Сердце Астории (гет)

— Она решила поехать туда.

Я подняла взгляд со старого «Пророка» на Малфоя, сидящего в кресле и нервно хрустящего костяшками пальцев.

— Кто и куда?

Драко повернулся ко мне с таким выражением лица, словно думал, что не произносил это вслух.

— Мама.

И больше не нужно было ничего спрашивать. Из Азкабана не приходит писем, оттуда нет новостей — ни хороших, ни плохих. Если волшебник попал в тюрьму, он потерян для родных и близких. Редко — временно, чаще — навсегда.

— Она решила окончательно?

— Хочет увидеться с отцом, — произнес Малфой охрипшим голосом, пытаясь найти что-то в моих глазах. Успокоение, гениальную идею? — Даже не собирается слушать возражения.

Я закрыла газету и вздохнула. Попыталась сделать это как можно более обеспокоенно. Драко встал.

Я знала, что остановить Нарциссу в ее намерении практически невозможно. Знал это и Малфой. Это заставляло его нервничать; он чувствовал, как после письма матери статус моего «соседа» без права на покидание границ дома начал давить на него сильнее, чем раньше.

— Ты беспокоишься за Нарциссу, — сказала я, и, прежде чем дать Малфою воскликнуть: «Да что ты говоришь!», продолжила: — Рискуешь забыть о собственной безопасности.

Он медленно приблизился и наклонился к моему лицу, опершись одной рукой на подлокотник дивана, другой — на мое колено.

— Она собирается отдаться прямо в скользкие щупальца авроров, — прошептал Драко и напряг пальцы, — а ты строишь из себя маленькую дурочку, Грейнджер.

— Если они все еще не успокоились…

— Если ты считаешь, что они уже простили отцу его самоуверенное поведение, почему до сих пор не дашь мне просто уйти отсюда?

Да, у меня был ответ на этот вопрос. Но Малфою определенно не нужно было знать, почему он действительно до сих пор живет в этом домике на краю света и находится под моим контролем, куда более жестким, чем кажется ему самому. Длинная история о том, как две девушки почти каждую ночь обсуждают его, понравилась бы Драко исключительно в подобных формулировках. Без подробностей о сделке, без предположений о том, что сделает со мной Астория — равно если я добьюсь чувств Малфоя и если этого никогда не произойдет. Тем более — без предположений о том, что сделает Гринграсс с ним. Потому что у этой истории вряд ли будет хэппи-энд.

И, наконец, ни в коем случае Драко нельзя было знать, что я ничего не чувствую и пытаюсь избавиться от этого недуга с его помощью. Ибо в таком случае плохой финал случился бы прямо сейчас.

— Между тобой и Нарциссой есть одно существенное различие. Кроме всего прочего, не интересующего аврорат…

Малфой проследил за моим взглядом и через несколько секунд молчания резко выпрямился. Нервно дрожащая рука поспешно раскатала рукав рубашки в попытке скрыть метку.

— И что, мне до конца дней своих теперь от них бегать, да? — в голосе Драко было совсем мало яда и самоуверенности. Остались только отчаяние и еле скрываемый страх. — Всю чертову жизнь провести с тобой?

«Пока не наступит удачный момент для того, чтобы Астория вселилась в меня и убила внутри всю Гермиону», — невольно подумала я.

И это еще была не самая страшная версия моего будущего.

— Думаю, твоей матери ничего не угрожает. Но если ты хочешь, можем попросить Гарри сопроводить ее до Азкабана и обратно.

Малфой скривился. В глаза бросилась серость его лица, тусклость глаз. Я попыталась найти в Драко противного мальчика-слизеринца, но на ум пришло почему-то только одно воспоминание: чемпионат мира по квиддичу, нападение Пожирателей, лес, страх и паника. А он стоит у дерева, внешне невозмутимый и советует мне убраться подальше. То ли чтобы в очередной раз поиздеваться, то ли чтобы… предупредить.

Не знаю, почему именно «тот» Малфой вспомнился мне вдруг. Не знаю, почему увидела в том моменте что-то неправильное. Как кусочек пазла, чуть отличающийся по цвету от остальной картинки.

— Не смотри на меня так, — бросил Драко.

— Как?

— Как будто ты сейчас из любопытства нашлешь на меня Круцио, — увидев, что я не понимаю, к чему он клонит, Малфой пояснил: — Как-то… никак.

О, пора было привыкнуть. Но, наверное, в задумчивости я выглядела еще более пугающе равнодушной. По крайней мере, Драко нахмурился и обошел меня со спины.

— Так, во-первых, я не хочу обращаться к Поттеру за помощью. Он не слишком-то авторитетен среди коллег, не считаешь?

— Он авторитетен, когда проинформирован. Ты недооцениваешь Гарри.

Малфой сделал неопределенное движение головой, выражая свое сомнение.

— Во-вторых: куда — обратно? В Австралию?

— Возможно, она могла бы вернуться в мэнор.

Драко глубоко вздохнул. Он тоже хотел домой. Так сильно, что, пожалуй, сложно представить.

— Отец чуть не убил ту девчонку.

Если способность впадать в ступор я потеряла, то пребывать в замешательстве все-таки не разучилась. Мысли как будто взвизгнули тормозами в крутом повороте.

— Ты о чем?

Малфой прислонился к спинке дивана и уставился в пол. Он не слишком торопился рассказывать эту историю, но, кажется, видел в ней особую проблему. Видел еще с момента происшествия и все время скрывал, а решением матери был загнан в тупик. И я, как бы иронично это ни звучало, оказалась единственным человеком, чей совет стал ему так необходим.

Но Драко никогда не признается в подобном.

— Он пытался с ними договориться. Много раз пытался, унижался, знаешь… И когда в очередной раз шел по коридору, дверь кабинета одного из авроров оказалась открытой. И этот… хранитель всемагической безопасности был там с маленькой дочкой, лет семи, не больше. Аврор рассказывал ей про Пожирателей. Сказал, что они… мы, — Малфой слегка замялся, — не люди. И не имеем права называться волшебниками. У отца еще была палочка, это случилось за пару дней до ареста. И он… просто промахнулся.

В окно глухо врезался порыв ветра. Погода непредсказуемо менялась в считанные минуты, и, находясь в доме, нельзя было наверняка сказать, насколько холодно или тепло снаружи.

— Ты сказал: чуть не убил.

Драко покосился на меня и уточнил:

— Это не была Авада. Просто Остолбеней.

— Дай угадаю, — произнесла я, вставая и приближаясь к Малфою. — Девочка отлетела и ударилась о стену.

— О шкаф, — кивнул он.

Наступила пауза. Я сделала несколько шагов и оказалась в паре дюймов от Драко. Он пытался казаться холодно-спокойным, но по лицу читалось: Малфой не знает, чего от меня ожидать. Неизвестность и я сама — на самом деле мы обе по-настоящему пугали его.

— Теперь ты хотя бы немного понимаешь, как это, когда тебя считают неполноценным, недостойным звания волшебника?

Он сложил руки на груди и склонил голову набок. Быть может, тот факт, что Малфой жил в лесу уже столько времени, только на пользу. Ведь я не пыталась унизить и оскорбить, в отличие от тех, кто «снаружи»…

Так что нет, наверное, не так уж хорошо он все это понимал.

— Когда Нарцисса собирается в Азкабан?

Драко нервно сглотнул и проронил куда-то в сторону:

— Через неделю.

— Получается, всё, что ты мне рассказывал про «вызов», про слова твоего отца на слушании… ты придумал это?

Он молчал. Лишь медленно облизнул губы.

— Ну ты и сказочник.

— Это не имеет значения.

— О, имеет. Теперь я думаю, что ты и правда проведешь здесь, со мной, всю свою чертову жизнь.

— Ты просто охренительная шутница, Грейнджер, — процедил Малфой.

На моем лице расплылась неискренняя усмешка. Я оставила на щеке Драко долгий поцелуй, но ничего не получила в ответ. Спустя некоторое время, случайно бросив взгляд из кухни в гостиную, я увидела, что Малфой неподвижно стоит на том же самом месте.

* * *

— Почему ты не ужинал?

— Сегодня у меня нет настроения развлекать твоих друзей, как ручной дракончик.

Я сделала вид, что слегка удивилась и, глядя поверх чашки, проследила, как Драко размешивает сахар в приготовленном к его выходу из кабинета чае.

— Я поговорила с Гарри.

Было несколько вариантов реакции Малфоя на эту новость. Он мог заявить, что я сошла с ума, потому что «ничего ему от Поттера не надо»; мог съязвить, что мы обсуждаем его за спиной, или раскричаться о собственном заточении и о том, как бедный Драко устал. А мог просто промолчать, негласно принимая помощь.

Малфой выбрал последний вариант.

— Напиши Нарциссе, что через неделю Гарри и Дин будут в ее доме в Австралии.

— И… кто? — скривился Драко.

— Дин Томас. Какие-то возражения?

— Мы так не договаривались.

— Ты серьезно считаешь, что мы тут думаем исключительно о том, чтобы разозлить тебя, а не обеспечить твоей матери безопасный визит к Люциусу? Вернуть ее домой живой и невредимой?

Малфой проскрипел зубами.

— Как я, по-твоему, напишу ей? Или у тебя имеется тайный совятник в тридцати шагах от большого дуба на севере?

Я встала у окна и присмотрелась к грязно-оранжевой крыше, виднеющейся вдалеке. Сложно было представить, что в этом лесу живет еще кто-то, кроме нас двоих. Еще сложнее было смириться с тем, что однажды, в самом начале моего бесполезного существования после пересадки сердца, я бежала к старому дому, к странному старику, у которого была сова. И все только для того, чтобы отправить друзьям письмо с жалобами — о боли, об отчаянии, о страхе. Да, все познается в сравнении. Сколько прошло времени? Сколько дней или месяцев? Неважно. Сейчас от меня не осталось человека, только тело. Я растворилась. Исчезла, меня нет. Гарри и Джинни видят во мне ту подругу, которая была до войны и во время, Рон — ту девушку, с которой он всегда чувствовал себя немного неловко, Малфой — грязнокровку, которая периодически оказывалась умнее и смелее его.

Я — воспоминания. И больше ничего.

— Сову найдем. Я покажу тебе, где можно ее взять. В крайнем случае — попросим у ребят.

— Мне твои ребята уже поперек горла.

Драко встал и произнес над чашкой очищающее заклинание. Помятый и, казалось, даже покрытый тонким слоем пыли, мог ли он в таком состоянии серьезно ранить кого-то брошенной язвительной фразой?

— Тебе достаточно говорить спасибо.

Малфой снова сморщился. Закрыв шкафчик, в котором ничего съедобного не нашел, Драко подошел ко мне и сжал мой подбородок пальцами, чтобы я подняла голову и позволила ему себя поцеловать. Вполне возможно, только ради чувства, что над чем-то у него все же есть контроль. Если так, то Малфой был в плохом положении.

— Знаешь, — сказал он, прервав поцелуй, — я все-таки решил вернуться в мэнор, как только там окажется мама.

В моей голове сверкнул маленький огонек, символически напоминающий свет в конце туннеля.

— Мне кажется, это плохо обдуманное решение.

— Нет, — нахмурился Драко. — Нельзя потратить всю жизнь на не очень веселую игру в прятки.

— Обещай мне подумать над этим еще, — проговорила я, стараясь сконцентрироваться. Теперь огонек в голове уже не казался плодом фантазии. Он действительно мигал, ослепляя на секунды.

Малфой усмехнулся, опять печатью оставил на моих холодных губах короткий поцелуй.

— Мне лестно, что вы обо мне беспокоитесь, мисс Грейнджер.

И вот, когда он отвернулся, чтобы покинуть кухню, я потеряла способность бороться с назойливым огоньком. Не осознавая, не контролируя, я лишь почувствовала в руке прохладную рукоятку туповатого ножа и сделала шаг вслед за Драко.

— Ты собираешься?..

Он не договорил. Повернувшись вполоборота, Малфой застыл в таком положении, не уверенный, стоит ли ему двигаться. Он попытался поймать мой взгляд, и в ярком свете, продукте больного сознания, я смогла сфокусироваться на его глазах. Из них мгновенно исчезла тоска и усталость.

— Я надеюсь, ты хочешь заколдовать его, чтобы настрогать нам легкий салатик?

Рукоятка ножа обдала ладонь жаром. Драко медленно выпрямился и протянул чуть дрожащую руку.

— Давай я лучше сам.

Что-то стукнуло мне в грудь, и я дернулась в попытке устоять. Малфой тоже вздрогнул, теперь уже абсолютно запутавшийся, что ему нужно делать: отнимать оружие или ловить меня, падающую в обморок.

— Грейнджер… дай нож.

Я почувствовала иссушающую рот жажду. Световые эффекты исчезли, и я ясно увидела лезвие, направленное вперед, свои ноги, замершие в полушаге, и побелевшего до оттенков грязного снега Драко. Его дрожащая рука все так же тянулась к моей руке.

Я шагнула назад и, немного изогнувшись, положила нож на стол. Малфой сглотнул.

— Свихнулась? — прохрипел он еле слышно.

Непробиваемый эмоциями рассудок не подавал ни одной идеи, что ответить. Я только отошла в сторону и всем своим видом показала, что хочу уйти. Драко тоже, видимо, не представлял, какой вопрос нужно задать, чтобы разобраться в причинах чуть не засунутого под лопатку ножа, демонически узких зрачков и пугающих телодвижений. Поэтому он просто отступил, пропуская меня в спальню.

* * *

От острых кусочков льда болели пальцы. Я сидела на пне немного вдалеке от дома и от нечего делать перетирала в руках снег. Приятно было чувствовать боль и холод. Приятно чувствовать.

Ветер лишь изредка слабо поддувал. В пять часов утра в этом лесу стояла такая погода, которая, вернись все на круги своя, заставила бы моих родителей запланировать пикник на старой знакомой полянке, где вокруг сосны, как стражи, протыкают гордыми макушками небо. Я невольно запрокинула голову. Серый небосвод выглядел невозмутимо, словно грозно охранял последние часы человеческого утреннего сна.

Я провела там еще два часа бесполезной жизни. Минут через двадцать после моего выхода из дома окна спальни потемнели: Малфой погасил все источники света, так нужные мне этой ночью, чтобы не заснуть. Могу поспорить, Драко тоже не спал. Когда я проходила к двери мимо дивана, он сжал лежащую под рукой волшебную палочку; и в этом случае он поступал скорее разумно, чем трусливо.

За спиной послышался хруст снега под аккуратными шагами. На плечи поверх моей мантии легла еще одна.

— Замерзла?

Гарри поправил очки на носу и сел поблизости, на поваленное дерево. Не разглаженный воротник рубашки, растрепанные волосы, ресница на щеке… Он тоже сканировал меня напряженным взглядом.

— Полшестого утра в вашем камине раздался сонный голос мистера Малфоя?

— Без двадцати шесть, — несмело улыбнулся Гарри.

— О, он долго метался в сомнениях.

В ответ — глубокий вздох. Со мной не о чем говорить. Я лишь опасное для окружающих существо без права на надежду.

— Что случилось?

— Я пыталась прикрыть Луну, и в меня прилетело проклятие, которое…

— Гермиона.

Это был тон взрослого Поттера — ответственного аврора и не на шутку обеспокоенного друга.

Я стряхнула с колена ледяную крупу и опустила голову на руки. Гарри почти не двигался, только хмуро следил за каждым моим движением.

— Он сказал, что собирается уйти, — наконец удалось мне выдавить.

— И ты разозлилась?

Я встретилась глазами с ним, с человеком, который знал обо мне практически все; с тем, чье плечо всегда оказывалось рядом в нужную минуту, чья улыбка означала, что все действительно хорошо.

Но ничего хорошего не было, и эта улыбка постепенно стиралась из памяти.

— Забудь обо мне. Меня нет.

Гарри отвел взгляд. На минуту далекое птичье пение стало единственным, что нарушало тишину. Осмелившись перебить лесной хор, я рассказала про наш с Асторией договор.

— Теперь он точно уйдет, — сказал Гарри.

— Я знаю.

Из трубы дома с оранжевой крышей пошел дым. Казалось, там скрипнула дверь и заблестели искорки бытовых заклинаний.

Наше возвращение Малфой решил проигнорировать. Гарри заварил чай и сел за стол напротив меня. Все его мысли читались по лицу. Он думал, что нужно непременно что-то предпринимать, причем срочно. Но видя перед собой скорее куклу, похожую на Гермиону, чем меня саму, оказывался близок к отчаянию. Снова и снова.

— Нельзя заключать сделки с умершими.

— Да, возьми на заметку. — вырвалось у меня. — На чужих ошибках учатся.

Кажется, я немного обидела Гарри. Он заметно поник и больше ничего не говорил.

Малфой прислонился плечом к дверному косяку и, критически осмотрев меня, бросил:

— Покажи, где взять сову.

Я облизала чайную ложку и указала ею на дом за окном. Драко пригнулся, заглядывая и всматриваясь, и кивнул.

— Надеюсь, там меня не будут пытаться убить. Кстати, ты забрал у нее палочку? — крикнул он уже из гостиной.

— Да, все в порядке, — смущенно покосившись на меня, ответил Гарри.

Я выдавила улыбку и покачала головой:

— Забирай ее хоть навсегда. Я, в отличие от некоторых аристократов, умею обходиться в жизни без магии. Мне бы только плиту… лучше газовую.

Его смех скорее напоминал нервный хрип.

Вскоре вернулся Малфой. Он уведомил нас об отправленном письме, и как раз в этот момент в окно залетела сова Гарри. Драко не обратил на вопросительные взгляды никакого внимания — отвязав от лапки аккуратно скрученный пергамент, он загадочно удалился в кабинет.

— Не знаешь, зачем Малфою две птицы?

Я пожала плечами.

— Мне он не ответил, — произнес недоумевающий Поттер. — Только пробурчал что-то вроде «предупрежден — значит вооружен», что ли…

— Предупрежден? — переспросила я.

Гарри невольно выпрямил спину. Он бросил беглый взгляд на свою сову, словно та могла решить загадку. Но Лаки думать над ребусом не желала. Она клюнула хозяина за палец, требуя печенье.

— Я догадываюсь, с кем Малфою захотелось поговорить, — выдала я.

Драко начинал распечатывать письмо при нас, и в поле моего зрения оказались пара первых строк. Я знала этот почерк.

Вайнел.