Избранный Силой: сны о былом (джен)

Их провели, как детей, заранее отрепетированным спектаклем, заставили лететь через две системы в поисках якобы похищенного контрабандистами контакта партнеров Фейлиа и Мадина. Накопившееся раздражение, усталость и азарт так захватили всех членов маленького экипажа «Тысячелетнего Сокола», что это помешало им здраво оценить как свои возможности, так и противника. В итоге угодили они прямиком на глубоко засекреченный имперский военный объект, мастерски замаскированный под добычу каких-то невероятно ценных минералов в геологическом центре крупной горнодобывающей корпорации.

Бравую команду встретили едва ли не с распростертыми объятиями два взвода штурмовиков под командованием местного начальника и двух офицеров СИБ, что на протяжении пяти с половиной лет изображали из себя контрабандистов. Вроде бы было все как обычно: толпа идиотов в белых доспехах и очередной напыщенный индюк во главе… Да тут сама столь любимая Малышом Великая Сила велит брать ноги в руки и бежать! Однако, как оказалось, имперцам совершенно забыли сообщить о том, что нужно нещадно тормозить. Ситх побери, да штурмовики даже ни разу промазать не успели, а они с Калриссианом оказались уткнутыми носами в пол. Бергоссо с Хорвардом действовали жестко и совершенно не постеснялись лишний раз вразумить строптивых задержанных тычком другим по ребрам. С Чубаккой тоже никто особо не церемонился: подстрелили из парализатора, заковали в кандалы и в бессознательном состоянии волоком протащили через всю базу, прямиком до тюремного блока.

…Он диким зверем метался по тесной камере, в которую их всех троих запихнули весьма неулыбчивые солдаты, и не уставал корить себя за собственную глупость. Выбраться не представлялось никакой возможности — они уже попытались, но, увы, эта темница словно была построена с учетом особенности каждого из них. Мало того, что единственным источником света было тускло-зеленоватое мерцание силового поля, запирающего их клетку, так еще и военные раздели в прямом смысле до нижнего белья в поисках спрятанного оружия и прочих милых штучек.

Проклятый Хорвард, словно бы чуял, что в пряжке ремня у Калриссиана спрятана универсальная отмычка для наручников; у него в подобном аксессуаре скрывалась ситхова уйма различных маленьких, но невероятно полезных приспособлений на все случаи жизни, а у Чубакки в густой шерсти совершенно случайно запутался набор болтов для мини-арбалета.

Хану нестерпимо хотелось со всей дури садануть кулаком по стене. Так, чтоб выступила кровь на содранных костяшках пальцев, чтобы боль вернула ясность мыслей. Но, к большому сожалению, или быть может к счастью, на запястьях у него красовались симпатичные наручники патриотичного черного цвета, которые, как любезно просветил его один из имперских ублюдков, взорвутся при малейшей попытке самостоятельно избавиться от сего украшения.

— Интересно, это с самого начала было задумано или просто нам так не повезло? — сунув ему под нос скованные точно таким же образом руки, самым светским образом поинтересовался Ландо, и Чуи поддержал его одобрительным ворчанием.

— Если не придумаем, как отсюда выбраться, то боюсь, этого мы уже не узнаем, — хмуро ответил он Калриссиану, присаживаясь рядом с ним.

— Не слишком обнадеживает, верно? — хмыкнул темнокожий проходимец, вытягивая ноги и облокачиваясь спиной о стену камеры.

Сидящий чуть особняком от них Чуббака глухо зарычал и с чувством несколько раз побился головой об стену. Мохнатого друга всегда бесила привычка напарника устраивать состязание по остроумию в критических ситуациях, но поделать он с этим ничего не мог, хотя понимал, что у Соло просто такой вот оригинальный способ побороть стресс, собрать себя в кучу, после чего пойти/полететь и сотворить очередное чудо. Вот и сейчас тот как раз собирался огрызнуться чем-то крайне остроумным, но не успел — по ту сторону силового поля сначала вспыхнул свет, а потом в оглушающей тишине неожиданно громко прозвучали шаги ног, обутых в сапоги военного образца. Похоже, о них наконец-таки вспомнили. Вот только не известно к добру ли это или не очень?

Первым мимо их камеры прошагал высокий и худой как жердь мужчина преклонных лет, а следом за ним, нетерпеливо тыча ему в спину дулом бластера, следовал его конвоир — худощавый смуглый молодец со стянутыми в низкий хвост длинными черными волосами.

— Ты привел к нам адвоката? — увидев, кто к ним пожаловал, сострил Ландо, тыча в бок своего давнего друга и коллегу и в ответ на его раздраженное «что?», выразительно кивнул в сторону нового действующего лица.

Хан еще раз покосился на старика, которого Хейма с явным удовольствием зашвырнул в камеру напротив них и включил силовое поле, и тут же посетовал на свою невнимательность. Наметанный взгляд бывшего барона-администратора Облачного города быстро вычислил, что их новый сосед слишком уж хорошо выглядел для такого захолустья галактики, впрочем, как и для тюремного блока на тайной имперской базе. Обычно такие вот личности с претензиями общались с любыми представителями закона исключительно сквозь зубы и через дорогостоящих адвокатов, попивая кафф в кабинете у начальства, а уж никак не здесь — на самом нижнем ярусе базы.

— Целых троих, Калриссиан, — изогнув тонкие губы в ядовитой усмешке, хмыкнул сибовец. — Разве ты не знал, что государственные преступники лишаются статуса граждан Империи? Так что единственное, на что вы можете рассчитывать, это немедленный расстрел безо всякого суда и следствия.

— Тогда что же это за птица такая залетная? — показал свою заинтересованность Соло, хотя если быть откровенным, ему этого делать совершенно не хотелось. Ничего, что могло бы облегчить задачу этому ублюдку Бергоссо, на котором сейчас сосредоточилась вся бессильная ненависть, что генерал Альянса испытывал по отношению к Империи, в войну с которой он был втянут против своей воли.

— Это именно тот, с чьим помощником вы должны были встретиться, — с мерзкой усмешкой, вызывающей безотчетное желание поправить ему прикус, любезно сообщил им южанин. — Организованная преступность, финансирование терроризма, посредничество в совершении заказных убийств, взятки, хищение государственного имущества, неоднократные попытки рейдерского захвата частного бизнеса… список длиннее, чем приписываемое милорду Вейдеру Альянсом.

— Хейл, мальчик мой, ты ведь лучше меня знаешь, что пока нет доказательств, это всего лишь слова, — с самым добродушным видом прокомментировал новый узник. — Слова дезертира и официального покойника, так что тебе ли в чем-либо меня обвинять?

Внимательно прислушивающийся к разговору сибовца и его пленника, больше напоминающему светский треп между старыми знакомцами, Хан только диву давался — по всему выходило, что эти двое откуда-то знают друг друга, вот только… Разве этого имперского выродка зовут не Хейма? И что это за «слова дезертира и официального покойника»?

— Нет доказательств? Мистер Патч, вас заманили сюда, вот на эту приманку, — фальшивый контрабандист достал из кармана брюк инфочип и демонстративно покрутил его в руках как раз так, чтобы его было видно из обеих камер. Увидев явно знакомый ему накопитель информации, новоиспеченный узник заметно побледнел. — Интересно, что же вы такого хотели передать Борску и Мадину? — подключая к деке навороченную карту памяти, пробормотал Бергоссо, но благодаря тому, что в тюремном блоке была отличная акустика, он был услышан.

— Не имею ни малейшего понятия, о чем ты, — демонстративно пожал плечами старик, но даже невооруженным взглядом было видно, что он сильно напряжен.

— Само собой разумеется, господин гранд-мофф, — понимающе хмыкнул южанин.

Хан и Ландо ошеломленно переглянулись, а Чуи недоверчиво фыркнул — они, конечно, подозревали, что их новый товарищ по заключению не простой человек, но даже и не предполагали, что настолько. Ничего себе деловые партнеры у их генералов.

— Посмотрим-посмотрим… — протянул Хейма в ожидании, пока данные скопируются ему на деку. — Не интересно, уже давно не новость, увы, всего лишь слухи… — просматривая содержимое инфочипа, бубнил себе под нос он. — О, а вот это весьма любопытно, такого у нас еще нет! Отдаю должное нанятым вами специалистам, мистер Патч. Заверяю вас, судя по тому, что я здесь вижу, они славно потрудились и стоят каждой потраченной на них кредитки, — восхитился сибовец.

— И что там? — нетерпеливо вскинулся Калриссиан — ему было до чертиков интересно из-за чего же весь сыр-бор.

— Похоже, Пушистый и Зануда решили собрать компромат на свою рыжую мадам, — игриво подмигнул ему довольный содержимым инфочипа Бергоссо. — То ли для страховки, то ли для того, чтобы свергнуть её демократическую диктатуру — да и мне, если честно, плевать. Но! Это станет отличным дополнением к тому, что мы уже успели собрать.

— Мы? — нахмурившись, переспросил Хан, чувствуя, что несколько потерял нить разговора, впрочем, он в этом был не одинок.

— А вот это уже не твое дело, Соло, — огрызнулся на него резко помрачневший оперативник и стремительно направился к выходу, периодически поглядывая на экран деки.

Скорее всего, среди компромата на Мон Мотму он наткнулся на что-то, что ему категорически не понравилось, но, впрочем, они уже успели привыкнуть к резкой и вроде бы беспричинной смене настроения этого типа. Складывалось впечатление, что у Хеймы Бергоссо давно и серьезно протекает крыша. Интересно, и как его взяли на работу в СИБ с такой-то психикой?

Дождавшись, пока закроются двери тюремного блока за их пленителем, Хан обратил внимание на весьма успешно пытающегося взять себя в руки гранд-моффа.

— Эх, а ведь таким многообещающим был юношей, — заметив его пристальное внимание, демонстративно горестно вздохнул старик. — Был, пока не связался с этим ублюдком в черных доспехах. Выпивка, наркотики, девочки — и куда все это делось? А все отец виноват… — тут мужчина еще раз вздохнул. — О, прошу прощения, я ведь так и не представился — гранд-мофф шестого сверх-сектора Лембит Патч. Вам, господа, представляться не требуется.

— Отлично, — с чувством выдохнул бравый контрабандист, которому уже несколько поднадоела обратная сторона его известности. Это уже второй раз за время их задания, когда им «представляться не требуется» и опять это не сулит ничего хорошего — неприятная тенденция, однако.

— И в чем же виноват родитель Вейдера? — сделав вид будто бы от нечего делать, полюбопытствовал Ландо, пытаясь раскрутить нового собрата по несчастью на откровенный разговор.

— Да не Вейдера, — досадливо отмахнулся от него Патч, — Хейла.

— Простите, но разве этого ублюдка зовут не Хейма? — решил поддержать замысел приятеля генерал Альянса. — Я еще удивился, когда вы его впервые так назвали, но вы разговаривали с ним, словно со старым знакомым и…

— Еще бы нам не быть знакомыми, я ведь этого паршивца с детства знаю, — с легким возмущением в голосе подтвердил гранд-мофф, — мы с его отцом долгое время были партнерами по бизнесу, до тех пор, пока мальчишка со скандалом не выкинул меня из дела после трагической гибели родителей. Его настоящее имя Хейл Уоллес. И да, он из тех самых Уоллесов, если вы именно это хотели у меня спросить, — заметив удивленно приподнятые брови своих соседей напротив, добавил старик.

— Ничего себе! И что же сей золотой юноша забыл в службе имперской безопасности? — восхищенно присвистнул Ландо, в то время как Хан промолчал. К стыду своему, он не знал из тех или не из этих сибовец Уоллесов и что, ситх побери, это означает.

— Что мальчишка забыл у Айсард, я не знаю, — поджал губы Патч, — знаю только, что в свое время он едва ли в лепешку расшибся, чтобы стать адъютантом у Вейдера.

— У Вейдера?! Вот это поворот! — восхищенно зацокал темнокожий пройдоха. — Уважаемый, а можно поподробнее? — Калриссиан едва ли не потирал руки от предвкушения. Очень уж он любил перетряхивать грязное белье сильных галактики сей — ничего не поделаешь, была у бывшего барона-администратора такая слабость.

— Да, пожалуйста, — равнодушно пожал плечами гранд-мофф, — поздний ребенок в семье, до невозможности избалованный мамочкой, в связи с чем тяжелый характер и избыток карманных денег; отец постоянно на работе, а у старших братьев своя жизнь — в общем, стандартный набор для юного прожигателя жизни.

— И откуда же в этой истории взялся флот и страстное желание попасть под удушающий захват главнокомандующего? — Соло против воли тоже заинтересовался историей их пленителя.

— Эннио Уоллес долго замалчивал выходки своего младшего сына, ровно до тех пор, пока он едва не разбился на спидере, будучи под кайфом. Вот после этого глава семейства пошел на принцип и запихнул сынулю в военизированный колледж. И это же надо, чтобы на предпоследнем курсе их группу не притащили на военную базу, которую в тот момент как раз инспектировал Вейдер. Что там произошло, история умалчивает, но с того времени все пошло под откос. Хейл взялся за ум и закончил колледж едва ли не с отличием, а после — вопреки воле отца пошел в Имперскую Военную Академию. Скандал в семействе тогда был весьма знатный. Конкуренты рыдали от восторга — они после всего еще месяц мусолили эту новость во всех изданиях.

Это было интересно, но было нечто такое, что бравому контрабандисту хотелось прояснить. Случалось иногда, что к подозреваемым, которые не хотят говорить или рассказывают не все, специально подсаживали фальшивых заключенных, чтобы те выспрашивали нужные для стражей правопорядка сведения.

— Вы сказали тогда Уоллесу, что официально он мертвец и дезертир, — произнес генерал повстанцев, сверля излишне словоохотливого гранд-моффа настороженным взглядом. Тот на это только кивнул, мол, да, было такое дело. — Но раз он такой большой фанат Вейдера, то почему сбежал от него на другой конец галактики? — недоверчиво спросил он.

— Для меня это тайна, покрытая мраком, — признался Лембит. — Я, как и все, был уверен в том, что мальчишка разбился на Коррибане, поэтому не слишком копался в причинах. Знаю только, что одно время ходила неофициальная версия, будто Хейл в чем-то провинился перед Вейдером и тот отправил его на смерть.

— Версия? Да еще и неофициальная? — недоверчиво переспросил Хан. — А какое этим всем дело до какого-то адъютанта главнокомандующего? Сегодня он есть, а на завтра его задушили, и плевать, что сын богача.

— Так-то оно так, но не совсем, — замялся старик.

— О, дайте угадаю: привилегированный закрытый клуб исключительно для своих, где под бокальчик другой и вершится судьба галактики, — понимающе хмыкнул Ландо. — Я прав?

— Если сильно обобщать, то — да, — скривившись так, словно бы у него разом заныли все зубы, признался их товарищ по несчастью. — Мальчишка приходится внучатым племянником Даэлису Тинну — гранд-моффу второго сверх-сектора.

— Но раз есть неофициальная, то, по идее, должна быть и истинная версия произошедшего, разве я не прав? — вкрадчиво осведомился он.

— Соло, вы должны понять: Хейл всегда был не особо управляемым, а уж после трагической гибели его семьи это перешло на качественно новый уровень. В одночасье ставший неприлично богатым молодой человек совершенно не хотел играть по уже установленным правилам. И не раз, и даже не два случалось так, что своими действиями он нарушал их, отчего некие не менее влиятельные персонажи теряли большие деньги, — усевшись прямо на пол как раз у силового поля с усталым видом пояснил Патч.

— То есть? — не понял его иносказательности контрабандист.

— Как бы вам объяснить-то?.. Вы играете в шахматы, господа?

— Предпочитаю саббак, — с независимым видом пожал плечами Ландо.

— Кое-что слышал, — признался Хан под насмешливое фырканье Чуи. Уж кому-кому, а его шерстяному другу лучше других было известно, насколько именно «немного» он слышал об этой забаве.

— Хорошо, вот представьте себе, что бы было с игрой, если бы одна из пешек, не зависимо от игроков, вдруг начала ходить по доске так, как ей вздумается. Представили? — повстанческие генералы словно бы зачарованные утвердительно кивнули. — А теперь перенесите это все из шахмат в плоскость первых фигу… гм, лиц галактики и вы поймете, что я имел в виду.

— А кто против кого играл? — не смотря на то, что он совсем не гроссмейстер, быстро сориентировался Калриссиан.

— В основном, конечно, Вейдер против Палпатина, но были и другие партии. И другие игроки, — не стал отпираться гранд-мофф.

Оба бравых генерала Альянса переглянулись между собой. Их товарищ по несчастью, должно быть, сошел с ума, раз несет такой бред. Вот только… слишком уж складно он бредит как для старческого маразма.

— Вы хотите сказать, что Вейдер, тот самый Вейдер, который цепной пес Императора, работал против него?! — недоверчиво ахнул Ландо. — Да о таком даже представить сложно, не то чтобы предположить!

— Но, тем не менее, это так, молодой человек, — с жалостью поглядев на ошарашенных его откровениями соседей, не громко бросил Лембит. — Не стоит верить в сказки о том, что Император совсем уж съехал с катушек в познании Силы. В россказни о добром и чистом, как снег на Хоте, джедае, которого коварный ситх обманом заманил на Темную Сторону, кстати, тоже не стоит — эти двое стоили друг друга. О том, что Палпатин и Вейдер много лет подряд вели между собой тайную и непримиримую борьбу за власть, знало как минимум полгалактики. Они оба с поражающим мастерством носили маски мудрого учителя и почтительного, верного ученика, а на деле — это была война. Незримая и беспощадная.

Хан хотел было огрызнуться, что он не Малыш, чтоб, развесив уши, слушать россказни старого Кеноби, но промолчал, а между тем старик продолжал:

— Но не только они этим страдали. Каждый, к кому в руки попадало хоть немного влияния, стремился любым способом забраться повыше — такова уж людская природа, господа. С момента основания Империи едва ли не каждый день создавались временные союзы и альянсы жаждущих власти, но рано или поздно все они делились по лагерям наиболее крупных игроков.

— И что же это за игроки? — севшим от волнения голосом, просипел бывший контрабандист.

— Помимо уже двух названых, Исанн Айзард, все гранд-моффы сверх-секторов, в особенности Уилхуфф Таркин, Черное Солнце, крупные корпорации, преступные синдикаты, Сейт Пестаж и гранд-адмиралы из которых, пожалуй, следует выделить Трауна.

— Никогда о последнем не слышал, — честно признался Соло.

— То-то же, — хмыкнул старик. — Он доигрался до того, что был сослан в Неизведанные Регионы наблюдать за разнообразием местной флоры и фауны. Впрочем, так ему и надо интригану этому, нечего было брататься с Вейдером.

— А сами вы, если не секрет, за какую партию выступали? — полюбопытствовал Ландо.

— Разумеется, за партию Императора, — оскорбился Патч. — Но, тем не менее, это не мешало мне уважать своих менее удачливых противников.

— Это все конечно интересно, но где во всей этой истории Альянс?

— Пока он никому не мешал, а в отдельных случаях даже приносил пользу, его никто и не собирался трогать. До поры, до времени, — презрительно скривился их товарищ по несчастью. — Ваша мадам Мотма должна была выдать главнокомандующему значок почетного повстанца. Зная его, я уверен, что ему было известно расположение всех ваших баз еще до того, как вы на них сбегали. Я даже не удивлюсь, если он тайно помогал Восстанию с информацией.

— Это Вейдер-то? — Хан оскорбился за любимое детище своей принцессы.

— Разумеется, а кто же еще? Все эти ваши вопли про демократию здорово беспокоили имперское озеро, что позволяло каждой из партий наловить достаточно рыбы в мутной воде.

Хан задумался над его словами и временно выпал из разговора, чем тут же воспользовался Ландо для прояснения интересующих его вопросов.

— Мистер Патч, что значили ваши слова «а в отдельных случаях даже приносил пользу» по поводу Альянса? Вы что-то выяснили, пока ваши люди искали компромат на Мон Мотму? — ринулся он в атаку.

Гранд-мофф досадливо цокнул и прикусил верхнюю губу — похоже, он уже и так сказал слишком много из того, что собирался рассказать им изначально.

Несколько минут прошли в тяжелой тишине, во время которой все против своей воли собравшиеся в тюремном блоке личности обдумывали ситуацию, в которой они оказались.

— В этой галактике достаточно много людей, обладающих крупными капиталами, молодой человек, — наконец, заговорил старик, — и как у всех, а возможно даже и в большем количестве, у них достаточно недоброжелателей. А враги в наше время бывают разными. В нашем закрытом клубе, например, достаточно многим было известно, что за определенную суму с энным количеством нулей, переведенную на один анонимный счет в банке Ааргау, можно избавиться от своих обидчиков раз и навсегда.

— И причем здесь Альянс?

— Притом, что обидчики эти потом погибали якобы из-за «трагической ошибки» повстанцев. Родителей и братьев Хейла Уоллеса разбомбили вместе с медицинским центром… по моему заказу, — с тяжелым вздохом признался Патч. — Когда переводил деньги, я не знал, вернее, не думал, что все обернется именно так. Мне казалось, что Эннио просто устроят какие-то проблемы в бизнесе, может быть, даже посадят, но не убьют.

Хан попытался представить себе, во что бы он превратился, если бы его родители и наверняка любимые братья погибли под обломками разбомбленной Альянсом больницы, да не во имя борьбы с Империей, а нагло и цинично — за деньги, заплаченные другом семьи, но не смог. У бывшего контрабандиста у самого было достаточно компромата на высшее руководства Восстания, чтобы понимать, что выполнения так называемых левых заказов во имя пополнения повстанческого бюджета вполне могло иметь место. Но он не верил в то, что не первый день живущий в этой галактике гранд-мофф не мог знать о том, кому и за что он платит.

— Даже не верится, что вы нам это так спокойно рассказываете… Почему? С чего такая откровенность? — продолжил допытываться Калриссиан, которого, похоже, волновало то же самое, что и его.

— А вы действительно полагаете, что нас всех отсюда выпустят живыми? — цинично усмехнулся старик. — Поверьте мне, за свою жизнь я натворил как минимум на десяток расстрельных статей, и заказ на убийство семьи Уоллес госпоже Мон Мотме и её отряду смерти — это не самое тяжкое из моих преступлений. Но вот казнить меня будут именно за него, — с видом человека давно и прочно смирившегося со своей скорой смертью хмыкнул правитель шестого сверх-сектора. — А даже если и выпустят, все равно я долго не проживу.

— Но почему?!

— Как это?!

— Новости нужно смотреть, молодые люди, — сварливо ответил им гранд-мофф. — Вот если бы вы их хоть иногда включали, то знали бы, что на Корусанте вот уже второй месяц под покровом ночи режут всех, кто каким-либо образом пытался претендовать на власть.

Никто из них не обратил внимания, что дверь в тюремный блок, тихонько отъехала в сторону, пропуская Хейла Уоллеса.

— И я даже догадываюсь, кто это делает. У всех свой способ бороться со стрессом после гибели милорда, — услышав последнюю фразу Лембита, усмехнулся южанин.

— А как боролся со стрессом ты? Я слышал, что ты сильно переживал, когда мой друг убил твоего шефа. Не понимаю, как можно было скорбеть о смерти этого ублюдка? Он же… — бывший контрабандист болтал и болтал, практически совершенно не следя за тем, что срывается с его языка. Ему просто хотелось выпустить пар, а тут подвернулась такая замечательная возможность высказаться, так сказать, о наболевшем.

Он говорил и говорил, словно бы в каком-то трансе, совершенно не замечая, как побледневший бывший адъютант ситха развернулся к нему лицом и резко выбросил руку в его сторону. А потом воздух в его легких начал стремительно кончаться.

Хан захрипел и рухнул на колени, хватаясь за горло.

Из глаз Хейла потекли кровавые слезы.