О пользе сказок (джен)

Хороший план никак не вырисовывался. Странная компания, призванная на совещание, долго спорила, как лучше поступить и, не придя к согласию, послали «патронус» Джеймсу. Джеймс появился, быстро вник в проблему, и решение предложил неожиданное:

— Все боятся возвращения Темного лорда. Мало того, из-за воплей Дамблдора все знают о том, что Гарри Поттер — крестраж. Значит, Волдеморт должен исчезнуть на глазах у всех, чтобы даже сомнений ни у кого не вызывало его уничтожение. Я думаю, надо сделать так: оповестить всех волшебников, пригласить их на площадь, темных и светлых развести в разные стороны, разделив аврорами на всякий случай. Гарри будет стоять в окружении сотрудников Отдела Тайн на виду у всех присутствующих волшебников. А судьбу лампы маги решат все вместе, там же, на площади.

План одобрили, весь следующий день шла подготовка к этому событию, а еще через день волшебники застыли в тревожном ожидании. Лампу поставили на возвышение так, чтобы ее было видно всем магам; напротив лампы застыл испуганный Гарри, которого держали за руки мама и папа, авроры и сотрудники Отдела Тайн стояли лицом к толпе, приготовившись, если понадобится, защищать малыша. Наконец, Люциус потер лампу, и джинн «навис» над толпой. Услышав приказ хозяина, он сделал неуловимый жест полупрозрачной рукой, и шесть струек черного дыма, появившиеся неизвестно откуда, начали медленно исчезать в лампе. Седьмая струйка показалась из знаменитого шрама Гарри, сопротивляясь дольше всех — видимо, не желая покидать носителя, но заклинание джинна заставило и ее двигаться, скрываясь в лампе. Наконец, все закончилось, крестражи были уничтожены, на что указывали исчезающий на глазах шрам Гарри и выцветшие метки пожирателей.

— Сво-бо-о-о-ден! — завопил счастливый джинн, превращаясь в ярко-фиолетовый луч, который, прорвав облака, рванулся в небо и исчез навсегда.

Люциус потер лампу, из нее медленно начала появляться… худенькая мальчишеская фигура.

— Том Реддл, — ахнул кто-то в толпе, — я вспомнил, он таким на седьмом курсе был…

Прозрачное, очень печальное лицо повисло, возвышаясь над магами.

— Я — раб лампы, — произнес грустный, невыразительный голос, — люди, простите меня за глупость…

— Мальчишка совсем, — жалостливо сказал чей-то женский голос, — ну, Альбус, убить тебя, мало, за такую подлость…

Светлые маги о чем-то заспорили, но быстро пришли к согласию:

— Светлая сторона предлагает разрешать мальчику выходить из лампы на свободу под присмотром невыразимцев.

— Я невыразимцам помогать могу, — оживился Том, — это у меня вид такой молодой получился, а память о знаниях сохранилась!

— Темная сторона поддерживает решение светлой стороны, — Люциус озвучил решение от лица своих сторонников, — Аластор Грюм, передаю лампу в отдел тайн.

Волшебники расходились по домам, обсуждая наступивший долгожданный мир.

— О чем задумался? — спросила Нарцисса мужа.

— Об одной загубленной жизни очень талантливого мага, — ответил Люциус, — я представил своего сына на его месте…

* * *

Хогвартс охотно слушался нового директора. Поэтому лестницы сразу доставляли в нужное место, ступеньки не пропадали, заброшенные классы засияли чистотой, домовики носились, готовя школу к новому учебному году. Менять учителей директор Флитвик не стал: прорицание просто сделал факультативом, строго предупредив Сивиллу Трелони о вреде алкоголя; Северуса Снейпа заменил профессор Слизнорт, а вот с преподавателем ЗОТИ были сложности. Вспомнив, что Сириус Блэк был аврором, Флитвик, посоветовавшись со Снейпом, решил предложить эту должность Сириусу. Смущали воспоминания о поведении «мародеров» в школе, но Северус пришел в сопровождении «невыразимцев», тайком установивших в кабинете ЗОТИ какие-то хитрые штуковины, называвшиеся «камерами слежения». Фоукс, превратившийся в птенца после очередного возгорания, нового директора полюбил, и теперь нередко можно было видеть Флитвика, которого сопровождала летящая рядом огненная птица. А вот УМС новый директор отменил, справедливо полагая, что об опасных существах маленькие волшебники узнают на ЗОТИ, а ухаживать за ними неспециалистам ни к чему.

Обо всем этом Флитвик размышлял, сидя на бывшем «троне» Дамблдора, трансфигурированном в обычное мягкое кресло, когда в кабинете возник Пивз — «ужас, летящий на крыльях ночи» (почему маглорожденные дети так называли полтергейста, директор не знал). Пивз жаловался, что Хогвартс запрещает безобразничать, а он ДОЛЖЕН это делать, поскольку он — бывший бес,так несет наказание за провал задания начальника.И вот теперь начальник разрешил покинуть школу. Но для ритуала изгнания необходима помощь директора. Филиус вздохнул, подумав: «Как со всеми проблемами ухитрялся справляться Дамблдор?»

— А он и не справлялся! — прозвучал в сознании ответ Хогвартса. — Иначе Пивз давно получил бы по заслугам! Библиотекарь школы подскажет нужное заклинание, изгоняйте бедняжку!

Изгнание Пивза прошло довольно забавно: учителя и домовики согласились выполнить последнюю просьбу бывшего беса, и, стоя всей толпой у ворот, старательно махали вслед улетающему хулигану белыми платочками. А через день в школе появился Сириус, принявший предложенную работу. Он при помощи домовиков переоборудовал кабинет ЗОТИ на свой вкус, но жить остался в своем доме, получив разрешение Флитвика пользоваться директорским камином. Заодно Филиус ввел новое правило, и теперь любой из преподавателей мог запросто войти в кабинет директора без всякого пароля. Горгулья получила новое распоряжение: предупреждать директора о том, что в кабинете посетитель. Сообщение приходило ментально.

Учить детей Сириусу понравилось. Правда, привитая Дамблдором нелюбовь к Слизерину давала о себе знать, но, получив «нагоняй» от нового директора, Сириус притих. В тот день после занятий он отправился в кабинет директора, собираясь переместиться домой. Домовики, приводившие помещение в порядок, его не заинтересовали, но вот большой ящик, видимо, приготовленный для сбора ненужных вещей, мага заинтересовал. В ящике валялась куча блестящих железок, обуви, мантии всех цветов радуги…Его внимание привлекла красивая бутылка вина необычной формы, и Сириус, недолго думая, потихоньку припрятал ее в свой карман и переместился домой. Дома, рассмотрев «добычу», бутылку Сириус открыл, а упоительный запах вина преследовал его до тех пор, пока бутылка не опустела. Заснул он, сидя за столом, а жидкий крестраж начал свою ментальную работу.

К утру не слишком сильная душа Сириуса была загнана в самый дальний угол сознания, да и там оставлять ее надолго крестраж Дамблдора не собирался: просто забрать нужные воспоминания из памяти Блэка, скопировать манеру его поведения, перенять привычки мага, попавшего в ловушку, а затем окончательно уничтожить бесполезную душу. «Сириус» проводил занятия, как ни в чем не бывало, а затем торопился в библиотеку, отслеживая события, произошедшие с момента превращения части его души в крестраж. Найденные сведения привели возрожденного Дамблдора в бешенство: все, все, создаваемое столько лет, было разрушено: ни Темного лорда, ни опасных животных, и он сам, пребывающий в облике чего-то непонятного в Отделе тайн. А самое главное — все должности утеряны! Он был простым учителем ЗОТИ… Но Дамблдор даже мысли не допускал жить жизнью Блэка, несмотря на его молодость и богатство, он, как и прежде, жаждал власти. «Придется все начинать сначала», — зло прошипел он… Впрочем, мантия-невидимка цела, значит, надо добыть волшебную лампу, а джинн обязан подчиниться любому хозяину. Колдовство Тома Реддла в роли джинна принесет волшебному миру еще больше бед, чем раньше, когда он был Волдемортом.

* * *

В Отделе тайн Тому нравилось, обижать его не собирались, а, поняв, какими знаниями он владеет, загрузили работой. Джеймс задумчиво понаблюдал за поведением новоявленного джинна и отправился в гости к Малфоям, захватив с собой Снейпа. Группа заговорщиков вольготно расположилась в кабинете хозяина, смакуя выдержанный коньяк и ведя неспешную беседу.

— Хочу посоветоваться, — Джеймс, к удивлению друзей, смущенно замялся, — честно говоря, я не особенно поверил откровениям Дамблдора, когда он расписывал свои «подвиги» о подчинении Реддла с помощью дневника, но убедился, что это — правда. Надо подумать, нет ли способа вернуть Тому нормальную жизнь, взамен той, что Дамблдор ему исковеркал.

Друзья переглянулись, решая, кто будет отвечать, и Малфой начал объяснять:

— А мы уже выяснили, там есть только одно препятствие — чей-нибудь крестраж нужен. Если найдется маг, разорвавший душу, он заменит Тома, став джинном.

— Слишком просто, — усомнился Джеймс, — наверное, есть что-то еще…

— Есть. Искреннее раскаяние волшебника, разорвавшего душу, и желание измениться, иначе — смерть.

— Тогда шанс у Тома есть, а искать крестражи — его работа. Только не вздумайте его обнадеживать, а то и так парня всем отделом успокаиваем, когда начинают всплывать воспоминания о прошлом…

Странное поведение лжеСириуса первым заметил Снейп, когда однажды тот, остановив его в Малфой-мэноре и спросив о каком-то пустяке, поблагодарил его за ответ очень узнаваемыми словами: «Спасибо, мальчик мой!», да еще потрепал Северуса по плечу. Не те взаимоотношения были у него с Сириусом для такого фамильярного поведения, но чутье шпиона скомандовало не отвечать, и Северус, промолчав, просто кивнул в ответ. А еще через неделю Флитвик связался с ним через камин и попросил о встрече, якобы для консультации при покупке нужных ингредиентов для уроков зельеварения. Филиус сразу признался, что консультация — предлог, а на самом деле он недоволен некоторыми событиями, имеющими место в школе. Тут были внезапно исчезнувшие мантии Дамблдора, которые собрались выбросить домовики, тут была Минерва, вдруг, как и при старом директоре, переставшая выполнять обязанности декана, были первокурсники Гриффиндора, внезапно люто возненавидевшие слизеринцев, был Фоукс, постоянно пытавшийся напасть на Блэка… Северус насторожился: это было очень подозрительно. «Аппаратура!»— вспомнил он внезапно. — «Джеймс велел поставить аппаратуру в кабинет ЗОТИ, чтобы понаблюдать, как Сириус справляется».

Защита на кабинете ЗОТИ была довольно сильной, но маги смогли ее снять. Вытащив из аппаратуры темно-синий кристалл, Снейп отправился к невыразимцам, и теперь все просматривали сделанные аппаратурой записи. А посмотреть было на что: вместо преподавания, Сириус наложил на класс какое-то невербальное заклятие, после чего дети уснули. А учитель рассказывал о бедах, которые принесут в их мир учащиеся факультета Слизерин, будущие Темные колдуны. Отменив заклинание в конце урока, «Сириус», как ни в чем не бывало, продиктовал задание к следующему занятию и отпустил детей из класса.

— Ну, мы и глупцы! — с досадой проворчал Джеймс. — Ведь Рита слышала своими ушами про жидкий крестраж, который сделал Дамблдор, и никто из нас даже не подумал обыскать кабинет директора! Переиграл нас Альбус. А лжеСириуса надо брать, хотя, боюсь от него там кроме внешности и имени ничего не осталось.

К очередным неприятностям маги подсознательно были готовы. Когда Реддл принес новость о том, что помесь скорпиона с пауком впала в состояние, похожее на оцепенение, работников Отдела Тайн она не удивила. И слова о том, что в насекомом не хватает части души, откровением не стали. ЛжеСириуса арестовал отряд авроров в присутствии Флитвика, когда «Блэк» после занятий собрался перемещаться домой через камин. Как ни странно, «самый сильный маг» Британии, застигнутый врасплох, достойного сопротивления оказать не сумел.

— Интересно, — проснулся дух исследователя в Снейпе, — сила Дамблдора заключалась в Бузинной палочке или магическое ядро пострадало от эксперимента?

Том легко определил присутствие части души Дамблдора в лжеБлэке, а вот душа Сириуса была полностью уничтожена.

— Эх, нет больше рода Блэк, — прокомментировал кто-то из невыразимцев.

— Ничего, Драко и этот род примет, — ответил ему Люциус.

— Ненавижу! — взвыл лжеСириус, сбросив маску добряка. — Вас всех ненавижу! И детей ваших ненавижу! Вы — зло, которое надо искоренять! Я так хорошо спланировал! Оставалось чуть-чуть, и этот мир подчинился бы мне, а вы все испортили!

— Прекрати истерику, Альбус, игра закончена, ты проиграл, так прими проигрыш с честью. Хотя откуда честь у мага, который даже детей ухитрился впутать в свои планы, — спокойно ответил Снейп.

— Ради Всеобщего блага… — Джеймс перебил лжеСириуса, не дав договорить:

— Благо, которое служит только тебе… Да что толку объяснять, все равно не поймешь….

— А этот мальчишка понимает? — ядовито спросил лжеСириус, указывая на джинна, зависшего над его головой.

— Представь себе, понимает! — рявкнул, не выдержав, Джеймс, — Понимает. И вместо того, чтобы скрыть присутствие в тебе крестража, честно рассказал о нем, хотя знал, что уничтожив эту гадость, должен будет исчезнуть, освободив тебе «теплое место» джинна.

— Конечно, уходить жалко, — вздохнул джинн, — но Дамблдор и есть, то самое зло, которое много лет управляло магическим миром. А я хотя бы буду свободен…

— Дамблдор будет наказан на глазах всех, поэтому оповещаем волшебников и собираем магов послезавтра, там же, на площади, — подвел итоги разговора Джеймс.

— Надо попрощаться со всеми, — сказал джинн, собираясь улетать, — поговорить с бывшими друзьями, невольно загнанными мной в рабство, попросить прощения…

— Не спеши, — сказал Джеймс, прочитав согласие в глазах команды, — мы предлагаем тебе остаться, работы у нас много…

— А разве есть способ? — не сразу поверил джинн. — Я же должен уничтожить крестраж…

— Способ есть, но он опасен. Если ты замыслил что-нибудь плохое, то исчезнешь навсегда, не получив прощенья от Магии. Так что подумай…

И опять площадь была заполнена магами, правда, теперь не было деления на темную и светлую стороны, все волшебники бурно обсуждали «Светлого мага», разорвавшего свою душу во имя «Всеобщего блага». А еще очень жалели Тома, у которого судьба отобрала шанс побыть на этой земле подольше, хотя бы джинном. Когда авроры привели под конвоем лжеСириуса, зло шипящего угрозы в адрес «всех глупцов, посмевших его поймать», даже легкое сочувствие некоторых волшебников к Дамблдору исчезло. Как и прошлый раз, джинн легко справился с заданием, и лжеСириус исчез в лампе. А вот на месте джинна появился вполне живой Том Реддл, оставшийся шестнадцатилетним юношей.

— Ну что ж, — удовлетворенно обратился Аластор к толпе, — Тому Магия подарила новую жизнь, взамен украденной. Осталось только прожить ее достойно!

— Чем думаешь заняться, Том? — добродушно выкрикнул кто— то из толпы.

— У меня много планов, и есть время их осуществить, но сначала я пообедаю и куплю новую одежду…И спасибовсем, что простили!

Дождавшись, пока взбудораженные маги успокоятся, Аластор призвал всех к вниманию. Люциус, как владелец лампы, потер ее, и маги услышали, как бушует внутри новоявленный джинн, не желая подчиняться.

— Выходи! — потребовал хозяин лампы.

— Не выйду!

Люциус вспомнил формулу подчинения непокорного джинна и произнес ее, добавив затем:

-Ты кто?

— Я — раб лампы, — обреченно пробубнил джинн, неохотно «выползая» на глаза магов. Дым становился гуще, фигура все выше, и вот уже над толпой народа нависла, сотканная из дыма, гигантская злорадная физиономия Дамблдора.

— Я джинн!!! Теперь вам со мной не справиться!!! — неожиданно заорал он. — Я вам всем страшно отомщу, я вас всех уничтожу…

При этих словах перекошенную физиономию новоявленного мстителя мгновенно со свистом втянуло назад, в лампу и оттуда послышались крики боли.

«Ну, Альбус, ты попал! — удовлетворенно подумал Том. — Неужели ты думал, что Соломон не предусмотрел возможное непослушание?»

Покорность, видимо, прививалась не первому джинну, поэтому второй раз Дамблдор появился, как положено, без запугивающих спецэффектов. Выполнил приказ Люциуса «Дамам цветы, а детям — мороженое» молча и, молча исчез в своем «новом доме». Лампу Люциус никому не отдал, несмотря на требование главы невыразимцев. Джеймс Бонд, разозлившись на Малфоя, выложил однажды вечером, в мэноре, свои опасения Нарциссе: «А вдруг попадет лампа в нехорошие руки, что тогда делать?»

— Драко попалась новая сказка «Гусь, гусь, приклеюсь, как возьмусь», — рассмеялась Нарцисса, — после ознакомления с ней, Люциус, Северус и Том три вечера орали друг на друга, придумывая такое же заклинание для лампы, а потом провели испытания на взрослых, на детях, на домовиках. Так что теперь любой, коснувшийся лампы без разрешения, прилипает к ней, как муха к паутине, и сам освободиться не сможет. Да и лампа запрятана в сейф, а попасть туда может только глава рода.

— А если главе рода придет в голову что-нибудь этакое, завоевательское? — Джеймс был серьезно озабочен.

— Даже не волнуйся, наиграются и сами принесут тебе эту лампу. — Нарцисса опять рассмеялась.

— Как это наиграются?! — рявкнул суровый начальник легкомысленных подчиненных.

— А очень просто, — выдала секрет «святой троицы» леди Малфой, — они как соберутся втроем, так постоянно заставляют «раба лампы» появляться. Эти «добрейшей» души люди раздобыли магловский секундомер, по которому следят, сколько времени, дым формируется в джинна. Если время их не устраивает, орут: «Следующая попытка», и все сначала. Вчера весь вечер веселились, я спать ушла, они еще не наигрались.

— И на которой попытке остановились, не информировали?

— Да, вроде сорок шестая была последней, а может быть, преувеличивают…

— Или преуменьшают, — остывая, проворчал Джеймс.

Малфои не потеряли дружбу с Арабеллой Фигг и Дурслями, продолжали дружить их дети, затем дети Дурслей познакомились с младшими Креббом и Гойлом, Паркинсон и Буллстоуд, и теперь вся «банда» почти всегда собиралась поиграть в гостеприимном доме Малфоев, да и взрослые маги не отказывались иногда «похулиганить» вместе с детьми. И, глядя на сияющие лица детей, Люциус часто думал о пользе сказок, так изменивших волшебный мир.

А с лампой все получилось, как и предполагала Нарцисса: в один прекрасный день двое друзей, в сопровождении Тома, принесли лампу и сдали ее под охрану невыразимцев. Том, по личной просьбе королевы, разработал мощное заклинание, не позволяющее маглам раскрывать секрет существования мира магов, и статут секретности опять заработал. Джеймс Бонд получил задание продолжать следить за порядком в магическом мире, что он и делал, являясь одновременно начальником аврората и начальником Отдела тайн. И, по-прежнему, мало кто знал, что оба начальника — одно и то же лицо.

А вот мадам Малкин, удивляясь, что карнавальные костюмы разлетаются, как горячие пирожки, совсем не ожидала, что ее изобретение приведет к демографическому взрыву в волшебном сообществе.