Выше неба — дальше горизонта (джен)

В июле установилась невыносимая жара. Соседские клумбы и газоны поблёкли, а на Тисовой 4 ежедневно собирались окрестные коты, которые целыми днями прятались в розовых кустах. Хедвиг мрачно взирала на них через окно, а Гарри невольно вспоминал Хэндри Гранта и межфакультетское единство.

Поттер давно закончил с домашним заданием и теперь читал приключенческие романы, пылившиеся на полке в комнате Дадли. Было интересно, хоть и не особо удобно — читать приходилось ночью под одеялом. Однажды, отложив книгу и фонарик, Гарри задумался вслух:

— Вот с обычными романами всё ясно, но если лорд Гленарван был магом, почему об этом ни слова в его книге?

— Он изучал руны, а леди Элен — нумерологию, — объяснила темнота. — Не думаю, что это как-то повлияло на их приключения.

Гарри схватил фонарик и осветил комнату. На подоконнике расположился Хэндри. Он сидел в обнимку с метлой и щурился от яркого света.

— Извини, что так поздно, — улыбнулся Грант. — Не думаю, что днём мне здесь будут рады.

Он бесшумно спрыгнул на пол и пристроил метлу в уголок. Гарри разглядел аккуратно выжженную надпись на древке. Лунный луч.

— Метла от Глэдис Бутби, 1901 год. Способна подниматься выше других мётел с сохранением контроля управления. Дешёвое, но чертовски удобное старьё, — выдал справку Хэндри. Казалось, это его любимое занятие — делиться с людьми своими знаниями. Получалось, однако, естественнее, чем у Гермионы.

— Ты же не хочешь сказать, что прилетел на ней из Шотландии? — осторожно поинтересовался Гарри.

— Не-а, меня дядя подбросил на машине. Я тебе пирог принёс.

Грант зашуршал в сумке и извлёк оттуда пирог с неизменным термосом. Есть ночью, сидя на полу, показалось ещё вкуснее, чем в поезде.

— Почему ты решил помочь мне на Турнире? — отважился спросить Гарри. Общаться с Хэндри было легче, чем со многими другими, но на этот вопрос никак не хватало смелости.

— Хм-м… — Грант покачался из стороны в сторону и сказал: — Началось всё с третьего курса. Вернее, конечно, с первого, но там… Там больше обо мне, чем о тебе.

— Но ты всё-таки расскажешь?.. Раз уж упомянул…

— Расскажу. — Шотландец кивнул и снова заговорил.

* * *

Когда Хэндри Гранту пришло письмо из Хогвартса, он обрадовался — приключения всегда манили мальчишку. Однако кто же отправляется в путешествие просто так? Надо ведь ознакомиться с новым миром! Хотя бы с последними важными событиями, чтобы не прослыть шляпой, как говаривал дядюшка Хьюго. В общем, список книг к первому курсу получился гораздо более обширным, чем должен был.

Вошла туда и «Новейшая история магии», где чуть ли не половина глав оказалась посвящена магической войне семидесятых и Мальчику-который-выжил. Естественно, Хэндри захотел с ним познакомиться. Шутка ли, победитель сильнейшего тёмного мага?! Наверно, его за прошедшее время столькому интересному научили! Это потом уже Грант осознал, что как-то странно свершилось падение Того-кого, но для одиннадцатилетнего мальчишки это не было очевидно.

Хэндри надеялся найти Гарри Поттера в поезде, но не сложилось. Поэтому и на распределении Грант его не опознал. Сам шотландец попал на Рейвенкло, хотя Гриффиндор Шляпа тоже предлагала.

Узнав, наконец, как выглядит Мальчик-который-выжил, Хэндри окончательно уверился: мир — это не книга. Здесь герой не обязательно обладает героической внешностью. Наоборот, он имеет облик недокормленного бледно-оранжевого воробья. На этом интерес Гранта к Поттеру иссяк.

Всколыхнулся он в конце года, когда по школе пополз слух, дескать, Герой убил Того-самого!

Разумеется, Хэндри заинтересовался. Сначала он собирал слухи среди своих знакомых, потом обратил внимание на Гриффиндор. Там-то больше всех болтали! Шимус Финниган поведал, что Гарри Поттер отправился спасать философский камень от Снейпа или кого бы то ни было другого, столкнулся с Тем-самым (и почему Волдеморта по имени звать боятся?) и героически его уничтожил.

Это заинтересовало Хэндри, и он решил познакомиться-таки с героем. К несчастью, того до последнего не выпускали из Больничного крыла, а в прощальный день поднялась уж-жасная суета вперемешку со скандалом. Вот зачем так откровенно опускать слизеринцев? Неудивительно, что они такие злые. Озлобленные, точнее. Как можно любить мир, который тебя ненавидит?

Короче говоря, Гранта снова постигла неудача.

На втором курсе тоже было не до общения. Хэндри, Энтони и Шимус, сдружившиеся в конце прошлого года, усиленно изучали ЗоТИ под руководством Элис Кэрролл, старшекурсницы с Рейвенкло, ибо на учителя надеяться не приходилось. Потом кто-то выпустил Ужас Слизерина, и школьникам запретили покидать помещения факультетов без особого повода.

Хэндри, в целом, наказ соблюдал. Но однажды задержался в общей библиотеке до отбоя, и был вынужден прятаться от Филча в туалете Плаксы Миртл. К счастью, туда завернула Миссис Норрис, с которой у Гранта сложились неплохие отношения. Он хотел покормить кошку завхоза и полез в сумку за мяском, взятым специально для неё. Увы, молнию заело, и Хэндри долго дёргал её, шипя и ругаясь себе под нос.

Вдруг около раковин что-то затрещало-заскрипело, и одна из них отъехала в сторону, открыв большой круглый проход.

— Какого чёрта? — пробормотал Грант.

— М-ря-ау! — проворчала Миссис Норрис, глядя на него как на идиота.

— Это я открыл проход? — спросил Хэндри. Говорить с кошкой — то ещё развлечение, но на вопросы она отвечала.

— Мау, — сказала Миссис Норрис, слегка кивнув.

— Я произнёс «откройся». Хм-м… Закройся! — приказал он раковине.

Ничего не произошло. Кошка фыркнула.

— С-с-сш-ш-ш! С-сакройс-ся! — прошипела она.

Раковина с тяжёлым скрипом встала на место. Хэндри поблагодарил Миссис Норрис, отдал ей мясо и отправился к себе.

Всю ночь шотландец корпел над книгами. У него были «История Хогвартса» 1910 года издания и брошюра «Секреты Волшебной школы» за авторством некоего Джона Муни. В первой было не очень много полезного — всё по-английски чопорно и донельзя официально. Во второй упоминалась Выручай-комната, но она находилась в другом месте. Информации — ноль.

Хэндри распознал в речи Миссис Норрис подражание парселтангу — языку змей, на котором он тоже умел говорить и — уже чисто машинально — ругаться (поэтому-то и не сразу сообразил, что именно делать с раковиной). Обдумав это, он составил немудрёную логическую цепочку: пароль на парселтанге — Слизерин — Тайная комната — Ужас Слизерина — змеюка особой жуткости (?) — окаменения. Последние два пункта пересекались исключительно на василиске. И что, эта древняя тварь живёт под Хогвартсом со времён Основателей, а о ней никто так и не узнал? Ни любопытный директор Блэк, ни его предшественники, ни Великий волшебник Дамблдор?

Разумеется, Хэндри расспросил об этом декана. Профессор Флитвик поддерживал любое стремление к знаниям в своих студентах и, конечно же, ответил на все вопросы, добавив кое-что от себя.

В январе, обзаведясь на каникулах затемнёнными зеркальными очками и пятью метрами хорошей верёвки, Хэндри отправился на неизведанные подхогвартские территории.

Он целыми днями бродил по подземельям, составляя карту и открывая потайные ходы. Вот кому нужны потайные ходы в месте, о котором и так никто не знает?! Похоже, Слизерин был тем ещё параноиком. Вот некий Корвин Гонт, его потомок, прокладывавший в XVIII веке канализацию, оказался простым как пробка: вход в подземелья, коридор-горка, ровный коридор, пафосная дверь со змеями, большой зал с колоннами и статуей Основателя.

Когда Хэндри впервые пробрался туда, он восторгался и ужасался. Зал был весь выложен тёмно-зелёным камнем, колонны изображали танцующих змей, тут и там поблёскивали настоящие изумруды, пол мертвенно-белым ковром покрывали крысьи кости, кое-где выделялись крупные остовы акромантулов. Фрагменты зала то и дело выхватывал яркий, но неизмеримо крохотный Люмос, делавший тени и отсветы живыми и страшными. А потом, пока юный исследователь созерцал изваяние великого чародея, то словно бы зашипело. Рот статуи разверзся, и из него полез блестящий чешуйчатый язык.

Хэндри замер, заворожённый плавным скольжением огромного исчерна-зелёного змея с головой, увенчанной серебряной короной рогов. Древний Ужас снисполз на пол, величественно-грозно окружил волшебника своими кольцами и обвил его хвостом, лишив малейшего шанса сбежать.

«Ш-ш-шас-с-с! Дитя Ровены в моих С-с-салах-х-ш-ш! — задумчиво прошипел василиск, кончиком хвоста приподняв сине-бронзовый галстук. — Ты приш-шёл с-с-сюда, с-с-снащ-щит, понимаеш-шь… Рас-с-скаш-ши мне, ш-што я пропус-стил с-с-с тех-х пор, как умер мой Хос-сяин С-с-слис-серин».

Он поднял Хэндри на уровень своей морды, и мальчишка встретился взглядом со скрытыми под плёнкой второго века серыми глазами с вертикальным зрачком. Не умер и даже не окаменел. Длинно выдохнув, Грант завёл пространный, насколько возможно, рассказ об истории Хогвартса.

Василиск слушал, изредка что-то подшипывая себе под нос. Наконец он осторожно прошёлся по щеке Хэндри чёрным раздвоенным языком и прошипел:

«Огненная дева прикас-сывает мне окаменять. Ш-ш-с-с-с! Её захватил рас-сум потомка моего Хос-сяина. Бес-столковый с-смеёныш-ш! Он понимает, ш-што я говорю, но не меня! Ты… Приходи ко мне в гос-сти, отрок. Я для тебя не опас-сен».

Василиск опустил Хэндри на пол, и мальчишка, пытаясь сохранять достойный вид, удалился. Всё-таки — поспешнее, чем следовало.

Однако через неделю или около того Грант вернулся. Он стал часто бывать в Змеиных Залах, слушать почтенного Серпенте и изучать подземелья уже в его компании.

Однажды Хэндри спустился в Залы со стороны Запретного леса, на опушке которого прятался ещё один лаз. Через него можно было войти в Журчащий зал — место обитания василиска, отличавшееся от первого зала лишь тем, что здесь протекал подземный ручей.

Сквозь щель в двойной статуе, объединявшей залы, слышались странные для этого места звуки: злобный смех и ругань, трёхголосое шипение, хруст костей и шарканье чешуи беснующегося василиска.

— Ты ш-ше говорил, ш-што он бес-столковый с-смеёныш, — шёпотом напомнил Хэндри.

— С-сов крови! — недовольно отозвался василиск.

— Пощ-щтенный С-с-серпенте, с-сюда! — зашипел Грант, вложив в слова как можно больше магии в надежде перебороть приказ. Иначе змей бы кого-то убил.

— С-спас-сибо! — кивнул василиск, снисползая в Журчащий зал.

За поднимающейся челюстью статуи чей-то решительный голос выкрикнул:

«ИГНИС ИНФЕРИУС!»

Кто-то дико завопил, но спустя секунды крик оборвался. Затем последовали неровные удаляющиеся шаги и протяжное «х-хы», каким обычно сдерживают вопль боли. Под конец грохнули, сомкнувшись, двери в Зал Слизерина. Василиск затрясся в беззвучном смехе.

«Кто-то пыталс-ся прис-свать Адс-ское пламя, но перепутал с-слова! — объяснил он. — Инфериус-с, надо ш-ше!»

Хэндри промолчал, но задался целью выяснить, кто же это был.

Утром выяснилось, что Поттер загремел в лазарет после, по слухам, новой схватки с Тем-самым.

* * *

— Это он и был, — сказал Гарри. — Точнее, не сам он, а его дух из дневника. Он… его звали Том Марволо Реддл, лорд Волдеморт — анаграмма. Он читал записи Джинни, которой лорд Малфой подбросил дневник, и захотел узнать, что за Гарри Поттер победил его будущего. Я, дурак, полез спасать Джинни вместе с Роном. Он один бы не справился, а никого больше рядом не оказалось. Взрослых тоже не было.

— И что случилось дальше? — поинтересовался Хэндри.

— Рона задержал Локхарт. Пока они ругались, я спустился вниз. Я тоже владею парселтангом, — поёжился Гарри. — Ну, ты видел в Дуэльном клубе…

Грант кивнул, подтверждая. Он-то понял тогда, что Поттер спасал однокурсника. Надо было в защиту выступить, а то Герою даже свои травлю устроили!

— Я спустился, — продолжил Гарри, — а там Джинни и дух над тетрадкой. На тебя чем-то похож, только глаза карие. Он говорил много, очень много. О Джинни, обо мне, о Слизерине, величайшем из Хогвартской четвёрки, о василиске. Уизли, оказывается, противостояла, не давала убивать.

— Скорее, не Уизли, а Серпенте, — предположил Хэндри, складывая остатки ночного перекуса обратно в сумку.

— Или так. Я уже к смерти готовился. Куда ребёнку против Ужаса Слизерина? — воскликнул Гарри. — Да я даже Меча Гриффиндора из Шляпы достать не смог! Феникс директорский мне её притащил, а я слышал до этого, что «лишь истинный гриффиндорец в минуту отчаяния его извлечь сможет»! Я не достал! Бегал кругами от змея — и всё!

— Тихо, тихо. — Хэндри сдёрнул с постели потрёпанный плед и обмотал им Поттера. У дядюшки этот метод действовал безотказно, особенно если обнять поверх. Но Гарри, как давно уже заметил шотландец, не любил чужих прикосновений.

— Ты всё равно справился. Ну да, Серпенте отозвал я, но дневник-то — твоя заслуга!

— Гермиона читала, что Адским пламенем можно уничтожить что угодно. Я попытался. Потом посмотрел в латинском словаре. Ignis Inferius — огонь внизу. Я нагрел пол и еле удрал оттуда.

— Но дневник умер, это точно.

— Я знаю. Спасибо, что рассказал, но ты на мой вопрос не отве-а-агх! — не договорив, Гарри широко зевнул.

— У меня будет повод прилететь ещё раз. Заодно вишнёвый пирог принесу, если смогу приготовить.

Хэндри улыбнулся в темноте, потрепал Поттера по плечу и удалился в окно вместе с метлой и сумкой. На тумбочке у кровати осталось единственное доказательство его визита — кусок яблочного пирога, завёрнутый в салфетку.

* * *

Даже остывший, яблочный пирог оставался вкусным, чего нельзя было сказать о вишнёвом. Тот так и норовил развалиться в руках и вымазать их вязкой багровой жижей.

— Дядя тоже недоволен, — расстроился Хэндри. — Говорит, моя мама готовила пирог с вишней лучше всех.

— Ничего! Научишься ещё! — фыркнул Гарри, поудобнее устроившись на ветке дуба, который они облюбовали на этот раз.

Грант прилетел утром, через неделю после ночного визита. Он спикировал на пустынную аллею парка, где Поттер прятался от назойливых родственников во главе с Мардж.

— Я хотел притвориться разносчиком газет и наведаться к Дурслям, но мне повезло встретить тебя здесь! — светло рассмеялся шотландец. Сразу же он продолжил свой рассказ.

* * *

Летом Хэндри прогуливался по Косой аллее и наткнулся на портрет беглого Блэка. Мальчишке стало любопытно, и он зарылся в газетные подшивки в своей любимой лавке старьёвщика, где можно было откопать много интересного.

Грант разузнал всю историю от дружбы с Поттерами до приговора без суда, проникся и… столкнулся со Сьюзен Боунс с Хаффлпаффа, которая занималась тем же самым. Но если Хэндри хотел понять, какие приключения сулит предстоящий учебный год, то Сью искала доказательства невиновности Блэка!

Выяснилось, что её тётка поведала: Сириус Блэк был магическим крёстным Гарри Поттера, читай, отцом номер два. То есть с точки зрения той же магии предать никак не мог — клятва убила бы его.

Удивившись, Грант начал расспрашивать Боунс уже об этом. Девочка рассказала следующее.

Магическая клятва, будь то кровная или Непреложный Обет, становилась неким фундаментальным элементом (чем-то вроде сил гравитации или энтропии, как понял Хэндри), а значит, не могла быть нарушена ни при каких условиях. Возникавшее при нарушении клятвы противоречие законам то ли мироздания, то ли равновесия (маги так и не пришли к единому мнению) разрешалось наименее энергозатратным способом — выпадением нарушителя из реальности. Проще говоря, смертью. Со временем маги даже научились задавать её условия, чтобы снизить риски — всё же просто смерть не всякого остановит.

В частности, любому предателю полагалось сгореть в адском пламени. Сириус Блэк остался жив. Вот Сьюзен и заинтересовалась.

К сожалению, за лето они вместе с Энтони и Шимусом ничего так и не накопали. Зато команда пополнилась неплохим аналитиком. Не то, чтобы это было важно, но лишний мозг никогда не помешает.

Неприятности Поттера начались на сей раз прямо в Хогвартс-экспрессе. Его обыскивали дементоры, которых, по словам Сью, прислали охранять школу.

Это были омерзительные твари: полуразложившиеся, облезшие, смрадные трупы в чёрных балахонах, не имеющие органов чувств, вытаскивали из подсознания самую отвратную гадость, которую только могли. В ней они топили жертв, питаясь душевной болью и чувством безысходности. Рядом с дементорами всегда становилось темно и холодно, словно они несли частицу космоса, лишённого всех его звёзд.

Когда обыск закончился, Хэндри обнаружил, что он, Тони, Шим, Сьюзен и неведомо как очутившийся в купе Теодор Нотт со Слизерина сидят на полу, сжавшись в одну маленькую кучку ужаса, бледные и трясущиеся. Сью плакала, и Нотт сунул ей плитку шоколада, извлечённую из кармана мантии. Потом, поколебавшись, раздал по шоколадке остальным.

Поттер, как они узнали позже, рухнул в обморок. Да не он один, собственно говоря.

Год, если не считать дементоров, шёл вполне спокойно. Профессор ЗоТИ был оборотнем (а кто ещё будет болеть каждое полнолуние?), Поттеру предсказали смерть, Сириус Блэк однажды ворвался в башню Гриффиндора и перепугал Уизли… В общем, всё как обычно.

Гарри Поттер безуспешно разучивал Патронус в заброшенном классе, а Хэндри таскал свою команду с примкнувшим к ним Теодором в Змеиные Залы. Это была настоятельная просьба почтенного Серпенте. Он учил их, как сам шипел, «ис-с-стинной ис-с-стории», а Нотту ещё и какие-то змееумения перепадали, ибо «с-с-смеёныш» возложенных на него надежд не оправдал.

Однако в конце года, уже после экзаменов, мирная жизнь нарушилась.

Межфакультетская пятёрка шаталась вечером по территории школы. Сьюзен, обожавшая руны, нашла во дворе множество их цепочек, и теперь вся команда их переписывала, чтобы потом попытаться расшифровать. Гарри Поттер одиноко бродил неподалёку от Дракучей ивы. Народ уже разошёлся, и некому было заметить, как под деревом неожиданно возник профессор Люпин. Он стремительно зашагал в сторону замка, Поттер подскочил к учителю с каким-то вопросом… И тут из-за облаков выплыла полная луна.

С полминуты ничего не происходило, а потом профессор приказал Гарри бежать и начал обращаться. Поттер попятился, а ужасе глядя, как Люпина корёжит, как он обрастает шерстью, как удлиняется лицо, превращаясь в волчью морду…

До замка было слишком далеко, и Гарри бросился к ближайшему дереву. Хэндри и остальные по круглобоким брёвнам вскарабкались на крышу какой-то Хагридовой пристройки.

— Надо бы спасти Героя, — логично сообщил Тео. — Что делаем?

— Тыквы! — крикнул Грант и изложил свой план.

Никто не спорил. Нотт живо ободрал грядку и Левиосой подтянул тыквы к себе. Хэндри, Сью и Тони наскоро вырезали на них жуткие рожи, Шим поместил внутрь оранжевые огоньки.

Пока ребята колдовали, Поттер рухнул на землю вместе с веткой, на которой сидел. Прикрываясь Протего, он кинулся к другому дереву. Влез наверх и попытался применить какое-то заклинание. Оборотень увернулся и почти достал Поттера. Тот полез выше.

— Вингардиум Левиоса! — Хэндри взмахнул палочкой, и одна тыква устремилась к цели.

По флангам летели ещё три штуки. Шимус дирижировал огнём. Тот выплёскивался из тыквенных пастей с жутким воем и жёг оборотню шкуру.

Зверь испугался огня и со всех лап рванул в лес.

Ребята спустились на землю, и Шимус как знакомый пострадавшего отправился провожать его в башню Гриффиндора.

— С первого курса Гарри Поттера преследуют неприятности, — поделилась выводами Сьюзен. — Кажется, его прокляли. Интересно, что случится в следующем году?

Хэндри промолчал, но пообещал себе: если Гарри Поттер опять попадёт в переделку, он поможет. Ибо какой же Грант живёт без приключений?

И вот грянул Турнир…