Половина лета (джен)

Проснувшись поутру, менестрель не открывал глаза до тех пор, пока не понял, что место рядом с ним пусто. Тогда он встал, подобрал брошенные на пол вещи и, одевшись, спустился вниз, где в коридоре его повстречал Хаурун.

— Беда, менестрель!

— Какая беда? — испугался Толя.

— Большая! — Тут менестрель заметил, что король слишком спокоен, даже весел. — Завтракать-то нечем! Вчера всё съели!

В этот момент отворилась дверь, ведущая в кухню, и появилась госпожа ле Венар.

— Как хорошо! — воскликнула она. — Вот вы и сходите.

Она протянула Хауруну корзинку и несколько монеток.

— Всё запомнили?

— Всё как есть, — заверил её король и потянул менестреля за рукав ко входной двери. — А ну, пошевелись! Быстрей обернёмся — быстрее еда будет.

Когда они оказались за воротами, Толя встряхнулся и недоумённо покрутил головой.

— А куда мы, собственно, идем? — спросил он, ещё не до конца проснувшись. Хаурун, размахивая корзинкой, уверенно вышагивал впереди по улице.

— А как ты думаешь? — король приостановился, чтобы подождать его.

— На рынок? — сообразил Толя. Хаурун хлопнул его по плечу:

— Вот, теперь вижу, что проснулся. Слуги-то все разбежались, — он откинул чёлку и пробормотал что-то вроде «Чего только в жизни не бывает…».

Завтрак из принесённых королём и менестрелем припасов вышел славным, особенно если учесть, что готовили его в четыре руки Лия и Толя. После завтрака Магнус учтиво сообщил хозяйке, что они должны отлучиться по долгу службы.

— Что же, — ответила госпожа ле Венар. — Не могу вам препятствовать. Служанка должна вернуться к обеду, а это в три пополудни. Однако в чём же состоит ваша служба?

Она стояла посреди кухни, по привычке кутаясь в шаль, с сединой в чёрных волосах, с гордой посадкой головы, и оглядывала их, рассевшихся за столом.

— Это ревизия постоялых дворов, сударыня, — ответил алхимик, и Катарина как будто бы задумалась.

— А вы куда-то потом относите свои бумаги? Ну, я имею в виду, то, что вы записываете… о недостатках там, о нарушениях? — нерешительно спросила она.

— Да, сударыня, — перехватил инициативу Люциус, чтобы Магнус не запутался в государственных делах. — В Белом городе есть специальное ведомство, подчинённое министерству путей сообщения.

— Ах, вот как, — госпожа ле Венар поникла.

— А вы хотели на что-то пожаловаться? — предупредительно спросил алхимик.

— Да нет, пустяки… жаловаться на то, что творится только по слухам…. — хозяйка запахнула шаль.

— И всё-таки? — настояла Лия.

Госпожа ле Венар зябко повела плечами.

— Ничего особенного… Мэр в прошлом месяце выселил моего племянника на чердак за неуплату долга… Отнял всё, что было… Но это же к путям сообщения не относится, ведь так?

— Не относится, — подтвердил алхимик, — но, если вы считаете, что это несправедливо, то мы можем попробовать вашему племяннику помочь. Отчего же вы не примете его к себе?

Ле Венар отошла к плите, переставила остывшую сковороду с места на место.

— Видите ли, он слишком упрям. Он уверяет меня, что назло несправедливости будет жить на чердаке, чтобы мэру было стыдно, но я же вижу, что он и думать забыл о том, что сделал, а мальчик умирает, он болен, понимаете, болен! — И к концу речи она почти плакала.

Магнус осторожно обнял хозяйку за плечи.

— Госпожа ле Венар, мы попробуем вам помочь, — произнёс он. — Где живёт ваш племянник?