Вторая попытка (джен)

Поллуксу Блэку не нравилось решительно всё: не нравился излишне просторный кабинет, размерами больше похожий на банкетный зал, чем на рабочее место, не нравился чрезмерно услужливый секретарь, докладывающий о каждой мелочи, и уж тем более не нравился Брутус Малфой, вольготно расположившийся напротив. Увы, кабинет был данью традициям, менять секретаря сразу после назначения на пост временно исполняющего обязанности министра было бы неразумно, а Брутуса он и вовсе пригласил сюда сам. Безотносительно своих подозрений Поллукс не мог отрицать очевидного — мало кто в магической Британии мог сравниться с лордом Малфоем в умении управляться с деньгами.

Вопрос же, из-за которого они собрались, имел к деньгам самое непосредственное отношение. Едва начав разбираться с делами, Поллукс получил обращение от Департамента финансов, в котором финансисты выступали с рядом достаточно радикальных предложений. Разразившись парочкой крепких ругательств, Блэк тут же обратился к Малфою.

— Ты помнишь предостережения Тома Риддла? — Поллукс не скрывал раздражения в голосе.

— Конечно, — Брутус, напротив, был самим благодушием.

— Он предупреждал нас о запланированном ослаблении ДМП, и уже в ноябре Тафт попыталась вывести аврорат в отдельную структуру. Он предупреждал нас о снижении роли Визенгамота и возвышении Министерства, и вот теперь мы имеем заговор министерских чиновников против, в том числе, делегатов Визенгамота. И, наконец, он предупреждал нас о кабальном договоре с гоблинами.

— Очевидно, это мы успели предотвратить.

— Думаешь? Вот, полюбуйся, — Поллукс выложил на сукно красиво оформленный пергамент с печатью Департамента финансов. — Первая же докладная финансистов!

Брутус с неподдельным интересом пробежал глазами короткий документ, потом неопределённо хмыкнул:

— Ну, и что тебя не устраивает?

— Всё! — отрезал Поллукс. — Они предлагают окончательно отдать всю финансовую систему на откуп гоблинам!

— Тут всё сложнее, чем кажется на первый взгляд, — протянул Малфой. — Наш юный друг верно передал суть планировавшейся реформы, но… впрочем, позволь, я изложу всё по порядку. Не секрет, что потребность в реформировании Департамента финансов назрела давно. Во время войны было введено прямое министерское управление многими стратегически важными предприятиями. Да что далеко ходить, твоя семья зачаровывала аврорские артефакты в лучшем случае по себестоимости компонентов! После победы попытались вернуть довоенную систему сбора налогов с объёмов продаж, но за время вынужденного простоя в годы войны Департамент финансов потерял слишком много ценных кадров. Кто-то подался в добровольцы, кто-то устроился в частные лавочки. Взять моего управляющего фермой фестралов — до войны он был заштатным налоговым инспектором, а теперь заключает договоры с ведущими гильдиями зельеваров и алхимиков со всей Европы.

— К чему ты клонишь?

— Терпение, друг мой, терпение. Я почти закончил. Итак, на сегодняшний день мы имеем явно выраженный кризис в Департаменте финансов. У них попросту не хватает сотрудников, чтобы управляться с деньгами Министерства. Собираемость налогов падает, бюджет истощается, появляется угроза неисполнения Министерством своих обязательств. Тут-то и появляются гоблины со своим предложением. За скромное вознаграждение они берут на себя обязательства по учёту финансов и сбору налогов. Согласись, более чем заманчивая перспектива.

— Почему бы просто не нанять новых сотрудников?

— Откуда? Вот, например, твоя семья. Я, может быть, недостаточно хорошо знаю её историю, но без труда вспомню добрый десяток выдающихся артефакторов, нескольких талантливых ритуалистов и зельеваров, двух-трёх грамотных администраторов и с дюжину виртуозных мастеров боевой магии, а в начале прошлого века, если мне не изменяет память, один из Блэков даже стал обладателем награды «Золотой квоффл». Но я не могу вспомнить ни единого Блэка-бухгалетра, Блэка-аудитора или Блэка-налогового инспектора!

— Я понял твою мысль, — хмуро кивнул Блэк. — А что, если нанимать маглорожденных?

— И отдать контроль над нашими деньгами им? Право слово, при таком выборе я бы предпочёл гоблинов. К тому же, сам посуди, что выберут пришедшие к нам из своего лишённого магии мира маглорожденные: магические искусства или бухгалтерию?

— М-да, проблема… И что же, договор с гоблинами не имеет никаких оборотных сторон?

— Если бы! Ты знаешь, что гоблины начали предоставлять услуги по борьбе с проклятиями?

— Да пусть хоть на родовые дары проверяют, нам-то что? — фыркнул Поллукс. — У них всё равно нет палочек.

— Всё не так просто. Гоблины нанимают на работу волшебников. Денег у них много, так что они могут позволить себе нанимать талантливых магов и не скупиться на лучшее снаряжение. Уже сейчас гильдия взломщиков заклятий жалуется на возрастающую конкуренцию со стороны «Гринготтса».

— Погоди-погоди, — Блэк помотал головой. — Причём тут «Гринготтс»? Это же банк, а не контора на все случаи жизни!

— Юридические нюансы, — Брутус поморщился, как от зубной боли. — Договор с гоблинами, заключённый по итогам последнего восстания, с их стороны подписан председателем совета директоров «Гринготтса». Тогда это казалось логичным, ведь причиной восстания и основным предметом договора были вопросы финансового регулирования. Гоблины получили своё монопольное право на чеканку, а Министерство — стабильность финансовой системы. Вот только проблема в том, что соглашение никак не регламентирует все остальные аспекты нашего взаимодействия с гоблинами.

— Ладно, а в чём, собственно, проблема? Чем гоблины, нанимающие взломщиков заклятий, отличаются от предпринимателей, делающих то же самое?

— У гоблинов много золота, и они отлично умеют с ним управляться. Плюс обширнейшая клиентская база самого «Гринготтса». В таких условиях конкурировать с ними становится практически невозможно.

— Гильдия предпринимает ответные шаги?

— Да, — Брутус невесело усмехнулся. — Пишет жалобы в Министерство, которые теряются где-то в глубинах его бюрократического аппарата.

— Проклятье! Есть идеи, что с этим делать?

— Можно попытаться увязать решение по налоговой политике с официальным признанием прав гоблинов на предоставление магических услуг волшебникам с рядом ограничений.

— Предлагаешь разменять нашу финансовую систему на удовлетворение амбиций гильдии взломщиков проклятий?

— Это всяко лучше, чем отдать нашу финансовую систему гоблинам просто так, — пожал плечами Брутус.

— Ладно, спасибо за информацию, — хмуро кивнул Поллукс. У него родилась одна идея, но она требовала дополнительных согласований. — Я подумаю над этим.

— К твоим услугам. А, и ещё одно, — собравшийся было уходить Брутус вновь откинулся в кресле. — Кантанкерус сообщил тебе свои соображения относительно кооптации новых делегатов Визенгамота на следующем пленуме?

— Он не счёл нужным меня уведомить, — небрежно бросил Блэк.

— Да, в сущности, ничего особо серьёзного. Есть мнение, — Брутус сделал неопределённый жест, — что оптимальным будет взамен трёх выбывших делегатов кооптировать по одному от каждой из фракций. От нас делегируем Годфри Гринграсса, а от либералов — Дамблдора.

— Хм, ну, с Дамблдором понятно, — Поллукс задумчиво потёр подбородок. — Недолго он задержался в консультантах. А вот Гринграсс… Сколько ему, двадцать пять? Не слишком ли он молод для столь ответственной должности?

— Юный Годфри отлично справляется со свалившимися на него обязанностями владельца крупного зельеварного концерна. Я навёл справки, и у нас, и на континенте. Его деловая репутация безупречна.

— Визенгамот, вроде как, ещё не стал собранием выдающихся дельцов, — проворчал Поллукс. — Он хотя бы читал устав консерваторов?

— Не будь формалистом, — легкомысленно махнул рукой Брутус. — Годфри вполне разделяет наши общие политические взгляды, так что никаких проблем с этим не будет. Плюс, думаю, ты согласишься, что мы должны несколько… омолодить состав нашей фракции в Визенгамоте, скажем так.

— Ну, раз так… — Поллукс призадумался на минуту, видимо, прикидывая число престарелых делегатов, способных лишь слово в слово повторять за Ноттом. — Пожалуй, я не против.

— Вот и отлично. В таком случае, не смею более мешать, господин министр.

Довольно рассмеявшись в ответ на кислую мину Блэка, Малфой покинул кабинет, отправившись к каминам в атриуме. На сегодня у него было запланировано ещё множество визитов.

* * *

Будучи одним из попечителей Хогвартса, Брутус Малфой время от времени появлялся на территории школы. Многочисленные деловые хлопоты не позволяли ему слишком уж часто заглядывать в альма-матер, но он всё равно старался держать руку на пульсе школьной жизни. Закупки спортивного инвентаря для квиддичных команд, обновление запасов ингредиентов для зелий, даже внедрение новых правил сдачи экзаменов — всё это не ускользало от внимания лорда Малфоя.

Сегодня, однако же, Брутус направил свои стопы не в кабинет директора, чтобы урегулировать очередные финансовые вопросы, и даже не в учительскую, чтобы попытаться вникнуть в изменения методических рекомендаций, а в скромный кабинет замдиректора на третьем этаже. Его обитатель, полный кавалер ордена Мерлина, старший консультант Визенгамота, ответственный секретарь Международной Конфедерации Чародеев и просто сильнейший светлый волшебник современности, уже ожидал своего гостя. Подобающим образом поприветствовав заслуженного профессора и заполучив чашку чая с молоком, Брутус с довольным видом начал:

— Рад вам сообщить, что консервативная фракция Визенгамота склонна поддержать вашу кандидатуру на ближайшем пленуме.

— Это… несколько неожиданно, вы не находите? — вопреки своим же словам, особо удивлённым Дамблдор не выглядел, скорее, демонстрировал собеседнику вежливый интерес.

— Почему же? Баланс между представителями либеральных и консервативных кругов — залог плодотворной работы Визенгамота. После трагических событий прошлой недели этот баланс был поставлен под угрозу, а последнее, что сейчас нужно магической Британии — кризис управления.

— Ваши речи достойны истинного патриота, — с толикой иронии в голосе ответил Дамблдор, — но я имею в виду различия наших с вами политических взглядов.

— Многие начинания ваших единомышленников вполне разумны, и, с некоторыми оговорками, могут найти поддержку у большинства консерваторов. Например, упразднение наследуемых титулов напрашивается по меньшей мере с начала века.

— Не думал, что вы так легко с этим согласитесь, лорд Малфой, — с усмешкой чуть выделил почтительное обращение Дамблдор.

— Лично мне всё равно, называют ли меня лордом, сэром или мистером, — пожал плечами Брутус. — Да и какой из меня лорд без кресла в Визенгамоте? Знаю, знаю, гордиться тут нечем, я совершил ошибку и искренне раскаиваюсь в этом, но сам факт показателен — лорды больше не олицетворяют влияние древнейших и благороднейших родов на законодательную власть. Лорд Блэк заперся в своём фамильном особняке, лорд Эйвери давно отдал свой голос лорду Нотту, а сам предпочитает колдовать над артефактами вместо заседаний в Визенгамоте, достопочтенный лорд Лонгботтом доверил свой голос племяннику, лорд Боунс сейчас под следствием, а о династии Гонтов в приличном обществе стараются не вспоминать уже пять поколений. Так что лично я согласен с необходимостью реформ в этой области, но вы же понимаете, что Кантанкерус никогда не пойдёт на такое.

— Сколь бы ни были ваши речи приятны моему слуху, это ничуть не проясняет вопроса, в чём состоит лично ваша заинтересованность видеть меня делегатом Визенгамота.

— О, тут всё очевидно. Ни для кого не секрет, что у меня есть обширные деловые интересы по всему миру. Их успех во многом зависит от благоприятной международной обстановки, ведь даже один инцидент, подобный прошлогодней трагедии в Индии, может нанести огромный вред репутации магической Британии в целом… и отдельных её представителей в частности. Из-за этого я, как и большинство деловых людей, искренне заинтересован в том, чтобы наша страна вела предсказуемую внешнюю политику. Покуда в Министерстве ею заведует Лонгботтом, я могу быть в этом уверен, но вот в Визенгамоте… Без поддержки Боунса и, в особенности, Марчбэнкс ему будет сложно противостоять инициативам Нотта. Не поймите меня неправильно, я уважаю Кантанкеруса и как человека, и как политика, но его одержимость идеалами чистокровности порой бывает… чрезмерна.

— Вас послушать, так вы завзятый либерал, — с улыбкой проговорил Дамблдор.

— Верите ли, я бы им стал, если бы в комплекте с экономическими идеалами не шли некоторые весьма спорные политические, — вернул ему улыбку Брутус. — Вы можете рассчитывать на мою поддержку во всех вопросах, связанных со свободой торговли и укреплением международных связей, но избавьте меня от рассуждений о правах маглорожденных.

— Похвальная откровенность. Однако остаётся открытым вопрос о том, насколько с вами согласны ваши коллеги по консервативной фракции Визенгамота.

— Не стоит об этом беспокоиться, профессор, — Малфой улыбнулся со всем доступным ему радушием. — Я уже провёл все необходимые консультации с ключевыми делегатами и смею надеяться, что утверждение пройдёт без проблем.

— Приятно слышать, — Дамблдор немного помолчал, помешивая свой чай. — Позвольте полюбопытствовать, кто ещё будет кооптирован на пленуме? У нас же освободилось три места.

— Точно на ответ вопрос можно будет ответить только после заседания, — казалось, Малфой задался целью продемонстрировать весь богатый арсенал своих разнообразных улыбок. — Однако есть основания полагать, что делегаты поддержат лишь две кандидатуры — вашу и Годфри Гринграсса. Третье место пока что останется вакантным, благо, это не должно помешать собирать кворум.

— Годфри? — вот теперь Дамблдор действительно удивился, но быстро справился с эмоциями. — Как же, как же, весьма достойный молодой человек. Я слышал, он уже оправился от постигшей его семью трагедии и недавно сыграл свадьбу?

— Вы как всегда в курсе всех новостей, профессор. Да, вы не возьмёте на себя труд связаться с мистером Лонгботтомом и сообщить ему последние новости? Видимо, он слишком занят государственными делами, так что у меня не получилось его найти.

— Конечно, никаких проблем, — Дамблдор отлично понял намёк и ответил прямо. — Уверен, обе озвученные вами кандидатуры получат полную поддержку со стороны либеральной фракции Визенгамота.

— Прекрасно! Вы меня успокоили, профессор. Что ж, если у вас нет ко мне вопросов…

— Всего один, если позволите. Что сам Годфри думает о перспективе стать делегатом Визенгамота?

Без малого тридцать лет опыта ведения переговоров позволили Малфою ответить на неожиданный вопрос почти без задержки, но, судя по промелькнувшей полуулыбке Дамблдора, он всё же уловил мгновение растерянности своего собеседника.

— Он польщён оказанной ему высокой честью и готов приложить все усилия для дальнейшей работы на благо нашего общества. Увы, я не имею возможности рассказать подробнее, сами понимаете, дела не ждут, но уверен, вскоре вы сами сможете побеседовать с молодым Годфри в перерывах между заседаниями.

— Конечно, конечно. Успехов в делах, лорд Малфой.

До отвращения довольный жизнью Дамблдор вежливо проводил гостя до выхода из кабинета, а тот, не уставая мысленно ругать себя последними словами, постарался как можно быстрее покинуть пределы школы. Брутус был в бешенстве — разговор пошёл совершенно не по плану. Дамблдор воспринял свою кооптацию как должное, удивившись лишь для проформы, а потом одним вопросом показал, что знает о истиной роли Гринграсса. По правде говоря, Малфой вовсе не поднимал эту тему в беседах с ним. Полгода назад на одном из светских приёмов он между делом обмолвился, что однажды Годфри придётся занять место отца в Визенгамоте, и, не получив от того явного отказа, счёл это достаточным для рассмотрения кандидатуры Гринграсса. Правда, Малфой планировал провернуть его кооптацию года через полтора, подготовив самого Годфри и заменив им кого-нибудь из старой гвардии Нотта. Громкие аресты заставили поторопиться, и вот теперь оказалось, что это не укрылось от проницательного профессора.

Выйдя за пределы антиаппарационных чар, Малфой сделал несколько глубоких вдохов морозного шотландского воздуха и постарался успокоиться. В конце концов, ему удалось заручиться поддержкой либералов и спихнуть на Дамблдора все нюансы переговоров с Лонгботтомом на этот счёт. К тому же, Дамблдор невольно напомнил ему, что к разговору с Гринграссом нужно отнестись со всей возможной серьёзностью. Переключившись на обдумывание своих аргументов для будущей беседы, Брутус окончательно успокоился и аппарировал в «Гринготтс».

* * *

Кабинет директора по внешним связям британского «Гринготтса» был обставлен совсем не по-гоблински. Вместо гротескно-высоких конторок и прочих атрибутов, призванных демонстрировать гоблинское превосходство, в нём стояли комфортабельные кресла и обычный стол со множеством миниатюрных выдвижных ящичков с заклятием незримого расширения, а в углу весело потрескивал привычный всякому британскому волшебнику камин. Здесь принимали только самых ценных клиентов — владельцев крупных магических мануфактур, руководителей министерских департаментов и глав древнейших и благороднейших семейств, обладающих самыми защищёнными сейфами на нижних ярусах «Гринготтса». Обслуживанием многочисленных управляющих, инспекторов и приказчиков, не говоря уж о большинстве обычных волшебников, занимались клерки в главном зале, в этом же кабинете решались вопросы на сотни тысяч и миллионы галлеонов. Сюда входили люди, прекрасно осведомлённые обо всех нюансах отношений между магами и гоблинами, а потому последние не пытались пускать пыль в глаза и выпячивать своё мнимое превосходство.

В этом кабинете не беседовали, в нём проводили сделки по обмену информацией. А потому даже Брутус Малфой оставил свои любезные улыбки и утончённые словесные кружева, тщательно взвешивая каждое сказанное слово.

— Ко мне попали весьма любопытные сведения касательно планов нового министра по реформе Департамента финансов.

— Временно исполняющего обязанности министра, вы хотели сказать? — его собеседник, директор по внешним связям британского отделения банка «Гринготтс» Грипхок, владел английским практически безупречно с лексической и синтаксической точки зрения, но даже не пытался скрывать характерный гоблинский акцент, который человеческий слух воспринимал как раздражающее поскрипывание.

— Это несущественно. Визенгамот утвердит Поллукса Блэка на должности министра непосредственно после кооптации новых делегатов взамен выбывших.

— Полагаю, у вас есть сложившееся мнение о том, кто именно займёт вакантные места в Визенгамоте?

— Разумеется. По моему мнению, это будут Альбус Дамблдор и Годфри Гринграсс.

— Весьма… — гоблин запнулся на долю секунды, — небанальный выбор кандидатур, вы не находите?

— Отчего же? Владелец крупнейшего в стране зельеварного концерна и самый сильный светлый маг кажутся мне вполне достойными представителями нашего народа в Визенгамоте.

— Вам, конечно, виднее, лорд Малфой, — Грипхок сделал какую-то пометку на пергаменте перед собой. — Вернёмся к планируемым реформам. Я так понимаю, вам известна реакция Блэка на нашу инициативу?

— Не только реакция, но и некоторые подробности его дальнейших действий.

— Чего вы хотите взамен?

— Всего лишь небольшую консультацию, — Брутус позволил себе скупую улыбку. — Видите ли, в скором будущем я планирую совершить некоторые операции на континенте, благо, экономика европейских стран почти восстановилась после этой ужасной войны. В частности, я уже заключил договор о намерениях с небезызвестным вам доктором Шульцем, который после бернских событий перебрался в Варну и пользуется местным филиалом вашего банка. Оплату его услуг я буду осуществлять регулярными денежными переводами, полагаю, на весьма значительные суммы. Это ведь не вызовет никаких проблем?

— Разумеется, нет. Тарифы на международные денежные переводы вам известны, но если суммы будут действительно большими, правление «Гринготтса» может рассмотреть вопрос о некотором их снижении.

— Нет-нет, ваши тарифы меня вполне устраивают. Я опасаюсь проблем с исчислением налогов, ведь в Болгарии, насколько мне известно, учётом доходов занимается местное министерство.

— Это может стать проблемой доктора Шульца, но не вашей, — кривовато усмехнулся гоблин. — Что бы ни придумало обновлённое Министерство, облагать налогом ваши расходы оно точно не станет.

— И если Министерство решит отследить такие транзакции…?

— …то это будет противоречить пункту восьмому статьи четырнадцатой «О банковской тайне» нашего с ним договора, в силу чего в таком отслеживании Министерству будет отказано.

— Ничуть не сомневался в вашем ответе, — Брутус вновь скупо улыбнулся. — Что ж, в таком случае, я имею честь сообщить вам, что Поллукс Блэк не далее как сегодня рассмотрел предложение Департамента финансов о передаче контроля над налоговой системой «Гринготтсу». Разумеется, потребуются длительные консультации, чтобы сформулировать окончательное решение, но министр выразил уверенность в том, что вопрос фискальной политики будет решаться только совместно с вопросом лицензирования услуг взлома заклятий.

Лицо Грипхока исказила жутковатая на вид гримаса, соответствующая нахмуренным бровям у человека.

— Вы же утверждали, что ни одна жалоба гильдии не доберётся до министра!

— Ни одна жалоба и не добралась, — спокойно пожал плечами Брутус. — Могу принести непреложный обет о том, что все жалобы и обращения от гильдии взломщиков заклятий, поданные через канцелярию Министерства, в ней и остались.

— В таком случае, как только что вступивший в должность Блэк узнал о… наших непростых взаимоотношениях с гильдией?

— Полагаю, всему виной родственные связи. Взломщики заклятий активно покупают защитные амулеты в лавке его кузена, а наиболее состоятельные из них заказывают именные артефакты у его дяди. Наверняка кто-то из гильдии воспользовался такими знакомствами, чтобы довести до новоявленного министра свои жалобы в обход официальных инстанций.

Немного помолчав, Грипхок аккуратно произнёс:

— Правление «Гринготтса» выражает надежду на то, что вы сможете сгладить возможный конфликт. Мы готовы пойти навстречу как конструктивным предложениям министра, так и вашим личным пожеланиям по самым разным вопросам.

— Я приложу все усилия, но никаких гарантий дать не могу, — невозмутимо проговорил Брутус, ни звуком, ни жестом не выразив своего удовлетворения.

— Понимаю вашу предосторожность, лорд Малфой. Возможно, вы могли бы прояснить ещё один вопрос. По имеющимся у нас сведениям, нового министра поддерживает глава ДМП. Насколько велика эта поддержка?

— Сложно сказать точно, всё же речь идёт о двух представителях силовых ведомств, — медленно проговорил Брутус, судорожно пытаясь вспомнить, засветился ли его извечный визави в министерских перестановках. — Крауч не вмешивался в политические процессы последних дней, вероятно, сосредоточившись на расследовании предательства Тафт и Марчбэнкс. Разве что… да, непосредственно перед тем, как передать свои полномочия Блэку, Арфанг Лонгботтом имел краткую беседу с Краучем. Увы, её содержимое мне неизвестно.

— Благодарю вас, лорд Малфой, за столь ценную информацию, — отрывисто бросил Грипхок, что-то быстро черкая на пергаменте. Казалось, этот почтенный гоблин с трудом удерживается от того, чтобы тут же вскочить из-за стола и умчаться раздавать одному ему известные распоряжения. — Вы можете рассчитывать на наше полное расположение, проявить которое мы сможем сразу, как только разрешится вопрос с лицензированием взлома заклятий. Не смею более отвлекать вас от важных дел.

Немного сбитый с толку столь резким завершением переговоров, Брутус коротко попрощался с гоблином и покинул кабинет, прихотливой цепочкой коридоров выбравшись в главный зал банка. Выйдя на монументальное крыльцо «Гринготтса», он тут же аппарировал. Долгий рабочий день одного из влиятельнейших волшебников Британии был далёк от завершения.

* * *

Малфой откровенно скучал, не слишком успешно изображая изысканное удовольствие от употребления отвара из вербены, который старый Нотт предпочитал чаю, «этим магловским помоям». Впрочем, последний не обращал на это никакого внимания, слишком поглощённый своим экспрессивным монологом. Его речь о чистокровных идеалах и ответственности перед сонмом величественных предков была хорошо известна всякому, кто имел честь быть приглашённым в монументальное поместье Ноттов. Эта громада в тюдоровском стиле нависала над округой, грозным бастионом ушедших веков возвышаясь на одном из холмов отрогов Пеннинских гор, что в Камбрии, Северо-Западная Англия.

Брутус регулярно здесь бывал, так что ни искусный магический гобелен во всю стену, изображающий всю долгую историю благороднейшего и древнейшего рода Ноттов, ни тяжёлые портьеры ручной работы, отсекающие кабинет Кантанкеруса от солнечного света, ни вереница портретов славных предков, ровной цепочкой уходящая в сумрак коридора, совершенно его не занимали. Так, смиренно слушая Нотта и борясь с подступающей по случаю минувшей бессонной ночи зевотой, Малфою пришлось выпить целых две чашки вербены, прежде чем хозяин поместья начал выдыхаться.

— …закрепить доминирование чистокровных семейств — вот в чём состоит историческая миссия нашего поколения!

— И у нас появилась отличная возможность сделать новый шаг на пути к этой цели, — наконец-то дождавшись паузы в речи престарелого председателя Визенгамота, вставил Брутус.

— Значит, пришёл договариваться о делегатах на следующей кооптации, — несмотря на солидный даже по меркам волшебников возраст, Кантанкерус не терял хватку в политических делах. — Что предлагает Блэк?

— Вместо трёх делегатов кооптировать двоих, по одному от нас и от либералов.

— Либералов нужно давить, неужели он этого не понимает? — раздражённо проворчал Нотт. — Именно сейчас у нас есть возможность раз и навсегда покончить с этими маглолюбцами!

— Полностью с вами согласен, лорд Нотт. Но вы же помните наши беседы со старым лордом Гринграссом перед войной. Если мы будем давить либералов слишком сильно, нас обвинят в поддержке идей Гриндевальда.

— Дожили! Из-за одного вздорного демагога мы должны поступиться властью, принадлежащей нам по праву рождения.

— Не всё так плохо. Во-первых, мы заменяем трёх делегатов-либералов всего двумя, один из которых будет нашим сторонником. Фактически либералы теряют два кресла в Визенгамоте, а мы получаем одно дополнительное. Во-вторых, мы сохраняем видимость соблюдения нашего негласного договора о балансе сил в Визенгамоте, ведь формально мы кооптируем по одному представителю от обеих партий. И, наконец, в-третьих, оставляя вакантным место Боунса, мы боремся с порочной практикой кооптации в Визенгамот глав министерских департаментов.

— Боунс хотя бы был чистокровным… — Нотт возражал больше для порядка, но Брутус решил закрепить успех.

— Ко всему прочему, утверждая новый состав Визенгамота, мы закрываем вопрос со статусом Поллукса Блэка. По всей видимости, сейчас он не придаёт этому особого значения, а ведь, опираясь на практику последних десятилетий, мы должны были бы кооптировать его в Визенгамот как действующего министра, а делегатом от рода Блэк выдвинуть кого-то другого. Без этого Поллукс останется всего лишь представителем своего дяди. Если он удержится в министерском кресле сколько-нибудь надолго, это можно будет преподнести как логичное разделение обязанностей сотрудников Министерства и делегатов Визенгамота.

— Хм, хм, хорошая идея, — Кантанкерус размеренно покивал, вполне довольный таким поворотом событий. Он терпеть не мог Блэков ещё со времён Финеаса Найджелуса, и выделять им места в «своём» Визенгамоте сверх минимально необходимого ему категорически не хотелось. Даже несмотря на то, что формально они были соратниками по партии консерваторов, Нотт старался всеми силами ограничить влияние потенциальных политических конкурентов, а оттого комбинация Малфоя пришлась ему по душе. — Кого конкретно ты предлагаешь кооптировать?

— В качестве кандидата от нашей фракции разумно будет выдвинуть Годфри Гринграсса.

— Этого молокососа?

— Полноправного главу древней чистокровной семьи, — возразил Брутус.

— Главой семьи он станет, когда обзаведётся наследниками, — рассеянно проронил Нотт.

— До меня дошли слухи, — Брутус чуть понизил голос, наклонившись ближе к почтенному лорду, — что молодая леди Гринграсс недавно заказала у Маппеллера зелье второго здоровья.

— Вот как? — Кантанкерус заметно оживился, подслеповато зашарив по столику в поисках пенсне. Водрузив старомодную оправу на переносицу, он с помощью «Акцио» достал со специальной подставки внушительный том в золочёном переплёте и принялся его листать, что-то невнятно проговаривая себе под нос. Брутус терпеливо ждал, мелкими глотками потягивая вербену. Спустя пару минут Нотт деловито уточнил:

— Пол ребёнка уже известен?

— Пока нет. Это ведь просто слухи, да и к тому же зелье могло потребоваться ей для… хм, восстановления сил.

— Не увиливай, Брутус, — чуть сварливо отозвался Нотт. От его былой рассеянности не осталось и следа, теперь старик напоминал взявшего след сеттера. — Мы оба знаем, зачем молодым женщинам нужно это зелье. Если у них будет сын, его можно будет выдать за девицу Роули, а если дочь… хм, с этим сложнее…

Нотт вновь принялся листать свой талмуд, но Брутус как ни в чём не бывало продолжил:

— Кандидатом от либералов будет Альбус Дамблдор.

— Дамблдор?! — Нотт всё же отвлёкся от книги, удивлённо воззрившись на Малфоя. — Блэк предлагает сделать делегатом вольнодумца-полукровку?

— Ну, мы же согласились на полукровку-министра, — пожал плечами Брутус.

— И к чему это привело? Нет, нет, это совершенно недопустимо!

— Согласитесь, Дамблдор — сильный и популярный в обществе маг, его уважают многие чистокровные семейства. К тому же, он спас жизнь Поллуксу в ходе недавних событий в Колумбии. Честь древнейшего и благороднейшего рода не позволит ограничиться простыми благодарностями. Кроме того, выдвигая Дамблдора в качестве делегата в Визенгамот, Блэк рассчитывает окончательно переложить на либералов вопросы международных взаимоотношений. В сущности, мы ничего не теряем, просто меняем в визенгамотской комиссии по иностранным делам одного либерала на другого. Зато можно будет заявлять о преемственности внешнеполитического курса магической Британии. Так будет даже лучше, ведь после войны Дамблдор пользуется известной поддержкой за рубежом, в первую очередь, во Франции.

— Страна проклятых маглолюбцев, — проворчал Нотт, потихоньку успокаиваясь. — Пожалуй, через пару месяцев надо будет прикомандировать Дамблдора к Конфедерации. Пусть на пару с Лонгботтомом лаются с бошами и кузенами за ввозные пошлины на пыльцу пикси и не лезут со своими либеральными идеями в нашу жизнь!

— Великолепная мысль! — воодушевлённо подхватил Брутус, намеревавшийся предложить то же самое. — Стоит помнить и о том, что старина Диппет не скрывает своих намерений в ближайшее время оставить пост директора Хогвартса, на который вполне вероятно будет претендовать Дамблдор. Так что у него просто не будет времени продвигать свои сомнительные идеи в Визенгамоте.

— Будет намного лучше, если директором станет Слагхорн.

— Вы же знаете, он из раза в раз отклоняет это предложение, — с непритворной печалью в голосе ответил Малфой. Хотя Гораций никогда не помышлял о политической карьере, он поддерживал дружеские отношения со многими видными консерваторами и считался своим в их партии. Будучи слизеринцем до мозга костей, Слагхорн отлично справлялся с обязанностями декана этого факультета и, по единодушному мнению Брутуса и Кантанкеруса, отлично смотрелся бы в директорском кресле. Увы, Гораций слишком ценил личный комфорт и много времени уделял своему школьному клубу, отчего наотрез отказывался становиться заместителем директора, несколько лет назад уступив эту должность Дамблдору.

— Даже лучшие из нас проявляют малодушие, избегая тяжкой ноши ответственности за наше будущее, — похоже, Нотт не имел иных возражений, готовясь вновь предаться абстрактным размышлениям.

Вполне удовлетворённый таким раскладом Брутус щёлкнул пальцами, призывая домового эльфа с новой порцией ненавистной вербены, и приготовился слушать разглагольствования старика ещё по меньшей мере четверть часа. По счастью, такое поведение лорда Нотта не было для Брутуса неожиданностью, а потому он заблаговременно договорился со своим управляющим. Тот должен был отправить ему патронуса, как только получит условный сигнал с протеева амулета. Так что, едва убедившись в том, что к важным темам Кантанкерус возвращаться не собирается, Брутус сжал в кармане простенький амулет. Дождавшись патронуса, он велеречиво извинился перед лидером визенгамотских консерваторов и поспешил отбыть «по нетерпящим отлагательства делам моего скромного семейного предприятия».

* * *

Поздний обед в Малфой-мэноре проходил в напряжённой обстановке. Пока Пенелопа безуспешно пыталась поддерживать за столом обычный светский разговор ни о чём, её муж и свекр продолжали думать каждый о своих делах. От природы неглупая и наблюдательная, молодая госпожа Малфой быстро покинула столовую, сославшись на интересную цепочку чар, которую ей хочется поскорее опробовать в своей лаборатории. Поспешно уверив не слишком настойчивого Абраксаса, что помощь ей не потребуется, Пенелопа удалилась, а мужчины, не дожидаясь десерта, отправились в хозяйский кабинет.

— Гоблины наконец-то зашевелились, — удовлетворённо проговорил Брутус, как только за ними сомкнулся полог чар конфиденциальности. — Завтра же отправляйся в гильдию, напомни им о вашем соглашении. Думаю, Поллуксу потребуется не больше недели, чтобы убедиться в неизбежности нового договора с гоблинами. С нашей стороны всё готово?

— Конечно, отец. Хотя лорд Флинт наверняка опять будет сетовать, что лучше бы переговоры вёл ты.

— Ты же понимаешь, тебе пора самому создавать себе репутацию. В этом плане твоя поддержка гильдии взломщиков заклятий в их противостоянии с гоблинами подходит просто идеально. Мы получаем солидный пакет заказов и лояльных нам взломщиков, а лично ты — репутацию защитника законных прав волшебников. Впрочем, мы много раз это обсуждали. Скажи лучше, ты слышал что-нибудь новое о связях между Краучем и Блэком? Гоблины проявляют нездоровый интерес к этому вопросу.

Абраксас минуты две размышлял, но в конце концов решительно проговорил:

— Ничего нового за последние дни. Кроме общеизвестных родственных и служебных связей, не могу припомнить ничего сколько-нибудь существенного, только глупые слухи о том, что Крауч с Блэком устроили заговор с целью свержения Тафт, а никаких берсерков на самом деле не было.

— Чушь, — поморщился старший Малфой.

— Понятное дело, — согласился с ним сын. — Впрочем, у меня есть не менее сенсационные новости. Помнишь, ты просил поближе подобраться к Тому?

— Тебе удалось узнать что-то ценное?

— Скорее, немного опередить события. Завтра это будет во всех газетах, ну а я теперь вхож в издательство «Вестника», так что получаю информацию чуть быстрее. Как оказалось, в Картахене с берсерками сражался в том числе и Том! Он серьёзно пострадал, потерял много крови, заработал магическое истощение и только вчера выбрался из Мунго, но уже дал интервью.

— Что? Как такое… — Брутус выглядел совершенно сбитым с толку. — Что он там делал?

— Согласно официальной информации, выступал связным между нашими аврорами и боевым отрядом с континента, который и обнаружил логово берсерков. За время своего путешествия он познакомился с самыми разными людьми. Среди них были и бывшие авроры из Восточной Европы. Когда они обнаружили следы берсерков, то использовали его как посредника, чтобы связаться с нашим авроратом.

— Ничего не понимаю… — Брутус всё никак не мог прийти в себя. — Даже если он был связным у авроров, зачем они потащили мальчишку в бой?

— Я задал этот вопрос самому Тому, чуть другими словами, конечно. Он ответил довольно расплывчато, что-то про патриотизм и долг каждого истинного мага перед волшебным сообществом. Завтра почитаешь в газете, мелкой Эйвери так понравился его ответ, что она настояла на том, чтобы включить вопрос в интервью.

— Выходит, в Картахене были Блэк, отряд каких-то наёмников с континента и Риддл. Сильнейший тёмный маг, расходный материал и журналист… — Брутус натурально схватился за голову. — Спектакль… долбаный спектакль!

— Я пришёл к таким же выводам, — если Абраксас и удивился излишне эмоциональной реакции своего отца на необычную новость, то вида не подал. — Похоже, Блэк изначально знал о саботаже с барьером и специально подставился под атаку берсерков. За время своего путешествия Том завербовал несколько наёмников, а поисковые группы добровольцев под руководством Блэка разыскали берсерков. После чего ему оставалось только придумать красивую легенду, принять бой с берсерками и продержаться до прибытия подкреплений из аврората.

— Выходит, Риддл был завербован много лет назад, наверное, ещё в школе. Ну, конечно! С вами ведь учились Орион и Вальбурга! Но зачем тогда Блэку слать запросы транспортникам о перемещении своего же агента? — Брутус хватался за соломинку и отлично это понимал.

— Возможно, маскировка на случай возможной проверки. Или, что лично я счёл бы более вероятным, ловля на живца тех, кто захочет отследить запросы Блэка. Помню, в МАКУСА был случай, когда…

Не выдержав, старший Малфой застонал, уткнувшись лицом в ладони. Встревоженный Абраксас вскочил было на ноги, но тут же рухнул обратно в кресло, обречённо прошептав:

— Твои осведомители…

Брутус ничего не ответил, раскручивая в голове цепочку последовательных событий. Если вся история Риддла с его невероятными откровениями, непонятными зарубежными поездками и тайными источниками финансирования для газеты с самого начала была спланирована Блэком… Каким же идиотом Брутус себя выставил! Пока он носился по стране, проверяя информацию Риддла о связях Дамблдора с Гриндевальдом, пока утрясал всё новые и новые сложности на континенте, Поллукс терпеливо ждал, выясняя, кто на него работает. А потом, когда либералы сами загнали себя в ловушку, а агентура Малфоя засветилась сразу по нескольким направлениям, Блэк просто занял пустующее министерское кресло!

Его ведь никто, никто не воспринимал как серьёзного политика! Нотт уверен, что министерская возня не достойна внимания его обожаемого Визенгамота, наиболее осведомлённые из либералов считают, что единственным альтернативным претендентом на звание главы консерваторов является сам Брутус, а все остальные свято верят, что консерваторы все как один — лишь тень великого и ужасного Кантанкеруса. В итоге, избрание Блэка на должность министра видится всем чуть ли не повторением истории с Тафт и Спенсер-Муном: поставить во главу Министерства компромиссную фигуру, не имеющую явно выраженной поддержки делегатов Визенгамота.

Брутус попытался вспомнить, с какого момента он перестал считать Поллукса потенциальным политическим противником, и с ужасом осознал, что не воспринимал его как политика никогда. В мирное время делами рода Блэк заведовал Сириус, а за годы войны все как-то свыклись с мыслью, что «Чёрная троица» предпочитает заявлять о себе не на министерских трибунах или страницах газет, а на полях сражений. Последние же несколько лет Поллукс старательно играл роль далёкого от политики человека — охота за недобитыми гриндевальдовцами, возвращение в аврорат и управление делами обширного семейства отлично вписывались в образ честного служаки, в равной мере заботящегося и о своих родственниках, и о своих подчинённых.

— Оставь меня, — безжизненным голосом произнёс Брутус, и бледный Абраксас молча покинул отцовский кабинет.

В состояние такого эмоционального опустошения Брутус не впадал уже лет десять, с того самого момента, как стало ясно, что их с отцом ставка на Гриндевальда прогорела. Отец тогда не пережил позора, а Брутус потратил десять лет, несчётное множество нервов и сотни тысяч галлеонов, чтобы хотя бы частично восстановить репутацию своей фамилии. Сейчас картина казалась не столь драматичной — Поллукс при всём желании не мог обвинить Брутуса ни в чём, кроме использования служебной информации в личных целях. Проблема была в том, что Малфой решительно никак не мог повлиять на сложившуюся ситуацию. Заменить уже согласованный список кандидатов на кооптацию в Визенгамот? Два голоса мало что изменят в грядущем голосовании, да и либералы в любом случае будут настаивать на кооптации Дамблдора. Попытаться саботировать выборы министра? Его же, Брутуса, усилиями у Поллукса здесь и сейчас просто нет конкурентов — Нотт ни за что не променяет Визенгамот на Министерство, а либералы в глазах общественности временно лишились морального права выдвигать своего кандидата на этот пост.

Вспомнив, как он советовал сыну организовать сбор школьных друзей у них в мэноре, Брутус вновь не удержался от стона. Своими руками, в своём доме и за свой счёт он помогал Блэку организовывать молодёжное крыло его партии! Молодёжь не сложно увлечь за собой громкими лозунгами, особенно когда во главе движения стоит признанный герой, сильный маг и фактический глава древнейшего и благороднейшего рода. На этом фоне восхваление Блэка в «Пророке» и «Вестнике», начатое по советам обоих Малфоев, казалось сущей безделицей.

Выпив принесённое дрожащим от страха домовиком успокоительное зелье, Брутус более-менее восстановил ясность мышления. Несмотря на то, что этот раунд политического противостояния он проиграл, что называется, вдрызг, сдаваться лорд Малфой не собирался. Перед мысленным взором опытнейшего дельца пролетали колонки цифр и списки анонимных адресатов, хитроумные финансовые комбинации и цепочки посредников. Неудивительно, что, занятый экстренным перекраиванием своих дальнейших планов, Брутус Малфой совершенно позабыл о странном поведении Грипхока, директора по внешним связям британского «Гринготтса».