Перед падением (джен)

— В самом деле? Я?

— Ну а кто еще?

Дамблдор слегка улыбнулся Лили, и в его голубых глазах появились искорки. Он сидел в кухне, и казалось, что ему здесь совсем не место. Свет, просачивающийся из квадратных окон, падал на Дамблдора, который стискивал в жилистых руках чашку чая. Из неё спиралью поднимался пар, освещённый солнечными лучами. Дамблдор, несмотря на то что сидел у стола, казалось, заполнял собой всю комнату.

— Но должен же быть хоть кто-то… я и так уже очень занята… а как же Гарри?

— Конечно, в первую очередь ты должна заботиться о семье, — ответил Дамблдор. — Ты будешь жить дома, путешествуя в Хогвартс с помощью летучего пороха.

— А за Гарри днем и я могу присмотреть.

Лили чуть не забыла, что Римус, прислонившийся к косяку, тоже был здесь. Податливая древесина хорошо смешивалась с его поношенным свитером. Уложив Гарри спать, он тихонько спустился по лестнице и теперь молча их слушал.

— Но ты и так упорно работаешь над исследованием крестражей, Римус. Я не могу просить тебя…

— А если я буду занят, — прервал ее Римус, и его губы дернулись, как будто он хотел улыбнуться, — уверен, мы что-нибудь придумаем. Гарри очень понравится в Хогвартсе.

— Там он обязательно попадет в беду, — заметила Лили, но где-то глубоко внутри она уже начала поддаваться.

Лили подумала о планах уроков, списках ингредиентов и запасах, которые нужно было прикупить перед занятиями. Она представляла себе, как объясняет мельчайшие тонкости, дает советы, помогает решить проблемы, возникающие на уроке …

— А… как же Северус? Ему всегда нравились зелья, он такой одаренный и…

— Ты не менее талантлива. Что касается Северуса, он действительно проявлял интерес к этой работе, но боится, что его не примут в широких… кругах. Особенно если учитывать нынешнюю политическую обстановку. Нам же нужен преподаватель зелий. Ты выйдешь на эту работу временно, всего до конца семестра, и тогда примешь решение, стоит ли оставаться на следующий год. Если ты покинешь школу, я пересмотрю идею с Северусом. Возможно, тогда…

Дамблдор прервался, и Лили задумалась, что именно он хотел сказать: «Возможно, тогда Северус сможет принимать решения самостоятельно. Возможно, всё это закончится». Но реалист внутри нее боролся с оптимистом. «Возможно, мы проиграем, и ничего из этого не будет иметь значения».

— Лили?

Она моргнула. Всего лишь один семестр — Дамблдор немного просил. Лили закусила губу.

— Но я никогда раньше не преподавала. Я не умею.

— Конечно, тебе дадут время на обучение, — сказал Дамблдор, и в его голосе прорезалась нотка веселья. — С учениками может быть… сложно. Они склонны к резким суждениям и слишком критичны как к себе, так и к преподавателям. Помимо всего этого, дети добры, необыкновенны и никогда не перестают удивлять. Если они настолько дороги преподавателю, что он работает, невзирая на препоны, моменты триумфа намного превосходят возникшие сложности.

Лили внимательно смотрела на директора, покусывая нижнюю губу. Этот человек любил свою работу, горел ею. Шла война, у которой, казалось, и не будет никогда конца, и Лили успела забыть о том, что Дамблдор еще и преподавал. Он всегда казался их могущественным лидером, оплотом мудрости. Странно было вспоминать, что, несмотря на его огромные возможности и влияние, он всего лишь хотел в конце дня вернуться к ученикам. Впервые Лили задумалась о глубине той магии, которая побудила Дамблдора к преподаванию.

Профессор Поттер. Джеймсу понравится эта идея. Она взглянула на Римуса, который рассматривал ее со странным выражением лица. Через мгновение Лили поняла, что Римус, который в глубине души всегда был учителем, страстно желает стать им на самом деле. Она почувствовала небольшой укол сожаления, когда подумала, что должность преподавателя должен был получить он. Конечно, с зельями ему не справиться — Римусу этот предмет никогда не удавался, — а вот Защиту от темных искусств он очень любил. Если проклятие, которое преследовало эту должность, снова подействует, Дамблдору все равно придется в следующем году нанять нового преподавателя.

«Если бы только вселенная выполнила то, чего так хочет Римус. Пусть сбудется одно-единственное хорошее желание», — подумала Лили.

— Я согласна, — наконец сказала она. — Но только на один семестр. Мне понадобится немного времени, чтобы кое с чем разобраться.

— Конечно. Я попрошу других преподавателей заменить тебя на занятиях. Начнешь в следующий понедельник?

— Хорошо, — согласилась Лили, и ей вдруг стало не по себе. Она быстро посчитала в уме. Сегодня был вторник — значит, у нее осталось шесть дней.

«Господи, на что я согласилась?»

— Отлично. Возможно, в пятницу днем профессор МакГонагалл познакомит тебя с преподавательским составом и опишет обязанности. Я сообщу ей об этом, и вы договоритесь о времени. Она будет для тебя хорошей наставницей. Как только твой кабинет подготовят, мы подсоединим камин к сети летучего пороха.

— Мой кабинет?

— Старые комнаты Горация. Надеюсь, ты не против?

— Да, всё хорошо, — отстраненно ответила Лили. В ее сердце появилась искорка боли, но она знала, что лучше этого места не найти. — Можно мне приходить на этой неделе, чтобы всё рассортировать? Нужно посмотреть, какие ингредиенты он хранил и, возможно, познакомиться со старыми планами уроков…

— Конечно, — согласился Дамблдор. Он легко встал и поправил длинную бледно-желтую мантию, ласково улыбнувшись Лили. — Рад приветствовать вас в нашем преподавательском составе, профессор Поттер.

— Спасибо, Альбус, — смущенно откликнулась она.

Он уже собирался было уходить, как вдруг краем глаза Лили заметила, что Римус отступил от дверного косяка. При свете он казался более уставшим, чем обычно, а это уже о многом говорило.

— Подождите, Альбус. Я кое о чем хотел вас спросить.

— В чем дело, Римус?

Он бросил на Лили виноватый взгляд, и она сузила глаза. Римус что-то вытащил из кармана. Рука, покрытая шрамами, дрожала, но замерла на месте, когда он раскрыл ладонь, показывая овальный медальон. Лили тут же почему-то стало не по себе, и она подумала, что стоит заглянуть к Гарри.

Дамблдор медленно подошел, не сводя взгляд с медальона в руке Римуса. Если раньше директор излучал тепло, то теперь он помрачнел. Дамблдор долго рассматривал медальон, и на его лице ничего не отражалось. Потом он тихо спросил:

— Когда?

— Прошлой ночью.

— Что? — вырвалось у Лили.

На лице Римуса отразилось виноватое выражение, и он открыл было рот, чтобы все объяснить, но Дамблдор его прервал.

— Вы хотите знать, как его уничтожить, — тихо сказал он.

Римус кивнул, и Лили тут же поняла, что находится у нее в кухне. Казалось, что от медальона исходит тусклый свет, как от солнца, скрытого тучей. Фрагмент души Волдеморта лежал в ладони Римуса и казался совершенно безобидным, но Лили не могла понять, как он не падал с ног.

— Я нашел несколько способов уничтожить крестраж, но во всех случаях нужно творить очень опасную и темную магию, используя такие предметы и вещества, которые практически невозможно достать. Я не думал, что мы так быстро найдем крестраж.

— Вы уверены, что эта вещь принадлежит… ему? — спросила Лили, не в силах скрыть сомнение.

— Уверен, — твердо ответил Римус, не отводя взгляда янтарных глаз с медальона. Довольно неохотно, как будто слова из него тянули щипцами, он добавил: — Чувствуется, что здесь его частица.

— Где вы его нашли? — спросил Дамблдор.

— Это долгая история. Если говорить вкратце, брат Сириуса, Регулус, раскрыл секрет Волдеморта, достал крестраж и перед смертью спрятал его в доме Сириуса. Это стало известно только благодаря тому, что Сириус недавно получил письмо от Регулуса, и там говорилось, где надо искать.

Выражение лица Дамблдора сменилось на удивленное, но в глазах появилось слабое торжество.

— Значит, Регулус в конце концов умер, сражаясь против темных сил. Любопытно. Возможно, после всего случившегося восторжествовала любовь его брата. — Директор прервался, задумавшись, и снова взглянул на крестраж. — Буква «С», начертанная на медальоне…

— Возможно, этот медальон принадлежал самому Салазару Слизерину, — сказал Римус, сдвинув брови в раздумьях. — Когда я… увидел воспоминания той ночью, передо мной мелькнул герб Хогвартса. Быть может... Риддла заинтересовали и другие предметы основателей?

— Возможно, — медленно согласился Дамблдор. — Кто-то из нас — я или даже Лили — может взглянуть на старые записи, которые описывают историю школы.

По виду Римуса казалось, что он и сам очень хотел бы провести исследование, но раскрывать себя ему не стоило. Было еще рано. Он встретился янтарными глазами с Лили.

«Я доверяю тебе», — читалось в его глазах.

— Я займусь этим, — согласилась Лили. Римус благодарно кивнул и осторожно опустил медальон обратно в карман. Она поморщилась от отвращения. — Когда мы сможем избавиться от него?

— Перед тем как мы предпримем какие-то действия, я бы хотел изучить другие способы, с помощью которых его можно уничтожить, — сказал Дамблдор.

— А мы не можем… его пока куда-нибудь положить?

От мысли о том, что рядом с Гарри будет часть Волдеморта, Лили затошнило. Дамблдор с сочувствием посмотрел на нее.

— Думаю, лучше ему остаться здесь, где очень немногие могут до него добраться. Можно спрятать крестраж в подвал и наложить защитные заклинания. У Аластора Грюма есть замечательный чемодан, в котором хранят именно такие темные предметы. Я могу передать с ним чемодан как можно быстрее.

— Прекрасная идея, — сказала Лили.

Римус согласился.

— Мне бы очень не хотелось его носить у себя в кармане, — слабо сказал он.

Приглядевшись, Лили поняла, что он выглядит бледнее, чем обычно. Возможно, дело было в том, что Римус всю ночь не спал, но точно сказать она не могла.

— Будь осторожен, Римус, — предупредил его Дамблдор.

— Конечно, — ответил он, — но его нельзя потерять.

— Все будет хорошо, — заверил его Дамблдор. — Не забывай, что ты еще не здоров.

— Конечно, — повторил Римус.

Он наклонил голову, потерев кончиком тапочки изношенные половицы, и на мгновение как будто съежился.

Дамблдор какое-то время рассматривал Римуса, а потом сказал:

— Я самостоятельно изучал прошлое Тома Риддла, Римус, и, возможно, начинаю понимать, где находится второй крестраж. Если я отправлюсь на его поиски, ты пойдешь со мной?

— Разумеется, Альбус, — ответил Римус.

— Спасибо, — тихо сказал Дамблдор.

На его лице ничего не отражалось, но Лили показалось, что в глазах Дамблдора она заметила какие-то чувства, которые нельзя было выразить словами. Он попрощался с ними и исчез в гостиной.

— Прости, Лили, что мы ничего не сказали перед уходом, — тихо сказал Римус.

— Ничего, — ответила она. — Хотя Джеймсу я еще выскажу позже все, что я об этом думаю. Просто дайте мне знать в следующий раз, когда вы сбежите в поисках крестража.

Лили все еще не могла прийти в себя, после того как узнала, что эта троица так быстро нашла крестраж. Когда она заснула, так и не дождавшись мужа, то просто предположила, что он с удовольствием проводит время с друзьями, наслаждаясь их воссоединением, но этого Лили никак не ожидала.

— И спасибо, что согласилась изучить эпоху основателей, — добавил Римус.

— Римус, я тоже хочу принимать в этом участие, — твердо ответила она.

— Без тебя нам и не обойтись, — виновато сказал он и добавил: — Некоторые материалы можешь даже приносить домой после занятий. Мерлин знает, как ты будешь занята. Если тебе нужно помочь с проверкой работ, присмотреть за Гарри или еще что-нибудь, просто скажи…

— Спасибо, Римус. — Лили глубоко вдохнула. Все менялось слишком быстро, и она не была уверена, что успеет к этому приспособиться. — Как думаешь, почему он заинтересовался основателями?

Римус сдвинул брови.

— Думаю… думаю, дело в самой школе. Помнишь, с каким удовольствием я всегда читал «Историю Хогвартса»?

— Да.

Перед глазами мелькнуло воспоминание: Римус лежит полумертвый в больничном крыле, а Лили не сводит глаз со страниц книги, молясь всем сердцем, чтобы он очнулся.

— Думаю, Волдеморт нашел себе в Хогвартсе дом, как и мы все в каком-то роде, ведь он был сиротой. Вряд ли Волдеморт понимает, что такое любовь, но, возможно, он осознает, каково это — быть частью чего-то, и ему хочется получить силу, скрытую за символизмом вещей. Видимо, определенные предметы… значат кое-что для Волдеморта, и это вызывает у него какие-то чувства. Ему нужны места, которые хранят в себе силу или имеют ее былые отголоски. Может быть, исследуя основателей, мы двигаемся и в неправильном направлении, но пока это моя единственная зацепка.

Римус пытался не падать духом, но Лили заметила, что он расстроился.

— Значит, мы ее проверим, — твердо сказала она.

— Да, — вздохнул он.

— Римус?

— Что?

— Как думаешь… он ведь не мог оставить крестраж в Хогвартсе?

— Где, по-твоему, Волдеморт бы его спрятал? — задумался Римус. — Мародеры, пожалуй, исследовали всю школу целиком. Я и не могу придумать место…

— Может быть, он думал, что никто об этом не догадается? — размышляла Лили, хотя сама не была уверена в своих словах.

— В Хогвартсе много тайн, — пробормотал Римус. — Может быть, где-то в его недрах и находится очередной фрагмент души Волдеморта, но как бы он его туда пронес? И сколько его можно было скрывать?

— Не знаю.

— Значит, нужно подумать еще и об этом. Попробуешь разузнать? — устало предложил он.

— Пожалуй.

Чтобы отвлечься, Лили убрала пустые кружки и банку с чаем. Вытерев заклинанием стол, она поняла, что Римус до сих пор стоит в кухне.

— Римус?

Он напрягся и крепко закрыл глаза, сжав левую руку в кулак, который теперь дрожал. Его плечи тряслись.

— Римус? — повторила Лили, вспоминая слова Дамблдора.

Она осторожно дотронулась до руки друга, и его глаза распахнулись. Несколько невероятно долгих секунд в его янтарных глазах оставался всепоглощающий ужас, но вскоре он исчез, и Римус моргнул.

— Ты в порядке? — спросила Лили.

— Все хорошо.

— Может… может, лучше держать медальон в ящике у меня в столе, пока Грозный глаз не принесет чемодан, — предложила она.

Краешек губ Римуса дернулся, изогнувшись в кривой усмешке.

— Дело не в крестраже, а во мне, — сказал он. Вероятно, на лице Лили отразилось недоверие, потому что Римус добавил: — Эти приступы были еще до того, как мы нашли медальон, Лили. Со мной все хорошо.

Она забеспокоилась.

— Они до сих пор не прошли?

— Ночь была длинной. Как сказал Дамблдор, я еще не вылечился. — Он пожал плечами, и Лили наградила его пронзительным взглядом. — Я отнесу крестраж в кабинет, если тебе так будет спокойнее, — пробормотал Римус, стараясь не смотреть на нее, когда вышел из кухни.

Лили проводила его взглядом. Интересно, знают ли об этом Джейс и Сириус?

Когда Римус вернулся, ничто в его спокойном лице не выдавало случившегося. Неудивительно, что он так хорошо всех обманывал.

— Раз уж Гарри заснул, может, потренируемся на заднем дворе? В следующем спарринге я хочу нанести Джеймсу и Сириусу сокрушительное поражение.

Лили рассмеялась и закатила глаза.

— Хорошо.

Понедельник наступит быстро, а дуэль поможет ей расслабиться.

* * *

Кабинет Слизнорта не изменился, с тех пор как она была в нем последний раз. Перед приходом Лили домовики зажгли камин, хорошо прогрев комнату. Несмотря на то что кабинет находился в подземелье, в стене наколдовали окна, где отображался вид, который был на несколько этажей выше. Кресла выглядели так, как будто профессор только что ушел, чтобы приготовиться к занятию. Единственная перемена заключалась в том, что кто-то убрал личные вещи Слизнорта, освобождая для Лили полки и стол.

Она молча стояла несколько мгновений, вспоминая профессора. Его недостатки всегда были хорошо видны: Слизнорт явно выделял любимых учеников, казался слишком напыщенным и заводил друзей, опираясь на полезные связи. Но почему-то эти склонности Лили легко прощала. Именно профессор Слизнорт дал ей понять, что в Хогвартсе можно чувствовать себя как дома, и даже оценил по достоинству ее способности. Еще один любимый человек пал жертвой Волдеморта. Вспомнив Доркас и Марлен, Лили почувствовала в горле твердый комок.

Ее отвлек хлопок. Быстро моргая, чтобы избавиться от жжения в глазах, Лили обернулась и увидела Деллу, которая низко ей поклонилась.

— Привет, Делла, — сказала Лили.

— Делла вызвалась помочь профессору Поттер освоиться, — сказала она с восторженной улыбкой. С того мучительного рождественского вечера, выпив вместе множество чашек чая, они оказались связаны невидимой нитью. — Делла может что-то сделать для госпожи?

— Да, спасибо, Делла. Вытрешь пыль? А если найдешь какие-нибудь бумаги, положи их… — Лили прервалась, осматриваясь, и увидела стол, — сюда, пожалуйста. И если у тебя будет время, поищешь списки ингредиентов, которые надо заказать?

— Конечно, Делла с удовольствием поможет!

— А я проверю склад, — сказала Лили.

На самом деле склада было два: один, личный, для преподавателя зелий, а второй, открытый, для учеников. Сначала Лили отправилась на склад, расположенный в классе, понимая, что перед началом занятий надо его привести в порядок. У двери висел обычный перечень. Последние ингредиенты, взятые учениками, были отмечены как раз перед рождественскими каникулами. Лили открыла дверь новой связкой ключей, не сразу найдя нужный. Внутри стоял затхлый запах, появившийся из-за консервирующих добавок и разрушенной почвы.

Следующие полчаса Лили всё перепроверяла и составляла список ингредиентов, запасы которых нужно было пополнить: какие-то из них закончились, а у других вышел срок годности. Также кое-что Лили добавила самостоятельно. После визита Дамблдора она связалась с больницей святого Мунго и сообщила им, что будет уделять меньше времени исследованию, а потом тщательно распланировала уроки на следующую неделю для всех семи курсов. Лили то радовалась, с нетерпением ожидая уроков, то начинала нервничать, и ей становилось не по себе. Несмотря на шутливые предложения Джеймса и азарт, который ее отвлекал, Лили успела составить список зелий, над которыми будут работать ученики.

Она уже закрывала склад, когда дверь в кабинет открылась. Лили подняла голову, ожидая увидеть перед собой директора или МакГонагалл, но это оказался совсем другой человек, и она замерла, не зная толком, как себя вести. В комнату несмело вошел Северус. Он окинул кабинет быстрым взглядом, посмотрел на нее и тихо сказал.

— Лили.

— Северус, — в свою очередь поприветствовала она его.

Он переступил с ноги на ногу.

— Дамблдор все мне рассказал, — пояснил Северус, открыто смотря на нее, почти как в те времена, когда они были детьми. — Поздравляю.

— Спасибо. Преподавать должен был ты.

— Я сделал свой выбор и теперь не могу претендовать на эту должность.

— Почему ты изменил сторону? — вдруг спросила Лили.

Северус взглянул на нее нечитаемым взглядом.

— По личным причинам.

Северус и Лили давным-давно избегали друг друга, и теперь это тяготило их. Если не считать той встречи в больничном крыле, когда они спасли Римуса, и собрания Ордена после Рождества, Северус и Лили больше не встречались. Что-то безвозвратно изменилось между ними в день сдачи СОВ. Их дружба прервалась, но рана, пусть и старая, никогда не переставала болеть.

— Я горжусь тобой, Северус, — прошептала Лили, не успев себя остановить. Он дернулся. — Ты поступаешь храбро.

— И глупо, — горько произнес Северус. Между ними снова поднимались преграды, которые отгораживали их друг от друга. Он отвернулся, прекрасно зная, насколько хорошо она его когда-то понимала. Лили видела, что Северус уже начал жалеть о своем приходе. Она не сказала, что сказать дальше, и он вздохнул. — Мне нужно идти. Темный лорд заметит, если меня слишком долго не будет.

— Темный лорд, — тихо повторила Лили.

Ей очень не понравилось, как Северус это произнес, показывая, что изначально выбрал жизнь Пожирателя смерти. Его губы превратились в тонкую линию.

— Приглядывай за Люпином, — вдруг сказал он. — И… и за Гарри. Я не знаю его планов, но он начинает злиться. Темный лорд сделает что-то ужасное. Его шпионы везде, Лили. Он найдет Люпина и твоего сына. Это лишь вопрос времени.

— Не найдет, — возразила она, но страх прокрался ее сердце.

— Найдет, — возразил Северус. — Он слишком могущественен, Лили, и его не остановить. Темный лорд уничтожит любого, кто встанет у него на пути.

— Так зачем ты сражаешься, если уже сдался? — возмутилась она, чувствуя, как в ней разгорается злость.

— Потому что я… — Он резко прервался, и кожа вокруг его глаз натянулась. Ноздри Северуса раздулись, когда он выдохнул. — Я не знаю, зачем пришел сюда. Прощай, Лили.

Северус круто повернулся к двери, черная мантия взметнулась позади.

— Северус, подожди. Не уходи вот так вот просто.

Он остановился и повернул голову так, что Лили увидела только бледный профиль сбоку с крючковатым носом. Северус как будто пытался решиться на что-то, и в воздухе витал вопрос, который он не осмеливался задать. Спустя несколько секунд Северус вышел за дверь, осторожно закрыв ее за собой. Лили очень переживала за него, и у нее разрывалось сердце, но ведь им уже давно было не по шестнадцать лет. Она думала, что он отпустил свою давнюю любовь и нашел в себе силы жить дальше. Но Лили серьёзно ошибалась, и это ее очень беспокоило.

— Профессор Поттер? — пропищала Делла тонким голоском. — Я нашла записи о заказах ингредиентов.

— Спасибо, Делла, — произнесла она онемевшими губами.

Лили взяла списки и решила заполнить оставшиеся заказы дома, страстно желая, чтобы Джеймс поскорее вернулся с работы, обнял ее и убедил, что она не такая уж плохая. Предупреждение Северуса насчет Римуса и Гарри все еще тисками сжимало сердце Лили. Ей просто нужно было вернуться домой.

* * *

Лили вышла на работу в понедельник и так волновалась, что у нее живот сводило от страха.

— Ты будешь потрясающей, — сказал Джеймс, целуя ее так же страстно, как и всегда.

Хотелось бы Лили иметь такую же уверенность в себе. Она ушла раньше Джеймса и Сириуса, убедившись, что Римус сможет позаботиться о Гарри.

Новые коллеги, собравшиеся в учительской, изо всех сил хотели ее поддержать. Флитвик писклявым голоском пожелал удачи, а учитель астрономии, Кайли Коэлус, давала Лили в последние минуты советы о том, как лучше начать занятие. Преподаватель защиты от темных искусств, Клайв Кандуин, застенчиво кивнул, не двигаясь с места и прислонившись спиной к стене. Как ни странно, больше всего сил Лили придало замечание Минервы, которая строго напомнила, что медлить не стоит. Она почувствовала себя гораздо уверенней, выходя из комнаты.

Первое занятие было у пятикурсников с Пуффендуя и Когтеврана, и за это Лили была безмерно благодарна. Во втором семестре они начинали серьезно относиться к занятиям, ведь перед ними маячили экзамены. К тому же соперничество между Пуффендуем и Когтевраном было не таким острым, как между Гриффиндором и Слизерином. Похоже, с этими учениками сложилась только одна проблема: когтевранцы не спешили верить в то, что Лили способна полностью подготовить их к экзаменам. Она пыталась не думать, что, возможно, они правы.

К концу дня Лили точно знала, за какими учениками нужно присматривать. Четвертое занятие она провела у гриффиндорцев и слизеринцев, которые готовились к выпускным экзаменам. Лили так и не смогла понять, почему именно эти факультеты ставили на занятиях в пару. То ли дело было в том, что они уже заканчивали учебу, то ли война подливала масло в огонь, горевший между двумя факультетами, но в классе царила по-настоящему враждебная атмосфера.

Центром противостояния стали Кингсли Бруствер и Гидра Мелифлуа. Бруствер был высоким темнокожим учеником с Гриффиндора, а Мелифлуа — неприятной слизеринкой. В начале занятия Бруствер вел себя тихо, стараясь сосредоточиться, пока Мелифлуа мимоходом не отпустила какой-то комментарий, который Лили не услышала. Бруствер чуть не вышел из себя. Лили удивилась, потому что до этого момента он казался уравновешенным и спокойным. Спор закончился тем, что Мелифлуа окунули в приворотное зелье, над которым только что начали работу, из-за чего она получила довольно неприятный ожог. Лили, дрожа, сняла баллы с Гриффиндора и Слизерина, а потом отправила Мелифлуа в больничное крыло. Вся уверенность, которую она испытывала после первых трех занятий, сдулась, как воздушный шарик.

— Ах да, за этими двумя тебе придется присматривать, — согласилась Минерва, когда Лили в учительской рассказала ей об этом случае. — Бруствер довольно спокойный ученик, но Мелифлуа ухитряется выводить его из себя, а из-за политической обстановки становится только хуже.

— Что мне делать, если что-то подобное произойдет снова? — спросила Лили, отчаянно желая получить совет.

— Не дай этому случиться, — терпеливо ответила Минерва. — Ты еще научишься распознавать необходимые признаки, хотя и не сразу. И ради всего святого, не разрешай им садиться рядом.

— Хорошо… еще за кем-то мне надо будет присматривать?

— Мне бы не хотелось тебя настраивать против учеников еще до встречи с ними, — задумчиво произнесла Минерва, — но, пожалуй, есть еще одна парочка с третьего курса. Они придут к тебе позже на этой неделе. Ты, наверное, уже знаешь Мег Хапли. Ее отец, Нельсон, мракоборец. Она умная девочка, и я очень рада, что Мег учится именно на моем факультете. Она отлично играет в квиддиче на позиции ловца, и они с Дельфиной Розье всегда не любили друг друга.

— Спасибо…

— В классе ты главная, Лили, — твердо ответила Минерва. — Пусть они это поймут.

Вернувшись домой, Лили поняла, что очень устала. Сириус посмеялся над ее историей о Бруствере и Мелифлуа, о чем пожалел всего несколько секунд спустя, когда Лили наслала на него сглаз и мыши отхлестали его по лицу. Римус посочувствовал Лили и подбодрил ее, а Джеймс успокаивал жену одним лишь своим присутствием.

— Завтра будет новый день, — тихо сказал он, поцеловав ее в щеку. — И утром ты попробуешь снова.

На следующий день Лили воспользовалась советом МакГонагалл и рассадила Мег и Дельфину подальше друг от друга. Никаких катастроф не произошло, если не считать обычных сложностей, связанных с приготовлением зелий, и день прошел очень спокойно. Несмотря на то что живот у Лили по-прежнему сводило от волнения, когда заходил новый класс, и приходилось многое держать в памяти, она начинала наслаждаться собой. Тяжело было составить планы уроков, но ей очень помогло краткое описание курса обучения, которое было у Слизнорта.

В пятницу добрая четверокурсница с Пуффендуя по имени Синтия, сдавая противоядие на последнем занятии в конце недели, сказала:

— Думаю, у вас очень хорошо получается, профессор Поттер.

Тем днем, оценивая в учительской сделанные противоядия, Лили почувствовала тепло в груди.

Кроме преподавания, она училась находить равновесие между материнскими обязанностями и долгом бойца Ордена. Поэтому Лили провела час, тщательно изучая оригиналы документов из эпохи основателей, но, кажется, это так ни к чему и не привело. Она даже не представляла, что именно им нужно было найти, — вероятно, какой-то маленький предмет, имеющий символическую ценность для кого-нибудь из основателей — Пуффендуя, Когтеврана или Слизерина. После того как Лили целую неделю решала проблемы, возникающие из-за соперничества в классе, собирала пролитые зелья и пыталась вызывать доверие у учеников, ей показалось, что ее мозг превратился в кашу. Она откинулась на спинку кресла и устало потерла глаза, не заметив Минерву, пока та не встала прямо перед ней.

— Как прошла первая неделя? — спросила она, разглядывая Лили острым оценивающим взглядом.

— Не так плохо, как я думала, — ответила она, улыбаясь краешками губ.

Минерва улыбнулась в ответ, что происходило нечасто, и внимательно посмотрела на бумаги, которые Лили разложила перед собой.

— Интересуешься основателями? — спросила она, приподняв бровь.

— Э-э, да, — ответила Лили.

Ей было очень неловко врать той женщине, которая столько всего сделала для нее за эту неделю, но Дамблдор велел никому не рассказывать о поиске крестражей. Кажется, Минерва умела распознавать уклончивые ответы не только у детей, но и у взрослых. Ее губы истончились, но настаивать она не стала.

— Я поднимусь в Большой зал, — сказала Минерва. — Нужно присмотреть за учениками.

— Господи, уже так поздно? — выдохнула Лили. — Мне надо было вернуться домой уже час назад.

Она лихорадочно собрала книги и бумаги в стопку, в беспорядке запихнула их в пустую коробку, уменьшила ее и запихнула в сумку. Минерва тихонько рассмеялась.

— Спокойной ночи, Лили.

— Спокойной ночи. Большое спасибо за помощь! Без вас я бы все разбила и подожгла.

— Не за что.

Лили быстро собрала остальные вещи и бросила их в сумку вместе с коробкой, где уже лежали материалы для исследования. Учительская была спрятана за огромной картиной на седьмом этаже. Лили выскользнула в коридор, где в ряд выстроились доспехи, и осторожно вернула картину на место. Она быстро пошла к лестнице, размышляя, сколько потайных комнат скрывалось за портретами и гобеленами, и мыслями вернулась к разговору с Римусом. Размеры Хогвартса потрясали. Если Волдеморт хотел что-то утаить, он мог использовать любую комнату.

— «Мне нужно найти место, где можно что-нибудь хорошо спрятать», — подумала Лили, проходя мимо гобелена Варнавы Вздрюченного.

Ей показалось, что рядом прошелестел песок. Лили остановилась и посмотрела направо. На стене, до этого пустой, появилась дверь, ведущая в Выручай-комнату. Лили осмотрела коридор: там никого не было, почти вся школа ужинала.

Она осторожно подошла к двери, прикоснулась кончиками пальцев к ручке, схватила ее и повернула. Дверь была не заперта и легко открылась внутрь. Еще раз окинув взглядом коридор, Лили шагнула в комнату и выдохнула.

Комната походила на церковь, только размером побольше. Под высокими сводчатыми потолками громоздились высоченные горы… хлама. Эти груды формировали лабиринт из дорожек, который извивался по своеобразным долинам и ущельям. Лили посмотрела на ближайшие предметы: метлы, книги, записки, старые стулья и столы, незаконные товары из Зонко… И все это ученики Хогвартса тайно хранили поколениями. Лили в изумлении открыла рот, удивляясь гениальным способностям замка. Чтобы найти здесь что-то, понадобятся годы.

* * *

— Я хочу сказать: там же куча всего. Экспульсо! Ты же не думаешь, что Волдеморт… Протего! Тарантеллерга!.. спрятал что-то там?

Джеймс отскочил назад, заклятие чечетки ударило в траву, где только что были его ноги. Они устроили дуэль после ужина, но даже эти темным вечером Лили была рада увидеть в отблесках заклятий, как лоб Джеймса сосредоточенно морщился. Он послал в ее сторону невербальное заклятие, и она спряталась за вязом.

— Не знаю, — сквозь зубы произнес Джеймс. — Лунатик?

— Стоит взглянуть, — ответил Римус.

Он сидел, удобно устроившись на террасе, которая была защищена от холодного вечера согревающими чарами. Сириус свернулся рядышком в собачьем облике, разрешая Гарри тянуть его за уши.

— Возможно, нам понадобится много времени, — выдохнула Лили, тяжело дыша, и, высунувшись из-за темного дерева, послала в противника заклятие щекотки.

— Тогда хорошо, что ты пробудешь там весь семестр. Хотя, надеюсь, мы управимся быстрее, — сказал Джеймс. — Ты что, будешь прятаться там весь вечер, Лилс? Так нечестно.

— Я пользуюсь тем, чем могу, — спокойно ответила Лили.

Еще одно заклятие пролетело мимо ее головы, ударив в изгородь. Лили перекатилась, выскользнув из-за дерева, и запустила в Джеймса целую серию заклятий ватных ног. Первые два он отразил, но третье попало в него, и Джеймс опрокинулся навзничь.

— Петрификус тоталус! — выкрикнула Лили, вскидывая палочку.

Руки и ноги Джеймса склеились, и он бревном упал на замерзшую траву. Сириус тут же соскочил с террасы и радостно начал облизывать лицо друга. Римус громко рассмеялся, увидев поражение Джеймса. Порадовавшись несколько мгновений смеху, который так редко звучал здесь, Лили сжалилась и освободила мужа.

— Бр-р-р! Фу, Бродяга, отвали!

Подняв руки, Джеймс оттолкнул огромную собаку размером с медведя, перекатился на живот и поднялся с ноги. Сириус заскакал рядом, путаясь под ногами. Джеймс бросил хмурый взгляд на Римуса, который до сих пор смеялся, и на Гарри, который хлопал в ладоши и кричал:

— Сиу, Сиу!

— Возможно, в следующий раз ты будешь посмелее, — самодовольно заявила Лили.

— Ага, — ответил Джеймс, вытирая рукавом лицо, залитое слюнями. — Знаете, чем быстрее Дамблдор узнает о нашей анимагической форме, тем лучше. Возможно, он положит конец твоим проделкам.

Бродяга радостно залаял.

— Вы ему расскажете обо всем? — спросила Лили.

— Ага, — подтвердил Джеймс, обменявшись взглядом с Римусом. — Странно, да? Подходящего времени все никак не находится. Можно поговорить на этой неделе, когда закончится встреча Ордена: мы всегда после нее собираемся наедине, так что никто нас не подслушает.

— Ты думаешь, что Питер может шпионить в облике крысы, — подвела итог размышлениям Лили.

— Возможно, — отметил Сириус. Он снова превратился в человека и сел на траву, вытянув вперед длинные ноги. — В Министерстве и так хватает шпионов, так что, скорее всего, он будет в Хогвартсе.

— Этот парень из Кабинета Министра, Арвел Аткинс, почти каждый день присылает нам письма, — продолжил Джеймс, стряхивая траву со штанин. — Брошюры, где рассказывается о заклятии Империус, и о том, как выяснить, не работают ли коллеги на Волдеморта. Честное слово, Багнолд стоит предоставить это мракоборцам. Такие заметки еще больше пугают людей. Сотрудники магического правопорядка только и бегают по отделам, вместо того чтобы заняться делами, происходящими в мире за пределами правительства. — Джеймс устало потер лицо. — В любом случае Петтигрю принесет больше пользы в Хогвартсе.

— Я могу поискать его, — предложила Лили, — но присматривать смогу в основном за подземельями.

— Знаешь, — протянул Сириус со странным выражением лица, — с помощью одной штуки можно наблюдать за всем замком.

— Что?

Лили с подозрением оглядела всех троих. Даже в тусклом свете, льющемся из окон коттеджа, были видны их озорные взгляды.

— В кабинете Филча есть ящик с надписью «Конфисковано и чрезвычайно опасно», — доверил ей тайну Джеймс с гордой улыбкой. — Там ты найдешь пустой лист пергамента. Если стащишь его, когда старик Аргус отвернется, мы объясним остальное.

Лили очень хотелось закатить глаза. Понятное дело, что Мародеры шпионили за всем замком, — ну а как еще они постоянно выходили сухими из воды?

— Ладно, я спать, — объявила она. — Здесь очень холодно, а я ужасно устала.

Разговор продолжался, но Лили чувствовала, что ее покидают остатки сил. Она с трудом добрела до крыльца и, нагнувшись, подняла Гарри.

— Мы сами справимся, Лилс, — сказал Римус, отстраняя ее. — Пусть посмотрит, как дядя Лунатик разделается с его крестным.

Сириус по-детски высунул язык, глядя на друга.

— Ладно, — легко сдалась Лили. — Только пусть не сидит допоздна. И, Сириус, я тебе обещаю, если он начнет показывать другим язык, ты об этом пожалеешь.

Его ответа она ждать не стала.