В лабиринте кривых зеркал (джен)

«Я обещал Джесси в субботу пойти с ней в кино…»

Это было, кажется, во вторник. А сегодня… какой сегодня день? Дрейк никак не мог вспомнить. Суббота? Воскресенье? Или уже — понедельник? Сколько дней он провел в этой тесной и унылой каморке-темнице? Дрейк сбился со счета. В среду они с ребятами из управления прочесывали верфь, в четверг он отправился к Прэтту в «Тау-сити», в ночь на пятницу оказался в руках сначала отморозков Томба, потом — «Ужасной Четверки». В этот же день к вечеру явилась Гейл. И на следующий день, в субботу — утром или вечером? — она приходила снова, чтобы сделать уколы и перевязку. После этого несколько раз наведывался Бушрут, которому, видимо, препоручили ответственную обязанность наблюдать за пациентом. Репейник всегда был молчалив, сдержан и сух, словно ветка саксаула: единственными словами, которые Черный Плащ от него слышал, были «Добрый день» и «Повернись другим боком». Заходя в комнату, он как будто каждый раз слегка удивлялся тому, что видит Дрейка еще живым. Аккуратно разматывал бинты у пациента на запястье, аккуратно брал тонкими зелеными пальцами шприц, аккуратно ломал ампулу, аккуратно набирал лекарство и аккуратно вводил прозрачный раствор в трубку катетера — с видом таким мрачным, задумчивым и отрешенным, словно параллельно всем этим манипуляциям мысленно возводил число «пи» в восемнадцатую степень. Дрейк подсознательно ожидал, что когда-нибудь Бушрут перепутает (хорошо, если нечаянно) ампулы и введет ему (тоже очень аккуратно) вместо антибиотика и противогангренозной сыворотки какую-нибудь мутную бодягу собственного изобретения. Из чисто академического интереса — посмотреть, что из этого выйдет.

Интересно, спросил он себя, а в тюрьме время тянется так же бесконечно, мучительно, уныло и однообразно, да? Ничего, похоже, скоро я это узнаю…

Мерзавец Прэтт сделал все возможное и отчасти невозможное для того, чтобы обезвредить свидетеля. Согласно неофициальной версии считается, что Черный Плащ сошел с ума… Но неужели в ШУШУ этому верят? Те, с кем Дрейк работал бок о бок много лет, пусть не дружил, но поддерживал приятельские отношения — Хоутер, Гризликов, Сара Беллум, — неужели они ни на йоту не усомнились в словах Прэтта, не допустили ни капли сомнений и неуверенности, покорно приняли этот лживый навет за чистую монету? Этого не может быть! Этого просто не может быть, это так же невозможно, немыслимо и нежизнеспособно, как… как пальмы на северном полюсе, как ягель в Сахаре, как… как колония морских ежей на обратной стороне Луны! Ещё есть — наверняка есть! — шанс все исправить… только Дрейку необходимо вырваться отсюда, добраться до ШУШУ, все объяснить, собрать воедино части паззла и расставить их по своим местам, но… как вырваться? Как? Он по-прежнему — бесправный и беспомощный пленник, подранок, объект купли-продажи, и даже толком не знает, где находится…

Он лежал на кушетке, раздавленный липким тяжелым безразличием, и смотрел в стену, на которой был нарисован осенний парк и пруд с лебедями.

Ему как никогда хотелось убежать — прочь, туда, в этот манящий, простирающийся за нарисованным окном нарисованный мир.

Увы и ах. Кажется, наивным дураком тут оказался только он один…

Он не обратил внимания на поворот ключа в замке — вероятно, пришел Бушрут с очередной порцией бинтов и лекарств, — но на этот раз визитером оказался вовсе не сухопарый зеленокожий Репейник. Антиплащ собственной персоной…

Он быстро шагнул в комнату и запер за собой дверь.

— Ну, — хмуро спросил Дрейк, не поворачивая головы, — с чем пришел? Договорились наконец с Прэттом о цене, а? Или вы держите меня тут просто в качестве хомячка для опытов?

Антиплащ не ответил. Не посчитал нужным снизойти до. Лицо его было мрачно и серьезно, без тени обычно кривящей его самодовольной усмешки. Дрейк решил, что, по своему обыкновению, он сейчас оседлает стул, но его двойник небрежным пинком отправил под кушетку невесть откуда выползший на середину комнаты одинокий тапок, присел на край стола и скрестил руки на груди.

— Надо поговорить.

Черный Плащ хрипло усмехнулся. Лечение пошло ему на пользу, благодаря антибиотикам и анестетикам он чувствовал себя куда лучше, плечо болело, но уже не настолько, чтобы его хотелось оторвать и спустить в канализацию. Впрочем, Дрейк не торопился оповещать своих недругов о том, что худо-бедно пошел на поправку.

— О чем нам с тобой говорить, Антиплащ? Все уже сказано…

Антиплащ, прищурившись, смотрел на пленника исподлобья. Непринужденно жевал зубочистку, торчащую из уголка его рта.

— Расскажи, что произошло в ШУШУ. Версию Прэтта мы все слышали… но хотелось бы для полноты картины узнать и твою.

— Зачем? Ждешь, что я поплачусь тебе в жилетку?

— Просто… любопытно. Помнится, ты говорил, что можешь вот прям не сходя с места вот прям кому угодно доказать свою невиновность. Ну так для начала убеди в ней меня.

— И это что-то изменит?

— Возможно.

— За невиновного Прэтт отвалит больше?

— Придурок! — Антиплащ презрительно скривил губы. — Тебе не приходило в голову, что, если бы я хотел тебя продать, я бы уже давно это сделал, и советоваться ни с кем не стал бы.

Ну да, действительно. Дрейк мрачно смотрел в стену. Ему казалось, что нарисованный лебедь, покачивающийся на поверхности нарисованного озера, поглядывает на него с язвительной надменной усмешкой.

— Если ты… не собирался… тогда зачем говорил, что собираешься? Поиздеваться надо мной хотел, да? Позабавиться на мой счет?

Антиплащ пожал плечами.

— Может, и так… Хотел посмотреть на твою реакцию.

— Посмотрел? — спросил Дрейк, чуть помолчав. — Доволен?

Антиплащ потер ладонью синяк на подбородке, который, впрочем, был уже едва заметен.

— Вполне.

Ну, еще бы! Дегенерат чертов… Впрочем, далеко не факт, что вот именно сейчас Антиплащ говорит правду. Он, как всегда, хитрит и темнит… Можно ли ему верить? Нужно ли ему верить? Ну-ну, сказал себе Дрейк, не стоит обольщаться, если он и впрямь не собирается продавать меня Прэтту… то что ему на самом-то деле от меня нужно, э? Наверняка ничего хорошего…

— Что происходит в городе? — спросил Дрейк.

Антиплащ лениво покачивал ногой, упакованной в новенькую адидасовскую кроссовку.

— Ничего особенного… Если не считать того, что копы, кажется, усилили патрулирование некоторых районов. Они тебя ищут, приятель. Готов спорить, им наверняка премию пообещали за… особое рвение, проявленное в розыске опасного преступника. Поэтому они с удовольствием упекут тебя за решетку — когда найдут.

— Вот так сразу и упекут? — хрипло спросил Дрейк. — Прямо сей момент? Без суда и следствия? Хоутер никогда…

— Хоутер твой ничего не сделает, — оборвал Антиплащ. — Уж поверь, у Прэтта хорошие адвокаты и связи. Он уже раздул из мухи слона, а, если понадобится, то и вовсе поднимет на ноги всю общественность. Тем более с Косуэллом, начальником вашего департамента, они закадычные друзьяшки, ходят по воскресеньям в боулинг и пьют шампанское на брудершафт. Если Косуэллу будет угодно сделать тебя крайним, ты думаешь, Хоутер как-то сумеет этому помешать?

— Если он уверен, что я невиновен…

— А он уверен, что ты невиновен, а?

Дрейк молчал. Это был тот вопрос, на который он боялся ответить даже себе.

— Прэтт жаждет твоей крови, — помолчав, отрывисто добавил Антиплащ. — Уж поверь — если ты попадешь копам в лапы, он из кожи вон вылезет, чтобы не позволить тебе оправдаться. Подтасует факты, потребует психиатрической экспертизы, чтобы признать тебя невменяемым... Или, что куда более вероятно, найдет способ любой ценой тебя убрать. Хороший свидетель — мертвый свидетель, я не думаю, что Прэтту нужно это объяснять. Ничуть не сомневаюсь, что у него в полиции есть и информаторы, и верные люди, которые в первую же ночь устроят тебе «самоубийство» в камере и не постесняются повесить тебя на смесителе или на дверной ручке… на твоих же собственных подштанниках. Или попросту пристрелят из-за угла...

У Дрейка онемели щеки. Но он надеялся, что ему все же удается сохранять достаточно непроницаемое выражение лица.

— Ну пристрелят — и что? Тебе-то какое до этого дело? Чего ты-то от меня хочешь, а?

Антиплащ небрежно крутил на пальце колечко с маленьким блестящим ключом.

— Мне просто любопытно… О каких таких «важных чертежах» и «секретных документах» столь истерично глаголили в СМИ? И что за авантюру затеял Прэтт?

— Ах, вот что тебя интересует… Ну-ну, ясно. — Дрейк понимающе хмыкнул. Прикрыл глаза и, устало откинувшись на подушку, потер ладонью лоб. — Насчет "чертежей" тебе надо спрашивать у Сары Беллум… дружище. Ведь это её разработки были похищены…

— И там действительно было что-то важное?

— Наверное, было. Откуда мне знать? Поинтересуйся у Прэтта.

— Ты уверен, что все эти… разработки и чертежи сейчас находятся у него?

— Уверен. Все это и было затеяно ради одного нового проекта… Они при мне разгромили лабораторию…

— Они? Значит, ты все видел?

— Видел… отчасти. — Дрейк открыл глаза. Антиплащ сидел на краю стола и по-прежнему задумчиво крутил в пальцах ключ от двери. Интересно, вдруг подумал Дрейк, а в этом их Убежище есть сейчас кто-нибудь ещё, или главарь тут один? Если бы можно было попытаться завладеть ключом, то… то что? Антиплащ нападения явно не ожидает… Удастся ли Дрейку, больному и раненому, с ним справиться? Не прибегут ли ему на подмогу его дружки?

От этой мысли Дрейка бросило в жар. Если бы удалось заговорить двойнику зубы… отвлечь, хоть ненадолго, его внимание… поглубже усыпить его бдительность…

Антиплащ внимательно смотрел на него.

— Ну и что же произошло? О каком проекте речь?

— Одна из последних, новейших разработок ШУШУ — «искусственный интеллект». Компания Прэтта собиралась выпустить на рынок новую модель пылесосов, оснащенную этой примочкой…

— И вся эта буча поднялась из-за чертового пылесоса? Да ну?

— Пылесос был прикрытием. Подозреваю, — приподнявшись на локте, Дрейк заговорщицки понизил голос, — что «интеллект» Прэтт на самом деле собирался использовать не только для пылесосов…

— Так. Уже теплее. А для чего же еще этот коварный буржуин собирался его использовать?

— А вот этого, мой дорогой, я тебе не скажу…

— Почему? — Антиплащ тоже невольно понизил голос до шепота.

— Потому что тебе это знать вовсе не обязательно… — Дрейк и вовсе говорил теперь едва слышно, одними губами, и, чтобы разобрать его слова, Антиплащу пришлось покинуть свой насест на краю стола, слегка привстать и наклониться к нему…

И тогда стремительно, молниеносным броском нападающей кобры Дрейк рванулся вперед и схватил двойника за грудки.

— Ах ты…

Неожиданное нападение действительно застало Антиплаща врасплох. Он стоял, вытянув шею, чуть подавшись к собеседнику, в положении неустойчивого равновесия — и Дрейк постарался сделать это положение еще более неустойчивым: не обращая внимания на вспыхнувшую в плече адскую боль, что есть силы рванул Антиплаща на себя и одновременно сделал ему подсечку… Он рассчитывал опрокинуть противника таким образом, чтобы в падении Антиплащ стукнулся виском о ребро стола, и ему отчасти удалось осуществить это намерение: его двойник, не удержавшись на ногах, действительно повалился набок и ударился головой об край столешницы — но, очевидно, недостаточно сильно. Удар, если и оглушил его, то ненамного, и способности к сопротивлению он не утратил. Зато приглушенно взвыл от боли и ярости… и, скаля зубы, точно злобный, приведенный в бешенство цепной пес, потянулся длинными лапами к Черному Плащу…

— С-сука! — захлебываясь от гнева, прошипел он. — Это еще что за приступ идиотизма?

Пальцы его сомкнулись у двойника на горле, и Дрейк испытал мгновенный приступ паники: Антиплащ был не то чтобы сильнее или крепче — но он был здоров, у него не имелось ни саднящей раны в плече, ни сковывающих движения бинтов, ни дурацкого пластмассового катетера на тыльной стороне кисти, торчащего в вене, точно заноза, и, несмотря на все свои усилия, отчаяние и жгучее желание обрести свободу, Дрейк понял, что проиграл… что вот-вот проиграет, что рассчитывать ему не на что, что шансов одержать победу у него практически нет. У Антиплаща была поистине бульдожья хватка, он пытался придушить двойника и скрутить его в баранку, и у Дрейка потемнело в глазах; одной рукой он судорожно тщился разжать стиснувшие его горло стальные пальцы, а другой лихорадочно шарил вокруг, по кушетке, по поверхности стола, пытаясь отыскать что-нибудь острое… или колюще-режущее… или увесистое… господи, ну хоть что-нибудь, что могло бы с натяжкой сойти за самое ерундовое оружие!.. Но под руку ему лезла какая-то чепуха: упаковка таблеток, пустой одноразовый стаканчик, пачка салфеток… какие-то дурацкие обертки и тряпки… пластыри… кружка… тяжелая керамическая кружка с толстым дном! Да, да, да! Неимоверным усилием Дрейк сгреб её в кулак и, задыхаясь, отчаянно, изо всех оставшихся сил обрушил на затылок противника, рискуя при этом что-нибудь разбить — либо затылок, либо чашку…

Чашка не пострадала. Не то что не раскололась и не превратилась в осколки — даже не треснула. Вообще не обратила внимания на происходящее.

А вот Антиплащ оказался далеко не столь непробиваемым: по телу его пробежала судорога, он со стоном закатил глаза и обмяк… Был оглушен? Потерял сознание? Умер? Дрейк тяжело перевел дух, его трясло мелкой дрожью, сердце колотилось в ребра бестолково и заполошно, как испуганная курица. Он осторожно сбросил обездвиженного двойника на кушетку и бессильно сполз на пол… некоторое время сидел, прислонившись спиной к ножке стола, приходя в себя, перемогая головокружение и ожидая, пока утихнет сверлящая боль в плече. Потом медленно, пошатываясь, поднялся, глотнул воды из стоявшей на столе пластиковой бутылки, плеснул несколько холодных капель на руку и обтер влажной ладонью шею и лоб. Прислушался.

Чувствуя себя убийцей, стоящим над свеженьким бездыханным телом.

Интересно, кто-нибудь — там, снаружи — услышал эту судорожную возню? Почему Антиплащ не позвал на подмогу своих дружков — рассчитывал справиться со взбунтовавшимся двойником сам? Или в Убежище на самом деле больше никого нет? Во всяком случае, за дверью стояла тишина, никакого движения не слышалось, никто на короткую яростную суету в «застенке» внимания как будто не обратил… Дрейк перевел дыхание; потом протянул руку и осторожно вынул из разжавшихся пальцев двойника маленький заветный ключ.

Вот так. Дело — или хотя бы полдела — сделано? И что теперь? Черный Плащ облизнул губы — раз, и другой. Нервно усмехнулся и посмотрел на двойника.

— Мерзавец! — прохрипел он вслух. — На секретные разработки ШУШУ решил наложить лапу, да? Как бы не так!

Внезапно ему пришла в голову еще одна мысль. Поднатужившись, он кое-как перекатил поверженного противника на бок, осторожно сдернул с него желтую замшевую куртку и накинул её себе на плечи. Не бог весть какая хитроумная маскировка, но, по крайней мере, на какую-то минуту сойти за главаря он для антиплащовских дружков сумеет, а иногда минуты в нашем деле решают всё…

В карманах куртки нашлась початая сигаретная пачка, зажигалка, горсть мелочи, связка ключей, липкие рассыпавшиеся леденцы… Что ж, невелики трофеи, но в нужный момент могут и пригодиться… Собравшись с духом, Дрейк осторожно, едва дыша, вставил серебристый ключик в замочную скважину и легонько повернул в замке — до щелчка. Мгновение помедлил — и приоткрыл дверь своей камеры, совсем чуть-чуть, едва ли на ширину пальца… И тут же понял, что в комнате, находящейся в конце узкого коридорчика по правую руку, кто-то есть.

Коридорчик был тесный, длинный, грязноватый, покрытый вытершимся линолеумом, с низкими потолками, с какими-то железными шкафчиками у противоположной стены; вдоль свода тянулись провода и толстые трубы, выкрашенные серой краской. Слева (это Дрейк уже успел узнать) располагался санузел и крохотная кухонька, справа — какие-то комнатки-отсеки, в самой просторной из которых — «кают-компании» — сейчас определенно кто-то находился: топал, шелестел какой-то бумагой, щелкал клавишами компьютера, беспечно напевал что-то под нос, и неуклюжее это (со)пение напоминало не то гулкие завывания ветра в пустой водосточной трубе, не то неровное прерывистое гудение раздраженного пчелиного улья…

Ладно.

Черный Плащ бесшумно выскользнул из комнаты и, затаив дыхание, на цыпочках прокрался налево по коридору, где, как он успел мельком заметить во время одной из своих коротких (в сопровождении Бушрута) вылазок до клозета, находилась массивная стальная дверь. Вот узкий коридорчик-аппендикс, ответвляющийся в сторону кухни, вот и крохотный тамбур перед ведущей к выходу дверью убежища… Совсем близко, нужно всего лишь пересечь коридор и сделать несколько шагов… На всё про всё две с половиной секунды... О, да! Дрейк не мог поверить своему везению… Неужели ему все-таки удастся благополучно улизнуть?!

Нет. Не удастся.

Позади лениво зашаркали чьи-то приближающиеся шаги.

Дрейк обмер, застигнутый посреди коридора… сердце его булыжником ухнуло в пятки… кишки в животе превратились в ком холодной лапши… Но бежать было поздно — да и некуда…

Ушераздирающее слух мычащее пение и невнятные загробные подвывания прекратились. Позади Дрейка, в дверях «кают-компании» появилась тощая сутулая фигура Мегавольта. В руках бледнолицый Элмо держал отвертку — наперевес, точно миниатюрное копьё.

— Анти, это ты, что ли?

— Угу, — через силу выдавил Дрейк, стараясь не поворачиваться к Мегсу лицом. К счастью, в коридорчике было темно, а их разделяло метров пять — и Элмо мог видеть только спину Черного Плаща, облаченную в приметную желтую куртку главаря. Мегавольт шумно втянул носом воздух; его пристальный сосредоточенный взгляд жег Дрейку затылок, точно прикосновение раскаленной иглы.

— А я уж думал, кто это тут шарится… — Он озадаченно почесал макушку рукоятью отвертки. — Ты куда?

— В город. — Дрейк старался говорить максимально лаконично.

Но дотошный Мегавольт не отставал:

— Зачем?

— Надо, — бросил Черный Плащ, отчаянно надеясь, что это коротенькое слово вполне сойдет за объяснение. Мегс хмыкнул, пожал плечами и сделал шаг вперед, явно желая задать еще какой-то вопрос... но тут (к счастью!) что-то громко хлопнуло и затрещало у него за спиной — в дальнем углу «кают-компании». Запахло паленым пластиком… Мегавольт нервно бросил взгляд через плечо и, сердито чертыхаясь, исчез в глубине комнаты.

Гос-споди...

Дрейк перевел дух. Он внезапно обнаружил, что у него дрожат колени. Если бы Мегс подошел ближе — хоть немного, совсем чуть-чуть… Если бы подошел… О, боже мой!

А если сейчас очухается настоящий Антиплащ? Надо торопиться…

Дрейк стремительно метнулся к заветной двери, в крохотный темный тамбур. Нащупал в кармане связку изъятых у двойника ключей. Теперь главное — успеть быстро подобрать нужный. Прежде, чем Мегавольт укротит свою взбунтовавшуюся электронику и вновь вернется с допросом… Или появятся Бушрут с Квагой, или восстанет из небытия неубиваемый Антиплащ… Дрейк остановился.

Дверь была прямо перед ним: массивная, широкая, стальная, герметичная, сейфового типа, с кодовым замком… С кодовым замком! Ха-ха-ха. Ну вот какого черта она не запирается на обычный ключ, а? На дверной панели висел серый захватанный квадратик клавиатуры, и с маленького экранчика приветливо подмигивал Дрейку зеленоватый курсор, предлагая ввести пароль…

Какой пароль?!

Этого Черный Плащ не знал. Ну что еще за чертовы штучки?

Он стоял, чувствуя себя таким несчастным, растерянным и беспомощным, каким только может чувствовать себя маленький испуганный мальчуган, безнадежно заблудившийся в дремучем лесу… Судорожно огляделся...

Тамбур-прихожая была совсем крохотная, площадью едва ли больше двух квадратных метров, но притом невероятно захламленная какими-то досками, железками, ветошью, старыми тряпками, вездесущими полуразобранными приборами… Тут же располагалась вешалка для одежды, тумбочка, заваленная скомканными бумажками, мелочью и пустыми коробочками из-под ваксы, и полочка-подставка, вокруг которой густо и беспорядочно толпилась обувь: разноцветные башмаки, кеды, кроссовки, резиновые сапоги и домашние шлепанцы — все мужские, грязные и все разных размеров. На стене висел старый, исчерканный непонятными знаками календарь, и к нему был яростно пришпилен обрывок тетрадного листа, исписанный корявыми буквами:

«Квага! Уходя, не забудь!!!

Выключить: свет, телевизор, кофеварку, утюг. Надеть: носки, ботинки (свои/одинаковые), штаны, куртку. Взять с собой: часы, ключи, деньги, телефон. Оставить в комнате: водяной пистолет, чашку с чаем, йо-йо, трубку от пылесоса».

Внизу темнела гневная рожица и кривая приписка красным фломастером:

«Козел! Код двери: 5826!!! Запомни уже это наконец и не дергай меня по пустякам!!!»

Ах, Мегс! Старина Мегс, это, конечно, твой неудобопонятный почерк. Нет, я не буду дергать тебя по пустякам… я тихонечко выдохну, наберу на панели цифры кода, открою тяжелую черную дверь, выйду, выскользну наружу, бесшумно, как уж, ощущая сказочное, неописуемое, пьянящее чувство свободы! Окажусь в глухом коридорчике-шлюзе, квадратном, как коробка, и тоже доверху забитом каким-то барахлом; коридорчик заканчивался еще одной дверью, выкрашенной облупившейся зеленой краской, с огромным засовом, с железной ручкой-вентилем, напоминающей шоферскую «баранку». К счастью, здесь пароля не понадобилось… Дрейк отчаянно крутанул ручку-колесо, и засов (видимо, недавно смазанный) бесшумно вошел в пазы, дверь распахнулась. За ней обнаружился еще один коридор — тоннель-пандус, длинный и узкий, кое-где пересекающийся широкими ступенями, поднимающийся вверх под заметным углом. Тысяча чертей, сказал себе Черный Плащ. Значит, логово «Четверки» — это действительно бывшее не то хим-, не то бомбоубежище, настоящий подземный бункер, только слегка модернизированный, осовремененный, переоборудованный под жилое помещение? Вполне вероятно… На таком предприятии, как верфь, вполне могли соорудить подземное убежище чисто из соображений безопасности — на случай пусть не бомбежки, но каких-нибудь внезапных производственных катаклизмов: выброса химии, взрыва нефти, еще каких-нибудь непредвиденных опасных ситуаций... как-никак, тут рядом порт и промышленная зона. Эксплуатационные планы предприятия давно утеряны, кто теперь помнит о том, что в одном из цехов (а, может, и не в одном?) спрятан настоящий секретный бункер? Но почему это помещение не нашли при обыске и досмотре… плохо искали, как сказал Хоутер?..

Покатый коридор, сделав два поворота, закончился еще одной (ничего неожиданного) железной дверью, на этот раз запирающейся на обычный засов и замок. Дрейк достал из кармана замшевой антиплащовской куртки связку ключей и после минутной возни подобрал нужный. Дверь подалась не без усилия…

Н-да. С наружной стороны её трудно было принять за вход в подземелье. Это была обыкновенная трансформаторная будка со всеми полагающимися причиндалами: хитросплетением разноцветных проводов, какими-то покрытыми пылью тумблерами и рубильниками, огромной предостерегающей надписью на жестяной дверце: «Высокое напряжение! Опасно для жизни!» Черт побери, вот оно что… И кто придумал замаскировать вход в убежище под электрический щит? Наверняка сомнительная креативщина исходила от Мегса…

Ладно, черт с ним!

«Трансформаторная будка» находилась в темном закутке под ребристой металлической лестницей; впереди простиралось исполинское помещение какого-то цеха: пустого и брошенного, как и всё в этом безрадостном царстве разрухи, одичания и вселенского запустения. Щетинились ржавыми подъёмниками крепящиеся к потолку мостовые краны, на толстых цепях свешивалась тушка промышленного магнита, тянулись, уходя в серую мглу, безмолвные, покрытые потеками масла и серой бетонной пылью конвейеры сборочных линий… Это был тот самый монтажный цех, где несколько дней назад Квага встречался с Антиплащом? Возможно. А возможно — и какой-то другой, похожий на первый, как брат-близнец…

Черному Плащу некогда было об этом думать.

День за стенами цеха оказался серый, осенний, волглый. Помня о видеокамерах, Дрейк старался держаться возле стены. Интересно, очухался Антиплащ, или еще нет? Что, если они с Мегавольтом сейчас пустятся за беглецом в погоню?.. Дрейк был все еще слаб, но не настолько, чтобы падать с ног, поэтому черта с два они теперь его поймают! Он шел по территории верфи, крадучись, прижимаясь к стенам, опасливо оглядываясь и вздрагивая от каждого шороха; иногда двигался короткими перебежками, иногда останавливался передохнуть и, затаившись, долго, напряженно, до звона в ушах прислушивался к окружающей тишине, но все было спокойно: старые кирпичные короба заброшенных заводских строений стояли пустыми и безжизненными, не слышно было ни шороха, ни скрипа, ни писка, ни гудения проводов, ни тоскливых стенаний ветра; даже крысы как будто не особо жаловали эти места, только хрипло каркала на ближайшей ветке какая-то потрепанная ворона. Не было здесь ни портовых бродяг, ни копов, ни бритоголовых парнишек Томба, никто за Дрейком не бежал, не брал на прицел, не кричал надрывно и страшно: «Лицом к стене! Руки за голову!» — или: «Стой, сука, стреляю!» Вот и решетчатый забор, вдоль которого Дрейк удирал от преследования несколько дней назад, табличка с надписью «Кроу-лейн, 17», бетонная, поросшая зеленоватым мхом балка поперек дороги…

Наконец! Боже мой, наконец-то... Дрейк готов был зарыдать от облегчения и счастья.

Свободен! Он был абсолютно свободен…

И ничто не мешало ему сейчас пойти в полицию, или в госпиталь, или к Хоутеру, или… домой, в конце-то концов! Домой! Обнять Джесси и Зака, забраться в душ, съесть огромный кусок пиццы, лечь в мягкую, теплую, свою постель, в общем, почувствовать себя человеком и забыть все произошедшее как жуткий, нелепый, невыносимо мерзостный сон. Нет, ничто, абсолютно ничто не мешало, кроме…

Кроме одного.

Что, если Антиплащ не лгал? Если Черного Плаща действительно разыскивают по обвинению в грабеже и убийстве, то возле дома его (ха-ха!) может ждать полицейская засада, ведь в ШУШУ известен его домашний адрес… Это, конечно, бред, но…

Он постарался укротить обуявшее его почти истеричное желание убежать прочь от всего враждебного, ополчившегося против него злобного мира и спрятаться в свою тихую уютную конурку.

Увы. В проезде Авиа ему вот прям щас лучше не появляться.

Для начала — надо выяснить обстановку.

Дрейк опустил руку в карман антиплащовской куртки и нащупал несколько мелких монет. Можно позвонить… только — куда? Домой? Исключено. В ШУШУ? Тоже. На мобильник Зака? Которого у простого и славного шотландского парня МакКуока нет и никогда не было… А если бы и был — то наверняка вдоль и поперек прослушиваемый въедливыми ребятами из полиции и вездесущего ШУШУ. Тем более Зак наверняка сейчас торчит в ангаре своей невнятной летчицкой фирмы… что, в общем, не так уж и плохо, ведь этот, рабочий телефон Зака все-таки вряд ли держат под наблюдением и постоянным контролем. В компании «Аэролайн» всегда рады новым клиентам…

Ближайшая телефонная будка нашлась на углу Кроу-лейн и Ривер-стрит. Здесь обнаружилась даже потрепанная и засаленная телефонная книга, прикованная к полочке тонкой стальной цепочкой — видимо, для того, чтобы не сбежала. Довольно много страниц из неё было вырвано, но номер компании «Аэролайн» («Авиаперевозки на заказ — грузовые и пассажирские. Постоянным клиентам — скидки») все-таки отыскался. Черный Плащ опустил монетку в щель таксофона и дождался гудка.

Приятный женский голос мягко проворковал:

— Компания «Аэролайн». Добрый день. Слушаю вас.

Дрейк прокашлялся:

— Будьте добры, подскажите, как связаться с Заком МакКуоком? Это один из ваших пилотов, если не ошибаюсь.

— МакКуок? У вас к нему какие-то претензии?

— Э-э... да. Я бы хотел переговорить с ним лично. Дать кое-какие указания по поводу, гм... моего заказа.

— Минутку. — Диспетчерша сделала секундную паузу. — Позвоните по добавочному 684. — И она повесила трубку.

Черный Плащ набрал указанные цифры. Господи, только бы Зак был не в рейсе! Или у него сегодня "день техосмотра"? К счастью, трубку подняли почти сразу, и Зак глухо, отрывисто бросил в микрофон:

— Да?

— Зак, — хрипло сказал Дрейк. — Зак, это я.

На другом конце провода воцарилось молчание — долгое, изумленное, бесконечное, длившееся еще целую секунду. Потом раздался громкий и истеричный всхлип... Черному Плащу показалось, что в какой-то момент у Зака от неожиданности просто перехватило дыхание.

— ЧП? — пробормотал он наконец. — ЧП, это ты? Господи, это… это правда ты?! Ты жив? Боже мой, т-ты… ты жив!.. — Голос у него дрогнул и внезапно сорвался — Зак едва умел совладать со своим волнением.

— Жив, как видишь… — пробормотал Дрейк. Он почему-то ожидал всего, что угодно — удивления, недоумения, радости, невнятных возгласов... только не столь душераздирающей неприкрытой истерики.

— Где ты? — отчаянно взывал Зак. — Что с тобой?.. Гос-споди, мы тут все с ума сходим… ЧП, что произошло? Что произошло?! Тебя ищут… полиция, ШУШУ… в «Новостях» на днях несли какую-то ахинею… Мы ничего не могли понять!

— Зак, постой, не ори… Зак, это не телефонный разговор.

— А ты пропал… Ни слуху ни духу… Чего мы только не передумали! Где ты был все это время? Почему ничего о себе не сообщал? Мы переживали, как дураки, места себе не находили… О Джесси ты подумал, идиот?!

— Я только о ней и думал все это время… Зак, я был в плену. Ладно, я потом тебе расскажу… Слушай, меня действительно ищут? По обвинению в убийстве?

— Да… д-да… Эт-то… я ничего не понимаю… ЧП, это какой-то бред! Просто какой-то бред, честное слово!..

— Это не бред, просто кое-кто очень хочет убрать меня с дороги. Зак, нам надо поговорить. Ты можешь отпроситься с работы?

— Прямо сейчас?

— Слушай, давай встретимся… ну, скажем, через час. На Девятнадцатой улице, неподалеку от вашего ангара, расположен автосервис, гаражи, автомобильная заправка, какие-то прочие мутные техслужбы, там, я думаю, наши персоны никого особо не заинтересуют. Я пока не хочу идти в полицию, хочу… кое-что выяснить для себя самого. Никому не говори, что я тебе звонил, слышишь?

— Никому? Даже Джесси? Даже... Хоутеру? Он просил сообщить…

— Я же сказал — никому! Ни слова, ни полслова. Все, жду тебя у заправки через час. Встретимся у входа в ремзону. Пока! — Он положил трубку на рычаг.

* * *

— Готово, мистер Хоутер. Вот, взгляните. — Гризликов опустил на стол пухлую хрусткую пачку свеженьких распечаток.

— Спасибо, Гризликов. Это подробный отчет об осмотре «Тау-сити»? — Хоутер быстро пробежал протоколы глазами. — Есть что-нибудь интересное?

Гризликов пожал плечами.

— Ничего особенного. Выявлено несколько мелких правонарушений, какие-то косяки с налоговой, ненадлежащее соблюдение правил противопожарной безопасности и все прочее в таком духе… Ерунда, в общем-то.

— Ясно. — Хоутер досадливо потер пальцами лоб. — Это не то, все не то… Ладно. Ты свободен, Гризликов, можешь идти.

Но Гризликов не уходил. Мрачно топтался возле стола. Чесал пятерней затылок.

— Мистер Хоутер? Это правда, что дело не сегодня-завтра передадут в департамент?

— Да. Это решение Косуэлла. Прэтт постарался довести до его сведения, что наша служба внутренней безопасности работает плохо и неэффективно.

— Прэтт? Вот же мразь...

— Что?

— Да так, мысли вслух... Вы действительно думаете, что то, о чем вам говорил Дрейк — бред сумасшедшего?

— А ты так не думаешь?

— Я — нет. И, смею полагать, не я один.

Хоутер устало постучал по отчету колпачком шариковой ручки.

— Может быть, ты и прав... Хотелось бы мне, чтобы ты был прав, черт возьми! Но... Скажу честно: я уже не знаю, во что верить, Гризликов... Сара Беллум подтверждает слова Прэтта. Да и осмотр фабрики, сам видишь, ничего подозрительного не дал… А повторный обыск мы не можем проводить без достаточных на то оснований. Прэтт костьми ляжет, но больше не пустит нас на порог без санкции прокурора. Тем более если мы не будем иметь касательства к этому делу...

— Мы просто не знаем, где искать.

— Ты предполагаешь, Плащ это знает?

— Я хочу это предполагать, — помолчав, угрюмо сказал Гризликов. — Иначе… я просто не разумею… не представляю, что с ним могло случиться…

— Я тоже. Он тебе что-то говорил?

— Мне — нет. Абсолютно ничего…

Хоутер тяжело вздохнул.

— Как ни прискорбно это признавать, но мы, увы, в тупике, дружище. В темном и глухом тупике, увязшие по колено в бесполезной трухе и никчемном мусоре... И прояснить ситуацию сумеет для нас только Дрейк, когда мы его найдем…

— Если найдем, мистер Хоутер…

— Секунду. — На столе шефа звякнул телефон. Он поднял трубку. — Да? Слушаю, Дэнни.

Рыжий Лис явно был чем-то взволнован, его голос сквозь потрескивание эфирных помех звучал напряженно и в то же время приглушенно, словно он опасался, как бы его слова не дошли до посторонних ушей.

— Мистер Хоутер, мне только что сообщили из компании "Аэролайн". МакКуок спешно покинул рабочее место — после неожиданного звонка. Отпросился у босса... До конца смены у него еще два часа.

— Ясно. Как он это обосновал?

— Тем, что неважно себя чувствует. Но он не направляется ни в медпункт, ни домой... Ведет себя нервно. Оглядывается, ерошит волосы, поправляет воротник куртки. Вид имеет обеспокоенный.

— Так… Никакой информации от него не поступало. По-твоему, он мог выйти на связь с…

— Возможно.

— Куда он держит путь? Собирается воспользоваться транспортом?

— Кажется, нет. Идет пешком. В сторону Индустриэйшен-сквер и Девятнадцатой улицы. Посматривает на номера домов.

— Хорошо. Не выпускайте его из вида. Возможно, тревога ложная… А если нет…

— То что, мистер Хоутер?

Хоутер мельком взглянул на Гризликова.

— Лис, если Дрейк не захочет сдаться и он действительно «не в себе», то… он может быть опасен. Я думаю, ты это понимаешь. Поэтому…

— Что?

— Ориентируйтесь, гм... по обстоятельствам. Но все-таки призываю вас стрелять на поражение только в крайнем случае. Помните, что Черный Плащ нам нужен живым.