Не в этот раз, Судьба (гет)

— Больно?

Жон Арк позволил себе опустить голову. Густой дым и постепенно нараставший жар мешали дышать и мутили зрение. Он кинулся вперед, и тут же со стоном упал, пришпиленный металлом, но всё еще не желавший так просто сдаваться.

— Наверное, очень больно, — произнес голос, сопровождаемый стуком каблуков по кафельной плитке. — Ты приложил немало сил и устроил мне просто невероятное количество проблем... На такое не способен ни один другой подросток.

Он горел. Его кожа начала чернеть, а тело превратилось в один сплошной комок боли. Аура уже давным-давно была исчерпана, и всё же взгляд не отрывался от Кроцеа Морса, а рука упрямо тянулась к его рукояти.

— Даже не думай об этом!

Что-то с силой опустилось на его ладонь, ломая кости и хрящи. Кровь потекла по пальцам из пробитой ее каблуком раны.

— Я уже один раз недооценила тебя, Арк, и эта ошибка стоила мне нескольких очень важных пешек. Такого больше не повторится.

— Обычно ты ведешь себя гораздо сдержанней, — кашлянул Жон и все-таки сумел выдавить из себя слабую улыбку. — Что-то пошло не по плану?

Скоро он умрет, и ему было об этом прекрасно известно. Волосы уже сгорели, а кожа местами лопнула из-за жара. Пожалуй, это оказалось вполне знакомым и не раз испытанным им опытом.

Жон не единожды сгорал заживо.

— А ты по-прежнему способен на злорадство? — удивленно покачала головой его Немезида. — Это, конечно, забавно, но не имеет уже совершенно никакого значения.

Затем она вступила в пламя, оторвав каблук от его раздавленной ладони. Огонь тут же раздался в стороны, освобождая место для своей хозяйки. Сама она опустилась рядом с ним на колени, проведя прохладными пальцами по его щеке.

— Ты проиграл, Жон Арк, — услышал он ее шепот у самого уха. — Все, в кого ты верил, уже мертвы. Твоя команда, твои друзья... Вообще все, начиная с твоей напарницы и заканчивая той маленькой Руби Роуз. Они уже умерли.

Его глаза сами собой закрылись, а губы искривились, чтобы прошептать последние слова. Желая услышать их, девушка склонилась еще ниже. Искалеченная и окровавленная рука ударила ее в лицо — слишком слабо, чтобы причинить хоть какой-то вред, но вполне достаточно, чтобы шокировать и испачкать в крови.

— Я убью тебя, Синдер, — пообещал Жон, наблюдая за тем, как она стерла с себя его кровь рукавом платья. — Я убью тебя и положу этому конец.

Синдер встала перед ним, и в ее глазах пылало то же самое пламя, что сейчас медленно сжигало его. И пусть ее гнев и ненависть были велики, но с его собственными они сравниться никак не могли. Синдер умрет, и он будет с наслаждением смотреть на ее мертвое тело.

— Нет, Жон. Мне кажется, что умрешь тут именно ты.

И повинуясь ее жесту, окружавшее их пламя набросилось на него, с ревом пожирая плоть.

Сопровождалось всё это ее смехом.

* * *

 

Темно-синие глаза вновь распахнулись, а тело бросилось вперед, нанося удар. Уже не окровавленная рука просвистела в пустой комнате. Грудь тяжело вздымалась, а по венам быстро распространялся адреналин. С усталым вздохом он вновь опустился на кровать и закрыл глаза.

— Вот ведь дерьмо...

Матрас издал недовольный скрип, когда в него врезался кулак. Жон поморщился, ощутив боль в отбитых костяшках. Несколько раз сжав и разжав ладонь, он прижал ее к груди и потер пострадавшее место. Фантомная боль от ее каблука всё еще присутствовала, как, впрочем, и ощущение дыма в легких, а также обугленной кожи.

Вскоре от всего этого останутся лишь воспоминания о еще одной смерти в череде множества прочих.

Еще раз вздохнув и почувствовав усталость, Жон выбрался из-под одеяла. Оно было слишком жарким и удушливым, чересчур сильно напоминая ему о пламени.

Лучше будет поскорее позабыть обо всем, принять тот факт, что он в очередной раз потерпел неудачу, и двигаться дальше. Мысли о произошедшем... о том, что случилось с его друзьями... Нет, подобные размышления вели лишь к самобичеванию и безумию.

Босые ноги опустились на прохладный деревянный пол. Они снова могли двигаться.

Жон пошатнулся, словно недавно оправившийся после продолжительной болезни человек. Подойдя к ближайшему окну, он сдвинул в сторону занавеску. Яркий утренний свет тут же ослепил его, заставив ощутить головную боль и закрыться от него ладонью.

Жон снова находился здесь.

Живой...

Когда-то давно осознание этого факта приносило ему немалую радость. Каждое новое пробуждение давало Жону возможность опробовать иные подходы, исправить всё то, что он считал неправильным, а также спасти всех, кто уже погиб.

Сколько там сейчас прошло лет? Шестьдесят, может быть, девяносто?.. Или Жон уже достиг трехзначных чисел и вплотную подошел к четырехзначным? Было очень трудно сосчитать прожитые годы. В конце концов, человеческий разум просто не предназначался для того, чтобы всё это помнить.

Честно говоря, пробуждение после смерти в молодом теле давным-давно стало для него обыденностью. По крайней мере, сами варианты окончания его жизненного пути заметно различались. Иногда они были быстрыми, иногда — медленными.

Хуже всего приходилось при перерезанном горле. Неторопливое захлебывание собственной кровью оставляло достаточно времени для того, чтобы вдоволь побулькать разорванными дыхательными путями вместо нормальных слов, а также вцепиться пальцами в само горло, будто пытаясь снять с себя какую-то невидимую удавку.

Жон потряс головой, избавляясь от этих отвратительных воспоминаний.

Да уж, это были не слишком приятные ощущения... То ли дело взрывы! Ударная волна, внезапный жар и тут же уютная постель... Ну, по крайней мере, они нравились ему гораздо больше всего остального. Такова уж оказалась его судьба. Впрочем, у кого-нибудь другого не имелось и того.

Сколько Жон продержится на этот раз? Его рекорд составлял чуть более двух лет... Даже падение Бикона он пережил и успел немного поучиться в Хейвене.

Жон вздрогнул, ощущая во рту горечь.

Достаточно долго для того, чтобы вновь почувствовать надежду.

Достаточно долго, чтобы она тут же оказалась разбита о суровую реальность.

— Чего еще я мог ожидать? — вздохнул Жон, посмотрев на маленького мальчика в отражении оконного стекла. Кожа лица выглядела чистой и здоровой, без каких-либо шрамов или морщин. Впрочем, по сравнению с тем обугленным ужасом, что был у него какой-то десяток минут назад, что угодно выглядело бы здоровым.

— Никакой надежды, — прошептало отражение.

Надежда была нужна тем, кто желал, чтобы все их мечты оказались растоптаны. Кто хотел идти в этот жестокий мир, вооружившись лишь своими идеалистическими представлениями о нем. И самым жестоким во всем этом было именно его проклятье, которое когда-нибудь станет его же спасением. Каждый раз, когда Жон Арк умирал, он отправлялся обратно в прошлое.

Жизнь после смерти.

Провал за провалом.

Он еще помнил о том, с каким энтузиазмом воспринял первые несколько раз — наверное, просто потому, что еще ощущал удивление и восторг от открывавшихся перед ним перспектив. Жон пытался изменить последовательность событий, набрасывался на любую возможность что-либо исправить и уберечь от смерти тех, кто был ему дорог. Тогда всё это — его Проявление — казалось ему великим даром, способным всех спасти.

Когда-нибудь так и получится.

Судьба могла пытать его самого, заставляя раз за разом переживать одну неудачу за другой, но с точки зрения бесконечности... не было абсолютно ничего невозможного. Когда-нибудь всё пройдет именно так, как того хотел Жон.

Когда-нибудь.

Рано или поздно он справится, и цикл окажется прерван. А пока ему следовало просто терпеть. Именно поэтому Жон не мог позволить себе испытывать надежду — ее крушение подтачивало его разум и волю. Снова и снова.

А Жону требовалось оставаться сильным и решительным.

И это означало, что пора было приниматься за дело.

Для каждого нового старта требовалось слегка скорректировать планы. Пусть его разум оставался вместе с ним, но вот физическая подготовка и навыки — нет. Жон помнил теорию, а также боевые стили кое-кого из своих наиболее ненавидимых врагов, но... это мало что означало, когда сам он являлся всего лишь слабым подростком.

Таким же слабым, как какой-нибудь десятилетний мальчик. Жон печально улыбнулся своему отражению, подняв тоненькую ручку. Некий излишне вежливый человек мог бы назвать его "гибким", но вот честный точно не стал бы подбирать какие-либо деликатные выражения. Да, у него имелись его знания и опыт, но... десятилетней Руби было достаточно просто открыть свое Проявление, чтобы его победить...

И этот факт вызывал немалое смущение, пусть и не являлся тем, чего нельзя было исправить.

Итак, сколько Жон протянет в этот раз? Пару лет или все-таки немного дольше? Впрочем, до поступления в Бикон оставалось еще целых два года. Точные даты можно будет наметить после того, как он доберется до свитка, но в остальном всё было вполне привычным. Жон поступал так при каждом новом повторе с некоторыми изменениями. Один раз он погиб прямо на церемонии посвящения, так и не подружившись с Пиррой, но зато попытавшись придумать свой собственный способ приземления. И вновь проснувшись в зале примерно за шесть часов до этого, Жон прекрасно понял намек. Даже он не был настолько тупым.

И всё же у него имелось целых два года до поступления в Бикон. Это оказалось гораздо больше того, что удавалось получить раньше! Он сможет стать куда сильнее и даже спасти-...

Нет! Никакой надежды!

Закрыв глаза и сделав глубокий вдох, Жон пробормотал привычную мантру. Надежда вела лишь к разочарованию. Он приложит к их спасению все свои силы, как делал это всегда и продолжит делать впредь, но надеяться ни на что не будет.

Когда-нибудь Жон всех спасет. Его усилия не будут напрасными.

Не должны быть напрасными.

А это означало возвращение к уже отточенной множеством повторов рутине. Первым делом следовало позаботиться о его главной слабости — нетренированном теле. Тут Жону не требовались никакие учителя — лишь некоторое время, проведенное в диких землях, где его тело само так или иначе придет в форму. И чем раньше он начнет, тем окажется лучше.

Судя по положению солнца, сейчас было раннее утро, а уйти стоило глубокой ночью, когда все будут спать.

И это означало задержку более чем в двенадцать часов... чувствительно, но всё же необходимо. Впрочем, ему всё равно следовало сначала запастись едой и всем остальным, не говоря уже о Кроцеа Морсе. Да и люди наверняка заметят, если он начнет собираться прямо посреди дня.

Но неудачное планирование было равносильно планированию неудачи, так что спешить ему совсем не следовало. А вот поискать еду, например, где-нибудь в городе все-таки стоило.

— И к слову о еде... — прошептал Жон, прислушавшись к напоминавшим рычание Беовульфа звукам, что издавал его желудок. Сколько времени прошло с тех пор, как он питался хоть чем-нибудь более-менее съедобным, а не теми кошмарными пайками? Ну... чисто физически, скорее всего, часов десять, а вот судя по его памяти — как минимум несколько дней. Прислушавшись к завываниям желудка, Жон покачал головой. — Ладно.

Коридор его родного дома выглядел для него как-то непривычно — темный и тихий, будто он сам являлся всего лишь вором, что сюда залез. Впрочем, его настоящим домом уже давным-давно можно было считать Бикон, где Жон знал каждый закоулок. Здесь же ощущался уют, но как-то отстраненно — будто он заглядывал в дом снаружи через покрытое инеем оконное стекло.

Всё выглядело чистым и опрятным. Вдоль стен коридора располагались многочисленные двери, а между ними висели фотографии в рамках, запечатлевшие различные сценки из жизни семьи. В том числе и его жизни, о которой Жон уже ничего не помнил. Он даже не мог сказать, сколько лет назад решил в первый раз поступить в Бикон — слишком уж давно это было.

— Доброе утро, милый, — поприветствовала Жона Джунипер Арк, когда тот вошел на кухню. Она стояла у стола и тихо мурлыкала какую-то мелодию, привычными движениями нарезая фрукты. Ритм ударов ножа по деревянной доске с этой мелодией полностью совпадал.

— Доброе утро, матушка, — зевнул в ответ Жон, усаживаясь за стол. Стук по доске на секунду прервался, а затем продолжился вновь.

— Почему ты вдруг перестал называть меня "мамой"? — с явной тревогой спросила Джунипер. Жон вздохнул, осознавая, что уже совершил свою первую ошибку. Скорее всего, он просто оказался не в духе из-за того, сколько раз ему приходилось повторять подобное утро.

— Извини, мам, — произнес Жон, слегка вздрогнув при этом слове. Как бы ни больно было это признавать, но его отношений с семьей просто не существовало. При каждом повторе он просто убегал тренироваться, как только выпадала такая возможность. У него не имелось времени ни на семью, ни на школу, поскольку жизни его друзей находились в опасности.

Для него Джунипер Арк являлась практически незнакомкой, изредка готовившей ему еду.

— Ты выглядишь усталым, — сказала она, откладывая в сторону нож и поворачиваясь к Жону. Затем Джунипер склонилась к нему, больше напоминая двадцатилетнюю девушку, чем сорокалетнюю мать семейства.

Женщины семьи Арк всегда обладали хорошей наследственностью, длинными светлыми волосами, а также яркими глазами, и его мать тут вовсе не являлась исключением. Пусть даже в уголках губ уже появился намек на морщинки, но зеленые глаза по-прежнему сияли, а золотые локоны — красиво обрамляли ее лицо.

— Те дети из школы не доставляют тебе никаких неприятностей?

Дети? Жон уже и не помнил, имелись ли у него в школе какие-либо неприятности. Школой для него являлся лишь Бикон. Разумеется, там был Кардин, который пытался доставать Жона, если тот забывал заранее об этом позаботиться, но поставить на место подростка являлось не такой уж и сложной задачей. Гораздо труднее оказывалось вообще осознать тот факт, что над ним кто-то издевался...

— Нет-нет, всё хорошо... Я в порядке, просто не выспался.

И это было чистой правдой. Отдых являлся роскошью, которую в самые последние дни своей жизни Жон позволить себе никак не мог. Слишком уж много там было суеты, погонь и драк, а любое промедление означало бы немедленную смерть. Удивительнее всего оказалось то, сколько вообще можно было обходиться без сна, когда тебя как следует прижмет.

— Мне даже стало интересно, почему ты настолько рано встал. Уж не инопланетяне ли в тебя вселились?

Прошлепав к нему по полу босыми ногами, Джунипер обняла Жона сзади, приложив прохладную ладонь к его лбу. Он закрыл глаза и тихо вздохнул, ощущая, как исчезали последние следы боли от недавней смерти.

— Ты просто горишь, — пробормотала Джунипер, сама того не подозревая, полностью угадав. Разумеется, Жон ее информировать об этом не собирался...

Не после того, как он уже попробовал рассказать обо всем семье, Озпину, Айронвуду и прочим, кто, как ему казалось, должен был к нему прислушаться.

Но тогда Жон умер один... в психушке.

— Ты уверен в том, что не заболел?

— Хм, не уверен, — пожал плечами он, не зная, что еще тут можно было ответить.

В конце концов, его слова или действия сейчас не имели абсолютно никакого значения. Следовало просто дождаться ночи и покинуть дом. Жон лениво оглядывал кухонные шкафчики, где могла храниться еда, пока Джунипер продолжала щупать его лоб. Где-то возле входа должен был находиться походный комплект снаряжения Николаса, поскольку Джунипер пообещала его убить, если грязная экипировка окажется в ее чистом доме. Различные припасы на случай неожиданных миссий тоже наверняка располагались где-то там.

Что же касалось еды... тут лучше всего подходили консервы. Они могли сэкономить ему немало времени и были вполне пригодны для приготовления на открытом огне.

Жон вздрогнул, припомнив "открытый огонь", и потер тыльную сторону ладони.

— Я приготовлю тебе бульон, — донеслись до него сквозь мрачные мысли слова Джунипер. — А потом ты примешь лекарства — просто на всякий случай. Мы же не хотим, чтобы ты слег как раз тогда, когда твои сестры желают насладиться каникулами.

— Да, мам, — отозвался Жон, прикидывая, где ему достать всё остальное, что могло понадобится в походе.

Льены можно было украсть из кухонного шкафчика. Он знал о том, где именно находился тайник.

Разумеется, два года в диких землях были несколько больше того времени, которое Жон обычно там проводил, но здесь не имелось ничего такого, с чем бы он не мог справиться. Приложив немного труда, Жон вполне сумеет заработать какое-то количество денег, если, конечно, не станет слишком рьяно следовать некоторым писанным и неписанным правилам.

Во многих поселениях не смотрели на твой возраст, если ты был способен убивать Гриммов или, например, колоть дрова.

Итак, оставалось только добыть оружие — родовой меч семьи Арков. Именно на него Жон привык полагаться за эти долгие годы. И даже сейчас, если взглянуть на то место, где он висел-...

— А где Кроцеа Морс?! — воскликнул Жон, вскакивая на ноги и шокировано глядя на пустую рамку со сдвинутым стеклом.

— Хм? — оглянулась на него Джунипер, держа в руках кастрюлю с бульоном и не понимая всего ужаса данной ситуации. — Ники? Он отправился на миссию, милый. Ты уже об этом забыл? Вернется через пару дней.

— П-пару дней? — с трудом выдавил из себя Жон. Это... такого еще никогда не случалось! Во все его предыдущие повторы Кроцеа Морс с самого первого дня находился рядом, успокаивая его своим присутствием.

А сейчас он взял и исчез?

Спокойствие, только спокойствие! Жон покачал головой и поспешил взять себя в руки, сделав несколько глубоких вдохов и выдохов. Всё было в порядке... в этом не имелось абсолютно ничего особенного. Николас иногда уходил на миссии, так что Жону просто не повезло появиться в тот день, когда меч отсутствовал.

Это было всего лишь небольшой, но досадной помехой его планам.

— Он хотел остаться дома, Жон, — произнесла Джунипер, сев напротив него и взяв его за руку. — Но что-то там случилось. Вроде бы видели рядом с городом какую-то небольшую стаю Гриммов. Николас не желал идти, но больше никого свободного поблизости не нашлось.

— Нет-нет, всё в порядке, — кивнул Жон, прекрасно понимая обыденность подобной ситуации. Но целых два дня... потерянных два дня... Впрочем, поделать с этим он всё равно ничего не мог. Просто отсутствие меча на привычном месте застало его врасплох.

Следовало прекратить так себя вести. Наверное, тут сказывался всё еще бежавший по его венам после недавних событий адреналин... Да и пара дней отдыха Жону совсем не помешает. Он почему-то чувствовал себя сейчас даже более раздраженным, чем Янг, которой испортили прическу.

— В конце концов, это его работа, — пожал плечами Жон, поскольку его мать ожидала от него хоть какого-нибудь ответа.

— И иногда эта работа мешает ему находиться рядом, но он всё равно тебя любит.

— Знаю...

Жон задумчиво почесал затылок, а Джунипер все-таки отпустила его руку. Николас... наверное, и в самом деле его любил. Честно говоря, сложно было теперь это вспомнить. Когда-то Жон пытался добиться от него тренировок. Сначала Николас отказывал ему под предлогом недостаточной мышечной массы, а после исправления этой ситуации — под каким-то другим.

В конце концов, Жон просто сдался. Его тренировки оказались куда эффективнее, если просто убегать из дома, а Николас со временем стал еще большим незнакомцем, чем какая-нибудь Эмеральд Сустрей.

И пожалуй, стоило исправить эту ситуацию, когда у него всё наконец получится. Разумеется, Жон и так затянул с воссоединением семьи, но ему требовалось убить Синдер, остановить Белый Клык и спасти друзей. А потом он сможет как следует отдохнуть, повидаться с семьей и восстановить отношения с отцом.

Пока же следовало заняться куда более важными вещами и, разумеется, ожидать возвращения Кроцеа Морса. Но вот до этого момента...

Жон некоторое время боролся с зевотой, но, может быть, ему и в самом деле стоило немного передохнуть?..

Он ощутил, как закрывались его глаза, а голова наливалась тяжестью, так что пришлось опереть ее на поставленные на стол руки. Впервые за очень долгое время Жон позволил себе расслабиться под мелодичный голос матери.

* * *

 

Обратно в реальный мир его вернули довольно грубо. Всё вокруг закружилось, а он сам успел лишь извернуться, чтобы приземлиться на четвереньки. Ну, то есть попытаться приземлиться, потому что его запутавшиеся в одеяле ноги всё еще стаскивали с кровати.

— Просыпайся! — рявкнула какая-то светловолосая девушка, окончательно сдирая с него одеяло. Первым делом Жон подумал о Янг, потому что кто еще мог позволить себе так его разбудить? Но неожиданное воспоминание моментально опровергло эту мысль. Янг была мертва... Ну, то есть жива... уже жива.

Но находилась она либо на Патче вместе с Руби, либо в Сигнале. Это зависело от того, сколько сейчас было времени.

Пусть девушка и оказалась блондинкой с фиолетовыми глазами, но их оттенок все-таки отличался, будучи несколько темнее, а волосы оказались стянуты в короткий хвост. Вряд ли Янг позволила бы кому-нибудь сотворить со своей прической что-то подобное.

— Почему ты на меня так уставился, придурок?! — вздохнула девушка, кидая ему в лицо джинсы. А, точно! Это же была одна из его сестер.

Ох...

— Джейд?

— Ты совсем ослеп или окончательно отупел? Я — Хазел, а Джейд отчаялась разбудить тебя еще час назад, — ответила ему сестра, сложив руки под своей многообещающей грудью и удостоверившись в том, что Жон осознал, насколько ей не нравилось этим заниматься.

Точно, Хазел... Она вроде бы была немного старше него самого.

— Прости, — пробормотал Жон, добредя до шкафа и попытавшись отыскать какую-нибудь рубашку. — Я устал.

Он осмотрел беспорядок на полу комнаты, к которому теперь присоединилось еще и одеяло, а также две подушки.

— Разве ты не могла просто потрясти меня за плечо, чтобы разбудить?

— Ты что, шутишь?! — рассмеялась Хазел, хотя веселья в ее голосе ничуть не слышалось. — Мы пробовали так сделать... часа два назад. Все по очереди старались тебя разбудить, но ты всё равно продолжал спать.

Да? Наверное, его тело пыталось наверстать упущенный им сон. Ну, то есть упущенный разумом, поскольку само тело спало совсем недавно.

— Прости, — повторил Жон, поскольку извиниться было гораздо проще, чем начинать спор. — Так и сколько времени я проспал? Помню только завтрак.

Его желудок тут же заурчал при этом напоминании о нарушенном им обещании перекусить.

— Ага. Мама сказала, что ты уснул прямо за столом, так что ей пришлось тащить тебя обратно в комнату. Сколько там прошло с тех пор?.. Часов шесть вроде бы. Сейчас уже около полудня, — закатила глаза Хазел, а затем хитро на него покосилась. — Чем это ты так усердно занимался, чтобы настолько устать, Жонни? Чистил перышки? Может быть, полировал свою ракету?

— Очень смешно, — равнодушно произнес Жон, отыскав наконец нужную рубашку и начав снимать с себя пижаму.

Хазел что-то недовольно проворчала, возмущенная тем, что он начал переодеваться в ее присутствии, а затем направилась к двери.

— Да, и не забудь о том, что мы сегодня собирались на озеро. Плавки с собой прихвати, — добавила она, захлопнув дверь, когда Жон стал снимать штаны. Впрочем, уже через секунду Хазел вновь появилась на пороге. — И полотенце-... А-а-а! Мои глаза! Это же ужас какой-то!

Жон закатил глаза, заканчивая переодеваться и прислушиваясь к крикам Хазел о том, что она видела его задницу.

Все-таки странная у него была семья.

Итак, отдых на озере, да? Он ни о чем таком не помнил, но это мало что означало. Возможно, в самой первой его жизни этот отдых просто показался ему крайне скучным и ничем не запомнился. В конце концов, ему всё равно требовалось дождаться возвращения Кроцеа Морса, так что всё это не имело абсолютно никакого значения. Еще раз зевнув, Жон наклонился, чтобы отыскать обувь.

Боги, почему он всё еще чувствовал себя настолько уставшим?

Стоило ему всего лишь посмотреть на одеяло, как глаза стали сами собой закрываться. Но тут его внимание привлекли к себе звуки ударов со стороны пола — как будто кто-то под ним стучал в потолок.

— Уже иду! — крикнул Жон, закатив глаза, после чего поплелся к двери. — Вот ведь...

Вся семья ожидала его внизу. Ну, то есть женская ее часть, что составляло ровно восемьдесят процентов ее членов. И все они являлись блондинками, что, впрочем, оказалось ничуть не удивительно с такими светловолосыми родителями. Хотя пара его сестер все-таки окрашивали часть прядей в другие цвета, видимо желая хоть как-то выделиться.

Жон даже не помнил их всех по именам. Самая младшая — Амбер — отложившаяся в его памяти именно этим, сейчас находилась в возрасте от десяти до двенадцати лет. Еще была Хазел и ее сестра-двойняшка Джейд, которые как раз разговаривали друг с другом, а вот остальные... Корал, Сэйбл, эм... Сафрон?

У Жона не оказалось возможности и дальше гадать о своих сестрах, поскольку, как только он вошел в комнату, мама сунула ему в руки огромную сумку, сказав за ней присмотреть, а потом начала распределять корзины между всеми остальными. Спустя еще какое-то время, все они вывалились из дома и отправились по тропинке, петлявшей через ближайший лес.

* * *

 

Джунипер Арк с улыбкой наблюдала за своими детьми. Это была ее семья — та самая, которую они с Ники завели и вырастили. Ежемесячный отдых на озере помогал, несмотря на такое количество обитателей, поддерживать в доме мир и порядок. А его иногда так не хватало.

Как и времени, которое они с Ники могли провести вместе...

Столкновение характеров на столь ограниченном пространстве возникало неизбежно, и ссоры между девочками не были чем-то необычным. Следовало только проследить за тем, чтобы они не драли друг друга за волосы.

А если и не это, то всегда появлялась какая-нибудь новая проблема.

— Мамочка, — оборвал ее размышления детский голосок, а на колени забралась Амбер, не обратив никакого внимания на бутерброд в ее руках. Джунипер улыбнулась, отложив его в контейнер, из которого чуть раньше и достала, а потом помогла Амбер устроиться поудобнее, погладив ее по коротким волосам. На нее уставился взгляд пары голубых глаз. Разумеется, они были гораздо светлее, чем у ее мужа, но всё равно очень красивые.

— Что-то случилось, малышка?

Вроде бы никаких ссор еще не произошло. Корал с Лавандой загорали неподалеку от деревьев, Джейд, Хазел и Сэйбл купались, а Сапфир что-то читала, опустив в воду ноги.

— Мам, а почему брат всё еще спит?

Да? Она посмотрела в ту сторону, куда указывала Амбер, и отыскала взглядом своего единственного сына. Тот сидел, прислонившись спиной к какому-то дереву и закрыв глаза, а его грудь мерно вздымалась и опускалась. Джунипер понятия не имела, как вообще было возможно хотя бы просто удобно устроиться в подобном положении, но Амбер оказалась права... Жон и в самом деле спал.

Снова.

— Мне кажется, что он просто устал, милая, — произнесла Джунипер, поцеловав макушку Амбер и рассмеявшись из-за того недовольного взгляда, который получила в ответ на свои действия.

Утром Жон выглядел крайне усталым, но с другой стороны, тогда было еще слишком рано. В выходные он обычно спал до самого полудня, так что, наверное, сейчас просто наверстывал упущенное.

А еще она надеялась, что это не было чем-нибудь таким, для чего оказалось бы еще несколько... рановато. Джунипер очень хотелось, чтобы Ники находился сейчас рядом с ней. Он мог бы ей помочь, как-то ее успокоить... В конце концов, Жону было уже четырнадцать лет — пубертатный возраст и всё такое.

Но этот его взгляд... его Джунипер уже видела. Жон очень многое унаследовал от своего отца. Иногда у Ники бывал похожий взгляд, когда он возвращался с не слишком удачных миссий. Как будто им обоим довелось столкнуться с чем-то таким, о чем они отчаянно желали позабыть.

Будучи женой Охотника, она к этому уже привыкла. Когда-нибудь любимый мог вернуться домой чуть менее целым, чем покидал его.

Но в случае с Жоном это просто не имело абсолютно никакого смысла. У него не было никаких причин так смотреть. Наверное, ей просто показалось.

— Почему бы тебе не подойти к брату и не спросить, не хочет ли он с тобой поиграть?

Амбер секунду недоуменно на нее смотрела, а потом маленькие винтики в ее голове провернулись, заставив глаза засиять. Джунипер подтолкнула дочь в нужном направлении, оставшись наблюдать за тем, как та бросилась к ее сонному сыну.

* * *

 

— Ох... — простонал Жон, прикрываясь рукой от яркого света и тыкавшейся в лицо ладошки. — Руби, отстань...

— Кто такая Руби? — спросил у него девичий голос, причем слишком молодой, чтобы принадлежать его подруге и лидеру учебной команды Бикона.

Жон зевнул, а затем удивленно моргнул, обнаружив прямо перед собой самую младшую из своих сестер.

— Никто, — вздохнул он, поудобнее устраиваясь на своем месте. — В чем дело, мелкая? Чего ты от меня хочешь?

Амбер, насколько Жон помнил, было... десять, а может быть, одиннадцать или двенадцать лет.

— Я вовсе не мелкая! — крикнула она, сердито уперев руки в бока и возвышаясь над ним. — Я — принцесса, и ты должен со мной поиграть.

Поиграть? Он? Жон Арк?

— Может быть, как-нибудь в другой раз, — пробормотал Жон, чувствуя, как вновь закрывались его глаза. Секундой позже он вздохнул, отбиваясь от маленьких пальчиков, трепавших его за щеку. — Амбер...

— Жон... — эхом откликнулась та, подражая его тону.

Знал ведь он, что не просто так недолюбливал детей...

Амбер радостно пискнула, когда Жон со стоном начал подниматься на ноги. Его тело было каким-то вялым и непривычным, напоминая ему о том, насколько он сейчас оказался слабым. Впрочем, с закрытой аурой Жон являлся самым обычным гражданским, и с этим следовало что-то сделать... немного позже. Может быть, даже самому ее открыть, если придется.

— Ладно, — еще раз зевнул Жон, придержав сестру, чтобы она не скакала вокруг него. — Во что именно ты хочешь поиграть?

— Хм-м... А ты?

Этот вопрос заставил Жона серьезно задуматься. Во что бы ему хотелось поиграть и когда он вообще занимался чем-то подобным в последний раз?

Когда Жон желал немного повеселиться, то... устраивал спарринг с Пиррой или Руби, а то и вовсе шел убивать Гриммов в компании Норы. А еще иногда убеждал Янг отправиться вместе с ним в Вейл, напиться там и взорвать танцпол... в прямом или переносном смысле. Еще оставалось выполнение домашнего задания с Реном и просто отдых...

Но со всеми его тренировками и взваленными на плечи обязанностями для различных детских игр просто не оставалось времени.

— Как насчет пряток?

Всё равно Кроцеа Морс придется дожидаться еще целых два дня, и только с его возвращением Жон займется настоящими делами. А пока ему следовало воспользоваться подвернувшейся возможностью немного передохнуть, чтобы тело оказалось готово к будущим нагрузкам.

По крайней мере, можно было заставить Амбер где-нибудь спрятаться и оставить его в покое, пока ей не наскучит эта игра.

Да, пожалуй, этот план выглядел довольно многообещающе.

— Ладно, можешь считать до тридцати! — хихикнула Амбер, закрыв глаза Жона его же собственной ладонью. — И не подглядывай!

— Один, — начал тот, услышав, как она убежала. Впрочем, дальше считать Жон и не подумал.

— Амбер, не уходи слишком далеко! — крикнула их мать, когда ее ушей достигло шуршание в кустах. Опустив ладонь, Жон вздохнул, а затем снова устроился возле дерева и закрыл глаза.

— Ты разве не собираешься ее искать? — спросила мать, подойдя к нему и тем самым помешав погрузиться в сон.

— Нет, конечно же, — пожал плечами Жон. — Дам ей десять минут на то, чтобы как следует повеселиться, а потом уже посмотрю, где она спряталась.

— Я... — чуть замялась Джунипер. — Мне бы хотелось, чтобы ты пошел за ней прямо сейчас.

Тон ее голоса заставил Жона приоткрыть один глаз и уставиться на нее. Пусть мальчик его лет, скорее всего, ничего бы не заметил, но у него самого имелось вполне достаточно опыта, чтобы понять, насколько сильно она нервничала.

— Ты думаешь, что неподалеку могут оказаться Гриммы?

Его вопрос, похоже, напугал Джунипер.

— Что? Нет! — воскликнула та, помотав головой. — Здесь никогда не было никаких Гриммов. Почему ты вообще-?.. Хотя ладно, неважно. Просто я за нее волнуюсь. Обычно я не возражаю, когда вы играете в лесу, но в отсутствии Ники некому будет вас найти, если кто-нибудь потеряется.

Жон уже почти сказал, что мог бы это сделать, но вовремя прикусил язык. Разумеется, выследить в лесу того, кто и не думал прятать следы, для него не составило бы абсолютно никакого труда, но и беспокойство Джунипер тоже вполне можно было понять. В конце концов, он привык к другим детям — тренированным, независимым и способным постоять за себя. Амбер была совсем не такой.

Она являлась самым обычным ребенком, которого Жон надоумил убежать в незнакомый ей лес. И пусть в нем не было Гриммов, но опасностей всё равно хватало.

— Я найду ее, — пообещал Жон, тут же поднимаясь на ноги.

Джунипер явно испытала некоторое облегчение, увидев его решимость, пусть и не слишком большое. Скорее всего, она ожидала, что Жон тоже попадет в беду, и это самую малость раздражало.

Впрочем, он вроде бы был тем еще балластом в их команде, когда всё только начиналось.

Похрустев шеей, Жон опустил ладонь на привычную рукоять, моментально обнаружив ее отсутствие. Тогда он положил руку на пояс, приглядевшись к кустам, сквозь которые пробежала Амбер. Множество сломанных веточек и втоптанных в землю листочков заставили его вздохнуть. Она могла бы постараться спрятаться хоть немного получше.

— Жон, ты-?.. — начала было его мать, но замолчала, удивленно посмотрев на него, когда он двинулся вперед.

— Хм?

— Нет... ничего...

Джунипер с некоторым сомнением наблюдала за его действиями. Жон мог бы сказать ей, что безо всяких проблем найдет Амбер, но всё же решил этого не делать. В конце концов, с чего бы ей верить чему-то подобному, если у него просто неоткуда было взяться таким навыкам.

Пожалуй, успокоить ее могла лишь приведенная назад Амбер.

Так что, наверное, Жону все-таки придется сыграть в прятки. Он вздохнул, не испытывая по этому поводу совершенно никакого веселья, а затем вошел в лес, разыскивая все возможные следы.

И их имелось в избытке.

Солнце висело еще высоко, а вот дождя не было как минимум пару дней. Почва оказалась сухой и твердой, превратившейся в пыль там, где по каким-либо причинам не росла трава. И если бы Жон даже не видел четкие отпечатки ног в этой пыли, то только слепой мог не заметить все те сломанные веточки, на которые наступила Амбер. Или, например, примятые цветы.

Жон учился охотиться — или, по крайней мере, выслеживать добычу — у самых лучших. Пусть Рен и не мог похвастаться выдающейся выносливостью, но в его интеллекте подобных сомнений точно не возникало. В выслеживании кого-либо — и в особенности Норы — ему просто не имелось равных.

Тем более что Нора далеко не всегда хотела, чтобы ее выслеживали.

— Амбер, — окликнул сестру Жон, раздвигая камыш, который оказался у него на пути. — Джунипер желает, чтобы мы вернулись к остальным!

Ответом ему стала тишина, заставившая его закатить глаза и вздохнуть.

— Нет, я вовсе не пытаюсь тебя перехитрить. Я серьезно.

Жон еще раз вздохнул и, покачав головой, продолжил путь. Разумеется, Амбер и не подумала выходить, поскольку это оказалось бы слишком просто. Так что слегка напрячься ему всё же придется. Он отметил для себя, что с лежавшего неподалеку гнилого бревна был местами содран мох. Животные не стали бы делать ничего подобного, потому что предпочитали лишь самые легкие пути — протиснуться под бревном, либо просто его обойти.

Где-то в пятидесяти метрах от опушки след стал совсем свежим — как будто тут кто-то прошел всего минуту назад. Сломанные веточки еще покачивались, а трава оставалась примята, не успев распрямиться после того, как на нее наступила детская ножка.

— Амбер! — вновь позвал ее Жон, сложив рупором обе ладони. — Выходи.

— Р-РА! — внезапно взвыла слева метнувшаяся к нему тень.

Жон прекрасно знал, какие именно звуки издавали Беовульфы, и чем их рычание отличалось, например, от Урсы. На самом деле, он вполне мог опознать большинство Гриммов просто по звукам их дыхания. В данный момент на него налетел вовсе не Гримм. Жон понял это моментально, но... за прошедшие годы, когда на него нападали все подряд, у него выработался соответствующий рефлекс, и вряд ли что-то могло его теперь остановить.

Жон видел всё как бы в замедленной съемке. Ее ярко-голубые глаза округлились, а предвкушающая улыбка медленно исчезла с лица. Секундой позже его предплечье встретилось с ее щекой, отправляя Амбер на землю.

Жон в ужасе уставился на нее. На красную отметку, оставшуюся у нее на лице, а затем на свою руку.

Если бы у него сейчас имелся с собой Кроцеа Морс, то она... то он бы ее...

— Ж-жон? — дрогнул голос Амбер, когда она со слезами на глазах посмотрела на него. Их вызывала боль, огорчение...

И страх.

Амбер пыталась не расплакаться, и Жон это прекрасно видел. На это указывали и подрагивавшие губы, и выступившая на глазах влага, и прижатая к пострадавшей щеке ладошка, и моргание, а также направленный в землю, но иногда всё же поднимавшийся на него взгляд. В нем были заметны недоумение и обида от того, что старший брат ее ударил.

А вот сам Жон просто не представлял себе, что ему делать в подобной ситуации. Амбер смотрела на него так, будто чего-то ожидала или даже на что-то отчаянно надеялась. Обе ее ручки протянулись к нему, явно о чем-то прося.

Но Жон никак не мог понять, о чем именно. Он стоял, опасаясь даже просто пошевелиться, пока слезы все-таки не хлынули у нее из глаз, и всхлипнувшая Амбер не разрыдалась. Разум требовал срочно сделать хоть что-то, как-то ее утешить, но в воспоминаниях всплывали лишь его друзья.

Жон помнил, как они с Янг напивались, стараясь утопить свою боль в алкоголе и драках. Как молча стоял позади Норы, не желая оставлять ее в одиночестве рыдать над телом друга детства. Как делил постель с Пиррой в попытке обрести утешение в кратком мгновении удовольствия.

Как Руби молча смотрела на тело своей сестры, пока он удерживал ее за плечо...

Воспоминания были уже туманными, так что Жон тряхнул головой, отгоняя их, а затем опустился на колени возле Амбер, прикоснувшись к ее щеке. Он не знал, как это вообще могло помочь, но уже через секунду она бросилась к нему, уткнувшись лицом в грудь.

— Прости! — всхлипнула Амбер, обеими руками вцепляясь в его рубашку. — Прости, прости, прости!

И теперь она еще и извинялась перед Жоном? После того как он ее ударил, именно ей понадобилось перед ним извиняться? Это... было напрочь лишено всякой логики. И почему Амбер так жалобно на него смотрела? Что Жону вообще сейчас нужно было делать?

Чего она от него хотела?

Жон осторожно обнял Амбер за плечи и прижал к себе. Похоже, именно это ей и требовалось — объятья ее старшего брата. Символ того, что он ее вовсе не ненавидел.

Ему сложно было понять ее логику... Но когда Жон вообще в последний раз обнимал хоть кого-нибудь, если не считать короткого прикосновения его матери этим утром? Если память ему не изменяла, то это оказалась Руби, когда они хоронили Пирру. Да и происходили те события не в прошлом повторе, а в позапрошлом или даже еще раньше...

— Это моя вина, — произнес Жон, чувствуя, как волосы Амбер щекотали его шею. Она чем-то напоминала ему Руби с той лишь разницей, что он никогда не видел ее хоть сколько-нибудь взрослой. Раз за разом Жон убегал из дома, оставляя Амбер позади. — Прости меня.

За всё.

— Ладно, — отозвалась та, оттолкнувшись от него и попытавшись спрятать покрасневшие глаза. — Даже ничего не болит. Я уже большая.

— Да, — кивнул Жон, ощущая, что с его плеч свалился какой-то невидимый груз. Вопреки всем попыткам Амбер скрыть или отрицать этот факт, он прекрасно видел в ее взгляде направленную на него и ничем не обусловленную любовь.

И она ранила его даже сильнее, чем эта красная отметина на ее лице. Потому что Жон понимал, насколько больно придется Амбер, когда он снова убежит из дома.

Оставалось лишь мысленно попросить у нее за это прощение, но ему по-прежнему требовалось всех спасти. А когда всё закончится, то он обязательно вернется и постарается наверстать упущенное время. Хотел Жон этого или нет, но его друзья в нем нуждались.

Это являлось его долгом.

— Прости, что я сделал тебе больно, — еще раз произнес Жон, имея в виду не совсем то, о чем наверняка подумала Амбер. Он вновь прикоснулся к ее щеке и, судя по тому, как вздрогнула его сестра, та всё еще немного болела. К счастью, Жон в этом теле еще не был тренирован, да и удар был нанесен лишь предплечьем, а вовсе не кулаком.

Или мечом...

— Игровые автоматы, — прошептала Амбер, неожиданно прищурившись и поглядев на него. — Я хочу, чтобы в качестве извинений завтра ты отвел меня в зал игровых автоматов!

Жон улыбнулся, глядя на нее. Как же все-таки быстро Амбер перешла от боли и ужаса к попыткам вымогательства. Разумеется, до той же Руби в деле построения щенячьих глазок ей было еще очень далеко, но он всё равно кивнул. В конце концов, отец с Кроцеа Морсом не вернется еще как минимум день, так что его можно было провести не в тренировках, а, например, с сестрой. Ей ведь предстояло вскоре снова остаться без Жона.

— Обещаешь? — уточнила Амбер, и ее улыбка напомнила ему выглянувшее из-за туч солнце.

— Да, обещаю.

* * *

 

Джунипер выдохнула с облегчением, когда двое ее детей появились из леса. Самая младшая из дочерей балансировала на плечах у ее единственного сына, с энтузиазмом размахивая руками.

— Спасибо, — прошептала Джунипер, хотя вряд ли Жон мог ее сейчас услышать.

Оставшееся время она наблюдала за тем, как остальные дочери втягивали его в свои игры. Жон позволял им это сделать, пусть в самом начале и ощущал некоторую неловкость. Его выражение лица говорило о том, что он не собирался отказывать им в исполнении их просьб.

И ее дочери, конечно же, моментально поспешили этим воспользоваться.

Джунипер почувствовала некоторую надежду.

Возможно... возможно, всё будет хорошо...

Жон заметил его в тот самый момент, когда вошел на кухню, даже вовсю зевая и с трудом удерживая глаза открытыми.

Кроцеа Морс вернулся... немного раньше запланированного.

Фамильный меч вновь занимал положенное ему место на стене, прикрытый стеклом. Жон не мог отвести от него взгляда, поедая яичницу с беконом, которую приготовила Джунипер. Кроцеа Морс давил на него, напоминал о долге, который следовало исполнить.

— Жон отведет меня в зал игровых автоматов! — воскликнула Амбер с полным ртом еды.

— Да? — посмотрел на нее Николас, подперев подбородок рукой. — Меня не было всего лишь пару дней, а мой маленький ангелочек уже успел найти мне замену?

Разумеется, меч не сам по себе здесь появился. Жон видел своего отца впервые за несколько лет, и, пожалуй, прошла уже пара десятилетий с тех пор, как они вообще разговаривали друг с другом.

Николас являлся для Жона незнакомцем во всем, кроме имени.

Скорее всего, ему удалось пораньше завершить свою миссию и вернуться домой именно сегодня. Как бы там ни было, но эта новость оказалась для Жона очень даже хорошей. Пусть один или два дня вовсе не выглядели хоть сколько-нибудь серьезным сроком, но для него разница была заметной.

Когда всё только начиналось и потому казалось новым и захватывающим, Жон увлекался экспериментами. Пытался опробовать различные способы повлиять на будущее и тем самым всех спасти.

Разумеется, это было вполне естественно для того, кто получил шанс исправить все свои ошибки... Ну, по крайней мере, те, которые касались Бикона. Зная наперед всё, что должно было произойти, предотвратить хотя бы часть будущих катастроф оказалось бы не особенно и сложно...

Так это выглядело в теории...

К сожалению, в реальности всё вышло совсем по-другому.

Кое-какие события продолжали происходить несмотря на все его усилия. Синдер в любом случае нападет на Вейл. На это не влиял ни состав команды Жона, ни его личная сила, ни входившие в его завтрак компоненты в какой-то определенный день. У нее имелся план, и она последовательно приводила его в действие. Обязательно случится либо Прорыв, либо нападение на Колизей Согласия, либо и то, и другое вместе.

Однажды Жону удалось и вовсе сорвать Фестиваль Вайтела...

Но в тот раз атака произошла глухой ночью и безо всякого предупреждения.

Само собой, имелись и те вещи, на которые Жон вполне мог повлиять, но других все-таки было гораздо больше. Руби обязательно попадет в Бикон, Синдер, безо всякого сомнения, приведет в действие свой план, а Белый Клык во всем этом непременно поучаствует. Генерал Айронвуд и его роботы рано или поздно появятся в городе. Блейк так или иначе выдаст свое происхождение и тут же запаникует... Все эти события никак от него не зависели.

Сколько бы раз Жон ни воскресал в своей постели после смерти, от этого он не становился главным героем, вокруг которого вращался мир. Да, у него имелись некоторые возможности. К примеру, если позволить Пирре пришпилить себя к дереву, то она точно окажется его напарницей. Но можно было и просто уклониться, а потом самому кого-нибудь себе подыскать. Кроме того, многое зависело от выбранной на церемонии посвящения пусковой площадки и тех, кто будет находиться рядом. Все студенты запускались в разные части леса, так что подыскать нужную ему комбинацию не составляло особого труда.

Впрочем, имелась еще одна вещь, которую он неоднократно пытался предпринять. Рассказать обо всем Озпину, Айронвуду — даже Торчвику, когда удавалось переманить его на свою сторону. Жон знал о будущем, их секретах, кодах и паролях... но ничего из этого не помогало убедить их в его правоте. Жона считали либо сумасшедшим, либо крайне подозрительным типом. Даже когда ему удавалось сообщить информацию, которая уже была им известна, но для него самого являлась недоступной, они просто решали, что он был шпионом Синдер. Психушка оказалась совсем не сахаром, особенно когда что-то пронюхавшая Синдер отправила Нео его убить. Но самым худшим испытанием для Жона стала именно пытка, устроенная ему Айронвудом, да еще и с неохотного согласия Озпина. Это было последней каплей.

В тот раз умер идеалистичный дурак, и проснувшийся в своей кровати Жон больше ничего и никому не рассказывал.

Пытаться это сделать — или поменять хоть что-нибудь, что не хотело меняться, — оказалось просто пустой тратой времени. Слишком поздно он осознал, что все его усилия не были способны изменить самого главного. Разумеется, знать о том, что им предстояло, казалось гораздо лучше, чем играть в своеобразную лотерею на жизни друзей, но чем сильнее Жон вмешивался в события, тем хуже становились последствия.

Как-то раз ему удалось установить в комнате Синдер бомбу и взорвать ее саму, а также двух ее приспешников еще до того, как случился Прорыв.

На первый взгляд, это выглядело идеальным решением всех его проблем... Но затем произошло нападение Белого Клыка, возглавляемое Адамом Таурусом. Лишенное головы тело змеи билось в конвульсиях, и эта атака оказалась направлена вовсе не на Бикон с его вооруженными и умевшими сражаться студентами, а вылилась в кошмарную резню на улицах Вейла.

Жон пробовал присоединиться к Синдер, раздавив свои чувства и наплевав на гордость. Ему требовалось выяснить ее истинный план. Всё предсказуемо закончилось полным провалом... Синдер не доверяла своим подчиненным, и ее не слишком заботили их жизни. Кроме того, она сама кому-то подчинялась, и Жону так и не удалось узнать, кому именно. Да и сами планы выяснить тоже не получилось — лишь отдельные места, где она хранила добытый Прах. Вот зачем ей вообще понадобилось нападать на Бикон, если у нее имелась целая армия Гриммов?

Но Жон пробовал снова и снова на протяжении трех десятков лет. Он применял различные подходы, терпя в процессе всё новые и новые неудачи, но его надежда на то, что рано или поздно прояснится мотив, причина или хоть какая-то логика в происходивших вокруг событиях, так и не оправдалась.

Оставалось рассчитывать лишь на то, что трепыхания Жона когда-нибудь принесут свои плоды, пусть они и были хаотичными, а также лишенными самой главной составляющей...

Какой-либо стратегии или плана.

Прошло немало лет и попыток, пока он не добился своего нынешнего понимания этого механизма. Именно его подготовка до Бикона определяла вероятность выживания в самой Академии.

Тут имелись свои плюсы и минусы. Один и тот же вариант развития событий позволял Жону постепенно учиться противостоять встречавшимся ему на пути врагам, заранее узнавать об их силах и слабостях, а потому постепенно продвигаться дальше. Каждый раз у него появлялось немного больше времени на то, чтобы подготовиться к теперь уже известным ему испытаниям.

Эксперименты же с тем, чего Жон ранее никогда не делал, несли в себе определенный риск. Ко многому он оказывался попросту не готов, а события начинали развиваться в совершенно непредсказуемом направлении. И само собой, Жон частенько при этом погибал, не успев на них отреагировать.

Оба эти подхода он применял на протяжении уже нескольких десятков лет. Первый позволял с помощью определенных выборов направлять события в уже знакомое русло, где, используя послезнание, слегка сокращать возможный ущерб. С каждым новым повтором Жон становился немного сильнее, уже понимая, к чему конкретно ему следовало готовиться. Чем дольше он жил после церемонии посвящения, тем дальше его забрасывало в прошлое, когда Жона наконец убивали, и, соответственно, больше появлялось времени на подготовку следующей попытки. Кроме того, при таком подходе можно было выиграть дополнительный месяц или хотя бы пару недель, просто отбросив те тренировки, которые в дальнейшем ему точно не пригодятся.

Зато этот месяц или пара недель окажутся потрачены именно на то, что ему было необходимо...

В данный момент у Жона имелось целых два года на подготовку, и каждый день требовалось провести в поту и крови.

Рано или поздно подобный подход должен был окупиться, давая всё больше времени на тренировки и продвигая его вперед, пока не удастся вырваться из этого бесконечного цикла.

А вот новые идеи, безумные озарения и всё прочее... Жон долго пытался их применять, но они так и не сработали!

Не было никаких волшебных решений или хотя бы просто удачных слов, вовремя сказанных, например, Пирре, чтобы она воспрянула духом и победила в битве с Синдер. Разумеется, Жон пытался сделать так, чтобы Пирра пораньше приняла силы девы, но результат ничем не отличался от обычного итога того боя.

А вот вдумчивый и осторожный подход работал. Подобно эрозии, Жон понемногу подтачивал план Синдер. Наверняка его назвали бы безумцем, пытавшимся проковырять пальцем каменную стену, и, наверное, так оно и было, но... когда у тебя имелось всё время мира, то рано или поздно дело окажется сделано. Он непременно пробьется сквозь эту стену.

И все будут жить — уж об этом Жон точно позаботится.

Именно поэтому время являлось крайне важным ресурсом, и ему следовало сбежать из дома как можно быстрее, чтобы успеть им воспользоваться. Еще как минимум несколько дней уйдет на то, чтобы избавиться от всех дурных привычек, которые имелись у него в детстве, а также согнать бесполезный жир и повысить выносливость, так что рассиживаться было некогда.

— Это очень щедро с твоей стороны, — произнес кто-то, потрепав Жона по волосам. Тот настолько сильно задумался, что не заметил приближение Николаса и теперь уставился в его темно-синие глаза, видя там некоторую обеспокоенность. Проклятье. Нужно было срочно перестать так себя вести, чтобы не вызывать у окружающих никаких подозрений. Еще раз внимательно осмотрев Жона, Николас повернулся к Амбер. — А я как раз по возвращению собирался сводить мою девочку по магазинам.

Затем он вытер ей рот салфеткой, из-за чего Амбер стала дергаться и выплюнула на стол еще больше еды.

— Ты можешь сводить меня туда завтра, папочка, — великодушно согласилась она, приняв мудрое решение, которое ей подсказала ее непогрешимая детская логика.

Жон ощутил поселившееся внутри него чувство вины.

Да, он собирался отвести Амбер в зал игровых автоматов... а потом бросить ее там, чтобы пробраться домой и украсть Кроцеа Морс, пока семья будет ее искать. Так было лучше для всех — в том числе и для них самих. Последствия от воплощения в жизнь плана Синдер затронут весь Ремнант.

— Не забудь привести ее домой до пяти, — усмехнулся Николас. — И если я услышу о том, что вы с ней зашли слишком далеко, то у нас, молодой человек, состоится весьма неприятный разговор.

— Ха-ха, ага... — рассмеялся Жон, вот только его смех показался каким-то натянутым даже ему самому. Николас моментально прищурился.

— Жону немного нездоровится, — пришла ему на помощь Джунипер, наклонившись к Николасу. — Мне кажется, что он просто слишком сильно устал.

Тот кивнул, приняв ее объяснения и еще раз с некоторым беспокойством посмотрев на Жона, а затем отвлекся на разговор с другими членами семьи.

Всё будет в порядке. Всё снова станет обыденным, когда Жон отправится в глушь, чтобы тренироваться и следовать уже привычной рутине.

Через несколько дней он даже не вспомнит об этом эпизоде...

* * *

 

Ансел, где они жили, являлся довольно странным поселением. Называть его деревней было бы сильным преуменьшением, поскольку по своим размерам он вполне мог претендовать на звание города — одного из тех, которые в немалом количестве были разбросаны вокруг Вейла. Он находился достаточно близко от столицы, чтобы иметь возможность вовремя туда эвакуироваться, и в то же время достаточно далеко, чтобы обладать некоторой автономией. Да и воздух здесь был гораздо чище, поскольку никаких производств в округе не располагалось.

Джунипер часто шутила, что именно сюда отправлялись на пенсию успешные Охотники. В этом причудливом квазигороде практически любой старик мог надрать задницу слишком много возомнившему о себе юнцу, если бы захотел. Здесь же имелись здания, которые ожидаешь встретить именно в городе — вроде школы, пусть и несопоставимой по размерам с Биконом, но всё же вмещавшей в себя более сотни учеников. В Анселе не было своего госпиталя, но зато имелось большое строение, где жил местный врач, а также располагались кровати на пару десятков пациентов.

И разумеется, где бы ни селился человек, вокруг обязательно расцветала коммерция. Магазины, продуктовые лавки и рынки — большинство из них предназначалось для взрослых людей. Детям же оставалось выбрать один из трех возможных вариантов: библиотека, пользовавшаяся популярностью примерно у одного процента населения, а также зал игровых автоматов и парк, где предпочитали проводить свое свободное время остальные девяносто девять процентов.

Всё это навевало некоторые воспоминания. Приземистое здание сверкало огнями и яркими вывесками, а изнутри доносилась какофония различной музыки и звуков из игр, щедро сдобренных детскими воплями и визгом.

От одного вида этого зала у Жона уже заболели уши... А ведь когда-то он тоже с нетерпением ожидал каждого визита сюда.

Его взгляд прошелся по стоявшим снаружи автоматам, в которых требовалось подцепить игрушку клешней. Сейчас было очевидно, что там ничего не зависело ни от мастерства, ни от удачи, поскольку было заранее подстроено владельцами. Но сколько раз Жон заставлял Николаса и Джунипер выиграть ему хоть какой-нибудь приз?

Они так и не смогли это сделать, но вовсе не потому, что не пытались... Николас воспринял его просьбу в качестве вызова собственным навыкам и играл до тех пор, пока Джунипер не оттащила его оттуда за воротник.

Боги, сколько же лет уже прошло...

— Жон, — заныла Амбер, нетерпеливо дергая его за рукав. — Идем... Нам нужно поспешить. Что, если все автоматы сейчас займут?

— Для этого не хватит детей во всем Анселе, — вздохнул тот, но все-таки позволил ей затащить себя внутрь здания. Здесь музыка играла еще громче, пусть Жону и казалось, что такое было попросту невозможным. А поскольку каждый из более чем сотни игровых автоматов воспроизводил свою собственную мелодию, то музыкой получившийся результат назвать было никак нельзя. Это оказался просто какой-то восьмибитный шум.

— Ты же захватил с собой льены, правда?

— Да, Амбер, — ответил ей Жон. Как будто он мог позволить себе их забыть, чтобы потом тащиться за ними обратно домой. Да и Джунипер вручила ему некоторое их количество, взяв взамен обещание потратить часть на еду и напитки. К счастью — или несчастью, если учесть этот не прекращавшийся ни на секунду шум, — в здании было расположено небольшое кафе.

Им никто никогда не пользовался, поскольку дети тратили все свои деньги на игры... но оно всё равно имелось.

Самым странным для него здесь оказалось то, что воспоминание о его существовании вообще вылезло из-под вороха той информации, которая относилась к Бикону и многочисленным битвам.

Может быть, если Жон потеряет тут не так много времени, то ему не придется подделывать документы на поступление в Бикон. Впрочем, он уже сумел добыть часть необходимых денег, а остальное наверняка сможет потом своровать. В конце концов, при наличии льен с этим вряд ли возникнут какие-либо проблемы.

Амбер беспрестанно трещала о ее прошлом походе в зал игровых автоматов с друзьями после школы. Жон слушал ее вполуха, передавая деньги единственному здесь взрослому человеку — девятнадцатилетнему парню, выглядевшему крайне подавленно. Взамен тот выдал некоторое количество жетонов, едва ли обратив внимание на них с Амбер и проделав все необходимые действия чисто автоматически.

Жон мог ему лишь посочувствовать.

— Итак, мы на месте, — произнес он, хотя в этом, наверное, и не имелось никакой необходимости. — Что бы ты хотела попробовать для начала?

— Вон то, — указала Амбер на автомат с огромным экраном и двумя сидениями перед ним. Это была какая-то гонка, судя по рулям и педалям. Жон передал ей серебристый жетон, а затем забрался на сидение рядом. — Спорим, ты не сможешь меня победить?

— Посмотрим, — отозвался он, закатив глаза, а затем нажав на яркую кнопку начала игры, когда автомат принял его собственный жетон.

Управление было довольно простым, но не хватало коробки переключения передач и педали сцепления, что выглядело несколько странно. Впрочем, у Жона и не имелось официальных прав на вождение автомобиля, да и правил он никогда не изучал, но зато мог с легкостью уйти от полицейской погони на грузовике, доверху заполненном Прахом, когда работал на Романа Торчвика.

Наверняка это будет даже слишком просто.

* * *

 

— Не очень реалистичная физическая модель вождения, — вздохнул Жон после завершения игры.

Это было единственным возможным объяснением тому, почему Амбер играла в нее лучше него.

— Никому не нравятся жалкие неудачники, — хихикнула та. — Возможно, именно поэтому ты до сих пор ни с кем не встречаешься.

— Что обо всем этом может знать одиннадцатилетняя девочка? — громко поинтересовался Жон.

Появился небольшой соблазн рассказать ей о том, сколько у него имелось девушек. Нельзя же было прожить столько жизней и не заметить, например, чувств Пирры. Еще по паре раз Жон встречался с Вельвет, Руби, Риз... однажды даже с Коко, но совсем недолго. И это уже не говоря о ничего не значивших связях, которые он заводил от скуки, ради чьего-нибудь утешения или в попытке о чем-нибудь позабыть.

Но всё это было невероятно давно. Очень сложно спокойно наблюдать за тем, как любимый тобой человек умирал, оживал, но уже не помнил ни тебя самого, ни ваших друг к другу чувств. После стольких повторов Жона подобные отношения уже ни капельки не привлекали.

— Тогда выиграй мне что-нибудь, — потребовала Амбер, явно считая, что право командовать братом ей досталось с самого рождения. — Я хочу плюшевого медвежонка, какую-нибудь игрушку, пони...

Список всё продолжался и продолжался, включая в себя корону, собственное Королевство и парня.

Похоже, кому-нибудь стоило поговорить с их сестрами, раз у Амбер появились такие желания...

Для получения призов следовало выиграть в автоматах специальные жетоны, которые потом обменивались на нужную вещь у прилавка. Но даже если Жону удастся сыграть идеально, то приз всё равно будет стоить меньше, чем окажется потрачено на саму игру. В конце концов, залу ведь требовалось на что-то жить и откуда-то получать прибыль.

Впрочем, Жон всё равно скоро убежит из дома, так что разве сложно ему было сделать оставшееся время с Амбер приятным для нее?

— Я что-нибудь тебе выиграю, — сказал он. — Обещаю.

Если Жон сейчас последует своему изначальному плану и просто уйдет, бросив ее здесь, то Амбер будет очень больно. И хуже того — она станет думать, что это произойдет именно по ее вине... что Жон убежит из дома только из-за ее поведения.

Он просто не смог заставить себя так поступить, пусть это означало потерю еще одного тренировочного дня и к тому же никак не влияло на ту боль, что Жон причинит семье своим побегом.

Сначала следовало убедиться в том, что Амбер ни в чем не станет себя обвинять.

— Мама сказала, что не нужно обещать того, чего ты не сумеешь выполнить, — заметила его сестра, показав удивительную для ее лет мудрость.

— Верь хоть немного в своего брата, — ответил ей Жон, постучав себя по груди и улыбнувшись с той самой уверенностью в своих силах, которую обычно демонстрировал в Биконе. Разумеется, тонкие ручки и ножки нескладного четырнадцатилетнего подростка внушали не слишком много доверия, но под взглядом Амбер он просто не мог поступить иначе.

Впрочем, этого хватило для того, чтобы вернуть на ее лицо улыбку.

— Хм! — кивнула она, направившись к тем автоматам, в которых можно было выиграть призы.

Итак, у него имелось около пятидесяти жетонов — целый мешочек позвякивавших серебристых монеток. Само собой, они не являлись настоящими деньгами, а просто были металлическими кружочками, которые распознавали игровые автоматы. Для более-менее ценного подарка требовалось получить сотню призовых жетонов, которые выдавались в количестве от одного до пяти в зависимости от результата игры...

Жон задумался, не только производя в уме простенькие математические подсчеты, но и прикидывая, какие игры больше всего подходили к его довольно специфическим навыкам.

Детские стратегии являлись чуть ли не оскорблением его лидерским качествам, для получения которых ему не раз приходилось умирать. Жон привык отдавать приказы и принимать решения, которые могли стоить его команде жизни... но здесь ничего подобного ему точно не пригодится.

Он был уже достаточно взрослым, чтобы это понимать. Даже его знания о Гриммах выходили далеко за рамки того, что тут могло понадобиться. С другой стороны, о каком-нибудь Меркури Блэке Жону было известно гораздо больше, чем о большинстве местных знаменитостей...

Его взгляд прошелся по силомеру, где требовалось бить туда, куда указывала игра. Потом подсчитывалась сила и точность ударов, после чего выставлялась общая оценка. Сейчас там как раз находился какой-то подросток в окружении подбадривавших его друзей.

Это могло бы ему подойти... Пусть Жон не имел возможности прихватить с собой в прошлое наработанную тренировками физическую форму, но ведь и удар состоял не только из чистой силы. Правильная работа ног, своевременное перераспределение веса и даже знание о том, как минимизировать ущерб себе, а также увеличить нанесенный противнику урон — всё это тоже было крайне важно. Янг когда-то давно его обучала... да и от Рена он многое узнал. Это оказались два очень разных стиля рукопашного боя.

— Жон?

— Я думаю, — прошептал тот в ответ, прикидывая свои остальные сильные стороны.

Скорость реакции? Разум мгновенно отмечал всё необходимое, но вот тело такой быстротой похвастаться никак не могло. И всё же здесь он превосходил возможности большинства его сверстников. Пожалуй, такой вариант подойдет лучше всего, поскольку просто кого-нибудь побить в поединке ради приза ему точно никто не даст.

— Как насчет того, чтобы немного пострелять? — предложил Жон, привлекая внимание Амбер к автомату с симулятором охоты на Гриммов. Там имелся огромный плоский экран, на котором и разворачивалась сама игра. Гриммы направлялись к игроку по коридору, и тому следовало их отстреливать из пластикового пистолета.

Разумеется, на настоящего Беовульфа подобного выстрела бы точно не хватило — по крайней мере, одного — но такова уж была игровая условность. В мире, где жизнь могла закончиться в любой момент, если у тебя появлялось слишком много негативных эмоций, пропаганда оказывалась очень важной частью существования общества.

Гриммы показывались слабыми, Охотники — героями, а в детских сказках добро всегда побеждало зло. Настроение населения заботливо корректировалось и поддерживалось. Людей убеждали в их полной безопасности и даже неуязвимости.

Жон возненавидел подобное лицемерие в тот самый момент, когда узнал правду. Но сейчас, после стольких прожитых лет, он начал видеть во всем этом определенный смысл. Манипуляции вовсе не являлись чем-то хорошим, но ведь речь шла не только о счастье отдельных людей, но и о выживании всего человечества.

Теперь само присутствие рядом Охотников стало оружием, ничем не уступавшим тому, которым они владели. Население осажденного города моментально воспрянет духом, когда к ним прибудет хотя бы одна единственная команда. Забавно, но их радость станет мешать Гриммам гораздо сильнее, чем эти четверо Охотников.

Маленький кулачок ткнул Жона в живот, отвлекая от этих мыслей. Амбер обиженно надулась. М-да... молодости, конечно, была свойственна нетерпеливость, но ему действительно следовало перестать всё время уходить в себя.

Стрельба с двух рук? Жон усмехнулся, беря оба пистолета и стараясь привыкнуть к их весу. Он легко мог представить себе сердитую Руби, одним взглядом обещавшую сделать с ним что-нибудь нехорошее, если подобный вид стрельбы и вправду покажется ему отличной идеей.

Впрочем, ей не о чем было волноваться...

— Да, Жон! — радостно воскликнула Амбер, когда экран направился вперед, имитируя движение человека, шедшего по заброшенному зданию. Его правая рука поднялась, а левая осталась опущенной вниз. Разумеется, Жон всегда предпочитал мечи, но... за столько лет не научиться стрелять было бы просто глупо. Да и кто еще мог обучить его этому, кроме Руби Роуз?

Едва заметная улыбка скользнула по его лицу, когда на экране появился первый Гримм, тут же исчезая от попадания в голову. Амбер поддержала его точный выстрел радостным возгласом.

На самом деле, просить о помощи в обучении стрельбе у Руби было большой ошибкой. Само собой, Жон знал, что та любила оружие, но просто не представлял себе всего размаха ее любви, пока Руби не загорелась этой идеей, словно какая-нибудь гирлянда на празднике. Часы проходили за часами, но она не давала ему ни минуты отдыха до тех пор, пока у него не стало получаться уверенно поражать цель из пистолета на расстоянии в двадцать метров.

И это было всего лишь началом... С другой стороны, уже через несколько недель Жон стал довольно опытным стрелком. Платой же за это оказалось множество пропущенных домашних заданий и соответствующее наказание от мисс Гудвитч на целый месяц вперед!

Как же все-таки давно это было...

Пистолет щелкнул, сигнализируя об исчерпанном боезапасе, так что Жон опустил его и поднял левую руку, слегка изменив при этом положение ног. Пока правое оружие автоматически перезаряжалось, о чем свидетельствовали появившиеся в углу цифры обратного отсчета, он продолжил стрелять из левого, всё так же аккуратно уничтожая Гриммов.

— Это мой брат! — послышался наполненный гордостью голос Амбер, обращенный к собравшимся вокруг детям. Но Жон не позволил им себя отвлечь, вновь подняв уже перезаряженный правый пистолет и убрав левую руку за спину.

Противниками теперь оказались Урсы, но особой разницы видно не было. Они всё также умирали от одного единственного выстрела в голову, разве что двигались самую малость быстрее.

И это было неправильно... Беовульфы обладали куда большей подвижностью, чем их громоздкие собратья. Урсы превосходили тех в размерах, силе и живучести... Проще всего оказывалось оторвать им лапу и позволить истечь кровью... Или — если, конечно, это вообще было в твоих силах — отрубить им голову одним ударом. Убить же такую махину с помощью выстрела в костяную морду просто не представлялось возможным. Разве что имелся снаряженный Прахом боеприпас или серьезно модифицированное оружие вроде того, которым владел Айронвуд.

Жону пришлось напомнить себе о том, что он сейчас находился в зале игровых автоматов и сражался с противником, даже близко не напоминавшим настоящих Гриммов. Это были всего лишь полигональные модели с красными глазами. Тряхнув головой, Жон поспешил избавиться от мрачных мыслей.

Последний монстр пал, заставив экран побелеть. Первое место, никакого полученного урона, сто процентов попаданий — всё это заставило толпу радостно закричать.

— Это было просто невероятно! — воскликнула Амбер, запрыгивая Жону на спину, пока тот собирал выигранные жетоны. Ее веса не хватило на то, чтобы его опрокинуть, да и сам Жон успел слегка изменить положение ног, так и не ткнувшись головой в экран. — Боги, я даже не знала, что ты так хорошо умеешь стрелять! Где ты этому научился?!

— Эм... по большей части именно здесь, — солгал Жон, продолжив подсчитывать выигрыш и не обращая особого внимания на обхватившую его руками и ногами Амбер. — Если поиграешь достаточное количество времени, то тоже запомнишь, откуда они появляются.

Всего призовых жетонов оказалось десять — очень и очень много! Жаль, что сыграть еще раз ему не удастся, потому что к игровому автомату уже выстроилась очередь из тех, кто желал повторить его успех.

— Ты должен меня этому научить! Пожалуйста!

Пусть ее слова и звучали невинно, но Жон всё же нервно сглотнул. Это было одно из тех обещаний, которые он никак не сумел бы выполнить.

— Может быть, когда-нибудь... — пробормотал Жон, делая очередную пометку в памяти.

Когда-нибудь он исполнит это обещание и научит младшую сестру побеждать в глупой игре. После всех тех сражений и смертей что-то подобное казалось более чем достойным испытанием. В конце концов, у него уже имелся целый список таких вот обещаний, которые он когда-нибудь выполнит... Например, позволить Руби создать для него новое оружие, посетить Вакуо с Саном и Нептуном или познакомить Пирру с его сестрами. Их было очень много и с каждым повтором становилось еще больше.

И прежде чем Амбер успела уклониться, Жон потрепал ее по волосам.

— Но не сегодня, Шипучка. Сейчас нам нужно добыть для тебя какой-нибудь замечательный приз.

— Не "Шипучка", — прошипела Амбер, оттолкнув его руку и попытавшись привести прическу в порядок. Жон мог лишь умиляться ее сердитому виду.

Его выбор пал на игру по ловле яиц, где требовалось при помощи рычага перемещать пластиковую корзину, в которую падали катившиеся по небольшому лабиринту пластиковые яйца. И вновь здесь не было абсолютно ничего сложного... Пожалуй, только дети могли бесплодно гонять корзину в разные стороны, а вот сам Жон предпочел сперва посмотреть несколько минут за чужой игрой и запомнить соответствие входов и выходов лабиринта, чтобы потом спокойно ставить корзину в нужное место.

Еще несколько минут спустя он добавил в карман пять призовых жетонов, а затем сыграл еще раз, поскольку очереди к этому автомату так и не возникло. Впрочем, Амбер быстро заскучала, так что даже в погоне за призом для нее Жону всё равно пришлось ее развлекать.

Какая все-таки требовательная у него была младшая сестренка...

— Давай сделаем перерыв, — предложил он после еще одной игры, где удалось получить шесть призовых жетонов за пару раундов забрасывания мяча в лунки. Точность Жона, к сожалению, никак не могла сравниться с тем, что он демонстрировал при стрельбе, поскольку ему всё еще предстояло привыкнуть к своей собственной силе. А если точнее, то к ее отсутствию. Ну, и тот факт, что метать какие-либо предметы Жон никогда не учился, тоже не слишком хорошо сказывался на этой ситуации...

Из всех его знакомых подобными навыками обладала лишь Пирра, но она вполне могла проконтролировать полет запущенного ей копья, а потом вернуть его назад.

— Мы только немного перекусим, — заверил Жон свою сестру. — На этом настаивала Джунипер.

— Джуни-... ты имеешь в виду маму? Ох... ладно, — все-таки сдалась Амбер, не преминув топнуть ножкой и сложить руки на груди для того, чтобы показать всю глубину своих страданий. — Но потом мы вернемся, и ты продолжишь выигрывать!

— Разумеется, миледи. А теперь идемте, нас ждет пир.

* * *

 

— Ешь немного помедленнее, — сказал Жон, наклонившись к Амбер и вытерев прилипшие к ее подбородку крошки. Чуть ли не четверть всей еды уходила именно на это, принесенная в жертву скорейшему завершению их трапезы. — Твоя порция никуда не убежит, так что не стоит так торопиться.

— Ты сейчас напоминаешь папу, — проворчала Амбер, после чего потянулась к напитку с излишне высоким содержанием кофеина. — Но ты не настолько крут, как он, так что перестань пытаться ему подражать.

— А вот это могла бы и не озвучивать, — осторожно ткнул ее пальцем в носик Жон, заставив хихикнуть.

В конце концов, кому еще ему было подражать в этом женском царстве? Недаром же он когда-то желал стать героем, хотя в то время еще не понимал, что именно подобный титул означал.

Но всё это осталось в прошлом вместе с попытками Жона заставить отца его чему-нибудь научить. Тогда Николас отказывал ему по причине плохой физической подготовки и, соответственно, неспособности выдержать настоящие испытания.

И пусть Жону было очень обидно, но он всё же понимал правдивость слов Николаса. А когда целый год упорных тренировок привел его тело в порядок... то причина отказа поменялась на что-то другое. Либо Николас был слишком сильно занят и не имел свободного времени, либо сам Жон оказывался к чему-то там не готов.

Не нужно было рождаться гением, чтобы понять, что отец и не собирался его чему-либо обучать, а дело тут заключалось вовсе не в озвученных им причинах. Впрочем, теперь Жон вполне мог и сам справиться со своими тренировками, хотя некоторая горечь всё еще ощущалась.

— Я закончила! — воскликнула Амбер, отставляя в сторону свою пластиковую тарелку, хотя у Жона оставалась еще как минимум половина порции. Он подумал о том, что та же Руби и то проявляла большее терпение при еде, даже если перед ней стояла целая миска печенья. — Ты еще не доел?

Разумеется, Жон еще не доел, и Амбер это прекрасно видела. Но раз уж этот день посвящался ей, то можно было перекусить и как-нибудь в другой раз.

Жон кивнул.

Пусть у нее останутся о нем только хорошие воспоминания.

Пусть этот день станет особенным... даже если Жону придется выследить эту особенность, убить ее, а затем притащить сюда и бросить к ногам Амбер.

Закинув в рот последнюю ложку, он решительно отодвинул тарелку в сторону. Одна из официанток проводила его взглядом, но, как и у того парня в зале игровых автоматов, энергии в ней явно оказалось маловато для каких-либо действий, помимо чисто механических. Да и еда здесь, если честно, являлась тем еще подгоревшим дерьмом... но каких-то три дня назад Жон был готов убивать ради нее. Впрочем, вкус домашней пищи давным-давно отбил у него эту охоту.

— ГЕЙ!

Этот вопль заставил Жона остановиться. По какой причине кому-то понадобилось кричать на улице средь бела дня даже не оскорбление, а просто указание на чью-то сексуальную ориентацию?

Амбер врезалась в него, тоже не отводя взгляда от окруживших двух человек подростков.

Какого хрена?

— Н-нам не стоит вмешиваться... — с некоторым сомнением пробормотала она, схватив Жона за руку еще до того, как тот успел шагнуть вперед. Он оглянулся на Амбер, а затем вновь перевел взгляд на разворачивавшуюся перед ним картину. Подростков было штук шесть, и все они оказались разного роста и телосложения. Но у Жона ушло несколько секунд на то, чтобы понять, почему его сестра их боялась.

Потому что она не являлась Охотницей.

Потому что для обычных людей эти подростки представляли немалую опасность. Но вот для самого Жона они были всего лишь гражданскими, которых требовалось защищать даже в том случае, когда они к кому-то приставали. Он просто не привык находиться в обществе тех, кто не был способен оторвать голову какому-нибудь монстру, а затем спокойно пойти завтракать.

И честно говоря, Жон сейчас тоже не был на это способен. Без ауры и физических тренировок он сам являлся точно таким же подростком. Впрочем, это вовсе не означало, что следовало сидеть и ничего не делать.

— В чем проблема? — окликнул их Жон, пройдя между двумя подростками и посмотрев на тех, кого они окружали. Амбер держалась рядом, стараясь спрятаться за ним, но его вниманием завладела вовсе не она.

Жон с трудом сглотнул появившийся в горле комок.

Он десятилетиями тренировался делать вид, будто не узнавал своих друзей при их первой встрече, так что никакого риска неожиданно назвать их по имени или как-либо еще себя выдать не имелось. Но данная ситуация всё же его шокировала. Что они вообще забыли в Анселе?

Ярко-оранжевые волосы оказались вполне узнаваемыми, хотя прическа несколько отличалась от привычной ему. Вот этот милый бантик она потом снимет. Но даже так нельзя было ошибиться, глядя на ее улыбку и эти глаза, в которых виднелась лишь радость и уверенность в собственных силах, несмотря на окружавших ее подростков. Она улыбалась всегда — даже в те времена, когда они шли на верную смерть...

Проклятье, Нора могла в одиночку перебить всех своих обидчиков. В этом возрасте у нее уже имелись кое-какие навыки.

И само собой, рядом с ней присутствовал ее друг детства. Лай Рен спокойно стоял в кольце, будто ему не о чем было волноваться. Словно приставания на улице группы из шести подростков происходили минимум несколько раз в неделю.

И еще он оказался очень маленьким. Кое-кому явно предстояло подрасти по крайней мере на пару футов.

— Кто-нибудь спрашивал твоего мнения, умник?

Последовавший за этим взрыв хохота заставил Жона вздохнуть. Боги... теперь эти детишки еще и над ним решили поиздеваться.

— Когда начинаешь вопить посреди улицы разные странные слова, то не стоит удивляться тому, что кто-то может их услышать. С чего вы вообще привязались к этим двоим?

Лидер — или тот, кого он принял за лидера, — задумался. Скорее всего, ему потребовалось время на то, чтобы вообще осознать смысл фразы Жона.

— Как будто тебе есть до этого дело. Этот парень, — лидер указал на Рена, который удивленно приподнял в ответ бровь. — У него розовые волосы!

Жон посмотрел на своего будущего друга. У Рена и в самом деле имелась розовая прядь, о которой, к слову, у них еще ни разу не заходил разговор... Это никак не могло оказаться естественным цветом волос (хотя учитывая прическу той же Нео, вопрос был спорным), но и Рен на его памяти ни разу ее не подкрашивал.

— Да, есть такое, — кивнул Жон, гадая о том, что в данном факте могло настолько заинтересовать этих подростков.

— Он — парень, — произнес их лидер, — с розовыми волосами!

— И? Объясни подробнее, что именно ты имеешь в виду, а то я не понимаю.

Это же были просто волосы. Некоторые люди тратили очень много времени на уход за ними, другие — нет. Разумеется, еще имелась Янг. Но даже так Жон никак не мог осознать причины этих издевательств.

— Это значит, что он — гей!

Другие подростки тут же поддержали своего лидера смехом и криками:

— Гей!

— Гомосек!

Амбер еще крепче прижалась к нему, когда кольцо сомкнулось вокруг них. Но Жон просто склонил голову немного вбок, всё еще не понимая этой логики.

— Это так? — поинтересовался он у Рена, на что тот лишь покачал головой и пожал плечами. — О чем вообще идет речь?! Розовые волосы? Гей? Тебе что, двенадцать лет?!

— С половиной! — счел нужным добавить лидер подростков, тем самым заставив Жона приложить ладонь к лицу.

Он ощутил подступавшую головную боль. Да, им и в самом деле было по двенадцать лет. А это означало, что они имели полный набор школьных предубеждений во всей их неприглядности.

Боги, неужели сам Жон когда-то боялся вот этого?

Кардин наверняка бы помер со смеху, если бы узнал подобный факт из его биографии...

А вот Амбер оказалась испугана, что, собственно, и вернуло его обратно к реальности. Пусть даже подростки были младше него на пару лет, но зато их оказалось целых шесть штук против него одного. И хотя Жон не помнил, кем именно его в данный момент считали в Анселе, но вряд ли таким уж опасным противником, с которым не стоило связываться.

Впрочем, он всё равно никак не мог позволить страдать двум своим лучшим друзьям, с которыми немало пережил вместе, пусть они об этом и не подозревали. Не сейчас, когда у него имелась возможность это предотвратить.

— Нет никакого смысла в конфликте, — произнес Жон, обращаясь к лидеру подростков. — Почему бы вам не перестать доставлять неудобства гостям нашего города и не вернуться обратно в зал?

Это оказалась идеальной логикой, с которой нельзя было не согласить-...

— С чего бы мне тебя слушать, Арк? — поинтересовался лидер, а его подчиненные стали расходиться в стороны, чтобы отрезать возможные пути к отступлению.

Жон устало потер переносицу. Неужели он и в самом деле забыл о том, что с идиотами-школьниками никакие логические доводы не работали?

— Тебе не нужно в это вмешиваться, — прошептал хорошо знакомым ему голосом Рен. — Мы и сами справимся.

— Присмотришь за моей сестрой, ладно? — попросил Жон, после чего отцепил от себя Амбер и подтолкнул ее в сторону Норы с Реном. Она явно не оценила такой жест, но Нора уже схватила ее, так что Амбер теперь ничего не угрожало. Затем Жон повернулся к этому идиоту. — Ты будешь меня слушаться, потому что я так сказал. Идите в зал и проводите свободное время как взрос-... то есть как нормальные люди.

— А если нет, то что? — поинтересовался лидер компании, выпятив грудь, словно какой-нибудь петух. Разумеется, на Жона это действие не произвело абсолютно никакого впечатления.

— Сам увидишь.

С ними всё равно нельзя было договориться, потому что на кону стояло нечто очень ценное для детей и всяческих идиотов... репутация среди сверстников. Их лидер просто не мог отступить в подобной ситуации, не потеряв при этом уважения своих подчиненных.

И выглядело такое поведение довольно жалко.

— Сзади! — испуганно крикнула Амбер, но Жон просто закрыл глаза и еще раз вздохнул.

Он и сам всё прекрасно слышал.

Короткий и почти что ленивый шаг влево позволил пропустить рядом с головой удар кулака, запоздавший на добрых две секунды. Для боя это было слишком много, но они ведь сейчас и не бились... Напавший подросток оказался не готов к подобному развитию событий, так что запнулся о свою же собственную ногу, а затем рухнул на асфальт, явно больно стукнувшись об него коленом. После этого он еще и расплакался.

— Я ничего не делал, — автоматически произнес Жон, подсознательно ожидая появления из-за угла ближайшего здания рассерженной Глинды Гудвитч. Остальные подростки заметно напряглись, только сейчас, после того, как один из них оказался повержен, осознав, что у их действий могли возникнуть довольно неприятные последствия.

М-да, повержен благодаря оцарапанной коленке...

Такой "победой" Жон гордиться точно не собирался.

Лидер бросился вперед, делая широкий замах... в котором не имелось абсолютно никакого смысла. Бить следовало по самой короткой траектории — прямой. Впрочем, Жон всё равно не ожидал от своих противников подобных знаний. Уклонившись от удара, он оказался вплотную к лидеру, после чего даже не стал ничего предпринимать. Тот сам врезался в Жона и, отскочив от него, упал на асфальт. Все-таки в шестифутовом росте имелись свои преимущества.

— Какого хрена здесь происходит? — обратился к ним новый голос, прерывая драку, пока остальные еще не успели покалечиться об Жона. Тот оглянулся, с некоторым облегчением увидев парня шестнадцати или семнадцати лет. По крайней мере, он был достаточно взрослым, чтобы распугать всю эту компанию и прекратить бессмысленное насилие.

— Он меня ударил! — воскликнул всё еще не поднявшийся с асфальта лидер подростков. — Сначала стукнул Тода, а потом накинулся на меня!

— Ты ударил моего брата?

Или нет... Куда в последнее время подевалась вся его удача? Ах да, наверное, сгорела под завалом из обломков. А может быть, Жон Арк и удача вообще никогда не пересекались?

— Твой брат приставал к этим приезжим, — пояснил Жон, хотя не испытывал ни единого сомнения в том, что драки ему не избежать. Парень уже хрустел костяшками пальцев на руках в попытке его запугать. — Я решил их защитить. И нет, я его не бил. Он просто врезался в меня и упал.

— Стой спокойно, — прорычал парень. — И тогда я всё сделаю быстро.

Да во имя же... Он превосходил в скорости своего двенадцатилетнего брата и к тому же находился в гораздо лучшей физической форме, но всё равно не шел ни в какое сравнение с теми людьми, которых знал Жон. Его навыки явно были получены в бессмысленных драках с точно такими же не имевшими понятия о настоящем бое соперниками.

Впрочем, даже этого оказалось более чем достаточно для того, чтобы парень не путался в собственных ногах и не падал на асфальт после каждого не попавшего в цель удара. Значит, Жону и в самом деле придется с ним драться.

И данное обстоятельство его немало раздражало...

Первую атаку он пропустил над левым плечом, и кулак противника задел прядь его волос. Вторым был неуклюжий пинок, который Жон без какого-либо ущерба для себя отбил рукой. А вот потом начались проблемы...

У парня на руке имелось кольцо, которое вовсе не являлось дорогим или красивым, но зато было достаточно массивным, чтобы оказаться использованным в качестве кастета.

И судя по ухмылке парня, далеко не в первый раз.

— Жон, лови! — крикнула Амбер, что-то кинув в его сторону. Он успел заметить мелькнувший над его плечом предмет, когда вступили в действия его рефлексы, заставившие ладони сомкнуться на рукояти, а ноги — принять привычную боевую стойку.

Его противник хрипло расхохотался.

— Ха, — усмехнулся парень, упершись одной рукой в колено. — Это даже слишком забавно... Ты мне льстишь!

Жон закрыл глаза и раздраженно выдохнул.

Проклятье, Амбер...

Когда он их снова открыл, то совершенно ничего не изменилось — в его ладонях по-прежнему был зажат желтый надувной меч...

Наверное, она выхватила его у Норы, потому что больше никому в голову не пришло бы ходить с чем-то подобным. И теперь Жон стоял в боевой стойке, сжимая двуручным хватом эту пародию на оружие.

Ну что же, если начал дело, то следовало довести его до конца...

— Я тут подумал, что раз уж ты используешь оружие, — произнес Жон, указав мечом на кольцо, — то и я тоже могу так поступить. Не волнуйся, чтобы сделать нашу схватку хоть немного честнее, я взял надувной меч. В конце концов, иначе у тебя вообще не будет никаких шансов на победу.

— Да пошел ты, — ответил парень со всем присущим ему красноречием, после чего бросился к Жону, попытавшись ударить того в лицо. Можно было бы отвести атаку в сторону, но для этого требовалось что-нибудь потверже... С другой стороны, надувное оружие всё еще оставалось оружием.

С весьма приятным для слуха шлепком меч врезался в лицо парня. Несколько подростков вздрогнули, глядя на то, как этот самый парень тер покрасневшую кожу. Пусть Балуна Морс и не наносил ран, но и безболезненными его удары тоже назвать было никак нельзя. А видя ту легкость, с которой Жон уклонялся от атак, парень начал осознавать, что попал в довольно неприятную ситуацию.

Один раз мог оказаться случайностью, два — совпадением, но... целых три раза подряд? Даже полный идиот увидел бы в этом закономерность…

— Да ну его нафиг, — произнес парень, поправляя растрепавшуюся челку и натянуто улыбаясь. — Если ему так хочется играться в свои игрушки, то не стоит тратить наше время на этого неудачника.

— Д-да, — согласился его брат, уже успевший подняться на ноги и теперь направлявшийся за ним. — Пока, неудачник!

Жон посмотрел им вслед, борясь с зевотой. М-да, хоть сейчас выходи против Синдер Фолл... Как же его всё это достало.

* * *

 

— У тебя имеется подготовка Охотника, — произнес Рен, пока они оба смотрели на танец их спутниц на одном из игровых автоматов. Амбер пребывала в восторге после окончания драки, хотя ее всё еще немного потряхивало, но Нора моментально это заметила и предложила ей помочь выиграть приз.

Она всегда была такой — чуткой, наблюдательной и старавшейся улучшить настроение окружавших ее людей. В этом Нора никогда не менялась... Ну, и еще в любви к блинчикам.

— Не слишком серьезная, — ответил Рену Жон, в тайне наслаждаясь разговором со своим старым другом. За всё это время он прекрасно научился его понимать, как, впрочем, и начинать их знакомство. — Но по крайней мере, немного серьезнее, чем была у них.

— Не так уж и много людей вступились бы за незнакомцев. Спасибо.

— Джунипе-... то есть моя мама часто говорит, что незнакомцы — это друзья, с которыми ты еще не встретился, — озвучил Жон то самое высказывание, которое говорил им всегда. Когда-то оно спасало его от смущения при разговоре с новыми людьми, но сейчас стало одному ему понятной шуткой. Кусочек правды о друзьях, с которыми он всё еще не встретился. — Кроме того, я собираюсь стать Охотником, так что просто не мог пройти мимо чего-то подобного.

— Собираешься стать Охотником? — переспросил Рен, уставившись на него розовыми глазами. Результат его размышлений так и не был озвучен. — Мы с Норой тоже намереваемся ими стать.

— Тогда, возможно, мы еще встретимся, — едва заметно улыбнулся Жон, предложив Рену банку фруктовой газировки — его любимой. Стоило заранее заложить фундамент для их будущей дружбы. Вряд ли это что-то серьезно изменит, но зато потом можно будет сэкономить некоторое время, которое для Жона являлось самым ценным ресурсом. — Я надеюсь поступить в Бикон. Это одна из лучших боевых школ.

— Тогда мы действительно можем снова встретиться. Мы с Норой планировали поступать туда же, а сейчас просто путешествуем, расширяя кругозор.

Потому что у них не имелось ни дома, ни семьи. Жон знал настоящую причину, но озвучивать ее, конечно же, не собирался. Им не хотелось испытывать неловкость или ощутить на себе чью-то жалость, и он их за это уважал. Как, впрочем, и за многие другие их качества.

— Будет очень даже неплохо, если там окажется кто-то из моих знакомых, — поспешил перевести тему Жон, вновь посмотрев на их спутниц. Нора, как обычно, хлестала энергией во все стороны, и никакому игровому автомату не было под силу с ней совладать. Когда раунд окончился, он безо всякого удивления увидел посыпавшиеся из него призовые жетоны.

— Жон, Жон, — окликнула его Амбер, спеша к нему с этими самыми жетонами. — Нора сделала это! Она такая крутая!

— Что, даже круче меня? — уточнил он, приняв жетоны и пересчитав их количество.

— Гораздо круче! — без тени сомнения ответила Амбер. Будь это ударом по ауре, та уже просела бы в желтый сектор.

— Забудем пока о моей уязвленной гордости, — произнес Жон, переглянувшись с Реном. Тот понимающе кивнул. — Мне кажется, что жетонов уже вполне достаточно для самого главного приза.

Голубые глаза Амбер тут же просияли, а всё ее тело затряслось в предвкушении.

— Но... я же выполнил основную часть работы, а вон тот надувной меч выглядит так классно...

Ее лицо вытянулось и побледнело, а взгляд метнулся к названному им предмету, завернутому в яркую фольгу и находившемся как раз рядом с тем, что хотелось получить ей самой. Плюшевым единорогом размером с саму Амбер. Некоторое время она смотрела то на меч, то на единорога, а затем повернулась к Жону.

Тот задумчиво почесал подбородок, сделав вид, будто никак не мог склониться ни к одному из решений. Нора тихо хихикнула.

— Ты... — сказала Амбер, но тут же замолчала, напряженно придумывая нужные слова. — Ты — лучший брат на всем Ремнанте...

— Это приятно слышать... Но, может быть, мне стоит повесить его на стенку?

— Самый лучший! Даже лучше папы, Икс-рея и Вава! И еще я тебя люблю!

Амбер сложила перед собой ладони, будто молилась каким-то высшим силам. Жон не смог сдержаться и со смехом передал ей мешочек с жетонами.

— Да! Спасибо! Спасибо!

Он получил поцелуй в щеку, после чего Амбер унеслась прочь даже быстрее, чем сумела бы Руби с ее Проявлением.

— Ох, — пробормотала Нора, посмотрев ей вслед. — Ренни, когда у меня появятся дети, я хочу, чтобы ты вел себя с ними так же.

— Когда у тебя появятся дети, я куда-нибудь убегу и спрячусь, — отозвался тот. — Особенно если они окажутся на тебя похожи.

— Нет! — ухмыльнулась Нора, обнимая его за плечи и прижимая к своей уже довольно развитой груди. — Я не позволю тебе никуда убежать.

— Жон тоже собирается поступать в Бикон, — поведал ей Рен, скорее всего, увидев в этом прекрасную возможность переключить ее внимание на кого-нибудь другого.

— Это просто замечательно, — рассмеялась Нора. — Мы обязаны оказаться в одной команде. Ты, кстати, способен воспроизвести крик жирафа?

Рен взглядом попросил Жона ни о чем не спрашивать.

— Нет, — честно ответил тот, но увидев ее расстроенное лицо, добавил: — Зато ленивец у меня получается довольно неплохо.

— Хм-м... если подумать, то ленивцы тоже очень даже крутые... — пробормотала Нора, уйдя в свои мысли и наверняка теперь сравнивая жирафов с ленивцами.

Он уже знал, что ленивцы одержат тут безоговорочную победу.

— Жон, — окликнула его Амбер, подбегая к их компании и едва ли не спотыкаясь об огромного единорога. — Посмотри, какой он милый!

— Почти такой же милый, как и ты, — ответил ей Жон, подобрав свою сестру и чмокнув ее в щеку. Та моментально покраснела, обняв его и уткнувшись лицом ему в шею. Нора с умилением смотрела на них, покачиваясь на каблуках.

Но тут раздался сигнал свитка — отведенное Жоном время подошло к концу.

Проклятье... Он искренне наслаждался компанией своих друзей. Сейчас следовало пригласить их в гости, чтобы еще немного пообщаться с ними, а также убедиться в том, что этой ночью у них будет крыша над головой. Но с его планами сбежать из дома не стоило заставлять их переживать всю эту драму.

Побег из дома... Жон совсем забыл о нем, пытаясь выиграть Амбер какой-нибудь приз... Хотя нет, не нужно было лгать самому себе. Он искренне наслаждался проведенным с ней в зале игровых автоматов временем и именно поэтому позабыл обо всем.

Приятно было хотя бы ненадолго сбросить с себя груз ответственности...

— Возможно, мы еще встретимся в Биконе, — повторила Нора, когда они собрались уходить. Рен согласно кивнул, наблюдая за тем, как Жон опустил Амбер на пол и позволил ей вцепиться в единорога обеими руками.

— Можете рассчитывать на это. Обязательно там встретимся.

Когда они уже повернулись, Жону в голову пришла забавная мысль, которую он тут же озвучил Рену:

— И не забудь выяснить, какие именно звуки издают ленивцы. Тебе это знание еще пригодится.

— А какие звуки они издают? — поинтересовалась Амбер, глядя им вслед.

Жон сделал вид, будто задумался, посмотрев в чистое, голубое небо, а затем прикоснулся к носу удивленно подпрыгнувшей сестры.

— Буп!

* * *

 

— Мне обязательно нужно рассказать об этом остальным!

Амбер едва ли не скакала вокруг, пока они направлялись к дому Арков, а ее настроение почему-то становилось всё лучше и лучше.

Жон сделал вид, будто положил оставшиеся у него льены в кухонный шкафчик, аккуратно ссыпав их в карман. Амбер так ничего и не заметила, слишком сильно занятая протаскиванием огромной игрушки через дверной проем.

— Подождешь меня здесь, ладно?

— Конечно, — улыбнулся Жон, посмотрев ей вслед, а затем повернувшись к тому, что всё время занимало его мысли. С того самого момента, как они вошли на кухню, на его плечи вновь навалился немалый груз.

Кроцеа Морс висел на стене, отражая солнечный свет. Оставалось всего лишь полдня, а потом Жон придет за ним.

Но что, собственно, мешало ему уйти из дома прямо сейчас?

Эта мысль заставила Жона замереть. Родителей нигде не было видно, а запланированные на сегодня дела оказались уже закончены. Да и Амбер ни в коем случае не могла винить себя в его побеге — не после всех тех часов, что они провели вместе. А даже если бы и могла... что это вообще меняло? Либо он добьется кое-какого успеха и в следующий раз получит немного дополнительного времени, либо вернется и извинится перед ней... Или даже всё исправит, если этот повтор окажется последним.

Слова были пусты, так что Жон докажет свою любовь делом. А если он в очередной раз погибнет, то это и вовсе не будет иметь абсолютно никакого значения. Любые обиды моментально исчезнут, и всё повторится с самого начала.

Но не тратил ли Жон сегодня время зря на то, что не имело совершенно никакого смысла?

Все эти игры, призы и жетоны... Что сказали бы его друзья, если бы узнали о них?

Нет, он не услышал бы от них ни единого плохого слова... Ему ведь и так был известен ответ на этот вопрос. Ни один из друзей Жона не упрекнул бы его в том, что он потратил сегодняшний день на свою семью. Они все наверняка поддержали бы это начинание.

Они, но не сам Жон.

У него имелось важное дело, обязанность, которой не следовало пренебрегать, а также люди, которых требовалось спасти, и другие — те, кого нужно было остановить или даже попросту убить.

— Время, — пробормотал Жон, прикасаясь к стеклу, за которым висело оружие. Меч всегда незримо присутствовал рядом, согревая ладонь обернутой кожей рукоятью.

То ли у него сейчас дрожали руки, то ли всё начало расплываться перед глазами.

— Сын? — окликнул его голос появившегося в дверном проеме Николаса. — Что ты делаешь?

— Ничего, — автоматически ответил Жон и тут же мысленно выругался. — Извини, я просто заметил что-то прилипшее к стеклу. Вроде бы какой-то волосок.

— Скорее всего, мой, — произнес Николас, проведя рукой по своим спускавшимся до плеч волосам. — Не волнуйся об этом. Почему бы тебе не пойти в гостиную? Твоя мама хочет с тобой поговорить.

Проклятье, чуть было не попался...

— Конечно, уже иду.

В конце концов, не так уж это было и важно... Жон уже потерял полтора дня, так что лишние несколько часов ничего не изменят. А когда наступит ночь, и все лягут спать, он сделает свой ход. Так будет даже проще — меньше шансов на то, что кто-нибудь заметит его побег.

Жон последовал за отцом по темному коридору, гадая о том, почему нельзя было включить свет, и по какой причине им так никто и не попался по пути. В доме находились еще целых восемь человек — его мать и сестры. Всегда имелся соответствующий шум: звуки шагов, обрывки разговоров...

— Сюда, — сказал Николас, подталкивая Жона к дверному проему. А затем его ослепил яркий свет.

Какого хрена тут происхо-?..

— С днем рождения!

Послышался хлопок, и на него посыпалось конфетти, сопровождаемое гудением каких-то рожков. Жон не успел даже как следует проморгаться, когда на него кто-то налетел.

— С днем рождения, братик! — воскликнула Амбер, обнимая его. Из-за спины появилась рука Николаса, растрепавшая Жону волосы.

— С днем рождения, сынок. Боги, как же быстро ты растешь, — с гордостью и любовью улыбнулась ему мама, пока остальные сестры махали флажками и дули в рожки. Вся комната была увешена различными украшениями, воздушными шариками, ленточками и даже гирляндами.

Что-?.. — попытался подыскать нужные слова Жон, но так и не смог это сделать. Его день рождения? Он... даже не помнил его дату. Каждый раз Жон сбегал из дома и тренировался ровно до одного единственного важного для него дня.

Дня церемонии посвящения в Биконе... Дни рождения праздновали остальные: Руби, Янг, Пирра... Но когда они спрашивали об этом у Жона, тот просто уклонялся от ответа.

— Кажется, ты удивлен, брат, — рассмеялась Джейд, опуская свой рожок. — Амбер весь день тебя отвлекала, чтобы мы успели подготовить вот это вот всё. Так что цени наши усилия.

— Джейд! — рявкнула Корал, стукнув ее по руке. — Она имела в виду: "С днем рождения". И еще она тебя любит, но стесняется об этом сказать.

— Нет! — буркнула та и тут же покраснела.

Джунипер рассмеялась, после чего обняла Жона, а заодно и Амбер.

— С днем рождения, милый, — прошептала она, поцеловав его в лоб.

— И вы действительно занимались этим весь день?

Похоже, его вопрос их развеселил, поскольку они просто не понимали причин охватившей Жона паники. Весь день его семья готовилась к этому моменту, тратила свои силы на украшение гостиной, потому что любила его.

А Жон был занят тем, что планировал свой побег.

И если бы он оставил Амбер в зале игровых автоматов... или украл Кроцеа Морс и сбежал бы всего пару минут назад? Жон уже сам ответил на свой собственный вопрос, пока его усаживали на нужное место и выкладывали перед ним подарки. Если бы он сбежал, то они остались бы одни.

Семья собралась бы в этой самой гостиной в окружении украшений к его празднику, понимая, что их сын и брат ушел из дома. Что бы они могли тогда подумать? Что Жон их ненавидел? Что ему было на них наплевать? Что он демонстративно выбрал свой собственный день рождение как раз для того, чтобы показать им, насколько они его достали?

Эти мысли ранили гораздо сильнее, чем Жон сам от себя ожидал.

— Разве ты не собираешься его открыть? — поинтересовалась мама, привлекая внимание Жона к лежавшему у него на коленях свертку. Под ярко-красной упаковочной бумагой скрывалось что-то довольно тяжелое, и это что-то было крайне необычной формы. — Это от нас с твоим отцом.

Руки, снимавшие обертку, немного дрожали. Вскоре на свет показался черный кожаный чехол с металлическими застежками. Жон не помнил ничего подобного, и в то же время этот предмет казался ему очень знакомым даже без того, чтобы доставать его из футляра.

Ведь это была его акустическая гитара.

Он... напрочь о ней позабыл. В последний раз его пальцы касались ее струн... во время первой его жизни, когда всё только начиналось. Вроде бы Жон играл на ней для Вайсс? Возможно, слово "играл" не слишком хорошо подходило для описания этого процесса, да и делал он это не для Вайсс, а, скорее, для двери ее комнаты...

Воспоминание заставило его улыбнуться, но появившийся в горле комок превратил смешок в кашель.

— Хм... — с некоторой тревогой в голосе протянул Николас. — Если тебе не нравится, то я могу-...

— Мне понравился подарок.

Жон не смотрел ни на кого из них, иначе они могли бы заметить выступившие у него на глазах слезы. Его первая жизнь... от нее остались лишь отдельные размытые воспоминания и ощущения. Но так ведь не должно было оказаться! Куда они все подевались?

— Мне очень понравился ваш подарок, — повторил он.

Жон не умел играть на гитаре — давным давно разучился. Все навыки, что он оттачивал годами, были так или иначе полезны, но игра на музыкальных инструментах в их число не входила. Что она могла ему дать? Синдер ведь музыкой не остановить, да и от Гриммов никак не отбиться. Ну, если позабыть про одного парня с трубой и довольно странным Проявлением.

В общем, навыки игры на гитаре Жон принес в жертву своей цели.

Ему следовало-... хотя нет, не следовало.

До нынешнего момента он добрался только благодаря своим тренировкам. Если Жон и мог выживать в Биконе достаточно долго, то только потому, что отчаянно изнурял себя до него. Практика игры на гитаре отнимала бы у него несколько часов в день, что являлось пустой тратой времени.

И позволить себе это Жон никак не мог.

— Следующий мой! — сказала Сэйбл, вкладывая ему в руки сверток поменьше. — Мы с Хазел и Сапфир скинулись на него, так что он от нас троих.

Жон кивнул, не зная, как еще можно было на это ответить. Сверток действительно выглядел так, будто его заворачивали три разных человека, ничего не согласовывая друг с другом и не жалея бумаги, ленточек, бантиков и резинок.

Сколько же они вложили во всё это труда...

— Новейшая модель свитка, — пояснила Сапфир, когда он снял обертку. Она стала перечислять характеристики и возможности устройства, а также комментировать, чем именно они были важны для мальчика-подростка его возраста.

Свиток оказался тем же самым, который был у него всегда.

Жон уже забыл о том, что ему его подарили сестры... Настолько далеко в прошлое его еще ни разу не забрасывало.

— Я буду крайне бережно к нему относиться, — пообещал он, на этот раз собираясь сдержать слово. Свиток прослужит ему еще очень долго.

Жон украдкой смахнул рукавом выступившие на глазах слезы, но никто не стал ему ничего по этому поводу говорить.

Затем пошли остальные подарки: одежда, еда, сладости и настольные игры. Он искренне поблагодарил каждого, а после этого началась вечеринка с музыкой, напитками и, разумеется, тортом.

Жон почему-то чувствовал себя уставшим и морально истощенным. Слишком многое его и так находившемуся не в самом лучшем состоянии разуму следовало осознать. Вместо того, чтобы присоединиться ко всем за новенькой настольной игрой, он обмяк в кресле, отчаянно борясь с зевотой и вполуха прислушиваясь к спору сестер насчет правил.

— Ты всё еще не выспался? — поинтересовалась устроившаяся на подлокотнике Джунипер, державшая в руке кусочек торта. Вопреки всем своим привычкам, в этот раз она не стала использовать тарелку, улыбнувшись Жону измазанными в шоколаде губами и подмигнув.

— Да, есть немного, — признался он, подавив очередной зевок. Глаза сами собой закрывались, а конечности двигались с некоторым трудом, но было бы весьма невежливо с его стороны уснуть прямо тут после всего того труда, что его семья вложила в этот праздник. Кроме того, Жону хотелось подольше на них посмотреть, потому что видел он их, скорее всего, в последний раз.

— Можешь поспать, если хочешь, — прошептала мама, обняв его и погладив по волосам. Ее действия, а также исходившее от ее тела тепло произвели на Жона эффект снотворного, заставив его глаза моментально закрыться. — С днем рождения, милый. Я люблю тебя.

— Тоже тебя люблю... мам.

* * *

 

Очнулся Жон уже в темноте, полностью соответствовавшей его мрачному настроению. Он лежал на диване, кем-то заботливо укрытый одеялом. На полу валялась оберточная бумага, карты с фишками из какой-то настольной игры и всякая мишура, а также стояли тарелки, на которых ранее находились куски торта.

И всё это являлось жестоким напоминанием о том, что ему следовало сделать. О горечи, которую почувствует его семья, когда проснется этим утром.

Но поступить как-то иначе Жон не мог. Если он проведет здесь еще больше времени, то просто никуда не уйдет, а подходящий для побега момент так никогда и не наступит. Они всё равно не согласятся на его учебу в Биконе, и Жону в любом случае придется идти против их воли.

Так что лучше всего было сделать это прямо сейчас.

— Когда-нибудь я вернусь, — прошептал он, снимая Кроцеа Морс со стены. Жон всего лишь два дня не касался меча, но тот почему-то казался ему практически неподъемным. — Обещаю, что однажды я вернусь к вам.

И это было еще одним пустым обещанием, пополнившим список точно таких же, данных им ранее.

Кухонный шкафчик открылся крайне неохотно. А может быть, это именно Жон так действовал, но вынутые оттуда льены чуть ли не жгли ему ладони. Он уже приготовил необходимое снаряжение, украв один из походных комплектов Николаса, поэтому никаких сомнений в том, что произойдет, когда все проснутся, у него не оставалось.

Его семья поймет, что Жон сбежал из дома, но не будет знать, почему он это сделал... Или будет, но так никогда и не додумается до настоящей причины.

Но ведь это не было виной самого Жона. Проблемы Бикона рано или поздно станут проблемами всего Вейла.

Он не мог просто так сдаться. Не после всех тех лет, которые потратил для достижения текущего состояния. Предзнание не имело абсолютно никакого значения без должных тренировок, как, впрочем, и мастерство без необходимой физической подготовки. И для того, чтобы пережить Фестиваль Вайтела, не говоря уже о том, что должно было последовать за этим, ему требовалось привести себя в форму...

Это являлось его долгом и бременем.

Но разве нельзя было провести с ними еще немного времени? Разве будет так уж плохо, если он самую малость побудет со своей семьей, раз уж столько всего делал ради друзей, Вейла и просто незнакомых ему людей?

Само собой, Жон потеряет драгоценные дни... Но неделя дома означала бы на месяц меньше времени на подготовку в следующий раз, а это вполне можно было наверстать за пару повторов. И самое главное — в этом случае он сможет сделать хоть что-нибудь полезное для своей семьи.

Кроцеа Морс оттягивал руку вниз, напоминая о долге.

Одна неделя... она ведь абсолютно ничего не изменит, правильно? Жон всё равно покинет дом, но тогда его уже не будут мучить те сомнения, что не давали покоя прямо сейчас. Ведь если его пребывание с семьей продлится чересчур долго, то он окажется слаб... Слишком слаб, чтобы поступить в Бикон обычным путем.

Жон уже не помнил, где именно когда-то доставал поддельные документы. То есть его вполне могли и вовсе не принять в Бикон, а это означало...

А что, собственно говоря, это означало?..

Если он не поступит в Бикон, не станет членом команды JNPR и не будет присутствовать в Колизее Согласия, то Синдер победит. Она убьет Пирру и заберет себе силы девы.

С другой стороны, а разве присутствие там Жона хоть что-нибудь изменило?

Даже если он использует на тренировки всё отведенное ему время, включая дополнительный месяц, то его друзья всё равно умрут.

А вот если его там не будет? Если Жон просто останется дома?

Как долго он тогда проживет?

Кроцеа Морс звякнул о столешницу, а сам Жон уселся напротив него. Со стороны это наверняка выглядело так, будто он совещался с мечом.

Ему ведь не обязательно было присутствовать в Биконе, чтобы умереть. Тюрьма и психушка наглядно это доказали. Да что там — когда Жон погиб, будучи подчиненным Синдер, то даже студентом при этом не являлся.

Так что смерть дома ничуть от всего этого не отличалась, разве что ему не придется никуда уходить или выживать в диких землях до церемонии посвящения.

Кроме того, так он сможет избежать всяческих сражений и погибнуть только тогда, когда эффект от действий Синдер докатится до Анселя. Хотя нет... ему к тому времени окажется около восемнадцати лет, так что к приходу Гриммов можно будет куда-нибудь уехать. Например, спрятаться в Вакуо, поскольку Вейл с Мистралем фигурировали в планах Синдер, да и Атлас тоже, благодаря ПКШ. А вот на Вакуо всем было наплевать. Что там вообще могло оказаться интересного, кроме песка?!

И если война не достанет Жона в течение трех-четырех лет, то у него будет вполне достаточно времени на подготовку. Вдвое больше против того, которое имелось у него сейчас! Но если лет пройдет пять или даже шесть?!

Его тело начало дрожать, а сердце — бешено колотиться.

Могло ли что-то подобное вообще сработать? Жон перепробовал столько разных подходов, но рассматривал ли он когда-нибудь возможность просто ничего не делать?

Не было видно ни единой причины, по которой у него не получилось бы так поступить...

Раз за разом Жон возвращался назад, чего бы он ни совершал после церемонии посвящения и с кем бы ни разговаривал. Так что, как бы безумно это ни звучало, но бездействие и вправду могло сработать.

И еще Жон имел возможность провести вместе со своей семьей целых два года, вновь став ее частью. А затем, когда наступит время поступать в Бикон, то ему даже не придется ничего предпринимать.

Никто ведь и не ожидал от него учебы там. Никто не желал его видеть в Академии.

Никто не станет по нему скучать.

Разумеется, придется бросить друзей — этого оказалось никак не избежать... С другой стороны, его действия вполне можно было назвать тактическим отступлением или перегруппировкой.

Кроме того, таким образом Жон сумеет узнать дальнейшие планы Синдер и личности тех, кто за ней стоял. Раньше он до них просто не доживал.

Его пальцы разжались, соскользнув с обернутой кожей рукояти. Сделав глубокий вдох, Жон встал и, взяв меч за лезвие и гарду, поместил его обратно на стену, задвинув на место стекло.

— Не в этот раз, Кроцеа Морс, — прошептал он, а затем отвернулся. Его ждал диван, теплое одеяло и любящая семья.

И когда Жон отключил свет, то почувствовал, как с его плеч свалился немалый груз.

Жон проснулся от того, что кто-то дернул его за ногу. На секунду ему показалось, что это была Нора, которая именно так и будила его в их совместных походах. Да и во время сна у нее тоже имелась привычка за кого-нибудь держаться — по большей части, разумеется, за Рена, но иногда она промахивалась, так что роль плюшевого мишки могла достаться любому оказавшемуся рядом с ней человеку.

Впрочем, какое-то смутно знакомое жужжание заставило Жона вспомнить о том, что он сейчас находился вовсе не в походе. Вряд ли в палатке его могли задеть по ноге пылесосом.

— Доброе утро, — сказала мама, сдвинув при этом его ногу так, чтобы убрать оставшиеся от вчерашнего торта крошки. — Похоже, кто-то очень долго спит.

— Ох... — зевнул Жон. — Доброе утро.

Он посмотрел в окно, чтобы попытаться определить время. Скорее всего, было уже около десяти часов утра. То есть по привычному ему расписанию Жон должен был уже несколько часов тренироваться.

Но эта жизнь пройдет совсем иначе.

— Если будешь столько спать, — продолжила его мама, не прекращая при этом пылесосить, — то проспишь всё на свете. Иногда мне даже становится завидно, поскольку я сама просто не способна позабыть обо всем и как следует выспаться.

— Как ты можешь критиковать и хвалить меня одновременно?

— Легко, потому что являюсь твоей матерью, и у меня имеется такая привилегия. Но раз ты уже проснулся, то нам с твоим отцом хотелось бы кое о чем поговорить с тобой на кухне.

Она отключила пылесос и жестом попросила Жона следовать за ней.

Итак, родители желали о чем-то с ним поговорить, да? Он ведь еще не успел сделать ничего такого... да и вообще находился в этом времени всего лишь несколько дней. С другой стороны, если прошлый Жон совершил нечто нехорошее, то расплачиваться за его поступок придется именно ему.

И это будет та еще морока.

Когда они вошли на кухню, Николас сидел за столом. Джунипер тут же устроилась рядом с ним, и Жону стало понятно, что тут намечалось какое-то важное совещание — хотя бы просто потому, что никто из его сестер здесь не присутствовал.

— Итак... — произнес он, усевшись напротив родителей.

У Жона возникло такое чувство, будто его привели на допрос. Не хватало только Айронвуда, пары охранников по бокам и тарелки самых безвкусных бутербродов из всех, что ему доводилось пробовать в своих жизнях. Не удивительно, что Айронвуд вечно был настолько мрачным, раз уж питался всякой гадостью.

— Сын, вчера тебе исполнилось пятнадцать лет, — чуть кривовато улыбнулся Николас. — Мы всегда старались дать тебе как можно более разностороннее образование, но очень скоро ты станешь взрослым человеком.

— То есть это тот самый разговор?

Джунипер сердито посмотрела на Николаса.

— Ты сказал мне, что уже говорил с ним на эту тему!

— Да! Говорил! — едва ли не в панике воскликнул тот. — Мы уже разговаривали на эту тему, клянусь! Он просто шутит. Ты ведь шутишь, правда?

Честно говоря, Жон того разговора совсем не помнил... С другой стороны, о сексе он знал уже более чем достаточно, так что ни в каких дополнительных консультациях не нуждался.

— Разумеется, я всё знаю, — рассмеялся Жон, наблюдая за тем, как разгладилось лицо Николаса. — Мужчина и женщина остаются вместе-...

— Тебе вовсе не обязательно всё это нам рассказывать, — прошипела Джунипер.

— ...а затем начинают выбирать ребенка из каталога. Иногда дебаты проходят очень бурно и шумно, поэтому я ни в коем случае не должен входить к вам в комнату, когда услышу что-нибудь такое.

— Николас Арк?! — яростно взревела Джунипер, заставив того резко побледнеть.

— А после этого мама носит каталог с собой, сохраняя его в тепле, пока не прилетит белый Невермор-...

— Я не говорил ему ничего подобного! — воскликнул Николас, зажав ладонью рот Джунипер. — Это не я! Ну же, Жон, скажи ей, что это не я!

Тот вздохнул, а затем и вовсе закатил глаза.

— Я знаю, что такое секс. Пенис, вагина, фрикции и всё остальное.

— Какой же ты все-таки засранец, — пробормотал Николас, постепенно успокаиваясь и с опаской поглядывая на Джунипер. — Ладно, давайте уже вернемся к теме этого разговора. Мы хотели обсудить с тобой то, чем ты желаешь заняться в будущем. Для множества профессий необходимо получить соответствующее образование, и с этим лучше не затягивать.

А, так они тут собрались, чтобы поговорить именно об этом? Наверняка такое случалось и в самой первой жизни... И хотя Жон не помнил, каким был тогда его ответ, но зато легко мог его угадать. Он желал стать Охотником и героем, так что не сложно было предположить и реакцию Николаса. Скорее всего, тот сказал, что для этого было уже слишком поздно, а сам Жон оказался не готов, не тренирован или что-нибудь еще в том же духе.

— У тебя есть какие-нибудь мысли на этот счет?

Жон задумался, встретившись с Николасом взглядом. Тот явно старался выглядеть равнодушным, и всё же у Жона за столько жизней появился некоторый опыт в чтении чужих эмоций. Мимические мускулы были немного напряжены, а губы — слегка поджаты, словно Николас пытался заставить самого себя ничего не говорить.

Ему явно не нравилась эта беседа... или что-то еще, связанное с ней.

Впрочем, всё это не имело к Жону совершенно никакого отношения.

Итак, кем именно он хотел стать? Никем, если такой выбор возможно было бы сделать. Но Жон не мог вечно сидеть на шее у родителей, да и в школу ему тоже следовало ходить... снова привыкать к нормальной жизни. А это означало, что ему требовалась какая-то официально заявленная цель.

Причем никак не связанная с какими-либо боевыми действиями, потому что этот путь вел к встрече с Синдер Фолл. Если подумать, то и с Вейлом работа тоже не должна была оказаться связана, иначе вскоре пришлось бы иметь дело с тем же самым безумием, что и в Биконе.

То есть требовалось нечто такое, что позволило бы ему путешествовать. Профессия, которая не только дала бы возможность находиться там, где ему захочется, но и какой-нибудь повод убраться из Вейла перед Фестивалем Вайтела так, чтобы ни у кого не возникло никаких вопросов.

Ему на глаза попалась оставленная возле двери гитара.

— Я хотел бы стать музыкантом, — произнес Жон, заодно еще раз обдумывая пришедшую в голову идею. — Или артистом. В общем, кем-нибудь таким, кто много путешествует и может посмотреть разные страны...

В его памяти всплыла история, когда-то рассказанная Руби.

— Что-то вроде странствующего менестреля.

Джунипер явно испытывала некоторые сомнения насчет его выбора.

— Это-...

— Замечательная идея! — воскликнул Николас, от избытка чувств стукнув кулаком по столу. — В мире есть множество вещей, на которые стоит посмотреть, так что это отличная мысль. К тому же музыка очень сильно помогает людям и поднимает настроение, что тоже немаловажно.

Та-а-ак... Его отец от этой идеи, похоже, был в полном восторге. Жон даже не знал, видел ли он его когда-нибудь настолько же довольным и... расслабленным, что ли?

— Дорогой, — вздохнула Джунипер, но Николас жестом попросил ее помолчать.

— Не нужно препятствовать нашему сыну на пути к его мечте.

Вообще-то, это было крайне лицемерно с его стороны...

— И раз уж эта мечта так удачно совпала с нашим подарком на его день рождения, то нам стоит поддержать Жона на избранной им стезе.

— Ну, наверное... — пробормотала Джунипер, всё еще не испытывая по этому поводу никакого энтузиазма, но зато догадываясь, что в споре против них двоих ей точно не победить. Жон прекрасно понимал ее сомнения насчет настолько зыбкого и призрачного карьерного пути.

Подобная работа вовсе не гарантировала спокойной жизни, но зато позволяла ему получить именно то, чего он желал. То есть свободу действий и передвижений. Никаких рабочих часов в офисе или контрактов, которые накрепко привяжут его к определенному месту. Жон окажется ничем не скован в своих поступках.

И разумеется, он сможет изучать именно то, что точно пригодится ему в будущем.

— Тебе понадобятся соответствующие уроки, — продолжил Николас, задумчиво потерев подбородок. — И кажется, мне знаком один человек в Анселе, способный тебя обучить. Это мой старый друг, недавно отошедший от дел, но если я попрошу его об одолжении, то мне он точно не откажет. Ты ведь не станешь отлынивать от занятий, правда?

— Разумеется, не стану, — пообещал Жон, и на этот раз собирался сдержать свое слово, что само по себе вызывало у него чувство глубокого морального удовлетворения.

— А как насчет того, чтобы я учился вместе с тобой? — поинтересовался Николас. — Мы слишком мало времени проводим в чисто мужской компании подальше от всех этих женщин.

Джунипер закатила глаза, а затем просто махнула рукой.

Жон удивленно уставился на Николаса.

— А разве ты не занят?

У него ведь никогда не было свободного времени... Вообще никогда! Особенно если Жон пытался попросить его помощи в тренировках.

Его отец всегда оказывался чем-то занят, а тут у него вдруг, словно по волшебству, появилась целая куча свободного времени!

— Для тебя у меня всегда найдется лишняя минутка.

Жон покачал головой, а затем улыбнулся. Каким же Николас все-таки был лжецом. Ведь мог же его потренировать, если бы захотел...

— Хорошо, пап, — сказал он, заставив отца улыбнуться.

Когда-то давно Жон наверняка почувствовал бы себя преданным, но сейчас что-то подобное могло вызвать разве что усмешку. Люди постоянно лгали. Для лжи у них всегда имелись какие-то причины. Иногда эти самые причины оказывались просты и понятны, но чаще всего они так и оставались загадкой для всех, кроме одного единственного человека — самого совравшего.

Жон не знал, почему отец был настроен против его карьеры Охотника, но сейчас это для него и не имело абсолютно никакого значения...

У него появилась возможность заново познакомиться с семьей, и он не собирался от нее так просто отказываться.

— Ты прав. Необходимо хоть изредка отходить от всяческих носительниц эстрогена.

— Видишь! — воскликнул Николас, заставив Джунипер вновь закатить глаза. — Я рассказывал ему об этом, и он знает, что такое эстроген.

Ох... Жону ведь было пятнадцать лет, а вовсе не десять. Неужели с Руби всё время обращались именно так?

* * *

 

Он являлся отличным бездельником, оттачивавшим этот навык несколько последних месяцев. Можно было даже сказать, что это оказалось его новым хобби, причем довольно непростым. Лежать и ничего не делать было сложно, но очень и очень интересно.

Более того — следовало отыскать идеальный температурный баланс в нагретом солнцем песке и прохладном океаническом бризе.

И столь желанное равновесие было им достигнуто.

— Жон, иди купаться вместе с нами.

А сейчас жизнь угрожала вновь его пошатнуть.

Он не стал ничего отвечать Амбер, прекрасно понимая, что любые слова станут приглашением еще немного поныть. Вместо этого Жон перевернулся на живот, подставив солнечным лучам спину, а заодно наглядно продемонстрировав свои намерения.

Нет, не будет он в этот раз напрягаться. В конце концов, далеко не каждый день ему удавалось побывать на пляже в Вакуо. Ну... может быть, словом "пляж" следовало охарактеризовать вообще всё побережье материка, поскольку тут везде сталкивались пустыня и океан.

Как бы там ни было, ему хотелось именно лежать, и так просто сдаваться он вовсе не собирался.

— Жон! — сердито окликнула его Амбер, при этом еще и притопнув. — Почему ты такой ленивый? Идем уже купаться!

— Я болен, — пробормотал в ответ тот. — Очень сильно болен.

— А мама говорит, что ты здоров, — возразила Амбер с той самой детской непосредственностью, которая легко побеждала любую логику. — Она сказала, что у тебя брали образцы крови, чтобы выяснить причину такой сонливости, но так ничего и не нашли. А это значит, что ты просто ленивый.

Ох... и почему Жон оказался ничуть этим не удивлен? То, что он несколько дней подряд засыпал при любом удобном случае, можно было бы с легкостью объяснить, например, периодом полового созревания. Но его родители, видимо, заметили это и стали волноваться.

Разумеется, они так ничего и не нашли. Жон выглядел абсолютно здоровым.

К слову, сдача крови и всяческие медицинские тесты никогда ему не нравились.

Впрочем, он и сам не мог объяснить эту появившуюся у него привычку. Наверное, у Жона просто никогда еще не имелось столько свободного времени, а может быть, если спать слишком долго, то станешь просыпаться еще более уставшим.

И всё же как-то невежливо со стороны врачей было обвинять его в лени.

Жон Арк никогда не являлся лентяем! Он за месяц проходил больше тренировок, чем кто-нибудь другой осилит и за пол года. Он сражался с целыми армиями Гриммов и самыми опасными женщинами Ремнанта.

Жон был очень трудолюбивым!

Просто сейчас он находился в отпуске — заработанном тяжким трудом и кровавыми битвами отпуске, который еще и совпал с каникулами в школе. А это означало, что Жон имел полное право наслаждаться бездельем или чем-нибудь еще в том же духе: солнечными ванными, сном, отдыхом и всем прочим.

И никаких купаний вместе с сестрами!

Само собой, Жон их очень сильно любил, но это было уже слишком. Тем более что их у него имелось целых семь штук. Боги, взрослый человек, запертый в теле подростка и к тому же живший в одном доме с семью сестрами...

Где ему вообще полагалось справлять вполне естественные потребности тела?! Да еще и кровать была настолько скрипучей, что у него сразу же начинали интересоваться, чем именно он занимался в своей комнате.

Период полового созревания, к тому же проживаемый уже во второй раз, оказался полным отстоем.

— Если ты не будешь шевелиться... — сказала Амбер, тут же замолчав и попытавшись придумать какую-нибудь угрозу, — тогда я сама буду тебя шевелить!

— Удачи, — проворчал Жон, прикрыв глаза полотенцем и тем самым давая понять, что этот разговор оказался окончен.

В конце концов, он весил как минимум вдвое больше нее.

Но Амбер поступила хитрее, приведя подмогу. Жон осознал это только тогда, когда расстеленное под ним полотенце натянулось, и девчонки потащили его к океану. Разумеется, он мог спрыгнуть и убежать... но для этого требовалось приложить хоть какие-то усилия.

Жону оставалось лишь устало вздохнуть.

* * *

 

Николас и Джунипер сидели на некотором удалении, не выпуская из виду своих детей, но все-таки давая им кое-какую свободу. Эта поездка вызвала немало хлопот, не говоря уже о затратах на билеты до Вакуо и номера в отеле для такого большого количества людей.

Разумеется, работа Охотника хорошо оплачивалась, особенно настолько опытного, но и семья у него тоже была немаленькой...

— Он всё еще спит, — сказала Джунипер.

Николас вздохнул, оглянувшись на жену. Та была прекрасна в своем черно-синем бикини. Несколько мужчин тоже это заметили и теперь старательно смотрели куда-нибудь еще после того, как встретились с ним взглядом.

— Он слишком много спит.

— Как и множество других людей, которые сюда приехали, — рассмеялся Николас, указав на пляж вокруг них. Значительная часть его посетителей тоже спала. Джунипер с укором посмотрела на него, и он прекрасно понял ее мысль. — Ты ведь и сама слышала, что сказал врач, Джун. С Жоном всё в порядке — он же еще растет. Некоторые люди со временем становятся целеустремленными, другие — неразговорчивыми... А наш сын, как мне кажется, просто любит поспать.

— Это ты так говоришь. — На него сердито уставился взгляд ее зеленых глаз из-под густых ресниц. — С тех пор как Жон перестал пытаться пойти по твоим стопам, ты оправдываешь любое его действие.

Николас пригладил волосы.

Ладно, здесь спорить было не о чем. Джунипер и так знала всё, что он мог ей возразить, да к тому же еще и была кое в чем права...

— Жон больше не приводит к нам домой никого из своих школьных друзей. Я спрашивала у Сапфир, и она утверждает, что ни разу не видела, как он общался с кем-либо из его класса! — воскликнула Джунипер. — А когда я задала этот вопрос самому Жону, то он ответил, что его друзья для него слишком уж незрелы... Как будто он всех их перерос. Меня это очень беспокоит.

— Зато он отлично поладил с сестрами, — возразил Николас, махнув рукой в сторону океана, где все семь их дочерей тащили единственного сына к холодной воде. — Ну, то есть гораздо лучше, чем было раньше.

— Знаю, и меня это радует.

Все-таки он являлся единственным братом целых семи сестер, и Николаса тоже немало беспокоила сложившаяся ситуация. Но Жон, похоже, любил их всех примерно одинаково, а в последнее время, к их полному восторгу, еще и уделял им огромное количество внимания, чем они бессовестно пользовались.

Впрочем, сам Жон ничуть не возражал.

— Мне очень нравится то, что они поладили, — продолжила Джунипер. — Но я беспокоюсь, что у него нет своих собственных друзей. Ему ведь нужно как-то учиться жить в обществе.

— Всё будет хорошо, — повторил Николас, обняв ее за плечи и прижав к себе. Джунипер настолько уютно устроилась у него на груди, что хотелось никогда ее не отпускать. — Жон растет, и многое для него становится открытием. Нам нужно просто оказать ему некоторую поддержку в его делах.

Николас посмотрел на отмель, где Жон со смехом отбивался от плескавших в него воду сестер, не оставаясь при этом в долгу.

— Да, наша поддержка ему, пожалуй, еще понадобится...

* * *

 

Жон тихо вздохнул, выбравшись из океана. К счастью, в нем пришлось провести всего лишь пятнадцать минут, а потом сестры отвлеклись на что-то еще, дав ему возможность сбежать.

Пляж был закрытым, так что родителям не стоило волноваться о том, что кто-то из их детей куда-нибудь уйдет, да и сам Жон вполне мог немного вздремнуть и позагорать в укромном уголке без того, чтобы кто-либо его доставал.

А помириться с сестрами можно было и как-нибудь потом. Например, натереть их лосьоном после загара, раз уж они неизбежно обгорят. Слишком много времени девчонки проводили в воде, не обновляя защиту от солнечных лучей.

Кое-что объяснить на словах было попросту нельзя... Но сегодняшним вечером они всё выучат на своем собственном опыте и, как он надеялся, надолго запомнят этот урок.

Впрочем, их обучение вовсе не являлось его проблемой. Разум Жона в данный момент занимал исключительно вон тот песочек, что находился в доброй паре метров от него. Устроившись на нем, он позволил заботам отступить на задний план, погрузившись в прекрасные мечты о-...

— Хе-хе... — послышался откуда-то неподалеку тихий смешок.

Хотя ладно, это тоже не являлось проблемой Жона. В конце концов, пляж не был частным, и если эти люди не станут мешать ему спать, то пусть и дальше занимаются своими делами.

— О да... Ты только посмотри на этих крошек, чувак!

Жон тихо застонал, а затем повернулся набок, прикрыв лицо ладонью.

Кто-то неподалеку дернулся, обдав его песком и грязью. Жон закашлялся, потому что кое-что попало и ему в рот.

Ладно, вот теперь спать ему перехотелось...

— Извините, — вздохнул Жон, повернувшись к двум парням, которые находились неподалеку. Те хихикали, не обращая на его слова абсолютно никакого внимания. — Извините?!

— Ш-ш-ш! — отозвался один из них и посмотрев на него, приложив палец к губам и раздраженно помахивая хвостом.

Он не сразу сообразил, кто именно перед ним оказался. Сан Вуконг... А это означало, что тот парень с синими волосами был Нептуном. Жон и не знал, что они дружили еще до Хейвена. С другой стороны, наверное, именно поэтому Сан и поступил в Академию Мистраля.

Хм, а какова вообще была вероятность этой их встречи?.. Хотя Сан ведь жил в Вакуо, да и сейчас как раз начались каникулы в школе, так что, наверное, не такая уж и маленькая. Кроме того, не было ничего необычного в том, что люди ходили на пляж в середине июля. В конце концов, столкнуться друг с другом на улице и то было бы куда более удивительно. Да и вообще здесь наверняка сейчас оказалось очень много школьников.

— Да, насчет этого, — еще раз вздохнул Жон. — Не мог бы ты воспользоваться своим собственным советом и вести себя потише? Я тут пытаюсь поспать.

— Спать, братан? В то время как здесь столько горячих девчонок? Мне кажется, что кое-кому нужна помощь самых крутых парней в округе, а, Нептун? — обратился Сан к своему другу, протянув в его сторону кулак.

Тот, явно ощущая некоторую неуверенность и то и дело нервно поправляя очки, к удивлению Жона, все-таки осторожно прикоснулся к нему своим собственным.

— М-да, нужно будет еще немного над этим поработать, — рассмеялся Сан.

Эти двое пусть и являлись парой тех еще клоунов, но на них всегда можно было положиться. Они ни разу не отказались прикрыть Жону спину, когда в этом возникала необходимость И конечно же, не стоило забывать о той порции безумия, что эта компашка постоянно приносила вместе с собой.

Честно говоря, больше всего они напоминали Жону команду RWBY — только мужскую ее версию.

Но в данный момент никто из них не являлся его братаном, и к тому же они мешали ему спать.

— Эй! — крикнул Жон, не обратив абсолютно никакого внимания на их метания. — За кем это вы тут подглядываете? А ну прекратите!

Реакция появилась практически мгновенно. За кустами послышалась какая-то возня, а затем женский голос завопил что-то крайне яростное в спину убегавшим Сану и Нептуну. Первый успел наградить Жона сердитым взглядом, а второй просто удирал прочь. Они всегда были очень хороши в том, чтобы вовремя отступить, если дела становились совсем уж плохи.

— Проклятые детишки, — проворчала девушка, выбираясь на песчаную площадку из кустов. Следом за ней показалась еще одна. Обеим вряд ли было больше двадцати лет. — Какие юные нынче пошли извращенцы... О, привет.

Она наконец заметила Жона и помахала ему рукой.

— Это ты тут кричал? — поинтересовалась ее подруга. — Какой смелый поступок.

Девушка наклонилась вперед и послала ему воздушный поцелуй, а заодно открыла чудесный вид на прикрытую лишь бикини грудь. Жон ощутил, как туго натянулись его шорты.

Это был очередной привет от его гормонов. Хм... а сколько вообще прошло лет с тех пор, как он занимался чем-то подобным?.. Наверное, немало. В последнем повторе удобных случаев ему не подворачивалось, да и до него Жон предпочитал воздержание. Слишком уж мало его тогда привлекали всяческие отношения по сравнению с дополнительными тренировками и возможностью спасти своих друзей.

Но ведь у него сейчас был отпуск, правильно?

— Ну... — протянул он, а затем улыбнулся. — Рад был помочь. Меня, кстати, зовут Жон. Жон Арк...

И его имя буквально скатывалось с языка.

* * *

 

— Уверен, что с ним всё будет в полном порядке, — в который уже раз повторил Николас, массируя Джунипер плечи. Та прикрыла глаза, держа в руке холодную банку какого-то газированного напитка. — Да и мы всегда окажемся рядом, если у него возникнут какие-либо проблемы. К тому же уроки музыки ему нравятся, и он занимается гораздо прилежнее, чем я от него ожидал.

И это слегка задевало. Нет, не то, что Жон упорно занимался, а тот факт, что Николас ошибся в оценке своего собственного сына. Тот вовсе не был ленивым, когда речь заходила о действительно интересных для него вещах.

Само собой, подобная целеустремленность еще пригодится Жону на избранном им пути.

— Конечно же, ты прав, — отозвалась Джунипер, положив голову ему на плечо. Ее собственные, как обычно, оказались натружены. Если Николас рисковал жизнью и добывал средства на существование семьи, то именно она создавала дома тот уют, ради которого хотелось туда возвращаться.

Хотя между ордами Беовульфов и хрупким миром в обществе восьми подростков он понимал, что следовало выбирать именно то сражение, где у него имелись хоть какие-то шансы на победу.

— Я просто слишком много беспокоюсь, — вздохнула Джунипер. — Не обращай, пожалуйста, на меня внимания.

— Почему? Именно за это я тебя и люблю.

— Забавно, — улыбнулась она, вновь посмотрев на него. — А прошлой ночью ты говорил, что любишь меня за мое владение-... Здравствуй, милая!

Последняя фраза Джунипер оказалась обращена к неожиданно появившейся рядом с ними Амбер. Впрочем, та вроде бы так и не успела услышать ничего лишнего.

И в этом заключался еще один существенный минус наличия в семье множества детей...

— Привет, мамочка, папочка, — сказала Амбер, усевшись между ними и заставив обнять ее с двух сторон, а также совершив то, что инстинктивно делали все маленькие дети.

То есть помешала общению родителей.

— Где там твой брат? — со вздохом поинтересовался Николас. — Я думал, что вы были вместе.

— Он заводит себе друзей, — пожаловалась Амбер, выглядя при этом так, будто являлась маленьким щеночком — таким же одиноким и всеми брошенным.

Николас с Джунипер переглянулись, и с их плеч словно бы свалился невидимый груз.

Пусть Амбер могли не понравиться новые друзья Жона, но их появление было очень хорошим знаком. Возможно, им и вовсе не стоило ни о чем волноваться?

— Мамочка... а почему новые друзья Жона заставляют его втирать лосьон им в груди?

— Потому что они — те еще потаскушки, — мурлыкнула Джунипер и, пересадив Амбер на колени к Николасу, зловеще похрустела костяшками пальцев. — А теперь посиди с папочкой, пока я не спасу моего малыша.

Сам Николас поежился, глядя ей вслед. Остальные посетители пляжа тоже не спешили вставать у Джунипер на пути.

— Эй! — окликнул ее Николас. — По крайней мере, у Жона все-таки появились друзья, правильно?

Почему-то Джунипер эти слова ничуть не успокоили.

* * *

 

— Поверить не могу, что мы выиграли такую огромную кучу денег, — пробормотала Хазел, а затем радостно взвизгнула, потрясая зажатыми в руке льенами. Она настолько обрадовалась, что даже не попыталась его обмануть, безо всяких возражений отдав половину выигрыша.

— Я же тебе говорил, — пожал плечами Жон, засовывая свою долю в карман. — А я всегда знаю, о чем говорю.

— Ну, извини за недоверие. Я понятия не имела, что ты вообще интересуешься боями. Как тебе удалось выяснить, что та девчонка просто раздавит всех соперников? Никогда о ней не слышала.

Жон усмехнулся, отходя вместе с сестрой от букмекерской конторы. Сам он еще не был достаточно взрослым, чтобы делать ставки, а Хазел недавно исполнилось восемнадцать, и — после некоторых уговоров — она всё же согласилась немного ему помочь.

— Я знаю будущее.

Разумеется, Хазел в это не поверила. Усмехнувшись, Жон выдал ей более правдоподобную ложь:

— Ладно, я читал о ней в журналах или еще где-то, а потому оценил ее шансы на победу выше, чем у конкурентов.

— Мне стоило бы надрать тебе задницу за то, что ты рисковал моими деньгами, практически ни на чем не основываясь, — попыталась запугать его Хазел, но так и не сошедшая с ее лица улыбка очень сильно мешала в этом деле. — Впрочем, ладно. Надо будет как-нибудь поблагодарить эту Никос за ее победу, а сейчас мы пройдемся по магазинам.

Жон кивнул, размышляя над тем, какое впечатление мог бы произвести на Пирру своим поступком. Та ведь ненавидела азартные игры ничуть не меньше, чем его собственная мать, а уж его ставка на нее, наверное, и вовсе заставила бы полезть на стенку от отчаяния.

Хотя нельзя же было считать это азартной игрой, если результат оказался заранее известен, верно?

Эх, если бы всё остальное было таким же простым... Например, выиграть в лотерею ему точно не удастся. Жон не знал, почему так получалось, но у него имелись некоторые соображения на этот счет. Каждый раз, когда он начинал жизнь заново, многое оставалось тем же самым. Ничуть не менялись студенты в Биконе или враги, с которыми им предстояло повстречаться. Оставались неизменными многие решения — но только потому, что они оказывались приняты всё теми же людьми, либо у них просто не имелось никаких вменяемых альтернатив.

Руби Роуз обязательно появится в Биконе, потому что никогда не останется в стороне, если кому-то будет грозить опасность. Да и Озпин желал ее там видеть.

Синдер и те, кто ее поддерживал, непременно организуют нападение на Академию, поскольку именно в ней находилась дева Осени... Ну, или будет находиться.

Пирра продолжит выигрывать чемпионаты просто из-за своего подавляющего превосходства над остальными соперниками. Неважно, сколько раз начинались эти бои — она уже во всех них победила. Разумеется, имелся небольшой шанс на то, что они пойдут не так из-за какой-нибудь случайности, но Жон еще ни разу не сталкивался с чем-то подобным.

А вот лотереи относились к совсем другой категории... как, впрочем, и игра в казино или, например, кости. Тут результаты зависели исключительно от удачи — то есть совокупности миллионов различных мелких факторов, воссоздать комбинацию которых было просто не в его силах.

Само собой, Жон мог постараться купить тот же самый лотерейный билет... Но какой в нем был толк, если выигрышные номера выпадали случайно?

А жаль... Несколько миллионов льен ему бы точно не помешали.

Имелось и еще некоторое количество вещей, на которые стоило рассчитывать, пусть они ему ничуть и не нравились. Например, после этой своей блестящей победы Пирра станет фаворитом чемпионатов, а коэффициенты для ставок на нее вскоре очень сильно упадут.

— Куплю себе то платье, которое видела в журнале, а еще новые фильмы и что-нибудь из сладкого. А как насчет тебя?

— Я заметил некоторые интересные книги, связанные с музыкой, — пожал плечами Жон. — Еще неплохо было бы прикупить кое-что из одежды. Но больше всего меня волнует вопрос, как мы объясним все эти покупки и вообще деньги маме.

Хазел резко остановилась и тут же побледнела. Она что, об этом даже не задумывалась?..

— Ты считаешь, что мама заметит кучу новых вещей, которые нам явно не по карману? — уточнила Хазел, после чего даже не стала дожидаться ответа Жона: — Вот дерьмо, мама нас убьет...

— Имеешь в виду, что она убьет тебя? Я ведь еще несовершеннолетний и просто попал под твое дурное влияние.

Хазел расхохоталась.

— Как будто она в это поверит. Твоя репутация даже хуже, чем у нас всех вместе взятых.

Жон тихо вздохнул, так ничего ей и не возразив. В конце концов, это оказалось не его виной. Сложно было изображать ребенка, особенно когда люди считали тебя полным идиотом.

Да, имела место пара... нет, драками это назвать было никак нельзя. В общем, детишки били себя в грудь, словно страдавшие астмой шимпанзе, размахивали руками, пытались его оскорблять и наносили сами себе небольшие повреждения.

Ну, еще Жон спал на уроках, но это тоже не являлось его виной. Мало кто смог бы выдержать настолько скучную и бесполезную хрень.

Возможно, он и вел себя слишком взросло для своего возраста, но ведь маме это ничуть не мешало. Впрочем, и наказания она выдавала ему соответствующие.

Иногда Жон желал, чтобы у него имелась способность корчить такую же умилительную физиономию, как это делала Руби.

— Ну, если уж нам обоим попадет... — произнес он, посмотрев в глаза Хазел.

— Тогда нам стоит как следует повеселиться! — ухмыльнулась та, обняв его за плечи. — Итак, развлечения. Всё равно несколько следующих выходных мне придется сидеть дома.

— Везет же, — вздохнул Жон.

Для него Джунипер вечно придумывала что-нибудь иное, потому что простое сидение в комнате с удобной кроватью, книгами и музыкой вовсе не являлось для Жона наказанием.

Именно так и выглядели его обычные выходные.

Нет... Само собой, она это сразу же заметила и потому занимала его какими-нибудь домашними делами. Целой кучей домашних дел: приготовлением еды, сбором хвороста, чисткой овощей, уходом за садом, доставкой почты... в общем, чем угодно, лишь бы заставить Жона активно двигаться.

— Будь мужиком. Наказания у мамы всегда ужасны. По крайней мере, тебя не принуждают спокойно сидеть и вязать, как, например, Амбер.

Да, для гиперактивной пацанки кары хуже этого было, наверное, и не придумать. Подобное занятие очень сильно раздражало Амбер, что вело к ошибкам и необходимости начинать всё с самого начала.

Скорее всего, именно поэтому Джунипер и являлась хорошей матерью. Она точно знала, как именно заставить их пожалеть о нарушении установленных ей правил, и, к сожалению, им с Хазел вскоре придется испытать ее гнев на себе.

* * *

 

Торговый квартал Ансела не шел ни в какое сравнение с тем, который принадлежал Вейлу. Если в столице имелись сотни различных магазинов, способных удовлетворить любую прихоть, то здесь были только несколько крупных брендов, чаще всего являвшихся оптовиками, которые предлагали разнообразную электронику. Да и цены были выше, поскольку товары требовалось доставить через опасную территорию. Впрочем, как раз деньги их двоих в данный момент не особо и волновали.

— Мне идет? Меня беспокоит, что голубой может как-то конфликтовать с цветом моих глаз.

— Хм... — пробормотал Жон, склонив голову набок и внимательно осматривая заправленную в черные джинсы блузку сестры. — Мне кажется, что низ слишком темный и не сочетается с цветом твоих волос. Может быть, стоит попробовать что-нибудь посветлее или и вовсе надеть юбку?

— Хорошая идея. Тем более что сейчас жара стоит, словно в дерьмопечке.

Жон понятия не имел, что это вообще была за "дерьмопечка", но на улице и в самом деле пекло. Хазел скинула джинсы и прошла мимо него в одном нижнем белье, заставив закатить глаза.

Бедная продавщица и так была готова устроить скандал, когда они вместе вошли в комнату для переодеваний. К счастью, кто-то из персонала магазина узнал их и предотвратил возможные проблемы.

— Разве стоит доверять мне оценку твоей одежды? Я ведь понятия не имею, что там может нравиться женщинам.

— Зато ты отлично понимаешь, что может понравиться мужчинам, — ухмыльнулась Хазел, заставив его отвести взгляд в сторону. — Знаешь, что Сапфир уже начинала считать твою ориентацию не совсем традиционной. Ты в чисто мужской компании проводил больше времени, чем даже я.

— Ага. Спасибо за столь лестные мысли...

— А теперь посмотри на себя! Думаешь, до меня не доходили все эти слухи? Некоторые девчонки и вовсе заявляют, что целовались с тобой за школой.

Жон закашлялся, но так и не стал ничего отрицать.

— Ох... Я же вроде бы говорил Грейс обо всем молчать, — вздохнул он.

Хазел поперхнулась.

— Грейс?! Ты... с моей лучшей подругой?! Если это правда, то я тебя убью!

— Это шутка, всего лишь шутка! — рассмеялся Жон, отчаянно пытаясь усмирить ее гнев. — Почему бы тебе не надеть вот это? Уверен, что ты будешь выглядеть в ней просто потрясающе.

— Наш разговор еще не окончен, — прошипела Хазел, выхватывая блузку у него из рук и отворачиваясь, чтобы снять ту, которая была на ней в данный момент.

Фу-у-ух...

* * *

 

— Ничего не может сравниться с отличным походом по магазинам, — пробормотала Хазел, потянувшись при этом с таким видом, будто только что побывала в спортзале. Жон закатил глаза, неся шесть здоровенных сумок с одеждой, обувью и прочим барахлом.

Только одна из них принадлежала ему самому...

— Что-то не так, братец? Может быть, хочешь что-нибудь сказать?

— Ничего, дорогая моя сестра... Могу только отметить тот факт, что я был прав насчет твоего наряда. Он тебе действительно идет.

— Хм-м, — слегка покраснев и отведя от него взгляд, протянула Хазел. — Хотя я прекрасно понимаю, что ты специально мне льстишь, но не могу не испытывать от твоих слов некоторое удовлетворение, мелкий хитрый говнюк.

— Должен заметить, что кавалеров у тебя было бы гораздо больше, если бы ты следила за своей речью.

— Не я виновата в том, что мужчины слишком трусливы, чтобы иметь дело со мной. Я всего лишь говорю именно то, о чем думаю.

— Ага, прямой канал от мозга до рта...

— Сделаю вид, что ничего не услышала. Но это только потому, что сейчас слишком жарко, чтобы как следует надрать тебе задницу.

Ну конечно же. И разумеется, тот факт, что в последний раз, когда Хазел попыталась это сделать, Жон щекотал ее до тех пор, пока она не попросила у него пощады, тут был совсем ни при чем.

Интересно, насколько оказалась удивлена его дорогая старшая сестрица, внезапно выяснив, что ее слабый младший братик уже не был... Хотя ладно, всё еще был слабым, но достаточно опытным, чтобы использовать ее собственную силу против нее самой. И за это стоило поблагодарить Рена, который, несмотря на все усилия Норы, особой мускулатурой похвастаться не мог.

Грохот упавших на асфальт коробок привлек его внимание. Похоже, кто-то споткнулся и не удержал их. Его сестра тоже посмотрела в ту сторону.

— Хм, — пробормотала Хазел. — Стоит отдать ей должное за то, что она не расплакалась. Вряд ли ей больше лет, чем той же Амбер.

Жон отлично знал, что эта конкретная девочка была старше самой младшей из его сестер, пусть и не выглядела на свой возраст... Да и от какой-то там боли она точно не стала бы плакать.

Руби Роуз никогда ее не боялась.

Но что она вообще здесь делала? Когда Руби приехала в Ансел? Совершил ли сам Жон нечто такое, что теперь заставляло его друзей здесь появляться? Хотя нет, эта мысль оказалась крайне глупой... Разумеется, они и так могли приезжать в Ансел, просто Жон с ними тогда еще не был знаком. Или, может быть, не ходил по магазинам в тот день, ничуть не интересуясь одеждой.

Проклятье, даже Синдер вполне могла жить в Анселе, поскольку он не знал в лицо всех местных обитателей.

— Ох... — вздохнула Хазел, поджав губы. Жону было знакомо это ее выражение лица, которое появлялось всякий раз, когда она старалась выглядеть так, будто ей было плевать на окружающих, но собиралась поступить ровно наоборот. — Вот ведь дерьмо... Идем, братик. Поможем ей.

Хазел всегда была такой... Сначала делала вид, что ее ничто не волновало, а потом бросалась к тому, кто находился в опасности, и спасала, попутно оскорбляя и его самого, и всех окружавших ее людей...

Но просто стоять и ничего не делать она не могла.

— Подожди, — произнес Жон, преградив ей путь вытянутой рукой.

— Что? Почему? Ей ведь нужна наша помощь.

Разумеется, ей требовалась помощь. В этом смысле ничего не изменится и через два года, когда Руби поступит в Бикон. Ну, разве что тогда она станет слегка повыше и чуть более округлой в некоторых местах. Но вот это ее выражение вселенского одиночества останется тем же самым.

Никто так и не остановился рядом с ней — ни выходившие из магазинов покупатели, ни обычные прохожие. Все обходили ее так, словно она была просто каким-то препятствием.

И это вызывало у Жона отвращение...

Но что он мог тут поделать? Имелся немалый соблазн броситься на помощь Руби и убедиться в том, что с ней всё было в порядке... Но ведь с ней ничего не будет в порядке. Она погибнет.

И Жон не станет что-либо предпринимать, поскольку ему следовало прожить как можно дольше. Если он сейчас подойдет, поговорит с ней, назовет свое имя...

Нет, в эту ловушку Жон точно не попадется.

Если уж Руби снова станет его подругой, то он просто не сможет остаться безучастным, сидеть и смотреть, как она будет поступать в Бикон, не говоря уже о битве с Синдер и, разумеется, смерти.

Если Жон и вправду желал ничего не делать с этим позже, то следовало начинать бездействовать прямо сейчас.

— Жон, какого хрена?! — воскликнула Хазел, убирая с пути его руку и снова направляясь к Руби.

Разумеется, ей не стоило об этом волноваться, потому что никто бы не отпустил несовершеннолетнюю девочку одну в чужой город. И подтверждая его мысль, возле нее тут же появилась Янг.

Даже с того расстояния, на котором находились они с Хазел, было видно, как Руби отчаянно пыталась вырваться из объятий сестры, лупя ту по спине. Вскоре показался и их отец, принявшийся собирать рассыпанные покупки.

— Видишь? Наша помощь им вовсе не требуется.

Ладонь Хазел врезалась в его щеку.

Кое-кто из прохожих оглянулся на них, скорее всего, неправильно истолковав увиденное... Жон уставился в землю, пока плечи Хазел тяжело вздымались и опускались, и им обоим было явно не до мыслей о том, за кого их могли принять совершенно незнакомые люди.

— Не смей, — сказала она, а в ее глазах появились слезы. — Не смей делать вид, будто всё было в порядке. Я думала, что как раз ты это поймешь и первым бросишься помогать тем, кто попал в беду.

Жон нахмурился, а затем отвел взгляд в сторону.

— Ага... Значит, ты просто плохо меня знаешь.

Зажав сумки локтями, он спрятал подрагивавшие руки в карманы.

Руби, Янг, Хазел, Бикон...

Настроение ходить по магазинам полностью исчезло...

— Ты же сам вступался-... Куда это ты собрался? — поинтересовалась она, когда Жон развернулся.

С его губ сорвался усталый вздох, плечи опустились, а сумки показались еще тяжелее.

— Домой, в кровать... Я устал.

Жон не слышал того, что ему ответила Хазел. Он ушел в собственные мысли, слившись с толпой, где являлся просто еще одним незнакомым лицом.

Не в этот раз, Руби...

Его не будет рядом с ней. Ни когда у нее начнутся проблемы, ни когда ей потребуется хоть чей-нибудь совет, ни когда она станет умирать одна в снегах.

Прости...

* * *

 

Его пальцы касались струн, извлекая из них звуки, которые уносил ветер музыки, как Жон ее себе представлял. Эти самые звуки складывались вместе, словно кирпичики в стене, постепенно формируя его великолепное творение. Такого мир точно еще не слышал... Да и сам он получал немалое удовольствие, ощущая пальцами вибрацию жестких металлических струн, а также тот тихий шелест, с которым левая рука скользила по грифу гитары.

Его разум был пуст... лишь дыхание оказалось слегка сбито — результат пробежки, окончившейся всего лишь десять минут назад. Пусть его нынешние тренировки и не шли ни в какое сравнение с тем, как Жон себя нагружал в большей части жизней, но и совсем отказаться от них он тоже не смог. Да и не являлись они боевыми — лишь бег и поднятие тяжестей, позволявшее оставаться в более-менее хорошей форме.

Старые привычки, после которых игра на гитаре доставляла еще больше удовольствия. Усталость от физических нагрузок смешивалась с наслаждением от самолично созданной музыки. К тому же вечернее солнце ласкало кожу, что тоже было очень даже неплохо.

— Какой чудесный день, — вздохнул Жон, откинувшись назад и тут же на что-то наткнувшись. Отведя взгляд от лежавшей на животе гитары и посмотрев вверх, он заметил явно пребывавшую в ярости мать. — Ну, то есть был чудесным...

— Объясни-ка мне вот это! — рявкнула Джунипер, сунув ему в лицо какую-то бумажку.

Жон попытался прочитать то, что там было написано, но затем ему всё же пришлось сесть и отодвинуть лист подальше от глаз.

— Семье Арков отказано в обслуживании в овощном магазине Вейла, — послушно исполнил он просьбу матери, а затем его бровь удивленно приподнялась. — Какого хрена?..

— Именно об этом я и подумала, мой дорогой сын, — мрачно произнесла Джунипер. — Не мог бы ты объяснить мне ту часть послания, в которой говорится, что именно твои действия привели к возникновению данной ситуации.

Его действия?.. Жон попытался припомнить что-нибудь подходящее под такой критерий, но так и не сумел это сделать.

— Не знаю, — честно ответил он через некоторое время. — Я точно не совершал ничего такого, что могло бы оскорбить миссис Грин. К тому же я ей определенно нравлюсь.

— Тут подпись мистера Грина, — буквально прорычала его мать.

— А, точно... Это многое объясняет.

— И еще здесь сказано, что он застал тебя спящим с его женой!

— А вот это уже неправда, — возмутился Жон.

Впрочем, Джунипер ему явно не поверила, а ее зеленые глаза заметно потемнели от ярости.

— Жон, дорогой. — О, это уже было очень серьезно, раз она стала называть его так... — Ты спал с миссис Грин?

— Ну... — нервно рассмеялся он, — я бы не стал называть наши действия "сном"...

Глаз Джунипер дернулся.

— Я имею в виду... нет?

— Мистер Грин поймал тебя, когда ты спал с его женой?

По лбу Жона скатилась капля пота.

— Спящим он меня точно не ловил...

Ему пришлось умолкнуть, когда Джунипер отчетливо заскрипела зубами, после чего потребовалось срочно придумывать оправдание:

— В мою защиту должен сказать, что папа всегда говорил, что мне нужно больше уверенности в себе.

— Ах ты крысеныш! — послышался из дома голос Николаса.

— Я потом поговорю с тобой на эту тему, дорогой, — приторно-сладким голосом ответила ему Джунипер. — Жон... объясни мне, зачем тебе вообще понадобилось спать с женщиной, которая вдвое старше тебя? Миссис Грин вроде бы тридцать шесть, если я правильно помню.

А самому Жону было и того больше, но упоминать об этом, он, разумеется, не стал. Не имелось ведь ни капельки его вины в том, что за эти четырнадцать месяцев новой жизни он так и не привык к роли ребенка. У Жона были совсем другие занятия и способы развлекаться.

Но алкоголь ему никто бы не продал из-за возраста. Да и наверняка это вызвало бы у Джунипер еще большую ярость, узнай она о чем-то подобном...

И нет — Жон вовсе не являлся бабником, плейбоем или сердцеедом.

Просто у него была отличная память, и он прекрасно умел понимать настроение окружающих. Сложно было не научиться за столько-то жизней. Поэтому ему не составляло особого труда отыскать тех, кто оказался готов немного повеселиться безо всяких там обязательств.

И пусть миссис Грин (или Робин, как она просила ее называть, если мать Жона не находилась рядом с ними) было тридцать шесть лет, но красота ее и не думала увядать. А этот строгий взгляд, так напоминавший о Глинде Гудвитч, обжигал горячее солнца, особенно когда удавалось привести ее в соответствующее настроение!

В общем, такой вариант ближе всего подходил к его фантазиям о Глинде Гудвитч, сколько бы жизней Жон ни прожил.

— Почему-то мне хочется ударить тебя прямо по лицу, лишь бы убрать эту мерзкую, извращенческую улыбку, — прервали его мысли слова матери. И судя по ее виду, угроза вовсе не была такой уж пустой.

— Не думаю, что это сработает...

— Но попробовать всё равно не помешает, — вздохнула Джунипер, а затем опустила руку и устроилась рядом с ним. — Нет, серьезно, Жон. Знаю, что у меня еще не было сыновей, но это выглядит совершенно неправильно. Мне знакомо множество матерей, но им ведь не рассказывают, как их дети занимаются сексом со взрослыми женщинами направо и налево.

— Хм... Я понимаю, почему ты чувствуешь себя неловко, — произнес Жон, вновь став бренчать на гитаре какую-то романтическую мелодию. Мама их любила, да и ему самому тоже нравилось, что семья с удовольствием их слушала. Это побуждало развиваться дальше и создавать новые произведения.

— Неловко? — покачав головой, рассмеялась Джунипер. — Нет, неловко бы я себя чувствовала, если бы кто-то из моих подруг внезапно спросил, почему ты спишь с их дочерьми... По крайней мере, ты этим не занимаешься. Но моя подруга примерно моего возраста поинтересовалась, готов ли мой сын к следующему раунду, и где он вообще научился делать все эти штуки языком.

Жон от неожиданности взял неправильную ноту, и гитара тут же резко взвизгнула.

— Эм... ой?

— И в самом деле "ой", — вздохнула Джунипер. — Почему ты не можешь вести себя как твои сверстники? Краснеть, представляя мне твою первую девушку, которую удалось убедить подержаться с тобой за ручки...

Хм... И как ей вообще можно было это объяснить? В шестнадцать лет в девчонках, конечно же, бушевали гормоны, но уговорить их на секс без обязательств вряд ли представлялось возможным, поскольку они желали завести длительные отношения и не собирались так просто отставать от парня.

— Я ведь музыкант, — произнес Жон, снова начав бренчать на гитаре. — И романтик. Словно странствующий менестрель, которым и собираюсь стать, я не способен привязываться к одному месту. Моя любовь рвется на свободу, как и моя музыка.

Последнюю фразу он подчеркнул несколькими аккордами. Вновь потянувшиеся к струнам пальцы наткнулись на неожиданное препятствие, и никаких звуков так и не последовало.

Рука Джунипер ухватилась за гитарный гриф, прижав к нему его ладонь.

— Да? Мой милый Жон решил поиграть на девичьих сердцах? Спать с разными женщинами, путешествовать из Королевства в Королевство, из кровати в кровать, но так и не подарить бедной Джунипер ни одного внука?

Ох, эти упоминания о себе в третьем лице никогда не являлись хорошим знаком. Как, впрочем, и этот ее смешок, который сопровождался усилением давления на ладонь. Жон вздрогнул, услышав хруст пальцев.

— Эм... мам, — произнес он, едва заметно поморщившись. — Ты меня пугаешь.

И хуже всего было то, что это оказалось чистой правдой... Сейчас Джунипер и в самом деле его пугала, несмотря на все те ужасы, которые ему довелось пережить.

— Итак, какими будут твои последние слова, сынок? — спросила она, отпустив его руку и поднявшись во весь свой немаленький рост. Жон узнал это выражение лица... то самое, что предвещало ему наказание на целые недели вперед. В данном случае, наверное, можно было бы назвать удачей даже чистку туалета до конца жизни. — Я всегда готова предоставить возможность меня переубедить. Но хорошенько подумай над тем, что ты мне скажешь...

— Я никогда не забываю о средствах предохранения?

Глаз Джунипер дернулся.

— Ты выбрал крайне неудачные слова...

* * *

 

— Спасибо, Жон, — сказала Сапфир, взяв у него из рук протянутую ей тарелку с жареной курицей и гарниром из овощей, а затем наклонившись к нему и поцеловав в щеку. Остальные рассмеялись, поскольку на его фартуке было написано: "Не забудьте поцеловать повара".

— Что ты совершил на этот раз, раз уж оказался вынужден готовить? — поинтересовалась стоявшая следующей в очереди Хазел. Их отношения оттаяли лишь через несколько недель после того инцидента, да и то только потому, что ее темперамент не позволял ей слишком долго злиться. — Или будешь делать вид, что сам вызвался целый день торчать у мангала?

— Я просто заснул во время урока, — простонал в ответ Жон, накладывая в ее тарелку сосиски. Хазел хмуро проследила за небольшим количеством оказавшихся там же овощей. Жон знал, что она их терпеть не могла, но за полное отсутствие гарнира их мать вполне могла оторвать им обоим головы.

— Разве ты не всё время так делаешь? Чем отличается этот раз?

— У нас был приглашенный лектор... Наверное, он к этому не привык и поэтому почувствовал себя оскорбленным.

К слову, тут Жон был ни капельки не виноват! Лекция касалась поведения в случае внезапного столкновения с Гриммами, и вел ее никто иной как профессор Порт.

Как только он начал говорить, голова Жона тут же со стуком упала на парту. Но ведь это была всего лишь привычка, которой обладали практически все студенты Бикона! Словно тебе по затылку ударили тяжелой усатой дубиной!

— Ха-ха! Работай, братец, — ухмыльнулась Хазел, отходя от него. Остальные сестры проводили ее возмущенными возгласами за отсутствие поцелуя, за что получили от нее несколько бранных слов (а она сама — замечание от их матери).

— Я следующая! — радостно воскликнула Амбер, оказавшись во главе очереди. Жон наклонился к ней, после чего она поцеловала его в щеку и покраснела, когда он ответил ей тем же.

Жон не мог оставаться недовольным сегодняшним наказанием. Не в этот раз, когда мать и сестры выглядели такими счастливыми из-за их пикника. Погода стояла просто замечательная, а на небе не было ни единого облачка. Николас находился примерно в десяти минутах ходьбы от дома, собравшись что-то там забрать из магазина, а вся остальная семья расположилась в их саду, устроившись на траве с той стороны, где их владения примыкали к лесу. Еще лучше оказалось бы организовать этот пикник на озере, но слишком уж не хотелось тащить туда мангал по такой жаре...

Ни самому Жону, ни его отцу...

— Спасибо, милый, — сказала Джунипер, стоявшая в очереди последней, после чего наклонилась к нему и поцеловала в лоб. Жон перенес ее действия с видом мужчины, который оказался слишком сильно смущен, чтобы признаться, что ему это нравилось.

Решение остаться с семьей было правильным. Всех этих воспоминаний так бы и не появилось, если бы он снова убежал из дома. Да и в других его жизнях они все вряд ли были настолько счастливы, поскольку Жон своим поступком лишал их сына и брата.

И раз уж еда оказалась роздана, а Николас, скорее всего, всё еще находился в пути, он взял себе курочку и тоже уселся на траву. До Бикона оставалось всего лишь три месяца... Неужели и в самом деле пролетело уже целых два года?

Впрочем, это вовсе не являлось проблемой. У него имелось еще несколько лет на то, чтобы посвятить их семье. Той самой, от которой он так долго отказывался.

Жон хотел бы сейчас расслабиться, но что-то не давало ему покоя последние десять минут. Какое-то нехорошее предчувствие, поселившееся в его животе. Оно казалось смутно знакомым... словно давным-давно позабытое воспоминание, которое ему срочно потребовалось вспомнить.

Джунипер увидела это самой первой, и уже ее судорожный вздох привлек к себе его внимание.

Такое было попросту невозможным... Рука Жона скользнула к поясу, но так и не нащупала там Кроцеа Морса. Этого просто не могло происходить настолько близко от их дома.

Но Беовульфа — темный силуэт, бродивший между деревьев, — видели они все.

— Возвращаемся в дом, — тихо произнес Жон, медленно поднимаясь на ноги. — Спускайтесь в подвал и запирайте дверь.

Такие убежища имелись практически во всех жилищах. Это были небольшие подвалы или погреба с запасом еды на тот случай, если что-то пойдет не так.

— Идемте, девочки. Вставайте, вставайте, — поддержала его Джунипер, подталкивая испуганных дочерей в сторону дома и стараясь не шуметь слишком уж сильно. Беовульф никак не мог их не заметить, и Жон прекрасно понимал, что долго их группу игнорировать точно не станут.

Монстра насторожил треск сломанной веточки, на которую кто-то наступил. А может быть, испуганный вскрик Амбер. Еще секунду назад Беовульф с интересом изучал кусты, а затем моментально уставился, казалось, прямо в душу Жону.

Тот стряхнул с себя оцепенение и понесся вслед за сестрами. Чтобы понять, что монстр поспешил за ним, оглядываться совсем не требовалось. Звуки ударов когтистых лап о прикрытую травой землю говорили сами за себя.

— Закрывайте дверь! — крикнул Жон, проскальзывая внутрь и тут же всем своим весом наваливаясь на металлическую задвижку. Остальные члены семьи поспешили ему на помощь. Сапфир с громким щелчком заперла замок.

Пожалуй, больше ничего они сделать сейчас не могли...

— Не волнуйтесь, девочки, — улыбнулась Джунипер, собрав вокруг себя испуганных дочерей и попытавшись успокоить их объятьями. — Скоро вернется ваш отец, и тогда мы посмотрим, как запоет этот жалкий Гримм.

Те закивали, прикладывая все свои силы к тому, чтобы не впадать в панику. Но Жон прекрасно видел, как они дрожали при каждом ударе Беовульфа по двери, заставлявшем пыль с потока осыпаться им на головы.

Это было попросту невозможно! Пусть он и не помнил самую первую жизнь, но такого там точно не происходило, потому что своего первого Гримма Жон встретил именно на церемонии посвящения в Биконе! А сбежал он туда всего лишь за неделю до вступительных испытаний.

За три месяца до Бикона Жон всё еще находился дома, и никакие Беовульфы на его семью не нападали.

Как это вообще произошло? В Анселе имелось немало Охотников и даже небольшое ополчение, выставлявшее часовых и дозорных. Монстра наверняка давным-давно бы заметили и разобрались с ним еще на подходе.

Это было катастрофой... Но что Жон мог сделать такого, чтобы вызвать подобные изменения? И тут ему в голову пришла еще более кошмарная мысль — что произойдет, если он погибнет еще до Бикона?

Что случится с повторами, если после церемонии посвящения он не проживет ни единого дня? Если вся эта система подчинялась строгой математической модели, которая давала ему время на подготовку в зависимости от того срока, который он сумел прожить после поступления в Бикон...

Не вернется ли он обратно к моменту начала церемонии?

А может быть, Жон очнется посреди какой-нибудь лекции под самый конец учебного года, а то и вовсе окончательно погибнет?

Или система воссоздаст мир, где он уже оказался давным-давно мертв, и ему просто некуда будет возвращаться, поскольку там не найдется никакого Жона? И остальные тоже погибнут, потому что некому окажется их спасти.

Он никак не мог здесь умереть...

Внезапно Жона обняла Корал. И хотя он чувствовал ее дрожь, но она всё равно продолжала напевать какую-то успокаивающую песенку и к тому же закрыла ладонями его глаза, стараясь защитить от того, что могло открыться его взору, отвлечь и тем самым уменьшить его страх.

И это было абсолютно неправильно, поскольку боялась именно сама Корал...

Жон слышал, что их мать занималась тем же самым, напевая колыбельную и, безо всякого сомнения, держа на коленях Амбер... Эту песню Жон помнил, поскольку именно под нее заснул за кухонным столом в день своего здесь появления. Но сейчас она не оказывала на него того же эффекта — не в тот момент, когда входная дверь сотрясалась от жутких ударов.

С громким треском что-то в ней сломалось... и кто-то из его сестер тут же заскулил.

Беовульф собирался вломиться в маленькую комнатку, где они оказались в самой настоящей ловушке.

— Мне нужно, чтобы вы все меня внимательно выслушали, — произнесла поднявшаяся на ноги Джунипер, подталкивая Амбер в сторону Хазел. — Вам это не понравится, но мне требуется именно ваше внимание.

Она сделала глубокий вдох, на мгновение прислушавшись к громкому рычанию, доносившемуся снаружи.

— Он... он вскоре попадет внутрь.

Амбер начала тихо плакать.

— Но это всего лишь один единственный Беовульф, так что волноваться нам не стоит. Когда он вломится сюда, я хочу, чтобы вы выстроились возле стены с дверью. Тогда первой Беовульф заметит именно меня, и я смогу с ним сразиться, пока вы выбираетесь наружу.

— Ты погибнешь, — даже не задумываясь, произнес Жон. В его словах не было никаких эмоций — он слишком много раз умирал, чтобы испытывать страх даже сейчас, когда на кону стояли жизни членов его семьи. У Джунипер не имелось ни ауры, ни должного обучения и ни малейшего шанса на победу.

Даже теоретического.

— Ну же, — рассмеялась она, пытаясь скрыть от них слезы. — Пусть я и не выросла в семье Арков, но это вовсе не означает, что не в моих силах сражаться. В конце концов, я родила восемь детей. Да по сравнению с этим, какой-то Беовульф является просто ерундой.

Джунипер сделала глубокий вдох, вздрогнув, когда у нее в горле застрял комок.

— Когда вы выберетесь отсюда, то закроете дверь... Он не сможет открыть ее изнутри. Затем вы отыщете вашего отца. Или лучше отправляйтесь сразу в Ансел, а он сам вас найдет.

— Мы можем помочь-... — начала было Джейд, но Джунипер отрицательно покачала головой.

— Не глупи, вы не умеете драться. Со мной всё будет в порядке. Думаете, Николас не показал мне пару приемов?

Жон заметил, что это вовсе не было утверждением. Николас ничему ее не учил, да и для битвы с Гриммами требовалось нечто большее, чем просто пара приемов. Для этого были необходимы годы тренировок, высококлассное оружие и — в некоторых случаях — целая команда Охотников.

Джунипер Арк совершенно точно умрет. И в то же время она была права — так они сумеют выбраться. Хотя Гриммы и не являлись разумными, но кое-какие реакции вполне можно было предсказать. Увидев подходящую жертву, Беовульф уже не станет оглядываться по сторонам. Он бросится на эту самую жертву и будет рвать ее на части, пока с ней не окажется покончено.

Эти мысли давили на него. Жон любил свою мать — они все ее любили! Но и в том, что сражаться никто из них не умел, она тоже не ошибалась. Ни у его сестер, ни у него самого не имелось ни ауры, ни оружия. Даже его навыки оказались совершенно бесполезны! Шкура и кости Беовульфа были гораздо прочнее человеческих. Янг с Реном для ударов требовалась аура — чтобы хотя бы сохранить руки в целости.

Если Жон сейчас убежит вместе с сестрами... тогда он выживет и сумеет прожить еще долго. А когда все-таки умрет, то вернется назад, и Джунипер снова окажется жива, да и у него самого будет куча времени на тренировки! Он даже сможет заниматься ими прямо здесь, чтобы защитить свою семью от Гриммов.

В следующий раз никто ей не повредит.

Но это означало, что ее требовалось бросить прямо сейчас, и судя по бежавшим по ее щекам слезам, она и сама это понимала.

— Становитесь, — прошептала Джунипер, подталкивая их к стене и по очереди целуя каждого из них. — И не беспокойтесь обо мне. Со мной всё будет в полном порядке. Просто держитесь вместе и постарайтесь разыскать отца. Сапфир, ты — самая старшая, так что проследи за ними, хорошо?

— Да, мам... — дрогнувшим голосом отозвалась та.

— Я вас всех люблю. Когда всё это закончится, то мы выберемся на выходные на озеро, ладно?

Жон знал, что именно она делала. Пыталась создать ситуацию, в которой все негативные эмоции остались бы лишь в ней одной. Для Гриммов подобное окажется сродни огоньку в темноте, на который они тут же сбегутся.

— Мы тоже тебя любим, — откликнулись ее дети.

Прощай, мама.

Жон снова с ней встретится и обязательно спасет ее в следующей жизни. А вот если он попытается сделать это прямо сейчас, и у него ничего не получится, то и у нее не окажется никакого другого шанса... Как и у Руби, Пирры и всех остальных его друзей.

Как и у Вейла.

Его дело было важнее его жизни... и жизней всех членов семьи Арков...

Дверь выдержала еще три удара, после чего оказалась сорвана с петель. Захлопнуть ее теперь явно не получится. В крохотную комнатушку сунулась голова огромного монстра.

Его взгляд не отрывался от размахивавшей руками Джунипер, так что никого другого Беовульф так и не заметил. Жон покрепче сжал Амбер, на всякий случай закрыв одной ладонью ей рот, а другой — глаза. Изо всех них у него имелось больше всего опыта, но даже ему было непонятно, что тут следовало предпринять.

Жон не был уверен в том, что они не поддадутся чувствам, как только окажутся снаружи, и это наверняка будет стоить им жизней.

— Бегите! — крикнула Джунипер, и они проскользнули мимо монстра. Амбер ничего не видела, но доверяла Жону, трясясь в его объятьях. Он осторожно провел ее туда, где Беовульф точно не смог бы ее достать. — Не забудьте найти отца!

Жон покидал комнату самым последним. Подтолкнув Амбер вперед, он в последний раз оглянулся на ту, которая всех их вырастила. Ему оказалось видно лишь ее лицо в зазор между лапой и туловищем Беовульфа. Она посмотрела на него и улыбнулась.

Даже помахала рукой...

— Возьми Амбер, — сказал Жон, подталкивая ту к Сапфир. — Я закрою дверь, а вы приведете помощь.

— Жон-...

— Я догоню, — с нажимом произнес он, поднимая сломанную дверь. — Обещаю.

— Л-ладно. Идемте, девочки...

Все семь его сестер двинулись дальше, доверившись его словам. Жон почувствовал мимолетный укол совести.

Это оказалось еще одним обещанием, которое он не собирался выполнять. Наверное, старого пса и впрямь нельзя было научить новым трюкам.

Его мать так и не увидела, как Жон проскользнул обратно в комнату. Он появился как раз в тот момент, когда она врезалась в противоположную стену и с трудом приподнялась на руках, поскольку из ран на ногах текла кровь. Дети находились в безопасности, поэтому своего ужаса Джунипер больше не скрывала. Жон видел, как ее трясло, а по лицу текли слезы.

Исторгнутый им рев заставил замереть и ее, и Беовульфа. Последний с некоторым трудом развернулся в маленьком убежище. Он не мог нормально маневрировать, касаясь плечами потолка, но зато сумел махнуть лапой. Удар был очень быстр, но Жон заранее угадал, куда он окажется направлен. Слишком уж часто ему приходилось уворачиваться от таких же, чтобы к этому не привыкнуть.

Достаточно было бросить один единственный взгляд на сокращения мышц Беовульфа, чтобы понять, что именно он станет делать дальше. Пожалуй, большинство опытных Охотников могли похвастаться именно этим... но его собственное обучение столь важному навыку проходило максимально жестоко.

— Жон, нет! — абсолютно бессмысленно крикнула Джунипер, попытавшись подползти поближе и остановить бой. Но для этого оказалось уже слишком поздно.

Жон ощутил, как хрустнула его левая рука от нанесенного по морде монстра удара. Но его силы оказалось достаточно, чтобы тот мотнул головой. Боль в выбитом суставе не шла ни в какое сравнение с тем, что Жону когда-то довелось испытать, но зато напоминала об отсутствии у него ауры. Нельзя было допустить ни единой ошибки... Никаких вторых шансов у него не окажется. По крайней мере, не в этой жизни.

Уклонившись от следующей атаки, Жон прокатился между ног Беовульфа, воспользовавшись передышкой, чтобы вправить сустав. Пальцы двигались неохотно, но хотя бы вновь его слушались. Кулаки в качестве оружия явно отпадали, но ничего другого под рукой не оказалось. Кроцеа Морс находился на кухне, так что в данный момент был совершенно недоступен. Взгляд темно-синих глаз скользнул по окружающей обстановке, производя быструю оценку окрестных предметов.

Само поле боя играло в его пользу, поскольку сковывало движения противника и в то же время оставляло ему самому некоторое пространство для маневров. Кроме того, можно было постараться обратить атаки Беовульфа против него самого, натолкнув, например, на стену. И еще имелось несколько труб, обеспечивавших отопление и воду в доме.

Из остального стоило отметить разве что деревянную швабру.

— Жон, беги!

— Я пытаюсь сосредоточиться, — отозвался он, не сводя взгляда с монстра. Тот уже успел развернуться и теперь яростно рычал. Сколько же в нем было бессмысленной ненависти...

Мускулы на огромных задних лапах напряглись, а сам Беовульф опустился на четвереньки. Жон сделал практически то же самое, приготовившись к прыжку. Разумный противник уже скорректировал бы свои планы, но этот таковым не являлся. Беовульф просто бросился вперед, нанося горизонтальный удар когтями, который наверняка бы разорвал Жона пополам.

Джунипер закричала.

Сам Жон отскочил к трубам, выламывая их и направляя онемевшими пальцами струю пара прямо в морду Беовульфа. Тот взвыл и отшатнулся назад, временно ослепнув. Ударом ноги Жон доломал трубу, из которой на пол лилась холодная вода.

Разумеется, это был вовсе не Кроцеа Морс... но три фута железа тоже могли бы оказаться крайне полезными в данной ситуации. К тому же труба довольно удобно лежала в руке.

Да и на сомнения у него уже не осталось времени. Беовульф всё еще был жив. Он снова взвыл, получив трубой по морде, а его голова мотнулась в сторону, теряя куски плоти и осколки костяной маски. Взгляд полуприкрытых из-за воздействия пара глаз сосредоточился на Жоне. Тот в ответ нанес еще один удар, целясь в наименее бронированные места вроде носа. Беовульф попытался вцепиться в отшатнувшегося противника и даже задел клыком его плечи, но так и не добился от Жона ничего, кроме рычания.

Взмах когтистой лапы заставил его отступить на шаг назад, а затем вновь приблизиться и нанести удар прямо между глаз. Беовульф рухнул на одно колено, пытаясь сохранить равновесие. Жон ударил еще раз.

А затем снова и снова, словно рубивший толстый ствол дерева дровосек. Его ладони пылали, а пальцы не слушались из-за отдававшейся в них вибрации от столкновения трубы с костями.

— Сдохни! — крикнул Жон, нанеся очередной удар в челюсть так, будто у него в руках оказалась клюшка для гольфа.

Его мать этому монстру точно не достанется!

Он слишком долго жил без родителей, чтобы теперь потерять ее из-за какого-то жалкого Беовульфа.

Да как это ничтожество вообще посмело?!

Жон убил их многие сотни, если не тысячи! Вместе с командой и в одиночку... там, где они попадались ему на пути. И этот Беовульф тоже присоединится к остальным! Взгляды синих и красных глаз скрестились, пылая совершенно одинаковой яростью и ненавистью.

Жон занес трубу для очередного удара.

— Ох... — пробормотал он, удивленно посмотрев вниз. Через его живот проходили четыре красные полосы от ныне бессильно опустившейся на пол лапы Беовульфа. Тот словно бы улыбался своей окровавленной звериной мордой. Труба положила его существованию конец, пробившись сквозь кости и мышцы так, что всё вокруг оказалось заляпано внутренностями монстра.

А затем она со звоном упала на пол.

И он сам тоже последовал за ней.

— Жон... — произнесла Джунипер, подползая к нему и оставляя за собой кровавый след. — Жон, пожалуйста...

Еще один яростный рев, раздавшийся сверху, заставил их вздрогнуть. Остальные сестры, они-...

Но рев моментально смолк, а вместо него послышался крик:

— Джунипер, Жон?! Ответьте мне!

Это был явно голос Николаса.

— Мы здесь! — то ли крикнула, то ли всхлипнула Джунипер, наконец добравшись до сползшего по стене на пол Жона. Вокруг него натекла уже целая лужа крови из пострадавшего живота.

Проклятая тварь его чуть ли не выпотрошила, и теперь предстояло умереть от потери крови.

Жон просто ненавидел подобную смерть — слишком уж она была долгой.

— Не уходи, сынок, побудь со мной, — попросила его мама, наверняка пытаясь остановить кровь. Он хотел сказать ей, что это было бесполезно, но так и не смог выдавить из себя ни слова.

Просто замечательно. Теперь у него еще и шоковое состояние наступило. Как же всё это раздражало.

— Джуни-... Жон, нет! — воскликнул отец, влетая в комнату и отбрасывая в сторону Кроцеа Морс. Их фамильный меч упал на залитый кровью пол.

— Остальные... — все-таки сумел выдавить из себя Жон. — Сестры...

— Живы. Все живы, — ответил ему Николас, быстро оценивая нанесенный ущерб. — Ты идиот! Проклятье, проклятье, проклятье! Не смей умирать!

По его щекам потекли слезы, но ни он, ни Джунипер не бросили попыток остановить кровотечение.

Жон хотел попросить у них прощения, сказать им, чтобы они не волновались... что всё это не имело никакого значения, но от кровопотери уже начало мутить его зрение, погружая всё вокруг во тьму.

— Он умирает... — всхлипнула Джунипер.

— Нет, — отозвался Николас. — Я не позволю этому произойти.

Сквозь застилавший все его чувства туман Жон ощутил, как ему на грудь опустилось что-то тяжелое, а ушей с некоторым трудом достигли какие-то слова.

Интересно, что же все-таки произойдет, если он здесь умрет? И еще ему очень хотелось провести со своей семьей немного больше времени.

— Через смерть мы достигаем вечности-...

Пирра?

— Благодаря этому мы становимся заложниками чужой славы-...

А, нет... Слова оказались... другими.

— Самоотверженные в жертвенности и скованные долгом, я освобождаю твою душу... — тут возникла какая-то пауза, — и своей рукой возлагаю на тебя это бремя.

А затем в груди у Жона будто бы ожил старый мотор, а его тело окутала вспыхнувшая аура...

Сразу же после своего пробуждения Жон сделал вид, будто еще не очнулся. Наверное, это что-то говорило о его характере или полученном им опыте, тем более что подобное проявление паранойи не раз спасало ему жизнь и совершенно не мешало окружающим в том случае, если всё было в порядке. Не открывая глаз, Жон прислушался к тому, что происходило вокруг. Ему удалось уловить приглушенный разговор родителей и пиканье какого-то медицинского оборудования.

То есть он все-таки остался жив... и это было очень даже хорошо.

С некоторым трудом получилось припомнить последние слова, которые оказались произнесены перед тем, как Жон окончательно потерял сознание. Формулировка была вполне знакомой и в то же время абсолютно новой, потому что отец еще никогда не открывал ему ауру... В самый первый раз это сделала Пирра, а после — любой, кто согласился бы открыть ее за деньги. Частенько это оказывались встреченные в диких землях Охотники. Для самого Жона подобная мелочь не имела совершенно никакого значения... важным было лишь открыть ауру до поступления в Бикон.

В конце концов, даже документы ему уже долгое время подделывать не требовалось.

— ...говорят, что всё еще спит, но состояние уже стабильное. Нет никакой опасности для жизни, если только что-то не пойдет совсем уж не так.

Это был голос его отца, причем настолько усталый, словно ему так и не удалось поспать.

— Что-то уже пошло не так, — прошипела Джунипер. — Целых два Гримма рядом с нашим домом чуть было не убили нас всех! Куда в этот момент смотрели дозорные?

— Не знаю, — ответил ей Николас, явно не обрадовав этим жену, потому что ее гнев сейчас ощутил даже притворявшийся спящим Жон. — Но я это обязательно выясню. И если кто-то проспал их появление, то я лично зажарю его на медленном огне.

— Мне это совсем не нравится, Ники. Ты вроде бы говорил, что не тренировал его. Тогда где Жон мог научиться так сражаться?

— Скорее всего, это просто врожденные инстинкты. Сильный страх может открыть ранее неизвестные способности человека. Не стоит об этом беспокоиться.

— А что мне еще делать? Я там чуть не погибла и выжила лишь потому, что мой сын набросился на монстра с голыми руками.

Жон ощутил отголосок испытанных тогда эмоций, но быстро с ними справился, постаравшись продолжать дышать спокойно и размеренно. Разве его мать не понимала, как именно они все себя сейчас бы чувствовали, если бы он ничего не сделал? Сколько ночей потом им снилась бы ее улыбка, с которой она ради них пошла на смерть?

Это было слишком жестоко.

— Ш-ш-ш... Ты жива, и он тоже жив. Самого плохого так и не произошло.

Жон услышал, как они поцеловались, и с трудом подавил в себе желание поморщиться. Нет, правда, вот обязательно было делать это прямо у его больничной койки?

— Почему бы тебе не проведать девочек? Скорее всего, они уже волнуются, а у тебя успокаивать их получается гораздо лучше, чем у меня.

— Тогда скажи мне, когда он очнется, ладно?

Послышался еще один поцелуй, вызвавший у Жона довольно странное желание оказаться где-нибудь подальше отсюда.

— Разумеется, я сразу же тебя оповещу.

Открылась и закрылась дверь, после чего из коридора раздались удалявшиеся от них шаги.

— Ты так и будешь лениться или для того, чтобы притворяться спящим, у тебя имеется какая-то другая причина?

— Я просто пытаюсь немного поспать, — зевнул Жон, стараясь проморгаться.

Заливавший отвратительно белую палату искусственный свет резал глаза, но через несколько секунд удалось с этим более-менее справиться. Помещение оказалось маленьким, и в нем отсутствовали какие-либо окна, а вот светильник над его кроватью был слишком уж ярким. Кроме того, неподалеку находился столик, полностью заставленный цветами в горшках и вазах, а также коробками со сладостями.

Николас сидел рядом с кроватью на деревянном стуле.

— К тому же не моя вина, что родители вдруг решили порезвиться именно возле меня.

— Идиот, — покачал головой Николас, а потом поднялся со своего стула и подошел к Жону. Тот не любил находиться в таком жалком состоянии, особенно в присутствии посторонних, но попытка сесть отозвалась болью в животе. — Не двигайся. Прошла всего лишь пара дней, так что ты еще не успел до конца оправиться.

— А у мамы с ногами уже всё в порядке?

Ее раны выглядели просто кошмарно, хотя и не шли ни в какое сравнение с его собственными. Впрочем, Жон уже привык получать различные увечья. Но глядя тогда на нее — обычную гражданскую, пытавшуюся ползти по полу в его сторону, — он сам испытывал немалую боль.

— Почти. Понадобилось немного лекарств на Прахе и наложенных швов. Сейчас она ходит на костылях, но через неделю или две сможет обойтись и без них, — ответил ему Николас, щелкнув по носу и заставив Жона недовольно поморщиться. — Тебе стоит волноваться о твоих собственных повреждениях. Между прочим, тебя там чуть не выпотрошили.

Жон попытался пожать плечами, но, ощутив некоторый дискомфорт, передумал двигаться.

— Ну, я ведь жив и вроде бы не так уж и плох, — сказал он, поскольку его молчание наверняка выглядело бы слишком подозрительным. — Как я вообще сумел пережить такое ранение и тем более почти оправиться от него за пару дней, если мама до сих пор ходит на костылях?

— Потому что я открыл твою ауру, — вздохнул Николас. — Ты ведь имеешь представление о том, что это такое, верно?

— Нам рассказывали кое-что на эту тему в школе, — кивнул Жон, будучи довольным тем фактом, что хоть тут изображать из себя ничего не понимавшего идиота не придется. В конце концов, это являлось общеизвестной информацией и, скорее всего, в самой первой жизни он просто был на редкость невнимательным. И всё же одна мысль по-прежнему смущала Жона: — Кстати, почему ты не открыл ее Джунипер? Проклятье, да будь у нее аура, она бы и сама прикончила того Беовульфа, не получив ни единой царапины!

Почему ее вообще не открывали всем подряд еще в детстве вместе с прививками? Пусть даже этот процесс и отнимал часть сил у того, кто его проводил, но ведь на детей наверняка затраты были бы гораздо меньше, правильно?

— Что-то мне подсказывает, что обо всех связанных с этим сложностях вам все-таки не рассказали, — вздохнул Николас, подтащив стул поближе к изголовью кровати и опустившись на него. — Аура имеет множество положительных свойств: защищает, ускоряет процесс излечения и, конечно же, увеличивает силу человека. Но это вовсе не означает, что у нее нет совсем уж никаких недостатков. Скажи, что конкретно тебе о ней известно?

— Что она является проявлением души. Ну и всё то, чем аура полезна для Охотников.

— Ладно, этого вполне достаточно. Просто помни о том, что люди вообще крайне мало знают об ауре, а душу не так-то и просто измерить. Поэтому большая часть информации является всего лишь предположениями. Если коротко, то открывая кому-то ауру, мы позволяем энергии его души изливаться вне его тела. Пусть аналогия и не совсем корректна, но представь себе закрытый горшок внутри человека. Если его открыть, то содержимое тут же пронижет всё тело, защищая его от возможных повреждений, а также выходя наружу сквозь кожу.

Николас еще раз вздохнул, устало проведя ладонью по лицу.

— Основная проблема заключается в том, что Гриммы выслеживают людей как раз через их эмоции и своей собственной души не имеют. Когда у кого-то открывают ауру, то его душа освобождается, иногда даже становясь видимой. У нас есть вполне достаточно свидетельств того, что Гриммы куда охотнее сбегаются именно к таким людям. Возможно, их эмоции тоже становятся гораздо ярче.

— Хм... — протянул Жон, отведя взгляд от Николаса.

Картина, нарисованная отцом, была довольно логична... и весьма жестока. Если открыть ауры всем людям, то это привлечет к ним еще больше Гриммов. Каждый человек станет притягивать монстров к себе и своим близким, но не будет способен от них защититься.

Но не означало ли это, что даже ушедшие в отставку Охотники по-прежнему очень сильно рисковали?

Может быть, именно поэтому они и собирались вместе в Анселе, продолжая патрулировать границы города до самой старости?

— И теперь на тебе тоже лежит это бремя, — произнес Николас.

"И своей рукой возлагаю на тебя это бремя".

— Так и что теперь, я вечно буду привлекать к себе Гриммов?

Николас и в самом деле намекал на то, что Жону следовало покинуть семью, чтобы не подвергать ее опасности?

— Нет, всё не настолько трагично. По крайней мере, в Анселе тебе ничего не грозит — здесь и без того живет очень много Охотников. Но обычно в таких случаях предлагают помощь с тренировками тем, кому недавно открыли ауру. Хотя бы до того уровня, чтобы человек смог продержаться до подхода подкрепления.

А... так проблема заключалась конкретно в этом.

— И ты не хочешь меня тренировать, — закончил его мысль Жон, заставив Николаса чуть ли не отшатнуться.

— У меня нет никаких возражений, если это будет сделано именно для твоей защиты. Мы можем начать сразу же, как только ты поправишься.

Вот какого хрена, а?.. Почему сейчас его отец решил ни с того ни с сего заняться его обучением, хотя много раз отказывал до этого?

— Но я должен кое-что у тебя спросить. Ты говорил, что желаешь стать музыкантом. Твоя цель не изменилась?

— Нет.

Николас слегка нахмурился и даже подался немного вперед.

— То есть у тебя не появилось никаких мыслей насчет карьеры Охотника?

— Я уже сказал, что хочу быть музыкантом. За столь короткий период я всё равно не сумею стать хоть сколько-нибудь сильным бойцом.

— Вот насчет этого я как раз и не уверен, — вздохнул Николас. — Похоже, фундамент у тебя более чем подходящий, раз ты смог убить Беовульфа не только без оружия, но еще и без ауры. Я могу пересчитать подобные случаи по пальцам одной руки, но там Гриммы были заманены смельчаками в ловушки или оказались уничтожены какими-то механизмами. Во всех этих ситуациях вовсю использовалась окружающая обстановка... Таким результатом, какого добился ты, похвастаться не может вообще никто.

— Это были всего лишь врожденные инстинкты, — отозвался Жон, заставив Николаса насмешливо фыркнуть.

— Вот только не надо рассказывать мне всё то дерьмо, что я скормил твоей матери. Никакие врожденные инстинкты не позволят подростку забить до смерти Беовульфа. Для этого тебе необходимы соответствующие тренировки.

— Ну, я видел их по телевизору.

— Попытайся еще раз. Таким штукам через телевизор точно не научишься.

— Путешествие во времени?

Николас закатил глаза, моментально отбрасывая в сторону саму возможность того, что этот ответ окажется правдой.

— Жон, я вовсе не злюсь на тебя. Пожалуйста, пойми... я очень рад тому, что ты спас жизнь твоей матери. Кстати, огромное тебе за это спасибо.

— Я подсматривал за чужими тренировками и кое-что повторял сам. И кроме того, Беовульфа требовалось всего лишь лупить трубой по башке, пока он не сдох, так что вряд ли я могу похвастаться таким уж большим мастерством в боевых искусствах.

А что еще Жон мог сказать? В упомянутую им правду всё равно ведь никто не верил, как, впрочем, и всегда.

Николас явно не был до конца убежден в озвученной Жоном версии, но всё же кивнул, принимая ее.

— И ты всё еще не желаешь становиться Охотником?

— Когда-то желал, потому и тренировался. Но теперь у меня есть другая цель. А почему тебя вообще настолько задевает эта тема? Ты расстраивался каждый раз, когда у нас заходил о ней разговор, и чуть ли не сиял от восторга в тот момент, когда я пару лет назад заявил о намерении стать музыкантом.

— Ты всё еще это помнишь? — вздохнул Николас, после чего отвел от него взгляд. — Разумеется, помнишь... Я еще ни с кем не говорил об этом, кроме твоей матери.

— Тогда тебе совсем не обязательно это делать, — сказал Жон.

Ему действительно было бы интересно узнать причину, но не ценой каких-нибудь новых проблем. В конце концов, "почему" всегда оказывалось куда менее важным, чем "что" и "как". Если его отец не желал, чтобы сын стал Охотником, то его мотивы тут уже не имели особого значения.

— Я всё равно тебе это расскажу, — пожал плечами Николас. — Ты заслужил узнать правду после того, как спас мать и попутно вбил ей в голову мысль, что я просто не даю тебе развиваться.

Он некоторое время молчал, задумчиво почесывая подбородок и, скорее всего, решая, с чего ему начать.

— Ладно... Ты ведь знаешь, что семья Арков имеет очень долгую историю и многие ее члены были славными воителями?

— Ага. Я даже натыкался на упоминания о наших предках в некоторых книгах.

И именно поэтому когда-то решил стать Охотником. Сейчас их семья уже не могла сравниться с какими-нибудь Шни, но сотни лет назад они находились примерно на этом уровне. Жон мечтал вновь прославить их фамилию... чтобы его семью снова любили и уважали.

И разумеется, чтобы в каждом городе поставили по его памятнику в полный рост... Каким же он все-таки тогда был идиотом.

— Такой репутации не так уж и просто достичь, — начал рассказывать Николас, сложив руки на груди. — Семья относилась к своим членам очень жестко и не прощала ошибок. Никаких. Каждый ребенок в обязательном порядке становился Охотником. Не имелось ни единого исключения. Встречаться тоже позволялось только с другими Охотниками, причем хоть сколько-нибудь известными. Это уже не говоря о браке или детях. Кровь должна была оставаться чистой, поскольку только сильные родители могли дать еще более сильное потомство.

— То есть ты ненавидишь своих родителей за то, что они не давали тебе встречаться с моей мамой?

Это оказалось как-то даже банально, но с другой стороны, ни один вменяемый человек не стал бы отрицать, что Николас и Джунипер были чуть ли не созданы друг для друга.

— Ты забегаешь немного вперед. Моя семья никогда не видела твою мать, и мне бы просто в голову не пришло знакомить ее с ними. Сейчас я говорил о том, что у меня никогда не имелось выбора профессии. Как, впрочем, и у моей сестры.

У Жона что, была тетя? Вот только слышал он о ней в первый раз за все свои жизни, да и не являлся уже наивным идиотом, чтобы не понять, что именно это означало...

У него когда-то имелась тетя, но больше ее не было.

— Мою сестру звали Сильвер Арк, и она была на три года старше меня. Для меня Сильвер всегда являлась примером для подражания, и к тому же она единственная из всех со мной играла. Под игры мои родители обычно маскировали различные тренировки, так что никаких других развлечений я просто не знал. Только то, что могло хоть как-то помочь в обучении: уворачиваться от мяча, развивать глазомер или координацию и тому подобные вещи... Но Сильвер не отказывалась сыграть со мной в какую-нибудь настольную игру, карты или что-нибудь еще, что нравилось нам обоим.

Николас пару секунд помолчал.

— Как бы там ни было, она закончила Академию раньше меня, после чего стала выполнять миссии. Восходящая звезда Королевства и всё такое прочее. Наши родители с восторгом заставляли ее брать всё более и более сложные задания... а я каждый раз требовал с нее обещание, что она ко мне вернется.

— И однажды она не вернулась? — предположил Жон.

— Хуже, — мрачным тоном ответил ему Николас. — Сильвер вернулась. Это была миссия по защите научной экспедиции глубоко в Земли Гриммов. Какая-то очередная попытка изучить их жизнь в дикой природе. Разумеется, затея с самого начала оказалась обречена на провал, но она всё равно взялась за это дело, потому что так хотели родители. Когда Гриммы навалились со всех сторон, и всё уже было потеряно, Сильвер вспомнила о данном мне обещании и отступила.

Николас взволновано провел рукой по волосам.

— Она вернулась назад одна, находясь на грани смерти, и тут же оказалась размещена в госпитале. Разразился жуткий скандал. Многие решили, что Сильвер бросила остальных на смерть, а поскольку сама она была в коме, то и оправдаться никак не могла. Вскоре Совет постановил, что никто не был виноват в этом провале, а просто сама идея изначально оказалась неудачной. Винить никого не стоило.... но только не для моих родителей.

Жон еще ни разу с ними не встречался... ни в одной из своих жизней. И теперь начинал понимать почему.

— Бесчестье, трусость и скандал — больше их ничего не интересовало. Когда я добрался до Сильвер из Бикона, чтобы убедиться в том, что с ней всё было в порядке... — под пальцами Николаса громко хрустнул деревянный стул, — они стояли рядом с ее кроватью... а всё медицинское оборудование оказалось отключено.

Вот ведь дерьмо! Жон ожидал услышать историю о том, как давным-давно потерянная сестра отвратила его отца от профессии Охотника, но узнать что его бабушка с дедушкой прикончили их собственного ребенка?

— Скажи мне, что они не остались безнаказанными!

— Тогда всё было совсем иначе, — вздохнул Николас, заставив Жона удивленно округлить глаза. Этого просто не могло быть... — Совет не желал давать поводов для паники. Сильвер была довольно известна и всё равно могла уже не очнуться. Было объявлено, что к ее смерти привели возникшие осложнения, а весь мусор просто замели под ковер.

— Это же... просто какое-то безумие. Их что, даже не арестовали?

— Знаменитых героев войны? — рассмеялся Николас. — Нет, их не арестовали. Но я с ними больше так ни разу и не встретился. Прервал все контакты и отказался от всего, кроме имени. Я даже не знаю, живы ли они сейчас, да и не волнует меня это, пока никто из них не появляется рядом с моей семьей. Смысл всей этой истории заключается в том, что я не хотел, чтобы кто-то из моих детей стал Охотником. Но в случае с тобой получилось так, что я практически повторил действия моего отца.

Жон его понял. В попытках добиться того, чтобы он никогда не задумывался о карьере Охотника, Николас отказывал ему в свободе выбора, как когда-то делал его собственный отец. И пусть силы он при этом не применял, но разница оказалась не так уж и велика...

В любой другой жизни, но вовсе не в этой. Сейчас Жону было попросту наплевать, так что он вполне мог успокоить отца:

— Я не хочу становиться Охотником. — Он видел, как плечи Николаса напряглись, будто тот ему не верил. — Не знаю, сколько еще раз мне потребуется это повторить. Когда-то я желал им стать, но сейчас уже не хочу. Тебе вовсе не нужно меня тренировать, потому что мне это ничуть не интересно.

И даже в те времена, когда тренировки составляли весь смысл его жизни, Жон вовсе не ненавидел Николаса за эти отказы. Да, он был раздражен и долго думал о возможных причинах, но, по крайней мере, его отец оказался гораздо лучше своих родителей.

— Я рад, — улыбнулся Николас, и пожалуй, это была его первая ничем не омраченная улыбка, обращенная к Жону, с тех пор, как тот проснулся в своем молодом теле пару лет назад. — И всё же я займусь твоими тренировками. Теперь у тебя открыта аура, так что стоит научиться себя защищать. Да и в твоих будущих путешествиях подобные навыки тебе еще пригодятся.

— Наверное, это-...

Дверь неожиданно распахнулась.

— Николас Арк! Ты пообещал сразу же сказать мне, как только он очнется!

— Эм... милая, мы просто-...

Джунипер не стала его дослушивать, отодвинув в сторону с такой скоростью, что Николас даже упал со стула. И прежде чем Жон успел что-то сделать, он оказался заключен в ее объятья.

— Я так испугалась. Думала, что ты умрешь. Тебе не стоило туда возвращаться. Я ведь сказала тебе тогда бежать. И еще я тебя люблю, а ты такой глупый! — Она слегка отодвинула Жона от себя, заглянув ему в глаза. — Ну?!

— А в чем, собственно, состоит вопрос? — уточнил тот, ошеломленно глядя на Джунипер. — Эм... прости?

Никакого раскаяния он, разумеется, не испытывал, но обычно это срабатывало в подобных ситуациях.

— Ладно, я тебя прощу, — вздохнула Джунипер. — Но только в том случае, если ты больше никогда не станешь рисковать своей жизнью.

А вот этого точно не будет. Если она или кто-либо из сестер окажется в опасности, то Жон даже раздумывать не станет, потому что в этот раз он не будет учиться на Охотника... и потому что и без того собирался бросить своих друзей умирать...

Еще и семью оставлять в беде он, само собой, не хотел, да и, наверное, просто не мог. Николас, видимо, заметил его решимость, потому что осторожно кивнул из-за спины Джунипер.

Но тут в палату ввалились все семь сестер, сражаясь друг с другом за место поближе к кровати Жона и разве что уступив дорогу Амбер.

— Глупый, глупый, глупый! — кричала та, лупя его ладошкой по руке.

Жон удивленно приподнял бровь, а затем и вовсе уставился в потолок.

Они что, и в самом деле считали, будто правильнее всего тогда было бросить их маму на съедение Беовульфу и убежать?..

Ну, может быть, для нормальных людей это действительно было так, но Жон отлично знал свои возможности... Впрочем, выжить он в тот момент и не надеялся, но с его Проявлением это не имело абсолютно никакого значения.

Само собой, его семья никак не могла принять что-то подобное... Им было известно только то, что их брат едва не погиб. Тот самый брат, с которым они вместе выросли.

— Прости, — произнес Жон, погладив Амбер по золотистым волосам.

На ту руку, за которую она держалась, упала первая капля, и Сапфир тут же поспешила обнять расплакавшуюся сестру.

— Все очень сильно о тебе беспокоились, — пояснила она.

Сапфир всегда была самой крепкой и высокой из них — столпом силы и спокойствия в доме, чье слово шло вторым после маминого. Ну, или так это выглядело со стороны, потому что прямо сейчас она была готова чуть ли не присоединиться к Амбер.

Для Жона всё это казалось слишком серьезным проявлением эмоций... а также любви и заботы. Когда он получал ранения в Биконе, то друзья тоже о нем беспокоились, но уж точно не до такой степени. Они верили в него самого и его ауру, которая должна была быстро поставить его на ноги.

Сейчас же ситуация заметно отличалась, поскольку никто не ожидал того, что Жон вообще выживет. Они ведь и в самом деле некоторое время считали, будто потеряли его. Он видел это отчаяние в их глазах, чувствовал его в той неловкой тишине, которая установилась в палате, и, разумеется, понимал, что они отводили от него взгляды именно потому, что никто из них не сражался тогда рядом с ним.

Требовалось срочно чем-нибудь их отвлечь, как-то развеять эту гнетущую атмосферу, пока вся его семья, включая самого Жона, не превратилась в один большой комок слез и извинений.

— Так все эти цветы от вас? — рассмеялся он, указав на заваленный ими столик и ожидая, что сестры покраснеют от смущения. — Я и не думал, что настолько популярен.

Сапфир вздрогнула.

— Эм... они... не от нас.

— А, вот эти цветы, да? — уточнила Джунипер настолько приторно-сладким голосом, что у Жона моментально заболели зубы. Его сестры осторожно отодвинулись от кровати, и Николас тоже последовал их примеру. — Представляешь, мы принесли тебе цветы, но обнаружили, что их просто некуда поставить! Вот эти, например, положила сюда миссис Грин из овощного магазина, те — мисс Робинсон, живущая по соседству, а вот эти вот — мисс Маррон, которая является школьной учительницей Амбер!

О Боги...

— Не говоря уже о моей лучшей подруге Грейс, — мрачным тоном добавила Хазел, многообещающе похрустев костяшками пальцев.

— Хе, — улыбнулся Жон, чувствуя, что сейчас грохнется в обморок. — Кто же знал, что меня все настолько любят, да? Хе-хе...

Его мать — как, впрочем, и сестры — вовсе не спешила радоваться подобному обстоятельству, а отец просто сочувственно пожал плечами, так и не став во всё это вмешиваться.

Вот ведь вероломный ублюдок!

— М-да...

* * *

 

За следующие несколько дней всё более-менее успокоилось. Жон провел в госпитале чуть дольше, чем это было необходимо, только для того, чтобы убедиться, что никаких осложнений у него не появится. Его аура уже залечила большую часть повреждений, что кое-кто из врачей называл не иначе как чудом.

Пирра когда-то говорила, что аура у Жона была гораздо больше, чем у среднестатистического Охотника, но вылечить его полностью не смогла даже она. Ее ведь открыли уже после получения им ран. Теперь его живот вечно будут пересекать четыре уродливых темных шрама.

Впрочем, с точки зрения самого Жона подобный размен оказался очень даже выгодным. В конце концов, за жизнь матери он был готов заплатить гораздо дороже.

К тому же их всё равно никто не увидит под одеждой.

Члены семьи частенько приходили его навестить — поодиночке или целыми группами. Его мама то начинала суетиться вокруг Жона, то дулась на него за то, что он рисковал своей жизнью, а иногда и вовсе разглядывала так, будто пыталась убедиться в том, что ее сын всё еще был жив. А вот сестры изо всех сил старались развлечь Жона разговорами или чтением книг, иногда тайком протаскивая еще и различные игры.

Ему самому ничего из этого не требовалось, поскольку хотелось только спать, но он прекрасно видел, что все эти занятия их успокаивали. Отсутствие Жона дома, да еще и по причине настолько ужасного ранения, очень сильно повлияло на всю семью.

Разумеется, все ее члены старались проводить с ним побольше времени, и он ни за что не стал бы им в этом отказывать.

Поэтому на четвертый день после того, как Жон очнулся, они с Сапфир играли в шашки. Шашечная доска лежала у него на коленях, так что им обоим не составляло труда до нее дотянуться.

Жон прикрыл ладонью зевок, мысленно пожелав самому себе еще немного поспать... В конце концов, он всё еще восстанавливался после ранения, так что ему требовался нормальный восемнадцатичасовой сон.

— Так тебя скоро выписывают? — поинтересовалась Сапфир, когда их партия подошла к своему завершению. — Тогда, наверное, стоит напомнить, что у тебя скопилось немало домашних заданий.

— А без них никак нельзя? — со вздохом уточнил Жон, заново расставляя шашки на доске.

Сапфир всегда была в их семье практически второй мамой, что, впрочем, с таким количеством детей оказалось попросту неизбежно. Джунипер никак не успевала уследить за всеми, и Сапфир, будучи старше остальных на целых три года, ей в этом очень помогала.

Наверняка имелась какая-то история, почему между ней и появлением на свет остальных прошло целых три года, но вряд ли Жон хотел ее услышать... Не имелось у него никакой потребности в очередной психологической травме на все оставшиеся жизни.

— Хорошее образование еще пригодится, — вздохнула Сапфир, откидывая за спину заплетенные в длинную косу волосы. — Хотя тебе об этом явно придется регулярно напоминать, судя по твоим оценкам.

Жон поморщился. Почему-то получаемые им плохие оценки его сильно смущали. Учитывая его истинный возраст, он должен был превосходить в учебе обычных детей. Если бы Пирра его сейчас видела, то, скорее всего, печально покачала бы головой. Наверняка она сразу же нашла бы общий язык с Сапфир, поскольку они обе обладали привычкой чуть ли не усыновлять всяких там слабаков.

— Тебе нужно усерднее заниматься учебой, — в очередной раз вздохнула Сапфир. — Нельзя просто проспать всю свою жизнь вне зависимости от величины твоей лени.

Подобные споры случались у них регулярно, но сейчас в ее голосе можно было различить какое-то скрытое раздражение и даже гнев.

— Но ты ведь хотела поговорить совсем не об этом, так? — попытался выяснить причину подобных эмоций Жон. — Ты сама не своя с тех пор, как я тут оказался. В чем вообще состоит проблема?

— В чем состоит проблема? — переспросила Сапфир, придержав покачнувшуюся у него на коленях доску. — Как ты можешь так говорить после того, что сделал?

Опять всё то же самое... Разве он уже не достаточно перед ними всеми извинялся? К тому же Жон вовсе не раскаивался в своем решении. Джунипер грозила опасность, так что он просто бросился ей на помощь. Разве так сложно было это понять? Там же находился всего лишь один единственный Беовульф.

— И еще вот это! — указала Сапфир прямо ему в лицо. — Я прекрасно вижу, как ты закатываешь глаза, как будто речь идет о какой-то маловажной ерунде. Ты там чуть не погиб!

— Но я же не погиб, — попытался донести до нее свою точку зрения Жон. В чем-то она, конечно, была права, и ту схватку следовало провести несколько иначе... Но этого всё равно никто не знал, а сам Жон слишком устал как морально, так и физически, чтобы во всем этом пытаться разобраться. — Самого ужасного не произошло, а от всего остального я оправлюсь. Можешь уже расслабиться.

— Я — самая старшая из всех нас, — сказала Сапфир, дернув головой так, что едва не ударила себе по лицу своей же собственной косой. — Это была моя обязанность — присматривать за вами и не допускать всяких безрассудных поступков вроде твоего.

— Так ты злишься из-за того, что я тебя ослушался? — хмуро спросил Жон. — Как-то это звучит слишком по-детски для той, кто претендует на старшинство в семье. Если честно, то я немного удивлен.

— Ублюдок! — воскликнула Сапфир, вскочив на ноги. — Проклятый ублюдок! Да как ты смеешь говорить такое?! Я злюсь из-за того выбора, что ты мне оставил!

— Выбора?..

Но она не дала ему больше ничего сказать.

— Ты сунул мне в руки Амбер и тем самым повесил на меня ответственность как за нее, так и за жизни всех остальных. Но мама сказала мне присмотреть и за тобой тоже, а ты отправился прямиком навстречу опасности. И что мне в тот момент оставалось делать?! — Жон ошеломленно уставился на появившиеся в уголках голубых глаз сестры слезы. — Если бы я побежала за тобой, то поставила бы под угрозу всех остальных, а если бы выбрала их, то бросила бы тебя там умирать!

Но она отвела их всех в безопасное место.

— Ты сделала правильный выбор, — произнес Жон. В конце концов, шесть было больше, чем один, тем более что эти самые шесть остались бы совершенно беззащитными и потерянными без руководства Сапфир. — Ты всё сделала правильно.

— Ага, но я больше не хочу вставать перед подобными выборами! Я тебя бросила, оставила умирать! — выдохнула она, безуспешно стараясь взять себя в руки. — Не имеет значения, что там произошло потом... Я ведь уже выбрала твою смерть, и это просто нечестно!

— Нечестно, — согласился с ней Жон, откинувшись на подушку и прикрыв глаза.

Это и в самом деле было нечестно, но разве перед ним самим стоял не точно такой же выбор? Разве не должен он был позволить его друзьям умереть, чтобы получить чуть лучший результат, чем обычно?

Его выбор был правильным... как и тот, что сделала Сапфир, но боль от этого ничуть не уменьшалась.

— Я понятия не имею, что тут можно сказать, — честно признался Жон. — Если для тебя это важно, то знай, что я тебя ни в чем не виню. Ты ничем не могла мне помочь в том бою — никто из вас не умеет сражаться. Но зато ты сумела успокоить и увести оттуда сестер, что тоже далеко не каждому под силу. Я люблю тебя, Сапфир, и ни капли на тебя не сержусь.

Нестерпимо захотелось встать и обнять ее. Взгляд сестры говорил о том, что она желала всех спасти...

И в этом они были очень похожи.

— Извини, что я на тебя накричала. С моей стороны это было весьма эгоистично.

На самом деле, эгоизм тут оказался совсем ни при чем...

— Пожалуй, уже пойду. Выздоравливай, Жон.

Дверь закрылась за ней, оставляя его одного в палате, из которой он всё еще не мог выбраться.

Проклятье... С появлением этого Гримма всё пошло наперекосяк.

Откуда он вообще взялся? Подобное никак не могло оказаться случайностью. Это было равносильно тому, чтобы Синдер вдруг раскаялась, а Руби — зашла в какой-нибудь другой магазин Праха и не попала в Бикон.

То есть если Жон ничего не менял — а он ведь ничего и не менял — то этого нападения просто не должно было произойти. Неужели он сам привлек монстров своими переживаниями о брошенных умирать друзьях?

Такое действительно было возможно... но шансы на это оказались минимальными. В таком случае Беовульф сосредоточился бы именно на Жоне, а вовсе не на его матери. Да и наверху их поджидал еще один, которого убил Николас. Тот Беовульф ведь даже и не подумал спускаться к ним.

Нет, что-то здесь явно было не так. Весь тот негатив, что Жон ощущал, оказался более-менее уравновешен его же радостью из-за множества всяческих мелочей. Он находился в мирной обстановке, и ему нравилось обучаться игре на гитаре, не говоря уже об общении с семьей. Никаких негативных эмоций просто не хватило бы на привлечение Гриммов на таком расстоянии от мест их обитания.

Так почему же они тогда оказались возле дома его семьи?

Что могло привести этих Беовульфов туда, где они не появлялись ни в одной из его жизней? Даже в самой первой, от которой не осталось практически никаких воспоминаний. Тогда он точно не сталкивался ни с какими Гриммами вплоть до поступления в Бикон.

Потому что иначе его мать оказалась бы мертва.

Что могло настолько измениться?

* * *

 

Жон тяжело упал на траву. Та была влажной из-за утренней росы и мягкой, словно самая замечательная подушка. Некоторое время он раздумывал над тем, чтобы немного полежать на ней...

Но раздавшийся свист заставил его передумать.

— Перерыв, — крикнул он, откатываясь в сторону и вставая на ноги, а заодно прикрываясь учебным щитом.

Судя по принятому на него удару, саму концепцию "перерывов" Николас Арк не признавал, так что Жон снова покатился по траве.

— У тебя есть в запасе несколько интересных трюков, — произнес его отец так, словно это не он размахивал тут мечом уже несколько десятков минут подряд. — Но тебе следует хоть немного подкачаться, чтобы они стали эффективными. Удивлен, насколько быстро ты выучил начальные фехтовальные формы.

Несколько интересных трюков?.. Жон получал серьезные ранения и умирал, чтобы создать свой собственный боевой стиль, а Николас так легко его победил? Хотя нет, его нынешнюю физическую форму никак нельзя было сравнивать с тем, чего он добивался за год упорных тренировок. Иначе они с Николасом были бы на равных, если бы Жон вообще не победил.

Но два года лежачего образа жизни не оставляли ему ни единого шанса.

В бою с высококлассным Охотником вроде Николаса не имели особого значения ни прекрасная работа ног, ни мастерское владение мечом, ни опыт множества схваток. Тем более что по последним двум пунктам они были примерно равны... Ну, может быть, опыта у Жона всё же имелось несколько больше — в конце концов, по возрасту он тоже превосходил отца.

Но с такой разницей в физической форме ничего из этого не имело никакого значения. Что толку было в мастерских ударах, если за ними не стояло ни силы, ни скорости? А вот Николас вполне мог отправить Жона в полет одним пинком, даже не запыхавшись.

— Да! Вперед, папочка! — раздался возглас со стороны деревьев.

Жон сердито посмотрел на двух сидевших там сестер. Сэйбл и Корал ухмыльнулись в ответ.

— Дерись, Жон! — добавила последняя, что-то черкая в своем блокноте и краем глаза наблюдая за их тренировкой.

— И чего вы вообще за мной подсматриваете? — поинтересовался тот, с трудом поднимаясь на ноги и преодолевая сопротивление собственного тела, намекавшего на то, что сейчас неплохо было бы немного вздремнуть. — Проклятье, Корал. Ты опять решила включить мой образ в одну из своих историй?

— Только боевую сцену и исключительно для вдохновения, — отозвалась та, прикусив кончик ручки. — К тому же из прошлого рассказа твое имя я уже убрала после твоего бесконечного ворчания по этому поводу.

А ворчал он потому, что это была какая-то яойная порнография... причем его роль в ней оказалась пассивной. Но вслух Жон об этом ничего не говорил, поскольку с нее сталось бы написать что-нибудь еще более унизительное. И хотя Корал являлась начинающей писательницей, но уже продавала свои работы в одном из местных магазинов и имела в Анселе небольшое сообщество почитателей.

К счастью, до Вейла ее творения еще не добрались.

— Кстати, — с улыбкой указала Сэйбл ему за спину.

Хотя Жон так и не увидел то, на что она пыталась обратить его внимание, но зато очень хорошо почувствовал все врезавшиеся в него шесть с половиной блондинистых футов.

— Никогда не упускай из виду противника, — произнес Николас, посмотрев на вновь растянувшегося на траве сына. — Гриммы точно не станут ждать окончания твоей беседы.

— И это крайне невежливо с их стороны, — простонал Жон. — Мы разве еще не закончили? Ты вроде бы говорил, что я уже выбился из сил. Да и учишь ты меня вовсе не на Охотника.

Если бы он и в самом деле рассчитывал остановить отца подобным напоминанием, то был бы сейчас весьма разочарован. Николас оказался тем еще погонщиком рабов, так что из того месяца, что прошел с момента выписки Жона из госпиталя, они ежедневно тренировались вот уже целых три недели... и останавливаться на достигнутом, кажется, не собирались.

Разумеется, всего лишь час каждый день не шел ни в какое сравнение с тем, сколько сил и времени Жон затрачивал на свою подготовку в прошлых жизнях. Проклятье, да все эти три недели не сравнятся даже с одним единственным днем любого из тех повторов... но для едва оправившегося от серьезного ранения человека нагрузка оказалась более чем достаточная.

Если что-то подобное было рекомендовано врачом для его скорейшей реабилитации, то Жон хотел бы с этим самым врачом перекинуться парой слов.

— Тебе нужно узнать твой предел, так что мы продолжим.

— Сдается мне, что мы его уже достигли...

Но вопреки своим собственным словам, Жон все-таки поднялся на ноги, выставив перед собой щит и меч. Раз уж аура у него всё равно была открыта, то они использовали стальное оружие с затупленной кромкой на случай возможных ошибок, и пропущенные удары приносили ничуть не меньше боли, чем настоящее, боевое оружие.

По крайней мере, ему удалось несколько раз достать Николаса, чего вряд ли мог добиться обычный парень его возраста. Теперь эти синяки и красные отметины, видневшиеся на руке и плече его отца, поднимали Жону настроение и придавали сил продолжать тренировку.

А может быть, в этом оказалось виновато перекошенное лицо Николаса, когда Жону удалось нанести особенно болезненный удар.

И разумеется, тут не было ничего личного. Вообще ничего.

По чистым навыкам он наверняка превосходил всех тех, кто сейчас собирался поступать в Бикон.

К примеру, даже эта мысль ничуть не помешала ему отразить атаку Николаса, сцепив их мечи, а потом нанести удар щитом, принятый тем на плечо. Николас осторожно отступил назад.

Не так уж это было и сложно, если тренироваться в течение хотя бы нескольких десятилетий.

По чистой технике Жон наверняка мог бы превзойти даже Пирру.

Но мастерством возможности бойцов отнюдь не исчерпывались. Имели значение и гибкость тактики, и физическая подготовка, и Проявление. Если бы, например, Жон по какой-то причине насмерть сцепился с той же Пиррой, то наверняка бы погиб. Она была гораздо сильнее, быстрее и выносливее, а в бою на расстоянии имела еще и преимущество в оружии.

И это не говоря уже о ее Проявлении, с помощью которого Жона можно было бы разоружить в любой удобный момент.

У Николаса ничего подобного не имелось, но Жону вполне хватало и разницы в их физической форме. Он едва успел заблокировать щитом следующую атаку, а его собственный удар, направленный по пальцам Николаса и призванный заставить выронить меч, ушел в никуда, потому что тот вовремя отскочил назад.

Мастерство никак не могло помочь победить, если противник не только не уступал тебе в нем, но еще и двигался гораздо быстрее.

— Ай! — вскрикнул Жон, когда его щит оказался сдвинут в сторону вломившимся в его оборону Николасом. Он автоматически сделал шаг назад, чтобы удержать равновесие, и поднял Кроцеа Морс — ну, то есть тренировочный меч — парируя удар. Следующий оказался принят уже на предплечье. Боль, конечно же, была не самой слабой, но и руку он благодаря ауре не потерял. Кулак понесся к лицу Николаса, но тот все-таки сумел увернуться.

А затем в живот Жона врезалось колено, вынудив скрючиться на траве.

— Хорошо! Очень хорошо! — похвалил его Николас, начисто игнорируя тот факт, что его сына рвало. — Ты быстро приспосабливаешься. Слишком многие считают свой меч единственным возможным оружием.

— Как же я тебя ненавижу, — простонал Жон, сорвав несколько стеблей и начав их жевать, чтобы избавиться от привкуса рвоты во рту.

— Хм, — пожал плечами Николас. — Любовь и ненависть вовсе не исключают друг друга.

— С Жоном я уже ни в чем не уверена, — улыбнулась Сэйбл, помогая ему добраться до бревна, на котором сидела до этого. Тот поблагодарил ее за поднесенную к самым губам бутылку с водой и присосался к горлышку. — О... что-то твоя жажда напоминает. Прямо как в младенчестве, да?

Жон хотел сердито посмотреть на Сэйбл, но боль и жажда все-таки пересилили. Поэтому он просто позволил ей и дальше поить себя, решив отложить месть на более поздние времена.

— Сегодня ты продержался гораздо дольше обычного, — произнесла Корал, закрывая свой блокнот. — Уже почти целый час против сорока пяти минут в самый первый раз. Мне кажется, что эти тренировки постепенно повышают твою выносливость, хотя я и слышала кое от кого, что как раз с выносливостью у тебя никаких проблем никогда не возникало.

— Фу! — воскликнула Сэйбл, выпуская из рук Жона и бутылку с водой, которая тут же полилась на его рубашку. — А если я что-нибудь от него подхвачу при контакте?

— Это зависит от того, какого рода у вас будет контакт.

— Фу, Корал!

Жон вздохнул, решив не вмешиваться в их драку, которая происходила прямо над ним, и лишь изредка придерживая их ноги, чтобы они на него случайно не наступили. А если еще и глаза прикрыть, то, наверное, даже удастся немного поспа-...

— Сапфир?!

Или нет. Неужели в его сестрах не осталось вообще ничего святого? Разве так сложно было дать ему чуть-чуть вздремнуть?

— К-какого хрена? — немного хрипло спросила Сэйбл. И когда Жон сумел слегка приподняться, то тут же понял причину ее удивления. — Что ты сделала с волосами?!

— Они мне мешали, — ответила Сапфир, одетая в спортивные штаны и белую футболку. Ничего необычного в ее внешнем виде не было, кроме отсутствия привычной двухфутовой косы. Волосы сейчас оказались обрезаны и едва достигали плеч.

— Милая, — вздохнул Николас. — Ты что, сама себя подстригла? Кажется, тебя стоит отвести к парикмахеру.

Сапфир немного покраснела, но даже Жону из его лежачего положения было видно, насколько неровно были подрезаны ее волосы.

— Потом... Я тоже хочу тренироваться. Научи меня сражаться!

Жон замер. Как, впрочем, и Николас. Корал с Сэйбл переглянулись.

Ни одна из его сестер не выказывала никакого интереса к этой сфере деятельности. И вообще, разве Сапфир не собиралась стать учительницей?

— Я не стану открывать тебе ауру, — произнес Николас. — Ты и сама отлично знаешь, какую опасность она с собой несет. Жону приходится учиться сражаться, но тебе это делать совсем не обязательно.

— Не обязательно? — переспросила Сапфир, а затем рассмеялась. — Меня не волнует аура, и я вовсе не хочу ее открывать. Но сражаться мне научиться необходимо.

Ее голубые глаза прищурились, а ладони сжались в кулаки. Сейчас она выглядела точно так же, как и месяц назад — во время их спора в больничной палате.

— Я не желаю еще раз попадать в ситуацию, когда у меня не будет никакого выбора. Когда кто-то умрет из-за того, что я окажусь слишком слаба... Из-за того, что даже не попытаюсь ничему научиться.

— Обучение может занять целые годы, — предупредил ее Николас, заставив и Жона, и двух остальных сестер удивленно на него уставиться. Он что, и в самом деле был готов на это согласиться? — А поскольку ауру я тебе открывать точно не стану, то и еще дольше.

— Не волнует. Обучи меня.

— Сапфир, — окликнул ее Жон, встав между ней и их отцом. Тот отступил на шаг назад, освободив им место, а вот сама Сапфир явно оказалась разгневана его вмешательством и теперь яростно смотрела на Жона. — Послушай, тебе совсем не обязательно всем этим заниматься. Я понимаю, что ты тогда чувствовала, но-...

— Но если бы я умела сражаться, то наверняка бы нашла, где применить эти навыки. Или ты считаешь, что право защищать тех, кого ты любишь, есть только у тебя одного? Ты что, настолько заносчивый?

Жону хотелось сказать, что дело было вовсе не в заносчивости. Просто он знал всю бессмысленность ее обучения. Семья Арков будет жить относительно мирной жизнью, пока действия Синдер Фолл не затронут всё Королевство. К тому времени Сапфир вряд ли успеет научиться достаточно хорошо сражаться, да и пользы от этого против подобных врагов всё равно не будет.

А может быть, Жон и в самом деле стал слишком заносчивым? Начал считать, будто ничьи усилия, кроме его собственных, ничего не изменят, потому что только у него имелись знание и время, чтобы остановить планы Синдер.

Разве данный повтор не предполагал его невмешательства во все эти дела? Он ведь должен был просто проводить время с семьей, но сейчас, пытаясь принять решение за Сапфир, Жон становился чем-то неуловимо похож на своего деда, о котором ему рассказывал Николас.

Он отступил на шаг в сторону.

— Итак, начнем с твоей физической подготовки. Тебе следует увеличить мышечную массу...

Николас продолжал что-то там говорить Сапфир о режиме ее тренировок, а Жон в это время добрался до двух других сестер. Вскоре они втроем наблюдали за ее изнурительной пробежкой.

Изменится ли хоть что-нибудь из-за этого? Наверное, все-таки да... Такова уж была природа принятых решений. Каждый сделанный шаг, каждый совершенный поступок заставлял мир чуть-чуть меняться. Может быть, эти перемены окажутся чем-то хорошим, но, скорее всего, всё станет лишь еще хуже.

По крайней мере, в этот раз они будут держаться все вместе... одной семьей.

* * *

 

Начало учебного года в Биконе являлось весьма ожидаемым для Жона событием. Так было во множестве жизней, которые он уже прожил, и, скорее всего, так будет в тех, которые он еще проживет, пока ему не удастся наконец окончить эту пытку. Даже сейчас, когда Жон не собирался туда поступать, его взгляд то и дело останавливался на календаре. Это стало чем-то сродни паранойе. Только в тот момент, когда до начала вступительных испытаний осталось чуть больше недели, и к этому времени так ничего и не произошло, он позволил себе слегка расслабиться.

Именно поэтому объявление родителей стало для него самым настоящим шоком.

— Мы собираемся в Вейл?! — радостно воскликнула Амбер.

— Мы собираемся в Вейл?.. — прошептал Жон, отшатнувшись в ужасе.

Реакция шести остальных сестер оказалась где-то между ними, но само собой, ближе к радости Амбер.

— Всего лишь небольшие каникулы, — улыбнулась Джунипер, усаживаясь за стол рядом с Николасом.

На это импровизированное совещание их приглашали по двое, что вызвало среди сестер кучу перешептываний. Корал даже пошутила, что Жон кого-то оставил беременной, за что тот вылил ей на голову свой апельсиновый сок. Но теперь, после того как они узнали, в чем, собственно, заключалось дело, ее, похоже, и вовсе не волновал внешний вид. Корал лишь улыбалась, пока с ее волос стекали оранжевые капли.

— Если точнее, то мы отправляемся туда на три дня.

Жон позволил себе выдохнуть с облегчением. Три дня являлись... вполне приемлемым сроком. В какой-то момент ему показалось, что их поездка была как-то связана с Биконом... Что Николас почему-то решил устроить его туда.

Но это и в самом деле была крайне глупая идея. Его отец чуть ли не вздрагивал от мысли о том, что Жон мог стать Охотником.

— Зачем нам туда? — поинтересовался он. — И могу ли я никуда не ехать?

— Не можешь, — ответила ему Джунипер, ударив кулаком по столу, хотя на ее лице так и осталась улыбка. — Это не только семейные каникулы, но еще празднование твоего выздоровления, так что пропускать ни в коем случае нельзя.

Ага... в этом тоже ничего не поменялось. Даже после получения им ранения его каждый месяц таскали на озеро.

Нет, ему, конечно же, нравилось проводить время с семьей, но их стремление втягивать его абсолютно во всё, чем они занимались, становилось каким-то уж слишком навязчивым.

И еще Жон не желал даже просто приближаться к Вейлу.

— Почему ты не хочешь ехать в Вейл? — поинтересовалась Амбер.

К слову, за эти два года она подросла на целых четыре дюйма и уже начала кое-где округляться. И всё же семья продолжала баловать ее, словно Амбер по-прежнему оставалась маленьким ребенком.

Наверное, в этом имелось немало его собственной вины.

— Это всего лишь город, — закатив глаза, ответил ей Жон. — Даже до Вакуо или Атласа не дотягивает.

— Забавно, что ты упомянул Атлас, — усмехнулся Николас, выкладывая на стол какие-то бумажки. Сестры Жона тут же окружили их, словно Беовульфы — впавшего в депрессию человека. Сам Жон предпочел дождаться того момента, когда они закончат охать.

— Билеты на последний концерт Вайсс Шни? — удивленно прочитал он. — Они же наверняка стоят очень дорого.

Хотя в самой первой жизни Жон этого, скорее всего, вообще не знал, но Вайсс являлась довольно известной певицей, и ее фамилия тут была совсем ни при чем. И как раз сейчас он понял, что так ни разу и не слышал, чтобы она пела.

Да и просить ее об этом в Биконе было бы довольно рискованно.

— Я знаком с одним человеком, который оказался способен мне немного с этим помочь, — усмехнулся Николас. — Я спас брата хозяина концертного зала, так что он продал мне десять билетов по цене пяти.

Джунипер наклонилась и поцеловала его прямо в губы, а вот остальные находившиеся в комнате люди со стоном отвернулись при виде этой картины.

Но целых пять билетов... это всё равно было очень дорого, тем более что концерт оказался последним. Нет, мысль родителей была совершенно ясна. Так они могли отметить его выздоровление и заодно показать Жону, который желал стать музыкантом, его сверстницу, которая уже являлась звездой на этом поприще.

Но ведь они на всё это очень серьезно потратились лишь для того, чтобы ему помочь...

— Всегда хотел услышать, как она поет, — улыбнулся Жон, заставив обоих родителей выдохнуть с облегчением. Ему даже показалось, что они едва заметно улыбнулись друг другу, радуясь, что их подарок ему все-таки понравился.

Впрочем, его слова вовсе не являлись ложью... Раз уж эта поездка оказалась никак не связана с профессией Охотника, то и в самом деле неплохо было бы услышать пение Вайсс. К тому же Жону совсем не требовалось к ней приближаться, да и зал наверняка будет набит до отказа. Он окажется всего лишь еще одним незнакомцем среди десятков тысяч людей.

Разве тут имелся хоть малейший риск?

— Это будет, сука, чудесно! — радостно воскликнула Хазел, проигнорировав замечания от Джунипер и Сапфир. — Вейл же как дерь-... ну, то есть очень крутое место.

Направленного на нее взгляда матери она всё же явно испугалась.

— И когда начнется концерт? — спросил Жон, выхватив один из билетов у читавшей мелкий шрифт Корал. Та тут же попыталась вернуть его себе. — Эм... в эти выходные? Получается, уже завтра?

У него осталось не так уж и много времени... Впрочем, это было и к лучшему. По крайней мере, Жон уедет оттуда еще до начала учебного года в Биконе.

— Я уже взял билеты на завтрашний поезд, — сказал Николас. — Отправимся утром и через три-четыре часа окажемся в Вейле, а там уже снимем номера в отеле. Концерт начинается вечером, так что днем удастся немного погулять по городу.

— О, нам обязательно нужно сходить в библиотеку. Я слышала-...

— ...в музее у них знаменитая-...

— ...хоть посмотрю, что происходит в клубах-...

— Жон, — отвлек его от бурно обсуждавших свои планы на эту поездку сестер голос Амбер. И выглядела та не так уж мило и невинно, начиная чем-то неуловимо напоминать Джунипер.

Парней от нее скоро придется отгонять даже не палкой... Тут понадобится как минимум ломик.

— Хм?

— Мы должны сходить в зал игровых автоматов Вейла! Только представь себе, сколько там игр!

Ха... Ну хоть что-то никогда не менялось.

* * *

 

Поезд стучал колесами по стыкам рельс, а его вагоны ритмично покачивались. Это даже как-то успокаивало, если слегка привыкнуть к постоянному шуму. Николас еще никогда не путешествовал таким способом, потому что вечно спешившие куда-нибудь Охотники обычно использовали Буллхэды.

Забавно было наблюдать за прилипшими к окнами и с восторгом смотревшими на проносившиеся мимо деревья дочерьми. Красная листва леса Вечной Осени, как и обычно, радовала глаз, несмотря на всю скрывавшуюся под ней опасность.

И всё же вряд ли здешние Гриммы могли угнаться за несшимся на огромной скорости транспортом. А те, кто попытались бы остановить поезд собственными телами, и вовсе заслуживали разве что жалости.

— Кстати, а где Жон? — спросила его красавица-жена, снова возвращая Николаса из раздумий в реальный мир. Он посмотрел налево, где еще недавно сидел его сын.

— Я видела, как он разговаривал в коридоре с какой-то девушкой, — поделилась с ними Лаванда.

Николас приложил ладонь к лицу, а Джунипер отчетливо скрипнула зубами.

Проклятье...

* * *

 

— Опять витаешь в облаках, — неодобрительно пробормотал ее партнер, убирая в ножны красный клинок после уничтожения роботов ПКШ. Налетевший порыв ветра принес ей лесные запахи, приправленные сгоревшим Прахом и вонючим топливом. — Возвращайся обратно на Ремнант. У нас еще есть незаконченные дела.

Он не стал дожидаться ее ответа, перепрыгнув в следующий вагон. Теперь он уже никогда не останавливался, чтобы ее подождать...

Адам изменился.

А может быть, поменялась она сама? Не так-то и просто было во всем этом разобраться.

— Я в порядке, — солгала Блейк Белладонна, догоняя своего партнера и уже рядом с ним сражаясь с охранявшими очередную дверь роботами. Их ждал еще один грузовой вагон, заполненный подписанными металлическими контейнерами.

Прах... кровь экономики, техники и оружия. И более того — конкретно этот Прах был добыт ее страдавшими и, скорее всего, умиравшими ради него собратьями-фавнами. Могло ли его уничтожение их обрадовать? Блейк совсем не была в этом уверена... Но вот в том, что потеря всего груза окажется подходящим посланием для ПКШ, она ничуть не сомневалась.

Вне зависимости от того, насколько ей всё это не нравилось, с результатом Блейк поспорить никак не могла. ПКШ никогда не обращала на них внимания. Чем являлась кучка вооруженных "животных" для столь могучей корпорации?

И пусть Блейк ни капельки не нравилось то направление, в котором они сейчас двигались, но теперь их хотя бы заметили.

И постепенно начинали бояться...

— Смотри в оба, — приказал Адам, заходя в вагон и водя клинком из стороны в сторону. Пол слегка покачивался под их ногами, но таким тренированным бойцам, какими являлись они, это ничуть не мешало. — Следи за дверью, пока я-...

Его фраза оказалась прервана каким-то шумом. Блейк бросилась вперед, встав рядом с Адамом. Там точно находились не грызуны и не роботы.

— Выходите, и, может быть, я проявлю милосердие, — произнес Адам.

Блейк направила Гэмбол Шрауд в форме пистолета в сторону контейнеров, готовая начать стрелять в том случае, если оттуда появятся вооруженные солдаты или, например, пробравшиеся внутрь Гриммы. И еще это могла быть-...

...голая девушка?

— И-извините! — крикнула та, прикрывая грудь и пах стопкой одежды. У нее имелись короткие коричневые волосы и серые глаза, а на вид можно было дать не более двадцати лет. И уж точно она не являлась ни солдатом, ни каким-то там Гриммом.

— Подож-... — попытался схватить ее Адам, но замер, похоже, осознав, каких именно мест чуть было не коснулся.

Воспользовавшись его замешательством, девушка унеслась прочь. Ни один из них не бросился за ней в погоню. Впрочем, вряд ли в этом вообще имелась хоть какая-то необходимость. Не станет эта девушка никому говорить о том, что делала в подобном виде в вагоне, в который, вообще-то, было запрещено входить посторонним.

А всё остальное всё равно потом спишут на Белый Клык.

— Ну, — протянула Блейк, ощущая капельку веселья, даже несмотря на их положение и перекошенное лицо ее напарника. По крайней мере, это помогло ей слегка успокоиться. — Не могу сказать, что ожидала встретить тут нечто подобное.

— Проклятые людишки, — проворчал Адам. — Почему ты ее не остановила?

— А почему это не сделал ты? — вместо ответа поинтересовалась Блейк.

Адам открыл было рот, но тут же закрыл его обратно, а потом что-то тихо буркнул и убрал клинок в ножны. Блейк со вздохом положила Гэмбол Шрауд на ближайший контейнер, наблюдая за тем, как он раскладывал по вагону какие-то пакеты.

Когда-то Адам Таурус смеялся и шутил, пусть даже им тогда приходилось весьма несладко.

Теперь же она скучала по тем временам.

— Это уничтожит Прах, да? — уточнила Блейк, когда Адам что-то ввел на лежавшем перед ним кейсе. Скорее всего, выставил таймер, как делал это в уже пройденных ими вагонах.

— Даже больше чем просто Прах, — усмехнулся ее партнер, что тут же заставило Блейк насторожиться.

Что он вообще сейчас имел в виду?

— Адам... ты же понимаешь, что дальше идут пассажирские вагоны, да? Что насчет гражданских?

Он ведь не мог поставить их жизни под угрозу, правда? Они не имели к ПКШ абсолютно никакого отношения.

Но напарник Блейк даже не оглянулся на нее.

— А что насчет них?

— Адам, нет... — прошептала Блейк, но тут же поспешила взять себя в руки. — Ты не можешь так поступить.

— Да, Адам, — неожиданно раздался незнакомый голос. — Не будь засранцем.

Блейк замерла, а вот сам Адам с шелестом выхватил клинок из ножен.

— Кто здесь?!

Блейк действовала слегка заторможено то ли из-за намерения Адама взорвать кучу ни в чем не повинных людей, то ли из-за того факта, что к ней кто-то сумел подобраться незамеченным. Но даже так Гэмбол Шрауд оказался у нее в руках еще до того, как из-за ящиков показался говоривший.

Руки Блейк вместе с ее верным оружием бессильно опустились.

— Да во имя же... — простонал Адам, прижав ладонь к своей маске.

— Прикройся! — воскликнула Блейк, вновь поднимая Гэмбол Шрауд и отчаянно стараясь не краснеть.

Какого хрена тут вообще происходило?!

Парень подчинился и прикрыл ладонями... ну, пенис.

— Руки вверх! — рявкнул Адам, приставив кончик своего клинка к его подбородку. Глаза Блейк расширились от ужаса, когда тот вновь послушался. Она поспешила отвести взгляд в сторону.

— Вы там разберитесь уже, чего конкретно от меня хотите, — абсолютно спокойно произнес парень, несмотря на приставленный к горлу клинок. Он даже глядел на Адама безо всякого страха, лишь удивленно приподняв бровь. — Я ведь не вооружен... Но если вы мне не верите, то можете меня обыскать и даже раздеть, если пожелаете.

Клинок дрогнул, и Адам поспешил ухватиться за рукоять второй рукой, явно готовясь перерезать этому парню горло.

— Адам, нет, — повторила Блейк, отводя его оружие в сторону. — А ты — прикройся. Пожалуйста.

Ее партнер вернул клинок в прежнее положение, но хотя бы уже не спешил убивать парня. Когда он вообще стал настолько кровожадным?

Или Адам всегда таким был?

— Ух ты, а он тот еще засранец, да?

И конечно же, имелась еще одна проблема...

— Откуда ты тут появился?

— Ты хочешь знать, откуда я появился?... Помнишь ту девчонку, которая встретилась вам немногим ранее? Так вот, она и забрала всю мою одежду, чтобы прикрыться. Твой дружок нам всё удовольствие испортил.

Просто замечательно... С одной стороны от Блейк стоял ее партнер, даже сейчас приводивший в действие бомбу, которая должна была убить всех людей в этом поезде, а с другой — голый подросток, не нашедший для уединения с какой-то там девчонкой места получше, чем вагон с грузом Праха.

Почему эта парочка вообще пришла именно сюда?!

— Проваливай, — приказала Блейк этому идиоту, толкая его в грудь в нужном направлении, а заодно стараясь не опускать взгляд ниже его шеи и, разумеется, игнорировать сам факт касания его кожи. Тут вовсе не было ничего такого, из-за чего стоило смущаться. — Забудь обо всем, что ты здесь видел, и возвращайся обратно в свой вагон.

— Ага... Кстати, насчет этого, — сказал парень, сложив руки на груди. Глаз Блейк дернулся. Неужели у него вообще не имелось никакого стыда? — Мне тут довелось краем уха услышать, что твой друг собирается прикончить всех в этом поезде. Так вот — я возражаю, раз уж у меня в нем оказалась вся семья.

— Блейк, — окликнул ее Адам. — Ты зря тратишь время. Этот человек знает наши имена, так что просто убей его.

Убить его?.. Беззащитного парня, вся вина которого заключалась в том, что он оказался в неправильном месте в неправильное время? Да и упорствовал только потому, что хотел защитить семью... Как вообще Адам мог приказать ей нечто подобное? Почему он сам настолько сильно желал их всех убить?

Они ведь являлись революционерами, боровшимися за всеобщее равенство, а не... не кровожадными чудовищами!

— И от этого я тоже предпочту отказаться, если не возражаешь.

— Заткнись, — прошипела Блейк, попытавшись вытолкнуть парня из вагона. Его присутствие ни в малейшей степени не способствовало спокойствию Адама... да и ее собственному тоже.

Взгляд Блейк чисто автоматически опустился вниз еще до того, как она вспомнила, почему не следовало это делать.

— Довольно, — вздохнул Адам, нажимая последнюю кнопку. Громкий писк возвестил о том, что обратный отсчет уже пошел. Отвернувшись от бомбы, он вытащил из ножен клинок. — Отойди, Блейк. Если ты не можешь это сделать, то я закончу работу за тебя.

— Адам, пожалуйста. Давай всё обсудим...

— А я и вовсе не готов, чтобы в меня тыкали чем-то большим и красным.

Блейк попыталась жестом приказать напрочь лишенному инстинкта самосохранения идиоту заткнуться. О чем он вообще думал, когда пытался разозлить кого-то вроде Адама? К сожалению, до парня смысл ее посланий явно не доходил.

— Ты что же, думаешь, что это шутка? — рассмеялся Адам.

— Я думаю, что это меч. И еще мне кажется, что его размерами ты пытаешься что-то компенсировать. Но не волнуйся, в темноте какая-нибудь женщина наверняка перепутает его с настоящим членом.

Боги, этого просто не могло быть...

Адам стиснул зубы, явно готовясь обрушиться на противника, пусть даже им был голый и безоружный идиот, тоже, к слову, к чему-то приготовившийся. Блейк даже не хотелось думать о том, как именно он собирался драться. Что вообще мог сделать Адаму обычный гражданский?

Как бы то ни было, сейчас всё окажется кончено, если только-...

"Нарушители, назовите себя", — раздался механический голос, обозначая появление в вагоне нескольких роботов Шни, уже направлявших на них оружие.

Адам с недовольным видом отвернулся от Блейк и этого идиота, направив клинок на новых противников.

Сама Блейк даже не думала, что когда-либо могла испытать такое облегчение при виде железяк ПКШ. Воспользовавшись тем, что Адам теперь смотрел в другую сторону, она подбежала к парню.

— Покажи им твой билет на поезд, — прошептала Блейк. — Тогда они не станут тебя атаковать, и ты сумеешь сбежать.

Парень посмотрел на нее и усмехнулся.

— Откуда, по-твоему, я могу его достать? — поинтересовался он, разведя руки в стороны и позволяя ей осмотреть себя с головы до ног... Разумеется, никаких карманов в его собственную кожу вшито не было.

М-да... точно...

Этот день становился всё хуже и хуже.

"Уничтожить нарушителей".

Адам бросился к роботам, а Блейк — сбила с ног гражданского, пока его не пристрелили. Они укрылись за металлическим контейнером, от которого рикошетили пули. Выбитые искры казались очень горячими, а вот на болтавшийся чуть ли не у ее лица член Блейк старалась не обращать внимания с выдержкой, сделавшей бы честь самому дисциплинированному солдату. Да еще как раз за этим контейнером и проходило свидание парня и той девчонки-... Нет, не думать об этом!

— Идем, нам нужно выбираться отсюда.

Парень ничуть не сопротивлялся, когда Блейк тащила его за собой от укрытия к укрытию, медленно продвигаясь к выходу. Адам в это время активно истреблял противников и мог закончить в любой момент... А после этого он наверняка убьет парня, так что уходить отсюда следовало как можно скорее.

Неужели Блейк и в самом деле собиралась так с ним поступить? После всего того, что между ними было?

— Может быть, уже вернешься обратно в реальность?

— Что-... А!

Блейк успела лишь вскрикнуть, когда парень дернул ее в сторону, уводя с траектории удара конечности робота, который вполне мог бы снести ей голову.

А если бы он это не сделал?..

Впрочем, ладно. Она уже выучила этот урок. Посреди боя ни в коем случае не стоило пересматривать свои жизненные приоритеты.

Выбор у Блейк был довольно простым: принять сторону Адама и наблюдать за тем, как взорвется полный ни в чем не повинных людей поезд, или же спасти их и бросить своего друга...

Ответ был вполне очевиден... но от этого становилось ничуть не легче.

Прости, Адам. Всё это оказалось явно не для нее.

Пусть спасение этого парня станет первым шагом на ее пути к искуплению. Одним из многих шагов, которые в конечном счете приведут ее к истинному равенству.

"Наруши-..."

Гэмбол Шрауд разрубил попытавшегося встать у них на пути робота ПКШ. Во все стороны полетели сопровождавшиеся шипением искры, а Блейк потянула парня дальше. Дверь она распахнула ударом плеча, выводя их обоих на свежий воздух. Впрочем, поезд шел достаточно быстро, чтобы набегавший поток растрепал ей волосы и снова захлопнул эту самую дверь. Мимо проносились деревья с красной листвой, но любоваться видом было некогда.

— Нам нужно отцепить ту часть состава! — крикнула она парню, стараясь донести до него свою идею сквозь свист ветра. — Стой здесь, пока я этим занимаюсь!

Никакого ответа Блейк так и не услышала, поэтому ухватилась за рычаг.

Это был ее последний шанс вернуться к Адаму... и пойти тем путем, который он ей только что показал. Нажатие этого рычага приведет к тому, что тот, кого она называла своим другом, навсегда станет ее врагом. Но еще это спасет множество жизней.

"Уничтожить нарушителей".

Золотистые глаза Блейк расширились от ужаса, когда ей в лицо оказался направлен ствол винтовки, удерживаемой очередным роботом. Ее рот открылся, чтобы закричать. Неужели ее жизнь закончится именно тогда, когда она впервые собиралась поступить правильно?!

Винтовка с жужжанием опустилась, а секундой позже робот упал набок и свалился с поезда, моментально скрывшись из виду.

Блейк некоторое время не решалась даже пошевелиться... Перед ее глазами всё еще мелькали воспоминания из ее жизни. Рядом с ней остановилась пара босых ног. Автоматически поднятый вверх взгляд тут же опустился обратно.

— К-как?

— Эм, — зевнул парень, прикрыв одной рукой рот, а вторую заложив за спину и даже не думая испытывать хоть капельку смущения. — Я просто нажал у него на спине кнопку отключения.

Кнопку отключения? На спине? Зачем вообще-... Хотя ладно, неважно. День у нее и так выдался такой, что Блейк ничуть бы не удивилась, проснись она сейчас и узнай, что всё это оказалось лишь сном, навеянным неумеренным употреблением тунца. О всяческих голых парнях, роботах-убийцах с выключателями на спинах и смерти, которой она избежала только чудом, думать ей совсем не хотелось.

Вспомнив о всё еще зажатом в ладони рычаге, Блейк тут же за него потянула.

Сцепка с громким металлическим лязгом разошлась. Вагоны по-прежнему катились за поездом, постепенно замедляясь из-за трения о рельсы и сопротивления воздуха.

Из ближайшего к ним вышел Адам. Их взгляды встретились...

Она не стала просить у него прощения... Да и вряд ли он ее когда-нибудь простит. Адам наверняка сейчас чувствовал себя преданным и мог даже возненавидеть Блейк...

Ей оставалось надеяться лишь на то, что рано или поздно он ее поймет.

Последние остатки ее прежней жизни медленно-...

— А здесь довольно прохладно, — произнес всё еще находившийся рядом с ней парень. — У меня уже даже соски торчат.

Этих слов оказалось более чем достаточно, чтобы прервать размышления Блейк. Она неожиданно вспомнила о том, что они торчали в месте, где еще недавно были прицеплены вагоны с очень важным грузом. Машинист наверняка заметил их отсутствие, так что сюда уже спешила охрана.

И еще это напомнило ей о ее голом спутнике... который, к слову, стоял у нее прямо за спиной.

— Ох, — вздохнула Блейк и направилась в теплый пассажирский вагон, даже не проверяя, шел ли за ней этот идиот. Ей ничего не хотелось слышать ни о сосках, ни о пенисе, ни о нем самом.

Проклятье! Это же был самый важный момент в ее жизни, который определял ее дальнейшую судьбу!

— Извини, что я помешал тебе размышлять о чем-то крайне важном. Мне очень жаль...

Блейк с подозрением покосилась на парня. Слишком уж совпадали его слова с ее мыслями, чтобы это оказалось простой случайностью... Или он над ней издевался? Голый идиот, которого чуть было не выпотрошили, смеялся над той, кто его спас?

— Послушай... — Блейк постаралась подобрать такое слово, которое лучше всего выражало бы ее к нему отношение, но так и не нашла ни одного подходящего. — Послушай, ты. Здесь ничего не происходило, понял? Вообще ниче-...

— Молодой человек! — чуть ли не прошипел женский голос.

Глаза Блейк моментально расширились от ужаса, как, впрочем, и у находившегося рядом с ней парня. И это, пожалуй, оказался самый первый раз, когда она увидела в его взгляде страх. Но он был более чем понятен, потому что обратившаяся к ним женщина действительно ужасала.

— Эм... привет, мам...

Так это была его мать?.. А все те девушки, которые столпились вокруг женщины и тоже, к слову, являлись блондинками?

— А, мои глаза! — завопила одна из них, тут же зажмурившись. — Где твоя одежда?

— Брат... — вздохнула другая, устало потерев переносицу.

Блейк ощутила головокружение, стараясь срочно придумать хоть какую-нибудь причину, по которой она могла выйти из запрещенной к посещению зоны и при этом оказаться не террористкой, несмотря на свое происхождение и наличие оружия. Но столь нужные ей сейчас мысли упорно не шли в ее голову...

Женщина ухватила спасенного Блейк парня за локоть и подтащила к группе блондинок. Некоторые из них отшатнулись с написанным на лице отвращением. Самая высокая вручила парню джинсы, и тот тут же начал их надевать прямо посреди коридора. Блейк заметила, что никакого смущения он так и не продемонстрировал даже несмотря на то, что множество людей наблюдало за ним через приоткрытые двери купе!

— А ты, — прошипела женщина, посмотрев на саму Блейк и даже ухватив ее за плечо. Та напряглась, готовясь вырваться и убежать, чтобы затем спрыгнуть с поезда. — В следующий раз заставь его приложить хотя бы немного усилий. Клянусь, в наше время мы такого себе не позволяли...

А еще секунду спустя они все ушли, оставив ее одну в этом коридоре.

Подождите... Та женщина и в самом деле обвинила Блейк в... этом?..

Да что не так оказалось с сегодняшним днем?!

* * *

 

— Мы просим пассажиров, которые заметили хоть что-нибудь подозрительное, сделать шаг вперед, — произнес мужчина в полицейской форме, обращаясь к собранным здесь людям. Блейк спряталась в толпе, повязав поверх ушей бантик из ремня Гэмбол Шрауда.

Проклятье...

Разумеется, машинист заметил отсутствие вагонов и, конечно же, поднял тревогу, так что на станции их уже ждали полицейские.

И это было очень плохо...

Блейк вполне могла пробиться через них и сбежать на улицы Вейла... но тогда осталась бы совершенно одна, и на нее наверняка началась бы охота.

Менаджери даже не обсуждался, да и в Мистраль она вернуться никак не могла... Не с тем количеством членов Белого Клыка, которое там сейчас находилось. Атлас, само собой, тоже отпадал из-за влияния ПКШ.

И пусть Блейк ненавидела песок, но по сравнению с жизнью в тюрьме, а то и вовсе смертью, Вакуо был вполне приемлемым вариантом.

Взгляд золотистых глаз пробежался по толпе, стараясь отыскать того парня. Со всеми этими событиями и тем смущением, что вызывал у нее его внешний вид, она не так уж и хорошо успела его рассмотреть. Ну, то есть его лицо. Но если сейчас этот парень выступит вперед и сдаст ее... Почему бы ему, к слову, так и не поступить? Тот факт, что Блейк спасла ему жизнь, не играл абсолютно никакой роли, поскольку именно их с Адамом действия и поставили ее под угрозу.

Она являлась террористкой и фавном... Большинству законопослушных граждан этого было бы более чем достаточно.

Лишь ощутив на себе чей-то взгляд, Блейк все-таки сумела его обнаружить.

И скука в его темно-синих глазах заставила ее усомниться в собственных выводах. Он что, умудрился каким-то образом ее не запомнить или даже с кем-то перепутать?

Но ведь парень смотрел именно на нее... Он точно знал, кем именно она являлась и что сделала.

Блейк сжала кулаки и приготовилась бежать.

А затем...

Парень просто отвернулся.

— Совсем никто? — скучающим голосом уточнил полицейский, держа в руках планшет.

Прошла еще одна минута — долгие и напряженные шестьдесят секунд.

— Похоже, террористы все-таки сбежали в лес. Благодарю за сотрудничество. Прошу извинить за доставленные неудобства и добро пожаловать в Вейл.

Она... она была свободна?.. Н-но как? Почему?!

Блейк не отрывала взгляда от пола, проходя мимо контрольного поста. Частично это было связано с испытываемым ей сейчас недоумением, но по большей части она так поступала для того, чтобы скрыть сразу же привлекавшие к себе внимание золотистые глаза. Когда на выходе толпа разошлась в разные стороны, то Блейк оказалась на улице Вейла и была вынуждена принять свое текущее положение.

Она всё еще оставалась на свободе.

Блейк сделала это... спасла всех тех людей и почувствовала... удовлетворение.

Снова растворившаяся в толпе она уже знала, чем теперь будет заниматься оставшуюся жизнь.

Взгляд пары темно-синих глаз так и остался ей не замечен.

* * *

 

Жон проследил за слившейся с толпой Блейк и предоставил ту самой себе. Он вовсе не желал вмешиваться во всё это дело, но на кону стояла жизнь его семьи. Разумеется, Блейк могла бы справиться со всем и в одиночку, как делала уже не раз, но всегда имелся небольшой шанс на то, что что-то пойдет не так.

И рисковать в подобном вопросе ему ничуть не хотелось...

Само собой, схватка с Адамом наверняка окончилась бы смертью Жона, но это было просто неудачное стечение обстоятельств. Больше ему вмешиваться ни во что не придется.

Не поступит же он в Бикон сейчас, без каких-либо документов — даже поддельных...

К тому же Жон был очень слаб, так что при всем желании просто не смог бы пройти туда отбор.

И это оказалось к лучшему... для всех.

— Жон, — отвлек его от всех этих размышлений голос Джунипер. Она развернула его к себе и взяла за руку, заставив вздрогнуть, когда из уже почти закрывшегося пореза скатилась капля крови. Аура его практически исцелила. — Откуда это? Что с тобой произошло?!

Жон с улыбкой посмотрел в ту сторону, где скрылась его старая подруга.

— О... — перевел он взгляд в небо. — Я нашел попавшего в беду котенка, и мне пришлось сунуть руку в некий механизм, чтобы ему помочь.

Будь счастлива, Блейк...

— Это что, какой-то эвфемизм? — уточнила Джунипер. — Подожди-ка, котенок, киска-... Да во имя же всего святого! Я не желаю ничего слышать об этих твоих сексуальных похождениях!

Проклятье, Блейк...

Мало что Жон ненавидел так же сильно, как дорогие костюмы и высшее общество. Разумеется, с последним он сталкивался не так уж и часто, и Вайсс — самая близкая к нему их представительница — вовсе не спешила приглашать его на всякие званные вечера. Но Жону вполне хватало и нынешнего похода на ее концерт. Вышло так, что друг Николаса оказался еще более щедрым, чем они ожидали, и потому их места располагались в зоне для важных гостей. Представляла она из себя огромный балкон, откуда открывался отличный вид на весь остальной зал, и была предназначена для восьмидесяти гостей. Точно такие же балконы опоясывали верхнюю часть зала, и в каждом из них имелся собственный бар и туалет.

Весомым плюсом во всем этом оказался тот факт, что им не потребовалось стоять в длинных очередях и драться с кем-то там за свои места, но зато их семья заметно выделялась на фоне остальных гостей этой зоны. Не помогало ни то, что после столь насыщенного путешествия на поезде они остановились в отеле и переоделись в свои лучшие костюмы, ни их прямые спины и расправленные плечи в попытке произвести как можно более приятное впечатление. Вокруг находились одни снобы, которых заставляло задирать нос и отсутствие на них известных брендов, и сам размер семьи Арков.

Само собой, никто так и не осмелился подойти к огромному и внушавшему уважение одним своим видом, несмотря на черный костюм и галстук, Николасу Арку, но брезгливые взгляды в их сторону это, разумеется, не остановило. И всё же даже нечто подобное было гораздо лучше, чем тот интерес, который проявлял к Сэйбл какой-то жирный ублюдок. Его сестра была очень красива в этом фиолетовом платье. Наверное, даже слишком красива...

Жон перехватил взгляд мужчины, который был как минимум втрое старше него, и безмолвно предложил тому попробовать что-нибудь сделать, а затем ощутить на своей шкуре последствия.

Мужчина вполне разумно предпочел отвернуться.

Нельзя было сказать, что Жону не нравился этот концерт, но сейчас шла первая его часть, и Вайсс пока еще не появлялась. Скорее всего, до самого антракта на сцене будет лишь оркестр. Впрочем, играли они просто замечательно... Их музыка была очень глубокой, отзываясь где-то в самой глубине души и заставляя молча ей внимать. Наверное, Жон закрыл бы глаза и полностью в нее погрузился, если бы не тот факт, что он сейчас находился в зале, заполненном незнакомыми ему людьми.

Вряд ли теперь можно было разобраться, когда в нем появилась эта черта характера, но насколько Жон помнил, толпы он ненавидел всегда. Это не касалось Бикона, его команды и других студентов — они все были ему известны если не по имени, то хотя бы в лицо. Да и тех, кто мог и желал его предать, Жон тоже прекрасно знал. Но в этом зале находилось огромное количество людей, способных представлять для него опасность, и любой из них мог подобраться слишком близко. Даже сидевшие по бокам от него Лаванда с Амбер ничего не меняли, поскольку всего в метре за спиной находился какой-то незнакомец, как, впрочем, и перед Жоном.

Его колена коснулась рука.

— С тобой всё в порядке? — поинтересовалась Лаванда, уставившись на него своими зелеными с небольшим вкраплением коричневого глазами и откинув при этом назад часть рассыпавшихся по обнаженным плечам золотистых локонов. Она оказалась практически его ровесницей, будучи младше всего лишь на восемь месяцев — результат преждевременных родов. — Что-то случилось?

— Ничего, — прошептал Жон, проигнорировав попытку Амбер заставить их замолчать. — Просто мне тут не очень комфортно. Не обращай внимания.

Лаванда вновь посмотрела на сцену, скорее всего, последовав его совету, но уже через несколько секунд ее пальцы ухватились за его ладонь. Жон хмыкнул, не став мешать ей пытаться его успокоить, пусть даже в этом не имелось абсолютно никакого смысла. Да и вообще, разве не старшему брату следовало стараться оберегать младшую сестру?

Сделав глубокий вдох, он усилием воли заставил тело расслабиться, после чего откинулся на спинку кресла. Никто не станет на него здесь нападать... Глупо было позволять паранойе брать верх над здравым смыслом.

Но вокруг находился Вейл... Знакомые улицы и здания вызывали крайне неприятные воспоминания из предыдущих жизней и портили Жону настроение. Нет, они вовсе не захлестывали его с головой — до такого он еще не докатился — но всё же сильно действовали на нервы. Жон не желал приезжать в Вейл... и уж тем более оказываться где-то поблизости от Бикона. Но они появились тут только на три дня, так что неприятные ощущения он как-нибудь перетерпит.

Встреча с Блейк оказалась всего лишь случайностью... Ему и до этого было известно, что с Адамом она рассталась именно на поезде, просто Жон не ожидал столкнуться с ними именно на том, на котором ехала его семья. Ему не повезло. Сколько там этих поездов ежедневно проходило через лес Вечной Осени?

Впрочем, не стоило обо всем этом волноваться. Требовалось лишь слегка расслабиться и не делать никаких глупостей.

С этой мыслью он и просидел весь следующий час, наслаждаясь музыкой и, как и его сестры, хлопая в конце каждой мелодии.

Да и этой самой музыкой наслаждался не только он. Родители сидели рядом друг с другом. Мама положила голову на плечо отца, а тот взял обе ее руки в свои ладони. Корал неловко ерзала возле них, явно пытаясь как можно дальше отодвинуться от окружавшей родителей романтической ауры.

Жон ухмыльнулся, когда она взглядом предложила ему поменяться местами.

Ну уж нет. Корал заслужила это за всё то литературное дерьмо, в котором его извозила. Кроме того, подобный опыт еще поможет ей в написании настоящей романтики. Да и не только Жон игнорировал ее мольбы о помощи. Остальные сестры глядели на сцену слишком уж напряженно, явно опасаясь отводить от нее взгляд.

Впрочем, оркестр играл действительно потрясающе, хотя и не имел в своих рядах ни одного гитариста. И пусть сама музыка совсем не подходила для его любимого инструмента, но он всё равно оценил усилия родителей, доставших сюда билеты. Когда последняя мелодия оказалась окончена, и дирижер повернулся к залу, чтобы поклониться, Жон вместе с многими другими людьми аплодировал ему стоя.

* * *

 

— Это было просто волшебно, — сказала Лаванда, когда их семья выбралась в буфет на антракт. Николас с Джунипер отправился за напитками, а остальные предпочли остаться стоять, чтобы сидячие места смогли занять пожилые посетители.

— Неплохо, — кивнула Хазел, пытаясь скрыть улыбку под маской безразличия. — До настоящего металла, конечно, не дотягивает, но всё же очень даже неплохо.

— Что? — усмехнулся Жон. — Недостаточно визгов сорванными голосами?

И они оба тут же погрузились в уже привычный спор о музыкальных предпочтениях, который остальные обычно предпочитали игнорировать.

— Ты уже нацелился на эту Шни? — поинтересовалась Корал, тычком локтя прерывая их беседу и сразу же морщась от боли. В конце концов, аура защищала не только от опасных ударов. — Я слышала, что она довольно красива, и буду удивлена, если ты не попытаешься к ней подкатить.

— Не в моем вкусе, — пожал плечами Жон.

— Не в твоем вкусе? — в ужасе переспросила Корал. — Она же невероятно богата, жутко знаменита и, как я слышала, крайне горяча. Что тебе в ней не нравится? И если ты сейчас скажешь, что характер, то я рассмеюсь тебе прямо в лицо. Ни за что не поверю, что с миссис Грин ты встречаешься из-за ее характера.

— Как насчет богатой и влиятельной семьи, обладающей к тому же целой армией роботов, которая способна меня выследить и кастрировать? — ухмыльнулся Жон. — Кроме того, она ведь Шни. Ее просто не может заинтересовать подобный вид отношений, правильно?

— Ну, наверное... В этом случае разразится ужасный скандал. А жаль. Роман между двумя звездами, одну из которых сдерживает ответственность перед семьей, а вторую — бунтарский дух и несоответствие предъявляемым ему требованиям... это могло бы стать сюжетом моей новой книги.

Жон закатил глаза.

— Да будет тебе известно, что я соответствую всем предъявляемым мне требованиям, а также обладаю немалым количеством прочих достоинств, и лишь преграды морального плана мешают мне их тебе продемонстрировать.

Остальные сестры отшатнулись от них с выражением отвращения на лицах, но Корал просто улыбнулась.

— Я знаю, что ты — тот еще извращенец, но, может быть, однажды мы что-нибудь из этого и попробуем.

— Корал! Вы с ним — два больных ублюдка! — прошипела Сэйбл, отходя чуть подальше, но сама Корал в ответ лишь рассмеялась. Ее подобные оскорбления ничуть не задевали.

— Мы что-то пропустили? — спросил Николас, неся в руках поднос. За ним следовала Джунипер с еще одним точно таким же. Дотащить от бара целых десять напитков было не такой уж и простой задачей, но у родителей в этом деле имелся немалый опыт.

— Ничего особенного, — усмехнулся Жон, попытавшись дотянуться до коктейля с наибольшим содержанием алкоголя. Сапфир стукнула его по руке и сама взяла этот коктейль, а полученные от родителей укоризненные взгляды напомнили о том, что чисто технически он еще не был достаточно взрослым.

Как же ему все-таки не хватало старого доброго алкоголя...

— Просто Корал с Жоном ведут себя как обычно, — вздохнула Сапфир. — Даже не знаю, где мы с мамой ошиблись в их воспитании.

— Не волнуйся из-за них, милая, — сказала Джунипер, положив ладонь ей на плечо. — Я во всем этом всегда виню Ники.

Сам Николас закатил глаза, а остальные сестры хихикнули.

Но их веселье оказалось прервано приближением шагов, сопровождавшихся постукиванием металлической трости по мраморному полу.

— Должен сказать, что весьма удивлен увидеть тебя здесь, Николас, — раздался знакомый голос.

Жон с некоторым трудом подавил в себе желание что-нибудь ответить. Оно всегда так или иначе возникало при встрече с знакомыми или друзьями и даже пару раз создавало ему некоторые проблемы, когда последние чувствовали себя как-то неловко из-за его слишком дружелюбного поведения.

И всё же здесь оказалась несколько иная ситуация. Пусть Жон и уважал того, кто к ним сейчас подошел, но друзьями их назвать было никак нельзя.

— Озпин, — отозвался Николас, и судя по чуть ли не рычанию, дружбой между ними тоже даже и не пахло.

Жон повернулся к Озпину, который оставался всё таким же — знакомый взгляд и привычный темно-зеленый наряд, хотя на это мероприятие нужно было приходить в костюме и галстуке. И это не говоря уже о том, что он притащил сюда оружие — ту самую трость, на которую сейчас опирался.

Отношения Жона с Озпином складывались... неоднозначно. Легко было бы возненавидеть его за то, через что по его милости пришлось пройти Жону, когда тот пытался открыть ему правду... и за смерть в психушке, и за "форсированный допрос" от Айронвуда. Наверное, очень просто было бы затаить обиду на целую вечность...

Но это оказалось бы совершенно бессмысленно.

Озпин вовсе не был другом Жону Арку, но и врагом тоже не являлся. Пожалуй, его можно было бы назвать временным союзником. Намерения Озпина оказались предельно ясны — защитить Бикон и весь Вейл. Он активно работал против Синдер и старался уменьшить ее влияние в городе, а также не раз лично пытался ее убить, но ни Жону, ни его информации, которая так или иначе затрагивала правду о будущем, ни в малейшей степени не верил. Как, впрочем, и все остальные.

Сам Жон не держал на него за это зла. И боль, и смерть для него являлись всего лишь временными неудобствами.

В конце концов, цели у них совпадали, пусть методы их достижения и оказались разными. Но в этой конкретной жизни Жон старался держаться подальше от Бикона и всех тех ужасов, что были с ним связаны, поэтому Озпин представлял для него немалую угрозу.

— Ты знакома с Николасом Арком, Глинда? — как раз поинтересовался тот у своей помощницы, которая к правилам ношения одежды на подобных мероприятиях явно относилась куда более внимательно. Жон впервые видел Глинду Гудвитч в черном вечернем платье...

И выглядела она в нем просто замечательно.

— Встречались пару раз. Рада снова тебя видеть.

— Что ты здесь делаешь, Озпин? — прямо спросил Николас, заставив того удивленно приподнять бровь.

— Пришел сюда, чтобы послушать последнее выступление молодой, но очень талантливой певицы, что, впрочем, вряд ли отличается от причин твоего собственного здесь появления. У меня имелся лишний билет, и Глинда благосклонно согласилась сходить со мной на этот концерт.

— Хватит этих игр. Меня интересует, зачем ты подошел к моей семье.

— Николас, мы же никогда не ссорились. Откуда вообще взялась такая враждебность? Я просто хотел поздороваться со своим бывшим студентом.

— Вы обучали моего отца? — удивленно спросил Жон, не успев самого себя одернуть.

Николас бросил сердитый взгляд через плечо, но Озпин тут же поспешил воспользоваться подвернувшейся возможностью продолжить этот разговор:

— Я тогда еще не был директором. Вроде бы только два или три года как устроился преподавателем истории и политики.

— Это было очень давно, — добавил Николас.

— Да... Не стоит напоминать мне о моем возрасте. Достаточно и того, что у моего бывшего студента уже выросли дети.

Озпин поочередно посмотрел каждому из них в глаза, но Жон совершенно спокойно выдержал его взгляд. Никакого дискомфорта он от этого не испытывал.

— Должен сказать, что немного огорчен тем, что никто из вас не захотел поступить в Бикон.

— Потому что никто из них не хочет становиться Охотником, — произнесла Джунипер, положив ладонь на плечо Николаса и тем самым заставив того немного успокоиться. Напряжение в воздухе несколько уменьшилось.

Жону было интересно, видел ли кто-нибудь еще тот факт, что и Озпин, и Николас сдвинулись так, будто приготовились к схватке. Ну, Глинда Гудвитч это явно заметила, судя по побелевшим на привычном стеке пальцам.

— Дело тут вовсе не в тебе, Озпин. Я никого из них не обучал, и они вообще не собираются поступать ни в одну из Академий.

— Правда?.. — искренне удивился тот. — Я прошу меня простить, что решил иначе. Большинство Охотников хоть чему-то учат своих детей, и те чаще всего идут именно по их стопам.

— Не стоит извиняться, — произнесла Джунипер, ухватив Николаса за руку. — Нашей семье больше по душе музыка, а мой сын даже хочет стать музыкантом.

— Ну, тогда нет лучше примера для подражания, чем мисс Шни. Она как раз примерно вашего возраста, мистер?..

Он спокойно пожал Озпину руку.

— Меня зовут Жон. И да — я с нетерпением жду ее выступления.

— Жон, Жон Арк, — задумчиво произнес Озпин, словно пытался что-то вспомнить. Сам Жон слегка напрягся, не видя ни единой причины, по которой директор Бикона мог бы знать его имя... Не в этот раз, когда он в его Академию даже не попытался поступить. Для Озпина Жон должен был оказаться еще одним незнакомцем из тысяч прочих.

— Сомневаюсь, что вы раньше встречались, — поспешил вмешаться Николас.

Озпин наконец отпустил руку Жона и отступил на шаг назад. На лице отца всё еще была видна улыбка, но судя по напряжению мышц, он злился. Сильно. Словно Озпин каким-то образом оказался причастен к смерти Сильвер, хотя такого просто не могло быть. В те времена он всё еще являлся молодым преподавателем в Биконе.

— Просто я удивился силе его рукопожатия, — пояснил Озпин. — Для нетренированного человека она весьма велика.

Жон внезапно понял, что тот проверял его руку на характерные мозоли, а возможно, и на наличие ауры... Кое-что — например, стертые кончики пальцев — вполне можно было списать на занятия с гитарой, но вот остальное безошибочно указывало на тренировки именно с оружием. Да и насчет ауры... Вроде бы кое-кто мог ее ощущать до какого-то предела. К примеру, та же Пирра как-то определила ее размеры у Жона. Почему бы Озпину не обладать точно таким же навыком?

— У него имеется аура, — хмуро признал очевидное Николас. — И я его немного тренировал — ровно настолько, чтобы он сумел себя защитить.

— Должно быть, твое обучение превосходит всё то, что мы способны предложить в Биконе, — произнес Озпин. — Особенно если после них ребенок может в одиночку и без оружия убить Беовульфа.

Жон моментально напрягся, как, впрочем, и Николас. Даже Джунипер стала смотреть на него с некоторым беспокойством. Только его сестры никак не отреагировали на это заявление. Та же Глинда оказалась удивлена, явно ни о чем подобном не подозревая... Да и Озпин тоже не должен был знать об этом случае.

— Как вы-... — попытался прояснить этот момент Жон, но замолк, когда Озпин посмотрел прямо на него.

— Сведения о любой активности Гриммов фиксируются и стекаются в Вейл, чтобы выявить бреши в обороне поселений. Данное нападение на гражданского осталось бы практически незамеченным, если бы не тот факт, что ребенок без ауры убил атаковавшего его монстра. Должен сказать, молодой человек, что подобным достижением мало кто способен похвастаться. Такой талант не должен пропадать зря.

— Озпин... — дернула его за рукав Глинда, явно заметив ярость во взгляде Николаса.

— Я слышал, что вы сражались ради тех, кого любили, мистер Арк, и это должно послужить примером для всех Охотников. Возможно, вам стоит поступить в Бикон в этом году. Я мог бы рассмотреть-...

— Нет.

— П-прошу прощения?..

Если бы сейчас получилось сфотографировать Озпина, то Жон обязательно повесил бы эту фотографию в рамку на стену. Его глаза оказались даже круглее очков, брови — подняты вверх, а рот — забавно приоткрыт. Впрочем, привычка к самоконтролю моментально вернула всё на свои места.

— Благодарю за предложение, — сказал Жон, — но у меня нет никакого желания становиться Охотником.

Николас сразу же расслабился, а из воздуха окончательно исчезла угроза начала боевых действий. Жон воспользовался подвернувшейся возможностью и отступил тому за спину, прикрываясь отцом от внимания директора Бикона.

— Вот так, Озпин, — ухмыльнулся Николас. — А теперь, если ты нас извинишь, то стоит уже вернуться обратно в зал.

Тот так ничего и не ответил, лишь проводив взглядом их семью. Жон старался смотреть только в спину отцу, борясь с желанием обернуться и молча извиниться. Нет, не перед Озпином, пусть к нему и не имелось никакой ненависти, а перед всеми остальными, кого он этим своим решением обрекал на смерть.

В следующий раз у него окажется достаточно времени, чтобы как следует подготовиться и всех спасти. Это обещание крутилось в голове Жона, пока он вновь занимал свое место, а свет начинал тускнеть.

Какова вообще была вероятность этой встречи? Нет, присутствие на концерте Озпина оказалось вполне ожидаемым — тот являлся ничуть не менее публичной фигурой, чем Вайсс Шни, и конечно же, желал оказать ей поддержку в связи с ее поступлением в Бикон. А может быть, действительно пришел немного расслабиться и отвлечься от дел перед самым началом учебного года.

Странным тут было то, что они находились на одном и том же балконе — в одной и той же зоне для важных гостей...

Наверное, Жон опять испытывал приступ паранойи. Его отец спас брата организатора этого мероприятия, так что не имелось абсолютно ничего удивительного в том, что в качестве благодарности им выделили лучшие места. А Озпин был богат и знаменит, так что вряд ли стал бы экономить на билетах.

И всё же Вейл заставлял Жона постоянно оставаться в напряжении... Сначала столкновение с Блейк, а теперь еще и с его бывшими преподавателями. Когда на сцене появилась Вайсс, он попытался расслабиться и отбросить от себя все сомнения.

Кстати, почему она была одета в свой боевой костюм, а не в какое-нибудь платье?

Зрители стали хлопать, уже предвкушая ее выступление, и Жон к ним тут же присоединился, напрягая зрение, чтобы получше ее рассмотреть. С такого расстояния Вайсс казалась белым пятнышком в свете софитов.

Когда Жон увидел ее в самый первый раз, то вроде бы даже влюбился. Глупец, привлеченный ее красотой и каким-то странным представлением об идеале женщины. Наверное, она именно так о нем и подумала, устав от направленного на нее света и криков фанатов.

Жон понимал, почему Вайсс могла его недолюбливать. Со временем его бесконечно повторявшиеся жизни их сблизили, но вовсе не до той степени, о которой он наверняка когда-то мечтал. Скорее всего, Жон мог назвать ее подругой, хотя Вайсс и проводила гораздо больше времени со своей командой, Руби или даже Пиррой. И всё же они не раз прикрывали друг другу спины, когда дела становились совсем уж плохи... то есть постоянно.

Для Жона этого было более чем достаточно, и для Вайсс, насколько он мог сказать, тоже.

Его глаза закрылись, когда она начала петь под аккомпанемент оркестра, явно старавшегося ее не заглушать. Зрители затаили дыхание. Не было слышно ни вспышек фотоаппаратов, ни каких бы то ни было перешептываний. Ее пение оказалось очень красивым. Словно океанические волны, звуки ее голоса накатывались на Жона, пытаясь унести его куда-то вдаль. В мастерстве Вайсс не могло быть абсолютно никаких сомнений... Если кто-то и считал, что она добилась известности лишь благодаря своей фамилии, то одно единственное выступление легко могло его заткнуть.

Почему она скрывала подобный талант в Биконе?

Или этот вопрос, наверное, стоило сформулировать несколько иначе — зачем ей вообще понадобилось оставлять карьеру певицы и становиться Охотницей? Сколько времени и сил Вайсс потратила на то, чтобы отточить свои музыкальные навыки, а затем забыть о них и больше никогда не использовать?

У нее должна была иметься для этого очень весомая причина... Впрочем, иначе у Вайсс и не бывало. Возможно, семейные проблемы, обязательства или желание сбежать из Атласа? Разумеется, с Жоном у нее о таких вещах разговор никогда не заходил, но Руби вполне могла что-то знать. С другой стороны, она более чем заслуживала подобного доверия и никогда не рассказала бы тайну Вайсс никому — даже Жону.

Да и не его это было дело, в конце концов.

Жон ведь не собирался поступать в Бикон, так что и с Вайсс или той же Руби в нынешней жизни даже не познакомится. В этот раз им придется как-нибудь прожить и без него.

Мелькнула мысль о том, кто именно мог бы занять его место в команде. Хотя, наверное, студентов, проваливших вступительные испытания, было более чем достаточно. Некоторых из них спасали преподаватели, а другие не успевали добраться до реликвий за отведенное время, поскольку их на всех просто не хватало.

В конце концов, в Биконе имелось ограниченное количество мест, так что принять туда всех желающих никак не могли. Наверное, как раз один из тех, кому не посчастливилось в предыдущих жизнях, и станет партнером Пирры Никос.

Обрекал ли этим Жон на смерть еще одного человека?

Он потряс головой, избавляясь от всяческих дурацких мыслей. Будет именно то, что будет, а его идиотское самобичевание никак на этот результат не повлияет.

Жон поднялся вместе со своей семьей, аплодируя сделавшей реверанс Вайсс. Его слуха достигли слова Джунипер о том, насколько она была красивой и милой — словно маленькая куколка. Хотелось расхохотаться, но он сдержался. Жон прекрасно знал, что Вайсс была точно такой же милой и приятной в общении, как какой-нибудь Беовульф, мало чем отличаясь от него по характеру. Не зря же в Биконе ее называли "Снежной Королевой".

— Вайсс Шни, дамы и господа, — произнес вышедший на сцену ведущий, указывая на медленно отступавшую к кулисам звезду этого вечера.

Аплодисменты стали еще громче, а из зала полетело еще больше цветов. Жону было понятно, что Вайсс окончания всего этого действия ждать совсем не собиралась, но зато ведущий встал прямо посреди сцены и, когда аплодисменты смолкли, а зрители вернулись на свои места, вновь поднес к губам микрофон.

— И я снова благодарю вас всех, что вы пришли на последнее выступление Вайсс Шни, сборы от которого принесут немало добра всему Вейлу.

Разумеется... И немалая часть этого самого добра обязательно осядет в карманах тех, кто и организовал всю эту благотворительность.

— Но мы рады вам сообщить, что этим чудесным вечером будет проведена лотерея, у победителя которой появится шанс на встречу с мисс Шни еще до завершения ее карьеры в музыкальном мире.

Наверное, в этом тоже не имелось ничего необычного... В конце концов, Жон никогда раньше не бывал на ее концерте, так что, скорее всего, эта лотерея проходила тут каждый раз.

Больше всего его удивило то, что у Вайсс вообще могли иметься те же проблемы с фанатами, что и у Пирры. Последняя, к слову, пару раз обмолвилась о том, что именно из-за поведения Вайсс до церемонии посвящения с самого начала у них не слишком-то и ладились отношения.

А ведь у этой пары звезд, как оказалось, имелось немало общего.

Может быть, без вмешательства самого Жона в их разговор, Вайсс с Пиррой даже стали бы напарницами. Он не представлял себе, как Вайсс смогла бы уживаться в одной команде с Реном и Норой — особенно последней — но на это наверняка было бы очень весело посмотреть со стороны.

А вот насчет нынешней лотереи Жону волноваться и вовсе не требовалось. Из более чем сорока тысяч зрителей его шанс на победу-...

— Жон Арк! Я приглашаю нашего победителя пройти за сцену!

— О Боги, — прошептала Лаванда, пока остальные члены семьи радостно ему аплодировали. — И какова была вероятность твоей победы?

— Один из сорока тысяч, — проворчал Жон. — Практически невозможно чисто статистически.

Мог ли у него иметься хоть малейший шанс?

Его ладони с такой силой сжали подлокотники, что Жон даже начал опасаться случайно их сломать.

Нет, удача тут была ни при чем... Блейк на том самом поезде, на котором поехала в Вейл их семья? С каких вообще пор составы стали делать наполовину пассажирскими, а в остальном — грузовыми?! В чем заключался смысл подобного идиотского решения?

Тогда Жон всё списал на случайность — ему не повезло. Встреча с Озпином и мисс Гудвитч тоже могла оказаться неудачным стечением обстоятельств... Да еще и их присутствие на том же самом балконе, а также сам факт того, что Озпин знал о его столкновении с Беовульфом. Что, тоже невезение?

Подождите, а само появление возле их дома тех Беовульфов? Ничего такого не случалось ни в одной из его жизней... На что следовало списать двух монстров, прокравшихся мимо всех дозоров, патрулей, Николаса и других домов, где тоже, вообще-то, жили привлекавшие их люди?!

Это было попросту невозможно.

Совсем невозможно. Мало того, что каждое из этих событий было невероятным, так еще и происходили они друг за другом без какого-либо вмешательства с его стороны... Или Жон уже окончательно сошел с ума?

Любое внесенное изменение ухудшало общую ситуацию — это он уже давным-давно понял. К примеру, если Жон слишком рано убьет Синдер, то Вейл окажется залит кровью, поскольку кое в чем Адам являлся еще большим чудовищем. Но в этот раз он абсолютно ничего не менял... кроме того факта, что не собирался поступать в Бикон.

"Возможно, вам стоит поступить в Бикон в этом году, мистер Арк".

Нет... Как вообще мог его отказ вылиться во всё это? Угроза смерти матери, разнообразные встречи и прочее?

— Иди, Жон! — окликнула его Джунипер, когда к ним подошли двое мужчин, чтобы сопроводить его в нужное место.

Они вели его по залитым светом коридорам под аплодисменты и свист стоявших с обеих сторон людей.

Словно на казнь.

Нет, этого не будет! Жон туда не попадет вне зависимости от того, устроило ли всё это его Проявление, Озпин или сама судьба. На этот раз он не собирался лезть в самое пекло!

* * *

 

— Что?!

— Прошу прощения, мисс Шни. Таково было желание вашего отца. Мне казалось, что вам об этом уже известно.

Желание ее отца? Разумеется... Кто еще мог устроить нечто подобное, и не подумав ее предупредить.

Склонившийся перед Вайсс человек явно пытался не навлечь на себя ее гнев. Скорее всего, опасался за свое место, жизнь или даже семью...

И она такие ситуации просто ненавидела.

— Это вовсе не проблема, — произнесла Вайсс, делая глубокий вдох и вновь натягивая на лицо маску безразличия. — Новость застала меня врасплох, и мне нужно некоторое время на то, чтобы подготовиться. Вы можете задержать гостя на несколько минут?

— Конечно, мисс Шни, — отозвался мужчина, явно испытав немалое облегчение. Неужели все служащие ПКШ настолько боялись ее отца? Или хуже того — ее саму. — Еще раз приношу свои извинения.

Дверь закрылась еще до того, как Вайсс успела ему сказать, что тут не было его вины. Впрочем, он вполне мог ей не поверить, а то и просто проигнорировать ее слова.

Всего лишь через неделю Вайсс окажется в Биконе, а уж там она сумеет продемонстрировать всем, чего сможет добиться вне Атласа и без влияния ее семьи.

Вайсс оценила свое отражение в зеркале. Уродливый шрам всё равно проступал на лице вне зависимости от количества использованной пудры. Уголки губ сами собой опустились, а палец потянулся, чтобы коснуться поврежденной кожи.

Впрочем, всё могло закончиться и гораздо хуже. По крайней мере, у нее остались оба глаза.

В дверь осторожно постучали. Светло-голубые глаза расширились от ужаса, когда Вайсс вспомнила о ее нынешней ситуации. Быстро отряхнув одежду, она бросила еще один взгляд в зеркало. Горло немного болело после выступления, да и вид оказался слегка уставшим, но в целом всё было в полном порядке.

Нацепив на лицо приветливую улыбку, Вайсс грациозно повернулась к двери.

— Входите.

— Это мистер Жон Арк, — представил вошедшего всё тот же мужчина.

Победитель оказался молодым человеком примерно ее возраста, но гораздо выше ростом. Еще он обладал светлыми волосами и темно-синими глазами. А вот от взгляда на его одежду захотелось слегка поморщиться. Нет... она выглядела вполне приемлемой, но вот хоть сколько-нибудь модной ее назвать было никак нельзя. Да и не привык он, похоже, носить костюм. Разумеется, они сейчас находились вовсе не на одном из званных вечеров ее отца, но всё же...

— Он оказался достаточно удачливым для того, чтобы выиграть возможность с вами встретиться, мисс Шни.

— Да-да, спасибо. Подождите, пожалуйста, снаружи.

Вайсс что, выглядела совсем глупой или вообще маленьким ребенком, чтобы ей всё это объяснять?

— Снару-... Мисс Шни, вам не следует оставаться наедине с незнакомым молодым человеком.

Вайсс захотелось приложить ладонь к лицу. Ему и в самом деле требовалось говорить всё это о том, кто, вообще-то, тоже здесь присутствовал? Пусть этот парень и выглядел немного неряшливо, а также вряд ли принадлежал к ее обычному кругу общения, но не стоило обвинять его в том, что он тут же попытается на нее наброситься, как только представится такая возможность.

Наверное, именно из таких вот мелочей и складывалась плохая репутация семьи Шни.

Парень слегка прищурился.

— Уверен, что абитуриентка Бикона легко сумеет справиться с обычным гражданским в случае необходимости, — немного раздраженно произнес он.

Вайсс сдержала улыбку, отметив для себя его уверенную речь. Большинство фанатов в ее присутствии либо что-то мямлили, либо с восторгом буквально заваливали ее кучей слов о своей к ней любви. Оскорблений они, кстати, даже не замечали.

— Не стоит обижать тех, кто пришел посмотреть мой концерт. И если что-то пойдет не так, то с этим справлюсь или я сама, или моя охрана.

Скорее всего, той же Винтер не приходилось через всё это проходить...

Мужчина явно заколебался, но все-таки решил, что спорить с ней было не в его интересах. Поклонившись, он поспешил покинуть комнату, аккуратно закрыв за собой дверь.

Вайсс хотелось бы расслабиться и отдохнуть после выматывавшего выступления, но вместо этого приходилось улыбаться какому-то незнакомому парню.

— Ну... поздравляю с победой в этом соревновании. Рада с тобой познакомиться... Жон, да?

— Хм, — кивнул тот, опершись спиной на ближайшую стену. — Я даже не подозревал о том, что существовало какое-то соревнование.

То есть их таких было уже двое...

— Итак... — протянула Вайсс. Обычно говорить ей не приходилось, и основные проблемы начинались с самыми застенчивыми фанатами. Впрочем, этот Жон застенчивым вовсе не выглядел. Ее присутствие его, казалось, ничуть не смущало и не напрягало. — И что же привело тебя на мой концерт?

— Семья. У меня случился... небольшой инцидент, после которого я оправился. Родители решили отпраздновать это короткой поездкой в Вейл.

Небольшой инцидент, да? Билеты на ее концерт стоили слишком дорого, чтобы отмечать этим нечто незначительное. Тут явно было что-то такое, что ставило под вопрос само его выживание. Несчастный случай или, например, сложная операция.

Впрочем, Вайсс не были интересны причины его здесь появления. От нее требовалось лишь оставаться вежливой и развлекать его минут десять, а затем дать автограф и попрощаться. А если он окажется очередным идиотом, намеревавшимся получить ее поцелуй, то Вайсс просто ткнет его рапирой.

— Я рада, что у тебя всё окончилось благополучно. Твоя семья тоже здесь?

— Да, все десять человек. — Наверное, она все-таки не сумела удержать лицо, потому что парень усмехнулся и пояснил: — У меня очень много сестер.

Да уж, действительно много... Вайсс с трудом могла себе представить больше одной Винтер, но наверняка это было бы самым настоящим кошмаром!

К слову, он до сих пор не предоставил ни единой зацепки, с которой можно было бы начать нормальный разговор... Даже о семье так ничего и не рассказал, просто замолчав после ответа на ее вопрос.

— Тебе не хотелось бы о чем-нибудь меня спросить? — наконец поинтересовалась Вайсс. — В конце концов, мы же не каждый день встречаемся.

В глазах парня мелькнуло что-то непонятное... вроде бы даже веселье.

— Да, не каждый... Почему ты решила оставить музыкальную карьеру и пойти в Охотницы?

— Не твое дело! — рявкнула Вайсс, даже не успев задуматься над ответом. Секундой позже она взяла себя в руки, вновь натянув на лицо вежливую улыбку. Проклятье, именно об этом у нее без конца и спрашивали дома. Зачем нечто подобное понадобилось знать еще и ему? — Я прошу проще-...

— Нет, всё в порядке. Это действительно не мое дело. Просто мне было немного любопытно.

Вайсс слегка прищурилась, глядя на парня и пытаясь отыскать в нем признаки хоть какой-нибудь фальши. Но нет, похоже, ее ответ его и в самом деле ничуть не волновал. А еще в нем имелось какое-то странное самодовольство и всё та же капелька веселья. Остальные на такое проявление ее характера реагировали совсем иначе.

— И всё же я прошу прощения. Это очень личный вопрос.

— Тогда не стоит на него отвечать. Какой твой любимый музыкальный инструмент?

— Эм... пианино. Больше всего я люблю играть на пианино.

— Хорошая вещь. Сам я играю на гитаре, но наверное, научусь и на пианино, когда вернусь домой.

Вайсс оценила его готовность сменить тему разговора, хотя и оказалась слегка выбита из колеи. Большинство людей после получения извинений постарались бы на нее надавить, копнув немного поглубже.

— То есть ты занимаешься музыкой и поэтому твои родители привели тебя на мой концерт?

— Ага. Моя цель заключается в том, чтобы путешествовать по Ремнанту в качестве музыканта. Да и родители считают, что для меня это будет довольно неплохим занятием. Но собирать такие огромные залы, как ты, я, конечно же, не стану. Мне это кажется уже как-то слишком.

— Не все желают оказаться лучшими, — великодушно согласилась с ним Вайсс. Разумеется, ее самой это ничуть не касалось, поскольку Шни должна была всех во всем превзойти — и честно говоря, подобное ей даже нравилось. Но ведь остальные не были обязаны разделять ее идеалы, верно? — Так ты хочешь собрать свою группу?

Беседа проходила очень просто, не задевая никаких опасных тем. Именно это Вайсс и требовалось. У нее оказалось достаточно времени, чтобы передохнуть, даже не заботясь о поддержании маски.

Может быть, он так поступал вполне осознанно, а возможно, ему действительно всё было совершенно безразлично. Его поведение сильно отличалось от привычных ей фанатов, но это было и к лучшему. Вайсс ничуть не хотелось столкнуться с очередным восторженным идиотом или — хуже того — мужчиной втрое старше нее, моментально впадавшим в детство в ее присутствии.

— Я больше склоняюсь к карьере странствующего менестреля. Хочу путешествовать между Королевствами, останавливаться там, где мне понравится, и зарабатывать на жизнь собственными навыками.

— Ну, это... — глупо, ненадежно и бесперспективно, — довольно интересный выбор.

— Ты ведь на самом деле не соглашалась на нашу встречу, так? — внезапно спросил ухмыльнувшийся парень.

— Что ты имеешь в виду? Мы же все-таки встретились.

Ее удивил даже не сам вопрос, а тот факт, что он сумел что-то заметить. Вайсс была уверена в том, что достаточно хорошо скрывала свое раздражение — ну, кроме той вспышки насчет смены профессии.

— Нам вовсе не обязательно продолжать, если тебе этого не хочется, — пожал плечами парень. — Я вовсе не собирался ни в чем участвовать, так что ничуть не расстроюсь. Как насчет того, чтобы остановиться на этом?

Его предложение было слишком хорошим, чтобы оказаться правдой. Такую ловушку обычно расставляли журналисты, чтобы попытаться заставить ее заколебаться... вот только он не был похож ни на одного из них.

Оказалось бы очень даже неплохо перестать зря тратить время и принять наконец душ. Слишком уж жарко было на сцене под светом софитов, да и в связи с поступлением в Бикон у нее имелось о чем подумать.

— Если ты настаиваешь... — медленно произнесла Вайсс, внимательно отслеживая его реакцию.

Парень вновь пожал плечами.

— Да. Рад был с тобой познакомиться, удачи в Биконе и всё такое прочее.

— Тебе тоже, Жон... удачи с твоей музыкой. Возможно, однажды я увижу твое выступление.

В его глазах снова вспыхнуло какое-то совершенно непонятное веселье, но он не стал ничего отвечать, а просто кивнул и вышел из комнаты. Лишь услышав удалявшиеся по коридору шаги, Вайсс позволила себе расслабиться, усевшись перед зеркалом и стерев с лица вежливую улыбку.

Какой все-таки странный ей попался парень...

* * *

 

Ладно, всё прошло не так уж и плохо. Разговор шел вовсе не о Биконе и поступлении туда Жона, да и для Вайсс он так и остался просто еще одним лицом в череде многих.

Наверное, Жон просто принимал всё это слишком близко к сердцу. Что вообще могло заставить его поступить в Бикон, кроме неожиданно вспыхнувшей старой любви, за которой он прыгнет прямо в самое пекло?

Немного странно, конечно, оказалось увидеть на Вайсс эту вежливую маску, но, скорее всего, такой она и была до Бикона. О, Жон ведь пару раз замечал у нее точно такую же улыбку — когда Вайсс делала что-то не то, а потом разговаривала по этому поводу с преподавателями. В остальное же время в выражениях она ничуть не стеснялась.

"Возможно, однажды я увижу твое выступление".

Ха... Вроде бы Жон уже сыграл разок для нее на гитаре. По крайней мере, захлопнувшуюся прямо перед его лицом дверь он всё еще помнил.

Так, ладно. Сестры наверняка попытаются убить Жона, если поймут, что тот ушел со встречи с самой Вайсс Шни, потому что ему было скучно, но вот в остальном всё прошло очень даже хорошо.

Он постарался расслабиться, постепенно избавляясь от напряжения и страха. Ему не о чем было волноваться... Как вообще победа в какой-то там лотерее и встреча с Вайсс могла заставить его поступить в Бикон? Наверное, на него так действовало именно пребывание в Вейле.

Не стоило-...

— Ой! — воскликнула какая-то девушка, врезавшись в него и упав на пол коридора. Жон прошел еще пару шагов, но все-таки сумел удержаться на ногах и не свалиться на нее сверху. Нервно рассмеявшись он протянул ей руку.

— Извини, что так получилось. Я не смотрел, куда именно шел.

— Никаких проблем. Наверное, я тоже слишком сильно задумалась.

Жона моментально охватила паника.

— Нет! — крикнул он, отскакивая от девушки и глядя на нее так, будто она в любой момент могла на него наброситься. Ему следовало оказаться как можно дальше отсюда! Бежать!

— Что-?.. — удивленно спросила Пирра, сидя на полу со всё еще вытянутой к нему, чтобы принять его помощь, рукой.

Жон зажмурился и все-таки перешел на бег.

Проклятье, проклятье, проклятье!

Это уже точно не было случайностью! Никакие совпадения не могли организовать всё то, с чем ему уже довелось столкнуться...

— Не в этот раз, Судьба, — прорычал Жон. — Я не буду твоим рабом!

Мелькнувший впереди зеленый цвет заставил его тихо выругаться и нырнуть в ближайший альков, избегая Озпина и мисс Гудвитч.

— ...и всегда сохраняет бдительность, Глинда. Кроме того, если глаза меня не обманули, то обучен там не только парень. Старшая из дочерей тоже ведет себя с уверенностью той, кто умеет сражаться.

Они прошли мимо, но Жон предпочел просидеть в своем укрытие еще целую минуту.

Сапфир? В Биконе?.. Нет, он не позволит этому случиться. Кроме того, она не подходила по возрасту, и у нее не имелось открытой ауры. Озпин наверняка хотел заполучить именно его — Жона Арка — но это вовсе не означало, что так оно и будет. Отец выступит на его стороне, так что следовало всего лишь выбраться из Вейла! И не столкнуться с кем-нибудь еще, кто был бы знаком по Бикону. Впрочем, никакое искушение на нем не сработает.

— Я уже сделал свой выбор, — прошептал Жон, подходя к семье. — Я никуда не иду, и это мое окончательное решение. Меня не волнует, что там может произойти.

Он не будет игрушкой ни в чьих руках.

А после хорошего сна и при свете солнца даже Вейл станет немного лучше.

Их семья отправилась к тому отелю, где они остановились, и к счастью, по пути им так никто и не повстречался.

* * *

 

К сожалению, в Вейле требовалось пробыть еще как минимум один полный день, и его Жон проводил вместе с сестрами. Разумеется, он попытался прикинуться больным и остаться в номере, но всё это продлилось ровно до тех пор, пока Сапфир с Сэйбл не пришли с платьем и не пригрозили его в него переодеть, заодно напомнив, что в детстве именно так с ним и поступали.

— Что за дерьмо с тобой сейчас творится? — поинтересовалась Хазел, со вздохом посмотрев на свой молочный коктейль и вытерев рот. — Ты оглядываешься по сторонам так, будто ожидаешь появления полиции. Нам ничего не следует узнать о твоей встрече с той Шни?

— Что? Нет! Я просто... неважно себя чувствую.

— Вот только не надо снова начинать всё то же дерьмо.

Жон хмуро посмотрел на Хазел, но так ничего и не сказал. Она всё равно не поймет. Он и сам-то не слишком хорошо понимал, но вчерашний день наглядно показал, что вокруг него творилось нечто странное. Ему оно ни капельки не нравилось, и попадаться на эти уловки Жон не собирался.

— Отпусти мои уши! — раздался знакомый голос.

Проклятье! Даже десяти минут спокойно посидеть не дадут!

— Вот ведь придурок, — проворчала Амбер, уставившись в свой пломбир. Судя по ее виду, она чуть ли не хотела кого-то там убить.

Жон практически ожидал, что это окажется Кардин, хотя, пожалуй, с ним вышел бы уже перебор. Но нет, вместо него к Вельвет приставали какие-то детишки.

Детишки...

Хотелось встать и отвесить хорошего пинка этой "великой" Охотнице, чтобы вела себя соответствующе. Ну, например, сама бы их остановила или хотя бы ушла куда-нибудь еще, но не стояла и не ждала, пока ей кто-нибудь поможет!

О да... Жон уже осознал, что этот день не будет отличаться от предыдущего.

Но в подобную ловушку он точно не попадется.

— У меня появилось желание сходить туда и выбить из них всё дерьмо, — сказала Хазел, поднимаясь на ноги.

Жон вздохнул, перехватив ее за запястье. Вот только вмешивать во всё это еще и членов семьи ему не хватало.

— Ты сделаешь только хуже. Спасешь ее в этот раз, но в следующий тебя рядом не окажется, так что ей от них достанется еще больше.

Хазел явно хотела с ним поспорить, уже обдумывая свои аргументы, но все-таки с недовольным видом опустилась обратно.

С Вельвет всё окажется в полном порядке. Она была гораздо сильнее, чем выглядела на первый взгляд.

— Вы уже закончили с едой? — спросил Жон, оглядывая пустую посуду сестер. — Почему бы нам не пойти куда-нибудь еще? Я слышал, что где-то здесь расположен большой торговый центр.

Его предложению они радовались довольно вяло, но все-таки последовали за Жоном. Вряд ли их вдохновляла мысль бросить Вельвет в подобной ситуации, но что-либо изменить им было не под силу. Сложно кого-то моментально убедить в твоей правоте, особенно не прибегая при этом к насилию.

— Откуда ты вообще узнал, куда нужно идти? — поинтересовалась Корал. — Мы ведь никогда не были в Вейле, но тебе оказалось известно местоположение и этого кафе, и того торгового центра, к которому мы сейчас направляемся.

— Просто спросил об этом девушку-администратора в отеле, — солгал Жон. — Свой номер она мне не дала, но зато подсказала всякие интересные места.

— Скорее всего, только для того, чтобы от тебя избавиться, — усмехнулась Джейд. — Похоже, наш брат не так уж и неотразим, как ему кажется.

— И потому за прошедший месяц у меня было больше партнеров, чем у вас двоих вместе взятых за... всю жизнь?

— Я просто себя берегу, — проворчала Джейд, смущенно отвернувшись. — Кроме того, у тебя до сих пор нет нормальной девушки.

— А, — отмахнулся от нее ухмыльнувшийся Жон. — Я вовсе не ищу серьезных отношений.

— И в этом ты весьма преуспел. Ни одна девушка Анселя не согласится, чтобы ты стал ее парнем — с такой-то репутацией.

— Странствующему менестрелю не нужны подобные привязанности, — улыбнулся Жон.

Некоторые из его сестер рассмеялись, другие — закатили глаза, а вот он сам прищурился, ощутив чьи-то недобрые намерения. Источник найти не составило особого труда благодаря мерзкой ухмылке. Кардин Винчестер шел по улице нарочито развязно, не сдерживая движений рук, вынося вперед плечо одновременно с ногой и странно покачиваясь.

Жон легко мог проигнорировать всяких идиотов-подростков... Он делал это уже неоднократно. К сожалению, у него из головы выпало, что сейчас перед ним находился именно Кардин.

— Эй! Смотри куда идешь! — буркнул тот, толкая его рукой в грудь. Вряд ли этот самый толчок можно было назвать сильным, но Жон оказался к нему совсем не готов, и ему пришлось отступить на шаг назад, а затем сдвинуться влево, чтобы позволить Кардину пройти... Разумеется, тот и не подумал никуда уходить. В конце концов, он с самого начала намеревался с кем-нибудь сцепиться. — Ты ходишь по улицам Вейла так, будто они принадлежат тебе, и мешаешь настоящим героям этого города.

Но Жон вовсе не собирался попадаться на эту приманку.

— Извини, я случайно. Ничего ведь страшного не произошло, верно? — произнес он, пытаясь взглядом внушить сестрам мысль не вмешиваться. Хазел или Джейд вполне могли полезть в драку с Кардином, но здесь был не Ансел, да и перед ними стояла вовсе не слишком много возомнившая о себе малолетка, которую можно было отогнать одним подзатыльником. У Кардина имелась аура, соответствующие тренировки и оружие, да и Жон отлично знал, что тот умел всем этим пользоваться. — Мне не нужны никакие неприятности.

— Тогда тебе стоило подумать об этом еще до того, как врезаться в меня, — ответил Кардин, снова толкая Жона — на этот раз обеими руками. Тот с трудом подавил в себе желание перехватить эти самые руки, опрокинуть Кардина на асфальт броском через бедро, а затем переломать ему все кости, вместо этого отступив еще на шаг назад в момент толчка.

— Ты что, собираешься напасть на гражданского? — удивленно спросил Жон. — Гражданского, который, к слову, показывает сестрам город. Или ты намереваешься и их избить, когда они попытаются за меня вступиться?

— А ты желаешь спрятаться за их юбками, да? — фыркнул Кардин. — Ну что же, иного я от тебя и не ожидал. Продолжай дрожать за стенами города, гражданский, и может быть, когда придут Гриммы, один из настоящих героев тебя спасет.

А затем он толкнул Жона плечом и с довольной улыбкой отправился дальше. Тот не стал как-либо на это реагировать, лишь повернувшись к сестрам и слегка приподняв бровь.

— Какие гостеприимные в Вейле жители, правда?

Сапфир хмуро посмотрела на него.

— Почему ты не стал защищаться? Отец достаточно хорошо тебя обучил.

Практически все остальные сестры согласно кивнули, а Амбер с Хазел явно были крайне раздражены его пассивным поведением. С другой стороны, а чего еще они ожидали? Что Жон разорвет на себе рубашку и бросится в драку, разбив Кардином Винчестером ближайшую витрину? Его поступок даже на нормальную попытку поиздеваться не тянул. В конце концов, нельзя же было обижаться из-за мнения тех, на кого тебе вообще наплевать.

— Это не решило бы проблему, — пожал плечами Жон. — Кроме того, позволив ему спокойно уйти, я совершенно ничего не потерял. Вы и безо всякой драки знаете, что он — тот еще дебил.

Вряд ли что-то подобное могло успокоить сестер, но для самого Жона дальнейшие действия были кристально ясны. Он станет игнорировать любых людей и их поступки, пока не уедет из этого проклятого города домой.

— Как бы там ни было, вот это и есть главный торговый центр Вейла. Около сотни магазинов с чересчур завышенными ценами, собранных под одной засранной голубями крышей.

— Как романтично, — ухмыльнулась Корал, тут же отправившись, безо всякого сомнения, разыскивать места, где продавали книги. — Почему бы тебе не присмотреть за Амбер, пока женщины развлекаются покупками.

— Я тоже женщина! — вставила сама Амбер.

— Да? — улыбнулась склонившаяся к ней Лаванда. — То есть ты горишь желанием пройтись по магазинам одежды вместе со мной и Сапфир?

— Я не женщина!

— Идем, моя пока еще не определившаяся с полом младшая кто-то там, — закатил глаза Жон, положив руку ей на плечо. — Поищем зал игровых автоматов.

— Да!

* * *

 

Как наверняка говорилось в какой-нибудь пословице, если ты был в одном зале игровых автоматов, то видел их все. Конкретно этот мог похвастаться в три раза большим количеством игр, чем уже привычный в Анселе, и, само собой, в десять раз большим количество мелких придурков, сновавших вокруг. Да и на той какофонии, что сразу же била по ушам, всё это сказывалось далеко не лучшим образом.

Впрочем, перед Амбер открылся целый новый мир.

— О, смотри, Жон! Четвертая часть "Дома Гриммов", "Гонки на Буллхэдах" и "Симулятор Охотника"!

К последнему выстроилась длинная очередь, а глядя на пластиковые мечи, секиры и пистолеты, не сложно было догадаться, что охотились там совсем не на лосей или каких-либо других диких животных.

Жон попытался расслабиться, но никак не мог избавиться от напряжения и даже просто разжать кулаки. К счастью, Амбер ничего не заметила, поглощенная открывавшимися перед ней перспективами.

— Почему бы для начала не полетать на Буллхэдах? — предложил Жон, ведя ее к никем не занятому игровому автомату.

Всё будет в полном порядке. Требовалось всего лишь провести с сестрой несколько часов, а потом ретироваться в отель. И разумеется, повторить всё это еще и завтра. Они вернутся домой, в Биконе начнется новый учебный год, и Жон туда точно не попадет.

Монетки со звоном упали в приемную щель, и улыбнувшаяся Амбер тут же ухватилась за штурвал.

— Что за день, — проворчал Жон, а затем уселся на свое место и, убедившись в том, что сестра его не слышала, добавил: — Что за еб*ный день.

Честно говоря, обычно он был куда более сдержанным, но этот конкретный день вполне заслужил пару крепких словечек.

Утром ему повстречалась Вельвет, затем в него врезался Кардин... В этом самом зале Жон видел Рена с Норой, но к счастью, успел вовремя утащить Амбер в другую сторону. А ведь он когда-то обещал им встретиться в Биконе. Нора была достаточно безумна для того, чтобы попытаться затащить его туда силой... А даже если бы ничего такого и не произошло, видеть разочарование членов своей команды было бы очень больно. Именно поэтому Жон и убежал вчера от Пирры — просто не смог заставить себя посмотреть ей в глаза.

* * *

 

Когда они вновь встретились с остальными сестрами, Жон краем глаза углядел мелькнувший между полками знакомый красный капюшон. Хазел вполне могла вспомнить Руби, но к счастью, ее удалось вовремя отвлечь предложением помочь с сумками. Кроме того, теперь у него было за чем спрятать хмурое выражение лица, когда мимо прошла Эмеральд Сустрей. Разумеется, для всех остальных она являлась всего лишь еще одной незнакомой девушкой, шедшей по улице, но Жону нестерпимо хотелось прикончить ее прямо тут.

Само собой, после этого ни в какой Бикон он не попадет, но данный способ не стать Охотником выглядел несколько... экстремально.

Но и этого оказалось мало! Впереди шли Коко и Фокс, на автобусной остановке Лаванда начала общаться со Скаем Ларком... не говоря уже о пытавшемся флиртовать с Сэйбл Довом. Весь день стал самым настоящим испытанием его самоконтроля: удерживать лицо, ни на кого не набрасываться, не кричать в ярости и не убегать прочь...

Впрочем, ничего из этого не имело абсолютно никакого значения — ни количество встреченных знакомых, ни их попытки с ним заговорить.

* * *

 

— Меня. Это. Не. Волнует! — простонал Жон в подушку, стараясь заглушить ей свой крик ярости. Подобный способ сбросить стресс немного помог, так что он перевернулся на спину, уставившись в плясавшие по потолку отсветы огней ночного города. — Почему вы не можете просто оставить меня в покое? Я ни в чем не хочу участвовать.

Само собой, потолок ничего ему не ответил.

Из-за стены послышался скрип кровати. Жон зарычал, накрыв голову подушкой и стараясь не слышать женских стонов, которые легко пробивались через "звуконепроницаемые" стены. Ну... хуже быть уже просто не могло.

— О, Ники...

Да во имя же...

— У вас что, детей еще недостаточно?! — крикнул Жон, стукнув кулаком по стене. Вряд ли они его услышали, судя по тому, что никакой реакции так и не последовало.

Впрочем, конкретно в этом случае судьбу, испортившую ему весь день, обвинять всё же не стоило. Тут поведение его родителей было вполне естественным.

Хотя им следовало хоть чему-то научиться после восьмого ребенка.

Ладно, всё будет в полном порядке. Жон выдержит, они закончат, и тогда ему удастся хоть немного поспать. Надо было взять с собой наушники, но вся эта поездка вышла настолько внезапной, что он просто о них забыл.

Еще имелась возможность удавить самого себя подушкой, но от этих звуков не спасло бы даже приближение смерти.

Так продолжалось еще несколько очень долгих минут. Жон старался думать о чем-то другом, но даже мысли об уроках, Озпине или проклятом Романе Торчвике никак не могли избавить его от стонов матери.

— Ну всё, хватит, — сказал он, откидывая в сторону подушку и надевая обувь. Всё равно выспаться ему явно не дадут.

И Жон Арк отлично знал, что могло ему помочь в данной ситуации.

* * *

 

— Давай еще, — сказал он, опуская стакан на стойку.

Здоровенный бородатый бармен забрал его, поставив перед Жоном новый, а затем продолжил протирать посуду тряпкой. Тот не стал обращать на это внимание, залпом выпив содержимое очередного стакана, а затем с силой опустив его на стойку.

— Твоя водка не крепче воды.

— Потому что это и есть вода, — отозвался бармен. — Я тебе больше не наливаю. Ты и так уже явно перебрал.

— С чего бы отказывать в обслуживании вполне платежеспособному клиенту?

— Чтобы потом не тащить этого самого клиента до дверей. Тебе вообще повезло, что я у тебя удостоверение личности не потребовал.

Бармен щелкнул его по лбу. Отточенные годами рефлексы, не сдерживаемые более опьяневшим разумом, заставили попытаться перехватить руку...

Но схватить удалось лишь воздух в нескольких дюймах от намеченной цели.

— Видишь?

Плечи Жона опустились.

— Вот ведь дерьмо...

Подобное уже когда-то случалось.

На самом деле, Жон периодически срывался и шел в бар. Иногда во время тренировок еще до Бикона, чтобы избавиться от преследовавших его воспоминаний и боли в мышцах, или уже вместе с командой, чтобы хоть немного расслабиться. Причин для этого имелось множество: забыть, отвлечься, скрасить ожидание.

Никто не называл Жона Арка алкоголиком... ну, по крайней мере, не в том же смысле, что и Кроу, но алкоголь ему действительно нравился. Особенно когда они ходили по барам вдвоем с тем же Кроу.

Вот тогда они развлекались на славу...

Кроме того, существовала и еще одна связанная с этим проблема. Попытки что-то позабыть частенько приводили к тому, что воспоминания начинали путаться. Да и его устойчивость к алкоголю в прошлое не переносилась, так что меру в столь юном теле соблюсти удавалось далеко не всегда. Первые опыты были весьма унизительными, хотя Жон практически ничего о них и не помнил. Вроде бы его таскали обратно в комнату Янг, Рен, Сан, Нептун и однажды даже Нора... Последняя, к слову, еще долго не давала ему об этом позабыть, так что Жон в ее присутствии ничего подобного больше не допускал.

А теперь ему предстояло тащить в отель самого себя...

— Ладно, — то ли вздохнул, то ли икнул Жон. — Не возражаешь, если я здесь посижу до тех пор, пока голова не перестанет кружиться?

— Сиди, — пожал плечами бармен, наполняя его стакан водой из-под крана. — Мне же лучше, если ты уйдешь отсюда на своих ногах. Только не пытайся ничего добыть у остальных. Я уже сказал им, чтобы тебе не наливали.

— Да-да... По крайней мере, в этот раз меня никто не увидит.

Да и к тому же удалось провести здесь как минимум два часа, а это означало, что завтрашним утром ему придется туго.

Вчерашний день вместе с концертом был... честно говоря, просто кошмарным, но в Бикон удалось всё же не попасть. Сегодняшний оказался еще хуже, испытывая Жона на прочность друзьями и врагами. Завтрашний... он проведет в номере, умирая от похмелья и никуда оттуда не выходя.

Его будет мутить и тошнить, а во рту прочно угнездится привкус блевотины...

Но даже это было гораздо лучше, чем вкус золы и собственной крови.

Слишком глубоко задумавшись, Жон даже перестал контролировать, что именно происходило вокруг. Очнулся он только тогда, когда рядом с ним кто-то уселся, а на стойку в поле его зрения легла рука.

— Привет, — ухмыльнулась Янг Сяо-Лонг. — Похоже, кто-то что-то уже отмечает.

— О Боги, — простонал Жон, проводя ладонью по лицу в безуспешной попытке избавиться от этого ужаса. — Только не ты...

— Ух ты! А я и не знала, что моя слава бежит настолько далеко впереди меня. Ну, если только ты не из тех неудачников, которым я отказала в Сигнале.

Это что, Янг желала получить от него информацию, где именно они могли встречаться до этого момента? Сколько, интересно, всего парней приглашали ее на свидание? И зачем она вообще сюда явилась? Неужели у того, кто организовал ему события двух прошедших дней, вообще не имелось ни капли милосердия?

Впрочем, лучше всего будет просто ее игнорировать. В таком случае Янг, словно кошка, пойдет добиваться внимания от кого-нибудь другого. В каком-то смысле ее характер соответствовал ее Проявлению — чем больше ей уделяли времени, тем сильнее пылали ее чувства к этому человеку.

— Что, никакого ответа не будет? Или я уже лишила тебя дара речи?

Жон не собирался попадаться на эту уловку, хотя искушение оказалось очень велико.

С Янг было легко и весело общаться... когда она к тебе хоть немного привыкнет. И еще она была одной из тех, с кем он никогда не заводил романтических отношений. Даже сексом с ней ни разу не занимался, так что и в нынешнюю ловушку тоже попадать не станет.

— Какая жестокость. Эй, бармен. "Клубничный рассвет"! И не забудь один из тех маленьких зонтиков.

Жону не было до всего этого никакого дела... Ни до нее самой, ни до кого-либо еще.

— А ты не слишком молода для этого места?

— Забавно. Его ты обслужил, а меня не хочешь?

— Я учусь на своих ошибках. Повезет, если он вообще сумеет уйти отсюда на своих собственных ногах.

Янг стукнула Жона в плечо. Сильно.

— Ха, какой-то ты слишком слабый, чемпион.

— Я бы не назвал слабым того, кто выпил одиннадцать стаканов водки подряд, — отозвался бармен — вроде бы его звали Хей Сяонг по прозвищу "Джуниор". — Я бы с удовольствием посмотрел, сколько еще он осилит, но мне как-то не понравилось его состояние.

Могли бы поговорить и о ком-нибудь другом...

— Хм, а неплохо. Возможно, для него еще не всё потеряно. Как бы то ни было, Джуниор, я слышала, что ты довольно хорош во всем, что касается информации.

Взгляд Жона сам собой скользнул в их сторону. То есть Янг сюда явилась все-таки не ради него? Просто так уж неудачно им был выбран бар, где предпочитали проводить время всяческие преступники? Наверное, именно поэтому его никто и не спрашивал о документах...

Прошла всего лишь пара лет отдыха, а Жон уже разучился замечать очевидные вещи.

— Такое действительно поговаривают, — осторожно согласился с ней Джуниор.

— Отлично. Меня интересует вся возможная информация об этой женщине, — сказала Янг, показав ему свиток с выведенным на экран изображением. Джуниор задумался, а затем со вздохом покачал головой. — Проклятье. Эй, чемпион, не желаешь помочь красивой девушке?

И не успел Жон что-либо сказать или как-нибудь еще отказаться, как ему чуть ли не ткнули свитком в лицо. Судя по ухмылке Янг, никакого особенного результата она и не ожидала, а просто решила его подразнить.

Темно-синие глаза, ставшие еще темнее из-за воздействия алкоголя, уставились в экран, а лицо исказилось в гримасе ненависти.

Рейвен Брэнвен...

Стакан в руке хрустнул, а по пальцам потекла вода. Сложно было никак на нее не отреагировать...

Жон поочередно освободил пальцы от осколков.

Он понятия не имел, на чьей стороне была Рейвен — даже сейчас — но уж точно не на его, и доверять ей Жон ни в малейшей степени не собирался.

— Не знаю.

А дальше произошло нечто непонятное. Словно комната закрутилась вокруг него — замелькали пол с потолком, столы и стулья, а сам Жон почему-то парил в воздухе. Что-то врезалось в его щеку, и с некоторым трудом он опознал в этом препятствии пол. И еще слышались какие-то крики.

— Дерьмо, — раздался голос Янг, который Жон узнал бы везде. Разум мутило, а еще через секунду что-то задело его щеку.

Ему понадобилось некоторое время на то, чтобы понять, что именно произошло.

— Ты меня ударила? — то ли спросил, то ли констатировал Жон... Пожалуй, он и сам этого не знал наверняка, но зато ему было известно, что у него болела щека, выдался кошмарный денек, а теперь еще и Янг решила всё окончательно испортить!

— Ты ее знаешь. Никто так не реагирует на тех, кого никогда не встречал, — произнесла Янг, глядя на него красными глазами. Жон еще ничего не сделал, а она уже оказалась в ярости и активировала свое Проявление. — И ты мне всё расскажешь.

— Иди в жопу.

Кто-то закричал, а танцевавшие до этого люди разбежались по сторонам, оставляя свободное пространство. У многих тут же нашлись какие-то незаконченные дела где-то еще. На фоне слышались вопли Джуниора, требовавшего от них прекратить, но до него не было дело ни Жону, ни, само собой, Янг.

— Не хочешь изменить формулировку своего ответа? — поинтересовалась она, принимая боевую стойку. Эмбер Селика разложена так и не была, скорее всего, просто потому, что Жон оказался безоружен.

Или выглядел безоружным, поскольку на всякие железяки полагались лишь одни идиоты, никогда не выходившие на ринг против Пирры. Долгие годы таких тренировок могли научить обходиться без оружия кого угодно.

— С меня хватит всего этого! — прорычал Жон, чувствуя, как внутри него что-то сломалось. — И вас всех тоже более чем достаточно!

Он и так ради них очень многим пожертвовал. Даже в нынешней жизни! Разве так сложно было это понять и оставить его наконец в покое?!

Какой-то голос — вроде бы даже внутри его головы — потребовал прекратить и успокоиться, но потом Янг направила кулак ему в лицо, и что-то вопивших голосов вокруг стало слишком много.

Жон чуть сдвинул голову в сторону, пропуская кулак мимо себя. Состояние опьянения ему в этом ничуть не помешало. А затем он сам нанес удар открытой ладонью в горло Янг. Это должно было на некоторое время вывести ее из строя.

Должно было... если бы Жон оказался не таким медленным. Ее пальцы сомкнулись на его запястье, словно тиски, а потом Янг подтянула его к себе и перекинула через плечо. Жон умудрился в процессе нанести ей удар в лицо — просто для того, чтобы немного отвлечь. Но этого оказалось вполне достаточно, чтобы она его выпустила, и Жон приземлился не на пол, а на какой-то столик, давя бутылки и разбрасывая их осколки во все стороны.

— Если ты хорошенько меня попросишь, то я могу даже согласиться на то, чтобы ты сдался и всё мне рассказал.

— Как же с тобой все-таки сложно, — отозвался Жон, поднимаясь со стола и отряхивая с себя целое облако сверкавших в свете танцплощадки осколков.

Неужели это опять вмешалась его судьба? Или ему просто не повезло? Ха, невезением можно было бы назвать встречу с любым из его друзей, а вот всё произошедшее за эту пару дней случайностью точно не являлось.

— Тебя мама манерам не научила? Или ты ее настолько расстроила, что она от тебя просто сбежала?

Это был удар ниже пояса. Жон никогда не стал бы говорить ничего подобного никому из тех, кого он уважал, но сейчас даже его нервы не выдержали.

Но зато реакция Янг оказалась именно такой, какую он и ожидал.

— Аргх! — взревела она, попытавшись оторвать ему голову. Но в ярости у Янг начинались проблемы с аккуратностью исполнения приемов, так что Жон легко поднырнул под ее атаку, нанося свой удар ей по ребрам. Он бы и еще раз ей врезал, но даже в своем нетрезвом состоянии прекрасно помнил, насколько это была дурацкая идея.

Пожалуй, в бою против Янг существовало всего три варианта действий...

Можно было всё закончить одним невероятно сильным ударом, как это сделал Адам. Хотя стоило признать, что тогда она была вымотана после боя с террористами Белого Клыка и Гриммами, и никто другой так и не сумел повторить ничего подобного.

Нео направляла силу Янг против нее самой. Но тело нормального человека на такие прыжки и сальто рассчитано явно не было, и опять же — ни в чьем больше исполнении Жон этого варианта не встречал.

Оставался только последний — долбить Янг по одному удару за раз, словно каменную стену. Медленная и утомительная работа, не позволявшая ей ни ответить, ни активировать Проявление. С другой стороны, о последнем волноваться уже не стоило, а хорошая драка помогла бы Жону окончательно избавиться от последствий опьянения.

Он уже практически забыл это ощущение.

Красные глаза слегка прищурились, когда Жон с легкостью уклонился как от атаки кулаком, так и от последовавшего за ней удара ногой с разворота. Янг старалась загнать его в угол, но он буквально предугадывал каждое ее движение. И это вовсе не было проявлением его мастерства... не с таким дубовым телом. Просто Жон отлично знал ее стиль, поскольку она сама его научила.

Скользнуть в сторону, поднятой рукой заблокировать удар ноги — и тут же отскочить назад, чтобы увернуться от следующего. Теперь можно было ринуться вперед, атакуя в открывшееся плечо.

Улыбка Жона постепенно становилась всё шире и шире по мере того, как он ее теснил. Один особенно болезненный удар в щеку Янг заставил ее слегка пошатнуться и наконец задуматься о том, что именно пошло не так.

— Аргх! Довольно! — неожиданно взревела она, бросившись вперед с куда большей скоростью, чем демонстрировала до этого. Жон инстинктивно поднял руки для блока, но судя по ухмылке на ее лице, это оказалось ошибкой.

Теперь Янг дралась вовсе не в своем стиле. На его памяти, она еще никогда так не поступала, но, видимо, конкретно для этого случая решила сделать исключение.

Жон закашлялся, получив удар локтем в спину, заставивший его шагнуть вперед, чтобы тут же нарваться на ее колено. Согнувшись, он был схвачен за воротник и брошен на какую-то стеклянную колонну.

Музыка смолкла, когда Жон упал на танцпол, пару раз перекатившись.

А затем она подошла к нему, позвякивая обувью и хрустя налипшими на подошвы стеклянными осколками.

С его лица что, капала кровь?

— Больно?

"Больно?"

Зрение на секунду помутилось. Ее светлые волосы моментально потемнели, а во рту Жон ощутил привкус золы и крови... Хотя нет, золы там пока еще не было, но зато вокруг вновь пылал огонь.

— Расскажи мне всё, что тебе известно, — произнесла она.

Рассказать ей? Рассказать, где находились его друзья, чтобы она могла их всех убить? Жон не собирался их выдавать вне зависимости от того, что эта тварь намеревалась с ним сделать!

Его подняли за воротник, а на глаза упала челка. Он попытался отогнать от себя застилавшую взгляд дымку.

Где они вообще сейчас находились?

Она что, вытащила его из-под обвалившихся балок, чтобы еще немного позлорадствовать?

Пальцы Жона дрогнули, а темно-синие глаза едва заметно прищурились.

— А! — вскрикнула эта тварь, когда в ее лицо врезался его кулак.

Рука упала на пояс, но Кроцеа Морс там отсутствовал — опять где-то потерялся. Впрочем, времени на его поиски у Жона не имелось, но зато оставались руки, ноги, ногти и зубы, которые вполне можно было использовать.

Ее следовало убить! Сейчас же!

Пальцы врезались ей в щеку, отбрасывая назад. В ответ она нанесла удар голенью в его колено, что могло закончиться для Жона переломом.

Но ему было уже всё равно. Игнорируя боль, он шагнул вперед, атакуя ее лбом прямо в нос. Не защити ее проклятая аура, и тот наверняка оказался бы сломан. Пришлось повторить еще раз, постаравшись не обращать внимания на ее удар по почкам.

Их вновь окружало пламя, которое пыталось его сжечь... Впрочем так было уже сотни раз до этого и будет тысячи раз после. Для Жона всё это не имело абсолютно никакого значения. Однажды он ее убьет, и всё закончится.

Может быть, даже именно сегодня.

— Стой! — завопила она, и это ничуть не было на нее похоже. В ее голосе появились какие-то еще эмоции, кроме привычного треска пламени...

Как же он ненавидел огонь — безжалостный и вечно голодный, забиравший всё, к чему притрагивался, и обращавший это в пепел. В золу.

Проклятая Синдер.

В его щеку врезался кулак. От его ответной атаки в подбородок она сумела уклониться, выбивая ударом ноги воздух из его легких. Жон успел перехватить атакующую конечность, обрушивая локоть на ее колено. Синдер взревела от боли, отдергивая ногу и чуть прихрамывая, а затем с криком ярости окатила его целой волной пламени, обжигая кожу и заставляя слезиться глаза.

Вопреки своим собственным инстинктам, Жон не стал их закрывать, бросившись прямо в самое пекло.

Жар и подернутый рябью воздух остались позади, когда он занес кулак для удара, намереваясь бить ее до тех пор, пока не останется лишь кровь и куски костей. Красные глаза с яростью и болью уставились на него.

Стоп...

Почему они были красными?

— Ни с места! — рявкнул сразу десяток голосов. Пламя моментально исчезло. Вновь стали слышны хруст стекла и какие-то стоны.

Перед Жоном опять стояла его старая подруга, но уже с заплывшим глазом и разбитой губой. Ее плечи тяжело вздымались и опускались, а Эмбер Селика оказалась разложена... И еще она была готова драться с ним насмерть.

А он сам?.. Нет... конечно же, нет.

— Лечь! — приказал кто-то, и на плечи Жона тут же навалились, укладывая его на пол. Он успел заметить, что с Янг делали то же самое, а потом его голову опустили вниз, и оказавшаяся под ней светодиодная подсветка танцпола отпечаталась на сетчатке. — Вы арестованы. Любая попытка воспользоваться аурой или Проявлением будет моментально пресечена.

— Мы ничего не дела-... — попробовала было возмутиться Янг, но ее заткнули, подняв за волосы.

Впрочем, с Жоном обращались ничуть не лучше. Его тоже подняли, и он наконец сумел своими собственными глазами оценить разгромленный клуб. Пол был засыпан осколками от разбитых бутылок, а мужчины в одинаковых костюмах оттаскивали своих менее удачливых товарищей в безопасное место.

Не осталось ни одного целого столика — все оказались снесены и растоптаны.

— Эту ночь вы проведете в камере, — проворчал один из полицейских, застегивая на Жоне наручники. — В разных камерах, а то вдруг еще решите продолжить.

Жон хотел всего лишь спокойно выпить, но козни судьбы привели его именно к этому безумию. Отец его убьет... Хотя нет, это сделает его мать!

— Чтобы ты знал, — ухмыльнулась Янг, когда их вывели наружу и закинули в полицейский фургон. Вроде бы в толпе мелькнула испуганная Руби, наблюдавшая за арестом ее сестры, но вот сама Янг... она вела себя так, будто ее каждый день возили в участок. — Если бы мы продолжили драться, то я бы тебя победила.

Жон посмотрел на свою подругу, которую чуть было не убил... и которую еще совсем недавно на полном серьезе намеревался прикончить. Он почувствовал раздражение, вину и выпитый алкоголь, а затем содрогнулся всем телом.

— Н-нет! Стой! — успела крикнуть Янг.

И нужно заметить, что Янг, которую зацепило той субстанцией, что изливалась из Жона, вопила гораздо громче и отчаяннее, чем во время их битвы насмерть в клубе. А вот для самого Жона в этой ситуации не было абсолютно ничего такого, с чем бы он уже не сталкивался.

Жон посмотрел на офицера полиции, который сидел за столом напротив него, попытавшись зафиксировать взгляд красных после вчерашнего глаз на этом холеном лице.

— Для тебя же будет лучше, если ты просто всё подпишешь, — сказал тот, поднимаясь со своего места и медленно обходя стол. Жон так и продолжил смотреть на опустевший стул, проигнорировав раздававшийся теперь уже из-за спины голос: — Поверь мне, парень, так будет гораздо лучше...

— Мне кажется, что я и без того прекрасно знаю, как для меня будет лучше, — повторил Жон, наверное, уже в шестой раз.

Этот полицейский что, считал, будто ему еще не доводилось ни с чем таким сталкиваться? А как насчет пыток? Хотя да... от семнадцатилетнего парня подобного опыта вообще мало кто ожидал.

И в этом, к слову, заключалась основная ошибка в данной тактике допроса.

Полицейский ударил кулаком по столу.

— Вряд ли ты действительно это понимаешь. Я пытаюсь тебе помочь... и уже через несколько часов ты можешь горько пожалеть, что отказался от моего предложения.

Жон слегка приподнял бровь.

— Хороший полицейский, плохой полицейский... Прямо как в мультфильмах.

— Я пытался тебе помочь, парень, — со вздохом повторил этот самый полицейский. — В остальном можешь винить только себя.

Он еще некоторое время подождал ответа Жона, но так ничего и не дождавшись, с очередным вздохом забрал со стола свое "предложение".

Жон выдохнул с облегчением, когда от него убрали завтрак из яичницы с беконом. С тем похмельем, которое он сейчас испытывал, его тошнило от одного вида еды. И еще голова... Разве те таблетки от головной боли не должны были уже подействовать?

Если их эффект оказался заблокирован аурой, то он обязательно отыщет Судьбу и что-нибудь ей оторвет. Особенно если она все-таки окажется мужского пола, несмотря на то, какой сукой являлась.

В общем, ей с ним лучше было не встречаться.

Гостеприимства Вейлу явно не хватало... даже когда речь заходила о таких простых вещах, как кровать или еда. За все его жизни Жон не раз попадал в тюрьму, но никогда еще причиной его ареста не оказывалась пьяная драка в баре. Можно ли вообще было винить за это Судьбу?

Впрочем, а почему бы и нет?.. Себе в вину следовало поставить разве что идиотизм самого решения напиться в подобных условиях. Он ведь должен был понимать, что кто-нибудь обязательно пожелает подойти к нему и поговорить, так что стоило вести себя очень тихо и вообще никуда не выходить из номера.

Но вмешался его проклятый характер...

Жона трудно было вывести из себя, и он довольно легко прощал обиды, но друзья не раз предупреждали его о том, что в гневе он очень слабо себя контролировал. И целый день попыток избежать любых связанных с Биконом дел и людей никак не мог оставить его абсолютно спокойным и равнодушным.

Да и Янг ударила первой, а Жон бил уже в ответ. Любая вина, которую он ощущал перед ней еще совсем недавно, исчезла под тяжестью похмелья. Сейчас Жон не был настроен никого прощать хотя бы до тех пор, пока из головы не исчезнет этот жуткий треск.

Впрочем, с Янг всё было в полном порядке...

Да, Жон утратил над собой контроль и зашел гораздо дальше, чем изначально планировал, и будь на ее месте кто-нибудь другой, то сейчас он наверняка сидел бы тут за убийство. Но ведь никто другой и не сумел бы настолько вывести его из себя. Так что с ней всё было в порядке, а за тот удар она вполне заслужила провести в камере целую ночь.

Да и от его алкогольного опьянения она пострадала, пожалуй, даже сильнее, чем от их драки. Ну, по крайней мере, с точки зрения самой Янг именно так всё и было, поскольку ее волосам тоже слегка досталось. Жон надеялся на то, что в ее камере не имелось раковины, иначе что же это окажется за наказание?

Но тут его внимание привлекла вновь открывшаяся дверь. Тот полицейский сказал, что семье Жона уже сообщили об этом инциденте, так что он ожидал увидеть вошедшую в комнату для допросов и разъяренную, словно Смертолов, мать.

Но реальность оказалась даже хуже.

— Если вы и есть мой адвокат, то я хотел бы получить нового, — простонал Жон, потирая виски.

Прекрасно знакомый ему человек ничего не ответил, отодвинув стул и усевшись на него, а заодно прислонив к столу свою трость.

— Завтрак? — предложил директор Озпин, подталкивая в сторону Жона поднос.

Тот вновь позеленел.

— Его вам что, полицейский на входе отдал? — сумел выдавить из себя Жон.

— Да.

— Тогда вы ему, скорее всего, не слишком-то и нравитесь.

Озпин недоуменно уставился на него, но увидев явные признаки тошноты, всё понял и поспешил убрать поднос, поставив его на пол.

— Мне он тоже уже не нравится, — добавил он, когда стало ясно, что судьба запертой в одной машине с Жоном Янг его все-таки не постигнет. — Но что-то мне подсказывает, что я не нравлюсь и кое-кому еще.

— Не вы сами, а то, что вы собой олицетворяете, — вздохнув, пояснил Жон. Он вовсе не ненавидел Озпина, но его здесь появление хорошим знаком явно не являлось. — Мне казалось, я уже говорил, что не собираюсь поступать в Бикон... Так почему же вам понадобилось со мной встречаться?

Озпин тоже вздохнул.

— Всё дело в том, что ваша небольшая... ссора напрямую касается одной из моих студенток. Так что половину ущерба придется оплатить Бикону.

— Половину? Она на меня, вообще-то, напала!

Пусть Жон и ощущал к Янг некоторое сочувствие — особенно за произошедшее в полицейском фургоне — но она ведь всё равно выберется из всех неприятностей благодаря помощи Бикона.

— В драке всегда участвуют как минимум двое, мистер Арк. И записи видеонаблюдения, и свидетельские показания хозяина бара утверждают, что вы с мисс Сяо-Лонг сражались на равных. Также стоит отметить, что вы не воспользовались ни одной из предоставленных вам возможностей закончить этот бой.

— Она не хотела спокойно лежать, — проворчал Жон.

— Дипломатических возможностей закончить этот бой.

— А, точно...

— Вы поставили меня в довольно неудобное положение, мистер Арк, — произнес Озпин, оперев подбородок на сцепленные пальцы. — Одна из моих студенток нанесла немалый урон чужой собственности, не говоря уже о самом факте нападения.

Жон криво улыбнулся.

— И теперь ее оставят после уроков, да?

Разумеется, свободолюбивая Янг ненавидела подобные наказания, но должна же она была научиться не приставать к незнакомым пьяным парням. Да и за тот удар тоже следовало хоть как-то ответить.

— Не совсем... Теперь ей грозит тюрьма, — поправил его Озпин и, явно заметив округлившиеся глаза и приоткрытый рот, добавил: — Вы ожидали чего-то иного, мистер Арк? Мисс Сяо-Лонг является многообещающей Охотницей, обученной профессионалами. Вейлу она способна принести как немало пользы, так и очень много вреда. Охотники и Охотницы имеют очень серьезное преимущество перед обычными людьми, так что все их действия тщательно контролируются, чтобы эти самые преимущества не оказались использованы во зло.

— Но ведь она же ничего не сделала.

Просто Жон с Янг немного подрались и слегка порушили клуб. Разве не тем же самым она занималась и без него?

— Так ли это, мистер Арк? С точки зрения властей, мисс Сяо-Лонг напала на совершенно невинного гражданского. Хотя я и подозреваю, что вы могли ее каким-либо образом спровоцировать, но это никак не меняет того факта, что свои силы и способности держать в узде она не умеет.

Это... было совсем неправильно. Жон ведь не пострадал, да и Янг обычно на людей не бросалась. Да, она любила иногда подраться и разносила тот же клуб Джуниора, но там против нее выступали преступники с открытыми аурами. Скорее всего, Джуниор вообще не вызвал бы полицию, если бы не вмешательство Жона. В этот раз получилось так, что ему нечего было скрывать от властей.

И попав в тюрьму, Янг Охотницей уже не станет, хотя, наверное, и проживет всё же дольше обычного, если, конечно, пребывание в камере, способной сдержать ауру и опасные Проявления, вообще можно было назвать жизнью. Да и в Биконе ее точно не убьют и не покалечат.

Но что это означало для всех остальных?

Янг являлась своего рода душой ее команды. Руби окажется подавлена, оставшись без сестры и ее поддержки, так что замкнется в себе и ни с кем больше не подружится.

Блейк получит какого-то другого партнера, вот только у Жона имелись серьезные сомнения насчет того, что тот отнесется к ее проблемам точно так же, как и Янг. Будет ли он ее искать, если Блейк все-таки сбежит?

Да и Вайсс стала гораздо лучше во многом благодаря именно ее компании. Без Янг и ее шуток она вряд ли вообще сумеет когда-нибудь оттаять.

Но если так получится с командой RWBY, то что же тогда случится с его собственной?

Пирре и без того придется найти какого-нибудь другого партнера, поскольку Жон не собирался поступать в Бикон. И все они наверняка будут страдать из-за того, что некому окажется отвлечь на себя внимание Норы, обращаться с Пиррой так, как она того в тайне и желала, или, например, просто изредка выслушивать Рена.

И разумеется, оставалась еще и Янг... Ее запрут в стенах из камня и металла, где она будет медленно угасать, пока однажды не получит известие о том, что ее младшая сестра погибла во время нападения на Бикон.

И всё только потому, что Жон напился и утратил над собой контроль... Потому что отчаянно желал забыться в скоротечной схватке с сильным противником... Потому что потерял чувство реальности и завел их конфликт туда, куда его заводить совсем не стоило.

"Тебя мама манерам не научила? Или ты ее настолько расстроила, что она от тебя просто сбежала?"

— Я не желаю выдвигать против нее никаких обвинений.

Озпин покачал головой.

— Всё не так уж и просто, мистер Арк. Тут речь идет не только о ваших с ней взаимоотношениях, но и о причиненном ущербе, а также безопасности Вейла. К Охотникам применяются совсем другие законы. Ваша готовность отказаться от любых претензий к мисс Сяо-Лонг ничем ей не поможет... Да и для общественности это будет выглядеть так, будто вас запугали. В конце концов, вы же гражданский.

— И вы со всем вашим влиянием никак не можете ей помочь?

— И как это будет выглядеть со стороны? Директор Бикона сумел спасти от тюрьмы перспективную студентку? СМИ тут же взбесятся, крича о том, что я пожертвовал безопасностью гражданских ради одной единственной Охотницы, — произнес Озпин, еще раз вздохнув, сняв очки и устало потерев переносицу. Это действие оказалось настолько для него нехарактерным, что Жон сразу же осознал, как плохо обстояли дела у Янг. — Дальше последует возрастание негатива, недоверие к Охотникам и акции протеста, что может привлечь к нам немало Гриммов.

Жон промолчал, не зная, что ему на это следовало ответить.

Озпин во многом был прав. СМИ обожали скандалы и наверняка попытались бы вылить на Янг побольше грязи. Если Бикон за нее вступится, то достанется и ему — всё ради повышения рейтингов. Разумеется, Бикон всё это переживет, потому что Королевству он был необходим, но вот Янг... она вполне могла и не выдержать.

— Но у вас тоже есть некоторые проблемы, мистер Арк. Причиненный этой дракой ущерб оценивается почти в два миллиона льен, — произнес Озпин, заставив Жона закашляться. — Хотя название и может показаться несколько претензионным, но "Клуб" является самым большим и дорогим ночным клубом Вейла. Я сомневаюсь, что вы способны оплатить подобную сумму... А это означает, что деньги придется взимать со всей семьи — не только часть дохода отца, но и любые заработки сестер, чем бы они там ни занялись. Если, конечно, у вас не припрятан где-нибудь миллион льен.

И само собой, в документах Жона появится запись об этом преступлении, что закроет для него многие возможности.

Являлось ли это проблемой?

Для него — нет, поскольку всегда можно было умереть и начать всё с самого начала, пусть и очень не хотелось так поступать.

Но что всё это означало для Янг и его собственной семьи?

Пусть даже он и совершит самоубийство, но это никак не скажется на том факте, что посвященная им жизнь окончится тем, что они станут его оплакивать. Жон уже задумывался над этим вопросом два года назад — что они ощущали, когда он убегал из дома, да еще и в свой собственный день рождения? Не так уж и сложно было оценить весь масштаб трагедии, если Жон повесит на них огромный долг за свое преступление, а потом еще и покончит с собой.

Он опустил лицо в ладони и устало потер глаза.

Такого просто не могло произойти... Угроза самому Жону была минимальна и ничуть его не волновала, но он искренне любил свою семью. Пожалуй, впервые за множество повторов он это понимал и хотел остаться вместе с ними, но никак не оканчивать эту жизнь, тем более таким вот образом.

Что, если мир продолжал существовать и после его смерти? Что, если оставленные им люди были вынуждены выживать дальше уже без него?..

— Вы бы не стали приходить сюда лишь для того, чтобы испортить мне настроение, — проворчал Жон, улегшись на столешницу и испытывая немалое желание стукнуться об нее головой.

Ему показалось или головная боль еще усилилась?

— Не стал бы, — согласился с ним Озпин, поднявшись со стула и опершись на вновь взятую в руки трость. — Основная проблема заключается в том, что мисс Сяо-Лонг дралась с гражданским. Для большинства обывателей под этим термином подразумевается человек, не имеющий открытой ауры и не способный себя защитить. Разумеется, в подобном случае нападение становится очень серьезным преступлением, но ведь вы, мистер Арк, гражданским в этом смысле не являетесь.

Жон проследил за державшими трость ладонями.

— Кажется, я уже понял, к чему всё идет...

Ему захотелось завопить от ярости и сразу же наотрез отказаться от любых предложений.

— Не так уж и редко ссора двух студентов перерастает в небольшую потасовку. К сожалению... Разумеется, такое поведение заслуживает соответствующего наказания, но подростки далеко не всегда способны удержать в узде свой нрав, подогретый различными внешними факторами.

То есть обвинить сам клуб в том, что они продали ему алкоголь, даже не проверив его документы... Озпин, как и обычно, был весьма беспощаден.

— Бикон также покроет весь нанесенный его студентами ущерб и успокоит СМИ сообщением о том, что провинившиеся были строго наказаны. Таково наше предложение, мистер Арк.

— Разумеется... — расхохотался Жон, чувствуя подступавшую к нему истерику. — Как вообще могло оказаться иначе?..

Чего еще ему следовало ожидать? Судьба продолжала свои игры, и ставки в них постепенно поднимались. Сначала короткие встречи с друзьями, давление на его привязанности и чувство долга, мысли о том, что с ними могло произойти без него...

А когда это не сработало, то начались угрозы — жизни его матери, например, без которой у Жона так и не появилось бы открытой ауры. Затем последовала поездка в Вейл — вроде как для того, чтобы отметить его выздоровление, но в реальности оказавшаяся одной огромной ловушкой.

Нет, Жон вовсе не жалел о том, что спас Джунипер жизнь, но разве сейчас он попал не в точно такую же ситуацию?

Повесить на семью долг, а потом свести счеты с жизнью или, возможно, отправиться в тюрьму, печально известную количеством самоубийц? Его родные будут страдать в любом случае. И это уже не говоря о его друзьях.

Янг всегда была верной подругой. Они вместе пили, веселились, грустили и оплакивали потери. Не имело значения, что между ними происходило, поскольку они всегда прикрывали друг другу спину. Отправить ее в тюрьму и разрушить команду RWBY? Они такого точно не заслужили. Только не тогда, когда у Жона имелась возможность всё это предотвратить.

— Мне нужен ваш ответ до того, как я покину эту комнату, мистер Арк, — сочувственно произнес Озпин.

Возможно, существовал и какой-то другой вариант, но конкретно этот позволял ему заполучить Жона, хотя и был приведен в действие именно ради Янг. В конце концов, та не только обладала немалым потенциалом, но еще и являлась племянницей Кроу — его самого доверенного человека.

— Мне необходимо что-то сказать властям по поводу данного инцидента, и это должна быть либо правда, либо... другая правда, которую мы только что обсудили.

Бикон означал для Жона смерть. Тюремная камера — тоже, но там даже видимости свободы не существовало. В Биконе за него станут меньше волноваться родные, и с ними можно будет иногда разговаривать. Кроме того, его поступление туда спасет не только Янг, но и всю ее команду.

И еще такой вариант решал его внезапно возникшую финансовую проблему...

С другой стороны, а разве Жона кто-то заставлял там учиться?

Если он согласится, то их с Янг документы останутся чисты, и тогда можно будет просто отчислиться из Бикона, а Озпин не сумеет ему ничего возразить. И даже если так поступить не получится, то отпуск Жона просто продолжится уже в декорациях Академии, и у него окажется достаточно времени до смерти на то, чтобы провести его с семьей.

А если Озпину что-то в этом не понравится, то он всегда сможет выгнать Жона...

— Ладно, вы победили. Считайте меня студентом Бикона, — сказал он, посмотрев Озпину прямо в глаза. Его взгляд был наполнен решимостью и обещанием будущих неприятностей.

— Благодарю, мистер Арк. Только очень смелые люди идут на жертвы ради других, — произнес Озпин, заставив Жона насмешливо фыркнуть. Как будто он вообще хоть когда-нибудь занимался чем-то другим. — Я понимаю, что вы чувствуете себя так, будто вас вынудили это сделать, и хотел бы найти какое-нибудь иное решение. Мне остается надеяться лишь на то, что со временем Бикон станет для вас домом.

Эти слова отозвались болью в груди. Жон и в самом деле считал Бикон домом, а друзей и знакомых оттуда — своей семьей... Но в этот раз им предстояло самим разбираться со всеми проблемами, как бы эгоистично это ни звучало.

* * *

 

Когда они вышли из комнаты, первой ему на глаза попалась именно Янг, стоявшая возле двустороннего зеркала. Обычно веселая и энергичная, сейчас она выглядела испуганной и мертвенно-бледной, а ее покрасневшие глаза говорили о том, что Янг недавно плакала. Скорее всего, ей довелось услышать весь их разговор, включая ту часть, в которой речь заходила о ее возможной судьбе.

И эту боль ей причинил именно Жон...

Он не смог заставить себя посмотреть ей в глаза, хотя она отчаянно пыталась это сделать, чтобы безмолвно его поблагодарить. Но Жон не заслужил ее благодарности, поскольку и являлся источником всех ее проблем. Без его вмешательства, как это было в любом другом повторе, Янг не выглядела бы сейчас настолько пришибленной.

К счастью, вскоре сопровождавший их полицейский довел Жона туда, где его ожидал Николас. Тот обнял сына, позволив ему спрятаться от взгляда Янг.

* * *

 

— Интересная штука, — произнесла Хазел, потрогав металлический браслет.

Жон сидел на своей кровати, окруженный со всех сторон членами семьи. Слезы от их воссоединения уже высохли, упреки — иссякли, а объятья — закончились.

— Он нужен для того, чтобы я не сумел покинуть город, — вздохнул он, позволяя сестрам рассмотреть прицепленное на его лодыжку устройство. Никакой защелки видно не было, но даже с ней Жон не рискнул бы пробовать его снять. Разумеется, в Вейле не стали бы монтировать в браслет шокер или взрывчатку, но о самом факте такой попытки наверняка тут же узнали бы как Озпин, так и вся полиция города.

И пусть Жон наверняка смог бы от них убежать, но вот его семья — нет.

— Буду с тобой честна, — сказала Хазел, поднявшись на ноги и подперев подбородок ладонью. — Он тебе совсем не идет. Ты в нем выглядишь каким-то идиотом.

— Я надеялся на нечто более конструктивное, чем совет насчет моего стиля.

— Тогда как насчет того, чтобы больше не драться в барах со всякими психами? — фыркнула Джейд. — Такого совета тебе достаточно?

— Итак, ты теперь оказался в Биконе, — произнес Николас, устало проводя по лицу ладонью. — И будешь учиться на Охотника. Честно говоря, ничего подобного я не ожидал, когда доставал эти билеты.

А вот сам Жон ожидал как раз именно этого. Следовало довериться своей паранойе, когда она буквально взбесилась при упоминании о Вейле.

— Ему вовсе не обязательно становиться Охотником, — заметила Корал, посмотрев на Жона. Тот кивнул, и они оба тут же улыбнулись. Наверняка их мысль двигалась в одном и том же направлении. — Он обязан посещать занятия в Академии Бикон. Разве они что-то говорили насчет выпуска?

— Ничего, — еще раз кивнул Жон. — Я тоже об этом подумал. Им выгодно мое поступление из-за всей этой истории. Еще Озпин заставил меня подписать бумагу, где я обязуюсь не отчисляться из Бикона по собственному желанию следующие четыре года. Но вот в том случае, если я окажусь, например, слишком слабым для этой профессии, и они сами меня отчислят, никаких штрафных санкций не предусмотрено. Вряд ли они станут терпеть того, кто не собирается ничему учиться.

Джунипер застонала.

— Даже не знаю, что хуже — тот факт, что мой сын намеревается саботировать свою учебу, или же мое согласие с его планом...

Похоже, это противоречие причиняло ей самую настоящую головную боль... Особенно если вспомнить их долгие споры насчет его низких школьных оценок.

— Это самый лучший вариант, — поспешил вставить Николас. — Как бы я его ни недолюбливал, но Озпин привел в действие немалые силы, чтобы замять всю эту ситуацию. Если бы полицейским удалось получить от тебя заявление, то у него ничего бы не вышло. Именно поэтому мне не позволяли с тобой встретиться и дать хоть какой-нибудь совет.

Жон уже знал, что любые неосторожные слова его самого или отца вполне могли разрушить ту версию событий, которую Озпин в данный момент пытался протолкнуть.

— То есть Жон поступит в Бикон, добьется своего отчисления и поедет домой? — уточнила Амбер и, когда все кивнули, тут же улыбнулась. — Мам, а можно-?..

— Нет. Никаких отчислений, чтобы не учить математику.

— Это двойные стандарты! — моментально возмутилась Амбер, но все предпочли ее просто проигнорировать.

— До начала учебного года в Биконе у нас осталось меньше пяти дней, — вздохнул Николас. — Я уже продлил срок проживания в номерах, так что проведем это время вместе, пока нам не придется уехать. Это понятно?

Никто не стал спорить. Ни у кого не имелось желания расставаться. Для всей семьи это окажется первый раз, когда кто-либо из ее членов, кроме, само собой, Николаса, будет длительное время отсутствовать дома.

Жон посмотрел на сестер... и судя по их лицам, они чувствовали то же самое.

— Ты же будешь звонить нам каждый день, правда? — прикусив губу, спросила Лаванда.

— Да, каждый день, — кивнул Жон. — Или вы сами можете мне позвонить. Даже во время занятий — так меня отчислят еще быстрее.

— Но не во время их собственных уроков, — поспешила вмешаться Сапфир, с некоторым подозрением посмотрев на Джейд и Хазел. — У вас обеих и без того уже достаточно прогулов.

Те переглянулись, закатили глаза и пробормотали что-то насчет двух матерей. Сапфир не стала обращать на них внимания, вновь повернувшись к Жону.

— И постарайся воздержаться от воплощения в жизнь любых идиотских идей, способных поставить тебя под угрозу. А то мы тебя знаем.

— Мы пройдем через это все вместе, — сказал Николас, обнимая Джунипер и Сапфир. Те тоже раскрыли объятья остальным, и вскоре они стояли уже вдесятером.

Жон поклялся, что Бикон не сумеет отнять у него семью... Вся эта жизнь посвящалась именно им и налаживанию с ними отношений, в чем он добился просто невероятного успеха.

Ничто не сможет это изменить.

* * *

 

— Это не самая лучшая идея, — вздохнул Жон, когда вместе с двумя сестрами оказался возле заполненного шумом и суетой терминала выхода из Вейла. Хазел с Джейд стояли по бокам от него, наблюдая за толпой и охраной, само собой, просто не умея делать это незаметно.

— Оживленно, — произнесла Джейд, поправляя темные очки. Кроме того, на ней был надет отцовский дождевик, волочившийся сзади по асфальту еще на целый фут, но вот сам дождь сегодняшним днем как раз и не шел. Да и Хазел подозрительно оглядывалась по сторонам, что-то записывая в блокнот.

Жон уже видел, насколько они привлекли к себе внимание полицейских. Двое даже остановились в ближайшем кафе, незаметно наблюдая за ними и делая вид, будто были заняты своими напитками.

Когда-то Блейк обучала Жона обращать внимание на подобные вещи. Да и экзаменовала она его очень строго... особенно если оказывалась в плохом настроении. К сожалению, навыки Хазел и Джейд в этой сфере уходили своими корнями куда-то в низкопробные детективы.

— Чисто, — доложила Хазел.

Разумеется, это было совсем не так, но Жон просто промолчал. Он обещал провести этот день с ними, так что не собирался омрачать его напрасными спорами. И если им понадобилось попытаться придумать способ помочь ему с побегом из города, то разве можно было портить им всё удовольствие?

— Итак, Жон. Помни, что у тебя нет билета, так что если что-то пойдет не по плану, то не отчаивайся. Тебе нужно просто сказать им, что хочешь пройти в туалет, так что они не смогут обвинить тебя в попытке сбежать, поскольку, как я уже говорила, билета у тебя нет.

Как и всегда, план придумала именно Джейд, потому что Хазел предпочитала просто лезть в драку безо всякой подготовки. Для нее не имело особого значения, стоял ли перед ней малолетний хулиган, обижавший сверстника, или же десяток здоровенных парней, издевавшихся над каким-нибудь раненым животным, — в ход сразу же шли кулаки.

И еще она отлично дополняла Джейд — такую же резкую и несдержанную в речи, но куда более склонную к интригам. Разумеется, они часто спорили и иногда даже дрались, но всё равно являлись единой командой, создававшей взрослым немало проблем. Это был очень странный симбиоз, который продолжал существовать несмотря на постоянные ссоры.

— Ага, ты повторила мне всё это уже десяток раз, — снова вздохнул Жон, посмотрев сначала на ворота терминала, а затем на свою левую ногу. Браслет не было видно под одеждой, но зато его кожа прекрасно ощущала касавшийся ее прохладный металл. И хотя план сестер оказался заранее обречен на провал, в одном они были правы — следовало узнать границы дозволенного.

— Повторим и в одиннадцатый, — прошипела Хазел. — Может быть, хотя бы сегодня ты сделаешь всё как надо, а не напьешься и не лишишься своей свободы ради красивого личика и пары сисек.

— Я уже говорил, что вовсе не собирался с ней спать.

А вот за это стоило винить его репутацию... Как только Джунипер удалось вытянуть из Николаса информацию о том, как именно выглядела Янг, то вся семья тут же стала смотреть на Жона с некоторым подозрением.

— Меньше разговоров, больше дела, — отрезала Джейд. — Мы будем держать периметр.

От кого? От случайных прохожих? Впрочем, Жон не стал с ними спорить, сунув руки в карманы и нырнув во входившую в терминал толпу. На лицо само собой скользнуло выражение скуки, а из походки исчезло всякое напряжение. Подобные навыки давались Жону гораздо легче, чем его друзьям. Янг утверждала, что так получилось только из-за его непритязательной внешности.

Он тогда не решился предложить им всем тоже переодеться во что-нибудь менее заметное. Его джинсы и толстовка для подобных задач подходили уж точно гораздо лучше, чем их яркие боевые наряды.

Но для его браслета все эти навыки не имели никакого значения. Контрольное устройство начало тихо попискивать по мере приближения к воротам. Несколько человек стали оглядываться по сторонам, скорее всего, приняв этот звук за сигнал вызова какого-то свитка. Жон слегка прищурился, быстро осмотрев сенсоры на каждом из проходов, да и этот писк постепенно становился всё громче.

Дальше идти явно не стоило.

— Тут не пройти, — сказал Жон, вернувшись к сестрам. — Если я попытаюсь подобраться еще ближе, то наверняка поднимется тревога.

— Тч, — пробормотала отвернувшаяся Джейд. — И терминал, и обе железнодорожные станции отпадают. Они вложили во всё это немало сил... Ты вообще уверен в том, что не совершил ничего такого, что выходило бы за рамки причинения ущерба имуществу?

— Вся эта система создана вовсе не ради меня. Точно такие же браслеты носят все, кого власти желают удержать в городе. Да и рассчитана она на куда более опасных людей.

О том, почему Озпину понадобилось надевать подобное устройство на Жона, тот предпочел умолчать. О чем бы там ни думал директор, но в одном он был прав... Жон наверняка бы сбежал из Вейла при первом же удобном случае, появись у него такая возможность.

— Дерьмо, — буркнула Хазел, сплюнув на асфальт, за что и получила несколько недовольных взглядов от проходивших мимо людей. — Это просто нелепо. Что им вообще от тебя понадобилось?

— Скорее всего, они хотят посмотреть, что еще Жон умеет делать, — пожала плечами Джейд. — Иначе зачем потребовалось упоминать того Беовульфа на концерте? Этот старик в тебе явно заинтересован... и я надеюсь, что вовсе не в том смысле, в котором, как мне доводилось слышать, могут интересоваться молоденькими мальчиками некоторые старики.

— В его присутствии я буду ходить исключительно по стенке, прижимаясь к ней задницей.

— Это вовсе не шутки! — раздраженно воскликнула Хазел, заставив их с Джейд повернуться к ней. — Я вообще не понимаю, как вы можете так себя вести! Жон останется в Вейле и будет рисковать жизнью, когда мы уедем!

Сам Жон устало вздохнул.

— Это так... но как-либо изменить ситуацию просто не в наших силах. Мы провели уже несколько часов, проверяя возможные выходы из города, — сказал он и для того, чтобы немного разрядить обстановку, а также избежать совершенно ненужного спора, поспешил добавить: — Вам ведь уже известно, что я собираюсь вынудить их отчислить меня из Бикона, так что волноваться тут не о чем.

— А если у тебя ничего не получится? — спросила Хазел.

Жон не стал отвечать ей на этот вопрос. Если у него ничего не получится, то он умрет... и тогда ему тоже не о чем будет волноваться.

— Я просто не понимаю, как вы вообще можете оставаться такими спокойными?!

Сама Хазел вряд ли когда-нибудь сумеет успокоиться.

Жон не знал, что именно происходило с миром после его смерти. Если тот тоже прекращал свое существование, то это было, пожалуй, самым лучшим вариантом из всех возможных... Но всегда имелось маленькое и крайне пугавшее его сомнение. Что, если мир продолжал жить дальше? Если его семья, друзья и все остальные были вынуждены выживать на его обломках? И если Жон погибнет в этот раз, то какие чувства тогда испытает Хазел?

Но еще больше его волновал другой вопрос: что сам Жон мог со всем этим поделать? Попытаться изменить будущее? Именно этим он и занимался в бессчетном количестве жизней... и даже в нынешней.

— Иди сюда, — вздохнул Жон, подтащив к себе Хазел и обняв ее. Его хватка стала только крепче, когда она начала имитировать поведение Беовульфа — то есть стараться вырваться.

— Отпусти меня! Хватит всего этого дерьма! Прекрати!

Он проигнорировал как ее вопли, так и попытки наступить на ногу или разорвать объятья. Поверх ее головы Жон посмотрел на закатившую глаза Джейд, тем не менее не упустившую возможность достать свой свиток и начать записывать видео.

— Ты можешь хоть на секунду перестать вырываться? — поинтересовался Жон. — У нас тут очень трогательный момент.

— Дерьмовый момент!

— Я собираюсь сделать всё возможное для того, чтобы остаться в живых, Хазел, — сказал он, проигнорировав ее ругань и попытки его убить. — И еще я постараюсь не ввязываться ни во что опасное... Да и вы отлично знаете, что я умею постоять за себя. Обещаю, что не прекращу пытаться вернуть себе свободу.

Если бы Жон ожидал, что его слова успокоят Хазел, то наверняка оказался бы разочарован. Она все-таки вырвалась из его хватки и тут же начала приводить в порядок прическу и одежду, при этом сердито глядя в его сторону и явно подумывая об убийстве.

— Вот только не надо всего этого дерьма, — проворчала Хазел. — Ты выглядишь полным идиотом, да и я вовсе не вхожу в твой гарем.

— Ага, — кивнула Джейд, убирая свиток в карман. — А вот у Корал еще есть возможность в него войти.

Жон улыбнулся, когда они схватили его за руки и потащили прочь.

От его слуха не ускользнули тихие слова Хазел:

— Лучше бы тебе сдержать твое обещание.

* * *

 

На следующий день компанию ему решили составить Сапфир и Сэйбл, так что они втроем просто бродили по улицам, наслаждаясь хорошей погодой. Пусть даже больше всего Жону в этот момент хотелось просто спать, но он всё же отправился вместе с ними. Сон мог и подождать... а вот его семья — нет, как бы больно ни было это признавать.

— Не забывай хорошо питаться, — проинструктировала его Сэйбл, когда они зашли в небольшое кафе. Жон тихо вздохнул, а затем кивнул, прекрасно понимая, что лучше было ничего не отвечать. — Мы для тебя готовить не сможем, но это вовсе не означает, что теперь нужно питаться одними наггетсами.

— Мне кажется, что из всех тех вещей, которые могут со мной случиться, цинга является наименьшей из угроз.

Разумеется, он шутил, но пинок под столом от Сэйбл наглядно показал, что ничего смешного она в его словах сейчас не видела. Да и ее сердитый взгляд лишь подтверждал этот вывод.

— Ничего с тобой не случится, — проворчала Сэйбл. — Ты будешь вести себя крайне осторожно и не забудешь звонить нам каждый день, а иначе столкнешься с очень неприятными последствиями.

— Какими, например? — поинтересовался Жон. — Доведете меня до смерти бесконечным ворчанием?

— Когда ты был немного моложе, то именно мы тебя одевали. И у меня всё еще сохранились те фотографии, — произнесла Сапфир, оперев подбородок на руку. Она немного подождала от него какой-нибудь реакции, но когда ее так и не последовало, слегка приподняла бровь и добавила: — Там далеко не всегда была мужская одежда.

— Ты не посмеешь...

— О, а я это прекрасно помню, — тут же просияла Сэйбл, сложив перед собой руки. — Жон, ты тогда выглядел самой настоящей принцессой.

— Ты ведь имеешь в виду "принцем", правда?

Если в его голосе и слышалось некоторое отчаяние, то Жона это ничуть не волновало. Улыбка Сапфир стала еще шире, подтверждая все его самые худшие страхи. Если кто-нибудь в Биконе увидит эти фотографии... Особенно Янг. Впрочем, если их увидит Янг, то об этом вскоре узнают абсолютно все. Ей ничего подобного показывать ни в коем случае не следовало.

— Ладно. Я всё равно не собирался совершать никаких глупостей, — вздохнул он, угрюмо глядя на лежавшую на его тарелке морковку. — Ну, кроме всего того, что поможет мне побыстрее вылететь из Бикона.

Наверняка многие назвали бы подобное поведение в одной из самых престижных Академий Королевств той еще глупостью. Не так уж и редко люди умирали, стараясь туда попасть.

— Пока тебя не будет дома, я стану забирать для тебя домашнее задание, — сказала Сапфир, слегка прищурившись, когда Жон в ужасе на нее уставился. — Если ты и в самом деле не желаешь быть Охотником, то тебе понадобится хоть какое-нибудь образование, так что когда тебя отчислят из Бикона, потребуется нагонять остальных.

Ох, да ладно...

— Хорошо, Сапфир...

Жон не мог с ней спорить. Да и никто другой из них. Хазел — и изредка Джейд — иногда пыталась так делать, но мало того что это было совершенно бесполезно, так еще и могло привлечь к ним внимание их матери. И ничего подобного им, разумеется, ничуть не хотелось.

— Ты точно справишься без нас, Жон? — абсолютно серьезным голосом спросила у него Сэйбл, к его ужасу, взяв салфетку и вытерев ему губы. Некоторые люди смотрели в их сторону, так что Жон отобрал у нее эту самую салфетку и одним движением закончил приводить себя в порядок.

— Справлюсь, конечно. А вот сможете ли вы присмотреть за остальными без меня?

Потому что они впервые в этой жизни останутся без него на куда больший срок, чем просто пара дней.

Сэйбл с Сапфир переглянулись.

— По крайней мере, дома будет чище, — произнесла первая.

— И стирать одежду придется реже, — добавила вторая.

— Меньше таскать продуктов из магазина.

— А в некоторые из них нас снова станут пускать...

— Ага. И сердитых мужских взглядов наверняка поубавится, раз уж Жона не будет рядом.

— Да и женщины среднего возраста перестанут смотреть нам вслед.

Жон уткнулся лицом в стол, а затем несколько раз стукнулся об него головой, пытаясь уйти в спасительное забытье. На четвертый раз его придержала улыбнувшаяся Сапфир.

— Мы будем скучать по тебе, дурачок, — усмехнулась Сэйбл. — Это окажется весьма непросто, но раз уж ты станешь нам звонить, то мы как-нибудь продержимся.

— А я продолжу тренироваться, — добавила Сапфир. — Так что тебе не стоит волноваться о том, что дома что-нибудь произойдет. Я окажусь достаточно сильной, чтобы всех защитить, и мне больше не придется никого бросать.

Да она и прошлый раз никого не бросала, но Жон всё равно не стал с ней спорить. Вместо этого он сжал ладони сестер, а затем отпустил их, надеясь, что применять свои навыки на практике Сапфир никогда не понадобится. Впрочем, знание о том, что дома у них оставался хоть кто-то способный сражаться, все-таки немного успокаивало.

— Ты уверен, что в Биконе у тебя не возникнет никаких проблем? — поинтересовалась Сапфир. — Даже если тебя отчислят, то всё равно некоторое время придется иметь дело с другими студентами. И ты не так уж и долго тренировался с отцом, пусть даже сейчас и превосходишь меня в силе.

— Тебя волнует то, что надо мной могут попытаться издеваться? — уточнил Жон, не сумев удержаться от веселья в голосе и тем самым заставив сестер нахмуриться еще сильнее.

— Ты не слишком хорошо ладишь с людьми. Твоих школьных друзей я могу пересчитать по пальцам одной руки... Хотя нет, она мне даже не понадобится. Нет у тебя никаких друзей.

Рядом с Сапфир фыркнула Сэйбл.

— Я умею заводить друзей, — возразил им обеим Жон. Боги, он же не был похож на Руби. — Но школьники Ансела еще не выбрались из детского возраста, так что мне просто не о чем с ними говорить.

— И ты считаешь, что студенты Бикона окажутся хоть немного лучше? — спросила Сапфир.

Жон знал правду — они и в самом деле окажутся лучше, старше и с куда большим количеством жизненного опыта. Всем им довелось многое пережить.

Хуже всего поначалу станет вести себя именно Вайсс, но и она исправится настолько быстро, что в это сложно было поверить. Руби тоже практически мгновенно повзрослеет. Еще имелись Пирра, Рен, Но-... ну, первые двое и так всегда вели себя даже слишком серьезно.

— Думаю, что налажу с ними отношения гораздо быстрее, чем с теми, кто был в Анселе, — пожал плечами Жон.

— То есть ты собираешься завести себе друзей?

— Наверняка найдутся и те, с кем мы сойдемся во взглядах.

Сапфир слегка прищурилась.

— И если произойдет нечто подобное... не придется ли тебе их бросить, чтобы тебя отчислили?

А вот теперь Жон внезапно осознал всю подоплеку вопросов Сапфир. С ее точки зрения он ведь являлся не слишком-то и дружелюбным подростком, которого в Анселе держала лишь семья.

— Ты боишься, что я променяю вас на них? — уточнил Жон, и когда Сапфир уже собиралась что-то ему ответить, поспешил добавить: — Что брошу семью, с которой давным-давно решил остаться?

— Нет, — сказала она. — Меня беспокоит, что ты вообще можешь так никогда и не захотеть завести себе друзей из-за обещания остаться вместе с нами. Я опасаюсь, что ради этого плана ты пожертвуешь своим собственным счастьем.

Ее ладони сжали край стола, но оставшиеся слова всё равно были произнесены со всей безжалостностью:

— Меня волнует то, что нас ты любишь гораздо больше, чем самого себя.

Разве это было так уж плохо?.. В конце концов, Жон оказался бессмертным, а вот они — нет. Разве неправильно было в данной ситуации считать их жизни важнее своей? Ему ответ на этот вопрос казался вполне очевидным.

Сэйбл взяла его за руку, безо всякого сомнения, ощутив дрожь.

— Я согласна с Сапфир, Жон. Как бы я ни желала твоего возвращения домой, но мне совсем не хочется, чтобы ты оказался из-за нас несчастен. Все мы рано или поздно разъедемся в разные стороны и заведем свои собственные семьи.

— Просто подумай об этом... — улыбнулась Сапфир, став еще сильнее напоминать Джунипер. У нее было то же самое выражение лица, как и у их матери, когда та просила их думать собственной головой, а не полагаться на ее решения. — Тебе может показаться, что все тебя ненавидят, но я не хочу, чтобы ты отправлялся в Бикон в подобном настроении.

— Обещаю, что не стану принимать никаких решений, хорошенько их перед этим не обдумав.

Обе сестры заметно расслабились, и разговор переключился на более обыденные вещи. Жон тоже расслабился и даже улыбнулся, наслаждаясь проведенным с ними временем.

О том, что его решение оказалось уже давным-давно обдумано и принято, он упоминать не стал.

Его ничуть не волновало то, что могло произойти в Биконе. Жон вернется домой.

* * *

 

— Остальные очень сильно о тебе беспокоятся, — произнесла Корал доставая с полки очередную книгу и глядя на заднюю сторону обложки, а потом ставя ее обратно.

Жон ожидал неподалеку, уже зная из своего собственного опыта, что к выбору и покупке литературы она подходила крайне основательно. Чуть дальше виднелся Таксон, который уже отчаялся их дождаться и теперь заполнял какие-то бумаги.

Сам Жон подсознательно ожидал какой-нибудь подлости от Судьбы, учитывая то место, где они сейчас находились, но с момента его зачисления в Бикон бесконечные встречи все-таки прекратились.

— Только остальные? — уточнил он, оглядывая бесчисленные корешки книг.

— Нет, я тоже о тебе беспокоюсь, — отозвалась Корал, посмотрев на него через очки своими зелеными глазами. — Но если ты считаешь, что я буду с нетерпением дожидаться твоего возвращения, то глубоко заблуждаешься. В конце концов, девичьи чувства так непостоянны.

— Осторожнее со словами, а то я сейчас разрыдаюсь.

Она коротко рассмеялась в ответ, и этой ее странной привычки Жон, к слову, никогда не понимал.

— А что не так было с последней книгой?.. Хотя нет — что не так было с последней сотней книг?

— Плохая аннотация, — вздохнула Корал, доставая с полки очередной том.

— Может быть, там оказался бы очень хороший сюжет.

— Если автор не способен приложить немного сил к тому, чтобы написать нормальную аннотацию, то моего времени, потраченного на чтение, он тоже не заслуживает.

— А не слишком ли это круто для молодой писательницы, у которой еще нет ни одной изданной книги?

Корал сердито и как-то даже обиженно на него посмотрела, но в конце концов, Жон уже нашел себе книгу, а она просеивала их тысячами, так ничего и не выбрав.

— Похоже, моя любовь к тебе тускнеет каждый раз, когда ты открываешь рот, — вздохнула Корал, отбросив назад светлые локоны. — Наверное, это и к лучшему... Мама постоянно предостерегала меня о таких парнях, как ты.

— Вообще-то, у нас одна и та же мама, — тоже вздохнул Жон.

Корал ухмыльнулась.

— Может быть, она предупреждала меня конкретно о тебе.

— Ну да, мама была бы в полном восторге, появись у нас с тобой какие-либо отношения, — закатил глаза Жон. — Она ведь всегда с нетерпением ожидала появления на свет внуков.

— Ага. Но мне кажется, что семнадцать разных матерей, разбросанных по всему Ремнанту, ее точно не устроят. А те, что находятся поближе к дому, будут как раз ее возраста.

— Нельзя же получить всё и сразу.

Корал рассмеялась, а потом посмотрела на обложку книги и, поморщившись, убрала ее обратно на полку.

Таксон печально вздохнул.

Но если так продолжится и дальше, то они вполне могли дождаться появления Меркури с Эмеральд, которые собирались его убить... Хотя нет, до них оставалось еще как минимум несколько месяцев.

— Но ты так и не ответила на мой вопрос. Тебя мое поступление в Бикон волнует гораздо меньше, чем всех остальных. Мне интересно, почему так получилось.

— Ты ведь знаешь, что если девушка избегает ответа, то лучше ее не переспрашивать, правда?

— В следующий раз буду иметь это в виду.

— Какой же серьезный удар получила сейчас моя любовь, — вздохнула Корал. — Я тоже волнуюсь, но несколько иначе. Полагаю, ты не помнишь своего детства.

— Не помню.

Скорее всего, она имела в виду самые юные годы, но Жон вообще практически ничего не мог сказать о своей жизни до того момента, когда он вернулся в прошлое. Первое время ему даже приходилось осторожно узнавать имена сестер.

— Сапфир помогала маме нас растить, но когда ты научился ходить, и за тобой как раз потребовалось присматривать, у нее начались школьные экзамены, — улыбнулась Корал. — Так что в те моменты, когда мама занималась готовкой или уборкой, эта обязанность ложилась на нас с Сэйбл, хотя взрослыми нас назвать тогда было никак нельзя.

— Нет ничего удивительного в том, что я вырос именно таким, — усмехнулся Жон. — Наверное, многому от вас понабрался.

— Сомневаюсь... Я тебя просто ненавидела, — мрачно произнесла Корал. Жон лишь рассмеялся, потерев затылок, поэтому она тут же поинтересовалась: — Что, никаких комментариев на этот счет?

— Никаких... Уверен, что я был тем еще воплощением зла.

— Точно, — кивнула Корал. — Постоянно плакал, кричал, бегал и обязательно попадался под ноги, а еще всегда желал находиться в самом центре внимания. И даже пытался копировать наше поведение, что выглядело очень мило для остальных, но жутко бесило меня... И хуже всего оказалось то, что ты отнял у меня Сэйбл. Именно за это я тебя и возненавидела. Если Сапфир была второй мамой для всех нас, то Сэйбл — только для тебя одного. Она в тебе души не чаяла. На ее коленях ты провел больше времени, чем на своем стульчике, а когда нам исполнилось десять лет, она каждый вечер читала тебе на ночь сказку.

— То есть ты просто ревновала? — уточнил Жон, на что Корал едва заметно кивнула, а затем пожала плечами, не гордясь и не испытывая за это никакого стыда, а просто констатируя факт. — Ну, наверное, тут всё понятно. В конце концов, она же именно твоя близняшка. Но ты вроде бы эти чувства уже переросла, да и мне незачем обижаться на то, чего я даже не помню, особенно если оно меня ни капельки не волнует.

— Со временем наши отношения наладились. Мы так и не стали близки, но ради Сэйбл я была готова терпеть твое присутствие. Привыкла к тебе... как к менструации. Насколько бы она меня ни раздражала, но это ничуть не мешает ей происходить.

— Ладно... Даже это сравнение и то, пожалуй, может обидеть меня куда сильнее, чем твоя детская ненависть, — произнес Жон. Ни с чем подобным его еще никто и никогда не сравнивал. Корал улыбнулась, явно наслаждаясь его дискомфортом. — Но в чем вообще был смысл твоего странного признания?

— Хорошему произведению требуется нормальная вводная часть, — закатила она глаза, уставившись в потолок и будто бы прося у того выдать немного мозгов ее младшему брату. — Смысл в том, что раньше меня нисколько не волновало твое состояние, да и не грозило тебе ничего страшнее столкновения с мебелью. Помнишь то нападение Беовульфов?

Произнося это, Корал вздрогнула, явно не испытывая совершенно никакого удовольствия от ей же самой поднятой темы.

— В тот раз я впервые за тебя испугалась.

— Ты меня тогда обняла... — припомнил Жон. — И закрыла мне глаза ладонью, а затем начала напевать мне на ухо колыбельную.

В тот момент он не знал, с чем именно было связано ее странное поведение, а потому не стал ничего предпринимать.

Скорее всего, Корал считала, что все они умрут, и просто не хотела, чтобы остальные с ужасом взирали на приближение смерти... И это было очень грустно.

— Эм, — впервые на его памяти покраснела она. — Так поступала мама, когда я чего-то боялась в детстве, так что именно это первым делом пришло мне в голову. Смысл моего рассказа в том, что тогда я в самый первый раз за тебя испугалась, а потом ты чуть не погиб.

Румянец исчез так же быстро, как и появился до этого, а сама Корал тут же ухмыльнулась.

— Но после всего этого я решила, что ты вполне можешь позаботиться о себе и без того, чтобы я за тебя волновалась. Да и вообще, именно тебе нужно поискать какой-нибудь способ заставить меня перестать беспокоиться, так что почему бы нам обоим не сэкономить время и немного не повеселиться?

— Это... Честно говоря, твой подход к данной ситуации довольно странный.

Впрочем, ее слова оказались для Жона понятнее, чем чьи-либо еще. Возможно, как раз в этом и заключалась основная проблема. Он знал, что плохо ладил с окружающими людьми, потому что ощущал себя старше них и слишком сильно привык к смерти.

— Сэйбл называет его "брутальным прагматизмом", — пожала плечами Корал. — А вот родители считают меня слегка сумасшедшей.

Для того чтобы подчеркнуть свои слова, она постучала костяшками пальцев по деревянной полке. Возможно, с ней и в самом деле что-то было не совсем в порядке... но в его случае в этом и вовсе не имелось абсолютно никаких сомнений.

Да и так ли это было важно?

— Иногда ты меня раздражаешь, — произнес Жон, не став обращать внимания на ее хихиканье. — Но мне остается лишь смириться с этим.

— Как и мне когда-то пришлось смириться с твоим присутствием, — кивнула Корал. — Как бы там ни было, но всё это в прошлом. Сейчас с тобой гораздо проще иметь дело. В тебе есть... некое странное очарование — как будто ты гораздо старше, чем выглядишь. Ты всегда говоришь с людьми так, словно видишь в этом нечто забавное — лишь одному тебе понятную шутку. Наверное, именно подобное поведение и привлекает к тебе женщин постарше. Ну, и еще молодое тело в сочетании со взрослым характером.

— Мне теперь что, стоит опасаться за мое целомудрие?

— Ты не настолько очаровательный, — усмехнулась Корал, накручивая на палец светлый локон. — Но если хорошенько меня попросишь, то я позволю себя поцеловать. Может быть, даже с языком.

Она ведь шутила? Да, наверное... Полностью убедить себя в этом не давала ее улыбка и тот факт, что Корал вполне хватило бы безумия попытаться ему доказать правдивость своего утверждения...

Даже несмотря на весь свой опыт, Жон покраснел и отвел взгляд первым, заставив сестру рассмеяться.

— Жаль... Я бы предпочла, чтобы у моего мужчины оказалось несколько больше уверенности в собственных силах. Думаю, стоит дать тебе утешительный приз.

С этими словами Корал протянула ему записную книжку в черной кожаной обложке с прикрепленной к ней ручкой. Жон осторожно открыл ее, ожидая увидеть там какую-нибудь порнографию.

К его удивлению, страницы оказались совершенно пусты.

— Будешь записывать сюда свои сексуальные победы в Биконе, — с улыбкой пояснила Корал. — А потом поможешь мне с новой книгой.

— Знаешь... подарок обычно предполагает, что пользу будет получать тот, кому его и подарили, — заметил Жон.

— Хм? А разве я тебе его подарила? Я просто сказала, что даю тебе подарок, но он вовсе не твой. Глупо считать, будто мир вращается лишь вокруг тебя, Жон.

Проклятье, Корал...

* * *

 

— Амбер, помедленней! — выдохнула Лаванда, пытаясь догнать сестру в переулке между магазинами. Та оглядывалась по сторонам, спеша отыскать в продаже видеоигры, раз уж Жон пообещал купить ей парочку.

Так он намеревался извиниться перед ней за то, что не вернется с ними домой... пусть даже Амбер и понимала, что его вины в этом не было.

Разумеется, игры вряд ли смогли бы заменить ей брата... для этого она была уже слишком взрослой. С другой стороны, Амбер ни на что не жаловалась, поскольку для чего-то подобного тоже оказалась уже слишком взрослой.

— Тебе совсем не обязательно за ней бегать, — сказал Жон, перехватив Лаванду. Та тяжело дышала и даже немного дрожала, а ее прическа слегка растрепалась. — Мы и так знаем, куда она направляется. К тому же Амбер вряд ли уйдет оттуда до того, как я куплю ей эти игры.

Лаванда кивнула, опершись на него и попытавшись перевести дыхание. Сам Жон ничем не мог ей помочь, кроме того, чтобы дать немного времени на отдых.

Она оказалась слабым ребенком. У Джунипер были трудные роды, так что Лаванда появилась на свет слишком рано и даже не дышала... Каким-то чудом врачам удалось спасти ей жизнь, но и тут не обошлось без осложнений. Ее тело так и осталось слабым, с кровью что-то было не так, а дыхание очень быстро сбивалось.

— Не нужно так на меня смотреть, — вздохнула Лаванда.

— Извини, — произнес Жон.

Это была привычка, хотя он отлично знал, насколько его сестра ненавидела жалость. Жон много раз пытался притвориться равнодушным, но при каждом ее болезненном вздохе всё равно бросался ей на помощь.

Никто из их семьи не мог поступить иначе.

— С этим ты ничего сделать не сможешь, — вновь вздохнула Лаванда, причем Жону показалось, что сейчас она говорила именно о его реакции, а не о своем состоянии здоровья.

Его сестра к своим слабостям всегда относилась равнодушно... Возможно, она с ними уже давным-давно смирилась, пусть остальные и не находили в себе сил последовать ее примеру.

— Я видела, как ты позавчера смотрел на того мужчину... Ты ведь понимаешь, что не сумеешь отпугнуть абсолютно всех, кто проявит ко мне интерес, правда? Да и я вовсе не фарфоровая кукла.

— Лаванда, ты же и сама видела, насколько он был старым! Только не говори, что интересуешься мерзкими жирными ублюдками, которые еще и на добрый десяток лет старше тебя.

— Я имела в виду не конкретно его, — пожала она плечами. — Это был просто пример твоей реакции. Ты ведь относишься ко мне совсем не так, как к другим, а я, между прочим, тоже из семьи Арков.

— Ты — моя сестра, — отозвался Жон, подтянув ее к себе. — И это для меня значит гораздо больше всего остального. Кроме того, окажись на твоем месте та же Амбер, и моя реакция ничуть от этого бы не изменилась.

Лаванда хихикнула, высвободившись из его объятий. Ее дыхание уже выровнялось, так что она повернулась к Жону и улыбнулась, коснувшись ладонью его щеки.

— Да... Но на нее ты смотришь не так печально.

А затем Лаванда отправилась искать Амбер, а Жон остался стоять, ощущая холод в том месте, откуда исчезла ее теплая ладошка.

Его ноги сами собой понесли его в противоположную от сестер сторону. Он не хотел, чтобы они увидели его в подобном состоянии, да и для похода по магазинам его присутствие им совсем не требовалось.

Проведенное с ними время приносило немало удовольствия... пока Жон не осознал, что до Бикона оставалось уже меньше суток, после чего они вполне могли больше так никогда и не встретиться. И эта мысль его очень сильно пугала...

Впрочем, бояться, наверное, всё же не стоило. У Жона имелся отличный план, так что его пребывание в Биконе вскоре окончится, и он снова воссоединится с семьей. Да и изначальная задача — прожить как можно дольше — требовала от него именно этого... А в следующий раз, когда у него будет в запасе шесть или даже семь лет, ему точно удастся всех спасти.

Он должен был радоваться тому, что после стольких десятков и сотен лет изматывавшего и бесперспективного труда для него вновь забрезжила надежда... Хотя нет, никакой надежды! Для него это была непозволительная роскошь.

Жон потряс головой, отбрасывая в сторону всякие сомнения, а затем сунул руки в карманы и направился туда, где Амбер с Лавандой уже наверняка выбирали игры. Краем сознания он отметил для себя поздний вечер и подозрительно пустой переулок, а свернув за угол, увидел еще и их.

— Какие-то проблемы? — поинтересовался Жон у мужчины в костюме, державшего Лаванду за запястье. Та выглядела спокойно и даже дерзко, но в глазах оказалась заметна капелька страха, что само по себе заставляло его кровь чуть ли не кипеть. Амбер тоже находилась рядом, вцепившись в юбку Лаванды и пытаясь оттащить ее прочь. Жону понадобилось приложить некоторые усилия для того, чтобы не броситься в драку с этим неизвестным. Сначала следовало разобраться в ситуации, для возникновения которой могли найтись сотни самых разных причин. Не стоило сразу же действовать под влиянием эмоций.

— Магазин закрыт, — буркнул мужчина, чьи глаза оказались скрыты красными очками. — Если они не понимают слов, то я их просто отсюда выкину.

— Вон там написано, что магазин будет работать еще целых три часа.

Мужчина сплюнул в сторону, заставив Лаванду поморщиться.

— Ага, но планы несколько поменялись. Не нужно тут устраивать никаких сцен.

Взгляд Жона скользнул к витрине, за которой он заметил восемь или даже десять мужчин в точно таких же костюмах и очках, медленно разбредавшихся по магазину.

И ему было прекрасно известно, что именно там происходило...

Но это вовсе не означало, что у Жона имелось хоть малейшее желание во всё это вмешаться.

— Спасибо за предупреждение, мы уходим. Пойдемте, девочки.

Разумеется, те были напуганы, но это всё равно оказалось гораздо лучше, чем ввязываться в очередную бесполезную драку.

По крайней мере, им удалось избежать-...

Одна из витрин разлетелась под крики боли и вопли ярости. Помещение магазина тут же превратилось в бурлящий котел хаотичных перемещений и действий, а всё еще стоявший перед ними мужчина выругался, потянувшись к карману своего черного пиджака. Жон успел заметить рукоять пистолета, и для него одного его вида было более чем достаточно.

Мужчина вздрогнул, когда Жон перехватил его запястье и силой заставил выпустить Лаванду. Пистолет уже появился из кармана, но тут же выпал из вывернутой руки на асфальт. Мужчина последовал за своим оружием, но Жон на всякий случай надавил на его локоть, пока тот не хрустнул.

Лаванда вздрогнула, обнимая Амбер в безуспешной попытке защитить от всего того, что происходило вокруг.

— Вы в порядке? — спросил Жон после того, как его противник потерял сознание от боли. От его взгляда не укрылся синяк на бледной коже ее запястья, но куда хуже оказались удивление и даже страх в ее глазах, поскольку направлены они были именно на него самого.

— Д-да... Я... Всё хорошо.

— Тогда нам нужно отсюда уходить, — сказал Жон, аккуратно беря ее за руку и ведя по переулку. Из магазина слышалась стрельба и крики, но пока на них с сестрами не обращали внимания, они оставались в полной безопасности.

Оставались, если бы еще одно вылетевшее из витрины тело не врезалось в лоток с какими-то сладостями, которые тут же оказались на них троих. И хуже всего — они лишились укрытия и привлекли к себе внимание, так что взгляды мужчин в черных пиджаках скрестились на них, после чего те начали поднимать оружие...

Но тут им помешала размытая красная полоса.

— Нет! — воскликнула Руби Роуз, выбивая один из пистолетов своей монструозной косой и, вне всякого сомнения, ломая при этом запястье. — Вам нужно больше беспокоиться обо мне!

Проклятье, Руби...

Приземлившийся чуть раньше рядом с ними мужчина застонал и начал подниматься. Его красные очки оказались разбиты, а по всему телу виднелись прилипшие мармеладные медвежата, что его явно выводило из себя. Подхватив свою дубинку, он направился в сторону Жона.

Ага, конечно... С маленькой девочкой справиться так и не сумел, а потому решил переключиться на кого-нибудь попроще.

— Отойдите назад, — сказал Жон обеим сестрам.

Руби, как бы больно ни было ее сейчас видеть, наверняка позаботится о том, чтобы никто не стал стрелять по гражданским, и ее Проявление ей в этом поможет.

— Аргх! — взревел мужчина, замахиваясь дубинкой. Жон, слегка поморщившись, перехватил ее. Без ауры у него, безо всякого сомнения, уже была бы сломана рука. Но он отделался лишь небольшой болью, зато теперь в его распоряжении появилась еще и эта самая дубинка. Мужчина остановился в замешательстве, явно не имея опыта столкновений с подобными противниками.

— Я, — произнес Жон, нанося удар в колено. — Не. — Мужчина взвыл, когда кость треснула, после чего опустился на асфальт. — В настроении! — закончил Жон пиная его в лицо. Полетевшие в стороны кровь и слюна сменились жвачкой и шоколадками, когда мужчина еще раз врезался в лоток.

— Что тут у нас такое? — раздался знакомый голос. — Я и не знал, что мы грабим детский сад... Вам еще не пора в кроватку?

Взгляд Жона скользнул по известному преступнику, неспешно направлявшемуся в его сторону и выглядевшего крайне самодовольным. Руби всё еще дралась с его подручными, поэтому Роман Торчвик пока что не видел особой необходимости торопиться с побегом.

— Мы как раз собирались уходить, — сказал Жон, на всякий случай встав между ним и своими сестрами. — Как насчет того, чтобы не мешать друг другу?

Роман являлся профессиональным преступником, а потому никогда не ввязывался в драки ради самих драк. С его точки зрения это оказалось бы пустой тратой времени и сил, так что на предложение Жона он должен был согласиться.

— Меня это вполне устраивает. Но как насчет того, чтобы уйти вместе? Ну, на тот случай, если вдруг начнутся какие-нибудь неприятности. Я мог бы даже сопроводить одну из этих леди.

Жон хмуро посмотрел на него... Речь сейчас шла о заложнице, которая не позволила бы Руби или, например, полиции что-либо сделать с Романом.

— Тебе это не понравится, — произнес Жон, принимая боевую стойку.

Ни одну из своих сестер он отдавать не собирался, да и не имелось у него никакой уверенности в том, что Роман их потом вернет целыми и невредимыми. Синдер или ее подчиненные легко могли убить кого угодно ради поддержания секретности или даже просто так.

— Ты прав, парень, — отозвался Роман, прикусывая сигару. — Мне это уже не нравится, но нужде не прикажешь!

Его трость метила Жону в висок, грозя лишить сознания, а то и жизни, а также снести в сторону одним ударом. С кем-нибудь другим это могло бы и сработать просто из-за фактора внезапности.

Но вот как раз для Жона ничего неожиданного в этом ударе не было. Трость прошла над его головой, слегка растрепав волосы, а он сам бросился вперед. Их с Романом взгляды встретились, когда Жон вломился в его оборону, попытавшись нанести сильный удар ему под челюсть. Этого было бы достаточно для того, чтобы ошеломить противника, а то и оглушить. Пусть аура защищала кожу и кости, но никак не могла остановить физические процессы в самом теле. А это означало, что любые удачные атаки в голову всегда оказывали некоторое влияние на мозг.

— Неплохо, — прокомментировал его действия Роман, с легкостью уклоняясь и нанося свой собственный удар локтем в грудь.

Жон поморщился, но сосредоточился на другой руке противника, в которой была зажата трость.

К его удивлению, Роман подбросил ее в воздух, и за потерянное на наблюдение за ней время пришлось заплатить полученным в живот кулаком. Его собственная контратака оказалась заблокирована коленом, так что врезать Роману в пах ему так и не удалось. Зато сам Жон получил еще и удар в щеку.

Засмеявшийся Роман взял падавшую трость за середину, а затем использовал крюк на ее конце для того, чтобы ухватить Жона за шею и швырнуть на асфальт.

Тот кашлянул, сплюнув кровь, а затем поднялся на ноги, выбираясь из очередного разрушенного лотка и стряхивая с себя упаковки конфет.

Роман ухмыльнулся, с довольным видом крутанув в руке трость. В его взгляде не имелось ни малейшего беспокойства...

И Жон внезапно осознал, почему так получилось.

Он сделал ошибку, полагая, что был всё таким же сильным, как и в предыдущих жизнях. В конце концов, сейчас у него не имелось ни более чем года изматывавших тренировок, ни целого арсенала оружия.

Роман пусть и являлся умелым, умным и опасным противником, но никогда не был столь же силен, как Синдер, Адам и некоторые из их подручных. Но и Жон тоже оказался сейчас крайне слаб. Да, у него имелся немалый опыт работы как в своем боевом стиле, так и в драках против Романа, но и у того подобного опыта более чем хватало. А еще Роман оказался в куда лучшей физической форме и к тому же был вооружен. Расклад оказался явно не в пользу Жона.

С другой стороны, ему ведь и не требовалось сейчас побеждать.

Взгляд на мгновение скользнул к другой схватке.

Нужно было всего лишь продержаться до тех пор, пока Руби не разберется со своими противниками... Или пока тут не появится Глинда Гудвитч.

Сама Руби вряд ли справится с Романом, но из ее рассказов об этом столкновении следовало, что скоро к ней должно было подойти подкрепление.

Роман как раз решил, что Жон уже сдался, и повернулся к его прижавшимся друг к другу сестрам. Лаванда пыталась закрыть собой Амбер и явно напрашивалась на роль заложницы. Впрочем, Роман успел только выругаться, когда Жон врезался ему плечом в спину, и они оба полетели в очередной лоток — на этот раз с солнцезащитными очками. Погнутые металлические оправы и разбитое стекло хрустело под ними, пока он попытался оказаться сверху. Но Роман тут же ударил его по глазам, заставив вскрикнуть от боли.

Они оба ничуть не брезговали грязными приемами, превратив их в своего рода искусство. Для Романа их смысл заключался в том, чтобы причинить людям как можно больше боли и вынудить их перестать сопротивляться. Но уж в этом-то Жон ничем ему не уступал, поэтому ухватился обеими руками за оранжевые волосы и впечатал его голову в асфальт. Шляпа-котелок откатилась в сторону, а сам Роман, застонав, удачным пинком откинул от себя Жона, после чего начал подниматься. Котелок он тоже не забыл подобрать, потратив на него пару драгоценных секунд.

— Эй! — раздался крик, а асфальт между ними разорвала выпущенная из снайперской винтовки пуля. — Почему бы тебе не выбрать кого-нибудь своего размера?!

Роман застонал.

— Да во имя же... Твое вмешательство и так стоило мне целой кучи льен.

— Ты в порядке? — спросила Руби, появившись рядом с Жоном в облаке розовых лепестков. Ее перемещение можно было отследить разве что по целому шлейфу точно таких же, отмечавших пройденный ей путь.

Он заметил, что Руби оказалась одного роста с Амбер, хотя и выглядела гораздо уверенней в себе... во время боя. Забавно, но в обычной жизни всё было с точностью до наоборот.

— Ну что же, мы с вами очень весело провели время, детишки, — произнес Роман, отступая назад и направляя на них свою трость. — Но мне уже пора домой. Та-дам!

— Ложись! — крикнул Жон, хватая Руби за капюшон и сбивая с ног.

К счастью, Роман целился именно в них, а не в сестер, так что красный заряд Праха пролетел точно над ними, разорвавшись на другой стороне переулка и осыпав всё вокруг всяческими сувенирами, сладостями и прочим барахлом. Когда дым рассеялся, Жон успел заметить только спину убегавшего преступника.

— Быстрее! — крикнула Руби, вскакивая на ноги. — Мы должны его догна-...

— Успокойся, — вздохнул Жон, снова опрокидывая ее рывком за капюшон. — Нет никакого смысла никуда спешить. Он уже убежал.

Да и зная его удачу, им-...

— Что здесь вообще произошло? — спросила появившаяся неподалеку Глинда Гудвитч, движением стека убирая со своего пути лишенные сознания тела. Ее взгляд практически моментально остановился на их компании, после чего стал весьма строгим и даже сердитым. Или в этом был виноват сам Жон, чья репутация и без того оказалась не слишком-то и хорошей?

— Дикая оргия, — ответил он ей, проигнорировав испуганные вскрики всех трех девочек. — На что еще это может быть похоже?

— Мне кажется, мистер Арк, — сказала Глинда, подтягивая к себе телекинезом Руби и беря ее за руку, — что вы все ввязались в нечто такое, во что ввязываться совсем не следовало.

По нему прошла волна прохладного воздуха, избавляя волосы и одежду от всех прилипших сладостей и прочего мусора.

— Вы пойдете со мной, чтобы мы смогли во всем разобраться.

— Нет.

— Прошу прощения? — с некоторой угрозой произнесла Глинда.

— Это последняя ночь, которую я могу провести вместе с семьей, — ответил ей Жон, указав на двух его сестер. — И раз уж вечер и так оказался испорчен, то я не стану тратить еще и ночь на общение с ним. Эта девочка знает более чем достаточно, чтобы прояснить ситуацию, а мое местоположение, если у вас возникнут какие-либо вопросы, тоже вовсе не является тайной.

Его взгляд на мгновение опустился к левой ноге. Глинда тоже посмотрела туда, и Жон подумал о том, что она легко могла с ним не согласиться. Ей ведь было достаточно всего лишь активировать свое Проявление, которому он абсолютно ничего не мог противопоставить.

Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, а затем Глинда вздохнула.

— Хорошо. Хотя я и не согласна с этим, но вполне могу понять ваши мотивы. Кроме того, показания всё равно будут взяты уже в Биконе.

— Ох, так ты собираешься в Бикон?! — радостно воскликнула Руби. Ну... насколько она вообще могла оставаться радостной рядом с вцепившейся в нее и наводившей немалый ужас незнакомой женщиной. Да и, похоже, в тот момент, когда их с Янг запихивали в полицейский фургон после драки, она его так и не рассмотрела, больше сосредоточившись на своей сестре. — Подождите, куда вы? Почему забирают только меня? Что со мной будет?!

— Тебя арестуют и бросят в темную комнату для допросов, а потом к тебе придет стремный старик и предложит несколько лет жить в его доме за миску печенья, — вздохнув, проинформировал ее Жон.

Руби удивленно моргнула, а затем посмотрела на Глинду, которая так ничего на это и не возразила.

— А, помогите! — закричала она, размахивая руками и ногами в попытке вырваться.

Глинда сердито посмотрела на Жона, снова используя на Руби телекинез и поднимая ее в воздух.

— Это было уже лишним, мистер Арк.

— Уверен, что вы как-нибудь справитесь. Идемте, девочки... возвращаемся в отель.

Обе его сестры кивнули, спеша убежать как можно дальше от этой странной и страшной женщины, пока та не передумала их отпускать.

Жон успел услышать последнюю фразу Руби:

— Я не хочу, чтобы до меня домогался какой-то старик!

— Это... — сказала Лаванда, пытаясь подобрать какие-нибудь подходящие слова. — Ты уверен, что с тобой в Вейле всё будет в порядке? Этот город и в самом деле выглядит на редкость странным местом...

— И не говори... — в который уже раз вздохнул Жон. — Прости, что так и не купил тебе обещанные игры, Амбер. Я-...

— Хм? — вопросительно посмотрела на него та, в одной руке держа целых четыре игры, а в другой — мешок каких-то сладостей. Она втянула в рот мармеладную змейку, но тут же заменила ее на другую. — Извини, я прослушала. Что-то случилось?

Лаванда вздохнула, а вот Жон просто покачал головой.

— Даже не знаю, чему я вообще удивляюсь...

* * *

 

Лишь поздней ночью, когда все они собрались вместе, Жон окончательно понял, что был ко всему этому совсем не готов. Его родители стояли возле двери, наблюдая за тем, как они с сестрами неловко прощались друг с другом. Все слова уже были сказаны, а их объятья продлились чуть дольше обычного. В уголках глаз блестели слезы, но никто никак их не комментировал.

— Я буду звонить каждый день, — в очередной раз пообещал Жон. Он говорил это при каждом удобном случае вот уже почти неделю. — И еще приложу все силы к тому, чтобы побыстрее оказаться дома.

— Не переусердствуй, — сказала Сэйбл. — А также не забывай отдыхать и развлекаться.

— О, вот как раз развлечений у меня будет предостаточно, — усмехнулся Жон.

— Но есть и еще кое-что, — откашлялся Николас, чтобы привлечь к себе всеобщее внимание. — Не стоит даже и говорить, что никто из нас не желал твоего поступления в Бикон... тем более я сам. Но раз уж так получилось, то нам следует позаботиться о том, чтобы ты вернулся домой целым и невредимым.

Глаза Жона округлились, когда его отец протянул ему свой меч, удерживая его обеими руками за лезвие и рукоять.

— Кроцеа Морс передавался в нашей семье из поколения в поколение... и всегда принадлежал лишь Охотникам, — произнес Николас, слегка при этом поморщившись. Ему явно было неприятно всё это говорить, но он все-таки продолжил: — Я надеялся, что меч никогда больше не станет использоваться для этой цели... Возможно, когда-нибудь так и окажется, но сейчас он поможет тебе защитить твою жизнь.

Жон не спешил тянуться к мечу.

Кроцеа Морс...

Его веса на поясе очень не хватало, да и у Жона имелась привычка трогать его рукоять, когда он делал вид, что кого-то слушал... Но это был первый раз за все многочисленные жизни, когда его не требовалось воровать. И самое странное заключалось в том, что сейчас Жон впервые не хотел становиться Охотником. Возможно, именно поэтому отец и счел его достойным владеть их семейным мечом.

— Для передачи Кроцеа Морса существует целый ритуал, — вздохнул Николас. — Я не очень для него подхожу, потому что считаю всё это лишь напыщенной чепухой, но... думаю, тебе он все-таки не повредит.

Отец еще раз откашлялся, после чего уставился на Жона абсолютно пустым взглядом.

— Я, потомок Арков, считаю тебя достойным продолжить славу и честь нашего рода. И для этого мы даруем тебе тот инструмент, что обрушится на наших врагов. Возьми этот меч, который защитит тебя и падет на головы тех, кто встанет на твоем пути. Возьми Кроцеа Морс и помни о твоем долге.

Жон чуть было всё не испортил, споткнувшись в момент передачи меча, но всё же сумел удержаться на ногах и взять его в руки, тут же сунув в ножны и повесив их на пояс.

Его отец был прав... ритуал и в самом деле оказался просто нелепым.

— Мы тоже хотим дать тебе кое-что, что смогло бы тебя защитить, — произнесла вышедшая вперед Корал, постаравшись как можно точнее скопировать позу отца. Еще она пыталась имитировать его причудливую и напыщенную речь, но всё портила едва заметная ухмылка. — Я говорю это от лица всех тех красивых и талантливых сестер, с которыми тебе выпала честь жить в одном доме. Этот достойный отпрыск нашего рода уже дал тебе меч, чтобы разить врагов, но мы хотим подарить еще и щит, который прикроет тебя от всяческих невзгод!

Щит?.. Они ведь отлично знали, что для этой цели служили ножны Кроцеа Морса, поскольку неоднократно видели их в действии. Но Корал с усмешкой передала ему то, что заставило устало вздохнуть их родителей.

— Одному дальше идти опасно, так что возьми это.

— Я польщен оказанной мне честью, — отозвался Жон, забирая у нее пачку презервативов левой рукой, а Кроцеа Морс беря в правую.

Джунипер покачала головой, что-то пробормотав о неправильном воспитании, а остальные просто тихо хихикали.

— Теперь ты достаточно хорошо экипирован, — улыбнулся Николас.

— Скажу честно, — ответил им всем Жон, взвешивая в руках оба предмета. — Один из ваших подарков я стану использовать гораздо чаще, чем другой.

* * *

 

Жон смотрел в окно на приближавшуюся Академию и наслаждался последними минутами, проведенными в кругу семьи.

Судьба могла считать, что уже одержала победу, но война еще не окончилась...

И Бикону лучше было оказаться к ней готовым.

Люди возле нее спускались по металлическому трапу на мощеную площадь перед Академией, после чего расходились в стороны, перешептываясь и бросая вокруг восхищенные взгляды. Она сама оказалась впечатлена куда меньше их всех, так что просто спокойно шагала к деревьям небольшого парка, негромко стуча каблуками по булыжникам дорожки и стараясь не привлекать к себе особого внимания.

Академия Бикон...

Здесь начались многие карьеры, и для Блейк Белладонны здесь же начнется новая жизнь. Сражения с Гриммами должны были оказаться куда проще в моральном плане, чем все те дела, которыми она занималась раньше. По крайней мере, они не будут кричать от страха и просить пощады, а у них дома не останется никакой семьи... как, впрочем, и самого дома. Да и ей самой тоже не придется просыпаться по ночам в ужасе от разрушенных жизней каких-то незнакомых Гриммов.

В этот раз Блейк больше не понадобится никуда убегать. Ей попросту незачем было это делать.

Она вздохнула, попытавшись отогнать от себя любые сомнения.

Со всеми остальными студентами Блейк оказалась на равных, только появившись в их будущем доме на ближайшие четыре года и очень сильно нервничая. Ей удалось пройти все тесты и даже произвести некоторое впечатление на преподавателей... Возможно, и на директора тоже, хотя тот и намекнул, что знал о Блейк гораздо больше, чем ей того хотелось. Но ведь ее сюда всё равно приняли, так что это не имело абсолютно никакого значения.

Ткань проклятого бантика раздражала ее чувствительные уши и не давала им свободно двигаться. С периодическими подергиваниями Блейк сделать ничего не могла, поскольку данные мышцы должны были хоть иногда работать. Пожалуй, это оказалось равносильно тому, чтобы связать одну руку за спиной — рано или поздно она начнет затекать и непроизвольно дергаться.

Блейк еще раз вздохнула и опустила голову, отмечая для себя нестерпимое желание почесать уши. К этому стоило как можно быстрее привыкнуть, чтобы ничем не выделяться среди обычных людей. Впрочем, их можно будет на некоторое время освобождать от бантика, когда она останется одна в ванной или туалете.

Скрытый где-то глубоко внутри нее идеализм кричал, что всё должно было оказаться совсем не так. Закрыв золотистые глаза, Блейк проигнорировала его вопли. Нытье ничего изменить не могло... как, впрочем, и насилие. Она станет Охотницей, а заодно обретет достаточные силу, навыки и влияние, чтобы суметь всё исправить.

Но для этого следовало оставить позади старую Блейк Белладонну. Вряд ли нечто подобное окажется так уж сложно провернуть, поскольку никто в Биконе не знал ни о ее прошлом, ни о членстве в Белом Клы-...

— Прошу прощение, мне срочно нужно пройти! — протиснулся мимо нее какой-то светловолосый парень, а затем склонился над мусорным баком, в который его и вырвало. После этого он проворчал что-то о том, что кое-что никогда не менялось.

До носа Блейк добрался кисловатый запах рвоты, а остальные студенты стали расходиться подальше с написанным на лицах отвращением. Но ее саму что-то удержало. Какое-то странное желание то ли его ударить, то ли приказать прикрыться...

— Ага, так-то лучше, — вздохнул парень, снова проходя мимо нее.

Лицо Блейк перекосило, глаза округлились, а рот слегка приоткрылся.

Нет...

Этого никак не могло быть...

Возможно, она просто ошиблась? Ее воображение сыграло с ней злую шутку?

Блейк могла узнать правду, если бы увидела его без-... Нет! Никаких мыслей на этот счет!

Наверное, она все-таки ошиблась. В конце концов, светлые волосы и синие глаза встречались у парней не так уж и редко. К тому же в тот раз было довольно темно, а она слишком сильно сосредоточилась на бое, чтобы как следует его рассмотреть.

Но что, если это оказался все-таки он?

Тогда Блейк была обречена... Ее маскировка могла бы сработать только на тех, кто ее до этого никогда не видел.

Впрочем, тут всё равно сначала следовало убедиться наверняка.

Ноги сами понесли Блейк к уходившей от нее добыче. Парень направлялся по дорожке к главному зданию, где и будет произнесена приветственная речь. Она последовала за ним, стараясь держаться за деревьями и ступать лишь по мягкой траве, чтобы не выдавать себя звуком шагов.

Его рост примерно соответствовал тому, что запомнила Блейк. То есть чуть выше нее самой, но к тому же еще и шире в плечах — телосложение того, кто специализировался на более-менее прямом боестолкновении. В памяти ничего не сохранилось о продемонстрированном им уровне подготовки, но, скорее всего, просто потому, что Блейк тогда отчаянно старалась на него не смотреть. Или в поезде ей все-таки встретился не он, а какой-то обычный гражданский? Впрочем, разве тот парень вообще хоть что-нибудь говорил на этот счет?

Он ведь мог и не захотеть сражаться только потому, что оказался совершенно безоружным... Да еще и Адама старался вывести из себя, пусть это и было очень глупо с его стороны.

Проклятье! Данных для каких-либо выводов ей катастрофически не хватало.

Да и что этот парень вообще здесь забыл?

Пришедшая в голову мысль заставила Блейк остановиться.

Что ей вообще следовало с ним сделать?

Убить, чтобы сохранить свою тайну? Это было бы просто замечательное начало новой жизни, которая так сильно отличалась бы от ее предыдущей... Прикончить ни в чем не повинного человека только потому, что он мог оказаться кем-то еще.

Нет, убивать она его точно не будет. Блейк не станет такой же, как Адам.

Но что же ей тогда следовало предпринять?

Оставались лишь взятка или шантаж. Но в ее кошельке находилось смехотворное количество льен, а одежда стоила и того меньше. Блейк едва заметно поморщилась, представив себе покупку его молчания всем этим или даже тем, что оказалось скрыто под ее одеждой. Нет, она была совсем не такой и никогда не стала бы заходить настолько далеко...

Да и не имелось у нее никакого компромата для шантажа парня... ну, кроме факта занятия сексом в закрытой для посторонних зоне. И всё это было попросту бесполезно, поскольку Блейк никак не смогла бы объяснить полицейским, как именно всё это сумела увидеть и что вообще делала в подвергшемся нападению террористов-фавнов вагоне.

Проклятье... Жизнь в Биконе должна была стать гораздо проще. Откуда вообще брались все эти неприятности?!

Блейк раздраженно выдохнула и слегка прищурилась. Ей следовало выяснить правду, чтобы в дальнейшем не мучить себя сомнениями, страхами и просто паранойей. И для этого существовал лишь один единственный доступный ей способ.

— А! — вскрикнул парень, когда Блейк толкнула его вбок — навстречу стволу дерева. Ее ладонь быстро зажала ему рот, пока он не успел привлечь к ним чье-либо внимание, а затем она оттащила его немного в сторону от дорожки.

Найдя подходящее место, Блейк прижала парня к большому дубу, посмотрев ему прямо в глаза. Что-то в его взгляде заставляло ее нервничать... Там почему-то не было ни капельки удивления или страха — лишь только скука.

— Не вздумай шуметь, — прошептала Блейк. — Я вовсе не собираюсь тебе вредить.

Она почувствовала себя как-то глупо. То есть ей действительно не хотелось ему вредить, но кто в здравом уме вообще поверил бы в нечто подобное в данной ситуации?

— Сейчас я уберу руку, и ты ответишь на мой вопрос. Ты меня узнаешь?

— Конечно, — произнес парень, заставив Блейк сжать кулак с такой силой, что костяшки ее пальцев побелели. — Эм... Паулина, правильно?

Она удивленно моргнула.

— Это... не мое имя.

— Вот ведь дерьмо... эм... О, конечно же, Саманта! Ты просто очень похожа на мою... сестру. Да, на мою сестру Паулину, вот я вас и перепутал.

— Меня зовут вовсе не Саманта.

Блейк оставалось лишь наблюдать за тем, как парень смущенно отводил от нее взгляд и нервно смеялся. Он... он что, и в самом деле ее не узнал?.. Или это она все-таки ошиблась и схватила не того человека? И кем являлись те девушки, за которых он ее сейчас принял?

— Да... я всё помню... Эм... милая. Хочу, чтобы ты знала, что я регулярно прохожу все необходимые тесты и никогда не забываю использовать средства предохранения. Так что если что-то и произошло, то я в этом точно не виноват.

Ох, да во имя же...

— Мы с тобой вообще не занимались сексом, — проворчала Блейк, слегка поморщившись и чисто автоматически еще сильнее вдавив его в дерево.

— Не занимались? — удивленно переспросил парень, а затем выражение его лица стало таким, что невыносимо захотелось его ударить. Кроме того, Блейк внезапно поняла, что именно его видела тогда на поезде, потому что секс со случайной девушкой в грузовом вагоне вписывался в его характер просто идеально. — Тогда зачем же ты-?.. О... я понял.

— Что ты понял? — уточнила Блейк, с подозрением посмотрев на него.

— Ну, я понял, чего конкретно ты от меня хочешь, хотя даже по моим меркам это чересчур быстро. Обычно всё начинается с флирта, но я прекрасно осознаю, что тебе не терпелось заняться этим еще в Буллхэде. Да, на некоторых женщин я оказываю именно такой эффект.

Парень умудрился не заметить, как сжались ее пальцы, вцепившиеся в его воротник. То ли его мозгу не требовался кислород, то ли у него вообще не имелось этого самого мозга.

— Хочу только заметить, что хотя и уважаю чужие предпочтения, но сам никогда не увлекался всяческими играми с блевотиной, — продолжил он, а затем, к ярости Блейк, посмотрел ей прямо в глаза и похлопал по плечу. — Извини, Кристи, но я не собираюсь блевать на тебя, а потом заниматься во всем этом сексом.

Вопль, с которым он полетел в кусты, принес ей неописуемое наслаждение. К тому же Блейк удалось так ни разу и не ударить этого парня, а от такого приземления он ничуть не пострадает... Может быть, даже подумает в следующий раз дважды, прежде чем обвинять ее в подобных извращениях!

Но Блейк сейчас находилась в безопасности... Он ее то ли не узнал, то ли вообще не запомнил, и ее саму устраивал любой из этих вариантов. Бикон станет новой страницей в ее жизни — той самой, которой она так жаждала. Ее прошлое больше не будет влиять на ее будущее, и Блейк станет той, кем сама захо-...

Ее мысли прервал грохот взрыва, окатившего ее волной листьев, веток и земли. Чуть дальше спорили две девушки, в одной из которых Блейк с удивлением узнала наследницу ПКШ.

Нет... она больше не являлась фавном Блейк Белладонной, так что не будет реагировать на что-то подобное с привычной злобой даже просто ради развлечения...

Хотя ладно, но после этого у нее начнется новая жизнь.

* * *

 

— Добро пожаловать в Бикон, — проворчал Жон, лежа на спине и уперев ноги в ствол дерева, в которое немногим ранее врезался. На нос упал какой-то листок, не желавший поддаваться попыткам его сдуть. Да и вибрация в кармане от входящего звонка на свиток тоже ничуть не улучшала его настроение.

— Ты что, спишь? — спросила Джейд, то ли заметив его положение, то ли обратив внимание на угол, под которым он держал свиток. — Я, конечно же, знаю, что ты очень ленив и как раз в данный момент пытаешься добиться своего отчисления, но по-моему, это уже слишком даже для тебя.

— Нет, я не сплю, — отозвался Жон, щелкая по надоедливому листку несколько сильнее, чем это было необходимо. — Я просто лежу на спине, потому что сюда меня закинула беспричинно напавшая на меня студентка.

Вот как он мог ожидать, что Блейк чуть ли его не похитит?

— Студентка? — переспросила Джейд и, дождавшись его кивка, продолжила: — Тогда ты, скорее всего, заслужил подобное обращение.

— Хм? — вздохнул Жон, на секунду закрыв глаза. — Ладно, забудем.

В конце концов, ему же окажется легче, если Блейк и все остальные его друзья станут держаться подальше.

— Как там у вас дома дела? И разве тебе не следует сейчас быть на уроках?

— А тебе? — поинтересовалась Джейд, на что Жон лишь пожал плечами. — Дома всё в порядке. Амбер уже захватила твою комнату, переместив туда все свои игры и приставки.

— Тч... Хоть кто-нибудь этим утром плакал по своему любимому брату?

— Нет, конечно. Но Хазел споткнулась об оставленные тобой книги, а потом долго кричала и даже грозилась тебя кастрировать. И еще мы отыскали твой тайник с порнографией.

— Это тайник Корал, — проворчал Жон. — Разумеется, она всё будет отрицать, но этот тайник принадлежит именно ей.

Устало вздохнув, он поднялся на ноги, всё еще удерживая перед собой свиток.

— С остальными всё в порядке?

— Само собой, — закатила глаза Джейд. — Младше тебя в семье лишь Амбер и Лаванда, так что в твое отсутствие ничего в нашем налаженном быту не развалится. С родителями всё нормально, мы с Хазел вынуждены торчать в школе, да и с остальными ничего необычного не произошло. Ты сам-то там как?

— В порядке, — снова вздохнул Жон, выбираясь на дорожку и быстро осматриваясь по сторонам, чтобы убедиться в том, что Блейк поблизости не было. Скорее всего, она, как и большинство студентов, уже успела добраться до нужного места. — Сегодня у нас будет приветственная речь и ночевка в зале, а вот завтра с утра начнется церемония посвящения.

— Ты собираешься провалиться именно там или тебя выгонят еще раньше?

Изображение Джейд начало трястись, когда она рассмеялась.

— Думаю, кое-какие связанные со мной неприятности у них начнутся уже сегодня, но основная часть будет запланирована все-таки на завтра. Если я не стану ни в чем принимать участия, то они просто не смогут меня принять.

— Ты ведь решил окончательно вывалять в грязи честь нашего рода, так?

Вообще-то, Жону вовсе не требовалось совершать ничего бесчестного, чтобы его выгнали из Бикона. К тому же это было бы как-то слишком по-детски... С другой стороны, нельзя же было совсем никак не отплатить Озпину за практически шантаж дальнейшей судьбой Янг.

— Ну, кое-кому мое поведение точно не понравится.

— Отлично, — кивнула Джейд, а затем экран вильнул куда-то в сторону и послышалась какая-то возня. — Хазел говорит, что ей это, сука, нравится, и наверное, даже больше, чем мне... Ай! Я передала ему твое сообщение слово в слово, так что отпусти! И нет, я над тобой вовсе не издевалась, тупая ты корова!

— Джейд?

— Ох, извини, Жон. Мне нужно — а, сука! — идти. Поговорим чуть позже!

— Хорошо, поговорим позже, — вздохнув, ответил ей Жон, хотя экран свитка уже погас.

Сунув его в карман штанов, он двинулся дальше по дорожке, вскоре заметив что-то лежавшее впереди. Удивленно моргнув, Жон в очередной раз вздохнул.

— Извини, Руби, — пробормотал он, уходя прочь. — Так будет лучше для всех.

* * *

 

— Янг, это ничуть не смешно! — воскликнула Руби, стукнув свою сестру по руке и бесплодно пытаясь заставить ту прекратить смеяться. — Ты меня бросила, и я выставила себя полной дурой!

Не говоря уже о том, что завела себе врага... и всё это лишь за один единственный день, что казалось попросту невозможным.

Даже для нее!

— Успокойся, Руби. Каждая ошибка является тем уроком, который нам следует выучить. Кроме того, разве капелька смущения — это такая уж большая плата за столь важный и ценный опыт?

Как и обычно, Янг даже не подумала перед ней извиниться, да и вообще ничуть не раскаивалась в том, что бросила ее одну, хотя являлась старшей сестрой Руби и потому была обязана ей помогать! Особенно сейчас, когда все друзья остались в Сигнале.

— Я не испытывала подобного стыда с тех пор, как назвала директора Озпина педофилом...

— Разве это было не вчера? — уточнила Янг.

— У меня вообще выдалась очень неудачная неделя, понятно?! — воскликнула Руби. — Боги, а что, если всё это продолжится и дальше? Что, если я так никогда и не заведу себе друзей, погибну на церемонии посвящения, или печенье окажется вредным для моего здоровья?!

— Мне нравится твоя расстановка приоритетов, — закатила глаза Янг. — Кроме того, один из перечисленных тобой пунктов и так является правдой, а вот два остальных не имеют с реальностью совершенно ничего общего.

Руби на секунду задумалась, а затем в ужасе уставилась на свою сестру.

— Я никогда не заведу себе друзей... — тихо пробормотала она.

— Вообще-то, я имела в виду печенье, — поправила ее Янг, похлопав по плечу. — Слушай, Руби... С тобой всё будет в полном порядке. Я имею в виду, что ты являешься самой юной студенткой Бикона и при этом, конечно же, совершенно нормальной девочкой. Ну, то есть у меня просто в голове не укладывается, что моя младшая сестренка тоже поступила в Бикон вместе со мной.

— А у меня не укладывается в голове, что моя старшая сестра едва не пролетела мимо шанса сюда поступить, — проворчала в ответ Руби, заставив Янг смущенно отвернуться.

— Эй... Я же попросила об этом не упоминать. Тут нет ничего такого, о чем следовало бы знать окружающим...

— Тебе просто повезло, что против тебя не выдвинули никаких обвинений, — вздохнула Руби.

Янг предпочла умолчать о подробностях произошедшего, но Руби ей достаточно доверяла, чтобы не пытаться лезть в это дело. По крайней мере, драки прямо посреди Бикона ее сестра пока что так и не устроила.

Да и вряд ли она осмелится на нечто подобное после того разговора с отцом. Руби слышала из своей комнаты абсолютно всё, несмотря на наушники, громкую музыку и пять стен, отделявших ее от кухни. Цвай тогда в ужасе забился под кровать. Кстати, как он там сейчас был без них?..

— Да... повезло...

Но что-то она явно скрывала.

Руби вздохнула, посмотрев на вновь отвернувшуюся Янг. Пусть та и считала себя хорошей лгуньей, но даже ее младшая сестра легко ощущала испытываемые ей смущение и стыд. Это было так на нее не похоже, что требовалось срочно предпринять хоть что-нибудь, чтобы ее отвлечь.

— Эй, смотри! — воскликнула Руби, указав пальцем в толпу. — Я... эм... имею в виду вон того парня. Как думаешь, что он делает?

Янг посмотрела в ту сторону, куда указывал ее палец, и увидела не особо примечательного блондина, волочившего по полу здоровенный рюкзак. Но ее внимание, как, впрочем, и еще около трех десятков оказавшихся неподалеку студентов, привлекли вскоре показавшиеся оттуда и разложенные вокруг мотки веревок, напоминавшие каких-то улиток-переростков. Да и сам парень выглядел довольно странно в черных штанах и белой рубашке, больше уместных на каком-нибудь формальном мероприятии.

Но на весь интерес к его персоне он не обращал абсолютно никакого внимания, раскладывая странные предметы в самом центре зала. Даже появившиеся на сцене преподаватели его ничуть от этого занятия не отвлекали.

— Подожди-ка, — прошептала Янг. — Это же тот самый парень, с которым я подралась в клубе.

Правда?

Руби подалась немного вперед, чтобы получше его рассмотреть, но так и не увидела ни семифутовый рост, ни гору мышц, ни всё прочее, что помогло бы ему драться на равных с ее сестрой.

— Почему бы тебе с ним не поговорить? — предложила она, заметив, как Янг тут же передернуло.

— М-мне бы этого не хотелось, — слегка запинаясь, отозвалась та, а затем рассмеялась. — Кроме того, прошлое осталось в прошлом, правильно?

— Хм-м... — с сомнением протянула Руби.

Это было какой-то параллельной вселенной, где именно она предлагала пойти с кем-нибудь поговорить, а Янг мялась, нервно смеялась и не желала ничего делать.

Впрочем, директор уже направился к микрофону, так что любые разговоры могли подождать. Руби слегка покраснела, припомнив обстоятельства ее последней встречи с Озпином, пусть даже тот ничуть не обиделся и просто рассмеялся, когда выяснил причины этого недопонимания.

Вдвоем с Янг они подошли поближе к сцене.

Озпин постучал пальцем по микрофону... Руби с нетерпением ожидала начала его речи, ведь это же был директор Бикона — самый крутой Охотник на всем Ремнанте! И еще он не так сильно ее пугал, как стоявшая рядом с ним помощница.

— Я не займу у вас много времени. Вы все прибыли сюда в поисках-...

Громкий звук удара заставил Руби вздрогнуть, а многие студенты из толпы и вовсе схватились руками за уши. Кое-где послышалась ругань, но откашлявшийся Озпин вновь привлек к себе всеобщее внимание.

— Пришли сюда в поисках знания. Чтобы получить и отточить новые навыки. Когда вы закончите-...

По залу разнесся еще один раздиравший уши удар металла о камень, и на этот раз студенты принялись оглядываться по сторонам, стараясь отыскать источник этого звука. Руби подпрыгнула, чтобы попытаться увидеть хоть что-нибудь.

Янг подхватила ее подмышки, подняв над толпой, и тем самым заставив испытать немалое смущение. Кроме того, ей удалось обнаружить того, кто всё это время шумел.

— И когда вы закончите-...

Руби с ужасом и некоторым любопытством смотрела, как деревянный молоток забивал металлический штырь в мраморный пол.

— Когда вы закончите-...

Удар молотка вновь прервал директора на том же самом месте, а в толпе послышалось хихиканье.

— Извините...

— Хм? — отозвался тот самый светловолосый парень, вытирая тыльной стороной ладони лоб. — Что-то случилось?

— Директор пытается произнести речь, — пояснила помощница этого самого директора, настолько сердито смотря на парня, что даже Руби почувствовала, как по ее виску скатилась капля пота. — Но возможно, нам всем стоит просто подождать, пока вы не закончите свой акт вандализма?

О Боги... Наверняка этот парень сейчас находился на грани обморо-...

— Да, было бы весьма любезно с вашей стороны.

Бвах?!

— Что?! — возмутилась преподавательница, а температура вокруг нее, казалось, настолько понизилась, что даже вздрогнувший директор с некоторой опаской посмотрел в ее сторону. И это означало, что Руби его слова точно не послышались. — Я была бы благодарна, если бы вы полностью прекратили бессмысленное разрушение собственности Академии или хотя бы дождались того момента, когда приветственная речь окажется законченной.

— А, ладно... — пожал плечами парень, бросив молоток на пол. — Что же вы сразу не сказали?

— Спасибо, Глинда, — поспешил отодвинуть свою помощницу от микрофона директор, пока та не взорвалась от испытываемых ей в данный момент эмоций. — И когда вы закончите учебу, то собираетесь посвятить ваши жизни защите людей. Но глядя на вас сейчас, я вижу много впустую затрачиваемой энергии и полное отсутствие цели.

Руби удивленно моргнула, когда директор вновь замолчал, уставившись на что-то позади нее. Когда она обернулась, то увидела всё того же парня, заложившего руку за спину и невинно улыбавшегося.

— Вы считаете, что знание решит эту проблему, но дальнейшее обучение покажет вам, что одним только недостатком информации возникшие у вас сложности все-таки не ограничиваются. Это всего лишь первый шаг-... — Он даже глазом не моргнул, когда вновь раздался удар молотка, сопровождаемый треском расколотой плиты пола. — На этом всё и приятного вам вечера.

— Ну... — пробормотала Янг. — Это было нечто...

— Не так я себе представляла начало учебы в Биконе, — вздохнула Руби, пробираясь к раздевалкам.

Многое могло бы оказаться гораздо лучше, особенно если бы у нее появилась возможность продемонстрировать всем ее малышку...

* * *

 

— Ч-что это?! — вскрикнула Руби, выбираясь через пятнадцать минут обратно в зал уже в пижаме и со спальным мешком в руках.

— Палатка, — несколько удивленно ответила ей Янг.

— Я-я знаю, что это палатка, — сердито посмотрела на нее Руби, на что, впрочем, Янг не обратила абсолютно никакого внимания. — Я спрашиваю о том, почему она здесь торчит и занимает чуть ли не половину зала!

Палатка оказалась очень большой, возвышаясь как минимум на шесть футов и занимая огромное пространство. И это уже не говоря о поддерживавших ее веревках, привязанных к вбитым в землю... то есть в мраморный пол штырям.

— Ренни! — раздался неподалеку женский возглас. — Я же тебе говорила, что нам обязательно нужно прихватить нашу палатку!

— Похоже, времени даром он не терял, — пробормотала Янг, глядя на вход в это монструозное сооружение, где тот самый парень что-то помешивал деревянной ложкой в котелке, установленном на работавшей на Прахе небольшой печке, лежа при этом в шезлонге. — По крайней мере, он уже закончил... Не знаю, сколько еще смогла бы переносить подобный шум.

— И теперь у нас есть возможность с ним поговорить, — сказала Руби, схватив Янг за руку и потащив в нужную сторону. Но всё пошло не по плану, когда та отказалась куда-либо идти, просто подняв руку так, что Руби повисла в воздухе.

— Наверное, всё же не стоит... — сказала Янг, прикусив при этом губу.

— Стоит! — заявила Руби, спрыгнув на пол и при помощи своего Проявления оказавшись за спиной у сестры, после чего начала толкать ее ко входу в палатку. — Ты сама постоянно мне твердила, что нужно больше общаться. Вот и покажи всё это на практике!

А заодно Янг сможет помириться с этим парнем.

— Привет! — воскликнула Руби, дотолкав ее до самого входа.

На нее слегка удивленно уставился взгляд темно-синих глаз, так что она вновь начала немного нервничать, но всё же сумела продолжить разговор:

— Меня зовут Руби, а это — Янг.

— Привет... — отозвался парень.

— Привет... — краешком рта произнесла Янг, стоя к нему в пол оборота и уставившись в потолок.

Руби застыла между ними, с недоумением посмотрев на Янг. Такой смущенной она ее еще никогда не видела.

Ладно...

— Думаю, ты уже знаком с моей сестрой, — продолжила Руби.

— Ага...

— И она тоже тебя знает.

— Наверное...

— А теперь мы все находимся в Биконе.

— Да.

Руби рассмеялась, но быстро умолкла, а ее глаз дернулся. Она изо всех сил пыталась превратить эту беседу в... ну, собственно, беседу. Разве не мог парень отвечать ей хоть капельку более развернуто?

— Руби, нам лучше уйти... — прошептала Янг, стараясь вообще не шевелиться. — Он явно не желает с нами разговаривать.

Нет, это как раз Янг не желала с ним разговаривать.

— Мне нравится твоя гитара, — наконец сказала Руби, кивнув на лежавший рядом с парнем музыкальный инструмент. Большинство людей оставили бы под рукой свое оружие, но он, скорее всего, запер его в шкафчик. — Она хорошо сочетается с... эм... с твоей гитарой.

На некоторое время повисла тишина, в которой Руби так и стояла, вытянув руку в сторону музыкального инструмента, а ее собственные мозги пытались осознать, что именно она сейчас произнесла.

— Моя гитара хорошо сочетается с моей гитарой?

— Да.

В конце концов, отступать было уже слишком поздно.

— Спасибо...

Янг вздохнула, потерев лоб.

— Руби, это просто нелепо... Давай оставим его в покое и не будем выставлять себя полными идиотками.

— Ты можешь мне сыграть? — спросила та, убрав руки за спину и улыбнувшись.

Ее слова почему-то застали парня врасплох, а его ладонь еще крепче сжала деревянную ложку.

— Извини, что?

— Можешь что-нибудь на ней сыграть? — повторила Руби. — Для меня?

Она хотела просто выиграть немного времени, даже не думая, что такая простая просьба могла вызвать у него какое-либо смущение. Разумеется, требовалось выступить перед немалым количеством зрителей, но ведь он штыри в пол забивал во время речи директора, даже глазом не моргнув...

Парень вздохнул и подтащил к себе инструмент, а затем положил его на колени.

Им некуда было присесть, поэтому Руби осталась стоять рядом с сестрой, глядя на то, как его пальцы мягко коснулись гитары, словно бы проверяя ее состояние... Вскоре парень удовлетворился несколькими извлеченными из нее звуками и, сделав, глубокий вдох, ударил по струнам.

Волосы Руби встали дыбом, а глаза сами собой зажмурились, не в силах выдержать всего ужаса разразившейся какофонии, едва не сбившей ее с ног. Все, кому не повезло в данный момент оказаться в зале, повернулись к ним. Это звучало так, словно целых три гитары устроили оргию с углошлифовальной машинкой под аккомпанемент хора мартовских котов.

Как ему вообще удалось добиться такого кошмара? Могло ли Проявление парня создать подобный эффект? По крайней мере, глаза Руби дергались даже несмотря на то, что были закрыты, а она сама никак не могла понять, пострадала ли еще и ее аура или только слух?

К ее — да и всех остальных — облегчению, "музыка" вскоре стихла. Сделав последний напрочь рассогласованный аккорд, парень опустил гитару.

— Я сыграл это специально для тебя, — улыбнулся он.

— Это... очень м-мило... — попыталась рассмеяться Руби. — Разве не мило, Янг?

Та ничего ей не ответила, потому что всё еще зажимала уши обеими руками.

— Что это был за... ужас?! — послышался знакомый голос.

Руби немного напряглась, увидев ту самую девушку, с которой уже сталкивалась раньше. На этот раз она выглядела еще злее, хотя и была одета ко сну, а ее волосы оказались распущены.

— Эм, — протянула Руби. — Это была просто музыка. Я-...

— Ты! Я должна была догадаться... Мало того, что ты меня толкнула, так теперь еще и эти инфернальные звуки? Ты вообще способна уважать чужое право на сон?

— Я-я?! — переспросила Руби, на всякий случай обернувшись, чтобы убедиться в том, что девушка обращалась именно к ней. — Но я ведь ничего не делала... И шумела тоже не я! Это был он!

Она указала на парня, но в том месте не оказалось ни его самого, ни его вещей. Да и вход в палатку был уже закрыт.

— Скорее всего, ты точно так же доставала его, как и меня немногим ранее. Это вовсе не игры для детишек, а Академия Бикон. Ты вообще хотя бы соображаешь, что это значит?

— Успокойтесь, — произнесла вставшая между ними Янг, с исчезновением из поля зрения этого парня вновь вернувшая себе привычную уверенность. — Просто ваше знакомство прошло не слишком удачно.

Руби могла только обиженно надуться, когда та грубая девушка проигнорировала фразу Янг и продолжила на нее кричать. Ага, "не слишком удачно". Скорее всего, ей просто доставляло удовольствие во всем обвинять Руби.

Совсем не так она представляла себе свой самый первый день в Биконе...

* * *

 

— Еще немного, — выдохнул Жон, хрустя снегом под ботинками. — Скоро мы окажемся на месте, вот увидишь.

— Хм-м... — протянула девушка у него на руках, не столько отвечая, сколько давая понять, что услышала его слова.

Слегка прищурившись, Жон покрепче прижал ее к себе.

— Тебе там понравится, — рассмеялся он. — Это небольшое, но очень дружелюбное поселение... и еще в нем живет моя семья. Я давно их не видел, но всё равно хочу вас познакомить.

— Я тоже хочу с ними встретиться... — прошептала девушка, и ее слова едва пробились сквозь завывавший ветер.

Но зато у самого Жона появились новые силы, чтобы двигаться дальше.

— Ты им понравишься. Они всегда хотели, чтобы у меня появилась девушка, так что это будет приятный сюрприз. Моя мама наверняка приготовит что-нибудь вкусное, попутно выспрашивая у тебя какие-нибудь забавные истории обо мне.

— Это... хорошо...

Жон споткнулся, в последний момент успев упасть на одно колено и все-таки удержать свою ношу.

— Идем. Там ты сможешь отдохнуть.

Она становилась всё тяжелее и тяжелее для него.

— Жон? — окликнула его девушка. — Ты сказал, что умеешь играть на гитаре. Помнишь?

— Д-да... Когда-то умел, но думаю, у меня получится очень быстро восстановить навык.

— Когда мы доберемся до дома твоей семьи... — произнесла она, устало моргнув серебряными глазами. — Ты можешь что-нибудь сыграть? Для меня?

Жон наклонился к ней и поцеловал ее в губы.

— Конечно, — сказал он. — Обещаю, Руби.

Она ничего ему не ответила, а на ее бледном лице застыла едва заметная улыбка.

* * *

 

Темно-синие глаза распахнулись, слепо уставившись на ткань палатки. Жон вздохнул, а затем осмотрелся по сторонам, вспоминая, где именно сейчас находился.

Пальцы прошлись под глазами, но оказались совершенно сухими. Не было никаких слез... и их ничего не жгло изнутри.

От этого почему-то становилось лишь еще больнее.

Давненько Жону не снились кошмары.

Он потянулся, пытаясь вспомнить, когда вообще происходили события из сна... Судя по романтике и всему прочему, очень и очень давно.

Воспоминания путались и смешивались, частенько не позволяя получить нужную информацию. Так выходило во многом из-за того, что повторы оказывались чересчур похожи друг на друга. Например, на вопрос, что именно Жон делал в день церемонии посвящения, он просто не сумеет ответить... Слишком уж много у него было этих дней — сотни, а то и тысячи. Пару раз чуть не доходило до беды, когда Жон начинал путать разговоры и упоминать о том, о чем ему не говорили или что еще даже не произошло. Впрочем, все эти знания оказывалось довольно легко списать на какие-нибудь откровения Норы или байки Порта.

Но имелись и такие воспоминания, о которых забыть просто не получалось, как бы он того ни хотел. Как в самый первый раз умерла Пирра... Как Адам казнил Блейк... Как Рен отдал свою жизнь, чтобы остальные успели убежать от Меркури и Эмеральд.

И как он влюбил в себя Руби Роуз просто потому, что ничего подобного раньше не происходило, и ему было скучно.

— Всё еще никаких слез, — вздохнул Жон, выбираясь из палатки на утреннее солнышко и свежий воздух... ну, насколько свежим он мог быть с учетом кучи храпевших вокруг тел. Не хватало только аромата алкоголя и блевотины, чтобы создать полное впечатление одной из тех глупых вечеринок Сана. — Вот это вот и есть надежда нашего мира... Как-то даже грустно.

Пробраться сквозь поле спящих тел оказалось несложно. Честно говоря, многие уже начинали просыпаться, а кое-кто и вовсе находился в душе или раздевалке. Жону тоже приходилось прикладывать некоторые силы к тому, чтобы не зевать.

Когда-то он был ранней пташкой, всё существование которой заключалось лишь в бесконечных тренировках, но два года преимущественно лежачего образа жизни сделали свое черное дело. Сейчас Жон с трудом соображал и вообще еле передвигал ноги.

А ведь мог бы спать еще целый час в собственной постели, чтобы его разбудила Корал, любившая наблюдать за тем, как их с Сапфир гонял по саду отец. А когда они, вспотевшие и уставшие, свалились бы без сил, пришла бы мама с тарелкой свежих фруктов, заодно отправляя Жона мыться и завтракать, чтобы он не опоздал в школу.

Это была довольно простая жизнь, которая полностью его устраивала... в отличие от нынешней.

Янг с Руби. И еще Блейк... Слишком много его старых друзей захотели с ним пообщаться за вчерашний день. Наверное, Жон не стал бы этому удивляться, если бы сумел понять стоявшие за всем этим мотивы.

Ну, Блейк желала удостовериться в том, что Жон ее не узнал. И пусть вряд ли удалось ее в этом убедить, но в одной команде они теперь точно не окажутся. Если он вообще попадет хоть в какую-нибудь команду.

А вот Янг смотрела на Жона со смесью вины, стыда, любопытства и сдержанного гнева. Она понятия не имела, что ей следовало делать рядом с ним, а потому просто старалась его игнорировать. С одной стороны, ему не нравилось видеть ее в подобном состоянии, но с другой — так она точно не станет его напарницей.

Да и Руби тоже вряд ли будет искать в лесу встречи с Жоном после того, что произошло прошлым вечером. В конце концов, у нее для этого имелась Вайсс со всей той забавной драмой и медленно развивавшейся дружбой.

То есть оставалась его старая команда... И их тоже следовало как-нибудь заставить избегать Жона. С Реном и Норой могли возникнуть некоторые проблемы, поскольку с ними он повстречался еще тогда, когда желал стать Охотником.

Впрочем, самым опасным фактором являлась именно Пирра... потому что с ней спорить было так же бесполезно, как и с ее копьем. Она просто придет и возьмет свое, нравилось это Жону или нет.

Может быть, ему стоило притвориться ее фанатом? Или вообще с ней не разговаривать?

У каждого подхода имелись как достоинства, так и недостатки. Например, если ее проигнорировать, то он точно не произведет на Пирру хорошее впечатление. С другой стороны, она вполне могла разочароваться в остальных и заявить права на того единственного человека, который еще не успел чем-либо ее расстроить и вообще никак не прокомментировал ее славу.

Ирония тут заключалась в том, что все предпринятые Жоном в отношении остальных действия понадобились то ли из-за его тотального невезения, то ли из-за проделок Судьбы. В предыдущих жизнях ни Янг, ни Блейк даже не задумывались о его существовании... ну, пока он сам не налаживал отношения между их командами. Но в попытке избежать попадания в Бикон Жон умудрился оказаться в самом центре их внимания, так что теперь оставалось лишь стараться хоть как-то минимизировать причиненный ущерб.

Итак, основной целью являлся полный провал вступительного испытания. В крайнем случае — попадание в какую-нибудь незнакомую команду, которая не была бы вовлечена в уже привычное безумие. Учитывая тот факт, что команды RWBY и JNPR дружили лишь между собой, это не должно было оказаться чем-то особенно сложным.

Жон похлопал по рюкзаку и ухмыльнулся, после чего нацепил его на себя и отправился к шкафчикам. Перед ним предстала совершенно привычная картина — множество рядов оружейных шкафчиков и бродившие между ними студенты, отчаянно пытавшиеся отыскать те, что достались именно им.

Само собой, несколько странно выглядел тот факт, что каждый раз он получал один и тот же номер. Может быть, это тоже являлось проделкой Судьбы, но жизнь все-таки заметно упрощало.

Разумеется, Кроцеа Морс, который Жон с печальным вздохом достал из шкафчика, оказался ни в чем не виноват... Он просто всегда находился рядом и сражался лишь на его стороне, но как раз сейчас олицетворял собой всё самое неприятное, что только могло найтись в Биконе. Жону нравилось думать, что если бы его меч был разумным, то наверняка одобрил бы его решение.

— А теперь я еще и с оружием начал разговаривать...

— И что оно тебе отвечает? — послышался из-за его спины голос Руби, едва не заставивший Жона подпрыгнуть от неожиданности.

К его немалому удивлению, она все-таки решила к нему подойти после вчерашнего вечера. Хотя... пусть Руби и не была так уж искушена в общении, но и в отсутствии целеустремленности ее обвинить тоже оказалось никак нельзя. Или даже — в некоторых случаях — упертости... Да, первоначальное знакомство представляло для нее немалую сложность, но затем Руби обязательно проломится сквозь любой лед отчуждения.

И сейчас она как раз начала нервничать под его взглядом.

— Я имею в виду, что... тоже разговариваю с моей малышкой... Ну, то есть моим оружием. Мне нравится думать о том, что именно она могла бы мне ответить, если бы умела разговаривать, — произнесла Руби, после чего повисло молчание, пока Жон размышлял над тем, что ему сейчас следовало сказать. — Извини, опять я всё сделала неправильно... Вчера мы так нормально и не познакомились. Меня, кстати, зовут Руби Роуз, а тебя?

— Жон Арк, — автоматически ответил он ей, пожав протянутую руку.

Впрочем, Руби никакого напряжения, разумеется, так и не заметила.

Она что, не запомнила его во время того столкновения с Романом Торчвиком? Вроде бы освещение тогда не было таким уж плохим, да и подробности боев Руби никогда не забывала.

— Итак... Жон. Я знаю, что ты уже знаком с моей сестрой, правильно? — уточнила она, сплетя перед собой пальцы. — Я просто хотела сказать, что Янг вовсе не плохая. Понятия не имею, что именно между вами произошло, но она рядом с тобой ведет себя как-то странно, и мне не хочется, чтобы ты подумал, что Янг тебя ненавидит.

— Не волнуйся об этом. Наша первая встреча прошла не слишком удачно, так что, думаю, стоит просто некоторое время избегать друг друга, — произнес Жон, краем глаза заметив Пирру и Вайсс, остановившихся чуть дальше.

Его бывшая напарница явно чувствовала себя крайне неловко, хотя и очень хорошо это скрывала. Но Жон отлично ее изучил за время их знакомства, чтобы видеть эту вежливую маску, пусть даже Вайсс ничего и не замечала.

— Наверное... Но я не хочу, чтобы вы друг друга ненавидели...

Руби была настолько расстроена, что Жон чисто автоматически — как делал уже тысячи раз — погладил ее по голове.

— Мы вовсе не ненавидим друг друга. Не стоит об этом волноваться.

— Ладно... Жон, большинство людей приходят в Бикон в боевых костюмах, а твоего я до сих пор так и не увидела.

И это ему говорила девочка в юбочке.

Впрочем, он понял, что именно она имела в виду. Даже его старые джинсы и толстовка подходили для возможного боя гораздо лучше, чем помятая белая рубашка и строгие черные брюки. В них можно было бы сходить в клуб или ресторан, если немного привести в порядок, но вот в битве они ему только бы мешали.

— Мое поступление в Бикон стало неожиданностью, так что никакого боевого костюма у меня нет.

Разумеется, можно было прийти в том костюме, в котором он ходил на концерт Вайсс, но мама пригрозила ему ужасной смертью, если он испортит настолько дорогую вещь.

— О! Так ты точно такой же, как и я? — возбужденно воскликнула Руби, а это означало, что так просто Жон отделаться от нее уже не сумеет. — Еще каких-то два дня назад я и не подозревала, что поступлю сюда! Это был огромный сюрприз!

То есть она и в самом деле ничего не помнила... И более того — Руби знала, что Жон подрался с Янг, но понятия не имела, как именно он попал в Бикон. Получалось, что Янг рассказала ей отнюдь не всё.

По крайней мере, это объясняло желание Руби их помирить... Но почему Янг вообще что-то стала скрывать от своей семьи и особенно младшей сестры? Это было совсем не в ее характере.

Впрочем, Жона их проблемы и тайны ничуть не интересовали, раз уж он уже решил ни во что не вмешиваться. И теперь, когда вокруг оказался привычный Бикон, следовало очень тщательно следить за собой, чтобы не скатиться в обычную рутину знакомств и разговоров, выработанную сотнями однообразных повторов. Вот как, например, всё еще поглаживавшая Руби ладонь.

Вздохнув, Жон отдернул руку, демонстративно вытерев ее об штаны.

Руби была слишком хорошо знакома, открыта и опасна...

— Ты выглядишь уставшим, — сказала она. — Тебе не удалось нормально поспать?

— Удалось, — отозвался Жон, борясь с зевотой. — Просто не привык просыпаться настолько рано. А вот тебе стоит поискать сестру, чтобы вы не опоздали.

— Нас ведь еще даже не позвали.

Вот как можно было поспорить с подобной логикой? И каким образом ему следовало избавиться от Руби так, чтобы при этом не плюнуть ей в душу?

— Ты опять кому-то надоедаешь? — неожиданно пришла ему на помощь Вайсс, рядом с которой всё еще находилась Пирра. Последняя встретилась с ним взглядом и слегка прищурилась, видимо все-таки узнав Жона, а затем повернулась к Вайсс, предпочитая его просто игнорировать.

— Я ничего не сделала! — отозвалась Руби, чуть ли не спрятавшись за Жоном и явно намереваясь толкнуть его вперед, если Вайсс все-таки решится предпринять какое-нибудь агрессивное действие. — Почему ты такая грубая?

— Грубая? Я?! — шокировано переспросила та, хотя практически все присутствовавшие здесь студенты неодобрительно на нее посмотрели.

Для самого Жона в этой беседе не было абсолютно ничего нового или необычного. Да и не настолько Руби с Вайсс друг друга не любили, как, например, это окажется после того, как они станут напарницами.

Впрочем, недолюбливали тут не только их, судя по вежливой улыбке, появлявшейся на лице у Пирры каждый раз при взгляде на него. Кому-нибудь другому это могло показаться сдержанным интересом, но Жон понимал, что уже успел ее разозлить или как минимум вызвать некоторую неприязнь. Чем, кстати? А, наверное, той встречей после концерта, когда они столкнулись.

Каждый повтор Пирра проявляла к нему интерес только потому, что Жон делал вид, будто ее не узнавал, но после этого злополучного концерта ему оказалось как-то не до того. То есть сейчас ему даже не требовалось ничего предпринимать — плохое впечатление на нее он уже успел произвести.

Само собой, немного обидно было осознавать, что Пирру оказалось так легко настроить против себя. Впрочем, это было не совсем так. Она вообще ничего не знала о нем, кроме того факта, что они столкнулись, и Жон не стал помогать ей подняться. Скорее всего, теперь Пирра полагала, что он либо был крайне невоспитанным молодым человеком, либо просто не любил ее саму. Наверняка у ее славы имелась и обратная сторона в виде завистников и недоброжелателей, а то и просто каких-нибудь озабоченных извращенцев. Возможно, Пирра приняла Жона, например, за одного из побежденных ей участников какого-нибудь турнира, затаившего на нее за это обиду.

— Я вовсе не грубая. Просто защищаю того, кто оказался слишком вежлив, чтобы потребовать от тебя перестать его доставать.

— Мы всего лишь разговаривали! Ты не имеешь права ходить за мной по пятам и оскорблять меня при каждом удобном случае! Это нечестно!

— Ты думаешь, что Ремнант вертится вокруг тебя, и мне нечем заняться, кроме как ходить за тобой следом?!

— Да! Потому что многие студенты ведут себя шумно, но приходишь ты исключительно ко мне!

Жон переводил взгляд с Руби на Вайсс и обратно. Любая застенчивость первой уже окончательно исчезла, так что она ничуть не стеснялась орать в присутствии довольно многочисленных зрителей. Даже Пирра, слегка склонив голову набок, с интересом следила за их перебранкой.

Впрочем, пока на него никто не обращал внимания, Жон мог спокойно уйти, раз уж Кроцеа Морс уже оказался у него на поясе. Так он и поступил, растворившись в собравшейся вокруг толпе.

Жон был рад уклониться от неизбежных вопросов, поскольку рано или поздно они бы поинтересовались у него, кто именно из них оказался прав, причем ни один из возможных вариантов ответа не сулил ему абсолютно ничего хорошего.

И еще он просто не понимал, что конкретно им всем от него понадобилось. Жон ведь сделал всё возможное, чтобы никому не было до него дела. Но даже сейчас, спокойно идя в сторону обрыва, он натолкнулся на уставившийся на него с подозрением взгляд золотистых глаз под черным бантиком.

Это было уже просто нелепо!

— Жонни, это ты?!

Да во имя же...

Если уши его не обманывали, то Нора все-таки его нашла. Повернувшись в ту сторону, Жон заметил, как она помахала ему рукой. Рен решил обойтись простым кивком, но оба двигались именно в его сторону.

— Ты сделал это, — рассмеялась Нора, обняв Жона и чуть не лишив его возможности нормально дышать. — Кстати, забавный наряд.

— Это моя форма, — отозвался Жон, пытаясь восстановить дыхание.

— Охотника?

— Нет, просто временная подработка, — пожал он плечами. — Я торгую парашютами. Хотите купить парочку? У меня есть ваши размеры.

— Парашюты? Хм...

— Думаю, что пока мы обойдемся и без них, — поспешил вставить Рен, пока Нора не купила сразу штук тридцать. — Займемся прыжками с обрыва уже после того, как окончательно поступим в Бикон.

— Но Ренни... у него ведь есть твой размер...

— Нам не понадобятся парашюты, Нора, — закатил глаза Рен, вновь поворачиваясь к Жону. — Но я очень рад тебя здесь встретить. Мы с Норой собираемся стать партнерами. А ты себе никого еще не подобрал?

— Ну, у меня есть парочка подходящих кандидатов на примете, — снова пожал плечами Жон.

Это было правдой, хотя его самого больше волновал список тех, с кем ему не хотелось бы стать партнерами. К счастью, хотя бы о Рене с Норой беспокоиться не приходилось, поскольку вряд ли они дадут себя разлучить.

— Ладно, я сейчас иду к обрыву. Еще увидимся.

— К обрыву? — переспросил Рен. — Но зачем тебе-...

— Просьба всем участвующим во вступительных испытаниях студентам пройти к обрыву рядом с Биконом для проведения церемонии посвящения, — объявил голос мисс Гудвитч, заставив всех замолчать. — Повторяю...

— Очень удачно совпало, — в очередной раз пожал плечами Жон, когда Рен с Норой на него уставились.

* * *

 

Вайсс поправила висевший у нее на поясе Миртенастер, стоя на краю обрыва и делая глубокие вдохи и выдохи, чтобы хоть немного успокоиться. В конце концов, всё это не шло ни в какое сравнение с ее тренировками... хотя ничуть и не мешало небольшому червячку сомнения ворочаться в ее животе.

Остальные студенты собирались неподалеку. Разумеется, в Бикон приходили только лучшие из лучших, но кое-кому сегодня всё же придется потерпеть неудачу... И это точно будет не Вайсс.

Она отыскала взглядом ту раздражавшую ее девчонку, ныне стоявшую рядом со старшей сестрой. Что эта недоросль вообще забыла в Биконе?

Да, как раз в возрасте и заключалась основная проблема. Девчонка не могла сравниться в мастерстве с той же Вайсс, и ее наверняка просто убьют. Чем раньше она это поймет, тем для нее же самой будет лучше.

Как вообще Озпин допустил до испытаний эту малолетку? Она являлась дочерью кого-нибудь из совета директоров?

Хотя нет, у Бикона же не имелось никакого совета директоров, и вообще следовало перестать всё оценивать мерками родной корпорации. В конце концов, Вайсс покинула Атлас именно для того, чтобы во всем этом больше не участвовать.

Она кивнула самой себе, прислушиваясь к объяснявшему их задачу директору. Ничего сложного в этом не было: объединиться с кем-нибудь, отыскать и захватить реликвии, попутно уничтожив всех вставших на пути Гриммов.

Разве что метод выбора партнера вызывал у нее раздражение... Слишком уж много сил Вайсс потратила на обхаживание Пирры Никос, чтобы теперь всё это стало совершенно бессмысленным и бесполезным. Впрочем, она могла использовать глифы для того, чтобы приземлиться как можно ближе к цели и первой оказаться рядом с Пиррой. С их объединенной репутацией и навыками никто не сумеет поспорить.

— Итак, у кого-нибудь есть какие-нибудь вопросы?

— Да! — внезапно раздался мужской голос, привлекая к себе внимание Вайсс. Это был тот самый парень, которого она немногим ранее спасла от чуть ли не домогательств. Сейчас он тоже стоял на платформе, подняв руку. — Насчет метода приземления... Вы нам парашюты выдадите?

Директор сделал глоток из своей кружки.

— Нет. Способ приземления вам придется придумывать самим.

— Понятно... Тогда я его уже придумал...

Парень неожиданно спрыгнул с платформы. Вайсс удивленно уставилась на него, на мгновение решив, что тот просто струсил, но он совершенно внезапно сиганул с обрыва и моментально скрылся из виду. Секундой позже парень вновь появился в их поле зрения, летя к лесу под куполом ярко-желтого парашюта.

— Видишь, Ренни? Видишь?!

— Подождите, — произнес какой-то здоровяк в серебристой броне. — А разве так можно было-о-о...

Он так и не успел закончить свою фразу, когда платформа подкинула его в воздух.

Директор продолжил спокойно пить кофе, когда их одного за другим стало забрасывать в лес.

Вайсс успела сделать глубокий вдох, а потом тоже оказалась в воздухе. Ветер свистел в ее ушах, когда полет достиг своего пика, и началось падение. Надежда скорректировать траекторию при помощи глифов и одновременно с этим разыскать Пирру так и не оправдалась. Возможно, Вайсс слегка недооценила всю сложность подобной задачи, учитывая их огромные скорости.

Но только возможно...

— Сосредоточься, Вайсс. Ты сумеешь это сделать... — сказала она самой себе, направляя Миртенастер на быстро приближавшуюся землю.

Один единственный глиф ее попросту убьет, потому что моментальная остановка ничем не будет отличаться от обычного столкновения с землей. Даже аура тут ничуть не поможет. Поэтому она призвала те самые глифы, которые обычно использовала для ускорения своих атак, только сейчас это самое ускорение оказалось направлено в противоположную сторону, постепенно замедляя ее полет.

Когда ее ноги коснулись земли, то двигалась Вайсс очень медленно. Не настолько, конечно, чтобы не поморщиться от боли в лодыжке, но вполне достаточно, чтобы успеть взять себя в руки и не выругаться, когда она стала заваливаться вперед, а заодно создать еще один глиф, позволивший ей мягко опуститься на землю.

После этого Вайсс убрала свое оружие обратно на пояс.

— Да, — сказала она, поднимаясь на ноги и даже немного гордясь своим идеальным приземлением.

— Привет, — окликнула ее девочка в красном капюшоне.

— Нет...

* * *

 

— Мы вовсе не напарницы, — проворчала Вайсс, продираясь сквозь кусты, цеплявшиеся за ее одежду и волосы. — Не знаю, зачем ты вообще идешь за мной. В глаза друг другу мы точно не смотрели.

— Ты так и будешь всё время ходить, закрыв их и не глядя под ноги? — слегка раздраженно поинтересовалась девочка. — Кроме того, мы уже встретились взглядом. Я даже видела, как твои глаза расширились от ужаса.

Этого просто не могло быть... только не с ней...

— Тебе показалось. Всего лишь случайный блик света и твое воображение. Или даже просто фантазия.

— Может быть, кошмар?.. — пробормотала девочка. — Слушай, у нас очень неудачно сложилось знакомство, но это вовсе не означает, что мы теперь не можем стать самыми лучшими подругами. Дай мне хоть один шанс!

— Мы можем стать подругами, — отозвалась Вайсс. — Особенно если ты окажешься в какой-нибудь другой команде!

— Но-...

— Никаких "но"!

— Мы-...

— Нет-нет-нет, ничего не желаю слышать!

— Но дерево!

— Что-?.. — успела спросить Вайсс, пока на нее не напал злобный ствол дерева. Ну, либо ее просто отвлекла эта надоедливая девчонка, но так или иначе она упала на землю, потирая ушибленный нос.

— Ты в порядке?

— Разумеется, я не в порядке, идиотка! Ты меня отвлекла, так что я не заметила дерева!

— Ты шла с закрытыми глазами!

— Это ничего не меняет...

Вайсс замолчала, подняв взгляд на это самое преградившее ей путь дерево.

— О, там ведь висит Жон.

Так вот как его звали... Само собой, она помнила того парня, с которым была вынуждена встретиться после концерта, но вот его имя как-то вылетело у нее из головы. Тогда оно казалось ей незначительной мелочью, поскольку он собирался стать музыкантом и не был заинтересован в карьере Охотника.

Для нее было несколько неожиданно увидеть его в числе других студентов, да еще и отбивавшимся от этой надоедливой девчонки. Впрочем, определенная логика в этом имелась.

В конце концов, почему бы после встречи с ней не пересмотреть свои жизненные приоритеты? Кто вообще не желал стать хоть немного более похожим на саму Вайсс Шни?

— Что он делает на дереве? — спросила она вслух.

— Есть вопрос и посерьезней, — вздохнула девчонка. — Почему он не шевелится?

Они переглянулись, но если бы кто-нибудь спросил об этом Вайсс, то она всё равно стала бы отрицать сам факт наличия зрительного контакта.

Впрочем, парень выглядел совершенно нормально, да и крови нигде заметно не было, но зато его парашют запутался в ветвях. Могла ли одна из строп случайно захлестнуть его горло?

— Следи, чтобы тут не появились Гриммы, — сказала Вайсс, поднимаясь на ноги, доставая Миртенастер и призывая несколько глифов. — А я спущу его вниз.

— Поняла! — отозвалась девчонка, раскладывая свой здоровенный сельскохозяйственный инструмент.

Вайсс вздохнула, перепрыгивая с глифа на глиф и с каждым шагом приближаясь к цели. Боги, а если он все-таки погиб в попытке стать чуть более похожим на нее? Разумеется, ее никто ни в чем обвинять не будет, но вот сама Вайсс всё равно начнет испытывать угрызения совести. Как она вообще сможет спать по ночам, понимая, что своим примером подтолкнула кого-то к смерти?

— Жон, — окликнула его Вайсс, потрясся за плечо, а потом перерезав Миртенастером запутавшиеся стропы. — Проклятье, лучше бы тебе оказаться живым, иначе я тебя никогда не прощу.

Свалившееся на нее тело было еще теплым, но тяжелым и безжизненным.

Он все-таки погиб... Вайсс и так это знала, поэтому могла сейчас лишь молча просить у него прощения...

Темно-синие глаза неожиданно распахнулись, уставившись прямо в ее собственные.

— А-а-а! — заорала Вайсс, попытавшись оттолкнуть от себя зомби.

Мысль о том, что он мог оказаться живым, но, например, раненым, пришла ей в голову только после того, как она уже столкнула его с глифа навстречу поверхности Ремнанта.

А вот теперь ее наверняка обвинят в его убийстве... Отличная работа, Вайсс.

— Прости, — выдохнула она, спрыгивая на землю и с ужасом глядя на корчившееся в агонии тело. Агония ведь являлась очень хорошим знаком, правда? Это означало, что он всё еще был жив. Покачав головой, Вайсс склонилась над ним, помахав перед глазами рукой. — Сколько пальцев ты видишь?

— Зачем ты скинула меня с дерева?

— Это... — как это вообще можно было объяснить? — Неправильный ответ. Я держу перед тобой ровно два пальца.

— Зачем?!

— Чтобы проверить тебя на наличие сотрясения мозга, — вновь увильнула она от неудобной для нее темы, а затем помогла ему сесть. — Ты застрял на дереве, когда парашют запутался в ветвях, так что я спустила тебя вниз.

— Застрял? Я там просто спал!

— Ага, — кивнула подошедшая к ним девчонка. — Но мы тебя спасли, так что всё в порядке.

Бедняга застонал, прикрыв глаза рукой и что-то тихо пробормотав. Вайсс легко могла его понять... Гордость не давала ему признать совершенную ошибку и необходимость получения чьей-либо помощи. Впрочем, она не станет никак всё это комментировать... В конце концов, не по своей же вине он там застрял.

— Итак, — произнес Жон через несколько секунд. — Вы теперь напарницы, правильно?

— Д-...

— Нет. Мы всё еще не смотрели друг другу в глаза.

Девчонка тяжело вздохнула, но спорить с ней всё же не стала, чтобы не нарываться на еще одну отповедь.

— И как это у вас получилось?

С трудом — благодаря ее упорству и целеустремленности.

Вайсс оглянулась на Руби. Та была юной, назойливой, нахальной и обладала множеством других недостатков. Кроме того, команде, в которой она окажется, придется приложить немало усилий, чтобы пробел в два отсутствовавших у нее года образования не помешал им всем двигаться дальше.

С другой стороны, Жон... Ну, о нем Вайсс вообще практически ничего не знала.

Он установил палатку прямо посреди зала Бикона, что выглядело совершенно дико... Но разве это не говорило об его умении готовиться к различным неожиданностям? Пока все остальные — в том числе и сама Вайсс — ютились на полу, ему удалось обеспечить себе очень неплохой комфорт.

Да и этот парашют... Пусть всё прошло не совсем так, как он хотел, но сам факт того, что Жон его раздобыл и притащил с собой, говорил о многом. Более того — у нее создавалось такое впечатление, что он заранее знал, в чем именно будет заключаться церемония посвящения.

Взятки, шпионаж или, например, опросы старшекурсников? Вайсс не знала, что конкретно Жон использовал в данном случае, но хотя бы его мозги не простаивали без дела, и ей такая черта его характера очень даже нравилась.

— Какого цвета мои глаза? — спросила она, схватив его обеими руками за плечи.

— Светло-голубые?

— Поздравляю, — улыбнулась Вайсс. — Теперь ты — мой партнер.

Руби не знала, что ей обо всем этом и думать.

С одной стороны, она потеряла напарницу настолько быстро, что это, пожалуй, оказалось еще одним поставленным ей рекордом со времен основания Бикона. И пусть нечто подобное звучало весьма печально, но "потерянная" Вайсс вовсе не погибла, а была не только живой и здоровой, но к тому же всё такой же колючей. О, и конечно же, она еще и разговаривала... причем без умолку.

— Итак, мы движемся в сторону руин храма, где должны находиться реликвии. Пока вы все четко исполняете мои инструкции, в этом населенном Гриммами лесу с нами не случится совершенно никаких неприятных неожиданностей.

Руби скорчила забавную рожицу, безмолвно повторив последние слова Вайсс и закатив глаза, но все-таки вовремя успев принять свой привычный вид, когда та повернулась к ней.

— Руби, хотя ты и не являешься частью нашей команды, но можешь идти вместе с нами, если, конечно, будешь вести себя тихо. Я не настолько бессердечна, чтобы бросать маленькую девочку одну посреди леса.

— Это... чрезвычайно щедро с твоей стороны.

Разумеется, никакой щедростью тут и не пахло, да и сама Руби вполне могла в одиночку добраться до цели не только быстрее, чем в этой компании, но еще и встретив по пути гораздо меньше опасностей. К тому же уж маленькой девочкой она точно не являлась.

— Знаю, — кивнула Вайсс. — И никогда не слушай тех, кто говорит, что семье Шни чужда благотворительность.

Ага, вот именно так всё и было. Первый же человек, с которым Руби встретилась взглядом, тут же подыскал себе какого-то другого партнера. Впрочем, "какому-то другому партнеру" всё это тоже ничуть не нравилось. Он плелся вслед за Вайсс с довольно странным выражением лица, пустым взглядом, приоткрытым ртом и механически двигавшимся телом.

В конце концов, Руби поняла, что примерно так и выглядел бы человек, которому сообщили, что небольшое обесцвечивание кожи на пальце являлось признаком смертельно опасной болезни, и жить ему оставалось не более пары недель. А подергивание глаза наверняка появлялось бы в том случае, если бы этому бедолаге еще и выставляли огромный счет за медицинские услуги.

Да, Руби легко могла оспорить решение Вайсс, поскольку в лесу наверняка было полно камер. Как иначе преподаватели сумели бы оставаться в курсе процесса формирования команд? Да, она испытывала некоторую злость, поскольку ее беглая напарница даже не позволила Руби продемонстрировать ей Кресент Роуз. Если как следует на нее надавить, то, безо всякого сомнения, удалось бы вернуть ее обратно.

Но...

— Хватит сутулиться! Выпрями спину! — рявкнула Вайсс на своего нынешнего партнера. — Нужно сразу же внушать своим видом уважение. А зачем тебя уважать другим людям, если ты сам себя не уважаешь? И помни, что поскольку ты являешься моим партнером, то все твои действия отражаются и на моем образе. Так что мы будем работать над тобой до тех пор, пока ты не войдешь в тройку лучших студентов Бикона мужского пола по всем предметам!

Она даже не смотрела на Жона, пока всё это говорила, иначе наверняка бы заметила, как его плечи постепенно опускались всё ниже и ниже.

— Я составлю для тебя план учебы и тренировок. Если выделить по два часа каждую ночь на доведение домашнего задания до того уровня, который я от тебя ожидаю, то останется еще целых пять часов на сон.

— Разве обычному человеку требуется не восемь? — вынуждена была спросить Руби, чтобы хоть как-то отблагодарить этого беднягу, который пожертвовал собой и спас ее от столь ужасной участи.

— Он не может позволить себе быть всего лишь "обычным", — фыркнула Вайсс. — И если ему нужно больше сна, то следует разумнее тратить имеющееся в его распоряжении время. А теперь вернемся к тебе, Жон. Я понимаю, что поскольку у тебя никогда не было намерения становиться Охотником, то ты можешь испытывать сейчас страх и неуверенность в себе. Стоит помнить о том, что кое-какие навыки у тебя всё же есть, раз уж ты сумел пройти вступительные экзамены. А поскольку именно мой пример подал тебе идею поступать сюда, то я великодушно возьму тебя под мое крыло.

— Ура... — печально вздохнул тот.

— Да. И тебе нужно всего лишь внимательно слушать все мои распоряжения, а также запоминать то, что я тебе говорю. И еще полностью выкладываться на тренировках, которые я тебе назначу. Вскоре ты тоже подтянешься до тех стандартов, которые отделяют Шни от всех остальных людей.

— Ты слишком добра...

Сарказм в голосе Жона не укрылся даже от временами чересчур простодушной и прямолинейной Руби.

— Понимаю. Пожалуй, в этом кроется мой единственный недостаток, но со временем я устраню и его, — кивнула Вайсс, заставив глаз Руби дернуться. — Как бы то ни было, я прекрасно осознаю, что после встречи со мной лицом к лицу у тебя возникло желание во всем мне подражать. Но должна кое о чем тебя предупредить...

Вздохнув, она наконец повернулась к ним, вынудив их группу остановиться, а затем положила ладонь на плечо напарника и заглянула ему прямо в глаза.

— Не стоит пытаться сравнивать себя со мной, Жон. Хотя амбиции и полезны для достижения новых вершин, но мне совсем не хочется, чтобы ты впал в отчаяние, стараясь взойти на ту высоту, которая для тебя попросту недоступна. Нет ничего плохого в том, чтобы оказаться на втором месте.

Руби проследила за тем, как Вайсс вновь развернулась вперед и двинулась дальше. Они с Жоном так и остались стоять, не зная, что именно тут можно было друг другу сказать. Руби, конечно же, хотелось получить напарницу.... но все-таки не настолько...

— Ты первой встретилась с ней взглядом, — наконец нарушил молчание Жон, слегка напугав Руби. Она поглядела на него, уставившись в темно-синие глаза. — Разбросанные здесь камеры всё видели. Я тоже могу засвидетельствовать, что сначала она повстречала именно тебя, так что вы с ней должны стать напа-...

— Я вовсе не смотрела ей в глаза, — отозвалась Руби, при этом сильно покраснев. Пусть врать ей оказалось весьма некомфортно, но лучше уж было жить с угрызениями совести, чем с такой напарницей.

— Руби, — вздохнул Жон, и удовольствие от того факта, что он все-таки помнил ее имя, оказалось заглушено поднимавшейся волной паники. — Я знаю, что вы с ней встречались взгля-...

— Нет!

— Хочешь сказать, что вы обе проделали весь путь к тому дереву с закрытыми глазами?

— Нет.

— Погоди, что значит "нет"? Это же просто бессмысле-...

— Нет.

— Руби-...

— Нет! — крикнула та, сделав вид, будто не заметила того, как Жон прищурился, а с его губ сорвалось рычание. — Идем, глупенький. Нам еще нужно догнать твою напарницу, пока она нас окончательно не бросила. Да и мне, в конце концов, тоже стоит поискать какого-нибудь партнера!

И Руби побежала вслед за Вайсс, подумав о том, что ее подобное положение вещей странным образом более чем устраивало.

* * *

 

Разумеется, Жона подобное положение вещей ничуть не устраивало. Он плелся за своей новой напарницей, раздумывая о том, что первую часть своего плана все-таки умудрился выполнить... Ну, в некотором роде. По крайней мере, Жон не оказался в паре с Пиррой. Это само по себе заслуживало похвалы, хотя и звучало слишком жестоко по отношению к его старой напарнице.

Впрочем, Карма ему за это уже отплатила, выдав в качестве замены самый худший вариант из всех, о которых он только мог подумать. Или это Судьба с Кармой сговорились, чтобы сделать его жизнь совершенно невыносимой? Они что, и в самом деле работали вместе?!

Хотя основная проблема заключалась совсем не в этом. Больше всего Жона смущал тот факт, что Вайсс выбрала его, а не Руби. Всё ведь шло как обычно, и они спорили друг с другом точно так же, как и в любой другой его жизни. Да и потом наверняка стали бы лучшими подругами.

Но эту ситуацию всё еще можно было исправить.

Взгляд Жона скользнул по спине Вайсс и остановился на шедшей рядом с ним Руби. Она так никуда и не ушла, а это означало, что он по-прежнему мог свести их вместе... если и не апелляцией к правилам, то просто отыскав себе какого-нибудь другого партнера. Раз уж Вайсс могла менять напарников по своему собственному желанию, то почему бы и Жону не поступить точно так же?

Тут сложность заключалась даже не в том, чтобы кого-нибудь отыскать, а в том, что он вполне мог отыскать кого-нибудь не того. Например, своих старых друзей, которые упорно попрут сражаться с Синдер. Разумеется, самой первой в этом списке стояла именно Руби, но имелись еще и Блейк с ее одержимостью Белым Клыком, а также Янг, которая отправится в самое пекло просто за компанию с сестрой... По крайней мере, характер Вайсс позволял ей остаться в стороне.

Но самым худшим и опасным вариантом являлась, само собой, его старая напарница... Она была слишком сильной, так что Озпин точно выберет ее в качестве новой девы Осени, и Жону ни в коем случае ни следовало оказываться в этот момент рядом с-...

— Пирра!

— Ох... — замерла та, нервно глядя на них и явно готовясь убежать прочь. — Эм... привет, Вайсс. Рада нашей встрече. Кто-нибудь из них уже является твоим партнером?

— На самом деле, не-... — начала было та.

— Да, — произнес Жон, моментально оказавшись у нее за спиной и удержав обеими руками за плечи, тем самым одновременно заявляя свои права на напарницу и не давая ей сбежать.

— Да! — чуть ли не выкрикнула Руби, а когда Пирра удивленно на нее посмотрела, смущенно закашлялась и пояснила: — Ну, то есть это он является ее партнером, а вовсе не я.

— Но это не точно, — добавила Вайсс. — Всё еще может измениться. Как насчет того, чтобы мы с тобой стали напарницами, Пирра?

Произнося это, она все-таки смутилась и вовсе не спешила смотреть Жону в глаза. Само собой, тот вполне мог бы и порадоваться появившейся возможности избавиться от Вайсс, если бы не осознавал обе имевшиеся у него альтернативы.

— Но разве ты с ними уже не встречалась взглядом?

— А... эм... тут всё несколько запутано, — ответила Вайсс, нервно теребя при этом рукоять Миртенастера. — Ты поверишь, если я скажу, что увидела их обоих одновременно?

— Точно, — вставила Руби. — Именно так всё и было.

К сожалению, врать она совсем не умела...

Пирра вздохнула, потерев лоб и еще раз внимательно осмотрев всю их компанию. Хотя на ее лице была всё та же вежливая маска, но Жон давным-давно научился видеть ее настоящие эмоции. Сейчас Пирра явно испытывала немалое раздражение, и он вполне мог ее понять.

— Похоже, кто-то из них должен стать твоим партнером, раз уж они увидели тебя первыми. А мне тогда придется взять оставшегося без пары. Ну, если, конечно, мы не хотим нарушать правила.

Умница Пирра сформулировала свой выбор так, что Вайсс просто не могла с ней поспорить и вообще стать ее напарницей.

Впрочем, вины самой Вайсс в этом не было... Она всего лишь подошла к Пирре с точки зрения профессионала — как к свободной чемпионке множества турниров, которая как раз искала себе подходящего спонсора. Но зато этой своей неудачей ей удалось когда-то избавить Жона от множества возможных проблем.

— Хм-м, — протянула Вайсс, глядя на него и Руби. Последняя, к слову, спряталась у него за спиной и, прижавшись к нему, осторожно подталкивала вперед. — Хм-м-м...

Вот что было такого сложного в этом выборе?! Руби чуть ли не прямым текстом ей говорила, кого именно считала самым лучшим кандидатом!

И Жон точно не станет ее ни о чем просить... Он вовсе не являлся ручной собачонкой, пытавшейся привлечь к себе внимание хозяйки. И вон та капля пота, что скатилась по ее лбу на бровь, ему ничуть не понравилась... В конце концов, нельзя же было так топтаться по его самолюбию!

— Думаю, я останусь с Жоном, — наконец сказала Вайсс, заставив всех выдохнуть с облегчением. — А тебе достается вот эта гиперактивная пятнадцатилетняя девочка.

— Ура! — воскликнула Руби, моментально оказавшись рядом с Пиррой и пожав ей руку с такой скоростью, что ту начало трясти. — Мне досталась не Вайсс! Это самый лучший день в моей жизни!

— Эй! — возмутилась та.

А вот Жону досталась именно Вайсс, и это было самым худшим компромиссом в его жизни... По крайней мере, в нынешней.

— Может быть, тебе есть что добавить, партнер? — спросила теперь уже точно напарница, уставившись на него своими светло-голубыми глазами. Жон нервно рассмеялся, махнув рукой и тем самым показывая, что говорить или возражать он ничего не собирался. — Хорошо... Итак, сейчас у нас имеются две пары. Возможно, мы всё еще сумеем попасть в одну команду.

— Возможно, — вежливо улыбнулась Пирра. — Ты, случайно, не знаешь, где находится этот храм? Должна признать, что по пути сюда была больше сосредоточена на поиске вероятных напарников.

— На севере, — ответила ей Вайсс. — Я специально обратила на это внимание, пока маневрировала в воздухе. Вокруг него нет деревьев, так что мы найдем его без какого-либо труда. Следуйте за мной!

— Эм... Вайсс? — остановила ее Пирра. — Это же запад... Север находится вон там.

— Что? Но мы ведь шли в этом направлении вот уже десять минут, — пробормотала она, слегка покраснев, когда услышала фырканье Руби, а затем повернулась к Жону. — Почему ты не сказал мне, что мы идем в неправильном направлении?

— Потому что ты первым же делом приказала мне подчиняться твоим инструкциям и учиться на твоем примере, — ухмыльнулся тот, ожидая от Вайсс взрыва эмоций.

— Хм, ты прав. Я рада, что ты меня все-таки слушаешь, и не могу винить тебя за четкое следование моим распоряжениям. Скорее всего, просто произошло какое-то ужасное недоразумение.

Она это серьезно?..

— Может быть, мох вырос не с той стороны дерева специально для того, чтобы тебя запутать?

— И снова ты прав. В этом стечении обстоятельств винить некого, — кивнула Вайсс, заставив глаз Жона дернуться. — Итак, мы идем на север и будем надеяться на то, что станем командой "Винтер".

— "Винтер"? — переспросила Пирра, когда они снова углубились в лес.

— Да. Это отличное имя и просто замечательное название для команды WNJR, где я, само собой, стану лидером.

— Угу... — отозвалась Пирра заинтересованным голосом, хотя если бы Вайсс сейчас обернулась, то выражения лиц всех ее спутников ей бы точно не понравились.

— Буква "J" тут не слишком хорошо подходит, но если произносить ее очень тихо, то вполне можно принять за "T".

— Почему обязательно требуется издеваться над буквой моего имени? — вздохнул Жон, повернувшись к Руби. — Не могли мы стать, например, командой "Варежка"?

Та прижала ладонь ко рту, сдерживая смех.

— Ты что-то сказал, Жон?

— Ничего, Вайсс!

Ох, вот где сейчас шлялся Кардин, когда он был так нужен? Это оказался бы просто идеальный напарник.

По крайней мере, побежавшая пообщаться с Пиррой Руби была очень довольна подобными изменениями. А вот сама Пирра смотрела на нее с некоторой опаской, явно страшась того, что ее новая напарница окажется очередной фанаткой. Ну, то есть явно это было для Жона, поскольку для всех остальных ее эмоции выглядели чистой и ничем не замутненной радостью.

И всё же стоило признать, что друг другу они отлично подходили. Руби поможет Пирре выбраться из ее скорлупы, а та, в свою очередь, легко справится с гиперактивным характером напарницы. Для них обеих в подобном общении имелись лишь плюсы, пусть они этого пока и не понимали. Впрочем, на памяти Жона Руби с Пиррой еще никогда не сходились вместе...

С другой стороны, его собственное положение оказалось не настолько радужным. В любой другой жизни Вайсс, скорее всего, стала бы идеальной напарницей, обладавшей той же целеустремленностью и тягой к тренировкам, что и сам Жон...

Проблема заключалась в том, что сейчас начинать всё это было уже слишком поздно. Даже если он будет выкладываться по полной, то в запасе имелись всего лишь пять или, может быть, шесть месяцев, за которые достичь необходимой формы оказалось бы попросту невозможно. А если Жон погибнет, то вернется назад за эти же пять или шесть месяцев до Бикона.

Так что стоило и дальше пытаться добиться отчисления, чтобы получить как минимум три-четыре года... В следующей жизни этого времени наверняка окажется уже вполне достаточно. Оставалось всего лишь как-нибудь объяснить подобные расчеты самой Вайсс.

Как же все-таки Жон ненавидел свои жизни...

* * *

 

— Так вы говорите, что храм расположен с другой стороны этой горы? — переспросила Вайсс, с некоторым сомнением глядя на возвышавшийся над деревьями скальный массив. Он появился совершенно внезапно, до этого скрытый густыми кронами, и казалось, сделал так лишь для того, чтобы поиздеваться над ними.

— Возможно, — пожала плечами Пирра. — Я имею в виду, что мимо храма мы еще не проходили, а обрыв находится на севере. Но лазать по скалам я не умею, так что, наверное, стоит постараться обойти эту гору.

Обойти? На что-то подобное уйдет как минимум несколько часов... И хотя директор не задавал определенного лимита времени, но Вайсс вовсе не являлась дурой. Количество мест в Биконе было меньше количества поступавших туда студентов. В конце концов, это испытание требовалось не только для того, чтобы сформировать команды, но и для отсеивания лишних.

А если они доберутся до храма, когда все реликвии из него уже заберут?..

Нет, такого просто не могло произойти. Наследница Праховой Корпорации Шни не имела права вернуться домой с позором. Не после всех тех слов, которые она сказала отцу... Какой вообще смысл был отстаивать свою независимость, чтобы потом приползти к нему на коленях?

Итак, взобраться на гору не стоило даже и пытаться... Хотя прямой путь и оказался бы гораздо быстрее обходного, но для подобной задачи не слишком хорошо подходила их нынешняя одежда и не имелось необходимого снаряжения. Но должен был найтись и какой-нибудь другой маршрут. В конце концов, не их же одних забрасывали по эту сторону горы.

Ее взгляд зацепился за что-то такое, что едва удалось рассмотреть сквозь ветви и листья.

— Или мы можем пройти напрямую, — сказала Вайсс, двинувшись в ту сторону, а ее будущая команда последовала за ней. Через полсотни метров деревья закончились, открывая вид на то, что привлекло ее внимание. — Та-дам!

— Пещера? — уточнила Пирра, вне всякого сомнения, находясь под впечатлением от ее находки. — Ты думаешь, что она сквозная?

— Как и большинство пещер, — кивнула Вайсс. — За исключением небольших выемок в скальной породе, но это явно не наш случай. К тому же тут точно есть второй выход. Смотри.

Она указала на виноградные лозы у самого входа.

— Виноград? — недоуменно уставилась на нее Руби. — Что в нем может быть такого интересного.

— Да не в винограде дело, идиотка. Смотри на то, как колышутся его листья. Из пещеры исходит поток воздуха, а это означает-...

— Что там сидит огромный монстр, да? — перебил ее Жон. — И это именно его дыхание колышет листья.

— Что на другой стороне горы должен быть выход, — закатила глаза Вайсс.

Ну, в конце концов, это было всего лишь предположение, да и Жон пока еще являлся новичком в их ремесле, так что злиться на него не стоило.

— Но там всё равно может сидеть Гримм, — повторил он, наклонившись вперед и заглянув в пещеру. Сама Вайсс в этой темноте ничего не видела, и ее напарник, скорее всего, тоже. — Есть у меня такое ощущение, что идти внутрь — это очень плохая идея.

— Вероятность встречи с каким-либо Гриммом в пещере даже меньше, чем снаружи, — возразила ему Вайсс.

Вокруг ведь сейчас простирался лес, в котором эти самые Гриммы и жили. К тому же они все являлись Охотниками и Охотницами, пусть даже пока еще студентами, так что самые жуткие чудовища были для них всего лишь препятствиями на пути к цели.

— Гриммам не нужна еда, вода и убежище. Да и не настолько эта пещера большая, чтобы вместить в себя более одного монстра.

Вайсс взяла у своих учителей всё, что те могли ей дать. С другой стороны, Жон вовсе не был тупым, а просто представлял себе Гриммов как обычных лесных зверей.

— Я уже упоминал о том, что у меня очень плохое предчувствие?

— Да, упоминал.

— А что мы будем делать, если внутри сидит, например, гигантский Смертолов?

Руби фыркнула.

— Тут через вход пролезет кто-нибудь размером с тебя или Пирру, но уж точно не гигантский Смертолов.

Хотя Вайсс не слишком-то и нравилось признавать ее правоту, но она всё же кивнула. Волноваться и в самом деле было не о чем.

— Официально заявляю, что мне эта идея совсем не по душе...

— Мы тебя услышали, — закатила глаза Вайсс, первой шагнув в темноту пещеры, а затем достав и включив свой свиток, чтобы увидеть хоть что-нибудь. — Вот, никаких Гриммов.

— Еще слишком рано об этом говорить...

Вайсс не стала обращать внимания на его ворчание, осматриваясь вокруг. Даже ее произведенный в ПКШ свиток мог лишь немного разогнать эту тьму, осветив пятачок, на который и встали все остальные.

Да, она была вынуждена признать тот факт, что подобная пещера и вправду весьма подошла бы какому-нибудь Гримму. Воздух оказался влажным и тяжелым, навевая мысли о плесени, грибах и мхе, а стены то появлялись в свете свитка, то вновь исчезали в темноте, вызывая приступы клаустрофобии. Хотя постепенно усиливавшийся поток воздуха говорил о том, что они уже приближались к выходу.

Целая огромная гора, пересеченная за несколько жалких минут... И снова Шни оказались на высоте. Впрочем, ничего иного от них и не ожидалось.

Еще бы воздух тут оказался не настолько влажным.

— Я вижу свет! — воскликнула Руби, заставив Вайсс подскочить от неожиданности, особенно когда та бросилась вперед.

Она хотела было ее остановить, но передумала. Свет чуть подрагивал, как будто солнечные лучи проходили сквозь границу пластов воздуха с разной температурой.

— Эм... Руби, — произнес Жон, вытянув руку вперед. — Не стоит подходить к этому свету.

— Почему? — не удержалась от ухмылки Вайсс. — Это что, и есть твой Смертолов?

* * *

 

Руби вздохнула, несясь по лесу и уклоняясь от веток. Наверное, подобное занятие ей бы даже понравилось, если бы не гнавшиеся сейчас за ними несколько сотен фунтов смерти.

— Никто не мог предсказать нечто подобное!

— Я это предсказал!

— Вы всё еще спорите? — возмутилась Руби, даже не зная, кто из них ей сейчас не нравился больше.

Если бы она не опасалась споткнуться о какой-нибудь корень и упасть, то наверняка бы уже давным-давно бросила их и убежала вперед! Хотя ладно, Руби никогда бы так не поступила, потому что была вовсе не из тех, кто бросал друзей. Да и потерять аж двух партнеров за столь короткий промежуток времени оказалось бы перебором даже для нее.

— Меньше разговоров, больше бега!

— Руби права, — откашлялась Пирра, пытаясь поддерживать темп наравне с теми, кто не носил никаких доспехов. — Как насчет того, чтобы решить, кто и что там предугадал, уже после того, как мы убежим от этой штуки?

— Да что тут вообще решать? — проворчал Жон. — Я был-... Ай!

Руби пригнулась, когда Смертолов врезался в очередное дерево, взорвавшееся облаком щепок. К счастью рядом с ней несся самоходный шестифутовый щит, который как раз сейчас вытряхивал деревянную труху из волос.

— Ладно, сначала убежим от этой штуки.

А разве Гриммы вообще уставали? Данный конкретный не подавал абсолютно никаких признаков чего-то подобного. Разумеется, они могли бы попытаться спрятаться или оторваться от Смертолова, но он разрушал всё на своем пути...

Кстати, а куда они сейчас бежали?

— Вижу впереди храм! — выдохнула Вайсс. — Нам нужно поскорее добраться дотуда!

Руби тоже заметила остатки стен — выступавшее над землей каменное кольцо.

— И как же нам помогут руины храма?! — крикнул Жон.

— Мы заберем оттуда реликвии.

— За нами гонится гигантский Смертолов, а тебя всё еще волнует какой-то там экзамен?!

— А тебя что, нет? — недоверчиво уточнила Вайсс. — Помни о том, что я приемлю лишь самый лучший результат!

— Вижу впереди людей, — произнесла Пирра, заставив эту парочку наконец замолчать, а Руби — напряженно вглядываться в четыре стоявшие вдалеке фигуры. По мере приближения к ним становились видны некоторые детали, и эти золотистые волосы не узнать для нее было попросту невозможно.

— Янг! — крикнула Руби, причем достаточно громко, чтобы ее сестра услышала и повернулась к ней, помахав рукой. Похоже, она всё еще не поняла, от чего именно они сейчас убегали. Ну что же, вскоре поймет.

— Привет, Ру-... — начала было Янг, но они вчетвером пронеслись мимо.

Руби с Вайсс ухватили первые же попавшиеся под руку шахматные фигурки.

— Привет, Янг, — кивнула она. — Пока, Янг.

— Пока?.. — удивлено переспросила та, глядя в спину убегавшей сестре, пока девушка с черными волосами не похлопала ее по плечу и не указала на разлетевшиеся во все стороны деревья там, откуда их компания только что прибежала. — Проклятье, Руби...

— Кто-нибудь может мне объяснить, почему он за нами гонится? — поинтересовалась эта самая незнакомая Руби девушка с черными волосами и бантом, когда их компания внезапно возросла с четырех до восьми человек. Впрочем, для знакомства сейчас оказалось не самое подходящее время, поскольку оставленные ими руины буквально взорвались целым облаком камней и шахматных фигурок.

Хотелось надеяться, что их потом за притащенного сюда Смертолова все-таки не накажут.

— Это было неудачным стечением обстоятельств, — сказала Руби. — Никто не мог предугадать нечто подобное.

Она проигнорировала возмущенно посмотревшего на нее Жона.

— Но меня больше интересует вопрос, как нам теперь остановить эту штуку.

— Я бы поделилась моими мыслями на этот счет, будь у меня хоть одна стоящая, — вздохнула эта девушка, а затем поглядела на Жона. — И у тебя, как мне кажется, тоже ничего нет, правильно?

Руби ее слова показались довольно странными... Как будто они уже были знакомы, и судя по интонациям, история закончилась не на самой лучшей ноте. Может быть, они ходили в одну школу или, например, являлись в прошлом соперниками?

— А, точно. Тебя же зовут Бетани!

— Меня зовут Блейк! Как ты вообще можешь-... — Она внезапно замолчала, тряхнув головой. — У нас тут намечается очень серьезная битва, поскольку эта штука своих жертв в покое точно не оставит. Она будет гнать нас до тех пор, пока мы не свалимся от усталости.

Руби согласно кивнула. Все они прекрасно понимали неизбежность этого сражения. Даже если они добегут до обрыва рядом с Биконом, то Смертолов просто там их всех и передавит.

— Разделяемся, обходим Гримма с разных сторон и окружаем его, — сказала она остальным. — Если нападем все вместе, то сможем его уничтожить. Бетани, передай это всем.

— Я... хотя ладно, — закатила глаза та, слегка приотстав от нее, чтобы сообщить план вытянувшейся в цепочку группе. Все согласно кивнули, прекрасно понимая, что тут вопрос стоял об их жизни и смерти.

— Разбегаемся! — крикнула Янг, и все тут же бросились в разных направлениях.

Руби активировала свое Проявление и пробежала мимо Смертолова настолько быстро, что тот ее даже не заметил. Для торможения пришлось разложить Кресент Роуз и оставить ей в земле длинную борозду, чтобы затем развернуться и приготовиться к бою.

Но Смертолов упорно рвался вперед, проламывая телом целую просеку в деревьях и не обращая на их приготовления совершенно никакого внимания.

Руби почувствовала себя даже немного обиженной подобным пренебрежением.

— Ну, — кашлянула она, вновь складывая Кресент Роуз и стараясь не думать о том, что проклятый монстр вот так запросто проигнорировал ее эпичную позу. — Может быть, он вообще не за нами гнался?

— О! — даже подпрыгнула девушка с рыжими волосами. — Наверное, ему тоже хотелось стать Охотником, так что он бежал именно за реликвией. Рен, давай возьмем мистера Пушистика в нашу команду!

— Нора, пожалуйста, прекрати давать Гриммам имена... — вздохнул парень, к которому она обратилась.

— Не волнуйся, Руби, — сказала Пирра, положив ладонь ей на плечо. — Еще будет немало возможностей продемонстрировать твое мастерство.

— Да, сестренка. Мы еще успеем полюбоваться на то, какая огромная гора печенья может в тебя поместиться, — усмехнулась Янг, даже не понимая, как сильно смущала Руби прямо перед ее новой напарницей. — Но хорошо всё то, что хорошо заканчивается.

— Подождите, а где мой партнер? — внезапно спросила Вайсс, оглядываясь по сторонам. Все тоже посмотрели вокруг, но Жона нигде не было видно.

Вайсс на этом не успокоилась, на всякий случай осмотрев кроны деревьев и даже землю под собственными ногами.

— Хорошо всё то, что хорошо заканчивается, да?

* * *

 

— Почему?! — крикнул Жон, отскакивая в сторону и уклоняясь от огромного жала, которое зарылось в землю. Трава вокруг тут же увяла из-за действия яда.

Этот вопрос относился сразу ко многим вещам. Почему у такого здоровенного существа вообще имелось настолько ядовитое жало, если жертв оно могло просто давить своим панцирем или клешнями? Почему возле школы, готовившей Охотников на всяческих монстров, без каких-либо проблем жили настолько гигантские чудовища? Их что, вообще никто не видел? Почему этот Смертолов оказался в пещере, если ее вход даже не позволял ему пролезть внутрь?

Хотя, пожалуй, для Жона самый главный вопрос заключался совсем в другом. Почему всё это происходило именно с ним?! Ведь план же был нормальным — разбежаться в стороны и окружить монстра. Да и Жон, не обделенный мудростью, которой пока еще не дано было понять его "сверстникам", собирался заложить крюк побольше. Ну, то есть вообще выйти из боя.

Нет, это вовсе не являлось побегом, а было лишь хитрым тактическим маневром. К тому же остальные могли справиться со Смертоловом и сами. В конце концов, почему каждый раз убивать его приходилось именно Жону?

Но эта поганая тварь решила просто продолжить погоню, не обратив абсолютно никакого внимания на гораздо более сильных Охотников и Охотниц.

Это ведь тоже сотворила Карма, правда?

Жон нырнул за дерево, вздрогнув, когда то моментально превратилось в кучу щепок и трухи.

— Знаешь, — обратился он к Смертолову. — Вообще-то, мне нужно завалить это испытание.

Хвост снова воткнулся в землю, но на этот раз Жон шагнул поближе к чудовищу, вытащив из ножен Кроцеа Морс и взявшись за него обеими руками, а затем нанеся удар по вытянутому жалу. Взревев от боли, Смертолов отдернул к себе лишившийся кончика хвост.

— Да, я вот себя примерно так же чувствую. Потому что один единственный раз я попытался жить обычной жизнью, но даже в этом меня преследуют сплошные неудачи.

Пара быстрых шагов в сторону позволили ему увернуться от щелкнувшей клешни, а затем пришлось перепрыгнуть вторую, которая явно намеревалась откусить ему ноги.

— И вот тут приходишь ты — весь из себя такое "безжалостное создание самой тьмы" — и начинаешь приставать именно ко мне.

Ладно, эти клешни уже начинали его раздражать. Жон пропустил их над собой, перекатившись по земле и разминувшись со жвалами. Смертолов попытался развернуть свою бронированную тушу, но запнулся, когда лишился двух правых ног.

— Ты хоть понимаешь, насколько неудобно для меня будет здесь умереть? — вздохнул Жон, обходя Смертолова по кругу. Тот пытался поспеть за ним, но отсутствие части привычных опор ему явно мешало.

Сколько там прошло с начала церемонии посвящения? Около трех часов? И получив эти самые три часа, Жон вообще ничего не успеет сделать. Даже попытаться избежать Бикона, поскольку очнется в том же зале среди спящих студентов. Его семья снова не будет ничего о нем знать, считая, что их сын просто сбежал из дома... Жон потеряет Корал, Хазел, Джейд и всех остальных.

— Кое-что изменилось, — в очередной раз вздохнул он, слегка увеличивая скорость, чтобы Смертолов не успел отреагировать на выпад, лишивший его еще одной ноги. — Но некоторые вещи остаются неизменными... Пусть Руби так и не повстречала своего Невермора, но тебя, как обычно, убью именно я.

Смертолов заверещал, и в этом вопле была слышна ярость и... еще больше ярости. Гриммы вообще не отличались широким спектром эмоций, но это оказалось и к лучшему. Хватало и того, что некоторые из них были относительно разумными.

— Есть что сказать напоследок? — поинтересовался Жон. Смертолов распахнул пасть, чтобы издать еще один вопль, но туда моментально воткнулся меч. — Ладно, уже не надо.

Монстр дергался еще десяток секунд, а затем его оставшиеся ноги подогнулись, а клешни бессильно опустились на землю.

И что теперь?

Жон убрал Кроцеа Морс в ножны и немного отошел от начавшего исчезать Гримма.

Обычно за студентами наблюдали преподаватели, так что этой короткой схваткой поступление в Бикон он себе уже обеспечил... ну, если Озпин о чем-то подобном не позаботился заранее.

Вот ведь дерьмо...

Проклятого Смертолова даже нельзя было назвать хоть сколько-нибудь сильным. Его каждый раз убивали не имевшие практически никакого опыта и просто впадавшие в панику студенты. Даже в самый первый раз, когда Жон вообще только утром впервые вживую увидел Гриммов, его всё равно удалось прикончить.

Да и вовсе не подобные чудовища представляли для них основную угрозу... Ну, кроме совсем уж выдающихся экземпляров вроде того дракона, от которого Жон как-то раз попытался спасти Бикон.

Само собой, идея оказалась не слишком-то и удачной, но с другой стороны, в лепешку его до этого еще никогда не превращали.

Он зевнул, подавив желание немного вздремнуть после столь утомительной пробежки и ранней побудки. Дома Жон предпочитал спать до полудня, так что сегодня вставать пришлось даже слишком рано.

Кстати о доме.

Он посмотрел на свой свиток и улыбнулся. В конце концов, потом времени для этого могло и не найтись, так что Жон уселся возле ближайшего дерева и с удовольствием вытянул ноги. Трава оказалась мягкой и нетронутой, а крона рассеивала солнечный свет, создавая приятную полутень.

Ему всегда нравились населенные Гриммами места, потому что люди со своими идеями по изменению ландшафта под всяческие хозяйственные нужды там еще не появлялись.

— Жон! — уставилась на него с просветлевшего экрана Сэйбл, радостно помахав рукой в камеру. Он улыбнулся и тоже ей помахал. — О, хорошо что ты позвонил. Как там Бикон?

— Утомительно, сестра... Крайне утомительно.

— Это по меркам нормальных людей или Жона Арка? — усмехнулась Сэйбл. — Потому что в одном случае речь идет, например, о разгрузке вагона, а в другом — о походе в ванную.

— Первое, — вздохнул Жон. — Подъем в семь, торопливый завтрак и прямиком в кишащий Гриммами лес. Я не понимаю, кто вообще желает по собственной воле заниматься чем-то подобным всю свою жизнь. Впрочем, довольно об этом. Как там у вас идут дела?

— Неплохо, — ответила ему Сэйбл, заставив Жона слегка расслабиться. — Мы по тебе уже скучаем, что несколько странно, поскольку в это время ты всё равно еще не выходишь из своей комнаты. Кстати, Сапфир туда вчера утром по привычке зашла, чтобы разбудить тебя к завтраку, и несколько минут стояла возле твоей кровати. Мама говорит, что впервые птенчики Сапфир покинули ее гнездышко, и она просто не знает, как себя вести.

— Скажи им обеим, что я их люблю, — произнес Жон. — И всем остальным, разумеется, тоже.

— Скажу, — кивнула Сэйбл, из-за чего несколько светлых прядей вылезли ей на лицо, закрыв левый глаз. Волосы у нее всегда были крайне непослушными, что бы она с ними ни делала. — Корал тоже ходит угрюмой, хотя, конечно же, ни в чем не признается. Я слышала, что какой-то парень вчера попытался пригласить ее на свидание, но он скоро поправится... По крайней мере, физически.

Да уж, бедняга. С другой стороны, она хотя бы не ответила ему согласием, а физические травмы и в самом деле быстро пройдут.

— И еще мама совсем не в духе. Ходит по дому, словно самый настоящий Беовульф. А папа отправился на очередную миссию, даже не успев ее успокоить. Хазел сказала что-то о том, что ей нужно просто хорошенько потра-... ну, то есть уединиться. Сам можешь себе представить, что именно после этого произошло.

— Она в порядке?

— Кто? А, с мамой всё нормально. Она даже сумела немного выпустить пар, гоняясь за Хазел по дому.

— Нет, я говорил как раз о Хазел.

— Ну, она тоже вскоре поправится, — ухмыльнулась Сэйбл. — По крайней мере, физически.

— Почему все женщины в моей жизни настолько жестокие? — вздохнул Жон.

На самом деле, вопрос был более чем уместен. Самой доброй из всех знакомых ему женщин являлась, скорее всего, Вельвет, но даже она превращалась в жуткого монстра, когда пребывала в дурном настроении. Да еще и это ее копирование боевых стилей всех подряд...

— Ну да. А плохой водитель всё время жалуется на преследующие его аварии. Мы жестоки лишь потому, что такими нас сделал ты сам. Пожалуйста, скажи мне, что ты еще ни с кем там не спал.

— Какое недоверие, — ухмыльнулся Жон, с удовольствием глядя на то, как его сестра приложила ладонь к лицу. — Не волнуйся, Сэйбл. Даже мне на что-то подобное требуется хотя бы пара дней. Ты либо недооцениваешь женскую гордость, не позволяющую им сразу же запрыгнуть на экспресс имени Жона, либо переоцениваешь мои способности.

— Не мог бы ты перестать придумывать для этой штуки всякие названия?..

— Кхем? — кашлянул кто-то неподалеку.

— Ладно, но не позволяй Амбер разнести мою комнату, хорошо?

Меньше всего Жону хотелось, чтобы там начали устраивать какие-нибудь девичьи посиделки. А если он найдет нарисованного на стене единорога, то несмотря на всю его любовь к младшей сестре, той лучше было заранее начать убегать.

— Кхем!

— Амбер ничего подобного совершать точно не станет, — рассмеялась Сэйбл. — Она делает вид, что ей нужна еще одна комната, но мне кажется, что так ей проще почувствовать себя немного ближе к тебе.

Его сестра улыбнулась, и Жон тоже улыбнулся ей в ответ.

— КХЕМ!

— Одну минутку, Сэйбл, — сказал он, поднимая взгляд. — Вы не могли бы немного подождать?

— Жон?.. — окликнула его сестра, интересуясь причиной, по которой он замолчал.

— Ну конечно, — улыбнулась Вайсс Шни... Как-то слишком нехорошо улыбнулась. — Разумеется, не стоит отвлекаться на нас от столь важной беседы. Само собой, мы можем подождать.

За ее спиной стояли и остальные члены их команд, явно готовясь вмешаться, если они с Вайсс подерутся. Впрочем, полным отсутствием мозгов ни она, ни сам Жон все-таки не страдали.

— Сэйбл... я перезвоню тебе немного позже, хорошо?

— Подожди, ты хотя бы нормально позавтракал?

— Да, нормально... — вздохнул он.

— А друзей себе ты уже завел?

Разумеется, этот вопрос слышали абсолютно все. Бровь Вайсс поднялась еще немного выше, хотя это казалось попросту невозможным, Янг насмешливо фыркнула, а Руби сочувственно ему улыбнулась.

— В некотором роде.

— Ты душ утром принял? И тщательно помылся?

— Сэйбл, — проворчал Жон. Ему что, лет семь было, что ли? — Да, я принял душ и очень даже неплохо умею мыться, если тебя это интересует. А теперь пока.

Он нажал кнопку завершения звонка, но Сэйбл все-таки успела произнести еще одну фразу:

— И постарайся сделать так, чтобы не было никаких беременностей!

— Почему меня это ничуть не удивляет? — вздохнула Блейк, глядя на него так, будто он являлся каким-нибудь мерзким насекомым, осмелившимся подползти к ней слишком близко.

Пожалуй, за эту жизнь на нее Жон произвел самое худшее впечатление.

Фырканье Янг уже перешло в полноценный смех. Хотя в его присутствии она всё еще чувствовала себя несколько неловко, но это никак не изменило того факта, что смеяться она, как и всегда, предпочитала именно над Жоном.

— Закончил свой важный разговор? — поинтересовалась Вайсс.

— Да. Спасибо за то, что подождала.

— Пожалуйста... ГДЕ СМЕРТОЛОВ?! — внезапно рявкнула она, вспугнув птиц с ближайших деревьев.

К счастью, хотя бы Невермор так и не появился. Или к несчастью, поскольку подобный монстр наверняка сумел бы спасти Жона от всяческих неудобных вопросов. Или это только Вайсс могла тут настолько громко орать, а сам Жон привлек бы к себе внимание какого-нибудь чудовища, даже если бы просто тихо откашлялся?

— Смертолов? — переспросил он, почувствовав, как две обманчиво маленькие и нежные ручки ухватили его за рубашку, моментально поставив на ноги.

— Да. Такой здоровенный Гримм, который погнался за тобой и сотворил вот это, — кивнула Вайсс, указав на просеку из переломанных деревьев и перепаханной земли, которая заканчивалась как раз рядом с Жоном. — Смертолов.

— Он...

Можно ли было сказать им правду?

Легко, но тогда Жон станет выглядеть в их глазах отлично подготовленным студентом, а это шло вразрез со всеми его планами.

— Он споткнулся.

— Споткнулся?.. — недоверчиво переспросила Вайсс.

— Да. Погнался за мной и окончательно спятил. Я понятия не имел, что мне с ним делать, но всё решила Судьба, так что он споткнулся о свою же собственную ногу и упал в канаву, — произнес Жон, глубокомысленно кивнув и сложив руки на груди. — Можно даже сказать, что он попал в яму, которую сам вырыл для меня.

— И ты ожидаешь, что мы в это поверим? — поинтересовалась Пирра.

— Что он погнался за тобой и сам себя прикончил? — добавил Рен.

— И это после того, как Смертолов без каких-либо проблем бежал за нами через весь лес, — кивнула Вайсс.

— И у него, к слову, было восемь ног, а также просто невероятная устойчивость, — хмыкнула Блейк.

— Споткнулся, упал в канаву и умер, правильно? — повторила Вайсс.

— Да, — невозмутимо подтвердил Жон. — Вы все говорите это так, будто тут есть хоть что-нибудь необычное... Но ведь Гриммы безмозглы. Они понятия не имеют о тактике и стратегии. А вот я, будучи разумным и отлично приспосабливающимся к изменяющимся обстоятельствам человеком, сумел воспользоваться имевшимся у меня преимуществом.

Он развел руки в стороны, призывая их похвалить его за это достижение.

— Ты весь в крови, — заметила Вайсс.

— Не волнуйся. Это не моя.

— В том-то всё и дело, идиот! Если Смертолов сам себя убил, то почему ты оказался настолько уставшим и покрытым кровью?!

— А, ты об этом, — пробормотал Жон, пытаясь срочно придумать хоть какое-нибудь объяснение. — Я тоже споткнулся и упал.

Глаз Вайсс дернулся.

— Ты, случайно, при падении головой не ударился? Может быть, мне стоит отвести тебя в медпункт, когда мы вернемся в Бикон?

— Зачем? Ты что, обо мне беспокоишься? — усмехнулся Жон.

Обычно подобные намеки либо приводили ее в ярость, либо заставляли заикаться.

— Разумеется, я о тебе беспокоюсь! Разве ты это не понимаешь?! — рявкнула Вайсс, заставив его глаза округлиться. Ничего подобного раньше не происходило. — Ты хоть представляешь себе, как я буду выглядеть, если мой партнер погибнет? Надо мной ведь станут смеяться!

И вновь всё вернулось на свои места...

— Похоже, вы двое уже поладили, — абсолютно серьезным тоном произнес Рен. Возможно, жизнь рядом с Норой повлияла на него все-таки гораздо сильнее, чем Жон подозревал. — Итак, нас тут восемь, и если я не ошибаюсь, команды формируются на основе выбранных реликвий. У нас с Норой ладья.

Остальные быстро осмотрели свои собственные шахматные фигурки, а Жон взмолился о том, чтобы у них с Вайсс тоже оказалась ладья. Рен с Норой являлись наименьшим злом из всех шести возможных...

— Конь! — объявила Вайсс, проигнорировав недовольно поморщившегося Жона и повернувшись к Руби с Пиррой. Ну, то есть к последней, поскольку первая шла просто довеском.

— Ладья! — показала их фигурку Руби.

— Идиотка! — завопила Вайсс. — Ты взяла неправильную реликвию!

— Что-то мне подсказывает, что все-таки правильную... — тихо пробормотала Руби.

— О чем это ты?!

— Тогда нам остаются... — вздохнул Жон, посмотрев на пару девушек, нехотя подошедших к ним.

Янг выглядела так, будто больше всего на свете желала убежать подальше отсюда, да и вообще отказывалась встречаться с ним взглядом, а вот Блейк никак не могла решить, кого из них с Вайсс она ненавидела больше.

Замечательно... Просто замечательно.

Смерть от клешней Смертолова уже не казалась ему таким уж плохим вариантом.

* * *

 

Пока они добирались до Академии, Шни уже успела более-менее успокоиться. Если раньше она напоминала готовый взорваться котел, из которого с шипением вырывался пар, то теперь это был в лучшем случае чайник. Блейк надеялась, что она и вовсе уберется обратно в Атлас. Почему Шни вообще захотела учиться в Биконе?

Скорее всего, это оказалась попытка их семьи распространить свое влияние еще на одно Королевство, являвшееся их союзником. Но для самой Блейк было бы гораздо спокойнее, если бы наследница Шни для подобных целей избрала, к примеру, Хейвен в Мистрале.

И тем более если бы забрала при этом с собой Жона Арка, чье имя Блейк вспомнила с некоторым трудом. Вроде бы его так назвал кто-то из членов семьи, но ей в тот момент было совсем не до того — слишком уж сильна оказалась смесь боли от разрыва с Адамом и смущения из-за стоявшего рядом голого парня.

И еще он упорно делал вид, что ничего не помнил... Как это вообще оказалось возможно? Кто мог забыть, что его чуть было не убили террористы в поезде? Или сражение со смертельно опасными роботами? Или хотя бы тот факт, что всё это ему пришлось пережить без одежды?

Как нечто подобное вообще можно было забыть?!

Блейк не верила Арку... ни в малейшей степени. Она считала, что отлично разбиралась в чужих характерах — хотя бы в боевой обстановке — но в том вагоне Блейк сразу же записала его в гражданские. Даже не из-за отсутствия оружия, поскольку сейчас у него имелся меч, но разум всё равно упорно отказывался воспринимать его кем-либо еще, кроме гражданского. Скорее всего, дело оказалось в его манере поведения, походке и лишних движениях рук. Или том, насколько Арк запыхался, поднимаясь по вырезанной в скальной поверхности находившегося рядом с Биконом обрыва лестнице. И даже сейчас, спустя добрых десять минут, он всё еще не сумел отдышаться. Нет, подобная выносливость была абсолютна нормальна, но лишь для нетренированного человека.

Арк не представлял никакой угрозы для Блейк, и в этом ее разум был уверен. Тогда что же в нем ее так сильно беспокоило?

Наверное, тот факт, что он чем-то неуловимо напоминал ей Адама...

Это была очень глупая мысль... Между ними не имелось совершенно ничего общего ни внешне, ни, насколько она могла судить, в характере. Да если бы Адам оказался таким, то люди были бы счастливы. Он бегал бы за девушками, флиртовал бы с ними и... вел себя как полный идиот!

И всё же что-то не давало ей избавиться от этой мысли, хотя сейчас Арк стоял, уперев ладони в колени, и вряд ли успел бы вовремя достать меч, напади на него хоть кто-нибудь. Разве что смог бы рухнуть на пол и просить о пощаде.

Скорее всего, у Блейк просто разыгралась паранойя. Ведь в том случае, если бы Арк что-нибудь вспомнил, ее жизнь оказалась бы разрушена. Но ведь не обязательно же всё должно было быть направлено против нее, да и не хотелось ей провести следующие четыре года, шарахаясь от любой тени или видя какие-то черты Адама в каждом встречном человеке.

— Руби Роуз, Пирра Никос, Лай Рен и Нора Валькирия, — привлек к себе ее внимание голос директора. Она слегка улыбнулась, глядя на то, как все четверо вышли на сцену. Разумеется, причиной ее веселья являлись вовсе не они, а так и пылавшая ревностью Шни. Впрочем, Блейк тоже не отказалась бы сейчас перейти в ту команду. — Вы выбрали белую ладью и теперь будете известны как команда RRNN или "Рубин", которую возглавит Руби Роуз.

— Ну, ей это пойдет на пользу, — прошептала Янг, хлопая своей сестре.

Блейк понятия не имела, какую именно пользу сумеет извлечь из данной ситуации сестра ее напарницы, но на всякий случай тоже похлопала.

Честно говоря, какого-либо определенного мнения о Янг у нее еще не сформировалось. Та была шумной, яркой и моментально привлекала к себе внимание... то есть являлась полной противоположностью самой Блейк. Но разве в этом не имелось абсолютно никаких плюсов? Кто вообще посмотрит в сторону молчаливой и неприметной девушки, когда рядом имелась настолько интересная фигура?

— Тихо! — прошипела Вайсс Шни, глядя на них так, будто обладала правом распоряжаться везде и всегда. Янг закатила глаза, за что получила в рейтинге Блейк несколько дополнительных балов.

— А теперь те, кто выбрали белого коня. Вайсс Шни, Жон Арк, Янг Сяо-Лонг и Блейк Белладонна, — объявил директор, и к раздражению последней, в толпе присвистнули, когда они взбирались на сцену. Горько было сознавать, насколько различалась реакция на нее людей из-за какого-то там бантика. А вот Шни выглядела так, будто ей это нравилось. Она даже кивнула толпе. — Вы теперь известны как команда JBWY или "Джазберняк".

Что это вообще было за название?

Блейк поморщилась, отметив для себя, что остальные члены ее новой команды тоже выглядели не слишком-то и довольными, а единственный парень и вовсе оказался чуть ли не в ужасе, уставившись на директора так, будто в чем-то его обвинял.

— И возглавит ее Жон Арк.

Подождите, что?!

— Что?! — не выдержала Шни, несмотря на весь свой хваленный самоконтроль.

— Что?! — эхом отозвался их новый и крайне недовольный лидер.

Директор откашлялся.

— Как я уже сказал-...

— Что?!

Все обернулись к команде "Рубин".

— Ну, если другим так можно делать, то почему нельзя мне? — пожала плечами Нора.

— Спасибо, мисс Валькирия, — вздохнул директор. — Как я уже сказал, команду "Джазберняк" возглавит Жон Арк. Продолжим дальше или кто-либо еще хочет что-нибудь крикнуть?

— Вы там совсем уже-... — попытался что-то сказать Арк, но Шни зажала ему ладонью рот.

— Нет, ничего. Мы приносим свои извинения, — сказала она, стаскивая его со сцены.

В толпе раздался смех, но Блейк это ничуть не волновало. Тем проще ей окажется не привлекать к себе внимание.

Директор кивнул и вновь повернулся к зрителям.

— Тогда я рад поздравить вас всех с поступлением в Бикон. Если вы проверите свои свитки, то обнаружите там сообщения с номерами выделенных вам комнат в общежитии, ключами к которым эти самые свитки и послужат.

Речь продолжилась дальше, касаясь правил, учебных планов и прочей полезной информации, которую, впрочем, всё равно наверняка пришлют им на свитки, но Блейк слушала всё это не особо внимательно, погрузившись в мысли о сегодняшнем дне. Первом дне ее новой жизни.

И само собой, о ее команде...

Шумная и предпочитавшая находиться в самом центре внимания блондинка, по какой-то причине становившаяся тихой и неуверенной в себе рядом с их лидером.

Наследница огромной корпорации, которая настолько привыкла притеснять фавнов, что уже не испытывала абсолютно никаких сомнений в своем праве на власть.

Ну и разумеется, их новый лидер, способный в любой момент разрушить жизнь Блейк в Биконе, а также являвшийся то ли извращенцем, то ли душевнобольным, а может быть, и то и другое сразу.

Вряд ли их отношения способны сложиться легко и просто...

* * *

 

— Ты так и не поднял вопрос об их поведении в Изумрудном лесу, — произнесла Глинда Гудвитч, подходя к директорскому столу. Она успела увидеть едва заметную улыбку Озпина до того, как та окончательно исчезла, а его свиток оказался положен на стол.

— О чем ты говоришь, Глинда? Боюсь, что сегодня в лесу случилось слишком много самых разных событий, так что тебе следует уточнить, что конкретно ты имеешь в виду.

То есть он желал сделать вид, будто ничего особенного не произошло?

— Разумеется, я имею в виду мисс Шни и ее партнера. Изначального партнера, если еще точнее. Нельзя позволять настолько небрежно относиться к установленным правилам. Надеюсь, это не проявление фаворитизма с твоей стороны?

— К наследнице Шни? — усмехнулся Озпин. — Ты же знаешь, что я бы не стал делать ничего подобного... Особенно когда Джеймс может это заметить.

— То есть причина заключается именно в том парне, — кивнула Глинда. — Руби Роуз и Жон Арк были приняты без экзаменов. Меня даже несколько удивляет, что ты так и не попытался загнать их в одну команду.

— Это могло бы оказаться очень интересно, — отозвался Озпин, после чего сделал большой глоток кофе. — Но ничего подобного не произошло. Ты же знаешь, что я не вмешиваюсь в процесс формирования команд, хотя траектории полета с пусковых площадок сменить было бы довольно просто.

— Я тебя обвиняла вовсе не в этом, а в том, что ты позволил мисс Шни нарушить правила. Если бы была моя воля, то я бы поставила ее в пару с мисс Роуз прямо на той сцене на глазах у всех.

— И наверное, оказалась бы права, — пожал плечами Озпин.

Глинду сильно раздражала его привычка отделываться вот такими вот бессмысленными фразами.

— Честно говоря, мной двигал вовсе не какой-то там расчет, как ты наверняка могла подумать. Просто мисс Шни и мисс Роуз недостаточно хорошо поладили друг с другом, чтобы участвовать в какой-либо командной работе. И хотя я считаю, что со временем всё постепенно бы наладилось, но решил попробовать иной подход. Как бы то ни было, все мосты уже сожжены... Если мы сейчас попытаемся поставить их в пару, то вполне можем столкнуться с самым настоящим бунтом. С другой стороны, пока нечто подобное не приобрело массовый характер, то ничего страшного во всем этом нет.

— Наследница Шни уже показала свой истинный характер, — вздохнула Глинда. — Да, можно кого-то недолюбливать, но настолько поспешно выносить вердикт?.. Такие привычки обычно приводят к поражениям из-за недооценки противника и излишней уверенности в своих силах.

Впрочем, вскоре она выбьет все дурные мысли из своей студентки... Никому не было позволено совершать подобные глупости на ее уроках.

Озпин никак не стал комментировать ее слова, просто показав взглядом, что полностью доверял Глинде в этом деле.

— И еще эта команда, — в очередной раз вздохнула та. — Меня волнует ее лидер... Из того, что мы видели, становится понятно, что с дисциплиной у него имеются очень серьезные проблемы.

— С дисциплиной? Или, может быть, мотивацией? — усмехнулся Озпин, постучав пальцем по своему свитку. — Впрочем, пока обо всем этом судить еще слишком рано. Как бы то ни было, но я не думаю, что оказалось бы лучше поставить вместо него мисс Шни, которая еще сильнее оторвалась бы от своих сверстников.

Глинда устало потерла переносицу, сидя в неудобном — чересчур низком — кресле. Церемония посвящения для преподавателей являлась весьма изматывавшим событием, не дававшим даже нормально поспать.

— Возможно, внезапно свалившаяся на него ответственность добавит ему немного мотивации, — сказала она, не испытывая никакой уверенности в правильности вывода Озпина, но и не желая с ним спорить. — По крайней мере, у мисс Шни мотивации хватит на них двоих. Но всё равно вынуждена спросить, Озпин... Что за "Джазберняк"?

Тот криво улыбнулся.

— Не так уж и просто оказалось подобрать название для такой команды.

— Ну конечно, — закатила глаза Глинда, поднимаясь с кресла и борясь с зевотой. — Если не возражаешь, то я уже пойду. До завтра, Озпин.

— Спокойной ночи, Глинда, — кивнул тот, наблюдая за тем, как она покинула его кабинет. Наверное, директор тоже собрался бы немного вздремнуть, если бы не верная кружка кофе, чье содержимое придавало ему сил и бодрости.

В этом году подобрались очень интересные команды... причем он сам многого просто не ожидал. Озпин говорил правду о том, что не вмешивался в процесс их формирования — подобные привычки всегда влекли за собой не самые приятные последствия. Кроме того, для будущих Охотников гораздо лучше было иметь на своей стороне хоть кого-нибудь, кто внушал бы им уважение и доверие, а не только хвалил за правильно выполненные упражнения.

Он взял свиток и продолжил просмотр записи, на которой один молодой человек убивал кошмарного монстра. Озпину было интересно, осознавал ли мистер Арк, как именно выглядел со стороны в тот момент, когда дрался со вторым встреченным им Гриммом, причем довольно опасным?

Камера приблизила его лицо, на котором оказалось возможно различить лишь скуку и апатию.

— Похоже, нас ждет очень интересный год.

— Хватит уже занимать душ!

— Такой девушке, как я, нужно время, чтобы почистить перышки, принцесса. Ты хоть понимаешь, сколько сил уходит на поддержку в идеальном состоянии столь длинных волос?

— До начала занятий у нас имеется всего лишь час. Остальным тоже нужно время, чтобы привести себя в порядок!

— И этого часа тебе не хватит, чтобы просто переодеться? Типичная Шни...

— К чему ты вообще это сказала, Белладонна?

Единственный парень в их команде незамеченным добрался до стола и рухнул на стул рядом с ним. Деревянная поверхность манила своей прохладой, предлагая ему прижаться к ней щекой и наплевать на ту боль в шее, которую он наверняка ощутит после пробуждения. Но Жон лишь в очередной раз зевнул, а затем положил перед собой листок бумаги и ручку.

"Дорогая семья".

Оценив эту надпись, он решил, что столь хорошему и удачному началу чего-то явно не хватало.

"Дорогая семья и Корал".

Вот, это было уже гораздо лучше.

"Прошло почти три месяца с тех пор, как я оказался в Биконе. Должен признать, что дались они мне весьма непросто, а моя команда по-прежнему разобщена и занята мелкими ссорами, сварами и дрязгами, а также дележом территории. Я вовсе не сужу о них излишне поспешно, поскольку уж за три проведенных вместе месяца можно со всей определенностью сказать, что они вознамерились окончательно свести меня с ума.

Пожалуйста, вышлите мне отряд спасателей или хотя бы побольше промышленного отбеливателя...

Ваш любящий сын, брат и главный герой какого-то порнографического романа Жон Арк".

— Что значит "три месяца"? Церемония посвящения была только вчера. Еще даже суток не прошло!

— Правда? — задумчиво переспросил Жон, почесав щеку. — Наверное, эти сутки для меня тянулись слишком уж долго...

— О чем ты вообще? И почему это мы сводим тебя с ума? Не знаю насчет них, но я всего лишь разбудила вас всех к началу учебного дня!

— И во сколько это произошло? — поинтересовался Жон, положив голову на сцепленные пальцы и сонно уставившись на Вайсс.

— В шесть часов.

— Как раз к ужину, правильно?

— В шесть часов утра, придурок... Ты точно вчера обо что-нибудь головой не ударился?

— В шесть часов... утра? — повторил Жон, не обращая абсолютно никакого внимания на буквально дрожавшую от ярости Вайсс. К счастью, в этот момент распахнулась дверь в ванную, и она уставилась в ту сторону, что-то пробормотав о плохом начале дня и несносных товарищах по команде.

— А вот и Янг Сяо-Лонг! — объявила та, разведя руки в стороны и будто бы ожидая от остальных аплодисментов. Но ее улыбка несколько увяла, когда вместо них она получила два раздраженных женских взгляда и один мужской зевок. — Как же с вами все-таки скучно. Итак, кому там требовалась ванная?

— Вперед, — буркнула Вайсс, заталкивая упиравшегося Жона внутрь. Янг вздрогнула, когда тот буквально влетел в проем, а дверь оказалась тут же захлопнута. Лишь доносившаяся изнутри ругань помогла ей понять, что их лидер вовсе не стукнулся ни обо что головой, а если и стукнулся, то хотя бы сознание не потерял. — Поверить не могу, что это и есть моя команда...

— Спокойнее, — поспешила вмешаться Янг, вставая между Вайсс и своей собственной напарницей, уже собравшейся что-то той ответить. Не требовалось особого ума, чтобы понять, что Блейк ее за что-то очень сильно невзлюбила. — Никто из нас не ожидал, что все мы окажемся в одной команде, но это вовсе не является поводом даже не попытаться работать сообща. Так почему бы нам не отложить в сторону вилы войны и не попробовать наладить отношения?

— Некоторое здравое зерно в этом есть, — кивнула Вайсс. — Если мы не сумеем организовать совместную работу, то наша команда станет выглядеть даже еще хуже, чем сейчас. Хорошо, постараюсь снизойти-... то есть снизить предъявляемые к вам требования.

Янг радостно улыбнулась, с некоторым трудом подавив вспышку гнева, едва не вырвавшегося наружу из-за практически произнесенного оскорбления. Но тут Вайсс оказалась рядом с ней, ткнув пальцем ей в грудь.

— И это должно быть взаимным! Я не знаю, что там у тебя случилось с нашим ли-... то есть с Жоном, но твои танцы вокруг него, а также попытки случайно не встретиться с ним взглядом выглядят просто нелепо.

— Ты же наверняка хотела произнести слово "лидер", — ухмыльнулась Блейк.

Янг не стала вмешиваться в их спор, лишь тихо вздохнув.

Да, с ее стороны было довольно лицемерно призывать всех оставить в стороне всяческие разногласия, при этом избегая упоминаний о своих проблемах. Впрочем, что-либо сделать с ними она была просто не в состоянии.

"Не совсем... Теперь ей грозит тюрьма".

В ладони вспыхнула боль, и Янг далеко не сразу поняла, что это ее же собственные ногти до крови пробили и ауру, и кожу.

"Мисс Сяо-Лонг является многообещающей Охотницей, обученной профессионалами. Вейлу она способна принести как немало пользы, так и очень много вреда".

Янг этого не хотела...

Из ее глаз вновь грозили политься слезы, но она усилием воли не дала им появиться на свет, а затем еще и провела рукой по лицу, на всякий случай при этом зевнув и отвернувшись от споривших друг с другом девушек.

Проклятье. Янг не плакала уже очень давно — с самого детства... До тех пор, пока не столкнулась с Жоном Арком. Похоже, теперь у нее это начинало постепенно входить в привычку.

И хуже всего оказалось то, что сам он не был ни в чем виноват.

Это именно Янг на него напала, это именно она превратила драку в бой и чуть было его не убила... Жон всего лишь защищался, а потом, на следующее утро, еще и защищал ее. Он пожертвовал собой, и только поэтому Янг находилась здесь вместе с сестрой, а не чахла в какой-нибудь тюремной камере.

Вполне вероятная альтернатива ее пугала.

Хотя нет — эта самая альтернатива приводила ее в настоящий ужас. Пугала Янг возможность того, что Жон что-то потребует от нее взамен... Или не потребует, и этот долг будет висеть на ней всю ее жизнь.

Ей не давала покоя мысль, что именно она окажется виновата в том, что могло с ним тут произойти... Ну, то есть какое-то обучение Жон явно проходил, но, скорее всего, все-таки не ее уровня, пусть даже в клубе он держался с ней на равных. В конце концов, там была пьяная драка, а вовсе не схватка с Гриммами насмерть.

Если его покалечат или убьют... то в этом окажется виновата именно Янг, верно? Как в тот раз, когда из-за нее чуть было не погибла Руби, только теперь дядя Кроу не появится и никого не спасет.

Впрочем, не стоило сразу же раскисать. Она ведь являлась самой Янг Сяо-Лонг, которая встречалась лицом к лицу с Гриммами, преступниками и даже страдавшим похмельем Кроу. Уж один-то единственный разговор с парнем ей был по плечу... пусть тот и имел полное право ее ненавидеть.

Проклятье... Почему Янг вообще оказалась именно в этой команде?

— Чего он там застрял? — спросила Вайсс, привлекая к себе ее внимание. Они с Блейк то ли уже пришли к какому-то соглашению, то ли просто устали друг с другом ругаться. — Прошло как минимум полчаса. Только не говорите мне, что торчать подолгу в ванной свойственно всем людям со светлыми волосами.

— Вряд ли, — отозвалась Блейк. — Почему бы тебе самой не зайти туда и не проверить, если тебя это настолько волнует? В конце концов, он же является именно твоим партнером.

И тут крылась еще одна загадка.

Янг знала Блейк часов шестнадцать, половину из которых они просто проспали, но всё равно не могла не заметить, насколько та не любила Вайсс и Жона. Нет, она вовсе не скакала от радости вокруг Янг, хотя в лесу они довольно неплохо взаимодействовали, но любые попытки пойти с ней на контакт в присутствии остальных членов команды заканчивались полным провалом.

Блейк смотрела на Жона совсем не так, как на ту же Вайсс. Если вторую она просто недолюбливала, то первый ее явно раздражал и заставлял сильно нервничать.

В какое очередное дерьмо умудрилась вляпаться Янг, попав в эту команду?

— Жон!

Они с Блейк уселись на стулья, молча наблюдая за тем, как Вайсс постучала в дверь, а затем приложила к ней ухо.

— Жон, ты уже закончил? У нас осталось всего лишь тридцать минут. Мы не можем опаздывать на наш первый урок!

Янг с Блейк всё так же молча переглянулись и закатили глаза.

Вайсс была невероятно требовательной для своего миниатюрного роста. Но сама Янг никогда не являлась образцовой ученицей Сигнала и вовсе не собиралась бросать развлечения, чтобы со всем усердием приняться за учебу по поступлению в Бикон. А если Вайсс требовались послушные и исполнительные рабы, то следовало попадать в какую-нибудь другую команду.

Впрочем, специально пропускать первое занятие в учебном году оказалось бы перебором по любым меркам.

— Жон! — еще раз окликнула его Вайсс, а затем сделала то, что заставило остальных потрясенно на нее уставиться. Она распахнула дверь в ванную. Янг с Блейк тут же вскочили на ноги, заглядывая внутрь из-за ее спины.

Их лидер и единственный парень в команде спал в душе, даже не сняв с себя пижаму. Янг понятия не имела, как у него вообще получалось делать это в такой тесноте, да еще и на влажной после ее собственного пребывания там плитке.

— Ты что творишь?! — оглушительно для столь небольшого помещения завопила Вайсс. Блейк даже перекосило, а вот Янг отделалась лишь слегка дернувшимся глазом. Жон засопел, а потом моргнул и сонно уставился на них. — У нас осталось меньше получаса до начала занятий, а ты тут дрыхнешь! Что с тобой вообще не так?!

— Я устал.

Глядя на закипавшую Вайсс, Янг была вынуждена признать, что у Жона оказались стальные яйца... или напрочь отсутствовали мозги.

— Ты ведь являешься лидером команды "Березняк"! — прорычала Вайсс, указав на него пальцем. Каждое ее слово казалось отколотой от огромного айсберга глыбой льда, грозившей раздавить бедолагу. — Твои действия отражаются на нас и нашей репутации! Тебе следует олицетворять собой всё самое лучшее! Всегда! И спать в душе, когда требуется готовиться к занятиям, тебе точно нельзя! Что ты способен сказать в свое оправдание?

Жон удивленно моргнул.

— Разве наша команда называлась не "Джазберняк"?

— Нет. Если нам повезет, то мы сумеем убедить всех остальных, что это кошмарное название им просто послышалось. Даже "Березняк" звучит чересчур глупо, но всё равно лучше, чем этот ужас.

— А мне нравится "Джаз"...

Янг так и не поняла, то ли он действительно медленно соображал, то ли просто издевался над Вайсс. Как бы то ни было, она решила сесть чуть в стороне и наслаждаться этим зрелищем.

— У меня нет каких-либо профессиональных проблем с джазовой музыкой, но это вовсе не означает, что я желаю, чтобы нашу команду с ней ассоциировали. Иначе от нас начнут ожидать каких-нибудь нелепых костюмов с совсем не подходящими к ним галстуками, — сказала Вайсс, а затем тряхнула головой, скорее всего, отгоняя от себя получившуюся картинку. — Нет, я не позволю тебе меня отвлечь. Вставай и одевайся. На душ времени уже не осталось, как и на еще одну попытку поспать. Сейчас же снимай эту пижаму и надевай форму!

* * *

 

— Привет, Жон, — помахала Руби молодому человеку, ввалившемуся в класс буквально за секунду до звонка. Тот ей так ничего и не ответил.

Она даже не знала, как именно он к ней относился, но поскольку Жон находился в одной команде с Янг, то Руби решила познакомиться с ним немного получше. Так что даже после того, как он молча уселся в стороне от нее, Руби встала и сама отправилась к нему. Вместе со всей своей командой. Когда она приблизилась и внимательно его рассмотрела, ее глаза тут же округлились.

— Что с тобой вообще произошло?

— Они сами не понимают, чего именно хотят, — вздохнул Жон, приложив ярко-красный отпечаток женской ладони на лице к прохладной поверхности парты. — Я сделал в точности так, как мне сказали, а потом сам же за это и пострадал... Моя команда напрочь лишена разума.

Руби уселась рядом с ним.

— Ты! — прошипела та, кто, к счастью, не являлась ее напарницей, тоже почему-то сияя красным лицом. — Почему ты начал делать это прямо перед нами?!

— Ты сама сказала мне не медлить...

Руби вопросительно уставилась на Янг, но та лишь хихикала, нервно теребила волосы и отказывалась встречаться с ней взглядом. Стоявшая рядом с ней напарница данную ситуацию тоже ничуть не проясняла, поскольку с недовольным видом покачивала головой.

— Итак... Как у вас в команде обстоят дела? — попробовала Руби зайти с другой стороны. — В моей всё просто замечательно. Вначале я немного волновалась, но Пирра сказала, что из меня выйдет отличный лидер. Нора крутая, а Рен хоть и ведет себя очень тихо и вообще не слишком общительный, но всегда готов прийти на помощь. Мне кажется, что команда "Рубин" получилась практически идеальной!

— Повезло, — буркнула Вайсс, с силой обрушивая тетрадь на парту. От звука удара многие студенты вокруг вздрогнули.

— Что тут можно сказать? — пожала плечами Янг. — У нашей команды возникло несколько небольших проблем, но мы над ними уже работаем.

— Убейте меня... — проскулил Жон.

— Поверь, — прошептала в ответ его напарница. — Если бы мне за это ничего не было, то именно так я бы и поступила.

М-да... В том лесу Руби даже не по краю прошла, а перепрыгнула целую пропасть.

Конечно, было немного страшно оказаться не в одной команде с Янг, но о лучших товарищах не стоило даже и мечтать. В конце концов, та же Нора настолько напоминала ей сестру, что у Руби так и не появилось абсолютно никаких проблем в общении с ней.

Вопреки всем опасениям, Бикон оказался отличным местом!

На самом деле, больше всего ее волновала именно сидевшая рядом напарница. Только полный идиот мог не знать о Пирре Никос, так что для Руби стать лидером их команды было самым настоящим шоком. Вот только Пирра это моментально заметила и с некоторой помощью Норы быстро сумела ее успокоить.

Она даже сказала, что верила в Руби, и вся их команда обязательно ее поддержит. Рен тогда просто кивнул, распаковывая как свои вещи, так и сумки Норы.

Так что Руби досталась самая лучшая в мире команда!

— Итак... — протянула она, пытаясь подобрать какую-нибудь более-менее безопасную тему. — Вы тоже с нетерпением ожидаете начала занятий?

— Разумеется, — ответила ей Вайсс, ошибочно решив, что этот вопрос был обращен именно к ней. С другой стороны, поскольку Жон даже не пошевелился, то, наверное, ее вмешательство оказалось все-таки предпочтительнее неловкого молчания. — В Биконе преподают самые лучшие и знаменитые Охотники. Под их руководством мы добьемся таких результатов, которых нам нигде больше не достичь.

— Угу... — кивнула Руби, отчетливо ощущая, насколько быстро гас ее энтузиазм.

— Это шанс для нас приобщиться к опыту и знаниям величайших из педагогов. Я искренне благодарна за подобную возможность. Вполне вероятно, что даже у таких людей, как ты, получится усвоить хоть что-нибудь из этого бездонного кладезя.

Таких людей, как она, да?

Руби не стала акцентировать на этом внимание, прекрасно понимая, что нечто подобное приведет лишь к совершенно бессмысленному спору. Пирра едва заметно коснулась ее руки, ободряюще ей улыбнувшись и тем самым заставив Руби обрадоваться даже сильнее, чем она сама от себя ожидала. Не имело абсолютно никакого значения, что там о ней думала Вайсс, пока в нее верила ее собственная команда... Да, этого ей было более чем достаточно.

— А что насчет тебя, Жон? — вновь попыталась расшевелить его Руби. В этот раз она решила прямо к нему обратиться, чтобы Вайсс точно не вмешалась.

Темно-синие глаза слегка приоткрылись и уставились на нее безо всяких эмоций — как будто бы подсчитывая все плюсы и минусы от возможных вариантов ответа.

Под их взглядом Руби начала нервно ерзать на своем месте.

— Уверен, что это будет... интересно.

Пусть она и надеялась на нечто более развернутое, но даже такой короткий ответ заставил ее выдохнуть с облегчением. Жон все-таки не игнорировал Руби... и это было очень хорошо. Хотя нет, это было просто замечательно!

Он ее вовсе не ненавидел после того вечера перед церемонией посвящения и скинутой на него в лесу Вайсс, хотя сама Руби считала, что у Жона имелось на это полное право. А еще он являлся лидером Янг, и поэтому она отчаянно пыталась сблизить их команды.

Впрочем, стоило признать, что это вовсе не было единственной причиной. Имелось еще и что-то такое, что Руби просто не могла облечь в слова и объяснить даже самой себе.

Обычно она сильно нервничала, когда общалась с малознакомыми людьми, да и тот факт, что Жон никогда не пытался первым начать разговор и вообще старался ее избегать, тоже должен был лишь ухудшить эту ситуацию... И всё же ничего подобного не происходило.

Руби не единожды сталкивалась с тем, что люди просто терпели ее присутствие. Друзья Янг — популярные студенты, желавшие пообщаться с еще более популярной студенткой, — мирились с наличием у той младшей сестры ради достижения необходимого им результата. Они вели себя с Руби вежливо и дружелюбно, но та подсознательно ощущала, что ей не были рады.

С Жоном ничего такого не происходило, хотя она и была с ним знакома всего лишь пару дней. Да, он вел себя так, будто присутствие Руби доставляло ему какое-то неудобство и вообще очень сильно раздражало, но точно так же на его месте поступила бы, например, Янг.

Ей в голову никак не желало приходить более-менее нормальное описание этой ситуации.

Ну, то есть Жон не просто смирился с наличием рядом Руби... Получалось так, будто он по какой-то причине хотел избежать общения с ней, но в то же время не желал ее от себя отталкивать. Это было странно и бессмысленно, но поскольку не являлось полным неприятием, то Руби более чем устраивало.

Честно говоря, сама Руби в общении тоже была "странной и бессмысленной", так что, возможно, у нее всё еще имелись неплохие шансы с ним поладить.

В общем, это сложно было объяснить словами, но дела обстояли именно так.

К счастью, все эти мысли моментально исчезли, когда в аудитории появился округлый мужчина. Он вовсе не выглядел каким-то опасным Охотником, но зато имел серые волосы, а это всегда было очень хорошим признаком. Ее дядя говорил, что лучшими Охотниками являлись как раз те, кто сумел дожить до седин.

— Монстры, демоны, ночные хищники, — произнес мужчина, разведя руки в стороны. Вопреки своему собственному скепсису, Руби подалась немного вперед. — Да, Гриммы имеют множество имен, но я?.. Я называю их добычей.

И это было очень круто! Наверняка урок окажется невероятно интересным!

Впрочем, уже через десять минут ей пришлось признать ошибочность своего утверждения. Сначала энтузиазм сменился на попытки слушать лекцию, а потом Руби и вовсе ссутулилась на своем месте, находясь в близком к коматозному состоянии. Даже сидевшая рядом Пирра устало вздохнула, потерев глаза. Нора уже что-то рисовала в своей тетради, а судя по виду Рена, его сознание давным-давно уплыло в далекие и наверняка куда более счастливые места.

Хотела бы Руби к нему присоединиться...

Преподаватель всё говорил и говорил о том, каким крутым он был в молодости, и что юным Охотникам не стоило даже и мечтать его превзойти.

Нет, Руби вовсе не в первый раз слушала рассказы о чьих-то там приключениях, но остальные Охотники — например, ее отец и дядя — говорили об этом так, что захватывало дух. А здесь у нее просто кружилась голова от недостатка кислорода, как будто воздух из этого помещения вообще откачали.

Сидевший рядом с ней Жон уже улегся на парту и уснул, за что Руби никак не могла его винить. Она посмотрела на Янг, но та подперла голову локтем и уплыла сознанием примерно в ту же сторону, что и Рен... Ну, в страну мыслей, фантазий и воображения. А Бетани... то есть, конечно же, Блейк... В общем, она просто читала какую-то книгу, и это было нечестно!

— Просыпайся, — прошипела Вайсс, привлекая к себе внимание Руби. Пожалуй, она оказалась единственной, кто делал хоть какие-то записи, но даже ей пришлось отвлечься, чтобы попытаться разбудить Жона. — Как ты намереваешься развиваться, если не записываешь лекции? Ты же наш лидер и должен всем подавать пример!

Руби понятия не имела, зачем всё это понадобилось объяснять так и не проснувшемуся Жону. Тот лишь лениво отмахнулся от руки Вайсс, по-прежнему продолжая спать. И честно говоря, подобная способность очень даже впечатляла.

Впрочем, Вайсс в восхищение отнюдь не пришла. По крайней мере, если судить по ее злобному шипению.

Руби вздохнула.

В чем тут вообще заключалась проблема? Разве чуть ли не половина студентов не занималась тем же самым? К тому же преподавателю до них, похоже, не было абсолютно никакого дела. Сама Руби тоже с удовольствием присоединилась бы к остальным, если бы в ней оказалось чуть меньше энергии.

— Просыпайся! — прорычала Вайсс. — Подъем!

Она пнула его по ноге, переходя уже к более грубым методам. Впрочем, Руби несколько сомневалась в том, что целью этого действия было заставить его громко удариться затылком о парту заднего ряда, а затем врезаться лбом в свою собственную и свалиться на пол.

Пять десятков голов повернулись в их сторону. Ну, то есть к Вайсс с Жоном, но поскольку Руби сидела рядом с ними, то и ей тоже досталось.

Вайсс как раз повернулась к ней, чтобы, скорее всего, демонстративно спросить о том, что она сотворила на этот раз, но Руби отчаянно замотала головой. Нет, в это она втянуть себя точно не позволит!

— Хр-р...

Он... Насколько же велика оказалась аура Жона, если он даже не почувствовал всего этого?!

— Мисс Шни, — громко вздохнул преподаватель. — Не могли бы вы не шуметь во время занятий? Не знаю, заметили ли вы, но я как раз рассказывал о том, как обманул Урсу, притворившись Гриммом.

— Я-я прошу прощения, — отозвалась та, обладая теперь не только белыми волосами, но и точно такого же цвета лицом. — Я не... Этого больше не повторится, профессор.

Вайсс склонила голову, стараясь выглядеть так, будто в чем-то раскаивалась.

По виску Руби скатилась капля пота.

Больше не повторится что? Она не будет бить напарника головой о парту? Но разве не следовало вообще никогда не делать ничего подобного?

— Хорошо, моя дорогая, — кивнул преподаватель, при всей своей невыносимой скучности явно не страдая злопамятностью. Впрочем, основного его недостатка это никак не компенсировало. — А ваш партнер что, спит?

— Нет, сэр! — воскликнула Вайсс, пиная Жона ногой в живот.

— Хазел, отстань...

Он перекатился на другой бок и стал храпеть еще громче. Вайсс поежилась, поскольку ее вдобавок умудрились поймать на лжи, а Руби могла лишь гадать о том, кем являлась та самая загадочная Хазел, которая могла безнаказанно пинать спящего Жона.

— Мальчик мой! — крикнул профессор.

Вопреки всем ожиданиям, этого оказалось вполне достаточно, чтобы Жон распахнул глаза и осмотрелся вокруг. Руби поспешила поправить юбку, потому что он лежал у них в ногах и мог увидеть кое-что лишнее.

— Почему я оказался на полу? — поинтересовался Жон, цепляясь за парту и заползая обратно на свое место. Ни всеобщее внимание, ни смотревший прямо на него профессор его, казалось, ничуть не волновали. — Ах да, класс Порта...

— Именно, — фыркнул преподаватель. — Мистер Арк, правильно? Могу я спросить, почему вы решили уснуть прямо посреди самого важного урока в вашей жизни?

Руби поежилась и немного отодвинулась от своего, может быть, даже друга, оказавшегося в самом центре внимания. Кое-кто из студентов хихикал, а некоторые и вовсе достали свитки, чтобы, скорее всего, сделать запись. Вайсс пыталась справиться с бушевавшими в ней эмоциями, а Янг с Блейк просто выглядели сильно смущенными и старались не шевелиться.

Руби понятия не имела, что сейчас мог испытывать сам Жон, которому сделали замечание на первом же занятии! Если бы это оказалась она, то наверняка растеклась бы по полу ни на что не способной лужицей. По крайней мере, у него еще оставалась возможность изви-...

— Я устал.

— Устал, мальчик мой?! — расхохотался преподаватель.

Руби сделала неопределенный жест, не зная точно, как именно следовало показать ему, чтобы он просто извинился. В конце концов, она же задолжала Жону за то, что тот стал вместо нее партнером Вайсс.

— И чем же можно было заниматься прошлой ночью, чтобы не успеть как следует отдохнуть? Если я правильно помню, то после окончания церемонии посвящения вас всех отпустили довольно рано.

— Я пошел погулять.

Глаза Руби моментально округлились. Не мог же он пытаться выкрутиться из подобной ситуации — это просто бы не сработало!

Вайсс явно оказалась с ней полностью согласна, незаметно пнув его по ноге. Ну, по крайней мере, незаметно для него самого.

— Я забрел в прекрасный лес... и только после этого понял, что он был Изумрудным.

Руби закрыла лицо руками. Рядом с Биконом всё равно не имелось никаких других лесов!

— А затем я увидел масштабное сражение, в котором целые сотни Беовульфов и Урс атаковали одного единственного мужчину.

— Понимаю, — кивнул преподаватель, разглаживая усы. — И что же было дальше?

— Некоторые из монстров напали и на меня, и мне с трудом удавалось их сдерживать. Они кидались со всех сторон, и я сражался за свою жизнь, едва сумев добраться до моей комнаты более-менее целым. Но получилось у меня это уже слишком поздно... — грустно добавил Жон. — Совсем поздно. Примерно в четыре часа утра, так что выспаться я просто не успел.

Вайсс шокировано уставилась на него, да и Руби ощущала себя ничуть не лучше, к этому моменту уже настолько прижавшись к Пирре, что они, скорее всего, сидели на одном месте. И всё же расстояние от Жона и его эпичного рассказа по-прежнему казалось ей совершенно недостаточным.

В одиночку пойти в лес, увидеть бой, а затем убивать Гриммов сотнями? Кто вообще мог поверить в такую чушь?!

— Превосходно! — воскликнул их преподаватель, от избытка чувств ударив кулаком по парте. — Удивлен, что не заметил вас там. Отличная выдалась ночка, верно?

— Мне не хотелось вас отвлекать, — произнес Жон. — Вы так увлеченно их колотили, что я решил, что вам не стоит волноваться еще и за меня.

— Это так, — кивнул преподаватель. — Но в будущем всё же не следует настолько сильно рисковать. Я более чем способен как справиться с ними всеми, так и обеспечить достойную защиту еще кому-нибудь. Хотя я и признаю вашу храбрость, но в ближайшее время не нужно повторять ничего подобного.

Нет... Этого просто не могло быть. Ведь не поверил же он в настолько дикую и неправдоподобную сказку, правда?

— Да, сэр!

— Отлично. А теперь вернемся обратно к нашему уроку, — произнес преподаватель, отходя от их парты и не видя, как Вайсс все-таки пришла в себя и выпрямилась, сердито сложив руки на груди. Остальные студенты уже давным-давно перестали смеяться.

— Ну, в находчивости ему все-таки не откажешь, — прошептала Пирра. — По крайней мере, тогда, когда дело касается лени. Даже не знаю, можно ли это вообще считать достоинством.

— Я его просто не понимаю, — честно призналась ей Руби. Она была уверена, что Жон их тихой беседы не услышит, потому что как раз получал выговор от Вайсс, а из-за ее шипения закладывало уши. — Но он добрый.

— Как скажешь, — пожала плечами Пирра, явно ей не поверив.

— Тебе не нравится Жон?

— Я этого вовсе не утверждала, — слегка покраснела Пирра, осторожно посмотрев в сторону объекта их обсуждения. То ли она не хотела, чтобы Жон их услышал, то ли ей просто не по душе было говорить о ком-то прямо у него за спиной. Впрочем, Руби требовалось обязательно это выяснить, поскольку тут могло оказаться скрыто немалое препятствие на пути исполнения ее секретного плана по сведению вместе двух команд. — Мы незадолго до Бикона столкнулись. Он меня узнал, и это его ничуть не обрадовало. Ничего конкретного мне не известно... может быть, и вовсе просто показалось, но если есть те, кто любит меня за мои достижения, то, наверное, должны существовать и те, кому я не нравлюсь по той же самой причине.

— Хм-м... — протянула Руби, не зная, что еще тут следовало сказать.

С одной стороны, Жон производил впечатление человека, которому не было абсолютно никакого дела до чужой славы. С другой же, Пирра вчера вечером рассказала ей о некоторых связанных с этим проблемах, когда Руби попыталась узнать ее получше.

Ее саму турниры ничуть не интересовали, хотя это и были, скорее всего, очень крутые мероприятия. Но вот оружие их участников... Например, у Пирры оно оказалось невероятно классным, хотя побеждала она вовсе не за счет него.

— Но я не против того, чтобы узнать их всех немного получше, -добавила та. — Так что твоим планам свести наши команды вместе мешать точно не стану.

Неужели эти самые планы были настолько очевидными?

Руби слегка покраснела.

Впрочем, это просто Пирра оказалась крайне наблюдательной, потому что никто другой никогда бы не догадался о ее намерении привнести в их жизнь немного дружбы.

— Желает ли кто-нибудь проверить свои силы и продемонстрировать нам, на что способен настоящий Охотник? — спросил преподаватель, указывая на темную клетку, стоявшую в углу аудитории. Она немного тряслась и звенела, как будто что-то пыталось из нее вырваться.

Ни Руби, ни Пирре ничуть не хотелось выступать перед таким количеством зрителей. Возможно, это пожелала бы сделать Вайсс, но после всего произошедшего она выглядела слишком уж смущенной. Всеобщего внимания ей уже, видимо, оказалось более чем достаточно.

— Как насчет вас, мисс Валькирия?

— Правда можно?! — обрадовалась Нора поднеся ладони к щекам так, словно только что выиграла в лотерею, а не оказалась выбрана для схватки с каким-то неизвестным Гриммом.

Профессор Порт кивнул ей и улыбнулся так, будто у него тоже в жизни не имелось никаких других развлечений. Если мастерство Охотников определялось их ненормальностью, то, пожалуй, вокруг Руби собрались лучшие из лучших.

Нора вышла из аудитории, чтобы переодеться в свой боевой наряд, а затем вернулась обратно менее чем через пять минут. В ее руках находилась помесь молота с гранатометом, способным выпускать гранаты с разнообразным Прахом и решать практически любые задачи.

Впрочем, у всей ее команды тоже было отличное оружие. Даже у Рена — пусть и довольно простое, но зато крутое, и еще его можно было спрятать в рукавах. Пожалуй, Руби ничуть не хотелось знать, как долго Рен тренировался его туда прятать и сколько порезов при этом получил.

— Вперед, Нора! — крикнула она, пока та шла к центру специально отведенной для боя площадки.

— Покажи им, — добавила Пирра.

— Сражайся достойно, — кивнул Рен.

С его точки зрения желать ей удачи было абсолютно бессмысленно и стоило просто посочувствовать Гримму.

— Спасибо, ребята! — отозвалась Нора, помахав им рукой. — За команду "Рубин"!

Ну... что тут можно было сказать? Ее команда оказалась самой лучшей в мире!

* * *

 

Вайсс было сложно понять, как такие сила и мастерство вообще могли сочетаться с настолько детским поведением. Члены ее семьи утверждали, что прочный фундамент являлся залогом крепкого здания, и это относилось не только к постройкам, но и к людям. В качестве примера можно было привести ее сестру: сильную, дисциплинированную и целеустремленную... Винтер Шни добивалась поставленных перед собой целей не фамилией или влиянием семьи, но лишь своим собственным упорным трудом.

Нора Валькирия с ней не имела абсолютно ничего общего, иначе Вайсс, скорее всего, сама себе выдрала бы от досады волосы. И всё же она была сильной... Настолько сильной, что бой с Борбатаском казался всего лишь детской забавой.

— Вперед, Нора! — орала эта глупая недоросль Руби, словно находилась на трибуне какого-нибудь варварского спортивного мероприятия, а не на уроке в престижной Академии. Пожалуй, по громкости воплей она превосходила весь остальной класс вместе взятый и к тому же не имела ни малейшего уважения к столь опасной ситуации. Гримм вполне мог убить ее подругу, если та не начнет воспринимать его всерьез... Нет, разумеется, преподаватель не позволит произойти ничему подобному, но это вовсе не означало, что следовало изо всех сил вопить и тем самым ее отвлекать.

С другой стороны, разве имела Вайсс право осуждать чужую команду, если ее собственная была еще хуже?

Взгляд сам собой скользнул на ее партнера, который снова улегся на парту, но хотя бы сейчас не стал засыпать, с едва заметным интересом наблюдая за битвой.

Вот не мог он проснуться хоть немного пораньше?!

Проклятье, теперь люди смеялись над ними — и особенно над ней — за ту сцену с попытками его разбудить. И что за тупую отговорку Жон в итоге придумал? Он ведь никуда ночью не выходил, иначе Вайсс обязательно бы это заметила. Настолько нагло врать в лицо профессору? Жону очень повезло, что его не оставили после уроков, не отстранили от занятий и не сделали с ним чего-нибудь похуже!

Вайсс следовало исправить всё это как можно скорее.

Очевидно, что он ничуть не подходил на роль лидера команды и, скорее всего, сам всё отлично понимал. Это уже было хорошо. Оставалось только убедить преподавателей, что во главе команды стоило поставить именно ее. А пока следовало заняться его обучением, поскольку в этом и заключалась обязанность любого образованного человека — поведать своему менее подготовленному товарищу, что тот мог и должен был делать, а чего требовалось любой ценой избегать. В конце концов, несоответствие Жона занимаемой им позиции вовсе не являлось его виной.

Вайсс всю жизнь провела, готовясь взвалить на свои плечи немалую ответственность и принимать множество сложных решений, так что к этой должности она была полностью готова.

А вот Жон Арк не был. И это — стоило еще раз повторить — не являлось его виной. Вайсс его вовсе не недолюбливала, как могло кому-нибудь показаться по ее крику этим утром. В нем имелся немалый потенциал, и в качестве партнера он всё равно был гораздо лучше, чем сидевшая неподалеку от них недоросль. Боги, а если бы лидером ее команды стала именно Руби Роуз? Это оказалось бы просто каким-то издевательством.

Кроме того, сейчас шел всего лишь первый день учебы, так что некоторые накладки Жону вполне можно было простить.

Бой, если его вообще стоило так называть, резко подошел к своему закономерному финалу. Словно уставшая от игры с жертвой кошка, Нора обрушила молот на Борбатаска. И хотя тот был хорошо бронирован, но когда это помогало против тяжелого и тупого оружия? Кости оказались сломаны, внутренние органы — разорваны, а сам монстр — практически мертв.

— Превосходно, — похлопал ей профессор Порт. — Я вижу здесь настоящую Охотницу. Все запомните этот крайне важный урок. И если я не ошибаюсь-...

Тут его прервал звон колокола.

— ...то наше время подошло к концу. Продолжим уже завтра.

Студенты принялись складывать в сумки учебные принадлежности и покидать аудиторию. Вайсс пожала плечами в ответ на какой-то вопрос Янг и оставила ее разговаривать с напарницей, которая, вообще-то, могла бы смотреть и чуть менее сердито. Они ведь даже почти не знали друг друга, так что Вайсс было совершенно непонятно, с чего та настолько на нее взъелась.

— Это я должна была сражаться с этим Борбатаском, — едва слышно пробормотала она, пробираясь в сторону двери, за которой скрылся преподаватель. Вайсс наверняка выступила бы ничуть не хуже Норы... и к тому же сумела бы хоть немного реабилитировать их команду, чья репутация, безо всякого сомнения, серьезно просела после полученного ими с Жоном выговора.

— А, мисс Шни, — поприветствовал ее профессор, когда она оказалась в его кабинете.

Даже слово "бардак" было не в силах полностью передать впечатление от царившей там обстановки. Стол покрывали многочисленные бумаги, отстрелянные гильзы и полупустые чашки. Возле одной из них растеклась небольшая лужица кофе.

Вайсс постаралась не морщиться.

— Чем я могу вам помочь?

— Я хотела бы извиниться за то, что произошло в классе.

— Считайте, что ваши извинения приняты, — усмехнулся профессор. — Но мне почему-то кажется, что существует и другая причина вашего здесь появления. Можете говорить совершенно свободно. Не бойтесь, я не кусаюсь. Ну, если меня об этом не попросить!

Он рассмеялся, и Вайсс постаралась удержать на лице вежливую улыбку.

Боги, несмотря на его должность и соответствующее уважение, их преподаватель вел себя не слишком-то и достойно. Она видела, как он, к примеру, подмигнул Янг, и это ее немного пугало. Впрочем, та явно не придавала подобным вещам абсолютно никакого значения, как будто флирт с мужчинами втрое старше нее был для Янг совершенно обыденным явлением.

Вайсс и сама не понимала, как ко всему этому относиться.

— Ну... — протянула она, на секунду заколебавшись, а затем все-таки решила продолжить: — Я хотела спросить о том, как именно формируются наши команды...

— По шахматным фигуркам, выбранным парами студентов. А эти самые пары получаются из тех, кто первыми встретились друг с другом взглядом. Но как я подозреваю, интересует вас совсем не это.

— Не это. Я хотела спросить о том, как именно назначаются лидеры.

— Вы хотели спросить о том, почему лидером не назначили именно вас, — поправил ее профессор.

Вайсс вздрогнула.

В подобной формулировке вопрос выглядел излишне эгоистичным. Неужели было неправильно даже просто проявлять интерес к этой теме? Ведь тут речь шла о том, как пойдет ее жизнь следующие четыре года. Разве у нее не имелось права что-либо сказать по этому поводу?

Даже в ПКШ проводились специальные обсуждения кандидатур на повышение, чтобы убедиться в том, что коллектив сумеет поладить с новым начальником. Нельзя же было заставлять людей подчиняться тому, кого они не любили и кому не верили... Это приводило к возрастанию количества конфликтов и подрыву доверия к самому главному руководству корпорации.

То есть ее интерес в данном случае вовсе не был эгоистичным.

Профессор вздохнул и опустился в скрипнувшее под его весом кресло.

— Девочка моя, я не способен знать всего, что происходит в голове у директора, но зато могу сказать, что у старины Озпина на такие вещи есть нюх. Если он говорит, что на эту позицию лучше всего подходит мистер Арк, то я ему просто верю.

— Но ведь Жон к этой должности совсем не готов, — возразила ему Вайсс. — У него нет необходимых тренировок, и он, насколько я могу судить, не ходил ни в какую подготовительную школу. Я встречала его еще до поступления в Бикон, и Жон не выразил ни малейшего желания становиться Охотником. Он совершенно ничего не знает об обязанностях лидера команды, и вряд ли нам всем понравится результат, если заставлять его этим заниматься.

— И вы считаете, что для этой позиции подходите лучше него?

— Я вовсе не идеальна, — медленно произнесла Вайсс. — И не говорю, что стану самым лучшим лидером в истории, но по крайней мере, я готова к этой должности. В отличие от Жона, у меня были соответствующие тренировки.

В конце концов, у нее и в самом деле имелось некоторое преимущество перед ее партнером.

— И как раз поэтому лидером команды стали не вы.

— Прошу прощения?!

— Садитесь, мисс Шни, — указал на один из стоявших неподалеку стульев профессор. Вайсс осторожно подчинилась, уже понимая, что беседа пошла совсем не так, как ей того хотелось, и выслушивание списка ее недостатков наверняка всё сделает только хуже. — Судя по вашему воспитанию, вы желаете добиться успеха во всем, чем собираетесь заниматься. К тому же я вижу в вас желание всегда получать то, чего вам хочется.

— Это не так! — воскликнула Вайсс, но тут же сумела взять себя в руки. — Я имею в виду... не совсем так.

Да, ее семья была невероятно богатой, но это вовсе не означало, что Вайсс получала всё, что ей хотелось. Разумеется, она могла приобрести себе одежду, книги и прочее, что только можно было купить за деньги. Но когда со всем этим не возникало абсолютно никаких проблем, у нее появлялось желание получить кое-что другое, совершенно недостижимое. Например, нормальную семью...

— Роль лидера прекрасно бы вам подошла, и с этим не возникло бы никаких сложностей, — продолжил профессор, скорее всего, даже не заметив отразившиеся у нее на лице и притом далеко не самые приятные размышления. — Но тогда скажите мне, в чем заключался бы смысл всего этого?

— Я не понимаю...

— Поэтому я и стараюсь вам всё объяснить. У мистера Арка нет тех навыков, которые сделали бы его хорошим лидером. У него нет ваших тренировок и соответствующих семейных традиций. Если ему захочется стать достойным этой должности, то придется долго и упорно трудиться. Он будет расти над собой.

Профессор пригладил усы, а Вайсс заметила на его лице улыбку.

— Именно поэтому, моя дорогая, Озпин и сделал его лидером вашей команды. Ну, или по какой-то похожей причине.

Наверное, это все-таки была шутка, так что Вайсс никак не стала ее комментировать.

Ее партнер будет расти над собой? Станет хорошим лидером? Это звучало слишком глупо... Впрочем, она общалась с Жоном чуть больше суток, а этого времени вряд ли было достаточно для того, чтобы оценить его способности.

— Вы ничего не приобретете ни от самой должности лидера, ни от того факта, что ее перестанет занимать ваш товарищ по команде.

Вообще-то, Вайсс приобретет репутацию. С другой стороны, а так ли эта самая репутация была ей нужна? Разумеется, отец утверждал, что Шни возглавляли, а все остальные лишь следовали за ними, но еще он говорил, что Вайсс должна была поступить в Академию Атласа, оставить всякие глупости вроде музыкальной карьеры и множество других вещей, с которыми она никак не могла согласиться.

— Я даже не уверена, что он вообще желает быть лидером! — воскликнула Вайсс.

Само собой, никакой точной информации на этот счет у нее не имелось, поскольку, как уже было сказано, общались они всего лишь чуть больше суток.

— А я и не желаю быть лидером.

Она поспешила вскочить со стула и повернуться к двери, в которой стоял предмет их обсуждения.

Сколько Жон уже успел услышать? Что он вообще здесь делал?!

— Вайсс не ошибается. Я не хотел получать эту должность. Могу я сложить с себя полномочия?

— Нет, не можете, — ответил ему профессор Порт, махнув рукой им обоим, чтобы они заняли стулья. Жон подошел поближе, но садиться все-таки не стал, а вот Вайсс в этот момент опасалась даже просто посмотреть ему в глаза.

Этот день становился всё хуже и хуже... Сначала то унижение на уроке, а теперь еще и ее напарник услышал, как она попыталась уговорить преподавателя его сместить. И самое главное — Вайсс даже не дала ему ни единого шанса себя показать!

Если бы ее сейчас увидела Винтер, то, скорее всего, расстроилась бы из-за последнего даже больше, чем из-за того факта, что она так и не стала лидером команды.

— Я не желаю расти над собой и вообще быть лидером. Вайсс является куда лучшей кандидатурой на эту должность. Если у меня получается только всё испортить, то она хотя бы понимает, что именно делает.

Подождите, Жон что, поддерживал ее после всего того, что ему сейчас довелось услышать?

Это было просто каким-то безумием...

Он не только соглашался с ее унизительными комментариями о его способностях, но еще и сам себя поливал грязью.

Наверное, такое развитие событий должно было заставить Вайсс почувствовать немалое облегчение и уменьшить испытываемый ей стыд за всё раннее сказанное, но, к сожалению, ничего подобного не происходило.

— Мистер Арк, я тоже не желал стареть и отращивать талию в сорок шесть дюймов. Мы далеко не всегда способны контролировать то, что с нами происходит.

— А вы не пробовали... ну, кушать поменьше?

— Мы сейчас обсуждаем вовсе не мой живот, — буркнул профессор, слегка обиженно посмотрев на Жона. — Озпин не зря выбрал лидером команды "Джазберняк" именно вас, так что вам ее и вести. Тут больше не о чем говорить.

Того, как их обоих перекосило при упоминании этого названия, он, скорее всего, просто не заметил.

Жон закатил глаза, печально вздохнул и направился к выходу. Вайсс смотрела ему в спину до тех пор, пока он не обернулся, находясь уже в дверях.

— Ты идешь?

— Д-да, — отозвалась она и, кивком попрощавшись с профессором, поспешила за Жоном.

Они оба шли по маршруту, который Вайсс запомнила еще вчера. Тот вел их прямиком к классу боевой подготовки. Из расписания следовало, что подобные занятия ставились прямо перед обедом, чтобы у них имелось время на душ, отдых и восполнение сил.

И это было очень хорошо. Вайсс не желала даже просто представлять себе, как сидела бы на лекциях в пропитанной потом одежде ее любимого белого цвета.

К слову, так она явно пыталась отвлечь саму себя от всяческих не слишком приятных мыслей.

Испытывала ли Вайсс вину?

Ну, ничего из сказанного ей не являлось ложью, и даже Жон с этим согласился. Возможно, не стоило говорить о чем-то подобном вслух, но и тут ее терзали некоторые сомнения. В конце концов, Вайсс ведь не заявляла ничего такого прямо ему в лицо и вовсе не пыталась его оскорбить, а всего лишь делилась своим беспокойством с довольно авторитетной фигурой. Она ведь всё сделала правильно, да?

То есть ее угрызения совести оказались вызваны лишь тем, что Жон все-таки услышал ее слова и мог на нее за это обидеться.

— Почему ты решил меня подождать? — поинтересовалась Вайсс, попробовав другой подход. И всё же даже этот вопрос прозвучал так, будто она его в чем-то обвиняла.

— Янг сказала, что я обязан дождаться возвращения моей напарницы, — вздохнул Жон, даже не пытаясь скрыть тот факт, что всё это вовсе не было его инициативой. — И я решил, что легче выполнить ее приказ, чем пытаться от нее отбиться.

— Ты ведь являешься лидером нашей команды, — напомнила ему Вайсс, поморщившись из-за вновь поднятой темы. — Ты не обязан слушаться ее приказов.

— А вы не обязаны слушаться моих, — пожал плечами Жон. — В конце концов, появлюсь ли я в классе боевой подготовки с тобой или без тебя, для меня значения не имеет, а вот Янг в первом случае будет рада, а во втором — примется меня доставать. Выбор тут вполне очевиден.

Насколько же он все-таки был ленивым? Не мог хотя бы соврать, что, например, не хотел оставлять ее одну?

Вайсс привыкла как к людям, изо всех сил старавшимся ей понравиться, так и к тем, кто ненавидел ее из-за фамилии, но с таким вопиющим безразличием сталкивалась, пожалуй, впервые.

— Но ты вовсе не ошиблась, — продолжил Жон, прервав ее мысли. — Я не собираюсь становиться хорошим лидером. Преподаватели могут говорить, что ничего менять не будут, но это вовсе не означает, что мы обязаны с ними соглашаться. Из тебя выйдет лидер получше меня.

Вайсс покосилась на него, пытаясь понять его мотивы.

— Вот так вот просто?

— Да, так просто, — кивнул Жон. — Ты способна тянуть на себе организационные вопросы, а у меня есть желание перевалить их на кого-нибудь другого. Официально я останусь лидером, но все будут знать правду. А если преподаватели начнут приставать к нам со своим недовольством, то я просто скажу им, что делегировал тебе эти права и обязанности. Рано или поздно они окажутся вынуждены признать лидером нашей команды именно тебя.

Вайсс задумалась. План был довольно неплох. Разумеется, официальным лидером она не станет, но Жон не ошибался, когда утверждал, что правду будут знать все. Да и Винтер наверняка бы одобрила подобное решение. В конце концов, даже места серого кардинала окажется более чем достаточно, чтобы доказать, что власть находилась именно в ее руках.

— Нет, — наконец ответила Вайсс, остановившись прямо посреди коридора и почувствовав, как с ее плеч свалился немалый груз.

— Что? Но-...

— Меня не избирали лидером, так что я им и не буду, — сказала она. — И пусть решение директора выглядит довольно странно, но для него и в самом деле имеются какие-то причины. Скорее всего, профессор Порт был прав. Не мне решать, кому вести нашу команду, а кому быть ведомым.

— Но у меня ведь нет нужных навыков. Ты сама это говорила, — отчаянно пытался переубедить ее Жон, но Вайсс лишь покачала головой.

В конце концов, у него всё еще оставался образ мыслей обычного гражданского, и именно она подтолкнула Жона на этот путь. Вайсс просто не могла его сейчас бросить.

— Да, у тебя нет нужных навыков, — кивнула она. — Но зато они есть у меня. Как и положено твоей напарнице, я научу тебя всему, что необходимо знать настоящему лидеру.

— Нет, я хочу, чтобы ты просто забрала у меня эту должность!

— Я сделаю из тебя самого лучшего лидера.

Разумеется, это будет весьма непростой задачей, но ведь директор Озпин что-то в нем увидел, раз уж принял в Бикон. Что-то такое, чего не могла заметить сама Вайсс. Впрочем, она и не обладала опытом прославленного Охотника.

И когда Жон превзойдет всех, то они узнают, что его таким сделала именно Вайсс Шни.

— Раз уж я являюсь твоей напарницей, то буду изо всех сил помогать тебе двигаться вперед.

— В этом нет абсолютно никакой необходимости!

— Я сделаю из тебя самого лучшего лидера, даже если тебе для этого придется умереть, — закончила Вайсс, уставившись вдаль.

Путь окажется сложен, но они пройдут его вместе. "Джазберняк" станет лучшей командой Бикона.

— Поблагодарить меня сможешь как-нибудь потом, а сейчас нас ждут занятия.

Вайсс ушла вперед, так и не заметив, как Жон в ярости уставился в потолок.

* * *

 

Со своей командой они встретились лишь через пять минут, успев слегка перекусить и переодеться в боевые костюмы, а потом усесться рядом с Янг и Блейк еще до прибытия в класс преподавательницы.

Команда Руби снова устроилась поближе к ним. Эта недоросль всё время отвлекала партнера Вайсс. Впрочем, ничего возразить ей было нельзя, поскольку Янг являлась ее сестрой, и к тому же она всегда притаскивала с собой Пирру.

— Это и есть твой боевой костюм? — поинтересовалась Янг у Жона, который всё еще носил белую рубашку и черные брюки. По крайней мере, гитары при нем сейчас не оказалось. Видимо, он все-таки оставил ее в их комнате.

— Что значит "боевой"? — вздохнул тот. — Как будто у меня имелось время его купить. Нет у меня никакой брони, поскольку в Бикон поступать я вообще не собирался.

Янг при этих словах смущенно отвела от него взгляд, а ее плечи опустились. Впрочем, вопрос она задала более чем уместный. Хотя костюм Жона и был вполне приличным, но уж точно не боевым.

Вайсс следовало лично пройтись с ним по магазинам и удостовериться в том, что он купит нечто подходящее. Скорее всего, белое, чтобы сочеталось с ее собственным нарядом.

— А вот этой штукой ты пользоваться умеешь? — кивнула Блейк на его меч, пожалуй, впервые за всё это время прямо обратившись к Жону.

Оружие у него, к слову, чем-то напоминало рапиру Вайсс, но предназначалось больше для нанесения режущих, а не колющих ударов. В паре с ним вроде бы должен был идти какой-нибудь щит, но ничего подобного она сейчас не видела.

— Желаешь, чтобы я тебе лично это умение продемонстрировал? Женщины моим владением мечом всегда остаются довольными.

Блейк закатила глаза и скривилась, а затем тоже смущенно отвела от него взгляд.

— Не беспокойся, Аманда. Уж в этом-то я отлично разбираюсь.

— Я не Аманда. Меня зовут Блейк...

Вайсс сделала себе пометку организовать для него отдельные тренировки. Соответствующие учебники достать окажется не так уж и сложно, а регулярные спарринги с командой позволят контролировать его прогресс.

— О! — воскликнула Руби, чуть ли не подпрыгивая на своем месте. — Не могу дождаться того момента, когда мы покажем им всем наше оружие и возможности!

Вайсс закатила глаза и неодобрительно покачала головой, но ничего говорить ей не стала. Янг внимательно на нее посмотрела, но Вайсс проигнорировала и ее тоже. В конце концов, Руби еще требовалось понять, что ее команду будут оценивать именно по ее поведению. А это означало, что тех же Пирру Никос и Нору Валькирию станут судить по Руби Роуз.

Ей уже заранее было их жаль.

— Студенты.

Одно единственное слово, произнесенное светловолосой преподавательницей, заставило всех замолчать. Эта сверхъестественная аура власти чем-то напоминала о Винтер. Вайсс тоже когда-нибудь сможет заставлять людей прислушиваться к себе, подавляя их одним своим присутствием.

— Сегодня вы познакомитесь с правилами, и мы проведем несколько пробных поединков, так что у вас еще появится возможность себя показать. Участвовать будут лидеры команд, а я стану за ними внимательно следить. Это вовсе не игра, и несерьезное отношение к моим урокам повлечет за собой соответствующее наказание. Вам всё понятно?

— Да, мисс Гудвитч, — дружно ответили ей студенты.

— Хорошо. А теперь пусть на помост пройдут лидеры команд "Рубин" и "Терракота".

Вайсс не была знакома с парнем, который встал напротив Руби, но он выглядел чуть ли не на целый метр выше и на два года старше, что подразумевало значительное превосходство в опыте. Да и на конце его посоха тускло поблескивало довольно опасное на вид лезвие.

— Схватка продолжится до тех пор, пока аура одного из участников не окажется в красном секторе, и я не объявлю об окончании поединка. Попытки нарушить эти правила, как, впрочем, и атаки, способные причинить реальный вред здоровью, без ответа оставлены не будут, — произнесла мисс Гудвитч, грозно сверкнув очками. — Я за вами прослежу и смогу вмешаться в любой момент. Это понятно?

— Да, мэм, — нервно сглотнули оба участника.

Вайсс не могла себе представить, чтобы Руби специально совершила нечто подобное. Как бы она к той ни относилась, но подлости в ее характере точно не было. Скорее всего, предупреждение оказалось сделано лишь на тот случай, если Руби потеряет в бою голову.

Взгляд Вайсс сам собой скользнул к ее партнеру.

Жон являлся лидером их команды, и потому ему тоже предстояло драться. А это было очень и очень плохо... Он никак не мог оказаться на равных с собравшимися здесь людьми, поскольку те потратили на тренировки многие годы. Жона просто раздавят.

— Аргх!

— Бой окончен!

Голова Вайсс настолько быстро повернулась к помосту, что она на мгновение испугалась сломать самой себе шею.

Парень уже сидел на полу, потирая запястье. Но хуже всего оказалось то, что над ним стояла Руби, всем своим видом выражая беспокойство о том, что могла его случайно поранить.

Какого хрена там только что произошло?

— Как вы все видите, мистер Браун не способен продолжать схватку, поэтому побеждает мисс Роуз. Мистер Браун, я бы посоветовала вам поработать над вашей защитой, особенно против значительно превосходящих вас в скорости противников. Мисс Роуз, а вам стоит подыскать какие-нибудь менее очевидные методы атаки. Если бы мистер Браун успел вовремя отреагировать, то для вас всё могло закончиться весьма печально.

Руби кивнула, как, впрочем, и ее противник. Тот, к слову, не отрывал взгляд от пола, и Вайсс легко могла его понять... Проиграть кому-то, кто был на пару лет младше, да еще и настолько быстро? Теперь и над ним, и над всей его командой точно станут смеяться.

— А теперь я попрошу пройти сюда лидеров команд "Джазберняк" и "Кардинал".

Трех девушек и одного парня перекосило при упоминании первого названия.

— Удачи, Жон! — воскликнула уже вернувшаяся Руби, еще и обняв его. Впрочем, он на ее действия демонстративно не отреагировал.

Янг хлопнула Жона по ноге, а Блейк просто ему кивнула. Даже остальные члены команды "Рубин" выразили слова поддержки обреченному на поражение лидеру.

Против здоровенного парня в броне, уже вышедшего на помост, у Жона не имелось ни малейшего шанса. Впрочем, в этом не было ничего чересчур ужасного. Да, его поражение выставит команду в не очень хорошем свете, и может быть, кто-нибудь даже пошутит насчет одежды Жона, но всё это быстро пройдет. А в следующий раз она уже покажет свою собственную силу, более чем компенсировавшую его слабость.

Кроме того, разве могло произойти хоть что-нибудь такое, что превзошло бы проигрыш всего лишь за жалкий десяток секунд от рук противника, который оказался на два года младше? Тут будет всего лишь самая обычная схватка с победителем и проигравшим. Нет, поражение Жона никак не ухудшит их репутацию... Оно ее просто не улучшит.

— Сражайся достойно, — повторила Вайсс напутствие Лая Рена.

Пожалуй, в данной ситуации оно подходило лучше всего, поскольку не призывало его побеждать. Она окажется очень довольна даже в том случае, если Жон просто выложится по полной.

Пусть он и не был идеален, но чем-то подобным не могла похвастаться и сама Вайсс. Так что и требовать с него слишком многого она тоже не имела права.

Достаточно было просто не ухудшать репутацию их команды.

— Начали! — произнесла мисс Гудвитч.

— Я сдаюсь, — тут же откликнулся Жон, усаживаясь на помост.

Вайсс с трудом подавила возникшее желание метнуть в него скамейку... прямо с сидевшими на ней Янг и Блейк. Что за хрень он сейчас творил?!

Даже мисс Гудвитч не знала, как ей на это реагировать, недоуменно уставившись на Жона.

— В чем дело? — поинтересовался его противник, Кардин Винчестер. — Испугался?

— Возможно... — пожал плечами Жон. — Как бы там ни было, я уже сдался. Можно мне уйти обратно на трибуну?

— Пф, — фыркнул Винчестер, ухмыльнувшись, разведя руки в стороны и как будто бы спрашивая у зрителей, как ему теперь поступить. — Я бы назвал тебя трусом, но наверное, ты просто умнее, чем кажешься на первый взгляд. Впрочем, всё равно лучше оказаться побежденным идиотом, чем наложившим в штаны умником.

— Угу, — отозвался Жон, поковырявшись в ухе и теперь внимательно изучая результат своих "раскопок", как будто это было самым важным делом на свете. — Всё может быть...

Вайсс закрыла лицо руками и зарычала, уже слыша, как вокруг смеялись студенты. Смотрели на их команду и смеялись!

— Какого ху-... Вайсс, что он творит? — шепотом спросила у нее Янг.

Хотелось бы ей знать ответ на этот вопрос, но сейчас слишком много сил уходило на борьбу с поселившимся в голове шумом, вызывавшим у нее немалую боль.

— Может быть, он просто считает, что у него нет ни малейших шансов на победу? — предположила Блейк. — Я имею в виду, что Жон ведь не проходил никаких тренировок и не умеет драться.

— Чушь. Он отлично умеет дра-... — начала было Янг, но тут же замолчала, тихо выругавшись и сердито сложив руки под грудью. — Это полный отстой.

Пожалуй, данная фраза прекрасно описывала возникшую у них ситуацию.

Вайсс наконец сумела справиться с собой, убрав ладони от застывшего в более-менее нейтральном выражении лица. Раздававшиеся вокруг перешептывания никак не могли вывести ее из себя.

— Н-ну, — секундой позже протянула мисс Гудвитч, скорее всего, тоже справившись с удивлением. — По причине отказавшегося от поединка противника побеждает Кардин Винчестер.

— Я хочу драться, — отозвался тот, стукнув себя кулаком по нагруднику. — Если этот трус не желает встречаться со мной лицом к лицу, то пусть выйдет кто-нибудь из его команды. Ну, если уж он так хочет спрятаться за кучей девчонок.

Вайсс стиснула зубы.

— Хочу и могу! — откликнулся Жон, подняв руку. — Янг, я выбираю тебя!

— Думаю, это вполне приемлемо, — произнесла мисс Гудвитч, устало потерев лоб. — Но помните, мистер Арк, что в следующий раз подобный фокус уже не пройдет. Вы встретитесь с мистером Винчестером и, надеюсь, окажетесь к этому готовы.

Учитывая тот факт, что класс боевой подготовки стоял у них в расписании каждый день, времени на тренировки оставалось крайне мало... и знания ему в голову Вайсс придется буквально вбивать. Скорее всего, острием Миртенастера.

— Янг, — прорычала она. — Раздави его.

— Именно этим я и собиралась заняться, — ухмыльнулась та, направляясь к помосту.

Над их возвращавшимся оттуда лидером смеялись, но ему явно не было до этого совершенно никакого дела. Он просто зевал.

— Сражайся достойно, — произнес Жон, когда поравнялся с Янг.

Глаз Вайсс дернулся. Впрочем, Янг тоже не сумела остаться равнодушной, поежившись, а затем с силой тряхнув своей гривой и продолжив путь к помосту.

Когда Жон рухнул на скамейку рядом с ней, Вайсс не удостоила его ни единым словом... Уж слишком сильно ей хотелось его придушить.

Даже Руби, похоже, просто не знала, что тут можно было сказать... Некоторое время она переводила взгляд с Жона на Вайсс и обратно, а потом сдалась и стала наблюдать за своей стоявшей на помосте сестрой.

— Ты и в самом деле желаешь со мной сразиться? — ухмыльнулся Винчестер. — Может быть, сдашься и сэкономишь нам обоим время? Наверное, мне даже придется перебрать всю вашу команду в поисках какого-нибудь достойного противника.

— Разве что в твоих самых диких фантазиях ты сумеешь хотя бы просто ко мне прикоснуться, — фыркнула в ответ Янг, скорее всего, специально составляя свою фразу так, чтобы ее можно было неправильно понять.

Впрочем, мисс Гудвитч этот обмен колкостями уже надоел, так что она приказала им начинать.

Вайсс улыбнулась, наблюдая за тем, как аудитория погрузилась в полную тишину. И особенно ее порадовал тот факт, что этот бронированный ублюдок хватался за грудь, пытаясь восстановить дыхание.

От удара кулака Янг на его нагруднике осталась прекрасно заметная вмятина.

Вайсс решила, что, пожалуй, у нее появился новый любимец среди блондинов. Впрочем, список людей со светлыми волосами, которые ей нравились, оказался настолько невелик, что тут даже конкуренции никакой не было.

— В чем дело? — поинтересовалась Янг. — Перехватило дыхание при виде меня? Да, иногда парни именно так себя и ведут в моем присутствии.

— Тебе просто повезло, — проворчал Винчестер, поднимая над головой свою булаву.

Он с ревом бросился вперед, опуская ее на всё еще ухмылявшуюся Янг. Если бы не эта самая ухмылка, то Вайсс могла бы начать за нее немного беспокоиться.

Первый удар пришелся по запястью Винчестера, второй — по руке, а третий, угодивший в живот, заставил его согнуться, чтобы тут же оказаться подброшенным вверх сокрушительным апперкотом. Янг даже с места не сдвинулась, так и застыв с поднятым кулаком.

— Я сегодня вообще невероятно везучая, — сказала она. — Наверное, схожу и куплю какой-нибудь лотерейный билет.

Теперь все те, кто смеялся над ними, предпочитали просто молчать. Особенно команда самого Винчестера, прекрасно понимавшая, чем вскоре окончится этот бой. Похоже, те насмешки всё же не оставили Янг равнодушной.

И нет, это вовсе не было глупой местью, но лишь заявлением о себе... и о том, что с командой "Джазберняк" лучше было не связываться. Что они не являлись жалкими слабаками.

В школе, где процветал культ силы, подобная репутация была крайне важна.

Винчестер это тоже понимал. Он обладал немалым ростом и внушавшей уважение внешностью, а также, скорее всего, был лучшим учеником своей школы. В конце концов, учебных заведений самых разных размеров имелось великое множество, но таких престижных, как Бикон... лишь по одному на каждое Королевство.

Все поступившие сюда студенты являлись самой крупной рыбой в их родных водоемах, но теперь им всем предстояла схватка за звание наикрупнейшего хищника. И еще в этих водах водились свои опасные твари.

Янг обрушила на Винчестера град ударов, легко уклоняясь от ответных. Он пытался защищаться если и не самой булавой, то хотя бы ее рукоятью, но Янг не позволила сделать даже это.

— Видишь? — спросила Вайсс, повернувшись к своему партнеру. — Вот как надо сра-... Ты куда вообще смотришь?!

Она просто не могла в это поверить.

Янг сейчас билась на помосте вместо Жона, а тот просто печатал на своем свитке текст какого-то сообщения?! Вайсс выхватила устройство у него из рук и пригвоздила к месту тяжелым взглядом.

— Тебе нужно смотреть и учиться, а не заниматься всякой ерундой!

— Меня больше любовные похождения интересуют, чем битвы, — попытался улыбнуться ей Жон, но эта самая улыбка моментально увяла под ее мрачным взглядом.

— Тогда ты неправильно выбрал карьеру.

— Как будто я ее вообще выбирал, — пробормотал он, но Вайсс его просто проигнорировала.

Вздохнув, Жон подпер голову рукой и равнодушно уставился на помост, на котором Янг пинала его противника. Вайсс должна была отдать должное выносливости Винчестера, который всё еще держался. Она сама так точно бы не смогла.

— Неважно. Ты являешься лидером нашей команды и обязан стать сильнее. Мы приложим все наши усилия к тому, чтобы так и было, поэтому можешь не волноваться.

— Вот именно это меня и беспокоит...

* * *

 

Класс боевой подготовки многое поставил с ног на голову. По крайней мере, в сознании Блейк. К тому же к ее товарищу по команде, представлявшему для нее наибольшую угрозу, возникло лишь множество новых вопросов.

Он не желал драться... потому что не считал себя способным победить?

Была ли самая первая ее оценка его боевых возможностей правильной? Действительно ли Жон являлся всего лишь обычным гражданским? И если это было так, то как он вообще оказался в Биконе?

Еще больше вопросов и практически никаких ответов... Именно так сейчас выглядела жизнь Блейк.

Разумеется, важнее всего для нее было выяснить, помнил ли он хоть что-нибудь о случившемся в поезде, и если да, то как именно собирался воспользоваться этим знанием. Последнее их столкновение ее сомнений ничуть не развеяло.

Жон выглядел любителем пофлиртовать, извращенцем и просто идиотом. Его поведение до церемонии посвящения еще больше убедило ее в том, что следовало любой ценой избегать попадания с ним в одну пару. Всё могло бы стать гораздо проще, если бы они пошли каждый своим путем... Но в итоге Блейк с Жоном оказались в одной и той же команде.

И ей теперь что, целых четыре года следовало уклоняться от общения с человеком, с которым она жила в одной комнате?

Это выглядело неосуществимым даже в теории. Жон мог запомнить ее лицо, одежду и имя, а также оружие и боевой стиль... но почему-то так этого и не сделал. Или же просто притворялся, что ничего не помнил.

Но настолько сильно рисковать Блейк никак не могла.

Она привыкла убегать, но может быть, как раз сейчас наступило время поступить с точностью до наоборот?

— Жон, — окликнула его Блейк, подойдя к нему, когда тот сидел на кровати и что-то печатал в своем свитке.

Время оказалось подобрано просто замечательно, поскольку Янг ушла в душ, а Вайсс отправилась чистить свое оружие. Блейк легко могла себе представить, как та подошла бы к этому делу со всем усердием, стараясь добиться идеального результата. Да и Янг из душа было невозможно вытащить даже при помощи грубой силы еще как минимум полчаса, если судить по сегодняшнему утру.

— Привет, — нервно улыбнулся ей Жон, убирая свиток. — Ты?..

Вопрос заключался в том, как именно ей стоило подвести его к нужной теме.

— Ты помнишь, что конкретно я тебе сказала, когда мы только прибыли в Бикон?

Жон задумчиво уставился в потолок, заставив Блейк приподнять бровь.

— Да-а-а? — наконец произнес он, тут же замолчав.

— Не помнишь, верно? — вздохнув, уточнила Блейк.

— Я бы никогда тебя не забыл, — подмигнул ей Жон. — И ни за что не сумел бы выкинуть тебя из моих мыслей, даже если бы захотел.

Блейк пришлось срочно напоминать себе о том, что ее команде требовались все четыре члена, так что убивать его было никак нельзя.

— А слово "поезд" тебе о чем-нибудь говорит? — спросила она, внимательно наблюдая за его реакцией.

— Да, — вздрогнул Жон, а его мышцы явно напряглись. — Ну, не совсем оно, но Вайсс меня недавно пугала вагоном и маленькой тележкой тренировок. Или ты имела в виду тот механизм, который катается по рельсам? Это что, какая-то викторина?

Играл ли он идиота или же им и являлся? Впрочем, Блейк не собиралась об этом гадать. Она решила вести себя чуть более прямолинейно.

— Мы уже встречались до Бикона.

Жон вопросительно уставился на нее.

— Я много кого встречал до Бикона, — осторожно ответил он. — В конце концов, мне уже семнадцать лет, а тут я нахожусь всего лишь пару дней.

— Мы встречались около недели назад.

— Можно немного конкретнее?

— Ты тогда был с девушкой.

— Еще конкретнее.

Блейк слегка покраснела, а затем буквально прорычала:

— Я видела тебя голым.

Жон кашлянул.

— Ты... эм... Ладно, но нельзя ли еще немного уточнить этот момент?

— Я застала тебя занимавшимся сексом с незнакомой девушкой в поезде! — рявкнула Блейк настолько громко, насколько ей позволяла это сделать плескавшаяся в душе Янг. — И если ты потребуешь от меня уточнить что-нибудь еще, то я просто выкину тебя в окно!

— Нет, этого вполне достаточно... — еще раз кашлянул Жон, а затем неожиданно серьезно на нее посмотрел. — Теперь я вспомнил.

Блейк затаила дыхание и сжала кулаки, приготовившись к самому худшему. Что бы он ни сказал и ни сделал, она точно сумеет с этим справиться. Если понадобится, то ей удастся заставить его сохранять молчание. Так или иначе.

— Наверное, мы тебя сильно смутили. Я приношу за это свои извинения.

— Эм, — протянула Блейк, не понимая, почему он предпочел сосредоточиться на таких мелочах. — Всё в порядке. Наверное...

— Нет, всё далеко не в порядке, — покачал головой Жон, печально посмотрев на нее. — Мы даже не предложили тебе к нам присоединиться. Такому просто не может быть никаких оправданий.

— Я вовсе не это имела в виду! — чуть не взвыла Блейк.

Проклятье, он опять сумел ее одурачить!

Она сильно покраснела и желала сейчас только толкнуть его на кровать, а затем навалиться сверху... Ну, то есть для того, чтобы удушить его подушкой. Да, именно подушкой!

Его тупость оказалась еще и заразна!

Так, ей срочно нужно было обо всем забыть. Жон вовсе не играл идиота — он им и являлся. Напрочь лишенным мозгов придурком.

— Просто... — вздохнула Блейк. — Знай, что я буду за тобой следить.

— Чувствую, тебе понравилось то, что ты тогда увидела, — ухмыльнулся он, подвигав при этом бровями так, что Блейк тут же захотелось их сбрить. — Но у меня тоже есть к тебе один вопрос.

— Задавай.

— Кто ты, собственно говоря, такая?

* * *

 

Жон сполз по стене коридора на пол, держа в руках свой свиток. Блейк была только рада, когда он выразил желание подышать свежим воздухом. Она всё еще ворчала по поводу того, что Жон умудрился в очередной раз забыть ее имя. И хотя за этим оказалось крайне забавно наблюдать, но на душе у него было весьма погано.

Ему тяжело было снова видеть свою команду. И еще тяжелее оказалось понимать, насколько ставшая их лидером Руби замечательно справлялась со своими обязанностями.

Они не являлись его друзьями... Пока еще не являлись. И наверное, окажется гораздо лучше, если они ими так никогда и не станут. Тогда оставить их всех и уйти из Бикона не будет выглядеть предательством... хотя бы со стороны.

Но даже просто думать об этом было очень тяжело.

Жон провел здесь всего лишь пару дней. Впрочем, он знал, что с этим возникнут проблемы уже давным-давно, когда решил не приближаться к Руби с Янг, появившимся в Анселе, пусть даже это никак не могло привести его в Бикон.

Видеть их было больно, потому что пробуждались его старые чувства. И если бы Жон этим самым чувствам поддался, то мог бы попрощаться с планом, который имел немалые шансы их всех спасти. Подобного допускать было никак нельзя, и дело тут заключалось вовсе не в каком-то там мифическом "отпуске".

Поддаться этим чувствам означало проиграть. Он знал это, поскольку поступал так десятки и сотни раз. Времени всегда оказывалось слишком мало, а тренировок — катастрофически недостаточно.

Жон знал свои истинные возможности лучше кого-либо еще на всем Ремнанте.

— Выбор уже сделан, — вздохнул он.

И если Жон сейчас потерпит поражение... если они все погибнут зря, то и в следующей жизни он тоже не сумеет никого спасти. А затем снова и снова будет повторяться всё то же самое, как и многие сотни лет до этого.

Слегка подрагивавшими руками ему удалось набрать на свитке нужный номер. Экран осветился, и на нем появилось красивое лицо Сапфир, заставившее Жона выдохнуть с облегчением. Она выглядела уставшей, а ее коротко подрезанные волосы оказались растрепанными.

Коса, конечно же, смотрелась бы гораздо лучше, и он по ней немного скучал, но стоило признать, что ухаживать за столь длинными волосами было той еще морокой.

— Жон? — пробормотала Сапфир, протирая глаза и борясь с зевотой. — Извини, я сегодня рано легла спать.

— Привет, Сапфир, — отозвался тот, ощущая, как начали расслабляться его мышцы. Одного ее вида вполне хватало на то, чтобы почувствовать себя окруженным любовью и заботой. — Это ты меня извини, что я тебя разбудил. Просто хотелось увидеть хоть одно знакомое лицо.

— Всё в порядке, — снова зевнула она. — Я рада, что ты позвонил. Как там дела в Биконе? У тебя уже есть своя команда?

— Есть... и в ней, кроме меня, состоят целых три девчонки.

— О Боги...

— Но они все... немного необычные. К тому же не могу сказать, что мне удалось с ними поладить. Да и вообще, я всё еще собираюсь вернуться домой.

— Ох, Жон, — рассмеялась Сапфир. — Сколько там прошло времени? Один день? Не стоит так спешить. Я уверена, что они окажутся замечательными девушками.

Они ими и были. Лучшими в мире.

— Ты наверняка с ними еще подружишься.

Этого он и опасался.

— И что там насчет плана по твоему отчислению? Надеюсь, ты не совершил ничего слишком уж страшного?

Жон оценил ее попытку перевести их разговор на более безопасную тему. Пусть даже у него имелся опыт сотен лет, но Сапфир всё равно читала его, словно раскрытую книгу.

— Он пока еще находится на ранних стадиях. Можно было бы, конечно, зайти в кабинет директора и насрать ему прямо на стол, но что-то мне подсказывает, что излишне переусердствовав, я могу оказаться где-нибудь в тюремной камере, — произнес Жон, прекрасно ощущая повешенный на него браслет. К счастью, тот хотя бы был скрыт под брюками. — Мне нужно, чтобы меня именно отчислили, так что слишком сильно давить на них я не собираюсь...

— Иначе они поймут, чего конкретно ты желаешь добиться, — закончила за него Сапфир.

В подписанном контракте оговаривалось, что Жон попытается стать Охотником. Но если ему так и не удастся достичь этой цели, то его вины здесь не будет... Да и вообще, его отчисление окажется именно их решением.

Но Жон находился здесь в обмен на покрытие нанесенного им ущерба и снятия с него всех обвинений, так что открытое саботирование исполнения их договора вполне могло привести его в тюремную камеру, чего ему, само собой, очень не хотелось. В конце концов, в отличие от подобного варианта, из Бикона его действительно могли отчислить.

И всё же у него имелось немалое желание посмотреть на лицо Озпина, если ему и в самом деле насрать на стол.

— Никто в этом признаваться не собирается, но все по тебе сильно скучают, — поделилась с ним Сапфир. — Не упоминай при них об этом, но Хазел с Джейд уже придумывают планы по твоему освобождению, Амбер две последние ночи спала на твоей кровати, а Корал что-то записывала о тебе в своем блокноте.

— Эм... вот о последнем мне лучше было бы все-таки не знать...

Сапфир пожала плечами.

— Ага, извини. Но это просто говорит о том, насколько ты ей небезразличен. Само собой, я могла бы прочитать эти ее записи, но лишние моральные травмы мне ничуть не нужны.

— А мама с папой в порядке?

— Мама... — протянула Сапфир, слегка при этом покраснев. — Стоит сказать, что по тебе скучаем не только мы, но и кое-кто из женской части населения Ансела. И маму совсем не обрадовали их вопросы о твоем здоровье.

— Эм...

Ну, Жону было за это стыдно. Он как-то не подумал о таком варианте развития событий, и теперь мама знала не только число его подружек в Анселе, но и их конкретные имена.

— Кое-кто из них даже подходил к отцу на тот случай, если "яблоко от яблони упало не слишком далеко", и ты "унаследовал некоторые его способности". Разумеется, маму это тоже ничуть не обрадовало.

— Они приставали к папе?!

— Всего лишь делали различные предложения... Но хуже всего тут то, что некоторые из них начали рассказывать о том, что именно ты с ними вытворял. Жон... я вовсе не собираюсь тебя судить, но... — Сапфир замолчала, а он закрыл лицо руками и тихо заскулил. — Скажу только, что Корал поспешила всё это записать, что само по себе уже говорит о полной ненормальности подобных отношений.

То есть теперь его мама знала не только число и имена подружек Жона, но и некоторые детали их встреч?

Вот ведь дерьмо...

Стоило заметить, что за сотни жизней обычный секс уже давным-давно приелся и хоть какие-то эмоции могло вызывать лишь то, что считалось нормальными людьми извращениями.

— Пожалуй, пора завязывать с женщинами.

— Хотела бы я тебе поверить, — фыркнула Сапфир. — Но ничуть не удивлюсь, если ты уже успел переспать в Биконе с несколькими девчонками. Я слышала, что Охотницы невероятно красивы.

Это было так, хотя и очень немногие понимали причины подобного явления. Всё дело заключалось в двух простых вещах: ауре и образе жизни. Бесконечные тренировки делали их гибкими и подтянутыми, а аура защищала от травм и не позволяла шрамам уродовать кожу.

И еще меньше людей знали о том, что открытая аура подстегивала естественную регенерацию организма, что, конечно же, влияло и на возраст. Охотники и Охотницы никогда не выглядели на свои годы, как, например, Озпин и мисс Гудвитч. Проще говоря, их кожа всегда оставалась молодой и здоровой.

— Хочешь — верь, хочешь — нет, но я еще даже не пытался заговорить ни с одной местной девушкой.

— Разумеется, я хочу тебе верить, но почему-то не могу, — закатила глаза Сапфир.

И это, к слову, оказалось очень обидно.

Вообще-то, за столько жизней Жон уже давным-давно выяснил, кто в Биконе был не против короткой интрижки, и как именно к ним стоило подходить. В конце концов, тут же собрались подростки, регулярно рисковавшие своими жизнями. Да и вообще, он за эти сотни лет узнал немало интересного об учившихся тут студентах.

Может быть, ему и в самом деле следовало избавиться от накопившегося стресса? И наверное, стоило сказать Сапфир спасибо за подобный совет.

— Как бы там ни было, Жон, мне уже пора спать... У меня тренировка с отцом начинается в шесть утра.

— Хорошо. Я тебя люблю, — ответил он, вздрогнув от того, какое отчаяние и одиночество прозвучало в его голосе. Впрочем, Сапфир никак не стала это комментировать, хотя ее взгляд и говорил о том, что ничего не осталось для нее незамеченным.

— Я тоже тебя люблю, Жон, — сказала она. — Все мы тебя любим, так что не забывай об этом.

— Не забуду, — прошептал тот, глядя в потемневший экран.

Сделав глубокий вдох, Жон убрал свиток в карман, ощущая, как полученное во время этой беседы душевное тепло уже начало его покидать.

Коридоры Бикона казались сырыми и холодными, словно бы пытаясь затянуть его куда-то во тьму. Он мог пройти по ним с закрытыми глазами, как делал это уже не раз, но еще никогда они не вселяли в него такую тоску, отчаяние и безнадежность.

Жону не хотелось здесь умирать.