Дочь Селестии (джен)

Сабрина сидела опустив глаза напротив двух аликорнов на табуретке.

— Я говорила тебе, — начала мать, — что силы в твоих копытах больше, чем у простого единорога и даже у земнопони?

— Говорила, — чуть слышно ответила кобылка.

— Говорила. И что же ты по этому поводу сделала?

— Я старалась бить туда, где ничего нет.

— Ума у тебя нет. — Проинформировала Селестия, — а у твоего товарища теперь нет пары рёбер. И огромная удача, что они там ничего не проткнули. Это была бы катастрофа.

— А скажи, — вкрадчиво поинтересовалась Луна, — чтоб отлупить кого-нибудь, тебе обязательно надо расправлять крылья?

— Нет, — всё так же в пол ответила Сабрина.

— А зачем расправляла?

— Я рассердилась.

— Ага, понятно… И пол класса это видело. И ведь память им не почистишь — дети же. Тут со взрослыми каждый раз рискуешь повредить что-то в голове… А из-за чего вся эта… котовасия?

— Они сказали, что я беспризорница…

Луна в этот момент укоризненно посмотрела на сестру, но та проигнорировала взгляд.

— …Потому что никто никогда не видел моих родителей, и фамилии у меня нет… То есть, я её забываю. А значит, получила недавно.

— Детская наблюдательность, чтоб её, — буркнула Селестия. — В класс ты завтра не идёшь. И послезавтра не идёшь. И вообще никогда не идёшь — переводишься опять на индивидуальное обучение. Теперь мыться и спать.

И когда кобылка вышла, повернулась к сестре.

— Это всё ты. «Отдай её в школу, отдай её в школу, мучается одна.» Ничего страшного, не переломится…

— Отдай её в старшую школу, — посоветовала Луна, — там уже не дети, а жеребцы и кобылы, они не дерутся. По крайней мере, мелкую обижать не будут.

— А там она не потянет программу. Это её ещё года два готовить надо… Подумаю. Тут хуже другое — утечка информации неизбежна, и это не купировать никакими запретами. Дети просто не сознают всю серьёзность ситуации и по секрету растреплют всему свету… И через месяц или через год в Зебрике узнают о появлении в мире третьего аликорна. Поэтому, срочно надо давать Сабрине установку на добро… И маскировку ей уже не надо столь строго соблюдать, это бессмысленно.

* * *

— Мама, а как ты стала править Эквестрией? — немного сонно поинтересовалась Сабрина. — Ведь то, что ты аликорн, ещё не значит, что ты будешь принцессой…

— На самом деле значит, — чуть улыбнулась мать. — Только я вот не знаю, после твоего выступления, можно ли тебе доверять секреты, раз не умеешь их хранить… А ты любишь страшные истории на ночь?

— А она страшная?

Селестия немного помолчала.

— Ну хорошо, ты уже взрослая… В одной далёкой стране был злобный философ, который утверждал, что власть приобретается двумя способами: по наследству и личной доблестью — то есть военным путём. Я бы ещё добавила: настоящая власть. Потому что когда тебя, скажем, выбирают на какой-то срок , и могут не выбрать снова, ты боишься своих подчинённых — довольно прискорбное зрелище. И начинаешь хитрить и юлить. Тоже ничего хорошего. А отличие настоящей власти в том… Вот если я, скажем, прикажу армии соблюдать перемирие, они будут соблюдать?

Сабрина даже немного проснулась.

— Я не поняла вопроса… Ну, если ты прикажешь, конечно, все будут выполнять.

— Ага. А там зачастую не так. Там сегодня заключают мир, а на следующий день нарушают. И никто не несёт ответственности…

Белая аликорн задумчиво уставилась в стену.

— Я тогда уже была непобедимой, но я не хотела убивать и сражаться. Даже не потому, что была гуманисткой — слова такого никто не знал, а просто мне это было неинтересно. Я хотела изучать и познавать мир. Вот как ты сейчас. А на побережье, примерно в дне пути от земель нашего племени, было поселение грифонов. Как ты знаешь, они хищники… И это бы ещё полбеды. К ним через пролив время от времени перелетали соплеменники с их острова. Самые сильные и здоровые, слабые бы просто не долетели. Такое своего рода испытание доблести и обряд инициации.

Селестия криво и жутко ухмыльнулась, так что Сабрина почувствовала себя не в своей тарелке.

— В Зебрику они не летали тогда, так как ещё жива была память о двух чудовищных чудовищах, её стерегущих…

— А что за чудовища? — заинтересовалась кобылка.

— Это я тебе потом когда-нибудь расскажу… Ну так вот, после очередного налёта старейшины пришли ко мне просить возглавить ответный поход. Я отказалась. Тогда ко мне пришли матери… Конечно, их подговорили, но… Им отказать я не смогла. Однако, поставила условие. Мне не нужно было тысячелетнее перетягивание каната, в которое выливаются родоплеменные войны. Грифонов следовало раз и навсегда изгнать с побережья…

— Но мама, — Сабрина даже незаметно для себя залезла глубже под одеяло, — ведь они бы вернулись. — Хотела добавить ещё что-то, но промолчала.

— Догадливая у меня дочь. — Селестия сделала паузу, глядя в другую сторону. — Мне не слишком нужны были помощники, чтобы нанести им военное поражение. Но я должна была знать, что это не повторится, и оставила на побережье заслон. Тогда эта идея была, как сейчас — ходить по потолку: армия постоянной готовности? Да в уме ли ты, говорящая розовая кобылица? Однако, им пришлось согласится, и, по завершении войны, я сложила с себя все полномочия, кроме управления этим отрядом. Ни один грифон, перелетевший пролив, никогда не должен был вернутся назад. — Отчеканила белая аликорн. — Это шло и им на пользу, потому что с каждым годом желающих становилось всё меньше. Наше же племя, и племена соседние, оценив все выгоды такого решения, вместо того, чтобы цапаться между собой, стали по разным спорным вопросам шляться ко мне, чтобы я рассудила их. Так как по молодости лет я была очень справедливой и скидок своим родичам не делала, то слава о премудром судье быстро распространилась по Эквестрии, дойдя до одного соседнего правителя. И он возжелал меня себе в жёны…

Сабрина хихикнула.

— Что? — возмутилась Селестия, — разве я недостаточно красива?

— Нет, ты просто смешно сказала, «возжелал в жёны».

— А… Ну вот. И я, кстати, не была ещё такой здоровенной. Сейчас, знаю, это многих жеребцов пугает… Король же этот был кривоногим и старым… То есть, конечно, в два раза моложе меня, но ты понимаешь. А ещё у него были другие жёны. Нет, ради спокойствия народа я бы, закрыв глаза, согласилась на брак, но он не хотел дать им развод. — Принцесса вздохнула, — вобщем, началась очередная война… Так я и стала править не всей Эквестрией, конечно, но значительным её куском. Теперь спи. А то когда не надо, ты на парте дрыхнешь, а когда надо, тебя не уложишь.