The Lie I’ve Lived (гет)

Спасибо, что все-таки дотерпели до окончания)

И мне бы очень хотелось отдельно поблагодарить некоторых людей.

Прежде всего, спасибо Джиму — для меня было огромным удовольствием работать с его произведением. Жаль, что пока нет ответа на мое письмо с вопросом о продолжении — надеюсь, что я все-таки его получу. Если письмо меня найдет, я обязательно повешу здесь его ответ. Пожалуйста, учтите, что второй части пока не существует в природе, и по этой причине я не могу ее перевести.

Спасибо Охара за ее бесконечно сложную работу и уделенное переводу время, несмотря на собственные проблемы.

Спасибо и Sahrot Kro, которая помогает мне приводить перевод в порядок сейчас — я очень ценю твои замечания, хоть мы иногда и спорим)

И отдельное спасибо, конечно, всем тем, кто пинал и просто поддерживал комментариями!

Я позволяю им с минуту помариноваться, получая слегка извращенное удовольствие от того, что вот они, стоят здесь парализованные, заледеневшие, в смоляном мраке пещеры, и слушают шуршание во тьме. Мародёры не дураки были в том числе и хорошенько поиздеваться, и моя память обеспечивает меня уникальной перспективой — я могу посмотреть на ситуацию сразу с двух точек зрения. Пока что Фоукс против подобного не возражал. Кто знает, где бессмертная птица обозначит границу?

Затеплив на палочке неяркий огонек, улыбаюсь. С наслаждением вижу, как их глаза вытаращиваются от испуга, а ведь пока они ничего еще и не видели. Я бы воспользовался фразой «я святее тебя»[1] в своей коронной речи, но именно так поступили бы Риддл со Снейпом, поэтому этим путем мы не пойдем.

— Итак, все очнулись. Слушайте, у нас довольно мало времени. Я не даю тут ребятам пообедать. Вы знаете, кто я, а я абсолютно точно, мать его, знаю, кто вы.

Подхожу к мужчине и задираю ему рукав на пижаме, выставляя тем самым на обозрение темную метку.

— Мистер Гринграсс, какая у вас интересная темная метка. Очень даже мило гармонирует с меткой у вашей жены. Могу я называть вас Домиником? Моргните один раз, если согласны, и дважды, если нет. Отлично. Не надо злобствовать. Сегодняшняя беседа предназначена исключительно для нас. Вашему хозяину-полукровке незачем о ней знать. В противном случае он лишь рассердится и постарается выместить агрессию на вас.

Перейдя к леди, наколдовываю мантию и окутываю ею женщину.

— Аника Гринграсс, простите уж меня за то, что переместил сюда вашу семью без предупреждения. Если вы все-таки вернетесь домой после нашего разговора, то обнаружите, что ни одна из ваших дорогих защит не сработала. Значит, наша беседа может повториться в любой момент, если я посчитаю это необходимым.

Вижу, как глаза мечутся в темноте в поисках теней, следуя за издаваемыми теми звуками; подхожу к двум юным ведьмам. Дамблдор бы не одобрил моих действий, но дети Пожирателей впечатлительные, а я хочу, чтобы они хорошенько представляли себе последствия вступления в организацию Риддла.

— Привет, Астория. Ты ведь только что закончила второй курс, правильно? Не волнуйся. Мне просто надо перекинуться парой слов с твоими родителями. Это займет всего пару минут.

Она отвечает мне быстрым движением оторопелых глаз, пока я задрапировываю её в другую наколдованную мантию — от холода девочка покрылась гусиной кожей. Продолжаю действо, останавливаясь перед своей одноклассницей. У нее точно нет темной метки. Надо отметить, что и одежды на ней особо не наблюдается. Я видел фигуры и получше, а если Фоукс будет не прочь перенести меня через пролив, то ночью увижу снова. Однако вид вполне себе ничего и заслуживает комплимента.

— Привет, Дафна. Надеюсь, с тобой ничего не случилось за те пару недель, которые прошли с внезапного закрытия школы. Школьные мантии совсем не воздают тебе должного. Вот, давай-ка я тебя закутаю, чтобы не быть грубым.

Оставляю мантию практически несдвинутой спереди. Если она ложится спать лишь в согревающих чарах и трусиках, кто я такой, чтобы ее судить?

Делаю паузу — пусть мои слова уложатся в их головах.

— Я знаю, что ваш хозяин вернулся, даже если Фадж пытается свалить все на Снейпа, Малфоя и Каркарова. Мы с моими союзниками его найдем, и на этот раз он останется мертвым.

Усилив свет палочки, позволяю им увидеть, где мы находимся. Даю их глазам время приспособиться. Рядом с ними пять коров, парализованные магией точно так же, как и семья Гринграсс. Но не коровы причина их страха.

Стены покрыты десятками акромантулов. Самые маленькие из них размером с человеческую ладонь, а большие величиной аж с корову. В центре пещеры стоит Сортировочная Шляпа, делая вид, что ни капли не заинтересована происходящим. И доминирует над всем этим сосредоточие глаз и ужаса в задней части пещеры — именно этот акромантул пытался когда-то меня убить.

— Я знаю много подобных мест — ужасных мест, куда я хожу лишь только потому, что должен. Многие ваши друзья из любителей поносить маски уже кое в каких из них побывали. Единственная причина, по которой вы еще не мертвы, это потому что вы кажетесь мне разумными людьми. Разумные люди знают, когда события меняют ход, и понимают, когда им следует уйти.

По лицу Дафны струятся слезы. Пальцем смахиваю их.

— О, не волнуйся, мы же здесь все друзья. К тому же, я ведь хороший парень, помнишь? Хорошие парни всегда предупреждают плохих. А ты и твоя сестра вообще пока не имеете к ним отношения. Надеюсь, так оно и останется.

Повернувшись, снова подхожу к родителям.

— А вот вы, похоже, все-таки плохие парни — клейменые, как скот. Вам я даю единственное предупреждение, и больше вы не получите. Я не Дамблдор. Мои союзники не станут сражаться с вашим хозяином, как Дамблдор. Эта война будет сильно отличаться от предыдущей. И если люди снова вдруг начнут исчезать, то это случится сразу с обеих сторон!

В расширенной версии монолога я позлорадствовал бы, припомнив Фоукса, дотла сжегшего поместье Малфоев, пока мы с Нарциссой мило беседовали о том, где ее отпрыск. Она не солгала, но мальчишка успел уйти. Я все равно расплачусь с ним по счетам в ближайшее время. Нам с леди Малфой посчастливилось говорить на берегу Азкабана, и, поскольку ее палочку мы как-то позабыли прихватить, во время беседы ее мог защитить только не слишком уж старый и добрый я. Впрочем, я мог бы рассказать им и о молоке на леднике Паркинсонов, в который кто-то добавил напиток живой смерти. Риддл не единственный, кто умеет использовать в качестве оружия угрозы и страх. Я просто-напросто вхожу в контакт с мародёром внутри себя и даю ему полную свободу действий, чтобы показать определенным людям ошибочность их действий.

Даю Арагогу разрешение, и раздается щелканье суставов. Взрослые чувствуют вес акромантулов, карабкающихся у них по спинам, а напротив девочек размещаются еще два паука.

— Вернемся к сегодняшней демонстрации. На месте этих коров могли быть и вы, а также, в сущности, любые другие Пожиратели. Давайте посмотрим, что произойдет с объектом испытаний.

Когда я снимаю с коров парализующее, пауки на спинах Пожирателей пользуются людьми как трамплинами. К компании присоединяются другие арахниды, в то время как коровы брыкаются в попытке выбраться и мычат. Пятую быстро обездвиживает и утаскивает Арарог с приятелем. Они подаются вперед и начинают поедать бедное создание. Хорошо, что ужин у меня был сегодня довольно легким.

Повернувшись обратно к родителям, вздыхаю:

— Полагаю, я высказался совершенно ясно. Мы с моими союзниками не точим на вас зуб, и мне не нравится приводить сюда людей, но если дело до этого дойдет, то я так и сделаю.

Сунув руку в карман, вытаскиваю бумажку.

— А теперь перейдем к хорошим новостям! Альбус Дамблдор обычно говорил, что люди заслуживают второго шанса, и наш выбор имеет значение. На этом клочке бумаги записана тайна, и я ее хранитель. В Лондоне есть дом под Фиделиусом. Если настанет день, когда вы будете опасаться за свою жизнь и решите бросить службу своему господину, то этот дом послужит убежищем для вас и ваших детей. Если он потребует, чтобы ваши дочери стали его слугами, вы можете послать их туда, и своей честью главы рода Поттеров я клянусь защитить их независимо от того, придете ли вы с ними или нет.

Держу листок перед их глазами так, чтобы они смогли его прочитать.

Убежище для Пожирателей Смерти, не желающих служить гноящейся груде спермы, оставшейся от последа их хозяина, было открыто по адресу: Лондон, Площадь Гриммо, 12. Стол и ночлег довольно жуткие, обслуживание клиентов откровенно кошмарное, стоимость — один галеон в день для семьи, оплачивать Сириусу Блэку через фонд сексуальных услуг, Гринготтс.

— У вас есть право выбора, если вы вдруг решите, что война — это совершенно не ваше. Надеюсь, следующая наша встреча произойдет при более приятных обстоятельствах. Итак, вот что случится дальше: сейчас я оглушу вас, и в следующий раз вы проснетесь уже в своих кроватях. Отдохните пока и подумайте о том, о чем мы говорили сегодня ночью.

Лишь наложив на них заклинание, вызываю Фоукса. Не надо моему врагу знать, каким это образом я прохожу сквозь защиту, никак ее не потревожив. Добби наверняка уже закончил монтировать коробку с мухами-шпионами в хозяйской спальне и в стропилах над камином. В ближайшие несколько ночей Доминик с женой должны много о чем интересном побеседовать в постели. Теперь мерзким сосущим звукам гигантского паучьего клана, наслаждающегося ночным перекусом, внимают лишь Шляпа да я. Взмахом руки призываю Шляпу следовать за мной, и мы с ней покидаем угодья Арарога.

— Возможно, я всё-таки доработал монолог. Теперь он должен быть великолепным.

Она вздыхает:

— Я слышала его. Ты был похож на снисходительного мудилу, разыгрывающего из себя низкопробного злодея.

— Развелось тут критиков… А Сириусу понравилось.

Скептически хмыкнув, Шляпа возражает:

— Блэк может обернуться зверем, способным полизать собственные яйца. Имей это ввиду, прежде чем интересоваться его мнением. Ты высказал свои соображения и запугал их до коровьего дерьма, прости за каламбур. Может, в следующий раз, когда они соберутся убивать маглов, то убьют не двадцать, а всего лишь двоих.

Ожидая феникса, пинками разбрасываю всякую грязь и чьи-то останки.

— Дамблдор не стал бы делать того, что сейчас сделал я.

— Да, старик бы этого не одобрил. А вот Годрик вполне. Да и Салазар, определенно, тоже. И Ровена.

— А Хельга?

— Нет, но она была тупой сукой, которую остальная троица обманом заставляла делать то, что сами они не хотели. Её легендарное трудолюбие значило лишь, что другие трое просто наслаждались жизнью куда сильнее.

— Я не желал сражаться в этой войне. Я был не против выключить из игры Риддла, но хотел оставить руководство Дамблдору, — говорю я больше себе, чем своему компаньону.

— Ну и что ты собираешься делать, ЭйчДжей?

Смотрю в темноту, пока мы ждем возвращения Фоукса.

— Буду сражаться единственным известным мне методом — как Мародёр.

_____________

[1] Цитата из Библии, Книга пророка Исайи 65:3-5