Исцеляя душу (джен)

Примечание:

Несколько описаний, в частности, Хогвартса и некоторых других, принадлежат перу мадам Роулинг.

Гарри с трудом втащил свой чемодан и клетку с Буклей в вагон и пошел искать свободное купе, но, куда бы он не ткнулся, везде было занято. К тому же Гарри страшно смущали и раздражали шепотки у него за спиной: «Поттер! Это же Гарри Поттер! Смотрите, Мальчик-который-выжил!»… Гарри не понимал, почему его тезка такой знаменитый, что его знают все — от мала до велика.

В одном из купе, куда он заглянул, сидел рыжий парень, за которым Гарри прошел сквозь стену, рядом с ним — тихий мальчик, баюкавший на руках большую жабу, напротив устроилась лохматая кареглазая девочка.

— Гарри Поттер! — воскликнул рыжий, вскакивая. Гарри тут же закрыл дверь и кинулся в соседнее купе — ему не хотелось никакого внимания и разговоров. Купе тоже оказалось занятым. Тут сидели бледный мальчик с прилизанными светлыми волосами и два крупных парня, похожих на медвежат: медлительные и неуклюжие, но налитые молодой силой.

Бледный мальчик блеснул серыми глазами:

— Это правда?

— Что? — не понял Гарри. В коридоре спорили рыжий мальчик и девочка из его купе, поэтому Гарри не рискнул выходить.

— Это правда, что ты Гарри Поттер? — повторил бледный мальчик. Гарри просто кивнул. Блондин с явным уважением посмотрел на него и подвинулся:

— Садись! А с этими, — он махнул рукой на дверь, — не связывайся. У них только Лонгботтом чистокровный. Рыжий Уизли — предатель крови, а Грейнджер вообще грязнокровка.

— А ты чистокровный? — спросил Гарри, хотя уже понял, кто перед ним: сын Люциуса Малфоя был очень похож на отца. Ему пока не хватало манер и изысканности взрослого Малфоя, но со временем все придет.

— Я Драко Малфой! — с гордостью сказал блондин и представил на своих спутников: — Это Крэбб, а это Гойл.

Гарри кивнул и вдруг похолодел: если Драко — сын Малфоя, значит, Люциус в этом мире тоже есть. А раз есть Малфой, значит, где-то тут может быть и Снейп.

Драко стал что-то говорить о чистокровных семьях, но Гарри уже не слушал. Чем дальше шел поезд, тем больше мальчика охватывала паника. За этот месяц он привык думать, что никогда больше не увидит своего мучителя. А теперь перед ним замаячила реальная возможность рано или поздно наткнуться на профессора.

* * *

— А ты на какой факультет хочешь? — продолжал болтать Драко. — Я — на Слизерин, только там настоящие волшебники учатся. Грифиндорцы — выскочки, когтевранцы — заучки, а на Пуффендуй только тупицы идут.

Гарри мало понимал из болтовни Драко. Факультеты его совершенно не интересовали, и он чисто машинально кивал в ответ на вопросы младшего Малфоя. Ни Крэбб, ни Гойл в разговоре не принимали участия, отдавая все свое внимание сладостям, большой горкой наваленным на столик у окна купе.

Наконец Гарри надоело изображать из себя китайского болванчика, и он спросил, перебив Драко на полуслове:

— Слушай, а ты знаешь, почему на меня все так глазеют? Чем я таким прославился?

У Драко глаза на лоб полезли от изумления, даже Гойл и Крэбб перестали жевать и тоже уставились на Гарри.

— Ты что, не знаешь, что сделал десять лет назад?!

— Десять лет назад мне был год, — пожал плечами Гарри. — Вряд ли я в таком возрасте мог совершить что-то значительное.

Драко посмотрел на него, как на редкий экспонат в музее, потом чуть ли не шепотом сказал:

— Ты убил Темного Лорда.

— Что? — Гарри чуть не упал с сиденья. Ничего себе! Пока в его мире Темный Лорд ставил на колени весь мир, здесь он, Гарри, оказывается, его убил. Годовалый ребенок! Могущественного темного волшебника! Бред!

— Ты убил Темного Лорда, — повторил Драко. Восхищение в его серых глазах смутило Гарри. Не заметив этого, Драко продолжал:

— Мой отец чуть с ума не сошел от радости, когда увидел, что черная метка пропала. Темный Лорд совсем свихнулся в последнее время, верил во всякую чушь, никому не доверял, самых верных своих слуг пытал круциатусом, а некоторых заавадил только потому, что ему показалось, будто они его предали.

— И я его убил? — недоверчиво уточнил Гарри. — Как? Мне всего год был!

— Я не знаю, как… — Драко замялся. — Мне крестный рассказывал, что Темный Лорд хотел тебя убить, а твои родители тебя защищали. Тогда он их убил, потом хотел тебя тоже, а авада отскочила и в него попала. Ты не думай, — поспешно добавил Драко. — Никто не жалеет, что его больше нет. Ну, может, кроме тети Беллы… Он очень жестокий был, все боялись его. А у тебя вот этот шрам остался, — Драко ткнул пальцем в шрам на лбу Гарри.

Мальчик вздохнул. Значит, его тезке шрам оставил Темный Лорд. У самого Гарри все было проще: несколько лет назад, когда его, семилетнего, впервые привели в лабораторию профессора, там как раз кипело какое-то зелье. Едва Гарри ступил на порог, котел взорвался, осколком мальчику сильно поранило лоб. А когда рана зажила, остался шрам-молния.

* * *

Гарри еще переваривал полученную информацию, когда поезд прибыл, наконец, на место. Темнело. Старшекурсники, смеясь и переговариваясь, рассаживались по каретам, а возвышавшийся над всеми Хагрид зычным голосом кричал:

— Первокурсники, все ко мне!

Собрав вокруг себя всех новичков, полувеликан зашагал куда-то вниз по узкой тропинке:

— Все за мной!

Оскальзываясь, едва не падая, первокурсники в темноте устремились за Хагридом. Драко отстал, не желая толкаться. Гарри задержался по той же причине. Они спускались не спеша, внимательно глядя под ноги, чтобы не споткнуться на неровностях тропинки.

— Сейчас вы увидите Хогвартс! — послышался громкий голос Хагрида. Гарри поднял глаза и застыл в невольном восхищении. Рядом с ним так же затаил дыхание Драко. Они очутились на берегу большого озера. На противоположной стороне, на вершине высокой скалы, стоял гигантский замок с башенками и бойницами, а его огромные окна отражали свет усыпавших небо звезд.

Взволнованные первокурсники погрузились в слегка покачивавшиеся на воде у самого берега небольшие лодки. Гарри попал в лодку с Драко, Крэббом и Гойлом и был благодарен за то, что Малфой, пораженный таинственной красотой этого места, молчал все время, пока они пересекали черную гладь озера. Вскоре лодочная флотилия проплыла в огромную, заросшую плющом, расщелину и причалила к подземной пристани.

Первокурсники под предводительством Хагрида выбрались из лодок, поднялись по каменной лестнице и оказались перед огромной дубовой дверью. Хагрид трижды стукнул своим кулачищем по двери, та распахнулась, и дети, замирая кто от страха, кто от восторга, ступили на порог школы волшебства.

В холле их встретила высокая волшебница в изумрудно-зеленых одеждах и с очень строгим лицом, которую Хагрид приветствовал зычным:

— Профессор Макгонагалл!

— Добрый вечер, Рубеус, — волшебница наклонила голову, по ее губам скользнула едва заметная усмешка, и Гарри подумал, что она хоть и строгая, но, скорее всего, добрая.

Хагрид ушел, а профессор Макгонагалл стала объяснять первокурсникам, что с ними будет дальше. Информацию о факультетах Гарри пропустил мимо ушей: практически все, о чем говорила волшебница, уже рассказал ему Драко, пока они ехали в поезде. А про Распределяющую Шляпу слушал внимательно. Интересный артефакт эта шляпа! Откуда куску фетра знать, каким будет волшебник, которому сейчас всего одиннадцать лет? Может, его способности проявятся лет через пять, например? И какой-нибудь пуффендуец вдруг проявит чудеса храбрости, а слизеринец станет лучшим учеником школы благодаря проснувшемуся желанию учиться?

Впрочем, у Гарри не возникало волнения при мысли, на каком факультете его определят учиться. Он готов был на все, лишь бы продолжать жить так же спокойно, как весь последний месяц: есть, спать, учиться и не думать, что вот сейчас его опять притащат в ненавистную лабораторию.

* * *

Профессор Макгонагалл привела первокурсников к другой двери:

— Сейчас вы пройдете церемонию отбора на факультеты. Пожалуйста, ведите себя тихо.

— Интересно, как отбор происходит? — услышал Гарри тихий голос Гермионы Грейнджер. Ей ответил нервным шепотом рыжий Рон Уизли:

— Мне брат рассказывал, что там с троллем сражаться надо.

— Глупости! — прошипела Гермиона. — Никто не позволит детям сражаться с троллем!

— Фред так говорил, — пробурчал Рон и замолчал: высокие двери двери распахнулись, приглашая оробевших первокурсников пройти внутрь.

Гарри шагнул вместе со всеми в огромный зал с удивительным потолком, похожим на настоящее небо со звездами. В зале стояло четыре длинных стола, сплошь усаженных учениками самых разных возрастов. Пятый стол стоял поперек зала, там сидели преподаватели. Посмотрев на этот стол, Гарри почувствовал, что слабеет: на краю стола, рядом с человеком в нелепом фиолетовом тюрбане, невозмутимо рассматривая вошедших новичков, расположился Северус Снейп собственной персоной!

Гарри захотелось выскочить из этого зала и бежать, куда глаза глядят, но двери уже закрылись. Мальчик съежился, стараясь стать еще незаметнее и радуясь, что его тезка был таким маленьким и тощим. По мере того, как продвигалось распределение и все больше учеников примеряло старую шляпу и отправлялось за стол своего факультета, Гарри украдкой посматривал на преподавательский стол. Снейп сидел абсолютно спокойно. Несколько раз его взгляд перекрестился с взглядом Гарри, но профессор никак не отреагировал на мальчика, и Гарри постепенно успокоился. Когда Макгонагалл произнесла, наконец, его фамилию, он уже вполне спокойно сел на табурет и надел на голову Распределяющую Шляпу. Та какое-то время молчала, потом выдала ему характеристику его качеств и предложила:

— Слизерин?

Гарри кивнул, соглашаясь, и Шляпа громко выкрикнула:

— Слизерин!

Гарри отдал Шляпу Макгонагалл и пошел к столу своего факультета. Больше всех радовался Малфой. Хлопнув Гарри ладонью по спине, он завопил:

— Я же говорил, что Слизерин — лучший факультет в Хогвартсе!

В щенячьем восторге он даже забыл, что должен вести себя сдержанно, как подобает настоящему аристократу.

В это время директор Дамблдор, высокий старик с длинной белой бородой, сказал приветственную речь, закончив ее странными словами:

— Олух! Пузырь! Остаток! Уловка!

На столах появилось множество самых разных блюд: ростбиф, жареный цыпленок, свиные и бараньи отбивные, сосиски, бекон и стейки, вареная картошка, жареная картошка, чипсы, йоркширский пудинг, горох, морковь, мясные подливки, кетчуп и почему-то — мятные леденцы.

Чувствуя жуткий голод, Гарри налег на еду, решив попробовать всего понемножку. Напротив него деловито поглощали картошку с мясом Крэбб и Гойл. Гарри мимолетом подивился их аппетиту: слопав в поезде немыслимое количество сладостей, эти двое все равно выглядели так, словно несколько дней голодали, заглатывая отбивные и ростбифы словно бы даже и не жуя.

Рядом с Гарри сидел Малфой. Он уже справился с эмоциями и вел себя подобающим образом: отрезав маленький кусочек стейка, вилкой аккуратно отправлял его в рот, тщательно жевал и, только проглотив, отрезал следующий кусочек. Малфой был более, чем сдержан, но Гарри не удержался от улыбки, глядя на его сияющие серые глаза, выдававшие чувства, бурлившие внутри аристократического кокона, однако мальчик не успел ничего сказать, услышав знакомый глубокий голос:

— Старосты, отведите первокурсников в гостиную, я скоро приду.

Гарри замер, боясь оглянуться. Ничего не заметивший Драко толкнул его локтем:

— Просто здорово, что мой крестный теперь наш декан! Он классный, ты сам потом увидишь!

Не сомневаясь в словах Драко, Гарри тем не менее не мог сдержать дрожь. Ничего хорошего от Слизерина и его декана он не ждал, хотя и понимал, что это глупо — сравнивать того профессора с человеком из этого мира. Здесь ведь все по-другому. Здесь нет Темного Лорда, здесь не нужны эксперименты с пыточными зельями, а значит, здешнему Снейпу не понадобятся подопытные крысы.

Убеждая самого себя, что все будет в порядке, Гарри забился в самый угол гостиной Слизерина, когда явился декан в своей неизменной черной мантии, произнес приветственную речь, предостерег от нарушения школьных правил и разрешил, наконец, усталым первокурсникам удалиться в спальню.

Следующий день пролетел совсем незаметно за учебными хлопотами, так что Гарри почти не думал о Снейпе, но, как оказалось, профессор о нем все-таки думал: вечером в гостиной к Гарри подошел один из старшекурсников:

— Поттер, отправляйся в кабинет декана, он тебя ждет.

Гарри обмер. Видимо, страх отразился на его лице, потому что старшекурсник усмехнулся:

— Не дрейфь, малявка, профессор не кусается.

Мальчик долго мялся под кабинетом Снейпа, боясь постучать, потом все-таки робко толкнул дверь и, замирая от ужаса, услышал бархатный голос:

— Вы напуганы, Поттер? Почему?