Монстр с нежным сердцем (джен)

Персиваль Дамблдор родился в самый веселый день года — первого апреля тысяча восемьсот пятидесятого. Учитывая день смеха, в который младенец запросился на свет, мать развеселилась и рожала его с шутками и прибаутками, перемежая их смачными ругательствами.

— Ой, ну давай же… да чтоб я ещё раз… Убью Брайана!

— Ты куда?! Роди сначала! — перехватывает роженицу акушер, давясь хохотом.

— Хорошо, я сначала рожу, но потом — отпусти! Я ему покажу… наследничка…

Родился Перси с фигушками, нет, я не опечаталась, пухлые его кулачки были сжаты именно в два весьма очевидных кукиша, словно младенец с самого рождения заявлял всему миру: «А вот фигу вам!», что он и подтвердил, оглушительно заорав, как только воздух хлынул в легкие. Счастливая мама, разумеется, забыла о мести и передумала убивать мужа, отвлекшись на чудесного сына.

Монти Мракс отстал на пару месяцев и родился в ночь на третье июня, до полусмерти замучив мать. Папаша Моран чуть не поседел от столь продолжительных схваток, продлившихся аж двенадцать часов. В том же году стал отцом и Адам Долгопупс: после долгих бесплодных попыток его чахоточная супруга наконец-то разрешилась бременем, родив долгожданного наследника — Арфанга Долгопупса. К сожалению, Адам женился задолго до появления Гарри и состоял в браке с дальней родственницей. Что впоследствии скажется на Невилле, если помните, он до восьми лет считался сквибом…

Найджел с тоской покосился на бутылку кларета — только что в воздухе рассеялся Патронус с сообщением о рождении второй племянницы Элладоры Блэк. Обложили, сволочи… Сириус и Фаэтон, вон, бегают, орут, Айола только начала ходить, и вот ещё одна… Гарри с полным сочувствием отнесся к его горю и подлил в бокал карамельного кларета. Подал ему и произнес:

— Ну чего ты? Их всего четверо… Я вот лично знавал волшебников, у которых в семье было аж семеро детей.

— Вот ужас, — вздрогнул Найджел, не успев даже и выпить. Гарри поколебался и рискнул:

— Сириус умрет в восемь лет.

— Ч-чего-о-о?.. — похолодел Найджел, в страхе глядя на Гарри. Тот мрачно кивнул, забрал нетронутую рюмку и опрокинул в себя.

— Причина его смерти мне неизвестна. Знаю только, что он умер в детстве и в его честь назовут другого ребёнка. Советую забрать мальчика сюда, пусть хоть на глазах будет, глядишь да убережем. Если доживет до девяти, будем считать, что мы обманули судьбу.

— Гарри, я идиот, — покаянно признался Найджел. — Сижу тут, плачусь, что племяшами окружают, а сам упустил из виду, что жизнь хрупка и скоротечна… Прости. Непутевый я дядя.

Гарри со вздохом сгреб директора в охапку и стал покачивать его в своих объятиях, искренне жалея этого одичавшего нелюдимого человека, которому так не повезло родиться бастардом в такое время, когда рождение вне брака считалось моветоном в светском обществе. Просто позорищем! А Найджел такой же человек, как все, со своими чувствами и заморочками, ошибками и всем, из чего люди состоят…

Здоровяк Перси, рыжий и румяный, сразу же забрал бразды правления, не дав Монти с Арфангом и пикнуть хоть что-то в свою защиту. Авторитарным был — дай боже! Сначала в пеленках глушил всех требовательным ревом, да таким, что Монти с Арфангом от удивления примолкали и, утихомирившись, засыпали под неумолчный бас Персиваля (!). Потом начал игрушки отбирать: увидит чего и тут же к себе левитирует, поражая всех окружающих, шутки ли, пять месяцев малышу, а такое проворачивает!.. Элладора Блэк в их пацанью компанию, увы, не вписалась, трое карапузов игнорировали девочку так явственно, что Элла устроила Найджелу не один скандал, обвиняя того в нарочном настрое мальчиков против её доченьки. Хотя Найджел в этом никак не участвовал, да и когда ему?! Он был занят сугубо своими директорскими делами.

В пятьдесят первом году Гарри среди ночи поднял Патронус-буйвол и срывающимся голосом Рамы сообщил:

— Дочка! Гарри, брат, у меня родилась дочка!

Гарри как был в пижаме, так прямо в ней и выбежал из Хогвартса, а достигнув границы, трансгрессировал в родильное отделение Лондонского госпиталя, спеша засвидетельствовать счастье друга. Рам был в таком восторге, что на радостях чуть не задушил Гарри, едва завидев. Озабоченные врачи и медсестры лишь обтекали крепко обнявшихся мужчин, ни в коем разе не удивляясь тому, что один из них в пижаме и явился невесть откуда… И не такое видали!

Дочку Рамы Гарри увидел только через полгода, когда тот вернулся в Хогвартс с шестимесячной малышкой, которая оказалась волшебницей. Впервые увидев это чудо, Гарри просто опешил: смугленькая, с очаровательной улыбкой, с сияющими огромными глазищами, Кендра была настолько завораживающей, что до него как-то не сразу дошло, как её зовут. А когда дошло…

— Как? Рам, господи, как ты её назвал? — в полном шоке переспросил Гарри, ощущая, как гудит в ушах кровь.

— Кендра. Кендра Никум… Гарри, брат, что с тобой? — Рам встревоженно оглянулся, прикидывая, куда посадить ребёнка. Но Гарри торопливо поднял руки, успокаивая:

— Всё-всё, Рам, я в порядке! Не паникуй, прости… Я просто удивился… Дело в том, что Кендра станет женой англичанина.

— Ой, фу ты, напугал!.. — Рам от облегчения аж застонал. — Я уж подумал…

— Прости, — ещё раз извинился Гарри, после чего смущенно пояснил: — Я не знал девичью фамилию Кендры в своем будущем, вот и удивился.

— Понятно, — совсем успокоился Рам, прижимая к себе доченьку. Заинтересованно протянул: — Значить, за англичанина? Не знаешь, почему?

— Она его полюбит, — покраснел Гарри.

— О-о-о, даже так! — весело удивился Рам и чмокнул дочурку в пухлую щечку. — Раз так, то мешать тебе не будем, моя принцесса, обещаю! — поклялся он, глядя в блестящие черные очи малышки. Остро глянул на Гарри и требовательно спросил: — А этот англичанин её тоже будет любить?

— Будет! — клятвенно заверил Гарри, с ужасом думая о канонной судьбе семьи Дамблдоров. Боже, боже, не допусти, чтоб в их жизни появились те три идиота, избившие Ариану!..

Малышка Кендра оказалась очень сильной волшебницей, в точности, как Персиваль. Она так же, как Перси, запросто левитировала к себе все понравившиеся предметы, по желанию могла их перекрасить или трансформировать во что-то другое. Могла заставить немую книгу читать ей вслух, причем маминым голосом! Вполне понятно, почему Раму пришлось вернуться в Хогвартс, среди магглов с таким ребёнком быстро попадешь в неприятности.

Кена переехала в замок к мужу позже, после того, как собрала все вещи, которые посчитала необходимым перевезти с собой. Глядя на вереницу обозов и телег, обитатели Хогвартса невольно задавались вопросом — а не переехала ли сюда вся маггловская семья Никума? Нет, приехала одна жена, и в обозах были её личные вещи. Да, всё это: любимые софы и кушетки, столики и шкафчики, ковры из Персии, дамасские шелка в рулонах, картины с пейзажами в тяжелых резных рамах, кадки с пальмами и фикусами, этажерки для обуви, сама обувь в бесчисленных коробках, сундуки с платьями и ещё всего по мелочи…

На последней телеге прибыл семейный питомец Никумов — здоровенный пёс овчарочьего окраса, с головой и размерами немецкого дога. Когда песий великан спрыгнул с телеги и подбежал к Гарри, то ростом оказался вровень по плечо и даже чуть-чуть повыше, учитывая остроконечные стоячие уши.

Пса звали просто и со вкусом — Батя. И было ему десять месяцев. Гарри едва в штопор не ушел, когда понял, что он, по сути, ещё щенок.

Ирландские ку-ши, почуяв сородича, моментально выросли во дворе, как из-под земли, и грозно ощетинились, собираясь задать трепку пришельцу. Увидев, однако, верзилу со щенячьим запахом, пастухи смутились и даже уважительно поджали хвосты-косички.

Батя, впрочем, оказался не полным наглецом и к старожилам отнесся с достаточным почтением — вежливо обнюхался с ними и поставил метку на ближайшем валуне, предъявил, так сказать, свои личные данные. Пастушки метку оценили: понюхали и отпечатали своими, дескать, принят, добро пожаловать!

Семья Никумов поселилась в апартаментах Рамы, где он жил ранее холостяком, к счастью, помещения в замке были очень просторны, так что вещи Кены прекрасно разместились в новых покоях. Банковские дела Рам передал пока своим заместителям, ну и хозяина филиала надо ещё учитывать. Он был драконом, и Гарри наконец-то смог его увидеть, когда тот принес Раме документы на подпись.

Пришел он в полдень, аккурат перед обедом, поздоровался со встречающими и поинтересовался, где его заведующий господин Никум? Гарри вызвался проводить. Он знал, что владелец банка — дракон, и представлял его себе соответсвующе. Но вместо крылатого огнедышащего ящера рядом с ним шел всего лишь высокий человек в коричневом кожаном балахоне, капюшон которого был низко накинут на глаза, отчего банкир казался монахом-бенедиктинцем… Честно говоря, Гарри чувствовал себя обманутым: он-то все дела отложил, едва узнал, что ожидается визит Бернарда Британика, и хотел встретить его со всеми почестями. Гарри очень сильно желал посмотреть на разумного дракона, чтобы сравнить его с той кошмарной хвосторогой.

— А господин Британик не смог прийти? — робко поинтересовался Гарри, ведя гостя по коридорам. Ответом был неопределенный хмык из-под капюшона. Вздохнув, Гарри затолкал подальше свое разочарование и, толкнув двери, объявил Раме о визитере. И растерянно замер, услышав приветствие:

— О, Бернард! Помню, помню о патенте. Доработали?

— Да, Рам, доработали. Осталось хорошее название придумать… — отозвался гость, вынимая из-полы плаща пухлую папку. Подходя к столу, человек скинул балахон, и Гарри увидел совершенно лысую макушку. Это и был дракон, принявший человеческий вид. В желто-зеленых глазах светилась мудрость тысячелетий, в лукавой улыбке сквозила всезнающая снисходительность, и Гарри ощутил себя таким неразумышем, просто младенцем в пеленках каким-то. Хвосторога, ага… Рам, заметив гаррино выражение лица, сжалился и мягко пояснил ему:

— Гарри, прости меня, я забыл тебе сказать, что у дракона три ипостаси: боевая, природная и антропоморфная, которую он принимает для общения с людьми. Покажи ему природную, Берни, — попросил он дракона. Мужчина с легкой досадой взглянул на Гарри и перетек в нечто неописуемое, приняв вид варана с человечьим торсом и чешуйчатыми руками, сзади из-под плаща вильнул длинный толсто-тонкий хвост. Мощные ноги с пятью пальцами крепко уперлись в пол, драконьи желтые глаза, не мигая, уставились на Гарри, и тот внезапно ощутил, как у него во рту резко пересохло. Что ни говори, а дракон ростом с человека был довольно жутким…

Испытывать нервы дольше положенного дракон не стал — превратился обратно и занялся бумагами, за что Гарри был очень благодарен. Незаметно переведя дух, он отошел к окну, уселся на мягкий диванчик-подоконник и притворился ветошкой, исподтишка разглядывая лысого дядьку, в какой-то момент отметив вдруг, что уши у него заострены сверху, как у толкиеновского эльфа. Интересно, если на него надеть парик, как у Люциуса Малфоя, станет ли он похожим на Леголаса? А вообще, почему уши острые, ведь он человека изображает, или нелюди не могут полностью обратиться в хомо сапиенса? За этими измышлизмами Гарри чуть не пропустил вопрос Рама, и тому пришлось ещё раз повторить, прикрикнув:

— Да Гарри же, я к тебе обращаюсь! Спустись с небес.

— Ой! Что? — дернувшись, мечтатель едва не свалился с подоконника. Сел ровнее и смутился, увидев понимающую улыбку дракона. Хм-мм, неужели знает, о чем Гарри думал?.. Рам позвал:

— Твоя подпись, как свидетеля, нужна. Подпишешь?

Ощущая на себе добродушно-ехидный взгляд Бернарда, Гарри подошел и взял перо. Поставил размашистый росчерк и взглянул на титул документа. Патент на утверждение новейшего гномьего изобретения — «защитных плащей».

— Что это такое? — заинтересовался он.

— Накидка для защиты. В полевых испытаниях превзошла все ожидания. Спасает от всех заклинаний, её ни Секо не берет, ни Кувалда, ни Бомбарда. И даже Аваду отразила… — Гарри поднял брови и Рам спохватился: — Ах да, её на свинью накинули, не на мага, не смотри так!

— А от физических объектов она тоже защищает? — подумав, спросил Гарри. Видя недоумение на лице Рамы, дополнил: — От падающего балкона, атакующего быка и от наезда грузовика эта ваша чудо-накидка способна защитить?

— Проверяли? — Рам переадресовал вопрос Британику. Тот покачал головой и заметил:

— Волшебник вроде успеет уйти из-под падающего балкона.

— Ага, он-то уйдет, а магглам крышка, бетонная… — несогласно буркнул Гарри.

— Н-да-а-а, магглов-то мы не учли, — задумчиво протянул Рам. Сосредоточился: — Так, быка можно здешнего взять и спустить, балкон… балкон… Кусок скалы аналогичного размера и веса придется обрушить с ближайшей горы… А грузовик… Что это такое, кстати? — включился он.

— Грузовая машина будущего. Пять тонн угля на вагонетке, — прикинул Гарри примерную ассоциацию. Пожарную водовозку с лошадьми он не стал предлагать. Бернард заинтересованно сощурился. Оглядел Гарри и Рама и озадаченно спросил:

— Я правильно понимаю, вы намерены прикрывать защитной накидкой и магглов, если вдруг окажетесь в опасности вместе с ними? А как же Статут секретности?

— Статуты не должны стоять между жизнями волшебника и маггла, — хмуро сказал Гарри. — При общей опасности спасать надо всех, а не просеивать через ситечко самых достойных.

— Гарри прав, Берни, — индус серьезно посмотрел на Британика. — Я женат на прекрасной девушке из маггловской семьи, имею от неё дочь и жизни себе без них не представляю. Но ты дракон, тебе, наверное, не понять…

— Почему же? — вскинул тот ладони. — Понимаю. Не надо из меня совсем уж бессердечного монстра делать.

На том и порешили дела полюбовно, договорились провести новые испытания, пожали руки и разошлись. Ну а повторные полевые проверки прошли на ура: бык чуть не убился об столб, на который накинули красную тряпочку, многотонная скала, обрушенная на манекен, раскрошилась в щебень, причем на плащике ни единая ниточка не пострадала, равно как и на манекене ни царапинки не обнаружилось. Изделие гномов становилась просто имбой. Вагонетка, пущенная под уклон, разбилась вдребезги, к сожалению, раздавив и манекен. В причине разобрались и выяснили, что кукла пострадала лишь потому, что сдвинулась с места и «открыла» ноги. На этой почве возник спор — так ли надежна накидка? Гарри хмыкнул и сообщил с места, что под колёсами машин погибает половина людского населения в год, и мантия-невредимка всех уж точно не спасет, но в продажу её куда разумнее будет выпустить, ведь при таком раскладе одна спасенная жизнь всяко лучше чем ничего.

Из тех дебатов вышло название патента — мантия-невредимка. Вопрос о Статуте поднялся года три спустя, когда в пятьдесят пятом юго-запад Англии всколыхнуло странное и в чем-то пугающее событие.

— Д-драккл возьми! — зло и бессильно выругался Дервент, грохнув кулаком по столу. — Свидетелей слишком много! Всем память не сотрешь, — скомкав газету, он яростно отбросил её в сторону. — И телка глупого поздно ловить — история стала достоянием общественности, попала в газеты и теперь известна всем.

Большой зал настороженно замер, глядя на стол профессоров. Гарри, ничего не понимая, подобрал отброшенную газету. Она была маггловская, обычная «Таймс». Крупный заголовок сразу бросился в глаза.

«Нечто из Девоншира»

«Седьмого февраля в Девоншире прошел обильный снегопад, и белым цветом окрасился весь обширный бассейн реки Экс. Генри Пилк, булочник из деревни Топшем, в то утро поднялся рано, чтобы растопить печи и начать свою обычную работу. Он был одним из первых, кто увидел чистый хрустящий снег, покрывший деревню и окружающие поля. Но на этом снегу он заметил нечто необычное: следы, которые, казалось, оставил очень маленький ослик…

…Понемногу возбуждение перешло в страх, поскольку выяснилось, что, кроме всего прочего, существо, прошедшее этой ночью, способно перепрыгивать через стены четырехметровой высоты так, как будто их вовсе не было.

Следы объявились в Эксмуте, Лимпстоуне, Вудбери, Паудерхеме, Мемхеде, Доулише, Тейнмуте, Тотнесе, Торке и других селениях графства, на территории общей площадью 150 квадратных километров. Пересекая поля и луга, следы уперлись в стог сена высотой в шесть метров. Продолжились они с другой стороны, словно бы препятствия вообще не существовало. Осмотрев сам стог, занесенный слоем чистого снега, было замечено, что на нем нет никаких следов. Всё, казалось, указывало на то, что каким-то необъяснимым образом нечто перелетело через скирду или, может быть, прошло сквозь неё, как призрак…

…Если сны и вымыслы являются ментальными феноменами, а чеснок, вино, тарелки, столы и бутылки — чисто физическими объектами, то где-то между их мирами обитают люди-волки, вампиры, сущности, вызывающие полтергейст, морские чудища, корабли-призраки, привидения и девонширские монстры. Может быть, существует какая-нибудь земля, где физическая и ментальная реальности встречаются, смешиваются и взаимопроникают? Есть загадки без разгадки — такова и эта, которая сопротивляется разрешению, не сдаваясь перед современной наукой с ее усовершенствованными методами исследования. Факты остаются, но объяснение по-прежнему отсутствует.

Нечто оставило свои следы протяженностью в 150 километров в окрестностях реки Экс в Девоншире в ночь на 7 февраля 1855 года. Следы не похожи ни на любые другие, принадлежащие известной птице или зверю. Идет ли речь о каком-то редком животном или же совсем неизвестном науке? Или это была чья-то шутка? Или здесь замешаны сверхъестественные силы?»…

Прекратив чтение, Гарри задумчиво уставился на Джона. Не сводя с него взгляда и складывая газету, медленно проговорил:

— Не вижу повода для паники. Эта газета сохранится в Архиве Британской Публичной библиотеки и будет доступна широкому кругу читателей. По ней напишут книги и даже создадут новую науку под названием криптозоология, миллионы заинтересованных людей начнут искать по всему миру следы загадочных зверей и будут зваться гордым званием криптозоолога. Лично я ничего плохого в этом не вижу, так пусть хоть немножко тайн достанется и простым людям, а не только волшебникам. Уверяю вас, никто никогда не узнает, что в эту ночь по югу Англии пробежал влюбленный луннотелёнок. И у нас в будущем ещё будет работа, когда осмелеют некоторые твари и начнут нападать на домашний скот, а несчастные люди будут так напуганы, что дадут ему общее название — чупакабра…

Стоял на склоне холма в окружении друзей юный Сириус Блэк, благополучно переживший «смертельную» дату, смотрел на густеющие сумерки, думал о своем десятом дне рождения и тихо радовался жизни.