Лучшая ведьма Хогвартса (гет)

Все прежние посещения Косого переулка проходили по одному сценарию. Сначала поменять фунты на галлеоны, а потом, сверяясь со школьным списком, обойти магазины, которые показала перед первым курсом профессор МакГонагалл: «Мантии на все случаи жизни» мадам Малкин, аптека Малпеппера, лавка письменных принадлежностей и, напоследок, любимый магазин Гермионы — «Флориш и Блоттс». Перед третьим курсом был ещё «Волшебный зверинец», но, если подумать, тогда она собиралась купить сову — вроде бы подарок, но исключительно прагматичный. Хорошо, что ей тогда попался Живоглотик!

Оказаться здесь без твёрдого, заранее расписанного плана, без утверждённого школой списка покупок оказалось непривычно. Странно и даже немного страшновато. Начать с того, что Гермиона даже приблизительно не представляла, сколько им может понадобиться денег!

— Скажите, пожалуйста, — обратилась она к гоблину, у которого они меняли фунты, — а у вас есть какие-нибудь аналоги маггловских банковских карт? То есть, если я не знаю, сколько потрачу…

Гоблин посмотрел с таким выражением, что Гермиона замолчала, не договорив — а такое с ней случалось крайне редко.

— Наше дело — выдать вам деньги, сколько скажете. А как вы будете их таскать, уже не наши проблемы. Вы ведь волшебники с волшебными палочками, а не мы! — Галлеоны со звоном рассыпались по широкой мраморной стойке, и Гермиона торопливо смахнула их в подставленную мамой сумочку.

Из банка они вышли задумчивые.

— Похоже, гоблины не любят волшебников, — заметила миссис Грейнджер. — Но неужели здесь нет магазина, где продают какие-нибудь волшебные кошельки?

Гермиона только вздохнула — она понятия не имела, какие здесь вообще есть магазины, и что есть ещё, кроме магазинов. Ну, не считая Дырявого Котла и кафе Фортескью. И Гринготтса. А ведь наверняка есть, Косой переулок — типичная торговая улица, а значит, здесь должны быть кафе, чайные, ресторанчики, ателье, салоны… «Будь смелее», — подстегнула она себя и обратилась к проходившей мимо женщине средних лет, полноватой, с лицом подобрее, чем у прочих спешащих по делам ведьм и волшебников:

— Простите, мадам, вы не подскажете? Нам нужен магазин, где продают волшебные кошельки или сумки. Или… в общем, чтобы я могла сложить и сама унести много покупок.

— Вы, деточка, магглорождённая? — ведьма окинула проницательным взором сначала Гермиону, догадавшуюся накинуть мантию, а затем и миссис Грейнджер, одетую в обычное платье. — Хогвартс? Какой курс?

— На четвёртый пойду, — что-то в голосе незнакомки прозвучало такое… неопределимое, но заставившее смутиться и ответить, хотя, казалось бы, какое ей дело?! А ведьма между тем покачала головой:

— Отчего-то кажется мне, милое дитя, что вам нужна не только волшебная сумочка. Пойдёмте-ка со мной. Здесь неподалеку моя добрая подруга держит кондитерскую. Посидим, поговорим. Там тихо и никто не помешает.

Кондитерская оказалась совсем крохотной, не то, что у Фортескью. В тесном торговом зальчике стоял единственный столик, за ним сидела, болтая ногами, девчушка лет шести и поедала огромный кусок торта. Гермиона растерялась: где здесь можно «посидеть, поговорить»? Но хозяйка кондитерской, обняв подругу и о чем-то с ней пошептавшись, махнула палочкой, и в стене появилась дверь.

— Проходите. Чаю? Есть ежевичный пирог, яблочные булочки, кексы лимонные и апельсиновые…

— Китти, нам твой изумительный пирог с карамелью. Чую, он вот-вот поспеет!

Гермиона принюхалась, постаравшись сделать это незаметно, но разве можно унюхать какой-то особенный пирог в витавших здесь ароматах сдобы, ванили, яблок и свежей выпечки? По правде сказать, пахло так вкусно, что она с удовольствием бы перепробовала всё!

— Четверть часа, — ничуть не удивившись, объявила хозяйка. — Если твои гости не торопятся…

— Мы не торопимся, — миссис Грейнджер улыбнулась. — Благодарю вас.

За дверью оказался небольшой зал, светлый и очень уютный. Так и хотелось устроиться у окна, за накрытым бежевой скатертью круглым столиком, пить чай с булочками или пирогом и никуда не торопиться.

— Чувствуете чары уюта? — заговорщицким шепотом поинтересовалась ведьма. — Китти они удаются не хуже, чем её изумительные пироги.

— Чары уюта? — растерянно спросила Гермиона. — Я ничего о них не знаю…

— В Хогвартсе такому не учат, — покивала ведьма. — Вы, кстати, можете называть меня миссис Фелпс. Тебя, деточка, зовут Гермиона, а это, — она улыбнулась миссис Грейнджер, — Эмма, твоя мать.

— Откуда вы знаете?! — Гермиона чуть не подскочила. Ей вдруг стало страшно, захотелось убежать, и даже чары уюта словно перестали действовать.

— Успокойся, — миссис Грейнджер накрыла ладонь дочери своей. — Миссис Фелпс, я врач и неплохо читаю людей по лицам. Вижу, вы хотите помочь нам, хотя и не понимаю, почему. Гермиона рассказывала, что в вашем мире не слишком хорошо относятся к обычным людям. Но зачем вы её пугаете?

— Три года в Хогвартсе, а наивности ровно столько, сколько было в первый день первого курса на платформе девять и три четверти. А ведь с девочкой много всякого случилось. Знаете, Эмма, чем отличается наш мир от вашего, а волшебник от маггла? Вовсе не умением творить волшебство. У вас, у магглов, есть своё волшебство, недоступное нам. Но оно рационально, и вы рациональны тоже. Поэтому ваша дочь пытается искать ответы в книгах. А ведь за три года могла бы многое узнать, просто болтая с девочками-волшебницами. И о чарах уюта, и о том, как ухаживать за такими чудесными волосами, и даже о том, что допустимо, а что нет, когда хочешь влюбить в себя мальчика.

Гермиона вспыхнула; казалось, вся кровь прилила к щекам, ушам, шее — ещё чуть-чуть, и она загорится! И, чтобы хоть как-то отвлечься от этого жгучего стыда, она спросила:

— Вы читаете мысли?

— Многие волшебники это умеют, лучше или хуже. Ваш директор, к слову сказать, настоящий виртуоз копаться в чужих головах. Но ты не сердись и не смущайся, я всего лишь скользнула по самому краешку, по поверхности. Только ради того, чтобы показать тебе наглядно. В конце концов, не нужно читать мысли, чтобы понять, что ты влюблена впервые в жизни. Это заметно. Первая любовь, девочка, сияет и сверкает, искрится и переливается… ах, как волшебно!

— А если я не хочу, чтобы все видели?!

— Так не давай увидеть. Ведьма ты или не ведьма?

— Но как?!

— Да, этому в нашем славном добром Хогвартсе тоже не учат, — миссис Фелпс тяжко вздохнула и чуть заметно пожала плечами. — Деточка, волшебство нужно принять вот здесь, — она приложила руку к сердцу, — а не здесь, — теперь её палец жёстко ткнул Гермиону в лоб. — Ты читаешь, ты изучаешь заклятья, но твой подход — маггловский. Рациональный. Отпусти себя, стань лёгкой, как бабочка, как лист на ветру. Твори! Ты помнишь своё детское волшебство? Что творилось вокруг лишь силой твоего желания?

Миссис Грейнджер покивала:

— Исчезающая овсянка, летающие книжки и танцующие прямо в комнате огромные снежинки на Рождество.

— Прекрасно, не правда ли? — миссис Фелпс мечтательно улыбнулась. — Смесь практичности и капризов, тяги к знаниям и романтики. У вас замечательная дочь, Эмма.

Чай и пирог появились на столе сами собой, и миссис Грейнджер, вздрогнув, пробормотала:

— Гермиона рассказывала о таком, но всё же…

Миссис Фелпс сделала глоточек чаю, откусила пирог и довольно вздохнула:

— Бесподобно. Так вот, о чём я… Магглорождённые, деточка, трагично отличаются от чистокровных вовсе не родословной, и даже не знаниями, а именно способом воспринимать магию. Ты колдуешь головой, а не сердцем. Разумом, а не чистым желанием. Испугавшись, что кто-то может влезть к тебе в голову, о чем ты сразу же подумала? Найти книгу о способах защиты разума?

Гермиона кивнула. Пирог был изумительно вкусным, но за интересным разговором она забывала жевать.

— Нет таких книг, деточка. Не существует. Знаешь, как учат окклюменции — искусству защиты разума?

— Как?

— На практике. На тебя нападают самым грубым образом, чтобы ты интуитивно нашёл подходящий лишь для тебя способ закрыться. Очень жестокое обучение, прямо скажем. Но магия, серьёзная магия, а не фокусы вроде танцующих ананасов или плюющихся чайников, любит сильных. Сильную волю, сильное желание. Магия, настоящая, а не школьная, не терпит готовых рецептов. Не зря её называют искусством. Искусство, а не наука. Подумай об этом на досуге.

— Почему вы мне всё это рассказываете? — не выдержала Гермиона. Ей было уже не страшно, просто странно. Она чувствовала, ощущала, что незнакомая, посторонняя ведьма говорит очень важные вещи — а она, Гермиона Грейнджер, лучшая ученица своего потока, не может по-настоящему понять. Всё равно что ловить солнечные блики на воде.

— Ты поймёшь, — сказала ведьма, отвечая то ли на её вопрос, то ли на мысли. — Это часть магии. Поймёшь сама, без чужих объяснений, и тогда это знание будет по-настоящему твоим.

Миссис Грейнджер покачала головой:

— Гермиона действительно слишком рациональна. Может быть, это и наша с Дэном вина.

— Вы воспитывали её так, как требует ваш мир. А скажи мне, деточка, — ведьма взглянула на Гермиону с добродушной насмешкой, — тебе нравится летать на метле?

— Я боюсь, — почти шёпотом призналась Гермиона.

— Так я и знала. Это потому, дитя, что ты пытаешься найти объяснение, понять, как и почему эта глупая деревяшка держится в воздухе сама и держит тебя. Маггловский подход. Будь ведьмой, девочка. Просто лети! Да, а с твоей сумочкой, — миссис Фелпс допила чай, поставила чашку на стол, и Гермиона как-то сразу и ясно поняла, что разговор подошел к концу, — нет таких магазинов. Есть заклятие Незримого расширения, вполне по силам умелому семикурснику. Это ещё одно отличие, — теперь она повернулась к миссис Грейнджер. — Волшебники, Эмма, очень многое делают сами, поэтому далеко не всё из того, что стоило бы иметь магглорождённой девочке, можно купить в магазине.

Она достала палочку и лёгким, быстрым движением — таким быстрым, что Гермиона не успела ничего понять! — наложила заклинание сначала на сумочку Эммы, а после — на вместительную, но пока пустую сумку Гермионы.

— Вот и всё. Ну кто, скажите, пойдёт в магазин за такой мелочью? А что касается мальчика, — её улыбка стала очень молодой и лукавой, — не верь тем, кто посоветует любовные зелья, от них добра не жди. Сама, деточка, только сама, чтобы оба — с ясным умом и раскрытыми глазами. Если хочешь, конечно, навсегда и всерьёз, а не… — Она не договорила, махнув рукой, но Гермиона поняла. Да она и сама не стала бы поить Гарри любовными зельями! Никогда! Это было бы невыносимо — быть с ним, зная, что он с ней не по доброй воле. — Умничка. Вы хорошо воспитали дочь, Эмма. Желаю удачи, Гермиона. И помни — будь ведьмой!

— Спасибо, — пробормотала Гермиона. Однако миссис Фелпс вряд ли её услышала: встав из-за стола, она просто растаяла в воздухе. Не аппарировала, а… Поймав мамин взгляд, Гермиона пожала плечами: она понятия не имела, что это и как такое вообще возможно.

В зал вошла Китти с большим свертком в руках.

— Вам пора. Возьмите с собой.

— Спасибо, — миссис Грейнджер неловко улыбнулась. — У вас изумительная выпечка. Сколько мы должны?

— Вы уже расплатились, — Китти хихикнула и сразу стала казаться моложе: скорее дочкой, а то и внучкой миссис Фелпс, чем её подругой. — Мои чары отлично подпитываются от влюбленных девушек, так что приходи ещё, милая, — она подмигнула Гермионе, — хоть сама, хоть со своим молодым человеком. Для влюблённых — бесплатно! И один совет, милая, хоть я и не люблю давать советы: зайди к мадам Примпернель, у неё найдутся отличные зелья для твоих роскошных волос. Дом двести семьдесят пять, от меня три квартала влево.

У Гермионы уже голова шла кругом, и она совсем ничего не понимала. Никто в Хогвартсе ни разу не давал ей советов. Не рассказывал ничего… ну, такого. Волшебного и при этом полезного в жизни, а не на уроке. Хотя… она ведь и не спрашивала, верно? Ходила, уткнувшись в книжки, заработала репутацию заучки, и с девочками почти не разговаривала. Только об уроках. Выходит, сама виновата? Так же, как и с мальчишками?

Мадам Примпернель, как оказалось, держала косметический магазинчик «Зелья для красоты». При виде новых посетительниц она всплеснула руками и расплылась в такой радостной, такой предвкушающей улыбке, что сразу стало ясно: уйдут они отсюда нескоро и под завязку нагруженные всякими нужными и не очень снадобьями. Мама наверняка подумала то же самое, потому что, поймав взгляд Гермионы и подмигнув ей, решительно заявила:

— Дорогая мадам Примпернель, только вы и ваши зелья могут нам помочь!

В тот день они никуда больше не попали: ни в какой-нибудь модный магазинчик или ателье, на чём настаивала Эмма, ни в книжный, о чём по привычке втайне мечтала Гермиона. Зато мадам Примпернель прочитала им целую лекцию о волшебном уходе за кожей, волосами, зубами, о шампунях и косметике, а заодно и о любовных зельях, от которых предостерегала миссис Фелпс. Вернее, не о самих зельях, а о том, как юной и красивой магглорождённой девушке обезопасить себя от недобрых поползновений. Оказалось, противоядия и антидоты — это не защита, а всего лишь экстренная помощь, а вот если пить всего по три капли натощак универсального блокирующего эликсира…

— Почему же все его не пьют? — задала Гермиона резонный вопрос.

Мадам Примпернель с великолепным презрением повела плечами.

— Потому что недёшево обходится! Пыльца французских волшебных лилий, крылышки пёстрых ночных бабочек, пойманных шёлковым сачком при полной луне, слеза единорога… Скажешь цену, а покупатель мысленно пересчитает свои денежки и подумает: «Уж со мной-то точно ничего не случится!»

Гермиона хихикнула: точно так же, то есть с таким же презрением и почти теми же словами, мама отзывалась о пациентах, которых загоняла к дантисту лишь острая боль. Миссис Грейнджер тоже улыбнулась и кивнула:

— Думаю, сейчас Гермионе рано о таком беспокоиться. Но на будущее нужно учесть. А скажите, дорогая мадам Примпернель, то полоскание для зубов — оно работает и для магглов тоже или только для волшебников? Гермиона читала, что мало какие зелья действуют на обычных людей, но всё же такие есть.

— Мама — зубной врач, — пояснила Гермиона. Длинный ряд флакончиков и баночек, выстроившийся перед ней на прилавке, немного пугал, и она была готова переключить внимание хозяйки лавки на что угодно, лишь бы её не осчастливили ещё каким-нибудь «Кремом для кареглазых красавиц» или «Простоблеском для особ с особо пышными волосами».

«Простоблеск», кстати, изобрёл какой-то дальний предок Гарри; и вообще, как оказалось, семейство Поттеров прославилось, в числе прочих, несколькими талантливыми зельеварами, творившими исключительно для женщин. «Надо рассказать Гарри», — тайком улыбнулась Гермиона. Хотя, пока зелья в Хогвартсе преподаёт профессор Снейп, вряд ли Гарри увлечётся этим искусством, и никакие талантливые предки не помогут.

Мама увлечённо обсуждала с мадам Примпернель магических зубных врачей — есть, оказывается, и такие — и зубные эликсиры для магов и магглов. А Гермиона размышляла о том, что сегодня услышала слишком много нового, не слишком понятного и требующего хорошенько подумать. И что обязательно нужно выбраться в Косой переулок ещё — но только не завтра! Два дня подряд заботы о собственной красоте она точно не выдержит!