Второй шанс (джен)

Лес был настолько плотным, что в нем пришлось бы рассредоточиться любой армии. Но победить даже рассеянных среди деревьев инков было для Ракеша и Ника сейчас непосильной задачей — только не в том случае, когда они пытались еще и защитить своих друзей. Ракеш смотрел на сотни глаз и лиц, пристально наблюдающих за ним из зелени джунглей, и понимал, что у них нет иного выхода. Вот если бы достать метлу и улететь... но для этого Ракешу пришлось бы выйти из-под покрова леса. Что неминуемо закончилось бы гибелью. Инки могли разместить на деревьях или любой другой возвышенности лучников. Не говоря уже о том, что среди них, вероятно, имелись волшебники. Ник рассказывал, что инки достаточно могущественны для того, чтобы увидеть волшебные города чачапойаро и добраться до них, и Ракеш опасался, что они способны применять опасные заклинания. Лес казался лучшей защитой.

В то же время Ракеш понимал, что не в состоянии участвовать в какой бы то ни было битве. Последние двадцать четыре часа истощили его энергию и силу, а из-за давешнего яда демона он чувствовал себя слабым, словно новорожденный котенок. Может статься, что кровь дракона разрушила магию крови Ракеша — слишком уж велики были шансы, что зелье, дающее силы, неверно прореагирует с драконьей кровью. Следующая драка, скорее всего, его убьет. Ракеш чувствовал себя разбитым и обессиленным. Несмотря на заживляющую магию, его бок ужасно болел в том месте, где кожу при лечении слишком быстро затянуло. Все, чего ему в этот момент хотелось — проспать целый месяц подряд.

Торопливо взглянув на своего спутника, он выяснил, что Ник тоже не в лучшей форме. Прежде Ракеш не обратил внимания, но столкновение с валуном закончилось для Ника не слишком удачно: стекавшая с затылка кровь заливала спину, кожа смертельно побледнела, а сам он пошатывался. Вероятно, у парня в запасе еще оставалось немного магической силы, но, похоже, у него был перелом черепа или сотрясение. Ракеша мало утешала мысль, что в этот момент в мозгу Ника образуются кровяные сгустки.

Ракеш поглядел вверх, прикидывая, смогут ли они укрыться на деревьях. Ветку над ними обвила длинная зеленая спираль. Древесная змея! Ракеш сосредоточился и перешел на серпентарго.

— Привет.

— Кто говорит?

— Я, Ракеш. Люди с татуировками пытаются убить меня и моих друзей. Ты можешь нам помочь?

Змея уставилась на него, то и дело пробуя языком воздух. Наконец, она ответила:

— Как мне это сделать?

— Поднимись к большим камням. Я знаю, что ты не сможешь на них забраться. Однако постарайся, пожалуйста, найти черную змею по имени Сигра.

Древесная змея чуть подумала и кивнула.

— Люди с татуировками любят истреблять мой вид и снимать с нас шкуры. Они носят змеиную кожу. Мне это не нравится. Вы сражаетесь с ними? Я помогу вам, — решила она и в считанные секунды исчезла в деревьях, оставив Ракеша смотреть ей вслед и надеяться, что та найдет Сигру.

Понимая, что Сигра — на стене, он усиленно вспоминал о своей питомице, собирая всю свою мысленную силу, чтобы дотянуться до кобры. Ракеш понятия не имел, возможно ли это осуществить, но Сигре придется спуститься вниз со стены, если ей вдруг понадобится найти хозяина.

БАЦ! Стрела неожиданно вонзилась в дерево возле его уха, заставив Ракеша отпрыгнуть. Следом шквалом посыпались ещё стрелы, но Ракеш уже упал на землю. Он прижался к траве, весьма кстати наполовину заслоненный крылом демона.

— Ах! — Ракеш перевернулся — Ник все еще стоял, каким-то чудом оставшись невредимым. Вскрик прозвучал от инки, подкравшегося к Нику сзади. Кричавший инка лежал теперь у ног Ника, похоже, мертвый или без сознания. В руках у Ника был посох — откуда он взялся?

Ник обрушил удар на голову подбежавшему следом мужчине с топором, и воин свалился на землю. Ракеш потянулся к ноге и выхватил нож, швырнув его в горло еще одному вооруженному инке.

Стрелы, видимо, служили сигналом к атаке. Теперь инки появлялись отовсюду. Ракеш уклонился еще от одной стрелы, вознося про себя хвалу густому лесу за защиту.

— Редукто! — «Это заклинание довольно неприятно действует на человека, — размышлял Ракеш. — Особенно, когда попадает в горло. Эффективный, хоть и грязный, способ убийства». — Фульгурис! — Несколько человек закричало, когда ударила молния, и инки остановились, когда загрохотал и загремел гром. Они были не готовы встретить волшебников.

Кто-то прокричал приказ. Инки слегка перестроились.

— Падай! — заорал Ник, когда сквозь деревья прорвался очередной залп стрел. Ракеш рухнул на землю и постарался снова перекатиться за демона.

— А-ах! — не смог он сдержать крика, почувствовав, как одна из стрел вонзается ему в руку. Вот дерьмо. Этот день становился все хуже и хуже. От отгоняющего заклятья Ракеша целый отряд лучников-инков кубарем полетел в густой подлесок, а сам его виновник рухнул на бок.

Увидевший падение Ракеша Ник вытащил горстку порошка из мешочка, притороченного к поясу, подбросил его ввысь и затем повторил свои действия с порошком из другого мешочка. Потом поднял ярко светящиеся руки и закричал. С громким свистом порошок превратился в густой туман. Ник махнул рукой, и внезапный порыв ветра свил туман вокруг них в кольцо. Летящие стрелы проникали внутрь, но инки не могли прицелиться, лишенные возможности видеть. Почти сразу же воинам пришлось отступить, чтобы туман их коснулся. Ник перекатился через пустую тропинку к Ракешу.

— Ты как? Ничего? — Ракеш кивнул, сжав зубы. В его руке глубоко засела стрела. Ник быстро осмотрел рану, в то время как очередной залп отскочил от полураскрытого крыла демона.

— Зазубрена. Я не могу ее вынуть. Единственное, что можно сделать — это выдавить ее наружу с другой стороны, — сказал Ник, вытаскивая нож и отрезая наконечник. Он прижал руку Ракеша своим бедром и до того, как Ракеш сообразил бы, что тот делает, и начал бы протестовать, полностью вдавил стрелу так, что она вышла с другой стороны руки.

Глаза Ракеша застлала серая пелена; похоже, он кричал, хотя и не мог сказать этого наверняка. Стрела вышла с другой стороны руки, показав торчащие задом наперед зазубрины и выпуская из раны струйку крови.

— Прости, стрелы инков отравлены — чем быстрее их вытащить, тем лучше, — извинился Ник, разрывая ранее использованные им бинты, чтобы промыть рану на плече Ракеша, и обмотал их вокруг руки друга. Туман вокруг рассеивался.

БАМ! Около ноги Ника приземлился топор. Парень отшатнулся и развернулся вокруг своей оси, нанося удар посохом. Тот с размаха врезался инку в пах, потом сильно треснул его под подбородок и снова по голове. Воин рухнул на землю поверх неподвижно лежащего демона. Туман рассеялся, и инки вернулись.

— Мы окружены, — констатировал Ник, приподняв голову на несколько дюймов, чтобы выяснить обстановку. Он снова взмахнул руками, и по лесу понеслись крики. Ник прицелился — двое инков, корчась, упали на землю.

Ракеш встал на колени, осматривая лес на предмет ловушек, которыми они усеяли его раньше — чего-нибудь, что можно было бы использовать против инков. Перейдя на серпентарго, он позвал выпущенных им ядовитых змей, ожидая хоть какого-то ответа.

Внезапный крик отвлек его — Ник отбивался от шести весьма решительно настроенных инков. У мужчин были топоры, а один держал сломанный лук. Они уклонялись от смертоносного посоха Ника, рассекающего воздух над их головами. Ракеш приподнялся и, не особо веря в успех, мысленно вызвал в воображении волну кислоты. Этому весьма неприятному заклинанию он научился у Дарэя.

Инки упали, крича и пытаясь стереть с себя кислоту. Быстрыми ударами по голове Ник мгновенно их вырубил. Ракеш снова осел — он не подумал, сколько энергии потребуется, чтобы наколдовать подобную химическую реакцию. Обычно он об этом и не вспоминал. Однако в нынешнем состоянии Ракеш потратил даже больше, чем мог.

Ещё один залп. Ник приник к земле и приготовился к новой атаке. Ракеш, сжавший зубы с такой силой, что показалось — они вот-вот сломаются, наложил несколько заживляющих заклинаний и подтащил Ника к себе. Из-за сражения снова начала кровоточить рана на голове Ника, и Ракешу не нравилось, как побледнела у друга кожа.

— Продержись еще капельку, — попросил он, кастуя быстрое заживляющее. Он ничего не знал о ранениях головы, но распознающее заклятие не показало никаких значительных повреждений. Поэтому Ракеш предполагал, что если залечить поверхность раны, это не причинит особого вреда. Маг надеялся, что вскоре они все же доберутся до настоящего целителя.

— Есть идеи, как выбраться отсюда? — осведомился Ник. Ракеш огляделся, пытаясь что-то придумать. Он покачал головой и послал очередную молнию в троих атакующих. Они все попадали с криками, а грохот от грома всколыхнул землю. Сквозь оглушительный гул и крики Ракеш начинал отчетливо различать еще один звук.

Тот медленно нарастал вокруг них — останавливающий всякого на своем пути, оглушительный и леденящий кровь боевой клич. Через пару мгновений крики стали настолько громкими, что Ракешу пришлось прикрыть уши.

Тут толпы мужчин и женщин, вооруженных мачете, ножами и палками, ворвались на место сражения и саранчой налетели на инков. На этих людях не было татуировок, и они потрясающе владели гораздо лучшим оружием, чем у инков. Поднявшись на ноги, Ракеш наблюдал, как орда инков, сминаемая волной стремительной атаки, погибает, а пришельцы пролетают сквозь татуированных, словно дракон через отару овец. Ник рядом засмеялся от радости.

— Ксуэлуальцы! Они пришли! — прокричал он Ракешу, перекрывая звуки сражения и предсмертные вопли.

* * *

С самого прибытия в Вайлапе Ракеш все время слышал о воинах Ксуэлуалы. Постоянно. Изо дня в день. За неимением религии знаменитые защитники чачапойаро стали самыми близкими к богам существами у этого народа. Казалось, каждый младенец больше всего в жизни мечтал присоединиться к воинам в спрятанном глубоко в горах городе. Чачапойаро искренне верили, что нигде не найти лучших воинов, чем у них. Чачапойаро были высокомерны в отношении многих вещей, но их самоуверенность в том, что они превосходят в боевых искусствах абсолютно всех, выходило за любые рамки.

Неизменная преданность, которую граждане Вайлапе высказывали таинственным воинам, всегда поражала Ракеша. Для таких последовательных, зачастую циничных людей они либо слабо разбирались в боевых искусствах, либо их воины были действительно настолько хороши. Любой приказ из секретного города немедленно исполнялся как повеление божье, и когда воины появились, чтобы помочь городу преодолеть чуму, местные защитники подчинились их приказам без малейшего возражения. Воины Ксуэлуалы всегда и во всем были правы. И, к удивлению Ракеша, никогда не злоупотребляли этим уважением и поклонением.

Теперь, наблюдая, как воины громят инков подобно производительной газонокосилке, пробирающейся через участок высокой травы, Ракеш должен был признать, что, очевидно, слава была полностью заслужена. Он никогда и не представлял себе, что возможно настолько умелое и безжалостное убийство. Воины Ксуэлуалы громили инков на бегу — на пугающей скорости. И даже так они меньше чем за минуту смогли сильно сократить число инков. Несущиеся вперед воины не оставляли за своими спинами в живых ни одного человека. Воины наступали тремя линиями, одна за другой. Первые две смертельно ранили врагов, третья их добивала. Никто из инков был не способен драться так, чтобы замедлить продвижение воинов Ксуэлуалы хоть на мгновение.

Когда волна побоища миновала Ракеша и Ника и растворилась в лесу, а инки в ужасе разбежались, пошла четвертая линия. Задачей этих воинов было удостовериться, что все инки мертвы. Они также обезвреживали оставшиеся ловушки (которые были практически нетронуты), расставленные всего лишь два дня назад. За ними прибыли дозорные. Одиннадцать воинов трусцой обегали все тропинки в поисках раненных союзников. Ник подозвал их взмахом руки.

Когда мужчины и женщины окружили их, Ракеш, почувствовав себя, наконец, защищенным, направился проверять своих друзей-вампиров. Воины увидели демонов и оценивающе осмотрели четырех демонов и вампиров в бессознательном состоянии, которые до сих пор ярко сияли.

Ракеш наложил заклинание, чтобы выявить все повреждения. Осматривая с его помощью вампиров, он заметил, что полученные в сражении с демонами раны уже затянулись. Однако вампиры не двигались и не приходили в сознание, и Ракеш похолодел, когда исследование их мозга не показало совершенно никакой мозговой активности.

— Ракеш! — парень повернулся и увидел, что вслед за последним дозорным по тропинке сбегает Сайлас, а Нури прыгает рядом с ним. На шею Сайласа намоталась Сигра.

Ракеш с облегчением вздохнул и отскочил с дороги, когда Нури взревел и атаковал демонов. Сопровождаемая их пораженными взглядами пантера бросилась прямо к горлу ближайшего демона (который оказался более темным) и вцепилась в него когтями и клыками. Ворча и рыча, кот вгрызся в шею, выплевывая чешую.

— Нури! — воскликнул Сайлас, отрывая пантеру от тела. — Что это?

— Это, — ответил Ракеш, — собственно, демон.

Сайлас в изумлении взглянул на него, затем схватил Нури за шкирку и оттащил его.

— Прекрати, Нури. Кровь этого существа опасна для тебя! — молодая пантера зарычала на хозяина и снова бросилась вперед. Сайлас отдернул кота и, положив руку ему на шею, придавил Нури к земле. Тот неистово шипел и плевался.

Одиннадцать воинов образовали круг вокруг них, с опаской следя за демонами.

— Как это произошло? — спросила, в конце концов, женщина, которая, очевидно, была за старшего.

— Инки. Они вызвали демонов себе на подмогу, — просветил её Ракеш.

— А вампиры?

— Сражались с демонами. Не имею ни малейшего представления, что с ними сейчас, — пожал плечами Ракеш. Он был вымотан, и у него начинала кружиться голова. Адреналин от короткой битвы быстро испарился, и у Ракеша болела рука — да и вообще все тело. Ракеш опустился на упавший ствол и сгорбился.

Сайлас успел поймать внезапно повалившегося на землю друга. Вампиру, подхватившему Ракеша левитацией, в конце концов, пришлось оглушить пантеру, чтобы остановить разъяренную кошку. Сигра сползла с Сайласа и обернулась вокруг Ракеша, как будто ограждая его.

— Что случилось? — поинтересовался Сайлас. Присевший смертельно-бледный Ник покачал головой и вздрогнул — жест заставил его вспомнить о ране.

— Очень долго рассказывать. Может, вернемся в город до того, как я тоже потеряю сознание?

* * *

Позднее в тот вечер воинов, наконец, отозвали, и они вернулись к стене и городу. Если бы что-то случилось, то сотня с лишним часовых на страже рядом с горой и с лесом подняла бы тревогу. Демонов в цепях притащили обратно и приковали к огромным валунам напротив горного склона. Отряд воинов и полдюжины волшебников охраняли и их, и вампиров.

Вампиры все еще не пришли в себя и до сих пор ярко пылали. Калахимран с парой своих лучших колдунов исследовал вампиров и демонов, пытаясь понять, что с ними произошло.

Когда рану на голове Ника и сотрясение мозга вылечили, он рассказал о том, что произошло с нелюдями. Как и следовало ожидать, у колдунов случился коллективный припадок от мысли о том, что Ракеш выпил драконьей крови. Но ещё хуже была реакция воинов Ксуэлуалы на факт того, что инки вызвали демонов.

Дабы выяснить, где происходила церемония вызова демонов, послали тридцать воинов в сопровождении четырех боевых колдунов. Ник объяснил точное место расположения и то, что алтарь сделан из твердого золота и поэтому очень тяжелый. Переместить его было бы очень сложно, да и оставило бы в лесу заметный след.

Ксери забрала летучую мышь Дарэя и убедила существо хоть на какое-то время оставить тоску по своему хозяину, чтобы поесть и отдохнуть. Сатана обосновался на плече у Дарэя и тут же пронзительно завизжал и завыл, издавая странные высокие звуки, которых никто никогда раньше не слышал от мыши. Реакция существа на состояние хозяина никому не прибавляла спокойствия.

Ракеш, до сих пор не очнувшийся, не обращал на окружавшее никакого внимания. Ксери, Вэй и Сайлас уселись вокруг своего собственного костра вместе с двумя изнуренными друзьями. Целители сказали, что все, что Ракешу требуется — это сон. Ньякахалия изучила его волшебный потенциал и пришла к тому же выводу. У Ракеша наблюдалось магическое истощение, поэтому удивительно, что он вообще еще не впал в кому.

Сайлас привел Нури в сознание, но пантеру снова пришлось удерживать от нападения на демонов. Уже давно рассеялась тьма, когда Сайлас, наконец, успокоил кота, и тот сел и несколько расслабился.

— Вы уверены, что демонов было всего двое? — уточнил Сайлас, когда они ужинали втроем. Ник кивнул.

— Да. Я ничего не знаю о порталах, но, похоже, эти штуки все больше и больше нагреваются с каждым демоном — в тот момент, когда через врата прошел второй демон, портал засиял. Еще несколько тварей могли бы его расплавить, — отозвался Ник.

— Именно поэтому в нашем мире и не бывает много демонов — порталы не в состоянии выдержать процесс перехода, — слабо прошептал Ракеш. Троица посмотрела на него: Ракеш, щурясь, оглядывался по сторонам. Вокруг было темно и безоблачно — виднелись звезды. Ник баюкал на коленях голову Ракеша, в то время как Нури растянулся поверх ног мага. Огромный кот тихо мурлыкал, и Ракеш чувствовал резонировавшее в его теле урчание.

— Как ты? — осведомился Ник. Ракеш снова закрыл глаза и мысленно осмотрел организм с головы до ног на предмет боли или какого-либо повреждения. Он чувствовал себя прекрасно. Да, истощенным, однако в остальном — замечательно.

— Хорошо. Дарэй и Шараак?

— До сих пор без сознания и ярко светятся. Калахимран полагает, что тут имеет место какая-то телепатическая либо умственная связь, — просветил его Сайлас.

— Целители сказали, что тебе надо спать. Чем больше ты спишь, тем быстрее твой организм восстановится, — передал Ракешу Ник. Тот фыркнул.

— Спать? Когда разум Дарэя и Шараака связан с демонами? Ну уж нет.

— Это самый быстрый способ поправиться, — сказал Ник. Ракеш возвел очи горе.

— А я хочу бодрствовать, если что-нибудь случится, — заупрямился он. Троица обменялась взглядами и посмотрела на целителей. Ньякахалия высказалась весьма непреклонно в отношении сна. Ксери подала Нику сигнал над головой Ракеша, и тот кивнул. Он положил ладони магу на виски и принялся медленно массажировать кожу головы. Руки Ника, до сих бывшие в золотых перчатках, вскоре засветились. Теплое чувство удовлетворения и сонливости начало распространяться по телу Ракеша; через несколько мгновений он уже снова спал.

— Ловко. Что это было? — заинтересовался Сайлас.

— Один из видов магического гипноза, — ответил Ник, когда Ракеш расслабился и погрузился в глубокий сон. — Очень эффективный.

— Кстати, о вампирах. Что будем делать, если они очнутся, одержимые демонами? — осведомилась Ксери. Ответа не последовало.

— Будем решать проблемы по мере их поступления, — решил Сайлас. Нури посмотрел на демонов и зарычал.

* * *

На следующее утро Ракеш проснулся, чувствуя, что отдохнул лучше, чем когда-либо в своей жизни. Он лежал на спине возле еще теплых остатков костра, и подушкой ему служили колени Ника. Сигра спиралью свернулась у него на груди, наблюдая за пробуждением хозяина. Она взирала на него с такой безграничной яростью, которой Ракеш никогда раньше не видел. О, нет!

— Ты никогда больше без меня никуда не пойдешь. Понятно? — категорично заявила змея. Ракеш изумленно на нее взглянул, но все-таки обдумал требование.

— Да, конечно. Больше не повторится, — Сигра ждала, то и дело высовывая язычок. — Но ты ведь знаешь, что я не смогу этого сделать. Я не в состоянии повсюду брать тебя с собой.

— Кто-то должен за тобой приглядывать — как оказалось, ты не справляешься сам. И от вампиров особой пользы нет.

— Я постараюсь не оставлять тебя, но ты действительно не можешь следовать за мной всюду, — со вздохом выговорил Ракеш. Сигра отвернулась и спрятала голову под кольцами своего тела, без слов выражая таким образом свое неудовольствие.

— Что сказала змея? — Ракеш поднял глаза на Ника, наблюдающего за раздраженной змеей.

— Она не хочет, чтобы я где-либо появлялся без нее. По-видимому, сам я о себе позаботиться не в состоянии, — перевел Ракеш. Ник ухмыльнулся.

— А она ведь права, — Ракеш уставился на друга.

— Что?

— Хмм, ну... Сначала была битва с драконом, потом ты выпил драконью кровь, затем тебя укусил вампир и последовала атака демонов, а дальше ты отравился ядом демона и тебе попала в руку стрела... Не знаю, может, она и права, — протянул Ник, а Ракеш в это время свирепо глядел на него.

— Ты мне отнюдь не облегчаешь ситуации.

— Тебе не слишком-то везет.

— Это как посмотреть. Я же жив, не правда ли?

— И мы до сих пор не уверены, чем обернулась для тебя драконья кровь.

— Нет. Но я ведь жив. Да и кровь, возможно, подействовала весьма неплохо.

— Такая череда событий тебе привычна? — поинтересовался Ник. Ракеш пожал плечами.

— Возможно. Несколько. Иногда, — неопределенно ответил он. Ник недоверчиво фыркнул.

— Я так понимаю, подобное случается частенько.

— Ну, не настолько!

— Ну, разумеется, нет, — протянул Ник, явно не веря своим словам. Ракеш раздражался все сильнее и сильнее — он не настолько уж часто влипал в передряги!

— Что произошло? — попытался сменить тему маг.

— Воины Ксуэлуалы прочесали лес. Собственно, никакой угрозы нет. Все беспокоятся лишь по поводу демонов. И того дракона. С этими демонами что-то нужно делать, но никто не знает, что именно. — Ракеш осторожно сдвинул Сигру с груди, обернув ее вокруг шеи. Сигра сердито на него посмотрела, но не стала возражать. Ник помог ему сесть, и Ракеш огляделся.

Рассвет уже давно наступил, но в лагере в основном было пока тихо. Повсюду стояли дозорные, и над кострами, на которых готовился завтрак, курился дым. Переговаривающаяся между собой большая группа часовых, легко отличимая по своей яркой одежде и длинным волшебным посохам в руках, расположилась рядом с телами демонов и вампиров. Среди них был и Калахимран, выделявшийся своей лысой головой и белой повязкой на глазу. Он крутил посохом над демоном. А потом диктовал записывающему его слова ученику. Их окружали настороженные воины, настороженно ждавшие от демонов хоть малейшего признака жизни. Среди зрителей сидел на камне и Сайлас, хмуро наблюдая за лежащим без сознания кузеном.

Поднявшийся Ракеш подошел к ним, а следом за ним и Ник. Сайлас не обратил внимания на их появление, но Нури приветливо рыкнул.

— Лучше себя чувствуешь? — осведомился Калахимран.

— Да. Что произошло? — поинтересовался Ракеш. Калахимран указал на демонов.

— Ну, мы знаем, что происходит здесь в данный момент. Чачапойаро не в первый раз сталкиваются с демонами. В Ксуэлуале существуют записи о нападениях демонов, сделанные много веков назад. В тот раз они захватили портал наших врагов вместе со всеми их записями, — объяснил Калахимран. — Демоны слабее, чем они были когда-то, после первого прихода в наш мир. Насколько слабее, зависит от портала. Этот портал был построен неудачно. Большинство из этих конструкций нельзя перемещать. Делая портал передвижным, его создатель таким образом наносит вред каждому демону, который пытается через него пройти. Чтобы попасть в наш мир, тратится столько энергии, что практически ничего не остается.

Ракешу что-то в это не верилось. У демонов имелось немало силы и в том состоянии. Неужели они могли быть еще опаснее?

— Так что же это? — спросил он, жестом показав на демонов.

— Ну, нельзя сказать наверняка, однако когда мы изучили волшебство, у нас появилась идея. Демоны знали о своей слабости, значит, когда представилась возможность, они попытались завладеть телами и разумом вампиров, вытянув из них магию и силу. Только Шараак и прежде ускользал от похитителей тел, а у твоего друга имеется кое-какая могущественная магия. И Шараак, и Дарэй вовремя сообразили, что происходит, и успели частично заблокировать демонов. Демоны способны убить вампиров путем поглощения их магии и жизни, пока жертвы окончательно не умрут. Полагаю, нам нужно убить этих тварей, чтобы предотвратить поглощение, как-нибудь отделив на это время разум вампиров от разума демонов, — вздохнул Калахимран, пожав плечами.

Ракеш не получил специального образования в ментальной магии, но даже он смог понять суть проблемы. Как достичь разума вампиров, не попавшись в ловушку демонов? А при достижении цели — как отделить этих двоих друг от друга, чтобы демонов можно было убить без вреда для вампиров? Похоже на хирургическую операцию по отделению мертвого паразита — паразита, владеющего телепатией, магией, а также способного убить сразу же, как только он придет в себя.

— Есть ли у вас люди, которые хорошо владеют ментальными заклинаниями? — осведомился Ракеш.

— Да, Ньякахалия в них великолепна — она лучшая из тех, кто у нас есть. А если учитывать Сайласа и тебя, то вытащить Дарэя очень даже возможно. Однако я не уверен насчет Шараака. У него нет кровных родственников... — с этими словами Калахимран отошел, печально глядя на умирающего вампира.

— Вообще говоря, это может быть и не так. Я спас его жизнь своей кровью — уверен, что благодаря этому образовалась некая связь, — ответил Ракеш. Единственный глаз Калахимрана немедленно прояснился.

— Да, да, это может оказаться весьма полезным. Давай-ка я поговорю с Ньякахалией, — Калахимран поспешил прочь, оставив их наблюдать за неподвижными демонами.

— Нам очень повезло, — в конце концов произнес Ник. — Они могли оказаться и гораздо более опасными, — Ракеш согласно кивнул.

— С ним все будет в порядке, Сайлас. Мы вытащим его, как только вернется Калахимран, — уверил вампира Ракеш. Сайлас, кажется, не услышал.

* * *

— Запомните: телепатия такого рода неописуемо опасна. Если в какую-нибудь секунду вы почувствуете, что теряете контакт с собственным телом — сразу уходите. Независимо от того, закончили ли вы или нет, убирайтесь немедленно, как только почувствуете, что связь с вашим телом начинает ослабевать. Понимаете? — спросила Ньякахалия. Ракеш и Сайлас кивнули. Колдунья оставила свой посох в стороне и указала друзьфм позиции вокруг Дарэя. Троица уселась и устроилась поудобнее — действие, похоже, должно было занять несколько часов. Пока они устраивались, Калахимран сел возле Шараака, в то время как Ракеш — между Шарааком и Дарэем. Калахимран решил, что лучше всего будет освободить обоих демонов вместе, и из-за этого Ракеш нервничал, поскольку предполагалось, что он поможет освободить сразу двоих.

Собравшимся удалось довольно легко дотянуться до разума вампиров. Текущая телепатическая битва была довольно «шумной» — они смогли определить вампиров по количеству энергии, которую те отдавали. В тот миг, когда Ракеш попытался «прикоснуться», его затопило неконтролируемой и неуправляемой телепатией. От четырех сражающихся существ текла избыточная энергия. Цвета, звуки и ощущения совершенно хаотично лились через его разум, не вызывая никаких чувств. Он ощущал, как они сражаются. Туда и обратно струилась неприятная телепатическая энергия битвы за верховенство.

Ракеш никогда не пользовался телепатией подобного рода. Ментальная магия такого сорта характерна для мастеров. Он же очень поверхностно разбирался в телепатии, запомнив лишь то, что узнал из книг по окклюменции, медитации, а также при наблюдении за вампирами. Но точные указания Ньякахалии выполнять было легко. Она говорила, хотя Ракеш едва её слышал.

— Ты должен найти свой путь к тому, кого хочешь достичь. Постарайся отыскать телепатическую энергию, которая соответствует их индивидуальности, — сказала она. Как Ньякахалии удавалось говорить в окружении неослабевающих волн телепатии, для Ракеша было просто непостижимо. Он настолько утонул в водовороте мыслей, что с трудом слышал и думал — и едва понимал предмет объяснений Ньякахалии о том, как не потеряться и не оборвать связь разума и плоти.

Сперва он нашел Дарэя — это оказалось довольно просто, ведь Ракеш знал его стиль борьбы. И мысленная битва того ничуть не изменила. Неспешные мощные атаки, затем одиночный молниеносный выпад, сменяющийся новой серией медленных ударов. Потом очередной натиск, быстрый и крайне разрушительный. Ракеш чувствовал это так ясно, будто мог видеть разум друга, сражающийся с чужеродным присутствием.

По плану требовалось просочиться между демоном и вампиром, пока они сражаются — вклинить свой разум в битву так, чтобы никто этого не заметил. Как только им с Сайласом это удастся, они смогут открыть факт своего присутствия и отбросить демона и вампира назад, в их разумы и тела.

Разум демона отличался от разума Дарэя как масло от воды, и смешивались они таким же образом. Ракеш четко определял границу между ними. Его целью было стать этой линией, чтобы энергия каждой атаки следовала через него без изменения, будто его там вообще нет.

Ракеш медленно и незаметно прокрался внутрь, позволив собственному сознанию дрейфовать между маслом и водой. Сейчас сражение шло непосредственно вокруг него, и разрушительная энергия обоих противников текла через мага, что боли не доставляло. Ракеш был весьма удивлен таким развитием событий. Он предполагал, что находиться между двумя сражающимися — значит чувствовать всю тяжесть каждой атаки. Однако не ощущал разрушительной силы проходящих через него волн. Ракеш болтался вдоль линии вперед и назад, но это не причиняло ему вреда.

Очарованный происходящим Ракеш почувствовал сквозь волны телепатии, как Сайлас что-то говорит. Вампир присоединился к нему, перемещаясь вместе со сражающимися силами.

— Я занимался телепатией всю свою жизнь, но это что-то новенькое.

Ракеш, не уверенный, сможет ли что-то сказать и услышат ли его ответ, предпочел промолчать. Он был способен дрейфовать туда-сюда с каждым ударом и блоком, но пробовать пообщаться напрямую ему не хотелось.

Разбиравшийся в ментальной магии намного лучше друга Сайлас оценивал ситуацию. Ракеш не мог выяснить, кто выигрывает или проигрывает, или насколько плохи дела обеих сторон, но Сайлас смотрел и обнаруживал то, что было за гранью понимания Ракеша.

— Плохо, — сказал Сайлас. — Магия демона в Дарэе повсюду. Наверное, у нас получится разделить их разум, но плоть Дарэя благодаря этому может погибнуть.

Ракеш не спросил, каким образом это возможно — он не представлял, как ментальная магия способна разрушить тело, и просто доверял Сайласу в том, что тот знает, что делает.

К ним присоединился третий разум — Ньякахалия, которая действовала очень осторожно. Женщина не задела ни одного из присутствующих и лишь слегка коснулась их разумов. Ракеш понял, что она действительно весьма искусна в ментальной магии — настолько изящно маневрировать по всему пространству меж четырех сознаний, оставаясь незамеченной!

— Ракеш, если ты готов, можешь «прикоснуться» к Шарааку. Просто следуй за мной, — Ракеш не ответил, но Ньякахалия снова дотянулась до него и ощутила согласие.

Присутствовать одновременно в двух битвах было весьма непросто. Они могли бы решиться поочередно, если бы не факт, что один демон уведомлял другого об атаке. Поэтому в битве Шараака со вторым демоном Ракеш практически не должен был принимать участия — здесь большую часть работы проведут Калахимран и Ньякахалия, которые знали вампира всю жизнь. А от Ракеша требовалось прочувствовать это сражение. Его связь с Шарааком позволит ему «отдавать» вампиру в процессе битвы необходимые указания, если что-то пойдет не так.

Ньякахалия сформировала своего рода мост между двумя сражениями, и Ракеш последовал за ней. Здесь он мог наблюдать за второй битвой, приготовившись помочь, если вдруг понадобится. Тут Ньякахалия присоединилась к невидимому сознанию Калахимрана в другой битве и дотянулась до каждого из четверки.

— Когда я скажу, проявляйтесь и разделяйте их. Убедитесь, что ни одна частица разума не осталась за границей чужого сознания. Приготовились. Начали!

Ракеш и Сайлас атаковали — вместо того, чтобы двигаться туда-сюда по линии во время сражения демона с вампиром, они замерли на месте, отказываясь шевелиться. Теперь они поглощали атаки вместо того, чтобы пропускать их через себя.

Прямое воздействие последних атак сильно ударило по Ракешу. Боль и ярость хлестали сквозь его разум разбушевавшимися волнами. Он старался не обращать на них внимания и оставаться там, где и был. Два разума с грохотом сошлись. Демон стремился напасть вновь, в то время как Дарэй быстро понял, что произошло, и пытался вернуться обратно в собственный разум. Дотянувшись до другой битвы, Ракеш ощутил, что Шараак делает то же самое.

Потом начались проблемы. Вампиры не могли вернуться в собственный разум. Магия демонов, которую они повсюду ощущали в вампирах, являлась не столько ментальным присутствием демонов, сколько физической магией, и теперь противилась попыткам вампиров вернуть свои тела.

Разум без плоти быстро умирает. И демоны не собирались позволить вампирам уйти. Наблюдатели увидели, как окружавшее четверку сияние усилилось до такой степени, что стало трудно на них смотреть.

Внезапно Ракеша и Сайласа отрезало от управления процессом разделения. Демон призвал свою магию, расположившуюся в Дарэе, и на друзей напали с двух сторон. Сознание Дарэя исчезло из битвы, когда демон набросился на них со всех сторон.

Демон был очень силен: Ракеш почувствовал, как по его разуму и телу распространяется дикая боль, когда его атакуют с помощью телепатии и телекинеза. Существо стремилось уничтожить тех, кто посмел вмешаться. Ракеш потерял контакт со сражением, отчаянно пытаясь избавиться от боли. Теперь маг с трудом чувствовал свое тело — присутствие демонов слишком сильно ударило по нему. Неожиданно исчез Сайлас. Ракеш попытался найти, куда тот ушел, и внезапно в телепатическом сражении ощутил нечто физическое. Проследовав к этому нечто, он снова обнаружил себя.

Ракеш чувствовал головокружение и слабость, в то время как его разум болезненно возвращался в тело. Кто-то держал его за руки, оттаскивая от вампиров и демонов. Откуда-то донесся крик. Все казалось блеклым и призрачным.

ШЛЁП! Что-то его хлопнуло. Ракеш помотал головой, и все вокруг встало на свои места. Он лежал на спине в нескольких метрах от сияющего пульсирующего света, покрывавшего демонов и вампиров. Маг огляделся — все пристально наблюдали. Воины стояли с натянутыми стрелами и мачете наготове.

Калахимран, Ньякахалия и Сайлас сидели рядом. Сайлас, похоже, был без сознания. Ник стоял на коленях возле Ракеша — очевидно, именно он и дал парню пощечину.

— Прости, ты терял сознание, — тихо произнес Ник. Ракеш пожал плечами и внимательно посмотрел на остальных.

— Что случилось?

— Не сработало, — ответила Ньякахалия, когда Калахимран промолчал.

— И что?

— Мы не знаем, — через некоторое время проговорила Ньякахалия. — Наблюдатели сказали, что вампиры и демоны засияли, словно солнце, как раз перед тем, как мы все начали кричать.

— Я не помню криков.

— Я тоже, — простонал Сайлас с земли. Калахимран и Ньякахалия встали и принялись обходить по кругу яркий свет, окружавший вампиров и демонов. Их посохи засияли, и Ньякахалии пришлось закрыть глаза, в то время как разумом она пыталась понять, что происходит. Бормотавший себе под нос Калахимран больше работал с физической магией, размахивая посохом и получая при этом вспышки света. Сайлас взглянул на Ракеша, тот пожал плечами и продолжил наблюдение. Калахимран и Ньякахалия встретились и пошептались пару минут перед тем, как прийти к обоюдному согласию.

— Что ж, одно решение все же есть, — выговорил, наконец, Калахимран, присаживаясь перед ними. Его единственный глаз глядел грустно и устало.

— Учитывая, насколько тесно на данный момент связаны вампиры и демоны, все они выжить не смогут. Мы знаем, что не в состоянии помочь вампирам — они должны справиться с этим сами. Демоны атакуют их с двух сторон — изнутри тела и телепатически. Однако при этом собственные тела демонов остаются без защиты. Вампиры воспользовались данным фактом: они захватили минимальный контроль над демонами и их магией, так как получить доступ к телам легче, чем к разуму. Несмотря на это, вампиры умирают.

— Итак, что мы будем делать? — поинтересовался Ракеш.

— В сущности, все, что мы можем сделать — устроить обмен телами, — ответила Ньякахалия. — Переместить вампиров в полные жизни тела демонов, а демонов — в умирающие тела вампиров.

Ракеш с удивлением уставился на Ньякахалию. Смена тел?

— Ох, это лучше, чем смерть, но мой кузен может несколько расстроиться, если проснется демоном, — констатировал Сайлас.

— Как ты и сказал — это лучше, чем смерть. И нам придется проделать всё как можно скорее, — ответила Ньякахалия. Сайлас подумал и кивнул.

— Замечательно. Как мы это сделаем?

— Мы объясняли вам прежде, что потерять связи между разумом и телом необычайно опасно. Сейчас её теряют все четверо. Все, что нам надо сделать — одурманить тела демонов, и их разум утратит связь с телом. Затем Сайласу нужно будет с помощью вампирьей телепатии передать знак Дарэю и Шарааку, чтобы те вытолкнули всю свою сущность из собственных тел в демоновы. Потом мы прикажем вампирам забрать свой разум, пока они полностью не окажутся в теле демонов, и лишим их сознания — таким образом причинить вред будет не так просто. Затем мы убьем тела вампиров, которые вынужденно займут демоны, — объяснила Ньякахалия.

— Вы оба — гении, — сказал Ракеш Ньякахалии и Калахимрану. — Ну что — начнем?

* * *

Приготовление наркотика заняло час, так как его следовало готовить специально для демонов, а лучшие зельевары ничего не знали об этих существах. Ракеш и Сайлас с нетерпением ждали момента, стремясь как можно скорее вызволить друзей.

После применения наркотика Ракеш и Сайлас смотрели, как целитель отсчитает пульс демонов, ожидая, когда тот замедлится — показатель того, что вещество действует. Все это заняло целый час, поскольку зельевары недооценили существ.

Сайлас устроился как можно ближе к слепящему свету, закрыл глаза и попытался найти разум кузена, а потом и Шараака. Он передал суть плана, не отвлекая их внимания от битвы. Ракеш присматривал за другом при помощи собственной магии разума, очарованный ментальной магией. Несмотря на месяцы наблюдения за магией вампиров, он до сих пор был не в состоянии сам повторить ее, хотя способности Ракеша возросли в миллион раз по сравнению с уровнем годовой давности.

Лишить демонов сознания оказалось довольно сложным делом, потому что видеть их волшебники не могли и попросту были не в состоянии сказать, в сознании существа или нет. Для проверки Ньякахалия воспользовалась ментальной магией. Однако тела демонов были созданы для битвы, поэтому потребовалось несколько ударов дубиной самого сильного из воинов, прежде чем Ньякахалия решила — пора.

Следующий шаг включал убийство вампирьих тел. Что оказалось затруднительным, потому что их не было видно. Снова потребовались волшебники — с помощью магии они отличили вампиров от демонов.

Калахимран сам уничтожил тело Шараака, воткнув длинное копье ему в сердце, а затем последовала волна огня из посоха.

Когда огонь превратил тело Шараака в пепел, началось нечто неожиданное — невероятный по своей силе магический откат.

Демон не собирался так просто умирать. Первое подтверждение того, что что-то пошло неправильно, пришло вместе с огромной волной силы, в результате которой целая толпа числом больше сотни человек кубарем покатилась по земле. Ракеш почувствовал, как будто его поднимает торнадо и отшвыривает назад. Он ударился о землю и перекатом поднялся на ноги, пошатываясь.

От места, где раньше лежало тело Шараака, летели искры и вспышки света. Несуществующее больше горло все множило и множило громкие рев и крики. Потрескивающие молнии и пламенные сгустки разлетались на двадцать футов. Во все стороны разметывало черные спирали волшебства, и там, куда они попадали, плавилась земля. И тут невероятная по своей силе бестелесная магия нашла выход своей ярости — тело вампира.

Последняя магия демона коснулась плоти Дарэя, в вихре жара и черного пламени обратив ее в пепел. А потом душа демона развеялась, окончательно уничтоженная.

Оставшийся демон сиял все ярче и ярче, и вскоре прах тела Дарэя тоже залило зарево. Пепел взвился в воздух и осел на темного демона, ставшего теперь Дареем. Пепел засверкал золотом и в считанные секунды впитался в тело.

После этого оба тела воссияли еще сильнее, свет становился все ярче и ярче — настолько интенсивным, что всем пришлось попятиться. Наконец, свечение достигло своего максимума и начало ужиматься, пока не достигло размера небольшого шара, окружившего лежащих без памяти новые тела вампиров.

Поднявшийся Сайлас приблизился к ярко пылающим телам — под конец ему пришлось закрыть глаза от слепящего сверкания. Когда он ступил в центр «пузыря», а края его фигуры начали скрываться из вида, в Сайласа вонзилась мелькнувшая потрескивающая молния.

У Сайласа не осталось времени на крик — его швырнуло поверх головы Ракеша и впечатало в скалистый склон с такой силой, что вздрогнула земля. Несколько воинов немедленно подскочили к нему, но, видимо, вампир был без сознания. Лежавший на земле Нури одним скачком влетел в сияние. Ракеш успел поймать пантеру заклинанием мобиликорпус, пока ее тоже не отбросило.

Нури обернулся к нему, рыча и шипя. Ракеш оглушил зверя; пантера отбила заклинание, встряхнувшись, сбросила мобиликорпус и снова устремилась к телам демонов.

На сей раз останавливать пантеру было некому. Яростно взревевший Нури исчез в ярком свете, где лежали вампиры. Миг спустя послышались рык и урчание. Толпа наблюдала, не способная ничего сделать. Однако через несколько минут сияние начало меркнуть. Тут Нури вылетел из пылающей массы, как будто ему подпалили хвост. Он перепрыгнул окружавших его людей и припал, стегая хвостом, к земле возле Сайласа, рыча и шипя.

Сайлас медленно сел и погладил шею пантеры. Он зашептал ей что-то на ухо, пытаясь успокоить разозлившуюся кошку.

Когда свет померк, толпа всмотрелась в центр, внимательно высматривая то, что так расстроило Нури.

Дарэй и Шараак очнулись.

Два демона поднялись и повернулись — неустойчиво шатающиеся, но уже вполне очнувшиеся. Бывшие вампиры посмотрели на возбужденную толпу, а потом медленно приблизились к ней. Стража шагнула вперед, выставив перед собой копья. Дарэй шикнул на них и окатил свирепым взором.

— Прекратите, — рыкнул он на воинов. Те были настолько шокированы, что лишь стояли себе с выпученными глазами и открытыми ртами, а демоны подошли в это время к Ракешу и Сайласу и плюхнулись на землю. Прекратив шипеть и рычать, Нури и обнюхал темного демона. Дарэй мурлыкнул ему.

— Да, Нури, это я. Прости за запах, — Дарэй перевернулся, стараясь не задеть свои новые крылья, и обвиняюще уставился на Сайласа и Ракеша.

— Больно, — проскулил он.