффиндора, Основателя Хогвартса. Ниан прославился как охотник на разного рода тварей и нажил большое богатство. Женился он в своё время на первой красавице страны — Терезе Блэр Крауч.

Их старший сын был целителем, избавлял людей от проклятий. Младший же пошёл по стопам отца и постигал азы ремесла, истребляя пока что мелочь вроде болотных огней и фонарников.

Как-то, в 1801 году, на порог дома Ниана ступил старик. Он назвался Эдмундом Певенси, родным дядей прославленного Годрика, и поведал его потомкам о стране, прекраснейшей во всех мирах. Но недостаточно она была прекрасна без двух королей и двух королев. Поэтому старик призвал Ниана отправиться в эту страну и возродить династию правителей.

— Нет, — ответил Ниан. — Моя жизнь — здесь. Мне не с руки бросать её и идти в неизвестность по требованию сумасшедшего старика!

Эдмунд ушёл ни с чем.

Ниан Гриффиндор выбросил стариковские бредни из головы и зажил своей жизнью. Истреблял мантикор и химер, учил младшего сына ремеслу и забирался в самые неизведанные уголки страны.

Однако недолгой оказалась эта жизнь.

Старик так долго бродил по Магической Британии, что о нём не знали лишь глухие. А так как Ниан с сыном часто исчезали из виду, кое-кто думал, что они действительно открыли таинственную страну, откуда, по древним легендам, шагнул в этот мир сам Мерлин.

И вот однажды, когда Ниан, убив очередную тварь, вернулся домой, он застал там лишь невестку Гормли Грант и внука. Тереза умерла от проклятья, младшего сына — вот ирония! — убили болотные огни, а старший решил, что семью прокляли, и попытался проклятье снять, из-за чего слёг с магическим истощением.

А через день к Гриффиндорам заявился Корвин Гонт. Он потребовал поделиться секретом новой страны с потомками Слизерина в обмен на снятие проклятья.

Но у Ниана не было никакого секрета, и где искать Эдмунда, он не представлял. Зато Гриффиндор прекрасно знал: после смерти проклинателя проклятье рассеется. И он убил Корвина на пороге собственного дома.

Одного не учёл Ниан: умирая, Гонт успел повторить проклятье, сделав его посмертным — самым сильным из всех.

— Не быть вам магами, Гриффиндоры! — прохрипел он. — Ни одного мага… среди вас и ваших потомков… не будет, пока живы Гонты!

У смерти Корвина нашлись свидетели, и Ниан провёл последние дни в Азкабане.

Тем временем на воле умер его старший сын, дом обветшал и разрушился, а невестка перебралась к отцу, смотрителю Защитного маяка, призванного ограждать Британию от дементоров.

Ранулф, внук Ниана, так и не получил письма из Хогвартса. Не отправились туда и четверо его правнуков. Но один из них, Хэндри Грант, ни о чём не мечтал так сильно, как о магии.

Именно поэтому он посвятил жизнь путешествиям. Быть может, если британская магия ему неподвластна, он сумеет постичь чужеродную?

Однако вместо этого он встретил Эдмунда, и старик перед смертью завещал ему нетленную книгу — историю Нарнии.

Хэндри Грант поклялся отыскать эту страну, но не смог сдержать клятвы. Для этого, как много позже выяснили Артур Гленарван и Хельга Манглс, надо было быть магом.

Они — были, ведь Гонты погибли в ту же эпидемию, что и родители девушки. Остался лишь маленький Марволо, который воспитывался в семье матери — Лоры Аббот. Он вернул себе фамилию Гонт лишь в 1890 году.

Артур и Хельга выяснили: дверь в Нарнию находится где-то в Хогвартсе, но отпереть её можно лишь с другого конца — платформы 9¾. Увы, они не успели — Марволо не дал им времени.

Зато Ирма Грант спустя почти сотню лет заметила на платформе лишний выход, который никуда не вёл. Это была тяжёлая деревянная дверь в глубокой арке, открывавшаяся в пустоту, как некоторые двери в Хогвартсе. За ней, на каменной стене, кто-то выжег руны. Такие же, как в нетленной книге.

Ирма неплохо владела тем рунным языком и довольно быстро расшифровала надпись. Вот что у неё получилось:

«Пусть вечерняя звезда

Взойдёт над тобой.

И при ярком свете дня

Найдёшь ты покой.

Но сейчас твой дом далёк,

И твой путь так одинок.

Над тобой нависла тьма.

Но поверь: уйдёт она.

Верь: однажды эта тьма

Умчится прочь.

Быть походу в дальний край,

Где правит ночь.

И среди холодных дней

Отыщи весну скорей.

Знай: когда её найдёшь,

Что потеряно, вернёшь».

Джеймс Поттер считал, что руны — творение его прадеда Ричарда, который проектировал платформу вместе с отцом. Якобы в конце XIX века произошло нечто важное, о чём он не имел права говорить прямо, но счёл необходимым сообщить вот так.

* * *

— Если возвращаться к Азкабану, — хмыкнул Грант, — я просто снова зажёг маяк, который в 1940 потушили по приказу Короны и решили не зажигать заново. Вроде бы согласно Указу 1473 «О нецелесообразности использования артефактов V класса мощности», но вам, полагаю, лучше известно. А теперь простите, мистер Скримджер, — добавил он, взглянув на наручные часы, — мне пора на перевязку. Целитель Сметвик не любит, когда пациенты опаздывают.

Не дождавшись ответа, мужчина ушёл. Руфус же ещё долго сидел на скамье, вперив невидящий взгляд в витраж с изображением Основателей. Ему даже показалось, что стеклянный Годрик гневно потрясает мечом в сторону такого же стеклянного Салазара, а тот кривится в чёрную бороду.

Потомок Гриффиндора убил потомка Слизерина. Почему об этом никто не слышал, если, по словам Гранта, свидетели всё-таки были? Почему никто не помнит Эдмунда, если о его странствиях знала вся Магическая Британия?

Вернувшись в Аврорат, Скримджер затребовал из архива дело Ниана Гриффиндора.

Когда его принесли, выяснилось, что в папке лежат только пустые листы. На внутренней стороне обложки алела размашистая надпись: «Дело подвергнуто забвению по личному приказу Министра Магии С. С. Селвина 3 января 1891 года».

Селвины — ещё одна ветвь потомков Слизерина. В настоящее время род считается пресёкшимся. Однако его потомки до сих пор живы — в 1926 году единственная дочь Соломона Селвина вышла замуж за… Джонатана Амбриджа, деда незабвенной Долорес.

Скримджер победно ухмыльнулся: Хьюго Грант, случайно или умышленно, помог магам раскрыть два дела десятилетия. Разгадка уже близка!