В лабиринте кривых зеркал (джен)

Некоторое оживление в «Веселом Роджере», наметилось, как всегда, часам к пяти вечера. Негромко дзенькала касса, лениво крутились под потолком лопасти вентиляторов, неровно рвалась из динамиков невзыскательная попсовая музычка. Посетители, пока еще не слишком многочисленные, потягивали пиво и кофе из пластиковых стаканчиков, угощались хрустящим картофелем, наггетсами и острыми мексиканскими закусками; кто-то рассказывал приятелям какие-то байки, кто-то крутил ручки игровых автоматов, кто-то просто пытался по-быстрому перекусить: плотный человек, сидевший за столиком неподалеку от входа, жевал кусок пиццы с отрешенной методичностью коровы, глядя прямо перед собой, не обращая никакого внимания на происходящее… В общем, ничто не предвещало неприятностей — пока двери забегаловки не распахнулись, и на пороге не появился рыжий человек в просторной цветастой рубахе, подпоясанной черным шелковым кушаком.

Он очень широко, очень жизнерадостно, очень ослепительно улыбался.

— Дамы и господа, минутку внимания! У меня для вас отличное предложение!

Лица присутствующих — не всех, но некоторых — повернулись в его сторону. Квага поднял руку на уровень глаз, сложил пальцы кукишем и, вскинув его повыше, подобно ценному рекламируемому товару, набрал в грудь побольше воздуха.

— Леди и джентльмены, купите фигу.

Гул в зале поутих, и стало слышно, как надрывается в хрипящих динамиках безголосая певичка… Кто-то нервно хихикнул. Кто-то выругался. Кто-то хмыкнул. Даже человек-корова на секунду перестал пережевывать жвачку и лениво поднял на Квагу глаза.

— Что?

Квага все еще самодовольно помахивал кукишем.

— Всего за десять баксов. Господа, покупайте фигу! Прекрасная фига, на самом деле! Высший сорт! Где вы еще такую найдете? Десять баксов — и фига ваша! — Он ходил от столика к столику и демонстрировал всем «прекрасную фигу», поворачивая её и так и этак, но желающих приобрести завидный товар что-то не находилось.

— Ну, что же вы! Не тушуйтесь! Вам не нравится фига? Отличный экземпляр! Обратите внимание на эстетику, на изгибы, на конфигурацию… на выразительность, в конце-то концов! Я бы ни за что с ней не расстался, если бы не стесненность в средствах… Войдите в положение, господа! Всего десять баксов!..

В дверях подсобного помещения появился сам Кривой Джо, хозяин кафе — долговязый, плохо выбритый, разбойничьего вида человек; его сходство с пиратом еще более усиливала черная повязка на лице, закрывающая пустую глазницу.

— Эй, ты, рыжий! А ну пшел вон отсюда, пока я не вызвал полицию! Смутьян чертов… Я тебе сейчас покажу, что такое настоящая фига, шут гороховый, навек запомнишь!

Квага захохотал.

— Ну, покажи. Померяемся фигами, Джо?

— Ща кулаками с вышибалой померяешься… Проваливай, Квага, не распугивай мне клиентов. Я тебя в аниматоры не нанимал.

— Да ладно тебе, Джо, я же так, для смеху… чего ты, шуток не понимаешь? — Квага радостно ухмыльнулся, очень довольный произведенным впечатлением. Повращал глазами — одним независимо от другого. Взгляд его зацепился за человека, сидевшего в укромном уголке за самым дальним и грязным столиком — и Квага просиял при виде знакомой персоны. — О, Пузырь! Купи фигу.

— Да пошел ты. На кой черт мне твоя фига, мне собственной вполне хватает, — сердито пробормотал Пузырь. Он вертел в руках неизменную бутылку, время от времени прикладываясь губами к горлышку и морща мясистый каплеобразный нос. — Ну, допустим, куплю я её… и что? Ты мне её отрежешь и завернешь?

— Зачем? — Квага подался вперед и заговорщицки подмигнул. — Фига-то останется у меня… но принадлежать будет тебе! Чуешь, как здорово? Такая классная фига! Будешь использовать её по мере надобности. Мол, вот тебе фига, сволочь — да не моя, а квагина, первосортная, увесистая, с улучшенным тюнингом! Звучит, а? Всего десять баксов!

Пузырь задумчиво побултыхал в бутылке остатки мутной желтоватой жидкости. Просмотрел её на свет. Покосился на собеседника и тоже понизил голос:

— Слушай, Квага, я тебе просто так десять баксов дам, если ты уболтаешь Антиплаща на одно дельце… Ты же с ним корешишься, кажется?

— А что?

— Да у меня клиент пропадает, я ему обещал Антиплаща к делу подключить, а все никак…

— Вон оно что! А вот на это обратил внимание? — Квага, скосив глаза к переносице, медленно и аккуратно приблизил к одутловатому лицу Пузыря свой замечательный во всех отношениях кукиш. — Сам с Антиплащом и перетри, раз уж тебе так приспичило, я-то тут при чем? Вот если тебе понадобится фига…

Пузырь угрюмо качнул вислым сизым носом.

— Да где мне его искать-то, этого белобрысого? Он никаких контактов не оставляет… Знаю только, что логово у него где-то в порту.

Квага ухмыльнулся.

— А вот и не в порту, вот и не угадал! Знаешь старую верфь на Кроу-лейн? Так ты приходи туда вечерком, в цех номер двенадцать-«Ди» — и Антиплащ сам тебя найдет, коли уж очень надо… А может, и не найдет. — Весело скаля зубы, он хлопнул Пузыря по плечу. — А насчет фиги — крепко подумай… Вдруг все-таки пригодится?

* * *

«Попробуй выйти через подвалы на Темпл-лейн…»

В ближайшем здании — это оказался какой-то склад — действительно был подвал, доверху набитый досками, старыми ящиками и ржавыми трубами; Дрейк просочился сюда сквозь узкое разбитое окошко в цокольном этаже и, видимо, таким же путем ему предстояло эту дыру и покинуть. Он шел, осторожно ступая, обходя штабеля досок и ящиков, прислушиваясь, стараясь производить как можно меньше шума — Лис поведал ему, что другим своим торцом здание выходит к сортировочной станции. А может быть, это — ловушка, с трепетом спрашивал себя Дрейк. Выползу я ящерицей к железнодорожному узлу, а меня там этак нежно и ласково цапнут за задницу, я даже не успею отбросить хвост… Впрочем, Лис, если бы захотел, уже двадцать раз мог бы надеть на меня стальные браслеты. Разве что он мыслит сделать это чужими руками? Так сказать, и долг свой выполнить, и совесть не замарать… Да нет, хреновенького же я, выходит, о нем мнения. А ведь он мне — поверил…

И все-таки, сказал себе Черный Плащ, мне повезло в том, что я напоролся именно на Лиса. И в том, что Дэнни был один… А если бы это оказался кто-нибудь другой? Не тот, кто знает меня как облупленного, не тот, кто не допускает мысли о моей виновности, не тот, кто отважился поставить под сомнение «улики» и «факты» и поверить не им, а мне — даже при сложившихся обстоятельствах. Будь на месте Лиса кто-то другой, все закончилось бы куда более прозаично — наручниками, решеткой, глухим застенком в ближайшей кутузке… Или, чем черт не шутит — пулей в лоб…

Интересно, что теперь будет с Заком? Его отвезут в участок, попеняют на гражданскую несознательность и впаяют штраф? А затем отпустят — чтобы вновь использовать в качестве «подсадной утки»? Впрочем, копы не могут не понимать, что теперь Зак как объект слежения для них скорее всего потерян, второй раз Черный Плащ на крючок не попадется и себя не выдаст…

Дрейк поймал себя на мысли, что думает как преступник… вернее, с позиции преступника, как человек, не желающий угодить в лапы закона и его настырных представителей.

Я ни в чем не виноват, скрипя зубами, напомнил он себе. Какого черта?..

Подвал закончился.

Дрейк осторожно выглянул в крохотное мутное оконце, находящееся чуть выше уровня земли.

Перед ним лежала сортировочная станция: хитроумные, уходящие в бесконечность переплетения рельсов, воняющие мазутом цистерны, вагоны и полувагоны с углем, платформы с какой-то техникой, ждущие погрузки/разгрузки, бесконечные столбы, семафоры, прожектора и решетчатые фермы — грузовой железнодорожный узел, огромное пространство, безграничное владение механизмов, подъемных кранов, тягачей и складских контейнеров, и при этом почти безжизненное — только чуть поодаль возились с ремонтом путей несколько человек в рабочих комбинезонах. Вот бы мне такой комбинезон, мельком подумал Дрейк, эта чертова антиплащовская куртка слишком приметна, вывернуть её разве на изнаночную сторону… и это правда позволит мне не привлекать к себе внимания, гыгы? Совсем избавиться от куртки не позволяла волглая сентябрьская прохлада, тем более Дрейк не знал, сколько времени ему теперь придется провести на улице и где отныне искать помощи, пристанища и ночлега. В каком-нибудь полулегальном хостеле? В притоне у знакомого барыги? У портовых бродяг? Где?

Отсидеться здесь до утра? Вряд ли копы будут торчать тут до ночи, рано или поздно оцепление снимут, а в ночной темноте улизнуть будет куда проще… А что, если они начнут прочесывать подвалы? Дрейк прислушался. Ему казалось, что он различает доносящиеся откуда-то голоса, топот ног, отрывистые команды, клацание оружия… казалось? Или — нет?

Из-за стены здания отчетливо донесся скрип шин. Черный Плащ поспешно отпрянул в тень: неподалеку от группы рабочих остановилась полицейская машина. Хлопнула дверца; один из копов подошел к ремонтникам и что-то у них спросил. Мужички в комбинезонах переглянулись, один — видимо, бригадир — отрицательно покачал головой. Полицейский вновь что-то сказал, достал из блокнота и предъявил рабочим некую бумагу — показывает фотографию преступника, понял Дрейк. Плохо дело…

Его по-прежнему ищут. Скоро на каждом столбе будет висеть его портрет с подписью «Разыскивается особо опасный…» Тьфу ты, черт! Дрейк не знал, смеяться ему или плакать от такой гнусной насмешки предательницы-Фортуны, внезапно и невесть какими причинами повернувшейся к нему недружелюбной спиной. Почему-то больше хотелось плакать…

Полицейский еще о чем-то коротко переговорил с рабочими, вернулся к машине — и автомобиль, кажется, уехал. Черный Плащ по-прежнему стоял, привалившись плечом к стене, пытаясь определиться с дальнейшими действиями, неосознанно грызя ногти и кусая заусеницы. Бежать? Попробовать отсидеться? Дождаться темноты? Здесь, в подвале, его вряд ли найдут, если, конечно, не будут искать очень уж дотошно и целенаправленно… Он бросил взгляд в окно: рабочие по-прежнему возились на путях — смотреть по сторонам им было некогда. К ним подошел еще какой-то человек — наверно, очередной коп... Или нет?

Дрейк пошатнулся, увидев его.

Это был один из бритоголовых парнишек Томба.

В первую секунду Черный Плащ решил, что обознался, что его ввела в заблуждение камуфляжная форма, что это — просто какой-нибудь любопытствующий прохожий, подошедший попросить зажигалку… но, когда пришелец на мгновение повернулся к нему лицом, сомнений не осталось — это действительно был один из бритоголовых, парень, лениво жевавший чипсы в салоне черного микроавтобуса. Он угостил рабочих сигаретами и, как и полицейский десятью минутами ранее, о чем-то с ними коротко поговорил. Отпустил пару небрежных шуточек, похохотал над чьей-то остротой, швырнул в кусты недокуренную сигарету и, засунув руки в карманы, направился прочь, куда-то вдоль железнодорожного полотна, время от времени бросая небрежно-настороженные взгляды по сторонам…

Дрейк стоял ни жив ни мертв. Значит, его разыскивает не только полиция.

Откуда? Откуда Томб и его головорезы узнали об облаве, о том, что Черного Плаща засекли в районе Гарвер-роуд-корт? Они следят за полицейскими сводками? Или, как и подозревал Антиплащ, у них есть в департаменте свой информатор?

Уж эти бравые ребята ищут Дрейка явно не для того, чтобы вести с ним светские беседы, и, если найдут, церемониться с ним не станут… Бритоголовый паренек оружия в руках не держал, но Черный Плащ не сомневался, что в недрах пятнистой камуфляжной куртки у него спрятан внушительный боевой ствол.

Вот так-так. И что теперь? Дело принимает еще более опасный и неожиданный поворот. Эти ребятки появились здесь неспроста, и, если они Дрейка найдут…

Где-то в глубине подвала что-то с грохотом упало.

Черный Плащ замер. Облава?

Копы? Бритоголовые? Кто?

Пустил ли Лис преследователей по ложному следу? Или полицейские все-таки решили прочесать местное подполье? Или это были вовсе не полицейские?

Дрейк осторожно двинулся вдоль стены, пытаясь отыскать лазейку, которая позволила бы ему в случае чего выбраться наружу. Но кругом были холодные стены, какие-то ящики, доски, трубы, мешки не то с песком, не то с цементом, узкие окошки, забранные решетками. В глубине прохода меж штабелями ящиков темнела железная дверь; Дрейк подкрался к ней… и остановился, услышав рядом негромкие голоса.

Над его головой находилось очередное зарешетченное окошко с разбитым стеклом — и говорок людей, стоявших снаружи, где-то неподалеку от двери, был отчетливо различим. Некоторые голоса оказались Черному Плащу незнакомы, другие он как будто где-то когда-то слышал, но по крайней мере один он знал (помнил!) слишком, слишком хорошо.

Это был сиплый голос Томба:

—…значит, пусто? Никто ничего не видел?

— Говорят — нет…

— Ты хорошо поспрашивал?

— Ещё бы не хорошо…

— Дьявол! — На землю перед окошком прилетела тлеющая сигарета. И тут же была яростно затоптана грязным армейским берцем на толстой кожаной подошве. — Он где-то здесь, с-сука! Где-то здесь… Задницей чую.

— Копы проверят… — проворчал другой, новый голос. — Видал, какая на станции движуха началась? Кажется, они решили к делу собак подключить.

Собак! Дрейк прилип к стене. Только этого не хватало.

— Надо найти его раньше копов. Если он удерет в город…

— Пусть удирает. Найдем! Ты же сам говорил, что у тебя в городе полно осведомителей… И в полиции, и среди уличной шпаны…

— Шушера это, а не осведомители…

Кто-то хмыкнул.

— Косой его видел. С другой стороны здания. Вроде как он в подвал нырнул… Не иначе где-то там, в подвале, и засел, паскуда.

— Ничего не в подвале! Я его тоже видел, — вмешался еще кто-то, — здесь, неподалеку. За бочками прятался…

— Если видел — чего не стрелял? — процедил Томб.

— Не успел… Он за угол шмыгнул — и пропал. Я стрелять-то побоялся, черт знает, что в этих бочках…

Дрейк стоял, закусив губу, весь превратившись в слух, стараясь не упустить ни единого слова… Интересно, когда это он прятался здесь неподалеку за бочками? Кто-то, похоже, малость привирает…

— Ну значит, точно — в подвале сидит, — пробормотал другой голос. — Если в город еще не утек…

Каблук армейского ботинка свирепо раздавил ком земли.

— Так. Ладно. Подвалы надо прошерстить. Пока копы сюда не добрались. Косой, Бура — вы заходите с той стороны. Кулак, Плешивый — справа, там еще одна дверь. Я спущусь здесь… Остальные остаются снаружи. Смотреть в оба, парни! Пошли…

«Я спущусь здесь…» Черт возьми! Здесь — это где? Дрейк мигом взмок от волнения. Попятился, пытаясь отступить, отползти, слиться со спасительным мраком подполья, раствориться в темном углу под окном… поздно! Снаружи громко лязгнул металлический засов, железная дверь распахнулась, в подвал хлынули лучи света. Какой-то человек шагнул в проход меж штабелями ящиков, осмотрелся… Томб? Или этот, как его… Бура? На плечах у вошедшего была камуфляжная куртка, в руках поблескивало оружие — не то автомат, не то пистолет-пулемет. Дрейк замер возле стены, полускрытый распахнувшейся дверью, не шевелясь, не дыша и даже не моргая. Бритоголовый стоял в двух шагах от него, видимо, ожидая, пока глаза его привыкнут к полумраку, потом осторожно двинулся вперед, вдоль штабеля ящиков. Сделал еще шаг и еще… Если он сейчас обернется…

Дрейк стоял неподвижно, как истукан. Сердце его колотилось даже не в горле — где-то в затылке. Я — таракан, изо всех сил думал он. Червяк. Мокрица. Морская звезда. Я мимикрировал под цвет мокрых кирпичей и меня невозможно заметить на фоне темной стены…

Бритоголовый не обернулся. Видимо, искренне полагал, что за спиной у него не может быть ничего интересного. Он исчез где-то в темноте подвала, в дремучем лесу труб и гвоздеватых ящиков, и Дрейк наконец осмелился перевести дух. Чуть подождав, медленно и аккуратно перетек к приоткрытой двери, выглянул из подвала… где все те типы, которые остались снаружи?

Возле двери никого не было. Кажется.

Черный Плащ осторожно осмотрелся. И куда теперь?

Перед ним, судя по всему, был полузаброшенный хозяйственный двор. Железнодорожный узел остался по левую руку; справа тянулась стена здания, Дрейк крался вдоль неё бесшумно, как кот, прячась в тени кирпичных выступов, выискивая глазами возможные лазейки. Откуда-то издалека, видимо, со стороны железной дороги, все еще доносился вой полицейских сирен — надо признать, довольно унылый… Тянулись по земле поросшие травой рельсы, на которых темнели колоды старых вагонов, грудами были свалены потемневшие шпалы, какой-то мусор, рваные покрышки, битые стекла, горы металлолома, пустые коробки. К забору, расписанному граффити и нецензурщиной, привалился ржавый автобус с разбитыми стеклами, с вмятинами на бортах, с сорванными и жалко повисшими обшарпанными дверцами. Ха-ха, если забраться, например, в багажное отделение, то черта с два кто-то догадается его там искать…

Кроме собак.

Нет, нельзя здесь оставаться… Нельзя, нельзя. Надо бежать. Но куда? Каким образом? Как вырваться из оцепления? Как? Вновь оседлать цистерну? Забраться в грузовой вагон? Попытаться выйти к автостраде и остановить попутку? Угнать машину, в конце-то концов?

Прячась за штабелями кирпичей, Дрейк подобрался ближе к автобусу. Впереди — черт побери! — был тупик, угол каменного забора, заваленный досками, сломанными паллетами и пустыми ящиками. Кажется, он свернул не в ту сторону. Надо возвращаться обратно, к сортировочной станции… Шипя про себя ругательства, Дрейк обернулся, и…

В этот момент загремели выстрелы.

Совсем близко.

В первую секунду Дрейк решил, что стреляют по нему.

Он шарахнулся в сторону, за борт автобуса, и тут же какой-то человек кубарем скатился с крыши ближайшего сарая, извернулся в воздухе, точно кошка, и приземлился в нескольких шагах от Дрейка. Это был… Дрейк не поверил глазам — это был… Антиплащ? Перед Дрейком мелькнула знакомая светловолосая фигура, и он даже не успел толком удивиться. Тысяча чертей! Его двойника-то какая нелегкая сюда занесла? Не усидел на месте и пустился в погоню за сбежавшим пленником? Возгорелся немедленной жаждой мщения? Как всегда, ищет приключений, кретин? Ах, черт побери — так, значит, это именно он прятался за бочками? Тоже охотился за Дрейком — но, похоже, из охотника превратился в дичь… Ха-ха! Впрочем, у Черного Плаща не было времени выяснять все эти тонкости, потому что тот, кто стрелял в его двойника, явно не собирался почивать на лаврах. Он приближался откуда-то справа, топоча берцами, стараясь загнать добычу в угол, и у него, в отличие от бедового главаря, было оружие…

— Сюда! Он здесь! Парни, сюда, я его нашел!

Выстрелы вновь посыпались короткой очередью — и над головой Антиплаща в щепки разлетелась доска. Главарь поднялся, держась за висок, судорожно огляделся, но бежать было некуда… Он метнулся в угол, в темноту, ничком бросился на землю и пополз куда-то под штабель ящиков и пустых коробок. Это было действие скорее отчаянное, инстинктивное, нежели продиктованное велением разума, потому что дальше, за грудой пустой тары, был глухой закут, высокая кирпичная стена, ограждающая соседний двор…

— Идиоты! — прохрипел он. — Я не тот, кто вам нужен!

Преследователь не ответил — зачем? По-видимому, все уже было решено: тот — не тот, какая разница? В поле зрения притаившегося за автобусом Дрейка ворвалась плечистая камуфляжная фигура… Кулак? Плешивый? Бритоголовый стоял к Дрейку спиной и не видел его; все его внимание было поглощено грудой ящиков, под которой спрятался Антиплащ. Он выпустил по куче деревянной рухляди еще одну очередь. Секунду помедлил — и осторожно двинулся вперед, держа ящики под прицелом… пинком отбросил в сторону одну из пустых коробок. Торжествующе вскрикнул и вскинул пистолет-пулемет…

Но прежде, чем он успел выстрелить, Дрейк бесшумно вышел из сумрака и опустил ему на голову найденную на земле старую доску.

Бритоголовый пошатнулся и, выронив оружие, тяжелым мешком осел на землю.

Какого черта я это делаю, спросил себя Дрейк. Не лучше ли было по-тихому улизнуть, пока бритоголовый занят Антиплащом? Юркнуть в темноту, на цыпочках прокрасться вдоль стены, завернуть за угол, нырнуть в очередную лазейку…

И, черт возьми, допустить убийство?

Тем более что как следует вооружиться никогда не помешает. Раз уж началась игра без правил…

Он наклонился и поднял выпавший из рук бритоголового пистолет-пулемет, потом быстро взглянул на двойника. Антиплащ, скорчившийся за ящиками, возле забора, тем временем медленно выпрямился, тяжело дыша, сжимая в пальцах ржавую железную трубу — жалкое оружие против автоматической пушки! По-прежнему не выпуская увесистую железяку, утер рукавом блестящее от пота лицо. Нервно сплюнул и посмотрел на Дрейка — мрачно, исподлобья. Губы у него были серые и жалко тряслись.

— Ну, ты… чего уставился? Эти… остальные… скоро будут здесь!

Вот так. Ни «Здорово, чувак!», ни «Давно не виделись», ни «Спасибо, что спас мне жизнь…»

— Ну что, позабавился? Весело было? — мрачно полюбопытствовал Дрейк. — Тут, кстати, тупик. Но, если залезть на крышу автобуса, можно перебраться через забор.

— Добре! Надо сваливать.

— Куда сваливать? Кругом копы… Всё оцеплено…

— Да ну, вот прям всё? Не смеши…

— А тебе смешно?

Антиплащ мотнул головой. Лицо его было бледно, измазано кровью и какой-то не то грязью, не то машинным маслом… Уж ему-то явно было не смешно.

— Думай не о копах. Думай вот об этих, — он кивком указал на распростертого на земле бритоголового. — Копы тебя по крайней мере не пристрелят при первой возможности.

— А эти… бравые ребятки… выходит, приняли тебя за меня? Ты-то что здесь делаешь, интересно?

Антиплащ криво усмехнулся.

— Пытаюсь вернуть себе свою куртку, черт возьми… — Он нервно бросил взгляд через плечо. — Бежим!

Дрейк не стал оглядываться — не было времени… Позади уже раздавались свист, вопли и топот ног. Он нырнул за борт автобуса и принялся карабкаться по кирпичам и груде металлолома наверх, к кромке забора…

Преследователи были где-то неподалеку.

По другую сторону стены стояли контейнеры — целый район, вотчина, мегаполис металлических разноцветных контейнеров, составленных друг на друга, как детские кубики: огромный город со своими кварталами, улицами, переулками и тупиками. Погоня была совсем близко, Дрейк уже чувствовал прыгающее по его спине перекрестие прицела… "Вот они! Я их вижу!" — истошно орал кто-то. "Который из них?" — "Да какая разница! Мочи обоих, не ошибешься!" Антиплащ спрыгнул со стены первым, Дрейк — он как раз был на верху забора — пригнулся и неуклюже свалился на землю следом за ним. Кое-как поднялся, метнулся за ближайший контейнер, держа наготове трофейное оружие. Над забором поднялась чья-то камуфляжная рука, вооруженная автоматом, и пули взрыли фонтанчики земли неподалеку от Дрейка, мерзостно завизжали по металлу. Черный Плащ на мгновение обернулся и, не целясь, дал по верху стены ответную очередь, потом, пригибаясь, бросился прочь, ни о чем уже не думая, стараясь только оставить между собой и преследователями как можно больше надежного гофрированного железа. Вновь закружилась голова, сжала горло едкая кислая дурнота, острой болью отозвалось натруженное плечо… ладно, потом, потом!.. Дрейк на секунду остановился, чтобы перевести дух, лихорадочно огляделся, ища двойника, но Антиплаща уже и след простыл… Ну и пусть, черт с ним! Успел улизнуть, сволочь, воспользовался моментом... ладно, плевать, скатертью дорога! Втянув голову в плечи, Дрейк двигался короткими перебежками, лавируя между контейнерами, иногда замирая за очередным железным параллелепипедом, пытаясь пробраться к автостраде, которая, как он помнил, должна была остаться где-то по правую руку… Интересно, где эти чертовы копы? Сейчас Черный Плащ был бы даже рад увидеть хоть одного…

Но, против его ожиданий, улицы Контейнер-сити были пусты, тихи и безлюдны. Полицейские не показывались, Антиплащ пропал, камуфляжные ребята тоже как будто затаились, потерялись, рассредоточились где-то среди огромных железных ящиков и никак не давали о себе знать... Может, отстали? Дрейк осторожно выглянул из-за угла...

И тут же над его ухом взвизгнула пуля, и его обдало волной теплого воздуха… Он был обнаружен! Он швырнул себя кувырком по земле, ужом юркнул под днище приткнувшегося неподалеку старого грузовика, выкатился по другую сторону, уловил движение где-то сбоку, в соседнем контейнерном «переулке»… не целясь, плавно нажал на спуск — из положения лежа, аккуратно, как на учениях, наставник бы им гордился… но, выдав пару коротких очередей, проклятый пистолет-пулемет тут же беспомощно захлебнулся: кончились боеприпасы. Магазин был пуст! Черный Плащ отшвырнул бесполезную теперь пушку, катнулся в сторону… Вскочил, прижался к холодному боку контейнера. Оружия нет, бежать некуда… Попался, попался! Что же делать?

Что же делать?

Откуда-то слева раздался рокот мотора.

Черный Плащ обернулся, ни на что уже не надеясь, ожидая очередной неприятности — группу захвата, бритоголовых убийц, вампиров-мутантов с Марса, репортеров из "Сен-Канарского вестника", кого угодно! Но из-за угла на полном ходу вырвался мощный серебристый "харлей", молнией сверкнул по переулку, на секунду притормозил рядом с Дрейком…

— Прыгай! — сказал Антиплащ.

Раздумывать, сомневаться, пугаться, взвешивать за и против — всё это было некогда… Дрейк вскочил на пассажирское сиденье за спиной водителя — и мотоцикл рванул с места так стремительно, что Черный Плащ, не успевший как следует утвердиться в узком кожаном седле, едва с него не скатился. Сзади донесся яростный многоголосый рев, топот и крики, затрещали запоздалые выстрелы… неужели мимо? «Харлей» резко вильнул в сторону — попали по колесам? Нет, нет, это был всего лишь предпринятый Антиплащом обманный маневр, мотоцикл мчался вперед, закладывая немыслимые виражи, лавируя по закоулкам — за угол, за угол, за угол… Камуфляжные ребята остались где-то далеко позади. Мелькали перед глазами разноцветные кубики контейнеров, какие-то стены, сараи, заборы, кусты, рельсы, вагоны, помойки: локации менялись так стремительно, что Дрейк не успевал их не то что запомнить — попросту разглядеть. Справа надвинулась рыжая туша электровоза — и тут же пропала, хороводом пронеслись кирпичные гаражи, слева промчалась автомобильная свалка, груды мертвого железа, и посередине — когда-то пытающийся эти залежи разгрести, но явно в этом не преуспевший, захлебнувшийся в металлоломе и теперь такой же мертвый и хладный подъемный кран… Мотоцикл выскочил на асфальтовую дорогу, потянулись по обочинам бесконечные стоянки, склады, решетчатые заборы, строения со слепыми, как бельма, заросшими пылью мутными окнами. Дрейк судорожно перевел дух.

— Отстали? — крикнул Антиплащ.

— Кажется, да… — Дрейк оглянулся — и похолодел.

Он вдруг увидел его — черный микроавтобус с тонированными стеклами…

Он выскочил не то из-за угла, не то из какого-то переулка — мрачный и жуткий, как катафалк, пропахший страхом, пивной отрыжкой и чьей-то смертью. Выскочил — так неожиданно и неумолимо, точно все это время подкарауливал их здесь, в этом узком логове меж кирпичных стен, как подкарауливает жертву притаившийся в засаде терпеливый хищник. Наглый, ничего не боящийся, хитрый и беспощадный хищник, дождавшийся наконец у водопоя свою глупую антилопу…

Быстро же, черт возьми, камуфляжные ребята сориентировались на местности! Впрочем, у них наверняка есть либо рация, либо эти проклятые мобильные телефоны… Томб только дал отмашку своим людям, сообщил о "харлее" — и черный микроавтобус тотчас вышел на тропу войны. Сейчас какой-нибудь лихой снайпер высунется в боковое окно, схватит пушку и начнет пулять Черному Плащу в спину… явно не жеваной бумагой.

— Сзади, — прохрипел Дрейк.

Антиплащ бросил взгляд в зеркало.

— Проклятие!

Микроавтобус держался чуть правее и позади, не приближался, но и не отставал ни на йоту… Не отставал. Не отставал! Банг! Банг! Отчаянная камуфляжная фигура вывесилась из приоткрытой дверцы микроавтобуса и на ходу лупила вслед беглецам из дальнобойного пистолета. «Харлей» вильнул в сторону, вылетел на шоссе. Если сейчас попадут в колесо…

Дорога впереди внезапно раздвоилась, разбежалась в разные стороны: справа уперлась в накрепко запертые железные ворота, слева...

Слева был виадук. Мост через железнодорожные пути — широкий, выгибающийся горбом, закрытый для проезда. Кажется, слегка недостроенный, лишенный одного пролета, обрывающийся впереди опасной пятидесятифутовой* пропастью…

«Харлей» мчался прямо на него. Снес запрещающий въезд на мост полосатый шлагбаум. «Куда ты?!» — хотел заорать Дрейк, но Антиплащ явно не собирался его слушать — он мертвой хваткой вцепился в руль и с каждой секундой увеличивал скорость, стараясь выжать из мотоцикла все возможное… и даже, кажется, невозможное…

— Ты с ума сошел! — выдохнул Дрейк. Он понял, что задумал его двойник — и сердце у него ушло в пятки. Это было невозможно, немыслимо! Это было равносильно самоубийству…

Впереди была пропасть. Сзади — настигающий их черный микроавтобус, изрыгающий пули, огонь и смерть, полный распаленных азартом погони камуфляжных убийц. И там, и там поджидала верная гибель, но зачем же выбирать наиболее лютую и болезненную?..

— Держись! — рявкнул Антиплащ. Но Дрейк в какую-то секунду запаниковал… ослаб телом и духом… подавился подкатившим к горлу неуправляемым воплем… он, наверно, попытался бы спрыгнуть, если бы скорость не была так велика… Поздно! Мотоцикл взлетел на мост, ревя, как разъяренный дракон, и на несколько секунд его колеса оторвались от земли… Это был маневр, фортель, трюк, достойный любого уважающего себя мото-шоу! Кулаком ударил в лицо ветер, внутри Дрейка что-то лопнуло и оборвалось, мелькнули внизу рельсы, серые спины вагонов, семафоры, решетчатые железные фермы… Дрейк закрыл глаза, и на мгновение перед ним возникло обиженно-укоризненное лицо Джоселин: «Папа, как ты мог… развлекаешься без меня?»

Толчок. Жесткий и резкий. Дрейка швырнуло вперед, и он стукнулся подбородком о плечо Антиплаща — так сильно, что клацнули зубы. Взвизгнули шины. Мотоцикл накренился на секунду, вильнул синусоидом — но тут же выправился… выправился, черт возьми! Руки Антиплаща по-прежнему крепко сжимали руль, Дрейк по-прежнему каким-то чудом удерживался на сиденье, беглецы по-прежнему были живы… живы, черт побери! Не совершили в воздухе кульбит с переворотом, не впечатались смачно в опоры моста, не размазались по асфальту, не рассыпались по дороге грудой запчастей и исходящих парко́м внутренних органов. Они были живы, целы и даже почти невредимы — вопреки всем и всему! И верный неустрашимый «харлей» по-прежнему мчался вперед, всё вперед — оставив преследователей где-то далеко позади, по другую сторону глубокой железнодорожной пропасти.

_________________________________

* 50 футов — приблизительно 15 метров