Выше неба — дальше горизонта (джен)

На берегу Беруны волшебники решили сделать привал и заодно наловить рыбы — для разнообразия, а то есть птицу всем надоело. Пока мальчишки возились с трансфигурацией удочек, а Дафна листала учебники истории за все курсы (у Хэндри в сумке оказалась целая библиотека), Сьюзен осталась без дела. Это для неё всегда служило поводом поразмышлять.

— Хэндри, кто ещё может напасть на нас по пути к замку? — поинтересовалась она.

— Любые дикие звери, великаны, минотавры, гномы…

— Гномы?

— Не садовые. Здесь гномы — это нечто вроде бородатых гоблинов.

— А если трансфигурировать лодку и спуститься по реке? — предложил Генри. — Замок ведь в её устье находится?

— Кто грести будет?

— Магия. Сью, ты можешь нарисовать руну левой рукой?

Сьюзен посмотрела на перевязанную правую руку и покачала головой. Нет, чертить руны левой — смерти подобно.

— Тогда сам нарисую. Проверишь?

— Проверю.

После обеда они взялись за дело. Хэндри за полтора часа смог трансфигурировать из ствола поваленного дерева сносную лодку без прорех (кажется, с десятой или одиннадцатой попытки).

Генри в это время корпел над рунами. Он пересчитал чары Доппельзегель, перевёл их с помощью мисс Боунс в рунный алфавит и выжег на носу лодки. Сью давно заметила: для магии огня ему не нужна была палочка.

Лодка получилась узкая и длинная, так что все расположились друг за другом. Плыть оказалось лучше, чем бродить пешком, но гораздо скучнее. Хотя по сторонам можно было глазеть без страха грохнуться и свернуть себе шею. А в Нарнии было, на что поглазеть!

Беруна с шелестом несла свои воды мимо леса и болот. Позже по южному берегу потянулось широкое поле, обрамлённое с двух сторон светло-серыми скалами, на которых темнели мхи и мелкие кустарники.

— Это Бранное поле, — сказал Хэндри.

Сьюзен кивнула: они с Дафной проходили здесь.

За полем показались холмы. Они перемежались оврагами и терялись вдали. Наверное, местные жители здесь что-нибудь выращивают. Для хлеба больше подойдут орландские поля, а тут — самое место для магических растений, которые можно культивировать. Найти бы ещё семена и саженцы!

А вон там, где холмы становятся более пологими, получатся отличные сады. Яблони, груши, сливы… Возможно, персики и абрикосы. Юг Нарнии ведь гораздо теплее Британии!

— Слушайте, а почему в Британии оборотней не делают анимагами? — поинтересовался Генри. — Если МакГонагалл знает, как сделать это до обращения, а Дафна легко сварила нужное зелье буквально на коленке… Я не вижу какого-то препятствия?

— Именно так, — согласилась Дафна.

* * *

Зельеварение не особо нравилось Дафне, но отец заявил: его дочери должны поддерживать честь факультета знанием дисциплины, которую ведёт их декан. Вот сёстры Гринграсс и выкладывались по полной на уроках Снейпа.

Да, в шестнадцать лет Дафна смогла сварить Озверительное зелье в трансфигурированном котле, и оно даже получилось. Но зельеваром она ни за что не станет. Побудет разве что, пока вокруг никто в предмете не разбирается. И даже лекцию прочитает. Правда, вопрос не только о зельеварении.

— Можно мне начать? — вклинился Хэндри.

Дафна ещё утром выдрала и уничтожила его «осердеченный» портрет. Очевидно же: это была бесполезная затея.

— Можно, профессор Грант, — фыркнула она. — Начните нашу лекцию за меня.

— Пф-ф! Итак, Озверительное зелье — неотъемлемая часть становления анимагом. В принципе, весь процесс заключается в его приёме от полнолуния до полнолуния. Во второе полнолуние оборот и происходит.

— Проблема в том, чтобы рассчитать ингредиенты, — подхватила Дафна. — Основа довольно проста, но под разные аниформы нужны разные катализаторы.

— Именно для этого форму и просчитывают заранее, — заметил Грант. — Кошкам, например, нужен корень валерианы радужной; жукам — крылышки кусаки австралийской…

— В общем, ингредиенты из разряда «философский камень растительного происхождения».

— А кому добавляют ромашку боевитую? — опасливо уточнила Сьюзен.

— Ромашку боевитую добавляют в Аконитовое зелье. Она — катализатор разума оборотня.

— Какая аниформа тебе достанется, мы узнаем только на практике, — развёл руками Хэндри. — Всё равно никакой другой катализатор к ромашке добавлять нельзя. Иначе будет эффект Лонгботтома.

Маги дружно поёжились. Даже Сьюзен, никогда не посещавшая уроков вместе с Невиллом, знала, к каким ужасным последствиям порой приводили его действия.

* * *

Двенадцатого февраля 2000 года от Начала Нарнии на главной городской площади зажурчал фонтан.

Небрис, привыкший к почти мёртвой тишине здешней ночи, подскочил как ужаленный и, стараясь не очень громко цокать, вышел на улицу.

Этот фонтан появился намного раньше, чем город. Белый мрамор навсегда запечатлел двух воинов с мечами, деву-лучницу, деву с кинжалом и льва. Вот только вода не орошала статуй, если верить летописям, около девятисот лет. А тут вдруг появилась!

Видимо, совы не врали: не только они отыскали путь к древним королям и королевам, но и короли с королевами нашли путь сюда.

Скорее бы! Небрису давно уже опостылела работа смотрителя этой гробницы немёртвых.

Следующие четыре дня он привычно обходил город, беседуя с каменными статуями.

— Доброе утро, миссис Темми! Ваши клумбы сегодня особенно роскошны!

Надо будет подрезать и сорняки выполоть.

— Как поживаете, мистер Орвол? Ваши кролики разбежались, но фавны обещали поделиться, как только вы вернётесь.

И поделятся. Зачем фавнам кролики?

— Здравствуй, Миона. Ты сегодня была в школе? Нет? Не волнуйся, ты не пропустила ничего важного.

Всё равно учитель замер слева от тебя. Да и одноклассники твои где-то тут стоят.

Утром пятого дня Небрис услышал новый звук. Кто-то играл на свирели. Его можно было бы принять за фавна, но те обычно выжимали из музыки радость и задор, от которых хотелось то скакать, то кататься по земле, размахивая хвостом. Этот же музыкант наигрывал грустную мелодию, навевавшую желание заплакать, а потом лечь спать. И кто же тут такой выразительный завёлся?

Небрис поцокал к городской набережной, откуда и доносилась игра свирели.

* * *

Скучные сероватые холмы сменились лесом. Деревья ещё не покрылись листвой, но дыхание весны теперь чувствовалось сильнее, чем прежде. Стволы переливались в лучах утреннего солнца, словно их некогда отлили из чистого золота.

— Как красиво! — восхищались девушки.

— Мы почти на месте! — ликовал Хэндри.

Генри (это имя прижилась удивительно легко) в очередной раз вытянул из сумки свирель. Он долго не решался её опробовать, но Златолесье показалось подходящим местом.

Первые робкие ноты утонули в шуме реки, но даже этой малости хватило, чтобы понять, как груба была губная гармошка по сравнению со свирелью.

Во второй раз звук сорвался ввысь. Наверное, любой музыкант воспылал бы желанием немедля отобрать свирель у дилетанта, но некому было это сделать.

Перед тем, как начать игру вновь, Генри ненадолго задумался. О чём он собирается играть? Без идеи ведь не получится.

О лесе? Но они ещё не успели его узнать. О путешествии? Вряд ли свирель может изобразить великанов и сов. А если?.. Да, именно об этом он и сыграет.

Свирель запела. Жалобно и протяжно, медленно. Музыка лилась над рекой, срываясь в небо и утопая в холодной воде. Птицы, зачирикавшие было на деревьях, примолкли. Лишь изредка какая-нибудь из них вплетала в мелодию одинокий «чивик» и тотчас же умолкала. Ветер трепал звуки и уносил их в чащу, где бережно развешивал по ветвям старого дуба, знавшего каждый звук Нарнии. Река притихла, позволяя музыке скользить по водной глади в сторону моря, чей запах ощущался с вечера.

Свирель затихла. Молчание зависло над лесом, и лишь шелест реки нарушал его. Но вот чирикнула птица. Другая, третья. Мир наполнился их пением — весенним и на удивление нежным.

Только когда лодка выскользнула из-под сени деревьев, сзади раздался голос Сьюзен:

— Тишина?

— Одиночество? — предположила Дафна.

— Гермиона? — высказал свой вариант Хэндри. Вот зачем напомнил? Зачем?

Генри тряхнул головой и уже собирался ответить, что имел в виду холодную зимнюю ночь, как вдруг заметил впереди дома.

— Приближаемся к городу, — предупредил он. — На берегу стоит кентавр.

— Идём к берегу, — сказал Грант.

Кивнув, Генри постучал пальцем по правому краю выжженной руны. Лодка плавно повернула к южному берегу.

* * *

Небрис с почтительного расстояния наблюдал, как лодка причалила к берегу и превратилась в самое заурядное бревно. Что?..

Пока кентавр таращился на корягу, люди — а это, без сомнения, были люди — направились к нему.

Небрис присмотрелся. Их оказалось четверо: два юноши и две девушки, все — в драных и окровавленных чёрных одеждах. Впереди шёл высокий черноволосый парень с мечом у бедра. Слева от него — парень гораздо ниже, с отпущенными до подбородка рыжими волосами, на вид — безоружный. Справа шла девушка-лучница с длинными светлыми волосами. Замыкала шествие круглолицая девушка с коричневыми косами и копьём вместо дорожного посоха. Эти четверо походили на легендарных королей и королев, однако были совершенно другими людьми. Но их тоже было четверо.

— Добро пожаловать в Амаргон! — поприветствовал людей Небрис. — Имя этому городу дала королева Сьюзен.

— Потому что вокруг много одуванчиков⁽¹⁾? — с улыбкой уточнила светловолосая девушка.

— Да-да, — закивал Небрис, дав людям знак следовать за ним. Эта девушка явно знала секреты леди Сьюзен! Хм-м…

— Знаешь испанский? — прошептала другая девушка.

— Конечно! — так же тихо ответила светловолосая. — Я ведь леди.

Кентавр промахнулся копытом мимо камешка. Хорошо, что при четырёх ногах это незаметно.

— Скажите, далеко ли отсюда до замка Первой династии? — поинтересовался высокий юноша.

— Разве вы не знаете его названия? — подозрительно спросил Небрис. Те ли они, кем кажутся?

— Мы знаем, но не знаем, знаете ли вы, уважаемый кентавр, — пояснил второй юноша. — За много лет название могло затеряться в старинных легендах так глубоко, что даже старейшие и мудрейшие не в силах его отыскать.

Что за словесные кружева? Хотя он прав: никто не помнит, как называется замок. Просто замок — и всё. Есть Дункель — замок Каменной колдуньи, есть великанский Харфанг, а великий замок Первой династии почему-то названия не имеет. О, юноша невероятно мудр, если сразу понял это!

— Я отведу вас туда, — сказал Небрис.

— Во славу Вы-знаете-кого, — пробормотал юноша. Остальные захихикали. Кентавр пожал плечами.

Они шли по улицам Амаргона, а на пути то и дело попадались каменные статуи.

— Это заколдованные люди? — хмуро вопросил высокий юноша.

— Да, — вздохнул кентавр. — А я — Небрис, смотритель Амаргона. Раз в двадцать лет Совет народов выбирает кого-то, кто будет присматривать за этим местом.

— Нас зовут Хэндри, Генри, Дафна и Сьюзен, — поведала девушка с косами, указав поочерёдно на высокого и низкого юношей, на вторую девушку и на себя.

Только Сьюзен. Остальные имена оказались незнакомыми. Хотя… прошла ведь тысяча лет — вряд ли даже король Эдмунд дожил до этих дней. Но эти четверо всё же имели отношение к королям и королевам — Небрис был в этом почти уверен.

* * *

Волшебники поднимались по крутому склону вслед за кентавром, и с каждым шагом Хэндри всё сильнее нервничал. А если что-нибудь пойдёт не так? Если у них всё-таки нет ключа? Генри так и не сказал, какой он, этот ключ! А вдруг Хэндри не попадёт в замок? Ребята — потомки Основателей и детей Певенси, а он? Дафна до сих пор не считала количество доказательств достаточным!

Кто-то слегка сжал руку Хэндри. Он повернул голову и с благодарностью взглянул на Генри. Спасибо, чудо!

— Пришли! — возвестил тем временем Небрис.

Маги взобрались на верхушку скальной гряды и восхищённо замерли.

Перед ними простиралось море. Оно шипело, пенилось, наползало на камни внизу и имело такой красивый сине-бирюзовый цвет, что, будь оно чьими-нибудь глазами, в них бы немедленно захотелось утонуть. В некотором отдалении от берега располагалась поросшая низкими кустами скала.

Замка нигде не было видно.

— Я должен оставить вас. — С этими словами кентавр отправился обратно в город.

Подождав, пока он не отойдёт подальше, Генри вышел вперёд и развернулся лицом к остальным.

— Итак, мы стоим на пороге замка Первой династии, — заговорил он. — Наместник Дриниан спрятал его под заклятьем Фиделиуса — изобретением принца Каспиана. Хранителем тайны стала кровь Годрика Гриффиндора, то есть только его потомки могли получить ключ. И на Каменном Столе я узнал, как открыть зáмок. Для этого необходимо назвать его имя, которое одновременно и скрыто, и является ключом.

— Этот Дриниан явно не дружил со внутренним змеем, — хмыкнула Дафна, шурша своей салатовой книжечкой.

— Итак, — повторил Генри, повернувшись к морю. — Кэр-Певерелл!

Книжечка рухнула на землю.

В тот же миг камень под ногами волшебников засиял и превратился из чего-то серого в чистейший нежно-сиреневый мрамор. От него прямо по воздуху потянулась к островку-скале густая туча серебристых искр, из которой появлялось полотно моста. Поднимались из моря его опоры, ещё более изящные, чем у моста через Беруну.

Наконец, искры достигли скалы, и в конце моста воздвиглись ворота с двумя надвратными башнями и барельефом рычащего льва на стене между ними. С обеих сторон от ворот выросли крепостные стены, а за ними — высокий замок со множеством башен. Серебряно-сиреневая громада возвысилась над морем и скалами и засверкала в лучах дневного светила.

— Это… это волшебно! — воскликнула Дафна, прыгая в обнимку с блокнотом.

— То-очно! — зачарованно проговорила Сьюзен.

— Шикарная речь получилась, — улыбнулся Грант, встав рядом с Генри.

— Я рад. Она должна была принадлежать тебе.

— Ч-чт… Мне?!

— Ты привёл нас сюда. — Поттер бросил на него хитрый взгляд и попытался спародировать «Вы — непроходимый болван и тупица», одну из любимых гримас Снейпа. Однако улыбка лишила его всякой убедительности.

— Думаю, у меня ещё будет возможность толкнуть речь! — усмехнулся Хэндри и спросил, протягивая руку: — Идём?

Генри приглашение принял, и, взявшись за руки, они едва ли не бегом кинулись по мосту.

— Спорим, неделя? — донёсся сзади голос Сьюзен.

— Не так быстро! — рявкнула Дафна. — Не меньше месяца! Спорим!

— Эй, ребят, разбейте!

— Не слышат.

— А давай тоже за руки бежать!

Весёлая болтовня сменилась перестуком каблуков.

1) Amargón — одуванчик (исп.)

Вернуться к тексту