Попаданки на завтрак не остаются (джен)

Как ни хотелось нам отсрочить принятие решений, но этот час все же настал. Арагорн объявил Теодену о намерении идти Тропами Мертвых, следопыты и эльфиниты собирались вместе с ним, Гимли и Леголас тоже. Мы с Женечкой накануне несколько раз обсудили все «за» и «против» этого пути, но сколько бы ни спорили, ответ был один: мы идем с Арагорном. Женечка — потому что Леголас следует за ним, а я просто больше не хотела оставаться одна среди незнакомых людей. Да, Мерри, став оруженосцем короля, отправлялся с ним, но с хоббитом у меня особо дружеских отношений не наблюдалось, а остальных я не знала. Хотя уверена, что Эомер уж точно про меня бы не забыл… Мы решительно вывели лошадей к уже собравшемуся отряду, взглядами пресекая любые попытки отговорить нас со стороны Гимли и Леголаса. Арагорн стоял чуть в стороне, с грустью глядя на Эовин, которая просила взять ее с собой. Мы не слышали слов, но горечь и отчаяние, написанные на ее лице, говорили сами за себя. Наконец принцесса замолчала, видимо понимая тщетность своих попыток, и Арагорн, поцеловав ей руку, решительно повернулся и пошел к нам.

Мы скакали уже больше часа, все выше взбираясь по горной дороге. Дорога, кстати говоря, была очень даже не плоха. Всадники спокойно могли ехать по трое в ряд. По сторонам иногда встречались странные статуи, поначалу принятые нами за камни. Но слишком уж периодично они появлялись, да и очертаниями все больше походили на людей, только маленьких и сгорбленных, сидящих на земле скрестив ноги и сложив руки на животе. Ветер и вода стерли их лица, но очертания еще угадывались, если присмотреться. Что это был за народ и сколько столетий назад оставил он память о себе — о том даже эльфам было неведомо.

Дорога разделилась, каменные истуканы вели налево и вниз, Арагорн направил коня вперед, к скалам, что смыкались, образуя узкое ущелье. Мы последовали за ним, с сожалением оглядываясь назад, на долину, оставшуюся далеко внизу. Ущелье встретило нас оглушительной тишиной. Корявые черные сосны цеплялись за камни, нависая над нами и грозясь обвалиться в любой момент. Ветер тихо и зловеще завывал в расщелинах, наводя на мысли о мертвецах, поющих свои печальные песни.

— Как-то не по себе от этого завывания, — Женечка поежилась, оглядываясь по сторонам.

— Это просто ветер играет в скалах, — пожал плечами Леголас. Он сохранял полное спокойствие и даже обменивался шутками с близнецами, вспоминая совместные походы по темным уголкам Средиземья.

— Ну, конечно, тебе все просто, — ядовито парировала девушка, — ты же у нас само совершенство, не знающее страха.

— Не стоит бояться мертвых, — Леголас оставался невозмутим, глядя прямо перед собой. — Они не могут причинить вреда тем, кто следует с наследником Исильдура.

— Успокоил, — хмыкнула я. В кои-то веки я была согласна с Женечкой — жуткое завывание действовало на нервы.

— Эти скалы давно мертвы, — пробормотал Гимли, выглядывая из-за спины Леголаса. — Я не слышу их голоса, и это пугает не хуже ветра.

Небо над нами сузилось и стало грязно-серого цвета, будто и не сияло пару часов назад яркое солнце. Ущелье закончилось черным проходом, уводившим вглубь гор. От него веяло могильным холодом, пробиравшим до костей. Эта тьма не была похожа на темноту Мории — зловещую, таящую множество опасностей, но все же живую. Нет, от этой тьмы исходил запах ужаса, если ужас вообще мог чем-нибудь пахнуть. И идти туда совершенно не хотелось. Кони хрипели и вырывались, с трудом удерживаемые нами. Но Арагон спешился и зажег факел, твердо глядя перед собой.

— Арагорн, лошади не слушаются! — Хальбарад тоже уже стоял на земле, уговаривая коня успокоиться. Мы поспешили последовать его примеру, чтобы не быть сброшенными на землю.

— Они пойдут с нами, — голос следопыта, наполненный небывалой мощью и силой, разнесся по ущелью. — Впереди еще немалый путь, мы не успеем, если пойдем пешком. За мной! — с этими словами он шагнул во мрак, ведя своего коня на поводу. Мы вереницей последовали за ним, ныряя во тьму, как в глубочайший омут. Я даже задержала дыхание, как перед прыжком в воду. Стоило мне вдохнуть, как слепящий ужас окутал меня, накрывая будто саваном. Сердце билось где-то в горле, липкий ледяной пот струился по спине, а зубы словно зажили сами по себе, отбивая непрерывную дробь. Факел моргал где-то впереди, маяком ведя нас сквозь тьму. Тишину, окружающую нас, можно было потрогать руками. Лишь наше тяжелое дыхание да тихий стук копыт раздавались вокруг.

Я чувствовала их. Незримую армию, встающую за нашими спинами и следовавшую за нами. Пути назад не было. Если мы остановимся, то останемся здесь навсегда. Внезапно шедший впереди Арагорн остановился. Мы догнали его, стремясь попасть под живой свет огня, прогонявшего наши страхи хоть на время. Перед нами на земле лежал человек. Вернее то, что от него осталось. Сухой воздух пещеры сберег его от разложения, высушив и превратив в мумию. Богатая кольчуга, пояс, украшенный драгоценными камнями, шлем с позолотой — на каменном полу лежал знатный человек. Перед ним была закрытая каменная дверь, а рядом лежал меч, сломанный, весь в зазубринах.

— Что же он искал здесь? — прошептал Леголас, цепким взглядом окидывая дверь и отмечая куски металла, застрявшие в ее проеме.

— Что бы то ни было, оно привело его к смерти, — тихо ответил Арагорн. — Покойся с миром, Балдор, сын Брего. Никогда не зацветут над тобой цветы симбелина, — он склонил голову, прошептав короткую молитву. Затем поднял ее и громко крикнул в темноту: — Нам не нужны ваши сокровища! Не за ними пришли мы! Я призываю вас к камню Эреха!

Сильный порыв ветра пронесся по пещере, задувая факел, и никому не удалось его разжечь. Кажется, что все звуки вокруг пропали, остался лишь бешеный стук сердца и звук воздуха, хрипло вылетавшего из легких. А спустя несколько секунд меня окружил шепот. Сухой, словно опавшие листья в ноябре, лишенный любых эмоций, пробирающий до мозга костей.

— Кто ты?.. кто ты?.. кто ты — кто ты — кто ты...

Шепот будто проходил сквозь мое тело, заглушив все остальные звуки, когда-то окружавшие меня. Ничего, кроме этого шепота, ничего, кроме ощущения своей полной бесполезности. Именно бесполезности, другого определения на ум не приходило. "Кто ты?", а и действительно — кто я? Тоска навалилась внезапно, придавливая, не давая сделать лишнего шага. Темнота вокруг уже не казалась такой страшной, хотелось остаться здесь, раствориться в вечном безмолвии, затаиться духом меж холодных скал… Я прикрыла глаза, казалось, что тело распадается на кусочки, оседая седой пылью под ногами.

«Не смей!» — чужой звонкий крик едва не разорвал барабанные перепонки изнутри, возвращая в реальность. Голос, звучавший внутри, был мне незнаком. «Кто я?» — я сама удивилась, как спокойно пришла эта мысль, словно я давно смирилась с поражением, принимая решение больше не пытаться что-либо узнать и изменить. Внутри опять что-то толкнулось, будто ток пробежал по венам. «Иди, иди вперед, не останавливайся!» — настойчиво уговаривал голос, будто подталкивая к выходу.

«Ты умерла уже два раза. Зачем ждать третьего?» — сухой шепот все еще пытался остановить, призывая назад. Я замерла, понимая, что не в силах поднять ногу для следующего шага. «Иди!» — почти истерически взвыл голос, и я, вздрогнув, мотнула головой и шагнула вперед. Звуки навалились сразу: шаги моих спутников, тихая поступь дрожащих коней, легкое звяканье сбруи, скрип кожи на седлах. Впереди забрезжил свет, заставляя нас радостно ускориться, почти бегом выбираясь из пещеры.

Узкое ущелье смыкалось высоко над головами, где-то в недосягаемой тишине мерцали звезды. Мы с облегчением садились на коней, обмениваясь робкими улыбками, словно это и не мы тряслись от страха на Тропах Мертвых несколько минут назад.

— Я никогда в жизни так не боялась! — первой не выдержала Женечка, даже не пытаясь оглянуться назад.

— Я думала, что останусь там, — тихо пробормотала я. Леголас повернулся и бросил на меня пытливый взгляд. Но промолчал. Гимли, пыхтя, устроился позади эльфа.

— Хватит, задержались мы здесь, пора и честь знать, — буркнул гном, пытаясь унять дрожь в голосе.

— Мертвые следуют за нами, — спокойно сказал Леголас, обернувшись на черный провал, который мы с такой радостью покинули.

— Нам надо попасть к камню Эреха к полуночи! — Арагорн привстал в стременах, глядя на наш отряд. — Поспешим!

Не помню, когда еще я с такой радостью неслась на коне по камням, грозясь свалиться и расшибить голову. Ручей, сопровождавший нас, постепенно превратился в небольшую речушку. Горы наконец остались позади, выводя нас в зеленую долину, пересекаемую звонкой рекой. Солнце уже село, розовые сумерки ложились на землю, ниже впереди лежал город, приветливо мигая огнями. Мы пришпорили коней, спускаясь вниз, на дорогу. Ужас, следовавший за нами, передался жителям, которые бросали все свои дела и прятались, в ужасе зажмуривая глаза и затыкая уши руками. Колокола звонили, как заполошные, и, если бы не страх, который все никак не отпускал, я бы сказала, что появление наше было более чем эффектно. Город остался позади, а наша дорога повела наверх, на вершину невысокого холма. Чем ближе мы подъезжали, тем отчетливее вырисовывался на фоне чернильного неба камень в человеческий рост. Именно к нему и вел наш путь.

— Этот камень установил Исильдур, — Леголас рассказывал это Гимли, но мы услышали. — Его родина — Нуменор.

Тем временем Арагорн уже достиг вершины и спешился, останавливаясь рядом с камнем, который оказался выше его роста. Мы все последовали его примеру, образуя вокруг следопыта круг. Один из близнецов протянул ему рог, и его звонкий голос разнесся по склонам холма. Вокруг нас никого не было, но мы все чувствовали присутствие огромной армии за нашими спинами.

— Это самый жуткий день в моей жизни, — прошептала мне на ухо Женечка, пытаясь держаться поближе. — Я такие кошмарные голоса слышала, что думала, умру со страху прямо там! Может, стоило все-таки ехать с Теоденом…

Арагорн обратился к мертвому войску, которое до сих пор никак не давало о себе знать. Но когда призрачный голос раздался из пустоты, я почувствовала, как волосы на всем теле встали дыбом. Этот голос говорил со мной там, в горах. И сейчас этот же голос отвечал на призыв Арагорна исполнить давние клятвы. Впереди нас ждал еще один нелегкий переход, останавливаться на ночлег мы не могли, даже если бы и захотели. А ночевать окруженными призраками не хотелось никому.

Мы скакали всю ночь и весь следующий день, подгоняемые неутомимым Арагорном. Я чувствовала, что еще немного и я просто упаду с лошади прямо здесь, в предгорьях Гондора, на плодородных, но опустевших землях долины Кирила. Солнце садилось за горы, устали все: и кони, и люди. Было решено все же сделать привал, благо, дома в деревне, брошенные своими жителями при приближении войны, стояли нетронутыми. Мы расседлали уставших лошадей, от которых валил пар, напоили и отвели в конюшни, а сами разбрелись по домам, пытаясь хоть на время укрыться от окружавшей нас армии клятвопреступников.

Нам достался небольшой домик, стоявший неподалеку от некогда шумного трактира, в котором расположились Арагорн и его следопыты. Леголас и близнецы пошли побродить по селению, а мы с Гимли и Женечкой развели огонь в камине и чувствовали себя почти спокойно. Стоявшая на столах посуда, брошенное рукоделие, незаправленная постель — все в нашем доме говорило о том, что его покидали в спешке. Некоторые припасы оказались вполне съедобными, разнообразив наш скудный рацион последних дней похода.

— Мне всю жизнь будет стыдно вспоминать этот переход, — тихо сказал Гимли, отгрызая кусок засохшего хлеба. — Я боялся так, как никогда в жизни!

— И не говори, — я поежилась. — Ни за что в жизни не хочу такое повторить!

— Хорошо, что остроухого здесь нет, — Женечка отхлебнула горячего отвара из трав, нашедшихся в доме. — Он бы уже всем несколько раз сказал, что «мертвых бояться нечего»!

— Нечего, — эхом отозвалась я, поднимаясь из-за стола и стягивая порядком потрепанные сапоги. Кровать расстилать не стала, не хотелось ложиться в чужую чистую постель в пыльной и потной одежде. Поэтому я ограничилась тем, что натянула на плечи покрывало, отворачиваясь к стене. Тяжелый сон навалился и придавил к подушке, а в голове все звучал безжизненный голос: «Кто ты?.. кто ты — кто ты — кто ты».