Кто-то из нас двоих (гет)

Собираться пришлось быстро. Вторую личину Даф накладывала наспех, одновременно незаметно вплетая в заклинание простой заговор. Арея она готова была сберечь любой ценой. Наверняка не было известно, как это отразится на маскировке, но девушка готова была рискнуть, чтобы выйти из ситуации с минимальными потерями.

На себя пришлось наложить мужскую личину. Даф даже не попыталась оспорить решение Арея, который настоял на этом. Девушка глянула на себя в зеркало и поморщилась. Ладную фигуру толком не скроешь даже одеждой, благо, грудь так и не выросла, оставаясь в промежутке от нуля до единички. Перетянула эластичным бинтом дополнительно, вроде неплохо.

Она полагала, что замаскироваться ей удалось. Если не подходить близко, за подростка её явно можно было принять. Лицо, с тонкими восточными чертами, удлиненной стрижкой и тёмными, слегка вьющимися на концах волосами, почему-то отталкивало. Хотя и было весьма миловидным. Арею она сделала лицо, напоминающее одновременно всех террористов последнего десятилетия. Но других вариантов не было. Как, впрочем, и времени.

— Не буду врать, что все будет хорошо, и мы справимся, — Арей мрачно смотрел перед собой. — Нам не оставили выбора. Поэтому повторю еще раз. Идем туда, максимально быстро решаем все вопросы. Все, что можем предотвратить, предотвращаем, и уходим. Поняла?

— Поняла, — Дафна кивнула. — Но почему именно... мальчиком? Я не могу пойти просто под невидимостью?

Мужчина хмыкнул, поправил на поясе ножны с фламбергом, закрепил, чтобы не били по бедру при ходьбе и беге.

— Ты гарантируешь, что она с тебя не слетит?

Даф понурилась. Стабильностью её заклинания на длительных сроках не отличались.

— Я могу попробовать...

— Знаешь, — Арей усмехнулся, и эта усмешка Дафне очень не понравилась. — В этой стране мужчина в сопровождении мальчика лет двенадцати-тринадцати вызовет меньше подозрений, чем мужчина с девушкой.

Девушка хотела спросить, почему, но осеклась и густо покраснела. Она слышала о таком, но никогда не сталкивалась.

— Как мерзко... — тихо пробормотала она, но Арей услышал.

— Культурный контекст, светлая. И исторический. В нашей, и в других религиях тоже не все гладко, просто с отъявленными мразями тебе встречаться до сих пор не доводилось.

— Не могу сказать, что я глубоко сожалею об этом.

Арей коротко хохотнул, оценив сарказм. Затем ободряюще коснулся плеча девушки, хотя слова как будто не подтверждались действием:

— Осторожно, светлая. Ещё немного, и я поверю, что ты можешь сойти за нормального человека.

— Вам обязательно надо ерничать? — Даф посмотрела на мужчину, поджав губы. Отчего-то стало очень неприятно.

— Кем я буду, если не воспользуюсь случаем? — он подмигнул девушке. — Пошли. Времени действительно в обрез. Ты сможешь нас телепортировать прямо отсюда?

— Вы же были против.

— Пожалуй, я готов рискнуть. Если мы выживем, следы подчистим. Покажу один интересный способ. Ты о нём точно не в курсе, такое в Эдеме не преподают.

— Ладно. — Даф закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, успокаивая поднимающиеся эмоции. — Ладно, идем.

— Я не кусаюсь, — Арей усмехнулся, протянул девушке ладонь.

Она помедлила, прежде чем вложить в его свою левую. Правой она сжимала собранную флейту. В груди щемило от невозможности выразить эмоции. Ну хоть как-то, черт возьми! Дафна прикусила колечко в нижней губе. Арей увидел это жест и усмехнулся, зачем-то потер шрам на переносице.

— Опять будешь нарушать каноны и переходить на вторую октаву там, где нужна первая?

— Нет, простите.

Всегда, вот всегда он находит, чем её укусить. Как? Почему он настолько хорошо её знает? Откуда?.. Даф стиснула инструмент, который издал едва слышный свист, и она расслабила пальцы.

Арей за полу рубашки подтянул девушку к себе и обнял. Она замерла, не понимая, зачем он сделал это. Чувствовала себя такой хрупкой в его руках, ранимой и живой. Но тут же сообразила, в чем дело, мысленно отвесила себе подзатыльник, что вообще в такой момент посмела подумать о чувствах. "Соберись, девчонка, — обидную горечь усилием воли задавила. — Сначала выживи и его убереги". Поднесла флейту к губам и выдохнула телепортационную маголодию.

* * *

В лицо ветер швырнул горсть пыли, Даф вдохнула тёплый сухой воздух и закашлялась. Перемещение и на этот раз прошло благополучно. Девушка отступила на несколько шагов от Арея, отвернулась, поправляя одежду и пряча покрасневшее лицо. Любое прикосновение вызывало странные и до конца не понятные эмоции, силу которых девушка с трудом могла контролировать. Мечник помрачнел, в ее резком движении он увидел неприязнь, хотя явных причин этому не было. Отвернулся, чтобы посмотреть, где они оказались.

Светлая тоже огляделась. Вокруг, насколько хватало взгляда, лежала степь. То там, то здесь в высокое предрассветное небо упирались высотные здания, впереди в отдалении за аэропортом начинался город.

— О чем думаешь? — он подошёл, как всегда неслышно, и поравнялся с ней.

— О том, как мы так же стояли в Срединных землях перед переходом, — девушка сказала это и удивилась, что провела параллель.

— Досадно, — бросил Арей и поморщился.

— Почему? — она смотрела ему в лицо, но не могла понять, отчего он мрачен.

— Твоей интуиции я доверяю почти как своей, — помедлив, сказал мужчина. — И если предстоящий путь напоминает тебе о том нашем походе, значит, на простой исход можно не рассчитывать.

Даф посмотрела на него с удивлением. Неожиданное признание как будто выбило почву у неё из-под ног. Девушка почувствовала, как в груди разливается какое-то тёплое чувство. Видимо, пора было признать, что он не просто небезразличен. Кажется, она... полюбила его?..

В Эдеме одной из самых популярных поговорок была "сказанное вслух доступно дьяволу". И будучи маленькой, Дафна никогда не могла понять, в чем её смысл. Даже порой, после того, как что-то в очередной раз умудрялась ляпнуть, ходила и осматривала кусты. Ей казалось, что она может поймать дьявола, который её именно в этот момент подслушивает. Став старше, она уже нечасто слышала поговорку, та ушла в прошлое. Но только сейчас Даф поняла, что в этом случае дьявол сидит внутри неё. Даже не так. В ней и в Арее. И как только она осмелится произнести эти три простых слова, дьявол внутри обретет над ними власть.

Она закрыла глаза и вдохнула сухой воздух, наполненный запахами сухой травы, дыма и пыли. Над городом висела лёгкая дымка смога. Хотелось жить и любить, совсем не хотелось умирать. Арей со странным выражением лица смотрел на неё.

— Пошли. Знаешь, куда?

— Знаю, — Дафна чувствовала, куда ведёт ниточка, откуда начнутся изменения. — Пойдёмте.

Как и в прошлый раз, оба, не сговариваясь, перешли на лёгкий бег. Только на этот раз они были вдвоём, с ними не было Мефодия. Да и сама ситуация хоть и была похожа, тогда им не угрожала смерть в случае неудачи. Когда они почти добрались до территории аэропорта, Арей остановился и стал осматриваться.

— Откуда звук?

Дафна оглянулась, приложила ладонь ко лбу. Стрекот в воздухе вызывал тревогу.

— Колонна. Черт возьми, мы и здесь опоздали.

Четыре беспилотника, шум от которых они слышали, выпустили по колонне военных автомашин четыре ракеты. Арей в бессильной злобе наблюдал, как взрывается один автомобиль за другим, как горит бензин на асфальте.

— Не опоздали. Вы в курсе, кто будет палить в ответ?

— В курсе, — мечник кивнул каким-то своим мыслям. — Редкостная мразь.

— Кажется, у меня есть план.

И Дафна решилась. Когда-то давно она придумала короткую рунную цепочку. Больше из скуки, но оценить её она смогла только сотни лет спустя. Простое сочетание, которое давало возможность увидеть в другом человеке кого-то давно потерянного. Когда придумывала, хотела хотя бы на мгновение увидеть родителей... Но быстро поняла, что ни к чему хорошему это не приведет. Записала формулу в блокнот, а потом вообще отдала его кому-то. Когда спустя три столетия эта цепочка была ей передана как величайший секрет, Даф очень удивилась. Но доработала, чтобы результат был более стабильным. И снова о ней забыла.

— Ты уверена? — Арей стоял перед зданием и смотрел на светящиеся окна. На девушку старался не смотреть. Его захлестывало отчаянием и откровенной безвыходностью их положения. Сам же привёл. И сделает сейчас все, чтобы переговоры прошли максимально эффективно. Возможно, что и не придётся идти на жертвы. Только не с ней.

План Дафны выглядел откровенным самоубийством. Слишком много переменных, слишком многое завязано на том, чтобы генерал узнал в мечнике кого-то из ушедших близких. Слишком много "но".

— Выбора у нас нет, — Даф же рассматривала его профиль и глаза, будто запоминала.

— Не хочу. Так не должно быть.

Арей развернулся к девушке лицом, но ни подходить, ни как-то поддержать не пытался. Она опустила голову, дрогнули уголки губ, но улыбка вышла невеселая.

— Так или иначе, это должно прекратиться.

Девушка коснулась руки мужчины и смело переступила порог здания.

* * *

— Стой! — Арей распахнул двери кабинета, вихрем ворвался внутрь и оперся обеими руками о стол, за которым сидел мрачный грузный мужчина в военной форме. — Остановись.

Даф прошла следом, встала у двери, внимательно смотрела за изменением череды эмоций на лице неизвестного. Кого он увидел в Арее?.. Этого она не знала и даже не могла предположить. Иногда её поражало то, как сильно магия могла и упростить, и усложнить жизнь. Маги и стражи могли неограниченно вмешиваться в жизнь смертных, это даже не регулировалось особо запретами. Это порой приводило к непредсказуемым последствиям. И каждый раз это был просчет, каждый раз в цепочке находилось слабое звено, из-за которого начинался очередной микро-апокалипсис. Но раньше никогда, даже при самых плохих прогнозах, не был затронут остальной мир. Или просто миром для стражей всегда была Москва?..

Мужчина тем временем прокашлялся, протянул дрожащую руку, но коснуться ладони Арея так и не осмелился. Уже стоя на пороге, увидев этого человека, мечник понял, что придется туго. По-хорошему ему стоило поздороваться первым. Он пришёл как просящий, значит, был на положении младшего и в чине. Личина, даже усиленная рунной цепочкой, однозначно демонстрировала молодого мужчину, едва достигшего тридцати. Младший всегда приветствует старшего, стоящий — сидящего. Но Арей ждал, когда пройдет первый шок и первый шаг сделает незнакомец в кресле.

— Ас-саляму алейкума, брат.

Арей отметил стабильность работы заклинания-переводчика. В этот раз на удивление сработано было как нужно. Дафна замерла возле выхода, прикрыла за собой плотно дверь, встала так, чтобы не только следить за входом, но и держать в поле зрения самого Арея и мужчину перед ним. "Умница, девочка", — отметил мечник. Теперь дело за ним.

— Ва-аляйкуму с-салям, брат, — ответил мечник и, предвосхищая возможные неприятности, продолжил: — давай обойдемся без имён?

Мужчина, помедлив, кивнул.

— Коли Аллаху угодно, чтобы ты пришёл ко мне в его облике, то кто я такой, чтобы спорить с Его волей, посланник. Что ты скажешь?

— Сначала я спрошу. Тебе доложили о смерти твоего соратника и друга?

— Доложили, — мужчина нахмурился. — Я вижу, ты привёл с собой мальчика, уже достигшего балиг (17). Харам (18), брат. Избавься от него.

— Зариф (19), — они с Ареем не договаривались об именах, поэтому Дафна вся подобралась, ожидая дальнейшего указания на то, что ей делать. — Пойди прочь. Я позже приму решение о том, что с тобой делать.

Он сделал пальцами неприметный жест, замаскировав его под прогоняющий. Девушка покорно склонила голову и вышла за дверь, оставив её приоткрытой. Мужчины ждали. Дверь не закрывалась, поэтому хозяин кабинета встал и закрыл плотно дверь, повернул в замке ключ.

Когда он обернулся, Арей, развалившись, сидел в кресле для посетителей.

— Ты сахир (20)? — прямо спросил мужчина. В руке его Арей увидел небольшой пистолет. Это было ожидаемо.

— Нет, уважаемый. Ни Аллах, ни шайтан не наделили меня правом творить чудеса. Ни во славу его, ни во вред ему. Опусти оружие, поговорим о том, что произошло.

Мужчина медлил, но мечник видел, как он колеблется. Вот дрогнула рука, дуло опустилось к полу, затем хозяин кабинета чётким шагом прошёл к столу, выдвинул ящик, бросил туда оружие и захлопнул.

— Поговорим.

Арей проследил за тем, как он тяжело опускается в кресло, устраивается. Легкая отдышка, грузная фигура. Но не так плох, как хочет показать. Движения довольно легки, хотя уступают молодым в проворности, а скорость реакции высока. На спинке стула проступили следы от пальцев, так Даф дала понять мечнику, что сохраняет бдительность, и что она не оставила его.

— Зачем ты держишь при себе мальчика?

— Я обещал его отцу, — коротко ответил Арей. — Это все, что тебя интересует?

— Он действительно jamil (21)... — мужчина облизнул губы. Мечник буквально увидел, как передернуло Даф, хотя та была невидима. — Понимаю, почему ты до сих пор держишь его при себе.

Арей нехорошо прищурился. Он понял, что разговор пошел куда-то не туда, каждая фраза могла сейчас привести к тому результату, которого он пытался до последнего избежать. Пришлось взять себя в руки.

— Сначала о деле. Ты понимаешь, что не должен идти на поводу у мертвого? Он погиб. Все.

Арей старался говорить короткими рублеными фразами, чтобы их смысл правильно дошел до его собеседника.

— Ничего ты не понимаешь. Его провокации привели к поистине парадоксальной ситуации. Стоит нам сейчас ударить и настоять на выводе войск — и нас послушаются! У нас наконец-то есть не то что мотив — серьезный повод для начала ведения боевых действий. Пять-восемь ударов, и мы освободимся от чужого влияния. Как минимум от навязанной нам политики. У нас сейчас появились шансы начать передел мира.

— Вы и так сейчас центр мира, чего вам еще нужно?

— Зачем палить кучно, если можно обезглавить гидру несколькими движениями, — мужчина нехорошо усмехнулся. — Бешеных собак не лечат.

Арей с трудом сдерживался, чтобы не треснуть по этой довольной роже. Сам обладая садистскими наклонностями, он чувствовал эту разъедающую дрянь в своем собеседнике. Только мечник свой садизм в итоге обращал на себя. А его оппонент находил искреннее удовольствие в том, чтобы наглядно и любыми способами демонстрировать свою власть над людьми.

Нет, он не был публичным человеком. Ему больше подошло бы "серый кардинал". Его руками обстряпывались самые грязные дела в стране. Арей готов был поклясться, что львиная доля дохода от проституции, что было под категорическим запретом, оседала в карманах этого человека. Будучи стражем мрака, он часто сталкивался с такого сорта людьми. На них практически никак невозможно было надавить. Они жили мраком, дышали мраком. Слишком злой для зла? Те, кто говорил так об Арее не до конца представляли себе, насколько могли ошибаться. Мужчина начинал заводиться, терять контроль над ситуацией.

— А мирные жители? Это достойная жертва по-твоему?

— Да сколько их там было. Триста человек? Четыреста? Этого никто не заметил. Даже было бы их несколько тысяч. Что изменилось бы?

— И ты называешь себя sanie alsalam (22)?

— Почему? Я останусь в памяти своего народа как khaliq alealam (23).

Арей стиснул кулаки, что не укрылось от его собеседника. На лице мужчины зазмеилась усмешка. Мечник понял, что почти проиграл, если уже не.

— Творцом ли? Тираном. Один ответный массированный удар, и ты будешь проклят своим народом. Станешь скитаться по пустыне, в которую превратится твоя земля. Этого ты хочешь?

— С чего я должен слушать тебя? То, что ты выглядишь как он, знаешь обычаи моей страны и мои привычки, не делает тебя им.

— Торги?

— Смотря что ты можешь мне предложить, чужеземец.

Арей вступал на зыбкую почву. Он раскрыт, это ясно. Да и не смог бы достоверно изобразить кого бы то ни было. Обнажать меч не хотелось, нужно было решить вопрос максимально бескровно, он чувствовал. Знал откуда-то, что удар все равно будет, этого не изменить. Однако можно было попробовать поторговаться насчет масштабов.

— Я пришел говорить с позиции силы, но ты меня переиграл, — начал мечник. Он внимательно следил за реакцией мужчины, поэтому успел уловить едва заметное движение подбородком. — Если я признаю своё поражение, но дам тебе возможность отомстить... У меня есть имя. В таком случае ты отступишься? Дашь приказ войскам отойти? Не стрелять в мирных, умерить амбиции.

— Отомстить... — мужчина стиснул подлокотники кресла. — Иншалла (24).

— Тогда, — вкрадчиво продолжил мечник, — ты же не откажешь мне, брат, в этой маленькой просьбе, если я отдам в твои руки заказчика этого преступления?

Мужчина усмехнулся, и Арей понял, что цена будет непомерно высока. Лично для него. Потому что он, сам того не понимая, все-таки задел мужчину за живое. И месть будет точечной. К сожалению, мечник знал, что потребует эта мразь. Дышать резко стало тяжело, в груди возникла нехорошая тяжесть.

— Не откажу, — собеседник в очередной раз облизал губы. — Отдай мне мальчика. В знак скрепления нашего договора. Ты мне имя заказчика и мальчика до вечера, а я гарантирую благополучный вывод войск из моей страны. Не стану развязывать конфликт. Обойдемся малой кровью.

Арей ожидал, что придется торговаться. Но что нужно будет фактически... продать пацана, которого сейчас изображала Дафна, такого не ждал. Думал, сможет переиграть старого вояку, но неожиданно переоценил свои силы. Опять.

Что самое ужасное, такая цена действительно была бы малой кровью для всех стран-участниц конфликта, и тем горше было понимать, как именно и кем он покупает миру несколько относительно спокойных безвоенных лет. Арей почувствовал, как его плечо сжала сильная маленькая рука. Придется согласиться. И она это тоже знает. Понимала, что все может пойти совершенно не по плану. И все-таки решилась. Светлая вложила в его ладонь небольшой клочок бумаги, мечник стиснул кулак. Еще ничего не закончилось.

— По рукам.

— С разумным человеком всегда приятно иметь дело, — со смешком произнёс военный. Он ещё в самом начале разговора увидел, как его неожиданный гость на самом деле относится к мальчику. И сделал правильные выводы.

Мужчины скрепили сделку рукопожатием. Арей с откровенно мрачным лицом смотрел, как его собеседник расстегивает пуговицы на манжетах зелёной рубашки. Ещё не победа, но хоть что-то. Теперь только ждать. И верить, что оплаченное окупится. Что он не ошибся в оценке душевных и физических сил светлой.

Сидящий в кресле скинул китель, набросил его на спинку, затем нажал на неприметную кнопку на столе:

— Naser, taeal 'iilay. 'iihdar kharitatin (25).

Мужчина кивком головы приказал Арею открыть дверь, тот подчинился. Щелкнул замок, в кабинет зашел молодой парень в камуфляже, развернул на столе карту, отошёл к двери.

Мужчина взял ручку и поставил на карте два крестика:

— Ударю здесь и здесь. Это военные базы, их и союзная. Мой народ проголосует за вывод войск. Я дам им спокойно уйти, если они не будут стрелять. Устроит?

— Обеспечишь отсутствие обстрела?

— Отдам приказ. Но сведению личных счетов препятствовать не стану.

— Не пойдет, — Арей покачал головой. — Мне нужны гарантии, что ни с твоей стороны, ни со стороны твоих союзников не будет ни одного выстрела.

— Ладно, — военный поморщился. — Тогда я хочу сутки, не меньше. Имя заказчика и гарантии, что ты не побежишь к моему противнику. Так что посидишь пару дней под замком. Будешь, — на этих словах у мужчины на лице промелькнула брезгливая гримаса, — моим гостем.

Арей склонил голову в знак согласия. Даже высказанное в такой форме, приглашение гарантировало ему, что он уйдет живым. Гарантий для Даф требовать было нельзя, но можно было попробовать скорректировать условия сделки. Выторговать хотя бы малость. И мечник решился:

— Имя получишь, когда вернешь мальчишку. Это мое условие.

— Приемлемо, — ответный кивок. — Насир, проводи нашего гостя на второй этаж. Двери закрыть, пока не закончится налёт, его не выпускать. Затем приведешь ко мне мальчишку. Выполнять.

— Мне будет дозволено сказать мальчику несколько слов? — Арей склонил голову и приложил руку к области сердца.

— Нет, — мужчина смотрел мечнику прямо в глаза. — Иначе наш договор будет считаться расторгнутым.

Названный Насиром поманил Арея за собой. Тому пришлось подчиниться. Проходя по коридору, он видел испуганные глаза Даф — как они и договаривались, она подстраховала его в кабинете во время разговора, а затем выбралась и сняла невидимость. Конца разговора она не слышала, про изменение времени тоже. Но теперь им требовалось доиграть свои роли до конца. И это буквально убивало Арея. Тяжесть за грудиной так и не отпустила. Он привык сам бежать, что-то делать, но не ждать. Никак не ждать. Он не знал наверняка, был ли у Дафны какой-нибудь способ избежать насилия, мог только верить, что она найдет выход.

Когда в замке комнаты повернулся ключ, Арей сел на пол рядом с дверью и замер. Двигаться не хотелось. В грудь как будто воткнули раскаленный прут. Воспаленное сознание рисовало одну картину страшнее другой. Мужчина ударил кулаком в пол, ещё раз и ещё. Заболели разбитые костяшки, но и они не могли заглушить душевную боль. "Только выживи, — повторял он себе. — Пожалуйста, выживи". Впервые за долгие тысячелетия Арей искренне молился.

* * *

Сколько он так просидел, не знал. Вроде пару раз сходил в туалет. Несколько раз приносили еду, но Арей к ней так и не притронулся — просто не мог. Время не разделялось на фрагменты, а текло единой серой полосой. Смена дня и ночи совершенно не ощущалась. Так что когда в замке повернулся ключ, и распахнулась дверь, Арей даже сразу не отреагировал, только повернул голову в сторону звука и тут же вскочил на ноги.

В комнату вошла Даф. Она выглядела откровенно плохо, под глазами залегли почти чёрные круги, лицо вытянулось и сильно осунулось. За несколько дней она постарела на несколько лет. Арей видел это даже под личиной. За девушкой шёл военный, положив ладонь ей на плечо. Он тоже не сильно был похож на свою официальную фотографию, но выглядел гораздо свежее Дафны.

— Свою часть договора я выполнил, удара два. Начали вывод войск. Имя, уважаемый.

Арей посмотрел на Даф, ожидая подтверждения. Та кивнула, соглашаясь со сказанным, глазами с ним не встречаясь. Мечник протянул бумажку с именем мужчине. Тот взял, развернул и прочел. Кивнул.

— Ты выполнил свою часть сделки, незнакомец. Я свои договоренности тоже. Убирайся прочь.

— Было неприятно иметь с тобой дело, уважаемый, — Арей склонил голову в поклоне. Тон голоса звучал с насмешкой.

Военный отчётливо скрипнул зубами, но промолчал. Мечник кивнул и вышел из комнаты, направляясь к выходу из здания. Спиной он чувствовал ненавидящий взгляд между лопаток. Даф шла следом, шаг в шаг. Чудовищным усилием воли он заставил себя сохранять темп движения. Хотелось перейти на бег, выбраться, чтобы оценить полученные повреждения. Но это означало бы окончательный проигрыш в финальном раунде.

Они сумели покинуть здание без препятствий. То ли не было приказа, то ли все-таки им невероятно повезло. Они отошли на десяток кварталов, после чего Арей резко свернул в небольшой проулок, развернул девушку к себе лицом, схватил за предплечья.

— Что он сделал с тобой? Ты в порядке?

— Мне больно, не трогайте, — вяло зашевелилась девушка, попыталась высвободить руки.

Мечник отшатнулся, отпустил её.

— Прости.

— Он... не тронул меня, — девушка со свистом втянула воздух через нос. — Не успел. Мне в какой-то момент удалось навести на него сон и подсунуть иллюзию.

— Значит, все-таки тронул.

— Неважно, — Даф стиснула зубы. Скулы, и так заострившиеся от болезненной худобы, стали ещё явнее. — Действительно, удара было два, мировое сообщество отреагировало остро, но военного конфликта нет. Печать восстановлена, я чувствую ее.

— Слишком дорогой ценой, — мечник протянул девушке руку. — Пойдем домой.

Она, помедлив, вложила ладонь в его, но мужчина заметил, что светлая вздрогнула от прикосновения и едва не вырвала ладонь, когда он легонько сжал её пальцы.

— Какое сегодня число?

— Восьмое января.

— Четыре дня... — Арей стиснул свободную ладонь в кулак, глубоко вогнав ногти в кожу.

Дафна не ответила. Она многое могла рассказать о том, что ей довелось пережить. И видела, насколько тяжело пришлось ему. До самой смерти она будет помнить ощущение грубых толстых пальцев, срывающих с нее одежду, тяжесть чужого тела, придавливающего к кровати. Невозможность не то, что сопротивляться — банально пошевелиться; от тошноты, подкатившей к горлу, было почти нереально дышать. Омерзительное чувство беспомощности. И шепот, набатом стучащий в ушах и отдающий болью в висках "hadi, hadi, hadi, ya fatan" (26). И сокрушительный удар по лицу, когда она попыталась сопротивляться. Когда в голове прояснилось через пару мгновений, Даф поняла, что если ничего не сделает, то ее прямо сейчас изнасилует чертов старый извращенец. Тогда она сумела наконец дотянуться до флейты и начертить концом головки руну сна.

И зная, что Арей рассчитывает на нее, почти сутки просидела, конструируя в голове этого ублюдка новые воспоминания со своим участием на основе того, что увидела. На основе его фантазий, своего недавнего поведения. На основе памяти о таких же, как она. О детях, которые редко могли покинуть эту комнату хотя бы относительно здоровыми. Там были не только мальчики, девочки тоже. Но были сильно младше. Увидела она и тех троих, кто не пережил таких ночей.

Впервые ей захотелось убить по своей воле. И это не испугало ее. У нее не было оправдания в виде яда мавки или влияния мрака. Она сама хотела отнять жизнь у человека. В этот момент ей откровенно наплевать стало на светлые и темные перья. Как будто в ней умерло что-то в эти бесконечные сутки. Вечная борьба света и мрака стала казаться простой возней в песочнице, как только она столкнулась с таким злом в теле человека. Выжить. Просто выжить и сделать все, чтобы выжил Арей. Все, на чем она держалась в это время.

Когда к следующему утру мужчина пришел в себя, больно ущипнул Даф за щеку, где успел налиться багровый кровоподтек от вчерашнего удара, она восприняла это с должным хладнокровием. Хотя и понимала, что ее отпустит уже дома, в тепле. И либо будет кричать от душевной боли, либо бесконечно летать, выматывая себя до тех пор, пока не упадет от усталости.

Дафну заперли в комнате, двое суток она провела, сидя на полу в комнате. На третьи сутки за ней пришли, выдали какие-то документы, показали видеозаписи, дали час доступа к интернету. Когда она проверила подлинность произошедшего, ее отвели в комнату к Арею.

— Давайте уйдем отсюда, — светлая больно сжала его ладонь.

Мечник всем сердцем желал сейчас, чтобы девушка благополучно пережила все произошедшее с ней. Он не мог видеть себя, но по ее изучающему взгляду понимал, что тоже сильно изменился за эти дни. А Дафна радовалась, что он не может видеть ее разбитое лицо. Но видела через вторую личину его запавшие глаза, отчетливо выделяющийся побагровевший шрам на переносице, новую выбеленную прядь в волосах. Не отдавая себе отчет в том, что делает, она протянула руку и потянула за белые волосы, провела подушечками пальцев по скуле.

Стражи старели медленно. Даже бывшие. Хотя в Эдеме существовало мнение, что стражи стареют только от сильных переживаний. Сейчас Дафна, кажется, получила этому наглядное подтверждение. Она всегда полагала, что виски у Арея поседели, когда он обнаружил мертвых жену и дочь. Видимо, была не так уж и неправа.

— Что?.. — Арей чуть не закрыл глаза, ощущая эту простую ласку. Возникшую головную боль на фоне даже не заметил. Наплевать.

— Поцелуй Азраила (27), — Дафна вытянула прядку к глазам мужчины. — Мы идем домой.

Телепортационная маголодия прозвучала в пустом переулке и разбилась осколками звука о кирпичи серых зданий.

_____________

(17) Балиг (араб.‎) — в исламском праве совершеннолетие. По мнению исламских богословов, нижним пределом наступления совершеннолетия у девочек (балига) является возраст 9 лет, а у мальчиков (балиг) — 12 лет.

(18) Харам, харамный (араб.) — в шариате — греховные деяния, запрещённые в исламе. Противоположностью харамного действия является халяльное.

(19) Зариф (араб. — «красивый», «остроумный») — арабское имя, происходит от глагола «зрф» — «быть красивым», «быть остроумным».

(20) Сахир (араб.‎) — колдун. Сихр в исламе — колдовство и магия, один из больших грехов. Обучение колдовству происходит через злых духов.

(21) Jamil (араб.) — красивый.

(22) Sanie alsalam (араб.) — миротворец.

(23) Khaliq alealam (араб.) — творец мира.

(24) Иншалла (иск. араб. — «если на то есть воля Божья», «если Бог пожелает‎») — ритуальное молитвенное восклицание, междометное выражение, используемое в арабских и других мусульманских странах, как знак смирения мусульманина перед волей Аллаха.

(25) Naser, taeal 'iilay. 'iihdar kharitatin (араб.) — Насир, зайди ко мне. Принеси карту.

(26) hadi, hadi, hadi, ya fatan (араб.) — тихо, тихо, спокойно, мой мальчик.

(27) Азраил — в исламе ангел смерти.