Конечно, это не любовь (гет)

Шерлок лежал на кровати в новой комнате дома в Суссексе и проклинал все на свете. Уговаривая родителей переехать, он как-то совсем не учел того, что ему тоже придется покинуть Кроули. Новый дом ему не нравился. Его нервировало побережье, каменистый пляж, высокие деревья. Здесь был чистый воздух, почти не отравленный туманом, но дышалось все равно тяжело. К тому же, на Рождество явился Майкрофт, полный осознания собственной важности. Крутил в руках дурацкую тросточку, держал чайную чашку, чуть отставив мизинец, а вместо приветствия сказал Шерлоку:

— Переходный возраст не красит тебя.

— А вчерашняя пицца — тебя, — отозвался Шерлок тут же, но все равно чувствовал себя оскорбленным — Майкрофту совершенно не нужно было напоминать ему, что его лицо больше похоже на лицо жертвы пчелиной атаки. Или больного ветрянкой.

— Пирог, Шерлок, — устало заметил Майкрофт, — нельзя быть таким невнимательным.

Черт бы побрал Майкрофта.

— С сыром и говяжьим фаршем, я полагаю, — отозвался он. — К концу Рождества застегнуть нижнюю пуговицу пиджака будет непросто.

На этом моменте в разговор вмешалась мама, резко сказав:

— Шерлок!

Спор прекратился, но возобновлялся с завидной регулярностью — хотя бы потому, что россыпь прыщей на лице Шерлока никак не исчезала, а Майкрофт никак не мог перестать съедать лишнюю булочку при каждом приеме пищи.

На этот раз они слишком увлеклись взаимными оскорблениями и настолько разозлили маму, что она разогнала их по комнатам и велела не высовывать носов до вечера. Поэтому теперь Шерлок маялся от безделья. Конечно, он мог отправиться в Чертоги, но ему было лень — для этого требовались слишком большие моральные усилия. Еще можно было взять со стола газету и попытаться выискать среди множества волшебных преступлений хотя бы одно обыкновенное. Но тоже было лень. Подобные приступы апатии не были для него редкостью, но чаще всего рядом был кто-то, кто помогал с ними справляться. В школе его отвлекали задания, на каникулах — Гермиона. Она уж точно не позволила бы ему без дела лежать на кровати и пялиться в потолок.

В дверь постучали.

— Да, мам, — сказал он, но мама вошла в комнату раньше, чем он закончил говорить.

— Ты опять не в настроении, милый? — спросила она мягко.

— Ты накричала на меня тридцать минут назад. К чему такие перемены? — спросил он недовольно. Мама улыбнулась, подошла к нему и потрепала по голове — Шерлоку было слишком лень двигаться, поэтому он не успел увернуться.

— Какие же вы с Майком еще дети, — произнесла она. — Хватится дуться, завтра Новый год в конце концов. И, — она улыбнулась, — у меня есть для тебя небольшой сюрприз.

— Если ты о подарке, то я знаю, что это…

— Нет-нет. Я о другом. Мы с папой пригласили Грейнджеров, всех троих. Они приедут сегодня вечером.

Шерлок почувствовал, как что-то в груди радостно дернулось — его скуке придет конец! — но вслух сказал:

— Ладно.

Не хватало еще дать маме понять, что он действительно будет рад увидеть Гермиону. Впрочем, она, похоже, и так это поняла, во всяком случае, снова потрепала его по голове и вышла.

Гермиона с родителями приехала к ужину. Она почти не изменилась с лета, даже, пожалуй, стала выглядеть более здоровой и менее заморенной.

Разумеется, мама поселила ее в самой дальней от Шерлока комнате (руководствуясь какими-то сумасшедшими соображениями приличия), но это не помешало ему прийти к ней сразу после ужина. Она (явный прогресс) в этот раз воздержалась от попыток его обнять и сказала сразу после приветствия:

— Ты не представляешь, какая я глупая.

Шерлок хмыкнул, оглядел ее внимательно и произнес:

— Ты все-таки по уши влюбилась в Рона Уизли, он встречается с другой девушкой, ты решила ему отомстить и на вечеринку по случаю Рождества пригласила какого-то здоровяка без малейшего воспитания и с одним только спинным мозгом. Пожалуй, представляю.

Гермиона закатила глаза и ответила недовольно:

— Хотела бы я знать, как ты все-таки это делаешь…

— Вижу, и все тут, — пожал он плечами и, обойдя ее, завалился на кровать. У него было целых две причины занять это место. Во-первых, он все еще не чувствовал ни малейшего желания лишний раз двигаться, а во-вторых, особенности освещения мешали Гермионе разглядеть плачевное состояние его лица и пристать к нему с сочувственными словами или (еще хуже) с советами.

— Это моя кровать вообще-то, — буркнула она, но уселась в кресло, пождала под себя ноги и сказала довольно:

— Зато я кажется знаю, кого именно должен убить Малфой.

Шерлок заинтересованно поднял голову.

— Дамблдора. Все сходится идеально. Его невозможно подловить где-то кроме школы, к тому же он доверяет ученикам и не ожидает от них нападения, так что Малфою хватит одного заклинания.

— И почему же тогда ты светишься от восторга? — уточнил Шерлок.

— Потому что он не собирается его убивать, — она посерьезнела и добавила: — он напуган, работает над каким-то планом, но не будет убивать Дамблдора. А значит, план Волдеморта провалится.

— Неразумно со стороны вашего Волдеморта поручать такое дело ребенку. Должна быть страховка.

Гермиона побледнела. Вечно она совершает одну и ту же ошибку — пропускает половину фактов!

— С-страховка? — переспросила она.

— Человек, который выполнит приказ вместо Малфоя. Еще один Пожиратель Смерти. Есть кандидатуры?

Гермиона покачала головой, а потом вдруг снова чуть улыбнулась:

— Хотя нет, есть. Снейп. Он на нашей стороне, но Волдеморт верит ему. Наверняка он поручил ему подстраховать Малфоя.

— Уверена, Снейп на вашей стороне?

Гермиона кивнула. Шерлок задумался. Снейп — это профессор зельеварения, фигура мрачная и неприятная, но не слишком интересная.

— Расскажи о нем подробней. Все, что знаешь, — потребовал он. — Начти с внешности, и дальше — по порядку.

Гермиона подчинилась. Шерлок прикрыл глаза, наполовину уходя в Чертоги, но сохраняя способность слышать. Под ровный голос Гермионы перед его взглядом появился высокий сутулый мужчина с неприятными резкими чертами лица, слишком большим носом и свисающими до плеч грязными черными волосами. Худую шею прикрывал воротник сероватой сорочки. Тощее длинное тело было облачено в широкую черную мантию на множестве пуговиц. Шерлок обошел получившуюся куклу со всех сторон, кивнул и отправил в одну из свободных комнат, поближе к информации о других волшебниках.

— Что-то здесь не так, — заметил он, прерывая рассказ Гермионы. — Почему он сразу невзлюбил Гарри?

Гермиона кашлянула и ответила:

— Раньше я тоже не понимала, но в прошлом году… Гарри подсмотрел одно воспоминание профессора. О том, как однажды Джеймс Поттер унизил его перед всей школой. Думаю, профессор ненавидел отца Гарри, а тот на него очень похож.

— Как-то мелочно, — сказал Шерлок. — Впрочем, неважно. Дальше.

Дальше в общем и целом ничего интересного не было. Со слов Гермионы было совершенно не ясно, кому все-таки служит этот на редкость неприятный человек. Шерлок разочарованно вздохнул — он надеялся, что узнает больше.

Гермиона тоже вздохнула и откинулась на спинку кресла, потом улыбнулась и сказала весело:

— Кстати, у меня еще одна загадка есть. Тебе она не слишком понравится, но я всю голову сломала.

Шерлок потянулся, устроился поудобней и махнул рукой:

— Давай сюда свою загадку.

— Представь себе, в этом году Гарри стал лучшим зельеваром курса. Обойдя меня, Забини и Малфоя, получивших высшие баллы на СОВ. Гарри, который раньше едва котел не взрывал на каждом занятии.

— Занятная метаморфоза, — согласился Шерлок.

— Я стала искать причину — и нашла. Он пользуется не обычным учебником, а старым, найденным в шкафу в кабинете зельеварения. Весь учебник исписан чьими-то пометками, комментариями, приписками, к тому же в нем содержится немало дополнительной информации, неизвестных мне заклинаний и просто заметок. Гарри следует советам бывшего владельца — и варит зелья уровня мастера. Слизнорт считает его гением.

— И в чем загадка? — уточнил Шерлок.

— Я хочу знать, — твердо сказала Гермиона, — кто владелец учебника.

Шерлок застонал и произнес:

— Я могу ошибаться, но давай сложим два и два. В бывшем кабинете некоего очень хорошего специалиста по зельям хранится старый учебник, исписанный рукой какого-то очень хорошего специалиста по зельям. Какова вероятность, что этот специалист — один и тот же.

Гермиона охнула.

— То есть, — она тихонько хихикнула, — ты думаешь, что Гарри может учиться по учебнику ненавистного им Снейпа?

— Проверь эту версию, потом напишешь мне.

Она засмеялась и заметила: — Если это так, у Гарри будет разрыв сердца.

— И шаблона, — добавил Шерлок и тоже улыбнулся.

Новый год отметили неплохо, но слишком уж шумно — четверо родителей пытались поставить дом вверх дном, пели песни, рассказывали анекдоты и то и дело пытались вовлечь в свои развлечения «детей», то есть Шерлока и Гермиону. Майкрофт заблаговременно уехал, сославшись на неотложные дела, так что страдать приходилось им вдвоем.

Но после праздника все пошло неправильно. Гермиона начала от него что-то скрывать. Сначала Шерлок заметил, что она улыбается неискренне, потом обнаружил, что она слишком часто уходит пораньше спать. Ему хватило трех дней, чтобы прийти к определенным выводам, и на четвертый он, погасив свет в своей комнате, тихо пробрался к ней.

Разумеется, Гермиона еще не спала, а сидела на кровати и с недовольным видом пыталась расчесать свои жуткие волосы.

— Шерлок! — негромко воскликнула она. — Я уже почти сплю.

— Я заметил, — он кивнул на расческу в ее руках, уселся в кресло и сказал:

— Итак.

— Итак — что?

— Итак, что происходит?

Гермиона чуть покраснела, потом ответила:

— Ничего.

— Ты осознаешь, что это глупо и опасно? — спросил он.

— Да, я… — она осеклась и сощурилась, спросила: — о чем ты?

Шерлок довольно улыбнулся:

— Вот ты мне и расскажешь, что же такое глупое и опасное затеяла.

Гермиона недовольно вздохнула и, похоже, с трудом сдержалась от того, чтобы швырнуть в него расческой.

Однако на деле ее задумка действительно была глупой и опасной. Шерлок дослушал ее рассказ и твердо сказал:

— Ты не сделаешь этого.

— Сделаю. Если не будет другого варианта, сделаю. Это мои родители, Шерлок, и я пойду на все, чтобы защитить их.

— Ты не имеешь на это право. Они взрослые люди и могут сами решить, как им жить. То, что они магглы, не делает их глупее тебя.

Гермиона побледнела, но ответила так же твердо, даже жестко:

— Я не позволю убить их только из-за того, что я волшебница. И если придется выбирать между их жизнями и их доброй волей — я колебаться не буду.

Шерлок поднялся с кровати, подошел к Гермионе и наклонился. Сейчас он не думал о том, насколько нелепо выглядит, не думал о том, что ему неприятна чужая близость. Его переполняла кипящая злоба.

— Не смей, — прошипел он. — Убеждай их, делай, что хочешь, но этого делать не смей. И не смей провернуть со мной нечто подобное.

Он не волновался за родителей Гермионы — они были хоть и хорошо знакомыми ему людьми, но все-таки посторонними. Он боялся за себя.

— Учти, мой разум защищен весьма неплохо. Твои заклинания не сработают, но подобную попытку я тебе не прощу.

— Я и не собиралась! — оборвала его Гермиона. И добавила тихо: — не с тобой.

— Они тоже этого не заслуживают, — произнес Шерлок и отошел в сторону.

— Я знаю, — прошептала Гермиона. — Я знаю.