Потерянные кусочки единой картины (гет)

control (v.) — уничтожать, бороться.

Голова не прекращала слегка кружиться и вызывать призрачное ощущение тошноты. Я все еще не вернулась в квартиру Вивиан, хоть и стоило; мне не хватало сил и... желания. После того, как маленькая белокурая девочка осталась лежать в грязи под дождем, я вернулась в Ковчег и рухнула на тот же стул, сгорбившись и зарывшись пальцами в намокшие волосы.

Мокрые и грязные следы на кровати и полу никуда не исчезли, оставляя призрак присутствия самой настоящей жертвы и мозоля мне глаза. В воздухе стоял запах воды и тины, мокрой кошачьей шерсти и страха.

Под черепушкой что-то продолжало настойчиво скрестись и шебуршать, сердце то забивалось в ритме раненой птицы, то застывало так резко, что даже дыхание замирало, и мне приходилось делать очередной глубокий, нарочито громкий вдох. Напоминать себе: ты еще жива. Ты все еще жива.

Короче говоря, мне было паршиво.

Сколько недель я потратила, плача по ночам в подушку от бессилия и одиночества (хотя меня окружали не самые плохие люди)? Сколько месяцев я проклинала неизвестного, отправившего меня в прошлое?

П о ч е м у э т о , д ь я в о л е г о р а з д е р и , п р о и з о ш л о т а к ?

Завязавшийся в пустом желудке узел поднялся по пищеводу вверх и подступил к глотке, угрожая вырваться желчью и пустой слюной, и я решила выпрямиться, встать, чтобы стало хоть немного легче, но сделала это слишком резко, сделав только хуже и схватившись за мгновенно загудевшую голову обеими руками.

С губ срывается тонкий смешок. Затем еще один. Через секунду я уже тихо посмеивалась без капли веселья, пока задворки ума в панике мечутся где-то внутри, пытаясь предотвратить нервный срыв. Я не хочу прислушиваться к этим попыткам, но меня вынуждает нечто иное: невесомый голос, раздавшийся из-за спины. Замолкаю, выпрямляю спину и опускаю руки. Оборачиваюсь.

Лейра.

— Тива?

Ее зов расплывается и искажается без особых усилий моего явно помутненного в данный момент рассудка. Щуря глаза, пялюсь на чужую фигурку, сливающуюся с общим фоном белой комнаты, и не понимаю, почему мне так плохо видно. Обжигающая вода на щеках все проясняет — я плачу.

— Тива...

Закрываю лицо руками, поспешно вытирая слезы и отстраненно ощущая, как губы расползаются в неровной до безобразия улыбке. Неизвестно почему, но именно сейчас это обычное, невинное обращение воспринимается в штыки. Я чувствую укор, которого нет, в каждой б у к в е, понимая, что сейчас мне нужно либо сорваться, либо сгореть к чертям собачьим.

И, не отдавая себе отчет, я выбираю первое.

— Что «Тива»? Что «Тива»? — вылетают из сдавленного спазмом горла слова, и Лейра вздрагивает, не ожидая такого тона. Но лишь сейчас. — Об этом ты тоже знала, но ничего не сказала, потому что я «узнаю то, что происходит сейчас, потом»? А? Скажи мне хоть что-нибудь, что не будет звучать, как загадка!

Голос сорвался, но теперь крик был больше похож на выплеск не агрессии, а мольбы. Отчаянной, болезненной, такую часто можно услышать на ступенях перед церковным алтарем, да вот только я потеряла веру в церковь уже черт знает насколько давно. Кому мне тогда молиться? А стоит ли моя мольба вообще хоть чего-то?

Сначала я подумала, что Лейра уйдет, растворится в белой дымке и оставит меня одну, но она не ушла. Неслышно подойдя ближе, она чуть склонила голову к плечу и протянула ко мне руку, словно хотела отодвинуть обе мои от моего же лица, ибо мне было жгуче стыдно за слезы, которые никак не переставали литься из глаз. Она была ниже меня почти на полторы головы, поэтому смотрела снизу вверх, хотя я прекрасно знала о том, что она может без особого труда парить прямо в воздухе. Однако сейчас она шла собственными ногами по полу, как самый настоящий человек, и касалась меня — не дуновением призрачного ветерка, а вполне... ощутимо.

Прохладно. Очень знакомо... И невероятно приятно, словно хорошо понимала, что именно мне было необходимо в данный момент.

Я судорожно всхлипнула, закрывая глаза и изгибая жалобно брови, не в силах сдерживать никакие эмоции.

— Прости-и...

Извинение тонет в белой тишине, уже кажущейся не резкой, а по-прежнему мягкой, убаюкивающей. Тонкие пальцы с нежностью массировали мои горящие виски, затем прохладные ладони легли поверх скул и щек, после — на взмокший лоб. Я похожа на маленького ребенка, убаюкиваемого сестрой, но уже как-то плевать на то, как убого я могла бы выглядеть со стороны. Мне плохо и больно, мне стыдно и хочется раствориться в белизне Ковчега.

— Я не злюсь, — тихо произносит Лейра и по-доброму улыбается мне, когда я открываю слезящиеся глаза. — Правда, я совсем, совсем не злюсь.

Мы стоим вот так до тех самых пор, пока жар и головная боль не отпустят меня: медленно, словно нехотя, оставляя за собой скользкий шлейф недовольных шепотков. Лицу уже холодно от застывающих на нем дорожками инея слез, но как-то не хочется, чтобы чужие руки исчезали. Лейра терпеливо ждет, пока я добровольно не качну головой, чтобы отстраниться, и только тогда опускает руки. Мы встречаемся взглядами.

Буря миновала.

— Спасибо, — хриплю я и тут же прочищаю горло, поднеся кулак к губам. Девочка с глазами цвета прозрачного аквамарина не теряет улыбки и касается моего плеча.

— Я рада помочь тебе. Честно.

— Почему ты оказалась здесь? — Лейра отошла в сторонку, рассматривая комнату, и я проводила ее взглядом. Казалось, мне хочется поскорее замять свою недавнюю истерику вопросами, это как промотать нелюбимую часть фильма, помудрив над видеокассетой и пленкой с карандашом.

— Я — часть твоей Чистой Силы, — откликнулась девочка, оглядываясь, из-за чего ее светлые локоны покачнулись, — я... очень остро сопереживаю твои собственные эмоции.

Очень похоже на правду... Я почесала в лохматом, до сих пор влажном затылке, вспоминая один из давнишних разговоров с Баком Чан. Вроде бы, Сила Аллена в свое время сумела знатно прокачаться благодаря ярким эмоциям, которые юноша испытал на одном из своих заданий в... как же звался этот город?.. Мателл, кажется.

— И это одна из двух взаимосвязанных друг с другом причин, почему я здесь, — неожиданно продолжила Лейра и повернулась ко мне лицом. Ушедшая слишком глубоко в свои мысли, я вскинула на нее растерянный взгляд. — Хельхейм.

— Хельхейм? — повторила я. Лейра подошла ко мне и, взяв мою левую руку в свою, закатала рукав. Обнажились темные татуировки на кисти и запястьях. Я опустила глаза. — Это ее...

— Имя, — кивнула девочка.

Несколько сбитая с толку этим неожиданным заявлением, я тупо пялилась на собственную конечность. За все то время, что эта Сила соединена с моим телом, я ни разу не задумывалась над ее названием. Правая рука все-таки обрела свое имя: названная «Бритвой» самим Третьим Апостолом еще при сражении в Ковчеге, она соответствовала ему. Острая сталь, разрубающая механические тела демонов, как раскаленный нож — масло. Теперь и паразит в левой руке оказался при имени...

— Разве слово «Хельхейм» не берет начало из скандинавской мифологии? Как это связано с Чистой Силой? — с ноткой недоумения пробормотала я и покрутила ладонью в воздухе, как будто татуировки на ней могли дать мне ответ самостоятельно. Но татуировки молчали. Собственно, как и должно быть.

— Ты права, — согласилась Лейра, и глаза ее заулыбались. Красивые, светло-голубые. — Почти напрямую... Почти. Но заметь, что экзорцисты не называют свои Силы как попало. Имена всегда почти напрямую описывают «Невинность», делают ее более полноценной, дают ей... что-то вроде характера. Понимаешь?

За неполные четыре года я видела достаточно Сил: от собственного первого уровня до вполне живого Тсукиками, вечно сопровождавшего моего младшего друга Тимоти (и... теперь еще и Лейра). Говорящая и разумно мыслящая ЧС — нечто невероятное, особенно для воображения ученых и тех, кто стоит у верхушки Ордена. В этот же список можно внести кристаллический тип Линали, который «заключил сделку» со своей хозяйкой и сделал ее сильнее. Коронованный Клоун, управлявший почти бессознательным Алленом в самый ответственный момент схватки с Четвертым уровнем.

Ладно. Готова признать, мне нет смысла недоумевать над тем, что Сила может обретать и иметь характер.

— Ладно, — кивнула, — поняла, приняла. Но позволь задать вопрос?

Девочка с готовностью качнула головой, дав понять, что внимательно слушает. Меня интересовала лишь одна деталь, за которой скрывалось море информации. Просто пока я об этом не подозревала.

— Откуда ты так много знаешь о, ну, подобных мелочах? Только потому, что сама являешься Силой?

— Не только, — покачала та головой и вздохнула.

Наверное, она ожидала этого вопроса. Хм. Лейра отошла немного, сцепила ладошки, как будто ее руки замерзли, и она теперь пыталась их отогреть. Странно, но, видя сейчас ее худенькие детские плечики и край лица, я не видела перед собой всего лишь маленького ребенка. Она была чем-то бо́льшим. Девочка оглянулась. Ее брови изогнулись, выдавая волнение. Почему?

— Я сама когда-то была экзорцистом.

И снова оглушительная тишина. Настолько идеальная, что, пожалуй, можно было услышать, как бегает кровь по моим венам. Голова готова была разорваться от огромного количества разномастных вопросов, которые я хотела задать сразу! Как такое может быть? Почему она не рассказала раньше? Как давно это было? ПОЧЕМУ она вообще сейчас тут? Но все, что я смогла из-за себя выдавить, было до ужаса примитивным вопросиком:

— Ты... Ч т о ?

— Вот поэтому я и здесь! — спохватилась блондинка, вспомнив свою первоначальную цель визита. Ну и заодно неосознанно отвечая на один из кучи моих вопросов (с той лишь разницей, что я ни один из них до сих пор не озвучила). — Хельхейм — не самая обычная рядовая Сила. Паразит — да, безусловно, но ее история намного глубже, чем может показаться на самом деле.

— Честно признаюсь: я ни разу не задумывалась над историей Хельхейма, — и от этого мне как-то даже немного стыдно. Лейра, словно уловив ход моих мыслей, лишь покачала головой из стороны в сторону, мол, ничего страшного, у тебя были дела и поважнее. Хотя я покривила душой. — Кроме того дня, когда нашла Куб...

Лейра неуловимо изменилась в лице, ее глаза блеснули, но это осталось вне моего внимания, так как оно было полностью направлено на татуировки. Перед моим взором мелькали воспоминания: канун нового года, Кэмпбеллы, гостиница, ощущение какой-то потерянности... Я подняла прояснившийся взгляд на девочку.

— Так ты здесь, чтобы рассказать мне о Хельхейме?

— Рассказать и показать. Я уверена, что тебе стоит увидеть то, как я встретилась с Хель. И те экзорцисты, что были до меня. До нас, — подойдя, Лейра взялась своими пальчиками за мои. — И узнать причину, по которой Черный Орден захочет вернуть тебя обратно.

— Вернуть меня обратно? — быстро переспросила я. — Думаешь, они обнаружили ту глыбу с замороженными демонами? Впрочем, на что я надеялась?.. В Ордене все еще достаточно экзорцистов, способных отличить ЧС от чего-либо другого... Притворяться пропавшей без вести больше не получится.

— Но и лезть на рожон тоже не стоит, — предупредила собеседница. — Все... сложно. Ты увидишь. — На секунду она засомневалась и изогнула брови. — Ты точно уверена, что готова?..

— Нет смысла оттягивать то, что я могу узнать сейчас, — я твердо кивнула, подтверждая свое решение. — У меня еще много дел, которые не могут остаться без внимания. Так что да. Я готова.

Лейра повторила мое движение и тихонечко вздохнула. Закрыв глаза, сосредоточилась, а я, помня строгое наказание повторять все, что делает моя необычная маленькая подруга, тоже сомкнула веки и сконцентрировалась на обволакивающих меня ощущениях.

Открыв глаза, я далеко не сразу осознала, что происходит. Вокруг меня клубился густой черно-синий туман, а свежие воспоминания стрелой пронзили голову. Лейры рядом не оказалось, и я громко позвала подругу по имени, но та не отозвалась. Вопреки табунам колких мурашек, бегавших по всему телу, я смело шагнула вперед, про себя отмечая, что с каждой секундой туман начинает закручиваться вокруг с увеличивающейся интенсивностью. До слуха долетел странный, весьма смутно знакомый, глухой ритмичный стук. Туман, превратившись в широкую темную воронку, неожиданно обрушился на меня невесомой массой. Я не успела даже испугаться, когда вокруг разлилась тьма.

* * *

Темно.

По ушам бьет стук колес поезда, шторм за окнами не прекращался всю дорогу: шумел ветром, трещал громом и сверкал ослепительными молниями. Девочка едва выглянула в окно и тут же спрятала голову под глубоким капюшоном своего плаща — она до дрожи боялась грозы.

И снова наступила темнота.

На смену ей почти сразу пришел темный холодный коридор, по которому девочка шагала, держась за руку высокого мужчины лет сорока. У него было строгое выражение лица и уложенные средней длины волосы. Девочка ощущала исходящую от мужчины ауру усталости и напряжения, будто он был чем-то раздражен или даже зол. Ей было боязливо заговаривать с ведущим, но вместе с этим ее грызло любопытство. Почему же этот человек так ее недолюбливает? Или ей только кажется? Слабый свет ближайшего канделябра вдруг мигнул и погас. На его место пришла яркая вспышка бело-синего света.

Из-за ширмы вышла молодая медсестра и разбудила девочку легким толчком в плечо. Ребенок резко открыл глаза, словно не спал вовсе.

— Лейра, уже утро. Тебе пора принять лекарства и позавтракать.

Пока Лейра переодевалась и прогоняла из головы остатки сна, Матрона принесла ей завтрак из столовой и передала привет от повара. В лазарете, кроме нее, никого больше не было. Ей было немного одиноко возвращаться сюда каждый раз после процедур, сидеть тут безвылазно, засыпать одной в полной тишине... Лейра очень скучала по маме, которая пела ей и младшему братишке красивые колыбельные почти каждый вечер. Скучала по папе — перед сном он обязательно целовал своих детей в теплые лбы и желал сладких снов. А утром обоих будили добрые голоса или запах завтрака с кухни... Ей так их не хватает!

Каждое утро Лейра мечтает проснуться в своей комнате, надеть любимое платье и выбежать на улицу, чтобы пожелать утра даже ручному псу, сторожащему их дом. После завтрака побежать к друзьям, захватив с собой брата, пойти плескаться на речку, или ловить кузнечиков, или строить шалаши и жарить хлеб и картошку на костре.

Но все ее друзья умерли, а семью она больше никогда не увидит.

Никто не говорил ей, но она сама прекрасно все знала. Молодые медсестрички наивно полагают, что маленький ребенок не в состоянии расслышать шепот, особенно когда находится в полной тишине большую часть времени и ловит каждый звук за дверьми своей палаты. Лейра услышала, что вся ее деревня, ее дом оказались полностью уничтожены теми ужасными существами. Медсестры называли их «Акума», и голоса их дрожали каждый раз, стоило им произнести еще чье-то имя. Лейра не знала точно, кто такой Тысячелетний Граф, однако не стоило труда сложить два и два, чтобы понять: Акума и Граф тесно связаны, а значит, вместе виноваты в произошедшем. И в том, что Лейра теперь круглая сирота и находится здесь, тоже.

Лейра проплакала целую ночь, когда узнала, что отныне ее никто не ждет и не ищет. И еще одну ночь после этого. И следующую тоже. Она плакала до тех пор, пока слезы не закончились, а ее глаза не начали жутко болеть. Тогда она решила больше не плакать, а лучше помолиться лишний раз за покой тех, кого она так любила.

Однажды ей приснился братишка Кай и стал гладить ее руки — израненные, обожженные, но с неизменными темными следами — татуировками. Кай жалел сестру и клялся, что с ним, мамой и папой все хорошо, что им не больно. Лейра в своем сне снова расплакалась, но послушно кивала. Несмотря на слезы, это был хороший сон.

Девочка, поправив ворот тонкой кофточки, устроилась удобнее на краю кровати и вздохнула. Медленно осмотрела свой жилой уголок. Так себе местечко. Кое-где плитка откололась, потолок явно скучал по свежей побелке, а с окна поддувало в дни с сильным ветром. Но зато везде стерильно чисто, кровать намного мягче, чем та, что была дома, и пахло всегда приятными духами той самой медсестры.

Эта палата стала ее местом жительства с самого своего поселения в Черном Ордене. Сколько прошло времени? Неделя? Месяц? Здесь не было календаря.

Как только ее привезли сюда, испуганную и уставшую, тут же повели куда-то в подземелья и отдали на проверку огромному светящемуся существу с добрым женским голосом. После этого было мало приятного... Девочка с содроганием вспоминала то, что ей пришлось пережить. Очень много страха перед строгими взрослыми, которые сердились каждый раз, когда ей не удавалось синхронизироваться с этой... как же ее... Девочка посмотрела на свои руки, испещренные синими линиями и завитушками. Чистая Сила, вот!

— Ну-ка, что с твоими руками сегодня? — Матрона вернулась и присела рядом с кроватью на стул. Лейра протянула ей руки и дождалась, пока медсестра осмотрит их и сделает какие-либо выводы. — Они все еще болят?

— Сегодня совсем не болят, — ответила Лейра и по просьбе согнула каждый палец на обеих руках по-отдельности. — Это ведь хорошо?

— Это очень хорошо, — с несколько бледной улыбкой ответили ей. — Что ж, ладно. Теперь пойдем со мной. Смотритель давно хочет с тобой поговорить.

Лейра кивнула, хоть и на душе у нее сразу заскребли кошки. Она мало знала о людях здесь; слышать о смотрителе ей доводилось, но лично они пока не встречались. Что если он такой же, как тот инспектор, который приезжал посмотреть на эту синхронизацию? Лейра надеялась, что нет.

Вместе с Матроной они вышли из палаты и двинулись вперед по длинному коридору. В этой части этажа не было окон, поэтому источниками света служили канделябры. Теплый желтый свет смягчал черно-серо-белую палитру коридоров и огромного холла, и Лейра представила, будто лампочки — это большие светлячки, которые освещают ей путь вперед. Такая фантазия приободрила девочку, и даже страх перед встречей с незнакомым человеком немного поутих.

Они поднялись на второй этаж, прошли вправо и оказались перед высокими двустворчатыми дверьми. Лейра сглотнула вставший поперек горла ком, а Матрона успокаивающе погладила ее по плечу и постучала в дверь. Оттуда послышался глухой голос, разрешающий войти. Врач провела девочку внутрь, прикрыла за собой дверь, а вот Лейра впала в ступор. «Какой огромный кабинетище!» — с восхищением подумала девочка, но оказалось, что она также сказала это вслух. Она поняла это, потому что стоящий за большим рабочим столом мужчина повернулся, посмотрел на нее и весело улыбнулся.

— Полностью с тобой согласен, милая, — произнес незнакомец. Положив документы на стол, он показался полностью и теперь стоял перед столом, жестом приглашая обоих посетительниц подойти поближе. Матрона легонько подтолкнула Лейру в спину, и та послушно пошла. Когда она подошла достаточно близко к мужчине, тот дружелюбно улыбнулся и протянул ей свою ладонь: — Ну, давай знакомиться? Меня зовут Джеральд Уолтон, я местный смотритель. А тебя как зовут?

— Лейра, — еле слышно промямлила девочка из-за того, что у нее в горле от волнения разом пересохло, — меня зовут Лейра Боу.

Матрона взглянула на нее и тронула за плечо.

— Все в порядке?

Лейра отчаянно покивала, опять испугавшись, но уже того, что ее могут из-за обычного страха отправить еще на какое-нибудь обследование. Джеральд же, кажется, сразу все понял и поднял указательный палец вверх, мол, секундочку. Он отошел обратно к столу, взял высокий графин из прозрачного стекла, достал что-то из ящика стола и вот, уже вернулся к Лейре с чашкой воды. Девочка выпила все одним махом и вздохнула уже полегче. От внимательного взгляда смотрителя не укрылось также то, как сильно дрожали детские руки, но он ничего не сказал.

— Спасибо.

— Не волнуйся так. Я не кусаюсь, — посмеялся Джеральд. Поставив чашку на свободный край стола, смотритель пригласил обоих присесть на диван. Лейра была внутренне рада, что Матрона до сих пор не ушла, но тут вдруг со стороны Джеральда раздался странный, немного искаженный женский голос:

— Мисс Лоренцо, вас ожидают в лазарете. Пауль вернулся с задания.

— Ох, — только и сказала Матрона. Она посмотрела на снова заволновавшуюся Лейру, на смотрителя. Тот кивнул ей.

— Не переживайте, мы здесь и сами справимся. Как думаешь, Лейра?

Как бы отчаянно та не хотела, чтобы хорошо знакомая ей врач уходила, она все равно покивала головой, соглашаясь со словами Джеральда. Матрона улыбнулась уголком губ, погладила Лейру по плечу и поспешила вернуться в лазарет. Лейра понятия не имела, кто такой Пауль, да и недосуг ей было сейчас об этом размышлять. И кто вообще только что говорил?.. Не может же у смотрителя быть два голоса... Джеральд заметил, как пристально смотрит на него Лейра, и, запустив руку в карман своего халата, выудил оттуда что-то маленькое и круглое и протянул это вперед на раскрытой ладони.

— Это голем. Из него только что говорила одна из медсестер. Стандартное средство связи здесь, в Ордене.

— Что-то вроде стационарного телефона? — тихо и неуверенно спросила Лейра. Смотритель одобрительно кивнул. — В нескольких милях от нашей деревни был такой...

— Иногда я представляю, какая суматоха творилась бы в этих стенах, не будь у нас телефонов или големов, — негромко протянул мужчина, разглядывая черный шарик, а после переводя взгляд на Лейру. — Вообрази себе взрослых дядек и теток, носящихся туда-сюда в мыле и поту ради подобной мелочи?

Лейра честно представила. Зрелище в ее голове выглядело жалко и смешно одновременно, и она даже улыбнулась. Смотритель, заметив это, незаметно кивнул самому себе и облегченно вздохнул. Он слегка нажал на шарик сверху, чтобы по бокам от него появились тонкие крылышки. Еще пара секунд, и миниатюрный передатчик вспорхнул в воздух. У Лейры от удивления открылся рот, но она негромко взвизгнула, когда голем полетел прямо к ней, и вжалась спиной в диван.

— Не бойся, он совершенно безобидный! — заверил девочку смотритель и стал наблюдать, как она, расслабившись, позволила голему облететь всю себя по кругу, а затем даже приземлиться в ее маленькие ладошки.

Джеральд обратил на них внимание, ведь из-под рукавов кофточки выглядывали синие завитки — татуировки. Он был одним из наблюдателей во время... экспериментов по вживлению Чистой Силы в потенциального носителя, затем сторонним наблюдателем, пока руки и ментальное состояние Лейры приходили в норму. Как бы смотрителю не хотелось познакомиться с девочкой ранее, ему не позволяли этого огромные объемы работ, устранение неудачных результатов других операций и накаленная обстановка на фронте.

Лейра не выглядела социофобной, она шла на контакт, пусть и преодолевая боязнь. Этот страх, несомненно, брал начало именно от столкновения с людьми, которые насильно привели Лейру в Орден и заставили испытывать ужасные, поистине ужасные вещи, оставившие след на нежной детской душе, на ее доверии. Снова и снова. До тех пор, пока Чистая Сила не прижилась в маленьком теле и не прожгла себе тропинки на тонких руках. Джеральд вздохнул, чем привлек внимание Лейры. Казалось, она боялась его все меньше, хотя заговаривать первой опасалась. Те люди запрещали задавать ей вопросы.

— Хочешь что-то спросить? — будто бы прочел чужие мысли смотритель. Лейра опустила взгляд на голема, до сих пор крутящегося над ее ладошками.

— На последнем приеме они сказали, что я теперь экзорцист.

— Это верно, — кивнул мужчина.

— Кто это такой?

— Это люди, которые спасают наш мир от зла и помогают слабым.

— Есть еще экзорцисты? — Лейра вскинула голову, а Джеральд снова кивнул. — Но тогда почему они не пришли помочь моей деревне, когда на нас напали эти Акума?

Между двоими повисла гнетущая, липкая тишина, которая ледяными струями залилась Уолтону под воротник халата и рубашки, облепила все его тело и заставила каждый волосок встать дыбом. Как много раз он видел маленьких детей, приведенных — нет, приволоченных в Орден насильно, — отобранных у семей или подобранных с грязных жестоких улиц, видел взгляды: испуганные, смотрящие с надеждой, с мольбой и абсолютно пустые. Эти голубые глаза не выражали ничего из того, что привык видеть до этого старый смотритель ГУ ЧО.

— Прости, малышка, — медленно произнес Джеральд, — но... мы не знали, что Акума нападут на вас. Правда. Мне очень жаль.

Он не лгал.

Девочка опустила взгляд, но не заплакала. Как она и думала раньше, ее слезы высохли. Она не знала, сможет ли заплакать когда-нибудь снова. Теперь, когда ей известно, что есть и другие экзорцисты, ей было обидно из-за того, что они не помогли ее семье и друзьям в тот самый день. Хотя... этот смотритель, кажется, намного добрее и честнее тех людей, что притащили ее сюда. Может, если он говорит правду, то ей нет смысла обижаться?

Она не знала точно. Ее чувства сейчас очень спутаны и непонятны ей самой, как клубок шерстяных ниток, которые заиграл домашний кот.

— Как твои руки? Не болят? — развеял тишину Джеральд. Лейра покачала головой, повторяя свой утренний ответ Матроне. — Могу я взглянуть? Матрона говорила, что твоя Сила выглядит очень красиво.

Отпустив голема в свободный полет, Лейра слезла с дивана и подошла к смотрителю, закатывая рукава. Джеральд аккуратно взял детские ручки в свои сухие и теплые ладони и стал рассматривать их. Лейра очень сильно удивилась разнице: те люди всегда хватали ее за руки очень грубо, особенно когда она плакала и не хотела возвращаться в ту ужасную комнату с огромным сосудом. А смотритель сделал это очень осторожно, не сдавливал пальцами ее запястья, а водил сверху, внимательно изучая татуировки.

— Они еще выше плеч идут, просто так не видно, — сказала девочка и перехватила взгляд мужчины. Тот улыбнулся, опустил рукава ее кофточки и погладил маленькие ладошки одной своею.

— Я должен сообщить тебе хорошую новость. Совсем скоро тебя переведут из палаты в твою собственную комнату.

От удивления Лейра широко открыла глаза, но не смогла вымолвить ни слова.

— Так как твое здоровье улучшилось, а ты сама чувствуешь себя хорошо, больше нет необходимости просиживать дни в однообразной скучной палате, верно ведь? — Джеральд весело подмигнул, и морщинок вокруг его глаз стало больше. — Сегодня, правда, придется еще разок переночевать в лазарете, но уже завтра, я надеюсь...

Она не знала, что ответить, но ей показалось, что в большой шарообразной пустоте, успевшей образоваться под тонкими хрупкими ребрами, вдруг что-то зашевелилось. Ее снова пробрала дрожь, но не ледяная, а неожиданно теплая, когда смотритель поднялся, взял одну ее ладошку в свою и неспешно повел из кабинета.

— Ты голодна? — вежливо поинтересовался мужчина, когда они уже прошли по коридору и начали спускаться по широкой лестнице.

— Да... — растерянно откликнулась Лейра и тут же пристыдила себя. — То есть, нет, я сегодня уже завтракала.

Ее ежедневный завтрак не стоил ей ничего. Буквально через полчаса после утреннего приема пищи ее живот казался пустей кошелька бедняка, но признаваться в этом Матроне девочка стеснялась и немножечко боялась. (Хотя Матрона последний человек, которого стоило бы бояться, учитывая, с какой добротой врач относилась к Лейре с самого ее прибытия.) Лейра заметила это за собой почти сразу, как Чистая Сила внедрилась в ее организм и перестала бурлить кипящей жижей в венах. Она не знала причин, но смотритель уже все понял, смотритель знал. Именно поэтому он проигнорировал последние слова девочки и радостно воскликнул:

— Отлично, тогда ты не будешь возражать, если я составлю тебе компанию? Идем, идем, я, честно говоря, просто умираю от голода! Интересно, чем сегодня нас порадует наш шеф-повар?..

— Я обычно ем у себя в палате! — поспешила сообщить Лейра и тут же получила резонный ответ:

— Пора менять правила! Теперь ты имеешь полное право завтракать, обедать и ужинать в общей столовой. — Джеральд опустил на девочку взгляд. — Если, конечно, хочешь.

— Хочу! — с пылом произнесла она и даже крепче схватилась за мужскую ладонь, на секунду испугавшись, что ее снова запрут в лазарете.

Вокруг глаз смотрителя в который раз собрались лучики-морщинки. Свободной рукой он взмахнул в сторону возникших перед ними дверьми. Он предлагал Лейре самостоятельно пройти через них. Девочка, до этого много недель помыкаемая другими, сначала не поняла, чего от нее хотят, а потом ее руки опустились. Кинув на смотрителя робкий взгляд, она подошла к дверям и прислушалась к тому, что происходило за ними. Многоголосый шум, шаги, звон приборов об посуду, хохот и громкий звук движущихся скамеек... На секунду оробев еще больше, девочка взялась за ручки и потянула створки на себя.

Звуки хлынули на нее волной, а вкусные запахи обволокли с головы до пят. Лейра к собственному удивлению нисколько не испугалась огромного количества людей, но от размеров зала ее пробрала колючая мурашка. Он был неохватным! Ощущая трепет в груди, она скользнула внутрь. Смотритель, заняв позицию наблюдателя, направился следом.

«Ва-ау!» — протянула девочка, первым делом запрокинув голову вверх. Под потолком висели громоздкие люстры, светившие так ярко, что смотреть вверх было больно, поэтому она поспешила опустить глаза и продолжить рассматривать все остальное. «Остальным», по правде, сейчас в основном было большое количество взрослых людей в белых халатах, снующих туда-сюда с подносами. Среди этих людей встречались и другие, без халатов или в длинных светло-коричневых плащах. Растерявшись, Лейра встала на месте и поднесла сжатый кулачок к груди. У нее от волнения колотилось сердце.

— Не боись, тут никто не кусается, — подоспел смотритель и легонечко подтолкнул маленькую спутницу в спину. — Идем, возьмем чего-нибудь перекусить.

Вместе они прошли еще дальше и встали в конце короткой очереди, ведущей к большому приемному окну. Привставая на мысках и ныряя из стороны в сторону, пытаясь рассмотреть меж чужих спин, что происходит впереди, Лейра увидела широкое окошко, из которого на подносы работников подавались тарелки с едой. Во-он оно что... Очередь потихоньку двигалась и, казалось, никто не замечал, что здесь стоит смотритель с какой-то белокурой девочкой, но Лейру все-таки заметили. Ощутив на себе чей-то любопытный взгляд, она завертела головой и, наконец, отыскала владельца. Им оказался молодой парнишка, стоявший через одного человека после нее и Джеральда. Он тоже носил белый халат, а под ним вполне обычную повседневную одежду. Коричневые растрепанные волосы забавно торчали в стороны, а карие глаза с вежливым любопытством рассматривали Лейру. Та неожиданно смутилась и спряталась за фигурой смотрителя. Тот удивленно поднял брови.

— Ты чего, котенок?

Лейра покачала головой, даже пропустив мимо ушей милое прозвище. Мол, просто так. По плечу Джеральда постучал палец стоящего за ним мужчины, работающего в лаборатории.

— Наверное, заметила, как ее разглядывает Николас.

— Простите, я не хотел ее напугать, — поспешил извиниться сам Николас, шагая поближе. — Хэй, девочка...

— Что бы не успел натворить этот абалдуй, имейте ввиду, он немного дурачок, — раздался еще один новый бодрый голос. Через секунду появилась и его обладательница — похожая на Николаса девушка, только длинные волосы ее были ровно расчесаны и заплетены в ленивую косу. Осмотрев всю собравшуюся поневоле компанию, она таки обронила: — Добрутр, господа. Как ваше ничего?

— И тебе не хворать, — Николас закатил глаза и пфыкнул. — Я ничего не творил. И, между прочим, извинялся перед девочкой...

— Лейра, — невзначай вставил смотритель.

— ...Вот-вот, перед Лейрой, как раз когда ты влезла и перебила меня. Не стыдно?

— Уже бегу замаливать перед тобой грех, — пробормотала девушка так, чтобы слышал только Николас, а затем, наконец, поймала взглядом маленькую девочку, выглядывавшую из-за смотрителя. Дружелюбно улыбнувшись, темноволосая девушка присела на корточки и чуть склонила голову к плечу, будто так хотела увидеть Лейру получше, но при этом не желая нарушать ее личное пространство. Если она захочет, она выйдет из своего импровизированного укрытия сама. — Приветик, малыш! Ты уж, правда, извини нашего Ника; он любит рассматривать красивых людей, особенно тех, с кем еще незнаком. Меня зовут Кейтелин, я здесь работаю. А ты к нам из каких краев?

— Из Алфорда, — негромко откликнулась Лейра и снова показалась. — Точнее, там недалеко была деревенька поменьше... В ней я жила.

— Ого, вот это ты путешественница! — искренне ахнула Кейтелин, чем вызвала у Лейры улыбку. — Забралась к нам из такой дали! Мне очень приятно познакомиться с такой храброй девочкой как ты. Будем дружить?

Кейтелин протянула раскрытую ладонь. Лейра, сразу же проникнувшись к красивой ученой симпатией, шагнула ближе и слегка пожала ее руку. Тут додумался и Николас, тоже предлагая девочке свою:

— А можно мне тоже с тобой дружить? Я очень хочу, правда!

— Конечно, можно, — порозовев щеками, ответила Лейра и пожала сухую ладошку Николаса.

— О, вот и наша очередь! — обрадованно возвестил смотритель и привлек внимание своей маленькой спутницы. — Лейра, подойди-ка сюда.

Послушно приблизившись к стойке, девочка вдруг почувствовала, как ее ноги оторвались от пола — это смотритель подхватил ее на руки. В последний раз ее так держал только папа! Но она не успела загрустить, потому что Джеральд указал пальцем на листочек, висящий рядом с окошком.

— Здесь наши повара каждое утро вешают меню на весь день. На каждый прием пищи несколько вариантов блюд. У некоторых, если того требует состояние здоровья, есть свой специальный рацион, но у тебя полная свобода. Чего бы тебе хотелось? Не торопись, читай внимательно...

Лейра вгляделась в список.

От разнообразия названий разбегались глаза. Большинства из них Лейра попросту не знала, поэтому ткнула пальцем в одно из немногих знакомых. Стоявший по другую сторону приемного окна повар кивнул, так как внимательно следил за пока еще незнакомой девочкой, и отошел на пару минут. Когда он вернулся, от удивления у Лейры округлились глаза; вместо одной тарелки с супом на подносе стояло еще несколько с другой едой и большая белая кружка с неким горячим напитком. По запаху она определила крепкий чай.

— Я найду нам свободный стол и помогу с подносом. Кейт, возьми мне как всегда, пожалуйста, — сказал Николас, пока Лейра молча смущалась и краснела от чужой доброты.

Повар легонечко помахал ей ладонью, когда Джеральд отпускал девочку. Махнув новому знакомому в ответ, она юркнула вслед за Ником сквозь редеющую толпу. Боясь потеряться в потоке ученых, Лейра постаралась максимально незаметно ухватиться за край чужого халата, и так шла за Николасом до тех пор, пока он не остановился рядом с недавно освободившимся обеденным столом. Юноша чувствовал, как иногда его халат потягивало назад, но не стал говорить об этом своей новой знакомой, дабы не смущать ее еще сильнее. Когда Лейра юркнула на одну из длинных скамей, он ойкнул и будто бы удивился ее появлению:

— Приветик! Не знал, что ты пошла сразу за мной. Ты прямо ниндзя!

— Спасибо, что донес еду, — улыбнулась Лейра и заметно расслабилась, устроив локти на столе и закачав ногами в воздухе. Николас кивнул ей в ответ и дружелюбно подмигнул.

Вскоре к ним присоединилась и вся остальная компания. Теперь, когда Лейра сидела прямо напротив своего обеда, она смогла узнать, что же ей добавил повар. На второе подали дымящуюся гречневую кашу с мясной добавкой, а в чашечке поменьше — овощной салат. Смотритель принес плетенку, наполненную ароматно пахнущим хлебом, и поставил ее так, чтобы все желающие могли дотянуться. Вместе с Джеральдом и Кейтелин за стол сел и тот мужчина, участвовавший в знакомстве Лейры с молодыми учеными. Его звали Делмар, в Главном Управлении он работал уже около десяти лет, занимаясь разработкой, профилактикой и ремонтом тех самых големов, которыми пользуется весь Орден.

— Наша семья поколениями поддерживала Черный Орден, — поведал Лейре Николас, — отец и матушка дали нам должное образование, хотя Кейтелин чуть было не пополнила ряды обыкновенных дворянских девчонок.

— Боже, храни тот день, когда мой табель успеваемости спас меня от этой участи и нашей консервативной бабули, да будет она здорова, — Кейтелин закатила глаза, пока намазывала ломтик хлеба маслом. Лейра вскинула брови, не имея более возможности проявить крайнее любопытство, так как прямо в этот момент жевала кашу. — Видишь ли, в богатых именитых семьях обычно принято выдавать юных девиц замуж. Особенно если жених — выходец из такой же благополучной семьи, имеет за плечами возможность прокормить будущую семью. Меня обучали танцам, этикету, вышиванию, языкам... Бабуля прям горела желанием выдать меня за внука своей старой подруги, мы общались с ним с раннего детства. Честно сказать, зря она так поступила.

— Пафему? — удивилась Лейра, сидя с круглыми щеками. Кейт усмехнулась такому зрелищу.

— Вместо того, чтобы влюбиться друг в друга уже в свойственном для подобных вещей возрасте, мы с самого детства все вместе — Ник тоже — лазали по деревьям, мастерили рогатки, ветрячки... однажды, помнишь, мы умудрились сделать подобие водяной мельницы в семейном саду?

— Ага, — довольно протянул Николас, — отец нас даже похвалил, правда, потом велел лично убирать весь беспорядок.

— В итоге мы просто стали хорошими друзьями, — пожала плечами девушка. — А Фредерик влюбился вообще в другую девушку, и только тогда, когда уехал учиться в университет. Родители всегда знали о нашей тяге к науке, поэтому не особо препятствовали, когда вместе с Ником работать в Орден попросилась и я. Конечно, я совсем не против семьи и детей... Люблю детей, правда. Но пока что мне и так хорошо, поэтому не жалуюсь. Николасу вообще сватали одну особу...

— Но это уже совершенно другая история, — резко прервал сестру Ник, пихнув ее локтем в бок и мило улыбнувшись еще больше удивившейся Лейре, пока Кейт жалобно выла про упавший в суп бутерброд. — Совсем неинтересная, поверь мне. Я вообще весь неинтересный, просто очкарик, который любит копаться в механике, ну правда.

— Если бы ты был неинтересным, то тебя, наверное, не приняли бы в такое место, как Черный Орден, — честно призналась Лейра. — И, по-моему, твои очки тебе очень даже к лицу. Моя мама иногда носила очки, и папа говорил, что это придавало ей дополнительный шарм.

Несколько смущенный такими словами от маленькой девочки, Николас заметно порозовел и неосознанно поправил очки на носу, дернув уголком губ в улыбке. Лейра тоже улыбнулась, а Кейт перестала ворчать и незаметно усмехнулась.

— Из уст детей исходит истина, Николас, — по-доброму рассмеялся Джеральд. Делмар просто улыбнулся, похлебывая свой суп.

Лейра, улыбаясь и помешивая ложкой остатки салата в миске, вдруг почувствовала себя легче обычного. В такой приятной компании, отвлеченная чужой историей, она на время забыла о своей собственной, и даже почти перестала зажиматься. Это же отметил про себя и Джеральд, хоть и большую часть времени просто молчал.

Всех пятерых от трапезы отвлек женский голос. К столу подошла одна из знакомых белокурой девочке медсестер и поздоровалась со всеми.

— Лейра, ты уже пообедала? Хорошо. Помнишь, тебе сегодня на последний осмотр? Матрона сейчас занята, поэтому тебя провожу я.

Лейра ощутимо расстроилась из-за того, что ей придется покинуть новообретенную компанию. Коротко кивнув, она вылезла из-за стола и забрала полегчавший поднос. Все остальные тоже засобирались. Лейра попрощалась с учеными и смотрителем, уверенная, что на сегодня уже никого из них не увидит.

— Заходи к нам как-нибудь, Лейра! — раздался ей вдогонку голос Кейтелин. — Мы тебе столько всего интересного покажем!

— Хорошо, спасибо! — девочка даже обернулась и помахала Кейт рукой. Та ответила тем же, да и Николас не оставил новенькую без внимания. Повеселев, Лейра охотнее взялась за ладошку медсестры, и вместе они отправились вон из столовой.

* * *

Весь оставшийся день и вечер Лейра ждала ужина, но теперь не чтобы просто поесть, а чтобы встретиться с Кейт и Ником, поболтать о чем-нибудь снова. Еще ей очень хотелось познакомиться с поваром и поблагодарить его за дополнительные порции обеда! Предвкушая приятное времяпровождение, девочка почти не заметила, как быстро пролетело время до вечера. Ей даже удалось узнать, во сколько обычно научный отдел отправляется ужинать, но столкнуться в огромной толпе с двумя молодыми учеными было почти невозможно. Считая, что ближе к ужину отправится к смотрителю, Лейра со спокойной душой вернулась в собственную палату и коротала время игрой в воображаемые классики или рассматривая темно-синие татуировки на руках.

Правда, совсем долго она не могла на них смотреть. Иногда, концентрируясь или сильнее обычного нажимая на них, Лейра видела яркие вспышки, а затем перед ее глазами снова появлялось воспоминание: она стоит в большой неосвещенной комнате, прямо напротив ее находится огромная колонна, оплетенная трубками, проводами и какой-то странной тканью, сквозь прорехи которой просачивался белый свет. По их сигналу Лейре нужно было начинать синхронизацию. Буквально за пару секунд прямо рядом с этим резервуаром появлялась большая фигура. Каждый раз от этого зрелища у маленькой девочки сердце уходило в пятки, а дышать от страха становилось трудно.

У тела не было головы, только длинная шея. Оно материализовывалось ровно по пояс, лишенное рук, но способное шевелить небольшими крыльями, раз за разом распахивавшимися за сильной спиной и нависавшими над Лейрой в тот самый момент, когда она, провалив очередную попытку синхронизации, падала без сил прямо на пол и не могла пошевелиться от дикой боли в каждой клеточке тела. После этого ее уносили в палату, обрабатывали лопнувшую в нескольких местах кожу — от перенасыщения тела инородной энергией, или, как ее еще называют, Светлой Материей — и оставляли отдыхать. Иногда на день или на два.

Иногда всего лишь на несколько часов.

Лейра помотала головой, силой прогоняя мрачные и все еще свежие воспоминания. Теперь, когда ей, наконец, удалось синхронизироваться с Чистой Силой, ее больше не будут водить в эту комнату. Больше никогда. Это приободрило малышку, вызвав у нее слабую улыбку.

Больше никакой боли и рваных ран.

Услышав, как открывается дверь в палату, Лейра слетела с кровати и выскочила навстречу посетителю. Теперь смотритель сам пришел за ней, чтобы проводить в столовую? Или, может, он сообщил Кейтелин или Николасу номер ее палаты, и это кто-то из них? Пожалуйста?

Но это была та самая медсестра, ее звали Клэр, кажется. Она принесла поднос с ужином. Стоило девочке осознать, что никто из желанных гостей так и не пришел, улыбка на ее лице медленно погасла.

— Привет, котенок! — поздоровалась Клэр, проходя к кровати маленькой пациентки и ставя поднос на пустую тумбочку. — Проголодалась? Наш буфетчик передавал тебе большой привет и к чаю — вот это вот. Ты пока кушай, а я забегу попозже. Нужно прибраться в двух палатах, я заберу посуду сразу, как освобожусь. Приятного аппетита!

— Да, конечно, спасибо, — без энтузиазма откликнулась Лейра, но медсестричка уже убежала, прикрыв дверь.

Плюхнувшись на край кровати, девочка рассмотрела свою порцию внимательнее. На ужин подали уже совершенно другое меню. На первое по положенному был суп, но уже другой. Лейра не знала названия и рецепта, но пахло очень вкусно. На второе оказалось картофельное пюре с котлетой, снова мисочка с салатом... Лейра мысленно обрадовалась, что салат оказался тот же самый, он ей очень понравился. В большой белой кружке темнел чай, но уже не такой крепкий, как в обед. К нему на маленьком блюдечке прилагалась кучка небольшого песочного печенья, с которых свалился квадратик бумажки. Взяв ее двумя пальчиками, девочка прочитала всего два слова, написанных мелким и красивым почерком.

— Bon... appétit...

Написано было на французском. Она знала об этом только благодаря папе, который всегда произносил эту фразу перед тем, как сесть за семейную трапезу. Мама очень вкусно готовила и всегда старалась подавать простую деревенскую еду необычно и с фантазией. Шмыгнув носом, Лейра все-таки улыбнулась и, отложив бумажку, принялась за еду. В конце концов, повар не забыл о том, что сегодняшняя гостья любит покушать, и даже сам добавил ей угощение к чаю! Нужно обязательно его поблагодарить при первой же возможности...

После ужина Лейру немного разморило, и она даже не заметила, как уснула. Ей снилось что-то неприятное, страшное, из-за чего девочка подсочила в кровати со сбитым дыханием и взмокшим лбом. В палате тоже было темно, но бежать через всю комнату до рубильника — еще страшнее. За окнами разлилась ночная темень. Кажется, моросил мелкий дождь. Подноса на тумбочке уже не оказалось, значит, Клэр просто забрала его вместе с посудой, не став будить пациентку, еще и укрыв ее одеялом.

Лейра постаралась укутаться в одеяло поплотнее, чтобы вернуть себе сон и хоть какое-то ощущение безопасности. Без света все-таки страшно... Она зажмурилась и пошевелила головой, будто так могла прогнать от себя мрачную фантазию. Не думать о монстрах, монстров не существует! Подкроватных, шкафных, чердачных, никаких не существует! Ей вдруг вспомнилось тело без головы и рук, склонившееся над ней в устрашающей позе, и Лейра распахнула глаза.

Ну, нет, только не это!

Перевернувшись на спину, девочка раскинула руки в стороны, закрыла глаза и стала воображать, что она сейчас лежит не в палате лазарета, а где-то далеко отсюда на светлой зеленой лужайке. Над ее головой раскинулось яркое летнее небо, а плывущие по нему белые облака... постепенно темнеют и превращаются в черно-синий туман, окутывавший Лейру каждый раз после неудачной синхронизации.

Девочка уткнулась лицом в подушку и зарычала от отчаяния. Впрочем, совсем скоро она затихла и невольно стала прислушиваться к окружающим ее звукам.

Из соседней палаты доносились приглушенные голоса. Лейре не спалось, а еще было жутко любопытно. Она вспомнила, как еще утром Матроне говорили о некоем юноше, прибывшим откуда-то... Может, в той палате он? Выбравшись из кровати, Лейра вышла из комнаты и неслышно прокралась к соседней двери. Стоило усилий открыть ее без скрипа. Она тихонько заглянула внутрь и увидела сидящего на кровати юношу. «Должно быть, это и есть Пауль» — подумала девочка.

Пауль выглядел лет на восемнадцать. Черные волосы сейчас были всклокочены, местами слиплись от высохшей крови. Лейра видела лишь очертания его лица, так как юноша почти полностью повернулся к медсестре, обрабатывающей пострадавшее лицо и голову. «Что с ним случилось? — Лейра и сама не знала, кому задала этот вопрос. — Тот маленький голем сказал, что он вернулся с миссии... Это там его побили?»

Погрузившись в свои мысли, девочка оперлась о дверь сильнее, чем следовало бы, и петли скрипнули. Раздался любопытный и удивленный голос Пауля:

— Кто это?

Вскинув взгляд, Лейра увидела, что и юноша, и медсестра смотрят прямо на нее. Правый глаз у Пауля был полузакрыт, кожа на скуле и виске опухла и сильно покраснела. На лбу до сих пор оставались следы подсохшей крови от раны. Выглядело не столько ужасающе, сколько неожиданно, так как юноша повернулся резко. Тихонько взвизгнув, Лейра вихрем унеслась обратно, оставив обоих взрослых в замешательстве.

Юркнув под одеяло, она съежилась в комочек, подоткнув по себя каждый краешек, чтобы не осталось ни одной дырки, через которую в ее маленькое убежище могли бы проникнуть неуютная холодная темнота снаружи и ее собственный страх.

Вот так, постепенно согревшись и более-менее успокоившись, Лейра, наконец, провалилась в сон, так и оставшись лежать калачиком посередине кровати.

Примечание к части

„Sleep, my darling, safe and sound

For in this river, all is found...”

ஜ═════════ஜ۩۞۩ஜ═════════ஜ

Привет! Я тут к вам с новой главой! *ворвавшись в комнату, разбрасывает вокруг конфетти и блестки, вручая каждому по ободку с оленьими рожками* И с пожеланиями всего самого лучшего в конце уходящего года и еще больше прекрасных событий в новом, грядущем году!

Хочется сказать огромное, просто необъятное спасибо каждому из вас! Вы были со мной на протяжении всего этого года, ждали обнов, поддерживали меня оценками и комментариями, а также активом в группе! Это очень, очень важно для меня, я не устану повторять! (ಥ﹏ಥ) Каждый комментарий или арт помогали мне держаться на плаву, вдохновляли меня и придавали сил для творчества! Вы невероятные! Люблю вас всем своим сердцем и крепко обнимаю!

Будьте счастливы, одевайтесь теплее в холода, кушайте вкусности и берегите себя! С наступающим вас новым годом, мои солнышки! (ﾉ◕ヮ◕)ﾉ*:･ﾟ✧