Самый сложный план (джен)

Это было самое сложное из полученных им до сих пор заданий. Не потому, что противник особо сложный, а потому, что впервые учитель, кажется, сам толком не понимал, чего он от ученика хочет.

«У меня дурное предчувствие» — это не аргумент. Вот вообще. У самого Ариста тоже было дурное предчувствие в связи с Таркином, как, он подозревал, и у любого, владеющего Силой на уровне выше юнглинга. Но он же молчал! «Узнай о нём всё, что возможно» — это не задание.

Он потратил три месяца на сбор доказательств, задействовал лучших наёмников и детективов, ИББ и ИР… Ни-че-го. Странных, подозрительных деталек — куча. Мелких нарушений, которые даже для моффа за преступления не сойдут — достаточно (но поменьше, чем у нормального гранд-моффа). Но ни одного прямого доказательства серьёзных действий против Империи или против Императора.

Любого другого человека Арист бы уже устранил по принципу «Лучше перебдить, чем недобдить». И то, что у Таркина в его сверхсекторе — немалая поддержка, от простонародья, до аристократии, помехой бы не стало. Это, в конце концов, Империя. Кого хотим, того убиваем, на том и стоим. В крайнем случае (учитывая, что сторонники Таркина — как раз самые лояльные имперцы), можно было бы сфабриковать и пришить ему какое-нибудь дело. Особо мерзкое, чтобы возмущений было поменьше. В первый раз, что ли?

Но вот с этим конкретным человеком таких методов желательно было избежать. Два года назад личность Таркина существенно изменилась, что и стало основной причиной подозрений. Талантливый, но не уникальный лидер каким-то образом превратился в волшебника, способного, казалось, извлекать ресурсы прямо из космического вакуума. Но одновременно с этим его мысли и чувства стали запутанными, словно у цереанина или мууна, и сам мастер Сидиус не мог толком разобраться, о чём думает его бывший любимчик.

Вейдер, пока был жив, ручался, что думает Таркин о благе Империи, но несмотря на это, рекомендовал его убить. Поскольку нормальный человек не может думать о таких вещах двадцать четыре часа в сутки, вдобавок столь странными и замысловатыми путями. Вейдер искренне симпатизировал Таркину, как «старому», так и «новому», но именно это и стало основной причиной, почему он хотел от него избавиться. Привязанность — это слабость для ситха. У императорской машины убийства не должно быть друзей.

Сидиус, однако, приказал ученику пока сдержать рвение, хотя понял и одобрил такую мотивацию. Нет, не из-за того, что делал «новый Таркин». Да, повышение прибыли, ускорение строительства — это всё, конечно, полезные таланты для губернатора, но Сидиус не в компьютерную стратегию играл. Ему избыточная эффективность социальных механизмов скорее мешала, чем помогала. Процветание ведёт к загниванию — в этом мастер был совершенно убеждён. Без войн, голода, болезней, нет мотивации к развитию. Сильные становятся равны слабым, а потом слабые и вовсе начинают спрашивать: «А зачем нам вообще нужны эти сильные?» Постоянное состояние аврала позволяло сохранять чрезвычайное положение. Постоянная угроза убеждала всех, что только жёсткая рука может навести порядок. В период кризиса демократия становится слишком дорогим развлечением — и поэтому Империя должна быть в постоянном кризисе. Сколько бы Палпатин ни говорил, что он любит демократию, сейчас, после того, как он пришёл к власти, это уже ДЛЯ НЕГО слишком дорогая игрушка. Да, он превосходно умел манипулировать общественным мнением, и мог бы, если бы захотел, регулярно переизбираться на пост хоть Верховного канцлера, хоть Президента, хоть Премьера — как ни назови эту должность. Но он не видел необходимости тратить на это время и силы — поддерживать Империю в тонусе путём периодического иглоукалывания в самые чувствительные места было проще и дешевле.

А под руководством «нового Таркина» люди становились опасно благодушными, Тёмная Сторона ослабевала. Даже проводи он самолично по тысяче расстрелов в день, это бы не компенсировало одного только роста медианного дохода. Да, он строил Великое оружие быстрее и надёжнее, чем кто-либо другой — но в конце концов станция всё равно была бы достроена так или иначе, так что это тоже не было ключевым аргументом. Тот же Вейдер, например, считал этот проект глупым капризом своего повелителя, бесполезной тратой денег и рабочих часов.

На самом деле Императора интересовало другое — не то, что Таркин делал, а то, что он МОГ сделать. И даже не лично он, а то, что его изменило. Или тот, кто. Сила, способная менее чем за месяц превратить заурядного карьериста в гениального управленца — да это супероружие похлеще любой боевой станции! Если это технология, химический препарат, способность некой разумной расы, животного, или техника Силы, словом, нечто, что можно воспроизвести — это должно принадлежать Сидиусу. Если же это невоспроизводимо — скажем, редкая мутация или травма мозга самого Таркина, или врождённый дар Силы, которому нельзя научить, или реликвия древней цивилизации — тогда этот источник надлежит уничтожить. Сидиус был практичен, как комиссованный лётчик, переучившийся на зенитчика — «если я не буду летать, никто не будет летать».

Казалось бы, что проще — захватить Таркина, отдать его Инквизиторам, те из него вытрясут всё возможное и невозможное. Учитель по такому случаю не постеснялся бы и сам вспомнить прошлое, пустить парочку молний или проверить, насколько хорошо он владеет техникой обмана разума. Уж в чём-чём, а в психологических манипуляциях ему равных не было. И долго ещё не будет.

Но даже самый умелый мастер допросов может вытрясти из человека только то, что этот человек знает. Если сам Таркин в курсе, что с ним два года назад случилось, он, конечно, расскажет. А если нет? Если он всего лишь чья-то марионетка, а сам искренне считает, что всегда был таким талантливым, и сейчас просто раскрыл свой заложенный потенциал полнее? Тогда, стоит лишь взять его за жабры, как его хозяин немедленно уйдёт в тень, и до него уже будет не добраться.

Поэтому Арист плёл паутину вокруг гранд-моффа предельно осторожно. Вначале изучил все его контакты, организовал слежку, расспросил (через третьих лиц) всех, кто был с ним более или менее близко знаком. И лишь потом сфабриковал обвинение и вышел на контакт лично.

Ситх ни на секунду не сомневался, что Таркин отвертится. Более того, если бы он не смог опровергнуть все обвинения, Арист был бы сильно удивлён, и вероятно, оказался бы в неудобном положении — ему бы самому пришлось и вытаскивать Уилхуффа из юридической ловушки. Но это, скорее всего, не понадобится. Вопрос был лишь в том, как именно гранд-мофф станет защищаться. Что будет при этом думать и чувствовать, какие аргументы приведёт в свою защиту, ограничится ли словами, или схватится за оружие? Всё это скажет о многом. А последний вариант — ещё и даст повод допросить его уже с пристрастием — при этом ничем не выдав своего интереса к его новым необычным талантам.

Таркин попросил два часа на подготовку к визиту. Писал завещание? Выяснял, в чём его скорее всего обвинят, и обдумывал контраргументы? Или готовил какое-то оружие против ситха, на случай, если не сможет доказать свою невиновность?

Третье, как выяснилось. Стоило только челноку гранд-моффа преодолеть защитное поле ангара, предчувствие опасности немедленно сдавило сердце. Пока Таркин шёл в приёмную (пешком шёл, не используя турболифт, а это более трёх километров), Арист погрузился в медитацию, и выяснил, что на гранд-моффе — пояс с дефлекторной ловушкой, в которой болтался один грамм антиводорода. Следователь покачал головой. Отчаянный человек этот Таркин. Большинство предпочло бы термальный детонатор или другую какую-нибудь бомбу на гиперматерии. Мощность не меньше, а вот безопасность — на порядки больше.

Но Таркин выбрал такой тип взрывчатки именно потому, что он крайне ненадёжен. Малейшее нарушение дефлекторного поля — и привет, двадцать килотонн. Любую другую бомбу ситх мог бы обезвредить одним движением пальца — просто разрушить её детонатор точечным телекинезом. Он достаточно разбирался в сапёрном деле, чтобы знать, что и где отключить, обойдя все хитрые «установки на неизвлекаемость». А где знаний не хватит — подскажет Сила. Но бомба на антивеществе должна работать безупречно, потому что её отключение — это и есть её подрыв! Тут не в особенностях конструкции дело, чистая физика!

На самом деле он мог бы нейтрализовать и такой заряд. Охватить антивещество оболочкой Силы, не дать ему вступить в контакт с веществом. Беда в том, что такой кокон пришлось бы поддерживать непрерывно, сосредоточившись только на этом. Более того, сосредоточиться пришлось бы сразу на ТРЁХ зарядах — один на самом Таркине, второй на одном из его охранных дроидов, и третий, гораздо более мощный, целый килограмм — на борту его челнока. Даже если Арист это и сможет, он будет настолько поглощён процессом удержания, что даже ребёнок сможет подойти и перерезать ему горло.

Вряд ли целью Уилхуффа является именно суицид. Он не из тех людей, которые готовы умереть, лишь бы захватить врага с собой. Скорее это «последний довод», оружие шантажа, на случай, если он не сможет убедить Ариста в своей невиновности. «Либо отпускаешь меня, либо сгораем оба».

Конечно, Арист и не собирался доводить дело до смертного приговора, но что, если Таркин окажется плохим адвокатом? Подыграть ему и обвинять не в полную силу, придержав при себе самые неприятные факты? Тогда есть шанс упустить ценную информацию. А если нажать на него как следует — может и психануть. И вопрос даже не в том, как выжить после этого, а в том, что факт прямой угрозы посланнику Императора сделает Таркина самым разыскиваемым человеком в Галактике, и у Ариста будут два одинаково неприятных выхода — помиловать его, пожертвовав своей репутацией, или найти и убить, потеряв всю информацию, которой тот, возможно, располагает.

Когда Таркин вошёл наконец в большой зал, предназначенный для переговоров, Арист уже сформулировал новую тактику. Меч висел у него на поясе, на губах играла самая дружелюбная улыбка, и ничто не выдавало агрессивных намерений.

— Рад вас видеть, друг мой. Скажите, пожалуйста, вы задумывались о том, как именно будет использован Объект после его завершения? У Императора, разумеется, есть определённые планы на этот счёт, но автор «Доктрины Таркина» наверняка сможет сделать немало конструктивных предложений.

— Ну, — Таркин улыбнулся одними глазами, складка рта осталась сухой и бесчувственной, — я полагаю, что она должна в определённой степени заменить уничтоженный Орден джедаев.

— Это каким же образом? — приподнял бровь Арист. — Сомневаюсь, что Империи сейчас нужно ещё одно сборище предателей.

— Ну, в принципе, собрать на одной станции всех врагов Империи, явных и тайных, а также всех некомпетентных офицеров и чиновников, а потом, к примеру, взорвать реактор — представляется мне неплохой идеей. Но в этом случае я бы не стал ставить на неё суперлазер — слишком дорого выходит для одноразовой системы. Конечно, говоря об Ордене джедаев я имел в виду несколько иное. Скажите мне, чем, на ваш взгляд, в первую очередь отличается нынешняя Галактика от эпохи Республики?

— Такие вопросы опасно близки к подстрекательству, гранд-мофф. Мы с вами, конечно, можем себе их позволить — на нашем уровне казнят обычно не за разговоры. Но тем не менее, не увлекайтесь. Разница, естественно, в мудром правлении Императора, чья власть обороняет нас от хаоса и анархии.

— Ну, это именно что разумеется, — кивнул Таркин, — само собой. А если говорить о вещах не столь благодатных и не столь очевидных? Понятно, что Империия лучше Республики, об этом вы мне можете лишний раз не рассказывать. Я, напомню, был одним из её архитекторов. Но мы с вами взрослые люди и понимаем, что лучше не может быть во всём и сразу. Вы не хуже меня знаете, что политика — это искусство компромисса и поиска меньшего зла. Чтобы достичь успеха в одной области, нужно пожертвовать другой. Разумеется, итоговый выигрыш должен существенно превосходить затраты и перекрывать риски — что мы и наблюдаем сейчас. Но тем не менее… ответьте мне — какую проблему приходится решать Империи, которая не стояла перед Республикой на протяжении большей части существования последней? Подсказка — от Руусанской реформации до, примерно, инцидента на Набу.

— А, вы имеете в виду обнаглевшие корпорации?

— Отчасти. Разгул крупного бизнеса — это всего лишь симптом. Который, кстати говоря, мы к настоящему времени достаточно успешно купировали. Сейчас мне достаточно свистнуть, чтобы директора крупнейших предприятий сектора выстроились в очередь у меня в коридоре. Причём в очередь не на расстрел, а за госзаказами, что, возможно, менее эффектно, зато более эффективно. Но на межзвёздных трассах по-прежнему неспокойно, потому что мы устранили только следствие, а не причину. Причиной же является всё ещё растущая милитаризация Галактики. Её граждане больше не доверяют своим звёздным соседям.

— И почему вы полагаете это проблемой, Таркин? Имперская доктрина не запрещает самооборону.

— Да, я это неоднократно слышал. Хорошо, если системы смогут самостоятельно отбить хотя бы первую атаку внешнего врага. Для нас это угрозы не представляет, поскольку любая из них по отдельности неизмеримо слабее нас, а объединяться против нас у них нет ни повода, ни возможности.

— Вы полагаете, что эта логика неверна?

— Нет, именно как логика — она безусловно верна. Только вот к сожалению далеко не все жители Галактики руководствуются в своих поступках исключительно логикой. Общественное мнение не рационально, друг мой. Нам не нужно и невозможно побеждать всю Галактику, да мы и не смогли бы этого сделать при всём желании — но возможно и нужно создать у них ощущение, что если они пойдут против нас, то будут разгромлены. Нам не нужно защищать каждого жителя Галактики — но возможно и нужно создать у них ощущение, что они защищены. Первое ощущение заставит их воздержаться от применения оружия против нас, а второе — и вовсе отложить его в сторону, пусть и не так быстро. Вы ведь ситх, Арист, кому, как не вам понимать силу эмоций.

— Вы полагаете, что джедаи манипулировали эмоциями общества? И что Объект, когда будет достроен, сможет сыграть ту же роль?

— Если кратко и упрощённо — то да.

— Насколько мне известно, они просто механически игнорировали эту сферу. «Нет эмоций — есть покой».

— Для себя — игнорировали, да. Но они не были такими дураками, чтобы отрицать наличие чувств у прочих. Видите ли, для разумного существа есть три способа принять решение в кризисной ситуации. Логика, эмоции, или следование чьим-то указаниям. Логика — замечательный метод, вот только Сила ей принципиально отказывается подчиняться. Абсолютно рациональное существо не может использовать Силу. Заставить её пошевелиться можно либо с помощью эмоций, либо посредством медитации. Медитация, переход в режим восприятия — это, строго говоря, то же следование указаниям. Только не указаниям человека, а указаниям самой Силы. К сожалению, для тех, чей уровень мидихлориан низок, этот путь закрыт. Им остаётся следовать логике, подчиняться чувствам, или механически выполнять приказы таких же простых смертных, как они сами, только более влиятельных. Сферический Орден в вакууме, конечно, предпочёл бы, чтобы неодарённые выбрали путь подчинения, то есть служили джедаям, которые знают волю Силы. Но неоднократные эксперименты показали, что превращение джедая в политика ведёт на Тёмную Сторону так же неминуемо, как и следование эмоциям. Научить их следовать законам логики — для этого джедаям следовало бы для начала научиться самим. Оставалось принять как факт, что те, кто Силой не владеют — повинуются своим гормонам. В конце концов, решили магистры, это не так уж плохо, ведь неодарённые не подвержены искушениям Тёмной Стороны.

— Откуда вы так много об этом знаете?

— Знаете, друг мой, я был не последним человеком в Республике, когда Орден ещё существовал и был активен. Независимо от личного отношения, любому политику приходилось с ними работать. Вот я и собрал кое-какую литературу, плюс задал ряд вопросов своим знакомым джедаям. Они никогда не отказывались пофилософствовать на публику. Я не понимаю, как именно вам удаётся поднимать большие камни, не прикасаясь к ним — и меня это не сильно интересует, по правде говоря. Но как манипулируют общественным мнением — я обязан знать, так как это уже прямо касается моей сферы деятельности.

— К большому сожалению, далеко не все имперские чиновники рассуждают таким образом, — заметил клон. — Многие уверены, что если у них есть Звёздные Разрушители в небе и отряды штурмовиков на земле, то народ поддержит любые их начинания.

— Несомненно поддержит… на их собственных планетах. На Эриаду, например, у меня никаких проблем с народными симпатиями нет. Только они забывают, что на одну планету с Разрушителем приходятся тысячи таких, где даже завалящей карраки с имперским гербом не пролетало. И от этих планет тоже нужно каким-то образом добиваться хотя бы нейтралитета.

— И вы думаете, Объект поможет в этом лучше, чем весь имперский флот? При всей его огневой мощи, он всего лишь один.

— Да, с точки зрения логики его эффективность близка к нулю. Но мы, повторюсь, говорим об эмоциях. Взорвите тысячу планет, но упомяните об этом в СМИ вскользь — никто не обратит внимания. Взорвите всего одну планету, но подайте это правильно — и вся Галактика только об этом и будет говорить, каждый будет всматриваться в небо, ожидая увидеть там Объект. Вас будут либо ненавидеть, либо бояться, но равнодушных не останется. Сила воображения, друг мой, гораздо мощнее любого суперлазера.

— Но вы упомянули две задачи психологической войны. Чтобы граждане чувствовали себя слишком слабыми перед мощью Империи — но при этом защищёнными ею же. Я могу представить, как Объект решит первую задачу, но что насчёт второй? Чувство страха и чувство защищённости не очень-то совмещаются.

— А, вы заметили! Очень хорошо, а то многие не обращают внимания на этот нюанс. Страх необходим, но одного только страха недостаточно. Чтобы испугать людей, достаточно взорвать любую планету. Но чтобы этот страх был совмещён с любовью — планету необходимо тщательно выбрать.

— Планета, внушающая страх каждому жителю Империи, чтобы нам были благодарны за избавление от неё… Вы думаете, такая существует?

— Я думаю, что до завершения постройки Объекта — в крайнем случае, вскоре после неё — такая непременно появится.

— Даже так? — Арист с непритворным изумлением поднял бровь. — Уж не планируете ли вы сами её создать?

— Ну, в крайнем случае можно и создать, чего не сделаешь ради мира и покоя в Галактике. Но не думаю, что в этом возникнет необходимость. Естественная логика социальных процессов сама породит её. Это не обязательно должна быть планета в буквальном смысле. Какой-нибудь базы, охраняемой как минимум секторальным флотом, вполне достаточно. Ведь ключевая особенность Объекта не в том, сколько людей он может убить — для этого и обычной Базы Дельта Ноль вполне достаточно. Он уникален в том, какое сопротивление при этом может преодолеть.

— Секторальный флот? Вы имеете в виду…

— Мятеж какого-нибудь моффа или гранд-моффа. Адмирал или гранд-адмирал тоже подойдёт.

— И вы так уверены, что мятеж столь высокопоставленного лица не просто возможен, но и практически неизбежен? И что за ним последует целый флот, вместо того, чтобы арестовать и сдать службе безопасности? Хорошего же вы мнения об Империи, Таркин!

— Я опираюсь на факты. Я сам гранд-мофф, если вы не забыли. Я знаю, о чём думают мои коллеги, какие проблемы они решают, какими возможностями располагают. Изменить лояльность войск так, чтобы они выступили против Имперского Центра, на самом деле не так уж трудно. Достаточно опереться на локальный патриотизм. Это штурмовики — космополиты, они служат там, куда их пошлют, и часто меняют дислокацию. А вот в Имперской Армии всё обстоит иначе. Большинство соединений базируется на своих родных мирах. И что гораздо хуже, подразделения КОМПОНП, которые по идее должны следить за лояльностью, комплектуются по тому же принципу. Скажи им, что их сектор под угрозой, и они начнут агитировать солдат сражаться «за истинную Империю, за родной дом», против «предателей и мятежников из Центра».

— Но если такая угроза существует, нам следует немедленно покончить с ней, а не ожидать, пока она перерастёт в полноценный мятеж!

— Каким образом? Сократить полномочия моффов? Это только ускорит ближайшее восстание, и мы можем не успеть достроить Объект. Ввести постоянную ротацию войск и сотрудников КОМПОНП, заставляя их служить за тысячи парсеков от дома? Аналогично. Не суетитесь, Арист. Следуйте примеру Императора — позвольте событиям идти своим чередом, а сами тем временем позаботьтесь, чтобы извлечь из них максимум выгоды. После того, как грянет первое восстание секторального уровня — наступит время действовать, и вот к этому моменту нам следует быть готовыми.

— Один маленький нюанс, Уилхуфф. Вы сейчас так красочно расписали, какие широкие возможности по организации мятежа у секторальных губернаторов. И я, пожалуй, соглашусь, что Объект будет наилучшим аргументом против них. Как с технической, так и со психологической точки зрения. Но… Вы не забыли, что вы сами — губернатор сверхсектора? Понимаете, о чём я?

— Я не настолько туп, Арист. Да, гранд-мофф с Объектом под личным контролем будет угрозой в квадрате.

Арист слегка наклонился вперёд, готовясь захватить Силой комочек антивещества. Вот и наступил момент откровения, то, для чего вся эта беседа и затевалась. Прочитать Таркина по-прежнему было невозможно. Он чем-то обеспокоен, но чем? Векторы его возможных действий менялись с такой быстротой, что представляли собой неопределённый расплывчатый туман — Таркин, похоже, сам не знал, что сделает в следующий момент.

— Рад, что вы понимаете причину моего беспокойства. Так возможно, вы что-то порекомендуете, чтобы нейтрализовать эту угрозу? Возможно, Императору стоит сразу же после завершения строительства передать Объект под руководство какого-нибудь другого гранд-моффа, перевести его в ведомство Флота, или даже в непосредственное подчинение Центра?

Вопреки его ожиданиям, Таркин… рассмеялся?!

— Да Сила вам в помощь! Готов подписать документ о передаче управления хоть сейчас. Если бы все проблемы Империи решались так просто…

Арист вздохнул. Как ни противно признавать, мерзавец был прав. В очередной раз. Если бы всё было так просто…

Передать Объект Флоту невозможно по очень простой причине — тот его не прокормит. Даже с бесконечным источником энергии в виде кайбер-кристаллов колоссальная станция всё ещё нуждается в постоянном снабжении — продуктами для питания экипажа, запчастями для бесчисленных машин, тибанной для двигателей и турболазеров, и многим другим. Организовать такое снабжение может только экономика сверхсектора. Флот потребляет в разы меньше.

Передать другому гранд-моффу? Во-первых, не всякий сверхсектор даже этого монстра потянет. Конечно, Империя гораздо богаче, чем когда-либо была Республика, но чтобы адекватно распорядиться этим богатством, вовремя конвертировать его в нужные ресурсы и обеспечить их доставку с соблюдением необходимых мер безопасности и секретности — нужно либо всю экономику перевести на режим военного времени, что никак не прибавит любви к Империи среди подданных, либо быть волшебником вроде Таркина.

А во-вторых, упадёт лояльность самих гранд-моффов. Нет, речь не идёт о мятежах, которые столь красочно расписывал Уилхуфф. Просто они потеряют энтузиазм в отношении сверхпроектов. Будут делать то, что им прикажут из Центра, и ни шажочком больше. Какой смысл развивать громадные усилия, превращать свой народ в рабов, самому ночами не спать — чтобы потом результаты твоего труда передали кому-то другому? По-настоящему амбициозные люди просто перестанут пробиваться на эту должность. Будут бороться за него те, у кого «за стремлением к власти стоит мечта о гареме». Те, кому достаточно личного комфорта и обогащения — это Император не запрещал. Те, кто мечтают по-настоящему изменить Галактику, пойдут другим путём.

Например, вступят в Восстание.

Перевести в подчинение Центра? Безусловно, с целой Галактики набрать ресурсов для снабжения гораздо проще. На Корусканте и так живут миллиарды чиновников — поселится ещё миллионов пять. Это не проблема. Проблема в том, что такую станцию придётся применять очень и очень осторожно. Пока ею управляет какой-нибудь публичный политик, слабо связанный с Центром, всегда можно списать взрыв недостаточно враждебной планеты на «эксцесс исполнителя». Ну перестарался губернатор, переусердствовал, под суд его. Если же такое оружие контролирует непосредственно Император… Слишком у многих могут возникнуть мысли, что Республика — это не так уж плохо.

Отдать управление какому-нибудь гранд-адмиралу, а снабжение оставить за Центром? Если Объект будет регулярно приходить на заправку в одну и ту же систему, это сделает её желанной целью для врагов Империи и пиратов. Если же каждый раз менять расположение точки заправки, это будет означать постоянный вялотекущий конфликт между ведомствами. «Почему мне не доставили своевременно пять тысяч тонн медикаментов?!» «Сменить место сбора за две недели? Вы с ума сошли!»

Конечно, Император поощрял конфликты между своими подданными, так что последний вариант был условно приемлем… но он предпочитал такие конфликты, которые не приводили к снижению эффективности.

Основная проблема, впрочем, не в этом, а в том, что такая смена руководства ничего ему не скажет о Таркине и об источнике его странного таланта. Если бы гранд-мофф сейчас начал протестовать и возмущаться, из его сопротивления, из его слов и перемены настроения можно было бы извлечь много ценной информации. И «старый» Таркин почти наверняка начал бы. А этому, похоже, плевать, кто заполучит сильнейшее оружие в Галактике.

Дело не в том, что они выстрелят себе в ногу, дело в том, что они выстрелят в ногу без всякого практического результата…

Придётся отпустить его сейчас под каким-нибудь благовидным предлогом, и искать к нему другой подход. Не может же ему всё вообще быть так безразлично? Все чего-то боятся…

И тут внезапно, словно сама Великая Сила приняла во внимание последнюю мысль Ариста, от Таркина повеяло страхом. Острым и глубоким страхом, в смеси с негодованием и злостью.