Начни сначала. Великая Пуща (гет)

— Ты уверена, что это необходимо? — Истимаэль в очередной раз попыталась воззвать к благоразумию. Но Тинвен была непреклонна — нарушать традиции она не собиралась позволять никому. Особенно очередной нолдорской деве, выходящей замуж за её друга.

А потому струящийся наряд из синего шёлка, щедро украшенный серебряными узорами, был невероятно далёк от привычных Истимаэль одежд. Бриллиантовые капли вспыхивали на подоле и лифе в такт малейшему движению, хрустальные нити издавали мелодичный звон. Чёрные волосы распустили и перевили серебряными лентами, а на голову надели диадему, состоящую из переплетённых между собой тонких цепочек и бриллиантовых цветов. Именно против диадемы и пыталась протестовать Истимаэль, покорно поворачиваясь в руках эльфиек. Ей казалось, что она не сможет не только шагу ступить в этом одеянии, которое изготавливалось под бдительным надзором Тинвен, но и поворачивать голову. Единственное, на что согласилась синдиэ — цвета дома невесты, белый и тёмно-синий, повторялись не только в одежде, но и в украшении парадного зала дворца.

Истимаэль чуть дёрнулась, когда в волосы впилась очередная шпилька, и бросила взгляд в высокое зеркало. Когда она успела стать невестой, трепещущей перед предстоящим торжеством? Месяцы, прошедшие после переезда в Эрин Гален, пролетели так стремительно, что она не успела даже понять, что происходит.

Синголло настаивал на одном — срочный переезд в Пущу, подальше от Ост-ин-Эдиля. Истимаэль не стала сопротивляться, понимая, что несколько сотен лет, прошедших после помолвки, могут существенно истощить даже самое безграничное терпение. Она уже бывала здесь несколько раз, не задерживаясь больше, чем на пару летних месяцев, пока перевалы были легко проходимы. И сегодняшний день, яркий, солнечный, зимний, был так же необычен, как и всё происходящее.

Эрин Гален облачился в белоснежные одежды накануне. Ещё вчера серо-бурая Пуща уныло смотрела на эльфов, заглядывая в окна. А утром всё преобразилось. Озеро сковал лёд, каждая крохотная веточка обрядилась в колкий белый иней, а чёрную землю укутало сверкающее покрывало.

Истимаэль давно не видела столько снега. Через Туманные горы редко переходили тяжёлые снежные тучи, оседая на вершинах. И всё, что доставалось городу — редкие снежинки, едва прикрывающие городские крыши. Воспоминания о снеге остались где-то в далёком прошлом, в Гондолине, в тяжёлом переходе через Белерианд. В бесконечной Войне Гнева, когда она, с сотнями других кузнецов, жила рядом с горном, снова и снова чиня чужие доспехи, делая новые, выковывая тысячи наконечников для стрел и копий. Те зимы запомнились душным заревом и грязным, стоптанным снегом у входа в кузницы. Тогда она порой не успевала проследить за сменой времён года…

А сегодня перед ней раскинулось нечто потрясающее, волшебное. Зимний лес завораживал, и ей хотелось бежать туда. Бродить между застывших стволов, касаться склонённых ветвей, чувствовать, как хрустит под ногами ледяная корка. А приходилось терпеть, поворачиваясь вокруг своей оси, позволяя надевать на себя новые украшения, грозящие придавить к земле.

— Готово! — Тинвен довольно отступила, разглядывая Истимаэль. Та снова посмотрела на себя в зеркало и нехотя кивнула — одетая по синдарской моде, над которой изредка подшучивали в Ост-ин-Эдиле, она выглядела превосходно. Непривычно, да. Но действительно прекрасно. Осторожно спустившись с небольшого возвышения, на котором стояла всё это время, Истимаэль прошлась по комнате, с удивлением отмечая, что многочисленные украшения не мешают ходить и весят намного меньше, чем ей представлялось поначалу.

— А ты думала, как мы могли часами танцевать, если бы это всё было неподъёмным? — хитро улыбнулась Тинвен, правильно разгадав причину замешательства на лице Истимаэль. Сама Тинвен выглядела не менее пышно. Лиловое платье, расшитое золотыми цветами, цветы из полудрагоценных камней в волосах — она так изящно поворачивала голову, что казалось, лепестки вот-вот вздрогнут и расправятся. Она искренне радовалась предстоящей свадьбе, тому, что Синголло наконец решил создать пару. Кто знает, может, вскоре в этих коридорах снова зазвучит детский смех?

Тинвен неслышно вздохнула — мысли о детях посещали её всё чаще, особенно теперь, когда синдар снова решились их заводить. Будучи главным Целителем, она была прекрасно осведомлена обо всех бедах и радостях жителей Эрин Гален. И дети, долгожданные, заранее любимые, стали настоящей радостью для истосковавшегося сердца. Принимая роды у нескольких своих подруг, Тинвен всякий раз замирала, вглядываясь в крохотные личики, тоненькие пальчики и ручки. Если бы у неё была возможность когда-нибудь подержать в руках своё дитя…

— Тинвен, ты идёшь? — Истимаэль обернулась в дверях, ожидая её. Улыбнувшись, Тинвен поспешила следом, по пути представляя, как будет нянчиться с ребёнком Синголло. Если они не сделают это в ближайшие десять лет, она заставит, видит Эстэ!

Тронный зал замка был заполнен эльфами всех возрастов и сословий. Толпа сдержанно гудела, ожидая начала церемонии. Время от времени кто-то принимался обсуждать жениха, нервно поглядывавшего в окна, и его выбор. У лесных эльфов нелюбви к нолдор не было. Напротив, они почитали их, считая более искусными и мудрыми. Слышали о них редко, видели и того меньше. Конечно, манускрипты, на которых была записана история Белерианда, как и книги, описывавшие самые значимые события Первой Эпохи, можно было легко прочесть в библиотеке замка. Но мало кто из простых нандор решался запросто приходить туда и что-то читать. К тому же брать книги с собой запрещалось. Хотя никто не запрещал переписывать. Но тут уже вступала в силу другая причина: нандор не настолько интересовались историей, чтобы часами просиживать в библиотеке. А самое интересное можно было узнать и из песен, что пели синдар на праздниках. Так что смутные знания о безумствах феанорингов не мешали им восхищаться нолдор.

Но всё же чаще эльфийки, а обсуждали Синголло в основном они, обращали свой взгляд на Трандуила, мраморным изваянием застывшего за спиной друга. То, что он когда-то был женат, придавало ему больше притягательности и загадочности. Мало бы нашлось эльфиек во всём Эрин Гален, хоть раз видевших Трандуила и не начавших мечтать о том, как они смогут прогнать извечную тоску, наверняка поселившуюся в сердце принца. Подробностей его расставания с женой, естественно, никто не знал. Но все шепотом повторяли, что история эта грустная, а эльфийка то ли умерла, то ли вернулась в Валинор… Но все знали точно одно: она дала ему полную свободу, и сейчас Трандуил не был связан ни одной клятвой. А значит, никто не запрещал мечтать взойти на возвышение рядом с троном и иметь возможность держать его за руку на глазах у всей Зелёной Пущи.

Огромные двери за троном распахнулись, и гости замолчали, поворачиваясь. В дверях замер Орофер, держа за руку Эннель. Они медленно прошли в зал, король помог сесть королеве и обернулся. За ними шла Истимаэль, одна, гордо неся увенчанную диадемой голову. Она встала перед Синголло, протягивая ему руки, готовясь выслушать древние слова благословения, которые медленно начал произносить Орофер.

Наконец последние слова отзвучали, и кольца навсегда заняли свои места на руках. Синголло вдруг почувствовал робость — впервые ему пришлось целовать свою жену. Он улыбнулся ей, заметив смущение, мелькнувшее в серых глазах, и невесомо коснулся её губ, отгоняя внезапно промелькнувшую мысль о том, как он будет целовать её сегодня ночью.

— Поздравляю! — Трандуил подошёл сразу после того, как новоиспечённых супругов

поздравили Владыки. — Я желаю вам счастья! Потому что по-другому просто не может быть, когда двое любят так сильно!

— Спасибо. — Истимаэль радостно выдохнула. — А я надеюсь иметь возможность когда-нибудь погулять и на твоей свадьбе, Трандуил!

Она не имела привычки интересоваться прошлым других, а потому удивилась, глядя, как нахмурился Синголло. Но Трандуил, казалось, твёрдо решил не предаваться сегодня мрачным воспоминаниям.

— Думаю, раньше мы отметим рождение ваших детей. — Он хитро подмигнул другу. — Поздравляю!

Он отошёл в сторону, позволяя остальным гостям, лично знавшим жениха и невесту, поздравить их. Вскоре рядом остановилась Тинвен, нервно оглядывая зал.

— Кого-то потеряла? — Трандуил откровенно залюбовался эльфийкой.

— Жду, когда откроют пиршественный зал. Слуги должны проводить гостей к столам. А ещё надо узнать, успели ли накрыть столы во дворе для тех, кто не был приглашён, а потом…

— Тинвен. — Трандуил мягко остановил её, коснувшись плеча. — Успокойся. Уверен, все выполнено с точностью и в срок. Расслабься. Ты сегодня такая красивая.

— Спасибо. — Тинвен смущенно улыбнулась. Она отвыкла слушать комплименты. Даже незамысловатые. Даже от друга. — Мне кажется, ничего необычного. — Тинвен нервно разгладила несуществующие складки на платье.

— Ты редко появляешься на праздниках. — Трандуил укоризненно посмотрел на неё. — А в серых одеждах целителей становишься неотличима от остальных.

— Это плохо? — Тинвен склонила голову на бок, хитро улыбнувшись.

— Это слишком обычно. — Трандуил хмыкнул. — Я бы заставил всех эльфиек во дворце ходить только в прекрасных нарядах и надевать драгоценности. Пусть сверкают, а не пылятся в сундуках. Слишком много серости мы видели и пережили. Хочется праздника.

— Ты соскучился по праздникам? — К ними подошла Аэрин. — Впереди ещё Зимний бал.

— Я соскучился по таким торжествам, как это. — Трандуил кивнул в сторону Синголло и Истимаэль. — Слишком редко у нас происходят подобные события. Мы словно на месте застыли.

— Так может, пора сойти с него? С этого места? И двигаться вперёд? — Аэрин требовательно заглянула в его глаза, словно от ответа на этот простой вопрос для неё зависело слишком многое.

Трандуил осторожно пожал её холодные пальцы, спрятанные в длинных рукавах.

— Ты замёрзла.

— Здесь холодно. — Аэрин раздраженно повела плечами, понимая, что Трандуил опять ушёл от ответа.

— Интересно, когда Синголло вернётся к нам? — задумчиво проговорила Тинвен. — Сколько вы с Орофером дали ему отдохнуть?

— Отдохнуть от чего? — Аэрин фыркнула. — От службы?

— Он попросил месяц. — Трандуил покачал головой. — Я предлагал полгода.

— На что? — всё ещё не могла понять Аэрин.

— На любовь, — задумчиво улыбнулась Тинвен. — На время узнать друг друга заново и до малейшей чёрточки. На время, когда они принадлежат лишь другу. Без забот, без тревог.

— Без друзей, что могут прийти в любой момент, — хмыкнул Трандуил и многозначительно посмотрел на Тинвен. Она вдруг смутилась и, опустив глаза, пробормотала:

— Будь моя воля, я никогда бы не пришла. Это всё Лаэррос, он говорил, что вы всегда рады гостям…

— И после этого мы перебрались в Нелдорет. — Трандуил задумчиво улыбнулся. Аэрин нахмурилась. Она не любила это чувство — непричастности. Понимания, что Тинвен и Синголло связывают с Трандуилом совсем другие воспоминания, другие лица, другие события. И, как бы она ни пыталась, ей никогда не приобщиться к ним. Не пережить заново.

— Нас, кажется, зовут. — Аэрин потянула Трандуила к выходу из зала. Он повернулся к Тинвен, подставляя ей локоть, потом к Аэрин, которая нехотя подала свою руку, и проследовал к столу.

* * *

1650 г.В.Э.

— У них получилось! Они всё-таки смогли это сделать! — Истимаэль влетела в комнату и замерла посередине, возбуждённо дыша. Трандуил и Синголло оторвались от карты, над которой работали последние два месяца — им наконец удалось нанести на нее точное описание северной части Эрин Гален, ближе к Гундабаду.

— Кольца! Им удалось создать кольца, способные усиливать способности их хозяина! — Истимаэль помахала листком, который держала в руке. — Гладор, мой друг, написал, что месяц назад Келебримбор и Аннатар собрали их в зале и показали, что может их творение. Они надели кольцо на руку Истиона, а он, если б вы знали! — Истимаэль засмеялась, счастливо и звонко. — Он не умеет стрелять! Вообще! Он менестрель! И знаете что? — Эльфийка сделала паузу и нетерпеливо посмотрела на Трандуила и Синголло. — Он попал в цель десять раз! Десять из десяти! Они смогли!

Она счастливо закружилась по комнате под удивлённые взгляды эльфов.

— То есть ты хочешь сказать, — нарушил молчание Трандуил, — что Келебримбор смог создать вещь, которая усиливает умения своего обладателя?

— Именно! — Истимаэль подошла к столу, тяжело опуская руки на карты. — Представляешь, что можно сделать с подобными кольцами?! Можно создавать прекрасные предметы, не думая о границах. Можно строить, рисовать, ковать — да что угодно, каждому! Каждый эльф сможет достичь мастерства в чём пожелает! Это же то, о чём все так долго мечтали! Больше не будет усталости и скуки, не будет бездумного и бессмысленно потраченного времени. Это — свобода для всех!

— Истимаэль, присядь. — Синголло поднялся и обошёл стол, осторожно беря жену за округлившуюся талию. — То, что ты говоришь, действительно очень интересно. Но, во-первых, это, как я понимаю, было одно из первых действительно удачных колец, а во-вторых, не думаю, что кто-то будет делиться с нами секретом создания…

— Согласна. — Истимаэль хитро улыбнулась, позволяя усадить себя в кресло. — Поэтому я должна поехать в Ост-ин-Эдиль. Ты же понимаешь, это нужно не только мне. Это нужно Эрин Гален! — И она посмотрела на Трандуила в поисках поддержки.

— Нет-нет! — Трандуил поднял руки, шутливо сдаваясь. — У тебя есть муж. Спрашивай у него.

— Ты ведь знаешь, как это важно для меня? — Истимаэль посмотрела на Синголло, беря его за руки. — Я смогу понять, я обязательно пойму!

— Не раньше, чем нашему ребёнку исполнится пятьдесят! — непререкаемым тоном заявил Синголло. — А до того времени даже не поднимай эту тему!

— Ты жесток! — Истимаэль вздохнула и нежно погладила живот. — Думаешь, я сама смогла бы уехать раньше? Мне достаточно того, что ты не против.

— Разве я могу тебе в чём-то отказать? — Синголло покачал головой.

— Я вам не слишком сильно мешаю? — Трандуил смотрел на пару, сплетя пальцы и положив на них подбородок.

— Нет, принц, можете остаться, — величественно махнула рукой Истимаэль.

— Спасибо. — Трандуил милостиво кивнул и окинул покои красноречивым взглядом. — Только это мой кабинет.

— Ох, — только и смогла выговорить Истимаэль и тут же рассмеялась, откидываясь на спинку кресла.

— Твоя жена слишком нолдиэ, Синголло, — проворчал Трандуил. — Считает себя самой мудрой и непременно главной во всём.

— За это я её и люблю. — Синголло одарил любимую взглядом, полным нежности. Но тут же испуганно вскочил: — Что случилось?!

Всего за несколько секунд лицо Истимаэль застыло, а в глазах вспыхнула боль. Она коротко всхлипнула и обхватила живот.

— Началось, — помертвевшими губами шепнула она.

— Бегом за Тинвен! — крикнул Синголло, поворачиваясь к Трандуилу. Но тот лишь приподнял брови, и Синголло, смутившись, выбежал в коридор, зовя слуг.

— Я помогу, надо перенести тебя в кровать. — Трандуил подошёл к Истимаэль, наклоняясь над ней.

— Нет, я не могу рожать в твоей спальне! — Эльфийка испуганно вцепилась в его руку, тяжело дыша.

— Почему? — Трандуил легко поднял её на руки. — Жена моего лучшего друга, как и его ребёнок, для меня очень важны. Я не прощу тебе, если ты родишь на полу моего кабинета. — Он осторожно опустил её на кровать. — К тому же у меня там дорогой ковёр гномьей работы.

Истимаэль фыркнула, слабо стукнув его по плечу. Но тут же скривилась, стискивая зубы. Хлопнула дверь, в комнату стремительно вошла, шурша дымчатым платьем, Тинвен, а следом ещё две эльфийки.

— И что вы тут застыли? — Она обернулась к Трандуилу и Синголло. — Когда надо будет, позову!

И она вытолкнула их в кабинет, подтолкнув к столику с графинами. Переглянувшись, эльфы взяли в руки по бутылке и сели в кресла у камина, подбросив поленьев. Из комнаты донеслось пение — Тинвен начала сплетать свою песнь, облегчающую боль и погружающую в сладкое забвение.

— Как думаешь, долго ждать придётся? — Синголло растерянно посмотрел на Трандуила.

— Мама рожала Лаэрроса три часа. — Трандуил посмотрел в огонь. — Как сейчас помню — тогда шёл дождь…

— А сейчас — снег. — Синголло посмотрел в окно.

— Не волнуйся. — Рука Трандуила опустилась на плечо, сжимая. — Она с Тинвен, а значит, всё будет хорошо.

— Знаю. — Синголло вздохнул. — Странно это всё. Вот сейчас мы тут сидим, а она… И я вот-вот стану отцом, представляешь?

— Пытаюсь, — улыбнулся Трандуил. — Наверное, это замечательное чувство.

— Непередаваемое.

Утомительно текли часы. Эльфы сидели, изредка подливая вина и погружаясь то в молчание, то в воспоминания о прошлом. Когда дверь тихо отворилась, они даже не заметили, оживлённо обсуждая Дагор Аглареб. А потому, когда Тинвен встала перед ними, Синголло вздрогнул от неожиданности и поперхнулся вином.

— Иди. — Тинвен устало улыбнулась. — У тебя сын.