Попаданки на завтрак не остаются (джен)

Зал, что сейчас раскинулся перед нами, превосходил по размерам Каминный Зал в Ривенделле. Потолок терялся где-то в темноте, зеленые стены мерцали и переливались, и было не понятно: это живые ветви деревьев или искусно выполненная работа мастеров? Владыки Лориэна сидели на возвышении в белоснежных одеждах, внимательно глядя на нас. Повинуясь знаку Владыки Келеборна, мы приблизились. Высокий светловолосый мужчина был молод и красив, вот только глубокая грусть отражалась и на его лице. Он расспрашивал о походе, не сводя глаз с Фродо, но стоило зайти речи о Мории и о том, как погиб Гэндальф, как благодушие эльфа моментально сменилось ледяной яростью.

— Если бы я знал, что гномы вновь разбудили Ужас Глубин, я бы не пустил сюда тебя, Гимли, сын Глойна! Ни тебя, ни твоих спутников! — он гневно сверкал глазами, сурово глядя на нахохлившегося от незаслуженной обиды гнома.

— Ваше положение действительно было отчаянным, раз Гэндальф повел вас в Морию, — мягкий голос Владычицы слегка остудил пыл Келеборна. — И если бы наш народ надолго покинул Лориэн, неужели, спустя годы, ни один из эльфов, будь то даже Келеборн Мудрый, не захотел бы взглянуть на свой , будь он даже обителью дракона? Холодны ключи Кибель Налы, темны воды Келед Зарама, прекрасны многоколонные залы Казад Дума в памяти своего народа.

Гимли поднял взгляд, встречаясь глазами с Галадриэль, и внезапно низко поклонился.

— Но куда прекрасней живой цвет Лориэна и его Владычица, превосходящая красотой все самоцветы, хранящиеся под землей!

— Я прошу простить мне опрометчивые слова, Гимли, сын Глойна, — проговорил Владыка после непродолжительного молчания. — Я постараюсь помочь каждому из вас, особенно Хранителю, возложившему на себя такое бремя.

— Владыка Келеборн — один из мудрейших эльфов, живущих в Средиземье, — вновь заговорила Галадриэль. — Его дары превыше могущества королей. Моя же сила в знании. В знании прошлого и настоящего и отчасти будущего. Но не ждите от меня совета, как поступить, когда каждого из вас коснется выбор. Путь ваш по лезвию меча, оступитесь — и погибнет всё, — она обвела нас взглядом, задерживаясь на каждом.

Я вдруг увидела уютный домик в маленькой деревушке, цветущий сад, чайник, вскипающий на плите. От картинки так повеяло теплом, что мне невыносимо захотелось туда. «Зачем я здесь?» — единственная мысль, что забилась в голове. Причин не было, как не было и ответа на этот вопрос. «Я отвечу тебе!» — прозвучал в голове голос. Я посмотрела в глаза Владычице и отвела взгляд — мне стало страшно от того, что могла она рассказать.

— Сейчас отдыхайте и не думайте больше о дурном. Здесь вы в полной безопасности, — Галадриэль улыбнулась, давая понять, что прием окончен. Мы спускались вниз в молчании, каждый был погружен в свои мысли. Внизу нас уже ждали палатки — о, чудо! Неужели мы будем спать под крышей, на кроватях?! Если бы можно было помыться, я бы заплакала от облегчения!

Полог палатки был откинут, выставляя на обозрение ряд кроватей, застеленных белоснежным бельем.

— Эллет, вам сюда, — спустившийся с нами Халдир указал на отдельно стоящую маленькую палатку.

— Скажи, пожалуйста, — я подошла к эльфу, — а где здесь можно искупаться? И одежду постирать не мешало бы…

— Завтра вам покажут дорогу к источникам, — Халдир поклонился, собираясь уходить.

— Подожди! — я в отчаянии окликнула его. Это был единственный местный эльф, которого мы пока знали. — Мы же не можем ложиться грязными на такие прекрасные кровати! Значит, нам придется спать сегодня на полу.

Халдир тяжело вздохнул, снова поворачиваясь к нам. На его лице было написано полное смирение со своей судьбой.

— Следуйте за мной, — сквозь зубы пробормотал он. Схватив сумку и крикнув Женечке, заболтавшейся с Мерри, чтобы шла за нами, я поспешила по тропинке. Ночь давно перевалила за половину, но пение вокруг не смолкало. Я вдруг подумала, что, если они поют всю ночь, заснуть явно не получится. И чего им не спится, неугомонным? Женечка, запыхавшись, нагнала нас и теперь шагала рядом.

— Аля, а что тебе Владычица предлагала? — я неопределенно пожала плечами. — А я видела себя замужем за Леголасом! — шедший впереди Халдир споткнулся, но быстро выровнялся, шагая дальше. — Представляешь! Значит, это все-таки случится!

— Видно будет, — я с трудом представляла Леголаса в роли мужа Женечки, но чем черт не шутит?

— Мы пришли, — эльф остановился, отодвигая ветви ивы, спускавшиеся к земле. Перед нами лежало небольшое озеро, вода слегка парила, навевая мысли о тепле. Мы с восторгом прошли вперед, опускаясь на землю и пробуя воду на ощупь. Она действительно оказалась теплой, что несказанно нас обрадовало.

— Я буду ждать неподалеку, — Халдир уже скрылся за деревом. Скинув одежду, мы погрузились в воду, прикрывая глаза. Вот оно — блаженство. Я бы провела тут немало времени, но перед ждущим нас эльфом было стыдно — он же пропускал службу, задерживаясь с нами. Завтра обязательно спрошу у кого-нибудь, чем можно помыть голову, а пока хватит и того, что я смыла с них грязь. Халдир проводил нас до палатки и поспешил скрыться, на ходу кивая, пока мы не придумали для него еще одного постыдного занятия.

— Боже, как же мне сейчас хорошо! — я растянулась на кровати, кутаясь в мягкое одеяло. Странно, но я чувствовала себя свежей и отдохнувшей, словно и не было этих бессчетных километров в дороге, погонь и страха.

— Как ты думаешь, Галадриэль сказала правду? — голос Женечки был тих и задумчив. Надо же, она думать все-таки умеет?!

— Я не думаю, что она показывала будущее, — я повернулась к ней. В темноте глаза девушки ярко сверкали. — Скорее всего, она вытащила наружу самые потаенные желания, чтобы мы заглянули внутрь себя и спросили: «Нужен ли нам поход и Братство?».

— Быть замужем за Леголасом кру-у-уто, — судя по всему, Женечка улыбалась. — Все тебе прислуживают, Трандуил прислушивается к моим советам, а Леголас носит на руках…

Я усмехнулась, представляя Трандуила, внимающего Женечкеным бредням. Мысли плавно потекли по направлению к лесному Владыке и я подумала, что с удовольствием вернулась бы в Лихолесье и все же попробовала соблазнить короля. В королевы я определенно не метила бы — к чему мне это? Слишком много ответственности и дел…, а вот в любовницы — самое то! И спрос меньше, и удовольствий больше! С такими мыслями я погрузилась в сон.

— Владычица… — Гимли мечтательно закатил глаза, в очередной раз вспоминая Галадриэль, — она как чистый горный ручей, прозрачный, звенящий. Как утро на рассвете, еще не обжигает, но уже посылает свои благодатные лучи. Как…

Я весело смотрела на гнома, с утра проявлявшего недюжинные способности в красноречии. Вот уж никогда не подумала бы, что гномы могут так говорить… Мы сидели у своей палатки, вытянув ноги и наблюдая за снующими по площади эльфами. К нам пока никто не подходил, лишь утром принесли завтрак. Но это было так рано, что я не успела ничего спросить: мы еще спали. И вот теперь, сытые, мы блаженствовали на солнышке, наслаждаясь ничегонеделанием. Леголас ушел к эльфам, Женечка, расстроенная, что он улизнул без нее, угрюмо сидела в палатке. Хоббиты разбрелись по поляне, стесняясь идти дальше. Я смотрела на фонтан, с хрустальным звоном стекавший в большую чашу и расслабленно слушала Гимли, поющего дифирамбы Владычице. Делать ничего не хотелось. Может, пойти поспать?

Два стражника спустились с лестницы и сейчас направлялись к нам. Хотелось верить, что не для того, чтобы позвать опять наверх. Вчерашний долгий подъем до сих пор вспоминаю с содроганием.

— Прошу Евгениэль и Алю следовать за нами, вас ожидает Владычица, — стражники замерли рядом, не глядя на нас. Такие надменные, жуть!

Мы шли по дороже, обходя меллорн Владык и с каждым шагом мои ноги будто наливались свинцом и идти было все тяжелее. Сердце холодело от неясного предчувствия и, когда мы наконец оказались на поляне, оно уже билось где-то в горле. Поляна была ровная, будто кто-то прочертил ее края циркулем. Прямо перед нами наверх уходил небольшой холм, сквозь камни на его склонах пробивался маленький ручеек, стекавший вниз, в каменную чашу. Я с опаской смотрела на нее, чувствуя пятой точкой, что о хорошем этот предмет мне не расскажет…

— Приветствую вас, чужеземки, в моем саду, — голос Галадриэль прозвучал совсем рядом, заставляя нас дружно вздрогнуть от неожиданности. Она вышла из-за дерева, мягко улыбаясь нам, приглашая присесть на мраморную скамеечку, притаившуюся за чашей. — Полагаю, у вас есть ко мне вопросы? На одни смогу ответить я, на другие — мое зеркало. Но будут и те, на которые ответить сможете только вы сами.

— Я правда стану женой Леголаса? — Женечка посмотрела на эльфийку. Мне показалось, или та чуть поморщилась?

— Это твой самый главный вопрос? — Галадриэль пристально глядела на девушку.

— Н-ну, да, — она недоуменно пожала плечами, — разве есть что-то важнее? Хотя, я еще хотела узнать, как меня примет Трандуил, а так же, когда я стану бессмертным эльфом. — Кажется, в глазах Владычицы что-то промелькнуло, хотя, может мне просто почудилось.

— На твой главный вопрос я не в силах тебе ответить, — Галадриэль покачала головой, — я не могу изменить веление сердца и если принц еще не отдал тебе его, не думаю, что это случится в дальнейшем.

— А если отдал? — жадно спросила Женечка, — я же чувствую, что он любит меня, именно поэтому он всегда такой противный и вредный со мной!

Галадриэль еще раз внимательно посмотрела на девушку, затем кивнула сама себе, будто сделав для себя какой-то вывод, и повернулась ко мне.

— А какой самый главный вопрос для тебя, Аля? — на миг от волнения у меня перехватило дыхание. Глубоко вздохнув, я все же спросила:

— Когда я вернусь домой? — и почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза, а руки становятся ледяными от плохого предчувствия — слишком уж по-доброму и сочувствующе посмотрела на меня эльфийка.

— Думаю, ты и сама сможешь ответить на этот вопрос, если хорошенько вспомнишь детали вашего с Евгениэль прибытия сюда.

— Но я не знаю, о каких деталях Вы говорите! — я расстроенно всплеснула руками. Все эти детали я перебирала в голове сотни раз, в надежде, что они подскажут мне причину, но ничего важного там не было. — Я просто заснула и оказалась здесь!

Галадриэль поднялась со скамейки и подошла к чаше, поднимая кувшин, что стоял на постаменте рядом. Она набрала воду из ручья и принялась наливать ее в сосуд, то поднимая кувшин, то опуская.

— Эльфам дарована долгая жизнь, — р-раз, вода полилась тонкой струйкой вниз, — но так же нам дано разрешение уйти из нее, когда мы слишком устанем, — кувшин погрузился в воду, наполняясь водой. — Мы уходим в Валинор, чтобы там забыть все печали этого мира, — вода снова лилась с высоты, ее журчание завораживало, а медленный голос Владычицы вводил в транс, — и там мы находим долгожданный отдых. Но иногда и мы умираем, — кувшин снова оказался в воде, — и тогда наши фэа оказываются в чертогах Мандоса, ожидая своей участи. Впоследствии, души умерших эльфов могут переродиться и вернуться к родным в Валинор, — я следила за прозрачной струей, казалось, я могла разглядеть каждую каплю в ней. — А могут вернуться, но не сразу, перед этим попав в иной мир. Так и случилось с душами двух эльфиек, чей срок перерождения подошел. По случайности ли, или специально, но вместо Валинора они попали в тела двух девушек из другого мира. — Галадриэль опустила кувшин на мрамор и посмотрела на нас. — Девушек, которые погибли.

— Ой, так значит я все-таки стану эльфийкой?! — Женечка захлопала в ладошки, подскакивая и кружась по полянке. — А когда у меня ушки станут острыми?

Я тупо следила за ее передвижениями, пытаясь переварить услышанное. Какие-то эльфийки, перерождение, Валинор, погибшие девушки… Стоп. Но ведь я не погибла! Я просто заснула дома!

— Я просто заснула дома! — я во все глаза смотрела на Владычицу, пытаясь втолковать ей, что она ошиблась. — Я же не погибла!

— Подойди ко мне, — голос Владычицы мягко звучал на поляне, перекрывая радостные крики Женечки: «Я — эльф! Ура! Я — эльф! Теперь Трандуил не будет против нашего брака!». Звуки доносились до меня как сквозь вату, а ноги отказывались идти, но я все-таки медленно подошла, останавливаясь рядом с чашей.

— Смотри. — Я опустила глаза вниз, на воду, чувствуя себя как в замедленном кадре какой-то дешевой мелодрамы. Там, в глубине, отражались звезды. А еще почему-то расходились круги по воде, будто сверху шел дождь. Я провела рукой по лицу, ставшему мокрым, и вздрогнула: из глубины зеркала выплывал мой дом — обычная кирпичная пятиэтажка, окруженная зелеными тополями.

Машины сгрудились возле моего подъезда — скорые, пожарные, полиция, а на первом плане стоял репортер, что-то говоря в микрофон. Звука не было, но выражение лица у него было торжественно-печальным. Я разглядела толпу за его спиной, что смотрела в сторону дома. Ой, да это же Светка! И дядя Леша, и Пашка — мои соседи. И мама… Почему она плачет? Мама, не плачь, я тут, я живая и здоровая! Я проследила за ее взглядом и почувствовала, как крик рвется наружу, но, кажется, внутри меня тоже выключили звук.

От моего подъезда не осталось ничего — только груда камней. Кажется, я даже могла разглядеть край моего зеленого дивана. Но как же так, я же живу на первом этаже! Внизу, под изображением с репортером появилась бегущая строка: «Взрыв бытового газа унес жизни четырнадцати человек».

Я отпрянула от воды, чувствуя, как темнеет в глазах. «Я стала эльфом! Леголас теперь мой!». Какой-то дурной сон. Я сейчас засну, а потом проснусь и все будет хорошо. Завтра будет суббота, ко мне приедет мама, мы поедем в Икею… Надо только лечь и поспать. Прямо здесь. Лечь и поспать. Я медленно опустилась на колени, в глазах темнело. Последнее, что я увидела — рука Галадриэль, коснувшаяся моей головы.