Я, Нотт (джен)

— Здравствуй, брат, — раздался голос из полумрака гостиной. Пламя в камине весело трещало, выхватывая разные элементы обстановки: старинный комод, чайный столик, несколько кресел, обитых темным бархатом. В одном из них, придвинутом к самому камину, виднелся силуэт человека. А если точнее — моего старшего брата Мефистофеля, нынешнего лорда Нотта.

— Здравствуй, брат, — вторю ему я, проходя к огню и опускаясь в кресло напротив него. Рядом тут же материализовался один из домашних эльфов Нотт-хауса, кажется Олли, и протягивает мне бокал с огневиски, после чего неслышно испаряется.

Минуту мы молчали, чуть прихлебывая из бокалов.

— Ты вернулся, — чуть склонил голову Мефисто.

— Вот что меня в тебе больше всего умиляет, братец, — усмехнулся я, — так это способность озвучивать совершенно очевидные вещи тоном политика, зачитывающего тезисы своей предвыборной кампании на кресло Министра!

В ответ раздался тихий смех:

— Я тоже люблю тебя, братец. Но, думаю, у тебя есть, что сказать мне, помимо обычных твоих подколок?

— Есть, — неспешно проговорил я, кивая и пригубляя виски. — С чего мне начать?

— Ну хотя бы с того, как так получилось, что наследство Вивернии оказалось в полтора раза больше, чем мы предполагали?

— Ах, это, — неопределенно произнес я, делая вид, что рассматриваю пламя камина сквозь стекло бокала. — Наследство все то же. Просто прибавились компенсации и штрафы за злоупотребление доверием клиентов.

Мефисто даже поперхнулся.

— Ч-что?! — уставился он на меня.

— Что слышал, братец, — осклабился я. — Эти ушастые недомерки, пользуясь тем, что сейф Ноттов оказался в подвешенном состоянии, приписали к нему кучу лишних услуг, которые позволяли им брать оттуда золото якобы на их оплату. Будь жива владелица, каждую услугу банка, закрепляемую за её ячейкой, пришлось бы согласовывать с ней. А даже эта маразматичка Виверния вряд ли бы стала платить по пять галлеонов в день за персонального гоблина-протирателя реликвий!

— Протирателя реликвий? — непонимающе уставился на меня брат. — А разве на них не стоит пылеотталкивающее заклинание?

— Стоит. Это услуга, рассчитанная на магглорожденных простофиль, — скривился я. Лицо Мефисто чуть побледнело в тени кресла. Ну еще бы! Такая пощечина дому Нотт: сравнить их с какими-то туповатыми грязнокровками! — И таких «услуг» насчитывалось пара десятков. Пробудь сейф в подвешенном состоянии еще пару-тройку лет, и в нем не осталось бы ни кната!

Повисла тяжелая тишина. Лицо брата будто окаменело, взгляд устремлен на огонь в камине. Наконец, коротко вздохнув, он промолвил:

— Хорошо. Как я понимаю, ты все уладил?

— Да, — спокойно отвечаю я. — Гоблины так прониклись угрозой огласки их махинаций, что не только возместили почти все расходы за неправомерно приписанные услуги, но и выплатили крупную… компенсацию. Результат ты знаешь.

— Мда, — протянул Мефистофель, задумчиво отхлебывая виски. — Не буду расспрашивать, как ты это все вскрыл. Иначе времени на твой вопрос совсем не останется.

— А ты так уверен, что у меня есть какой-то вопрос? — напрягся я.

— Есть, — кивнул брат. — Я слишком хорошо тебя знаю, Зарри, так что давай, выкладывай!

— Ну хорошо, — поморщился я. Повертев бокал еще несколько секунд, я спросил: — Что это за странная история с помолвкой?

— Помолвкой? — попытался изобразить дурачка Мефисто.

— Да, помолвкой. Моей помолвкой с девицей Прюэтт. Почему я узнаю об этом всего за месяц до собственно события? — последнюю фразу я почти прорычал.

— Ну, во-первых, — сверкнул глазами он, — ты должен был знать об этом еще десять лет назад — с того момента, как наш отец сговорился об этой помолвке с лордом Прюэттом.

— Я думал, все давно отменилось!

— Разумеется, нет! — насмешливо фыркнул Мефисто. — Это же магический контракт, чтобы его отменить, нужны веские причины. Дома Прюэтт и Нотт давно искали возможность породниться — и вскорости наступит наиболее подходящий астрономический период. Девчонка Прюэтт как раз достигнет совершеннолетия.

— Как у тебя все просто, — буркнул в ответ я, залпом осушая бокал.

Что ж, этого следовало ожидать. И действительно, как-то я проворонил момент с помолвкой, хотя мне рассказали о ней еще когда я выпустился из Хогвартса, десять лет назад. Впрочем, тогда, будучи молодым и зеленым, я вряд ли задумывался об этом всерьез. Ну в самом деле! Моей невесте на тот момент было от силы лет шесть!

Теперь же, будучи вполне сформировавшимся взрослым мужчиной, мне предлагалось связать свою жизнь с шестнадцатилетней девчонкой, которая еще даже школу не закончила!

На каком она там курсе сейчас? На пятый или шестой вот-вот должна была перейти. Ну просто шик!

— Брат…

— Зарри, — устало вздохнул Мефистофель. — Ты прекрасно знаешь, что ни я, ни тем более ты, ничего не можем поделать с этой помолвкой. Нарушение магических клятв чревато.

— Эх, — устало прикрывая я глаза. — Мефисто, я не то чтобы так уж против… Но, Мордред возьми, у нашего Рода уже есть наследники! Твои дети вполне обойдутся без своры кузенов!

— Зарри…

— Да знаю я, знаю! Клятва. Мордредов договор между отцом и этим Прюэттом! — я несколько раз вдохнул и выдохнул. Раздражение уходило под напором привычных ментальных манипуляций. Наконец, более-менее приведя разум в порядок, я встал с кресла: — Моя комната готова?

— Уже неделю как, — кивнул брат. — Пойдешь отдыхать?

— Да, несколько устал вдали от дома. Да и обдумать, — быстрый взгляд в сторону брата, — есть что.

Уже в своих покоях, избавившись от верхней одежды и оставшись только в штанах и шелковой рубашке, я рухнул на широкую кровать и какое-то время просто лежал, ни о чем не думая. Все же окклюменция — отличная вещь! Помогает очистить разум, отделить мысли от эмоций и разложить все факты по полочкам.

Поняв, что достиг нужной кондиции, я начал размышлять.

Итак, что мне известно о Прюэттах?

Сильный чистокровный Род. Не так богаты, как Малфои и не столь влиятельны, как Блэки, но уважаемы и, в отличие от первых двух, имеют безупречную репутацию! Как говорится, не замечены, не привлекались.

Ричард Прюэтт, нынешний лорд, человек волевой, благородный и донельзя консервативный. Его жена Джиневра, в девичестве, кажется, Боунс, по характеру гораздо мягче, но все равно была, под стать мужу, достаточно принципиальной особой.

Детей у четы Прюэтт было трое. Старшие, близнецы: Гидеон и Фабиан. Про них я мало что знал. Вроде бы они занимались каким-то бизнесом, связанным с поставками редких ингредиентов из Австралии и островов Тихого океана.

Но больше всего меня интересовала младшая Прюэтт — Мелисса. По «канону» ставшая миссис Молли Уизли. Какового факта я собирался не допустить.

Нет, альтруизмом и бесполезной жалостливостью я никогда не страдал: ни в той жизни, ни в этой. Человек сам выбирает свою судьбу: с кем ему общаться, кем ему быть самому. Своё будущее. Если человек глуп, если он ленив — он никогда не займет достойного места под солнцем. Так что, на мой взгляд, то полунищее существование, на которое была обречена Мелисса после замужества — полностью её вина.

В том «каноне», который я знал из прошлой жизни, Молли Прюэтт, кажется, в конце седьмого курса сбежала из дома и, вопреки воле отца и уже заключенной помолвке, выскочила замуж за этого своего убогого Уизли. И было бы мне глубоко плевать на все это, если бы не одно маленькое «но»: в случае, если все будет так, как в «каноне», кинутым женихом буду я!

Не сказать, чтобы это был такой уж вселенский позор. Если клятва будет нарушена со стороны Прюэттов — то и откат, и общественное порицание падут на них. В первую очередь, конечно, на неумную нарушительницу, но и её Роду перепадет неслабо. Не это ли убило в конце концов её братьев? Хотя, помнится, в «каноне» и фанфиках они непременно погибали от рук Пожирателей Смерти.

Так вот, все это не имело бы ко мне никакого отношения. Нашел бы себе другую, менее проблемную невесту. Или и вовсе бы остался счастливым холостяком. Но я слишком долго и обстоятельно думал обо всем, что мне было известно из «канона» и многочисленных фанфиков, чтобы оставаться в стороне.

Я усмехнулся.

Как наивно и глупо выглядели события разворачивающегося политического противостояния в интерпретации этой маггловской писательницы Роулинг! Хотя, помнится, где-то читал, что наш мир изначально задумывался ею, как сказка для детей…

Устало потираю переносицу. За полторы недели, прошедшие с «попадания», я несколько свыкся с новой частью своей памяти. Более того: научился извлекать из неё выгоду. Чего только стоила моя эскапада с наследством! Чикагские гоблины еще долго меня не забудут.

И теперь, видимо, пришло время извлечь из памяти все, что я читал не только про Молли пока-еще-не-Уизли, но и о противостоянии Волди и Дамби.

Несколько мгновений я сидел, в ужасе замерев. Пусть мысленно, но называть столь уничижительными кличками двух могущественнейших волшебников Британии — это, батенька, уже диагноз…

Тряхнув головой, я покосился на левое предплечье. Пока что чистое. Мы с братом были слишком горды и разумны, чтобы вот так вот сразу склонить головы перед неизвестным выскочкой. Пусть харизматичным и могущественным, пусть говорящим правильные речи и выдвигающим симпатичные нам идеи — но выскочкой. А учитывая моё знание того, во что этот выскочка потом превратится и до чего скатится — и вовсе желание перед кем-то склоняться отпадает.

Путь от тайного общества, сплоченного вокруг харизматичного политика, до кучки подонков и психопатов, ненавидимых всеми. Отличная карьера! Просто зашибись! Вот только меня этот путь как-то не устраивал.

Хотя, путь «светлых» меня не устраивал еще больше! Доминирование магглорожденных, запрет на любые «темные» родовые ритуалы, неразборчивое «равенство» — пример такого магического общества уже был. Очень сильно деградировавшего магического общества, надо сказать. Недаром после 1917-го года большая часть российских чистокровных семей предпочло мигрировать с Родины, оккупированной невежественными магглокровками, дорвавшимися до власти.

Помнится, Долохов рассказывал, что уже в 30-х годах генеральный секретарь Всероссийского Магического Совета пытался договориться о том, чтобы хотя бы часть чистокровных вернулись обратно, но тщетно: древние Дома еще помнили, как их под прицелом палочек заставляли уничтожать Камни Родов, собственноручно обрекая самих себя на проклятие Магии и клеймо Предателей Крови.

Маггловский и волшебный миры во многом похожи. В первом в ответ на коммунистические зверства пришли зверства фашистские. Фашизм собственно и был болезненной реакцией общества, зараженного ужасом перед красными революциями. В волшебном же мире нарастающее влияние необученных магглорожденных, не понимающих и не желающих понимать устоев нового для себя общества, но стремящихся куда ни попадя пропихнуть свои маггловские правила, встретило достаточно агрессивную реакцию старых Родов. Что и породило движение Пожирателей.

Придурошные «рэволюцыонэры» с горящими глазами, во главе с улыбчивым «дедушкой Лениным» в очках-половинках — с одной стороны. «Весь мир волшебный мы разрушим…» — или как там пели их маггловские коллеги? Не очень-то вдохновляет, на мой вкус.

С другой стороны — такие же горячие юнцы, вроде Беллы Блэк или братьев Лестрейндж, которым волшебный аналог одного австрийского художника запудрил мозги пламенными речами про "превосходство волшебной расы". Сейчас-то, пока британские чистокровные Рода еще не были выкошены Первой Магической войной, сохранялись традиции отношений сюзерен-вассал, и вообще, было живо старшее поколение, помнившее времена до войны с Гриндевальдом, юных Пожирателей во многом сдерживали родители. Но надолго ли?

Насколько я могу судить из прочитанного «канона», к девяностым годам двадцатого века от чистокровных Родов Британии останется не слишком много. А те, что останутся, будут напрочь дискредитированы в глазах общественности. Ярлык «Пожиратель» будут навешивать уже со школьной скамьи, просто по признаку принадлежности к определенной семье или конкретному факультету.

Было огромное искушение вызвать Олли и велеть принести сюда еще выпивки: от столь глобальных рассуждений разболелась голова. Все-таки знания обитателя мира магии, который варился в нем с рождения, в сочетании со знаниями маггла, который читал про него и рассуждал со стороны, породили гремучую смесь!

Я с усмешкой заметил, что все мои окклюментные приемы не помогли сосредоточиться на том, с чего я начал свои пространные рассуждения. А именно — на помолвке с Молли Прюэтт. Волна глобальных теорий прорвала плотину, выстроенную мной внутри своего разума, и понесла за собой, не давая и шанса подумать о чем-то, кроме незавидной судьбы магической Британии.

И ведь куда ни кинь — всюду клин! Либо победа «света», угасание древней магии и деградация волшебного мира, либо победа «тьмы», сопровождаемая массовым террором, резким сокращением числа волшебников и той же деградацией.

Прям как та присказка про два стула. Один с пиками точеными, другой… ну вы поняли.

И что мне со всем этим прикажете делать? Мигрировать в какую-нибудь Австралию? Так не поможет. Если победит Темный Лорд, то до меня, как до «предателя», все равно однажды доберутся. Если же, наоборот, все пойдет по «канону» — то кто гарантирует, что деградантские идеи Дамблдора не доберутся в конце концов и до моей новой Родины?

Да и бросать родовое поместье, брата, друзей, родичей… Дерьмовый вариант, если честно.

— Ну куда я от завода, от жены и огорода полечу куда-то за свой счет…, — задумчиво пропел я и в который раз поморщился: все эти простоватые выражения, дурацкие маггловские песенки и прочий идиотизм то и дело рвались с языка, раздражая неимоверно! С другой стороны, я немного развеселился и зло усмехнулся.

Убегать? Прятаться? Не дождетесь, господа. Сидеть и покорно смотреть, как на моих глазах рушится привычный мир я не намерен. Значит, придется влиять на события и менять их. И начнем мы… Правильно. С моей помолвки.

Я устало вздохнул. Вот все и вернулось к изначальной точке рассуждений.

Мелисса-Молли Прюэтт. Что я знаю о ней? Ну, помимо «канона», который на истории второстепенных персонажей достаточно скуден? В принципе, ничего сверх того, о чем я рассуждал ранее. Что касается фанфиков, то там о её судьбе высказывались самые разные версии, с тем или иным градусом «дамбигадства». А так как с теорией «Дамбигада» что я-прошлый, что я-нынешний были полностью согласны, то…

Что ж. Видимо, все же мне каким-то образом придется связываться с Хогвартсом. Потому что первая переломная точка во всей этой истории заключалась как раз в судьбе нынешнего поколения тамошних школьников: Лестрейнджей, Блэков, Малфоя и…

И Прюэтт. Ну куда же без неё?

Встав с кресла, я направился в душ, намереваясь помыться и лечь спать. Завтра предстояло много дел…