Перед падением (джен)

«Мне нужно идти. Я должен быть здесь».

К сожалению, сколько Джеймс ни повторял эти слова про себя, у него никак не получалось забыть, как на него смотрела Лили перед уходом. Джеймс сглотнул и отрешился от своих чувств, стараясь не обращать внимания на боли в суставах и истощение. Он надеялся, что адреналин, который охватил его, притупит эти ощущения.

С хлопком они появились прямо возле двери в «Три метлы». Джеймс тут же начал мыслить логически и осмотрел местность, отмечая, что большинство мракоборцев собирали жителей деревни в магазинах. Прибыли также некоторые учителя и теперь помогали перекрыть дорогу в Хогвартс. Джеймса охватил страх, когда он подумал о школьниках, которые остались в школе на каникулы. Быть может, Волдеморт задался целью уничтожить магглорожденных?

В темном переулке появлялись яркие вспышки в тех местах, где сталкивались члены Ордена Феникса и приспешники Волдеморта. Джеймс обернулся, пытаясь найти Пожирателей смерти, не вовлеченных в битву. Как ни странно, людей в масках и капюшонах было не так уж много. Джеймс увидел Аву Финч, которая уже успела ввязаться в драку с одним из Пожирателей неподалеку от улицы, а Фрэнк и Алиса тут же взяли на себя двух врагов и попытались с боем прорваться в «Три метлы». Одного из соперников оглушила мадам Розмерта, выскочившая из паба, и Долгопупсы легко расправились со вторым. Аберфорт, высоко подняв палочку, бросился к группе мракоборцев, которых окружали Пожиратели смерти.

— Живее, Бродяга! — закричал Джеймс, увидев пару людей в черных плащах, бегущих по дороге.

Но Сириус не двинулся с места и даже не обернулся к другу. Вместо этого он, приоткрыв рот, уставился на дорогу, и в глазах у него застыл самый настоящий ужас. Джеймс проследил за его взглядом. Все больше и больше Пожирателей смерти убегали прочь, и к этой толпе присоединились и те двое, которых выслеживал Джеймс.

И направлялись они к Визжащей хижине.

— Черт возьми! — выругался Джеймс. — Грозный Глаз!

Пожиратель смерти с сединой в волосах сражался с еще одним врагом в маске. Выставив щит, он заклятием отбросил соперника в переулок.

— Какого черта ты здесь делаешь, Поттер?! — возмутился Грозный Глаз. Джеймс передернулся. По голосу начальника было слышно, что он в ярости, но сейчас было не время выяснять отношения.

— Они направляются в Визжащую хижину! — Джеймс указал на отступающих Пожирателей, и Грозный Глаз закатил глаза.

— Трусы. Видно, им больше по душе злые духи, а не мракоборцы. Тебе бы лучше не попадаться Хапли на глаза…

— Да нет же, Грозный глаз! Там есть туннель, и он ведет в школу. Петтигрю знал об этом!

— Черт! — рыкнул он. — Сонорус! Мракоборцы, защищайте хижину!

Громкий голос Грюма разнесся по Хогсмиду, и волшебники трансгрессировали к заброшенному зданию на холме. Джеймс и Сириус хотели было отправиться следом, но Грозный Глаз остановил их.

— Нет, вы двое останетесь здесь: в деревне до сих пор есть Пожиратели смерти. Блэк, присмотри за этим дурнем: его только что выписали из больницы, и воевать ему еще нельзя. Он должен остаться в живых, чтобы я сам мог прибить его, когда все это закончится.

— Да, сэр! — гаркнул Сириус. Грозный Глаз исчез с громким хлопком, а Сириус ухмыльнулся Джеймсу. — Ты его слышал: теперь я за тобой присматриваю.

— Что ж, я постараюсь не теряться.

И Джеймс подмигнул другу.

Пожиратели смерти, которые остались в Хогсмиде, разбились на группки по двое и трое. Сириус и Джеймс отлично сражались вдвоем и, как и раньше, начали прикрывать друг другу спины, атакуя врагов. Эта схватка походила на какую-то игру. Они бежали по темным улицам, оглушая Пожирателей смерти, отбившихся от основной группы, но настоящая битва бушевала на холме, на пути к Визжащей хижине. Именно оттуда доносился треск от заклятий, и виднелись многочисленные вспышки. Должно быть, сегодня здесь собралось много Пожирателей смерти — даже в Косом переулке их было меньше. Джеймсу показалось, что это недобрый знак, но у него, к сожалению, не было времени на раздумья, так как приходилось постоянно отвечать на выпады противников. Джеймс почувствовал, что его рука, в которой он держал палочку, онемела гораздо быстрее, чем обычно, но адреналин тек по венам, не давая усталости завладеть им.

Раздался громкий треск и раскатистый грохот. Джеймс обернулся, и его сердце пропустило удар, когда он увидел четырех огромных существ, которые пробивали себе путь к хижине. Они возвышались над деревьями и вертели над головой невероятно большими дубинками. Кто-то пронзительно закричал от ужаса. Это были великаны.

— Во имя Мерлина! — выдохнул Сириус.

Гиганты проревели невнятный боевой клич, и множество разноцветных атакующих заклинаний ударились об их толстую шкуру, не причиняя им вреда.

— Им нужно помочь, — сказал Джеймс, и Сириус согласно кивнул.

Они обогнули «Зонко» и столкнулись с четырьмя Пожирателями смерти. Двое были без масок, и Джеймс увидел Антонина Долохова. Вторым оказался Фенрир Сивый. Он злобно смотрел на них, а на его остро заточенных зубах блеснула кровь.

— Так, так, так, Поттер и Блэк, — произнес кто-то в маске. Голос был смутно знакомый, но Джеймс не узнал его.

— Как Люпин? Слышал, вы его заперли в подвале, и теперь он пускает слюни, — дразнил их Долохов. Сириус низко зарычал, как настоящий пес.

— Жаль, — хрипло и жестко бросил Сивый. Он явно упивался растущей луной, и на его лице появилась тень, которая показывала, что им скоро овладеет монстр. — Когда он был рядом со мной, казалось, что из него может получиться что-то путное. Я мог бы привлечь его на свою сторону.

— Остолбеней! — заорал Сириус.

Сивый зарычал, отступил в сторону, уворачиваясь от вспышки красного света, и из глубин затасканного плаща достал украденную у кого-то палочку. Пока остальные не успели отреагировать, Джеймс выставил щит, а потом ввязался в бой. Долохов сражался, как бык, тратя на битву все свои силы, но ловкости ему явно не хватало. Мракоборец с легкостью оставался на ногах, не обращая внимания на усталость, которая накапливалась в мышцах.

— Таранталлегра! — Долохов споткнулся и рухнул на землю, ноги задергались в разных направлениях.

— Экспеллиармус! — выкрикнул другой Пожиратель смерти.

Из руки Джеймса вылетела палочка и со стуком упала на землю, в нескольких ярдах от него. Лишь его навыки, которые он обрел за долгие годы тренировок в квиддиче, спасли его, и он сумел уклониться от двух зеленых лучей убивающего заклятия, которые чуть не угодили ему в голову. Джеймс бросился за палочкой и, ударившись коленями о ледяные камни, стиснул зубы. Перекатившись на спину, Джеймс прокричал первое заклинание, которое пришло ему в голову.

— Редукто!

Окно в магазине «Зонко» взорвалось, на улицу просыпались осколки, и все заполнил едкий запах навозных бомб. Причудливые фейерверки врезались в одного из Пожирателей смерти и подожгли его одежду. Он закричал и суматошно начал поливать себя водой.

Сириус рассмеялся, не отвлекаясь от дуэли с Сивым и Долоховым: его второй соперник уже успел избавиться от заклятия.

— Отличная работа, Джеймс!

Джеймс тут же поднялся на ноги и ввязался в схватку с другим Пожирателем. Тот явно растерялся из-за взрыва, маска упала с него, и перед ними появился удивленный Амикус Кэрроу. Джеймс занес кулак и со всей силы ударил противника. Его глаза закатились.

— Ай! — Джеймс поднес красные костяшки к губам и поплатился за это мгновением растерянности: его заклинанием отшвырнули от бессознательного Амикуса. Раздался гневный женский крик, и в следующее мгновение на мракоборца направил дымящуюся палочку другой Пожиратель смерти. Это была сестра Амикуса, Алекто Кэрроу.

— Остолбеней! — закричал Джеймс. Заклинание ударило Алекто в живот, отправляя ее в сугроб. Джеймс обернулся к Сириусу, отмечая, что другу никак нельзя было отвлекаться, ведь его атаковали одновременно двое: психически неуравновешенный оборотень и физически крепкий Долохов. Тяжело дыша, Джеймс поспешил на помощь, но Долохов заметил его и метнул убивающее заклятие. Мракоборец отклонился и снова бросился в битву, давая возможность Сириусу разобраться с оборотнем.

— Инкарцеро! — закричал Джеймс.

Из его палочки вылетели черные веревки и плотно опутали Долохова. Тот потерял равновесие и рухнул на землю, пытаясь нащупать палочку, но Джеймс тут же пнул ее так, чтобы Долохов до нее не дотянулся, и выдохнул, опустив руки на колени и пытаясь отдышаться.

Раздался треск.

— Черт!

— Бродяга!

Джеймс обернулся. Сириус лежал среди обломков «Зонко», палочка откатилась в сторону, а нога оказалась неестественно изогнута. Над ним возвышался Сивый, хищник, который готов был напасть на свою раненую жертву.

— Остолбеней! — заорал Джеймс.

Заклятие было такой силы, что оборотень влетел в магазин и врезался в кучу полок. После этого никакого шума слышно не было, лишь доносился запах навозных бомб и разлитых любовных зелий. Джеймс поспешил к Сириусу. Его лицо стало белее мела, когда он приподнялся и сжал ногу.

— Будет больно, — предупредил Джеймс. — Ферула!

Ногу охватили шина и бинты, и Сириус застонал.

— Черт!

— Да уж, — выдохнул Джеймс и сел, так как ноги уже не держали его. Он услышал, как Долохов позади пытался избавиться от веревок. Вдали, у Визжащей хижины, слышались крики мракоборцев и Пожирателей смерти. Раздался оглушительный грохот, и заревел великан. Джеймс оглянулся и заметил, что их осталось только трое. Как ни странно, в деревне вдруг наступила тишина: жители заперлись по домам и находились в безопасности, а Пожиратели смерти лежали оглушенные в переулках и на улицах. Джеймс взглянул на новые часы на запястье. Стрелы с изображениями лани и олененка указывали на «дом», и это успокаивало.

Морозный воздух обжег легкие Джеймса, и он несколько раз глубоко вдохнул, чувствуя приток свежего воздуха; его руки и ноги едва не дрожали от облегчения. Битва по-прежнему бушевала, но им выдалась небольшая передышка, и казалось, что здесь было почти спокойно. В небе разошлись облака, и Джеймс откинул голову, рассматривая звезды.

— Сохатый, ты серьезно? Я лежу здесь с переломанными ногами, а ты звезды рассматриваешь? — Сириус явно посмеивался над ним, но его голос сдавило от боли.

— Звезды сегодня замечательные, Бродяга.

Тем не менее Джеймс вернулся с небес на землю и невербальными чарами оглушил Долохова, который до сих пор сражался с путами.

— Встать сможешь?

— Попробую.

Джеймс взял палочку друга, подхватил его под руку и поднял. Сириус охнул и оперся на здоровую ногу. Джеймс обнял его за плечи и осторожно убедил опереться на него.

— Давай зайдем внутрь.

К сожалению, они успели проковылять лишь несколько шагов, когда перед ними вдруг оказался патронус, и прислали его не те мракоборцы, которые сражались у хижины. К удивлению Джеймса, сияющий туман обрел очертания серебристого волка. Римус редко создавал телесного патронуса, так как ему не нравилась его форма.

— Нападение в Хогсмиде — это отвлекающий маневр. Думаю, он собирается напасть на Слизнорта. Торопитесь!

Патронус исчез, и Джеймс пришел в замешательство. Сириус, стоящий рядом с ним, замер.

— Джеймс, отправляйся в туннель, который находится под «Сладким королевством». Уверен, Петтигрю рассказал и о нем.

По голосу Сириуса было видно, как он волновался, но говорил друг довольно решительно.

— Но…

— Со мной ты не сможешь быстро передвигаться, а внутрь я и сам зайду.

Джеймс покачал головой и упрямо дотащил Сириуса до двери. Теперь он понял, что это был магазин под названием «Свитки и фолианты».

— Алохомора.

Дверь с щелчком открылась. После того как они пробыли на улице, где разорвалось множество навозных бомб, запах бумаги и кожи освежал. Сириус оперся на руки и сумел влезть внутрь.

— Поторопись, Сохатый, — поторопил он друга, прислоняясь к книжному шкафу.

— Откуда Лунатику знать, чего хочет Волдеморт? — спросил Джеймс, борясь с изнеможением. Перед глазами у него плясали черные точки.

— Времени нет, позже расскажу. Поверь мне, Джеймс, раз Римус говорит, что пришли за Слизнортом, — значит, так и есть.

Сириус широко открыл голубые глаза, моля послушать его. Обычно он выглядел совсем иначе. Мысли Джеймса текли медленно, и ему трудно было уложить в голове новую информацию. Причин сомневаться в друге не было, и все же он почему-то медлил.

— Давай, Джеймс, — велел ему Сириус. — Я знаю, ты устал, но тебе нужно идти.

Наконец он сумел избавиться от своих вялых мыслей. И правда, не стоило ему рассиживаться. На него снова нахлынул адреналин, который обострил разум и придал сил.

— Выживи, пока меня здесь не будет, — велел Джеймс, захлопнул дверь, пробормотал «коллопортус» и помчался по улице. Дверь «Сладкого королевства» висела на одних лишь петлях и жутко скрипела. Джеймс бросился внутрь и перепрыгнул через прилавок, направляясь к подвалу. Дверь, ведущая туда, также была открыта. Джеймса охватила тревога, когда он бежал по лестнице, перескакивая через три ступеньки. Распахнутый люк, ведущий в темный коридор, зиял, словно разверстая пасть. Джеймс запрыгнул в туннель. «Быстрее», — велел он себе, перевоплощаясь. Опустившись на четыре раздвоенных копыта, олень поскакал по грязному коридору, пригибаясь, чтобы не задеть потолок рогами. Сохатый мчался изо всех сил. Если бы он был сейчас человеком, эта дорога заняла бы у него вдвое больше.

А потом он снова стал Джеймсом, отодвинул в сторону статую одноглазой ведьмы и помчался к подземельям. Портреты кричали на него, когда он пробегал мимо, но Джеймс не обращал на них внимания. Замок, как и прежде, когда он был студентом, раскрывал перед ним все свои секреты, указывая на скрытые лестницы и разрешая сократить дорогу.

«Я успею, успею, успею», — говорил Джеймс себе.

Рывком отодвинув гобелен, Джеймс оказался в подземелье. Там было темно, и сквозь влажные камни просачивался холод. С трудом дыша и чувствуя боль в груди, Джеймс попытался прислушаться, но бешеное сердцебиение громко отдавалось в ушах. Пот щекотал его, струйками стекая по затылку и шее. Джеймс крепко сжал палочку, мчась к апартаментам профессора Слизнорта. Ему было не по себе, а дверь оказалась приоткрыта и здесь.

— Пожалуйста…

Прерывистая мольба в голосе профессора зельеварения совсем не походила на его обычную речь.

— Авада кедавра!

Раздался шум и стук, от которого стало страшно. Коридор осветила вспышка зеленого света. У Джеймса сперло дыхание. Слишком поздно. Он опоздал. Его ноги подкосились, а потом из комнаты вышли два человека в черном. Один был довольно высоким, и его палочка озаряла длинные светлые волосы. Второй дрожал и оказался поменьше ростом.

— Хвост.

Малфой и Петтигрю обернулись, и Джеймс понял, что сказал это вслух. Малфой поднял палочку — он явно был удивлен, — но Джеймс оказался быстрее.

— Остолбеней!

Малфой рухнул на землю, а его сообщник остался стоять, дрожа от страха и чуть было не дергаясь. Он поднял палочку, и мокрые камни озарил дрожащий свет.

— Экспеллиармус!

Зажженная палочка откатилась в сторону и погасла. Теперь единственным источником света оказалась лампа из покоев Слизнорта. Хвост взвизгнул, споткнулся о подол мантии и упал, когда мракоборец начал приближаться к нему. Голубые водяные глазки расширились от ужаса. Джеймс молчал, не отводя взгляда от Питера, и понимал, что не может говорить. Ему казалось, что если он откроет рот, то сорвется на крик. Или же его вырвет. А может быть, он попросту убьет того человека, который когда-то был его другом. Противоречивые чувства разрывали Джеймса на части, и ему казалось, что его тянут во все стороны.

— Д… джеймс.

— Я должен убить тебя. — Странно, но Джеймс говорил совершенно спокойно, хотя голос его и был страшным. Хвост прерывисто выдохнул, словно его ударили ножом.

— Сохатый…

— НЕ СМЕЙ! — Джеймса вдруг охватил гнев, ослепляя все чувства. Искры вылетели из конца палочки, и Хвост передернулся. «Предатель», — подумал Джеймс, глубоко вздохнул и прошипел:

— Черт бы тебя побрал. Не смей меня так называть.

— Я боялся, — прошептал Хвост.

— КАК И МЫ ВСЕ! — заорал Джеймс. Он отошел на несколько шагов, пытаясь взять себя в руки. — Мой сын! Мой СЫН, Петтигрю! Ты продал нас всех Волдеморту. Он уничтожал разум Римуса, убивал его, а ты просто смотрел на это! Ты был нам как брат! И ему тоже! И все это время ты смотрел и ничего не делал!

От такого напора Питер совсем растерялся.

— Он бы убил меня…

Джеймс резко обернулся к нему, чувствуя, что на губы просится множество разных ответов. Хвост закричал и отпрянул. Шумно вдыхая воздух через нос, Джеймс снова попытался взять себя в руки.

— Значит, тебе не стоило ему мешать, — сдавленно произнес он. — Лучше уж так, чем предавать нас. Мы же были друзьями.

Глаза Питера, которые казались до этого испуганными, вдруг стали злыми.

— Вы никогда не считали меня своим другом! Для вас я совсем ничего не значил! Темный Лорд ценит меня…

Слова Питера были громкими, решительными. Потом он насмешливо улыбнулся, подражая Люциусу Малфою, но выглядело это страшно.

— Твоя дорогая семейка должна умереть и сгнить в земле. Но вместо того чтобы убить их, он замучил Римуса и свел его с ума, пока ты отсиживался в укрытии и страдал!

— Даже не пытайся переложить вину на меня! — прорычал Джеймс, поднимая палочку. Питер вздрогнул.

— Не… не надо, пожалуйста.

Внезапная вспышка гнева угасла, и Питер, хныча, съежился на полу.

Он может это сделать, внезапно с легкостью осознал Джеймс. Сердитый зверь, обитающий внутри, зарычал, подбадривая хозяина. Джеймс уже готов был произнести темное заклятие, но губы почему-то не слушались его. Прошло несколько минут, хотя казалось, что они стоят здесь вот уже много часов. И Джеймс по-прежнему молчал и ничего не делал, понимая, что ненавидит свою нерешительность и слабость.

— Джеймс.

Не сразу, но мракоборец понял, что они уже не одни. Позади кто-то стоял. Джеймс чувствовал пронизывающий взгляд Дамблдора и мог представить себе, как пристально сейчас разглядывают его голубые глаза.

— Не подходите, — резко сказал он.

Сзади было тихо: никто не двигался.

— Я останусь здесь, Джеймс, — спокойно произнес Дамблдор. — Но ты должен принять решение.

Значит, нужно принять решение. Неожиданно в мыслях всплыли слова Сириуса:

«Внутри каждого есть и тьма, и свет. Но мне кажется… мне кажется, имеет значение только тот выбор, который мы совершаем, разве не так?»

Джеймс посмотрел на беззащитного Петтигрю. По его бледным щекам катились слезы. Как бы Джеймсу хотелось избавиться от всего того гнева и боли, которые он сейчас испытывал.

«Не знаю, Бродяга! — мысленно воскликнул Джеймс, отвечая другу. — Если я убью предателя, повредит ли это мою душу? Неужели это значит, что я становлюсь на сторону тьмы?»

Ответ тут же пришел на ум, но Джеймс все равно не мог сдвинуться с места. У него просто не хватало на это сил. Или же он пока еще не мог проявить милосердие.

— Джеймс, — повторил Дамблдор.

Джеймс боролся с самим собой. «Он не заслуживает милосердия», — подумал мракоборец. В горле появился комок, палочка в руке покачнулась. «Он не заслуживает милосердия». Ему очень хотелось убить его, но тут мужчина, скорчившийся на полу, превратился в мальчишку: он благодарно улыбался Джеймсу, когда тот сказал ему, что хулиганов бояться больше не нужно. Этот мальчик, другой Питер, всегда находился рядом с ним, когда ему что-то было нужно. Он оставался его другом. Джеймс почувствовал тошноту.

— Это неправда: ты всегда был важен для меня, — выдохнул мракоборец и опустил руку.

«Дыши», — велел Джеймс себе.

— Он уже уничтожил тебя, Петтигрю. — Лицо Питера перекосилось. — А я тебя оплакал. То, что осталось, может сгнить в Азкабане.

Джеймс совсем вымотался. Его палочка со стуком упала на пол, а сам он от изнеможения опустился на колени. Перед глазами все плыло. Хвоста обвили черные веревки, а два мракоборца подошли к дрожащему Джеймсу, поднимая его на ноги. Сморщенная рука опустилась ему на плечо, и он понял, что у него мокрые щеки.

— Слизнорт мертв, — хрипло прошептал Джеймс. Рука, держащая его, сжалась сильнее. — Я не успел. Было уже слишком поздно.

— Все хорошо, Джеймс.

— Я оставил Сириуса в магазине «Свитки и фолианты». Он сломал ногу.

— Мракоборцы нашли его. О нем уже заботится мадам Помфри.

— Лили нравился Слизнорт, — сказал Джеймс. Его руки и ноги онемели. — На выпускной церемонии она подарила ему рыбу.

— Все хорошо, мальчик мой. Успокойся.

Если это и было милосердие, которое он проявил, то оно было подобно ножу в груди.

— Питера больше нет.

— Успокойся, Джеймс.

Перед глазами все померкло.