Не в этот раз, Судьба (гет)

Жон проснулся от того, что кто-то дернул его за ногу. На секунду ему показалось, что это была Нора, которая именно так и будила его в их совместных походах. Да и во время сна у нее тоже имелась привычка за кого-нибудь держаться — по большей части, разумеется, за Рена, но иногда она промахивалась, так что роль плюшевого мишки могла достаться любому оказавшемуся рядом с ней человеку.

Впрочем, какое-то смутно знакомое жужжание заставило Жона вспомнить о том, что он сейчас находился вовсе не в походе. Вряд ли в палатке его могли задеть по ноге пылесосом.

— Доброе утро, — сказала мама, сдвинув при этом его ногу так, чтобы убрать оставшиеся от вчерашнего торта крошки. — Похоже, кто-то очень долго спит.

— Ох... — зевнул Жон. — Доброе утро.

Он посмотрел в окно, чтобы попытаться определить время. Скорее всего, было уже около десяти часов утра. То есть по привычному ему расписанию Жон должен был уже несколько часов тренироваться.

Но эта жизнь пройдет совсем иначе.

— Если будешь столько спать, — продолжила его мама, не прекращая при этом пылесосить, — то проспишь всё на свете. Иногда мне даже становится завидно, поскольку я сама просто не способна позабыть обо всем и как следует выспаться.

— Как ты можешь критиковать и хвалить меня одновременно?

— Легко, потому что являюсь твоей матерью, и у меня имеется такая привилегия. Но раз ты уже проснулся, то нам с твоим отцом хотелось бы кое о чем поговорить с тобой на кухне.

Она отключила пылесос и жестом попросила Жона следовать за ней.

Итак, родители желали о чем-то с ним поговорить, да? Он ведь еще не успел сделать ничего такого... да и вообще находился в этом времени всего лишь несколько дней. С другой стороны, если прошлый Жон совершил нечто нехорошее, то расплачиваться за его поступок придется именно ему.

И это будет та еще морока.

Когда они вошли на кухню, Николас сидел за столом. Джунипер тут же устроилась рядом с ним, и Жону стало понятно, что тут намечалось какое-то важное совещание — хотя бы просто потому, что никто из его сестер здесь не присутствовал.

— Итак... — произнес он, усевшись напротив родителей.

У Жона возникло такое чувство, будто его привели на допрос. Не хватало только Айронвуда, пары охранников по бокам и тарелки самых безвкусных бутербродов из всех, что ему доводилось пробовать в своих жизнях. Не удивительно, что Айронвуд вечно был настолько мрачным, раз уж питался всякой гадостью.

— Сын, вчера тебе исполнилось пятнадцать лет, — чуть кривовато улыбнулся Николас. — Мы всегда старались дать тебе как можно более разностороннее образование, но очень скоро ты станешь взрослым человеком.

— То есть это тот самый разговор?

Джунипер сердито посмотрела на Николаса.

— Ты сказал мне, что уже говорил с ним на эту тему!

— Да! Говорил! — едва ли не в панике воскликнул тот. — Мы уже разговаривали на эту тему, клянусь! Он просто шутит. Ты ведь шутишь, правда?

Честно говоря, Жон того разговора совсем не помнил... С другой стороны, о сексе он знал уже более чем достаточно, так что ни в каких дополнительных консультациях не нуждался.

— Разумеется, я всё знаю, — рассмеялся Жон, наблюдая за тем, как разгладилось лицо Николаса. — Мужчина и женщина остаются вместе-...

— Тебе вовсе не обязательно всё это нам рассказывать, — прошипела Джунипер.

— ...а затем начинают выбирать ребенка из каталога. Иногда дебаты проходят очень бурно и шумно, поэтому я ни в коем случае не должен входить к вам в комнату, когда услышу что-нибудь такое.

— Николас Арк?! — яростно взревела Джунипер, заставив того резко побледнеть.

— А после этого мама носит каталог с собой, сохраняя его в тепле, пока не прилетит белый Невермор-...

— Я не говорил ему ничего подобного! — воскликнул Николас, зажав ладонью рот Джунипер. — Это не я! Ну же, Жон, скажи ей, что это не я!

Тот вздохнул, а затем и вовсе закатил глаза.

— Я знаю, что такое секс. Пенис, вагина, фрикции и всё остальное.

— Какой же ты все-таки засранец, — пробормотал Николас, постепенно успокаиваясь и с опаской поглядывая на Джунипер. — Ладно, давайте уже вернемся к теме этого разговора. Мы хотели обсудить с тобой то, чем ты желаешь заняться в будущем. Для множества профессий необходимо получить соответствующее образование, и с этим лучше не затягивать.

А, так они тут собрались, чтобы поговорить именно об этом? Наверняка такое случалось и в самой первой жизни... И хотя Жон не помнил, каким был тогда его ответ, но зато легко мог его угадать. Он желал стать Охотником и героем, так что не сложно было предположить и реакцию Николаса. Скорее всего, тот сказал, что для этого было уже слишком поздно, а сам Жон оказался не готов, не тренирован или что-нибудь еще в том же духе.

— У тебя есть какие-нибудь мысли на этот счет?

Жон задумался, встретившись с Николасом взглядом. Тот явно старался выглядеть равнодушным, и всё же у Жона за столько жизней появился некоторый опыт в чтении чужих эмоций. Мимические мускулы были немного напряжены, а губы — слегка поджаты, словно Николас пытался заставить самого себя ничего не говорить.

Ему явно не нравилась эта беседа... или что-то еще, связанное с ней.

Впрочем, всё это не имело к Жону совершенно никакого отношения.

Итак, кем именно он хотел стать? Никем, если такой выбор возможно было бы сделать. Но Жон не мог вечно сидеть на шее у родителей, да и в школу ему тоже следовало ходить... снова привыкать к нормальной жизни. А это означало, что ему требовалась какая-то официально заявленная цель.

Причем никак не связанная с какими-либо боевыми действиями, потому что этот путь вел к встрече с Синдер Фолл. Если подумать, то и с Вейлом работа тоже не должна была оказаться связана, иначе вскоре пришлось бы иметь дело с тем же самым безумием, что и в Биконе.

То есть требовалось нечто такое, что позволило бы ему путешествовать. Профессия, которая не только дала бы возможность находиться там, где ему захочется, но и какой-нибудь повод убраться из Вейла перед Фестивалем Вайтела так, чтобы ни у кого не возникло никаких вопросов.

Ему на глаза попалась оставленная возле двери гитара.

— Я хотел бы стать музыкантом, — произнес Жон, заодно еще раз обдумывая пришедшую в голову идею. — Или артистом. В общем, кем-нибудь таким, кто много путешествует и может посмотреть разные страны...

В его памяти всплыла история, когда-то рассказанная Руби.

— Что-то вроде странствующего менестреля.

Джунипер явно испытывала некоторые сомнения насчет его выбора.

— Это-...

— Замечательная идея! — воскликнул Николас, от избытка чувств стукнув кулаком по столу. — В мире есть множество вещей, на которые стоит посмотреть, так что это отличная мысль. К тому же музыка очень сильно помогает людям и поднимает настроение, что тоже немаловажно.

Та-а-ак... Его отец от этой идеи, похоже, был в полном восторге. Жон даже не знал, видел ли он его когда-нибудь настолько же довольным и... расслабленным, что ли?

— Дорогой, — вздохнула Джунипер, но Николас жестом попросил ее помолчать.

— Не нужно препятствовать нашему сыну на пути к его мечте.

Вообще-то, это было крайне лицемерно с его стороны...

— И раз уж эта мечта так удачно совпала с нашим подарком на его день рождения, то нам стоит поддержать Жона на избранной им стезе.

— Ну, наверное... — пробормотала Джунипер, всё еще не испытывая по этому поводу никакого энтузиазма, но зато догадываясь, что в споре против них двоих ей точно не победить. Жон прекрасно понимал ее сомнения насчет настолько зыбкого и призрачного карьерного пути.

Подобная работа вовсе не гарантировала спокойной жизни, но зато позволяла ему получить именно то, чего он желал. То есть свободу действий и передвижений. Никаких рабочих часов в офисе или контрактов, которые накрепко привяжут его к определенному месту. Жон окажется ничем не скован в своих поступках.

И разумеется, он сможет изучать именно то, что точно пригодится ему в будущем.

— Тебе понадобятся соответствующие уроки, — продолжил Николас, задумчиво потерев подбородок. — И кажется, мне знаком один человек в Анселе, способный тебя обучить. Это мой старый друг, недавно отошедший от дел, но если я попрошу его об одолжении, то мне он точно не откажет. Ты ведь не станешь отлынивать от занятий, правда?

— Разумеется, не стану, — пообещал Жон, и на этот раз собирался сдержать свое слово, что само по себе вызывало у него чувство глубокого морального удовлетворения.

— А как насчет того, чтобы я учился вместе с тобой? — поинтересовался Николас. — Мы слишком мало времени проводим в чисто мужской компании подальше от всех этих женщин.

Джунипер закатила глаза, а затем просто махнула рукой.

Жон удивленно уставился на Николаса.

— А разве ты не занят?

У него ведь никогда не было свободного времени... Вообще никогда! Особенно если Жон пытался попросить его помощи в тренировках.

Его отец всегда оказывался чем-то занят, а тут у него вдруг, словно по волшебству, появилась целая куча свободного времени!

— Для тебя у меня всегда найдется лишняя минутка.

Жон покачал головой, а затем улыбнулся. Каким же Николас все-таки был лжецом. Ведь мог же его потренировать, если бы захотел...

— Хорошо, пап, — сказал он, заставив отца улыбнуться.

Когда-то давно Жон наверняка почувствовал бы себя преданным, но сейчас что-то подобное могло вызвать разве что усмешку. Люди постоянно лгали. Для лжи у них всегда имелись какие-то причины. Иногда эти самые причины оказывались просты и понятны, но чаще всего они так и оставались загадкой для всех, кроме одного единственного человека — самого совравшего.

Жон не знал, почему отец был настроен против его карьеры Охотника, но сейчас это для него и не имело абсолютно никакого значения...

У него появилась возможность заново познакомиться с семьей, и он не собирался от нее так просто отказываться.

— Ты прав. Необходимо хоть изредка отходить от всяческих носительниц эстрогена.

— Видишь! — воскликнул Николас, заставив Джунипер вновь закатить глаза. — Я рассказывал ему об этом, и он знает, что такое эстроген.

Ох... Жону ведь было пятнадцать лет, а вовсе не десять. Неужели с Руби всё время обращались именно так?

* * *

Он являлся отличным бездельником, оттачивавшим этот навык несколько последних месяцев. Можно было даже сказать, что это оказалось его новым хобби, причем довольно непростым. Лежать и ничего не делать было сложно, но очень и очень интересно.

Более того — следовало отыскать идеальный температурный баланс в нагретом солнцем песке и прохладном океаническом бризе.

И столь желанное равновесие было им достигнуто.

— Жон, иди купаться вместе с нами.

А сейчас жизнь угрожала вновь его пошатнуть.

Он не стал ничего отвечать Амбер, прекрасно понимая, что любые слова станут приглашением еще немного поныть. Вместо этого Жон перевернулся на живот, подставив солнечным лучам спину, а заодно наглядно продемонстрировав свои намерения.

Нет, не будет он в этот раз напрягаться. В конце концов, далеко не каждый день ему удавалось побывать на пляже в Вакуо. Ну... может быть, словом "пляж" следовало охарактеризовать вообще всё побережье материка, поскольку тут везде сталкивались пустыня и океан.

Как бы там ни было, ему хотелось именно лежать, и так просто сдаваться он вовсе не собирался.

— Жон! — сердито окликнула его Амбер, при этом еще и притопнув. — Почему ты такой ленивый? Идем уже купаться!

— Я болен, — пробормотал в ответ тот. — Очень сильно болен.

— А мама говорит, что ты здоров, — возразила Амбер с той самой детской непосредственностью, которая легко побеждала любую логику. — Она сказала, что у тебя брали образцы крови, чтобы выяснить причину такой сонливости, но так ничего и не нашли. А это значит, что ты просто ленивый.

Ох... и почему Жон оказался ничуть этим не удивлен? То, что он несколько дней подряд засыпал при любом удобном случае, можно было бы с легкостью объяснить, например, периодом полового созревания. Но его родители, видимо, заметили это и стали волноваться.

Разумеется, они так ничего и не нашли. Жон выглядел абсолютно здоровым.

К слову, сдача крови и всяческие медицинские тесты никогда ему не нравились.

Впрочем, он и сам не мог объяснить эту появившуюся у него привычку. Наверное, у Жона просто никогда еще не имелось столько свободного времени, а может быть, если спать слишком долго, то станешь просыпаться еще более уставшим.

И всё же как-то невежливо со стороны врачей было обвинять его в лени.

Жон Арк никогда не являлся лентяем! Он за месяц проходил больше тренировок, чем кто-нибудь другой осилит и за пол года. Он сражался с целыми армиями Гриммов и самыми опасными женщинами Ремнанта.

Жон был очень трудолюбивым!

Просто сейчас он находился в отпуске — заработанном тяжким трудом и кровавыми битвами отпуске, который еще и совпал с каникулами в школе. А это означало, что Жон имел полное право наслаждаться бездельем или чем-нибудь еще в том же духе: солнечными ванными, сном, отдыхом и всем прочим.

И никаких купаний вместе с сестрами!

Само собой, Жон их очень сильно любил, но это было уже слишком. Тем более что их у него имелось целых семь штук. Боги, взрослый человек, запертый в теле подростка и к тому же живший в одном доме с семью сестрами...

Где ему вообще полагалось справлять вполне естественные потребности тела?! Да еще и кровать была настолько скрипучей, что у него сразу же начинали интересоваться, чем именно он занимался в своей комнате.

Период полового созревания, к тому же проживаемый уже во второй раз, оказался полным отстоем.

— Если ты не будешь шевелиться... — сказала Амбер, тут же замолчав и попытавшись придумать какую-нибудь угрозу, — тогда я сама буду тебя шевелить!

— Удачи, — проворчал Жон, прикрыв глаза полотенцем и тем самым давая понять, что этот разговор оказался окончен.

В конце концов, он весил как минимум вдвое больше нее.

Но Амбер поступила хитрее, приведя подмогу. Жон осознал это только тогда, когда расстеленное под ним полотенце натянулось, и девчонки потащили его к океану. Разумеется, он мог спрыгнуть и убежать... но для этого требовалось приложить хоть какие-то усилия.

Жону оставалось лишь устало вздохнуть.

* * *

Николас и Джунипер сидели на некотором удалении, не выпуская из виду своих детей, но все-таки давая им кое-какую свободу. Эта поездка вызвала немало хлопот, не говоря уже о затратах на билеты до Вакуо и номера в отеле для такого большого количества людей.

Разумеется, работа Охотника хорошо оплачивалась, особенно настолько опытного, но и семья у него тоже была немаленькой...

— Он всё еще спит, — сказала Джунипер.

Николас вздохнул, оглянувшись на жену. Та была прекрасна в своем черно-синем бикини. Несколько мужчин тоже это заметили и теперь старательно смотрели куда-нибудь еще после того, как встретились с ним взглядом.

— Он слишком много спит.

— Как и множество других людей, которые сюда приехали, — рассмеялся Николас, указав на пляж вокруг них. Значительная часть его посетителей тоже спала. Джунипер с укором посмотрела на него, и он прекрасно понял ее мысль. — Ты ведь и сама слышала, что сказал врач, Джун. С Жоном всё в порядке — он же еще растет. Некоторые люди со временем становятся целеустремленными, другие — неразговорчивыми... А наш сын, как мне кажется, просто любит поспать.

— Это ты так говоришь. — На него сердито уставился взгляд ее зеленых глаз из-под густых ресниц. — С тех пор как Жон перестал пытаться пойти по твоим стопам, ты оправдываешь любое его действие.

Николас пригладил волосы.

Ладно, здесь спорить было не о чем. Джунипер и так знала всё, что он мог ей возразить, да к тому же еще и была кое в чем права...

— Жон больше не приводит к нам домой никого из своих школьных друзей. Я спрашивала у Сапфир, и она утверждает, что ни разу не видела, как он общался с кем-либо из его класса! — воскликнула Джунипер. — А когда я задала этот вопрос самому Жону, то он ответил, что его друзья для него слишком уж незрелы... Как будто он всех их перерос. Меня это очень беспокоит.

— Зато он отлично поладил с сестрами, — возразил Николас, махнув рукой в сторону океана, где все семь их дочерей тащили единственного сына к холодной воде. — Ну, то есть гораздо лучше, чем было раньше.

— Знаю, и меня это радует.

Все-таки он являлся единственным братом целых семи сестер, и Николаса тоже немало беспокоила сложившаяся ситуация. Но Жон, похоже, любил их всех примерно одинаково, а в последнее время, к их полному восторгу, еще и уделял им огромное количество внимания, чем они бессовестно пользовались.

Впрочем, сам Жон ничуть не возражал.

— Мне очень нравится то, что они поладили, — продолжила Джунипер. — Но я беспокоюсь, что у него нет своих собственных друзей. Ему ведь нужно как-то учиться жить в обществе.

— Всё будет хорошо, — повторил Николас, обняв ее за плечи и прижав к себе. Джунипер настолько уютно устроилась у него на груди, что хотелось никогда ее не отпускать. — Жон растет, и многое для него становится открытием. Нам нужно просто оказать ему некоторую поддержку в его делах.

Николас посмотрел на отмель, где Жон со смехом отбивался от плескавших в него воду сестер, не оставаясь при этом в долгу.

— Да, наша поддержка ему, пожалуй, еще понадобится...

* * *

Жон тихо вздохнул, выбравшись из океана. К счастью, в нем пришлось провести всего лишь пятнадцать минут, а потом сестры отвлеклись на что-то еще, дав ему возможность сбежать.

Пляж был закрытым, так что родителям не стоило волноваться о том, что кто-то из их детей куда-нибудь уйдет, да и сам Жон вполне мог немного вздремнуть и позагорать в укромном уголке без того, чтобы кто-либо его доставал.

А помириться с сестрами можно было и как-нибудь потом. Например, натереть их лосьоном после загара, раз уж они неизбежно обгорят. Слишком много времени девчонки проводили в воде, не обновляя защиту от солнечных лучей.

Кое-что объяснить на словах было попросту нельзя... Но сегодняшним вечером они всё выучат на своем собственном опыте и, как он надеялся, надолго запомнят этот урок.

Впрочем, их обучение вовсе не являлось его проблемой. Разум Жона в данный момент занимал исключительно вон тот песочек, что находился в доброй паре метров от него. Устроившись на нем, он позволил заботам отступить на задний план, погрузившись в прекрасные мечты о-...

— Хе-хе... — послышался откуда-то неподалеку тихий смешок.

Хотя ладно, это тоже не являлось проблемой Жона. В конце концов, пляж не был частным, и если эти люди не станут мешать ему спать, то пусть и дальше занимаются своими делами.

— О да... Ты только посмотри на этих крошек, чувак!

Жон тихо застонал, а затем повернулся набок, прикрыв лицо ладонью.

Кто-то неподалеку дернулся, обдав его песком и грязью. Жон закашлялся, потому что кое-что попало и ему в рот.

Ладно, вот теперь спать ему перехотелось...

— Извините, — вздохнул Жон, повернувшись к двум парням, которые находились неподалеку. Те хихикали, не обращая на его слова абсолютно никакого внимания. — Извините?!

— Ш-ш-ш! — отозвался один из них и посмотрев на него, приложив палец к губам и раздраженно помахивая хвостом.

Он не сразу сообразил, кто именно перед ним оказался. Сан Вуконг... А это означало, что тот парень с синими волосами был Нептуном. Жон и не знал, что они дружили еще до Хейвена. С другой стороны, наверное, именно поэтому Сан и поступил в Академию Мистраля.

Хм, а какова вообще была вероятность этой их встречи?.. Хотя Сан ведь жил в Вакуо, да и сейчас как раз начались каникулы в школе, так что, наверное, не такая уж и маленькая. Кроме того, не было ничего необычного в том, что люди ходили на пляж в середине июля. В конце концов, столкнуться друг с другом на улице и то было бы куда более удивительно. Да и вообще здесь наверняка сейчас оказалось очень много школьников.

— Да, насчет этого, — еще раз вздохнул Жон. — Не мог бы ты воспользоваться своим собственным советом и вести себя потише? Я тут пытаюсь поспать.

— Спать, братан? В то время как здесь столько горячих девчонок? Мне кажется, что кое-кому нужна помощь самых крутых парней в округе, а, Нептун? — обратился Сан к своему другу, протянув в его сторону кулак.

Тот, явно ощущая некоторую неуверенность и то и дело нервно поправляя очки, к удивлению Жона, все-таки осторожно прикоснулся к нему своим собственным.

— М-да, нужно будет еще немного над этим поработать, — рассмеялся Сан.

Эти двое пусть и являлись парой тех еще клоунов, но на них всегда можно было положиться. Они ни разу не отказались прикрыть Жону спину, когда в этом возникала необходимость И конечно же, не стоило забывать о той порции безумия, что эта компашка постоянно приносила вместе с собой.

Честно говоря, больше всего они напоминали Жону команду RWBY — только мужскую ее версию.

Но в данный момент никто из них не являлся его братаном, и к тому же они мешали ему спать.

— Эй! — крикнул Жон, не обратив абсолютно никакого внимания на их метания. — За кем это вы тут подглядываете? А ну прекратите!

Реакция появилась практически мгновенно. За кустами послышалась какая-то возня, а затем женский голос завопил что-то крайне яростное в спину убегавшим Сану и Нептуну. Первый успел наградить Жона сердитым взглядом, а второй просто удирал прочь. Они всегда были очень хороши в том, чтобы вовремя отступить, если дела становились совсем уж плохи.

— Проклятые детишки, — проворчала девушка, выбираясь на песчаную площадку из кустов. Следом за ней показалась еще одна. Обеим вряд ли было больше двадцати лет. — Какие юные нынче пошли извращенцы... О, привет.

Она наконец заметила Жона и помахала ему рукой.

— Это ты тут кричал? — поинтересовалась ее подруга. — Какой смелый поступок.

Девушка наклонилась вперед и послала ему воздушный поцелуй, а заодно открыла чудесный вид на прикрытую лишь бикини грудь. Жон ощутил, как туго натянулись его шорты.

Это был очередной привет от его гормонов. Хм... а сколько вообще прошло лет с тех пор, как он занимался чем-то подобным?.. Наверное, немало. В последнем повторе удобных случаев ему не подворачивалось, да и до него Жон предпочитал воздержание. Слишком уж мало его тогда привлекали всяческие отношения по сравнению с дополнительными тренировками и возможностью спасти своих друзей.

Но ведь у него сейчас был отпуск, правильно?

— Ну... — протянул он, а затем улыбнулся. — Рад был помочь. Меня, кстати, зовут Жон. Жон Арк...

И его имя буквально скатывалось с языка.

* * *

— Уверен, что с ним всё будет в полном порядке, — в который уже раз повторил Николас, массируя Джунипер плечи. Та прикрыла глаза, держа в руке холодную банку какого-то газированного напитка. — Да и мы всегда окажемся рядом, если у него возникнут какие-либо проблемы. К тому же уроки музыки ему нравятся, и он занимается гораздо прилежнее, чем я от него ожидал.

И это слегка задевало. Нет, не то, что Жон упорно занимался, а тот факт, что Николас ошибся в оценке своего собственного сына. Тот вовсе не был ленивым, когда речь заходила о действительно интересных для него вещах.

Само собой, подобная целеустремленность еще пригодится Жону на избранном им пути.

— Конечно же, ты прав, — отозвалась Джунипер, положив голову ему на плечо. Ее собственные, как обычно, оказались натружены. Если Николас рисковал жизнью и добывал средства на существование семьи, то именно она создавала дома тот уют, ради которого хотелось туда возвращаться.

Хотя между ордами Беовульфов и хрупким миром в обществе восьми подростков он понимал, что следовало выбирать именно то сражение, где у него имелись хоть какие-то шансы на победу.

— Я просто слишком много беспокоюсь, — вздохнула Джунипер. — Не обращай, пожалуйста, на меня внимания.

— Почему? Именно за это я тебя и люблю.

— Забавно, — улыбнулась она, вновь посмотрев на него. — А прошлой ночью ты говорил, что любишь меня за мое владение-... Здравствуй, милая!

Последняя фраза Джунипер оказалась обращена к неожиданно появившейся рядом с ними Амбер. Впрочем, та вроде бы так и не успела услышать ничего лишнего.

И в этом заключался еще один существенный минус наличия в семье множества детей...

— Привет, мамочка, папочка, — сказала Амбер, усевшись между ними и заставив обнять ее с двух сторон, а также совершив то, что инстинктивно делали все маленькие дети.

То есть помешала общению родителей.

— Где там твой брат? — со вздохом поинтересовался Николас. — Я думал, что вы были вместе.

— Он заводит себе друзей, — пожаловалась Амбер, выглядя при этом так, будто являлась маленьким щеночком — таким же одиноким и всеми брошенным.

Николас с Джунипер переглянулись, и с их плеч словно бы свалился невидимый груз.

Пусть Амбер могли не понравиться новые друзья Жона, но их появление было очень хорошим знаком. Возможно, им и вовсе не стоило ни о чем волноваться?

— Мамочка... а почему новые друзья Жона заставляют его втирать лосьон им в груди?

— Потому что они — те еще потаскушки, — мурлыкнула Джунипер и, пересадив Амбер на колени к Николасу, зловеще похрустела костяшками пальцев. — А теперь посиди с папочкой, пока я не спасу моего малыша.

Сам Николас поежился, глядя ей вслед. Остальные посетители пляжа тоже не спешили вставать у Джунипер на пути.

— Эй! — окликнул ее Николас. — По крайней мере, у Жона все-таки появились друзья, правильно?

Почему-то Джунипер эти слова ничуть не успокоили.

* * *

— Поверить не могу, что мы выиграли такую огромную кучу денег, — пробормотала Хазел, а затем радостно взвизгнула, потрясая зажатыми в руке льенами. Она настолько обрадовалась, что даже не попыталась его обмануть, безо всяких возражений отдав половину выигрыша.

— Я же тебе говорил, — пожал плечами Жон, засовывая свою долю в карман. — А я всегда знаю, о чем говорю.

— Ну, извини за недоверие. Я понятия не имела, что ты вообще интересуешься боями. Как тебе удалось выяснить, что та девчонка просто раздавит всех соперников? Никогда о ней не слышала.

Жон усмехнулся, отходя вместе с сестрой от букмекерской конторы. Сам он еще не был достаточно взрослым, чтобы делать ставки, а Хазел недавно исполнилось восемнадцать, и — после некоторых уговоров — она всё же согласилась немного ему помочь.

— Я знаю будущее.

Разумеется, Хазел в это не поверила. Усмехнувшись, Жон выдал ей более правдоподобную ложь:

— Ладно, я читал о ней в журналах или еще где-то, а потому оценил ее шансы на победу выше, чем у конкурентов.

— Мне стоило бы надрать тебе задницу за то, что ты рисковал моими деньгами, практически ни на чем не основываясь, — попыталась запугать его Хазел, но так и не сошедшая с ее лица улыбка очень сильно мешала в этом деле. — Впрочем, ладно. Надо будет как-нибудь поблагодарить эту Никос за ее победу, а сейчас мы пройдемся по магазинам.

Жон кивнул, размышляя над тем, какое впечатление мог бы произвести на Пирру своим поступком. Та ведь ненавидела азартные игры ничуть не меньше, чем его собственная мать, а уж его ставка на нее, наверное, и вовсе заставила бы полезть на стенку от отчаяния.

Хотя нельзя же было считать это азартной игрой, если результат оказался заранее известен, верно?

Эх, если бы всё остальное было таким же простым... Например, выиграть в лотерею ему точно не удастся. Жон не знал, почему так получалось, но у него имелись некоторые соображения на этот счет. Каждый раз, когда он начинал жизнь заново, многое оставалось тем же самым. Ничуть не менялись студенты в Биконе или враги, с которыми им предстояло повстречаться. Оставались неизменными многие решения — но только потому, что они оказывались приняты всё теми же людьми, либо у них просто не имелось никаких вменяемых альтернатив.

Руби Роуз обязательно появится в Биконе, потому что никогда не останется в стороне, если кому-то будет грозить опасность. Да и Озпин желал ее там видеть.

Синдер и те, кто ее поддерживал, непременно организуют нападение на Академию, поскольку именно в ней находилась дева Осени... Ну, или будет находиться.

Пирра продолжит выигрывать чемпионаты просто из-за своего подавляющего превосходства над остальными соперниками. Неважно, сколько раз начинались эти бои — она уже во всех них победила. Разумеется, имелся небольшой шанс на то, что они пойдут не так из-за какой-нибудь случайности, но Жон еще ни разу не сталкивался с чем-то подобным.

А вот лотереи относились к совсем другой категории... как, впрочем, и игра в казино или, например, кости. Тут результаты зависели исключительно от удачи — то есть совокупности миллионов различных мелких факторов, воссоздать комбинацию которых было просто не в его силах.

Само собой, Жон мог постараться купить тот же самый лотерейный билет... Но какой в нем был толк, если выигрышные номера выпадали случайно?

А жаль... Несколько миллионов льен ему бы точно не помешали.

Имелось и еще некоторое количество вещей, на которые стоило рассчитывать, пусть они ему ничуть и не нравились. Например, после этой своей блестящей победы Пирра станет фаворитом чемпионатов, а коэффициенты для ставок на нее вскоре очень сильно упадут.

— Куплю себе то платье, которое видела в журнале, а еще новые фильмы и что-нибудь из сладкого. А как насчет тебя?

— Я заметил некоторые интересные книги, связанные с музыкой, — пожал плечами Жон. — Еще неплохо было бы прикупить кое-что из одежды. Но больше всего меня волнует вопрос, как мы объясним все эти покупки и вообще деньги маме.

Хазел резко остановилась и тут же побледнела. Она что, об этом даже не задумывалась?..

— Ты считаешь, что мама заметит кучу новых вещей, которые нам явно не по карману? — уточнила Хазел, после чего даже не стала дожидаться ответа Жона: — Вот дерьмо, мама нас убьет...

— Имеешь в виду, что она убьет тебя? Я ведь еще несовершеннолетний и просто попал под твое дурное влияние.

Хазел расхохоталась.

— Как будто она в это поверит. Твоя репутация даже хуже, чем у нас всех вместе взятых.

Жон тихо вздохнул, так ничего ей и не возразив. В конце концов, это оказалось не его виной. Сложно было изображать ребенка, особенно когда люди считали тебя полным идиотом.

Да, имела место пара... нет, драками это назвать было никак нельзя. В общем, детишки били себя в грудь, словно страдавшие астмой шимпанзе, размахивали руками, пытались его оскорблять и наносили сами себе небольшие повреждения.

Ну, еще Жон спал на уроках, но это тоже не являлось его виной. Мало кто смог бы выдержать настолько скучную и бесполезную хрень.

Возможно, он и вел себя слишком взросло для своего возраста, но ведь маме это ничуть не мешало. Впрочем, и наказания она выдавала ему соответствующие.

Иногда Жон желал, чтобы у него имелась способность корчить такую же умилительную физиономию, как это делала Руби.

— Ну, если уж нам обоим попадет... — произнес он, посмотрев в глаза Хазел.

— Тогда нам стоит как следует повеселиться! — ухмыльнулась та, обняв его за плечи. — Итак, развлечения. Всё равно несколько следующих выходных мне придется сидеть дома.

— Везет же, — вздохнул Жон.

Для него Джунипер вечно придумывала что-нибудь иное, потому что простое сидение в комнате с удобной кроватью, книгами и музыкой вовсе не являлось для Жона наказанием.

Именно так и выглядели его обычные выходные.

Нет... Само собой, она это сразу же заметила и потому занимала его какими-нибудь домашними делами. Целой кучей домашних дел: приготовлением еды, сбором хвороста, чисткой овощей, уходом за садом, доставкой почты... в общем, чем угодно, лишь бы заставить Жона активно двигаться.

— Будь мужиком. Наказания у мамы всегда ужасны. По крайней мере, тебя не принуждают спокойно сидеть и вязать, как, например, Амбер.

Да, для гиперактивной пацанки кары хуже этого было, наверное, и не придумать. Подобное занятие очень сильно раздражало Амбер, что вело к ошибкам и необходимости начинать всё с самого начала.

Скорее всего, именно поэтому Джунипер и являлась хорошей матерью. Она точно знала, как именно заставить их пожалеть о нарушении установленных ей правил, и, к сожалению, им с Хазел вскоре придется испытать ее гнев на себе.

* * *

Торговый квартал Ансела не шел ни в какое сравнение с тем, который принадлежал Вейлу. Если в столице имелись сотни различных магазинов, способных удовлетворить любую прихоть, то здесь были только несколько крупных брендов, чаще всего являвшихся оптовиками, которые предлагали разнообразную электронику. Да и цены были выше, поскольку товары требовалось доставить через опасную территорию. Впрочем, как раз деньги их двоих в данный момент не особо и волновали.

— Мне идет? Меня беспокоит, что голубой может как-то конфликтовать с цветом моих глаз.

— Хм... — пробормотал Жон, склонив голову набок и внимательно осматривая заправленную в черные джинсы блузку сестры. — Мне кажется, что низ слишком темный и не сочетается с цветом твоих волос. Может быть, стоит попробовать что-нибудь посветлее или и вовсе надеть юбку?

— Хорошая идея. Тем более что сейчас жара стоит, словно в дерьмопечке.

Жон понятия не имел, что это вообще была за "дерьмопечка", но на улице и в самом деле пекло. Хазел скинула джинсы и прошла мимо него в одном нижнем белье, заставив закатить глаза.

Бедная продавщица и так была готова устроить скандал, когда они вместе вошли в комнату для переодеваний. К счастью, кто-то из персонала магазина узнал их и предотвратил возможные проблемы.

— Разве стоит доверять мне оценку твоей одежды? Я ведь понятия не имею, что там может нравиться женщинам.

— Зато ты отлично понимаешь, что может понравиться мужчинам, — ухмыльнулась Хазел, заставив его отвести взгляд в сторону. — Знаешь, что Сапфир уже начинала считать твою ориентацию не совсем традиционной. Ты в чисто мужской компании проводил больше времени, чем даже я.

— Ага. Спасибо за столь лестные мысли...

— А теперь посмотри на себя! Думаешь, до меня не доходили все эти слухи? Некоторые девчонки и вовсе заявляют, что целовались с тобой за школой.

Жон закашлялся, но так и не стал ничего отрицать.

— Ох... Я же вроде бы говорил Грейс обо всем молчать, — вздохнул он.

Хазел поперхнулась.

— Грейс?! Ты... с моей лучшей подругой?! Если это правда, то я тебя убью!

— Это шутка, всего лишь шутка! — рассмеялся Жон, отчаянно пытаясь усмирить ее гнев. — Почему бы тебе не надеть вот это? Уверен, что ты будешь выглядеть в ней просто потрясающе.

— Наш разговор еще не окончен, — прошипела Хазел, выхватывая блузку у него из рук и отворачиваясь, чтобы снять ту, которая была на ней в данный момент.

Фу-у-ух...

* * *

— Ничего не может сравниться с отличным походом по магазинам, — пробормотала Хазел, потянувшись при этом с таким видом, будто только что побывала в спортзале. Жон закатил глаза, неся шесть здоровенных сумок с одеждой, обувью и прочим барахлом.

Только одна из них принадлежала ему самому...

— Что-то не так, братец? Может быть, хочешь что-нибудь сказать?

— Ничего, дорогая моя сестра... Могу только отметить тот факт, что я был прав насчет твоего наряда. Он тебе действительно идет.

— Хм-м, — слегка покраснев и отведя от него взгляд, протянула Хазел. — Хотя я прекрасно понимаю, что ты специально мне льстишь, но не могу не испытывать от твоих слов некоторое удовлетворение, мелкий хитрый говнюк.

— Должен заметить, что кавалеров у тебя было бы гораздо больше, если бы ты следила за своей речью.

— Не я виновата в том, что мужчины слишком трусливы, чтобы иметь дело со мной. Я всего лишь говорю именно то, о чем думаю.

— Ага, прямой канал от мозга до рта...

— Сделаю вид, что ничего не услышала. Но это только потому, что сейчас слишком жарко, чтобы как следует надрать тебе задницу.

Ну конечно же. И разумеется, тот факт, что в последний раз, когда Хазел попыталась это сделать, Жон щекотал ее до тех пор, пока она не попросила у него пощады, тут был совсем ни при чем.

Интересно, насколько оказалась удивлена его дорогая старшая сестрица, внезапно выяснив, что ее слабый младший братик уже не был... Хотя ладно, всё еще был слабым, но достаточно опытным, чтобы использовать ее собственную силу против нее самой. И за это стоило поблагодарить Рена, который, несмотря на все усилия Норы, особой мускулатурой похвастаться не мог.

Грохот упавших на асфальт коробок привлек его внимание. Похоже, кто-то споткнулся и не удержал их. Его сестра тоже посмотрела в ту сторону.

— Хм, — пробормотала Хазел. — Стоит отдать ей должное за то, что она не расплакалась. Вряд ли ей больше лет, чем той же Амбер.

Жон отлично знал, что эта конкретная девочка была старше самой младшей из его сестер, пусть и не выглядела на свой возраст... Да и от какой-то там боли она точно не стала бы плакать.

Руби Роуз никогда ее не боялась.

Но что она вообще здесь делала? Когда Руби приехала в Ансел? Совершил ли сам Жон нечто такое, что теперь заставляло его друзей здесь появляться? Хотя нет, эта мысль оказалась крайне глупой... Разумеется, они и так могли приезжать в Ансел, просто Жон с ними тогда еще не был знаком. Или, может быть, не ходил по магазинам в тот день, ничуть не интересуясь одеждой.

Проклятье, даже Синдер вполне могла жить в Анселе, поскольку он не знал в лицо всех местных обитателей.

— Ох... — вздохнула Хазел, поджав губы. Жону было знакомо это ее выражение лица, которое появлялось всякий раз, когда она старалась выглядеть так, будто ей было плевать на окружающих, но собиралась поступить ровно наоборот. — Вот ведь дерьмо... Идем, братик. Поможем ей.

Хазел всегда была такой... Сначала делала вид, что ее ничто не волновало, а потом бросалась к тому, кто находился в опасности, и спасала, попутно оскорбляя и его самого, и всех окружавших ее людей...

Но просто стоять и ничего не делать она не могла.

— Подожди, — произнес Жон, преградив ей путь вытянутой рукой.

— Что? Почему? Ей ведь нужна наша помощь.

Разумеется, ей требовалась помощь. В этом смысле ничего не изменится и через два года, когда Руби поступит в Бикон. Ну, разве что тогда она станет слегка повыше и чуть более округлой в некоторых местах. Но вот это ее выражение вселенского одиночества останется тем же самым.

Никто так и не остановился рядом с ней — ни выходившие из магазинов покупатели, ни обычные прохожие. Все обходили ее так, словно она была просто каким-то препятствием.

И это вызывало у Жона отвращение...

Но что он мог тут поделать? Имелся немалый соблазн броситься на помощь Руби и убедиться в том, что с ней всё было в порядке... Но ведь с ней ничего не будет в порядке. Она погибнет.

И Жон не станет что-либо предпринимать, поскольку ему следовало прожить как можно дольше. Если он сейчас подойдет, поговорит с ней, назовет свое имя...

Нет, в эту ловушку Жон точно не попадется.

Если уж Руби снова станет его подругой, то он просто не сможет остаться безучастным, сидеть и смотреть, как она будет поступать в Бикон, не говоря уже о битве с Синдер и, разумеется, смерти.

Если Жон и вправду желал ничего не делать с этим позже, то следовало начинать бездействовать прямо сейчас.

— Жон, какого хрена?! — воскликнула Хазел, убирая с пути его руку и снова направляясь к Руби.

Разумеется, ей не стоило об этом волноваться, потому что никто бы не отпустил несовершеннолетнюю девочку одну в чужой город. И подтверждая его мысль, возле нее тут же появилась Янг.

Даже с того расстояния, на котором находились они с Хазел, было видно, как Руби отчаянно пыталась вырваться из объятий сестры, лупя ту по спине. Вскоре показался и их отец, принявшийся собирать рассыпанные покупки.

— Видишь? Наша помощь им вовсе не требуется.

Ладонь Хазел врезалась в его щеку.

Кое-кто из прохожих оглянулся на них, скорее всего, неправильно истолковав увиденное... Жон уставился в землю, пока плечи Хазел тяжело вздымались и опускались, и им обоим было явно не до мыслей о том, за кого их могли принять совершенно незнакомые люди.

— Не смей, — сказала она, а в ее глазах появились слезы. — Не смей делать вид, будто всё было в порядке. Я думала, что как раз ты это поймешь и первым бросишься помогать тем, кто попал в беду.

Жон нахмурился, а затем отвел взгляд в сторону.

— Ага... Значит, ты просто плохо меня знаешь.

Зажав сумки локтями, он спрятал подрагивавшие руки в карманы.

Руби, Янг, Хазел, Бикон...

Настроение ходить по магазинам полностью исчезло...

— Ты же сам вступался-... Куда это ты собрался? — поинтересовалась она, когда Жон развернулся.

С его губ сорвался усталый вздох, плечи опустились, а сумки показались еще тяжелее.

— Домой, в кровать... Я устал.

Жон не слышал того, что ему ответила Хазел. Он ушел в собственные мысли, слившись с толпой, где являлся просто еще одним незнакомым лицом.

Не в этот раз, Руби...

Его не будет рядом с ней. Ни когда у нее начнутся проблемы, ни когда ей потребуется хоть чей-нибудь совет, ни когда она станет умирать одна в снегах.

Прости...

* * *

Его пальцы касались струн, извлекая из них звуки, которые уносил ветер музыки, как Жон ее себе представлял. Эти самые звуки складывались вместе, словно кирпичики в стене, постепенно формируя его великолепное творение. Такого мир точно еще не слышал... Да и сам он получал немалое удовольствие, ощущая пальцами вибрацию жестких металлических струн, а также тот тихий шелест, с которым левая рука скользила по грифу гитары.

Его разум был пуст... лишь дыхание оказалось слегка сбито — результат пробежки, окончившейся всего лишь десять минут назад. Пусть его нынешние тренировки и не шли ни в какое сравнение с тем, как Жон себя нагружал в большей части жизней, но и совсем отказаться от них он тоже не смог. Да и не являлись они боевыми — лишь бег и поднятие тяжестей, позволявшее оставаться в более-менее хорошей форме.

Старые привычки, после которых игра на гитаре доставляла еще больше удовольствия. Усталость от физических нагрузок смешивалась с наслаждением от самолично созданной музыки. К тому же вечернее солнце ласкало кожу, что тоже было очень даже неплохо.

— Какой чудесный день, — вздохнул Жон, откинувшись назад и тут же на что-то наткнувшись. Отведя взгляд от лежавшей на животе гитары и посмотрев вверх, он заметил явно пребывавшую в ярости мать. — Ну, то есть был чудесным...

— Объясни-ка мне вот это! — рявкнула Джунипер, сунув ему в лицо какую-то бумажку.

Жон попытался прочитать то, что там было написано, но затем ему всё же пришлось сесть и отодвинуть лист подальше от глаз.

— Семье Арков отказано в обслуживании в овощном магазине Вейла, — послушно исполнил он просьбу матери, а затем его бровь удивленно приподнялась. — Какого хрена?..

— Именно об этом я и подумала, мой дорогой сын, — мрачно произнесла Джунипер. — Не мог бы ты объяснить мне ту часть послания, в которой говорится, что именно твои действия привели к возникновению данной ситуации.

Его действия?.. Жон попытался припомнить что-нибудь подходящее под такой критерий, но так и не сумел это сделать.

— Не знаю, — честно ответил он через некоторое время. — Я точно не совершал ничего такого, что могло бы оскорбить миссис Грин. К тому же я ей определенно нравлюсь.

— Тут подпись мистера Грина, — буквально прорычала его мать.

— А, точно... Это многое объясняет.

— И еще здесь сказано, что он застал тебя спящим с его женой!

— А вот это уже неправда, — возмутился Жон.

Впрочем, Джунипер ему явно не поверила, а ее зеленые глаза заметно потемнели от ярости.

— Жон, дорогой. — О, это уже было очень серьезно, раз она стала называть его так... — Ты спал с миссис Грин?

— Ну... — нервно рассмеялся он, — я бы не стал называть наши действия "сном"...

Глаз Джунипер дернулся.

— Я имею в виду... нет?

— Мистер Грин поймал тебя, когда ты спал с его женой?

По лбу Жона скатилась капля пота.

— Спящим он меня точно не ловил...

Ему пришлось умолкнуть, когда Джунипер отчетливо заскрипела зубами, после чего потребовалось срочно придумывать оправдание:

— В мою защиту должен сказать, что папа всегда говорил, что мне нужно больше уверенности в себе.

— Ах ты крысеныш! — послышался из дома голос Николаса.

— Я потом поговорю с тобой на эту тему, дорогой, — приторно-сладким голосом ответила ему Джунипер. — Жон... объясни мне, зачем тебе вообще понадобилось спать с женщиной, которая вдвое старше тебя? Миссис Грин вроде бы тридцать шесть, если я правильно помню.

А самому Жону было и того больше, но упоминать об этом, он, разумеется, не стал. Не имелось ведь ни капельки его вины в том, что за эти четырнадцать месяцев новой жизни он так и не привык к роли ребенка. У Жона были совсем другие занятия и способы развлекаться.

Но алкоголь ему никто бы не продал из-за возраста. Да и наверняка это вызвало бы у Джунипер еще большую ярость, узнай она о чем-то подобном...

И нет — Жон вовсе не являлся бабником, плейбоем или сердцеедом.

Просто у него была отличная память, и он прекрасно умел понимать настроение окружающих. Сложно было не научиться за столько-то жизней. Поэтому ему не составляло особого труда отыскать тех, кто оказался готов немного повеселиться безо всяких там обязательств.

И пусть миссис Грин (или Робин, как она просила ее называть, если мать Жона не находилась рядом с ними) было тридцать шесть лет, но красота ее и не думала увядать. А этот строгий взгляд, так напоминавший о Глинде Гудвитч, обжигал горячее солнца, особенно когда удавалось привести ее в соответствующее настроение!

В общем, такой вариант ближе всего подходил к его фантазиям о Глинде Гудвитч, сколько бы жизней Жон ни прожил.

— Почему-то мне хочется ударить тебя прямо по лицу, лишь бы убрать эту мерзкую, извращенческую улыбку, — прервали его мысли слова матери. И судя по ее виду, угроза вовсе не была такой уж пустой.

— Не думаю, что это сработает...

— Но попробовать всё равно не помешает, — вздохнула Джунипер, а затем опустила руку и устроилась рядом с ним. — Нет, серьезно, Жон. Знаю, что у меня еще не было сыновей, но это выглядит совершенно неправильно. Мне знакомо множество матерей, но им ведь не рассказывают, как их дети занимаются сексом со взрослыми женщинами направо и налево.

— Хм... Я понимаю, почему ты чувствуешь себя неловко, — произнес Жон, вновь став бренчать на гитаре какую-то романтическую мелодию. Мама их любила, да и ему самому тоже нравилось, что семья с удовольствием их слушала. Это побуждало развиваться дальше и создавать новые произведения.

— Неловко? — покачав головой, рассмеялась Джунипер. — Нет, неловко бы я себя чувствовала, если бы кто-то из моих подруг внезапно спросил, почему ты спишь с их дочерьми... По крайней мере, ты этим не занимаешься. Но моя подруга примерно моего возраста поинтересовалась, готов ли мой сын к следующему раунду, и где он вообще научился делать все эти штуки языком.

Жон от неожиданности взял неправильную ноту, и гитара тут же резко взвизгнула.

— Эм... ой?

— И в самом деле "ой", — вздохнула Джунипер. — Почему ты не можешь вести себя как твои сверстники? Краснеть, представляя мне твою первую девушку, которую удалось убедить подержаться с тобой за ручки...

Хм... И как ей вообще можно было это объяснить? В шестнадцать лет в девчонках, конечно же, бушевали гормоны, но уговорить их на секс без обязательств вряд ли представлялось возможным, поскольку они желали завести длительные отношения и не собирались так просто отставать от парня.

— Я ведь музыкант, — произнес Жон, снова начав бренчать на гитаре. — И романтик. Словно странствующий менестрель, которым и собираюсь стать, я не способен привязываться к одному месту. Моя любовь рвется на свободу, как и моя музыка.

Последнюю фразу он подчеркнул несколькими аккордами. Вновь потянувшиеся к струнам пальцы наткнулись на неожиданное препятствие, и никаких звуков так и не последовало.

Рука Джунипер ухватилась за гитарный гриф, прижав к нему его ладонь.

— Да? Мой милый Жон решил поиграть на девичьих сердцах? Спать с разными женщинами, путешествовать из Королевства в Королевство, из кровати в кровать, но так и не подарить бедной Джунипер ни одного внука?

Ох, эти упоминания о себе в третьем лице никогда не являлись хорошим знаком. Как, впрочем, и этот ее смешок, который сопровождался усилением давления на ладонь. Жон вздрогнул, услышав хруст пальцев.

— Эм... мам, — произнес он, едва заметно поморщившись. — Ты меня пугаешь.

И хуже всего было то, что это оказалось чистой правдой... Сейчас Джунипер и в самом деле его пугала, несмотря на все те ужасы, которые ему довелось пережить.

— Итак, какими будут твои последние слова, сынок? — спросила она, отпустив его руку и поднявшись во весь свой немаленький рост. Жон узнал это выражение лица... то самое, что предвещало ему наказание на целые недели вперед. В данном случае, наверное, можно было бы назвать удачей даже чистку туалета до конца жизни. — Я всегда готова предоставить возможность меня переубедить. Но хорошенько подумай над тем, что ты мне скажешь...

— Я никогда не забываю о средствах предохранения?

Глаз Джунипер дернулся.

— Ты выбрал крайне неудачные слова...

* * *

— Спасибо, Жон, — сказала Сапфир, взяв у него из рук протянутую ей тарелку с жареной курицей и гарниром из овощей, а затем наклонившись к нему и поцеловав в щеку. Остальные рассмеялись, поскольку на его фартуке было написано: "Не забудьте поцеловать повара".

— Что ты совершил на этот раз, раз уж оказался вынужден готовить? — поинтересовалась стоявшая следующей в очереди Хазел. Их отношения оттаяли лишь через несколько недель после того инцидента, да и то только потому, что ее темперамент не позволял ей слишком долго злиться. — Или будешь делать вид, что сам вызвался целый день торчать у мангала?

— Я просто заснул во время урока, — простонал в ответ Жон, накладывая в ее тарелку сосиски. Хазел хмуро проследила за небольшим количеством оказавшихся там же овощей. Жон знал, что она их терпеть не могла, но за полное отсутствие гарнира их мать вполне могла оторвать им обоим головы.

— Разве ты не всё время так делаешь? Чем отличается этот раз?

— У нас был приглашенный лектор... Наверное, он к этому не привык и поэтому почувствовал себя оскорбленным.

К слову, тут Жон был ни капельки не виноват! Лекция касалась поведения в случае внезапного столкновения с Гриммами, и вел ее никто иной как профессор Порт.

Как только он начал говорить, голова Жона тут же со стуком упала на парту. Но ведь это была всего лишь привычка, которой обладали практически все студенты Бикона! Словно тебе по затылку ударили тяжелой усатой дубиной!

— Ха-ха! Работай, братец, — ухмыльнулась Хазел, отходя от него. Остальные сестры проводили ее возмущенными возгласами за отсутствие поцелуя, за что получили от нее несколько бранных слов (а она сама — замечание от их матери).

— Я следующая! — радостно воскликнула Амбер, оказавшись во главе очереди. Жон наклонился к ней, после чего она поцеловала его в щеку и покраснела, когда он ответил ей тем же.

Жон не мог оставаться недовольным сегодняшним наказанием. Не в этот раз, когда мать и сестры выглядели такими счастливыми из-за их пикника. Погода стояла просто замечательная, а на небе не было ни единого облачка. Николас находился примерно в десяти минутах ходьбы от дома, собравшись что-то там забрать из магазина, а вся остальная семья расположилась в их саду, устроившись на траве с той стороны, где их владения примыкали к лесу. Еще лучше оказалось бы организовать этот пикник на озере, но слишком уж не хотелось тащить туда мангал по такой жаре...

Ни самому Жону, ни его отцу...

— Спасибо, милый, — сказала Джунипер, стоявшая в очереди последней, после чего наклонилась к нему и поцеловала в лоб. Жон перенес ее действия с видом мужчины, который оказался слишком сильно смущен, чтобы признаться, что ему это нравилось.

Решение остаться с семьей было правильным. Всех этих воспоминаний так бы и не появилось, если бы он снова убежал из дома. Да и в других его жизнях они все вряд ли были настолько счастливы, поскольку Жон своим поступком лишал их сына и брата.

И раз уж еда оказалась роздана, а Николас, скорее всего, всё еще находился в пути, он взял себе курочку и тоже уселся на траву. До Бикона оставалось всего лишь три месяца... Неужели и в самом деле пролетело уже целых два года?

Впрочем, это вовсе не являлось проблемой. У него имелось еще несколько лет на то, чтобы посвятить их семье. Той самой, от которой он так долго отказывался.

Жон хотел бы сейчас расслабиться, но что-то не давало ему покоя последние десять минут. Какое-то нехорошее предчувствие, поселившееся в его животе. Оно казалось смутно знакомым... словно давным-давно позабытое воспоминание, которое ему срочно потребовалось вспомнить.

Джунипер увидела это самой первой, и уже ее судорожный вздох привлек к себе его внимание.

Такое было попросту невозможным... Рука Жона скользнула к поясу, но так и не нащупала там Кроцеа Морса. Этого просто не могло происходить настолько близко от их дома.

Но Беовульфа — темный силуэт, бродивший между деревьев, — видели они все.

— Возвращаемся в дом, — тихо произнес Жон, медленно поднимаясь на ноги. — Спускайтесь в подвал и запирайте дверь.

Такие убежища имелись практически во всех жилищах. Это были небольшие подвалы или погреба с запасом еды на тот случай, если что-то пойдет не так.

— Идемте, девочки. Вставайте, вставайте, — поддержала его Джунипер, подталкивая испуганных дочерей в сторону дома и стараясь не шуметь слишком уж сильно. Беовульф никак не мог их не заметить, и Жон прекрасно понимал, что долго их группу игнорировать точно не станут.

Монстра насторожил треск сломанной веточки, на которую кто-то наступил. А может быть, испуганный вскрик Амбер. Еще секунду назад Беовульф с интересом изучал кусты, а затем моментально уставился, казалось, прямо в душу Жону.

Тот стряхнул с себя оцепенение и понесся вслед за сестрами. Чтобы понять, что монстр поспешил за ним, оглядываться совсем не требовалось. Звуки ударов когтистых лап о прикрытую травой землю говорили сами за себя.

— Закрывайте дверь! — крикнул Жон, проскальзывая внутрь и тут же всем своим весом наваливаясь на металлическую задвижку. Остальные члены семьи поспешили ему на помощь. Сапфир с громким щелчком заперла замок.

Пожалуй, больше ничего они сделать сейчас не могли...

— Не волнуйтесь, девочки, — улыбнулась Джунипер, собрав вокруг себя испуганных дочерей и попытавшись успокоить их объятьями. — Скоро вернется ваш отец, и тогда мы посмотрим, как запоет этот жалкий Гримм.

Те закивали, прикладывая все свои силы к тому, чтобы не впадать в панику. Но Жон прекрасно видел, как они дрожали при каждом ударе Беовульфа по двери, заставлявшем пыль с потока осыпаться им на головы.

Это было попросту невозможно! Пусть он и не помнил самую первую жизнь, но такого там точно не происходило, потому что своего первого Гримма Жон встретил именно на церемонии посвящения в Биконе! А сбежал он туда всего лишь за неделю до вступительных испытаний.

За три месяца до Бикона Жон всё еще находился дома, и никакие Беовульфы на его семью не нападали.

Как это вообще произошло? В Анселе имелось немало Охотников и даже небольшое ополчение, выставлявшее часовых и дозорных. Монстра наверняка давным-давно бы заметили и разобрались с ним еще на подходе.

Это было катастрофой... Но что Жон мог сделать такого, чтобы вызвать подобные изменения? И тут ему в голову пришла еще более кошмарная мысль — что произойдет, если он погибнет еще до Бикона?

Что случится с повторами, если после церемонии посвящения он не проживет ни единого дня? Если вся эта система подчинялась строгой математической модели, которая давала ему время на подготовку в зависимости от того срока, который он сумел прожить после поступления в Бикон...

Не вернется ли он обратно к моменту начала церемонии?

А может быть, Жон очнется посреди какой-нибудь лекции под самый конец учебного года, а то и вовсе окончательно погибнет?

Или система воссоздаст мир, где он уже оказался давным-давно мертв, и ему просто некуда будет возвращаться, поскольку там не найдется никакого Жона? И остальные тоже погибнут, потому что некому окажется их спасти.

Он никак не мог здесь умереть...

Внезапно Жона обняла Корал. И хотя он чувствовал ее дрожь, но она всё равно продолжала напевать какую-то успокаивающую песенку и к тому же закрыла ладонями его глаза, стараясь защитить от того, что могло открыться его взору, отвлечь и тем самым уменьшить его страх.

И это было абсолютно неправильно, поскольку боялась именно сама Корал...

Жон слышал, что их мать занималась тем же самым, напевая колыбельную и, безо всякого сомнения, держа на коленях Амбер... Эту песню Жон помнил, поскольку именно под нее заснул за кухонным столом в день своего здесь появления. Но сейчас она не оказывала на него того же эффекта — не в тот момент, когда входная дверь сотрясалась от жутких ударов.

С громким треском что-то в ней сломалось... и кто-то из его сестер тут же заскулил.

Беовульф собирался вломиться в маленькую комнатку, где они оказались в самой настоящей ловушке.

— Мне нужно, чтобы вы все меня внимательно выслушали, — произнесла поднявшаяся на ноги Джунипер, подталкивая Амбер в сторону Хазел. — Вам это не понравится, но мне требуется именно ваше внимание.

Она сделала глубокий вдох, на мгновение прислушавшись к громкому рычанию, доносившемуся снаружи.

— Он... он вскоре попадет внутрь.

Амбер начала тихо плакать.

— Но это всего лишь один единственный Беовульф, так что волноваться нам не стоит. Когда он вломится сюда, я хочу, чтобы вы выстроились возле стены с дверью. Тогда первой Беовульф заметит именно меня, и я смогу с ним сразиться, пока вы выбираетесь наружу.

— Ты погибнешь, — даже не задумываясь, произнес Жон. В его словах не было никаких эмоций — он слишком много раз умирал, чтобы испытывать страх даже сейчас, когда на кону стояли жизни членов его семьи. У Джунипер не имелось ни ауры, ни должного обучения и ни малейшего шанса на победу.

Даже теоретического.

— Ну же, — рассмеялась она, пытаясь скрыть от них слезы. — Пусть я и не выросла в семье Арков, но это вовсе не означает, что не в моих силах сражаться. В конце концов, я родила восемь детей. Да по сравнению с этим, какой-то Беовульф является просто ерундой.

Джунипер сделала глубокий вдох, вздрогнув, когда у нее в горле застрял комок.

— Когда вы выберетесь отсюда, то закроете дверь... Он не сможет открыть ее изнутри. Затем вы отыщете вашего отца. Или лучше отправляйтесь сразу в Ансел, а он сам вас найдет.

— Мы можем помочь-... — начала было Джейд, но Джунипер отрицательно покачала головой.

— Не глупи, вы не умеете драться. Со мной всё будет в порядке. Думаете, Николас не показал мне пару приемов?

Жон заметил, что это вовсе не было утверждением. Николас ничему ее не учил, да и для битвы с Гриммами требовалось нечто большее, чем просто пара приемов. Для этого были необходимы годы тренировок, высококлассное оружие и — в некоторых случаях — целая команда Охотников.

Джунипер Арк совершенно точно умрет. И в то же время она была права — так они сумеют выбраться. Хотя Гриммы и не являлись разумными, но кое-какие реакции вполне можно было предсказать. Увидев подходящую жертву, Беовульф уже не станет оглядываться по сторонам. Он бросится на эту самую жертву и будет рвать ее на части, пока с ней не окажется покончено.

Эти мысли давили на него. Жон любил свою мать — они все ее любили! Но и в том, что сражаться никто из них не умел, она тоже не ошибалась. Ни у его сестер, ни у него самого не имелось ни ауры, ни оружия. Даже его навыки оказались совершенно бесполезны! Шкура и кости Беовульфа были гораздо прочнее человеческих. Янг с Реном для ударов требовалась аура — чтобы хотя бы сохранить руки в целости.

Если Жон сейчас убежит вместе с сестрами... тогда он выживет и сумеет прожить еще долго. А когда все-таки умрет, то вернется назад, и Джунипер снова окажется жива, да и у него самого будет куча времени на тренировки! Он даже сможет заниматься ими прямо здесь, чтобы защитить свою семью от Гриммов.

В следующий раз никто ей не повредит.

Но это означало, что ее требовалось бросить прямо сейчас, и судя по бежавшим по ее щекам слезам, она и сама это понимала.

— Становитесь, — прошептала Джунипер, подталкивая их к стене и по очереди целуя каждого из них. — И не беспокойтесь обо мне. Со мной всё будет в полном порядке. Просто держитесь вместе и постарайтесь разыскать отца. Сапфир, ты — самая старшая, так что проследи за ними, хорошо?

— Да, мам... — дрогнувшим голосом отозвалась та.

— Я вас всех люблю. Когда всё это закончится, то мы выберемся на выходные на озеро, ладно?

Жон знал, что именно она делала. Пыталась создать ситуацию, в которой все негативные эмоции остались бы лишь в ней одной. Для Гриммов подобное окажется сродни огоньку в темноте, на который они тут же сбегутся.

— Мы тоже тебя любим, — откликнулись ее дети.

Прощай, мама.

Жон снова с ней встретится и обязательно спасет ее в следующей жизни. А вот если он попытается сделать это прямо сейчас, и у него ничего не получится, то и у нее не окажется никакого другого шанса... Как и у Руби, Пирры и всех остальных его друзей.

Как и у Вейла.

Его дело было важнее его жизни... и жизней всех членов семьи Арков...

Дверь выдержала еще три удара, после чего оказалась сорвана с петель. Захлопнуть ее теперь явно не получится. В крохотную комнатушку сунулась голова огромного монстра.

Его взгляд не отрывался от размахивавшей руками Джунипер, так что никого другого Беовульф так и не заметил. Жон покрепче сжал Амбер, на всякий случай закрыв одной ладонью ей рот, а другой — глаза. Изо всех них у него имелось больше всего опыта, но даже ему было непонятно, что тут следовало предпринять.

Жон не был уверен в том, что они не поддадутся чувствам, как только окажутся снаружи, и это наверняка будет стоить им жизней.

— Бегите! — крикнула Джунипер, и они проскользнули мимо монстра. Амбер ничего не видела, но доверяла Жону, трясясь в его объятьях. Он осторожно провел ее туда, где Беовульф точно не смог бы ее достать. — Не забудьте найти отца!

Жон покидал комнату самым последним. Подтолкнув Амбер вперед, он в последний раз оглянулся на ту, которая всех их вырастила. Ему оказалось видно лишь ее лицо в зазор между лапой и туловищем Беовульфа. Она посмотрела на него и улыбнулась.

Даже помахала рукой...

— Возьми Амбер, — сказал Жон, подталкивая ту к Сапфир. — Я закрою дверь, а вы приведете помощь.

— Жон-...

— Я догоню, — с нажимом произнес он, поднимая сломанную дверь. — Обещаю.

— Л-ладно. Идемте, девочки...

Все семь его сестер двинулись дальше, доверившись его словам. Жон почувствовал мимолетный укол совести.

Это оказалось еще одним обещанием, которое он не собирался выполнять. Наверное, старого пса и впрямь нельзя было научить новым трюкам.

Его мать так и не увидела, как Жон проскользнул обратно в комнату. Он появился как раз в тот момент, когда она врезалась в противоположную стену и с трудом приподнялась на руках, поскольку из ран на ногах текла кровь. Дети находились в безопасности, поэтому своего ужаса Джунипер больше не скрывала. Жон видел, как ее трясло, а по лицу текли слезы.

Исторгнутый им рев заставил замереть и ее, и Беовульфа. Последний с некоторым трудом развернулся в маленьком убежище. Он не мог нормально маневрировать, касаясь плечами потолка, но зато сумел махнуть лапой. Удар был очень быстр, но Жон заранее угадал, куда он окажется направлен. Слишком уж часто ему приходилось уворачиваться от таких же, чтобы к этому не привыкнуть.

Достаточно было бросить один единственный взгляд на сокращения мышц Беовульфа, чтобы понять, что именно он станет делать дальше. Пожалуй, большинство опытных Охотников могли похвастаться именно этим... но его собственное обучение столь важному навыку проходило максимально жестоко.

— Жон, нет! — абсолютно бессмысленно крикнула Джунипер, попытавшись подползти поближе и остановить бой. Но для этого оказалось уже слишком поздно.

Жон ощутил, как хрустнула его левая рука от нанесенного по морде монстра удара. Но его силы оказалось достаточно, чтобы тот мотнул головой. Боль в выбитом суставе не шла ни в какое сравнение с тем, что Жону когда-то довелось испытать, но зато напоминала об отсутствии у него ауры. Нельзя было допустить ни единой ошибки... Никаких вторых шансов у него не окажется. По крайней мере, не в этой жизни.

Уклонившись от следующей атаки, Жон прокатился между ног Беовульфа, воспользовавшись передышкой, чтобы вправить сустав. Пальцы двигались неохотно, но хотя бы вновь его слушались. Кулаки в качестве оружия явно отпадали, но ничего другого под рукой не оказалось. Кроцеа Морс находился на кухне, так что в данный момент был совершенно недоступен. Взгляд темно-синих глаз скользнул по окружающей обстановке, производя быструю оценку окрестных предметов.

Само поле боя играло в его пользу, поскольку сковывало движения противника и в то же время оставляло ему самому некоторое пространство для маневров. Кроме того, можно было постараться обратить атаки Беовульфа против него самого, натолкнув, например, на стену. И еще имелось несколько труб, обеспечивавших отопление и воду в доме.

Из остального стоило отметить разве что деревянную швабру.

— Жон, беги!

— Я пытаюсь сосредоточиться, — отозвался он, не сводя взгляда с монстра. Тот уже успел развернуться и теперь яростно рычал. Сколько же в нем было бессмысленной ненависти...

Мускулы на огромных задних лапах напряглись, а сам Беовульф опустился на четвереньки. Жон сделал практически то же самое, приготовившись к прыжку. Разумный противник уже скорректировал бы свои планы, но этот таковым не являлся. Беовульф просто бросился вперед, нанося горизонтальный удар когтями, который наверняка бы разорвал Жона пополам.

Джунипер закричала.

Сам Жон отскочил к трубам, выламывая их и направляя онемевшими пальцами струю пара прямо в морду Беовульфа. Тот взвыл и отшатнулся назад, временно ослепнув. Ударом ноги Жон доломал трубу, из которой на пол лилась холодная вода.

Разумеется, это был вовсе не Кроцеа Морс... но три фута железа тоже могли бы оказаться крайне полезными в данной ситуации. К тому же труба довольно удобно лежала в руке.

Да и на сомнения у него уже не осталось времени. Беовульф всё еще был жив. Он снова взвыл, получив трубой по морде, а его голова мотнулась в сторону, теряя куски плоти и осколки костяной маски. Взгляд полуприкрытых из-за воздействия пара глаз сосредоточился на Жоне. Тот в ответ нанес еще один удар, целясь в наименее бронированные места вроде носа. Беовульф попытался вцепиться в отшатнувшегося противника и даже задел клыком его плечи, но так и не добился от Жона ничего, кроме рычания.

Взмах когтистой лапы заставил его отступить на шаг назад, а затем вновь приблизиться и нанести удар прямо между глаз. Беовульф рухнул на одно колено, пытаясь сохранить равновесие. Жон ударил еще раз.

А затем снова и снова, словно рубивший толстый ствол дерева дровосек. Его ладони пылали, а пальцы не слушались из-за отдававшейся в них вибрации от столкновения трубы с костями.

— Сдохни! — крикнул Жон, нанеся очередной удар в челюсть так, будто у него в руках оказалась клюшка для гольфа.

Его мать этому монстру точно не достанется!

Он слишком долго жил без родителей, чтобы теперь потерять ее из-за какого-то жалкого Беовульфа.

Да как это ничтожество вообще посмело?!

Жон убил их многие сотни, если не тысячи! Вместе с командой и в одиночку... там, где они попадались ему на пути. И этот Беовульф тоже присоединится к остальным! Взгляды синих и красных глаз скрестились, пылая совершенно одинаковой яростью и ненавистью.

Жон занес трубу для очередного удара.

— Ох... — пробормотал он, удивленно посмотрев вниз. Через его живот проходили четыре красные полосы от ныне бессильно опустившейся на пол лапы Беовульфа. Тот словно бы улыбался своей окровавленной звериной мордой. Труба положила его существованию конец, пробившись сквозь кости и мышцы так, что всё вокруг оказалось заляпано внутренностями монстра.

А затем она со звоном упала на пол.

И он сам тоже последовал за ней.

— Жон... — произнесла Джунипер, подползая к нему и оставляя за собой кровавый след. — Жон, пожалуйста...

Еще один яростный рев, раздавшийся сверху, заставил их вздрогнуть. Остальные сестры, они-...

Но рев моментально смолк, а вместо него послышался крик:

— Джунипер, Жон?! Ответьте мне!

Это был явно голос Николаса.

— Мы здесь! — то ли крикнула, то ли всхлипнула Джунипер, наконец добравшись до сползшего по стене на пол Жона. Вокруг него натекла уже целая лужа крови из пострадавшего живота.

Проклятая тварь его чуть ли не выпотрошила, и теперь предстояло умереть от потери крови.

Жон просто ненавидел подобную смерть — слишком уж она была долгой.

— Не уходи, сынок, побудь со мной, — попросила его мама, наверняка пытаясь остановить кровь. Он хотел сказать ей, что это было бесполезно, но так и не смог выдавить из себя ни слова.

Просто замечательно. Теперь у него еще и шоковое состояние наступило. Как же всё это раздражало.

— Джуни-... Жон, нет! — воскликнул отец, влетая в комнату и отбрасывая в сторону Кроцеа Морс. Их фамильный меч упал на залитый кровью пол.

— Остальные... — все-таки сумел выдавить из себя Жон. — Сестры...

— Живы. Все живы, — ответил ему Николас, быстро оценивая нанесенный ущерб. — Ты идиот! Проклятье, проклятье, проклятье! Не смей умирать!

По его щекам потекли слезы, но ни он, ни Джунипер не бросили попыток остановить кровотечение.

Жон хотел попросить у них прощения, сказать им, чтобы они не волновались... что всё это не имело никакого значения, но от кровопотери уже начало мутить его зрение, погружая всё вокруг во тьму.

— Он умирает... — всхлипнула Джунипер.

— Нет, — отозвался Николас. — Я не позволю этому произойти.

Сквозь застилавший все его чувства туман Жон ощутил, как ему на грудь опустилось что-то тяжелое, а ушей с некоторым трудом достигли какие-то слова.

Интересно, что же все-таки произойдет, если он здесь умрет? И еще ему очень хотелось провести со своей семьей немного больше времени.

— Через смерть мы достигаем вечности-...

Пирра?

— Благодаря этому мы становимся заложниками чужой славы-...

А, нет... Слова оказались... другими.

— Самоотверженные в жертвенности и скованные долгом, я освобождаю твою душу... — тут возникла какая-то пауза, — и своей рукой возлагаю на тебя это бремя.

А затем в груди у Жона будто бы ожил старый мотор, а его тело окутала вспыхнувшая аура...