Кто-то из нас двоих (гет)

Когда в воздухе повис последний резкий звук маголодии, Дафна запоздало подумала, что возможно, не стоило опрометчиво обращаться к "Книге белой стражи". По крайней мере, стоило дочитывать до конца и так короткую сопроводительную заметку. Маголодия, которую ей показал справочник, уж очень походила на телепортационную, но описание возможности попросить помощи и защиты выглядело очень привлекательным после всего, что ей довелось пережить. В ближайшем арочном своде наметанный глаз стража уловил уплотнившийся воздух и как будто даже золотистое свечение. Не давая себе времени на обдумывание, Дафна направилась туда. Она шагнула вперед, в проем, и почувствовала характерное ощущение телепортации. "Все-таки телепортационная", — проскользнула мысль. Сколько это длилось, девушка не знала. Наконец зрение прояснилось, над головой раздался щелчок, и загорелся свет. Взгляд девушки уперся в металлическую дверь, обитую темно-коричневым дерматином. Дафна оказалась на узкой лестничной площадке, на которую выходили три квартиры, дверца электрического щитка была неровно окрашена, из-под нее шел длинный кабель и уходил в отверстие в полу. Обдумать ситуацию, или как-то еще попытаться понять, где и почему она оказалась, Даф не успела — рука как будто сама собой потянулась и нажала кнопку звонка у квартиры 66.

За дверью раздались легкие упругие шаги. В то, чтобы там была какая-нибудь бабушка, сдающая квартиру или как-то иначе помогающая свету, верилось с трудом. Наконец, дверь распахнулась, открывая взгляду темный коридор и мужскую фигуру в проеме.

— Арей, — выдохнула Дафна и тут же суеверно зажала себе рот озябшими ладонями.

Мужчина смерил ее долгим взглядом, но все-таки посторонился, дав доступ в квартиру.

— Всегда знал, что прошлое меня однажды догонит. Заходи, коли не шутишь.

В квартире было даже почти уютно. После короткого затемненного коридора залитая ярким желтым светом бежевая кухня смотрелась последним оплотом человечества. За окном всерьез дул ветер и поднимал пока небольшие вихри поземки. Дафна размотала длинный зеленый шарф, оставила в прихожей куртку и рюкзак. Флейта, теперь уже не нужная, была надежно уложена в рюкзаке.

В небольшой, не больше десяти метров, кухоньке помещался и скромных размеров холодильник, и плита, и даже стиральная машина, хотя видеть ее тут было довольно странно. Вернее, странно было предположить, что все этим активно пользуются. Но на газовой плите закипал чайник, машинка прокручивала какое-то белье, а Дафна, сидя напротив мужчины с темными волосами с проседью в бороде и на висках, отчаянно пыталась побороть когнитивный диссонанс. Арей изменился с тех пор, как она последний раз его видела, но не сильно. Тот же шрам пересекает разрубленный нос, но лицо смотрится иначе. Чуть короче волосы, аккуратная стрижка, чуть меньше тоски в глазах, в целом выглядит более спокойным. Белый свитер с аранами и высоким воротом смотрелся на нем удивительно к месту. Над чашкой чая поднимался ароматный травяной пар.

— Кто знает о том, что ты здесь?

— Никто. Я никому не говорила.

— Светлая, либо ты рассказываешь, чего от меня хочешь, либо идешь к черту. Мне не нужны разбирательства ни с синьором-помидором, ни со светом или мраком.

Дафна глубоко вдохнула и выдохнула:

— Мне некуда идти. Можно я переночую у вас? Я никому не говорила, куда иду, и что буду делать. Что вы живы — даже для меня большая неожиданность.

— Кхм, — Арей откинулся на спинку стула. — Тогда почему ты здесь и как сюда попала вообще?

Дафна вспыхнула и уже открыла рот, чтобы привычно огрызнуться, но была остановлена мужчиной.

— Прежде, чем ты что-то скажешь, подумай о том, что это мой дом, и я заслуживаю объяснений, почему у меня на пороге вдруг оказывается та, о ком я давно хотел забыть.

— Хорошо, — девушка поерзала на стуле, отогреваясь. — Я порвала с Мефодием.

— И при чем тут я? Это вообще ничего не объясняет. У тебя есть твой хранитель, ты можешь вернуться в Эдем, на худой конец. Улита, думаю, не откажет тебе в поиске комнаты или квартиры. Миллион вариантов.

— У меня просто никого не осталось, к кому можно пойти.

— Поясни.

— Еще пару месяцев назад Эссиорх начал на меня давить, что вернуться в Эдем будет благом, что скоро все изменится, что все мои проблемы от того, что я эгоистка, что мне пора бы уже задуматься о будущем, остепениться, чтобы я не отвлекала его по какой-то ерунде. Выглядел откровенно помешанным. Мне кажется, что его сущность растворяется в том, что он делает. Он вообще сильно изменился после истории с грифоном. Улиту я не смогла увидеть — телефон не отвечает, а Эссиорх в квартиру меня не пускает. А я не могу вернуться в Эдем, там очень нездоровая какая-то обстановка стала. Даже под угрозой потери крыльев — не могу себя заставить, и все. Туда приходишь, и как будто оказался на Третьем небе — не знаю, помните ли вы, там в воздухе концентрированная эйфория.

Дафна увидела кивок головы Арея и продолжила:

— И такой сейчас весь Эдем — в эйфории и противоестественном оживлении. Я все так же числюсь помощником младшего стража, доступа ни к какой информации у меня нет, а все к чему-то явно готовятся. При этом каждый, к кому подходишь, пытается заставить тебя возрадоваться грядущему. Секта какая-то. У меня и так не самая хорошая репутация среди других стражей. Безалаберная девчонка с темным началом, которая когда-то украла Рог Минотавра, чуть не убила Генерального стража и натворила бед. Никто не соизволил сообщить хотя бы моим друзьям, когда все это закончилось, что меня вообще-то отправляли с миссией во мрак, а не я сама ушла. Мне чуть ли не вслед плюют те, с кем я тысячелетия вместе училась и росла. Есть пара стражей, что забавно, из тех златокрылых, что долго за мной охотились. Вот они в принципе неплохо ко мне относятся. Но и от них ничего невозможно добиться. Как воды в рот все набрали. Пробовала поговорить с Троилом, у меня по счастливой случайности остался неаннулированный пропуск на Третье небо, но и тот ведет себя странно. Вы знали, что он частично забрал вашу коллекцию оружия после вашей смерти? Не вся она досталась мраку.

— Все это звучит не так и странно, — Арей сложил руки на груди. — И в мои времена в Эдеме периодически начиналось какое-то брожение, происходили утечки эйфории и не было доступной информации о происходящем. Что по этому поводу считает синьор-помидор? И я не имею в виду ваше "расставание".

— Я прям слышу в вашей речи кавычки, — пробурчала Дафна, искоса глядя на мужчину.

— Потому что они там есть, Даф. Личные проблемы на то и личные, что их вязать в общую канву довольно глупо. Многому есть разумное объяснение. Вернемся к Мефодию.

— Мефодий… С ним сложно. Он стал златокрылым, это вы помните?

— Помню. Хорошие крылья, идеальные для скоростных полетов.

— Сначала казалось, что он вообще не изменился с того момента, как мы последний раз виделись с вами. Но как-то так получилось, для меня неожиданно, что он часто стал проводить время неизвестно где, неизвестно с кем. Возвращается, когда вообще возвращается, поздно ночью, иногда мне даже казалось, что у него руки в крови. Я иногда притворялась спящей, знаю, что у него есть новый меч, с которым он не расстается, когда я не вижу. Это не спата, к которой я привыкла. Когда я попыталась спросить, в чем дело, он проговорился, что у него есть секретная миссия, которой он занят вместе с Троилом. Сказал, что заклятие крыльев недавно снял с помощью Троила и магии ледяного копья, что теперь, когда он златокрылый, мы можем спокойно идти каждый своей дорогой. И что меня больше не задерживает, если меня что-то не устраивает. Полномочия стража-хранителя с меня сняли при его активном содействии. Получается, что и об этом я узнала постфактум.

— И что ты сделала?

— А я ушла. Просто ушла. Понимаю, что этого мало для того, чтобы бежать и прятаться, но я просто не могла больше там оставаться. Люди, которым я верила, доверяла, как будто перестали меня слышать. Сегодня я ходила везде, ко всем. Да я даже до валькирий дошла, но никто, никто меня не услышал. Прасковья даже не попыталась открыть, Шилов через дверь ясно дал мне понять, что мне здесь не рады.

— Ты одна. Где кот?

— Оставила в Эдеме, когда была там в последний раз, еще до начала этого всего. У меня там все еще есть комната в стражеском общежитии. Шмыгалка обещала кормить, но мне кажется, он давно слинял и где-то бродит.

— Как ты нашла это место?

— Маголодией, — Дафна увидела, что Арей не совсем понял, о чем идет речь. — "Книга белой стражи". Я искала убежище, сыграла маголодию поиска безопасного для меня места, и меня телепортировало сюда, к вам под дверь.

— Любопытно…

— Как вы оказались живы?

— Я не знаю, — мужчина развел руками. — Зеленый, черный?

— Зеленый, если можно.

Арей встал, выключил закипевший чайник, достал из шкафчика чашку, кинул пакетик, залил кипятком и поставил перед девушкой. Та обхватила чашку ладонями и благодарно кивнула мужчине.

— Вы вообще помните, что происходило? Вы действительно… он?.. — Дафне стало жутко.

— Если ты о том, что происходило после того, как мою сущность поместили в Камень-голову вместе с семьей, то я немногое могу рассказать, — он замолчал, потом вынул из кармана пачку сигарет. — Ты не против, я закурю?

Дафна помотала головой. Шаблон продолжал трещать по швам.

— Так вот, — Арей выпустил в потолок струйку дыма. — Тому, кто решил, что это вроде как здорово, запереть меня с семьей в якобы одном счастливом моменте, я бы с огромным удовольствием подсыпал в еду толченого стекла. Если, по мнению светлых, это был рай, то для меня это стало адом. День за днем я все сильнее сходил с ума. В теории, ты и сама знаешь, все выглядело замечательно. Одна счастливая секунда в вечности. Но на самом деле все обернулось постоянным кошмаром. Это действительно выглядело и ощущалось, как будто время замерло. Они ничего не знали о том, что с нами произошло, как будто им просто стерли память. И это произошло просто в один момент. Вот мы находимся над камнем, а вот уже на границе Запретных земель, где я поселился когда-то с женой. Я пытался первое время хотя бы поговорить, ну хоть о чем-нибудь, но каждый раз встречал недоумевающий взгляд. Просто взгляд. До сих пор не понимаю, почему у меня была практически полная свобода действий, а у них нет. По иронии судьбы я узнал это время — чуть ли не последний день перед нашим бегством. Мы были так счастливы тогда, в том времени... Это тоже, как ты понимаешь, не прибавляло мне спокойствия и разума. Чувство вины отравляло меня. Я перебрал, наверное, миллион различных вариантов, что следовало бы сделать иначе, чтобы они остались живы. Если бы они лишили меня воспоминаний, возможно, мне легче было бы это переносить. Но я все помнил. А время шло, я все реже оставался в своем уме.

Арей задумчиво уставился на тлеющий кончик сигареты.

— Однажды я даже решился покончить с собой. Только вот и это у меня отобрали — я не мог умереть, уже мертвый. Кто-то, и это точно не свет, обрек меня провести вечность в своем личном аду, который он почему-то почитал раем. И однажды, я даже не могу сказать точно, когда это произошло, камень раскололи. Не знаю, кто и как он смог, я безмерно благодарен ему, кем бы он ни был, хотя для нашего мира камень весьма ценное приобретение. Пришел и расколол этот чертов камень, и я обрел свободу. Мы все. Как будто спали и вдруг проснулись и осознали, как с нами поступили. Жена приняла решение уйти — ей крепко досталось, и осознание того, как с нами поступили, только добавило ей боли. Она попрощалась с нами и просто исчезла. Уверен, что ее выбор будет родиться заново. Она немного от жизни увидела хорошего.

— А Варвара?.. У нее был выбор?..

— Был, конечно, — Арей прикурил вторую от первой и грустно усмехнулся.

— И она?..

— Скоро домой вернется, и спросишь, — мужчина усмехнулся. — Только помнит немного, больше обрывками и ощущениями. Только при мне вся память осталась.

— А дальше? — Даф отпила пару глотков из чашки, отогреваясь.

— А дальше, стоило только проговорить, что мы оба не готовы уйти, мы почему-то оказались на трассе где-то под Москвой. У меня в кармане были документы на имя Андрея Седова, свидетельство собственности на эту квартиру. Варвара — с паспортом и деньгами. Причем немного, буквально на пару месяцев. Поймали машину, объяснили, куда ехать. Повезло, в общем. Пару дней я сидел дома, пытался осознать, что вообще произошло. Вырезал руны на косяках дверей, и света, и мрака, какие вспомнил, позволил паранойе немного повеселиться. Да только не сработало ничего. А может просто и не искал нас никто. Ведь до сих пор же считается, что мы мертвы?

— По крайней мере, я ничего не слышала ни от кого, — выкрутилась Дафна.

— Вот видишь. А через время Варвара потихоньку начала забывать, что с нами было, сначала спала беспокойно, все время просыпалась. Потом начало отпускать.

— Подождите, то есть вы теперь смертный?

— А чему ты так удивляешься, светлая? Был стражем света, потом был стражем мрака. И то, и то закономерно привело меня к гибели. Теперь вот поживу смертным.

— Вы подозрительно спокойны. Я вас не узнаю.

— Переоценка ценностей, можно сказать, — Арей усмехнулся. — Умираешь, попадаешь в ад, потом попадаешь якобы в рай, хотя он ничем не отличается от ада, сходишь с ума, потом выбираешься из ада — все это здорово прочищает мозги. Попробуй как-нибудь.

— Это не смешно, — Дафна поежилась. — И как вы справились?

— С большим трудом. Когда ты не привязан к человеческому, тебе не нужно особо есть, пить, спать, думать, где взять денег и как заплатить за квартиру, чувствуешь себя более оторванным от реальности.

— И что случилось?

— Где-то три месяца мы сидели дома, привыкали к тому, что теперь все будет иначе. Просто жили. Не без проблем, конечно. Потом Варвара решила, что так больше продолжаться не может, и неожиданно для меня и себя поступила в колледж. Что-то там по ремонту техники, не вдавался особо в подробности. А я устроился на работу.

— Вы? На работу? — шаблон окончательно разлетелся на куски.

— Ну да. А что тебя смущает, светлая? — он говорит, а Даф видит смешинки в светло-карих, медового цвета глазах. — Люди работают, чтобы заработать денег. Или ты забыла, как сама в пельменной работала?

— Да нет, не забыла, просто…

— Не вяжется у тебя мой новый облик и то, как я живу, с тем, к которому ты привыкла, вот и все, — мужчина откинулся на спинку стула и отставил свою чашку со стола в раковину. — Все, чего я сейчас хочу, это просто жить. Устал. Прожить отведенное мне, увидеть внуков. Простые, человеческие желания. Мне дорогого стоило изменить мышление. Я не хочу больше играть ни за одну команду, ни за свет, ни за мрак. По документам мне всего тридцать восемь лет, дочери девятнадцать. Чего еще можно желать? Я знаю, что прошло почти пять лет с моего заточения, что все вокруг успело поменяться до неузнаваемости. Но никто не знал до сегодняшнего дня, что я жив. Теперь, как видишь, знает.

— Я не скажу никому.

— Потому что не сможешь, — Арей усмехнулся. — Чего же ты так побледнела, светлая? Не убивать же мне тебя. Вспоминай. Ритуал, запечатывающий уста.

Дафна украдкой перевела дух. Она успела отвыкнуть от его характерного юмора на грани.

— Silentium est aurum (1), — девушка подкрепила слова начертанной в воздухе руной.

— Нет, светлая, ты меня явно за дурака держишь. Нормальную формулу, без уверток. Ты забываешь, что у нас с тобой примерно одна школа, и я прекрасно знаю, как обходить эту формулу.

— Да будьте вы прокляты, — сорвалось с языка. — Altum silentium (2). До тех пор, пока вы не разрешите мне словом, делом или иным образом поведать о том, что вы живы.

Дафна снова начертила в воздухе руну, которая засветилась и погасла, подтверждая договор. Потянуло легким запахом сандала, как будто кто-то зажег благовония.

— Уже больше похоже на правду, — Арей снова поставил чайник на плиту и зажег газ. — У тебя три дня на поиски нового убежища, потом, я надеюсь, ты оставишь нас в покое и больше здесь не появишься. На флейте не играть, кота не приводить, гостей не звать. Маленькая комната моя, туда не заходить, даже если небо начнет падать на землю, в большой живет Варвара. У нее есть второй диван в комнате, она тебя положит. Белье в кладовке. Разберешься, короче. Ужин в девять.

Мужчина встал из-за стола, долил кипяток в кружку девушки и направился к выходу в коридор.

— Кем вы работаете?

Он резко развернулся, смерил ее взглядом. Дафна снова почувствовала себя максимально неуютно под его взглядом.

— Это так важно?

— Нет. Не важно. Извините.

Мужчина замер, сжав пальцы на деревянном проеме, царапнул ногтем прорезанную руну.

— Кузнецом работаю. Мастерская местная, не приходится мотаться в Москву, меньше воспоминаний. Тоже, конечно, не совсем то, чего бы мне от жизни хотелось, но где я и где мои желания.

— А что это за город?

— Клин.

Пальцы разжались, Арей зашел за угол, Дафна услышала звук закрывшейся двери. "Три дня, хотя бы три дня…" — девушке нужно было время, чтобы разобраться в том, что вокруг нее происходило. Она допила чай и вымыла кружки, протерла полотенцем и поставила на стол, затем тихо подошла к двери. На дверных коробках действительно были вырезаны руны. Плотно, частично пересекающиеся друг с другом, какие-то небрежно процарапаны, над какими-то работали — глубина была достаточной, линии четкие. И действительно, руны света соседствовали с рунами мрака. Общего у них было одно — они все были мертвыми, ни в одной не было ни капли магии, ни светлой, ни темной.

Оглянулась в сторону двери, за которой скрылся мужчина, как всегда делала еще в резиденции, когда собиралась сделать что-то, что могло бы не понравиться Арею, а затем осторожно подула на руны теплым воздухом, активируя. Медленно, потому что рука все-таки чужая, а рисовать стоило всегда своей, чужие руны завершать считалось не то, чтобы чем-то неприличным, но как минимум невежливым и небезопасным. Особенно, если ты встретил надпись где-то в городе. Сначала зажглась неярким светом первая, затем по цепочке загорелась вторая, третья, пока весь проем не загорелся мерцающим золотистым свечением. Руны мрака оставались мертвыми. Дафна подошла к входной двери, на дверной коробке внутренней двери также были вырезаны руны. Свечение перекинулось и на них, весь проем засветился, а затем свечение постепенно затухло. Руны были активны, Дафна чувствовала это. Сейчас квартиру как будто накрыло огромной теплой ладонью. Девушка вернулась на кухню.

Из коридора раздался негромкий сигнал домофона, затем в замке повернулся ключ, и в коридор ворвался вихрь. Дафна вышла девушке навстречу. Та вообще не изменилась с последней их встречи: те же темные волосы, высокая и худощавая фигура, большие песочного цвета глаза.

— Ой, — Варвара настороженно уставилась на девушку. — Подожди, я тебя помню. Ты таскалась ко мне, когда я жила в переходе. С тобой еще был пацан, длинноволосый такой, со сколотым зубом. Парень тоже здесь?

— Только я одна, — Дафна улыбнулась. — Ты действительно помнишь.

— Это не моя заслуга, — темноволосая девушка расстегнула куртку и начала расшнуровывать высокие ботинки.

Открылась дверь в комнату Арея, мужчина вышел и плотно прикрыл за собой дверь, прислонился к косяку.

— Вернулась?

— Как видишь, — Варвара повесила куртку и небрежно за задник сняла один ботинок о другой.

— Как на учебе?

— Дебилы мозг еще не отрастили, если ты об этом, — она кивнула в сторону Дафны. — Надолго к нам?

— На три дня. Покажешь, где что лежит?

Дождавшись кивка, Арей прошел на кухню. Варвара, подхватив свою сумку и рюкзак Дафны, поманила ту за собой:

— Идем, покажу, где ты сможешь расположиться.

Девушки прошли в комнату, Варвара бросила рюкзак Дафны на низенький диванчик возле окна.

— Спать будешь здесь, белье выдам. Хочешь что-то спросить — спрашивай. Вижу же, что любопытно.

Дафна замялась.

— У меня много вопросов и не все они из тех, что стоит задавать вслух.

Варвара серьезно посмотрела на нее.

— Тогда ты понимаешь, что я на многие отвечать не намерена. Да, ты была мне симпатична. Раньше. Хотя я и не понимала, какого черта вы постоянно ошиваетесь рядом со мной. Все эти игры за спиной откровенно задолбали. У меня, впрочем, тоже много вопросов, я надеюсь, что хотя бы на часть ты сможешь мне ответить. Пора играть с открытым забралом, ты не находишь?

— По рукам. Спрашивай.

Варвара замерла. Мысли роились в голове непрерывным потоком, знать хотелось все и сразу. Дафна по-своему поняла ее заминку.

— Он живет вместе с Добряком и грифоном Арея в переходе на "Арбатской". Там, где ты жила раньше. Сейчас с ним живет бывший страж света Дион. Он… — здесь Дафна прикусила язык, понимая, что любое неосторожное слово грозит ей новыми черными перьями. Открыто лгать стражи света не могли, в отличие от людей. — У него в целом все наладилось, но не до конца. История с Камень-головой как будто его примирила с действительностью. В Эдем он не вернулся, хотя его звали неоднократно.

— Пф, — Варвара резко дернула плечом и встряхнула длинными волосами. — Понятия не имею, с чего ты решила, что мне интересно, что там с Корнелием. Вот еще. А вот про Добряка хорошая новость.

— Он просил за тебя у Троила. Еще тогда.

— И что с того? — девушка резко отвернулась и облокотилась о подоконник обеими руками. — Мало ли кто чего там просил, это ничем не помогло.

— Да, ты права.

Варвара обернулась и посмотрела на Дафну, ища на ее лице какой-то подвох, и не находила. Девушка действительно говорила то, что думала. И Варвара снова даже против своей воли проникалась к ней симпатией.

— Ладно, я тебя заговорила совсем, пошли, выдам белье.

— Я никому не скажу. До тех пор, пока ты сама не дашь мне разрешение.

Варвара снова дернула плечом и просто пошла в кладовку. Там пошумела какое-то время, собирая белье, затем вернулась в комнату, сгрузила стопку на диванчик, подошла к своей кровати, выбрала подушку помягче и кинула через всю комнату в сторону девушки. Та подушку поймала и положила поверх стопки. Варвара криво усмехнулась, отчего шрам на лице выделился отчетливей, и направилась к выходу из комнаты. Уже на пороге она остановилась, опустила голову и негромко произнесла:

— Спасибо.

Дафна кивнула той, зная, что Варвара, как и ее отец, просто может почувствовать то, о чем она так и не решилась заговорить.

На кухне загрохотали кастрюли, девушки поспешили туда. Дафне сразу же выдали нож и пакет картошки с наказом почистить, Варвара стала разбирать сумку, что принесла с учебы.

Искоса девушка наблюдала за отцом и дочерью. Сейчас, когда оба были в курсе своих родственных отношений, их взаимодействие выглядело гораздо более гармоничным. Вот Варвара на короткое время прислонилась к плечу отца, негромко что-то спросила, тот усмехнулся, приобнял ее за плечи и тут же отпустил. И эти скупые моменты ласки Дафна жадно впитывала, одновременно понимая, насколько неправильно поступает. Она опустила глаза на руки и продолжила чистить картошку, попытавшись немного отвлечься от того, что видела, что представляли собой их отношения, однако взгляд все равно скользил вправо, к плите.

— Вот же… — нож соскользнул, когда она в очередной раз искоса бросила взгляд на Арея, и прорезал подушечку большого пальца на правой руке. На стол упали две капли светящейся крови. Дафна зажала ранку.

— Покажи, — Арей подошел к ней одним слитным шагом и требовательно протянул руку.

Варвара хмыкнула и достала из рюкзака мини-аптечку.

— Все в порядке, просто неожиданно, — Даф взяла у Варвары аптечку. Арей отобрал аптечку, взял девушку за запястье и поднес ближе к лицу. В выражении его лица Дафна увидела проблеск какой-то эмоции, но понять, что это была за эмоция, она не успела: мужчина вернул ей аптечку, отпустил запястье и вернулся к прерванному занятию.

— Царапина, — бросил он, — заживет через пару часов. Но обработать стоит.

Ужинали в молчании. Варвара поделилась парой историй из жизни колледжа, но было заметно, что она пытается просто заполнить неловкую тишину, которая появилась вместе с Дафной. Дафна это тоже понимала, хотя эмпатии ей часто не хватало в каких-то моментах. Поэтому она, едва закончился ужин, предложила вымыть посуду, получила отказ и ушла на диванчик, оставляя семью наедине друг с другом.

_______________

(1) Silentium est aurum (лат.) — молчание золото.

(2) Altum silentium (лат.) — глубокое молчание.

Когда Варвара вошла в комнату, Дафна сидела на расстеленной постели и рассеянно листала "Книгу белой стражи". Книга делала попытки сопротивляться и путать части статей. Девушка периодически щелкала ее по корешку, тогда книга возвращала строчки на свои места. Впрочем, Даф не могла сосредоточиться на тексте, взгляд ее блуждал, что-то она обдумывала, из-за чего кусала колечко в нижней губе. Прокол, который она сначала зарастила, но потом пробила заново. Книга пользовалась рассеянным состоянием девушки, и все повторялось сначала.

— Читаешь? — Варвара подошла к столу и начала собирать сумку на завтра.

— Да, — Даф с легким раздражением захлопнула книгу. — Хотела найти хотя бы один случай, похожий на ваш. Все-таки история человечества длинная.

— Нашла?

Дафна покачала головой.

— Даже упоминаний нет.

— Почему-то я не удивлена, — Варвара сдернула с кровати покрывало, приготовила одежду ко сну. — Ваш свет почему-то редко когда прощает. Так, чтобы искренне. Ему угодны и долгий рост, и сиюминутный подвиг, как вышло со мной. И что? Вот твой приятель долго и упорно шел к свету. Но шел со дна, со своего личного дна, на которое он попал по собственному же почину. Не удивляйся, я много думала обо всей этой истории. Пришел. А дальше-то что?

— А дальше у него не особо много вариантов, — признала Дафна. — Наш путь, путь тех, кто стоит на страже, заключается в простом служении. Получил задание — идешь и выполняешь. Без вариантов. Если не можешь, делаешь все, что возможно. Война с мраком настолько вялотекущая, что ее можно назвать вооруженным перемирием. Обе стороны не ищут открытого столкновения, предпочитая молчаливый нейтралитет. Смерти как таковой у нас нет. Умираем, да, наши тела просто исчезают. А мы сами обычно растворяемся в вечности.

— Да, у людей как будто бы больше вариантов. Хотя на самом деле нет. Мы привязаны к телам, и варианта только два. Веришь ты в загробную жизнь, нет, все равно будешь взвешен на весах собственных дел и получишь ровно столько, сколько своими делами наработал. Если сумел сохранить эйдос, конечно. Но все равно твою судьбу определяют твои же поступки. Древние религии были не так уж и неправы в своем отношении к посмертию. Но кто установил такие законы? Почему не работают те же, не знаю, Шумерские законы? В чем высший смысл человеческой жизни?

— Веришь? — Дафна развела руками. — У меня нет ответов на эти вопросы. Возможно, у кого-то рангом повыше. Базовые законы о "не причинении вреда словом и делом" всегда меняли только форму, суть оставалась. Остальные всегда отвечали духу времени, отражали суть, стремление народов к чему-то разрушительному или прекрасному, в зависимости от центральной идеи цивилизации.

— Эрос и танатос, либидо и мортидо. Как ни назови, вечная классика.

Варвара отложила сумку с учебниками и подсела на диванчик к Дафне. Разговор, начатый только для того, чтобы не было неловкого молчания двух людей, начал ее увлекать.

— Человек всегда в разные эпохи мечется между тем и другим, все в соответствии с принципом маятника. Качнуло в одну сторону, значит, следующий поворот в культуре и искусстве будет в другую сторону. Одни религии воспевают жизнь, другие — смерть.

— А потом меняются местами, и все повторяется сначала. Только историю пишут победители.

— Маятник не может качнуться только в одну сторону, всегда будут колебания, всегда будут изменения. И это в некотором смысле хорошо, потому что во время таких колебаний люди часто переосмысливают свою жизнь.

— Или не переосмысливают. И тогда все усилия просто напрасны.

— Не напрасны, — возразила Даф. — Сколько бы людей ни повернулось к свету, каждый из них важен.

— Но что если к мраку повернется большинство? Что тогда? — Варвара начала горячиться.

— А тебе чаще по жизни попадались плохие или хорошие люди?

— Да так нельзя же. Хорошие, плохие, это все категории. Мне попадались в целом неплохие люди. Как это бьется с вашей идеологией? Любой человек может просто для забавы оттяпать хвост кошке, а потом пойти и дома быть для родных просто замечательным человеком. А что кошку покалечил — так день был плохой, на ком-то нужно было отыграться.

— Очень просто, — Дафна распустила хвосты и заплетала боковую косу. — Нет на самом деле хороших и плохих, ты права. Людей делают поступки. Каждый человек, принимая решение поступить плохо, не становится сразу плохим. В каждом из нас есть своя червоточинка, свое зло. И есть выбор, поддерживать в себе это зло, совершая и дальше сомнительные с точки зрения морали поступки, или искоренять его из себя. Медленно, по капле, но искоренять. К тому же человек может раскаяться в содеянном, может потом попытаться загладить вину.

— Но проступок-то останется, — Варвара как ей казалось, нащупала уязвимую точку в рассуждениях Даф. — От извинений, раскаяния — сам поступок не исчезает. Если он повлиял как-то на отношения, выстроить их заново будет гораздо сложнее.

— Не исчезает, конечно. И даже слово "извини" не решает проблем.

— Признай, что ты все же не права.

— В чем?

— В том, что, в конце концов, человечество повернется к свету.

— А я этого и не утверждаю, — Дафна улыбнулась. — Верить в это мне никто не может запретить, но я этого уже не утверждаю.

— Но ведь… — Варвара машинально потянула руку к книге, но тут же отдернула. Даф иногда во время разговора гладила обложку, как живое существо.

— Раньше да, я готова была отстаивать эту точку зрения. Сейчас — не готова. Но все равно считаю, что самое темное время наступает перед рассветом.

От двери раздался насмешливый голос, заставивший обеих девушек вздрогнуть и обернуться:

— Даф! Сворачивай свою агитацию о добре и зле. Не тому ты это человеку рассказываешь.

Девушка вспыхнула, но отвечать не стала.

— Пап, — Варвара встала с дивана. — Не ворчи на нее, мы не так уж и сильно разошлись во мнениях.

— Ну-ну, — Арей посторонился и пропустил дочь в коридор.

Дафна первая не выдержала повисшего молчания:

— Ну давайте, скажите уже, что думаете.

Арей вопросительно поднял бровь.

— С чего ты взяла, что мне есть, что тебе сказать?

— Не знаю, — Даф беспомощно посмотрела на мужчину. — Вам всегда было о чем со мной поспорить.

— Раньше.

— Что?

— Раньше — было. А сейчас смысл в этом какой? Каждый все равно останется при своем мнении.

— Знаете, так вообще можно ни о чем не разговаривать и рафинироваться в своем неведении.

— Что точно мне не грозит. И в одном ты все-таки права — самое темное время суток действительно наступает перед рассветом.

Арей вышел из комнаты, захлопнулась дверь комнаты напротив. Дафна решительно не понимала ничего. Она раскрыла «Книгу белой стражи» и наконец нашла формулу обета, который ее заставил дать Арей.

«Altum silentium (см. Римское право) — ритуал, запечатывающий уста. Клятва, имеющая форму ритуала, которая накладывается на произнесшего ее. Подразумевает, что давший данную клятву должен сохранить оберегаемое ей даже ценой собственной жизни. После произнесения требует подтверждения руной покорности и вербального оговора срока действия данной клятвы, иначе накладывается до Конца Времен. Последний раз была использована во время войны с Наполеоном в ноябре 1812 года. Считается более строгим вариантом клятвы "Сlausula rebus sic stantibus" (3), которая допускает нарушения при изменении условий договора. Спавшая клятва обычно ощущается как чувство легкой эйфории, у каждого давшего ее имеющее свой цвет и вкус.

Внимание! Нарушить данную клятву невозможно. Даже смерть того, кому вы ее дали, не избавляет вас от необходимости хранить молчание о предмете вашего договора".

"Впрочем, ничего нового, — уныло подумала Даф. — Срок точный не обговорила, значит, я под ней до Конца Времен, что бы это ни значило. Но и так ясно, что Арею ее с меня снимать незачем". Больше по наитию, чем осознанно, Дафна залезла в алфавитный указатель и нашла статью с "Маголодией поиска безопасного убежища". Когда наткнулась на нее в первый раз в поисках вариантов действий, прочесть сопроводительную информацию внимательно она даже не попыталась, разобрала ноты и сразу заиграла.

"Маголодия поиска безопасного убежища — маголодия, написанная неизвестным стражем света, вдохновленная просмотром популярного лопухоидного сериала. По мнению автора, должна "помочь стражу обнаружить ближайшее безопасное для него место, где можно отдохнуть и продумать дальнейший план действий". Записана по памяти очевидцев.

Осторожно! Использовать на свой страх и риск! Один из пяти использовавших маголодию стражей в Эдем не вернулся, его судьба неизвестна".

'Надо было сразу читать мелкий шрифт, — запоздало подумала Даф. — Ничему меня работа на мрак не научила. И вообще не факт, что меня в следующий раз выкинет сюда же, а раз так, то используем одиннадцатый номер, чтобы добраться до Москвы и обратно. Как минимум, до общежития точно стоит ехать на общественном транспорте, чтобы не оставить магический след". Даф представила карту Москвы и мысленно нарисовала свой завтрашний маршрут из Клина на юго-восток, а затем обратно, руки тем временем листали "Книгу" в поиске последней статьи.

"Конец Времен, он же Конец дней, он же Конец света или эсхатон — будущие события, которые несут в себе начало трансформации и искупления. Апогей Мировой истории и событий. Предшествует т.н. Судному дню и рассматривает окончательную судьбу Вселенной. Более подробно см. Откровение Иоанна Богослова. Точная дата неизвестна".

— Эй! — Дафну окликнула Варвара. — Я там тебе полотенце кинула, голубое.

— Спасибо, — девушка захлопнула "Книгу" и положила рядом с подушкой.

— Иди, я скоро, — Варвара скользнула за дверь комнаты Арея.

Дафна постояла недолго в коридоре, прислушиваясь к приглушенным голосам за дверью, и отправилась готовиться ко сну.

Когда она вернулась, погасив в коридоре свет, Варвара уже была в постели. На столе горел небольшой ночник.

— Ты не против? — указала на него девушка. — Я не могу спать в темноте с… некоторых пор.

— Сплю в любых условиях, — Дафна вытянулась на диванчике. — Ты не жалеешь, что не ушла вместе с матерью?

— Нет, не жалею, — Варвара взлохматила волосы. — Мне показалось, что здесь я нужнее.

— Арей сильно на меня злится, да? — Дафна снова неосознанно погладила Книгу по обложке, как кота.

— С чего ты взяла?

— Свалилась как снег на голову, нарушила ваше уединение и инкогнито.

— Он скорее на себя почему-то злится. Да, он не самый позитивный человек, но точно на тебя не злится.

— Странно, — пробормотала девушка.

Варвара повернулась на бок. В лунном свете Даф увидела блеснувшие большие глаза.

— Ничего странного. Рассматривай его как новое знакомство, не пытайся подойти к нему с тем же мерилом, что раньше. Да, ты здесь только на три дня. Но подумай вот о чем — тебя сюда вообще пустили. Не выгнали с порога, не прирезали от греха подальше. Много ли твоих знакомых могут похвастаться тем, что ужинали у самого Арея после его воскрешения?

— Шутишь, — Дафна повернулась на бок, чтобы хорошо видеть Варвару.

— Шучу, конечно. Но ты все-таки подумай.

Дафна улыбнулась в темноте, зная, что Варвара наблюдает за ней. За стенкой негромко разговаривали люди, мерный шепот убаюкивал, девушка начала проваливаться в дрему. Отчаянно хотелось хотя бы коснуться губами мундштука флейты, чтобы почувствовать себя увереннее, но запрет был прямой, а после того, как она опрометчиво активировала руны, здесь, конечно, хоть атомную бомбу можно было взрывать, но при большом желании ее всегда можно вычислить по остаточным следам маголодий, которые она играла. Поэтому как минимум километров шестьдесят отсюда, не меньше. Только бы не нарушить хрупкое инкогнито, которое она поклялась сохранить во что бы то ни стало.

* * *

Арей плотно прикрыл за собой дверь, вышел на балкон, открыл окно и закурил. "Вот так всегда, как только что-то начинает идти по плану, появляется эта девчонка и все идет наперекосяк", — мужчина выпустил струйку дыма из легких и почесал за ухом пришедшую с соседнего балкона трехцветную кошку.

— У Тебя очень оригинальное чувство юмора, — еще одна затяжка. — Стоило мне отгореть, принять, что прежняя жизнь для меня закрыта, похоронена вместе с людьми, которые меня окружали, страстями, которые одолевали, как Ты посылаешь мне новое испытание. Какого черта она здесь забыла? Это действительно просто игры судьбы, или у Тебя есть какой-то план?

Кошка мяукнула, показав крупное темное пигментное пятно на нёбе. Подошедшая Варвара почесала кошку за ухом, та начала утробно мурлыкать.

— Что, решила отчитать своего отца за то, что я кусаю гостей? — пошутил Арей.

— Ну, я не считаю, что ты прав, но также не вижу причин, чтобы тебя укорять.

— Чертова светлая девчонка с методичкой. Раздражала всегда просто неимоверно.

Варвара промолчала. Как мудрая женщина, она чувствовала, когда мужчине нужно было просто выговориться, даже если этим мужчиной был ее собственный отец.

— Вот скажи мне, какого черта ее выбросило четко под нашей дверью? Что за планы на меня, когда, казалось бы, я выбыл из игры? Что я сделал в своей жизни не так, что меня просто преследует мое прошлое, даже тогда, когда казалось бы, мне дали шанс начать новую жизнь без этого самого прошлого? Нет, не отвечай, я не хочу знать, — Арей курил короткими, рваными затяжками, не задерживая надолго дым в легких. — Зачем я вообще с нее эту клятву взял? Знал же, что не болтливая, проговориться ей сейчас некому, да и не станет она. Слишком честная и верит в то, что говорит. Но нет же, захотелось подстраховаться. И снять не могу — не в моих правилах это.

— Мне кажется, она в конце концов все поймет, — девушка пожала плечами. — Она тебя помнит другим. У нее не было этого времени, чтобы узнать нового тебя, как оно было у меня. Забей.

— И в кого ты такая разумная выросла?

Варвара хмыкнула:

— Вопрос риторический.

— Очень многие вопросы при жизни с тобой являются риторическими.

— Так будет не всегда. Однажды я выйду замуж, заведу детей и съеду от тебя, — девушка прислонилась к плечу отца. — И тебе придется это принять.

— Пока этого не произошло, моя размеренная жизнь в безопасности, — мужчина усмехнулся.

— Надолго ли? — Варвара хлопнула отца по плечу. — Я взрослая девочка, ты не сможешь всю жизнь оберегать меня от парней, а себя — от прежней жизни, которая против твоего желания нашла тебя.

— Вот именно, что против моего желания, — мужчина помрачнел, явно вспомнив какой-то эпизод из прошлого. — Когда это все происходило в то время, это даже льстило — злило больше, конечно, потому что ей было доступно то, чего лишился я. Но льстило — я никогда не был избалован женским вниманием. А тут девчонка, светлый страж... Росла буквально у меня на глазах. Ошибалась, ершилась, делала глупости. И всегда могла задеть, укусить. Она одна.

— Пап, тебе это тоже придется принять. Все, она на твоем пороге. И ты ее не выгнал.

— Не смог, разумная моя дочь. Просто не смог, — Арей затянулся в последний раз, потушил сигарету об отлив и кинул окурок в металлическую банку из-под кофе.

— Раз не смог, принимай до конца последствия своих поступков, — Варвара присела на подоконник и смотрела на отца из-под длинной темной челки. — Знаешь, что она будет делать?

— Догадываюсь, — Арей закурил вторую. — Пойдет завтра в общагу, столкнется с… Мефодием. Уйдет ни с чем. Потом опять пойдет обивать порог своего хранителя, и снова вернется ни с чем.

Мужчина затянулся, переложил сигарету в другую руку и снова почесал кошку.

— Надо хоть подкармливать иногда, — проворчал. — А то приходит, черт ее знает, останется однажды, потом не выгонишь.

— Пап, ты сейчас о кошке говоришь? — Варвара усмехнулась.

— О кошке, — буркнул мужчина в ответ. — Светлая через три дня смирится с действительностью и вернется в свой Эдем, оставив нас в покое.

— Раз ты так в это веришь, дай ей набить шишек в эти три дня и свалить, — девушка взлохматила волосы. — Ты ничем не можешь помочь.

— Я и не собираюсь.

— Ой ли, — Варвара скептически подняла бровь, но дальнейших комментариев не дала.

Девушка прислонилась лбом к отцовской щеке и дождалась, когда он приобнял ее.

— Спи спокойно.

— А с этим как получится.

— И не засиживайся допоздна, а то я тебя знаю.

— Не могу понять, кто из нас кому родитель? — Арей с видимым возмущением посмотрел на дочь. Та рассмеялась. За три месяца она успела привыкнуть к новому статусу их обоих, даже находила довольствие в том, что испытывала на прочность его границы дозволенного.

— Мой отец — ты. И хорошо, что я это знаю, — она погладила мужчину по предплечью. — Правда, не засиживайся.

Девушка вышла с балкона и прикрыла за собой дверь. Арей остался на балконе. Тлела сигарета, кошка развалилась на подоконнике и продолжала негромко мурлыкать, вылизывая переднюю лапу.

— Что ж, если у Тебя и есть план, то Ты просчитался, — новая затяжка. — Я способен держать свои эмоции под контролем. Свет, мрак — это все теперь не моего уровня игры. Я теперь человек, с меня хватит. Ты понимаешь?

Ответа, как и всегда, не было. Да и не ждал он его. Уже много лет не ждал, но как оказалось, втайне надеялся. Осознав это, мужчина чертыхнулся, затушил сигарету, спихнул кошку обратно на соседний балкон и плотно прикрыл окна. Вернувшись в комнату, он бросил взгляд на стол, где в беспорядке лежали бумаги, пара скетчбуков и писчие принадлежности. Он не глядя вытащил нижний блокнот из стопки и открыл на середине. С рисунка на него смотрела юная еще девушка лет пятнадцати с двумя пышными хвостами и колечком в нижней губе. Такая, какой он ее запомнил при последней встрече.

— Что ж ты так повзрослела-то, а? — ни к кому не обращаясь произнес мужчина вполголоса.

Арей пролистал скетчбук, рука в свое время не поднялась уничтожить рисунки, в которые он вложил всю память о том времени и событиях, когда он жил на Большой Дмитровке. И здание давно отреставрировано, хотя резиденция так и не переехала, и бутик на первом этаже поменялся. Даже не приезжая туда — он просто знал.

А рисовать их было мучительно. Рисовал уже здесь, в этой квартире. Глупость, но первое, что Арей купил после своего воскрешения, это скетчбук и набор угля. Прямо в тот же день. Когда они пришли домой и разошлись по комнатам, как будто бы так было всегда, Арей сел за стол и стал рисовать. Рисовал — и как будто с корнем вырывал из себя память, боль и вросших в душу людей. Так просто было умереть, оправдывая это самопожертвованием во благо дочери, ученика, да кого угодно. Такой трусливый способ снять с себя груз ответственности, накопившийся за тысячелетия. Знал же, что ни к чему хорошему это не приведет, но уступил сентиментальности, пожалел мальца. Пошел и умер от его руки.

Мужчина поддался гневу. Ладонь смяла рисунок, вырвала из блокнота и швырнула в другой конец комнаты. С рисунка ниже смотрела уже Улита. И это странным образом успокаивало.

Арей не стал поднимать комок бумаги, сдернул с кровати покрывало и забрался под одеяло, скинув свитер и джинсы. "Нарисую завтра на работе, — промелькнула мысль в полусне. — Надо сохранить образ на память".

— Не знаю, чего Ты хочешь добиться, но у Тебя ничего не выйдет, — пробормотал мужчина. — В этот раз Тебе не победить.

_______________

(3) Clausula rebus sic stantibus (лат.) — сохранение силы договора при неизменности общей обстановки.

Варвара поправила сползающий с плеча ремешок сумки и почесала лоб под шапкой. Площадь трех вокзалов была залита солнцем, редким в начале ноября московским гостем. Под высокими военными ботинками приятно похрустывал беленький еще снежок. К вечеру снег станет сероватым, а к утру, если снова не заснежит, превратится под ногами тысяч горожан в мокрую кашу. Пары начинались только через полчаса, но соблазн прогулять хотя бы первую был огромным. Девушка полезла в блокнот с расписанием. Как назло первой и второй стояла математика, с которой у Варвары было… ну, не очень. Прекрасно понимая ту же химию и физику, где требовалось хорошее пространственное мышление, она никак не могла подружиться с математикой, особенно с интегральным счислением, которое просто взрывало мозг.

Особенно неприятной была математика, когда ее вела Безрукова Светлана Сергеевна. Варваре иногда казалось, что Светлану Сергеевну специально прислали в "Колледж автоматизации и информационных технологий №20" чтобы поиздеваться над ней, Варварой, и еще парой ее одногруппников. Во-первых, Светлана Сергеевна никогда не опаздывала. Ровно за десять минут до начала пары она входила в аудиторию, держа подмышкой журнал. Опрос по теме она всегда начинала с того, что бросала на аудиторию взгляд поверх очков в золотой оправе, а затем, растягивая гласные, протягивала: "Что-то Седова у нас давно не отвечала", хотя Варвара стабильно грызла математический гранит к каждой паре. Гранит сопротивлялся и бывшей "гражданке Гормост" не давался, но девушка не сдавалась — следующий семестр радовал отсутствием математики, и освободиться от этой нудятины она считала своим долгом хотя бы на "хорошо". Да и по привычке хотелось что-то доказать, хотя она прекрасно знала, что отношение к ней отца не поменяется от неуда по какому-либо предмету.

Нет, решала Варвара хорошо, и именно это стало камнем преткновения в их отношениях со Светланой Сергеевной. Когда девушка выходила к доске, она могла решить практически любую задачу, но объяснить, каким образом она это делает, не могла, что преподавателя раздражало. Сколько раз у нее искали шпаргалки, наушники и прочие технические и не очень приблуды для подсказок, но все было тщетно. Варвара не писала шпаргалок, она просто знала, как решается тот или иной пример, но так как объяснить не могла, получала свой заслуженный "трояк" и плелась к последней парте, которую оккупировала с первого дня своего появления в колледже.

Девушка еще раз глянула в расписание. Как бы ни хотелось сейчас поехать на Арбатскую и хотя бы издали взглянуть на свое бывшее жилище, этого делать не стоило. Ни сейчас, ни потом. Какие-то вещи не должны повторяться, надежду обычно добивают, а она, приехав, может растравить так и не зажившие раны. Причем не столько свои, сколько чужие. Поэтому покривив душой, так и не приняв однозначного решения никогда не возвращаться на Арбатскую или наоборот, поехать туда немедленно, Варвара обреченно поплелась к Комсомольской. Сдвоенная пара не прибавляла оптимизма. И даже стоящая следующей пара Основ материаловедения не могла как-то поправить этот день.

* * *

Дафна проснулась без пятнадцати восемь. Она потянулась, стянула резинку с волос, дав им рассыпаться по плечам золотистыми волнами, и тут же встала, намереваясь продуктивно начать день.

— Даф, ты встала? — в дверь постучали.

Девушка наспех натянула джинсы, оставшись босиком и в огромной не по размеру красной футболке, которая сползала все время с одного плеча.

— Да, иду! — откликнулась девушка, набросила на диван покрывало и вышла в коридор, неплотно прикрыв дверь.

Арей в кухне убирал со стола. Молча поставил перед девушкой кружку чая и тарелку с парой бутербродов.

— Спасибо, — Дафна присела на край табуретки и потянулась за сахарницей, кинуть пару кусочков в чай.

— Какие у тебя планы? — мужчина сел на табуретку и скрестил руки на груди.

Девушка пожала плечами:

— Доеду до общежития, освобожу комнату, заберу вещи. Потом поеду в центр, попробую ещё раз встретиться с Улитой.

— Что ты хочешь от нее услышать?

— Честно говоря, хотя бы то, что у нее все в порядке. Мы давно не виделись и нормально не общались. Не уверена, что мне удастся войти в дом.

— То есть, четкого плана у тебя нет.

— У вас есть какие-то предложения? — девушка оперлась локтями на край стола и отпила из кружки.

Арей хмыкнул и промолчал.

— Послушайте, я не понимаю, что я вам такого сделала, что вы так ко мне относитесь, — Дафна внешне была спокойна, но внутри бушевал ураган. — Вы взяли с меня клятву, вы сами дали мне три дня на поиск более подходящего места. Может, если у вас есть идеи, вы ими поделитесь?

— Хм, — Арей не выглядел смущенным. — Я погорячился, светлая. И, предупреждая твой вопрос, пробовать сначала мы не будем.

Девушка вспыхнула.

— Даже не собиралась предлагать.

— Это хорошо. Приятно видеть, что ты ещё сохраняешь трезвость ума. Как палец? На своей бронебойной дудочке сыграть в случае чего сумеешь?

— Зажил уже, — Даф размотала пластырь и продемонстрировала Арею небольшой струп. — Как вы и говорили, зажил за пару часов.

Мужчина проигнорировал выпад. Дафна продолжала теряться в догадках о том, что вообще происходит.

— Смотри и запоминай, — Арей выложил из кармана связку ключей. — Маленький от верхнего замка, длинный от нижнего. Сначала закрываешь нижний, затем верхний. Не перепутай, а то в квартиру не войдешь. Открываешь в том же порядке, в каком закрывала, сначала верхний, затем нижний. Моя комната по прежнему под запретом, играть на дудочке под запретом, телепортация к дому или квартире под запретом. Это понятно?

— Более чем, — Дафна даже не попыталась взять связку. — Как вы попадете домой, если у вас не будет ключей?

— Варвара сегодня вернется рано, у нее всего три пары, так что на улице ночевать не останусь.

— Зачем вы так? Я под клятвой, и вы очень любезно дали мне понять, чем чреваты мои попытки вас выдать. К чему все эти запреты? Это все я понимаю и так.

— Светлая, ты можешь быть чертовски раздражающей особой, и это не комплимент, а констатация факта, — Арей встал, оставив на столе связку, бросил взгляд на Дафну и прошел в коридор, обуваться. — У тебя есть нехорошая привычка оказываться в неподходящее время в неподходящем месте. А еще — талант вляпываться в истории. А порой и втягивать в них других людей.

Дафна в раздражении подтянула ворот футболки, который во время их беседы умудрился снова сползти на плечо.

— Все, до вечера.

Хлопнула входная дверь, Арей ушел. Девушка из какого-то чувства внутреннего противоречия накрыла салфеткой связку ключей, отставила тарелку и подперла щеку кулаком. По правде говоря, она вообще не понимала, почему в итоге решила остаться. Всему, что творилось вокруг, было какое-то разумное объяснение, которое почему-то упорно не находилось. Нерациональных решений и объяснений лучше было не искать, это обычно плохо заканчивалось, либо выводы отдавали абсурдом. Наверное, была где-то та тонкая грань между рацио и эмоцио, где и лежал правильный ответ, но интуиция упорно молчала, предлагая выводы делать самостоятельно.

Ноябрь набирал обороты, почти завершая этот и так непростой год, а Дафне очень тяжело было признавать, что в этой новой жизни ей особо не нашлось места. Заданий никаких не поступало уже больше полугода, с Мефодием ей наконец хватило смелости подытожить и закончить и так дышащие на ладан отношения. Причем как-то глупо вышло. Она себя накрутила, проиграла в голове наверное миллион возможных вариантов разговора, даже тайком слетала в Эдем и запаслась персиком храбрости. Который забыла на кухне, а когда вернулась, обнаружила лишь косточку. Буслаев, который по какой-то причине оказался в общежитие с Даф в одно время, оценил принесенное и с чистой совестью употребил. Ух, как же она разозлилась тогда. Короткими и отрывистыми фразами она проговорила все, что ее занимало на тот момент — там было и про персик, и про его отлучки, про то, что они не видятся неделями, что ее сняли с должности его хранителя, даже что-то про его родителей — решительно все. Мефодий же, похлопав Дафну по плечу, сказал, что не видит повода ругаться. Да, его новое задание не предполагает наличия каких-либо связей, делиться подробностями он не уполномочен, а раз Даф тоже не против сделать перерыв и разобраться как следует в себе, он будет только "за", тем более, что его адаптация к новой роли проходила с некоторыми затруднениями. Девушка даже не нашла тогда, что сказать. Все, что ей оставалось, это мило улыбнуться, поблагодарить за понимание и отправиться летать, спуская пар и выплескивая в фигурах полета накопившееся раздражение.

Дафна вздохнула и сняла с ключей салфетку, снова подтянула сползший ворот и отправилась в комнату, собираться. Уже одевшись, она вернулась на кухню, вымыла тарелку и кружку и поставила их рядом с раковиной на полотенце. До электрички оставалось ещё около двадцати минут.

* * *

Уже сидя в электричке, Дафна решила рассмотреть получше полученную связку ключей. Два основных ключа она запомнила накрепко, все же недавно закрывала двери, старательно удерживая в уме нужный порядок. Самый маленький, должно быть, был от почтового ящика, а вон тот большой, старинный, наверное от работы. Или даже от сейфа. Даф так явно представила себе этот сейф, что почти увидела его — металлический, зачем-то покрашенный голубой краской, чуть шатающийся, потому что одна из ножек прогнулась при переезде, с внутренним ящичком, замок на котором давно сломан, но должен быть закрыт по технике безопасности. А на передней стенке наклеена выгоревшая наклейка из какой-то жвачки с изображением Гимли, гнома из "Властелина Колец". На этом моменте девушка заставила себя усилием воли перестать смотреть и вернуться к обычному зрению, потому что поняла, что машинально переключилась на истинное зрение. Ещё на потертом кольце с небольшим пятнышком ржавчины висела простая флешка с отверстием, надпись на ней была нечитаема, как будто ей пользовались несколько лет. "Если свет просто как обычно заменил погибшего Ареем, как раньше отдал тело байкера Эссиорху, то ничего удивительного, у того человека была своя жизнь, — Дафна ощутила тонкий укол вины, что не поинтересовалась судьбой этого неизвестного. — Интересно, я вижу их такими, какими есть, потому что могу видеть суть? Или на самом деле они в других телах, а мое восприятие не больше, чем воспоминания?"

Машинально она вертела связку в руках. Пальцы зацепили небольшую, не больше двух сантиметров, подвеску. Девушка поднесла ее ближе к глазам, чтобы рассмотреть. Это была небольшая прозрачная капсула с металлическими концами, в центре которой проходила небольшая колбочка с зеленоватым веществом. "Люминофор какой-то, что ли? — Даф мучительно напрягала память, чтобы вспомнить ну хоть что-то, но давнее увлечение химией оказалось слишком далеким, чтобы подсказать ей правильный ответ. — Спрошу потом вечером". Она даже сложила ладони в попытке увидеть, светится ли эта мелкая капсула, но не преуспела, поэтому на время выбросила эту мысль из головы. Пора было выходить — электричка медленно подъезжала к Ленинградскому вокзалу.

Когда Дафна вышла на платформу, она на какое-то время потеряла все ориентиры. При попытке вспомнить конкретный адрес квартиры Улиты и Эссиорха, начинала болеть голова. Точно было понятно, что без магии дело не обошлось. Варианта было два. Либо довериться интуиции и идти по связи, которая несмотря на все способы экранирования пространства надёжно связывала хранителя и его подопечного, либо стоило ехать к Арбатской и найти Корнелия, который мог бы подсказать, где конкретно находится квартира ее неудачливого хранителя. Был, впрочем, ещё один вариант. На крайний случай, так сказать. И, наверное, его стоило предпочесть остальным. Дафна достала из рюкзака кейс с флейтой и прямо на лавочке собрала ее, ласково пробежавшись по клапанам с резонаторами кончиками пальцев. Проверила расположение дульца, поправила положение колена, повернув его для удобства чуть ниже рекомендованного положения, и вышла в город, сжимая во влажной от волнения ладони верный инструмент.

Несмотря на то, что очень близкими подругами с Улитой они так и не стали, Даф часто могла безошибочно определить местоположение ведьмы, а где интуиция работала с перебоями, всегда могла помочь верная флейта и маголодия поиска, двадцать две ноты которой Даф могла сыграть не то, что спросонья, но и во сне. Отойдя от Ленинградского вокзала к Казанскому, девушка расположилась на парапете недалеко от спуска в метро и, восстановив в памяти облик подруги, сыграла маголодию поиска.

Даф ожидала чего угодно, но только не того, что перед ней появится небольшой сияющий клубочек с приметным берестяным ярлычком "Нить Ариадны. Made in Lysaya Gora". Клубочек несколько раз подпрыгнул, обратив на себя внимание девушки, а затем довольно быстро покатился в сторону Каланчевской и Орликова переулка. Даф не стала далеко убирать флейту на всякий случай, ещё жив был в памяти эпизод, когда ее выманил из резиденции Яраат, хотя прошло уже немало лет. Правда, там фигурировал не клубок, но подстраховаться не помешает. "Fortes fortuna adiuvat (4)," — пробормотала себе под нос девушка, решив в итоге обойтись малой обережной формулой для небольших путешествий, и, дождавшись активации, направилась за клубком, стараясь не выпускать его из вида.

Минут двадцать Дафна шла за клубком быстрым шагом, кое где переходя на лёгкий бег. Изделие лысегорских мастеров вело себя на удивление прилично: пару раз клубок замирал перед внезапно выросшими заборами, а затем шел по обходному пути. Навигатор, кто бы его ни спроектировал, не сплоховал, новый путь был не менее простым, чем предыдущий. С поправкой на заборы, конечно. Наконец клубок остановился возле очередного дома с аркой-проходом во внутренний двор и с негромким хлопком исчез. Даф проскользнула в арку, на всякий случай поднесла к губам флейту, но опустила опять — двор был пуст, только на детской площадке сидели несколько мам с детьми. Девушка уже решила, что ошиблась, потому что узнавания не наступало, когда от площадки ее окликнули:

— Дафна, иди к нам!

Полная девушка махала с лавочки. Дафна подошла ближе и узнала Улиту. Ведьма выглядела более блекло, чем когда работала на мрак у Арея. Она была в бледно-розовой куртке с отделением-кенгуру на животе, откуда смотрел большими синими глазами хмурый ребенок до года. Лицо было более вытянутым, но фигура в целом осталась как и была. "Что-то нам никому обычная жизнь на пользу не пошла," — Даф увидела, что девушка с пепельными волосами подняла очки обратно на голову.

— Какими судьбами в наши края? — на лице Улиты действительно была улыбка, она была явно рада видеть Дафну. — Ты давно в гости не заходила. Знакомься, это моя дочь, Люцифераза.

Улита легонько потрясла младенца в кенгурушке, тот ответил матери широкой беззубой улыбкой. Интуиция молчала, поэтому Дафна не решилась сказать, что за последнее время пыталась найти Улиту раз пять, но натыкалась либо на защиту, либо на Эссиорха.

— Я не знала, куда вы переехали, так что не могла никак зайти. Что это за район, кстати?

— А, мы живём минутах в пятнадцати ходьбы отсюда, — Улита махнула рукой куда-то на юго-восток.

— Здорово. У тебя вроде бы был сын, если я правильно помню, — осторожно начала Дафна, — и жили вы в другой части Москвы.

— А, тут такая история, не поверишь ни за что. Люль! — внезапно крикнула она. — Не ешь песок! Сейчас.

Улита встала, подошла к сыну и что-то негромко ему стала проговаривать. Крупный мальчик примерно двух лет насупившись смотрел на мать, но послушно согласился выплюнуть начатый вкусный куличик из песка. Его соседка по песочнице в этот момент меланхолично жевала край яркого жёлтого ведёрка. Мама соседки залипала в смартфоне, изредка поглядывая на дочь, но подходить не спешила.

— Извини, — Улита вернулась к лавочке и снова присела рядом с Дафной, поправила на дочке шапочку. — На чем я остановилась?

— На том, как вы переехали. Где сейчас Эссиорх?

— Ой, тут такая история. Он сейчас в мастерской, на старой квартире.

Улита снова поправила очки и пожаловалась:

— После вторых родов зрение упало, пришлось вернуться к очкам. Так бесят, слов нет.

— Так все-таки куда вы переехали?

— Да блин, не знаю, как правильно рассказать. Короче, я на старой квартире перед родами почему-то решила перебрать документы и нашла случайно прям пачку документов — справки, свидетельства, вот это все. Нет, я и так знала, что Эссиорх просто занимает тело байкера, который погиб, но достался свету. Павел Никитин, да. Но что у этого парня была двушка в центре Москвы, прям в Армянском переулке, мы не знали. В итоге так и переехали, я сделала документы, мы все-таки дошли до ЗАГСа, оформили все как положено.

— Прости, что спрошу, вопрос бестактный, но у твоих детей действительно такие имена? Люминесценций и Люцифераза. Серьезно?

Улита внимательно посмотрела на Дафну, как будто размышляя, отвечать или нет, но потом осторожно произнесла:

— Я рискнула оформить им официальные документы. Эссиорх об этом не в курсе. Все же им жить в этом мире, а я уже не работаю на мрак, чтобы легко подделывать документы. Приходится подчиняться общим правилам. Так что оба моих ребенка по документам Павловичи. Эссиорховичами им не быть. По крайней мере официально. Ну а что ещё я могла сделать? Лука и Людмила — по-моему, не менее мило и необычно. Да, придется объяснять потом, попозже, как же так получилось, что у них по два имени, но это лучше, чем испортить им заранее отношения со сверстниками.

— То есть перебирались вы официально.

— И опять бинго. Черт. Не совсем, — Улита начала покачивать хнычущую дочь. — Эссиорху как будто бы это не было интересно, и организовывала переезд я. Представила все так, как будто квартира мне досталась по завещанию, не помню уже, что я там нагородила, но мы переехали, Люци родилась уже на новом месте. Все, что он сделал, это поставил какую-то хитрую защиту.

— Из-за которой я не смогла тебя обнаружить сразу.

— Как так? Ты ж нашла.

— Да вот так, — Даф развела руками. — Сейчас я тебя нашла Нитью Ариадны.

— Так вот оно что, — протянула Улита. — Месяца три назад, прямо перед родами, у нас был разговор, что нам нужно менять немного образ жизни, меньше контактировать с людьми вокруг, что вполне возможно скоро нам снова понадобится переселиться, но уже не в Москве. Потому что в мире скоро будет что-то происходить, я так и не поняла, что. Какие-то печати кто-то будет снимать, кого-то ждут. Потом Эся поставил защиту, и эти разговоры прекратились, все стало по-прежнему.

— А куда переселяться не говорил?

— Не поверишь — в Эдем.

— Куда?!

— В Эдем. Ты не ослышалась. Что там есть сейчас поселочек, не в самом Эдеме, конечно, но на периферии где-то, где будут жить какие-то смертные, которых нужно так или иначе сберечь. И все это объяснялось вопросом безопасности. Так что я ничего более достоверного не могу сообщить.

— Когда я его последний раз видела, он сказал, что мне незачем тебя видеть, что изменения скоро начнутся, и чтобы я возвращалась в Эдем, готовиться к неизбежному. Что это может быть?

— Очередное пророчество какое-то? — Улита встала и прошлась несколько раз вдоль лавочки. — Не знаю, но спрашивать не буду.

— И на этом спасибо, — Дафна коснулась ладонью плеча ведьмы. — Ты и так очень много важного мне рассказала.

— Хорошо, если смогла помочь. Так, прости, мы пойдем домой, детям пора обедать и спать. Не приглашаю, потому что раз ты не смогла найти эту квартиру, значит, в защитный контур ты не включена. Если понадоблюсь, звони.

— Звонить? — Даф растерялась.

— Так и не обзавелась мобильником? — понятливо усмехнулась Улита.

— Как-то не довелось, — девушка беспомощно пожала плечами.

— Все равно пиши номер. Однажды придется обзавестись, и лучше раньше, чем позже.

Улита продиктовала номер, проследив за тем, как Даф записывает его на полях в красной записной книжке с изображением химических соединений на обложке.

— И кстати, попробуй забежать к Корнелию, возможно он знает больше. Все-таки он изредка, но бывает в Эдеме. У тебя какие, кстати, были планы на сегодня?

— Хотела из общежития забрать вещи и освободить комнату, потому что я там давно не появляюсь, за Мефодия не скажу.

— Глупо, тебе в любом случае нужно хоть какое-то спокойное место, чтобы отсидеться. Реально, позвони или напиши мне как-нибудь, чтобы я хоть карты тебе раскинула на убежище. Может, не вечером, но на неделе обязательно.

— Конечно, — заверила ее Дафна. — Напишу, как только обзаведусь мобильником.

— Ага, давай, чао. Удачи тебе.

Улита подозвала Люля, и они втроём отправились к выходу из двора. Даф осталась стоять, растерянно глядя им вслед. Решение нужно было принимать быстро, один день Дафна точно планировала потратить на разговор с Корнелием, а третий — на поиск нового убежища. На третий нужно было уже перебираться, так что Корнелий был отложен на завтра, а девушка вышла из дворика и пошла к Красным Воротам. Путь до общежития озеленителей должен был занять не менее часа, нужно было обдумать новую информацию.

_______________

(4) Fortes fortuna adiuvat (лат.) — Храбрым судьба помогает.

Даф растерянно водила головой, провожая поезда метро в темный тоннель. Остановка вроде была нужная, но узнавания, как и в случае с квартирой Улиты, не было. То ли пропустила нужную, то ли что-то перестроили на станции, что в последнее время происходило все чаще, а может и правда действовала защита. "Дежавю. Что-то слишком много магии на одну несчастную Москву стало", — недовольно пробурчала девушка себе под нос.

Флейту пришлось собрать и убрать в рюкзак, чтобы не повредить клапаны. В какой-то момент ей показалось, что она забыла, где находится общежитие озеленителей, но стоило ей мысленно проговорить, что она просто хочет забрать свои вещи, как адрес всплыл сам собой. Признак был совсем нехороший, какая-то защита там стоит, хотя она ее не ставила, да и договора, что один из них с Мефом будет защищать эту комнатку, тоже не было. Значит, поставил, не поставив ее в известность. Клубок несостыковок и странностей становился все больше, а ответов все не прибавлялось.

После метро ещё нужно было сесть на автобус. Дафна потерла висок, всего пять остановок, и она заберёт вещи. Казалось очень важным забрать то, что ранее она полагала надёжно спрятанным. На виске пульсировала вена, в мозг как будто иглу вгоняли. Воспользовавшись старым методом Мефодия, девушка поднесла к желтому кружку валидатора руку и "оплатила" проезд.

По лестнице она практически взбежала, перепрыгивая через две ступеньки. Ее гнала непонятная тревога. Казалось, что кто-то идет за ней шаг в шаг. Даф даже остановилась возле общаги перед каким-то маленьким гастрономом и заглянула за угол, но там никого не было, а ощущение, что за ней следят, не пропало. Первый этаж, вот она, комната. Самая угловая. Даф захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной. Сползла на пол. Отчаянно хотелось разрыдаться, но это явно не то, что можно себе сейчас было позволить. Девушка закрыла глаза, несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь привести себя в чувство. Вроде бы ее никто не гнал, время еще было, но преследующее ощущение, как будто время утекает сквозь пальцы, никак не пропадало.

— О, привет!

Дафна резко вскочила на ноги, выронила рюкзак. В проеме балконной двери стоял Мефодий и вытирал руки полотенцем.

— П-привет.

— Будешь чай?

— Да, давай, — Дафна тыльной стороной ладони потерла лоб.

Она рассчитывала, что будет здесь одна, но реальность постоянно вмешивалась в ее планы, заставляя просчитывать, думать, взвешивать каждое слово. От постоянного напряжения закружилась голова. "Все больше очеловечиваюсь. И даже регулярные посещения Эдема уже не помогают", — удручённо подумала Даф. Спросила:

— Ты давно здесь?

— Да пару часов уже, — Меф набрал в чайник воды и поставил на небольшую электрическую плитку. — Забежал, чтобы передохнуть, а потом снова в путь. Я снова получил личное задание от Троила.

— Поздравляю, — Даф постаралась говорить искренне, но в голосе ее все равно проскользнула ирония.

— Вот ты иронизируешь, а это действительно важно. Для всех нас, между прочим, — Мефодий достал из сумки простое печенье, поставил кружки, положил два пакетика. Дафна отстраненно заметила, что эта жёлтая кружка с характерным сколом возле ручки, из которой она всегда пила, перекочевала вместе с ними еще из резиденции.

— Чем это важно? Ты опять под клятвами?

— Конечно, под клятвами. Садись.

Они устроились на балконе, который частично был переделан под кухню. Даф стянула длинный шарф и сняла пальто, оставив их на стуле, к вешалке возвращаться не хотелось. Мефодий залил пакетики кипятком и вкусно захрустел печеньем. Даф села с ним, поболтала ложечкой в чашке, но к выпечке не притронулась, кусок в горло не лез.

— Если кратко, то я должен присутствовать в определенном месте в определенное время, и это должно изменить весь мир.

— В хорошем смысле? — осторожно предположила Дафна.

— Конечно! — Мефодий просто горел энтузиазмом. — После того, как мне стали доступны маголодии, для меня как будто открылся другой мир. Мы с тобой тогда в очередной раз не очень поняли друг друга, я отправился полетать, и тут меня вызвали на третье небо. Ты же была там когда-то! Там так хорошо.

— Только там концентрированная эйфория в воздухе, — пробурчала Даф, вспомнившая, как остро отреагировала в свое время от пары глубоких вдохов.

— Да, я знаю, — отмахнулся Меф. — На меня это уже не действует. Так вот, мы поговорили с Троилом, у него есть план. Действительно хороший план, как можно повернуть всех людей к свету.

— Ты же понимаешь, что это невозможно?..

— Что значит "невозможно"? — Мефодий иронично приподнял бровь, напомнив Даф об Арее и данной клятве. — Мы ж придумали.

— А что придумали, то ты рассказать не можешь?

— Не могу, — он упрямо помотал головой. — Если об этом кто-то узнает, то может не выгореть. Потому и клятвы.

— Ничего не понимаю. Ведь не все готовы принять свет, есть, ну... не очень хорошие люди. Что будет с ними?

Мефодий помрачнел лицом.

— Мы максимально учли все, но будут жертвы. Тот, в ком есть искра света, пойдет за нами. Остальные... Кем-то придется жертвовать.

— Жертвовать? Ты сам себя вообще слышишь?

— Даф, мы реально все подготовили, учли все риски. Это максимально безопасно для всех, и для нас в первую очередь.

— Что же они с тобой сделали?.. — Дафна коснулась щеки Мефодия. Тот упрямо мотнул головой, сбрасывая ее ладонь.

— Вот и я сказал Троилу, что ты скорее всего не поймешь.

— Нельзя сделать одним хорошо за счет других. Это неправильно!

— Да это же везде и так происходит, посмотри. Чтобы выжил один волк, ему нужно не меньше десяти зайцев. Всегда более сильные будут выживать за счет слабых. Мы просто поменяем эту систему, нам не потребуется больше выживать, бороться, сражаться. Умирать за тех, кто этого даже не ценит.

— Это не твои слова, это в тебе говорит мрак. Мефодий, прошу, сопротивляйся, — Дафна вскочила на ноги.

— Да нет, ты не права, — Меф откинулся на спинку стула. — Это не только мое мнение, но и Троила. Настало время для решительных действий. Когда, если не сейчас, когда война почти проиграна?

— А как же Улита? Ее дети? Твои родители, дядя? Они тоже могут пойти в "разумные жертвы".

— Я думал об этом, — Меф помрачнел лицом. — Это будет только их выбор, присоединиться к нам или пасть жертвами собственных страстей.

— Меф, пожалуйста, остановись, — девушка опустилась перед ним на колени и попыталась взять его ладони в свои, но парень руки вырвал. — Вспомни, как кончил Варсус, не уподобляйся ему. Он тоже хотел изменить мир, но у него не было твоей воли. Ты лучше, чем хочешь сейчас казаться. Остановись, прошу.

— Да что ты понимаешь вообще, — Меф вспылил. — Пришла за вещами? Так забирай и уходи! Хороший вопрос, можно ли тебя еще вообще называть стражем света. Я подниму этот вопрос на ближайшем собрании.

Дафна вспыхнула как спичка. Вопросы о ее несоответствии поднимались настолько регулярно, что она уже не воспринимала их как что-то серьезное, но от Мефодия таких слов она не ожидала. В ней был свет, в ней была частичка мрака, это она знала и принимала. Если бы не это, она бы не смогла долго находиться в резиденции и сохранять баланс сил в своей душе. А еще, именно это дало ей возможность пройти вместе с Мефодием Лабиринт в Храме, об этом она никогда не забывала.

— Мефодий, прошу тебя, не надо делать ничего такого, о чем ты потом можешь пожалеть. Я люблю тебя, ты же знаешь.

Парень посветлел лицом, но помотал головой:

— Я знаю, что ты всегда будешь любить меня, такие чувства легко не проходят, да и еще недавно ты была моим хранителем. Я тоже буду всегда любить тебя. Но мир созрел для перемен. На стороне света я, Прасковья с ее силами Кводнона, Шилов. Черная Дюжина изрядно прорежена битвами. У нас появился реальный шанс. Не отнимай у меня возможность выполнить свое предназначение.

— Хорошо, — Даф встала и оттряхнула колени. — Если это твой выбор — пожалуйста. Я не знаю, что ты задумал, но если мне это не понравится, я сделаю все, слышишь? Все, что угодно, чтобы тебе помешать.

— Ты просто не сможешь, слишком другого уровня силы будут задействованы, — Мефодий отпил из кружки и кивнул девушке. — Но за откровенность спасибо. Мы учтем это. Вещи, да? Ты не планируешь сюда возвращаться?

— Больше нет, — Даф помотала головой. — Мы больше вместе не живем, нет необходимости занимать общую жилплощадь. Сюда, например, сможет заселиться небольшая семья, у которой через год родится прелестная дочка, и на этом участке света в людях будет больше, потому что глядя на этого ребенка, они будут вспоминать что-то хорошее из своей жизни.

— А может наркоман Толян из двадцать девятой комнаты, — Меф хмыкнул. — Комната мне пока нужна, поэтому я сам договорюсь с комендантом. Иди, мне скоро уходить.

Девушка вернулась в комнату и подошла к шкафу, распахнув дверцы. На верхнюю полку никто так и не залезал, как она и рассчитывала, поэтому со спокойной душой Дафна выгребла две пары джинс, теплый серый свитер, который ей когда-то подарила Зозо, растрогавшаяся от того, что Даф помогла ей тогда быстро сменить место работы. Сняла с вешалки старую куртку Варвары, еще пару свитеров из секонд-хенда, две темные водолазки и плотный черный пакет, содержимое которого Даф не собиралась демонстрировать никому. Белье и носки из нижнего ящика тоже перекочевали в рюкзак.

Она заглянула на балкон.

— Цветок мне забрать? Придумаю, куда деть.

— Да, забери, я его сгублю, — Меф допивал чай. — А чашку твою куда?

Даф криво усмехнулась:

— А разбей.

Мефодий кивнул, вылил чай из кружки Дафны в раковину, повертел ее в руках, и шваркнул яркую желтую кружку со всей силы об пол. Кружка, как ей и положено, брызнула во все стороны осколками. Парень невозмутимо сел обратно и продолжил как ни в чем не бывало пить чай. Дафна щелкнула пальцами, дематериализуя осколки, подхватила небольшой спатифиллум в зелёном горшке.

— На счастье, — произнесла она и вышла прочь. Здесь ее больше ничего не держало.

* * *

Арей снял фартук и тяжёлые рукавицы и бросил их на верстак, поднял защитные очки на голову.

— Что, перерыв уже? — раздался голос где-то за спиной.

— Макс, не подкрадывайся, — пробурчал Арей. — Шваркну тебя однажды по голове молотом, будешь знать.

Названный Максом коротко хохотнул и с размаху хлопнул мужчину по плечу.

— Вот за что я тебя уважаю, Андрюха, так это за твой черный юмор. Закрыть глаза, изменить тембр голоса, а шуточки из тебя валятся как на подбор, все равно узнаю.

— Работа такая, кому-то приходится быть патологоанатомом души без образования психолога.

Макс расхохотался.

— Чего, не пойдешь с нами обедать сегодня? — Максим снял рукавицы и кинул их на верстак рядом с Ареевыми.

— Нет, не сегодня, — он покачал головой. — Хочу попробовать порисовать и набросать пару эскизов к вчерашнему заказу.

— Если ты из-за заказа паришься, забей. Не последний раз вариант отвергают. А то смотри, сегодня свинина в столовке, Марфуша вкусно готовит.

— Макс, не беси меня, уходи и ешь. Не пойду, — Арей подошёл к малозаметной двери и прошел в подсобку.

— Как хочешь. Посадишь желудок, будешь страдать потом, — Максим пожал плечами и отправился в столовую.

Арей достал из сумки скетчбук, набор угля и механический карандаш. Набросок нужно сделать сейчас, пока ещё живо в памяти лицо. Хотя... Мужчина отложил тетрадь и взял журнал по заказам. Уж лучше сначала с учётом замечаний переделать вчерашний заказ, проще будет потом ковать. А ещё там заказ был на ножи с закрученной ручкой, семь штук... Ножи можно сделать и вечером, когда утвердят новый макет по заказу, к нему можно будет заодно и элементы сделать. Придавив для верности блокнот сумкой, чтобы не было искушения, Арей сел набросать мотив для ковки балконной решетки.

Когда Максим вернулся, Арей все ещё сидел в подсобке спиной к двери. Он широкими штрихами набрасывал что-то в своем личном блокноте, журнал был отложен. На развороте скупыми мазками был набросан проект решетки с виноградной лозой и крупными кистями, прописаны размеры.

— Эй, ты хотя бы поел? — Макс нахально заглянул из-за плеча, подсмотрел рисунок и присвистнул. — Да уж, это точно не заказ. Что за девчонка? Дочь, жена, любовница?

— Да так, — проговорил мужчина медленно, — одна знакомая.

— Познакомишь? Или сам виды на нее имеешь?

— С ума сошел? Она меня младше на пятнадцать лет, а такое впечатление, что как минимум на пару тысячелетий.

— Что, глупая, что ли? — Максим не унимался. — Или неопытная? Так это поправить недолго.

— Макс, либо ты молчишь, либо я с тобой до завтрашнего утра не разговариваю, — не выдержал Арей. Пригрозить болтливому Максу, что не будешь с ним разговаривать, было против правил, но только так можно было унять этого любвеобильного болтуна.

— Все понял, принял, осознал.

На днях на работе отмечали первые четверть века Максима, парень был незлобным, но увлекающимся, а ещё, как он сам выражался, "любил прекрасное во всем". "Все" обычно было женского пола и спустя пару недель благополучно испарялось из зоны интересов Макса просто по причине того, что на горизонте появлялась новая прекрасная дама, нуждающаяся в защите. При том, что девчонки часто решали свои проблемы за счёт доброго и немного наивного Максима Аверина, они никогда не приносили ему по настоящему крупных проблем или неприятностей. Арей, когда познакомился с ним, поскольку им предстояло работать в паре, был удивлен, как ещё ни одна прекрасная дама не затащила Аверина в ЗАГС. При этом парень не был глупым. В свободное время его можно было увидеть с томиком Диккенса или очередным толковым научпопом. Не чурался он и философских трудов, однако Канту предпочитал Ницше. Короче, был простым парнем, сумевшим за довольно короткий срок выковырять Арея из его скорлупы, в которую тот по привычке ушел после возвращения, за что тот напарника ценил.

— Пошли работать, — Арей задержал взгляд на рисунке, в последний момент прямо пальцем в угольной пыли выделил упавший на лицо локон, а затем захлопнул блокнот, кинул его на сумку и вышел в цех.

— Эй, а журнал-то забирать? — Макс не осмелился прикоснуться к блокноту, зная, как трепетно относится Арей к своим вещам, хотя желание было весьма сильным.

— Да, тащи, сейчас и на согласование скинем, и подумаем, как можно эту хрень разбить на элементы.

Макс бросил последний взгляд на блокнот и, подхватив журнал с проектом, вышел в цех к напарнику.

* * *

На последней паре Варвара откровенно скучала. Вопреки ожиданиям, математика сегодня была интересной, учились вычислять площади криволинейных фигур, ограниченных с одной стороны функцией, с помощью интегралов, что внезапно девушку увлекло. А вот материаловедение подкачало — преподаватель сначала опоздал почти на двадцать минут, а потом задал конспектировать очередную главу учебника. Не выдержав бессмысленного времяпрепровождения, Варвара отпросилась к врачу, а сама забрала сумку и, проигнорировав медпункт, теперь бесцельно шаталась в районе Охотного ряда, посматривая на витрины. Она старательно обходила церкви, вдыхала тяжёлый Московский воздух и чувствовала себя почти счастливой. Почти.

Раньше времени домой возвращаться не хотелось. С отцом они договорились, что она свободно может гулять, но должна появиться не позже девятнадцати часов, чтобы ему не пришлось стоять под дверью — свою связку он планировал оставить Дафне.

Тоже ещё одна загадка, требующая обдумывания. С одной стороны Варвара понимала, что какие-то личные причины отцом двигали, когда он позволял девчонке остаться, с другой — и в этом она была уверена на все тысячу процентов — отец всегда будет любить ее мать. Но у него были свои причины вернуться к жизни, у нее свои. До поры до времени им по пути, но рано или поздно они разлетятся по жизни, и, конечно же, ей хотелось бы, чтобы он был под присмотром. В простое бескорыстие света Варвара не верила. Что можно просто так дать им троим выбор — как именно прожить недопрожитое, завершить что-то начатое, а затем вернуться, или уйти сразу, ну не верилось. Значит, на них обоих есть какой-то план. Впрочем, может быть, что только на ее отца, она же просто хотела как-то исправить содеянное, или хотя бы просто смягчить последствия, что ли? В свое время она кардинально изменила не только свою жизнь, за что иногда просыпавшаяся совесть мучала ее тонкими уколами. Порой казалось, что встреться она с Корнелием и проговори все мотивы, которые сподвигли ее на такой, откровенно говоря, некрасивый поступок, станет легче. Но каждый раз находилась причина смалодушничать и пустить происходящее на самотек. Вот и сейчас, вместо того, чтобы хотя бы попытаться что-то сделать, она ходит без цели, не пытаясь предпринять никаких действий.

Варвара разозлилась на себя. Как и всегда, когда она злилась, ей требовался выход этих эмоций. Поправив ремешок сумки, который во время прогулки все время сползал с плеча, девушка широкими шагами направилась ко входу метро Александровский сад Филёвской линии. Вход в метро для нее терялся всегда за обилием магазинов и общепита. Хотя, вот в том ресторанчике, слева от входа, она несколько лет назад грелась зимой. Добряка она оставила в более теплом подсобном помещении перехода, а сама по обыкновению, когда вышла из залаза, решила согреться. Тогда там самым дешёвым был просто чудовищных размеров кусок пирога со шпинатом и сыром. Один она купила, наскребла тогда необходимую сумму, на второй уже не хватило. Сейчас она спокойно может зайти туда и купить что угодно, но всегда самым вкусным будет тот самый первый кусок.

Короткий переход — станция залегает неглубоко, но сейчас время кажется тянется миллиардами секунд, а не привычным трехминутным спуском. Варвара нервничает. Ещё утром она, казалось, решила для себя, что не будет пытаться встретиться с ним, а сейчас осознанно нарушает собственные же принципы, потому что Дафна сама того не зная, одной фразой затронула в ее душе ту часть, о которой она малодушно предпочла забыть. Эскалатор, теперь направо, только бы не разминуться, это будет совсем глупо.

Платформа была не пуста, но люди как-то не подходили к жёлтой линии. Варвара стала раскачиваться с пятки на носок от нетерпения. Поезда все не было.

— Девушка! Вы меня слушаете?

— Что? — Варвара обернулась. Рядом с ней стоял полицейский.

— На поезд в сторону Арбатской посадки нет, авария на линии. Вам лучше выйти сейчас и добраться наземным транспортом, либо с пересадками.

— Да, я поняла, спасибо, — девушка направилась к выходу.

"И вот так в последнее время все в моей жизни. Вроде в порядке, но спокойствия нет. То ли ум чересчур живой, то ли просто я жить не умею спокойно", — подумала Варвара. В последний момент она пошла не на выход из метро, а к переходу на станцию Библиотека им. Ленина. Пора было домой.

Доехав до Красных ворот, Варвара решила остаток пути до Ленинградского вокзала пройти пешком. Двадцать минут погоды не сделают, поэтому она смело надела поверх шапки накладные наушники, подарок Арея, включила музыку на телефоне и пошла вверх по Каланчевской.

Уже почти свернув на Комсомольскую площадь, она вдруг резко остановилась. Показалось, как будто кто-то большой и теплый обнял ее, а затем со всего маху дал в поддых, выбив из груди весь воздух. Впереди, где Каланчевская сходилась с Комсомольской площадью и Академика Сахарова, образуя причудливую транспортную развязку, Варвара увидела сначала характерную чуть сутуловатую фигуру, а затем и крупного черного пса с волнистой шестью рядом. Не понимая толком, что она делает, девушка стащила наушники и пошла следом, на всякий случай держась поодаль. Нюх у Добряка был что надо, он мог ее найти где угодно, неоднократно проверено. Но сейчас — прямо сейчас — к встрече, как оказалось, она была не готова. Двое тем временем продолжали идти вверх по Каланчевской. Время от времени человек останавливался, снимал перчатку, трепал пса за ушами, и затем они снова шли дальше. Похоже было, что они ведут друг с другом какой-то им двоим понятный диалог, но до Варвары не доносилось ни звука.

Она шла как сомнамбула, жадно впитывая мелочи, которые выхватывал взгляд: новая куртка, шапка старая, ещё ее, из под шапки выбились крупные золотистые локоны. Отрастил волосы?.. Шарф также намотан в несколько слоев. Только почему-то зелёный. Но разве это так важно? Витрины и довольно быстрый темп ходьбы не позволяли достоверно увидеть, как и насколько изменилось лицо, но что это был Корнелий, Варвара была уверена. Двое тем временем свернули в Грохольский переулок и пошли по нему. Дистанцию пришлось сократить. Девушка провела их ровно до входа в Аптекарский огород. Двое зашли и как будто испарились. Варвара осталась стоять перед входом, глядя на зелёное здание. Вот теперь точно стоило отправляться домой. Девушка смахнула с глаз выступившие слезы, развернулась и отправилась обратно к вокзалу.

Дафна пришла к квартире одновременно с Варварой, при том что ехали обе в разных электричках. Даф, спрятав под куртку спатифиллум, не отказала себе в удовольствии пройтись по пригороду, похрустеть первым снегом и мысленно попереживать за предстоящее разбирательство. Нет, не то, чтобы у нее был реальный повод, сколько столетий она уже ходит в помощниках младшего стража и хоть бы кто почесался, выговоры, опять же, были, но... Мефодий реально после своей смерти и становлении стражем света был на хорошем счету у Троила, а Троил запросто мог мимоходом подпортить жизнь, четко следуя букве закона, был у него такой заскок. Это девушка как раз познала на своей шкуре, когда лишилась сил и почти лишилась крыльев. И несмотря на личное поручительство в дальнейшем, Дафна с осторожностью воспринимала его распоряжения на свой счет. Варвара явно не была настроена поговорить прямо сейчас. По ней видно было, что она чем-то расстроена, но пока она молчала, Даф не рисковала лезть в душу.

Оказавшись в квартире, она отвела штору и поставила яркий горшок на подоконник. Понятно, что скорее всего его будут забывать поливать, но в случае чего ему помогут пара рун, которые были начерчены на дне горшка изнутри. Руны эти начертаны были ещё при пересадке, так что на общую защитную магию повлиять не должны, тем более, что активированы были одним стражем. Одна должна была в отсутствие Даф привлекать к себе внимание при долгом отсутствии полива, вторая помогала цветку стабильно поддерживать микроклимат в течение долгого времени и не нуждаться в частом поливе. И пока девушка выкладывала вещи из рюкзака, прикидывая, что и в каком количестве ей понадобится в ближайшее время и не настала ли пора покупать новую куртку, Варвара разобрала сумку, небрежно бросив на стол конспекты и закинув в сумку другие, прошлась несколько раз по квартире, попутно собрав мусор и отнеся его в корзину, но в конце концов вернулась в комнату и села рядом с Даф.

— Я видела его. В смысле, Корнелия.

— Ты уверена?

— Нет, не уверена, — Варвара скисла. — Но Добряка-то я узнаю наверняка, а это был он.

— Ты не разговаривала с ним?

— Нет... Увидела в городе, шла за ними, как дура, — девушка скорчила гримаску, демонстрирующую ее отношение к собственному поступку. — Не смогла подойти. Хотела же, но просто была не готова вот так.

— Дай себе время, — демократично ответила Дафна. — Ты освоилась с новой жизнью, да, но чувства никуда не денешь. Так дай себе время, чтобы не наделать ошибок.

— Да, ты права, — Варвара блуждала глазами по вещам Дафны. — Так и сделаю. Вещи разбираешь? А это что?

Она увидела черный пакет среди вещей и потянулась его взять.

— Не трогай! — Даф крикнула, но тут же взяла себя в руки. — Прости. Не хотела кричать. Посмотри, если хочешь.

— Что там? — даже не подозревая, что там может быть, Варвара почувствовала, что наткнулась на какую-то часть той истории, что связывала ее отца с Дафной, которой она не знала, но явно может сейчас узнать.

— Прости, я еще никому и никогда не показывала, что храню в пакете. Обычно отводила глаза или просто прятала.

Дафна с явным усилием взяла себя в руки и улыбнулась, взяла в руки пакет, раскрыла его и вытряхнула на диван алый плащ. Варвара взяла его в руки и ахнула:

— Это его, да?

— Да, его, — девушка заметно побледнела, но держала себя в руках. — Забрала после той дуэли. Постирать так и не решилась.

Варвара криво усмехнулась. Какие-то кусочки головоломки встали на свои места. А ведь история проста как день, и то, что участникам, кроме одного, успело исполниться несколько тысячелетий, не делало ее менее вечной. Учитель, ученик и девушка, которой симпатичны оба. Каждый по своей причине, но — оба. Которые в свою очередь симпатизируют девушке. Каждый по своему. И все трое, особенно если осознают, в каком положении оказались, обычно молчат. И очень грустно, если не осознают. Такие истории всегда плохо заканчиваются, если все участники остаются в живых. Впрочем, хорошего финала эта история и не предусматривала никогда.

— Я знаю, что мы будем делать сегодня вечером, когда отец уйдет к себе, — Варвара бережно сложила плащ, уложила его обратно в пакет и протянула Дафне. — Мы будем смотреть фильмы. По крайней мере несколько мы обязаны просмотреть! К черту сон.

Даф взяла пакет и с преувеличенной осторожностью вложила его в рюкзак поближе к спинке.

— И что будем смотреть?

Вместо ответа Варвара широко улыбнулась:

— Тебе не понравится, но ты обязана это увидеть, — она хлопнула ладонью по сидушке дивана. — Пошли готовить, отец вернётся через час.

Дафна направилась за ней на кухню.

На кухне Варвара развела бурную деятельность. Готовила она нечасто, кулинарные ее способности обычно ограничивались банкой тушёнки, закидываемой либо в кипяток — на суп, либо в кашу или макароны, на большее пока терпения не хватало. Но тут захотелось чего-то этакого.

— Так, стоп, — Дафна остановила Варвару за плечи. — Что конкретно есть вообще?

— Тушёнка, крупы, макароны.

— Овощи есть?

— Да, какие-то в холодильнике.

Дафна залезла в холодильник и вытащила пару помидоров, кусочек рассольного сыра, огурцы и зелень.

— Вари гречку, кинем в нее тушёнки, а я салат сделаю. Пойдет?

— Пойдет, — Варвара повеселела и занялась гречкой.

Даф помыла овощи, обрезала у огурцов хвостики и уже собиралась кинуть их в урну, как что-то привлекло ее внимание — небрежно смятый лист бумаги. Девушка отложила нож, вытащила бумажный комок и замерла, прислушиваясь к интуиции. Интуиция на грани слышимости звенела знакомым колокольчиком.

— Варвара, что это?

— Где? — девушка обернулась и посмотрела на предмет в руках второй девушки. — А, это отец рисует, видимо, запорол, решил выбросить и мимо корзины промазал.

Дафна осторожно, чтобы не измять ещё больше, раскрыла бумажный ком и обомлела. На нее с рисунка смотрела она сама. Лет на восемь, наверное, младше, но точно она. Девушка расправила углы, посмотрела внимательнее. Рисунок казался законченным, не был похож на традиционный карандашный набросок или брошенный скетч. Да и выполнен углем. Вон, где прошлись замятия, уголь растушевался. Нет, его явно откуда-то вырвали и выбросили. И сделано это было осознанно.

— Я могу его забрать? — голос прозвучал неожиданно глухо.

— Рисунок? Да, конечно. Забирай. Раз выбросил, значит не нужен. Что, понравился?

— Да, очень, — девушка поняла, что Варвара даже не знала, что именно изображено на рисунке. Выбросила механически, видимо, у Арея осталась привычка кидать бумаги вместо корзины куда попало.

Дафна сбегала за блокнотом, взяла ножницы, осторожно обрезала края и засунула рисунок под обложку. Тайной больше, тайной меньше. "Будем считать, что поменяла информацию о плаще на рисунок", — заключила девушка. Уже без разницы, все равно она исчезнет отсюда через сутки-двое. Как только она спрятала в рюкзак блокнот, из коридора раздался сигнал домофона — это вернулся Арей. Варвара пошла открывать, а Дафна пыталась дышать как можно ровнее и держать максимально безмятежное выражение лица — ни о рисунке, ни о плаще бывшему первому мечу мрака лучше было не знать.

* * *

За ужином Варвара вяло поковырялась в тарелке, выдала, что не особо голодна и перекусила в городе, и ушла к себе в комнату, плотно прикрыв дверь. Арей заметно помрачнел, но ничего не сказал. Дафна сидела с ним за столом и чувствовала себя максимально некомфортно. Варвару она не поняла, но по крайней мере могла надеяться, что их договоренность о вечернем просмотре фильмов до сих пор в силе.

— Хотел бы я знать, о чем она думает, — негромко проговорил Арей.

Дафна не отреагировала. Во-первых, она сама была немного обескуражена поведением Ареевой дочки, а во-вторых, играла сама с собой в заведомо провальную игру "не думай о белой обезьяне". Против воли ее мысли крутились вокруг трёх вещей — алого плаща Арея и рисунка, что она сегодня обнаружила, третьим закономерно всплывало холодное копье и ее ранение. По срокам вроде подходило. Но никогда нельзя быть уверенным, пока не спросишь лично, а этого, по вполне понятным причинам, она делать не собиралась.

— Чего молчишь, светлая? Что с ней сегодня?

— Думаю, она сама расскажет, если что, — попыталась уйти от ответа девушка.

— Короче, что-то знаешь, но не расскажешь, — перевел для себя Арей. — Ох, светлая, доиграешься.

— Да что опять не так?! — Дафна была искренне возмущена. — Я же ничего не сделала.

— Туше, — мужчина поставил чайник на плиту. — О чем вы там за моей спиной договорились?

— Да ни о чем не договаривались, просто она собиралась мне фильм какой-то показать.

— Тогда чего не идёшь за ней?

— Вы же хотели о чем-то со мной поговорить, — Даф выдала это и сама удивилась. Разве?..

— Хотел, — признал он. — Ты забрала вещи?

— Забрала, — настал черед Дафны мрачнеть лицом.

— Стой, — Арей поднял руку. — О чем бы ты сейчас ни подумала — забудь. Этого знать мне не нужно.

— Х-хорошо.

— Дальше. Ты нашла Улиту?

— Нашла. Она не сможет мне помочь напрямую. У нее свои заботы. Но она обещала раскинуть мне карты, когда я подыщу новое место.

— И то хлеб, — проворчал Арей. — Как она сама?

— Не знаю, — Дафна решила не кривить душой. — Кажется, что все благополучно. Они переехали в центр, Улита родила второго ребенка, девочку. Просто то, что она рассказала, мне не очень нравится. Мне не нравится, как изменился мой хранитель и что за моей спиной происходит что-то такое, что меня касается, но о чем по мнению всех вокруг я знать не должна.

— Он хотя бы заботится о ней?

— Думаю, что да. Выглядит она уставшей, но двое маленьких детей... Это не шутки.

— Понятно... — протянул мужчина.

Они помолчали. Даф вспомнила, что так и не вернула ключи, поэтому встала, вышла в коридор, достала из кармана связку и, вернувшись, положила перед Ареем.

— Что? — он вопросительно посмотрел на нее.

— Возвращаю, — твердо ответила Даф. — Только можно вопрос?

— Задавай, почему нет.

— Это же какой-то люминофор, да? — она нашла подвеску на связке и продемонстрировала Арею.

— Бери выше, это тритиевая колба.

— Тритий, тритий... — Дафна задумалась. — Точно! Это радиоактивный изотоп водорода! Но, значит, я права, люминофор там есть.

— Конечно, это же бета-распад, сам по себе он светится только в постоянном магнитном поле, а таскать с собой в кармане катушку Теслы неудобно, — пошутил мужчина.

— Где вы его взяли?

— В рыболовном купил, — ответил Арей, но увидев непонимание в глазах, добавил. — Это маркер для ночной рыбалки. В городе свечения недостаточно, а на природе его хорошо видно. Смотри.

Он встал и выключил свет. Капсулка на связке осталась немного подсвеченной зеленоватым крошечным сиянием. Свет снова зажёгся. Маркер светиться перестал.

— Его свечение постоянное, это ж не фосфоресценция, а ядерный распад, но днём слишком светло, вот его и не видно.

— Откуда вы это знаете? — Дафна к таким внезапным знаниям отнеслась с подозрением. — Не помню, чтобы вам была интересна химия.

— Продавец, пока я с цветом маркера определялся, мне этой технологией весь мозг вынес.

Даф кивнула, принимая такое объяснение.

— Что будешь делать завтра?

— Съезжу на Арбатскую, попробую поговорить с Корнелием. Если ему что-то известно, он скажет.

— Знаешь, что? — он подвинул в сторону Даф связку ключей. — Оставь пока себе. Будешь уходить, вернешь. А пока пользуйся. Завтра все равно уйду раньше, вернусь позже.

— Хорошо, как скажете, — девушка не стала брать ключи, пусть лежат.

— И еще, надеюсь, не нужно говорить, что хоть клятву ты давала мне и обо мне, Варвару тебе тоже стоит учесть? — Арей смотрел исподлобья, лицо его как будто бы осунулось даже.

— Конечно, я не скажу о ней, — Дафна была искренне возмущена. — Я не в праве выдавать ее инкогнито без ее разрешения. К тому же, как всегда, когда в дело примешиваются чувства, она сама обязана с этим разобраться.

— Рад, что ты это понимаешь, — мужчина встал из-за стола, выключил засвистевший чайник, заварил себе чай. — Посуда сегодня на тебе.

Арей взял кружку и ушел в свою комнату, закрыв плотно дверь. Дафна осталась сидеть, гадая, что же только что произошло. То, что она видела и то, что слышала, упорно не стыковалось в цельную картину.

* * *

Когда Даф закончила с посудой и выключила воду, на кухню проскользнула Варвара и как ни в чем не бывало села за стол.

— Не хотела объясняться, — пояснила она Дафне. — Он меня читает запросто, а есть вещи, которые я сегодня не готова обсуждать.

— Ты меня подставила.

— Возможно, — загадочно откликнулась девушка. — А возможно, что и нет, кто знает, как повернется дело. Мы фильм смотрим?

— А ничего, что он за стенкой и слышит, что ты вышла и сидишь на кухне? — нет, Даф явно чего-то не понимала.

— Это нормально, — Варвара утащила из вазочки горстку орехов и ссыпала их в рот. — Мы пока друг к другу заново привыкали, целую систему знаков придумали. Он сейчас закрывается не потому, что его что-то не устраивает, а потому, что он даёт время пообщаться нам с тобой. Ему наплевать, что мы не то, чтобы были близки, это его способ позаботиться обо мне и себе. У меня не появилось друзей после всего произошедшего, как ты понимаешь.

— Я не понимаю, — признала Дафна. — Ни его, ни тебя.

— Отвечу тебе твоими же словами. Дай себе время разобраться. Иди давай, я попкорн сделаю, — она встала из-за стола, открыла один из ящиков и достала пакет для микроволновки. — Включаешь ноут, пароля нет, а затем лезешь в Гугл.

— В целом поняла, — Дафна вытерла руки полотенцем и направилась в комнату.

Устроившись вместе с Варварой на диване с ноутбуком, Даф не отказала себе в удовольствии взять первой горсточку соленого хрупкого попкорна из широкой миски. Варвара тем временем искала фильм.

— Что мы вообще будем смотреть?

— Звёздные войны, первые три эпизода, — брюнетка довольно усмехнулась и нажала кнопку воспроизведения. — Я хочу понять, увидишь ли ты то же, что увидела там я.

* * *

Дафну разбудил негромкий стук в дверь. Проснулась она мгновенно, но пару секунд осознавала ещё, где она находится. Слева прямо на диванчике вместе с ней спала Варвара — они просидели почти до четырех утра. Сначала смотрели фильмы, потом яростно спорили, а под конец уже спорили в процессе просмотра. Расходиться по кроватям было глупо. Заснули уже совсем под утро, так и не пришедшие к единому мнению.

Стук повторился. Дафна осторожно, чтобы не разбудить девушку, выбралась из-под одеяла, надела футболку и джинсы и вышла в коридор, притворив дверь.

— Доброе утро.

— Варвара ещё спит? — перебил ее Арей.

— Да, мы поздно легли, спорили почти до утра.

— Даже интересно, к чему пришли, — хмыкнул мужчина.

— Мы разошлись в трактовках одних и тех же событий, ничего нового.

— Не умеешь ты врать, Даф. Поэтому...

— Я все помню, о чем мы договаривались! — прервала его девушка. — Мне не нужно повторять.

Арей приподнял бровь, усмехнулся, но промолчал. Он взял руку девушки и вложил в нее вчерашнюю связку ключей.

— Один день, не больше.

И ушел.

Дафна несколько раз медленно вдохнула и выдохнула, успокаивая поднявшееся раздражение. Ключи хотелось швырнуть как можно дальше, чтобы не видеть их, не касаться. Не чувствовать почти физически, как утекает время. Нужно было обзавестись мобильником, и срочно. Желательно простым кнопочным, чтобы мог долго держать заряд и подзаряжался буквально где угодно. И позвонить Улите.

Варвара проснулась довольно поздно. Ещё с вечера она решила забить на пары, отговорившись буквально чем угодно. Выспаться лишний день, взять паузу обдумать все произошедшее. Заболела она, короче, и точка. И отдельно побеситься с Даф, оказавшейся совершенно нечувствительной к намёкам. Черт побери, она все возможные формы вчера выбрала, кроме прямых, но, видимо, этого оказалось недостаточно. Оставался другой путь, к которому она откровенно не хотела прибегать, потому что этот путь означал откровенный разговор с отцом о его поведении и поведении их гостьи. "А нужно ли это им вообще? — размышляла Варвара, лёжа на диване и глядя в потолок. — Как-то ж жили они с этим всем и ещё хрен знает сколько проживут. Надо ли ставить обоих в известность о том, что они оба упрямые скоты, которые не замечают очевидного?" И снова решения не находилось, каким бы оно ни было. Простонав от бессилия, девушка перевернулась на живот и сползла со спального места. "Все равно это ничего не решает. Знаю я теперь, или не знала бы и дальше, это не мое дело, — Варвара натянула домашние джинсы и отцовскую футболку. — Если двое упорно игнорируют знаки, намеки и звоночки, пусть сами разбираются, Буратины хреновы". Приняв это поистине Соломоново решение, она вышла в кухню.

Дафна сидела на кухне и кисла над чашкой чая. На столе стояла тарелка, на которой высилась горка золотистых оладий. Варвара с удовольствием вдохнула маслянистый запах жареного.

— Ого! — присвистнула девушка. — Что за праздник?

— У вас там молоко скисать начало, вот и весь праздник, — выглядела Дафна на взгляд Варвары довольно беспомощно.

Синяков под глазами нет, но вид в целом уставший, волосы в небрежной косе, часть прядей выбилась, а переплетать прическу хозяйка в ближайшее время явно не планировала. Но выглядела явно свежее откровенно недоспавшей Варвары.

— А муку где взяла?

Даф молча указала на шкафчик слева от плиты.

— У вас там и сода, и мука. Все в контейнерах, так что не пропадет, не переживай.

— Я и не собиралась, — Варвара пожала плечами.

Она достала из холодильника сгущёнку и перекидала себе на тарелку половину оладий.

— Чего загрустила? Ты ж куда-то ехать собиралась.

— Да вот думаю, где бы хотя бы простой мобильник достать, — призналась девушка. — Похоже, настала пора обрастать нормальными социальными контактами без использования магии.

— М-м, погоди, — Варвара зажала оладик зубами и вышла из кухни. Вернувшись, она положила перед Даф небольшую белую коробку. — Открывай.

— Это что?

— Мобильник.

— Зачем?

Варвара думала недолго:

— У тебя есть привычка вляпываться и не звать на помощь. А так тебе будет, с кем связаться. Мой номер и номер отца там вбиты.

Варвара увидела, что Дафна колебалась, и усилила нажим:

— Слушай, забери его. Вот нафига он мне нужен? Батарея почти вечная, за полгода я его заряжала два раза всего, симка там стоит простецкая, подключенная к моему нынешнему пакету, а я его даже наполовину не использую обычно. Интернета нет, памяти нет, камера фигня, всех достоинств — неубиваемость, копеечная цена и батарея.

— А ты? Это же дорого, наверное.

— А что я? У меня сейчас смарт, — Варвара пожала плечами. — И к нему нормальные наушники. Присесть на иглу современной музыки оказалось легче, чем я всегда думала. А этот кирпич я вообще в переходе за косарь взяла.

— А зачем ты тогда его покупала?

— Чтобы был хоть какой-то, — пожала плечами девушка. — Это только через пару месяцев до меня дошло, что мне не нужно больше бежать, прятаться. Что я могу жить обычной жизнью. И я его убрала. Нафига мне неубиваемый мобильник, если я теперь сама выбираю формы неконформности обществу?

— Спасибо.

— Обращайся, — Варвара хлопнула девушку по плечу. — Я сегодня прогуливаю пары. Ты со мной?

Дафна покачала головой:

— Поеду всё-таки по делам. Чем раньше состоится встреча, тем проще будет мне принимать решения.

— Ну, как знаешь, — Варвара посчитала, что сделала все, что зависело от нее, и мысленно умыла руки. — Я знаю, что завтра последний день срока, но так у тебя будет возможность позвонить мне и пригласить, ну, хотя бы и на кофе.

— Это дорогой подарок, я не могу его принять, — Даф отложила мобильник.

— Не дорогой, учитывая нынешние цены. Так что, берешь?

Дафна растерянно переводила взгляд с телефона на Варвару и обратно. Это было самым простым и изящным решением вопроса, поэтому она решилась:

— Да, заберу. Спасибо тебе огромное.

— Забей, — Варвара убрала остаток оладий в холодильник, а свою тарелку планировала забрать к ноутбуку. — Давай, не пропадай.

Случись что, теперь у Дафны всегда будет повод вернуться. Или позвать ее на кофе, что тоже неплохо. Варвара посчитала, что разыграла самую красивую комбинацию в своей жизни.

* * *

По пути к автостанции Дафна набила смс Улите с просьбой, как та освободится, сделать всё-таки ей расклад на поиск нового убежища. Шансов, что что-то подвернётся сразу, было немного, но проверить все же не помешало бы. Весь час поездки до Москвы Даф потратила на поиск любой неудачливой квартиры, но безуспешно. В руках девушка все время крутила связку ключей. Связка откровенно говоря раздражала. Впрочем, даже не сама связка, а тот, кто с ней связан. Арей всегда вызывал у Даф бездну эмоций самого разного спектра, это был тот самый маятник, о котором она недавно ещё рассказывала Варваре, только этот маятник никак не был связан с культурными явлениями. От восхищения и признания, до жгучей ненависти и раздражения. Как, ну, вот как мог человек вызывать такую бурю эмоций? Даф малодушно опускала тот момент, что человеком он стал совсем недавно, а большая часть испытываемых ею эмоций относилась к не самому стабильному в ее жизни периоду подросткового возраста и жизни в резиденции. Сейчас, впрочем, легче не стало, эмоций по-прежнему бывший барон вызывал достаточно.

Сжав в кулаке ключи на манер амулета, Даф спустилась в метро и села на поезд красной ветки. "Двадцать минут, — сказала она себе. — Всего двадцать минут — и у меня будет хотя бы несколько ответов". Пересадка, вот и нужная станция. Теперь вверх, налево, неприметная дверь в переходе. И только здесь Дафна перевела дух и смогла отдышаться. Комната пуста, но на диване лежит плед, в розетку воткнут шнур чайника. Даф тронула стенку чайника — горячая. Значит, Корнелий скоро должен вернуться. Девушка села на диван и взяла газету, которая лежала на подлокотнике. Ее внимание сразу привлекло объявление на одной из страниц, обведенное синей пастой. Вот оно, решение! Даф переписала в мобильник адрес и номер телефона, спрятала мобильный в рюкзак.

— Привет, Даф, — послышался от двери голос.

Дафна обернулась. На пороге, стащив шапку и положив ладонь на голову пса стоял Корнелий.

Добряк сразу направился к миске. Пес был еще довольно бодр, но было видно, что он сдал за последний год — все-таки уже возраст у него приближался к почтенным восьми собачьим годам.

— Ты давно не заходила, — Корнелий размотал длинный зеленый шарф, снял куртку и кинул их на край дивана.

— А где грифон? — невпопад спросила Даф.

— Летает где-то. Под мороком, разумеется, — парень присел на диван.

— А морок кто наложил?

— Даф, зачем ты пришла?

— Прости, — девушка закрыла глаза и вздохнула. — Я могу чертовски сильно раздражать в последнее время.

— Нет равновесия внутри? — съехидничал Корнелий.

— Да, — признала Дафна. — В моей жизни ненадолго появился человек, который постоянно выводит меня из равновесия, как бы я ни пыталась сохранить душевный покой.

— Бывает, — парень встал и нажал на кнопку включения чайника. — И все-таки?

— Ты знаешь что-то о том, что происходит в Эдеме?

Корнелий резко помрачнел и отвернулся.

— К сожалению, знаю.

— Ты можешь рассказать, что именно?

Парень замотал головой в отрицающем жесте.

— Ты под клятвой? — поняла Даф.

— И не под одной. Думаю, ты понимаешь, кто так может подстраховаться.

Дафна просто кивнула. Мефодий работал с Троилом и постоянно давал все новые и новые клятвы, о сути которых она даже не догадывалась, теперь выясняется, что даже ставшего человеком Корнелия опутали клятвами так, чтобы он не мог никакой информации выдать никому. Ситуация выглядела откровенно нехорошей. Да и Дафна все еще хорошо помнила, чего ей стоила личная договоренность с Троилом о ее задании во мраке.

— Мне лучше не возвращаться в Эдем?

— Почему нет? Возвращайся. Только надолго не задерживайся. Прилетела, покрутилась там несколько часов, в зависимости от того, сколько планируешь провести на Земле, и назад. Там сейчас небезопасно. И не только из-за эйфории, которую пустили откровенно по всему Эдему.

— А что еще? Всегда было более или менее благополучно.

— Пока не получили широкого распространения креаторы. Точнее, "Creatores" (5).

— Кто?! — Даф даже бровь подняла. О таком она еще не слышала.

— О, ты не знаешь, — Корнелий был доволен. — Это секта.

— Что?! Секта в Эдеме?

— Да. Причем давно уже вымершая секта. Точнее, даже не секта, а ересь. Давай, ты же должна помнить. Тебе должно было быть тысяч одиннадцать, когда они прогремели на весь Эдем и понесли свое учение людям.

— Не припоминаю, — Дафна слегка покраснела, вспомнив, сколько и какого рода неприятностей доставляла своим наставникам примерно в этом возрасте.

— Эх ты... — укоризненно протянул Корнелий. — У людей эта ересь перестала существовать еще до наступления четвертого века, но заслужила упоминания в книге "О ста ересях вкратце" Иоанна Дамаскина. Правда, под каким именем, я не знаю. А вот в Эдеме прижилась надолго, как раз когда последние пали, многие предпочли поверить, что это не из-за их отречения от света, внутреннего падения, а больше из-за того, что они были... ну, с браком, что ли. Создатель несовершенен, как и создание его, и все такое. Поэтому от многих, у кого были темные перья, по тем или иным причинам, отворачивались, считали их нечистыми. С тем, у кого хотя бы был темный кончик пера, не садились рядом, не приглашали на собрания. Хорошо, в след не плевали. Почему-то раскаяния и прощения для них не было предусмотрено. Хотя оно возможно, как ты знаешь. Не для всех, но возможно.

— Ты подозрительно много знаешь об этой секте, — Даф смотрела на Корнелия расширившимися глазами.

— Я мало что понимал, но в то время я был довольно любопытным подростком. Какие-то их идеи захватили и меня, но мой дядя вовремя объяснил мне, чем чревато то, что я могу перестать слышать голос света, — парень потер предплечья, плотнее запахнул вязаную кофту. — Это было довольно странное время. Вроде бы между нами не должно быть ни страхов, ни конфликтов, но это время было откровенно смутным. У настоящего стража света не может быть темных перьев, это было высечено буквально в камне. И не удивляйся, что ты ее не видела, эту надпись потом соскоблили, посчитав такой же ересью. А потом это все прекратилось, много столетий о креаторах даже не слышали. Подняли голову они только тогда, когда Ладья света забрала Мефодия. Тогда на Совете вспомнили о том, что тогда еще существовало пророчество об избранном, который сможет как-то вернуть величие свету и создателям его.

— Это даже звучит как бред, особенно для тех, кто сохранил веру в свет и сохранил с ним внутреннюю связь.

— Вот именно. Подняли пророчество, нашли там и Срединные земли, и Храм Вечного Ристалища, и тебя, крылья, даже отсылки на знаменитую дуэль Арея с Мефодием и падение Варсуса. И вот после этого пророчеством и его трактовками заинтересовался Троил. Выяснилось, что Пророчество на этом не заканчивается, а полный текст есть где-то в Хранилище артефактов. Как ты понимаешь, от этой точки я не могу больше ничего рассказать. В Эдеме у этого пророчества, идеи о превосходстве стражей и со-творении довольно много последователей. Это не значит, что ты не сможешь получить помощи, если она тебе понадобится, но... Эти идеи заразны. Ты не знаешь наверняка, кому можно доверять.

— Я знаю, что Улите Эссиорх предлагал поселиться недалеко от Эдема. Чья это идея?

— Эссиорх на особом счету у Троила, как и Мефодий, — Корнелий пожал плечами. — Так что какая ему уготована роль во всем действе, я не могу знать. И да, под Эдемом есть небольшое поселение, которое предлагалось отдать под заселение теми, кто по тем или иным причинам заслужил право быть в стороне от эпицентра событий.

— А меня со счетов списали, — Даф нахмурила брови, задумавшись. — Ну, конечно. Я же изначально паршивая овца в стаде, во мне, пусть и не в равной степени, но уживаются свет и мрак, я смогла начертить руну мрака еще тогда, перья темнели. Логично.

— Я слышу обиду в твоём голосе, Дафна. Будь осторожна. Что бы ни происходило, просто помни, что у тебя есть друзья.

— Я помню, Корнелий. Спасибо.

— Будь осторожна.

— Ты что-то знаешь.

— Знаю, — парень облокотился на колени и сложил ладони в замок. — И поэтому прошу, береги себя. То, что ты фигурируешь в этом пророчестве, ставит тебя в очень уязвимое положение. Первый ангел уже протрубил, Даф. И я не уверен, что процесс можно обратить вспять.

Девушка не поняла, о чем конкретно пытался сказать Корнелий, но от его слов стало жутко. Было в этом что-то очень важное, что она должна была понять, но не понимала. А ещё — что-то чрезвычайно знакомое.

— Есть ли хотя бы призрачный шанс, что это, ну... Его воля?..

— Есть, конечно. Может, на это действительно есть Его воля. Не думаю, что в таких масштабах способна действовать пусть и популярная, но небольшая секта. Но это не значит, что Он действительно в курсе, если они действуют втайне.

Дафна посидела еще недолго, выпила с Корнелием чай, поделилась новостями, но постаралась максимально обойти стороной вопросы про текущее место жительства. Прощаясь, она крепко обняла бывшего стража.

— А на счет человека... — Корнелий на минуту замялся. — А почему бы тебе просто не высказать ему все, что ты о нем думаешь?

— Так перья потемнеют, — буркнула Дафна. — У меня почему-то исключительно нецензурные мысли.

— А не наплевать? Потемнеют и потемнеют. Зато на душе спокойно будет.

* * *

Дафна ехала в электричке и перебирала в руках связку. Вспомнив, что наткнулась на объявление в газете, девушка достала мобильник и созвонилась с хозяйкой комнаты. Договориться удалось, аванса, к счастью, не требовалось, но завтра ей предлагалось съездить в Химки и подписать договор. Даф рассчитывала расплатиться тем, чтобы дать хозяйке какой-нибудь интересный дар и заставить ее забыть о комнате на пару недель, пока она не сможет оборудовать себе более приемлемое место. Рисковать и оставаться в Клину она не собиралась. Мало ли, как ещё пересекутся их пути, лучше постараться избежать лишних переживаний.

Их и так стало слишком много. И воскрешение некоторых одиозных личностей иногда казалось меньшей проблемой из всех ее существующих. Вчера сама, например, растравила старую рану, забрала чертов плащ. Ведь могла же забить, не такая уж и ценность, чтобы переживать о ее потере, но... Когда она в очередной раз натыкалась на него в шкафу, на нее накатывали воспоминания, от которых избавиться было невозможно. Хотя что она там помнила?.. Холод и бесконечная боль, голоса, кто-то протягивает к ней руки, и никого, кто мог бы помочь. А затем, когда она почти потеряла надежду, приходит он, и Даф понимает, что ее несут куда-то, видит в полубреду край плаща, в который она завернута. Красный, почти алый, отмечает это почти машинально, а потом снова проваливается в забытье. И потом. Черт возьми, сколько раз она ловила на себе его взгляд. И не только тогда, когда яд отравлял ее суть, но и позже, когда к ней вернулась сила. Сначала думала, что показалось, но это повторялось снова и снова. Решила, что зависть. Всё-таки тяжело ему было каждый день видеть то, чего он сам когда-то лишился. Но потом какой-то доброхот, может, и Ната, этого она не вспомнила, донес до Даф информацию о суккубе. И о том, что с ним стало, когда он сунулся в неподходящий момент. А она внезапно заинтересовалась. При том, что они с Мефодием покинули резиденцию, Арей проявлял подозрительно много активности в их жизни. И до последнего момента, до той самой чёртовой дуэли, когда она ночью непосредственно перед дуэлью почти прямо смогла признаться себе в том, что неравнодушна к мечнику и любой исход будет для нее весьма печальным, он так или иначе был в ее жизни, и был не самой малой ее частью в течение длительного времени.

В конце концов, Даф настолько накрутила себя перед дальнейшим планом действий, что психанула и начала снимать со связки ключей тритиевую колбу. "Что бы там ни было, я оставлю ее себе на память, — девушка с каким-то ожесточением скручивала колечко с брелком. — Рисунок, плащ, память и брелок. Достойный набор для страдающей от противоречивых чувств девчонки".

Когда Дафна приехала к квартире, Варвары не было, но дверь была открыта. На кухне суетился Арей, вкусно пахло зажаркой. Девушка поздоровалась и отправилась в комнату, припрятать брелок к плащу и поглубже спрятать блокнот в рюкзак. Время для откровений не наступило. Хотя, конечно, лучше было бы знать немного, чем ничего, но иногда неведение — благо. Что бы там ни было, Даф для себя решила, что знать истинные причины поступков Арея и Варвары не хочет. Она злилась на себя, злилась на ситуацию, и при этом испытывала чудовищный стыд от того, что не могла никак повлиять на ситуацию, что чувствовала то, что казалось бы, умерло в ней вместе с ним. Страшно было и другое. Она не хотела ничего менять. Ей было приятно его внимание, его пусть и грубоватая, но искренняя забота. О ней, о прямом враге! Да, сейчас ситуация изменилась, но это не меняло ничего. Все равно разные, все равно неравные.

Девушка понимала, что поступает довольно малодушно, но собственное спокойствие дорогого стоило. Даф попробовала успокоиться, слишком много эмоций, слишком много того, что она не способна была взять под контроль вот так сразу. Она едва успела переложить брелок в пакет к плащу, когда ко входу в комнату подошел Арей. Подошёл и встал в проёме, оперевшись плечом об откос и скрестив руки на груди.

— Светлая, что нового?

Дафна обернулась, увидела позу бывшего мечника и почувствовала, как поднимается внутри глухое раздражение. К тому же вспомнилось сказанное "А не наплевать?" "Да наплевать! — с ожесточением по отношению к самой себе решила Дафна. — Гори оно все синим пламенем".

— Смотря с какой целью интересуетесь.

Арей удивлённо поднял бровь. Настолько откровенно светлая ещё ему не хамила. Нет, она могла нагрубить, резко выразиться, но хамство было не в ее стиле.

— Просто хотел бы знать, что у тебя все в порядке и планы благополучно завершились.

— Знаете, не пытайтесь делать вид, что вам на меня не наплевать! — Даф встала посреди комнаты и сжала в бессилии кулаки. — Ваше лицемерие откровенно раздражает.

— Мое лицемерие? — Арей так и стоял в проёме двери, скрестив руки на груди. Обойти его было невозможно. — А мне на тебя и не наплевать. С момента твоего появления на моем пороге от крох моей спокойной жизни не осталось ничего! Конечно, я беспокоюсь. Ты, самоуверенная девчонка, можешь похерить все, что я сам, своими руками, сделал для того, чтобы жить спокойно. И заметь, я говорю это во всех возможных смыслах. Когда много лет назад одна бе-езумно симпатичная появилась на пороге резиденции, начались все проблемы. Надо было тогда ещё укоротить эту наглую особу на голову.

Фраза, призванная немного сбить спесь с оппонента, достигла своего адресата, но вместо ожидаемого эффекта произвела прямо противоположный. Арей, сам того не подозревая, прошёлся по некоторым болевым точкам девушки. Дафна, привыкшая за прошедшие годы спорить и часто бравшая верх в спорах с мечником, аж задохнулась от возмущения:

— Знаете что? А надо было! Думаете, мне было замечательно и здорово? Оказаться для всех предателем, прятаться, без какой-либо помощи, адекватных людей вокруг, с чертовым предсказанием, которое как назло так вовремя было высказано. Все как по заказу, черт побери.

— Ах вот оно что, людей адекватных захотелось. Сама, знаешь ли, не являешься образцом для подражания, глупая, упрямая светлая девчонка с методичкой.

— Наглый, упертый хам. Вы думаете, что я ничего не понимала, глупенькая блондинка, что с нее взять. Но я знаю, что вы испытывали по отношению ко мне, и мне до сих пор от этого больно. И обидно!

Арей прищурился, глаза опасно потемнели, но Даф не обратила на это должного внимания.

— Это что же это ты про меня такого знаешь, а?

— Мне известно про суккуба, который к вам приходил в моем облике! Что вы на это скажете?

— О, да, это серьезное обвинение. Суккуб, впрочем, в конце концов получил свое мечом от плеча до бедер и отправился прямым рейсом в Тартар.

— Да, серьезное, — Дафна когда начинала злиться, часто утрачивала контроль над ситуацией и не видела нюансов, на которые в обычном состоянии обращала внимание. — Это низость. И подлость.

— По отношению к кому? — Арей казался спокойным, но — только казался.

— Ко мне.

— Ух, как мы заговорили. Значит, осознание того, что ты можешь быть сексуально привлекательной для другого мужчины, теперь называется подлостью? — голос его звучал очень вкрадчиво.

— В вашем случае — да!

— Это почему это?

— Да потому что! — аргумента получше девушка не находила и начинала понимать, что этот спор она проиграла.

— Отличный ответ. Типично женский.

— А другого вы и не заслуживаете.

— Маленькая, упрямая дрянь.

— Бесчувственный, самовлюбленный эгоист.

— С самовлюбленный эгоистом я, может, и соглашусь, но бесчувственный... Знаешь, светлая, что-то мне подсказывает, что скорее всего ты сама отрицаешь какие-то чувства, а проецируешь это на меня.

Голубые глаза удивлённо распахнулись, губы приоткрылись:

— Вы в своем уме вообще?

Арей несколькими крупными шагами преодолел расстояние от двери до Даф. "Выросла, — промелькнула мысль, — уже и не напугаешь как следует".

— Бесчувственный, значит? — левая рука легла на талию, притянула к себе, прижала за крестец к бедру. — Не в своем уме, да? Ну-ну.

Поддавшись соблазну, быстрым жадным движением провел пальцами правой руки вдоль скулы, большим пальцем надавил на нижнюю губу девушки, чуть оттянул. Последнее, что заметил — страх в голубых глазах.

— Вы... Не трогайте меня! — Дафна вырвалась из его рук, схватила рюкзак и бросилась к входной двери. Арей устало опустился на стул. Услышал хлопок двери — ушла. "Давай. Беги, прячься. Дай мне время придти в себя и взять все обратно под контроль, — мужчина провел ладонью по лицу. — Наговорил лишнего, испугал. Твою ж мать, и где мой хваленый самоконтроль..."

* * *

Далеко Даф уйти не смогла. Губы и щека горели, казалось, грубые мужские пальцы оставили на ней несмываемые следы. Знала же, знала, что играет с огнем. Предводитель Черной Дюжины, первый меч мрака, барон — плевать, что он сейчас человек, такое прошлое не отпускает никогда — и додуматься поругаться с таким. Разозлить, спровоцировать... "Хорошо ещё, что он не знает, куда делся рисунок из мусорного ведра," — промелькнула мысль. Дафна отбросила ее. Никто не должен знать, что прячется теперь под обложкой ее блокнота, книжка надёжно сохранит все ее секреты, а рюкзак кроме нее никто не откроет без последствий. Горько, черт возьми, горько и страшно, и ещё страшнее осознавать, что она сама виновата в таком поведении Арея. Признавать, что она больше испугалась не его, а чувств, которые ее охватили, было ещё страшнее.

Ноги как будто бы сами привели девушку на чердак. Она коротким прикосновением открыла тяжёлый навесной замок на двери, зашла, плотно притворив за собой дверь. В темноте выделялось подсвеченное с улицы фонарем небольшое слуховое окно, рядом с ним стояла старая советская кровать с продавленной сеткой. Дафна опустилась на нее, кинула в ногах рюкзак, положила рядом флейту и разрыдалась, выплакивая страх и весь коктейль чувств, охвативших ее.

Сколько она так сидела, она не знала. Затем, когда смогла немного успокоиться, стерла слезы, взяла флейту в руки. Хотелось сыграть, и плевать на запрет. Но если не маголодию, то нужно выбрать что-то такое, что может принести хотя бы небольшое облегчение ее бешено колотящемуся сердцу. Дафна сделала несколько глубоких вдохов и выдохов ртом, чтобы восстановить дыхание, затем поднесла флейту к губам и заиграла, отдаваясь музыке целиком.

— Хорошо темперированный клавир, том первый, открывающая прелюдия до мажор... — раздался позади негромкий голос. Дафна вздрогнула, но играть не перестала. Завершила музыкальную фразу, и только тогда отняла от губ флейту.

— Ты знаешь, что то, что ты играешь, это не совсем Бах? Это импровизация к прелюдии Баха до мажор.

— Знаю, — пробормотала она едва слышно.

Арей как будто не услышал ее. Он стоял как и тогда, в квартире, в проёме двери, отсекая возможный путь для бегства.

— Я случайно познакомился с Шарлем Гуно на приеме в честь его будущей помолвки. Он уже тогда производил впечатление очень нестабильного человека, хотя по тем временам это ещё было не очень хорошо заметно. Если правильно помню, это был тысяча восемьсот пятьдесят второй год. А услышал исполнение, правда, не его, только в пятьдесят девятом году, в мае.

— Это на том приеме, где вы познакомились, была написана эта мелодия?

— Нет, это было раньше, я услышал только готовый вариант, уже с голосовой частью. Изначально она писалась для скрипки в сопровождении органа. Да, забавный был малый. Увлекающийся.

— А я видела самое последнее произведение Баха, написанное им уже после смерти.

Даф отложила инструмент на подоконник, флейта издала тонкую трель на грани слышимости. Арей хмыкнул:

— А вот к нему доступа не было ни у кого, основательный был человек. Его не трогали. Не то, чтобы опасались, но... Трогать того, кто одной музыкальной фразой может повернуть столько людей к свету, мне казалось кощунственным. Да и учителем он был превосходным. Всего один раз на его исполнение я попал. Он был поистине Мастером, с большой буквы.

— После того, как его эйдос забрали златокрылые, они принесли его в Эдем. А там уже он сам предложил создать самую сильную в истории маголодию, которая должна была пробуждать в любом существе искорку света. Мы можем делиться своим светом с другими, для этого уже давно написаны маголодии, но этого обычно не хватает надолго — человек одержим страстями, искра чужого света быстро гаснет под влиянием каждодневных страстей, а существ нам запрещено поддерживать уже полтора столетия. Так вот, Бах почти пятьдесят лет сочинял маголодию для двух флейт, для боевой двойки. И завершил. Его эйдос стал тремя страницами этой фуги в тот день, когда он завершил ее. Я видела их мельком в хранилище, когда забирала рог Минотавра. Сокращённая версия для одной флейты даже приведена в "Книге белой стражи", но и ее практически невозможно сыграть. Всего сорок тактов, а я всегда сбиваюсь на тринадцатом. До сих пор нет ни одного стража, кто смог бы сыграть это произведение от начала и до конца. Хотя бы свою партию. Троил считал, что именно поэтому свет теряет позиции в последние пару столетий. Некому зажигать свет в людях.

— Забавно, что между частями — сто тридцать лет разницы, а звучит как цельное, законченное произведение. Каждый сделал свою часть. А теперь на чердаке моего дома сидит девчонка и играет Ave Maria, потому что чем-то расстроена и пытается в молитве выразить свою боль.

— Зачем вы вообще пришли? — Дафна сжала ладони в кулак и вся натянулась, как струна, готовая в любое мгновение сорваться и прыгнуть в окно, раскрыв крылья, если снова разговор пойдет не туда. — Сказать, что сожалеете о произошедшем? Так нет же, не жалеете.

— Не жалею, — признал мужчина. — И с огромным удовольствием и, чего греха таить, стыдом, повторил бы ещё раз.

— Почему?.. — Дафна казалось не проговорила, а прошептала, но Арей все равно услышал.

— А почему тебя это задевает? Ты молодая девушка, даже женщина. Ты красива, — мужчина закрыл за собой дверь и подошёл к кровати. — Это нормально, что ты привлекаешь взгляды мужчин.

— Но не ваши же!

— А я разве не мужчина? — в голос прокралась ирония, но по смыслу ее там не было. — Почему тебя пугает именно внимание от меня?

Приемлемого ответа, который она могла бы озвучить, у Дафны не было. Тот, который рвался наружу, она не произнесла бы осознанно никогда. Не по своей воле.

— Светлая, посмотри на меня, — Арей опустился на колени, чтобы заглянуть девушке в лицо, которое она прятала за волосами, низко опустив голову. — Эй, ты чего, плачешь?.. С ума сошла, из-за меня плакать.

Как бывший страж, он по-прежнему хорошо видел в темноте.

Арей потянулся стереть слезу с щёки, но девушка отшатнулась от него, в последнее мгновение замерев всем телом, чтобы не сорваться с места. Мужчина грустно усмехнулся.

— Всё-таки ты меня боишься. Боишься и обманываешь. Тело тебя выдает.

— Не боюсь. Вас — не боюсь. И плачу не из-за вас, — Даф подняла голову и в темноте безошибочно нашла глаза Арея. — Раз уж мы сегодня друг с другом откровенны, я скажу, что плакала из-за вас только перед вашей дуэлью с Мефодием. Потому что я не знала, кто из вас умрет, но больно мне было за обоих.

— Ты так сильно во мне сомневалась?

— У меня нет ответа на этот вопрос, я не знала, что вы выберете, это был пат, — Дафна пожала плечами и стёрла слезы с опухших глаз. — Я потом забрала ваш плащ. Тот самый, красный, в котором вы принесли меня в резиденцию после ранения копьём валькирии. И проплакала в него дня три. Не помню точно.

— Оплакала, значит.

— Да. Мне так было легче. И показалось правильным.

— А претензии мне предъявляешь, как будто я и не умирал. Что это такое, а?

— Вот сейчас вы шутите, а мне не смешно, а страшно, — укорила она его.

— А страшно-то из-за чего? — Арей привстал. — Прости, колени против такого долгого на них стояния. Я сяду?..

— Да, конечно, — Даф подвинулась к середине, освобождая место у быльцы. — Садитесь туда, там меньше продавлено.

Мужчина сел рядом, сложил руки в замок. Теперь его бедро было прижато к тёплому бедру девушки.

— Можно?.. — он кончиками пальцев чуть коснулся внешней стороны ладоней Даф, которые она держала на коленях.

— Я как раз об этом, — девушка не отняла ладони, но и в лицо Арею не смотрела. — Вот этого я боюсь. Что я не так вас понимаю, не то слышу в разговоре, вижу больше, чем есть на самом деле. И вот, я все это наконец проговорила, а легче мне не стало. Что вы на это скажете? Поиронизируете, что я как всегда невесть что себе понапридумывала? Так я поверю, потому что готова поверить во что угодно. Мне страшно что-то менять. Страшно, что ничего не изменится. Страшно оказаться правой в своих рассуждениях и наблюдениях, и одновременно страшно ошибиться.

— Светлая, — голос охрип как будто бы со сна, — а ты не думала, что мне тоже может быть очень страшно?

— Давайте тогда договоримся не говорить и не делать прямо сейчас ничего такого, о чем мы оба можем потом пожалеть, — девушка говорила и смотрела очень серьезно.

— Значит, сохраним статус-кво? Я сделаю вид, что ничего не слышал, ты — что ничего не заметила. В чем-то разумно.

Даф повернула ладонь и коснулась пальцев Арея. Некоторое время оба молчали, просто ощущая тепло ладони другого.

— Тогда я хотел бы попросить тебя сыграть ещё раз. Не будем искушать судьбу.

— Вы это серьезно?

— Насчёт игры или судьбы?

— Правильный ответ "насчёт игры"? — сыронизировала Дафна.

— А здесь есть правильный ответ? — Арей негромко рассмеялся. — Сыграй мне. Я давно не слышал простой игры на инструменте.

— Есть у вас пожелания?

— Размышления к прелюдии, конечно. Конечно, хотелось бы ещё раз услышать полный вариант, но у меня нет знакомых, кто бы знал латынь и умел петь, а ещё сюда сложно пронести фортепиано. Когда я подошел, услышал только самый конец, но не целиком.

Девушка встала с кровати, взяла флейту в руки, на ощупь проверила расположение частей, поднесла инструмент к губам и заиграла. Арей, наплевав на состояние свитера и джинсов, закинул ноги на кровать, устроился так, чтобы видеть фигуру Дафны на фоне окна, достал из кармана сигареты и закурил, выдыхая изредка дым куда-то вбок.

Даф закрыла глаза, как всегда, когда играла что-то по памяти, позволяя мелодии самой вести себя. Когда пытаешься вспоминать, пальцы часто обманывают, а зная законы гармонии, просто чувствуешь ноты. Она как раз доиграла до второй части, где было много скачков через октаву. Почему-то вспомнилась Шмыгалка, заставшая ее как-то на поляне в лесу, когда она разбирала это произведение. Учительница тогда ничего не сказала, хмыкнула, но подсказала брать маленькую паузу дыханием перед спуском на октаву. И это помогло! Уже через неделю Даф вполне сносно сыграла импровизацию к прелюдии Баха до мажор, получила сдержанное: "Фы пфиятно удифили меня, дитя мое", и полный разгром игры маголодии, которую она тогда разучивала. "И о чем только я думаю", — подумала Дафна, но не сбилась ни с дыхания, ни с нот.

Она доиграла, задержавшись дыханием на ноте до чуть дольше, но инструмент не хотелось отнимать от рта, так красиво он прозвучал.

— Мое исполнение далеко от идеального. Мне следовало больше практиковаться, но полеты я всегда любила больше музыки.

— Все равно спасибо, — Арей спустил ноги на пол и потушил окурок о подошву ботинка. — Давай возвращаться домой, завтра мне на работу, Варваре на пары, а тебе по делам. Обещаю, ни словом, ни делом. Могу подтвердить формулой.

— Не надо, я вам верю, — Даф опустила флейту. — Завтра вечером я скорее всего уже не вернусь.

— У тебя есть ещё сутки в запасе.

— Я знаю, просто не хочу вам мешать сверх необходимого. И так свалилась со своими проблемами, не надо.

— Понятно, — мужчина помрачнел. — Надеюсь, хотя бы попрощаешься.

Ответа дожидаться он не стал, встал и направился к двери, вышел, прикрыл за собой дверь, оставляя ей возможность пойти за ним прямо сейчас. Но вместо шагов услышал первые ноты Арии из третьей оркестровой сюиты. Дафна по-своему проявляла эмоции. Порывистая, живая, и при этом упрямая, она никогда по своей воле не пойдет за ним, причем не со зла, а из твердой уверенности в своей правоте. Скорее, это за ней придется побегать, что-то доказать, переупрямить. Поэтому Арей оставил ее в покое. Ушел, оставив выплескивать собственные переживания в тональности ре мажор.

_______________

(5) Creatores (лат.) — творцы.

Послушать произведения, о которых идёт речь, можно здесь:

1. https://drive.google.com/file/d/1OwHXjvN7Gng5xkWWncHyVyOF_2BVU2Z2/view?usp=drivesdk

2. https://drive.google.com/file/d/1P4y9U-EC7TeM0bXk-iBrWc1s56y3qn-d/view?usp=drivesdk

Арей проснулся как от толчка в грудь, тренированное тело моментально выбросило из постели; встал в характерную защитную позу с упором на одно колено. Только после этого мужчина окончательно проснулся. Ныло отбитое при этом колено, болело слева под ребрами, куда много столетий назад пришелся довольно неприятный удар ку-де-грас мизерикордом. От своих прилетел, между прочим. Хорошо, успел тогда уйти перекатом, не иначе как чудом, клинок пропорол мышцы, проскользнул по ребрам и пробил плевральную полость. До сердца не достало буквально пару сантиметров, пневмоторакса избежал благодаря туго затянутым ремням, а заживало тоже паршиво. Рана тогда долго пыталась загноиться, пришлось напрячь кое-кого из старых друзей, долг которым пришлось отдавать ещё долго, но выкарабкался.

Арей стряхнул с себя послесонное оцепенение. За окном даже не начинало светать, ещё очень рано, самое темное время суток, самое спокойное. В средние века его называли "ведьмин час". Люди умирают в это время, происходят непредвиденные события, рушатся города и восстают империи. Мужчина накинул свитер и вышел на балкон, закурил, выдыхая дым в морозную ночь. Спать не хотелось, ночь растравила и так саднящие раны. Ещё жив в памяти был вчерашний разговор и одно из самых хреновых решений в его жизни. Вот только изменить что-то было невозможно. Принцип свободы воли жёстко блюли как светлые, так и темные. Понятно, что каждые своим способом, так или иначе подталкивая к нужному решению, но все же блюли.

Чертыхнувшись, Арей затушил сигарету, в последний момент сунул окурок в банку, а не выбросил в окно, хотя соблазн был велик, влез в джинсы и пошел на кухню хотя бы выпить чаю, раз уж уснуть сегодня уже не выйдет.

На кухне сидела Даф, перед ней стояла кружка, от чайника на плите поднимался дымок, девушка заплетала длинные волосы в косу сбоку.

— Доброе утро, — Арей как ни в чем не бывало налил себе кипяток, кинул пакетик и сел напротив Дафны.

— Доброе, — откликнулась та.

Сюрреализм ситуации буквально взрывал мозг. Ещё два дня назад они так же сидели на кухне друг напротив друга, но Арей выступал тогда в качестве того, кому судьба волей случая дала право выбора. Тогда он этот выбор сделал. Теперь права такого у него не было. Состояние статуса-кво подразумевало, что оба не будут ничего менять в сложившемся положении и продолжат делать вид, что ничего не произошло. Лучше, чем если бы вконец разругались, хуже, чем если бы проговорили.

— Не можете уснуть? — Даф начала разговор.

— Дрянь какая-то приснилась, — без энтузиазма отозвался мечник. Боль под ребрами проходила, недавний сон успел сильно померкнуть. Он успел увидеть статью, на которой была открыта "Книга белой стражи" до того, как девушка закрыла ее. По спине пробежал неприятный холодок, предвещающий крупные неприятности. Дафна была слишком спокойной, а это не к добру.

— Говорят, помогает чай с ромашкой.

— Светлая, у меня аллергия на все виды помощи. От тебя сейчас — особенно.

— Всё-таки вы на меня обиделись. Мы сейчас не на разных сторонах, чтобы так легко отвергать помощь. Даже мою.

— В твоём случае помощь всегда чревата более отдаленными проблемами, — проворчал мужчина.

— Не знаю, — Дафна улыбнулась. — Пока никто не жаловался.

Арей быстро оглядел девушку, флейты не видно, но это не значит, что она не сможет при необходимости быстро пустить ее в ход. Поза спокойная, но это тоже ничего не значит. Ни в одежде, ни в положении, ни в чем не видел он ни намека. Однако всем своим существом чувствовал какой-то подвох, но — не находил.

— Мне упорно кажется, что ты меня готова как-то подставить, — наконец признался Арей.

Движения рук девушки завораживали. Дафна молчала, что только добавляло сцене сюрреализма. Прядь слева, прядь справа, слева, справа. Казалось, на светлых волосах мерцают зеленоватые искорки. Арей не мог оторвать взгляд от тонких пальцев. Она доплела косу, перетянула кончик резинкой, откинула ее за спину и заговорила:

— Вы стали более спокойны и беспечны. Мирная жизнь пошла вам на пользу.

Арей буквально ощутил, как окаменела спина, тело само инстинктивно улавливало опасность, а мозг прикидывал варианты. Это была Даф, он уверен, но что же?..

— Вы уверены, что вы сейчас не спите?

— Уверен, — отрубил он. И добавил с иронией: — Обычно симпатичные девушки, если они живы, конечно, мне не снятся.

— Очень жаль.

Арей не уловил, что было в ее голосе. Это она пошутила, или?..

— Что ты со мной сделала?

Дафна внимательно посмотрела Арею в глаза.

— Маленькая руна на табуретке. Не была уверена, что вы не заметите, но рискнула.

— Хорошо, и что ты теперь намерена делать? — мужчина скрестил руки на груди.

— То, на что бы я никогда не решилась, если бы не подстраховалась, — девушка дотянулась до того края стола, за которым сидел Арей, и почти с нежностью погладила мужчину по щеке, обрисовала большим пальцем шрам. — Давно хотела это сделать.

Даф наклонилась к нему через стол, Арей почувствовал, как прохладные губы коснулись угла его рта. Рванулся навстречу, ожидая смять податливые губы своими, сломить ее сопротивление, наказать девчонку за то, как она издевается над ним, но... Не смог пошевелиться.

Понятно, что за руна. Усмехнулся:

— Поцелуй Иуды.

— Вы не правы, — девушка улыбалась. — Вы хотели, чтобы я попрощалась — я прощаюсь. Кто знает, может, больше и не увидимся.

— Почему?.. — голос звучал хрипло.

Дафна каким-то шестым чувством поняла, что именно хотел спросить Арей.

— Потому что я не могла иначе. Потому что я до сих пор храню ваш плащ. Потому что я хотела и сказать, и сделать, но так и не рискнула, о чем еще не раз пожалею, — Даф на мгновение прикрыла глаза и вздохнула. — А еще потому, что вы сейчас пойдете спать и этого разговора утром не вспомните.

— Все предусмотрела, чертовка, — мужчина закрыл глаза. — А обо мне, как я буду дальше жить, подумала?

— Подумала. Вы будете помнить нашу вчерашнюю ссору, но не полностью. У вас останется шанс на ту самую нормальную жизнь, в отсутствии которой вы меня обвинили.

— И какого черта ты решаешь за меня? — он был по-настоящему зол.

— Потому что я решаю в первую очередь за себя.

Это было жестоко, но он понял. Смертный... Что ей с того? У нее впереди тысячелетия, если только она со своим острым языком не нарвется на крупные неприятности, а у него впереди лет сорок, и то, если повезет. Можно ли сравнить эти два срока?.. Арей вздохнул, признавая свое поражение.

— Твоя взяла, — мужчина закрыл глаза и опустил голову. — Просто помни, что ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью.

— Спасибо, — Дафна сидела на табуретке сложив подбородок на ладони. В глазах у нее стояли слезы. — А теперь вам пора спать.

Мир перед глазами Арея померк.

Дафна смотрела, как он механически встаёт и уходит прочь. Сердце рвалось от тоски. Девушка больно прикусила кожу между большим и указательным пальцами, но не смогла сдержать глухое рыдание. Плечи ее затряслись, но глаза оставались сухими. Спустя четыре бесконечных вдоха и выдоха она восстановила дыхание, разжала зубы и потерла кожу, стирая, насколько это возможно, красноватые полукруги следов. Нарочито медленно помыла чашки, свою протёрла и убрала в шкафчик, Арееву оставила возле раковины, как тот привык. Глянула на табуретку — там в одном из углов светились ещё тонкие контуры сдерживающей руны. Дафна облизнула большой палец и одним слитным движением стерла нарисованную карандашом руну, ни к чему оставлять ещё больше следов. Она в последний раз бросила долгий взгляд на кухню, чтобы не пропустить возможные следы их ночного разговора, затем подстелила салфетку, а на нее выложила связку ключей. Можно было уходить, последние мосты она сожгла сама.

* * *

Арей проснулся и долго не мог понять, что же не так. Прислушался к себе — после сна осталась чудовищная тоска, как будто он обрёл и тут же потерял кого-то важного. Встряхнулся, посмотрел на часы. И тут же подскочил. Половина восьмого, уже давно пора было вставать. Проспал, черт возьми.

Мужчина наспех накинул домашнюю одежду и вышел в кухню. "Дежавю", — промелькнула и исчезла мысль. На кухне сидела Варвара и засыпала над чашкой чая.

— Ты не опоздаешь? — Арей тронул Варвару за плечо.

Та встрепенулась, повернула кружку ручкой в другую сторону, поболтала ложкой в чае.

— А, не, не опоздаю. Мне к третьей паре сегодня, — девушка заразительно зевнула. — Она уже ушла, да?

— Кто ушел? — мечник сначала не понял. — Даф?

— Да, твоя светлая.

— Она не моя светлая, она своя собственная, — настроение начало стремительно портиться.

— Ну не знаю, вы пол-ночи, наверное, разговаривали, я просыпалась часа в четыре утра, вы на кухне сидели.

— Ты точно ничего не путаешь?

— Точно не путаю, — Варвара встряхнула волосами. — Я вчера вас не дождалась, вернулась поздно, поужинала и пошла спать легла. Ночью потом проснулась, а вы на кухне сидите.

Арей помрачнел. Сам он помнил, как высказал наглой девчонке все, что о ней думал, прогулялся вокруг квартала и ушел спать. Ничего больше. Сон снился, правда, какой-то странный, не столько сюжет, сколько ощущения, но когда ему вообще последний раз снились нормальные сны?.. Человеческая психика плохо адаптировала весь блок воспоминаний стража, что выливалось в частые ночные кошмары.

— Не понимаю, — Арею до мурашек не нравилась ситуация. Но и причин, по которым светлая могла так с ним поступить, не находил. Вроде бы ни в его, ни в ее поведении не было ничего предосудительного. Но правильно ли он помнит?..

— Варвара, как я отнёсся к светлой?

— Да нормально отнёсся, — девушка пожала плечами. — Злился, но помог, как нормальный человек. А что?

— Да так, пытаюсь понять кое что. И не понимаю, помню или не помню.

— Пап, забей тогда. Вспомнишь — значит важное что-то, а забудешь так забудешь.

— Пошел умываться, — мужчина встал из-за стола. — Чертовщина какая-то.

— Погоди, — Варвара достала из кармана и бросила отцу какой-то предмет. Тот машинально поймал. — Ключи твои. На столе лежали.

Арей кивнул и отправился в ванную. Возвращаться Даф действительно, как и говорила, не планировала.

* * *

Дафна рано с утра, когда закончила дела в Клину, поехала в Химки по найденному объявлению. Попутно она забежала в кофейню и попробовала закусить завтраком утренний поступок. Кофе отдавал горечью и это была совсем не горечь кофейного зерна. Нельзя было сказать, что она сильно жалела о том, как обошлась с Ареем. Скорее она сожалела о том, чего не сделала. Глупая, наивная светлая, даже на нормальный поцелуй не решилась, хотя знала, что уходит навсегда. "Ему не обязательно помнить, — рассуждала она, хотя рассуждения отдавали все той же горечью. — Он поддался эмоциям, потому что я просто первый человек из прошлого, который ему попался. Дальше в его жизни все будет нормально, таких стрессов больше не будет. Память не вернётся". Что-что, а рационализация как способ ухода от решения проблем, была открыта стражем уже давно.

Даф отодвинула чашку и подперла щеку ладонью. Настроение стремительно портилось. Оно и так не было самым радужным, а теперь девушке действительно казалось, что она совершила одну из самых страшных ошибок в своей жизни, вот так намеренно исказив воспоминания другого человека. Да и кого — Арея! Она вспомнила его слова и усмешку: "Поцелуй Иуды". Конечно! Ему должно было показаться, что она его предала. Да так и было по сути. Застонав, Дафна опустила голову на руки. Вот уж воистину, хотела как лучше, а получилось как всегда.

Впрочем, переживать долго она не стала. Задвинула на задворки сознания, чтобы обдумать позже. Сейчас было дело поважнее. Часы на стене показывали половину девятого, уже пора. Даф одним глотком допила кофе, вытащила и собрала флейту, чтобы в нужный момент инструмент был под рукой, расплатилась и вышла в город. Ветер бросил ей в лицо горсть колючей снежной крупы, вынуждая поднять воротник куртки и плотнее запахнуть шарф.

От кофейни, где сидела Даф, идти было недалеко, всего два квартала. Как бы она ни хотела, лучше места — а общежитие располагалось ровно посередине между Клином, где жили Арей с дочерью, и Арбатской, где жил Корнелий — она никогда бы не нашла. Ровно в девять утра Даф постучалась в нужную комнату на третьем этаже.

Дверь открыла моложавая женщина лет сорока и пригласила Даф в единственную комнату. Девушка осмотрелась, отметила наличие плитки на две конфорки, небольшую выделенную зону под кухню. Кроватей в комнате было две. Одна застелена, на второй лежала только подушка и старое, но явно шерстяное зелёное одеяло с каким-то цветочным рисунком.

— Даша, да? — женщина улыбалась гостье. Даф настороженно ее осмотрела. Вроде бы обычная женщина, но интуиция говорила, что не все так просто.

— Да, — Дафне было очень неловко врать, но технически она и не обманывала — в паспорте в маленьком кармашке рюкзака ее имя было указано как Дарья Пименова, наследие работы на мрак.

— А я Светлана Сергеевна Безрукова, будем знакомы.

Дафна улыбнулась женщине. Та поставила чайник на плиту, достала чашки. Девушка вздрогнула, когда Светлана Сергеевна поставила перед ней такую же жёлтую чашку, как ее старая, но отказываться было бы странным.

— Что-то не так? — женщина внимательно смотрела на реакцию Дафны.

— Нет, все в порядке. Просто у меня уже была когда-то такая, вот и все.

— Могу заменить на красную.

— Да, пожалуйста, если вам несложно.

"Что-то у меня нервы совсем ни к черту, дергаюсь уже по всякой фигне", — мысленно пнула себя Даф. Светлана заменила жёлтую кружку красной, разлила чай из небольшого чайничка, разбавила заварку кипятком и села за столик напротив девушки.

— Ну, рассказывай, — сказала она. — Надолго тебе нужна комната?

— Думаю, что на пару месяцев, вряд ли больше.

— А почему именно это место?

Дафна почувствовала себя неуютно. Врать она действительно так и не научилась, да и за перья опасалась. Несмотря на два тяжёлых разговора с Ареем, у нее сохранялось всего три черных пера, ещё у пяти были темные кончики. Видимо, относительно честное выражение своих чувств перекрыло то, в какой форме они были высказаны.

— Отсюда в равной степени удобно добираться до двух важных для меня мест, это больше всего повлияло. Ну, и цена.

— Да, цена, конечно, больше всего играет роль...

Девушка услышала в этой фразе не совсем тот подтекст, который ожидала, поэтому решилась спросить о том, о чем не собиралась:

— А вы рассматриваете только подселение? Здесь же не очень дорогая аренда, чего вы хотите от соседа?

— О, значит, вот так? — Светлана с интересом посмотрела на Дафну. — Да, мне бы хотелось с подселением. И вопрос не столько в оплате, сколько в том, что мне не с кем поговорить вечерами. Я преподаватель, работаю в колледже, но лекции читать студентам и разговаривать с кем-то — это две большие разницы.

— М...

Для Даф наступил самый напряжённый момент, нужно было либо соглашаться на условия, либо вмешиваться магией, чего по не до конца понятным причинам не хотелось.

— Даша, все в порядке? Даша!

— Что? — девушка включилась не сразу.

Светлана откинулась на спинку стула, скрестила руки на груди.

— А давай теперь начистоту. На имя ты откликнулась не сразу в процессе обычного разговора, значит, как минимум ты к нему не привыкла. И я вот думаю, что тебя всё-таки зовут иначе.

— С чего вы взяли? — Даф сжала флейту, готовая в любой момент заиграть и дорого продать свою жизнь. "Ловушка? Но для чего?" — она замерла, готовая к удару.

— Опусти флейту, девочка, нам нужно серьезно поговорить, — Светлана достала из ворота рубашки золотые крылья на шнурке и показала Даф. — Первый дивизион света, златокрылый страж Евлампия, номер тысяча триста пятнадцать.

— Но... Как?! — Дафна опустилась на табуретку, флейту положила рядом с собой на стол. — Вы страж света? Почему я? И почему Светлана?

Светлана-Евлампия рассмеялась.

— Ты весьма любопытна. Я много слышала о тебе, и теперь, когда скрываться больше нет нужды, я просто подбросила тебе газету с нужным адресом. Корнелий не знает обо мне. А имя "Светлана" близко по этимологии к моему имени, мне нужно было хорошее прикрытие. Я почти пять лет уже живу на земле.

— Допустим, — Дафна прикоснулась к флейте, как бы демонстрируя, что верит своей собеседнице не до конца.

— Мне нужна твоя помощь, поэтому я и подкинула объявление. Чтобы ты меня нашла.

— Пока не очень понятно.

— Я тебя понимаю, — женщина устало потерла лоб. — Давай я расскажу свою историю, а ты уже решишь, верить мне или нет, помочь или нет. Остаться ты можешь спокойно, эта комната как раз для таких как ты или я, перекантоваться во время выполнения длительного задания или на какое-то время затаиться. Ее сейчас оплачиваю я, тебе, как я понимаю, взять денег неоткуда, так что этот вопрос сразу закроем. Поможешь мне — сочтемся.

— Звучит это все замечательно, но остаётся вопрос, в чем я могу вам помочь... Евлампия?..

— Лампой уже зови, как все, или Евлампией, как удобно, — женщина махнула рукой. — Ты Дафна, помощник младшего стража, третий дивизион света, номер тринадцать тысяч шестьдесят шесть. Это знают все, кто хоть немного знает историю Кводнона и бывшего наследника мрака, ныне златокрылого. Теперь, когда частично озвучено Пророчество, о тебе знают все и вся.

Вот оно. Снова прозвучало это слово — Пророчество.

— Да что же там такого, что всем что-то сразу от меня понадобилось?! — простонала девушка.

— Я не знаю точного содержания, — Евлампия развела руками. — Знаю ровно столько, чтобы знать что-то о твоей жизни, но не о том, что будет дальше.

— Хорошо, — Дафна собралась. — В чем конкретно нужна моя помощь?

— Придется начать издалека, — женщина начала крутить в руках чашку. — Я все же с тобой не совсем честна. Да, я работаю на земле почти пять лет, и в основном моими заданиями были дети из колледжей, которые по каким-то причинам были важны для света. Моей задачей было не дать им пасть. Кто-то употреблял, кто-то ушел из дома, кто-то пытался покончить с собой — случаи были самые разные. С кем-то прошло удачно, с кем-то не очень. Сколько могла, столько и делала. Преподавателям удобно, твоя задача — показать ребенку, что ты на его стороне, что тебе можно доверять, и тогда часть проблем можно решить быстро и относительно безболезненно. Если они приходят, конечно, со своими бедами. Полгода назад мне пришло уведомление о новом задании. Письмом, как обычно, ничего не предвещало. В письме приходит имя и слепок ауры, чтобы мы могли узнать подопечного. Девочка как раз поступала в наш колледж, и я сначала даже не обратила на это должного внимания. Мало ли, сколько через меня таких детей прошло за все это время. Бывало так, что и трое, пятеро одновременно. Но первого сентября я чуть не рванула в Эдем за объяснениями от Хрустальных Сфер, потому что после того, как я впервые увидела ее и поняла, кто она, мне тем же вечером пришло уведомление, что я назначаюсь стражем-хранителем девочки.

— Варвара?

— Она самая, — Евлампия задумчиво вращала в руках чашку с остывшим чаем. — Представь мое изумление. Девчонка заслужила свет, пусть и не так, как мы рассчитывали, но заслужила, она давно должна была определиться, как ее мать, и обрести покой. Но она осталась. Чем вызвала бурные споры относительно ее дальнейшей судьбы. Это первый случай на моей памяти, когда смертный получает даже не второй, третий шанс. И второй-то ей дали, чтобы ее эйдос определился, к свету или к мраку он пойдет. Но этот случай ставит вообще всю нашу веру под сомнения. Я не могу даже предположить, в чем тут дело. Это явно не решение Генерального стража.

— То есть на воскрешение Арея вы все же рассчитывали?

Евлампия замолчала. Было видно, что она очень хочет рассказать, но не может решиться по какой-то причине.

— Нет, не рассчитывали, — наконец призналась женщина. — Но в Пророчестве говорится в том числе о некоем Дитя. Некоторые из нас подозревали, что это может быть о нем.

— Не понимаю. Я не знаю текста. Что именно указывает на него?

— Дитя, ушедшее во мрак, выйдет на смертный бой с тем, кто был ему близок. Он пожертвует собой ради других. И однажды вернется, чтобы завершить начатое. Это не точный текст, его я тоже не знаю.

— И с чего вы решили, что это будет Арей?

— Он был одним из Его любимых детей. До падения, разумеется. Если кому-то и выпадет второй шанс, то скорее ему. И возникает закономерный вопрос — раз жива Варвара, значит, почти наверняка жив и ее отец.

— Этого я не знаю, — Дафна предпочла уйти в отказ. — Я разговаривала с Корнелием по поводу странного поведения Мефодия, Варвару встретила в городе, но не придала этому значения. Мы не были близки.

— Очень жаль, — Евлампия как будто почувствовала недосказанность, но настаивать на честном ответе не стала. — Если Пророчество начало исполняться, ты с ним рано или поздно столкнешься. Это неизбежно.

— Вы помните его ещё с тех времён?

— Его многие помнили. Сейчас мало кто остался в живых, конечно.

Дафна задумалась. Происходило что-то странное. Против ее воли некто пытается втянуть ее в игру с неизвестным финалом. Впрочем, вариантов было немного. Пророчество, каким бы оно ни было, давало всегда мало простора для толкования. Те-то должны оказаться там-то и сделать то-то и все в таком же духе. Детали могли отличаться, но общая канва событий всегда оставалась неизменной.

— Хорошо, — решилась Даф. — Допустим, я вам верю. Варвара здесь при чем?

— Как раз и не при чем.

— Не понимаю.

Евлампия вздохнула. Даф узнала этот вздох, обычно по отношению к ней он звучал как "И почему ж ты такая недогадливая".

— У меня есть довольно бесполезный дар, который обычно помогает мне выстроить коммуникацию с моими подопечными. Я могу слабенько и всего на несколько недель вперёд увидеть будущее. Даже не само будущее, а скорее последствия некоторого выбора. Иногда мне удается предотвратить их, иногда — нет. Если Варвара окажется втянутой в предстоящие события, она не выживет. Я не знаю, по какой причине, что именно ее убьет, это и не важно. Девочка должна выжить. Любой ценой.

Дафна изумлённо молчала.

Молчание затягивалось. Расстановка сил при всей ее прозрачности оставалась туманной. На чьей стороне Евлампия? Нет, ее связь с креаторами очевидна. Не совсем понятно, придерживается ли она тех же убеждений. И, кстати, каких именно убеждений? Дафна все ещё переваривала последнюю фразу.

— Что конкретно вы видели?

— Мы обойдёмся без клятв? — вопросом на вопрос, это уже было не очень приятно.

Девушка решилась:

— В зависимости от информации.

— Хорошо, попробую тебе доказать, что мне можно доверять.

Дафна усмехнулась уголком рта. "Ну-ну, попробуйте", — она не то, чтобы была настроена против златокрылой, но симпатии не испытывала, потому что её опять пытались использовать втёмную.

— Я готова принести клятву ограниченного действия, если информация того стоит.

Евлампия кивнула, соглашаясь на условия.

— Не то, чтобы у меня было много информации, чтобы за нее так торговаться... Видела саму Варвару, сначала в колледже, где она приносит заявление на академ, потом израненную где-то на парковке. Видела их обоих, ее и отца. Поэтому думаю, что он жив. Но оба умрут, если не помешать этому, — Евлампия видела откровенное недоверие в глазах Дафны, но ничего сделать не могла. — Это очень слабый дар, я понятия не имею, в чем тут дело. Я не хочу ее смерти. Только не снова.

— Вы уже теряли подопечных?

— Только один раз, — женщина как будто постарела лицом сразу на десяток лет. — И я не хочу пережить это снова. Когда они умирают, потому что пришло их время, это одно. А когда девчонка умирает третий раз, каждый раз не проживая отведённого ей времени... Она должна была прожить сильно дольше, но каждый раз что-то происходит. Так не должно быть.

— Что я могу сделать? — Дафна уже приняла решение, хотя до конца себе в этом не признавалась.

— Что бы ни начало происходить дальше, мне нужно, чтобы ты убедила ее не ввязываться во всю эту историю.

— Это будет непросто...

— Это я знаю, — Евлампия была мрачной. — Все, что я могу сейчас, это попытаться ее отговорить, когда она придет с академом. Но я не уверена, что тогда не будет поздно. Да и не то, чтобы у меня с ней сложились отношения. Очень недоверчивая особа.

— Я попробую вам помочь. Но мне нужна информация.

— Что конкретно ты хочешь знать?

Начались торги. Теперь главное, не продешевить.

— Давайте начну я, а там вы добавите, и с клятвами решим, — Даф собралась с мыслями. — Итак, несколько месяцев назад всплывает некоторое Пророчество, которое активно распространяет некая группа стражей. Причем стражи несмотря на явно еретическую концепцию не являются павшими.

— Почти, — Евлампия остановила Даф, подняв руку. — С Пророчеством ты сталкивалась и раньше. Просто не знала об этом. Это оттуда мы узнали о Лабиринте Храма Вечного Ристалища, а также информацию о твоих крыльях. И, кстати, ее тебе тогда передали, хотя ты и не обратила на это должного внимания. Это вызвало у нас большие споры, потому что некоторые считали, что ты сама должна придти к этому решению. Ты не первая, кто разделил со смертным вечность, но о твоём поступке знали ещё до того, как он произошел.

— Если это называется "передали"... — девушка вспомнила, как и в какой форме это произошло. — Нет, я соглашусь, когда тебе всего тринадцать, такая информация нехило бьёт по мозгам. Полюбить смертного и любить его вечно. На что вы тогда рассчитывали, мне интересно?

— Да не было расчета, в том и дело, — женщина всплеснула руками. — Предостерегли, как сумели, и в итоге наломали дров.

— Ну почему сразу наломали, — Дафна была на удивление спокойна. — Своего светлого из наследника мрака вы в итоге получили.

— Не было у нас такой цели. Ты понимаешь, что вообще такое действовать наугад? Вслепую.

— Очень даже представляю, — Дафна как будто бы заново увидела события тех лет, что она прожила в резиденции. — Что там ещё было? Вот до того, как вы это Пророчество снова откопали, — Даф достала блокнот, ручку и приготовилась записывать.

— Точно было про дуэль Мефодия с Ареем и смерть первого от руки Джафа. Про Ладью не знаю, не могу сказать.

— Наверняка было, иначе не заинтересовался бы Троил. Но невозможно было предсказать, что златокрылый отдаст Мефу свои крылья. А что там с креаторами? Ересь?

— Это не ересь.

— Тогда что это?

— Что ты вообще знаешь о свете?

— Не больше вашего. Информацию о днях Творения, то, что это сила не персонифицированная, сохраняющая связь с каждым Своим творением. Знаю о том, что в каждом страже есть искра Его света.

— То есть то же, что знает любой средний выпускник стражеской школы.

— Не то, чтобы у меня были другие источники информации, — пробурчала Даф.

— Информации много не бывает, но действительно, чем дальше мы отходим от события по линии времени, тем меньше у нас остаётся достоверных сведений о чем-либо, — женщина негромко рассмеялась. — Креаторы были скорее течением, чем ересью. На тот момент, когда возникла мысль о том, что мы давно не видели никаких проявлений Его деяний, эта идея была революционной. Уже пали первые, и были другие, кто пошел за первыми. Кто приревновал Создателя к его созданию. Мы быстро забыли, что тоже были Его творениями, у некоторых зародилась мысль о том, что мы были полноценными участниками акта Творения, что мир сделан в том числе и нашими руками.

Это не стало для Дафны откровением. Причины падения первых хоть и не разбирались досконально, известны были каждому. Слухи, сплетни, просто разговоры в укромных местах — стражи всегда сплетничали со вкусом, очень большая слабость, часто имевшая непредсказуемые последствия. Но зато достать нужную информацию всегда было достаточно легко.

— Понимаешь, это не было неправдой в общем-то, но на том уровне, что в итоге прозвучало, это был чудовищной силы самообман. Потому что при том, что мы дети Его, способны к творческой деятельности и способны сострадать даже самым черным из людей, мы не можем создать ничего принципиально нового, на всё воля Его. И Он сам определяет, кого наделить тем или иным даром. Дара творца, хотя бы основ, никогда не было ни у кого. В этом мы вторичны. Преуспевая в любом виде искусства, которое только способны выбрать, мы лишены права приблизиться к Нему, сотворив что-то с Ним наравне. Но это я сейчас понимаю, а тогда было приятно думать о том, что ты такой же, как Он, просто не достиг ещё своего расцвета, чтобы сотворить что-то подобное Ему.

— Вы все ещё с ними? С теми, кто так считает?

Евлампия покачала головой:

— Эти заблуждения очень дорого мне стоили. Я не могу не жалеть их, тех, кто остался верен своим убеждениям, но и поддерживать их больше не могу.

— Понятно, — девушка быстро чертила схему в блокноте. — Что было дальше?

— Вокруг первых, кто высказал мысль о со-творении, стал складываться так называемый "круг посвященных". Никто из тех, кого я знаю, из первых посвященных, не пал. В каждом была искра света, каждый искренне считал, что в творениях Его есть и их часть. Не знаю, почему так все произошло?.. Гордость и гордыня так близки, так легко ошибиться... Но кого-то одолела гордыня, и он пал, а кто-то остался в гордости, но сохранил связь с Ним.

— Пророчество, — напомнила Даф.

— Ах, да... — Евлампия подтянула рукава рубашки, как будто пыталась в нее спрятаться. — Пророчество обнаружил кто-то из наших, даже не понятно до конца, где. Просто на одном из Советов вышел мой давний... друг, назовем это так, и во всеуслышание заявил, что он знает как победить в войне против мрака. Ему, естественно, не поверили. Тогда он стал спорить, в пылу размахивать табличкой, где якобы хранился текст Пророчества. Началась свалка, табличка была разбита.

— Тогда откуда такие точные сведения о содержании?

— Да вот так, — Евлампия развела руками. — Поговаривали, что табличек было три, но Троил тогда запретил поиски в Хранилище. Та часть таблички, что сохранилась, говорила о том, что в день полного солнечного затмения... Впрочем, ты и сама знаешь. Там же было и про Лабиринт Храма Вечного Ристалища и про то, что в тот день рядом с Мефодием должен быть страж света с темным началом. О тебе вспомнили сразу. Ты тогда в очередной раз сотворила что-то совсем неподобающее светлому стражу. Ты была совсем ребенком, Диомид ещё делал вылазки в стан врага как златокрылый, а все присутствующие на том Совете уже знали, что именно тебе предстоит оказаться в этом Храме рядом с будущим повелителем мрака, что, естественно, любви к тебе не прибавляло. Остальная часть таблички была разрушена, про события, изложенные там, ничего не известно.

— Так, это, конечно, интересно, но это уже было. Что дальше?

— Дальше в принципе тебе все известно. Наша группа затаилась. Мы по-прежнему полагали себя со-творцами, но старались не демонстрировать свои убеждения другим. Один ушел с этой идеей к людям, о чем в последствии сильно пожалел. Люди неправильно его поняли, исказили эти представления, вот у них действительно наша вера выглядела как ересь. А название его извращенного учения попало в "О ста ересях вкратце".

Голова у Даф кружилась. Пока понятнее ситуация не становилась. Ну хорошо, в целом о прошлом стало понятнее, но при чем здесь то, что происходит в Эдеме сейчас? К чему они готовятся? Можно ли вообще доверять этой Евлампии? Крылья крыльями, но то, что она говорила, порождало огромное количество вопросов, большинство из которых ответов не имело.

— Давайте продолжим. Мефодий ушел из резиденции, но к свету не перешёл.

— Когда Арей вызвал Мефодия на дуэль, Троил ушел в Хранилище и вернулся оттуда только через трое суток. Итогом его розысков стали две оставшиеся глиняные таблички. Некоторые видели в этом знак, просили позволить им изучить их, но тщетно. Никто не верил, что победителем выйдет Мефодий. Троила буквально умоляли послать Ладью света, но он упёрся. То ли знал что-то, то ли расшифровал с табличек. Неизвестно.

— Погиб Арей, осталась Варвара.

— О, ее история послужила предметом бурных споров. То, как она воспользовалась силами Корнелия... — женщина замолчала, машинально погладила запястье, на что Даф обратила внимание.

И вдруг с горячностью продолжила:

— Но нельзя этого отрицать, без ее поступка мы потеряли бы гораздо больше, чем одного златокрылого.

— Дуэль с Джафом. Ладью послал Троил?

— Да, причем сразу, — Евлампия собралась и выглядела более спокойной. — Хотя здесь многие ставили именно на Мефодия.

— Значит, как минимум эта информация в табличках была.

— А дальше начинаются предположения.

Дафна помедлила, делиться информацией не хотелось, но было нужно. Решилась:

— Мефодий проговорился, что они готовят глобальный план по приходу людей к свету. С жертвами этого плана считаться они не собираются. Если идея Троила, то информация об этом есть в табличках, значит, он действует по какому-то сценарию. Кажется, Мефодий просто исполнитель, хотя здесь я не уверена, у меня не было возможности пообщаться с ним подробнее.

— Буслаев избранный. Сначала мраком, затем — светом. Понятно, что ему отводится огромная роль в предстоящих событиях.

— Корнелий сказал одну фразу, — Даф помедлила. — Первый ангел уже протрубил...

Закончить она не успела, Евлампия застонала и опустила голову на руки. Девушка вскочила, отошла на пару шагов.

— Что с вами?

— Господи, ты и правда не поняла?

— Что я не поняла?

Женщина приложила кулак ко лбу, оперлась о локоть.

— Как же я раньше не догадалась. И избранный тоже вписывается в подобный сценарий. Черт возьми, но если они поменяли ход событий, у нас должно остаться время. Должно!

Она вскочила и начала ходить по комнате. Даф наблюдала за ней, поднеся флейту к губам.

— Первый ангел протрубил, какое простое решение, а? Все ещё не поняла? Да ты хотя бы новости читаешь?

Девушка опустила флейту. Опасность ей вроде бы не угрожала, интуиция молчала, Евлампия села обратно за стол, внезапно расхохоталась.

— Первый Ангел вострубил, и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю; и третья часть дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорела. Ничего не напоминает?

Дафна помотала головой.

— Это из Откровения, но порядок не тот. Сначала должны быть сняты печати, иначе все происходящее не будет иметь смысла, сам процесс запускается только при снятии печатей, и тогда последствия будут гораздо более катастрофическими. Почему поменяли порядок?.. Так сложно снять печать без Его на то воли?.. Но запустить запустили же...

— Я все ещё не понимаю.

Златокрылая посмотрела на девушку в упор. Во взгляде ее Даф прочла столько эмоций, что расшифровать их даже не стала бы и пытаться. Обидно было ощущать себя глупой.

— С сентября горит целый материк. Ты все ещё думаешь, что у тебя есть шансы остаться в стороне? Наступает время последней битвы. И это совсем не та, которую мы ждали.

— Что нужно будет сделать?

— Пустяк, сущая мелочь, — в голосе Евлампии отчётливо слышался сарказм. — Всего-то предотвратить апокалипсис!

* * *

Лёжа на кровати, Даф размышляла над всем, о чем она сегодня узнала. Конечно, она осталась. Как будто бы у нее был выбор. Она все возвращалась мысленно в Храм и пыталась вспомнить, что же такого было в той силе, что она давала Мефу возможность снять печати без каких-либо для себя последствий. И можно ли было этого избежать?.. Всесилие, безликое и ничего не желающее. Был ли у них другой выбор, или действительно все было предопределено заранее?..

Пообвыкшись на земле, став человеком, потеряв на какое-то время связь с самим собой, понимаешь, что любить одного человека всю жизнь — это не приговор. Любить можно многих, любовь вообще не конечный ресурс. Не бывает так, что ты полюбил одного и как будто перекрыл себе способность полюбить кого-то другого. Любовь тоже бывает разная, это Даф чувствовала всем своим существом. И теперь она сама собиралась противостоять тому, кого любила всем сердцем...

Новых ответов не было, но хотя бы часть вопросов она для себя закрыла. Девушка повернулась на бок и посмотрела в сторону второй кровати, где сейчас спала Евлампия. Пять лет на земле. Понятно, что на время летних каникул она отправляется в Эдем, иначе влияние человеческого мира нарушило бы ее связь с крыльями. Кем был тот друг, о котором она говорила? Кто-то из первостражей? Что с ним произошло?..

Мысли Дафны метались, она не хотела думать о том, что натворила дел, но все говорило именно об этом. Изменение памяти... Нет, это было понятно, но... Если им предстояло ещё встретиться, эта заплатка быстро расшатается под действием главного триггера — ее самой. А тогда из подсознания выйдут настоящие воспоминания. "Не простит", — знала Даф. Значит, стоит оттянуть, насколько возможно, сам момент встречи. Уставшая и вымотанная переживаниями, девушка наконец заснула.

Наутро, впрочем, проще не стало. Дафну разбудил звонок мобильника, соседка уже успела уйти на работу. Звонила Улита с воплем: "В какую такую историю ты снова вляпалась, светлая?!" Поморщившись от превышения допустимых децибел, Даф почти сквозь сон договорилась о встрече после обеда и с облегчением вырубилась снова.

Проснулась второй раз девушка уже в более приятном расположении духа. В открытом блокноте был записан адрес кафе и время. На столе со стороны Лампы стоял небольшой нетбук с запиской, на которой был указан логин и пароль. За чаем девушка решила просмотреть новости и проверить, чему из вчера сказанного можно доверять. Магические новости магическими новостями, но старый добрый интернет, особенно, если события происходят в обычном мире, обычно не менее надежен, чем яблочко на блюдечке. Даф пролистала ленту, и уже хотела закрывать ноут, когда взгляд зацепился за новый заголовок "Лесные пожары в Австралии вышли из-под контроля". "Вот оно!" — девушка открыла статью и погрузилась в чтение. Вскоре она откинулась на стуле и закрыла глаза. Да уж, когда горит восемьдесят пять тысяч гектаров это уже совсем не мелкие масштабы. "И площадь будет становиться все больше, — поняла Даф. — Это только начало. И треть дерев сгорела..." Срочно нужен был хотя бы небольшой совет. Она встала из-за стола, закрыла нетбук и начала собираться.

Ко входу в кафе Дафна подошла точно к оговоренному времени.

Ведьма сидела за самым дальним столиком и нервно постукивала лакированным сапогом на высоком каблуке о ножку стола. На ней был пуловер алого цвета с высоким воротником. Даф уже мысленно смирилась с тем, что ещё долгое время будет видеть в обыденных вещах одной ей понятные знаки, но все равно поежилась. После фактически признания Варваре о чувствах к ее отцу, девушка спокойно не могла относиться к этому цвету. Он напоминал об уже пережитом, и то, что сейчас, как она успела заметить, Арей в одежде отдавал предпочтение светлым пастельным тонам — молочному, песочному, светлый джинс — не меняло того факта, что алый в ее сознании тесно был с ним связан.

Дафна подсела к Улите. Та против обыкновения не стала первой начинать разговор. Некоторое время она смотрела за Даф, как будто бы взвешивая последнюю — достойна, не достойна, и, наконец, заговорила:

— Во что же ты такое вляпалась?

— Что ты увидела? — Даф, к сожалению, интересовала конкретика.

Клятвами они с Евлампией по итогам беседы решили не заморачиваться. Даф пообещала сделать все от нее зависящее, чтобы Варвара не влезла в аферу под названием апокалипсис, а Лампа — что выяснит в Эдеме и у знакомых все, что могло бы им обеим помочь.

— Я не стала раскладывать на поиск квартиры, потому что как бы ты ни искала, все равно нашла бы то место, в котором нуждаешься не только ты, но и в тебе. Это мне было очевидно ещё с момента, как ты задала этот вопрос. Но я решила разложить непосредственно на тебя и ту ситуацию, в которую ты оказалась втянута.

— Улита, карты.

— Это связано с предложением Эссиорха? По переезду.

— Связано, — подтвердила Даф. — Не знаю точно, как именно, но связано. Я предполагаю, что буду недалеко от эпицентра, чем бы оно ни было.

— Тогда становится немного понятно, — перед Улитой стояла пустая тарелка, на которую девушка собирала крошки со стола. — Сама суть ситуации — Башня, Суд, Смерть.

Дафна кивнула. Предполагаемому ходу событий эти карты отвечали лучше всего.

— Мне стало интересно, как это отразится на тебе — девятка мечей, тройка кубков, Умеренность.

И снова Даф кивнула, подтверждая, что она понимает, о чём идёт речь. Не до конца понятно, правда, было, как именно может отразиться Умеренность, хотя... В сочетании с тройкой кубков это скорее про ее чувства. Трансформация, не быстрая, но неотвратимая. Недооценка своих возможностей. Но мечи?.. Ещё надо будет подумать.

— Просто имей в виду, то, чего ты боишься, скорее всего осуществится. Затем я вытащила триплет на то, чем все закончится. И теперь мне интересно, что же ты такого от меня скрываешь? — Улита внимательно смотрела Дафне в глаза.

Та развела руками:

— Клятва.

Улита шумно выдохнула через нос. Происходящее в последнее время с Даф и Мефодием и так ей не нравилось, а теперь в этой ситуации появился нехороший душок какого-то глобального замысла. В сочетании с тем, что происходило в ее жизни, девушка понимала, что то, что она замужем за стражем, оградит ее по максимуму от предстоящих событий, но всегда оставался шанс, что по касательной заденет и ее. Договор с мраком аннулирован со смертью Арея, эйдос снова принадлежит ей, но кто знает, как изменится ситуация.

— До какого времени?

— Бессрочная, — Дафна старалась избегать словосочетания, которое прямо даст понять о том, что какие-то глобальные перемены должны начаться в самое ближайшее время.

— Влипла, — констатировала Улита.

— Почему это?

— Последним триплетом я решила вытащить, кто тебе может помочь в случае, если помощь тебе понадобится. Итогом стали Звезда, Иерофант и Правосудие. А кто поможет — Император, король мечей и Солнце.

Даф закрыла глаза и улыбнулась. Нет, это невозможно, даже здесь она видела чёртовы знаки. В излишней мнительности она никогда не могла себя обвинить, а похоже, что стоило. Сознание ли, подсознание, все толкало ее к тому, что придется опять идти на поклон к мечнику и просить его о помощи. Интуиция молчала, словно соглашалась со всеми ощущениями девушки. Мефодий на этот раз будет на другой стороне, если он действительно должен отворять печати, ей придется гораздо тяжелее обычного. Не последнюю роль в этом играли и ее чувства — парня она все-таки продолжала искренне любить. И если раньше королем мечей она бы без колебаний назвала его, все-таки победителем в дуэли с первым мечом мрака вышел именно он, то теперь, зная о том, кто жив...

— Слушай, но это же хорошо, — Улита попробовала приободрить Даф. — Итог очень даже неплохой. А вы с Мефом сможете вдвоем справиться с чем угодно, оба крылатые, оба на стороне света. Я так поняла, что про помощь это о нем.

— Да, но, наверное, не совсем, — осторожно выразилась девушка. — Да, справимся, просто у каждого из нас имеется своя роль в намечающейся заварушке.

— Даф, — затормошила ведьма светлую. — Вы задумали какой-то глобальный передел мира, да?

— Не мы задумали, но оба к этому причастны, — признала Дафна. — Я правда не могу сказать, в чем дело и чего тебе ждать. Просто потому, что не знаю подробностей. Просто знай, что Эссиорх позаботится о тебе и детях. Пообещай, что если он предложит тебе уехать куда-то, то ты согласишься. Пообещай!

Улита смерила Дафну странным взглядом, помолчала.

— Не могу сказать, что мне все это нравится, — медленно проговорила она. — Но обещаю. Если Эся ещё раз заговорит о переезде, я соглашусь.

— Спасибо! — Дафна сжала в ладони ладонь Улиты. — Я буду спокойна хотя бы за тебя.

Улита смотрела на Дафну и одновременно узнавала, и не узнавала ее. Что-то в ней как будто надломилось с последнего момента, когда они виделись. Это же было вот, буквально два дня назад. Что же такого произошло за такой короткий срок, что светлая как будто опять мавке на зуб попалась.

— Ты уверена, что у тебя все в порядке?

— В полном, — Дафна улыбнулась. — Прости, мне надо бежать. Есть пара вопросов, которые сами себя не решат.

— Куда ты теперь?

— В библиотеку, буду копать информацию по дальнейшим действиям.

— Не пропадай больше, ладно?

Дафна улыбнулась:

— Постараюсь. Мой номер у тебя есть, если что.

Улита осталась сидеть за столиком. Крошки были собраны на тарелке, со стороны, где сидела Даф, осталась смятая салфетка, на которой светлая что-то бездумно черкала во время их разговора. Девушка взяла салфетку и развернула. На тонкой бумаге были схематично набросаны меч и флейта.

Обычно утро Корнелия начиналось со свары. То, что она была дружеской, не отменяло того, что оба участника старались произвести как можно больше шума и разрушений в попытках в шутку укусить друг друга за филейную часть. Сегодняшнее утро стало исключением. Когда парень открыл глаза, его встретили две морды с одинаковым выражением глаз типа "а жрать где?" Он застонал и перевернулся на живот, закрыв голову подушкой. Подушка продержалась недолго — грифон твердым клювом сорвал ее с головы и теперь мотылял, вытрясая из нее и так немногочисленные перья, превращая подсобное помещение в подобие Приэльбрусья в ноябре, припорошенное лёгким ещё не слежавшимся снегом. Пёс скакал вокруг и пытался зубами ловить падающие перья.

— Поспать мне сегодня явно не удастся, — мрачно констатировал Корнелий.

Пришлось вставать. Пока грифон мусолил говяжье бедро, а Добряк радостно выбирал из миски куски покрупнее, Корнелий успел умыться, заварить кофе и теперь завтракал, наблюдая за происходящим. Совершенно не выспался, как и всегда в последнее время. Кажется, пора прекращать по ночам копаться в библиотеках в поисках универсального средства, которое хотя бы поможет ненадолго оттянуть неизбежное. Пора признать — если он не вернётся в Эдем, то погибнет вместе с большинством людей. Нет средства обратить апокалипсис. Но чутье не сдавалось и подсказывало: есть. Он просто о нем ещё не знает. Поэтому с ранее невиданным упорством парень продолжал искать древние тексты, ссылки, хоть что-то, что могло хотя бы теоретически помочь, но не находил.

Дафна заходила ещё пару раз за эти несколько недель, уговаривала перебраться в Эдем, но не преуспела. Она выглядела с каждым новым провалом все печальнее, но твердости духа не теряла. Так же, как и он сам, была уверена, что сможет что-то предпринять. Иногда они забирались в библиотеки вдвоем, но тогда Даф искала что-то другое, не связанное с основными направлениями их поиска. Корнелий молчал, ни о чем не спрашивал, хотя ему было очень любопытно, что же такое скрывает девушка. Простое "клятва" его не удовлетворило, за этим словом стояло гораздо больше, чем она говорила. Но первое, чему они научились в этих новых отношениях, это уважению к чужим тайнам.

Никто не отменял и работу, которую Корнелий изначально нашел, чтобы не скучать целыми днями, а потом неожиданно для себя втянулся. То, что его приняли в Аптекарский огород да ещё и садовником, было настоящей удачей. Эссиорх хмыкнул тогда, когда Корнелий пришел к нему и попросил помочь сделать паспорт и диплом колледжа, но документы выправить помог, и уже через неделю парень смог выйти на неполный день помощником садовника открытого грунта. Работа была грязная и тяжёлая, оплачивалась не то, чтобы щедро, но им троим хватало. К вечеру, устав на работе, Корнелий с огромным удовольствием возвращался домой. У него появился новый смысл существования.

Теперь работа иногда мешала, но парень с завидным упорством ходил туда два раза в неделю на полный день и ещё три — на неполный. Два дня оставались выходными, причем можно было брать любые дни, которые раньше он тратил на то, чтобы слетать в Эдем или поехать в область побродить по лесу или по новому городу. Сейчас это было бы роскошью, поэтому один день он просто отсыпался после непростой недели, а второй тратил на прогулки по центру Москвы. Никакой особенной цели у Корнелия не было, скорее он просто ходил и, что называется впитывал город, запоминал таким, каким он был и никогда не был. Всегда не менялось одно — шум, характерный именно для Москвы. Если бы парень был поэтом, он бы сказал, что это дыхание города, быстрое, но стабильное, какое бывает при лёгком беге трусцой. Или даже не так, не дыхание. Стук сердца.

И вот в последние несколько недель Корнелий стал замечать, что город стал шуметь иначе. Натренированный длительными занятиями музыкой слух улавливал посторонние звуки, порой шаги. Он стал делать паузы в проходах между кварталами, но все никак не мог поймать неизвестного. То, что за ним следили, он уже понял, не мог только увидеть или понять, кто. Это не было постоянным, но раздражало. Дядя решил подстраховаться?.. Или это кто-то другой? Тогда что ему потребовалось от простого... ладно, не совсем простого смертного? Сил нет, остаточной магии хватает ровно настолько, чтобы отвести глаза или запутать след.

Корнелий даже поделился наблюдениями с Дафной, но та только развела руками. Мол, все, что могла, сказала, дальше не могу, прости. Это было интересно, но не настолько, чтобы все силы бросить на решение этой загадки. С Даф вообще оказалось очень комфортным молчать, закопавшись в старинные книги. Хотя она сама не выглядела умиротворенной, умела одним своим присутствием успокоить и подбодрить. В ней всегда был сильный внутренний стержень, но сейчас, как будто приняв какое-то решение, девушка наконец обрела некую новую точку опоры. Когда он попытался разузнать, чем закончилась ее история, она проговорилась, что со своим загадочным знакомым поговорила и сделала только хуже, потому что растравила и так незаживающие раны, из чего Корнелий сделал вывод, что человек явно был из периода резиденции мрака. И запомнил это, чтобы в случае чего суметь потом помочь.

Вот и сейчас, свернув в Грохольский переулок, Корнелий снова почувствовал слежку. Грифон сегодня был твердой рукой отправлен пролетаться в Эдем, Добряка пришлось оставить Диону, сегодня пса на работу не потащишь, экскурсий много, да и на него начинали косо посматривать, хотя в кармане постоянно лежало разрешение с ветеринарным паспортом.

Парень привычно вошёл через главный вход, показал удостоверение и прошел в подсобное помещение.

— Привет, — с ним за руку поздоровался один из сотрудников другой смены. — Опять тебя девушка сегодня провожает?

— В смысле провожает? У меня нет девушки, — Корнелий подошёл к окну и успел увидеть, как от входа быстрым шагом удаляется высокая фигура.

— Да? А мы все думали, что это твоя девчонка тебя провожает, — парень накинул куртку и теперь наматывал шарф — его смена как раз закончилась. — Стоит потом, смотрит.

— Нет, точно не моя.

— Поклонница, значит. Ладно, бывай.

Парень вышел из подсобки, Корнелий остался размышлять. Эту загадку определенно стоило поставить в высокий приоритет. Апокалипсис апокалипсисом, а слежка, да ещё и такая, что он сам не сразу смог ее обнаружить, интриговала. Пожалуй, есть над чем поразмыслить, есть у него в запасе пара секретов, о которых пока никто не знает. Впрочем, в любви и на войне все средства хороши. "Прости, Даф, в следующий раз придётся тебе вести поиски самостоятельно," — Корнелий переоделся в рабочий комбинезон и вышел в основную галерею.

* * *

Звук удара молота о металл заготовки почти даже успокаивал. Глаза, конечно, не закроешь, здесь нужна высокая точность, иначе можно испортить почти готовую вещь. Но думать о постороннем в процессе ковки вполне возможно. Заготовка была своя, собственноручно отлита тут же, в соседнем здании. Удобно, когда литейная мастерская принадлежит тому же хозяину, а сам он не возражает против дополнительных заработков своих работников, при условии, что они делятся. Жаль только, что не для себя — заказанный клеймор собиралась забрать через две недели какая-то девчонка, в подарок купила. Уж во всех видах холодного оружия разных эпох Арей разбирался очень даже неплохо, что позволяло иногда вот так между обычными заказами браться за недешевую халтурку. Впрочем, халтурка халтуркой, а к качеству клинков претензий пока не было ни одной, а брали и на стену повесить, и в бою использовать в качестве тренировочных. За все время, что мужчина тут работал, заточку мечей делал только пять раз, и ту каждый раз для себя.

— Макс, ты ножнами займешься?

— А чего там? — парень заглянул в цех.

— С мехом, — отложил молот, осмотрел заготовку, нет, можно ещё подправить, не все при шлифовке уйдет. — Устье и наконечник не забудь, там в ящике должны быть.

Макс кивнул, пошел в подсобку, взял материалы и вернулся в цех к верстаку, тачать ножны. Долго работать в молчании парень не мог, поэтому попробовал заговорить:

— Андрей, у тебя какие планы на новый год?

— Рановато ты про новый год заговорил, только середина ноября, — Арей поднял голову и посмотрел в сторону Максима.

— Да просто потом закручусь, вряд ли будет возможность, — спина парня явно была напряжена.

Арей хмыкнул.

— Да никаких пока, если честно.

— Может тогда я к вам? — голос у Макса был нарочито скучающим. — Или вы ко мне.

— Совсем не с кем? — понимающе усмехнулся Арей.

— Да ты понимаешь, — парень почесал в затылке рукояткой скорняжного ножа. — Как-то не складывается. Вроде и девчонка неплохая, а не складывается, и все.

— А ты ее приглашать пробовал?

— Пробовал, — он совсем скис. — Сказала, будет с родней.

— А ты чего к родне не поедешь?

Макс как-то криво усмехнулся краем рта.

— Нет у меня никого.

— Приютский, значит, — Арей сунул заготовку в бочку с водой, дождался, пока отшипит, вынул и выложил на наковальню.

— А если и так, то что?

— Да ничего, просто чего раньше не сказал? Не ершись.

Макс отложил мех и нож, сел на стул.

— Да к слову не приходилось. И так навязываюсь постоянно. То в гости, то на пиво, то ещё по какому поводу.

— Да и хрен бы с ним, — Арей подал плечами. — Варваре ты нравишься, меня бесишь иногда, но покажи мне того, кого ты ни разу не бесил.

— Значит, пиво сегодня не отменяется?

— С чего бы это? — мужчина усмехнулся. — Я тебя слишком ценю, чтобы так легко отказываться от вредных привычек, с тобой связанных.

Макс заметно приободрился, вернулся к стачке заготовки ножен.

— Так, значит, новый год...

— Приходи, — отрубил Арей. — Хуже точно не сделаешь.

Он снова сунул поковку в огонь, но надолго оставлять не стал, нагрел под закалку, взял наждачный камень и пару раз грубо прошёлся по будущему лезвию, посыпались искры. Хмыкнул, ещё раз снял часть окалины, снова отправил заготовку в огонь.

— Как ты понимаешь, что пора? — Макс не выдержал. Казалось бы, почти уже месяца четыре работают вместе, а он до сих пор не понимал, как именно Арей понимает, когда можно работать с металлом и как.

— Опыт, мальчик мой, опыт, — мужчина усмехнулся. — А вообще, смотри.

Он достал заготовку и оставил на воздухе.

— Прочность здесь не очень важна, важен финальный блеск, это меч не для боя, а покрасоваться, поэтому важно раскалить под высокий отпуск, температура примерно шестьсот или даже шестьсот тридцать градусов. Теперь охлаждаем, только быстро, — Арей быстрым движением опустил и вынул будущий меч из бочки. — И смотри.

Максим присмотрелся к лезвию, но что именно смотреть, пока не понимал. Арей усмехался в бороду. Пацан далеко пойдет, интересуется искренне, вникает во все нюансы. Однажды хорошим оружейником станет, на хлеб с маслом хватит.

— На что смотреть? — Макс внимательно присматривался к зачищенному участку, но не понимал, что именно нужно увидеть.

— Цвет какой видишь?

Аверин присмотрелся, повернул заготовку, чтобы посмотреть под другим углом, а затем ахнул. Он увидел, как по лезвию пробежал фиолетовый как будто бы огонек, но это было больше всего похоже на пресловутую ауру.

— Значит, увидел, — констатировал Арей.

— Фиолетовый! Как?

— Эта хрень называется побежалость. По сути интерференция света в оксидной пленке на поверхности металла. По ее цвету определяют остаточную температуру клинка, если цвет нужный, можно окончательно закалять. Для каждого металла цвета побежалости свои, так что читай, Макс, и наблюдай, пригодится.

Арей опустил клинок в бочку с водой, дождался прекращения шипения, вытащил и снова оставил на наковальне.

— Можно и на воздухе оставлять, но не люблю это дело, долго остывает. Васильковый или фиолетовый для такой марки стали — закаляешь, блестеть будет шикарно; красноватый или коричневый — грей заново, а соломенный — если этим мечом планируешь рубить. Прочность выше, а вот красоту сильно не наведешь, будет слегка матовый финиш. Понял?

Максим закивал. Показанное выглядело почти магией, если не знать, как работает физика.

— Сейчас этот метод не используют, везде датчики температурные. А раньше именно на цвета побежалости ориентировались.

Арей ещё раз осмотрел заготовку, надел защитные очки и взял полировальную машину с алмазными кругами. Макс бросил быстрый взгляд в его сторону, но смолчал. Знал, что полировка для Арея сродни медитации — никого и ничего не слышит, пока не сделает так, чтобы его все устроило.

Закончили в итоге позже обычного. Пока Арей заканчивал рабочий день, перекладывал заготовки на верстак для следующих смен, отмечал в журнале сделанное за сегодня, Макс успел сгонять в недалеко расположенный пивной и теперь помогал завернуть на той ещё неделе выкованный полуторник с яблоком типа "рыбий хвост" в промасленную бумагу для сохранности лезвия. Затем обернул оружие льняной тканью, отложил заказ на специальный столик, прикрепил бирку с фамилией заказчика.

— Домой? — мужчина кинул рукавицы на верстак и проверил, все ли угли затухли в горне.

— Домой, — посветлел лицом парень.

Шли пешком, неспеша. Арей чуть впереди, Макс на полшага сзади. Больше молчали — по традиции до того, как оказаться на теплой бежевой кухне, о серьезных вещах не говорили. Снег мягко ложился на землю, остатки зеленоватой травы, серый асфальт, творя свою зимнюю магию, было удивительно тепло.

Варвара уже пришла с занятий и возилась на кухне: нарезала рыбу на бутерброды, высыпала на общую тарелку разогретые куски курицы и картошку. По пятницам Арей иногда приходил вместе с Максом, когда выходные выпадали на субботу и воскресенье. Сначала фыркал, пытался саботировать эти посиделки, потом втянулся, когда разговорились и обнаружили точки соприкосновения, которых оказалось очень много. Варвара чаще сидела с ними до тех пор, пока не засыпала прямо за столом. Тогда, она знала, отец относил ее в постель и укрывал одеялом, а потом возвращался и сидели мужчины уже до утра. Это тоже было своеобразной традицией, которую соблюдали все трое.

Пару раз Макс пробовал приносить настолки, но ни разу они так и не доиграли. Арей начинал фыркать и утверждать что-то противоположное мнению Макса, в итоге оба начинали, ссылаясь на какие-то документы, историческую достоверность, выдержки из правил и бог знает, что ещё, спорить почти до утра, а Варвара благополучно засыпала ещё в начале спора. Но что-то в Аверине девушку привлекало. Возможно, лёгкость, с которой он вошёл в их жизни? Или возможность в открытую флиртовать с молодым мужчиной без каких-либо последствий для обоих? Она до конца не определилась.

— О, и мелкая тут, — это Макс зашёл на кухню и поставил на стол пакет с бутылками. — Мелкая, а я на тебя лимонад не взял, придется обойтись чаем.

— Сам ты мелкий, — Варвара привычно увернулась от ладони, которой Максим попытался взъерошить ей волосы на затылке. Это тоже было частью игры.

— Руки иди мыть, — Арей стоял в коридоре, разматывая шарф. — Нечего мою дочь немытыми руками трогать.

— О, значит, мытыми можно? — голос Макса донёсся из ванной.

— Мытыми тоже нельзя, — Арей зашёл на кухню.

— Привет, — улыбнулась Варвара и потянулась к отцу. То обнял ее и коснулся губами лба.

— Не третируй парня, а то придется его пару раз огреть мечом. И хорошо, если по лбу и плашмя.

— Ой, ты все время только обещаешь, — девушка дорубила сыр крупными кусками и ссыпала с разделочной доски на тарелку к мясу. — В конце концов, если Макса что-то не устраивает, то пусть сам мне об этом скажет.

— Подумай о своем старом отце, мне странно видеть, как вы, два павлина, распушаете друг перед другом хвосты.

Варвара улыбнулась и сгрузила посуду в раковину. Арей разливал пиво по кружкам.

— Па-ап!

— Что?

— Ты сильно расстроишься, если я опять пойду в залаз?

Арей внимательно посмотрел на дочь. Варвара казалась очень взволнованной, но лицо держала. Умница, девочка.

— Ты взрослый человек, как я могу что-то тебе запретить?

— Но отношение же у тебя к этому какое-то есть, — Варвара села напротив на кухне.

— Как бы я к чему ни относился, твоя жизнь это твоя жизнь, я могу не одобрять твоих действий, не понимать увлечений, но это не значит, что я тебя не поддержу.

— Спасибо! — Варвара обняла отца. — Тогда я на следующих выходных поеду с ребятами в Протвино, палева не должно быть, цивилов тоже минимум. Там на "Ускоритель" наши нашли герму, забраться хочу. Закинемся на пару часиков, все равно весь одним днём не обойдем.

— Хочет она... — проворчал Арей больше по привычке. — Я тоже много чего хочу.

— Не ворчи, я потом ещё в Горбушку метнусь на концерт. Вернусь поздно.

— Куда-куда? — мужчина решил, что ослышался.

— Ну ДК Горбунова, на Багратионовской.

— Ты ж не доберешься домой, поздно будет.

— Да на последнюю электричку должна успеть, она в двадцать три сорок, ехать ну, минут сорок от Горбушки до вокзала, значит, в два в воскресенье буду уже дома.

— Ладно... — простую истину, что детей нужно вовремя отпускать от себя, Арей уже усвоил, причем во второй раз это было куда как легче. — Отзвонись только перед спуском и после подъема.

— Ты лучший!

— Это ты пока так говоришь. А потом я снова закручу гайки, и снова стану плохим.

— О чем спор? — Максим вышел из ванной, вытирая руки полотенцем.

— Да как обычно, моя дочь проверяет границы моего терпения, — в голосе прозвучала ирония, которую Варвара чутко уловила и прыснула.

Макс попытался пошутить, но не преуспел:

— Не, малая, не зли отца, а то он тебя замуж отдаст, а у мужа не побалуешь.

— Пф, — девушка вытащила из пакета яблочный сидр и открыла бутылку. — Захочу выйду, а захочу, сама буду жить.

— Ой, какие мы грозные, — Макс потянулся за бутербродом и отпил из кружки.

Варвара показала ему язык. Арей наблюдал за их взаимодействием со странным удовольствием. Выросла все же. Пусть и без него по большому счету, но выросла. Языкатая, упертая до крайности, сильная, порой резкая до грубости, она вся была его дочерью — настоящий повод для гордости. Разговор этих двоих, впрочем, шел тем временем и без участия Арея.

— Не, не согласен, смысл совсем не в этом, — горячился Макс.

— Да потому что ты такой же упертый, как и он, — она махнула рукой в сторону отца, после чего тот моментально включился в разговор.

— О чем речь?

— О перипетиях личной жизни, — усмехнулся Максим. — Варька утверждает, что каждый сам куец своего счастья, но отрицает, что есть такая штука, как обстоятельства.

— В оригинале был не куец, как я понимаю? — иронично спросил Арей.

— Я выбрал среднее между оригиналом и народным творчеством, чтобы отразить истину, — с пафосом изрёк Макс. — Но вообще да, отрицание обстоятельств, при которых кузнец мутирует в другое слово.

— Ничего я не отрицаю, — девушка вспыхнула. — Просто если двое находят кучу причин, чтобы не признавать чувства друг к другу, это происходит исключительно потому, что они оба два идиота.

— А на этом давай остановимся подробнее, — Арей усмехнулся. — Тогда и ты такая же идиотка. Не находишь?

— Это другое, — нахохлилась Варвара. — Ты не понимаешь.

— Конечно, это другое, — мужчина согласно кивнул. — Удобно же не признавать в себе тот же недостаток, за который ты уже больше недели упрекаешь меня.

Макс переводил взгляд с одного на другую.

— Это я удачно зашёл, называется.

Варвара не стала отвечать, забрала свою бутылку, сгребла половину бутербродов и демонстративно ушла к себе в комнату, хлопнув дверью.

Арей вздохнул.

— Твою ж мать. Ну сколько можно, а? Мы в разных выражениях повторяем одно и то же. Неделю, черт возьми.

— Не, ну, может, она пытается тебя переубедить? — Макс пока не очень понимал трагедии.

— Да нет, это скорее способ продемонстрировать мне степень своего неудовольствия. Кто-то слишком много на себя стал брать.

— Наверное, думала, что я на тебя как-то повлиять смогу, — Максим выудил с тарелки кусочек сыра. — Это она про ту самую девчонку с портрета? А Варя где вляпалась? Подробности?

— Без подробностей, Макс. Без обид. И так знаешь больше, чем надо.

— Без обид, — подтвердил парень, отпил ещё. — Хотя мне очень интересно, не скрою.

— Да что там интересного, все как у всех, — Арей задумчиво поболтал жидкостью в кружке. — Варвара ходит за этим своим уже недели две, сама не своя стала. Думает, я не знаю, где и почему она задерживается. И подойти не может никак решиться, потому что уж очень нехорошо расстались. Очень нехорошо.

— А ты?

— А я просто идиот, — Арей отпил из кружки. — Потому что фантазии и реальность, Макс, это две большие разницы, хотя перепутать вообще легко. Особенно, если ты хочешь что-то увидеть в поведении другого человека. Тогда начинаешь присматриваться и находить, что забавно. Даже если этого там нет и в помине. А неволить другого человека своими чувствами, какими б они ни были, это заведомо хреновая идея.

— Короче, влюбился, а она с другим, или на тебя даже не смотрит, — "перевел" парень.

— Что-то вроде того, с поправкой на обстоятельства и то, что я бы это таким словом не назвал. Чтобы влюбиться, надо меньше мозгов иметь. Я тупо привязался. Даже не знаю, что хуже.

— Да как ни назови, один черт, вляпался. Задачка, конечно...

— Нет уж, никаких задачек, — мужчина потянулся за картошкой. — Ушла, так ушла. Нечего душу травить.

— Нет, теперь я просто обязан услышать эту историю целиком, — Максим открыл вторую бутылку. — Давай, Андрей. Считай, я на вечер твой исповедник. Всем иногда надо выговориться. Absolvo te (6), или как там оно правильно.

— Ну как хочешь, — усмехнулся Арей. — Началось все с того, что у меня появился ученик...

_______________

(6) Absolvo te (лат.) — Отпускаю грехи твои. Католическая формула завершения исповеди.

Варвара специально сегодня встала пораньше, чтобы успеть слинять из дома до того, как встанет отец. Настроение было препаршивое. И, как назло, уже с неделю. Ладно, на прошлых выходных вышло действительно не очень, но она все-таки присоединилась в итоге к посиделкам Арея с Максом. И в целом, несмотря на довольно неприятный осадок от разговора, она неплохо провела время.

А вот потом все пошло наперекосяк. Во вторник умудрилась схватить пару по математике, в среду порвался провод от наушников, а спаять не получилось, пришлось заказать запасной. Пока приедет ещё, осталась без музыки. В четверг — чуть не спалилась при слежке за Корнелием. Пятница прошла более или менее ровно, если не считать изменений в расписании, из-за которых им с однокурсником пришлось почти две пары просто шататься по району, а суббота стала самым крупным разочарованием.

Когда полезли на объект, оказалось, что не одни они такие прошаренные. Вторая группа, а если точнее, их руководитель, оказался совсем не рад гостям. На резонное предложение свалить подальше ко всем чертям, он как-то нехорошо усмехнулся и отвесил ей пощечину тыльной стороной ладони. Все бы ничего, да только на пальце у него было массивное кольцо с шипом, которое очень "удачно" попало по шраму и рассадило кожу сантиметра на полтора поверх. И как будто бы этого было мало, когда Варвара машинально повернулась к нему спиной, зажимая рассеченное лицо ладонью, парень пребольно саданул ей по спине. Массовой драки не случилось, парня оттащили, их группа предпочла оставить явных неадекватов упиваться своей "победой" и ретировалась.

Понятно, что прогуляться после такого не вышло. Одна из девушек, Варвара даже не узнала ее имя, помогла ей обмыть лицо, замыть пятно на куртке и стянуть края раны пластырем. Несмотря на количество крови, сама ранка не была большой, на удивление аккуратно рассадило. "Хрен бы с ним, само заживёт, — решила Варвара, разглядывая нашлепку пластыря в карманное зеркальце. — Только бы отцу не спалиться".

С завидным упорством, достойным самых благородных порывов, Варвара избегала отца уже сутки. Включился защитный механизм, ещё с детства работающий как-то криво. Как только ей нужна была помощь, девушка замыкалась в себе и предпочитала переждать, перетерпеть, спрятаться и, что называется, зализать раны. Она даже сама себе не могла ответить, почему прячется от отца. Боялась его реакции?.. Отец не отчим, отчитает, конечно, но поможет. Было в этом всем какое-то "но", которое сейчас гнало ее успеть уйти на пары до пробуждения отца. Хлопнула дверь, на кухню вошёл Арей. "Ну вот, сглазила. Надо было ещё раньше просыпаться", — чуть не простонала девушка. Но уйти незамеченной было уже невозможно.

— Что это? — Арей опасно прищурил глаза.

Варвара, не успевшая скрыть лицо ладонью или повернуться более целой стороной лица, напряглась.

— Ничего. Просто упала.

— Упала, значит, — мужчина взял дочь за подбородок и насильно повернул к свету. Девушка мотнула головой, освобождаясь из хватки, но он успел заметить нашлепку пластыря на верхней губе прямо поверх старого шрама, опухшую нижнюю синеватого цвета с мелкими трещинами и россыпь мелких точечных гематом.

— Варвара, какого черта? Допустим, просто на минуту допустим, что я тебе верю. Где ты так упала?

— На концерте в слэм попала, — девушка наклонила голову, чтобы не было сильно видно нижнюю часть ее лица. — Упала. Заехали ботинком.

— Интересно тебе губу порвали, прям ботинком.

— Не веришь — не надо, — Варвара вскочила на ноги и собиралась уйти к себе.

— Я не разрешал тебе уходить, мы не договорили.

Девушка сжала кулаки от бессилия, но опустилась обратно на табуретку, возразить не решилась.

— Мы вот как поступим, — продолжил Арей как ни в чем не бывало. — Сейчас ты собираешься, берешь документы, и мы вместе едем в травмпункт. Как минимум просто показаться. Одного как попало зажившего пореза тебе, на мой взгляд, достаточно, если нужно будет шить, хоть сделают аккуратно. А потом ты под домашним арестом до нового года. Понятно? Не слышу.

— Понятно, — буркнула девушка.

— Доедай, жду тебя во дворе с документами. Куратору твоему пока позвоню, объяснюсь, почему тебя на парах не будет.

Арей вышел из кухни, хлопнула входная дверь. Варвара отодвинула тарелку. Надо же было так глупо попасться. Вчера же прокатило, получилось не пересечься, замотаться в шарф и сбежать гулять, а вернулась специально поздно, чтобы отец уже ушел спать. Было обидно и страшно. Обидно, что так глупо попалась, страшно, потому что не понимала до конца, каких еще последствий ей ждать. В жизни с новым Ареем до сих пор ей удавалось находить баланс между своей откровенно противоречивой натурой и установленными правилами поведения. Раньше определенно было проще. В прошлой, можно сказать, жизни, она вертела им как хотела, благо, о своем родстве с этим мрачным мужиком она не подозревала. Меньше было поводов себя контролировать, да и отношение к происходящему было откровенно пофигистичным. "Пошел бы и просто руку отрубил тому мудаку, который посмел меня тронуть, — с каким-то ранее незнакомым ей ожесточением подумала Варвара. — Какого хрена надо теперь играть по правилам?" Девушка вздохнула и пошла за документами, лицо всё-таки болело, и сильно. Самое страшное, что могло произойти, уже произошло.

Арей стоял под подъездом и курил. Его буквально трясло от злости, но пойти и просто зарубить идиота, посмевшего поднять руку на его дочь, он не мог. Человеческая жизнь налагала определенные ограничения, которым поначалу он даже обрадовался. Дурак. Теперь придумывай, как его найти и устроить ему веселую жизнь. Не знаешь ты, на кого поднял руку. Мужчина докурил, отзвонился куратору, как и собирался, и набил довольно длинное сообщение для Макса, в котором цензурными были исключительно предлоги, и те потому, что менее цензурных аналогов им не было.

Варвара вышла из подъезда, сжимая в руке документы. Виновато взглянула на отца и пошла по направлению к автостанции. Арей выбросил окурок в урну и последовал за ней. Говорить ничего не собирался, и так достаточно.

В городской больнице дежурный хирург первым делом снял пластырь, поцокал языком, глядя на подзажившую травму. Промыл рану, безжалостно снимая образовавшуюся корочку и правильно совместил края, отчего Варвара шипела злобной камышовой кошкой — обезболивающего ей не предложили — и отправил на второй этаж вместе с медсестрой на наложение швов. Пришлось выслушать целую кучу ахов и охов, особенно по поводу того, что новая травма легла на старую, а значит, заживёт ещё страшнее, чем было.

— Да какая на хрен разница?! — Варвара психанула. — Мое лицо, что хочу, то с ним и творю. Приду домой, вообще могу ножом покромсать.

Она заметила осуждающий взгляд медсестры, но только выше вскинула подбородок. Ситуация злила просто невероятно. Варвара готова была откусить кому-нибудь голову, только бы перестали причитать над ее лицом. И повезло, второй врач оказался молчаливым профессионалом, быстро уколол что-то прямо под кожу губы и аккуратно один за другим наложил восемь мелких швов с внутренней стороны губы и шесть с внешней.

— Готово, сделал тебе красоту, — врач срезал кусок шовного материала и наклеил поверх шва послеоперационный пластырь нужного размера. — В выписке будет написано, как обрабатывать и чем мазать, потом через дней семь приедешь, снимут швы в приемнике. Все?

— А вы отцу не расскажете? — губа не болела, но Варвара понимала, что это ненадолго. Скоро отойдет анестезия и тогда рану начнет противно дергать, это ощущение было ей уже знакомо. К тому же потихоньку девушку начала грызть совесть, что она предпочла соврать отцу, просто проигнорировав проблему.

— Смотря о чем, — хирург нахмурился. — Что-то я обязан сообщить, как ты понимаешь.

Варвара быстро закивала головой, показывая, что понимает, а затем подцепила и подняла край водолазки и повернулась спиной к врачу.

— На концерте, говоришь, побывала? — мужчина покачал головой, глядя на гематому хороших размеров прямо в области левой почки. — Не очень похоже, конечно.

Варвара неловко опустила водолазку и повернулась. Врач вздохнул.

— Не тошнит, сознание не теряла?

— Нет, просто болит и дышать больно.

— Пошли, пропихну тебя в рентген кабинет без очереди и на УЗИ почек, — он встал, обработал руки антисептиком и взял карту Варвары. — Отцу не скажу, если там все окажется в порядке. Молись.

Арей подписывал как официальный представитель все положенные документы, отметки про аллергии, информированное согласие и медленно зверел. Варвары не было уже почти час. Что там можно столько делать? Тренькнул мобильник, пришло сообщение от Макса. Мужчина открыл и прочёл, по узким губам скользнула злая усмешка. Лёгкого решения проблемы он и не предполагал.

Арей отдал документы в регистратуру и присел под кабинетом, откуда вышла медсестра с Варварой и увела последнюю на второй этаж. Девушка старательно не смотрела в его сторону.

Спустя совсем недолгое время рядом присел человек в хирургическом костюме.

— Седова Варвара ваша дочь?

— Моя, — Арей усмехнулся и провел пальцем по своему шраму. — Думаю, догадаться просто.

— Не без этого, — с иронией откликнулся врач.

— Если вы о том, что она сказала, то я поддержу ее версию, что бы она ни наговорила.

— И насчёт этого тоже. Она на рентгене, на всякий случай сделаем пару снимков, мне вот что интересно. Вы собираетесь что-то предпринимать?

— Есть предложения?

— Одно. Простое, но не факт, что действенное. Будете связываться?

— У меня есть варианты?

— Вы можете замести все под коврик, а можете попытаться побороться.

— Что для этого требуется?

— Если ввяжетесь, свожу ее сейчас на судебно-медицинскую экспертизу, снимем побои. Придется часа полтора посидеть, конечно. Возможно, оставим в стационаре на ночь под наблюдением. В зависимости от того, что обнаружится на снимках.

— Хорошо. Что потребуется от меня? — подход врача Арею неожиданно понравился. Но как-то не привык он к такой щедрости от окружающих его.

— Написать заявление, по возможности обеспечить явку виновника торжества.

— Что ж... — протянул Арей. — Попробую сделать, что смогу. Спасибо. Я вам что-то буду должен?

— Ничего, — врач покачал головой. — Я предлагаю это всем, кто приходит с похожими ситуациями. Мало кто в курсе, что ситуация разрешается и без обязательного мордобоя.

— И многие соглашаются действовать официальными путями?

— Немногие. Это долго и зачастую не приносит ожидаемого результата. Но бывают и исключения.

— Понятно. Попробуем.

Мужчины пожали друг другу руки. Врач ушел, Арей остался ждать дочь. Спустя полтора часа тот же врач принес ему конверт с результатами. Мужчина заглянул внутрь, прочёл заключение. "Всегда знал, что однажды она вляпается", — он сунул конверт во внутренний карман, дождался, пока спустится Варвара с нашлепкой пластыря на лице, прячущаяся в капюшон, и покинул больницу.

— Твоя задача: идёшь домой, отлеживаешься, — Арей говорил сухо и отрывисто. — На пары не идёшь до тех пор, пока я не вернусь домой. Неважно, будет это завтра или через три дня. Ты все это время сидишь дома. Поняла?

— Поняла, — девушка кивнула, не поднимая взгляда.

— Отлично, тогда расходимся, — мужчина развернулся и пошел в сторону кузницы. Варвара растерянно смотрела ему вслед, но потом отвернулась и пошла к остановке.

Арей пошел сразу на работу. Был соблазн завернуть домой, взять меч и рвануть в лес, изрубить пару рощиц на дрова. Да вот только подобный выход эмоций не давал истинного облегчения. Что-то он глобально упустил в воспитании, понимать бы ещё, что именно и когда. Его ли в том вина, что полного доверия между ними как не было, так уже и не появится? Росла она без него, и даже память о том, что с ней происходило до этого, не спасла ситуации. Чужой человек, который таскался за ней из непонятных для нее чувств, оказался отцом, у которого своя голова тоже не в порядке. И, насколько он помнил, претензий именно к отцовской фигуре у Варвары было навалом. Открытие между ними родственных связей не поменяло сути претензий, только поменяло вектор их направления.

— Все в порядке? — Максим заглянул в подсобку, где переодевался Арей.

— Смотря что считать порядком, — мужчина швырнул свитер на сумку. — Ушиб почки, трещина в ребре, рваная рана лица. Четырнадцать швов. Синяки не считаем. Набралось на среднюю тяжесть.

Макс присвистнул.

— Это где она так вляпалась?

— Сходила, называется, в залаз. Полагаю, что пересеклись с другой группой, менее лояльно настроенной, а дальше легко предсказать — сцепились, выясняя, кто больше прав, и вот результат.

— Это ни хрена не оправдывает того, кто это сделал.

— Я вообще не знаю таких обстоятельств, при которых можно поднять руку на женщину, — Арей переоделся в рабочий комплект одежды. — Вечером пойду в ментовку писать заявление.

— У меня есть там знакомый, могу попробовать поспособствовать, чтобы не отказали в возбуждении дела. Сам же ты не пойдешь, надеюсь, разбираться?

— Пошли работать, — мужчина проигнорировал заданный вопрос. — Буду должен.

* * *

Арей открыл входную дверь как можно тише, предполагая, что Варвара в половину первого уже спит. Однако она вышла в коридор встретить его. Он проигнорировал ее появление, бросил сумку в коридоре, помыл руки. Потом подумал и постучался в комнату, куда ушла девушка, зашёл.

— Ты сильно злишься? — Варвара сидела диване, широко расставив ноги и опустив ладони почти до пола. Голова ее также была опущена. Если бы Арей не знал свою дочь, он бы решил, что той стыдно, но скорее она сейчас просто переживала из-за того, что он узнал о происшествии.

— Злюсь? — Арей приподнял бровь. — Я не злюсь. Я разочарован.

Девушка вскинула голову и посмотрела на отца. Тот стоял, скрестив руки на груди. Выражение его лица было мрачным, но она поняла, что он действительно чувствовал то, о чем говорил. В душе шевельнулось чувство вины, но Варвара его успешно задавила.

— Мне почему-то казалось, что ты мне доверяешь и, случись что, придёшь сразу. Видимо, ошибся. Не впервые, но это все равно неприятно.

Варвара отчаянно хотела заплакать, только вот она вообще не помнила, как это делается.

— Долгое время я привыкла полагаться только на себя.

— Очень жаль это слышать, — Арей не пошевелился. — Мое мнение не изменилось. Ты наказана. Сидишь под арестом. На пары, потом домой, никаких задержек, никаких слежек за своим приятелем — да, я знаю и об этом. Понятно?

— Понятно, — буркнула Варвара.

— Рад это слышать, — мужчина пошел к выходу из комнаты, остановился на пороге. — Мне очень жаль, что даже в новых обстоятельствах ты не воспринимаешь меня как отца.

Варвара вскинулась на этих словах, но тут же снова опустила глаза. Арей был тысячу раз прав, и что бы она сейчас ни сказала, что бы ни попыталась сейчас обещать, это наверняка будет враньём.

— Я понимаю, что это довольно глупо, ждать от тебя чего-то подобного, учитывая то, что большую часть своей жизни ты прожила с огромным счётом по отношению к родителям. И никакая правда и никакие обстоятельства не оправдывают ни меня, ни мои решения. Но я смею надеяться, что хотя бы отношения двух взрослых людей мы сможем выстроить. Каждый со своей стороны.

Варвара кивнула. В душе она понимала, что отец прав. Обстоятельства лишили их возможности выстроить нормальные отношения. Время, что у них было, они упустили. Арей — из упрямства и страха. Варвара — из незнания и откровенного легкомыслия. Упрямство девушка явно унаследовала от обоих родителей, преумножив их наследие своим собственным. Даже пообещай она сейчас постараться что-то исправить, без осознания, а какие она хотела бы выстроить отношения, толку в этом не было.

— Постарайся мне больше не врать. Даже если ты боишься последствий, проще сказать правду сразу. У меня будет больше шансов вмешаться в самом начале и помочь прежде, чем это станет невозможным. Понятно?

— Я больше не подведу тебя, — Варвара сейчас искренне верила в то, что говорила.

— Надеюсь, — мужчина вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь.

Варвара вытянулась на кровати и вздохнула. Заложила руки за голову. Все равно она считала, что поступила правильно. Чувство внутреннего противоречия не давало спокойно признать свою неправоту. Отцовское разочарование, конечно, больно жалило, но тут сама была виновата. Сделает выводы и больше подобной ошибки не совершит.

* * *

Даф так и не рискнула за эти несколько недель вернуться в Эдем даже на пару часов, слишком было страшно. Да и хватило лица Евлампии, когда та вернулась в первый раз. Девушка ничего не спрашивала, чувствовала, что не надо. Златокрылая с каждым днём становилась все мрачнее. Вечерами они собирались за столом и делились новой информацией. С каждым днём нового было все меньше и меньше. Материк горел, Эдем был в предвкушении перемен. Даф, казалось, пересмотрела все возможные тексты со ссылками на конец света, но нигде не было ни крупицы информации о том, что можно сделать в этой ситуации. Вечерами она телепортировала в крупнейшие библиотеки страны и долго перебирала различные религиозные апокрифы, пытаясь найти, да хотя бы в аллегоричной форме, ниточку к грядущему спасению. И везде встречала только одно мнение: апокалипсис необратим. Она чувствовала себя откровенно глупо. В грядущем не было Его замысла, но сделать все равно было ничего нельзя.

Клятва все ещё чувствовалась. Возможно, Дафна сама себя накручивала, но иногда она физически ощущала, как натягивается связавшая ее с мечником нить обещания. Причем у этого не было какой-то логики или периода, просто иногда Даф чувствовала где-то на границе сознания яркую эмоцию и понимала: не ее. Она даже попробовала визуализировать однажды эту связь, и совсем не удивилась, увидев тонкую красную шерстяную нить.

Дни сливались в одну сплошную серую массу без просвета и надежды. "Выход есть, — говорила себе девушка. — Просто я не могу его найти, но он есть". В один из таких дней Дафна даже попыталась найти Мефодия — его она тоже еще чувствовала — просто пошла по тонкой золотистой ниточке, незримо связывающей их двоих. Но дойдя до какого-то дворика в центре Москвы, поняла, что потеряла направление. Саму связь она чувствовала, но куда она вела, уже понять не могла. Скорее всего он уже был в каких-то других сферах и пытался снять первую печать. Это бы многое объяснило, но легче от этого знания, естественно, не становилось. Пришлось тогда ни с чем возвращаться домой.

Уже несколько дней Дафна сидела дома и пыталась немного отвлечься, читая кого-то из современных писателей. Книга неожиданно увлекла, хотя и это было совсем не то, чем ей стоило бы сейчас заниматься. Но, честно говоря, что-то предпринимать уже тупо не было сил. Ожидание всегда выматывало сильнее, чем если бы она уже была в центре событий и что-то делала.

Завибрировал мобильник, это пришла смс. Дафна глянула на экран — Варвара: "Надо поговорить. Приедешь?" Девушка набрала ответ: "Поговорить о чем? В Клин не поеду". Ещё одно сообщение пришло быстро: "Об отце. Колледж подойдёт? Через два часа". Думала она недолго: "Еду."

Варвара стояла возле проходной, на голову ее был натянут капюшон, на лице выделялся пластырь, из-за чего девушка только глубже натягивала толстовку, отчего белый квадрат только становился заметнее. Она и сама не знала, зачем решилась на нарушение запрета. Будучи по природе своей довольно беспокойной натурой, она негласно протестовала против такого ограничения ее свободы, внутри долгое время кипели не самые позитивные эмоции, которые требовали выхода. Скандалить с отцом она побоялась, после того, что он наговорил, девушка воображала себя закрытым крышкой котелком, в котором варились вина, раздражение и стыд. А пар спускать было некуда.

— Привет, — когда Дафна подошла, Варвара цапнула ее за рукав и оттащила в сторону.

— Что случилось? — светлая обратила внимание на пластырь.

— А, мелочи. Вляпалась в одно говно, дело прошлое, — она снова огляделась, отслеживая, чтобы никто не подошёл.

— О чем ты хотела поговорить? — Даф выглядела уставшей. Варвара даже почувствовала укол совести, поскольку не собиралась упростить девушке ее состояние.

— Что ты сделала с отцом? — прямо спросила брюнетка. — Он не помнит, что вы общались тогда, ночью.

Дафна вздрогнула от неожиданности признания:

— Откуда ты знаешь?

— Просыпалась ночью, но не стала вставать. Видела свет и вас на кухне. Что ты такого ему сказала, что это потребовало таких мер?

— На самом деле ничего такого, о чем бы он не догадался сам. Просто решила упростить вхождение в новую жизнь. Зачем ему привязанности старой? — Даф сделала лицо поравнодушнее, хотя ее и начало потряхивать от напряжения.

Варвара внимательно смотрела ей в лицо, ища хоть какие-то признаки того, что девушка ей лжет. Должна же была увидеть! И не находила.

— Всегда знала, что вы, светлые, те ещё двуличные мрази. Зачем? Вот зачем, мать твою, ты так поступила?

— От этого кто-то пострадал? — Дафна неожиданно для самой себя разозлилась, наезд ни с чего был довольно неприятным. — Отвечай.

— Нет, просто ты распорядилась его воспоминаниями так, как было выгодно тебе! Он поверил тебе, а ты так поступила, — с жаром возразила Варвара.

— Ты там была?

— Нет, но...

Дафна ее перебила:

— А раз не была, как ты можешь что-то достоверно утверждать? Было это моим решением, его, или нашим совместным, это касается только нас двоих.

— А впечатление такое, что ты провернула что-то на грани законности. И тупо зассала нормально объясняться.

— Прекрасно... — протянула девушка. — Знаешь, мне пришлось это сделать как раз потому, что я нормально объяснилась. Некоторые вещи лучше оставить в тайне, особенно, если никто ничего не планирует менять. Я гораздо больше потеряла, чем приобрела, сделав то, что сделала.

Варвара вспыхнула. Какое изящное решение проблемы — сделать, а затем пойти на попятный. "Не стала бы ты так поступать, если бы не испугалась", — решила она.

— Я тебе не верю.

— Я и не прошу мне верить, — Дафна засунула руки в карманы. — Ты на своем примере знаешь, что такое принять решение, которое необратимо влияет на жизнь другого человека. Своим поступком я сделала очень больно в первую очередь самой себе. И чашу эту сама буду пить до дна.

— Этого не может быть, чтобы отец сам отказался от части памяти.

— А ты так хорошо его знаешь? — в ее голосе Варвара услышала характерные иронические нотки Арея и разозлилась ещё сильнее.

— Уж получше некоторых!

— Повторю ещё раз, — Даф демонстрировала поистине ангельское терпение, — чье бы это ни было решение, это касается только нас двоих.

— Как удобно, ты не расскажешь, в чем дело, а он и не вспомнит, — Варвара не собиралась успокаиваться, это было хорошо слышно по голосу.

— Захочет — вспомнит, — Даф поежилась. — Этот процесс обратим в отличие от сломанных крыльев.

Упрек был справедлив. Какие бы мотивы ни двигали Варварой в тот момент, она даже не попыталась поискать другое решение проблемы. Сделала, и все. Решила не за себя. Так же, как и светлая поступила с ее отцом, в этом Варвара была уверена.

— Я могу ещё попробовать все изменить. Будет он злиться, прогонит меня или убьет в результате — неважно. Ты сама вернулась, как говорила, для того, чтобы что-то исправить. Ты хоть что-то для этого сделала? Нет? Так что смей мне говорить, что я сделала что-то не так.

— Но ты же была неправа!

— И знаю об этом, — Даф плотнее запахнула куртку. — И он знает. Если мы встретимся ещё, мы сами решим этот вопрос, а если нет, то нет. У тебя все?

— Но... — Варвара впервые столкнулась со столь четкой позицией Дафны и не нашлась, что ответить.

— Значит, все, — заключила девушка. — Тебе, конечно, кажется, что ты лучше других знаешь, как для них будет лучше. Конечно, давай плевать на то, что там думают те, кто был внутри самой ситуации. Если я как-то поступаю, у меня есть на то причины, о которых ты не знаешь. То же самое могу сказать про твоего отца. Если он что-то делает, то потому, что четко просчитывает последствия. И то, что произошло между нами, касается только нас двоих.

Дафна подняла пылающее лицо к небу, откуда начал падать пока ещё лёгкий снежок.

— Знаешь, мы все совершаем ошибки. Но нужно немало смелости попытаться хотя бы смягчить последствия. Я знаю, что если мне потребуется помощь, то смогу придти к нему, и он поможет, что бы там между нами ни произошло. Потому что наша общая история началась не вчера, и в ней было много такого, о чем стоило промолчать. Я понимаю, что мне придется в случае чего в полной мере столкнуться с последствиями своих действий. И я смогу. А ты? Кажется, ты до сих пор не смогла с ним встретиться.

Пустив эту парфянскую стрелу напоследок, Даф развернулась и направилась к метро. Варвара не нашла слов. Хотелось крикнуть что-то вслед, но она промолчала. Ей только и оставалось смотреть вслед уходящей девушке. "Все сделаю, чтобы ты столкнулась с последствиями своего решения", — мысли отдавали горечью, решение было подленькое. Кажется, настало время откровенно поговорить с отцом.

* * *

За ужином Варвара вяло ковыряла тушёные овощи, настроение было испорчено напрочь.

— Что ещё успело случиться? — Арей отставил пустую тарелку и внимательно посмотрел на дочь.

— Ты понимаешь вообще, что светлая изменила тебе память?

— Понимаю, у меня нет проблем с причинно-следственными связями.

— И ты так спокойно к этому относишься? Я тебя не понимаю!

— А как я к этому по-твоему должен относиться?

— Не знаю! — Варвара гоняла вилкой по тарелке горошину. — Злиться, возмущаться, хотеть выяснить, в чем дело, наконец.

— А зачем?

И снова Варвара попала в логическую ловушку. Разумом она понимала, что отец прав, но что-то не давало ей покоя. К тому же уязвленная гордость не давала спокойно смириться с поражением.

— Почему ты так считаешь?

— Где гарантия, что я сам не попросил ее об этом?

— Но почему?.. — как раз этого в своих предположениях она даже не учитывала.

— Ты забываешь, что у нас долгая история отношений, — мужчина задумчиво погладил шрам. — И в них было много такого, что не приемлет однозначного толкования. Если она как-то поступила, у нее были на то мотивы. Если я это выбрал, то у меня тоже были причины сделать именно так, а не иначе.

— Почему? Я не понимаю. Она тоже говорит, что на то были причины. Но я не понимаю, какими могут быть причины, чтобы так поступать с тем, кто тебе дорог.

— Двойные стандарты, да? — Арей откинулся на спинку стула, оговорка о встрече тоже не ускользнула от его внимания. — Ты же сама принесла в жертву любовь другого человека. У тебя были свои резоны поступить именно так. Но распорядилась ты не своими силами. Почему не может быть такого, чтобы я сам за себя решил, а светлую использовал как инструмент?

Варвара проигнорировала первую часть сказанного. Не сейчас, она не готова это обсуждать. На вопрос тоже не ответила:

— Она сказала, что в любой момент может попросить тебя о помощи, и ты поможешь.

— Это значит только то, что я обещал ей это.

— Это нелогично, — Варвара была разочарована.

Она ждала какой угодно реакции, только не вот этого... принятия! Как, вот как может человек так сильно измениться? Или изменилась она сама?

— Если она пойдет просить помощи у человека, это будет значить, что происходит настолько что-то неординарное, что одной ей в любом случае не вывезти. Это минимум, который я могу для нее сделать.

— Все равно я отказываюсь это понимать.

— Послушай, — Арей встал, наклонился к Варваре и ненадолго прижал ее за плечи к себе. — Ты можешь злиться, можешь не понимать моих или ее мотивов, но рано или поздно тебе придется просто принять то, что это произошло. У меня вылетела пара часов из памяти. В основном мелочи какие-то, потому что дни я помню в целом очень хорошо. Выпал разговор? Ну что ж, значит, прозвучало там что-то такое, что помешало бы мне дальше жить спокойно. Не скрою, интересно. Но и только.

— Это все равно неправильно.

— У жизни редко бывают правильные и неправильные варианты решений, ты делаешь что-либо, и должен учитывать последствия своих действий. Да, можно этим не заморачиваться, прожить легко и особо не вдаваясь в подробности, а что там происходит с другими людьми. Но будет ли тебе от этого проще? Не знаю.

— Почему все так сложно? — вдруг спросила девушка.

Она сидела на стуле, скрестив руки на груди. Пластырь отклеила ещё перед ужином, темные швы выделялись на светлой коже, но снимать их ещё было нельзя.

— На самом деле не так и сложно. Просто ты взрослеешь, вопросы, с которыми ты сталкиваешься, больше могут не иметь однозначного или простого решения, — Арей потрепал дочь по волосам. — Есть совершенно дурацкий совет, которому я следую крайне редко, потому что для меня это всегда имеет очень тяжёлые последствия, но я рискну дать его тебе. Просто прислушивайся иногда к своему сердцу. Разум может обманывать, есть у нас такая любопытная способность, обманывать самих себя. А сердце редко лжет.

Мужчина чему-то горько усмехнулся.

— Давай закругляться. У тебя ещё три недели домашнего ареста есть для того, чтобы попробовать понять, как работает жизнь, и целая жизнь впереди, чтобы научиться ее жить.

Варвара осталась на кухне одна. Почему-то после разговора осталось очень неприятное ощущение, что она ошиблась и здесь. В мотивах ли, в том, как интерпретировала происходящее, но ошиблась. Оставалось только надеяться, что эта ошибка не станет для нее роковой.

* * *

Даф сидела под крышей здания напротив дома Эссиорха. Домой идти не хотелось, библиотеки осточертели до тошноты. Периодически девушка бросала взгляд на высчитанные окна, замечала в окне кухни профиль Улиты, и продолжала дальше сидеть. После разговора с Варварой она долго бродила по центру Москвы, стараясь не накрутить себя ещё больше. Разговор зашёл как-то круто не туда, Даф сама не понимала, что ее так задело в словах Варвары. В одном из книжных магазинов на Арбате, она наткнулась на сборник мелодичных этюдов для флейты, и сидела сейчас, разбирала одно из произведений Джузеппе Гарибольди, лопухоидного композитора. Один из пассажей никак не удавался, Дафна уже несколько раз пожалела, что потратила на пару сотен лет меньше на упражнения, чем должно.

Она в очередной раз держала флейту у губ, когда почувствовала необычайный подъем сил и ощутила металлический привкус во рту. Мир вокруг окрасился оттенками фиолетового, который был похож одновременно на все возможные оттенки радуги. Осторожно переводя взгляд с предмета на предмет, осознавая полифонию цвета, девушка сплюнула на пол, но крови не увидела. Настроение было необычайно приподнятым. "Это не к добру", — Даф перебирала в уме возможные варианты того, что могло произойти. Пальцы машинально нашарили в кармане мобильник, который ей отдала Варвара. "На всякий случай, — сказала она тогда. — У тебя есть нехорошая привычка вляпываться и не звать на помощь. Звони, если что".

Дафна на память набрала одиннадцать цифр номера телефона, которые видела всего один раз, но накрепко запомнила.

— Алло?.. — на там конце провода явно уже спали.

— Простите, что беспокою, но... — она замялась. — Мне кажется, клятва спала. Вам известно, что такое эсхатон?

Голос в трубке закашлялся, хрипотца со сна моментально выветрилась.

— Твою мать, светлая, ты хоть раз, для разнообразия, можешь сообщить приятные новости?

Дафна поерзала на стуле. Это было очень плохой идеей, приходить снова. В душе шевельнулось чувство вины. Уходя, она действительно не знала, что так быстро снова окажется здесь. Не стоило тогда так опрометчиво поступать. Причем это можно сказать чуть ли не про каждый ее поступок. Зря открылась, зря начала играть по чужим правилам, зря нарушила самой же себе данные обещания. Зря решилась на изменение памяти. Теперь при общении каждый раз будет думать об этом, оценивать, какой по счёту шаг станет тем самым, который приоткроет неплотно запертую дверь и впустит истинные воспоминания. И что станет с ней после этого? Что будет с ним, когда он узнает?.. И с ними?..

Арей мрачно смотрел на светлого стража на своей кухне. Месяца явно не хватило, чтобы однозначно решить, как относиться к тому, что уходя, девушка забрала с собой и часть его памяти. Происходящее до зубного скрежета ему не нравилось, хотя найдите кого-нибудь отчаянного, кто обрадуется перспективе апокалипсиса. Выглядела девушка намного хуже, чем месяц назад, когда впервые пришла к нему. Если это было связано с тем, что она ему рассказала, то неудивительно. "Апокалипсис никого не красит", — со смешком подумал он неожиданно.

— Давай ещё раз, — медленно проговорил мечник. — Почему ты решила, что наступил конец света?

— Мы не оговаривали сроки тогда, когда я приносила вам клятву, а это значит, что она действует ровно до наступления конца света, — голос был неживой, как будто девушка уже заранее похоронила всех близких.

— Да уж... Может, у тебя и сценарий конца света в кармане завалялся?

— К сожалению, точного нет, — Даф явно не уловила сарказма. — Как минимум, о нас обоих встречаются упоминания в Пророчестве. Я не знаю его текста, узнать не имею возможности.

— То-то и подозрительно, — Арей погладил шрам, задумавшись.

Дафна вздрогнула, сжала ладони между коленями, увидев этот жест. Ещё слишком жива память, неожиданное тепло шероховатого рубца под пальцами, едва заметный запах трав от кружки чая и губ. Она с усилием отвела взгляд от его лица:

— Печати должен был снимать Мефодий, насколько я поняла, его силы позволяют ему это сделать без особых для себя последствий. И первую он сумел снять часов двенадцать назад, когда меня накрыло от спавшей клятвы.

— Охрененные новости, — сарказм в этой фразе Дафна, к сожалению, услышала. — В целом неглупый парень поехал мозгами и начал апокалипсис. Не верю, что это его личный выбор.

— Надеюсь, что нет. Мы последний раз не очень хорошо пообщались, а потом я уже не смогла его обнаружить. Полагаю, что идея с эсхатоном принадлежит Троилу.

— Что тоже не очень радужная перспектива. Генеральный страж обычно доводит до конца начатое. Будь то незначительное поручение или серьезная миссия. И зачем ему вообще это? Нелогично.

— Секта в Эдеме, — раз уж выкладывать козыри, то начинать не с самых больших и значимых. — Креаторы.

— Случайно знаю про таких. Намекаешь, что крыша у Мефа поехала не просто так? — усмехнулся Арей. — Только если методики вербовки у них похожи на их земных коллег, шансы вернуть синьору помидору его зачатки критического мышления невелики.

— А вы вспомните, с ним когда-нибудь что-то происходило просто так? Всегда кто-то вмешивался, либо мрак, либо свет. Когда он был важной фигурой, на принцип свободы воли откровенно плевали обе стороны. Не спорьте, это было очевидно. Что вы, что мы — все подталкивали его к тому или иному решению. Это было неправильно, но почему-то считалось, что слишком многое поставлено на карту, а маленький толчок в ту или иную сторону не сместит равновесие баланса сил. И теперь свет нашел, как можно использовать его Всесилие однозначно в свою пользу. И то Пророчество. Это была только одна часть из бог знает скольки ещё.

— Звучит логично, принято. Но чего ты хочешь от меня?

— Вы можете мне помочь?.. — Дафна затаила дыхание.

— Чем? — мечник облокотился на стол. — Ты явно что-то в ситуации не понимаешь. Доступа в Эдем у меня нет; сил, ни светлых, ни темных, тоже нет. Я просто человек, Даф. Я не умею обращать вспять концы света и уж тем более вправлять мозги тем, кому это не очень надо.

Дафна внезапно осознала, как же сильно он устал. Воспринял ли он тогда собственную гибель как освобождение?.. Почему-то казалось, что нет. Особенно зная, какое его ожидает посмертие. И сейчас она сама пришла втянуть его в очередную авантюру сознательно, подвергая опасности. Что же она за человек?.. Очередной камешек упал на чашу весов ее вины перед мечником.

— Вот как раз Мефу вы и можете вправить мозги, но для этого до него ещё нужно добраться, — задумчиво проговорила девушка. — Но это не первоочередная задача. Помогите мне разобраться в том, что произойдет. Вдруг нам удастся придумать, что мы можем сделать? Эсхатон ведь не наступает одномоментно, у нас есть ещё какое-то время.

"Я не справлюсь одна, — мысленно молила Даф. — Пожалуйста, не откажите".

— Ладно, посмотрим, чем вообще смогу помочь, — нехотя ответил Арей. — Не могу сказать, что готов ввязаться в эту авантюру, не зная, кому нужно будет противостоять. В отличие от прошлых дел, здесь врагом может оказаться любой, доверять невозможно решительно никому.

— Я знаю точно только одно, как бы ни развивались дальнейшие события, я не хочу быть вашим врагом, — Дафна взяла со стола чайную ложку и теперь бездумно крутила ее в руках. — Мы на одной стороне, проще будет, если мы будем действовать вместе.

— Враги друг друга не предают, — ляпнул мечник и случайно попал в точку. Девушка покраснела, отвела взгляд.

"Вот так-так, — отметил Арей. — Что же ты такого натворила, светлая, что решилась стереть мне память? Тебе стыдно, или дело в чем-то другом?.."

— Ладно, что ты вообще знаешь? В какой последовательности снимают печати?

— Если наш апокалипсис протекает стандартно, а пока иное предположить сложно, то сначала агнец снимает семь печатей. Первые четыре связаны с пришествием четырех всадников, если я не ошиблась, то где-то здесь мы ещё сможем что-то изменить, потом катастрофа уже станет необратимой. Затем протрубят семь ангелов, каждый из которых связан с определенной катастрофой, — Дафна положила ложку обратно на стол. — Но Корнелий сказал, что первый ангел уже протрубил.

— Плохо... — мечник помрачнел. — Значит, пожары в ближайшее время не прекратятся.

— Вы уже знаете?..

— Я умею пользоваться интернетом, представляешь? — мечник криво усмехнулся. — А ещё это одна из крупнейших катастроф последнего десятилетия. Естественно, я этим интересуюсь.

— Понятно, — Даф в очередной раз почувствовала, как трещит шаблон. Арей и интернет...

— "Второй Ангел вострубил, и как бы большая гора, пылающая огнем, низверглась в море; и третья часть моря сделалась кровью, и умерла третья часть одушевленных тварей, живущих в море, и третья часть судов погибла".

Дафна поежилась. Как назло, она понимала, о чем он говорит. Довольно простой текст Апокалипсиса навевал страх на все консервативное христианское сообщество. Его ждали, его боялись, на него рассчитывали как на последний инструмент спасения. Некстати вспомнилось, что когда она искала какие-то упоминания апокалипсиса, в числе прочих наткнулась на интервью со священником, который на полном серьезе рассуждал о том, что апокалипсис, уничтожение большого количества людей — это назидание оставшимся в живых. Ее тогда поразил этот контраст спокойного и довольно приятного голоса с содержанием речи: "Что, в конце концов, плохого в уничтожении некоторой части внутренних врагов... Некоторых убивать можно и нужно".

— Впрочем, вторую катастрофу вряд ли стоит ждать в ближайшее время, все же упор будет на печати, — продолжил тем временем Арей. — Меф, при всей его избранности и крови светлого стража, мозгами и душой все ещё человек. Ты сам текст знаешь?

— И само Откровение, и его толкования, и бог знает, что ещё, — девушка полезла за блокнотом. — Я весь месяц изучала как само Откровение, так и все связанные с ним или апокалипсисом документы. И не нашла ничего, что могло бы помочь.

— "Я взглянул, и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить", — задумчиво процитировал Арей.

— Считается, что это указание на антихриста, но это не единственное возможное прочтение.

— С антихристом все плохо. У нас не появлялось недавно настолько яркой фигуры на мировой арене, так что если в ближайшие время не придет к власти никакой амбициозный и молодой политик, то этот вариант отпадает.

— И это очень плохо, — тихо откликнулась Дафна.

— Да не скажи, — возразил Арей. — Плохо, но не критично.

— Ведь останется только один вариант толкования. И я не знаю, как и что можно будет сделать в этой ситуации.

— Чума, — задумчиво проговорил мужчина.

— Да, чума, — эхом откликнулась девушка.

— Скажи, ты хотя бы примерно представляешь, что нам нужно искать?

— Увы, — Дафна пожала плечами. — Если это действительно будет чума, то мы узнаем об этом только после появления первых случаев заражения, и не факт, что я смогу в этом случае помочь. Нам запрещено вмешиваться.

— Это официальное распоряжение?

— Нет. Пока неофициальная рекомендация. Честно говоря, — девушка потерла ладонью виски, — мне иногда кажется, что хоть какие-то остатки критического мышления сохранили только те, кто как и я, давно не появлялся в Эдеме. Но при этом я совершенно не представляю, чего ожидать.

— Кстати, об этом, — вдруг сказал Арей. — А тебе бы туда смотаться. Покрутиться, поузнавать, что да как. Знаю, ты не хочешь, но выбора у нас нет. У тебя как раз больше шансов что-то зацепить, потому что ты фигурируешь в этом Пророчестве, а именно на него ориентируются при плане. А я пока буду мониторить новости, вдруг кто проявится, хотя бы будем знать имя.

— Не боитесь, что я вернусь таким же зомбиком с идеей всеобщей чистки? — Дафна внимательно посмотрела на мужчину.

— Я в тебя верю, — просто сказал тот. На это она не нашла, что ответить.

— Отзвонюсь тогда, как что выясню, — девушка встала из-за стола. — Спасибо, что не отказали.

Арей выпустил Дафну в подъезд, закрыл за ней дверь. Сейчас она поднимется на чердак, потом на крышу и улетит оттуда в Эдем. Мужчина прислонился спиной к двери, выдохнул:

— Как будто я когда-нибудь мог тебе отказать...

Из комнаты выглянула Варвара, внимательно посмотрела на отца, отметила усталый вид.

— Она ушла?

— Да.

— Блин, — демонстративно всплеснула руками девушка. — Я рассчитывала, что ты предложишь ей остаться, как в прошлый раз, а я назло вам обоим захлопну у нее перед носом дверь, и ночуйте как хотите.

— Ты ж это не серьезно, — мужчина усмехнулся.

— Не серьезно, — Варвара внимательно посмотрела на отца. — Но в каждой шутке, как известно...

— Послушай, я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещала.

— Что именно?

— Что бы ни происходило дальше, ты не станешь в это лезть. Я не вынесу, если потеряю тебя снова.

— Пап, — Варвара растеряла весь шутливый настрой. — Я не могу этого пообещать, прости.

— Почему?

— Потому что когда ты пошел умирать, меня об этом ни ты, ни кто-либо еще не предупредил. И никто не сказал потом, что тебя больше нет. Ни один не решился. Нет, я неглупая девочка, это было довольно очевидно. Но я, знаешь ли, успела к тебе привязаться, — Арей услышал собственные ироничные интонации в ее голосе. — И сомневаюсь, что вынесу, если ты бросишь меня снова.

Мужчина оттолкнулся лопатками от двери, подошёл к дочери и обнял ее. Оба помолчали.

— Я никогда тебя не бросал.

— Это я знаю. Но выглядело это все именно так, — Варвара прислонилась лбом к щеке отца. — Мне наплевать, что будет с этим миром и другими людьми. Просто выживи.

Арей усмехнулся.

— Я предупрежу в этот раз, если пойду умирать.

Варвара возмущённо щёлкнула его по лбу. Мужчина не сопротивлялся. Пусть. Как бы всё ни обернулось, в этот раз он попытается выйти из этого приключения со щитом.

* * *

К воротам Эдемского сада Дафна подошла с опаской, но они распахнулись, и она смогла свободно войти внутрь. "Значит, не настолько я ещё очеловечилась, а может, меня пока не занесли в список persona non grata (7), — подумала она. — Значит, можно будет недолго пробыть. Где бы сплетен собрать?" Девушка старалась глубоко не дышать, помня про разлитую в воздухе эйфорию. Сначала направилась к центру сада, где можно было обычно найти младших стражей, но в последний момент зачем-то свернула к общежитию. В конце концов сплетни никуда не денутся, а что там с котом, проверить надо.

Двери в Эдеме традиционно не закрывали. Да и от кого это было делать? Что-что, а понятие личного пространства вдалбливалось каждому стражу ещё до того, как он впервые вставал на крыло. То же было и с обязанностями. Встал утром, привел себя в порядок, приведи в порядок и свою планету. Кажется, именно так было в тексте того депрессивного летчика?..

Дафна умудрилась проскользнуть к двери собственной комнаты незамеченной. Она зашла внутрь и огляделась. Вроде бы ничего особо не изменилось, даже с учётом того, что ее не было десять долгих лет, все равно в Эдеме этих лет никто и не заметил. Стенка небольшого книжного стеллажа носила следы недовольства Депресняка тем обстоятельством, что его заперли, от блюдца откушен хороший кусок — котику явно не пришлась по вкусу кормёжка, вот он и удрал. Дафна прикрыла распахнутое окно, сложила брошенную на спинку кровати толстовку и убрала в шкаф. Хотя, может, и зря. Девушка опустилась на кровать и закрыла лицо ладонями.

Десять чертовых лет... Когда она уходила отсюда, и представить не могла, что так все обернется. Ей уже никогда не носить те вещи, которые лежат в шкафу. Книги тоже можно отдать, записи и конспекты — выбросить. Возвращалась всегда бегом, мимолетом. Стоило ли оно того?..

Даф обернулась на тихий скрип приоткрывшейся двери. На пороге не было никого, интуиция молчала. Опасности вроде бы не было, но задерживаться не стоило. Отбросив бессмысленную и даже опасную в текущем положении рефлексию, девушка поправила стопку книг на столе, в последний момент вытащила нижний блокнот из стопки, выбросила блюдце и направилась в Рощу в надежде поймать там хоть кого-нибудь. К Дому Светлейших, конечно, тоже можно было бы сходить, но первый уровень традиционно скрыт за облаками, а доступ на более высокие для нее перекрыт. Нет уж, проще найти кого-то из младших стражей в саду.

Желая сократить путь, Даф пролезла через густой кустарник опасных желаний, крайне осторожно, чтобы не оцарапаться его шипами ненароком, но когда она почти ступила в рощу творческих грез, ей показалось, что кто-то схватил ее за локоть. Девушка резко обернулась, уколовшись таки об один из шипов, но никого не увидела. "Все это не к добру," — паранойя подняла голову и радостно завозилась в предвкушении.

Даф стала прикидывать. В общежитии ее, по всей видимости, ждали, пусть она невидимку и не опознала. Морок? Или кто-то под невидимостью? Что-то происходило, что девушке откровенно не нравилось. К ней запросто могли поставить соглядатая, если только это не личная инициатива кого-то из младших.

— Какие чистые помыслы завели тебя в Эдем, фдитя мое? — услышала девушка знакомое ворчание и обернулась. — Что ты, ради света, вообще здесь забыла?

Навстречу ей вышла Эльза Керкинитида Флара Цахес, более известная среди стражей света как Шмыгалка. Дафна даже удивиться забыла.

— Пришла навестить кота, перебрать вещи, побродить по роще... — вдохновенно начала перечислять все возможные причины Даф.

Шмыгалка повела себя странно. Она прижала палец к губам, а затем поманила светлую за собой и скрылась в кустах с противоположной стороны поляны. Девушка припомнила, что в той стороне был когда-то небольшой водоем. То ли родник тайн, то ли что-то в этом духе. Очевидно было, что ее звали поговорить там, где теоретически сама магия места будет охранять сказанное. Идти или не идти?.. Облизнув ранку от шипа, девушка последовала за своим бывшим учителем.

Буквально через сотню шагов она вышла к небольшой каменной чаше, в которую собиралась вода из небольшого родничка. Деревья создавали над ним небольшое укрытие, опуская длинные ветки практически до земли. Флора Цахес стояла возле чаши, уперев руки в бока и недовольно посматривала на подошедшую девушку.

— Фсовсем из ума выжила, — констатировала Шмыгалка. — Зачем тебя сюда понесло?

— Мне нужны хоть какие-нибудь сведения, — Даф поняла, что начинает защищаться и даже оправдываться. Учительница музомагии явно была больше в курсе происходящего.

— Ты фсейчас практически отдала преимущество этим еретикам, — отрезала она. — Кто-то из вас двоих фспособен обратить апокалипсис, а она как ни в чем не бывало приходит и попадается фсем на глаза.

— Подождите, — девушка уцепилась за одну единственную фразу. — Кто-то из нас двоих? Вы о ком говорите?

— А то ты не понимаешь, — хитро посмотрела на нее Шмыгалка. — Уж появление настолько значимой фигуры, пусть и в необычном качестве, мог пропустить или дурак, или слепец. Я пока не отношу фсебя ни к первым, ни к вторым.

— Не понимаю, откуда это известно вам. И кто об этом знает ещё?

— Ровно те, кому это должно быть фюзвестно, — отрезала Цахес. — Не бойся, те, кто знают, тайны не откроют. Прозрачные Сферы лишнего не болтают. Генеральный, мир его дому, не фсразу мозгами тронулся, его долго обрабатывали. Через него фдобрались до милого мальчика, а уже через него фсобирались подобраться к тебе, да ты вовремя клятвы принесла и скрылась от их наблюдения.

— Что такого в Пророчестве? Почему я?

— Фас немного, — Шмыгалка провела рукой по траве, отвлекая внимание Даф. — Тех, в ком равно могут фсосуществовать свет и мрак. Один выбыл из игры, второй вроде как помер, третий избран, четвертого сбрасываем со фсчетов, он и так фсем вокруг должен. Если не брать ф расчет фигуру, о которой фюзвестно нам с тобой, то остаёшься только ты. Перетянут тебя на фсвою сторону, смогут завершить свой апокалипсис, ты ж первая побежишь помогать, если подать информацию с точки зрения правильной стороны. От того, на чью сторону ты фстанешь, зависит, сможем ли мы выбраться из этой истории без глобальных потерь.

— Об этом все знают?

— Знают те, кто непосредственно участвует. Остальным эйфорией пофледние мозги перебило.

— Кто начал это все, если не Троил? То есть теперь мне понятно, что Троил тоже заморочен. Кто стоит за Троилом?

— Я не знаю, — Шмыгалка покачала головой. — Даже идей нет. Беги отсюда, фдитя. Помощи ты здесь не найдешь. О коте я позабочусь.

— Почему вы думаете, что... — окончание фразы Даф проглотила, опасаясь произносить это имя даже в таком месте.

— Кто-то из вас двоих, помни.

За спиной Дафны раздались шаги, девушка обернулась, но никого не заметила. Когда она обернулась, Шмыгалки возле источника уже не оказалось. Девушка подняла голову вверх, над Эдемом раскинулись семь сверкающих сфер. То и дело небо расчерчивали фигурами пилотажа человеческие фигуры с ослепительно белоснежными крыльями. Ранка от шипа стала зудеть. Даф коснулась ладонью воды, зачерпнула, взяла немного на язык, чтобы подкрепить магией источника свою неспособность рассказать о подробностях произошедшего разговора, а затем промыла укол.

Кустарник был коварен тем, что начинал действовать далеко не сразу. Его яд мог притаиться на часы или даже дни, выжидая момент душевной слабости. В какой-то момент он порождал острое желание, не удовлетворить которое было невозможно. Обычно оно было связано с каким-то риском, но случалось, что провоцировало пойти на риск в отношениях. Чем старше был страж, тем больше у него было времени до начала действия яда. Даф понадеялась, что получила не такую большую дозу, чтобы это имело далеко идущие последствия.

Напоследок, уступив чувству ностальгии, девушка дошла до центра сада, где росло Древо познания добра и зла. Яблонька практически не изменилась, разве что нежити вокруг было поменьше обычного. Как и раньше, к стволу было сложно подойти из-за обилия лежащих вокруг плодов. Желающих повторить опыт первых людей не находилось. Дафна погладила участок коры, где когда-то вырезала хулиганскую надпись, послужившую ещё одним гвоздем в крышку гроба ее репутации. За годы надпись заросла, дерево охотно затянуло повреждения, но ещё можно было прочесть первую часть "Здесь была я". Остаток надписи благополучно зарос. Девушка прислонилась к стволу щекой, как к давнему знакомому, закрыла глаза, чувствуя кожей текущую под корой силу дерева. Затем решительно коснулась небольшого отверстия на амулете, материализуя крылья.

_______________

(7) Persona non grata (лат.) — дипломатический термин «нежелательная персона», «нежелательное лицо».

Звонок мобильника застал Арея врасплох. Он снял рукавицы, достал мобильник, посмотрел на высветившийся номер и чертыхнулся.

— Кто там? — любопытный Макс заглянул через плечо Арея в экран.

— Девчонка с рисунка, — выдохнул мужчина. Трубку брать не хотелось, хотя стоило.

Макс нетерпеливо выстучал костяшками пальцев по деревянной столешнице какой-то несложный ритм. После того вечера, когда Аверин сам решился выступить в роли исповедника, ему многое стало понятно, однако до конца выяснить закономерности отношений этих двоих не удалось.

— Ты трубку не возьмешь?

— Не хочу.

— Понятно, — кривая усмешка. — Она ж от тебя не отстанет, насколько я понял, если ей что-то нужно.

— В том и проблема, Макс, — Арей потер лоб. — В том и проблема.

Набил смс, перезванивать не стал, смалодушничал. Впрочем, ее и не было всего-то неделю, сам же послал в Эдем, типа на разведку. Надеялся, что она провозится дольше. Хотя, признаться, просто не хотел ее видеть, чтобы не наговорить лишнего. Обида-то есть, и немаленькая. Хоть и сказал Варваре, что понимает мотивы светлой, наплел чего-то ещё с три короба, на самом деле не отпускало. Хорошее чувство, обида. Острое. Опасное. Да вот только не его обидели, сам обиделся.

А тут еще сны странные начались. И чем дольше крутил в голове последний разговор, тем ярче становились сны. Чаще всего улетучивались при пробуждении, но настанет день, и это Арей четко понимал, когда образ перестанет ускользать, и придется столкнуться с ним лицом к лицу, что бы он ни содержал. Пообщались, называется. Мужчина засунул телефон обратно в карман и натянул тяжелые рукавицы. Рабочий день не закончен, еще предстоит много сделать и без переживаний по поводу эсхатона.

Дафну впустила Варвара. Обе девушки сидели на кухне, но молчали, ждали его. Между ними как будто черная кошка пробежала. Арей даже догадывался, что за кошка, но предпочел сделать вид, что не понимает, в чем дело. Всё-таки Варвара откровенно проговорилась, что в нарушение запрета с Даф встречалась. И вполне понятно, зачем. Пылая чувством справедливости пыталась пристыдить светлую изменением его памяти. Уже не маленькие, сами разберутся. Варваре полезно будет столкнуться с отдаленными последствиями своих поступков, а светлой — с тем, что красок больше, чем две. И у черного, и у белого существует множество оттенков. Не переодеваясь, мечник встал в проходе, вопросительно посмотрел на светловолосую девушку, поднял бровь в ожидании ответа.

— Мы в полной жопе.

Даф сказала это со всей возможной серьёзностью. Голос ее прозвучал весьма убито. Мечник какое-то время смотрел на нее, переваривая, что девушка выругалась, наплевав на состояние своих крыльев, а затем пошел к себе в комнату, поманив ее за собой.

Арей распахнул дверь, пропуская вперёд светлую, но та остановилась на пороге в нерешительности.

— Сейчас, — он повернулся и посмотрел долгим взглядом в глаза подошедшей следом Варваре.

— Ты обещал, — зрачки девушки были настолько широкими, что практически закрывали радужку, в голос прокралась тонкая истерическая нотка. — Ты же обещал.

— Я помню, — мужчина кивнул. — Сделаю всё, слышишь? Всё, что от меня зависит.

Варвава внезапно бросилась к отцу, обхватила поперек корпуса руками и сильно сжала. Арей почувствовал, как дрожит ее тело, девчонка явно пытается не заплакать. Он погладил дочь по волосам.

— Тихо, моя хорошая, все будет хорошо.

Спустя бесконечные секунды Варвара разжала руки и отступила на пару шагов. По ней даже нельзя было сказать, что только что она пережила один из самых кошмарных моментов своей новой жизни.

— Иди ложись. Это надолго. Сегодня явно не тот день, когда я на ночь глядя куда-то побегу.

Варвара кивнула, скрылась в комнате, плотно прикрыв за собой дверь. Дафна так же в нерешительности стояла на пороге.

— Ну чего ты? — с видом добродушного людоеда изрёк Арей. — Заходи.

Девушка осторожно прошла в комнату, с интересом огляделась. Основным тоном спальни был бежевый. Обои с простым растительным рисунком, на кровати справа — молочного цвета покрывало. Ярким бирюзовым пятном выделялись занавески. Слева стоял письменный стол, на котором в беспорядке лежали какие-то бумаги, скетчи, пара блокнотов и почему-то кинжал в кожаных ножнах. Дафна заметила коробочку с углем и тут же лежащую тушевку. Мебель на первый взгляд простая деревянная, но явно из массива, а не древесно-стружечного полотна. Тяжёлая даже на вид, она смотрелась удивительно к месту. Дафна даже задумалась, сколько здесь осталось от изначального хозяина комнаты, а сколько привнес Арей. Варвара свою комнату сильно изменила. Довольно строгая обстановка контрастировала со стеной над кроватью, где над изголовьем в специальных держателях висело несколько клинков в ножнах. С потерей своей коллекции оружия мечник явно смирился не до конца. В изголовье кровати, чтобы легко было дотянуться даже во сне, висели простые темные кожаные ножны с мечом.

— Выкладывай.

— Нечего особо, — Даф пожала плечами.

— Тогда откуда вывод про жопу? Нелогично.

— Я встретила Шмыгалку. И лучше бы не встречала, — в сердцах воскликнула девушка. — Она считает, что кто-то из нас двоих способен обратить апокалипсис. При этом точных инструкций, разумеется, у них нет.

— Светлая, кажется, это был полноценный сарказм, — мужчина усмехнулся. — Растешь в моих глазах. Ладно, либо ты, либо я. Сделал бы ставку, что вляпались оба, да поспорить не с кем.

— Поспорьте со мной, я тоже ставлю на обоих.

— Прикинь, проиграем? — Арей расхохотался.

— Не смешно, — пробурчала Даф.

— Это стресс от новостей, — отмахнулся тот. — Что реально можно сейчас сделать?

— Ничего.

Дафна села на край кровати, обхватила ладонями виски, но затем взяла себя в руки.

— Я попробую помедитировать на местоположение Мефа. Чтобы запустить процесс, ему все равно пришлось бы перейти на этот план с того, на котором он снял печать, а значит, теоретически я смогу обнаружить какой-никакой, но след. Можно будет телепортировать туда и поискать зацепки.

— Звучит разумно, — признал Арей. — Давай так и сделаем. Я попробую поспать хотя бы пару часов, если что зацепишь, буди.

— Сяду на кухне, — решила девушка.

Она встала, собралась выйти из комнаты, но зачем-то поддалась внутреннему порыву, остановилась и коснулась левой рукой ножен в изголовье.

— Он же не артефактный?

— Нет, конечно, — Арей подошёл к девушке вплотную со спины и лёгким движением вынул меч из ножен, отступил на шаг. В неярком свете блеснуло волнистое лезвие.

— Это?..

— Фламберг (8), — подтвердил мечник. — Первый, который я выковал после возвращения. Надо было его двуручником делать, как классический, но почему-то не захотелось. Бастардом он тоже неплохо смотрится.

Даф промолчала. Фламберги считались грозным оружием. В первую очередь из-за формы клинка, поскольку позволяли наносить раны гораздо более тяжёлые. Будучи одинаково хорош как рубящее, так и колющее оружие, фламберг снискал откровенно дурную славу. Католическая церковь даже проклинала мечи с "пламенеющим" клинком. Эффекта это не возымело, но тем не менее репутация у данного типа мечей сложилась неоднозначная, как и у их владельцев — все-таки фламберг когда-то стоил очень дорого и был своеобразным произведением оружейного искусства своего времени.

Девушка помнила ещё, как мечник пытался научить ее обращаться с оружием. Безуспешно. Тогда она при любом сокращении дистанции отбрасывала рапиру и хваталась за флейту. Даф посмотрела на Арея и поняла, что он тоже сейчас вспомнил об этом.

— Вам подходит, — не узнавая своего голоса выдавила девушка. — Я пойду, сяду там.

Арей проводил ее странным взглядом.

* * *

Даф села на кухне и беззвучно разрыдалась, положив голову на руки. Даже когда от них с Мефом чего-то ждали, чего-то требовали и свет, и мрак — то ли углубления отношений, то ли разрыва — и то, казалось, напряжение было меньше. Почему же сейчас все так сложно?..

Она стала излишне эмоциональной и нестабильной, Даф это не нравилось, но и сделать с этим она ничего не могла. Напряжение последнего месяца выплескивалось из нее вот такими эпизодами. Даже ведение дневника уже не спасало. Эмоции были тесно связаны со способностью творить маголодии, яркое образное мышление не способствовало более спокойному проживанию эмоций.

Несмотря на обстоятельства ее повторного появления, девушка не чувствовала, чтобы Арей намеренно избегал ее или как-то демонстрировал изменившееся отношение. Это в некоторой степени успокаивало и даже внушало некоторый оптимизм касательно дальнейшего их взаимодействия.

Окончательно успокоившись, Даф погрузилась в медитативное состояние, по ниточке восстанавливая свою связь с Мефодием, визуализируя ее, углубляя на всех уровнях.

— Нашла, — едва слышно прошептала Даф и открыла глаза. За окном занимался поздний зимний рассвет.

Девушка встала и пошла к комнате мечника, осторожно постучалась. Дверь распахнулась. Арей, казалось, и не ложился.

— Нашла? — спросил он вместо приветствия.

Дафна кивнула.

— Дай мне минут десять, и пошли, — мужчина отправился в ванную.

— А где Варвара?

— Уже на пары ушла, — услышала она ответ.

Дафна пока достала кейс с флейтой и стала собирать инструмент. Она ещё удерживала концентрацию на найденном следе. Там много людей, узкие проходы, какие-то тенты... Даже, наверное, палатки. Что-то очень странное. Запахи, вкусы... Незаметно для самой себя Даф снова погружалась в медитацию. Колено встало туго, пора было не просто почистить стыки, но и озаботиться нормальным карандашом-стиком для смазки. "И с карнаубским воском чтобы", — мечтательно подумала девушка, выходя из лёгкого оцепенения.

— Светлая, мы, пожалуй, отъедем с десяток-два километров в сторону Москвы, не против? — оказывается, Арей некоторое время уже стоял в проёме двери и наблюдал за ней. — Цахес убила бы тебя за такую сборку флейты.

Даф смутилась. Больше не указанием на допущение, это она знала и сама, а тем, что он наблюдал за ней.

— Нам будет проще доехать до общежития, где я сейчас живу, там след моей телепортации никого не удивит.

— Подойдёт, — прикинул мужчина. — Далеко?

— Химки.

Перед выходом из дома мечник подошёл к кровати и снял со спинки темные ножны, проверил, насколько легко ходит клинок. Нет, человек с мечом в черте города будет слишком запоминающейся фигурой, не стоит. Но совсем без защиты... В последний момент, больше по наитию, чем осознанно, прихватил из рабочей сумки айкути (9) и сунул в голенище сапога. Ножны с мечом остались висеть на спинке кровати.

Уже в электричке Арей поймал себя на том, что откровенно разглядывает сидящую напротив девушку. Невысокая, тем не менее она успела вытянуться за те года, что он ее не видел, и почти сравнялась ростом с ним самим. Может, сантиметров на пятнадцать ниже. Колечко еще это золотое в нижней губе... Он смотрел и старался найти что-то такое, что однозначно можно отнести к недостаткам внешности.

Вообще мелкая она какая-то, лицо невыразительное, хоть и с правильными чертами, глаза огромные, голубые, губы пухлые, могли бы быть и тоньше. Что называется, всех достоинств — глаза и волосы. Фигура ничего, но подержаться особо не за что. Девушка сидела, сжимая в чуть покрасневших от мороза пальцах флейту, даже не подозревая о ходе мыслей сидящего напротив. Взгляд ее бессмысленно блуждал по пейзажу за окном. Мыслями она явно была где-то далеко отсюда. "Ангелов всегда изображали гораздо красивее, чем они есть, даже на гравюрах", — почему-то промелькнула у мужчины мысль. Стук колес поезда навевал дремоту. В какой-то момент Арей на мгновение прикрыл глаза, а когда открыл, Даф стояла рядом и касалась его плеча. Приехали.

Далеко идти не пришлось. Даф не стала вести его непосредственно к общаге, они сошли на станции и завернули в ближайшую подворотню. Она развернулась к нему и сделала знак рукой.

— Обнимите меня.

— Если бы место для свидания выбирал я, это хотя бы было что-то приличное, — не удержался от шпильки Арей, с удовольствием отметив, как заалели щеки светлой. Дразнить ее, выдавая двусмысленные комментарии, почему-то было особенно приятно. Она злилась, смущалась, обиженно сверкала глазами — это все создавало иллюзию, что он небезразличен.

— Для парной телепортации нужен физический контакт, — сквозь зубы процедила она. — И вам это прекрасно известно.

— Конечно, известно, — мужчина нарочито медленно подошёл к девушке вплотную, но не спереди, а со спины, положил ладони на бедра, помня о том, что ребра и живот активно используются при исполнительском дыхании, притянул к себе, крепко прижал, наплевав на то, как это будет выглядеть. Неожиданно высокий звук маголодии резанул слух. Чуть не ляпнул: "Она ж на октаву ниже исполняется", и зажмурился, ожидая, что же пойдет не так.

Кажется, в этот раз обошлось. В лицо ветер бросил горсть пыли, по обонянию ударила чудовищная смесь из запахов, оглушило обилием звуков. Они стояли посреди города в каком-то узком квартале.

— Не делай так больше, — выдохнул Арей. Заныли старые шрамы на лопатках. И причина этого была проста, надо было все же не выделываться. Магия магией, а эмоции сильно влияли на конечный результат.

— Ну извините, — Даф обиженно сверкнула глазами, тон ее говорил о том, что она не жалеет о том, что стала причиной не совсем удачного перемещения. — Для более комфортного варианта было бы проще всё-таки обнять меня спереди.

Арей оставил фразу без ответа. Было намного жарче, чем в Москве, он расстегнул куртку и стащил шапку.

— Где мы вообще? — девушка огляделась.

— Судя по обрывкам речи, что я слышу, где-то в Китае.

— Что?

— Есть в запасе какой-нибудь универсальный переводчик? Ни хрена не понимаю.

Даф задумалась, а затем кивнула каким-то своим мыслям, поднесла флейту к губам и выдала короткую трель. Арей непроизвольно поморщился, успел отвыкнуть все-таки от маголодий и их звучания. Многим они казались довольно мелодичными, но далеко не все могли на самом деле этим похвастаться. Боевые так вообще отличались краткостью и специфической исполнительской техникой, чтобы можно было успеть в бою не только инструмент к губам поднести.

— Так лучше?

Мечник прислушался. До него донёсся обрывок торга по поводу стоимости летучих мышей. Чего?! Встряхнул головой, подумал, что не так расслышал. Погрешность ли это перевода, или они оказались в довольно специфическом месте, пока было неясно.

— Пойдет за неимением лучшего, — признал Арей.

Дафна на секунду задумалась.

— Погодите. Как вы думаете, нас ждут?

— Если они не идиоты, то как минимум там наблюдение, — сказал мечник и подумал с досадой: "Не додумался сам, стареешь, брат."

— Значит, нам точно нельзя засветиться как мы. Вторая личина или иллюзия? — голос Даф дрогнул.

— Я польщён, — по губам Арея змеилась лёгкая усмешка. — Неужели из моего арсенала? Я все-таки сумел тебя чему-то научить.

Светлая отвела взгляд, кивнула. В другой момент Арей бы задумался, что именно скрывается за ее нежеланием сейчас смотреть ему в глаза, но времени на это не было.

— Давай личину. Неприятно, но меньше шансов, что слетит в драке.

Дафна подошла к Арею и коснулась его лица прохладными пальцами. Это прикосновение спровоцировало острую вспышку боли в мозгу. Он прикрыл глаза, попытался поймать ускользающий образ. Кухня, стол, чашка. Поморщился от нового укола, образ ускользнул.

— У меня она не получается многослойной, как у вас.

— Сойдёт, — сухо откликнулся Арей. Он избегал смотреть на Дафну, которая как раз заканчивала накладывать вторую личину на себя, превращая свое лицо в лицо миловидной китайской женщины. — Что дальше? Куда ведёт след?

— Нам туда, — Даф уверенно указала куда-то на восток.

Они вышли из переулка и влились в огромную толпу людей, неравномерно двигающуюся вдоль прилавков. То и дело раздавались крики, споры. Арей понимал примерно половину — видимо, из-за повышенного магического фона заклинание сбоило, рынок явно был не простым. Мечник крепко держал девушку за руку, чтобы их не разнесло людским потоком. Даф уверенно вела его куда-то к центру этого хаоса, довольно ловко огибала группы людей, в отличие от него, он пару раз уже задел кого-то плечом. Глядя на стража, на то, как она действует в незнакомой ситуации, Арей внезапно почувствовал себя ущербным. Она шла так уверенно, как будто в ее руках находилась путеводная нить. И на тонком плане так оно и было. Просто для светлой она была материальной, а для него — нет. Стиснул зубы. Давно ли сам мог так же? Острое сожаление об упущенных возможностях привычно задавил. Не время.

Арей оглядывался по сторонам, пока была такая возможность, оценивал обстановку. Рынок был... кхм, наверное, его всё-таки можно было назвать продуктовым. Рыба, моллюски, животные, причем от обычных до экзотических. Как живые, так и в разделке. Услышанный обрывок разговора про летучую мышь явно имел в виду именно летучую мышь. "Жрать они ее собирались, что ли?" — со смешком подумал мечник, забывая, что сам ел в свое время и не такую дрянь. Интенсивность запахов оглушала, однако через некоторое время обоняние притупилось и обилие разнообразных ароматов перестало вызывать фоновую тошноту. Впрочем, Арей никогда не был брезглив, но отвыкнуть успел.

Дафна уверенно шла к восточной части центра рынка, как успел понять мечник, но внезапно остановилась возле одного закрытого прилавка.

— Это началось здесь.

— На дом политика не похоже, — пошутил Арей, хотя в данной ситуации это едва ли было уместно.

Девушка испуганно на него посмотрела.

— Без вариантов?..

— Похоже, что так, — медленно произнес он.

Мозг прикидывал варианты. Нужно узнать, что там с хозяевами лавки, попробовать сходить к ним домой или в больницу, попробовать прервать цепочку заражения, если оно началось. По предплечьям знакомо побежали острые иголочки как будто бы отходили от онемения, это предвещало стычку. Арей как можно незаметнее огляделся. Ага!

— На десять часов от нас стоит человек явно европейской внешности и внимательно за нами наблюдает, — негромко проговорил мечник. — Только не смотри в его сторону. В темном пальто, крой точно не местный. Не привлекай внимания.

Дафна дернулась было, но замерла, остановленная жёсткой хваткой. Арей был как натянутая струна. Девушка высвободила руку, может, чуть резче, чем стоило, коротко оглянулась на неизвестного.

— Светлая, ты смерти нашей хочешь? — возможно, он тоже не был прав, но злость на нее пересилила осторожность.

Периферийным зрением он заметил, что мужчина в пальто развернулся и направился куда-то в сторону, ускоряя шаг.

— За ним, быстро, — скомандовал Арей и быстрым шагом пошел в ту же сторону, переходя на лёгкий бег.

Даф поднесла к губам флейту, но опустила, понимая, что каким бы ни был рынок, магическим или обычным, магию на улице при таком количестве свидетелей творить нельзя, слишком большой риск. Пришлось бежать следом, крепко прижав к груди инструмент, чтобы случайно не повредить, пробираясь в толпе.

Неизвестный удалялся слишком быстро, он легко ориентировался в хитросплетениях рядов и явно вел их куда-то. Арей потратил драгоценные секунды, вытащил из сапога айкути и сжал в левой руке. Уж если придется обороняться, больше шансов будет защититься от первого удара. Азарт погони упорно гнал его вперёд, хотя это было откровенно самоубийственной затеей. Это не могло не быть ловушкой, да наверняка! Если бы он сам решил вычислить тех, кто может помешать плану, то первым делом выставил бы наблюдателя к тому месту, откуда все должно начаться. Недооценивать оппонента очень опасно, а уж почитать его дураком и вовсе смерти подобно. Сколько уже людей и стражей на этом срезалось.

Арей, казалось, безнадежно отстал, но успел увидеть направление, в котором свернул неизвестный. Даф догоняла его, но терять драгоценное время, дожидаясь ее, не хотелось, мечник решил рискнуть и свернул в тот же переулок. Ловушка захлопнулась.

Девушка оказалась отрезана толпой, всего на мгновение она потеряла из виду Арея. Остановилась, растерянно оглянулась. Люди так и двигались в потоке, но мечника уже нигде не было видно. Дафна закрыла глаза, стараясь уловить верное направление движения. Шум бил по ушам, сосредоточиться не получалось. Часы отсчитывали секунды, которые она как будто воровала или брала взаймы. "Так, спокойно, — сказала Даф себе. — Просто чувствуй, светлая". Внутренний голос приобрел знакомые интонации. Девушка вздрогнула. Она рванула с места, скорее, наплевать на сорванное дыхание. Сворачивая в третий переулок, поняла, что опоздала.

Первый удар Арей, как и собирался, принял на айкути. У противника была флейта со штыком. Почему-то он не стал атаковать мечника маголодией, хотя в его положении это было бы гораздо проще. Арей сам, можно сказать, добровольно, пришел в расставленную на него ловушку. Разве что светлые по какой-то причине до сих пор не в курсе, кто собирается им противостоять. Да, человеком он не способен полноценно сражаться со стражами, у него не хватит скорости реакции, придется задействовать арсенал не самых честных приемов. Но на его стороне все ещё был тысячелетний опыт. А опытного противника недооценивать нельзя.

Арей увел ножом штык влево, резко вниз, гася удар. Молодой страж тут же попытался увеличить разрыв, но мечник знал, что тогда преимущество будет на стороне противника. Рост парня был выше его, что давало тому десяток лишних сантиметров в дистанции, а этого допустить нельзя. Резко бросился вперёд, схватил в кулак полу пальто, дёрнул на себя. Парень на секунду потерял равновесие, но не упал, воспользовался ситуацией и сумел коротко полоснуть мечника по рабочему, правому предплечью. Затем мягко ушел перекатом вбок с линии удара, высвободив одежду. Арей отпустил его сразу, в свалке остаться без ранений было практически невозможно. То, что его до сих пор не атаковали со стороны, являлось чудовищной ошибкой противника. Или он был один. Глупо. Сам Арей бы подстраховался.

Мечник сделал два крупных замаха крест на крест. Откровенно рискованный шаг в его положении, открывать корпус. Но нужно было заставить стража отступить на пару шагов и отвести флейту в руке в сторону. Маневр удался, метким ударом ботинка Арей заставил парня выронить флейту, опуститься на одно колено и схватиться за кисть. Мечник снова пошел в атаку, но страж кинул горсть песка, земли и мелкого сора ему в глаза, сам бросился к флейте, и преуспел. Пока Арей пытался проморгаться и прикрывался левым предплечьем на манер щита, страж схватил с земли флейту и отстегнул штык. Играть хоть какую-либо маголодию было бессмысленно, и оба это понимали. Оставалось только продолжать бой и ждать, когда одному из них повезет.

Мужчина попытался нанести укол в глазницу, но страж очень удачно развернулся, взяв предплечье Арея в захват. Ноги парень поставил на хорошей дистанции, прицельно пнуть бы не вышло. Мечник разжал ладонь, роняя нож и перехватывая его основной, правой рукой и контратакуя. Успел перехватить обратным хватом и полоснуть стража прямо над виском. Тот отступил, освобождая предплечье из захвата, глаз его заливала кровь, ему пришлось одной рукой зажать рану. Арей дал ему разорвать дистанцию, хотя понимал, что не стоило. Сзади раздались шаги. Парень посмотрел куда-то за спину Арея, тот усилием воли заставил себя не оборачиваться, это могло быть обманным маневром. Видимо, все же не было, поскольку парень тут же поднес флейту к губам, коротким выдохом сотворил телепортационную маголодию и исчез. Мужчина развернулся и, разглядев подбежавшего, опустил нож.

— Вы ранены, — Даф опустила флейту, понимая, что бой закончен, а она опоздала. Слишком быстро все произошло.

— Пустяк, — Арей мельком глянул на рану. — Куртку только жалко. Осенью купил.

— В этот раз вы позволите мне воспользоваться маголодией, или опять обратимся за помощью к Улите?

Даф явно совершенствовалась в сарказме.

— Уела. Действуй.

Мечник с интересом наблюдал, как затягивается рана под действием маголодии. Шрама на этот раз не останется, он на мгновение прикрыл глаза, ощущая тепло магии света. Скучал по этому ощущению, черт возьми. А куртку действительно было жалко. С рынка нарастал шум. Заклинание перевода больше не действовало, но крик был универсальным языком, достаточно было интонации. Арей прислушался. Кричали не от боли или ужаса, скорее возмущённо.

— Светлая, уходим. Через рынок не вариант, там что-то не так. Можешь перенести нас на какую-нибудь высотку? Посмотрим сверху.

Дафна осмотрелась, подметила ближайшую высотку и снова поманила мечника жестом. На этот раз он не стал упрямиться, обнял ее за талию, слегка отклонившись назад плечами, чтобы дать светлой возможность не изобретать новых способов держать флейту. Закрыл глаза, больше понял, чем почувствовал, что она оперлась локтем ему на плечо. Ощутил как вокруг них собираются искорки, вызываемые телепортационной магией. Короткая мелодия. Он отступил, отпуская девушку.

Арей огляделся, подошёл к краю крыши. Встал, облокотившись на ограждение, и смотрел, как разгоняют людей с рынка, как стягивают к краю города полицейские машины, как устанавливают ограничители проезда и разворачивают кордоны. Рядом замерла Дафна, сжимая в руке флейту.

— Ну что тебе сказать, — Арей был мрачен. — Первый бой мы просрали всухую. Пошли домой.

_______________

(8) Фламберг (нем. пламя) — двуручный (реже — полуторный) меч с клинком волнистой (пламевидной) формы. https://wargearshop.ru/goods/Polutornyj-Flamberg

(9) Айкути (яп. Подогнанное устье) — японский нож, разновидность танто, отличительной особенностью оправы которого является отсутствие цубы (гарды) и почти никак не обозначенный переход к клинку. Заточенный с одной стороны клинок имеет слегка изогнутую форму. https://www.2knife.com/media/30/5a/55/9305a550d11e1d318bd04adc15b13250a.jpg

Варвара достала из кармана толстовки зеленое яблоко, критически его осмотрела, потерла бочком о карман, откусила кусок, брызнув остро пахнущим соком во все стороны, и снова уткнулась в конспект. Стерла капли с тетради, размазав чернила на части формул, чертыхнулась. Примерно через час у нее должен был начаться экзамен по математике, на который, вопреки отчаянному желанию все бросить, девушка все же решила заявиться. Упорство ли повлияло, или отцовский домашний арест, но первоначальное намерение просто забить на сессию, Варвара заменила упорным заглатыванием всего возможного материала по теме специальности. Она, как и положено недавнему подростку, опять стремилась к крайностям. Хотя ей интересна была специальность, нравилось учиться, ведь она сама для себя ее выбрала, но... Вечное "но". Все бросить было бы тем самым простым решением, которых девушка после того разговора с отцом, старалась избегать.

Зачет на прошлой неделе прошел на удивление спокойно. Светлана Сергеевна выдала всем по зачетной работе из пяти заданий, с которыми Варвара справилась довольно быстро. Подошла к преподавателю, отдала лист, поджала губы в ответ на улыбку Безруковой, чтобы не улыбнуться в ответ, получила допуск к экзамену, развернулась и ушла. Все же математик была девушке симпатична где-то на подсознательном уровне, нельзя сказать точно, почему.

Сейчас Варвара сидела на подоконнике на лестнице в пролете между вторым и третьим этажом, упорно вчитываясь в двадцать восьмой вопрос. Она никак не могла запомнить чертово определение. "Теорема Лопиталя — метод нахождения пределов функций, раскрывающий неопределенности типа ноль, деленный на ноль или бесконечность, деленная на бесконечность," — девушка, прочитав это уже в десятый раз, вдруг разозлилась, схватила конспект и швырнула его в пролет лестницы. И тут же остыла. Уж конспект точно не виноват в том, что она никак не может ни помириться по-человечески с отцом, ни набраться смелости и дать о себе знать Корнелию. Она встала с подоконника, одернула толстовку и пошла за тетрадью. Подняла, вернулась к подоконнику, на котором стояла ее сумка. Оставалось еще около сорока минут, но девушка сосредоточиться уже и не пыталась. Она забросила конспект в сумку и сейчас просто грызла яблоко, держа его обеими руками.

— Доброе утро, — по лестнице поднималась математичка, остановилась напротив девушки. В руках у нее помимо сумки был небольшой непрозрачный пакет.

Варвара подумала и не стала слезать с подоконника, хотя прекрасно знала, как гоняет их декан за подобные дела.

— Здравствуйте, — девушка засунула руки в карманы, наклонила голову.

— Чего сидишь? Еще нет никого?

Варвара пожала плечами:

— По крайней мере я никого не видела.

Светлана Сергеевна переступила с ноги на ногу. Варвара это движение увидела и протянула:

— Ну давайте.

— Что?

— Начинайте меня ругать, что сижу на подоконнике, — девушка криво усмехнулась, глубже засунула руки в карманы.

— И не думала, — преподаватель усмехнулась в ответ. — Хотела предложить тебе выпить чаю, раз уж мы с тобой такие ранние пташки. Экзамен перенесли на восемь тридцать, ты слишком рано пришла.

— Так буфет только с девяти откроется, — Варвара отчаянно тупила.

— У меня чайник есть в лаборантской, — невозмутимо продолжила преподаватель. — Надумаешь, приходи.

И она пошла вверх по лестнице, оставляя Варвару в недоумении размышлять о том, что это сейчас было.

Впрочем, в одиночестве сидеть действительно не хотелось. Варвара задумчиво доела яблоко, обгрызла мясистую часть плодоножки. С одной стороны, нельзя сказать, чтобы с преподавателем у нее сложились теплые отношения, с другой стороны... Сидеть еще час на продуваемой и холодной лестнице не хотелось. Чай. "Наверняка и угостит чем-нибудь, и можно попросить Лопиталя прояснить..." — долго перебирать варианты Варвара не стала. Соскользнула с подоконника, закинула сумку на плечо и поднялась по лестнице наверх, к лаборантской на третьем этаже. Постучалась, зашла и плотно притворила дверь.

Светлана Сергеевна как раз заливала пакетик в кружке кипятком, улыбнулась вошедшей Варваре.

— Прости, второй кружки у меня нет, но есть химический стакан.

— Да не вопрос, — расхрабрилась девушка. — Здесь химия все равно так проводится, что этот стакан как с завода вышел, так ни разу и не использовался.

— Я бы не была так уверена, — протянула преподаватель, залила воду в стакан и поставила его перед девушкой. Открыла коробочку с несколькими видами чаев и подвинула к ней ближе.

Варвара с утроенным подозрением посмотрела на злосчастный стакан, но как человек, прошедший базовый курс химии в школе, знала, что не только разница между холодным и горячим металлом или стеклом внешне не видна. Можно было хлебнуть прозрачной жидкости из бутылки без опознавательных знаков и дальше все будет как у Льюиса Кэролла: "Если пить жидкость из баночки с надписью "яд", рано или поздно почувствуешь недомогание". Она с подозрением посмотрела на внешне спокойную математичку. Ту выдавали только подрагивающие в сдерживаемой улыбке уголки губ, из-за чего Варвара расслабилась и протянула руку к стакану, но Светлана Сергеевна ловко переставила кружки так, что стакан достался ей.

— Придется тебя спасти, — развела руками преподаватель, но глаза ее смеялись. — Заодно проверим, насколько хорошо у нас лаборанты посуду моют.

Варвара прыснула, несмотря на кажущуюся серьезность ситуации.

— Если я не приду на экзамен, это хотя бы можно будет объяснить, а если вы — то уже сложнее.

— Почему ты не собиралась приходить? — как любой взрослый, преподаватель ожидаемо зацепилась за значимую часть шутки.

Варвара пожала плечами и отпила из кружки. Чай был с какой-то добавкой, которую она распознать не смогла. Точно что-то фруктовое, хорошая отдушка. Светлана Сергеевна тем временем достала из ящика стола небольшой пакетик с орешками в глазури и подвинула к девушке.

— Сложно объяснить. Поругалась с отцом, хотела вообще все бросить, но потом решила, что не так уж и много я в своей жизни выбирала сама, — голос Варвары окреп, стал звучать ниже. — И раз уж я сама поступила сюда, то кто я такая, чтобы сдаваться и идти на поводу у собственных страхов?

Варвара как будто бы убеждала сама себя. Математик промолчала, уткнувшись в стакан. Казалось, она обдумывает что-то.

— Получается, ты сама выбрала, ну, давай говорить откровенно, не совсем женскую профессию, и сама приняла решение остаться. Это похвально. В твоем возрасте сомневаться в своем выборе — нормально. Но что ты приняла непростое решение для себя и придерживаешься его, это очень большой рост.

— У всех наших поступков есть последствия, и если я сейчас все брошу, это значит, что я тупо не могу справиться с самой собой, со своим откровенно хреновым характером. Как минимум, это глупо.

— Очень мудрые слова, — тактично откликнулась преподаватель. Девушке показалось, что эта фраза несет под собой гораздо больше смысла, чем она уловила.

— Это не мои, — смутилась Варвара. — Это отца. И я ему верю.

В ее глазах читался вызов. "Ну, давай, попробуй мне возразить", — казалось, говорили глаза девушки.

— Твой отец очень хорошо тебя знает, — улыбнулась Светлана Сергеевна. — И очень сильно любит.

— Да, знаю... — девушка как будто на мгновение выпала из разговора, думая о чем-то постороннем. — А как вы вообще пошли учиться на математика?

— Мне очень нравились числа, — улыбнулась женщина. — Но вообще я пошла за своим другом. Он по-настоящему был увлечен, я же, глядя на него, тоже находила свое удовольствие в сидении над сложной задачкой. Когда-то казалось, что в математике скрыто существование бога. Впрочем, если ты поищешь, то найдешь как гипотезу о существовании Высшего разума, так и доказательство его отсутствия. Например, польский физик Михал Хеллер, если не ошибаюсь, в две тысячи восьмом году, стал лауреатом премии фонда Темплтона за свое открытие. Он провел свои расчеты на основании релятивистской космологии и математических основах физики. Очень интересная работа, хотя это больше профессиональное, — в голосе ее были слышны мечтательные нотки, женщина рассмеялась. — Меня очень увлекают сложные расчеты и логические цепочки.

Варвара даже про чай забыла. Она вдруг осознала, что преподаватели — взрослые — такие же, черт возьми, люди. Со своими проблемами, интересами, увлечениями, историями. Это стало для нее открытием сродни общей теории относительности. Она впервые попробовала приложить это новое знание к отцу и ужаснулась. Насколько же сильно она сама загнала себя в рамки, пытаясь воспринимать его исключительно в контексте роли отца. В силу своего характера она пыталась одновременно и втиснуться в иерархию, и в то же время отчаянно протестовала против нее своим поведением. Похоже, этот странный разговор с математичкой станет для нее первой ступенькой к тем новым отношениям, про которые и говорил тогда Арей. Потому что, вдруг осознав, что его история насчитывает, в отличие от ее собственной, пару десятков тысячелетий, она не могла не думать теперь, что такому человеку хочет стать не только дочерью, но и другом.

— А что стало с тем человеком, из-за которого вы пошли в математики? — спросила вдруг Варвара.

— Он очень рано погиб, — Светлана Сергеевна грустно улыбнулась.

— Простите, — девушка опустила взгляд.

— Ничего, — преподаватель ободряюще ей улыбнулась. — Ты же не знала. Это было очень давно.

— Вы говорили, что теорий две. Одна доказывает, а другая опровергает существование бога. А какая вторая?

Варвара неожиданно прочла в глазах преподавателя благодарность за то, что она не стала неловко молчать, как всегда, когда в разговоре упоминают кого-то из уже ушедших близких.

— А это уже теория математика Дэвида Вольперта из США, в две тысячи восемнадцатом году была публикация. Здесь больше действуют законы логики, но, как ты знаешь, логика такой же полноправный раздел математики. Он использует понятие "машина вывода" — это, можно сказать, устройство, механизм, который способен получать всю возможную информацию о Вселенной с помощью наблюдений за текущими процессами. С накоплением определенной массы знаний, у устройства появляется способность с определенной точностью предсказывать итог тех или иных событий. И вот здесь вступает в игру формальная логика. Любое предсказание будущего не учитывает влияние самого предсказание на будущее.

Видя, что Варвара начинает терять нить рассуждений, Светлана Сергеевна взяла ручку и бумагу, но все-таки бросила наугад:

— Если тебе не интересно, я могу что-то другое рассказать.

— Нет, мне интересно, правда, — горячо возразила Варвара, и признала: — я просто запуталась.

— Смотри, — математик начала чертить простую блок-схему. — В одной Вселенной не могут существовать две подобные машины со свободной волей и всезнанием. Предположим, что их все же две. Обозначим эти машины условными переменными а и цэ, тогда свободная воля будет определяться способностью а задать самому себе абсолютно любой вопрос, не ограничивая вопросы, которые способен задать себе цэ и наоборот. И тут возникает первый парадокс. А не сможет предсказать, что подумает цэ, если цэ попробует предсказать, о чем не думает а.

— Черт возьми, это гораздо сложнее первого.

— Потому что это логика, — Светлана Сергеевна засмеялась. — Математика, настоящая математика, полна парадоксов. И это в ней самое интересное.

— И что это получается?

— Сам автор называет это доказательством монотеизма. Две подобные машины не могут существовать во Вселенной одновременно. То есть во все возможные моменты времени может существовать только одна такая машина. Но. Вселенная многовариантна, поэтому рано или поздно наступает такой момент, когда таких машин существует две. Но это противоречит самой концепции монотеизма, потому что всеведущее существо со свободной волей может существовать только одно в определенный момент времени.

— И как здесь можно сделать вывод, что бога нет?

— Не знаю, — преподаватель развела руками. — Это уже вопрос логических парадоксов.

— Не, я вашу математику никогда не пойму, строение машин и приборов проще, — признала Варвара. Она посмотрела на часы. — Черт возьми, я сейчас к вам на экзамен опоздаю. Хотела еще спросить про теорему Лопиталя, но черт с ней, напишу, если что.

И вдруг рассмеялась. Впервые за эти несколько недель свободно рассмеялась. Ситуация сама по себе была нестандартной. За час до экзамена пить чай из химических стаканов с преподавателем, у которого у тебя экзамен, обсуждать с ним математические парадоксы на примере доказательства отсутствия бога и чувствовать себя потрясающе живой.

— Ничего, — математик все еще сидела со стаканом, улыбалась, глядя на девушку. — Думаю, никто не будет против, если я наконец-то опоздаю. У тебя зачетка с собой?

— Да, конечно.

Варвара достала зачетку и отдала преподавателю. Та раскрыла ее, взяла ручку и начала что-то писать. Девушка с изумлением увидела, что Светлана Сергеевна выводит в графе "оценка" напротив своего предмета короткое "отл".

— Это еще зачем? — удивительно, но Варвара даже почувствовала легкое разочарование. — Я же готовилась.

— Знаю, — математик отдала девушке зачетку обратно. — Просто у тебя автомат, а я их не ставлю, пока студент не пришел на экзамен.

— Но у меня же была двойка!

— Ты ее закрыла, и я об этом помню, а средний балл округляется в пользу студента.

— Это... — Варвара понимала логику, но все равно не могла избавиться от этого нехорошего чувства. — Это как-то нечестно.

— Если так, — Светлана Сергеевна допила чай и поставила в раковину стакан. — То добро пожаловать на экзамен, докажи, что я поставила тебе оценку заслуженно.

Варвара усмехнулась. Вызовы она любила.

— Тогда я в аудиторию, попробую не вытащить двадцать восьмой вопрос.

— Удачи.

Девушка закусила губу, на лицо против воли наползала глупая улыбка.

— Вообще, спасибо. И за чай, и вообще. Я поговорю с отцом, я поняла теперь, как.

— Не за что, — откликнулась преподаватель и кивнула Варваре, разрешая ей покинуть лаборантскую.

Когда девушка ушла, Светлана написала короткую записку и вложила ее в ежедневник. Пусть и с опозданием, больше вопреки, чем благодаря, но разговор с подопечной все же состоялся. Часть видения уже не случится, это было большой победой. Пора двигаться дальше.

* * *

Когда Арей пришел домой с работы, Дафна сидела на кухне и катала по столу зеленое яблоко. Есть его не хотелось, для того, чтобы испечь хотя бы простенький бисквит одного яблока было явно маловато, а в магазин выходить было лень. Тем более что снегом завалило всю округу, зима окончательно вступила в свои права.

После возвращения из Китая девушка стала пару раз в неделю по вечерам приходить к Арею с Варварой на чай, на ночь она привычно возвращалась в общежитие. Иногда обсуждали новости, в которые просачивались осторожные прогнозы о распространении на востоке нового типа вируса, который вызывает пневмонию. Информация была весьма туманной, но о большем просить было глупо — Дафна прекрасно помнила как развернутые кордоны, так и насильственный разгон рынка.

— Привет, — мужчина прошел на кухню, сгрузил на стол пакет. — Чего сидишь?

— Да так, — вяло отозвалась Дафна. — Настроения нет.

— Даф, новый год на носу, у меня последний рабочий день завтра, не вешай нос, — Арей сел за стол напротив девушки. — Варвара скоро с экзаменов вернется, последний остался. Первая сессия как-никак. Тоже повод отпраздновать.

— Да толку-то в новом году? Мы проиграли.

— Ну уж нет. Поверь бывшему богу войны, проиграть битву не значит проиграть войну.

Даф посмотрела на него с такой тоской во взгляде, что он не сразу нашелся, что сказать.

— Мы не проиграли. Поверь.

Хотел дотронуться до ладони светлой, чтобы поддержать, но в последний момент сдержался — не поймет.

— Только у нас нет никаких данных о том, где и каким будет следующий удар.

— Нет, но на то нам и новости. Как только узнаем, так и отреагируем. И вообще, ты планируешь новый год отмечать? Три дня осталось.

Даф пожала плечами:

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Смысл заранее всех хоронить? У нас есть запас времени, впереди праздники. Прилетай, все лучше, чем в одиночестве.

Прошлый новый год Дафна отмечала с Мефодием. Они застряли тогда в Подмосковье в погоне за очередной неуловимой нежитью и пропустили последнюю электричку. Сели в каком-то придорожном кафе, наскребли денег ровно на один кусок какого-то пирога с вишней и две чашки кофе. Было морозно, они грели ладони друг друга, больше промораживая, чем согревая, а потом о чашки. Тогда все казалось гораздо более простым и человечным. А через месяц все покатилось под откос.

Арей тем временем продолжал:

— Я позвал своего коллегу с работы, ему одному не хочется сидеть, а от компании он не откажется. Если ты присоединишься, будем вчетвером.

— Оно того стоит?..

— Хуже точно не будет. Макс своеобразный человек, но очень верный и не злой. Один из немногих, кому я верю, если можно так выразиться, — Арей отобрал у Даф яблоко и откусил от него крупный кусок. — Давай, не раскисай. Прорвёмся.

Он ушел к себе в комнату, а Дафна осталась сидеть и размышлять о том, как же сильно изменилась ее жизнь за последнее время.

* * *

Максим пришел уже ближе к вечеру, с ним в дом вошел острый запах еловых веток, прихваченных морозом. С собой парень принес гитару в темном чехле с какими-то нашивками и значками. Варвара радостно бросилась ему на шею с визгом. Он приобнял ее, приподнял над полом и покачал.

— Как была дурная, так дурной и осталась, — довольно констатировал. — Сессию сдала? Покажи швы свои.

— Ну тебя, сдала, конечно, — девушка стукнула его легонько по лбу и тут же погладила свой шрам, повернулась к Максу так, чтобы видно было свежие красноватые тонкие стежки. — Зажило, даже не видно уже почти, что там поверх что-то было.

— Привет, — Арей вышел в коридор, вытирая руки полотенцем. Макс протянул ему руку, тот пожал.

— Помочь чем-то? — парень огляделся, увидел Дафну, которая вслед за Ареем вышла из кухни . — О, привет.

— Нет, проходи, устраивайся, — мечник забрал у него куртку и передал Варваре.

Дафна честно попыталась опознать хотя бы половину значков, но не преуспела. Она стояла в проходе на кухню и с интересом посматривала на пришедшего. Макс увидел ее взгляд, поймал, усмехнулся и подмигнул. Девушка вспыхнула и опустила глаза, ушла обратно на кухню.

— У меня фотографическая память, а рисуешь ты хорошо, — Максим кивнул в сторону ушедшей Даф. — Как она согласилась?

— Так распорядились звёзды, — усмехнулся Арей в усы. — Курить пойдем, расскажу.

— Значит, мы вчетвером будем?

— Ага, — откликнулась Варвара. Она успела спрятать в шкаф куртку Аверина и теперь держала чехол за гриф. — Ты, надеюсь, репертуар поменял?

— Что-то поменял, что-то нет. Но нашел кое-что интересное, сыграю обязательно, ты оценишь, — Макс потянулся потрепать ее по волосам, но девушка вовремя увернулась.

— У меня твоя гитара в заложниках! — она угрожающе покачала инструмент.

Макс поднял руки в защитном жесте.

— Все, не трогаю. — И обратился к Арею: — Пошли покурим?

Тот усмехнулся, прекрасно понимая, в чем истинная причина такого активного стремления к медленной смерти.

— Даф, ты сама дорежешь?

— Да, не беспокойтесь, — послышалось с кухни.

— Ну смотри, — прошел в комнату. — Пошли, поговорим.

Варвара унесла в свою комнату гитару, положила на диван, а затем пошла к Дафне на кухню. Она встала к раковине, стала мыть скопившуюся посуду.

— Я смотрю, Макс произвел на тебя впечатление, — темноволосая усмехнулась, увидев, как порозовели щеки Даф.

— Было бы странно иное, — откликнулась светлая. — У Арея талант находить интересных людей.

— Он хорошо играет, ты оценишь.

— Это потому, что я сама играю? — она ссыпала нарезанные овощи в кастрюлю и повернулась к Варваре. Та не обернулась.

— Ну и это тоже.

— Зачем ты это все говоришь?

— Мало ли, — туманно откликнулась Варвара. — Вдруг понравится, парень он видный.

Даф внимательно посмотрела в спину Варвары, но говорить ничего не стала. Она понимала, что ее присутствие в жизни Арея в последние пару недель очень не нравится его дочери. Та злилась и имела на то полное право. Банально потому, что вместе с Даф пришла угроза того, что Арей не вернётся однажды из очередной эскапады.

— Чего молчишь? — Варвара обернулась к девушке лицом.

— Не хочу ссориться, — нехотя ответила светлая. — По-моему, мы и так много наговорили друг другу того, что не следовало бы.

— Мне все ещё не нравится, что ты сделала, но я вижу, что сейчас вам обоим так проще, — неожиданно признала Варвара. — Иногда мне кажется, что я тебя даже понимаю. А Макс хороший парень. Обрати внимание.

Дафна с улыбкой покачала головой.

— Сомневаюсь, что стоит.

— Страдай тогда дальше, если так хочешь, — девушка подхватила миску с салатом и понесла его в комнату.

— Ну да, хочу... — негромко проговорила Даф и вернулась к нарезке овощей.

* * *

На балконе Арей закурил и упёрся бедром о край перил, выжидательно глядя на напарника.

— Как ты это провернул?

— Она сама согласилась придти, — мужчина пожал плечами и выпустил к потолку колечко дыма. — Наверное, захотелось на тебя посмотреть.

— Да ну тебя, я же серьезно.

— И я серьезно, — глаза Арея смеялись. — Макс, если сболтнешь ей что-нибудь, убью к чертовой матери.

— Здесь я согласен с Варькой, вы два дебила. Какого черта так все усложнять?

— Считай, что мне теперь принципиально, чтобы она перестала себе врать в том, что касается моего к ней отношения. Самообман, конечно, самая прекрасная игра на свете, но не бесконечная. А я понаблюдаю.

— Точно дебил, — радостно выдохнул Макс. — Андрей, я тебя не узнаю. Так ждать можно вечность.

— И что? Я куда-то тороплюсь? — мужчина засунул руки в карманы и пожал плечами. — Пусть все идёт своим чередом.

Парень двумя долгими затяжками докурил до фильтра и так короткий окурок, бросил его в банку.

— Пошли, познакомишь по нормальному.

* * *

В комнате Варвары не с первого раза, но поставили и раскрыли стол-книжку. Девушка расстелила скатерть с тонким растительным узором по краю. В восемь рук накрыли быстро. Макс выставил на стол бутылку виски и ром.

— Девчонкам вино, как я понимаю?

— На кухне есть, я принесу, — Варвара сходила довольно быстро, вернулась и села на стул спиной ко входу, стул напротив обычно занимал Арей, в силу привычки иметь в поле зрения всё помещение. За ней свое место на диванчике заняла Даф. Арей хитрость дочери понял, нахмурился, но в какой-то момент поймал состояние куража. "А посмотрим, во что это выльется", — подумал мечник, занимая место на диване рядом с Даф. Он почувствовал, что та напряглась, но виду не подал, поймал удивленный взгляд Варвары и усмехнулся. Не пытайся так топорно переиграть того, кто в эти игры играл задолго до твоего рождения.

Варвара подняла бровь, как будто бы спрашивая: "Уверен?" Мужчина пожал плечами: "Ты думала, будет иначе?"

— Привет, давай знакомиться, — парень занял стул, оказавшись напротив Варвары. — Я Макс, коллега этого брутального типа.

Он кивнул в сторону Арея, многозначительно поиграл бровями, протянул девушке руку для рукопожатия. "Брутальный тип" усмехнулся, но ничего не сказал. Даф бросила взгляд на Арея, пожала протянутую руку.

— Даша. Приятно познакомиться.

Кончики пальцев закололо от прикосновения, Даф насторожилась. Макс явно был непрост, но кто он — элементарный маг или страж, без полного раскрытия его инкогнито, понять было невозможно. С ним стоит держать себя поосторожнее.

— Дафна она, — проворчал Арей. "Смысл притворяться?" — говорили его глаза Даф. Девушка неохотно кивнула, нельзя сказать, чтобы она была против, но и не за.

— Родители твои большие оригиналы, как я посмотрю, — Макс продолжал трепать языком.

— Не знаю, я с ними не знакома, — вырвалось у девушки.

Макс буквально подавился следующей фразой.

— Не знал, прости.

— Ничего страшного, — Даф примирительно улыбнулась. — Давайте уже начнем.

* * *

К полуночи бутылки опустели примерно на треть. Дафна не устояла перед уговорами и выпила грамм сто пятьдесят вина, но чувствовала, что и того не стоило, в голове было непривычное ощущение легкости. Сложнее было удержать контроль, но в какой-то момент она попробовала расслабиться и теперь с интересом наблюдала как за Максом, так и за Ареем. Первый притягивал обнаруженной новой тайной, второй — своим отношением к ней. Девушка быстро обратила внимание на то, что взгляд мечника подозрительно часто падал на ее пирсинг в нижней губе. В какой-то момент она даже хотела сказать ему какую-то гадость, но устыдилась и промолчала. Все-таки молчаливое наблюдение было гораздо интереснее.

Телевизор по негласной договоренности не смотрели. На ноутбуке Варвары была включена прямая трансляция с какого-то из многочисленных каналов, чтобы не пропустить само наступление нового года. После недолгих споров будильник на полночь был признан недостаточно праздничным способом встретить смену десятилетия, поэтому Варвара нашла какой-то из каналов, где в принципе играла довольно приятная музыка, а затем безжалостно отключила звук.

Макс же достал гитару, и теперь, согнав Варвару с бокалом на диванчик, щипал струны, настраивая звучание по тюнеру на смартфоне. Арей с бокалом виски, в котором лежали три стеатитовых камня, стоял у окна, глядя куда-то в сторону домов. Чуткий его слух улавливал, где Макс недотянул настройку, но вмешиваться почему-то не хотелось. Было уютно вот так стоять, чувствуя за спиной только тех, кому он мог сказать, что доверяет. "Сентиментальность меня однажды погубит, — почти добродушно подумал он. — Старею, вот уже и доверять начал". Для вечера он сменил ставший привычным белый свитер на темную кашемировую водолозку, чем явно заслужил косые взгляды от светлой на протяжении всего вечера. "Как будто бы я не вижу, что ты на меня смотришь, светлая, — кураж так и не исчез, а шотландский виски усиливал легкую эйфорию, сопровождающую это состояние. — Посмотрим, хватит ли у тебя смелости".

Максим закончил с настройкой и теперь на пробу брал произвольные аккорды и слушал звучание.

— Макс, — Арей даже не стал оборачиваться. — У тебя первая струна на четверть к ми-бемоль, не мучайся, подними.

— Зараза, а ты прав, — Макс подкрутил колок нижней струны, подтянув ее, тронул первую и шестую струны.

— Одна тональность, одна, — подтвердила Варвара. — С чего начнешь?

— Думаю, с новенького, — Макс подмигнул девушке. — Подпевать будешь?

— Смотря что будешь петь.

Тянуть долго парень не стал, ударил по струнам, задав довольно простой, но мелодичный ритм и запел:

— Оружие в чехле,

Ты осторожен как зверь

Быть может этот марш

Лишь бутафория судьбы?

И кто идет идет с тобой

Не знает также как и ты,

Чем кончится…

В сны размеренным шагом

Вступает легион,

Уступая плацдарм

Пожарам.

Мы на линии фронта

Войны с судьбой. (10)

Дафна снова бросила быстрый взгляд на Арея. Тот как раз развернулся лицом, облокотился на откос оконного проема и пригубил виски. По его лицу невозможно было понять, о чем он думает, можно было даже не пытаться прочесть. На кого была рассчитана песня, она так и не поняла. Варвара дождалась окончания и начала мучить Макса на предмет аккордов и автора песни.

Мечник вдруг оттолкнулся от проема, прошел и встал за спинкой диванчика, на котором расположилась Даф, уперся руками о спинку.

— Светлая, ты сегодня так часто на меня смотришь, что я уже подозреваю, что как минимум надел водолазку шиворот на выворот.

Дафна зачем-то запрокинула голову, чтобы посмотреть вверх, но поймала приступ головокружения и спешно опустила подбородок.

— С вашей водолазкой все в порядке.

— Тогда зачем ты на меня смотришь? — он наклонился и теперь практически возвышался над ее левым плечом.

— Непривычно видеть вас таким спокойным и домашним, — честно признала она. — Мне жаль, что я втравила вас в неприятности.

— А ты все никак не привыкнешь?

— К чему?

— К тому, что у меня карма такая, помогать тебе выпутаться из проблем, в которые ты влипаешь.

— Неправда! — она даже развернулась, чтобы посмотреть Арею в глаза, и поймала кривую усмешку, поняла, что попалась на провокацию. — Нет, вы все такой же циничный и бесчувственный.

Укол в висок, еще один. Мечник поднес ладонь к волосам и замаскировал движение, помассировал большим пальцем. Вроде, отпустило.

— Эй, ребят, дальше играем? — Макс оказывается, уже наигрывал вторую песню. Варвара заняла подоконник, забравшись на него с ногами.

— Валяй, — Арей нахмурился. Головная боль не отпускала. Что-то в словах светлой спровоцировало новый приступ. Интересно, что именно.

— Ты открывал ночь, всё что могли позволить

Маски срывал прочь, душу держал в неволе.

Пусть на щеке кровь, — ты свалишь на помаду,

К черту барьер слов — ангелу слов не надо.

А мы не ангелы, парень! Нет, мы не ангелы.

Темные твари и сорваны планки нам.

Если нас спросят, чего мы хотели бы -

Мы бы взлетели, мы бы взлетели.

Мы не ангелы, парень. Нет, мы не ангелы.

Там на пожаре, утратили ранги мы.

Нету к таким ни любви, ни доверия,

Люди глядят на наличие перьев. Мы не ангелы, парень! (11)

— Черт бы тебя побрал, Макс, с твоим репертуаром, — усмехнулся мужчина. — Уж на новый год мог что приличное подобрать.

Дафна вдруг почувствовала, что задыхается. Репертуар у парня и правда был довольно своеобразным, а исполнение было на хорошем уровне, чтобы удерживаемые под контролем эмоции, подстегнутые алкоголем, прорвались наружу и подступили к горлу слезами. Девушка вышла на кухню, и, чтобы занять руки, начала мыть посуду. Продолжая вслушиваться в звучащий из комнаты текст песни, она пропустила приход на кухню Арея. То ли шаги у мужчины были лёгкие, то ли девушка слишком задумалась, но она даже не обернулась.

— Светлая, а, светлая? — мечник подошёл вплотную, Даф увидела, что он поставил руки с обеих сторон от нее, запирая возле раковины, перекрывая возможность как-то ускользнуть. — Много ты темных перьев приобрела от всего, что натворила?

Дафна не ответила. Дыхание Арея пахло виски, всё-таки они все сегодня пили. Как назло, она чувствовала спиной исходящее от него тепло. Оборачиваться не стала — оказаться с ним лицом к лицу в таком положении? Убейте.

— Что вы имеете в виду?

— О, а ты успела натворить что-то ещё? Я заинтригован.

Даф проигнорировала вопрос, ситуация была слишком неоднозначной.

— Чего ты молчишь? Кто у меня с ключей маркер спёр?

Девушка чуть не рассмеялась от облегчения. Она развернулась, оказавшись с мужчиной лицом к лицу, отклонилась назад, чтобы между их лицами была достаточная дистанция, облокотилась на края раковины.

— А, так вы об этом? — она мило улыбнулась. — Я могу вернуть.

— Верни, пожалуйста, — в глазах Арея плясали смешинки. — Он дорог мне как память.

— Вам прямо сейчас? — она легко бедром толкнула его руку. — Так пропустите.

— Нарываешься, — пальцы сильнее впились в столешницу.

— Ничуть, — губы девушки тронула лёгкая улыбка.

Больше всего на свете хотелось вжать девчонку в столешницу и не отпускать, пока не признает свои чувства к нему. Хотелось заставить ее перестать лгать. Он в последний момент сообразил, что в комнате остались ещё два человека, которым в любой момент может понадобиться кухня. То, что он был под хмелем, не оправдывает его желания докопаться до светлой. "Ты выиграла, крошка, — подумал он с неожиданной теплотой. — Вряд ли на это был расчет, скорее просто так получилось. Один-ноль".

— Что будет, если я решу тебя поцеловать? — Арей с удовольствием наблюдал, как вспыхивают щеки, как она пытается отклониться назад ещё сильнее, невольно подаваясь вперёд бедрами.

— Вам вряд ли понравится, я плохо целуюсь, — Дафна пыталась сохранять крохи самообладания. — А ещё вы выпили, в вас говорит алкоголь.

Арей разжал руки и посторонился.

— Брелок.

Дафна выскользнула из кухни, и спустя полминуты уже принесла ему зелёную звёздочку колбы. Положила на стол. Мужчина поймал ее за руку, пока она не успела уйти.

— Что? — большие голубые глаза, казалось, смотрели прямо ему в душу.

Арей вложил маленький предмет Дафне в ладонь, зажал, задержал пальцы на тыльной стороне чуть дольше, чем того требовала ситуация:

— С новым годом, светлая.

И ушел. Даф разжала ладонь. На ней лежала такая же колбочка, как и та, которую она стащила почти два месяца назад, только оранжевого цвета.

_______________

(10) BY effect — Легион

(11) Алексей Понамарёв — Мы не ангелы

Дафна проснулась довольно поздно, время было к обеду. Под утро уже, когда она собиралась уходить, Варвара сумела уговорить остаться. Усталость была такой, что девушка малодушно согласилась, забыв, что спокойно может телепортировать.

При мыслях о прошедшем вечере щеки Даф покраснели. После произошедшего на кухне она нескоро смогла вернуться в комнату. Тряслись руки, сердце бухало где-то в горле, тело предательским образом реагировало на близость мужчины. Она перемыла всю посуду, протёрла поверхности, и только когда не осталось ничего, чем можно было бы занять руки, вернулась в комнату, старательно игнорируя взгляды Арея. Тот явно ждал какой-то реакции, но Дафна даже перестала смотреть в его сторону, хотя это было нелегко. Пришествие нового десятилетия вышло каким-то скомканным. К утру ей удалось выбросить произошедшее из головы, но снова расслабиться так и не вышло.

Вот и сейчас, стоило ей только вспомнить, как он подошёл к ней, сначала в комнате, затем на кухне, по спине пробежала россыпь мурашек. Нет, пить определенно не стоило.

После ее возвращения гитару у Макса неожиданно реквизировала Варвара. Играла она неумело, иногда сбивалась с аккордов, но голос у нее был очень чистым, насколько Даф поняла, меццо-сопрано. Остаток ночи после наступления нового года эти двое упражнялись в том, у кого репертуар более странный. Победу безоговорочно присудили Максу за исполнение песни про древесину. (12) Вдохновившись таким достижением, Аверин допил залпом ром, грамм сто на вид, и сыграл Девочку с флейтой (13), чем вверг в странное состояние Арея. Варвара, чутко уловив эту перемену в состоянии отца, исполнила что-то из раннего репертуара Арбениной, и на этом посиделки было решено закончить. Макса с трудом отговорили идти в пять утра домой, после чего все разошлись по комнатам.

Дафна приняла решение вставать. Всё-таки нужно было возвращаться в общагу. К тому же, пока цела вторая печать, здесь от нее немного толку. Только вот позавтракает, и уйдет. Она с любопытством посмотрела в сторону запертой комнаты Арея. Интересно, а как он будет реагировать на нее сегодня? Она могла предположить, что эпизод на кухне был скорее исключением, чем правилом. Ее присутствие расшатывало "заплатку" в памяти, его вчерашнее поведение с натяжкой, но укладывалось в откровенно провокационную ситуацию, которую она невольно создала. А может, во всем был виноват алкоголь.

На кухне уже сидела Варвара и увлеченно что-то чертила на листке бумаги.

— Утра, — Даф поставила чайник на плиту.

— Ага, и тебе не хворать, — Варвара отметила какую-то точку на листе и подняла глаза. — На меня тоже долей. Выспалась?

— Не очень, — Дафна долила воды из фильтра и вернула чайник на конфорку. — Чем занимаешься?

— Да бред какой-то, но у нас пара девчонок с потока интересуются, — тон голоса девушки изменился, она ехидно усмехнулась. — Составляю себе гороскоп на год.

— А в каком зодиаке?

— О, мадам знает толк в извращениях.

Дафна оставила колкость без внимания. Варвара, не получив ожидаемой реакции, нахмурилась, скрестила руки на груди.

— В тропическом. Сидерический пока что для меня сложен. В этом бы разобраться. Прикольные расчеты вообще-то.

— Уже даже программы есть, которые считают сами, — посчитала нужным уточнить Дафна.

— Да знаю, — отмахнулась брюнетка. — Но это же чистой воды профанация. Не, понятно, если ты тупняк в математике, то бери программу, считай, гугли. Но ты прикинь, какой кайф это все рассчитать самостоятельно? С таблицами этими, долбанутыми. Как раньше.

— Таблицы домов Плацидуса, — машинально поправила светлая.

Варвара надулась. Она постоянно забывала, что ее собеседники старше на пару тысячелетий. То, что для нее было в новинку, зачастую уже было одному или другому известно, а похвастаться приобретенными навыками хотелось.

Дафна поняла, что неосторожной фразой обидела Варвару.

— Нет, ты не подумай, это здорово, — начала она. — Там же ещё миллион разных нюансов. Например, планетарные часы. Это чтобы учесть, какая из планет на какой час влияет. А ещё очень много астрология позаимствовала у алхимии и наоборот. Часто различные алхимические преобразования зашифровывали символами планет и их взаимных положений. Астрологические и астрономические расчеты интересны не только людям, у нас тоже популярно. И планетарные часы мы используем. Особенно при планировании ритуалов...

Даф прервалась на середине фразы, лицо ее просветлело.

— Точно! Ритуалы!

Варвара подняла бровь. Она пока ничего не понимала.

— Ритуалы, — Дафна села напротив дочери Арея и посмотрела той прямо в глаза. — Мне сейчас пришла в голову потрясающую мысль. Смотри, для проведения некоторых ритуалов требуется определенное положение планет, определенный планетарный час, определенная фигура — пентаграмма, гексаграмма — и ещё миллион нюансов. Каждое положение планет указывает на наступление определенных событий. Так как свободная воля всё-таки что-то да значит на Земле, всегда остаётся вероятность того, что событие не произойдет. Даже если вероятность наступления события очень мала, всегда есть такой вариант развития событий, при котором оно может наступить.

— Звучит прикольно, но ни хрена не понятно, — признала Варвара. — Что это вообще даёт?

— Возможность оценить вероятность наступления события. Но меня больше интересует другое. Ты знакома с ректификацией времени и даты?

— Только теоретически, там много нюансов.

— Но в принципе можно же спрогнозировать, когда было событие?

— Ну, давай, — Варвара развернула к Даф расчеты и достала чистый лист с пустым бланком. — Если я правильно помню, при ректификации (14) карты используется несколько методов. Самый распространенный, это по ключевым событиям.

— Например?

— Ну, так как это в основном на людях применяется, то смотрится по крупным каким-то событиям типа браков, разводов, рождению детей, устройству на работу и такое все.

— Да, это точно не наш вариант, — Дафна нервно рассмеялась.

— Не проще ли просто посмотреть по транзитам?

— Чего?

— По транзитам. Ты что, совсем с терминологией не знакома?

— При том, что я понимаю, как это работает, с современной терминологией я не знакома, — признала Даф.

— Вау! Я польщена, — усмехнулась Варвара. — Когда у нас есть исходная точка, мы можем просто промотать, грубо говоря, время и посмотреть, какие планеты какие положения займут. И тогда искать конкретные фигуры, которые потенциально указывают на то, что должно произойти. И все это с учётом того положения планет, от которого мы и двигались.

— Не понимаю. Положение планет фактическое есть, гипотетическое, для прогноза, тоже. Это же разные вещи.

— Да блин! — она подтянула ближе свой гороскоп. — Смотри, у меня тут есть натальные планеты и то, что происходит грубо говоря прямо сейчас. То есть транзит это сравнение натальной карты с текущим положением планет.

— Транзит построить можно относительно любого события?

— Теоретически, да, — протянула Варвара. — Но я ж просто интересуюсь, не умею ещё прям как астрологи.

— Нам и не надо точно, здесь переменных очень много. Давай попробуем хотя бы по первой дате рассчитать?

— Время точное знаешь?

Дафна кивнула.

— Думаю, да. Привяжемся на первый раз к дате и времени, когда слетела клятва, а дальше будем смотреть по обстоятельствам.

— Какая клятва?

— О, Арей не рассказал?

— Нет, — Варвара прищурила глаза. — Даже не упомянул.

— В первый же вечер он с меня взял клятву молчать о вас вне зависимости от того, кто будет спрашивать. Полное молчание.

— Любопытно, — пробормотала брюнетка. — А спрашивали?

— Спрашивали, — созналась Даф.

— Интересно...

Девушки замолчали, каждая думала о своем. Наконец, Варвара хлопнула ладонью по столу.

— Так. Считаем твою дату, а дальше по обстоятельствам. Идёт?

Дафна согласно кивнула.

* * *

Арей слышал, что на кухне сидят Варвара с Даф. Не стал идти, хотелось обдумать вчерашний вечер. Хорошо бы ещё разобраться, что это на него нашло. Уже под утро приснился ставший привычным сон. Глупая светлая, чего же ты тогда так испугалась?.. Вышел на балкон, открыл окно и вдохнул морозный воздух, закурил. С соседнего балкона тут же пришел меховой комок и с урчанием принялся тереться о ладонь. Арей погладил кошку, затем открыл дверцу шкафчика, достал из коробки маленькую баночку паштета, снял крышку и поставил перед кошкой.

Время шло, медленно тлела сигарета — мужчина как будто забыл о ней. Трёхцветная кошка скребла шершавым языком по металлу банки. На балкон вышел Макс, молча пожал руку Арею и присел на подоконник, закурил. Молчать было комфортно, город был тих. Впрочем, день уже явно клонился к вечеру. Небо ясное, чистое. Скоро стемнеет.

— О чем думаешь? — нарушил молчание Макс.

— О том, что я сам на себя стал не похож, — неожиданно признался Арей.

— Это плохо?

Мужчина задумался, затянулся, выпустил дым в окно.

— В принципе нет. Никогда не думал, что жить более или менее в согласии с самим собой, без одолевающих страстей, перегибов и эмоций через край может быть не менее утомительно, чем жить с сердцем в ладонях. Человек потрясающе несовершенен.

— Нужно найти какой-то смысл, тогда и жить как-то попроще, мне кажется. Есть у тебя смысл, есть стержень. Пока не размотает в очередной раз, будет все вокруг этого центра вращаться.

— Звучит до омерзительного разумно, — усмехнулся Арей. — Не мой способ.

— А какой твой?

— Раньше бы сказал, что мой путь сплошные перегибы. Себя, других — согнуть, проверить, в какой момент появится трещина. И потом воспользоваться этой трещиной, разрушить до конца, сломать. Такое, извращённое удовольствие. Сам был с трещиной, но я ж не такой, со мной такого не произойдет. А сейчас уже не знаю.

— Нет в тебе трещин, как мне кажется, — Аверин курил вторую, морщился от кисловатого привкуса.

— Иллюзия, Макс. Так долго жил с этим, что сам поверил. Я тот ещё гордец. Все мои поступки, какими бы они ни были, шли из уязвленной гордыни. Причинить боль в качестве защитного жеста. Ударить раньше, чем ударили тебя. Но при этом лицемерно придерживаться каких-то принципов. В текущей ситуации это тоже проявления гордыни.

— Ты про... — Макс мотнул головой в сторону кухни.

— А о чем ещё?

Парень не ответил, в замешательстве покачал головой. Арей продолжал, задумавшись:

— Именно гордыня не даёт пойти и честно выложить карты на стол. Потому что она не сможет не отреагировать в силу своего характера и природы. А мне не надо, если она признает не сама, а под давлением обстоятельств.

— Глупо.

— Глупо отрицать обстоятельства.

— Живём один раз, — Макс так и не понял, почему Арей подавился хохотом.

— Черт с ним, пусть все идёт своим чередом. Пошли.

На кухне сразу стало тесно. Макс занял табурет возле холодильника, на этом место и закончилось. Если втроём ещё можно было расположиться относительно комфортно, четверым места явно не хватало. Дафна как раз доставала чашку с верхней полки, приподнявшись на носки. Майка задралась, открыв взгляду Арея светлую кожу живота и висящий на поясе оранжевый маркер. "Вот, значит, как? Не стала прятать," — мужчина скрестил руки на груди, подавив желание придержать девчонку за талию, чтобы не навернулась, коснуться большим пальцем косточки бедра и провести по поясу джинс, где ткань соприкасается с кожей. Да что ж такое!

— Светлая, табуретки для слабаков?

Дафна покачнулась от неожиданности, но полку на голову себе не обрушила. Достала чашку, закрыла дверцу и повернулась, глаза ее возмущённо сверкали.

— Не ваше дело, — отчеканила она и вернулась на свое место.

Макс присвистнул.

— Андрей, это бунт.

— Я заметил, — мечник с трудом удержался от ухмылки. Настроение стремительно улучшалось.

— Почему ты к нему обращаешься на "вы"?

— Привыкла, — Даф пожала плечами. — По имени, но на "вы".

Варвара фыркнула. Арей приподнял бровь, глянул строго. Девушка закусила губу в улыбке, помотала головой, мол, ничего.

— А почему не хочешь перейти на "ты"? — продолжал докапываться Макс.

— А мне никто не предлагал, — девушка улыбнулась. — Мы с Варварой сегодня с утра полезли в астрологию.

Даф быстро глянула в сторону Макса. Намек понят, без подробностей и деталей.

— И что там?

— Оказывается, это так интересно. Можно по положению планет понять, когда произойдет то или иное событие.

— Мой прогноз, надеюсь, не составляли?

— Нет, — Варвара покачала головой. — Только один успели, для Даф.

— Поделитесь? — к столу склонился Макс. — Я, конечно, в эту вашу фигню астрологическую не верю, но вдруг в этом что-то есть?

— Смотри, — Варвара привлекла его внимание, начав что-то объяснять в карте.

Дафна подошла к раковине, включила воду, стала мыть тарелки. Арей чувствовал левым плечом ее правое плечо.

— Сколько у нас времени? — спросил тихо.

— Сутки, двое, — так же тихо откликнулась девушка. — Точнее никак, как раз пытались досчитать.

— Хотя бы так...

* * *

— Пошли гулять! — Варвара ворвалась на кухню, где сидел отец с Даф. Шапку она ещё не надела, держала в левой руке вместе с перчатками.

После завтрака все расползлись по своим делам, а мучить Макса по поводу гитары Варваре быстро надоело, так что душа требовала приключений.

— Я слишком стар для подобных развлечений, — усмехнулся Арей. — Бери Даф, Макса, и вперёд.

— Ты скучный, — девушка вытащила из кармана куртки снег, набрала на балконе, хотела кинуть в отца, но подумала и бросила в раковину.

— Привилегии взрослого человека, — мечник и не думал вставать.

— Даф, пожалуйста, — Варвара сложила руки в молитвенном жесте.

Светлая вздохнула и пошла одеваться.

Вышли в итоге втроём. Варвара пошла вперёд, к детской площадке, смела с качелей варежкой снег, села и оттолкнулась ногами от земли, раскачиваясь.

— Кто ты? — негромко заговорила Дафна, когда Варвара отошла. — Я знаю, ты тоже понял, что я не простой человек.

Макс поглубже засунул руки в карманы, видимо, принял для себя какое-то решение, кивнул:

— Давай ещё немного отойдем.

— Эй, вы куда? — Варвара начала тормозить сапогами амплитуду раскачивания.

— Сиди, я сейчас отойду покурить, потом будем беситься, так что начинай готовить снаряды.

— Я тебе наваляю! — крикнула в ответ девушка, соскочила с качелей и действительно пошла лепить снежки.

Макс с Дафной отошли к подъезду. Дафна молчала, понимала, что сейчас многое решается для самого Аверина. Он закурил, на девушку рядом с собой не смотрел.

— Ладно, все равно бы рано или поздно спалился, лучше уж сейчас, чем потом. Какую клятву предпочтешь принести?

Дафна рассмеялась. Второй раз она ту же самую ошибку не совершит. Ну уж нет.

— Даже не думай, — предупредила она. — Если я пойму, что ты хоть чем-то им угрожаешь... Рунами пользоваться я умею, сумею атаковать и без флейты, искр и маголодий. В этот раз я предпочту, чтобы мой визави честно обозначил свои мотивы.

— Ладно, — Макс кивнул каким-то своим мыслям, затянулся. — Ладно. Давай так, я не могу полностью раскрыть себя без клятв с твоей стороны. Рискнешь? Или могу ответить на несколько вопросов. Но каждый из нас сохраняет свое "я" в тайне.

Дафна задумалась. Если Макс маг, то их клятвы были достаточно жестоки. Да, варианты их обхода были, но не все подходили под ситуацию. Если страж, то оставались вопросы посложнее... Свет? Мрак? Сомнительно, чтобы о нем не знали обе стороны. У светлых к Арею свой собственный интерес. Нет ли такого же у темных?

— Давай вопросы, так проще, — решила девушка.

— Задавай, — Макс смотрел, как Варвара занимает позицию на горке, подгребает снег.

— С какой целью ты находишься в постоянном контакте с Варварой и Андреем? — Даф в последний момент вспомнила нужное имя.

— Защита, помощь в адаптации, — с готовностью откликнулся парень. Видно было, что он ждал гораздо более глубокого вопроса.

— Ты знаешь, кем они являются на самом деле?..

— Знаю. У меня нет намерений как-то показать это или вмешаться в их судьбы. Все идёт так, как идёт.

— Тогда нет проблем, — вдруг неожиданно для Макса улыбнулась Дафна.

— Это почему ещё? — парень оторопел.

— Руны, Макс, — Дафна улыбнулась ещё шире. — Они на тебя не отреагировали. Как-то сразу не сообразила.

— Подожди, так это твоих рук дело?!

— Его, — девушка кивнула головой в сторону светящегося окна кухни. — Моя только активация.

— Ну ни хрена себе, — парень издал нервный смешок. — Знала бы ты, как я пересрал, когда пришел как обычно, а тут такое светопреставление на одной отдельно взятой квартире. Уже все варианты перебрал, кто мог до них добраться. Тебя не учел.

— Имя мое у тебя есть, я, как недавно выяснилось, человек известный, — Даф пожала плечами. — Так что захочешь выяснить, выяснишь.

О плечо Макса ударился и брызнул в разные стороны мелкими льдинками снежок.

— Эй! — тот обернулся и второй снаряд поймал уже шапкой. Льдинки посыпались и задели близко стоящую Даф. Она взвизгнула и отшатнулась в сторону. Ну, Варвара!

— Все против всех! — радостно подпрыгивала она на горке. — Бей!

Варвара успела подготовиться основательно, заряды у нее были крупные, больно лупили по спине, Максу больше доставалось по шапке. В конце концов им совместными усилиями удалось стащить Варвару с горки и запихнуть в сугроб. Девушка визжала и хохотала на весь двор. Вставая, она повалила Дафну, и теперь уже светлой пришлось выбираться из снежного завала, пока ее атаковали с двух сторон.

В итоге девушки, скооперировавшись, сумели запихнуть Максу за шиворот ком снега, из-за чего тот орал, матерился и в итоге ушел к подъезду, снял куртку и принялся ее вытряхивать. Дафна, устыдившись, стала ему помогать, сняв перчатки. Варвара независимо стояла рядом, по ней было видно, что ей немного неловко. Но уж больно комично выглядел парень.

Лязгнула дверь подъезда, к троице вышел Арей. Обвел компанию суровым взглядом.

— Набесились? — спросил строго. — Замёрзли?

Ребята закивали. Макс в последний раз встряхнул куртку, надел, поежился — воротник успел промокнуть. Арей усмехнулся, вытащил из-под полы термос и протянул парню. Тот взял, открутил крышку и с удовольствием вдохнул терпкий запах глинтвейна, отпил, протянул Дафне. Та тоже сделала глоток и передала термос Варваре. Круг передачи закончился на Арее. Даф запрокинула голову и посмотрела в высокое небо. Закружилась голова, эмоции зашкаливали. Хотелось вопить от восторга и одновременно молчать, чтобы не спугнуть это острое состояние счастья. Почему-то возникло желание взять Арея за руку, девушка спешно засунула руки в карманы.

— Пап, ты в звёздах разбираешься? — Варвара, оказывается, тоже смотрела в небо. По лицу ее нельзя было точно сказать, что она чувствует, но эти эмоции тоже были далеки от печальных.

— Немного разбираюсь, — откликнулся Арей. — Вот там, на юге, хорошо видно пояс Ориона. В конце марта уйдет за горизонт, до осени уже не увидишь.

— Это где?

— Да вон, — мечник указал пальцем. — Альнитак, Альнилам и Минтака, бело-голубые звёзды. Видишь?

— Да, нашла, — девушка завороженно смотрела на голубоватые точки в небе. — А вон то?

— Где? Слева или справа?

— Справа. Голубая такая.

— Это Ригель, тоже в Орионе. А наискосок от нее, мысленно через пояс начерти "икс", Бетельгейзе.

— А вон то? — Варвара указывала на восток.

— Посветлее и повыше — Венера, — ответил вместо Арея Макс, — а правее нее — Меркурий.

— А как найти Полярную звезду? — Даф с удивлением услышала собственный голос.

— Смотри, — Арей развернулся на северо-запад. — Ковш Большой медведицы видишь? На ручке как будто стоит.

— Вижу, — признавать, что спросила больше под влиянием момента, чем по необходимости, Дафна не стала, посмотрела в указанную сторону.

— Вот если отсчитаешь от края "ковшика" примерно пять расстояний его "горла"... Вон та кроха.

— Да, вижу. Яркая.

— А вон там, выше Ориона, да, вон там, — Макс показывал в точку практически над головой. — Капелла, одна из самых ярких звёзд на зимнем небе.

— Ой! Вы видели? — Варвара от избытка чувств даже подпрыгнула на месте. — Там звезда упала.

— Желание загадать успела? — с любопытством спросила Дафна.

— Конечно, — с деланным небрежением ответила та. — Такие вещи у меня наготове.

— Это, наверное, метеорный поток Квадрантиды, — козырнул эрудицией Макс. — Обычно он позже, числа третьего. Повезло тебе, глазастая.

— Да, рановато... — Арей стал задумчив.

— Дай ещё раз, — парень протянул руку, мечник вложил в нее термос.

Горячий напиток снова пустили по кругу. Последний глоток не сговариваясь отдали Максу, как самому пострадавшему в снежной битве.

* * *

Дома Арей сразу поставил чайник, чтобы отогреть замерзшую молодежь. Литр глинтвейна на четверых это так, не согреться, а аппетит разогреть. Дафна зашла на кухню, между бровей залегла морщинка — девушка о чем-то всерьез задумалась.

— Решаешь загадки мироздания? — Арей скрестил руки на груди, облокотился бедром о столешницу.

— А? — Дафна как будто очнулась, морщинка разгладилась. — Нет, просто задумалась.

— О чем?

Девушка вздохнула, как будто собиралась нырять в ледяную воду.

— Я хочу извиниться за бесчувственного и циничного.

— Да нет, ты права, — Арей усмехнулся и тут же поморщился, когда висок укололо уже знакомой болью. — Я действительно циник и довольно равнодушен к людям и созданиям.

— Болит голова? — сочувственно спросила Даф. Она-то понимала, из-за чего. Вернуть ему воспоминание не могла, но попробовать облегчить ту же боль — да.

В комнате Варвары Макс опять добрался до гитары и слышно было, как они двоем негромко пели дуэтом.

— Болит, — мечник потёр висок, прикрыв глаза. Образ, сопровождавший боль, наконец оформился, возник вспышкой, поманил и исчез.

— Давайте сниму, хотя бы ненадолго.

— Мне не мешает, просто раздражает.

При том, что этому не было логических объяснений, сама мысль о том, что прохладные пальцы коснутся его лица, висков, вызывала более сильные вспышки боли. Дафна посмотрела на мужчину странным взглядом.

— Это моя вина.

— Я знаю, — Арей отвернулся к раковине, чтобы не видеть выражения ее лица, стиснул столешницу ладонями. — То, что я привык работать руками, не значит, что у меня все плохо с головой.

— Я хочу сказать, что это пройдет, — девушка обхватила себя руками за предплечья. — Когда образ станет более четким, таких острых приступов больше не будет.

— Утешила, — мечник усмехнулся. — Ты знаешь, когда это произойдет?

Дафна отрицательно покачала головой. Закипел чайник, но ни один не отреагировал.

На кухню на свист зашла Варвара, выключила газ.

— Все нормально? — она переводила взгляд с отца на Даф и обратно.

— Да, — мужчина повернулся, снял с полки заварочный чайник. — Просто разговариваем.

— Ну ладно, — с сомнением протянула Варвара. — Только завари фруктовый, заколебалась простой черный пить.

Арей кивнул, Варвара вернулась в комнату.

— Правда, давайте помогу.

— Черт с тобой, — он оперся о стол. — Давай, пока я не передумал. Смелее.

Проклятье, даже глаза закрыл, чтобы не видеть, как она подходит — спокойная и неотвратимая. Взрослая. Оставайся она вечно той же тринадцатилетней девчонкой, хотя бы обошлось без этого болезненного влечения. Сначала не воспринимал всерьез, но она взрослела у него на глазах и своими убеждениями, поступками, взглядами, тем, как не боялась в открытую ему возразить, постепенно стала вызывать уважение. За уважением пришел интерес. За интересом нечто большее.

Суккубы всё-таки вытаскивают на поверхность даже то, что сам в себе упорно отрицаешь. Арей прекрасно помнил, как это произошло в первый раз. Суккуб вошёл в кабинет уже в ее образе, и мечник против обыкновения не стал его убивать с порога, решил посмотреть, к чему это приведет. Болезненное возбуждение смешалось тогда с любопытством и ожесточением. К себе. И острое разочарование — все же копия не дотягивала до оригинала. А после истории с копьём холода проверять, как он снова отреагирует на ее образ, уже не хотелось — незачем было демонстрировать эту слабость. Ни себе — травить лишний раз душу; ни другим. И так позволил себе чувствовать больше, чем следовало.

Прохладная ладонь легла на лоб, и действительно стало легче. На мгновение Арей увидел Дафну, сидящую напротив него на кухне, почувствовал прикосновение к шраму лице, затем образ исчез. Впрочем, ушел вместе с головной болью. Мужчина открыл глаза.

— Легче? — в голубых глазах он прочел искреннее желание помочь.

— Сойдёт, — бросил он и направился в комнату.

Дафна взяла чайник и направилась за ним. Свободным оставался только диван, Варвара оккупировала стул, развернув его спинкой к Максу, который как раз наигрывал на гитаре очередную песню.

— Репертуар только давай будет поприличнее ночного? — Арей уселся на диван и уткнулся в смартфон.

— Не вопрос, — Макс улыбнулся и повернулся к Варваре, начал наигрывать что-то другое.

Дневной разговор требовал обдумывания. Идея использовать астрологические расчеты не была такой уж невероятной, но это требовало большего знакомства с темой, чем было у Арея. Как-то привык, что раньше подобным не интересовался, не было нужды. Потом появилась Улита и все заботы по расчетам, когда таковые возникали, сбрасывал на нее. Теперь сиди, как школьник, над книгами, вдумывайся, какое из положений планет может указать на следующую печать. И, самое главное, где? По большому счету любой конфликт мог полыхнуть общественным резонансом и привести к глобальной войне, их в последнее время было предостаточно.

Дафна присела на диван. Конечно, уходить надо было ещё днём, но сначала разговорилась с Варварой, потом поддалась уговорам и пошла гулять. Только сейчас поняла, как же сильно устала. Подспудное напряжение, постоянное ожидание беды отнимало очень много сил. Казалось бы, ждёшь и жди, но мозг упорно гонял по кругу имена, и за каждого она переживала гораздо больше, чем за себя. Ситуация с памятью Арея, которая стала возвращаться, тоже ещё должна добавить проблем. Сегодня она успела, сняла приступ. А что будет дальше? На что именно в следующий раз среагирует подсознание? Даф подтянула рукава серого свитера крупной вязки, закрыла глаза. Тепло, спокойно, ребята что-то поют, в слова она не вслушивалась. Посидит ещё полчаса и пойдет домой.

Варвара глянула в сторону диванчика, затем что-то шепнула Максу на ухо. Арей вопросительно посмотрел на нее, но та помотала головой. Говорить, что конкретно она задумала, не хотелось. Макс же задумку ее понял, негромко начал петь:

— Мне не верилось, что мы

Сможем вместе быть хотя б неделю.

Ты молчала, я говорил,

Потом мы спали в моей постели.

Потом я надолго тебя терял,

Или это ты меня отпускала?

Или я просто тогда не знал

То, о чём ты всегда-всегда знала.

Варвара тихонько рассмеялась, Макс повернулся к ней лицом, продолжая наигрывать нужные аккорды. Девушка закусила губу, отчаянно пытаясь не расплыться в улыбке, указала ему на диван. Парень глянул и чуть не сбился с ритма, губы сами собой растянулись в улыбке. Дафна задремала так же, как сидела, скрестив руки на груди, привалилась к плечу Арея щекой. Мужчина сидел, как будто это его не трогает, продолжал смотреть в смартфон, но мыслями явно был где-то далеко. Варвара видела, что он старается не шевелиться, чтобы ненароком не разбудить светлую. Макс стал мягче касаться струн.

— И когда я уже никого не искал,

Оказалось, ты та, с кем я счастлив быть рядом.

Значит, я правда раньше не знал,

Что бывает любовь со сто первого взгляда.

И как же будет не в кайф

Пусть случайно, когда-нибудь, всё ещё любя,

В чём-то мелком пускай,

Пусть нечаянно, пусть чуть-чуть

Вдруг предать тебя. (15)

_______________

(12) Палево — Древесина

(13) Веня Д'ркин — Девочка с флейтой

(14) Ректификация (лат. rectus — правильно, facio — делать). Ректификация гороскопа — определение точного времени рождения человека (натива), для которого составляется гороскоп. Принципиальной для астрологии является точность в 1 градус и, соответственно, в 4 минуты.

(15) Тараканы! — Любовь со 101 взгляда

И всё-таки Даф телепортировала. Когда она с трудом открыла глаза, все же сильно устала за день, поняла, что уснула прямо у Арея на плече. Светлая смутилась, схватила рюкзак, вышла в коридор, чеканя шаг и телепортировала. Если бы взглядом можно было убивать, оставила бы за собой труп — следом, якобы проводить, вышла Варвара. На ее лице девушка увидела торжествующее выражение. Чего именно пыталась добиться дочь Арея, сказать было трудно. Но что она была довольна сложившейся ситуацией, было очевидно. Даф с огромным трудом заставила себя молчать.

Эти несколько дней стали серьезным испытанием. Поведение Арея добавляло немало оттенков к чувству вины, которое, казалось, теперь всегда будет с ней. Не решилась. Сглупила. Не обозначила границ. Позволила себе чувствовать.

Хоть ситуация и не была подстроена, это не меняло того факта, что она была неуместной, нарочитой. Искусственной. Девушка чувствовала себя неправильно, как будто бы ее вслепую использовали.

А на душе было препогано. Остатков душевного равновесия не стало, словно его и не было никогда. Еще несколько часов назад, стоя там, в маленьком заснеженном дворике, Дафна чувствовала себя почти счастливой. Весь мир замер там, в том мгновении, дав им четверым возможность прочувствовать происходящее. Что-то правильное произошло, что-то очень значимое. Девушка закрыла глаза, досчитала до десяти в прямом и обратном порядке, открыла глаза и осмотрелась. Переулок, в котором она оказалась, был ей знаком, почти центр Москвы, недалеко от Дмитровки.

Даф вышла со двора и направилась вверх к Кузнецкому мосту, пройтись, заодно и проветриться. Ноги сами привели ее к тринадцатому дому. Она остановилась за несколько метров, отсчитала окна второго этажа от края, нашла те, где раньше находилась ее комната. Свет не горел. Да и кто бы там жил после их ухода?..

— Так и знал, что рано или поздно найду тебя здесь.

Дафна обернулась и увидела Мефодия. Он стоял, прислонившись плечом к соседнему дому и смотрел на те же окна, что и она.

— Странное создание человек. Даже когда у него все уже давно благополучно, он все равно изредка возвращается туда, где ему было плохо, больно и трудно. К тем людям, к тем воспоминаниям. Просто потому, что именно это и сделало его тем, кто он есть.

— Как ты узнал, что я здесь?

— Маячки, — светловолосый парень оттолкнулся от стены, и Дафна смогла увидеть начертанный на стене под его плечом рунический став. Он был стилизован под небольшое граффити, и не покажи ей Меф его сейчас, наверняка бы пропустила, путешествуя по городу.

— Они отслеживают стражей?

— И темных, и светлых. Даже бывших, — он усмехнулся. — Корнелий не сказал бы нам спасибо, зная, как именно мы использовали остатки его крыльев.

Внутри у Даф как будто все заледенело. Кажется, нежелание Арея снова связываться с Москвой спасло его от обнаружения. Впрочем, нужно было ещё посмотреть, что там за руны использовались. Судя по всему какая-то новая разработка, ранее она о таком не слышала.

— И почему я?

— Специально я тебя и не искал, ты случайно попалась. Они отслеживают всех стражей в определенном радиусе, считывают и сохраняют слепок ауры. Потом сигнал получает тот, кто по тем или иным причинам выслеживает конкретного стража.

Мефодий не двигался, никак не пытался подойти к ней или что-то сделать, но Дафна почувствовала себя неуютно.

— Зачем это? Это твоя идея?

— Держи друзей близко, а врагов еще ближе. Нам нужно понимать, сколько нас в Москве и сколько темных.

— Но для чего?

Мефодий не ответил. Он подошёл к Даф, встал рядом с ней плечом к плечу и посмотрел на те же окна. Девушка проследила за его взглядом. Какое-то время они молчали, каждый думал о своем.

— Да, столько времени прошло, — вдруг невпопад произнес он. — Хотел бы я повернуть время вспять, чтобы попробовать что-то исправить.

— Как думаешь, у нас были шансы как-то сберечь то, что у нас было?

— С нашими условиями? Не было ни одного, — Меф приобнял Даф за плечи, та не стала отстраняться, не чувствовала угрозы. — Свет, мрак, валькирии, бесконечные стычки... Память, которую то стирали, то возвращали... Свет порой принимает очень непопулярные решения, последствия которых до конца не понимает.

— Что бы ты изменил?

— А, ты об этом, — Мефодий отпустил плечо Даф, поморщился и засунул руки в карманы. Видно было, что он недоволен тем, что она обратила внимание на его фразу и задала вопрос.

— И всё-таки?

Меф посмотрел на нее, повернулся корпусом. Дафна смотрела ему в глаза, узнавала его и не узнавала одновременно. Он казался таким взрослым, был как никогда похож на своего знаменитого предка. Не скажешь, что этому парню еще долго, пару тысячелетий, будет девятнадцать.

— Я бы просто не стал выбирать.

— Не понимаю.

— Тебе и не нужно, — парень откинул назад лезущую в глаза более короткую прядь. — Если ты поторопишься, то успеешь.

— Успею что?

— Попрощаться с теми, с кем ты сейчас.

Простота, с которой Мефодий это сказал, Дафну даже напугала.

— Ты ещё можешь остановиться?

— Давай не будем возвращаться к прежнему разговору. Все давно решено, и ни ты, ни кто-либо другой не сможет предотвратить предначертанное.

— Это мы ещё посмотрим, — в голосе Даф слышалась бравада.

— Говорила со Шмыгалкой, значит?

Девушка взгляд не спрятала, но промолчала.

— Конечно, говорила. Кто ж ещё так верит в то, что эсхатон можно обратить...

— Но она права же.

— То, что она верит в популистский бред, ещё не делает ее правой. Легко верить в чью-то избранность, но нелегко принять то, что ты оказался один на берегу реки, по которой все твое племя перебирается на новые заповедные места, оставляя тебя на старом стойбище. Берегись, Даф. Пока у тебя ещё есть шансы присоединиться к нам, но скоро их может не стать.

Дафна удивилась. В речи Мефодия она уловила что-то знакомое, само построение фразы... Где-то уже слышала подобную риторику, но сходу вспомнить, где и у кого, не удалось.

— Ты мне угрожаешь?

— Ни в коем случае, — Меф показал руки ладонями вверх. — Но если ты попробуешь мне помешать, то скидок делать на общее прошлое я не буду.

— Спасибо, я это учту, — сама ситуация, и то, как буднично они обсуждали свое противостояние, вызывало головную боль.

Дафна внезапно осознала, что вроде бы они с Мефодием и не враги, принадлежат одной стороне, но какая же чудовищная пропасть их разделила за совсем короткое время. Зло стало для него необходимым благом. Тысячелетиями стражи оттягивали эсхатон, верили в лучшее в людях несмотря ни на что. Но всего одного стража, неправильного, но так вовремя пришедшего, стало достаточно, чтобы чаши весов склонились в пользу апокалипсиса. Даже антихриста не потребовалось, все сделали они сами, своими руками.

— Ты сейчас туда?.. — девушка вдруг невесело усмехнулась. — И конечно же, не скажешь, где это.

— Конечно, — Меф кивнул и вдруг обнял ее. Совсем как раньше. — Береги себя.

Он отошёл на пару шагов и телепортировал. Получилось все настолько буднично, и настолько... неправильно?.. "Что же с нами со всеми стало?.. — с горечью подумала Даф. — Мы куда-то бежим, что-то делаем, пытаемся что-то предотвратить. Зачем?.. Есть ли в этом смысл, или мы обречены догонять, проигрывать. Сколько можно подниматься, когда сил больше не осталось?.."

Она подошла к граффити и осмотрела его. Рунный став действительно должен был зафиксировать ауру проходящего мимо стража, сохранить ее и передать по цепочке дальше. Где-то явно была схема, которая сохраняла маршруты всех хотя бы раз зафиксированных стражей. Ага, вот эта руна реагирует на природу проходящего мимо, отсеивая магов, существ и простых людей, эта фиксирует ауру. Часть рун была ей незнакома.

Дафна попыталась коснуться цепочки, но пальцы как будто ударило током и обожгло, по контуру пробежала голубая искра и с сухим треском лопнула. На указательном пальце вздулся волдырь ожога, девушка тут же сунула его в рот. Это было предупреждение, не лезь. Следующая искра сожгла бы ей пальцы до костей. Цепочку было не нарушить, не стереть, не разорвать. По крайней мере, не с ее уровнем силы. Девушка полезла в рюкзак и вытащила перочинный нож, подаренный много лет назад Мефом. Она попыталась кончиком поцарапать хотя бы контур самого граффити. Лезвие раскалилось добела и закапало расплавленным металлом. Дафна отбросила нож, магия дожирала его остатки, превращая в лужицу.

Девушка ушла из опасного места, оглядываясь на рисунок. Сейчас он казался зловещей фиолетовой кляксой с серыми прожилками, паразитом, сидящим на стене и сосущим из дома его силы. И это она даже не пыталась его осмотреть истинным зрением. "А ведь и правда, — поняла вдруг Даф, — паразит. Встроился в энергетический контур дома и запитан от него. Люди даже не замечают, что дают ему энергию, а существовать этот став будет практически вечно".

Решив, что прятаться теперь уже нет никакого смысла, данные о ней все равно есть у тех, кому она пытается противостоять, Дафна телепортировала домой в общежитие.

* * *

Арея поспешное бегство Даф задело сильнее, чем он думал. Уязвленное самолюбие шептало, что девчонка сбежала именно из-за того, что слишком явно он позволил своим чувствам и мыслям проявиться в поступках. Сидеть дальше в компании не смог, пошел на балкон и закурил. Варвара ещё проводила его странным взглядом, от которого он просто отмахнулся. Только дочери не хватало сейчас, которая то ли посочувствовать хочет, то ли добить. В способности Варвары сопереживать он не сомневался, но свою поддержку она порой облекала в весьма странную форму.

На балконе все ещё стояла банка из-под паштета, хотя кошка давно ушла обратно к хозяевам. Не сумев сдержать чувства, Арей смял банку в кулаке до боли. И вздрогнул, услышав дробный перестук капель о ламинат. Порезался острым краем, неудачно, под мизинцем. Чертыхнулся. Пришлось выбросить едва прикуренную сигарету, зажать порез, чтобы не закапать ещё и полы в комнатах. Арей вышел на кухню, открыл холодную воду и подставил ладонь под струю.

— Пап, все в порядке?.. — неслышно, как кошка, подошла Варвара и тронула его за плечо.

— Порезался.

— Покажи.

Отмахиваться не стал. Девушка выключила воду, промокнула отцовскую ладонь полотенцем и протянула ему тюбик с медицинским клеем и марлевый тампон.

Пока Арей левой рукой открывал тюбик, прижав его торцом ладони к столешнице, промакивал рану и наносил тонким слоем пахнущий бензином и чем-то сладковатым, но острым клей, Варвара внимательно за ним наблюдала. Мечник видел отголоски мыслей, отражающиеся на ее лице, видел ее взгляд, но игнорировал до времени. На кухню зашёл Макс, прислонился к откосу двери.

— Знаете, о чем я хочу вас попросить? Вас обоих, — мужчина переводил взгляд с одного на другую. — Я хочу, чтобы вы не пытались больше никогда устроить мою личную жизнь. Вне зависимости от того, нужно мне это или нет. Это только мое дело, и если я ещё раз что-то подобное замечу, то на этом любое хорошее отношение закончится. Это понятно?

Варвара потупилась. Реальность как всегда внесла свои коррективы в такой момент! Эти двое с их вечным дистанцированием начинали откровенно действовать на нервы. Казалось бы, они откровенно симпатизируют друг другу, это, черт возьми, очевидно. Она всего-то хотела обратить внимание на их же собственные чувства. Но... Чего-то девушка не увидела или проигнорировала. И красноречивая реакция отца показывала, что в этот раз она откровенно перегнула палку.

— Занимайтесь своими делами. Делайте, что хотите, а меня оба оставьте в покое.

Макс прямой взгляд Арея выдержал. Упрямец. В том числе и за это его мечник ценил — у парня всегда была точка зрения, от которой он редко отступался и то, если аргументы оппонента были достаточными. Варвара снова опустила взгляд. Но мужчина этого и добивался. Разок помучается, затем будет чаще соизмерять свои поступки с возможными последствиями.

Прощание вышло скомканным, каждый остался при своем мнении. Макс так вообще, казалось, доволен сложившейся ситуацией, хотя объективных причин этому не было. Мысленно отметив, что об этом с напарником стоило бы поговорить при случае, Арей взял тряпку и вернулся на балкон. Капли подсохнуть еще не успели, и на мгновение мужчине показалось, что они слегка мерцают в неровном свете щербатой луны. Совсем как... С внезапно возникшим раздражением он стёр кровь, тряпку тут же бросил в урну. Но ожидаемого покоя не наступило. И игнорировать произошедшее, пытаться вымарать из памяти, было, как минимум, глупо. Сделать выводы и двигаться дальше, таким, кажется, было решение?..

Прошёлся по комнате, выкурил ещё одну сигарету, сел и включил компьютер. Новости порадовали отсутствием каких-либо острых событий, но это ещё ничего не значило. Сейчас все может быть спокойно, а утром где-то рванет. Продолжала поступать информация о новом типе вируса, но ни паники, ни истерии. По поводу атипичной пневмонии в две тысячи третьем году и то информации было больше, хотя интернет ещё не был так распространен. Количество заболевших росло, но пока все случаи наблюдались только в одной стране.

— Варвара!

— Что? — девушка подошла к проёму двери, но заходить не спешила.

— Что вы там насчитали сегодня? Принесешь?

— Да, сейчас, — Варвара ушла и вернулась с листом бумаги с картой, расчетами и протянула отцу. — На, смотри. Что ты там увидеть хочешь?

Арей не ответил. Он просматривал расчеты, видел картину, но четкого указания на начало военного конфликта не видел. Ни одного по-настоящему напряжённого аспекта (16), настоящая пастораль. Это было подозрительно. Мечник перепроверил другие аспекты, положения домов. Так, вот оно, снятие печати, просматривается. Последствия есть, и не только для Москвы, для всего мира. Хотя в России рванет не сразу, до начала февраля есть немного времени. Только нормально подготовиться все равно не успеют. Насколько же приблизительные расчеты!..

— От какой точки ты карту составляла?

— От той, которую Даф назвала. От клятвы.

— Переделываем, — принял решение мечник. — Вы ошиблись. Неверно выбрана точка отсчёта. По Москве?

— По Москве, — Варвара все ещё не понимала, в чем дело.

— Однозначно переделываем.

— Почему?

— Началось все в Китае, нужно точку отсчёта делать оттуда, а не от клятвы. Там все и началось. И следующая точка будет связана с предыдущей. Москва не центр мира. Центром мира сейчас является Ближний Восток.

— Война?.. — голос Варвары осекся. — Подожди, это же вторая печать... Когда была первая?.. Я думала, ещё ничего толком не началось. Антихрист?..

— Началось. Только не так, как мы предполагали. А говорить не стал, потому что мы ничего не смогли сделать. Совершенно, — мечник устало провел ладонью по лицу. — Телепортировали, фигурально выражаясь поцеловали замок и ушли, потому что опоздали. Зараза уже пошла.

— И ты не сказал, — в голосе девушки прозвучал металл.

— Как раз поэтому и не сказал, — повысил голос Арей. — Остынь. Мне сейчас нужна твоя помощь, наорешь на меня потом.

Варвара стиснула зубы, закрыла на мгновение глаза. Мечник отстраненно подметил резко обострившиеся черты лица, высокие скулы, запавшие глаза. Сейчас дочь как никогда была похожа на него самого при принятии какого-то серьезного решения. И тут наваждение пропало, девушка снова как будто стала собой, исчезла эта внезапная маска.

— Хорошо. Давай пересчитаем, — девушка достала из заднего кармана джинс мобильник. — Но ты больше не будешь игнорировать меня и тот вклад, что я могу внести. Даже с учетом того, что я просто человек. Идет?

Мечник, помедлив, кивнул, принимая условия.

* * *

— Даф! Дафна, проснись!

Девушка с трудом разлепила глаза. На соседней кровати спала Евлампия. Ей явно снилось что-то неприятное — женщина хмурилась, между бровей залегли складки. Даф зачем-то их посчитала. Три. Дотянулась до мобильника, всего половина третьего ночи, сообщений нет. Спать еще и спать. Кто ее звал она так и не поняла. В комнате кроме них со златокрылой не было никого. Голос был вроде бы незнакомым, но что-то царапнуло на краю сознания.

Светлая перевернулась на спину и посмотрела в потолок. Сон ушел, в этот момент пришла липкая тревожность. Возможно, не стоило так легко все бросать и уходить. Потом ведь все равно придется возвращаться, объясняться... Она чуть не застонала от бессилия, но вспомнила, что в комнате не одна.

Неожиданно завибрировал мобильник. Даф нажала боковую кнопку, чтобы отключить уведомление, встала и вышла в коридор, прикрыв за собой дверь.

— Алло? — голос со сна был с хрипотцой.

Чего девушка не ожидала, так это откровенно бодрого голоса Арея на том конце провода:

— Не спишь?

— Только проснулась. Что-то случилось?

Мужчина не ответил.

— Как быстро ты сможешь до меня добраться? Или я могу приехать.

Дафна потерла лоб. Так, по пути сюда она засекла еще три граффити, одно недалеко от общаги, но вроде бы не настолько близко, чтобы всерьез переживать. Однако Арею лучше сейчас здесь не светиться дополнительно на всякий случай. И так совсем недавно она телепортировала их недалеко от железнодорожной станции. Правда, тогда еще не было известно о раскинувшейся сетке отслеживания... Решать нужно быстро. И Даф решилась.

— Не приезжайте. Нужно будет поговорить. Я телепортирую к вам. Не к дому, километрах в двух, так что смогу быть у вас примерно через полчаса.

— Хорошо. Жду.

Арей повесил трубку. Дафна задумчиво уставилась на телефон в своей руке. Почему она не рассказала про Мефодия?..

Черт с ним. Еще будет время. Девушка вернулась в комнату, в темноте цапнула со стула подготовленную одежду и рюкзак с инструментом.

На кровати зашевелилась Лампа:

— Ты куда?

Дафна не раздумывала.

— К нему. Похоже, началось.

Евлампия приподнялась на локте, сон с нее слетел. Она откинула одеяло и спустила ноги на пол.

— Чем я могу помочь?

Девушка помотала головой.

— Ничем, увы. Мефа опять будут прикрывать, к нему лезть бесполезно, так что нам остается только попытаться максимально быстро предотвратить начатое. Печать восстановится, если нам это удастся.

— Я могу попробовать найти хотя бы одну боевую двойку... — с сомнением начала женщина, но тут же поджала губы. — Нет, я не найду сейчас никого, кто был бы мне должен и мог ввязаться в эту авантюру.

— Ничего нового, впрочем, — Дафна грустно усмехнулась. — Будем справляться как умеем. Кстати, почему на тебе лежит запрет на появление в Эдеме?

Евлампия неожиданно растянула губы в кривой ухмылке.

— Как ты поняла?

— Ты там практически не бываешь. Чтобы туда отправиться, тебе каждый раз нужен предлог. Пару раз это были ситуации, связанные со мной, и ты сама предложила подняться. Распоряжения насчет подопечных ты получаешь в основном через корреспонденцию. Трудно не догадаться. Особенно в свете твоего рассказа про отношения с кем-то в секте.

Женщина молчала, но Даф и так поняла, что ступила на зыбкую почву.

— Мы были непозволительно наивны тогда и хотели изменить мир к лучшему. Однако, запрет лежит на мне из-за сравнительно недавних событий. Я помогла одному политику. Не специально, цель была совсем другой. Однако это привело к гибели большого количества людей. В качестве наказания мне запретили появляться в Эдеме без веской причины, а моим искуплением стала работа с детьми. Когда смогу возместить нанесенный мной ущерб, мне позволят вернуться.

— Пять лет, да? Это две тысячи пятнадцатый год.

— Он самый, — Евлампия кивнула. — Только не спрашивай конкретно, смертей там было достаточно.

— Не буду, — Дафна сняла куртку с вешалки. — Что бы ни произошло пять лет назад, мне все равно. Я верю тебе. Просто помолись за нас.

Евлампия кивнула. Когда Даф уже взялась за ручку двери, она внезапно проговорила:

— Будьте осторожны. Как минимум стоит ждать провокации, но скорее всего — вам даже не дадут подойти к административному корпусу.

— Да, так что действовать придется быстро. Я понимаю.

Девушка вышла в коридор, судя по шагам, прошла в ванную, и уже через несколько утомительно длинных минут Евлампия услышала глухой звук короткой трели, сопровождавшей телепортацию. Она откинулась обратно на подушки и сжала в кулаке золотые крылья — прикосновение к амулету придало ей немного уверенности.

— Где бы ты ни был, я надеюсь, ты их подстрахуешь, — пробормотала женщина.

* * *

Дафна подошла к подъезду уже через двадцать семь минут. Даже дыхание не сбила, хотя шла очень быстрым шагом. Ни Арей, ни Варвара не спали. Но если с мечником было все понятно, то Варвара?..

— Вы ошиблись в расчетах, — на невысказанный вопрос ответил Арей. И с нажимом добавил: — Варвара нам поможет, хотя сама в это лезть не станет.

Девушка встряхнула короткими темными волосами и скрестила руки на груди. Было видно, что она категорически не согласна с позицией отца, но удерживается от возражений — за прошедшие пару часов между ними мог состояться не один разговор на повышенных тонах.

— Я встретила Мефодия.

— И ты молчала?!

Черт, когда Арей вот так смотрел на нее, Дафне хотелось начать сознаваться даже в том, чего она сроду не совершала, настолько выразительным был его взгляд.

— Послушайте, времени мало, я понимаю, как это выглядит, — в голос прокралась горечь, которую Даф усилием воли подавила. — Да, он там, снимает печать. Нет, я не знаю, где это. Но вам обоим стоит знать, что по всей Москве раскинута поисковая сеть. Меф показал. Не знаю, зачем. Это рунные цепочки, замаскированные под граффити. Считывают и запоминают ауру, потом передают дальше. Опознают всех. И темных, и светлых, и бывших стражей.

Дафна позволила себе оторвать взгляд от стола и встретиться глазами с Ареем. Тот промолчал, в темных, почти черных глазах, девушка не смогла прочесть ничего.

— Всех точек, где есть эти рисунки, я не знаю. Четыре наверняка, видела по пути домой. Остальные нужно искать.

— Прекрасно, — Арей облокотился на спинку стула. — Светлая, если мы выживем, мы обязательно решим эту проблему. Но сейчас меня волнует другое. Что у тебя есть в запасе?

— В каком смысле?

— Щиты от физического воздействия, маскировки, переводчики и разговорники. Все, что угодно, любой степени запретности.

— Что?..

— С моей подачи Варвара любезно пересчитала вашу карту и уточнила координаты. — Девушка, до сих пор сидевшая смирно, фыркнула, наглядно демонстрируя отношение к словам отца, но тот прерываться не стал. — Нам предстоит провернуть аферу, на которую я бы даже стражем не рискнул заявиться без амулетов и страховки. Поэтому от того, что у тебя есть в арсенале, зависит, как и что мы будем дальше делать.

Дафна задумалась.

— Вторая личина самый простой вариант, слетает не сразу. Одежду можно переодеть так, тут проблем быть не должно. От пули пока не придумали эффективного щита. Все известные модификации требуют постоянной игры и пропадают после завершения фразы (17). Так что максимум, что я могу сделать, это подстраховать вас непосредственно в момент удара, если это будет холодное оружие. Переводчик вы уже испытывали. Если вокруг нет магического поля, он работает в обе стороны. Невидимой могу стать, но вас сделать не смогу — вам даже остатков магии не хватит, чтобы ее поддержать.

— Плохо, — Арей в задумчивости погладил бороду. — Значит, придется действовать на свой риск.

Варвара резко вскочила со стула, с неприятным звуком ножки чиркнули по полу.

— Прекрасно! — выпалила она. — Просто прекрасно. Два самоубийцы.

Она вышла из кухни, которая стала уже привычным для заговорщиков местом встречи и хлопнула дверью в свою комнату.

— Она меня не простит, — Дафна облокотилась лбом на сложенные ладони.

— Это неважно сейчас, — голос Арея неожиданно смягчился. — Сосредоточься, времени у нас мало. Одежда у меня в комнате, ты сейчас идешь и переодеваешься. Затем накладываешь вторую личину. Без меня не делай, есть пара идей, как нам выкрутиться. Мне нужен переводчик, и стабильнее, чем в Китае. Затем идем. В случае чего тебе придется мне безоговорочно довериться. Без капризов, истерик и вопросов. Поняла?

— Да, — Даф приняла правила игры. Ставки были высоки. — Раз есть ограничения по времени, то есть и место. Где?..

— Багдад.

_______________

(16) Аспект (от лат. aspectus — вид, ракурс, угол зрения) в астрологии — особое взаиморасположение планет (или других интерпретируемых точек небесной сферы). Наряду со знаками зодиака и домами гороскопа, в европейской традиции аспекты являются основным источником астрологических интерпретаций расположения небесных тел.

(17) Фраза (греч. φράση — предложение, выражение, строфа) в музыке — относительно завершенный мелодический оборот, или законченная музыкальная мысль. Как правило, фраза представляет собой два отрывка в два или четыре такта и повторение этого отрывка.

Собираться пришлось быстро. Вторую личину Даф накладывала наспех, одновременно незаметно вплетая в заклинание простой заговор. Арея она готова была сберечь любой ценой. Наверняка не было известно, как это отразится на маскировке, но девушка готова была рискнуть, чтобы выйти из ситуации с минимальными потерями.

На себя пришлось наложить мужскую личину. Даф даже не попыталась оспорить решение Арея, который настоял на этом. Девушка глянула на себя в зеркало и поморщилась. Ладную фигуру толком не скроешь даже одеждой, благо, грудь так и не выросла, оставаясь в промежутке от нуля до единички. Перетянула эластичным бинтом дополнительно, вроде неплохо.

Она полагала, что замаскироваться ей удалось. Если не подходить близко, за подростка её явно можно было принять. Лицо, с тонкими восточными чертами, удлиненной стрижкой и тёмными, слегка вьющимися на концах волосами, почему-то отталкивало. Хотя и было весьма миловидным. Арею она сделала лицо, напоминающее одновременно всех террористов последнего десятилетия. Но других вариантов не было. Как, впрочем, и времени.

— Не буду врать, что все будет хорошо, и мы справимся, — Арей мрачно смотрел перед собой. — Нам не оставили выбора. Поэтому повторю еще раз. Идем туда, максимально быстро решаем все вопросы. Все, что можем предотвратить, предотвращаем, и уходим. Поняла?

— Поняла, — Дафна кивнула. — Но почему именно... мальчиком? Я не могу пойти просто под невидимостью?

Мужчина хмыкнул, поправил на поясе ножны с фламбергом, закрепил, чтобы не били по бедру при ходьбе и беге.

— Ты гарантируешь, что она с тебя не слетит?

Даф понурилась. Стабильностью её заклинания на длительных сроках не отличались.

— Я могу попробовать...

— Знаешь, — Арей усмехнулся, и эта усмешка Дафне очень не понравилась. — В этой стране мужчина в сопровождении мальчика лет двенадцати-тринадцати вызовет меньше подозрений, чем мужчина с девушкой.

Девушка хотела спросить, почему, но осеклась и густо покраснела. Она слышала о таком, но никогда не сталкивалась.

— Как мерзко... — тихо пробормотала она, но Арей услышал.

— Культурный контекст, светлая. И исторический. В нашей, и в других религиях тоже не все гладко, просто с отъявленными мразями тебе встречаться до сих пор не доводилось.

— Не могу сказать, что я глубоко сожалею об этом.

Арей коротко хохотнул, оценив сарказм. Затем ободряюще коснулся плеча девушки, хотя слова как будто не подтверждались действием:

— Осторожно, светлая. Ещё немного, и я поверю, что ты можешь сойти за нормального человека.

— Вам обязательно надо ерничать? — Даф посмотрела на мужчину, поджав губы. Отчего-то стало очень неприятно.

— Кем я буду, если не воспользуюсь случаем? — он подмигнул девушке. — Пошли. Времени действительно в обрез. Ты сможешь нас телепортировать прямо отсюда?

— Вы же были против.

— Пожалуй, я готов рискнуть. Если мы выживем, следы подчистим. Покажу один интересный способ. Ты о нём точно не в курсе, такое в Эдеме не преподают.

— Ладно. — Даф закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, успокаивая поднимающиеся эмоции. — Ладно, идем.

— Я не кусаюсь, — Арей усмехнулся, протянул девушке ладонь.

Она помедлила, прежде чем вложить в его свою левую. Правой она сжимала собранную флейту. В груди щемило от невозможности выразить эмоции. Ну хоть как-то, черт возьми! Дафна прикусила колечко в нижней губе. Арей увидел это жест и усмехнулся, зачем-то потер шрам на переносице.

— Опять будешь нарушать каноны и переходить на вторую октаву там, где нужна первая?

— Нет, простите.

Всегда, вот всегда он находит, чем её укусить. Как? Почему он настолько хорошо её знает? Откуда?.. Даф стиснула инструмент, который издал едва слышный свист, и она расслабила пальцы.

Арей за полу рубашки подтянул девушку к себе и обнял. Она замерла, не понимая, зачем он сделал это. Чувствовала себя такой хрупкой в его руках, ранимой и живой. Но тут же сообразила, в чем дело, мысленно отвесила себе подзатыльник, что вообще в такой момент посмела подумать о чувствах. "Соберись, девчонка, — обидную горечь усилием воли задавила. — Сначала выживи и его убереги". Поднесла флейту к губам и выдохнула телепортационную маголодию.

* * *

В лицо ветер швырнул горсть пыли, Даф вдохнула тёплый сухой воздух и закашлялась. Перемещение и на этот раз прошло благополучно. Девушка отступила на несколько шагов от Арея, отвернулась, поправляя одежду и пряча покрасневшее лицо. Любое прикосновение вызывало странные и до конца не понятные эмоции, силу которых девушка с трудом могла контролировать. Мечник помрачнел, в ее резком движении он увидел неприязнь, хотя явных причин этому не было. Отвернулся, чтобы посмотреть, где они оказались.

Светлая тоже огляделась. Вокруг, насколько хватало взгляда, лежала степь. То там, то здесь в высокое предрассветное небо упирались высотные здания, впереди в отдалении за аэропортом начинался город.

— О чем думаешь? — он подошёл, как всегда неслышно, и поравнялся с ней.

— О том, как мы так же стояли в Срединных землях перед переходом, — девушка сказала это и удивилась, что провела параллель.

— Досадно, — бросил Арей и поморщился.

— Почему? — она смотрела ему в лицо, но не могла понять, отчего он мрачен.

— Твоей интуиции я доверяю почти как своей, — помедлив, сказал мужчина. — И если предстоящий путь напоминает тебе о том нашем походе, значит, на простой исход можно не рассчитывать.

Даф посмотрела на него с удивлением. Неожиданное признание как будто выбило почву у неё из-под ног. Девушка почувствовала, как в груди разливается какое-то тёплое чувство. Видимо, пора было признать, что он не просто небезразличен. Кажется, она... полюбила его?..

В Эдеме одной из самых популярных поговорок была "сказанное вслух доступно дьяволу". И будучи маленькой, Дафна никогда не могла понять, в чем её смысл. Даже порой, после того, как что-то в очередной раз умудрялась ляпнуть, ходила и осматривала кусты. Ей казалось, что она может поймать дьявола, который её именно в этот момент подслушивает. Став старше, она уже нечасто слышала поговорку, та ушла в прошлое. Но только сейчас Даф поняла, что в этом случае дьявол сидит внутри неё. Даже не так. В ней и в Арее. И как только она осмелится произнести эти три простых слова, дьявол внутри обретет над ними власть.

Она закрыла глаза и вдохнула сухой воздух, наполненный запахами сухой травы, дыма и пыли. Над городом висела лёгкая дымка смога. Хотелось жить и любить, совсем не хотелось умирать. Арей со странным выражением лица смотрел на неё.

— Пошли. Знаешь, куда?

— Знаю, — Дафна чувствовала, куда ведёт ниточка, откуда начнутся изменения. — Пойдёмте.

Как и в прошлый раз, оба, не сговариваясь, перешли на лёгкий бег. Только на этот раз они были вдвоём, с ними не было Мефодия. Да и сама ситуация хоть и была похожа, тогда им не угрожала смерть в случае неудачи. Когда они почти добрались до территории аэропорта, Арей остановился и стал осматриваться.

— Откуда звук?

Дафна оглянулась, приложила ладонь ко лбу. Стрекот в воздухе вызывал тревогу.

— Колонна. Черт возьми, мы и здесь опоздали.

Четыре беспилотника, шум от которых они слышали, выпустили по колонне военных автомашин четыре ракеты. Арей в бессильной злобе наблюдал, как взрывается один автомобиль за другим, как горит бензин на асфальте.

— Не опоздали. Вы в курсе, кто будет палить в ответ?

— В курсе, — мечник кивнул каким-то своим мыслям. — Редкостная мразь.

— Кажется, у меня есть план.

И Дафна решилась. Когда-то давно она придумала короткую рунную цепочку. Больше из скуки, но оценить её она смогла только сотни лет спустя. Простое сочетание, которое давало возможность увидеть в другом человеке кого-то давно потерянного. Когда придумывала, хотела хотя бы на мгновение увидеть родителей... Но быстро поняла, что ни к чему хорошему это не приведет. Записала формулу в блокнот, а потом вообще отдала его кому-то. Когда спустя три столетия эта цепочка была ей передана как величайший секрет, Даф очень удивилась. Но доработала, чтобы результат был более стабильным. И снова о ней забыла.

— Ты уверена? — Арей стоял перед зданием и смотрел на светящиеся окна. На девушку старался не смотреть. Его захлестывало отчаянием и откровенной безвыходностью их положения. Сам же привёл. И сделает сейчас все, чтобы переговоры прошли максимально эффективно. Возможно, что и не придётся идти на жертвы. Только не с ней.

План Дафны выглядел откровенным самоубийством. Слишком много переменных, слишком многое завязано на том, чтобы генерал узнал в мечнике кого-то из ушедших близких. Слишком много "но".

— Выбора у нас нет, — Даф же рассматривала его профиль и глаза, будто запоминала.

— Не хочу. Так не должно быть.

Арей развернулся к девушке лицом, но ни подходить, ни как-то поддержать не пытался. Она опустила голову, дрогнули уголки губ, но улыбка вышла невеселая.

— Так или иначе, это должно прекратиться.

Девушка коснулась руки мужчины и смело переступила порог здания.

* * *

— Стой! — Арей распахнул двери кабинета, вихрем ворвался внутрь и оперся обеими руками о стол, за которым сидел мрачный грузный мужчина в военной форме. — Остановись.

Даф прошла следом, встала у двери, внимательно смотрела за изменением череды эмоций на лице неизвестного. Кого он увидел в Арее?.. Этого она не знала и даже не могла предположить. Иногда её поражало то, как сильно магия могла и упростить, и усложнить жизнь. Маги и стражи могли неограниченно вмешиваться в жизнь смертных, это даже не регулировалось особо запретами. Это порой приводило к непредсказуемым последствиям. И каждый раз это был просчет, каждый раз в цепочке находилось слабое звено, из-за которого начинался очередной микро-апокалипсис. Но раньше никогда, даже при самых плохих прогнозах, не был затронут остальной мир. Или просто миром для стражей всегда была Москва?..

Мужчина тем временем прокашлялся, протянул дрожащую руку, но коснуться ладони Арея так и не осмелился. Уже стоя на пороге, увидев этого человека, мечник понял, что придется туго. По-хорошему ему стоило поздороваться первым. Он пришёл как просящий, значит, был на положении младшего и в чине. Личина, даже усиленная рунной цепочкой, однозначно демонстрировала молодого мужчину, едва достигшего тридцати. Младший всегда приветствует старшего, стоящий — сидящего. Но Арей ждал, когда пройдет первый шок и первый шаг сделает незнакомец в кресле.

— Ас-саляму алейкума, брат.

Арей отметил стабильность работы заклинания-переводчика. В этот раз на удивление сработано было как нужно. Дафна замерла возле выхода, прикрыла за собой плотно дверь, встала так, чтобы не только следить за входом, но и держать в поле зрения самого Арея и мужчину перед ним. "Умница, девочка", — отметил мечник. Теперь дело за ним.

— Ва-аляйкуму с-салям, брат, — ответил мечник и, предвосхищая возможные неприятности, продолжил: — давай обойдемся без имён?

Мужчина, помедлив, кивнул.

— Коли Аллаху угодно, чтобы ты пришёл ко мне в его облике, то кто я такой, чтобы спорить с Его волей, посланник. Что ты скажешь?

— Сначала я спрошу. Тебе доложили о смерти твоего соратника и друга?

— Доложили, — мужчина нахмурился. — Я вижу, ты привёл с собой мальчика, уже достигшего балиг (17). Харам (18), брат. Избавься от него.

— Зариф (19), — они с Ареем не договаривались об именах, поэтому Дафна вся подобралась, ожидая дальнейшего указания на то, что ей делать. — Пойди прочь. Я позже приму решение о том, что с тобой делать.

Он сделал пальцами неприметный жест, замаскировав его под прогоняющий. Девушка покорно склонила голову и вышла за дверь, оставив её приоткрытой. Мужчины ждали. Дверь не закрывалась, поэтому хозяин кабинета встал и закрыл плотно дверь, повернул в замке ключ.

Когда он обернулся, Арей, развалившись, сидел в кресле для посетителей.

— Ты сахир (20)? — прямо спросил мужчина. В руке его Арей увидел небольшой пистолет. Это было ожидаемо.

— Нет, уважаемый. Ни Аллах, ни шайтан не наделили меня правом творить чудеса. Ни во славу его, ни во вред ему. Опусти оружие, поговорим о том, что произошло.

Мужчина медлил, но мечник видел, как он колеблется. Вот дрогнула рука, дуло опустилось к полу, затем хозяин кабинета чётким шагом прошёл к столу, выдвинул ящик, бросил туда оружие и захлопнул.

— Поговорим.

Арей проследил за тем, как он тяжело опускается в кресло, устраивается. Легкая отдышка, грузная фигура. Но не так плох, как хочет показать. Движения довольно легки, хотя уступают молодым в проворности, а скорость реакции высока. На спинке стула проступили следы от пальцев, так Даф дала понять мечнику, что сохраняет бдительность, и что она не оставила его.

— Зачем ты держишь при себе мальчика?

— Я обещал его отцу, — коротко ответил Арей. — Это все, что тебя интересует?

— Он действительно jamil (21)... — мужчина облизнул губы. Мечник буквально увидел, как передернуло Даф, хотя та была невидима. — Понимаю, почему ты до сих пор держишь его при себе.

Арей нехорошо прищурился. Он понял, что разговор пошел куда-то не туда, каждая фраза могла сейчас привести к тому результату, которого он пытался до последнего избежать. Пришлось взять себя в руки.

— Сначала о деле. Ты понимаешь, что не должен идти на поводу у мертвого? Он погиб. Все.

Арей старался говорить короткими рублеными фразами, чтобы их смысл правильно дошел до его собеседника.

— Ничего ты не понимаешь. Его провокации привели к поистине парадоксальной ситуации. Стоит нам сейчас ударить и настоять на выводе войск — и нас послушаются! У нас наконец-то есть не то что мотив — серьезный повод для начала ведения боевых действий. Пять-восемь ударов, и мы освободимся от чужого влияния. Как минимум от навязанной нам политики. У нас сейчас появились шансы начать передел мира.

— Вы и так сейчас центр мира, чего вам еще нужно?

— Зачем палить кучно, если можно обезглавить гидру несколькими движениями, — мужчина нехорошо усмехнулся. — Бешеных собак не лечат.

Арей с трудом сдерживался, чтобы не треснуть по этой довольной роже. Сам обладая садистскими наклонностями, он чувствовал эту разъедающую дрянь в своем собеседнике. Только мечник свой садизм в итоге обращал на себя. А его оппонент находил искреннее удовольствие в том, чтобы наглядно и любыми способами демонстрировать свою власть над людьми.

Нет, он не был публичным человеком. Ему больше подошло бы "серый кардинал". Его руками обстряпывались самые грязные дела в стране. Арей готов был поклясться, что львиная доля дохода от проституции, что было под категорическим запретом, оседала в карманах этого человека. Будучи стражем мрака, он часто сталкивался с такого сорта людьми. На них практически никак невозможно было надавить. Они жили мраком, дышали мраком. Слишком злой для зла? Те, кто говорил так об Арее не до конца представляли себе, насколько могли ошибаться. Мужчина начинал заводиться, терять контроль над ситуацией.

— А мирные жители? Это достойная жертва по-твоему?

— Да сколько их там было. Триста человек? Четыреста? Этого никто не заметил. Даже было бы их несколько тысяч. Что изменилось бы?

— И ты называешь себя sanie alsalam (22)?

— Почему? Я останусь в памяти своего народа как khaliq alealam (23).

Арей стиснул кулаки, что не укрылось от его собеседника. На лице мужчины зазмеилась усмешка. Мечник понял, что почти проиграл, если уже не.

— Творцом ли? Тираном. Один ответный массированный удар, и ты будешь проклят своим народом. Станешь скитаться по пустыне, в которую превратится твоя земля. Этого ты хочешь?

— С чего я должен слушать тебя? То, что ты выглядишь как он, знаешь обычаи моей страны и мои привычки, не делает тебя им.

— Торги?

— Смотря что ты можешь мне предложить, чужеземец.

Арей вступал на зыбкую почву. Он раскрыт, это ясно. Да и не смог бы достоверно изобразить кого бы то ни было. Обнажать меч не хотелось, нужно было решить вопрос максимально бескровно, он чувствовал. Знал откуда-то, что удар все равно будет, этого не изменить. Однако можно было попробовать поторговаться насчет масштабов.

— Я пришел говорить с позиции силы, но ты меня переиграл, — начал мечник. Он внимательно следил за реакцией мужчины, поэтому успел уловить едва заметное движение подбородком. — Если я признаю своё поражение, но дам тебе возможность отомстить... У меня есть имя. В таком случае ты отступишься? Дашь приказ войскам отойти? Не стрелять в мирных, умерить амбиции.

— Отомстить... — мужчина стиснул подлокотники кресла. — Иншалла (24).

— Тогда, — вкрадчиво продолжил мечник, — ты же не откажешь мне, брат, в этой маленькой просьбе, если я отдам в твои руки заказчика этого преступления?

Мужчина усмехнулся, и Арей понял, что цена будет непомерно высока. Лично для него. Потому что он, сам того не понимая, все-таки задел мужчину за живое. И месть будет точечной. К сожалению, мечник знал, что потребует эта мразь. Дышать резко стало тяжело, в груди возникла нехорошая тяжесть.

— Не откажу, — собеседник в очередной раз облизал губы. — Отдай мне мальчика. В знак скрепления нашего договора. Ты мне имя заказчика и мальчика до вечера, а я гарантирую благополучный вывод войск из моей страны. Не стану развязывать конфликт. Обойдемся малой кровью.

Арей ожидал, что придется торговаться. Но что нужно будет фактически... продать пацана, которого сейчас изображала Дафна, такого не ждал. Думал, сможет переиграть старого вояку, но неожиданно переоценил свои силы. Опять.

Что самое ужасное, такая цена действительно была бы малой кровью для всех стран-участниц конфликта, и тем горше было понимать, как именно и кем он покупает миру несколько относительно спокойных безвоенных лет. Арей почувствовал, как его плечо сжала сильная маленькая рука. Придется согласиться. И она это тоже знает. Понимала, что все может пойти совершенно не по плану. И все-таки решилась. Светлая вложила в его ладонь небольшой клочок бумаги, мечник стиснул кулак. Еще ничего не закончилось.

— По рукам.

— С разумным человеком всегда приятно иметь дело, — со смешком произнёс военный. Он ещё в самом начале разговора увидел, как его неожиданный гость на самом деле относится к мальчику. И сделал правильные выводы.

Мужчины скрепили сделку рукопожатием. Арей с откровенно мрачным лицом смотрел, как его собеседник расстегивает пуговицы на манжетах зелёной рубашки. Ещё не победа, но хоть что-то. Теперь только ждать. И верить, что оплаченное окупится. Что он не ошибся в оценке душевных и физических сил светлой.

Сидящий в кресле скинул китель, набросил его на спинку, затем нажал на неприметную кнопку на столе:

— Naser, taeal 'iilay. 'iihdar kharitatin (25).

Мужчина кивком головы приказал Арею открыть дверь, тот подчинился. Щелкнул замок, в кабинет зашел молодой парень в камуфляже, развернул на столе карту, отошёл к двери.

Мужчина взял ручку и поставил на карте два крестика:

— Ударю здесь и здесь. Это военные базы, их и союзная. Мой народ проголосует за вывод войск. Я дам им спокойно уйти, если они не будут стрелять. Устроит?

— Обеспечишь отсутствие обстрела?

— Отдам приказ. Но сведению личных счетов препятствовать не стану.

— Не пойдет, — Арей покачал головой. — Мне нужны гарантии, что ни с твоей стороны, ни со стороны твоих союзников не будет ни одного выстрела.

— Ладно, — военный поморщился. — Тогда я хочу сутки, не меньше. Имя заказчика и гарантии, что ты не побежишь к моему противнику. Так что посидишь пару дней под замком. Будешь, — на этих словах у мужчины на лице промелькнула брезгливая гримаса, — моим гостем.

Арей склонил голову в знак согласия. Даже высказанное в такой форме, приглашение гарантировало ему, что он уйдет живым. Гарантий для Даф требовать было нельзя, но можно было попробовать скорректировать условия сделки. Выторговать хотя бы малость. И мечник решился:

— Имя получишь, когда вернешь мальчишку. Это мое условие.

— Приемлемо, — ответный кивок. — Насир, проводи нашего гостя на второй этаж. Двери закрыть, пока не закончится налёт, его не выпускать. Затем приведешь ко мне мальчишку. Выполнять.

— Мне будет дозволено сказать мальчику несколько слов? — Арей склонил голову и приложил руку к области сердца.

— Нет, — мужчина смотрел мечнику прямо в глаза. — Иначе наш договор будет считаться расторгнутым.

Названный Насиром поманил Арея за собой. Тому пришлось подчиниться. Проходя по коридору, он видел испуганные глаза Даф — как они и договаривались, она подстраховала его в кабинете во время разговора, а затем выбралась и сняла невидимость. Конца разговора она не слышала, про изменение времени тоже. Но теперь им требовалось доиграть свои роли до конца. И это буквально убивало Арея. Тяжесть за грудиной так и не отпустила. Он привык сам бежать, что-то делать, но не ждать. Никак не ждать. Он не знал наверняка, был ли у Дафны какой-нибудь способ избежать насилия, мог только верить, что она найдет выход.

Когда в замке комнаты повернулся ключ, Арей сел на пол рядом с дверью и замер. Двигаться не хотелось. В грудь как будто воткнули раскаленный прут. Воспаленное сознание рисовало одну картину страшнее другой. Мужчина ударил кулаком в пол, ещё раз и ещё. Заболели разбитые костяшки, но и они не могли заглушить душевную боль. "Только выживи, — повторял он себе. — Пожалуйста, выживи". Впервые за долгие тысячелетия Арей искренне молился.

* * *

Сколько он так просидел, не знал. Вроде пару раз сходил в туалет. Несколько раз приносили еду, но Арей к ней так и не притронулся — просто не мог. Время не разделялось на фрагменты, а текло единой серой полосой. Смена дня и ночи совершенно не ощущалась. Так что когда в замке повернулся ключ, и распахнулась дверь, Арей даже сразу не отреагировал, только повернул голову в сторону звука и тут же вскочил на ноги.

В комнату вошла Даф. Она выглядела откровенно плохо, под глазами залегли почти чёрные круги, лицо вытянулось и сильно осунулось. За несколько дней она постарела на несколько лет. Арей видел это даже под личиной. За девушкой шёл военный, положив ладонь ей на плечо. Он тоже не сильно был похож на свою официальную фотографию, но выглядел гораздо свежее Дафны.

— Свою часть договора я выполнил, удара два. Начали вывод войск. Имя, уважаемый.

Арей посмотрел на Даф, ожидая подтверждения. Та кивнула, соглашаясь со сказанным, глазами с ним не встречаясь. Мечник протянул бумажку с именем мужчине. Тот взял, развернул и прочел. Кивнул.

— Ты выполнил свою часть сделки, незнакомец. Я свои договоренности тоже. Убирайся прочь.

— Было неприятно иметь с тобой дело, уважаемый, — Арей склонил голову в поклоне. Тон голоса звучал с насмешкой.

Военный отчётливо скрипнул зубами, но промолчал. Мечник кивнул и вышел из комнаты, направляясь к выходу из здания. Спиной он чувствовал ненавидящий взгляд между лопаток. Даф шла следом, шаг в шаг. Чудовищным усилием воли он заставил себя сохранять темп движения. Хотелось перейти на бег, выбраться, чтобы оценить полученные повреждения. Но это означало бы окончательный проигрыш в финальном раунде.

Они сумели покинуть здание без препятствий. То ли не было приказа, то ли все-таки им невероятно повезло. Они отошли на десяток кварталов, после чего Арей резко свернул в небольшой проулок, развернул девушку к себе лицом, схватил за предплечья.

— Что он сделал с тобой? Ты в порядке?

— Мне больно, не трогайте, — вяло зашевелилась девушка, попыталась высвободить руки.

Мечник отшатнулся, отпустил её.

— Прости.

— Он... не тронул меня, — девушка со свистом втянула воздух через нос. — Не успел. Мне в какой-то момент удалось навести на него сон и подсунуть иллюзию.

— Значит, все-таки тронул.

— Неважно, — Даф стиснула зубы. Скулы, и так заострившиеся от болезненной худобы, стали ещё явнее. — Действительно, удара было два, мировое сообщество отреагировало остро, но военного конфликта нет. Печать восстановлена, я чувствую ее.

— Слишком дорогой ценой, — мечник протянул девушке руку. — Пойдем домой.

Она, помедлив, вложила ладонь в его, но мужчина заметил, что светлая вздрогнула от прикосновения и едва не вырвала ладонь, когда он легонько сжал её пальцы.

— Какое сегодня число?

— Восьмое января.

— Четыре дня... — Арей стиснул свободную ладонь в кулак, глубоко вогнав ногти в кожу.

Дафна не ответила. Она многое могла рассказать о том, что ей довелось пережить. И видела, насколько тяжело пришлось ему. До самой смерти она будет помнить ощущение грубых толстых пальцев, срывающих с нее одежду, тяжесть чужого тела, придавливающего к кровати. Невозможность не то, что сопротивляться — банально пошевелиться; от тошноты, подкатившей к горлу, было почти нереально дышать. Омерзительное чувство беспомощности. И шепот, набатом стучащий в ушах и отдающий болью в висках "hadi, hadi, hadi, ya fatan" (26). И сокрушительный удар по лицу, когда она попыталась сопротивляться. Когда в голове прояснилось через пару мгновений, Даф поняла, что если ничего не сделает, то ее прямо сейчас изнасилует чертов старый извращенец. Тогда она сумела наконец дотянуться до флейты и начертить концом головки руну сна.

И зная, что Арей рассчитывает на нее, почти сутки просидела, конструируя в голове этого ублюдка новые воспоминания со своим участием на основе того, что увидела. На основе его фантазий, своего недавнего поведения. На основе памяти о таких же, как она. О детях, которые редко могли покинуть эту комнату хотя бы относительно здоровыми. Там были не только мальчики, девочки тоже. Но были сильно младше. Увидела она и тех троих, кто не пережил таких ночей.

Впервые ей захотелось убить по своей воле. И это не испугало ее. У нее не было оправдания в виде яда мавки или влияния мрака. Она сама хотела отнять жизнь у человека. В этот момент ей откровенно наплевать стало на светлые и темные перья. Как будто в ней умерло что-то в эти бесконечные сутки. Вечная борьба света и мрака стала казаться простой возней в песочнице, как только она столкнулась с таким злом в теле человека. Выжить. Просто выжить и сделать все, чтобы выжил Арей. Все, на чем она держалась в это время.

Когда к следующему утру мужчина пришел в себя, больно ущипнул Даф за щеку, где успел налиться багровый кровоподтек от вчерашнего удара, она восприняла это с должным хладнокровием. Хотя и понимала, что ее отпустит уже дома, в тепле. И либо будет кричать от душевной боли, либо бесконечно летать, выматывая себя до тех пор, пока не упадет от усталости.

Дафну заперли в комнате, двое суток она провела, сидя на полу в комнате. На третьи сутки за ней пришли, выдали какие-то документы, показали видеозаписи, дали час доступа к интернету. Когда она проверила подлинность произошедшего, ее отвели в комнату к Арею.

— Давайте уйдем отсюда, — светлая больно сжала его ладонь.

Мечник всем сердцем желал сейчас, чтобы девушка благополучно пережила все произошедшее с ней. Он не мог видеть себя, но по ее изучающему взгляду понимал, что тоже сильно изменился за эти дни. А Дафна радовалась, что он не может видеть ее разбитое лицо. Но видела через вторую личину его запавшие глаза, отчетливо выделяющийся побагровевший шрам на переносице, новую выбеленную прядь в волосах. Не отдавая себе отчет в том, что делает, она протянула руку и потянула за белые волосы, провела подушечками пальцев по скуле.

Стражи старели медленно. Даже бывшие. Хотя в Эдеме существовало мнение, что стражи стареют только от сильных переживаний. Сейчас Дафна, кажется, получила этому наглядное подтверждение. Она всегда полагала, что виски у Арея поседели, когда он обнаружил мертвых жену и дочь. Видимо, была не так уж и неправа.

— Что?.. — Арей чуть не закрыл глаза, ощущая эту простую ласку. Возникшую головную боль на фоне даже не заметил. Наплевать.

— Поцелуй Азраила (27), — Дафна вытянула прядку к глазам мужчины. — Мы идем домой.

Телепортационная маголодия прозвучала в пустом переулке и разбилась осколками звука о кирпичи серых зданий.

_____________

(17) Балиг (араб.‎) — в исламском праве совершеннолетие. По мнению исламских богословов, нижним пределом наступления совершеннолетия у девочек (балига) является возраст 9 лет, а у мальчиков (балиг) — 12 лет.

(18) Харам, харамный (араб.) — в шариате — греховные деяния, запрещённые в исламе. Противоположностью харамного действия является халяльное.

(19) Зариф (араб. — «красивый», «остроумный») — арабское имя, происходит от глагола «зрф» — «быть красивым», «быть остроумным».

(20) Сахир (араб.‎) — колдун. Сихр в исламе — колдовство и магия, один из больших грехов. Обучение колдовству происходит через злых духов.

(21) Jamil (араб.) — красивый.

(22) Sanie alsalam (араб.) — миротворец.

(23) Khaliq alealam (араб.) — творец мира.

(24) Иншалла (иск. араб. — «если на то есть воля Божья», «если Бог пожелает‎») — ритуальное молитвенное восклицание, междометное выражение, используемое в арабских и других мусульманских странах, как знак смирения мусульманина перед волей Аллаха.

(25) Naser, taeal 'iilay. 'iihdar kharitatin (араб.) — Насир, зайди ко мне. Принеси карту.

(26) hadi, hadi, hadi, ya fatan (араб.) — тихо, тихо, спокойно, мой мальчик.

(27) Азраил — в исламе ангел смерти.

Дома у Арея Дафна долго стояла перед зеркалом в ванной и рассматривала себя. Что-то изменилось, но что, она не понимала. Личину сняла. Уже здесь, в ванной. И синяк залечила, пока мечник его не увидел. С третьего января минула целая вечность. И как будто в ней умерло что-то важное. Казалось, что она больше ничего не чувствует. Но сейчас, в безопасности, оказалось, что ошиблась. Эмоций было очень много, отделить одну от другой не представлялось возможным. Этакая химера из событий, эмоций и боли. Там было, наверное, и что-то хорошее, в этом комке, но Даф не могла найти эти крохи. Потихоньку отпускал стресс, начинали дрожать руки. Она прекрасно осознавала, где находится, что с ней произошло, понимала, что самое страшное уже закончилось, она выжила. Они оба выжили. Каждый прошёл через свой маленький ад. И теперь придется жить с последствиями этого путешествия.

Девушка коснулась амулета и материализовала крылья. Очень спокойно и даже рассудочно она осмотрела их, подметила изменившееся оперение и количество чёрных перьев. Прежний страх перед этими изменениями выгорел. Исчез в те страшные сутки. Но привычка осталась. И, видимо, будет с ней еще долго. Видеть все больше чёрных пятен в белом все еще было тревожно. Однако все в этом мире имеет свою цену.

Дафна дематериализовала крылья и облокотилась на раковину. Волосы, не собранные ни в хвост, ни в косу, тяжелой волной обвисли вдоль щёк. Совсем как несколько лет назад, когда мрак своим ядом разъедал её изнутри. Девушка пару раз машинально провела по ним щеткой и заплела в толстенькую косу. С этим тоже будет разбираться потом. Она заступила в ванну и включила душ.

* * *

Арей сидел в кухне и прислушивался к звукам из ванной. Благородно пропустил Дафну вперёд. Хотя, признаться честно, просто рассчитывал на небольшую передышку. На холодильнике висела придавленная магнитом записка от Варвары: "08.01 Я на парах до 17:30. Не готовила. Если ты наконец-то дома, бич-пакет над хлебницей". Под этим листком угадывались ещё несколько, но встать, чтобы посмотреть, что на них написано, не было никаких сил. Не столько физических, сколько моральных. Впрочем, и так было понятно. Наверное "Ненавижу тебя", "Какого хрена ты меня опять бросил" и все в таком же духе. Хотя... Он думал, что в записках так написано. Потому что при ссорах это было первое, что бросала ему разозленная дочь.

Встал, нарочито медленно вытащил из-под магнита листы. Разложил по датам, начиная с нижнего.

"04.01 Ушла к Максу. Доела салаты. Придумай сам, чего сожрать".

"05.01 Поехала в Москву побродить, буду часам к 19. Надеюсь, ты уже вернешься к этому времени".

"06.01 Ужин в холодильнике, я поехала к подруге. Да, готовила сама. Нет, ты её не знаешь".

"07.01 Не придумала, куда могу пойти, поэтому если я не дома, значит, брожу по городу".

Он сел за стол и опустил подбородок на сложенные руки. Дочь его ждала. Все эти дни жила, что-то ела, к кому-то ездила. И ждала. Записки вон оставляла, чтобы когда он вернулся домой, не беспокоился о том, что её нет. Глаза были сухими, но где-то глубоко в душе, Арей знал, что снова почувствовал себя живым и чувствующим. Как в тот день, когда впервые взял эту кроху на руки.

Глянул на часы на стене и вскочил на ноги. Дафна отсутствовала уже больше часа. Вода лилась, но шум был ровным, как будто девушки просто не было в ванной. Плюнув на возможные последствия, пошел, открыл дверь — не заперлась — и отдернул штору. Дафна была там. Сидела на дне ванной, обхватив руками колени. От падающей на голову воды шёл пар, зеркало запотело, кожа на спине сильно покраснела, но девушка не двигалась. На предплечьях мечник успел заметить неровные глубокие царапины, сделанные ногтями, как будто девушка яростно пыталась смыть следы перенесённого насилия. Да только они не были физическими, такое ни содрать с кожей, ни смыть водой.

Арей выключил воду, накинул на Даф большое махровое полотенце, укутал, насколько сумел.

— Я ничего с собой не сделаю, — раздался безжизненный голос. — Просто мне плохо.

— Я знаю, крошка. Пойдем, — он помог девушке выбраться из ванной, накинул второе полотенце ей на голову и повёл в комнату. Даф покорно пошла за ним, села на край кровати и механически стала промакивать волосы, даже не попытавшись их расплести.

Мечник счёл это неплохим знаком. На самом деле. Не обрезала, и ладно. Значит, действительно прямо сейчас не имеет намерений что-либо с собой сделать. Что светлой нужна помощь, было видно невооружённым взглядом. Привыкший за много столетий к встречам с откровенной мразью и подонками, он не учел того, что Даф дитя Эдема, даже несколько лет в Резиденции не могли этого изменить. Для неё подобное столкновение с реальностью было гораздо более болезненным. Ей скорее нужна была помощь того, кто соприкасался с обеими сторонами и сумел сохранить своё "я".

Арей знал, что потом не раз пожалеет, но готов был поступиться ещё одной частью своей новой жизни.

Он вышел в коридор, наблюдая за светлой через дверной проём. Достал из кармана куртки мобильный, набрал по памяти номер и дождался первого гудка. Запоздало подумал, что за много лет человек мог сменить номер, но решил положиться на судьбу. Трубку взяли. Раздался такой знакомый голос, что Арей на секунду замялся, поскольку похоронил когда-то для себя после возвращения саму возможность встретиться с теми, к кому привязался за долгие годы. Эксгумировать сейчас эту потерю было весьма мучительно. Можно было сбросить звонок, соврать, что ошибся номером. Что угодно. Вместо этого мечник произнёс:

— Улита, это Арей. Ты мне нужна. Приезжай.

И продиктовал адрес.

* * *

За что мечник всегда ценил ведьму, так это за то, что та в нужное время собиралась, отбрасывала хиханьки и полностью отдавалась полученному заданию. На неё можно было положиться. Правда, это не гарантировало, что результат будет достигнут именно тем способом, что он предполагал. Но то, что добьется, Арей знал наверняка. Вот и сейчас часа не прошло, как Улита уже жала на кнопку звонка.

Арей встретил её в коридоре. Та молчала. Они жадно рассматривали друг друга, как люди, которые уже и не надеялись встретиться, по вполне известным причинам. Действительно, она почти не изменилась. Та же разбитная девчонка, если не знать её истинного возраста и истории. Сам Арей на взгляд Улиты изменился гораздо сильнее. Как внешне, так и внутренне. И готовность в нужный момент попросить помощи была самым главным признаком этих изменений. Впрочем, стержень его характера явно эти перемены не затронули.

— Клятва? — голос её звучал с хрипотцой, дрогнул к концу.

— Наплевать, — Арей посторонился, пропуская ведьму в квартиру. — Вытащи её только.

Улита прошла в квартиру, небрежно сбросив ботильоны один об другой, увидела Даф, сидящую на кровати.

— Так, — обернулась она к Арею. — Вы сейчас идете и покупаете вискарь и что-нибудь на закуску, а мы сядем на кухне. А потом поговорим уже мы с вами.

Последние два слова она выделила голосом. Арей посчитал бы, что это угроза, если бы не знал ведьму.

— Мне дозволено будет хотя бы принять душ? — он оторопел от такого напора.

Улита, подумав, кивнула.

— Только не затягивайте. Ночь будет долгой.

И ведьма, сбросив шубку на руки Арею, прошла в комнату, села рядом с Даф. Та даже сразу не отреагировала на её появление, но когда Улита начала негромко что-то спрашивать, коснулась ладонью предплечья, вроде как оживилась и что-то стала отвечать.

Арей плюнул на все, пошел наскоро ополоснулся и сменил осточертевшую за несколько дней одежду. Надев ставший привычным свитер, почти почувствовал себя нормальным человеком. Одежда, в которой была Даф эти дни, так и валялась на полу, где девушка её сбросила. Арей поднял её и сложил к своей такой же в пакет. Спалит к чертям Лигуловым позже.

Когда он вернулся из магазина, дверь на кухню была закрыта. Прислушался. Голоса говорили негромко, но вроде без слез или чего-то подобного. Обычный разговор, если не знать контекста. Осторожно постучался. Голоса смолкли. Арей открыл дверь и заглянул на кухню. Даф сидела в его банном халате, сером, полы были распахнуты, открывая ноги до середины бедра. Длинные влажные волосы девушки были распущены и разметались по плечам. Он отметил, что раньше они вроде были намного длиннее, а сейчас едва доходили до пояса. Странно. Он не помнил, чтобы она стриглась. По крайней мере, никогда не замечал.

Улита встала, забрала у него из рук пакет, мягко подтолкнула на выход.

— Идите, нам ещё многое предстоит обсудить.

Арей по старой привычке хотел прикрикнуть на ведьму, чтобы помнила о субординации, но вовремя прикусил язык. Поздно спохватился. Ещё много лет назад откомандовался. К тому же, Улите можно было простить что угодно. Да даже авансом, не то, что за заслуги. Она не раз выручала мечника. Один раз даже из такой передряги, что, казалось, что это венец его "карьеры".

За спиной закрылась дверь. Мужчина вернулся к себе в комнату, открыл планшет с эскизами, но работать не смог. Слишком было беспокойно, слишком много от него не зависело сейчас. Созвонился с Максом, договорился выйти с десятого числа. На вопросы о том, куда пропал, мрачно отшутился, что ездил в отпуск. Прошелся по комнате, но все равно было неспокойно. Тишина на кухне настораживала. Голоса также негромко что-то говорили, но пойти и банально подслушать, о чем говорят девушки, было бы совсем некрасиво. В конце концов, чтобы себя понапрасну не накручивать, Арей накинул куртку и пошел на станцию встретить дочь. Как раз успевает к первой электричке.

К вокзалу он подошёл сильно заранее. Из тех электричек, на которых могла приехать Варвара, не подошла ещё ни одна. Арей поискал по карманам, нашел во внутреннем пачку сигарет и закурил, прислонившись к стене с табличкой "курить запрещено". Неярко светилось окно, уставшая женщина перекладывала последние бумаги. Видимо, собиралась домой и никак не могла уйти.

А ведь пачка ещё с нового года осталась. Черт, как же давно это было. Кажется, целую вечность назад. Помимо него здесь стояло ещё четыре человека, все нервно косились на табличку и нехорошо посматривали в сторону осмелившегося нарушить запрет. Мужчина усмехнулся уголком рта с зажатой в зубах сигаретой. Ох уж эти люди с их любовью к обходам запретов. Даже не к самому запрету, а к факту нарушения запрета. От того, закуришь ты возле вокзала или нет, зависит всего ничего. Это на бензоколонке лучше не играться с зажигалкой. Есть запреты, нарушение которых сделает хуже тебе самому; есть те — которые другим. Не взять с Улиты клятву — навредить себе. Взять — подставить её под удар. Лишнее плетение клятвы видно в ауре, и это заметит даже недалекий хранитель Дафны. Возникает закономерный вопрос, какого черта и кто решил связаться с ведьмой, которая много лет тенью следовала за первым мечом мрака, а сейчас, в некотором роде, в отставке?

Арей втянул дым в легкие. Тёплый. Значит, успела догореть, а решения так и нет. В лёгком раздражении потушил окурок об отлив и выбросил в урну. Как раз подошла электричка. Мужчина снова закурил и стал вглядываться в лица проходящих мимо людей. Варвары не было. Значит, не успела, ехала на следующей. Ничего, он подождет.

* * *

Варвару он увидел сразу. Его ребенок шёл по платформе, держал в руке синюю зимнюю шапку, пальто было небрежно перекинуто через сумку на плече, хотя было довольно холодно. Шла девушка нарочито медленно, видимо, не хотела возвращаться в пустую квартиру. Арей потушил сигарету и пошел навстречу. Варвара увидела отца, споткнулась, замерла на мгновение, а затем ускорила шаг. За пару шагов резко притормозила, остановилась в нерешительности. Мечник сгреб дочь в объятия. Та замерла на мгновение, но ощутимо расслабилась в его руках и уткнулась в плечо.

— Черт возьми, ты все-таки вернулся, — выдохнула девушка.

— Обещал же, — Арей гладил дочь по встрепанным чёрным волосам. — Все в порядке, надеюсь, больше так не пропаду.

— Вы оба?..

— Оба.

— Все в порядке? Благополучно?

Арей заметно помрачнел:

— Не совсем. Дома увидишь. Физически — в порядке.

Варвара сняла с плеча сумку, отдала отцу, пока он её держал, надела пальто и шапку. Потом подхватила его под руку.

— Я тебе записки оставляла.

— Да, я видел, — мечник усмехнулся уголком рта. — Сначала думал, ты меня там на хрен посылаешь, а потом посмотрел.

Варвара шутливо толкнула отца в бок.

— Я давно уже не хочу послать тебя на хрен. И я рада, что вы вернулись. Правда. Мне тебя не хватало.

— Знаю. Мне тебя тоже.

Оставшееся время в пути Варвара говорила. Выговаривала все, что её волновало в эти четыре дня. Говорила и чувствовала, как отпускает напряжение. Она действительно могла позаботиться о себе сама, но как-то незаметно привыкла, что отец рядом. Ей действительно было нужно знать, что у неё есть к кому вернуться домой. Рассказала, как решила оставлять записки, когда поняла, что к вечеру Арей не вернется. Сначала больше для себя, потом больше для него — не могла оставаться в пустой квартире, слишком начинала волноваться. Как поехала к Максу, чтобы не оставаться одной дома вечером. И как тот в какой-то момент оставил её одну, а сам ушёл, сказал, что по срочному делу. И как он вернулся, почти под утро, и разбудил её, потому что она успела уснуть. Как парень проводил её до дома и как на это отреагировала их любопытная соседка. Что было на парах, как они пришли после каникул, а у них в группе отчислили трёх человек. Что ездила снова следить за Корнелием и Добряком, но не смогла их найти, из-за чего тоже расстроилась, потому что решила, что осталась совсем одна.

Арей слушал её и подмечал детали. Не пытался утешить или что-то объяснить. Запоминал каждый нюанс, каждую мелочь, понимая, что в следующий раз он может не вернуться, и все, что у него останется, это память о таких вот откровенных разговорах и совместно проведённом времени.

К квартире Варвара успела выговориться. Шла, держа отца под руку, иногда прислоняясь к его плечу щекой и повисая на плече.

— У нас гости, — голос Арея на этом слове предательски дрогнул.

Варвара тут же это отметила, спросила почти невинно:

— Очередное настигшее прошлое?

— Это прошлое я хотя бы сам позвал, — мечник задумчиво поскреб ногтями щетину. Вот о чем не подумал, так это о том, что надо бы было себя привести в порядок перед тем, как выходить в люди.

— Ваше общее прошлое? — въедливо продолжала Варвара. Она действительно искренне интересовалась, хотела понять, что происходит и происходило в жизни её отца.

— Я ей крепко должен.

— Кому? Даф?

— Не только, — Арей распахнул дверь квартиры и пропустил дочь вперёд.

— Любопытно, — девушка зашла, сбросила пальто, оценивающим взглядом прошлась по ботильонам и шубке. — Я хочу с ней познакомиться. Определенно, хочу.

— Так в чем проблема? Они обе там. Иди, знакомься. Общайся.

— Что случилось? — Варвара безошибочно услышала подтекст в интонации. — Ты уходишь от нормального ответа, не говоришь, что со светлой, а ещё вызвал человека из вашего общего прошлого, который может помочь. Что именно произошло? Чего ты боишься?

— А ты переняла от меня отвратительную привычку в разговоре с другими принижать значимость тех, о ком беспокоишься, — заметил Арей. — Светлой крепко досталось. И я совершенно не представляю, насколько. Говорит, что её не тронули, но я не верю.

— О господи... — девушка бросила быстрый взгляд в сторону закрытой двери кухни. — Но ты же говоришь, что физически она в порядке.

Арей помолчал, формулируя мысли в стройную логическую связку, чтобы Варвара тоже поняла.

— Она, в отличие от меня, магией обладает. Я не знаю, что она может скрывать. Поверь, это очень просто — обманывать подобных мне и тебе.

— Так, — Варвара занесла сумку к себе в комнату, сменила толстовку на домашний свитер. — Отдыхай, выбрось лишнее из головы. Поверь, сейчас девочки сами разберутся.

И девушка скрылась за дверью кухни, оставив отца изумленно смотреть ей вслед.

* * *

Разошлись девушки только к полуночи. Улита телепортировала, пообещав нагрянуть уже по более радужному поводу. Напоследок крепко обняла бывшего шефа. Она была самая трезвая из тройки. Варвара неровной походкой пошла в ванную, обмыться перед сном. Перед уходом она внимательно посмотрела отцу в глаза, и тревога, донимавшая мечника, прошла. Раз она спокойна, его девочка, с её острым чувством справедливости, значит, все действительно будет в порядке.

Дафна так и сидела на стуле в кухне, задумчиво накручивая на палец светлый локон. Изредка она вытягивала его и отпускала, позволяя волосам рассыпаться золотистыми нитями, а затем снова начинала процесс заново. В этом действии не было осознанности, просто попытка простым жестом вернуть себя в состояние реальности. Задумавшись, она прикусывала колечко пирсинга в нижней губе. Арей часто ловил себя на том, что в этот момент ему хочется подойти и остановить девчонку. До того, как именно прервать этот жест, никогда не доходил даже в мыслях. Останавливал себя усилием воли. Потому что считал, что своим вмешательством отпугнет.

Когда она коснулась его щеки там, в Богом забытом переулке, откуда они потом телепортировали, вспомнил то, о чем его пыталась заставить забыть светлая. Вспомнил и не рад был. Дать ей об этом знать было бы неправильно, но и промолчать не мог. Не та натура. Вспомнил и осторожное прикосновение тёплых шероховатых губ, и знакомый яблочный запах с кислинкой. А еще чудовищно красивую мелодию, чердак. Ссору. Ощущение нежной кожи под пальцами, когда он взял её за подбородок и потянулся к губам. Память милосердно подбрасывала фрагменты, не выдавая картины целиком.

Арей видел, что мыслями девушка где-то далеко отсюда, не может или не готова разговаривать. Да и не стоило, признать честно, поднимать эту тему. Она была пьяна, сильнее, чем в новый год, но все же достаточно хорошо держалась. Глаза были сухими. То ли отплакала все пережитое, то ли не могла.

— Ты как? — он осторожно тронул её за плечо.

Даф как будто очнулась. Она внимательно посмотрела в лицо Арею.

— Наверное, в порядке.

Светлая пожала плечами. Он отметил припухлые губы, необычайно яркие, будто искусаные, непривычный блеск глаз. Смотрел и не находил, что не так. Даже такой, надломленной, она была красива и устойчива в своей вере и убеждениях.

— Вы теперь иначе на меня смотрите, — заметила вдруг девушка. Она продолжала накручивать на палец прядь волос и не отрывала взгляда от мечника.

— С чего ты взяла?

— Мне кажется, что произошедшее влияет на ваше отношение ко мне.

— Ещё раз спрошу, с чего ты это взяла? — где-то подсознательно мечник знал, что действительно относится к светлой иначе. Но совсем не так, как она думает. Черт возьми, он восхищался этой девчонкой. И как страж, и как мужчина. Даже манипуляции с его памятью не изменили его мнения. Он понимал, по какой причине и зачем она так поступила.

— Кажется так, — Дафна снова пожала плечами. Создавалось впечатление, что она говорила это назло, чтобы хоть как-то выразить то, что чувствует.

"Она не пытается сделать тебе больно, — напомнил себе Арей. — Она разбита, пережила самое чудовищное событие в своей жизни. Ей просто нужно время".

— Вы смотрите иначе, говорите со мной иначе. Как будто пытаетесь не ранить ещё больше. Но этим только делаете хуже, — Дафна горько усмехнулась. — Вы смотрите на меня теперь через... весь этот опыт! Как будто кроме него во мне ничего больше нет.

— Это неправда.

— Да? — лицо девушки перекосило гримасой боли. — Тогда почему я вижу, что вам меня жалко? Вы пытаетесь это скрыть, но я — вижу!

Поддавшись порыву, Арей, как и тогда, на чердаке, опустился перед девушкой на одно колено и взял её ладони в свои.

— Светлая, — он заглянул ей в лицо, но она отвела взгляд. — Эй, не отворачивайся. Смотри на меня.

Девушка упрямо вскинула голову, светлые волосы тяжелой волной скользнули по плечам. Арей с трудом удержался от того, чтобы не пропустить золотистые пряди сквозь пальцы. Залюбовался играющими искорками на концах.

— Послушай внимательно, — он поймал её взгляд и удивился, насколько тёмными были её глаза. — То, что с тобой произошло, изменило тебя, это правда. Но ты выжила. Прошла через это все и выжила. Мне тебя не жалко не потому, что я редкостный мудак, или потому, что ты заслужила тот кошмар, через который прошла. Нет. Ты сильная. И справишься. Да, это будет еще долго влиять на тебя, на твои действия. Но я не могу не уважать тебя за то, какая ты.

Дафна смотрела на него и до конца, казалось, не осознавала, о чем он говорил. Арей видел, что она цепляется за его собственный взгляд, возвращается к "поцелую смерти" — белой прядке в челке. В какое-то мгновение ему захотелось коснуться её губ своими...

— Я вам не верю! — глаза Даф сверкали, она начинала злиться.

"Злись, крошка. Злость всегда лучше равнодушия", — мужчина следил за реакцией девушки. Либо разозлится и на этой энергии выкарабкается, либо утонет. Третьего не дано.

— Послушай, — Арей сжал ладони девушки между руками. — Я все равно не могу тебя воспринимать иначе. Смотрю на тебя и вижу очень сильного и смелого стража, очень преданного, верного свету и своим убеждениям. Поверь, я горжусь тобой. И я знаю, что то, что ты пережила, не делает тебя хуже. Оно не меняет тебя. Внутри ты осталась такой же, какая есть.

— Вы это говорите, чтобы мне стало легче.

— Упрямая, глупая девчонка, — отчеканил мечник.

Дафна изумленно распахнула глаза, попыталась вырвать руки, но хватка Арея была крепкой. Задел, все-таки задел.

— Отпустите.

— Не отпущу.

Дафна действительно разозлилась. Прекратила вырываться, но оба они знали, что как только мечник даст слабину, она вырвется и сбежит.

— Чего вы пытаетесь добиться? — она откинулась на спинку стула, выражение лица изменилось. Арей прочел скрытую угрозу в её позе. "Блефует," — как и в новогоднюю ночь, в крови разгорался азарт. Поймай прежде, чем поймают тебя.

— Пользуюсь твоим беспомощным положением.

Мечник протянул руку и погладил девушку по щеке, большим пальцем коснулся колечка в нижней губе, повторив свой же давний жест. Даф прикрыла глаза, принимая ласку. Не отстранилась. Уже хорошо. А о том, что сейчас он бы сорвал с этих изогнутых ярких губ поцелуй-другой, лучше забыть. Надолго.

— О том, что там на самом деле произошло, знаешь только ты сама.

— Ещё Улита и Варвара, — вяло возразила светлая.

— Они знают ровно столько, сколько ты сама рассказала. И ни одна не предаст твоего доверия.

— Знаю...

— О чем никто не знает, не может влиять на отношение к тебе. А я всегда относился к тебе... — мечник кашлянул, замялся. Признавать правду всегда непросто. — По-особенному. И точно не буду смотреть на тебя иначе после всего, через что ты ради меня прошла.

Дафна и верила, и нет. Слова, которые проговаривал Арей, как будто укутывали её тёплым одеялом: "Меня принимают такой, какая я есть, со всем пережитым". И это давало надежду, что завтра она проснется и снова пойдет бороться. Уже другая, но такая же.

— Спасибо, — с плеч светлой как будто свалился огромный валун, придавливавший её к земле. Боль от пережитого стала как будто более переносимой.

Дафна распрямила плечи и уже спокойно высвободила ладони. Собрала волосы в пучок и несильно перетянула резинкой. Арей внимательно следил за её руками. Тянуло снова коснуться тыльной стороны её ладоней, скул, как будто случайно тронуть пухлую нижнюю губу. Конечно, чтобы удостовериться, что с девчонкой все в порядке. Мечник отвёл взгляд и встал поодаль.

— Оставайся. Переночуешь, а завтра будет полегче. Подумаем, что делать дальше и сколько у нас времени. Расчёты остались.

Девушка о чем-то задумалась, машинально расправила и сложила лежащее на столе скомканное полотенце, положила его на подоконник.

— Хорошо, — наконец сказала она. — Я останусь. Спасибо за халат.

Дафна легко поднялась со стула, коснулась руки Арея, помедлила, как будто что-то хотела сделать, но не стала. Вышла из кухни и направилась в комнату Варвары, прикрыв за собой дверь. Мечник остался стоять, осознавая, как крепко вляпался.

Варвара зевнула и посмотрела в окно. Серый февраль потихоньку шёл к марту, но по-прежнему навевал тоску. Вспоминалось вечное "налить чернил и плакать", но ни первого, ни второго девушке в ближайшее время не грозило. В воздухе уже чувствовались скорые перемены. Москву лихорадило. Все чаще и чаще поступали сведения о заболевших, но пока никто особо не беспокоился. Кроме отца. И Дафны. Впрочем, на двух последних посиделках и Макс подозрительно отмалчивался о том, как у него дела и где он все чаще пропадает.

Девушка видела, что мир замер в ожидании глобальной катастрофы, но при этом люди продолжали жить, работать, учиться. Любить... Она вздохнула и начала рисовать на полях в тетради респиратор в мелкое сердечко. Настроение ни к черту. Хотя отцовский запрет на слежку закончился, после того неудачного случая в начале января Варвара даже приблизиться не пыталась к месту своего предыдущего обитания. И не понять, то ли боялась, то ли просто не хотела. Тосковала, бесилась, но приближаться не осмеливалась.

Дафна, с которой она как-то попробовала поделиться наболевшим, предложила ей просто поехать и дождаться Корнелия, раз уж она не хочет положиться на судьбу и посмотреть, куда та выведет. Варвара подумала и обиделась. Этот совет напомнил ей о её собственной нерешительности, поскольку она так и не определилась, хочет этой встречи или нет. В отместку девушка "укусила" светлую некрасивой фразой про "сомнительные не-отношения", а также ткнула носом в намеренное замалчивание своих чувств. Даф пожала плечами, как-то грустно улыбнулась и пропала на неделю, из-за чего Варвара моментально усовестилась. Арей, которого не предупредили о внезапном исчезновении, всю неделю ходил мрачный. И даже сообщив ему о ссоре с Даф, Варвара продолжала чувствовать уколы совести каждый вечер, когда видела смурное лицо отца.

Все-таки светлая прочно вошла в их жизни. Варвара видела, каким спокойным становится отец, когда Даф приходит на ужин или сидит с ними в компании. После возвращения из Багдада и импровизированного девичника, девушка чаще молчала, погрузившись в какие-то мысли. Не решалась ни с кем спорить, не поддерживала беседы на абстрактные темы. Вытащить её из этого состояния мог либо Арей своими вопросами и ненавязчивой заботой, либо Макс дурацкими шуточками.

Такие состояния у Даф Варвара наблюдала всё чаще, поэтому посиделки в последнее время стали проходить примерно по одному сценарию. Как только светлая снова начинала "зависать", Арей подсаживался к ней и начинал разговор на какие-то совершенно посторонние темы. Девушка видела, как оттаивают оба участника. И как Даф порой прячет руки, чтобы не коснуться ладони мечника, как взгляд отца то и дело соскальзывает на пирсинг и приоткрытое сползшим свитером плечо. Да, со стороны поведение казалось вполне естественным для двух заинтересованных друг в друге людей, связанных общим прошлым. Вот только Варвара знала, куда и на что смотреть. И ясно видела, что обоих тянет друг к другу.

Макс и его поведение тоже вызывали некоторые вопросы. И чем дальше, тем больше. Она поделилась своими опасениями с отцом, но тот не понял её. Девушка готова была поклясться, что Аверин что-то скрывает. Порой по их разговорам складывалось впечатление, что он видит в общении Даф с Ареем то же, что и она сама, но... Чем дальше, тем чаще ей казалось, что она видит то, что хочет, а не что есть.

Учеба по-прежнему не доставляла особых проблем. Второй семестр был гораздо увлекательнее первого, пропали неспециализированные предметы. Вчера пришло оповещение о том, что нужно забрать направление на практику. Причём учли место жительства, так что познавать непростое ремесло слесаря КИПиА ей предстояло на местной стеклодувной фабрике. Она уже была там на экскурсии прошлым летом, когда принимала решение на какое направление подавать документы. И теперь снова вернется. Конечно, хотелось бы снова однажды оказаться в переходах метро, вдохнуть полной грудью запах станций — а у каждой он свой, неповторимый, как и у разных веток. Но это потом, в будущем. Почему-то казалось, что это будущее у неё есть. Даже не казалось, она была твердо уверена в этом.

Но одновременно затишье было подозрительно зловещим. Варвара знала, что третья печать — голод — так просто не дастся. Впрочем, ни одна не далась легко. Достаточно было просто посмотреть внимательно на тех, кто её окружал. Девушка видела, каким взглядом Даф смотрит на седую прядь отца, как она вздрагивает, когда к ней прикасаются. Сейчас-то реже, конечно. Но первое время это было довольно часто, и становилось страшно. Как смотрит на Даф сам Арей. Смотрит и мертвеет лицом — вспоминает. Как они оба опасаются оставаться наедине друг с другом. И по какой причине, Варвара не понимала. То один, то другой находит срочное дело или повод уйти, если в помещении не находится кто-то третий.

При этом интуиция подсказывала девушке, что третья печать вне какого-либо контроля. Она втайне пыталась делать расчёты, даже обратилась к однокурснице, которая её подсадила на астрологию, но и вдвоём они не смогли ничего просчитать. В карте было столько переломных моментов, что любой из них мог быть тем самым камешком, что сломает хребет верблюду. Мир замер в ожидании. И они все вместе с ним.

* * *

Поддавшись искушению, Варвара отпросилась у куратора и старосты с последних двух пар и отправилась гулять по Москве. Доехала до станции Площадь Революции и пошла в сторону Маросейки. Почему-то хотелось пройтись по эзотерическим магазинам, коими эта улица была полна. Не сказать, чтобы девушка верила в то, что у неё есть способности, скорее, она была уверена в их отсутствии. Просто та же однокурсница рекомендовала парочку как заслуживающие доверия. Да и интуиция, к которой в последнее время девушка прислушивалась, подсказывала, что как минимум пройтись по ним стоило. Город манил Варвару огнями, ровным шумом, какой-то неповторимой музыкой, которую он создавал своей жизнью. Висящие на шее наушники девушка даже не попыталась надеть, ей нравились звуки, которые она слышала, обрывки разговоров. Вот какая-то парочка обсуждает меню на ужин, эти — особо тупой отчет, а те двое — ругаются. Звук чужого голоса неприятно резанул по ушам, нарушая приятную гармонию городской суеты. Не желая подробнее знать причину, Варвара ускорила шаг, зашла в тёмный подъезд с яркой фиолетовой вывеской и поднялась на второй этаж.

Она никогда не бывала в подобных местах. Даже познакомившись с магами и стражами поближе (чëрт возьми, у нее отец когда-то был богом, а она об этом узнала совершенно случайно в каком-то до обидного бытовом обсуждении, и то от Даф!), материалистическим своим настроениям девушка не изменила. Поэтому при входе изрядно струхнула и напустила на себя слегка скучающий вид, как будто всë, что она делает в свободное время, это таскается по подобным магазинам.

Впрочем, её маскарад симпатичного продавца не обманул — уж больно жадно она осматривала полки с товаром. Тот понимающе усмехнулся, но рабочая этика перевесила:

— Добрый день. Вам что-нибудь подсказать?

Варвара вздрогнула, но собралась с духом:

— Пока нет, спасибо. Я просто посмотрю.

Посмотреть действительно было на что. В одной из витрин Варвара нашла ножи. Цены на них были совершенно несоразмерны качеству. Уж в чем-чем, а в ножах она разбиралась. И не только родство обязывало. Хороший нож в её почти подпольном положении всегда мог спасти жизнь. И даже перейдя на вполне легальное с точки зрения закона положение, Варвара не избавилась от привычки таскать с собой пару ножей, короткий с узким лезвием и длинный с широким. Благо, отец тоже не всем своим привычкам изменил и дочь поддерживал. Ножи из камня "порадовали" не только откровенной непрактичностью, но и фантастически задранными ценами. Варвара усмехнулась, увидев лежащие на бархатной подложке простые реконструкторские ножи с витыми ручками. Ценник тоже повеселил — не стоили они столько. При желании она сама могла выковать таких с десяток, технология была довольно простой, и подобный нож в средние века висел на поясе каждого первого. Отец даже не брался за такие работы, скидывал на Макса или другую смену. Насколько она знала, Арей сотрудничал только с тремя реконструкторскими клубами, которые такие ножи заказывали большой партией к фестивалям. Часто для того, чтобы продать участникам на полигоне, либо выдать группе. В тавернах ели многие, и нож был не предметом роскоши, а банальным инструментом.

Пара витрин была отдана под украшения. Девушка поначалу равнодушно прошла мимо них, не заинтересовавшись, а вот у стенда с таро зачем-то остановилась. Почему-то бросилась в глаза чёрная коробка на верхней полке с изображением белого круга.

— Можно подержать? — спросила она у консультанта.

— Только в коробке — открыть не сможем, — с готовностью откликнулся тот.

— Да, меня устроит, — нетерпеливо махнула рукой та. Почему-то нужно было обязательно коснуться, она не могла это никак объяснить, но — нужно.

— Если интересует галерея, то есть каталоги. Могу и сайт в интернете подсказать, где поискать для просмотра.

— Да-да, конечно, — какого чёрта ты до сих пор треплешься?!

Варвара едва дождалась, пока парень достанет коробку и быстро, но аккуратно перехватила её левой рукой. Прислушалась к себе. Интуиция молчала. Девушка не удержалась от разочарованного вздоха. Почему-то представлялось все иначе. Вряд ли свет с потолка, звон колокольчиков и всё такое. Но стало обидно. Ничего. Пустота.

Нет, на фоне пестроты красок остальных коробок эта заметно выделялась нарочитым монохромом. Но пригодится ли ей эта колода?.. Да и зачем, в конце концов? Она не маг, не страж. Человек с развитой интуицией, да и только. Варвара с сомнением покачала головой и отдала колоду. Молодой человек отчего-то не удивился, вернул коробку на место.

— Может, приглянется что-то другое?

Девушка пробежалась глазами по полкам. Конечно, украшений она обычно не носила, но всё же решилась:

— Покажите мне серебро. Кулоны.

* * *

Арей испытал устойчивое чувство дежавю. Дафна сидела на кухне и чертила что-то в блокноте. Они не договаривались, что сегодня она приедет, так что её появление стало для него неожиданностью.

— Пожалуй, мне стоит вернуться на работу, — мечник прислонился к откосу и скрестил руки на груди. Отчего-то не мог не съехидничать. — Кажется, примерно в таких обстоятельствах я недавно лишился памяти. Всё так чертовски знакомо: кухня, девушка с блокнотом. Хотя постой, сейчас же вечер, а в прошлый раз была ночь. Каюсь, забыл, — попытка перевести всё в шутку явно не спасла положение, сарказм всё испортил.

Девушка подняла голову и опустила снова. Арей отметил слегка опухшие глаза и явно уставшее, затравленное выражение лица. Даже на мгновение почувствовал укол совести, но язвительная натура взяла верх. Да, светлая явно стала избегать оставаться с ним наедине. Сбегала, как только представлялась возможность. Причин тому мог быть миллион, и всё же мечник никак не мог избавиться от иррациональной обиды, поскольку девушка пряталась только от него, Варвару и Макса не игнорировала, когда была с ними тет-а-тет.

— Так что, — продолжал иронизировать мужчина. — Сегодня я в безопасности в твоём обществе? Или ты сбежишь, как обычно? Останется ли мне сегодня на память хоть что-то из нашего будущего разговора, о, поклонница серых моральных решений?

Последнее явно было лишним. Мечник увидел, как резко светлая дернула плечом. "Опять поступаешь как мудак", — одернул сам себя Арей, но обида, выползшая после долгого замалчивания, свое дело сделала. Дафна не ушла, как он ожидал. Осталась сидеть, вскинув голову и глядя ему в глаза.

— Простите.

Это прозвучало странно, но мужчина не чувствовал фальши. Она действительно просила у него прощения за свой поступок. Арей прошел на кухню, сел напротив девушки. Промолчал, ожидая, что она скажет дальше.

— Что бы там кто ни говорил, изменить память не так легко, как кажется, — Дафна говорила как будто бы для себя, но знала, что мужчина внимательно ее слушает. — Воспоминания можно стереть, сделать неважными или вытеснить в подсознание. Это три разных воздействия, каждое имеет свои плюсы и минусы, свои последствия.

— Я внимательно тебя слушаю, светлая.

Дафна отстранëнно продолжала, хотя создавалось впечатление, что каждое слово даётся ей с трудом:

— Если воспоминания стирать, то это нарушает связи между нейронами. Причём действительно разрушает. Никогда не узнаешь заранее, какая часть пострадает и какие будут последствия. Давление? Инсульт? Судороги? Или человек вообще не заметит воздействия? Ты не можешь знать заранее. Если делать их неважными, как бы затирать, то там свои сложности. Работа идет больше на уровне сознания, и повреждений можно избежать. Ну, как у хорошего психотерапевта. Человек вроде продолжает помнить, но так, как будто бы прошло много лет. Теряет подробности и больше помнит сам факт.

Не то, чтобы это была новая для него информация, но Арей внимательно слушал. Светлой явно требовалось выговориться. То, что она сделала, всё же мучило её. Так что мечник не прерывал её монолога, пусть. Воспользовавшись паузой, зажег газ под чайником. А девушка продолжала:

— Чем сильнее "заряжено" воспоминание, тем сложнее с ним что-либо сделать. Было больно и плохо? Заряд со знаком "минус". Было настолько хорошо, что весь мир остановился? Заряд со знаком "плюс". Но и то, и то — заряд. Который будет мешать сделать с этим воспоминанием хоть что-то. И тогда на фоне предыдущих двух вариантов самым простым кажется вариант с вытеснением в подсознание. Он считается самым неэффективным, потому что мы как будто выдавливаем этот кусок памяти на дно, нарушаем логические связи. И мозг сам достраивает их. Никогда нельзя предсказать, как и чем заместится недостающий кусочек цепочки. И само воспоминание не исчезает, оно остаётся и может проявлять себя в самых разных ситуациях.

— То есть будет сниться, казаться, вызывать чувство уже виденного и так далее, — пояснил Арей, хотя в этом не нуждались оба.

— Ну, в общем и целом все так.

Девушка открыла пустой лист и что-то механически черкала на нем ручкой.

— Со мной первый вариант ты просто не рискнула провернуть, второй не подходит по ряду причин, значит... Третий?

Дафна кивнула.

— Тогда понятно, откуда головная боль и сны, — рассказать, что он всё вспомнил, Арей не решился. Кажется, это не то, о чём ей стоит знать. Особенно сейчас.

— Простите меня.

— Не извиняйся, — прервал ее мужчина. — Видимо, на тот момент это для тебя было самым простым решением. Не могу сказать, что понимаю и принимаю. Очень обидно.

Он помолчал, и, чтобы хоть как-то подбодрить светлую, вдруг сказал:

— Но я поступил бы так же, наверное. Если бы знал причины.

Дафна подняла глаза от своих расчётов и встретилась взглядом с Ареем. И не отвела. Наоборот, как будто жадно вбирала взглядом знакомые черты лица. Мечник уже был знаком с этим взглядом. Точно так же она смотрела на него в ту ночь, прежде чем коснуться шрама на лице. Наконец, девушка нарушила молчание.

— Что вам снится?

— Разное, — Арей поморщился. Все карты раскрывать не имело смысла, стоило выбрать самые безобидные вещи. — Почему-то чердак, иногда сама ссора. Но чаще всего, что мы сидим вот так на кухне, но я не могу никогда запомнить разговор.

Дафна не отрывала взгляд от его лица.

— А дальше?

"А дальше ты меня целуешь", — мужчина не осмелился произнести это вслух. Несмотря на то, что он, казалось, всё вспомнил, полной уверенности в том, что именно произошло между ними двумя, у него не было. Искрило знатно, влечение было сильным. И обоюдным. Уж в этом Арей понимал. Как далеко они могли зайти? Поцелуй был. Но вряд ли девчонка настолько перепаниковала из-за простого прикосновения губ. Выбранный светлой метод заставить его обо всем забыть всё же оставлял манёвр для искажения воспоминаний.

— А дальше я просыпаюсь обычно.

— Понятно... — девушка как будто потухла, голос дрогнул.

— О чем мы тогда говорили?

— Я с вами прощалась. Пыталась объяснить, почему не остаюсь.

— И не смогла.

— Видите, вы меня слишком хорошо знаете, — Дафна улыбнулась, но Арей чётко уловил фальшь. — Конечно, не смогла. Но мои аргументы вы тогда приняли.

— Причины тебе неизвестны, но конечно, они были. Потому что черта с два ты смогла бы подобное провернуть без моего пассивного на то согласия.

— А у меня его не было, — девушка пожала плечами. — Или было. Ни в чем не уверена. Если бы я тогда знала, что мне предстоит вернуться, то наверное выбрала первый вариант. Вы же мучаетесь из-за меня! При частом столкновении с раздражителями память может вернуться. Частично ли, полностью — зависит от человека. Я не могу сказать, как быстро вы вспомните. Все-таки я сильный для вас триггер. Во всех смыслах.

Арей усмехнулся в усы: "Ты даже не представляешь, насколько сильный", — и встретился взглядом с Даф. Та отвела взгляд, опустила глаза в стол: "Хочу сыграть для вас снова. И плевать, что вы этого не помните".

Мечник молчал. Довольно легко было поверить в то, что это решение было в какой-то мере обоюдным. Но тогда почему так обидно, черт возьми? И больно. Арей в задумчивости потер костяшками пальцев грудину, за которой неприятно свербело.

— Мне кажется, наш разговор закончился ничем, — Даф как-то странно усмехнулась уголком рта. Всё это время она внимательно следила за мужчиной. — И раз уж я всё ещё здесь, давайте пока покажу, что у меня получилось по расчётам, — она развернула блокнот к Арею.

— Ну-ка, — он уткнулся в записи, бегло просматривая строчку за строчкой. — Не согласен, у тебя тут ошибка.

— Где?

— Да вот здесь, — мужчина ткнул пальцем в нужную строчку. — Ты не учла Сатурн. Смотри, он должен быть в оппозиции(28) к Плутону, а у тебя получился квиконс(29). Так карта вообще уводит нас в сторону. Смотри.

Арей подтащил к себе калькулятор, перевернул лист и принялся покрывать страницу острыми цифрами и формулами, периодически обращаясь за уточнениями к расчетам Даф. Карта не сдавалась. Место снятия третьей печати вычислить, полагаясь только на астрологические методы, не получалось.

Трентькнул мобильник. Арей машинально взглянул на экран и тут же взял аппарат в руки.

— Что за?..

— Кто это? — не удержалась от вопроса любопытная Даф.

— Варвара, — мечник в задумчивости смотрел на сообщение. — Не нравится мне это. Пишет, что домой ночевать не придёт, останется в Москве у подруги. У какой такой подруги, хотелось бы мне знать...

— Тогда мне тоже есть смысл поехать домой, — девушка решительно встала из-за стола. — Спасибо вам за разговор, я ещё успею на электричку.

Мужчина собирался возразить, но в последний момент передумал. А может, снова взыграла обида. Раз так хочет уйти, пусть уходит. Плевать на скребущее в груди паршивое чувство.

— Иди. Проваливай.

Коротко и неприятно. Дафна даже удивилась. В этом новом Арее, которого она сегодня увидела, внутренний надлом как будто стал сильнее и больше. Глубже. Он медленно пожирал сам себя, и Даф это внезапно осознала. Как будто открылись глаза.

— Сам досчитаю.

Черт возьми, словно она спала всё это время и вдруг проснулась, и увидела, что прошло много лет. Хотя какие года? Два месяца всего прошло. Она так сильно погрузилась в собственные переживания, что совершенно забыла о том, что является светлым стражем. Что должна была помочь даже тогда, когда ей сама нужна была помощь. Ведь раньше так и было. А сейчас просто бросила всех, кому нужна была её поддержка. Не справилась. Не смогла.

Дафна не могла сидеть дальше, ей определённо стоило проветриться в полёте и привести в порядок чувства. Поэтому она скомкано попрощалась, пробормотала извинения и покинула квартиру. Арей продолжал сидеть на кухне и черкать в блокноте. Сил что-то иное делать решительно не было.

* * *

Судорога накрыла неожиданно, пронзила острой раскалённой спицей левую икру, да там и поселилась, отдавая в пятку. Арей против обыкновения просыпался тяжело, всем телом чувствуя тянущую боль, но не имея возможности ничего сделать. Сон никак не отпускал, липкой паутиной обволакивая сознание. Кошмар не прекращался, продолжал утягивать его в самые глубины подсознания, где каждый из убитых им стоял и смотрел ему вслед, пока он шёл по бескрайней пустыне Нижнего Тартара.

В глаза как будто кто-то насыпал песка. Тело было тяжёлым и непослушным, движения скованными. Он потянулся ко лбу, смахнуть что-то холодное, наверняка испарина, и поймал девичью ладонь. Сон тут же слетел. Он резко сел на кровати, напряжённо вглядываясь в темноту.

Рядом с ним, на его кровати сидела тонкая фигурка Даф. Она не вырывала руку, хотя насколько мечник мог видеть, ей было больно. Он разжал пальцы. История повторялась.

— Вы кричали во сне, — девушка ответила на так и не прозвучавший вопрос. — Это было страшно.

Она поежилась как от холода, хотя в спальне было достаточно тепло. Арей оглядел её. Ноги босые, футболка его, в которой она ночевала когда-то, утащила с собой, значит. Тёмное нижнее бельё, шортики. Явно телепортировала. Но какого чёрта?

— Вы кричали во сне, — ещё раз повторила Дафна, — как будто звали, — и тогда Арей понял, что последнюю фразу проговорил вслух. Он подтянулся к спинке кровати, оперся спиной и прикрыл глаза.

— Светлая, ты меня боишься? — спросить хотел совершенно другое, но видеть, как она отодвигается от него, было неприятно.

В темноте глаза Дафны как будто мягко светились — Арей видел и тонкий синий ободок радужки, и огромные чёрные зрачки.

— Нет, не боюсь.

Волосы у неё были против обыкновения распущены, и видеть её такой, мягкой и домашней, было приятно. Скребущее ощущение в груди истаивало, спица боли выпала, оставив за собой неприятное тянущее ощущение.

— Тогда останься со мной.

Девушка не мигая смотрела на него, но взгляд блуждал. Арей не понимал, в чем причина. А потом понял: да она его разглядывает! Как будто он угадал, и она и правда его боится.

— Даф! — позвал он её по имени, и девушка вздрогнула. — Я не трону тебя. Обещаю.

И снова эти огромные синие глаза, которые как будто в душу ему заглядывают. Невыносимо!

Она ничего не ответила. Подобрала ноги, посидела так с полминуты, а затем поднялась к нему, села, привалившись к спинке кровати. Рядом.

Плечом он чувствовал тепло ее плеча. Закрыл глаза, впитывая это тепло. Мысленно похвалил себя, что не избавился от привычки спать в одежде. Её маленькая ладонь легла на его. Арей не удержался, поймал пальцы, легко сжал. Поднес запястье к губам, вдохнул ее запах, вспоминая. И отпустил.

Он знал, она сейчас рассматривает его профиль своими бесконечно глубокими глазами. И отчаянно не хотел встретиться с ней взглядом. Опасался, что тогда ему будет чертовски сложно сдержать обещание и не коснуться.

— Обнимите меня.

— Что?.. — ему показалось, что он ослышался. — Обнять?

В темноте он нашел ее лицо, голова была наклонена в его сторону, она не разрывала соприкосновение плеч.

— Ты серьезно?

— Абсолютно, — девушка развернулась к нему корпусом. — Просто сделайте это. Потому что я вас прошу.

Мечник помедлил. Абсурдная ситуация. Ночь. Светлый страж в его постели. Он точно проснулся? Кроме как странным вывертом воспаленного, увлечëнного сознания это ничем разумным не объяснялось. И на суккуба уже не спишешь. "Сама пришла, сама! — радостно билось в мозгу. — Смелая, упрямая светлая".

Арей развернулся к ней, но с какими-либо действиями тянул. Дафна сама подалась навстречу, ему оставалось только подхватить ее, сжать тонкие плечи, не давая прислониться к себе. Запах девушки оглушил обоняние. Мечник успел напрочь забыть, как пахнет Эдемский сад, когда начинают поспевать плоды на дереве добра и зла. Тело предсказуемо отреагировало на ее близость.

— Я обещал тебя не трогать, — беспомощно произнес он.

— Я знаю, — Даф слегка высвободилась из его рук, кончиками пальцев обрисовала черты лица, коснулась шрама, провела линию от глаза через переносицу. — Вы и не будете. Обещания свои вы держите, чего бы вам это ни стоило.

Она вдруг села ему на колени, осмелев, коснулась губами глаз по очереди, лба. Замерла, не разрывая контакта. Арей мог только беспомощно держать ее за талию, молясь всем богам, чтобы она не вздумала его целовать, потому что тогда к дьяволу пойдет весь хваленый самоконтроль и так опрометчиво данное обещание. Светлая дышала неглубоко, но мечник понимал, что она также как и он недавно запоминает его запах. Наконец, девушка заговорила:

— Я очень сильно испугалась тогда. Сама не знаю, что на меня нашло. Почему-то это казалось таким простым решением. Даже эти несколько лет в резиденции не научили меня, что простые решения не самые правильные. Я не хотела причинять вам боль. Не собиралась вообще появляться в вашей жизни. Но когда поняла, что клятвы больше нет, я испугалась еще больше.

Дафна шептала быстро, проглатывая слова, как будто торопилась сказать всё, прежде чем Арей ее прервёт:

— Потому что — глупость же! — вернуться, всё равно что открыться. Показать, как я на самом деле к вам отношусь. Насколько вы мне небезразличны. Но мне не к кому было идти, просто не к кому. А я же обещала сама себе не вмешивать вас! Не представляю, как вы догадались о брелке.

— Светлая, не части, — Арей отстранился, чуть изменил позу на более удобную, Даф не очень удачно передавила ему кровоток к колену. — Про брелок не догадаться мог только полный идиот. Кроме тебя я ключи никому не давал.

— Я украла ваш рисунок.

— Я еще с Рога Минотавра был в курсе твоих криминальных наклонностей, — так, это что-то новенькое. Об этом он не помнил. — Какой рисунок?

— Мне на нем лет пятнадцать. Его Варвара выбросила, сказала, что нашла в вашей комнате, а я почему-то забрала из урны.

И тут Арей вспомнил. Выбросил же, действительно. Усмехнулся. Да, хорош, сам дал девчонке повод понять его и вычислить.

— Забрала и забрала, — мечник постарался, чтобы его голос звучал равнодушно. — Не такая большая ценность.

— Для меня большая, — девушка оперлась на колени так, чтобы смотреть Арею прямо в глаза. — Я никогда не думала, что вы тоже можете мной заинтересоваться. И свое увлечение оправдывала чем угодно — попыткой преодолеть заклятье крыльев, отсутствием в моей жизни нормальной отцовской фигуры, просто тоской по нормальным прикосновениям, без бессмысленной возни. Могу же я хотеть простых и понятных отношений, где не нужно уметь предвосхищать желания другого, читать мысли, а также знать, о чем в очередной раз ты должна была догадаться?..

Мечник молчал. Того, что светлая сейчас наговорила, уже с лихвой хватало на такое же изменение памяти, как он уже пережил. Но на этот раз все должно быть иначе. Он подбирал слова, чтобы не спугнуть, не оттолкнуть, но девушка сама всё решила:

— Я поцеловала вас там, на кухне.

Вот и всё. Прозвучало. Сейчас она снова уйдет, снова заберет с собой кусок памяти, но на этот раз наверняка. Арей знал, что второй раз принять такое же решение намного легче. Просто потому, что уже примерно знаешь, к чему оно приведёт. Он закрыл глаза, откинулся спиной на кровать, и вдруг почувствовал прикосновение к глазам.

— Почему?.. Что вы делаете?..

— Не хочу смотреть на тебя, когда ты снова решишь лишить меня памяти.

Повисла неловкая пауза, касание исчезло. Раздался странный булькающий звук, и мечник поневоле открыл глаза. Даф все еще сидела у него на коленях, только теперь прижимала ко рту обе ладони и отчаянно сдерживала рыдания. Арей без раздумий сграбастал ее в объятья, крепко прижал к груди и положил подбородок на макушку.

— Всё. Плачь, светлая, плачь.

Он не мог видеть еë лица, но не мог не понимать, что в этот момент для них обоих всё окончательно изменилось. Разговор состоялся, карты открыты. И то, что между ними происходит, теперь не получится не учитывать. Потому что они оба — оба! — оказались во власти таких чувств, которые были бы в обычных условиях между ними невозможны. И Арей решительно не понимал, что теперь с этим делать.

______________

(28) Оппозиция в астрологии — аспект между планетами, расстояние между которыми по окружности 180 градусов (+- 6 градусов). В оппозиции две планеты придерживаются противоположных точек зрения. Как будто мир черно-белый и в нем существуют несовместимые крайности.

Планета Сатурн в астрологии отвечает за самодисциплину, порядок, ограничения, совесть, невзгоды, сжатие, государство, власть, время, старость. Управляет знаком Зодиака Козерог и десятым домом. Связан с законом кармы и принципом "Что посеешь, то и пожнешь". В традиционной астрологии он был известен как планета "большого несчастья". С Сатурном были связаны утраты, невзгоды, лишения, упадок, одиночество и смерть.

Планета Плутон в астрологии отвечает за подсознание, инстинкт, трансформацию, очищение. Управляет знаком Зодиака Скорпион и восьмым домом. Он связан с наименее сознательной стороной личности, с подсознанием и бессознательными побуждениями. Содержит свойство трансформировать, порождая новые формы, например, как метаморфоза гусеницы, которая сначала облекает себя в кокон, а затем сбрасывает его, чтобы стать бабочкой. В астрологии Плутон связан с темными, подсознательными инстинктами, физическим и духовным рождением, смертью и воскресением.

(29) Квиконс в астрологии — это аспект взаимодействия между планетами, когда точки расположены по отношению друг к другу на 150 градусов (5/12 окружности). Квиконс считается минорным, слабодействующим аспектом.

Мефодий спал и видел сон. Не то, чтобы это времяпрепровождение было для него нетипичным. Просто он давно уже не мог вспомнить, когда ему последний раз снилось хоть что-то хорошее. Не кошмары, но какие-то тягучие как жевательная резинка сны сопровождали его последние полтора года. Проснувшись, он не мог достоверно вспомнить, что же такого видел. Ощущения от таких снов были откровенно препаршивыми.

Сегодня было не так. В этом сне была Дафна. Такая, какой он её запомнил при знакомстве — дерзкая тринадцатилетняя девчонка в кроссовках и рваных джинсах. С волосами, которые были убраны в два хвоста, торчащих под немыслимыми углами. В них были вплетены широкие красные ленты. Он не помнил, когда эти ленты пропали. То ли ещё в первый год, то ли позже. Сейчас и здесь это было неважно. Она всегда выглядела чуть старше, чем была. И ему, двенадцатилетнему на тот момент пацану, девушка казалась кем-то совершенно невероятным. Страж света. Другая — это он чувствовал. Никогда не стремившийся к созданию положительного о себе мнения, отчаянно захотел стать особенным — для неё.

Природа и гормоны брали своё, и несмотря на открытое предупреждение Арея о недопустимости для стража мрака подобных чувств, он влюбился. Даже приворожить как-то пытался по глупости. Наткнулся на ритуал, а думать тогда о последствиях научен не был. Впрочем, и сейчас он порой закрывает глаза на возможные последствия своих действий.

И вот во сне он снова оказался в резиденции. Примерно в том отрезке времени между Храмом Вечного Ристалища и битвой Арея с Яраатом. Тогда, когда он еще обучался в своём ритме, спокойно гулял с девушкой по городу и не представлял, какие интриги разворачиваются за его спиной. Дафна была рядом, сидела за столом в приемной, за которым обычно сидела Улита. Была спокойной — Меф даже не смог сразу вспомнить, когда последний раз видел ее такой. Получалось, что давно. Девушка задумчиво водила по столу пальцем, рисуя невидимые узоры. Флейта лежала рядом, молчаливая и безучастная к происходящему. "Арей бы взбесился, если увидел, — подумал парень, — но скорее всего ничего не сказал. Или отпустил очередную едкую остроту. А высказался бы потом, в кабинете, или вообще мне на тренировке". И тут юношу осенило: "А ведь до нашего ухода Даф единственная могла спокойно творить магию света под носом у Арея, и ей за это ничего не было". Мефодий сел на стул для посетителей, спинка которого почему-то была развёрнута к светлому стражу спиной. Больше почувствовал, чем услышал, что она встала, затем его затылка коснулись прохладные пальцы, расплетая хвост, в который он стягивал волосы. Это было приятно, парень закрыл глаза.

Холод у шеи заставил его непроизвольно дернуться, потекла за шиворот теплая струйка. Меф понял, что допустил ту самую ошибку, от которой его долго предостерегал Арей, которая однажды уже чуть не стоила ему жизни в истории со Спуриусом — повернулся спиной к врагу. "Странно, — подумал он, — во сне я не могу воспринимать ее как врага. И это связано даже не с тем, сколько мы пережили вместе. Просто она не враг". Подумал, и удивился.

Светлый страж Дафна номер 13066 связалась с ренегатами, — ему это проговорили еще в прошлом году, когда он пошел к наставнику за советом после встречи с ней в общежитии. Она враг, хочет помешать глобальному обновлению мира. Даже не появляясь в Эдеме, не поддерживая с ним контакт, Даф всё время умудрялась путаться под ногами: почти лишила комнаты в общаге; мимоходом вычислила его следящую сеть, из-за чего пришлось передать связующий узел наставнику; сорвала открытие второй печати. Всё закончилось сравнительно небольшим конфликтом, который никого, естественно, не устроил. Хорошо, что он тогда сумел сохранить в тайне первую печать, и девушка там не появлялась, иначе ему бы сказали. Не упустить бы теперь третью.

Меф резко ударил по запястью, в котором был стилет с односторонней заточкой, перекатом вышел из-под удара и ногой откинул клинок в сторону стены. Дафна, его Дафна, стояла напротив него и молчала. С пальцев капала его кровь. Она не пыталась напасть, просто смотрела на Мефа большими синими глазами. "Она не враг, — билось в виске. — Не враг". Тело требовало боя, все его инстинкты вопили о том, что нужно напасть прежде, чем нападут на него. При этом какой-то частью разума Мефодий понимал, что в том положении, в котором был кинжал у его шеи, Дафна просто не смогла стоять, да ещё и перебирать его волосы. Но кровь была на ее руках, и это противоречие сводило с ума. Девушка продолжала стоять и смотреть. "Это просто сон, просто очередной паршивый сон", — Буслаев понял это уже давно, но проснуться никак не получалось.

Почему-то вспомнилась одна из последних встреч с наставником. Ему четко проговорили, что больше ошибок быть не должно. Ещё одна встреча с Даф перечеркнет все возможные для него перспективы в новом мире. Он показал свои расчеты по положениям планет для открытия третьей и четвертой печати, чем заслужил сдержанную похвалу. Странно, от Арея практически невозможно было получить даже одобрительного кивка. Как будто поддержав ученика, барон мрака смягчится и перестанет быть тем, кем он является. Но здесь, в Эдеме, все его начинания приветствовались. Если они не были необходимы или вели его в сторону от правильного пути, с ним разговаривали, объясняли всю ошибочность его суждений. И Меф верил. Не мог не верить. Однако зрело в его душе нехорошее зерно сомнений. Сомнения опасны, говорили ему, они отравляют доверие — самое светлое между людьми и стражами. Но он не мог не сомневаться.

Наставник принял его в своем кабинете на третьем небе. Он стоял лицом к окну из которого открывался хороший обзор на поляну с древом добра и зла. Буслаев хорошо помнил, как в первые месяцы его так и подмывало откусить от самого симпатичного яблока. Останавливала только история изгнания первых людей. Да и думал, что таить, что побывав и с мраком, и с светом, уже познал добро и зло. Но любопытство нет-нет, да и просыпалось в нём.

Наконец мужчина повернулся к Мефодию, и тот опустился на колено, коснулся губами руки с приметным медным витым кольцом, приветствуя. Наставник долго рассматривал Мефодия и его ауру, отчего-то цокал языком, доставал и убирал какие-то приборы. Наконец, он сказал:

— Я вижу, что ты теряешь веру в свет, не так ли?

Ответ ему не требовался. Меф потупил взор, признавая за собой этот грех.

— Ты давно не тренировался с мечом, мой мальчик.

Мефодий вскинулся:

— Я посчитал, что как златокрылый, должен уделять время и маголодиям. Если с мечом меня обучал обращаться Арей, то те несколько уроков музыки, что у меня были, вряд ли можно назвать полноценным обучением.

Наставник укоризненно посмотрел на него, из-за чего Меф почувствовал острое чувство вины. Что же это он? Конечно, его мастеру лучше знать, чему ему стоит учиться. Он так и не освоился со своим новым положением, застрял на полпути к свету, а настоящим светлым стражем так и не стал.

— Простите, мастер.

— Не забывай, кому ты обязан своим положением.

Он отвернулся. Меф молчал, чувствуя вину и обжигающий стыд, что снова подвел своего учителя.

— Мне не нравится, что ты поддерживаешь контакты с ренегатами. Да, — наставник обернулся и внимательно смотрел на Мефодия, — ты верно понимаешь, о ком я говорю. Она твой враг, уводящий тебя в сторону от твоего истинного предназначения. Избавься от неё. И чем быстрее, тем лучше.

— Мне нужно ее убить? — Буслаев проговорил это и почувствовал оглушающий холод в груди. Только не это, только не она.

Наставник смотрел на него и наверняка чувствовал, в каком смятении тот находился. Наконец, он нарушил молчание:

— Это было бы прекрасным выходом. Однако я понимаю, что вас до сих пор очень многое связывает. Ты не сможешь ее убить. Ещё не время. Так что меня устроит любой исход, в котором эта девчонка наконец падëт, лишится крыльев или просто до последнего момента не узнает о том, что на самом деле происходит. Ты меня понял? Иди.

Это воспоминание придало Мефодию сил. Он подошел к стилету, держа Даф в поле зрения и ожидая нового нападения. Однако девушка так и стояла, безучастно следя за ним глазами. Это его приободрило. Буслаев поднял кинжал и в задумчивости потрогал подсохший порез на шее.

— Ты мой враг, — проговорил он стоящей в отдалении девушке, но как будто бы пытался убедить в этом сам себя. — Врагов нельзя оставлять в живых.

В момент, когда он подошел и собирался нанести колющий удар под ключицу, ладонь, держащую клинок, резко обожгло. Парень выронил стилет и проснулся, резко сев на кровати.

В воздухе в тонком солнечном луче плавали пылинки. Мефодий какое-то время наблюдал за их медленным движением, постепенно стряхивая сонное оцепенение и неприятное послевкусие сна. Ладонь болела как от ожога, но это казалось абсолютно неважным. Спата в изголовье слегка завибрировала, приветствуя своего владельца. Меф коснулся яблока ладонью, унимая неприятную боль холодом металла. Затем решился и встал.

Наскоро умывшись, он соорудил холостяцкий завтрак из пяти яиц с беконом и теперь просматривал новостную ленту сидя за столом на лоджии. Что бы он ни сделал теперь, вторую печать сорвать повторно уже невозможно, Дафна грамотно действовала, нужно признать. Кто бы ее ни надоумил, он знал, что делает. В том, что у неё есть помощник, Мефодий не сомневался, поскольку сама светлая настолько виртуозно сыграть на чужой слабости никогда бы не смогла. И теперь оставалось только ждать, что запущенный эсхатон сам сорвет заплатки, что она ставила.

А что, если... Дата была просчитана не одна, были же варианты с местом и временем. Страной, в конце концов. Он открыл одну из тетрадей, в беспорядке разбросанных на столе, откусил от ломтя хлеба. Палец уткнулся в одну из строчек, Меф подчеркнул ее ногтем, выделяя. Время подходящее, координаты простые, вычислены и перепроверены. Само перемещение много времени не займет, а там, если она не вмешается, это будет делом пары минут. Решено.

Парень повесил на пояс ножны, проверил крепления, пробормотал под нос кодовую фразу, чтобы не забыть, и телепортировал, оставив крохотную лоджию в беспорядке.

* * *

Когда на середине кухни в семь утра вдруг открылось телепортационное окно, Арей даже не удивился. Почему-то это очень даже логично укладывалось во все происходящее. Даф, придя к нему среди ночи, явно не подчистила за собой след. Им вчера было совершенно не до того, когда он вставал, она еще спала. Из тех, кто может пойти по следу, мечник скорее ставил на Эссиорха. Тот вечно умудрялся помочь своей подопечной так, что вредил еще больше. Но с этим-то Арей сумеет справиться и без железа.

Он напрягся, только когда из портала шагнул Мефодий. Парень сильно вытянулся за прошедшие годы. Волосы, такие же длинные, собраны в низкий хвост, над правым ухом короткая прядка. Обрезано было сравнительно недавно. На поясе висели ножны с незнакомым мечом. "Похоже, спата или гладиус, — отметил мечник. — Логично. Вряд ли свет позволил бы синьору помидору оставить у себя меч Древнира. Уж больно темный и своенравный артефакт". Арей негромко кашлянул, Меф обернулся.

— Прошу прощения за вторжение, — лучезарно улыбнулся парень. — Вы не подскажете, где можно найти Дашу? Или Дафну. Она может использовать оба имени.

— Она ещё спит, — мечник внимательно смотрел в лицо парня и не понимал, почему тот не узнает его.

— Жаль, — Буслаев сжал зубы, на его лице отчетливо выделились скулы. — Мне бы хотелось с ней поговорить. Это возможно?

— Как проснется, так и поговоришь, — Арей вернулся к завтраку, понимая, что все равно объяснений происходящему не получит, а добиваться их от Буслаева бесполезно.

— Долго ждать?

— Парень, сейчас семь утра воскресенья, — мужчина даже находил забавным поддразнивать златокрылого. Понимал, что сильно рискует, играя на нервах явно неуравновешенного стража, но удержаться не мог. — Вчера мы очень поздно легли. Я не знаю, когда она проснется.

— Если ты что-то ей сделал... — начал Меф, сжимая кулаки.

"О, вот мы и перешли на "ты", — удовлетворенно отметил Арей. — Тебя стало удивительно легко вывести из себя, парень. Раньше ты был куда более устойчив".

— Эй, остынь. Что бы между нами ни произошло, это было по взаимному согласию, — мечник ухмыльнулся.

Парень оперся о стол и навис над мужчиной. Мечник спокойно выдержал взгляд: "Нет уж, синьор помидор, тебе со мной не потягаться. Даже несмотря на твою новую подготовку". За спиной Мефа послышались лёгкие шаги.

— Кхм, — Арей удивлённо приподнял бровь, наблюдая за тем, как светлый страж входит на кухню. Даф явно только проснулась и пришла, привлеченная необычным шумом. Длинная футболка доходила ей до середины бедра, прикрывая короткие шорты, ворот опять соскользнул на одно плечо, отчего вид у нее был весьма фривольный.

Мефодий обернулся. Он изумлённо переводил взгляд с Дафны на сидящего на кухне Арея и обратно, зрачки его опасно расширились, на скулах заходили желваки. "Успею хотя бы нож с подставки схватить? — прикидывал мужчина. — Ножны с правой стороны. Значит, всё-таки спата! Здесь он развернуться не сможет, успею. А в контактном бою у меня будет преимущество".

— Вот, значит, как, — негромко проговорил парень. — А я тебя искал, хотел сказать, что у тебя ещё есть шанс послужить делу света, а ты...

Дафна проскользнула на кухню и встала между Ареем и Мефодием.

— Не трогай его, — твердо проговорила она. — Он смертный.

— Ещё лучше, — Меф сложил руки на груди, отчего стал очень сильно похож на своего бывшего учителя.

— Быстро же ты ассимилировался, — горько отметила Даф. — Снобизма и ханжества в тебе на истинного златокрылого. Но над ним у тебя нет власти, — голос ее стал твёрже, приобрел незнакомые мечнику стальные нотки. — И надо мной нет. Между нами всё обговорено ещё год назад, когда ты договорился за моей спиной о том, чтобы с меня сняли полномочия.

— И ты думаешь, что будешь с ним счастлива? — парень протянул руку в сторону Арея. Тот молча наблюдал, внимательно прислушиваясь к разговору.

— Твой предок был счастлив своим выбором, — парировала Даф. — Почему со мной, если я выберу смертного, будет всё иначе?

— Может, потому, что крылья ты надела всё-таки на меня?

— А я прекращала тебя любить?

Меф дернулся, как от удара, но возразить было нечего.

— Уходи, — отчеканила Даф. — Нам нечего друг другу сказать.

— Ему все равно недолго осталось, — Меф кивнул в сторону мужчины. — Так что развлекайся, пока ещё можешь. Я знаю, ты не могла не почувствовать, что третьей печати уже нет. И не влезла, хвалю. В последний раз предупреждаю, не стой у меня на пути. Отступись, для вас всё кончено.

Он крутанулся на пятках и телепортировал. В воздухе повис тяжёлый запах ладана. Дафна резко выдохнула и как будто стала меньше размером. Арей даже не понял, в какой момент аура девушки стала такой сильной, что заполнила всë помещение. В самой ситуации он этого не чувствовал.

— Два-один. Он ведёт в счёте. Простите, — она облокотилась на стол. — Совершенно забыла зачистить след вчера. Я не подумала, что кто-то рискнёт по нему придти.

— Ваш диалог можно считать официальным признанием в любви ко мне, а, светлая? — усмешка на лице Арея была очень красноречивой. Дафна покраснела. Было бы странно, если бы он был не был в курсе истории с Диомидом, всё-таки с некоторых пор это была общеизвестная информация. Да и вчерашний разговор...

— Даф, — девушка услышала в голосе мужчины нехорошие нотки угрозы. — Я тут совершенно случайно обратил внимание на одну небольшую деталь... Он меня не узнал. Ты что-то знаешь об этом?

— Н-нет, — запнулась, выдав сразу, что понимает, в чем дело.

— Светлая, — голос Арея приобрел низкие хрипловатые нотки, — нарвешься, испробую на тебе хотя бы двенадцатую часть способов дознания. Ту, что подразумевает разнополых участников, разумеется.

Дафна покраснела, но упрямо вскинула голову. Предпочла напасть первой:

— Откуда я знаю, почему? Я ж не знаю, что вы тут накрутили с рунами.

— С рунами? — голос Арея опасно упал в тоне. — Ты руны активировала?

— Ну да, ещё в самый первый вечер.

— Ты сумасшедшая, — Даф не смогла понять, что именно было в его голосе. Она слышала и страх, и восторг, и какую-то не совсем понятную безуминку.

— Но это ведь сейчас помогло.

— Ты вообще знаешь, почему нельзя активировать чужие руны?

— Знаю, конечно. Как и то, что дорисовывать чужой рукой нельзя, последствия могут быть непредсказуемыми.

— И, зная это всё, ты активировала руны. Моей рукой, чёрт возьми, нарисованные руны. Рукой бывшего стража мрака!

— Когда-то вы были златокрылым, — справедливо указала девушка. — И это время для вас бесследно не прошло. Если вы подумаете, то поймете, что активными стали только защитные руны света. Уж простите, желания и возможности активировать руны мрака у меня не было, даже учитывая весь мой предыдущий опыт.

— Прекрасно! Теперь у меня на кухне можно взорвать водородную бомбу, а дом только тряхнёт. Нет, ты всё же сумасшедшая.

— Мы сильно потеряли во времени. Печать действительно снята, — Даф села на табурет и прислонилась спиной к стене. Затем усмехнулась: — Правда, Меф теперь явно злится на меня. Возможно, мы немного сможем оттянуть неизбежное. Самолюбие его я крепко задела, а значит, скорее всего он предпочтёт отыграться, прежде чем делать следующий шаг.

— Значит, будем пытаться дальше вычислить место снятия последней печати и беречься, — Арей указал девушке на накрытую салфеткой тарелку с завтраком. — Ешь. За руны потом отругаю как следует. Есть идея, что ещё можно сделать. Пока не уверен, не скажу. Всё-таки попытайся вспомнить, это и есть тот самый новый меч, о котором ты тогда говорила?

Дафна наморщила лоб, вспоминая.

— Вроде новый, названия не знаю, могу нарисовать. Раньше точно была спата его предка.

— Странно, — хмыкнул мечник. — Спата? Ты ничего не путаешь? Не каролинг?

— Вы говорите прямо как Меф, когда впервые получил меч. Он тоже спросил, почему не каролинг. Но меч все же Новгородский. Это один из сильнейших артефактов света. В рукоять вплавлены обломки флейты Диомида Буслаева. Футляр с мечом принес Эссиорх. Сказал, что выдали в Эдеме, но конкретного стража не назвал.

Арей откинулся на спинку стула, дождался, пока Даф снимет салфетку с бутербродов, налил ей чаю.

— И как это несоответствие эпохе объяснил Эссиорх?

— Конкретно никак. Сказал, что возможно, флейта определила форму меча. Или что у Диомида были свои пристрастия в оружии, поскольку тот рожден был задолго до Римской Империи.

— Звучит, конечно, замечательно, но ты забываешь одну простую вещь, — мечник отхлебнул из своей кружки. — Я хоть лично и не был знаком с Диомидом, он родился в Эдеме уже после моего падения, слышал о нем много. В том числе и наблюдал в битвах. Было у меня в своё время такое развлечение, становился в ряды войск на любую из сторон и шел биться. И что-то не припомню я, чтобы Буслаев хоть раз после ухода из светлых стражей появлялся со спатой. В битвах я его встречал с классическим каролингом, хоть и не называли их тогда так. Вас крепко развели, крошка.

— Сейчас вспомню, — Даф снова задумалась, между бровей залегла складка. — Тогда нас беспокоило, что он остался без артефактного оружия, и вполне логичным казалось заменить меч мрака на подобный ему меч света. Выдавать Мефодию флейту никто не собирался. Да никто даже не думал тогда, что всё так выйдет с Ладьей. Мефу грозило долгое служение, выкорчевывание из себя всего того, что он умудрился взрастить, служа мраку!

— Не горячись, — Арей накрыл ее ладонь своей, Дафна руку не отдернула. — Меня больше зацепило другое. Всё-таки нарисуй меч. Таким, каким ты его видишь, — он придвинул ей ручку и обрывок тетрадного листа. — Хочу кое-что понять.

Наблюдая, как Даф берёт ручку и неуверенно начинает штрихами обозначать контуры, не удержался, пояснил:

— Каролинг, если ты не знаешь, современное название. Ввели его совсем недавно, в девятнадцатом веке. Закономерная эволюция меча — от спаты к каролингу, если мы говорим о средневековом развитии, конечно. На Руси было четыре собственных типа меча, которые в Европе не встречались. Так что мне действительно важно, чтобы ты как можно точнее вспомнила клинок.

Даф как раз закончила набросок.

— Не уверена, всё же я его нечасто видела. Но вроде похож.

Арей взял рисунок, рассмотрел его и удовлетворенно хмыкнул.

— Что? — Дафна успела доесть и теперь грела руки о чашку.

— Точно тот меч?

— Да, насколько я помню.

— И теперь смотри. Тот, что ты нарисовала, очень похож на русский каролинг, но есть небольшая разница. У этого более широкая гарда и плоское яблоко, хоть и круглое.

— И что?

— Это романский стиль. Больше был характерен для средневековой Европы, чем для Руси.

По лицу Дафны было понятно, что это ей ровным счетом ни о чем не сказало. Арей взял ручку и набросал схематично спату с крупным круглым яблоком и без гарды.

— Это она?

— Да, этот меч принес Эссиорх, — Дафна теперь на рисунке явно видела отличия. Затем Арей набросал рядом еще один тип меча.

— А это уже — Новгородский каролинг, с которым я видел Демида. Нельзя, конечно, исключать, что спата у него была, просто не в любой бой он шёл с ней.

— Это же, получается, совсем разные мечи, — девушка с трудом оторвала взгляд от рисунка.

— Вот именно.

— Так мы имеем дело с артефактом-пересмешником? Оружие Хаоса?..

— Похоже на то, — задумчиво протянул Арей. — Так что к чёрту печать, нам нужно отбить у Буслаева меч. И чем быстрее, тем лучше. Есть там в рукояти обломки флейты, нет их, неважно. А с печатью разберемся потом.

Дафна спрятала лицо в ладонях, мечнику показалось, что она сейчас заплачет, но она вдруг отняла руки и расхохоталась.

— Мы даже представить не могли, когда на самом деле началась эта афера. Почему-то казалось, что эти изменения в нём только начались, что всё можно исправить. Кто ж знал, что пересмешник в руки Мефу мы с Эссиорхом отдали сами много лет назад. Нас использовали втёмную, его используют. И теперь, когда он наконец вошёл в силу, отчего бы не устроить апокалипсис его руками?

— У тебя истерика, Даф, — Арей был спокоен. — Думай, как и чем ты можешь вывести его на открытое противостояние? Нам срочно нужно вывести его из игры, чтобы добраться до того, кто за ним стоит.

— Не знаю, — девушка покачала головой. — Пока идей нет. Разве что сыграть на ревности. Кто бы ни внушал Мефу идею о том, что я враг, он прогадал в главном. Буслаев всё же не выходит со мной на открытое противостояние. Угрожает, предупреждает, но не действует. А это значит, что на него нужно только напасть, чтобы подтвердить идею того, что я для него опасна.

Арей чему-то удовлетворенно кивнул.

— Подытожим. Идей у нас нет, кроме откровенно безумных, планов тоже нет. Значит, будем страшны импровизацией. Пожалуй, это дело нужно провернуть в ближайшие несколько дней. Выходим на финишную прямую, — мечник усмехнулся, наклонив голову. — Я подготовлю место и время, продумаю, что можно сделать. Придётся опять отгулы брать, чёрт возьми. Но меня всё же интересует ещё кое-что.

— Что? — Дафна с интересом смотрела на Арея.

— Где носит Варвару, и какого чёрта она осталась вчера в Москве?

Варвара на самом деле и не планировала оставаться в городе. Душой она стремилась домой каждый вечер. К теплу. К семье. И пусть её семья состояла из ворчливого и строгого отца, легкомысленного балагура Макса девушка тоже считала своей семьёй. Он был как старший брат. Варвара знала, что случись что, она всегда может придти и получить помощь. А самое главное — он не расскажет Арею, в чем она накосячила, просто поможет разобраться в хитросплетениях очередной ситуации, в которую она попала. Однако вчерашний день всё же внёс свои коррективы в повседневный ритм жизни.

Колоду она купила. Просто так, для себя, потратив остатки повышенной стипендии, которую получала после зимней сессии. В конце концов, у отца были его мечи, пару раз она видела, что он перекладывает по льняной салфетке костяшки с какими-то странными символами. Почему бы и ей не обзавестись чем-то странным из области на границе магии и психологии?

В витрине с серебром тоже нашлось, на что посмотреть. Задавив внутреннюю жабу, которая недовольно квакала о том, что украшений она не носит, Варвара выбрала небольшой кулон в виде меча. А так как цепочки у неё отродясь не было, к нему тут же был докуплен шнур с серебряной застëжкой, на который девушка его и надела, спрятав под водолазку. Навершие меча легло аккурат между ключиц, опустив лезвие к ложбинке между грудей.

Покупка эта истощила и без того скудные запасы наличности, поэтому выходила из магазина Варвара, пересчитывая оставшиеся купюры в кошельке. Увы, узкая и крутая, тёмная лестница не помогала быстрее завершить оценку собственного безрассудства, а уже у самого выхода девушка за что-то зацепилась ботинком. Кубарем скатившись по трём или четырём последним ступенькам, она вылетела на улицу и больно спиной врезалась во что-то твёрдое. Твёрдое сдавленно охнуло и замолчало. Видимо, от восторга — всё-таки не каждый день тебе в ноги падает довольно симпатичная девушка-брюнетка. По крайней мере, считается, что судьба нечасто делает такие подарки среднестатистическому мужчине.

Девушку подхватили сильные руки, вернули в вертикальное положение и слегка похлопали по плечам, проверяя, насколько она ушиблась.

— С вами всё в порядке? — услышала Варвара голос.

Сердце пропустило пару ударов. Девушка повернулась, подняла глаза на человека, в которого она так крепко влетела, уже зная, что увидит нелепые очки в роговой оправе и дурацкую шапку с ушами и помпоном.

— Нет, — честно ответила она, — совсем не в порядке. А еще я кошелёк уронила. Поможешь найти?

Когда первый шок прошёл, они стали искать кошелёк. Как назло, он отлетел куда-то в угол под лестницей, куда они даже не подумали заглянуть в первую очередь. Нашёл его Корнелий, задумчиво покрутил в руках, затем протянул девушке:

— Ты долго вообще собиралась за мной следить?

— А, — Варвару как будто ледяной водой окатило. Укор в его голосе она скорее додумала, чем услышала. Постаралась как можно равнодушнее бросить: — Значит, ты и об этом знаешь.

— Знаю.

Повисло неловкое молчание. Почему-то Варвара никогда не представляла, как пройдёт эта встреча. Страшилась, ждала её, отчаянно желала, но никогда даже не пыталась представлять. Как будто бы они просто — раз! — и уже разговаривают за чашкой чая. И всё хорошо. Чего она не ожидала, так это вот этого холода в словах, и скупых, как будто нарочито замедленных движений. А что, если она ошиблась?.. Привыкла ещё с прошлой жизни к тому, что за ней бегает этот нелепый очкарик, постоянно приглашая на свидание, а ведь прошло уже много лет. Всё могло измениться — всё! Да и бегает сейчас за ним — она.

— Я...

Чёрт возьми, да тут не только в прошедшем времени дело! Это же Корнелий! Тот самый страж, чувства которого она довольно цинично использовала, которого обрекла на смертную жизнь своим поступком. Варвару накрыло очень мощной волной раскаяния. Казалось, еще немного, и она просто утонет, захлебнётся эмоциями: боль, вина, сожаление. Парень внимательно наблюдал за ней с каким-то исследовательским интересом, а она продолжала молчать.

— Что, алекситимия (30)?

Варвара понятия не имела, что это такое, но усиленно закивала головой. В горле стоял комок, так много нужно было сказать, но не было слов, чтобы выразить всё, что она хотела проговорить. Корнелий как будто решился, взял ее под локоть:

— Пойдем, провожу тебя. На метро? Электричку?

Варвара снова замотала головой. Нет, только не это, я же потеряю тебя, если ты сейчас уйдешь. Снова потеряю!

— Нет, — проговорить эти три буквы было невероятно сложно. Но дальше стало как будто бы легче. — Можно мне с тобой? Я не пойду сейчас домой.

— В переход? — с улыбкой уточнил Корнелий.

— В переход, — кивнула девушка, про себя отметила: "Как будто у него были какие-то другие варианты".

Она сняла перчатку с его руки и переплела их пальцы крепкой хваткой.

— Так ты от меня не сбежишь, — зачем-то пояснила.

Стало так уютно, как будто их двоих кто-то большой и теплый укутал в огромный плед. Варвара безошибочно почувствовала, что чаша весов начала склоняться в её пользу. Сможет ли она так же легко отвоевать еще хотя бы пару пунктов, но уже на знакомой территории?..

Не сговариваясь, вышли к стыку Старой и Новой площадей и спустились ниже к реке.

— Не люблю эту улицу, — вдруг проговорила Варвара. — Умом понимаю, что вообще никак она со мной не связана, но раздражает просто ужас.

— Да?.. — Корнелий её явно не слышал, поискал взглядом табличку с названием и усмехнулся. — Только не говори, что тебя всё также раздражает любые формы твоего имени, кроме "Варвары".

— Да, раздражает, — девушка насупилась. — А тут и улица Варварка, и площадь Варварские ворота. Брр!

— Улица с историей, между прочим, — отметил парень. — Храмовая. Палаты боярские вон сохранились до сих пор.

— Палаты сохранились, а сами бояре нет, — разумно заметила Варвара.

— Это жизнь, — он пожал плечами. — Простая, человеческая. Кто-то рождается, кто-то умирает. Меняются рода, сменяются поколения. Меняется смысл социального разделения — по крови ли, по положению — всё одно. А ценность жизни для людей всё также не выше девяти граммов свинца, — Корнелий помолчал, а затем усмехнулся. — Прямо "к Варваре на расправу".

— А? — девушка так и не поняла, про что он.

— В башне Варварских ворот раньше был застенок, — он указал куда-то назад. — Выражение старое, сейчас уже означает, что человек арестован и находится в тюрьме. А раньше так говорили о тех, кому не повезло попасть на Варварку.

— Значит, вот этого ты от меня ждёшь? Я должна, фигурально выражаясь, с тобой расправиться? — Варвара вдруг остановилась посреди улицы, но руку Корнелия не выпустила, не давая ему возможности продолжить движение. — Откуда ты знал, что я жива? Да, ты удивился, когда меня увидел, но быстро пришел в себя. Значит, как минимум предполагал.

Они стояли посреди улицы в людском потоке. Прохожие огибали их двоих, ворча на странную парочку, так некстати выбравшую одно из самых узких для прохода мест, чтобы выяснить отношения.

— Не знал, — он больно сжал ее ладонь в своей, но тут же расслабил, погладил большим пальцем тыльную сторону ее руки, как будто утешая. — И не предполагал. Пока ты за мной следила, надеяться ещё мог. Кто бы ещё стал с таким упорством за мной ходить? Кому ещё я был нужен? У всех, у кого есть ко мне интерес, есть миллион других способов найти меня, не прячась за углами зданий. Я так ни разу тебя и не засёк, хотя старался, поверь! А у меня чуть больше возможностей, чем у обычного человека. Потом ты перестала ходить. Ну, я и списал на то, что мне показалось. А альтернативными способами хотя бы понять, жива ты или нет, не получилось. Не знаю, почему. Скорее всего что на доме, что у тебя такая защита, что мои скромные попытки пропали втуне.

— Два идиота, — сказала, как рубанула, девушка. — Одна не могла дать о себе знать, потому что боялась, а второй просто не знал и не пытался узнать. Хотя да, прости, предполагал, — сарказм все-таки прорвался, хотя она старалась сдержаться. — И даже сейчас вместо того, чтобы нормально поговорить, мы обсуждаем какую угодно срань, кроме той, которую реально нужно. Ты хоть понимаешь, как это по-идиотски звучит?

— Совершенно по-идиотски, — Корнелий смахнул с её волос одинокие снежинки, пропустил короткие пряди через пальцы. Варваре на мгновение даже показалось, что он хочет наклониться к ней. Она замерла, боясь спугнуть, но... Поторопилась.

— Мы поговорим?

Корнелий быстро покачал головой, отчего весьма забавно мотнулись ушки с завязочками.

— Да, ты права, — он снова пошел вперед, увлекая за собой девушку. — Давай дойдем хотя бы до перехода, там поговорим.

* * *

В переходе Варвара стянула пальто и сбросила сумку, даже не посмотрев, куда. Прошла несколько шагов вдоль помещения, вспоминая. Эмоции теснились в груди, не давали покоя. Потёртый диван приветливо откликнулся скрипением, когда она села на него, положив ногу на ногу. Старый знакомец... Девушка погладила кончиками пальцев обивку. Сентиментальность не в её характере, конечно, но она всё же скучала.

Колено уперлось в быльцу. Нужно было что-то сказать. Девушка огляделась, но не увидела главного.

— А где Добряк?

— В Эдеме, — Корнелий сразу прошёл вглубь и включил чайник. — Грифон там же. Посчитал, что пока всё не закончится, там им будет безопаснее.

Он стянул шапку, куртку, взъерошил волосы.

— У тебя довольно мило, — Варвара не смогла сходу найти тему для разговора, поэтому постаралась выбрать максимально нейтральную. — Ты обжился.

Корнелий не поддержал тему. Он стоял, оперевшись о тумбочку, внимательно разглядывал девушку. Она почувствовала себя очень неуютно.

— Что? — не выдержала она.

— Такая метанойя (31), как с тобой случилась сегодня, вообще для тебя нехарактерна, уж прости, — Корнелий бросил быстрый взгляд на девушку, но она только кивнула, подтверждая его слова. — Поэтому я и не хотел вести тебя домой. Большой был риск, что это... ну, не ты.

— Но в итоге мы пошли именно сюда. Почему? — Варваре и правда было интересно.

— Потому что я тебе поверил, — парень развёл руками. — Приведи я кого чужого в свою защищенную каморку, я подвергну опасности не только себя, но и тех, кто со мной связан. Даже лишенный сил, я иногда могу оказывать, хм... некоторые услуги тем стражам, что остаются на земле. А сейчас, когда вовсю разворачивается эсхатон, моё положение, и так шаткое, окончательно... подкосилось. В Эдем меня вернуть нельзя. Стереть память нельзя — будет прецедент.

— То, что ты меня всё же привёл, это сильно опасно для тебя? — Варвара забеспокоилась.

— Наверное, нет.

Корнелий задумчиво потрогал пальцем стенку чайника.

— Зависит от того, сколько мы наговорим. Может, рискую памятью, а может — жизнью. Если исчезну — некоторые стражи окажутся под угрозой раскрытия, а свет потеряет свои позиции. На самом деле это очень удобный способ свести счеты с теми, кто по каким-то причинам ещё не заработал на изгнание и лишение крыльев, но уже, скажем так, весьма неблагонадёжен. Так что если ты — это не ты, со мной... Со мной могут и рискнуть.

— Скажи, что я могу сделать, чтобы обезопасить тебя? — девушка встала и подошла к парню, коснулась его руки.

Парень помотал головой, отнял ладонь.

— Ничего. Я знаю, на что иду.

Он провёл ладонями вдоль её предплечий, но не коснулся, кончиками пальцев тронул воздух возле щеки, но так и не осмелился.

— Какая же ты...

Замер, и вдруг выдохнул:

— Как же я скучал.

И отвернулся, оперся руками о край тумбочки. Варвара замерла. Она видела, как его пальцы побелели, стискивая край мебели. Чутьë, смутное и неоформленное ещё толком ощущение, подсказывало ей, что нужно сделать, но она отчаянно трусила, не решаясь на простой жест. В этот раз промедление сыграло на её стороне, Корнелий снова заговорил.

— Ты не представляешь, сколько я просил за вас. Чего мне стоило ходить и просить. И я не смог ничего добиться. Вас заключат в Камне. Решение Троила. Можно сказать, личное его распоряжение.

Варвара снова промолчала.

— Я знал, откуда-то знал, что тебе там плохо, искал способы проникнуть на Буян. И однажды мне помогли. Один молодой златокрылый получил несколько странное задание, а чтобы не сесть в лужу, пришёл ко мне. Пока он делал свои дела, я разбил камень.

Корнелий продолжал стоять к ней спиной, отчего Варвара видела, как напряжены его мышцы. Она почти любовалась им. И остро чувствовала его состояние, хотя не могла видеть лица. Наконец, он развернулся.

— Я надеялся, что вы просто освободитесь. Что я тайком передам златокрылому ваши эйдосы, а сам снова уйду в глубокое подполье. Но когда я ударил, ничего не произошло. Раздался треск, подул ветер. Камень даже не раскололся. Никакого сравнения с Мировудом. Так я и решил, что не вышло.

Варвара несмело нарушила молчание:

— Я не помню, что там происходило. Отец помнит, я знаю, но не говорит.

— Он жив? — Корнелий избегал произносить имя.

— Да. А мама... Решила уйти. Я сама тоже сначала хотела, — девушка подняла глаза на бывшего стража. — Но подумала о тебе. И почему-то осталась.

Парень скрестил руки на груди.

— Меня не надо жалеть.

— Я не жалею. Ни о чем не жалею.

Девушка достала мобильник. Даже восьми ещё нет. Черт с ним. Варвара решительно набила смс отцу. Он и без неё вечер проведëт, всё же она не первый раз ночует не дома.

— Знаешь, я не поеду сегодня домой, — пояснила Варвара собственные действия. — Останусь с тобой.

— Снова решаешь за меня. Зачем?

Варвара опустила голову, прищурилась, смотрела исподлобья. Упрямство, можно сказать, было их фамильной чертой, и её, и отцовской. Вот и сейчас она не планировала отступать.

— Не хочу уходить. Не хочу оставлять тебя. И на этот раз я не уйду.

Она шагнула к парню. Подняла подбородок, чтобы смотреть ему прямо в глаза, будто в гляделки намеревалась играть. Голубые против песочных.

Кто из них первый рванулся друг к другу навстречу, она так и не поняла.

Скрипнул диванчик, уже не приветственно а скорее жалобно, когда они рухнули на него, целуясь. Варвара села Корнелию на колени, крепко обхватила бока ногами. Рванула свитер, стащила через голову вместе с водолазкой. По ключицам с глухим звуком стукнул кулон. Воздух был прохладным, это немного отрезвило, но от намерений своих девушка не отказалась. Только не сегодня.

Она укусила его за нижнюю губу, облизнулась. Провела языком по кадыку к подбородку. Мягкая светлая щетина защекотала язык. Начала расстегивать его рубашку, но запуталась, разозлилась, рванула ворот. Отлетела пуговица, а может даже и не одна, дробный стук раздался где-то в темноте. Но разве кто-то считал?..

Он накрыл губами её грудь, прихватил зубами сосок, отчего Варвара негромко застонала, запустила пальцы в кудрявые волосы, сжала в кулаке, оттянула назад. Нашла место на шее, где бьётся пульс, и прикусила, вырвав из его лёгких тихий вздох.

Они не столько ласкали друг друга, сколько терзали. Варвара понимала, что они оставляют друг на друге уйму следов, которые никак не предполагают двоякого толкования. Завтра, когда она вернётся домой, ей будет непросто скрыть то, что произошло. А о том, чтобы объяснить, не могло быть и речи. Но даже не подумала остановиться.

Варвара с силой сжала пальцы на его плече, оставив полукруглые лунки ногтей, когда он наконец справился с ремнём и застежкой её джинс и коснулся клитора через бельё. Они не разрывали контакта, раздеваясь. Он держал её руку в своей, а другой помогал стащить джинсы, которые зацепились за щиколотку. Было почему-то очень смешно.

Она больно прикусила кожу над ключицей, оставляя синяк, рваное дыхание щекотало влажную кожу на шее. Он наконец справился со своими брюками и позволил ей опуститься на него. Сначала в белье. Потом — без него, кожа к коже. Варвара наугад двинула бёдрами, затем помогла себе рукой. Вобрать его в себя до основания, скрестить лодыжки за спиной, плотно обхватив корпус. Только б не сбежал и не останавливался. И снова поцеловать, словно ужалить. Коротко, но чувственно.

Корнелий сжал её грудь, двинул бёдрами, отчего девушка запрокинула голову и окончательно отпустила контроль. Нет смысла держать себя в руках, когда во всём мире остались только вы двое, отчаянные и отчаявшиеся. Больше невозможно прятаться и ждать. Она хотела его всего: с чувствами, сомнениями, страхами, любыми решениями. И получила — всего и всё. Разом.

Мир подождёт.

* * *

— Ты очень красивая, знаешь? — Корнелий провёл ладонью по щеке Варвары, спустился к шее, лаская.

Они лежали в обнимку на старом диване. Девушка повернулась на спину, прогнулась в пояснице и потянулась, открывая его взгляду небольшую грудь с тёмными сосками. Корнелий перевернулся с боку на живот, узкий диванчик заскрипел недовольно пружинами. Варвара подвигаться не стала, еë плечо упиралось парню в предплечье.

— Мне приятно, что ты так считаешь.

Шевелиться после настолько бурной близости не хотелось. Хотя, наверное, стоило. Это только в фильмах люди могут себе позволить после секса радостно заснуть вместе. Реальная жизнь диктует свои условия, особенно, когда вместо гостиничного номера подсобка перехода, пусть и знакомая до последнего гвоздя в стене.

— Душ у тебя есть?

— За шторкой, — Корнелий махнул рукой в дальнюю часть помещения. — Переносной, но вода нормально греется. Руны.

Варвара встала с дивана. Снова потянулась. Нарочно, конечно. Обнажённая, стройная, даже худощавая, смуглая. Поймала его восхищённый взгляд и улыбнулась. Иногда какие-то простые жесты или взгляды значат гораздо больше слов.

— Сделаешь чай?

Он кивнул, и Варвара спряталась за штору. Включила воду, и только тогда позволила себе выдохнуть со всхлипом, отпуская чудовищное напряжение, державшее её в тисках с момента встречи. Пусть теперь только попробует её оттолкнуть. Она не для того его ждала и добивалась, чтобы снова своими или его руками всё разрушить.

Из душа она вышла быстро. Вода действительно была довольно тёплой, а бак объемным. Одежда уже лежала аккуратной стопкой на краю дивана. Варвара подошла к ней и стала одеваться. Корнелий скользнул в душ. Девушка помедлила, но присоединяться не стала. Рано. Не поймёт. К тому же, было ещё одно дело.

Она нашла рюкзак. Из внутреннего кармашка вынула блистер с таблеткой, поискала воду, но не нашла. Плюнула, положила рядом с чашкой — на тумбочке уже стояли две кружки, над которыми вился ароматный дымок. Выпьет, когда чай остынет. Села на диван, поджала ноги.

— Что за лекарство? — было бы странно, если бы Корнелий не обратил внимания на посторонний предмет.

Варвара хмыкнула, подождала, пока он сядет с ней рядом, уже одетый. Провела пальцем от его запястья к локтю, благо, рукава рубашки были закатаны, склонилась к его уху, провокационно прислонившись к плечу грудью, почти мурлыкнула:

— Ты же не хочешь папу сделать дедушкой?

Она рассмеялась, увидев выражение его лица. Он в смущении потер шею ладонью.

— Да... Об этом я не думал.

Корнелий взял её ладонь в свою и стал водить пальцем по линиям. Наверное, неправильно её понял, поэтому теперь избегал смотреть в глаза.

— О чем я ещё не думал, так это о том, что же будет, если мы с тобой снова встретимся.

— Предпочитаю не оправдывать ожидания людей, — Варвара наслаждалась простой лаской. — Хорошо, что ничего не представлял. У нас получилось всё великолепно.

— У тебя очень интересный узор на ладонях, ты знаешь? — парень обвёл кончиком пальца линии на ладони девушки. — Линии образуют пентаграмму.

Варвара фыркнула:

— Да, конечно. Это значит, что в линиях зашифрована моя судьба. Моя и тех несчастных, кто со мной связан.

— Ну, судьба вряд ли, — дипломатично заметил парень. — Но очень интересно, что именно пентаграмма... Что ты знаешь о музыке?

— Интересный логический переход. Ничего такого особенного, кроме базовых каких-то вещей, — она пожала плечами. — Я немного на гитаре играю. Как связаны пентаграмма и музыка?

Корнелий как будто бы проигнорировал вопрос.

— В древности не было нот в том виде, в котором они сейчас нам известны. И вся музыка строилась на пентатониках. То есть это мы сейчас знаем, что это была пентатоника, а тогда это был скорее набор гармоничных звуков, ложащийся в некоторый гармонический ряд — лад. Это звуки, которые тянутся друг к другу. Сейчас всё воспринимается и делается иначе. Сначала идёт нотная запись, а затем исполнение. А раньше наоборот, за исполнением шла запись, люди интуитивно понимали, что каждый звук — это сила, стихия.

— Всё ещё не понимаю, в чем дело, — Варвара заинтересованно следила за его лицом. Она вообще любила наблюдать за увлеченными людьми.

— Магия пентатоники в том, что любое произведение, сыгранное в ней, красиво звучит и навевает определённые ассоциации. Например, первые маголодии сыграны в до-мажорной пентатонике. Исцеляющие, поддерживающие и благословляющие. Потом уже были сыгранные в ля-минорной — боевые, воодушевляющие.

— Очень интересно, но к чему ты ведëшь, я всё ещё не понимаю, — Варвара скрестила руки на груди. Она терпеть не могла долгие вводные.

Корнелий понимающе усмехнулся:

— Я почти закончил исторический экскурс. Среди людей самая известная — китайская пентатоника. Каждый звук обозначал определённый структурный элемент общества и свою стихию. В нашем случае, я полагаю, речь может идти о людях, где каждому соответствует определенный звук. Своя роль в происходящем.

— То есть, ты пытаешься сказать... О ком?.. — зрачки Варвары расширились. Она мысленно начала перебирать в памяти знакомых, внутренне холодея. Связаны, связаны... Троих она знает наверняка. Четвёртый, наверное, Корнелий. А пятый. Кто пятый?..

— Не знаю, — Корнелий снял очки, потер глаза, и снова надел. — Пятеро, кто участвует в происходящем, прямо или косвенно.

Варвара задумалась, стала рассматривать ладони. Никогда не обращала внимание на такие мелочи, как рисунок линий. Правда ли?..

— А что там за звуки?

Корнелий стал показывать на вершины пентаграммы на её ладони:

— "Гун" — правитель, звук спокойный и умиротворяющий, "до"; "Шан" — чиновники, гармоничный, чистый и ясный, "ре"; "Цзюе" — народ, легкий, восходящий, полный жизни, "ми"; "Чжи" — дела, темпераментный, восходящий и радостный, "соль"; "Юй" — всё сущее, мощный и очищающий как водопад, "ля".

— В этом всём точно с головой погрязли отец и Даф, — девушка помотала головой. — Получается, что и я? Хотя бы потому, что помогаю им с расчётами. Может быть, ты?..

Корнелий покачал головой.

— Я точно нет. Ты — да, однозначно. В том числе и как его дочь. Даф, как та, кто рядом с ним. Они ведь вдвоём пытаются обратить происходящее?

— Вдвоём, — девушка напряжённо размышляла. — Но тогда нам неизвестны ещё двое? И почему ты исключаешь себя?

— Обо мне нет пророчества.

— Что?! — Варвара была шокирована. — А о ком оно?

— О том, кто может спасти мир, — парень внимательно смотрел девушке в лицо. — Ну, или немного изменить. Да, ты правильно понимаешь, кто-то из них двоих.

— Но почему рисунок у меня? Бред какой-то.

— Рисунок может вообще ничего не значить. Просто весьма любопытное совпадение, — Корнелий пожал плечами. — Пять человек, пять стихий.

— Да, — Варвара пребывала в замешательстве. — Просто совпадение.

Парень взял ладони девушки в свои. Она растерянно смотрела на него. Спросила, чтобы не молчать:

— Какие пять стихий?

— Вода, земля, металл, дерево, огонь. Что возвращает нас опять к пентатонике. Пять человек, каждый из которых сыграет свою роль в событиях. Больше не знаю, к сожалению.

— А почему пятёрка? Я от этих двоих слышала только вариант, что либо он, либо она.

Они по-прежнему избегали имени Арея, даже зная, что здесь их невозможно подслушать.

— На самом деле, да. Чтобы остановить происходящее, нужны двое. И определённые поступки от этих двоих. Но мир изменят все пятеро. Пятерка в нумерологии — это признак стремления к абсолютной свободе и полного неприятия любых правил и ограничений. Пятеро способны изменить мир до неузнаваемости, отринув старые догмы и мораль. Никто не говорил, что все пятеро будут преследовать одну цель. Так что всё вероятно.

Варвара усмехнулась:

— Отец наверняка огонь. Уж кто, если не он?

Корнелий в свою очередь вернул ей усмешку:

— Огню соответствует "Чжи", это нота "соль". Звук темпераментный, восходящий и радостный. Яркий и сильный. Ты можешь сказать такое об отце?

Варвара в задумчивости покачала головой.

— Нет, вот ярким его не назовешь. Колоритный, да. Основательный. Но яркий... Точно не он. А ты думаешь?..

— "Ля", не иначе. Мощный и очищающий. Если с него всё началось, им и закончится. Минорный лад, понимаешь? Бой, не исцеление. А огонь — это Даф.

Варвара подумала и мысленно с ним согласилась. Всё, что она знала об этой девчонке, вполне укладывалось в характеристику ноты-стихии. Огонь и вода... Сочетание несочетаемого. Интересно.

— А я?

— "Цзюэ" — дерево.

Девушка заметила, как потеплел его взгляд, обращённый на неё, вспомнила характеристику и снова мысленно согласилась.

— Так, себя ты исключил, значит, ещё два участника.

— Металл и земля.

— А мы можем как-то определить, кто это?

— Одного я скорее всего знаю, — парень снял очки и стал их протирать краешком рубашки. — Земля. Имени я тебе не назову, и не проси. Твой отец с Дафной наверняка в курсе, кто мутит воду и какие-то шаги делают. А ещё один... Это наверняка мужчина. Молодой, творческий. Может, на чем-то играет, может, сочиняет. Скорее всего и работает с металлом — сварка, ковка, прокатка — что-то такое.

Варвара замерла. Мужчина, связанный и с Ареем, и с ней. Теперь и с Даф. Макс?! Неужели?.. Чëрт, они же сами привели его в дом! Год назад ещё. Но как?! Он же обычный человек, просто друг семьи... Или нет?.. Она совершенно запуталась.

— Напомни мне, пожалуйста, — начала девушка медленно, — чтобы утром, как только я проснусь, позвонить отцу и кое-куда съездить. Хорошо?

— Напомню, — Корнелий внимательно смотрел девушке в лицо. — Ты что-то поняла?

— Кажется, да... — Варвара вдруг хищно усмехнулась. — Ты дал мне отличный повод кое-кому подправить форму лица.

___________________

(30) Алекситимия (греч., букв. — «без слов для чувств») — затруднения в передаче, словесном описании своего состояния.

(31) Метанойя (греч. — «сожаление (о совершившемся), раскаяние», «перемена ума», «перемена мысли», «переосмысление») — термин, обозначающий перемену в восприятии фактов или явлений, обычно сопровождаемую сожалением; раскаяние (особенно в психологии и психотерапии). В религиозной (особенно христианской) традиции имеет значение покаяния.

План был... ой, да откровенно провальным он выглядел. Дафна с Ареем спорили до хрипоты, пытаясь хотя бы немного утрясти все самые спорные моменты. Но их всё равно оставалось очень много. По итогу первоначальная идея не претерпела хоть сколько-нибудь значимых изменений. Мефодия нужно разлучить с мечом, и точка. Вывести его на ревность было проще всего. В конце концов было решено привлечь к плану Аверина. Оставалось только уговорить.

Дафна подошла к кузнице чётко к началу обеденного перерыва. Хотя договорились встретиться они в кафе неподалёку, лучше было попробовать предусмотреть некоторые неожиданности. Например, поймать пораньше, чтобы некто не сбежал раньше времени, почувствовав запах керосина. Она села на лавочку и стала ждать. Вскоре стали выходить работники. Оживлённо переговариваясь, они шли вверх к концу квартала, где, исходя вкусным паром, стояла местная столовая. Вышли и Арей с Максимом. Мечник посмотрел в сторону девушки, кивнул ей, пошёл дальше, а вот Аверин остановился, потоптался на месте, затем решительно развернулся и пошёл к лавочке.

— Ну привет, — парень сел и вытянул ноги. — Не против, я закурю?

— Кури, конечно, — Даф легко улыбнулась. Некоторые разговоры просто требуют допинга, а этот предстоял непростой.

— Чего ты хотела? — Аверин, рисуясь, пускал колечки дыма. — Вроде бы мы договорились сохранить инкогнито друг друга.

— И я про это помню, — откликнулась девушка. — Мне просто нужно, чтобы ты изобразил моего парня.

Макс подавился дымом и закашлялся. Даф заботливо постучала его по спине.

— Так, — голос прозвучал не только хрипло, но и сдавленно, — перед кем и на хрена? Андрей не подойдёт на эту роль?

— Нет, увы. Мне нужно, чтобы ты кое-кого этим манёвром отвлёк, а Андрей тем временем будет этому кое-кому бить лицо, — девушка явно получала удовольствие от того, как и куда шёл их диалог.

От тихони Даф, с которой Макс когда-то познакомился, как будто ничего не осталось. "Что-то между ними произошло, что-то важное, — понял он. — Когда только успели?"

— Задачка... — парень поскреб подбородок. — И всё же, на кой хрен так усложнять?

— Если я буду расписывать тебе детали плана, придётся нарушить соглашение, — с сожалением сказала девушка.

Макс с подозрением на неё посмотрел, но Дафна стойко держала скорбное выражение лица.

— Да ты надо мной сейчас просто издеваешься!

— Есть такое немного, — Даф не стала отрицать. Выражение её лица изменилось, исчезла бравада, уголки губ опустились. Она оперлась ладонями на лавку. Макс отметил, как сжались пальцы, даже костяшки побелели. — Мне действительно не помешает твоя помощь.

— Почему именно моя? — тон разговора изменился.

— Давай начистоту, — девушка внимательно посмотрела ему в глаза. — Я понятия не имею, кто ты. И узнавать не буду. Маг, страж — мне наплевать. Ты безопасен для них, а значит, скорее всего и для меня. К тому же если ты не человек, то у тебя есть инструменты для самозащиты от сопоставимой для тебя силы. Я не то, чтобы гусей собираюсь дразнить, боюсь, там сила немного пострашнее будет, — девушка коротко хмыкнула. — Но мне нужно это сделать. И я знаю, что тебя этот человек не тронет. А прикрою тебя не только я, но и Арей.

Дафна оговорилась, но не заметила этого. Её собеседник уточнять, о ком идёт речь, не стал. Выбросил окурок в урну, достал из внутреннего кармана пачку и снова закурил, взвешивая все "за" и "против".

— В паршивую историю ты ввязалась, конечно, — Макс задумчиво покрутил в пальцах сигарету. — Но я тебе не родитель, чтобы отчитывать. Глубину собственной ямы ты представляешь и сама. Бывший? Спровоцировать на ревность?

Дафна кивнула. В некотором роде так оно и было.

— Мне нужно не просто вызвать его ревность, — пояснила она, — мне нужно спровоцировать его напасть. И напасть в ответ самой.

Парень хмыкнул, затянулся.

— А парень у нас явно крутой перец. Как яйца, варёные три часа. Паршивая история, — повторил он ещё раз. — Мне это не нравится.

Девушка пожала плечами.

— Ладно, — Макс затушил сигарету. — Детали?

— Нам придётся кое-куда прокатиться, помелькать перед носом. Возможно, слегка поколдовать, — девушка покраснела и добавила гораздо тише, — поцеловаться...

— Мне за такое Андрей нос на сторону не свернёт? — парень откинулся на спинку лавочки. Похоже было, что он уже для себя всё решил, просто торгуется.

— Не свернёт, — раздался голос сзади, отчего Макс вскочил и усмехнулся, потер предмет разговора в смущении.

— Подкрадываешься.

— Не без этого, — Арей подошёл к лавке и присел на противоположном крае от Даф. — Так что, ты нам поможешь?

Аверин скрестил руки на груди, затем засунул ладони в карманы и вытащил пачку сигарет, закурил. Дафна видела, что парень колеблется. И причина была гораздо глубже, чем она могла предположить. Макс при всех своих вводных оставался для девушки тёмной лошадкой. Он был искренне привязан к Арею и Варваре, это очевидно. Но всё же какую-то свою игру парень ведёт.

— Я бы спросил, что мне за это будет, но вы на своё счастье попали в самый альтруистический период моей жизни, когда мне хочется снимать бабушек с деревьев и переводить через дорогу котят, — Макс шутовски поклонился. Садиться на лавку между этими двумя он явно опасался. — К тому же мне кроме мордобоя светит поцелуй Прекрасной Дамы, так что, пожалуй, я в деле.

Он поднял брови, вопросительно посмотрел в сторону Арея. Тот махнул рукой.

— Делайте всё, что хотите, в рамках уголовного кодекса, разумеется — его действительно нужно сильно выбесить.

— Ну, раз никто не против... — парень тянул с озвучиванием ответа, как будто ждал чего-то, но так и не дождался. — Ладно, помогу. Но с вас причитается!

— Тогда пошли, — Арей встал и сделал пару шагов в сторону цеха.

— Куда?

— Работать. И отпрашиваться на четверг.

— А почему четверг? — Макс нахмурился, что-то вспоминая.

— День подходящий, — коротко пояснил мечник, ничего толком не объясняя. — Даф, я могу на тебя положиться в подготовке?

— Полностью, — девушка кивнула. — Поезжу, засвечусь в некоторых точках, кольчугу... — она замялась на мгновение, — заговорю.

— Кольчугу?! — Максим поднял бровь. — Я не ослышался?

— Не ослышался. Действуем строго по плану, — мужчина усмехнулся в усы. — Макс?

Парень тяжело вздохнул, пробурчал вполголоса:

— И почему у меня самые нехорошие предчувствия от предстоящей авантюры?..

— Через пару раз либо привыкнешь, либо сбежишь, — Арей усмехнулся, хлопнул его ладонью по плечу. — Не дрейфь, прорвёмся.

* * *

— Знаешь, а это почти даже похоже на свидание, — Макс не стал прятать руки в карманы, а перехватил ладонь Даф и несильно сжал.

Они гуляли по центру Москвы уже больше часа, Дафна внимательно отслеживала, чтобы их путь пролегал вокруг Большой Дмитровки, отклоняясь не больше, чем на пять кварталов, но к резиденции не выходил. При этом они должны были пройти как можно больше граффити-маячков. На то, чтобы нанести хотя бы часть их на карту, Даф потратила восемь дней.

— Если бы это не было хотя бы похоже на свидание, нас бы уже раскрыли, — коротко отозвалась девушка.

Со стороны казалось, что они просто бессистемно гуляют. План был прост, хотя и не лишен некоторого изящества — засветиться. Убедиться, что слежка за ними ведётся. И нужным стражем. Даф не хотела сюрпризов, поэтому старалась удерживать в мыслях ниточку связи с Мефодием. Затем выйти к контрольной точке, где Арей сидел в засаде. Она улыбнулась, вспомнив, как заговаривала кольчугу и меч на невидимость. Арей шипел, ругался в полголоса, но подобное надругательство допустил. Понимал, что иначе они провалятся ещё на этапе подготовки.

Макс с Дафной уже исчерпали все возможные темы разговора, подумывая уже перейти на спор об основах мироздания. Но поскольку ни он, ни она не хотели открывать собеседнику правду о своём происхождении, фундаментальных тем старались не касаться. Даже последняя тема, — подброшенная Варварой, кстати, — про магию пентатоники, исчерпала себя, едва начавшись. Даф, хотя и закаленная тысячелетними занятиями с Шмыгалкой, не верила в музыкальные шифры; Макс решительно открестился от своего осознанного участия в данной авантюре. Хотя девушка видела, что он явно что-то знал. Отмалчивался.

— Спасибо, что не дала Варваре меня растерзать, — Аверин свернул к парку. — Я думал, она из меня душу вытрясет.

— Не за что, — девушка пожала плечами и проверила связь: Меф был в квартале, двигался в их сторону, ускоряя шаг. Она надеялась, что он наблюдал весь спектакль от начала и до конца и успел накрутить себя до нужного состояния.

Пора было форсировать события, чего парень явно пытался избежать. Из опасения ли, или других мотивов, но медлил.

Даф его в целом понимала. Ей было не по себе. Основным проблемным моментом в их идее оставался тот факт, что Мефодий должен был поверить в отношения между Дафной и Максимом, почувствовать угрозу для себя. И чистейшая импровизация, которую они устроили, за план могла считаться только при наличии очень богатой фантазии. Только бы получилось...

— Поверь, есть за что, — Макс потер шею ладонью. — Кто бы ни сообщил ей идею с этой чертовой пентаграммой, он оказал нам всем весьма паршивую услугу. Моя роль "просто друга семьи" оказалась под серьёзной угрозой.

— Как хорошо, что я знаю её парня. Мне удалось убедить его, чтобы он её немного посторожил, пока не закончится основное действие нашей эпопеи, — Дафна стряхнула с плеча воображаемые пылинки. — Она не будет вмешиваться, что бы ни происходило.

— Как тебе это удалось?

— Шантаж, Макс, — девушка вздохнула. — Банальный шантаж. Ну, — тут она усмехнулась, — я всего лишь обещала, что прикрою от отца её перешедшие в горизонтальную плоскость отношения.

Макс понимающе усмехнулся.

— И всё же я считаю, что её идея не лишена смысла, — Даф в задумчивости прикусила колечко в губе. — По крайней мере какое-то рациональное зерно в этом есть.

— И ты туда же? — парень мученически закатил глаза.

— Смотри, нас действительно пятеро увязло в этом всём. Ты, даже не участвуя прямо, хотя сейчас влип вместе со мной по уши, умудрялся тоже быть причастным.

Даф ещё раз проверила местонахождение Мефа.

— Надеюсь, что финальный бой с боссом вы попытаетесь обставить с минимальным моим участием, — вполголоса пробормотал Макс. Дафна, погруженная в себя, услышала только обрывок фразы, встрепенулась.

— Ты что-то сказал? Я прослушала, прости. Нам уже пора начинать.

— Пора, — парень быстро огляделся, встретился взглядом с Ареем и поежился. — Андрей меня убьёт.

— Не убьёт, — девушка решительно развернулась и положила ладони ему на плечи. — Я ему не дам.

— Черт возьми, я всё же понимаю, почему он на тебя запал, — пробормотал Макс, убирая прядь Даф за ухо. — Понимаю и даже завидую в чём-то.

Парень взял светлую за подбородок и накрыл её губы своими, сначала пробуя на вкус, а затем углубил поцелуй, когда девушка покорно приоткрыла рот.

Целоваться с Максом было как минимум странно. Он не был настойчивым, даже подчеркнуто аккуратен, но Даф тем не менее чувствовала откровенную противоестественность происходящего. Она не любила его; он не любил её. И хотя со стороны могло показаться, что между ними действительно что-то есть, на самом деле девушка понимала, насколько они друг другу откровенно чужеродны.

Периферийным зрением через полуопущенные ресницы она видела, как Мефодий сжал кулаки, достал флейту... Флейту, не меч! Дафна резко оттолкнула Макса, и вовремя. В то место, где они стояли, ударила штопорная маголодия и выбила брызги крошки из асфальта.

— Ты!.. — Меф был зол, Дафна моментально ответила атакующей маголодией, но парень только отмахнулся от неё, звук резко оборвался. Такой силы сопротивления девушка не ожидала, поэтому замешкалась на мгновение.

Проходящие мимо люди удивлённо оборачивались, но быстро теряли интерес и двигались быстрее, пытаясь пройти стороной негостеприимное место. Рунный контур сработал как надо.

— А предупредить заранее?! — Макс как по волшебству вытащил откуда-то рапиру и встал в базовую стойку.

— О чем? — Даф заняла позицию на пару шагов ближе, стоя к Мефу на три четверти корпуса.

— О том, что твой бывший — бывший во всех смыслах, — в сердцах сплюнул на асфальт Аверин.

— Не знала, что ты в курсе расширенной истории мрака, — огрызнулась девушка. — Ты же имя моё знал. Что ж ты по своим каналам не разведал?

— Да насрать уже, сам виноват, — парень внимательно следил за движениями соперника, сберегая дыхание для возможного боя.

Меф сделал пробный выпад в сторону Макса, но Дафна успела поставить между противниками щит, который мягко спружинил и увёл удар в сторону. Арей уже сорвался с места и теперь заходил за спину парня, стараясь держаться вне поля его зрения. Кольчужные перчатки проявились, он вынул фламберг из ножен и держал меч левой рукой близко к корпусу. Не убить, не ранить — можно сказать, это было девизом сегодняшней авантюры.

— Мефодий, — крикнула Даф. Даже несчастный десяток секунд сейчас мог дать Арею фору на безопасный подход. — Неужели ты думал, что я так легко сдамся? Один раз я тебе помешала, помешаю и снова!

Девушка буквально видела, какие неповоротливые у Мефа мысли. И ужасалась произошедшим с Буслаевым переменам. Они же виделись меньше недели назад! Кто или что сделало его таким?.. Глаза потускнели и остановились, движения были рваными, расхлябанными.

Не отвлекаться! Его внимание должно быть приковано к ней и к Максу. В глазах златокрылого она видела странную тень. Он явно не до конца осознавал происходящее, даже напал скорее машинально. И не прекращал бороться сам с собой. Тон, выбранный Даф, должен был спровоцировать его снова, но этого не происходило. "Начни бой, — подсказывала девушке интуиция, — его будет проще обезвредить". Она поднесла флейту к губам и заиграла простую атакующую маголодию. Намеренно выбрала одну из самых длинных.

Макс все ещё стоял за щитом, поэтому на него нападать Мефодий не видел смысла. Потом. Когда она умрёт, он разберётся и с её парнем. Он легко мог прервать игру Даф, дистанция позволяла ему в три шага сблизиться с ней на расстояние удара мечом, а выбранная ей маголодия была хоть и сильной, но по длительности отдавала преимущество ему. Что-то не давало покоя, какая-то мысль, Меф отмахнулся от неё. Не сейчас. Сначала нужно разобраться с девушкой.

Он успел сделать только два шага, вынув меч из ножен. Затем на его плечо легла тяжёлая рука, не давая двинуться дальше. Мефодий обернулся, замер, ошеломлённый. Рука с мечом бессильно опустилась.

— Арей?!

— Привет, парень. Поговорим? — Арей со всей силы ударил Мефа по лицу кулаком в перчатке.

* * *

— Нам повезло, что он такой тормознутый был, — Макс курил, рваными глотками вдыхая дым. Он задумчиво смотрел на лежащее на асфальте без сознания тело. — Угашенный, что ли? Очень легко отделались.

— Легко, да, — Арей был задумчив.

Максиму эта задумчивость не понравилась.

— Надеюсь, в морду ты мне за поцелуй не дашь, — парень докурил до фильтра, раздавил окурок об протектор военных ботинок.

— Не дам, — подтвердил мечник, чем только убедил Аверина в том, что пора валить.

— Макс, ты подчистишь руны? — Дафна положила ладонь Арею на плечо. — Мы телепортируемся... в безопасное место.

— Подчищу, — Максим кивнул, осторожно обходя напарника сбоку. — Он скоро очнётся.

— Нет, — Арей с усилием оторвал взгляд от бывшего ученика, — время ещё есть. Домой мы его не потащим. Думай быстрее, куда мы можем пойти, чтобы нас не сразу хватились?

Дафна пожала плечами.

— Полгода назад я бы рекомендовала нашу комнату в общаге. Там и защита, и место достаточно своеобразное, чтобы можно было спокойно протащить бесчувственное тело. Сейчас я не знаю, что Мефодий там сделал.

Арей задумчиво погладил бороду. Макс и его присутствие продолжали вызывать подспудное раздражение. "Стоп! — сказал мечник сам себе. — Включай мозги, что за поведение озабоченного подростка?"

— Так, — Аверин, тонко чувствуя, что ему сейчас будут очень не рады, положил обоим ладони на плечи. — Забирайте своего красавца и валите уже хоть куда-нибудь, только не тяните.

Девушка посмотрела на Арея, ожидая его решения.

— Рискнем, — кивнул тот.

— Значит, общага, — Дафна поднесла к губам флейту и заиграла маголодию телепортации.

* * *

Никто ничего не заподозрил. Даже комендант просто махнул рукой, пропуская Арея с бесчувственным телом на плече. Дафна ещё виновато пожала плечами, мол, перебрал парень, отмечал сдачу долгов за сессию. Но лишних вопросов не возникло. Их просто пропустили. Девушке даже страшно стало на мгновение, насколько люди могут быть равнодушными ко всему, что не входит в их зону интереса. А ещё она буквально кожей чувствовала раздражение мечника. Оно налипало как сладкая вата: даже счистив паутинку, всё равно пропустишь незримые липкие следы.

Арей усадил Мефа на стул, из сумки достал моток синтетического шпагата и методично принялся связывать парня. Ноги восьмёркой, затем крест-накрест с руками, чтобы если сбежал, то недалеко. Петлю на шею, и лучше, чтобы затягивалась от движения ног — ещё меньше шансов, что попытается оставить их без ответов.

Девушка то и дело подносила к губам флейту, но тут же опускала, не находя успокоения. Арей чувствовал её тревогу и раздражался ещё сильнее.

Даф с болезненным любопытством смотрела, что и как делает мечник. Нет, Арей даже на её памяти в принципе проявлял жестокость. И немотивированную в том числе. Причём не только по отношению к другим, но и к себе. Это было нормальным. Чем-то, что осталось ещё со времен резиденции и должно было быть неизменным до конца времён. Но его нынешнее поведение было гораздо более беспокойным, а движения резкими. Дафна хотела бы забрать эмоции мечника себе, но не делала этого. Она не знала, с чем придётся столкнуться. Боль? Гнев? Разочарование?.. Оттого и не могла никак принять решение.

— Я ничего с ним не сделаю, ясно?! — он на мгновение дал волю чувствам, и тут же снова замкнулся, наткнувшись на её взгляд. Дафна увидела полыхнувшие красным медовые глаза, потухшие, когда их взоры пересеклись.

— Светлая, срежь, — мечник протянул девушке короткий нож.

Она взяла уже знакомый по Китаю айкути, и с удивлением отметила, что на клинке присутствует травление с клеймом Арея. Получается, он сам выковал его?..

Спату, как и сами ножны, она трогать опасалась, поэтому ножом перерезала ремень, на котором держался меч. Рукоять как будто бы налилась светом и пульсировала. Она завораживала, манила прикоснуться, Даф с трудом оторвала от неё взгляд. На спинке стула висела какая-то тёмная кофта, светлая решительно обмотала клинок тканью и кинула его за спину Мефу, на кровать. Нож положила рядом. Арей подергал узлы проверяя их на крепость.

Мефодий застонал и открыл глаза. Вовремя. Мечник встал напротив, скрестив руки на груди. Девушка не отходила от него, сделала шаг вперёд, подняла флейту к губам, но пока не играла. Парень улыбнулся. Он явно был не в себе. Дафну передёрнуло, когда она увидела окрашенные кровью ровные зубы. Передний, со сколом, выбивался из общего ряда. "Так и не нарастил, как собирался, — машинально отметила девушка. — О чем я только думаю, свет милосердный".

Взгляд Мефодия скользил от одного лица к другому, был расфокусирован, парень явно не полностью пришёл в себя. "А может, всё же сотрясение мозга", — запоздало подумала Даф, проникаясь чувством вины.

— Арей, — неверяще произнёс он.

Дафна снова увидела в глубине его глаз странную тень. И в тот же момент лицо юноши исказилось, как будто что-то причиняло ему чудовищную боль. Хищный оскал, возникший на его лице и искрививший в странной судороге губы, напугал Даф, она отшатнулась и отвернулась, закрыв глаза.

— Что, таким я тебе больше не нравлюсь? — голос прозвучал глухо, как будто кто-то или что-то просто пользовался его голосовыми связками. — Не отворачивайся от меня, смотри. Это же ты довела меня до такого состояния.

Даф вцепилась пальцами в руку Арею. От неожиданности тот едва удержался от раздражённого шипения: ногти острыми шипами вонзились в предплечье. Юноша облизнул зубы и треснувшую губу:

— Почему я не вижу лица твоего спутника?

Даф бросила быстрый взгляд на мечника.

— Так не должно быть, я не привык чего-то не знать.

— Познакомься поближе с этим прекрасным чувством, — голос Арея сочился ехидством. Он не сдвинулся с места. Затем тон его голоса изменился, стал жёстче. — Что ты и твой свет сделали с парнем? На него без слез не взглянешь.

— А ты всё заметил, да? — губы парня снова растянулись в жутковатой улыбке. — Было непросто. Но эта дурочка со своим бугаем-хранителем очень удачно подали мне идею с мечом.

— Интересно, долго такое паршивое ковыряло искал? — мечник задумчиво отмечал все перемены на лице бывшего ученика.

Того перекосило.

— "Паршивое ковыряло"?! — зубы в ярости клацнули по губе, по подбородку потекла тонкая струйка крови. — Ты ничтожество, тебе не понять величайшего замысла!

— Куда уж мне, умом скорбному.

Дафне физически больно было наблюдать за некогда красивым лицом Мефодия. Она понимала, что это не он сам, и за этими ужимками и самоповреждением скрывается всё тот же упёртый мальчишка, бывший наследник мрака, ныне златокрылый. И не могла оторвать взгляд. Отвратительное, но завораживающее зрелище.

— Это величайший меч. И света, и мрака.

Арей хмыкнул, взял клинок за ножны и сорвал с него ткань, наблюдая, как жадно пожирают меч светлые глаза.

— Что-то не очень похоже, — заключил он после якобы беглого осмотра. — Баланс в жопе, кто-то чары ещё какие-то левые на рукоять повесил, да и те криво. Яблоко паршиво центрировано. Про обмотку промолчу — это меч дилетанта и самоубийцы.

Арей отшвырнул меч к стене как какой-то мусор. Мефодий в бессильной ярости стиснул челюсти, отчётливо скрипнув зубами.

— Да, — продолжал тем временем мечник, — я слышал, что в рукоять вплавлены обломки флейты Демида Буслаева. Хорошая "утка", хвалю.

Парень расплылся в улыбке.

— Хоть я тебя и не могу видеть, девчонка об этом хорошо позаботилась, я знаю теперь, что ты из первых павших. Тех, кто ушёл тогда. Ведь выжил же как-то, сученыш. И даже человеком стал. Недавно совсем.

Мефодий попробовал резко вытянуть ноги, но удавка из шнура вышла знатная, так что он вернулся к предыдущей позе, повращав головой, чтобы чуть ослабить давление на горло.

— Вас таких немного, — он продолжил говорить. — Увечных. Больных. Сломанных. Вы же почти все попередохли. Дай мне время, я узнаю, кто ты.

— Удачи в вычислении, — Арей довольно хмыкнул. — Но ты не уходи от темы. Так что там с флейтой? Потешь светлую, расскажи правду. Это я в курсе этого простого нюанса, а девчонка училась позже. Испортили образование. В каком там году Теобальд Бëм жил?

— Тот инструмент, что ты так трепетно подносишь к губам, девочка, создан в тысяча восемьсот сорок седьмом году.

— Я об этом в курсе, мы проходили историю в процессе обучения, — осторожно заметила Дафна. Она не понимала, в чем дело. — Бëм же не был стражем.

— Но был приятелем одного молодого златокрылого, — торжествующе произнёс Мефодий. — Изначально тот пожаловался мальцу на неудобную систему и сложности в обучении. А тот возьми, да и задайся вопросом. И сделал же, стервец! Сколько же мы потом потратили времени, чтобы эти узколобые консерваторы перешли на более удобную систему клапанов. Мы стали выигрывать во времени при сражении со стражами мрака, сравнялись с ними!

Дафна никак не могла понять, о чем они толкуют. Арей терпеливо уточнил:

— Напомни, крошка, на каком инструменте ты играла в начале?

— На деревянном... — одними губами прошептала Даф. — Но?..

— Вот тебе и ответ. До Бëма металл практически не использовали. Невозможно вплавить дерево в металл и не сжечь его. А я знаю только одного стража, кто пробовал ещё до начала времён изготовить флейту из металла.

Парень покачал головой и поморщился. То ли осуждал просевшую в образовании историю, то ли причина была иной, а удавка крепкой.

— Так кто изготовил меч? — Даф смотрела на Мефодия.

— Да какая разница? — он дёрнулся несколько раз в веревках, но быстро утих под взглядом Арея. — Да Буслаев его выковал, Буслаев! Почти перед уходом. Я дал ему обломки, а он создал величайший меч из всех, что когда-либо были созданы. Это, можно сказать, было нашей сделкой. Я же в свою очередь сохранил его крылья для возможной передачи одному из его потомков.

— А чья флейта?..

Арей с усмешкой смотрел на девушку, в душе недоумевая, почему она никак не догадается. Хотя... Правда могла ужаснуть даже такого неправильного стража, как Даф.

— Ну же, светлая. Не заставляй меня ещё сильнее усомниться в твоём интеллекте. Кто у нас был настолько одиозной личностью, что привнёс смуту и в свет, и в мрак? Попратель основ мироздания, как никак.

— Флейта... К-кводнона?..

Ужас в глазах Дафны можно было пощупать, пальцы так сжали инструмент, что побелели костяшки.

— Пять баллов Гриффиндору.

Арей мрачно ухмыльнулся.

Дафну словно пыльным мешком по голове огрели. Почему-то зазвенело в левом ухе. Зачем?! Да, зачем ему всё это?.. Она смотрела в лицо Мефодия и не могла понять, кто так упорно пытался двигать его, как шахматную фигуру. Хотя какие там шахматы? Даже не шашки. Пока они пытались играть в шахматы, их противник играл с ними в Чапаева!

Столько интриг, и так много лет потрачено. Сломить волю молодого златокрылого, между прочим первого за несколько столетий, и всё ради чего? Устроить заварушку, которая потенциально может тебя возвысить? В чем истинный мотив? Что, просто кому-то при делëжке досталось меньше власти, а амбиции не давали примириться с таким раскладом? А ведь дождался же нужной фигуры, дождался исполнения пророчества. И стоило оно того? Девушка не смогла сдержать нервный смешок.

Арей в недоумении посмотрел на светлую. Та развела руками, но при этом внимательно посмотрела мужчине в глаза.

— Столько телодвижений всего лишь для того, чтобы устроить... мелкопокалипсис? Право слово, это нелепо. Все ваши ходы просчитаны и предотвращены.

Дафна почему-то сбилась в обращении на "вы". Но невозможно не признать, что все-таки их развели как котят. Она нервно облизнула нижнюю губу, машинально цапнула зубами пирсинг, но тут же отпустила, заметив взгляд Арея. Мефодий, лишённый возможности наблюдать за изменениями в лице мужчины, лишь скрипнул с досады зубами.

— Действительно, — мечник надеялся, что правильно уловил намёк, — как-то мелковато для такой крупной фигуры. Разве что план изначально был помасштабнее, да со средствами на реализацию не повезло. Или с людьми.

Этого неизвестный в теле Мефа не стерпел и сорвался, процедил сквозь зубы:

— Да если бы вы двое не вставляли палки в колёса, у меня бы всё получилось!

— Конечно, — с какой-то снисходительной интонацией, которой светлая никогда у него не слышала, уронил Арей. — Конечно, получилось. Даже не сомневаюсь.

Он развернулся к девушке, внезапно как будто потеряв интерес к своему оппоненту.

— Даф, есть в твоём арсенале что-нибудь похожее на экзорцизм? Кажется, в нашем общем знакомом засел нежелательный квартирант.

— Ни звука, — девушка развела руками. — Как-то не приходилось ещё ни одному стражу избавлять своего же от одержимости светом. Nil sancti (32), — она едва заметно дёрнула плечом, но тут же снова собралась, скрывая прорвавшиеся чувства, — это даже звучит отвратительно.

— Весьма досадно... Раз уж дудочка недоступна, — мечник задумчиво поскреб подбородок, — тогда на ум приходит только один способ. Вспомнишь?

— Нет... — в изумлении выдохнула Дафна. Она сразу же поняла, что именно он имеет в виду. — Вы же не сможете.

— Зато сможешь ты.

— Нет, — она замотала головой в отчаянии. — Не заставляйте меня, прошу. Не хочу. Не могу. Только не снова.

Мефодий жадно вслушивался в их диалог, облизывая губы. Тот, кто за ним стоял, пока не понял, о чем говорят эти двое, но ловил каждое слово, ожидая дальнейших намеков.

— Светлая, — Арей взял девушку за плечи и отошёл с ней в сторону, понизил голос. Ни к чему открывать врагу всех планов. Он смотрел ей в глаза, не давал отвести взгляд. — У нас нет другого выхода, если только ты не напишешь прямо сейчас маголодию, которая вытравит этого ублюдка. Или мы можем просто его прирезать, убив обоих, пока они в слиянии. Выбирай.

Дафна замотала головой, прижала флейту к груди. Щеки её горячечно заалели. Арей ждал. Это не самое легкое и приятное решение, и он втайне надеялся, что она предложит что-то взамен, если сможет. Но девушка молчала.

— Даф, посмотри на него. Это Мефодий. Ты же хочешь спасти его? — подло, но мечник готов был использовать какие угодно способы вытащить бывшего ученика из той задницы, в которой он оказался.

— Вы же знаете, это опасно, результат может быть непредсказуем, у меня ничего не выйдет, — она попробовала возразить, но это вышло слабо.

— Выйдет. В тебе есть достаточно сильное тёмное начало. Кто руны мрака чертил задолго до того, как в резиденцию попал? — Арей силился достучаться до девушки, хотя понимал, что требует от неё нового предательства своей сути. Снова. — Твоей личной силы достаточно, чтобы не дать тебе пасть. Вспомни, даже отравленная ядом мрака, ты оставалась светом!

Мир продолжал рушиться. Не тот, что снаружи. Признать честно, там никогда и не было спокойно. Каждый год — то потерянные артефакты, то взбесившиеся боги, а то и вовсе обычная человеческая глупость. Но внутри у Даф сейчас бились осколки возведённых ею хрустальных замков собственных убеждений и идеалов.

— Поклонница серых моральных решений, да? — она на мгновение прикрыла глаза и сделала глубокий вдох. — Так, кажется, вы когда-то сказали.

— Я был неправ.

Арей внимательно смотрел девушке в глаза. Она сдалась и отвела взгляд. Вся эта история слишком часто испытывала её на прочность.

— Я научился признавать собственную неправоту. Хотя, не скрою, это один из самых неприятных моих опытов.

— А извиняться вы так и не научились, — резонно возразила светлая.

— Тогда это буду уже не я.

Дафна как завороженная смотрела на Мефодия, её грудь едва заметно вздымалась, Арей в тишине считал каждый вдох. В маленькой комнате дыхание, эхом отражалось от стен и создавало иллюзию, что они сейчас захлебнутся этим глухим звуком. Другого решения не находилось. Девушка отложила флейту на столешницу.

— Черт с вами, — она перевела взгляд на мечника. — Но сама не смогу. У вас будет моя кровь, моя магия, но я не смогу его тронуть.

Арей кивнул.

— Этого уже достаточно. Рука будет моя, так что ничего принципиально нового мы не делаем.

Нож лежал на кровати, притягивая взгляды. Арей медленно обошёл сидящего на стуле. Он взял клинок в руку небрежным движением, только девушка знала, видела когда-то на тренировках, сколько в этой небрежности силы. "Ему и самому больно, — поняла Даф. — Он делает то, что должен, но это меняет его. Так же, как и меня".

— Что ты затеял? — в глазах Мефодия на мгновение мелькнул испуг. Дафна стояла напротив в двух шагах от него. На лице её было самое решительное выражение.

— О, ничего такого, о чем тебе было бы интересно услышать, — мечник встал перед парнем, вращая клинок в пальцах.

Он следил за реакцией Мефа, как будто бы ждал, что ученик и сам справится, выгонит захватчика. Чуда не происходило. То ли Арей давно уже исчерпал свой лимит на божественное вмешательство, то ли Он не считал своим долгом вмешиваться, даже если дело касалось вражды между Его творениями.

— Забавная штука, — задумчиво протянул мечник. — Всегда считал что-то подобное позерством и признаком раздутого эго.

Он ещё раз крутанул между пальцами короткий нож.

— И что же изменилось? — на лбу Мефа выступила испарина, хотя в комнате было довольно прохладно.

— Видишь ли, — продолжал Арей. Он держал клинок в правой руке, поигрывая им прямо перед носом пленника, левой сжимал плечо златокрылого, удерживая его на месте. — От учеников своих я всегда требовал хорошей исполнительской техники и минимум украшательств. А потом встретил одного мастера, который и мастером-то не мог называться. Не мечник, не воин. Просто влюблённый в металл юнец. Но он делал с клинком всё, что ему было угодно. И клинок был послушен его руке. Не чета моему, хотя мой опыт в обращении с мечом насчитывает тысячелетия. Понимаешь?

— Н-нет.

По виску проползла капля пота и упала на рукав клетчатой рубашки. Дафна сделала шаг вперёд, закатала правый рукав. Её губы слегка шевелились, как будто она что-то проговаривала про себя.

— У этой истории, в отличие от многих других, которые я когда-либо рассказывал, нет морали. Хотя я могу её придумать прямо сейчас, — мужчина задумчиво коснулся шрама на переносице лезвием ножа. — Например, что можно быть заносчивым гордецом и не замечать очевидного, а затем встретить того, кто наглядно покажет всю глубину твоих заблуждений. И попробовать отступить. Или измениться. Потому что иначе — смерть.

— Ты меня не убьёшь, — в голосе Мефодия прорезались истерические нотки, отчего Дафна поморщилась. — Сейчас я с ним одно целое, а ты не станешь убивать того, кто тебе важен.

Арей замер, кривая усмешка пересекла лицо.

— Понял, значит, кто я? Догадливый.

— Тебя сложно не узнать по твоим историям, барон мрака, мечник Арей. Всë та же вечная тяга к пустому философствованию.

— Жаль, — сухо откликнулся тот. — Боюсь, твои данные обо мне несколько устарели. Впрочем, неважно. Уйти ты сам не можешь, значит, нужно тебе немного помочь.

— Нет! Ты же убьёшь его! Убьёшь пацана! — Мефодий задергался в путах, но Арей держал его крепко.

— И что с того? Синьор помидор вполне осознанно впустил тебя в своё сознание, а значит, он для меня враг.

— Он меня не пускал! Я обманом получил дозволение! Поэтому у меня нет в этом теле полноценного контроля. Поэтому я не сумел одолеть вас там, на улице.

Арей повернулся к Дафне и кивнул.

— Видишь, как просто слетает шелуха с любого перед лицом неминуемой смерти. Ты сам сейчас дал мне подтверждение, какую формулу использовал, — Арей разодрал рубашку у Мефодия на груди, открывая доступ к грудине. — Пожалуй, пора с этим кончать.

— Стой! — завопил тот. — Разве тебе не интересно, кто я?

Арей замер на мгновение, поднёс лезвие к губам, постучал кромкой, как будто задумался.

— Пожалуй, мне наплевать.

Мечник сильнее сжал плечо Буслаева, лишая его возможности двигаться, упер остриё айкути прямо над сердцем и сделал первый надрез, обозначая основу рунного става. Раздавшийся крик быстро захлебнулся в рыданиях. Дафна в некотором отупении следила за тем, как нож вспарывает кожу, обнажая мышцы. Как течёт по коже кровь. Красное на светлом. Сначала тонкой струйкой, а затем уже несколькими, превращаясь в полноценный ручеёк. Уже промок пояс джинс. "Хорошо, что рубашка красная, — отстранённо подумала Даф. — Красное на красном не так сильно заметно". Отдельные капли от предпоследнего пореза попали ей на оголенное запястье, обожгли, и девушка бережно стёрла их. Арей спешил и наносил порезы довольно быстро. Но был осторожен, нигде не обнажилась кость. И все-таки эти несколько десятков секунд показались ей вечностью.

Она дождалась, пока не будет сделан последний надрез. На пол с липким звуком капали капли крови. Меф тяжело дышал со всхлипами, но был в сознании. На его груди зияла развороченная рана.

— Светлая... — Арей протягивал ей нож лезвием вперёд.

Дафна положила руку на режущую кромку, сжала и резко дёрнула на себя, рассекая ладонь. Несколько капель упали на оголённый живот Мефодия, заставив того вздрогнуть. Кровь, как ей и было положено, светилась, выдавая в своей владелице светлого стража. Девушка наложила ладонь с порезом поверх рунического става.

— Кровь кровью заклинаю. Aquae et ignis interdictio, hoc est exillum! (33)

Ладонь обожгло, но Дафна не могла оторвать её от груди забившегося в судорогах парня. От её руки стало исходить синее свечение, охватившее сначала тело Мефодия, а затем и её.

Всё прекратилось также внезапно, как и началось. Даф с силой отняла руку от груди находящегося без сознания Буслаева. Пошатнулась. Ритуал выпил из неё все силы. Арей поддержал её под локоть, удержал на ногах. Приложил два пальца к сонной артерии обмякшего парня, с чудовищным облегчением ощущая, как бьётся пульс.

— Lux in tenebris (34), — Дафна выдохнула, ноги её подкосились, и она всё же рухнула на пол. — Получилось?

Мечник приоткрыл ворот, демонстрируя на груди Мефа заживший шрам в том месте, где ещё минуту назад он вырезал формулу одного из рунных ритуалов мрака.

Простой ритуал изгнания, на случай, если приглашённый не захочет уходить. Мефодий когда-то, как ни старался, так и не сладил с Хоорсом. От последнего пришлось избавиться. Как и сейчас, помогла Дафна. Но тогда они изгоняли мёртвого светом. Сейчас — светлого тьмой.

— Ты как? — спросил Арей.

Дафна пожала плечами.

— Вымотана. Хочу посмотреть на крылья, — она замерла на мгновение, прислушиваясь к ощущениям в теле. — Помоги встать.

Она даже не заметила, что перешла на "ты". Мечник подал ей руку, и девушка с трудом обошла всё ещё бессознательного Мефодия и опустилась на кровать.

— Что ты сделаешь со спатой? Её же нельзя очистить?

— Переплавлю, — Арей машинально бросил взгляд в ту сторону, куда отшвырнул меч. — Нам как раз плавильную печь новую поставили. Слиток похороню. Опасная вышла вещь.

— Мы идиоты, — мрачно констатировала светлая.

— Мы с тобой?

— Мы с Эссиорхом.

— Не казнись. Любой мог попасться.

— Я не любой, — девушка мотнула головой.

— Гордыня, светлая, это грех. Что с ладонью? — мечник взял её за руку и повернул ладонь к себе. Дафна не сопротивлялась — у неё просто не осталось сил.

— Аптечка здесь есть?

— На второй полке, шкафчик рядом с плиткой.

Арей вытащил небольшую коробку, нашёл бинт и вернулся к постели. Капли стали редкими, но падая, продолжали неярко светиться. Мечник наложил давящую повязку, поскольку кровь не хотела никак останавливаться. На белом проступило небольшое красное пятно.

— Почему я все ещё остаюсь светлым стражем? — голос Дафны звучал хрипловато. — После всего, что я натворила, после всех запретов, которые преступила. Почему?..

— Нам неведом замысел Творца, — Арей получше затянул повязку, поднёс её ладонь к губам.

Негромкий стон прервал их мнимое уединение, девушка вздрогнула и отняла руку. Мечник опасно прищурился.

— Что происходит?.. — язык Буслаева заплетался, но голос был твёрд.

Дафна с усилием встала, проигнорировав протянутую для помощи руку. Она, пошатываясь, вышла из-за спины Мефодия и сейчас его внимательно разглядывала.

— Почему я напал на тебя? Кто с тобой был? — парень тряхнул головой. — Почему так болит голова?..

Он завозился на стуле, пытаясь ослабить верёвки, но не преуспел.

— Здесь был Арей?.. Как?..

Арей вышел из-за его спины, поигрывая ножом.

— Ну привет, ученик. Надеюсь, теперь это и правда ты.

Заживший шрам казалось бы говорил о том, что ритуал Мефодий пережил. Что сработало. То, что он увидел Арея, хотя изначально его облик был скрыт защитной магией Дафны, тоже говорило в пользу того, что это был Буслаев, а не захватчик. И мужчина решился. Он взрезал удавку, одним движением ножа освободил бывшему ученику руки и отошёл. Парень сам снял путы с ног, растер запястья, восстанавливая ток крови и повращал шеей. Поморщился, тронул скулу, куда пришёлся удар мечника, поправил ворот рубашки. Пальцы скользнули по шраму, замерли.

— Что произошло? — взгляд его обратился к Арею. — Я же помню, что мы помогли вам с семьёй попасть в Камень-голову.

К мечнику он обратился скорее по привычке, но Дафна сочла это хорошим знаком. Это он, Буслаев. Пусть и искалеченный, меченый мраком, но он.

— Какой сейчас год? Что ты помнишь последнее? — девушка внимательно заглядывала ему в лицо.

Мефодий задумался.

— Год?.. Должен быть двадцатый... Да, вроде, двадцатый. Помню, что увидел тебя с тем парнем на улице, а потом... Почему я напал на тебя?

— Меф, пожалуйста, вспомни, кто был твоим наставником? Кому Троил поручил тебя после того, как ты отказался от меня, как от хранителя? — Дафна искренне надеялась, что эта информация из его памяти не стёрлась.

— А я не говорил? — сегодня он соображал сильно хуже, чем обычно. Впрочем, удары по голове не способствуют хорошей памяти.

— Парень! — прорычал Арей, моментально раздражаясь. — Отвечай, не тяни.

В глазах Мефодия вспыхнула и погасла обида на бывшего учителя, но он сумел взять себя в руки.

— Меня отдали под начало Галлея. Мне кажется, я уже говорил тебе об этом, — добавил он Дафне с сомнением.

— Чертов сукин сын! — мечник с трудом удержался от того, чтобы отшвырнуть нож. Вместо этого он отер лезвие об какое-то полотенце, спрятал клинок в ножны и засунул в голенище сапога.

— Вы его знаете, — Дафна не спрашивала, она утверждала.

Арей кивнул.

— Не близко. Приятель Троила. Замещал его на посту, когда ваш генеральный заблудился в Хаосе. Приперся к нам с Варварой, требовал отдать карту. Именно требовал, не просил. Заносчивый, как... — мечник скрестил руки на груди. — Не знал, что он настолько амбициозен, чтобы посягнуть на основы мироустройства. Видимо, хлебнул власти, понравилось, а больше не давали. Серый кардинал, мать его.

— Дафа, — Меф покосился на Арея, понизил голос. — А что происходит?.. Почему у меня на груди шрам?

Дафна с трудом проглотила грозящую сорваться с языка едкую фразу, вместо этого она утешающе тронула парня за запястье, взяла его ладонь в свою. Арей увидел это, сжал и разжал кулаки, отвернулся.

— Мы снова оказались втянуты в разборку, — осторожно ответила девушка. — Шрам... Нам пришлось изгнать из тебя одного стража, который пытался навредить и нам, и тебе.

— Да что ты с ним сюсюкаешься?! — оказалось, Арей слышал то, о чем они говорили. Он подошёл к Мефодию и отчеканил, глядя ему в глаза: — Твой наставник, парень, устроил секту в Эдеме и развратил десятки стражей, организовал переворот, твоими руками начал апокалипсис, организовал по всей Москве следящую сеть, несколько раз пытался убить Даф и походя раскрыл моё инкогнито, а значит, я снова всё равно что труп. Потом он занял твоё тело и сегодня предпринял ещё одну попытку добраться до нашей чертовски своевольной светлой и подрезать её на величину одной белокурой головы. А мы с ней вместо того, чтобы просто прирезать тебя к чертовой бабушке, совершили невозможное и опять нарушили прорву фундаментальных правил магии, спасая твою шкуру. Это достаточно доходчиво?

— Более чем, — Мефодий встал со стула и потер шрам, видимо, тот болел. — Что я могу для вас сделать?

Арей смерил его тяжёлым взглядом. По нему было видно, что он явно хочет наговорить гадостей, отвести душу. Но когда заговорил, слова его были скупы на эмоции.

— Самое простое — вспомнить, где должен был пройти финальный акт всей заварушки. И по возможности больше не отсвечивать во всей этой истории.

Он красноречиво посмотрел на их переплетённые пальцы. Дафна отпустила руку Мефодия и подошла к мечнику. Зашептала:

— Нам нельзя его отпускать, он не должен вот так закончить. Его нужно скрыть, хотя бы на время, отправить на лечение. Что угодно, чтобы Галлей снова до него не добрался.

Арей усмехнулся в усы.

— Ты думаешь, я об этом не позабочусь? Есть у меня одна идея...

* * *

Когда Макс наконец постучал в дверь комнаты, Арей уже успел известись. Он больше ни слова не произнёс, не отвечал на вопросы Мефодия. Стоял на лоджии и курил. Медленно, с хорошим глубоким затягом. Первая пачка как-то незаметно уже подходила к концу. Вторая была с каким-то ароматизатором, чёрная вишня, что ли. И это её пока оберегало от озабоченного чем-то мечника.

Он старался не прислушиваться к тому, о чем говорят Дафна с Мефодием, не ловить отражение их фигур в оконном стекле. Потому что каждый раз взгляд выцеплял то переплетённые пальцы, то жест, которым девушка убирала с лица парня слипшиеся от пота и растрёпанные волосы.

Дафна открыла дверь, впуская Аверина. Макс просто бросил взгляд на златокрылого, а затем прошёл на лоджию. Но в отличие от Арея, встал к комнате лицом.

— Ты кремень, конечно, — парень закурил, наблюдая, как суетится вокруг Мефодия Дафна.

Арей оглянулся через плечо, потом отвернулся.

— Глупец, — отрезал он. — И наивный. Потому что сразу можно было догадаться, чем дело закончится. А я размяк. Поверил, что всё возможно.

Макс хмыкнул.

— Не делай поспешных выводов, друг мой. История ещё не закончена. Она дама капризная, но любит банальные сюжеты.

Он замолчал, чему-то усмехнулся.

— Порой даже слишком банальные.

— Буду должен, — Арей повернулся боком к окну, швырнул в подступающую ночь пустую пачку.

— Не будешь, — Максим отрицательно покачал головой. — Мы с тобой в расчёте.

— Даже с учётом твоей помощи в том, чтобы этого молодчика вырвать из привычного окружения?

— С учётом чего угодно, Андрей.

Макс очень серьёзно смотрел на мечника:

— Между друзьями не может быть долгов.

Арей промолчал. Мужчины пожали друг другу руки. Есть вещи, которые не нуждаются в том, чтобы быть озвученными. Максим понял его. А может, он это только что придумал. Но они оба были на одной стороне, что давало обоим уверенность в том, что и дальше ты не останешься со своей бедой в одиночестве.

Макс зашёл в комнату, присел на край кровати.

— Привет, парень, — он пожал Мефодию руку. — Я Макс, коллега твоего бывшего учителя. Правду говорят?

— Смотря кто, — Меф чувствовал слабость и сильную сонливость, но парень вызывал у него безотчетную симпатию.

— Да эти вот, — Макс кивнул в сторону Арея и отошедшей в его сторону Дафны. — Из секты сбежал?

— Да это скорее меня сбежали, — горько усмехнулся Буслаев.

Пока они ждали Аверина, Дафна успела рассказать ему — очень фрагментарно! — что произошло с его участием за эти несколько лет. Что-то он вспомнил, что-то нет. Какие-то вещи привели его в ужас. Мефодий успел понять, что он необратимо потерял Дафну как близкого человека. Возможно, когда с ним всё будет в порядке, они сумеют откровенно поговорить и восстановить хотя бы часть доверия. Но пока на это нельзя было надеяться. Чужие. По его вине.

Сейчас его состояние напоминало какую-то тяжёлую болезнь. Только вот пока не было понятно, пойдёт он на поправку, или это временная передышка перед ухудшением состояния. Мефодий надеялся, что этот странный улыбчивый парень сумеет ему помочь.

— Подожди, я тебя, кажется, вспомнил, — Мефодий наморщил лоб. — Это ты же с Даф гулял по городу.

— Я, — Макс криво усмехнулся, понимая подоплёку незаданного вопроса. Но рассказывать ничего не стал.

Он осмотрел окровавленную рубашку, подранные джинсы в местах, не предусмотренных фасоном, хмыкнул.

— Переоденься, и пойдём. Поживешь пару дней у меня, потом переправлю тебя в санаторий под Смоленском. У меня там есть знакомства.

Пока Меф закидывал в рюкзак смену чистого белья и переодевался, Макс подошёл к Дафне. Она кусала колечко пирсинга, старательно отводя взгляд от фигуры Арея на лоджии.

— Ты правда сможешь ему помочь? Хотя бы спрятать на время.

— Я не дурак и не наивный, — отчего-то обиделся Максим.

— Прости, — девушка смутилась. — Паршивый денёк выдался.

— Охотно верю.

Он кивнул на замотанную ладонь Дафны.

— Оно само не исчезнет. Подсказать, что можно сделать?

— Подскажи, — девушка посмотрела на окровавленный бинт.

— Прими наконец себя. Ту, которая ты на самом деле. Отрицая свою сущность, ты препятствуешь исцелению и души, и тела.

— Угу, — тоскливо протянула девушка. — Твой совет из разряда "не грусти" человеку в депрессии.

— Ты не человек, — Макс дождался, пока Мефодий собранный подойдёт к ним, и тогда продолжил, — ты страж света. И остаёшься им несмотря ни на что. А это уже что-то да значит. Бывайте.

— Даф... — Буслаев выглядел каким-то потерянным, морщил лоб. — Я не уверен, но мне кажется, это будут Химки. У меня на лоджии в стене скрытая панель, помнишь? Там все записи. Надеюсь, вы разберётесь.

Он посмотрел в сторону Арея, который едва заметно кивнул ему.

— Удачи. Вам обоим.

Дафна молча смотрела за тем, как они уходят. Сказанное Максом ошеломило её. Арей почти неслышно подошёл сзади, положил ладонь ей на плечо. Девушка выпалила:

— Ты знаешь, кто такой Макс?

— Догадываюсь, — признался Арей. — Он единственный упорно набивался ко мне в друзья и даже менялся сменами поначалу. Однажды я его прямым текстом послал. Бесполезно. Поэтому решил — а почему бы и нет? Всё же мне было чертовски одиноко с самого начала.

— Светлый страж?

— Светлее некуда, — подтвердил мечник.

— Точно! Значит, я его голос тогда услышала, — Даф хлопнула по лбу. — Ещё подумала, что кто-то знакомый позвал. Ну, Макс...

— Когда "тогда"? — Арей заинтересовался.

Об этом девушка не рассказывала. Она нахмурилась, вспоминая.

— Это было перед второй печатью. Я ночевала в общаге, проснулась оттого, что меня как будто кто-то позвал. А потом вы позвонили, я и рванула.

— Любопытно...

— Что? — теперь заинтересовалась Даф.

— Нет, ничего, просто любопытно. — Арей предпочёл свои тайны и рассуждения оставить при себе. — Теперь домой?

— Да, — девушка осмотрела заляпанный кровью свитер, грязные джинсы. — Думаю, лучше телепортировать. Подожди, я сейчас.

Даф выгребла все тетради из тайника, сложила в сумку к Арею, который не возражал против такого самоуправства. Протерла пол от крови, смотала и выбросила шпагат. Закрыла окна. Простые и привычные действия умиротворяли, позволяли создать иллюзию контроля. Девушке отчаянно хотелось раскрыть крылья, взлететь, оставить весь мир с его проблемами на земле. Нет, это потом, пообещала она сама себе, когда всё закончится. Тогда она телепортируется куда-нибудь в место, где нет людей. И как минимум как следует прорыдается.

Она взяла со столика флейту, встала посреди комнаты, дождалась, пока мужчина обнимет её. Глубоко вздохнула, пошевелила пальцами — ладонь болела, нарушая подвижность. Играть придётся осторожно, кровь очень сильно портит серебро.

В момент перехода, вместе с последним звуком, пальцы Арея нашли отверстие между крыльями на её амулете. И коснулись, вызывая материализацию.

_______________

(32) Nil sancti (лат.) — Ничего святого.

(33) Aquae et ignis interdictio, hoc est exillum (лат.) — Запрещение пользоваться водой и огнём, то есть изгнание.

(34) Lux in tenebris (лат.) — Свет во тьме.

Дафна отшатнулась, ошеломленная таким поступком.

— Зачем?! Что вы наделали?..

Крылья маховыми перьями задевали потолок, провоцируя неприятный зуд в лопатках. Девушка дрожащими пальцами пыталась нащупать амулет, но находила только шнурок, бронзовая подвеска ускользала.

— Послушай! — Арей рванул к ней, сжал её пальцы в руке, мешая убрать крылья. — Прекращай. Посмотри на себя.

Он развернул её за плечи к зеркалу. Дафна отвернулась и зажмурилась.

— Даф, смотри! — он прикрикнул на неё. — Не отворачивайся, светлая. Пора уже сразу принимать последствия своих действий. К чёрту бесконечную рефлексию и самоедство.

Девушка замотала головой. Арей чертыхнулся, развернул её к себе и встряхнул, заставляя открыть глаза и посмотреть на него.

— Да не веди ты себя как маленькая девочка!

Даф широко распахнула глаза, ошарашенная его напором.

— Посмотри, — он снова повернул её к зеркалу, но теперь почти бережно. — Давай знакомиться заново. Дафна, познакомься. Вот он я, мечник Арей, вселенский неудачник. — Арей указал пальцем в зеркало, и Дафна проследила за ним. Затем он показал на вторую фигуру. — А это ты. Страж света и просто симпатичная девушка.

Дафна застыла, ошеломленная. На её крыльях не было ни одного чёрного пера.

* * *

— Нарушать, так нарушать, — Дафна дрожащей рукой вытащила из пачки Арея сигарету, прикурила и закашлялась.

Они сидели на кухне, Даф с самым мрачным видом. В голове до сих пор не укладывалось. То, что должно было уничтожить саму её суть светлого стража, вернуло ей статус-кво. Просто так, без видимых причин.

— В чем может быть дело, как думаете? — она затянулась, поморщилась, и отдала сигарету Арею.

Тот взял, затянулся и достал из ящика пепельницу.

— Не знаю, крошка. Пути Света неисповедимы. За то, за что одного наказывают, у другого внезапно становится смягчающими обстоятельствами.

— Тогда как вы могли предвидеть такой исход?

— Я и не предвидел. Хотел его; да, не скрою. Но нельзя сказать, чтобы предвидел.

— И что могло повлиять? — Даф всё равно сидела мрачная, задумчиво смотрела на свои ногти и ковыряла красное пятно на бинте.

Арей прикрикнул на неё:

— Светлая! Что я тебе говорил насчёт самоедства?

Она убрала руки со стола, бросила злой взгляд на мечника.

— Чего ты хотела достичь, когда произносила формулу ритуала?

— Я просто хотела помочь. Спасти, — Даф подтянула к локтям рукава свитера, и тут же правый опустила обратно. — Вы правильно тогда сказали. Я могла его спасти. И мне было наплевать, будет это сделано ценой моей сути, или нет.

— Вот тебе и ответ. Тебе зачли твоё самопожертвование. Искреннее и не имеющее скрытых мотивов. У меня, если бы я попытался провести даже самый светлый ритуал, вряд ли бы что-то вышло.

Девушка кивнула. Задумалась. Затем взяла ножницы и разрезала бинт, стала осторожно снимать его с раны.

— Не потому же, что вы человек, — заметила она.

— Конечно, нет, — Арей откинулся на спинку стула и докурил сигарету, затушил окурок о край пепельницы. — У меня всегда есть какие-то скрытые мотивы действий. Каким бы прямолинейным ни выглядел мой план, он всегда закрывает ещё и пару второстепенных целей. Хорошо, если закрыть их можно одними и теми же действиями, что и основные. Да...

Он замолчал. Замкнулся, стал мрачен. Внезапная откровенность напомнила ему о ситуации, в результате которой он пошёл на смерть. Дафна поняла это, и тоже не стала развивать тему.

— Дайте перекись, пожалуйста, — она продемонстрировала ладонь. — И бинт.

Первая капля сорвалась и упала на стол. Мечник что-то процедил сквозь зубы, но встал, достал аптечку и положил перед Даф. Он не стал садиться обратно, подпер бедром кухонный гарнитур и остался стоять, скрестив руки на груди, с явным неодобрением глядя на Дафну, которая осторожно прижала к порезу бинт, смоченный в перекиси. Рана зашипела, девушка стирала клочья пены и снова капала раствор.

— Что? — девушка не понимала причин недовольства мечника. Попыталась оправдаться, хотя знала, как это прозвучит: — Это ритуальный порез, он и не должен зажить одномоментно.

Арей нахмурился.

— Вообще-то должен. Если не сразу, то в течение суток.

— Да ладно? — Даф резко зубами затянула повязку на ладони и зашипела от боли, с раздражением отбросила бинт. Макс оказался не совсем прав. Признавать стоило не только себя. — Давайте. Ругайте. Или что вы там хотели сказать.

— Я тебе никто, чтобы отчитывать, — Арей ещё сильнее ушёл в себя.

Явно не угадал со словами. И смотри, как глаза её вспыхнули, сразу подумала о чём-то конкретном.

— Знаете, если бы вы были мне никем, чёрта с два бы я пыталась хоть что-то сделать. Да пусть сгорит этот мир в пламени Тартара! Что в нём есть для меня такого, что стоит его спасения? — рассерженная, Дафна была похожа на Эринию, греческую богиню отомщения.

— Как будто тебе недостаточно твоего подопечного, — недовольно пробурчал Арей, чем только раззадорил девушку.

— А, так вот, все-таки, в чем дело, — Даф облокотилась на стол. — По-вашему, я только о нём могу беспокоиться, да? И ничего больше меня не волнует. Прекрасно...

— Так просвети меня, светлая, — мечник скрестил руки на груди. Он не на шутку разозлился. — Что ты там придумала в своей хорошенькой белокурой головке?

Ух, как она ждала этого вызова в глазах. Дафна отзеркалила его позу.

— Придумала, да? Так докажите, что вы меня не приревновали.

— Что?.. Да ты в своём уме, девочка?! — Арей упёрся кулаками в стол, угрожающе нависнув над девушкой, но та спокойно встретила его взгляд. — Я должен тебе что-то? А может, это ты мне докажешь свою точку зрения?

— И докажу.

Она упрямо вскинула голову. Мечник залюбовался. Повязка на руке, серый свитер в пятнах крови, вызывающая поза. Он недрогнувшей рукой вытащил сигарету из лежащей на столе между ними пачки и закурил, выдохнув ароматный вишнёвый дым — простые сигареты закончились. Тянул время. Оба это понимали. "Я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь". Игра, в которую они могли бы продолжать играть бесконечно долго, делая вид, что их связывают исключительно взаимные клятвы и обязательства. Если бы Даф сейчас не нарушила правила.

Ведь приревновал. Но признаться сейчас девчонке в этом всё равно, что вскрыть грудную клетку и самостоятельно вложить ей в одну руку нож, а в другую собственное кровоточащее сердце.

Арей наклонился к девушке через стол, заставляя её откинуться на стуле, зацепил двумя пальцами прядь светлых волос, накрутил пару витков и отпустил, наблюдая, как они выпрямляются. Коснулся щеки, большим пальцем провёл по нижней губе, тронул золотое колечко. Нагнулся ниже, Даф замерла, чувствуя его дыхание на своём лице. Услышала на грани слышимости его низкий хрипловатый голос:

— Не докажешь.

Он резко выпрямился, затянулся и выпустил струйку дыма к потолку, золотистые глаза насмешливо смотрели, как Дафна переводит дыхание. На щеках её выступили красные пятна. Мечник откровенно любовался. Девушку раздирали противоречивые эмоции. Поведение мечника говорило об одном, слова — о другом. И истина, как обычно, могла находиться где-то между.

— Я... — она не знала, куда деть глаза, нервно мяла ткань свитера, поняла, что на одежде так и остались пятна крови, ойкнула. — Я пойду... Я сейчас. Простите. Переоденусь.

Она вскочила, запнулась о ножку, удержалась на ногах. Поправила за собой стул и выбежала из кухни.

Арей усмехнулся, отставил пепельницу. "Беги, крошка, — подумал он с горечью. — Только больше не возвращайся".

* * *

Но она, конечно же, вернулась. Ни слова не сказала о том, что только что произошло. Мечник отметил, что серый свитер она заменила такой же серой кофтой на пару размеров больше. Села, натянула рукава на ладони.

— Как вы думаете, можно ли доверять записям Мефодия?

"Значит, такие у нас теперь правила игры, — отметил Арей. — Мы просто игнорируем произошедшее? Хорошо, пусть будет так".

— Почему нет? — ответил он вопросом. — Или ты не доверяешь математическим способностям синьора помидора?

— Я не знаю, — открыто сказала девушка, чем обезоружила Арея, готовящегося к длительной перепалке. Он не знал, говорит она сейчас про записи или про их возможное сближение.

Оба не могли не отдавать себе отчёт в том, что здесь и сейчас происходит что-то такое, что делает их дальнейшее взаимодействие по прежним правилам невозможным. И теперь это происходит по вине Даф. Значит, ей и задавать новые. Арей в подобной ситуации добился-таки честного признания. Но сейчас девушка замолчала произошедшее. Из страха ли, или других мотивов, но она остановилась. Каждый стоял перед своей чертой. Вот только мечник готов был её перешагнуть.

— Мне чертовски не нравится теперь этот меч, — Даф поежилась, глянув в сторону спаты, которая мирно стояла в углу.

— Соглашусь, — Арей проследил за её взглядом и усмехнулся. — Правда, он выглядел гораздо более привлекательно, пока ты не знала об его начинке? А теперь и аура у него темновата, и чувства вызывает неоднозначные.

Дафна укоризненно на него посмотрела, но внутренне не могла не признать правоту мужчины. До сих пор у клинка был весьма романтический ореол — меч, который чутко чувствует приверженность своего обладателя свету, своенравный, но верный клинок... Сейчас она не могла на него смотреть прямо. Или просто не хотела. Даф ещё помнила, как притягивала рукоять взгляд, пульсировала как живое создание.

— Записи, Даф, — мечник пощелкал пальцами перед её лицом, привлекая внимание.

Девушка с трудом оторвала взгляд от клинка.

— Что?..

— Тетради, — с нажимом повторил Арей.

— Простите, — Дафна потерла лоб, достала тетради, разделила их на две неравные стопки и подвинула большую к мечнику.

— Я тебя в принципе понимаю, — он открыл наугад верхнюю, пролистал, затем отложил в сторону. — Мефу хронически не везёт на Кводнона. Или везёт. Смотря с какой стороны посмотреть.

— И вы ещё можете об этом шутить!

Девушка успела только открыть записи и тут же их захлопнула, возмущённая.

— А что мне остаётся? — мужчина сцепил руки в замок. — Страдать, что мой ученик навечно повязан черт знает какими связями с давно отверженным и проклятым как светом, так и мраком? Что его так и тянет ко всякому дерьму? Что мне сделать, светлая, чтобы ты прекратила на меня бесконечно набрасываться?

Последняя фраза явно была лишней. Дафна насупилась, стала как будто меньше... и промолчала.

— Он уже давно вам не ученик, — пробурчала она под нос. Перелистнула страницу, вчиталась.

"Ну прекрасно, — с явным раздражением подумал Арей. — Что же ты такая языкатая, когда не надо, или когда задевают именно твои чувства?" Вопрос "а как же я?", рвавшийся в его сознание, отбросил как несущественный. Даф снова искоса глянула в сторону клинка. Он вернулся к записям и перестал обращать внимание на хоть что-либо.

Чтение оказалось на удивление интересным. Ему досталось явно не начало, это были подобные дневнику или даже лабораторному журналу записи, где-то проставлены даты, номера.

"Эксперимент 14. Всё ещё никак не получается разрубить эту несчастную табуретку. Не понимаю. Может, будет иметь значение, какие чувства ты на самом деле испытываешь к предмету? В таком случае будет тяжело обратить меч против кого-либо, к кому я в целом неплохо отношусь".

"Семнадцатый. Разрубил чёртову табуретку. Почувствовал воодушевление и какое-то радостное возбуждение. Даф бы может и не стала осуждать, если бы слышала, как я ругаюсь, но точно посмотрела бы одним из своих укоризненных взглядов".

"Меч не отпускает, к нему постоянно хочется прикасаться. Тренируюсь как проклятый, но никак не могу найти баланс. Когда мне кажется, что я почти нашёл к нему подход, он снова начинает проходить сквозь препятствия. Своевольный клинок. Даже Древнировский подчинить было проще".

"Не знаю, насколько там он отслеживает внутреннее стремление к свету, но иногда мне кажется, что меч звучит. Это так отзывается флейта в рукояти? Похоже на то, как Даф играла когда-то на чердаке резиденции, а я в своей комнате мог её слышать. Спрашивать не хочу".

Затем несколько месяцев записи отсутствовали. Видимо, не до того было. А может, Меф не посчитал нужным что-либо записывать. Арей глянул на дату. Примерно в это время состоялась та самая дуэль с Джафом. Тогда понятно. Пара месяцев на адаптацию, на притирку. Крыльям нужно время, чтобы окрепнуть... Арей с досадой растер шрам на переносице до красноты. Вот же ж...

"Мне дали несколько уроков игры на флейте. Преподавателем интересная тётка. Эдьку напоминает в том плане, что такая же доставучая. Троил показал площадку, где я могу продолжать тренировки с мечом, пока не научусь хотя бы простеньким маголодиям. Просил не показывать Даф".

"Спросил. Площадка появилась уже после падения первых. Не знаю, зачем спросил. Почему-то хотел прикоснуться к чему-то не принадлежащему резиденции".

"Имел странный разговор с Троилом. Он предложил мне более опытного наставника. До тех пор, пока я не привыкну. Надо обдумать".

Арей пролистал наугад несколько страниц, и наткнулся на лаконичное "Согласился". Перелистнул ещё и увидел написанные зелёной пастой формулы и расчёты. Их было много, и сразу разобраться в том, какая формула из какой выведена, не представлялось возможным. Мечник пролистал еще, пошли космограммы (35). От начал считать: три, пять... восемь. Какие-то перечеркнуты, какие-то сопровождались огромным количеством уточняющих формул и расчетов. Где-то даты были выделены подчеркиванием или написаны другой пастой.

— Даф, — негромко позвал Арей, но девушка не откликнулась.

Он повернулся, осматриваясь, но найдя взглядом знакомую фигуру, чертыхнулся.

— Светлая, мать твою, ну почему ты вечно попадаешь в какие-нибудь передряги, а? — мечник схватил Дафну за руки и развернул к себе: девушка как раз хотела взять в руки спату. — Ни на секунду тебя оставить нельзя. Спасибо, конец света не сама начала. А то станется с тебя. Со скуки и не такое сотворишь.

Она всхлипнула, опустилась прямо на пол. Арей не поддался, остался стоять.

— Черт с ним, со сном. Тащи свою дудочку, пойдем и спалим это ковыряло к херам.

Даф кивнула, взгляд стал более собранным. Она встала, мягко высвободила руки и пошла за инструментом. Мечник нахмурился. Он бы предпочел, чтобы девушка огрызнулась, как-то ответила. Но не молчала, просто выполняя приказы. Он сунул тетрадь с расчетами и картами в стопку, снял с вешалки куртку, оделся и плотно замотал меч льном.

Дафна вернулась, бледная, сжимала раненой ладонью флейту.

— Пошли, — рубленые и лаконичные фразы она понимала. Но мечник так и не понял, когда она стала играть.

Арей проморгался. Момент перехода он практически не заметил.

Они стояли посреди его цеха. Плавильная печь, о которой он говорил, как раз остывала после рабочего дня.

— Смотри, — зачем-то он стал разговаривать с молча стоящей девушкой. — Это обычная индукционная плавильная печь.

Проговаривая, он запускал технологический процесс нагрева, при этом не выпускал меч из рук.

— Вообще видов плавильных печей много, шесть штук. Я просил муфельную, не такие у нас объемы идут, чтобы покупать что-то более дорогое, а литье в основном делаем мелкое, соседний цех помогает. Но нет же, запчасти дорогие, в обслуживании сложная. Взяли индукционную.

Арей открыл камеру и не глядя засунул в нее меч прямо в ножнах и ткани, закрыл заслонку.

— Эта вот часть, — он похлопал по внешнему корпусу камеры, — тигель. Сейчас там станет жарко. Вихревые токи не зря человечеством придуманы. Удобно. Расплавим эту дрянь, и сразу мозги на место встанут.

Он подвинул табурет к девушке. Та не стала садиться. Чем выше становилась температура в тигле, тем беспокойнее вела себя Даф. Сначала она начала ходить по цеху, но к печи приблизиться не могла. В момент, когда температура в сердечнике достигла максимума, девушка едва слышно застонала и осела на пол. Арей с любопытством смотрел ей в лицо.

— Ну что? Как ощущения?

— Паршиво, — Даф встала на ноги, оттряхнула джинсы. — Два из десяти, не рекомендую.

Арей коротко хохотнул.

— Сарказм. Кажется, светлая к нам вернулась. На что похоже?

Даф ненадолго задумалась.

— Помните, как мы четырнадцатилетие Мефа праздновали?

— Мы или вы? — ехидно уточнил мечник.

— Мы, — сквозь зубы процедила девушка. — Как после коктейлей Улиты, честное слово.

— А я предупреждал, — глаза его смеялись. — Ты точно в порядке?

— Да, — Дафна провела рукой по лицу, как будто снимая паутину. — Как же он затягивает... Трясина, а не артефакт.

— Значит, ты точно откажешься оставить его себе на память, — неловко пошутил мечник.

— Это уж точно, — девушку передернуло.

Арей тем временем слил металл в форму и недолго думая, плеснул на него водой.

Пар заполнил небольшое помещение, Даф закашлялась с непривычки.

— Смотри.

Арей вытащил щипцами неправильной формы брусок и положил его на табуретку.

— Чувствуешь что-либо?

— Нет, — девушка покачала головой. — Даже если в нем что-то и осталось, это уже не имеет такого влияния.

— Ну и отлично, — Арей поскреб щетину на подбородке. — Есть идеи, куда б его?

Дафна твердо кивнула. Несколько отрывистых звуков заставили кусок металла исчезнуть.

— Серьезно? — мечник узнал маголодию. Покачал головой, то ли поражаясь коварству девушки, то ли осуждая.

— А у вас были другие идеи?

Арей усмехнулся.

— Всегда знал, что твое чувство юмора досталось тебе от отдаленных Тартарианских родственников. Приличному стражу света не пристало так плевать на каноны.

Дафна нахмурилась.

— Одна моя метка на дереве уже есть. Пусть покоится в корнях. Там ему самое место. Не вручную же закапывать...

— Ничего не имею против, — мужчина отключил рубильник печи. — Домой?

— Домой. С меня хватит.

* * *

Девушка прошла в кухню, оставив Арея стоять на пороге, поставила чайник, зажгла газ. Развернулась спиной к плите, скрестила руки на груди, повторив позу мечника.

Тот усмехнулся, но с места не сдвинулся.

— Знаете, я выучила ваш урок, — Дафна смотрела ему в глаза. — Правду, значит, правду. Да, я считаю, что вы меня приревновали. Сначала к Максу, затем к Мефодию. Да, я считаю, что вам стоило признать честно.

Арей нахмурился. Дафна его... раздражала. Прямо сейчас, самоуверенная в оценке произошедшего, несгибаемая. Не отстанет же, упрямая.

— А если я тоже считаю, что тебе кое-что не мешало бы признать. Что с того?

Девушка замерла. Вдохнула как перед прыжком в пропасть, но...

— Молчи, — Арей двумя шагами преодолел расстояние между ними и закрыл ей ладонью рот. — Не смей говорить того, с последствиями чего не готова столкнуться.

Она тряхнула головой, сбрасывая его руку.

— С чего вы взяли, что не готова?

Стоит, глаза сверкают, кончик языка явно трогает колечко в губе. Играет с ним, осознанно или нет, но играет.

— Ты до сих пор ничего не сказала. Потому что боишься. Потому что сказанное вслух доступно дьяволу, — он с удовлетворением отметил, как она отреагировала на его слова, как заметался взгляд. — А тебя пугает дьявол в моем лице, признай. Я слишком темный для тебя, светлая. Слишком опасный.

Дафна вздрогнула. Такого открытого признания она не ожидала, это её обескуражило. Она готовилась к долгой осаде, отрицанию, сопротивлению. Но не к такому.

— Так что не смей мне говорить, что я чего-то там не признаю, — он ссутулился, засунул руки в карманы. — Одиночество, светлая, тоже дар. Который нужно уметь принимать.

Дафна вдруг заговорила, и сама не узнала своего голоса:

— Ваше бездействие имеет ту же природу, что и мое. Ваша ревность такая же, как и моя. Это страх быть отвергнутым.

Теперь была очередь Арея замереть, решить, что он что-то не так расслышал. Но нет. Пусть завуалированное, но признание прозвучало. И мечник сделал единственное, что смог вспомнить. Процитировал:

— Люта, как преисподняя, ревность; стрелы её — стрелы огненные; она пламень весьма сильный.

— Глава восьмая, стих шестой, — голос светлой прозвучал неожиданно хрипло. Хватит ли ей смелости?.. Определённо. — И почему только часть? Договаривайте целиком.

Арей оттолкнулся от стены, подошёл к Дафне, невольно повторяя новогоднюю ситуацию, когда они вот так же оказались на кухне вдвоём. Ему почти не требовалось наклонять голову, чтобы смотреть девушке в глаза.

— Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее — стрелы огненные; она пламень весьма сильный, — низкий голос Арея как будто бы слегка вибрировал, выдавая его отношение к происходящему, к произносимому. Он жадно смотрел на её губы, видел, как она приоткрыла их, внимательно его слушая. Ловила каждое слово. И вдруг выдохнул: — Ненавижу твой пирсинг.

— Почему? — обиженно сверкнула глазами Даф. Она машинально кусала колечко в губе, как и всегда, когда сильно нервничала.

— Потому что, — он помедлил с ответом, чему-то усмехнулся.

— Не смотрите просто, — вспылила девушка, отвернулась.

— Volo, non valeo (36).

Арей сделал пару шагов, подходя вплотную к девушке, запирая ее в небольшом пространстве кухни, вынуждая Даф поднять голову, чтобы смотреть мечнику прямо в глаза.

— Пустите.

— Нет.

— Чего вы этим добиваетесь? — Дафна, казалось, хорошо контролировала себя, но голос дрогнул. На ум пришёл самый нелепый повод для отмазки, который она не замедлила озвучить. — Секс без любви — грех.

— Такая большая девочка, а в сказки верит, — выдохнул Арей, обе руки опер с двух сторон от стража, мешая той сбежать.

Девушка облокотилась на столешницу. Она заметила, что его глаза опасно потемнели.

— Кто же внушил тебе такую ерунду? — Арей убрал с её лица выбившуюся из причёски прядь, почти любовно заправил за ухо.

От него пахло крепким табаком, мускусом и полиролью для металла. Дафна втянула в себя этот запах, который успела запомнить и полюбить. Сейчас к нему примешивался металлический оттенок крови. В висках шумно стучал пульс.

— Маленькая глупая светлая... Всё без любви грех, — прошептал он и потянулся к ее губам.

Дафна до конца не верила, что он осмелится тронуть ее. Даже после всего, после откровенно вынужденного признания. Но с удивлением почувствовала его дыхание на своих губах, а затем и осторожное прикосновение. Неожиданно она подалась вперёд, приоткрыла губы, дав ему возможность коснуться ее губ языком. И тихо застонала, когда он сделал это. Этот стон снял последние барьеры, которые они оба выстраивали каждый со своей стороны, старательно игнорируя то, что их тянуло друг к другу.

Арей подсадил девушку на столешницу, не разрывая поцелуя, сжал бедро ладонью, пальцами расстегивая металлическую пуговицу и забираясь под пояс джинс. Даф запрокинула голову, открывая доступ к шее, чем мужчина тут же воспользовался, прикусив тонкую кожу, оставляя красноватый след. "Останови меня, прошу, останови," — молил он мысленно. Естественно, девушка его не слышала. Она хрипло дышала, с губ сорвался стон, который окончательно уничтожил все рамки, в которых они пытались держаться все это время. Сейчас в девушке проснулась та самая первобытная сила, которая вынуждает мужчин идти на смерть за одну только улыбку. Всегда мягкая, даже нерешительная, Даф не подозревала, что она тоже может обладать такой. Она стащила с Арея свитер, кинула на стол за его спиной, прислонилась к его груди, запустила пальцы в жёсткие волосы, потянула. Он приподнял ее за бедра, грубо стащил джинсы вместе с бельем, оцарапав кожу, одной рукой расстегнул и спустил свои джинсы. "Остановись, прекрати. Черт возьми. Какая же ты красивая..." — мысли метались. Дафна подвинулась к краю столешницы, крепко обхватила ногами талию Арея.

— Ты уверена? — прошептал он прямо ей в губы.

— Давай, — выдох в ответ. — Смелее.

Арей двинул бедрами, начиная творить магию, которая древнее самого мира. Толчок, ещё один и ещё. Дафна опустила голову и укусила мужчину за плечо, провоцируя его толкнуться глубже.

Ещё и ещё. Она негромко простонала. Арей положил руку ей на грудь, заставив отклониться назад, опереться на локти. Опустил ладонь ей на живот, скользнул между телами.

Движения становились резче, чувства острее. Даф не очень понимала, чего ещё ожидать от Арея. Она положила ладонь мечнику между ключицами, царапнула ногтем кожу, услышала едва слышный хриплый выдох. Он в последний раз двинул бедрами и резко потянул ее за руку на себя, прижал к груди и замер. Дафна не смела пошевелиться. Она погладила его по волосам, виску, очертила скулы и коснулась пальцами губ. "Люблю тебя", — Даф закрыла глаза, не смея высказать это вслух.

— Прости меня, крошка, — едва слышно прошептал Арей. — Я все испортил.

— Все в порядке, — девушка притянула его голову к своей груди. — Все хорошо.

Мечник придержал ее за талию, помог спуститься. Отстранился, погладил большим пальцем колечко в нижней губе, внимательно посмотрел Даф в глаза. Что-то искал в ней, но, похоже, не находил. Она не понимала. Положил ладони на талию, слегка сжал. Отпускать ее не хотелось. Казалось, отпусти, и она исчезнет, растает прямо в руках, как дым.

— Мне можно в душ?.. — девушка смутилась.

— Иди, — его руки так и лежали на талии под свитером, удерживали на месте.

— Я никуда не денусь, — Даф положила свои ладони поверх его, смотрела в глаза. — Я вернусь, обещаю. Вам бы тоже в душ, но уже после меня.

Арей нехотя разжал руки, отступил. Девушка подхватила с пола белье и одежду и скрылась за дверью.

То, что произошло между ними, определено требовало рефлексии. Вот только Даф не хотела думать. Тело приятно ныло, смывать следы этой неожиданной близости не хотелось. Она решительно включила воду и сорвала повязку с руки. Белесый шрам. Она больше не будет врать. Ни себе, ни ему.

Когда она вышла, Арей сидел на полу под дверью, поджав одну ногу. Даф присела рядом, прислонилась к его плечу щекой.

— Не уходи, — с видимым усилием попросил мечник. — Останься со мной до утра.

Дафна улыбнулась, сказала:

— До утра точно останусь. Идите в душ, я дождусь.

И она сдержала слово.

___________

(35) Космограмма — это отпечаток звездного неба на момент рождения человека. Этот отпечаток содержит в себе положение всех 10 планет в знаках Зодиака, необходимых для анализа.

(36) Volo, non valeo — (лат.) Хочу, но не могу.

Они лежали вместе. Не спали, ждали рассвета. Голова Дафны покоилась на предплечье Арея, а сама она прижималась к мечнику телом. И спали-то всего ничего, но в сон уже не тянуло. Мужчина одной рукой прижимал девушку к себе, второй из чистого упрямства накручивал её локон на палец.

— Зачем тебе ещё и моя боль, светлая? Тебе своей мало? — голос мечника звучал глухо.

— Если вы так пытаетесь меня переубедить, то попытка крайне слабая. Поздно, — Даф прижалась крепче. В комнате было довольно прохладно, оба были одеты. — Да и вспомните, я всегда принимала вас вместе с вашей болью. Может, не всегда понимала, но принимала.

Он не ответил, хмыкнул. Явно остался при своём мнении. Опыт подсказывал, что ничем хорошим их история закончиться не может. Но слова Макса всё же внесли сумбур в душу. Арей понял, что впервые за несколько лет начал надеяться на благополучный исход. Хотя каким он мог быть... Не умереть в этот раз так легко?

— Кто-то из нас двоих точно сошел с ума, — девушка осторожно коснулась губами заросшего подбородка мечника. — Только осталось определить, вы или я.

— Или ещё проще, — Дафна не могла видеть лицо Арея, но слышала по голосу, что он едва заметно улыбается уголком рта. — Весь мир сошёл с ума, а мы двое ещё нет. Жаль, это ненадолго...

— Или сошли с ума мы с вами, а мир остался прежним, — девушка получала удовольствие, поддерживая довольно бессмысленный диалог.

— Нет, вот в это я точно не поверю. Апокалипсис внятно намекает, с кем из нас что-то не в порядке.

— По-моему, ни вы, ни я не можем похвастаться тем, что сохранили себя такими, какими нас задумал Создатель.

Девушка убрала с лица прядь волос, которую мечник продолжать рассеянно перебирать пальцами. Он вздрогнул, словно она вмешалась в его мысли, а не просто отобрала "игрушку".

— Светлая, — и Даф чётко услышала в его голосе улыбку, — я сошел с ума еще на маяке. Странно, что ты этого не заметила при первой встрече.

— Я так не считаю, — произнесла она, и мужчина притянул девушку ближе. — Сказать по правде, все мы не в своём уме. Я никогда не знала вас другим. Вспомните, первое время еще и боялась. Не Мефодий же тогда определял, жить мне или умереть, ведь правда?

— Конечно, нет. Синьор помидор мог искренне верить, что он что-то решает как наследник мрака, но мы оба знаем, как всё было на самом деле.

— Силы изначально были неравными.

— Конечно, — Арей кивнул, забыв, что ещё темно и девушка не может его видеть. — Кто бы его пустил к рулю... Всем было выгодно, чтобы произошло нечто, что ликвидирует проблему. И поначалу даже надеялись, что это будешь ты.

— Почему? — девушка даже приподнялась на локте, чтобы заглянуть мечнику в лицо.

— Потому что в твоё падение верили... очень уклончиво. Допустили, что свет может подослать — пусть не убийцу, но того, кто найдёт, как устранить потенциальный перевес сил — да. Мрак так же бы поступил. Смог бы — вопрос. Но что попытался, однозначно.

— А прислали вам неудачницу и недоучку... — девушка грустно усмехнулась. — Никто не верил, что у меня что-то выйдет. Троил точно был не в своём уме, когда отправлял меня с заданием к мраку. А потом понадеялись на авось. Ведь так удобно получилось с Храмом Вечного Ристалища.

Арей усмехнулся:

— Светлая, вот это точно сарказм, молодец. Ты забываешь, что в этой игре слишком высокие ставки. Нарушать устоявшийся баланс невыгодно обеим сторонам. Да, кровь льётся с обеих сторон, и светлая, и тёмная. Но, как я уже говорил, это слишком старая вражда. Выгодно сохранять статус кво.

— Вот и наблюдали.

— Ну, знаешь ли. Стражи падают не так часто, а твои приключения даже магов затронули. Поэтому интересно было, чем всё закончится. Даже мне было интересно. Ты очень напоминала одного моего знакомого.

— Вот как... — Даф предполагала, что это за "знакомый", но уточнять не стала. Иногда неведение — благо. Особенно если речь идёт о стражах, чьи лета насчитывают десятки тысячелетий.

— Что? — Арею показалось, что помимо задумчивости в голосе светлой прозвучала и другая эмоция — грусть.

— Всё в порядке. Просто... — Даф неловко повела плечами. — Я долго думала о некой предопределенности в своей судьбе. Но к какому-то однозначному выводу так и не пришла.

— Потому что свою судьбу мы будем определять сами, — Арей с осторожностью коснулся виска девушки, пригладил светлые волосы, невесомо очертил кончиками пальцев овал лица. — Чего бы нам это ни стоило.

Дверной замок в прихожей негромко щелкнул. Дафна хотела отстраниться, но Арей ей не дал, удержал рядом. Варвара — а это была именно она — зашла, как можно тише сняла ботинки, прошла в кухню, какое-то время было тихо. Затем открылся и закрылся холодильник. И снова тишина.

— Как быстро она поймёт, что мы не спим? — Даф подняла голову.

— Как только мы дадим ей об этом знать, — мечник повернулся к девушке. — У Варвары нет привычки заходить без стука.

Вставать не хотелось, однако стоило — всё равно больше не заснёт. Дафна зашевелилась, мышцы немного затекли. Сколько они пролежали без сна, она не знала. Коснулась пальцами его руки, показывая, что будет вставать, перекатилась к краю кровати и опустила босые ноги на прохладный пол. Арей подтянулся, сел рядом, обхватил её лицо руками, прижался лбом ко лбу.

— Только не оставляй меня снова, светлая, — его горячий шёпот обжёг шею девушки. — Будь рядом.

— Буду, — Даф с нежностью коснулась его щеки и поцеловала изогнутые губы, как клеймо поставила. — Всегда буду с тобой.

Она встала с постели и вышла из комнаты, кутаясь в серую кофту. Арей посидел несколько секунд, затем вышел следом.

— Привет, — Дафна прошла на кухню.

— Угу, — был ей ответ.

Варвара сидела за столом, уткнувшись в одну из тетрадей Мефа. В одной руке девушка держала на скорую руку сляпанный бутерброд, другой водила по строчкам — света из окна не хватало, поэтому она подслеповато щурилась, всматриваясь в неровные буквы и цифры. Арей щелкнул выключателем и дождался, пока девушки проморгаются. Вид у его дочери был самый виноватый.

— Спалилась, — констатировал мечник. — Где была? Даф, молчать.

Дафна, собравшаяся было вступиться за Варвару, поджала губы, нахмурилась.

— Тебе честно? — девчонка откусила от бутерброда.

— По возможности, — сухо отчеканил Арей и скрестил руки на груди.

Утро вступало в свои права, на востоке едва заметно обозначился розоватый весенний солнечный луч.

— У парня, — нахально глядя отцу в глаза заявила Варвара. — Трахались всю ночь напролёт.

Она не хотела нахамить, но по итогу нахамила. Закусила губу. Как отреагирует?..

— Ух, какие мы стали взрослые! Слова такие интересные знаем... — Арей неопределённо хмыкнул. — Что, реально всю ночь, или как обычно бывает, пять минут и захрапел?

— Блин, перегнула палку. Прости, — вид у Варвары был сконфуженый. — Давай, если ты будешь ругаться, ты прямо сейчас начнёшь, хорошо?

Мечник облокотился на столешницу. Сделала же выводы, умница. Жаль, что как и он сам, предпочитает исследовать жизнь через собственные ошибки, не обращая внимания на чужие.

— А с чего ты взяла, что я собираюсь тебя ругать? За хамство получишь, конечно, но так-то, с чего мне на тебя набрасываться?

Варвара замерла. А ведь и правда, почему она так решила?.. Не, ляпнула гадость, конечно, но... По крайней мере за гадости ей доставалось весьма поверхностно, если вообще доставалось.

— Ты девочка неглупая, взрослая. Технически даже пуганая, смерть ни для кого даром не проходит. К тому же правила безопасности знаешь, с ножом и газовым баллончиком не расстаешься, — продолжил Арей. — Человек он хороший?

Варвара кивнула:

— Очень.

— И этого мне достаточно. Если он тебя обидит — убью.

— Этот не обидит. Скорее я его, — откликнулась девушка. Она подошла к отцу и обняла его. — Спасибо за понимание, пап.

Даф улыбнулась, наблюдая.

— Слушайте, где вы накопали эту хрень? — девушка открыла тетради и указала на космограммы, на которые еще вчера наткнулся Арей.

— А в чем дело? — Даф заглянула ей через плечо.

— Охренеть, какие сложные и точные расчёты, — Варвара отложила бутерброд и облизала пальцы. — Тут не только космограммы и транзиты. Синастрия (37) какого-то чёрта. С тобой, кстати, — кивнула она Дафне. — А вот чья, не знаю.

Мечник обменялся быстрыми взглядами с Даф. Интересно, насколько давно планировалась вся эта эпопея?

— А, ещё вот. Уже по прошедшему: ваш Китай с подробнейшим транзитом, и Багдад. Кстати, очень кошмарная карта, вы дохренища изменили, вмешавшись. Прям интересно, как в итоге проигралось, — Варвара посмотрела на Даф. — И ещё, смотрите, везде расчет под несколько вариантов, как будто звезды в разнос пошли и вакханалию на небе устроили. Или человек пытался просчитать все варианты и в каждый вписать какую-нибудь пакость. Хотя если учесть, что устроитель этого всего не человек...

Арей слушал, отмечая отдельные моменты. Подготовка у их противника на высоком уровне, это и так понятно. Значит, там могут быть ещё очень важные моменты. Но синастрия светлой? Зачем?.. Когда, кстати, у них с Мефодием все разладилось?.. А Варвара продолжала:

— Эти вот — по ряду африканских стран и почему-то по Европе. Даты прошедшие, значит, там уже всё. И то ли случилось, то ли нет, не знаю. А это, — она перевернула несколько страниц, — уже на следующей неделе.

— Когда?.. — мечник даже подался корпусом вперед в нетерпении.

— Да прямо на новолуние, получается. Двадцать четвёртого марта. Само новолуние в двенадцать с копейками, а время в карте до рассвета.

Арей наклонился над тетрадью, хмыкнул.

— Театральные подмостки лишились поистине гениального режиссёра. Такой уровень организации... Я, пожалуй, даже впечатлен. Варвара, ты примерно сможешь нам координатную сетку составить, чтобы мы знали, где всё это пройдёт?

— А чего тут составлять? — Варвара снова взяла бутерброд, откусила и ткнула пальцем в нужную строчку.

Небрежным Буслаевским почерком там было выведено «ТЦ МЕГА Химки».

— Не понимаю, — Дафна вскочила на ноги и теперь расхаживала по тесному пространству кухни.

Два шага в одну сторону, два в другую, и сначала. Два к столешнице, развернуться, два к выходу, развернуться. Арей молча провожал ее взглядом.

— Что тебя смущает? — Варвара решилась подать голос.

— Буквально всё, — светлая остановилась, скрестила руки на груди.

— У нас есть время и место, это уже что-то, — темноволосая девушка поставила чайник, понимая, что импровизированный совет может затянуться.

— Но у нас нет ничего, никакого понимания, что там будет! — Светлый страж явно злилась, Арей это понимал, но реагировать не спешил. — Галлей выступит сам, или выставит кого-то вместо себя?

— Светлая, сядь, — мечник легко хлопнул ладонью по столу.

Дафна от неожиданности остановилась, присела на край табурета.

— Всё, игры кончились. Если раньше Галлей мог выставить Мефодия в авангард, то сейчас он может только выступить сам. У него осталась последняя печать — смерть. Вариантов мало, по-настоящему мало. Так что он будет там лично. Снимет печать и станет аватарой антихриста. Мне неприятно это признавать, но у синьора помидора было гораздо больше шансов провалить дело, и в текущей ситуации я почти даже жалею, что мы вывели его из игры. Галлей в курсе, что такое апокалипсис и каким образом его стоит организовать.

— Мы вдвоём не справимся, — Дафна удрученно покачала головой.

— С чего бы вдруг? — уточнил Арей, усмехнулся уголком губ. — Пока из нас выходила вполне неплохая команда, а, светлая?

Дафна неодобрительно на него покосилась.

— Но согласитесь, до сих пор нам просто неприлично везло, — Даф упрямо мотнула головой. — Пророчество пророчеством, а возможностей у нас не больше, чем обычно.

— А я? Меня со счетов вы как обычно сбрасываете? — Варвара от возмущения даже привстала со стула.

— Варвара, — мечник устало потер лоб. — Я понимаю твое искреннее желание помочь. Правда, понимаю.

Девушка попыталась что-то сказать, но отец ее остановил, подняв ладонь.

— Я не договорил. Так вот. Ты — человек. И ограничений у тебя больше. Ты можешь разумно заметить, что я тоже. Только вот у меня на счету пара десятков тысячелетий, и большую часть из них я провел в бою. В отличие от тебя.

— Знаешь, что... — обиженно пробормотала Варвара. Видно было, что она действительно искренне хочет помочь.

— Лучшее, что ты можешь сделать, это выжить. Вопреки всему. Да, даже моим приказам, — Арей правильно прочёл вызов в глазах дочери.

— Есть выжить вопреки, — Варвара шутливо взяла под козырёк. — Я не полезу на рожон. Но вы, кажется, упускаете некоторые детали.

— Что именно? — мечнику действительно было интересно, что придумала его дочь.

— Ну как минимум можно и правда подключить кого-то, кто точно на вашей стороне, — она пожала плечами. — Кто-нибудь же точно против этой всей херни. А ещё не может быть такого, чтобы при необходимости нельзя было обратиться к изначальному свету, или как это у вас там называется.

Дафна замерла. Арей застыл на месте. Оба, не сговариваясь, посмотрели в стол.

— Что?.. — Варвара не понимала, в чем причина такой реакции.

Арей переглянулся с Дафной. "Ты или я?" — говорил его взгляд. Вопрос был поставлен ребром и требовал как минимум честного ответа. Мечник взгляд отвёл.

— Видишь ли... — медленно начала Дафна. — Когда-то от света отпал страж по имени Кводнон. И вышло так, что он увёл за собой лучших.

Варвара посмотрела на отца, но тот мрачно молчал ни подтверждая, ни опровергая сказанное. И она поняла, что то, о чем говорит Даф, относится и к нему. Он пошёл тогда за Кводноном. Причина не так уж и важна, как и мотивы, но он тоже ушёл.

— Он стал своего рода персонификацией мрака. Грубо говоря, создателем всего того, что сейчас мы однозначно воспринимаем как негативные поступки.

— Не понимаю, к чему ты клонишь, — Варвара скрестила руки на груди.

Молчание нарушил Арей:

— У света никогда не было персонификации. По крайней мере, известной. Считается, что она есть. Потому что противопоставить себя абстрактному явлению это верх интеллекта, конечно... Мы все знали, что кто-то над нами есть. Предупреждая твои вопросы, я не в курсе, как это работает. В идеале в тяжёлой ситуации можно обратиться к свету и получить помощь. Но насколько мне известно, никто успеха не достиг. Можешь у светлой уточнить, были единичные неподтверждённые случаи.

— Там можно сказать, просто повезло, — Даф развела руками. — Нельзя сказать наверняка, были ли это собственные резервы стража или помощь извне. Существуют маголодии, позволяющие пробудить внутренний свет, но это касается изначальной искры света, которая есть в каждом человеке от момента творения.

— А маголодия, написанная специально для обращения непосредственно к первосиле, ни разу ещё никем не была сыграна — всех требуемых условий для этого не знает никто, — Арей сел за стол и вытянул руки, скрестил в замок. — Да и боевая двойка из нас никакая по известным причинам.

— Вот это мы в жопе... — Варвара шокированно переводила взгляд с отца на девушку. — Да вы же просто смертники. Оба!

Дафна посмотрела на Арея и коснулась пальцами его ладони. То ли ободряя, то ли набираясь сил. Мечник невесело усмехнулся:

— Иногда, — ты и сама знаешь об этом — требуется огромное мужество, чтобы сделать то, что ты можешь. Даже если это приведёт к твоей смерти.

— Да что с вами обоими не так?! — Варвара вскочила на ноги. — Вы что, серьёзно готовы пойти и сдохнуть там во имя неизвестно чего?

— Варвара, сядь, — Арей был серьёзен. — Это наше решение. И, как ты выразилась, сдохнуть там во имя чего-то там — это наш выбор. Есть битва, на которую мы оба выйдем. Потому что по-другому невозможно. Если хотя бы один из нас выживет, то ты останешься жить в прекрасном новом мире без апокалипсиса. Если нет — то даже хоронить не придётся. Людей в "прекрасном мире будущего" по замыслу Галлея быть не должно. Тебя такой расклад устраивает?

— Но... — вся натура Варвары требовала бежать, что-то делать, за что-то бороться, но она ничего не могла сделать, кроме как уже обещанного — постараться не лезть на рожон и выжить.

Девушка понурилась, опустила голову. Тёмные волосы упали на лицо и закрыли его. Она сделала несколько глубоких вдохов.

— Так. Меня не волнует, как вы это сделаете, но вы оба обязаны выжить.

— А ты в свою очередь не лезешь никуда. Понятно? Координировать нас разрешаю, копаться в записях — сколько угодно. Но в Химках тебя не будет.

— А где мне быть?

— Варвара, хоть у парня своего — мне наплевать, — взгляд Арея потяжелел, — но если ты окажешься хотя бы в пяти километрах от заварушки, я буду очень разочарован.

И девушка поняла, что на этот раз отец серьёзен как никогда.

* * *

Оставшиеся дни промелькнули как один. Арей не мог сказать, что он делал, ожидание как таковое не выматывало, но приятным назвать его тоже было сложно. Восстанавливал навыки боя, работал, много думал. Дафна осталась. Ночевала она по-прежнему с Варварой, но он готов был поклясться, что ночью чувствовал её присутствие. Впрочем, вряд ли у них оставалось много времени, так что её поведение было легко объяснимо. Она больше молчала, но часто мечник ловил на себе внимательный взгляд голубых глаз, которые она отводила, заметив его интерес.

С того вечера и ночи они ни разу не оставались наедине. Всё время кто-то был рядом. Не Варвара, так Макс, которого она зачем-то притащила домой. Дафна с удовольствием узнала, что с Мефодием всё в порядке, и что им удалось благополучно устроиться на временное проживание. На ночь она продолжала уходить. Пять невероятно долгих ночей. Поэтому, когда наконец в последний вечер Варвара, как и договаривались, наспех побросав шмотки в рюкзак, рванула ночевать в переход, Арей не удивился, когда Даф оказалась на пороге его комнаты.

Он почти весь вечер был занят тем, что рисовал в блокноте её портрет. Из каких-то хулиганских побуждений, рисовал кухню и девчонку в одной мужской рубашке, сидящую на столешнице со скрещенными ногами. Даф на рисунке одной рукой придерживала ворот, а другой опиралась на стойку. Такая, какой он её хотел бы видеть, а не такая, какой была несколько дней назад. Арей ждал, когда же она решит придти к нему, и спрятать рисунок не успел.

— Пришла, значит? — мужчина обернулся, небрежно кинув на рабочую поверхность какую-то ткань, чтобы Дафна не увидела открытый скетчбук. Слева стоял коньячный бокал с янтарной жидкостью.

— Вы ждали, что я приду.

Дафна зашла и присела на краешек стола.

— Чего тебе, светлая? — он не был идиотом и понимал, чего ждёт от него девчонка. Вот только из чистого упрямства помогать ей не собирался. Он был тем, кто он есть — упрямым, своевольным. Тёмным.

— Я много думала в последние дни, — призналась Даф. — О нас с вами. О том, что мы оба избегаем говорить честно о том, что происходит между нами.

— Ничего подобного, — уязвленно процедил мечник. — Просто сейчас не время и не место для подобной сентиментальной чепухи.

Он понимал, что его слова звучат как оправдание, но обдумать фразу не успел, она прозвучала так, как прозвучала.

— Вот видите, — девушка грустно усмехнулась. — Я об этом и говорю. Каждый из нас может признать факт перед самим собой, но не может открыто признать его же перед другим.

— Светлая, лучше замолчи сейчас, — в тоне мечника послышалась угроза.

— Нет, — она упрямо мотнула головой, отчего волосы, и без того распущенные, легко взлетели с плеч и окутали тонкую фигуру соломенным золотом. — Я не буду молчать и не уйду.

— Мне не нужна твоя жалость, — Арей отвернулся. — Убирайся.

Она подошла вплотную и доверчиво положила ему голову на плечо. Мечник неловко приобнял её за плечи, но старался выдержать дистанцию. Только бы не сорваться, как в прошлый раз.

— Светлая, ты чего?

Она мягко улыбнулась и прислонилась щекой к его плечу:

— Вас так легко смутить. А ещё вы до сих пор ждёте подвоха. Почему вы не верите в меня?

Арей нахмурился. Интуиция зазвенела знакомым колокольчиком. Светлый страж — а девушка была и оставалась светлым стражем — выглядела как будто на пике своей силы. Её волосы, светлые, лёгкие, казалось, образуют едва заметно подсвеченый нимб над головой.

— Потому что я не верю в нас с тобой. У нас — нет будущего.

Слова тяжёлыми камнями упали между ними, но Даф как будто не заметила этого.

— У нас есть настоящее. Прямо сейчас.

Янтарные глаза встретили голубые.

— Я знаю, что что бы ни произошло завтра, сегодня и сейчас я могу быть рядом с вами... с тобой. И я хочу этого.

— Чего?.. — голос мечника прозвучал с хрипотцой, отчего у Дафны пробежали мурашки по спине, настолько ей был приятен звук его голоса.

Она расстегнула две пуговицы на рубашке:

— Хочу быть с тобой. Хочу быть твоей. — Ещё две пуговицы сдались под её пальцами и перестали скрывать тонкую молочно-белую кожу груди и бронзовую подвеску на шнурке. — Сейчас. Всегда. Потому что ты моя жизнь. И моё настоящее.

Рубашка соскользнула с плеч и упала на пол. Дафна легко запустила пальцы под свитер Арея, скользнула губами по шее, прикусила зубами мочку уха.

— Я обещала не оставлять тебя. И я не оставлю.

* * *

— По-моему, у нас уже сложилась традиция встречаться ночью на кухне, — проговорил Арей с усмешкой.

— Не смогла заснуть, решила посидеть, подумать.

Дафна подняла голову от "Книги белой стражи", Арей увидел уставшие глаза, совсем недавно смотревшие на него с нежностью. Мужчина сел напротив.

— О чем задумалась?

— Каковы на самом деле шансы, что мы оба уцелеем?

— Не знаю, Даф. На мой взгляд, немного, — он невесело усмехнулся. — Галлей серьезный противник и вряд ли будет один. Но кто знает... После снятия последней печати должно состояться пришествие антихриста, и будь я проклят, если этот честолюбивый засранец изначально не метил на его место. А без Мефа у него нет другой кандидатуры. И если только во всей этой истории нет никакого серого кардинала, мы можем обойтись им одним.

— Мне неспокойно, — Даф поежилась. — Мы же все предусмотрели, о чем знали, но все равно неспокойно.

Арей пожал плечами:

— Значит, предусмотрели не все. Послушай, если мы оба завтра погибнем, нам уже будет без разницы, что и как случится дальше. А если выживем, то сейчас зачем из-за этого беспокоиться?

— А если погибнет один из нас? Что тогда? — девушка в волнении прикусила колечко пирсинга в нижней губе.

— Второй, кем бы он ни был, закончит начатое. Будем просто смотреть по обстоятельствам.

— Ну да, — Даф снова опустила глаза в книгу.

— И прекрати это.

— Что прекратить?

— Прекрати кусать свою очаровательную губу, а то я затащу тебя в постель совсем не для того, чтобы выспаться перед боем, — проговорил Арей и с удовольствием наблюдал, как вспыхнули щеки девушки.

— Вы же не станете, — в голубых глазах плясали смешинки, но на дне мужчина явно видел отголоски желания.

— Конечно, не стану, — согласился он. — Однажды ты уже пришла ко мне. И я дал тебе понять, что эти чувства взаимны. Кто я такой, чтобы лишать себя подобного удовольствия?

— Вы циник, но я получаю искреннее удовольствие от этого разговора. Никогда не думала, что наши с вами чувства друг к другу могут приобрести подобную форму. Возможно, я просто... — Дафна беззвучно шевельнула губами, словно не решилась сказать вслух то, о чем подумала, а затем стала быстро листать страницы "Книги".

— Вы навели меня на очень важную мысль, — она подняла на мужчину глаза. — Спасибо.

— Всегда пожалуйста, — Арей шутливо изобразил поклон. — Спать, я так понимаю, ты не будешь?

— Нет. Мне кажется, это сейчас важнее. Можно я?.. — Даф изобразила, как будто играет на флейте.

— Да пожалуйста, — мечник махнул рукой. — Сама же здесь все так экранировала, что хоть ядерный полигон устраивай.

Но Дафна его уже как будто не слышала. Она взяла флейту, собрала, проверила расположение дульца обеими руками, поднесла инструмент к губам, но Арей не услышал звука, только тонкий на грани слышимости свист. Пальцы перебегали по клапанам, закрывая резонаторы, но звука не было, только менялась тональность свиста. Арей понаблюдал за ней ещё некоторое время, а затем вернулся в постель досыпать. Уж если ему и суждено завтра погибнуть, хотя бы умрет выспавшимся.

___________

(37) Синастрия, синастрическая астрология — раздел в астрологии и соответствующая техника для оценки совместимости людей, основанная на сопоставлении их гороскопов.

Дафна так и не уснула. Арея она встретила чуть покрасневшими глазами, но твердым и спокойным взглядом.

— Что, так и не решилась лечь? — мечник пришел на кухню уже в легкой кольчуге поверх красного зипуна. Нагрудник просто был накинут сверху, не стянутый ремнями.

Видеть красный цвет на этом новом Арее было странно. Яркое агрессивное пятно контрастировало со спокойным выражением лица. Перевязь с мечом мужчина держал в левой руке, латным перчаткам предпочел такие же кольчужные. Девушка легко улыбнулась ему.

— Решилась. Я приходила потом, лежала с вами, но так и не получилось заснуть. Знаете, мне нужен был хотя бы еще один шанс. Резервный, если хотите, — Даф кончиками пальцев погладила лежащую на столе флейту, на что та откликнулась нотой ля, это мечник, бесконечно далекий от музыки, услышал и понял. На мгновение показалось, что этот звук — послание ему, поэтому Арей чуть тряхнул головой, чтобы мысль быстрее ушла. Как будто хотел вытрясти этот звук из ушей.

— Мне кажется, что у нас он есть. Неважно, большой или маленький, но есть. Мне так правда спокойнее.

— Мне бы твою уверенность... — проворчал Арей, но никак комментировать не стал. — Ты ничего из острых железок взять не хочешь? Так, на всякий случай.

— Нет, не хочу, — она покачала головой. — Железки никогда не входили в зону моего интереса. Да и мне опасно выходить с металлом против опытного противника. Флейта все же мне ближе.

Арей коротко хмыкнул:

— Светлая, я когда-то уже предлагал тебе рапиру! Куда уж проще, ходишь боком, раком, а потом тыкаешь. Возьми хотя бы мой айкути. Прошу.

— Арей, — девушка улыбнулась, — я ценю вашу заботу обо мне. Правда ценю. Но я надеюсь, что мы сможем обойтись малой кровью.

— Ты что-то задумала, — он прищурился, дождался кивка. Спокойнее от этого не стало. — Мне нужно понимать, что это будет не твоя кровь, светлая. Насчет себя я не обольщаюсь — смертному проблематично тягаться с бессмертными.

— Мы не умрем. Ни вы, ни я.

— Не будь так самоуверенна. Я, конечно, не сторонник идеи о моральной подготовке к бою, но и расслабляться, недооценивая оппонента, весьма опасно.

— Хорошо, — Даф кивнула. — Я возьму нож, если вам так будет спокойнее.

— Будет, — мечник вытащил нож из голенища сапога и протянул его девушке. Она осторожно коснулась небольших ножен, но взяла уверенно, сжала в кулаке.

— Что-то смущает?

Она покачала головой, легкая улыбка скользнула по ее губам:

— Нет, просто вспомнила.

И Арей запоздало сообразил, что именно этим ножом совсем недавно чуть не вскрыл грудную клетку своему ученику. Он хмыкнул, без слов признавая свою оплошность. Даф успокаивающе тронула его за запястье, показывая, что всё в порядке, закрепила нож на бедре рядом с флейтой. От души немного отлегло. Нож мечник выковал уже после воскрешения, и каких-либо магических свойств в нем, разумеется, не было. Однако Дафна знала немало примеров, когда вещь, сделанная с душой, становилась оберегом.

— Светлая, затяни ремни. Туго, но не слишком.

— Думаете, это все необходимо? — Даф стала затягивать ремни нагрудника в подмышках и на плечах, отслеживая, чтобы их не перекосило.

— Я бы и на тебя натянул кольчугу, да только не готовился, на тебя ничего нет, — проворчал Арей. — Все больше бы шансов было. Не думай, что я один такой подготовленный приду.

— Все, — девушка похлопала Арея по спине.

Она повращал плечами, корпусом, проверяя крепления, довольно кивнул. Смерил девушку тяжелым взглядом.

— Пять утра. Жаль, что нам уже пора выдвигаться.

— Почему? — она склонила голову на бок, смотрела с интересом.

— Во-первых, argumentum baculinum (38) никогда не было моим методом, хотя я не дурак подраться. А меня упорно склоняют к данному типу действий. Обидно. Неужели это все, на что я способен?

— А во-вторых?..

— Во-вторых, мне чертовски сильно не хочется умирать. И это совсем не похоже на уже пережитое. Там было понимание, что умирать все-таки нужно. Понимаешь?

Девушка крепко сжала его запястье.

— Cum tot sustineas et tanta negotia solus... (39) — она покачала головой и приложила его ладонь к своей щеке. — Мне жаль, что я втянула вас во все это. Простите.

Он неловко убрал с ее лица светлую прядь, заправил за ухо. Рановато надел перчатки. Так сильно хотелось напоследок коснуться ее кожи, но мог только вдохнуть сладкий яблочный запах, почему-то сегодня отдающий терпковатым жасмином.

— Не извиняйся. За эти полгода ты дала мне уникальную возможность узнать тебя так, как никто другой. И я ценю это. Поверь.

Даф раздраженно ладонью стерла одинокую слезу, прочертившую полоску на щеке.

— Идемте. А то я так никогда не решусь.

Звуки телепортационной маголодии одиноко разбились о стены в пустой кухне.

* * *

Парковка была пустынна. То ли пришли раньше, то ли все-таки ошиблись, понадеявшись на готовый расчет. Варвара перепроверяла, конечно, но сильно не закапывалась. Даф с Ареем больше уделили внимание тому, чтобы девушка не могла даже тайком пробраться к месту действия. Этот вопрос оба посчитали более важным, чем перепроверка готовых выводов. Ближе к самому зданию стояло две или три машины, одинаково темные в предрассветных сумерках. Арей бегло осмотрел бетонные ограждения, которые неизвестно кто зачем-то установил поперек парковки. Приложиться о них будет весьма неприятно. Любой частью тела. Дафна стояла на два шага позади него, сжимая в руке флейту. Будущее поле боя было пустым.

— Даф, спрячься пока. Невидимость подойдет. Не нужно заранее выкладывать на поле все козыри. Вдруг ждут меня одного. Не будем разочаровывать.

Арей не мог ее видеть, но чувствовал, как она подносит флейту к губам. Странно, но после первой ночи он стал иногда чувствовать ее. Вот и сейчас чувствовал ее страх за него, потому что решил выйти сам на верную смерть. На этот раз за весь мир сразу. И знал, что она поможет. Не может не помочь. Но сейчас, сгорая от страха за него, она все же подчинилась его приказу. Это было ценно.

Дымка, висевшая в воздухе, сгустилась, опустилась на парковку ниже. Очертания здания поплыли, стали размытыми. Туман наползал на территорию неплотным серым облаком. Стало прохладнее, но Арей этого не заметил, зипун надежно предохранял владельца не только от возможных ударов плашмя, но и от холода.

Вдали показалась высокая худощавая фигура, постепенно подходящая ближе. Мечник обратил внимание на длинный темный плащ, а когда парень подошел ближе, узнал того, с кем пришлось побороться в Китае. Темная водолазка, джинсы. И тоненькая кольчуга. Такая от прямого удара мечом не спасет, но даст время и какую-никакую, но защиту. Если заговоренная — а это наверняка — удар отведет пару раз. А вот шея открытая. Промашка. Длинный багровый шрам над бровью, заходящий на висок и заканчивающийся уже на линии роста волос. Так и не сгладился, странно. Парень же светлый, значит, порез должен был затянуться и не оставить следов. Незнакомец остановился в пятнадцати шагах и ухмыльнулся, медленно снял наушники, почти бережно сложил их на бетонный блок и выложил из кармана плеер. Флейта висела пристегнутая на поясе, но он явно пришел с другим оружием. Кольчуга наводила на эту мысль. Нельзя допустить его к светлой, та к контактному бою не готовилась.

— А Аидушки не видно, — проговорил Арей вполголоса, как будто самому себе. — Странно. Обойдемся без крови?

— Очень вряд ли, — послышался сбоку вежливый негромкий голос.

Арей повернулся на три четверти корпуса к своему будущему противнику. Основному противнику.

— Здравствуй, Галлей. Не могу сказать, что на самом деле рад видеть, но вежливость предполагает приветствовать любого, вне зависимости от отношения к нему.

— Мечник Арей... Многословен, как и всегда, — Галлей стоял в белом. Одет довольно буднично. Встретишь такого на улице и пройдешь мимо. Белая водолазка, кремового цвета брюки, какие-то мягкие туфли. Слишком просто для того, кто через десяток минут уничтожит мир. Довольно нелепо, учитывая, что сам Арей был экипирован неплохо для рядовой стычки. Он чувствовал неправильность происходящего, как будто его не воспринимали за противника. Уж точно не за равного.

— Да и ты, похоже, ничуть не изменился, пока я был мёртв, — мечник покачал головой, одновременно держа в поле зрения обоих противников.

— Ты находишь? — Галлей материализовал из воздуха веточку гусиного лука и задумчиво на неё посмотрел. — Странно... Разве они уже расцвели?.. Неважно. Ты знаком уже с моим первым помощником?

Он указал на парня, на что тот отсалютовал Арею двумя пальцами от "козырька".

— Ты так невовремя лишил меня центральной фигуры, которая должна была сегодня повести наш мир к перерождению. Пришлось импровизировать. Иронично. А ведь ты и сам в своё время воспротивился человеку и его господству в Эдемском саду. Любопытно, как же ты изменился.

— Времена меняются, — голос Арея был сух. — А лизоблюда твоего сложно не узнать. Именно моя рука оставила ему на память этот приметный знак.

Он большим пальцем левой руки обозначил линию над бровью. Парень скривился.

— Как прискорбно, — в голосе Галлея слышалась печаль. — Мне об этом не сообщили. Жаль, возможно, это что-то бы изменило. Очень неудобно, знаешь ли, что малейшие сомнения в прах обращают все мои усилия по убеждению молодых людей. Damnant quod non intellegunt (40), Арей.

Мечник поддерживал в себе тоскливую ярость, с трудом сдерживая её. Не погибнуть в первые минуты, дать Дафне время и пространство для манёвра. Не может не получиться.

— Может, мы все-таки начнём, а не будем вести дискуссии о воспитании молодого поколения? — Арей наконец обнажил клинок. Блеснула сталь изогнутых линий. — Поверь, беседа с тобой не доставляет мне удовольствия.

Галлей, созерцавший цветок в собственной руке, отбросил его и поднял синие глаза на Арея с удивлением. Парень издал какой-то звук, похожий на смешок. Галлей бросил на него недовольный взгляд.

— Aequo pulsat pede (41), мечник Арей. Ты слишком торопишься. У нас ещё достаточно времени. Ах, да, я так и не познакомил тебя с тем, кто очень помог мне. Знакомься, это Иоад. Пророк. Веке в десятом, вроде, прославился, если я не ошибаюсь. Славен тем, что поел не у того человека, чем нарушил данный ему запрет. Доверие, знаешь ли, меч обоюдоострый. Свет порой наказывает за такие мелочи, да уж... На мой взгляд слишком привязан к человеческой музыке, но достоинства в основном перевешивают недостатки. Хороший, исполнительный мальчик. Меф, пожалуй, посильнее был. И исполнительнее. Меньше импровизации, если ты понимаешь. Отдаю должное, ты хорошо его обучил. Но вы так не вовремя вмешались...

Если Галлей во время разговора оставался на месте, то тот, кого он назвал Иоадом всё время немного смещался, чтобы зайти к мечнику со спины. Удерживать обе фигуры в фокусе внимания становилось все сложнее, а где сейчас находилась Даф, Арей до конца не понимал.

— Что приготовил на этот раз? Опять будешь прикрываться парнем? Ты все такой же, как и тысячелетия назад. Канцелярская крыса, боящаяся запачкать руки в крови.

Парень хищно заулыбался, продемонстрировав закреплённый под полой плаща палаш (42). Арей мысленно выругался. Если Даф не сработает на опережение, ей конец. Хотя по опыту, парень любит поиграть в догонялки.

— Нет, мечник, — Галлей материализовал меч. — Мальчик пока найдёт твою светлую — её хорошо видно в энергетическом контуре. Хотя, не исключаю, что только мне. А мы побеседуем еще немного. Ты всё также с фламбергом... Не изменяешь себе даже в смерти. Похвально. Не артефакт, нет?.. Жаль... Был бы хорошим экземпляром в коллекцию.

Иоад отсалютовал мечнику и внаглую прошел мимо него, демонстративно повернувшись спиной. Арей едва слышно скрипнул зубами. Двое на двое. Это справедливо, хотя и совершенно нечестно. Он проигрывал по всем фронтам. Если напасть сейчас, то Даф он спасет, но мир — нет. И оставалось только пытаться огрызаться в ответ.

— Ты тоже, знаешь ли, не изменил себе. Кригсмессер (43). Достойное оружие для рубки, но паршиво колет. Да и руку, бывает, склонно менять в бою.

— Вот и проверим, — Галлей отвел руку с мечом в сторону, демонстрируя намерения и приглашая к бою.

Первый удар Арей принял сравнительно легко, тело с готовностью вспоминало азарт и чувство боя. Второй удалось увести в землю и контратаковать, но третий опасно скользнул по нагруднику, заставляя отступить на несколько шагов назад и увеличить дистанцию. Скорость была довольно высока. Сзади раздался женский вскрик. Даф! Арей совершил одну из самых опасных ошибок — он быстро оглянулся, попытавшись понять, что произошло, а когда повернулся, взгляд выцепил только клинок, но не противника. Дезориентированный, он пропустил удар по ребрам. Кольчуга спасла от проникающего ранения, но смялась, толком не погасив инерции удара. Будь он стражем с ускоренными реакциями, от этого удара можно было бы уйти, скорость позволила бы. А так он позорно сделал пару шагов в бок, тело знало правила — шагаешь с той ноги, которая ближе — и попытался отдышаться. Ребра точно сломал.

Галлей смотрел с искренним любопытством и даже благородно дал мечнику восстановить дыхание.

— Ты достойно держишься. Для смертного, разумеется. Никогда бы не подумал.

Арей оставил его реплику без ответа. Атаковал рубящим сверху.

* * *

Дафне пришлось тяжко. Она понимала, что ей сокращать дистанцию нельзя ни в коем случае — у нее есть преимущество только на восемь-десять шагов, время, за которое она успеет сыграть атакующую маголодию. Он двигался рывками, заставляя её постоянно менять местоположение и не давая ей времени на атаку. Она поняла уже, что Иоад ее не видит, а ориентируется на косвенные признаки типа движения воздуха и легкого марева, которое возникает впервые секунды после начала движения. Максимально осторожно она перемещалась, собираясь атаковать, как только окажется за спиной Иоада. Шаг. Еще шаг. Повернуться. Их разделяла всего пара шагов.

— Wait! What's this? Sweet miss! I thought I had lost you! It's fate! What bliss! Sweet miss! — Иоад негромко мурлыкал себе под нос напевную мелодию. Дафна замерла. Двигаться дальше было опасно. Слишком близко. Надо подождать, и он пройдёт мимо.

— Your folly will cost you dear, my dear, you'll see, you'll never escape me! I fear and you will pay dear, my dear... (44) Попалась!

Он резко выбросил руку вперед, схватив Дафну за горло. Девушка от неожиданности вскрикнула и выронила флейту. Она не ожидала, что ее так точно вычислят. Невидимость слетела моментально. Хватка была крепкой. Ей пришлось обеими руками вцепиться в ладонь парня, чтобы суметь сделать хотя бы небольшой вдох.

— Мне безумно интересно, какие же мысли сейчас ходят в этой симпатичной белокурой головке, — задумчиво протянул Иоад. — Каково тебе осознавать, что сейчас ты умрёшь? Сладкий миг, когда жизнь безвозвратно покидает тело...

Он наклонил лицо практически к лицу Даф, по губам зазмеилась неприятная усмешка. Одной рукой он удерживал горло девушки, другой нашаривал меч.

— Что, нечего ответить? Ах, да, ты же не можешь. Доигралась, девочка. Не надо было лезть в игры не по уровню.

В глазах начало темнеть от нехватки воздуха. Девушка опустила руку, безошибочно найдя на бедре айкути и сжав ладонь на рукояти. Иоад отвлекся и отвел взгляд от лица Даф, выпутывая гарду палаша из плаща. Дафна почти вслепую нанесла удар айкути в шею, рванула рукой назад, и почувствовала, как стальная хватка на горле отпустила. Она вслепую сделала несколько шагов в сторону, выронила нож, закашлялась, со всхлипом втягивая воздух. Иоад обеими ладонями зажимал на горле рану, откуда толчками выливалась ярко-алая кровь. Его взгляд был обиженным, как будто вопрошал: "За что?" Парень рухнул на асфальт, хватка его ладоней на шее ослабла. Он умирал. Даф, пошатываясь, подобрала айкути и, подойдя к противнику, упала перед ним на колени. Преодолевая слабое сопротивление, она вытащила из под кольчуги и водолазки бронзовые крылья на цепочке. Амулет не светился, по краям его как будто бы сжирала ржавчина. Не сомневаясь больше, Дафна сорвала цепочку и встала. Нашла и подобрала флейту. Она нужна была Арею.

* * *

Короткая, но тяжелая схватка заставила Дафну на драгоценные мгновения потерять ориентиры. Она быстро оглянулась, понимая, что начинает паниковать, нашла взглядом знакомый красный вихрь и рванула в его сторону.

Арей не видел, чем закончилось противостояние Даф и Иоада, после ее крика взгляд как будто бы застила кровавая пелена. Один он остался или нет, все в этот момент потеряло смысл. Остались только он сам и его противник. Ярость зашкаливала, он сыпал ударами, получая ответные, и силы как будто не заканчивались. Галлей ушел в глухую оборону, даже не контратаковал, видимо, рассчитывая вымотать мечника.

Арей прекрасно понимал, что у него осталось совсем немного времени. С ним больше не играют, его хотят убить. Измотать, чтобы не сопротивлялся, а затем завершить начатое. Пока усталость особо не чувствовалась, но уже начинала влиять на ход боя: там чуть не довернул руку, тут ногу поставил не так; в целом начал совершать ошибки. Теперь Арей понял всю степень несправедливости их с Мефом дуэли. И тысячелетний опыт тут далеко не на первом месте был. Стражи, при всех их достоинствах и недостатках, банально были выносливее простых людей.

Галлей явно заметил ошибки, поскольку при очередном ударе в ребра вдруг вывернул кисть и вывел меч вверх, метя в подмышку. Арей неловко повернулся корпусом, избегая укола, но открывая ноги, чем противник не замедлил воспользоваться. Боль полоснула по икре, вгрызлась, словно зверь. Следующий удар пришелся в кисть — Арей глухо застонал, но меч из руки не выпустил, перчатки помогли. Кисть онемела; сменить руку, чтобы отразить удар слева. Подвижность резко упала, ногу пришлось беречь. Снова перехватить меч правой рукой, атаковать уколом в ступню. Промах. А затем его противник как будто взбесился, мечник с трудом успевал отражать удары, пропуская каждый четвертый. Спасала кольчуга и опыт, на нагруднике красовалась солидная вмятина.

В этот момент кривая удача, которая позволяла ему держаться более менее сносно, оставила Арея. Выполняя разворот и уходя из-под тяжелого рубящего удара, он на какие-то доли секунд не успел отвести раненную ногу назад. Подсечка, удар по ране. Плашмя, а затем последовал мощный удар в грудь. Этого хватило, чтобы Арей неловко завалился на спину, больно саданувшись затылком об асфальт.

— НЕТ! — услышал он крик, разнесшийся по площадке и эхом отразившийся от серо-розовых в предрассветном мареве домов. Даже успел подумать: "Это она кому?" А затем на грудь кто-то рухнул.

— Я не отдам его тебе!

Арей понял, что это Даф накрыла его тело своим, пытаясь помешать Галлею нанести ему добивающий удар сверху под нагрудную пластину. Он попытался отпихнуть девчонку, но она вцепилась в его кольчугу намертво. Сил в руках оставалось немного.

— Я не позволю тебе умереть, только не снова, — услышал Арей почти рядом с ухом.

— Уходи, дура, — прохрипел из последних сил.

— Нет! — он видел огромные голубые глаза с настолько расширившимися зрачками, что они казались почти черными.

Даф вцепилась в него изо всех сил и теперь помогала подняться. Израненное тело отдавало болью в каждой клеточке, но Арей упорно поднимался, отбросив крамольные мысли о том, что умереть можно и лёжа. Устал. Но верный фламберг из руки не выпустил. Встал, пошатнувшись. Дафна встала с ним плечом к плечу, на бедре нож, в руке флейта. Галлей с интересом наблюдал за происходящим, ничего не предпринимая.

— Любопытно, — наконец сказал он. — Когда мы просматривали вероятности, такого хода событий там не было. Отойди от него, девочка, и будешь жить. Я даже прощу тебя. Хочешь стать златокрылой? Это несложно устроить, учитывая твои прошлые заслуги.

Даф смотрела на него даже не с ненавистью, не получалось ненавидеть того, кто столько сделал для света. Арей бы поставил на то, что это было огромное разочарование и боль. Черт возьми, да светлая просто неистребимая идеалистка! Она жалела Галлея. Так же, как когда-то жалела его самого. Однако то, что сорвалось с ее уст, поразило Арея. Девушка процедила сквозь зубы:

— Пошел ты.

И эта фраза неожиданно придала мечнику сил. Они действительно были на одной стороне.

— Мне очень жаль, но у меня нет иного выбора, — лицо Галлея почти неуловимо изменилось, и на мгновение Арею показалось, что он даже искренне сожалеет о таком исходе. А затем, не иначе как интуитивно, понял, что следующий удар придется не по нему. "Это будет укол", — как озарило. Времени на принятие решения не оставалось. Он провернулся на пятках, закрывая светлую своим телом и разворачиваясь спиной к врагу, и как будто издалека услышал ее вскрик.

Кап, кап, кап. Липкий и удивительно оглушающий звук. Клинок вошёл точно между ребер, справа. Кольчуга уменьшила глубину удара и погасила инерцию, но полностью предотвратить удар не смогла. Если до этого попадало преимущественно по касательной, что было весьма неприятно, но не смертельно, хоть и лишало сил, то сейчас, если повреждена печеночная артерия, у него оставалось около трех минут до массивного внутреннего кровотечения. Кашлянул, увидел, как мелкие капельки крови попали девчонке на лицо — Арей все ещё держал ее в захвате, не отпускал. Разжал руки. Увидел, как Дафна побледнела, понимая, что времени у них совсем не осталось. "Все-таки лёгкое, вот черт", — мужчина резко рванул вперёд, мешая противнику навалиться на клинок и нанести более серьезное ранение. Затем развернулся, задвинув Даф за спину, поднял острие клинка на уровень глаз противника.

— Как интересно, — в голосе Галлея Арей услышал искреннее любопытство. — Возможно, если бы мы знали раньше, то и ставки сделали бы другие.

— Мне плевать, — сухо откликнулся Арей. Сплюнул красной слюной — кровотечение пока небольшое. — Сражайся как мужчина, а не трусливое быдло.

Дафна отступила на несколько шагов назад и поднесла флейту к губам, готовая в любой момент заиграть. Она была белее мела, но держала дыхание, понимая, что иначе лишит Арея последнего шанса.

— Как же мы это пропустили... — взгляд Галлея стал растерянным, он метался от фигуры Даф к Арею и обратно. — Но пророчество...

— Даже до малютки Лигула дошло, — издевательски протянул Арей, — причем гораздо быстрее. А вы хлопали ушами, хлопали и прохлопали. Дерись, мать твою!

— Свет милосердный, ну почему?.. Мы же все предусмотрели. Это был такой простой план. Это был Его план!

— Который сорвали два ренегата, светлый и темный. Простите, бывший темный. Нет, конечно же не полностью, тут я должен отдать тебе должное, кашу вы заварили что надо, — Арей насмешливо поклонился противнику и вернулся в прежнюю позицию: острие клинка на уровне глаз, левая нога на полшага впереди, оберегая раненую. Привкус крови во рту постепенно становился основным. Это не добавляло оптимизма. Выстоять. Просто выстоять.

Галлей вдруг выхватил с пояса флейту и заиграл. Дафна дернулась было отражать атаку, но узнала обращение к Свету и не стала ничего предпринимать. Когда светлый доиграл, а видимого результата не наступило, Арей позволил себе гнусную ухмылку:

— Все же ты проиграл. Он тебе не ответит.

Лицо Галлея исказилось, обезобразилось маской злобы:

— Тебе Он тоже не ответит.

— Зато услышит. Даф, давай.

Девушка закрыла глаза и заиграла. Резкие звуки маголодии, которую ещё не слышал никто из живущих, ошеломили Галлея. Страж изумлённо узнал посмертную фугу Баха. Он отступил на несколько шагов назад.

— Нет! Это невозможно!

Противники замерли. Звук отрывисто скакал по пустынной парковке, отражался, становился объемным и всепоглощающим. Создавалось впечатление, что ноты живые, они тонкими золотистыми искорками отрывались от инструмента и от груди девушки, летели в сторону Арея и Галлея и кружили вокруг. Мечник стянул перчатку и с изумлением поймал несколько нот. Стало тепло в груди. Пальцы девушки бегали по резонаторам, отсчитывая и отщелкивая такты. Мечник почувствовал невероятное воодушевление, захотелось смеяться, жить. Обнять весь этот мир целиком. Просто от осознания, что они оба до сих пор живы. "Здесь должна была быть пауза, — каким-то противоестественным озарением понял он. — Это мелодия для двойки, дыхания не хватит. Не должно хватить". Но мелодия продолжала звучать. По лопаткам как будто резанули скальпелем, Арей даже вздрогнул от неожиданности. В этот момент Галлей рубанул кригсмессером с замахом сверху, но мужчина встретил удар и удержал в клинч. Незащищенная кисть белела в темноте. Вдруг резко обожгло шею и сдавило грудь. Арей вздрогнул, но удержал мечи в сцепке. "Да что тут вообще происходит?!"

— Эй, вы! Там, внизу! Помощь нужна?

Арей изумлённо смотрел на спускающегося на крыльях к нему Максима. Галлей резким прыжком назад ушел из клинча, одновременно уведя меч Арея в землю. Резким движением он выбросил ладонь в сторону подлетающего стража, сжал пальцы, а затем как будто бросил что-то об землю. Красивый полёт прервался, Макс почувствовал, как из-под левого крыла как будто исчез воздух. Выпрямить не удалось, так что он кубарем прокатился по асфальту. Галлей развернулся и бросился бежать.

— Аверин?!

— Прости, друг, — парень принял руку подбежавшего Арея и встал, машинально тронул наливающуюся болью скулу, и тут же забыл про всё и пару раз хлопнул мечника по плечу, проверяя, всё ли в порядке. Мужчина болезненно морщился. — Сам знаешь, сколько клятв мы приносим. Не мог тебе сказать, ну не мог, прости.

— Потом, — Арей увидел убегающего с поля боя Галлея и рванул за ним. Макс не отставал.

Нагнать удалось уже на выходе с площадки. Несмотря на довольно среднюю физическую форму, двигался светлый очень проворно. Бросил через плечо фаербол. Арею удалось отклониться, но в скорости потерял. Макс, которому огненный шар попал в плечо, только дернулся, но погоню не прекратил. На последнем рывке мечнику удалось преградить Галлею путь. Он слитным движением выставил меч вперед, и теперь стоял, прижав противника к одному из бетонных ограждений, упирая острие фламберга в незащищенную грудь.

— Есть, что сказать? — голос после бега прозвучал надтреснуто, убивать не хотелось. Медлил.

— А что тут говорить? — Макс спокойно подошел к Галлею и невозмутимо вытащил у того из ворота амулет с крыльями. Тот не сопротивлялся. Только переводил злой взгляд с одного на другого, признавая поражение и даже не пытался сопротивляться.

— Глянь-ка, красота какая.

— Цепочка, — Арей усмехнулся. — Ты глянь, края наверняка ржа сожрала. Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу такое у высших чинов света. Интересно, сколько ещё таких цепочки под одеждой прячет. Знаешь же, что это такое?

— Конечно, — Макс сорвал цепочку, вынуждая Галлея преклонить голову, отступил на несколько шагов назад. — Шнурок амулеты на павших не удерживает.

Решение нашлось само собой.

— Макс, дай ему меч.

Аверин округлил глаза и уставился на Арея.

— Ты сейчас серьезно?

Кивок.

— Более чем. Безоружных не убиваю. И не вмешивайся.

Макс кинул к ногам Галлея кригсмессер и отступил в сторону. По нему было видно, что он эту затею не одобряет, но признал за Ареем право выбора.

Мужчины скрестили клинки. Уверенность в глазах Галлея погасла. Он оставался стражем даже без амулета, но сил и способностей ему это не прибавляло. Проиграл. В отчаянии он сделал несколько обманных выпадов, рубанул сверху наугад, а затем попытался пробить в ноги. Арей спокойно отвел обманку, отразил рубящий и не раздумывая нанес свой, в шею. Уклоняться или отходить Галлей не стал.

По асфальту с липким чавкающим звуком прокатилась голова бывшего светлого стража. Мечник разжал ладонь, позволяя мечу с оглушающим в наступившей тишине звоном упасть у ног. Он поднял на Макса чудовищно уставший взгляд, как будто не узнавая того.

— Все. На этот раз все закончилось.

Он развернулся и пошел назад. Туда, где ему навстречу уже бежала Дафна. Сорвал оставшуюся перчатку, отбросил. Поймал светлую за плечи и резко встряхнул.

— Какого хрена ты вытворила?! — Арей был зол. — Договаривались же, что если что-то пойдет не так, ты драпаешь со всех ног. Какого черта тебя потянуло на подвиги?!

Дафна не ответила. Она вцепилась пальцами в предплечья мужчины, отбросив флейту, даже не посмотрела, куда и как та упала. Ее трясло от сдерживаемых рыданий. Она силилась что-то сказать, но не могла.

— Ну, не надо, все, — Арей сграбастал девушку в объятия, крепко прижал, пытаясь погасить истерику. — Все уже закончилось. Светлая, заканчивай истерить.

Дафну откровенно начинало колотить. Девушка пыталась прямо через кольчугу ощупать мечника, понять, насколько тяжело тот ранен. Арей с интересом наблюдал за ее усилиями. С каждым новым вдохом он чувствовал себя лучше, чему ещё тоже предстояло найти объяснение. Он сплюнул, слюна была розовой, не красной. Тело болело, все-таки ему знатно досталось, но боли в спине и между ребрами, куда пришелся самый опасный удар Галлея, не было.

— Хватит, — он поймал руки девушки и сжал их как капканом. — Прекрати, я не умираю. По крайней мере, не сейчас.

От этих слов Дафна встрепенулась, попыталась вырвать руки, рванулась, видимо, желая убежать, но не преуспела, хватка у Арея была стальная. Светлая это поняла, буквально рухнула на колени и оглушительно разрыдалась. Мечник опустился рядом с ней, отпустил ладони, гладил запястья, на которых уже проступали синяки, и шептал ей что-то успокаивающее. Дафна не понимала, что именно, но интонации было достаточно. "Жив, — билось в виске. — Он жив".

Успокоилась она далеко не сразу. Свернулась калачиком на коленях мужчины и вцепилась в зипун, но дышала ровно. Арей сидел прямо на асфальте, привалившись к бетонному ограждению парковки, между высотками медленно всходило солнце. Тела убитых стражей уже бесследно растворились в вечности. Максим сидел на бетонном парапете, возле него лежала флейта Дафны. Свою вместе с рапирой он положил так, чтобы инструменты не соприкасались.

— Макс? — Арей подал голос.

— Что? Хочешь все-таки дать мне в лицо?

— Нет, — мужчина осторожно большим пальцем стёр с лица Даф капельки собственной крови. Та не отреагировала, только крепче прижалась. — Закурить есть?

Максим рассмеялся:

— Есть, конечно.

Он достал из внутреннего кармана куртки пачку, вынул и прикурил две сигареты, одну сунул Арею в пальцы. Тот поднес ее ко рту и с огромным удовольствием затянулся, выпустил дым.

— Я вот думаю, какого черта я не сдох? Со спины не капает?

— Не заметил, — Максим посматривал на Дафну, чему-то улыбаясь.

— Тогда, возможно, у тебя есть объяснение происходящему? Ну, пока я все-таки не встал и не двинул тебе в нос.

Макс на всякий случай отодвинулся подальше.

— Ты девушкой занят, вот и сиди, кури.

— Нарвешься однажды, не посмотрю на то, что ты мой страж-хранитель.

— Ой, какие мы грозные, — буркнул парень. — Как догадался?

— Ты не знаком с Корнелием. У вас похожие повадки. Все думал, кого ты мне напоминаешь. А ещё ты слишком много спрашивал про мою личную жизнь.

— Напиши руководство для начинающих стражей, как подружиться с мудаком-подопечным, — Макс явно обиделся.

— Парень, расслабься, — Арей усмехнулся. — Ты спалился так давно, что это уже совершенно неважно. История с Мефом с самого начала ничего не подсказала?

Максим с досады сплюнул, но комментировать не стал. Сам упустил.

— Почему решился открыться? — вопрос ровно на половину сигареты.

— Так она ж позвала, — Макс кивнул в сторону девушки. — Мелодию слышали все, Арей.

— Прискорбно... — задумчиво протянул Арей. — Впрочем, будем решать проблемы по мере их поступления. Подбросишь нас до квартиры? Хочу как минимум пару суток выспаться, прежде чем думать, что делать дальше.

Парень согласно кивнул. Передал флейту Дафны Арею, взял свою.

— Береги ее.

— Без тебя разберусь, — проворчал Арей. — Отзвонюсь, когда на смену в следующий раз. Там и поговорим. От работы тебя никто не освобождал.

Макс усмехнулся, быстрыми и точными движениями пальцев, выдававшими у своего обладателя тысячелетия практики, сыграл маголодию телепортации. Золотистые искорки, отрывавшиеся от его инструмента, окутали две человеческие фигуры и растворились в пространстве. Златокрылый, приложив руку ко лбу и раскрыв величественные белые крылья, смотрел на восходящее в новом мире солнце, впитывая его теплый свет.

_______________________

(38) Argumentum baculinum — (лат.) Довод палкой (убеждение насилием).

(39) Cum tot sustineas et tanta negotia solus — (лат.) Когда всё держится тобой и столько дел свершаешь ты один.

(40) Damnant quod non intellegunt — (лат.) Осуждают, потому что не понимают; Осуждают то, чего не понимают.

(41) Aequo pulsat pede — (лат.) Смерть безучастно поражает любого.

(42) Палаш — рубяще-колющее клинковое холодное оружие с широким к концу, прямым и длинным клинком, который может иметь двустороннюю, но чаще — одностороннюю или полуторную заточку, со сложным эфесом; прямая сабля. Происходит от рубящего меча. Сочетает в себе качества меча и сабли.

(43) Кригсмессер — тип немецкого позднесредневекового холодного оружия, близкого к фальшиону. Большой, изогнутый, с односторонней заточкой двуручный меч, обычно длиной такой же, как и полуторный меч.

(44) Alive — Ария Хайда из мюзикла Джекилл и Хайд 1995 года. Мальчик и правда ценитель человеческой музыки.

Перевод:

Стоп! Что это? Милая мисс! Я думал, что потерял тебя! Это судьба! Какое блаженство! Сладкая мисс!

Ты дорого заплатишь за свою глупость, Моя дорогая, Ты увидишь… Ты никогда не сбежишь от меня. Я боюсь, Что ты заплатишь дорого… Моя дорогая