Орочий путь (джен)

Я дошёл до Гундабада спустя несколько долгих недель непрерывного пути. Передо мной открылась холодная и неприветливая земля, поделённая между кланами орков. Их было несколько тысяч, но никогда не больше пяти или семи. Границы их земель давно были определены. Люди не совались на земли орков, но и не отдавали своих. Орки были слишком разрозненны, чтобы стать действительно мощной силой, и были слишком орками, чтобы их всех вместе смог надолго удержать какой-то один вождь. До сих пор. Я захвачу первый же попавшийся клан, а затем буду присоединять их один за другим, пока передо мной не падёт весь Гундабад. Затем направлю своё войско обратно мимо Ангмара и Лихолесья в Осгилиат. Если поспешить, то я успею к битве ещё до Арагорна с его мертвецами. В таком случае, он сможет их использовать при штурме Чёрных Врат, раз их клятва всё ещё не будет выполнена. Осгилиат теперь охраняет не гарнизон из пяти сотен гордых человечишек, а куда больше сил. И пусть хоть кто-то встанет на моём пути.

Искать первый клан оказалось делом несложным. Топот огромного количества ног, который я чувствовал сквозь колебания земли, вёл меня не хуже компаса. У меня больше нет времени на красивые жесты, да и желания тоже. Поэтому я сразу показываю, кто здесь главный, вламываясь через главные ворота. Несколько стрел, пущенных дозорными, отскочили от брони, не причинив вреда, а тяжёлые ворота я вынес, словно тараном, ударом ладони. Пусть со стороны и не видно, но осадное заклятие, которое Король-Чародей должен будет применить на Минас-Тирите, удачно ослабит и такие ворота. Крики вокруг затихли, и местный вождь уже посылает сотни орков убить вторженца. Северный Ветер разметал орков, успевших подойти достаточно близко и окружить меня. Я шёл среди этих жалких тварей как высшее существо. Орки этих земель были меньше и слабее, чем уруки Мордора. Их щиты были деревянные и маленькие, а броню приходилось сочетать с меховой теплой одеждой, чтобы защищаться от холода, что не могло не сказаться на её качестве. Холод совсем перестал меня тревожить после того, как я стал владельцем кольца гномов. Те немногие, кто был слишком далеко от эпицентра или уже успел подняться, бежали на меня, обнажив свои клинки и палаши. Я не собирался марать свой клинок об такую дрянь. Я и сам по себе был силён, даже по меркам урук-хая, а усиленный Тёмной Яростью, с новообретённой мощью кольца, — и подавно. Любой осмелившийся подойти ко мне орк умирал от одного резкого и мощного удара латной рукавицей. Их откидывало на несколько метров, на землю они падали уже мёртвыми. Когда стало понятно, что до них туго доходит, пришлось схватить одного за ногу и метнуть в гущу противника. Он пропахал колею в рядах орков, и лишь после этого нападки на меня прекратились. Хотя бы их вождь не трус. Он не стал бежать от меня, напротив, с громким воем взял двузубое копьё и помчался в лобовую атаку. Одним усилием воли воздействую на его оружие, и оно рассыпается в прах, лишь задев мой нагрудник. Бежавшего на меня вождя хватаю за шею одной рукой, поднимаю в воздух и сжимаю ладонь в кулак. Из-под рукавицы брызнуло красным. Его хрип быстро обрывается, и на землю падает труп.

— Я Оркгрим Тёмный! Отныне я ваш вождь! Вы все подчинитесь или умрёте. Я соберу весь Гундабад и стану королем всех орков Средиземья. Выбирайте, поучаствовать в самой великой войне на моей стороне или умереть здесь и сейчас! — через десять секунд раздался первый робкий голос, восхвалявший нового вождя. Затем добавился ещё один и ещё. Словно приливная волна, крик рос, охватывая всё больше орков. Наконец через пару минут уже весь клан скандировал моё имя. Приятно.

— Мне нужны координаты ближайших кланов. Я отправляюсь туда немедленно.

Несколько орков, больше похожих на охотников, чем на воинов, стали рассказывать мне, где находятся ближайшие логова кланов, причём на общем наречии. Вестрон у них в ходу, а вот Тёмного наречия я тут не услышал. В Мордоре тоже далеко не все его знали, измельчала порода орков, но тут и вовсе беда. Оказалось, что кланов около десятка, и очень часто они расположены далеко друг от друга, чтобы не пересекались охотничьи угодья. Неважно. Я дойду до всех. Один из орков предложил собрать совет кланов, мол через неделю соберутся сразу все, и там можно будет заключить временный союз. Орк умер, договорив последнее слово. Они не поняли, что я собираюсь делать.

— Никаких временных союзов. Я подчиню или убью всех орков Гундабада!

Мне подвели самого сильного и большого варга, которые тут были редкость. Влив Тёмной Ярости в волка, я отправился к ближайшему клану орков. Затем ещё и ещё, и так десять раз. Сценарий был практически один и тот же, различаясь лишь в деталях убийства вождей да того, как именно я вламывался в крепость, учитывая местность и укрепления. Кроме двух последних кланов. Они сразу пали ниц передо мной. Хоть и слабаки, а быстро учатся. Впервые за очень долгое время все орки Гундабада подчинялись единой воле одного командира. Моими первыми приказами было сосредоточиться на подготовке к куда более серьезной войне. Забыв обо всех внутренних и внешних войнах, орки сейчас лишь охотились и ковали оружие с доспехами, в то время, как я и горстка их шаманов повышали число моей армии. Пары месяцев должно хватить. Потом ещё два месяца на то, чтобы дать им какие-то навыки. И затем в путь. Перед самым походом последний раз сделаем новых рабов. Они не будут ничему учиться, и я применю их лишь как тягловую дешёвую силу. В Гундабаде никому в принципе в башку не могло прийти атаковать меня в спину или даже нелестно отозваться. Передо мной испытывали страх и трепет. Впрочем, орки есть орки, некоторые то ли из смелости, то ли от тупости начали спорить и задавать вопросы:

— Зачем нам идти войной на Мордор? Их больше, и они сильнее. Мы просто проиграем, даже не дойдя до туда. Нас убьют проклятые эльфы или люди! Гундабад уже однажды был под пятой одного колдуна, с такой же холодной магией и ледяным сердцем, которого невозможно одолеть, и мы проиграли людям и эльфам.

— Дурачьё. Больше не желаю слышать ничего подобного, иначе тебя ждёт смерть в орочьей яме. Вами в тот раз правил человек, ставший призраком на службе тёмного духа по имени Саурон. Теперь же вами правит такой же орк, как и вы, просто гораздо сильнее. Тем более я живой, а не трупак, который ничему не может научиться. Мы пойдём в Мордор, и там орки подчинятся мне, потому что орки должны править орками, и никак иначе. Те, кто не подчинятся, умрут так же, как и ваши тупые вожди, посмевшие пойти против меня. Люди и эльфы не осмелятся напасть на нас, это я беру на себя. Моё имя известно в Средиземье в определённых кругах. А теперь заткнитесь, если не хотите попасть в яму.

Орочья яма, в которой делали новых орков-рабов, была теперь единственным наказанием за любую провинность. Каждый день туда сбрасывали любых нарушителей и самых слабых орков. Была даже попытка бунта среди сотни, которая должна была идти в тот день на убой, но когда я свернул шеи каждому из них, так и не достав оружия, орки наконец стали молчать и терпеть, а ещё старались не попадаться мне на глаза, не нарушать правила, и теперь из кожи вон лезли, чтобы стать как можно сильнее и избежать ямы. Идеальная тренировка. А я когда-то думал что придётся найти способ заставить их отжиматься или вроде того. Ха! С орками надо по-орочьи. Как же глуп я тогда был. Орки с природным талантом к скрытности или кузнечному делу, а также мясники-доктора теперь старались впервые поистине развить свой талант. Они даже дошли до сотрудничества, и бывшие враги из разных кланов работали вместе, обмениваясь хитростями и премудростями ремесла. Никогда бы не подумал, что они на это способны. Я дал им чертёж Мордорской катапульты, и несколько уже были готовы в разобранном виде. Чёрные Врата ими не разрушишь, но если вдруг какую малую крепость или форпост взять — пригодится. Да и плевал я на их правила. Буду бить из осадных орудий по живой силе, если надо будет. Шансов, что мои орки прорвут фалангу щитовиков, какие когда-то были под командованием Хака, не было от слова "совсем". Конечно, всегда оставались заклинания, но они тоже мне достаются не просто так. Я стал гораздо сильнее, но всё же не бог. Спустя четыре месяца моё свежеиспечённое войско было готово. Последняя партия рабов появилась на этот свет буквально несколько дней назад. Их взгляд ещё не стал толком осмысленным, зато они могли нести груз. Даже до меня дошли вести о том, что Саурон развязал войну, от моих истерлингов. Поэтому, вместо запланированных двух лет, пришлось выжимать всё, что возможно, за четыре месяца на невероятно жёстком графике. Орки уже дышать боятся в моём присутствии, как бы в яму не отправиться. Наконец настал час выдвигаться к Осгилиату. Возглавляли войско двое оставшихся в живых вождей, а замыкал я. Не очень стройной шеренгой в десять орков, шесть тысяч моих пехотинцев бежали марафонской скоростью по моему старому маршруту. Еды я взял в обрез и только на воинов, чтобы было легче идти. Тяглового транспорта на севере почти не было, поэтому пришлось заменять их рабами: за четыре месяца лучшего решения я не нашёл. Тюки с поклажей накрепко привязывались к их спинам на манер рюкзака. Рабы были в штанах, а то и вовсе лишь в набедренной повязке, и дрянном рубище, порой без башмаков и сапог. Вопрос с пропитанием среди самих рабов я решил просто, эффективно и очень жестоко. Последние, самые медленные, два десятка рабов наказывались каждые два дня. Последних десятерых я убивал и скармливал им же, а предпоследний десяток лишался одной руки на выбор. Конечности тоже шли в котёл. Если орк за следующий переход лишался ещё одной конечности, то дальше он бежал без обеих своих лап, с привязанным тюком за спиной. Это был его последний переход. Безруких убивал вне зависимости от того, какими по счёту они прибегут. В результате такой беспроигрышной лотереи никто и не думал филонить, а к концу пути у меня останутся самые быстрые и сильные рабы, которые уже обретут разум к тому моменту, достаточный, чтобы держать оружие. Конечно, они пойдут в первых рядах, ослабляя и истощая оборону противника. Или они все сдохнут, не дойдя даже до Осгилиата, и тогда проблема с их пропитанием решится сама собой. Когда моё войско проходило мимо Лихолесья, я чувствовал на себе взгляды незримых наблюдателей, и всё больше с каждым днем. Эльфы стягивали силы к границе леса, но не они моя цель. Пусть спят спокойно. Некоторые редкие путешественники иногда мелькали на горизонте. Они уносили ноги в сторону Озёрного Города и Эребора. Тоже мимо. Мне нужен лишь Осгилиат, а точнее, армия сил тьмы, что соберётся у его стен. Лишь бы успеть. Мне допустимо прийти раньше, я просто отправлюсь навстречу войску Саурона, но вот опоздать нельзя. Потом мне пришла в голову мысль, о которой я раньше не задумывался. Если я приду чётко в момент битвы, когда им на помощь придёт Арагорн с мертвяками, они могут и меня за милую душу зарубить, не спросив имени. Упущенная деталь вызвала гнев, и я щёлкнул хлыстом в воздухе, подгоняя войско. Теперь мне и вовсе жизненно важно прийти раньше на эту вечеринку.

* * *

Всадник в золочёном доспехе возглавлял приличное войско всадников и пехотинцев, компанию ему составлял волшебник в белых одеждах, воин с конским хвостом на шлеме и эльфийский воитель. В этот раз, видимо, все стороны сразу решили сыграть на опережение, поэтому ни у кого ничего не получилось. Армия Сарумана налетела на Хельмову Падь как коса на камень, и крепость, спасавшая народ Рохана множество раз, справилась и в этот. Даже тёмное колдовство Сарумана не справилось с их стенами. Мощная взрывная волна ударила по сплошной стене, огонь облизал камень, но крепость выстояла. То, что Саруман дал своим урук-хаям какое-то колдовство и сказал, где и как его применить, сильно тревожило Теодена Роханского. Этот волшебник ответит за своё предательство сразу, как только они выполнят клятвы Гондору и помогут в этой войне. Эльфийская помощь оказалась очень кстати. Это было неожиданно и приятно. Сначала эльф, который привёл команду гномов, и их новая кладка уже прошла испытание тем самым оружием Сарумана, все остались довольны. Теоден щедро отсыпал таким мастерам золота и даже оставил гномов в крепости. Они чинили, улучшали, достраивали Хельмову Падь и обещали, что её стойкость возрастёт в разы. Древние горы, к которым примыкала крепость, привлекли их внимание и будоражили разум. Совет эльфа поселить их там оказался удачным. Затем и вовсе подмога из Лориена, которую Теоден не ждал от слова "совсем". Несколько сотен эльфийских лучников отстреливали врага на протяжении нескольких суток без устали и даже отдыха. Людям лишь и оставалось, что спешно подносить им стрелы из запасов. Яростно толпившиеся под стенами урук-хаи в бессильной злобе умирали сотнями, идя на приступ с помощью осадных лестниц и таранов. Если бы они смогли разрушить стену, то жертв было бы в разы больше. А так подмога роххирим обрушилась на изрядно истощённые силы врага с тыла на пятый день с восходом солнца. Горн Хельма Молоторукого огласил Падь в очередной раз, и из так и не взятых приступом ворот выехал цвет конницы Рохана, во главе со своим королем. При поддержке сотен метких лучников-эльфов, зажатые между молотом и наковальней уруки умерли все до единого. Десять тысяч урук-хаев, с отличными латами и оружием, рослые, злобные и сильные, умерли в первой же своей битве. Великие герои, сопровождавшие его в той битве, отправились куда-то за подмогой. Без Арагорна, Гимли и Леголаса их боевой потенциал, конечно, упал, и в плане стратегического ума, и в плане чистой силы. Но уничтожив почти без потерь самую большую армию Средиземья до сих пор, войско Рохана было сильно как никогда и теперь спешило на помощь своему союзнику — королевству Гондор. Подкреплённые несколькими сотнями эльфийских лучников, во главе с Халдиром, который вызвался отдать дань Последнему союзу и воевать в этой войне бок о бок с людьми, конники Рохана были уверены в победе даже в самых тяжёлых битвах. Скорость, мощь и напор лучших конников Средиземья, сочетавшаяся с многолетней мудростью, зоркостью и меткостью эльфов, давали колоссальный результат.

* * *

Готмог Железный Кулак вёл огромное войско Мордора на приступ Осгилиата, а затем и Минас-Тирита. Бывшая столица Гондора и жемчужина этого королевства Осгилиат ныне должен быть практически пуст. Конечно, защитный отряд там есть, но его попросту не хватит против орков. Они займут этот город, и он станет лучшим плацдармом и крепостью для их следующего шага. Даже если не удастся взять город с наскока, они укрепятся в этом городишке и подождут подкрепления из Умбара. Под его началом было множество уруков Мордора, куча харадрим, даже Муммакилы, возвышавшиеся над троллями и олог-хаями, как сами тролли и олог-хаи возвышались над обычными орками. Гоблины предпочли сидеть в своей Мории из-за угрозы от эльфов Лориена. На открытом пространстве их истребят, это точно. Зато основные силы эльфов так же связаны угрозой исхода войска гоблинов из Мории, так что они тоже вынуждены сидеть на границе своих лесов. Проклятые истерлинги задерживались из-за внутренних распрей, и их подкрепление опоздало. Они теперь будут вынуждены сидеть в стенах Мордора, пока не пойдёт вторая волна, сокрушать остатки светлых сил. Придурки, так считал Чёрный Полководец Мордора. Вот только реальность оказалась куда неприятнее. Шедшие на приступ под покровом темноты орки были атакованы из пустого и тёмного города. В один момент не было ни огонька, ни единого движения. Орки гребли в своих лодках через реку, окружавшую город, в полной тишине и темноте. В следующий же момент они словно попадали в другую реальность, где повсюду светили факелы и свистели куча стрел. Гораздо большее, чем доносила разведка, число воинов, вполне профессиональные и далеко не все в броне сил Гондора. Их ночной штурм захлебнулся под утро, и орки отступили. Этого просто не могло быть. Если бы Готмог сам не шёл в первых рядах и не видел всего своими глазами, то он бы казнил любого капитана, который бы рассказал подобные сказки. Смотришь на пустой заброшенный город, моргаешь — и вот перед тобой залитое огнём и войсками неприятеля пространство. Ответ нашёлся быстро. Небольшой отряд чёрных нуменорцев сказал, что это может быть какой-нибудь волшебник, скрывший до поры до времени их от взора орков. Но днём он скрыть всю крепость не сможет, так что надо повторить попытку через какое-то время. Брызжа слюной от ярости, Готмог отдал приказ развернуть катапульты и разбить лагерь; как только всё будет готово, они сразу пойдут на приступ крепости. Ему был дан чёткий приказ — захватить Осгилиат и сделать из него плацдарм, а затем выступить на Минас-Тирит. Если даже Минас-Тирит захватить не удастся, это не беда — следует отступить в захваченный город и ждать подкрепления во главе с назгулами. Назгулы. Готмог словно попробовал слово на язык. Вкус был страшный и мерзкий. Ему не хочется докладывать назгулу о неудаче, лучше уж смерть. К несчастью, это оказалось ещё не всё. В лагере вдруг резко начали умирать офицеры, капитаны и вожди. А ещё орки-колдуны. И никто не мог понять, в чём дело, пока один из вторженцев не прокололся. Носившие Итилиэнское обмундирование люди замаскировались под орков и вырезали их, прикинувшись своими. Когда они поймали одного, тот, жертвуя жизнью, дунул в маленький пронзительный рог, а уже через час от их лагеря бежали пара десятков «орков», на ходу скидывавшие орочью броню и плащи. Они поймали лишь троих. Некие «Наследники», название отряда, — вот и всё, что удалось вызнать от них пытками и уговорами. Отряд из гарнизона, который когда-то охранял Чёрные Врата. Их смели первыми, но кое-кто выжил. Пойманных скормили варгам, но ущерб был ощутимым. Выяснилось, что некоторые из них успели отравить бочки с водой и грогом. Они ещё не захватили даже Осгилиат, а уже потеряли более тысячи воинов. Это непростительная ошибка, и за такое его казнят, если он не успеет её исправить до прибытия назгулов. Готмог ждал подкрепления Умбарских пиратов или даже Мордора, которые неожиданно быстро подойдут, но вот новую силу с северо-востока он не ждал. Никто не ждал. Будучи сначала темной ниточкой на горизонте, эта сила разрасталась по мере приближения, и скоро уже все достаточно зоркие люди и прочие существа могли увидеть армию низких горбившихся орков. Их одежда была в меху, их было около шести тысяч. Они были меньше и слабее, чем уруки Мордора, но представляли серьёзную силу. Возглавляли армию два вождя. Готмог выехал на своём варге вперёд. Стало быть, Гундабадские кланы смогли собраться и откликнулись на зов Саурона. Это очень хорошо. Можно будет послать их в бой первыми и по их трупам захватить город. Потерю даже всего их войска Готмог мог списать на неизбежные жертвы. Войско орков севера остановилось напротив пёстрой армии Мордора. В отряде Гундабада не было ни северных горных троллей, ни пещерных. Были в некотором количестве прирученные северные волки, служившие как боевые псы и авангард. Они были достаточно сильны и свирепы, чтобы загрызть человека-воина даже в доспехах, но слишком малы, чтобы использовать их как транспорт. Да и шкура не прочнее обычной волчьей. Несколько сотен таких вот волков почти не разбавляли общую картину. Просто море орков. А вот армия Мордора могла похвастаться и немногими чёрными нуменорцами, и харадрим со слонами. Готмог выехал вперёд и спросил:

— Эй, вы, кто у вас главный? Я здесь по приказу Саурона. Подчинитесь, и вам будет позволено воевать с нами против людишек, — армия орков севера стояла молча. Они все были мрачны и спокойны, хотя дышали тяжко, было видно, что они долго бежали. Задние ряды начали раздвигаться, пропуская кого-то, кого-то, кто тоже был на варге и закован в броню.

«Видимо, настоящий их вождь» — так думал Готмог, -«умно следить из тыла, чтобы никто не сбежал и не отстал, заодно можно и подгонять рабов».

Наконец вперёд выехал куда более рослый урук. Чёрный Полководец пробежался по нему взглядом. Не похож на северного орка. И тут глаз зацепился за клинок. Этот клинок он знал, и такой был лишь у одного урука. Тоже Чёрного Полководца.

— Оркгрим! Какого ты делал на Севере! От тебя было ни слуху ни духу с тех пор, как вся твоя армия погибла! Тёмный Властелин отправил тебя завоёвывать Гундабад?! Он невероятно мудр и коварен.

За прибытием новой армии орков и разговором двух вождей тревожно наблюдали люди в крепости. Наёмники тихо матерились и сетовали на то, что согласились слишком задёшево, против такой армии-то биться. Лишь у одного майара дрогнуло сердце и стало нехорошо на душе, когда он увидел Оркгрима во главе орочьей армии. А вот одного капитана Гондора, а по совместительству — работодателя всех наёмников, переполняла ярость, когда он узнал этого орка. Лишь Фарамир, младший королевич Гондора, тревожился больше за то, как им теперь защищать город от самой большой армии орков, что он видел за всю жизнь. Цепкий и умный взгляд его изучал как самого орка, так и реакцию своих ближайших сотоварищей на него. Он не знал, что тревожило больше: орк в гномьей броне и, похоже, с мифрильным клинком, или то, что его советники знали этого орка. Причём могучий волшебник, благодаря которому они отразили ночной штурм, был словно напуган, а вот капитан Гондора явно в ярости и тоже уже раньше видел этого орка. Отложив эти мысли на потом, Фарамир стал отдавать приказы, готовя свои войска к обороне. После такого подкрепления враги явно сразу пойдут на штурм, не делая передышки. Тем временем, «беседа» орков продолжалась.

— Да, это я. И я здесь не чтобы подчиниться тебе, Готмог. Ты сложишь свои полномочия, а твои орки раз и навсегда станут подчиняться мне. Если сдашься прямо сейчас, то даже будешь жить, пусть плохо и недолго.

Изуродованное многочисленными травмами и шрамами «лицо» Готмога выражало такое удивление, на какое вообще он был способен.

— Это приказал Тёмный Властелин? Не может быть!

— Конечно нет, я сам так решил. А теперь склонись или умри.

Оба спешившихся орка теперь держали руки на клинках. Готмог помнил, что Оркгрим затребовал у интенданта мифрил, и ему его дали, а затем появился этот меч. Его клинок был очень хорош, один из лучших в Мордоре, но, разумеется, он не выдержит и нескольких ударов по мифрильному лезвию во всю силу. Однако он и не полагался на свой клинок слишком часто. Оружие орка, который жаждет власти и из-за этого постоянно находится в гуще боя, ломается гораздо чаще, чем обычно. Его не зря прозвали Железным Кулаком. Он долгими ночами тренировал свой удар левой рукой. Десятки тысяч раз. Это оружие у него не отнимут, разве что отрубят саму руку. Это оружие не должно было сломаться. Он бил и бил своим кулаком, одетым в стальную перчатку. Бил, пока его удар не стал раскалывать деревья, камни, черепа тварей Мордора и нагрудные пластины доспеха орков вместе с их грудными клетками. Готмог убивал орков одним ударом. И он решил положиться на своё самое верное средство в этой ситуации. Ударить мечом справа, сделать шаг к этому выскочке и снести его тупую голову, пока он отражает обманный удар клинком. Вот только броня его смущала. Она была гномья, и это он тоже знал. Он может и выжить, поэтому придётся пойти на хитрость…

— Я склонюсь, ты ведь всё-таки тоже Чёрный Полководец, а там пусть назгулы и Саурон решают, кто из нас должен вести это войско. Но я склонюсь лишь перед Оркгримом. А ты же просто орк с его клинком. Откуда мне знать, что ты не самозванец?! Я знаю Оркгрима Тёмного в лицо, открой его!

Могучий урук слегка склонил голову, а затем просто снял шлем и держал его левой рукой. Как только Оркгрим завершил движение, Готмог подскочил, нанося удар клинком справа. Удар был обманный, поэтому силу он не вкладывал, а значит мог ударить куда быстрее. Урук заблокировал клинок своим шлемом, но даже не потянулся к своему клинку. Железный Кулак собирался снести его тупую башку к чертям и сразу отпрыгнуть, ведь тот мог успеть выхватить клинок и распороть ему живот. Репутация у Оркгрима Тёмного была среди бойцовых ям страшная. Он выступал там редко, но метко. Первая половина плана прошла как надо, а вот дальше начались проблемы. Мощнейший удар стальной перчатки в скулу заставил Оркгрима лишь слегка повернуть голову, вместо того, чтобы уже упасть с раздробленными челюстями, а то и черепом. Готмог уже отскакивал назад, когда Оркгрим как-то плавно, словно не спеша, но при этом очень быстро, шагнул за ним и, сложив ладонь лодочкой, резко ткнул в грудь, словно копьём, и так же резко вытащил, смахивая редкие капли крови со своей латной рукавицы. Разорванный нагрудник, сама грудная клетка и даже сердце заставили многих наблюдателей содрогнуться и даже неосознанно потереть свою грудь, словно примеряя на себя такую смерть.

Когда агония военачальника сил Мордора закончилась, я спросил:

— Ещё возражения?

Честно говоря, ожидал выскочек из вождей или телохранителей этого орка, но никого не было. Удивительное послушание. Медленно, словно две плохо смешивающиеся жидкости, моя армия начала смешиваться с армией Саурона. Я отдавал приказы, вызывал к себе всех офицеров, в общем, узнавал положение дел. А между тем тихо окружил орками людей, присягнувших Саурону, велел расчехлять катапульты. Когда все вожди людей стояли передо мной, я резко выкрикнул приказ:

— Убить всех Человеков!

Орки Мордора на миг замешкались, а вот северные — нет, те с удовольствием стали выполнять приказ. А уж по принципу обезьянка видит — обезьянка повторяет, Мордорцы тоже быстро втянулись в процесс. Вожди, конечно, возопили:

— Как так! Мы же служим Саурону.

— Верно. У вас клятва верности Тёмному Властелину, а не мне. Кто сказал, что я на его стороне?

Объяснение причины было единственным знаком и данью уважения к лидерам войск. После этого их казнили. Не осталось ни одного человека в моей армии. Один из капитанов-южан успел дунуть в свой рог. Видимо, он означал сигнал атаки слонам, так что я дал знак убить и слонов. Катапульты ломали огромным зверям ноги и проламывали черепа при особо удачном попадании. Чёрный Лёд очень хорошо действовал на постоянно живших в жаре животных. Гибельный дождь быстро убивал особо опасных особей. Но я смог сохранить парочку для своего использования. Как тягловая сила они незаменимы. Орки-охотники справятся с их управлением или умрут. Потери в моих войсках были в основном среди вчерашних рабов. Одноруких, без брони. Но теперь это неважно. Я повторил свою речь, вливая магию в себя и клинок для пущего эффекта. Накинул Тёмную Ярость на окружающих орков, чтобы они вроде как почувствовали вдохновение или что-то максимально близкое к этому. Исцелил Колодцем Душ своих раненых. Орки вняли моим словам и присягнули мне. Войско снималось с лагеря и готовилось к отбытию. Не хочу здесь находиться, когда придёт Арагорн с кучей неуязвимых призраков или Теоден со своей конницей. Впрочем, ради некоторых вещей задержаться придётся. Я взял свой личный флаг и в одиночку отправился к городу. На пол пути воткнул древко с полотнищем, на котором был кулак, поднятый вверх, окружённый языками пламени, и стал ждать. Навстречу мне уже выехали восемь всадников. Ну пусть, если им так спокойнее.

— Я Фарамир, капитан сил Гондора и сын наместника Гондора. Это капитан Азрутан, и лейтенант Аглахад. А еще маг, предпочитающий остаться безымянным. Хотя, я думаю, ты с ними уже встречался.

Я кивнул.

— А что за охранники, похожие на недоследопытов Итилиэна?

— Они из отряда, называющего себя «Наследники». Воплощают в себе лучшие стороны разных военных образований Гондора.

— Наследники… Уж не Индарика ли наследство? — я сказал наугад, но тут сложно ошибиться.

— Заткни свою поганую пасть, орк. Не смей произносить его имени! Ты убил его, я видел! — Азрутан сильно злился, а мне было весело.

— Не смей мне указывать, человек. Я могу убить вас всех, не сходя с этого места. Ну, кроме, может быть, мага. Так что выбирай выражения, а то пойдёшь по пути Индарика. Тот тоже много чего о себе возомнил.

— Хватит, зачем ты сюда пришёл? Ради переговоров? Между Мордором и Гондором мира не будет.

— Да ладно тебе, Фарамир. Прямо так и скажи, что тебе интересно, какого чёрта сейчас у нас происходило и что за битвы. Уверен, и маг тебе сказал, что со мной можно встретиться.

Волшебник кивнул.

— Хорошо, говори. Я слушаю.

— Слушай, королевич, я вам не друг. Но и не враг. Я уйду во главе этого войска атаковать Чёрные Врата и Мордор. Разумеется, я не смогу их завоевать, зато сильно истощу силы Саурона, а вы отправляйтесь за мной через некоторый промежуток времени и добейте ослабевшего. Ты не потерял ни одного воина и обратил противника вспять, если тебе такая версия больше нравится. Я лично сбегу в конце и найду мага, с которым у нас есть незаконченное дело. Вот такой план.

— И почему я должен тебе верить?

— Ну не верь, если хочешь. Однако я сейчас соберу войско и отправлюсь прямиком в Мордор.

— Тогда почему просто не ушёл?

— Встретиться хотел кое с кем. Но вот его тут нет, — взгляд метнулся к волшебнику, но тот лишь пожал плечами. Интересно, блин, выходит. — А ещё здесь скоро будет подкрепление. Теоден с армией Рохана и Следопыты Севера с кучей призраков на Чёрных Кораблях. Они вместо пиратов прибудут.

Фарамир изумлённо на меня воззрился, да и остальные казались сбитыми с толку.

— Ну что вы на меня так смотрите? Мне не улыбается, если меня атакует сначала лучшая конница Средиземья, а затем ещё и неубиваемые неуязвимые призраки во главе с наследником Исилдура, — Фарамиру, кажется, от таких новостей даже поплохело. Ещё бы, его отец — наместник, и короля у Гондора не было уже много десятилетий.

— Ты хочешь, чтобы мы дали приказ не нападать на тебя?

— О да, я этого ещё как хочу. Все в плюсе. Вы не тратите силы и жизни, я сохраняю армию для удара по Чёрным Вратам.

— Если ты сейчас же соберёшь войско и уйдёшь, то так тому и быть. Но не надейся, что я тебе верю. Если бы не маг, мы бы с тобой не разговаривали вообще, — я шутливо поклонился колдуну, но тот был серьёзен и мрачен. — Сними шлем. Я должен запомнить тебя на будущее, — я пожал плечами. Ну их дело.

Взгляду Фарамира предстал обычный урук. Здоровее и сильнее большинства, а черты морды чёрного цвета были настолько правильные, что можно было бы даже сказать лицо, а не морда. Обычные уруки скорее вызывали отвращение или страх, а на этого просто было немного неприятно смотреть. Грива абсолютно седых, убранных в боевую косу волос раньше не встречалась ему среди их племени. Он даже не знал, что орки тоже могут стареть. Речь его была куда чище обычной орочьей, хотя рычащие звуки выдавали специфический «акцент», говоривший знающему человеку, кто перед ним. Фарамир кивнул, и голову снова скрыл шлем.

— Как хочешь, командир, а я не дам ему уйти живым. Индарик был лучшим из нас! — Азрутан поднял клинок. Аглахад его поддержал. Следопыты натянули тетивы луков, а мне было смешно.

— Опустить оружие, мы на переговорах. Никаких убийств.

Азрутан в ярости сплюнул на землю:

— Тогда дуэль чести!

— В этом я не могу отказать, если орк согласится.

— Ох, целый капитан Гондора на одного орка. Так и быть, я принимаю вызов.

— Аглахад, бери следопытов и иди в город. Это приказ.

Мрачный лейтенант дал отмашку, и часть людей ушла. Как только они скрылись за городской стеной, из ножен Азрутана вылетел клинок словно сам собой и полетел в сторону моей шеи. Выглядело это так стремительно, словно капитан Гондора просто держится за меч, который сам захотел убить врага, едва успевая за движениями своего клинка. Он был примерно на уровне Индарика, но я был уже совсем не тот. Отдохнувший, с новыми силами — у капитана просто не было шансов. Ныряю под его удар и наношу косой удар в грудь своим клинком. Вот и всё. Короткая и славная смерть. Мгновенная и максимально щадящая. Единственное уважение, которое я могу оказать противнику.

Фарамир был внешне спокоен, но внутренне похолодел. Азрутан был определенно хорош, лучше Фарамира на клинках, может даже лучше его брата Боромира. Но чёртов орк метнулся так быстро, что словно смазался в пространстве, опережая движением свой зрительный образ. И это несмотря на комплекцию и броню. Внушает ужас. А ведь колдун говорил, что он ещё и заклятиями Ангмара владеет. Не хочется иметь такого врага. Здесь его миссия и как парламентера, и как судьи поединка, и как главы города выполнена. Он бережно поднял мёртвое тело товарища-капитана и, закутав его в плащ, понёс в Осгилиат. Маг и орк стояли друг напротив друга одни, смотря ему вслед.

— Он отправил Аглахада в город, потому что знал, чем всё закончится. Знал, но не смог переступить через это. Через свою ненависть. Ещё одна душа, павшая от твоей руки, которую я не смог спасти.

— Я бы мог извиниться лишь за вспышку ярости перед тем следопытом, которая ко всему этому привела, не более.

— Так почему не стал?

Я пожал плечами:

— Не хочу.

— Ты вернулся совсем другим. У тебя и раньше бывали плохие дни и даже месяцы, ты не раз ступал одной ногой во тьму, но сейчас всё совсем плохо.

— Как будто ты не принимал никогда решений, будучи напуган или в ярости. Словно ты никогда плохих эмоций не испытывал. Не надо читать мне мораль на эту тему.

— Я несомненно совершал поступки, будучи в ярости или горе, и даже часто жалел о них. Но ты не совершил поступок в ярости, ты в ней живёшь уже долгое время. Не слишком ли ты далеко шагнул во тьму? Есть ли ещё что возвращать? Я взял с собой тот жезл, а ты обрёл то кольцо. Если и с ним не выйдет, уже ничто не поможет. Давай я превращу тебя обратно.

Его слова меня злили.

— Я спокоен, но если ты хочешь ярости, я могу её тебе дать. Скажи мне, где Менелтор? Он должен был быть здесь!

Маг выглядел растерянным.

— Я не знаю, где он, он точно был в Хельмовой Пади, но затем отправился куда-то ещё. Ты готов сбросить шкуру орка?

Было чувство, что это неправильно, и в будущем я буду жалеть об этом, но остановиться прямо сейчас — уже не могу…

— Ты не сильнейший майар. Здесь не место силы. Ты меня или обманываешь, или проверяешь. Оба варианта меня не устраивают и злят. Если ты решил пожертвовать жизнью, то умри ты раньше времени при ритуале, со мной вообще неизвестно, что станется. Так что я не согласен прямо сейчас. А может ты решил, что я совсем погрузился во тьму, и используешь жезл, чтобы обратить меня горсткой пепла, как только я его коснусь? Единственного, кому я точно могу доверять, здесь нет, хотя он обещал, ты внезапно это предлагаешь прямо тут. А кто армию орков поведёт на Саурона, ты, конечно, не подумал. Всё, хватит этого. Мне ещё нужно воевать.

Волшебник достал тот самый резной жезл с драгоценным камнем и протянул мне.

— Ты сам сказал, подкрепления на подходе. Я выдержу, давай закончим это.

— Я ЖЕ СКАЗАЛ ТЕБЕ — НЕТ!

Ледяная Скорбь перерубила узорчатое древко магического жезла, и волна силы хлопком ударила в пространство. Мага откинуло, я смог устоять на месте, но лишь силой кольца.

— Основная сила в камне, не в посохе, мы оба ясно это видим. Не надо мне говорить про мои поступки, следи за своими. Камень можно погрузить и в обычный посох истари, а руны и вовсе лишь слова заклятие, да ещё и какие-то переделанные, словно там второй вариант поверх первого. Слишком много всяких мелких "но", чтобы я согласился прямо сейчас. Моя тропа лежит во тьму и ведёт в Мордор, но я ещё служу свету. Ты же чувствуешь правду?

Даже лёжа на земле и смотря на меня снизу вверх, маг умудрялся каким-то непостижимым образом словно возвышаться надо мной. Он посмотрел в мои глаза и медленно кивнул. Хорошо, значит он ещё верит, а главное — я говорю правду, даже если сам слабо верю. На меня он не напал, но и руку помощи отверг, встав самостоятельно. Не говоря ни слова, мы разошлись. И когда я уже повернулся к своему войску, произошли сразу две вещи. Из ворот Осгилиата вылетел стрелой Фарамир с небольшим отрядом рыцарей, и из Чёрных Кораблей вышло три десятка следопытов. Их души горели сильным огнем, а на челе их вожака сияла звезда. Ну здравствуй, Арагорн. Я надеялся тебя никогда не встретить, особенно пока я орк, особенно когда у тебя неуничтожимая армия под рукой. И крепкий гном, и статный эльф были подле него. Сквозь материю кораблей, шагая по реке аки по суху, шли полупрозрачные зелёные фигуры, несущие лишь смерть. В призрачном мире они выглядели как сгнившие трупы в броне древних дней. Может, какая-то магия и может им навредить, но проверять я этого не хочу. Фарамир пошёл на перехват, и я отдал приказ не трогать его. Проехав в считанных метрах от строя моих воинов, он заставил Арагорна замедлить свой шаг. О да, владыка людей. Понятно, почему он не носит доспеха. Как и было написано в книге, клинок его светился светом и солнца, и луны. Более того, даже орки и гоблины, которые не видели в призрачном мире, не могли смотреть на клинок. Это вызывало физическое отвращение и боль. А мне и вовсе было не с руки с ним сражаться. Вот идёшь ты в ближний бой, а противник размахивает ослепительным источником света, за которым нифига не видно. За клинком противника не уследить, даже видеть неприятно. У Арагорна десятки лет тренировок, он мастер меча. Его клинок разрубит и гномью броню, а кровь нуменорца позволит выдержать любое заклятие страха и придаст сил рубить орков хоть весь день. Читая давным-давно книгу, я не понимал слов Боромира, что меч Элендила может сместить чашу весов. Я думал, что это лишь символ, и люди будут биться охотнее за короля. Но теперь понимал, что Арагорн против орков сам себе маленькая армия и непобедимый сказочный витязь. Фарамир уже преклонил колено перед своим истинным королём и что-то сбивчиво докладывал. У них завязалась дискуссия. Я спешно дал приказ выступать. Для орков объяснение ещё придумаю, а вот, боюсь, второго Фарамира, чтобы если что тормознуть атаку Теодена с Гэндальфом, у них нет. А этот не умеет телепортироваться и быть в двух местах одновременно. Значит, в путь. Кольцо, помимо приземлённых вещей вроде дополнительной физической силы, давало и более сложные способности. Так я, например, чувствовал, что у Чёрных Врат оборвутся многие нити. Но лучше чем сейчас я уже точно не подготовлюсь. Только вот где Менелтор… Ладно, разберемся. По моему знаку раздались звуки орочьих труб, и многотысячное войско, состоявшее из одних только орков, волков, да пары слонов отправилось к Чёрным Вратам. Я чувствовал спиной взгляды колдуна, Арагорна, Аглахада, который понимал, зачем его отправили в город, но от этого не менее злой. И внимательный взгляд Фарамира, и оценивающий — Леголаса. А ещё я почувствовал на себе тяжёлый и тёмный взгляд, очень издалека. Кажется, сам Саурон наблюдал за своим войском и тем, что я сделал. Не будем заставлять Тёмного Властелина ждать. Чёрный Полководец возвращается в Мордор, и это не несёт Саурону ничего хорошего.

* * *

Саурон видел, как пришли орки Гундабада и как встретились два Чёрных Полководца. Оркгрим был силён по меркам орков, а украденное кольцо и вовсе не оставляло шансов его противнику. Пока всё шло по плану. Никаких назгулов, никакого подкрепления. Он придёт сюда сам и здесь же склонит колено. Ноша, что он на себя взял, велика, а сейчас Тёмный Властелин добавил ему тяжести, отдав войско. Немного неожиданно было только то, что он вырезал всех людей, оставив в армии лишь орков, но это мелочь. Когда он дойдет до Чёрных Врат, Саурон бросит последний камушек на его плечи, и жалкий орк надорвётся. Ноша, которую он так долго нёс, утянет его во тьму. Непонятно, на что этот орк рассчитывает и как договорился с людьми, но это и не важно. Когда Саурон его сокрушит и обратит на свою сторону, это не будет иметь никакого значения…