Я, Нотт (джен)

— Какие новости? — вот первое, что спросил я у Мефисто, когда уселся напротив него в кресло у камина. Дело происходило в нашем любимом закутке в библиотеке.

Проснувшись поутру, я постарался аккуратно выбраться из-под спящей на моей груди Молли и, одевшись, спустился вниз. И вот я сижу и под внимательным взглядом брата поглощаю завтрак.

— Пока что никаких, — чуть напряженно ответил он. — Еще и суток не прошло с пропажи Хопкирка и этого, как его…

— Дика, — коротко уточнил я.

— Вот-вот, — устало подтвердил Мефисто. — Но у нас все равно будут проблемы.

Я кивнул. Да. Проблемы будут, всенепременно. Конечно, доказательств у Дамблдора нет, но все же…

А что, логическая цепочка вполне однозначная вырисовывается: я отпрашиваюсь на выходные домой, в эти же выходные два члена Ордена Феникса найдены мертвыми (в то, что они каким-то образом выжили, верится с трудом: Адские Гончие — это вам не шпана из Лютного, даже обученный аврор не справится) на месте проведения темного ритуала. Который несколько недель назад уже был проведен неподалеку от Хогвартса. И в котором Орден Феникса подозревает меня.

Как там выражалась конспирологическая желтая пресса из прежней моей жизни, по недоразумению называющаяся Федеральными каналами? «Совпадение? Не думаю!»

Хотя, есть надежда, что Хопкирк со своим дружком рванули следом за мной спонтанно, никого не уведомив. Вполне в характере малыша Мэтью. Тогда появлялся шанс, что у Дамбигада нет пока доказательств моего участия… в чем-либо.

Хм, а это ведь идея.

— Мефисто, а ты посылал кого-нибудь проверить место ритуала? — обратился я к брату.

— Зачем? — нахмурился он в ответ. — Ты считаешь, что…

— Да, — кивнул я. — Нужно убедиться, что все следы заметены до того, как Дамблдор найдет место упокоения своих шестерок!

На последнем слове Мефисто как-то странно на меня посмотрел, и я мысленно выругался: чуть не спалился. Все-таки надо ограничивать свои пришлые маггловские привычки, особенно специфический простецкий слэнг. Когда-нибудь я, конечно, расскажу брату о Стреле Сансары и появившихся из-за неё воспоминаниях прошлой жизни… Но не сейчас. Сейчас я просто не готов.

Чтобы сменить тему, я щелкнул пальцами и сказал появившемуся домовику:

— Мрачник, у меня есть для тебя задание, — эльф глубоко поклонился, давая понять, что он весь внимание. — Ты должен аппарировать к месту, где я проводил последний ритуал и незаметно, — это слово я выделил, — осмотреть окрестности. Мне нужно знать: был ли там кто-нибудь после… инцидента.

— Будет сделано, хозяин Балтазар, — проскрипел Мрачник и испарился.

Какое-то время мы просто сидели, ожидая. Наконец, спустя четверть часа, раздался новый хлопок аппарации и мой домовик доложил:

— После того, как вы… удалились с места ритуала, в радиусе восьми миль никто не появлялся, — сказал он. Затем, чуть задумавшись, он уточнил: — Никто из волшебников.

Я не стал уточнять, кого он имеет ввиду под не-волшебниками: Мрачник был достаточно компетентен, чтобы не умалчивать что-то важное.

— Трупы? — только и спросил я.

— Оба на месте. Даже окрестное зверье еще не успело попировать.

Я хмыкнул: зверье явно чуяло остаточные эманации Тьмы, а потому не совалось в опасное место. Хоть Запретный лес и сам фонил изрядно, что позволило мне провести предыдущий ритуал без свидетелей, но все равно в последующем орденцы каким-то образом нашли то место. Оно выбивалось даже на фоне Леса. Так что…

— Надо замести следы, — проговорил я, вставая и направившись к аппарационной камере.

Уничтожение улик на этот раз заняло несколько больше времени, чем в прошлый раз. Все-таки в этот раз в довесок шли трупы Хопкирка и Дика — оказавшегося лысоватым рыхлым субъектом неопределенного возраста. Неопределенного, потому что его лицо было настолько изуродовано, что не только возраст — даже личность его теперь лишь при помощи магии можно было определить.

Мда, Гончие постарались на славу. Хотя, если бы они не спешили за мной, то уделили бы телам этих двоих больше внимания: тогда кровавые клочья и вовсе были бы раскиданы на милю вокруг.

Еще раз внимательно оглядев окрестности, я приготовился переместиться обратно, как вдруг снова почувствовал укол в безымянном пальце левой руки. Раздраженно зашипев, я поднял палец к глазам.

Кольцо на пальце, которое так и не исчезло, сейчас клубилось и переливалось Тьмой, меняя очертания. Еще один болезненный укол — и темное облако растекается от костяшки до заостренного ногтя, образуя что-то вроде узорного напалечника, популярного у готов из моей прошлой жизни.

Когда странное украшение более-менее приобрело форму, я, нахмурившись, осмотрел его.

Сделанный из того же темного серебра, что и кольцо, которое я видел до этого, металлический коготь был покрыт вязью рун и угловатым орнаментом. На сгибе пальца, ближе к его основанию, располагался ярко-алый камешек, напоминающий жутковатый глаз, неотрывно следящий за носителем.

Когда мой взгляд упал на этот камень, меня снова пронзило чувство, будто на грани сознания завозилась свора скулящих собак… псов…

Гончих. Мерлинова борода!…

— Ohrenyet’! — не удержался я, когда понял, почему вчера мне показалось, что скулящих на грани сознания голосов именно тридцать шесть. Да потому что каким-то образом я поработил целую стаю Адских Гончих!

И сделал я это без каких-то подготовительных процедур и дополнительных инструментов, вроде пергамента с печатью-ловушкой, на чистой магии! А если быть точнее, то на смеси демонологии с друидизмом.

Малышка Молли преподносит все больше сюрпризов. Хотя, чего я ожидал? Недаром же наш с Мефисто отец так настаивал на том, чтобы мы породнились с Прюэттами: магия друидов, даже если бы она так окончательно и не пробудилась в девчонке, в сочетании с наследственными талантами Ноттов, как демонологов, позволяла очень и очень многое.

Я уже говорил про различия демонов и духов? Так вот, смешение демонологических приемов по пленению тварей Изнанки, совместно с магией «цивилизованных» демонов, позволяли облегчить их порабощение. И если обычные плененные демоны, тот же призванный мной ранее Страж Черного Леса, оставались все теми же демонами, то есть существами хоть и могущественными, но чуждыми нашему миру. Эти же Гончие…

Мда, я теперь и сам не знал, как классифицировать полученных в мое распоряжение существ. Назвать их стопроцентными демонами уже язык не поворачивался — магия друидов достаточно «цивилизовала» их, так что они накрепко связаны с нашим миром. Конкретно — со мной. Ну, и с Молли, наверное.

Прислушавшись к доносящейся до меня собачьей возне и поскуливанию, я тряхнул головой и поднял палочку, аппарируя.

Когда Мефисто выслушал мой рассказ, то смог лишь неаристократично присвустнуть.

— Мда-а… — протянул он. — Наш старик все-таки был ох, как не прост!

— Если об этом кто-нибудь узнает…

— Никто не узнает! — жестко оборвал он меня. — Потому что одно дело — редкий и могущественный родовой Дар. И совсем другое — Дар, способный сделать нас!… вознести нас!… О-о, мне срочно нужно выпить! — так и не смог оформить свои чувство в слова Мефистофель.

Я лишь поморщился, продолжая прихлебывать кофе. Вот еще, глушить вискарь с утра пораньше! Пусть даже в воскресенье. Свалившиеся на нас откровения — не настолько весомый повод.

Впрочем, мой брат тоже ограничился тем, что опрокинул в себя полстакана Огденского и занюхал сигарой. Воу, даже без закуски! Не подозревал у него таких талантов, если честно! Помнится, в нашей семье только дедушка Астарот мог жрать виски литрами и при этом оставаться трезвым, аки стеклышко. Может, этот Дар через поколение передается, причем не всем отпрыскам дома Нотт?

Досадливо мощусь. Родовые Дары — не самый лучший объект для шуток. Хотя способности Астарота Нотта реально смахивали на полноценный талант…

— У нас возникает еще одна проблемка, — после небольшой паузы произнес Мефисто. — Как мы среагируем на пропажу преподавателя ЗОТИ? Если Дамблдор подозревает тебя…

— Да, подозревает, — киваю в ответ я. — И прекрасно осведомлен о том, что мы с ним были на ножах. Но я уже продумал этот вопрос.

— Лучшая защита — нападение? — усмехнулся Мефистофель.

Я лишь отсалютовал ему кофейной чашкой. Директор не успеет еще ничего понять, а мы уже сделаем первый ход.

Лютный переулок оказался куда отвратительней, чем я мог бы предположить. Хотя «канон» писался от лица мальчика двенадцати лет, так что неудивительно, что многие подробности главный герой просто не заметил. Да и вообще «Гарри Поттер», особенно в первых книгах, по большей части представляет собой детскую сказку. Так что кучи мусора, чумазые беспризорники и стреляющие глазками из подворотен шлюхи остались в «каноне» за кадром.

Во многом этот райончик напоминал киношные Файв Пойнтс из «Банд Нью-Йорка», или Вайт Чеппел из небезызвестной картины про Джека Потрошителя, с Джонни Деппом в главной роли. Учитывая, что реальный Вайт Чеппел находился очень близко отсюда, неудивительно.

В общем и целом, Лютный переулок производил мрачное и, пожалуй, депрессивное впечатление. Пару раз я замечал «бобби» из ДМП в алых форменных мантиях, которые кучковались тут и там, переругиваясь с беспризорниками или перебрасываясь шутливыми фразами с девочками из подворотен, которые демонстрировали голые ножки из-под призывно распахнутых мантий.

Но было видно, что патрульные не стремятся особенно встревать в жизнь Лютного. Точь-в-точь маггловская полиция! Видимо, люди везде остаются людьми…

Конечно, Лютный переулок был не настолько жутким местечком, как Трущобы, куда разве что обученные авроры решаются заглядывать. Но и здесь, если зазеваться, можно было получить каким-нибудь гадостным проклятьем в лоб или, что куда вероятней, заточкой в печень. После чего твой раздетый и обглоданный крысами труп найдут где-нибудь в канализации.

— Богатый мистер хочет развлечься? — призывно улыбнулась мне ярко размалеванная дамочка, чуть раскрывая свободную мантию, под которой виднелся довольно фривольный наряд.

— Богатый мистер ищет кое-кого, — поворачиваюсь к ней я. В моей ладони, затянутой в тонкую черную перчатку, как бы между прочим появился галеон, который я перебирал между пальцами.

— Возможно… — не отрывая взгляда от мелькающей в моих руках золотой монеты, проговорила девица. Наконец, невероятным усилием подняв глаза на мое лице, она нервно сглотнула. — Возможно я смогу вам подсказать?

Наклоняюсь поближе и тихо произношу:

— Саймон Слиппери. Знаешь такого?

— А? — испуганно распахивает глаза она и резко бледнеет. — Н-нет, такого я не знаю. Всего хорошего, сэр…

Я успел схватить её за запястье, прежде чем она успела вынуть палочку из потертой сумочки на поясе. Грубо прижав шлюху к стене подворотни, я с любезной улыбочкой прошипел:

— А мне показалось, девочка, что ты этого господина прекрасно знаешь.

— Пустите! — пискнула она и попыталась двинуть мне коленом в промежность. Но я недаром в прошлой жизни занимался единоборствами. Не особенно успешно, но для непривычных к подобному представителей волшебного мира пока хватало. Да что там: если мне удалось завалить здоровяка Гудбоди, то уж тщедушная шлюшка из подворотни точно мне не соперник!

Прижав её к стене так, чтобы она уткнулась в камень носом, и завернув её руку за спину, я промурлыкал девчонке прямо на ухо:

— Ну вот, теперь, если нас кто-нибудь и заметит, то подумает, что ты обслуживаешь очередного клиента. Но к делу, — уже жестко произношу я. — Что ты знаешь про Саймона Слиппери?...

Спустя почти пятнадцать минут слез, причитаний и мольб мне все же удалось узнать кое-что.

Мистер Слиппери не был каким-то сильно крутым боссом среди банд Лютного и Трущоб, скорее, он имел репутацию скользкого дельца. Но ходили слухи, что у него имеются влиятельные покровители.

Ну и причина, почему пойманная мной шлюха так упорствовала в своем молчании: малыш Саймон чертовски не любил, когда кто-то посторонний лез в его дела. А потому, хоть его и знала каждая крыса в Лютном переулке, все здесь предпочитали держать это знание при себе. Мистер Слиппери чертовски хорошо умел затыкать излишне болтливые рты.

Конечно, о колумбийском галстуке волшебники не слышали, но, подозреваю, его прекрасно заменяют какие-нибудь мерзопакостные проклятия. Авада, все-таки, не единственное смертельное заклинание. Но при этом самое милосердное.

Я досадливо дернул щекой: наверное, можно было пойти более цивилизованным путем. Ну там, притвориться очередным клиентом, найти посредника, через него выйти на Слиппери… Но, во-первых, это было бы куда дольше, а во-вторых, слишком много людей узнало бы о моей повышенном интересе к этому человеку. Если мне придется его ликвидировать, то и вовсе не стоит никому знать о моем интересе.

Шепотом поблагодарив всхлипывающую девицу, я изящным жестом кладу два галеона в её декольте и, наконец, отпускаю. Подхватив полы мантии, она поспешила скрыться в темноте подворотни.

Я же, перехватив трость, выхожу обратно в Лютный. Мне предстояло небольшое путешествие.

Лавка «Горбин и Беркес», расположенная на полпути между Косым переулком и входом в Трущобы, выглядела именно так, как её описала в свое время тетушка Ро. Мутные стекла, за которыми мало что можно разглядеть, скрипящее крыльцо — в общем, довольно подозрительное местечко. Не удивлюсь, если окажется, что мистер Горбин и его заведение находится на карандаше у шефа ДМП, как рассадник контрабандистов и прочих темных личностей. Но даже если Горбин контрабандист, то чертовски хороший, раз уж за уйму лет существования этой лавочки её владельца так и не схватили на чем-то горячем.

Взойдя на скрипнувшее крыльцо, я поморщился: старые доски явно специально не чинили, чтобы они своим звуком предупреждали хозяев о нежданных гостях. Сигнальные-то чары можно при желании обойти.

Покачав головой, я толкнул дверь и вошел, наконец, в магазин.

— Чем могу служить, мистер…

— Смит, — ничтоже сумняшеся вру я. — Могу ли я увидеть мистера Саймона Слиппери?

— Простите, но не имею представления, кто это, — почти сразу с улыбкой ответил Горбин.

Но судя по тому, как забегали глазки торгаша, он прекрасно знал, о ком я говорю. Ну и легиллименция в этом смысле очень помогает разобраться. А потому, не убирая с лица милой улыбочки, я молниеносно взмахиваю палочкой, невербальным Экспелиармусом обезоруживая собеседника. Который, надо сказать, явно собирался швырнуть в меня чем-то неприятным: точно я определить не смог, все-таки легиллименция — не панацея. Но понять чьи-то враждебные поползновения — вполне.

Связав побледневшего торговца Инкарцеро и наложив Силенцио, я с легкой улыбочкой произнес:

— Империо.

Взгляд торговца обессмыслился, а сам он заметно расслабился: заклинание подчинения начало действовать.

Разумеется, если верить пропаганде Министерства, то любое применение одного из трех Непростительных заклятий тут же повлечет за собой рейд Аврората. Ну типа колданул Империус — и вот уже тебе на голову сыплются красные человечки. В смысле в красных мантиях, но не суть.

На самом деле — это разводка для лохов по большей части. Чтобы всякие обыватели не бузили и не доставляли проблем. Ведь основная опасность Непростительных даже не столько в том, что они влияют на душу волшебника непосредственно, а в своей простоте.

Только представьте: любая домохозяйка может прикончить человека, просто захотев! Пущенная в состоянии аффекта Авада — самое распространенное бытовое преступление в волшебном мире. Для этого заклинания необходимо только одно: реально пожелать убить — а какой-то особо великой силой убивающее заклятие не требует. Хочет ли убить человека ревнивая женщина? Думаю, вопрос очевиден.

Разумеется, можно возразить, что любая маггла способна точно так же прикончить неверного муженька обычным кухонным ножом. Но вот только, во-первых, это будет потруднее Авады, а во-вторых — не отслеживается специальным заклинанием.

Разводка же в том, что отслеживается только Авада Кедавра. А вот Империус и Круциатус — нет! У Министерства просто нет на это ресурсов!

Все-таки убивающее заклятье — это очень мощный всплеск структурированной магии. А вот первое и второе Непростительные — штуки деликатные и не столь заметные.

Именно поэтому во время «канонной» войны волшебники так боялись Империуса: не заметно, почти не отслеживаемо, а жертвой может стать каждый! После чего эта жертва творит такое... Вплоть до того же убийства. Найти истинного виновника которого — чертовски сложно!

Конечно, методы обычных маггловских детективов ДМП тоже не игнорировал — что в деле обнаружения редисок, применяющих Империус, было весомым подспорьем. Но даже при этом раскрываемость таких дел была весьма скромной.

Я же почти ничем не рисковал. Даже если Горбин выживет после того, что я собираюсь заставить его сделать, он вряд ли побежит жаловаться законникам: ничуть не сомневаюсь, что рыльце у него настолько в пушку, что даже мысль об обращении в ДМП вызовет у контрабандиста изжогу!

Я отошел в сторону и шевельнул палочкой, отчего несчастный торгаш деревянной походкой вышел из-за прилавка. Ну да, я не такой уж мастер Непростительных! И наложенный мною Империус определит даже первоклашка — настолько неестественно выглядел Горбин, с отсутствующим взглядом и дерганной походкой! Но от него и не требовалось многого: только доковылять пару кварталов до нужного мне места и открыть мне дверь. А походка… Ну, мало ли наркоманов в Лютном? Может и старина Горбин решил приложиться к очередной партии того же Мозгопырного зелья? Где-то я читал, что почти все наркоторговцы и сами употребляют собственный товар. А то, что «Горбин и Беркес», помимо контрабанды, используется и как перевалочный пункт для подобных зелий, я почти не сомневался.

Хотя в таком состоянии к нему мог пристать первый же «бобби» в мантии ДМП. Не сказать, чтобы их тут было множество, но…

Оставалось надеяться на удачу и умение Горбина скрываться.

Впрочем, торгаш меня не разочаровал: вышли мы с черного хода, ведущего на узкую замусоренную улочку, параллельную Лютному. Я предусмотрительно наложил на себя дезиллюминационные чары, так что беспокоиться о том, что какие-то местные бродяги увидят меня, идущего следом на Горбином, не стоило. В конце концов, это вам не мастодонты уровня Дамблдора, который, вроде как, даже сквозь мантию-невидимку видеть может.

Горбин все той же скованной походкой топал по узкой улочке, вызывая насмешливые взгляды обитающей здесь шантрапы и смешки чумазых мальчишек, копающихся в мусоре. Но, что интересно, ничего сказать или сделать сверх этого никто не посмел. Даже «под кайфом» Горбин оставался человеком Слиппери, а потому задирать его явно не стоило.

Наконец, мы остановились в узеньком тупичке, заваленном грудами отходов. Оглядевшись, я никого вокруг не увидел, так что снял дезиллюминационку и дал замороченному торговцу новую установку.

Тот начал крупно дрожать, открывая и закрывая рот, но ничего больше заставить его сделать я не сумел! Попытавшись чуть надавить, я добился лишь того, что из носа у торгаша потекла струйка крови.

Что ж, ожидаемо. Глупо было надеяться, что Горбина не заставят принести Непреложный Обет. И сейчас инстинкт самосохранения вовсю боролся с моим Империусом, не давая контрабандисту нарушить клятву и тем самым навлечь на себя кару.

Глубоко вздохнув, я заставил Горбина повернуться к себе лицом и, взглянув ему в глаза, прошептал формулу легиллименции.

В чем недостаток различных клятв и обетов по сравнению с той же ментальной магией: они гарантируют лояльность самого человека, но не гарантируют сохранность доверенных ему тайн. Да, можно быть уверенным, что сам человек ни о чем не проболтается, опасаясь отката. Но вот от насильственного извлечения информации прямо из головы это спасти не могло.

Все-таки ментальная магия после поражения Гриндевальда была, как я уже говорил, крайне непопулярна в Америке и Европе. Да и до этого вряд ли местный криминалитет увлекался такими сложными дисциплинами. Так что я беззастенчиво залез в голову Горбина, совершенно не заботясь о том, что будет с ним самим.

Конечно, может возникнуть вопрос: что мне мешало сделать так с самого начала. Все просто: я опасался, что мордредов барыга загнется раньше, чем я доберусь до воспоминаний о нужном месте. А Империус… Скажем так, возможность обходить Непреложный Обет при помощи Империуса — еще один фактор, почему стоит считать это заклинание самым страшным среди Непростительных!

Хорошо, что это его свойство мало кому известно даже среди Древнейших и Темнейших семейств. Да и те, кто в курсе, не особенно часто используют его. Потому что прекрасно понимают, что Непреложные Обеты — один из столпов волшебного общества. И даже самые отмороженные чернокнижники осознают: стоит начать нарушать Обеты, и весь мир магии рухнет, как карточный домик! А уж если об этой возможности узнают радикальные магглокровки…

Я аж передернулся при мысли о такой перспективе. Если и есть что-то, что я для себя могу назвать Апокалипсисом, то это — один из вариантов.

Хотя это скорее из области конспирологии. Даже если такая возможность станет известна общественности, то сколько-нибудь широко пользоваться ею вряд ли смогут. Все-таки Непростительное заклятие. И дело тут даже не в том, что это криминал. Просто многократное использование подобной магии реально расшатывает душу, а с нею — и психику применяющего. Вспомните «канонную» Беллатрису Лестрейндж! Вот что злоупотребление с человеком делает.

Империус в данном случае можно сравнить с героином: да, лечить им кашель, может, и можно, но вот только последствия от лекарства получаются хуже изначальной болезни. А именно, привыкание и поехавшая крыша!

В общем, Империус, как и любая магия — не панацея. Особенно такой жиденький, как у меня: вон как Горбина заколбасило, стоило только приблизиться к цели. А ведь были еще и ограничения: например, если бы жертва добровольно согласилась на аферу с наложением на себя Первого Непростительного с целью обойти Обет, клятва бы сработала уже на стадии согласия. Но в основном…

Бедняга Горбин рухнул к моим ногам, корчась в жутких судорогах и пуская пену изо рта. Походу, лишением магии он уже не отделается. Ну да и Мордред с ним. Когда же он, наконец, утих, я проверил пульс.

Как и ожидалось: труп. Ну вот и славно.

Спрятав тело в близлежащей куче мусора, я двинулся к дальней стене тупичка, которую и углядел в голове торговца. Еще раз оглядевшись, я постучал палочкой по потертому кирпичу в стене за ржавым мусорным баком.

Как и ожидалось, кирпич «поплыл», открывая маленькое окошко, в котором зажглись два злых оранжевых глаза.

— Кто? — пробасил раскатистый голос из-за стены.

— Приятель приятеля, — отвечаю я условной фразой, выуженной из разума Горбина.

— К кому? — еще один лаконичный вопрос.

— К мистеру Весельчаку, — вторая условная фраза.

— Зачем? — все тот же раскатистый бас.

— Посмотреть на зверушек, — улыбаюсь я.

Окошко исчезает, но уже через мгновение в стене передо мной появляется прямоугольный контур двери, которая бесшумно отворяется, обнаруживая за собой мрачный коридор.

Войдя в проход, я вздрогнул, увидев, КТО открыл мне дверь. Огромный, почти трехметровый силуэт, покрытый иззелено-черной чешуей, мощные лапы и здоровенная лысая башка, на которой выделялся широкий нос и усеянная длинными и очень острыми зубами пасть. А, ну еще, конечно же, горящие оранжевым злобные буркала, перепонки на пальцах и явственная вонь застоявшегося болота.

Огр. Самый настоящий болотный огр.

— Чего уставился, козявка? — прорычало чудище, явно довольное моей реакцией, тем самым выводя меня из ступора.

— Да так, — пробормотал я, не придумав ничего лучше, чем двинуться вперед по коридору, нервно косясь на довольно ухмыляющегося привратника.

С другого конца коридора раздавались возбужденные крики, рычание и какой-то жуткий лай. Я встряхнулся и постарался взять себя в руки: что-то меня слишком уж сильно впечатлила встреча с огром. Казалось бы, обычная разумная тварь, хоть и темная. Да и я не нежная фиалка, а демонолог, привыкший ко всяким жутким чувырлам. А поди ж ты, как эффект неожиданности сработал…

Открывшееся мне помещение представляло собой довольно крупный то ли амбар, то ли склад, с деревянными стропилами и крышей, теряющейся в густом табачном дыму. Этот «склад-амбар» был переделан во что-то вроде бойцовой арены: глубокая круглая яма посередине и места для зрителей по её периметру.

А зрители, надо сказать, имели место. Причем в достаточно большом количестве. В основном совершенно безобразного вида подозрительные субъекты с уголовными рожами, гнилыми зубами и в замызганных мантиях. Эти толпились вплотную к бойцовой яме, вопя и толкаясь, стараясь перекричать друг друга, чтобы гоблин-букмекер, записывающий информацию по ставкам на меловой доске, принял от них очередную порцию монет.

Глянув на вторую группу зрителей, я чертыхнулся и взмахнул палочкой, наколдовывая на лицо бархатную полумаску с эффектом рассеивания внимания. Потому что сидящие на галёрке, все, как на подбор, щеголяли как раз в них. И одеты были куда дороже, чем сброд у бортиков арены.

Ну конечно же! Где злачные места и сомнительные развлечения, там и скучающие аристократы, пришедшие сюда инкогнито. И то, что я чуть не засветил в этом вертепе свою физиономию, можно было считать невероятной удачей!

Огр не в счет: темные твари не видят разницы между человеческими лицами, больше ориентируясь на запах и отпечатки души, в просторечии ауры. И маска, пусть со встроенной иллюзией, на него вряд ли бы подействовала. В конце концов, я уже говорил, что не являюсь Мастером Иллюзий.

Интересно, конечно, откуда у Слиппери огр? Он же обычный криминальный делец, а не какой-то крутой черный маг или представитель могущественного Рода, чтобы закабалить его магией. И вряд ли настолько сведущ в обычаях и традициях огрских племен, чтобы попытаться сделать это обманом.

Ладно, к Мордреду посторонние рассуждения! Выясню все по ходу пьесы.

А на Арену вышли первые бойцы: два оборотня различной степени потрепанности. Причем в облике волколаков!

Мерлиновы панталоны! Но сейчас же не Полнолуние! Урожденные оборотни? Что-то мелковаты. Но тогда…

Мда. Тут уголовных статей на пять пожизненных в Азкабане, в эцыхе с гвоздями! Незарегистрированные оборотни вне резервации (сомневаюсь, что у этих ребят на арене есть документы), подпольные бои, огр в черте города, да еще и запрещенные зелья!

Да-да, только так я могу объяснить, как обращенные оборотни могут трансформироваться не в Полнолуние. Явно запрещенные стимуляторы и прочие забавные зельица. Интересно, а этих волчат постоянно под наркотой держат, или все-таки дают возможность отдохнуть иногда?

Я не особенно вглядывался в происходящее на арене, но судя по вновь раздавшемуся злобному реву, визгу и крикам толпы, поединок начался. Я же, стараясь не особенно светиться встал в дальнем углу, в тени стропил, и стал осматриваться.

Что ж, вход во внутренние помещения я нашел почти сразу. Все-таки двое громил, ошивающихся у неприметной дверки, наводили на совершенно определенные мысли.

Ну, и что мне теперь делать? Продолжать ломиться напролом, интересуясь у каждого встречного-поперечного про мистера Саймона Слиппери? Так везение когда-нибудь кончится. Та шлюшка вряд ли кому-то расскажет про встречу со мной — потому что, если узнают, что именно она сдала подельника Слиппери, ей несдобровать. А Горбин благополучно кормит крыс в той подворотне. Но теперь…

Я снова почувствовал шевеление в перстне.

«Хозяин… хозяин… я могу… разведать… посмотреть… узнать…»

От неожиданности я тряхнул головой и в очередной раз поднес руку к глазам. От перстня так и веяло преданностью и готовностью услужить: я будто наяву видел сидящего на задних лапах пса, высунувшего язык от усердия и виляющего хвостом. Остальные Гончие маячили на грани сознания, но помалкивали. Неужто на контакт пошел непосредственно вожак? Хм. Интересненько. Раньше они подлизывались всей стаей, а теперь-то что изменилось?

Пожав плечами, я мысленно потянулся к сознанию пса в своем перстне, стараясь наладить ментальный контакт. Что интересно, каких-то сверхъестественных усилий для этого не понадобилось: я тут же почувствовал отклик, выражавшийся в ощущении, будто глажу меховой загривок.

«Проникни за ту дверь» — обратил я внимание своего «питомца» на вход во внутренние помещения — «и выясни расположение комнат, число охранников и местонахождение их… эээ, вожака».

При общение с Гончей приходилось подстраиваться под их образ мира и словарный запас. Но, кажется, я был понят, потому что уже в следующий миг вдоль стены метнулась черная тень, силуэтом смутно напоминающая огромного пса.

Почему бы, как и раньше, не послать домовика, спросите вы? Да потому что у барыг уровня Слиппери наверняка найдутся умельцы, способные настроить защиту против эльфов. А вот нашествие Адских Гончих предугадать они ну никак не могли!

Впрочем, радовался я недолго. Потому что громилы у дверцы внезапно вздрогнули и ринулись внутрь. Несколько волшебников, до этого рассредоточенных по залу, переглянулись и тоже начали пробиваться сквозь толпу в ту сторону. А спустя пару минут, даже сквозь шум и гам арены, почти все смогли услышать совершенно посторонние звуки: ругань, треск заклятий и жуткий вой.

Зал на мгновение притих. А потом какой-то кретин завопил:

— Редсы* нагрянули!

Ой, что тут началось…

Как я понял, облавы авроров были не в новинку завсегдатаям такого рода заведений, но, видимо, не всем. Потому что давка у выхода возникла все равно: никто из присутствующих явно не хотел оказаться в руках органов магического правопорядка. Мрачник, незримо следовавший за мной с приказом не вмешиваться, наверняка сейчас с ностальгией вспоминал времена Сухого закона, когда маггловские фараоны проводили такие же облавы на подпольные кабаки.

В первые же мгновения раздалось несколько хлопков: это сидящие на галерке богачи в масках один за другим использовали порт-ключи, чтобы убраться из компрометирующего местечка. Я же, чертыхнувшись, начал продвигаться в сторону намеченной дверцы.

Шагнув в неё, я сразу понял, что авроры совершенно не виновны в возникшем переполохе. Потому что привратники, которых я видел ранее, валялись прямо у порога, порванные на лоскуты! Авроры так не убивают.

А вот Адские Гончие, которым дали неточный приказ, вполне себе могут! Все-таки цивилизуй их-не цивилизуй, а эти твари останутся в какой-то мере демонами. Которые исполняют приказы дословно. Я же не запретил в процессе разведки убивать и жрать находящихся за дверью волшебников? Ну вот и результат: огромный пес, объятый черным дымом, воспринял людей Слиппери, как свою законную добычу!

Я ускорил шаг. Мордред, только бы успеть, пока Вожак не прикончил самого дельца! Иначе все мои похождения в Лютном теряют всякий смысл!

Я успел к финалу этой эпичной битвы. В помещении с низким каменным потолком, уставленном какими-то ящиками и свертками, развернулась следующая картина.

Вожак, ощерив призрачную шерсть, медленно наступал на строй бледных волшебников, выставивших перед собой палочки.

— Саймон, какого Мордреда?! — вопил колдун с аккуратной бородкой и зализанными назад темными волосами. — Что это за подстава?!

— Грей, клянусь, сам не знаю, откуда взялась эта тварь! — горячился стоящий рядом с ним светловолосый человек с водянисто-голубыми глазами и угловатыми чертами лица — как я понял, Слиппери собственной персоной.

— Да ей неоткуда было взяться, кроме как из одного из твоих схронов!!! — завопил в ответ обладатель бородки. — Выживем — и ты пожалеешь, что!…

Договорить он не успел, потому что в этот момент Вожак прыгнул.

Я лишь успел дать ему мысленную команду «Этого — не убивать!», подкрепленную образом Слиппери. После этого началась резня…

Я вышел из тени только когда наша цель осталась в гордом одиночестве, прижатая к стенке склада рычащим чудовищем, буквально фонящего жаждой крови!

— Мистер Слиппери, если не ошибаюсь? — медовым голоском пропел я, кладя ладонь на загривок Адской Гончей.

— А ты что за хер?! — истерично взвизгнул делец за секунду до того, как я рявкнул:

— Экспеллиармус! — обезоруживая его.

Вот уж воистину, даже у самого отмороженного гангстера поджилки затрясутся, если в каком-то метре от него возникнет оскаленная пасть демона, с клыков которого капает ядовитая слюна. А Слиппери крутым гангстером отнюдь не был. Контрабандистом, содержателем притона, скупщиком краденного — пожалуй. Но не отморозком из Трущоб. А уж без палочки он и вовсе напомнил мне кусок трясущегося бледного холодца.

— Да так, мимо проходил, — улыбаюсь я. — Дай думаю, проведаю уважаемого человека… — но уже в следующий момент улыбка с моего лица пропадает: — А сейчас, мистер Слиппери, мы поиграем в увлекательную игру под названием «Саймон говорит», — мой собеседник нервно сглотнул. — Я буду задавать вопросы, а вы — правдиво на них отвечать. Итак…

Не знаю, на что я в итоге рассчитывал. Если уж Горбина, который был замешан самое большее в контрабанде и наркоторговле, при попытке вытянуть информацию так скрутило, то что говорить о Слиппери, вовлеченном в некую международную Организацию, преследующую странные цели!

Хотя, как оказалось, «Скользкий Саймон» оказался куда умнее и изворотливей своего дружка Горбина, а потому под обещание «не дать своей твари до меня добраться» он готов был выложить… ну, не все, а лишь то, что не касалось данных им клятв.

Ну, например, что Организация действительно есть, и это что-то вроде маггловского Коминтерна или типа того. Конкретно про покушение на меня Слиппери ничего не знал, но в его поверхностных мыслях я уловил парочку образом, ассоциировавшихся у него с ней. В том числе…

Именно. Семейку Гудбоди и некоего мудрого старца в попугаистой мантии и длинной седой бородой.

— Что же делал Великий Светлый в Америке? — усмехаюсь я.

— А я почем знаю! — тут же окрысился Слиппери. — Приехал на очередную конференцию! Интервью в Атриуме МАКУСА давал, автографами рассыпал, фанаток за задницы щупал, почем я знаю?!

«Скорей уж фанатов» — мелькнула гнусненькая мыслишка.

Но по разрозненным видениям в его разуме я видел, что ДДД у Саймона четко ассоциируется с Гудбоди и другими членами американской ячейки Организации. Названия которой я у него так и не выяснил! Говорить сам отказывался, а насильно выяснять было чревато: на участках, где хранилась информация об этом, в мозгу Слиппери стояла защита, вскрывая которую, я не только гарантированно убью его, но и сам получу нехило!

А потому, уже спустя полчаса увиливаний, посулов, словесной эквилибристики и сеансов относительно легкой легиллименции, я, в принципе, выяснил все, что мне хотелось.

Спросите, почему я не применил тот же метод с Горбином, просто взяв того под Империус, а потом грубо вломившись в голову? Так от него мне было нужно только местоположение притона Слиппери и способ проникновения туда, можно было не церемониться. А тут, попытавшись повторить подобный подвиг, выяснил бы я не слишком много: малыш Саймон сдох бы в крови и слюнях, как до этого владелец «Горбин и Беркес», а я при этом остался ни с чем. А так хоть что-то прояснилось. Правда, остался один маленький штришок…

— Эй, мы договаривались! — проверещал Слиппери, когда я поблагодарил его и поднял палочку.

— Я обещал убрать свою тварь, — мило улыбаюсь я. — И я её убрал.

Что правда, то правда: с трудом, но я заставил-таки Вожака убраться обратно в кольцо. Правда, зарубку в памяти на тему того, как трудно контролировать призванных Гончих, я себе сделал.

— Ах, ты, мразь! — истерично проблеял Слиппери, с отчаянием глядя на кончик моей палочки.

— Прости, ничего личного, — мило улыбаюсь я. — Авада Кедавра!

Тело «Скользкого Саймона» еще не успело коснуться пола, а Мрачник уже схватил меня за руку и...