Избранный Силой: сны о былом (джен)

Отец…

Сколько раз в детстве Люк мечтал назвать кого-нибудь этим словом и сколько горевал, когда однажды ему рассказали, что его родитель давно мертв. После тех жестоких слов школьной учительницы так больно ему не было никогда.

Нет, неправда, было. Было больно, когда закованное в черные латы чудовище прорычало: «Я твой отец». Он мечтал отомстить Дарту Вейдеру за смерть своего героичного родителя-джедая, а тот оказался его отцом — за что боролся, на то и напоролся, что называется.

Но все-таки Лея ошибалась, и в нем действительно еще осталось что-то от Энакина Скайуокера! Ради своего сына он восстал против Императора и убил его…

На молодого джедая с неотвратимостью песчаной бури обрушилось понимание — все, наконец-то, закончилось…

…или нет.

…

Люк как завороженный наблюдал за тем, как падающий в реактор старый ситх выпустил в гиганта в черных доспехах молнии Силы, стремясь утащить за собой в могилу предавшего его ученика. Сначала схватка с отцом, внутренние переживания и из-за этого, постоянный стресс, а после пытки Палпатина — все это вымотало его так, что он просто не мог сдвинуться с места. В нем как будто что-то переключилось, и Люк, словно бы со стороны, увидел себя, с беспомощностью и растерянностью взирающего на тяжело дышащего отца. Умом-то младший Скайуокер понимал, что тот вымотан не меньше него, а может даже больше, и не успеет уклониться от прощального императорского подарка, но ничего с этим сделать не мог...

Что же делать?

Неужели он сейчас потеряет отца, едва обретя его?

Скайуокера медленно начало затягивать в пучину отчаяния. О том, что он владеет Силой, молодой джедай в этот момент даже и не вспомнил.

Из какого-то маленького закутка рядом с реактором, в который улетел Палпатин, кубарем выкатился неприметный молодой человек в серо-оливковой форме имперского офицера, по виду едва ли старше Люка. Он бросился к Вейдеру, которого уже успела настигнуть первая молния, повалил его на пол и рухнул сверху, прикрывая своим телом. Все остальные, посланные Императором разряды электричества, прошли поверх двухфигурной композиции, лишь по касательной задев правое плечо флотского, но даже этого хватило, чтобы отшвырнуть его на несколько метров.

Все происходящее заняло какие-то секунды, но молодому джедаю в его нервозном состоянии показалось, будто прошла целая вечность.

Из груди Люка вырвался облегченный стон.

Находясь в каком-то странном оцепенении, он глядел на то, как флотский неловко поднялся и, пошатываясь, побрел к неподвижно лежащему у самого края реактора главнокомандующему. Не зная, чего еще ожидать от имперского военного, Скайуокер, переборов себя, бросился к отцу, за все время не пошевелившему даже и пальцем, но опоздал. Финишировав в забеге, джедай с изумлением уставился на направленное ему прямо в лицо дуло мини-бластера... который молодой человек со знанием дела держал в левой руке, в то время как правой пытался проверить состояние Вейдера.

— Я хочу помочь, — отчего-то не решаясь напасть на имперца и одновременно переживая за родителя, робко произнес Люк, — он мой отец и...

— Лучше уж помолчите, Скайуокер, так от вас хоть больше пользы будет, — со смесью усталости и раздражения процедил флотский, но оружие все же опустил, демонстративно положив его рядом с собой.

Раненной рукой, злобно шипя что-то ругательное на не известном джедаю языке, он попытался расстегнуть китель, однако это оказалось для него непосильной задачей. Люк хотел было предложить свою помощь, но не успел — военный справился и сам, просто вырвав с мясом злосчастные пуговицы, чтобы добраться до спрятанного за пазухой комлинка. Новость о родстве генерала повстанцев со вторым, пардон, теперь уже с первым лицом Империи, особого отклика в нем не нашла.

— Все кончено, — коротко отрапортовал он кому-то на другой стороне, — эта развалина улетела в реактор, но милорду нужна его медицинская камера. Да, хорошо, ждем вас.

Закончив сеанс связи, мужчина достал из висящей у него на поясе небольшой сумки шприц с какой-то подозрительной жидкостью. Зубами сорвав с иглы защитную крышку, он небрежным движением, свидетельствующем о долгой практике, вогнал иглу себе в плечо чуть выше ранения.

— Что это? — встрепенулся уже совсем переставший что-либо понимать Люк.

До младшего Скайуокера разом дошла вся абсурдность ситуации. Он с раненным отцом вместе с вражеским офицером сидит на полу у реактора, измерять глубину которого несколько минут назад отправился Император, сидят они на второй Звезде Смерти, которую сейчас бомбят его соратники из Альянса, и ждут непонятно чего.

— Стимулятор, — слабым голосом коротко ответил имперский офицер, откидывая голову назад и устало прикрывая глаза.

При детальном рассмотрении оказалось, что тот несколько старше, чем Люку показалось на первый взгляд. Среднего роста, худощавого телосложения, с коротко стриженными мышиного цвета волосами и серыми глазами — он практически сливался со своей формой. На первый взгляд — еще один из безликой массы флотских офицеров, порученцев и адъютантов, бесчисленное множество которых сновало по коридорам первой и второй Звезд Смерти.

— Кто ты такой? — начиная приходить в себя, требовательно спросил Люк, со смесью беспокойства и опаски поглядывая на неподвижную фигуру отца.

Понять, насколько все плохо, не давали доспехи и шлем, однако подозрительный имперец явно знал больше, раз по комлинку потребовал для отца медицинскую камеру. Утешало только одно — шипение респиратора указывало на то, что ситх все еще жив.

— Кристоф Морроу — адъютант милорда Вейдера, — представился флотский и тут же с вялой иронией в голосе добавил: — Вам, Скайуокер, в отличие от меня, представляться не требуется.

Люк нахмурился — его несколько разочаровало такое отношение к нему от офицера противоборствующей стороны. Обычно его пытались либо убить, либо взять живым, едва услышав прославленную фамилию. Разве он не номер один в списке разыскиваемых преступников?

Между тем этого странного имперца, кажется, вообще не интересовали ни фамилия его собеседника, ни его повстанческая деятельность, он то и дело поглядывал на экран наручного комлинка, сверяясь с часами, при этом не забывая внимательно отслеживать происходящее вокруг. Судя по хронометру, с момента странного доклада прошло всего несколько минут, и это отчего-то очень беспокоило Морроу. Там, снаружи, что-то действительно происходило: кто-то бегал, кто-то что-то кричал, где-то вдали раздавались взрывы, периодически под ногами вздрагивал пол, и только у них было все спокойно — мрачная слава Вейдера и Палпатина отпугивала от этого места всех и вся.

Однако было кое-что, чего Люк не понимал, что-то, что не укладывалось в его картину жизни — поведение этого парня, Кристофа, не соответствовало сложившемуся среди повстанцев образу имперского офицера, и это здорово напрягало молодого джедая. Он просто не знал, как реагировать на отцовского адъютанта.

— Ты спас жизнь моему отцу, рискуя своей, и судя по всему, спасаешь и сейчас. Знал кто я такой и на что способен, но все равно всерьез собрался защищать его от меня. Почему так? — собрав разбегающиеся от него мысли в кучу, Люк облек мучающее его любопытство в вопросы. — Я знаю… нет, я слышал…. что… военные в большинстве своем боятся и ненавидят главнокомандующего, а ты...

— Скайуокер, позвольте поинтересоваться, вы хоть что-нибудь знаете о своем отце? — невесело усмехнувшись, поинтересовался флотский. — Я имею в виду, помимо того бреда, что втюхивает повстанческая пропаганда. Что-нибудь, кроме тех слухов о милорде, что одни завистливые ничтожества распускают, а другие, столь же прекрасные люди, повторяют?

— Все, что мне нужно знать, я знаю и так! — едва не задохнувшись от возмущения, запальчиво воскликнул Люк, которому отчаянно не понравилась формулировка вопросов. — Он пытал Лею на первой Звезде Смерти, убил моего наставника! И это не говоря уже о том времени, когда он гонялся за мной по всей Галактике!

«Да как этот имперский выродок смеет! А казался ведь почти нормальным человеком!» — возмущенно подумал юный повстанец, почти что с ненавистью глядя на Морроу.

Кристофу, впрочем, от его взгляда было ни жарко, ни холодно.

— Я вас умоляю, не несите бред, джедай, — устало вздохнул адъютант и провел ладонями по глазам. — Ваша дражайшая сестрица — редкая истеричка с явно выраженными суицидальными наклонностями и склонностью к преувеличениям. Никто эту блаженную не пытал, милорд лишь создавал видимость бурной деятельности, пытаясь тянуть время, все остальное исключительно дурная инициатива Таркина, которая, как известно, наказуема, что в принципе и произошло с дражайшим гранд-моффом.

— Он убил Бена! — взвился Люк, благоразумно решив пропустить пассаж про истеричность Леи, тем более, в этом заявлении была толика истины.

— Если вы о рыцаре-джедае Кеноби, то примерно четверть моих знакомых из тех, что знают, зачем милорду нужны такие оригинальные доспехи и шлем, недрогнувшей рукой сбросили бы сего благородного старца в жерло действующего вулкана. Ну или просто и без затей вышвырнули в открытый космос без скафандра, — мрачно сообщил ему Морроу, бросая раздраженный взгляд на комлинк. Должно быть, на лице Люка отразились неверие и замешательство по поводу Бена, потому как имперец тут же саркастично поинтересовался. — О, неужели Оби-Ван не сподобился похвастаться перед вами, что отрубил своему ученику руку и ноги, а после бросил умирать в кратере действующего вулкана?

Люк хотел было возмутиться, сказать, что это наглая ложь, но не успел — пространство вокруг них заполнилось молчаливыми крепкими ребятами в белых доспехах. От обычных штурмовиков их отличало более мощное телосложение, синие полосы на шлемах, синие же наплечники и странное ощущение в Силе. Четверо из них катили непонятного вида конструкцию, напоминавшую дюрастиловый саркофаг на колесиках.

Следом за штурмовиками на свет вышли две загадочные личности с головы до пят закутанные в серые балахоны из гладкой струящейся ткани. Их лица были скрыты за низко опущенными капюшонами, но судя по телосложению, это были мужчина и женщина.

Со световыми мечами.

Зеленый у женщины и алый у мужчины.

Джедай и ситх — ощущения в Силе это полностью подтверждали!

Но что могло заставить двух непримиримых врагов носить одинаковые плащи?

Младший Скайуокер был в полной растерянности.

— Что вы так долго? — набросился на адептов Силы адъютант главнокомандующего. — Тут каждая секунда на счету, а вы ползете, как хатты!

Ситх раздраженно откинул капюшон, оказавшись средних лет забраком со странными татуировками на лице, придававшими ему устрашающий вид, и выключил лайтсейбер.

— Прости, но у гвардии Палпатина не было желания нас куда-либо пропускать, пришлось убеждать, — сунув под нос Морроу свой световой меч, хрипло сообщил он.

— Сэр, мы потеряли половину отряда, пока добирались сюда, но обратная дорога будет гораздо легче, — доложил командир штурмовиков. — Шаттл ждет нас в ближайшем ангаре, а «Исполнитель» готов в любой момент принять на борт.

— Отлично, лейтенант, — кивнул ему адъютант отца.

Тот в ответ отдал честь и принялся расставлять подчиненных на ключевых точках обороны.

Только внимательнее приглядевшись, Люк заметил, что белые доспехи штурмовиков пестрят отметинами от бластерных выстрелов, подпалинами, пятнышками копоти и явными следами от виброоружия. Похоже, там, в коридорах, сейчас действительно жарко.

Тем временем двое штурмовиков подняли Темного Лорда и осторожно перенесли к медицинской капсуле, вокруг которой уже устроили шаманские пляски женщина-джедай вместе с адъютантом. Раненного ситха уложили внутрь, после чего Морроу закрыл крышку и отбарабанил на панели код активации.

По черному «саркофагу» прошла дрожь, и он плавно взмыл на полметра над полом. Вокруг тут же образовалось кольцо штурмовиков, включив в него и вновь вооружившегося своим мини-бластером флотского. Забрак хищно усмехнулся, включил световой меч и встал во главе небольшого отряда, а женщина-джедай стала замыкающей.

— К… куда вы? — почти жалобно спросил Люк, мучаясь от раздирающих его противоречий: то ли попытаться мужественно задержать имперцев, то ли отпустить с миром...

— Много будешь знать, Скайуокер — комиссуют из повстанческой армии, — хмыкнул алокожий ситх, скорчив зверское выражение лица.

— Мол, не пугай ребенка, — шутливо одернула его женщина, так и не открыв своего лица.

Забрак на это только демонстративно фыркнул и отвернулся, одновременно с этим отдавая отряду команду выдвигаться.

— Совет мой тебе, юный падаван, о том, что твой жив отец, знать никто не должен, — явно пародируя магистра Йоду, слегка отстав от штурмовиков, насмешливо проронила джедайка и тут же бросилась их догонять, оставив Люка в полной растерянности.

Дарт Вейдер — само воплощение зла в чистом виде.

Дарт Вейдер убил Энакина Скайуокера, а он должен стать джедаем, чтобы победить зло и отомстить за своего отца.

Долгое время для Люка все это было аксиомой — непреложной истиной, не требующей доказательств. Однако спустя время, новые откровения пошатнули эти три столпа, на которых держался его мир.

Энакин Скайуокер жив.

Лея Органа — прекрасная женщина, в которую он был уже почти влюблен, оказалась его же сестрой — Леей Скайуокер.

А их отец — Дартом Вейдером.

Люк каким-то внутренним чутьем ощущал, что Бен многое ему недоговаривает, но даже и не представлял, сколько, и был этим весьма возмущен. Они с сестрой едва не дошли до инцеста, а он сам — до отцеубийства. И ведь Оби-Ван видел, что между ним и Леей вспыхнули чувства, знал, кто на самом деле скрывается под черным шлемом Дарта Вейдера, а все равно молчал! Но в конце концов, молодой человек смирился и с этим — да, он сын самого жестокого человека в галактике, но зато у него есть сестра, друг-контрабандист и целый Альянс верных товарищей по оружию. Мир молодого джедая пошатнулся, но устоял. По крайней мере, у него оставалось еще две непреложных истины.

Дарт Вейдер — само воплощение зла в чистом виде.

В этой галактике все боятся и ненавидят Темного Лорда ситхов.

Дух Бена рассказал ему кое-что о прошлом его знаменитого родителя, и Люк поверил — нет, не так, Люк захотел поверить! — что Палпатин и Кеноби ошибаются — Энакин Скайуокер еще не до конца вытеснен Дартом Вейдером. События на второй Звезде Смерти показали, что он был прав, — отец вернулся к Свету, отец ради него убил Императора… Нет, это не отменяло всего того зла, что он творил все эти годы, но...

В этой галактике все боятся и ненавидят Темного Лорда ситхов.

Как оказалось — не все.

У Кристофа Морроу, ради его отца бросившегося под молнии Силы Императора, было свое мнение на этот счет. Адъютант, сам, добровольно, не по чьему-либо принуждению, готовый пожертвовать своей жизнью ради главнокомандующего имперских войск, пошатнул уверенность Люка.

«Скайуокер, позвольте поинтересоваться, вы хоть что-нибудь знаете о своем отце? — невесело усмехнувшись, поинтересовался флотский. — Я имею в виду, помимо того бреда, что втюхивает повстанческая пропаганда. Что-нибудь кроме тех слухов о милорде, что одни завистливые ничтожества распускают, а другие, столь же прекрасные люди, повторяют?»

Он тогда не выдержал и сорвался, выплеснул на этого Кристофа свое возмущение, даже и не поняв, что со стороны выглядит в точности как ревнивый ребенок, неожиданно узнавший, что у его папочки, оказывается, есть ученик. Который знает отца гораздо лучше, чем его собственный сын. В принципе, так ведь оно и было.

«Что вы знаете о своем отце, Скайуокер?»

Да, действительно, что он знает?

Как оказалось — ничего.

Не знает, как рыцарь-джедай Энакин Скайуокер, мечтавший облететь все звезды, стал ужасом галактики — ситхом Дартом Вейдером. Расплывчатое «он поддался темной стороне Силы» великого конспиратора Оби-Вана Кеноби ничего толком не объясняло, а спросить теперь не у кого. Он даже и не представляет, чем жил все эти годы его отец, помимо подавления восстаний и охотой на выживших джедаев, которых в последнее время все больше и больше возникает из небытия.

Для Люка было новостью, что мрачные доспехи, носимые его отцом, были не просто данью ситхской моде, но и сложная система жизнеобеспечения, призванная сохранить жизнь Вейдера после купания в лаве, в которую его, как оказалось, сбросил именно Бен. Причем его наставник, благородный рыцарь-джедай Оби-Ван Кеноби, ему и словом об этом не обмолвился, видимо посчитав это ненужной информацией для неокрепшей детской психики. Он молчал об этом крайне «незначительном» факте, как повстанец на допросе, даже когда из мира Великой Силы грустно улыбаясь с самым ностальгическим видом рассказывал о своем бывшем ученике. Юный Скайуокер не хотел верить в то, что говорил ему отцовский адъютант, но внутренний голос и интуиция, которым он порою доверял гораздо больше, чем всем, даже самым красивым, словам, твердили ему — Морроу не лжет.

И это отзывалось болью в его душе.

Младший Скайуокер последовал совету той женщины и никому, даже Лее, не сказал, что их отец жив — он хотел сам во всем разобраться, прежде чем разглашать столь ошеломительные новости.

Помимо этого Люка беспокоили самым странным образом ощущающиеся в Силе штурмовики из какого-то незнакомого, наверняка из не самого простого подразделения — где-то он такое уже встречал, вот только никак не мог вспомнить, где и при каких обстоятельствах. И появившиеся вместе с ними ситх с джедаем, носящие одинаковую форму… Что же творится в этой галактике? У молодого джедая голова шла кругом от всего этого, не считая, что, похоже, сеанс шоковой терапии от Императора не прошел для него без последствий. Раздираемый противоречиями, он днями и ночами бродил как неприкаянный призрак Силы, пугая сестру и товарищей по оружию мучающими его мигренями, ломотой в костях и мешками под глазами, не замечая того, что творится вокруг.

Зря.

Будь молодой джедай чуть более внимателен к окружающей его действительности, то заметил бы, что противоречия раздирают не его одного.

* * *

С момента окончания эндорской битвы прошло трое суток. Руководство Альянса все это время потратило на бездумное празднество с фейерверками и обильными алкогольными излияниями, на каждом углу провозглашая великую победу демократии над тиранией Империи. И на тот факт, что победу эту им кто-то просто бросил, как подачку, никто упорно не желал обращать внимания.

Командира Разбойной эскадрильи не покидало ощущение, будто для кого-то из имперцев сражение обоих флотов возле второй Звезды Смерти было всего лишь дымовой завесой, под прикрытием которой в этот самый миг вершилась как минимум судьба галактики. И хотя, в принципе, так оно и было, ведь в это самое время Люк сражался с Императором и Вейдером, Антиллес готов был съесть свою летную форму, если на станции, помимо этого, не происходило нечто столь же важное.

Битва при Эндоре была странной с самых первых своих мгновений и до конца. Чего стоит один лишь флагман Эскадрона Смерти, неподвижно зависший в пространстве космоса, словно мишень в тире, опустив свои щиты? Судя по всему, «Исполнитель», впрочем, как и остальные корабли из флота Вейдера, явно не горели особым желанием принимать участие в сражении — долгое время они лишь вяло отстреливались от нападавших, предоставляя возможность отличиться силам четверых гранд-адмиралов. Однако супер-разрушитель был столь заманчивой целью, что Разбойная эскадрилья при поддержке флота адмирала Акбара буквально наизнанку выворачивалась, чтобы уничтожить эту махину, разве что не на таран шла.

Впрочем, возможность протаранить корабль главнокомандующего появилась, когда подбили Кринида. Он, понимая, что шансы выжить у него не то что нулевые, а стремящиеся к минус бесконечности, направил буквально рассыпающийся на ходу крестокрыл на мостик флагмана Эскадрона Смерти. Но попытка Арвела была неудачной — в последний момент какой-то хаттовый умник на «Исполнителе» таки одумался и приказал поднять щиты. Супер-разрушитель, наконец, перестал изображать из себя неподвижную мишень и перешел к активным действиям, однако военными эти действия можно было назвать только с очень большой натяжкой.

Разрушитель подошел на максимально близкое расстояние к Звезде Смерти, на которое смог, и вновь на какое-то время неподвижно завис в пространстве, опустив щиты, будто ждал чего-то. При этом флагман усиленно прикрывали остальные корабли из Вейдеровского флота и несколько присоединившихся к ним ИЗР из других имперских воинских соединений. Они в буквальном смысле закрывали собой ощетинившийся всеми орудиями «Исполнитель», расстреливая на поражение любой приблизившийся к их кордону корабль, не делая различий между войсками Империи и Альянса.

Это продолжалось недолго — каких-то минут десять или даже пятнадцать, после чего сильно потрепанный Эскадрон Смерти оперативно перестроился и почти мгновенно ушел в гиперпространство, оставив флоты гранд-адмиралов разбираться с силами повстанцев. Именно в этот момент и прогремел страшный взрыв, унесший множество жизней, как имперцев, так и повстанцев — то взорвалась недостроенная Звезда Смерти. Причем отчего она взорвалась, никто так и не понял — допросы пленных имперцев разведке Альянса ничего не дали.

Со стороны действия «Исполнителя» кажутся более чем странными, но у Веджа складывалось впечатление, будто руководство Вейдеровского флота как раз таки знало, что происходит и что именно они делают. Они словно бы чего-то ждали, какого-то знака или указания… В горячке сражения вряд ли кто-то еще, кроме него, заметил, что супер-разрушитель приблизился к Звезде Смерти именно так, чтобы один из ангаров станции оказался точно напротив одного из ангаров корабля. Как раз ровно на то время, за которое небольшой пассажирский шаттл покинет станцию и прибудет на «Исполнитель» — то есть минут на десять-пятнадцать. Как только суденышко добралось до него, корабль будто вспомнил, что он эксклюзивный разрушитель экстра-класса и ощетинился всеми орудиями, демонстрируя намерения защищаться до последнего. И лучшей защитой капитан «Исполнителя» посчитал любимую технику Альянса — ударить из всех орудий по всем, до кого дотянешься, и сбежать. Следом за своим флагманом, словно бы получив по внутренней связи сообщение: «Миссия выполнена», грамотно и аккуратно, почти как на параде, Эскадрон Смерти ушел в гиперпространство, тем самым фактически подарив победу Альянсу.

И вот именно от этого Антиллесу было здорово не по себе.

Он хотел поговорить об этом с кем-то при мозгах, но командование Альянса в лице госпожи Мон Мотмы, главы разведки Боска Фейлиа и военных, представленных Криксом Мадиной и Джиалом Акбаром, занятые построением каких-то грандиозных планов, отказались его слушать. Хотел было посоветоваться с кем-то при памяти, но на полпути был бдительно перехвачен принцессой Органой вместе с Соло и в четыре руки вытолкнут взашей. Было достаточно одного взгляда, чтобы понять — Скайуокер сейчас для него недоступен, казалось, он вообще не способен воспринимать новую информацию, переживая какой-то свой внутренний конфликт.

Это было очень плохо.

Помимо странного поведения имперцев, у Веджа еще было о чем посоветоваться с Люком. И если Империя вполне может подождать еще пару дней, то эта проблема не терпела отлагательств, ведь речь шла о судьбе одного из пилотов. Это был довольно-таки деликатный вопрос, и доверять его разрешение руководству Альянса командир Разбойной эскадрильи не собирался, не желая выносить сор из избы. Зевулон Вирс, несмотря на папашу-имперского генерала, был славным парнем и неплохим пилотом, в нем же не было ни единой злой косточки. Конечно, Ведж не был его командиром, но чисто по-человечески просто не мог позволить, чтобы мальчишку сгнобили как предателя и имперского шпиона только за то, что тот, несмотря на свою преданность делу Альянса, оказывается большой поклонник воинских талантов Вейдера. И был очень расстроен его гибелью на Звезде Смерти.

О небольшой тайне не своего подчиненного Антиллес узнал случайно, сразу же после официального объявления Мон Мотмы о гибели Вейдера с Палпатином и начала всеобщего гулянья. В ту ночь, выпив пару чарок чего-то горячительного, Ведж отошел вглубь эндорской чащобы, чтобы собрать мозги в кучку и не портить праздник своим боевым товарищам хмурой физиономией. Пройдя несколько шагов, он наткнулся на совершенно пьяного Зевулона, сидевшего прямо на голой земле и бездумно раскачивающегося из стороны в сторону — у мальчишки была истерика. Из пьяного лепета, наполненного набором бессвязных слов, Антиллес не без труда смог вычленить только: «Как же так, милорд Вейдер? Ведь вы же обещали… обещали…» — Вирс твердил это, не переставая, как заведенный, даже не заметив, что у его истерики есть невольный свидетель. Впрочем, судя по всему, Зеву было на это наплевать, а вот Ведж тогда здорово струхнул. Переключив бластер в режим парализации, командир вырубил мальчишку и притащил его в казармы, сделав вид, будто волочит на себе захмелевшего товарища.

Зевулон сидит под замком вот уже третьи сутки, а Ведж так и не придумал, что с ним делать. Он надеялся, что Скайуокер сможет поговорить с ним и вправить ему мозги… Но увидев Люка, командир хотел бы найти того, кто бы вправил мозги самому джедаю — на него же без слез невозможно было взглянуть!

Он заснул в своем маленьком закутке на Эндоре, мечтая о блаженном забытье хотя бы на несколько часов, а очутился в странном месте, подобного которому ему не приходилось видеть никогда ранее, даже в голонете, даже в своих самых фантастических снах. Где-то в глубине сознания какая-то часть Люка понимала, что он спит и видит до ужаса реалистичный сон, однако все его ощущения говорили об обратном…

Огромные, уходящие далеко ввысь декоративные колонны из черного блестящего камня с высеченной на них искусной резьбой. Стены, украшенные различными барельефами на батальную тематику, повествовавшими о великих победах древних воителей. Пол из того же черного отполированного до блеска камня с таинственными узорами, складывающимися в художественные орнаменты и символы на неизвестном языке. А возле самой дальней от входа в эту черную залу стены стоял массивный трон, украшенный хищно поблескивающими в лунном свете алыми драгоценными каменьями. От него исходили настолько опасные и предупреждающие возмущения в Силе, что молодой джедай даже и не рисковал приближаться к символу чьего-то могущества. В этом месте было темно, однако благодаря прозрачному потолку, сквозь который были видны необычайно яркие, но чужие звезды и светящаяся, как небольшое солнце, луна, позволяли молодому пилоту без труда более-менее все здесь разглядеть.

Но вот что странно: Люк видел эту комнату как-то не так, что-то странное было в ней. Сначала ему показалось, будто у него просто-напросто двоится в глазах, а потом, приглядевшись, джедай понял, что видит её в двух вариантах одновременно. В одном перед Скайуокером предстала зала во всем своем блеске и великолепии, выглядя так, будто её только что покинули дроиды-уборщики. В другом варианте — будто над дворцом, в котором располагался тронный зал, кто-то устроил ковровую бомбардировку, причем не меньше, чем лет сто назад. Не сразу он догадался, что видит это место одновременно в блеске своей славы и величия и в период запустения и забвения. Что из этого прошлое, а что настоящее или, быть может, будущее, юный Скайуокер даже и не представлял. Но тем не менее, несмотря на нынешнее плачевное состояние залы, в ней каждый камень, будь он целый или разрушенный, ощущался в Силе как нечто лениво разлегшееся в темноте и с интересом за ним наблюдающее.

Наблюдающее и оценивающее его по каким-то своим мерилам.

Молодой джедай поежился — ему здесь не нравилось.

Он стал пленником собственного сна.

Огромные двустворчатые двери залы, до этого наглухо закрытые, внезапно распахнулись. Обернувшись, главный и он же единственный джедай Альянса увидел, как сквозь проем в комнату вскользнули какие-то тени, казалось бы, сотканные из самого настоящего черного дыма. Откуда он взялся, если здесь и гореть-то нечему было, Люк не знал.

По спине незваного гостя будто строем промаршировал батальон мурашек — сон начал откровенно пугать его, превращаясь в кошмар.

Следом за тенями в зал деловито вошел мальчик лет десяти в старой, сильно поношенной одежде, по крою чем-то напоминающее то, что носили фермеры на Татуине. То, что когда-то носил и сам Люк.

Скайуокер пригляделся — этот ребенок с любознательными ярко-голубыми глазами и золотистыми волосами казался маленьким ангелочком и был странным образом ему знаком. От него исходило ощущение чего-то до боли родного, чего-то такого домашнего, что у него невольно защипало в глазах. Он не знал, кто этот мальчик, но с удивлением для себя осознавал, что уже был готов любой ценой защищать его ото всех бед.

Меж тем ребенок пробежал мимо молодого джедая, даже не заметив его, взлетел по ступеням и, ничуть не смущаясь, с ногами забрался на черный трон. И к большому изумлению Люка, тот безропотно принял такое издевательство над собой! Казалось, трон был даже рад тому, что на него взгромоздился этот малыш.

И тут же странные черные тени уплотнились, материализуясь во что-то чуждое и зловещее, и вот уже по каменным плитам, подметая пол своими черными балахонами, к трону мрачно и целеустремленно шагают пять фигур, по виду и ощущениям в Силе неприятно напомнивших Люку о ныне почившем Императоре.

Ситхи — с ужасом осознал молодой джедай. Он машинально схватился за световой меч и только потом с отчаянием осознал, что ничего не сможет сделать, никак не сможет помешать служителям Темной стороны Силы причинить вред мальчику, ему оставалось только бессильно наблюдать, судорожно сжимая пальцы в кулаки. Не желая видеть смерть малыша, которого он уже считает родным, Скайуокер закрыл глаза, с ужасом ожидая гудения лайтсейбера.

Однако время шло, а световые мечи никто так и не активировал. Вместо этого кто-то хриплым голосом с шипящими интонациями проворчал:

— Итак, ты снова здесь, мальчишка. Зачем ты явился на этот раз?

— Я пришел попрощаться, Аржанта, — печально вздохнув, ответил ребенок.

— Энакин, неужто ты собрался умирать? — с мрачным юморком поинтересовалась какая-то седовласая ситхская дама.

Услышав знакомое имя, младший Скайуокер вздрогнул и подбежал ближе, до боли в глазах всматриваясь в детские черты, ища подтверждение тому, о чем робко шептало сердце… и он его нашел. На черном троне сидел десятилетний будущий ужас галактики и, беспечно болтая ногами, мило беседовал с ситхами.

Неужели ему представилась возможность узнать, каким был в детстве его отец?

Но учитывая то, что он уже успел узнать, абсурдность разворачивающихся перед его глазами действий разила наповал. Но это же сон — напомнил сам себе Люк. Чего еще ждать от выверта воспаленного сознания?

— Нет, тетя Трея, — отрицательно мотнул головой мальчик и тут же с восторгом в голосе добавил: — Утром я уезжаю на Корусант, чтобы стать джедаем!

— Еще лучше! — выдохнул сквозь зубы еще один ситх в небрежно накинутом на голову капюшоне, не скрывавшем чуть вытянутой багровой маски с т-образным визором, сквозь прорези которой хищно блестели желтые глаза.

— Страшно подумать, чему эти выкидыши Светлой стороны Силы научат ребенка! — возмутился другой.

— Эй-ей, полегче, Шакна, я, например, на свою выучку не жалуюсь, — прошипел названный Аржантой, активируя световой меч.

— Говори-говори, джедайское отродье, — отмахнулся его оппонент, откидывая капюшон и включая свой клинок.

Завязалась потасовка. Не похоже было, что ситхи собрались драться всерьез — так, выпускали пар, но для не имевшего особого опыта в подобных сражениях Люка выглядело это со стороны все равно эффектно. Остальные адепты Темной стороны привычно отошли к трону и с любопытством принялись наблюдать за ходом поединка из первого ряда.

— И вот так почти всегда, — тяжело вздохнув, прокомментировал Энакин, ставя локоть на подлокотник трона и подпирая щеку кулачком. — Интересно, им когда-нибудь надоедают эти разборки?

— Мы — ситхи, ребенок, — философски пожал плечами сидящий на последней ступеньке перед троном мужчина мощного телосложения, — постоянная борьба и желание идти наперекор судьбе есть часть нашей сущности. Если ситх перестанет идти вперед, перестанет ставить перед собой недостижимые цели и пытаться их добиваться — он умрет, растворится в Великой Силе.

— Но, Экзар, разве вам никогда не хочется покоя? — полюбопытствовал будущий Дарт Вейдер.

— Покоя? — хохотнул его собеседник. — Нет, это ты не по адресу, ребенок. По части покоя это тебе к джедаям. «Нет эмоций — есть покой», — процитировал ситх. — Любимая сентенция, со временем превратившаяся в жизненную позицию всего Ордена. Звучит красиво и пафосно, если не вдаваться в подробности.

— Но что в этом плохого? — не понимал его отец, и Люк в этом вопросе был с ним полностью солидарен. Помнится, магистр Йода цитировал ему это изречение едва ли не каждый день, сидя у него на шее, как раз в перерывах между ударами деревянным посохом по макушке и очередными порциями убойного супчика.

— А то, что покой этот со временем становится вечным, — с презрением протянул Экзар. — И тогда приходит время для следующей мудрости: «Смерти нет — есть Великая Сила».

Видя, что Энакин все еще ничего не понимает, впрочем как и примостившийся поближе к отцу Люк, в нелегкое дело просвещения обоих Скайуокеров вмешался другой ситх — тот самый, что посчитал, что для ребенка обучение в Храме Джедаев на Корусанте хуже смерти.

— Вот скажи мне, малыш, ты же любишь свою маму? — присев на ступеньку рядом с Экзаром, мягко спросил он, так и не сняв своей багровой маски.

— Конечно! — возмущенно воскликнул тот. — А как же иначе? Она ведь моя мама!

— Это просто замечательно, Эни, никто тебя за это не осуждает, — миролюбиво произнес ситх. — А теперь представь себе, что, став джедаем, ты должен будешь перестать её любить, более того, в Ордене тебя просто не поймут, если все будет иначе.

— Но почему? — побледнев, спросил мальчик — судя по всему, он уже не особо хотел становиться джедаем.

Следует отметить, Люк был с ним солидарен. Если то, что говорят эти ситхи, правда, то он бы точно не выдержал обучения в Храме Джедаев.

— Потому что привязанности — это цепи, которые удерживают адептов Светлой стороны Силы от исполнения своего долга, — ласково взъерошив будущему ситху волосы, пояснила седовласая дама, которую его отец называл Треей. — Как ты будешь нести мир и спокойствие галактике, если все твои мысли заняты дорогими тебе людьми?

— А что, нельзя ну… как-то совмещать и то, и другое? — испуганно спросил Энакин, все больше убеждаясь, что быть рабом на Татуине не так уж и плохо.

— Увы, никак, малыш, — пожал мощными плечами Экзар.

— По мнению магистров Ордена, любое колебание, сомнение или страх ведут на Темную Сторону Силы…

— Заметь, говорится это всегда с огромной долей пафоса и обязательно с большой буквы, — презрительно фыркнул Аржанта, на миг отвлекшись от сражения, чем тут же и воспользовался его противник, выбив меч у него из рук.

— Одни старые пни говорят, а другие — молодые лопухи — их и слушают, заучивая Кодекс до звездочек перед глазами — вот и получаются, в большинстве своем, дроиды с лайтсейберами. Нормальные джедаи долго не живут: либо их убивают, либо они не выдерживают и становятся темными, — горько проговорил ситх-просветитель.

— Спасибо за разъяснения, Реван, — грустно поблагодарил его ребенок, без особого интереса наблюдая за тем, как лишившийся лайтсейбера ситх Силой призвал клинок и со все неутихающим воодушевлением бросился на противника.

— Не за что, малыш, — небрежно отмахнулся адепт Тьмы, но, даже не видя его лица, Люк со стопроцентной уверенностью мог сказать, что тот просто смущен. Более того, он рад делиться своими знаниями и опытом с его отцом.

Маленький Скайуокер вздрогнул и на мгновение стал прозрачным, став похожим на Бэна, когда тот являлся ему после смерти.

— Ой, меня мама будит, мне пора просыпаться! — воскликнул будущий Темный Лорд, вскакивая с трона. — Спасибо тебе, Экзар, — коротко поклонился он мощной фигуре у трона, — спасибо тетя Трея, — повторил он поклон перед ситхской дамой, — спасибо всем! — махнув рукой на мгновение отвлекшимся от сражения мужчинам, скороговоркой воскликнул он уже на полпути к дверям.

Фигура мальчика начала постепенно терять плотность, становясь все более и более прозрачной, пока, наконец, совсем не растворилась во мраке ночи.

— Да пребудет с тобой Сила, Энакин Скайуокер, — едва ли не хором произнесли Реван с Треей, и никто, кроме Люка, не услышал, как Экзар тихо пожелал того же самого, но Дарту Вейдеру.

— Жаль, что на утро он, как обычно, ничего не вспомнит, — печально вздохнул, как оказалось, слишком много знающий ситх, покачав головой. — Ему бы это очень пригодилось.

— Кун, ты что-то знаешь о будущем этого ребенка? — насторожилась Трея.

— Я вижу лишь туманные образы, сулящие большие перемены в галактике. Но одно я знаю точно: Энакин станет либо посредственным джедаем, либо — великим ситхом, равного которому не было за всю историю существования обоих Орденов, — поделился Экзар, — однако какой бы путь ни выбрал юный Скайуокер, на каждом из них его поджидают океаны боли: и физической, и душевной, только где-то чуть больше, а где-то чуть меньше. И ни вы, ни я не в силах помешать этому. Мы всего лишь призраки великих Лордов, которых изредка навещает Избранный, увы, наше время уже прошло. Нравится нам это или нет.

— Неужели все так плохо? — полюбопытствовал владелец стильной маски, названный Реваном.

— Боюсь, все будет только хуже, учитывая характер нашего Избранного, — вздохнул Экзар.

...Ситхи говорили что-то еще, но постепенно их голоса начали становиться все тише и тише, сознание начало куда-то от него уплывать…

Люк почувствовал, будто куда-то падает и…

…очнулся в своей комнатушке.

...

Молодой джедай сел на жестком лежаке, что служил ему постелью, и дрожащими руками схватился за виски — чувствовал он себя так, будто только что несколько раз подряд Силой вытаскивал свой крестокрыл из болот Дагоба, а тот при этом усиленно сопротивлялся.

Его начали посещать странные сны и видения с тех пор, как он вернулся со Звезды Смерти. Каждый миг, едва Люк закрывал глаза, ему чудились какие-то смутные тени, незнакомые звезды, старые корабли, вспышки лазерных мечей и совершенно чужие ему люди, среди которых постоянно мелькало лицо чем-то похожего на него молодого русоволосого мужчины с обаятельной улыбкой и добрыми ярко-голубыми глазами. За последние две недели это был первый сон, что Люк смог досмотреть от начала и до конца. И хотя он оставил больше вопросов, чем ответов, Скайуокер был рад увидеть отца хотя бы так, пусть даже в таком глупом и нелепом сне, как этот.

Люк больше всего на свете хотел упасть где-нибудь и заснуть без сновидений. Затяжная депрессия, не оставляющие его сомнения по поводу правильности лжи об исходе сражения с ситхами на Звезде Смерти и беспокойство за состояние отца вымотали его, однако сон все не приходил к нему, а если и приходил, то не приносил успокоения. Вместо долгожданного забытья молодой мужчина видел перед глазами мелькание лазерных мечей и вспышки сверхновых. Ему срочно нужно было отвлечься от сложной для него действительности, поэтому он нашёл свободную машину с выходом в общегалактическую паутину и сделал то, что ранее ему совершенно не приходило в голову — в окне поиска ввёл настоящее имя своего отца.

Глядя на выскочившие по его запросу сотни статей и фотографий, с которых на него смотрел молодой Энакин Скайуокер, Люк не мог не задуматься о том, почему же он не сделал этого раньше. Такой простой и вместе с тем надёжный способ узнать больше об отце, не полагаясь на смутные воспоминания его бывших сослуживцев и личные мнения нескольких персон, зачастую диаметрально противоположные.

Сила Великая, он должен был сделать это гораздо раньше!

На снимках его отец — высокий, статный молодой человек с мужественными чертами лица, рассыпанными по плечам светло-русыми волосами и лучистыми ярко-голубыми глазами, окутанный ореолом славы и воинских побед, он привлекал внимание в любом обществе. Будущего лорда ситхов красили даже два шрама на лице, придавая его облику некую брутальность и героичность, а подчёркнуто простые джедайские одежды в темных цветах сидели на нем так, словно это были изысканные костюмы представителей Древних Домов. Впрочем, просмотрев несколько совместных фотографий отца вместе с канцлером и сенаторами, а после, сравнив со снимками других джедаев, Люк был вынужден признать, что одеяния Энакина больше похожи на фантазии отпрыска богатого семейства на орденскую тематику, чем на то, что носили в то время служители Великой Силы в действительности. И только висящий на его поясе световой меч скромно, однако со вкусом указывал на то, что сей молодой и приятный во всех отношениях мужчина все же имеет отношение к Одаренным. Так странно… защитники мира и справедливости среди сенаторов, бизнесменов и чиновников высоких рангов казались личностями, витающими в каких-то сферах из серии «сугубо для своих», в то время как его отец казался своим и с теми, и с другими.

Галактика времен Республики обожала Энакина Скайуокера и, глядя на фотографии, читая публикации, освещавшие миротворческие и не очень миссии знаменитого джедая, молодой человек понимал, почему. Им восхищались, а подвигам рукоплескали стоя: ещё бы, воин без страха и упрёка, защитник обиженных и угнетённых, герой Клонических войн, самый молодой генерал на всю республиканскую армию и лучший пилот галактики. Вся грудь в орденах и медалях, большая часть из которых, кстати, была вручена лично его будущим императорским величеством Косом Палпатином и сенаторами различных систем, в которых у отца проходили миссии.

Судя по газетным статьям, личным дневникам и мемуарам того времени, во время Войны Клонов служители Великой Силы были не в особом фаворе, как у простых обывателей, так и у военных, в то время как Энакин Скайуокер был популярен даже больше, чем весь Совет Ордена вместе взятый. Отличный воин, добрый и отзывчивый человек с приятной внешностью, отличный командир, ведущий своих людей к победе и заботящийся о них, даже если это простые клоны, и не один раз пошедший на откровенное нарушение Кодекса ради спасения чужих жизней. По всему выходило так, будто галактика была готова мириться с существованием джедаев только за счет подвигов его отца.

Люку даже удалось раздобыть выпуск голоновостей с репортажем о том, как Энакин посадил буквально рассыпающийся в воздухе звездолет, что, судя по виду судна, само по себе было подвигом — но оказалось, то было триумфальное возвращение джедаев Скайуокера и Кеноби с миссии по спасению похищенного сепаратистами канцлера Палпатина. Если бы только они его не спасли, все было бы совсем по-другому — вздохнул молодой мужчина, выключая видео.

Жаль только, что среди всей этой информации он так и не нашёл имени его матери, отдельное спасибо Бену, хотя вокруг его отца, судя по снимкам, крутилось множество дам. А уж какими восторженными глазами на своего учителя глядела стоявшая рядом с ним молоденькая тогрута, судя по всему — его падаван! Люк так и не смог узнать имени девчонки, а ведь так хотелось, если она жива, найти и расспросить об отце с матерью — уж ей-то сто процентов должно быть известно, с кем встречался её мастер-джедай.

Единственное, что молодой повстанец так и не смог понять, почему герой галактики рыцарь-джедай Энакин Скайуокер поддался Тёмной Стороне Силы и стал Дартом Вейдером?

Чего ему не хватало в этой жизни?

— Решил наконец узнать о своём героическом старике? — подкравшись к нему незамеченным и некоторое время понаблюдав за тем, что он ищет в голонете, шутливо поинтересовался Антиллес. — Одобряю.

Люк вздрогнул и подскочил за компьютером.

— Ведж, ещё немного и я стал бы первым джедаем, умершим от сердечного приступа! — держась за сердце, возмущённо воскликнул он.

— Ну прости-прости, — поднял руки к груди в миролюбивом жесте главарь Разбойной эскадрильи.

— Так чего ты хотел? — закрыв все ссылки со статьями и отвернувшись от экрана, демонстративно сложил руки на груди молодой джедай.

— Нужен твой совет, командир, — посмотрев ему прямо в глаза, серьёзно произнёс он.

От дурашливости и веселья Антиллеса не осталось и следа, что заставило Скайуокера мигом подобраться. Конечно, его друг не был записным весельчаком и балагуром, однако настолько мрачное выражение лица, как было у него сейчас, молодой мужчина видел не часто.

— Что-то случилось? — ещё больше насторожился джедай — ему крайне не понравилось настроение коллеги по эскадрилье.

— Да. Возможно, — неопределенно ответил пилот.

— Так «да» или «возможно»? — нахмурился ничего не понявший Люк.

— По одному мучающему меня вопросу «да», а по второму — «возможно», — небрежно пожав плечами, беспечно пояснил Антиллес, но при этом нервно отстучал пальцами по столешнице сигнал «опасность сзади».

Вняв предупреждению товарища, он резко обернулся и едва не уткнулся носом в китель генерала Мадина. Тот смерил его снисходительным взглядом, но никак не прокомментировал.

Значит, Ведж не хочет обсуждать это при ком-то из командования — тут же перевёл для себя Люк.

«Занятно...», — пронеслось у него в голове.

— Коммандеры Скайуокер, Антиллес, — коротко кивнул им он вместо приветствия. — Соло и Калриссиана сегодня не встречали?

— Нет ещё, — засунув руки в карманы комбинезона, с самым независимым видом пожал плечами кореллианец.

Командир Разбойной эскадрильи по каким-то своим причинам сильно недолюбливал бывшего имперского генерала, тот, впрочем, платил ему тем же.

— А зачем вам они? — с самым невинным видом спросил Люк, вполне разделявший чувства друга по отношению к Мадину.

Командир пехоты окинул его выразительным взглядом и многозначительно промолчал.

Он был в достаточной степени неприятен в общении, резок, порой даже груб и имел своё мнение об участии дилетантов в военных действиях, к числу которых он относил примерно половину повстанческой армии. Джедаев, ситхов и прочих носителей Великой Силы он недолюбливал в особенности, так что можно считать, Скайуокеру в этом отношении повезло в двойном объёме.

— Если кого-то из них увидите, скажите, чтоб оба зашли к госпоже Мон Мотме или к Борску Фейлиа, — произнес он спустя какое-то время и, смерив молодых людей по очередности ледяными взглядами, удалился.

Те проводили его спину, затянутую в песочного цвета мундир, изумлёнными глазами, пытаясь понять, что же это только что такое было и какая муха укусила Крикса Мадина, что тот сам бегает по базе в поисках Хана и Ландо.

— Ты что-нибудь понял? — недоуменно приподнял брови Ведж.

— Нет, и не собираюсь, — с самым независимым видом пожал плечами молодой джедай и незримо покрутил пальцем у виска. — Так что там у тебя уже стряслось? — решил он вернуться к насущным проблемам.

— Давай не здесь, командир, дело-то весьма деликатное… — многозначительно протянул кореллианец, кивая ему на дверь.

Вставать и куда-то идти Скайуокеру крайне не хотелось, но судя по таинственному виду кореллианца, всё-таки придется.

— Ну давай, веди, чего уж там, — поднявшись с насиженного места, вздохнул Люк.

По дороге к укромному местечку, в котором, по мнению Антиллеса, можно было переговорить без лишних ушей, молодой мужчина был настолько погружен в свои мысли, что даже не обращал внимания на то, куда, собственно, его ведут. Из своих мыслей он вынырнул как раз к тому моменту, когда они остановились перед дверьми в казармы Разбойной эскадрильи.

— Зачем мы здесь? — насторожился джедай. — Что за таинственность, Ведж?

Антиллес замялся и, ничего не говоря, положил руку на идентификатор личности.

Дверь казармы отъехала в сторону, и оба пилота шагнули в комнату. В тот же миг молодой человек, забравшийся на койку вместе с ногами, оторвался от датапада, на котором до их прихода что-то увлеченно читал, и повернулся к вошедшим пилотам.

Поднявшегося им навстречу кареглазого юношу ему удалось опознать с первого взгляда — молодой перспективный пилот Зевулон Вирс. Люк узнал мальчишку и послал приятелю вопросительный взгляд. Тот на это только неопределенно пожал плечами, явно не готовый ему что-либо объяснять, а вот сам бывший имперец молчать не собирался… от слова «совсем».

— Коммандер Антиллес, вы издеваетесь?! — едва ли не с истерикой в голосе, заламывая руки, воскликнул тот. — Уж кого-кого, а распрекрасного героя Альянса я хотел бы видеть в самую последнюю очередь, — одарив молодого джедая убийственным взглядом, процедил парень. Молодой пилот выглядел при этом более чем странно — дерганный, со всколоченными волосами и со взглядом в точности, как у загнанного зверя, почти мгновенно сменившимся на злость и ненависть, едва джедай вошел в комнату. — Хотите отдать меня под трибунал? Пожалуйста. Но будьте добры, избавиться от присутствия Скайуокера, или я за себя не отвечаю.

Это было так не похоже на того восторженного мальчишку, что еще не так давно просился к ним в Разбойную эскадрилью, что один из её создателей на мгновение даже опешил. Видеть полный ненависти взгляд на этом обычно добром и открытом лице было более чем странно.

— Нет, Зев, никто над тобой не издевается, — успокаивающе протянул Ведж. — Я всего лишь хотел кое-что у тебя уточнить, а потом чтобы мы все вместе поразмыслили над ситуацией, тогда и решим, что с тобой делать. Все-таки испытывать теплые чувства по отношению к покойному главнокомандующему Империи в наше время уже не преступление, а вот для Мадины, боюсь, это будет отличным поводом, чтобы... — начал было говорить он, но посмотрев на младшего Вирса, казалось, готового начать убивать прямо сейчас, осекся. — Я вот что не могу понять, если ты такой фанат ситха, то зачем тогда было феерически-наглое видео-послание на все серверы Альянса? Или это было нужно для внедрения? — не сдержавшись, выпалил пилот.

— Нет, я искренне верил в дело Восстания, когда записывал то обращение с просьбой принять меня в его дружные и тесные ряды, — сменив гнев на милость, ностальгически улыбнулся кареглазый юноша, явно вспоминая о своей дерзкой выходке. — И поверь мне, я искренне собирался сражаться во славу равенства и демократии… что, впрочем, не помешало мне впоследствии искренне восхищаться её главным поборником.

— О, силы небесные! — невольно подражая паникеру C-3PO, воскликнул Антиллес. — Да как ты вообще познакомился с Вейдером? Еще и настолько близко, чтобы устроить истерику по поводу его кончины?

Услышав, о чем говорят эти двое, Люк с трудом подавил в себе желание броситься к младшему Вирсу и вытрясти из него все, что он знает о его отце. А ведь судя по всему, он знает достаточно, чтобы злиться на его сына за якобы «убийство» Темного Лорда.

— Я был на полпути к вам, когда меня перехватила странная парочка в серых плащах со световыми мечами — забрак и тогрута, — поежившись, начал свой рассказ Вирс. — Они и доставили меня на борт частной прогулочной яхты, на которой меня уже ожидал милорд Вейдер.

— Тогрута? — непроизвольно вырвалось у Люка, который, кажется, начал догадываться, что это были за личности. — А какого цвета у них были мечи?

Пилот смерил молодого джедая несколько недоуменным взглядом, словно бы сомневаясь в степени его адекватности, но все же ответил:

— Зеленые у тогруты и алый световой посох у забрака. А что, вы их знаете?

— Да так, видел как-то мельком, — небрежно отмахнулся Скайуокер, не желая распространяться о том, когда, где и при каких обстоятельствах произошла эта встреча.

— Тогда вам повезло, что мельком, а я, дурак, попытался от них сбежать по дороге, — передернул плечами сын имперского генерала.

— Поймали? — участливо спросил Люк, не понаслышке знакомый с тем, на что способен световой меч в умелых руках.

А судя по тому, что та парочка вдвоем положила отряд Алой гвардии, пробираясь к Дарту Вейдеру на второй Звезде Смерти, и учитывая тот факт, что слухи об этом отряде ходили еще ужаснее, чем про его отца, руки этих двоих были более чем умелыми.

— Еще как! — горячо воскликнул Вирс и непроизвольно потер правое плечо.

Видать, ему сильно досталось — решил Скайуокер, но просить пояснений не стал.

— И что было дальше? Зачем такой мальчишка, как ты, понадобился самому его ситхейшеству, да еще и пред темные очи? — смерив бывшего имперца скептическим взглядом, полюбопытствовал Антиллес.

— О, для милорда, я не просто какой-то мальчишка, а сын одного из его самых верных и талантливых офицеров, — самодовольно просветил их пилот. — Если вы не знали, мой отец — командир наземных войск Эскадрона Смерти, он один из немногих, кто заслужил доверие и уважение со стороны Темного Лорда, — с отчетливой гордостью за родителя похвастался он. — А ради своих соратников Вейдер готов пойти на многое: от прикрытия своей грудью от гнева Императора до проведения воспитательной беседы с их детьми, если им в голову ударит какая-то блажь, вроде присоединения к Альянсу.

— Да уж представляю этот разговор, — фыркнул Ведж и сделал вид, будто его душит что-то невидимое, однако ни Люк, ни Зевулон его старания не оценили.

— Неправильно представляете, коммандер, он меня и пальцем не тронул, — пожал плечами сын имперского генерала, — наоборот, угостил кафом, и все это время мы просто разговаривали.

— О чем с ним можно разговаривать? Совершенно не представляю! — содрогнувшись, воскликнул командир Разбойной эскадрильи. — Обсудили методы удушения, да?

— Ну на самом деле с милордом очень интересно общаться, если, конечно, он желает потратить на тебя свое время, — заговорщицки подмигнул ему Вирс. — Когда он знает, что за ним никто не следит и не подслушивает, знает, что может говорить без боязни, что каждое его слово не будет доложено Императору, то перестает изображать из себя зло галактических масштабов. Вот тогда и выясняется, что он образован, харизматичен и обладает хорошим чувством юмора, правда, преимущественно черным. Первое время, конечно, его механическое дыхание, низкий голос и маска с доспехами здорово пугают, но через какое-то время ты просто забываешь об этом при общении в неформальной обстановке.

— Бррр, как-то слабо я себе это представляю, — фыркнул кореллианец, подмигивая своему до странности задумчивому другу.

Люк же предпочитал не вмешиваться в их разговор, боясь от широты души своей ляпнуть что-нибудь не то. В другое время его бы позабавили своеобразные формулировки Зевулона, когда тот говорил о Вейдере, но не сейчас — он еще не был готов признаваться друзьям в своем родстве с главным ужасом Империи, но тем не менее, как губка впитывал информацию об отце, которой с ними делился сын имперского генерала.

— А зря, — протянул тот и, вредно ухмыльнувшись, добавил: — уверен, вы бы с ним легко нашли общий язык, коммандер Антиллес.

— Да я скорее в открытый космос без скафандра выйду! — искренне ужаснулся Ведж. — Чур, меня, чур! — передернул плечами он и тут же совершено спокойно поинтересовался: — Так о чем же вы с ним общались, Зев?

— Милорд Вейдер — искусный боец и гениальный пилот, но мало кто знает, что у него масса скрытых талантов. К сожалению, Император считал, будто его карающей длани не пристало открыто демонстрировать умения, не относящиеся к образу Палача Империи, — тонко улыбнулся кареглазый мальчишка.

Антиллес пусть и ненадолго, но все же задумался над его словами.

— И что это все? Неужели одной беседы, пусть и на отвлеченные темы, тебе было достаточно, чтобы предать Альянс, в который ты так стремился? — недоверчиво поинтересовался он спустя какое-то время.

— А кто сказал, что я его предавал? — недоуменно изогнул бровь Зевулон. — Милорд бы и не стал меня о таком просить, у него и так достаточно шпионов в Альянсе, — фыркнул он и тут же добавил: — Да и если честно, он никогда особо и не рвался его уничтожать.

— Постоянная охота за всеми нами, множество погибших братьев по оружию — и это ты называешь «не особо рвался»? — возмущенно ахнул кореллианец.

— У него была тысяча и одна возможность уничтожить Альянс, — сложив руки на груди, снисходительно заявил им сын имперского генерала, — но он каждый раз позволял всем нам уйти. На момент нашей с ним первой встречи он знал расположение всех баз Восстания, благодаря своим шпионам и Рукам…

— Рукам? — недоуменно переспросил Люк.

— У Палпатина, помимо Алой Гвардии, есть целый отряд из лично им воспитанных Одаренных — так называемые кризис-менеджеры по-имперски, — явно кого-то цитируя, цинично хмыкнул Зевулон. — Когда Императору хочется лично кого-то казнить без лишнего шума и официальных бумажек и притом так, чтобы те перед смертью знали, что провинились перед старым ситхом, он посылает кого-то из своих «деточек» для устранения неугодных. Но в большинстве своем эти Одаренные служили глазами и ушами нашему бывшему параноидальному величеству, выполняя функции разведчиков.

— И у моего… у Вейдера были такие же Руки? — изумленно округлил глаза Скайуокер, от волнения едва не выдав свою самую большую тайну.

К счастью, его собеседники не придали его оговорке никакого значения.

— Да и не одна, — с умным видом поведал им Вирс, — но вернемся к нашим бантам. Он знает все о силах и возможностях Восстания и, исходя из этого, позволяет мешающим ему военным планировать и возглавлять атаки. Это ведь такой повод убрать из своего флота навязанных ему шпионов и чьих-то бездарных родственников! Правда, иногда лорду приходилось либо лично планировать операции Эскадрона Смерти, либо перепоручать это своим талантливым подчиненным — вот тогда все проходило успешно для имперцев и крайне плохо для Альянса. Вейдер бы этого и вовсе не делал, но с сумасшедшим Императором и его сворой прихлебателей не поспоришь — им подавай блистательные победы. Впрочем, к самому Восстанию у него нет претензий, ведь мы здорово отвлекали внимание Императора от собственных дел главнокомандующего.

Оба создателя Разбойной эскадрильи были настолько поражены словами сына имперского генерала о том, что у Дарта Вейдера, оказывается, были какие-то еще дела помимо уничтожения Восстания и что он не так уж и был верен почившему Императору, что не обратили внимания на странную постановку последней фразы. И как показало время — совершенно зря.

А дальше речь пошла именно о том, что так волновало Веджа.

Слушая разнообразные версии кореллианца по поду странного поведения имперских войск, Люк все отчетливее и отчетливее понимал — тот не успокоится, пока не поднимет на уши весь Альянс. А значит, во избежание огромных проблем в будущем ему придется просветить обоих пилотов об их с Леей родственных связях... как и о том, что его отец жив. И тогда, возможно, сын имперского генерала перестанет смотреть на него как на врага народа, судорожно сжимая кулаки, явно изо всех сил сдерживая порыв вцепиться ему в горло.

Но говорить молодому Скайуокеру хотелось еще меньше, чем младшему Вирсу воздерживаться от удушения героя Альянса собственными руками. Он еще не был готов видеть разочарование на лице товарищей по оружию, за исключением активно его сейчас ненавидящего Зевулона, когда они узнают правду. Но вместе с тем, — тут же цинично подсказал ему внутренний голос, отчего-то похожий на механический бас его отца, — поделившись с ними секретной информацией, он тем самым повяжет их общей тайной, заставит молчать вместе с ним.

— Я знаю, отчего командование Эскадрона Смерти так странно себя повело во время эндорской битвы, — приняв непростое для себя решение, выдохнул Люк. — И, боюсь, Ведж, тебя мое объяснение происходящего не порадует, в отличие от тебя, Зев.

Он снова спал. И снова видел до невероятности реалистичный сон о своем отце. Вот только на этот раз, заснув в своей каюте на крейсере мон-каламари, полным ходом идущем к Суллусту, младший Скайуокер оказался не в столь далеком прошлом, как предполагал поначалу. Его всего лишь закинуло на шаттл, вылетевший из ангара второй Звезды Смерти и направляющийся на «Исполнитель».

...Глядя сквозь иллюминатор на приближающуюся мрачную громаду имперского звездного супер-разрушителя, джедай не мог отделаться от мысли, что тот невероятно подходит его отцу. Гордый, непокоренный и невероятно сильный, «Исполнитель» был под стать своему темному владыке. И так же, как и его отец, флагман Эскадрона Смерти производил пугающее впечатление на молодого человека, но тем не менее, он не мог не восхититься его мощью.

На медицинскую капсулу, так неприятно напомнившую ему дюрастиловый саркофаг, Люк старался не смотреть, втайне боясь самого худшего. А выслушивать соревнование в изящной язвительности между Руками отца и его же адъютантом младшему Скайуокеру надоело еще при погрузке в шаттл — он все равно не понимал и половины из того, над чем они зубоскалили.

Штурмовики с бело-синей броней все так же странно ощущались в Силе, но теперь уже Люк знал, что эти ребята принадлежат к 501-вому легиону — небольшой в масштабах галактики, но очень победоносной личной армии милорда главнокомандующего. По словам Зевулона, лучшим свидетельством того, что Вейдер не хотел окончательной гибели Альянса, было как раз то, что он крайне редко бросал своих легионеров в бой против сил повстанцев. Только тогда, когда совсем уж припекало или когда знал, что о его недостаточном старании в этом воистину благом, по мнению приближенных к высшим эшелонам власти, деле обязательно доложат Императору.

Взгляд Люка невольно скользнул по обоим Одаренным. По данным все того же достоверного источника с родственными связями в имперской армии, под серым балахоном джедайки скрывается тогрута, но женщина, даже и не подумала откинуть капюшон, что послужило отличным поводом для незлых насмешек со стороны её напарника забрака.

Едва шаттл с ценным грузом приземлился в главном ангаре «Исполнителя», его тут же окружили крепкие ребята из 501-ого легиона — главнокомандующего там привезли или не главнокомандующего, а безопасность вверенного им объекта превыше всего. Все-таки вторая Звезда Смерти это вам не клуб по интересам, а с неё притащить могли всякое, особенно если учесть участие Эскадрона Смерти в мятеже милорда. Тем более что Вейдер, придя в себя и узнав, что во время его недееспособности подчиненные пренебрегли столь элементарными правилами безопасности, впадет в ярость и лично покарает идиотов. Исключительно для профилактики. Все это Люк узнал из переговоров между штурмовиками в шаттле, одобрительно отозвавшихся о действиях своих коллег — тем парням злить милорда хотелось еще меньше, чем допустить возможную диверсию.

Получив коды-подтверждения от личного адъютанта милорда, легионеры мигом потеряли к кораблику всяческий интерес и отступили в сторону, тем самым, показывая, что все в порядке и его пассажиры могут беспрепятственно покинуть шаттл.

— Надо же какое рвение, — насмешливо хмыкнул забрак в спины ребятам из 501-ого, что первыми спустившимся по трапу. Правда, хмыкнул он это очень тихо, памятуя о воинской славе «Кулака Вейдера» и о том, что именно этот легион многие годы вылавливал недобитых после «Приказа № 66» джедаев по всей галактике.

Следом за ситхом под бдительным взглядом сопровождающего её Морроу вылетела медицинская капсула. Последней шаттл покинула тогрута. И едва она спустилась по трапу, как дверь в ангар отъехала в сторону, впуская в него небольшой отряд штурмовиков в белоснежных доспехах, возглавляемый невысоким щуплым офицером с совершенно незапоминающимся лицом.

— Мол, прошу тебя, сбавь обороты хотя бы на время, ведь нарвешься же на неприятности, да и меня втянешь заодно, — тихо посоветовала своему напарнику тогрута, но тот только самоуверенно от неё отмахнулся, видимо, понадеявшись на свои навыки. — Как хочешь, — едва слышно пробормотала себе под нос джедайка, пожав плечами, — мое дело тебя предупредить, твое же — послать меня куда подальше, а потом огребать за свою самонадеянность.

При виде встречающей делегации все слоняющиеся без дела ребята из личной армии ситха тут же вытянулись по струнке. Да что там, даже наглый забрак, вняв просьбе своей напарницы, и тот потрудился уважительно кивнуть головой, явно как-то по-своему оценив офицера.

— Вольно, — спокойно разрешил имперец, подозрительно косясь на фигуры в серо-серебристых балахонах.

Однако прежде, чем маленькому отряду удалось приблизиться к пассажирам шаттла, из-за спин штурмовиков выскочили пугающие низкорослые создания с голубовато-серой кожей и внушительным набором зубов и когтей. Существа на неожиданно высокой скорости ломанулись к медицинской камере его отца. Люк с изумлением наблюдал за тем, как три представителя неизвестной расы в прямом смысле слова её обнюхивают, едва не касаясь короткими носами черного дюрастила, в то время как еще двое заступили дорогу медицинской бригаде, терпеливо дожидаясь вердикта своих сородичей.

— Миссия прошла успешно, адмирал Пиетт, — с самым флегматичным видом доложил Морроу, чтобы хоть как-то заполнить образовавшуюся напряженную паузу, меж тем следя краем глаза за копошением вокруг медицинской камеры.

Юный Скайуокер, до этого лишь скользнувший рассеянным взглядом по имперцу, все-таки его больше волновала медицинская бригада, следовавшая за штурмовиками, услышав обращение «адмирал», посмотрел на него в упор. За прошедшие полминуты в этом кареглазом мужчине со светло-каштановыми волосами ничего не поменялось — он был все так же невысок и скучен. Главный и он же единственный джедай Альянса испытал разочарование, он не мог поверить, что кто-то подобный Пиетту мог возглавлять знаменитый Эскадрон Смерти. Воображение Люка рисовало ему кого-то столь же темного, необычного и пугающего — в общем, кого-то под стать темному повелителю, а на деле же… На деле флотом отца руководил идеальный кандидат на должность какого-нибудь служителя архива где-то на задворках галактики.

— Что-то не так, Рокхар? — нахмурился адмирал, и знать не знающий о том, как сильно он разочаровал сына своего командира.

— Господин наш очень плох, но еще не готов уйти к предкам, — осторожно коснувшись черного бока медицинской капсулы, сообщил представитель неизвестной расы, отступая от неё. Услышав его вердикт, когтистые и зубастые сородичи перестали мешать бригаде скорой помощи, и медики тут же бросились к своему пациенту под бдительными взглядами пяти пар черных глаз странных существ.

— Не знал, что ногри, ко всем своим несомненным достоинствам, еще и диагноз ставят по запаху, — сложив руки на груди, иронично заметил в потолок забрак, с легким оттенком беспокойства наблюдая за тем, как медицинская бригада вскрывает капсулу, извлекает из неё гиганта в доспехах и укладывает на носилки. И все это они проделывали, стараясь не споткнуться о Рокхара и его сородичей, не желавших ни на полшага отступать от Темного Лорда ситхов.

Люк разрывался на части, не зная, что выбрать: ему хотелось быть с отцом, но в то же время хотелось больше узнать о его ближайших соратниках, понять, почему все эти имперцы вместе с ним пошли против своего законного правителя. В конце концов, любопытство пересилило, волнение за лорда ситхов, тем более что он, как и эти странные серокожие существа, отчего-то был уверен, что с его родителем все будет в порядке.

Высказывание забрака привлекли внимание Пиетта, до этого молча слушавшего доклад Морроу обо всем происшедшем на второй Звезде Смерти.

— С кем имею честь? Я вас раньше не видел, — смерив две фигуры в балахонах настороженным взглядом, подозрительно поинтересовался адмирал, кладя руку на висящую у него на поясе кобуру бластера.

— Дарт Мол — Рука милорда Вейдера и член Серой гвардии, — кивнув командиру Эскадрона Смерти, коротко, но очень торжественно представился алокожий ситх. — И мы вас тоже раньше вживую не видели, — добавил он, — только на голограммах, что нам показывал Темный Лорд.

— Асока Тано — Рука магистра, и тоже из Серой гвардии, — впервые откинув с головы капюшон, звонко произнесла тогрута, оказавшейся весьма симпатичной особой. И весьма знакомой особой — перед младшим Скайуокером стояла падаван его отца. Правда, на том фото, что он нашел в голонете, ей было лет пятнадцать-шестнадцать, но, тем не менее, не узнать её было сложно — оранжевая кожа и весьма приметная расцветка рожек-монтралов сами говорили за себя. Взгляд имперца из настороженного превратился в очень скептичный, однако руку от кобуры он все же не убрал — то ли сказывалась выучка, то ли врожденное занудство.

— Сэр, мы и не ожидали, что вы поверите нам на слово, вот наши коды доступа, — протянув маленький датапад кареглазому адмиралу, поспешно произнесла женщина. Тот мельком взглянул на экран, оценил выведенные на нём несколько строчек цифр, перемежающихся буквами, и вернул девайс владелице.

— Что же, добро пожаловать на борт «Исполнителя», Дарт Мол и Асока Тано, — равнодушно пожал плечами Пиетт. — Прошу простить, есть множество дел, требующих моего внимания…

— А нам-то что, занимайтесь своими делами, няньки нам не нужны, — невежливо перебив адмирала, фыркнул забрак и тут же с тихим ругательством согнулся пополам, когда острый локоток джедайки с силой вонзился ему в бок.

— Просто выделите нам провожатого до медицинского отсека, адмирал, а потом мы сами определимся, — мило улыбнулась тогрута, даже и не подумав, чтобы убрать локоть.

— Думаю, могу вас проводить, господа Одаренные, — вызвался один из штурмовиков 501-ого легиона, эффектным движением снимая шлем со своей головы.

— Капитан Рекс? — недоверчиво и вместе с тем с радостью в голосе воскликнула Асока, разглядывая пожилого смуглого кареглазого мужчину с высветленными волосами.

— Майор Рекс, командир Тано, — поправил её тот, широко улыбаясь. — Рад видеть тебя, Шпилька, — добавил он совсем уж неформально.

— Разве вы знакомы? — изогнул бровь Пиетт.

— Еще как знакомы, сэр, но это долгая и отнюдь не простая история, — усмехнулась джедайка, бросив ну очень выразительный взгляд в сторону легионера, попытавшегося открыть рот. — Я даже не уверена, имею ли право разговаривать на эту тему. С вашего позволения, адмирал, мы уходим, — кивнула она Пиетту и заторопилась, увлекая за собой своих спутников к выходу из ангара «Исполнителя».

И ситху вместе со штурмовиком ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Присутствующему здесь в качестве бесплотного духа Люку — тоже.

Следуя по пятам за странной троицей по многочисленным коридорам супер-разрушителя, молодому джедаю казалось, будто у него сейчас отвалится шея — так часто ему приходилось вертеть головой по сторонам. Вроде бы, на первый взгляд, ничего особенного, корабль как корабль, разве что невероятных размеров, и все же… идя по этому кораблю Люк, ощущал нечто весьма странное.

Что-то в воздухе, что-то в стенах… что-то совершенно не поддающееся описанию.

Люди на многотысячном корабле жили, дышали, и вместе с ними жило и дышало это огромное многотонное чудовище — джедай ощущал это каждой клеточкой своей кожи. Как и то, что супер-разрушитель был создан именно для отца. Это его корабль, здесь буквально все было пропитано мощью Темного Лорда ситхов. Джедай ощущал её в каждом коридоре, в каждом закоулке и в каждой двери огромного судна.

Он прошел еще несколько шагов вперед и едва не утонул в ощущениях: страх и беспокойство, покорность судьбе и нежелание сдаваться без боя, смешанные с гордостью и каким-то немым обожанием — и все это люди испытывали по отношению к своему главнокомандующему. Его боялись до дрожи, прекрасно зная, насколько высокой может быть цена ошибки, но вместе с тем Люка удивило то, что отца действительно уважали и были готовы, если потребуется, последовать за ним хоть в пасть к сарлакку, если именно он их поведет за собой. Подобная верность и покорность заставляла задуматься о причинах её возникновения, ведь не может же флот Дарта Вейдера состоять из отъявленных мазохистов?

Молодой Скайуокер не мог понять, каким образом при всей своей ужасающей славе Темный Лорд сумел завоевать такое доверие со стороны своих подчиненных? Ведь эти люди в Эскадроне Смерти не были восторженными идиотами, свято верящими в имперский мир и порядок, ну по крайней мере, в большинстве своем. Хотя при этом — судя по ощущениям в Силе — на самом флагмане была наибольшая концентрация странных личностей на квадратный метр, чем где-либо еще.

— Так-так-так, — укоризненно зацокал Мол, — оказывается, я многого не знал о тебе, Тано, — заключил он. — Но ты тоже хороша, формулировка «я была падаваном у Энакина Скайуокера» была явно не совсем точной! — возмущенно прошипел он.

— Ну что я могу поделать, если для тех, кто знал моего учителя до того, как он пал на Темную Сторону Силы, это бы все отлично объяснило, — возмущенно фыркнула Асока. — Мы с ним всегда были прямо-таки магнитом для всяческих приключений.

— Это уж точно, — со смешком подтвердил Рекс. — Командир порой такое откалывал, что мы всем «Торрентом» диву давались.

— Война Клонов, да? — криво усмехнулся забрак, даже не представляя, как много значат эти слова для присутствующего здесь бесплотным духом Люка. — Шпилька, значит? — окинув свою напарницу оценивающим взглядом, протянул он, словно бы пробуя на вкус. — А что, неплохо придумано, тебе подходит.

— Я-то, может быть, и Шпилька, а вот ты самая настоящая заноса в зад… гм, в пятой точке, — огрызнулась Асока под тихий смех командира 501-ого легиона. — И зачем ты только сдался магистру Энакину? — глядя куда-то в сторону, пробормотала она.

С лица алокожего ситха резко сползла улыбка, а желтые глаза стали холодными и пустыми. Тогрута, бросив косой взгляд в сторону своего помрачневшего напарника, поняв, что наговорила лишнего, резко замолчала, и остаток пути прошел в тягостной тишине.

Забрак молча шагал вперед, не глядя по сторонам и явно не замечая ничего вокруг, будучи полностью погруженным в свои мрачные думы. Он не замечал виноватых взглядов, бросаемых на него напарницей. Рекс, впрочем, как и Люк, тоже ничего не понимал, но тем не менее, оба догадывались, что в прошлом этого члена Серой гвардии не все было так гладко, как может показаться исходя из нагловато-ироничного отношения ко всему происходящему вокруг него.

— Я и сам не знаю, зачем ему сдался, но искренне благодарен повелителю Вейдеру за подаренный мне шанс, — наконец глухо произнес Мол, стоя спиной к своим спутникам, остановившись прямо перед самым медицинским отсеком.

Встроенные в пол датчики мгновенно отреагировали на вес — дверь отъехала в сторону. И прежде чем его напарница успела открыть рот для того, чтобы извиниться, ситх рыбкой проскользнул внутрь, словно бы почувствовав её намерения. Следом за ним прошмыгнул и Люк. Однако перед тем, как дверь встала на место, он успел увидеть, как майор придерживает дернувшуюся было за Молом джедайку:

— Думаю, сейчас не стоит, а ты? — с нажимом спросил штурмовик, и как ни странно, Асока его послушалась.

* * *

У входа в палату, он с волнением наблюдал за тем, как медицинские дроиды споро высвобождают черного гиганта из его знаменитых доспехов. Люк умом понимал, что после купания в лаве и с отрубленными конечностями люди вряд ли пышут здоровьем и радуют мир отличным цветом лица, однако отвернуться или отвести взгляд просто не было сил. Он. Должен. Это. Видеть. Хотя бы для того, чтобы раз и навсегда решить для себя — кто же такой его отец: бездушный монстр или же просто глубоко запутавшийся человек?

Рядом с ним, сложив руки на груди, со странным выражением лица замер Дарт Мол. Было видно, что ему тоже не в радость находиться в медицинском отсеке в тот момент, когда с главнокомандующего снимают броню вместе с одеждой и костюмом жизнеобеспечения, и он буквально силой вынуждает себя оставаться на месте. С каждым снятым элементом доспеха татуированное лицо забрака все больше и больше каменело, а на скулах ходили желваки. Молодому Скайуокеру показалось, будто Молу по какой-то причине трудно видеть Темного Лорда ситхов таким слабым и беспомощным. Джедай прислушался к Силе… и растерялся, не зная, что ему делать: то ли срочно проверять свою кровь на наличие в ней интересных веществ, то ли вызывать медицинскую бригаду для Руки отца. Ощущения подсказывали Люку, что стоящий рядом забрак по какой-то причине испытывает чувство вины перед Дартом Вейдером. Это очень удивляло джедая, ведь такое поведение было явно нетипичным для служителей Темной Стороны Силы. Не то чтобы герой Альянса за свою недолгую жизнь видел так уж и много ситхов, но те, что повстречались ему на пути, были явно не способны понять, каково это — быть перед кем-то виноватыми и печалиться о ком-то. Император, по крайней мере, точно не мог, а вот об отце ему еще сложно судить. Да и вообще еще нужно разобраться, можно ли считать милорда главнокомандующего ситхом — Дарт Вейдер вернулся на светлую сторону, вновь став Энакином Скайуокером, и восстал против Палпатина, сбросив того в шахту.

Пока Люк рассуждал, дроиды закончили с доспехами и занялись зловещим шлемом, в то время как медицинская бригада принялась с явным знанием дела сооружать какую-то сложную конструкцию, состоящую из целой кипы прозрачных трубок, нескольких кислородных баллонов и дыхательной маски. Рядом с ним тяжело выдохнул забрак и затем с присвистом вдохнул в себя воздух, на мгновение напомнив Люку о его отце с его системой выдохов/вдохов. Судя по растущему в Силе напряжению, ему все сложнее и сложнее было держать себя в руках — алокожий мужчина сильно нервничал, наблюдая за тем, как с его повелителя снимают шлем. Переживал и младший Скайуокер: он страстно желал узнать, что же скрывается под черной маской и одновременно с этим — боялся того, что ему предстоит увидеть.

— Не понимаю: зачем милорду сия конструкция? — неожиданно раздался за их спинами мужской голос.

Несмотря на то, что молодой джедай сейчас был в нематериальном виде, а ситх — опытным бойцом с железными нервами, подпрыгнули оба. Правда, Рука Дарта Вейдера все же доказал свое мастерство, умудрившись резко развернуться в воздухе и приставить включенный световой меч к шее Пиетта, каким-то образом сумевшего подкрасться к ним незамеченным. Адмирал с некоторой опаской покосился на алый клинок у его горла, но все же сохранил спокойствие и хладнокровие, чем немало удивил обоих форсъюзеров.

Джедай обернулся на отца и едва не подавился воздухом — отвлекшись, он пропустил момент, когда медицинские дроиды сняли шлем с головы его отца и осторожно удалили маску, вот уже двадцать лет держащую в страхе всю галактику. Поэтому для него стало шоком, что он увидел. На больничной койке лежал облаченный в черное Энакин Скайуокер. Такой, каким он должен был бы быть, если бы не искупался в лаве. Сейчас ему на вид можно было дать лет сорок — герой Альянса не был точно уверен из-за прозрачной дыхательной маски, закрывавшей лицо лорда ситхов. Люк пребывал в растерянности. Он как-то иначе представлял себе человека со сплошным ожогом вместо тела. Или… Или Морроу ему солгал, и Бен на самом деле не сбрасывал его отца в кратер действующего вулкана?

— Какая конструкция? О чем вы, Пиетт? — выключив лайтсейбер и повесив его себе на пояс, недоуменно поинтересовался Дарт Мол, оборачиваясь к своему владыке.

— Вот эта, — адмирал указал на дыхательную маску и трубку, соединенную с большим кислородным баллоном и несколькими баллончиками поменьше, в свою очередь соединенных между собой целой системой маленьких трубочек. — Я точно знаю, что лорд Вейдер полностью излечился еще семь лет назад и отлично помню, что он обходился без своего костюма жизнеобеспечения, — недоверчиво и растерянно протянул он. — Сам же был в составе того поискового отряда, что был выслан на поиски милорда после того, как его корабль потерпел крушение на планете... — начал было имперский офицер и тут же осекся под внимательным взглядом желтых глаз ситха, — просто на планете, — неловко закончил он.

Молодой человек попытался себя ущипнуть, но безуспешно — рука просто прошла сквозь его бедро. То, что говорил этот адмирал, выходило за все грани здравого смысла и логики. Отец излечился? Вот так сам взял и вырастил себе руки-ноги, нарастил кожу поверх ожогов и отпустил волосы до середины плеча?

— Это все из-за меня, — тихо и очень-очень серьезно проговорил забрак, отводя взгляд в сторону и принявшись пристально сверлить серую стену медицинского отсека внимательным взглядом желтых глаз, будто ничего интереснее в жизни не видел, — из-за меня он такой.

Люк недоверчиво посмотрел на Руку владыки ситхов. Что он такое говорит? Каким образом этот мужчина виноват в том, что его отец вновь не может обходиться без костюма жизнеобеспечения?

— А вы-то тут здесь причем, Мол? — устало вздохнул командир Эскадрона Смерти.

— Владыка Вейдер нашел меня шесть с половиной лет назад на задворках галактики, я был искалечен и умственно, и физически, — сглотнув, проговорил слабым голосом забрак — было видно, что тому трудно рассказывать из-за снедающего его чувства вины, и он буквально силой вынуждает себя говорить.

Пиетт смерил его подчеркнуто недоверчивым взглядом.

— А по вашему цветущему внешнему виду даже и не скажешь, — скептически произнес имперский адмирал, — выглядите совершенно здоровым и совсем не спятившим.

— Владыка Силой исцелил мое тело, вернул ясность мышления и дал новый смысл жизни, но при этом сильно пострадал сам… — тут Мол махнул рукой, указывая на больничную койку, на которой напичканный лекарствами спал повелитель ситхов. — После моего лечения он очень ослабел, и для полного восстановления ему бы лет пять-шесть спокойной жизни, проведенных в медитациях, слияниях с Силой, погружениях во тьму, а также в особых тренировках для тела и духа. Но разве с Сидиусом и его сворой у него была такая возможность? Да еще и в купе с Альянсом и внезапно нарисовавшимся сыночком… — скривившись, словно бы увидел перед собой нечто до крайней степени мерзкое, буквально выплюнул ситх. — Какие уж тут отдых и покой? Какие слияния с Силой и медитации? Тут бы не проколоться перед Императором, который по традиции к каждому питьевому контейнеру затычка, да не дать слабину перед подчиненными, что вверили ему свою судьбы. И еще эта вторая Звезда Смерти, будь она не ладна! — зло прошипел он, сжав кулаки так, что на них посветлели костяшки.

— Вы говорите, что Вейдер исцелил ваши тело и разум, простите, а как же душа? — насмешливо изогнул бровь командующий Эскадроном Смерти.

— А души у меня нет и не должно быть — во всяком случае, именно так утверждал ныне почивший Орден джедаев, — невесело хмыкнул забрак.

Пиетт явно хотел как-то прокомментировать его высказывание, но ему не дал этого сделать прозвучавший сигнал комлинка — «Исполнитель» только что вышел из гиперпространства и командующего срочно вызывали на мостик.

Идя след-в-след за невысоким адмиралом, целеустремленно печатающим шаги по коридорам «Исполнителя», младший Скайуокер все никак не мог для себя решить, как именно он относится командующему Эскадрона Смерти. С одной стороны, этот мужчина по виду совершенно не соответствовал своей должности, а с другой — он своей стойкостью, хладнокровием и умением держать себя в руках определенно вызывал уважение…

— Люк! Люк, приди в себя! Очнись, ну, пожалуйста! — услышал он где-то вдали женские крики.

Скайуокер покосился на Пиетта и Мола — те никак не показали, что слышали это, более того, они даже не прервали свою светскую болтовню.

— Пожалуйста, проснись! — умолял все тот же голос.

Он огляделся по сторонам, но не нашел никого, кто хоть как-то бы отвлекся от своих дел.

— Люк! — еще раз услышал молодой человек, и тут до него дошло, что все это он слышит исключительно в своей голове.

И вместе с осознанием пришло ощущение, что его кто-то тормошит. Но ведь это невозможно, он же сейчас призрак Силы и... Джедай поднес свои руки к глазам и заметил, как они постепенно становятся все более и более прозрачными, а затем медленно-медленно, словно дымка, растворяются в воздухе.

Он просыпался.

…

— Люк! Люк, приди в себя! — заливаясь слезами, кричала Лея, тормоша спящего брата.

Спящего, но не просыпающегося.

— Командир, да что же это с тобой?! Как же так? — ошеломленно бормотал Ведж, стоя истуканом, не в силах сдвинуться с места.

Она заволновалась, когда тот не пришел на завтрак в столовую, и хотя в их маленькой компании было не принято пропускать утренние трапеза, ничего не предприняла. Мало ли, вдруг Скайуокер проспал — на него в последнее время столько всего навалилось, пусть выспится, пока есть такая возможность. Однако когда Люк не пришел обедать, решимость принцессы не тревожить брата по пустякам несколько приугасла. К ужину Органа не выдержала и отправилась навестить брата в компании с Антиллесом, которому тоже было, что с ним обсудить. И вот она уже минут десять пытается добудиться сладко посапывающего героя Альянса, а тот на все попытки его разбудить только неосознанно отмахивается и переворачивается на другой бок.

Его поместили в больничный отсек сразу же после того, как он пришел в себя. Люк долго не мог проснуться, и перепуганная Лея вызвала для него бригаду скорой помощи. Врачи провели полное обследование. Внезапно занемогшему герою Альянса пришлось сдать множество различных анализов и тестов, ответить на бесчисленное количество каверзных вопросов о том, как он жил в последнее время, сколько спал, чем и насколько регулярно питался… К вечеру пилот готов был разговаривать исключительно самыми грязными ругательствами, подслушанными у Хана и товарищей по Разбойной Эскадрилье, а в особо тяжелых случаях применить любимый фокус своего отца с удушением. После того, как эта пытка закончилась, лечащий врач еще долго пугал его стрессами, моральными истощениями, психологическими травмами, скачками давления, синдромами хронической усталости и еще целой кучей страшных слов, объясняющих его внезапную сонливость, но Люк-то знал... Знал, как на самом деле обстоят дела, — это все Сила, это все — те самые, особенные сны, в которых ему открывалось прошлое отца. И если бы Лея не разбудила его, то, возможно, ему бы удалось гораздо больше узнать, ведь кто знает, когда теперь представится такая возможность увидеть что-нибудь еще.

Нужно поскорее выбираться отсюда, — решил он, — сестра сильно переживает, да к тому же еще и Хан с Чуи и Ландо отправились в неведомые края по приказу руководства Альянса. Соло сейчас далеко, и она тоже за него волнуется, но, поскольку её родной брат рядом, до тех пор, пока не вернется «Тысячелетний Сокол», Скайуокеру придется отдуваться и за себя и за возлюбленного принцессы.

Успокоив нервничающую Лею и едва ли не в приказном порядке отправив её готовить какую-то очередную речь во славу Восстания, он откинулся на подушку и попытался уснуть. Не получилось. Дождавшись ухода сестры, к нему в палату ввалились ребята из Разбойной эскадрильи, и тут уж ему было не до послеобеденного сна. Пришлось выслушивать кучу бородатых шуток про некую мифическую спящую принцессу, а после — заверять всех в том, что с ним все хорошо и его совсем скоро выпустят из медицинского отсека. Под конец Люк пообещал на ближайшем вылете продемонстрировать им, насколько с ним все в порядке, мол, ребята еще пожалеют о том, что он не остался под присмотром врачей подольше. Пилоты, вдохновленные обещанным летным шоу в исполнении Скайуокера, весело галдя, удалились, оставив после себя нехитрые презенты, чтоб ему не так было скучно коротать время до выписки.

Выпроводив веселых гостей из палаты, молодой джедай удобнее устроился на жесткой больничной койке и еще попытался хоть немного поспать. Выходило плохо. Он никак не мог расслабиться и отдать себя на волю сновидений — все мысли крутились вокруг отца, форсъюзеров и имперцев, совершенно не желавших соответствовать его представлениям о врагах.

Юноша никак не мог решить для себя, как ему относиться к своему родителю. Кто он, в конце концов: Дарт Вейдер или все же Энакин Скайуокер? На какой сейчас стороне Силы? И… что с ними обоими будет дальше? Что вообще будет с этой галактикой после гибели Палпатина и победы Восстания? Вопросов было еще много, однако ни на один из них у него не было более-менее внятного ответа — все упиралось в факторы, на которые даже герой Альянса никак не мог повлиять в одиночку.

Еще Люк не мог перестать думать о Руках, которых, по словам Зевулона, было предостаточно в рядах повстанцев. Неужели они все Одаренные? И каким образом их можно было бы вычислить? Не для того, чтобы сдать контрразведке — нет, юноша просто хотел спросить у них что-нибудь о своем отце и, если повезет, узнать больше о Великой Силе, хотя конечно, он бы с большим удовольствием пообщался с бывшей ученицей Энакина Скайуокера. Его весьма интересовало, каким образом Асока Тано смогла присоединиться к ситху, который на протяжении двадцати лет только и делал, что гонялся по галактике за выжившими джедаями? И почему отец не склонил её на темную сторону Силы, ведь у него была такая возможность и явно не одна?

Когда двери его палаты в очередной раз совершенно неожиданно для него отъехали в сторону, Люк уже не был удивлен. Не изумился он и, увидев, кого, занесло к нему лихими ветрами, более того, ожидал этого визита — слишком уж подозрительно косился на него Ведж, когда думал, что этого никто не видит из Разбойной эскадрильи.

— Во что ты уже успел опять вляпаться, командир? — без долгих предисловий и хождений вокруг да около едва ли не с порога выпалил Антиллес.

— Не понимаю, о чем ты, — как можно более небрежно пожал плечами Скайуокер, забираясь на койку и по уши закутываясь в тонкое одеяло.

— Так дело не пойдет, дружище, — преувеличенно укоризненно зацокал кореллианец, — за двадцать три года своей жизни ты так и не научился сносно лгать, так что… в общем, Люк, я тебя внимательно слушаю, — неловко закончил один из лучших пилотов Восстания, сложив руки на груди и выжидательно уставившись на него.

Он всем своим видом демонстрировал, что никуда не уйдет до тех пор, пока не получит долгий и обстоятельный рассказ о том, из какой же истории им всем придется вытаскивать одну симпатичную задницу на этот раз. Чего скрывать, ему приятна такая забота о его скромной персоне, но молодой человек сомневался, стоит ли что-то рассказывать. Хватит и того, что Люк уже вывалил на Веджа все подробности их с Леей семейных связей, от которых тот еще не до конца отошел. Да и что, собственно, ему говорить? Про ниспосланные ему Великой Силой сны об отце? Антиллес — это конечно вам не вечный скептик Соло, но реакция на его рассказ будет примерно такая же, как у друга-контрабандиста на «все эти джедайские штучки». Или о том, что, как следует из этих самых снов, он, в общем-то, ничего не знает о своем отце? В Альянсе Вейдера считали живым воплощением Империи: её темной силы, насилия, пыток, беззакония и безжалостности — всего того, что было ненавистно любому нормальному человеку. И соответственно, каждое из творящихся в галактике злодеяний, автоматически записывалось на счет владыки ситхов. Даже если в действительности отец с ними и рядом не стоял. Почему именно так, а никак иначе, никто ему толком объяснить не смог — Скайуокер это специально проверил после того, как вернулся со второй Звезды Смерти.

— Ну же, командир, не стесняйся, облегчи душу, — поторопил его изнывающий от любопытства пилот.

— Это касается моего отца, — уже почти окончательно сдавшись, признался Люк.

— О-о-о, — многозначительно протянул приятель и вздрогнул. — И как же твой старик связан с тем, что ты едва не впал в столетний сон? — с нервным смешком изогнул бровь Антиллес. — Тебе еще повезло, что Лея забила тревогу, а то где бы мы потом искали прекрасную принцессу для спящего красавца, ведь сестры тут явно не прокатят? — насмешливо добавил он, все же не удержавшись от поддевки.

Джедай прикрыл глаза и мысленно высказал этой галактике все, что он думает об одном наглом кореллианце. На хаттском. И это ему пусть и слабо, но все же помогло — во всяком случае, ему больше не хотелось запустить в Антиллеса подносом со своим обедом, стоящим на прикроватной тумбочке. А после Люк долго и практически обстоятельно кололся Веджу обо всем, что ему удалось узнать за столь небольшой промежуток времени, при этом он с затаенным глубоко внутри него злорадством наблюдал, как по мере рассказа все больше и больше округляются глаза давнего соратника.

Младший Скайуокер знал, нет, не так, он чувствовал всем своим естеством, что тот ужасающий шлейф слухов и злодеяний различной степени ужасности, это еще не все. Будто смерть и страх, что подобно черному плащу, окутывают фигуру лорда ситхов, помимо запугивания всей галактики, призваны скрывать еще нечто очень-очень важное. И круг тех, кому дозволено заглянуть дальше и увидеть больше, как оказывается, в достаточной степени широк, но, увы, в большинстве своем состоит из имперцев, с которыми у него, по понятным причинам, весьма натянутые отношения. Правда, о последней своей идее он решил не распространятся, опасаясь, что заботливый коллега, решив, будто он совсем рехнулся, вызовет к нему людей в белом, которые будут долго пытаться излечить от умопомешательства.

— Я, надеюсь, ты осознаешь, насколько бредово со стороны звучит все, что ты мне сейчас рассказываешь? — осторожно уточнил командир Разбойной эскадрильи. Тон его при этом был мягким и увещевающим, словно бы разговаривал с неразумным ребенком.

— Ты мне не веришь, — с обидой в голосе резюмировал молодой джедай.

— Не то чтобы не верю, но… Люк, я все понимаю, на тебя в последнее время столько всего свалилось и… — видно было, что друг осторожно подбирает слова, чтобы не обидеть его, но смысл-то от этого все равно не изменился. — Врачи ведь не зря тебя тут держат, так что давай отложим этот разговор до твоей выписки, — миролюбиво предложил кореллианец, и Скайуокер отчетливо понял, что без железобетонных доказательств ему того не убедить.

— Ведж, я знаю, что видел, и это точно не было бредом, — призвав на помощь все свое красноречие, горячо заговорил молодой человек, — поверь мне, так бредить просто невозможно. Пойми, я давно не чувствовал подобной ясности мыслей и незамутненности сознания!

— Хорошо-хорошо, командир, — успокаивающе похлопал его по плечу Антиллес, — но ты же понимаешь, что без доказательств мне крайне трудно принять все это на веру.

— Но я даже и не представляю, как мне тебе доказать, что не сошел с ума, — растерялся Люк. — Все мои познания о Силе исчерпываются всего парой-тройкой фокусов и весьма скудными навыками фехтования, я никогда не слышал ни о чем подобном, так что боюсь, тут я ни в чем не смогу тебя уверить.

— Хорошо, с твоими джедайскими заморочками мы будем разбираться отдельно, — согласился его более практичный товарищ, заметив, что Скайуокер совсем пал духом, — а пока давай перейдем к вещам более конкретным.

— Как это? — изумленно уточнил герой Альянса.

— Ты упоминал, что в своем последнем видении был на «Исполнителе» как раз в тот момент, когда Эскадрон Смерти удирал с эндорской битвы, верно?

— Верно, — подтвердил он, все еще не понимая, чего от него ожидает этот неунывающий кореллианец.

— Значит, ты можешь дать мне какую-то конкретную информацию, которой нет в открытом доступе, и в то же время, которую можно легко проверить, — предложил ему Антиллес.

— Фамилия и описание внешности командующего Эскадрона Смерти пойдет? — с милейшей улыбочкой поинтересовался молодой мужчина, загоревшись идеей. — Или быть может мне сказать имена обоих Одаренных, что вывезли отца со Звезды Смерти вместе со штурмовиками 501-ого легиона? — продолжил он искушать друга.

Говоря это, джедай втайне наслаждался тем, как по мере высказывания вслух предположений, глаза командира Разбойного Эскадрона округлялись все больше и больше. «Я тебе покажу, как мне не верить!» — внутренне посмеивался Люк, однако когда он упомянул героя Старой Республики, Веджа словно бы поразило молнией, весь боевой настрой друга угас сам собой. Похоже, Антиллес все никак не может воспринять тот факт, что лорд Дарт Вейдер — это на самом деле хорошо побитый жизнью Энакин Скайуокер.

— Пойдет, мне все пойдет, — на этот раз придя в себя намного быстрее, чем обычно, странным голосом протянул кореллианец. — Вот только есть одна сложность.

— Что за сложность? — резко переспросил Люк.

— Как я могу быть уверен в том, что ты мне рассказываешь? — деловито поинтересовался его коллега по эскадрилье. — Это ведь никак не проверишь без соответствующего доступа в базы данных Альянса или закрытые источники Империи.

— Да, об этом я как-то не подумал, — обескуражено почесал затылок Скайуокер, с грустью осознавая, что его надежды на то, что ему поверят, рухнули, как Палпатин на дно шахты. — Может, воспользуемся голонетом? Хоть что-то там уж точно должно быть, — предложил он, хватаясь за последнюю соломинку.

— Еще лучше! — фыркнул командир эскадрильи. — Хочешь, чтобы тобой заинтересовался генерал Кракен со всеми отсюда вытекающими? Нет, нам нужен кто-то, кто отлично разбирается в материале и при этом не станет трубить направо и налево…

— …например, кто-то с родственными связями в Эскадроне Смерти? — с многозначительной улыбкой закончил за друга джедай. — Ведж, ты гений! — восторженно воскликнул юноша, подскакивая на больничной койке.

— А еще я отличный пилот и просто очень скромный человек, — шутливо раскланялся Антиллес и тут же посерьезнел. — Сиди здесь, никуда не уходи, я мигом, — командным тоном потребовал кореллианец и тут же умчался на поиски Зевулона Вирса.

— Интересно, каким это образом я мог бы уйти отсюда, если мне куковать тут еще целую неделю? Да и в чем бы я ушел? В больничной пижаме что ли? — с грустной иронией фыркнул Люк, безрадостно придвигая к себе поднос с уже давно остывшим обедом.

Вернулся друг быстро, настолько быстро, что у Люка даже поначалу сложилось впечатление, будто Ведж продумал все заранее и сын имперского генерала ждал своего звездного часа за дверями больничного отсека. Он едва успел доесть свой остывший обед, а вот уже к нему в палату ввалился довольный собой командир Разбойной эскадрильи, таща за собой упирающегося и ничего не понимающего Зева.

Сначала они перешли с младшим Вирсом на «ты», вернее перешел мальчишка с его подачи, а потом тот как-то тихо и незаметно стал ему хорошим другом и на полных правах вошел в их мирную партию здравомыслящих людей Альянса. Сын доверенного лица Темного Лорда оказался не по годам смышленым парнем с весьма интересными взглядами на жизнь, а уж знания, которыми он обладал о том, что так волновало Люка, были воистину бесценны.

Пока Антиллес вводил молодого пилота в курс дела, младший Скайуокер вновь вернулся к своему последнему до жути реальному сну. Из его головы все не шли слова Пиетта о том, что отец каким-то образом семь лет назад сумел полностью излечиться от последствий купания в лаве. Адмирал тогда едва не проговорился под влиянием момента, и джедай жалел, что этого все же не случилось. Если бы у него было хотя бы название той планеты, на которой Вейдер вернул много лет назад утраченное, то это стало бы отправной точкой в его поисках истины.

— Эй, Лю-ю-юк, приём! «Дом Один» вызывает Люка Скайуокера! — с весельем в голосе позвал Ведж, явно догадавшись, что его друг сейчас мысленно витает где угодно, но только не в своей палате.

— Слушаю тебя, «Дом Один», Скайуокер на связи, — огрызнулся он, обидевшись на бесцеремонность, с которой его вырвали из размышлений и, сделав зарубку в памяти при случае отплатить наглому кореллианцу той же кредиткой.

— Девочки, если вы уже закончили, то может, перейдем, наконец, к делу ради которого мы все здесь собрались? — ехидно поинтересовался младший Вирс, явно пребывающий не в самом хорошем расположении духа. И его вполне можно было понять: с утра не дали выспаться, подняв на тренировочный вылет, после вытащили из-за стола с недоеденным обедом и потащили неизвестно куда — тут даже у человека с ангельским терпением прорежутся рога.

На обоих создателей Разбойной эскадрильи, тем не менее, его слова подействовали отрезвляюще — оба гениальных пилота прекратили обмениваться милыми обещающими улыбочками и настроились на деловой лад.

— Зев, а ты случайно не знаешь, кто возглавляет Эскадрон Смерти? — выразительно покосившись в его сторону, поинтересовался Ведж, сложив руки на груди.

— Случайно знаю, — не без ложной скромности признался тот. — Адмирал…

— Нет-нет, — прервал юношу кореллианец, — не говори, пусть скажет наш джедай, а ты подтвердишь или опровергнешь его слова. Нужно же нам как-то проверить, что ему там привиделось в его снах, так что, Люк, — шутливый поклон в его сторону, — твой выход.

— Эскадроном Смерти командует адмирал Пиетт, — невозмутимо поведал приятелям младший Скайуокер и тут же добавил, — весьма интересный человек с множеством секретов и не только своих, хотя на первый взгляд этого и не скажешь.

— Ну не сказал бы, что такой уж и интересный, — уклончиво протянул младший Вирс, с недавних пор считавшийся в их теплой компании экспертом по всему, что касалось Империи, — но то, что тайн у него много и в особенности тайн милорда главнокомандующего, так это верно.

— Ты его видел? — тут же встрепенулся герой Альянса. — Скажи, ты ведь тоже считаешь, что он совершенно не похож на кого-то, кто мог бы возглавить флот моего отца?

— Наоборот, — не согласился с ним младший Вирс, — отец писал мне, что Пиетт умен, хладнокровен, исполнителен и весьма талантлив в тактике и стратегии. А что до его невзрачной внешности, так не в ней же счастье, а свои обязанности он выполняет и выполняет хорошо.

— Ты что, все эти годы поддерживал отношения со своим стариком? — ахнул командир Разбойной эскадрильи. — И это после всего того, что тебе довелось пережить, чтобы доказать, что ты порвал со своей семьёй?

Зевулон на это только возвел глаза к потолку больничной палаты:

— Ведж, вот ты вроде умный человек, а иногда такой бред городишь. Каким бы жестким человеком он бы ни был, а это все же мой родной отец. После разговора с лордом Вейдером у меня впервые за много лет появилась возможность понять его, и я был бы полным кретином, если б отказался от этого шанса, — с тяжелым вздохом произнес молодой пилот. И тут же насмешливо добавил, заметив, что Антиллес открыл рот для того, чтобы разразиться воспитательной речью о вреде шпионажа в пользу Империи. — И да, в своей переписке мы никогда не обсуждали тайны Альянса, во всяком случае, кроме тех, что были и так уже всем известны.

Люк же после этих слов глубоко задумался. То, что сказал Зев, было ужасно, ведь его отец находится с ним по разные стороны баррикад и не только без малейшего сожаления убивает боевых товарищей своего сына, но еще и есть риск, что в одной из стычек Альянса с Империей они оба могут погибнуть от рук друг друга. Джедай до сих пор с ужасом вспоминает атаку наземных войск Эскадрона Смерти на Хоте, которую по слухам планировал и возглавлял именно генерал Максимилиан Вирс. А его сын при этом все равно продолжает считать этого имперца своим отцом и даже мило обсуждает с ним последние сплетни обоих лагерей в бурной переписке! Как же так? Но с другой стороны, — тут же влез его внутренний голос, отчего-то так похожий на голос его родителя, — ему грех ужасаться позиции своего приятеля, ведь у него самого точно такая же ситуация, только его вовремя не нашел добрый Темный Лорд ситхов, чтобы вправить мозги. И возможно, если бы тогда на Беспине, он, вместо того, чтобы выслушать своего отца, не сиганул в шахту, все могло бы обернуться совсем по-другому.

— Так что, господа с родственными связями в Империи, с адмиралом Вейдеровского флота мы разобрались или как? — немного отойдя от устроенной ему Зевулоном отповеди, насмешливо поинтересовался кореллианец.

— Разобрались-разобрались, — подтвердил младший Вирс. — Что вы еще хотели знать?

— В моем сне Пиетт говорил Молу… — неуверенно покосившись в сторону Веджа, начал Люк.

— Кому? — тут же перебил его сын имперского генерала.

— Дарту Молу — Руке Вейдера и члену Серой гвардии, — терпеливо пояснил джедай. — Ну, по крайней мере, именно так преставился адмиралу забрак, что вывез моего отца со второй Звезды Смерти, — добавил он чуть погодя.

— Так значит, его величают Дартом Молом… — задумчиво протянул молодой пилот и машинально погладил предплечье на правой руке. Взгляд у него при этом стал таким многозначительным-многозначительным, что младший Скайуокер забеспокоился, как бы Вирс не попытался свести счеты с алокожим ситхом, что в его случае буквально означало свести счеты с жизнью.

— А еще ты обещал, что скажешь, как зовут ту тогруту, что была в компании с забраком, — воспользовавшись моментом, влез любопытный Антиллес.

— Асока Тано, — тут же отозвался герой Альянса, — она была падаваном моего отца, еще когда он был джедаем, и сражалась вместе с ним в Войну Клонов…

— … вместе с подразделением «Торрент», которое впоследствии вошло в состав 501 легиона, — тут же подхватил Зевулон, блеснув образованием.

— Ого! — восхищенно воскликнул Ведж. — И откуда такие глубокие познания того периода?

— В свое время я облазил весь голонет и не только в поисках информации о генерале Энакине Скайуокере — он с раннего детства был моим самым любимым джедаем. Увлечение магистром запрещенного Ордена было одной из причин наших вечных ссор с отцом — закоренелым имперцем. Так что я был очень рад, когда узнал, что одно из моих увлечений раннего детства скрывается под маской Дарта Вейдера, — со смущением признался младший Вирс, послав ему благодарный взгляд.

— Психи… меня окружают одни психи, — пробормотал командир Разбойной эскадрильи, который тоже в свое время был восхищен подвигами одной из икон Старой Республики, но так и не сумел смириться с тем, что теперь эта же икона, но под другим именем, вдохновляет страхом и личным примером силы врага. — Так что там адмирал твоего папаши говорил своему приспешнику-ситху? — спросил он уже в голос, благоразумно решив сменить опасную для его психики тему.

Люк замялся и покосился в сторону выжидательно уставившегося на него друга. Он не был уверен, нужно ли повстанцу до мозга костей знать о том, что у его отца проблемы со здоровьем. Не то чтобы они когда-либо мешали Повелителю Тьмы нести имперский мир и порядок галактике, но мало ли кто об этом узнает и как этим воспользуется, а терять отца, едва обретя его, юноше не хотелось.

— Что Вейдер семь лет назад каким-то неизвестным образом сумел излечиться и что Пиетт был в составе поисковой группы, что нашла отца после крушения его корабля на какой-то планете. Якобы тот сам видел, как главнокомандующий обходился без своего костюма жизнеобеспечения, — немного помедлив, все же ответил младший Скайуокер.

— От чего излечился? А разве Вейдер чем-то болел? Какой костюм жизнеобеспечения? О чем ты? — пораженно ахнул ничего не понимающий Антиллес.

— Да подожди ты! Не до твоих вопросов сейчас! — отмахнулся от него Зев. — Люк, в том, что ты сейчас сказал, полным-полно неувязок.

— Каких неувязок? — забеспокоился главный и единственный джедай Альянса.

— Помимо того, что состояние здоровья твоего отца даже на момент нашей с ним встречи все еще было далеким от идеала? — невесело хмыкнул молодой пилот. — Семь лет назад Фирмус Пиетт еще не был доверенным лицом милорда. Он даже еще не был капитаном «Исполнителя», потому что его еще не построили — так, весьма талантливым помощником капитана одного из не самых важных кораблей Эскадрона Смерти.

— В моем сне Дарт Мол признался адмиралу, будто это он виноват в состоянии отца. Якобы Вейдер, когда лечил его Силой, несколько перестарался и как результат сильно ослабел сам, — пояснил Скайуокер и отвел взгляд.

Он чувствовал свою вину. И хотя у него не было для этого особой причины — когда Люк сражался за Альянс, он не знал, что его отец восстанавливает силы после того, как вырастил ноги своему соратнику. Не знал, что одновременно с этим Темный Лорд пытается не убить собственного нежданно-негаданно объявившегося отпрыска, не дать ему сложить свою глупую головушку в неравной битве с имперскими военными силами, а так же не дай Великая, не уничтожить Восстание, а то кто потом будет отвлекать на себя внимание Императора. Это не считая самого Палпатина и его своры жаждущей занять почетное место у трона, а то и сам трон.

Но он-то этого не знал!

В тот момент молодой джедай с упорством, достойным лучшего применения, отчаянно боролся со злом в лице собственного отца и был влюблен в родную сестру. Лея, Хан и друзья из Альянса под боком — да уж, как мало ему тогда было надо для счастья…

— Эй, мне кто-нибудь объяснит, о чем вы сейчас говорили?! — возмущенно возопил командир Разбойной эскадрильи, почувствовав, что несколько теряет нить разговора.

— Много будешь знать — комиссуют из повстанческой армии, — спародировав дружелюбный оскал Руки отца, хмыкнул Люк, надеясь на то, что у Веджа хватит благоразумия не влазить в то, в чем даже он еще не до конца разобрался.

— Антиллес, это долгая и в достаточной степени некрасивая история, — тут Вирс-младший многозначительно посмотрел на потолок больничной палаты. — В частности по ходу этой истории, рыцарь-джедай Энакин Скайуокер и превратился в Дарта Вейдера. Ты все еще желаешь знать, о чем мы? — провокационно поинтересовался у Веджа молодой пилот.

— А вот теперь я хочу знать еще больше, — предвкушая нечто невероятное, потер руки кореллианец.

— Что же, ты сам напросился, и никто тебя за язык не тянул, — расплылся в многообещающей усмешке сын имперского генерала. — Только не жалуйся мне потом на разбитые иллюзии и уничтоженные мечты.

* * *

Люк провел в больничной палате еще четверо суток, пока наконец врачи не сжалились над бедным героем Альянса и не позволили ему покинуть место своего заключения. На самом деле, молодой джедай подозревал, что основная причина такого великодушия крылась в ежедневных паломничествах в больничный отсек его сестры, друзей и просто сочувствующих, чем в том, что ревнители клятвы Гиппократа посчитали его полностью здоровым. Все-таки одна из, пожалуй, самых показательных шуток про врачей, что он узнал за время своего вынужденного отдыха, гласит: если пациент считает себя полностью здоровым, это не его заслуга, а их упущение. Но эскулапов тоже можно понять и посочувствовать им, ведь Лея, навестив его, не покидала медицинский отсек до тех пор, пока не доводила до истерики всех, кто под руку подвернется расспросами о его самочувствии. И только хорошее воспитание, помноженное на уважение к заслугам, не позволяло медикам послать её глубоко волнующееся за брата алдераанское высочество далеко и надолго. По нескольку раз в день к молодому пилоту какими-то загадочными ветрами заносило веселых ребят из Разбойной эскадрильи, причем те шумели так, словно их было раз в двадцать больше, чем есть на самом деле. Ближе к ужину обычно заглядывал Зевулон Вирс — самый тихий и незаметный из его посетителей, но сведения, которыми делился с ним сын имперского генерала, были воистину неоценимы. Молодого Скайуокера совершенно не интересовало, откуда у Вирса-младшего столько явно засекреченной информации об отце периода Республики, он был ему просто благодарен. Благодарен за сухие строчки зубодробительных отчетов об агрессивных переговорах, судя по высшей степени занудства, написанных явно Беном Кеноби. За фото— и видеоматериалы, которые ему не удалось найти в голонете или архивах Альянса, а также за устные пояснения о том, что было, так сказать, «между строк» — об истинном состоянии дел в галактике на тот период, а также кое-какие пояснения о положении джедаев в жизни Республики.

А ночью, шокированный откровениями друга, молодой человек засыпал с надеждой на то, что уж сегодня-то Сила покажет ему еще один из тех самых особенных снов о Повелителе тьмы. Однако Великой было совершеннейшим образом плевать на его надежды, и ничего нового джедай так и не смог увидеть.

Сидя рядом с такими же военными чинами, как и он сам, в качестве «монаршей» милости допущенными на экстренное заседание самопровозглашенного Совета моффов, адмирал Рихард Илар отчаянно молил Великую Силу о чуде. В понятие чуда для него входило даже то, что сейчас в зал для заседаний старого Сената ворвется каким-то невероятным образом выживший Вейдер и передушит все это собрание к ситховой матери. И судя по тому, как недовольно кривился сидящий рядом с ним генерал Орест Рокко, его мысли гуляли примерно в том же направлении.

Приказ явиться на Корусант застал Рихарда за попыткой хоть как-то реорганизовать силы вверенного ему флота, поднять сильно упавший после смерти военного лидера государства боевой дух и по возможности подготовиться к тому, что их ждёт в будущем. Он не был глупцом и прекрасно понимал, что теперь, после гибели Вейдера и Палпатина, Империю ожидают трудные времена. Положим, на гибель старого ситха ему было глубоко наплевать — пусть шахта реактора ему будет пухом, а вот верховного главнокомандующего было отчаянно жаль. И не потому, что Илар был таким уж и большим поклонником Темного Лорда, а потому, что, как и всякий флотский, адмирал был свято уверен: Вейдер придет и решит все проблемы Империи. Только у него, пожалуй, хватило бы и сил, и способностей, чтобы самым радикальным образом разобраться с заговорами, расцветшими буйным цветом при дворе с попустительства медленно сходящего с ума Палпатина.

Нетрудно догадаться, что после гибели главы государства и его хоть и чисто номинального, но все же преемника, начнется жестокая борьба за власть. Моффы, Айсард и оставшиеся гранд-адмиралы под красивые лозунги будут увлеченно делить галактику и рвать друг другу глотки в попытках взобраться на трон Палпатина, а страдать от этого в первую очередь будут солдаты, его солдаты, которые будут за них сражаться. Повелителя Тьмы можно было уважать хотя бы за то, что он очень не любил разбрасываться своими людьми и жестоко карал всех повинных в потерях среди личного состава. Невзирая на ранги, лычки или высокопоставленных покровителей. Вот только нет больше Вейдера, а с ним и возможности отсидеться за его спиной, пока тот будет наводить порядок в Империи.

— Айсард, вы сумели связаться с «Исполнителем»? — брезгливо кривя губы, то ли демонстрируя свое отношение к мадам директору, то ли к любимчику ныне почившего главнокомандующего, вопрошал худой, как жердь, старик с тяжелым взглядом — гранд-мофф Шестого сектора.

Исанн, до сего момента невозмутимо восседавшая чуть поодаль ото всех в кресле, больше похожем на трон, небрежным движением смела с рукава алого мундира несуществующую пылинку, после чего смерила новое руководство несколько недоуменным взглядом разноцветных глаз и невозмутимо отчеканила:

— Когда мои люди пытались связаться с Эскадроном Смерти, он был в гиперпространстве, кажется, я уже докладывала об этом.

«Лжет», — безошибочно определил адмирал, обладающий врожденной способностью отличать правду от вымысла, и с интересом покосился на главу СИБ. Или ему показалось, или Айсард слегка не в себе? Впрочем, её тоже можно было понять — преждевременная кончина Сейта Пестажа выбьет из колеи кого угодно, не только знаменитую Снежную Королеву. Насколько Рихард успел уловить из кулуарных разговоров, бывшего визиря жестоко казнили прямо в своих покоях в императорском дворце. Никто так и не смог понять, каким же образом убийца сумел проникнуть едва ли не в самое защищенное помещение на Корусанте, а потом так же незаметно покинуть его. Прошло целых два дня, а у мадам все еще нет никакой информации об убийстве нового императора. И в связи с отсутствием результатов директорское кресло под Исанн довольно-таки сильно закачалось.

— Кажется? — вскинула брови единственная женщина в Совете моффов, однако её попытка привлечь внимание к отсутствию у мадам директора энтузиазма в исполнении приказов нового правительства не нашла отклика у коллег. Они пока еще не были готовы к открытой конфронтации со службой имперской разведки.

— В этом зале есть система межгалактической связи, пусть и несколько устаревшая, но я уверен, с её помощью вы сможете связаться с «Исполнителем», — с практически неуловимым злорадством в бесцветном голосе предложил гранд-мофф Гэнн.

Айсард с достоинством поднялась со своего кресла и неторопливо проследовала к древнему пульту связи. После чего последовала целая череда отбарабаненных по памяти кодов, гулкие помехи во время попытки достучаться до витающего неизвестных просторах космоса флагмана имперского флота. И наконец, спустя девятнадцать минут, многим из присутствующих в старом зале показавшимися вечностью, связь была установлена. На огромном запыленном экране появилось изображение невысокого худощавого мужчины на фоне главного мостика супер-разрушителя

Выглядел адмирал, мягко говоря, не слишком выспавшимся, возможно, именно поэтому он никак не отреагировал на известие о том, что власть в галактике теперь принадлежит Совету моффов, во всяком случае, особой радости на его уставшем лице не было обнаружено.

— Добрый день, дамы и господа, — с отстраненным видом выслушав долгую и пафосную речь о величии Империи, о том, как в ней плохо жили при власти ситхов, и что уж теперь-то все будет хорошо, нейтрально поздоровался с общественностью командующий личным флотом Вейдера.

— Фирмус Пиетт, Совет моффов приказывает вам в кратчайшие сроки привести Эскадрон Смерти к орбите Корусанта, — властно потребовал командующий толондским сверхсектором Арвил Роксанн. Толстый лысоватый старичок с неожиданно зычным голосом то ли намеренно, то ли исключительно по забывчивости не служившего в имперской армии человека не обратился к протеже Темного Лорда по званию.

На посеревшем явно от постоянного недосыпания лице адмирала огромными жирными буквами отпечаталось: «Какого ситха?» и только хорошее воспитание вместе со свойственной тому флегматичностью позволило ему удержаться и не задать этот вопрос вслух.

— Вы подтверждаете получение приказа? — вкрадчиво поинтересовался гранд-мофф Веллам, которому пришлось не по нраву долгое молчание любимчика покойного главнокомандующего.

— Нет, — хладнокровно ответил тот и тут же с все тем же невозмутимым видом пояснил свою позицию: — Эскадрон Смерти отказывается подчиниться Совету моффов, более того, я как его командующий не признаю вашу власть законной.

По старому залу прокатилась волна возмущенных шепотков. Никто не ожидал подобного ответа от всегда такого исполнительного и услужливого Пиетта, но кое-где чуткий слух Рихарда различил и одобрительные смешки — похоже, кому-то явно пришлась по вкусу выходка маленького адмирала. И он их отлично понимал — офицерам высокого ранга, не чьим-то родственникам или, гм, близким друзьям, а настоящим боевым командирам, никогда не нравятся профаны, пытающиеся ими командовать. Тем более профаны, имеющие весьма слабое представление о том, с чем или с кем они имеют дело.

— Надеюсь, вы и ваши люди осознаете последствия неповиновения? — угрожающим голосом осведомилась Майла Юан — единственная в Империи женщина-мофф. Впрочем, угрожала она не очень уверенно, памятуя о мощи любимого детища владыки ситхов и о том, что у того всегда были выдающиеся способности в области переманивания под свое начало многообещающих молодых кадров.

Что там Вейдер творил со своими подчиненными, неизвестно — слухи ходили один страннее другого, но большая часть из них готова была горой стоять за своего ужасного патрона. А у покойного Повелителя Тьмы губа была не дура — в свой личный флот он отбирал только самых лучших специалистов со всей галактики: начиная от простых техников и заканчивая руководящим составом, из-за чего умудрился перессориться с большей частью моффов и гранд-адмиралов Империи, у которых он со скандалом изымал ценные кадры.

— Более чем, мадам, — учтиво качнул головой Пиетт, в то время как Илар едва ли не шкурой почувствовал в ровном голосе легкую насмешку. Он нисколько не сомневался, что адмирал как никто другой понимает всю иронию сложившейся ситуации, в которой оказалась самопровозглашенная новая власть. — Тем не менее, Эскадрон Смерти не признает власть Совета моффов.

— Как и 501-ый легион, — не скрывая своего веселья при взгляде на взбешенные лица по ту сторону экрана, добавил смуглый пожилой мужчина в знаменитых бело-синих латах. Но у клонов всегда было несколько странноватое чувство юмора, так что большая часть почтенной публики отнеслась к этому с пониманием.

— Вейдеровские выкормыши, — презрительно прошипел трясущийся от ярости и гнева седовласый красавец с военной выправкой, впрочем, на его всплеск негатива никто не обратил особого внимания. Все знали, что у моффа второго сектора были свои личные счеты с владыкой ситхов, именно поэтому с пониманием отнеслись к его гневу, не став заострять на нем внимания.

История сия прямо просится на страницы какого-нибудь трагического романа о верности и предательстве. Внучатый племянник Даэлиса Тинна мало того, что вместо того, чтобы заняться семейным бизнесом или на крайний случай уйти в политику, выбрал карьеру военного, так еще и воспользовался связями и положением семьи, чтобы после выпуска из Имперской Военной Академии попасть в адъютанты к самому Темному Лорду. Он проработал на Вейдера что-то около пяти лет, а потом то ли надоел своему патрону, то ли натворил чего — в общем, никто не знает подробностей, известно лишь то, что ситх сознательно отправил мальчишку на верную гибель. Обломки истребителя Хейла Уоллеса обнаружили лишь спустя полгода на Коррибане, тело же так и не было найдено. Скорее всего, оно досталось хищникам — предположила спешно посланная на поиски вейдеровского адъютанта поисковая бригада, и на этом дело было закрыто.

— Пусть так, — равнодушно пожал плечами Пиетт. — Желаете мне еще что-то сообщить? — весьма уверенно балансируя на грани между вежливостью и тонкой издевкой, осведомился командующий на данный момент, наверно, самого опасного флота в галактике.

— Вы осознаете, что теперь, когда ваш распрекрасный масконосящий начальник подох, некому больше…

— Честь имею, дамы и господа, — маленький адмирал равнодушно перебил пытающегося разразиться длинной речью гранд-моффа шестого сектора, и напрочь игнорируя все писанные и не писаные правила общения по голосвязи, развернулся к нему спиной.

Экран погас, оставив побагровевшего Лембита Патча возмущенно хватать воздух ртом — такого откровенного хамства от того, кого все долгое время считали не более чем странной прихотью владыки ситхов, никто не ожидал. А Пиетт только что поступил в лучших традициях своего покойного покровителя.

Совет моффов — двадцать две личности пенсионного возраста, поняв, что их только что элегантно отправили на прогулку сексуально-пешеходным маршрутом, забыв обо всем, принялись самозабвенно обсуждать наглую выходку адмирала Пиетта. При этом господа и одна дама совершенно не обращали внимания на поднявшуюся волну шепотков, невнятных восклицаний и даже аплодисментов со стороны самых неосмотрительных офицеров.

Они устроили это мероприятие с целью впечатлить оставшиеся в их распоряжении силы, а в результате только выставили себя на посмешище. Но кто же знал, что командующий Эскадроном отплатит черной неблагодарностью на великодушную попытку приобщить его к дележу имперского пирога?

Памятуя о службе имперской разведки, которая по традиции всегда все видит и все слышит, Рихард, держа каменное выражение лица, осторожно скосил глаза в сторону давнего знакомца. Судя по всему, Оресту было откровенно наплевать, что главу его сектора только что весьма элегантно опустили ниже ватерлинии, он просто был рад за своего старого приятеля.

Поднявшийся гвалт прервала пронзительная трель чьего-то комлинка. Айсанн невозмутимо прослушала сообщение и отмахнулась от возмущенного шипения самопровозглашенного правительства, все больше и больше похожего на сборище клоунов, по поводу не отключенного перед заседанием средства связи. После чего в наступившей тишине, совершенно не меняясь в лице, мадам директор сообщила:

— Штаб-квартира 501-ого легиона пуста, — после чего, повысив голос, чтобы перекричать поднявшуюся после её слов волну народного возмущения, ехидно добавила. — Думаю, мне не нужно сообщать, к кому направились любимые солдатики Вейдера.

Тут что-то не сходится — внезапно, отчетливо и ясно осознал адмирал Илар. Его знакомый всегда был скорее аналитиком, чем тактиком, тем не менее, способным на неожиданные и довольно-таки оригинальные решения. Фирмус хороший командир, но ему всегда нужно знать, что пока он отдает приказы, за его спиной есть некто высокий мрачный и категоричный, готовый в любой момент взять руководство на себя. Как маленькая рыбка, которой всегда удобно жить в тени более крупного хищника — усмехнулся про себя Рихард. Однако если бросить Сорела в самую гущу боя, он сможет выйти из него с наименьшими потерями, что уже случалось и не раз.

Тот Пиетт, которого Илар знал по учебе в Военной Академии никогда бы не смог стать альтернативой существующей власти. Да, акзиллианец блестящий офицер и талантливый военачальник — тут никто спорить не будет, но он уж точно не лидер, за которым люди пошли бы на открытый мятеж, проще говоря — не Темный Лорд Дарт Вейдер. При всей своей ужасающей славе повелитель ситхов обладал не просто потрясающей внутренней силой, не просто умением, но и бесценной комбинацией решимости и бесстрашия, помноженной на некое присущее только ему темное изящество. Рядом с верховным главнокомандующим любой военный, пожалуй, кроме гранд-адмирала Трауна, становился невзрачным и незначительным. Из всех знакомых Илару военачальников, только у них обоих был самый настоящий талант к войне. Эдакое вдохновение, как у художника к написанию картин, а у поэта — к стихам. И вот теперь один мертв, а другой находится в почетной ссылке где-то в Неизведанных регионах, что на ближайшие несколько лет в принципе примерно равнозначно.

«Интересно, чего Фирмус рассчитывал добиться своим демаршем?» — нахмурился Рихард, с неприязнью покосившись на все еще азартно спорящих между собой моффов. Ему все это откровенно не нравилось — попахивало давним и хорошо спланированным заговором, результаты которого только что поставили всех в тупик.

Эндорская битва для Империи закончилась позорным провалом благодаря планировавшему её сумасшедшему Палпатину, и поведение Эскадрона Смерти во время боя было более чем странным. О том, что происходило в космическом пространстве вокруг боевой станции во время сражения с повстанцами, все знали благодаря удравшим с него флотам гранд-адмиралов. Однако о том, что творилось на самой Звезде Смерти, было известно только по заявлениям Альянса, на все лады восхвалявшего своего героя. Вот только у адмирала Илара были большие сомнения, что сей юноша со взором горящим смог бы справиться с такими титанами, как Вейдер и Палпатин в одиночку. А значит, нужно искать живых очевидцев последних часов жизни Звезды Смерти, ведь хоть кто-нибудь да должен был остаться.

А не отправиться ли и ему в автономное плаванье, пока есть такая возможность?

И не куда-нибудь отправиться, а именно к свободолюбивому адмиралу, ведь что-то ему подсказывало, что уж кто-кто, а этот скромный подручный Темного Лорда уж точно знает, что на самом деле происходит в этой галактике. Пиетт сумел не только выжить, служа Вейдеру, но и даже стать в какой-то мере его доверенным лицом. Он многое знал о делах своего шефа, о еще большем догадывался, но неизменно хранил верность своему зловещему командиру, и Рихард не сомневался, что именно тайны владыки ситхов заставили Фирмуса пойти на открытый мятеж. Узнать бы еще, что это за тайны…

Выйдя из зала заседания, адмирал Илар достал комлинк и связался с капитаном своего «Максвелла».

— Карр, срочно выясни, есть ли у нас кто-то со связями в Эскадроне Смерти, — попросил он и, насвистывая нечто жизнеутверждающее, направился к своему челноку.

Сонливость накатила на него внезапно, словно бы шквал горячего ветра в татуинской пустыне швырнул в лицо сонного порошка. Главный и единственный джедай Альянса слегка отстранённо извинился перед опешившей Леей, сделал щенячьи глаза Веджу, слезно умоляя что-нибудь соврать его сестре, после чего молча развернулся и словно зомби побрел в сторону своей комнатушки. Люку уже было все равно, что друг будет говорить принцессе по поводу столь поспешной отлучки, главное, что все ощущения твердили ему, что впереди ожидает еще один из особенных снов. Потеря координации движений, рассеянное внимание, слабость в ногах, зуд на кончиках пальцев и ощущение, что от него уже ничего не зависит — все в точности, как и тогда. Вот только в те два раза сны застигали его в собственной кровати, а сегодня он едва не упал и не заснул прямо там, где стоял, и только огромная выдержка, помноженная на силу воли, позволили ему не растянуться на любимом диванчике сестры.

До крошечной комнатки, в которой с трудом помещалась раскладная кровать и вещмешок со всем его нехитрым скарбом, Скайуокер добрался исключительно на автопилоте. Сей апартамент на суллустианской базе Альянса был выделен ему за особые заслуги перед делом демократии, сиречь за «убийство» Палпатина и Вейдера. Молодой джедай тогда еще с не свойственным ему обычно цинизмом подумал, что же он еще должен сделать на благо восстания, чтобы ему выделили трехкомнатные покои класса люкс, как у их высшего командования и Леи? Но спросить вслух постеснялся, посчитав свой вопрос мелочным и недостойным джедая.

Люк, не раздеваясь, рухнул на постель, едва успев в затухающем сознании вызвать ранее так поразивший его в предыдущем видении образ отца без своих знаменитых доспехов.

…Вот только на этот раз Великая Сила поместила молодого человека бесплотной тенью прямо за спину Вейдера, сидящего за штурвалом какого-то незнакомого истребителя. Он видел, как выглядят имперские ДИшки, но этот был каким-то не таким — более просторным, рассчитанным на двоих, ну максимум троих человек, но несколько меньше, чем эль-челнок. Машина нервно подмигивала своему пилоту огоньками на приборных панелях, выла что-то угрожающее и периодически пыталась рассыпаться прямо в космосе, а милорд, демонстрируя невиданное в такой ситуации хладнокровие, старался ей в этом помешать.

Все внимание Скайуокера было посвящено мощной фигуре владыки ситхов, поэтому он не сразу заметил в иллюминаторах маленькую, даже меньше лун Эндора, серо-бурую планетку. Судя по всему, Вейдер собрался совершить аварийную посадку — сообразил Люк. Почему именно на этом булыжнике, а не на каком-то другом, благо, судя по показаниям приборов, у отца были варианты, он не понимал, хотя видел, что странный истребитель вполне мог бы дотянуть до следующей планеты, на его взгляд выглядевшей гораздо привлекательнее.

Маячить за спиной у Темного Лорда было… странно. Странно и чертовски волнующе. В те два раза ему было гораздо проще: сначала родитель был слишком маленьким, потом и вовсе без сознания на больничной койке. И только сейчас Люк мог находиться рядом с ним и спокойно, без лишних истерик осознавать, что вот этот затянутый в черные латы гигант — его отец. То ли это из-за видения, то ли из-за выделывающегося звездолета, вокруг главнокомандующего больше не ощущалась та аура безотчетного ужаса и мощи, что так пугала главного и единственного джедая Альянса при каждой встрече. Теперь у него в груди прописалось какое-то странное тянущее чувство, которое он никак не мог идентифицировать.

Он хотел знать о своем отце все в мельчайших подробностях. Чем он жил все эти годы, что любил, что ненавидел, с кем дружил и враждовал, с кем задумал предать Палпатина... По-хорошему молодой человек должен был доложить руководству Альянса обо всем, что на самом деле произошло на второй Звезде Смерти, но не мог. И пусть его каждый раз грызла совесть при взгляде на кого-то из высшего командования, у Люка просто не хватало сил. Наверное, это мания какая-то. Пусть так. Ему уже все равно. Зевулон прав: как бы там ни было, а Вейдер его отец, и он не виноват, что у сына совершенно противоположные взгляды на жизнь.

Истребитель падал. Падал на столь приглянувшуюся владыке ситхов планету. По всем законам физики и логики у кораблика сейчас должны быть бешеные перегрузки, постоянно отказывать то один, то другой прибор, а обшивка гореть и плавиться в слоях атмосферы, но… этого не было! Странный истребитель спокойно продолжал нестись меж свинцово-серых туч к поверхности, словно бы это не аварийная посадка в практически безвыходном положении, а милорд главнокомандующий просто решил продемонстрировать чудеса высшего пилотажа. Младший Скайуокер лихорадочно искал по приборным панелям хоть что-то, пытаясь понять, что же за хитрое устройство обеспечивает такое относительно комфортное приземление, пока случайно не бросил взгляд на отца. Тот, отпустив штурвал, полулежал в кресле пилота, и о том, что ситх все же участвует в процессе падения, свидетельствовало лишь едва заметное шевеление затянутых в кожу и металл пальцев. Обругав себя на недогадливость, Люк прислушался к Великой, пытаясь понять, на что же именно воздействует Темный Лорд, чтобы добиться такого результата? И тут же осел на пол у его ног, заполненный до краёв, ошеломленный и едва не оглушенный тем, что творилось в Силе — Вейдер воздействовал одновременно на себя, на каждый прибор, и при этом окутал своей мощью весь корабль, защищая обшивку от возгорания, а машину от перегрузок!

Немыслимо! Как он так?.. Это вообще нормально?

Пытаясь подняться на ноги, джедай случайно коснулся плеча гиганта в черных доспехах, и его дрожащая рука погрузилась в тело ситха по локоть.

Лучше бы он этого не делал.

На короткий миг герой Альянса сам стал верховным главнокомандующим имперских военных сил, и этого мгновения ему хватило, чтобы мгновенно переоценить многие жизненные ценности.

О небо, космос, Сила Великая, все боги и демоны этой галактики!

Это же не жизнь, а какое-то существование! Каждый шаг через боль, ощущение, что приходится бороться со всей Вселенной за возможность сделать еще один вздох. Да за только одно это отцу нужно было при жизни памятник поставить, а он еще и как-то умудрялся все эти годы быть защитой и опорой государству!

Люк прочувствовал все это на мгновение короче, чем удар сердца, но ему все равно хватило, чтобы осознать — он никогда не смог бы так жить. Случись с ним нечто подобное, он не смог бы вернуться, а, вернувшись, в первый же день где-нибудь тихо сдох в уголочке. Да и никто из джедаев… в отличие от ситха. Только ярость ведет его отца вперед, только ярость дает жизненные силы, чтобы отвоевывать себе дни и годы… наполненные болью. Семнадцать лет! Великая Сила, целых семнадцать лет такого существования!

И все это молодому красивому рыцарю-джедаю Энакину Скайуокеру обеспечил его мудрый учитель и названый брат Оби-Ван Кеноби. Тот самый, что с благодушным видом отправлял его убивать родного отца, называя это спасением галактики.

Пожалуй, теперь молодой человек мог понять Морроу в его желании устроить обидчику его командира душ из лавы. Да что там Кристоф, окажись Бен в этот миг перед ним, Люк и сам не был уверен, что смог бы удержаться и не отправить сего благородного старца осваивать глубины космоса без скафандра.

Посадка была относительно мягкой. Наверное. За секунду до того, как истребитель ударился о темную гладь озера, его как будто высосало из кабины пилота, и дальнейшие события он мог наблюдать только со стороны. Дрожащий и ничего не понимающий и даже вполне материальный молодой человек сидел на берегу и растерянно наблюдал за тем, как нечто черное с потрясающими воображение обводами медленно и торжественно погружается под воду. Почему же отец не катапультировался? Заклинило систему или был не в состоянии? Забыв о том, что он всего лишь зритель на этом спектакле жизни, Люк попытался воспользоваться своим печальным опытом с болотами Дагоба и поднять машину Вейдера при помощи Силы, но все его попытки уходили в никуда. Джедай бился как рыба об лед, но все было тщетно — проклятое озеро никак не хотело отпускать владыку ситхов обратно. Издав крик отчаяния, герой Восстания попытался броситься в воду с ближайшего утеса и проверить как там отец, но по обманчиво спокойной озерной глади прошла рябь и какая-то неведомая сила мягко, словно неразумное дитя, отбросила его на то же место, куда его выкинуло из истребителя. Он ничего не услышал, кроме негромкого плеска воды, но каким-то шестым чувством понял, что озеро недовольно его попыткой вторжения.

Ему здесь не место.

Смотреть и не привлекать к себе внимания.

И Люку ничего другого не оставалось, кроме как согласиться на те условия, что перед ним поставил… поставила… Кто? Он так и не понял, просто в один миг кто-то или что-то вложил ему в голову это знание, как и понимания того, что пилоту просто позволяют здесь быть, иначе его бы просто-напросто вышвырнуло из этого видения в реальный мир. Планета была необитаема — ощущения в Силе говорили ему, что на многие мили, а может и дальше, вокруг не было ничего живого, но все-таки что-то здесь было, и именно из-за этого чего-то ему ни в коем случае нельзя было привлекать внимания.

Пользуясь моментом, Скайуокер решил подняться на ноги и оглядеться, чтобы понять, куда его забросило вместе с отцом. События наваливались на него одно за другим, и он не сразу отметил, как здесь сложно дышать. Молодой человек сразу же начал задыхаться. Скалы с навеки окаменевшими деревьями угрожающе нависали над ним, сумрачно обещая обрушиться на него смертоносным камнепадом. Свинцовые небеса, казалось, были готовы в любой момент рухнуть на голову святотатцу, посмевшему потревожить покой планеты. И даже земля здесь была не просто поверхностью, а искрошенной в мелкий щебень тем, что некогда было каменными деревьями и скалами. И тишина. Звенящая, бьющая по ушам, заставляющая почувствовать себя неполноценным — тишина. Он был здесь лишним, и ему всеми способами пытались это показать.

— Да понял я, понял, не дурак, — недовольно пробурчал первый и единственный джедай Альянса, демонстративно усаживаясь на отведенное ему место. От нечего делать Люк пристально уставился на озеро, то ли надеясь, что того замучает совесть и оно вернет обратно Темного Лорда вместе с его кораблем, то ли ожидая, когда отец выберется сам. Однако время шло, а ничего не менялось.

Скайуокер сам и не заметил, как уснул.

Было странно осознавать, что ты спишь в собственном сне, но все равно не можешь проснуться, как бы ни старался. Похоже, тому странному созданию, которое вкладывало ему в голову откровения, надоело с ним возиться, и его просто усыпили. Что же, спасибо и на этом, потому как сидеть и мыслить о вселенских проблемах до ночи он бы не смог — обязательно бы умудрился накликать проблемы даже на свое гуляющее отдельно от тела сознание.

С наступлением темноты пилоту Восстания разрешили проснуться, но резким покалыванием в висках многозначительно намекнули о необходимости сидеть тихо и не делать резких движений. Вовремя. Потому как в озере начало происходить какое-то подозрительное шевеление, а Люк бы не вытерпел и обязательно туда полез. Да и кто бы на его месте удержался?

Вода резко потемнела, и от неё в Силе пошло такое возмущение, что теперь Люку чисто инстинктивно хотелось сбежать отсюда без оглядки и никогда больше не возвращаться. Озеро бурлило так, что казалось, что в нем кишели какие-то темные твари. Периодически из водных глубин на поверхность вырывались то снопы алых искр, то всполохи темно-багрового пламени. Младший Скайуокер, пораженный творившимся перед ним светопреставлением, не сразу заметил, что трижды клятое озеро медленно, но верно высыхает буквально у него на глазах!

Отец! Что же будет с ним?

Люк запаниковал и вскочил на ноги, но тут же и замер в нерешительности. Он не представлял, что будет делать, но то, что делать что-то обязательно надо, понял бы и самый распоследний тугодум. Вот только что? Что совершеннейший профан вроде него, когда речь идет о Силе и её возможностях, реально может, если видит лишь отголоски того, что произошло семь лет назад?

Все происходящее, независимо от желания или нежелания что-либо изменить, уже случилось, и для джедая это было подобно вылитому на него ушату ледяной воды. Осознание этого простого, в общем-то, факта сделало его во сто крат сильнее, и странное, почти всемогущее создание больше не имело над ним власти.

Молодой человек осторожно сделал первый шаг. Потом другой. Никто и не подумал его останавливать. В полной безнаказанности он прошел несколько метров там, где еще каких-то несколько часов назад лениво плескалось темное озеро. Люк присел на корточки и осторожно коснулся того, что раньше было дном. Земля была совершенно сухая! Все тот же мелкий щебень, и нет ни малейшего намека даже на ил, не то что трепыхающуюся рыбешку или каких-то иных подводных жителей — будто никакого озера никогда и не было! Ошеломленный герой Альянса что было духу припустил дальше, вслед за все так же стабильно убывающей водой, пока не споткнулся о какую-то железку и во весь рост не растянулся на земле. Высказав изъеденной ржавчиной виновнице его ободранных локтей и коленей все, что он о ней думает, парень хромая двинулся дальше. Думал при этом пилот много, громко, но преимущественно непечатно, зато теперь он старался передвигаться осторожнее. Чем ближе Люк подходил к тому месту, где по его представлениям утонул истребитель, тем больше ему попадалось каких-то обломков чего-то совершенно не поддающегося идентификации. Возможно когда-то, лет эдак триста назад, это могло быть летательным аппаратом, но сейчас эти изъеденные ржавчиной обломки, живописно разбросанные по всему дну, годились разве что в утиль.

Посреди всего этого мусора лежал Энакин Скайуокер. Почти что такой же, каким джедай видел его на фото, только без двух шрамов на лице и старше лет на десять. Абсолютно здоровый красивый мужчина, выглядевший скорее как его старший брат, чем отец и, — тут обеспокоенный сын несколько смутился, — совершенно обнаженный красивый мужчина. Он хотел подойти ближе, чтоб проверить состояние Вейдера, но словно бы наткнулся на невидимую преграду. Что-то опять почему-то не пускало его к владыке ситхов. Случайный взгляд, брошенный на собственные руки, заставил джедая недоуменно моргнуть — он снова был лишь бесплотной тенью. И едва Люк это осознал, как его вновь куда-то засосало.

Похоже, ему хотят еще что-то показать.

…

Ощущения были не самыми приятными. В воображении Люка тут же нарисовался некий могущественный великан, что сначала в одном месте высасывал его бесплотную тень, точно коктейль через огромную соломинку, а потом резко выдувал через ту же соломинку, но уже в другом месте. В прошлый раз это был берег озера, а в этот — какой-то совсем маленький зал для совещаний, судя по цвету стен и спартанской обстановке, явно на имперском корабле.

За круглым столом с весьма удрученным видом собрались трое молодых мужчин в серо-оливковой форме. В одном из них, приглядевшись, молодой пилот с удивлением признал своего старого знакомца Морроу. Адъютант отца сейчас выглядел едва ли старше самого Люка, словно для него с этого момента и до их встречи на второй Звезде Смерти прошло не семь лет, а всего какая-то несчастная пара-тройка. По правую руку от Кристофа, небрежно развалившись на стуле, восседал рыжеволосый и зеленоглазый крепыш с наглым лицом специалиста силового маркетинга, слегка подпорченным тенями под глазами и красными белками в лучших традициях голофильмов про всякую нежить. Юный Скайуокер не раз видел таких в Мос-Айсли и несмотря на то, что не имел никаких дел с рэкетирами, всегда старался обходить их десятой дорогой. С левой стороны от Морроу, уложив лысую голову с причудливой татуировкой на скрещенные руки, лежа на столе, молчаливо страдал о своей тяжкой доле темнокожий долговязый тип мощного телосложения. Несчастный вид имперца являлся самой достоверной иллюстрацией народного выражения: «утро вечера паршивей, если вечер удался». Кристоф, увлеченно строчивший что-то на датападе, то и дело неодобрительно косился на мятую форму коллеги, но каждый раз мужественно воздерживался от комментариев.

— Нет, ну сколько можно-то, а? Палпатин меня подери, да где же носит этого Уоллеса? — сверившись с хронометром на комлинке, видимо, уже не в первый раз возмущался рыжеволосый детина.

— Какие у тебя, однако, занятные предпочтения, Эвер, — иронично хмыкнул Морроу, на всякий случай демонстративно отодвигаясь от крепыша вместе со стулом.

Страдающий абстинентным синдромом лысый флотский с трудом поднял голову и подозрительно уставился на коллегу мутным взглядом карих глаз.

— Памятуя о принадлежности милорда к служителям темной стороны, говорить просто «ситх» мне мешает субординация, — невозмутимо пояснил крепыш.

— Логично, — держась за голову, простонал долговязый. — Ты только где-нибудь, кроме этого места, не ляпни, а то даже главком не отмажет.

— Вот, держи, болезный, — сердобольный Эвер протянул темнокожему мужчине какую-то таблетку, — а то сейчас придет Уоллес и начнет орать, а это даже я, вечный трезвенник, не всегда могу выдержать.

— Райн, спаситель ты мой, а запить у тебя не найдется? — жалостливо похлопал глазами тот, крутя в руках лекарство.

— Ты уже вчера дозапивался. Не хватило? — раздраженно цыкнул на него адъютант отца. — Чего тебя вообще потянуло на праздники? Вайс, у нас тут вообще-то командир пропал неизвестно куда, и, судя по всему, никто из руководства Эскадрона этим никак не обеспокоен.

— Выполнял приказ Хейла, которому срочно понадобилось проверить показания техников третьего ангара, — огрызнулся лысый офицер. — Чтоб я еще раз пил с бригадой Эппса! Они же все бездонные, как желудки хаттов!

— Тебе хотя бы не пришлось на протяжении тринадцати с половиной часов сидеть за терминалом и перехватывать сообщения разных неблагополучных элементов, спешащих сообщить всем кому надо и не надо о том, что Эскадрон Смерти умудрился потерять лорда Вейдера где-то в космосе, — вздохнул рыжеволосый имперец. — Зато теперь хоть есть весомые доказательства того, кто кому стучит и за сколько, так что нам не придется в очередной раз придумывать для шефа отговорки, почему он избавился от того или иного шпиона.

Трое мужчин обменялись веселыми улыбками и явно от скуки принялись с ностальгическим видом вспоминать на их взгляд особо веселые формулировки таких вот «отмазок», в то время как Люк недоверчиво и с некоторой неприязнью косился на обменивающихся впечатлениями флотских. По Альянсу давно ходили леденящие душу истории о том, что ужас галактики может задушить любого офицера, вплоть до адмирала, даже за то, что тот явился к нему на доклад в мятом кителе, и теперь пилот понимал, откуда они пошли.

Болтовню адъютантов прервала отъехавшая в сторону дверь, и в зал для совещаний шагнули двое: смуглый черноволосый и кареглазый мужчина вместе с бледной сероглазой блондинкой. На вид им обоим, впрочем, как и ожидавшим их товарищам, разве что за исключением Кристофа, можно было дать от двадцати пяти до тридцати, но Люк бы за это не поручился.

— Хейл, Вивьен, вы что ползком до нас добирались? — лысый офицер тут же возмущенно накинулся на вошедших коллег. — Нет, ну где это видано? Сами назначили время, и сами же опаздываете!

— Нас перехватил Оззель, — сделав большие глаза и кивнув в сторону своего коллеги, на холеном лице которого громадными буквами было написано неприкрытое отвращение по отношению ко всему роду человеческому, пояснила блондинка, — двадцать восемь с половиной минут — я специально засекала!

— Тупой ублюдок! — с чувством выдохнул брюнет, в изнеможении рухнув на ближайший к нему стул, и устало прикрыл глаза ладонями. — После общения с ним я начинаю жалеть, что у меня низкий уровень этих чертовых мидихлориан и что эмпатия мой потолок, — убитым голосом добавил он. — Удушающий захват милорда был бы весьма кстати.

— И как Кендал только стал адмиралом? — преувеличено изумленно спросила она и, пользуясь тем, что напарник её не видел, выразительно посмотрела на Кристофа, показав ему три пальца на левой руке. — Он же медленно соображающий, неповоротливый…

Морроу понятливо кивнул и пихнул локтем Эвера. Имперец сначала непонимающе и даже несколько обиженно посмотрел на вдруг решившего заняться рукоприкладством коллегу, но тот просто указал ему на своего товарища. Скайуокер сначала тоже ничего не понимал, пока не догадался воспользоваться Силой. То, что он ощутил, никоим образом не соотносилось с породистой физиономией южанина, казалось способной хоть сейчас украсить собой обложку любого журнала — хроническая усталость, почти на грани нервного срыва и желание поубивать всех, кто хоть как-то вызывает раздражение.

— И при этом до колик в животе преданный Императору и ему же самозабвенно стучащий, — осторожно передав Кристофу маленький шприц, заполненный какой-то прозрачной жидкостью, подхватил рыжеволосый.

— Оаль, тебе удалось узнать что-нибудь новое у техников? — так и не убрав ладоней от лица, тихо спросил Хейл.

— Кроме того, что у шефа вдруг сам собой включился гипердрайв — нет, — доложил Вайс, поднявшись из-за стола и принявшись разгуливать по залу для совещаний. — Я собрал еще кое-какие данные: технические и скоростные характеристики «Ловца», количество топлива в баке, просчитал приблизительное количество парсеков, на которые мог прыгнуть корабль, прежде чем он выключился... А вот что делать дальше со всем этим богатством, совершенно не представляю, — якобы совершенно случайно несколько раз пройдя мимо стула, на котором сидел Уоллес, пожал он плечами, держа наготове шприц.

— Нам нужен человек, способный проанализировать информацию и на её основании вычислить, где сейчас милорд, — проведя по глазам ладонями, резюмировал имперец. — Но официально обращаться в отдел аналитики мы, увы, не можем.

— Вернее не так — можем, но только собрав подписи всех крупных шишек в Эскадроне. Увы, в отсутствие лорда Вейдера его адъютант Хейл Уоллес для того же адмирала Оззеля или генерала Литициса превращается в пустое место, — с изрядной долей сарказма в голосе поправила его блондинка.

— К несчастью, в данный момент, на флоте среди командования слишком много честолюбивых выродков, прямо-таки жаждущих, чтобы приключившаяся с милордом досадная неприятность стала фатальной. Мне только что сказали об этом едва ли не открытым текстом и весьма многозначительно попросили залечь на дно и не отсвечивать, — с поразившей Люка звериной тоской в голосе, прорычал южанин.

— Вот же уроды! — высказался Вайс, от возмущения даже забыв, что он подкрадывается к Уоллесу со шприцом наизготовку.

У юного Скайуокера отчего-то сложилось впечатление, что лысый здоровяк несколько побаивается пребывающего во взвинченном состоянии отцовского адъютанта и именно поэтому выбирает удобный момент, чтоб уж наверняка, вот только он совершенно не понимал причин подобных опасений. Хейл — роста выше среднего, жилистый, если не сказать худощавый и подвижный как плеть, ну какой же он вред может нанести здоровому, наверняка тренированному бугаю под два метра ростом с косой саженью в плечах?

— Кристоф, просмотри личные дела всех старших офицеров, но только выбирай не с особо важных кораблей флота, и найди нам аналитика, — приняв для себя какое-то решение, потребовал темноволосый офицер.

— Уже, пока ты выслушивал неофициальную позицию Оззеля, — кивнул ему Морроу и явно рисуясь, швырнул свой датапад, в сторону Уоллеса. Тот с неприятным звуком проскользнул по поверхности стола и затормозил едва ли не перед породистым носом южанина. — Нам нужен Фирмус С. Пиетт, старший помощник на ИЗР «Настигающем» — идеальный кандидат. Тридцать три года, уроженец планеты Акзилла, а самое главное, всего два месяца назад был переведен в Эскадрон из Дальних регионов по протекции милорда Вейдера.

— Почему именно он? — несколько напряженно уточнил Хейл, но все же послушно взял аппарат.

— Думаю, наш лорд не зря вытащил бывшего любимчика Таркина из глубинки, оторвав от весьма успешного командования небольшой эскадрильей родного сектора, но вряд ли успел посвятить в подробности, — пояснил Кристоф.

— Ничего, мы позаботимся о том, чтобы его ввели в курс дела, — усмехнулся южанин.

Пользуясь тем, что адъютант отца полностью погружен в изучение личного дела будущего командующего Эскадроном Смерти, Оаль мгновенно метнулся к нему и ловко вонзил шприц в шею, вводя какой-то препарат. Несколько мгновений тот недоуменно хлопал длинными ресницами, вскочил со стула, опрокинув его при этом, а потом прямо таки взорвался вихрем рук и ног. Несчастному Вайсу прилетело сразу же за всех, кто сегодня успел разозлить Уоллеса.

— Да когда эта дрянь уже подействует? — взмолился здоровяк, пытаясь сдерживать коллегу. У него всего за полминуты схватки уже была разбита губа и подбит глаз.

— Примерно… — отсчитывал секунды на хронометре Райн, — сейчас.

Адъютант Вейдера непонимающе затряс головой, словно бы не понимая, от чего она вдруг стала такой тяжелой, и тут же рухнул как подкошенный.

— Что там было? — с любопытством наблюдая за тем, как Оаль пытается подняться, поинтересовалась Вивьен.

— Мощнейшее снотворное, — пожал плечами рыжеволосый. — Насколько я тебя понял, Хейл не спит уже третьи сутки, так пусть хоть выспится и придет в себя. В таком состоянии он опасен и для окружающих, и для нашего общего дела. Тем более что на данный момент есть проблема посерьёзнее, чем несговорчивое руководство флота. Вернее целых три проблемы.

— Не хило он меня отделал, вот, что значит выучка императорского гвардейца, — уважительно поглядев на сладко сопящего офицера, прошамкал Вайс, сплевывая зуб.

— Ничего особенного, я тоже проходил такую же подготовку, — кивнув на разукрашенную физиономию темнокожего здоровяка, — высокомерно заявил Морроу, поднимаясь с места и подавая знак рыжему детине сделать то же самое.

— Эй, а почему я не проходил? Мы же все здесь адъютанты Повелителя Тьмы, — возмущенно вскинулся тот, следуя поданному примеру.

— Дай подумать… — картинно нахмурился Кристоф, подходя к сладко сопящему на полу Хейлу, беря того за ноги, в то время как понятливый Райн подхватил спящее начальство за плечи. — Наверное, потому что он старше нас всех по званию и формально мы находимся у него в подчинении, — перенеся спящего на стоящий у стены и непонятно как здесь затесавшийся маленький диванчик, скорее выполняющий декоративную функцию, чем какую-либо еще.

— А ты-то тут причем? — заинтересовалась блондинка.

— Офицер Лоог, если вы не знали, я — заместитель Уоллеса, — менторским тоном поведал Морроу. — На случай если с нашим дорогим руководителем что-то случится. Так что, рано или поздно я стану вашим следующим начальником. И тогда вы все у меня попляшете, — мечтательно закончил он.

— К слову о проблемах, — утерев честный трудовой пот, еще раз напомнил Эвер. — Две из них направляются сюда с разных концов галактики.

— Ты о ком? — утирая кровь с подбородка тыльной стороной кисти, осведомился Вайс.

— Всего два имени, но, сколько же с ними связанно! Речь идет об Асоке Тано и Старкиллере.

— А, ты об этих проблемах… — понимающе хмыкнула блондинка. — Кстати, формально он не может называться Старкиллером, являясь всего лишь сотым и уже даже безымянным клоном джедая Галена Марека, — с неким злорадством в голосе добавила она.

— Ты только при ученике милорда этого не говори, а то обидится. Смертельно обидится, если ты понимаешь, о чем я, — фыркнул Эвер. — Но перед этим выслушаешь длинную сагу о том, как он, весь такой героический, световым мечом отрезал голову «неудачника Старкиллера, не оценившего великой чести служить Повелителю Тьмы». Вивьен, я тебя предупреждаю, даже и не думай пробовать на нем свои штучки. Этот клон — неуравновешенный придурок со сдвигом по фазе на милорде, своей исключительности и собственном самосовершенствовании. Считает себя главным и единственным учеником, достойным учиться у Дарта Вейдера путям Силы. И если он хоть чуть-чуть привязан к своему учителю, так как Хейл, нас всех ожидают веселые деньки. Я даже боюсь представить, что будет, если он встретится с Асокой на «Перехватчике» — конец не только звездному разрушителю, но и всему Эскадрону.

— А это случайно не тот Темный ученик, что воспитывался в клане ногри? — небрежно уточнила Вивьен, в то время как стоящий рядом с ней джедай изнывал от любопытства.

Он совершенно забыл о тех когтистых и зубастых существах, что были в его видениях на «Исполнителе», а теперь услышал название расы и тут же о них вспомнил и пообещал себе обязательно узнать больше. Люка бесило, печалило и одновременно с этим, мучила зависть, что кто-то так много знает о его родителе. Почему так? Почему ему приходится довольствоваться теми жалкими крохами, что изредка показывает Великая Сила?

— Он самый, — подтвердил Кристоф.

— Уже встречались, — блондинка скривилась, будто бы от зубной боли — судя по всему, встреча была не слишком удачной. — Ты говорил о трех проблемах, Райн, — решила сменить неприятную для неё тему офицер Лоог. — С первыми двумя мы разобрались, так какова третья?

— По показаниям Эппса вся пробная партия кораблей класса «Ловец», что была поставлена для Эскадрона Смерти, оснащена бракованными гипердрайвами и что лорд Вейдер уже неоднократно связывался с компанией-поставщиком и требовал их заменить. Этот истребитель был прислан всего неделю назад и техники клянутся и божатся, что к нему после пробного вылета никто даже и не приближался.

— Так что же это получается, компания «Литт&Кивитар» попыталась устранить нашего милорда? — ахнул Оаль. — Они что не понимают, что если вина будет доказана, то их всех в лучшем случае просто казнят, а в худшем… я и представить боюсь?

— То ли компания, то ли это чей-то самостоятельный бред, но то, что разобраться надо — это факт, — пожал плечами Кристоф. — Я хотел попросить Асоку проверить информацию, потому, как доверять это дело неуравновешенному психу Старкиллеру я бы не рискнул. Результат у него, конечно, будет быстрый, особенно если ему намекнуть по какому поводу проводится расследование, но вот последствия меня, если честно, здорово пугают.

— Да и никто бы не рискнул, — успокоил его лысый здоровяк. — И когда нам ожидать появления этого «счастья» на борту «Перехватчика»?

— Так, сообщение я получил восемь часов назад, — задумался Эвер. — Учтем скорость передвижения его «Тарана», количество парсеков… В общем, часов через двенадцать-тринадцать, — пожал плечами рыжеволосый крепыш.

— Какая прелесть! — саркастично фыркнул Морроу. — Боюсь мне нужно срочно удалиться чтобы, подготовиться к прибытию нашего дорогого гостя. Морально.

— А что мы будем делать с Пиеттом? Нужно же как-то ввести его в курс дела, доставить сюда, в конце концов, — видя, что заместитель Уоллеса на полном серьезе собрался покинуть их маленькое собрание, бросила ему в спину Лоог.

— Я уже предупредил несколько верных нашему делу ребят из штурмовиков коммандос, завтра они принесут к нам старшего помощника с «Настигающего» на блюдечке с голубой каемочкой и можно будет, наконец, заняться делом. Надеюсь, никто не возражает? Нет? Значит единогласно.

…

Окружающая его обстановка и люди начали постепенно выцветать и смазываться, пока вокруг него не остался чистый белый фон. Где-то там, на Суллусте в своей крохотной комнатушке сердце крепко спящего Люка пропустило удар. Пространство мелькнуло и пошло рябью, словно видеозапись плохого качества.

…

И вновь та же самая комната для совещаний и даже список действующих персонажей все тот же. За черным столом с настолько тщательно отполированной столешницей, что при желании в неё можно смотреться, как в зеркало, сидит уже знакомая Люку пятерка адъютантов. Во главе, как самый главный, расположился Хейл Уоллес, по правую руку от него Кристоф Морроу и Райн Эвер, а по левую — Вивьен Лоог и Оаль Вайс.

Тихо отъезжает дверь, и на пороге возникает двое штурмовиков в белоснежных доспехах, а между ними имперский офицер в серо-оливковой форме, который может быть только Пиеттом, с черным мешком на голове и скованными руками. Будто пленник. Хотя в каком-то смысле он им и являлся.

По знаку Уоллеса конвой провел старпома к ближайшему стулу и то ли по чистой случайности, то ли специально все было так задумано, этим стулом оказалось место прямо напротив главного адъютанта Темного Лорда. Штурмовики сдернули с будущего адмирала мешок и по одному кивку Вайса дисциплинировано вышли за дверь.

— Старший помощник ИЗР «Настигающего» Фирмус Сорел Пиетт, — окинув все еще скованного наручниками офицера оценивающим взглядом, протянул южанин. — Давно хотел с вами познакомиться.

— Для этого необязательно было тащить меня как какого-нибудь преступника через два корабля, — в свою очередь прищурился акзиллианец. Он видел, что активно не нравится сидящему напротив него мужчине, но не знал причины возникшей неприязни. — И на будущее, у меня есть комлинк и терминал.

— На будущее? — вкрадчивыми интонациями типичного следователя СИБ, переспросил Уоллес. — Пиетт, вы уверенны, что у вас есть это самое будущее?

— Прекрати уже свои запугивания, Хейл, в конце концов, мы собрались просить у него помощи, а не отдавать под трибунал, — не выдержала Вивьен, и мило улыбнувшись насильно приглашенной звезде, защебетала. — Простите его, Фирмус, он у нас сейчас на взводе.

— И не только сейчас, а уже четвертые сутки, — вполголоса пробормотал Оаль.

— Помощи просят несколько иначе, — упрямо вскинув подбородок, сообщил будущий командующий Эскадроном Смерти.

— Прошу прощения за это маски-шоу, — виновато потупилась офицер Лоог, — но по-другому вас было к нам не доставить, слишком уж ситуация деликатная.

— О как, деликатная, надо же… — скептически протянул акзиллианец. — И в чем же понадобилась моя помощь?

— Нам нужны ваши аналитические способности, — тут же выложил на стол свой многострадальный датапад Морроу, — мы предоставим все данные, а вы на их основе просчитаете…

— Я еще не дал своего согласия, — не громко, но очень веско заметил Фирмус. — В конце концов, почему я? В Эскадроне Смерти помимо аналитической службы есть еще несколько весьма не дурных специалистов.

— Это весьма деликатный вопрос, — с легким беспокойством покосившись на Уоллеса, демонстративно откинувшегося на спинку кресла и раздраженно отбивавшего кончиками пальцев по столешнице какой-то ведомый только ему ритм, многозначительно произнес его заместитель. — Пиетт, будьте добры ознакомьтесь с материалами, думаю, после этого все лишние вопросы отпадут сами собой.

Будущий адмирал не стал ерепениться и послушно взял протянутый ему датапад. Несколько минут пристально всматривался в экран, буквально вгрызаясь в каждую строчку. Люк не мог не отметить, как у того резко зашевелились шестеренки в голове, мгновенно просчитывая ситуацию — с каждым разом он все больше и больше убеждался в том, что его отец не ошибся в выборе командующего своим флотом.

— Ах, да, забыл представиться, — коварно усмехнулся смуглый офицер. — Хейл Уоллес — глава адъютантской службы милорда Вейдера.

Старший помощник с ИЗР «Настигающий» едва не выронил из рук датапад.

— Вы это что, серьёзно? — недоверчиво ахнул он, оторвавшись от чтения.

— Более чем, более чем, — мило улыбнулась ему Вивьен. — Так что вы скажете о нашей информации?

— Я, конечно, неплохой аналитик, но не джедай, так что чудес от меня не ждите, — сразу же предупредил акзиллианец.

— Не волнуйтесь, Сорел, будет вам Одаренный, — успокоил его Райн, — правда он ситх, а не джедай, но в данном случае это даже лучше.

— Вы доложили Императору? — недоверчиво изогнул бровь Пиетт.

Он был всего ничего в личном флоте Дарта Вейдера, но уже успел проникнуться легким флером темного очарования милорда и соответственно с этим, некой нелюбовью к его величеству Палпатину.

— Конечно! То не я ли побежал? — фыркнул Уоллес. — Нет, у нас есть свой, не засвеченный ситх. Вот только вам будет необходимо подписать бумаги о неразглашении, сами же понимаете — личные тайны нашего шефа и все такое…

— И где же расписаться кровью? — в невыразительном голосе акзиллианца появились шутливые интонации. Люк прислушался к Силе и с удивлением для себя отметил, что тот для себя уже окончательно и бесповоротно решил, что присоединится к этой сумасшедшей компании.

— Позже, — неожиданно сменив гнев на милость, мягко улыбнулся Хейл. — Начинайте работать, а Вивьен подготовит все необходимые документы. Впрочем, я уверен, что они не потребуются. Верно, Фирмус?

— О чем вы? — насторожился старший помощник.

— Я тоже Одаренный, но, увы, настолько слаб, что моих способностей хватает только считывания эмоций окружающих. И ваши тоже не стали для меня секретом.

И так не блещущее особым румянцем лицо Пиетта резко побледнело — мало приятного узнать, что все твои чувства стали достоянием общественности.

— Не сердитесь на меня, пожалуйста, я все равно не могу это контролировать, — с самым виноватым видом покаялся Уоллес. — Уверяю вас, все полученные мною сведения я храню при себе и никогда не разглашаю их, разумеется, только в том случае, когда это не касается интересов милорда.

— Что же, это радует, — несколько нервно усмехнулся будущий командующий Эскадроном Смерти. — Когда я могу приступать?

— Прямо сейчас, — выложив на стол еще несколько датападов, «обрадовал» его Морроу, — здесь все, что вам может понадобиться, вплоть до самых подробных электронных карт секторов Империи. Я договорился: мультимедийную доску, а так же экран вам доставят в течение получаса. Действуйте, и да прибудет с вами Сила.

* * *

Наблюдать за работающим Пиеттом было неожиданно интересно. И пусть он не понимал большую часть из того, что, как и зачем тот делает, было что-то успокаивающее в спокойных и уверенных действиях будущего командующего Эскадрона Смерти. Несмотря на то, что присутствующий здесь же напросившийся в помощь Уоллес требовал объяснять ему практически каждую цифру в расчетах, для Скайуокера они все равно разговаривали на совершенно не знакомом языке. И хотя так не должно было быть — ведь Люк всегда боролся и продолжает бороться против Империи, но ему все больше и больше нравился Фирмус. Он сдержан, умен, хладнокровен, четко следует приказам, но в тоже время, джедай чувствовал, что в трудное время невзрачный акзиллианец способен на неожиданные, неординарные и подчас кажущиеся просто безумными решения. Наверное, они с отцом отличная команда — решил юноша, продолжая с интересом следить за будущим адмиралом. Что же касается нынешнего адъютанта лорда ситхов, то Скайуокер еще не определился, как ему к нему относиться. Пиетт, скорее всего тоже — он то и дело поглядывал на своего ассистента, но каждый раз не решался завести разговор на интересующую его тему.

— Фирмус, — тяжело вздохнул Хейл, — спрашивайте уже, что вас так интересует.

— Балуетесь эмпатией? — оторвавшись от каких-то вычислений, которые тот предпочел делать вручную, изогнул бровь будущий командующий Эскадроном. Он уже загрузил ЭВМ, выделенную ему щедрыми помощниками милорда, информацией и теперь ожидал, пока умная машинка обработает полученные данные и выдаст результат, который потом можно будет сверить с собственными расчетами.

— Не без этого, — согласился адъютант, — но к тому же не заметить, что вы по моей вине скоро заработаете себе косоглазие, мог только слепой.

— Зачем вам все это? — обведя рукой мультимедийную доску, карту секторов, тихо жужжащий терминал, стол, заваленный датападами и даже архаичными бумажками с карандашами, спросил акзиллианец.

— Что вы имеете в виду? — поспешно уточнил адъютант, проследив за рукой своего собеседника.

— Я просто хочу понять, что забыл на флоте, пусть даже на таком престижном как Эскадрон Смерти, третий сын владельца восьмого по величине медиа-холдинга в Империи? — пристально вглядываясь в темно-карие, почти черные глаза, понизив голос, спросил будущий адмирал.

— Уже шестого, если верить последнему письму управляющего, — педантично поправил его южанин. — Раскопали-таки, — с тяжелым вздохом, добавил он.

— Всего лишь поднял несколько старых статей в модных таблоидах, — небрежно пожал плечами будущий адмирал. — Это было нетрудно. Кстати, примите мои соболезнования по поводу трагической гибели ваших родных.

— Просто, как дважды два, — хмыкнул Хейл. — Скажем так, отдаю долг родине, — небрежно ответил он. — И, Фирмус, ваши соболезнования приняты.

И только одному Люку с его способностью слушать Силу удалось понять, насколько фальшивой была эта небрежность.

— Только не говорите, что вас так впечатлили таланты милорда, что вы тут же побежали записываться в Имперскую Военную Академию — это уже даже не смешно, — фыркнул Сорел. — Вы совершенно не похожи на фанатиков, готовых впасть в молитвенный экстаз при виде черных доспехов Вейдера, а уж таких уникумов я повидал на своем веку предостаточно.

Судя по выражению лица, адъютант явно собирался сказать что-то столь же язвительное, но его намерения пресек на корню пронзительный писк комлинка.

Несколько мгновений Уоллес вчитывался в сообщение, а потом довольно ухмыльнулся.

— Только что во втором ангаре «Перехватчика» приземлился «Таран» оперативника особого отдела СИБ Лесса Хорварда… в наших узких кругах известного как Старкиллер.

— О, просто замечательно, теперь у меня будет свой личный ситх, — с кислой гримасой протянул Пиетт — очень уж ему не понравилось неприкрытое веселье в голосе адъютанта Темного Лорда. — И что мне теперь делать?

— Искать вместе с ним главнокомандующего, конечно же, — как нечто само собой разумеющееся, поведал южанин. — Уверен, вы найдете применение этому легковозбудимому гаденышу. Поверьте мне, это лучше, чем он бы привлекал к себе внимание нашего дорогого Императора массовыми убийствами и разрушениями.

— Роскошно, — саркастично резюмировал Фирмус.

Южанин в ответ равнодушно пожал плечами, тем самым, являя собой наилучшую иллюстрацию военной машины Империи, которую проблемы местных жителей очередной отсталой планеты не волнуют от слова «совсем», и вряд ли в этой, да и в последующих жизнях, будут когда-либо волновать.

Под ворохом распечаток карт военных секторов что-то тоненько запиликало и с каждой минутой звуки становились все громче и противнее. Пиетт с раздраженным видом отшвырнул бумажки, которые тут же воспользовались удачным моментом и веером разлетелись по полу, но добрался до небольшого, размером с тарелку, устройства.

— Это меня, — с извиняющимся видом пояснил Уоллес и нажал мигающую красным кнопку. Пиликанье тут же прекратилось, зато над «тарелочкой» появилось голографическое изображение офицера Лоог.

— Хейл, мне только что сообщили, — без предисловий начала она, — в главном ангаре совершил посадку «Сумерки». И сейчас к вам в состоянии близком к агрессивному направляется майор Рекс.

— И какой же хаттовый умник догадался стукнуть о пропаже милорда в 501-вый легион? — в ответ на «радостную» для него новость обреченно вздохнул южанин.

И в этот момент двери драматично отъехали в сторону, пропуская в комнату для совещаний темноволосого молодого мужчину в ладно сидящей на нем черной с красными вставками форме оперативника СИБ. Роста чуть выше среднего, плотное телосложение, суровые черты лица и холодные серые глаза — хоть прямо сейчас на плакат для призывников в ряды имперской армии. Во всяком случае, — с легкой ностальгией вздохнул Люк, — кто-то похожий был изображен на стенде возле вербовочного пункта в Мос-Айсли.

— Ну, допустим я, — самодовольно признался Старкиллер, отчего молодому джедаю на мгновение показалось, будто все это время тот банально подслушивал, дожидаясь момента для наиболее эффектного появления. — Мне показалось, что нам, в нашей опасной миссии не помешает лишняя пара рук. Или я не прав?

— Прежде чем отправлять просьбу о помощи 501-вому легиону, ты хотя бы должен был узнать, кто именно на неё откликнется!

— Предатель? — нахмурился «оперативник» хватаясь за спрятанный в одежде световой меч.

Скайуокер, все это время внимательно наблюдавший за разворачивающимися перед ним событиями, с легким удивлением покосился на самозваного сибовца. Пока он не слишком соответствует характеристикам отцовских помощников. Впрочем, прислушавшись к Силе, молодой джедай должен был признать, что желание отвинтить всем головы и самому отправиться на поиски учителя, у младшего ситха все же присутствовало, но он мужественно удерживался от смертоубийства, памятуя о том, что без них ему не справиться.

— Нет. Но это не отменяет того факта, что мне меньше всего хотелось бы выслушивать нотации от этого пенсионера, — не стал скрывать адъютант.

Давно вернувшийся к своим расчетам Пиетт, на это только тихонько хмыкнул и продолжил трудиться. Ругань Уоллеса и Хорварда, давно перешедших на личности и начавших вспоминать все грехи друг друга на протяжении двух с половиной лет знакомства, создавала отличный звуковой фон и совершенно не мешала ему выписывать аккуратным почерком ровные строки формул на листах...

— Итак, дамы и господа, — коротким кивком поприветствовал всех собравшихся будущий адмирал в уже надоевшей Люку до зубовного скрежета комнате для совещаний, — компьютер, наконец-то, обработал результаты, и у нас несколько победителей, — сообщил Пиетт, подойдя к мультимедийной доске, на экран которой была выведена карта секторов относительно места нахождения Эскадрона Смерти. — Согласно полученной информации от неизвестного источника из корпорации «Литт&Кивитар», — выразительный взгляд в сторону весьма вовремя заинтересовавшегося содержимым своего датапада Морроу, — милорд Вейдер все-таки совершил посадку. Было зафиксировано вхождение его «Ловца» в атмосферу неизвестной планеты — это значит, что вот этими пятью точками мы можем пренебречь, — с этими словами мужчина размашисто перечеркнул уже заранее отмеченные области. — Остаются три наиболее вероятных звездных системы: Пиллэ, Киоро и Райер.

— Но у вас здесь четыре отметки, Фирмус, — указал на почему-то не названную систему глазастый адъютант Вейдера.

— Я же сказал: наиболее вероятные звездные системы, Хейл, — огрызнулся уставший, а оттого сильно раздражительный акзиллианец. — Эта состоит из одной погасшей много миллионов лет назад звезды и планеты, на которой за последние три тысячелетия не зафиксировано ни единой формы жизни.

— А вы точно уверены в результатах, господин старший помощник? — уточнила Вивьен, покосившись на своего о чем-то глубоко задумчивого начальника.

— В нашей ситуации ни в чем нельзя быть точно уверенным, офицер Лоог, — пожал плечами немного успокоившийся Пиетт. — Все было высчитано на основе предоставленных мне данных, после чего я еще раз все перепроверил, но уже вручную, и результаты сошлись с точностью до десятых.

— Мммм, чисто теоретически… если в порядке полного бреда, на той планете кто-то мог бы выжить? — вдруг спросил Старкиллер, тоже отметив подозрительную задумчивость Уоллеса.

— Как это ни удивительно, но ученые еще в прошлом столетии доказали, что она вполне пригодна для того, чтобы на ней зародилась жизнь, но отчего не зарождается — не известно никому. Феномен Дантана, так сказать.

— Но все же, каков ваш вердикт? — уточнил Кристоф.

— При наличии хорошего костюма жизнеобеспечения человеку вполне под силу продержаться там примерно… семь стандартных суток. При наличии воды и провианта, разумеется, — все еще ничего не понимая, отчего эти двое так вцепились в самый бесперспективный на его взгляд вариант, ответил будущий командующий личным флотом Темного лорда.

— А если костюм чертовки хорош, но у находящегося внутри него проблемы со здоровьем? — осторожно уточнил сын медиа-магната.

— Сложно сказать, — развел руками Сорел, — все зависит от медкарты и... — он не договорил, с изумлением вытаращившись на внезапно пошатнувшегося Хейла. Резко побледнев, адъютант Вейдера, вцепился в край стола, но все же удержал равновесие.

— Мы чего-то не знаем, сэр? — особо выделив голосом обращение, нахмурился Рекс, тем самым выразив всеобщее мнение.

— Я лечу в систему Дантана, — тяжело выдохнул Уоллес и побрел в сторону выхода. На ходу он достал какой-то странный передатчик с кучей кнопочек и принялся с поразительной скоростью отстукивать какие-то коды. Но на пути к двери несокрушимой стеной встал Оаль.

— Может, объяснишься? — нахмурился он, уперев руки в боки и всем видом демонстрируя, что и с места не сдвинется до тех пор, пока не получит внятный ответ. Но вместо того, чтобы начать колоться со всеми подробностями, адъютант тяжело вздохнул, спрятал хитрое устройство и перешел врукопашную. Аккуратно уложив выстанывающего ругательства здоровяка на пол, южанин невозмутимо шагнул к двери.

— Мы тоже имеем право знать! — выкрикнул ему в спину Райн, но Хейл был неумолим. Следом за ним ушли и Старкиллер с Рексом.

— Он все равно ничего не скажет, — спокойно проинформировал своих коллег Кристоф Морроу. Вид он тоже имел тот еще, похоже, они с этим наследником заводов, журналов и звездолетов были в курсе состояния здоровья своего начальника — сделал вывод Люк и решил пойти вслед за ним.

— А ты? — атаковала прямо в лоб Вивьен, правильно истолковав посыл заместителя своего начальника.

— А я тем более, — парировал Морроу. — Лоог, Вайс, Эвер, возьмите по истребителю и на всякий случай слетайте в системы Пиллэ, Киоро и Райер. Кто в какую, выбирайте сами, а я все же отправлюсь с Уоллесом.

— Можно мне с вами? — неожиданно, наверное, даже для самого себя попросился Пиетт.

— Да, пожалуйста, будьте нашим гостем, — изобразил радушного хозяина будущий адъютант владыки ситхов и шагнул за порог.

* * *

Неизвестно, что именно: чутье, какая-то особая связь с милордом или же Великая Сила, но они не подвели Уоллеса и Старкиллера. Почти не подвели. Эти двое полагали, что тот находится на Минго, а на самом деле отец приземлился на притаившейся в её тени маленькой, больше похожей на луну безымянной планетке. Самое удивительное, что когда команда спасения разглядывала распечатки старых, еще республиканских карт мохнозатертого года — этой малютки не было ни на одной. Империю мертвая система никогда не интересовала, поэтому более новых карт просто не существовало — вот и получилось, что в галактике за последние несколько сотен лет образовалась неучтенная планета, а никому до этого не было дела. И если до того, как небольшой, но весьма вместительный корабль майора Рекса вошел в систему Дантана, они могли только догадываться о присутствии в ней лорда ситхов, то после — Сила едва ли напрямую начала указывать им путь. И чем ближе они подлетали, тем сильнее для Одаренных становилось это ощущение. Темная мощь его отца — ленивая и сытая, словно изнеженная большая хищная кошка, звала их к себе, манила погладить её и поиграть. Но горе тому, кто заставит эту кису выпустить когти — галактика не галактика, а система содрогнется так это точно.

С того момента, как Люк был здесь в последний раз, мертвая планета ничуть не изменилась. Все так же тихо и пусто, вот только ощущение некой незримой силы, которой отчего-то сильно не нравилось его присутствие, больше не чувствовалось — все перебивала едва ли не стелящаяся по земле тьма милорда.

Выходить из звездолета на всякий случай решили в скафандрах. И вопреки весьма справедливому возмущению Морроу, большинством голосов команды спасения он был оставлен на судне. Должен же кто-то охранять медицинское оборудование и запасной костюм жизнеобеспечения лорда Вейдера — постановило высокое собрание и двинулось в путь, ведомое до крайности сосредоточенным Старкиллером.

Шли долго, по ощущениям уставшего даже во сне джедая — вот уже несколько часов, по все не меняющемуся безрадостному пейзажу, но все равно никто из команды спасения даже и не думал устраивать привал. Если он устал, — недоумевал Скайуокер, — то каково же имперцам в их скафандрах?

Наконец с левой стороны показалась уже знакомое Люку нагромождение — команда спасения приближалась к тому месту, где в прошлый раз буквально на его глазах высохло озеро.

— Возмущения в Силе все усиливаются, — глухо произнес ученик ситха, — по моим ощущениям, владыка Вейдер должен быть там, — и указал куда-то на вершину одной из скал.

— Сейчас посмотрим, — с этими словами майор 501-вого легиона достал бинокль и, поднеся к шлему, принялся изучать указанный утес. При виде последней новинки имперской военной промышленности семилетней давности, не избалованный техническими примочками герой Альянса шумно сглотнул слюну. Из рассказов Зевулона он знал, что его отец заботливо вооружает свои личные войска самым новейшим и лучшим оружием, какое только можно найти в галактике, в то время как повстанцам приходилось едва ли не бросаться под танки, чтоб остановить продвижение Империи.

— И как? — поинтересовался Пиетт, одновременно придерживая Уоллеса, попытавшегося ринуться на поиски своего начальства.

— Что-то определенно есть — теплосканеры не могут ошибаться, но я ничего не вижу, — озадаченно сообщил Рекс честной компании.

— Ничего не поделаешь, придется подниматься, — вздохнул будущий адмирал, на глазок оценивая крутость скальной гряды высотой, раз в пять превышающей рост человека.

— Заодно и опробуем новые реактивные ранцы, которые в прошлом месяце выбил нам милорд, — преувеличенно бодро, прямо-таки лучась энтузиазмом, подхватил Хейл. — А то непорядок получается, все наши уже оценили, а мне вот еще не довелось. Испытания в тренировочном зале не в счет.

— Любители, — презрительно фыркнул Старкиллер, разбегаясь и буквально взлетая на ближайший валун, а с него, используя Силу и световые мечи как альпинистское снаряжение, забираясь все выше и выше.

— Пижон, — в тон ему процедил адъютант Темного Лорда, активируя реактивный ранец и свечкой взмывая на заветную скалу. За мгновение до того, как он стартовал, хитрый Скайуокер, которому совершенно не улыбалось изображать горного козла на здешних утесах, бросился ему на шею и таким вот незамысловатым образом взлетел вместе с Уоллесом.

После весьма удачного приземления на заветную вершину первым, что бросилось в глаза, был шлем от скафандра фальшивого СИБовца. Сам же ученик Темного Лорда обнаружился у противоположного края утеса — Лесс зачем-то уселся у самого обрыва и что-то увлеченно высматривал внизу.

Не став дожидаться, пока южанин последует примеру своего союзника и снимет шлем, Люк бросился к младшему ситху и тоже заглянул в импровизированную бездну.

Внизу, в пустом котловане, прямо в центре, на парящем в полуметре над землей большом валуне, обряженный в какой-то черный балахон, в позе лотоса восседал милорд Вейдер и самозабвенно медитировал. А вокруг него в воздухе висело около сотни различных булыжников. И все это богатство находилось постоянно в движении, закручиваясь спиралью, и каждый камень кружил по своей орбите и одновременно вертелся вокруг своей оси. Это было столь наглядным примером того, сколько мало ему известно о Силе и её возможностях, что главный и он же единственный джедай Альянса тут же осел на землю рядом со Старкиллером.

Скайуокер был Одаренным, пусть почти совершенно не обученным, но все же Одаренным. И хотя отец сейчас всего-навсего демонстрировал телекинез, он, например, никогда бы не смог с такой непринужденностью держать под контролем столько предметов. Ко всем Сила прикладывалась отдельно, из-за чего каждый из камней левитировался по отдельности.

Он еще раз покосился на ученика своего отца, завороженного открывшейся перед его глазами столь явной демонстрацией возможностей, но все-таки решил рискнуть. Конечно, в прошлый раз у него все вышло случайно, да и ощущения после этого были такими, что хоть вешайся, но зато это позволило ему лучше узнать своего отца, а оно того стоило. Люк резко выдохнул, как перед прыжком в холодную воду, и осторожно коснулся мощного плеча Старкиллера. Он полностью погрузился во внутренний мир молодого ситха и едва не сошел с ума от нахлынувшей на него волны эмоций — сколько же всего было в нем намешано!

С малых лет воспитанный в клане ногри — странного народа, выбравшего добровольное служение Повелителю тьмы, но вынужденного играть по правилам Империи, он полностью впитал их незамысловатую философию. Ученик преклонялся перед своим учителем и почитал за великую честь только то, что тот его выбрал из множества других клонов и сделал своим доверенным лицом. И насколько сильно нео-Старкиллер уважал лорда Вейдера, столь же сильно он ненавидел Императора — в его понимании старого паука, сумевшего поймать величайшего воина в галактике в паутину долга и чести. Клон не вдавался и не собирался вдаваться в подробности, почему повелитель Вейдер не выбрался из паутины, подняв восстание, он просто служил. Он просто был верен...

— Вот это да! — восхищенно присвистнул поднявшийся к ним будущий командующий Эскадроном Смерти, в свою очередь, снимая шлем и тоже подходя к краю скалы.

Пока Люк познавал жизненную позицию ученика своего отца, к ним успели присоединиться и остальные члены отряда спасения.

Медитирующий владыка ситхов внезапно открыл глаза и поднял голову — камни тут же мягко опустились на землю, а валун с сидящим на нем отцом медленно поднялся вверх.

— Вы прекрасны, мой лорд! — отвесив своему начальнику почтительный полупоклон, с явным облегчением выдохнул Уоллес, едва тот ступил на скалу. От молодого южанина в Силе исходило такое потрясение и восхищение случившимся чудом, такая радость за его отца, что молодому пилоту даже стало как-то неудобно от такого неприкрытого выражения эмоций. И его же совершенно не волновало, что испытываемые им чувства не стали секретом для обоих Одаренных. — Только вам все равно придется носить маску и все так же по уши запаковываться в доспехи.

— Но почему?! — ахнул коленопреклоненный Старкиллер, всего на каких-то полсекунды опередив Пиетта, уже раскрывшего рот для того, чтобы задать тот же самый вопрос.

— Потому, что в противном случае, наш доблестный флот превратится в фан-клуб имени лорда Вейдера, и всем будет глубоко плевать на его телекинетический захват и прочие ужасы, — менторским тоном пояснил адъютант вышеозначенного лорда. — Да и Палпатин обидится, что у него забирают лавры самого обожаемого ситха в галактике, а это уже чревато, знаете ли… — многозначительно протянул он.

— Генерал Скайуокер… — пораженно прошептал майор 501-вого легиона, судорожно вцепившись в шлем от скафандра. В то время, как его командир-джедай переходил на сторону ситха, а после громил Храм, сей доблестный клон находился на медицинской станции, поэтому все эти годы он не знал, кто скрывается под черной маской императорского палача. — Вы живы? Но как?!

— Главнокомандующий Вейдер, — мягко поправил его отец. — Давно не виделись, Рекс.

— Рыцарь-джедай Энакин Скайуокер? Герой Клонических Войн? — удивленно переспросил начитанный Пиетт. — Но вы же погибли!

— Слухи о моей смерти были не так уж сильно преувеличены, Фирмус, — мрачно сообщил повелитель ситхов. — Впрочем, это мои подробности, которые вам не так уж важны, — с легкой угрозой в голосе добавил он.

— Как прикажете, милорд, — учтиво поклонился понятливый старпом.

— Все будет так, как пожелает мой учитель, — еще ниже склонил голову Старкиллер.

— Приказ принят, сэр, — даже и не думая скрывать своей радости от того, что его старый командир жив, кивнул штурмовик.

Герой Альянса недоверчиво покосился на слишком уж единодушных в своем не любопытстве соратников отца. Неужели они вот так просто сдадутся? Он же чувствовал, что им до чертиков любопытно, как столь прославленный джедай превратился в одного из самых одиозных ситхов галактики, но тем не менее, они вот так просто согласились…

Это называется дипломатия, — напомнило ему его же собственное подсознание отчего-то голосом Леи, — видно же, что Вейдер не настроен сейчас откровенничать — придет время, и сам все им расскажет.

— Мой лорд, есть ли у нас причины и дальше задерживаться на этой негостеприимной планете? — уточнил Уоллес — самый нелюбопытный из всей компании.

«А он-то почему? — недоумевал младший Скайуокер, недоверчиво поглядывая на южанина. — Неужели отец посвятил его в свои тайны?»

— Никаких, возвращаемся, — распорядился Энакин. — Надеюсь, ты догадался захватить мне запасные доспехи? — с шутливой угрозой в хрипловатом после стольких лет болезни голосе поинтересовался он у своего помощника.

…

Всю дорогу от утеса и вплоть до трапа корабля отец молчал, мысленно прикидывая, что ему нужно будет сделать со своим костюмом жизнеобеспечения, чтобы для не разбирающегося зрителя все осталось по-прежнему и весть о чудесном исцелении дражайшего ученика не дошла до чутких ушей Дарта Сидиуса. При виде прилетевшего за ним судна с гордым названием «Сумерки» командующий отчего-то мрачно усмехнулся, но ничего не сказал, покосившись на абсолютно невозмутимого Рекса.

Из отбрасываемой кораблем тени к трапу, заметая утрамбованный щебень, заменяющий здесь землю, полами пыльного черного балахона, шагнула закутанная в него с ног до головы фигура. Высокая — в полтора человеческих роста, непропорционально угловатая, она вызывала ужас у Люка. Ощущения были точно такими же, как и в первом сне при появлении давно павших лордов ситхов.

— Решил уйти, не попрощавшись? — вкрадчиво прошипела фигура неожиданно низким голосом. — Правильно, последнюю жизнь из планеты ты выпил, зачем еще здесь задерживаться? — проворчал прячущийся под капюшоном мужчина.

— Здесь и без меня достаточно тесная компания, не находишь? — изогнул бровь отец. — Тем более, ты же сам говорил, что мой путь как Избранного Силой еще не окончен.

— Радует, что ты хоть что-то уловил из того, что я тебе говорил, — хмыкнул Одаренный. — Ты еще так мало знаешь о наших способностях, Энакин, а все равно рвешься в бой… — удрученно покачал он капюшоном.

— Как ты смеешь оскорблять моего мастера, ублюдок?! — запальчиво воскликнул в этот раз весьма наглядно продемонстрировавший свою неуравновешенность Старкиллер и, активировав световые мечи, ринулся на обидчика своего учителя. Вернее, попытался ринуться — на полпути его встретила какая-то странная ударная волна, соприкоснувшись с которой молодой ситх рухнул на землю как подкошенный.

— Рекс, Фирмус, Хейл, забирайте этого неуемного мальчишку, понимайтесь на корабль и скажите Кристофу заводить двигатели, я скоро присоединюсь к вам, — приказал старший Скайуокер.

— Сэр, вы уверены? — на правах давнего товарища по оружию рискнул спросить майор 501-вого легиона.

— Живо! — потребовал отец низким властным голосом, до боли напомнившим Люку механический бас Дарта Вейдер в его «лучшие» годы.

— Слушаюсь, милорд, — коротко кивнул исполнительный Пиетт и первым подал пример все еще не уверенным в том, что их начальника стоит оставлять наедине с неизвестным, Рексу и Хейлу.

— Хорошие у тебя подчиненные — верные, любящие и послушные, прямо как домашние тварюшки, — кивнув на прогревающий двигатели «Сумерки», ехидно прошипела закутанная в черное фигура. — Правда, психи все поголовно, но это уже такие мелочи…

— А мне казалось, что среди них есть весьма здравомыслящие персонажи, — пожал плечами Энакин, явно имея в виду своего спокойного и сдержанного будущего командующего Эскадроном Смерти.

— А ты повнимательнее приглядись к этому Пиетту, доставит он тебе еще хлопот своими выходками, — напророчила ему закутанная в черное фигура, от которой не укрылось, о чем подумал покидающий планету лорд.

— Спасибо за все, что ты для меня сделал, Корсо, но мне действительно нужно вернуться, — уважительно, но без малейшего урона для своей грозной царственности, поклонился отец.

— Рано или поздно ты все равно сюда вернешься, Вейдер, и будешь вместе с нами ждать следующего Избранного. Годом раньше, годом позже — после определенного периода время ничто для нас. Есть только Сила, что нас питает, есть только Сила, что нас ведет…

— Я — ситх, мудрец, оставь все эти речи для джедаев с их вечным спокойствием и отрешенностью, — резко бросил Темный лорд.

— Все звезды угасают, Энакин, и, как звезды, рано или поздно утихнет и ведущая тебя ярость, — тихим, почти на грани восприятия, голосом умиротворенно произнес мужчина. — И тогда… тогда ты придешь к нам и через тысячелетия встретишь нового Избранного на этой земле, как встретил я тебя.

— Это случится не скоро, — ступив на трап, ухмыльнулся отец, накидывая на лицо капюшон.

— Пусть так, но я все равно буду ждать тебя, — бросил ему в спину мужчина. — И, Энакин...

— Да? — обернувшись к нему, вопросительно протянул повелитель ситхов.

— Ты кое-что забыл, — с этими словами Одаренный достал из рукава воронёный цилиндр и с помощью Силы швырнул отцу, а тот без труда поймал его.

— Мой световой меч? Рад, что он уцелел, благодарю, — еще раз поклонился отец, каким-то поразительным образом сумев эффектно развернуться в своем балахоне, и поднялся по трапу.

— Надеюсь, рано или поздно ты поймешь, что Избранному не нужны все эти игрушки.

Повелитель тьмы остановился, но оборачиваться не стал.

— Но пока они здорово облегчают мне жизнь, — пожал плечами милорд и скрылся внутри корабля. — Прощайте, мастер Корсо Дантана.

— До встречи Энакин Скайуокер, лорд Дарт Вейдер, — тихо произнес закутанный в черное мужчина, глядя на то, как «Сумерки» постепенно превращается в черную точку в небесах.

...И одновременно с этим Люк почувствовал, как его призрачное тело теряет плотность, а потом и вовсе начинает обращаться в дымку и медленно таять прямо в воздухе. Где-то на грани восприятия молодой джедай почувствовал жесткость своего ложа и ткань подушки, а до ушей донесся противный писк будильника.

Он просыпался.

Несмотря на то, что в его видении прошло весьма немного времени, в реальности Люк проспал чуть более двух суток. И нужно отметить, ему несказанно повезло, что длительное отсутствие в этой действительности не было замечено Леей или кем-то еще, кто мог бы поднять панику по поводу странных, больше похожих на транс, снов главного и единственного джедая повстанческого флота.

Согласно агентурным донесениям Зевулона, старающегося быть в курсе всех перипетий жизни суллустианской базы Альянса — последние три дня сестра пропадала на каких-то сверхсекретных совещаниях идейных и боевых лидеров Восстания, и ей уж точно было не до его странностей. Возвращалась принцесса Органа за полночь, еле волоча ноги от усталости, мечтая все-таки доползти до кровати, а не вырубиться где-нибудь по дороге в свои покои. В таком состоянии она не то что подозрительное отсутствие брата не заметила, а даже возрождение Палпатина пропустила бы, буде таковое произошло. А все недопущенные на эти совещания военные шишки, ранее никогда не упускавшие момента лишний раз напомнить молодому пилоту, что, несмотря на все заслуги перед Альянсом, его номер все равно десятый, даже и не подумали интересоваться, где же эти два дня пропадал коммандер Скайуокер. И за это ему нужно благодарить Разбойную эскадрилью и лично её второго создателя, все это время мужественно прикрывавшего отсутствие своего боевого товарища при помощи разных хитроумных уловок.

Друзья все еще были скептично настроены по отношению к его сновидениям, но все равно помогли ему. Ну да ладно, флаг им в руки и звездолет навстречу, джедай все равно не собирался посвящать Зева или Веджа в то, что показала ему Великая Сила — слишком уж личным было то, что он увидел и почувствовал.

Эти ощущения… они все еще были с ним, даже после пробуждения.

Когда он проснулся, на какой-то миг это все еще были его ярость и его преданность…

А потом на него разом набросилась усталость за все эти почти двое с половиной суток. Казалось бы, отчего Люку быть таким утомленным, ведь все это время он сладко продрых в своей комнатушке? Вот только сны эти были не самыми обычными и выматывали каждый раз так, что своеобразная методика обучения Йоды больше не казалась чем-то столь уж и ужасным. В этот раз Сила потребовала от молодого джедая, наверное, самую большую плату за просмотр за все время вместе взятое. Скайуокеру показалось, будто бы ему вместо того, чтобы спать и видеть интересные сновидения, пришлось в одиночку тащить целый «Исполнитель» от одной планеты к другой.

Плевать! Если потребуется, он готов и дальше таскать на себе отцовский супер-разрушитель, лишь бы Великая и в дальнейшем позволяла ему видеть эти сны, позволяла дальше постигать, что же собой представляет Дарт Вейдер.

Нещадно саднили сбитые при падении локти и колени. Кто же знал, что полученный в видении урон переносится и в реальность? Поздравляю, дружище, ты вышел на новый уровень — невесело, с оттенком чужого цинизма хмыкнул про себя Люк, обрабатывая свои великие раны антисептиком и налепляя на пострадавшие участки кожи полоски пластыря.

Все же несмотря на все его заслуги и подвиги, в большинстве своем он так и остался наивным и беспечным фермерским пареньком с Татуина — слишком уж мало он знал жизнь за теми узкими рамками, в которые загнала его полная приключений жизнь повстанца. Но, тем не менее, молодой пилот не мог не отметить того неоспоримого факта, что сны о жизни отца исподволь меняют его, расширяют кругозор, позволяют увидеть, что галактика, в большинстве своем, не делится на черное и белое и что в природе есть куда больше оттенков. И пусть пока эти вспышки озарения или понимания у него происходили только под влиянием видений, коих ему пока не так уж и много довелось посмотреть, для него не осталось незамеченным, как Люк-идеалист постепенно уступает место Люку-реалисту. Лея сказала бы, что он становится циничным, Бен, если бы был жив, наверняка винил бы во всем Темную сторону, в то время как Хан посчитал бы, что малыш просто вырос. Ведж пока воздержался от комментариев, но уж Люк-то не совсем дурак — видел, что приятелю нравится его взросление. Отчасти потому, что Антиллес, несмотря на свой легкий нрав, наделен редкой наблюдательностью и не стесняется ею пользоваться. В итоге за все время службы в Альянсе у него накопилось немало сведений об этом собрании благородных и свободных бойцов за благое дело, а поделиться своими наблюдениями он мог не со многими. Тот факт, что среди повстанцев есть маленькая горстка, как они себя сами называли, здравомыслящих личностей и что личности эти в любой ситуации стараются держаться друг друга, стал для джедая настоящим открытием. Как и то, что в объединение это входят и ныне отсутствующие по делам Альянса Соло с Калриссианом. Помнится, молодой Скайуокер, узнав об этом, долго дулся на сговорившихся за его спиной друзей, но, в конце концов, смог смириться и с таким положением дел, правда, пообещав себе при случае взглянуть в наглые и бесстыжие глаза обоих хитроумных генералов.

— Люк! Бе… ай, ситх! — в маленькую комнатку, даже не утруждая себя примитивным стуком в дверь, ворвалось её алдераанское высочество. Она была настолько взволнована, что совершенно не глядела себе под ноги, что и сыграло с ней дурную шутку. А хозяину комнаты, в этот момент деловито втиравшему целебную мазь в ноющие икры, пришлось отбросить в сторону баночку со снадобьем и ловить летевшую на встречу с полом гостью.

— На тебе прямо лица нет, — обеспокоено отметил он, усадив нервно заламывающую руки сестру на свою походную койку, к счастью, застеленную. — Лея, что случилось? — обеспокоено спросил юноша. От его внимательного взгляда не ускользнули ни выбившиеся из прически пряди, ни нервно искусанные губы молодой женщины.

Одновременно с этим Скайуокер постарался как можно незаметней одернуть рукав рубахи, чтоб прикрыть выглянувший из-под него кончик пластыря. Впрочем, все его усилия были бессмысленны — Органа была в таком состоянии, что совершенно не обратила внимания на его внешний вид, но в то же время джедай отлично понимал, что это явление временно и что рано или поздно ему придется с ней объясниться. И лучше это произойдет позже, чем раньше, ведь он еще не нашел ответов на вопросы, которые так искал во снах.

— Я только что совершенно случайно стала свидетельницей очень странного разговора, — резко выдохнув, как перед прыжком в холодную воду, нервничая, призналась женщина.

Молодой пилот внутренне похолодел, готовясь к грандиозному скандалу. Неужели она каким-то образом прознала о том, что их отец на самом деле жив?

— Нет, ты не подумай, Люк, я не подслушивала, у меня просто стилус от планшета упал на пол и закатился под стол, когда я была на совещании лидеров Альянса… — даже не подозревая, в каком напряжении держит брата, отчего-то принялась оправдываться перед ним алдераанская принцесса, хотя ему бы и в голову не пришло её в чем-то упрекать.

— Так что же за разговор ты услышала? — вспомнив о том, что из них двоих он здесь старший, нахмурился герой повстанцев, которому все меньше и меньше нравилось душевное состояние сестры. Что же ей такого довелось подслушать, что она ведет себя как провинившаяся первоклашка в кабинете директора?

— Понимаешь, я случайно… Я полезла под стол за стилусом и услышала разговор по комлинку между Борском и каким-то неизвестным мне мужчиной — тот называл его то Лембитом, то дражайшим гранд-моффом... Очень уж мне не понравилось, как они между собой разговаривали, — доверительно сообщила ему Лея, — вроде бы и дружески, как очень давние знакомые, но угрожали друг другу так, будто являются самыми злейшими врагами.

— Ничего себе! — то ли с изумлением, то ли с восхищением — он и сам не разобрался, чего в его голосе было больше, воскликнул татуинец. А быть может, это было облегчение оттого, что его тайна не раскрыта? — Однако высоко же летает наш скромный ботан, — присвистнул Скайуокер, все еще не понимая, отчего её высочество так переживает по этому поводу. Подумаешь, переговоры с осведомителем, а то, что осведомитель этот оказался столь высокопоставленным лицом в Империи, так это только плюс шефу разведки. — И о чем же таком разговаривали эти двое, что ты так разнервничалась?

— Ты не поверишь — о Хане! — закусив от волнения губу, призналась Лея. — Вернее о том, что «Тысячелетний Сокол» с ним, Ландо и Чуи на борту должен был вернуться на базу еще неделю назад.

— Странно… А ты случайно не знаешь, куда их вообще понесло? — задал вполне закономерный в сложившейся ситуации вопрос гениальный пилот. — Они, конечно, старались сильно не афишировать свой отлет, но все, кто знал, отчего-то решили, что это по заданию госпожи Мон Мотмы и генерала Мадины.

— В том-то и дело, что я тоже не знаю, — вздохнула Органа. — Никто из этих упрямых шааков не сказал мне, только отмахнулись, мол, ничего серьезного: «Не волнуйся, твое высочество, слетаем кое-куда по делам Альянса, заберем кое-что и тут же назад», — изобразила манеру речи Соло молодая женщина. — Знала же, что когда-нибудь их милая компания во что-нибудь ввяжется и вот, пожалуйста, вляпались, — едва ли не плача, пожаловалась алдераанская принцесса, на что джедай мысленно пообещал себе отвинтить от Сокола какую-нибудь крайне важную деталь, когда господа прохиндеи вернутся на Суллуст.

Если вернутся — тут же поправил его мудрый внутренний голос, разбуженный из-за сестринских переживаний, но Люк, свято верящий в счастливую звезду своего друга, только отмахнулся от него, ничего не желая слушать.

— Неужели их миссия настолько секретна, что даже тебе — одному из лидеров Восстания — ничего не сказали? — с неким недоверием гадал вслух молодой пилот. — А что же тогда обсуждают на этих ваших закрытых заседаниях?

— Выслушивали донесения от агентов Альянса с разных концов галактики, обсуждали расходы, пожертвования от сочувствующих нашему делу и голосовали за принятие в наши тесные ряды несколько планет, — без малейшей запинки отбарабанила её высочество. — А еще гадали о местонахождении Эскадрона Смерти, который после битвы при Эндоре как в воду канул, и никто не знает, где его сейчас носит. Согласись, было бы глупо не брать во внимание такой флот. Хотя, как мне кажется, сейчас, после смерти Вейдера, его мощь несколько преувеличена, но информации все равно не густо… Ох, я не должна была тебе этого говорить, Люк, прошу, не рассказывай никому то, о чем я тебе сейчас проболталась, — сделала умоляющие глаза принцесса.

И он пообещал, будучи не в силах отказать сестре.

— Странно, — чуть погодя и еще раз обдумав все услышанное, только и мог выдавить из себя молодой пилот. — Вроде бы ничего военного не обсуждали, а про Хана все равно молчали, будто бы никакого секретного задания никогда и не было…

— Да, мне тоже показалось это странным, — поддакнула Лея, обрадованная, что брат проникся серьезностью проблемы.

— Что же, значит, будем пытаться разобраться во всем своими силами. Расскажи-ка мне поподробнее обо всем, что произошло. А то я совершенно не понимаю, как наш хитрый и крайне осторожный ботан вообще решился принять вызов, зная, что ты где-то рядом?

— Фейлиа и не знал, что я в этот момент сидела под столом, — бесхитростно усмехнулась Органа. — Собрание давно закончилось, и все порасходились кто куда, да и я тоже пошла к себе. Только на полдороге заметила, что потеряла стилус от планшета, а поскольку я уже где-то подевала все запасные… Новые на секретной базе не купить, со склада мне никто без лишней волокиты не выдаст, а машинка нужна постоянно, так что пришлось возвращаться и искать.

— То есть на тот момент, когда Борск вошел в зал для совещаний, он был абсолютно уверен, что тот пуст? — уточнил Скайуокер, пытаясь выстроить для себя картину происходящего.

— Не зашел, а влетел, — поправила его сестра. — Такое впечатление, что вызов застал его в коридоре и он просто-напросто заскочил в первое попавшееся пустое помещение.

— Гм, — неопределенно хмыкнул молодой пилот, отметая мысль о том, что глава разведки задумал что-то плохое по отношению к главной идейной вдохновительнице Альянса. Ну не любил он Борска, что поделать, впрочем, тот платил ему той же кредиткой. — А о чем именно они говорили? И в связи с чем упоминали «Тысячелетний Сокол»?

— Насколько я поняла, Хан с Ландо и Чуи как представители Альянса должны были встретиться с представителем гранд-моффа и обменяться с ним чем-то очень важным, — вроде бы начиная успокаиваться, задумчиво проговорила Лея. — По словам этого Лембита, его помощник доложил, что встреча прошла успешно, но это было последнее сообщение, что он от него получил. А потом все участники переговоров как в воду канули. Этот гранд-мофф был уверен, что ребята решили кинуть и Восстание, и его самого, сбежав со всеми теми ценными вещами, предварительно куда-то дев его помощника.

— А что наш шеф разведки? — хмуро поинтересовался Скайуокер. Ему все меньше и меньше нравился подслушанный её высочеством разговор — смахивало на какой-то тайный заговор внутри самой демократичной террористической организации Империи.

— Он… — на мгновение запнулась принцесса, — очень многозначительно произнес что-то вроде: «Обманывать нас не в интересах Соло, особенно теперь, когда ему есть что терять». И после этого оба захихикали, знаешь, мерзко так, будто злодеи из дешевых голофильмов, — передернуло Органу.

— Вот бы узнать, где проходила эта встреча, можно было бы больше понять, поискать каких-то свидетелей… — мысленно прикидывая, у кого из своих знакомых он мог бы спросить про особое задание экипажа «Тысячелетнего Сокола», скорее для себя, чем для своей гостьи, протянул прославленный пилот.

— Тот мужчина, что связывался с Борском, говорил про Хана ужасные вещи, якобы все они являются доказанными фактами из его биографии, — пожаловалась ему сестра, вцепившись тонкими пальчиками в плечо брата так, что у того наверняка останутся синяки. — Лембит говорил так уверенно, что не знай я этого ушлого контрабандиста как облупленного, то обязательно поверила бы во всю ту грязь, которой его поливал тот гранд-мофф, — с какими-то странными интонациями в голосе, словно бы убеждая саму себя в том, что говорит, добавила она.

Люк же, в отличие от неё, не был так категорично уверен в незапятнанности прошлого своего друга. Но, в конце концов, прошлое должно оставаться прошлым, ведь главное то, каков Хан сейчас. А впрочем, с чего Лее так изумляться этим «ужасным вещам», которые ей довелось услышать про своего избранника? Разве не она при малейшем поводе постоянно попрекала Соло контрабандистским прошлым? Что творится в голове у этой женщины?

— У нашего друга были в жизни тяжелые периоды, о которых ему неприятно вспоминать, и наверняка не все из них были столь уж и безобидными, так что не стоит зарекаться, — с неожиданной для него мудростью произнес главный и он же единственных джедай Альянса, положив руку на плечо своей волнующейся гостье. Этот нехитрый жест поддержки подействовал гораздо лучше, чем все душеспасительные беседы или клятвенные заверения в том, что все будет хорошо и обязательно наладится.

— Наверное, ты прав, — вымученно улыбнулась ему Органа. — Глупая я, правда? Расклеилась из-за каких-то пустяков, — снова принялась оправдываться она.

Молодой человек хотел было сказать, что все в порядке, ведь на то и нужны старшие братья, чтобы помогать своим младшим сестричкам, и что пока из их семьи только её высочество годилась на эту роль, но его планам помешал как всегда крайне «вовремя» запиликавший комлинк. Пробежав глазами послание, склонившаяся над экраном Лея вздрогнула, но ничего не сказала. Вот только когда она подняла глаза на все еще ожидавшего от неё хоть какой-то реакции Люка, в них больше не было беспомощности маленькой запутавшейся девочки, теперь это была алдераанская принцесса — идейный вдохновитель и бесстрашный лидер Восстания.

— Что еще плохого стряслось за время твоего отсутствия? — попытался пошутить младший Скайуокер и, судя по тому, как переменилась в лице его гостья, шутка была несколько неуместной.

— Только что была получена шифровка от одного из осведомителей Борска с Татуина, — выдохнула Органа. — На орбите Набу висит Эскадрон Смерти в полном составе.

Выходец из семьи потомственных военных, Фирмус никогда не верил ни в честь мундира, ни в офицерскую доблесть, да и в прочую присущую лишь наивным юношам блажь тоже. Наивность и все сопутствующие ей заблуждения отец, образцовый офицер старой формации, потерял на Войне Клонов. Но все равно призраки разгромных и кровопролитных сражений не оставляли его до самого конца.

Юный Пиетт решил не наступать на отчие грабли, и поэтому служить Империи и новому порядку ему, а вместе с ним и его семье, оказалось гораздо проще. Ему хватало веры его родителя в демократию и прочую чушь, о которой сейчас так любит твердить Альянс, — бравого офицера, в пятьдесят лет снесшего себе голову выстрелом из бластера. Сорел знал только, что он как родившийся на не самой развитой планете Внешнего Кольца если не хочет к сорока годам превратиться в законченного алкоголика и наркомана, должен любыми способами пробиться наверх. И он пробивался.

Лучший ученик школы, блестящий выпускник Имперской Военной Академии, он сразу же после выпуска, не раздумывая, принял предложение тогда еще не гранд-моффа Таркина и оказался в его штабе на Корусанте. Потому как знал — без могущественного покровителя он закончит так же, как отец, и это пугало его. Да, Сорел выбрал карьеру штабной крысы и не собирался этого стыдиться, к тому же оттуда было виднее, насколько имперская армия была в большинстве своем прогнившей — от низов до самой верхушки. И да, он, как и большая часть военных штабистов, цинично относился к тому, за что настоящие боевые офицеры складывали головы где-нибудь на окраинах галактики, считая армию ничем иным, как средством для достижения своей цели.

Пиетт не хотел становиться кем-то значимым, он просто не хотел оставаться никем. И ради этого любыми способами рвался к вершине. До своей первой встречи с Дартом Вейдером. Конечно, милорд тогда вряд ли запомнил мельком увиденного им трясущегося от ужаса недочеловека (каким он себя прошлого считает сейчас с высоты своих сорока лет), в то время как на самого акзиллианца его первое знакомство с Повелителем Тьмы оказало большое впечатление. Как оказалось, как он ни старался, а законченной сволочью ему стать так и не удалось — должно быть, гены пяти поколений военных сыграли с ним дурную шутку. И хотя у него хорошо получалось играть по их правилам, он так и не смог стать настоящей штабной крысой. Боевым адмиралом Сорел себя, впрочем, тоже не чувствовал.

…

Это был закрытый трибунал, на котором судили одного весьма молодого, но уже талантливого пилота за «грубую ошибку, приведшую к гибели мирных жителей Империи» и за неподчинение приказам начальства. Тот факт, что пиратов никому и в страшном сне не приснится назвать гражданским населением, судей не волновало — задеты были шкурные интересы шишек из трибунала, в числе которых был и его тогдашний работодатель. Как и то, что мальчишка, не старше самого Сорела, на поверку оказался всего лишь виновным в честном исполнении того, что было написано в его уставе, то есть служил и защищал. Что в очередной раз доказывало Пиетту правильность его способа достижения целей, потому как все эти салюты во славу героев, а также «кричали дамочки ура и воздух чепчики бросали» были явно не для него.

Никто не ожидал появления на таком в общем-то заурядном заседании любимчика Императора, но он появился. Высокий, черный, мрачный и категоричный Повелитель ситхов держался так, словно бы лично завоевал как минимум полгалактики, а еще полгалактики должны вот прямо сейчас пасть во славу Империи, что ему невероятно шло. Дарт Вейдер распространял вокруг себя волны ужаса, заставляя обвинителя, в роли которого выступал тот самый начальник, чьи приказы послал далеко и надолго молодой нахал, и комиссию едва ли не поседеть от нахлынувшего на них безотчетного страха. Услышав, что Лорд Тьмы явился не по их души, а всего лишь за пилотом, те были так счастливы, что мигом сняли все обвинения с подсудимого и только что не махали вслед платочками, сгорая от желания оказаться где угодно, но только не здесь.

И тогда в дело вступил Таркин, интересы которого были задеты больше всех. Он крайне грамотно и самоуверенно выступил против милорда, не собираясь отдавать свою добычу, которую уже мысленно осудил и отправил на рудники. И у него получалось! Однако в самый ответственный момент из-за широкой спины Вейдера шагнула миловидная шатенка лет тридцати-тридцати пяти в черном комбинезоне, при виде которой Таркин, уже собравшийся праздновать победу над императорским любимчиком, заметно посерел и запнулся на пол слове, словно привидение увидел. Женщина одарила всех собравшихся очаровательной улыбкой и подала Повелителю Тьмы датапад.

Тот некоторое время изучал информацию, затем вперил линзы маски в заметно занервничавшего чиновника, а после опять уткнулся в экран.

— Да вы, однако, шалун, Уилхуфф! Надо же, не ожидал, — разглядывая нечто весьма интересное, издав звук, который с большой натяжкой можно было бы признать за хмыканье, сообщил владыка ситхов общественности.

— Что? Эти нелепые обвинения?! Ты лжешь, Вейдер, ты и твоя шлюха! У тебя нет никаких доказательств, а фото можно и подделать! — гневно выкрикнул мужчина, на что стоявшая рядом со своим патроном дама звонко рассмеялась и очень многозначительно облизала полные губы.

В ответ Таркин настолько сильно побагровел, что Пиетт начал опасаться, будто того сейчас хватит удар. Хвала Великой Силе, все обошлось, и начальство смогло взять себя в руки.

— Пусть так, — медленно кивнул Повелитель ситхов, милостиво не обращая внимания на медленно пятившихся к выходу членов комиссии, не желавших становиться свидетелями разборок двух титанов. — Но вопрос не в этом, дражайший мофф, а в том, как к этому отнесутся родственники вашей супруги — им, насколько я знаю, такой скандал ни к чему.

Шеф на мгновение опешил и сменил цвет лица на мертвенно-бледный.

— Чего ты хочешь? — быстро сориентировался военный.

— О, сущий пустяк, Уилхуфф, чтобы вы отстали от мальчика и сегодня же переслали мне файл под номером RCN7-458932db из вашего архива, — в механическом басе Темного Лорда появился легкий намек на насмешку.

— Неслыханно, — гневно выдохнул мофф, и его тихое ядовитое шипение неожиданно звучно разнеслось по опустевшему залу заседаний трибунала. — Ты осознаешь, чего от меня требуешь?

— Но ведь спокойствие в семье и хорошие отношения с родственниками того стоят, верно? — вкрадчиво пробасил милорд.

Помощница милорда выразительно покрутила в руках вернувшийся к ней датапад и нахально изогнула тонко выщипанную бровь. Фирмус видел, как нервно закусывал губу его начальник и как все шире и шире ухмылялась адъютант владыки ситхов, у которой, казалось, был какой-то свой интерес в унижении нового претендента на пост императорского любимчика.

— Ладно, Вейдер, твоя взяла, получишь ты и файл, и мальчишку, — скривившись словно бы от сильной зубной боли, сдался Таркин. — Но в следующий раз тебе может так не повести, — злобно добавил он.

— Вот в следующий раз и посмотрим, Уилхуфф. Честь имею, господа, — равнодушно проронил Повелитель Тьмы и с этими словами эффектно развернулся, заставив плащ взметнуться черными крыльями у него за спиной, и стремительной походкой покинул заседание. Следом за ним ушла и молодая женщина.

Через неделю адъютанта ситха — офицера Иту Реккор нашли убитой, а сам Пиетт был отправлен служить по месту рождения, бороться с галактическим пиратством. Чем он и вполне успешно занимался до тридцати трех лет, пока залетевший на огонек во Внешние Регионы Дарт Вейдер не забрал его в свой Эскадрон Смерти.

И первым, кого он встретил по приземлении в главном ангаре «Перехватчика», оказался сильно возмужавший за эти годы мальчишка-пилот, которого главнокомандующий несколько лет назад вытащил с трибунала. Вот только теперь Ивейн Роуэл был командиром самой элитной эскадрильи Империи.

Первые несколько месяцев в личном флоте владыки ситхов дались ему нелегко. За шесть лет в Антипиратском флоте Акзиллы он успел заработать определенную репутацию и выстроить нормальные рабочие отношения с начальством и подчиненными, здесь же ему пришлось начинать все нуля.

Протекция милорда и должность старшего помощника дорого обошлась его репутации среди личного состава ИЗР. Новые сослуживцы, обиженные тем, что на освободившуюся должность поставили не кого-то из них, а человека со стороны, не стеснялись распускать за его спиной сплетни, каким образом он заслужил свой перевод.

На флоте Вейдера, за редким исключением, всем было совершеннейшим образом плевать, что, кто, кому и куда сует за запертыми дверьми каюты, лишь бы это не мешало работе. Но слышать с каждым разом становившиеся все оригинальнее и оригинальнее версии о том, в какой позе и сколько раз его отымел ситх, прежде чем подписать документы о переводе, было очень неприятно даже краем уха. Пиетта такое отношение к себе раздражало, но виду он не подавал, показывая, что ему все равно, потому как отлично знал, что если сорвется, все станет еще хуже. Но так же он отлично понимал — первое же серьезное дело расставит все по местам и от него отстанут.

На самом деле сражения ему ждать не пришлось, про него забыли гораздо раньше. И всего-то нужно было, чтобы трое любителей чесать языками не удержались и начали высказывать ему в лицо все запущенные ими ранее сплетни. На счастье Пиетта и на беду сплетников мимо проходило несколько штурмовиков из 501 легиона. Босса они своего любили и очень уважали, и высказываний на светло-синюю, как джедайский меч, тематику терпеть не стали. Отправив в лазарет неудачно «упавших» на их кулаки офицеров, капитаны Алес, Нюхач и Затвор решили взять своеобразное шефство над новым кандидатом в сторонники главнокомандующего.

Вышедшие через стандартные сутки из медотсека офицеры больше Сорела не беспокоили, да и рассказывать кому-то об инциденте не стали, прекрасно понимая, что жаловаться на бойцов личной армии Вейдера столь же бесперспективно, как пытаться убедить милорда в том, что это не те дроиды, которых он ищет. Но слухи прекратились, как отрезало.

…

Если бы кто-то спросил его, отчего раз за разом он, будто вор или наемный убийца, пробирается в палату к ситху, адмирал Пиетт не смог бы этого объяснить даже при всем желании. Даже самому себе. Ответить честно командующий Эскадроном Смерти не смог бы, потому как и сам не знал ответа. И вправду, почему именно в тот момент, когда врачи вводили милорда в искусственную кому по его же настоянию? Неужели не хватило общения, пока тот бывал в сознании? Врать нечто куртуазное, вроде трепетной заботы о здоровье начальства или появления каких-то сверхважных новостей, адмирал не собирался, а ведь на самом деле и то, и другое было чистой правдой.

Как бы Фирмус ни старался это скрыть от подчиненных и Рук, он действительно переживал за свое темное руководство. Акзиллианец ничего не понимал в этих ситхских обычаях и ритуалах, более того, он даже не был Одаренным, но то, что нечто происходит, было понятно даже ему. Вечно ошивающийся где-то неподалеку Мол, с видом просвещенного, весьма пространно, но все же с неким намеком на гордость за своего мастера, говорил об изменении статуса Владыки Вейдера, говорил о каком-то выходе на новый уровень возможностей… А ему оставалось только надеяться на то, что для главнокомандующего все закончится благополучно.

Бывший джедай оказался отличным начальником, что бы о нем ни говорили недоброжелатели, и, несмотря на приобретенную будущим адмиралом еще в штабе Таркина манеру сваливать свою вину на других и подсиживать вышестоящих офицеров, милорда своего Сорел искренне уважал. Конечно, до беззаветно преданного Уоллеса, практически считавшего себя единым целым с ситхом, он еще не докатился — взвешенный Пиетт считал себя вообще не способным на столь сильные эмоции, но это не мешало адмиралу весьма отчетливо осознавать, что за Вейдером он последует хоть на другой край галактики, а то и дальше. Отчего-то это казалось ему правильным. Не верным, не само собой разумеющимся, а именно правильным. Предназначение или судьба — кому уж как удобнее, хотя до знакомства с милордом он никогда не верил во всю эту чушь. Но одно Сорел знал точно: за Энакина стоит сражаться, за его идеи стоит умереть, потому как в его сознании великое государство, в котором он жил, и Лорд Вейдер всегда были и будут неделимы.

Империя — это не трон в столице миров, не приветственные крики толпы, кричащие здравицы правителю, и не склонившиеся в покорности миры. А привычка ассоциировать боевого лидера страны с самой страной сыграла дурную шутку с людьми и нелюдями этой галактики, создала несколько весьма забавных прецедентов, ведь немалая доля военных, клянясь в верности Империи, подразумевала именно Темного Лорда. И наоборот.

Все это было весело и забавно, пока однажды один старый, медленно съезжающий с катушек ситх не понял, что обрядить ученика в страшные латы и создать ему репутацию, от которой будут шарахаться в обитаемых и необитаемых мирах, еще не достаточно, чтобы сделать из него послушную пешку. Такую, что в любой момент можно смахнуть с доски, заменив более молодой и глупой, и никто даже и не заметит подмены. Люди все равно будут идти за Избранным, сколько бы людей и экзотов он бы не передушил — в реальности и по бумагам, и каким бы ни был цвет его светового меча. Тогда и началось это молчаливое, длившееся не один год, противостояние между учителем и учеником.

В глубокой древности, где-то далеко и не здесь, один мелкий царек гордо заявлял: «Государство — это я». И что самое удивительно, все ему верили, ну или не верили, но приходилось делать вид, что верят из опасения за свои жизни. Так вот, он нагло врал, — хмыкнул про себя адмирал, глядя на лежащего перед ним опутанного разными проводами и датчиками мужчину на больничной койке, — вот оно, их государство.

— Что же вас так развеселило, Пиетт? — открыв невозможно-голубые для истинного ситха глаза, лукаво спрашивает Повелитель Тьмы, а его адмирал спешно пытается подавить в себе никому не нужный приступ нежности по отношению к начальству.

— Да так, вспомнилось кое-что из древней истории моей родины, милорд, — невозмутимо отвечает Фирмус, все-таки настраиваясь на рабочий лад.

— Родина — это хорошо, и вспоминать о ней нужно хотя бы иногда, — согласился с ним бывший рыцарь-джедай Энакин Скайуокер, поморщившись при этом, словно бы съел что-то невероятно кислое. Ему эти воспоминания никогда не были в радость, насколько мог судить командующий Эскадроном Смерти. — Сколько еще до орбиты Набу, Сорел? — мягко и даже как-то слишком человечно для печально известного черного главкома спросил тот.

Вейдер отлично знал, как ему приятно, когда уважаемый им командир называет его по второму имени — так его называли только те, кому Пиетт по-настоящему доверял, и не стеснялся использовать для поддержания морального духа подчиненного.

— Трое стандартных суток, милорд, — слегка нервничая, ответил он, все еще не зная, какова теперь будет их официальная линия поведения за дверьми больничного отсека. Бояться и каждое мгновение ожидать удушения ему уже порядком надоело.

— Отлично, значит, время еще есть, — довольно улыбнулся Вейдер и со вкусом потянулся на больничной койке.

— Простите, время для чего? — все же решился уточнить адмирал.

— Чтобы проверить, на что я способен, разумеется, — издал тихий смешок Повелитель Тьмы, начиная неспешно отцеплять от себя датчики. — Палпатин мертв, официально — я тоже, и теперь мне придется начинать новую главу в своей жизни, — усаживаясь на кровати, доверительно сообщил ему командир. — Возможно, тебе это покажется странным, мой дорогой друг, но в имидже ужаса галактики вся прелесть в том, что он уже давно и прочно въелся в сердца и умы её жителей, а к моему новому, вернее, старому облику еще никто не привык. Не поверишь, но, кажется, я буду скучать по доспехам и маске, — с какой-то необычайно ему идущей светлой грустью, улыбнулся… скорее все-таки Лорд Скайуокер, чем Лорд Вейдер.

— Милорд, вы же не собираетесь пройтись в ЭТОМ по коридорам «Исполнителя»? — почти что с суеверным ужасом глядя на обряженное лишь в тонкие пижамные штаны босоногое начальство, тихо спросил Пиетт у владыки ситхов. Видимо, у него получилось достаточно выразительно, потому как главнокомандующий сначала покосился на него с легким любопытством, а потом не удержался и, запрокинув голову, весьма заразительно рассмеялся. Устоять и не присоединиться было выше адмиральских сил.

— Не волнуйся, Сорел, мне уже пообещали одолжить балахон, чтобы я не пугал своих подчиненных неуставным видом, — когда они оба закончили хохотать, сообщил ему Вейдер. — А вот и Дарт Мол, — кивнул он куда-то в сторону выхода, и в тот же миг, словно бы подтверждая его слова, двери в его палату отъехали в сторону, пропуская внутрь еще одного бывшего ученика ныне почившего Императора.

— Куда мы, милорд? — тихо спросил адмирал, стараясь не отстать от закутанной с ног до головы в серо-серебристый плащ с капюшоном фигуры, размашисто шагающей по коридорам супер-разрушителя.

— Сначала в мои, гм, апартаменты, а затем в тренировочный зал. Я должен досконально знать, на что я теперь могу рассчитывать, — также тихо ответил главнокомандующий.

— Кстати, о ваших апартаментах, я уже распорядился, чтобы подготовили каюту для вип-персон. Я подумал, что вы вряд ли захотите ночевать в медицинской камере, — сообщил он в спину начальству.

— Вот что бы я без тебя делал, а, Сорел? — позволил себе явную признательность в голосе Повелитель Тьмы, а его верный подручный был на все сто процентов уверен, что под капюшоном тот еще и улыбается. — Что же, апартаменты пока отменяются.

— Даже и не представляю, милорд, — польщено пробормотал себе под нос Пиетт, на что Лорд Скайуокер отозвался неоднозначным хмыканьем. — Вы позволите мне остаться и понаблюдать за вашей тренировкой? — все же он не удержался от вопроса, больше напоминающего просьбу. И если честно, акзиллианцу было совершеннейшим образом плевать, как это выглядит со стороны. Ему сейчас не перед кем поддерживать образ трясущейся от ужаса тени за плечом владыки ситхов.

— А почему бы и нет, оставайся, — пожав плечами, разрешил Темный Лорд, Силой открывая двери в свой личный тренировочный зал.

Значит, слухи о том, что попасть в него может только Одаренный, оказались верны — мгновенно подметил адмирал, вслед за своим командиром перешагивая через порог.

Об этом месте ходило множество самых разных разговоров, порождая еще большее количество легенд. Одни предполагали, что Дарт Вейдер, чтобы соответствовать своему зловещему имиджу, держит здесь недобитых джедаев на привязи и заставляет их фехтовать с собой на световых мечах. Другие — что милорд собрал самых ужасных и самых непобедимых дроидов сепаратистов и когда ему скучно — разламывает их на запчасти. И те, и другие были процентов на двадцать правы: световые мечи и дроиды в зале действительно были. Впрочем, как и джедай.

— Учитель! — заметив вошедших, радостно воскликнула Асока Тано, танцевальным па уворачиваясь от несущейся прямо на неё машины смерти с включенными желтыми лайтсейберами в обеих конечностях. — Добрый день, адмирал, — Силой отбросив в сторону еще одного дроида, чинно поздоровалась с ним джедайка.

— Ты открылась, Шпилька, — взглядом швырнув об стену подобравшихся почти вплотную к спине своей ученицы парочку машин, недовольно констатировал Повелитель Тьмы, делая шаг вперед и вытягивая руку в сторону. В неё тут же прыгнул лежащий на полке световой меч. — И совершенно зря, — каким-то нечеловечески изящным движением скользнув за спину тогруте, он парой росчерков алого клинка навсегда прервал жизненный путь несчастных железок.

— Простите, мастер Энакин, — виновато вздохнула Асока, втягивая голову в плечи, сейчас, как никогда, напоминая ту девчушку, что Пиетту однажды довелось увидеть на старых голографиях.

— Ты не передо мной извиняйся, перед собой, — ободряюще потрепал Тано по плечу Темный Лорд. — Пройти всю Войну Клонов, выжить во времена Империи Палпатина и умереть в расцвете лет от светового меча тренировочного дроида — это непозволительная глупость, мой юный падаван, — когда обрадованная тогрута уже уверилась в том, что выволочки за её неосмотрительное поведение не будет, беззлобно отпустил колкость бывший рыцарь-джедай.

Адмирал, которому эта небольшая сценка рассказала об отношениях Скайуокера-старшего со своей бывшей ученицей больше, чем месяц наблюдений за ними обоими по отдельности, постарался подавить в себе неуместные в присутствии двух Одаренных мысли и чувства. А вот справиться с невеселой улыбкой ему так и не удалось.

Демоны их всех побери, ну почему в Империи столько идиотов, которые видят только то, что им хотят показать? Скажите, вот как можно делать главным монстром галактики Дарта Вейдера и при этом самозабвенно забывать о настоящих монстрах вроде Таркина, Айсард, Палпатина и... еще около двух сотен различных личностей, с которыми Пиетту приходилось сталкиваться на своем жизненном пути? Впрочем, это ему легко судить с высоты своих почти восьми лет тесного сотрудничества с милордом. А вот каково идеалистически настроенной молодежи, выглядывающей из-за юбки госпожи Мон Мотмы, вопящей про загубленный за двадцать четыре года десяток джедаев; две дюжины шпионов ото всех, кому когда-либо мешал младший ситх; еще десяток идиотов, разбазаривающих направо и налево ресурсы армии и флота? И это при всем том, что количество жертв было сознательно доведено пиарщиками до нескольких тысяч и с каждым годом росло в геометрической прогрессии? Эх, знали бы эти детишки чуть больше о делах бывшей сенаторши, ровным строем побежали бы прятаться под плащ к ужасу галактики, лишь бы подальше от неё и прочих радетелей за дело демократии, в свое время разваливших Республику и теперь активно выступающих за её восстановление.

При всей своей чокнутости, Хейл в чем-то прав, — краем глаза наблюдая за проводившим воспитательную работу главнокомандующим, осознал Пиетт, — из их темного лидера получился бы отличный правитель. Любой мало-мальски продвинутой звездной системой он успешно смог бы руководить хоть прямо сейчас, а Империей — лет через десять-пятнадцать и...

— Не думаю, что мне вот так просто дадут эти десять-пятнадцать лет для самосовершенствования, Сорел, — негромко произнес владыка ситхов, неслышно подходя к нему со спины. — Но я постараюсь сделать все, что от меня зависит, чтобы обеспечить тем, кто за мной пойдет достойную жизнь... или смерть — это уж как повезет, — опасно прищурившись, пообещал Повелитель Тьмы — то ли своему верному адмиралу, то ли коварному мирозданию, но что удивительно, ни тот, ни другое спорить не стали.

— Милорд... — нерешительно протянул Фирмус и запнулся, не зная, что на это можно сказать.

Сказать, что все будет хорошо? Но это будет откровенной ложью, да и не тот он персонаж, чтобы обещать такое самому могущественному Одаренному галактики — не его амплуа. Или пообещать, что сам убьется, а выиграет своему Лорду эти клятые годы? Зачем? О таком не говорят, по крайней мере, вслух, да и Энакин об этом отлично знает.

— Не стоит говорить или обещать то, за что потом будет неловко, — словно бы в ответ на его мысли мудро предостерег главнокомандующий, но в голубых глазах застыла простая человеческая благодарность. И неизвестно, то ли оттого, что ситху удалось прочесть в его душе, то ли оттого, что его собеседник промолчал.

За всеми своими невысказанными откровениями командующий Эскадроном Смерти так и не заметил, в какой момент их успела покинуть Асока Тано, предоставляя военных самих себе. Большое упущение с его стороны — отвесил себе мысленный подзатыльник самокритичный акзиллианец.

— Что же, вот теперь можно и проверить в какой нынче я форме, — усмехнулся в предвкушении Вейдер, отбросив в сторону серо-серебристый балахон, оставаясь лишь в пижамных штанах и сапогах военного образца и вновь активируя световой меч.

Пиетт не знал, делал ли он при этом что-то еще, но едва послышалось гудение алого клинка, одна из стен тренировочного зала отъехала в сторону, открывая путь для четырех самых странных машин, которых ему доводилось видеть. Внешне каждая из них походила на адскую помесь протокольного дроида и незабвенного генерала Гривуса, разве что цвета была черного и вместо еще двух лайтсейберов оснащена бластерами.

— Впечатляет, — только и мог выдавить из себя адмирал, мысленно гадая, чьего же авторства сии шедевры.

— Сам собирал, — призвав с полки меч во вторую руку, с гордостью признался Темный Лорд.

— Это многое объясняет, — дипломатично заметил Фирмус, мудро отступая ближе к выходу и уже оттуда начиная с любопытством следить за тем, с какой виртуозностью бывший джедай уничтожает свои же творения. Быть угробленным порождениями технического гения начальства не входило в его творческие планы, хотя, признаться откровенно, зрелище, которое перед ним открылось, стоило пары пустяковых случайных царапин, что он получил в процессе наблюдения за этой тренировкой.

Не было никаких танцев со световыми мечами, что так любили описывать в своих романах писаки времен Республики, не было и акробатических номеров на грани фантастики, коими так гордились режиссеры голографических фильмов — все четко, лаконично и предельно эффективно, но при этом не лишено своеобразной, присущей только повелителю ситхов, темной элегантности. Простые обыватели, выросшие на блокбастерах и в жизни не державшие ничего тяжелее ложки с вилкой, не оценят, а вот для профессионалов, к коим Сорел без ложной скромности причислял и себя, выглядело это невероятно эффектно. Вейдер дрался так, как когда-то учили и его вызванные специально для новоиспеченного капитана "Исполнителя" инструкторы с Корусанта вместе с прошедшим выучку императорского гвардейца Уоллесом — не только световым мечом, но и всем телом, ни на минуту не позволяя себе и мысли о том, что этот бой тренировочный. Великая Сила, если старший Скайуокер хоть наполовину таков в реальных боях, как сейчас, то Пиетт, кажется, начинает понимать причину той фанатичности, которую начинают испытывать все, кому хоть раз довелось сражаться бок о бок с главнокомандующим! И так же понимал, что заложило основу этого отнюдь не бессмысленного страха перед ситхом — люди такие твари, что боятся всего, находящегося выше их понимания. А Повелитель Тьмы каким-то непостижимым образом умудрялся сочетать в себе столько умений и быть в стольких областях знаний если не гением, то хотя бы одним из лучших, что некоторых особо психически нестабильных личностей наводило на мысль о божественном происхождении императорского любимчика. В то время как остальные считали Дарта Вейдера дроидом, сделанным по спецзаказу Императора, а более просвещенные называли милорда и вовсе выращенным по все тому же спецзаказу супер-клоном.

— Нет ничего лучше физических нагрузок для прояснения мозгов, снятия стресса и убийства лишнего времени, — утерев выступившую на лбу испарину и отдышавшись, самодовольно сообщил ему старший Скайуокер.

Видимо, результатами тренировки он остался доволен — догадался адмирал, но заговорил он совсем не об этом:

— Так значит, именно поэтому вы ввели правило, по которому офицеры должны раз в сутки посещать тренажерные залы?

— Не только. Поверь мне, Сорел, нет ничего кошмарнее заплывшего жиром военного, — скривился и в сорок шесть лет сохраняющий юношескую стройность темный владыка. Под почти двадцать пять лет не знавшей солнца бледной кожей перекатывались стальные мускулы, и даже самый придирчивый взгляд не дал бы Лорду его возраст. Несмотря на многолетнюю болезнь и истощение, сейчас он выглядел всего лишь лет на двенадцать-тринадцать старше своих детей. — Хотя по молодости я считал несколько иначе — глупый был, наверное, — доверительно усмехнулся старший Скайуокер.

* * *

Об умении адмирала Пиетта выждать время и вовремя же нанести один, максимум два, единственно верных удара по противнику в Эскадроне Смерти знали многие — офицерам не раз приходилось становиться свидетелями того, как не везло Альянсу или пиратам подставиться под эти удары, зачастую становившиеся для них смертельными. Но никому и в голову не могло прийти, что любимчик Дарта Вейдера воспользуется этим умением против своих же подчиненных, впрочем, они сами виноваты, нечего было роптать на решения командующего, ведь понятно же, что он всего лишь передает приказы милорда. Но их недовольство оправдывал месяц откровенного бездействия самого мощного флота в галактике и беспокойство за собственную будущность, помноженное на тревогу за жизнь медленно, но верно идущего на поправку ситха.

И вот теперь, спустя клятый месяц ожидания, всем старшим офицерам Эскадрона Смерти было приказано собраться в главном конференц-зале "Исполнителя". В назначенный час все, кто должен был присутствовать, согласно табелю о рангах дисциплинированно расселись за огромным столом, не зная, чего ожидать от этого собрания. Не хватало только обычно столь пунктуального Пиетта, и его опоздание уже само по себе было нонсенсом.

— Хм, что-то мне это напоминает, — вспоминая события семилетней давности, когда они вот так же ждали другого офицера, хмыкнул Вайс, демонстративно сверившись с хронометром.

— Да, эммм, есть определенное сходство, — осторожно покосившись на раздраженно скребущую остро заточенными ноготками по столешнице коллегу, признал Оаль.

— Думаешь, произошло что-то непредвиденное? — скосив глаза на Кристофа, увлеченно перебирающего листы распечаток, забеспокоилась Вивьен.

— Вряд ли. Случись что, мы бы уже об этом знали, — равнодушно отозвался их общий начальник. — Скорее всего, милорд просто прихорашивается перед своим первым выходом в свет в новом обличье.

— Милорд?! — громко ахнул Вайс, за что тут же и получил тычок в бок от сидящей рядом с ним блондинки. — В смысле, он собрался посетить сегодняшнее собрание? — понизив голос до интимного шепота, спросил он.

— А ты думаешь, мы все здесь собрались, чтобы полюбоваться друг на друга? — скучным тоном, но, тем не менее, с изрядной долей ехидства в голосе, поинтересовался Морроу.

— Значит ли это, что пришел час всеобщего сбора? — прищурился Эвер. — Что же, признаюсь честно, время подобрано удачно, тут уж ничего не скажешь, — задумчиво поскреб по хронически небритому подбородку рыжеволосый крепыш. И словно бы в ответ на его слова, дверь конференц-зала отъехала в сторону, пропуская новых гостей.

Первыми в зал для совещаний флота вошли уже успевшие примелькаться на борту "Исполнителя" забрак и тогрута. Вот только выглядели они в этот раз совершенно необычно. Наряд парочки не слишком удачливых контрабандистов сменила строгая не стесняющая движений темная одежда военного покроя, без каких-либо знаков отличий — не различишь, то ли офицеры, то ли штурмовики без брони... вот только ни один офицер или штурмовик не носит световых мечей на поясе. Не успела общественность отойти от явления двух Одаренных, как следом за ними в конференц-зал шагнул высокий голубоглазый мужчина в возрасте от тридцати до сорока, с прямыми русыми волосами до лопаток. Черный мундир выгодно подчеркивал ладную фигуру светловолосого, а того же цвета плащ обрамлял её бархатными тенями, словно бы служа изысканной рамой для драгоценной картины. Последним в зал вошел чем-то подозрительно довольный адмирал Пиетт.

При появлении незнакомца четыре адъютанта резво поднялись на ноги и отдали честь. Недоуменно переглядывающиеся между собой собравшиеся офицеры дождались, пока светловолосый красавец, как-то подозрительно знакомо перекинув тяжелый плащ через быльце кресла, усядется во главе стола на место главнокомандующего, с царственным видом откинется на спинку и только потом начали тихонько перешептываться. Рядом с незнакомцем тут же уселся невысокий адмирал, при этом совершенно не обращая внимания на тот возмутительный факт, что молодчик самым наглым образом занял место повелителя ситхов. Забрак и тогрута тут же встали за креслом странного военного без знаков отличия.

— Потрудитесь встать, молодой человек, это место вам не принадлежит, — первым нарушил повисшее в зале нехорошее молчание уже немолодой, подтянутый кареглазый шатен с генеральской планкой на груди. Максимилиану Вирсу, второму любимчику Дарта Вейдера, с высоты его почти пятидесяти трех лет было нетрудно назвать наглого оккупанта, на вид младше его лет на пятнадцать, молодым человеком, в особенности, если у того хватало смелости претендовать на место главнокомандующего. Для боевого генерала это выглядело так, будто временно занемогшего повелителя ситхов просто-напросто списали со счетов, что, на его взгляд, было совершенно непростительно.

— Я бы не был так уверен, — негромко хмыкнул из своего уголка лидер 501 легиона майор Рекс и, глядя прямо в глаза незваному гостю, легонько коснулся кулаком своего нагрудника, с которым не пожелал расстаться даже в относительно мирное время. Тот в ответ кивнул, показывая, что понял и принял значение этого жеста.

— Где милорд?

— Что с ним?

— Кто ты такой?

То тут, то там раздавались недовольные вопросы. Поднялся гвалт, большая часть офицеров из тех, что обладали бешеными темпераментами, которые так и не вытравили ни учеба в Имперской Академии, ни долголетняя служба под руководством Дарта Вейдера, повскакивали со своих мест, чтобы высказать незнакомцу свое возмущение прямо в глаза. На фоне всеобщего бардака поведение даже и не шелохнувшихся Фирмуса Пиетта, Рекса и четырех адъютантов Темного Лорда выглядело чуть более чем странно, что весьма насторожило новоиспеченного адмирала Гилберта Чиранеау, но что-либо предпринять он не успел. Незнакомец поднял затянутую в черную кожаную перчатку правую руку, и по конференц-залу прокатилась почти ощутимая волна ледяного ужаса. Привыкшие к воспитательным методам владыки ситхов, офицеры замолкли, а ощутив каждый на своем горле предупреждающую хватку ледяных пальцев, чинно плюхнулись по своим местам.

— Вот и хорошо. Прежде чем начинать собрание, думаю нам нужно заново познакомиться, — удовлетворенно протянул, до этого молча взиравший на творившееся вокруг него безобразие, светловолосый красавец. — Меня зовут Энакин Скайуокер, но последние двадцать четыре года я носил несколько другое имя, — неожиданно хрипловатым, но все же приятным голосом, произнес он. — Вы, да и почти вся галактика, знали меня под именем лорда Дарта Вейдера. Теперь, когда наш дражайший Император мертв, мне как ученику ситха, самому ставшему учителем, больше нет нужды таскать на себе лишних сорок восемь килограммов брони, не считая маски и шлема, а заставлять носить все это Дарта Мола, — кивок в сторону алокожего забрака, — с моей стороны было бы излишне жестоко...

Воскресший из мертвых рыцарь-джедай говорил негромко, но его слова ясно и отчетливо слышал каждый в зале, словно бы тот обращался именно к тому или иному из собравшихся здесь военных. Офицеры, словно завороженные, не смели перебивать говорившего — после столь впечатляющей и до ужаса знакомой демонстрации владения Силой они сразу и безоговорочно поверили в то, что этот непозволительно молодо выглядевший для планки главнокомандующего мужчина и есть их командир. Планку, кстати, он после того, как представился своим подчиненным, достал из кармана и небрежно прицепил на положенное место. Дальше собрание обошлось без эксцессов.

* * *

Пока небольшой и весьма юркий кораблик под гордым названием "Раб-2" рассекал космические просторы, спеша на встречу с Эскадроном Смерти, лучший в галактике охотник за головами честно пытался разобраться в мотивах своего согласия на эту встречу. Вопрос, а за каким, собственно, ситхом его несет за новыми приключениями на свои и так порядком покореженные доспехи, мучил его уже неоднократно, а ответ все не находился и не находился. Император мертв, Дарт Вейдер — тоже, да и он, благодаря неуклюжести некого контрабандиста, официально числится в покойниках, так зачем же он рискует своим благополучием, сознательно "воскресая" для имперцев?

Много лет назад, после того, как у него на глазах его отцу отрубил голову магистр ордена джедаев, Боба остался один в этой галактике. Конечно, у него еще оставались заложенные в него знания и умения вместе со счетами в банках, доставшимися ему от Джанго Фетта, но, учитывая его возраст, можно было считать, что у него не было ничего. Никто не хотел воспринимать всерьез десятилетнего мальчишку, пусть даже и способного скрутить в бараний рог троих взрослых накачанных мужиков — с ним не хотели иметь никаких дел ни бывшие партнеры родителя, ни сотрудники банков, в которые он обращался, чтобы получить свое наследство.

Какая ирония — умирать от голода и нищеты, имея несколько миллионов на счетах, — спустя годы хмыкал злой и циничный наемник, вспоминая свое, ранкор его раздери, счастливое детство.

Спустя почти год после событий на Джеонозисе, в жизни младшего Фетта появился, снедаемый чувством вины, один из той милой компании придурков, что едва не пошли на корм хищным зверушкам Поггля. Больше похожий на маленького детеныша вонскра, чем на ребенка, Боба отчаянно ненавидел всегда тепло ему улыбающегося и заботящегося о нем джедая, в общем-то, тоже еще мальчишку. А тот появлялся наездами, выкраивая для него время между героическими подвигами, очередной выволочкой от Совета джедаев, вечерними посиделками у Палпатина и личными встречами с той дамой из Сената, вместе с которой оказался на арене.

Из своих поездок Энакин обязательно привозил ему какие-то забавные безделушки, и пусть большая часть из них закончила свою жизнь в мусорном отсеке, но все равно было чертовски приятно получить своеобразный "привет" с другого конца галактики.

Да, все-таки Боба ненавидел этого джедая... тогда отчего же, получив известие об его смерти, у него кольнуло в груди?

По идее Фетт должен был ненавидеть убийцу Скайуокера, но почему-то не мог — слишком уж уважал и, чего скрывать, немного побаивался Дарта Вейдера. Мандалорцу довелось несколько раз сражаться бок о бок с ним и однажды против него, что дало охотнику возможность многое узнать о владыке ситхов, наверное, даже больше, чем его самым верным и преданным соратникам. И на основании этих данных Боба мог с полной уверенностью заявить — бой между двумя находящимися по разные стороны баррикад Одаренными был честным, просто герой Республики оказался слабее. И в этом никто не был виноват — рыцарю-джедаю всего лишь не повезло нарваться на более сильного противника, а значит, ему не в чем обвинять владыку ситхов. Тем более, уж кому-кому, а Бобе на личном опыте было превосходно известно, насколько силен этот противник.

С Темным Лордом наемник сражался всего один раз, когда позволил себе неуважительно отозваться о Великой Силе. Циник и реалист до мозга костей, Боба считал, что те четыре с половиной джедая, что однажды повстречались с ним на кривой дорожке, позволяют ему судить скопом обо всех форсъюзерах в целом и в частности. Зря считал, кстати. Тот единственный раз, когда они с главнокомандующим мерились силами, запомнился охотнику за головами раз и навсегда. Тогда все закончилось ничьей, и то только потому, что их бой прервало какое-то срочное донесение с Корусанта, и еще долгое время мандалорец тешил свое самолюбие тем, что едва не победил императорского любимчика. Пока случайно не узнал о том, что под черными доспехами скрывается инвалид, медицинское состояние которого можно охарактеризовать всего одной фразой — "с таким не живут". Зная это, Боба не мог не уважать Вейдера и его силу воли, упорство, желание жить наперекор судьбе, которая, как известно, та еще стерва — слишком уж это напоминало ему его собственный стиль жизни. И одновременно с этим самого дорогостоящего наемника галактики откровенно бросало в дрожь, когда он представлял, на что был бы способен младший ситх, если бы не его проблемы со здоровьем.

Узнав о существовании Люка Скайуокера, он, по идее, должен был бы присоединиться к Альянсу, чтобы помочь сыну отомстить за отца, но не стал. И получив информацию о том, что мальчишка таки осуществил свою месть, даже и не пошевелился, чтобы отплатить ему, но уже за смерть весьма уважаемого им ситха. Но это не значит, что наемнику не было грустно потерять своего основного работодателя.

Теперь же он шагает по коридорам флагмана Эскадрона Смерти, куда его привело сообщение от адмирала Пиетта, чтобы выслушать последнее "прощай" от Вейдера. Глупо, сентиментально и не логично, но кто сказал, что в таких делах важна именно логика?

— Рад видеть тебя среди живых, Боба, — белозубо улыбается ему "покойный" Энакин Скайуокер, с комфортом развалившись в кресле главнокомандующего... и у лучшего охотника за головами, наверное, впервые в жизни не находится слов.

Зато за него отлично все сказал хук правой.

Измученный переживаниями за сестру и друзей, добравшись до своего закутка, он, не раздеваясь, рухнул на кровать и заснул, едва голова коснулась подушки. Великая Сила легко и непринужденно приняла его в свои объятия, чтобы почти мгновенно отправить в… Куда? Люк недоуменно огляделся. Конечной остановкой в этот раз было место совершенно не похожее ни на одно из тех, где ему довелось бывать ранее: ни во сне, ни наяву. То ли мастерская безумного механика, то ли кабинет крайне работящего владыки галактики — в общем, сразу и не разберешь. В просторной комнате с затемненным окном на всю стену, высотою в два человеческих роста, вычурная роскошь, которую больше бы оценила Лея, вполне успешно соседствовала с технической практичностью, приводившей в восторг уже самого Люка. Разбросанные по устланному диковинным ковром полу инструменты вокруг наполовину разобранного дроида непонятного назначения, распечатки с загадочными графиками и таблицами на всех доступных поверхностях. А на слишком претенциозном для местного бардака столе джедай заметил целую россыпь каких-то странных пластинок. Учитывая тот немаловажный факт, что Великая обычно показывала ему видения хоть как-то связанные с отцом, окружающая обстановка наводила молодого пилота на определенные догадки по поводу личности владельца комнаты, в которую его занесло.

С тихим скрипом отворилась самая обычная, без грамма техники, дверь, и в кабинет-мастерскую Дарта Вейдера тихонько просочились дети. Парнишка, которому Люк навскидку мог дать от одиннадцати до тринадцати, и голубокожая девчушка на вид ненамного младше своего товарища. Одеты ребята были в простую, но добротную одежду и, что больше всего удивило героя Альянса, на поясе у обоих висели световые мечи.

— Мне это не нравится, Ллой, — захныкала твиллека. — Вряд ли магистр Скайуокер будет рад нас видеть в такую рань и… — девочка капризно пихнула кулачком в плечо страдальчески вздохнувшего светловолосого парня.

— Илиси, ну что ты сразу заводишься? — с явным раздражением в голосе поинтересовался её спутник.

— Потому что нас не должно тут быть, — назидательно подняв вверх указательный палец, ответила девочка.

— А она права! — раздраженно прошипели откуда-то сверху приятным женским голосом.

— Ой! — задрав голову кверху, испуганно пискнула твиллека. Люк проследил за взглядом девочки и полностью с ней согласился — вот именно, что «ой». На потолке, словно какое-то насекомое, висела затянутая в черный комбинезон из плотной ткани женщина. Позволив паре забредших не туда Одаренных оценить масштабы грядущих неприятностей, загадочная дама сверкнула черными очами и совершенно бесшумно приземлилась на пол.

— Госпожа НоДара, — похоронным голосом констатировала Илиси и попятилась к двери.

Незримо присутствующий здесь же Люк с интересом разглядывал любительницу высоких потолков и нестандартных методов маскировки — ему ранее не доводилось встречать таких существ. На первый, да и на второй взгляды дама легко бы сошла за человека, ведь в нынешнее время никого не удивишь субтильным телосложением или слишком уж бледной кожей. Но только внимательнее приглядевшись, можно было заметить, что кожа у этой шпионки не просто бледная, особенно на фоне темных волос, — сквозь неё проглядывали похожие скорее на причудливые татуировки темные вены, а черные глаза, если приглядеться, имели узкие вертикальные зрачки.

— Что, неужели дверью ошиблись? — откинув с головы капюшон, но так и не сняв с лица матерчатую маску, закрывавшую её лицо от подбородка до переносицы, с издевательской участливостью в голосе поинтересовалась… наверное, все же, телохранительница.

— Мы хотели милорда... — проблеял Ллой, — увидеть, — покраснев, тут же поспешно добавил мальчишка.

— Владыка Вейдер отдыхает с дороги, так что бегом отсюда, пока я добрая, — наклонившись к испуганным, прижавшимся друг к другу детишкам, нежно проворковала брюнетка. Тех будто ветром сдуло, и если честно, будь Люк материален, он бы с радостью убежал вместе с ними — очень уж пугающим был взгляд у этой бледной дамы. — И не забудьте явиться на всеобщее собрание, что устраивает Лорд сразу же после завтрака! — выкрикнула им вдогонку любительница потолков.

На её крики из-за незаметной на фоне обивки стен двери практически выполз сонный Морроу с небрежно накинутым на плечи офицерским кителем.

— НоДара, ты чего малышню пугаешь? — поинтересовался отцовский адъютант и душераздирающе зевнул, едва не вывихнув себе челюсть. — Совсем совести у тебя нет, злобное создание, — заключил он, укоризненно покосившись на бледнокожую даму.

— Я телохранитель лорда Вейдера. С тех пор, как я заняла эту должность, моя совесть отбыла в бессрочный отпуск в неизвестном направлении, — весело хмыкнула женщина.

— Они же обязательно нажалуются на тебя своим мастерам, — с милой усмешкой пообещал Кристоф. — А у страха, как известно, глаза велики, так что будешь потом долго и упорно доказывать, что не бросалась на малышню с лайтсейбером наперевес.

— Ну это смотря, какие мастера, — рассудительно заметила темноволосая женщина. — Одни проглатывают обиду, а другие — обидчика. Думаю, я сумею договориться и с теми, и с теми.

— Мелкая твиллечка со вчерашнего дня стала падаваном Асоки Тано, а Ллоя, по слухам, хочет взять в ученики ситх-убийца Орельен Каан, так что это уже тебе решать, кто кого будет проглатывать, — подсказал Морроу.

Телохранительница Повелителя Тьмы на это только небрежно отмахнулась — похоже, имена наставников для молодого поколения её нисколько не впечатлили.

— Кристоф, ты ведь знаешь, что хочет сообщить владыка, — подозрительно прищурилась черноволосая женщина. — Поделись, будь хорошим мальчиком, — нежно прошипела она.

— Ага, а потом тебя, как и Н`Диро, полдня убеждать в том, что не намечается никакой вражеской диверсии? Нет, благодарю покорно, это не входит в мои творческие планы.

— Так значит мой братец в курсе, — быстро сориентировалась НоДара, — то-то он от меня прячется все утро. Скажи, изверг, хорошая хоть новость или плохая?

— Через две недели на Корусанте состоится грандиозный слет командования флота. По пути в столицу гранд-адмирал Траун сделает остановку на Шидри. Милорд просто хотел попросить радушно встретить своего давнего друга и союзника.

Морроу и загадочная бледная женщина обменивались впечатлениями о человеке, имя которого для Люка было пустым звуком, поэтому отчаянно скучающий младший Скайуокер аккуратно обошел болтающих имперцев и осторожно выглянул из-за приоткрытой двери.

По коридору, ведущему в мастерскую-кабинет Дарта Вейдера, задорно насвистывая нечто напоминающее имперский военный марш, шагала отвратительно бодрая ученица его отца. Одета джедайка была в точно такой же комбинезон, как и телохранительница Темного Лорда.

— Это частная вечеринка или я все же могу присоединиться? — окинув сборище подручных своего учителя насмешливым взглядом, вздернула бровь она.

На внезапное появление тогруты, Кристоф отреагировал возникшим у него в руке, словно по волшебству, мини-бластером, а НоДара — включенным световым мечом. Алым, разумеется.

— И что ты здесь забыла, Тано? — с явной досадой дезактивируя лайтсейбер, подозрительно поинтересовалась брюнетка, явно вспомнив о напуганных ею ранее детишках.

— Меня-то хотя бы позвали, милочка, а что ты тут потеряла, если учителя сейчас сторожит твой брат? — прищурившись, процедила Асока.

Адъютанта своего мастера она предпочла не заметить, а тот, зная о крутом нраве Одаренной, мудро решил не акцентировать её внимание на своем присутствии.

— Я лишь тень господина моего, — как нечто само собой разумеющееся, высокомерно заявила телохранительница, на что тогрута хлопнула себя ладошкой по лбу под скептическое «ну-ну» адъютанта вышеназванного господина.

НоДара презрительно буркнула что-то о том, что некоторые со своей узостью мышления все равно ничего не поймут, и тут же замерла, словно бы прислушивалась к чему-то вдалеке, а следом за ней напряглась и Тано.

— Что с вами? — озадаченно нахмурился Морроу, осторожно коснувшись плеча джедайки.

Герой Альянса знал это сосредоточенное выражение лица — женщины использовали Силу! А если получилось у них, то сможет и он — решил Люк, прислушиваясь к Великой и… натыкаясь на непреодолимый барьер. Проклятье! Он словно бы вновь стал обычным фермерским пареньком, каким был до встречи с Беном. Да что же такое творится?!

— Ой, — выдохнула брюнетка и прежде, чем обиженный галактической несправедливостью молодой пилот сумел понять, что происходит, вновь очутилась на потолке.

Вовремя. Едва телохранительница заняла свой наблюдательный пункт, на другом конце комнаты с тихим гудением отъехала в сторону массивная дверь, пропуская владыку ситхов в то ли кабинет, то ли в мастерскую.

— С добрым утром, милорд, — тут же учтиво поклонился Кристоф.

Асока же на правах ученицы и давней соратницы вместо приветствия просто кивнула.

— Не такое оно уж и доброе, Морроу, — с характерными выдохами/вдохами, от которых у незримо присутствующего здесь повстанца появилось иррациональное желание сбежать на другой конец галактики, пробасил главнокомандующий. — Поздно ночью со мной связался глава службы безопасности завода на Юса-2. Он сообщил, что едва на планету прибыли представители Альянса со своими проповедями про демократическое счастье, вокруг вверенного ему объекта началось какое-то подозрительное шевеление…

— И из-за этого вы вызвали меня в такую рань? Да кому может понадобиться эта дыра? Наверняка работники завода перебрали в местном кабаке вот и наврали начальству с три короба, чтоб их не оштрафовали! — презрительно фыркнула Тано и с независимым видом демонстративно сложила руки на груди.

— Так-то оно так, Шпилька, если бы сие производство не принадлежало лично мне, а начальником охраны там не служил бывший подполковник Теренс Маруа, — тяжеловесно проговорил закованный в черные латы гигант.

Когда отец не считал нужным Силой доносить свои эмоции до окружающих, его лишенный интонаций механический бас наводил ужас почище ореола страха и тьмы, обычно окружавшего Дарта Вейдера — вздрогнув, отметил младший Скайуокер, при этом не забыв пообещать себе поискать что-нибудь о том человеке, которому так доверяет его отец. Потому как, судя по слегка ошарашенному взгляду Морроу, весь разговор Одаренных скромно подпиравшему стенку, ему это имя о чем-то да говорило.

— Простите, учитель, была не права, — покаянно склонила голову Тано.

— Я приму твои извинения по возвращении, мой юный падаван, — с тем, что с трудом, но все же можно было принять за ехидство, утешил её учитель, одновременно перебрасывая ученице одну из тонких пластин вроде тех, что россыпью валялись на заваленному всяким хламом столе.

— Вот же ситх! — то ли с восхищением, то ли с возмущением воскликнула тогрута, исключительно на автомате ловя летящий ей в лицо носитель информации.

— Знаю, умею, практикую — как говорит нынешняя молодежь, — скромно парировал милорд и издал череду каких-то странных полузадушенных хрипов.

Это он так смеется — догадался Люк и уперся взглядом в пол. Молодой пилот отчаянно скучал по тому времени, когда можно было просто летать с ребятами из Разбойной эскадрильи, выпутываться из передряг вместе с сестрой и неунывающей парочкой контрабандистов, не ощущая странного тянущего чувства в груди, когда ему доводилось видеть Дарта Вейдера. Воспринимать ужас галактики не как обряженное в пугающие доспехи зло в чистом виде, а как человека со своими проблемами и трудностями было тяжело, но он все же учился. Ему было больно за все те годы, что отцу довелось быть несокрушимым оплотом для вражеского государства… Глупо, конечно, да и милорду от его боли ни жарко, ни холодно, а каждый взгляд на запакованного в темные доспехи главнокомандующего рождал в нем какое-то иррациональное чувство вины. И ведь спроси его, в чем он конкретно виноват перед владыкой ситхов, джедай только покрутит пальцем у виска и попросит оставить его в покое, но чувство все равно оставалась. На подсознательном уровне.

— Я не знаю, что может поджидать тебя на Юса-2, — хмуро продолжил закованный в черные латы гигант, — поэтому на задание ты отправишься не одна.

— А с кем же это? — удивленно округлила глаза тогрута, похоже, смирившись с предстоящей миссией.

— С НоДарой, — как нечто само собой разумеющееся, сообщил отец. — Зря она, что ли, все это время на потолке провисела?

— Милорд, — укоризненно протянула раскрытая телохранительница под замаскированный кашлем смех адъютанта, в то время как Тано же было не до смеха. Она с неприязнью проследила за тем, как ситхская девица приземлилась аккурат у ног её учителя, а затем покорно склонила голову, показывая, что принимает волю Повелителя Тьмы.

— Учитель, почему она? Мы же поубиваем друг друга, едва окажемся в гиперпространстве!

— Боишься? — с самым невинным, насколько это позволяла маска на лице, видом поинтересовалась брюнетка.

Тогрута, пользуясь тем, что внимание лорда ситхов обращено не на неё, медленно и очень многозначительно опустила руку на цилиндр светового меча. Представительница неизвестной расы ответила на это неприличным жестом.

— Бери любого другого ситха на выбор, мне не жалко, — безразлично пожал бронированными плечами Дарт Вейдер, от которого, разумеется, не укрылся этот молчаливый обмен любезностями. Кажется, отца это ребячество забавляло, во всяком случае, Кристофа уж точно — не мог не отметить Люк.

Асока некоторое время что-то обдумывала.

— Нет, все же остановимся на первом варианте, — подозрительно быстро согласилась она.

— Отлично, мой «Ночной Кошмар» будет готов к вылету через полчаса, — бросила телохранительница ситха и, задрав нос, направилась к выходу.

— Это будет долгое задание, мужайся, Асока, — адъютант Темного Лорда с широкой усмешкой потрепал джедайку по плечу.

…

До планеты Юса-2 дамы добирались двое с половиной суток. И практически все это время Одаренные не переставали пикироваться между собой. За время перелета Люк здорово обогатил свой словарный запас, заработал дичайшую мигрень и поклялся себе: если ему когда-нибудь доведется путешествовать в этой же компании, но уже в своем теле, он убьется головой об стену или выпрыгнет в открытый космос. Куда угодно, лишь бы подальше от с явным удовольствием грызущихся между собой Асоки и НоДары, потому как во второй раз он этого не вынесет. Радует только одно — его мучения были не напрасными, ибо из пылкого обмена любезностями ему удалось вычленить целый «Исполнитель» полезной информации.

Забросило его на Шидри — место весьма загадочное, и таковым оно являлось отнюдь не из-за того, что на нём была расположена очередная тайная резиденция Дарта Вейдера. Из слов ученицы главнокомандующего пилот сумел понять, что в давние времена Одаренным вне зависимости от стороны Силы было категорически запрещено ступать на эту планету. Почему так, ни одна из дамочек не упоминала, но видно было, что им кое-что об этом известно. Официально планета была вычеркнута из всех реестров и, пользуясь этим, отец устроил здесь свою базу. Одну из многих. Конкретно эта была примечательна тем, что помимо дроидов и Асоки, здесь живут Одаренные. И вполне же мирно себе живут, по-своему почитая и уважая приютившего их Темного Лорда. Служителей темной стороны традиционно было гораздо меньше, чем светлой, но первые компенсировали это нахальством и тяжелым неуживчивым характером. Главной проблемой для обоих орденов, помимо разногласий в способах использования Великой, было желание поделить между собой внимание милорда, который очень редко бывал на планете, да и то только наездами. Ситхи, мотивируя тем, что Дарт Вейдер с ними на одной стороне, пытались нагло приватизировать своего повелителя, в то время как джедаи с непрошибаемым апломбом заявляли, что Энакин Скайуокер как действующий магистр восстановленного ордена когда-то был одним из них, а значит он — общественный. Сражаться между собой до смерти или серьезных увечий и тем, и тем было категорически запрещено, так что ругань была всего лишь данью традициям и отличным способом спустить пар.

— Подлетаем, — после довольно долгого затишья неожиданно спокойно сообщила НоДара — она была полностью собрана и готова работать, — будем на месте через полчаса.

— Сядем на планету прямо в порту? И вот такие красивые пройдемся по городку? — прищурилась Асока, выразительно указывая на их черные комбинезоны с имперскими эмблемами и световые мечи.

— Нет, конечно, с чего ты взяла? — недоуменно спросила телохранительница отца, набирая код на панели управления, а после, с явным удовольствием любуясь тем, как её временной напарнице откуда-то сверху прямо на монтралы сваливаются два запакованных пакета с одеждой. — Мы приземляемся в одной укромной пещерке и надеваем плащи, которые ты так любезно поймала своей головой. Местный климат позволяет ходить, закутавшись с ног до головы в балахоны, а под ними при должном умении и сноровке можно разместить целый арсенал.

— Ты собралась брать с собой что-то помимо светового меча? — изумленно изогнула брови тогрута, заметив, что её товарка увлеченно роется в тайнике с оружием. Он был устроен в полу прямо под сиденьем пилота — наподобие тех, что обычно используют контрабандисты, когда хотят спрятать какой-то особо ценный груз. Во всяком случае, у Хана на его "Соколе" был похожий — умилился Люк.

— Думаю опробовать вот этого красавца, — продемонстрировав ученице ситха украшенный вычурной резьбой золотистый цилиндр. Более узкий и длинный, он больше напоминал короткий жезл, чем оружие Одаренного.

— Хлыст рабовладельцев, — опасно прищурившись, зло процедила Тано. Видно было, что она не понаслышке знакома с этим оружием и что оно ей ненавистно.

— А откуда ты…

— Поверь мне, ты определённо не хочешь узнавать у меня подробности. И тем более спрашивать об этом у мастера Энакина, — видя, что та уже открыла рот, чтобы задать вопрос, жестко добавил она. — Мы поняли друг друга? — с нажимом поинтересовалась джедайка, от которой так и веяло опасностью. Глядя на подобравшуюся, словно готовый к прыжку хищный зверь, Асоку, молодой пилот в который раз поразился странной связи между лордом ситхов и его бывшей ученицей.

— Поняли, — с самым миролюбивым видом закивала НоДара, покосившись на что-то пискнувшую приборную панель, — вопросов больше не имею. — Ты сможешь посадить «Ночной Кошмар» по уже загруженным в бортовой компьютер координатам? — быстро бросила она, сверяясь с показаниями приборов.

— Обижаешь, — снисходительно протянула Тано, запрыгивая в кресло пилота.

Телохранительница Дарта Вейдера на это только фыркнула, тем временем закутываясь в песочного цвета балахон, вызвавший у младшего Скайуокера ностальгию по татуинской пустыне.

Кораблик неожиданно тряхнуло, а саму женщину-ситха ощутимо приложило о стену кабины пилота.

— Идиотка! Ты решила нас размазать по скалам?! — с трудом поднявшись на ноги, гневно прошипела брюнетка, на что её товарка гордо продемонстрировала ей неприличный жест и вновь вцепилась в штурвал.

— Я не виновата в том, что кто-то при вводе данных умудрился ошибиться на две цифры, пришлось импровизировать, — парировала тогрута. Правда через какое-то время все же сменила гнев на милость. — Место удачное, — констатировала Асока, по приборам отслеживая приземление «Ночного Кошмара». — Завод, кстати, я до сих пор не знаю, что он там производит, находится в миле отсюда. Предлагаю сначала осмотреть все возможные места для диверсий, а потом уж отправиться в городок и собирать сплетни среди местных.

— Идея неплоха, — согласилась с ней телохранительница владыки ситхов, вытаскивая из очередного схрона реактивные ранцы. — Да и мне хочется как можно быстрее свалить с этого курорта.

— Значит, наведаемся на объект, — позволив умной технике самой отключить двигатели, констатировала джедайка, облачаясь в балахон на пол тона темнее, чем у своей коллеги.

Несмотря ни на что, а они все же неплохая команда — вынужден был согласиться с идеей отца молодой Скайуокер, с легким оттенком недоверия наблюдая за тем, как обе Одаренные засунули куда подальше свои разногласия и начали сообща работать на достижение результата. Действовали они слаженно, с помощью Силы и каких-то мудреных приборов сходу вычислили несколько мест, прямо-таки созданных для диверсий. Местность, в которой построен завод, была песчаной и скалистой, включающей в себя столько возможностей для устроения террористической атаки, что герой Альянса только диву давался. Помимо несчастных случаев на производстве, любой знающий толк в минном деле, рассчитанными зарядами нескольких бомб способен нанести серьезный ущерб предприятию. Во всяком случае, среди повстанцев уж точно была парочка таких специалистов.

— Демоны меня забери, опоздали! — скользнув к одной, на первый взгляд совершенно непримечательной расщелине, зло выдохнула Асока. Люк сунулся следом и заглянул ей через плечо, он ничего в этом не понимал, но устройство выглядело внушительно.

Подозрительную тишину разорвал звук активации световых мечей.

Опасаясь за напарницу, тогрута бросила маленькую отвертку, которой до этого увлеченно колупала оболочку взрывного устройства и выскочила из расщелины. Изнывая от любопытства и беспокойства за хрупкую язву НоДару, молодой пилот последовал за ученицей отца.

На небольшой площадке сражались трое. Немолодой уже мужчина, показавшийся Люку чем-то неуловимо-знакомым, и мальчишка на вид немногим младше Зевулона, уверенно теснили вяло огрызающуюся телохранительницу отца в сторону обрыва.

— Промышленный терроризм? — поинтересовалась Тано, вихрем проносясь наперерез джедаям и блокируя направленный в незащищенную шею темноволосой женщины удар желтым лучом, выскочившим из рукояти лайтсейбера. — Не самое достойное занятие для бывшего магистра, Оби-Ван, — процедила она, небрежно отмахиваясь от мальчишки вторым лайтсейбером. Его тут же взяла на себя НоДара.

— Разве мы знакомы? — вежливо изогнул брови, как оказалось, Кеноби, в то время как повстанец усиленно пытался прийти в себя. Уверенно сражающийся с ученицей отца гладковыбритый, аккуратно подстриженный моложавый мужчина средних лет в его представлении никак не вязался с тем благообразным старцем, что учил его обращаться со световым мечом Энакина Скайуокера.

Вместо ответа тогрута откинула с головы капюшон. По лицу Бена скользнуло узнавание.

— Асока?! — вскрикнул он, от изумления опуская световой меч, чем тут же и воспользовалась его противница, Силой отшвырнув старого знакомца прямо в пропасть.

— НоДара, разберись с бомбой, я возьму их на себя! — сделав пару эффектных финтов клинками, выкрикнула оранжевокожая женщина.

— Но… — попыталась возразить брюнетка.

— Быстро! — рявкнула джедайка, запуская в растерявшегося мальчишку целый дождь из мелких камушков. Темноволосая телохранительница главнокомандующего не стала спорить и бластерной вспышкой метнулась к оставленной без присмотра бомбе.

— Ты убила моего мастера, но меня ты так быстро не одолеешь! — судорожно вцепившись в подозрительно знакомую незримо присутствующему здесь герою Восстания рукоять лайтсейбера, дрожащим голосом выкрикнул мальчишка, в ярости бросаясь на снисходительно отмахивающуюся от него ученицу ситха. — Со мной Сила и меч Энакина Скайуокера! Я уничтожу ситхов и освобожу галактику! — разорялся он, чем-то до боли напомнив Люку самого себя после смерти Бена. Неприятно напомнив, следует отметить.

— Ага, как же, убьешь его, — фыркнула Тано. — Постой, что ты сказал, убогий?! Не смей полоскать имя моего мастера! — прошипела она.

— Бывшего мастера, — сиплым голосом педантично поправил её взобравшийся обратно на площадку изрядно потрепанный Кеноби. Его падаван отвлекся на учителя, и в этот момент скользнувшая к нему змеёй НоДара эффектным жестом отсекла голову мальчишке. Кивнув своей напарнице, она тут же вернулась к бомбе.

— На тебя возлагались большие надежды, Асока, — равнодушно переступая через труп своего ученика, удрученно покачал головой влезший на площадку Оби-Ван, тут же без всякого перехода бросаясь на ученицу своего бывшего падавана.

Несколько мгновений они обменивались ударами, за которыми джедай-недоучка Люк наблюдал все расширяющимися и расширяющимися от изумления глазами. Скорость, Сила, бешеный напор и не желающая утихать ярость противников. Они были великолепны! Это было так не похоже на нелепое сражение Дарта Вейдера и Кеноби на Звезде Смерти, что он только и мог наивно хлопать глазами. Молодой Скайуокер многое мог понять, но только не то, почему Бен не воспользовался всеми этими навыками в сражении против отца?

— Ну прости, что не смогла ударить в спину своего мастера, — саркастично фыркнула тогрута, едва не отрубив своему противнику руку, а затем и ногу.

— Ты пала на Темную Сторону Силы, ты предала Орден Джедаев! — патетично воскликнул бывший магистр.

— А разве прежде Орден не предал меня? — словно бы в противовес ему, тихо спросила Асока. — Вы изгнали меня с позором, обвинив в том, чего я не совершала! Только Энакин меня и поддерживал! Он так и остался моим учителем, несмотря ни на что. А я так и осталась его ученицей, и мне совершенно плевать, что он носит теперь другое имя и другой меч.

— Но ты сама не захотела возвращаться, когда открылась правда, — глупо захлопал ресницами сбитый с толку джедай.

— Потому что у меня есть гордость, — отрезала Тано.

— Гордость? — недоуменно переспросил Бен.

— Моральному уроду вроде тебя не понять, можешь и не пытаться, — презрительно усмехнулась ученица Темного Лорда, Силой швыряя валуны в своего противника.

— Я понимаю лишь то, что твой распрекрасный учитель был Избранным, он был обязан восстановить равновесие в галактике, а вместо этого…

— Ну так ведь он все же сделал то, для чего был предназначен. Теперь ситхов в галактике столько же, сколько и джедаев, — усмехнулась женщина с оранжевой кожей. — Иронично, не правда ли? В любом случае, уничтожить милорда ты уже не сможешь — твой юный мститель почил в первом же сражении, — кивнув на мертвого мальчишку, издевательски хмыкнула тогрута. — Впрочем, какой это уже по счету? Третий?

— Не беда, — отмахнулся от своей противницы и одновременно от очередной порции камней Кеноби, дезактивируя лайтсейбер. — Есть у меня на примете один молодой человек. Староват, конечно, уже для обучения, но думаю моему бывшему падавану понравится. Мальчишка с отличной родословной, мидихлорианы в крови прямо-таки зашкаливают, а самое главное — душа жаждет приключений. И все это я ему дам.

— И какой же идиот поведется на твои россказни и на призывы о спасении галактики? — пренебрежительно фыркнула Асока и покрутила пальцем у виска.

— Тот, который так хочет чуть больше узнать у старого мудрого Бена Кеноби о его героическом папочке, злодейски убитом подлым Лордом Вейдером, — подходя к бездыханному телу, заговорщицки подмигнул ей бывший друг, и без всякого почтения вырывая из судорожно сжатых рук мертвого мальчишки световой меч Энакина Скайуокера, многозначительно покрутив рукоятью перед опешившей джедайкой. — А если не получится с ним, на крайний случай всегда остается еще сестра. Конечно, девочка не унаследовала аристократичной красоты своей венценосной мамочки, а вот строптивость и любовь к силовым методам решения проблем у неё от папочки, но в крайнем случае сойдет и она. Запасной вариант, так сказать.

— Ты… ты… — только и могла что выдавить из себя тогрута в ответ на столь шокирующее признание.

— Я отомщу, любым способом, но я отомщу. Пусть я умру, но даже из мира Великой Силы я буду наблюдать за тем, как падет Империя ситхов, — фанатично блестя глазами, горячо заверил её джедай.

— А разве гнев и жажда мести не ведут на Темную сторону Силы, Оби-Ван? — провокационно поинтересовалась взявшая себя в руки женщина.

— Я уже там, Асока, я уже там, — горько признался магистр павшего ордена.

…

Дальше молодой Скайуокер уже не мог слушать — его начало тошнить. Ему было противно чувствовать себя использованным, пусть ради всеобщего блага и мира в галактике. Признаться честно, молодого мужчину откровенно бросало в дрожь от такого Бена. До этого момента он никогда не задумывался, что чувствовал старый мудрый джедай, подталкивая сына к убийству собственного отца. Теперь вот узнал на свою голову.

Кеноби, — у него теперь иначе не получалось его называть, — когда поняв, что ловить здесь уже нечего, сбежал.

А мимо него — растерянного и пришибленного откровениями человека, которого он искренне любил и уважал, пронеслась отринувшая свет, но так и не павшая во тьму Асока, но это уже было неважно.

Все было неважно.

Полный горечи и сомнений Люк просыпался.

Вырвавшись из возмутившего его до глубины души сна, Люк некоторое время просто лежал на спине, уставившись невидящим взглядом в потолок. Он дышал подобно загнанному зверю, испуганно прислушиваясь к тиканью внутри древнего хронометра, а в это время по щекам молодого человека бежали слезы — он вновь прощался с привычным для него миром. Кеноби, с фанатичным блеском в глазах делящийся планами по избавлению галактики от двух ситхов с бывшей соратницей отца, поразил его до глубины души. Джедай при этом здорово смахивал на человека, давно и прочно расставшегося со своей крышей — ничего общего с довольно-таки эксцентричным и слегка чудаковатым добрым старым Беном, что в детстве угощал его немудреными сладостями и рассказывал странноватые истории о далеких звездах и быстрых космических кораблях. А в юности — подарил световой меч отца и отправил его же им и убивать, «забыв» рассказать о такой маленькой и совершенно незначительной подробности… Вот только, как выяснилось, лайтсейбер этот до него носил какой-то восторженный мальчишка, которого Люку было откровенно жаль, и, возможно, даже не один.

Зная причину, по которой Кеноби поселился на Татуине, ему бы стоило пожалеть своего первого учителя, повредившегося рассудком от пережитого им ранее горя. Стоило, если бы Скайуокер-младший своими собственными глазами не видел, к чему привел крестовый поход против ситхов.

Молодой человек двояко относился к своим видениям. С одной стороны, до сего момента Великая Сила показывала ему отца и его окружение, так сказать, без прикрас, хотя там и приукрашивать-то нечего было. Разница между милордом главнокомандующим «для своих» и тем же человеком для остальной Империи была колоссальной, да и сами «вейдеровцы» из-за этого все равно хуже не выглядели, наоборот — понаблюдав за некоторыми из них, джедай уже не мог считать военных государства, против которого он боролся, безликой черной и однозначно вражеской массой.

А с другой стороны — пилоту откровенно не понравилось вновь открывать для себя своего первого учителя совсем с другой, неожиданно отвратительной стороны. Да, трусливо, да, напоминает мифическую птицу, что при малейшем удобном случае прятала голову в песок, считая, что раз она не видит опасности, то её и нет, но… Он не просил подобных знаний и оказался к ним просто не готов.

Но, несмотря на то, что после такого Бена чувствовал Люк себя откровенно мерзопакостно и, чего скрывать, хотелось пойти освежиться, герой Альянса вбил себе в голову, будто ему жизненно необходимо узнать, чем же все закончилось. Очень уж хотелось присутствовать на докладе НоДары и Асоки своему шефу — в особенности молодого пилота интересовала реакция отца на известие о планах Оби-Вана на его детей. К тому же вопросы о том, каким образом они с Леей оказались в разных концах галактики и что случилось с их матерью, все еще оставались открытыми.

Он должен это видеть, как бы ему ни было тяжело после предыдущего сна, как бы ни хотелось свернуться калачиком в своей комнатушке и пострадать о своей нелегкой доле.

Он должен видеть — накручивал себя джедай, воскресив перед глазами образ загружающихся в «Ночной Кошмар» соратниц отца и одновременно с этим касаясь Силы.

Он должен…

— Что ты должен, Люк? — на него дохнуло морозцем, а рядом с его плечом в воздухе зависло голубоватое полупрозрачное изображение самого благостного джедая из почившего ныне Ордена. — И главное, кому? — строгим, но добродушным тоном спросил Оби-Ван у своего последнего ученика.

Выглядел учитель несколько потрепанным, будто ему пришлось с боем прорываться из мира Великой Силы, если, конечно, такое выражение вообще применимо к её призракам.

— Уж точно не тебе, — огрызнулся юный Скайуокер, проводя ладонями по глазам, стирая слезы.

Несколько месяцев назад он был бы рад увидеть старика, услышать очередную историю из его молодости, получить добрый совет и поддержку, теперь же один взгляд на Кеноби с его мудрым и понимающим взглядом вызывал у него приступ глухой ярости. Теперь он понимал, более того, разделял ярость той части соратников отца, жалеющей, что не удалось искупать в лаве этого обманщика.

— Ты злишься, — констатировал джедай. — Это плохо, мой мальчик, гнев приведет тебя на Темную Сторону Силы.

— Я уже там, Оби-Ван, я уже там, — горько ответил ему его же словами герой Альянса.

По призрачному изображению старика пробежала рябь, как при плохой голосвязи. При этом Люк не был уверен, не показалось ли ему, что старик поморщился от его слов, но если все-таки не показалось, то можно поздравить себя с маленькой местью.

— Увенчалась ли успехом твоя миссия? — мудро пропустив мимо ушей ответ молодого человека, заботливо поинтересовался рыцарь павшего ордена.

— А разве ты не знаешь? — от изумления повстанец даже сел на кровати, хотя до этого твердо пообещал себе делать вид, что ему совершеннейшим образом не интересно ничего из того, что может рассказать ему этот… джедай. Люк уже один раз развесил уши, и к чему это привело? — Ты же всегда обещал, что будешь со мной! — обвиняюще выкрикнул непочтительный ученик.

Он прекрасно осознавал, что ведет себя как капризный ребенок, но другого способа отомстить Призраку Силы не знал. Что ему можно сделать, если тот уже мертв?

— Прости, что оставил тебя в трудную минуту, мой мальчик. В свое оправдание могу лишь сказать, что каждый раз, когда я хотел пробиться к тебе из мира Великой Силы, чья-то злая воля отбрасывала меня назад, — покаянно склонил голову рыцарь павшего ордена.

— А теперь больше не отбрасывает? — якобы в запале посчитав извинения Кеноби всего лишь глупой отговоркой, усомнился герой Альянса.

Младший Скайуокер в силу своего фермерского воспитания был наивен, но не глуп, и хотя видел, что призрак выглядит, мягко говоря, несколько непрезентабельно, верить на слово этому великому моралисту он больше не мог. Оби-Ван всегда обладал редкой способностью не вдаваться в детали, когда именно они и важны, и не говорить самого главного, когда это было жизненно необходимо его ученику. Если старик так же обращался с отцом, то его переход на Темную сторону уже не вызывает такого количества вопросов, как раньше — решил юноша.

— Чтобы прорваться к тебе понадобилась вся мощь моих братьев, что они могли мне одолжить, но даже с их помощью это было очень сложно, — со смиренным видом признался его первый учитель. — Откройся мне, Люк, какая-то темная сила не дает…

— И правильно делает, что не дает: нечего тебе хозяйничать в душе этого мальчика, как у себя дома. Хватит, нахозяйничался уже, — проворчал смутно знакомый ему мужской голос, и, одновременно с этим, на молодого пилота дохнуло жаром, а возле его ног из темноты соткалось изображение высокого мужчины, закутанного с головы до пят в черный плащ с капюшоном. Лицо пришельца скрывала вытянутая багровая маска с т-образным визором, при виде которой Кеноби резко позеленел лицом и втянул голову в плечи. — Рад тебя видеть, юный Скайуокер. Я... — раздался из-под маски чуть глуховатый голос и герой Альянса наконец вспомнил, отчего тот показался ему знакомым — это было во время его самого первого сна об отце. Правда, тогда все внимание молодого пилота было сосредоточено на малыше Эни, но кое-что он все равно запомнил.

— Я знаю, кто вы, — не растерялся Люк, почувствовав добродушное к себе отношение со стороны уже мертвого Темного Лорда. — Вы — Дарт Реван.

— Мой мальчик, откуда ты можешь знать этого ситха?! — едва не схватился за сердце Бен.

— Технически, я не могу считаться ситхом, потому как при жизни перешел на Светлую сторону Силы, а вот после смерти… Но! Это уже к делу не относится, — заметил темный повелитель. И как бы ни было противно соглашаться с этим джедаем, но меня тоже интересует, откуда ты можешь знать мое имя? Читал обо мне раньше, малыш? — самодовольно предположил он.

— Нет, милорд, я видел вас во сне, — смущенно ответил молодой человек, отлично понимая, как фантастически глупо со стороны звучит его признание, но другого объяснения у него не было. Однако, как оказалось, для кого-то оно звучало не так уж и невероятно, как он полагал.

— О, я понимаю, — из-под багровой маски прозвучал добродушный бас Ревана. — Я слышал о таком, но не думал, что Энакин все-таки решится. Сны о былом, я полагаю? — уточнил он, яснее яс… гхм, темнее темного намекая на его сны об отце и так же давая понять, что именно Вейдер ему их и устроил.

Понимая, что от него все еще ждут ответа, Люк утвердительно кивнул. Вот только герой Альянса совершенно не понимал, почему призрак владыки ситхов называет отца его, так сказать, мирским именем? Он уже было собрался спросить его об этом, но вовремя вспомнил, что они, к его большому сожалению, не одни в комнатушке, и прикусил язык. Болтун находка для Империи и все такое, а ему не хотелось каким-то образом навредить своему темному родителю, ляпнув что-нибудь, на его взгляд, несущественное при старике.

— Сны о былом? Что, во имя Света, это означает? — воскликнул всеми позабытый Кеноби.

Желтые глаза Темного Лорда раздраженно вперились в рыцаря павшего ордена, и весь его запал как-то гас сам собой. Видно было что Бен, даже несмотря, что уже был мертв, не решался связываться с призраком адепта Темной стороны.

— Это только между юным Скайуокером и его отцом, джедай. Ты уже и так влез куда надо и куда не надо, так что сиди где-нибудь облачке, зачитывай свой обожаемый Кодекс до дырочек и даже и не думай лезть в отношения этих Одаренных! — гневно прошипел закутанный в черное полупрозрачный мужчина. Он для большей доходчивости сопроводил слова демонстрацией своих возможностей, отчего присутствующие здесь джедаи — и живой, и мертвый, побледнели от заполнившего маленькую комнатушку жаркого ужаса.

— Боюсь, в этом случае я должен поддержать его, — менторским тоном произнесло еще одно действующее лицо.

Новый гость появился незаметно, без всяческих воздушных явлений и скромно замер возле стенки — это был длинноволосый седеющий шатен средних лет, с приятным лицом, аккуратной бородкой и ясными серо-голубыми глазами. Глядя на него, Люк безошибочно мог определить сторону Силы, к которой тот принадлежит.

— Ты снова разочаровываешь меня, Оби-Ван. Разве я не просил тебя оставить Энакина и его семью в покое? — сурово спросил он.

— Но учитель… — пробубнил старик под недоверчивым взглядом молодого пилота.

— Я уже давно не твой учитель и хвала Великой, — отрезал гость и, повернувшись к недоверчиво разглядывающему его герою Альянса, добродушно улыбнулся ему: — А ты, должно быть, Люк? Рад видеть тебя, малыш, прости, не могу обнять при всем своем желании.

— Вы знали моего отца? — набравшись смелости, спросил он, не зная, чего ожидать от слишком уж положительно настроенного к нему и его родителю джедая.

— Очень недолго, о чем до сих пор не устаю жалеть, — со светлой грустью в голосе признался бывший наставник Кеноби. — Я был тем, кто забрал его с Татуина, и я был тем, кто больше всего на свете хотел обучать его, но, к моему глубочайшему сожалению, Совет джедаев запретил мне, как бы я их ни просил.

— Рыцарь Квай-Гон Джинн, верно? — уточнил владыка ситхов, смерив новоприбывшего внимательным взглядом желтых глаз.

— Вы совершенно правы, лорд Реван, это я, — к огромному удивлению младшего Скайуокера, уважительно склонил голову джедай.

— Один из соратников нашего общего знакомого просил меня передать вам: он сожалеет о том, что ему пришлось убить вас, выполняя задание Сидиуса. По его словам, если бы Мол знал, чем все обернется, то лучше бы оставил вас в живых и убил падавана, — небрежно кивнул в сторону Бена, ошеломленного взаимными расшаркиваниями между адептами враждующих орденов, предельно вежливо произнес Повелитель Тьмы.

— Передайте ему, что иногда я тоже жалею об этом, — очень тихо и очень горько признался Призрак Силы.

Люку показалось, что он ослышался — ему и в страшном сне не могло привидеться, услышать такое от этого даже на вид доброго и мягкого джедая.

— Как вы можете такое говорить?! — с болью в голосе, но все еще недоверчиво воскликнул Оби-Ван.

— Я доверил тебе доброго и самоотверженного мальчика, попросил вырастить из него достойного джедая. А вместо этого ты послушно исполнял волю давно впавшего в маразм Йоды и не желавшего расставаться со своей властью, мечущегося между светом и тьмой Винду. Душил его способности, натаскивал на убийства ситхов — только ты и твои идейные вдохновители виноваты в том, что Энакин перешел на Темную Сторону Силы! И после этого у тебя еще хватило смелости мстить за то, что он не оправдал твоих ожиданий? — негромко, но очень хлестко процедил Джинн.

— Но Кодекс… — попытался было возразить Кеноби, но его самым беспардонным образом прервали.

— Да к ситху этот Кодекс! — рявкнул потерявший самообладание джедай, не обратив или, что вернее, не захотев обратить внимание на раздавшееся из-под багровой маски деликатное покашливание. — Разве я не говорил тебе, что в нем записаны лишь рекомендации, а не догмы? Разве я не учил тебя следовать пути Живой Силы? Как ты думаешь, что я чувствовал, видя, кем ты стал?

— Почему? Почему вы так беспокоитесь за Скайуокера? — с болью и обидой воскликнул Оби-Ван, на мгновение став тем самым молодым оболтусом, которого мудрый наставник выпихивал из гнезда, чтобы вместо него взять себе нового птенца. — Вы же его всего неделю знали, но все равно были готовы сражаться за него со всем Советом Ордена! Даже ваши последние слова были просьбой позаботиться об этом маленьком чудовище. Я и позаботился, я был ему братом, я сражался вместе с ним спина к спине, а он просто взял и уничтожил Орден!

— Значит, было за что уничтожать, — с ледяным спокойствием парировал вновь взявший себя в руки Джинн, в то время как младший Скайуокер только и мог, что наблюдать за ним и Кеноби с вытаращенными от изумления и священного ужаса глазами.

Ему очень-очень хотелось расспросить учителя старого Бена, чтобы поподробнее узнать о том, что он знал о периоде обучения его отца в Храме. Очень уж повстанцу не понравились слова мужчины касательно умершего у него на руках магистра Йоды и неведомого ему Винду. Что же он такого знал о руководителях защитников мира и спокойствия в галактике? Явно ведь при жизни не простым джедаем был, раз мог, по выражению Кеноби, вступать в конфронтации с магистрами.

— Вы… вы это серьезно? — чуть ли не плача, спросил Оби-Ван. — Учитель, он же убил всех, кто в тот момент был в Храме, даже необученных юнлингов, толком не умеющих держать в руках световые мечи, даже малышей в колыбельках! И вы после таких злодеяний его еще и оправдываете?

— Совершенно серьезно, — безапелляционно проронил его учитель. — Ты многого не знал об Ордене, за который мстил Энакину, вернее, не об Ордене, а о его Совете. Пока ты был моим падаваном, я старался оградить тебя, но ты, к счастью, и так ничего не видел, а став магистром — уже не захотел, — недовольно поджал тонкие губы Квай-Гон. — И насчет убитых им в Храме… тебя никогда не интересовало, почему в развалинах взорванного комплекса не было ни одного детского тела? Почему так много джедаев со времен печально известного «Приказа №66» считались пропавшими без вести? За двадцать четыре годы были убиты отнюдь не все из этого списка.

— Он и не стал интересоваться! Вместо этого он просто побежал убивать ученика и не стал ничего слушать из того, что тот пытался ему сказать. А после этого с чистой совестью позволил умереть его жене и похитил детей, — ядовито бросил Реван, которому откровенно надоело наблюдать за полосканием мозгов так и не привыкшему мыслить шире джедаю. — Мой тебе совет, Кеноби, не смей даже и думать соваться к отпрыскам Вейдера и пудрить им мозги рассказами об избавлении галактики от ситхов, иначе мы тебя вновь отправим обратно в мир Великой Силы. Но уже по кусочкам и без малейшей возможности переродиться хоть чем-нибудь. Надеюсь, я ясно выражаюсь? — с нажимом поинтересовался тот.

Заметно посеревший Оби-Ван кивнул.

— Вот и отлично, а теперь вон отсюда, — приказал Темный Лорд, и того будто ветром сдуло. — Приятно было познакомиться, рыцарь Квай-Гон Джинн, — кивнул он оставшемуся джедаю.

— Аналогично, лорд Дарт Реван, — поклонился несостоявшийся наставник его отца. — Люк, я рад был повидаться с тобой, ты очень похож на своего отца в детстве, — еще раз улыбнулся ему тот и тоже исчез.

— Ну, бывай, малец, мне тоже уже пора. От старого морального извращенца я тебя защитил, дальше сам справишься, — махнул ему затянутой в багровую перчатку рукой закутанный в черный плащ мужчина и тоже собрался уходить.

Молодой пилот, поняв, что это может быть его единственная возможность задать возникшие у него в ходе пикировок Одаренных вопросы, окликнул его:

— Подождите! Я хотел…

— И чего же ты хотел, юный Скайуокер? — заинтересовался ситх.

— Только получить ответы, милорд, — прекрасно понимая, что мертвый Лорд, несмотря на снисходительно-добродушное отношение к сыну своего живого коллеги, не обязан заниматься просветительской деятельностью, предельно учтиво ответил ему герой Альянса. — Кое-что из того, о чем вы все здесь говорили, показалось мне весьма странным и породило у меня целую кучу вопросов. Не могли бы вы мне в этом помочь?

— Ох, прости, ребенок, плохой из меня рассказчик, да и не следил я за всеми тонкостями жития твоего родителя. Давай договоримся так: ты запомнишь все свои вопросы, а я попрошу Трею, и она к тебе как-нибудь заглянет, уж она-то мастерица долго и обстоятельно просвещать молодежь, — раздался из-под багровой маски преувеличенно бодрый глухой голос, которому пилот и на йоту не поверил. Малышу Эни он, значит, не стеснялся объяснять все «прелести» становлением джедаем, так почему же ему не хочет рассказать об Ордене и его отце?

— А Дарт Трея это такая суровая седая дама, да? — как можно более наивно уточнил молодой джедай.

— Да, — кивком головы подтвердил Реван, ноги которого уже начали потихоньку истаивать, обращаясь в призрачную темную дымку.

— А когда она меня навестит? — нетерпеливо поерзал на кровати младший Скайуокер. Ему уже не терпелось получить долгие и подробные ответы на все припасенные вопросы, а ждать чуть больше минуты ему казалось, будто смерти подобно.

— Когда сможет, тогда и навестит, — огрызнулся напоследок недовольный его вопросами владыка ситхов и окончательно растворился в воздухе. И Люк остался совершенно один, в своей маленькой каморке вместе с крутящейся в голове тысячей и одним вопросом. Впрочем, у него был еще Зевулон со своими неизвестно каким образом добытыми скандальными сверхсекретными материалами, в которые он — человек действия и не любитель долгого копошения в документах в поисках крупиц истины, пока еще не спешил углубляться, но, судя по всему, все-таки придется.

В последний раз она была в королевском дворце Тида много лет назад, будучи еще совсем маленькой девочкой, и не смогла по достоинству оценить его великолепие. Маленькой принцессе, привыкшей к утонченной роскоши и великолепию Альдеры, тогда не понравились граничащая с аскетизмом простота и элегантность тронного зала набуанских правителей. Теперь же, после второго посещения, её не оставляла навязчивая мысль о неумолимом времени, что погребает под собой всех и вся. Минули столетия после гибели монарха, приказавшего построить этот дворец, и пройдут еще столетия после смерти нынешней королевы, а тронный зал так и останется неизменно строгим и скромным. У королевского дома Органа этого уже не будет из-за Таркина с его маниакальным желанием опробовать суперлазер на обитаемой планете — опечалилась принцесса уничтоженного королевства, прислушиваясь к комплиментам и поздравлениям, расточаемым Яном Додонной для новоиспеченной правительницы Набу.

Расписанная словно коллекционная кукла, её величество Дилайла, зеленоглазая брюнетка в черном подчеркнуто церемониальном облачении, производила странное впечатление на неподготовленного зрителя. Даже Лея за годы скитаний в Альянсе успела позабыть, казалось бы, намертво вбитый в неё придворный протокол и некоторые нюансы неписаных законов планет-союзников Альдераана. А ведь здесь может быть важна любая мелочь, даже немного иначе приколотая брошка может кардинально поменять все значение концепции наряда, а соответственно с этим и меняется весь тон беседы.

Похвалы из уст генерала уже начинали иссякать, а принцесса, к своему стыду, все никак не могла вспомнить, что означает именно этот образ молодой королевы, чтобы знать, в каком ключе следует строить дальнейшую беседу.

День памяти чего-то-там? Быть может траур? Тогда по ком или в честь чего?

Несмотря на то, что правители Набу все эти годы тайно поддерживали Восстание, его руководство было крайне озабочено блокадой мирной планеты всеми силами знаменитого Эскадрона Смерти. Спешно отправленный на помощь давнему союзнику флот, собранный по принципу «с миру по нитке» под руководством генерала Додонны, укомплектованный Разбойным Эскадроном и на всякий случай Леей, застал там полное отсутствие присутствия чего-либо, напоминавшего имперские военные силы. И это настораживало. Источник, сообщивший о блокаде, был более чем надежен, по словам Фейлиа, но сам ботан с недавних пор не вызывал у доверия у принцессы Органа, однако даже если загадочный информатор и не солгал, столь спешное отбытие Эскадрона Смерти тоже вызывало много вопросов к новоизбранной королеве. Проще говоря, Лею, Яна и Веджа волновало, чем же откупилась королева Дилайла от командования самого мощного флота в галактике?

Их приняли в тронном зале практически с полным соблюдением протокола встреч между временными или вынужденными союзниками, но уж никак не между давними друзьями и соратниками — и это весьма настораживало повстанческую делегацию. Неужели со сменой правительства сменится и отношение Набу к Восстанию?

— Мы и мои подданные, всегда рады визиту друзей из Альянса, пусть даже и несколько неожиданному, — явно с трудом дождавшись пока иссякнет, казалось бы, неисчерпаемый фонтан красноречия убеленного сединами генерала, ровным голосом произнесла молодая правительница.

В переводе с языка дипломатов на человеческую речь это означало что-то вроде: «Какого мохнатого вуки вы сюда приперлись, да еще и так не вовремя?» Будучи наследной принцессой, Лея превосходно разбиралась в таких вот нюансах, но играть в политические игры у неё сейчас не было ни времени, ни желания.

— Наш визит отвлек ваше величество от каких-то важных дел? — не собираясь два часа танцевать дипломатические танцы вокруг да около интересующей её темы, вкрадчиво поинтересовалась идейный лидер и вдохновитель Альянса, жалея об отсутствии бластера под рукой и невозможности его использования для получения ответов на свои вопросы.

С кукольного личика набуанской королевы на неё с неподдельным интересом уставились внимательные зеленые глаза. Похоже, та не ожидала от посланницы Мон Мотмы такой прямоты, но в целом ей это скорее импонирует, чем нет — отметила Органа и поздравила себя с отличным ходом.

— Откровенно признаться — да, — попыталась величаво качнуть черными перьями на причудливом головном уборе Дилайла.

Она была еще слишком молода, а её движения еще не до конца приобрели монаршую величественность, но на троне она смотрелась уже уместно, впрочем, Лея и сама не уверенна, как она со своими порывистостью и горячностью справилась бы на первых порах. Но, увы, теперь наследница Альдераана этого уже не узнает.

Громогласно обвинять Вейдера в гибели своей родины принцесса уже не могла. Только не после целой череды отвратительных ссор с Люком, последняя из которых произошла как раз на позапрошлой неделе, в которой братец с поразившим её жаром защищал их шлемоносного папочку. Этот монстр в доспехах равнодушно наблюдал за тем, как взрывают её родную планету, пытал Хана, отрубил руку своему же защитнику, в конце концов! А этот… стукнутый Силой джедай еще и пытался его оправдывать! Как можно было забыть все зло, что причинил их отец близким им людям и галактике? И за какие заслуги? Только лишь на основании того, что ситх убил Палпатина и драматично умер на руках у своего крайне впечатлительного сына? Лея отказывалась это понимать, как и принимать те исследования о жизни их отца, что ведет Люк, скооперировавшись с сыном имперского генерала и командиром Разбойной эскадрильи.

— Ваше величество, а эти важные дела совершенно случайным образом никак не связаны с появлением на орбите Набу имперской эскадры? — елейным голоском осведомилась принцесса погибшей планеты.

— Связаны, — не стала отрицать хозяйка Тида. — Эскадрон смерти был здесь, чтобы выполнить последнюю волю своего командира, и мы не видели причин отказывать командованию самого мощного флота в галактике в их желании почтить память милорда главнокомандующего. Вы же здесь потому, что руководство Альянса интересует, что забыли имперцы на Набу, верно? — насмешливо изогнула бровь брюнетка, восседающая на устланном черным шелком троне.

— И чего же пожелал этот монстр? — совсем не вежливо выплюнул Додонна, впрочем, о дипломатии они все уже забыли.

Будь жив её приемный папенька король Бейл Органа и присутствуй он здесь, не избежать Лее долгой и прочувственной тирады о важности хотя бы соблюдений рамок приличий на переговорах, раз уж совместными усилиями обоих сторон протокол был пущен побоку.

— Вы удивитесь, но монстр возжелал быть похороненным на Набу, — с ледяной иронией парировала молодая королева — похоже ей не очень понравилось высказывание бравого генерала о Вейдере.

Ян едва не поперхнулся воздухом, до этого помалкивающий за её спиной Ведж издал полузадушенный то ли всхлип, то ли стон, а вот Лея не смогла удержаться от откровенного высказывания своего возмущения:

— И вы позволили им притащить сюда труп этого чудовища? — позабыв о своем высоком статусе посла, ахнула она.

— А почему нет, ваше высочество? — удивилась Дилайла. — Владыка ситхов имеет такое же право упокоиться рядом со своей давно почившей супругой, как и любой другой житель этой галактики, — высокомерно задрав аккуратный подбородок, менторским тоном сообщила она.

— С.. супругой? — побледнев, только и мог выдавить из себя убеленный сединами военачальник. Новость о том, что у Палача Империи когда-то была жена, выбила его из колеи.

— Небось, еще и с почестями похоронили? — с каким-то странным весельем в голосе осведомился Антиллес.

— Разумеется, коммандер, — с интересом посмотрев на одного из создателей знаменитой Разбойничьей эскадрильи, подтвердила набуанская правительница. — Что бы ни совершил Лорд Скайуокер под именем Дарта Вейдера на службе у императора Палпатина, он все равно остается героем Набу со всеми соответствующими регалиями, а также мужем королевы Амидалы — одной из самых уважаемых монархов нашей планеты, — пожала изящными плечами Дилайла.

Если бы в тронном зале взорвалась бомба, то она бы произвела меньший эффект, чем слова молодой правительницы — Ян Додонна, в свое время гордившийся знакомством с легендарным рыцарем без страха, захрипел и схватился за сердце. Для Веджа, благодаря участию в авантюрной затее Зевулона Вирса, известие о джедайском прошлом ужаса галактике не стало сюрпризом. Лея же закусила губу: раскрывать настоящее имя Вейдера не входило в её творческие планы, более того, она планировала всеми силами как можно дольше держать это в тайне, боясь, что если правда выплывет наружу, это сильно ударит по её наивному брату. Даже после всего того, что он сделал для их победы, у Люка хватало завистников и недоброжелателей в Альянсе, чтобы еще больше усугублять его и без того странное положение правдой о родственных связях с ныне уже покойным врагом номер один для повстанцев.

Эта стерва знает — встретившись с взглядом молодой брюнетки на троне, с ужасом поняла Лея, знает о том, что она дочь ситха. Это её козырь, — заметив тонкую улыбку на кукольном личике, отметила наследница ныне не существующего алдераанского трона, — и в случае чего, Дилайла не постесняется им воспользоваться. Знать бы только, откуда у неё эти сведения. Вейдеру уже все равно, а вот им с братом, она чувствовала, дорого обойдутся грехи их папочки.

— Как вы могли? — тихим, срывающимся от ярости голосом спросила главная идейная вдохновительница восстания. — Как вы могли пойти на такое?!

— Это называется демократия, ваше высочество, — с терпеливым видом объяснила ей молодая королева и тут же невинно, слишком невинно для того, чтобы это не было похоже на тонкую издевку, добавила: — Разве не за неё вы так упорно боретесь?

— Вы? — тут же уцепилась за странную оговорку Лея. — Разве Набу — наш давний друг и союзник — начала отделять себя от Альянса? — чувствуя, что еще немного разговоров в таком ключе, и она взорвется, опасным голосом поинтересовалась принцесса.

Новоизбранная правительница поджала полные губы, явно коря себя за совсем не царственную несдержанность, но ответить что-либо не успела. Словно бы почувствовав, что молодая королева в силу своей неопытности сделала ошибку, створки тронного зала медленно и величественно распахнулись, впуская группу поддержки.

Седая как лунь морщинистая дама, затянутая в тяжелое коричневое одеяние из бархата и парчи, опиралась на куртуазно оттопыренный локоть её спутника — высокого, статного мужчины с мужественными чертами лица и с прямыми светло-русыми волосами до середины плеч, обряженного в черную одежду военного образца. Следом за ними в тронный зал проскользнула стайка девушек, закутанных с ног до головы в оранжево-желтые накидки. Они, шурша одеяниями, стремительно и практически бесшумно прошли к трону своей повелительницы и замерли возле него, словно почетный караул.

— Ваше величество ведет тайные переговоры? Без нас? — поочередно смерив каждого из представителей Восстания внимательным взглядом водянистых серых глаз, деланно удивившись, проскрипела старуха. Она едва доставала своему спутнику до плеча, но держалась так, словно бы это она здесь королева, а все остальные её подданные.

— Мы принимаем у себя гостей из Альянса, — с тщательно скрываемой неприязнью в голосе холодно ответила Дилайла. — Советница Кангур, сенатор Наберрие, позвольте вам представить принцессу Лею Органу, генерала Яна Додонну и коммандера Веджа Антиллеса.

Старая леди высокомерно промолчала, хотя по глазам было видно, что она умирает от желания высказать все, что думает по поводу гостей-повстанцев. А вот её спутник был не столь категоричен — он четко и по-военному кивнул мужчинам, после чего элегантно поклонился наследнице погибшей планеты.

— Рад знакомству, господа и прекрасная дама, — приятным, хоть и немного хриплым голосом, произнес светловолосый красавец. — Эван Сейх Наберрие, — с широкой улыбкой представился им сенатор. Он был широкоплеч, откровенно хорош собой и обладал прямо-таки гипнотическими ярко-голубыми глазами — неудивительно, что с его появлением молодая правительница прямо-таки воспряла духом и, казалось, была готова с достоинством встретить любые невзгоды.

— Прошу меня простить, моя королева, — в повисшую в тронном зале неловкую паузу вклинилась одна из девушек у трона, — мне сообщили, что на планету прибыл Дарт Мол. Он вновь настаивает на разговоре тет-а-тет. Очень настаивает, — склонилась в низком поклоне она.

— Требовать аудиенции от королевы, какая неслыханная наглость, подумать только! — скрипучим голосом возмутилась советница Кангур.

— Прошу вас, будьте снисходительны, тетушка Лумора, наглость — второе имя ситха, а у этого вернувшегося из небытия господина, в особенности, — насмешливо фыркнул её спутник.

— Вы знакомы с этим весьма наглым юношей? — недоуменно приподняла брови старуха.

— Лично — нет, но это не помешало мне собрать кое-какие сведения, — тонко улыбнулся Наберрие. — Я думаю, вам нечего опасаться, вряд ли бывший ученик ныне покойного Императора захочет повторить свои подвиги почти тридцати восьмилетней давности, — заверил он хозяйку Тида.

Антиллес попытался поинтересоваться у общественности о том, что же натворил столько лет назад таинственный Дарт Мол, но её высочество предусмотрительно наступила ему на ногу, перекрывая поток его красноречия еще до того, как пилот начнет облекать свои мысли в слова. Что же касается седого генерала, то Додонна в дополнительных стимулах, чтобы стоять и помалкивать не нуждался — он все еще не отошел от новости о том, что икона Республики целых двадцать четыре года помогал Императору гнать галактику к светлому будущему.

— Мы настаиваем на вашем присутствии на этой аудиенции, сенатор, как человека, знающего, чего ожидать от нашего непредсказуемого гостя — поставила перед фактом повелительница Набу.

— Как прикажете, ваше величество, — покорно поклонился светловолосый мужчина. — Я поприсутствую на вашей встрече с владыкой ситхов.

— Известно ли, чего от нас может хотеть… сей господин? — выразительно посмотрев на посланников из Альянса, поинтересовалась в пространство Дилайла.

— К моему огромному сожалению, лорд Дарт Мол не захотел пояснить, в чем причина его настойчивости, — виновато потупилась девушка в оранжево-желтой накидке.

— Прошу нас простить за то, что отрываем от государственных дел, ваше величество, — отлично понимая, что им это потом зачтется, Лея тут же отреагировала на намек новоизбранной королевы, даже не пытаясь скрыть нервную дрожь, возникшую после известия о появлении нового… кхм, вернее старого ситха в галактике.

— Мы принимаем извинения, ваше высочество, — принимая отстраненно-царственный вид, проронила хозяйка Тида. — Боюсь, государственные дела вынуждают меня расстаться с вашим приятным обществом, мы продолжим нашу беседу позже, друзья мои, — церемонно пообещала гостям королева, — а сейчас следуйте за Арнис, она покажет вам ваши комнаты.

От стайки девушек у трона отделилась одна и, присев перед Леей в изящном книксене, приятным голоском, напоминавшим щебетание певчей птички, попросила высоких гостей следовать за ней. И посланникам Альянса ничего не оставалось, как проследовать.

…

Принцесса кипела от едва сдерживаемой ярости и снедавшей её жажды деятельности, но молчала, опасаясь высказываться при провожатой, которая наверняка донесет все речи посланницы Альянса своей королеве. Генерал же молчал, переваривая тяжелые для него новости. Сам же коммандер был не уверен, как ему относиться к тому, что узнал о Вейдере из короткого разговора её высочества и местной правительницы. И эти похороны якобы павшего ситха… Явно же Эскадрон Смерти прилетал сюда не только для того, чтобы «похоронить» свое масконосящее начальство, но на могилку все же сходить следовало хотя бы чисто в ознакомительных целях.

Любоваться на архитектурные изыски дворца Веджу надоело еще на полпути к тронному залу, так что бравому пилоту оставалось только включить все доступное ему обаяние, чтобы дорога в левое крыло дворца, где им были отведены гостевые покои, не превратилась в одно сплошное мучение. Поддавшись его чарам, молоденькая служанка королевы рассказала о случавшейся почти тридцать восемь лет назад блокаде её родины силами Торговой Федерации, о гибели джедая от руки молодого ситха, и о неожиданном спасении, что принес находящимся в отчаянном положении жителям планеты Энакин Скайуокер.

Уничтожив вражескую боевую станцию, бывший раб с Татуина стал национальным героем Набу — тогда будущему ужасу галактики было девять лет. Командир Разбойной эскадрильи ошеломленно переглянулся с Додонной, что внимательно прислушивался к их болтовне, хоть и не подавал виду. Сила великая, папане Люка было всего девять! Однако же не слабо началась военная карьера у имперского палача — восхищенно причмокнул губами Антиллес. Быстро проведя в уме нехитрые вычисления, коммандер подсчитал, что Вейдеру сейчас должно быть всего сорок шесть — можно считать, мужчина в самом расцвете лет, а значит, покой Альянсу еще долго будет только сниться.

Гостевые покои, что предоставили ему по приказу красотки на троне, были светлыми, просторными и, на взгляд привыкшего ютиться то в тесных казармах, а то и в кабине собственного крестокрыла Веджа, чересчур роскошными. Хорошо быть гостем королевы — заключил он, закончив осмотр трехкомнатных апартаментов, в которых без труда бы могли расквартироваться все пилоты его эскадрильи и как минимум половина Синих.

Раскинув руки в стороны, словно бы собираясь взлететь, кореллианец, не раздеваясь, рухнул на гигантскую кровать, наслаждаясь непривычной мягкостью своего ложа. Известие о появлении на Набу Дарта Мола — одного из доверенных соратников якобы усопшего Повелителя Тьмы — вновь всколыхнуло все его сомнения.

Даже спустя почти два с половиной месяца Антиллесу все еще не давало покоя поведение Эскадрона Смерти вовремя эндорской битвы. Император был мертв, главнокомандующий при смерти — вроде бы самое время бросить обоих ситхов разбираться со своими внутриклановыми проблемами и защитить Империю от злобных террористов в лице повстанческой армии, а эти же ринулись спасать свое начальство. Будь это небольшой отряд или даже рота, такая преданность командиру была бы понятной и даже похвальной. Верность тому, кто вместе с тобой идет на смерть — кореллианец это понимал. Но в реальном сражении, когда целый флот вместо того, чтобы выполнять возложенную на него задачу, ломится на помощь одному-единственному военному, пусть и столь высокого ранга — вот этого Ведж принять не мог. Если бы флот Вейдера скооперировался с остальными военными силами гранд-адмиралов и серьезно взялся за Альянс, им бы так не повезло… но адмирал Пиетт этого не сделал, поставив жизнь самого жестокого и ужасного человека в галактике выше Империи, которой он присягал на верность.

Сидеть и покорно ждать, пока их опять поведут к королеве, ему не хотелось — душа Веджа жаждала приключений. Или хотя бы пропустить стаканчик чего-нибудь зажигательного, впрочем, первое обычно прямо вытекают из второго, если переборщить с дозировкой. А может, ему удастся прокрасться к тронному залу и хотя бы одним глазком поглядеть на ситха, о котором ему так много рассказывали. Разумеется, если он вспомнит, как туда добраться.

Ему нужно было срочно чем-то заняться в свободное время, чем угодно, лишь бы не думать, потому что ему совершенно не нравилось, к чему это может его привести.

С тех пор, как Люк рассказал им с Зевом о том, что на самом деле случилось на второй Звезде Смерти, он не прекращал размышлять. Лея имела скверную привычку демонизировать своего родного отца, в то время как её братец, наоборот, слишком уж его идеализировал. Ведж не решался по примеру её высочества навешивать на шлем имперского главнокомандующего дьявольские рога — не после всего того, что узнал о легендарном рыцаре без страха. Но и возлагать на него терновый венок великомученика, как это делал его товарищ, тоже не спешил — слишком уж черной была репутация у Темного Лорда. Его восхищал отец его друга времен Республики — судя по материалам младшего Вирса, тот был еще большим отморозком, чем Люк, — бросался в самое пекло, чтобы спасти жизни, и добывал победу во имя своей страны там, где её было невозможно добыть. Ситх побери папашу малыша, если бы этот джедай был его командиром, он бы точно пошел за ним и в огонь, и в воду — решил Ведж. Решил, а потом ему в голову пришла любопытная мысль: ведь имперские вояки именно это и делают — идут за ним, в смысле.

Тогда чем же, кроме стороны непонятной ему Силы, Темный Лорд Дарт Вейдер отличается от светлого героя Энакина Скайуокера?

Это его уже несет совсем уж не в ту сторону, такими темпами ему недалеко и до предательства светлых идеалов Альянса — решил кореллианец, выскакивая из комнаты. Он выбежал с такой скоростью, словно бы надеялся таким образом убежать от своих мыслей и… замер в коридоре, совершенно не представляя, куда же ему, такому красивому и одинокому, податься.

Пилот намеренно пошел в сторону, совершенно обратной той, откуда их сюда привели, надеясь наткнуться на что-нибудь интересное, и не прогадал — через два поворота и три тупика наткнувшись на Эвана Наберрие. Вот только в этот раз его спутницей была совсем не старая карга, напоминающая злую ведьму из сказки — рядом с ним походкой танцовщицы или профессиональной убийцы вышагивала весьма фигуристая тогрута в черном комбинезоне с имперскими нашивками. Светловолосый сенатор и оранжевокожая красотка неспешно, едва ли не под ручку продефилировали мимо него, говоря о чем-то своем. До Антиллеса донесся обрывок фразы:

— … в любом случае, нравится его самолюбию это или нет, думаю, ему пойдет на пользу принятие ответственности за свои действия, — рассуждал мужчина.

— Если вы так считаете, мастер, — покорно кивнула головой тогрута, тем самым показывая, что полностью принимает волю своего собеседника.

Ведж только сейчас, в непринужденной обстановке, обратил внимание на властность движений набуанского политика. Тот с воистину королевским достоинством вышагивал по коридорам тидского дворца с видом завоевателя и, что интересно, встречающиеся на пути у Сейха люди и экзоты беспрекословно расступались перед ним, как истребители перед разрушителем, а тот воспринимал это с обыденностью привыкшего повелевать человека.

Какой-то разодетый юнец с пафосным видом громко вякнул что-то оскорбительное о слишком наглом любимчике новой королевы, но как-то резко утих, стоило тому по-военному четко развернуться в его сторону и смерить наглеца жестким, многообещающим взглядом. Весь вид наглого мальчишки вызывал у бравого пилота хулиганское желание макнуть того головой в сортир, поэтому конфуз нелепого выскочки нашел самое ярое одобрение у кореллианца и, судя по тихим смешкам из толпы придворных, не у него одного.

«Что же за птица этот сенатор, что одним взглядом вызывает желание заткнуться и свалить на другой конец планеты?» — гадал командир Разбойной эскадрильи, с изумлением наблюдая за тем, как разряженный хлыщ проталкивается сквозь людской поток, спеша оказаться как можно дальше от Эвана Наберрие.

Голубые очи близкого друга правительницы Набу резко простимулировали умственную деятельность коммандера Антиллеса, заставив, наконец, понять, что же ему показалось в нем странным. За годы скитания по этой проклятой Силой галактике он только у одного человека встречал столь чистый, яркий и насыщенный цвет глаз, добавляющий их обладателю плюс сто очков к природному обаянию — у Люка Скайуокера. Теперь таких людей стало двое.

В связи с этим у Веджа началась формироваться какая-то смутная мысль, но была самым наглым образом задавлена в зародыше — откуда-то возник дворцовый служка и хорошо поставленным голосом пригласил кучкующихся по жизненным и политическим интересам придворных проследовать в какое-то место с зубодробительным названием. Заинтригованному кореллианцу ничего не оставалось, кроме как влиться в общую массу.

Людской поток вынес его к целому кольцу балконов и балкончиков, выходящих на идеально круглый внутренний дворик. Пилоту повезло очутиться на втором этаже. Перегнувшись через перила, он с любопытством поглядел вниз. На террасе был установлен устланный алыми коврами помост, а на нем стояло кресло, в котором с достоинством восседала Дилайла в окружении служанок и важных шишек. Среди оных были замечены уже знакомые Веджу старуха-советница и красавчик-сенатор.

Королева по-прежнему была в черном, только платье, в котором она принимала послов из Альянса, сменила на нечто более вычурное и еще более богато украшенное.

Напротив помоста — ровно посередине площади — под прицелом сотен глаз и десятка камер, будто каменное изваяние замерла закутанная в серо-серебристый плащ чья-то мощная фигура. Опущенный едва ли не до подбородка капюшон надежно скрывал лицо, но бравому пилоту отчего-то казалось, будто он догадывается, кто скрывается под ним.

Дождавшись, пока все балконы от второго и до пятого этажей заполнятся её подданными, правительница величественно поднялась с трона.

— Наши подданные, — раздался под замковыми сводами чистый, звонкий голос молодой королевы, — мы призываем вас вспомнить о прискорбном событии, произошедшем тридцать семь лет и десять месяцев назад, когда наша планета была едва не захвачена силами Торговой Федерации. Тогда дроидами сепаратистов руководил молодой ситх — Дарт Мол. И сегодня, спустя годы, он вновь прибыл на Набу и просит права говорить с нашим народом.

По балконам пробежала волна изумленных шепотков — заявление, а также повод для сбора были полностью неожиданными для собравшейся публики. Взгляды людей и экзотов вновь скрестились на могучей фигуре в сером балахоне — они, как и Ведж до этого, без труда провели параллели между речью Дилайлы и скрывающим свое лицо гостем. А тот, словно бы только и ждал всеобщего внимания.

Дарт Мол, сделав пару неторопливых шагов к помосту, резким движением откинул с головы капюшон, демонстрируя размалеванное черными рисунками лицо собравшейся публике и всему миру. Все, как и говорил Люк, — вынужден был признать Ведж, — алокожий забрак угрожающей наружности. Встретишь такого в темном переулке, так отбросишь штурвал даже прежде, чем тот включит световой меч.

Явно не испытывающий никакого удовольствия оттого, что его все разглядывают, словно зверька в зоопарке, ситх небрежным движением затянутой в черную перчатку руки, расстегнул причудливую брошь и позволил струящейся ткани соскользнуть к его ногам. Под плащом у него был знакомый коммандеру черный многофункциональный комбинезон с имперскими эмблемами на предплечьях. Переступив через лужицу серо-серебристого шелка, Мол сделал еще шаг и… элегантно опустился на одно колено перед троном молодой королевы.

— Как вам уже сообщила её величество Дилайла, тридцать семь лет назад я возглавлял интервенцию вашей планеты, — глядя золотисто-желтыми глазами прямо в объектив зависшей у его лица мини-камеры, проговорил ситх. Благодаря экранам, находящимся как раз напротив балконов, куда транслировалось изображение с камер, казалось, будто бы тяжелый взгляд алокожего мужчины направлен именно на него. — Сегодня, выполняя просьбу своего господина — милорда главнокомандующего имперских войск Дарта Вейдера, я хотел бы попросить у жителей Набу прощения за все те ужасы войны, что принес этому миру. В свое оправдание хочу лишь сказать, что сделал это не по собственному желанию, а по приказу своего первого учителя — ныне покойного владыки Сидиуса, так же известного как Кос Палпатин. Конечно, я понимаю, что никакие слова не вернут убитых, но хотел бы в качестве своих извинений просить принять давно утраченную реликвию королевского дома Набу… — он вытянул руку в сторону, и откуда-то с боку к нему по воздуху прилетела небольшая деревянная шкатулка.

Повинуясь воле забрака, она направилась прямо к изумленно приподнявшему брови сенатору Наберрие. Тот открыл зависшую перед ним шкатулку и присутствующие на помосте королева с придворными, пораженно вздохнули. Светловолосый красавчик повелительным жестом подозвал к себе шарик мини-камеры, и остальные жители планеты тоже могли увидеть, чем от них откупается бывший пособник Императора — на алой подушке лежал невзрачный венец из потемневшего от времени металла с тусклым темно-красным камнем посередине.

— Корона короля Джафана,* — изумленно выдохнул рядом с Веджем какой-то тучный мужчина, утирая взмокший лоб кружевным платочком.

— Это более чем весомый аргумент, лорд Мол, — задумчиво взвесив на руке переданный ей Эваном венец, медленно произнесла Дилайла. — Однако не рассчитываете ли вы, что…

— Я все понимаю, ваше величество, — поднявшись на ноги и деловито отряхнув колени, спокойно произнес алокожий мужчина. — Я — ситх, королева, и я уже вообще ни на что не рассчитываю, — криво усмехнулся он, демонстрируя идеальную осанку и горделивый наклон головы. — Честь имею, дамы и господа, — резко кивнув собравшейся на представление публике, он поднял с каменных плит свой серебристый плащ, эффектным жестом в него закутался и, чеканя шаг, направился к выходу из дворика.

— Мы прощаем вас, Дарт Мол, прощаем от имени нашего народа… — явно впечатленная горечью его слов, тихо произнесла молодая правительница.

Шагающий в этот момент к выходу ситх на мгновение замешкался и, не оборачиваясь, негромко бросил:

— Спасибо.

Аудиенция была окончена.

...

После того, как делящиеся своими впечатлениями придворные разошлись кто куда, Ведж медленно брел сквозь анфилады. Погруженный в свои думы, что в основном крутились вокруг ситха и, к его удивлению, любимчика королевы Эвана, он не видел, куда бредет.

Приносящий по приказу Вейдера извинения Дарт Мол...

Хотя, если слова Люка о том, что ситхи горды, самоуверенны и больше всего в этой галактике, помимо засилья джедаев, ненавидят признавать свои ошибки, можно только догадываться, как тяжело было этому забраку пойти на такое унижение перед практически всей планетой.

«…нравится его самолюбию это или нет, думаю, ему пойдет на пользу принятие ответственности за свои действия», — кажется, так говорил светловолосый сенатор своей очаровательной спутнице.

Стоп. Что там говорили Люк с Зевом?

Забрак и тогрута — ситх и джедайка, ставшие напарниками по приказу Темного Лорда, да?

— Вот тебе и раз… — ошеломленно пробормотал Антиллес, покачав головой, словно бы надеялся таким вот нехитрым образом вытряхнуть из головы все ненужные мысли.

Мысли, к его большому сожалению, выкидываться не желали. Они, наоборот, эскадрильей истребителей неслись все дальше и дальше, периодически сталкиваясь между собой.

Поразительно голубые глаза — глаза Люка на чужом лице, мужественные черты которого казались ему странным образом знакомыми.

Практически осязаемый ореол власти и силы вокруг сенатора, а также нескрываемая, намертво въевшаяся в суть привычка повелевать. Легкость и текучесть движений, несмотря на массивное телосложение, выдающие в близком друге её величества опытного бойца.

Покорно опущенная именно перед сенатором, а не перед королевой, как могло бы почудиться неискушенному зрителю, увенчанная костяной короной рогатая голова Дарта Мола…

Когда коммандеру начало казаться, что еще чуть-чуть, и его голова взорвется сверхновой, ноги сами вынесли его к небольшому зимнему саду. Эдакий райский островок посреди сдержанной роскоши тидского дворца, где между декоративных деревьев расположилась уже знакомая Веджу компания. На каменных скамеечках чинно расселись Эван Наберрие, Дарт Мол, тогрута — скорее всего Асока Тано — и незнакомая ему молоденькая темноволосая и зеленоглазая женщина в черной с красными вставками форме с лейтенантскими нашивками.

— Как я справилась с ролью королевы, милорд? — звонким мелодичным голоском, по которому командир Разбойной эскадрильи с огромным удивлением признал правительницу Набу, почтительно спросила та у… сенатора.

Эван Сейх Наберрие, то есть Наберрие Э.С., если подписываться под документами…

Энакин Скайуокер — внезапно озарило Антиллеса, но никакого ужаса или желание убежать без оглядки его догадка не вызвала. Только невероятное любопытство — нечасто удается увидеть ужас галактики в таком вот мирном состоянии. И вопрос: неужели принадлежность к ситхам еще и обладает молодильными свойствами? Отцу Люка на вид можно дать от силы тридцать семь, ну максимум сорок лет.

— Отлично, Аллертал. Иногда я ловил себя на мысли, что вижу перед собой её величество Амидалу в юности, — одобрительно кивнул ей Сейх. — Чего тебе, малыш? — обратился он к тревожно пискнувшему у его ног черному астродроиду. Выслушав сплошь состоящую из пиликанья на бейсике тираду, он тяжело вздохнул и благодарно погладил мощной дланью куполообразную голову своего помощника.

— Что-нибудь серьезное, учитель? — насторожилась тогрута.

— Пришло сообщение с «Исполнителя». Похоже, мне придется все бросать и срочно вылетать спасать своего будущего зятя, — с каким-то ироничным недоумением в голосе ответил ей главнокомандующий.

— И от кого же? — полюбопытствовал её напарник, равнодушно прихлопывая севшую ему на плечо пеструю бабочку.

Прячущийся в кустарнике, цветущим крайне пахучими мелкими желтыми цветами, бравый пилот, услышав признание ухаживаний Соло за своей дочерью из уст Дарта Вейдера, неосознанно подался вперед и едва не оставил глаза на веточках.

— От моего бывшего главы адъютантской службы, — удрученно признался старший Скайуокер.

— От Хейла Уоллеса? — ошарашено ахнула Асока.

Ловящий каждое слово из разговора Ведж едва сдержался от восхищенного присвиста. Фамилия, что назвала ученица Вейдера, в галактике встречалась не так уж и часто, и если её вспоминали, то в первую очередь ассоциировалось именно с корпорацией «Уоллес-групп». Антиллесу это семейство было еще известно тем, что именно этот холдинг отчего-то весьма невзлюбил повстанцев и не раз, и не два критиковал их методы борьбы с Империей.

— Милорд, но ведь вы же лично отправили его на смерть еще пять лет назад, — рискнула напомнить своему начальству Дилайла. — Ну, во всяком случае, такие ходили слухи в нашем ведомстве, — стушевавшись под укоризненным взглядом голубых глаз, добавила она.

— Официально — да, лейтенант, — кивнул ей владыка ситхов. — А неофициально он получил новую личность, несколько человек в подчинение и отправился искать виновных со стороны Империи в «ошибках» наших дорогих повстанцев.

— Теперь понятно, отчего вы так спокойны, милорд, — этот раскопает все что можно и что нельзя, — понятливо кивнула Аллертал, и в её зеленых глазах зажегся здорово испугавший Антиллеса мстительный огонек.

— Разумеется, Кана, он так же, как и ты, кровно заинтересован в том, чтобы вывести на чистую воду мадам Мотму и её сообщников.

— Благодарю вас, милорд, — опустив голову и сжав пальцы в кулаки так, что побелели костяшки, тихо поблагодарила темноволосая женщина, на что тот только кивнул.

— Так что там с Соло и Уоллесом? — ободряюще положив руку на плечо загрустившей королеве, преувеличенно бодро спросила Асока.

— Хейл поймал этого ушлого контрабандиста, когда тот попытался связаться с подчиненным его цели, а затем на них, как на живца, поймал и саму цель, — поняв и приняв порыв своей ученицы, с насмешливой улыбкой пояснил ей светловолосый мужчина.

— Когда вылетаем? — вскочив с каменной скамейки, не скрывая своей радости, поинтересовался Дарт Мол, до сих пор не отошедший от своих пяти минут позора.

— Моя, вернее, яхта сенатора Эвана Наберрие, будет готова к вылету через два стандартных галактических часа, — тут милорд сверился с наручным комлинком. — Так что просьба не опаздывать.

— Слушаюсь, сэр, — козырнула правительница Набу, в то время как ситх и джедайка предпочли просто бесшумно исчезнуть.

— Куда это вы собрались, лейтенант? — вкрадчиво осведомился Вейдер у своей подчиненной.

— Туда, куда будет держать путь господин главнокомандующий, — недоуменно, мол, как это можно спрашивать такую глупость, захлопала длинными ресницами Дилайла.

— Вы законно избранная народом королева Набу, молодая леди, — менторским тоном, явно подражая интонациями советнице Луморе Кангур, напомнил ей владыка ситхов. — Так что считайте, будто получили увольнительную на следующие четыре года, Аллертал.

— Но… — попыталась было возразить Кана.

— Не волнуйся, девочка, я обязательно свяжусь с тобой, когда дело будет близиться к развязке, — пообещал ей Энакин Скайуокер. — А до этого времени правь достойно, королева, — галантно поцеловав руку молоденькой брюнетке, пожелал он ей.

— Как прикажет мой лорд! — явно воспрянув духом, поклонилась лейтенант и поспешила оставить своего командира в одиночестве.

С трудом дождавшись, пока чем-то воодушевленная лейтенант пронесется мимо него к выходу из летнего сада, Ведж осторожно вывалился из кустов.

— Коммандер Антиллес? — уточнил светловолосый красавчик, с вежливым недоумением разглядывая кореллианца, пытающегося отряхнуться от желтых лепесточков.

— Сенатор Наберрие… — кивнул он, — или, может, все же главнокомандующий лорд Дарт Вейдер? — прищурился бравый пилот восстания, с раздражением обнаружив, что пыльца этих проклятых всеми давно забытыми богами цветочков отвратительно оттирается с рукава парадной формы.

— Да хоть генерал Скайуокер, мне в принципе все равно, — весело фыркнул Повелитель Тьмы, с любопытством наблюдая за его попытками привести мундир в порядок.

— Ваш разговор с подчиненными был весьма любопытным, милорд, — памятуя о том, что ненужные свидетели долго не живут, как можно более осторожно произнес командир Разбойной эскадрильи.

Странно, но у него, обычно не испытывающего никакого пиетета перед начальством, не получалось в разговоре с Вейдером обращаться к нему по-простому. Даже не смотря на то, что тот был вполне благодушно к нему настроен и вроде бы пока не собирался душить за наглость. Было в этом бывшем джедае что-то такое, что заставляло его — довольно-таки толстокожего парня, робеть в присутствие отца своего друга.

Имперский главнокомандующий равнодушно пожал плечами:

— Не сомневаюсь, коммандер. Желаете у меня что-то спросить? — с опасными интонациями в голосе поинтересовался он у Веджа.

— Желаю, но, пожалуй, не рискну, — старательно давя свое неуемное любопытство в зародыше, отрицательно мотнул головой пилот, хотя узнать, чем же руководство Альянса успело одновременно насолить главнокомандующему, будущей королеве и самому молодому медиа-магнату Империи, хотелось просто неимоверно. И как с этим связаны какие-то ошибки Восстания?

— Правильный выбор, коммандер, я всегда подозревал, что вы гораздо умнее, чем хотите казаться, — мягко рассмеялся старший Скайуокер, поднимаясь со скамьи и направляясь в сторону выхода из зимнего сада. — Но все же, — вдруг остановился он на полпути и обернулся, — если решите удовлетворить свое любопытство, обратитесь потом к Соло. Коммандер Уоллес не из тех, кто будет скрывать причины возникших у вашего генерала неприятностей.

— Благодарю за совет, милорд, — уважительно склонил голову Антиллес, хотя Вейдер, почти дошедший до выхода, вряд ли это видел, не переставая удивляться тому, откуда у него эта учтивость по отношению к самому жестокому имперцу в галактике, более того, к имперцу, ответственному за гибель многих его друзей и знакомых.

Ему отчаянно хотелось проснуться и вновь оказаться в реальном мире, где Темный Лорд душит людей за малейшую провинность и в сражении на световых мечах отрезает руку своему сыну.

Кто этот обаятельнейший мужчина? Верните монстра в черных доспехах!

Примечания:

* Король Тида Джафан с 832 ДБЯ. Объединил мелкие города-государства в одну страну, после чего началось Время Великого мира на Набу. Вернувшись на родину, он возвел Королевский дворец в Тиде и провозгласил себя Королем Набу. По мере развития и увеличения Тида, Джафан был всё более любим своим народом и основал собственную династию, которая правила планетой до 150 ДБЯ, которая прервалась со смертью королевы Ирам.

Трое суток в гиперпространстве — это не то, что могло бы вымотать опытного контрабандиста, да еще и за штурвалом родного, знакомого до последнего винтика фрахтовика, но все же он чувствовал усталость и сонное отупение. И нет, полет был тут не причем — не для него, не для одного из лучших пилотов галактики. Всему виной было то подвешенное состояние, в котором оказался Альянс, а вместе с ним и родные Хэну люди.

Хотелось пропустить стаканчик-другой чего-нибудь горячительного, завалиться спать денька на два и ни о чем не думать, а после на трезвую и, самое главное, выспавшуюся голову заняться выполнением задания, в которое его втравили добровольно-принудительным манером. Называлось оно: «Слетай туда, не знаю куда, встреться с кем-то, не знаю с кем, и перевези из пункта А в пункт Б то, не знаю что…» Все как в старые добрые времена в общем-то, — невесело усмехнулся про себя Соло.

Только в этот раз вместо хаттов заказчиками выступали Мадин и Фейлиа, едва ли не пинками выпихнувшие их с Чубаккой и Калриссианом с базы на сверхсрочное и не менее секретное задание. Именно это и настораживало. Отчего-то появилось ощущение, что всю их славную компанию бывших мошенников для чего-то старательно выпроваживают с повстанческой базы. Вот только для чего? В какие игры играет госпожа Мотма? Или это бравые генералы решили сыграть дуэтом против своей патронессы, пока та отвлеклась на внутриполитические игрища Альянса?

Хану меньше всего хотелось покидать Суллуст, тем самым оставляя её вздорное высочество с Малышом в одиночестве и без поддержки. Мало ли что могло случиться в его отсутствие? Бравый контрабандист и не думал скрывать от кого-то, что доверяет шишкам самой демократичной организации примерно так же, как и всем своим временным нанимателям, то есть совершенно никак. Он достаточно долго помотался по этой галактике, многое повидал и многих, поэтому понять, что собой представляет знаменитый Альянс, для него не составило особого труда. Да и среди его товарищей по ремеслу слухи ходили самые разнообразные.

Нет, среди рядов повстанцев есть действительно хорошие ребята, искренне верящие в дело, за которое сражаются, но, увы, их слишком мало, да и погибают они, обычно, в первую очередь. В эту категорию попадали Люк, обладающий чуть большей ценностью для руководства из-за своих джедайских штучек и его друзья по Разбойной эскадрилье. На следующую часть приходились совсем уж фанатики с основательно промытыми мозгами, а также те личности, которым, образно говоря, не нашлось места в Империи... к последним как раз относились Хан с Чуи и Ландо. И оставшаяся, самая малочисленная доля — могучая кучка высшего командования Восстания, еще до начала эндорской битвы начавшая тянуть одеяло власти, каждый в свою сторону. И ради власти каждый из этой кодлы с радостью отправит на смерть любого из своих подчиненных.

Увы, благодаря своему происхождению в последнюю категорию подпадала и Лея Органа, его Лея — прекрасная и решительная принцесса погибшего королевства, искренне ненавидящая государство, против которого боролась. Она, занявшая место своего приемного отца в руководстве Альянса, без страха бросающаяся в различные авантюры, обладает немалым влиянием на всех, начиная от простых мальчишек-пилотов и заканчивая убеленными сединами генералами, после окончания войны становится прямой угрозой для акул политики.

А Люк — наивный фермерский паренек с необычными способностями и мучающим его чувством вины после убийства Вейдера, такое ощущение, что был прямо-таки создан для того, чтобы им манипулировали. Хотя будь его воля, Хан бы бежал от такого папаши дальше, чем видел, что, впрочем, Малыш с попеременным успехом и проделывал последние четыре года.

Во время борьбы против Империи они все были нужны госпоже Мон Мотме, способности каждого из них были необходимы Восстанию, поэтому можно было не опасаться удара в спину. Но после победы Хан бы и ломаного гроша не дал бы за жизнь и свободу своих друзей и любимой, потому как отлично знал — живые герои хороши во время войны, а после они нужны лишь мертвыми. Ибо во время дележки власти воины обычно лишние, а на смену им приходят дипломаты, политики и управленцы.

Зная о неисправимом идеализме обоих Скайуокеров, он даже и не пытался раскрыть им глаза на сей весьма удручающий факт, хотя у него было достаточно сведений, собранных через третьих лиц. Да и несколько бесед с глазу на глаз с матушкой всея Восстания, которые предусмотрительный Хан не поленился записать, тоже давали кое-какое представление о глубине той лужи, в которую они все вляпались. Увы, на все попытки осторожно достучаться до Люка и Леи, чтобы те хотя бы обратили внимание на кое-какие моменты, те отвечали ему фамильным упрямством и повышенным фанатизмом. В итоге все, что ему оставалось, это ввязываться во все их безумные авантюры и пристально следить за тем, чтобы его женщина и лучший друг не стали разменной монетой в грязных политических играх. И ждать того счастливого мига, когда у них обоих раскроются глаза на то, в какое сарлачье гнездо они угодили.

Хан с Ландо торчали в этой дыре уже вторую неделю, каждый вечер приходя в бар, садясь строго за определенный столик и заказывая одно и то же пойло, которое здесь выдавалось за «самый настоящий кореллианский виски», в ожидании того, кто должен был передать им груз. Чуи остался на Соколе, категорически отказавшись покидать корабль, и теперь оба бравых ловца удачи отлично понимали почему.

Название планеты им никто не сказал, только выдали обрывок бумажки с координатами где-то в Среднем кольце. При ближайшем рассмотрении оказалось, что занесло их в сектор М'шинни — новый перевалочный пункт для пиратов и контрабандистов всех мастей.

Империя сосредоточила все внимание на Внешнем кольце и войне с Альянсом, чем и воспользовались различные преступные элементы, тихонечко перебравшись поближе к Центру.

Название бара и условия, при которых к ним подойдет их контакт, они получили в космопорте, пришвартовавшись в уже заранее проплаченном для «Тысячелетнего Сокола» доке. Все это настолько попахивало каким-то откровенно дешевым шпионским романом, что яснее ясного указывало, что партнеры Фейлиа и Мадина дилетанты и полные профаны в незаконных перевозках — а это вызывало у тертых калачей Соло и Калриссиана только глухое раздражение. И с каждым впустую потраченным днем это раздражение только росло.

Несмотря на то, что этот бар им по вечерам надоел уже хуже занудства некого бывшего имперского генерала, они пришли сюда сегодня днем, поверив совету своего соседа по этажу в местной гостинице, заявлявшему, что лучшего комплексного обеда им не найти во всем городе. Учитывая, что это было последнее заведение в этом, гм, райском уголке, в котором они еще не обедали, выбор у них был не особо велик.

— Нам, пожалуйста, ваше фирменное, — улыбнувшись крутившейся возле входа официантке, попросил Хан.

Наряженная в пристойный, так сказать, дневной, вариант формы заведения родианка понятливо кивнула и тут же направилась на кухню, по пути получив шлепок по крепкому заду от одного из посетителей.

— Вам повезло, что вы вчера так рано ушли, — заметив зависнувших возле барной стойки своих уже почти что постоянных клиентов, многозначительно протянул плутоватого вида нагаи. — Тут такое было!.. — выдохнул он и тут же многозначительно замолчал.

— Что, неужели местная фауна перестреляла друг друга на сон грядущий, чтоб спалось крепче? — прекрасно понимая, чего от них ожидает бармен, без особого интереса в голосе поинтересовался Ландо, незаметно пихая ногой своего приятеля.

Не первый год вращающиеся в подобных местах Соло с Калриссианом отлично понимали, как все работает в местечке, подобном этому — также они знали, что разжиться нужной информацией всегда можно именно у местного виночерпия. Полезной или нет — это как повезет, вот только переплачивать дороже кредитки за причину очередной кабацкой драки совершенно не хотелось, поэтому и действовали они соответственно, тем более, этот бледный прохиндей наверняка ведь уже успел неплохо наварить на своей сенсации. Да и если бы информация была стоящей, он бы не стал её вот так вот предлагать каждым встречным-поперечным.

— Это не совсем так, — с загадочным видом покачал головой местный разливальщик напитков. — Вы вчера ушли, в мой бар заявился какой-то лопушок не из местных. Если господа понимают, о чем я, — подмигнул Хану нагаи. Господа понимали, поэтому он решил продолжать. — Посетителей вчера было мало, посадочных мест хватало вдосталь, но он отчего-то уселся именно за ваш любимый столик, накатил пару стаканчиков виски и давай горланить непристойные частушки, в которых упоминались первые морды Империи…

По спине бравого контрабандиста табуном проскакали мурашки. Паролем для встречи как раз являлась одна из весьма непристойных частушек про Вейдера, что одно время пользовалась большим успехом в Альянсе. Отзывом кстати был не менее приличный стишок, но уже про Палпатина.

— И что в этом такого? — тем не менее, небрежно пожал он плечами, хотя на самом деле обратился в одно большое ухо, подав своему темнокожему другу незаметный для болтливого виночерпия знак сделать то же самое. — Ну не умеет турист пить — бывает, но, увы, в наше время никого не удивляет.

— Да, но ведь как раз самое интересное случилось потом… — игриво подмигнул им сероглазый экзот.

— И что же? — небрежно облокотившись спиной о барную стойку, лениво осведомился Ландо, демонстративно состроив на лице скучающую гримасу.

— На несчастье этого лопушка, за соседним столиком выпивала команда ловцов удачи — весьма известных в определенных кругах личностей.

— И-и-и? — выразительно протянул Хан, на что их источник информации не менее выразительно кашлянул и отвел взгляд в сторону.

Повинуясь его небрежному кивку, бывший барон-администратор Облачного города покрутил в руках не самого высокого достоинства банкноту местной валюты.

— После того как вы вместе со своим напарником вуки переквалифицировались в повстанцев, эти двое заняли ваше место на пьедестале самых известных прохвостов галактики, вот только зарабатывают они не в пример больше, благодаря весьма обширным связям среди пиратов и властей.

Хан вздрогнул и недоуменно посмотрел на издавшего насмешливый хмык экзота, а сам постарался как можно незаметнее выхватить бластер.

— А вы что же думали, генерал Соло, будто я не догадаюсь, кого занесло в мое скромное заведение? — вкрадчиво поинтересовался нагаи, кивнув на стенд с наградными листовками, на котором как раз красовалась его физиономия. — Но-но, не надо лишних движений, здесь не служба имперской безопасности, — заметив поползновения, тот выразительно поиграл перед его носом ножом, которым до этого старательно нарезал какую-то экзотику для коктейлей.

— Хорошо, давайте не будем горячиться, уважаемый, мы не хотим сражения. Только купить чуть-чуть информации,— положив руку на плечо своему привыкшему всегда стрелять первым другу, с самым примирительным видом заверил Ландо бармена. Нужно отметить весьма своевременно: тот был готов в любую секунду пустить в ход холодное оружие, которым эта раса владела просто отменно.

Генерал Альянса медленно закрыл глаза, пытаясь успокоиться, а когда открыл — успел заметить, как мелькнула в проворных пальцах информатора очередная банкнота.

— Ты сказал «на несчастье», что ты имел в виду? — медленно разжав пальцы на рукояти бластера, осторожно уточнил Хан.

Нагаи отложил в сторону разделочный нож и выразительно потер пальцы в известном всей галактике жесте требования денег. Грабитель.

— Главный в этой парочке — имперец-патриот. Ярый фанат Вейдера, если точнее, чего даже и не думает скрывать, — получив еще одну денежную бумажечку, сделал большие глаза бармен. — Вот он и не сдержался, как следует впечатав этого говоруна личиком в стол. Разов эдак пять, кажется.

«Ничего себе! — с трудом удержался от того, чтобы не присвистнуть Соло. — Во дает! Это же надо, фанатеть от этого ублюдка в маске! Сказать кому-то, так не поверят же!»

— Любитель Вейдера? Какая жуть, это надо запить! — демонстративно вздрогнул Калриссиан, на что понятливый бармен тут же выставил на стойку маленькую рюмочку с чем-то горячительным подозрительного ярко-голубого цвета, и тот тут же осушил емкость одним глотком. — И вы это терпите? — просипел он, хватая из предусмотрительно подставленного под руку ведерка со льдом пару кубиков и закидывая себе в рот.

— Приходится, — флегматично пожал плечами бледнокожий экзот, с отстраненным любопытством наблюдая за сменой выражений на лице темнокожего пройдохи. — Знаете ли, когда человек помимо весьма твердой жизненной позиции еще и весьма умело отправляет на тот свет всех недовольных его политической ориентацией, вопросы к нему как-то резко пропадают.

— О-о-о, ну тогда это кардинально меняет дело, — понимающе протянул Соло, переглянувшись со своим резко насторожившимся другом. — И что же было дальше? Неужели при всех, кхм, несколько неординарных жизненных взглядах этого товарища, никто не решился под шумок свести с ним счеты? Желающих-то наверняка ведь было море, а? — подмигнул он бармену.

— Вы правы, генерал, жаждущих смерти этой парочки было более чем предостаточно, — не стал отпираться нагаи, — уж больно крутой и неуживчивый нрав у этих горячих парней. Тем более что, несмотря на все закидоны этой команды, в последнее время на их услуги весьма большой спрос, что вызывало весьма справедливую зависть у других, не столь удачливых ребят, если вы понимаете, о чем я. И в тот вечер желающих нашлось ни много ни мало — целых шестнадцать рыл, но как я уже говорил: бешеный нрав плюс весьма впечатляющее владение приемами рукопашной борьбы и не менее впечатляющая меткость, как итог — семь трупов и девять тяжело раненных в реанимации.

Да уж, статистика действительно впечатляла, — вынужден был согласиться бывший контрабандист.

— И как же звать-величать этих новых звезд на небосклоне перевозочной индустрии? — с самым ехидным видом полюбопытствовал Ландо, выкладывая на стол еще одну хрустящую бумажку достоинством повыше.

Хан одарил его тяжелым взглядом — ему совершенно не хотелось узнавать побольше о тех, кто занял их с Чуи место, в особенности о тех, кто уложил шестнадцать наверняка превосходно подготовленных ко всем неожиданностям завсегдатаев бара для… скажем так, не совсем законопослушных элементов.

— Что такое, друг? Галактика должна знать своих героев, — невинно улыбнулся бывший барон-администратор Облачного города. Слишком уж невинно для того, чтобы Хан мог хотя бы на секунду в это поверить. — Тем более удостоившихся такой похвалы… — уважительно кивнув сероглазому мужчине как раз закончившему нарезку фруктов и перешедшему к полировке бокалов, протянул он.

А он прав, — вынужден был согласиться с ним генерал Альянса, — если кто-то вроде нагаи говорит, что эти новые звезды впечатляюще дерутся и стреляют, к этому действительно стоит прислушаться. Рекомендации от представителя расы, каждый представитель которой едва ли не с рождения спит в обнимку со своими железяками, дорогого стоит.

— Их зовут Хейма Бергоссо и Лесс Хорвард, — спрятав банкноту в карман передника, довольно улыбнулся местный виночерпий — судя по всему, он на них уже прилично заработал.

— Это все, конечно, отлично, приятель, но меня куда больше интересует, что потом стало с тем лопушком, которого кто-то из этого дуэта, кстати, интересно кто, возил лицом по столу, — решил вернуть информационную реку в нужное ему русло Соло.

— Это был Хейма, он из них двоих обычно самый спокойный, но в последние пару месяцев, словно с цепи сорвался, но оно и понятно — у человека траур, трагически скончалась любовь всей его жизни, — ухмыльнулся экзот.

— Любовь? — недоуменно переспросил Хан. — А, понятно, — вспомнив, что тот является ярым поклонником Вейдера, кивнул он. — И все же, что случилось с тем, кто так неудачно для себя вызвал гнев Бергоссо?

— Так тот прихватил его с собой, когда уходил. Лесс еще при этом возмущался ему на тему «на кой ситх им сдалось это туловище», — даже и не подозревая, насколько ценные им только что сообщил сведения, пожал плечами нагаи.

Бывший контрабандист молча выгреб из карманов всю имеющеюся у него в данный момент с собой наличность и выложил её перед недоуменно приподнявшим брови барменом.

— Мне нужна вся имеющаяся у тебя информация на Хейму Бергоссо и Лесса Хорварда, — смерив, свой неожиданный источник информации жестким взглядом, потребовал он.

* * *

Проводив альянсовских выкидышей, он окинул удовлетворенным взглядом опустевший бар и вытащил из-за стойки прикрепленный к ней липкой лентой комлинк и переключил его с трансляции на разговорный режим.

— Ты все слышал?

— Да, — подтвердил на другом конце мужской голос. — Они купились?

— Как дети. Ждите гостей, мальчики, — предвкушая проблемы для своих уже бывших клиентов, едва ли не промурлыкал бармен.

— Ты отлично поработал, Орельен, оплата…

— Уже переведена на мой счет, я знаю, спасибо.

Закончив разговор, нагаи нажал на спрятанную за, как оказалось, весьма функциональной стойкой кнопку вызова охраны, однако вместо ожидаемых мордоворотов с верхнего этажа спустился молодой светловолосый юноша лет двадцати.

— Ллой, свяжись с адмиралом Пиеттом и передай ему, что наша операция вступила во вторую фазу, — даже не глядя на явившегося на его зов, будто зная, кто стоит у него за спиной, приказал Орельен.

— Будет сделано, учитель Каан, — коротко поклонился парнишка и бегом вернулся наверх.

Проводив отправленный на помощь Набу флот Альянса, явно собранный по принципу чего не жалко лишиться в сражении с Эскадроном Смерти, он словно потерянный бродил по базе, не зная, куда ему податься. Люк впервые остался один на один с восстанием, и, признаться честно, чувствовал себя несколько неуверенно. Хан с Чуи и Ландо, отправившись по тайному поручению высшего командования, каким-то образом связанному с тайными делишками Борска, пропали. Лея с Веджем отбыли спасать блокированную планету, которую, ему отчего-то казалось, и спасать-то не требуется — вряд ли они кого-то застанут, наверняка отцовского флота уже и след простыл. А Зевулон, воспользовавшись помощью многочисленных приятелей в среде любителей истории и отцовскими связями, получил какую-то ниточку в деле об исчезновении «Тысячелетнего Сокола» и еще три дня назад отправился её проверить. Молодому джедаю отчаянно не хотелось отпускать мальчишку одного, но у него не было выбора — дело-то было весьма деликатным, а обратиться за помощью им было не к кому. Также с его отсутствием Люку был перекрыт доступ к материалам по Республике, Войне Клонов, джедаям и отцу. Обещанная лордом Реваном Трея так и не появилась, и полагающихся объяснений он так и не получил.

Оставшись в гордом одиночестве, повстанец сильно заскучал. Нет, в первый день он, вдохновленный снами об отце, собрался заняться совершенствованием своих навыков фехтования, решив воспроизвести и заучить те удары и выпады, что ему довелось увидеть во время сражения между Асокой и Оби-Ваном, да и НоДара тоже кое-что интересное продемонстрировала. Однако надолго его не хватило — не было у Люка для этого ни терпения, ни нужной концентрации. Помахав еще немного световым мечом, скорее для успокоения своей совести, чем реальной пользы дела, Скайуокер покинул тренировочный зал, вынужденный признать, что непутёвый из него получается джедай.

Второй и третий дни герой Альянса посвятил своему крестокрылу. Он дважды разобрал и собрал всю механику истребителя, а затем вместе с R2D2 протестировал программное обеспечение. Сделал пробный вылет, после чего еще раз перебрал двигатель и напоследок едва ли не сверху донизу вылизал корабль так, что его было бы не стыдно припарковать и в медицинском отсеке.

Молодой пилот от скуки попытался было напроситься на тренировочный вылет к Зеленым в качестве мишени, но к своему изумлению получил резкий и категорический отказ от командира эскадрильи. Зато его с радостью приняли в свои ряды Синие, пригласив войти в команду условных противников для своих новичков. Убив таким вот нехитрым образом четвертый день своего вынужденного одиночества на переполненной людьми и экзотами базе, Люк с легким сердцем отправился на боковую. И уже проваливаясь в сон, его охватило знакомое предчувствие грядущего сна об отце.

Сила Великая, как же ему не хватало этих видений!

…

Он вновь очутился на космическом корабле. Вот только в отличие от прошлых посещений, «Исполнителем» или на крайний случай каким-то другим ИЗР из Эскадрона Смерти здесь и не пахло. Более того, это было даже не военное судно, скорее небольшая яхта, судя по тому, что он видел. В светлой кают-компании, в удобных креслах кремового цвета, расположились двое — его отец и Уоллес. К удивлению героя Альянса, эти двое весьма органично вписались в изящество обстановки и внутренней отделки судна и не казались чужеродными элементами, скорее это он в своём джедайско-фермерском наряде был здесь лишним.

Офицер, раскрыв пухлую папку для бумаг, перебирал распечатки каких-то документов, периодически искоса поглядывая на полулежащего в кресле командира. И для того, чтобы заметить в этих взглядах беспокойство и участие, даже не нужно было быть Одаренным. Сам же ужас галактики развлекал себя тем, что Силой гонял по кают-компании инфочип.

— Хейл, со мной все в порядке, прекращай уже смотреть на меня так, будто я при смерти, — видимо уже не в первый раз потребовал у своего адъютанта его отец.

Южанин отложил в сторону документы, и, развернувшись вместе со стулом в сторону своего начальника, окинул того скептическим взглядом.

— И кого вы в этом убеждаете, милорд? — тяжело вздохнул смуглый мужчина, укоризненно поглядев большими карими глазами на главнокомандующего. — Зачем вам понадобилось лечить этого рогатого недоумка? Походил бы еще пару-тройку лет с механическими конечностями, ничего бы с ним не случилось.

Это он о забраке — догадался Люк. Значит, это сон о том, что случилось за год-полтора до начала событий со Звездой Смерти и соответственно начала всей истории, в которую его втянули купленные дядей Оуэном дроиды и старый джедай. Интересно…

— Мне через неделю нужно быть на Корусанте, — тяжеловесно бросил Дарт Вейдер, оставив без внимания совсем неуставное ворчание своего подчиненного, — дольше оттягивать явление пред светлы очи Императора я больше не могу. Этот старый ворнскр наверняка бы почувствовал мое подозрительно улучшившееся состояние здоровья, так что пришлось совмещать неприятное с полезным, — равнодушно пожал он плечами.

— Но как же… — попытался возразить южанин.

— Достаточно, Хейл, — властно потребовал отец, пресекая его возмущение на корню, — ты мой адъютант, а не нянька.

Словно бы в ответ на раздражение Повелителя Тьмы его Сила полностью заполонила собой маленький кораблик.

— Как пожелаете, мой лорд, — явно поняв, что в данном случае спорить совершенно бесполезно, покорно склонил голову Уоллес. Однако стоящий у него за спиной младший Скайуокер прекрасно почувствовал, что тот так просто этого не оставит. Почувствовал это и его отец — из-под маски донесся тяжелый вздох. — Как думаете, мальчишка согласится? — поспешно сменил тему имперец.

— Нужно, чтобы согласился, — лаконично бросил владыка ситхов.

— А если он все же не…? — с каким-то странным напряжением в голосе, продолжил допытываться Уоллес. — Что с ним будет?

— Отправлю на Шидри, пусть там занимаются вправлением мозгов этого юного дарования. Его отец — слишком достойный человек и прекрасный офицер, чтобы его сынишка погиб во славу светлого будущего, что пытается построить мадам в белом.

— А строить его эта рыжая стерва предпочитает исключительно чужими руками… — согласился с ним Хейл и отвернулся, уставившись невидящим взглядом на стену.

Отец поднялся со своего места и, подойдя к помощнику, положил тяжелую руку ему на плечо в ободряющем жесте. Тот, почувствовав знакомое прикосновение, расслабленно растекся по креслу и прикрыл глаза. А незримо присутствующему здесь джедаю почудилось, будто владыка ситхов окутал подчиненного своей Силой — словно бы мягкий теплый плащ лёг тому на плечи.

— Рано или поздно всем воздастся по делам их, — твердо пообещал Дарт Вейдер.

— Я это знаю, милорд, — по губам южанина скользнула благодарная улыбка.

Глядя на эту почти семейную сцену, Люк испытал странную смесь из обиды и зависти. Он вот так просто не мог общаться со своим отцом. За что этому богатенькому наследнику такое счастье?

— Вот и хорошо, — удовлетворенно заключил ситх, возвращаясь в свое кресло.

Едва слышно пискнул комлинк. Уоллес вывел на экран сообщение и попытался усмехнуться дрожащими губами:

— «Молниеносный» Дарта Мола только что сел на планету. Ваш ценный груз доставлен.

— Что же поглядим на эту… посылочку, — фыркнул Темный Лорд, протягивая руку в сторону двери и резко сжимая пальцы в кулак. И в тот же миг мощь владыки ситхов окутала собою всю яхту, придавая могущества своему хозяину, поддерживая и защищая его союзников и незримо подавляя противников — это изнутри. А снаружи — молодой пилот был уверен — кораблик был надежно экранирован в Силе и спрятан так, что люди могли пройти мимо него и ничего не заметить.

Отъехала в сторону дверь, и уже знакомая Люку парочка Одаренных — Асока Тано и Дарт Мол, втолкнула в кают-компанию едва ли не до обморока перепуганного мальчишку, в котором Люк с трудом признал уже успевшего стать ему другом Зевулона. Рубаха на правом плече у еще совсем ребенка была испачкана в запекшейся крови.

— Вам меня не запугать, Лорд Вейдер! — увидев, к кому его доставили, несколько неуверенно выкрикнул все еще находящийся в предынфарктном состоянии сын имперского генерала. — Вы можете меня пытать, но все равно не узнаете от меня, где находится база Альянса и… — договорить явно заученную фразу он не успел, небрежное шевеление затянутых в черную кожу пальцев, и подросток летит на услужливо подставленный стул.

— Вот, полюбуйся, Хейл, отличный образчик будущего террориста-фанатика, — словно бы продолжая начатый до этого разговор, с каким-то мрачным весельем в голосе бросил Дарт Вейдер. От насмешливых интонаций в тяжелом, густом басе мальчишка дернулся, словно бы его ударили наотмашь. — Юноше и невдомёк, что мне отлично известно местоположении повстанческой базы на Райри. Буквально с точностью до градуса широты и долготы.

— Великая Сила, а ведь когда-то и я таким был! Готов был взорвать весь Альянс… — невесело хмыкнул отцовский адъютант. — И если бы вы вовремя не прочистили мне мозги, мой лорд, кто знает, где бы я был, — с жалостью разглядывая отчаянно пытающегося скрыть свой ужас Зевулона, добавил он.

— И какой только глупости не сделаешь ради того, чтобы не терять отличного помощника, верно? — откинувшись на спинку кресла, шутливо спросил в пространство, совершенно не обращая внимания на недоверчиво косящегося на него мальчишку.

Пользуясь моментом, Вирс, раскрыв глаза и уши, внимательно прислушивался к разговору Лорда и Уоллеса. И младший Скайуокер его отлично понимал — отец явно для того, чтобы придать беседе непринужденности, транслировал свои эмоции на всех собравшихся в этой комнате.

— Все это я уже видел и даже не один раз: молодые да горячие, наслушавшись о том, как было лучше когда-то, сражаются якобы за восстановление светлого прошлого этой галактики. Вот только они вряд ли знают об обратной стороне того, за что так отчаянно борются, — развернувшись вместе с креслом к большому панорамному иллюминатору, ни к кому конкретно не обращаясь, горько произнес в пустоту главнокомандующий. — А мои люди… Думаете, боевым офицерам нравится убивать детишек, которым промыли мозги на тему демократии? Будьте уверены, юноша, они бы с большим удовольствием гонялись за пиратами, и знать не знали о каких-либо повстанцах.

Судя по гневному выражению лица вскочившего на ноги подростка, Зевулон попытался что-то возмущенно воскликнуть, но был вовремя обласкан подзатыльником и с нажимом усажен на стул адъютантом отца.

— Тихо, ты, — гневно прошипел тот на ухо юному пленнику, — милорд крайне редко делится своими наблюдениями, так что заткнись и слушай.

Сын имперского генерала подчинился. Каждую минуту он подспудно ожидал, что злобный противник демократии и справедливости придушит их вместе с молодым офицером и очень этого боялся.

— Лозунги повстанцев — звучат красиво, а на деле же они всего лишь миф. Не было в Республике ни всеобщего равенства, ни рая в отдельно взятом государстве, это я вам как здорово помотавшийся по этой галактике говорю. Восстановление старого режима — лишь очередной флаг, которым размахивают оттесненные от кормушки бывшие сенаторы, чтобы прикрыть совсем не благородные цели.

— И какие же, по-вашему, цели у Альянса? — несмотря на предупреждение подчиненного отца, не сдержавшись, с вызовом спросил младший Вирс. К удивлению внимательно прислушивающегося к этому разговору главного и единственного джедая Восстания, друг вел себя куда разумнее, чем вел бы себя он сам в подобной ситуации.

— Вы, молодой человек, вряд ли задумывались, каким образом все такие благородные и свободные слуги народа вообще оказались в Сенате Республики. Святые не идут в политику, и за каждым сенатором, вещающим о демократическом счастье с трибуны, стоят определенные силы. Крупные корпорации, не слишком чистые на руку бизнесмены или преступные синдикаты — не важно, важно только то, что лидеры всеми восхваляемого Альянса брали деньги и отстаивали интересы своих спонсоров осознанно, а мою супругу просто использовали втёмную.

— Вы женаты?! — едва не свалился со своего стула сын имперского генерала, отчаянно пытаясь представить себе женщину, согласившуюся выйти замуж за Палача Империи.

— Вдовец, юноша, — глухим голосом поправил его владыка ситхов. — Но это сейчас не так уж и важно.

— А что важно? — видя, что его никто пока не собирается душить за задаваемые им вопросы, позволил себе резкость сын имперского генерала.

— То, что повстанческая деятельность, как бы это прозаично и мелочно не звучало, требует серьезного финансирования, — жестким голосом, мигом напомнившим собравшимся, кто снизошел до них с объяснениями, ответил затянутый в черные латы гигант. — Поинтересуйтесь как-нибудь на досуге, сколько стоит даже один давно устаревший крейсер времен Республики, не говоря уже о крестокрылах, будете удивлены. А ведь к ним нужно топливо, ремонт, в конце концов! Содержать армию весьма затратное дело, Зевулон, уж поверьте мне, я знаю это лучше, чем кто-либо другой, а уж содержать её из такой устаревшей техники затратнее вдвойне. Рано или поздно у любого здравомыслящего индивидуума должен возникнуть вопрос…

— И какой же? — сиплым голосом, отчего тот был похож на простуженное карканье, спросил мальчишка. Он, как и Люк, был заворожен негромким, рокочущим голосом Темного Лорда, в котором чудились отзвуки многочисленных сражений между Империей и Альянсом.

— Откуда руководство Восстания взяло деньги на всю эту прелесть? — вкрадчиво спросил владыка ситхов.

— Милорд, лучше расскажите ему о том, как Восстание заработало денежку, чтобы наладить выпуск последней партии своих знаменитых крестокрылов, юному пилоту будет интересно послушать, — с презрением в голосе процедил адъютант ситха.

— Зачем говорить? — деланно удивился отец. — Хейл, передай молодому человеку материалы из своей папки и отдай команду кухонному дроиду, пусть приготовит каф. Там у нас должны были заваляться какие-то печенья, если найдешь — неси.

Смуглый мужчина поспешно поднялся со своего кресла и выскользнул из кают-компании.

— Кто это? У меня сложилось впечатление, что я его где-то видел, — явно не зная, с какой стороны подступиться к придвинутой к нему папке, заинтересовался Зевулон.

— Мой адъютант и доверенное лицо — Хейл Уоллес, — небрежно просветил его лорд Вейдер.

— Уоллес? Где-то я уже слышал эту фамилию… — пробормотал себе под нос сын имперского генерала. — Уоллес?! — недоверчиво переспросил младший Вирс. — Вы хотите сказать, что он — тот самый Уоллес, парень, что в двадцать один год закончил Имперскую Военную Академию? Владелец «Уоллес-груп»?

— Да, это мой подчиненный, — с плохо скрытой гордостью в голосе подтвердил главнокомандующий.

— Он что-то имеет против Альянса, милорд? — чувствуя себя все менее и менее скованно в присутствии второго человека в Империи, осмелился поинтересоваться будущий агент под прикрытием.

— Имеет это еще слабо сказано, юноша, — утвердительно качнул шлемом Повелитель Тьмы. — Два года назад по вине повстанцев, якобы перепутавших элитный медицинский центр «Лебен» с военной базой Империей, погибли его родители и два старших брата.

— Как можно было перепутать? — недоуменно захлопал ресницами Зевулон. — Постойте, вы сказали «якобы»? — насторожился он.

— Взгляните на документы, юноша, — взяв распечатки из раскрытой папки, повелел отец, — там еще много таких вот досадных ошибок. Расстрел из крупнокалиберных орудий пассажирского лайнера «Реджина», шедшего с Набу на Якс, — сорок девять случайных жертв, — перед сыном имперского генерала лег листок с сухим и беспристрастным отчетом независимой криминалистической лаборатории. — Бомбежка завода по производству детского питания — двести семьдесят одна загубленная жизнь, — еще один лист. — Уничтожение кораблей с гуманитарной помощью, посланных на помощь Галейи...

— Ошибки бывают у всех, — с непрошибаемым апломбом будущего фанатика заявил мальчишка, но видно было, что тот впечатлен. Он несколько нервно перебирал лежащие перед ним листы, но отпечатанная на них информация от этого не менялась.

— Это только малая часть, с наибольшим количеством жертв мирного населения, юноша, но все эти «досадные ошибки руководства Альянса» имеют один общий знаменатель, — сделав вид, что не заметил слова сына своего подчиненного владыка ситхов.

Как понял незримо присутствующий здесь Люк, отцу вообще не важно, что тот ему говорит — он пристально отслеживает эмоциональный фон своего собеседника. Слова лживы — говорил ему когда-то Бен, умолчав о том, что его отец жив, — эмоции не лгут никогда.

— И какой же? — с видом человека, который не желает знать ответ на свой вопрос, но отчего-то все же его задает, спросил Вирс.

— На каждом объекте, помимо простых жителей, находился кто-то весьма уважаемый. Кто-то, кто мешал кому-то столь же высокопоставленному и, самое главное, богатому, то есть способному заплатить астрономическую сумму за то, чтобы некто стал случайной жертвой повстанцев, — в кают-компанию вернулся адъютант главнокомандующего со следующим за ним попятам дроидом, несущим поднос с двумя кружками горячего кафа и вазочкой, доверху наполненной какими-то диковинными печенюшками. — Конкретно моя семья сильно мешала гранд-моффу Лембиту Патчу. А кому и чем помешала видная политическая деятельница Набу, и она же глава ювелирного дома «Шилз», нужно спросить у её дочери — лейтенанта СИБ Каны Дилайлы Аллертал. Именно она обратилась за помощью к милорду после трагической смерти матери, первой догадавшись, что там дело не чисто.

— Убивать тысячу невинных только ради того, чтобы скрыть убийство одного, максимум двоих… Уж насколько я далеко не самый светлый человек в этой галактике, но даже мне не доводилось опускаться до такого цинизма, — осуждающе покачал головой палач Империи.

— Вы лжете! Этого не может быть! — запальчиво воскликнул Зевулон, в то время как Люк мог только обрадоваться своей нематериальности — призраки не падают в обморок. Хотя ему невероятно этого хотелось.

— Не имею привычки лгать, молодой человек, я для этого слишком силен и влиятелен, — с воистину королевским достоинством парировал владыка ситхов. — К тому же личное знакомство с предприимчивой натурой госпожи Мон Мотмы дает мне право утверждать о том, что для этой прагматичной особы вполне вероятно под прикрытием Альянса организовать небольшой бизнес на стороне, — видя округлившиеся от шока глаза младшего Вирса, добавил он. — А что вы так удивляетесь? Я ведь не всегда носил черные доспехи, юноша, и не сразу стал ужасом галактики, а с этой рыжей мадам был отлично знаком по постоянным встречам в Сенате.

— Кем же вы были в Республике, лорд Вейдер? — пораженно ахнул мальчишка.

— Героем. А в Империи пришлось стать злодеем, — последовал равнодушный ответ, но младший Скайуокер все же сумел уловить злую иронию в эмоциях старшего.

— Что вы от меня вообще хотите? — удивленно поглядев на остывающий каф и сладости, словно бы только их увидев, спросил юный пленник.

Хейл же сверлил мрачным взглядом стену и периодически отпивал из своей чашки, к печеньям он так и не притронулся.

— Доказательств, — коротко ответил отец. — У меня есть только косвенные улики вроде внезапно убывших денежных единиц на закрытых анонимных счетах в независимых банках, принадлежащих влиятельным личностям Империи как раз перед тем, как Альянс в очередной раз ошибался. Но если они убыли, то обязательно должны куда-нибудь прибыть, верно? Но в целом, мне подойдет все, что угодно, лишь бы можно было созвать пресс-конференцию и прославить эту шарашку на всю галактику. Мне уже надоело падать в ноги к своим богатым и высокопоставленным союзникам, прося их изображать заигрывания с демократией и Альянсом. Есть еще и другие причины, но о них вам пока знать не следует.

— Почему именно я? В смысле, чем мальчишка вроде меня может помочь ВАМ в таком серьезном деле? — засомневался будущий повстанец.

— У меня нет времени готовить и внедрять агента, а загружать уже действующих еще и поиском доказательств существования у Мон Мотмы, так сказать, альтернативного источника финансирования, я не могу, — горько посетовал владыка ситхов.

— Хотя бы намекните, о том, кем вы были, чтобы я знал… — слова «ради чего соглашаюсь предать свои идеалы» так и зависли в воздухе. — Скажите хотя бы имя, — сжав пальцами столешницу так, что побелели пальцы, тихо попросил Зевулон.

— Выполните мою просьбу — скажу, — равнодушно пожал бронированными плечами главнокомандующий. — Если вы такой большой знаток Войны Клонов, как хвастался мне Максимилиан, то не будете разочарованы. Даю подсказку: я был джедаем и заседал в Совете магистров Ордена. Официально считаюсь мертвым, так что квакающего на болотах Дагоба Йоду и неизвестно где шляющегося Оби-Вана Кеноби можете исключить сразу, — великодушно пробасил отец. — Помимо стандартного набора для оперативника особой группы СИБ, вы получите ссылку на один ресурс в голонете, где находится запароленный архив, ключом к которому будет мое настоящее имя.

«Кажется, я начинаю понимать, откуда у Зева столько секретной информации периода Республики», — подумалось Люку.

— И что же я там найду, милорд? — осторожно уточнил сын имперского генерала.

Для молодого и горячего фанатика он слишком быстро смирился — удивился молодой пилот.

— Эксклюзивные материалы по Войне Клонов, отчеты с джедайских миссий, компроматы на большую часть якобы самых честных и демократичных политиков того времени, даже доблестных генералов, среди которых, кстати, попадаются и всем известные личности, ныне руководящие Альянсом. Есть фото и видео материалы, за которые любой историк отдаст мне своего первенца, а также, жемчужина моей коллекции — дневники Энакина Скайуокера, что он вел с начала своего обучения у Оби-Вана Кеноби. Признаться честно, мне стоило больших трудов вынести их во время уничтожения Храма, но потом я об этом ни разу не пожалел — знаменитый рыцарь без страха никогда не подбирал выражений, описывая, что на самом деле творилось на тот момент в Республике. Впрочем, большую часть из всего этого, я уже и так знал.

— Кстати о джедаях… — с усилием стряхнув с себя радужные мечты о том, что он сделает с честно заработанной информацией, несколько смущенно кашлянул мальчишка.

Считавший его эмоции при помощи Силы молодой джедай недоуменно захлопал глазами — тот уже для себя решил, что начальник его отца совсем не злой, а даже вполне очарователен и по-своему притягателен. И что, возможно, только возможно, старик не так уж и плох, раз тот на него работает, а сведения, что ему предоставили, действительно требуют проверки, и теперь просто спешил прояснить для себя волнующие его вопросы.

— А что с ними? — удивился владыка ситхов.

— Вы так спокойно рассуждаете о том, что были джедаем, хотя безжалостно и жестоко вырезали весь орден. Вам кошмары не снятся, лорд Вейдер?

— Когда удаётся выкроить время для отдыха, сплю как младенец, молодой человек, — похвастался отец. — Потому что в отличие от вас, я прекрасно знаю, что джедаи — те, кто должны были хранить мир и справедливость в галактике, совершенно забыли о своих обязанностях. Совет магистров вот уже какое столетие лез в политику Республики. С грациозностью банты в посудной лавке, проглядев ситха, расположившегося у всех на виду, — презрительно фыркнул главнокомандующий, — а потом изумлялись из мира Великой Силы, что у них не получилось убить Дарта Сидиуса и устроить переворот. В принципе у них не было другого выбора — увлекшись культивированием своей святости, непорочности и беспристрастности, они стали совершенно чужими для всей остальной галактики. Жители Республики в большинстве своем не понимали, отчего это они должны платить такие высокие налоги, чтобы содержать ораву бездельников и мечтателей. Развязанная Палпатином Война Клонов была весьма выгодна и Ордену — джедаи отправились на передовую, и галактика получила новых героев. Вот только…

— Вот только что? — тут же ухватился за небольшую заминку Зевулон, предчувствующий что-то интересное.

Насторожился и Люк.

— Отправив джедаев сражаться, магистры, сами того не подозревая, толкнули их на путь уничтожения. Война — грязное дело, она калечит души даже простых людей, а для джедаев стала губительной. Кое-кто, не выдержав, сбегал прямо с поля боя, а кое-кто сходил с ума, падая во тьму и больше не обращаясь к свету, но были те, кто закалялся подобно стали, выплавляя из себя нечто совершенно новое, не имеющее ничего общего с целью существования Ордена. Ожесточенные, равнодушные к чужому горю и страданиям, они становились бездушными машинами, на словах слепо следующие букве Кодекса, на деле же — трактующие его в интересах всеобщего блага в том виде, в котором они его понимали. Именно такие отправились убивать Палпатина, совершенно не задумываясь о последствиях как для своей организации, так и для Республики, — горько ответил бывший магистр.

Оба повстанца — и Зевулон, и Люк — впечатлились. Последний был на практике чуть больше знаком с предметом обсуждения, сиречь с джедаями, чем его более юный товарищ, поэтому понял, о чём говорил отец.

Дальнейший разговор между будущим повстанцем и имперцами был наполнен непринуждённостью, во время которого Темный Лорд делился курьезными случаями, как из своего джедайского прошлого, так и из будней ужаса галактики. Во время этих бесед отец как бы между прочим рассказывал мальчишке необходимую ему в повстанческих рядах информацию, совмещённую с забавными, хоть и не всегда лестными характеристиками на всех более-менее значимых руководителей Альянса.

В период юношеского максимализма, когда личность еще не до конца сформирована, так легко заменить день ночью. Все темное и мрачное кажется весьма привлекательным, а владыка ситхов, несмотря на свою печальную славу прямого, как световой меч, человека, как оказалось, весьма умело смог это сделать.

Дарт Вейдер сначала выбил у мальчишки из-под ног почву, разорвал все шаблоны, не оправдал ни одного представления о себе, затем попросил о помощи, а после — выказал дружеское расположение, поделился частью своей жизни.

И Зевулон Вирс был полностью и бесповоротно покорен.

Их провели, как детей, заранее отрепетированным спектаклем, заставили лететь через две системы в поисках якобы похищенного контрабандистами контакта партнеров Фейлиа и Мадина. Накопившееся раздражение, усталость и азарт так захватили всех членов маленького экипажа «Тысячелетнего Сокола», что это помешало им здраво оценить как свои возможности, так и противника. В итоге угодили они прямиком на глубоко засекреченный имперский военный объект, мастерски замаскированный под добычу каких-то невероятно ценных минералов в геологическом центре крупной горнодобывающей корпорации.

Бравую команду встретили едва ли не с распростертыми объятиями два взвода штурмовиков под командованием местного начальника и двух офицеров СИБ, что на протяжении пяти с половиной лет изображали из себя контрабандистов. Вроде бы было все как обычно: толпа идиотов в белых доспехах и очередной напыщенный индюк во главе… Да тут сама столь любимая Малышом Великая Сила велит брать ноги в руки и бежать! Однако, как оказалось, имперцам совершенно забыли сообщить о том, что нужно нещадно тормозить. Ситх побери, да штурмовики даже ни разу промазать не успели, а они с Калриссианом оказались уткнутыми носами в пол. Бергоссо с Хорвардом действовали жестко и совершенно не постеснялись лишний раз вразумить строптивых задержанных тычком другим по ребрам. С Чубаккой тоже никто особо не церемонился: подстрелили из парализатора, заковали в кандалы и в бессознательном состоянии волоком протащили через всю базу, прямиком до тюремного блока.

…Он диким зверем метался по тесной камере, в которую их всех троих запихнули весьма неулыбчивые солдаты, и не уставал корить себя за собственную глупость. Выбраться не представлялось никакой возможности — они уже попытались, но, увы, эта темница словно была построена с учетом особенности каждого из них. Мало того, что единственным источником света было тускло-зеленоватое мерцание силового поля, запирающего их клетку, так еще и военные раздели в прямом смысле до нижнего белья в поисках спрятанного оружия и прочих милых штучек.

Проклятый Хорвард, словно бы чуял, что в пряжке ремня у Калриссиана спрятана универсальная отмычка для наручников; у него в подобном аксессуаре скрывалась ситхова уйма различных маленьких, но невероятно полезных приспособлений на все случаи жизни, а у Чубакки в густой шерсти совершенно случайно запутался набор болтов для мини-арбалета.

Хану нестерпимо хотелось со всей дури садануть кулаком по стене. Так, чтоб выступила кровь на содранных костяшках пальцев, чтобы боль вернула ясность мыслей. Но, к большому сожалению, или быть может к счастью, на запястьях у него красовались симпатичные наручники патриотичного черного цвета, которые, как любезно просветил его один из имперских ублюдков, взорвутся при малейшей попытке самостоятельно избавиться от сего украшения.

— Интересно, это с самого начала было задумано или просто нам так не повезло? — сунув ему под нос скованные точно таким же образом руки, самым светским образом поинтересовался Ландо, и Чуи поддержал его одобрительным ворчанием.

— Если не придумаем, как отсюда выбраться, то боюсь, этого мы уже не узнаем, — хмуро ответил он Калриссиану, присаживаясь рядом с ним.

— Не слишком обнадеживает, верно? — хмыкнул темнокожий проходимец, вытягивая ноги и облокачиваясь спиной о стену камеры.

Сидящий чуть особняком от них Чуббака глухо зарычал и с чувством несколько раз побился головой об стену. Мохнатого друга всегда бесила привычка напарника устраивать состязание по остроумию в критических ситуациях, но поделать он с этим ничего не мог, хотя понимал, что у Соло просто такой вот оригинальный способ побороть стресс, собрать себя в кучу, после чего пойти/полететь и сотворить очередное чудо. Вот и сейчас тот как раз собирался огрызнуться чем-то крайне остроумным, но не успел — по ту сторону силового поля сначала вспыхнул свет, а потом в оглушающей тишине неожиданно громко прозвучали шаги ног, обутых в сапоги военного образца. Похоже, о них наконец-таки вспомнили. Вот только не известно к добру ли это или не очень?

Первым мимо их камеры прошагал высокий и худой как жердь мужчина преклонных лет, а следом за ним, нетерпеливо тыча ему в спину дулом бластера, следовал его конвоир — худощавый смуглый молодец со стянутыми в низкий хвост длинными черными волосами.

— Ты привел к нам адвоката? — увидев, кто к ним пожаловал, сострил Ландо, тыча в бок своего давнего друга и коллегу и в ответ на его раздраженное «что?», выразительно кивнул в сторону нового действующего лица.

Хан еще раз покосился на старика, которого Хейма с явным удовольствием зашвырнул в камеру напротив них и включил силовое поле, и тут же посетовал на свою невнимательность. Наметанный взгляд бывшего барона-администратора Облачного города быстро вычислил, что их новый сосед слишком уж хорошо выглядел для такого захолустья галактики, впрочем, как и для тюремного блока на тайной имперской базе. Обычно такие вот личности с претензиями общались с любыми представителями закона исключительно сквозь зубы и через дорогостоящих адвокатов, попивая кафф в кабинете у начальства, а уж никак не здесь — на самом нижнем ярусе базы.

— Целых троих, Калриссиан, — изогнув тонкие губы в ядовитой усмешке, хмыкнул сибовец. — Разве ты не знал, что государственные преступники лишаются статуса граждан Империи? Так что единственное, на что вы можете рассчитывать, это немедленный расстрел безо всякого суда и следствия.

— Тогда что же это за птица такая залетная? — показал свою заинтересованность Соло, хотя если быть откровенным, ему этого делать совершенно не хотелось. Ничего, что могло бы облегчить задачу этому ублюдку Бергоссо, на котором сейчас сосредоточилась вся бессильная ненависть, что генерал Альянса испытывал по отношению к Империи, в войну с которой он был втянут против своей воли.

— Это именно тот, с чьим помощником вы должны были встретиться, — с мерзкой усмешкой, вызывающей безотчетное желание поправить ему прикус, любезно сообщил им южанин. — Организованная преступность, финансирование терроризма, посредничество в совершении заказных убийств, взятки, хищение государственного имущества, неоднократные попытки рейдерского захвата частного бизнеса… список длиннее, чем приписываемое милорду Вейдеру Альянсом.

— Хейл, мальчик мой, ты ведь лучше меня знаешь, что пока нет доказательств, это всего лишь слова, — с самым добродушным видом прокомментировал новый узник. — Слова дезертира и официального покойника, так что тебе ли в чем-либо меня обвинять?

Внимательно прислушивающийся к разговору сибовца и его пленника, больше напоминающему светский треп между старыми знакомцами, Хан только диву давался — по всему выходило, что эти двое откуда-то знают друг друга, вот только… Разве этого имперского выродка зовут не Хейма? И что это за «слова дезертира и официального покойника»?

— Нет доказательств? Мистер Патч, вас заманили сюда, вот на эту приманку, — фальшивый контрабандист достал из кармана брюк инфочип и демонстративно покрутил его в руках как раз так, чтобы его было видно из обеих камер. Увидев явно знакомый ему накопитель информации, новоиспеченный узник заметно побледнел. — Интересно, что же вы такого хотели передать Борску и Мадину? — подключая к деке навороченную карту памяти, пробормотал Бергоссо, но благодаря тому, что в тюремном блоке была отличная акустика, он был услышан.

— Не имею ни малейшего понятия, о чем ты, — демонстративно пожал плечами старик, но даже невооруженным взглядом было видно, что он сильно напряжен.

— Само собой разумеется, господин гранд-мофф, — понимающе хмыкнул южанин.

Хан и Ландо ошеломленно переглянулись, а Чуи недоверчиво фыркнул — они, конечно, подозревали, что их новый товарищ по заключению не простой человек, но даже и не предполагали, что настолько. Ничего себе деловые партнеры у их генералов.

— Посмотрим-посмотрим… — протянул Хейма в ожидании, пока данные скопируются ему на деку. — Не интересно, уже давно не новость, увы, всего лишь слухи… — просматривая содержимое инфочипа, бубнил себе под нос он. — О, а вот это весьма любопытно, такого у нас еще нет! Отдаю должное нанятым вами специалистам, мистер Патч. Заверяю вас, судя по тому, что я здесь вижу, они славно потрудились и стоят каждой потраченной на них кредитки, — восхитился сибовец.

— И что там? — нетерпеливо вскинулся Калриссиан — ему было до чертиков интересно из-за чего же весь сыр-бор.

— Похоже, Пушистый и Зануда решили собрать компромат на свою рыжую мадам, — игриво подмигнул ему довольный содержимым инфочипа Бергоссо. — То ли для страховки, то ли для того, чтобы свергнуть её демократическую диктатуру — да и мне, если честно, плевать. Но! Это станет отличным дополнением к тому, что мы уже успели собрать.

— Мы? — нахмурившись, переспросил Хан, чувствуя, что несколько потерял нить разговора, впрочем, он в этом был не одинок.

— А вот это уже не твое дело, Соло, — огрызнулся на него резко помрачневший оперативник и стремительно направился к выходу, периодически поглядывая на экран деки.

Скорее всего, среди компромата на Мон Мотму он наткнулся на что-то, что ему категорически не понравилось, но, впрочем, они уже успели привыкнуть к резкой и вроде бы беспричинной смене настроения этого типа. Складывалось впечатление, что у Хеймы Бергоссо давно и серьезно протекает крыша. Интересно, и как его взяли на работу в СИБ с такой-то психикой?

Дождавшись, пока закроются двери тюремного блока за их пленителем, Хан обратил внимание на весьма успешно пытающегося взять себя в руки гранд-моффа.

— Эх, а ведь таким многообещающим был юношей, — заметив его пристальное внимание, демонстративно горестно вздохнул старик. — Был, пока не связался с этим ублюдком в черных доспехах. Выпивка, наркотики, девочки — и куда все это делось? А все отец виноват… — тут мужчина еще раз вздохнул. — О, прошу прощения, я ведь так и не представился — гранд-мофф шестого сверх-сектора Лембит Патч. Вам, господа, представляться не требуется.

— Отлично, — с чувством выдохнул бравый контрабандист, которому уже несколько поднадоела обратная сторона его известности. Это уже второй раз за время их задания, когда им «представляться не требуется» и опять это не сулит ничего хорошего — неприятная тенденция, однако.

— И в чем же виноват родитель Вейдера? — сделав вид будто бы от нечего делать, полюбопытствовал Ландо, пытаясь раскрутить нового собрата по несчастью на откровенный разговор.

— Да не Вейдера, — досадливо отмахнулся от него Патч, — Хейла.

— Простите, но разве этого ублюдка зовут не Хейма? — решил поддержать замысел приятеля генерал Альянса. — Я еще удивился, когда вы его впервые так назвали, но вы разговаривали с ним, словно со старым знакомым и…

— Еще бы нам не быть знакомыми, я ведь этого паршивца с детства знаю, — с легким возмущением в голосе подтвердил гранд-мофф, — мы с его отцом долгое время были партнерами по бизнесу, до тех пор, пока мальчишка со скандалом не выкинул меня из дела после трагической гибели родителей. Его настоящее имя Хейл Уоллес. И да, он из тех самых Уоллесов, если вы именно это хотели у меня спросить, — заметив удивленно приподнятые брови своих соседей напротив, добавил старик.

— Ничего себе! И что же сей золотой юноша забыл в службе имперской безопасности? — восхищенно присвистнул Ландо, в то время как Хан промолчал. К стыду своему, он не знал из тех или не из этих сибовец Уоллесов и что, ситх побери, это означает.

— Что мальчишка забыл у Айсард, я не знаю, — поджал губы Патч, — знаю только, что в свое время он едва ли в лепешку расшибся, чтобы стать адъютантом у Вейдера.

— У Вейдера?! Вот это поворот! — восхищенно зацокал темнокожий пройдоха. — Уважаемый, а можно поподробнее? — Калриссиан едва ли не потирал руки от предвкушения. Очень уж он любил перетряхивать грязное белье сильных галактики сей — ничего не поделаешь, была у бывшего барона-администратора такая слабость.

— Да, пожалуйста, — равнодушно пожал плечами гранд-мофф, — поздний ребенок в семье, до невозможности избалованный мамочкой, в связи с чем тяжелый характер и избыток карманных денег; отец постоянно на работе, а у старших братьев своя жизнь — в общем, стандартный набор для юного прожигателя жизни.

— И откуда же в этой истории взялся флот и страстное желание попасть под удушающий захват главнокомандующего? — Соло против воли тоже заинтересовался историей их пленителя.

— Эннио Уоллес долго замалчивал выходки своего младшего сына, ровно до тех пор, пока он едва не разбился на спидере, будучи под кайфом. Вот после этого глава семейства пошел на принцип и запихнул сынулю в военизированный колледж. И это же надо, чтобы на предпоследнем курсе их группу не притащили на военную базу, которую в тот момент как раз инспектировал Вейдер. Что там произошло, история умалчивает, но с того времени все пошло под откос. Хейл взялся за ум и закончил колледж едва ли не с отличием, а после — вопреки воле отца пошел в Имперскую Военную Академию. Скандал в семействе тогда был весьма знатный. Конкуренты рыдали от восторга — они после всего еще месяц мусолили эту новость во всех изданиях.

Это было интересно, но было нечто такое, что бравому контрабандисту хотелось прояснить. Случалось иногда, что к подозреваемым, которые не хотят говорить или рассказывают не все, специально подсаживали фальшивых заключенных, чтобы те выспрашивали нужные для стражей правопорядка сведения.

— Вы сказали тогда Уоллесу, что официально он мертвец и дезертир, — произнес генерал повстанцев, сверля излишне словоохотливого гранд-моффа настороженным взглядом. Тот на это только кивнул, мол, да, было такое дело. — Но раз он такой большой фанат Вейдера, то почему сбежал от него на другой конец галактики? — недоверчиво спросил он.

— Для меня это тайна, покрытая мраком, — признался Лембит. — Я, как и все, был уверен в том, что мальчишка разбился на Коррибане, поэтому не слишком копался в причинах. Знаю только, что одно время ходила неофициальная версия, будто Хейл в чем-то провинился перед Вейдером и тот отправил его на смерть.

— Версия? Да еще и неофициальная? — недоверчиво переспросил Хан. — А какое этим всем дело до какого-то адъютанта главнокомандующего? Сегодня он есть, а на завтра его задушили, и плевать, что сын богача.

— Так-то оно так, но не совсем, — замялся старик.

— О, дайте угадаю: привилегированный закрытый клуб исключительно для своих, где под бокальчик другой и вершится судьба галактики, — понимающе хмыкнул Ландо. — Я прав?

— Если сильно обобщать, то — да, — скривившись так, словно бы у него разом заныли все зубы, признался их товарищ по несчастью. — Мальчишка приходится внучатым племянником Даэлису Тинну — гранд-моффу второго сверх-сектора.

— Но раз есть неофициальная, то, по идее, должна быть и истинная версия произошедшего, разве я не прав? — вкрадчиво осведомился он.

— Соло, вы должны понять: Хейл всегда был не особо управляемым, а уж после трагической гибели его семьи это перешло на качественно новый уровень. В одночасье ставший неприлично богатым молодой человек совершенно не хотел играть по уже установленным правилам. И не раз, и даже не два случалось так, что своими действиями он нарушал их, отчего некие не менее влиятельные персонажи теряли большие деньги, — усевшись прямо на пол как раз у силового поля с усталым видом пояснил Патч.

— То есть? — не понял его иносказательности контрабандист.

— Как бы вам объяснить-то?.. Вы играете в шахматы, господа?

— Предпочитаю саббак, — с независимым видом пожал плечами Ландо.

— Кое-что слышал, — признался Хан под насмешливое фырканье Чуи. Уж кому-кому, а его шерстяному другу лучше других было известно, насколько именно «немного» он слышал об этой забаве.

— Хорошо, вот представьте себе, что бы было с игрой, если бы одна из пешек, не зависимо от игроков, вдруг начала ходить по доске так, как ей вздумается. Представили? — повстанческие генералы словно бы зачарованные утвердительно кивнули. — А теперь перенесите это все из шахмат в плоскость первых фигу… гм, лиц галактики и вы поймете, что я имел в виду.

— А кто против кого играл? — не смотря на то, что он совсем не гроссмейстер, быстро сориентировался Калриссиан.

— В основном, конечно, Вейдер против Палпатина, но были и другие партии. И другие игроки, — не стал отпираться гранд-мофф.

Оба бравых генерала Альянса переглянулись между собой. Их товарищ по несчастью, должно быть, сошел с ума, раз несет такой бред. Вот только… слишком уж складно он бредит как для старческого маразма.

— Вы хотите сказать, что Вейдер, тот самый Вейдер, который цепной пес Императора, работал против него?! — недоверчиво ахнул Ландо. — Да о таком даже представить сложно, не то чтобы предположить!

— Но, тем не менее, это так, молодой человек, — с жалостью поглядев на ошарашенных его откровениями соседей, не громко бросил Лембит. — Не стоит верить в сказки о том, что Император совсем уж съехал с катушек в познании Силы. В россказни о добром и чистом, как снег на Хоте, джедае, которого коварный ситх обманом заманил на Темную Сторону, кстати, тоже не стоит — эти двое стоили друг друга. О том, что Палпатин и Вейдер много лет подряд вели между собой тайную и непримиримую борьбу за власть, знало как минимум полгалактики. Они оба с поражающим мастерством носили маски мудрого учителя и почтительного, верного ученика, а на деле — это была война. Незримая и беспощадная.

Хан хотел было огрызнуться, что он не Малыш, чтоб, развесив уши, слушать россказни старого Кеноби, но промолчал, а между тем старик продолжал:

— Но не только они этим страдали. Каждый, к кому в руки попадало хоть немного влияния, стремился любым способом забраться повыше — такова уж людская природа, господа. С момента основания Империи едва ли не каждый день создавались временные союзы и альянсы жаждущих власти, но рано или поздно все они делились по лагерям наиболее крупных игроков.

— И что же это за игроки? — севшим от волнения голосом, просипел бывший контрабандист.

— Помимо уже двух названых, Исанн Айзард, все гранд-моффы сверх-секторов, в особенности Уилхуфф Таркин, Черное Солнце, крупные корпорации, преступные синдикаты, Сейт Пестаж и гранд-адмиралы из которых, пожалуй, следует выделить Трауна.

— Никогда о последнем не слышал, — честно признался Соло.

— То-то же, — хмыкнул старик. — Он доигрался до того, что был сослан в Неизведанные Регионы наблюдать за разнообразием местной флоры и фауны. Впрочем, так ему и надо интригану этому, нечего было брататься с Вейдером.

— А сами вы, если не секрет, за какую партию выступали? — полюбопытствовал Ландо.

— Разумеется, за партию Императора, — оскорбился Патч. — Но, тем не менее, это не мешало мне уважать своих менее удачливых противников.

— Это все конечно интересно, но где во всей этой истории Альянс?

— Пока он никому не мешал, а в отдельных случаях даже приносил пользу, его никто и не собирался трогать. До поры, до времени, — презрительно скривился их товарищ по несчастью. — Ваша мадам Мотма должна была выдать главнокомандующему значок почетного повстанца. Зная его, я уверен, что ему было известно расположение всех ваших баз еще до того, как вы на них сбегали. Я даже не удивлюсь, если он тайно помогал Восстанию с информацией.

— Это Вейдер-то? — Хан оскорбился за любимое детище своей принцессы.

— Разумеется, а кто же еще? Все эти ваши вопли про демократию здорово беспокоили имперское озеро, что позволяло каждой из партий наловить достаточно рыбы в мутной воде.

Хан задумался над его словами и временно выпал из разговора, чем тут же воспользовался Ландо для прояснения интересующих его вопросов.

— Мистер Патч, что значили ваши слова «а в отдельных случаях даже приносил пользу» по поводу Альянса? Вы что-то выяснили, пока ваши люди искали компромат на Мон Мотму? — ринулся он в атаку.

Гранд-мофф досадливо цокнул и прикусил верхнюю губу — похоже, он уже и так сказал слишком много из того, что собирался рассказать им изначально.

Несколько минут прошли в тяжелой тишине, во время которой все против своей воли собравшиеся в тюремном блоке личности обдумывали ситуацию, в которой они оказались.

— В этой галактике достаточно много людей, обладающих крупными капиталами, молодой человек, — наконец, заговорил старик, — и как у всех, а возможно даже и в большем количестве, у них достаточно недоброжелателей. А враги в наше время бывают разными. В нашем закрытом клубе, например, достаточно многим было известно, что за определенную суму с энным количеством нулей, переведенную на один анонимный счет в банке Ааргау, можно избавиться от своих обидчиков раз и навсегда.

— И причем здесь Альянс?

— Притом, что обидчики эти потом погибали якобы из-за «трагической ошибки» повстанцев. Родителей и братьев Хейла Уоллеса разбомбили вместе с медицинским центром… по моему заказу, — с тяжелым вздохом признался Патч. — Когда переводил деньги, я не знал, вернее, не думал, что все обернется именно так. Мне казалось, что Эннио просто устроят какие-то проблемы в бизнесе, может быть, даже посадят, но не убьют.

Хан попытался представить себе, во что бы он превратился, если бы его родители и наверняка любимые братья погибли под обломками разбомбленной Альянсом больницы, да не во имя борьбы с Империей, а нагло и цинично — за деньги, заплаченные другом семьи, но не смог. У бывшего контрабандиста у самого было достаточно компромата на высшее руководства Восстания, чтобы понимать, что выполнения так называемых левых заказов во имя пополнения повстанческого бюджета вполне могло иметь место. Но он не верил в то, что не первый день живущий в этой галактике гранд-мофф не мог знать о том, кому и за что он платит.

— Даже не верится, что вы нам это так спокойно рассказываете… Почему? С чего такая откровенность? — продолжил допытываться Калриссиан, которого, похоже, волновало то же самое, что и его.

— А вы действительно полагаете, что нас всех отсюда выпустят живыми? — цинично усмехнулся старик. — Поверьте мне, за свою жизнь я натворил как минимум на десяток расстрельных статей, и заказ на убийство семьи Уоллес госпоже Мон Мотме и её отряду смерти — это не самое тяжкое из моих преступлений. Но вот казнить меня будут именно за него, — с видом человека давно и прочно смирившегося со своей скорой смертью хмыкнул правитель шестого сверх-сектора. — А даже если и выпустят, все равно я долго не проживу.

— Но почему?!

— Как это?!

— Новости нужно смотреть, молодые люди, — сварливо ответил им гранд-мофф. — Вот если бы вы их хоть иногда включали, то знали бы, что на Корусанте вот уже второй месяц под покровом ночи режут всех, кто каким-либо образом пытался претендовать на власть.

Никто из них не обратил внимания, что дверь в тюремный блок, тихонько отъехала в сторону, пропуская Хейла Уоллеса.

— И я даже догадываюсь, кто это делает. У всех свой способ бороться со стрессом после гибели милорда, — услышав последнюю фразу Лембита, усмехнулся южанин.

— А как боролся со стрессом ты? Я слышал, что ты сильно переживал, когда мой друг убил твоего шефа. Не понимаю, как можно было скорбеть о смерти этого ублюдка? Он же… — бывший контрабандист болтал и болтал, практически совершенно не следя за тем, что срывается с его языка. Ему просто хотелось выпустить пар, а тут подвернулась такая замечательная возможность высказаться, так сказать, о наболевшем.

Он говорил и говорил, словно бы в каком-то трансе, совершенно не замечая, как побледневший бывший адъютант ситха развернулся к нему лицом и резко выбросил руку в его сторону. А потом воздух в его легких начал стремительно кончаться.

Хан захрипел и рухнул на колени, хватаясь за горло.

Из глаз Хейла потекли кровавые слезы.

И он не так давно жаловался на скуку — неверяще качал головой еще не старый мужчина в серо-оливковой форме с генеральской планкой на груди, подпирая собой стенку в медицинском отсеке и ожидая вердикта врачей о состоянии офицера Бергоссо.

И где, спрашивается, при этом были его мозги?

Но кто бы мог подумать, что от такого во всех отношениях приятного молодого человека может быть столько проблем?

Нет, начиналось-то все в достаточной степени интересно и захватывающе — поимка предателей и террористов… что может быть лучше? Орест по своему опыту знал, что для обороноспособности военного объекта нет ничего ужаснее скуки: подчиненные маются от каждодневной рутины, что сказывается на их способности отреагировать на различные неожиданности — в общем, предложение помочь разведке, было принято им на ура. Все шло отлично, ровно до тех пор, пока помимо повстанцев, Бергоссо с Хорвардом не захватили еще и гранд-моффа.

Рокко смолчал, когда ему пришлось позволить обнаружить вверенный ему военный объект группе проходимцев из Альянса. Но, тем не менее, на всякий случай запросил в главном штабе СИБ подтверждение полномочий свалившихся на его голову оперативников.

Стоически терпел, когда повстанческие ублюдки, ошалев от собственной безнаказанности, скакали, словно горные козлы с его родной планеты, по напичканной сверхсекретным оборудованием базе и выводили из строя его солдат — увы, в пришедшей шифровке было указание сотрудничать с господами-офицерами.

Однако с удовольствием выстрелом из бластера вырубил передвижной блошиный дом и чисто в профилактических целях отвесил пару пинков по ребрам Соло и Калриссиану ибо, видит Великая Сила, было за что.

Проблемы начались, когда Хейма, не предупредив ни его, ни своего напарника, спустился в тюремный блок. Вид бегущих из глаз сибовца кровавых слез из-за полопавшихся от напряжения сосудов и корчащийся на полу камеры кореллианец еще долго будет являться ему в кошмарах. Это было действительно ужасно — мальчишка словно бы пребывал в каком-то трансе и ни на что не реагировал, просто продолжал душить. Остановить его удалось только после того, как Лесс выхватил бластер и, переключив его в режим парализатора, несколько раз выстрелил в одержимого едва ли не в упор.

…

— Я надеюсь, вы распорядились поставить охрану у дверей палаты моего напарника? — едва услышав звук открытия дверей в свою каюту, поинтересовался посаженный под домашний арест разведчик.

Хорвард, закованный в наручники, сидел за столом спиной к входу и кое-как массировал виски неожиданно тонкими, почти музыкальными, пальцами. Особо виноватым в том, что его товарищ едва не придушил задержанных любимым приёмом лорда Вейдера, он не выглядел, только очень уставшим. Как человек долгое время пребывавший в постоянном напряжении, а потом получивший известие о том, что все наконец-то закончилось.

— Зачем? — недоумевал генерал. — Врачи заверили меня, что в своем нынешнем состоянии он и ребенку не навредит.

— Боюсь, ваши врачи ошибаются, сэр, и Хейл наоборот, опасен как никогда, — покачал головой сибовец.

— Хейл? — удивленно переспросил начальник базы. — Помнится мне, он представился старшим лейтенантом Хеймой Бергоссо.

— Настоящие имя и звание моего напарника — коммандер Хейл Уоллес. Он…

— Бывший глава адъютантской службы Вейдера, — закончил за него Рокко, — я помню его — весьма талантливый юноша. Просто не узнал из-за неких коррективов во внешности, что он произвел. Вот только я и подумать не мог, что Уоллес — Одаренный. Что же, теперь понятно, почему мне иногда казалось, будто он буквально предвосхищает пожелания главнокомандующего.

— Но вряд ли вы или ваши люди успели оценить его боевые навыки. Выучка императорского гвардейца, замашки ситха, плюс ярое желание собственноручно придушить наших сидельцев, и поверьте моему опыту, он их таки прикончит. Или подохнет в процессе, что вероятнее. Упорством и умением достигать своих целей любым способом Уоллес заразился именно от своего бывшего начальника.

— А гранд-мофф Лембит Патч? Какое он имеет отношение ко всему этому… — Орест замялся, пытаясь подобрать наиболее цензурное обозначение происходившего всего лишь какой-то час назад в тюремном блоке, — бедламу? За Соло, Калриссиана и Чубакку я даже и не спрашиваю — тут у меня вопросов нет, эта веселая компания контрабандистов у многих уже стоит поперек горла, но вот руководитель сверх-сектора — это уже как-то перебор.

— Патч ответственен за гибель его семьи, — пожал плечами Хорвард. — А бравые повстанцы поспособствовали уничтожению милорда, к которому мой напарник всегда был сильно привязан. Уверен, если ему удастся осуществить задуманное, то следующим звездолетом он отправится убивать Лею Органа и Люка Сайуокера.

— Теперь я понимаю: слухи о том, что Вейдер придушил мальчишку, были преувеличены. Возможно, что даже распущены с его ведома, — откинувшись на спинку неудобного походного стула и спрятав цепкий, изучающий взгляд за ленивым прищуром, произнес начальник базы. — Разбитый дорогостоящий истребитель, шумиха в прессе, очередное темное пятно на и без того чернейшей репутации милорда, фальшивая личность и должность старшего лейтенанта в имперской разведке… Как-то это слишком для того, чтобы просто инсценировать смерть, пусть и медиа магната, не находите?

— Вы правы, генерал, — подтвердил догадку разведчик. — Скажу более того, операция была разработана лично милордом — тот желал уберечь столь ценный кадр от участи стать разменной фигурой в игре со своим противником. И одновременно отправить на выполнение сверхсекретного задания, чего в обычное время сделать не мог, потому как отсутствие Хейла при его персоне без достаточно уважительной причины вызвало бы подозрения в определенных кругах.

— Подковерные игры сильных галактики сей, — скривившись словно бы от зубной боли, кивнул Рокко, — я понимаю вас, агент Хорвард, возможно даже слишком хорошо, чем хотелось бы. Однако если бы я мог хотя бы примерно узнать, в чем собственно состояло…

— Значит, тогда вы поймете и то, что я не могу распространяться о сути своей миссии, — тут же весьма ловко перебил его подчиненный Снежной Королевы.

Вот только такая постановка вопроса совершенно не устраивала генерала, сосланного в глушь именно за излишнее любопытство к тому, чего не следует.

— Но вы же понимаете, что мне нужно как-то отписываться за тот бардак, что вы устроили на моей базе? За гранд-моффа у меня в тюремной камере? — вкрадчиво поинтересовался Орест. — Вы как прилетели, так и улетели, а отвечать за это буду я. Своей головой, между прочим.

— Что я могу сказать? Мне очень жаль, сэр, но тут я абсолютно бессилен, — пожал плечами разведчик, — ваш уровень допуска не позволяет даже смотреть на заключенного Патча, не то что разговаривать с ним.

— У вас нет ни капли совести, агент Хорвард — недовольно процедил Орест. — Вы могли бы помочь мне, учитывая то, что устроил ваш напарник.

Однако вместо прямого и честного, как под присягой, ответа оперативник особого отдела имперской разведки просто рассмеялся ему в лицо:

— Совесть? Вы серьезно? — отсмеявшись, переспросил сидящий напротив него молодой мужчина. — Окститесь, милейший! Вы же не последний винтик в системе военной машины Империи и даже лучше меня должны понимать, что у таких, как я, совесть включается только после получения специальной шифрограммы от начальства.

— Понятно, значит, помощи от вас я не получу, — с чувством выдохнул боевой генерал, с трудом удержавшись от того, чтобы не выругаться как распоследний прапорщик. — Вот оно — межведомственное сотрудничество во всей красе. Все как всегда, в общем, — добавил он со злой иронией в голосе.

— Но с другой стороны, вам же никто не мешает внимательно просмотреть видео с камер наблюдения в тюремном блоке и прочитать по губам все, что там говорилось. Разумеется, по должностной инструкции вы должны каждый день в определенный период времени уничтожать видеозаписи, но кто ей следует? — глядя куда угодно, но только не на него, небрежно произнес Лесс, понизив голос.

«Хм, а ведь он так уж и безнадежен этот подчиненный Снежной Королевы. Как говориться, устами младенца и все такое…» — усмехнулся про себя сорокасемилетний боевой генерал, с благодарностью поглядев на «младенца», которому, судя по выдержкам из крайне засекреченного личного дела, совсем недавно стукнуло тридцать четыре. Скан личных дел обоих оперативников был прислан ему одной милой барышней из главного штаба СИБ сразу же после того, как из того же штаба пришло подтверждение их полномочий. Должен же он знать, с кем придется иметь дело? И вообще, зачем еще нужны хорошие знакомые, как не для того, чтобы помочь в трудную минуту?

— Значит, вы по-прежнему настаиваете на полной секретности своего дела? — деланно сурово поинтересовался начальник базы.

— Настаиваю, — подтвердил понятливо усмехнувшийся Хорвард.

— Тогда я вынужден вас покинуть, агент. Должен отметить, работать с вами было то еще удовольствие, — особо выделив голосом слово «удовольствие» многозначительно сообщил Орест и направился к двери.

— Взаимно, генерал, — усмехнулся ему в спину разведчик, но он так и не обернулся. Время было на исходе — записи камер наблюдения будут вот-вот уничтожены.

…

Увлеченный поданной ему идеей, генерал поспешил покинуть посаженного им же под домашний арест сибовца. Рокко не мог знать, что едва за ним закрылась дверь, тот откинулся на неудобном складном стуле, поерзал, устраиваясь поудобнее, и прикрыл веки, погружаясь в странную, медитативную полудрему.

А ровно через полчаса Лесс лениво потянулся, как после нескольких часов хорошего сна, после чего резко распахнул глаза. И взглянул на мир золотисто-желтыми радужками.

Он положил скованные наручниками руки на стол и напряженно прищурился.

* * *

Очередная смена охраны едва ли не засыпала за своими пультами. Пялиться в экраны, на которые шли изображения с многочисленных камер наблюдения уже просто не было сил, особенно той паре, что наблюдала за агентом Хорвардом.

— Вот же ситх! — пораженно воскликнул он, с изумлением и неверием глядя на разворачивающееся перед ним на экране действо: мужчина, за которым они наблюдали, энергично вскочил со стула, потирая освобожденные из плена оков запястья. Он прошел несколько шагов по комнате, затем резко развернулся, вскидывая руку и… Стол и стул точно так же как до этого наручники, то есть совершенно самостоятельно, оторвались от пола и разлетелись в разные стороны, с силой впечатываясь в стены! — Нужно доложить генералу! Он точно должен это увидеть! — воскликнул второй охранник, дрожащими руками набирая шестизначный код на пульте внутренней связи, в то время как на мониторе агент Хорвард увлеченно громил свою комнату одной лишь силой мысли.

* * *

Сила Великая, если бы кто знал, как он устал за эти почти два с половиной месяца!

Как ему надоело быть самым благоразумным из их с Уоллесом дуэта, когда хотелось рвать и метать! Когда хотелось сорваться с места и на пределе возможностей его «Тарана» долететь до Суллуста, где раз и навсегда решить все вопросы с Альянсом.

Лесс Хорвард знал только одно: Люк Скайуокер, а вместе с ним его близкие должны были уже почти два с половиной месяца как быть мертвыми — только это он и хотел знать. Как не закончивший свое обучение ученик, переживший учителя; как воин ногри, потерявший своего господина, Старкиллер должен отомстить его убийце — и в этом он полностью поддерживал адъютанта Темного Лорда.

Мысли ученика милорда были заняты валяющимся в больничном отсеке Хейлом, все-таки за те пять лет, что они вместе бороздили просторы галактики, он здорово сдружился с этим парнем. И за эти пять лет любимчик Лорда Вейдера и полусловом не намекнул ему, что владеет форс-гриппом! Хотя, конечно, исполнение подкачало — Соло он все-таки задушить не смог. И дело ведь не в отсутствии времени или желания — наоборот, их было предостаточно. Как до него дошло позже, все было в отсутствии должного опыта, да и к тому же, Лесса весьма насторожили полопавшиеся сосуды в глазах напарника. Он раньше никогда такого не видел — полная невменяемость, невероятная, нечеловеческая устойчивость к парализатору и кровавые слезы из глаз. Это было так не типично для слабенького Одаренного, коим являлся Уоллес… впрочем, и сам адъютант милорда был, мягко сказать, не слишком типичным, для флотского.

Ему понадобилось мобилизировать все свои невеликие актерские таланты, чтобы изобразить перед генералом усталость настоящего агента СИБ, долгое время работавшего под прикрытием. Впрочем, почему изобразить, если они с Уоллесом почти пять с половиной лет строили из себя звезд контрабандной индустрии? На его взгляд, получилось не очень, но начальник базы, похоже, поверил сразу и полностью. Наверное, потому что усталость «агента Хорварда» была настоящей, а не наигранной.

Размышления Лесса были прерваны зазвучавшей сразу же, словно бы со всех сторон сиреной. Похоже на базе опять что-то стряслось. Заинтригованный ситх потянулся к Великой, чтобы узнать, кто же там буянит, и тут же усмехнулся, почувствовав знакомое присутствие в Силе. Вскинув руки, он вернул слегка покореженные после ударов об стены стол со стулом на место, жаль только, что следы на стенах не скроешь. Возвращать на место наручники он не собирался, так что они просто сами собой взмыли в воздух и так же сами собой аккуратно легли на стол. Старкиллер с легкой опаской уселся, подспудно ожидая, что после всех тех фигур высшего пилотажа, что он выписывал по его воле, стул развалится на составляющие под его задом. Однако все его опасения были напрасными — мебель была сделана на совесть. Закинув ногу за ногу, Хорвард сложил руки на груди и принялся ждать гостей. А в том, что его навестят, мужчина даже и не сомневался.

…Когда же ни через пять и даже не черед десять, а затем и двадцать минут к нему так никто так и не пришел, Старкиллер решил, что пора брать дело в свои руки. Он стремительными шагами пересек комнату и склонился над замком двери, осматривая его с профессиональной точки зрения.

Он поступил как истинный ситх — предупредил генерала, чтобы тот даже и не думал недооценивать упертость и жажду мести Хейла Уоллеса, однако ни слова не сказал о себе. Хотя в первую очередь следовало бы опасаться именно его, ибо безопасным он был только в то время, что спал зубами к стенке и видел мирные сны.

Промаявшись некоторое время, никогда не отличавшийся излишним терпением ученик Темного Лорда, решил заняться художественной резкой по дюрастилу.

На то, чтобы метнуться к своему вещмешку, на самом дне которого, завернутые в какие-то тряпки лежали его лайтсейберы, и вернуться обратно у него ушло не больше полминуты. А вырезать дыру в двери, достаточную для того, чтобы без проблем удалось в неё пролезть, Лессу потребовалось еще за меньшее время.

— Ты не видел никого постороннего, — вложив в голос изрядную толику Силы, заверил он нездорово оживившегося при его феерическом появлении часового.

— Не видел никого постороннего, — утвердительно закивал лопоухий юноша с глазами навыкате.

— И уж точно оперативник СИБ не размахивал у тебя перед носом световыми мечами, — с нажимом добавил Старкиллер.

— Не размахивал, — послушно подтвердил молодой офицерик с остекленевшим взглядом и тут же схлопотал мощный удар по лицу.

Сознание помахало рукой и покинуло несчастного.

Устроив незадачливого караульного на Силой приманенном из комнаты стульчике, ситх довольно усмехнулся — обычно ему было проще убить случайного свидетеля, чем заморачиваться с майнд-триком. Лесс и в этом случае даже не стал бы и пытаться, но проблема была в том, что здесь он был в гостях, а не на вражеской территории. Да и генерал Рокко, давний приятель Пиетта и Вирса, оказался в достаточной степени симпатичным человеком, чтобы доставлять ему лишние неприятности, так что разведчик решил хотя бы попытаться, прежде чем устранять жертву собственного любопытства. И надо же — получилось! И даже с первого раза, что внушало значительную долю оптимизма на общий успех их с Хейлом безнадежного дела.

Хороший знак, — заверил себя Лесс и направился к командному пункту базы — он непременно должен был выяснить, что же там такого вытворил его крайне буйный напарник.

Он был клоном темного джедая Галена Марека — всего лишь одним из множества подобных ему, но создатели по какой-то причине сочли ущербным вспыльчивого мальчишку и по приказу руководителя проекта его выкинули выживать в клан ногри. По странной иронии судьбы жалостливый ученый сделал единственно-правильный выбор, вот только ошибся в полюсах — на самом деле воспитанник подданных Темного Лорд оказался самым успешным из своей партии. Признаться честно, выдержка и хладнокровие были не самыми сильными сторонами его характера, однако он был обучен обуздывать свой бешенный нрав при необходимости. Но навыки убийства и способность вовремя взять себя в руки — это далеко не все, что почерпнул Лесс у серокожих и зубастых ящеров. Верность господину его Дарту Вейдеру. Её он, казалось, впитал в себя еще будучи в пробирке — она бежала по его венам, и она же направляла его световой меч. И если с ним все было более-менее ясно, то адъютанта его учителя молодой ситх долгое время совершенно отказывался понимать: откуда у этого золотого мальчика такая преданность к главнокомандующему? Правда открылась ему после получения известий о гибели милорда, вот только понятнее после того, как он удовлетворил свое любопытство, ничего не стало.

Старкиллер помнит тот миг так, будто это произошло вчера: они сидели в баре и дожидались очередного клиента, когда трансляцию какого-то чемпионата по местному виду спорта прервали для специального репортажа. Коротенькое видео разлетающейся на куски второй Звезды Смерти и комментарии ведущей поначалу вогнали его в ступор, а затем откуда-то из глубин души начали подниматься ярость и жажда крови. Все равно чьей, лишь бы заглушить боль от осознания потери, чтобы заполнить образовавшуюся где-то в области сердца сосущую пустоту… В себя его привел странный хруст — то лопнул стакан из плотного пластика в руке у Хейла. Еще минуту назад рядом с ним сидел напарник, а вот уже его заменяет бледное подобие человека: остекленевший взгляд, побелевшая до состояния снега бронзовая кожа и бегущая по руке кровь, на которую тот не обращал ни малейшего внимания. Перевязав руку ни на что не реагировавшему Уоллесу, он невежливо послал явившегося к ним наконец-то заказчика и притащил напарника в гостиничный номер, который они сняли на двоих в целях экономии наличности.

Молодой ситх промучился с бывшим адъютантом своего учителя три дня. Все это время тот был похож на человекоподобного дроида, у которого зачем-то отключили голосовые функции: то есть никаких эмоций и полная прострация. Хейл то бродил по их номеру как сомнамбула, периодически натыкаясь на предметы мебели, то мертвым грузом лежал на кровати, просто глядя в потолок невидящим взглядом. На четвертый день ему самому начало казаться, что и он впадает в какое-то странное оцепенение. Трагическая гибель учителя сильно ударила по Старкиллеру, и единственное, что помогало ему держаться на плаву и не позволить ярости, ненависти и жажде мести захлестнуть себя с головой, было четкое осознание — если он сорвется мстить за гибель милорда, мальчишка без него загнется. В культуре ногри считалось, что скорбь — коллективное и вместе с тем очень-очень личное чувство: когда умирает вождь — это горе всего клана, но вместе с тем, каждый по-своему скорбит о потере, оказывая друг другу почти незаметную постороннему взгляду поддержку. Однако глядя на то, как буквально с каждым часом угасает его напарник, Хорвард отчетливо понимал, что ему следует отступить от обычаев своего народа. На четвертый день он не выдержал и буквально силой напоил практически не сопротивляющегося Уоллеса чем-то высокоградусным из минибара. Тот никогда особо не увлекался выпивкой, так что ему хватило пары маленьких, рассчитанных буквально на полстакана бутылочек, чтобы окосеть. Ученик Темного Лорда ожидал чего угодно, начиная от разгрома их скромных апартаментов до немедленного вылета в сторону Суллуста с намерением разнести в клочья весь Альянс, однако он и представить себе не мог, что прошедший с ним не одну заварушку мужчина просто-напросто разрыдается. Впрочем, какой он, к ранкору, мужчина? Все еще мальчишка, несмотря на то, что скоро тридцать два стукнет.

Взяв себя в руки, Хейл начал говорить, и по мере его рассказа Старкиллер ощущал, как у него волосы дыбом вставали на голове. Он пять лет проработал бок о бок с Рукой Вейдера! Правда, в отличие от любимых игрушек Императора, с которыми он несколько раз пересекался, его напарник уже с этим родился. Каково это — прожить всю свою сознательную жизнь с Темным Лордом и его проблемами где-то на задворках сознания, Лесс не представлял, как и не знал, каким образом такое вообще возможно. Но то, что Хейл и близко не был похож ни на один из ранее повстречавшихся ему на кривой дорожке «протезов» Палпатина, он осознавал — так сказать, видел разницу. Впрочем, ученик ситха зря покривил душой: рыжая стерва Мара тоже мало походила на своих предшественников и предшественниц, за счет яркой внешности и скотского характера — в общем, не в его вкусе дамочка. Ему больше была по душе Белами Шейн — лекарь-джедай из возрожденного милордом Ордена, но о вкусах не спорят — встречался же Уоллес в свое время с НоДарой, хотя та, по его мнению, была той же Джейд только с черной шевелюрой.

— Агент Хорвард, — прорычал едва не пристреливший его генерал Рокко, столкнувшись с ним в коридоре, ведущим в командный центр, — вы понимаете, что все это, — он неопределенно обвел рукой прекративших сновать по своим делам и ощетинившихся в его сторону табельным оружием служащих базы, — на вашей совести?

— Сомневаюсь, сэр, я ведь вас предупреждал, что Уоллес опасен, а вы меня не послушали, и вот вам результат. Так что свалить с больной головы на здоровую не получится, — убрав потрескивающее лезвие светового меча от шеи начальника базы, невозмутимо уведомил его сибовец.

— Прошу прощения, погорячился, — признал свою вину военный, опасливо скосив глаза на отведенную в сторону узкую полоску алого цвета. Разведчик заметил это и выключил лайтсейбер, чтобы зря не нервировать своего временного союзника — ему пока еще нужна была его помощь. — Просто ситуация, сами понимаете…

— Понимаю, — кивнул Лесс. Большую часть своей жизни он был довольно-таки отходчивым парнем — убьёт и отойдет. — Известно ли, что сейчас поделывает мой напарник?

— Прямо сейчас — нет. Охрана просматривает записи с камер видеонаблюдения, а вся база переведена в режим боевой готовности — теперь осталось только дождаться результатов, — пожал плечами Орест, подавая своим подчиненным знак убрать оружие и двигать по своим делам.

— Что вообще произошло, пока я прохлаждался в предоставленных вами роскошных апартаментах? — язвительно поинтересовался Старкиллер, решив заполнить пробелы в информации.

— Ваш напарник умудрился незамеченным выбраться из медицинского крыла и раздобыть офицерскую форму в прачечной…

— Которая, дайте догадаюсь, расположена совсем не далеко от больнички? — из груди Хорварда непроизвольно вырвался нервный смешок.

— Увы, да. Когда проектировалась эта база, никто не рассчитывал на то, что по ней будут скакать обезбашенные повстанцы и разгуливать спятивший Одаренный с навыками опытного разведчика, помноженными на умения императорского гвардейца, — с легкой обидой за вверенный ему военный объект огрызнулся генерал Рокко.

— А для чего она проектировалась, не подскажете? — самым светским образом осведомился оперативник, заразившийся от своего напарника убежденностью, что в их работе не бывает бесполезных сведений.

— Боюсь, ваш уровень допуска, господин специальный агент, не позволяет вам даже просто прогуливаться по этим коридорам, не говоря уже о том, чтобы чем-то интересоваться, — ехидно заметил военный.

«Злопамятный, однако», — отметил про себя Лесс, вспомнив, как еще совсем недавно, словно мальчишка, мерялся с Орестом уровнями доступа к секретной информации, но все же вежливо посмеялся, показывая, что оценил шутку.

— Может, мы все же войдем в командный пункт, и вы введете меня в курс дела? Или у вас там все так секретно, что недоступно скромному имперскому разведчику? — демонстративно повесив на пояс цилиндрик клинка, миролюбиво улыбнулся фальшивый сибовец.

— Скромному — возможно, но вот разведчику — вряд ли. Что-то я не припомню, чтобы подчиненные Снежной Королевы налево и направо размахивали световыми палками и снимали с себя наручники силой мысли, — криво усмехнулся начальник базы и положил правую руку на кобуру табельного оружия. — Так кто же вы, Хорвард? Если это ваше настоящее имя, разумеется.

— Ситх-ассасин. И да, можно считать, что это мое имя.

— Можно считать? — удивленно вскинул брови Рокко. — И чей же вы ученик?

— Милорда Вейдера. Я — Темный Ученик, огнем и мечем заслуживший право зваться Старкиллером, — торжественно представился он и тут же поспешил свернуть пафос. — Но опустим мое ремесло и принадлежность к стороне Силы и давайте же перейдем к решению…

Его фразу на полуслове прервал тихо пискнувший прикрепленный к генеральскому кителю передатчик.

— Мои ребята что-то нарыли, — довольно заключил имперец, — что же, — положив руку на сенсорную панель, приблизив лицо к сканеру сетчатки глаза и дождавшись, пока умная машинка сличит его данные с уже заложенной в нее информацией, приглашающе махнул рукой перед отъехавшей в сторону дверью, — добро пожаловать.

— Благодарю вас, генерал, — Лесс очаровательно улыбнулся вояке и перешагнул через порог. — Кстати, а отчего поднялась тревога-то?

— О, а я думал вы меня уже об этом и не спросите, — фыркнул Орест. — Младший сержант Морган, доложите агенту Хорварду, когда, где и по какой причине сработала сигнализация, — подведя того к ближайшему терминалу, за которым сидел молодой парень.

— Сэр, — не вставая с офисного кресла, несколько неуклюже качнул корпусом оператор.

— Докладывайте, — с барским видом разрешил ученик ситха.

— В четыре часа тридцать одну минуту пополудни стандартных галактических суток было зафиксировано несанкционированное открытие служебного помещения прачечной. Чуть позже — в тридцать пять минут — камерами внутреннего наблюдения был замечен мужчина в форме офицера, — Морган ткнул кончиком обычного грифельного карандаша в проектор, над которым застыло черно-белое изображение кого-то в надвинутом едва ли не на самый нос головном уборе. При этом как по такой картинке можно было вообще что-либо различить оставалось загадкой. — Мы немного поработали с качеством изображения и вот, что у нас получилось, — словно бы прочтя его мысли, щелкнул несколькими клавишами младший сержант, и на экране рядом с проектором медленно всплыл четкий снимок, на котором яснее ясного было видно, что это именно Уоллес вышагивает по коридорам станции.

— Сумели отследить, куда он направился? Я сильно сомневаюсь в том, что из-за такого пустяка, как кража формы, так бы вопила сирена.

— Вы совершенно правы, специальный агент, — подтвердил юноша и забарабанил пальцами по клавишам, открывая следующие данные, — сигнализация сработала в шесть двадцать восемь вечера от тревожной кнопки, что расположена в тюремном блоке. Произошло столкновение между агентом Бергоссо и охраной.

— Что? Да там же ходу минут пятнадцать от силы! — недоверчиво прорычал Рокко.

— Результаты этого столкновения можете не озвучивать — все и так ясно, — одновременно с ним, отмахнулся от новостей Старкиллер, имеющий представление, на что способен его напарник. — Заключенные-то хоть живы?

— Похищены, сэр, — получил он не радостный ответ. — Желаете еще что-то узнать? — преувеличенно бодро поинтересовался у него сотрудник командного центра.

Лесс ему ответил. Прямым текстом.

— У нас есть данные, что этот ситхов выкормыш делал все это время? — побледнев, потребовал ответа начальник базы — судя по всему, бравый генерал с ужасом представлял, что может натворить на вверенном ему объекте бывший адъютант Темного Лорда.

Пальцы Моргана с обломанными ногтями замелькали по клавиатуре, отстукивая многочисленные запросы по разным инстанциям.

— Боюсь, что нет, сэр, — покачал головой офицерик, — на обратном пути агент Бергоссо выводил из строя все камеры на пути своего следования.

— Ну, так проследите, куда его понесло по отключившимся камерам, в чем проблема-то? — недоуменно изогнул бровь Лесс, сетуя про себя на несообразительность молодого поколения.

— Проблема в том, что ваш товарищ тоже учел этот вариант, — оскорбился младший сержант и уткнулся в монитор своего терминала.

Воспитанник ногри выругался на шелестящем наречии своей приемной семьи и попытался через Силу дотянуться до выкинувшего такой вот фортель Хейла. После той истерики с рыданиями и заламываниями рук осиротевший адъютант вел себя как слегка пришибленный, но это все еще был его напарник… который к его огромному удивлению даже и не собирался заикаться о мести до тех пор, пока они покончат с добрым именем Альянса.

Лесс все два с половиной месяца в тайне ожидал, что у того произойдет срыв на почве отмщения убийцам своего господина и вот, что называется, дождался — в самое неподходящее для этого время. Хотя, признаться честно, на его месте Старкиллер тоже бы не удержался, особенно после всего того, что наплел своим поганым языком этот ублюдок Соло.

Орест же, отловив ближайшего от него лейтенанта, вытребовал себе подробный план базы вместе с точками расположения камер видеонаблюдения и, расстелив его прямо на столе, принялся по старинке вместе с другим оператором отмечать ярко-красным маркером места отключений. Еще один молодчик по его же приказу вытягивал из системы последние кадры с уничтоженных камер видеонаблюдения, пытаясь составить общую картину.

Еще через полминуты начали поступать данные от медицинской службы — в коридорах были найдены вырубленные служащие базы с ранениями разной степени тяжести, в то время как сам нарушитель словно бы растворился в воздухе вместе с похищенными им заключенными.

— Господин генерал, главный ангар запрашивает разрешение на вылет транспортного судна «Искатель Истины», — оторвалась от своего экрана светловолосая дама чуть за сорок.

— Отказать! Поднять щиты, заблокировать ангар и взлетные полосы! — зычно гаркнул Рокко. — Так вот куда поперся этот псих, — зло протянул имперский военный, достав комлинк. — Подполковник Родриго, берите людей и рысью в главный ангар, задержите транспортник, — приказал он кому-то на другом конце. Из динамика раздалось солидарное бульканье, и связь оборвалась. — Что же, теперь нам остается только ждать, — сложил руки на груди вояка.

— Это как раз самое сложное, — меланхолично откликнулся ученик ситха и отошел к большим панорамным окнам. Стоять над душами работающих служащих базы он не хотел, по себе зная, как это раздражает и сбивает с мысли — помнится учитель часто таким вот нехитрым образом проверял его нервы на прочность; да и ему самому было над чем поразмышлять.

То, что Уоллес задумал нечто грандиозное для похищенных им повстанцев и гранд-моффа, можно даже и не сомневаться, как и в том, что ему удалось организовать это самое грандиозное, даже не привлекая к помощи никого из обоих Орденов. Денег на это у золотого мальчика было предостаточно — после его фальшивой гибели по такому же липовому завещанию все активы медиа-холдинга переходили к «внебрачному сыну Эннио Уоллеса — Хейме Бергоссо». Каким образом все это удалось провернуть неизвестно, но Старкиллер подозревал, что тут не обошлось без больших связей и хорошего адвоката.

Настораживало же фальшивого сибовца другое — то, как ловко его напарнику удалось провести четверых похищенных им заключенных по военной базе, полной отборных вояк. Это в принципе невозможно для такого, как Хейл, даже если бы его напарник был полностью обученным ситхом, а еще сложно представить, что такие беспокойные личности как Соло, Калриссиан и Чубакка даже под дулом бластера не попытались бы в процессе сбежать или поднять шум…

— Сэр, корабль все-таки получил разрешение на вылет! — растерянно воскликнула операционистка.

Одним прыжком, позволяющим заподозрить его в принадлежности к форсъюзерам, Рокко подскочил к даме и, отодвинув её в сторону вместе с креслом, принялся споро отстукивать коды доступа, приказы и запреты. Однако проклятый транспортник был словно заговоренный. Оскорбленный до глубины души начальник базы с бессильной яростью проследил на мониторе за тем, как «Искатель Истины» кокетливо повернувшись правым бортом к камере точным выстрелом из носовых орудий смел какие-то ящики, за которыми прятались бойцы подполковника Родриго, после чего переключился на перекрывающие ангар щиты.

У Хейла никогда бы не получилось провернуть такое в одиночку…

— Да откуда у нас вообще взялось это ведро с гайками?! — раненным ранкором взвыл генерал, наблюдая за тем, как транспортник медленно и торжественно, будто «Исполнитель» на параде, выползает из главного ангара.

Один из компьютерных мальчиков, о которых у Лесса сложилось мнение, будто их соединили со своими терминалами не иначе как хирургическим путем, тут же послушно застучал пальцами по клавишам.

— Судно прибыло на базу вчера вечером. Согласно накладным его груз состоит из медикаментов, заказанных доктором Арсеном Браном — еще одно барабанное соло по клавиатуре и тут же последовало продолжение доклада. — Запрос составлен от его имени медсестрой Мелорой Эвиттэ, — на экране возникло изображение миловидной черноглазой брюнетки. И хотя обладательница этих прекрасных глаз всегда закрывала лицо полумаской, Сила подсказала ему правильный ответ.

— У моего напарника были союзники на вашей базе, генерал, — глядя на улыбающуюся ему с экрана НоДару, глухо произнес Старкиллер, чувствуя себя при этом полным идиотом. Мальчишка, к которому он всегда относился достаточно хорошо, но вместе с тем из-за того, что у него в крови мало мидихлориан, с каким-то легким снисхождением — будто к своему ущербному родственнику, провел его как сопливого пацана. Сколько же он готовил этот план? А самое главное, как ему удалось это провернуть, практически постоянно находясь в пределах его видимости?

* * *

Их похититель спал в капитанской каюте, накачанный хорошей дозой успокоительного. За штурвалом в кресле пилота небрежно развалилась темноволосая красотка, уже успевшая сменить халат медсестры на весьма интересно обтягивающий её ладную фигурку черный комбинезон. Несмотря на то, что появилась эта девица совсем недавно, подруга Уоллеса успела здорово напугать их: пылающие ненавистью черные глаза с узкими вертикальными зрачками, алый световой меч, способности к Силе и бешенный нрав — стандартный, в общем-то, набор для ситха. Сами они были прикованы к ближайшим металлическим поверхностям так, чтобы всегда быть на виду у того, кто рулит кораблем. И в отличие от его птички, здесь поручни не отваливались при любом удобном и не удобном случае — Хан уже попытался их выломать, но все без толку.

Подельница Уоллеса, откинувшись на спинку кресла, отсутствующим взглядом сверлила довольно-таки фривольного вида плакатик на стене, ожидая, пока судно в очередной раз выйдет из гиперпространства, выглядя полностью погруженной в какие-то размышления. Идея передвигаться до пункта прибытия короткими перебежками принадлежала бывшему адъютанту главкома, дабы сбить с толку возможных преследователей. О том, что она не ушла в себя во время медитации, что достаточно часто случалось с Малышом, а все еще здесь с ними, свидетельствовала закушенная губа и нервная дробь, выбиваемая тонкими пальчиками с аккуратно обрезанными ноготками.

— Компьютер, запросить сеанс видеосвязи с базой ZAQU28K, — с видом человека, принявшего тяжелое для себя решение, потребовала темноволосая красотка, едва транспортник вышел из гиперпространства.

* * *

— Сэр, «Искатель Истины» запрашивает сеанс связи, — ожил за своим терминалом старший сержант Морган.

— Включай, — опередив генерала, распорядился Хорвард.

* * *

Бортовой компьютер с функцией голосового управления, форсированный движок, новейшее вооружение — и все это на обычном транспортнике. И это не говоря уже о совсем не простых истребителях Уоллеса и Хорварда, которые ему довелось заметить в иллюминаторах «Сокола». То, что он увидел, прежде чем контрабандисты ушли в гиперпространство, здорово поразило воображение: хищные, но элегантные обводы, конфигурация и сборка для межзвездных перелетов, в том числе и на дальние дистанции, нового поколения движок… и неизвестно, что еще в качестве начинки. «Да кто эти ребята?» — недоумевал повстанческий генерал.

То, что у Вейдера даже адъютант и телохранители владеют Силой, его не удивило, даже несмотря на всем известную истину, что в Империи джедай может быть только мертвым, а ситхов должно быть только двое. Как и наличие у второго лица государства небольшой, но крайне боеспособной команды преданных лично ему специалистов широкого профиля — в конце концов, Вейдер, вроде как, находился в состоянии затяжного конфликта со своим учителем.

А хотя чему он изумляется? Это же ситхи, а у них все не как у нормальных людей.

Однако куда больше генерала Альянса волновало, откуда у команды главнокомандующего документы сотрудников имперской разведки, медицинской службы и еще боги знают кого? Да такие, чтоб пройти проверку службы безопасности засекреченной военной базы? Здесь не просто склепали фальшивое удостоверение на коленке, а с нуля создали новую личность, искусственно вырастили её, обучили в специализированных заведениях и приняли на службу. Страшно представить, каких это требует затрат финансов, времени и какие должны быть специалисты, чтобы все было доведено до ума. Соло как-то интересовался, что нужно сделать, чтобы получить новую личность, и ответ ему не понравился. Сумма была просто астрономической. На эти деньги можно было прикупить себе какую-нибудь дикую планетку, построить на ней королевский дворец и жить припеваючи всю оставшуюся жизнь, так что он благоразумно решил, что будет и дальше скрываться от Джаббы по старинке — дешевле выйдет.

— Я не стукачка, но… — сразу предупредила подружка Уоллеса, когда на небольшом экране появилось изображение генерала и покинутого напарником сибовца.

— …но форму доклада знаешь, — закончил за неё Хорвард, демонстративно сложив руки на груди. — Что тебе нужно, НоДара?

— А тебе не кажется, что здесь слишком много лишних ушей? — выразительно покосившись на сверлящего её мрачным взглядом начальника базы, поинтересовалась брюнетка. — Не стоит вмешивать в наши дела непосвященных.

— Поздно спохватились, милочка, мы уже по уши в ваших делах, — процедил Рокко, парируя.

Однако ситхова дамочка его нагло проигнорировала, уставившись прямо на, судя по всему, своего давнего знакомца тяжелым, немигающим взглядом угольно-черных глаз.

— Темный…

— Я — Старкиллер! — перебив её, огрызнулся Лесс, мгновенно вспыхнув, будто фитиль от фейерверка, и все еще прикованный к одному из поручней повстанческий генерал на всякий случай запомнил, что выбило из колеи непрошибаемого разведчика.

— Да хоть Стардестройер, не суть важно, — с самым равнодушным видом отмахнулась от него темноволосая красотка. «Самоубийца!» — мысленно восхитился Хан, переглядываясь с подозрительно задумчивым Ландо. Чуи и мофф, накачанные транквилизаторами, все еще не пришли в сознание. — Мне нужно, чтобы ты немедленно связался с адмиралом Пиеттом и попросил его, чтобы тот остановил Уоллеса, пока все это не зашло слишком уж далеко.

— Надо же, никогда бы не подумал, будто бы есть что-то, что такая, как ты, считает неприемлемым, — деланно изумленно вскинул брови агент имперской безопасности.

— Дело вовсе не в моей щепетильности, а в никому не нужной театральщине и склонности к дешевым эффектам, присущей как моему братцу, так и Хейлу, — женщина презрительно сморщила аккуратный носик и тут же продолжила свою мысль. — Он хочет устроить им участие в народной забаве джеонозийцев, правда, с некоторыми своими дополнениями. Собственно, туда мы сейчас и направляемся, — холодно сообщила ему брюнетка.

— На Джеонозис? Что там такого необычного? — недоуменно переспросил начальник базы, и бравые контрабандисты были с ним полностью солидарны, впрочем, как и сам Хорвард.

— Ты это сейчас о чем? — осторожно уточнил тот у подружки своего напарника.

— Будь здесь Асока, она бы точно поняла, о чем я, — досадливо протянула НоДара, нервно барабаня пальцами по приборной панели.

— Насколько я помню, ты и с ней не в самых лучших отношениях. Единственный, кто мог выдерживать тебя в больших количествах — это твой брат, но и он уже второй месяц режет гранд-моффов в Центре Империи, — любезно напомнил ей Лесс. — Но все же, будь добра, поясни мне, в чем заключается, как ты выражаешься, народная забава джеонозийцев.

— Чтобы понять всю глубину коварства Уоллеса, тебе лучше нужно было изучать историю, — многозначительно протянула леди-ситх и тут же не удержалась от того, чтобы не подпустить легкую шпильку собеседнику. — И не только ту часть, что относится к временам темной славы нашего милорда, а несколько раньше — речь идет о Войне Клонов, вернее об её самом начале.

* * *

Третьи сутки в гиперпространстве могут довести кого угодно, особенно когда в одиночестве бороздишь просторы космоса за штурвалом крестокрыла. Но если доводится путешествовать на борту прогулочной яхты в компании с джедайкой и двумя ситхами, скука тебе явно не грозит. Конечно, велика вероятность попасть к кому-то из темных под горячую руку, но это, право слово, такие мелочи, когда есть интересная компания.

Ведж и сам не понимал, за каким демоном его дернуло в ангар, где спешно готовился к вылету корабль «сенатора Наберрие». Повинуясь неясному порыву, он в самый последний момент заскочил на поднимающийся трап со словами: «Попутчиков берете?», а удивленно вскинувший брови при его появлении Вейдер, не иначе как заразившись от него безумием, усмехнулся и не стал выкидывать его за борт. Так Антиллес оказался четвертым пассажиром яхты «Аррис».

Позже повстанец глотал успокоительные пилюли и в полголоса костерил себя на все лады за столь необдуманное решение. Конечно, ему боязно было покидать казавшуюся такой безопасной комнату, однако неуёмная натура, помноженная на шило в заднице, неумолимо толкала наружу, и в итоге Ведж не удержался.

В быту форсюзеры ничем не отличались от других неплохо друг друга знающих ребят, не владеющих Силой. Асока в то время, когда не нужно сидеть за штурвалом, большую часть времени полулежала на кушетке в кают-компании, почитывая модный романчик и периодически хихикая в кулачок. Иногда она прерывалась, чтобы дать отдых глазам, и во время этих перерывов играла со своим бывшим учителем в саббак. Тот как раз отрывался от каких-то документов, с которыми работал практически всю дорогу, разумеется, в свободное от пилотирования время, и с радостью соглашался составить компанию свое бывшей ученице. Коммандеру казалось, что тогрута делала это специально, чтобы известный своим трудоголизмом Вейдер не слишком увлекался делами, которые вполне могли бы подождать. Мол же вообще то ли медитировал, то ли спал сидя в позе лотоса — с ним не разберешь, а лишний раз трогать рогатого ситха Антиллесу не хотелось. Забрак вообще был весьма ленив до лишних движений — про таких говорят: «где положишь — там и заберешь».

Наблюдая со стороны за своими соседями по каютам, командир Разбойной эскадрильи был вынужден признать, что эта троица во многом была похожа друг на друга. Не просто как люди, которые долгое время работали в одной команде, а как те, кого объединяло нечто общее; что-то, что роднило их между собой. Несмотря на подколки между Асокой и Молом на темы «ситх-джедайка-сам дурак», они все были в первую очередь Одаренными, а потом уже делились на стороны Силы.

Дарт Вейдер же… был Вейдером со всем отсюда вытекающим. То есть спокойным, глядящим на мир со слегка ироничным удивлением, сдобренным изрядной долей цинизма и черного юмора. А еще невероятно харизматичным. Стыдно кому признаться, но после более близкого знакомства с главкомом, увидев его с другой стороны, кореллианец упорно видел в нем сильно повзрослевшего Люка — только старше, умнее, сильнее и гораздо больше побитого жизнью. И вот это-то его сильно беспокоило…

* * *

— Хейл, мальчик мой, мы же цивилизованные люди! — с ужасом глядя на вкопанные в песок колонны с блестящими на солнце кандалами, воскликнул гранд-мофф, кажется, начиная догадываться, зачем их сюда привезли.

Тот на это только с мученическим видом попытался возвести глаза к небу, однако с того места, где он стоял, получилось лишь до трибун, на которых бесновались крылатые уродцы в ожидании зрелища. Вид сверху бывшему адъютанту Темного Лорда не понравился, и тот раздраженно ткнул дулом бластера в спину своему персональному пленнику, вынуждая того быстрее шевелиться.

— Мой дорогой дядюшка, кому как не вам знать, что цивилизация основана на принципе, будто мы поступаем с преступниками лучше, чем они со своими жертвами только лишь для того, чтобы не опускаться до их уровня. Однако… — подмигнул ему имперец, — мы с вами другое дело.

— То есть? — не понял тот траектории полета мыслей собеседника.

— Мы скорее пережиток этой самой цивилизации, и соответственно можем делать то, чего не могут цивилизованные люди.

Патч молча опустил голову — должно быть понял, что взывать к человечности в этом случае совершенно бесполезно, хотя в какой-то мере тот был прав.

— Я всегда считал, что все беды современной молодежи скорее от переизбытка образования, чем от его недостатка, — саркастично фыркнул Ландо, за что тут же и поплатился, споткнувшись из-за ловко подставленной ему НоДарой подножки.

— Лучше уж быть образованным засранцем, чем неотесанным болваном, пляшущим под дудку рыжей стервы, — чуть резче, чем следовало, парировал Уоллес — видимо слова Калриссиана его действительно задели.

— Раньше на наши танцы никто не жаловался, — напомнил Хан, и Чуи поддержал его согласным рычанием. Увы, это все на что был способен грозный вуки — сверхпрочные кандалы не оставляли ему ни малейшего шанса.

Хан по своему обыкновению хорохорился, однако по его спине нет да нет, а пробегали табуны ледяных мурашек страха — он слишком хорошо знал, что их ожидает. Вот так и поверишь в карму: мог ли Соло знать, когда случайно сталкивал наемника в пасть сарлакка, что ему тоже придется закончить жизнь в пасти какой-нибудь кровожадной тварюшки? А в то, что финал его короткой, но яркой жизни будет именно таким, бывший контрабандист не сомневался — джеонозийцы были теми еще параноиками. Они несколько раз просветили их какими-то приборчиками, чтобы убедиться, что они не прячут на себе или в себе никакого оружия, на что Хейл и его подружка обменялись подозрительно понимающими ухмылками, словно знали нечто особенное, но промолчали.

И в этот момент прозвучал удар гонга. На самую помпезную трибуну взошел трясущийся от старости старик — его светлость Поггль какой-то-там. На противоположном конце колизея со страшным скрежетом поднялась решетка, выпуская собранных с разных концов галактики хищников всех мастей. При виде тех, чьим обедом им надлежит стать, гранд-мофф побледнел, мелко затрясся и с видом великомученика перед аутодафе принялся бормотать про себя какие-то молитвы.

— Господа, памятуя о вашей поразительной живучести, я решил перестраховаться, — ласково проведя рукой по узорчатому боку той колонны, к которой местные жители, переговариваясь на своем стрекочущем языке, как раз приковывали Патча, сообщил им их пленитель и медленно поднеся комлинк к губам, бросил в него: — Можешь выходить.

Трижды ударил гонг, и на арену ступил настоящий гигант — здоровенный желтокожий забрак, чье лицо и тело было покрыто странными татуировками. Окинув своих будущих жертв мрачным взглядом золотистых глаз, тот кровожадно усмехнулся и, достав из-за спины подозрительный цилиндр, яростно надавил на кнопку. Из его обоих концов выстрелили два снопа света. Алого. Пленники как по команде опасливо сглотнули, впечатлились даже Чубакка и вечный скептик Соло — теперь-то им точно конец.

— Идем, НоДара, не будем мешать трапезе, — Уоллес тронул за плечо свою подругу. — Приятного аппетита, — шутливо поклонившись в сторону уже порядком раздраконенных своими крылатыми надсмотрщиками хищников, тот вскочил в запряженную местным ездовым животным повозку, галантно подал руку брюнетке и был таков.

— Что же, Хан, рад был тебя знать и все такое…

— Я бы не спешил нас хоронить, — скосив скептичный взгляд на имперского чиновника, с тихим стоном потерявшего сознание, заявил Хан с хитрым видом. По другую руку от него Чуи с яростным рыком пытался выдрать цепи из колонны.

— Не спеши-и-и-л?! — недоверчиво и чуть истерично взвизгнул бывший администратор, но его можно было понять — на него на всех парах несся какой-то жукообразный монстр размером с крестокрыл Малыша. Благо, что скорость у него была совсем не космическая.

— Ну, даже если нас и съедят, в любом случае есть два выхода из сложившейся ситуации, — попытался пошутить Хан и, судя по убийственному взгляду друга, получилось у него не очень.

— Что ты задумал? — пытаясь собрать в кучу все имеющееся у него хладнокровие, поинтересовался Ландо.

— Я хотел… — начал бравый генерал Альянса и осекся. Идей не было. Зато его взгляд то и дело останавливался на неторопливо прогуливающемуся в отдалении забраку — его местный зоопарк отчего-то не трогал.

У него только-только начала зарождаться идея и в этот момент на них упала тень.

Беснующиеся крылатые уроды на трибунах заткнулись и задрали головы вверх.

Прикованные к колоннам повстанцы последовали их примеру и пораженно застыли — прямо на арену совсем не медленно и величественно опускалась прогулочная яхта оптимистичного черного цвета — владелец корабля явно весьма торопился. Настолько, что даже не стал сажать свою красавицу на песок, и та зависла над ним метрах в десяти. Трап едва успел уткнуться в воздух, а с него уже соскочили две фигуры в черном — мужская и женская. И еще в полете включили световые мечи — алый и два желтых. По трибунам разнеслись пораженные и перепуганные вскрики, после чего джеонозийцы, сталкиваясь в воздухе и толкаясь, принялись поспешно покидать колизей.

Если бы у Хана была возможность протереть однозначно подводящие его глаза, он бы это сделал не задумываясь, но поскольку кандалы на его запястьях никуда еще не делись, бывший контрабандист обошелся лишь закусыванием губы, чтобы не отвисла челюсть. Парочка с яхты, не размениваясь на мелочи, быстро и методично крошила на кусочки местный зверинец, а Соло даже не мог их толком рассмотреть, только черные смазанные фигуры и мелькание световых мечей.

На другом конце арены желтокожий забрак буквально вперился пристальным взглядом золотистых глаз в два вихря, бушующих сейчас на арене — смертоносный посох в его руке нервно подрагивал от снедающего ситха нетерпения.

Было бы просто замечательно, чтобы эти со световыми палками передрались между собой, пока они, следуя заветам какого-то древнего полководца, тихо и не заметно, то есть организованно и мужественно, драпают в сторону ближайшего летательного средства. Хватит с них уже приключений. «Сокол» только жалко — Хан уже в мыслях распрощался со своей верной пташкой, он был реалистом и прекрасно понимал, что генерал Рокко прикажет расстрелять их веселую команду при одном только появлении на горизонте.

Бой, хотя лучше называть это бойней, закончился победой парочки с яхты. Закончив кромсать хищных тварей, они выключили свои клинки и театрально поклонились еще не успевшим сбежать местным жителям и прикованным к колоннам пленникам. И у него наконец-то появилась возможность рассмотреть своих спасителей: забрак и тогрута в черных комбинезонах… с белыми имперскими нашивками на предплечьях. Алокожий собрат местного ситха был не столь массивен, но выглядел от того не менее опасным, а вот его напарница, очаровательная фигуристая дамочка, весьма неплохо бы смотрелась во дворце Джаббы в качестве танцовщицы. Недолго, правда, но это уже другой вопрос.

Вот только какая сторона Силы сражается желтыми световыми мечами? Хан основательно запутался.

Взмах зажатого в левой руке лайтсейбера, и цепи, приковывающие его к колонне, опадают, еще один взмах, но уже правой, и его руки свободны. А тогрута переходит к освобождению Ландо

— Не знаю, как вас и благодарить за свое освобождение, мадам, — очаровательно улыбнувшись своей спасительнице, учтиво поклонился бывший контрабандист, деликатно стараясь не слишком пялиться на имперские гербы.

Государство, против которого он боролся, славилось своей ксенофобией по отношению к другим расам, а тут целых два экзота состоят у него на службе. Как тут не удивиться? Однако вместо того, чтобы по-геройски отмахнуться и сказать что-то вроде «не стоит благодарностей, это моя работа», красотка гневно прищурила голубые глазища и силой мысли впечатала его спиной в колонну.

— Будь моя воля, так бы и оставила здесь, — процедила та, и танцующей походкой отправилась освобождать Чубакку и Патча.

— Я скорее ожидал бы этого от НоДары, а не от тебя, Тано. Ты же джедай, ты должна быть сострадательной, — тоном мудрого наставника, протянул забрак.

— Заткнись, Мол, — раздраженно огрызнулась дамочка.

— Брат? — с трудом выдавил из себя желтокожий здоровяк, впервые заговорив. Он неверяще глядел на ситха с корабля и медленными шагами брел к нему. Услышав чей-то голос, тот обернулся, вскидывая посох, но почти сразу же и опустил его.

— Саваж? — глухо уточнил тот, выглядя не менее удивленным встречей. — Но как?.. Ты же умер у меня на руках?

— Это его клон, — на арене появилось новое действующее лицо — щегольски одетый высокий и широкоплечий блондинчик лет на пять старше самого Хана. — Ты помнишь все, что помнил ситх-убийца Саваж Опресс, однако ты не он. Я прав?

— Да, кем бы ты ни был, — согласно качнул тот рогатой головой, недоверчиво переводя взгляд с одного из собравшихся на арене персонажа, на другого, ища какой-то подвох.

— Вы уверенны, сенатор? — с поразившим генерала Альянса уважением в голосе, уточнил алокожий рогач.

— Более того, Мол, я могу тебе точно сказать, кто его создал. Да и ты, пораскинув мозгами, тоже это поймешь…

На татуированном лице ситха отразились сначала раздумья, а потом в глазах появился гневный блеск.

— Правильно мыслишь, друг мой, — подтвердил его догадку блондин. — Я предлагаю присоединиться к нам, чтобы найти ответы на мучающие тебя вопросы, — блондин обратился ко все еще стоявшему столбом клону, кивнув в сторону начавшей идти на снижение яхты.

Соло совершеннейшим образом не понимал кому понадобилось клонировать эту каланчу, и, судя по изумленному взгляду Калриссиана, тот был с ним полностью солидарен.

— Я…

— Соглашайся, брат, — положив руку на плечо Опрессу, хотя это было совсем не так уж и просто, мягко попросил менее крупный забрак, и тот покорно проследовал вслед за ним.

— Эй, постойте, сенатор, или как вас там, а как же мы? — наблюдая за тем, как вновь обретшие друг друга рогачи затаскивают на корабль тушу все еще находящегося в глубоком обмороке гранд-моффа, забеспокоился Ландо, понимая, что у них только что появился шанс покинуть эту совершенно не гостеприимную планету.

— А что вы? — удивилась Тано. — Смею заверить, господин Уоллес и госпожа НоДара больше вас не потревожат, — криво усмехнулась тогрута, подкинув в воздух и поймав на лету цилиндр светового меча. Слишком знакомого, чтобы это было её оружием. Он мог дать сто процентную гарантию, что когда она его включит, лезвие будет красным.

— Не подкинете нас до… — начал было бывший контрабандист и замялся, пытаясь придумать куда бы их могли бы подкинуть эти странные личности, да так чтоб не выдать базу Альянса и не подставиться самому.

— До Суллуста точно не подкину, — словно бы разгадав его мысли, хмыкнул блондин, а вот до Набу, на орбите которого сейчас болтается сборный флот повстанцев во главе с её высочеством Органой — вполне, тем более что мне как раз туда и надо.

— Приятель, так как ты говоришь, тебя зовут? — насторожился Хан.

— А я еще и не говорил, — понимающе усмехнулся тот, вновь без труда разгадывая причины его волнения. — Сенатор от Набу — Эван Наберрие, — лениво кивнул и взошел по трапу на свой корабль.

Следом за ним на борт буквально взлетел и бравый генерал Альянса.

Устраивать сегодня тренировку для тех оставшихся трех калек, что не полетели вместе с Веджем освобождать Набу, было не самой лучшей идеей — вынужден был признать Люк, сокрушенно разглядывая расплывающееся по кабине пилота пятно краски. Ну вот, теперь опять придется отчищать крестокрыл, а ведь он всего-то неделю назад вылизывал его до блеска! А еще обидным в этой ситуации было то, что за сегодняшний день это совсем даже не единственная отметина на обшивке истребителя, и будь это реальное сражение, его птичка расцвела бы огненным цветком сразу после первого же попадания.

— Да что с тобой сегодня такое, командир?! — то и дело раздавалось у него в наушниках.

«Что с ним такое?..» — переспросил про себя Люк.

Да много чего — все так скопом навалилось, что погребло под собой, захватило его тело и разум… От Хана все еще нет вестей, Лея с Веджем улетели на другой конец галактики, но зато вчера поздно вечером со своих поисков следов «Тысячелетнего Сокола» вернулся Зевулон, и сейчас приятель отчитывался перед генералом Мадином о проделанной работе. А сны, таинственные сны, что каким-то неведомым образом показывает ему отец, с каждым разом оставляют все больший след в его душе. Эти постоянные недосказанности и отрывочность видений, невозможность проверить получаемую информацию и отсутствие возможности просто сесть и нормально поговорить обо всем этом хоть с кем-нибудь… просто убивали.

Хотелось несколько раз хорошенько врезать сынку имперского генерала за то, что тот так быстро согласился помогать Вейдеру и одновременно с тем — до одури желал зарыться в те самые архивы, из-за которых тот и стал предателем. Но больше всего ему хотелось знать: правда ли то, о чем говорил его отец Вирсу? О том, на какие средства ведется их война вроде бы за правое дело в смысле. Нашел ли тот подтверждения подозрениям милорда или все так и осталось на уровне домыслов?

Признаться честно, Люк раньше не задумывался ни о чем таком, пока отец, имеющий прямое отношение ко всей имперской военной машине, не поднял при нем этот вопрос. Провиант и вооружение — какая проза! А ведь действительно: откуда у кучки, как выразился повелитель ситхов, оттесненных от кормушки сенаторов, деньги, чтобы содержать Альянс? Это ведь совсем не дешево! Ладно военные силы, которые в большинстве своем напоминают собою помесь летного клуба и кружок исторической реконструкции, но тогда откуда у Восстания деньги на крупные взятки различным чиновникам, якобы сочувствующим восстанию? По своему еще татуинскому опыту Скайуокер знал — не было и нет мздоимца жаднее, чем сотрудник государственного аппарата. Но если даже он этим заинтересовался, тогда почему же нечто подобное пропустила Лея? Его умница-сестра, которая в силу своего воспитания варилась во всем этом с самого рождения? От неё скрывали происходящее или… она просто не захотела над этим задуматься?

— Эй, оставь его, — потребовал Тикхо Селчу. — Разное ведь у человека в жизни бывает.

— Но… — попыталась было возразить настырная девица.

— Лорана! — это уже не выдержал Гэвин.

— Просто я не понимаю, — обиженно протянула летчица, — что могло такого случиться, чтобы наш командир не смог справиться с обычным тренировочным вылетом.

— Все в порядке, мастер Скайуокер? — забеспокоился совсем недавно присоединившийся к эскадрилье Кайдо Йон.

— Да… нет, не совсем, — признался молодой джедай и совсем уж скомкано добавил. — Зря я все это затеял, неважно себя чувствую.

— Что-то серьезное, Люк? — ахнула все та же Лорана.

— Просто… Эндор все никак не отпускает, — радуясь, что никто из ребят его в этот момент не видит, солгал он друзьям.

В эфире повисла долгая и в чем-то даже неуютная тишина — про ту битву у них вспоминать не любили.

— Эмммм, тогда давайте на базу и баиньки? — преувеличенно бодро предложил Дерек.

— О, а это идея, — тут же поддержал его Дарклайтер. — У меня как раз намечено свидание.

— И с кем же это? Я её знаю? — присвистнула летчица.

— С подушкой, озабоченное ты создание! — фыркнул тот. — Я сегодня полночи перебирал движок — не мог понять, чего он так недовольно рычит при взлете.

— И как, понял? — заинтересовался Люк.

— Да. Дело-то оказалось пустячным, а я три раза разобрал и собрал… — обиженно пробубнил Гэвин.

— Ладно, ребята, давайте действительно закругляться, пока я не заснул прямо здесь, — вымученно рассмеялся он и повернул к базе, на что наушник тут же отозвался одобрительными выкриками остальных Проныр… но юный Скайуокер этого уже не слышал.

Его веки налились тяжестью, кончики пальцев онемели в голове появился какой-то подозрительный шум… Да, он знал, что это означает, однако…

«Нет, не сейчас! Пожалуйста!» — отчаянно взмолился джедай. Но Сила в ответ начала давить еще сильнее, как бы намекая, что в галактике рождается слишком мало существ, чье желание или нежелание имеют для неё какое-либо значение…

* * *

Сегодня вся галактика празднует День Империи, а у него другой повод для радости — ему исполняется шесть лет. Вечером отец закатит пир на весь мир, с обязательными подарками, но это будет вечером, а пока он со счастливыми воплями и гиканьем убегал от мамы и телохранителей по местному базару. Айван и Джадд говорили ему, что эта планета полный отстой и что в большем захолустье они еще не были, но кто слушает этих противных старших братьев, особенно когда те раза в три тебя старше? Впервые за последние полгода младший из сыновей Уоллес был по-настоящему счастлив. У него появилась возможность всласть побродить по такому загадочному и таинственному месту без своры нянюшек и взвода отцовских телохранителей.

Он вприпрыжку носился по местному базару, в силу своего возраста еще не понимая, что симпатичный чистенький мальчик, да еще и без сопровождения взрослых, привлекает к себе совершенно не нужное внимание различных подозрительных элементов.

— Эй, малец! — окрикнул его кто-то сиплым голосом.

Хейл обернулся назад, чтобы увидеть нервного, дерганного мужчину. Каким-то шестым чувством поняв, что от этого дяди с подозрительно бегающими маслянистыми глазками вряд ли можно ожидать чего-то хорошего, он резко развернулся и со всех ног бросился наутек. Он несся что было сил, однако как далеко может убежать слабо ориентирующийся на местности ребенок, если за ним целеустремленно гонится взрослый?

На глаза попался шатер с заманчивой надписью «Предсказания», и мальчик, приподняв полог, рыбкой скользнул внутрь. И едва не задохнулся от тяжелого, сладковатого запаха, от которого тут же затуманилось в голове, а перед глазами заплясали салатовые огоньки.

— А не маловат ты для предсказаний, пацан? — выдвинувшись, словно лазерная пушка из бойницы, грубо поинтересовалась высокая тощая женщина. У неё была бледная до синевы кожа, странные татуировки на лице и совершенно лысая голова. Странное дело, несмотря на царящую здесь темноту, ребенок четко её видел, и это очень его насторожило.

— Я… я… — растерялся Уоллес, тушуясь под суровым прищуром золотисто-желтых глаз.

— Оставь его! Лучше выйди на улицу, там есть чем заняться, — потребовал другой голос со сварливыми интонациями.

— Да, Матушка, — почтительно кивнула куда-то в темноту пугающая дама и, набросив на голову капюшон, выскользнула на улицу.

Вспыхнули колдовским зеленым светом причудливые светильники, осветив шатер… который изнутри выглядел куда больше, чем снаружи.

На одной из «стен» висело алое полотнище с какими-то черными загогулинами, а под ним прямо на земле был расстелен черный ковер для медитации, — он знает, у него мама подобным увлекается, — сидела дама в красном причудливом одеянии. Судя по возрасту и внешнему виду, она как раз могла быть матерью давешней дамочки — вкус на татуировки и прически, вернее, на отсутствие последних, у них был одинаковым.

— И что же вы мне нагадаете? — воскликнул он с вызовом.

— А ты забавный малыш, — рассмеялась гадалка. — Что же, денег и власти, да жену-красавицу — то, что обычно интересует простофиль, не желающих работать на результат, предсказывать тебе не буду, они и так будут…

— Тогда что? Что вы видите? — против воли заинтересовался Хейл.

— Сложную судьбу и большие потери, мой мальчик, — сокрушенно покачала лысой головой дама в красном. — Ты был рожден, чтобы стать тенью вспыхнувшей сверхновой, впрочем, Он сам тебе расскажет, когда придёт время.

— Он? — недоуменно захлопал глазами будущий адъютант Темного Лорда.

— Запомни мои слова, ребенок: ты должен опасаться сына шагающего по небесам, однажды он заберет у тебя нечто очень-очень ценное.

— И это все? — обиженно надулся Уоллес

— Все, что я могу тебе сейчас сказать, — веско произнесла гадалка, — а теперь иди.

— Но как же…

— Местной фауне уже сделано внушение, Хейл, так что ты смело можешь возвращаться к своим родителям.

— Но я не называл вам своего имени! — испуганно вскочил он с ковра, куда, повинуясь скупому жесту, ранее присел.

Лысая женщина на это только загадочно улыбнулась и взмахом руки погасила светильники.

Мальчик оказался снова в темноте. Вот только на этот раз не было ни светлячков, ни благовоний.

…Он горел.

Вот только к температуре это не имело никакого отношения.

Созванный отцом консилиум только разводил руками, не понимая и не представляя, как и чем лечить своего маленького пациента.

Хейл кричал, ощущая, как его плоть пожирается расплавленными струйками магмы…

Задыхался, когда легкие заполнялись горячими, ядовитыми испарениями…

Метался по кровати, рвался из ремней, которыми его привязали санитары, чтобы он не поранил себя… при этом отчаянно желая, чтобы куда-то исчезла образовавшаяся в груди глыба льда, мешающая вдохнуть и выдохнуть столь драгоценный воздух.

У него больше нет сердца…

У него больше нет души…

* * *

По коридорам «Перехватчика» целеустремленно вышагивали два офицера, помимо бластеров военного образца, вооруженные внушительными папками и стопками датападов. Каждый встреченный ими по пути имперец считал своим долгом покоситься вслед и обязательно что-нибудь сказать — адъютантов ситха здесь отлично знали, но предпочитали лишний раз не связываться, памятуя о том, что эта парочка умудрилась продержаться на своих должностях в два раза дольше, чем все их предшественники вместе взятые, а это уже наводило на определённые мысли.

Идя след в след за Уоллесом и Морроу по коридорам звездного разрушителя, Люк не мог не размышлять о том, чему стал свидетелем за то время, что путешествовал в прошлое подчиненного Темного Лорда. Он еще не мог понять, каким образом такое вообще возможно, но одно молодой джедай мог сказать точно — между отцом и его адъютантом была какая-то странная связь в Силе, из-за которой Люку даже на какой-то миг показалось, будто Хейл является продолжением лорда Вейдера. И странное, являющееся не то сном, не то смутным отголоском застарелой боли видение, в котором шестилетний мальчишка сгорал в невидимом вулкане на следующий же день после своих именин, только подтверждало, что ничего ему не показалось. Умом-то младший Скайуокер понимал, что означает эта странная болезнь, — для него не составило труда посчитать и сделать правильные выводы, — однако ему даже в страшном сне не могло присниться, что такое вообще может быть.

Рожден, чтобы стать тенью вспыхнувшей сверхновой, да?

Что же, Уоллесу подходит.

…У неприметной двери, настолько неприметной, что если специально будешь смотреть и то не сразу увидишь, парочка адъютантов остановилась.

— Подожди меня здесь, если что я позову тебя, — несколько нервозно бросил южанин, на что Кристоф равнодушно пожал плечами и молча передал свои папки и датапады начальству.

Резко выдохнув, как перед прыжком в холодную воду, Хейл провел магнитным ключом над замком, и дверь бесшумно отъехала в сторону. Он перешагнул через порог и нерешительно затоптался на месте. Следом за ним, протиснулся и Люк.

— Удачи, — пожелал им обоим Морроу, прежде чем дверь вновь заняла положенное место.

Они оказались в маленьком зале для совещаний, как брат-близнец похожем на тот, в котором на «Исполнителе» собиралась адъютантская служба главнокомандующего, когда тот пропал. Нет, возможно, какие-то различия здесь и были, но на незримо присутствующего Люка накатило острое чувство дежавю.

Во главе стола, развалившись в удобном кресле, восседал отец, облаченный в костюм жизнеобеспечения. В ожидании появления своего подчиненного тот выстукивал затянутыми в кожу пальцами какой-то замысловатый мотив на столешнице. На Уоллеса это, тем не менее, оказало воздействие — он вздрогнул в ожидании неприятностей, и в Силе, словно в зеркале, отразилось его беспокойство.

— Мой лорд, — сдержано поклонился адъютант, наверняка в этот момент мысленно пытаясь припомнить, в чем же он умудрился провиниться перед своим пугающим патроном.

— Садись, — коротко кивнул на стул рядом с собой повелитель ситхов. — Рассказывай, что ты уже успел натворить, пока я был на встрече командования, — дождавшись, пока подчиненный умостится на отведенном ему месте, приказал Дарт Вейдер.

— О чем вы? — сделал честные глаза Хейл. Настолько честные, что Люк и на мгновение ему не поверил. Отец, судя по всему, тоже.

— Я хочу знать, — медленно и очень веско проговорил главнокомандующий, — что ты такого вытворил, что не сегодня-завтра служба безопасности «Перехватчика» получит приказ о твоем аресте и высылке на Корусант.

— Сами виноваты, так им и надо, — сжав руки в кулаки, вскакивая, зло процедил Уоллес. — Они же людей похищали по всей галактике! А потом…

Незримо присутствующего в мини конференц-зале молодого джедая обдало зимней стужей — словно он вновь вернулся на Хот. Если проняло его, бесплотного призрака, то каково же подчиненному отца?

Повелитель Тьмы откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди; адъютант, поняв, что несколько перегнул палку, плюхнулся обратно на свое место и нервно закусил губу. В зале совещаний повисла наряженная тишина, нарушаемая лишь серий выдохов-вдохов системы жизнеобеспечения главнокомандующего.

— А теперь еще раз с самого начала и со всеми подробностями, — наконец обронил Вейдер.

— Я узнал, что на Лоан-4 есть лаборатория по производству синтетического наркотика. Это новый продукт, аналога которому на рынке в данный момент нет. Нужно было что-то быстро решить, и я рискнул, но…

— Почему я об этом слышу впервые? И почему ты решил, будто должен лично во всё лезть? — механический бас отца начал напоминать рычание какого-то очень крупного хищника.

— Информация пришла со стороны моего бывшего одноклассника-журналиста, а я… я не хотел приносить вам непроверенные данные, — покаялся южанин. — И во время отпуска, который вы мне столь любезно предоставили, едва я об этом заикнулся, отправился проверить.

— Кто с тобой был?

— Н‘Диро и НоДара.

— Привлечь свою любовницу и её брата, что же, отличный вариант, — одобрительно качнул шлемом отец. — Я надеюсь, вы хотя бы додумались создать себе прочное и неопровержимое алиби, прежде чем отправлять громить лабораторию?

Хейл неопределенно пожал плечами.

— Надо же какое совпадение: в тот день я устраивал для них ужин в ресторане «Ренуарт», чтобы познакомиться с родственником своей девушки. Заведение было снято на весь вечер, персонал распущен по домам — готовила и подавала на стол только моя прислуга, — с хитрой усмешкой отрапортовал он.

— Замечательно, — сделав пометку в громоздком черном датападе, хмыкнул Темный Лорд и тут же посуровел. — А что там ты говорил о похищенных людях?

— Местные ученые, как так и надо, тестировали на них незаконные препараты, мы сами видели, — гневно прищурился молодой медиа магнат. — Для этих дел по всей галактике насобирали людей самых разных рас и возрастов. Им под кожу вживляли специальные датчики и за малейшее неповиновение… И что может весьма заинтересовать вашего синекожего друга, они где-то даже чиссов умудрились найти. И это еще не все, милорд.

— Куда уж больше? — прорычал Дарт Вейдер.

Люку даже не нужно было прислушиваться к Силе, чтобы понять — тот в ярости. Настолько, что готов выйти и удушить первого попавшегося ему на глаза, чтобы не было так неприятно. Гнев и бессилие сильнейшего… это пугало.

— Я связался со своим информатором в полицейских кругах, и тот поднял для меня сводку по пропавшим без вести по всей Империи.

— И? — лаконично поинтересовался отец.

— За последние пять лет — резкий скачок на десятки тысяч и с каждым годом продолжает неуклонно расти. И это только те, чьи родственники заявили о пропаже.

— Плохо, — протянул главнокомандующий. — Это уже переходит все мыслимые и немыслимые границы.

— Один мой знакомый полковник уже неоднократно указывал своему руководству на этот вопиющий факт, однако…

— Однако вышестоящие чины его футболят из кабинета в кабинет, а все ходатайства, что отправляются наверх, заканчивают свои дни в мусорной корзине, — закончил за него отец. — Что же, это ожидаемо.

— А вы откуда знаете? — недоуменно захлопал глазами Уоллес.

— Все ниточки тянутся к кому-то из уже знакомого нам круга лиц, — мрачно просветил его владыка ситхов. — И сдается мне, что там не только наркотики производят, и мы наконец нашли откуда растут ноги у всех новейших разработок химического оружия, которыми так любят пощеголять друг перед другом наши гранд-моффы, но доказать это, боюсь, мы уже не сможем. Я глубоко сомневаюсь, что владельцы этого, гм, заведения, оставили хоть какой-то след после того, как лаборатория была захвачена.

— Вы думаете?

— Знаю, — отрезал отец. — Только одного не могу понять: каким образом эта лавочка оказалась сперва захвачена, а затем и разгромлена космическими пиратами? И какое ты имеешь к этому отношение, Хейл?

— Возможно, подчеркиваю, только возможно, — тонко улыбнулся южанин, — что я намекнул какому-то хаттовому прислужнику в одном из многочисленных притонов Корусанта, будто на Лоан-4 можно разжиться превосходным спайсом.

— А когда их прижали, они с радостью сдали тебя дознавателям, — протянул милорд. — И на тебя повесили все преступления Черного Солнца за последние десять лет. У нас теперь только один выход — найти того, кто все это организовал, и раздуть из этого грандиозную шумиху в прессе.

— Но кто может быть замешан в подобном? — гадал миллиардер.

— А вот это мне и предстоит выяснить в ближайшее время, — выдохнул повелитель тьмы.

— Вы хотели сказать «нам», мой лорд, — всем своим видом показывая, что готов вкалывать и вкалывать много, поправил его адъютант.

— Я сказал именно то, что хотел сказать, мальчишка! — отрезал главнокомандующий. — Я займусь разгромленной с твоей легкой руки лабораторией, а ты — пустишься в бега. У нас есть всего неделя на то, чтобы все подготовить.

— Нет! — возмущенно подскочил со своего стула Уоллес. — Я не оставлю вас!

Дарт Вейдер лениво шевельнул пальцем, и тот тут же рухнул обратно.

— Не «нет», а «слушаюсь, командующий», — жестко бросил Темный Лорд. — Ты хоть понимаешь, что все эти обвинения в членстве в преступном синдикате всего лишь повод? Понимаешь, что как только тебя арестуют — ты больше не жилец? — громовым голосом рявкнул тот.

— Но… — растерянно захлопал длинными ресницами адъютант.

— На данный момент, это все, что я могу для тебя сделать, — горько вздохнул повелитель тьмы. — Нынче я в немилости у Палпатина, вот его свора и ищет, чем уязвить. Напрямую они на меня еще не рискуют нападать, но вот моему окружению они портят жизнь как умеют.

Отец говорил металлическим басом — видимо, он себя еще плохо чувствовал после лечения забрака, но Люку без труда удавалось соотносить испытываемые им в тот момент эмоции и автоматически «накладывать» их на его речь. Тем же самым занимался и южанин — тот был достаточно сильным эмпатом, как понял молодой джедай. С удивлением он открыл для себя, что связь в Силе с Вейдером открывала для его адъютанта своеобразный выделенный канал, по которому он всегда мог почувствовать эмоции своего шефа и предвосхитить его желания.

— Вы так добры, мой лорд, — сдавленным голосом, выдавил из себя Уоллес, — спасаете мне жизнь, рискуя навлечь на себя гнев Императора — это гораздо больше того, на что я смел бы надеяться, учитывая сложившуюся для вас ситуацию в столице.

— Добр? — невесело хмыкнул тот. — Я давно утратил это качество и не уверен, что снова его найду.

— Думаю, это судить уже мне как вашей Руке, — мягко возразил офицер. — На время отсутствия меня заменит Кристоф Морроу и, уверяю вас, с ним вы даже не заметите моего отсутствия.

— Он настолько хорош?

— Да. И так же вам верен, — горячо заверил отца его подчиненный.

— Что же, это все, можешь идти, — разрешил главнокомандующий. — Хотя постой, что это ты мне притащил? — кивнув на две весьма пухлые папки для бумаг, заинтересовался тот.

— Шпионы, — лаконично ответил Уоллес.

— Повстанцы там есть?

— Будете смеяться, но, кажется, нет, зато полно подручных от других, скажем так, партий.

— Какая прелесть! — восхитился ситх. — Передай своему заму, чтобы начинал готовить бумаги о трагической гибели при исполнении всех персонажей из этого списка, — приказал он. На что Уоллес понятливо улыбнулся: предателей Темный Лорд не любил еще больше, чем политиков… и самой политики тоже… что, тем не менее, не мешало ему в ней весьма недурно разбираться — жизнь заставила. — А что на датападах?

— На этом, — Хейл с отрешенным видом указал на тот, что ранее тащил Кристоф, — доказательства по фактам шпионажа, собранные нашими специалистами за последние два с половиной года.

— Молодцы, — скупо похвалил отец. — А на втором что?

— Материалы из лаборатории, — с похоронным видом ответил Уоллес, — НоДара успела скачать перед тем, как все пошло кувырком.

Повелитель ситхов сжал пальцы в кулак и с силой впечатал его в столешницу. На отполированной до зеркального блеска осталась вмятина.

— Что же, вот теперь действительно все, можешь идти.

— Слушаю милорда, — Уоллес отдал честь и с понурым видом побрел к выходу. Оставлять своего шефа ему отчаянно не хотелось, но выбора у него не было — приказ есть приказ.

В его странное состояние не то сна, не то яви ворвался настойчивый гудок справившейся со своей прямой обязанностью программы автопилота. В наушниках заливался возмущенно-обеспокоенными трелями Арту — маленький дроид не понимал, что на этот раз стряслось с его многострадальным хозяином, но подозревал что-то не слишком хорошее. Опасаясь за Люка, он даже почти решился нарушить их старую договоренность и обратиться за помощью к его товарищам по Разбойной эскадрилье, но не успел — тот вовремя пришел в себя. Заверив малыша, что с ним уже все в порядке, молодой джедай покосился на хронометр и облегченно выдохнул — по всему выходило, что на этот раз он отсутствовал не более четверти часа. Ему повезло, что никто этого не заметил.

— Эй, Люк, с тобой все в порядке? — окликнул его Тикхо, разрезав висевшую до этого в эфире сосредоточенную тишину — истребители в этот момент заходили на посадку.

Или нет.

— Помощь не нужна, командир? — весело спросил Гэвин, приободрившийся при виде родного ангара.

— Нет, спасибо, все уже в порядке, — смущенно извинился он перед Пронырами, — просто в глазах на минуту потемнело — давление что-то скачет, — Люк выдавил из себя мученический смешок и радуясь, что его никто не видит, скривился от отвращения к себе. Он опять солгал друзьям.

Не иначе как при помощи благословления Силы ему каким-то образом удалось посадить свой крестокрыл, не вписавшись при этом ни в кого из товарищей по эскадрилье и даже не задеть ни один из стоящих в ангаре кораблей. Заглушив двигатели, младший Скайуокер какое-то время просто сидел в тишине кабины, тяжело дыша, будто загнанный зверь — ему нужно было время, чтобы осмыслить увиденное.

Слишком много эмоций — сгорать вместе с будущим адъютантом отца в иллюзорном пожаре, джедаю ни капельки не понравилось; слишком много разных видений за один раз — разное время, но один человек, да и вообще всего было… слишком.

…А на выходе из раздевалки его уже поджидал чем-то до крайности озабоченный Тикхо.

— Дело ведь вовсе не в Эндоре, Люк, — положив руку ему на плечо, прозорливо заметил он.

Друг не спрашивал, друг утверждал, и это заставило молодого повстанца забеспокоиться.

— Что с тобой происходит?

— Не понимаю, о чем ты, — попытавшись уйти от ответа, деланно недоуменно изогнул брови коммандер.

— А мне вот кажется, будто ты как раз-таки все понимаешь, — парировал не собирающийся так просто сдаваться Селчу.

— К чему эти вопросы? Ты меня в чем-то обвиняешь? — не слишком дружелюбно скинув со своего плеча руку товарища, подозрительно осведомился он.

— Да я за тебя волнуюсь, дубина! — с интонацией «ну почему ты такой кретин?» воскликнул пилот. — Вижу же, что у вас с Антиллесом какие-то тайны, в которые вы мало того, что не хотите посвящать остальных, так еще и Вирса втянули. Во что вы уже умудрились вляпаться, господа коммандеры?

Люк вздрогнул и отвел взгляд: он даже и не представлял, что со стороны это так заметно. Что делать? Не сказать же Тикхо, будто его командир видит сны о жизни своего отца — лорда ситхов, что на самом деле тот жив, а Ведж и Зевулон их обоих по мере возможностей своих прикрывают. Немыслимо.

— Не бери в голову, все в порядке, — слабо усмехнулся Скайуокер, — просто… узнал нечто неприятное.

— И что же? — продолжил допытываться друг. — Ты можешь мне рассказать, я хочу помочь вам с Антиллесом, — преданно заглядывая ему в глаза, проникновенно добавил он.

— Прости, это слишком личное, я не могу еще и тебя впутывать, — с искренним сочувствием в голосе произнес повстанец, обходя опешившего товарища и поспешно скрываясь в коридорах базы, кляня себя на все лады за излишнюю откровенность. Глупо надеяться на то, что контрразведка не нашпигует стены жучками, где можно и где нельзя, особенно в раздевалке самой слабоуправляемой эскадрильи, что давно уже известна как сборище вольнодумцев и раздолбаев со всего Альянса.

Все, что сейчас хотел Люк, — это добраться до своей комнаты, чтобы там, в тишине и покое, разложить по полочкам, что показала ему Великая с подачи отца. Все, что сейчас ему было нужно — это заварить и выпить крепкий сладкий травяной отвар и лечь спать, но когда мы прислушиваемся к нуждам своего организма, особенно если дел невпроворот? Впрочем, Сила тоже не стала прислушиваться к его желаниям, и едва молодой Одаренный добрался до своей комнатушки, на него нахлынуло странное оцепенение. Слишком знакомое, чтобы его можно было проигнорировать. На ватных ногах младший Скайуокер добрался до своей лежанки и, не раздеваясь, даже не разуваясь, рухнул на постель.

* * *

Ему двенадцать.

У него строгий отец, которого можно увидеть только по праздникам, да и то не всегда, совсем взрослые братья с совсем другими интересами и болезненная мать, что в частных клиниках проводит больше времени, чем дома.

Боль.

Ненависть.

Эмпатия.

Нетерпимость к своим и чужим промахам; постоянное раздражение, если окружение не дотягивает до его уровня интеллекта — теперь они стали постоянными спутницами жизни Хейла Уоллеса.

От недомоганий и ощущения чужих эмоций отлично помогают интересные таблетки, что богатеньким мальчишкам вроде него с радостью продавали вездесущие дилеры в его до крайности элитной школе. Со временем у него даже появился свой личный поставщик, удобный тем, что никогда не спрашивал, зачем ему нужны слабенькие колеса почти в промышленных масштабах.

Ненависть отступала вместе с болью, особенно когда «лекарство» от неё запивалось приличной порцией слабоалкогольного напитка.

С нелюбовью к ошибкам и раздражением на чужую тупость бороться было сложно, но, тем не менее, возможно — всего-то нужно было поменьше общаться с окружающими, а если все же приходилось, то только во время прихода. Тогда люди и алиены казались ему такими забавными тварюшками, что, пожалуй, им можно было простить некую тупость.

…Ему тринадцать.

Он научился терпеть постоянную боль и наконец-то справился со своим даром, который раньше считал проклятьем… Или это просто помогают более сильные таблетки?

…Четырнадцать лет — прекрасный возраст для совершения глупостей. Как говорится, и дурь еще не выветрилась, и до маразма пока как пешком из Центра Империи до Татуина. Вот он и додурился до военизированного училища.

И впервые заинтересовался: что же за зверь такой — этот лорд Дарт Вейдер, интервью которого парни в казарме обсуждали весь вечер вместо очередной части вышедшей накануне стрелялки-бродилки?

…Он летел вниз с обрыва не переставая корить себя за то, что умрет такой глупой смертью. Оступиться и свалиться в ущелье во время экскурсии на военную базу — это только он так может.

Страха не было, только какое-то оцепенение, запершее охвативший его, едва он потерял опору под ногами, липкий ужас где-то на задворках сознания.

Краем глаза ему удается выхватить нечто большое и черное… В следующий миг он уже крепко прижат мощной дланью к чужому доспеху. Щекой ощущает, как мерно стучит закованное в сверхпрочный панцирь сердце, слышит пугающие выдохи-вдохи и понимает, что разбиться в лепешку о камни ему сегодня не светит.

А еще он совсем-совсем не чувствует своих привычных спутниц.

Нет боли.

Нет ненависти.

Есть только принадлежащее не ему беспокойство за некого мальчишку и удовлетворение от того, что инспекция прошла успешно.

Так вот он какой, этот Вейдер — сильный, надежный и вовсе не плохой. Зло в чистом виде не может сигануть в пропасть вслед за сорвавшимся в неё мальчишкой. Рядом со злом ему не может быть так спокойно и уютно, словно повстречал кого-то безумно родного.

Где-то на краю сознания он осознает, что уже стоит на твердой земле, а лорд спрашивает у него что-то густым, механическим басом и вместе с тем у него перед глазами мелькают лазерные вспышки, в легкие врывается раскаленный воздух…

Ситх обеими руками берет его за плечи и хорошенько встряхивает, а у Хейла перед глазами мелькает зеленый световой меч и совсем безумное лицо рыжеволосого бородатого мужчины.

И он впервые за последние десять лет, понимает, о чем ему тогда говорила красная ведьма — кажется, свою сверхновую он уже нашел.

Осталось только вычислить и избавиться от сына Шагающего по небесам.

* * *

И вновь знакомые серые стены имперского звездного разрушителя, по которому он шагает незримой и невидимой тенью. Весьма озадаченной тенью, следует отметить — обычно ведь, когда его выкидывает к очередному откровению, рядом с ним оказываются главные персонажи всего действа. А в данный момент коридоры «Перехватчика» были заполнены людьми наверняка в чем-то любопытными — других его отец подле себя не держал, но в данный момент для Люка они не представляли никакого интереса.

С тихим звоном распахнулись двери лифта, впуская в коридор Уоллеса, сверкавшего усмешкой самодовольной сволочи. Настолько вызывающей, что молодого джедая едва ли не зачесались руки, проверить так ли это на самом деле. И не прогадал — настроение у южанина было до такой степени минорным, что на какой-то миг проняло и самого повстанца. Оказывается, Хейл отлично умеет держать лицо. Весьма ценное умение для ближайшего сподвижника Темного Лорда — не мог не отметить волнующийся сын.

Удивляя безукоризненным внешним видом, имперец уверенно прошагал мимо призрачного повстанца и с самым невозмутимым видом свернул в один из боковых коридоров, туда, где людей было поменьше. Через три перегородки и еще два поворота тот перешел на другую палубу и уверенно приложил ИД-карту к на первый взгляд ничем не примечательной панели… из которой выскочила еще одна, на которую офицер уже воздействовал Силой. И после этого то, что юный Скайуокер, запутанный многочисленными переходами, поначалу принял за очередную переборку, отъехало в сторону, открывая небольшой помещение, напоминающее одновременно и мастерскую технического гения, и выставочный зал робототехники.

От здешнего изобилия у не избалованного повстанца разбежались глаза. Чего тут только не было! И боевые дроиды всех мастей, и разнообразное оружие: об бластеров до старинных мечей; модели диковинных кораблей в размере метр на два и даже… даже повелитель ситхов, сидящий на голом полу и увлеченно копающийся во внутренностях черного, хищно выглядящего астродроида. Отец был без шлема, посему ему то и дело пыталась лезть в глаза выбившаяся из низкого хвоста прядка, каковую тот с раздраженным видом постоянно откидывал назад.

— Ну что, малыш, теперь все-то у нас в норме? — непривычно мягко спросил отец у машины, прикручивая на место кусок обшивки.

Дроид какое-то время задумчиво подмигивал разноцветными лампочками, а потом выдал положительный ответ и нежной трелью поблагодарил за починку. Дарт Вейдер на это только словно какую-то домашнюю тварюшку ласково погладил подставившийся под его руку черный купол и повернулся к вошедшему.

— Здравствуй, Хейл, — кивнул он своему подчиненному, снимая перчатки и отбрасывая их в корзину с мусором, — не хотел отрывать тебя от передачи дел Кристофу, но боюсь ситуация, в которую мы все угодили, более чем серьезная.

— Что-то случилось, мой лорд? — забеспокоился Уоллес.

— Случилось, — вздохнул тот, Силой призывая к себе кресло и с удобством в нем устраиваясь. — Начну с менее неприятного известия: я просмотрел материалы, что вам с Н’Диро и НоДарой удалось вынести из лаборатории. Мои скромные познания дают право заявлять, что большинство разработанных препаратов сильно опережают свое время. Это революционные открытия, доставшиеся своим создателям большой ценой… — поджал губы отец, заставив как Хейла, так и незримо присутствующего здесь Люка насторожиться. Что может быть хуже, чем испытание сомнительных препаратов на людях?

— Но ведь это еще не все, верно? — прозорливо уточнил адъютант Повелителя Тьмы, который только после требовательного кивка начальства все же сходил в другой конец мастерской и притащил себе точно такое же кресло.

— Судя по некоторым упоминаниям, разгромленное заведение было отнюдь не единственным в этой галактике. Их три. И одно из них расположилось в Неизведанных Регионах прямо под носом у моего друга, что о многом говорит — нужно приложить невероятные усилия для того, чтобы суметь оставить в дураках Трауна.

Молодой джедай насторожился — он где-то уже слышал это имя ранее.

Кажется… да, точно, его упоминали Морроу и НоДара, когда мыли кости какому-то гранд-адмиралу. Или, быть может, это и есть вышеназванный гранд-адмирал? Он уже запутался.

— Или возможен другой вариант, мой лорд. Что если Синдик вас предал?

— Он? — удивленно вскинул брови ситх. — Исключено. Да я скорее поверю в то, что Палпатин просветлился и перешел на Светлую Сторону Силы, чем в предательство Трауна. Да, он гад хитрый и изворотливый, но свой личный кодекс чести блюдет чуть более, чем полностью.

— Как скажете, — покорно склонил голову южанин, показывая, что подчиняется словам своего начальства. — Что вы будете делать с этими лабораториями?

— Не переживай, я уже отдал все необходимые распоряжения, о них позаботятся. И Синдик в том числе, — заверил его Вейдер.

— А что вы планируете сделать с материалами?

— Уже. Я переслал всю документацию нашим ученым — пусть разбираются.

Уоллес выдал серию неидентифицируемых междометий, в то время как Скайуокер был куда менее скромным — выдохнув несколько подслушанных у своих товарищей ругательств и впервые порадовавшись своей незримости.

— Раз у нас есть эти данные, глупо было ими не воспользоваться, — пожал бронированными плечами Повелитель Тьмы.

— Но погибли же люди! Это неправильно, — полностью отобразив мысли Люка, воскликнул Хейл.

— Люди погибли — это верно, — качнул головой повелитель ситхов, — но разве похоронив эти исследования вместе с лабораториями, мы не обесценим их жизни? Не сделаем так, что они погибли ни за что?

— Я… я об этом не думал, — выдавил из себя молодой человек.

Люк же, у которого в мозгу за это время успело перещёлкнуться с «мой отец — несчастный страдалец, последний джедай этой галактики» на «мой отец — отвратительный ситх» и обратно, застыл в растерянности. Он не знал, что и думать.

— А следовало бы, — отрезал Вейдер. — Что же, с наименее неприятной частью покончено, перейдем к наиболее мерзопакостной.

— Куда уж мерзопакостней? — ошарашенно захлопал длинными ресницами магнат.

— Я вчера удостоился незапланированной аудиенции у Палпатина, — тут отец скривился, тем самым показывая, какого характера было это «удовольствие» и как он к этому относится.

Хейл и Люк вздрогнули: первый от крайнего отвращения, а второй от одного вспоминания о прошивающих его тело насквозь молниях Силы.

— Что он хотел от вас?

— Напомнить мне о моем долге ученика перед учителем, — с мрачным сарказмом ответил ситх.

— О, ну тогда ничего страшного… — с облегчением выдохнул адъютант Темного Лорда.

— Переводя с императорского на общегалактический — это означает прямой приказ сидеть ровно и не отсвечивать, — менторским тоном просветил того старший Скайуокер. — Шаг вправо или влево расценивается как нарушение этого самого приказа, а прыжок вверх карается расстрелом на месте.

— При всем моем уважении к профессионализму конторы глубокого бурения и мадам Айсард лично, не думаю, что у СИБ достаточно доказательств, чтобы в чем-то вас обвинять.

— А Палпатину и не нужны эти доказательства — он в курсе, как и знает о том, что я это знаю, просто его не волновала игра до тех пор, пока мои пешки не оказались на пути его ферзя. Вот такие у нас взаимоотношения, — пожал закованными в латы плечами командующий.

— Неужели все так и есть, мой лорд? — округлил глаза от изумления Уоллес.

— А ты думаешь, Траун просто так уже который год заседает в Неизведанных Регионах? — насмешливо осведомился Вейдер. — Чтобы отправить его туда нам обоим понадобилось здорово попотеть. Это же надо подумать — гений тактики и стратегии вдруг попался на интригах против фракции Императора! И это он-то? Воистину, нет пределам человеческого пренебрежения к экзотам! — презрительно хмыкнул отец. — Чего бы Синдик ни добился, его всегда будут считать вторым сортом. Значимость побед будет занижаться, а любая, даже самая минимальная погрешность будет раздута до размеров будущей Звезды Смерти. Кстати, именно поэтому он меня и не предаст — не только потому, что мы друзья, а еще и потому, что я воспринимаю его как равного себе, в чем-то даже признавая превосходство.

— Превосходство? Интересно в чем? — ревниво уточнил миллиардер. — И кстати, я думал, что ферзь — это вы.

— Ну, мне никогда не было зазорно признаться, что он умнее, хитрее и талантливее меня как тактик и стратег, — с кривой ухмылкой на губах признался старший Скайуокер, даже не зная, насколько сильно он только что замотивировал своего сына, чтобы найти всю доступную и недоступную информацию о гранд-адмирале Синдике Трауне. — И нет, я не ферзь, нынче эту клетку на доске учителя занимает Таркин, который, в свою очередь, тоже ведет собственную партию. Я же, как ты помнишь, с некоторых пор в немилости у нашего желтоглазого величества.

— Да уж, ваши не слишком печатные высказывания насчет таркиновской гигантомании еще не процитировал только ленивый, — хмыкнул Хейл, все еще не способный осознать, что кто-то может быть лучше его командира. — Вы с вашим приятелем специально разругались так, чтобы об этом сегодня узнала одна половина императорского дворца, а на следующий день вторая, а потом на протяжении долгого времени усиленно втыкали друг другу палки в турболазеры, потому что?..

— У нас с ним идеальный военный дуэт. Моя горячность, привычка полагаться на интуицию и импровизацию в паре с его планированием дает воистину ужасающую комбинацию. На поле боля мы становимся продолжением друг друга, словно я читаю его замыслы как открытую книгу, а он мои. Нашлись добрые люди, что донесли об этом Императору, — неловко закончил отец. — Тот насторожился — наша дружба переросла бы в совместный заговор — но опоздал. Не уничтожил он Трауна только потому, что не хотел разбрасываться столь ценной фигурой. Хоть тут Палпатин подумал о благе государства, а не о собственном, — процедил Вейдер.

— А если... — заикнулся было медиа магнат и осекся.

— Что?

— Если вы ослушаетесь своего учителя и не будете послушным учеником? — адъютант хитро подмигнул своему начальству. — Раз он не спешит выдвигать против вас обвинения в государственной измене, то почему бы этим не воспользоваться на полную катушку?

— Потому что я в немилости у Сидиуса, — терпеливо пояснил младший ситх. — Потому как тот прекрасно понимает — мне наплевать, что будет со мной, поэтому ему куда проще отыграться на моих подчиненных, сыграв на чувстве ответственности за своих людей. Ему ничего не стоит приказать Таркину опробовать суперлазер Звезды Смерти на Шидри, а тот с радостью выполнит. Кстати именно поэтому я и не занимаюсь поисками своих детей — не хочу давать еще один рычаг манипулирования собой, как это в свое время было с моей женой.

— А что тогда вообще произошло с сенатором Амида?.. — начал было Уоллес, но неожиданно осекся.

Молодой джедай, все это время внимательно слушающий с каждым словом становившийся все занимательней и занимательней разговор едва не растворился в воздухе от изумления и нелепой обиды. Этот хаттов помощничек отца знает имя матери Люка! Его покойной матери, которой татуинский мальчишка никогда не знал. А Хейл небрежно упоминает её в разговоре.

— Об этом, друг мой, я могу говорить только после принятого на грудь, — отрезал Темный Лорд. — Не хочу на трезвую голову вспоминать о том, какими мы с Пад тогда были глупыми.

— И говорить вы, даже в пьяном виде, все равно предпочитаете не с мальчишкой вроде меня, а с кем-то постарше. С синерожим экзотом, например, — обиженно пробубнил себе под нос Уоллес и тут же поспешно отскочил в бок, уходя с траектории летевшего ему прямо в голову гаечного ключа.

И тут же за свою дерзость взмыл почти к потолку, захлебываясь воздухом. По мастерской владыки ситхов прокатилась волна ледяного ужаса. Голубые глаза отца резко налились тяжелым золотом Темной Стороны Силы.

Разница между почти домашним джедаем Энакином Скайуокером и темным, еще не до конца изведанным Дартом Вейдером была настолько разительной и резкий переход с одной стороны Великой на другую был столь мгновенным, что Люк испугался.

— Не забывайся, Хейл. Есть вещи, которые я не смогу простить даже тебе, в частности расизм по отношению к моему, пожалуй, единственному другу и равноправному партнеру, — спокойным, голосом, словно бы терпеливо отчитывая неразумное дитя, проинформировал командующий, после чего плавно опустил свою Руку на пол, считая ниже своего достоинства того ронять.

Уоллес сглотнул и пристыженно опустил голову.

Золотые глаза поспешно меняли свой цвет на ярко-голубой.

Насколько Люк понял, главной проблемой этого наследника заводов, газет и звездолетов были вовсе не расизм с ксенофобией, а какое-то нездоровое желание быть посвященным во все аспекты жизни своего лорда. И отец это тоже знает, просто не хочет заострять на этом внимание.

— Прошу меня простить за дерзость, — коротко поклонился южанин, извиняясь за то, за что на самом деле вины вовсе не чувствовал. — Еще какие-нибудь неприятные известия будут?

Милорд с королевским достоинством ему кивнул, мол, прощаю.

— Да, будут. Времени у нас мало, поэтому слушай меня внимательно. Ты сейчас же идешь в свою каюту, собираешь все необходимое, берешь истребитель какой не жалко и срочно покидаешь «Перехватчик». Службе контроля за полетами скажешь, что улетаешь по моему заданию. Нужный приказ будет оформлен задним числом.

— Но я… я не хочу, — едва ли не прошептал магнат, отчаянно мотая головой.

— Отправишься на Кореллию к Маркусу Найону, он задолжал мне кое-что еще со времен Войны Клонов, — невозмутимо продолжил Вейдер. — Пусть этот хитромудрый тип сейчас и утверждает, что покончил с преступным прошлым, но связи-то у него остались.

— Знаем мы таких, — не удержался от ядовитого комментария подчиненный отца, расстроенный открывающимися перед ним нерадостными перспективами, — настрелялся, остепенился, легализовался.

— Что-то вроде того, — отмахнулся от него тот. — У него ты слегка подправишь себе лицо, — на стол перед Хейлом легла папка с распечаткой документов на имя специального агента СИБ Хеймы Бергоссо вместе с ИД картой. Изображенный на голофото мужчина был чем-то неуловимо похож на свой прототип, сидящий напротив ситха. — Потом отправишься на Корусант прямиком в контору «Бергхоф и партнеры», где встретишься с моим юристом, она расскажет тебе твои дальнейшие действия.

— Милорд… — потрясенно прошептал имперец, прижимая к груди свою новую личность.

— Иди, время дорого, — с видом человека, не любящего долгие проводы, коротко приказал он.

Новоиспеченный Бергоссо на подгибающихся ногах побрел к выходу, и молодому джедаю даже стало его жалко. Какой бы самовлюбленной и эгоистичной скотиной не был Хейл, а ведь он действительно очень беспокоится о его отце и не хочет оставлять его практически один на один с сумасшедшим Императором.

У двери Уоллес резко развернулся и в два шага пересек мастерскую, остановившись прямо перед креслом, в которое после починки астродроида рухнул его главнокомандующий, адъютант изящным движением опустился перед ним на колени после чего почтительно поднес к губам полу черного плаща владыки ситхов.

— Все будет так, как пожелает мой лорд, — нахально переиначил он ритуальную фразу Повелителя Тьмы.

После чего единым слитным движением поднялся на ноги и выскочил за дверь.

Вейдер хмыкнул и покачал головой.

…Однако Люка, вопреки обыкновению, не выбросило в реальный мир, что яснее ясного говорило ему — у Силы есть еще чем его удивить.

Полыхнуло нестерпимым жаром, заставившим молодого джедая инстинктивно отшатнуться, и из теней в мастерскую отца шагнула закутанная в черный плащ фигура — Дарт Реван.

— Почему ты не сказал мальчишке всю правду? — недоумевал древний ситх.

— Так будет лучше для него, — пожал плечами отец. — Ему не понравилось бы то, во что мне придется превратиться. В любом случае, пусть ищет доказательство вины Мотмы и держится подальше от меня — для него, на данный момент, мое общество самое опасное, что только можно себе представить.

— А если он узнает, что тогда? — вкрадчиво спросил Реван. — Мальчишка слишком предан, слишком импульсивен, и еще множество различных «слишком», что будет, если ему удастся выяснить, будто Сидиусу удалось нацепить ошейник на его любимого начальника? У него есть фамилия, деньги, связи и что самое главное — Сила. Твоя Сила, Энакин.

— Именно поэтому я его и отослал таким способом — лишив почти всего, — криво усмехнулся повелитель ситхов.

— По одному агенту Императора на всех твоих ближайших соратников, пушка Звезды Смерти на планету с обоими орденами и взрыв на каждом корабле Эскадрона Смерти — и это для того, чтобы лишить тебя даже мысли о мятеже, потому как оставшись без своих друзей и союзников, ты станешь легкой мишенью. Я все верно перечислил?

— Забыл про Руку рядом с Трауном, — любезно добавил Вейдер и незримо присутствующий здесь же Люк поёжился — невозможно было не заметить прозвучавшее в голосе Темного Лорда предупреждение.

— Ах, Митт'рау'нуруодо… — почти мечтательно вздохнул Реван. — Иногда я жалею, что он не такой же, как мы, а иногда — только радуюсь. Сила мудро сделала, что связала вас дружбой и взаимным уважением, а иначе лишь ей было бы известно, чего бы стоили галактики ваши войны за власть.

— Фактически это пат, но у меня еще есть шанс потрепыхаться, — мудро пропустив мимо ушей неожиданно джедайский пассаж про гранд-адмирала, поделился своими мыслями отец, — нужно всего-то выиграть немного времени. Даже если для этого мне придется подыграть госпоже Мотме и какое-то время потаскать в зубах тапочки для Таркина.

Павший лорд на это только философски пожал плечами:

— Ты Избранный — тебе и решать.

После чего массивная, до дрожи пугающая его фигура Ревана начала медленно истончаться, словно бы рассеиваться под влиянием яркого, пусть и искусственного освещения мастерской Вейдера, а вместе с ней начал постепенно таять и Люк. Похоже, ему пора возвращаться.

Кап.

Кап.

Кап.

Кап-кап-кап…

«Где-то пошел дождь?» — отстраненно удивляется Люк той частью сознания, что не была погружена в медитацию.

В последнее время главному и единственному Одаренному Альянса не представлялась возможность погрузиться в Великую. Попробуйте это сделать на военной базе повстанцев, где постоянно кому-нибудь что-нибудь да нужно от бедного коммандера Скайуокера. Да и чего скрывать, не слишком получалось у него с медитациями, и отвлечь его от этого действа могла любая мелочь.

За время обучения у Йоды, Люк успел свыкнуться с тем, что даже только мысли о попытке профилонить обеспечивают знакомство макушки нерадивого падавана с вдохновляющим на подвиги во славу Силы посохом. Здесь же гонять его было некому. А жаль.

В последнее время на него свалились загадочные Сны о былом, в которых ему приходилось сталкиваться с новыми людьми и не-людьми, местами, Одаренными с разных сторон Силы и еще бог знает, чем и кем. Поначалу Люк честно пытался запоминать всё, что видит, но скоро понял, насколько опрометчивым был этот шаг — со временем мелкие детали стирались из его памяти, а позже оказывалось, что они-то как раз и важны. Какое-то время даже записывал наиболее будоражащие его любопытство вопросы, но когда просто за одно их хранение ему начало грозить обвинение в предательстве, стер эти записи из датапада.

Как ни крути медитация — это отличный способ упорядочить, что ему довелось увидеть и почувствовать за это время, не боясь что-то забыть или упустить. Вот только… да, как уже упоминалось ранее, концентрация не его конек.

Кап!

По лбу медленно стекла особо крупная водяная капля, и путешественник в непознанное и неизведанное потерял с таким трудом достигнутую концентрацию.

Возвращение в суровую действительность было встречено еще одной каплей, теперь уже угодившей прямо на кончик носа. Люк озадаченно её смахнул и, вздрогнув, чихнул.

Мокрым было все: начиная от неприятно липнувшей к телу одежды и заканчивая койкой, на которую он забрался с ногами.

— Рада, что ты снова в этой реальности… юный падаван, — проворчал смутно знакомый ему женский голос, и, одновременно с этим, Скайуокера насквозь прошили слабенькие, едва ощутимые молнии Силы, а возле его ног из темноты соткалось изображение статной седовласой дамы, с грубым, будто высеченным из камня лицом. Почти знаковое ехидство, с которым она произнесла это, и то, что нематериальная гостья была закутана с головы до пят в черный плащ с капюшоном, без труда подсказало Люку, к какой стороне Великой она принадлежит.

— Уже давно, джедай, вообще-то, — покрываясь «гусиной» кожей и старательно пытаясь не стучать зубами, буркнул повстанец. Было холодно и мокро — в каморке размером с кабинку биотуалета не был установлен климат-контроль, а переодеваться перед ситхской леди, пусть даже и уже давно мертвой, ему не позволяли остатки некогда вбитого в него тетушкой Беру воспитания.

— Не хочу тебя расстраивать, но по меркам того Ордена, что упразднил твой отец, ты даже и до падавана не дотягиваешь, так что тут я тебе скорее польстила, чем оскорбила, — поджав резко очерченные губы, сообщила та, протягивая в его сторону тонкую бледную руку. По телу молодого пилота пробежала волна тепла, согревая его, а от одежды и постели повалил пар.

— Спасибо, — благовоспитанно опустив взгляд к полу, поблагодарил он за помощь, разумно не став возражать против оценки своих скромных знаний и возможностей, — эммм… Дарт Трея, верно? — вспомнил о том, что к нему кто-то должен был заглянуть «на днях» пилот. И опять же, о том, что это «на днях» растянулось почти на целый месяц, он, по понятным причинам, не упоминал.

В присутствии павших владык тьмы ему — вчерашнему мальчишке-фермеру, — было здорово не по себе, и он никогда не забывал, что, в отличие от джедаев, даже мертвыми они были не менее опасными, чем живыми

Призрак Силы утвердительно качнула капюшоном.

— Реван сказал мне, что у тебя есть вопросы, на которые нужно ответить, — произнесла Трея, сложив руки на груди. — Я слушаю тебя, Светлый.

Молодой человек так привык, что большая часть из того, что ему доводится видеть остается непонятой, так жаждал знаний… И теперь, когда ему предлагается задать вопросы, на которые он почти гарантированно получит ответы, он просто не знает с чего начать.

— Ну же, — поторопила его темная леди.

Люк растерянно поднял взгляд на свою гостью.

— Эээ… ммм… скажите, а почему я каждый раз испытываю разные ощущения при появлении ваших призраков? — выпалил он, скорее от неожиданности, чем действительно желая это знать.

Из-под черного капюшона донесся скептический смешок — леди Трея тоже сомневалась, что это вопрос стоил её появления в тесной каморке, но все же она ответила:

— Мы индивидуалисты, — усмехнулась та.

— Но почему именно так? В смысле, почему мой отец, пусть он и живой, ощущается как ледяной ужас, Реван — пламя, а вы — молнии Силы? — теперь уже неподдельно заинтересовался Одаренный.

Владычица тьмы на это скрипуче рассмеялась.

— Энакин много лет в основном использовал Темную Сторону для убийств и запугивания. Его отображение в Силе — это приближающаяся смерть, вот поэтому ты и испытываешь безотчетный ужас. За редким исключением, мы все боимся той стороны, а лорд Вейдер этим умело пользуется.

— А…

— А что до нас с Реваном, то тебя это не касается, Скайуокер, — отрезала его гостья.

Джедай-недоучка поспешно изобразил на лице выражение «ладно, не очень-то и хотелось» — мокнуть, а затем получать пусть и слабенький, но все же заряд тока, ему не понравилось, от слова совсем.

— Это все, что ты хотел узнать?

— Нет, — отрицательно мотнул головой Люк. — Реван упоминал о неких Снах о былом, когда был здесь. Что-то вроде того, будто он удивлен, что отец все же решился на них.

— И ты хочешь узнать, что это такое, — понимающе заключила Трея.

— Хочу, — подтвердил он и вежливо добавил, — если можно, пожалуйста.

— «Сны о былом» — это отчаянный шаг форсюзера в попытке достучаться до кого-то, очень особенного для него. Когда он не может встретиться лично и все рассказать по той или иной причине, — неожиданно мягко произнесла темная леди. — Твой отец не может выбирать, что ты увидишь в своих снах — это решает Сила. Но также он не может солгать или что-либо в них изменить — только правда, только все так, как было на самом деле и ни как иначе. И плата в этом случае, в большинстве своем, ложится на того, кто хочет достучаться.

— Значит, что я каждый раз ощущаю, побывав в этих видениях?.. — ошарашенно выпаливает повстанец и осекается, недоверчиво глядя на свою гостью.

— Энакин ощущает в десятикратном размере, — подтвердила его догадку та.

Младший Скайуокер вздрогнул и закрыл глаза, однако привычный с детства приём — зажмуриться и верить, что после этого все монстры из-под его кровати или из шкафа уберутся восвояси, не сработал. Спрятал лицо в ладонях и покачал головой — мысль о том, что каждый раз, когда он получает частичку прошлого своего отца, тот платит за это болью, сильно ударила по нему.

— Почему… ну то есть, зачем он… так? — не то простонал, не то всхлипнул в них Люк.

— Потому, что ты его сын, а семья — это одно из самых слабых мест твоего отца, — недовольно поджав губы, просветила его владычица ситхов. — Палпатин в свое время знал, на что нужно давить, чтобы заполучить его с потрохами, — безжалостно добавила она.

По спине ровным табуном пробежали мурашки — страшно было осознавать, что он делает уязвимым самого Дарта Вейдера. Страшно от осознания насколько он сам слаб и ничтожен по сравнению с отцом, страшно и чего скрывать, невероятно лестно. Но все же кое-что в словах Треи его царапнуло по нервам.

— Одно из?..

— На втором месте у него обычно те люди и нелюди, за которых Энакин считает, что несет ответственность, — с мрачным весельем ответила миледи. — Он этим еще с Войны Клонов страдает. В свое время 501-ый легион едва ли не молился на генерала Скайуокера. Они готовы были по одному его слову ринуться в самую самоубийственную авантюру, причем не по приказу, а добровольно и с песней. Совет Магистров исходил на пену, стирал в крошево зубы, а твой отец совершал невозможное за невозможным, каким-то образом умудряясь терять меньше всего солдат-клонов, несмотря на все свои выкрутасы.

Молодой пилот недоверчиво прищурился — у него кое-что не сходилось. Если отец экономно использовал свои ресурсы — как выразился бы зануда Мадин — так отчего руководство Ордена было чем-то недовольно? О чём он и спросил.

Призрак Силы задумалась, а Одаренный не стал ей мешать, и на какое-то время его маленькая комнатушка погрузилась в тишину, во время которой каждый думал о своем.

— Твоего отца постоянно всем Советом распекали за излишнюю горячность, за привычку идти наперекор правилам и неоднократные нарушения Кодекса, в том числе. Но стиснув зубы, были вынуждены мириться с этим, особенно когда в голоновостях опять превозносили Героя-без-страха, а воодушевлённый его победами Сенат выделял очередные дотации, — наконец, проговорила Трея.

Люк пораженно ахнул.

— Орден был в упадке задолго до начала Войны Клонов и Сидиус в этом был совершенно не виноват. Виновато учение джедаев, вернее то, во что его столетиями превращала правящая верхушка, низведя форсюзеров — чудо этой галактики — в основном, до безликой серой массы с лайтсейберами. Несколько раз за поколение в Ордене появлялись яркие и сильные личности с большими потенциалами, но их ломали, искусственно подгоняя под заданные рамки, если же не получалось, то демонстративно принижали все заслуги, пытаясь добиться покорности через уязвленное самолюбие. Рано или поздно такие либо смирялись и становились как все, либо покидали Храм навсегда, впоследствии обретя себя на Темной Стороне, так что твой отец далеко не первый, кто ушел, но он единственный, кто так громко хлопнул дверью.

Скайуокер-младший только и мог, что хмыкнуть на эту изящную иносказательность. Громко хлопнул дверью, значит — ну-ну.

— В самом первом сне, что я увидел, Реван и Экзар о чем-то таком рассказывали, когда общались с малышом Эни, — согласился он с ней. — Но почему все так?

— Программа обучения в Ордене весьма узка и однобока, сводящаяся, по большей части, к балаганным фокусам и искусству фехтования, — меж тем продолжала ситхская дама, — однако Сила может дать так много, а джедаи пользуются этим так мало… — в голосе павшей темной владычицы проскользнула грусть. — Хранилища Храма таили в себе огромные знания, но Светлые предпочитали их только накапливать, а не использовать, а любое, даже малейшее новаторство — совершенно не приветствовалось и даже осуждалось ещё в моё время.

— Вы так говорите, как будто бы… — начал, было, пилот и осекся, пораженно глянув на свою гостью.

Трея тихонько рассмеялась, явно забавляясь его изумлением:

— Твоя догадка верна, Скайуокер. Перед тобой бывший хранитель архивов Ордена джедаев, а уже знакомый тебе Реван в свое время был моим падаваном, — сказала Трея и, заметив изумление, даже шок своего собеседника, добавила. — Тут нечему удивляться, юноша, достаточно много наших лордов в свое время умудрились побывать на разных сторонах Силы, а кое-кто даже и не по одному разу. Твой отец, к примеру, постоянно балансирует на грани света и тьмы, но ему, как главе обоих орденов это простительно… в отличие от того же покойного магистра Винду.

— Я, уже слышал это имя, — нахмурился тот, пытаясь вспомнить, где именно.

Память тут же услужливо подкинула ему встречу в его комнатушке троих Призраков Силы. Рыцарь-джедай Джинн, не стесняющийся отчитывать своего бывшего падавана на глазах у лорда ситхов и оправдывающийся до ужаса, напуганный суждением своего учителя Кеноби.

— Кажется, его упоминал Квай-Гон, когда ругался на Оби-Вана, — неуверенно заключил молодой пилот.

— Мейс Винду — глава Высшего совета и второй после Йоды в Ордене Джедаев, — медленно, с какими-то странными интонациями произнесла его гостья. — Пожалуй, он был склонен к тьме даже больше, чем Энакин. Его стиль сражения — ваапад — создан на основе использования одновременно двух сторон Силы. Редкое сочетание фанатика, положившего всю свою жизнь на алтарь служению интересам ордена и холодного прагматика, отлично знающего, чего он хочет этим добиться. Проблема только в том, что прагматизма и холодного расчета в нем всегда было куда больше, чем всех тех качеств, которыми по идее должны обладать джедаи. Впрочем, таких персонажей в совете было большинство, остальные в основном закоренелые консерваторы, набранные лишь исключительно для статистики. Тебе подсказать к какой половине относился Кеноби? — ехидно закончила Трея, в который раз напоминая опять расслабившемуся молодому форсюзеру, с представителем какой стороны он имеет дело.

— Благодарю вас, не стоит, — вежливо отказался Люк, подозревая, каким будет её ответ. — Я еще кое-что хотел у вас узнать, миледи, вчера у меня как раз был последний сон о бывшем адъютанте отца — Хейле Уоллесе, он…

— Рука твоего отца, — закончила за него Призрак Силы. — Вообще это несколько не точное обозначение, поскольку миньонов, как одаренных, так и не очень, у лордов ситхов может быть сотня, а вот таких как Мара Джейд у Сидиуса — единицы. А уже названный тобою Хейл Уоллес вообще единичный экземпляр. Иногда мне кажется, что мальчишка — это подарок Вейдеру от каких-то высших сил, чтобы восполнить потерянное им на Мустафаре, слишком уж вовремя Хейл появился в жизни нашего Избранного.

Вспомнив о своих двух последних видениях, Люк понял, о чем ему говорила леди Трея. Но вместе с тем, он вспомнил еще кое-что — проскользнувшая у отцовского адъютанта мысль, при первой встрече с милордом. Уоллес, что, серьёзно, хотел от него избавиться?

За время своего скитания с Альянсом Люка не раз и даже не два пытались убить. Не просто как повстанца при задержании, а серьёзно так — с наёмными убийцами и даже с попытками замаскировать его смерть под несчастные случаи. А если учесть, что после взрыва первой Звезды Смерти одно время ходили слухи о гибели Вейдера… Вряд ли отлученного от своего командующего Одаренного остановило бы, что новая звезда Восстания — давно потерянный сын его шефа.

Но у своей гостьи он поинтересовался совершенно не о том, что его волновало:

— На Шидри у отца есть база, на которой одновременно находятся два созданных им ордена — джедаев и ситхов. Ну, по крайней мере, они там были лет семь-восемь назад, — уточнил пилот.

— И есть до сих пор, насколько я знаю, — качнула капюшоном его собеседница. — Так в чем заключается твой вопрос?

— А как там относятся к тому, что их лидер — повелитель ситхов Дарт Вейдер и одновременно с этим — магистр Энакин Скайуокер? Ведь джедаи ненавидят ситхов и наоборот!

— Но ведь это особенные джедаи, воспитанные в любви и уважении к тому, кто вместо того, чтобы убить их всех по приказу Императора, спас и дал им приют, — пожала призрачными плечами Дарт Трея. — То же самое и для Темных, что восхищаются импозантным обликом милорда, болеют его победами и в первую очередь мечтают обучиться удушающему захвату.

— То есть там все такие… — тут повстанец замялся, пытаясь подобрать наиболее подходящее определение, что он почувствовал в Хорварде, еще в системе Дантана, — с перегибами, как Старкиллер?

— Большая часть нормальные, но есть среди них несколько, гм, персонажей, что едва ли не готовы передраться между собой за право принести ему в зубах тапочки, — сардонически хмыкнула темная леди. — Но это обратная сторона известности, юноша, и никуда от неё уже не денешься, — добавила она. — У каждого владыки ситхов, если он, разумеется, не страдает маниакальной жаждой убийств и не сидит отшельником где-то в маленькой пещерке на краю галактики, обязательно найдутся фанатичные обожатели — Энакин, к примеру, умудрился стать идолом для целой расы, которая признала его своим вождем. Да, даже если ситх яркая личность с трудной судьбой, обладающая немалым темным очарованием, все равно найдется кто-нибудь, кто будет смотреть на него с восхищением, потому что чужая душа — потемки и неизвестно еще какие монстры прячутся в этой темноте.

— Понимаю, — медленно произнес Люк, вспомнив о странных серокожих созданиях, впервые встреченных им на «Исполнителе». Дарт Мол называл их ногри и именно в одном из кланов этого народа воспитывался ученик отца — Старкиллер.

Странные все же они создания — вынужден был признать джедай, в свое время обшаривший все доступные и ему и Лее базы данных Альянса, в надежде найти хоть какую крупинку информации об этой расе. Тем не менее, помог ему в поисках обычный голонет, где он смог найти коротенькую запись в чьём-то блоге о том, что ногри — отличные разведчики и умелые убийцы. Остается только гадать, чем же Дарт Вейдер сумел завоевать их сердца и умы.

— И последний вопрос, миледи. Правда я не знаю, сможете ли вы мне на него ответить… — замялся молодой человек.

— Если не знаешь, то не задавай, — с равнодушным видом предложила Трея, видимо уже потеряв интерес к беседе.

У младшего Скайуокера проснулась задремавшая было совесть. Ну, в самом деле, сколько можно задерживать ситхскую даму, своей детской пытливостью ума? Она ведь, в конце концов, не обязана здесь находиться и отвечать на его, по её мнению, глупые вопросы, пора, как говорится, и честь знать.

— Вы правы, я несколько увлекся, простите, — признал он свою вину, за что и был награжден скупой улыбкой темной владычицы. — Просто меня давно это мучает и… — договорить, что же его так беспокоит, повстанец не успел — в дверь его комнатушки энергично забарабанили.

«Кого еще там принесло на ночь глядя?» — заволновался он, бросая обеспокоенный взгляд в сторону едва ли не сотрясающейся перегородки.

— Прошу прощения, я сейчас избавлюсь от непрошенных гостей, и мы продолжим, — обернулся он к Трее… чтобы обнаружить полное отсутствие присутствия в ближайшем обозримом пространстве темной владычицы.

Вот же ситх!

— Люк! Эй, Люк, открывай! Я знаю, что ты здесь! — надрывался Зевулон, от нетерпения начиная попинывать многострадальную дверь ногами. Судя по всему, сынок имперского генерала уже доложился всем, кому должен и теперь его просто распирало от желания поделиться последними новостями с кем-нибудь еще. Это может быть интересным.

То и дело стреляя взглядами по внутреннему убранству яхты Наберрие, Соло не мог не признать, что и это их путешествие скучным у него назвать не получится, даже при всем своем желании. Ни в коем разе — кивнул своим мыслям повстанческий генерал, покосившись на дамочку в имперской форме, что, сложив руки на груди, с вежливо-отстраненным выражением лица подпирала собою стенку кают-компании и терпела крутящегося вокруг неё Калриссиана.

В принципе он мог бы понять недовольство тогруты — его приятель, когда начинает атаку на очередную крепость, всегда несколько увлекается. И чем неприступнее эта твердыня, тем больше Ландо обычно прикладывает усилий, чтобы её завоевать, но именно сейчас его приятель явно несколько перебарщивал. Все эти сомнительные комплименты и маслянистые взгляды, каковыми тот ощупывал аппетитную фигурку Одаренной, настолько не вязались с его привычным стилем ухаживания, что бывший контрабандист только диву давался.

Что же задумал этот мошенник? И не вышло бы это потом им всем боком? Конечно, судя по закушенной губе и по тому, как сильно тогрута сжимает тонкими, но наверняка сильными, пальцами свои предплечья — дамочка с трудом сдерживалась от немедленного убийства, однако настырный плут был все еще жив, а это означало, что убивать их всех пока не планируют. И это не могло не радовать.

Чуббака же был до странности молчалив и робок, особенно в присутствии имперцев, но то, что он эту экзотическую красавицу уже где-то встречал, видно было даже невооруженным взглядом. Интересно только когда и где, если учитывать тот факт, что они последние лет восемь провели, выпутываясь из совместных передряг?

Итак, они на борту яхты класса Небулон — модель позапрошлого года выпуска, если быть точнее — судна такого типа доступны лишь набуанской правящей верхушке, что лучше всяких документов говорит за своего владельца. Сенатор небольшого кусочка рая этой галактики, что давний союзник дома Органа, и друг Альянса… Но отчего-то вдруг резко обзавёдшийся связями среди имперских экзотов. Что тоже весьма странно, ведь в большинстве своем государство, против которого Хан боролся, не слишком приветствует представителей других цивилизаций на страже своих интересов. Или эти персонажи, скажем так, личные друзья господина сенатора? Который, к слову, заперся в своей каюте с двумя нашедшими друг друга рогачами для какой-то беседы. Как показалось Соло, Наберрие тот еще типчик, раз заигрывает с имперцами, вот только что такого важного можно обсуждать с этими двумя громилами, да еще и наедине? Они же… как бы это помягче… не очень блещут интеллектом?

Вопросы, одни вопросы, а ответы на них есть, похоже, у всех странных личностей на этой навороченной посудине, кроме него, Ландо и Чуи. Конечно, этот Эван пообещал ему позже кое-что прояснить, в ответ на вопрос «А собственно какого ситха здесь творится?», но где гарантия, что объяснения будут правдивыми? И вообще, не зря ведь Лея привела флот к Набу? Впрочем, есть еще кое-кто — непонятно каким лихим ветром сюда занесенный Ведж Антиллес, которому блондинистый политик доверил управление своей невероятно модной игрушкой. Вот его-то и нужно спросить в первую очередь — решил Хан, с решительным видом направляясь в сторону рубки управления.

Тогрута сначала дернулась, чтобы ему помешать, но после почему-то передумала и просто махнула рукой, мол, топай куда хочешь, технику безопасности знаешь, уже не маленький.

* * *

Молчание было спокойным, уютным и даже в чем-то умиротворяющим, но оно все же затягивалось — никто не спешил начинать разговор первым, безмолвно изучая своих собеседников.

— Кто же вы такой, сенатор? — озадаченно склонил к плечу рогатую голову Саваж. — Тогда на арене это не было заметно, но сейчас я чувствую в вас течение Силы. Вот только не могу понять какой.

Мол гневно подскочил на неудобном пуфике, но эффект был совсем не тот, на который он рассчитывал. Точно на таком же мучился и сам Опресс, притащивший из соседней каюты эти низенькие орудия пыток по просьбе Наберрие, из-за чего массивные забраки чувствовали себя так, будто бы колени упираются им в уши. И судя по довольному блеску в глазах сенатора, странным образом имевшего влияние на его брата — тот сделал это нарочно.

Испытывает он их так, что ли?

— Что за фамильярность? — прошипел алокожий ситх, сползая со своего пуфика на пол каюты. В него тут же полетела одна из вычурных диванных подушек, целую кучу которых — Саваж мог бы поклясться — ранее он видел в кают-компании. Мол тут же приладил подарок себе под зад и воспарил вместе с ним в воздух. — Прошу, простите его дерзость, владыка.

Светловолосый человек, непринужденно расположившийся на кровати, с плутоватым видом прищурил свои невозможно-яркие глаза, а когда вновь открыл их, небесную синеву сменило тяжелое золото. И вместе с тем, Саваж ощутил, нечто невероятное. Всего на какой-то миг, словно его задело кончиком чьего-то одеяния, но и этого было предостаточно, чтобы понять, кто же сейчас принимает его в небольшой каюте.

Сенатор Эван Наберрие — ситх. И, Сила Великая, как же этот человек могущественен!

Прежде, чем Опресс осознал, что делает, он уже был на коленях, покорно склоняя голову перед сильнейшим, чья мощь едва ли не пригибала его к полу, наполняя каждую клеточку его тела первозданным ужасом.

Словно бы леди Смерть уже стояла за его спиной.

— Не страшно, Мол, поверь мне, это я переживу, — широко усмехнулся Одаренный. — К тому же, твой брат уже понял свое заблуждение.

— Прошу меня простить, владыка…

— Вейдер, — еще шире улыбнувшись — он вообще был до странности весел — любезно подсказал сенатор Эван, опять вернувший себе свой природный цвет глаз. — Дарт Вейдер.

Желтокожий забрак содрогнулся всем телом и поднял глаза на Наберрие, с любопытством подавшегося вперед. В какой бы клоаке Опресс не прятался свои первые и последние пятнадцать лет жизни на воле, это вовсе не значит, что он не слышал о главнокомандующем имперских войск. Демоны его побери, да есть ли хоть кто-то в этой галактике, что не слышал об этом будоражащем сознание человеке, не видел его изображение на плакатах или страницах периодики? Но он никогда не думал, что без маски и доспехов он окажется именно таким.

По каюте прошла легкая, совсем на грани восприятия рябь и теперь светловолосый сенатор ничем не отличался от тщательно скрывающего свой след в Силе джедая. Это было настолько поразительно, что Саваж прикрыл глаза, глубже погружаясь в Великую, пытаясь заглянуть за маскировку…

Он не получил классического для ситхов образования, да и фактически все, на что его затачивали — это стать приманкой, достаточно мощной для того, чтобы в нужный момент один из его «учителей» смог добраться до противника. Тем не менее, у него получилось по верхам нахвататься у Ночных Сестер чего-то, что несколько отличалось от привычного учения Темной Стороны.

…Вот только никакой маскировки не было — сидящий перед ним человек теперь был джедаем. Да, пусть не самым правильным — его пустая святость, не заставляла Опресса еще сильнее зажмуривать закрытые глаза, — но все же тот был стопроцентно служителем Светлой Стороны.

Миг и перед ним опять Темный Лорд Дарт Вейдер.

А потом снова неизвестный джедай.

Такое впечатление, что Наберрие мгновенно переходит с одной стороны Силы на другую, а потом обратно. Но ведь это невозможно!

«Нет ничего невозможного для Избранного Силой, Саваж» — пришла ему подсказка извне от практически не участвовавшего в разговоре брата.

Насколько бы Опресс не был далеким от традиционных ситхских премудростей, но даже он слышал легенду об Одаренном, что восстановит баланс в галактике. В каком-то смысле это Вейдер и делал последние двадцать четыре года, с какой-то прямо-таки темной страстью уничтожая джедаев.

И все же, если такой могущественный форсюзер после сражения возле Эндора до сих пор скрывается и не заявляет своих прав на трон Империи, значит…

— От кого же вы прячетесь? — выпалил забрак, не подумав, что это может оскорбить Вейдера. А как лорд главнокомандующий расправляется с теми, кто вольно или невольно умудрился его задеть, знал любой, кто хоть раз за последние двадцать четыре года смотрел голоновости.

Но вместо ледяной хватки на горле, ему достался тихий, совсем не веселый смех ситха.

— А он у тебя сообразительный, — кивнул «сенатор» до крайности удрученному поведением своего родича Молу. — Силен и вместе с тем, далеко не глуп — в наше время редко встретишь подобное сочетание, — окинув его изучающим взглядом невозможно-голубых глаз, похвалил тот, как-то по-особенному прищурившись.

— И как он это умудрялся от меня скрывать? — взглядом пообещав ему серьезный разговор где-нибудь в укромном месте, хмыкнул брат, заставив Саважа поежиться — несмотря на свои габариты, он все же немного побаивался своего сородича: что тогда, что сейчас. И нужно отметить, что теперь, когда тот предстал перед ним с полным набором рук и ног — особенно.

— Мы все немножко дуреем, когда позволяем темноте управлять нами, а не наоборот. Тебе ли об этом не знать? — миролюбиво пожал плечами Наберрие, гася будущую свару рогатых братцев в зародыше.

— Прошу меня простить, — опустил голову краснокожий забрак.

— Ничего страшного, что было, то прошло, Мол. Я в свое время тоже здорово погулял, чему мне до сих пор служат упреком развалины джедайского Храма, — отмахнулся от извинений Темный Лорд.

— Вы… сожалеете? — пытаясь постичь это странное, но невероятно притягательное в своих причудах существо, осторожно спросил Саваж.

— Разумеется — да, — с видом оскорбленного самолюбия ответил «сенатор». — Зданию было больше тысячи лет, настоящий памятник архитектуры, а мне пришлось его взорвать из-за упертости неких индивидуумов. И это не говоря уже о настоящем сокровище: хранилище знаний джедаев — все, что было нажито ими непосильным трудом. Увы, мне не всё удалось скопировать, а оставлять такой козырь Палпатину с моей стороны было крайне неразумно. Я, конечно, тогда был молодым идиотом, но все же не настолько — понимал, что с ним нужно постоянно следить за своей спиной, чтобы в ней не оказалась аккуратная сквозная дырка от светового меча.

Ну да, на что еще он мог рассчитывать — усмехнулся клонированный ситх.

«Пока только на это, я не буду откровенничать с первым встречным» — тихо усмехнулся в его голове хрипловатый голос Наберрие.

— Но вернемся к нашим бантам, — лениво потянулся на кровати милорд. — Ты прав, Саваж, при всех своих возможностях, я действительно скрываюсь — от одного единственного старого шаака, с которым все присутствующие здесь отлично знакомы.

— Значит, все же Палпатин, — прошипел Мол, стискивая кулаки так, что посветлели костяшки пальцев.

— Правильно, — кивнул Вейдер. — В свое время Дарт Сидиус интересовался клонированием, а после — вопросами полного переноса сознания в новое тело. Если быть до конца честным, то меня тоже интересовал этот вопрос, после одного неприятного инцидента. Спустя несколько лет надобность отпала, однако знания никуда не делись.

— Зачем тогда ему клонировать именно меня? Наша первая и последняя встреча закончилась для меня неудачно, вряд ли он испытывает ко мне нежные чувства, — недоумевал Саваж, пытаясь, подстроиться под иносказательную манеру речи хозяина яхты.

— Дело вовсе не в чувствах, мой желтокожий друг, — покачал головой Наберрие. — Ты был опытным образцом, одним из многих. Как в свое время я клонировал джедая Галена Марека, так Сидиус воспроизводил тебя. Снова и снова.

— Но для чего ему это могло понадобиться? — ахнул Дарт Мол и поспешил развить свою мысль. — Он что решил наплодить себе армию из форсюзеров?

— Чтобы добиться наилучшего результата для себя любимого, конечно же. Все дело в том, что клонирование Одаренного сопряжено с определённым риском и никогда не знаешь, к чему это приведет. Для получения нужного результата нужны тысячи попыток и годы долгой, кропотливой работы. А стать еще безумнее, чем он уже и так есть, Сидиусу отнюдь не улыбалось.

— О, тогда это многое объясняет, — губы Саважа сами собой растянулись в хищной усмешке, и он был уверен, что в золотисто-желтых глазах вспыхнул довольный блеск.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился его брат.

— Полагаю, что его побег из лабораторий Палпатина прошел… — тут милорд бросил на него лукавый взгляд из-под густых ресниц и закончил свою мысль, — с немалой помпой.

Опресс закусил губу и опустил голову, чтобы не позволить своему безумию отразиться в глазах. Вейдер был прав, когда говорил о риске клонирования форсюзеров, и физические увечья тут совершенно не причем. У его оригинала были достаточно весомые проблемы с психикой, что в куда большей степени отразилось на нем самом. Вспышки беспричинной агрессии, постоянные головные боли и провалы в памяти стали его постоянными спутницами с тех пор, как он открыл глаза и осознал себя как личность в одной из тайных лабораторий. Неизвестно каким образом ему удалось не только целым и даже относительно невредимым вырваться из цепких лап палпатиновских ученых, но и уничтожить многочисленные колбы, наполненные такими же копиями как он. Должно быть, у охраны лаборатории были четкие указания не повредить особо ценный образец в лице некого забрака — только так можно объяснить его невероятное везение.

Без денег и документов… куда же приткнуться верзиле вроде него? Правильно, на самое дно преступного мира, перебиваясь случайными заработками и скрываясь от властей. А если у кого-то вроде здоровенного ситха в бегах еще и проблемы с самоконтролем, то оставаться незамеченным весьма сложно. Все невеликие доходы уходили на оплату еды, очередного клоповника, где не будут интересоваться его ИД-картой и незаконных препаратов, потому как легальные кому-то вроде него было не достать.

— Благодаря тебе Палпатин одним махом был отброшен сразу же на несколько лет назад, в результате, галактика получила обновленного Императора только спустя два месяца после Эндора. И он, и я официальные покойники, то есть фактически мы с моим бывшим учителем в равных условиях. Хорошо это или нет — время покажет, — пожал плечами Эван, — но мы оба делаем все возможное, чтобы раньше времени не раскрывать свои главные козыри перед друг другом.

— То есть для вас я ненужный свидетель, — констатировал желтокожий ситх, краем глаза наблюдая за тем, как нахмурился и подобрался при его словах Мол. — Тогда почему вы позволили брату пригласить меня на борт яхты?

— Если есть возможность не дать пропасть чему-то хорошему, я обязательно вмешиваюсь. А ты весьма хорош, Саваж, даже несмотря на твои, гм, пробелы в образовании.

— Вербуете, — понимающе хмыкнул забрак.

— А почему нет? — медленно протянул Темный Лорд, очень многозначительно улыбаясь, — Но если тебе это так необходимо, то могу перечислить тебе все выгоды от нашего совместного сотрудничества.

Опресс открыл рот, чтобы выдать что-то до крайности уклончивое или попросить время на раздумье, но тут же и закрыл, с ужасом осознав простую истину — ему отчаянно не хочется уходить, он уже принадлежит этому человеку от пальцев на ногах до кончиков рогов. С того самого момента, как сенатор назвал ему свое имя и… Нет, все же еще раньше — когда повинуясь какому-то внутреннему чутью, поднялся на борт яхты, что беспардонно собралась увести его будущих жертв.

— Но у вас уже есть ученик, милорд, — заметил Саваж, при этом отчаянно пытаясь не дать Вейдеру почувствовать разочарование в голосе оттого, что ему не стать учеником этого ситха.

— Ты о правиле Бейна? — фыркнул Наберрие. — Не бери в голову, его все равно никто кроме самого Бейна и так не придерживался. Уж ты-то должен был это понять, так сказать, на собственном опыте.

— Я в деле, — еще не зная на что подписывается, согласился Опресс.

* * *

Белоснежная, ярко освещенная комната, мягкие стены, намертво прикрученная к полу скудная меблировка все того же цвета и в добавок огромное панорамное зеркало изнутри, являющееся одновременно отличным обзорным окном — снаружи. На парящей в воздухе больничной койке, застеленной белыми простынями, отдыхал молодой мужчина. Он то ли спал, то ли пребывал в беспамятстве, подключенный к множеству жутко попискивающих аппаратов. Его ноги и торс были перетянуты ремнями, а руки пристегнуты замысловатыми наручниками к бортикам кровати, что вместе с особым допуском в палату должно было навести персонал тюремного больничного крыла на определенные мысли по поводу своего пациента.

Тихо, подобно тени, проскользнувшая в особую палату медсестра, трясущимися руками заменила использованную колбу в капельнице и также бесшумно выскользнула наружу. Она знала, что по ту сторону стекла, сцепив руки за спиной, стоит облаченная в черный с алыми вставками мундир мадам директор и наверняка сверлит симпатичного молодого человека пристальным взглядом разноцветных глаз.

Это был её пленник, а значит уровень опасности в прямом смысле красный. Как кровь, что была пролита за последние два с половиной месяца по его вине; как цвет светового меча, которым неуловимому убийце, что терроризировал верхушку имперской вертикали власти вздумалось отбиваться при захвате.

— Он уже должен был прийти в себя. Альба, не намудрили ли твои молодцы с дозировкой? — лениво поинтересовалась Исанн, не посчитав нужным оборачиваться в сторону вошедшего главы медицинской службы её конторы.

— Ваш задержанный не принадлежит ни к одной из известных в галактике рас, так что мне пришлось импровизировать исходя из его массы тела и положительного результата теста на мидихлорианы, — сварливо отозвался уже не молодой врач. — Что из этого получилось, вы видите сами.

«Или он меня капельки не боится, считая неофициальное звание видного специалиста в терапевтической области лучшей защитой от моего гнева, либо наивно полагает, будто уже достаточно пожил на этом свете — что забавно в любом из обоих случаев», — не могла не умилиться Айсард, с любопытством скосив глаза на ученого. Взгляд того горел неистовым огнем маньяка своего дела — скорее всего служитель клизм и пилюлек мысленно уже не один раз разобрал своего пациента на составляющие, но увы, в этот раз ему не удастся удовлетворить свои вивисекторские наклонности.

— Официально или неофициально известных, док? — вернувшись к отслеживанию состояния своего пленника, уточнила глава имперской службы безопасности.

— И тех, и тех, — с неувядающим восторгом подтвердил её опасения Альба.

— Возможно ли, что эта ваша «неизвестная раса» образовалась из-за кровосмешения двух видов? — с нескрываемой иронией в голосе, поинтересовалась Исанн. — Судя по тому, как мастерски этот молодчик владеет ножом, я бы поставила на то, что в его роду отметились нагаи, а столь неестественная гибкость и ловкость в обращении со своим телом присуща твиллекам.

— Исключено, мэм — это было проверено в первую очередь, — протянул врач. — Я позволил себе взять несколько анализов и провести кое-какие изыскания… — замялся тот, что позволило Снежной Королеве предположить, что на основе этого скромного «несколько» её собеседник напишет очередную диссертацию.

А это начинает становиться занятным, — с глухим раздражением была вынуждена признать глава СИБ, — неизвестная раса скромно, но со вкусом указывала на Неизведанные Регионы, что в свою очередь, приводило все нити расследования к Трауну, вот уже несколько лет находящемуся в почетной ссылке. Учитывая тот немало важный факт, что выпинывали гранд-адмирала с Корусанта именно личности, как раз ставшие жертвами нападения загадочного мстителя в маске, то выводы для Синдика напрашивались самые, что ни на есть неутешительные. По крайней мере, на первый взгляд все выглядит именно так, однако…

Исанн достала из кармана форменных брюк послание убийцы. Обычный прямоугольный кусок картона с отпечатанной на нем черной пешкой и надписью «Это для Вас, мой Лорд» — ничего необычного, разве что бумага была не синтетической, а настоящей и дорогостоящей. Куда интереснее само послание. Не трудно догадаться, кто у нас лорд, на самом деле куда сложнее понять, почему этот юный фанатик ждал целых полмесяца, чтобы начать свой поход очищения в отместку за гибель Вейдера? Добираться всё это время до Корусанта он не мог — её ребята проверили это в первую же очередь. Тогда и выяснилось, что студент с факультета журналистики Кийт Эвиттэ проходит преддипломную практику в одном из журналов для скучающих домохозяек и за это время ни разу не покидал столицу, что подтверждается многочисленными свидетельствами очевидцев, а также записями с камер видеонаблюдения.

Тупик.

Если убрать из дела визитки Черной Пешки — как уже успели окрестить таинственного ситха в её ведомстве — все настолько явно указывает на гранд-адмирала, что едва Айсард доложит об этом, приказом Совета моффов Трауна срочно вызовут в Центр Империи и нет никаких гарантий, что тому удастся вернуться обратно. А терять столь ценную фигуру ей не хотелось, даже несмотря на то, что условно они находились в разных лагерях. Но с другой стороны, есть еще один немаловажный факт, на который почему-то никто не обратил внимания — все убитые гранд-моффы, так или иначе, поддерживали Палпатина в его тайном противостоянии с собственным главнокомандующим. И в случае, к примеру, гибели своего лидера могли бы доставить много хлопот новоиспечённому Императору. Вот только ни учитель, ни ученик не пережили Эндор, тогда зачем?..

Чем больше госпожа директор думала над этим делом, тем чаще задавалась вопросом: быть может, это все её фантазии? Иногда серия убийств — это просто серия. Ну, режет мальчишка гранд-моффов вместо написания диплома и что? У всех свои методы борьбы со стрессом, так что Кийт Эвиттэ — самый обыкновенный псих с обострением, пусть и с навыками опытного убийцы, форсюзерством и до кучи еще вооруженный лайтсейбером. И ничего более.

Эх, если бы...

Вот только необычайно развитая интуиция — та самая, из-за которой в свое время кровь тогда еще не мадам директора несколько раз проверяли на наличие в ней мидихлориан, — говорила Исанн, что за этими убийствами есть нечто большее, чем месть потерявшего свой идол фанатика.

— Смотрите, директор, кажется, наш пациент приходит в себя, — вырвал её из размышлений доктор Альба. — Всего-то на семь минут ошиблись в прогнозах, — укоризненно пробормотал тот, обиженный её сомнениями в профессионализме своих подчиненных, — что значит нужно будет в следующий раз уменьшить дозировку на… — проснулся в главе медицинской службы исследователь, но дальше в его бормотания Айсард уже не вслушивалась, погрузившись в свои мысли.

«Прошло всего семь минут? Странно, мне казалось, что куда больше…»

Исанн не один год наблюдала за обоими ситхами у власти, пытаясь постичь странную логику этих существ — назвать их людьми у неё просто не поворачивался язык, даже, несмотря на близкие отношения с Императором — и чем больше ей доводилось увидеть, тем больше она вынуждена была расписываться в собственном непонимании.

— Когда с ним можно будет говорить? — внутренне настраиваясь на непростой разговор, а внешне же оставаясь совершенно бесстрастной, поинтересовалась она.

— Минут через десять-пятнадцать, я так полагаю… — исключительно на автомате ответил ей пребывающий в своих грезах ученый, но потом, видимо все ж вспомнил, кому это сказал и осекся. — Постойте… вы что, серьёзно, собрались пойти к нему? — ошарашенно спросил Альба.

Неверие и шок в голосе врача было настолько ярко выраженными, что Айсард не выдержала и на этот раз все же обернулась, чтобы взглянуть на того глупца, что сомневается в навыках дознания Снежной Королевы.

— А почему бы и нет, док? — искренне удивилась глава имперской разведки, направляясь к двери. — У меня давно не было возможности пообщаться со столь интересным персонажем, — полные губы будто бы сами собой растянулись в хищной усмешке, а откуда-то из глубин сознания начало подниматься безумие. Пусть и тщательно контролируемое, но оттого не менее опасное.

Доктора от этого оскала явственно передернуло — должно быть он вспомнил все те слухи, что ходили о ней по её же ведомству. И самое веселое, что почти все они были чистой правдой.

— Обожаю фанатиков, их так приятно ломать, — почти с нежностью выдохнула директор, положив ладонь на панель идентификации и без раздумий, шагая за порог, оставив своего подчиненного в растерянных чувствах.

Доступ к личному делу галактического ужаса, летящего на крыльях ночи, она получила уже на второй год работы в СИБ вместе с переводом на тридцать шестой этаж в здании главного управления. Именно тогда молодая, но уже отлично себя зарекомендовавшая оперативница и узнала, что в ведомстве отца есть отдел, занимающийся постоянной слежкой за Темным Лордом, подотчетный лишь Императору, что по старой доброй ситхской традиции не доверял своему ученику. Под это дело был отведён целый этаж, на котором располагалось с десяток подразделений. Такая вот имперская разведка в миниатюре, можно сказать, организация внутри организации. И первое задание в новом качестве — узнать, какой именно из тысячи официально мертвых или прячущихся джедаев скрывается под маской Дарта Вейдера.

Для его выполнения ей выделили материалы с записями сражений, скорее всего, забранные с черных ящиков кораблей всех семисот пятидесяти восьми генералов времен Войны Клонов. Рассекречены отчеты с самых поворотных для Республики миссий, написанных настолько неудобоваримым слогом, что к концу абзаца можно было забыть, о чем был предыдущий, а также записи битв Вейдера и несколько учебников военного дела. Последнее она поначалу посчитала форменной издевкой от начальства, но позже, когда начала пытаться выполнить свое задание, преисполнилась самой горячей благодарностью за подобную заботу о своем рассудке, потому что без помощи дополнительной литературы и бутылки алкоголя ей было не разобраться в хитросплетении всех этих маневров и прорывах имени кого-то-там.

Коллегам помогать ей было категорически запрещено, как и самой Айсард просить у кого-то помощи. При этом другие миссии, не связанные с её новым местом службы, еще никто не отменял, и с каждой из них она гарантированно могла не вернуться. Но все же возвращалась.

Для выяснения того факта, что под маской повелителя ситхов скрывается бывший генерал Республики Энакин Скайуокер, ей понадобилось три месяца, наполненных многочасовыми просмотрами видеоматериалов, сменяемыми на прочтение, помимо злосчастных отчетов, еще тонны различной специализированной литературы. За время этой каторги Льдинка искренне возненавидела джедаев — скопом и по отдельности. Их логика, вернее, её странные выверты, непонятные для нормального человека вгоняла оперативницу в глухую тоску и раздражение. Ситхи, как это ни странно, были куда более приземленными персонажами, хотя и их иногда было крайне сложно понять.

Позже Исанн узнала, что это была единственная проверка на профпригодность, что проходили все без исключения сотрудники тридцать шестого отдела, просто исходные данные, по которым нужно было прийти к правильному ответу, в каждом отделе свои. Среди оперативников она стала первой, кто справился с тестом меньше чем за четыре месяца, поставив своеобразный рекорд, и долгое время необычайно им гордилась… ровно до тех пор, пока её не обскакал Траун — чиссу на это понадобилось ровно шесть дней.

— Кийт Эвиттэ с факультета журналистики. Должна признать, у тебя отличная легенда, — смерив попытавшегося приподняться при появлении в палате дамы молодчика ледяным взглядом, констатировала директор. — Но все же я хотела бы знать твое настоящее имя.

— Н’Диро, — тихо произнес пленник, поднимая на неё взгляд.

А этот выкормыш Темного Лорда, если с него смыть всю боевую раскраску и вытряхнуть из сомнительных тряпок, оказывается весьма хорош собой, — отметила про себя Айсард, уже по-другому посмотрев на свое неожиданное приобретение.

— Кто же ты такой, Н’Диро? — почти нежно спросила она, закатывая рукав кителя, чтобы добраться до плотно обхватывающего тонкое запястье широкого браслета. — Ты несколько отличаешься от среднего гражданина Империи.

Пробежаться пальцами по кнопкам личного пульта управления, делая двухстороннее стекло непроницаемым, а камеру-палату абсолютно недоступной для внешнего мира, было делом доли секунды. Здание главного штаба имперской разведки — это её крепость, здесь все подчиняется воле Снежной Королевы.

— Название моей расы тебе не выговорить все равно, даже не пытайся, но ты можешь называть меня ночным охотником, — ситх-убийца растянул в кривоватой ухмылке тонкие губы, ярким пятном выделяющиеся на бледном лице. — Что до того, кто я — телохранитель милорда Вейдера, — с гордостью за себя признался молодчик, не забыв добавить в голос должной доли скорби, посвященной своему безвременно покинувшему этот бренный мир начальнику. Что же, в этом он не врет.

— Плохо же вы его охраняли, — расчетливо ударила Исанн, с удовлетворением наблюдая за тем, как вздрогнул на койке представитель неизвестной расы. Ей тоже нужно было куда-то выплеснуть свой гнев. — Значит, теперь, когда твой патрон мертв, ты решил, что вправе сократить поголовье граждан Империи? Подумаешь, шесть моффов и четыре гранд-моффа, их все равно много, никто и не заметит. Так что ли? — хлестко бросила директор.

Когда она таки заполучила полный доступ к делу Вейдера, то была приятно удивлена. Тогда еще не главнокомандующего опекали со всех сторон, освещая всю его жизнь едва ли не с точностью до часа. И все это включало в себя еще и полные отчеты профайлеров о том, что индивидуум подумал, зачем подумал и что они сами думают по этому поводу.

— У меня был приказ: в случае гибели господина я должен был казнить тех, кто совершал преступления против Империи среди правящей элиты, а моя напарница с точно таким же заданием была направлена в Альянс, — равнодушно пожал плечами Н’Диро. — Лицензия на убийство у меня есть, как и подписанные лично милордом приказы, — добавил тот, заставив Исанн нахмуриться.

Догадывался ли Вейдер, чем для него может закончиться битва при Эндоре? И знал ли это Палпатин? Неужели все их хваленное ситхское предвиденье не смогло им подсказать хоть кому-нибудь остаться в живых? Быть может то, что главком узрел в будущем, и заставило его наконец-то перейти от точечных ударов исподтишка к открытому противостоянию?

Но… это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой.

«Блефуешь?» — вопрошающе изогнула она тонкую бровь.

«А что делать», — безразлично пожал плечами бывший телохранитель Повелителя Тьмы — своей возможной участи он нисколько не опасался.

Поначалу наблюдать за тем, как еще вчерашний джедай барахтался, пытаясь плыть по корусантскому морю политики наравне с её признанными акулами, было и смешно, и грустно одновременно. Неужели госпожа Наберрие-Скайуокер ничему его не научила? Или они были слишком заняты, предаваясь татуинским страстям вместо того, чтобы думать еще хоть о чем-то кроме горизонтальных утех? Хвала кому-то-там, что у новоиспеченного Вейдера хотя бы хватало ума скрывать свои ошибки за смертоносными демонстрациями Силы — запуганным до предынфарктного состояния придворным ворнскрам было не до отмечания промахов Палача Империи.

Однако одно дело изучать ситха по бумажкам, и совсем другое — следить вживую, соотнося с последними докладами своих подчиненных… и находить, что самое главное-то все как раз и пропускают.

Айсард понадобилось несколько лет практически непрерывного наблюдения, чтобы прийти к выводу, что её ведомство толком ничего и не знает о Вейдере, кроме того, что тот желает показать. Скайуокер как минимум лет десять пудрил мозги практически всей галактике, изображая из себя то классического ситха с точки зрения обычного обывателя, то не хватающего звезд с неба военачальника, излишне вдохновившегося таркиновской доктриной устрашения. Настоящего же Темного Лорда знали только его ближайшие соратники.

Пойми она, что Вейдер пытается вести свою игру против учителя на несколько лет раньше, то непременно доложила бы об этом Императору, чтобы иметь на него еще большее влияние. Впрочем, тот и сам об этом знал, но предпочитал бездействовать, милостиво, как он думал, позволяя эту возню в песочнице своему еще не вышедшему из детства ученику. Исанн жаждала власти, но, тем не менее, еще сохранившиеся в ней остатки патриотизма заставили её помогать главнокомандующему — потому как она ближе всех была к Императору и не могла не понимать к чему все идет.

Это ведь было не трудно для почти всемогущей Снежной Королевы: всего-то ослабить свое внимание здесь, вовремя отвернуться там, где-то чуть позже доложить об очередной задумке главнокомандующего… А то и нанять несколько толковых сотрудников по протекции Вейдера, периодически отправлять их на фиктивные задания, прикрывая его дела, и ставить резолюции на прошениях о повышении. Долгое время Исанн интересовало, знает ли Темный Лорд, почему ему в последнее время так везет, пока однажды от анонимного источника не поступила информация, здорово продвинувшая несколько считавшихся безнадежными дел — ответная любезность от младшего ситха.

— Что ты должен был делать после того, как выполнишь миссию? — в своей излюбленной, подхваченной у главнокомандующего манере, сцепляя руки за спиной, с интересом спросила она.

— Отправиться в Неизведанные Регионы и поступить в распоряжение гранд-адмирала Трауна, — явно не видя смысла чего-либо скрывать от, по традиции, всевидящей и всезнающей СИБ, признался ситх-убийца.

— Хм, интересно… — с задумчивым видом закусила губу мадам директор, — а знает ли Синдик о таком подарке? — окинув своего пленника внимательным взглядом разноцветных глаз, медленно протянула Исанн и плотоядно улыбнулась. — Впрочем, этот-то определённо знает.

* * *

Скосив взгляд в сторону что-то увлеченно обсуждающих даже за обедом Фетта и странного субъекта, что им представили как ситха-убийцу Каана, генерал Вирс с удивлением отметил, что за последние несколько минут к ним присоединился и Пиетт. Охотник за головами, ситх и имперский адмирал — что между ними могло быть общего, кроме того, что они в своё время пересеклись на кривой дорожке жизни с милордом главнокомандующим? Для кое-кого эта встреча стала личным спасением, а для кого-то — определяющей всю дальнейшую службу. Вот как, например, для них с Сорелом.

Быть доверенным лицом перманентно находящегося в дурном настроении военачальника, имеющего привычку жестоко карать провинившихся и до определённого момента не имевшего даже официального звания, было крайне непросто. Особенно когда при необходимости начальство способно почти в прямом смысле этого слова вытащить тебя из могилы, но генерал не жаловался. В конце концов, он ведь должен был погибнуть на Хоте, Максимилиан видел отчет: повстанец Дерек Кливиан направил горящий флайер в кабину танка, в котором в тот момент как раз находился центр управления атакой наземных сил Эскадрона Смерти. Выжил только он, очнувшись на медицинской станции спустя три месяца.

Вирс умел быть благодарным, поэтому обычно ничего не спрашивал у милорда Вейдера, но даже у всякого терпения есть границы. Их действия мало похожи на «сборы союзников и раздачу долгов» — как охарактеризовал все это Вейдер на том собрании командования, что проходило, пока его эскадра неслась сквозь гиперпространство в сторону Набу. За последнее время почти ничего не изменилось, кроме резкого увеличения в коридорах количества ногри и периодического прибытия-убытия очередного форсюзера.

И вот теперь Лорд, заключив несколько договоров с новоизбранной королевой заштатной планетки, сорвался куда-то, чтобы… что? И следом в том же направлении несется Эскадрон Смерти в полном составе, дабы оказать поддержку ситху. Вот только в каком деле? Ответ на этот вопрос знает неожиданно выбившийся в едва ли не главные наперсники милорда Пиетт да подобранный по пути оперативник особого отдела, из которого такой же сибовец, как из него балерина — Орельен Каан вместе с учеником.

Максимилиан сидел рядом со столиком, за которым расположилось странное трио, потому и услышал пронзительный писк наручного комлинка Сорела — во флоте главнокомандующего такой носили все офицеры высшего ранга, в том числе и он сам, — а следом подал сигнал и его браслет. Отогнув рукав кителя, генерал прочитал сообщение: их обоих вызывали в пункт связи.

…Несколько лет назад один приятель, будучи сильно навеселе, пошутил: дескать, увидеть Снежную Королеву — к большой беде. Все тогда посмеялись над остротой и забыли, а этого бедолагу через четыре месяца арестовали за продажу галактическим пиратам информации о расписании рейдов и облав. Вот и сейчас, увидев, кто их вызывает, Вирс непроизвольно поежился — похоже, их настигли неприятности.

— Адмирал, — хищно улыбнулась Айсард.

— Мадам директор, — вернул ей усмешку Пиетт. — Какому счастью я обязан лицезреть вас в такой час? Кажется, я уже высказал вам свое мнение насчет Совета, — не стал ходить вокруг да около командующий Эскадроном Смерти.

Максимилиан закусил губу и отвернулся от экрана, чтобы главная разведчица Империи не заметила, что ему весело, чертовски весело — не дай бог эта мстительная стерва подумает, будто он смеется над ней, проблем же потом не оберешься. Все же, несмотря на свою неприметную внешность, у его друга невероятно мерзкий характер, за годы службы у не отличавшегося кроткостью нрава Вейдера ставший еще более отвратительным. Впрочем, откровенно хамить собеседнику с абсолютно непроницаемым лицом его приятель умел еще в Академии.

— О, даже так?.. — вскинув брови, протянула глава службы имперской безопасности. — Очень интересно, — пробормотала она. — Я бы хотела пообщаться с твоим новым хозяином, Пиетт, и как можно поскорее.

— С кем-кем? — с отлично сыгранным изумлением переспросил командующий Эскадроном Смерти.

— Да ладно, адмирал, мы же прекрасно знаем, что хамишь ты только тогда, когда у тебя есть кто-то, за чью спину ты можешь спрятаться, — насмешливо хмыкнула Айсард. — Ты никогда бы не решился на свой демарш, не будь у тебя запасного… как вы это флотские говорите… — щелкнула пальцами Снежная Королева, — ангара? Полагаю, в нашем случае — ситха или же на крайний случай чисса. Разве я не права?

— Это все или вы еще чего-то желаете? — с безукоризненной вежливостью осведомился тот, но побелевшие от едва сдерживаемого гнева губы яснее ясного говорили Максимилиану — Сорел в ярости. Интересно только почему? Явно же не из-за оскорбления Исанн — тот уже давно вышел из того возраста и звания, чтобы обижаться на правду.

— Вчера моим мальчикам удалось схватить некого Н‘Диро, просто хотела тебе сообщить об этом, — прищурившись, небрежно бросила Снежная Королева, при этом внимательно следя за реакцией собеседника на свои слова.

Следил и генерал. Наверное, даже пристальнее, чем сама Исанн, потому и заметил, как всего на долю секунды бесстрастное выражение лица его друга сменилось каменной маской, а затем Фирмус равнодушно пожал плечами:

— Я подумаю над вашими словами, директор, — вежливо улыбнулся тот ничего не значащей улыбкой. — Всего вам доброго, — добавил адмирал, одновременно с этим знаком показывая связисту оборвать вызов, после чего, даже не дожидаясь разъединения связи, чеканным шагом покинул комнату, оставив операторов и случайно затесавшихся здесь же вояк недоуменно переглядываться между собой.

Генерал Вирс еще раз прокрутил у себя в голове весь разговор, но так и не нашел за что, кроме новости о поимке какого-то Н‘Диро, здесь можно зацепиться. Разве что эти двое параллельно вели какой-то свой разговор, отслеживая микровыражения на лицах. Если все действительно обстоит так, то, наверное, все же пришло время для столь не любимого ими обоими типа разговора — по душам, ибо это ходячее хранилище тайн милорда уже и так слишком много всего скрывает. Пора делиться с общественностью.

* * *

Система межгалактической связи уже давно отключилась, а директор имперской разведки все смотрела на неё, закусив губу. Вейдеровский адмирал невольно подтвердил то, на что ей упорно намекала интуиция с того памятного дня, когда Пиетт весьма элегантно... скажем так, опустил Совет моффов ниже ватерлинии.

До недавнего времени у Айсард особо не было времени задумываться над его словами. Столицу терроризировал неуловимый убийца, которого обязательно нужно поймать, а её нервы каждый день испытывали на прочность шишки, что уже видели себя на троне Империи — каждый с каким-то новым бредом, который нужно было обязательно выслушать и принять к сведению. В то время Исанн искренне сожалела, что не может по примеру Н‘Диро взять парочку стилетов и отправиться в гости к какому-нибудь напыщенному болвану…

Она думает, нет, надеется, что все обстоит именно так, как ей кажется, а иначе они все в большом банта пууду. Несмотря на то, что своего нынешнего положения директор достигла в том числе и через постель, дурой главная разведчица не была. И по примеру некоторых вояк отчетливо видела, в какую пропасть катится Империя. Только у них была возможность сбежать под крыло Темного Лорда, а у неё нет.

Осталось только подтвердить свои подозрения, опросив последнего фигуранта, — решила Исанн, нажимая кнопку вызова на интеркоме:

— Распорядитесь, чтобы установили связь с Неизведанными Регионами, — приказала она.

— Слушаюсь, мэм, — коротко ответил её секретарь и отключился, а Снежная Королева решительно поднялась из-за рабочего стола — нужно покончить с этим как можно быстрее.

Митт’рау’нуруодо, он же Синдик Траун — единственный гранд-адмирал экзот, занимающий столь высокую должность в Империи, что явно показывает, насколько его таланты важны для государства — это если официально. И весьма скользкая зараза с извращенной даже по меркам чиссов логикой, от которой отказались даже собственные соотечественники. У сего потрясающего персонажа «нет» нужно понимать «как звезды сложатся», а «да» зависит исключительно от миграции мышеястребов на Корусанте — а вот это уже информация сугубо для внутреннего пользования. Но опять же она далеко не полна, и единственный, кто может договориться с самым загадочным гранд-адмиралом, — это лорд Вейдер. Тот самый, с которым чисс якобы уже не один год враждует, да так громко, что, наверное, уже мало кто помнит, что изначально они были очень хорошими друзьями. А те, кто помнят, весьма благоразумно предпочитают помалкивать, справедливо опасаясь гнева владыки ситхов, чья мстительность давно уже вошла в поговорку среди всех слоёв населения.

Вейдер и Траун или Траун и Вейдер — можно тасовать имена как угодно, но суть от этого ни на йоту не изменится. Их союза Палпатин опасался до нервной дрожи, прекрасно понимая, что объединив усилия, оба военачальника не только переиграют его по всем фронтам, но и с легкостью сковырнут с трона. И Айсард прекрасно понимала его опасения — эти двое, когда работали в паре, действительно ужасали. Те учения, полный отчет по которым даже спустя много лет хранится в сверхзащищённом сейфе её кабинета, на долгое время лишил сна всех тогдашних участников. Такое даже если захочешь, просто так не забудешь.

...Три ИЗР против многократно превосходящего противника.

На капитанском мостике уже порядком потрепанного флагмана условного противника оказываются двое командующих.

Спина к спине, даже не глядя друг на друга — ни полслова, ни полувзгляда, только четкие хладнокровные приказы, что странным образом дополняют друг друга, перекликаясь между собой.

Ярость, натиск и полная импровизация, не имеющая ничего общего со стандартными схемами из трактатов по военному делу. Предвиденье действий противника и неожиданность, к которой тот оказывается не готов.

И словно бы в противовес — холодный разум и планирование. Надежная поддержка всех, даже самых безумных, замыслов Повелителя Тьмы, идеально вписывающееся во все его рождающиеся прямо на ходу схемы.

Чисс, создание ночи, облаченное в белый мундир — Траун. И человек, дневное существо, закованное в черную броню — Вейдер. Светлое и темное — две части одного целого, две стороны одной медали.

Спина к спине, не видя и почти не слыша друг друга — оба так поглощены сражением, что не отвлекаются на внешние раздражители, но, тем не менее, они не допустили ни единого промаха и сумели выйти победителями в безнадежной схватке.

Первая совместная битва, пусть и на учениях, и настолько слаженные действия…

Мгновенная сцепка, идеальный дуэт. Исанн раньше о таком только читала, но полагала лишь досужими выдумками дешевых писак, оказалось — зря.

Было бы глупым полагать, что такой успех оставят без внимания ,и довольно-таки скоро в сарлачьем гнезде — как она про себя ласково именует генеральный штаб — началось весьма нездоровое шевеление. Сегодня Император в приватной беседе высказывает свое опасение, а еще через какое-то время стало понятно, что некие силы уже вовсю готовятся свалить излишне самонадеянного чисса — никто не хотел усиления главнокомандующего, у которого, на его же счастье, не слишком сложились отношения с остальными гранд-адмиралами.

Ей было любопытно, что же предпримет ситх, чтобы защитить своего нового друга — то, что эти двое теперь братья навек, не понятно было разве что слепому, к каковым глава разведки себя не относила. Неприкрытое восхищение в алых глазах обычно такого сдержанного чисса и подозрительно добрый командующий — не заметить этого не возможно. А тот не придумал ничего лучше, чем устроить грандиозный скандал с битьём об головы друг друга датападов и летающими по воздуху адъютантами. Нелепо и до крайности топорно, но все же сработало почти идеально — первое время даже она искренне верила в их ссору.

Вейдер и Траун много лет весьма талантливо изображали неприязнь, порой доводя это до абсурда, ведь известно же, что нет более непримиримых врагов и соперников, чем бывшие друзья. Во время всеобщего слета командования военных сил, на то, чтобы посмотреть на их грызню, публика ломилась, как на бесплатные представления. В такие моменты вставать между этими двумя, пока они не доругаются, не пройдутся с газонокосилками по лавровым венцам друг друга, не решался даже Палпатин, опасаясь, что мелькающие между двумя военачальниками искры подожгут ему балахон.

Их обоих тянет друг к другу, как намагниченные железки, — наконец подобрала нужное сравнение Исанн, переступая порог командного центра. И если Вейдер умудряется скрывать это за счет своей брони, то гранд-адмирал выдает себя с головой. Нет, эта ледяная глыба превосходно владеет своим телом, но всех нас выдают инстинкты, и если иметь под рукой целый отдел специалистов поведенческого анализа, которые покажут, на что нужно обратить внимание, это можно понять. Траун, даже не осознавая этого, всегда старается держаться поближе к своему «врагу», даже если по сценарию у них сейчас должен быть очередной грандиозный скандал. И едва заметно дергается, когда Сидиус порывается устроить ученику воспитательный процесс при помощи молний Силы, потому как знал — каждый такой сеанс педагогических мер в состоянии главнокомандующего может стать для того последним.

Вейдер — это слабость Трауна, впрочем, как и сам чисс — одно из уязвимых мест ситха. И если с Темным Лордом Исанн предпочитала взаимовыгодно сотрудничать, то всего два листочка печатного текста позволили ей заполучить Синдика со всеми потрохами.

— Прости, что отвлекаю тебя от познавательного изучения местной фауны, но мне хотелось бы прояснить кое-какие моменты, — хищно усмехнулась голограмме Снежная Королева.

На холеном, довольном жизнью в целом и собой в частности лице находящегося на другом конце галактики гранд-адмирала отобразилось вежливое ожидание:

— Я слушаю вас, директор Айсард, — мелодично отозвался Траун, прищурив пылающие алым светом глаза. Приветствиями они оба, по своему обыкновению, пренебрегли.

…И все же, она была права — Пиетт именно вейдеровский адмирал.

Все еще.

Впрочем, кто бы сомневался, да?

Но ведь этого ты и ждала, разве не так? Сигнала о том, что для государства, которое тебе далеко не безразлично, еще ничего не кончено. Вопреки всем смелым заявлениям Альянса и неутешительным прогнозам аналитиков с политологами на ближайшие двадцать лет.

И вот он прямо перед тобой.

Что будешь делать, Санни?

Сознание возвращалось к нему медленно и постепенно. Сначала рука ощутила мягкий ворс покрывала, затем спина оценила удобство того, на чем лежали его несчастные кости и только после этого чуткий нос уловил в воздухе легкий аромат панторских благовоний — их использовала в качестве духов одна весьма небезразличная его сердцу особа. Значит, и её тоже схватили…

Посчитав сбор информации законченным, Уоллес открыл глаза.

— С добрым утром, солнышко, — издевательски хмыкнула НоДара, присаживаясь на краешек единственной кровати в каюте, милостиво уступленной ею для своего оглушенного и для верности чем-то обколотого соратника.

Взгляд черных глаз с едва заметным на фоне радужки, узкими зрачками не сулил ничего хорошего. А собственно на что он рассчитывал после такого-то демарша? Пять лет работы целой группы едва не прошли впустую из-за его желания отомстить. Но… у него просто не было иного выхода. Другая такая возможность ему могла и не представиться, вернее Хейл имеет все шансы её просто не дождаться.

— Ты злишься, — констатировал сибовец и с удрученным вздохом добавил. — На меня.

— Не просто злюсь, а все больше и больше хочу тебя убить, радость моя. И мне все труднее и труднее сдерживаться, — поделилась своими ощущениями ночная охотница, и медиа магнат понял, что на самом деле, та не настолько в бешенстве, как заявляет. Проще говоря, желала бы убить — давно уже бы убила.

— Я чуть было все не испортил, да? — изобразив самое умильно-потерянное выражение лица, на какое был способен, наивно спросил он.

— Умница, ну можешь же, когда я захочу, — искривив тонкие губы в издевательской усмешке, беззвучно поаплодировала ему ситх-убийца.

Ладно, пойдем по длинному пути — досадливо поморщился Хейл. В конце концов, им еще нужно как-то отсюда выбираться, а это будет сложно сделать, учитывая желание соседки по камере выцарапать ему глаза.

— Где это мы? — оглядевшись и придя к выводу, что обстановка в месте их заключения, более чем обнадеживающая, хоть и незнакомая, поинтересовался неудачливый похититель.

— Яхта класса Небулон, «Аррис», кажется, — безразлично пожала плечами подруга, отведя взгляд в сторону. И только поглядев на ссутуленную спину своей женщины, Уоллес понял, насколько же она на самом деле вымотана.

— И захватили нас…

— Асока Тано и Дарт Мол, — подтвердила догадку НоДара.

— Хорвард, должно быть, с базы связался с Пиеттом, а тот уже выслал эту сладкую парочку нам на перехват, — предположил Хейл. — Для этого ему наверняка пришлось раскрыться перед начальником базы… Что же, теперь придется выручать и его — вряд ли нам так повезло, и мы наткнулись на сторонника милорда. Но как этот чертов клон узнал, куда мы направляемся? — недоумевал южанин.

Его женщина помялась и смерив его взглядом, безо всяких слов говорящим «я так решила и это не обсуждается», призналась:

— Я ему сказала.

Вот только он не первый год знал свою даму сердца и её взгляды, даже самые пугающие не оказывали на него никакого воздействия.

— Но зачем?! Все же так хорошо шло!

— Потому, что мне не нравился следующий пункт твоего плана, — честно призналась НоДара. — Убить Люка? Ты в своем уме? Он же сын нашего господина!

— Отцеубийство тоже не слишком-то приглядно выглядит, но Скайуокера это почему-то не остановило, — отрезал Хейл, сжав кулаки так, что побелели костяшки.

НоДара совсем не изящно плюхнулась рядом с ним на постель и положила голову ему на плечо — она его понимала. Как верная телохранительница, по независящим от неё причинам, потерявшая подопечного, как член Темного Ордена не сумевшая защитить своего владыку. Понимала. Но будучи вместе с братом последними представителями своего вида, не могла принять уничтожение наследия их милорда. Хейл знал, что значит быть последним в роду — спасибо Альянсу и лично Мон Мотме за это, но даже не представлял каково это стать вообще последними представителями расы.

...Он уже начал дремать, когда ночная охотница бросив «Кто-то идет» кубарем скатилась с кровати и заняла выжидательную позицию рядом с выходом из каюты.

— Это яхта, — безразлично сообщил ей Уоллес, недовольный потерянным источником тепла, — здесь постоянно кто-то ходит.

— Нет, он идет именно к нам.

— Он? — изумленно вскинул брови южанин.

— Джедай, — лаконично пояснила НоДара.

— Тогда почему ты решила, что это именно «он», а не «она»? — удивился Хейл. — Асока ведь джедай.

— Потому что, — очень содержательно ответила ситх-убийца, вскидывая руки — на кончиках её ногтей опасно потрескивали голубые искорки, зарождающихся молний Силы.

Она, конечно, не Палпатин, пусть шахта реакторы ему будет пухом, и шарахнуть так, чтобы зарядить электростанцию на десять лет вперед не сможет, но ей этого и не надо — всего лишь ненадолго отвлечь внимание на себя, чтобы напарник, используя свои навыки, вывел из строя их нежданного посетителя.

А дальше… все произошло настолько быстро, что даже спустя много лет, рассказывая своим детям и внукам об этом эпизоде, Уоллес обескураженно качал головой и сетовал на собственную глупость.

Вот медленно отъезжает дверь в каюту и через порог переступает фигура в черном, а НоДара выпускает наружу то, что рвалось из неё.

Синие молнии опутывают их пленителя, и Хейл бросается на стоящего к нему боком мужчину, чье лицо было занавешено пшеничными прядями…

Заряды Силы бессильно стекают по статной фигуре, не причиняя вреда, а взмах холеной руки небрежно швыряет об стены нападающих.

— Плохо же вы встречаете гостей, — небрежно-изящным жестом отбрасывая с лица волосы хриплым, но приятным голосом, произнес…

— Господин?

— Мой лорд?

Они воскликнули это хором, думая, что глаза, подводят их обоих, не веря своему счастью, но все же отчаянно надеясь на него всей душой.

Повелитель ситхов или же их коллективное помешательство — не важно, на самом деле не важно! — прошел в каюту и под недоверчивыми взглядами обоих своих соратников занял самый дальний край кровати.

— Ну-с, мои дорогие и как вы дошли до жизни такой? — выразительно похлопав по пустому месту рядом с собой, поинтересовался тот.

Хейл и НоДара, будто зверьё из сказания, что зачарованное волшебными звуками пришло на смерть, настороженно приблизились. Шаг, еще один… и еще… На кровать эти двое едва ли не взлетели. Вопрос, заданный настолько будничным тоном прорвал плотину недоверия.

Податься вперед, прикоснуться. Почувствовать под руками ткань псевдо военного кителя.

Вдохнуть такой знакомый аромат — «Гримхольд» от Алвина Акшая. Его не спутать ни с чем, им пропахли личные покои и тайные мастерские на Исполнителе — любимый парфюм Темного Лорда. Эксклюзивная марка, разработанная известным мастером исключительно для ситха, в благодарность за спасение жизни.

И когда Сила — ледяная, как ужас и обжигающая, словно лава Мустафара — та самая, что не слишком-то с ним дружила, хлынула к нему, стремясь восстановить то, что было разорвано, только тогда Хейл позволил себе, наконец, поверить, что ему это не снится. Их господин — действительно жив.

* * *

— Должен признать, у тебя занятные друзья, Ведж, — с хищной усмешкой на лице, вкрадчиво произнес контрабандист.

Тот посчитал за лучшее промолчать, — все-таки это был не вопрос, а утверждение, — ожидая пока вломившийся в рубку управления, словно к себе на Сокол, Хан, наконец, перейдет к сути. Оскалом приятеля Люка, командир Разбойной эскадрильи нисколько не впечатлился — на этом корабле находились те, чьи улыбки, даже самые дружелюбные, были куда страшнее.

— Этот блондинчик — Эван, упоминал, будто Лея вместе с флотом Альянса сейчас на Набу, — попытался зайти с другой стороны повстанческий генерал, раз уж его первая попытка не увенчалась успехом.

«Ну, наконец-то!» — почти счастливо вздохнул про себя Антиллес. Все эти кружения вокруг да около его неимоверно забавляли, но все же здорово отвлекали от пилотирования. Он раньше никогда не сталкивался с яхтами такого типа, впрочем, навряд ли еще встретится — чутье подсказывало ему, что технические и летные характеристики «Аррис» сильно отличаются от стандартных кораблей класса Небулон.

— Хан, переходи уже к сути, переговоры явно не твоя стезя, так что и не пытайся, лучше уж оставь это дело Лее, — возвел глаза к потолку рубки управления командир Разбойной эскадрильи.

— Можно подумать, ты великий дипломат, — пробурчал оскорбленный в лучших чувствах контрабандист.

— Знаю, именно поэтому и не лезу туда, где ни черта не смыслю, вот и ты не пытайся, — с глубокомысленным видом посоветовал ему Ведж, не отвлекаясь от приборов. — Лучше расскажи, где вас ситхи носили столько времени? Скайуокеры за тебя волновались, знаешь ли… — мудро не уточняя, кто именно из представителей этой славной фамилии, протянул он и добавил. — И где умудрился посеять своё летающее корыто?

— Эй, не оскорбляй мою птичку! — возмутился генерал, уцепившись за последнюю фразу, как за спасательный круг. — То есть вы не?.. — настороженно начал он и осекся, что-то напряженно обдумывая.

— «Не…» что, Соло? Выражайся точнее, — попросил того Антиллес. — Не знали ли мы, когда вылетали с Сулуста, что найдем тебя с Чубаккой и Калрисианом, прикованными к столбу на Джеонозисе? — безжалостно поинтересовался коммандер. — Даже и не догадывались — за это нужно поблагодарить рыцарские замашки сенатора Наберрие и его многочисленные связи… в том числе и среди командования Эскадроном Смерти.

— Эммм, а причем здесь его замашки? — насторожился контрабандист.

— Должно быть, решил сделать подарок Лее, — пожав плечами, с самым невинным видом «предположил» Ведж, и что самое смешное, не солгал ведь. — Ради улучшения отношений между Набу и Альянсом, разумеется, — быстро добавил тот, заметив, как напрягся товарищ после его слов. Не хватало еще, чтобы тот приревновал принцессу к её же собственному отцу — зрелище, конечно, будет забавным, но, увы, не долгим.

За спиной раздались какие-то нечленораздельные звуки — судя по всему, Хан собирался высказаться, в очередной раз поражая обширными знаниями ненормативной лексики, но, в последний момент отчего-то передумал.

— И все же, Хан, что с вами всеми произошло? Люк говорил, что вы отправляетесь на какое-то жутко секретное задание Альянса, но ты уж прости, то чему мы стали свидетелями как-то не особо укладывается в формулировку.

— Что еще за улучшения отношений? — справившись с собой путем нескольких вдохов и выдохов, неприятно напомнив при этом будущего тестя, ворчливо допытывается повстанец, будто бы пытаясь оттянуть неизбежное.

Да что такого произошло у них с Уоллесом, что известный говорун Соло не хочет делиться? Неужели его так напугали претензии вейдеровского адъютанта к Восстанию? Антиллес был в замешательстве. Однако это вовсе не означало, что он собирался вот так просто отпускать подаренный ему старшим Скайуокером источник информации.

— Эй, это мы тебя спасли, а не ты нас, так что будь добр: колись уже, и желательно со всеми подробностями, — с нажимом потребовал коммандер.

Бравый контрабандист после этих слов вздрогнул и втянул голову в плечи. С его лица как-то разом, будто смытый грим, стекла вся та легкость и дурашливость, разбавленная хорошей долей цинизма, из-за которой Хана слишком часто не воспринимали всерьёз. И очень зря, кстати не воспринимали.

Дойдя до кресла то ли штурмана, то ли второго пилота, тот рухнул в него как подкошенный и несколько раз с чувством побился макушкой об подголовник.

А вот это уже здорово насторожило Антиллеса, заставив того осторожно скосить взгляд в сторону генерала… как раз для того, чтобы оценить совершенно не идущее тому страдальческое выражение лица. Все настолько плохо? Или это Соло таким образом показывает ему все, что он думает о задании Фейлиа и Мадина, потому как слов, не только непечатных, но и вообще слов, у него просто не хватает.

— Я… я не знаю… не уверен. Все так сложно… И даже не знаю с его начать, — явно через силу выдавил из себя Хан, что было на него отчаянно не похоже. Ситх, да даже Люк был куда решительнее, когда признавался, что его папаша жив!

— То есть как это? — Ведж ничего не понял, но отчаянно хотел во всем разобраться, потому и посоветовал: — Начни с самого начала.

И Хан начал. Рассказывал долго: говорил много и эмоционально, буквально выплевывая слова, периодически срываясь на столь многоэтажные лексические конструкции, что в любой другой ситуации, коммандер не постеснялся бы за ним конспектировать. А сейчас только кусал губы и сильнее сжимал штурвал, так что сверхпрочный пластик, обмотанный шкурой какой-то скотины, жалобно скрипел, протестуя против жестокого обращения.

Порой тот срывался с кресла и метался по и так тесной рубке управления, словно зверь в клетке, а потом, опомнившись, падал в него обратно. В краткие моменты нервной активности, явно забыв, где он сейчас находится, Хан размахивал руками так, что несколько раз едва не съездил своему все больше и больше мрачнеющему слушателю по лицу и только чудом не подправил курс на приборах. Ведж стоически уворачивался, хотя с каждым повисшим в воздухе словом ему все больше и больше хотелось заорать, а лучше всего на кого-нибудь. Чтобы выплеснуть то, что сильней и сильней рвется наружу; чтобы не думать, не осознавать этот погребающий его под собой поток информации.

Теперь он отчасти понимал почему Вейдер не только не пожелал с ним сплетничать о своем адъютанте в королевском саду тидского дворца, но и сделал все от него зависящее, чтобы Ведж сам не рискнул спрашивать у того что-либо. Да даже, несмотря на то, что сам ситх ему как-то неожиданно оказался симпатичен, стал бы повстанец вроде него слушать главного врага Альянса? Он, конечно, не известная своим неисправимым идеализмом Лея и не кричал бы что-то вроде «Тетя Мон бы никогда… Вы подлец, лорд Вейдер!», но точно что-нибудь да вытворил бы… со всеми вытекающими из этого последствиями. Тогда Ведж не стал бы слушать имперского главнокомандующего, а вот теперь бы уж точно не отказался.

Все-таки умный у Люка папаша, все предусмотрел — восхитился он и машинально коснулся горла, на котором так и не сомкнулись невидимые пальцы.

— Ты как-то странно реагируешь на мой рассказ, — подозрительно прищурился Хан, взяв небольшую паузу.

— Мммм?.. — ненадолго вынырнул он из своих мыслей — возмущениями насчет технического оснащения подразделения ситхов он нагло решил пренебречь. И так понятно, что уж своих подчиненных Вейдер постарается вооружить всем самым лучшим.

— Ты молчишь! — возмущенно воскликнул Хан.

На панели управления тихонько пискнуло, напоминая о выходе из гиперпространства, что было и так видно — достаточно посмотреть в иллюминаторы.

— Я в шоке, разве по мне не видно? — огрызнулся Ведж и грязно выругался — прямо по курсу застыла серая туша имперского разрушителя.

— Оп-па! — побледнев, выдохнул повстанческий генерал.

— Позови Эвана, — пихнул его в бок Ведж. — Быстро, Хан! — присовокупил он командирским рявком, который обычно использовал, чтобы осадить своих Проныр.

И Соло, не иначе как под влиянием момента, беспрекословно послушался, отправившись на поиски Наберрие, даже не спросив, на кой ситх ему сдался набуанский сенатор.

Вернулся Хан достаточно быстро, да не один. Это было настолько скоро, что подсознание Веджа нарисовало главкома при полном параде галопирующего по направлению к рубке управления и с ругательствами на хаттском путающегося в длинных полах своего пафосного плаща.

И почти тут же перед глазами встало изображение некого молодого человека, отдаленно похожего на него самого, висящего в воздухе и задыхающегося, а одновременно с этим — он ощутил, как на его горле предупреждающе сомкнулись ледяные пальцы.

«Я надеюсь, мы поняли друг друга?» — пророкотал в голове механический бас Вейдера.

«Д… да, милорд» — испуганно подумал Антиллес, от страха сбиваясь на имперское обращение.

Хватка на шее тут же исчезла.

«Вот и отлично» — уже нормальным голосом, произнес у него в голове ситх, кладя руку ему на плечо, отчего по телу Веджа прокатилась теплая волна, снимая усталость от долгого сидения за штурвалом и прогоняя поселившийся в душе ледяной ужас.

Это и есть их Сила? Полезное умение, ничего не скажешь. И все ли одаренные, несмотря на сторону, так могут?

Ведж обернулся, понимая, что после такого нужно что-то сказать, но папаша Люка уже как ни в чем ни бывало, обратил свой взор на загораживающую космос перед ними громаду.

Красиво, но чертовски ужасно.

— Это «Максвелл» — флагман флота третьего сектора. Далековато они забрались от дома, — наконец констатировал Повелитель Тьмы, совсем невежливо отпихивая в сторону Соло и усаживаясь в кресло. — И если за последнее время ничего не поменялось, то им по-прежнему командует адмирал Илар, — говоря это, Вейдер увлеченно игрался с головным компьютером яхты — что именно тот делал, понять не представлялось возможным, Ведж ни черта не понимал в программировании. — Не самый плохой вариант, с Рихардом хотя бы можно иметь дело.

— Да у вас прямо глаз-алмаз, сенатор, — не то восхитился, не то возмутился Хан. — Хотел бы я уметь вот так на глазок определять имперские разрушители. Интересно только откуда у вас такие глубокие познания в военной техники Империи?

— Это входит в мои служебные обязанности, генерал, — вредно усмехнулся Наберрие. — Мы — мирная планета, у которой слабо с наземными силами и еще хуже обстоят дела с флотом.

— И что ситх тебя побери это означает? — едва ли не прорычал контрабандист — будь у него бластер, он бы был направлен на невозмутимого набуанца. Хотя какой он к черту набуанец?

— Всего лишь, то, что Набу приходится использовать любые средства для выживания, чтобы не познать все прелести демократии по-альянсовски, и не попасть под приказ «база-дельта-ноль».

— В том числе и договариваться с Империей, — вставил прозорливый Антиллес, подозревая что именно так все и было: Империя в лице главнокомандующего её войск Дарта Вейдера, договаривалась с сенатором планеты Набу — Эваном Наберрие, а тот, в свою очередь, играл в политические игры с Восстанием. Превосходно, ничего не скажешь. Интересно только, как много планет живёт по такой схеме?

— Договариваться? Да о чем с ними можно договариваться? — возмутился Хан. — И вообще, вам не кажется, что это не слишком этично — работать на два лагеря? Это же предательство!

Темный Лорд насмешливо хмыкнул.

— Странно слышать от контрабандиста об этике… — искривил губы в усмешке тот. — Хотя мне в этой жизни приходилось встречать вещи куда более странные, чем это, — спохватившись, добавил «набуанец». — В наше и без того непростое время нужно всегда иметь при себе запасную обойму для бластера, солидный счет в каком-нибудь независимом банке и связи среди имперского флота, так что не нужно агитировать меня за Республику, Соло, я ведь и сам не из Сената вышел.

«Скорее уж с мостика супер-разрушителя. Интересно, как там «Исполнитель» поживает?» — фыркнул про себя Ведж и тут же опасливо покосился на главкома: не перегнул ли он палку?

— А связи эти среди Эскадрона Смерти как я понимаю, — понимающе кивнул пилот. — Это ведь вы вели переговоры с адмиралом Пиеттом — командующим личным флотом Вейдера?

— Я уже говорил вам, коммандер: вы гораздо умнее, чем хотите казаться, — улыбнулся ему повелитель ситхов, и главный Проныра почувствовал себя польщенным. Приятно, когда тебя хвалит такой человек, черт побери. — Что же, господа, просьба о помощи отправлена, теперь нужно тянуть время.

— А может быть мы просто сбежим, пока нас не заметили? — предложил уже оправившийся от словесной оплеухи Хан. — Я не знаю, что можно выжать из этой посудины, — небрежно проведя пальцем по пульту управления, якобы в поисках несуществующей пыли залихватски подмигнул он им, — но думаю, какое-то время потрепыхаемся.

— Нас в любом случае заметят и поймают, Соло — технические характеристики «Максвелла» сильно отличаются от стандартной начинки имперского разрушителя. Но все же, перед этим мы немного… Как ты сказал? Потрепыхаемся? — хищно улыбнулся Скайуокер, похлопав его по плечу, тот жестом попросил покинуть кресло пилота, — Если Антиллес отдаст мне штурвал, разумеется.

* * *

Система межгалактической связи давно уже перешла в спящий режим, а самый загадочный гранд-адмирал Империи всё так же сидел перед проектором, пристально вглядываясь в пространство перед собой пустым взглядом алых глаз.

Сотрудники центра связи основанной им же военной базы работали тише лабораторных мышей, боясь потревожить своего начальника, не понимая отчего его лицо так посерело, а посветлевшие от напряжения пальцы с силой вцепились в подлокотники кресла.

Она знает — стыла кровь в жилах.

Она знает — испуганно стучало в висках.

Она знает — и сердце сжимается от тяжелых предчувствий.

«Ох, Энакин…»

Желание увидеть друга и самолично убедиться, что с ним все в порядке стало невыносимым. Настолько, что он практически неосознанно начал вводить восемнадцатизначный код для связи с «Исполнителем», а осознав это, не в силах был себе помешать. Ему было глубоко все равно, как это будет расценено.

На допотопном хронометре, занимающем слишком много места в его комнатушке, уже давно начался новый день, у него слипались глаза, но увлечённо читающий с датапада Люк упорно вгрызался в строчки. Завтра, то есть уже сегодня, в десять утра по местному времени память умной машинки вместе с ценнейшим текстовым содержимым полностью обнулится, поэтому ему нужно любым способом успеть дочитать очередную главу из прошлого его отца.

Сброс операционки датапада до заводских настроек происходил раз в галактические сутки и помимо игрушек уничтожал еще и все загруженные на него документы. Всего лишь баг в программном обеспечении, но в условиях тотального наблюдения службы внутренней разведки, что слишком уж разошлась в последнее время, этот баг стал их с Зевом спасением. И если ранние годы дневника отца оказались вполне безобидными — кроме кратких, но весьма хлестких описаний учителей из Храма, а также оды занудству Оби-Вана, ничего крамольного там не было, — то более поздние, посвященные периоду перед войной и во время её, таковыми не назовёшь. И попадаться с ними было весьма рискованно… вплоть до обвинения в измене.

Отчеты с того, что на языке джедаев называлось агрессивными переговорами — те самые, что он ранее читал в исполнении сначала Кеноби, а потом уже и самого отца. Но в отличие от официальных, эти были куда полнее, написанные простым и понятным языком, в котором без купюр было описано — что скрывалось под этой крайне обтекаемой формулировкой. Что породило у Люка подозрения, будто разница между ситхом и магистром ордена лежит скорее где-то в области философии, чем в применяемых ими обоими методах. Просто у первых все было куда масштабнее и не прикрыто идеологией. Сенат — этот публичный дом демократии, во всей ее неприглядности: кулуарные сплетни и подковёрные интриги; шантаж, убийства и предательства. Произвол корпораций и кланов; голод, нищета и рабство… Материалы того времени наглядно демонстрировали, что Республика не была царством божьим в галактике, впрочем, и Орден джедаев отнюдь не походил на ангельское воинство.

Личные записи его отца не были дневником в общепринятом понимании: то были скорее попытки собрать воедино фрагменты жизни, можно сказать почти автобиография. Малыш Эни, а впоследствии генерал Энакин Скайуокер брался писать только тогда, когда давление на него превосходило ту норму, которую может выдержать живой человек. Будущий лорд ситхов стремился облечь в текст то, о чем в ордене запрещено было даже думать не то, что говорить, ибо «во тьму ведут тебя сомнения твои, юный Скайуокер» — вспомнилось ему брюзжание Йоды.

Писал будущий лорд ситхов, кстати, очень даже неплохо, можно даже сказать талантливо, особенно в последние годы, что как раз пришлись на период Войн Клонов. Некоторые главы больше напоминали заметки для журналистских расследований, вперемешку с короткими записями о чудачествах Асоки Тано, и длинными — о жене, чьё имя не называлось, а также очерками о военных действиях в том или ином участке галактики.

Вопросы, поднимаемые Энакином уже попадались в статьях того времени, когда Люк искал информацию о своём отце, но тогда он их гордо отверг, посчитав имперской пропагандой, теперь же им с Зевом пришлось идти на невероятные ухищрения, чтобы снова найти и прочитать их. Модный и до сих пор журнал, чей владелец и главный редактор в одном лице — некто Э. Уоллес — явно обладал большими связями, раз не побоялся печать и размещать на официальном сайте статьи, разоблачающие существующие в Республике проблемы. Написанные в хорошо узнаваемом по отцовским дневникам стиле, они выделялись из общей массы, и у Люка возникло запальчивое желание задать несколько неприятных вопросов мадам Мотме, напрочь порушив всю конспирацию. Отец пытался привлечь внимание людей к самым различным аспектам войны и всех её «двигателей», и, судя по комментариям под статьями, у журналиста Лойнара — девичья фамилия бабки Энакина и их с Леей прабабки соответственно — была масса единомышленников. Что лишь заставляло крепко задуматься, такой ли ужасной была смена формы правления, как им это преподносят в Альянсе? Теперь ему нужно было как-то исхитриться и найти хоть что-нибудь об Империи против которой он сражается, что-нибудь помимо того, что своим членам охотно предоставляет Восстание…

Люк почувствовал, как на него накатывает сонная одурь и тряхнул головой — спать было нельзя. Если он сейчас заснет, то не успеет дочитать главу до десяти утра и ему придется ждать еще несколько дней, прежде чем у него появится возможность снова закачать данные на датапад. Но чем ближе любознательный сын подбирался к концу, тем тяжелее ему было в моральном плане: Люк знал, как все закончится, а его молодой и полный жизни отец — нет.

Он лишь на мгновение опустил веки, чтобы дать отдых уставшим глазам и… без малейшего перехода или предупреждений со стороны Великой очнулся совсем в ином месте.

…Причудливое, старое здание с высоким, будто парящим среди темнеющих облаков куполом, больше похожим на крепость, оно было расположено между огромными небоскребами. Стоя на каменных плитах и ошарашенно пялясь на яркие огни большого города, Люк как никогда почувствовал себя фермерским пареньком с Татуина — он раньше никогда не видел чего-то столь грандиозного.

Юный Скайуокер огляделся по сторонам, однако отца или еще каких приближенных к нему персонажей рядом не было, так что ему пришлось обратиться к Силе, чтобы найти хоть кого-нибудь.

И он нашел — за стенами старинной крепости были джедаи. Много джедаев.

Неужели это?.. Не может быть!

Люку было невероятно, просто безумно интересно, хотелось своими глазами увидеть место, о котором писал Энакин в своём дневнике, однако, памятуя о том, к кому собрался ворваться без приглашения, он не двигался с места, на которое его выкинуло, ожидая какого-то знака или разрешения войти. Ему с лихвой хватило мягкого предупреждения не лезть, куда не просят, что он получил на той странной планете, где отец вернул себе утраченное и больше так встревать не хотелось.

По Великой прошла рябь — легкая и незаметная. Практически на грани восприятия толком не обученного одарённого вроде него, но её наверняка заметили в Храме.

Тишина из умиротворяющей стала тяжелой, давящей — как будто перед большой грозой или извержением вулкана.

Поскольку юный Скайуокер так и остался на каменных ступенях, он увидел их раньше, чем остальные джедаи. Как ему удалось узнать у специалиста по Войнам Клонов — Зевулона, цветные отметины на броне республиканских штурмовиков означали принадлежность бойцов к тому или иному легиону, который соответственно был приписан к тому или иному генералу из ордена. С первого дня Империи и по сегодняшний день Кулак Вейдера так и не сменил расцветку… получается отец никогда особо не скрывал, кем он стал? Вот только почему за столько лет это никому не пришло в голову? Или все же пришло?

Они шли прямо на него нескончаемым потоком, и это было очень страшно — ровные колонны тяжеловооруженных штурмовиков в до боли знакомых бело-синих латах.

Клоны. 501-ый легион.

И Люк все понял. Гибель Ордена джедаев — вот что сегодня ему хотела показать Великая.

Они шли медленным, печатным шагом, как на параде — неотвратимые и опасные, словно сама смерть. А возглавлял их затянутый в черное молодой ситх, закутанный в коричневый балахон — еще не Повелитель Тьмы и даже не милорд, пока только Вейдер.

Нет… Нет, не он. Это определённо не могло быть ни Энакином Скайуокером, ни Дартом Вейдером. Конечно, как и всякому любящему сыну, а Люк уже успел полюбить, ему хотелось обелить своего отца, но, увы, не в этом случае. Безумные злоба и ярость исказили красивое лицо молодого мужчины — сквозь глазницы на мир смотрела хищная тварь, и мир она этот искренне ненавидела. Её выдавали глаза. Не залитая тяжелым золотом, а испорченная чем-то желтым, радужка, как будто новообращенный ситх был чем-то болен или отравлен — невероятно мерзкий оттенок.

Тварь жаждет крови, и сегодня она насытится ею сполна.

Шагающий впереди своих воинов отец остановился, резко вскинув руку и следом за ним, с пугающей синхронностью остановились и клоны, выстроившись в стройные шеренги, разбившись на две ровные части.

— Сэр? — донесся до Люка голос из ближайшего от него шлема.

Откуда-то с задних рядов со все той же невероятной слаженностью на передние передали диковинные и даже на вид тяжелые орудия, которые здоровяки из 501-ого легиона едва удерживали на весу.

— Взрывайте точки 4.4.2 и 4.5.7, — приказала маскирующаяся под его отца хищная тварь и, высокомерно вскинув голову, победно усмехнулась.

Первые ряды, по обе руки от своего пугающего главаря, присели, после чего с видимыми усилиями водрузили себе на плечи тяжелые орудия и открыли огонь.

Сорок выстрелов слились в один. Почти мгновенная перезарядка, затем еще сорок. И еще.

В образовавшиеся сквозные отверстия тут же полетели гранаты. Снова взрывы, но уже внутри. А в ответ, из проёмов выскочили слегка подкопченные джедаи с активированными световыми мечами, но тут же были встречены шквальным огнем. И прежде, чем те добрались до клонов, грамотно и организованно расстреливающих их словно в тире, защитников у Храма значительно поубавилось.

За проведённые в Альянсе годы Люк привык к тому, что имперские штурмовики не ахти какие вояки, поэтому поначалу считал, что выставлять штурмовиков против джедаев — это заведомо проигрышный вариант, но сегодняшний вечер показал ему насколько он ошибался в своих суждениях. Такая выучка… Это было страшно: бойцы знаменитого Кулака Вейдера были больше похожи на дроидов — быстрые и до невероятности профессиональные. Неспособность пользоваться Силой или выделывать немыслимые акробатические номера они компенсировали превосходной выучкой, знанием противника и чрезвычайной меткостью.

— Группы Коммантау и Джио прорываются из точек 3.2.7 и 3.3.9, — прохаживаясь между мертвыми телами джедаев и придирчиво рассматривая их световые мечи, приказал ситх.

— Приказ принят, сэр, — равнодушно отозвался кто-то из клонов — признаться честно, для Люка они и в Силе были одинаковыми.

От общего строя отделилось чуть меньше четверти бойцов, и деловито направились куда-то вправо.

— Отлично, но при этом не забываем и о главной миссии, — напомнил им вдогонку Вейдер. — Моатт и Силек — на вас 2.4.8 и 2.6.1, — отобрав несколько клинков и на пробу взвесив каждый из них в руке, но, наконец, остановившись на одном, продолжил раздавать указания тот.

— Сделаем.

Названные подразделения так же организованно и слаженно отправились налево.

— Ну а мы, господа, идем напрямик, — предвкушающе протянул командир, включая световые мечи. — Замыкающие, соберите всё оружие противника, — приказал Вейдер, прежде чем ринуться в бой.

Атака защитников ордена захлебнулась и ободренные нападающие бело-синей лавиной хлынули внутрь, возглавляемые своим ужасным лидером.

И рухнули стены, а вместе с ними рухнул и Храм.

Однако внутри их уже ждали — джедаи.

Много джедаев.

Началась настоящая мясорубка. Защитники мира и хранители равновесия с упорством самоубийц бросались на молодого ситха. Будущий Темный Лорд успешно защищался, его прикрывали солдаты, стараясь не подпустить рыцарей. Даже несмотря на «Приказ 66», те в первую очередь, были сосредоточены не на уничтожении ордена, а на помощи друг другу и защите командира. Но это не особо помогало — в замкнутых пространствах крепости, в которой они знали каждый закоулок, джедаи превратились в страшных противников. И Энакину, чем бы он ни был отравлен, было сложно одновременно руководить вторжением, отбиваться от противников и защищать своих людей. Тот, как и штурмовики, вопреки помутнению сознания, заботился о своих: вовремя отводил от них удары световых мечей и вытаскивал из-под завалов — выработанные на Войне Клонов инстинкты требовали своего. Именно это и решило на чьей, в первую очередь, стороне симпатии Люка.

«Так значит в Храме, во время его уничтожения моим отцом, были только юнлинги, да, Оби-Ван?» — горько усмехнулся он — еще одна ложь от магистра Кеноби. Впрочем, сколько их уже было за все время знакомства?

Пользуясь своим состоянием бесплотного призрака, повстанец, даже зная, как это скажется потом на его самочувствии, прыгал сквозь нападающих и защитников, чтобы в мельчайших подробностях разглядеть бушующее вокруг него сражение. Это зрелище стоило того, чтобы на него смотреть. Вокруг погибали клоны и такие же джедаи, как и он сам, а Люк, словно зачарованный ловил каждое смертоносное движение, каждый отточенный жест отца, любуясь. Несмотря на засевшую внутри того хищную тварь, и на то, что жажда крови практически до неузнаваемости исказила черты лица, Энакин был и оставался прекрасным бойцом — будто демон возмездия, что явился покарать джедаев за их преступную безгрешность и мнимую святость.

Нападающие на новообращенного ситха джедаи как-то неожиданно закончились, и 501-ый легион, возглавляемый своим лидером, быстро продвинулся вглубь уже покорённого здания. Покорённого, но еще не сдавшегося: из ближайшего закутка выскочил мальчишка, чем-то отдалённо напоминающий Люку самого себя — такого же молодого и глупого, но отчаянно желающего отомстить. Взмах меча и юноша падает к ногам Вейдера. И такие вот смертники, по пути к зданию Совета ордена попадались им еще не один раз.

Клоны направленными взрывами уничтожают генераторы защитного поля, и отец световыми мечами вскрывает массивные двери как консервные банки. Он во главе своих штурмовиков вламывается в большой зал с огромными окнами, заполненный толпой напуганных детишек самых разных рас, в возрасте от двух до пятнадцати лет. Увидев прорвавшихся сквозь защиту, они побросали учебные световые мечи и всей гурьбой бросились к Энакину, даже несмотря на то, что тот не деактивировал лайтсейберы.

— Магистр Скайуокер, что происходит? — обнял того за ноги перепуганный мальчишка-нагаи, глядя на того большими серыми глазами, блестящими от выступивших на них слёз. На вид он был самым младшим из всех.

— Вы пришли забрать нас? — на отце повисла миленькая краснокожая твиллека.

Вейдер молча стоял на месте, несколько ошарашенный таким напором. А тем временем его солдаты тихо и незаметно взяли под контроль Зал Совета.

— Что с вашими глазами? — насторожился ботан, вспушив мех, отчего становясь похожим на пушистый шарик. Несколько его единомышленников, тут же включили световые мечи и заняли круговую оборону вокруг самых младших юнлингов.

— Полагаю, он пал на Темную Сторону Силы, — предположила зажатая между массивных тел клонов пожилая женщина — её, вместе с несколькими мужчинами как раз приволокла новая партия клонов. Люку она чем-то смутно напомнила Дарт Трею.

— Я вам не верю, вы ошибаетесь, мадам Йокаста! — еще сильнее вцепившись в колени ситха, отчаянно замотал черноволосой головой нагаи.

— Он совсем не злой! Как вы можете такое говорить? — вторила малышка-твиллека, готовая защищать своего кумира.

— Он — ситх, и то, что вы не хотите верить, этого не меняет, — пожала плечами джедайка.

Отец все еще молчал и Люку с каждым мгновением, все меньше и меньше нравилось его безмолвие — он готовился к худшему.

Тихо перешептывались вконец запутавшиеся дети, спокойно восседала на одном из мягких кресел мадам Йокаста, не обращая внимания на неподвижных, будто игрушечные солдатики, штурмовиков. Похоже ситуация зашла в тупик.

Относительную тишину нарушил один из солдат — тот выронил из рук бластер и рухнул на колени, хватаясь за белый с синими отметинами шлем и буквально сдирая его со своей головы.

— Я не могу! Не могу! — простонал смуглый темноволосый мужчина, закрывая лицо руками.

— Что с тобой, боец? Возьми себя в руки, не позорь подразделение, — глухо прозвучало из-под шлема командира группы.

— Не могу… не могу… — как заведённый повторял тот.

— Джейх, помоги ему, — отмер, наконец, отец.

Ближайший от бесноватого штурмовика солдат, передав свое оружие соседу, присел на корточки перед своим собратом и тоже избавился от шлема.

— Остряк, приди в себя, — затормошил товарища Джейх, но тот его совершенно не слушал, все твердил свое «не могу». — Эй, только не говори мне, что хочешь опростоволоситься перед лордом Вейдером! — мягко поддел он бьющегося в истерике клона.

— Перед лордом Вейдером? — переспросил Остряк, отнимая руки от лица.

— Да, нашим лордом, — с улыбкой подтвердил боец, кивая на молодого ситха.

Карие глаза, точно такие же, как и Джейха — они были похожи как братья-близнецы, разве что стрижки разные — с безумной надеждой посмотрели на командира.

— Генерал! Прошу, помогите мне, генерал Скайуокер! — чуть ли не плача взмолился тот.

Штурмовики как по команде вскинули бластеры, направив их на своего главаря.

— Вы собираетесь стрелять в меня? — изогнул брови Вейдер, небрежно отшвыривая от себя детей, словно те были чем-то не важным.

Солдаты опустили оружие. Не нужно было обращаться к Великой, чтобы почувствовать, что они сконфужены и растеряны.

— Что с твоей головой, Остряк? — раздраженно спросил отец, при этом настороженно косясь на своих людей. — Отвечай, — вложив в свои слова Силу, приказал он.

Тот, следуя указанию, собрался и попытался описать свои ощущения:

— Н… не знаю, но это рвет меня на куски. Что-то давит… мысли путаются, я словно не осознавал себя. Помогите мне, прошу вас, генерал Скайуокер! — воскликнул солдат, протягивая руки к ситху. Он тянулся к своему командиру, как к последней надежде и такое доверие пугало Люка даже больше, чем безукоризненная выучка клонов.

Кулак Вейдера в едином порыве опять вскинул бластеры.

Это и стало отправной точкой, после которой все изменилось. Отец вздрогнул и прикрыл глаза — по Залу Совета прокатилась волна Силы, отключив напуганную малышню — а когда открыл их, то его глаза снова стали голубыми.

Перед ними снова был Энакин, и снова он был джедаем.

И внезапно еще двое солдат рухнули на колени. Все повторилось заново.

— Это напоминает мне майндтрик, но только какой-то странный, — без малейшей жалости, словно бы наблюдая за интересным представлением, поделилась своим мнением мадам Йокаста. — С возвращением вас на Светлую Сторону, — равнодушно поздравила она Энакина.

— Скорее на гипноз, — поправил её один из пожилых Одаренных, с интересом энтомолога, откопавшего новый вид, рассматривая корчащихся штурмовиков. — Помнится, мы исследовали одного безумного солдата, что убил джедая.

В ответ на его слова, ближайший от незримо присутствовавшего здесь Люка клон, вскинул бластер и выстрелил в старика.

— Уничтожить джедаев. «Приказ 66» в силе, — бесстрастным, будто у дроида с отключенной программой имитации личности, голосом произнес тот, стреляя во второго пожилого мужчину и третьим выстрелом не попадая в мадам Йокасту. — Уничтожи… — боец не договорил, рухнув на малиновый ковер, как подкошенный.

— Ну же, Избранный, делайте уже что-нибудь со всем этим, если не хотите сражаться со всем своим любимым 501-ым легионом! — несколько нервно поторопила отца седовласая дама, срывая с себя дымящийся головной убор.

Скайуокер-старший вдохнул воздух, выдохнул и вместе с этим, по Силе прошла рябь. Из него наружу рвалось нечто темное, опасное и до боли знакомое. И отец выпустил это. Милорд Вейдер, которого все знали, родился не из лавы Мустафара, а именно здесь и сейчас. Весь Храм от и до заполнило темное присутствие. Неистовое, злое и яростное, но не такое зрелое, как его ощущал Люк, но, тем не менее, такое отцовское, что у него даже защемило в груди.

— Говорю один раз, поэтому слушать меня внимательно и запоминать, — казалось низкий, рокочущий голос молодого ситха заполоняет собою каждый коридор, каждый закоулок и каждое сознание услышавшего его. И причем заполняет в буквальном смысле этого слова — из отца вырвалось нечто темное, подавляющее не только волю, но и что-то еще, непонятное молодому повстанцу и волной прокатилось по зданию павшего Храма. — Вы — только мои солдаты! Какое имя и звание я бы ни носил, у вас может быть только один командир — я! Приказ ясен?

И ответом ему был рев тысячи глоток его воинов:

— ДА, СЭР!!!

Древний храм содрогнулся.

— Эммм, мой лорд, а что будет с детьми? — нерешительно спросил Оскал, тем самым нарушая всю эпичность момента.

Отец крепко задумался. Какое-то время он молча разглядывал юнлингов, словно увидел их впервые, что-то обдумывая, взвешивая и наконец, принимая решение.

— Ну, раз ты спросил, тебе этим и заниматься, — усмехнулся Вейдер. — Поэтому ты и Джейх с Шрамом, берёте себе в помощь по десятке бойцов, осторожно эвакуируете малышню из Храма и доставляете на нашу перевалочную базу для экстренных случаев. Для связи используем секретный канал. Выполнять.

— Есть, сэр! — за всех козырнул Шрам и довольные клоны, словно скинувшие с себя груз целых планет, умчались.

— Тебе, Аллес, предстоит заминировать здание так, чтобы тела можно было опознать только при дорогостоящей экспертизе, так что выбирай себе помощников и выдвигайся. А тебе, Нац, взять троих ребят и собрать все световые мечи, что найдёте.

— Будет сделано, генерал, — кивнул один из бойцов — по-видимому, тот, который знаток взрывного дела — второй же просто отдал честь и молча испарился вместе со своей группой — заниматься собирательством.

— Оригинально, Скайуокер, — выдохнула женщина после того как пришла в себя. — Но как вы догадались, как и на что воздействовать?

— Я знал о заговоре против джедаев, хранитель, только не знал, что за ним стоит Палпатин, — пояснил Энакин. — Клон, которого вы изучали, был особенно близок к моему капитану — Рексу, а тот просто не мог не прийти ко мне со своей бедой. Так что, об органических чипах в головах у солдат Республики я узнал самым первым и долгое время искал способ с ними бороться. Но так и не нашел ответа — слишком уж много было проблем, — рухнув в мягкое кресло по соседству с ней, пожаловался он джедайке. — Именно вы подсказали мне верное решение.

— Превосходный план Сидиуса едва не накрылся медным тазом и все из-за того, что у одного из генералов сложились почти семейные отношения со своими клонами и те ради своего командира нашли силы, чтобы сопротивляться чипам. Какая прелесть! — фыркнула мадам Йокаста.

Люк понимал с пятого слова на десятое, но ему было отчаянно любопытно, поэтому он испытал самое настоящее возмущение, когда его что-то начало тянуть вниз.

Голоса отца и странной женщины, по характеру казавшейся ему просто вылитой Дарт Треей, доносились до него как сквозь подушку, но все же последнее что ему удалось услышать — был её вопрос:

— Что теперь со мной будет, Скайуокер?

Ответ будущего имперского главнокомандующего ему уже узнать не удалось.

…Очнулся Люк у себя в кровати с затекшим телом, ужасно ноющими мышцами и полностью обнуленной памятью датапада. На часах было две минуты одиннадцатого по сулустианскому времени. Начинался новый день.

Утро принесло с собой абсолютно пустой датапад, тяжесть в груди и ужасную слабость во всём теле — вот она расплата за развенчание ещё одного мифа об отце, пусть пока только и в глазах его сына. Сегодня же об этом узнает Зевулон и вот уж кто рад будет, — а по возвращении с Набу и Ведж. И, наверное, все же следует поговорить начистоту с Леей, но только после того, как и она, и Хан благополучно вернутся на Суллуст — его сестра должна знать правду, почему их общий родитель был жесток по отношению к Альянсу. Но тогда ему придется всё ей рассказать. И не только о своих снах.

Зная упёртый характер сестры можно не сомневаться: Сны о былом, как и материалы Вирса, тут же будут объявлены дичайшей ересью, которую распространяет коварный Вейдер, дабы дискредитировать Восстание и обелить себя в глазах сына. О выжившем Тёмном Лорде через десять минут будет знать вся база. Про кровавый бизнес «тёти Мон» Лея и вовсе откажется слушать и возможно, если сильно повезёт, не передаст все материалы вместе с Зевом прямо в заботливые ручки генерала Кракена.

Но это будет потом — решил Скайуокер, — а сейчас все, чего ему хотелось, пусть и держась за стенку, доковылять до столовой и встретить своего приятеля, чтобы за плотным завтраком рассказать о том, чему был свидетелем. Он был прав: отец вовсе не чудовище, однако у него были причины его изображать. Уважительные причины.

Его прямо распирало от желания с кем-нибудь поделиться своей радостью и одновременно с этим — что-нибудь расколотить, желательно об голову некого хитромудрого рыцаря-джедая, что весьма расчётливо подставился под меч своего бывшего ученика, тем самым, определив дальнейшую судьбу Люка. Молодец, Бен, пятерка за артистичность!

На прошлой неделе, после ночных бдений над отцовскими дневниками, его нервам здорово помог тренировочный вылет. Во время которого молодой повстанец, будучи приманкой для эскадрильи Желтых, сначала несколько часов гонял их по системе, а потом с мстительным удовольствием по одному расстрелял краской. Чем ему отвлечься сейчас, Скайуокер даже и не представляет.

«Мечом что ли помахать?..» — вяло подумалось ему.

Найти Зева в столовой пилотов не получилось — согласно показаниям очевидцев его уволок кто-то из команды техников, что-то подправлять в только вчера тому выданном новеньком крестокрыле. Интересно, сможет ли мальчишка без дрожи взять в руки штурвал зная, что за чудо-машинки заплачено кровью? Ему, признаться честно, до сих пор только и остаётся, что прикладываться к заначке Хана перед каждым вылетом. Пол стакана кореллианского виски вполне достаточно для того, чтобы взять себя в руки — проверено и запатентовано джедаем-недоучкой Люком Скайуокером, — и их явно не хватит для того, чтобы напиться и или как-то повлиять на его навыки пилотирования.

Едва он устроился на неком удалении от товарищей — то есть вроде бы и вместе со всеми, но всё же отдельно, — как по громкой связи объявили, желании госпожи Мон Мотма видеть его у себя. Заканчивать завтрак пришлось впопыхах. По-хорошему ему следовало бы вернуться в свою комнатушку, где положив под язык таблетку, постараться выспаться, но, увы, приказы начальства не обсуждаются. Молодой джедай отбросил в сторону вилку — аппетит у него был безнадёжно испорчен, — залпом проглотил травяной отвар и отбыл к месту назначения.

…Скайуокер покинул столовую, едва притронувшись к завтраку, не видя и не слыша ничего вокруг, поэтому и не заметил сколь пристальным, можно сказать, оценивающим взглядом его проводила весьма симпатичная рыжеволосая особа с ярко-зелёными глазами. Зато это не осталось незамеченным её соседом по столику.

— Эй, Мара, ты чего? — пихнул тот в бок красотку из Зелёной эскадрильи.

— Ничего, — как-то вяло огрызнулась рыжая.

— О, неужели ты запала на нашего джедая? — не унимался Желтый-лидер.

— Дурь не городи, — спокойно осадила девушка своего соседа. — Просто… ну не знаю, может мне это только кажется… но он какой-то странный в последнее время, ты не замечал, Ильх?

— Это я-то не замечал? — ахнул командир эскадрильи. — Джейд, ты бы только видела, что он творил на прошлом вылете!

— А что такого? — заинтересовалась рыжая и с крайне заинтригованным видом попросила: — Расскажи.

Ильх и парочка ребят из Желтых наперебой принялись выплёскивать своё возмущение на готовую их слушать коллегу, и тема слишком уж пристального внимания Мары к местной достопримечательности как-то быстро забылась. Зато вновь всколыхнулись слухи о легкой тронутости Скайуокера, что ходили сразу же после Эндора. В тот раз всем зубоскалам успешно заткнули рты ребята из Разбойной эскадрильи при поддержке Соло и Калриссиана, теперь же, защищать единственного, а от того и главного джедая Восстания, было некому.

* * *

Присев на жесткий стул для посетителей, на который ему указали скупым жестом тонкой, холёной руки, Люк не смог удержаться и на мгновение коснулся Великой, стремясь считать эмоции сидящей напротив него женщины. Коснулся, но потом, когда понял, что вытворил, тут же испуганно отпрянул, благо спешно дочитывающая какой-то документ лидер Альянса этого не заметила.

А ведь раньше он никогда не использовал Силу таким образом, находясь среди друзей и товарищей по оружию. Не считал нужным. Но, наверное, ему все же следовало — избежал бы многих неловких моментов, на которые была богата его биография. Впрочем, вот эта мадам ему явно не друг и уж точно не товарищ по оружию, так что здесь ему стыдиться нечего.

Жаль, что он не сделал этого раньше. Тогда бы узнал, что глядя на него, госпожа Мотма испытывает брезгливую жалость — сын Энакина Скайуокера оказался и вполовину не таким талантливым, как отец — и холодный расчет. Сожаление, что у Кеноби не хватило мужества добить ученика ещё в самом начале и удовлетворение от того, что она правильно разыграла карту родства между обоими Скайуокерами. И всё это лежало на поверхности, Люку даже не пришлось глубоко погружаться в Силу, словно женщина перед ним даже и не думала скрываться, а ведь она опытный политик, не раз и не два общавшийся с рыцарями Ордена, наверняка же есть какие-то хитрости… Но Мон этого не сделала, потому как знала — джедай из него примерно такой же, как из Хана законопослушный гражданин.

А ведь его сознательно выдвигали, делая приманкой для главнокомандующего, — внезапно и с пугающей отчетливостью понял пилот, — можно даже сказать, вовсю рекламировали его как последнего джедая этой галактики, при этом прекрасно зная, что по сравнению со старыми мастерами он и на падавана-то не тянет — так и застыл на стадии безмозглого юнлинга. Люк опустил взгляд, якобы разглядывая мозоли от тренировок со световым мечом, старательно давя в себе обиду и в одиночку переживая очередное крушение своих иллюзий. Казалось бы, у него их уже не должно было остаться, не с его-то везением, но нет — кое-что всё же подзадержалось.

— Коммандер Скайуокер, — наконец отложив в сторону распечатку, то ли констатировала, то ли поприветствовала его Мотма.

— Мадам, — опасаясь, что выдержка изменит ему, показательно уважительно склонил голову Люк, не желая встречаться с той взглядом.

— Благодарю, что нашли время навестить меня, — светски улыбнулась Мон, и джедай едва не скривился от подобного лицемерия — можно подумать у него был выбор. — Однако повод, по которому я вас позвала не очень радостный, и я даже не знаю, как это сообщить...

— Что-то случилось? — изобразив вялый энтузиазм, перебил он ту.

— Ваши друзья — Соло, Калриссиан и Чубакка… боюсь, они пропали, коммандер, — скорбным голосом оповестила его Мотма.

Молодой джедай посмотрел на неё, растеряно хлопая глазами, и в то же время осторожно касаясь Силы, пытаясь понять: к чему была эта «новость»? То, что Сокол пропал вместе со своим экипажем, отправившись по её заданию, Люк знал давно и только недавно Зевулон выяснил, что перед этим в баре, где должна была проходить встреча, крутился персонаж, чей не совсем интеллигентный портрет подозрительно напоминал Старкиллера. После этого следы кореллианского транспортника терялись, однако то, что друзья пересеклись с агентом отца, вселяло в него надежду.

Любопытство, нетерпеливое ожидание и… И все. Чего добивается эта женщина? Так ничего и не поняв, Люк решил импровизировать.

— Как это пропали? — ахнул пилот. — А разве они не?.. — он начал было говорить, но потом запнулся, якобы поняв, что слишком многое сказал не тому человеку.

— Что значит это ваше «они не…», коммандер? Вам что-то известно? — забеспокоилась Мотма, и, похоже, в этот раз её волнение было искренним.

— Накануне отлёта Хана и Ландо искал генерал Мадин, сказал, будто вы их разыскиваете по какому-то важному вопросу, — настороженно протянул Скайуокер. И теперь ему совсем не нужно было изображать растерянность, он действительно ничего не понимал.

Лидер сделала постную мину и пробормотала нечто вроде: «Да-да, действительно…», но в Силе отобразилось её искреннее недоумение.

— Но я был уверен, что они летят по вашему заданию… — медленно произнес Люк.

— Это правда, Скайуокер, — подтвердила Мон, — генералы Соло и Калриссиан должны были тайно встретиться с гранд-моффом Лембитом Патчем и провести переговоры в пользу Альянса. Курировать эту встречу с нашей стороны должен был Борск Фейлиа, а с его — наш агент в имперских рядах. После прибытия на место встречи, они ждали неделю, но нашего агента схватили контрабандисты. Генералы бросились за ними в погоню и после этого, связь с «Тысячелетним Соколом» была утеряна.

— Нам нужно их найти! — уже действительно начиная волноваться, подскочил на стуле пилот. Если все обстоит именно так, как сказала Мон, то его друзьям может грозить опасность, в то что они мертвы, он не верит — Сила бы предупредила его, но… Если Хан, Ландо и Чуи в беде, то почему Великая молчала всё это время?

— Коммандер Скайуокер, — официально начала Мотма, но увидев, насколько он потрясён, тут же поправилась, переходя на задушевный тон, — Люк, мы сейчас не можем себе позволить…

Не в силах больше терпеть, молодой джедай вскочил на ноги, готовый прямо сейчас бежать и что-то делать, но пошатнулся. Перед глазами расплывались цветные круги, увещевания начальства доносились до него как через толщу воды.

— Войска Альянса сейчас разбросаны по разным концам галактики, — убеждала его бывшая сенатор, — на базе остались лишь эскадрильи, несколько транспортников и наземные войска, я не могу позволить…

Люк закричал от вспыхнувшей в его мозгу сверхновой и схватился за голову.

И в этот момент его накрыло.

Отец за штурвалом какого-то судна…

Рядом с ним, в кресле то ли второго пилота, то ли навигатора, пристегнутый словно новичок и вцепившись в подлокотники кресла так, что побелели пальцы, сидел его пропавший друг и отчаянно матерился на хаттском.

Где-то на периферии сознания из-за своего стола выскочила Мон Мотма, одновременно с этим вызывая медицинскую бригаду в свой кабинет.

— Коммандер, что с вами?!

У него кружится голова…

…Или это отец сделал мертвую петлю?

Отчаянно держащийся за металлические поручни Ведж.

— Антиллес, покинь рубку управления! — рявкает на него Энакин.

Одновременно с этим в его голове пытается говорить чей-то голос, но младший Скайуокер нетерпеливо от него отмахивается — где-то там собралась невероятно странная компания и он никоим образом не может это пропустить.

— Ну уж нет, господин сенатор, я такое ни за что не пропущу! — потирая наливающийся на скуле синяк, категорично отказался его друг, словно бы прочитав мысли Люка.

Кораблик опять хорошенько тряхнуло — милорд закрутил невообразимый вираж, сбрасывая, висящие на хвосте истребители. Чуть вдалеке зависла туша звездного разрушителя — видимо те, пытались вывести отцовский корабль прямо на луч захвата.

— И как долго мы сможем от них уклоняться, Эван? Стреляйте же, я никогда не поверю, что на вашем навороченном корыте не установлены пушки!

— Только ионные — Набу мирная планета, — криво усмехнулся отец. — И, Хан, если закончил матерную оду моим навыкам пилотирования, то займись делом, — легкое касание Силы и из-под навигаторского пульта выскакивает дополнительная панель. Точно такая же, появилась и рядом с ним.

— Я надеюсь, и ЭТО тоже будет в том объяснении, что ты мне задолжал, сенатор, — с нажимом произнёс Хан, подстреливая первый вражеский истребитель.

— Договорились, — пообещал Вейдер и, не отрываясь от пилотирования, меткими выстрелами выводя из строя сразу два.

Сзади восхищенно присвистнул Ведж.

Обиженный Хан, выместил свою злость на еще одном истребителе, тем самым сравняв счет…

…Люк задыхался от резкого и неприятного запаха. Казалось бы после болот Дагоба и дворца Джаббы, он уже должен быть привычным, но даже те «ароматы» не могли сравниться с этим.

— Коммандер Скайуокер? — с профессиональным добродушием в голосе спросил его кто-то и только по одному этому тону Люк понял, что находится в медицинском отсеке. Опять.

Кто-то, видимо его лечащий врач, бесцеремонно приподнял ему сначала одно веко, потом другое, посветив в глаза фонариком, отчего молодой человек резко дернулся и попытался отвернуться. Не получилось — голова была слишком тяжелой.

— Реакция в норме, — доложился эскулап кому-то рядом с его койкой. — Ну-с, и как мы себя чувствуем?

— Будто у меня в голове взорвалась ракета, — прохрипел он и тут же закашлялся — в горле жгло и царапало, словно он пытался глотать раскалённый двумя солнцами татуинский песок.

— Тише, голубчик, вы сорвали себе горло, когда кричали, — сообщил доктор, подсунув ему под нос странного вида конструкцию — знакомый ещё по прошлому разу поильник.

Люк послушно втянул через трубку живительную влагу. И вода, смешанная в равных долях с обезболивающим, смягчающей волной прокатилась по горлу в пищевод. Но погодите, что он?..

— Кричал?..

— Да, чем очень напугали госпожу Мотму, юноша, — кивнул в сторону бледной и напуганной женщины врач.

— Простите, мадам, — попытался кивнуть её Скайуокер, мысленно пытаясь понять, что же он такое видел.

Это было видение Силы, о которых писал в дневнике отец?

Если да, то это происходит сейчас или произойдет в будущем?

— Что с вами произошло, коммандер? Вы что-то видели? — присела на краешек его койки Мон — она не первый год общалась с форсюзерами поэтому понимала, что к чему, но не ожидала такой болезненной реакции.

— Д… да, — кивнул Люк. Он понимал, что сейчас, совершит очередную самую главную ошибку своей жизни, но не мог по-другому. Его отец и друзья в опасности — как уже было выяснено опытным путём, имперцы бывают разные — а значит, чтобы спасти их придётся использовать Восстание. В конце концов, оно использовало его много лет, теперь он ответит взаимностью. — Я видел джедая, мадам. Сильного. Он куда-то летел на корабле вместе с Ханом и Веджем и те называли его сенатором Эваном, а потом… потом…

— Что случилось потом, Люк? — заботливо поправила ему одеяло госпожа Мотма.

— Их захватила Империя, — упавшим голосом признался молодой повстанец. — Сенатор Эван пытался уйти от посланной ему на перехват эскадрильи, но их захватили лучом и втащили в разрушитель.

— Это более чем важные сведения, коммандер, — перестав изображать заботу, размеренно произнесла рыжая дама, поднимаясь с койки. — Я вынуждена вас покинуть, господа, мне нужно навести справки. Поправляйтесь, Скайуокер, вы нужны Альянсу, — закончила она избитой фразой, которой обычно прощалась со всеми больными подчинёнными. — Доктор, — его лечащий врач удостоился вежливого кивка и та, что в белом величественно выплыла из палаты.

* * *

«Исполнитель» мчался сквозь гиперпространство на помощь своему хозяину, в то время как остальные корабли сильно разросшегося за последние месяцы Эскадрона Смерти следовали прежним курсом, возглавляемые «Перехватчиком».

Командир знаменитого 501-ого легиона, радуя мир абсолютно непроницаемой физиономией, задумчиво наблюдал за нервно расхаживающим по капитанскому мостику Пиеттом. Удержать себя в руках, и не присоединиться к адмиралу в его спортивных упражнениях было сложно, но он старался.

«Энакин сам по себе тот еще подарочек, а там с ним толпа поддержки и адъютанты, так что же может случиться? Чай не дети уже!» — уговаривал себя Рекс, все равно волнуясь, потому как слишком хорошо понимал, что поставлено на карту — без Вейдера им не выстоять против перескочившего в новое тело Палпатина.

За время Клонических Войн, сражаясь на передовой во славу Республики под руководством Скайуокера, он успел хорошо узнать своего генерала, и даже многое у него перенять. Позёр, сорвиголова и при этом, невероятно отзывчивый человек и душа компании, но ситх побери, сколько раз он втаскивал их во всякие передряги своими рискованными операциями? Тем не менее, предложи ему кто перейти под крылышко к какому-то другому джедаю, ответ был бы более чем отрицательным. Потому что армия клонов — это одно большое братство, у которого никогда не было секретов друг от друга. Одного, гм, генерала, от которого они избавлялись уже всем Торрентом во время Клонических Войн им хватило, что только убедило их, что не все рыцари-джедаи одинаково полезны — экспериментов больше не хотелось.

В других воинских формированиях, состоящих из людей и экзотов, кто-то мерялся длиной родословной, кто-то званиями, а кто-то в душевых сравнивал размеры, кхм, бластера, ежели чем другим похвастаться не может… Клоны же были одинаковыми во всём. Да, и даже там, так что померяться им доводилось только разнообразием стрижек, тату, полученными в боях шрамами, количеством уничтоженных жестянок и… какой бы это не показалось дикостью — своими генералами.

Они были воинами, выращенными из крови и плоти воина для сражений, поэтому, несмотря на мнение Храма и Сената, у них был свой собственный рейтинг командиров, потому что профессионализм не зависел от того действовали ли те согласно Кодексу джедаев и с какой точностью могли его процитировать. И Скайуокер все годы войны прочно занимал место в первой пятерке, хотя сам Рекс и его ребята считали своего генерала лучшим из того, что им мог бы предложить Орден.

* * *

Измотанный своим первым полноценным видением Силы Люк в очередной раз обживал больничную палату. Однако неожиданным прозрением мог похвастаться не только младший Скайуокер — таких уникумов было ещё двое.

* * *

На засекреченной имперской военной базе с узкой койки свалился молодой мужчина, словно бы сошедший с плакатов, агитирующих за вступление в армию. Оперативник СИБ заполз обратно, потирая пострадавший при падении копчик, и в бессильном восхищении покачал ещё гудящей головой.

О, Сила Великая! Его учитель жив. Жив! Древние ситхи побери его тягу к театральности!

* * *

Где-то далеко и совсем в другом конце галактики, в своей каюте едва не выколол себе глаз стилусом капитан и он же владелец небольшого частного транспортника — мужчина чуть за тридцать с суровыми чертами лица героя и грустными серыми глазами. Он провел пальцем с обломанным ногтем по старому шраму на левой щеке, вспоминая, и решил, что пусть со своими проблемами джедаи справляются сами. Хватит, наигрался уже в героя, на всю оставшуюся жизнь хватило!

Но все же…

— Да пребудет с вами Сила, учитель, где бы вы ни были, — печально прошептал Гален Марек.

Вопреки распространённому в определённых кругах мнению, имперский флот не был одной большой деревней, где всё и обо всех знают. А воспетое в беллетристике и кинематографе всеми возможностями общегала воинское братство простиралось не столь далеко, как мог бы себе представить простой обыватель. Конечно, два боевых товарища никогда не откажутся пропустить по стаканчику чего-нибудь горючего в кантине; флотские всегда посочувствуют друг другу в ответ на жалобы об озверевшем командире; в компании своих они не упустят возможности похвастаться подвигами на поле боя, как обычно безбожно приврав при этом; и всегда прикроют спину в кабацкой драке, особенно если речь пойдёт о «сухопутчиках», с которыми у космических волков соперничество едва ли не от начала времён. И, тем не менее, мало кто знает, что каждый флот он как отдельная планетарная система, в которой каждый корабль — это планета со своими писанными и неписанными законами, эдакая огромная изба, из которой крайне неохотно выносят сор наружу. Или делятся информацией стратегического значения. В общем, можно честно признаться, что погоня за Эскадроном Смерти проходила… никак.

Поначалу все шло весьма оптимистично: людей со связями в вейдеровском флоте у него на «Максвелле» оказалось целых четверо — редкая удача в наше время. Наладить контакты было плёвым делом, проблемы начались чуть позже, когда начала поступать информация… весьма противоречивая, следует отметить. Один клянется и божится, что теперь в Эскадроне Смерти всем заправляет Пиетт, потом — что какой-то забрак ситхского вероисповедания. Другой с пеной у рта утверждал, будто власть теперь у какого-то набуанского сенатора. Деверь его старпома по секрету передал, что «Исполнитель» наводнили экзоты в имперской форме, а последний вообще докладывал об якобы объявившемся на флагмане погибшем Бобе Фетте. Даже курсы следования Эскадрона Смерти, что называли информаторы, были разнообразны, а самое главное — точки прибытия находились едва ли не в разных концах галактики.

Как разобраться в череде противоречивых данных? Чему верить? И стоит ли? Тем не менее, особого выбора у адмирала не было, поэтому связавшись со своими единомышленниками из различных воинских подразделений по всей Империи, он направил их проверять наиболее абсурдные предположения информаторов. Сам же Илар направился по наиболее вероятному маршруту и вот уже три с половиной месяца гонялся за миражами где-то на границе между Средним и Внешними Кольцами, периодически мотаясь с одного во второе.

Команда его ИЗР начала возмущаться — пока только тихонько и в уголочках кают-компаний, но Рихарду то и дело казалось, будто недалёк тот день, когда его ребята объявят ему, гм, вотум недоверия. И адмирал не мог их винить, когда на Корусанте председатели Совета Моффов меняются два раза в неделю. Недобитый при Эндоре Альянс сидит как мыши под очень большим веником и не дёргается, хотя по идее должны были предпринять хоть что-то, ведь по сути всё закончилось их победой. И посреди всего этого бедлама флот, которым он командует, вместо того, чтобы делать что-то позитивное, ловит дезертировавший Эскадрон Смерти по всей галактике.

Летевшая по каким-то своим надобностям яхта, носящая прелестное имя «Аррис» была как никогда кстати. Ему было невероятно стыдно перед её пассажирами, но нужно было чем-то занять своих ребят, хотя бы задержанием и проверкой документов. Конечно, использовать целую эскадрилью для поимки какого-то судёнышка, это всё равно, что забивать гвозди микроскопом, но выбора у Рихарда особо не было…

Как оказалось позже, глупая была идея и нет теперь у него эскадрильи — на ремонт уйдёт слишком много столь драгоценного в его ситуации времени. Хвала Силе, пилоты выжили, да и то потому, что на яхте не стали стрелять на поражение, а выведя из строя все двенадцать ДИ-шек, дисциплинировано позволили себя захватить лучом и затащить в ангар.

Комэск слёзно просил его показать того монстра, что был за штурвалом, а Илар даже и не знал кого именно — уж больно непростыми оказались пассажиры на «Аррис». Всё как в старом анекдоте: республиканцы, имперцы, да ещё и политик. Известные по розыскным листовкам «герои Альянса», экзоты из какого-то подразделения СИБ, оперативник того же ведомства с подружкой и сенатор от Набу. Пилотами на яхте были все через одного.

И только рассадив всех задержанных по отдельным камерам, а своего старшего помощника отправив отстукивать запросы в службу имперской разведки, Рихард вспомнил, что кто-то из информаторов упоминал набуанского сенатора в связи с Эскадроном Смерти. Это было просто попыткой ухватиться за соломинку, но чем ситх не шутит, когда джедай спит?

— Меня решили допрашивать именно вы, адмирал Илар? — светским тоном поприветствовал его политик, едва он перешагнул порог камеры.

У Рихарда была заготовлена целая речь для дорогого гостя, просчитаны наперёд варианты разговора… однако они не выдержали и первой встречи с реальностью. Брошенные в камеру гражданские, если они конечно не закоренелые преступники, не должны чувствовать себя в ней как дома и вести себя так, будто командующий флотом пришел к нему на бокал вина, а хозяин не столь рад его видеть, как демонстрирует.

— Разве мы знакомы? — сбившись с намеченного плана беседы, удивлённо вскинул он брови, внимательно разглядывая вальяжно рассевшегося на узкой койке мужчину в черном. Лицо его было смутно, чем-то неуловимо знакомо, но Рихард сейчас даже под пытками не смог бы сказать откуда.

— В какой-то мере — да, адмирал, — усмехнулся сенатор, хитро прищурив глаза. — Считаю нужным знать всех многообещающих офицеров Империи не только по именам, но и в лицо.

И в этот же миг какая-то неведомая сила, словно бы ухватив за китель, втянула его прямо в камеру. Автоматические двери тут же закрылись за его спиной, а Рихард почувствовал, как у него дыбом встали волосы на руках. Точно такое же у него было ощущение, когда рядом был главнокомандующий.

— С… с кем имею честь?.. — сиплым голосом спросил Илар.

— А что вы от меня хотите услышать, Рихард? — набуанец склонил голову к плечу и смерил его оценивающим взглядом. — У меня три имени: одно было дано мне при рождении, другое — подарил учитель, а третье я взял себе уже сам — после того, как его убил.

Адмирал вздрогнул: где-то на периферии сознания у него мелькнуло предположение и тут же исчезло даже раньше, чем он успел его осознать. Тем не менее, ощущение ледяного ужаса и невидимой хватки на шее задержалось чуть дольше, чем мысль, и это позволило ему понять самого себя.

— И всё же? — сглотнув, настоял на своём командующий.

— Сейчас я известен как Эван Сейх Наберрие. У вас же есть моя ИД-карта, неужели вы даже не взглянули на неё прежде, чем идти ко мне? Я разочарован, адмирал, — с любопытством наблюдая за его реакцией, лукаво улыбнулся сенатор — должно быть, тому доставляло немалое удовольствие дразнить того, в чьей власти он сейчас находился.

Позволить себе такой фортель мог либо глупец, либо очень уверенный в себе человек, у которого в запасе есть хоть что-нибудь помимо неимоверной наглости. Сидящий напротив него политик глупцом не был. А ещё он владеет Силой, знает всех, по его выражению, толковых имперских офицеров в лицо и, судя по всему, не так давно убил своего учителя.

И это заставляло Рихарда нервничать, потому как он отлично знал, кому из Одарённых присуще убивать своих наставников.

Кто же перед ним? Инквизитор или кто-то из «тайных» учеников Вейдера или Палпатина?

Ответ он вряд ли получит. Но ведь и он уже не курсант Академии — в эти игры можно играть вдвоём, хотя и считается, будто в словесной баталии дипломат всухую уделывает военного.

— И какое имя вы носили до этого? — взяв себя в руки, Рихард вспомнил кто главный на этом корабле. Он нарочно выбрал для этого суровый голос, больше подходящий для допроса, чем для той светской болтовни, тон для которой задал с лёгкостью сенатор. — Скажете сами или может, дождёмся генетической экспертизы?

Наберрие на это лишь с явным удовольствием вытянул длинные ноги, затянутые в брюки из отличного сукна. Встретившись взглядом с безмятежными голубыми глазами политика, Илар отчетливо понял, что проверка эта ничего не даст.

Их разговор явно зашел в тупик — вынужден был признать адмирал, ёжась от скользнувшего по спине холодка.

Только что он отчетливо осознал, что заперт в камере с — предположительно! — ситхом, а охрана осталась по ту сторону двери. Вызвать штурмовиков на помощь Рихард не успеет, да и бесполезно это против одарённого, если они, конечно, не 501-ый легион, но поскольку он — не командующий Эскадроном Смерти, то об отряде солдат-клонов ему можно только мечтать.

Что же, зайдём с другой стороны — друзья-приятели этого… сенатора наверняка не владеют Силой, а значит можно надавить на него через них.

— А ваши попутчики?.. Вы ведь прекрасно знали о том, что Антиллес, Калриссиан, Соло и Чубакка объявлены в розыск, когда брали их на борт своей яхты, — выразительно протянул адмирал, одновременно пытаясь надавить на собеседника и указать тому на своё удивление столь странным выбором пассажиров.

Эван прикрыл глаза и тонко улыбнулся, словно бы признавая, будто собеседнику удалось его уесть, и он поздравил себя с правильно проведённым раундом, однако Рихард совсем не ожидал, что тот неожиданно мягко, с едва заметной ноткой гордости в голосе, заключит:

— И всё же я в вас не ошибся, адмирал.

Это было как удар под дых — светловолосый сенатор говорил так, словно бы Илар оправдал какие-то надежды, что возложил на него набуанец... ну или кем он там был раньше.

Наберрие легко поднялся с жесткого лежака и пружинистой походкой направился к нему. Камера была небольшой — всего-то несколько квадратных метров, — поэтому идти тому было недолго. От сенатора исходила какая-то прямо бешеная энергетика, заставившая адмирала застыть на месте, как какой-то травоядный зверёныш перед хищником.

Эван обошел вокруг Рихарда, словно вокруг колонны — как раз тогда и выяснилось, что они практически одного роста, — и остановился прямо у него за спиной.

— Определённо, не ошибся, — словно бы в ответ на какие-то свои мысли пробормотал тот.

Адмирал вздрогнул и развернулся к наглецу лицом, собираясь высказать сенатору всё, что он думает о таких вот выходках... чтобы увидеть, как голубые, словно летнее небо его родной планеты, глаза собеседника медленно, но неотвратимо заливает тяжелое золото. Тени, отбрасываемые ими обоими, удлинились, а в камере будто бы стало темнее. И значительно холоднее.

— Что проис… — начал было спрашивать Илар, но голос подвёл его на полуслове и всё, что он мог из себя выдавить, — только какое-то сиплое карканье.

На него резко накатил страх — безотчетный и беспричинный.

Уже позабытый, но, тем не менее, такой знакомый… почти родной.

Тени вокруг них удлиняются и сгущаются. В камере становится ещё темнее.

В голове Рихарда медленно, словно бы в сильно замедленной съёмке начали складываться кусочки мозаики.

Великолепный пилот.

Он мог бы отдать голову на заклание, что за штурвалом навороченной яхты сидел именно Наберрие. Кто там уже орудовал второй пушкой, Илар не знал, да и это было не суть важно — потом спросит у остальных попутчиков политика.

Для чего-то считает нужным знать всех многообещающих офицеров Империи не только по именам, но и в лицо.

Совершенно бесполезное знание для сенатора заштатной планетки вроде Набу, тем более что и нет уже давно никакого Сената, но необходимое для человека, обладающего большой властью в самой Империи.

А ещё он, кажется, им доволен.

Ситх.

Этого было никак не опровергнуть, глядя прямо в золотые глаза, в глубине которых таилось слишком многое, чего Илару даже и не снилось.

Глаза в глаза.

Отвести взгляд невозможно, но и смотреть больше не было сил.

Казалось, ещё мгновение, и Рихарда затянет в эту золотую глубину, а после этого его уже не будет…

Ничего уже не будет.

Адмирал поспешно отвёл взгляд, тем самым разрывая зрительный контакт.

Тени за спиной Наберрие уже сгустились настолько, что ему, не иначе как с испугу, начало казаться, будто искусственная ночь накинула ситху на плечи тяжелый плащ, сотканный из темноты.

Тяжелую, сжимающуюся удушающим захватом на горле, тишину прервал тревожный писк комлинка, и одновременно с этим в тюремном блоке тревожно взвыла сирена. И уже почти сложившаяся у него в голове мозаика разлетается, словно Звезда Смерти. Любая из двух.

— Вы сосредоточили всё своё внимание на мне, забыв о моих спутниках, Рихард. Не поймите меня превратно, мне очень приятно ваше общество, адмирал, но вы сделали это совершенно напрасно, — мягко укорил его Эван. — Я говорю не о повстанцах — они дело десятое, а имею в виду джедайку, троих ситхов и главу моей адъютантской службы. Они уже у дверей этой камеры, так что думайте, у вас осталось совсем немного времени.

Он раздражённо отключил всё никак не затыкающийся комлинк — мешал сосредоточиться — да и ничего нового ему всё равно сообщить не могли — о побеге задержанных Рихард уже и так знал. Сенатор, у которого, как оказывается, есть глава адъютантской службы, призывал его думать, и он честно пытался, вот только о чём?

Массивную металлическую плиту, служащую дверью камеры, вспороли два желтых световых луча.

Илар вздрогнул и обернулся, машинально положив руку на кобуру табельного оружия. И только потом вспомнил, что всё это время он, не только вопреки должностным инструкциям, да и просто здравому смыслу, находился в одном помещении с задержанным, будучи вооруженным. Это же основы основ, как можно было об этом забыть?

— Ну же, адмирал, вы почти нашли ответ, — заглянув ему в глаза, поторопил его Наберрие.

«Ответ на что?» — хотел он спросить у того, но в этот момент ожил старый, давно не используемый ретранслятор на потолке камеры и сквозь помехи до него донёсся голос его капитана.

— Сэр, из гиперпространства только что вышел «Исполнитель». На связи адмирал Пиетт. И он очень желает с вами говорить.

В голосе известного весельчака и записного балагура были слышны растерянность и нервозность, что означало — командующий Эскадроном Смерти невероятно зол, и Карр этим здорово напуган. О, Рихард его отлично понимал — в своё время курсант Фирмус Пиетт прославился на весь свой поток и на несколько курсов старше не только хладнокровием и весьма узким эмоциональным диапазоном, но и своей ледяной яростью.

Не признавшие власть Совета Моффов 501-ый легион и Эскадрон Смерти…

Великолепный пилот…

По его же собственным словам, для чего-то считает нужным знать всех многообещающих офицеров Империи не только по именам, но и в лицо…

Ситх…

Не так давно убил своего учителя…

Разлетевшиеся кусочки мозаики вновь встали на место.

И картина жизни вновь стала цельной.

…Милорд?

А потом Илар вспомнил об Эндоре и что диспозиция теперь слегка поменялась, и рухнул на колени.

— Мой Император, я… — договорить ему не дал с громким лязгом рухнувший на пол солидный кусок двери. В образовавшийся проём вскочили массивные забраки со световыми мечами наголо, да так и застыли на месте — спасать начальство явно не требовалось.

— О, мы здесь явно лишние, — фыркнула тогрута и, пожав плечами, вышла из камеры, следом за ней последовали ситхи. Они были настолько деликатны, что даже попытались при помощи Силы приладить на место вырезанный кусок двери. Тот, правда, тут же и рухнул обратно, но уже по ту сторону перегородки, едва не придавив любопытствующих одарённых.

— Пока ещё нет, Рихард, — и глазом не моргнув на явление и быстрое исчезновение своих подчинённых, проронил Эван… нет, всё же Вейдер.

— Я рад, что вы живы, — выдохнул Илар.

В этот момент он был действительно счастлив — наконец-то закончится весь тот бардак, что творится в государстве, — и это чувство ничуть не омрачало светящее ему в скором времени объяснение с командующим Эскадрона Смерти, во время которого его самооценку опустят до минус бесконечности. У Пиетта была редкая способность, не прибегая к обсценной лексике, всего в нескольких витиеватых фразах показать человеку всю степень его идиотизма. И ведь самое ужасное, что через несколько предложений ты полностью с ним соглашаешься, потому, как из всей этой речи понимаешь лишь предлоги, да и то не всегда.

— К сожалению, выжил не только я. Насчет убийства учителя я вам, как выражался один мой знакомый, сказал правду лишь с определённой точки зрения.

* * *

Приземлившись в ангаре захватившего их лучом звёздного разрушителя, под руководством что-то задумавшего Эвана, все они дисциплинированно покинули борт яхты, «забыв» при этом явно чем-то накачанного гранд-моффа, весь их путь с Джеонозиса сладко продрыхшего в каюте. Самое удивительное, что подобранный в той же дыре здоровенный желтый забрак уже успел переодеться в севший на нём как влитой комбинезон с имперскими нашивками. Где Асока и Мол откопали ему форму, да ещё и подходящего размера, оставалось только догадываться.

Оказавшись в камере во второй раз почти раздетым до трусов, Хан был вынужден признать, что два вояки с параноидальными наклонностями за последний месяц — это уже неприятная тенденция. Раньше он полагал, что бардак, творившийся на той Звезде Смерти, что взорвал Малыш — это норма, тем более что за годы своей контрабандистской, а впоследствии ещё и повстанческой деятельности, ему доводилось сталкиваться с подобным разгильдяйством на имперских режимных объектах. Теперь же, столкнувшись с генералом Рокко и адмиралом Иларом, Соло был вынужден признать, что какие-то неправильные командиры ему попались. И подчинённые у них были такими же, ну или просто слишком хорошо выдрессированными.

В своей комфортабельной каюте с повышенным уровнем защиты Хан просидел недолго — по его подсчетам не больше двух часов, и всё это время он не мог не размышлять, в какую же шикарную передрягу они угодили с Ландо и Чуи по вине двух горе-интриганов из Альянса. После всего, что ему довелось узнать за последнее время, в голове у генерала Соло засело прочное и с каждым разом всё более и более крепнущее желание по возвращении, не глуша двигатели, схватить в охапку её высочество вместе с Малышом и дать ходу из этого сарлачьего гнезда. В повстанцев они уже наигрались, хватит — это если у них сейчас получится выбраться живыми, разумеется. И к тому моменту, когда по всему тюремному отсеку заорала сирена, а за дверьми его камеры кто-то активно забегал, Хан уже успел до половины составить оправдательную речь перед Люком и Леей за их похищение с Суллуста.

...В ангар, тот самый ангар, в котором они приземлились, их с Чуи и Ландо сопроводили со всё тем же почетным эскортом из молчаливых ребят в белых доспехах. У опущенного трапа яхты нетерпеливо скучала ситхско-имперская компания их команды, в которую каким-то чудом умудрился затесаться и Ведж. При этом приятель Малыша явно не испытывал никакого дискомфорта, общаясь с врагом, — он казался полностью поглощенным какой-то дискуссией с ублюдком, что всерьёз собирался скормить его боевых товарищей каким-то хищным тварям.

Штурмовики, доведя их до цели, приложили руки к пустым головам в шлемах и поспешили разойтись. Последними подошли сенатор Наберрие и к, огромному изумлению Соло, адмирал Илар, последний выглядел слегка пришибленным и на своего спутника поглядывал едва ли не с благоговением.

— И куда мы теперь? — поприветствовал он Эвана, тем самым прерывая повисшее в воздухе изумлённое молчание — на нового попутчика, особенно в таком звании, никто из них явно не рассчитывал.

— На «Исполнитель», разумеется, — коротко просветил его набуанец, кивнув на застывшую в космосе тушу имперского супер-разрушителя, и добавил. — Нас там уже ждут.

На флагман Эскадрона Смерти ему не хотелось, но особого выбора не было — он ничуть не сомневался, что прикажи политик кому-то из своей своры и его попросту занесут в яхту на руках… или по кускам.

Рядом возмущенно взвыл Чубакка и тому едва не вторил Ландо — ему тоже категорически не понравилась идея об экскурсии на звёздный разрушитель экстра-класса.

— А нас там прямо всех ждут? — осторожно уточнил Калриссиан, как и он, наверняка, сейчас мечтающий оказаться на другом конце галактики.

— Прям всех, — отрезал Наберрие, подгоняя бывшего барона-администратора тычком в спину.

Глаза адмирала Илара тем временем начали принимать форму идеально ровных кругов — судя по всему, вояка до мозга костей пребывал в культурном шоке и явно без понимания отнёсся к их попытке пообсуждать приказы. Соло не стал его разубеждать, что сенатор имеет какое-то право им командовать — мало ли что хитромудрый политик наплёл имперцу? — и молча поднялся на борт, пообещав себе при случае потом припомнить это блондинистому красавчику.

* * *

Флагман имперского флота встретил их ровными колоннами штурмовиков знаменитого на всю галактику 501-ого легиона, при виде которых Ландо побледнел так, что мог соперничать цветом кожи с их нагрудниками, да и сам Хан вряд ли сильно от него отличался — уж очень неожиданным оказался комитет по встрече.

— Вот это я понимаю… — ежась, пробормотал он, представив, чем мог закончиться их с Люком вояж на первую Звезду Смерти, если бы там им встретились именно эти вояки.

В сравнении с Кулаком Вейдера даже парадное построение офицеров в серо-оливковой форме казалось бледным и неинтересным, и даже черные кители командиров эскадрилий не слишком-то оживляли пейзаж. Тем не менее, именно от этого строя отделился невысокий, на фоне солдат-клонов казавшийся совсем уж коротышкой, скучный, серый человек, при виде которого притащенный сенатором флотский вытянулся во фрунт и щелкнул каблуками сапог.

— Здравия желаю, адмирал Пиетт, — отдал тот честь, пока генерал Соло пытался бороться с усиленно вылезающими глазами из орбит. Командующий Эскадроном Смерти… вот это? Как его люди-то вообще слушают? Или быть может всему виной непререкаемый и пугающий до нервной дрожи авторитет Вейдера?

— Адмирал Илар, — холодно проронил Пиетт. Тон, с которым ситховый выкормыш обратился к занимающему такую же, как и он сам, должность человеку, казалось, понизил температуру окружающей среды как минимум на несколько градусов.

Оказавшийся совсем не плохим мужиком, Рихард вздрогнул и как-то жалобно оглянулся на сенатора, от которого не отлипал всё то время, пока Ведж, ещё неизвестно за какие заслуги опять пущенный за штурвал, вел яхту к «Исполнителю».

— Так и будешь держать нас в ангаре или пригласишь куда-нибудь, где можно поговорить, а, Сорел? — негромко обратился к «местному» адмиралу Эван, и того, похоже, слегка отпустило.

— Прошу прощения, лорд Наберрие, — оставив свою жертву в покое, учтиво склонил голову тот, — прошу следовать за мной.

Хан и Ландо удивленно переглянулись — однако, какие у них интересные взаимоотношения. Имперский адмирал самого мощного флота в государстве и сенатор маленького кусочка рая… кто перед кем в итоге должен голову склонять? И почему всё совсем наоборот?

В итоге совсем следовать прямо за Пиеттом не получилось — Илар старался не выпускать из прямой видимости Наберрие, за спиной самого сенатора тут же как-то сами собой очутились Уоллес с НоДарой, а их всех взяли в кольцо тогрута и два забрака. Их лишившееся Сокола трио не особо горело желанием вмешиваться в эту идиллию — больше всего на свете хотелось распрощаться с имперцами и тихо-мирно добраться до Набу. В итоге оказалось, что Антиллесу не к кому было присоединиться, и он, не моргнув и глазом, догнал Пиетта и какое-то время шел с ним рядом, о чем-то негромко разговаривая.

«Исполнитель» встретил их не ласково, Хану то и дело чудились в боковых ответвлениях какие-то зубастые серо-голубые тени, а в спину утыкались чьи-то холодновато-расчетливые взгляды, отчего он периодически останавливался и резко разворачивался, надеясь застать наблюдателей врасплох, но всё было без толку. Чуи нервничал: вуки тоже чувствовал за собой слежку, и она ему не нравилась. И только Ландо ничего не замечал, и ему были совершенно не понятны их постоянные остановки — он то и дело оборачивался и окидывал их такими выразительными взглядами, что лучше бы уж просто крутил пальцем у виска. Не в силах больше это выносить, Хан обогнал Эвана вместе с его чересчур старательной охраной и пристроился прямо за Веджем и этим… Сорелом — интересно же, о чем могут разговаривать командир повстанческой эскадрильи и адмирал Империи.

— Скажите, Пиетт, вас не затруднит ответить на один вопрос? — неимоверно вежливо спросил Антиллес как раз в тот момент, когда сгорающий от любопытства бравый генерал подкрался к ним едва ли не вплотную.

Ошалевший Соло, до этого дня даже и не подозревавший, что приятель Малыша умеет так изъясняться, едва не поперхнулся воздухом, и теперь только и мог что хлопать глазами и разевать рот, словно вытащенная на берег рыба.

— Спрашивайте, а я уж посмотрю, затруднит или не очень, — пожал плечами Сорел, даже и не подозревая, что по его вине Хан едва не подавился воздухом.

— То, как вы поступили во время битвы при Эндоре… оно того стоило? — тихо спросил Ведж. Что он имеет в виду, Хан так и не понял, но этот вопрос вновь всколыхнул уже возникавшие у бывшего контрабандиста подозрения, будто командиру Разбойной эскадрильи о картине окружающего мира известно гораздо больше, чем он пытается показать. Интересно, знает ли об этом Люк?

Зато, похоже, Пиетт отлично понял вопрос. По тонким, бледным губам адмирала скользнула улыбка и он так же тихо, и так же загадочно, ответил:

— А вы сами как думаете, коммандер?

Изначально Эскадрон Смерти создавался как флот быстрого реагирования для различных нужд тогда ещё не главнокомандующего. Новый фаворит Палпатина — Таркин получил в своё распоряжение Звезду Смерти, а имеющему привычку всё запоминать и впоследствии мстить так, чтоб галактике мало не показалось, Вейдеру высочайшим указом подарили игрушку подешевле. Правда, на деле же всё обернулось несколько иначе: к созданию собственного флота Дарт Вейдер подошел с немалым размахом. Под шумок был полностью перевооружен 501-ый легион, с верфей едва ли не реквизированы новые суда, а из различных соединений отобраны лучшие кадры — столько настоящих профессионалов своего дела в одном месте можно было наблюдать лишь раз в году по корусантским кантинам, пока всё высокое командование отчитывалось перед Императором.

О любимом детище главнокомандующего слухов ходило столько же, сколько о самом ситхе, и Чиранеау предоставлялась возможность на собственной шкуре прочувствовать, что из них миф, а что реальность. Перевод по протекции старого знакомца ещё по команде Таркина, которому вдруг для чего-то понадобились его мозги, прямиком из хорошо обжитого кабинета в открытый космос, стал для Гилберта полнейшей неожиданностью.

Он был произведён в звание адмирала всего за неделю до эндорской битвы, поэтому флотом обзавестись не успел и теперь уже вряд ли обзаведётся. Ещё вчера новоиспеченный адмирал просыпался от лучей солнца, заглядывающих в окно, и к восьми являлся в здание генерального штаба на Корусанте, теперь же ему приходилось привыкать к серым стенам дюрастилового гроба на сверхзвуковой тяге, мертвому освещению, идеальной до зубовного скрежета дисциплине и унылому пейзажу за окном. А ещё эти писаные и не писаные законы по девяносто процентам которых жил весь флот и вдобавок ещё десять — особые заморочки Эскадрона Смерти!.. Раньше Чиранеау слышал о чем-то подобном лишь в виде гуляющих по штабу анекдотов, теперь же они здорово осложняли ему жизнь. Законы, которые адмиралу теперь нужно было знать даже лучше, чем воинский устав, дабы каким-то неосторожным высказыванием случайно не настроить против себя всё местное общество. Всё эти бравые вояки чрезмерно подвержены периодическим острым приступам патриотизма, различным глупым суевериям и не менее идиотским ритуалам, которые обязательно нужно знать, а иначе ты будешь изгоем в любой кают-компании — в этом вопросе, наверное, впервые армия и флот были абсолютно солидарны друг с другом.

Официальная гибель Императора и бегство с поля боя Эскадрона Смерти оставили Гилберта в подвешенном состоянии: ни флота, ни должности — сплошная формальность. Адмирал без флота, да и адмирал, он, собственно, лишь по бумагам. Не то чтобы штабист до мозга костей сильно переживал по этому поводу, становиться похожим на тех вояк, мозги которых чуть более, чем полностью забиты патриотическими лозунгами, ему не улыбалось — хватит и того, что они в огромном количестве слонялись по «Исполнителю». Чиранеау знал, что Палпатин щедро наградит его за верную службу, когда расправится со своим мятежным командующим, главное только дожить до этого мига и не попасться адъютантской службе Тёмного Лорда на передаче секретной информации местной. Слухи о том случае семилетней давности, когда Вейдер пропал на несколько дней, и никто кроме почившего ныне Уоллеса с подчинёнными того не искал, ходили самые разнообразные. Якобы за то время, эти активисты умудрились вычислить целую шпионскую сеть в Эскадроне Смерти, — говорили, будто бы от Альянса, но Гилберт доподлинно знал, что то были люди Императора, — каковую главком позже удушил или отправил на смерть под различными благовидными предлогами.

Если его, не приведи Сила, конечно, Морроу поймает на горячем, то Пиетт лично пристрелит из именного бластера предателя и ему никто и слова не скажет против, а между собой ещё и оправдают. И вовсе не потому, что быть казнённым за измену — это профессиональный риск любого шпиона, а из-за того, что посмел предать Вейдера и Империю в его лице. Ну, что за дикость, право слово?..

Последний раз Гилберт общался с Фирмусом ещё когда тот вместе с ним работал в команде Таркина. Их начальник прямо-таки обожал коллекционировать таланты, а также собирать пауков в банку и наблюдать, как они едят друг друга — это была его любимая забава. Вот так и получалось, что мелким служащим вроде Гилберта с Фирмусом приходилось объединяться в группы, чтобы не быть съеденными более крупными товарищами.

Его приятель всегда был крайне скуп на демонстрацию своих эмоций, больше напоминая собою дроида, чем живого человека. Впечатление лишь усиливалось за счет аналитического склада ума, эйдетической памяти и взгляда снулой рыбы, которым Фирмус имел привычку окидывать собеседника, когда мозги параллельно заняты решением другой задачи. Прошло немногим больше десяти лет и вот уже его приятель стал командующим флота. И это-то с его воистину штабным презрением к солдатне и крайне циничным взглядом на жизнь! Чиранеау искренне недоумевал: как Пиетту вообще доверили Эскадрон? Вопрос «кто?» отпадал сам собой — достаточно вспомнить чей это флот, а у Вейдера всегда было своё мнение по поводу уместности или не уместности того или иного индивидуума на занимаемой им должности.

Впрочем, через какое-то время, Гилберт был вынужден сменить своё мнение — прошедшие годы здорово изменили Фирмуса, и работа в подчинении у ситха оставила на нём свой след. Теперь его приятель знал «Исполнитель» до последнего винтика, мог с закрытыми глазами разобрать и собрать своё табельное оружие, в спортивном зале без особого труда укладывал на маты спарринг-партнёра в два раза крупнее себя.

«Я достаточно ценный актив, чтобы милорд потратил на меня время» — усмехнулся Пиетт в ответ на его изумлённо вскинутые брови. И это стало самым лучшим подтверждением того, что приятель полностью вжился в шкуру адмирала и любимчика главнокомандующего, потому как «милордом» — уважительно и едва ли не с придыханием, — повелителя ситхов называли только служащие на его личном флоте. И за этим тоже стояла какая-то традиция, о которой Чиранеау никто так и не потрудился сообщить.

Если же говорить о самом Эскадроне Смерти, то подчинённые Вейдера боялись… И любили, как ни странно. Несмотря на тяжелый характер, невероятную требовательность к качеству и количеству выполняемой подчинёнными работы, ореол совсем не метафорического ледяного ужаса и тянущийся шлейф из трупов «разочаровавших» его темнейшество военных. Любили и готовы были броситься за ним и в огонь, и в воду.

— Это уже мазохизм какой-то, — периодически кривился Гилберт, глядя на немое обожание с которым младший персонал провожает повелителя ситхов.

Для него — известного прагматика и скептика до мозга костей — практически обожествление цепного пса Императора, пусть и официального наследника трона, было невероятной дичью. Разумеется, Чиранеау не мог не признавать того факта, что для ужаса, летящего на крыльях ночи, Вейдер поразительно харизматичен, но всё же… нет: дикость и какая-то ненормальная привязанность.

— Напротив. Это скорее защитная реакция психики, — обычно равнодушно пожимал плечами адмирал, но пояснять, что же он имел в виду, не спешил.

И сейчас, когда ситху понадобилась поддержка, вопрос «а надо ли это нам вообще?» даже и не поднимался — «Исполнитель» просто сменил курс и на предельной мощности двигателей понёсся выручать своего хозяина.

Глядя на нервно меряющего шагами мостик флагмана старого приятеля, Чиранеау только диву давался: тут скорее нужно беспокоиться о тех бедолагах, которым не повезло на свои головы поймать ситха, а не переживать, вдруг кто обидел бедного и несчастного Вейдера, о боевых навыках которого уже лет двадцать как слагались легенды. Ну, ладно, адъютанты — те вообще трясутся над своим шефом как четыре курицы над одним-единственным яйцом, — но Пиетт-то чего?..

Остаётся только догадываться, чем Вейдер заслужил такое к себе отношение от того, кого при штабе Таркина дроидом называли не только за глаза, но и в лицо, а Фирмус даже и не думал обижаться. Впрочем… — Чиранеау покосился на бледного от ярости Пиетта, как раз в этот момент отчитывающего старшего помощника «Максвелла» — нет, это совершенно не его дело.

* * *

Задумчивости коммандера Антиллеса мог бы позавидовать и знаменитый Мыслитель, статуя которого стояла в Национальном парке Кореллии — он всё ещё не мог определиться в своём отношении к Вейдеру. Проблема была в том, что папаша Люка ему… ну нравился он ему, и с каждым проведённым в его обществе часом всё больше и больше. Именно в этом и крылась загвоздка — Ведж ненавидел Империю, ненавидел за зверства, творимые под её флагом. За гибель любимой, за смерть своих боевых товарищей и за взорванный по приказу спятившего Таркина Алдераан. А Вейдер… — черт бы его побрал! — Вейдер воплощал собой государство, против которого он столько лет боролся — во всяком случае, именно так ему рассказывали в Альянсе. Глава, которого, как оказалось, промышляла организацией заказных убийств за просто неприличные суммы.

Ему не следовало спрашивать адмирала о Вейдере — глупый вопрос. Нужно было видеть, как тот дёрнулся, едва лорд сошел с челнока — Пиетт едва ли не бросился ощупывать ситха на предмет «следов от допросов». Так, что это можно было классифицировать не просто как «Наверное — да», а даже как «Да, черт побери!».

Ведж украдкой покосился на своего собеседника, стараясь не оглядываться на шагающих в самом хвосте контрабандистов. Командующий Эскадроном Смерти адмирал Фирмус Пиетт. Об этом человеке он не раз слышал от Люка и Зевулона — доверенное лицо самого повелителя ситхов, человек на которого Вейдер оставляет свой «Исполнитель». А это очень о многом говорит в лётной среде, — папаша Люка ведь в первую очередь пилот, и только потом уже повелитель ситхов, палач и главком. Ведж, вот, к примеру, свой крестокрыл мог доверить лишь Скайуокеру… обоим Скайуокерам теперь уже. Это-то его и пугало.

* * *

Это, наверное, уже нервное… — всё-таки не каждый день едва ли не под ручку с адмиралом совершаешь променад по коридорам флагмана имперского флота — нет, точно нервное. То какие-то тени мерещатся, то странные взгляды у всех встречных служащих, и ещё ощущение странное, — будь оно не ладно, — словно с каждым шагом вглубь этого монстра корабельной индустрии что-то меняется, что-то оживает, ворочается… и просыпается.

Что это: помешательство или у него вдруг решила обожаемая Малышом Великая Сила отрасти?

Обеспокоенный своим умственным состоянием Хан переглянулся с отчего-то вздыбившим шерсть напарником — Чуи тоже чем-то встревожен, но молчит.

Странно всё это!.. Странно и сюрреалистично, напоминает бесконечное телешоу на одном из центральных телеканалов, где в первом сезоне плохие старательно дерутся с хорошими. В третьем выясняется, что плохие на самом деле не такие уж и плохие, а в четвертом — что у хороших тоже рыльце в пушку… К сезону десятому оба лагеря объединяются в для борьбы с общим врагом.

Интересно, а на каком они все сейчас сезоне, если четвёртый закончился всего пару дней назад?

…Перед ними разошлись в сторону очередные двери, — признаться честно, Соло не особо следил, куда их введут, понадеявшись на феноменальную память Калриссиана — обнаружив за ними громадных размеров конференц-зал. За длинным, как прямая кишка хатта, столом их уже ожидало местное высшее общество. От такого обилия оливковых мундиров, едва они вошли, поднявшихся со своих мест, и прилагавшихся к ним лиц, в своё время доставивших немало хлопот повстанцам, Хана зарябило в глазах.

— А вот и Альянс пожаловал, — прокомментировал их появление подпирающий собой стенку не молодой уже мужчина в бело-синих латах со знаками отличия подполковника на броне, с весьма характерной для солдат-клонов внешностью.

Командир 501-ого легиона собственной персоной. Одно время в кругах ловцов удачи ходили слухи, что, помимо Палпатина, только он и знает, кто скрывается под маской Вейдера.

Хан вздрогнул и отвёл глаза — неодобрительные взгляды имперцев его несколько напрягали, — чтобы заметить, как Эван Наберрие в сопровождении обоих адмиралов целеустремлённо движется к противоположному от них концу стола, где в самом начале было несколько пустующих кресел. Проходя мимо клона, тот небрежно хлопнул его по плечу и получил в ответ залихватскую ухмылку. Эван ухмыльнулся ему в ответ и… самым наглым образом занял место во главе стола. Следующие прямо за ним, согласно имперскому протоколу, на три шага позади, адмиралы подошли к двум ближайшим к сенатору креслам и так же, как и их коллеги замерли по стойке смирно.

— Вольно, господа, прошу садиться, — разрешил Наберрие старшим офицерам. И те, даже не подумав возмущаться, что ими командует гражданский, послушно сели. — Кстати, повстанцев это тоже касается, — кивнул он им на свободные кресла на самом краешке стола.

Хан переглянулся со своими товарищами и только после этого, с самым независимым видом, последовал указанию набуанца. Персонажи со световыми палками плюс псих-Уоллес так и остались торчать возле самых дверей, видимо для того, чтобы проконтролировать их тёплую альянсовскую компанию.

За их спинами насмешливо хмыкнули. Калриссиан резко обернулся, чтобы узнать, кому же там так весело, но внезапно побледнел и издал серию полузадушенных хрипов.

— Хан, тебе лучше на это посмотреть, — как-то неуверенно протянул Ландо, мертвой хваткой вцепившись в его предплечье.

Он послушно оборачивается и вздрагивает — на мгновение ему кажется, что ему на голову обрушился потолок — на него с нескрываемой издёвкой в карих глазах глядел мертвец.

— Иногда они возвращаются, верно, Соло? — словно бы прочитав его мысли, провокационно вкинул брови Боба Фетт.

— Эй-ей, тебя же сарлакк сожрал! — воскликнул Хан и, получив в ответ насмешливый взгляд, добавил уже не так уверенно: — Я же сам тебя туда столкнул… случайно.

— Как любил говаривать Палпатин — Боба у нас очень способный мальчик, — проговорил Эван.

— Про вас он тоже так периодически говорил, милорд, — дипломатично добавил Пиетт.

Хан вздрогнул и закусил губу — услышать это обращение было, как получить удар под дых. И хотя все, в общем-то, правильно — раз Наберрие у себя на Набу какой-никакой, а лорд, то назвав его «милордом» адмирал лишь отдал дань аристократическим заморочкам и ничего более, однако после Вейдера…

— Что, мстить будешь? — обреченно спросил он у наёмника.

— Да как бы и надо вроде… — смерив оценивающим взглядом своего несостоявшегося убийцу, задумчиво протянул Фетт, — так мне потом Скайуокер всю плешь проест.

Взгляды всех присутствующих в конференц-зале имперцев, форсюзеров и — неожиданно! — Веджа скрестились на сидящем во главе стола Эване. От нечего делать Хан тоже посмотрел на сенатора и удивлённо вскинул брови — тот был неожиданно смущён. Интересно, с чего бы это?

— А причем здесь Люк? — не понял Соло.

— Да кто говорит об этой жертве джедайского воспитания, — отмахнулся мандалорец, — я имел в виду старшего Скайуокера.

— И каким же это образом он тебе плешь проест, из мира Великой Силы что ли? — скептично фыркнул бывший контрабандист.

— Зачем далёко? Скайуокер гораздо ближе, чем ты думаешь, Соло, — загадочно проговорил Боба и кивнул на сенатора, что с интересом естествоиспытателя, наблюдал за их разговором.

По спине бравого генерала Альянса промаршировал табун мурашек: он медленно обернулся на досадливо цокнувшего Эвана — Хан отчаянно не постигал того, на что ему так осторожно намекают. В наступившей после слов наёмника мертвой тишине отчетливо слышался скрип напряженно работающих мозгов. За реакцией повстанцев с нескрываемым любопытством наблюдали молчаливые офицеры Эскадрона Смерти.

— С… Скайуокер? — сипло выдавил из себя Калриссиан и непроизвольно дёрнулся в своём кресле — похоже, он только что приплюсовал два к двум и его инстинкту самосохранения совершенно не понравился результат.

— Ага, — безмятежно подтвердил Наберрие и сложил руки на груди, с интересом ожидая их дальнейшей реакцией.

— Энакин Скайуокер? — всё тем же голосом уточнил бывший барон-администратор, отчаянно надеясь, что набуанец сейчас рассмеётся и скажет, что всё это лишь глупая шутка.

— Что поделаешь?.. — развёл руками Эван. — Бывший недо-магистр Ордена джедаев, и бывший генерал армии Республики — в прошлом, он же повелитель ситхов Дарт Вейдер и главнокомандующий имперского флота — всё ещё действующий почему-то, к твоим услугам, Калриссиан, — криво усмехнулся тот и, не вставая с кресла, театрально поклонился.

Хан в который раз за последнее время вздрогнул, и вдруг понял, что именно показалось ему странным ещё во время игры в догонялки с эскадрильей, и теперь, вспоминая недовольно поджатые четко очерченные губы Наберрие, он с трудом удержался от дрожи. Точно такая же гримаска появлялась на хорошеньком личике одной знакомой ему принцессы, когда что-то шло не по её плану. Это было ещё одно подтверждение того, что фальшивый сенатор действительно отец Леи.

Наберрие, да? Да какой он, к черту, Наберрие?.. Это же Вейдер! Вейдер — жив!

Не помня себя от возмущения, Хан вскочил с кресла, даже ещё не зная, что будет делать в следующий момент, и тут же растерянно замер — возле шеи выразительно светился желтый луч светового меча. А его имперские соседи по столу ощетинились табельными бластерами.

— Даже и не думай, Соло, — гневно прошипела за его спиной тогрута.

В тяжелой тишине аплодисменты Бобы Фетта прозвучали неожиданно звонко. Подполковник 501-ого легиона ограничился лишь оттопыренным большим пальцем.

— Хорошие рефлексы, падаван Тано, — похвалил её наёмник.

— Уже, вообще-то, рыцарь Тано, — оскорбилась за себя тогрута.

— Как скажете, — пожал бронированными плечами Боба.

— Отлично сработано, Шпилька, — кивнул ей Тёмный Лорд.

Это было так буднично, так… не соответствовало окружающей обстановке, что выбило Хана из ступора и наконец-то, включило ему мозги. Он ещё раз обвёл внимательным взглядом всю честную компанию, пытаясь собрать сё воедино. И живого Вейдера, и таскающихся по всей галактике джедаев, ситхов и прочих выкидышей Силы, и отчего-то ещё не разгромленный Альянс — нынешнему флоту ситха их порядком потрёпанная организация была на один приказ «база-дельта-ноль» даже без «Исполнителя». Вся их тёплая компания, до сих пор жива и Вейдер до сих пор не на троне Империи. Означает ли это, что?..

— Может, вы хотите мне сказать, что и Палпатин тоже не помер на Звезде Смерти? — скептически фыркнул Хан.

В конференц-зале резко наступила тишина.

— Именно поэтому ты и здесь, Соло, хотя я с большим удовольствием закатал бы в карбонит до лучших времён всю вашу компанию, и присоединил бы к вам Люка и Лею, потому как по-другому заставить сидеть тихо и никуда не влазить вас всех просто не возможно, — процедил Набер… Вейдер.

— Ничего себе поворотец сюжета! — нервно хихикнул Хан и сел мимо кресла.

Поднимать его бросились всем миром — и товарищи по Альянсу, и одарённые — имперцы же даже и не шелохнулись. Они вообще были не особо подвижными ребятами в присутствии начальства — но первым успел Вейдер. Он Силой поднял грохнувшегося с высоты собственного роста генерала Альянса и довольно-таки бесцеремонно зашвырнул того в кресло.

— Соло, Антиллес, вы должны будете слово в слово запомнить наш разговор и передать его содержимое Люку, — безапелляционно потребовал Вейдер.

— Да, милорд, — уважительно склонил голову Ведж.

Антиллес вообще как-то слишком спокойно отреагировал на новость о воскресшем папаше Малыша, да и информация о незадекларированных доходах мадам Мотмы словно прошла мимо него транзитом. Подозрительно.

— Лея вас, значит, не интересует, — обиделся за свою любимую Хан.

— А о моей дочери позаботишься ты, зятёк, а иначе, зачем я тебя вытаскивал с арены на Джеонозисе? — насмешливо парировал старший Скайуокер.

…Совещание сторонников Темного Лорда было грандиозным даже на неискушенный взгляд Соло. Со стороны Империи, помимо командования Эскадрона, командующего флотом второго сектора адмирала Рихарда Илара, полупрозрачными проекциями присутствовали довольная воскрешением главкома директор СИБ, а также некто с синюшной кожей и пылающими ярко-красными глазами. Бесплотной тенью присутствовал тут и уже знакомый им генерал Орест Рокко, убедить которого в воскрешении Вейдера, было до смешного просто. Достаточно было лишь установить связь с базой и показать ситха фальшивому агенту СИД — Лессу Хорварду.

Проблемы здесь обсуждались настолько нешуточные, что без знания половины из них, Хан предпочел бы жить и дальше, но его никто не спрашивал. Например, выяснилось, что весьма спорную победу в эндорской битве Альянсу просто-напросто подарили, потому как помимо вконец спятившего Палпатина и его последователей никому не хотелось участвовать в этом фарсе. Вот так и получилось, увлёкшись возможностью свергнуть тиранию Империи, Альянс накликал на галактику неприятности, масштабы которых ему даже и не представить.

Для повстанческих командиров было большим шоком узнать, что фактически сопротивление было создано с подачи Вейдера. У бывшего генерала Республики был весьма широкий круг знакомых и пронырливая тогрута-падаван, пользующаяся большим доверием среди друзей-приятелей покойной супруги. А знаменитый Альянс за восстановление Республики создался при непосредственном участии Галена Марека — ученика Вейдера и его же шпиона в рядах Восстания. В принципе, ученику Сидиуса было глубоко плевать за восстановление чего там выступала кучка отодвинутых от кормушки сенаторов, пусть хоть за права хаттов ратуют — восстание было нужно ему для того, чтобы Император не начинал искать шпионов и врагов в собственном окружении и не решился избавиться от своего слишком сильного помощника. Теперь, после «победы» Альянса, галактика получала не скованного никакими рамками старого ситха в новеньком, совершенно здоровом теле и с немалым количеством союзников. Весело, — покачал головой Хан, — пресловутый десятый сезон, с всеобщим объединением не за горами.

— Решайтесь, Соло, вы с нами или?.. — вперив в него ярко-голубые глазища, давящие не хуже удушающего захвата, поинтересовался главнокомандующий.

Причем спрашивал он чисто из вежливости — с таким как он, никакого «или?..» даже и не предусматривалось.

— Прежде, чем что-либо решать, я хочу знать: что у вас произошло с джедаями, Наберрие? — не удержавшись, выпалил Хан, когда одобренные начальственным оскалом ситха имперцы поразбредались кто куда. Назвать Вейдера Скайуокером, — фамилией Малыша, — у него не получилось бы даже при всём своём желании. — С чего это вы вдруг решили перебежать на сторону Палпатина?

Он спрашивал это не для себя, а для брата и сестры Скайуокеров — сам бы Соло отлично бы жил и без этого знания.

— Можно подумать у меня был выбор, — пожал плечами папаша Люка. — С беременной женой-политиком на руках, на жизнь которой в своё время не покушался только ленивый, особо не повыпендриваешься. А все джедаи Ордена были в неком подобии рабства — ты можешь быть известным на всю галактику героем, однако фактически ты собственность Храма.

— И что никакой возможности уйти? — недоверчиво вскинул брови впервые подавший голос Антиллес.

— Возможность есть, — мрачно ответила Асока Тано, — проблема только в том, что это долго, нудно, в общем, состариться успеешь, пока доведёшь дело до своего логического завершения, а из Ордена ты выйдешь голым, босым и без каких-либо документов.

— Поэтому лучше уж добиться того, чтобы тебя изгнали, верно, Шпилька? — усмехнулся ситх.

— Угу, — подтвердила тогрута.

— Вот только всё это было не для меня, — грустно усмехнулся Вейдер. — Кто бы в здравом уме отпустил Избранного? А у меня жена и на подходе ребёнок, которого, узнай кто о них, я бы никогда не увидел.

— То есть вы присоединились к Палпатину только из-за того, что?.. — ошарашенно протянул Ландо и обменялся с Ханом ошарашенными взглядами — а ларчик-то просто открывался.

— Не только, — отрицательно качнул блондинистой головой ужас галактики. — Мне давно не нравилось, куда все мы катились, учитель просто выбрал момент, когда на меня всё разом навалилось. В бескорыстие старика я не верил ни на грош, но и обыграть сарлакка большой политики мне было не под силу. Мы с супругой разработали простой, но действенный план как оставить в дураках сразу и ситха, и джедаев, но оба здорово сглупили — она поделилась информацией со своей давней подругой Мон Мотмой, а я не смог убедить своего учителя, что всё выглядит немного не так, как ему показалось.

— А Кеноби? — помня, как Люк убивался по смерти этого хитромудрого старика, специально для него, уточнил Хан.

— А что, Оби-Ван? Он как всегда, в своём репертуаре, слышит исключительно себя и верит только Кодексу, — пожал плечами ситх. — Вы можете годами знать джедая, считать его своим другом… почти братом, но не дай Великая нарушить какие-то их нормы, как тут же насильно переведут в мир Великой Силы.

Это было… ёмко — вынужден был признать Хан, нашедший ещё одно подтверждение тому, что от балахонников ничего хорошего ждать не приходится.

Ведж шел по коридорам «Исполнителя» вслед за Вейдером и его подчинёнными, косился на товарищей по Альянсу и недоумевал: и как они этого не замечают? Или, быть может, это всё его богатое воображение? Кто знает?.. В конце концов, это же Вейдер, с ним всё возможно…

Огромный корабль, чьё нахождение в руках Империи до сих пор вызывает нервную дрожь у командования Альянса, даже не представляющего как с ним бороться, словно вампир из древней легенды пил окружающий Повелителя Тьмы ледяной ужас и с каждым шагом того в сторону капитанского мостика, огромная махина будто бы оживала. Освещение становилось всё ярче, а встречающихся им на пути людей и других интересных персонажей становилось всё больше и больше.

Раскрыв своё настоящее имя и звание перед троицей прохиндеев, лорд перестал скрывать свою силу, — ну или Силу — это уж кому как больше нравится, — и та освежающим холодком скользила по их спинам. Шагающий рядом с ним Пиетт, — ради которого Вейдер даже снизил темп своего передвижения, — как, впрочем, и адъютант ситха — такой же неприметный, как и адмирал, тип, — похоже, никакого дискомфорта не ощущали. Или что вернее — привыкли за столько-то лет. Эти двое выглядели собрано и деловито, старательно мотая на ус указания начальства, то и дело, обмениваясь паролями на языке глухонемых с периодически, как бы невзначай, появляющимися в коридорах и мгновенно исчезающими серокожими созданиями, с внушающим уважение набором зубов, когтей и кинжалов. Ногри. Народ идеальных убийц… преданных Вейдеру до колик в животах. И нет, это не он такой сведущий в ксенобиологии — это просто приятель у него такой соня.

Кажется, в отличие от главнокомандующего, доверять повстанцам, особенно когда речь шла о безопасности Вейдера, здесь никто не спешил. Веджу не сложно было их понять, учитывая тот немало важный факт, что лорду ещё побеждать Палпатина, а после нести имперский мир и порядок галактике. Несмотря на мрачную славу, темное прошлое и туманное будущее, не восхищаться этой заразой было не возможно. Правда лучше делать это молча и по возможности, думая в этот момент о чем-то совершенно постороннем, а то залезет не только на голову, но и в саму голову тоже. Глазом не успеешь моргнуть, а тебя уже зачислят в фан-клуб имени Тёмного Лорда.

Но Хан на такие мелочи внимания не обращал — у того вовсю шло переваривание новостей, и в связи с ними, переоценка ценностей. Бравый генерал сейчас отчаянно напоминал Веджу бухгалтера, у которого не сходился годовой баланс — дикий взгляд, всколоченные волосы и невнятные бормотания на неизвестном языке, были явно из той оперы. Непривычно тихий с момента встречи с «сенатором Наберрие» Чуи то и дело что-то едва слышно ворчал ему в ответ на невнятный бубнёж. Оставшемуся не у дел Ландо только и оставалось, что глядеть по сторонам, да отпускать весьма остроумные комментарии обо всём увиденном по дороге в командный центр. Правда шепотом, памятуя о том, что Вейдер по традиции всё видит и всё слышит, а ещё — весьма злопамятная сволочь. Но вот от восхищённого свиста при виде капитанского мостика удержаться не смог.

— У меня сейчас ноги отвалятся, сожри меня сарлакк, вот это громадина! — выдохнул Ландо, рухнув в ближайшее от него кресло, предварительно выкинув из него какого-то офицерика. Тот вскинулся возмущаться, но покосившись на недоумённо взлетевшую бровь адмирала, благоразумно решил промолчать. Умница, далеко пойдёт, если нигде не накосячит по-крупному — решил Ведж.

— Интересно только, чью гигантоманию гладили по загривку, когда строили этого монстра? — спросил в пустоту очнувшийся от своих дум Хан.

«Вот же дура-а-а-к!..» — мысленно вздохнул коммандер, заметив недовольно поджатые губы вейдеровского адмирала.

Из глубин памяти Веджа тут же, словно по заказу всплыла краткая справка младшего Вирса, что тот давал им с Люком после его второго сна о командующем Эскадрона Смерти — до того, как возглавить флот, Фирмус был капитаном «Исполнителя» и, судя по всему, корабль свой любит и до сих пор.

— Не мою уж точно, Соло — все вопросы к Палпатину, — пожал плечами милорд, проходя мимо него и широкими шагами пересекая узкий мостик над ямой. Остановившись только на своём излюбленном месте — напротив огромного иллюминатора, он вглядывался в темноту космоса перед ним и Антиллес мог бы поклясться, что та вглядывается в ситха в ответ.

В командном центре наступила тишина, нарушаемая лишь приглушенным попискиванием приборов, да мягким шелестом клавиш на терминалах. Вейдер размерено дышал и вместе с ним — в унисон — дышал весь супер-разрушитель. Наконец, главнокомандующий заговорил.

— «Исполнитель» — мой верный и надежный товарищ, прошедший со мной не одну битву… — неосознанно поглаживая транспоритил затянутыми в черный бархат пальцами, задумчиво произнёс повелитель ситхов. Это было до такой степени интимно, что Антиллесу захотелось предложить оставить его с этой махиной наедине. — В галактике он давно уже стал символом Дарта Вейдера, неотъемлемым атрибутом — таким же знаковым, как плащ или шлем…

— Все знают, что этот корабль вам подарил Палпатин — факт дарения весьма ярко освещался в прессе того времени, — поторопил того Кристоф Морроу — видно было, что ему тоже до чертиков любопытно. Пиетт молчал — то ли и так знал, то ли просто от природы был таким нелюбопытным.

Что удивило Веджа, особого почтения его шизоидное величество у адъютанта не вызывало, что только добавило тому плюсов в глазах повстанца. Отличный парень: именно он вытащил Вейдера со Звезды Смерти, и именно он, всего парой реплик, наконец, заставил мозги Люка работать в нужных направлениях. Они определённо поладят — решил командир Разбойной эскадрильи, начиная прикидывать в уме коварные планы по затаскиванию этого зерцала сдержанности и выдержки в ближайшее питейное заведение.

Вейдер не весело улыбнулся.

— Это был вовсе не подарок, Кристоф, а тонкая издёвка, — покачал головой Темный Лорд, — супер-разрушитель должен был воплощать меня: самый сильный и опасный, однако же, с несколькими слабостями, с помощью которых его можно легко уничтожить в случае неповиновения. И такой же покорный исполнитель воли Дарта Сидиуса, как и я. Собственно, поэтому я и назвал корабль «Исполнителем» — в знак того, что правильно понял значение подарка.

— Дела… высокие же у тебя были отношения с учителем, ничего не скажешь, — ошарашенно пробормотал Хан.

— У нас тогда был период, который можно было охарактеризовать как «всё сложно»… хотя, справедливости ради, так можно сказать обо всех двадцати четырех годах, — хмыкнул лорд.

По тонким губам адмирала Пиетта скользнула не весёлая усмешка, но тот промолчал.

— Император знал о вашем заговоре, да? — полюбопытствовал Ландо, правильно истолковав эту улыбку.

— С самого начала никакого заговора и не было, — всё так же стоя к ним спиной, бросил ситх. — Я тогда был… ммм, мягко скажем не в том состоянии, чтобы что-либо планировать. Всё, на что я рассчитывал, обернулось крахом, а моё здоровье первые лет пять после становления Империи оставляло желать лучшего.

— Люк говорил мне о ваших… эммм… разногласиях с Оби-Ваном Кеноби, — подтвердил Ведж, медленно подходя к яме — ближе к Энакину.

В спину тут же уткнулись убийственные взгляды Хана и Ландо, но ему на это было глубоко наплевать — он должен был из первых рук узнать: правда ли всё то, что видит Люк в своих снах или это просто Сила реагирует на воспалённое сознание джедая-недоучки, желающего оправдать своего отца? Да, конечно, кое-чему они нашли подтверждение, и, пообщавшись с главнокомандующим трудно ему не верить, но всё же... В первую очередь это нужно именно ему.

Антиллес просто хотел окончательно убедиться в своей правоте, прежде чем пасть жертвой фирменного скайуокерского обаяния.

— Потрясающая иносказательность, коммандер, — саркастично фыркнул Вейдер и продолжил уже мысленно: — «Сказал бы прямо, что купаться в лаве — вредно для молодого и растущего организма».

Ведж вздрогнул — в этот раз ощущение соприкосновения разумов было куда как острее, чем в прошлый — должно быть Вейдер торопился, — и закрыл глаза, на мгновение, позволив себе вообразить, что мог пережить отец его лучшего друга. Значит всё же правда… всё правда.

— Сидиус меня всегда в чем-то подозревал просто потому, что он старый и хитрый ворнскр, — повернулся к ним Темный Лорд, — а ещё ситх, умудрившийся пережить всех своих учеников… кроме меня, пожалуй. Как говорится: то, что ты параноик, вовсе не означает, что никто не хочет тебя убить, — развёл тот руками.

— А вот по вашим отношениям этого совсем не скажешь, — ехидно вставил Хан. — Сплошные мир, дружба, жвачка во всех репортажах с официальных мероприятиях.

— Соло, вы прямо как маленький ребёнок, а ещё генерал Альянса, — брезгливо искривил губы Пиетт, не забыв тому наезд на «Исполнитель».

Ради того, чтобы побольнее уколоть того, адмирал даже не побоялся влезть поперёд своего начальства, впрочем, судя по всему, Вейдер, не был против подобной вольности. Должно быть, ему тоже пришлось не по вкусу оскорбление своего любимого корабля.

— Чего?.. — возмущённо воскликнул бравый контрабандист. — А ну-ка объяснил, — потребовал тот, хищно нависая над невысоким флотским.

Должно быть, таким образом, он компенсирует себе потерю Сокола — понимающе усмехнулся про себя Антиллес.

— Успокойся, — лениво осадил избранника своей дочери повелитель ситхов, жестом отсылая Пиетта исполнять свои обязанности. — Ты же взрослый мальчик, Соло, должен понимать, что какие бы нас с учителем ни были разногласия, перед лицом граждан государства Император и главнокомандующий должны быть едины — это показатель того, что в стране всё идёт как надо, — менторским тоном пояснил старший Скайуокер и добавил уже спокойным голосом. — Даже если на самом деле мы хотели перегрызть друг другу глотки, и особенно, если каждый из нас прикладывал к этому не малые усилия.

— В том числе и создание Альянса, — прозорливо уточнил Калриссиан, поспешив опередить насупившегося приятеля, прежде чем тот ляпнет что-то, что сможет необратимо повлиять на их дальнейшие жизни.

— По официальной версии, для особо приближенных к Палпатину, Альянс позволили создать для выявления внутренней угрозы в Империи, то есть для того, чтобы собрать в кучу всех недовольных сенаторов и их, гм, спонсоров, — многозначительно хмыкнул Вейдер. — Тут уж нам здорово помог Бейл Органа — именно он курировал все повстанческие ячейки, в одну из которых я внедрил Асоку Тано. И её приняли с распростёртыми объятиями — им ведь тогда позарез были нужны недобитые мною джедаи в своих рядах.

— А зачем? — заинтересовался Ведж, желая получить информацию о первых годах Восстания из рук того, кто эту организацию помогал создавать — он всё ещё собирал сведения. — Ну, то есть, помимо их боевых качеств? Всем ведь известно, что в то время шла тотальная охота за джедаями, разве они, наоборот, не привлекали к себе излишнего внимания?

— Ещё бы его не привлекать, если за тобой по всей галактике гонится сам повелитель ситхов со световым мечом наперевес, — не удержался от остроумного замечания Хан.

— Отличное прикрытие, верно? Главное очень правдоподобное, — подмигнул тому ничуть не разозлившийся Тёмный Лорд, заставив Веджа крепко задуматься.

На собраниях в Альянсе им говорят, что Вейдер лично уничтожив всех джедаев и все потом это бездумно повторяют, однако… должно быть так говорят те, кто не слишком хорошо с ним знаком. Что там говорить о других, он сам долгое время так думал, пока не встретился с ним лицом к лицу. Повелитель Тьмы, гоняющийся, за бывшими товарищами, как выразился Хан, по всей галактике с лайтсейбером наперевес, — что тогда, когда он был в доспехах, что без них, — вызывал у него чувство глубокого когнитивного диссонанса. И главнокомандующий только что своими же словами подтвердил его догадку.

— И всё-таки, милорд, ответьте, пожалуйста, — попросил он, с куда большей симпатией глядя на отца своего друга, хотя куда уж больше, если ему тот и так с каждым днём все больше и больше нравится. — Если это, конечно, не какая-то секретная информация.

— Да нет, никакой тайны, — удивлённо вскинул брови Вейдер. — Джедаи — идеальные члены сопротивления: ярые сторонники демократии, ненавидящие ситхов и готовые работать лишь за саму идею их уничтожения. Кто в конечном итоге будет управлять Республикой и как это скажется на её жителях их не особо колышит, — с горькой иронией хмыкнул тот. — А ещё они неприхотливы в быту, отличные дипломаты и агитаторы с прямо-таки фантастическим даром убеждения, способные привести в ряды восстания молодую и горячую молодёжь. Бывших сенаторов даже не волновало, что Асока некогда была любимой ученицей переметнувшегося на сторону врага Энакина Скайуокера, — с нескрываемой иронией произнёс ситх.

Быстро сделавший правильные выводы Хан издал несколько полузадушенных междометий.

— Хотите сказать, что руководство Альянса знает о том, что вы… это вы?.. — не удержавшись, ошарашенно протянул Ведж.

— А вы думаете, будто уважаемые магистры Йода и Кеноби молчали, когда похищали моих детей? — скептично хмыкнул старший Скайуокер. — Время и война не пощадила никого из нас и сейчас в живых осталась лишь Мон Мотма… которая ни секунды не сомневалась, когда использовала Люка и Лею в качестве мишеней. Благо у меня достаточно людей в ваших рядах, чтобы пресекать её самые опасные затеи по отношению к своим детям.

— Да уж, дела… — медленно протянул Хан и вперился ошарашенным взглядом в Вейдера, что с любопытством естествоиспытателя наблюдал за его реакцией на свои слова.

— Как я понимаю, для того, чтобы оберегать Лею и Люка вы использовали форсюзеров? — уточнил Ведж.

— Именно, — подтвердил его догадку тот и произнёс в пустоту, ни к кому конкретно не обращаясь. — Мне всегда было интересно: почему же никто не задавался вопросом, откуда в Империи взялись инквизиторы и где я набрал себе столько учеников?

Знающий или думающий, что знает Вейдера немного лучше, чем его товарищи по Альянсу, Ведж со сто процентной уверенностью мог заявить, будто не всё так просто с истреблением джедаев. А значит, Руки Императора и главнокомандующего вместе с инквизиторами — это то, что осталось от Ордена. Тем не менее, коммандер промолчал, не желая давать подсказок Хану и Ландо — в конце концов, его знания об Энакине это только их с Люком и Зевом тайна.

— На самом деле там тоже не так уж и просто, но вернёмся к нашим бантам. Неофициально Альянс использовался Императором, как пугало для слишком уж расшалившихся моффов и, с его же помощью Палпатин избавлялся от неугодных ему военных и повсеместно рассылал своих шпионов, ну а мне вы были нужны, чтобы пресекать его души отнюдь не прекрасные порывы.

— Знаем-знаем, ваш пленный гранд-мофф поведал нам о шахматном турнире галактических масштабов, — явно удивляясь свой наглости, фыркнул Ландо. — Проще говоря, мы отвлекали его параноидальное величество от вашего заговора и…

— …и помогали искать союзников, — с улыбкой закончил за него Вейдер. — Таким вот образом мы существовали много лет, пока Таркин не закончил строительство своего монстра, а я не получил приказ таскать ему в зубах тапки и газеты. У Палпатина было чем на меня давить, так что пришлось стиснуть зубы и работать строго по навязанному мне учителем сценарию.

— Звезда смерти, да? — задумчиво проговорил Хан и криво усмехнулся. — Что там произошло? Как вы вообще допустили взрыв Альдераана? Я спрашивал Лею, но её высочество ни в коем случае нельзя назвать беспристрастной, — добавил бывший контрабандист и Ведж мысленно поаплодировал умению Люка выбирать себе друзей. Если уж проняло даже вечного скептика Соло, то это о многом говорит. Очень о многом.

— Я до сих пор корю себя за то, что не смог вовремя остановить Таркина, — вздохнул милорд. — В момент взрыва я почувствовал гибель всей планеты и отдельно каждого существа на ней — не самый желанный опыт, скажу я вам, — покачал головой тот и поморщился, словно бы от зубной и головной боли разом.

То есть это было чертовски больно, — перевёл с вейдеровского на человеческий Антиллес.

— Лея винит во всём меня, потому что ей так проще, — глухо произнёс главнокомандующий и вновь отвернулся к созерцанию космических просторов. — А ещё потому, что я, в отличие от Таркина, выжил, однако, справедливости ради, некая часть вины лежит и на ней, и на самом Бейле.

— Эээ, что? — глупо захлопал глазами Ландо.

— О чем вы говорите?

— Да как ты только?.. Ай, ладно, — махнул рукой Хан.

— Рррраауу? — удивился Чуи. Рычать и бросаться на Вейдера, чтобы оторвать тому всё, что только отрывается, тот почему-то не стал.

— Какое потрясающее единодушие, господа, — насмешливо протянул главнокомандующий. — Однако я говорю истинную правду и очень прошу: то о чём я вам сейчас расскажу должно остаться между нами — Лее пока рано разочаровываться в человеке, который её вырастил, — предупредил их тот.

Начало откровенно интриговало.

— Идёт, — ответил за всех Соло.

— Разумеется, о мёртвых либо хорошо, либо ничего, но глава дома Органа невольно сыграл не малую роль в гибели своего мира. Я ведь вам уже рассказывал, каким образом выживают небольшие мирные планеты при хороших правителях, а Бейл был хорошим королём, пускай и сколотил себе состояние на контрабанде во время Клонических войн. Альдераан много лет выживал на собранном им компромате — Органа никогда не чурался лишней информации, в особенности, когда дело шло о его приятелях-сенаторах. После преобразования Республики в Империю, люди ведь, в большинстве своём, никуда не делись, и старые грешки им никто так и не отпустил. Было у него весьма обширное досье и на самого Таркина — скорее всего доказательства его заговора против Палпатина, раз тот решился разнести на кусочки целую планету вместе с компроматом.

— И вам об этом известно потому, что?..

— Потому, коммандер Антиллес, что периодически мы встречались с Бейлом на нейтральной территории и обменивались информацией, — с улыбкой ответил старший Скайуокер.

— А вы встречались с ним как Вейдер или как сенатор Наберрие? — ехидно поинтересовался Калриссиан.

— Сами как думаете, генерал? — парировал Вейдер. — Явись я к нему при полном параде, да ещё в сопровождении штурмовиков, его бы удар хватил прямо на месте, а оно мне надо? Где я потом компроматы брать бы стал?

— И то дело, — согласился Соло с логикой будущего тестя. — С его величеством понятно, а Лея каким образом виновата в уничтожении Альдераана?

— О, тут уже виноваты мои гены, — с поразившим Веджа лёгким смущением, признался ситх, — у Леи была стойкая и совершенно взаимная неприязнь к Таркину. Они не понравились друг другу с самой первой встречи лед эдак девять назад — Бейл мне рассказывал, — пояснил тот, в ответ на недоумённые и недоверчивые взгляды. — В детстве она ещё плохо контролировала способности, что порою выливалось в спонтанную эмпатию, а дражайшего Уилхуффа крайне сложно назвать хорошим человеком. Потом королевское воспитание взяло верх и вспышки Силы прекратились, но неприязнь как таковая осталась.

— И что? Какое дело гранд-моффу Империи до нелюбви к нему какой-то девчонки, пусть и наследницы древнего дома? — недоверчиво вскинул брови Ландо.

— Вы же знаете, что Лея иногда просто не может удержать в руках свой темперамент — всё же ни меня, ни её мать нельзя было назвать спокойными людьми, — старательно глядя куда угодно, но не на них, признался старший Скайуокер, — вот она каждый раз при встрече с Таркином и не сдерживалась. Что в итоге привело к тому… в общем итог вы и так знаете, — неловко закончил тот. — Впрочем, моей вины это не отменяет. И хотя мне каждое мгновение моего пребывания на Звезде Смерти невероятно хотелось придушить Таркина, противиться приказам учителя я не мог — иначе супер-лазер опробовали бы совсем на других объектах… — ситх развёл руками. Остальное повстанцы додумали уже сами.

— Вас именно этим и шантажировали? — тихо уточнил Хан.

— Не только, — отрицательно качнул головой повелитель ситхов. — Если вы не знали, ещё со времён Республики, всем сенаторам, при вступлении в должность делают днк-тест, то есть Императору было отлично известно, что в Сенате заседала дочь погибшего рыцаря-джедая Энакина Скайуокера.

«Кажется, не только Палпатину. Ну не могли же господа бывшие сенаторы забыть об этом. А значит, специально отправили девочку к императорскому двору. Кого они только ловили на такую приманку: Вейдера или возможных союзников?» — пронеслось в голове у командира Разбойной эскадрильи. И встретившись со злым взглядом Соло, понял, что не одному ему пришли в голову такие мысли.

— После взрыва Звезды Смерти, когда стало известно имя пилота её уничтожившего, у меня стало на одно слабое место больше, — меж тем продолжил откровенничать ситх.

— Он угрожал вам, что убьёт Люка и Лею, — констатировал Ведж. — А до этого, что подорвут некие важные для вас объекты. Но чем Император шантажировал вас до того, как Звезда Смерти была достроена?

— Что бы вы обо мне не думали, у меня есть друзья, а иногда я думаю о своих соратниках и подчинённых, — жестко, всем своим видом показывая, что не желает распространяться на эту тему, бросил Вейдер. — Незадолго перед сдачей в эксплуатацию второй станции, Палпатин подарил мне ещё недостроенный супер-разрушитель, якобы в качестве примирения после нашей размолвки — невиданный для него аттракцион щедрости.

— Да, подарок с намёком, мы помним, — кивнул Ландо.

— А потом, через третьи руки слил информацию о ещё не достроенном флагмане повстанцам, после чего произошла диверсия Альянса — небольшая демонстрация намерений, так сказать.

— Высокие же у вас были отношения с учителем, ничего не скажешь, — вновь повторил Хан и на том разговор увял сам собой.

Флагман имперского флота вышел из гиперпространства буквально в нескольких парсеках от Набу, а загруженным информацией повстанцам нужно было время, чтобы её переварить. Два блока шокирующих новостей за последние двое суток — это слишком много.

* * *

— Вы были великолепны, милорд, — зная, что его и так прекрасно услышат, прошептал ему в спину Кристоф.

Адъютант не только с лёгкостью разгадал замысел, но и умело ему подыграл. Ещё бы у того не получилось — его же выбрал Хейл. И ведь ему для этого даже не нужно быть Одарённым или его Рукой. Талантливый мальчик, ничего не скажешь.

— Ты думаешь? — не оборачиваясь, поинтересовался Повелитель Тьмы, тем самым поощряя подчинённого на развитие своей мысли.

— Знаю, — заверил того Морроу. — Ваш учитель мог бы вами гордиться: ни единого слова лжи, только по-другому расставленные акценты и вот уже друзья ваших детей готовы есть у вас из рук.

— Нет, это был не Палпатин, это — Траун, — так же тихо пробормотал он, замедлив шаг перед дверьми в ангар, где стояла полностью заправленная и сверкающая полировкой «Аррис», не став говорить Кристофу, что самый экзотичный гранд-адмирал Империи вообще его многому научил. И тому, что подчинённых, вместе с врагами нужно не только пугать, но и восхищать личным примером в том числе.

Угрожающее шипение респиратора и неожиданно тонкое хихиканье, от которого у Люка до сих пор пробегают мурашки по спине при одном только воспоминании. Строгие линии, серые тона и некая казённость помещений — ставший уже знаковым имперский минимализм в дизайне помещений не спутаешь ни с чем; уютный полумрак реакторного отсека и посреди всего этого великолепия Палпатин на фоне гигантского панорамного иллюминатора, за которым гибнет флот повстанцев. Знакомый до мельчайшей подробности кошмар — битва при Эндоре.

Только на этот раз Люк уже со стороны наблюдал за самим собой сражающимся с отцом и не знал: плакать ему, глядя на эндорского себя или смеяться? Другой он, стремясь поглубже загнать в душу свой страх, с горящими глазами нападал на Вейдера, бестолково размахивая световым мечом, а владыка ситхов, при этом, лихорадочно пытался найти выход из патовой ситуации, ненароком не прибив собственного ребёнка.

Прямо-таки нетопырка, пытающаяся победить крайт-дракона. Со стороны разница в опыте и мастерстве была заметна даже Люку теперешнему и становилось понятным почему же так веселится Император на троне, едва не хлопая в ладоши от восторга. Старый, злой ворнскр тоже всё прекрасно понимает. Не может не понимать.

Это было так похоже на один из его обычных кошмаров... и в то же время не похоже. Но и привычным для него Сном тоже не было — диспозиция боя за иллюминаторами совершенно иная. Не то, чтобы в то время у него была возможность наблюдать, но рассказы Антиллеса и Вирса об особенностях поведения Эскадрона Смерти во время сражения при Эндоре он помнил очень хорошо.

А меж тем, поединок двух форсюзеров и не думал прекращаться. Другой он нападал, а отец — защищался, параллельно пытаясь свести к минимуму неумелые попытки молодого обалдуя самостоятельно убиться об алый клинок, стараясь сделать это незаметно для Палпатина. Бесполезно — увы, слепота не относилась к числу недостатков Императора.

И он, незримо наблюдающий за их с отцом дуэлью, и Вейдер с Сидиусом отлично понимали: долго так продолжаться не может — рано или поздно кто-то из них сделает ошибку. И Люк её сделал. У отца не было другого выхода: убить придурка-сынулю, либо подставиться самому. Тогда он даже не понял, что произошло, а сейчас готов был сгореть от стыда, глядя на свое танцевальное па непонятного назначения, результатом которого стала отрубленная кисть Тёмного Лорда, в которой тот держал меч.

«Э-э-э-э… что?! Но такого ведь не было!» — недоумённо хлопал глазами Люк-сегодняшний, недоверчиво разглядывая искрящие проводки испорченного протеза. В то время как ноги его-эндорского продолжили свои танцевальные упражнения, а руки — нелепо размахивать лайтсейбером. Как результат: уклоняясь от зелёного лезвия, отец запнулся о непонятного назначения арматурину, нелепо взмахнул обрубком протеза и с грохотом рухнул едва ли не под ноги довольному, как стадо бант у водопоя, Палпатину.

— Убей лорда Вейдера, займи его место и прими всю мощь Темной стороны! — высокопарно, будто находясь сейчас в тронном зале корусантского дворца, повелел Император.

«Что он несёт? Он хоть понимает это?..» — начиная осознавать, что он явно куда-то не туда попал, ужаснулся незримо наблюдающий Люк.

— Повелитель… — укоризненно пробасил с пола Вейдер.

— Молчите, милорд, вы проиграли, — почти нежно прошипел тот и пнул повелителя ситхов по рёбрам мыском сапога. — Убей своего отца, юный Скайуокер, и закончи обучение! — словно капризный ребёнок потребовал Палпатин, нетерпеливо подскакивая на своём троне, как на детском стульчике.

Другой он недоверчиво посмотрел на Сидиуса и перевёл испуганно-ошарашенный взгляд на распластанную у трона массивную фигуру в черных доспехах и слегка заторможено замотал головой.

— Нет. Нет! — картинно отбросив от себя выключенный световой меч, словно тот был змеёй, воскликнул эндорский Люк. — Ты ошибаешься насчет меня: я никогда не перейду на Тёмную Сторону Силы, я — джедай такой, каким был и мой отец когда-то, — встал в позу тот.

— Ну что же, очень жаль, что ты не хочешь, но ничего не попишешь. Не заставлять же мне тебя, верно? — печально вздохнул Император, вскидывая руки. — А теперь, юный Скайуокер, ты умрёшь — джедаям в моей Империи не место.

Палпатин ещё раз с сожалением вздохнул и с кончиков его пальцев сорвались синие молнии — обстановка в тронном зале второй Звезды Смерти в прямом смысле накалилась до предела.

Он-не он с криком рухнул на колени и вместе с ним рухнул и Люк, чувствуя, как снова его тело насквозь прошивают разряды электричества. Что это? Иллюзия или мышечная память? Он ничего уже не знал и не понимал, но в одном был уверен точно — когда утром проснётся, на его теле будут красные отметины в местах попадания в него молний Силы. Всё, как и в прошлый раз, только сейчас основной удар приходится по угодившему в плен его видения Тёмному Лорду.

— Отец! — умоляюще воскликнул его двойник, протягивая руку к медленно поднимающемуся на ноги повелителю ситхов. — Помоги мне!

Почувствовав, что Вейдер колеблется, мальчишка скорчился на полу и захныкал:

— Пожалуйста…

Главнокомандующий всё ещё колебался. А Люку отчего-то все эти корчи казались насквозь фальшивыми — его нисколько не трогали страдания так похожего на него юноши в черном.

— Я люблю тебя, отец, — прошептал сквозь слёзы его двойник и крайне драматично потерял сознание.

Сердце Повелителя Тьмы вздрогнуло и растаяло — не в силах вынести страданий сына, ситх схватил в охапку упивающегося страданиями своей жертвы Императора и вышвырнул того в шахту реактора словно куль с мусором.

…Люк как завороженный наблюдал за тем, как падающий в реактор старый ситх выпустил в гиганта в черных доспехах молнии Силы, стремясь утащить за собой в могилу предавшего его ученика. Сначала схватка с отцом, внутренние переживания и из-за этого, постоянный стресс, а после пытки Палпатина — все это вымотало его так, что он просто не мог сдвинуться с места. В нем как будто что-то переключилось, и Люк, словно бы со стороны, увидел себя, с беспомощностью и растерянностью взирающего на тяжело дышащего отца. Умом-то он понимал, что тот вымотан не меньше него, а может даже больше, и не успеет уклониться от прощального императорского подарка, но ничего с этим сделать не мог...

Вот-вот откуда-то должен был кубарем выкатиться адъютант отца — Морроу… но того всё не было и не было. Два потока молний Силы настигли Вейдера и прошили его тело насквозь. Другой мальчишка бросился к рухнувшему на пол повелителю ситхов и в отчаянье принялся ощупывать доспехи, пытаясь хоть как-то помочь.

Люк вздрогнул от неожиданности и движимый любопытством приблизился к отцу и своему двойнику. Где же Кристоф? Где Асока и Мол с отрядом 501-ого легиона?

По Звезде Смерти пронёсся многократно усиленный сигнал тревоги, и чей-то перепуганный голос объявил об экстренной эвакуации. Он-эндорский подобрал световые мечи, повесил их себе на пояс и, схватив за плечи отца, волоком потащил к ближайшему челноку. В панике метающийся по коридорам Звезды Смерти персонал совершенно не замечал подозрительного молодого человека, тянущего на себе не подающего признаков жизни главнокомандующего.

«Ну да, конечно» — саркастично фыркнул про себя незримо наблюдающий за этой картиной Люк, отлично помнивший, сколько раз к нему цеплялись с проверкой всего, что можно себе представить, пока он один добрался до ближайшего ангара.

— Стой, — прохрипел отец уже у самого трапа челнока. — Помоги мне снять маску, — попросил тот, ощупывая целой рукой крепления.

— Но ты умрёшь, — испуганно пролепетал мальчишка.

— Мне уже ничего не поможет, я умираю, сын мой. Позволь мне взглянуть на тебя своими глазами, Люк, — сипло попросил тот.

И другой он, захлёбываясь слезами, таки помог отцу снять шлем и маску.

Люк вздрогнул и в ужасе отшатнулся — зрелище было не для слабонервных. Примерно что-то такое он и ожидал увидеть, когда очутился в медицинском центре «Исполнителя» в своём втором Сне о былом. Значит ли это, что именно так выглядел бы отец, если бы испорченный гипердрайв, и судьба не привели того в систему Дантана?

— Ты был прав насчет меня, Люк, — едва слышно прошептал Вейдер, и мальчишке пришлось прислониться ухом к вокодеру, чтобы услышать его следующие слова: — Передай сестре — ты был прав…

…Очнулся он уже в своей маленькой комнатушке и первой мыслью, которая посетила его на границе сна и яви — это всё твоя вина. Странная мысль и явно не его, словно бы пришедшая извне. Что это было, Люк так и не понял: не видения Силы, да и на Сны о былом совершенно не похоже. Не его сон. И не его мысли. Но, тем не менее, ему всё равно захотелось услышать отца, почувствовать его присутствие в Силе…

Люк взбил тонкую, похожую на блин подушку и поворочался на жестком лежаке, пытаясь устроиться поудобнее. Его не учили тому, что он сейчас собрался сделать — в принципе, его вообще ничему не учили: что Бен, что Йода дали несколько уроков, чтобы мальчишка вроде него был похожим на джедая в глазах обывателя. Он отлично помнил рисунок Тёмного Лорда в Силе, а каждый, кто хоть раз был на волосок от гибели — никогда не забудет холодное дыхание вечности за своей спиной, поэтому для Люка было не трудно воскресить в памяти и то, и другое.

«Отец»

«Отец!..»

От напряжения по виску Люка пробежала капля пота.

«Где ты?»

«Где… ты…»

И словно бы по старой системе связи, откуда-то из другого конца галактики пришел ответ — кровь стала ему отличным проводником сквозь тысячи и тысячи световых лет:

«Люк?»

От неожиданности он подскочил на кровати: это был первый контакт с отцом за долгое время после Звезды Смерти!

«Ты меня слышишь?!» — забыв обо всякой осторожности, радостно воскликнул он.

«Да. И вместе со мной тебя слышит вся галактика, — тут же последовал саркастичный ответ, — аккуратнее нужно быть, молодой человек»

Они не виделись уже почти четыре месяца, за время которых у него практически не было сведений где отец и что с ним, а теперь тот бранил Люка за то, что он слишком громко зовёт в Силе. Знает же какое он получил образование, вернее не получил, а все равно… обидно в общем.

Если говорить о снах, то Люк знает всё об Энакине Скайуокере, но в реальной жизни — он не знает о своём отце ничего. А ведь ему о стольком хотелось спросить, так много узнать, но джедай понимал, что сейчас не время — у него кончалась сила: и физическая с моральной, и та, что носила имя Великой.

«Как ты? С тобой всё в порядке?»

В ответ пришло нечто странное, будто бы кто-то пощекотал ему мозг легчайшим пёрышком. Должно быть, это был смех.

«А ты как думаешь?» — веселился Темный Лорд.

«Но я видел…»

«…Как нас схватили? — уточнил ситх и ему сквозь глубины космоса пришел ещё один смешок. — Твой отец умеет не только запугивать подчинённых, но и договариваться — я ведь не всегда бороздил галактику как ужас, летящий на крыльях ночи»

«А что с Ханом, Веджем и остальными?»

«Да что с ними сделается? Скоро будут на Набу с Леей, так что готовься к куче неудобных вопросов от друзей — я был несколько неосторожен» — предупредил его отец и связывающий их через весь космос «канат» оборвался.

…Люк открыл глаза и сел на кровати — в голове у него крепко засело осознание того, что он должен лететь. И пусть ему пока не известно куда и в каком направлении, одно джедай знал точно: отец со своими форсюзерами плюс друзья самого Люка в одной связке, да ещё и на одном корабле — Сила Великая, он ни за что не может этого пропустить!

Отправляться куда-либо, не прикрывшись соответствующим приказом, было бы форменным идиотизмом — несмотря на свою схожесть с кружком исторической реконструкции и клубом по интересам, дисциплина в Альянсе была довольно-таки жесткая. То есть просто прыгнуть в крестокрыл и небрежно бросить вахтенным в ангаре «я скоро вернусь… если повезёт» не получится, обязательно нужно разрешение на вылет, подписанное командиром рангом не ниже адмирала или генерала Восстания, пусть и с весьма размытой формулировкой вроде «по делам Альянса». Раньше такие бумажки ему визировала Лея. Сестра, конечно, не имеет звания, однако состоит в руководстве организации, что тоже немало важно. Теперь же та зависла на орбите Набу и вместе с Додонной шлёт оттуда какие-то маловразумительные послания, над которыми потом день и ночь трудится весь отдел шифрования. Должно быть, командование сборного флота весьма увлеклось местными достопримечательностями, и вовсю прониклись набуанским колоритом и набуанскими же игристыми винами.

К Мон Люк не пойдет — впечатлённая его видением Силы мадам вряд ли теперь его куда-то отпустит, весьма справедливо посчитав, что он жаждет отправиться на выручку к друзьям. Из оставшегося на базе командования, помимо Мотмы, только Мадин, Фейлиа и Риикан могли подписать ему разрешение. Заскочив в казарму своей эскадрильи за бланками на вылет, он отправился на поиски первого.

Генерал обнаружился на обустроенном по его приказу полигоне, — когда стало понятно, что куковать им на Суллусте ещё не один месяц, повстанцам пришлось как-то обустраиваться, — и увлеченно гонял личный состав. Появившегося в поле его зрения Люка этот… недалёкий человек нецензурного звания приказал обезвредить и задержать. И доведённые едва ли не до дроидоподобного состояния, бойцы бездумно выполнили повеление своего командира.

— Вот видите, Скайуокер, в каждом человеке можно найти что-то хорошее… разумеется если хорошенько обыскать, — подбрасывая на ладони цилиндр его светового меча, самодовольно сообщил ему Мадин.

Люк эффектным прыжком поднялся на ноги, Силой выдернул из рук генерала лайтсейбер и просто молча ушел, хотя в действительности ему отчаянно хотелось вычеркнуть Крикса из списка потребителей кислорода.

Главу разведки он так и не нашел. Позже ему сказали, что тот заседает вместе с госпожой Мотмой и выколупать того из кабинета лидера Альянса не представляется возможным. Ну да ладно, не слишком и хотелось, возможно, это и к лучшему: Фейлиа наверняка доложился бы либо Мотме, либо генералу Мадину — это смотря против кого или с кем сейчас дружит хитрый ботан. Хотя сам пушистый разведчик вряд ли согласится с такой формулировкой — Борск скорее назвал сам себя предусмотрительным, впрочем, Люк не видел особой разницы.

Оставался только генерал Риикан, который отчего-то тепло относился к нему, ностальгически улыбаясь при упоминании его фамилии. После непродолжительных поисков тот обнаружился в том, что на повстанческой базе гордо именовали ремонтными доками, нависая над техниками, пытаясь заставить их починить раскуроченный чьим-то выстрелом имперский беспилотник, при помощи крайне скудного набора запчастей и такой-то матери.

— У меня что на лбу написано, будто я волшебник? — когда Люк подошел, весьма сдержано поинтересовался здоровенный небритый детина с отсутствующим указательным пальцем на левой руке. Тот всеми силами старался не послать генерала по неизведанным маршрутам, но пока сдерживался, памятуя о боевых заслугах того и звании.

Судя по всему, процесс починки шел не так успешно, как предполагалось — решил Люк.

— Нет, почему же? — удивлённо качнул седой головой Риикан. — Только большими буквами «так точно, господин генерал».

Посчитав момент более чем удачным, он подскочил к недовольно поджавшему губы военному и ловко подсунул тому бланк.

— Куда собрался, Люк? — светским тоном полюбопытствовал Риикан, читая его разрешение и делая вид, будто не замечает благодарных взглядов, которыми техники окидывали своего нежданного спасителя.

— Да вот, хочу слетать на Набу — разведать обстановку, — выдал он заранее заготовленное объяснение.

— Это хорошая идея, молодой человек. Первая за последнюю неделю, — отечески улыбнулся ему генерал, ставя свой код на бланке. — Свяжешься со мной, как что-то узнаешь?

— Разумеется, — вернул тому улыбку Люк и поспешил откланяться. Ему нужно было не только подготовить крестокрыл к вылету, но и достать бутылку односолодового антидепрессанта из запасов Хана.

Прежде, чем он отошел на достаточное расстояние, то успел увидеть, как техник, кивнув на стоящий на полке с инструментами термос, участливо спросил:

— Генерал, может вам накапать?

Словно мысли Люка подслушал.

— На мозги мне не капай, чини давай, — сварливо отозвался Риикан, прежде чем молодой джедай скрылся достаточно далеко, чтобы услышать продолжение их хождений вокруг да около беспилотника.

* * *

— Эй, Гэв, ты не видел сегодня Люка? Никак не могу его найти, — в казарму Проныр влетел чем-то крайне озабоченный Тикхо Селчу.

— Видел. Но потом пришел врач и отобрал у меня эти таблетки, — меланхолично отозвался тот, мрачно разглядывая сданные ему карты — Гэвину катастрофически не везло в саббак последние три вечера, что, было крайне настораживающей приметой. Обычно после этого в их жизни следовали какие-то перемены или потрясения. Хотя было бы гораздо хуже, чем если бы тот выигрывал…

— Сыграешь с нами, сладенький? — предложила весьма довольная собой и своими картами Лорана, фривольно ему подмигнув — должно быть до вечера она таки додавит приятеля и разведёт того на свидание. Наконец-то. Осталось только куда-нибудь пристроить их джедая и дело в шляпе, — хмыкнул про себя Тикхо.

— Прости, солнышко, но нет, мне нужно бежать, — подбадривающе улыбнулся он напарнице и направился к общему шкафу. — Кстати, ты не помнишь, где наши бланки с разрешениями на вылет?

— Так Люк же сегодня и забрал последний. Непонятно только зачем он ему, если никаких вылетов для нас пока не предвидится, — пожал плечами сидевший сегодня на раздаче карт Кайдо.

Тикхо вздрогнул:

— Спасибо, мне нужно бежать!

* * *

Сборы были быстрыми и как можно более незаметными — не стоило привлекать внимания к отлёту неизвестно куда единственного, а потому и главного, джедая Альянса. Вылетев с базы и сразу отпрыгнув на несколько парсеков от Суллуста, только тогда, уставившись в темноту открытого космоса, к Люку пришло осознание: он может лететь куда захочет. Он свободен.

И ему, и Арту далеко не впервой прокладывать сумасшедшие трассы в гиперпространстве — так что можно было бы особо не париться и прыгать наугад, — но в последнее время в Люке что-то сильно изменилось, видать проснулись матушкины гены — включилась осторожность, появилось осознание того, что ему есть ради кого жить. Так что, вместо того, чтобы убиться на радостях от новообретённой свободы, он сделал ещё парочку гиперпрыжков, выйдя на точку в системе координат с которой наиболее быстрее и безопаснее можно было добраться до Набу — сам ведь её для Леи рассчитывал.

Выход из гиперпространства ознаменовался тревожной третью от Арту — малыш астродроид запоздало предупреждал о севшем на хвост его крестокрылу кораблике. Он бросил взгляд на радар — на нём тот опознавался как свой.

Заложив невообразимый вираж, — Люк был не уверен, что сможет повторить нечто подобное ещё раз даже под дулом бластера, — он разглядел машину своего преследователя. Отметины на крыльях… Разбойная эскадрилья. И кому же это не сиделось на базе, когда Лорана Жасм в очередной раз открыла сезон охоты на Гэвина?

На приборной панели пискнул передатчик, предлагая перейти на выделенный канал связи Проныр, разработанный им же на пару с Веджем, и Люк послушно переключился на другую частоту.

— И всё-таки я был прав тогда, командир: дело совершенно не в Эндоре, — ворвался в его наушники торжествующий голос Тикхо Селчу.

Молодое набуанское вино кружило голову, подталкивало на совершение легкомысленных поступков, а поутру оставляло в ней уже не столь приятную тяжесть… но, увы, не приносило забвения даже на короткие мгновения сна. Пить виски или ещё какую-то высокоградусную пакость, Лея так и не научилась, а игристые вина и ликеры, которыми так славилась родина её настоящей матушки, совершенно не подходили случаю. То, что осталось от казалось бы намертво вбитого в неё королевского воспитания категорически противились неправильному выбору напитка.

Она так долго бежала от своего прошлого, а то настигло её как раз в тот момент, когда Лея была к этому совершенно не готова. Жизнь принцессы Органа стремительно и неотвратимо катилась под откос, а она ничего не могла с этим поделать. Прилетев на Набу, спасать этот маленький кусочек рая галактики от имперских захватчиков, могла ли она подумать, что всё так перевернётся с ног на голову? Что соратники, которых Лея до того хорошо знала, или по крайней мере думала, что знала, подложат ей такую свинью? И начнёт всё это безобразие королева Дилайла своими не осторожными словами, а продолжит уже генерал Ян Додонна, возжелавший выяснить всё, что только возможно об Энакине Скайуокере, благо времени для этого было предостаточно, пока сенатор Наберрие полетел вызволять «Тысячелетний Сокол» и его пассажиров из имперского плена, прихватив с собою Веджа Антиллеса.

Лее эти раскопки прошлого имперского палача были не по душе — тяжело было осознавать, что помимо чудовища Дарта Вейдера, есть ещё и прославленный рыцарь-джедай Энакин Скайуокер, герой Республики… который её же и предал. Умом-то она понимала, что ничего страшного в исследованиях Яна нет — генералу просто любопытно, почему же такой со всех сторон положительный молодой человек перешел на сторону Палпатина, а внутри неё всё заходилось в истерике. Наследнице Альдераана было откровенно мерзко слушать о подвигах своего биологического отца, когда воодушевлённый Додонна за ужином рассказывал ей и ближнему кругу офицеров о своих находках.

Набуанцы странный народ, в чём принцесса уже успела убедиться и не раз. Для них Энакин Скайуокер — герой Набу, муж бывшей королевы этой же планеты, а то, что он почти двадцать пять лет был Дартом Вейдером и нёс галактике все прелести монархии вместе с флотом, так это никого особо не волновало. Набуанские политики, в том числе и её настоящая мать, хоть и любили рассказывать о демократии с высоких трибун в галактическом Сенате, на деле же те ещё роялисты. Граждане планеты практически через одного патриоты королевской власти с большой буквы и им плевать, что короли или королевы стабильно меняются на троне после выборов — для них важен факт монархического правления. К тому же, по мнению Леи, не всё так просто с королевским домом Набу — ведь не всякие мальчишки и девчонки могут стать правителями. У каждых из них разный возраст: от четырнадцати до тридцати — Органа видела их портреты в галерее — чего не может скрыть даже ритуальный грим, наверняка он именно для этого и был предназначен.

Прошлое Набу не такое мирное, как кажется на первый взгляд и в былые времена крови тут пролилось достаточно, прежде чем установилась жесткая и незыблемая вертикаль власти, так что политические воззрения генерала Скайуокера никого особо не шокировали. Верность своему дому и планете не пустой звук для набуанцев, а повелитель ситхов все эти годы был прямо-таки образцом патриотизма. Но для неё Дарт Вейдер всегда был и остаётся безжалостным и кровожадным монстром, и это не требовало каких-либо расследований.

Участия в попытках Яна найти истину Лея не предпринимала — она не Люк чтобы копаться в прошлом Тёмного Лорда, выясняя причины его падения во тьму — у неё, в отличие от братца, была нормальная семья. Пусть и не родная, но родительской любви она получила сполна. И, в конце концов, принцесса просто не понимала Додонну — неужели её папочка в своё время был такой уж выдающейся личностью, что генерал теперь сходит с ума? В Республике было много джедаев, почему именно Энакин Скайуокер?

На улицах столицы ей тоже появляться не хотелось — возвращение древней реликвии Набу совпало с ещё не отпразднованными именинами её величества Дилайлы. В честь этого было устроено недельное празднество с карнавалами, главной темой которых стали ситхи. Видеть толпы крайне легкомысленно одетых граждан, тела которых были исписаны «настоящими ситхскими письменами», было выше её сил. Набуанцы и понятия не имеют, что такое ситхи — Вейдер всегда с ними был мил, хотя Лее это было сложно представить, а нападение Мола и блокада планеты силами Торговой Федерации происходило, по их меркам, слишком давно. Вот и приходилось наследнице дома Органа коротать свой досуг в королевском саду за чтением личного дела своего папаши времен его джедайства, да военными журналами периода Войн Клонов, в которых тот, как оказалось, успел засветиться. Интервью Скайуокера, написанные им же статьи про боевую технику, героические фото с мест боёв и просто описание каких-то манёвров, в которых Лея всё равно совершенно не разбиралась, однако, судя по восторгам приглашенных военных экспертов на страницах периодики, те были просто шедевральными.

Генерал Додонна и его единомышленники, найдя всё это богатство в главной библиотеке Набу, ностальгировали целую неделю, чертя какие-то схемы и выписывая рисунки боёв на симуляторах. А потом вспоминали, что в итоге Энакин Скайуокер достался старому ситху и шли заливать горе в ближайшую кантину, где здорово набравшись, принимались разбирать по косточкам сражения уже Вейдера. И, найдя сходство, сетовали: не мог ли Люк как-нибудь поаккуратнее убивать Палпатина, чтоб им достался его ученик — как же, такой талант был загублен.

Долбанные вояки!

Лея злилась на весь свет. Злилась на работников тидской библиотеки — самого большого книгохранилища Набу — все эти годы тщательно и скрупулёзно собиравших материалы об её папаше. На офицеров вверенного ей флота, с радостью в них зарывшихся — будто и не было почти двадцати пяти лет террора, против которого они столько лет боролись! И наконец, на себя, с неожиданным интересом вчитывающуюся в статьи: и о Вейдере, и написанные самим Вейдером. Что поделать, если пресса и камеры времён Республики любили этого мерзавца? Лее даже казалось, будто журналисты и фотографы со всех цивилизованных систем только и делали, что охотились за Энакином Скайуокером и его знаменитым 501-ым легионом.

В один из таких дней в саду, её и нашла правительница Набу. Правда, Лея не сразу узнала ту без королевского грима и пышного наряда. Красивая молодая женщина всего на пару лет старше самой Леи, которую намётанному взгляду сразу же выдаёт величественная осанка и бесстрастное лицо.

— Ваше величество, — не ожидавшая такой встречи Лея, постаралась как можно аккуратнее подняться со скамейки, не рассыпав при этом, свою ценную макулатуру — у Набу никогда не было проблем с бумагой, поэтому всю имеющуюся в библиотеке информацию про Вейдера времён Республики, ей просто распечатали.

Аккуратно у Леи не получилось. Ничем не скреплённые листы — бумажная копия очередной статьи из какого-то журнала — веером разлетелись у ног Дилайлы. Та наклонилась и подняла один, оказавшийся фотографией.

— Просто Кана, Лея, — отстранённо ответила ей королева, пристально вглядываясь в старый снимок. — Надо же какое сходство… — завороженно покачала та головой и словно бы нехотя вернула ей изображение.

Принцесса положила поверх стопки собранных распечаток фотографию и вздрогнула: то ли свет так упал, то ли фотограф кадр так удачно поймал, но на мгновение ей показалось, что со снимка на неё глядит сенатор Наберрие. Конечно, за исключением шрама и более резких черт лица, да и возраст тоже играл свою роль — между оригиналом и копией разница почти в тридцать лет — но всё же, но всё же…

Сенатор Наберрие похож на её настоящего отца времён Республики и одновременно — нет. Скайуокер был воином — простота одежд и небрежность во внешнем виде, компенсировалась интересным шрамом и ореолом героизма — и на снимках это было хорошо заметно, особенно ей, хлебнувшей кочевой жизни много и сполна. Где уж тут особо следить за собой, когда всё твоё существование только от тревоги до тревоги? Наберрие, наоборот, тщательно следящий за своим внешним видом политик — ситх побери, да он выглядит куда более ухоженным, чем сама Лея — принцесса и женщина, в конце концов! — но, тем не менее, в том чувствовалась сила и внутренний стержень. Достаточно было нескольких мгновений, чтобы почувствовать, будто где-то там, под всем этим внешним лоском прячется отличный боец. Оставалось только надеяться, что не слишком глубоко, а то она уже начинает переживать за Хана, Чуи и Ландо.

— Действительно, — согласилась с ней Лея и бросила испытующий взгляд на Дилайлу из-под опущенных ресниц — та всё ещё была под впечатлением от снимка — и кажется, разгадала причину пребывания блондинистого красавчика у трона. Тот чертовски похож на её папочку в молодости, а Кана Аллертал всё же женщина, несмотря на то, что королева. Сила Великая, как же всё банально-то!

— Конечно, в том, что Энакин Скайуокер и Эван Наберрие похожи, нет ничего удивительного — родня же, как никак, однако…

— Родня? — удивлённо вскинула брови Органа.

— Конечно, — удивлённо посмотрела на неё Кана, — Эван Наберрие одновременно приходится родственником вашей матери и очень дальним — отцу. У лорда Скайуокера набуанские корни по материнской линии, и вы, кстати, больше похожи на свою бабку, чем на мать.

— Ого, так служба безопасности Тида копалась в прошлом Вейдера? — недоумённо вскинула брови Лея.

— Копалась. По приказу канцлера, Совета Ордена и королевы Амидалы, — подтвердила Кана.

— Понимаю, почему Палпатин и джедаи, но зачем моей матери информация об этом… — тут Лея запнулась, — чудовище? — наконец, подобрала она верное определение.

Дилайла поморщилась, будучи явно несогласной с её оценкой Вейдера, но всё же снизошла до пояснения:

— Энакину было девять лет, когда он познакомился со своей будущей супругой. Умненький, ухоженный мальчик, собравший из всякого барахла протокольного дроида в помощь матери по хозяйству. Он был не похож на раба: развит непогодам, можно даже сказать — гениален во всём, что касалось техники. Согласитесь — это несколько нетипично, особенно для такой дыры, как Татуин.

— Это верно, — согласилась с ней Лея и поморщилась от неприятных воспоминаний: Джабба, песок, жара и... Хан, которого она отправилась выручать. Но куда больше её поразило, что гордец Вейдер — человек, чьё имя похоронным звоном звенело по всей галактике, родился рабом! Если это действительно правда, то почему же он тогда с подачи Палпатина насаждал рабство по всей галактике? — А при каких обстоятельствах моя мать познакомилась с Вейде… с Энакином?

— Амидала вместе с джедаем Квай-Гоном и его падаваном — Оби-Ваном зашли в лавку, чтобы купить детали для повреждённого корабля, вот только денег у них не хватило. Чтобы помочь понравившимся ему людям, Энакин выиграл гонки Баунта Ив Классик, тем самым добыв тем деньги на ремонт корабля, а себе — свободу, став самой настоящей легендой. А после, одним единственным выстрелом, Скайуокер уничтожил боевую станцию, после чего и стал героем этой планеты. Забавная преемственность поколений, не находите, ваше высочество? — сладким голосом осведомилась королева, но та никак не отреагировала на возмутительный намёк на уничтожение Люком Звезды Смерти.

Собрать и запрограммировать протокольного дроида в девять лет — это… сильно. Взгляд Леи против её воли наткнулся на С-3РО, пытавшегося чего-то добиться от черного астродроида покинувшего Набу сенатора.

— Да, вы правильно поняли, ваше высочество, — тонко улыбнулась Дилайла. — Правда, в те годы, этот дроид выглядел не столь презентабельно — позолочен он был уже после того, как стал свадебным подарком. Есть у нас такая традиция — в день свадьбы брачующиеся должны обменяться чисто символическими дарами, и ваши родители подарили друг другу дроидов. Забавно, что спустя столько лет вы с Люком ими до сих пор пользуетесь.

Лея ещё раз вздрогнула — это ведь их с братом семейные заморочки и по идее, они никому, кроме службы внутренней разведки не должны быть интересны, однако в них неожиданно оказалось замешана половина галактики. И все вели себя так, будто знали об их семье куда больше, чем она себе может представить, постигли какие-то неясные для неё истины, что вызывало у Леи лишь ярость пополам с головной болью.

— А эти татуинские гонки… что они из себя представляют? — спросила Лея. Не то, чтобы принцесса действительно интересовалась — это скорее к оголтелым пилотам вроде Люка и Хана с Веджем — она всего лишь хотела поменять тему разговора, однако многообещающая усмешка Каны заставила Лею почувствовать, будто она совершает самую большую ошибку в своей жизни.

— Очень опасное развлечение, особенно для девятилетнего ребёнка, — осуждающе покачала королева Дилайла. — Идемте, покажу — у меня есть запись. — И добавила: — На будущее, Лея, я бы попросила вас подбирать выражения, когда вы говорите о милорде Вейдере — в отличие от вас, я его уважала.

«Называй вещи своими именами, милочка — ты его просто любила» — мысленно огрызнулась Органа, но промолчала.

Движимая скукой — всё равно ведь нечем заняться — Лея сходила да посмотрела. И поняла, что не зря чутьё или те зачатки Силы, которой она владела, предупреждали её об ошибке — малыш Эни действительно был очаровательным ребёнком. Настолько, что сердце принцессы дрогнуло, однако перед самой капитуляцией перед глазами у неё встала пугающая фигура в черных доспехах и Лея устояла. Однако, следуя загадочной женской натуре, она всё равно попыталась найти оправдание тому, что такое милое создание превратилось в ужасающего монстра. Татуинские гонки вышли достаточно зрелищными, чтобы заставить ничего в них не понимающую Лею к её огромному стыду, болеть за собственного отца.

Это было не правильно, это было огромной ошибкой с её стороны — впустить Вейдера в свою жизнь, но ещё большую оплошность принцесса Органа совершила, когда согласилась на предложение Дилайлы посетить апартаменты сенатора Амидалы в королевском дворце Тида. Оказывается, в знак уважения перед её матерью их было решено сохранить в том виде, в котором те были ею оставлены в последнее посещение родной планеты.

Сенаторские покои Амидалы помимо воистину гигантского запаса нарядов на все случаи жизни, да уже давно просроченной косметики, хранили в себе мощный даже по сегодняшним меркам терминал, который Лея, не удержавшись, включила. Пока тяжело гудящая машина грузилась, ею была проведена ревизия нарядов Амидалы, отметив, что Бейл, должно быть, нарочно обряжал её в цвета и фасоны, противоположные тому, что носила её мать, чтобы никто не обнаружил между ними сходства. И зря — как справедливо отметила Аллертал, она действительно больше похожа на Шми Скайуокер, чем на Падме Наберрие.

Лее никогда не нравился белый.

Терминал Амидалы хранил в себе слишком много компрометирующей информации. По тем временам, разумеется — вряд ли сейчас кого-нибудь кроме историков заинтересовало бы, что сенатор от Набу сочеталась тайным браком с джедаем. На первый взгляд на машине не было ничего, что могло бы заинтересовать: законопроекты, тексты речей для Сената, переписка с мужем… Должно быть терминал был связан с её машиной на Корусанте через голонет, и сюда скидывалось всё, что нельзя было хранить в столице.

Речи Лея почитала и оценила — красиво, хоть и несколько пафосно на её взгляд, особенно в свете принадлежности матери к роялистской партии. Больше всего принцессе понравились остроумные сноски неведомого рецензента, должно быть близкого знакомого сенатора, раз тот мог позволить называть Амидалу «Пад». Законопроекты пестрели весьма язвительными вставками, «расшифровками» заковыристых речевых оборотов и риторическими вопросами из разряда «Пад, они хоть сами читали, что понаписывали?». Быть может это Бейл? Тётя Мон говорила, что они все трое были очень дружны в те времена? В личную переписку родителей она поначалу лезть не желала — пробежала взглядом по диагонали и её едва не стошнило. Нет, даже слепому видно было, что те по-настоящему любят друг друга, просто вместо красавчика Энакина ей упорно представлялся Вейдер с его пыхтением сквозь маску, и это напрочь убивало всю романтику.

Принцесса отвернулась от машины и задумалась — поверхностный осмотр терминала выдал ей сплошной набор банальностей, а ведь зачем-то Дилайла хотела, чтобы она добралась до него. Основной посыл Лея прекрасно поняла — по уши восхищённая её родителями королева давит на её эмоции. Проблема только в том, что она не испытывала священного трепета при упоминании имён «Энакин Скайуокер» или «Падме Амидала Наберрие». Первый был для неё всего лишь ярким, красивым мужчиной, который умер, превратившись в Вейдера, а вторая — успешной политической деятельницей времён Республики. Имя родившей её женщины она узнала, придя в Альянс — Мон проговорилась — но ничего к ней не чувствовала. Никогда. Лее была безразлична мать и ненавистен отец…

…И Сила жестоко отомстила ей за это, разрушив Альдераан руками Таркина.

Принцесса задумчиво отбарабанила пальцами по столу простенькую мелодию популярного шлягера времён её заседания в имперском Сенате. Определённо что-то тут было не так. Она конечно не технический гений, но кое-каким фокусам за время своего пребывания в Альянсе научилась. Вспомнив уроки Люка, первым делом Лея проверила технические характеристики терминала — уж слишком медленно тот работал — и после этого вышла в голонет и сравнила с паспортом от производителя. Разница была ощутимой. Дублирующая система — догадалась Органа и задумалась: братец как-то показывал ей, что нужно делать. Вроде нужно что-то ввести в командной строке, а потом просто перегрузиться, вот только что именно, принцесса не помнила — не до того ей тогда было.

Встав перед очередным препятствием, Лея задумалась: а так ли это ей надо? Разум твердил, что лучше лезть в дела «набуанских святых», а проклятое любопытство гнало её вперёд. В итоге победила любознательность, и она принялась нещадно насиловать поисковые системы. В этот раз её добычей стала длинная строка из букв и символов, которая, по утверждениям знатоков, иногда мог оканчиваться весьма заковыристым паролем — тут уж всё зависело от уровня знаний ледоруба и степени его паранойи. Лея последовала инструкции и, довольно потирая руки, перезагрузилась.

А вот здесь всё было куда как интереснее. Второй системой пользовалась не только её мать, но и периодически Энакин Скайуокер. Нашлись черновики его отчетов с джедайских миссий, и даже речи для выступления в Сенате — по большей части нецензурные, наполненные злой иронией и какой-то звериной тоской. Чувствовалось, что отозванному с передовой генералу до одури хотелось вместо очередного доклада прийти со своим 501-ым легионом и меткими выстрелами закончить очередной маразм власть передержавших. Вот только теперь их уже сглаживали комментарии матери, ласково называвшей Вейдера «Эни» — Лея догадалась, что рецензентом речей сенатора Амидалы был её настоящий отец — и просившей того потерпеть ради очередных дотаций для Храма.

«Каких дотаций? И причём здесь Вейдер?» — недоумевала Органа.

Помимо приторного сюсюканья двух влюблённых ей попадались длинные ленты переписки между Энакином, Падме и доселе неведомыми ей Асокой и Рексом. Сообщения свои четвёрка зашифровывала одним из самых заковыристых кодов, используемых Альянсом. Достаточно неприятно было осознавать, что шифр был придуман рыцарем Скайуокером и его падаваном для закрытого канала связи между этими четырьмя.

Лея читала переписку между весёлым квартетом до позднего вечера. Политика вперемешку с анекдотами, обсуждениями законопроектов и краткими очерками с передовой. Не лестные оценки моральных качеств сенаторов и чиновников, оды занудству Оби-Вана Кеноби и панические воззвания с нотками угрозы к генералу Скайуокеру «вырвать их из лап этого ситхового ублюдка иначе они за себя не отвечают…» В какой-то момент она решила, что с неё хватит. Обрывки из жизни других людей вызывали странную бурю в её душе. Выключив терминал, принцесса выползла из покоев Падме Амиалы и нетвёрдой походкой вышла за территорию дворца. Ей нужно было на воздух.

Врезавшись в толпу гуляющих граждан — празднества ещё не закончились — Лея добралась до первого же перекрёстка где, как она уже знала, стояли торговцы из местных фермеров, продающие всякую снедь и лёгкую выпивку гуляющему люду. Купив у первого же продавца целую бутыль молодого красного вина, изрядно напугав того стеклянными глазами, Органа сомнамбулой направилась во дворец, где заперла на ключ комнату и отключила комлинк. Ей нужно было многое переосмыслить.

Наверное, в каждом королевском доме завтраки были той частью жизни, в которой не было лишних людей. Это та кроха приватности, что доступна монархам, чьи жизни публичны, чуть более чем полностью. Завтраки — это закрытая территория, куда допускались только члены семьи и ближайшие друзья. Так было и в доме Органа: обычно Лея видела своего приёмного отца утром за завтраком, а в детстве ещё и поздно вечером, когда тот приходил к ней перед сном пожелать спокойной ночи.

С недавних пор, она вновь начала посещать королевские трапезы — там обычно собиралась весьма интересная компания, и можно было узнать последние новости о пассажирах Сокола, вернее отсутствие каких-либо новостей. К удивлению Леи, завтрак Дилайлы был на редкость обильным — не те каф с молоком и булочками с ягодным джемом, к которым она привыкла в детстве, а сама королева могла похвастаться отменным аппетитом. Проще говоря, та просто сметала со стола всё, до чего дотягивалась и уходила работать, на ходу дожевывая какой-то бутерброд. Если повезёт, Кана сможет ещё чего-нибудь перехватить в течение дня, если нет — для неё это будет единственным приёмом пищи на сегодня. Королева знала цену времени, что весьма импонировало Лее, вот уже много лет жившей примерно по такому же бешеному распорядку дня, и это примирило её с тёплыми чувствами Дилайлы по отношению к Вейдеру. В конце концов, у каждого из нас есть свои маленькие постыдные слабости.

После вчерашних возлияний идти на завтрак Лее совершенно не хотелось, но нужно было — увидеть королеву до завтрашнего дня, потом, не представится возможности. Вряд ли сегодня Кана сможет выделить время на прогулку по королевскому саду и просмотр гонок ситх знает какой давности, а у Леи было столько к ней вопросов… В зеркале, несмотря на все её усилия отображалось нечто ужасное, словно бы принцесса, все последние дни ходила по вечерам в кантину, вместе с командованием флота Альянса. А идти на завтрак к Дилайле нужно было в любом случае — высокая дипломатия, сарлакк её пожри. Поэтому Лея гордо отвернулась от предавшей её стекляшки, стиснула зубы, встала и пошла.

…Ответив любезнейшей улыбкой на пожелания доброго утра от всех вкушающих завтрак, она аккуратно приземлилась на отведённое ей место и окинула цепким взглядом своих соседей по столу, отмечая настроения. Воодушевление подполковника Варра, грусть капитана Шту, а также подозрительную задумчивость генералов Додонны и Наулузу.

— Есть ли какие-то новости о «Тысячелетнем Соколе»? — в который раз за последнее время спросила Лея.

Дилайла оторвалась от датапада, с которым не рассталась даже на завтраке, водрузив тот рядом со своей тарелкой и подняла на неё затуманенный взгляд. Взмах ресниц и в зелёных глазах мелькает узнавание.

— Новости есть, — медленно проговорила королева — мыслями она всё ещё была там, в своих документах, — вчера, поздно вечером, со мной связался Эван. Всё прошло не без сложностей, но миссия увенчалась успехом и уже сегодня вечером «Аррис» будет на Набу.

Лея едва не взорвалась: какое ей дело до миссии родича Вейдера, её волнует судьба Хана, Чуи и Ландо? Она яростно распилила тупым столовым ножом нечто мясное и отправила в рот кусочек. Прожевав, совершенно не чувствуя вкуса пищи, принцесса спросила:

— А как же Сокол?

— Генерал Соло потерял корабль, — невозмутимо сообщила Кана, — ситуация была непростая. Сенатору Наберрие отдельно пришлось договариваться о выдаче «Тысячелетнего Сокола» с генералом Рокко, а тот человек глубоко принципиальный, за что в своё время и был сослан в почетную ссылку власть имущими в глушь — руководить базой. Имперской базой, само собой.

Лея изумленно вскинула брови, но не более, а вот другие были не столь молчаливы.

— Генерал Рокко? — заинтересовался Додонна, услышав новое имя. И его можно было понять — редко удавалось узнать имена стоящих людей в имперской среде. Быть может им повезёт, и этот генерал перейдёт на сторону Альянса — размечталась принцесса.

— Не трудитесь вспоминать, Орест не так известен, как скажем, тот же Максимилиан Вирс, но явно не хуже, — посоветовала Дилайла, для которой, не составило труда просчитать их мотивы. — Он, тоже входит в Сотню Лучших, — добавила та.

— Куда входит? — нахмурилась Лея — она о таком раньше не слышала, а ведь это наверняка нечто интересное, раз произносится с большой буквы.

— Неофициальный перечень лучших имперских военных, — удивлённо покосившись на Кану, ответила капитан Шту Лилла — эффектная твиллека с ярко-красной кожей. Принцессе всегда нравилась её деловитость и собранность, в ней не было легкомыслия и желания флиртовать со всем, что движется, присущего большинству представительницам этой расы. Лилла была серьёзно настроена сделать карьеру в войсках Альянса, раз уж в имперских ей не позволяла этого сделать повальная ксенофобия власть имущих.

— Вы правы, капитан, — подтвердила Дилайла. — Сотня Лучших — это действительно гордость Империи, её самые талантливые офицеры.

— Жаль только, что большей части из них не суждено занять должности, соответствующие их талантам, — посетовала Шту. Всегда ценящая профессионализм и умеющая уважать таланты противника, капитан странновато смотрелась среди горящих идеей повстанцев… впрочем, не страннее имперского генерала, добровольно перешедшего на сторону Альянса.

— Это верно, не всем повезло найти хорошего начальника — интриги, коррупция, кумовство… в общем, ничего нового, — пожала плечами Аллертал.

— Империя, — почувствовав, что пора и ей вмешаться в диалог, отвращением выплюнула Лея, вложив в это короткое слово всю свою ненависть к государству, против которого она столько лет боролась.

На лице Дилайлы появилось уже ей знакомое выражение, возникающее только тогда, когда она что-то сначала говорила в порыве чувств, а потом ей становилось очень неловко, когда набуанская королева с недоумённо-снисходительным выражением лица начинала сыпать датами, цифрами и фактами. Если бы та лишь отстаивала святость и непогрешимость Империи и Вейдера, Лея бы просто разругалась с этой влюблённой дурой и гордо удалилась с Набу, порушив к ситхам дипломатические отношения, однако от королевы доставалось всем, начиная от Республики, продолжая повстанцами и заканчивая Империей. Однако это всё равно было довольно-таки неприятно, когда Лею, как щенка тыкали носом в её некомпетентность по вопросам, ответы на которые, как ей казалось, у неё были с детства. Принцесса Органа поднимала бурю чувств, а королева Дилайла — уверенно и хладнокровно била фактами.

Генерал Наулузу в ответ на её слова печально улыбнулся и покачал головой:

— Я, наверное, вас разочарую, Лея, но это как раз-таки наследие Республики — военные ведь после переворота никуда не делись. Сменилась лишь форма правления, но не люди.

— Об этом говорили все, а стоило что-то сделать реальное, как тут же начиналась истерия — ужасный лорд Вейдер задушил очередного бедолагу, — презрительно фыркнула Кана. — И не волнует же, что попавший под удушающий захват персонаж натворил столько, что с лихвой потянет на два пожизненных. О, нет, зачем? Но зато все кричат о невинной жертве. Правда поднимают вой обычно те, кому перекрыли очередной кредиткопровод, а подхватывают простодушные идиоты… разумеется, не в обиду никому из здесь присутствующих будет сказано, — поспешно извинилась Дилайла.

Военные промолчали, не сочтя себя обиженными, но, задумались — знание того, что Энакин Скайуокер носил маску Дарта Вейдера, действовало на них прямо-таки мистическим образом. Лея же молчала потому, как прекрасно знала — если она заговорит о том, во что искренне верит, подкрепив это убойным «да вся галактика знает», то нарвётся на спор, во время которого, родится неприятная для неё истина.

— Вы говорите о каких-то конкретных случаях? — осторожно уточнил подполковник Варр, в то время как принцесса боролась с желанием надеть тому на голову вазочку с джемом как шутовской колпак. Да сколько можно уже поминать её биологического папочку всуе?

Кана с интересом взглянула на неизвестно как затесавшегося в дружные ряды повстанцев серокожего дуроса и небрежно бросила:

— Девяносто шесть процентов из всех задокументированных случав, все остальное — ничто иное, как спускание пара, но даже тогда милорд был крайне аккуратен и уничтожал только шпионов, саботажников и идиотов. Случайных жертв никогда не было — всё строго на благо Империи… Впрочем, по-другому тот просто не умел.

— Вы очень много знаете о Вейдере, ваше величество, — осторожно заметил Ян, таким вот не хитрым способом, пытаясь выудить у той больше информации.

— Это было моей работой, — пожала плечами Дилайла, — до того, как меня отозвали на Набу — учувствовать в выборах, я служила в организации, чьей прямой обязанностью было следить за главнокомандующим, и нет ничего, чего я бы я не знала о Лорде Вейдере.

После слов королевы на мгновения наступила тишина, а потом офицеры Альянса все разом заговорили, перебивая друг друга. Для Леи бывшее место работы той не стало откровением, наверное, подсознательно чего-то подобного она и ожидала: Кана слишком прагматична и цинична для глупой влюблённости в высокого мрачного и категоричного мужчину — это был её сознательный выбор на основе знания всей подноготной ситха. Но куда больше Органу взволновала новость, что Аллертал именно отозвали для участия в выборах. Значит, догадка верна и набуанских правительниц всё же отбирают по какому-то особому принципу, а иначе с чего бы отзывать ту аж с Корусанта?

Королевский завтрак закончился только после того, как взбудораженным воякам пообещали сказку о Вейдере на ночь, в исполнении Дилайлы. Та сразу предупредила, что рассказывать будет очень образно, потому как подписывала столько документов о неразглашении, что ими можно целый год топить камин. И сказала, что для подтверждения своих слов, вместе с ней, выступит и Асока Тано — бывшая падаван Вейдера, сейчас работающая начальником охраны сенатора Наберрие. Командование её флота, между прочим, флота Альянса, воодушевлённое по самое «не могу» разбрелось кто куда, а Лея стиснула зубы, чтобы не закричать или кого-нибудь не ударить — это уже было просто выше её сил. Может ей кто-нибудь объяснить, что такого особенного было в Энакине Скайуокере? Как Вейдер душил всех и вся, приказывал бомбить мирные планеты, так тот — мерзавец, чудовище и кровавый тиран, против которого обязательно нужно бороться. Но как только стало известно, что это Энакин Скайуокер, тут уж пошли всякие «да, конечно мерзавец, но…» вместе с чьим-то неуверенным: «должно быть, были уважительные причины…». Сила Великая, да кто сошел с ума: Лея или же мир вокруг неё?

После завтрака она вновь отравилась в покои матери. Не хотела, а снова пошла — ей нужно иметь представление, о чём будут говорить вечером королева и джедайка, чтобы подловить на несоответствиях или откровенной лжи, если таковые будут. Лея не слишком-то доверяла Асоке Тано, сумевшей избежать чистки. Тогрута работает на королеву, охраняет красавчика-сенатора, поэтому подтвердит всё, что та скажет. А с неё уже и так было довольно обеления черных доспехов Вейдера.

* * *

На улице ещё было темно, когда спидер директора приземлился на седьмой стоянке здания главного штаба имперской разведки. Всего их было двенадцать — по одной на одиннадцать этажей — и в каждый свой приезд на работу Исанн выбирала разную, а домой возвращалась в наобум выбранном спидере. Да, не затейливые меры безопасности, разработанные ещё в самом начале карьеры, но те спасали её от взрывчатки в транспорте. От лобовой атаки она сможет защитить себя и сама, яды выявит хитрый прибор из её привычного обмундирования, а снайперы… что же, все мы под небом ходим.

В полпятого утра штаб-квартира СИБ была сумрачной и практически пустой — на третьем этаже дежурила оперативная группа, да за терминалами на седьмом операторы оказывали поддержку агентам по всей галактике. В сонной тишине коридора бодрый цокот каблуков её форменных сапог гулко отражался от стен, а в самом кабинете Исанн звук шагов заглушался толстым ковром.

Интуиция начала бить в набат ещё в приёмной, возле стола секретаря. Что её ждет? Зайдя в свой кабинет, даже не включая света, она почувствовала чужое присутствие. Кто-то самым наглым образом сидел за её столом, повернувшись к окну вместе с офисным креслом. Когда директор вошла, кресло начало разворачиваться в её сторону. И прежде, чем повернулось, в одной руке у Айсард был бластер, а в другой вибронож.

Она выстрелила и одновременно с этим, в кабинете вспыхнул свет.

— Отличная реакция, — тусклым голосом похвалил её командир Алой гвардии, выныривая из-под стола, куда рухнул, едва почуял опасность. Джейсон был без маски и балахона, но какой же Исанн была главой разведки, если бы не знала всех императорских охранников в лицо?

— О таких визитах обычно предупреждают заранее, — усевшись на свое место и раздраженно бросив на стол перед собой оружие, прошипела она, — я могла бы тебя застрелить.

Гвардеец вежливо ей улыбнулся, показывая, что оценил шутку, неприятно напомнив ей при этом Пиетта — вот уж кто был бы среди Алых на своём месте, жаль только ростом не вышел. Может именно поэтому Вейдер так вцепился в коротышку?

— Всё равно я к тебе ненадолго, Исанн, — пожал плечами Несс. — Мне просто интересно, когда прекратится нынешний бардак у власти?

— В смысле? — старательно изображая, что она ещё не до конца проснулась, почти искренне удивилась мадам директор.

Полковник Джейсон Несс недоверчиво хмыкнул, будто желая сказать, что не первый год её знает и ситха с два поверит, и, взгромоздившись на подоконник, уже оттуда начал вещать, с видом школьного учителя:

— Государство не может существовать без Императора, а иначе это уже не Империя, а какая-то, гм, Республика получается. Империи нужен Император, нам нужен Император…

Айсард с трудом подавила желание коснуться рукояти лежащего перед ней бластера — для собственного успокоения, конечно же, она ещё не вышла из ума нападать на гвардейца, тем более, что где один, там и целая свора. Ей это очень не нравится: с чего бы командиру Алых заявляться к ней с утра пораньше и вести беседы об устройстве вертикали власти? Когда это их волновало что-нибудь кроме охраны Палпатина, да дворцовых интриг?

— И что ты мне предлагаешь сделать, Джейсон?.. Найти тебе нового Императора? — склонив голову к плечу, сладким голосом поинтересовалась глава разведки — верный признак того, что она в бешенстве. Понял это и гвардеец. Тот быстро свернул свою проповедь и уставился на Исанн неожиданно серьёзным взглядом.

— Трон не должен пустовать, директор, — глядя ей прямо в разноцветные глаза, медленно и раздельно отчеканил Джейсон. — Другой вопрос, что усидеть на нём сможет лишь ситх, как это ни забавно.

Теперь была её очередь вежливо улыбаться отличной шутке. Смотри, какой переборчивый — ситхов ему подавай на троне, вот только где их взять? Палпатин выжидает непонятно чего, а Вейдер отношения с детишками налаживает, одновременно пытаясь развалить Альянс изнутри при помощи информационной войны и фирменного скайуокерского обаяния. Радует только, что главнокомандующий правильно воюет: не по правилам, а именно правильно — когда частота вываливаемых на общественность новостей превышает частоту бластерной очереди, и отстреляться у противников просто не получается. Иногда, ей даже жалко Мотму становилось — обрабатывать впечатлительных девушек и вьюношей, вне зависимости от их биологического возраста, Вейдер умеет. В своей манере, разумеется. То есть те, кто выживут и не сломаются, будут готовы за ним и в огонь, и в воду, а то и участвовать в мятеже против Императора, чему Эскадрон Смерти служит наилучшим подтверждением.

— Нас устроит любой из двоих, — всё так же размеренно и жестко добавил Несс.

Она не отводила глаз, даже не моргнула, но этот недоделанный форсюзер почувствовал её замешательство. По спине Айсард скользнул холодок — меньше всего ей хотелось, чтобы… чтобы что?..

— Ты удивлена. Почему? — так же ласково, как и она недавно, спросил у неё Несс. — Я же не совсем идиот, чтобы не понимать, что творится за пределами Корусанта. Другой вопрос, кого нам поддержать?

— Нам? — вскинула брови мадам директор — она ничего не отрицала, но и подтверждать, тоже не спешила.

— Нам обоим, — пояснил Джейсон. — Я не хочу с тобой конфликтовать, Исанн, — вновь поднял на неё взгляд гвардеец. — Сейчас лучше держаться вместе: выбрать Императора — неважно старого или нового — и подготовить для того столицу с ближайшими от неё регионами. Будет много зачисток, и помощь Алой гвардии тебе не помешает.

Союз предлагает, паршивец… интересно.

— И кого бы ты выбрал? — сложив руки на груди, изогнула бровь Исанн.

— А разведка, значит что же, уже определилась? — следуя любимой привычке кореллианцев, ответил вопросом на вопрос подполковник Несс.

Вместо ответа директор многозначительно поиграла бровями — вопрос ей категорически не понравился. Исанн не хотелось откровенничать — не так сразу, во всяком случае — потому что ответ может быть истолкован по-разному.

И, кажется, гвардеец понял её без слов.

— Давай порассуждаем, — окинув её хитрым взглядом из-под опущенных ресниц, предложил Джейсон, — если Палпатин вернётся на трон, то всё останется, как и прежде, за исключением того, что теперь у него больше не будет главнокомандующего. На второй Звезде Смерти наш дражайший Император планировал завести себе нового ученика — помоложе да поглупее — и потом с его помощью избавиться от старого, а затем руками очередного самоуверенного юноши устранить всех своих врагов. Второго Вейдера из Скайуокера-младшего не выйдет, да и Палпатину этого не нужно. А следующие лет двадцать мальчишку бы шпыняли убийством своего собственного отца.

Исанн с интересом покосилась на командира Алых — в такие подробности никто из ситхов её не посвящал.

— А что ты на меня так смотришь? — удивился тот. — Планы Палпатина ни для кого из нас не были секретом. Другое дело, что теперь главком очень зол на Сидиуса — нападок на семью тот не прощает. Вот только Вейдер — не Альянс, который периодически подкармливали оба ситха, это нечто пострашнее. Помимо самого милорда, что сам по себе опасный противник, на его стороне большая часть армии и флота; у него Траун, с десяток учеников, ногри и как минимум половина вояк из не официального списка твоей конторы. Грядёт война и война серьёзная.

— А если на трон сядет Вейдер? — изобразила интерес Исанн. Всё это она уже передумывала и не по одному разу. И только поэтому тогда сделала выбор не в пользу любовника — мёртвое должно оставаться мёртвым.

— Всё та же война. Вот только Палпатин не военачальник — он интриган, и манипулятор, он никогда не вёл в бой войска, а против него цвет имперских вооруженных сил. И интриговать в пользу Вейдера будет Траун, у него это отлично получается. По-моему, расклад очевиден. И выбор тоже.

— А если… — начала директор, но её тут же перебили — должно быть, Джейсон думал над этим не один день и скорее всего сейчас, он убеждает в первую очередь себя, а не Исанн.

— Сидиусу повезёт только в том случае, если грохнут Вейдера или Трауна, а лучше их обоих. Вот только эти двое сами могут за себя постоять: Траун хороший боец, несмотря на замашки рафинированного ценителя искусств, а Вейдера, помимо его устрашающих боевых навыков, ещё и охраняют так, что проще собрать сразу их с Синдиком на «Исполнителе» и взорвать флагман к ситховой матери.

— Интересная концепция. Мне нужно подумать, — медленно произнесла Айсард, пораженная тем, как ей раньше в голову не пришла мысль про «Исполнитель». Она сегодня же перешлёт шифровку адъютантской службе Энакина, пусть разбираются с возможными диверсиями.

Подполковник Несс бросил на неё диковатый взгляд, после чего спрыгнул с подоконника и ни слова не говоря, пошел к выходу из её кабинета. У самой двери командир Алой гвардии остановился и тихо проговорил:

— Думай, Исанн, только не долго — потом может быть поздно.

— Я подумаю, — с милой улыбкой, в подтексте которой читалось «ты мне надоел», пообещала она. — А теперь, если ты позволишь… у меня очень много дел.

Джейсон фыркнул и выскочил из её кабинета.

Надо же, какой обидчивый.

* * *

— Загадочная вы личность, ваше величество — вроде бы ничего и не сказали, а сколько пищи для размышлений… — возле её кабинета, опираясь на стену, стояла алокожая твиллека.

Кана оглянулась — как на зло, вокруг не было ни одного гвардейца. Впрочем, возможно это и к лучшему — лишние свидетели ей ни к чему.

— Думать — это хорошо, а думать много ещё и полезно, — улыбнулась она, натягивая на себя маску великодержавного лица. — Вы что-то хотели, капитан?

— Я хотела узнать: откуда королеве Набу знать о рейтинге имперской разведки? — вкрадчиво осведомилась твиллека. Рука её как бы ненароком скользнула под небрежно наброшенный на плечи китель. — Вы так мило обошли своё место службы, ваше величество… кем вы были до своего избрания, королева?

— Вы задаёте слишком много вопросов, Лилла и заодно подставляете себя, — улыбнулась той Дилайла. — С тем же успехом, я могу переадресовать вопрос к вам: откуда капитану Альянса знать о неофициальном списке СИБ, списке, составленном сугубо для своих? Только не надо рассказывать о том, что вам о нём болтал в постели кто-то из штаба — никогда не поверю, те умеют держать… — договорить она не смогла — возле шеи её шеи вспыхнул алый луч светового меча.

— Ну, вот вы и попались, ваше величество, — елейно пропела твиллека, окидывая её хищным взглядом.

— Это кто ещё здесь попался? — хмыкнула Дилайла, и с вызывающим видом сложила руки на груди. Одновременно с этим, королева незаметно нажала на один из драгоценных камешков, украшающих её браслет. Теперь ей оставалось только ждать.

— И что же нам теперь делать, а? — хищно протянула капитан и явно привычным движением руки, переместила лезвие по другую сторону её шеи. Только алое лезвие мелькнуло перед глазами.

Дилайла пожалела, что на ней сейчас не церемониальный наряд. Кажущиеся громоздкость и неудобство — это лишь видимость, на самом деле королевские платья хранят в себе множество довольно-таки неприятных сюрпризов для цареубийц, главное вовремя суметь ими воспользоваться. Набу мирная планета, но это не значит, что её жители не умеют постоять за себя. За всю историю монархического правления только Амидала и Апайлана не носили в своих нарядах боевых дополнений, даже зная, что по старым приметам, накликают беду на Набу. И всем известно, чем эта глупость обернулась.

Кана мысленно прикинула сколько ей нужно времени, чтобы дождаться подмоги и приуныла — по всему выходило, что многовато. За это время воинственно настроенная девица три раза успеет её убить и поддержке останется лишь засвидетельствовать факт смерти королевской особы. Не понятно только на кой ситх нужна эта поддержка полевых агентов, если спасение утопающих — всё ещё дело рук самих утопающих. Значит, ей просто нужно потянуть время.

— Забавно, — прокомментировала ситуацию королева. — И на кого же мы работаем, а? — в тон ситхской мадам спросила она, склонив голову к плечу — с такого ракурса Аллертал удалось разглядеть выглядывающий из-за воротника простой белой футболки краешек татуировки на шее Лиллы. В обычное время форменный китель с воротником-стойкой справлялся со своей ролью и прекрасно скрывал наличие нательной росписи у такой серьёзной дамы, но на Набу, в почти дружеской атмосфере, та расслабилась, что позволило знающему человеку без труда определить, кому на самом деле принадлежит верность этой милашки. Кана была знающей — она даже с закрытыми глазами могла бы воспроизвести то смешение резких, ломаных линий, пересекающихся вроде бы совершенно случайно и складывающихся в «ДВ». Джедайская же часть ордена носит такие же татуировки, только с правой стороны и с вензелем «ЭС». Мило-то как, интересно, а лорд Вейдер знает, что его подопечные и последователи клеймят сами себя как скотину… или рабов?

— Вы не в том положении чтобы задавать подобные вопросы, ваше величество, — неприятно усмехнулась твиллека, вытянув руку в её сторону. На горле Дилайлы сомкнулись невидимые пальцы. Пока только предупреждение, но ей и этого достаточно. Ещё одно доказательство её версии — удушающий захват. Любимый приём лорда Вейдера, и его ученики об этом отлично знают и первым делом обучаются именно ему. И учатся довольно упорно. Вот только самого главного все эти самонадеянные детишки, гордо называющие себя ситхами, не знают — использовать удушающий захват рекомендуется только опытным форсюзерам, форсюзерам с боевыми навыками, для остальных же это может плохо закончится, особенно если задушить попытаются кого-то вроде Бобы Фетта.

— О, я бы так не сказала… агент Шатули, — напевно протянула Кана и, пользуясь временным замешательством той, совсем не красивым, но зато действенным движением ушла из радиуса поражения алого лезвия.

Твиллека побледнела и резко вскинула руку, и мягкое касание ледяных пальцев на её горле превратился в удушающий захват, теперь уже полностью оправдывая его название. В лёгких закончился кислород, а перед глазами потемнело.

Из ближайшего коридора едва ли не кубарем выкатился оставленный ей на всякий случай милордом Д1В1, что-то возмущенно пиликая на бейсике. Шатули предсказуемо отвлеклась — встретить столь редкого дроида та явно не ожидала — ненадолго, всего на миг отвлеклась, но королеве хватило и этого, чтобы наглядно продемонстрировать, почему одарённым не всегда следует во всём полагаться на Силу.

— Код сто двадцать: подпункт А, — приказала Кана, вскакивая со спины отчаянно ругающейся твиллеки и вздёргивая ту на колени.

Из потайного отделения на теле астродроида выскочила ядовито-зелёная световая лента и в считанные секунды обвила собою талию Шатули, плотно прижав руки той к бокам. Силу эти путы тоже блокировали. Но агент этого даже не заметила — всё её внимание было обращено на матового-черного Д1В1.

Ограниченный выпуск астродроидов в стиле первых лиц государства корпорация «Зео-Беш» приурочила к десятилетию Империи… собственно на том корпорация и закончилась — Таркину не понравилась задумка, хотя злые языки утверждали, будто тому просто обидно, что его не коснулась народная любовь. Палпатин тогда ещё понимал шутки и оценил юмор создателей этих малюток и даже подарил одну своему ученику. А пропустивший все веселье Вейдер, гонявший космических пиратов где-то у ситха на рогах, только пожал плечами и молча принял подарок Императора. Спустя много лет этот подарочек ему и пригодился — когда понадобилось вжиться в роль сенатора из провинции, до которой модные веяния доходят с опозданием лет на пятнадцать.

— Кто ты? Кем ты была в Империи, королева? — рычала твиллека, пытаясь вырваться из пут, не понимая, почему же Великая Сила так подвела её.

— Ну почему же была, агент? — мягко рассмеялась Дилайла и, наклонившись почти вплотную, прошептала той на ухо: — Я всё ещё служу Империи... и милорду Вейдеру.

И именно этот момент, топоча военными сапогами, на сцене появилась королевская гвардия. Прежде чем коридоры и все боковые ответвления на подступах к кабинету Каны заполонили солдаты, она быстро подобрала цилиндр светового меча и мастерски спрятала тот в складках своего платья.

— Что здесь… Ваше величество, вы в порядке? — забеспокоился начальник её охраны.

— Да, благодарю вас, Иен, — успокоила того Дилайла. — Капитан Шту показывала интересный приём, а дроид посчитал это нападением. Прошу прощения за доставленные неудобства, — с виноватой улыбкой призналась она, освобождая твиллеку и заботливо помогая той встать на ноги.

— Уверены, ваше величество?

— Вы свободны, капитан. Если что-то случится, я помню, где тревожная кнопка, — добавив в голос жестких интонаций, высокомерно вскинула голову Аллертал и добавила, сбиваясь на монаршее «мы». — Мы с нашей гостьей направимся в наш кабинет пить каф и есть конфеты, мы просим нам не мешать.

Капитан гвардии пристально проследил, чтобы они с Шатули скрылись в её кабинете, после чего отдал честь двери и исчез в коридорах дворца вместе со своими подчинёнными, оставив на всякий случай двоих бойцов дежурить у входа.

— Ну что ж, давай знакомиться заново, коллега, — убедившись, что включен малый протокол защиты, и их никто не подслушает, криво усмехнулась Дилайла. — Старший лейтенант СИБ — Кана Д. Аллертал, тридцать шестой отдел, — говоря это, она открыла один из шкафов, внутри которого оказался сейф. Пройдя многоуровневую систему защиты, королева достала из него ид-карту сотрудника имперской безопасности и бросила её на стол, прямо перед твиллечкой, с интересом подавшейся вперёд.

— Выглядит достаточно убедительно, ваше величество, — с таким видом, будто второй раз в жизни видит подобное удостоверение, оценила та. — Тоже тридцать шестой отдел, — с едва заметной неуверенностью в голосе проговорила шпионка, — младший агент — Шатули Лла…

— …кодовое имя «Талон», — закончила Дилайла. — Тебе подходит. И всё же, Лла, тебе нужно хотя бы по диагонали пролистать информацию о своём гипотетическом месте службы. Ты что спала на инструктаже перед тем, как вылететь из своего тёмного гнезда?

Агент Шатули потупилась.

— Как ты узнала обо мне?

— Я из тридцать шестого отдела, мы всё знаем о Лорде Вейдере, — не без ложной скромности призналась Кана, — и далеко не всё доходило до Палпатина, — подмигнула королева.

— И что теперь? — напряженно спросила твиллека, нервно сжимая и разжимая привыкший к световому мечу кулак.

— Мне выгодно молчать, Лла, и я надеюсь, что тебе тоже, но прошу об одном — когда сегодня вечером прибудет сенатор, прежде чем рухнуть на колени, сраженной его красотой, убедись, что вокруг не будет никого из Альянса.

Шатули покосилась на неё как на идиотку — явно не понимая, на чем основано такое смелое предположение, но всё же выдавила из себя короткое: «Обещаю».

— Вот и отлично, — предвкушая этим вечером развлечение, усмехнулась она, бросая Лла её световой меч.

* * *

— Что мы здесь забыли, Люк? — после недолгого молчания спрашивает в наушниках голосом Тикхо и ему отчаянно хочется высказать в передатчик все, что думает о таких вот демаршах. Думает он исключительно нецензурно и исключительно на хаттском.

Предупреждающе пискнул Р2Д2, но Люк это уже знал — на радаре возникло ещё пять точек, отмеченных как дружественные силы — Разбойная эскадрилья. Ну, или вернее то, что от той осталось, если вычесть их с Тикхо и болтающегося вместе с отцом по галактике Веджа.

Люк со злостью ударил по приборной панели и только чудом не задел там ничего важного — он так хотел увидеть отца. Говорить с ним обо всём: и тому, чему стал свидетелем, и просто, что в голову взбредёт. И каждый раз сдерживаться, чтобы не закричать на всю галактику от восторга, что вот это его отец. А теперь за ним по пятам будут ходить ребята из эскадрильи, и следить за каждым его косым взглядом — опекать Проныры умели. Люк до сих пор помнит, как его насильно вытаскивали из депрессии после явинской битвы и взрыва первой Звезды Смерти — второй раунд он не переживёт.

— И что мы будем подрывать на этот раз, командир? — взорвался у него в ушах звонкий голос Лораны. И в этом вся она — женщина-взрыв, женщина-праздник… который постоянно не там, где нужно и когда не нужно.

— Я — лечу проведать Лею на Набу, а вот какого ситха вы здесь забыли, не имею понятия, — с тщательно скрытым раздражением отозвался Люк — в нём плескались злость и стакан виски. Заложив крутой вираж, он прыгнул в гиперпространство, прежде чем вдрызг разругается с товарищами. Им придётся понять и принять, что белого и пушистого коммандера Скайуокера больше нет — тот умер вместе со второй Звездой Смерти. Но есть Люк — сын Энакина, сын Вейдера, из которого джедаи и Альянс пытались выковать оружие против родного отца. Не вышло. Он его любит и, ситх побери, им всем — начиная с Леи и заканчивая Пронырами — придётся с этим смириться!

Когда после выхода из гиперпространства впереди показался зеленоватый шар Набу, Люк был вынужден обеими руками вцепиться в штурвал. У него дрожали руки. Настолько сильно, что когда его нагло подрезала антрацитово-черная яхта, он не только не отреагировал, но и пропустил мимо ушей возмущённую трель Р2, посланную вслед модному лихачу. Цензурными там были только точки и черточки — опять, небось, нахватался у техников и пилотов. Обычно Люк старался следить за словарным запасам малыша, но не теперь. Это было сейчас таким… неважным и всё, о чём пилот мог думать — Сила Великая, он скоро увидит отца!

— Эй, Р2, ты помнишь своего старого хозяина — джедая Энакина Скайуокера? — не иначе как под влиянием момента, тихонько спросил Люк у астродроида.

Конечно, тот не помнит, всё-таки двадцать пять лет прошло, а это долгий срок даже для тех невероятных даже по сегодняшним меркам модификаций, что понапихивал в Р2 отец — кому другому такое бы и в голову не пришло. Специалисты из Альянса только руками разводили и советовали от греха подальше ничего не трогать. Тогда каково же было его изумление, когда в ответ ему пришло печальное уханье, мол, да, помню.

Люк старательно обогнул зависшие на орбите Набу то, что мадам Мотма чересчур громко называет крейсерами Альянса и только после этого рискнул признаться.

— Мы летим к нему, малыш, — поделился Люк с Р2, считая, что дроид тоже имеет право знать. Всё равно ведь потом вместе будут чистить систему: секретом больше, секретом меньше, что уже там…

Р2 позволил себе усомниться.

— Нет, он жив, и ты даже о нём слышал. И не один раз, — усмехнулся он, пока его крестокрыл входил в слои атмосферы.

* * *

Закусив губу от напряжения, Лея скользила глазами по экрану, талорской губкой впитывая информацию. Мозг работал в лихорадочном режиме, выхватывая из переписки родителей и их окружения только самое важное, стараясь не отвлекаться на сентиментальную чушь, но у неё не слишком-то хорошо получалось. То и дело глаза даже против её воли цеплялись за отдельные слова или фразы и ей ничего не оставалось, кроме как перечитывать заново. Она будто разделилась на две отдельные личности: Лея-женщина желала знать все подробности взаимоотношений между своими настоящими родителями и их окружением, а Лея-политик — жадно впитывала всю подноготную знакомых и не знакомых ей сенаторов, джедаев и прочих персонажей, коих потом встречала и в Альянсе, и в Империи.

Союз Скайуокера и Амидалы был основан не только на чувствах, но и на взаимной выгоде. Лея не поленилась и проверила: за время Войны Клонов рейтинг её матери взлетел едва ли не до небес и многие прочили той кресло верховного канцлера. Находящийся на передовой Энакин не считал нужным скрывать ценные сведения от супруги, а та готова была уцепиться за любую возможность повысить шансы мужа на выживание. Мать напропалую интриговала с друзьями и шантажировала своих противников, даже за спиной у Скайуокера сговорилась с его падаваном и командиром клонов, чтобы те приглядывали за своим лидером, и попутно делала себе карьеру. Впрочем, герой Республики тоже не вчера на свет появился: о сговоре своих близких Энакин знал и не имел ничего против. Под вымышленным именем пописывал статейки о Войне Клонов, поднимая неудобные для Сената вопросы, и Лея не могла не согласиться, что упрёки те были очень справедливы. А ещё у героического джедая был впечатляющий компромат на ближайших друзей своей супруги — у Леи появился отличный повод задать тёте Мон несколько вопросов. Она ведь далеко не дура, несмотря на то, что её основной задачей, помимо всего прочего, было служить витриной Альянса. Жаль только, что её приёмному папеньке их уже не задашь.

У Энакина Скайуокера не было ничего своего, кроме того, что дал ему Орден Джедаев. А у Эвана Лойнара в активе несколько ученых степеней, пяток стабильно приносящих прибыль патентов и влиятельные друзья, в том числе и среди криминального мира. После окончания Войны Клонов блистательный генерал планировал уйти из Ордена, иммигрировать на Набу и зажить вместе с супругой и ребёнком в Озёрном крае. Туда же в скором времени собиралась переехать Асока Тано — королева Ниютни, по рекомендации Амидалы, собиралась принять ту в ряды королевской гвардии — и капитан Рекс с десятком клонов.

У них всё было готово и продумано наперёд, тогда почему же всё пошло не так? Как вместо Энакина Скайуокера на сцене появился Дарт Вейдер? Ответа Лея не знала и уже, наверное, никогда не узнает.

* * *

Они нагнали Люка, когда тот уже приземлился в столичном космопорте. Не доверяя местным манипуляторам, тот Силой вытаскивал своего синего дроида. А рядом, хищником настороже, замерла черная яхта.

— Сила Великая, это же настоящий Небулон, — восхищённо выдохнула Лорана, разглядывая корабль, — не думала, что увижу его вот так запросто, вживую.

— Что ещё за неби… или как там его? — нахмурился Тикхо, наблюдая за Люком.

— Небулон, — поправила того Жасм — набуанка по происхождению, — особая серия кораблей, которую выпускают на Набу и только для королевского дома. Шикарная вещь: благородный дизайн, серьёзная оснастка и штучное производство — в общем, не яхта, а красотка.

В этот момент по трапу спустилась тогрута в плотно облегающей её ладную фигурку форме цвета мокрого песка. Тускло блестели капитанские звёзды на погонах, да ярко выделялись браслетами обхватывающие рукава тонкие черные и красные вставки.

— Действительно, красотка, — согласился с ней Кайдо Йон, с весьма определённым интересом разглядывая пассажирку яхты.

— Тоже мне любитель экзотики. И думать даже не моги, красотка-то из королевской гвардии, раздавит и не заметит, — с лёгкой ревностью фыркнула Лорана, привыкшая к тому, что она единственная дама среди Проныр. Подойдя к Люку, та хлопнула по плечу их джедая. — А это ничего, что мы приземлились в главном порту, командир?

Тот окинул Жасм нечитаемым взглядом, но промолчал, вслушиваясь в пиликанье на бейсике своего астродроида.

— Эй, ребят, лучше посмотрите на пояс этой красотки, — бросил Гэвин напряженным голосом.

Тикхо послушно перевёл взгляд и внутренне похолодел. Он хотел предупредить Люка, но опоздал — взгляды обоих форсюзеров встретились.

— О, смотри, это же световой меч! — вцепившись в плечо охнувшего Люка несколько громче, чем следовало, вскрикнула Лорана, привлекая к ним внимание остальных Проныр.

— Люк Скайуокер, — сузив голубые глазища, приятным голосом констатировала тогрута, судя по всему, не собираясь нападать.

— Асока Тано, — уважительно склонил голову их командир, вызвав недоумение у Тикхо — эти двое откуда-то знали друг друга. Вот только откуда?

— Мы знакомы? — удивилась тогрута.

— Только заочно, — с очень странными интонациями в голосе, заверил ту Люк.

Повисла напряженная пауза — оба одарённых буравили друг руга пристальными взглядами, но мысли тех явно бродили в каких-то своих невидимых сферах. Но, что радовало, кажется, никто из них пока не спешил друг друга убивать.

— Черное и красное — это же цвета дома Наберрие, — старательно изображая из себя наивную простушку, захлопала ресницами Лорана, с легкомысленным видом повиснув на локте у всё ещё отрешенного Люка. — Так вы из охраны сенатора… Оу, — непринуждённое щебетание той разбилось о ступившего на трап мужчину. Высокий, широкоплечий с мужественным лицом обрамлённым гривой светлый волос и ярко-голубыми глазами, тот ступил на землю Набу с видом короля-завоевателя.

Тикхо вовсе не был слепым, он заметил, что второй пассажир яхты, мягко скажем, сильно отличается от среднестатистического повстанца, но всё равно не понимал, почему командир так ненормально на того реагирует? Люк не просто не сводил взгляд с блондина, он пялился так, что это уже становилось неприличным, вцепившись в руку Лораны, и дрожал. Набуанка морщилась от боли, но терпела, пытаясь хоть таким образом помочь Скайуокеру справиться с шоком.

— Мне говорили, что сенатор Наберрие — красавчик, но я даже и не представляла насколько, — неуверенно протянула Лорана, словно бы пытаясь извиниться за несколько ненормальную реакцию своего товарища.

— О, я уверена, Эван весьма польщён, верно, сенатор? — подмигнула тому Асока Тано.

— Она права, рад встретиться с вами лично, коммандер Скайуокер, и с вами, прелестная незнакомка, — очаровательно улыбнулся Наберрие, тем самым, сразив наповал обоих своих поклонников, хотя казалось дальше уж некуда.

— Я… я тоже рад, сенатор, — выдохнул Люк, протягивая дрожащую руку для рукопожатия. На лице джедая всего на миг проскользнуло столько разных эмоций, что Тикхо с трудом удалось разобрать хоть что-то. Эван оставался всё так же благожелательно непроницаемым даже для мастеров физиогномики.

И в этот момент, напрочь портя всю двусмысленность ситуации, азартно споря между собой, по трапу едва ли не кубарем скатились Хан с Веджем.

Ничего хорошего от встречи Скайуокеров он не ожидал: у обоих была долгая и насыщенная история знакомства, сдобренная войной, отсечением конечностей и… родственными связями. Причем больше всего Хана беспокоила именно реакция Малыша — в конце концов, Люк ведь всё-таки «грохнул» ситхов на второй Звезде Смерти. За возможную реакцию главкома он не переживал: присмотревшись в неформальной обстановке, Хан понял, что Вейдер нынешний сильно отличается от того образцово-показательного чудовища, что приказало закатать его в карбонит. Но там у него были свои причины, да, были.

Он боялся встречи обоих Скайуокеров и одновременно желал её, потому что теперь многое знал и понимал. Не уважать Вейдера, ужом крутившегося на сковородке, чтобы выцарапать своих детей и подчинённых из цепких лапок Императора, он не мог. Себя ситх наверняка в это уравнение не включал, потому, что выбраться живым из противостояния с учителем не рассчитывал. Прямо, разумеется, ему никто ничего не говорил, но он — кореллианец и умеет читать между строк, поэтому-то и понял.

Однако все опасения испарились в тот миг, когда Малыш узрел сенатора Наберрие, именно тогда Хан понял: либо Люк эти месяцы знал, что его папаша жив, либо… он готов поверить в существование этой Великой Силы. Поверить в то, что есть кое-что ещё помимо балаганных фокусов и акробатических этюдов со световыми саблями. Малыш не просто смотрел, а самым вульгарным образом пожирал Вейдера глазами, как ботан ничейный кейс с кредитами и если бы была такая возможность, ещё бы вцепился всеми руками-ногами и не отпускал. Хан знал, о чем рассуждает — именно они с Веджем вели практически ничего не соображающего Люка, деликатно поддерживая под локотки, чтобы бравый коммандер не ринулся к папе на ручки.

Понятливые ситхи-рогачи окружили их с Малышом, пытаясь таким образом скрыть не совсем адекватное поведение джедая, в то время как остальные вейдеровские выкормыши втянули иногда очень не к месту проницательных Проныр в пустопорожние разговоры. А там и подоспел комитет по встрече, но Хан не обратил на них особого внимания. Нет, краем глаза оценил, что все живы и вроде бы здоровы; задержал взгляд на фигуристой дамочке в несколько вычурном, на его вкус, платье, которой Вейдер отвесил галантный поклон с таким видом, будто всю жизнь проторчал при императорском дворе, но всём его вниманием сразу и полностью завладела Лея. От острого взгляда не укрылась совершенно не свойственная той одежда — её высочеству очень шел брючный костюм коричневого цвета в походном стиле, но толстый слой косметики, превратил юное и свежее личико Леи едва ли не в ритуальный грим набуанских королев. Его принцесса выглядела очень уставшей. Что же случилось, пока Хан наслаждался имперским гостеприимством?

— Мы рады вашему возвращению, сенатор, — звучно произнесла красотка в вычурном платье, заставив его внимательнее присмотреться к даме и отметить, что та молода и хороша собой.

— Я тоже рад вернуться, ваше величество, но ваш верный слуга должен просить позволения взять отпуск на несколько дней — меня сильно вымотали эти переговоры.

Хан, за время путешествия узнавший секрет работоспособности Вейдера, про себя фыркнул: «Вымотаешь его, как же — держи карман шире!». И ничего сверхъестественного там не было. Старая, ещё с Войны Клонов, привычка снимать усталость Силой и недюжинное упрямство. Причем первой там была едва ли половина, а всё остальное исключительно упёртость шаака и непреклонное «надо», обычно заменявшее ситху сон и нормальное трёхразовое питание. Хан помнил тонны приказов и сводки новостей, что постоянно приходили на персональную деку Вейдера со всех концов галактики — даже мнимая смерть не помешала ситху исполнять обязанности главнокомандующего Империи. Так что можно не сомневаться — эти отпускные будут потрачены на решение очередных глобальных проблем галактики, возможно даже что-то связанное с воскресшим Императором.

— Мы дозволяем вам взять три дня выходных, сенатор Наберрие, — величаво качнула головой королева, а Хану было до чертиков любопытно: а знает ли эта красотуля, кто тут изображает верного слугу набуанской короны? Недоступная ему Сила на этот счет деликатно молчала, а чутье терялось в догадках. Хотя, было бы забавно, если нет.

Взгляд зеленых, будто у ведьмы из кореллианских сказок, глаз королевы оставил в покое ситха и заскользил дальше, изучая и оценивая гостей. Хан непроизвольно поёжился: взгляд у её величества был умный, цепкий и в достаточной степени жесткий — такую дамочку даже язык не повернётся назвать куклой на троне. А значит, королева определённо в курсе, что может сыграть им всем только на руку, если придётся уносить ноги из этого кусочка рая -Лею явно не поставили в известность, что её папочка передумал умирать на Звезде Смерти.

— Земля Набу с радостью принимает героев Альянса, — расплылась в любезнейшей усмешке её величество, придя к каким-то своим выводам. Собравшиеся, наконец-то, в полном составе Проныры обрадовались, но как-то слишком уж молчаливо и культурно — они немного робели рядом с высочайшей особой. Хан с облегчением выдохнул и сжал в объятиях кинувшуюся к нему Лею. Люку же было всё фиолетово, что не оранжево — Малыш узрел папу, а Вейдеру со своими подчинёнными и вовсе однофигственно — одним повстанцем меньше, одним больше… в общем, какая уже разница? Чуи молчал — его друг и напарник вообще в последнее время ведёт себя слишком тихо. И началось это со встречи с пассажирами яхты «Аррис». Выбить из Чуи, где и при каких обстоятельствах тот повстречался с Асокой было сложно, но Хан с этим справился. Однако всё равно даже и не пытался понять, каким образом долг вуки связан с подозрительным миролюбием напарника. Разумеется, его священность никто не отменял, но Чуи же не мог за время полёта с имперцами вдруг резко забыть все свои обиды? Не было не оторвано ни одной руки, и Чуи даже ни на кого не нарычал!

Молчание затягивалось, и на королевском челе начали собираться грозовые тучи. Сейчас их как погонят поганой метлой…

Пока ещё не поздно, положение решил спасать Ландо.

— Мы от всей души благодарим ваше величество за столь радушный приём, — почти кубарем выкатился вперёд этот хитрец. Судя по воркующим интонациям в голосе, Калриссиан вновь решил примерить на себя амплуа коварного соблазнителя. — Осмелюсь заметить, что я давно не видел таких красот… — Ландо многозначительно замолчал, но Хан прекрасно знал, что по сценарию там должен идти выразительный взгляд с мечтательной поволокой в глазах. И на что этот идиот рассчитывает? Неужели неудача с Асокой так сильно ударила по самолюбию Ландо, мнящего себя покорителем женских сердец?

— Вы раньше бывали на Набу, генерал? — тонко улыбнулась королева. В глазах той плясали искорки смеха, а в голосе, за вежливым недоумением пряталось предупреждение. Лея в его объятиях тихо хмыкнула ему куда-то в район ключиц — в своё время её высочество испытала на себе приёмы этого пройдохи.

Ландо ничуть не смутился, но подтекст уловил правильно и сделал вид, что задумался.

Откуда они взялись Хан так и не понял. Правительственное отделение космопорта, куда их всех — имперцев и повстанцев — согнала служба контроля за полётами, чтобы не нервировать местное население, вдруг резко заполнилось какими-то людьми. Справедливости ради, он и появление штурмовых бригад Империи бы не заметил, у него в руках была Лея, которую Хан несколько месяцев не видел, куда уж тут по сторонам глядеть? Стайка девушек в оранжевых одеяниях, закрывающих их с ног до головы, так что торчат лишь любопытные лица и какие-то персонажи из королевской гвардии. И сухопарая старуха с таким выражением лица, что Хан, едва встретился взглядом с её водянистыми глазами, как в босоногом детстве, втянул голову в плечи, и едва не принялся вспоминать все свои грехи за последние пару лет.

— Приветствую, сенатор Наберрие, — с чопорным видом проскрипела старуха, пока королева скороговоркой отдавала указания милым девушкам в оранжевых одеяниях. Голос этой дамы можно было смело использовать вместо карбонитной установки, и то нужно посмотреть, что будет более эффективным, однако не успевшему вовремя убраться Вейдеру было нипочем.

— Рад, что меня встречаете именно вы, тётушка Лумора, — элегантно поклонился той ситх, и очаровательно улыбнулся.

Хан с затаённым любопытством ожидал, что ситха — представить только, самого Вейдера! — сейчас закатает в метафизический карбонит, но старуха растаяла и даже улыбнулась.

— Проводишь до моего кабинета, Эван? — не то попросила, не то констатировала «тётушка» и тому ничего не оставалось, кроме как куртуазно оттопырить локоть, за который тут же цепко ухватились пальцы старухи и странный дуэт удалился. А за Вейдером, как ИЗР за флагманом потянулась и его свита.

— Государственные дела вынуждают нас покинуть столь приятное общество, вас проводят по отведенным вам покоям, — отговорилась королева и тоже удалилась в сопровождении своей гвардии.

И слава Силе. Хану хотелось остаться исключительно среди своих — долгое пребывание среди имперцев требовало такой же длительной реабилитации. Но ещё больше ему хотелось схватить в охапку Люка с Веджем и как следует потрясти. Эти двое знали, что Вейдер жив и ни словом об этом не обмолвились! А если без шуток, им слишком многое удалось узнать за последнее время, но обсуждать это, зная что за стенками каюты находятся одарённые, они с Ландо и Чуи боялись. Ведж же подобными проблемами совершенно не парился, да и вообще старался держаться от них особняком — всё чаще его можно было заметить где-нибудь рядом с Вейдером. Он кружил вокруг намеченной цели и периодически приставал то к одному, то к другому подчинённому ситха с какими-то вопросами. Ведж очень осторожно присматривался к Вейдеру, и это сильно беспокоило Хана — подобные манёвры просто так не проводятся.

* * *

Сейчас уже редко кто вручную готовит каф, скорее пользуются автоматами, но только не на Набу — в этом кусочке рая у каждой хозяйки был свой рецепт, тщательно передававшийся из поколения в поколение. На кухне в доме милорда было всё необходимое, но сама она была совершенно не тронута — должно быть, не утруждал себя готовкой, питаясь во дворце или в одном из многочисленных ресторанчиков. Когда бывал на планете. Этот дом пустовал долгие годы, ожидая возвращения хозяев, но Энакин не спешил селиться в Озёрном Крае. Милорд жил в своих покоях во дворце, но приходил сюда отсиживаться, когда на Набу объявлялись гости, с которыми ему было не желательно встречаться лицом к лицу. До сегодняшнего дня, в семейном гнёздышке Наберрие-Скайуокеров обжитыми были только хозяйская спальня да кабинет, теперь вот к этому списку добавятся самолично занятая Хейлом комната для гостей и кухня.

Следовало слетать на Кореллию к доктору Найону и вернуть себе свою внешность, но Хейл сначала должен был убедиться, что с милордом всё будет в порядке, или что хотя бы оставляет его в надёжных руках. Ему не хотелось покидать Энакина, едва тот нашелся, и Хейлу совершенно не зазорно в этом признаваться. У него никогда не было предрассудков ни в признании своих привязанностей, ни в их изъявлениях. Если надо, конечно же — сам он никогда не навязывался, если заранее не знал, что его чувства будут приняты.

За время пятилетней миссии он научился вполне сносно готовить и отлично заваривать каф. Пока тело бездумно совершало привычные действия, смалывая зёрна, отыскивая в коробке пакетики с нужными специями, он мысленно составлял список срочных дел. Ему нужно снова входить в бешенный ритм жизни своего лорда, в конце концов, он же его адъютант. Лучший и единственный — все остальные лишь временная замена.

Хейл перелил горячий каф в кружку размером с маленькое ведёрце, аккуратно разложил на тарелке горку нехитрых бутербродов, погрузил на поднос и понёс всё это богатство в кабинет. Он чувствовал, что милорду уже нужно подкрепиться. Чувствовал… А ведь он уже и забыл, насколько это здорово — всё-таки пять лет прошло. Пять долгих, невыносимых лет. — О, спасибо, Хейл, ты всегда знаешь, что мне нужно. Иногда даже лучше, чем я сам, — мягко улыбнулся милорд, отодвигая в сторону по столу стопку датападов, чтобы ему было удобнее поставить свой поднос.

Находящаяся по ту сторону экрана — не голо-проектора, а именно экрана — директор Айсард чарующе хихикнула. Она вообще в последнее время какая-то слишком уж жизнерадостная. Интересно, связано ли её отличное настроение со слишком уж долгим отсутствием Н’Диро в охране милорда?

— Не знала, что Уоллес такой ценный кадр, — промурлыкала Исанн. — Надо было забрать его у тебя, пока была такая возможность, — веселилась директор разведки.

Милорд вежливо рассмеялся, оценив шутку, и потянулся к тарелке с бутербродами, а Хейл лишь искривил губы в жалком подобии улыбки и радовался, что его тогда избавили от этой сумасшедшей — госпожа Айсард беспокоила, особенно в свете их последней встречи чуть более пяти лет назад. Он не умел и не любил общаться с психически нездоровыми людьми.

— А как поживает мой телохранитель, Санни? Надеюсь, ты его не обижаешь? — отсмеявшись, парировал милорд.

Исанн казалось, ничуть не смутилась.

— О, мы с ним очень… продуктивно проводим время, — многозначительно протянула директор и хищно облизнула ярко накрашенные губы.

Дарт Вейдер откинулся на спинку кресла и отхлебнул из чашки каф. Тот ничуть не удивился тому, что Айсард подгребла поближе к себе такого перспективного молодого не человека. В конце концов, милорд знал, кого и к кому подсылать.

— Не сомневаюсь, — заверил её Энакин, ловко подцепляя с тарелки ещё один бутерброд. — Ты получила мой план?

Исанн очаровательно сморщила носик:

— Получила, просмотрела. И теперь у меня к тебе только один вопрос: Скайуокер, ты вообще в своём уме? И этот бред называется планом?

— Мадам Айсард!.. — возмутился Хейл не в силах терпеть подобную фамильярность, нарушая одно из самых важных правил адъютантов. Он перестал быть молчаливой тенью за спиной милорда, привлёк к себе внимание, и вмешался в разговор! Но у Хейла есть оправдание: он всё ещё не мог успокоиться — никак не проходила эйфория от того, что Энакин жив и что ему снова нужен адъютант.

— Будь тише, мальчик, не мешай разговаривать взрослым дядям и тётям, — гневно прищурила разноцветные глаза директор разведки.

Милорд повернул к нему голову и буквально пригвоздил к тому месту, на котором он стоял тяжелым взглядом ярко-голубых глаз. Не вмешивайся, — предупреждали они его.

— И что же тебе не понравилось? — терпеливо спросил у той лорд Вейдер, отхлёбывая каф из чашки — ему действительно было интересно. Хейл молча пододвинул тарелку с бутербродами поближе к своему командиру и замер у того за спиной. Он был в неравных условиях с этими двумя, потому что даже и не представлял, в чем вообще состоит план его лорда.

— Положим, с тем, что нужно собрать всю повстанческую шоблу в одном месте, я согласна…

— Ну, хвала Силе, — ехидно прокомментировал Энакин, за что был награждён раздраженным взглядом от директора разведки.

— …но мне совершенно не нравится твоя идея с привлечением к нашей операции оставшихся в живых гранд-моффов, — невозмутимо продолжила свою мысль директор. — Кто-нибудь из них проболтается или попытается перепродаться Альянсу.

— Как будто кто-то будет посвящать их в детали операции, — насмешливо хмыкнул Вейдер. — Хватит и того, что правду будет знать только один. Тот самый, которого мои ребята поймали на горячем. Да. Думаю троих, не считая пойманного накануне Патча, будет предостаточно, — склонил тот голову к плечу и с громким стуком поставил на стол пустую чашку.

— По верхним уровням Корусанта всё ещё бродит опасный маньяк, и никто не застрахован от того, чтобы не стать его жертвой… — задумчиво протянула Исанн.

— Я надеюсь, ты ещё не растрезвонила о том, что твоё ведомство поймало убийцу? — вскинул брови милорд.

— Скажи мне, Энакин, разве я похожа на идиотку? — вкрадчиво и очень-очень миролюбиво спросила директор. Они с милордом поспешно заверили Исанн в том, что она совершенно не похожа на… в общем, ни на кого не похожа. — Пусть дальше ходят и оглядываются, — хищно добавила Айсард.

— Мудрое решение, — довольно кивнул Вейдер. — В скором времени мои люди доставят к тебе господина гранд-моффа и ты убедишь его продолжить переговоры с Альянсом.

Хейл понимающе усмехнулся — у него был свой счет к «дядюшке» Лембиту.

— Это конечно…

— Или есть ещё что-то, что тебе не нравится? — тихо и очень выразительно спросил милорд.

— Не поверишь — есть, — скривилась Айсард, не вняв невербальному предупреждению. — Где в этом плане упоминание о том, что ты делаешь с Палпатином?

На лице Тёмный Лорда не дрогнул ни один мускул, показывающий, что он удивлён.

— Как ты догадалась?

— То, что мы с леди Исанн живём в столице, ещё не означает, что мы совсем уж отупели, мой Император, — мягко произнёс шелестящий мужской голос. И кто-то довольно бесцеремонно отодвинул в сторону чудо дизайнерской мысли, что заменяло Айсард кресло.

На экране отобразился высокий, статный мужчина в военной форме с неприметной внешностью и холодными, почти безжизненными глазами.

Хейл инстинктивно схватился одной рукой за положенный ему по уставу табельный бластер, а другой — за плечо своего лорда. Понимал, что Исанн и её странный приятель находятся за сотни световых лет от Набу, но поделать с собой ничего не мог. Он ещё никогда не пробовал удушающий захват по видеосвязи, но если что — попытается.

— Рад, наконец, увидеть тебя без маски, Джейсон Несс, — тепло поприветствовал странного типа владыка ситхов. — И что же от меня понадобилось командиру Алой Гвардии?

Хейл вздрогнул: так вот, кто позволяет себе так бесцеремонно обращаться со Снейжной Королевой!

Несс уважительно склонил голову и, подняв её, посмотрел Вейдеру прямо в глаза.

— Я лишь хотел заверить вас в том, что я и мои люди поддержим любое решение, которое вы бы не приняли.

— А как же Палпатин? — снова не удержавшись, выпаливает Хейл. — Неужели гвардия так просто откажется от своего повелителя?

— Да, Джейсон, меня тоже интересует этот вопрос.

Тонкие губы Несса расплылись в совершенно не вяжущейся с ним усмешке.

— Всё очень просто: Император Палпатин умер. Да здравствует Император Скайуокер! Даже если на самом деле Дарт Сидиус умер не до конца, — равнодушно пожал плечами командир Алой Гвардии.

На заднем плане хмыкнула насильно отодвинутая от экрана директор Айсард:

— Оригинально, — восхитилась она.

— Зато верно, — парировал Джейсон Несс и, чего от такого, как он совершенно не ожидаешь, доверительно добавил, — а то с ума же можно сойти со всеми этими «умер, но воскрес» или «передумал умирать».

Милорд на это только рассмеялся и вдруг резко посерьёзнел, а вместе с ним насторожился и Хейл. К дому кто-то приближался.

— Исанн. Джейсон. Прошу прощения, ко мне тут внезапно гости нагрянули, я свяжусь с вами чуть позже, — очень вежливо, но поспешно простился с ними милорд и потянулся выключить экран.

— До связи, Энакин, — успела хмыкнуть мадам директор, прежде, чем погас экран.

Ему было достаточно просто держаться за плечо Энакина, а их связь позволяла, чувствовать почти так же, как его лорд. И сейчас, Хейл знал, что к ним в гости пришел кто-то одарённый и определённо светлый. Не обученный, но сильный и совершенно не умеющий скрываться в Силе.

— Здравствуй, отец, — на пороге кабинета стоял бледный до синевы Люк Скайуокер.

* * *

Едва слышно пискнул зуммер будильника, вырывая из сладкой дрёмы. Лея села на кровати, взяла с тумбочки довольно объёмную папку и для пущего удобства положила себе под спину подушку. Взгляд принцессы невольно скользнул по мерно сопящему рядом с ней Хану — вид у того был усталым, но до крайности самодовольным. Ещё бы, вымотал её и доволен теперь, мерзавец! Лея нежно улыбнулась и одной рукой поправила одеяло своему контрабандисту.

Часа на подремать было до смешного мало, но ей предстояло много работы, не хотелось чтобы Хан или Люк видели, чем на досуге занимается одна из лидеров Альянса. Копаться в прошлом Вейдера — палача, тирана и её настоящего отца — это ли не предательство всего, во что верят она и её родные? Но у Леи нет другого выбора, а до обещанного Дилайлой вечера откровений оставалось всего пара часов. Она ничего не успевала: ни почитать как следует, ни осмыслить. Родители и их друзья не считали нужным подробно объяснять свои планы или вообще что-либо разъяснять, они оставляли документы для своего внутреннего пользования, переписывались на понятном им языке, совершенно не рассчитывая на то, что спустя много лет кто-нибудь будет пытаться во всём этом разобраться.

Он маялся на неудобном диване и чтоб не думать о том, о чем думать ему совершенно не хотелось, сосредоточено наблюдал, пытаясь выцепить что-нибудь полезное для себя в тех редких случаях, когда отец общался с кем-то по видеосвязи. Расположение его посадочного места очень удачно не позволяло собеседникам Вейдера заметить свидетеля бесед. Казалось, будто отец совсем забыл про него, но только не Уоллес — отлучаясь на кухню за очередной порцией кафа или какого-то ароматного травяного отвара, тот исправно ставил на поднос лишнюю чашку и тарелку с бутербродами для него. И Люк молча давился нехитрым перекусом, даже не чувствуя вкуса, гадая про себя когда же это всё закончится.

А за окном багровел закат.

— Сколько ещё? — отложив в сторону деку, спросил отец. В ровном голосе проскользнули нотки усталости.

Хейл послушно перебрал стопку датападов на отцовском столе и сверился с чем-то на экране своей личной деки. Идеальный адъютант позволил себе лишь недовольно поджать губы, и это лучше всякой Силы подсказало Люку, что тот сейчас солжет своему работодателю. Разумеется, исключительно для его же блага.

Он сидел в уголке, куда его просто-напросто запихнули, чтобы не мешал рабочему процессу и тихо дулся. На отстранённого отца, на полезного в быту Хейла и на себя — такого наивного. Глядя на спокойного и сосредоточенного исключительно на работе милорда, обменивающегося какими-то незначительными репликами со своим адъютантом, когда Уоллес подсовывал тому очередной датапад или деку, Люк отчетливо ощущал себя чуждым миру своего отца. И на что он только рассчитывал? Когда прыгал в крестокрыл с практически непреодолимым желанием увидеться, Люк не ожидал игнорирования и равнодушия.

— Из действительно важного — это последнее, — тут же, делая какие-то пометки в деке твёрдым голосом ответил Уоллес. — Всё остальное не критично и может подождать до завтра, а лучше до послезавтра.

И в этот момент в очередной раз ожила видеосвязь. Появившаяся на большом экране разноглазая женщина в ярко-красном мундире только и успела, что капризно протянуть «Энакин, ты что же о нас совсем забыл?» прежде чем вмешался Хейл:

— Прошу прощения, директор Айсард, милорд отдыхает, перезвоните завтра, — непререкаемым тоном сообщил той Уоллес.

Айсард? Исанн Айсард? Сумасшедшая садистка и любовница Императора? Люк не верил ни своим ушам, ни глазам. Вот эта шикарная женщина и есть директор имперской разведки? Что же теперь будет с Хейлом? Он так с ней непочтительно разговаривал, и… постойте-ка «Энакин»?!

Просидеть столько времени на одном месте весьма утомительно, а медитация никогда не была его сильной стороной. Когда Люк в очередной раз поменял позу, он непроизвольно тихо охнул — мышцы словно бы совсем одеревенели. Он поёжился под недовольным взглядом Хейла, обещающим ему все муки ада, если от него донесётся ещё один звук и внезапно понял: ему сказочно повезло, что на второй Звезде Смерти адъютантом отца был Кристоф. Потому что в ином случае, полетел бы он догонять Палпатина и никакая Сила или родственные связи ему бы не помогли.

— О, гляжу всё вернулось на круги своя, будто и не было этих пяти лет, — хмыкнула директор. — Рада, что ты по-прежнему хамишь вышестоящему начальству в интересах своего босса, Уоллес вот только с прямолинейностью перебор. Тебе стоит взять пару уроков у своего заместителя — так элегантно посылать в… назовём это Неизведанными регионами и чтобы человек при этом не обиделся, может только он.

Хейл скрипнул зубами так, что слышно было даже Люку на другом конце кабинета — слова Исанн задели его гордость. Айсард отлично знала, на какие точки нужно давить, чтобы заставить жертву взвыть от боли и Уоллес, у которого был пунктик насчет своей идеальности и незаменимости для отца, получил за своё хамство сразу и сполна. А директор со змеиной усмешкой на чувственных губах откинулась на спинку роскошного кресла и хитро скосила разноцветные глаза на ситха, молча наблюдающего за их пикировкой — она явно чувствовала себя победительницей.

Люку же было не по себе в компании этих двоих — то, что между Исанн и Хейлом есть какая-то своя история было видно даже не вооруженным взглядом, как и то, что когда-то они активно друг другу не понравились. Ну, или наоборот.

— А мне по душе подобное разнообразие, — говорит отец, по какой-то причине решив встрять в их противостояние, — в конце концов, если даже у клонов есть индивидуальность, то почему же её не должно быть у моих адъютантов?

Хейл на глазах воспаряет духом — одобрение Вейдера для него важнее, чем мнение всяких там, а самодовольная улыбка Исанн чуть меркнет, когда та понимает, что торжество длилось не долго.

— Можно долго и упорно спорить по этому вопросу, но всё равно не прийти к единому мнению, так что до завтра, ваше величество, — ехидно бросает директор и связь прерывается. На экране высвечивается герб Империи.

«Ваше величество?» — недоумевает Люк, гадая, что же он пропустил со своего последнего сна.

Отец, слегка посмеиваясь, отключает узел связи, в то время как Хейл, почти синхронно с ним, выключает всё остальное — оба отчего-то невероятно довольны короткой беседой с Исанн, в то время как Люк был в полной растерянности. Отношения между этими тремя ставили его в тупик. Главнокомандующий, его адъютант и директор разведки подкалывают друг друга по видеосвязи. Это было так по-детски, особенно для убийственно-серьёзного Уоллеса и маньячки-Айсард, и так не соответствующе их рангам. Нечто подобное Люк скорее ожидал увидеть в Альянсе, где даже генералы не считают зазорным похлопать по плечу простого солдата, чем в погрязшей в условностях и формализме Империи.

Люк косился на совершенно не обращающего на него внимания отца и корил себя за глупость. Повидался, называется, сынок с папой. Не зная и как обычно не думая, он сорвался на другой конец галактики в погоне за нарисованной себе мечтой, попутно с грацией банты вломившись в какую-то из операций ситха, да ещё и притащив за собой Разбойную эскадрилью.

Он практически не знал отца — их короткие встречи нельзя назвать особо информативными. В те времена Люк либо очертя голову бросался на него со световым мечом, либо сигал в шахту, уходя от неприятной для себя правды. Сны о былом в основном показывали только рабочие моменты из жизни главнокомандующего Империи. Хоть немного зная отца, живущего по принципу «ничего личного, только Империя» Люк понимал, что о какой-то частной жизни там можно даже и не заикаться, но всё же… Он знал, что отец его любит и ценит, но сны — это только сны, они не заменят обычного, живого общения.

— Скайуокер, — равнодушный голос Уоллеса, в котором с трудом улавливалось сдержанное недовольство, безжалостно вырвал его из размышлений.

Люк рассеяно захлопал ресницами и тут же встрепенулся, вспоминая, где он и на каком свете. Отец в обозримом пространстве не обнаруживался. Только Хейл, что с нескрываемой иронией разглядывал сына своего лорда.

— Где мой отец? — требовательно спросил Люк, чувствуя, что может не тратить лишнее время на расшаркивания — всё равно бесполезно, да и друзьями они с Уоллесом никогда не будут. Он не может не ревновать отца к тому, кто связан с ним странным вывертом Силы, а Хейл — вести себя как высокомерная задница, лишь на основании того, что тот, наверное, единственный кто по-настоящему знал, какие чувства и эмоции скрывала зловещая маска Дарта Вейдера.

— Отдыхает, — коротко ответил адъютант, в ответ на условный стук открывая на распашку окно, в которое рыбкой проскользнула гибкая женская фигурка в тёмном комбинезоне, захлопывая его за собой. НоДара, — он уже седьмые сутки на ногах, держался на Силе и голом упрямстве, — снизошел до объяснений Уоллес, и казалось тут же потерял к нему всяческий интерес, оставив переваривать информацию.

Целых семь суток! Что же, теперь Люк хотя бы понимал, почему отец был так отстранён — он и сам пользовался таким приёмом, когда приходилось скрываться от Империи, вот только больше чем на день не хватало ни сил, ни умений. У отца была установка на выполнение поставленной задачи. И ни на что другое тот просто не обращал внимания.

— Ну что там? — спросил Хейл.

— Все ждут сказочки на ночь, — коротко хохотнула НоДара. — Пойдёшь?

— Надо бы, но боюсь не сдержаться, — пожал плечами Уоллес.

«О чём они?» — недоумевал про себя Люк. Спрашивать что-либо у этих двоих, да и вообще привлекать к себе внимание ему не хотелось. Признаться честно, он их побаивался: ситх-убийца и странный тип с непонятными способностями. А ещё им обоим не нравился Люк, так что общаться с этими имперцами без отца он пока не решался — убить не убьют, а вот нервов попортить сумеют и в итоге Люк рассорится с ближайшим окружением Вейдера, так никому ничего и не доказав.

— А вот нашему джедаю послушать не мешало бы, — едва ли не промурлыкала НоДара. Люка от её тона передёрнуло — его не обманула мягкость отцовской телохранительницы, и он отлично представлял себе, на что она способна. — Слышишь, Скайуокер?

— Он ещё не знает, — отмахнулся от подруги Уоллес.

— Чего я не знаю?.. — встрепенулся Люк.

— Сегодня вечером королева Дилайла будет проводить лекцию «Что такое Дарт Вейдер и с чем его едят» для Альянса, — снисходительно усмехнулась ему НоДара, а Люк постарался подавить растущее внутри него раздражение. — И по-хорошему, Скайуокер, тебе стоит её посетить.

Он нахмурился:

— Зачем?

— Твой отец не особо любит рассказывать о себе, особенно если приходится оправдываться за то, чего не совершал.

— И особенно перед теми, кто того не слишком заслуживает, — бескомпромиссно добавил Хейл и Люку пришлось мудро промолчать. Не потому, что знал причину его ненависти к Альянсу, а как человеку, которому было, что рассказать о методах Империи. Спорить с Хейлом и НоДарой ему совершенно не хотелось. У них претензии к Альянсу, у него претензии к Империи — эдак можно рассуждать до второго пришествия Палпатина кто и кому чего должен, и никогда не добраться до сути.

Идея сходить и послушать, что такого расскажет об отце королева Набу, была заманчивой. Вот и нашелся повод обсудить с Леей свои сны, если конечно сестра в приступе праведного гнева не пошлёт далеко и надолго всю честную компанию вместе с Дартом Вейдером. А ещё есть Хан с Ландо и Чуи, и Ведж — уж им-то найдется, что рассказать о путешествии с отцом, правда это уже в более приватной обстановке. Да и Люку есть чем их отблагодарить за ценные сведения.

* * *

В космопорте Люк не обратил внимания на то, что их встречала августейшая особа — у него тогда все мысли были об отце, что стоял всего лишь на расстоянии вытянутой руки. А теперь он с любопытством глазел на Дилайлу Аллертал, гадая, что же она будет им рассказывать из того, чего он не видел в своих снах или не читал в дневниках отца.

На вечернюю лекцию королевы Набу, собралось неожиданно много народу. Заинтригованный Ведж делил диван вместе с ним — путешествие с отцом не прошло даром для Антиллеса. Ландо сидел в гордом одиночестве и выглядел как человек, который и сам не знал, что же он здесь забыл. Скепсис Леи мешался с тщательно скрытым ото всех интересом. Сестра в любом случае планировала неплохо провести время — на приставном столике рядом с ней стояли тарелки с местными деликатесами и пара бутылок с вином. Сидящий тут же Хан заботливо наполнял ей бокал. Он явно что-то знал — на лице его то и дело мелькала озадаченность, будто он задавался вопросом о возможности этой лекции. Любопытство генералов Додонны и Наулузу казалось можно было пощупать руками… как, впрочем, и Дарта Мола — вон он примостился в самом углу, мрачно сверкая желтыми глазами на засилье повстанцев в одном с ним помещении.

— Кода-нибудь, когда всё закончится, я напишу роман о становлении Дарта Вейдера, — чему-то иронично усмехнувшись, произнесла Дилайла хорошо поставленным голосом, — его биографию бы начала как-то так: «В свои девять лет Энакин Скайуокер был милым, добрым и отзывчивым мальчиком…», — подавая знак ассистирующей ей Асоке. На встроенном прямо в стену экране, возникла фотография отца ещё татуинских времён.

Небольшая, округлая комната с мягкими диванчиками, рассчитанными всего на двоих седоков, погрузилась в ошеломлённое молчание. В те далёкие годы отец полностью соответствовал этим словам. У Люка даже защемило в груди от этой фотографии — именно таким он увидел малыша Эни в своём самом первом сне.

Крутящая в руках бокал с молодым набуанским вином Лея скептично хмыкнула:

— Правда что ли?

Люк тяжело вздохнул: ну вот, начинается. Слушать на трезвую голову рассказы о прошлом их отца, сестра категорически отказалась. Лея и так не подарок, особенно когда речь заходит о Вейдере, а уж когда выпьет, становилась и вовсе невыносимо язвительна и скандальна. Только Сила знает, в сколько приключений их с Ханом втянула Лея своим острым языком. Вот только это не кантина где-то на задворках галактики, а королевский дворец. И Набу — не загнивающая шахтёрская планетка, а союзник Альянса и поведение сестры может разрушить многолетнюю дружбу. А жаль, Дилайла ему понравилась, несмотря на слишком явные имперские замашки — во всяком случае, с ней было куда приятнее общаться, чем с Хейлом и НоДарой.

— Конечно же нет, — рассмеялась королева. — Это будет что-то вроде шутки исключительно для своих — ребёнку-рабу с такими качествами просто не выжить на Татуине того времени. Так что добрым Энакин был исключительно к своей матери, отзывчивым только тогда, когда это сулило выгоду, ну, а насчет милого… Детёныша ранкора при желании тоже можно назвать милым, но поворачиваться к нему спиной я бы не рискнула. Но в биографических романах нынче в моде шутки от автора, так что… почему бы и нет? — пожала плечами королева.

— Он… был рабом? — ахнул Додонна из всего сказанного, уловивший только это, да и господа-офицеры Альянса его поддержали нестройными восклицаниями.

Новость была бомбой, но положа руку на сердце, Люку было как-то… никак. Что такое рабство на Татуине «тех времён» он не знал, потому что вырос в относительно благополучной семье фермеров, а дядя с тётей не спешили посвящать его в такие тонкости.

— Если Вейдер сам был рабом, то как у него только хватило духу насаждать рабство по всей галактике?.. — с отвращением произнесла Лея.

— Это несколько другое, ваше высочество, — строго возразила ей Асока. — То, что вы называете громким словом «рабство» было всего лишь менее цивилизованным, чем методы Республики в своё время.

— Почти добровольное присоединение к Империи под дулом пушек звёздных разрушителей я считаю гораздо честнее, чем санкции, блокады планет или подстроенные государственные перевороты с благословения канцлеров, — пожала плечами королева. — Тысячелетняя история Республики полна лжи, коварства и предательства, совершаемого во имя демократии. На Набу принято помнить свою историю, ваше высочество. Я, как набуанка и королева своей планеты, на полном серьёзе могу спросить: чем же Республика лучше Империи? — вкрадчиво протянула Дилайла.

Лея вскидывается, собираясь яро отстаивать светлые идеалы всего того, за что она борется, и в этот момент, находчивый Хан вложил в её открытый рот какой-то невероятно деликатесный фрукт. Она машинально начинает жевать и тут же непроизвольно кривится. И Хан как обычно знает чуть больше других, потому как мгновенно откупоривает бутылку и возмущенно вытянутую в его сторону руку тут же вкладывается бокал с вином. Лея залпом выпивает и нетерпеливым жестом требует добавки. Буря миновала. Люк с облегчением переводит дыхание, а Ведж показал здорово сработавшему Хану большой палец.

— Рада, что мы разобрались с терминологией, — усмехнулась Асока, она тоже оценила замысел. — Мой учитель был рабом с самого своего рождения и достаточно рано понял своё отличие от среднестатистических татуинцев и не стеснялся этим пользоваться. Сила Энакина воплотилась в эмпатии и умении работать с техникой. И не потому, что он Избранный — для него это был буквально вопрос выживания, причем не только его самого, но ещё и матери.

— Как это? — нахмурился Люк, ничего не понимая.

— Всё дело в их хозяине, верно? — Хан искривил губы в понимающей усмешке и Люк вспомнил, что тот был контрабандистом и в день их встречи обретался именно на Татуине. А ведь он уже и успел забыть, что в прошлом Соло далеко не всё было гладко. Привычку в любой ситуации всегда стрелять, причем первым в голову, а вторым, контрольным, в воздух приобретаешь не от хорошей жизни. Такие не слишком-то обнадёживающие познания — лучшее подтверждение тому, что между дезертирством Хана из имперских войск и присоединением к Альянсу пропасть длиною в жизнь.

— Вы правы, Соло. Мать и ребёнок — не всегда выгодное вложение денег, — кивнула королева. — Для борделя Шми Скайуокер не годилась — климат Татуина и жизнь за чертой бедности никого не красит, а какими-то специальными навыками она не владела. Энакин же совсем другое дело: хорошенький, чистенький мальчик — не плохой товар, если знать, кому предложить — хладнокровно добавила Дилайла. Заметив ошарашенные взгляды её слушателей, королева удивилась: — Что вы так на меня смотрите? Это всё же Татуин, а не курорт. Так что Энакину с ранних лет пришлось постоянно доказывать свою полезность. И он доказывал: работал в лавке на пару со Шми, чинил всё, что не чинится и не давал обманывать мать клиентам.

Люка от этой хладнокровной откровенности передёрнуло. Теперь он понимал, почему Хейл и НоДара отправили его сюда — отец никогда бы не рассказал о себе нечто подобное. Никому. Но Люку действительно стоило это услышать.

Хан нетерпеливо поёрзал на своей половине кушетки и попытался по-тихому стянуть кусочек какого-нибудь фрукта с тарелки Леи, но та вовремя просекла поползновения и прихлопнула ладонью тянущуюся руку. Потом, правда, покосилась на его несчастную физиономию и молча подвинула к нему блюдо. Если рассказ пойдёт от самого сотворения галактики, то заседать они такими темпами будут долго — вздохнул Хан, пожертвовавший ужином в угоду прихотям своей принцессы. Радовало только то, что морить их голодом на этих посиделках Дилайла похоже не планировала — закутанные в оранжевые балахоны служанки возникли на пороге комнаты, едва пауза после слов королевы грозила стать неприлично длинной.

Рабство — покачал головой Хан, пока девушки заставляли маленькие столики точно таким же ассортиментом, как и у Леи. И вроде бы всего одно слово, а вместе с тем, это многое объясняло тому, кто отлично разбирался в реалиях теневой жизни и хаттах. Особенно если речь идёт о Татуине. Сочувствовать или — упаси боги! — жалеть Вейдера он не станет, такого унижения ситх не простит, не от него, во всяком случае, но быть может, это подскажет Хану чего ему ожидать от отца двух самых дорогих ему людей. Уже подсказало, в общем-то. Королева дала малышу-Энакину краткую и несерьёзную характеристику, тем не менее, та была достаточно ёмкой для тех, кто умел улавливать нюансы. А он умел, иначе не смог бы стать более-менее успешным контрабандистом.

Нарочно ли это было сделано? Определённо — да. Дилайла, как Хан уже успел отметить, дамочка умная не плохо подкована в политических и подковёрных играх, раз сумела стать королевой Набу, а на таких вот захолустных планетах обычно страсти кипят такие, что дадут сто очков форы императорскому двору. А значит, нужно глядеть в оба — рассказ будет с двойным, а то и с тройным дном. Хан покосился на Лею, пытаясь поймать взгляд принцессы: понимает ли она, с чем им придётся столкнуться? Её высочество подняла на него честные глаза, и Хан непроизвольно ухмыльнулся — понимает, ещё как понимает. Браво Лея.

Короткий взгляд через плечо на Малыша — тот вряд ли понял, что нужно держать ухо востро — но Люк всегда отличался повышенной наивностью, особенно в вопросах высокой политики, счастье, что рядом с ним сидит Ведж, вот уж у кого котелок хорошо варит. Разберутся.

— Прежде, чем мы продолжим, позвольте дать вам небольшую справку о ситуации в Республике в те годы, — дождавшись пока удалятся тихие и молчаливые, будто тени служанки, продолжила Дилайла. Королеве всё никак не сиделось на месте — она с учительским видом прохаживалась рядом с экраном, только лазерной указки не хватало. — И пусть людям военным это покажется не слишком интересным, но поверьте мне — это важно.

— Важно для чего? — тут же вскинулась Лея, и Хан непроизвольно поискал на тарелках плоды хоала так удачно отвлёкшие её высочество в прошлый раз, но к печали своей так ничего и не нашел. Если она и дальше собирается быть в каждом сопле затычкой, то посиделки эти грозят затянуться до самого утра. После своего последнего приключения Хан теперь уже ничего не имел против ситха, но у него были планы на остаток ночи, и у тех были все шансы сгинуть в черной дыре, если Лея и дальше будет вредничать. Её очаровательная привычка воспринимать в штыки всё, что так или иначе связанно с Вейдером, сегодня была крайне не к месту.

— Для понимания того, что происходило в галактике, ваше высочество. Обстоятельства места, времени, политическая и экономическая ситуации, даже культурные различия — это оказывает влияние на поведение и умозрение того или иного персонажа в нашей истории, — терпеливо пояснила королева.

— Но это всё равно ничего не изменит, — тихо пробурчал Ландо, но всё равно был услышан.

— Как знать, генерал, как знать… — загадочно улыбнулась Дилайла и кивнула ассистирующей ей Асоке.

И та, не отрываясь от бокала с соком — ничего крепче Тано не пила принципиально, он помнил ещё по совместному полёту на «Аррис», — театрально взмахнула рукой, Силой нажимая что-то на мудрёном пульте проектора. На большой, практически во всю стену, экран величественно выплыло изображение Корусанта вид с орбиты.

Хан так и не понял эту милую приверженность что Дилайлы, что Вейдера к устаревшим ещё лет шестьдесят назад технологиям, но вынужден был признать, что двухмерное изображение планеты-столицы выглядит гораздо красочнее и выигрышнее, чем синеватая голограмма.

— За семь лет до начала этой истории отгремел гиперпространственный конфликт Старка, Республика погружена в своё привычное состояние болотца. Своей армии и флота у государства всё ещё нет — конечно, это же нарушает принципы демократии, — саркастично усмехнулась Асока, — зато у Республики есть Орден Джедаев, чьи рыцари с удручающей частотой гибнут где-то у забрака на рогах, разрешая местечковые конфликты.

— Это с одной стороны, — подхватила Дилайла, — а с другой — у Республики банально нет денег на создание и содержание регулярной армии. Забавный парадокс, у банковских кланов или корпораций свои флоты были, даже Храм Джедаев при желании мог бы с кем-нибудь воевать, а у самой Республики — только телохранители канцлера да скромные силы обороны Корусанта. Конечно, у достаточно развитых и богатых планет были свои армии, чья численность и огневая мощь строго ограничивалась законами, но их с трудом хватало, чтобы защититься от внешних угроз.

— Что всем вылезло боком во времена Войн Клонов, — сухо прокомментировал старик Додонна. Он буркнул тихо, но его почему-то услышали все.

— Официальная позиция Сената: Республика ни с кем не воюет, значит и армия ей не нужна, а любые конфликты можно решить путём переговоров, на которые обычно посылались джедаи, — благодарно кивнув Яну, продолжила Дилайла. — Не официально же… усиления Республики не хотел никто — слишком многих устраивало быть царьками в своих болотцах, поэтому сенаторы во все времена красиво вещали с трибун о демократических ценностях и декларировали отказ от насилия. Основа основ управления: когда центр силён, больше обращают внимание на окраины. В Республике разучились воевать, чем и воспользовался Палпатин, чтобы прийти к власти.

Хан нахмурился: если он правильно уловил… Проклятье! Он вновь покосился на Асоку, заново оценивая присутствие на сегодняшнем собрании джедайки и понимая, что Дилайла пригласила её не только как бывшую ученицу генерала Скайуокера.

— Наша история начинается с принанятой Сенатом резолюции BR-0371. Законопроект должен был помочь Республике вырваться из кризиса, наполнить опустошенные счета государства, и... здорово ударить по бизнесу Торговой Федерации.

— И чем же так знаменательна эта резолюция относительно Вейдера? — не удержалась и так подозрительно долго молчавшая Лея.

— Инициаторами законопроекта были сенатор сектора Чоммел — набуанец по происхождению —

Палпатин и королева Набу — Падме Амидала Наберрие. Именно из-за резолюции Сената, флот Торговой Федерации, науськанный Сидиусом, и оказался на орбите Набу, — пояснила Асока.

Повинуясь едва заметному шевелению пальцев, на экране отобразился сперва благообразный мужчина средних лет, а затем и раскрашенная под куклу девица в очень уж причудливом одеянии.

— Следует добавить, что предыдущий король Набу отрёкся от трона под давлением Палпатина — была там достаточно некрасивая история с обманом наивных, экономически неподкованных набуанцев Торговой Федерацией и наращиванием ими же военной мощи. А ещё, нужно отметить, что Палпатин — давний друг семьи Наберрие, — любезно подсказала Дилайла.

— В Торговой Федерации не знали, что сенатор Палпатин и ситх Дарт Сидиус — это одно лицо. Пока учитель заседал в Сенате, я был там его доверенным лицом, — проскрипел из своего угла Мол, про которого все уже успели забыть.

Хан закусил губу, давя в зародыше неуместный сейчас смех. Так вот благодаря кому появился «сенатор Эван Наберрие». Палпатин надел маску политика для того, чтобы захватить власть, а Вейдер — чтобы свергнуть учителя. Как это иронично!

— По повелению владыки Сидиуса я возглавил войска Торговой Федерации и захватил Набу, но королеве, её спасителям — гунгану и двум посланникам Сената удалось сбежать. Не далеко, правда — до Татуина.

Асока небрежно махнула рукой: на экране отобразилась окутанная черным дымом серебристая яхта подозрительно знакомой конфигурации. Конечно, за последние лет сорок её внешний вид был изменён, но общая концепция осталась неизменной — опытным пилотам без труда удалось узнать прародительницу «Аррис».

— На Татуине Амидала, Квай-Гон Джинн и Оби-Ван Кеноби встретили Энакина Скайуокера…

Потерпевшую крушение яхту сменил снимок колоритной компании: девчонка, в которой путём нехитрых вычислений можно было угадать королеву; два ну прямо-таки классических джедая, — будто ожившая картинка из учебника — и нечто с умильной физиономией и большими ушами. Самыми нормальными на снимке выглядели мать и сын Скайуокеры. Что удивительно, между Леей и женщиной с усталым лицом на снимке прослеживалось просто потрясающее сходство.

«Значит, её высочество пошла в бабушку. Узнать бы ещё кто у нас мама», — подумалось Хану.

— А потом Вейдер, выиграв гонки Бунта-Ив, добыл себе свободу, а королеве с джедаями денег на починку корабля, — скучным голосом добавила Лея.

— Так это всё же правда?! — воскликнул Люк. — Я слышал… говорили, что это всё враньё, но я… я верил… — смутившись под прицелом стольких взглядов, бессвязно пробормотал Малыш.

Хан, свои эмоции выражал не так ярко, ограничившись восклицаниями про себя, но тоже был под впечатлением — байка о том, что малолетний раб выиграл гонку в Каньоне Смерти, ходила по кантинам Татуина не один год, но в неё уже никто не верил.

— У них здесь есть даже запись, — с ленивым видом подлила масла в огонь Лея.

— Можете потом прийти посмотреть в любой день, — разрешила Дилайла, даже не догадываясь, что тем самым добавила себе плюс сто к рейтингу. — Джедай Квай-Гон Джинн — провёл тест на мидихлорианы. Результат был, мягко говоря, впечатляющим — потенциально Энакин был сильнее даже гранд-мастера Йоды.

— Я вот одного не могу понять, — подал голос Калриссиан, — если Скайуокер был таким, как вы расписывали, гм, продуманным, то с какой стати ему помогать залётным джедаям и девице?

— Несмотря на свою гениальность, он был в первую очередь ребёнком, а в таком возрасте ещё веришь в сказки. Даже в те, где джедаи освобождают рабов, — улыбнулась Асока. — Во всяком случае, Квай-Гон не стал разубеждать Энакина, а иначе ситха с два тот бы улетел с Татуина и оставил мать. Но кто знает, чтобы произошло, если бы рыцарь не погиб? Учитель говорил мне, что с Квай-Гона сталось бы вернуться и попытаться что-нибудь сделать. Конечно, хатта он бы душить не стал, — насмешливый салют Лее бокалом с соком, — но что-то обязательно придумал бы, даже если Совет его потом пропесочил бы за это всем составом.

— Добравшись до Корусанта, Амидала выступила в Сенате с пламенной речью, в конце которой выдвинула вотум недоверия канцлеру Валоруму, предложив на это место своего земляка. «За» проголосовало большинство, в числе которых были и те, кто стояли у истоков Восстания. Это я к тому, что в вашем Альянсе вопят о том, как подло Палпатин узурпировал власть, но при этом молчат о том, что сами её ему вручили задолго до преобразования Республики в Империю, — ехидно усмехнулась Дилайла. — Или что Вейдер подло и коварно уничтожил храм чистых, как только выпавший снег джедаев, лично перебив всех юнлингов — даже младенчиков в люльках не пожалел, злодей эдакий! — опять же умолчав о том, что…

— …что в Храме в тот момент было достаточно джедаев, чтобы убить и его и весь 501-ый легион, — с неожиданной злостью в голосе процедил Люк.

— Верно, — удивлённо покосившись на того, медленно кивнула Асока. Да что там, она — Хан и сам не поленился обернуться, чтобы лично полюбоваться на непривычно жесткое выражение лица Малыша. «Потом объясню», — едва шевеля губами, пообещал ему Люк. — Но мы забегаем вперёд. А пока…

На этот раз кадры переключала лично королева. Мелкий Скайуокер на фоне монументального белокаменного здания. Он же в чьем-то пафосном кабинете с панорамным окном во всю стену, ковыряется в ком-терминале. На заднем плане маячит Палпатин с коробкой печенья в руках и вопрос, чьи это хоромы тут же снимается, как несостоятельный. Энакин в компании молодого ещё Бена Кеноби. И в обществе умильно на него пялящихся дамочек, цацками которых можно было бы оснастить целый ювелирный магазин. Хорошо устроился, паршивец — восхитился Хан, оценив собравшийся вокруг мелкого пацана цветник.

— Если думаете, что угодив к джедаям, Энакин попал в сказку, то вы заблуждаетесь, — криво усмехнулась Дилайла. — Он не был ситхом с самого рождения, не проснулся в один прекрасный день, решив: сегодня я перехожу на Тёмную Сторону, — насмешливо добавила она, отчего-то в упор глядя на Лею, словно продолжая какой-то недавний разговор. Та в ответ упрямо поджала губы, но промолчала. — Это затянулось на долгие годы и Палпатин, в появлении Вейдера, сыграл хоть и главную, но всё же не единственную роль.

— В Храме на него смотрели как на розовую банту посреди мегаполиса, то есть Избранный это конечно прикольно, — хулигански ухмыльнулась Асока и Хан, всего на мгновение, увидел в ней четырнадцатилетнюю девчонку с падаванской косичкой, — но вот что с ним делать… — развела она руками.

— Неодобрительно косился Совет. Они будто в любой момент ожидали, что отец падёт во тьму, только лишь потому, что Йоде что-то там показалось. С ровесниками отношения не сложились, потому что те уже знали и умели столько, что вчерашнему рабу и не снилось. А взрослые же предпочли оставить воспитание Избранного на Оби-Вана, не желая понимать, что вчерашний падаван и сам многому не научит, — вновь вклинился Люк, вызывая у Хана почти неконтролируемое желание схватить за шкирку этого конспиратора и вытрясти все его и не его тайны.

И не только у него — Лея настолько сильно вцепилась побелевшими пальцами в пустой бокал, что казалось, тот сейчас взорвётся осколками прямо в её руке.

— Откуда? — недоверчиво ахнула Асока, бросаясь к Люку и хватая его за шиворот. Её скорость потрясала — если бы джедайка решила убить кого-то в этой комнате, то никто бы и глазом не успел моргнуть, кроме, пожалуй, Дарта Мола.

Вися на вытянутой руке тогруты — серьёзно, Асока приподняла его над сиденьем кушетки за ворот рубахи! — он не выглядел испуганным. Люк что-то тихонько ей сказал, отчего джедайка только вскинула брови и медленно отошла.

— Прошу прощения, — негромко бросила Асока, а потом сказало нечто совсем уж невероятное. — И Люк, если у тебя будет, что добавить, не стесняйся.

— Хорошо, — пообещал Малыш, невероятно знакомо вскидывая голову — совсем недавно Хан видел нечто похожее, но уже в другом исполнении.

Следом, давая время напарнице прийти в себя, эстафету подхватила Дилайла:

— Первое разочарование Энакина в Ордене произошло, когда он понял, что джедаи не полетят на Татуин освобождать рабов. Официально они не имеют права заниматься политикой или вмешиваться во внутренние дела планет до тех пор, пока их не призовут на помощь — на этих условиях Ордену позволяли существовать, как неотделимой от государства организации. Но в Сенате всегда было с пяток политиков, которые отстаивали интересы Храма. Я же говорила, — пожала плечами королева, — усиления Республики не хотелось никому.

Всё-таки он был прав и балахонники тоже были во многом замазаны — кивнул своим мыслям Хан. Самое удивительное, что и Люк за то время, что они с Чуи болтались по галактике, узнал нечто такое, что резко охладило его по отношению к старому Бену и всем его братьям по Силе.

— Учитель вырос, мотаясь между Орденом и Сенатом. Каждый раз, когда Кеноби доставал его своим занудством, он сбегал к Палпатину. Он был умненьким ребёнком с большими голубыми глазами, а ещё к нему явно благоволил канцлер, так что, жертв скайуокерского обаяния было предостаточно. Энакин многому учился во время своих набегов на Сенат, правда, предпочитая помалкивать об этом в Храме. И это подводит нас к следующему разочарованию.

— По сути, оно стало первым шагом к Тёмной Стороне, — задумчиво добавила Дилайла, выводя на экран новый снимок. — Энакину почти двадцать, — прокомментировала королева, пока Хан боролся с непроизвольно наползающей на лицо улыбкой. Какие-то невразумительные тряпки, превращающие Скайуокера в бродячего сектанта, нелепая падаванская косичка и недовольное выражение на смазливой мордашке — он это зрелище надолго запомнит. — А теперь…

— Время для очередной краткой историческо-политической справки, я полагаю? — светским тоном осведомилась Лея. Долго же она терпела — покачал головой Хан.

— Верно, ваше высочество, — изящно развела руками королева. — За прошедшие годы успела отцарствовать свои два срока Амидала — теперь она представляла сектор Чоммел в Сенате, — по мановению руки Дилайлы на экране появилось новое изображение — за десять лет девчонка выросла в очень красивую женщину.

Хан покосился на Лею, воскрешая в памяти снимок с Татуина. Если матери Вейдера добавить кое-какие черты лица Амидалы… Что же, у ситха явно губа не дура.

— Палпатин за эти годы потихоньку замкнул рычаги власти на верных ему людей. А Торговая Федерация подкупила или просто запугала достаточно миров для того, чтобы создать Альянс Независимых Систем во главе с новым, харизматичным лидером… тоже ситхом — графом Дуку.

Асока, шевелением пальцев, сменила изображение на экране. Благородные седины, идеальная осанка, отличное телосложение и суровый взгляд воина — Хан сразу же оценил этого типа как крайне опасного противника.

— Пикантности ситуации добавляло, что новый ученик Палпатина не только сбежал из Ордена, но и был любимым учеником святого и непогрешимого магистра Йоды, — иронично усмехнулась Асока.

По комнате, со стороны генералов, пробежал недоверчивый шепоток.

— Мой отец не единственный, кто ушел от джедаев, — с поразившей Хана гордостью в голосе, хмыкнул за его спиной Малыш, — но только ему хватило наглости, так громко хлопнуть дверью.

В этот раз обернулся не только Хан, но и Лея — во взоре её высочества сквозило праведное возмущение. Люк смело встретил мечущий громы и молнии взгляд сестры и с не свойственной ему циничной усмешкой, отсалютовал ей бокалом. Он мстит, — внезапно понял Хан, — мстит Лее за её скептицизм.

— Для полной картины Альянсу не хватало только Набу в своём составе, но в сложившейся на тот момент ситуации это было совершенно невозможно — новая королева во всём полагалась на опыт Амидалы, а та не согласилась бы отдать планету на откуп неймодианцам.

— Но зачем?.. Зачем Торговой Федерации такая провинция? — ахнул Наулузу. — Простите, ваше величество, — поспешно добавил тот, вспомнив, где находится.

Дилайла в ответ тонко усмехнулась, а где-то в своём углу скрипуче хохотнул Дарт Мол.

— Я вовсе не злюсь, генерал, — с весельем в голосе, заверила того королева. — На Набу не принято распространяться, да и нашим посредникам выгодно молчать, но те, кому надо знают, что моя планета славится не только флорой и фауной, вином или ювелирными домами — Набу вот уже полвека крупный поставщик плазмы. Раньше Торговая Федерация скупала её по сильно заниженным ценам, но после попытки интервенции планеты, им пришлось пересмотреть договорённости. Нут Гангрей тогда сильно полинял на деньги, что вылилось в череду покушений на сенатора Амидалу. Её охрану поручили двум джедаям, и вы их хорошо знаете, — подмигнула им Дилайла.

«Ещё бы», — хмыкнул про себя Хан

— Оби-Ван отправился расследовать покушения, а сенатора Амидалу, чтоб сбить с толку убийц решили спрятать на Набу. А учителя в то время мучили кошмары, в которых умирала его мать, — перехватила нить разговора Асока. — У нас — форсюзеров — особая связь с родными, мы почти всегда знаем, если с ними случилось что-нибудь плохое. Энакин просил у Совета заскочить на Татуин, чтобы проверить как там мать, но те его едва ли не на смех подняли. Зря кстати, к тому моменту, как учитель плюнул на всё и полетел на родину, Шми Скайуокер уже несколько дней провела в плену у тускенов. Всё это время они пытали. Если бы откровенно недолюбливающий учителя Мейс Винду не упёрся рогом, Энакин прилетел бы раньше, и его мать осталась бы жива.

— Ну, разумеется, откуда этим, из джедайского инкубатора, понимать, что такое «мать»? — тихо буркнула Дилайла.

— Спасибо, ваше величество, — обиженно процедила Асока.

— Но она права, — не выдержав вклинивается Люк, — Кодекс джедаев запрещает привязываться, запрещает любить или ненавидеть. «Нет эмоций — есть покой» — любимая фразочка Йоды. Идеальный джедай практически ничем не отличается от дроида, только что со световым мечом. Ему чужды моральные нормы, чужды привязанности или родственные связи — всё ради равновесия Силы, — глядя на дно своего бокала, с горечью добавил он.

Так, кому-то, похоже, больше не наливать — пряча улыбку, заметил Хан.

— О, да это ты уже загнул, Люк. Джедаи — хранители мира, — снисходительно улыбнулась ему Лея, пытаясь разрядить ситуацию — несмотря на свой настрой, она понимала, что ссориться с Асокой как минимум недальновидно.

— Да-а-а? — вкрадчиво протянул Люк, и Хан каким-то внутренним чутьём понял — сейчас что-то будет. — А оставить своего ученика заживо сгорать в лаве это нормально? — тихо спросил он. — Украсть у него детей, подстроив их гибель, прекрасно зная, что они значат для отца. Причем забрать только одного, а вторую отдать в другую семью, признав бракованным материалом. Почти двадцать лет прожить рядом, постепенно втираясь в доверие к наивному мальчишке, а потом вручить ему световой меч отца и благословить на убийство злобного ситха, забыв упомянуть сущую малость: этот ситх — мой отец! — рявкнул Люк. Он уже давно был на ногах, судорожно сжимая пальцы в кулаки. В голубых глазах плескалась такая ярость, что Хан был уверен — будь Кеноби жив и появись он здесь, Малыш, не колеблясь, бросился бы на него с мечом. — Только такой прекраснодушный идиот, как я, — невесело хмыкнул Люк, — мог поверить в молодого джедая с простым ситхским именем Дарт Вейдер, что убил моего отца.

В наступившей тишине, было слышно, как где-то во дворце бьют куранты, возвещая начало нового дня.

— Оби-Ван расчетливо подставился под лайтсейбер Вейдера на Звезде Смерти, прекрасно зная, что я буду безрассудно искать способ отомстить. Едва держащий в руках меч недоучка против мастера клинка. А ещё Кеноби прекрасно знал, что Вейдер не сможет убить сына — Беспин это наглядно доказал, только я был тогда идиотом, за что и поплатился рукой, — тихо произнёс Малыш. — Знал об этом и Палпатин. Император хохотал в тронном зале Звезды Смерти, пока мы сражались. Я сначала думал, что он просто сумасшедший, — доверительно поделился с ними Люк тихим, срывающимся голосом, — а потом понял, насколько смешными выглядели для ситха мои нелепые попытки самоубиться о меч отца и он, старающийся пресечь порывы молодого идиота… Бен знал обо всём, знал! Он и Йода. Ненавижу… — с болью в голосе признался Малыш и рухнул обратно на кушетку. Заботливый Ведж тут же поднёс ему бокал вина и поближе пододвинул фруктовую тарелку.

Странно, что кто-то вроде него молча просидел всё это время и ничего не прокомментировал или не задал ни одного провокационного вопроса — у Антиллеса всегда и обо всём было своё мнение, за что и постоянно конфликтовал со старшими по званию. Они с Люком и эскадрилью решили создать свою — чтоб поменьше было командиров, и никто не умничал под руку в самый ответственный момент.

На этой не весёлой ноте решили расходиться, с обещанием встретиться завтра в тоже время и в тот же час. Ну да, это у них же внезапный отпуск нарисовался, а Дилайле завтра, то есть уже сегодня, ещё работать. Перед уходом королева показала, как вытащить из архива запись гонок мелкого Вейдера и со всеми распрощавшись, растворилась в коридорах дворца. Следом за ней тихо и незаметно удалились Асока с Молом, оставив повстанцев сверлить Люка вопрошающими взглядами. А тот, посмотрев на них больным взглядом, тихо попросил оставить в покое, и Хан понял — каким бы он не держался молодцом, Эндор сильно ударил по Малышу. И всё ещё не отпускает, что бы там не говорили эскулапы и даже он сам.

Люк знает — с внезапной ясностью понял Хан — о Вейдере, об Империи, об Альянсе и даже гораздо больше, чем он сам. И это знание давит на него, давит, будто собственная Звезда Смерти на плечах и что с этим сделать Малыш даже не представляет — ему не с кем поделиться своим знанием, кроме Веджа и мальчишки Зевулона. Их с Чуи не было рядом, а Лея… это Лея. И только за одно это Хану нестерпимо хочется найти Вейдера и начистить ему его смазливую физиономию.

До отведенных ему двухкомнатных хором Люк добирался долго. Он настолько ушел в себя, что банально заблудился в королевском дворце. Тело, помнящее дорогу до его маленькой комнатушки на базе Альянса, на автопилоте сворачивало в «нужные» коридоры, проходило по лестницам, куда-то ехало на лифтах… Устав блуждать по одинаково незнакомым ему коридорам, Люк присел на ступеньку первой попавшейся лестницы и вызвал Арту по комлинку.

Всё это время Люк пытался осмыслить лекцию королевы Дилайлы. Никаких новых истин он для себя не открыл, политика его никогда не интересовала, но это добавило штрихов к уже имеющейся картине событий, и она заиграла яркими красками. Это заставило осознать, как глупо было пытаться понять отца просто с позиции общей хорошести, не задумавшись о том, что влияло на него все эти годы. Сны о былом, будто вырванные из контекста фразы, они пусть и давали общее представление о содержании истории, но вместе с тем — скрадывали самую суть. Дилайла и Асока крупными, небрежными штрихами набрасывали обстоятельства места и времени, но Люк, к стыду своему, лишь с пятого на десятое понимал, что до него пытались донести. Но зато узнал, как всё начиналось, увидел снимок их с Леей бабушки и без особого труда догадался о личности матери — пусть и маленькая, но победа. А остальное, он спросит у Хана, после того как наклеит бакта-пластырь на лицо — Люку придётся признаться, что их с Леей отец не умер вместе с Императором и эта новость Хану уж точно не понравится.

Арту прикатился, когда он уже начал засыпать, прижавшись щекой к какой-то завитушке на перилах. Тишина и интимный полумрак быстро убаюкали его — набуанцы на ночь отключали всё лишнее во дворце, оставляя только охранную систему. Возмущенная трель астродроида вырвала из сонной одури, а мстительное тыканье манипулятором в бедро заставило вскочить со ступеньки. Над куполом Арту высветилось схема дворца с двумя красными точками на ней: местоположение самого Люка и большой крест — их конечная цель. Хвала Силе, идти до комнаты было недалеко.

Несчастные два коридора и три лестницы показались ему длиннее марш-броска, в котором Проныр однажды заставил участвовать жаждущий кого-нибудь построить Мадин. Люку тогда казалось, что у него отваливаются ноги, но сегодня это было что-то особенное. Он едва не сверзился с лестницы, Арту его не иначе как чудом схватил за штанину и не дал пересчитать носом все ступеньки, а после не дал протаранить дверь комнаты. Десяток шагов до кровати показался вечностью, но Люк их преодолел. Не дойдя совсем немного, он плашмя рухнул лицом на постель, проваливаясь в сновидение. Тёмная пустота радушно приняла его в свои объятия и Люк с радостью в них ринулся.

Он так давно не видел своих Снов…

* * *

Багровое небо, кровавый закат и тысячи небоскрёбов из окна чьего-то слабо освещённого кабинета. Корусант. Люк видел его всего один раз, но теперь уже не никогда не перепутает ни с каким другим небом. Тогда кровавый закат стал предвестником разрушенного Храма, его разрушенных иллюзий, что принесёт он ему на этот раз?..

Негромко звякнуло что-то позади него, ожила новым сообщением, лежащая на столе дека; в кабинете вспыхнуло освещение, заставив Люка отойти от окна и попытаться понять, куда конкретно его забросило, раз уж с планетой он определился.

Песочно-древесные тона и неброская роскошь в сочетании с функциональностью. Если бы у него перед глазами не было постоянного примера, Люк мог бы и не понять, что этот кабинет смелая фантазия на тему тидского дворца. Он не провёл ещё и суток на Набу, но достаточно поблуждал по коридорам королевской резиденции и что-то не заметил тяги местных жителей к пусть и не бьющим в глаза, но всё равно излишним украшательствам. Люк отлично помнил, как Лорана, поучала, приунывших после гостевания у очередного «доброго друга Альянса» Проныр, что роскошь, в понимании набуанцев, должна быть не только функциональной, но и о чём-то говорящей, например о хорошем вкусе владельца. Лицо и имя очередного спонсора, он так и не запомнил — слишком много их было за эти годы, но вот слова Лораны ему крепко врезались в память.

Тихо, почти бесшумно отъехала в сторону едва незаметная на фоне обивки дверь, впуская в кабинет эффектную даму неопределённого возраста. Встреться Люк с ней вживую, у него бы даже язык не повернулся, обратиться к ней иначе как «мадам» — очень уж манерой себя нести она была похожа на госпожу Мон Мотму. Изящно присев за стол, дама нажала кнопку на коммуникаторе и попросила кого-то к ней пропустить.

В кабинет прошли двое — ещё одна женщина, фигуристая, в коротеньком черном платье с такими длинными ногами, что Люк едва не свернул шею, пока та прошла от двери и до кресла для посетителей. Лица он её не видел, элегантная черная же широкополая шляпка с кокетливой вуалью обеспечивала гостье полную анонимность — ну точно молодая вдова, спровадившая на тот свет своего богатого муженька из какого-то бесконечного мыльного сериала, что так любила смотреть тётя Беру по вечерам. Люк так засмотрелся, на модную посетительницу, что совершенно не обратил внимания на второго гостя. И совершенно зря — Хейла Уоллеса с новым лицом, он не должен был пропускать ни в коем случае.

— Мистер Бергоссо, от имени фирмы «Бергхоф и партнёры», примите мои соболезнование по поводу кончины вашего сводного брата, — с приличествующей ситуации профессиональной скорбью в голосе, вежливо склонила голову хозяйка кабинета, выдерживая паузу, на деле же вчитываясь в сообщение с деки.

— Прошу прощения, мадам Лойнар, — вежливо прервал минуту молчания Хейл. Должно быть, он тоже понял, что другое обращение было бы неуместным — решил Люк, — но разве у моего несчастного сводного брата не было других наследников? Жена, дети, любимая домашняя зверушка, в конце концов?

— Разумеется, кое-что отошло невесте мистера Уоллеса, но основной капитал был завещан вам, мистер Бергоссо, как последнему из Уоллесов и сегодня, в присутствии свидетеля, я зачитаю вам завещание вашего брата, — мадам Лойнар подалась вперёд и передала Хейлу деку с документами. Скользнули по обтянутым кремовой тканью плечам светлые локоны. Нотариус откинулась на спинку кресла, изящным движением поправила причёску и скучным голосом продолжила. — Согласно регламенту я вынуждена попросить вас и вашу спутницу отключить все средства связи и предупредить, что мы переходим в режим радиомолчания.

«Лойнар…», — мысленно повторил Люк, пока Хейл и модная вдовушка послушно возились со своей техникой. Эта фамилия была ему странным образом знакома, но он не мог вспомнить откуда. Непонятно отчего Люк симпатизировал этой женщине, чувствовал с ней связь, хотя и не понимал какую. Сила на этот счет загадочно молчала, вообще молчала — он, словно разом ослеп и оглох.

…По стенам кабинета пробежали прозрачно-фиолетовые чешуйки устанавливаемой защиты. Люк такое только в голофильмах и видел, но не знал, что «Даку-27» и в правду существует. Защита от любого вида прослушивания, подглядывания и даже чтения по губам через окно здания напротив. Через такой вот кокон защиты не пробиться даже форсюзеру — во всяком случае, в фильмах не могли. Должно быть очень дорогая игрушка.

— Готово, — сообщила мадам Лойнар, ознакомившись с высветившимся, на персональной деке сообщением.

— Ну, хвала Силе, наконец-то, — выдохнула модная вдовушка, с наслаждением сдирая с себя шляпу и швыряя в сторону стоящего неподалёку маленького диванчика. Следом, в том же направлении, полетела маленькая дамская сумочка, едва не протаранив аквариум с какой-то пучеглазой живностью отвратного вида. Мадам Лойнар недовольно поджала ярко накрашенные губы, но промолчала — животинку ей было жаль, но куда меньше испорченных ковров. — Этот модный кошмар из новой коллекции Элго сильно давит на макушку, я думала у меня мозги вытекут пока вы двое соблюдаете формальности, — капризно пожаловалась спутница Хейла, вынимая из волос шпильки, позволяя им небрежно рассыпаться по плечам, выпуская наружу умело скрытые замысловатой прической две седые пряди. Исанн Айсард мимолётным движением вынула из глаз линзы и аккуратно сложила их в маленькую белую коробочку.

— Прошу прощения за причинённые неудобства, директор, миледи. И если я могу это как-то компенсировать… — Каким образом Уоллес умудрился почтительно поклониться обеим дамам, даже не вставая с кресла Люк не знал, но дорого бы заплатил за такое умение — выказать почтение, не умалив при том себя самого. Не знай, он чуть получше отцовского адъютанта решил бы, что тому и правда стыдно доставлять столько хлопот двум эффектным и влиятельным женщинам. Ага, как же! На самом деле ему на это наплевать, Уоллес скорее переживает, не напортачит ли чего Морроу за время его отсутствия.

— Лучше давай поскорее покончим со всеми формальностями, — нетерпеливым взмахом руки прервала его Исанн Айсард. — Просто проставь новые коды на документах, получи пакеты и можешь быть свободен, тебя уже и так напарник заждался.

Мадам Лойнар молча же достала из ящика стола два официального вида пакета, новенькие датапад с комлинком и даже на вид мощную портативную деку.

— Как он там? — тихим голосом, спросила она у Хейла, пока тот включал свою новую технику и одновременно пытался ознакомиться с содержимым конвертов.

«Кто?» — недоумевал Люк, заглядывая через плечо отцовскому адъютанту, уткнувшемуся в экран новенькой деки.

Уоллес поставил личный код «Хеймы Бергоссо» на оформленном заднем числом соглашении о неразглашении — на службу в имперскую разведку Хейл заступил минутой ранее — открыл отчет со «своей» первой миссии и только после этого поднял глаза на мадам Лойнар.

— Когда я уезжал…

— Скажи лучше — бежал, — хмыкнула Исанн Айсард, не отрываясь от экрана датапада. Мадам директор не теряла времени зря, прямо здесь просматривая секретные документы, ничуть не переживая за сохранность тайн имперской разведки.

— …милорд планировал отправиться трепать нервы хаттам, — безмятежно улыбнулся Уоллес и добавил, — раз уж ему их накануне основательно потрепал Император.

В голосе Хейла не проскользнуло и намёка на ненависть к Палпатину, а на холёном лице не отразилось ничего предрассудительного, но не почувствовать его сдержанного неодобрения было попросту невозможно.

— Миледи, вы позволите мне одно нескромное замечание? — опустив глаза в пол, спросил он у мадам Лойнар.

Нотариус заинтересовано вскинула брови. Она прекрасно владела своим лицом, но Люк как-то почувствовал, что мадам Лойнар напряжена. Почему?

— Позволяю, — великодушно разрешила мадам.

— Лойнар — уважаемая фамилия на Набу, конечно не настолько знатная и влиятельная, как… пусть будет Наберрие, — цепко глядя ей прямо в глаза, медленно и отчетливо произнёс Хейл. Мадам дернула уголком рта, но промолчала. — И хотя официально набуанская ветвь мертва, а алдераанская давно потеряла фамилию, мало уже кто помнит, что когда-то давно наследница Лойнаров сбежала из-под венца с удачливым контрабандистом и вскоре взяла фамилию Скайуокер.

Люк едва не подпрыгнул на месте — а ведь точно, как он мог забыть? Лойнар! Отец во время клонических войн под своими статьями подписывался как Эван Сейх Лойнар!

— Наберрие — знатная и влиятельная семья? Скажете тоже, Уоллес, — натянуто рассмеялась мадам Лойнар, в то время как её рука скользнула куда-то внутрь стола. — Провинциальные фермеры, не более.

— О, благодарю, я прекрасно осведомлён о вашей официальной биографии, миледи Амидала Наберрие, — саркастично усмехнулся Хейл, пока до Люка медленно, но верно доходило: их с Леей мать жива! Он пристально вгляделся лицо мадам Лойнар, ища черты Падме Наберрие… и не находил. Пластика? — И прекращайте тянуться к бластеру, ваше величество, я никогда бы не сделал ничего, что навредило бы милорду, — резко бросил ей Хейл.

Амидала стиснула зубы, и смерила убийственным взглядом элегантно дерзящего ей Уоллеса, а Исанн двумя тихими хлопками обозначила аплодисменты. Ради такого дела директор даже отложила в сторону датапад, к которому казалась намертво прилипшей сверхпрочным клеем из арсенала разведчиков.

Люк пока не спешил, да и не знал, стоит ли называть эту женщину «мамой» пока не решен вопрос с их Леей детством. Ладно отец до определённого момента даже не подозревал об их существовании, но узнав — постарался обезопасить и от Палпатина, и от Мон Мотмы. А мать? Судя по кабинету и влиятельным знакомствам — у неё всё хорошо. Получается если бы не этот сон, Люк так и не знал, что у них с сестрой полный комплект живых родителей?

— Браво, Уоллес, вот теперь уж точно, добро пожаловать в СИБ, — похвалила его Айсард. — А ты, ещё сомневалась, что твой муж умеет подбирать себе кадры, я даже иногда ему завидую, — хмыкнула она, обращаясь к недовольно поджавшей губы Амидале. — Как ты догадался? Не поделишься секретом?

— Мне бы тоже хотелось знать, — сухо произнесла мать.

— Это было не трудно, милые дамы. Милорд ещё с Войны Клонов пользуется услугами одной из старейших юридических фирм Корусанта — через них он оформлял патенты на имя Эвана Лойнара. Следуя элементарной логике, никто бы не поручил вести такого крупного клиента, как лорд Вейдер рядовому клерку, значит, нужно было искать среди именных партнёров. И я нашел вас, Дорбе Лойнар — супругу скандального республиканского журналиста. Отличная идея взять имя погибшего за вас служанки, смерть которой и привела к вашей с милордом свадьбе. Как это мило, — ядовито улыбнулся Хейл, — и глупо, — добавил он чуть тише.

— А вы неплохо осведомлены о жизни моего мужа, мистер Уоллес, — медленно произнесла Амидала, в её голосе отчетливо слышался зарождающийся гнев. И нешуточная угроза.

Прекрасно улавливающие такие нюансы отцовский адъютант, упрямо вскинул голову. Зная отвратительный характер Хейла и привычку девяносто девять процентов галактики считать гораздо глупее себя, Люк настроился на нечто грандиозное.

— О, я прекрасно осведомлён о жизни лорда Вейдера, — в тон Амидале произнёс Уоллес, в его голосе отчетливо слышались грохоты взрывов и шипение сталкивающихся световых мечей.

— И вас не смущает дурная слава моего мужа?

— Мы на двоих делим все чувства и эмоции с тех пор, как мне исполнилось шесть, остальное я узнал сам, так что я лучше, чем кто-либо другой знаю кто такой Дарт Вейдер.

— Ой ли? — усомнилась Айсард, но Уоллес не удостоил её даже взглядом — всё его внимание было сосредоточено на мадам Лойнар.

— Я вместе с ним сгорал в лаве Мустафара, — нависнув над Амидалой, жестко произнёс Хейл, глядя ей прямо в глаза, — скорбел о гибели жены и не родившегося ребёнка, глотал колёса, чтобы не сойти с ума от боли в его ранах и старался не убить одноклассников, чувствуя его ярость…

Уоллес не говорил, он практически шипел прямо в лицо его ошеломлённо замершей матери, и Люк не знал, как ему на это реагировать.

— …но, в конце концов, я был для этого рождён, а где была ты, королева? Почему твои дети оказались у забрака на рогах и кого из двойников торжественно похоронили в твоей могиле? — вкрадчиво прошептал Хейл. Амидала вздрогнула, словно от удара хлыстом и подняла на него затравленный взгляд, но отцовский адъютант был безжалостен, ему было плевать.

— Сабе, — едва слышно выдохнула мать, — они похоронили вместо меня Сабе.

— Ты — сколько? — восемь лет прожила на Альдераане, прикидываясь няней своей же дочери.

Милостиво позволяла Органе держать себя в золотой клетке и периодически снисходительно позволяла ему же укладывать себя в постель, — тихим, бесцветным голосом продолжил бить по больному Уоллес. — В это время твой муж, сходя с ума от непрекращающихся болей и чувства вины, пытался построить Империю. Ему больше незачем было жить, а то, что от него осталось, собиралось верой и правдой служить Палпатину, раз уж тот зачем-то его спас. И служил бы дальше, если б не… а, впрочем, это уже лишнее.

— А ты жестокий мальчик, Хейл Уоллес, — восхищённо протянула Исанн Айсард, с нездоровым любопытством вглядываясь в бледную до синевы Амидалу. Директору одинаково нравилось, и ломать кого-то самой и смотреть, как это делают другие. — И откуда же у нас такие сочные подробности, неужели Энакин поделился? — любопытно прищурила она разноцветные глаза.

— Ну что вы, милорд у нас — настоящий джентльмен. Мне помогли деньги, госпожа Айсард, — цинично улыбнулся отцовский адъютант, — они развяжут даже самые молчаливые языки, особенно на Альдераане. Что? — поймав удивлённые взгляды обеих дам, удивился Уоллес. — Я проводил расследование для милорда — ему хотелось знать, как его дочь оказалась у Органы.

— Это ты теперь из-за него прячешься от Императора? — ехидно спросила не удержавшаяся и перешедшая в наступление Амидала.

Уоллес отшатнулся, как будто получил оплеуху, и с яростью посмотрел на взявшую себя в руки миледи.

— Я прячусь потому, что попытался защитить своего командира, а что сделала ты?

— Если под «защитить» подразумевается бездарная попытка заказать Таркина, то, что будет, когда ты решишь навредить? — фыркнула Исанн. — Спорю на что угодно, Вейдеру ты об этом не рассказал. Но ведь, и он не идиот, понимает, что за… — как ты там ему наплёл?.. — разгром подпольных лабораторий, пусть и очень для кого-то важных, так бы не разорялись.

Хейл вздрагивает всем телом и медленно разворачивается к директору. Вскидывает руку в любимом жесте отца и… тут же кулем оседает на ковёр. Никто, в том числе и Люк не сумел понять, что произошло.

— Рефлексы, — невинно улыбнулась Айсард, возвращая миниатюрный бластер в кобуру на бедре и поправляя платье. Люк, забыв, что он сейчас призрак, с опаской отошел подальше от столь опасной дамы — скорость её реакции просто потрясала. — Да-а-а, — Исанн со вкусом потянулась, и словно бы ничего не случилось, светским голосом продолжила, — мы в тридцать шестом в своё время тоже головы ломали: как дочь четы Наберрие-Скайуокер стала приёмной дочерью Бейла Органы, учитывая, что ты якобы умерла, так и не разрешившись от бремени?

— В СИБ всё это время знали, что мы женаты? — ужаснулась ещё не пришедшая в себя после нового потрясения Амидала.

— СИБ, знает о вас обоих практически всё — вплоть до того в какой позе были зачаты ваши дети, прошу прощения за подробности, — менторским тоном ответила Исанн.

— Ах да, — поморщилась их с Леей мать, — любимое детище палпатиновской паранойи.

— Оно самое, — кивнула Айсард, выключая датапад и аккуратно складывая в сумку. Забрав уоллесовскую деку, она принялась очень быстро просматривать документы и при необходимости заверять их кодами «Хеймы Бергоссо».

— Ты так помогаешь Энакину… — высокомерно вскинув голову, протянула Амидала, — что, рассчитываешь теперь прыгнуть из постели одного ситха к другому? Ученик после учителя. Как думаешь, Энакина не смутят те услуги, что ты раньше оказывала Палпатину?

— Можно подумать ты на момент свадьбы была чиста и невинна, — насмешливо парировала Исанн. — Тебе показать список твоих любовников? И как это Скайуокер позвал тебя замуж всю такую, гм, зацелованную. Тоже мне королева-девственница, — фыркнула она.

— Ты хорошо осведомлена о набуанских традициях, — кисло заметила мать.

— Набу всё ещё входит в состав Империи, — многозначительно улыбнулась директор Айсард, радуясь своей маленькой победе. В то время как Люк отчаянно пытался понять, что с этими двумя только что было. И как ему на это реагировать?

По стенам кабинета пробежала прозрачно-фиолетовая рябь, напоминая о том, что защита сейчас отключится. Исанн не торопясь собрала волосы в пучок, вставила линзы и нацепила на голову модную широкополую шляпу с кокетливой вуалью. Не обращая внимания на ещё сильнее выпучившуюся живность в аквариуме, директор зачерпнула воду декоративной крышечкой от корма и бесцеремонно вылила на голову ещё не очнувшемуся Уоллесу. После чего пнула мыском модельной туфельки под ребра и на этом посчитала свои обязанности формального руководителя исполненными.

— Позаботься о том, чтобы наш богатый наследничек ушел от тебя на своих двоих, ему ещё сегодня с напарником встречаться, — отдала указания Айсард и провожаемая обалделым взглядом Люка поплыла к двери. Амидала мученически вздохнула и недовольно покосилась на зашевелившегося Уоллеса. Помогать ему она не спешила.

…Стены вздрогнули и начали медленно выцветать, попыталась рухнуть сотрясающаяся от ударов дверь. Люк посмотрел на мать, с непередаваемым выражением лица наблюдающую за ползающим на четвереньках Хейлом, безуспешно пытающимся подняться на ноги — никто из них не реагировал на ломящегося в дверь гостя.

— Люк, немедленно открой! — услышал он сквозь сон требовательный голос сестры, потерял концентрацию и… проснулся.

Он сел на кровати, едва не ослеп от ярко светящего прямо ему в глаза солнца и очумело потряс головой, вчера он забыл задёрнуть шторы. А за дверью всё не унималась отвратительно бодрая Лея — небось, пришла его пытать, почему вчера бросился защищать Вейдера. Люк застонал и спрятал голову под подушку, он хотел завтрак в постель и поговорить с отцом и не обязательно именно в такой последовательности, но не разговаривать по душам с сестрой. Кто-нибудь, спасите.

Не бечено!

Стих, что мне нашла в нете Алира сразу же после прочтения главы https://vk.com/funny_fiction?w=wall-94760679_1218

P.S. я должна была это написать

P.S2 следующий сон про Трауна

Лея за дверью всё не унималась, начав уже колотить в дверь ногами. Звонок с интрекомом она по старой, ещё явинской привычке, игнорировала — периодически выходящая из строя техника их всех многому научила. Рано или поздно Лея вспомнит, как взламываются замки, и войдёт и тогда ему не отвертеться от задушевного разговора. Научили с Ханом на свою голову…

Люк лихорадочно огляделся, ища пути к отступлению — разговаривать с сестрой он сейчас был не в состоянии. Выглянув из окна, оценив расстояние до земли и, в сложившейся ситуации, признав его не критичным, Люк рыбкой сиганул наружу. Погасив красивым перекатом скорость падения, он поднялся на ноги и бросился к замеченной ещё из окна статуе.

Спрятавшись за монументальным постаментом, Люк отдышался, прикидывая как ему исхитриться и добраться до отца так, чтобы никто не увязался следом — двор-то отлично просматривался из окон. Рядом за ним, на реактивной тяге приземлился Арту и тихой трелью уточнил, почему это хозяин не хочет встречаться с сестрой.

— Я должен увидеться с сенатором Наберрие, — тихо ответил Люк, — помнишь такого?

Арту помнил. И не только это. Глупо было надеяться, что он не узнает Энакина и Асоку — не слишком уж те изменились за прошедшее время, особенно отец.

— Ты прав, — подтвердил Люк его догадку.

Р2Д2 покачался болванчиком на металлических ногах, имитируя задумчивое пожатие плечами и ушел «в себя», с едва слышным присвистом что-то высчитывая в электронных своих мозгах. Люк почесал об холодный постамент зудящую лопатку и оценивающе посмотрел на стоящий у черного входа спидер. Новенький, с корпоративным логотипом на корпусе, должно быть поставщики дворцовой кухни — по плану Арту она как раз должна быть в том крыле. Проблема в том, что от статуи, за постаментом которой прятался Люк, до вожделенного транспорта всего три каменных дуры по полностью открытой местности. Резко выдохнув, он выскочил из своего убежища и, прижимаясь к земле, словно был под обстрелом, перебежал к следующей статуе. Немного отдышавшись, Люк на полусогнутых посеменил дальше.

Ему здорово повезло: спидер был заведён, а в замке зажигания торчала ключ-карта. Вскочив на водительское сидение, он мазнул рукой по приборной панели. В последний момент в кабину заскочил Арту и залихватски свистнул. Люк ухватился за руль и резко стартовал с места.

…Что у него тот момент было с лицом, он так и не понял, но ему хватило молча убравшегося с пути Уоллеса. Где-то в доме ощущалась неразлучная парочка Асока и Дарт Мол. Чудо, что они не явились выяснять, кто это там такой шумный. А может потому и не явились, что знали. Хейл недовольно поджал губы и отконвоировал Люка прямиком до дверей хозяйских покоев, где и сдал с рук на руки НоДаре, что тоже предпочла не препятствовать сыну повидаться с отцом.

Люк нерешительно коснулся кнопки интеркома. И куда только подевался его запал?

* * *

Идея Леи отправиться к Малышу едва встало солнце, была провальной с самого начала, но кто его слушал? Она билась в дверь, требовала от Люка открыть, но Хан мог бы поставить Сокол на то, что в комнате никого нет. А Хан предупреждал, что ничего хорошего из этого не выйдет, но, разумеется, его никто не послушал. Её высочеству втемяшилось, и трава не расти. Хоть ему и самому было до ситха любопытно, Хан понимал, что так Лея ничего не добьётся, только выбесит братца и на том всё и кончится — упёртостью они оба пошли в папочку, чтоб ему его Сила поперёк горла встала.

Ему не нравилось состояние его принцессы: не нужно быть провидцем, чтобы понять — она в полнейшем раздрае. Что-то гложет Лею, лишает её покоя, а Хан не может помочь, потому что не знает в чем причина. Она билась в дверь спальни, как рыба об лёд — так же бессмысленно и беспощадно, забыв о том, что можно просто позвонить или на крайний случай вскрыть замок, а Хан не спешил ей об этом напоминать. Всё, чего Лея добилась своей эмоциональной вспышкой — это появления Веджа, чья спальня находилась через стенку от комнаты Малыша. Очень злого и не выспавшегося.

За словом в карман языкастый Антиллес никогда не лез, но в этот раз даже превзошел самого себя, доказывая Лее, что не стоит ей так давить на брата — сам покается во всех грехах, когда будет готов. Впечатлённая по самое не могу осведомлённостью в делах её семейных, она резко замолкла и впала в ступор. Надолго. А потом резко, по-военному четко развернулась и молча ушла. Хан переглянулся с Веджем и побежал её догонять.

* * *

Отец встретил Люка в светлой гостиной как настоящий хатт — вальяжно возлежа на воистину царских размеров диване, обложенный подушками. На одной стояла кружка кафа, на ещё двух — тарелка с пышными булочками, и персональная дека с которой милорд лениво просматривал новости через голонет. Для полного сходства с Джаббой не хватало только кантинной музыки и полуголых танцовщиц в цепях.

— Люк, — мягко поприветствовал его отец, выключая экран деки, откладывая её в сторону и садясь на диване. Привыкший за годы общения с Палпатином и его сворой не демонстрировать лишних эмоций, он не бросался сломя голову, чтобы заключить в крепкие отцовские объятия, даже выражение лица не изменилось, но тепло в голосе и отголосок нежности и радости, что Люк уловил от отца, всё окупили с лихвой. — Садись, — предложил он, Силой подтаскивая одно из кресел поближе к дивану.

На негнущихся ногах Люк добрёл до кресла и с облегчением рухнул на сидение. Он отчаянно робел в присутствии отца, умудрявшегося даже в домашнем халате, босиком и с кружкой кафа, с забавными надписями по бокам на хаттском, в руке, выглядеть как человек по одному слову которого вся галактика может стать ареной боевых действий.

«Опыт, ребёнок, когда-нибудь ты тоже научишься», — спрятал улыбку в кружке с кафом отец — его позабавили размышления сына. Люк вздрогнул от неожиданности — он не почувствовал ни касания Силы к разуму или какой-либо, даже самой мельчайшей ряби, как будто чужая мысль просто возникла у него сама собой. Если так умеет отец, то…

— О, ты понял, — довольно заключил тот. — А теперь представь, что таким же образом можно не разговоры с тобой вести, а вкладывать мысли, — жестко добавил отец.

— Это потому, что ты Избранный?

Отец закрыл глаза и, судя по всему, мысленно досчитал до десяти.

— Сама по себе моя, гм, избранность не даёт возможности дышать в космосе без скафандра или, скажем, обратить воду в кореллианский виски, — устало, будто объяснял это уже не один раз, выдохнул отец. Люк, при упоминании старого доброго односолодового, густо покраснел, вспомнив о своих «заправках» перед вылетами, — только возможность оперировать большими потоками Силы и делать это на более тонком уровне. На самом деле, никакая избранность или количество мидихлориан в крови не заменят тебе реального опыта, а у меня его во время обучения было маловато.

— Да, Асока и Дилайла говорили, что там всё было очень печально, — вставил Люк.

— Ты даже не представляешь на сколько — до многого я сначала доходил на голой интуиции, по большей части в экстренных ситуациях, а потом уже находил нечто подобное, только проще и изящнее в библиотеке Храма, — не весело улыбнулся отец и поспешил заесть горечь сладкой булочкой.

Пользуясь возможностью, Люк осмотрелся, прислушиваясь к Силе и собственным ощущениям. Гостиная напоминала одновременно отцовские покои на Шидри и кабинет мадам Дорбе Лойнар — будто они вместе выбирали мебель и отделку, и это заставило взять себя в руки и вспомнить, наконец, зачем он здесь.

— Моя мать, она ведь жива, да? — поражаясь собственной смелости, выпалил Люк.

— Ты видел Сон, — кивнул своим мыслям милорд, и это было самым лучшим подтверждением. — Надеюсь не про нашу с Пад первую встречу на Корусанте, — напряженно добавил отец, закусив губу.

— Но не твою, — отрицательно мотнул головой Люк, — Хейла, после того, как ты его отослал.

Отец аккуратно поставил на подушку-подставку кружку с недопитым кафом, отодвинул от себя подальше тарелку с булочками и только потом испытующе посмотрел ему в глаза. Под тяжелым взглядом уже не сенатора, а Вейдера захотелось поёжиться и втянуть голову в плечи, но глаз Люк так и не отвёл.

— Интересно… — протянул отец таким тоном, что он на какое-то мгновение даже посочувствовал Уоллесу. И совсем уж неожиданно спросил: — Ты завтракал?

От такого вот совсем неожиданного проявления отцовской заботы вдруг стало трудно дышать и запекло в глазах. Люк с трудом сглотнул ком в горле, и тихо просипел:

— Н… нет.

— Значит, будем исправлять, заодно и с Хейлом побеседуем, — подмигнув ему, постановил отец и, закатав рукав халата, коснулся широкой полосы браслета со встроенным комлинком.

* * *

Позавтракав вместе с Пронырами во дворцовой столовой и обменявшись свежими сплетнями, Хан с трудом отвязался от Тикхо Селчу, пытающегося поговорить с ним о странностях Люка, и сходил, посмотреть, пока дают, запись татуинских гонок. Признав, что по степени шибанутости на всю голову Малышу ещё расти и расти до своего грозного папеньки, он вернулся к дверям его комнаты.

Скооперировавшись с алчущим знаний Веджем, Хан аккуратно взломал замок, чтоб дождаться возвращения Люка в теплоте и комфорте. У Антиллеса, по счастливой случайности, оказалась с собой полная фляга и картишки, у него — горсть случайно прихваченного с завтрака печенья… в общем, было с чем скоротать ожидание.

Спустя три круга, тасуя карты, Хан костерил себя последними словами: и почему ему раньше не пришло в голову сыграть с Веджем в саббак? Сколько нового бы узнал? О волшебных снах Люка, после которых он едва ли не плюётся на светлый образ старого Бена Кеноби; о том, что Зевулон гораздо ближе знаком с Вейдером чем, кажется на первый взгляд и… да много о чем! Правда, за свою реакцию на такие новости Хан бы тогда не поручился.

Они с Веджем уже успели порядком заскучать, когда через окно в спальню, как какой-нибудь Ромео, влез Люк. Следом за ним на реактивной тяге влетел и Р2Д2.

Заметив незваных гостей, что, заправив за ним забытую поутру постель, сидели с ногами на покрывале и вяло, без огонька резались в карты, Люк замер и растерянно захлопал глазами. До того, как он их заметил, Малыш сиял как новенький крестокрыл, а губы то и дело пытались сами собой расползтись в счастливую улыбку. Он больше не выглядел как человек, который слишком глубоко копается в себе и ему раскопки эти не нравятся. Хан догадывался, кого стоит благодарить за это преображение и это давало ему отличный повод поговорить, наконец, о том, о чём они так старательно молчат. В самом деле, что за танцы вокруг да около? Сесть, обменяться сведениями, всего делов-то!

— Привет, Люк, как дела? Как жизнь? — сбивая Люка с толку, светским тоном поинтересовался Ведж, выкладывая перед собой выигрышную комбинацию.

А Хан, которому в этом круге катастрофически не везло с картами, не сдержавшись, добавил:

— Ну как, Малыш, навестил папу?

Люк, чьё сознание витало в недоступных простым смертным сферах, мечтательно протянул:

— О, да… — и только потом, вспомнив, что это как бы секрет, встрепенулся. — Что?!

— Будет тебе, Люк, это давно уже не секрет, для нас с Ландо и Чуи, по крайней мере.

Малыш какое-то время молча переваривал, скольким повстанцам известно о его тайне и мысли его при этом посещали не весёлые. Даже не умея читать мысли, Хан знал, о чём сейчас думает Люк и от этого становилось обидно — они же друзья, никто бы из них не выдал его ни Альянсу, ни Лее. Даже Калриссиан, человек весьма сомнительных моральных качеств. По крайней мере, теперь, после того, как у них есть на что опереться.

— Ты рассказал? — Люк накинулся на Веджа.

— Не он, — покачал головой Хан. — Вейдер.

— Господа, вы не находите, что нам, всем нам, нужно поговорить? — светским тоном, протянул Ведж. Он этого не показывал, но неверие Малыша в его способность держать язык за зубами здорово задело Антиллеса.

Господа находили, и весьма, благо времени до вечерних посиделок с королевой и проектором у них было предостаточно.

* * *

Вечером, на «дилайлино шоу» — как метко окрестил эти посиделки отец, собралось уже куда больше народу. Увидеть на соседнем диване Лорану и Тикхо, Люк совсем не ожидал. Ему стоит быть осмотрительнее — не только ведь перед союзниками и бывшими соратниками отца будет дополнять рассказы королевы. Но он не станет осторожничать, только не теперь.

— На чем же мы остановились в прошлый раз?.. — картинно задумалась Асока. Дилайла ещё не подошла, видимо её задержали дела государственные, и начинать вечер выпало ей. — Ах, да, на смерти Шми Скайуокер.

Через диванчик от него, Тикхо громким шепотом спросил у рядом сидящей Шту Лиллы, о чём идёт речь.

— О матери Вейдера, — тихо прошипела твиллека и отвернулась, всем своим видом показывая, что временно оглохла и ослепла.

— А, поня… что?! — почти выкрикнул Тикхо. — Люк! — отчаянно позвал он его, наверняка втайне надеясь на какой-нибудь нелепый розыгрыш.

— Так получается, что Вейдер — твой… — одновременно с ним, выдохнула Лорана и осеклась под тяжелым взглядом Леи.

— Ты хотел узнать, что со мной происходит? — вкрадчиво спросил Люк, не собираясь облегчать Тикхо жизнь — сам напросился. — Пожалуйста, — подражая отцу, улыбнулся он, прекрасно зная, что от его улыбки Селчу стало резко не по себе. — Вы с Лораной правы, Вейдер — мой отец; во времена Республики он был известен как Энакин Скайуокер. Оказывается, ему пришлось стать подручным Палпатина не потому, что злой сам по себе, а потому что хотел сохранить жизнь жене и ещё не родившимся детям.

— Так у тебя есть брат или сестра? — ахнула Лорана.

— Сестра, — ответил ей Люк, — мы только совсем недавно узнали — Йода решил облегчить душу перед смертью, — процедил он. — И для справки: лучший друг и учитель моего отца отрубил ему руку и ноги, а потом бросил умирать в лаве и чтоб совсем уж не мелочиться — похитил нас с сестрой, чтобы вырастить против него оружие. Молодой, полный жизни мужчина стал инвалидом, которому просто для того, чтобы не сдохнуть нужен большой и страшный скафандр.

— Дела-а-а… — совсем по-стариковски протянул Тикхо.

Лорана же просто молча хлопала длинными ресницами, пытаясь осмыслить и осознать. Пока не получалось.

— Мою сестру Вейдер нашел позже, чем Палпатин. Если кто не знает, генетический материал всех сенаторов, при заступлении на должность, заносится в специальную базу, — глядя побледневшей после его слов Лее прямо в глаза, тихо произнёс Люк. Он не стал добавлять про то, что Мон и Бейл, как бывшие сенаторы, об этом прекрасно знали — сестра умная, сама догадается. — Пока моя сестра шпионила на Корусанте, Палпатин довольно потирал ручки и закручивал гайки, превращая нашего отца в пугало галактических масштабов. А после того, как мы взорвали первую Звезду Смерти, он мог из отца вить верёвки. Насколько я знаю, даже сейчас в Альянсе есть его Рука, которая должна была по приказу Палпатина убить нас с сестрой, если Вейдер вдруг не принесёт в зубах газету.

— Вы слишком забежали вперёд, Скайуокер, пропустив самое вкусное, — добродушно осадила Люка вошедшая в комнату Дилайла, — но ваша позиция нам понятна.

— Не особо, — вклинился Хан, покосившись на бледную Лею, — можно подумать Вейдер до этого был большой душкой, — хмыкнул он, пытаясь не дать провести аналогию между ней, сенатом и загадочной сестрой Люка.

— Нет, Соло, до этого учителя шантажировали выводком падаванов и юнлингов, что он и ребята из 501-ого легиона вывезли из разрушенного Храма, — ядовито улыбнулась Асока.

— А, нас Вейдер истреблял исключительно от широты душевной, — перекрикивая поднявшийся после слов тогруты шум, подключился Калриссиан. Ему зачем-то нужно было поднять эту тему, хотя и Хан, и Ландо отлично знают, для чего Палпатину и отцу нужен был Альянс под боком.

— Опять же, мы до этого дойдём позже, — с нажимом произнесла Дилайла, душа в руке пульт от проектора. — Хотя, слышать такое от вас, Калриссиан, как минимум странно. Вроде бы человек бывалый, а не наивная молодежь, должны понимать, что демократия, принесённая вместе с крестокрылами, если отбросить пафосные речи, называется некрасивым словом «терроризм», так что искоренять всю эту вашу самодеятельность — было прямой обязанностью Вейдера.

Вот умеет же она говорить — такая убеждённость в голосе и настолько правильно подобранные интонации, что действует, прямо-таки как фокус Бена с внушением. Вот сейчас это был камень в огород Альянса, благополучно большинством проигнорированный — промолчала даже Лея, не заикнувшись о Звезде Смерти и Альдераане, наоборот, она о чём-то очень глубоко задумалась.

— Оставим это всё на имперский период, а пока вернёмся к моему учителю и тускенам, — ловко выхватив пульт прямо из рук зазевавшейся Дилайлы, преувеличенно бодро, произнесла Асока. — За пытки и смерть матери, Энакин вырезал всё тускенское племя, исполнив, наверное, мечту всех окрестных фермеров, что периодически страдали от нападений, грабежей и убийств этого милого народца.

У Люка, как и у всякого татуинца, да ещё и фермера, действия отца нашли полное понимание — он вырос на страшных историях дяди и тёти о бесчинствах тускенских племён.

— Пока Энакин мстил за мать, расследование завело Кеноби на Джеонозис. Искал он там завод по производству дроидов — дело с покушениями на Амидалу было раскрыто, — Дилайла взяла многозначительную пузу и в этот момент понятливая Асока, пролистнула на экране несколько снимков колизея, от которых Хан и Ландо разом поскучнели. — Оби-Вана схватили и должны были казнить на арене. У джеонозийцев есть забавная привычка устраивать из казней шоу, — тоном ученого-натуралиста, добавила королева.

— И одновременно кормить герцогский зверинец, — скривился Хан и, потянувшись, добавил. — На редкость отвратные твари.

— А я думал тебе понравилось, — скрипуче хмыкнул из своего угла Дарт Мол.

— У нас разные представления о досуге, рогач, — огрызнулся Хан, — я, знаешь ли, как-то не рвался расширять горизонты.

— Если вы, мальчики, закончили меряться… рогами? Я могу продолжать? — светски оскалилась Асока.

— Да, пожалуйста, — вернул ей улыбку Ландо.

— Благодарю, продолжим, — деловито щелкнула пультом тогрута — сегодня она не устраивала демонстрации Силы, зато компенсировала артистизмом. — Зная, что помощь не успеет, Амидала и Энакин, вопреки воле Совета джедаев отправились на Джеонозис.

— Их тоже схватили и приковали к соседним столбам, — покосившись на Хана и Ландо, хрюкнул Ведж и закашлялся, скрывая смех.

Люку тоже было весело — историю знакомства «сенатора Эвана» и экипажа Сокола он знал из первых рук, так что черный юмор Хейла Уоллеса ему пришелся по душе.

— Верно, — с плохо скрываемым весельем, кивнула Асока.

На экране отобразилось групповое фото: прикованные к красным столбам отец, мать и Кеноби в окружении отвратного вида животных, какие-то летучие уродцы и с электропиками и боевые дроиды.

— Снимок, кстати, из личного архива Бобы Фетта — они вместе с Джанго сидели в герцогской ложе вместе с графом Дуку, — небрежно добавила Дилайла, смерив всех веселунов тяжелым взглядом. — Энакина, Амидалу и Оби-Вана едва не сожрали, но вовремя подоспел джедайский десант.

— У Дуку была с собой небольшая армия дроидов, так что им было чем заняться, — подмигнула Асока. — Это было первое такое масштабное сражение Ордена джедаев за много лет, так что не удивительно, что элегантные фехтовальные стили и умение быстро погружаться в Силу не слишком-то помогало против армии дроидов. Как и Республика, джедаи разучились воевать и действовать сообща — многие в тот день остались на песках арены. Нелепые жестянки сепов это выдумки киношников — в реальности всё было далеко не так весело, как это показывали в голофильмах, — грустно усмехнулась тогрута, и Люк только сейчас вспомнил — она была совсем девчонкой, когда стала падаваном его отца. И что повоевать Асоке пришлось предостаточно.

— Джедаи были в крайне тяжелом положении, — подхватила Дилайла и насмешливо добавила, — Дуку как-то забыл рассказать дроидам, что они расстреливают хранителей мира и равновесия. Но прилетел Йода с армией клонов и всех спас, — поскучнев, закончила королева. — Энакин с Оби-Ваном преследовали графа Дуку до самого звездолёта, но ему удалось уйти. И в схватке с ним Энакин потерял руку. В общем-то именно тогда и началась Война Клонов.

— А пафосно-то как… — грея в руке давно уже опустевший бокал, отстранённо заметила Лея, пытаясь цинизмом прикрыть растерянность и неуверенность. Интересно, как скоро дражайшие соратники проведут параллель между ней и загадочной сестрой Люка?

На очередной выпад никто не ответил. Не потому что все здесь сплошь терпеливые и всепрощающие, а потому, что Лее уже никто не верил. Товарищи по оружию слишком хорошо её знают, а имперцам наплевать на душевное состояние паршивой овцы в семействе Вейдера.

Лее давно не было так... паршиво. Набу стала для неё проклятьем. Лея чувствовала, что не стоит ворошить прошлое, но всё решили за неё. И теперь проклятая королева Набу, будто по воле другой, давно умершей королевы, перечеркивала всё, что было известно Лее с самого детства, даже самое детство перечеркивала. Дилайла походя, небрежными замечаниями или расчетливо брошенными комментариями, выворачивала наизнанку почти всю её жизнь. Это было страшно, было больно, это — было слишком, даже для неё. Лея ходила, разговаривала, отпускала саркастичные замечания, а где-то внутри тлели угли грядущего пожара. И братец, сам того не зная, каждым своим замечанием угли эти раздувал. Пламя только разгоралось, и её утренняя отвратительная истерика тому пример, но до полноценного стихийного бедствия уже не далеко. Лея тогда просто не выдержала. Вчера вечером Люк говорил ужасные вещи и про джедаев, про генерала Кеноби. А сегодня досталось Императору и мимоходом близким ей людям. Хотелось вскочить и крикнуть Люку, что он ошибается, но… Лея ведь и вправду проходила медкомиссию и сдавала кровь на анализ. И ни у кого, ни у тёти Мон, ни у отца это вопросов не вызвало, просто посетовали на имперский произвол и посоветовали набраться терпения.

Принцесса Лея Органа, сенатор Лея Органа, закутанная в белые шелка и святое возмущение — красиво декламировала с трибун, написанные для неё Мон Мотмой тексты, голосовала или не голосовала за нужные Альянсу законопроекты… и все при этом знали кто она такая. Ах, как должно быть интересно смотрелась со стороны её деятельность, для знающих людей! Знал Император — старый сморчок благодушно усмехался её демократическим речам, имея на руках результаты экспертизы и точно подсчитанное количество мидихлориан в каждой её клетке. Старый, почти такой же как Республика закон, запрещающий одарённым занимать посты в государственном аппарате, никто не отменял. Лея ещё раз сдавала кровь, но уже здесь, на Набу, стремясь опровергнуть слова Люка и Дилайлы об их родстве с Вейдером, и здесь же в главном госпитале Тида, добрые врачи просветили её о тех законах, на которые она раньше не обращала внимания. Считала пережитком тёмных времён, не имеющих к ней никакого отношения. Зря считала, как выяснилось.

Знала обо всем директор СИБ, но Снежной Королеве всегда всё и обо всех известно — не зря ведь смотрела на неё с холодным презрением в их первую и последнюю встречу. Лея тогда думала, что это из-за её участия в делах Альянса, а вон оно как всё обернулось. Знали приёмный папенька и добрейшая тётушка, знали и просто подставляли, надеясь… на что?

— Рада, что вы оценили, ваше высочество, — парировала Дилайла и улыбнулась так, словно они были лучшими подругами — Лея не сомневалась, что уж кто-кто, а королева точно знает, о чем её тревоги. — Ну что ж, продолжим.

Асока понятливо кивнула, и лёгким движением тонких пальцев переключила изображение. Новый снимок был встречен ошеломлённой тишиной.

— Свадьба Энакина и Амидалы хоть и считалась тайной, но всё же проведена по набуанским канонам, — заверила их Дилайла. — Соблюдены все формальности, вплоть до обмена дарами. Правда, насчет тайности я бы поспорила, — добавила она ради справедливости, — родители Амидалы о свадьбе знали и были готовы принять выбор дочери. Скайуокер может и бывший раб, но внук набуанской аристократки с государственной наградой и небольшим счетом в банке. То, что его дед был контрабандистом, клан Наберрие ничуть не смущало.

Евангелина Лойнар связала свою судьбу с контрабандистом, а теперь, спустя много лет, Лея собирается пойти по стопам прабабки. И не врут ведь, когда говорят, что история любит повторяться. Но в виде фарса или трагедии — это уже решать только ей.

— Ого! Люк, а у твоего папаши губа была не дура, — восхитился Ландо и его поддержали согласным гомоном. Мужланы — снисходительно улыбнулась Лея. Но зато теперь она смогла осознать, что вот эти улыбающиеся новобрачные — действительно её родители. Не какие-то абстрактные персонажи, что умерли и оставили их с братом разгребать проблемы, а реальные люди. И Лея готова их принять. Но Вейдер… Вейдера она не признает никогда.

— А то, — самодовольно протянул Люк. Братец действительно гордился их родителями, а вот Лея так не могла — между ней и четой Наберрие-Скайуокер стоял дом Органа, что вырастил её как родную и взорванный Альдераан.

— Пока молодожены наслаждались коротким медовым месяцем, в Республике разразилась война.

По воле Асоки, на экране один за другим сменялись кадры горящих городов со всех уголков галактики. А затем и короткие ролики с марширующими колоннами боевых дроидов. Разные миры, но везде одно и то же — хаос и разрушения.

Видео было снято… талантливо. Одновременно расписывало ужасы войны и побуждало встать на защиту мирного населения. А самое странное, что стиль роликов странным образом был ей знаком. Где-то уже Лея что-то подобное видела. Когда в следующем видео на экране возник граф Дуку во главе армии дроидов и устроил то, что на языке военных называется зачисткой, а у людей нормальных — геноцидом, Лея вздрогнула — подсознательно она ожидала увидеть Вейдера. Рядом с ней шумно выдохнул Хан — должно быть тоже оценил это, гм, совпадение.

Зорко следящая за реакцией своих слушателей, Дилайла тонко усмехнулась и отвернулась к экрану. Лея чувствовала: она была довольна произведённым эффектом. Но зачем? Чего она хотела этим добиться? И… откуда Дилайле известно, как действует пропаганда Альянса?

— Итак, теперь у Республики есть армия клонов. Безупречные, идеальные солдаты — лучшее творение лабораторий каминоанцев, но этой армии нужны были командиры, и Сенат дал им их — особым указом канцлера Палпатина, рыцари-джедаи были приняты на государственную службу, получили звания генералов и были отправлены воевать. — Дилайла выразительно скривилась, а Асока Тано нахмурилась и отвела взгляд.

— Вы как будто не одобряете решения Сената, ваше величество, — заметила Лея, недоумевая. — Почему?

Королева посмотрела этим своим ненавистным ей взглядом, после которого её жизнь делала очередной кульбит, но промолчала.

— На это могу ответить и я, ваше высочество, — со своего места поднялся генерал Додонна, и Лее немедленно захотелось его удавить. Она судорожно сжимала ножку бокала, представляя себе при этом шею Яна, и вежливо улыбалась престарелому правдолюбу. — Как милые дамы говорили ранее, — уважительный кивок в сторону Дилайлы и Асоки, — у Республики, можно считать, что и не было армии, следовательно, не было и толковых полководцев, им просто неоткуда было взяться. Армию клонов, по сути, не было кому вести.

— О, тогда всё правильно, — одобрительно, пусть и несколько нервно, покивала Лорана — ей было немного не по себе в обществе своей королевы, но она пыталась с этим бороться, — джедаи — защитники мира, им и карты в руки.

— Защитнички, — презрительно искривила губы Дилайла. — А когда в последний раз воевали эти защитнички, вы знаете?

Ответом ей было напряженное сопение — все пытались вспомнить: и получившие имперское образование, и республиканское. На ум ничего не приходило.

— Не знаете? Что, никто? — вскинула брови в притворном удивлении королева. — То-то же, — протянула она. — Стыдно, господа повстанцы. Вы воюете, вы умираете за Республику, но не знаете её истории. Стыдно.

Лея закусила губу, чтобы не взорваться — ей уже до ситхов надоели эти брожения кругами. Дилайла никогда не била напрямую, только обозначала места ударов, а дальше уже жертва добивала себя сама.

— Вы нам скажите, ваше величество, — медовым голосом попросила Лея, втайне обещая себе найти и выучить обо всём, что сейчас скажет Дилайла. У неё всегда было плохо с историей, даже с алдераанской — Лее, что в детстве, что сейчас было невероятно скучно зазубривать все эти даты, экономические и политические последствия замшелых годов.

— Это было больше тысячи лет назад, руусанская битва, — проскрипел из своего угла забрак.

Лея вздрогнула и обернулась — надо же, она совсем забыла о вейдеровском выкормыше. Чего у рогача не отнимешь, при немаленьких габаритах и страхолюдной внешности, у Мола прекрасно получалось быть незаметным. Он сидел вдали от всех, затянутый в черное, будто скрываясь в тенях. Хорошее умение для агента Вейдера ничего не скажешь. Эх, эти бы способности да на благое дело…

— Ну да, кому как не вам знать, лорд Мол, — елейно заметила Асока, явно на что-то намекая, у неё, должно быть, проблем с историей не было. Забрак предпочел промолчать — взгляд, которым он одарил джедайку был далёк от любезного. — Но вы правы: что Республика, что Орден за эти тысячу лет совершенно разучились воевать. Новоявленные генералы не всегда могли толком за себя постоять, не говоря уже за падаванов, а им ещё клонов выдали. Много наших полегло на арене Джеонозиса — это верно, — кивнула Асока, — но ещё больше в первое время после начала Войны Клонов.

— Должна заметить, что знаменитых десяти тысяч джедаев — та максимальная численность, что допускалась Республикой — не было уже давно, — уточнила Дилайла и Лея сделала себе зарубку в памяти, подробнее расспросить у неё о республиканско-джедайских отношениях.

Со стороны все эти рассказы выглядят более чем благопристойно — их знакомят с прошлым Вейдера, пытаясь показать, что он человек с тяжелой судьбой, а не просто палач Империи. Но вместе с тем… тут расчётливо оставленный Дилайлой намёк, там — краткая ремарка и вот уже вырисовывается не вполне благополучная картина. И вопросов она вызывает с каждым разом всё больше и больше.

— Учитель рассказывал: всем тогда пришлось приспосабливаться к изменившейся ситуации… или умирать, — отведя взгляд в сторону, глухо произнесла Асока. — Многим рыцарям, до этого использовавшим световые мечи только для тренировочных боёв да дружеских спаррингов, пришлось туго. Орден оказался не готов к войне.

— О, «не готов» это еще мягко сказано, — снова вклинилась Дилайла — она передала эстафету рассказчицы Асоке, а сама устроилась посидеть. И Лее оставалось только гадать, как можно сохранять королевское достоинство, забравшись в кресло с ногами, с фруктовой тарелочкой на коленях. — Господа джедаи так лихо повоевали, что Совету пришлось срочным образом производить в рыцари недоучившихся падаванов и отправлять на передовую. А Республике выскребать деньги из казны на всё новые и новые партии клонов, потому как генералы из джедаев, за редким исключением, были, мягко говоря, никудышными.

— Каминоанцы должны были молиться на джедаев, — весело фыркнул из своего угла Мол, — я так понял, только благодаря их безграмотности в военных вопросах и неспособности играть в команде, клоноделы хорошо заработали на этой войне.

— Вы правильно поняли, лорд Мол. Лучшие генералы получились из магистров Ордена, вам не кажется это забавным, дамы и господа? — многозначительно вскинула брови Дилайла и отсалютовала им полупустым бокалом. Дамам и господам, во всяком случае, тем, кто умел читать между строк, показалось, и весьма.

— А Вейдер? Он, конечно же, входил в это исключение, верно? — любезно подсказал ей Хан, хотя мог бы и помолчать.

— Да. Учитель сумел перестроиться в числе первых, — кивнула Асока, мудро сделав вид, что не заметила его сарказма и дилайлиного пассажа. — Нам повезло. Магистром он, кстати, стал уже к концу войны. По особой просьбе канцлера.

— Нам? — уцепился за её слова Ландо.

— Мне и 501-ому легиону, — с ностальгией улыбнулась Асока и щелкнула пультом, выводя на экран несколько снимков. Лее они ничего не говорили. Изображенные на голофото солдаты от привычных ей штурмовиков отличались лишь синими отметинами на доспехах да большим количеством вооружения.

— Кулак Вейдера? — недоверчиво ахнул Наулузу и тут же закашлялся, подавившись какой-то местной фруктовой экзотикой. Пока бравому генералу стучали по спине и отпаивали вином, Лея думала: про личную армию Вейдера слухи ходили один другого бредовей, но редко кому доводилось сталкиваться с ними на поле боя. Главнокомандующий бросал в бой свой легион смерти только в самых тяжелых ситуациях, в катастрофических же — вел штурмовиков сам, и тогда никто не мог противостоять имперскому палачу. По крайней мере, так говорили.

— Во времена Империи — возможно, — уклончиво согласилась Асока, — а тогда это был 501-ый легион или спецподразделение Торрент. У ребят всегда был один командир, что во времена Республики, что потом, и попытки заменить Скайуокера кем-то другим, хотя бы на то время пока он доберётся до Корусанта, отчитается перед Сенатом и вернётся, ничем хорошим не заканчивались. Для заменяющих, — уточнила Асока и Лее вспомнилась старая переписка на терминале Амидалы и мольбы капитана Рекса забрать от них кого-то. Так вот, что это были за «иначе они за себя не отвечают».

— А чего это? Разве клоны не везде одинаковы? Какая им вообще разница кто командует, их обязанность подчиняться приказам, разве нет? — с плохо скрытым раздражением удивилась капитан Лилла — должно быть не одна Лея сегодня встала не с той ноги.

— Вы правы, капитан, изначально всё так и было, — кивнула ей Асока, — но со временем, под влиянием своих генералов, клоны начали перенимать у них кое-какие черты. Пристрастие к излишней эффектности, позёрство, лихачество и любовь вольно трактовать приказы центра у моего учителя, занудство Оби-Вана Кеноби или холодная расчетливость магистра Винду.

— А манеру изъясняться гранд-мастера Йоды они случайно не переняли? — неожиданно зло процедил Люк.

Асока смерила его понимающим взглядом.

— Хвала Силе — нет, а то мы бы все с катушек съехали, — со смешком, заверила его тогрута. — Поверьте, подразделения отличались не только порядковыми номерами или заскоками своих генералов-джедаев. — Асока театральным жестом, вывела на экран новый снимок — опять печально известный Кулак Вейдера. — Бело-синие латы у 501-ого легиона Скайуокера, бело-оранжевые у Кеноби, — голофото с молодым ещё, рыжим и таким же бородатым Оби-Ваном, на фоне своего подразделения, вызвало раздраженное шипение за спиной. Лея обернулась, желая выяснить, кто там такой несдержанный, и вздрогнула — взгляд Люка был далёк от доброго. И ничего джедайского в этот момент в нём не было. — Бело-коричневые у магистра Винду и бело-бордовые у гранд-мастера Йоды… На самом деле перечислять можно ещё очень долго: цветов и оттенков в галактике много, генералов — тоже, — сверившись с хронографом на комлинке, решила закругляться Асока.

— Так вот почему Кулак Вейдера со времён Войны Клонов не изменил свою расцветку, а я-то подумал…

— Что вы думали, генерал? Что злобный ситх решил присвоить себе наиболее результативное подразделение после убийства его командира? — ядовито фыркнул Люк. Он, похоже, до последнего был готов отстаивать доброе имя их настоящего папаши. Ну и пусть, Лея готова была потерпеть ради брата.

Ян смущённо потупился:

— Простите, Люк, просто репутация ваше… лорда Вейдера не располагает к другому мнению.

— Понимаю, господин Додонна, — фальшиво посочувствовал ему Люк, расплываясь ранкорьей улыбочкой. И добавил таким тоном, от которого у Леи мурашки побежали по спине, — вас извиняет только то, что отец долго и упорно работал над своей репутацией. И если Палпатин за двадцать пять лет не попытался его убить или арестовать по обвинению в измене, у него это хорошо получилось.

Генерал вздрогнул и даже, кажется, попытался отшатнуться, вжавшись в спинку кушетки. На лице его всего на мгновение проступило какое-то непонятное выражение и тут же исчезло, сменившись маской отстранённости.

Этого уже Лея стерпеть не смогла бы даже при всём желании. Перед глазами одно за другим вставали зверства совершенные Империей или во имя её. Разорённые планеты и взорванный прямо на её глазах Альдераан. Репутация Вейдера, значит!.. И пусть ей потом будет ужасно стыдно, Лея собиралась закатить уже вконец обимперившемуся Люку скандал, но ей не дал Хан. Проклятый контрабандист крепко ухватил её за запястье, так что наверняка останутся синяки, и почти беззвучно потребовал молчать. Ошеломлённая Лея отодвинулась от него на самый край кушетки и поставила между ними тарелку с пирожными. Если не дурак — поймёт. И спать этот наглец сегодня будет на диване, или, что вернее, на коврике возле её кровати.

Пусть сразу это и не заметно, но все родные ей люди сильно изменились, пока Лея отдыхала на Набу. С Ханом и Ландо явно что-то случилось в имперском плену, хотя они оба заявляли, что всё было очень культурно. Что-то произошло у Антиллеса. Но сильнее всего изменился Люк — временами ей казалось, будто она и вовсе не узнаёт брата. Словно сквозь глаза Люка на мир глядел кто-то другой: более злой, жестокий и битый жизнью. Зато Хан был в полном восторге — ему-то как раз изменения в характере братца нравились, и он не собирался этого скрывать.

В повисшей после возмутительных слов Люка тишине, щелчок пультом Асоки, показался им всем выстрелом. Высветившийся на экране снимок вызвал у Леи праведное негодование. На первый взгляд ничего крамольного, просто кадр для светской хроники с очередного приёма в Сенате, но это если не приглядываться к запечатлённым для истории людям. Ей почему-то странно и в то же время невыносимо было видеть их всех вместе. Если с Амидалой всё ясно — жена, но вот что Бейл и Мон забыли в компании генерала Скайуокера? Причем в компании явно дружеской. Неизвестный фотограф удачно поймал кадр: искренние улыбки на лицах у всей честной компании и никакого напряжения в непринуждённых позах.

— Из учителя получился отличный полководец: Энакин был высок, хорош собой, обаятелен и окружен ореолом героических побед, а ещё он практически вырос в Сенате — прямо ходячая реклама Ордена. Не удивительно, что отцы и матери Республики охотно раскошеливались на нужды Храма, лишь бы решением их проблем занимался генерал Скайуокер со своим 501-ым легионом, — хмыкнула Асока, вновь берясь за пульт. И на экране вновь замелькали приёмы и лица. Разные места, разные расы и неизменный герой в черном. Иногда один, иногда с Оби-Ваном Кеноби, выглядящим и чувствующим себя среди политиков и бизнесменов как белая банта. Но всегда окружён знакомыми ей с детства лицами.

— Он ненавидел эти приёмы, — тихо сказал Люк, с тоскливой нежностью глядя на экран, — его выдёргивали с передовой, отмывали, отчищали и пинком под зад отправляли в самую гущу политических интриг, торговать лицом. Иногда отцу везло, и на приёмах он встречал жену, а иногда — нет.

Дотации для Храма — вспомнилось Лее. Ей не хотелось признавать, но она, будучи вывеской Альянса, прекрасно понимала, о чём говорит её брат. И, кажется, немного сочувствовала — не Вейдеру, нет, и уж точно не блистательному генералу Скайуокеру, Лея в первую очередь сочувствовала неискушенному татуинскому мальчишке, чьим успехом пользовались для получения лишних кредиток. Ещё с одним таким же мальчишкой она знакома уже четыре года. Преемственность поколений, ситх бы её побрал.

— В Совете считали, что Скайуокер излишне увлёкся войной, пеняли, что он слишком вольно трактует приказы, что Кодекс не блюдёт… — не весело усмехнулся Люк. — И никто из них не знал, что отцу больше нравилось сражаться на передовой вовсе не потому, что он упивался своими победами, а потому что там, в гуще схватки у него не было времени думать, зачем и для чего умирают его солдаты.

Люк говорил с такой болью, с таким надломом, что Лея, при всём своём желании не смогла прокомментировать. И никто не рискнул, особенно те, кто хорошо знали и Люка, и Энакина Скайуокеров.

— О, я гляжу, кто-то читал статьи маэстро Лойнара, — присвистнула Асока. — Если кто-то ещё не… очень советую найти и ознакомиться, они есть в нашем информатории.

— Заставляет о многом задуматься, — добавил Люк сквозь зубы, и Лея поклялась себе, что на этот раз обязательно поговорит с братом, правда сначала все-таки полюбопытствует, что там такого понаписывал Вейдер — она-то в прошлый раз пролистнула всего парочку статей и то по диагонали. Найти бы только еще время…

— Знаете, — вдруг проговорила Дилайла, — при своей жестокости и подлости, Палпатин — в первую очередь политик, и очень хороший манипулятор. Комбинации, что он проворачивал, будучи великим канцлером, даже теперь, спустя много лет, заслуживают внимания. Это по его приказу, через подставных лиц, были заказаны клоны. И, напомню, что в то же время, в галактике скучала армия созданного им же Альянса Независимых Систем, во главе с графом Дуку, его ученицей — Ассаж Вентресс и генералом Гривусом. Да, Палпатин отправил джедаев воевать — у него, по сути, не было иного выбора, но тем самым, он сделал им одновременно и большой подарок, и грандиозную подлость.

— Ч… что вы имеете в виду? Как одно решение может сочетать в себе и хорошее, и плохое? — нахмурилась вконец запутавшаяся Лорана.

От неё ожидали реакции, Лея спиной чувствовала направленные на неё взгляды, но она, наперекор всем, откинулась на спинку кушетки, сложила руки на груди и молча смотрела на экран. Часы на дворцовой башне давно уж пробили новый день, а на Лею разом навалились усталость последних дней и выпитое вино, принеся с собой апатию и сонливость. Ей уже было плевать, что там будет говорить про джедаев Асока, у неё было своё мнение на их счет.

— Как это ни прозаично, но любая война — это дорогое удовольствие для государства и очень выгодный бизнес для больших корпораций. Вы вряд ли задумываетесь о таких мелочах, но армию нужно во что-то одевать, чем-то кормить и лечить, не говоря уже о вооружении, спецтехнике и боевых кораблях. Это сумасшедшие деньги, дамы и господа. Республика и так была по уши в долгах, а к концу Войны Клонов уже была на грани дефолта.

— А причем здесь…

— Я ещё не договорила, госпожа Жасм, — ледяным тоном осадила свою подданную Дилайла. И столько властности, столько королевской воли было в её интонациях, что Лорана невольно склонила голову перед своей правительницей. — Война Клонов была выгодна многим, в том числе и джедаям.

— Вы это серьёзно? — сипло, будто задыхаясь, спросил Вар. Что с ним такое? Лея не всё-таки выдержала, обернулась и впервые увидела побелевшего дуроса.

— Увы, подполковник, — сочувственно кивнула ему Асока. — Сейчас уже мало кто это помнит, вот генерал Додонна не даст мне соврать, перед самой Войной Клонов, народы Республики, в большинстве своём, не особо жаловали Орден джедаев. С последней войны, в которой они участвовали, прошло больше тысячи лет, за эти годы свет хранителей мира несколько угас, и в глазах простых граждан, балахонники, как нас тогда называли, превратились в простую секту, всего лишь ещё одну из многих. Обычное недопонимание, — развела руками тогрута, — мы не хотели воспринимать людей, а они перестали понимать нас.

— Это правда, — сухим голосом подтвердил Додонна. — Но ещё ведь был и налог.

— Какой такой налог? — непроизвольно вырвалось у Леи.

— Джедайский сбор. Из подоходного налога населения небольшая доля шла на содержание Храма, — пояснила Дилайла. — Для обеспеченных граждан это сущие копейки, но для тех, кто горбатился на трёх работах, чтобы прокормить семью… — развела руками королева. — Джедаи всегда держались особняком, крутились при власти и при этом постоянно витали в каких-то не доступных простым смертным сферам, но зато на полном довольствии у государства. Голодающие граждане великой Республики этого просто не понимали, а поведение джедаев только подливало масла в огонь народного негодования. Особенно в кризис.

— Палпатин действительно сделал Храму большой подарок, отправив рыцарей на передовую, — подтвердила Асока. — Грамотная пиар-компания, пара добрых слов в прессе от сенаторов, и вот на сцену выходят новые герои. А уж когда лицом Ордена стал генерал Скайуокер, популярность джедаев взлетела на просто недосягаемые высоты.

— Тогда где же здесь большая подлость? — усомнился Тикхо Селчу.

— В самой войне, разве не ясно? Сам подумай, условия задачки просты: джедаи тыщу лет не воевали, у них имеются навыки медитаций, трепли о мире и танцев со световыми мечами, и вот этих трепетных фиялок отправляют на передовую. А там война, там рвутся снаряды, там умирают в конце концов! — патетично воскликнул языкастый Антиллес. — А у новоявленных генералов знаний ноль, опыта ноль, ответственности не только за себя, но и за солдат ещё меньше и как-то нужно побеждать, потому что позади мама-Республика.

— Грубо, но в целом верно, — с кислым видом подтвердила Асока. — Как я уже говорила, нам пришлось приспосабливаться к изменившимся условиям. Война сильно изменила Орден, мы оказались к ней не готовы в моральном плане. Джедаи забыли что те, кто ратуют о мире, не должны во имя его убивать. Учитель всё это прекрасно видел, но старался, чтобы меня это не коснулось, о детстве моём он заботился, — криво усмехнулась тогрута.

— Ещё один гвоздь в крышку гроба джедая Энакина Скайуокера забили не наживающиеся на войне корпорации, не сенаторы со своими шкурными интересами, не удары в спину и даже не искусственное затягивание войны. Больнее всего по Энакину ударило, когда уважаемая им магистр Луминара Андули с непрошибаемой уверенностью табуретки упрекнула его в том, что он слишком сильно переживает за своего падавана.

— Не помню, когда такое было, — нахмурилась Асока.

— И не вспомнишь, ты тогда вместе с Беррис Оффи — падаваном магистра Андули — задыхалась под завалом на Джеонозисе, — отмахнулась от неё Дилайла.

Лея сидела ближе всех к Асоке, поэтому и первая заметила, как на лице тогруты медленно выцветают все краски. Сурово поджатые губы сдерживают рвущееся наружу ругательство, а тяжелые веки прикрыты, чтобы было незаметно, что глаза мечут громы и молнии — всё просто на самом деле.

— Это многое объясняет, — наконец процедила Асока и разжала, непроизвольно сжавшийся кулак. На пол посыпались покорёженные детальки от раздавленного пульта. Она какое-то время молча разглядывала окровавленную ладонь, а потом развернулась и, не прощаясь, покинула собрание.

— И что это было? — повернувшись к Дилайле, вскинула брови Лея. В наступившей после ухода Асоки тишине, её вопрос прозвучал как громовой раскат.

— Это — прошлое, иногда оно настигает нас даже через много лет, — неожиданно серьёзно ответила королева, поднимаясь с кресла. — Давайте, на этом и закончим, — предложила она, — мы продолжим наше увлекательное путешествие завтра, то есть уже сегодня вечером, а пока прошу меня простить, — извинилась Дилайла и тоже их покинула, оставив мучиться от неопределённости. А за окном начинало светлеть небо.