Орочий путь (джен)

«Река красная от крови людей и эльфов. Поля битв, усеянные трупами, повсюду тела. Война и смерть сопровождают меня, словно тень. Многотысячные войска орков под моим контролем не знают ни поражений, ни потерь, ни даже усталости. Люди, посмевшие меня обманывать и использовать, умирают по моему приказу. Эльфы, смотрящие на всех свысока, хотя не имеют к своей благодати и совершенству никакого отношения, умерли по моему приказу или трусливо сбежали в свой рай за море. Гномы в своих твердынях, занятые лишь золотом и собой, были порабощены и истреблены по моему приказу. Чёрный Властелин, вздумавший использовать меня, уступил мне и остался жив лишь по моей воле. Все непокорные получили урок. Я — сильнейшее существо в этом мире. Урук, владеющий магией Ангмара и многими секретами человечества далёкого будущего. Весь «свет» Средиземья хотел убить или использовать меня при первой же встрече — и захлебнулся своей кровью. Вся «тьма» Средиземья хотела убить или использовать меня при первой же встрече — и теперь боится меня. Я Великий Оркгрим Тёмный. Убийца драконов, Вестник смерти, Повелитель Хлада и тьмы. Весь мир страшится моей силы, хотя не видел и половины того, на что я способен. По мановению моей руки бесконечные армии орков растекаются по миру чёрной волной и ставят на колени любого, кто смеет бросить мне вызов. Ледяная Скорбь впервые больше не жаждет крови, выпив целое красное озеро, наполненное этой тягучей и вязкой жидкостью моих врагов».

Варг подо мной оступился, и видение сгинуло. Встряхнувшись, я огляделся. Уже близко. Всего в дне пути Мораннон. Чёрные Врата, место, которое должно стать апогеем моей личной войны против сил тьмы. Моя армия против армии Саурона, во взаимном истреблении. А затем придёт свет и сокрушит остатки выигравшей стороны, позволив мне наконец достичь такой далёкой цели. Да, стать человеком здесь сложнее, чем достать звезду с неба, но я уже почти дотянулся до звёзд, хотя это и заняло десятки лет и кучу испытаний, зачастую смертельных. О том, что мой путь к небу был выстлан войной, смертью и трупами, я старался не думать. Последнее время мне плохо спится. Даже после нескольких часов сна я просыпаюсь уставшим. Сон не приносит отдыха, лишь кошмары. Редкая дрема вызывает странные видения, как сейчас. Если бы не стойкость и запас сил, дарованные мне кольцом, я бы наверняка уже сошёл с ума или даже умер. Наверняка это чёртов Саурон истязает мой разум, но ему недолго осталось. Битва у Чёрных Врат должна стать и его концом, если мы с Андреем ничего глобально не поменяли. Братство также распалось, я видел лишь часть их, как и должно быть. Два маленьких хоббита наверняка уже несут погибель Саурона по территории Мордора, а целые две армии, идущие на него в лоб, — достаточно сильный отвлекающий маневр. Орки не умрут после смерти их Властелина. Я их соберу и направлю на Харад, а затем ещё куда-нибудь, пока все они не умрут. Стоп, я же собирался их бросить уже у Чёрных Врат. Чёрт, мои мысли всё чаще путаются последнее время, но я выдержу. Власть над такой силой опьяняла, что не лучшим образом сказывалось на моем расшатанном состоянии, но я ещё соображаю. Злая улыбка пересекла моё лицо под шлемом. Им всем не уйти от меня. Никому. Они все заплатят. Кто эти «они», я не очень себе представлял, но это и не важно. Главное — двигаться вперёд. Как только я перестаю что-то делать или чем-то заниматься, ко мне возвращаются видения умирающего Средиземья. Сглотнув, внезапно почувствовал сильнейшую сухость во рту. Сколько времени я дышу как загнанный пёс, с открытой пастью, и даже не замечаю этого? Час, два? Сутки? Неважно, фляга с водой справится. Это мелочь. Нельзя отвлекаться от главной миссии. Я наложу Тёмную Ярость на как можно большее число орков и отправлю их на штурм. Это позволит им не струсить и продержаться достаточно времени, чтобы я успел уйти. Груз последних дней давит на меня как скала, но я сам по себе крепок как гора. В моих мыслях была лишь ближайшая битва и план действий. Я не чувствовал вкус воды, не замечал, что именно жую и глотаю во время всё более редких перекусов. Всё моё существо было направлено на Саурона. В одном дневном переходе за нами шла сильнейшая армия света со времён Последнего Союза. Впереди была сильнейшая армия тьмы с тех же времен. А посередине был я. Ни рыба, ни мясо. Уже не совсем урук, ещё далеко не человек. С армией орков, но воюющих против тьмы и зла. Чёрт подери. Почему они мне не помогают?! Ах да, я сам составил такой план. Вмешиваться раньше времени силам света нельзя. Моя голова снова повисла, а разум погрузился в тревожную дрему, наполненную картинами мира, лежащего под моей пятой.

И снова лишь резкая остановка всего войска привела меня в чувство. Мы были на равнине пред Чёрными Вратами, и взгляд Саурона был направлен на наше войско. Его слова шептали в моей голове, но я уже давно привык к голосам и просто не стал обращать внимания на ещё один. Единственный способ их прекратить — следовать своему плану. Штурмовать ворота — неэффективная стратегия, так что будем играть роль короля орков до конца. Я беру двух вождей, одного знаменосца, и мы все вместе подъезжаем на варгах почти вплотную к Чёрным Вратам.

— Я — Оркгрим Тёмный! Бывший Чёрный Полководец Мордора, Король орков Гундабада, вызываю на бой силы Чёрной страны, за право править всеми орками! Довольно над нами власти злых духов, майаров и призраков! Орками должны править орки, и я самый достойный! Выходите на бой, или сдавайтесь!

С ужасным лязгом скрежещут цепи, которые тянут несколько пещерных троллей, чтобы приоткрыть одну створку Врат. Громкие звуки раздражают меня и причиняют дискомфорт, я уже довольно долго не спал. Касаюсь Ледяной Скорби, и холодок магии зимы пробегает по моему телу, освежая его и помогая взбодриться. Навстречу мне вышло посольство Мордора. Несколько чёрных нуменорцев во главе с каким-то колдуном, чей шлем полностью закрывал глаза пластиной, не позволяя видеть, зато рот полностью открыт.

— Смотрите, вы оба. Даже посольство страны, которую все считают страной орков — полностью из чёрных нуменорцев. Вот как низко пали орки на востоке, — тем временем ко мне подъезжает Глашатай Саурона. Уста его обрамлены чёрными губами, а вокруг них — следы старых ожогов. Кожа его бледная до невозможности, но слабым и больным его не назвать. Остальные воины здесь видимо были для виду, так как говорил лишь он.

— Моими устами с тобой говорит сам Властелин Саурон. Ты однажды предал своего истинного Повелителя, но наш щедрый правитель согласен дать тебе второй шанс. Возглавь войско Мордора и сокруши армию людей, что идёт позади тебя. И наш щедрый хозяин даст тебе любую награду на твой выбор.

— Ты лишь жалкая марионетка. Обычный человек, жаждавший силы, и оттого продавшийся Саурону. Я видел клан чёрных нуменорцев, обычные злые люди, разве что могут чуть больше. Нуменорцы, что пошли за Сауроном, теперь лишь его прихвостни, их кланы немногочисленны, и у вас нет даже шанса на былое могущество этой династии. А вот те, что за свет, пусть едва и не вымерли, сейчас восстанавливают своё королевство. На троне Гондора снова наследник Исилдура. Чего ради мне идти во тьму, как вы? Не надо лгать мне про то, что твоими устами говорит Саурон, ты лишь зачитываешь текст, который написал кто-то ещё. Мы пришли сюда за войной, орки будут биться ради орков. На Вратах слышали мой возглас, и в мире призраков я явно вижу, что души многих орков колеблются. Они никогда раньше не думали о своей судьбе, а я позволю им взять её в свои руки! Тебе нечего мне предложить, ибо ты ничем не владеешь.

Глашатай некоторое время молчал, потом словно сгорбился. А когда высокий человек выпрямился, из его рта снова лились слова, вместе с пламенем, обжигавшим его губы и кожу вокруг рта.

— Ты действительно самый достойный урук из всех, что когда-либо появлялись в Мордоре и за его пределами. Я не боюсь ни тебя, ни ту армию света, что идёт за тобой. Я могу позволить себе потерять всю свою армию и остаться в выигрыше. Ты знаешь, что вашей совместной силы не хватит, чтобы сокрушить меня. Но… я вижу… твоя душа светится уверенностью в победе. Ты ещё не проигрывал серьёзных битв, и я не представляю, что именно ты придумал, чтобы одолеть меня. Это не важно, Оркгрим. Не было ещё уруков, способных меня удивить, поэтому ни с кем я не говорил на равных из твоего племени. Но ты можешь стать первым. Я действительно могу дать тебе всё. Я даже знаю, зачем тебе это кольцо. Я наблюдал за той вспышкой силы у Осгилиата и разобрал плетение разрушившегося заклятия. Тебе ненавистен путь орка? Помни, я сильнейший и мудрейший из майар. Я дал этому миру Кольца Власти. Роковая Гора — место силы. Я дам тебе тело майара, если ты того хочешь. Оно будет выглядеть как человеческое, но не будет стареть. Твоя магическая сила останется при тебе, ты до сих пор сможешь использовать магию Ангмара как никогда свободно. Тебе кажется, что ты знаешь способ окончательно меня убить. А даже если так, сила Колец тут же начнет таять, — проклятый майар начал давить на больные точки.

— Я избавлюсь от этого тела до того, как она истает, это недолго, ты знаешь, что ритуал уже готов.

— Но станут ли они его проводить? Если меня и вправду не станет, зачем им ты? Эльфы уходят и скоро уйдут совсем. Майары, Орден истари, направленный в этот мир, чтобы противостоять мне, выполнив свою миссию, не останутся в этом мире. Они не привязаны к нему ничем, кроме своей миссии, и потому покинут его в первых рядах. Некому будет совершить ритуал. Никто не будет жертвовать своей силой и жизнью ради орка, который уже не нужен. Они могли это тебе пообещать взамен на верность, но после моей смерти твоя верность свету ничего не будет стоить. Подумай, будет ли волшебник рисковать, пытаясь превратить тебя в человека, когда это бесполезно? Они уйдут, сказав тебе пару отговорок. Я видел в твоих мыслях, что ты надеешься на Гэндальфа Серого. Почему ты думаешь, что маги бескорыстно помогают? Он может быть добр по людским мерками, но ничего не делает зря. Если он спасал гномов от гоблинов и помог им вернуть богатство, то лишь чтобы убить сильнейшего дракона и лишь чтобы он случайно не присягнул мне. У них у всех есть своя корысть. А некоторые просто пишут историю Средиземья, и им вообще наплевать на тебя. Я не бескорыстен, но честно называю тебе условия сделки. Мне будет выгоден такой союзник после падения людей. Ты же догадался, почему?

— Ты ведь можешь и лгать по поводу магов, — но, признаюсь, семена сомнения упали на благодатную почву. — По поводу орков тоже всё ясно. Лишь небольшая армия останется на всё Средиземье, чтобы гасить любые возможные очаги сопротивления. Огромные армии орков нужны для войны. Ты, наверное, завоюешь все царства людей, убьёшь или изгонишь оставшихся эльфов, штурмом уничтожишь царства гномов, а потом примешься и за вчерашних союзников. Ни Харад, ни Прирунье, ни даже Дунланд или Изенгард не должны представлять угрозы никогда. Но после этого… Да, не будет никаких армий из сотен тысяч орков. Править голыми землей и камнями, с которой орки сдерут всё до последней травинки, вряд ли входит в твои планы, особенно до конца времён. Я не знаю, что именно ты будешь делать со всем Средиземьем, но орки явно лишь средство для тебя. И твоих россказней недостаточно, я всё ещё собираюсь воевать против тебя, — я заметил, что оба вождя орков и знаменосец словно в трансе. Понятно, разговор этот лишь между двумя.

— Я не знаю, с чего ты взял, что тебя не уничтожат как ненужного свидетеля, как неудобное воспоминание о том, что свет не обошёлся и не смог бы победить без помощи орка. Это внесёт слишком большую смуту. Люди на такое не пойдут. Но чем плохо моё правление, если ты сможешь вечно жить в Средиземье? Я не хочу тебя убивать, и ты слишком силён, чтобы я смог быстро тебя подчинить. А как только я попытаюсь, ты сможешь обратить свою мощь против меня, и это может сработать. Я не обманываю, потому что и правда чую от тебя опасность всем своим существом. Неведомым мне способом ты обладаешь разрушительным потенциалом, превосходящим таковой у целых армий. Лишь по этой причине между нами вообще возможен этот диалог. Я не вёл подобных речей многие тысячелетия.

— Я могу себе представить на примере Мордора, на что будет похожа твоя власть над всем миром. Провести вечность или даже просто сотни лет в подобной клоаке, какой несомненно станет всё Средиземье, я точно не собираюсь. Ни в теле орка, ни в каком другом.

Обожженная пасть изобразила нечто вроде улыбки.

— Ты ведь мыслишь шире, так почему твой взгляд столь узок в этом вопросе? Мне действительно не нужен полностью опустошённый мир у моих ног. Чем больше в нём жизни и магии, что подчиняется мне, тем сильнее буду я. Не стану тебе лгать или обманывать, я действительно буду воевать, и много. Из-за войны и орочьей природы действительно множество земель будет выжжено. Но ты можешь выбрать себе любой край на выбор. Хочешь весь Фангорн или Лориен, или Лихолесье? Или, может, тебе по душе горы? Забери Одинокую Гору или Карадрас вместе с Морией, тамошний повелитель из тьмы и огня как раз недавно освободил трон. Хочешь Изенгард или может тебе по душе наблюдать за своими владениями из Минас-Тирита? Забери Море Рун, леса Итилиэна, Линдон или весёлый беззаботный Шир с Древним Лесом впридачу. Я в любом случае не стану выжигать всё Средиземье, так почему бы мне не отдать кусок земли своему верному подданному? Ты даже можешь там выращивать свою армию из любых народов Средиземья, чтобы обезопасить себя от моего предательства.

Я стоял и не знал, что сказать. Точнее, знал. Знал, что надо сделать дальше, но не мог. Не мог исторгнуть из себя отказ и продолжить следовать плану. Слишком много "но", слишком много всяких странностей. Странно ведущий себя колдун из Прирунья. Люди, которые уже пытались меня использовать, были сзади и с радостью отправили меня на смерть сюда. Да, это был мой план, но никто не стал мне препятствовать или помогать. Не попытался сделать его лучше. Если целью магов была лишь победа над Сауроном, помощь мне с угрозой для жизни и впрямь теряла смысл, если я уже им не нужен. Ближайшее место силы довольно далеко. Изенгард или Лориен. Успеет ли сила кольца истощиться достаточно, чтобы я вновь не смог пережить ритуал? Тогда все труды пойдут прахом, и даже в лучшем случае я умру. А вот Саурон, как ни хочется это признавать, прав почти везде. С моими знаниями я действительно могу его одолеть. Срезать с пальца Кольцо вышло у великого короля людей, и всё же он был обычным человеком. Армии орков мне теперь тоже не страшны. Неважно, сто или тысяча, или десять тысяч, обычные орки мне уже не соперники. Назгулы уже тени самих себя. Я способен выйти против всех девяти разом и, как минимум, отогнать их огнём. И самому Саурону нет смысла выжигать весь мир и нет смысла воевать против меня. Даже если я чувствовал нити судьбы, уж он явно чуял, что у меня есть шанс его убить, даже если он вновь наденет Единое Кольцо. Абсолютная каша в голове. Все факты, за и против, никак не могли улечься на свои места. Неужели я уже всерьёз рассматриваю вариант согласиться на условия Саурона? Но тут это скорее потому, что свет оказался не такой уж безгрешный. Переполненный сомнениями, я совершал всякие бессмысленные мелкие движения. Чуть дёрнул поводья варга, поправил ножны с Ледяной Скорбью, хлопнул по поясной сумке, проверяя, на месте ли она. Абсолютно на автомате я на ощупь начал перебирать вещи в сумке, думая совершенно о другом. Натыкался на всякие полезные в походе мелочи, расставляя их по полочкам памяти, пока не наткнулся на сложенный вчетверо лист бумаги. Не сразу вспомнив, что это такое, я вытащил листок и пробежался глазами по письму. Последнее, которое я получил от Андрея. На своём родном языке. Может быть, это удержало меня, не знаю, но ответа давать не пришлось. Как только внутри меня наконец сформировалось решение, глашатай Саурона встрепенулся и опередил меня.

— Иди, отдай приказ атаковать своей армии. Я раскрою Чёрные Врата настежь, и оттуда выйдет моё войско. Давай поступим по твоему плану. Ты отправишь своих орков в бой, а сам вернёшься к силам света. И когда они тебя предадут, когда они откажутся тебе помогать, когда вместо помощи ты услышишь отговорки или очередные условия, ты поймёшь, кто был прав. Тогда возвращайся, и я исполню свою часть сделки.

С этими словами пламя и сила ушли из слов глашатая, тот снова осунулся и, не разгибаясь, словно из него досуха выжали все силы, дёрнул коня обратно. Я тоже поехал к своему войску. Над Чёрными Вратами раздался звук орочьего рога, и обе створки начали открываться во всю ширь. Я уже стоял на небольшом каменном возвышении во главе своей армии. У меня под началом было более десяти тысяч орков, самая большая армия, которую до сих пор видело Средиземье Третьей Эпохи. За исключением, конечно, армии Мордора, которая ещё не покидала его границ. Уже маршировали бесчисленные ряды уруков Мордора. Только уруки. Никаких южан или даже троллей. Саурон думает, что это как бы максимально «честно»? Или пытается продемонстрировать безграничную мощь? Неважно. Собирая своё самое мощное заклятие Тёмной Ярости за всё время пребывания в этом мире, я израсходовал почти весь запас, что давало кольцо, и свой собственный, но смог охватить почти четверть своих ближайших отрядов. В ответ Мордорскому, затрубил рог Гундабада.

— Идите и принесите мне победу над Чёрными Вратами! Удержать и захватить крепости-клыки! Потом двинемся дальше! Я собираюсь править в Мордоре всеми орками Средиземья! Поэтому тот вождь или капитан, который принесёт мне победу над Чёрными Вратами, получит себе в вечную власть весь Гундабад! А теперь вперёд. За орков!

Не знаю, что сработало сильнее: моя промывка мозгов, Тёмная Ярость или обещание невиданной власти, но главное, что это сработало. С криками «За орков» мои войска побежали в атаку. Битва за Чёрные Врата началась!

Я стоял на месте почти пятнадцать минут, пока мимо меня бегом неслась вся моя армия. Немногие орки-охранники и обозы с едой — всё, что не двинулось с места после моего приказа. Немного восстановив свои силы с помощью кольца, подзываю всю охрану и убиваю Гибельным Дождём. Мне тут больше делать нечего. Путь подходит к концу. На горизонте уже видна армия света, которая спешит изо всех сил. Видимо, кто-то особо глазастый увидел, что Врата открыты, и теперь они стараются поймать выгодный момент. Звуки боя и вопли уже разносились по всем окрестным землям. Орки резали орков. Такое бывало не раз и будет до тех пор, пока хотя бы два орка будут в Средиземье, но никогда подобное не принимало такой размах. Наверняка эльфы в рядах армии людей видят, СКОЛЬКО орков сейчас воюют, и это припишут мне в плюс. Очередная гора трупов, которая возвысит меня и приблизит к заветной звезде на небе. Лишь слова Тёмного Властелина о предательстве не давали покоя. Он много знал и был хитёр. Но что он имел в виду? Знает ли он что-то такое о силах света? Что он мог увидеть в свой палантир? Неважно. Время пришло. Теперь все ставки сделаны. Я жду на краю своего лагеря первые отряды сил Света. Вон тот майар в белых одеждах на белом скакуне, который явно может всех опередить, но не делает этого — Гэндальф. Рядом человек со звездой на челе и клином, светящимся светом солнца и луны — Арагорн. Эльф с мощным лориенским луком и двумя кинжалами, едущий вместе с гномом. Древний и сильный. Королевич Леголас и его друг Гимли, сын Глоина. Тоже аристократ среди гномов, так сказать. Какой-то статный эльф в одеждах, отличающихся от одежд Леголаса. Видимо, командир отряда Лориена. Неужто Халдир выжил в битве при Хельмовой Пади? Вот и отличия от книжной истории подъехали. Роханские всадники. Вижу и Теодена в золотой броне, и Эомера с конским хвостом на шлеме. Эовин тоже тут, с ней хоббит, не вижу, какой именно. Второй хоббит у Гэндальфа, сразу не заметил за его аурой силы. Призраков с ними нет, значит Арагорн всё же счел клятву исполненной, чисто за помощь с пиратами. Жаль, конечно, но да ладно. Моих знакомых не видать что-то, и это меня тревожит. Интересно, смогу ли я реквизировать Гэндальфа раньше времени и прямо сейчас отправиться в путь до ближайшего места силы? Ведь по моим расчётам всё хоть и случилось куда быстрее, чем должно было по книге, но два хоббита уже сейчас где-то на территории Мордора, и Саурон может пасть в любой момент. Всё это хорошо, но моя паранойя не даёт мне расслабиться. Пока армия света приближается, я разливаю весь грог, масло и другие горючие вещества максимально широкой полосой. Если всё же придётся убегать от армии света, удобнее это делать, имея за собой несколько метров горящей земли. Оставляю у внешней границы пропитанной земли зажжённый факел, варг привязан у внутренней. Мне огонь не повредит, а вот волку — да. Если что, я смогу пробежать это расстояние и, оседлав волка, получу преимущество в скорости. Я едва перевел дух, как подъехала армия сил света.

— Так значит, вот тот орк, который на самом деле проклятый человек? О тебе последнее время ходило много разговоров, — слова Арагорна вроде бы не были угрожающими, но его тон и взгляд… Мне стало не по себе.

— Верно. Я Оркгрим. Вот, открыл для вас Чёрные Врата и истощаю армии орков.

— Это ведь играет лишь малую роль, если самого Саурона не убить, — ой не нравится мне, куда он клонит.

— Ну, думаю, прикрытие я обеспечил хорошее, для той парочки, что идут сейчас в сердце тьмы, — по изменившимся взглядам людей стало понятно, что для них подобное стало шоком. Ну ещё бы, орк знает, что Кольцо в Мордоре и несут его два хоббита. Поневоле закрадётся мысль, а не стоит ли где засада на них?

— Ты знаешь очень много.

— Достаточно, чтобы переломить ход боя в пользу Саурона, и я не делал этого все эти годы. Надеюсь, ты оценишь этот поступок выше, чем избавление Средиземья от десятка тысяч орков, Элессар, — Арагорн посуровел лицом и стал даже каким-то печальным. А затем спешился со своего скакуна. Ростом он был выше меня, в плечах не уступал. Его броня — верх мастерства Гондорских кузнецов, а клинок жёг мой взгляд, хотя я смотрел не мигая, даже сквозь резь в глазах.

— Твои деяния воистину велики. Ты смог исправить всё то зло, что сделал, и, возможно, даже чуть добавил сверху, — вот сейчас мне точно не нравится его фраза. Что-то за ней последует. Слова Саурона о предательстве или ужимках поневоле вновь появились в голове.

— Я бы с удовольствием прекратил своё существование в качестве орка и стал бы человеком или кем-либо ещё. Вот только не вижу я ни эльфа Менелтора, ни колдуна с Прирунья. Единственные двое, которых я могу назвать друзьями, почему-то отсутствуют здесь, хотя знают, как это важно для меня. Где они?

— Колдун ушёл за Менелтором. Сам эльф где-то пропадает, но маг обещал его найти. Их души связаны, и он сможет это сделать.

Я опустил голову.

— Значит, великий Гэндальф Белый проведёт ритуал? Вроде как Кольцо Огня должно придать тебе достаточно силы, — если бы взгляд мог убивать, я бы умер на месте, так сурово и пристально смотрел на меня маг.

— Не знаю, откуда у тебя такие познания, но лучше бы тебе помалкивать о таком, орк. Я вижу и на твоем пальце кольцо, принадлежавшее когда-то одному из королей гномов, — на этом моменте Гимли поперхнулся воздухом. — Но ритуал я провести не смогу. Тот майа забрал с собой остатки посоха и камень.

— Тогда что же мне делать? Ждать? Но Тёмный Властелин может пасть в любой момент, и сила колец начнёт истощаться. Это очень похоже на то, что все вы на меня просто плюнули.

— Спросишь у своих друзей сам, — Арагорн всё ещё был печален. — Но у меня есть более важное дело. Ты убил Азрутана, капитана сил Гондора, ты убил Индарика, посмертно получившего звание командующего следопытами Итилиэна, и много сотен людей Рохана и Гондора за эти десятилетия. Я не раз видел эти сводки.

— Азрутан погиб на дуэли чести, Индарик погиб по глупости. Я извинился за вспышку ярости, но он уже принял решение, и мне пришлось сражаться всерьёз. Солдаты Рохана и Гондора, разумеется, атаковали орка на их землях без вопросов, и я не мог оставить их в живых, но ты должен был видеть в этих сводках, если они конечно не лгали, что я оставлял в живых и не преследовал нападавших, если они отступали. Никто в Средиземье не станет говорить с орком иначе как с помощью клинка или хотя бы ножа у горла. Некоторый ущерб был неизбежен, — разумеется, мои слова разозлили окружающих меня воинов. Настроение быстро менялось на гневное, я это чувствовал. Лишь Арагорн оставался печальным, и почему-то это беспокоило куда больше остального.

— Верно, всё так. И ты, наверное, в какой-то мере даже искупил содеянное. Азрутан действительно погиб на дуэли чести, и за него не надлежит мстить. Возможно, что и Индарик был с тобой резок, и ты вынужден был защищаться. Да и в твоих словах про солдат Рохана и Гондора полно правды. Я при всех отпускаю тебе эти прегрешения и дарую королевское прощение, — на душе у меня стало чуть полегче. — Но... — и тут я напрягся пуще прежнего.

— Что — "но"?

— Пусть и защищаясь, пусть это и было давно, пусть тогда тебя считали лишь очередным сильным орком — ты убил одного из моих родичей, следопытов севера. А мы поклялись не оставлять такое без возмездия, стоя друг за друга горой. Я хоть и король, но всё ещё нуменорец и следопыт. Они бывшими не бывают. Я так же связан клятвой верности, и среди этих воинов присутствуют другие дунэдайн, чтобы подтвердить мои слова. Король не должен и не может быть клятвопреступником. Будь ты обычной злой тварью или орком, я бы просто убил тебя без лишних слов. Но ты разумен и даже вроде как действуешь за силы света. Однако клятва вынуждает меня вызвать тебя на бой за честь и кровь моего народа, — я просто потерял дар речи. Мне нельзя сражаться с Арагорном, вообще нельзя, никак.

— Арагорн! Мне нельзя с тобой биться! Ведь если ты меня убьёшь, то зачем я вообще всё это делал?! А если я тебя убью, то ты прекрасно понимаешь, твоя армия от меня и мокрого места не оставит! Это же ловушка! Безвыходная! Ты просто загоняешь меня в угол! Зачем?! Это же глупо! Ты уже почти девяносто лет живёшь на этой земле, ты должен понимать, что ничем хорошим это не кончится, не может кончиться!

Арагорн поднял на меня полные мрачной решимости глаза и кивнул:

— Не может, но клятвы надо чтить. Ты очень много знаешь и наверняка видел армию клятвопреступников, что нарушили свои клятвы верности. Я таким быть не собираюсь. Никто и подумать бы не смог, что однажды клятвы заведут нас в подобный тупик, а потому и никакого обходного пути не предусмотрено. Извини, но это единственный способ.

Я сжал челюсть так сильно, что стало больно. Гнев медленно овладевал мной, разливаясь по венам жидким огнём. И впервые я не хотел его остужать ни волей, ни магией Ангмара, а лишь дать ему полностью меня поглотить. Вот значит как. Отличный, мать его, план, надёжный, блять, как гномья броня из мифрила. И король вроде как за меня, но и убить меня сейчас можно, и даже надо. И друзей моих нет, и сказать мне нечего, приговор уже вынесен. Так и хочется сказать: «Ой как удобно вышло.»

Но биться нельзя. Я умру, даже если заберу с собой кучу этих войск. Значит остаётся бежать, уже второй раз бежать, потеряв всё, незнамо куда, незнамо зачем. С сильнейшим рыком я бью по земле клинком, и лёд быстро расползается к армии света. Кони встают на дыбы, люди отпрянули от колдовства. Я же разворачиваюсь и, накинув на себя Тёмную Ярость, бегу прочь со всей возможной скоростью. Достигнув границы своей огненной ловушки, бросаю факел на пропитанную землю, и она вся вспыхивает пламенем за мгновения. Уже из стены огня я выхожу к своему лагерю, исходя дымом и злобой, седлаю карагора и отправляюсь в единственную доступную мне сторону — восток. Чёрные Врата и Саурон. План второй. Затянуть эту войну. Оттянуть во времени поход хоббитов к Роковой Горе. На достаточное время, чтобы Саурон провёл ритуал, а уж потом помочь силам света. В новом облике я смогу скрыться в любой части Средиземья. Хотя, стоит ли помогать силам света после такого? Саурон оказался прав. Чёрт. Неужели всё кончено? Неееет. Мы ещё повоюем. Хотел меня убить, Арагорн? Посмотрим, как вы запоёте, когда Чёрный рыцарь Мордора обрушится на вас. Не хотел быть клятвопреступником? Не хотел стать призраком? Будешь просто трупом. Тоже мне, связан он клятвами. Посмотрел бы я на тебя, будь ты связан собственным телом против всего, что любишь.

* * *

Саурон внимательно смотрел за манипуляциями одного отдельного орка. Даже битва двух армий у Чёрных Врат не так сильно его сейчас занимала. Семена сомнений посеяны и взойдут довольно быстро, ведь упали на благодатную почву. Иначе и быть не могло. Орк, впервые за всю историю попытавшийся договориться с людьми, не мог не наткнуться на недоверие и жестокость к его племени. Вот и сейчас, после некоторого раздумья, этот Оркгрим уже поливает землю горючими жидкостями. Прелестно. Он уже не полностью верит свету, уже готовит путь отхода, а отходить ему некуда, кроме как к Саурону. Уж Тёмный Повелитель сделает так, чтобы это пламя не гасло и обжигало куда сильнее. Магия Удуна доступна ему. Орк оказался в ловушке слов Саурона. Когда ты наталкиваешь собеседника на какую-то мысль, и он становится ей одержим, то дальше работу твой собеседник сделает сам. Разум, порабощённый какой-то идеей или мыслью, находит подтверждение своим опасениям в любой ситуации, в любых словах и событиях, при этом игнорируя всё остальное. Это в своё время помогло ему сделать из части нуменорцев чёрных фанатиков и склонить парочку назгулов ко злу раньше срока. Даже древнего короля людей, который желал бессмертия и отправился на кораблях в Валинор, убедили примерно таким же способом. Какой был шанс у орка? Да никакого. А тут ещё и так удачно всплывшее убийство дунэдайна. Конечно, Тёмный Властелин знал про это. Та душа, вознесённая из Мордора на погребальном костре, привлекла его внимание одной ночью. Там и так было сильное магическое возмущение, а тут ещё и далеко идущие последствия. Глубинные законы мира. Оркгрим поплатился за своё частое колдовство в таких масштабах. Даже Саурон действует больше армиями орков. Даже Орден истари больше направляет и воодушевляет людей, чем колдует напропалую. А этот орк использует магию в каждом удобном случае. Вот и нарвался на ответ самой судьбы. И теперь он прибежит обратно. В его сердце уже червоточина, проделанная кольцом и самой сутью орка; усилив эту пустоту, Саурон поставит этого бойца себе на службу. Сильнейший из майар не врал. Он чуял опасность от орка. Но теперь этот орк будет подчиняться не потому, что он родился орком в Мордоре, а по собственному желанию. Саурон будет в безопасности, а мир Средиземья очень скоро содрогнётся.