Несмотря ни на что (гет)

В маленькой душной комнате Рон уже битый час не находил себе места. Разговор с родителями, который состоялся накануне, не давал ему покоя. Отец и мать очень деликатно намекнули, что ему больше не стоит продолжать отношения с Гермионой, уговаривая принести в жертву чувства ради неё самой. Рональд начал протестовать и возмущаться, что не позволит решать за него. Родители были вынуждены пойти на крайние меры, они аккуратно, не вдаваясь в подробности, чтобы не нарваться на Министерский запрет, объяснили ему участь маглорожденных в магическом мире. Но он наотрез отказался в это верить. Артур и Молли привели примеры, и только после этого он был вынужден признать, что в их словах есть доля правды.

Знание этой тайны, пусть и не всей, повергло Уизли в шок. Он столько лет ничего об этом не знал и, наверное, не узнал бы, если бы они с Гермионой не перешли тонкую грань дружбы. Их отношения только-только стали зарождаться, возможно, они, вообще, никогда бы не начались, если бы не вечное соперничество с Гарри.

На протяжении всей дружбы с Поттером Рон изо всех сил пытался выйти из тени знаменитого друга, но это было очень сложно: Избранный, участник и победитель Турнира, лучший ловец, а впоследствии и капитан команды по квиддичу, это не считая того, что Лорда прикончил тоже он. Куда же было угнаться мальчику из бедной семьи за Поттером, совершающим подвиги буквально на каждом шагу.

Несмотря на свою завистливую натуру, Рон хорошо относился к Гарри, даже проникся сочувствием к нему из-за его нелёгкой судьбы. По большому счёту он понимал, что вся эта известность не свалилась на его друга просто так, слишком большие жертвы были принесены для этого.

Из года в год Уизли лез из кожи вон, чтобы тоже заявить о себе, и порой ему это удавалось. И в эти минуты триумфа он понимал, что он тоже что-то может и даже не хуже Гарри. Вечная гонка между друзьями продолжалась много лет, вот и Гермиона стала для них камнем преткновения.

Все эти долгие годы, Уизли намеренно не замечал чувств подруги, считая её обыкновенной заучкой и занудой, а стоило Гарри появиться на горизонте, соперничество тут же сыграло свою роль. Он сразу разглядел в до боли знакомой Грейнджер то, чего в упор не замечал столько лет, лишь бы Поттеру она никогда не досталась.

Из ревности, которая просто пожирала его в период их скитаний по Британии, у Рона неожиданно возникли к Гермионе чувства, скорее всего, собственничества, чем любви, но для Уизли это было практически одно и то же.

И только Рон добился того, чего Поттеру сделать не удалось, как он добровольно должен был отказаться от Гермионы. Он не знал, какие отношения связывают Гарри и их общую подругу, да и не хотел знать, главное — она предпочла его, а не Мальчика-который-выжил.

Долгое время, находясь в раздумьях, Рон никак не мог решиться на отчаянный шаг. У него, конечно, был выбор: либо он продолжит отношения с Гермионой и дойдёт с ней до брака, зная, что он продлится недолго, либо прервёт их с самого начала. Находясь на распутье, Уизли никак не мог определиться с выбором. Зря терять время на супружескую жизнь с девушкой, век которой и так недолог, а тем более, ещё больше его сократить рождением детей, он не хотел. Но одновременно с этим боялся больно ранить подругу, которая столько лет искренне любила его.

Чем дольше Рон думал о судьбе Гермионы, тем сильнее ему становилось жаль её, а соперничество с другом сразу уходило на второй план. Он, наконец, понял, что его проблемы меркнут по сравнению с тем, на что по жизни обречена его подруга.

У Рона опускались руки от бессилия, от невозможности помочь Грейнджер изменить её незавидную судьбу. У него даже возникли порывы все рассказать ей, поискать вместе какой-нибудь выход, но осознание того, что сделать всё равно ничего нельзя, останавливало его гораздо больше, чем министерское табу. «Пусть лучше Гермиона ничего не знает и свои последние годы проживёт спокойно, чем будет пытаться изменить невозможное», — думал он.

Всей правды о рождённых маглами Рон, конечно же, не знал. Эта тема всегда была под запретом и то, что Министерство намеренно сживает грязнокровок со свету, для него оставалось секретом. Неизвестно, какое Уизли принял бы решение, зная обо всём, но в данном случае он решил последовать совету родителей.

На скорую руку Рон набросал Гермионе письмо с просьбой о встрече и отправил его вместе с Сычиком.

* * *

В гостиной дома Грейнджер было тихо, телевизор уже не работал, лишь изредка были слышны всхлипывания Гермионы. В своём горе она погрузилась настолько глубоко в себя, что ни на что больше не обращала внимания.

Грейнджер не сразу заметила, что она сейчас не одна, и кто-то нежно обнимает её, поглаживая по волосам. Она чувствовала, что этот кто-то не посторонний, а наоборот, очень близкий и родной для неё человек. Но, несмотря на это, Гермиона всё равно насторожилась и, убрав руки от своего лица, с опаской посмотрела на того, кто составлял в этот вечер ей компанию.

Грейнджер понадобилось пару минут чтобы прийти в себя и сразу несколько чувств завладели ей: неожиданная радость тут же сменилась негодованием и злостью. Она неожиданно подскочила с дивана, пытаясь справиться со своими эмоциями, и, размахивая руками перед собой, закричала на того, кто стоял сейчас перед ней:

— Ты что себе позволяешь! Где ты был? Почему ушёл и ничего мне не сказал? — Гермиона обращалась к Гарри, который смотрел на неё с опаской, боясь, что ещё чуть-чуть и подруга запустит в него чем-нибудь потяжелее. Он попытался открыть рот и сказать что-нибудь в свою защиту, но Гермиона не дала ему этого сделать, продолжая возмущаться. — Да ты знаешь, что я пережила за эти несколько часов! Я ведь думала, что ты уже умер! — она кинулась к нему и стала колотить по его груди своими маленькими кулачками. Гарри осторожно прижал её к себе, не обращая внимания на наносимые ему побои. Он не мог понять, почему его подруга посчитала, что он уже отбыл в мир иной, но решил ни о чём её не спрашивать, пока она не успокоится.

— Ты безответственный, бессердечный человек, думающий только о себе! — выкрикивала Гермиона, пытаясь вырваться из его объятий.

«Сколько же я о себе нового сейчас узнал», — подумал Гарри. Ему, конечно, льстило, что подруга так расстроилась, посчитав, что его больше нет, но одновременно с этим он был очень зол на себя, так как это из-за него на её лице до сих пор блестели слёзы. Причинить боль любимой девушке он хотел меньше всего.

Когда Поттер вернулся и увидел Гермиону плачущей, он готов был разорвать каждого, кто посмел её обидеть, а оказалось, что обидчиком является он сам. Гарри с удовольствием надавал бы себе по лицу за каждую слезинку любимой, пролившуюся по его вине. Уходя из дома, он даже подумать не мог, что все получится именно так, поэтому молча выслушивал поток гневных высказываний, которые обрушивала на него Гермиона.

Когда Грейнджер высказала все, что думала о своём друге и, не услышав ни слова против, она немного успокоилась. Осознав, что её переживания были беспочвенны и Гарри стоит перед ней живой и стойко переносит весь её гнев она, наконец, почувствовала облегчение. Выпустив пар, Гермиона перестала наносить другу побои и, уткнувшись лицом ему в грудь, произнесла:

— Я так рада, что с тобой ничего не случилось.

Слова Гермионы проникли Гарри в самое сердце, он прижал её к себе так крепко, что смог почувствовать, как бешено бьётся её пульс. У него внутри затаилась маленькая надежда на взаимные чувства в будущем, а пока ему достаточно было и этого момента.

— Прости меня, — чуть слышно проговорил Гарри.

— Ну, не знаю, — произнесла Грейнджер, отпрянув от него. — Прощение ещё заслужить нужно, — гордо вздёрнув носик кверху, произнесла она.

— Я готов на все! — Поттер встал по стойке смирно, в ожидании распоряжений. — Ой, только сумки на кухню отнесу, — неожиданно спохватился он и кинулся поднимать пакеты, сложенные у дивана.

— Какие ещё сумки? — поинтересовалась Грейнджер, не понимая о чём он говорит.

Гарри расплылся в улыбке:

— Как какие? С продуктами, конечно.

— Так, значит, ты ходил в магазин? А почему не предупредил меня? Мог хотя бы записку оставить, — недовольно проговорила Гермиона.

— Так ведь я и оставил, — стал оправдываться Гарри, выкладывая продукты на стол.

— Я не видела никакой записки.

— Я это уже понял, — тяжело вздохнув, произнёс Поттер. Он не спеша прошёл в гостиную и бросил взгляд на столик перед диваном. Записки там действительно не было, зато лежала целая стопка бумаг. Гарри присел перед столом и стал просматривать каждый листочек пока не нашёл то что искал. — Вот она, видимо, затерялась среди бумаг, — проговорил он и протянул записку Гермионе.

Грейнджер взяла листок, на нём действительно было написано: «Гермиона, я ушёл в магазин, не волнуйся. Гарри».

«Если бы я нашла эту записку раньше, то не пережила бы весь этот ужас. Но почему листок оказался среди бумаг? — неожиданно задумалась она и тут же вспомнила как, вернувшись домой, из-за сквозняка все бумаги со стола разлетелись на пол. — Видимо, записка Гарри была среди них, а я даже не обратила на неё внимание».

— Ну, хорошо, ты был в магазине, — через мгновение проговорила Грейнджер. — А почему тебя так долго не было? Не думаю, что для того, чтобы сходить за покупками, нужно столько времени.

— Если честно, то я тоже раньше так думал, — усмехнулся Гарри. — Но с твоим районом я не очень знаком, да и магазинов, работающих допоздна, раз-два и обчёлся. Но задержался я не только по этой причине.

Услышав эти слова, Гермиона немного напряглась и, присев на диван, проговорила:

— Так, давай выкладывай, что с тобой ещё стряслось!

Гарри присел рядом с ней и стал рассказывать:

— Дело в том, когда я купил все, что было нужно для ужина, то выходя из магазина, случайно услышал разговор двух волшебников. Пойми, я просто не мог не остановиться, чтобы их не подслушать.

— Что за беспечность, Гарри! — воскликнула Гермиона. — Повсюду маги, а ты вот так просто разгуливаешь по Лондону, когда второй ты где-то ходит рядом. А если бы тебя увидели?

— Да никто меня не видел! — стал успокаивать её Поттер. — В магловские магазины я заходил в плаще и шляпе, которые ты мне дала, а перед тем, как подслушивать волшебников я зашёл за угол и спрятался под мантию. Так что я все предусмотрел, — добавил он и улыбнулся. — Бдительность превыше всего! Эти слова Грюма я запомнил надолго.

— И о чём же говорили эти волшебники, что ты не смог пройти мимо? — сложив руки на груди, проговорила Гермиона и замерла в ожидании ответа.

— Они говорили о музее Томпсона.

— Не может быть! — удивилась Грейнджер и придвинулась к нему ближе.

— Теперь ты поняла, почему я остановился, чтобы послушать их разговор, — заметив, что подруга одобрительно закивала головой, он продолжил. — Эти двое обсуждали попытку ограбления, которая произошла сегодня ночью.

— Неужели об этом стало известно даже в Англии? — в ужасе проговорила Гермиона.

— Не думаю, что данная информация будет разглашаться, — стал объяснять Гарри, — Как я понял, один из этих волшебников устанавливал внешнюю защиту музея и из-за случившегося его вызывают в Париж, чтобы он все перепроверил. Кстати, мне удалось выяснить кое-что важное, — интригующе проговорил Поттер и замолчал.

— Ну же, говори! Что тебе удалось узнать?

Гарри не стал долго мучить Гермиону и продолжил рассказ:

— Оказывается, внешняя защита устроена так, что её практически нельзя преодолеть. Буквально все, включая стражу артефактов, задействовано в том, чтобы удержать воришек внутри.

— Тоже мне удивил, я и сама догадалась об этом, — перебила его Гермиона.

— А самое главное — все экспонаты по распоряжению Томпсона зачарованы так, что их невозможно вынести из музея, — продолжил Гарри, поглядывая на подругу.

— Как это?

— А вот так! Во-первых, стоит воришке взять экспонат в руки, то он тут же его обездвижит, а во-вторых, если грабителям каким-то чудом удастся вынести артефакт за пределы музея, он просто-напросто самоуничтожится. Томпсон сам принял такое решение. В случае кражи экспоната коллекционер предпочёл лишиться его, лишь бы он не достался никому, — пояснил Поттер и тяжело вздохнул.

— Выходит, это не грифон тебя так надолго вырубил, а всего-навсего сработала защитная магия, — догадалась Гермиона. — Ты прав, Гарри, та информация которую ты узнал, действительно того стоит. Как хорошо, что мы не вынесли артефакт, иначе лишили бы себя последней надежды. Благодаря тебе в следующий раз мы будем во всеоружии.

— Следующий раз? — удивился Поттер. — Неужели мы вновь пойдём туда, после того как узнали, что украсть карту практически невозможно?

— Ну конечно пойдём. А как, по-твоему, мы должны узнать, где находится незакрытый временной портал? Не переживай, мы что-нибудь придумаем, — проговорила она, нежно потрепав его по волосам. — Тебе очень идёт этот плащ, — добавила Гермиона, взглянув на Гарри. — Ты сразу напомнил мне моего отца. С тобой так же уютно, по-домашнему…

Поттер заметил с какой теплотой на него смотрит сейчас подруга, от неожиданности он даже растерялся и вместо того, чтобы поблагодарить за комплимент, ляпнул первое, что пришло ему в голову:

— А не пора бы нам поесть? Ты знаешь, если я сию же минуту чего-нибудь не съем, то на самом деле могу сегодня умереть, только в этот раз от голода. «Мерлин всемогущий, что я несу! Вот взять бы мне и вырвать мой поганый язык, — подумал Гарри. — Эх, такой момент, и коту под хвост».

— Ой, — спохватилась Гермиона. — И правда, сидим, разговариваем, а про ужин-то и забыли, — она поднялась с дивана, пошла на кухню и стала быстро соображать, что же можно приготовить из тех продуктов, что принёс Гарри. Грейнджер вновь ожидала увидеть овощи и фрукты или что-то в этом роде, но она ошибалась. На столе лежали сыр, молоко, хлеб, масло, а также яйца, ветчина, в общем, все, что было нужно для полноценного ужина.

Пока Гермиона колдовала на кухне, Гарри сидел рядом и давился слюной. Его настроение постепенно улучшалось от одной мысли, что подруга стала относиться к нему как-то по-другому. Преисполненный надежд, он не побоялся заглянуть в далёкое будущее. Гарри чётко представил себе, как через лет так несколько, он так же будет сидеть в ожидании ужина, по дому будут бегать их с Гермионой малыши и отвлекать свою маму от дел на кухне. Картинка, которая возникла у Поттера перед глазами, была настолько яркой и реалистичной, что он едва сдержался, чтобы не позвать к себе воображаемых детей. Он смог вовремя спуститься с небес на землю, чтобы постараться свои заветные мечты воплотить в жизнь.

Когда всё было готово, друзья принялись за еду. Гермиона не забыла и про своего любимца. Живоглот с удовольствием сидел у её ног и уплетал угощения из своей миски, изредка поглядывая на свою хозяйку.

За ужином Грейнджер вкратце рассказала Гарри про свой вечерний визит на площадь Гриммо, про несчастный случай с парнем и про больницу, тем самым объясняя ему, то состояние, в котором он её нашёл. Для неё самой пока оставалось загадкой то, что одна мысль о потери Гарри вызвала у неё столь бурные эмоции. Она сама до конца не понимала, что же она чувствует к нему. Но одно Гермиона знала точно — когда он рядом, её сердце начинало подозрительно трепетать, заставляя пульс отбивать до этого дня не знакомые ей ритмы.

Едва друзья успели покончить с ужином, как неожиданно их отвлёк стук, доносившийся из гостиной.

Гарри пошёл посмотреть, в чём там дело. Он подошёл к окну, распахнул его и впустил в комнату совёнка, который, радостно щёлкая клювом, приземлился на комод.

— Что там за шум? — послышался из кухни взволнованный голос Гермионы.

— Похоже, тебе опять пришло письмо, — ответил Гарри. — Уже второе за сегодня, — подытожил он. «Видимо, Рон очень соскучился за своей девушкой», — подумал Поттер, бросив недовольный взгляд на Сычика. Таким образом друг некстати напомнил о себе, испортив при этом настроение Гарри.

— Правда? — обрадовалась Гермиона и, наспех убрав грязную посуду со стола, забежала в гостиную. Она подошла к совёнку, погладила его по голове и, отвязав конверт, угостила печеньем.

— Интересно, что от тебя понадобилось Рону, — прислонившись к стене, спокойно проговорил Гарри, изо всех сил стараясь скрыть своё негодование.

Гермиона села на кресло и, распечатав конверт, произнесла:

— Он просто хочет со мной встретиться и как всегда немногословен, — улыбнулась она и добавила. — А ещё неграмотен, в одном слове сделал три ошибки.

Грамотность Рона Гарри волновала меньше всего, а вот то, что он хочет встретиться с Гермионой, его явно не радовало. Неожиданно он представил их встречу, как они будут гулять, взявшись за руки, и ему сразу стало не по себе.

— Гарри! В чём дело? О чём это ты задумался? — обратилась к нему Грейнджер, заметив, что друг подозрительно изменился в лице.

— Ни о чем, — недовольно пробурчал он.

— А ты знаешь, кого я встретила сегодня в Косом переулке? — Гермиона попыталась отвлечь его от мрачных мыслей и, не дожидаясь пока он даст ответ, произнесла. — Хагрида!

— Правда? — Поттер, постарался больше не думать о Роне и сел на диван.

— Знаешь, я как увидела его, сразу подумала, что в деле со стражами он может нам помочь.

— Не понимаю, как же он может нам помочь? — удивился Гарри.

— Да что тут понимать! Хагрид просто обожает всяких опасных зверушек и наверняка должен знать и о них, — Гермиона была очень удивлена недальновидностью Гарри, она понятия не имела, что её друга тревожат совсем другие проблемы. — Знаешь, а ведь я оказалась права, кое-что об этих охранниках я всё-таки узнала. Оказывается, что информация о них засекречена, и в соответствии с этим использовать их запрещено. Представляешь, Министерство лично даёт разрешение и ведёт контроль за каждым стражем.

— Даже так? — удивился Поттер. — Выходит, что информацию о них мы с тобой не сможем найти, — он тяжело вздохнул. — Эх, одна проблема возникает за другой. Мало того, что экспонат нельзя ни трогать, ни вынести из музея, так ещё и это…

— Я же говорила тебе, что не ошиблась насчёт Хагрида. Представляешь, у него есть книга про этих животных, и он обещал мне её прислать.

— У Хагрида есть книга? Да это же смешно, он к печатному слову так же равнодушен, как и мы с Роном. Сомневаюсь, что у него завалялось что-то стоящее, — проговорил Гарри и с недоверием посмотрел на подругу. — Да и откуда у него может взяться нужная нам книга, раз ты говоришь, что информация о стражах засекречена.

— В твоих словах, конечно, есть доля правды, если бы не одно «но», — спокойно произнесла Гермиона. — Как оказалось, у Хагрида есть книга, которую ему дал сам Дамблдор из своей многочисленной коллекции. А ты же знаешь, у профессора не было случайных книг. У меня на неё очень большие надежды, — добавила она и, взглянув на Гарри, заметила, как постепенно меняется выражение его лица.

— Ладно, твоя дальновидность опять сыграла нам на руку. Будем надеяться, что эта книга нам действительно поможет, — Поттер поправил очки и откинулся на спинку дивана. — Кстати, ты мне так и не рассказала, зачем я тебе так срочно понадобился?

Гермиона бросила на него удивлённый взгляд, она не сразу поняла, о чём он говорит:

— А! Ты имеешь в виду себя из этого времени? — уточнила она. — Все дело в документах на наследство, их просто необходимо правильно оформить, так как ты достиг совершеннолетия. Тебе всего-навсего нужно кое-что подписать, — стала объяснять Грейнджер. — Я ознакомлюсь с ними, чтобы определиться, что стоит подписывать, а от каких пунктов непременно нужно отказаться. Ты знаешь, в этом деле столько подводных камней.

— Ясно, — проговорил расстроенный Гарри. Он до последнего надеялся, что причина, по которой он из настоящего захотел встретиться с Гермионой, была не столь банальной. Ему очень хотелось, чтобы он сам в этом времени как можно скорее одумался и разглядел в Грейнджер не только подругу, а прекрасную девушку, и сделал в этом направлении хоть какие-то шаги. Но,. зная себя, Поттер очень в этом сомневался. Как же он хотел встретить другого Гарри и хорошенько вправить ему мозги. Если бы это было возможно, то он давно бы это сделал, но…

— Мне придётся читать эти бумаги до утра, — усталым голосом произнесла Гермиона, тем самым отвлекая Гарри от мрачных мыслей. — Завтра я должна буду их вернуть, а заодно и с Роном увижусь, — она взяла листок бумаги со стола и стала писать Уизли ответное письмо.

— Завтра? — расстроился Поттер, ему меньше всего хотелось, чтобы Рон и Гермиона так часто виделись. — А не лучше вашу встречу немного отложить?

— А зачем откладывать, мне потом будет некогда, — закончив писать, она сложила листок пополам и, вложив его в конверт, стала искать глазами Сычика.

Наевшись печенья, совёнок мирно дремал на комоде. Гермиона встала с кресла и пошла к нему. При её приближении малыш радостно встрепенулся и тут же протянул лапку, чтобы к ней привязали письмо. Как только конверт был надёжно закреплён, Сычик довольно присвистнул и вылетел в окно, оставив Гарри и Гермиону наедине.