Кто-то из нас двоих (гет)

Дома у Арея Дафна долго стояла перед зеркалом в ванной и рассматривала себя. Что-то изменилось, но что, она не понимала. Личину сняла. Уже здесь, в ванной. И синяк залечила, пока мечник его не увидел. С третьего января минула целая вечность. И как будто в ней умерло что-то важное. Казалось, что она больше ничего не чувствует. Но сейчас, в безопасности, оказалось, что ошиблась. Эмоций было очень много, отделить одну от другой не представлялось возможным. Этакая химера из событий, эмоций и боли. Там было, наверное, и что-то хорошее, в этом комке, но Даф не могла найти эти крохи. Потихоньку отпускал стресс, начинали дрожать руки. Она прекрасно осознавала, где находится, что с ней произошло, понимала, что самое страшное уже закончилось, она выжила. Они оба выжили. Каждый прошёл через свой маленький ад. И теперь придется жить с последствиями этого путешествия.

Девушка коснулась амулета и материализовала крылья. Очень спокойно и даже рассудочно она осмотрела их, подметила изменившееся оперение и количество чёрных перьев. Прежний страх перед этими изменениями выгорел. Исчез в те страшные сутки. Но привычка осталась. И, видимо, будет с ней еще долго. Видеть все больше чёрных пятен в белом все еще было тревожно. Однако все в этом мире имеет свою цену.

Дафна дематериализовала крылья и облокотилась на раковину. Волосы, не собранные ни в хвост, ни в косу, тяжелой волной обвисли вдоль щёк. Совсем как несколько лет назад, когда мрак своим ядом разъедал её изнутри. Девушка пару раз машинально провела по ним щеткой и заплела в толстенькую косу. С этим тоже будет разбираться потом. Она заступила в ванну и включила душ.

* * *

Арей сидел в кухне и прислушивался к звукам из ванной. Благородно пропустил Дафну вперёд. Хотя, признаться честно, просто рассчитывал на небольшую передышку. На холодильнике висела придавленная магнитом записка от Варвары: "08.01 Я на парах до 17:30. Не готовила. Если ты наконец-то дома, бич-пакет над хлебницей". Под этим листком угадывались ещё несколько, но встать, чтобы посмотреть, что на них написано, не было никаких сил. Не столько физических, сколько моральных. Впрочем, и так было понятно. Наверное "Ненавижу тебя", "Какого хрена ты меня опять бросил" и все в таком же духе. Хотя... Он думал, что в записках так написано. Потому что при ссорах это было первое, что бросала ему разозленная дочь.

Встал, нарочито медленно вытащил из-под магнита листы. Разложил по датам, начиная с нижнего.

"04.01 Ушла к Максу. Доела салаты. Придумай сам, чего сожрать".

"05.01 Поехала в Москву побродить, буду часам к 19. Надеюсь, ты уже вернешься к этому времени".

"06.01 Ужин в холодильнике, я поехала к подруге. Да, готовила сама. Нет, ты её не знаешь".

"07.01 Не придумала, куда могу пойти, поэтому если я не дома, значит, брожу по городу".

Он сел за стол и опустил подбородок на сложенные руки. Дочь его ждала. Все эти дни жила, что-то ела, к кому-то ездила. И ждала. Записки вон оставляла, чтобы когда он вернулся домой, не беспокоился о том, что её нет. Глаза были сухими, но где-то глубоко в душе, Арей знал, что снова почувствовал себя живым и чувствующим. Как в тот день, когда впервые взял эту кроху на руки.

Глянул на часы на стене и вскочил на ноги. Дафна отсутствовала уже больше часа. Вода лилась, но шум был ровным, как будто девушки просто не было в ванной. Плюнув на возможные последствия, пошел, открыл дверь — не заперлась — и отдернул штору. Дафна была там. Сидела на дне ванной, обхватив руками колени. От падающей на голову воды шёл пар, зеркало запотело, кожа на спине сильно покраснела, но девушка не двигалась. На предплечьях мечник успел заметить неровные глубокие царапины, сделанные ногтями, как будто девушка яростно пыталась смыть следы перенесённого насилия. Да только они не были физическими, такое ни содрать с кожей, ни смыть водой.

Арей выключил воду, накинул на Даф большое махровое полотенце, укутал, насколько сумел.

— Я ничего с собой не сделаю, — раздался безжизненный голос. — Просто мне плохо.

— Я знаю, крошка. Пойдем, — он помог девушке выбраться из ванной, накинул второе полотенце ей на голову и повёл в комнату. Даф покорно пошла за ним, села на край кровати и механически стала промакивать волосы, даже не попытавшись их расплести.

Мечник счёл это неплохим знаком. На самом деле. Не обрезала, и ладно. Значит, действительно прямо сейчас не имеет намерений что-либо с собой сделать. Что светлой нужна помощь, было видно невооружённым взглядом. Привыкший за много столетий к встречам с откровенной мразью и подонками, он не учел того, что Даф дитя Эдема, даже несколько лет в Резиденции не могли этого изменить. Для неё подобное столкновение с реальностью было гораздо более болезненным. Ей скорее нужна была помощь того, кто соприкасался с обеими сторонами и сумел сохранить своё "я".

Арей знал, что потом не раз пожалеет, но готов был поступиться ещё одной частью своей новой жизни.

Он вышел в коридор, наблюдая за светлой через дверной проём. Достал из кармана куртки мобильный, набрал по памяти номер и дождался первого гудка. Запоздало подумал, что за много лет человек мог сменить номер, но решил положиться на судьбу. Трубку взяли. Раздался такой знакомый голос, что Арей на секунду замялся, поскольку похоронил когда-то для себя после возвращения саму возможность встретиться с теми, к кому привязался за долгие годы. Эксгумировать сейчас эту потерю было весьма мучительно. Можно было сбросить звонок, соврать, что ошибся номером. Что угодно. Вместо этого мечник произнёс:

— Улита, это Арей. Ты мне нужна. Приезжай.

И продиктовал адрес.

* * *

За что мечник всегда ценил ведьму, так это за то, что та в нужное время собиралась, отбрасывала хиханьки и полностью отдавалась полученному заданию. На неё можно было положиться. Правда, это не гарантировало, что результат будет достигнут именно тем способом, что он предполагал. Но то, что добьется, Арей знал наверняка. Вот и сейчас часа не прошло, как Улита уже жала на кнопку звонка.

Арей встретил её в коридоре. Та молчала. Они жадно рассматривали друг друга, как люди, которые уже и не надеялись встретиться, по вполне известным причинам. Действительно, она почти не изменилась. Та же разбитная девчонка, если не знать её истинного возраста и истории. Сам Арей на взгляд Улиты изменился гораздо сильнее. Как внешне, так и внутренне. И готовность в нужный момент попросить помощи была самым главным признаком этих изменений. Впрочем, стержень его характера явно эти перемены не затронули.

— Клятва? — голос её звучал с хрипотцой, дрогнул к концу.

— Наплевать, — Арей посторонился, пропуская ведьму в квартиру. — Вытащи её только.

Улита прошла в квартиру, небрежно сбросив ботильоны один об другой, увидела Даф, сидящую на кровати.

— Так, — обернулась она к Арею. — Вы сейчас идете и покупаете вискарь и что-нибудь на закуску, а мы сядем на кухне. А потом поговорим уже мы с вами.

Последние два слова она выделила голосом. Арей посчитал бы, что это угроза, если бы не знал ведьму.

— Мне дозволено будет хотя бы принять душ? — он оторопел от такого напора.

Улита, подумав, кивнула.

— Только не затягивайте. Ночь будет долгой.

И ведьма, сбросив шубку на руки Арею, прошла в комнату, села рядом с Даф. Та даже сразу не отреагировала на её появление, но когда Улита начала негромко что-то спрашивать, коснулась ладонью предплечья, вроде как оживилась и что-то стала отвечать.

Арей плюнул на все, пошел наскоро ополоснулся и сменил осточертевшую за несколько дней одежду. Надев ставший привычным свитер, почти почувствовал себя нормальным человеком. Одежда, в которой была Даф эти дни, так и валялась на полу, где девушка её сбросила. Арей поднял её и сложил к своей такой же в пакет. Спалит к чертям Лигуловым позже.

Когда он вернулся из магазина, дверь на кухню была закрыта. Прислушался. Голоса говорили негромко, но вроде без слез или чего-то подобного. Обычный разговор, если не знать контекста. Осторожно постучался. Голоса смолкли. Арей открыл дверь и заглянул на кухню. Даф сидела в его банном халате, сером, полы были распахнуты, открывая ноги до середины бедра. Длинные влажные волосы девушки были распущены и разметались по плечам. Он отметил, что раньше они вроде были намного длиннее, а сейчас едва доходили до пояса. Странно. Он не помнил, чтобы она стриглась. По крайней мере, никогда не замечал.

Улита встала, забрала у него из рук пакет, мягко подтолкнула на выход.

— Идите, нам ещё многое предстоит обсудить.

Арей по старой привычке хотел прикрикнуть на ведьму, чтобы помнила о субординации, но вовремя прикусил язык. Поздно спохватился. Ещё много лет назад откомандовался. К тому же, Улите можно было простить что угодно. Да даже авансом, не то, что за заслуги. Она не раз выручала мечника. Один раз даже из такой передряги, что, казалось, что это венец его "карьеры".

За спиной закрылась дверь. Мужчина вернулся к себе в комнату, открыл планшет с эскизами, но работать не смог. Слишком было беспокойно, слишком много от него не зависело сейчас. Созвонился с Максом, договорился выйти с десятого числа. На вопросы о том, куда пропал, мрачно отшутился, что ездил в отпуск. Прошелся по комнате, но все равно было неспокойно. Тишина на кухне настораживала. Голоса также негромко что-то говорили, но пойти и банально подслушать, о чем говорят девушки, было бы совсем некрасиво. В конце концов, чтобы себя понапрасну не накручивать, Арей накинул куртку и пошел на станцию встретить дочь. Как раз успевает к первой электричке.

К вокзалу он подошёл сильно заранее. Из тех электричек, на которых могла приехать Варвара, не подошла ещё ни одна. Арей поискал по карманам, нашел во внутреннем пачку сигарет и закурил, прислонившись к стене с табличкой "курить запрещено". Неярко светилось окно, уставшая женщина перекладывала последние бумаги. Видимо, собиралась домой и никак не могла уйти.

А ведь пачка ещё с нового года осталась. Черт, как же давно это было. Кажется, целую вечность назад. Помимо него здесь стояло ещё четыре человека, все нервно косились на табличку и нехорошо посматривали в сторону осмелившегося нарушить запрет. Мужчина усмехнулся уголком рта с зажатой в зубах сигаретой. Ох уж эти люди с их любовью к обходам запретов. Даже не к самому запрету, а к факту нарушения запрета. От того, закуришь ты возле вокзала или нет, зависит всего ничего. Это на бензоколонке лучше не играться с зажигалкой. Есть запреты, нарушение которых сделает хуже тебе самому; есть те — которые другим. Не взять с Улиты клятву — навредить себе. Взять — подставить её под удар. Лишнее плетение клятвы видно в ауре, и это заметит даже недалекий хранитель Дафны. Возникает закономерный вопрос, какого черта и кто решил связаться с ведьмой, которая много лет тенью следовала за первым мечом мрака, а сейчас, в некотором роде, в отставке?

Арей втянул дым в легкие. Тёплый. Значит, успела догореть, а решения так и нет. В лёгком раздражении потушил окурок об отлив и выбросил в урну. Как раз подошла электричка. Мужчина снова закурил и стал вглядываться в лица проходящих мимо людей. Варвары не было. Значит, не успела, ехала на следующей. Ничего, он подождет.

* * *

Варвару он увидел сразу. Его ребенок шёл по платформе, держал в руке синюю зимнюю шапку, пальто было небрежно перекинуто через сумку на плече, хотя было довольно холодно. Шла девушка нарочито медленно, видимо, не хотела возвращаться в пустую квартиру. Арей потушил сигарету и пошел навстречу. Варвара увидела отца, споткнулась, замерла на мгновение, а затем ускорила шаг. За пару шагов резко притормозила, остановилась в нерешительности. Мечник сгреб дочь в объятия. Та замерла на мгновение, но ощутимо расслабилась в его руках и уткнулась в плечо.

— Черт возьми, ты все-таки вернулся, — выдохнула девушка.

— Обещал же, — Арей гладил дочь по встрепанным чёрным волосам. — Все в порядке, надеюсь, больше так не пропаду.

— Вы оба?..

— Оба.

— Все в порядке? Благополучно?

Арей заметно помрачнел:

— Не совсем. Дома увидишь. Физически — в порядке.

Варвара сняла с плеча сумку, отдала отцу, пока он её держал, надела пальто и шапку. Потом подхватила его под руку.

— Я тебе записки оставляла.

— Да, я видел, — мечник усмехнулся уголком рта. — Сначала думал, ты меня там на хрен посылаешь, а потом посмотрел.

Варвара шутливо толкнула отца в бок.

— Я давно уже не хочу послать тебя на хрен. И я рада, что вы вернулись. Правда. Мне тебя не хватало.

— Знаю. Мне тебя тоже.

Оставшееся время в пути Варвара говорила. Выговаривала все, что её волновало в эти четыре дня. Говорила и чувствовала, как отпускает напряжение. Она действительно могла позаботиться о себе сама, но как-то незаметно привыкла, что отец рядом. Ей действительно было нужно знать, что у неё есть к кому вернуться домой. Рассказала, как решила оставлять записки, когда поняла, что к вечеру Арей не вернется. Сначала больше для себя, потом больше для него — не могла оставаться в пустой квартире, слишком начинала волноваться. Как поехала к Максу, чтобы не оставаться одной дома вечером. И как тот в какой-то момент оставил её одну, а сам ушёл, сказал, что по срочному делу. И как он вернулся, почти под утро, и разбудил её, потому что она успела уснуть. Как парень проводил её до дома и как на это отреагировала их любопытная соседка. Что было на парах, как они пришли после каникул, а у них в группе отчислили трёх человек. Что ездила снова следить за Корнелием и Добряком, но не смогла их найти, из-за чего тоже расстроилась, потому что решила, что осталась совсем одна.

Арей слушал её и подмечал детали. Не пытался утешить или что-то объяснить. Запоминал каждый нюанс, каждую мелочь, понимая, что в следующий раз он может не вернуться, и все, что у него останется, это память о таких вот откровенных разговорах и совместно проведённом времени.

К квартире Варвара успела выговориться. Шла, держа отца под руку, иногда прислоняясь к его плечу щекой и повисая на плече.

— У нас гости, — голос Арея на этом слове предательски дрогнул.

Варвара тут же это отметила, спросила почти невинно:

— Очередное настигшее прошлое?

— Это прошлое я хотя бы сам позвал, — мечник задумчиво поскреб ногтями щетину. Вот о чем не подумал, так это о том, что надо бы было себя привести в порядок перед тем, как выходить в люди.

— Ваше общее прошлое? — въедливо продолжала Варвара. Она действительно искренне интересовалась, хотела понять, что происходит и происходило в жизни её отца.

— Я ей крепко должен.

— Кому? Даф?

— Не только, — Арей распахнул дверь квартиры и пропустил дочь вперёд.

— Любопытно, — девушка зашла, сбросила пальто, оценивающим взглядом прошлась по ботильонам и шубке. — Я хочу с ней познакомиться. Определенно, хочу.

— Так в чем проблема? Они обе там. Иди, знакомься. Общайся.

— Что случилось? — Варвара безошибочно услышала подтекст в интонации. — Ты уходишь от нормального ответа, не говоришь, что со светлой, а ещё вызвал человека из вашего общего прошлого, который может помочь. Что именно произошло? Чего ты боишься?

— А ты переняла от меня отвратительную привычку в разговоре с другими принижать значимость тех, о ком беспокоишься, — заметил Арей. — Светлой крепко досталось. И я совершенно не представляю, насколько. Говорит, что её не тронули, но я не верю.

— О господи... — девушка бросила быстрый взгляд в сторону закрытой двери кухни. — Но ты же говоришь, что физически она в порядке.

Арей помолчал, формулируя мысли в стройную логическую связку, чтобы Варвара тоже поняла.

— Она, в отличие от меня, магией обладает. Я не знаю, что она может скрывать. Поверь, это очень просто — обманывать подобных мне и тебе.

— Так, — Варвара занесла сумку к себе в комнату, сменила толстовку на домашний свитер. — Отдыхай, выбрось лишнее из головы. Поверь, сейчас девочки сами разберутся.

И девушка скрылась за дверью кухни, оставив отца изумленно смотреть ей вслед.

* * *

Разошлись девушки только к полуночи. Улита телепортировала, пообещав нагрянуть уже по более радужному поводу. Напоследок крепко обняла бывшего шефа. Она была самая трезвая из тройки. Варвара неровной походкой пошла в ванную, обмыться перед сном. Перед уходом она внимательно посмотрела отцу в глаза, и тревога, донимавшая мечника, прошла. Раз она спокойна, его девочка, с её острым чувством справедливости, значит, все действительно будет в порядке.

Дафна так и сидела на стуле в кухне, задумчиво накручивая на палец светлый локон. Изредка она вытягивала его и отпускала, позволяя волосам рассыпаться золотистыми нитями, а затем снова начинала процесс заново. В этом действии не было осознанности, просто попытка простым жестом вернуть себя в состояние реальности. Задумавшись, она прикусывала колечко пирсинга в нижней губе. Арей часто ловил себя на том, что в этот момент ему хочется подойти и остановить девчонку. До того, как именно прервать этот жест, никогда не доходил даже в мыслях. Останавливал себя усилием воли. Потому что считал, что своим вмешательством отпугнет.

Когда она коснулась его щеки там, в Богом забытом переулке, откуда они потом телепортировали, вспомнил то, о чем его пыталась заставить забыть светлая. Вспомнил и не рад был. Дать ей об этом знать было бы неправильно, но и промолчать не мог. Не та натура. Вспомнил и осторожное прикосновение тёплых шероховатых губ, и знакомый яблочный запах с кислинкой. А еще чудовищно красивую мелодию, чердак. Ссору. Ощущение нежной кожи под пальцами, когда он взял её за подбородок и потянулся к губам. Память милосердно подбрасывала фрагменты, не выдавая картины целиком.

Арей видел, что мыслями девушка где-то далеко отсюда, не может или не готова разговаривать. Да и не стоило, признать честно, поднимать эту тему. Она была пьяна, сильнее, чем в новый год, но все же достаточно хорошо держалась. Глаза были сухими. То ли отплакала все пережитое, то ли не могла.

— Ты как? — он осторожно тронул её за плечо.

Даф как будто очнулась. Она внимательно посмотрела в лицо Арею.

— Наверное, в порядке.

Светлая пожала плечами. Он отметил припухлые губы, необычайно яркие, будто искусаные, непривычный блеск глаз. Смотрел и не находил, что не так. Даже такой, надломленной, она была красива и устойчива в своей вере и убеждениях.

— Вы теперь иначе на меня смотрите, — заметила вдруг девушка. Она продолжала накручивать на палец прядь волос и не отрывала взгляда от мечника.

— С чего ты взяла?

— Мне кажется, что произошедшее влияет на ваше отношение ко мне.

— Ещё раз спрошу, с чего ты это взяла? — где-то подсознательно мечник знал, что действительно относится к светлой иначе. Но совсем не так, как она думает. Черт возьми, он восхищался этой девчонкой. И как страж, и как мужчина. Даже манипуляции с его памятью не изменили его мнения. Он понимал, по какой причине и зачем она так поступила.

— Кажется так, — Дафна снова пожала плечами. Создавалось впечатление, что она говорила это назло, чтобы хоть как-то выразить то, что чувствует.

"Она не пытается сделать тебе больно, — напомнил себе Арей. — Она разбита, пережила самое чудовищное событие в своей жизни. Ей просто нужно время".

— Вы смотрите иначе, говорите со мной иначе. Как будто пытаетесь не ранить ещё больше. Но этим только делаете хуже, — Дафна горько усмехнулась. — Вы смотрите на меня теперь через... весь этот опыт! Как будто кроме него во мне ничего больше нет.

— Это неправда.

— Да? — лицо девушки перекосило гримасой боли. — Тогда почему я вижу, что вам меня жалко? Вы пытаетесь это скрыть, но я — вижу!

Поддавшись порыву, Арей, как и тогда, на чердаке, опустился перед девушкой на одно колено и взял её ладони в свои.

— Светлая, — он заглянул ей в лицо, но она отвела взгляд. — Эй, не отворачивайся. Смотри на меня.

Девушка упрямо вскинула голову, светлые волосы тяжелой волной скользнули по плечам. Арей с трудом удержался от того, чтобы не пропустить золотистые пряди сквозь пальцы. Залюбовался играющими искорками на концах.

— Послушай внимательно, — он поймал её взгляд и удивился, насколько тёмными были её глаза. — То, что с тобой произошло, изменило тебя, это правда. Но ты выжила. Прошла через это все и выжила. Мне тебя не жалко не потому, что я редкостный мудак, или потому, что ты заслужила тот кошмар, через который прошла. Нет. Ты сильная. И справишься. Да, это будет еще долго влиять на тебя, на твои действия. Но я не могу не уважать тебя за то, какая ты.

Дафна смотрела на него и до конца, казалось, не осознавала, о чем он говорил. Арей видел, что она цепляется за его собственный взгляд, возвращается к "поцелую смерти" — белой прядке в челке. В какое-то мгновение ему захотелось коснуться её губ своими...

— Я вам не верю! — глаза Даф сверкали, она начинала злиться.

"Злись, крошка. Злость всегда лучше равнодушия", — мужчина следил за реакцией девушки. Либо разозлится и на этой энергии выкарабкается, либо утонет. Третьего не дано.

— Послушай, — Арей сжал ладони девушки между руками. — Я все равно не могу тебя воспринимать иначе. Смотрю на тебя и вижу очень сильного и смелого стража, очень преданного, верного свету и своим убеждениям. Поверь, я горжусь тобой. И я знаю, что то, что ты пережила, не делает тебя хуже. Оно не меняет тебя. Внутри ты осталась такой же, какая есть.

— Вы это говорите, чтобы мне стало легче.

— Упрямая, глупая девчонка, — отчеканил мечник.

Дафна изумленно распахнула глаза, попыталась вырвать руки, но хватка Арея была крепкой. Задел, все-таки задел.

— Отпустите.

— Не отпущу.

Дафна действительно разозлилась. Прекратила вырываться, но оба они знали, что как только мечник даст слабину, она вырвется и сбежит.

— Чего вы пытаетесь добиться? — она откинулась на спинку стула, выражение лица изменилось. Арей прочел скрытую угрозу в её позе. "Блефует," — как и в новогоднюю ночь, в крови разгорался азарт. Поймай прежде, чем поймают тебя.

— Пользуюсь твоим беспомощным положением.

Мечник протянул руку и погладил девушку по щеке, большим пальцем коснулся колечка в нижней губе, повторив свой же давний жест. Даф прикрыла глаза, принимая ласку. Не отстранилась. Уже хорошо. А о том, что сейчас он бы сорвал с этих изогнутых ярких губ поцелуй-другой, лучше забыть. Надолго.

— О том, что там на самом деле произошло, знаешь только ты сама.

— Ещё Улита и Варвара, — вяло возразила светлая.

— Они знают ровно столько, сколько ты сама рассказала. И ни одна не предаст твоего доверия.

— Знаю...

— О чем никто не знает, не может влиять на отношение к тебе. А я всегда относился к тебе... — мечник кашлянул, замялся. Признавать правду всегда непросто. — По-особенному. И точно не буду смотреть на тебя иначе после всего, через что ты ради меня прошла.

Дафна и верила, и нет. Слова, которые проговаривал Арей, как будто укутывали её тёплым одеялом: "Меня принимают такой, какая я есть, со всем пережитым". И это давало надежду, что завтра она проснется и снова пойдет бороться. Уже другая, но такая же.

— Спасибо, — с плеч светлой как будто свалился огромный валун, придавливавший её к земле. Боль от пережитого стала как будто более переносимой.

Дафна распрямила плечи и уже спокойно высвободила ладони. Собрала волосы в пучок и несильно перетянула резинкой. Арей внимательно следил за её руками. Тянуло снова коснуться тыльной стороны её ладоней, скул, как будто случайно тронуть пухлую нижнюю губу. Конечно, чтобы удостовериться, что с девчонкой все в порядке. Мечник отвёл взгляд и встал поодаль.

— Оставайся. Переночуешь, а завтра будет полегче. Подумаем, что делать дальше и сколько у нас времени. Расчёты остались.

Девушка о чем-то задумалась, машинально расправила и сложила лежащее на столе скомканное полотенце, положила его на подоконник.

— Хорошо, — наконец сказала она. — Я останусь. Спасибо за халат.

Дафна легко поднялась со стула, коснулась руки Арея, помедлила, как будто что-то хотела сделать, но не стала. Вышла из кухни и направилась в комнату Варвары, прикрыв за собой дверь. Мечник остался стоять, осознавая, как крепко вляпался.