Я, Нотт (джен)

— Надеюсь, Вы не собираетесь мстить школьникам, а, мистер Нотт? — раздался скрипучий голос за моей спиной уже на следующий день после происшествия.

Дело происходило в одном из пустынных коридоров, вдали от обжитой части Хогвартса. Обернувшись, я ожидаемо увидел Муди, который стоял, облокотившись на стену плечом и слегка щурясь на меня.

— За что? — с нарочитым удивлением поднял бровь я. — За испачканный потолок? Не думаю, что это повод для какой-то вендетты. Хотя, наверное, мистер Филч со мной не согласится.

— Это да, старик ругался так, что даже я несколько новых слов узнал, — усмехнулся аврор. Правда, в его глазах я особого веселья не увидел. — Уже поняли, что означает эта эскапада с «нападением»?

— Что меня пытаются спровоцировать на войну с детьми, — отвечаю я. Ну, а что? Пока что эта личинка Грозного Глаза ведет себя вполне адекватно, так что почему бы немного не пооткровенничать? Как преподаватель с преподавателем.

— Именно, — уже совсем серьезно проговорил Муди. — И мне чрезвычайно интересно: что вы и те, кто стоит за вами, собираются делать в связи с этим?

Я сдержал рвущееся с губ ругательство. Откуда он знает про Клуб?!...

— Можете не трудиться убедить меня в том, что действуете одни, мистер Нотт, — ухмыльнулся аврор. — Ни за что не поверю, что человек вроде вас не собрал кучку таких же скользких типов и не попытался проскочить между смыкающихся жерновов.

Он отлип от стены и приблизился.

— Как я уже говорил: пока вы держитесь определенных рамок, претензий с нашей стороны не будет, — глядя прямо мне в глаза, произнес он.

— С «нашей стороны»? — сощурил глаза я. — Вы имеете ввиду Аврорат, профессор Муди?

— В том числе, — неопределенно пожал плечами он. — Кстати, вы знаете некоего Крауча — первого заместителя начальника ДМП? — как бы невзначай перевел тему он.

— Шапочно знакомы, — почти не соврал я. — А что?

— С некоторых пор он чуть ли не прямым текстом запретил копать под вас, мистер Нотт. «Недостаточно оснований», «не хватает улик» — раньше его подобные мелочи не особенно волновали. А тут… — развел он руками. — Прямо чудеса какие-то. То ли старина Каспер проникся буквой закона настолько, что забыл про здравый смысл, то ли… Вам знаком такой маггловский термин: итальянская забастовка?

— Слыхал, — процедил я в ответ.

— Ну так вот, — снова посерьезнел Аластор. — Скажу прямо, мистер Нотт: мы в курсе о вашем… объединении. Скажу даже больше: вы не одни такие. В ДМП и Аврорате очень и очень многие обеспокоены сложившейся ситуацией.

— Ситуацией? — попытался сыграть дурачка я.

— Да, мистер Нотт, ситуацией, — кивнул аврор, будто не заметил моей попытки соскочить. — Очень напряженной и опасной. Полномасштабная гражданская война — не то, что нужно волшебникам Британии. Да и вообще волшебникам, — уточнил он. — А учитывая связи противоборствующих сторон…

Я почему-то вспомнил Раджнеша Патила и прочих «связных» Ордена Феникса за рубежом. И невольно сглотнул.

— Вижу, вы примерно представляете масштаб угрозы, — проскрипел Муди. — Прежний Министр пытался урегулировать конфликт по-старинке, мирно. Но масштаб уже не тот, — вздохнул он и двинулся прочь. Лишь у поворота в соседний коридор, он кинул через плечо: — Подумайте о моих словах. И донесите их до своих… соратников. Это уже не просто война за ваше личное выживание. Это война за само существование мира магии!

Опять повторяется та же ситуация, что и раньше: Муди разворачивается и уходит, оставляя меня размышлять в одиночестве.

В свои покои я не пошел, в раздумьях поднявшись на Астрономическую башню и засмолив сигаретку.

Мордредов Муди... Но он прав. Просто и тихо примирить сцепившиеся стороны уже не получится. Это не прежние относительно тихие времена, когда баланс между новым и старым, чистокровными и магглорожденными, удавалось регулировать посредством обычного перераспределения благ и обязанностей. Теперь время реформ кончилось. Настало время революций!

Я поморщился. Такое ощущение, будто цитирую какую-то маггловскую агитационную брошюрку левого толка. Также много напора на эмоции, и так же мало конкретики и практического смысла.

Но в чем-то это действительно так: старый мир начал рушиться еще при Грин-де-Вальде, который, в отличие от Темных Лордов далекого прошлого, не просто силой выбивал для себя личную власть. Он провозгласил борьбу «ради общего блага»!

Да-да, изначально это был именно его девиз! И волшебники пошли за ним, искренне считая, что борются за то самое «благо», что несут истину и справедливость!

Но закончилось все тем же, чем и у маггловских подручных Грин-де-Вальда: всеобщим безумием, геноцидом несогласных и, в конце концов — поражением.

Впрочем, этим грешат все идеологии. Люди придумывают себе какую-то теорию, которая им кажется правильной и гладкой, после чего пытаются втюхать её всем и каждому, независимо от их желания. И очень обижаются, когда их тыкают носом в нестыковки этой теории и отказываются её принимать. В итоге начинаются попытки насильно заставить людей принимать «единственно верное учение», подогнать реальность под идею. Что выливается в войны, Крестовые походы и массовые казни. Которые, разумеется, «абсолютно справедливы»! Что только не сделаешь ради высшего блага, в самом-то деле…

И если до блондинистого маньяка общественные конфликты магов носили достаточно бытовой характер, то после Грин-де-Вальда европейские волшебники узнали о такой гадостной вещи, как «идеологическое противостояние». Которое в конце концов всегда заканчивается полномасштабной войной.

Новой эпохе — новый тип войн. И что Волан-де-Морт, что Дамблдор — оба порождения этой самой Новой Эпохи. А потому сражаются они не столько ради интересов какого-то Рода, даже не столько ради личной власти, сколько ради Идеи! А нет худшего маньяка, чем маньяк, сражающийся за (навязчивую) Идею. Которого именно наличие Идеи делает маньяком.

А у нас тут две Идеи, а, следовательно, и целых два маньяка. Которые, каждый ради собственного выдуманного «высшего блага», с удовольствием пустят под нож все население Британии: как магов, та и магглов.

Охоты на ведьм? Мировые войны? Массовая истерия? Казни, пытки, геноцид, концлагеря? Какая смешная цена по сравнению с Высшей Целью!

И мне придется каким-то образом противостоять этим двум чудовищам. С одним единственным жалким козырем — знанием «канона». Который еще Мордред знает, когда наступит, если наступит вообще — уж очень многое уже поменялось благодаря моему вмешательству.

Хотя, не совсем в-одиночку. Клуб, а теперь и таинственные силы, стоящие за спиной Муди и тоже вроде как не заинтересованные в развязывании войны — уже неплохо.

К тому же, не стоит забывать, что даже насквозь маггловское понятие «идеологического противостояния» приобретает особый окрас в мире магии. Где даже один-единственный человек может равняться по силе целой дивизии.

Ну или не дивизии. А, скажем, диверсионному отряду, который при должной удаче может эту самую дивизию остановить. До тех пор, пока на помощь не подоспеет своя собственная дивизия.

В любом случае, при первой же возможности я инициирую собрание Клуба. Если есть возможность заручиться поддержкой еще одной нейтральной силы — то почему бы и нет?

— …То есть, как минимум Аврорат и ДМП Британии. Но, скорее всего, это куда более… разветвленная организация, судя по связям в США, — произнес Вуд, попыхивая сигарой.

Мы сидели в одной из закрытых комнат Клуба, узким кругом. Крауч, Малфой, Вуд, я. Прежде, чем оповещать остальных, было принято решение обсудить возникшее обстоятельство с, так сказать, причастными.

— Хоркруксы нужно собирать в одно место, — произношу я. — Если Лорд навесит на меня Метку, то это разом ограничит мои действия... да практически совсем ограничит. Ни о каком противостоянии речи уже не будет!

— Мда, — проговорил Вуд, теребя сигару между пальцев. — Говорите, нужен специалист в охранных чарах и уничтожитель проклятий?

— Да, — киваю я. — Вопрос в другом: как протащить его в Хогвартс?

— Ну, это-то как раз просто, — улыбнулся хозяин «Даркфорест Клаб». — Достаточно инициировать проверку Попечительского Совета и пригласить на это мероприятие меня. А уж я все устрою — главное, чтобы в нужный момент моего человечка встретили и проводили на место.

— Но вы же не в Попечительском Совете, — нахмурился Абраксас. — Не вызовет ли подозрений ваше присутствие?

— Я ассоциированный участник Совета и в особых случаях могу прийти на инспектирование школы вместе с постоянными членами, — хмыкнул Вуд, делая глоток виски. — К тому же, если намекнуть директору, что я в том числе приеду для обсуждения моего участия... в известной организации, — снова ухмыльнулся он, — то старик сделает все, чтобы я пришел и сам, своими руками подготовит обоснование моего присутствия в школе.

— Значит, решено, — рубанул воздух ладонью Крауч — он вообще не очень любил лишнюю болтовню. — Следующий вопрос: где это все хранить?

— Гринготтс? — поднял бровь Вуд.

— Как вариант, — ответил Малфой. — Но британские гоблины…

— Думаете, они примут чью-либо сторону? — нахмурился Крауч.

— Несмотря на то, что они на каждом углу вопят о своей независимости от волшебников и нейтралитете, недомерки часто и с удовольствием вмешиваются в наши дела. Хоть и не явно, разумеется, — тонко улыбнулся Абраксас. — И если им покажется, что выдача информации про хоркруксы одной из сторон станет хорошим шагом — они его сделают, несмотря на все и всяческие репутационные издержки. Безнаказанно внести побольше хаоса в противостояние ненавистных им волшебников — такой шанс зеленомордые не упустят.

— А что насчет банков за границей? — закидываю пробный камешек я.

— У вас есть какие-то конкретные предложения? — сощурился Крауч.

— Америка, — улыбаюсь я. — Либо Швейцария. Но если в первой у меня есть кое-какие… знакомства, — со значением выделил я последнее слово, — то в последней действовать придется кому-то из вас, джентльмены.

— Знакомства? — вопросительно глянул на меня Малфой.

— Скажем так, чикагские гоблины мне кое-что остались должны, — глядя перед собой, ухмыльнулся я. — А потому воспользоваться их услугами будет для меня наиболее безопасным вариантом.

— Да-да, та история с наследством Вивернии Нотт, — потер переносицу Абраксас. — Но я думал, ты наоборот, после того случая в не слишком радужных отношениях с американским Гринготтсом.

— Они могут сколько угодно не любить меня, но клятвы есть клятвы, — приподнял я бровь. Крауч присвистнул:

— Заставить гоблинов в чем-то поклясться?! Чем вы их прижали, мистер Нотт, раз недомерки пошли на такое?

— Да так, — повел рукой я, не имея ни малейшего желания вдаваться в подробности. Каспер только фыркнул, понимая, что такими козырями делятся крайне редко.

— Если вы уверены в этих клятвах, мистер Нотт, — проговорил Вуд, — то, думаю, мы остановимся как раз на американском отделении Гринготтса. Ни у кого возражений нет? — обвел он взглядом Малфоя и Крауча и, когда возражений не последовало, кивнул: — Прекрасно. В таком случае начинаем первую стадию нашего плана: проникновение в Хогвартс и обезвреживании диадемы…

События как-то сами собой начали приобретать более стремительный и опасный характер — и я даже не понял, когда именно это началось. Впрочем, после начала моего активного вмешательства, неудивительно. И вот война, которая должна была разразиться только лет через пять, а то и десять, готова вспыхнуть со дня на день!

Не уверен, что можно записать это себе в заслуги. Точнее, это точно произошло из-за того «эффекта птеродактиля», или как там магглы называют процесс изменения настоящего из-за вмешательство в прошлое? Но «заслугой» это можно назвать только отчасти. Потому что еще непонятно: заслуга это или феерический косяк!

Январь в этом году выдался на удивление снежным, несмотря на то, что погода в старушке Британии была обычно достаточно скупа на снег. В смысле на нормальный, белый и пушистый снег, а не гадостную слякоть, обычную для Острова!

Что было причиной: горный климат Шотландии или магия — я не знал. Но на моей памяти все зимы в Хогвартсе были достаточно снежными и не слишком влажными, так что Рождественские и новогодние праздники всегда проходили в действительно сказочной атмосфере!

Ученики, хоть и со скрипом, но возвращались к школьным будням. Впрочем, далеко не все, как я справедливо подозревал. Но надеялся, что противостояние, начало которого четко и ясно обозначилось после нападения на меня в коридоре Хогвартса, все же не коснется уроков.

И разумеется, я ошибся.

Хотя, судя по тому, что описывалось в «каноне», для горячих юных волшебников подобные ограничения не были помехой. Избранный и вовсе на протяжение всей своей учебы в открытую дерзил учителям, они с друзьями устраивали на уроках треш и угар — чего только стоил взрыв на уроке по зельям на втором курсе! — и им все сходило с рук. И «канонные» наезды на Дамблдора были во многом претензиями к дисциплине в школе. Ну как же: маги из далеко не последних семей страны вверили своих чад школе, чтобы там их научили и воспитали. А детишки тут, вместо учебы и дисциплины, растут подобно сорной траве!

Так что пятый курс и безобразное столкновение с Амбридж было более, чем ожидаемо. А «министерская жаба» только и рада была провоцировать дурачка Гарри на новые взбрыки, в угоду «текущей политической конъюнктуре»! «Неадекватный герой» же слишком привык, что к неугодным ему учителям можно обращаться по-хамски — и вполне закономерно огреб. Это вам не Снейп, повязанный кучей клятв и собственными тараканами насчет долга перед сыном Лили. У него всей власти-то было — назначать отработки.

В прошлой своей жизни, когда я читал и перечитывал «канон», еще не познав сомнительных прелестей фанфикшена и потому слыхом не слыхивая ни про какие «Дамбигады», мое мнение по поводу описанных событий, хоть и отличалось от общепринятого, но не сказать, чтобы сильно. Так что я искренне считал, что это герой сам по себе такой наглый и охреневший от школьной свободы щегол, хамящий взрослым, а Амбридж — обычная тупая чиновничья жаба, не умеющая нормально работать с детьми, особенно такими проблемными, и пытающаяся подогнуть все и вся под дебильные директивы.

Теперь же, после тонн фанфиков, наполненных сконцентрированной теорией заговора, и после того, как события пятой книги «канона» начали подозрительно повторяться, я начал сомневаться, что в случае с Амбридж и событиями пятого курса дело обошлось без одного дедушки нетрадиционной ориентации.

Я уже говорил, что Дамблдор обожает играть на контрастах? О, более того: это одна из его главных фишек! Тот же Вард был отличным стимулом для многих ненавидеть идеи чистокровных. А сколько таких контрастов было в «каноне»?

Одержимый Квирелл, некомпетентный Локхарт и вдруг — Люпин! Отличный специалист, несмотря на свое происхождение (даже благодаря ему), прекрасно ладит с детьми, к тому же лучший друг отца главного героя.

Кошмарное существование у до омерзения обычных Дурслей — и тут сказочный мир волшебства! А потом, от мира магии — снова резкий переход к совершенно обычному и по-маггловски тупому чиновничьему произволу. Сначала на третьем курсе, когда министр демонстративно прогнулся под Малфоев и велел казнить Клювокрыла, и на пятом — когда в школе царила Амбридж.

Про «канонный» третий курс я упомянул в связи с чиновным произволом не зря: по закону за происшествие с Клювокрылом должны были оштрафовать или уволить преподавателя, допустившего нарушение техники безопасности. Гиппогриф-то чем виноват? Он просто тупое животное! А поди ж ты…

Хотя, учитывая, что Дамблдор наверняка отстаивал своего ручного полувеликана до последнего… Еще один камешек в копилку Дамбигада — дедуля не только выгораживал Хагрида, но и провоцировал Малфоев и Министерство показать Гарри свои худшие стороны.

Вообще, читать «канон» в детстве — одно. Прочитать и проанализировать его в зрелом возрасте — совсем другое! Если для одиннадцати-, да даже шестнадцатилетнего школьника тот же Снейп — безусловное зло, «сальноволосый ублюдок», и читатель по большей части соглашается с точкой зрения главного героя, такого же школьника, то любой более-менее адекватный взрослый человек при прочтении книжек про мальчика со шрамом схватится за голову и искренне посочувствует несчастному зельевару! Ограждать упрямого, не слишком умного мальчишку от очередного навязанного ему «приключения», при этом пытаться выполнять свои непосредственные обязанности учителя, и все это в эпицентре горячего политического противостояния — у кого угодно характер испортится! А он изначально у Северуса был не сахар — природная замкнутость и, мягко говоря, тяжелое детство сказывались. Да и остальные бестолковые детишки не особенно способствовали тому, чтобы Снейп их любил.

А то, что Поттер внешне похож на отца — просто вишенка на торте. Основная причина нелюбви Снейпа была как раз в необходимости нянькаться с туповатым дитенышем, который мало того, что ни в грош не ставит авторитет взрослых, так еще и не стремится особенно ни к чему всерьез. Кроме квиддича, никаких особых успехов Поттер в «каноне» не демонстрировал. Ну еще Люпин на третьем курсе и Крауч на четвертом поднатаскали его в физподготовке и защитных чарах. Что-то серьезней банального Экспелиармуса очкарик все равно не выдавал. Даже телесный Патронус, который он сумел призвать на третьем курсе, был лишь исключением, подтверждающим правило. Да, освоил защиту от дементоров раньше, чем положено по школьной программе. Но дальше-то дело не сдвинулось! Понимания того, что он вообще делает, у Героя магической Британии так и не появилось.

Что-то мне подсказывает, что, веди себя Гарри поадекватнее, продемонстрируй он усидчивость и таланты Лили, Снейп и воспринимал бы мальчика именно как её сына, а не отродье шалопая Поттера. Но пацан, даже пройдя суровую школу жизни у Дурслей, не поумнел. И если его папаша был избалованным богатым ублюдком и его шалопайство выражалось как раз в повадках мальчика-мажора, то его «выпрыск», даже получив кучу денег (пусть и ограниченный в тратах опекуном), все равно продолжал ходить в чем придется, тупить и совершать абсолютно неадекватные поступки.

Хотя, не избалованный деньгами и излишней заботой в детстве, Гарри все же имел очень большое моральное преимущество перед своим отцом. При всей тупоголовости и упрямстве «канонного» Гарри Поттера, он никогда не стал был кого-либо травить. И уж тем более кого-то, кто беднее, слабее или находится в меньшинстве. Он был по-настоящему благороден и светел. Светел безо всяких кавычек — тут уж не поспоришь.

Снейп, конечно, был уже в школе далеко не слабаком. А судя по тому, что Джеймс рисковал наезжать на него только в компании Мародеров — то Северус был сильнее как минимум лично отца Гарри. Но вот насчет «беднее» и «в меньшинстве» — тут не поспоришь.

К чему я это все? А к тому, что мне в открытую нахамили на уроке. Точнее, очень сильно попытались.

Гриффиндорцы, конечно, кто же еще? Вот только они забыли, что, во-первых, Дамблдор еще не Бог-Император Хога, а я — не морально опустившаяся и отупевшая к пятидесяти годам Амбридж.

До того, как я окончательно убедился, что Дамби — стопроцентный гад, я бы удивился, зачем маггловедение шестому и седьмому курсу: ведь после сдачи С.О.В. этот предмет не преподавался. Считалось, что для министерского чиновника — а именно будущие работники Министерства в основном брали себе маггловедение — достаточно трех лет обучения по этой специальности, остальные знания получит на практике.

Но логика Дамблдора была вполне понятна: градус ненависти к чистокровным, подогреваемой отвратным преподаванием маггловедения, нужно было поддерживать на протяжении всего времени нахождения детей в школе. И особенно — на финальных курсах, когда окончательно формируется направленность дальнейшей жизни выпускника.

Именно поэтому этот предмет сделали обязательным для посещения, и именно поэтому его давали вплоть до последнего курса!

Но если Дамблдор думает, что я продолжу плясать под его дудку — он ошибается.

Факультеты как всегда расселись каждый в своем углу. На первых партах развалились гриффиндорцы, всем видом показывая, какие они взрослые и с какой высокой колокольни плевали на меня и мой предмет.

— Добрый день, дамы и господа, — начал я как обычно, решив, что нейтральный и спокойный тон для начала — самое то. — Так как с вашим курсом мы встречаемся на уроке впервые, то для начала предлагаю познакомиться.

Судя по кислым, а кое-где и откровенно злобным лицам, знакомиться никто особенно не рвался. Это вам не третьекурсники, которым еще многое интересно и которых сходу можно было чем-то удивить. И мозги которых еще не засрали всяким революционным шлаком — неважно, какой направленности.

Нет, эти ребята явно считали, что в точности знают, что и как я буду рассказывать: опыт с прежними преподавателями плюс то, что поведали младшекурсники — как им казалось, они вполне представляют, что я собой представляю.

Причем к младшим, которые уже побывали на моих уроках, они, по всей видимости, мало прислушались. Кто будет слушать мелкоту? Уж точно не «взрослые» и «самостоятельные» семикурсники.

Слизеринцы и часть чистокровных с Рейвенкло скучающе морщились. Ну как же: изучать нравы и обычаи примитивных дикарей-магглов казалось им бездарной тратой времени. Гриффы же и примкнувшие к ним ждали, что я, подобно Варду, начну обычное поливание простецов грязью, и готовились дать мне «достойный отпор».

Ну, флаг вам в руки, ребятки.

Перекличка, что удивительно, прошла без эксцессов. Впрочем, некоторые ученики умудрялись выразить протест даже тоном, которым называли свои имена. Актерский талант у кого-то пропадает…

— Итак, — закончив знакомство, откидываюсь на спинку стула. — Предполагается, что за все то время, что вы изучаете маггловедение, какие-то знания по моему предмету у вас уже есть. Но учитывая то, что я увидел на уроках мистера Варда... придется пересмотреть это убеждение.

Ученики недоуменно переглянулись.

— Что ж, — продолжил я, вставая и подходя к доске. — Для начала изучим основы. Которые, как я убедился на примере младших курсов, вам преступно недодали! Итак, концепция «Трех О»...

Спустя пятнадцать минут, особенно после нескольких замечаний, конспектировали все без исключения. С нахмуренными и озадаченными лицами. Впрочем, у подавляющего большинства выражение лиц было недовольным.

Сторонники «правого» курса на чистокровность, привыкшие считать магглов этакими папуасами, которые ни в чем никогда не будут равны волшебникам, явно возмутились, что их вообще сравнивают с этими обезьянами!

А «левые» сторонники «равенства и братства» наверняка пытаются понять, где же тут скрытый шовинизм и призыв к геноциду простецов.

Ничего, детишки, привыкайте, что мир не окрашен только в черное и белое. И неважно, что для одних из вас белое — это одно, а для иных — совсем другое! Сам принцип бескомпромиссного деления мира на две части — уже в корне ошибочен. Что я и попытаюсь до вас донести.

— Профессор, — когда шок, вызванный неожиданным началом лекции, прошел, поднял руку наглого вида гриффиндорец. Фамилию я не запомнил, скорее всего какой-то магглорожденный или полукровка по материнской линии. Но, судя по выражению лица, только что записанное он не слишком понял. У него были четкие установки: что бы там не балаболил этот слизеринский сноб, все чушь. Главное — препод точно ненавидит магглов и грязнокровок, он тупой и ограниченный, а он, весь из себя «светлый» гриффиндорец, всегда прав.

Принцип Мародеров во всей красе.

— То есть, вы считаете, что магглы ниже нас? — спросил он.

О, я прекрасно понял, что он имеет ввиду. Но вестись на очевидную провокацию, тем более такую… тупенькую? Ну уж нет.

— И что из моей лекции заставило вас так подумать? — глянул на студента я.

Гриффиндорец несколько раз недоуменно моргнул. Он явно привык к Варду и его «ответам» на подобные вопросы — четким, ясным и однозначным. И все эти одесские приемчики «вопрос на вопрос» его явно смутили.

— А… эээ… Вот магглы… Они… эээ… ну типа ниже… а волшебники…

— Возможно, я разочарую вас, мистер, — взгляд в журнал, — Паркин, но магглы обычно того же роста, что и волшебники. С поправкой на регион, в котором они родились, конечно. Еще вопросы? — иронично оглядываю класс.

Тишина. Только слизеринцы ухмыляются. Ничего, ребята, и до вас очередь дойдет. Не сейчас, конечно.

— Мистер Паркин, раз уж вы встали, — произношу я, смотря в журнал и чувствуя, как напрягся гриффиндорец — он явно уже жалел о своей инициативе. — И раз уж речь зашла про медицинские показатели, буду рад узнать, как вы выйдете из следующей совершенно практической ситуации.

Встаю со своего места и подхожу к месту Паркина. Который, как и большинство присутствующих, изумленно хлопал глазами, глядя на меня.

— Вот вы, эээ… — сверяюсь с журналом, — Джереми. Представьте, что вы попали в переплет: на вас напал, скажем… напали Красные Колпаки! — я выбрал тех тварей, что были более-менее распространены на прежних владениях кельтов, в том числе в общем в Европе и на Острове в частности. — Вы сумели отбиться, но потеряли палочку и сильно ранены. Рядом находится маггловский городок. Что вы предпримете?

Описанная мной ситуация была не сказать, чтобы распространенной, но случавшейся. На Континенте и вовсе повсеместной.

— Эээ… — «поплыл» Паркин, моргая.

— Ясно, — скривился я, показывая старшекурснику, что по идее он должен это знать. — Хорошо. Класс, я прямо спрошу: хоть один из вас сможет правильно обратиться в критической ситуации к магглам? Воспользоваться телефоном? Правильно солгать маггловским аврорам и целителям?

Молчание. Изумленное молчание. Даже магглорожденные, которые, по идее, вполне могли дать ответ на мой вопрос, все равно молчали — настолько все удивились.

— Ясно, — поджимаю губы я. — Господа и дамы, — обвожу я взглядом класс. — Я прекрасно осведомлен, что все вы по какой-то причине думаете, будто знаете, что представляют собой магглы. Так вот, поспешу вас разочаровать: все вы ошибаетесь.

Студенты хмурились, скептически кривили губы, но пока что не спешили снова выступать.

— Мистер Деннисон, — называю фамилию магглорожденного хаффлпаффца, примеченную ранее. Названный мной студент вздрогнул от неожиданности и вскинул на меня глаза. — Ваши действия в той же ситуации.

— Э-э-э… Обратиться в больницу, э-э-э … В полицию… Э-э-э … Сэр…

— И как же вы это намерены сделать в незнакомом населенном пункте? — поднимаю бровь я.

— Э-э-э … — меня уже начинало бесить это «э-э-э». — Я спрошу… спрошу у прохожих. При… придумаю что-нибудь насчет дикого зверья или… или маггловской мафии, — несколько заинтересованных взглядов заставили меня закатить глаза, вспомнив Эйлин Снейп, а хаффлпаффца приободриться. — Или найду таксофон и наберу номер аварийной службы, — уже более уверенно продолжил он. Соседи по столу смотрели на него со смесью восторга и изумления.

— Номер маггловских аварийных служб? — глядя в журнал, спрашиваю я.

— Девять-девять-девять, — уже окончательно пришел в себя Деннисон и назвал британский номер "службы срочной помощи", аналога американского 911.

— Хорошо. Садитесь, Деннисон. Пять баллов Хаффлпаффу, — произношу я, поднимая взгляд на притихший класс. — Что ж, хотя бы на одном факультете уделяют должное внимание моему предмету.

— И на кой нам знать это дерьмо? — шепотом спросил у своего соседа какой-то парень в слизеринском галстуке. Но его «шепот» был настолько громким, что услышали все присутствующие.

— А вы что, бессмертны, мистер?… — многозначительно поднял бровь я.

— Марчбэнкс. Норманн Марчбэнкс. Сэр, — издевательски ухмыльнулся слизеринец.

Чистокровный или полукровка, скорее всего. И хоть он явно не такой олух, как Артур, но, по сути, недалеко от него ушел — точно так же считает себя знатоком магглов, хоть и несколько иного толка, но при этом ни Мордреда не знает про них. И ясно показал, что часть чистокровных явно начинает меня не любить. Уж очень нагло себя ведет.

— Поясните свою позицию, мистер Марчбэнкс, — благожелательно, в стиле Дамблдора, улыбаюсь ему я.

— А не проще ли дождаться команды из ДМП и обливиэйторов? — лениво спросил слизеринец под довольными взглядами своих друзей — ясно, они выбрали его, чтобы донес мнение всех. — Зачем мне мараться общением с какими-то грязными магглами, если на активность Красных Шапок явится команда авроров?

Ало-желтая половина класса забурлила, несколько гриффов и хаффлов даже вскочили с мест, сжимая кулаки.

— Тихо! — произношу я так, что моя негромкая фраза эхом разнеслась по классу. Студенты умолкли и неохотно расселись обратно. Львы и барсуки поглядывали на меня и мерзко ухмыляющихся слизеринцев. — Хорошо, мистер Марчбэнкс, — улыбаюсь и я. Улыбка наглого змееныша чуть померкла — он почуял неладное. — Что ж, тогда, пожалуй, изменю условия задачи специально для вас. На вас напали не магические существа, а магглы. Вас серьезно ранили и вы вынуждены…

Мои слова потонули в гуле возмущенных голосов — слизеринцы и часть рейвенкловцев вскочили с мест, громко возмущаясь настолько вопиющему предположению. Что маггл каким-то образом может ранить волшебника.

Противоположный лагерь тоже в долгу не остался, начав обливать чистокровных грязью.

Я вздохнул и рявкнул:

— Тихо!

Тишина, хоть и не сразу, но восстановилась.

— Пять баллов со всех факультетов Хогвартса, — процедил я, вызвав натуральный шок на лицах учеников — до сих пор прецедентов, чтобы баллы сняли со всех факультетов разом и поровну, не было. Не дав им опомниться, я продолжил: — Что же касается возникшего… диалога. Мне почему-то на мгновение показалось, что все, здесь присутствующие, по какой-то странной причине считают магглов беспомощными и неопасными. Вот вы, мистер Паркин, — подойдя к месту, где сидел гриффиндорец, — наверняка считаете простецов милыми увальнями, дурачками, которые нуждаются в защите. Уверяю вас, это далеко не так.

Не глядя на охреневшие выражения лиц гриффов, двигаюсь дальше по классу.

— Мистер Марчбэнкс, ваша позиция мне тоже понятна. Магглы, слабаки и наивные дикари, как они могут причинить вред истинному волшебнику? Но ответ разочарует как вас, так и мистера Паркина.

Возвращаюсь к доске и разворачиваюсь к аудитории.

— Магглы во многом — такие же, как мы. Они — люди! У них есть мечты, устремления, цели, амбиции. И сила, — сощурившись, зыркнул я на Марчбэнкса. — Сила, которая в некотором роде равна волшебной…

— Пф, да чтоб меня какой-то маггл победил! — сплюнул Марчбэнкс. Его лицо полыхало злобой.

Но я лишь снова улыбнулся фирменной дьявольской улыбкой.

— У вас будет возможность прямо сейчас доказать, что маггл, даже вооруженный, не представляет для вас никакой опасности, мистер Марчбэнкс. Потому что вторая часть занятия будет проходить у опушки Запретного Леса, на берегу Хоглейка. Там вы сможете пообщаться с настоящим магглом и оценить настоящее, — кривая ухмылка, — маггловское оружие.

Патрик уже на пару с Мрачником наверняка транспортирует наш небольшой арсенал на место. А там уж бывший морпех задаст этим детишкам жару!

Несмотря на мое очень скептическое отношение к армии Родины из прошлой жизни, в этом мире и этой инкарнации у меня был опыт общения как минимум с одним представителем одной из лучших армий мира. И опыт этот был, несмотря на все недостатки оборотня, положительным.

Посмотрим, господа студенты, как вы отнесетесь к такой демонстрации…

Заставить, что ли, Патрика заняться с ними еще и физподготовкой? А что, старое доброе «вокруг Хоглейка три круга бегом марш!» еще никому не вредило.

Мечты, мечты…

А тем временем, это было лишь начало горячей стадии моего противостояния с Дамблдором. И у меня была идея, как переломить все это противостояние кардинальным образом.

Время демонологии прошло. Время для Хаоса…