Конечно, это не любовь (гет)

Гермиона сильно изменилась за прошедшие полгода. Возможно, кто-то и не обратил бы внимания на заострившиеся черты лица, темные круги под глазами и обгрызенные под корень (опять!) ногти, но только не Шерлок. Поэтому вместо приветствия он спросил:

— И что у тебя произошло?

Гермиона приоткрыла рот, потом закрыла. Открыла снова, подбирая слова или выбирая, какую из плохих новостей сообщить первой. Потом сглотнула и сказала как-то слишком спокойно:

— Волдеморт перешел в открытое наступление. И Сириус мертв.

— Понятно, — кивнул Шерлок и уже хотел было похвалить Гермиону за то, что она наконец-то научилась абстрагироваться от эмоций, как она шмыгнула носом и кинулась ему на шею, уткнулась лицом куда-то в подмышку и зарыдала. Это было мокро и слишком… Слишком близко, а Шерлок ненавидел, когда его кто-то трогает, даже Гермиона. Он повел плечом, чтобы отстраниться, но Гермиона судорожно вцепилась в его рубашку, и он решил подождать — когда она прекратит рыдать, отодвинуть ее в сторону будет куда проще и явно безопасней для рубашки. Он сжал зубы и велел себе немного потерпеть.

К счастью, фонтан слез выключился быстро — Гермиона отстранилась, тыльной стороной ладони стерла слезы и попыталась улыбнуться.

— Прости, я опять это делаю, — сказала она. Шерлок согласился:

— Да. Отвратительная привычка. И грызть ногти, кстати, тоже.

Гермиона покраснела, посмотрела на свои руки и ответила:

— Просто были экзамены, я нервничала.

— Ты сдала все на высшие баллы, хотя и вытрепала своим друзьям кучу нервов в процессе. Очевидно.

Шерлок махнул рукой и направился к дому. Гермиона последовала за ним.

— Гермиона, дорогая! — воскликнула мама Холмса и тут же нахмурилась: — ты плакала? Шерлок!

Шерлок закатил глаза — вот почему он предпочитал заходить в дом через окно.

— Я здесь ни при чем, — ответил он.

— Это так! — быстро добавила Гермиона. — Просто…

Мама, игнорируя все возражения Шерлока, усадила Гермиону за стол и налила им обоим по чашке чая, себе сделала кофе и тоже присоединилась к ним.

— Как твоя учеба, милая? — спросила она.

— Да, мам, прекрасно. Как Гермиона, так «милая», а как Шерлок, так «что ты опять натворил», — буркнул он, искренне надеясь, что за излишнюю разговорчивость его удалят из-за стола, и он будет избавлен от участия в этом чаепитии.

— Шерлок, веди себя как взрослый человек! — тут же отреагировала мама, а Гермиона быстро ответила:

— Все отлично, как раз сдала промежуточные экзамены.

— Я и не сомневалась. Уже думала, чем будешь заниматься дальше?

Гермиона снова едва заметно покраснела и сказала:

— Пока точно не решила, но, возможно, социальная работа или госуправление.

— Отличное решение! Кто знает, может, через семь-десять лет вы еще будете с Майкрофтом оба выступать в парламенте.

— И этот мир уже ничто не сможет спасти, — заметил Шерлок.

Гермиона хмыкнула и заметила:

— Едва ли я окажусь в парламенте.

— Кто знает, — улыбнулась мама.

Вскоре после этого она отпустила их — Шерлок вздохнул с облегчением и немедленно ретировался в свою комнату. Гермиона поднялась к нему позже, пояснив:

— Надо же было помочь твоей маме убрать чашки.

— Думаешь? — спросил он, но ответа слушать не стал и сказал: — впрочем, это не важно. Рассказывай все по порядку. И про войну, и про Сириуса.

Гермиона оглядела комнату и сказала в пустоту:

— Какой же у тебя здесь невыносимый беспорядок.

Шерлок тоже посмотрел на комнату, но ничего невыносимого не обнаружил, даже пыли на полках почти не было — он стер ее собственноручно две или три недели назад. А что до лежащих на полу книг и висящих на стуле рубашек, так это не беспорядок, а комфортная организация жизненного пространства. Он переложил научный журнал с кровати на стол и сказал:

— По-моему, все на своих местах.

Гермиона хмыкнула, но больше ничего про порядок не говорила.

Шерлок расположился на кровати и повторил вопрос:

— Так что произошло? Рассказывай по порядку и ничего не пропускай.

— Слишком много всего произошло. Но главное… Гарри может заглядывать в разум В… Волдеморта, видеть, о чем он думает. Волдеморт узнал об этом и создал ложный образ того, как пытает Сириуса в Министерстве Магии. Гарри бросился на помощь, с ним основная команда ОД, нашей группы. Это была ловушка.

— Цель?

— Поймать Гарри, а кроме того — получить пророчество. О том, что только Гарри может победить Волдеморта. Сириус и остальные члены Ордена Феникса пришли нам на помощь, и в одном из боев Сириус погиб. А потом появился Волдеморт, попытался убить Гарри, но не сумел, зато его увидел министр и еще множество волшебников. Так что теперь у нас война идет в открытую.

Шерлок отвел взгляд и уставился в белый потолок — идея войны ему совершенно не нравилась, на войне люди убивают друг друга массово и совершенно бездумно. Воюет толпа, а толпа Шерлоку была неприятна как таковая. Что теперь будет делать Гермиона? Вот тот самый момент, когда ей стоило бы уехать, но он уже однажды предлагал ей этот вариант, она отказалась. Скрыться? Не в ее характере.

— И ты действительно думаешь, что на войне от тебя будет толк? — спросил он.

Гермиона на миг изменилась в лице, потом сморщилась и сказала:

— Ненавижу, когда ты так делаешь.

— Как?

— Пропускаешь часть разговора и сообщаешь свой вывод. Но — да. Думаю. Гарри нужна будет помощь, они с Роном оба — очень смелые и мужественные, но…

— Словом «смелый» чаще всего называют глупого человека, когда не хотят его обидеть. Да, я помню, что из вас троих только ты можешь пользоваться мозгом.

Шерлок улегся на кровать (Гемиона расположилась на стуле) и задумался.

Перед его взглядом из темноты выступила стена зала. Он огляделся, убедился, что со вчерашнего вечера в Чертогах ничего не изменилось, и спросил себя:

— Что я буду делать?

— Очевидно, что ничего, — сообщил Майкрофт. — Ты ничего не можешь сделать, дорогой братец. Она ведь верно заметила как-то раз, ты всего лишь, говоря их языком, маггл.

— Заткнись, дорогой братец! — прошипел Шерлок.

Майкрофт пожал плечами и отошел в сторону, за высокую деревянную кафедру — ее Шерлок создал, чтобы было удобнее рассматривать ситуацию с разных позиций, но в итоге за ней поселился его внутренний старший брат.

— Разумеется, я не могу принимать участие в боевых действиях, — сказал он, — потому что половину противников просто не увижу, не говоря уже о поле боя. Но что-то же я могу сделать? Или просто позволю Гермионе совершить такое экстравагантное самоубийство?

— Ты все равно не запретишь мне, я все сделаю по-своему, — сообщила Гермиона. Она в этот раз уселась на подоконнике, поджала под себя коленку и выглядела достаточно миролюбиво.

— Разумеется, — кивнул он.

Но должно было быть решение. Отговорить Гермиону или каким-то образом присоединиться к ней.

— Думай! — велел он себе.

— Шерлок!

Голос настоящей Гермионы вырвал его из Чертогов.

— Чего? — спросил он недовольно.

— Ты как будто завис, — сказала она, а потом добавила: — ты был в Чертогах разума?

— Именно. А ты меня отвлекла. Но это сейчас не важно.

— О чем ты думал?

Он не ответил. Зачем ей знать?

А на следующий день испортилась погода. Разом, словно холодный затяжной дождь включили и забыли выключить. С утра Шерлок проснулся в отвратительном настроении — ему снились какие-то мутные сны, кошмары про побережье и большой старый дом. Он потерял кого-то и отчаянно искал, а в ушах звучала детская веселая песенка, от которой стыла кровь в жилах.

Он боролся с паникой и отчаяньем с четырех утра почти до шести, но все-таки не выдержал и, невзирая на дождь, выбрался на улицу и добежал до дома Грейнджеров.

Как ни странно, Гермиона тоже не спала — сидела на кровати, обхватив коленки, и грустила.

— Ты тоже это чувствуешь? — спросила она печально.

Он мотнул головой, повесил на вешалку куртку и утроился в углу, на мягком пушистом ковре — говорить не хотелось, тем более о том, что он чувствует.

— Мне всю ночь снилась битва в Министерстве магии, наша с тобой ссора зимой, рыдающий от отчаянья после смерти Сириуса Гарри… — произнесла она. — Это все дементоры. Теперь и до нас добрались. Их выпустили из Азкабана, и они летают по стране. Дождь теперь не прекратится, так и будет лить. И туман.

Шерлок ничего не ответил и закрыл глаза. В комнате Гермионы ему, как всегда, легче дышалось и приятней думалось, чем в своей. Пугающие сны теперь показались ему вздором.

— Спи, — сказал он после нескольких минут молчания. — Едва ли они придут к тебе в гости сегодня.

Утром было все так же пасмурно и дождливо, но в комнате Гермионы Шерлок спал куда лучше и чувствовал себя вполне отдохнувшим. А вот Гермиона, наоборот, казалась еще бледней, чем ночью.

— Давай погуляем, — было первое, что она сказала, когда Шерлок снова пришел к ней.

Он недовольно выглянул в окно — моросило.

— Плохая идея, — честно сказал он, но снова надел только что снятую куртку и первым вышел на улицу. Гермиона вскоре присоединилась к нему.

Некоторое время они шли молча — Шерлок предпочитал не вдыхать лишний раз холодный и как будто склизкий воздух, а Гермиона, видимо, глубоко о чем-то задумалась, во всяком случае, она несколько раз попыталась зайти в лужу. Выловив ее за рукав в очередной раз, Шерлок не стал ее отпускать и так и вел, как сомнамбулу.

— Твоим родителям и тебе нужно уехать отсюда, — неожиданно сказала она, словно очнувшись. Шерлок выпустил ее рукав и спрятал замерзшие пальцы в карман.

— Рано или поздно Пожиратели Смерти найдут мой дом. Я постараюсь убедить родителей уехать. Но и твоим здесь лучше не оставаться. Вы с Майкрофтом большую часть времени проводите в Лондоне, вас не найдут, а их могут убить просто так…

Шерлок тоже задумался — родители были конченными домоседами, вырвать их из родного дома будет непросто. Но Гермиона была права — оставаться здесь им нельзя.

— Суррей, — произнес он. — Они часто говорили, что мечтают пожить поближе к морю. Суррей — отличное место для них.

— Постарайся сделать так, чтобы они уехали! — сказала Гермиона. — И поскорей. На юге будет безопасно, во всяком случае, в первое время. Сейчас Волдеморта интересует Лондон. И север, конечно. Министерство Магии и Хогвартс — два самых важных места для нас.

Ее голос сорвался на шепот и стих окончательно.

В этот день Шерлок понял, что ему нужно оружие. Гермиона готовилась участвовать в войне, по городу бродили навевающие кошмары твари — однозначно, он хотел иметь воможность защитить себя, а при необходимости — и атаковать. Единственный находящийся в близком доступе пистолет принадлежал папе, но обкрадывать его было неразумным — он сразу скажет маме о пропаже, а та вычислит вора в два счета.

Задачка оказалась бы сложной, если бы не счастливая случайность — в гости приехал Майкрофт. Важный, опять потолстевший, в костюме и (вот удача!) с небольшим пистолетом без глушителя в кармане пиджака.

Если отцу оружие еще могло бы пригодиться, то Майкрофту оно точно было без надобности — он все равно толком не умеет стрелять.

Майкрофта подвело отсутствие веры в способности Шерлока — ему, похоже, не пришло в его гениально-умную голову, что «младший братик» захочет вновь обшарить его карманы — после ссоры в январе Шерлок и близко не подходил к его вещам.

Разумеется, когда обнаружилась пропажа, в доме начался скандал.

Шерлок очень вовремя ушел из дома и расположился у Гермионы.

— Ты напряженный сегодня, — заметила она, прерывая чтение очередного детектива на полуслове.

— Я в порядке, — ответил он. — Продолжай.

Он слушал краем уха, почти не следя за сюжетом. Поэтому мамин крик:

— Майк, успокойся немедленно! — он услышал отчетливо. Гермиона тоже вздрогнула и прислушалась, потом спросила:

— Это у тебя дома кричат?

— У меня, — согласился Шерлок. — Но это не важно.

Гермиона покачала головой и вернулась к чтению.

Домой Шерлок вернулся только вечером, и его сразу же атаковала вся семья.

— Я уверен, что он взял пистолет! — прошипел Майкрофт — бледный и уставший, он сидел в кресле у камина и ломал руки.

— Пистолет? — переспросил Шерлок. — Пап, у тебя пропал пистолет?

— У меня? Нет, у Майкрофта, — ответил папа. — Но ведь ты его не брал.

— Я бы обязательно взял его, — сказал Шерлок, — если бы знал о его существовании. Майкрофту не стоит давать в руки огнестрельное оружие. Но увы, я о нем не знал.

Мама сощурилась и посмотрела Шерлоку в глаза очень пристально. Даже будучи на полторы головы выше нее, Шерлок почувствовал себя маленьким и очень виноватым, но к счастью, в его голове вовремя зазвучал голос Гермионы: «Отвлекись и подумай о чем-нибудь. Например, о Пуаро. Или о море. Используй окклюменцию, Шерлок».

Он так и поступил — образ каменистого пляжа и мягких невысоких волн предстал перед его глазами с удивительной живостью, и робость исчезла. Мамин взгляд стал мягче. Она улыбнулась и сказала:

— Мой сын не вор. Майкрофт, давай подумаем еще раз, где может быть твой пистолет. Шерлок, иди к себе.

Он повиновался. Пистолет же лежал под кроватью у Гермионы и терпеливо ждал своего часа. Хорошо, что в один из июльских дней Шерлок догадался его захватить на прогулку.

Они теперь часто ходили с Гермионой по почти пустому городку, жители которого старались лишний раз не высовывать носа из теплых и сухих домов. Гермиона мерзла, постукивала зубами, но каждый раз утягивала Шерлока гулять. В другое время он воспротивился бы такому глупому и бесполезному времяпрепровождению, но этим летом все равно было нечего делать — газеты были полны сообщений о нераскрытых убийствах, грабежах и погромах, но Шерлоку было ясно, что это все — дело рук волшебников. Обычные же преступники либо попрятались по норам, либо творили свои дела, оставаясь незамеченными ни прессой, ни полицией.

Поэтому он без возражений отмерял шаг за шагом, милю за милей по мокрому скользкому асфальту. В этот раз прогулка была такой же, как и всегда — пустые улицы, ненормальный для середины июля холод, молчащая и погруженная в свои мысли Гермиона. Что что-то изменилось, Шерлок почувствовал сразу. Просто стало холодно. Еще холоднее. Послышался тихий морозный хруст — на его глазах заледенели лужи, пожухлая трава покрылась инеем.

Тоненько вскрикнула Гермиона, сунула руку во внутренний карман, вытащила палочку и пробормотала что-то на латыни. С палочки сорвалось несколько серебристых искр, которые тут же погасли.

— Нет, подожди! — прошептала она. — Экспекто Патронум! — в этот раз Шерлок расслышал слова заклинания точно, но эффекта не увидел никакого — все те же искры. Между тем, холод все усиливался, а следом за холодом навалился страх. Вернее, ужас. В ушах зашумело, в голове, внутри черепной коробки зазвучала песенка про старый дуб, от которой хотелось кричать. Он сделал шаг назад и почувствовал, как в глазах темнеет.

Неожиданно раздалась хлесткая резкая пощечина, и его почти силой втянуло в Чертоги.

— Соберись! — выкрикнул разъяренный Майкрофт — он и ударил Шерлока по лицу. — Еще пара минут, и ты погибнешь!

— Что мне делать? — прошептал Шерлок.

— Думай!

Майкрофт повернулся к нему спиной и исчез. Стены зала покачнулись, словно кто-то попытался проникнуть в них снаружи. Снова зазвучала песенка, но он усилием воли заставил себя перестать ее слышать.

— Шерлок, что у тебя в кармане? — спросила почти ласково Гермиона.

— Дело не в том, что у него есть, а в том, что с этим делать, — заметил снова возникший Майкрофт. — Подумай, мой мальчик, где оно?

— Откуда я знаю, я его не вижу!

— Ответ глупца! Что тебе может помочь?

— Шерлок, ты ведь заметил это, — мягко подсказала Гермиона. — Ну же, это было первое, на что ты обратил внимание. Что это было, Шерлок?

— Мороз, — ответил он. — Лужи замерзали не разом, а постепенно. Оно там, откуда пришел холод.

— И что теперь? — спросил Майкрофт с нажимом.

— Выстрел. Один. Гермиона слева от меня, существо впереди и правее.

— Приготовься, Шерлок, — велел Майкрофт строго. — У тебя будет меньше минуты.

— Не думай о звуках и холоде. Просто сделай выстрел. Песня — не реальность, это просто твой страх.

— Страх постыден. Игнорируй его. А теперь…

Шерлок вынырнул из сотрясающихся Чертогов, нащупал во внутреннем кармане куртки пистолет и сделал выстрел. По звуку понял, что попал, но… бестолку.

— Экспекто Патронум! — вновь выкрикнула Гермиона, и в этот раз заклинание сработало — с кончика ее палочки сорвался небольшой светящийся серебром зверек, похожий на выдру, и ринулся вперед, туда, где находилось существо.

Лед растаял. Шерлок глотнул воздух и понял, что все кончилось. Гермионина выдра прогнала существо.

Шерлок уже хотел спросить, действительно ли это был тот самый дементор, но вдруг увидел, что Гермиона побледнела, покачнулась и начала заваливаться вперед. Он успел ее поймать каким-то чудом.

С неба спустилась сова, бросила вниз конверт. Шерлок кое-как перехватил Гермиону одной рукой и, поймав письмо, вскрыл его.

«Дорогая мисс Грейнджер!

Мы получили донесение, что недалеко от места Вашего проживания сегодня вечером в три часа двадцать четыре минуты пополудни было применено заклинание Патронуса. Как Вам известно, несовершеннолетним волшебникам не разрешено вне школы использовать приемы чародейства. Еще одна такая провинность, и Вас исключат из вышеупомянутой школы согласно Указу…», — и все в таком роде. Шерлок смял письмо и сунул вместе с пистолетом во внутренний карман куртки — не хватало еще тратить время на чтение подобной писанины.

Гермионе, которая пришла в себя через несколько минут, но едва держалась на ногах, он о письме даже говорить не стал.

Ночью того же дня он снова пробрался к ней в комнату — и не зря. Она сидела на кровати, завернувшись в три одеяла, и дрожала.

— Не представляю, как Гарри отбился сразу от целой стаи, — произнесла она тусклым голосом. — Это ужасно.

— Хорошо, что твое заклинание все-таки сработало, — заметил Шерлок.

— Я увидела, как ты попал дементору в голову, и это… — она улыбнулась. — Никто бы больше не додумался стрелять в дементора.

— Жаль, что ему от этого не стало хуже.

Гермиона сначала кивнула, потом издала странный булькающий звук, а потом залилась хохотом.

Шерлок закатил глаза и привычно устроился в углу на теплом пушистом ковре.