Самый сложный план (джен)

Оставшиеся три недели до испытания Аккорд потратил на то, чтобы собрать образцы флоры и фауны Скарифа. Возможно, когда-нибудь его экосистему удастся воссоздать на какой-нибудь другой планете. К счастью, местная жизнь была не слишком развита — где-то так на уровне земного девонского периода. С кайнозойским разнообразием даже Аккорд не справился бы. И так на воссоздание биосистемы уйдут века, хотя он уже договорился о начале соответствующих работ с иторианскими экоинженерами.

А уничтожение всей этой красоты займёт от силы секунд тридцать. Не слишком выгодный обмен.

Сложность заключалась в том, чтобы проделать это всё тайно, не обратив на Скариф любопытства всей Галактики. От других фигурантов Империи же скрывать это не стоило, но и чересчур привлекать внимание — тоже нежелательно. Ещё не хватало, чтобы все задумались, с чего это Таркин стал таким сентиментальным. И именно из-за этой сложности задача и стала для него решаемой — иначе шард не включился бы.

Эвакуацию архивов и рекреационных зон, расположенных на Скарифе, он оставил другим. Вся эта информация, за которую повстанцы души бы продали, у него уже была, так что очки шпионажа на ней заработать невозможно. А вот повозиться с транспортными потоками любителям избыточных разрушений совсем не помешает. Может быть поймут, какую работу ежедневно делает Таркин, и перестанут взрывать всё подряд.

Нет, Аккорд любил разрушения. Он не любил разрушения бессмысленные, несбалансированные, неэффективные. Правильное разрушение должно увеличивать, а не уменьшать доступное богатство. Увеличивать чужую энтропию нужно так, чтобы при этом уменьшать собственную. Взрыв Скарифа под это определение не подходил. Хотя Императора он, несомненно, обрадует — хоть какая-то польза.

Генератор и эмиттеры силового щита демонтировать не стали — напротив, его включили на полную мощность, чтобы проверить эффективность суперлазера против защищённых планет. Устроить планете без щита «Базу Дельта Ноль» можно и более дешёвыми средствами. Собственно, это была ещё одна причина, почему Скарифу отдали предпочтение, и единственная, которую Аккорд одобрял — на Тарбеке щита не было.

В конце второй недели Звезда не торопясь начала отходить от Скарифа. При ударе по планете в упор (с высоты стационарной орбиты) станция могла повредить себя откатом — это было всё равно, что выстрелить из гранатомёта в стену прямо перед собой. Основная конструкция Объекта была достаточно прочна и прикрыта несколькими силовыми щитами, чтобы выдержать вспышку и удар астероидов, но вот окружавшие её строительные леса, информационные сети и базы снабжения были куда более уязвимы.

В итоге было принято решение отступить на два гигаметра — максимальную дистанцию, с которой суперлазер ещё мог (теоретически) полностью уничтожить планету. С большего расстояния он бы смял и сокрушил её, превратив в кучу раскалённых каменных глыб и облако плазмы, и разумеется, убил бы всё живое — но не преодолел бы её гравитации, так что вскоре обломки бы снова слиплись в единый ком, на котором через сотню миллионов лет снова могла бы появиться жизнь.

Кстати о мощности. Это весьма интересный вопрос — откуда суперлазер берёт энергию для выстрела.

То есть мы вроде бы знаем откуда — от кайбер-кристаллов, которые сами себе источники энергии. Но кристаллы-то её берут откуда? Даже Киты не могут нарушать закон сохранения энергии.

В норме кристаллы черпают рабочую мощность из облака тёмной энергии, которое их окружает. А это облако в свою очередь подзаряжается от солнечного света. Этого более чем хватает для обеспечения работы световых мечей, но вот когда речь заходит об уничтожении действительно массивных небесных тел…

Для разрушения, к примеру, Земли, нужно порядка 10^32 джоулей (чуть побольше, на самом деле, но когда речь идёт о порядках величин, разница в два-три раза роли не играет). Ага. А земное Солнце вырабатывает порядка 10^26 ватт, то есть джоулей в секунду (тоже чуть побольше).

Это означает, что для сбора энергии на один выстрел полной мощности нам понадобится миллион секунд или одиннадцать с половиной дней. Это при том сугубо теоретическом условии, что мы можем окутать всю звезду абсолютно непрозрачной оболочкой, превращая всё её излучение в энергию — по сути погасить её на одиннадцать дней.

А по техзаданию Звезда должна была полностью перезаряжаться за одни сутки.

Теоретически недостающую энергию можно было перекачивать из облаков тёмной энергии, создаваемых кристаллами возле других звёзд, на практике же такие потоки были бы чересчур заметны. Да и протягивание их будет далеко не мгновенным. Хоть через обычное пространство, хоть через гипер.

Хитрость в том, что щупальца тёмной энергии собирают фотоны не только с поверхности звезды, но и из её глубины. Звезда находится в тепловом равновесии. Ядро генерирует 10^26 джоулей в секунду, ровно столько же истекает и с поверхности звезды. Но прежде, чем фотон достигнет поверхности, он в одной только зоне лучистого переноса блуждает 170 тысяч лет. То есть внутри Солнца «транзитом» от ядра к фотосфере находится по меньшей мере 5*10^12 секундных порций излучения. По меньшей мере — потому что кроме зоны лучистого переноса есть ещё конвективная зона.

То есть если собрать весь запас лучевой энергии звезды — этого хватит на взрыв нескольких миллионов планет… а также на полную дестабилизацию ограбленного светила. Нет, в Сверхновую оно не превратится, но полыхнёт неслабо, прежде чем стабилизируется в новом тепловом равновесии. Все остальные планеты системы сжечь хватит. Но Звезда на такое не замахивается. Она собирает у своей тёзки всего лишь миллионную долю этих запасов, и всего лишь на порядок-два быстрее, чем звезда эти запасы пополняет. На светимости звезды это почти никак не скажется.

Вообще Растворитель предельно аккуратен в своей работе. Он не только звёздный свет пьёт предельно аккуратно — он и планету взрывает очень бережно — чтобы её соседи по системе не пострадали. Если просто расколоть землеподобную планету на куски, по системе разлетится достаточно хлама, чтобы заведомо снести всё живое с поверхности других планет. Миллионы стокилометровых астероидов — это смерть.

Но залп суперлазера часть массы планеты просто перемещает в гиперпространство, часть превращает в безвредный газ, и наконец часть выбрасывает из плоскости эклиптики с гиперболическими скоростями, так чтобы эти обломки никогда не вернулись в систему. Идеально чистая уборка.

Если бы удалось ему объяснить, что в данном случае некоторые вещи выкидывать как раз не надо… Но это только когда Палпатин будет выведен из игры. До этого на такие возможности лучше даже не намекать.

Они все стояли в наблюдательной рубке, смонтированной непосредственно над тарелкой суперлазера. Ну как непосредственно… в километре от её края примерно. В масштабах станции это рядом. Арист, Кренник, Лемелиск, Джерджеррод… и конечно же, сам Таркин.

С точки зрения Аккорда это был риск, близкий к самоубийству. Человек, привыкший предусматривать все возможные угрозы задолго до их появления, ни за что не подошёл бы так близко к машине уничтожения при её первом запуске. Малейший боковой лепесток квазиплазмы — и не спасёт ни киборгизация, ни броня, ни персональные щиты.

Но и отсутствовать на испытании он не мог — настоящий Таркин себе бы ни за что такого не позволил. Отказаться от участия в своём величайшем триумфе? Показать всем, что то ли боишься собственного детища, то ли просто не заинтересован в нём? Видит Сила, сгореть, стоя на мостике, и то легче.

Во всяком случае, Аккорд принял некоторые меры. Наблюдательная рубка находилась на сильно выдвинутом вперёд мостике, «повисшем над бездной», так что между ней и суперлазером не было никакого постороннего вещества в значительных количествах. Снизу же днище рубки было покрыто кортозисом. Таким образом, чистая квазиплазма будет поглощена, а продуктам испарения, которые могли бы кортозис пробить — просто неоткуда взяться. Конечно, это поможет на доли секунды — потом сзади ударит превращённая в плазму основная масса станции… Но этих долей секунды может хватить, чтобы отстыковать рубку (которая представляла собой по сути отдельный космический корабль), врубить кормовые щиты и дать полную тягу, одновременно прыгая в гиперпространство прочь от взрыва.

И тем не менее, в случае катастрофы всё это не давало никаких гарантий. Всего лишь немного повышало шансы на выживание. Но лучше, чем ничего.

Восемь лучей ударили с краёв тарелки в фокус — центральную точку, расположенную на оси тарелки, на расстоянии, примерно равном её диаметру. В этой точке несколько мгновений разрасталось зеленоватое облачко — а затем из него ударил гораздо более мощный ослепительный луч.

Спрашивается, на кой ситх нужны подобные сложности? Почему не выстрелить сразу одним лучом, или, если уж нужно восемь кристаллов, почему не объединить их лучи прямо на цели? Ведь при пересечении и слиянии потоков какая-то часть энергии наверняка потеряется?

Дело в следующем. Хорошо, вы украли у звезды 10^32 джоулей. Как их теперь преобразовать в боевой залп? Простой фотонный луч (даже такой мощный) будет запросто отражён планетарным щитом — ведь энергия каждого фотона в нём ниже потенциального барьера. Нужны высокоэнергетические частицы. Очень высокоэнергетические. Нужна квазиплазма.

Пропустить тёмную энергию сквозь кристаллы? Ага, сейчас. Суммарный вес кристаллов — порядка миллиона тонн. А энергетический заряд, который мы украли, ВЕСИТ примерно так в миллион раз больше. Даже шард, при всех его совершенно фантастических свойствах, не может пропустить сквозь себя настолько превосходящий массоэнергетический эквивалент, не испарившись в процессе.

Поэтому мы концентрируем заряд украденной тёмной энергии в «тарелке». Восемь лучей, идущих от кристалла — всего лишь детонатор к этой взрывчатке, «первичное зажигание» на жаргоне техников суперлазера. Их суммарная энергия в миллиард раз меньше. Из квазиплазмы лучей формируется в фокусе одноразовый «кристалл» — преобразователь. И уже в этой высокотемпературной конструкции и происходит превращение всех триллионов тонн тёмной энергии в боевой луч. Своего рода гиперпространственный аналог лазеров с ядерной накачкой, придуманных на Земле.

Луч этот, кстати, тоже не так прост. Он является ступенчатым. Несколько первичных зарядов-лидеров пробивают канал в гиперпространстве — вы ведь не забыли, что оно у нас не пустое, в нём есть ГР-частицы, которые поглотили бы и рассеяли наш залп, вздумай мы сразу его выстрелить со скоростью света. Поэтому вначале нужно эти частицы с пути убрать, создать гиперпространственный вакуум — и уже в этом вакууме беспрепятственно течёт основной заряд.

Он проходит сквозь планетарный щит, даже не заметив его — что пассивную часть, что активную — энергия каждой частицы гораздо, гораздо выше потенциального барьера. Не зря мы столько возились с «зажиганием».

Он достигает ядра планеты, растратив по пути лишь крошечную часть своей энергии. Именно здесь, в районе ядра, гаснет последний из зарядов-лидеров. Основной поток смешивается с радиацией Кронау, почти мгновенно утратив всю скорость, превращаясь в квазиплазменный пузырь, превосходящий его по массе на порядки — и соответственно, настолько же ниже по скорости. Более холодная квазиплазма, в свою очередь, смешивается с веществом ядра, превращаясь в плазму обычную. И вот этот третичный пузырь уже и достигает коры, производя тот взрыв, который мы видим глазами — ослепительную вспышку, испаряющую океаны и превращающую континенты в миллионы обломков-астероидов. Все живые существа умирают на миллисекунду позже, чем их планета. Быстрее, чем успевают почувствовать боль или увидеть свет. Идеально чистая, милосердная ликвидация. Только отзвуки их душ в Силе успевают вскрикнуть в ужасе.

Скарифа больше нет.

А мир —

Почти такой,

Каким он был вчера и сотни лет назад:

Что значит для него один увядший сад? —

Среди бесчисленных планет

Всего один угасший след

Во мраке лет?..

После выстрела Звезда о чём-то долго говорила с Палпатином. По закрытому каналу, так что даже Аккорд не смог отследить этот разговор, не выдав себя в процессе. Аппаратура связи к тому времени уже была ассимилирована. Но предчувствие у него было по этому поводу самое дурное. Маленьким девочкам не стоит говорить со старыми маньяками о массовых убийствах. Чему-чему, а плохому он всегда научит с радостью.

Самым худшим было то, что он никак не мог проявить беспокойство по этому вопросу. Не мог перед Звездой — поскольку это выдаст его неприязнь и враждебные намерения в отношении Палпатина. Не мог перед всеми остальными — так как это выдаст, что он уже не совсем Таркин.

Нужен был педагог-посредник. Некто, способный поработать с новорожденной Абоминор вплотную. Войти к ней в доверие, проявить должный интерес, поддержать. И при этом, в отличие от Ашлы, поддающийся контролю. Причём присутствие этого кого-то на Объекте и интерес к личности живого планетоида не должны вызывать никаких подозрений.

Забавно, но по статусу, полномочиям и убеждениям для этого идеально подходил Гален Эрсо. Жаль только, что он так сильно ненавидел своё детище. Звезда бы ощутила его агрессию или неискренность — в зависимости от того, какую линию он бы избрал. И оба клона, к сожалению, эту ненависть унаследовали.

Подошли бы некоторые джедаи (далеко не все). Но даже если удастся найти джедая с нужными взглядами, пережившего Приказ 66, тащить его на Объект под бочок к Аристу — полное самоубийство.

Увы, его шард — хоть и не Технарь, но технарь. В смысле, не гуманитарий. С людьми он работать не умеет. Вернее, умеет — с большими массами людей, где начинает работать статистика и социология. А вот отдельных человеков он оценивает лишь как совокупность интересов, умений и полномочий. Что этот человек может сделать, и что в его интересах сделать (объективно) — да, пожалуйста. Как сделать, чтобы он осознал эти свои интересы — извини, это не ко мне. Против глупости человеческой шард бессилен — он может лишь пометить определённый элемент схемы как ненадёжный и предусмотреть резервный канал исполнения. На Земле Бет Аккорд этот вопрос решал дрессировкой, превращая людей в послушные и предсказуемые винтики. Здесь пришлось учиться смотреть на вещи шире. Слишком много у него подчинённых, даже первого управленческого звена, чтобы каждого таким образом обработать. Да и не всех так можно — на некоторых его полномочия не распространяются. Попробуй подрессируй ту же Ашлу. Или тем более — Ариста.

Так что снова переквалифицироваться в кадровики. Дать шарду первичную задачу найти всех кандидатов, которые подойдут по формальным критериям — а дальше уже самому, используя опыт и харизму Таркина, искать к этим людям подходы. И к нелюдям — тоже.

В итоге Аккорд остановился на варианте групповой психотерапии. Искать не личность, а коллектив, способный привить Звезде подходящие ценности. Для этой цели он выбрал коллектив инженеров-верпинов. С кем конкретно из них у Звезды завяжутся более или менее дружеские отношения — не принципиально. Важно, что верпины — прирождённые кораблестроители, то есть их присутствие на самой большой стройке в Галактике никаких подозрений не вызовет. В принципе, теми же достоинствами отличались и гивины, способные вдобавок работать в вакууме без скафандров. Но пустолазов у Таркина и так хватало — с этим прекрасно справлялись роботы. А верпины были менее прожорливы, чем гивины, вдобавок отличаясь куда более покладистым нравом, глазами с разрешением природного микроскопа и зачатками коллективного разума. Там, где нужны элитные инженеры, а не просто монтажники, они подходили лучше. Каждый мог координировать целый участок, а все они вместе — целый сектор. Это существенно ускорит работу — теперь, если где-то строительство пошло не так, можно не останавливать работы, чтобы дожидаться патча с Геонозиса, а просто взять кусок кода у соседней бригады, подправить и залить.

Во всяком случае, именно так он это объяснит, если его начнут расспрашивать о причинах такого выбора. Реальный же мотив совсем другой.

Возможно, наученные горьким опытом древней гражданской войны, или в силу политического единства и всеобщего равенства, верпины очень миролюбивый народ. Они отличные судьи, всегда находящие компромисс в конфликте. При этом они не оголтелые пацифисты, как те же каамаси. Верпинское ручное оружие — от пистолетов до снайперских винтовок — было самым популярным предметом экспорта астероидов Роше и считалось одним из лучших в Галактике.

Разумеется, по завершении строительства всех специалистов нечеловеческого происхождения предполагалось ликвидировать. Этот вопрос даже не обсуждался, он считался принятым по умолчанию. Аккорд же был отнюдь не уверен, что верпины так уж равнодушно и без возражений примут смерть. Природная радиосвязь позволяла им координировать действия больших групп с потрясающей точностью. Экзоскелет верпина выдерживает даже попадание лёгкого бластера, а вооружённые верпами — пулевиками собственного производства — они могли быть опасны даже для джедая. Особенно в коридорах, которые сами строили, и где, соответственно, знают каждый уголок.

Но дело даже не в этом — а в том, захочет ли Звезда молча смотреть, как вырезают её друзей? И если их всё-таки вырежут — какого мнения после этого она будет о Палпатине?

Нет, конечно, Император может разгадать эту маленькую идеологическую диверсию и приказать Таркину самому вычистить готовую станцию от насекомых. Но в этом случае Аккорд просто организует имитацию их смерти и вывоз «трупов» куда-нибудь на безопасную планету. Опять же, позаботившись, чтобы Звезда узнала как о приказе, так и о его саботаже.

Для всего этого нужен сущий пустяк — закончить строительство раньше, чем Сидиус окончательно промоет девочке мозги. Лет через пять его воспитания ей будет совершенно наплевать на всех друзей. Но именно в этом — в опережении графика — ему как раз и помогут верпины.

Выстрел по Тарбеку спустя неделю прошёл уже значительно спокойнее. И в том смысле, что здесь не предполагалось убийство каких бы то ни было живых существ, и в том, что вероятность катастрофы была почти нулевой. Первые лица станции опять собрались в рубке, но на этих лицах уже не было прежней мрачноватой торжественности. Они пришли сюда, как приходят полюбоваться фейерверком — подшучивая, сплетничая, держа в руках выпивку и закуску. Одна только Звезда их веселья не разделяла — для неё эта работа была в каком-то смысле посложнее, чем первый выстрел. Разбить планету на куски так, чтобы не испарить её, не отправить основную часть массы в гиперпространство, не выкинуть осколки на траектории ухода из системы… Создать аккуратненькое поле астероидов, из которого будет легко и удобно добывать минералы для завершения стройки…

Они трижды делали выстрел в компьютерной симуляции и трижды получалось что угодно, кроме нормального месторождения. Даже при том, что их модель не учитывала специфических свойств квазиплазмы, и считала выстрел просто пучком релятивистских частиц — нацелить его правильно было крайне сложно. Один раз Звезда перестаралась и две трети массы Тарбека «вылетели в трубу», в смысле, из системы вылетели. Два следующих раза она слишком осторожничала, и обломки планеты слиплись обратно — в раскалённый, расплавленный, но тем не менее единый комок.

Пришлось Аккорду лично сесть за вычисления и выверять баланс. Его шард запросил недостающие данные у Растворителя и вскоре выдал правильное решение.

Ответ оказался прост — как всегда, когда его уже знаешь. Чтобы получить что-нибудь нужное, нужно взорвать что-нибудь ненужное. Серия выстрелов малой мощности произвела серию взрывов в мантии планеты — сорвав с Тарбека кору кусок за куском, а затем и саму мантию. У планет меркурианского типа мантия тонкая — они состоят почти из одного огромного ядра. Силикатные породы были практически не нужны (точнее, оставшиеся от взрывов куски на орбите вокруг планеты, составлявшие менее четверти начальной мантийной массы, с избытком покрывали все потребности стройки). А почти не пострадавшее голое железно-никелевое ядро оказалось открыто для добычи.

— Теперь нужно разбить само ядро? — чуть смущённо спросила Звезда после почти двух часов бомбёжки супервзрывами в петатонны тротилового эквивалента, которые по её масштабам были просто точечными уколами.

— Нет, милая, это будет уже бесполезной тратой энергии и стройматериала. Дальше мы уже поднимем расплав из гравитационного колодца сами.

— Но ведь это колоссальная работа. Вам придётся сжечь массу топлива, чтобы всё это поднять. А у меня просто море дармовой энергии. Может суперлазер — не самое аккуратное средство, но бесплатное же…

Любой сильный взрыв, произведённый Звездой или любым другим оружием/инструментом, конечно, выкинул бы куски ядра на орбиту, но одновременно загрязнил бы их, смешав с остатками мантии и сведя на нет полезную работу миллиардов лет гравитационной сепарации. Очистка получившейся смеси вышла бы в разы дороже и дольше.

Если бы Звезда могла пользоваться Растворителем с тем изяществом, какое проявлял шард Флешетты, вопрос бы вообще не стоял. Он мог избирательно аннулировать разные взаимодействия, частично смещая объекты в другие слои пространства. Убрать на время гравитацию, перенаправив её в гипер — и оголённое ядро само развалится на кусочки, под внутренним давлением. Увы, даже если местный Растворитель такое может, учить этому Звезду слишком рано. Даже не заикаться о таком, пока жив Палпатин.

По той же причине нельзя делать никаких намёков о возможности избирательного перемещения в гиперпространство атомов разных химических элементов.

«Так, стоп. А о чём я вообще беспокоюсь? У меня же уже есть всё необходимое! У меня есть устройство для конверсии тёмной энергии в гипертопливо — реактор Звезды Смерти. И есть устройство для конверсии гипертоплива в тягу — двигатели Звезды Смерти!»

Благо, возможность отстыковки двигателей с экваториального кольца с их превращением в гигантские буксиры он предусмотрел ещё ранее. И уж конечно, эти буксиры могли заправляться гиперматерией от центрального ядра — это, собственно, было штатным режимом их работы. Именно благодаря им удалось перетащить всю инфраструктуру от Скарифа к Тарбеку, практически ничем не пожертвовав.

Правда, эти буксиры не были предназначены для входа в атмосферу. А атмосфера у Тарбека теперь была — горячая и мутная, раздираемая титаническими штормами. Отчасти из продуктов испарения мантии, отчасти газы, высвободившиеся из ядра при снижении давления. Нет, двигатели в принципе могли садиться на планеты и взлетать. Даже на такие адские планеты. Шард учёл и это. Но делать с ними такое много и часто в инструкции по эксплуатации не рекомендовалось. Это был аварийный режим, после которого требовалась переборка всей конструкции.

Но это уже чисто технический вопрос. Сделать из проектора дефлекторного щита гигантский черпак и присоединить его тросами к висящему на орбите буксиру — с этим бы даже Таркин справился, не то что Аккорд. Уже через неделю орбитальный подъёмник заработал на полную мощность, выдавая наверх триллионы тонн металла в день.