О пользе сказок (джен)

Компания, вынырнувшая из думосбора, подавленно молчала, лишь Петунья тихо плакала, вытирая слезы руками, напрочь забыв о носовом платке.

— Странная история с семьей Петуньи, — не выдержал Люциус, — откуда в простой семье взялись одновременно ДВЕ волшебницы, причем одна из них — змееуст, хотя считалось, что этим даром владеет только род Слизеринов. А из всей этой фамилии остался только Волдеморт. Как и от кого Лили Эванс получила этот дар?! Ведь никто в волшебном мире не подозревал, что у Гонтов были дети. А вот, что Гарри остался цел, как раз понятно: Темный лорд пытался убить родственника, о котором и не догадывался. Вот Магия и защитила ребенка, развоплотив обидчика.

— О брате Меропы Гонт я как раз слышала, — ответила мужу Нарцисса, — подруги шептались, что он бегает в магловские публичные дома, так что вполне мог случайным ребенком обзавестись. Еще неизвестно, сколько бастардов в мире маглов находятся, наши волшебники, — она недобро покосилась на мужа, — любят иногда развлечься, а потом девушкам память стереть. А потом удивляемся, откуда вдруг появляются у маглов дети-волшебники.

— Как ты можешь, Нарцисса! — непритворно возмутился оклеветанный муж, — да я бы никогда не посмел обмануть твое доверие!

— Да уж, — закатив глаза, прошептал Петунье на ухо Северус, — женам из семейки Блэк лучше хранить верность, а то остаток жизни на зельях проведешь, и то, если в живых останешься!

— Я вспомнила! — вдруг воскликнула Петунья, — когда мне было пять лет, Лили сильно заболела. Родители боялись, что врачи ее не сумеют спасти, и я, ночью, когда родители уснули, пришла в ее комнату, плакала и молила Бога об ее выздоровлении. А утром она пошла на поправку, наш врач твердил, что это чудо какое-то.

— А с тобой раньше, до болезни сестры, чудеса какие-нибудь случались? — вкрадчиво спросил Снейп.

— Я не помню, но родители говорили, что в доме завелось привидение, потому что постоянно летали игрушки и мелкие вещи. А вскоре после выздоровления Лили, игрушки начали летать у нее.

— Осталось только узнать, не приемыш ли ты, — задумчиво сказала Нарцисса.

— Как ты догадалась? Я узнала об усыновлении после смерти родителей, а до этого и не подозревала ни о чем, — похоже, Петунья устала удивляться.

— Теперь многое понятно, — сказал Снейп. — Исцелив сестру в таком возрасте, Пет отдала слишком много волшебства, поэтому не смогла восстановиться, и ее магия «заснула». Жаль только, не в коня корм пошел, Лили приобретенными способностями неимоверно гордилась, презирая Петунью за «обычность». Пет, — снова обратился он к заинтересованной женщине, — что-нибудь еще странное не вспомнишь?

— Дети разговаривают со змеями, причем оба, как я теперь понимаю.

— Итак, дамы и господа, что мы имеем! — Люциус откровенно наслаждался услышанным, — Петунья Дурсль, как выяснилось, являясь потомком Гонтов, случайно передала свои способности сводной сестре, в результате чего сестра стала неизвестной никому из волшебников наследницей Слизерина. Вдобавок, ее сын состоит в родстве с самим Волдемортом. Нет, это непостижимо! Темный лорд развоплотился из-за собственного внука! Вот пожиратели посмеются!

— Стоп! — Джеймс Бонд отнесся к услышанному очень серьезно, — никто не должен узнать об этом родстве, иначе «светлая» половина населения будет пытаться убить родственника лорда, наплевав, что это ребенок, а «темная» начнет делать из мальчика очередного Повелителя. Я уж не говорю об опасности для Дурслей, за которыми немедленно начнется охота с двух сторон. Семья Гарри в безопасности только до тех пор, пока никто не знает, что опекунами наследников рода Слизерин являются Дурсли. Так что всем рот на замок! А ты, Северус, расскажи, наконец, полностью, что происходило на самом деле с семьей Дурслей и с тобой после окончания Хогвартса.

— Ну, хорошо, дело было так, — обреченно вздохнув, Северус решил в этот раз изложить историю развернуто. — Как я уже говорил, Лили и я поссорились с Петуньей, когда тайком прочитали ответ Дамблдора на просьбу принять ее в Хогвартс вместе с сестрой. В скверном характере Лили я разобрался очень быстро, поскольку она плавно влилась в свой факультет. Гриффиндорцы при Дамблдоре обожали травлю, особенно учащихся Слизерина. Так что я, бедный полукровка, стал мишенью мародеров, а Лили очень быстро поняла, что дружба со мной не принесет ей никакой пользы. Не буду пересказывать школьные приключения, скажу только, что мое увлечение Лили пошло на убыль курсу ко второму. И еще, если бы не Петунья, я долго бы разбирался, что происходит с нами, ведь зельями Дамблдора травили и меня. После откровенного разговора с Пет, я обратился к маме, она помогла очистить организм от вредных добавок, больше в Хогвартсе никто ни разу не смог застать меня врасплох. Я действительно пытался оттащить Лили от той пропасти, в которую толкал ее Дамблдор, но не преуспел. Тогда мы с Петуньей решили, что нужна громкая ссора, которая отвлечет внимание Дамблдора от меня, а мне будет легче следить за Лили тайком.

Когда мародеры меня подвесили вверх ногами на берегу озера, я воспользовался случаем, обозвав Эванс «грязнокровкой». Для правдоподобия я просил прощенья, но знал, что Лили не простит, а будет рада такому замечательному поводу для ссоры. Как только меня начали агитировать вступить в ряды пожирателей, я украдкой послал сову в Отдел Тайн с просьбой о встрече с кем-либо из сотрудников. Каково было мое изумление, когда Аластор Грюм нашел меня в Хогвартсе и громогласно заявил Дамблдору, что забирает меня для беседы, поскольку видит своим хитрым глазом, что «у Снейпа мозги набекрень, надо вернуть их на место».

— Да уж, — расхохотался «Грозный Грюм», — когда я притащил этого юнца в Отдел Тайн, все сотрудники безуспешно пытались убедить его, что я являюсь их начальником! Северус поверил только тогда, когда «оборотка» перестала действовать, и я принял обычный вид. А вот если бы на мне был специальный костюм мадам Малкин, Северус мне не поверил бы никогда и ни за что. Параноик! А сколько хлопот нам доставила метка от Волдеморта! Ведь принимать ее Снейп не хотел, она и исчезала. Пришлось ставить магловскую татуировку и специальные чары вызова, а то пришлось бы Темному лорду ждать своего пожирателя, пока сам не захочет явиться. Ох, и помучился весь отдел, пока стало что-то получаться! И даже не спрашивайте, как это работает: мои умники только закатывали глаза к небу и повторяли: это магия! — Джеймс замолчал, и Северус «продолжил дозволенные речи»:

— Потом до меня дошла новость, что родители Поттера погибли, а Джеймс получил для себя «утешительный приз»: Лили Эванс, так что сразу после школы они поженились, как я и ожидал. Как только лорд приказал устроиться на работу в школу, Дамблдор пригласил меня на собеседование в «Дырявый котел», где я услышал пророчество, которое, по приказу своего начальника, передал Волдеморту. Вскоре я услышал от него, что детьми пророчества являются две семьи авроров. Было решено, что об опасности будут предупреждены обе семьи, но Дамблдор пообещал им защиту, и все успокоились. Я тоже просил Дамблдора спасти Лили, и он обещал, навешав на меня кучу обетов, но не учел, что они перестали действовать после смерти Лили.

Ну а дальше наступил «День Х», когда все пошло не по плану, подготовленному Отделом Тайн. Альбус отправил меня в Азкабан в день исчезновения Волдеморта, хотя я уже давно шпионил, по его требованию, на «орден недожаренного петуха». Думаю, хотел иметь покорную марионетку, вот и показал, чем может обернуться неповиновение. Дамблдор узнал, что меня выпускают из тюрьмы, вопреки всем его планам, и тут же явился убеждать меня, что это спасение — его рук дело, потребовав ответную услугу: работать в школе зельеваром. На самом деле я остался в школе, выполняя главное задание Джеймса: следить за директором.

— Конечно, это сейчас, просмотрев воспоминания Дамблдора, мы узнали, что он замышлял убрать Лили и малыша руками Волдеморта. — прервал рассказ Снейпа Джеймс, — А дальше планировалось просто: под мантией-невидимкой убиваем Темного лорда, затем вселяемся в тело Поттера, инсценировав свою болезнь заклятьем от рук врага. С таким светлым темные не нужны, сам всех истребит, кто посмотрит косо, — Джеймс, закончив короткую речь, обратился к Снейпу, — извини, Северус, не сдержался, больше не буду перебивать.

— О судьбе Гарри я узнал из послания Арабеллы. Поскольку в директорском «клубе по интересам» я уже был представлен всем, как шпион Дамблдора, Арабелла знала, что я работаю в Хогвартсе, что меня выпустили из тюрьмы, и прислала неприметную сову с сообщением прямо в школу. Хорошо, что Альбус отсутствовал, потому что, прочитав, что «Светлый маг» подкинул малыша Дурслям, я немедленно помчался на помощь. Гарри был сильно простужен, лекарства ему не помогали, Петунья не справлялась с его стихийной магией, которую, скорее всего, спровоцировал шок от смерти матери. Так что, первым делом я сварил нужные зелья и вернулся назад, к Дурслям. Помог вылечить малыша, для контроля над стихийной магией попросил домовика у Малфоев, Добби справился, правда, сначала мы и с ним помучились.

— Но Северус! — замямлил пристыженный друг Малфой. — Я же не знал, зачем тебе эльф понадобился, решил проверить, сколько времени ты сможешь вынести самого бестолкового в мэноре домовика, а потом я его на нормального эльфа поменяю, как пожалуешься…

— Отстань, противный! — Снейп отмахнулся, боясь сбиться с мысли. — На следующий день гоблины прислали мне приглашение в Гринготтс. Там была шкатулка для Петуньи с двумя экземплярами завещаний Лили. Она завещала назначить опекунами Гарольда меня и Петунью, в случае своей смерти, в каждом мире — свой опекун. Мы предположили, что во время родов установки Дамблдора с Лили слетели, ведь завещания она написала сразу после рождения сына. А вот муж ее, скорее всего, ни о чем не знал: он и Дурслей, и меня до самой своей нелепой гибели терпеть ненавидел! Шкатулка была зачарована, Лили спрятала в ней все документы Гарри из магловского мира, там же было письмо Петунье, с просьбой заменить мальчику мать. Потом, похоже, Дамблдор опять взял Лили под свой контроль, поскольку и мое предупреждение не сработало, и мантия-невидимка оказалась в загребущих руках директора, и просьбы Пет спрятаться, ничего не возымело результата.

Самое трудное было сохранить все в тайне. Так что Петунья и я срочно отправились в Гринготтс, где гоблины подтвердили факт нашего опекунства, выделили семье Дурслей деньги из детского сейфа на содержание малыша, а я подтвердил законность решения, как опекун магический, а затем закрыл доступ посторонним к остальным, взрослым, сейфам. Так Гарри оказался под моей опекой, о чем директор не догадывается до сих пор.

— Теперь мне понятно, почему Альбус рвал и метал в кабинете министра, требуя узнать, кто магический опекун Поттера! Денежки не смог из сейфа брать, старый козел! А я — то думал, хоть что-то хорошее в человеке осталось, о ребенке беспокоится, — задумчиво пробормотал Люциус, — только одно непонятно: он все время твердил, что мальчик хорошо защищен, что за ним постоянно наблюдают…

— Конечно, наблюдали до определенного времени, — не выдержав, влезла с разъяснениями Арабелла, — тебе, Люциус, и тебе, Аластор, как члену «Ордена Феникса», ничего не говорят такие фамилии, как Дингл, Флетчер, Дож? Вот эти и были охранниками, а, скорее, надзирателями за Петуньей. А надзирали как! Постоянно в садик заглядывали, детей пугали чуднЫм видом… Кстати, тебе Альбус не жаловался на травматизм в рядах своих шпионов?

— Была какая-то история с «обливейтом», — вспомнил «Грюм», — жаловался «Великий Волшебник», что снять не получается, и, что теперь за Поттером «эти недоумки» шпионить отказываются.

— Позволь представить, — заулыбалась Арабелла, — автора этого «обливейта»: Петунья Дурсль.

— Петунья, — не удержался Люциус, — «обливейт» без палочки и сильных магических способностей…

— Называется «чугунная сковородка», — ехидно объяснила Петунья, и, переждав дружный хохот, добавила, — «скаутов» еще не тому учат, а я пять лет в таком отряде состояла. Достали меня эти «надсмотрщики» в странной одежде и со странными манерами! После сковородки все исчезли как по волшебству!