Попаданки на завтрак не остаются (джен)

Подбирая длинную юбку, я выскочила из палатки, спеша на приветственные крики. Не надо было обладать особым умом, чтобы понять, куда именно направился неугомонный маг. Я спешила меж шатров, щурясь от яркого света костров, выплывавших то и дело из темноты. Наконец оказавшись на месте, я остановилась, тяжело дыша, чувствуя, как сердце выпрыгивает из груди от нетерпения, — Гэндальф уже скрылся за красным пологом вместе с Эомером. Я отошла в сторонку, намереваясь дождаться волшебника и если не уговорить его забрать меня с собой, то хотя бы передать весточку остаткам Братства, что я еще жива.

— Что-то я тебя тут раньше не видел, красавица! — из тьмы выплыло лицо мужчины, покрасневшее от вина и жара от костра. Он схватил меня за локоть, притягивая к себе и обдавая винными парами.

— А у меня отпуск! — я брезгливо выдернула руку, отступая на шаг назад. — Переработала!

Усмехнувшись, воин снова подошел, кладя руки на талию и пытаясь прижать к себе.

— Не знаю, что ты называешь «отпуск», но я тебе помогу его скрасить! — слюнявые губы потянулись ко мне, но я вовремя увернулась, и поцелуй пришелся в щеку, оставляя влажный след на коже. Я с силой оттолкнула его от себя, вытирая лицо тыльной стороной ладони.

— Я сказала, что не работаю, дубина! — вокруг уже начала собираться небольшая толпа, заинтересовавшаяся нашей перепалкой. Одни выкрикивали слова поддержки воину, другие, среди них были женщины, одобрительно выступали за меня. Кажется, сейчас запахнет жареным…

— Гэндальф! — мое терпение лопнуло, и дожидаться окончания его переговоров я больше не собиралась. Драться ни с кем я не собиралась, да и едва ли Эомер одобрил бы убийство одного из его воинов. А в том, что я бы его убила, я почему-то не сомневалась ни секунды…

Полог палатки распахнулся, выпуская стремительно вылетевшего наружу мага и недоуменно шагавшего следом Эомера. Волшебник на мгновение замер, окидывая меня взглядом, но почти сразу его лицо прояснилось, и искренняя, широкая улыбка прочертила лучистые морщинки у глаз.

— Аля! Ты жива! — Гэндальф сделал несколько шагов мне навстречу, позволяя метнуться вперед и крепко обнять его. Только сейчас я поняла, как же соскучилась по этому старику! Как я на самом деле успела к нему привязаться и в глубине души до самого конца не верила, что он вернется обновленным. Глаза защипало от слез, и я даже не пыталась их сдерживать, хлюпнув носом и смущенно улыбаясь.

— Они очень обрадуются этой радостной вести, — тихо сказал маг, мягко погладив меня по голове. — Мы не знали, что с тобой произошло и где тебя искать.

— Я здесь уже несколько дней, — я осторожно отстранилась от волшебника, — надеялась, что удастся дать знать о себе со временем.

— Что же ты мне не сказал, что у тебя гостит спутница Арагорна?! — Гэндальф строго посмотрел на ошарашенного Эомера. Он, кажется, до сих пор не мог понять, как обычная женщина может так привольно вести себя с могущественным волшебником.

— А еще он меня к маркитанткам определил, — пробурчала я тоном из мультика: «А еще он меня грязнухой-ползухой обозвал!».

Эомер покраснел, не зная, куда спрятать глаза от возмущенно фыркнувшего мага.

— К маркитанткам?! — возмущению мага, казалось, не было предела. — Да знаешь ли ты, кто перед тобой стоит?! Что это дева из другого мира, не раз доказавшая свою отвагу и мужественно согласившаяся пуститься в нелегкий путь с Братс…

— Гэндальф вовремя замолчал, благоразумно решив не посвящать собравшихся вокруг роханцев в подробности нашей цели. — Думаю, лучше продолжить наш разговор внутри.

Маг кивнул на палатку, и Эомер первым поспешил скрыться в ее темноте, коря себя за пренебрежительное отношение к судьбе найденной в степи девы. Сказать по правде, он забыл о ее существовании, едва она скрылась из его глаз… Очутившись в знакомой палатке, я села в кресло, на которое поспешил указать мне воин, и учтиво кивнула, принимая из его рук бокал с вином. Воистину, разыгрывать из себя оскорбленную невинность мне определенно нравилось.

— Армия Сарумана приближается к Хельмовой Пади, — Гэндальф как ни в чем не бывало продолжил прерванный разговор, не забыв метнуть в меня искрящийся насмешливый взгляд, отметив мой «царственно-оскорбленный» вид. — Я покинул Медусельд несколько часов назад, но и конь мой необычен.

— Мы должны выдвигаться немедля! — стукнул по столу Эомер, до того напряженно слушавший мага. — Я сейчас же отдам приказ на сборы.

— Ты прав, Эомер, надо торопиться, — Гэндальф оперся о посох, наблюдая за взволнованным роханцем. — Сколько времени понадобится твоим воинам, чтобы добраться до Пади?

— Около двух дней, если будем спешить и поедем налегке. Но даже без палаток и обозов нам понадобятся привалы как для людей, так и для коней. Боюсь, раньше чем за три дня не успеем.

— Я обещал им вернуться через три дня, — тихо, будто про себя, прошептал Гэндальф. Несколько томительных секунд мы провели в тишине, не сводя глаз с волшебника. Он встрепенулся, распрямляя спину, и посмотрел на Эомера. — Не волнуйся, Эомер, сын Эомунда. Мы успеем вовремя. Пойдем! — это уже предназначалось мне. Я поспешила поставить бокал на стол, покрытый картами, и выбежала за Гэндальфом.

— Как бы ни спешили всадники, выступить раньше чем через час у них не получится. А пока ты покажешь мне, где можно поесть, и расскажешь, как случилось, что ты оказалась так далеко от Братства?

Пока маг утолял свой голод, я поспешила к палатке, в которой провела последние дни, забирая свою сумку и с сожалением переодеваясь из платья в походные штаны и рубаху. Не скажу, что платье, в котором я ходила, было произведением портновского искусства, но оно было все же приятнее, чем затасканные, выцветшие, местами порванные и зашитые вещи. А вот плащу я обрадовалась — вот уж действительно мастерство эльфов! Плащ выглядел так же, как и в день, когда мне его подарили, кажется, даже лучше и мягче стал. Я застегнула пряжку у горла, перехватила поудобнее сумку и вышла наружу, наблюдая за бегающими по лагерю воинами.

— Уезжаешь? — подошедшая Гэорта стала рядом, подперев руками необъятную талию.

— Спасибо за гостеприимство, — как ни странно, но я говорила искренне, — и за платье, и за еду, и за все-все…

— Женщины всегда должны помогать друг другу, — протянула пожилая маркитантка. — Мир принадлежит мужчинам, а мы лишь можем пытаться выжить в нем… — она помолчала, затем вздохнула и вдруг подмигнула мне: — Зря ты отказалась у нас работать! Через год бы уже накопила денег да купила где-нибудь трактир свой, жила бы не тужила.

— А что же ты тут тогда до сих пор делаешь? — заинтересовалась я. Гэота хмыкнула и отвернулась.

— Люблю я ее, жизнь такую, кочевую, — услышала я ее ответ спустя несколько мгновений. — Эх, ладно! Пойду я девочек собирать. Войска хоть и уходят без обозов, но мы их потом нагоним, как они с победой назад засобираются, — с этими словами женщина пошла прочь, даже ни разу не обернувшись.

Я постояла немного, глядя ей вслед, и поспешила к Гэндальфу. Мага я нашла откинувшимся на бревнышке и блаженно раскуривавшим трубку. Я тихо присела рядом, устраиваясь поудобнее и начиная рассказ о своих злоключениях. Волшебник слушал, не перебивая, лишь изредка вспыхивали его глаза, освещаемые табачным угольком из трубки. Небо уже начинало сереть, последние звезды подмигивали и гасли, когда я замолчала.

— Я сразу понял, что ты не могла попасть в Средиземье, просто провалившись сюда, — протянул Гэндальф. — Значит, леди Галадриэль увидела в тебе эльфийку из давних времен… Кто она, вот что интересно…

— Зашибись! — не удержалась я. — Тебе только это интересно?! А мне что теперь делать? Покорно позволить чужому духу завладеть моим телом?!

— Ну, до сих пор этого не произошло, — рассудительно заметил маг, — значит, что-то пошло не так, как предполагалось. Как я понял из твоего рассказа, она проявляется в тебе лишь в моменты потрясений или когда ты расслаблена и спишь.

— И что мне теперь, не спать что ли? — недовольно буркнула я. В принципе я злилась зря — чем мог помочь мне Гэндальф, если даже Галадриэль сказала, что не знает ничего о том, что нас ждет?

— Надо научиться с этим жить, — веско ответил волшебник, вставая. — Пойдем, все уже почти собрались. По дороге у нас еще будет время обсудить это.

— Ага, как тогда, когда из Лихолесья ехали, — ядовито прошептала я себе под нос, подхватывая сумку.

* * *

Мы ехали весь день, на ходу поя лошадей и время от времени переходя с галопа на шаг, чтобы дать отдохнуть благородным животным. Но не останавливались ни на секунду. В этот раз ехать мне было намного легче, чем тогда, несколько бесконечно далеких месяцев назад, когда мы ехали из Лихолесья в Ривенделл. Но ноги все равно болели, равно как и бедра, опять умудрившиеся стереться. На привал остановились, когда число звезд на небе перевалило за несколько десятков. Стреножив лошадей, люди укладывались спать прямо на землю, укутываясь в плащи и подкладывая под голову мешки, а то и просто руки. Я постаралась устроиться поближе к Гэндальфу, расположившемуся под кроной чахлого степного деревца. Он сидел как ни в чем не бывало, рассматривая звезды. Вот двужильный старик! Кажется, он вообще не устал! Поворочавшись, как собака, что пытается найти удобное место на маленькой подстилке, я наконец удобно устроилась, но сон упорно отказывался приходить.

— Спи уже, впереди еще один долгий переход. А потом сразу в бой, — маг мягко улыбнулся в темноте.

— Как воодушевляет, — я скептично посмотрела на Гэндальфа. Призрачный свет звезд окутывал его сияющим ореолом, заставляя поверить, что перед тобой настоящий волшебник. Почему-то показалось, что перед тобой тот, кто знает все судьбы этого мира, ответы на все вопросы…

— Мне страшно, — я сказала это очень тихо, но точно знала, что Гэндальф меня услышит.

— Ты справишься, — Гэндальф посмотрел в небо, туда, где раскинулись сотни тысяч незнакомых мне созвездий. Странно, не сказала бы, что хорошо знала наше небо. Единственное, что могла найти безошибочно, — ковш Малой Медведицы, Полярную звезду да пояс Ориона. Созвездий южного полушария так вообще не знала, разве что Южный Крест. Но это были мои, родные, звезды. А здесь небо было другим, совсем другим. Чужим, но почему-то таким прекрасным… И хотелось верить в рассказы Симбы из «Короля Льва», что это действительно великие короли прошлого глядят на нас, осуждая или одобряя.

* * *

Их было много, очень много. Гора изрыгала этих тварей непрерывно, и даже рассвет уже не мог их остановить. Я смотрела на три вершины, чернильными пиками подпиравшие стремительно светлеющее небо, и понимала, что помощь не придет. Что гномы сами оказались в ловушке в своем царстве и зло, что они разбудили, уничтожило их. Единицы, что смогли выбраться, сейчас сражались наравне с нами.

— Альффаин! — я обернулась на окрик, отбивая очередной удар. Бой длился не один час, и руки уже начали уставать, а мышцы сводило судорогой. Это пугало, но не могло заставить сдаться. Он сражался рядом, и сейчас, глядя на своего любимого, я встретила его последний взгляд. Полный тоски и отчаяния. А еще боли. Боль плескалась в его зрачках, заслонивших столь любимую мною зелень. Я дернулась, словно это меня пронзил ятаган, уворачиваясь от стрелы, разодравшей мне кожу на щеке. Слезы полились сами, не советуясь со мной, застилая глаза соленой пеленой. Я зло смахнула их, но они не останавливались, упрямо продолжая литься, мешая видеть нападающих. Внезапно мне показалось, что силы мои удесятерились, словно сами Валар вдохнули в меня их. Я вихрем пронеслась по оркам, оставляя после себя обезглавленные тела, разбрасывая их, очищая пространство вокруг себя. На долгий миг время замерло, словно замедлилось, и я опустилась на колени перед Его телом. Заглянула в распахнутые глаза, в которых отражалось поднимавшееся солнце. Рука легла на его лицо, осторожно проводя по нему, такому холодному.

— Прощай! — загнав скорбь как можно глубже, я поднялась, поудобнее перехватывая клинки, собираясь если не выжить, то хотя бы забрать с собой побольше порождений Мелькора.

Да, их действительно было слишком много. Я лежала на холодных плитах чьего-то разрушенного дома, чувствуя, как жизнь уходит с каждым судорожным толчком сердца. Моя кровь такая горячая. Странно, раньше я даже не задумывалась об этом. А еще ее много. Очень много. Я лежу в большой луже, боясь перевести взгляд на грудь, из которой торчит стрела. А еще на живот, от которого почему-то исходит пар. Наверное, его разрезали, но боли нет. Нет ничего, кроме огромных синих глаз, что смотрят на меня из яркого неба. Собрав остаток сил, я потянулась к карману, доставая колечко с двумя мутными камнями.

— Прости, — кольцо выпало из ослабевших пальцев, с тихим звоном прокатившись по плитам.

Я распахнула глаза, тяжело дыша, и села, пытаясь понять, где я нахожусь.

— Ты вовремя проснулась, — Гэндальф спокойно посмотрел на меня. — Войско выдвигается через час. Пора собираться.