План изменился (джен)

— Айро! — эхом отразился от стен полигона голос Амелии.

Свежий воздух рванул из ее палочки, разгоняя поднявшуюся пыль. После щелчка пальцев Дамблдора раздалась серия хлопков, которая не прекращалась почти минуту. Шоу сопровождалось яркими вспышками. Первые десять секунд никто ничего не предпринимал, отходя от легкого шока, но затем Авгур посмотрел на зрелище в магическом спектре и весьма недовольно произнес:

— Хитрый, коварный и чертовски умный старик. Он обыграл нас. Не вмешивайтесь, каскад протянет еще секунд тридцать.

Бетон под командой наемников трещал, поднимая много пыли. Сами наемники бесполезно пытались унять распоясавшуюся магию, пока главный не крикнул:

— Ждите!

Когда пыль наконец рассеялась от заклинания Амелии, всю картину стало видно целиком: Дамблдор, сидящий в глубоком резном кресле, а с другого края, у стены стояли Авгур, Амелия и Бруствер с поднятыми волшебными палочками и, на всякий случай, щитами среднего порядка. Наиболее печальное зрелище являли собой наемники. Все шестеро выглядели донельзя удрученно: драконья кожа в некоторых местах отпала, от кожи шел неприятный запах, были видны многочисленные подпалины на костюмах. Капитан, еле сдерживая злость, рявкнул:

— Что это, блядь, было?!

Авгур, пытавшийся выглядеть нейтрально, высказал свою версию событий:

— Можно считать, что вас побили все те артефакты, которые на вас были.

— А более развернуто можно? — рыкнул наемник.

— О, господа, все довольно просто, — поднялся наконец улыбающийся Дамблдор. — Вам известно, что артефакты построены на разной магии, верно?

— Да, конечно, — ответил Кингсли.

— И некоторые из них могут конфликтовать друг с другом, — продолжил Дамблдор.

— Но у каждого есть собственное защитное поле, которое не позволяет разным артефактам соприкасаться своими полями, — отметила Амелия.

— Да и по своей сути это просто щит, и как любой щит — он имеет свой лимит, — фыркнул Авгур. — А мы закинули столько артефактов, что щиты буквально были на грани. Дамблдор нашел лазейку в двух наиболее слабых щитах, уничтожил их, те два артефакта среагировали и вызвали каскад всех остальных… у всех членов команды.

— Все верно, — как ни в чем не бывало улыбнулся Дамблдор.

— То есть в теории — нас мог бы побить любой образованный школьник? — спросил капитан наемников, срывая с плеча очередной отслоившийся кусок драконьей кожи.

— Верно, — вновь подтвердил Дамблдор.

— Блядство, — заключил капитан. — Защитились. Академики хреновы! Cтоит Глава Отдела Тайн, блядь! Глава Департамента Магического правопорядка! Главный, мантикора его за ногу, аврор! И не знают, что число артефактов должно быть ограниченным. Грегор, мы докинем вам еще пару комплектов, чтобы вас точно не достали. Грегор, мы изучили все покушения на Дамблдора, чтобы знать, как он реагирует на нападения. Грегор, вы будете первыми среди сильнейших.

— Грегор… — перебил его Кингсли.

— Заткнись, Бруствер, видеть тебя не хочу. Меня радует лишь то, что ты опозорился не меньше меня.

— Ну-ну, не стоит так нервничать. Поймите, Грегор, здесь необходимо понять, что без этих артефактов вы бы вряд ли смогли бы уйти от Волдеморта, — вмешался Дамблдор.

— Теория! — рыкнул Грегор. — Я пришел за боевкой, а получил пендаля от теории магии. Выйдите на дуэль с нами, Дамблдор. Без этих хреновых артефактов. Магия, и все!

— Грегор, не стоит... — вновь предпринял попытку утихомирить наемника Кингсли.

Дамблдор слегка нахмурился:

— Вы ведь понимаете, что у вас нет и шанса без экипировки и артефактов?

— Похуй! — выругался капитан и сразу же обратился к своей команде. — Согласны?

— Да! — хором ответили те.

— Хорошо, я согласен. Но не ждите от меня поблажек, — сухо сказал Дамблдор и скомандовал: — На позиции.

Шесть бойцов, освободившись от уже бесполезных побрякушек, стали напротив Дамблдора, разбившись на двойки.

— Приготовились! Начали! — отдал команду Авгур, предварительно накрыв щитом себя и Кингсли с Амелией.

Дамблдор успел сделать косой взмах палочкой, материализовав еле заметный перламутровый щит, прежде чем в него полетело шесть заклинаний разного цвета. Щит отразил лучи обратно, но уже в одном — ледяном цвете. Не успели они долететь до наемников, Дамблдор сделал еще один взмах, и спустя мгновение все шестеро волшебников оказались вморожены в огромный ледник.

— Ну, Дамблдор… — фыркнула Амелия.

Несколько секунд тот колдовал, вызволяя неудачливых боевиков.

— Это что за хрень была? Это же обычный зеркальный щит, какого хрена он преобразовал наши же заклинания. И что за преждевременная активация?

— Щит действительно зеркальный, но со своим фокусом. Он не просто отражает структуру вашего заклинания, он интегрирует её в себя и создает свое заклинание, я запрограммировал его на ледяную стену Эмбола. Из минусов — это одноразовый щит, и он не сработает, если в вас летят одинаковые заклинания, разные плетения — дают больший потенциал.

— А преждевременная активация? — заинтересованно спросил Кингсли.

— Очевидно, что, если бы снаряд долетел — он бы просто разбился о их защиту, а преждевременно активировавшись, он накрыл большую площадь, заморозив, в том числе, и наших друзей, — объяснил Дамблдор. — Данный трюк сработает и с огневыми заклинаниями.

— Я чувствую себя на факультативе по ЗоТИ; все бы ничего, если бы только мне не было шестьдесят, и я не был бы профессиональным наемником, — недовольно сказал Грегор. — Вы можете сражаться обычными заклинаниями?

— Волдеморт не будет сражаться обычными заклинаниями, — отметил Авгур. — И вот что я скажу. Между волшебниками и пользователями магии есть огромная разница, и Дамблдор только что нам это продемонстрировал. Менять структуры заклинаний, искать лазейки в чужих, не просто кидаться чарами, а создавать их, чувствовать эти чары — это и делает их — Дамблдора и Волдеморта — магами высочайшего уровня.

Амелия и Кингсли согласно кивнули:

— Стоит признать, наша затея не удалась.

— Ну почему же, — отверг Дамблдор. — Я полагаю, мы можем продолжить проект в рамках одного условия — если вы попадаете на Волдеморта — команда немедленно уходит и по возможности сообщает мне его местоположение. Никаких дуэлей с ним быть не должно. Полагаю, трех-четыре команд хватит на этот проект.

— Вы уверены, Дамблдор? Это весьма активные действия. Таким образом мы показываем, что готовы наступать первыми, — сказала Амелия.

— Пока вы соберете и укомплектуете команды, пройдет две-три недели — этого будет достаточно, чтобы я тоже подготовил кое-какие свои проекты. Кстати говоря, на секретность в Министерстве надеяться не приходится, поэтому слово-табу желательно утвердить всем вместе непосредственно перед ритуалом. На этом пока что все, — ответил Дамблдор. — Сегодня у меня еще много дел.

* * *

— Дамблдор справился, — закрывая дверь в кабинет МакГонаггал, проговорил Флитвик. — Осведомители сказали, что наемники выглядят… несколько грустными.

— И откуда у профессора Чар в осведомители в Министерстве? — прищурилась Минерва, начиная приготовления к чаепитию. Из шкафа она достала имбирное печенье и маленький чайник. Флитвик в это время устроился только что трансфигурированном кресле — он искренне не понимал любовь Минервы к жестким стульям. У обоих преподавателей была форточка в расписании субботних факультативов, и это сложилось в своеобразную традицию — обсуждение обстановки в замке и Британии за чашечкой чая.

— Бывшие студенты, — пожал плечами Флитвик. — К тому же, у дверей полигона, как мне сказали, собрался чуть ли не весь этаж ДМП.

— Секретностью и не пахнет, — нахмурилась МакГонагалл. — Тот же Малфой…

— Да, — перебил её Флитвик. — Но вряд ли он думает, что это готовят против него. Малфой лишь скажет, что происходит странное мероприятие, где Дамблдор громит Аврорат, не более. Неопределенность — это даже хорошо. Пока враг не знает ничего конкретного, он нервничает, тратит ресурсы на шпионов и аналитику, отвлекается от настоящих шагов и в итоге — проигрывает.

— А ты ведь мог бы тоже стать игроком, — заметила Минерва. — Думаю, Альбусу понадобился бы такой помощник.

— Нет уж, спасибо, — покачал головой Филиус. — Проблема Игры в том, что ты берешь на себя ответственность за других. Я к этому не готов и… Надеюсь, мне никогда не хватит наглости быть готовым к этому.

Некоторое время профессора молчали, думая о своем. Тишину нарушало мерное тиканье часов на стене. Взглянув на них, Минерва известила:

— Через три часа прибудет Саламандер.

— Да, но купол будем ставить завтра рано утром, — кивнул Флитвик. — И, кстати, мы можем использовать эту возможность, чтобы ближе познакомиться…

— С Кант! — охнула Минерва. — Ты действительно игрок, Филиус. Скажем, что нам не помешает помощь специалиста по рунам, тем более, что она действительно не помешает. Отличный план. Только Дамблдор…

— У Дамблдора завтра занятие с Поттером, Грейнджер и Уизли. Он будет занят. Если пригласить её сегодня совсем поздно, то она не успеет сказать ему, что мы её попросили помочь.

— А тебе не кажется, что Альбус мог… как-то аккуратно предупредить её? Она весьма искусно избегает контакта с нами, — заметила Минерва.

— Ну, так даже интереснее. Главное — не действовать напролом. Наша затея с Гермионой… несколько…

— Провалилась, — подсказала Минерва. — Да, это был не лучший ход. С Ньютом мы этой ошибки не повторим, надо же выяснить, что все-таки произошло в Париже.

— И после него тоже, — добавил Филиус. — Хотя, кажется, полную версию событий не будет знать даже он. А теперь о детях.

МакГонагалл пожала плечами:

— Мы справляемся, они тоже. Хотя времени на них тратится много. И… иногда мне кажется, может, все это зря?

— Зря? — нахмурился Флитвик.

— Посуди сам — мы натаскаем их на седьмой курс в лучшем случае до конца этого учебного года. За это время Тот-Кого-Нельзя-Называть точно предпримет какие-нибудь попытки, а значит — явит себя обществу. И все повторится. Мобилизация Аврората, частного сектора и Мастеров для защиты маггловского мира. Но мы всегда прибываем поздно — это раз. И мы не убираем источник — это два.

— Лечим симптомы, но не болезнь, — кивнул головой Флитвик. — Но при чем тут дети?

— При том, что мы не можем выпускать их в поле, — МакГонагалл поморщилась от этих слов. — Пока они учатся здесь. А значит, все это закончится в лучшем случае только через четыре года. Неужели за это время ничего не сдвинется с мертвой точки?

— Думаю, Дамблдор возьмет их в Орден раньше, — покачал головой Флитвик. — И… пророчество. Если мы действительно не хотим сидеть в осаде до выпуска Поттера из Хогвартса, то его придётся выпустить… хм... в поле раньше.

— Пророчество, — фыркнула Минерва. — Каждый раз, когда я вспоминаю о нем, мне становится смешно. Два величайших волшебника этой страны ориентируется на какой-то мутный говорящий шарик.

— В любом случае, правила Игры установили они. А по поводу детей — мы ничего не теряем, станут хорошими магами — это уже хорошо. Никто не надеется всерьез, что у Поттера хватит сил одолеть Того-Кого-Нельзя-Называть в дуэли. Да и крестражи…

— Сильны, но не бессмертны, — сухо ответила МакГонагалл. — Уничтожим все, проведем какой-нибудь поисковый ритуал и просто кинем туда ораву волшебников.

— Не этот ли план у Кингсли?

— Да, ты прав. И если он не работает, то я вообще не вижу рациональных путей достать его, — вздохнула она. — Получается, что правила Игры диктует только он, но не Альбус. История с камнем и Тайной комнатой — это действия Того-Кого-Нельзя-Называть, а не Дамблдора.

— И значит, мы просто должны быть готовы к его следующей попытке. И обучение Поттера — очередной этап этой подготовки, — закончил Филиус. — Но это не значит, что с нашей стороны не будет вообще никаких действий. Не зря же Альбус собирает вокруг себя столько людей.

* * *

— Дамблдор получил хороший приз в виде Кингсли, — голос Крауча был сух, словно ветви деревьев в знойное лето. Сухопарый, высокий и с бесконечно отталкивающей манерой общения. Превосходный маг, обладатель пронизывающего взгляда. Сложно было думать, что такой, как он, мог сотворить глупость из-за женщины. Любовь разбивает сердца… и жизни.

— У Дамблдора всегда хорошие призы, — ответила Скитер. — И поэтому я играю на его стороне. Может и вам пора… раз уж Министерство от вас избавилось.

— Может, — кивнул Крауч. — Я сам к нему приду, когда сочту нужным, пока что вербовка моей личности подождет, мисс Скитер. Тем более, Дамблдор вряд ли давал вам на это хоть какие-нибудь намеки.

Скитер недовольно поджала губы, вспомнив, что неосознанно скопировала этот жест у МакГонаггал во времена учебы. Так та выражала недовольство и, похоже, что с тех пор эта привычка появилась и у Риты. Крауч был превосходным политиком, и пытаться предпринимать какие-либо действия в его адрес без помощи Дамблдора было гиблым делом, но Рита надеялась заработать хоть немного лояльности этого колдуна.

— Вы правы, — добавила толику смирения в голос Скитер. — Но мне хотелось бы думать, что играть против нас здесь — во Франции — вы не будете.

— Если полагаться на то, что вы сказали «играть», мисс Скитер, то можете считать, что я вообще вне игры, — усмехнулся Крауч. — Я в стадии разведки и… расстановки собственных приоритетов. Но вы считаете меня опасным именно поэтому…

— …Потому, что понятия не имею, что вам нужно на данный момент, — закончила за него Скитер. — Я честно скажу вам, что пытаться бороться с вами без помощи Дамблдора даже пробовать не буду и поэтому говорю: все, что я делаю здесь, направлено исключительно на поиск союзников в предстоящей войне.

— Войне, — повторил Крауч. — Дамблдор так и сказал? Война? С рейдами Волдеморта, сотнями погибших магглов и авроров-курсантов, боящихся кинуть хоть что-нибудь серьезнее Секо? А знаете, чем эта война будет отличаться от прошлой? Тем, что второго Мальчика-Который-Выжил не будет. Он у нас в единственном экземпляре.

— Я знаю, что Дамблдор делает все, чтобы это не повторилось. И поиск союзников в этом поможет, — сказал Скитер.

— Союзники, предатели, — фыркнул Крауч. — А мы даже не способны отличить одного от другого.

— С Сириусом ситуация была сложная, он и сам виноват, — заметила Скитер.

— Вы правда считаете, что он так думает? — Бартемиус посмотрел в глаза Рите. — Я был в Азкабане, мисс Скитер, это страшное место. И я своей подписью засунул туда человека на двенадцать лет. Двенадцать лет.

— Мне нечего ответить на это, — пожала плечами Рита. — Мы все совершаем ошибки, и не забывайте с кем разговариваете.

— Это верно, — улыбнулся Крауч, и эта позитивная эмоция очень странно выглядела на его обычно сером и угрюмом лице. — У вас врагов не меньше моего, неужели Дамблдор — это попытка раскаяться?

— Тогда бы я пошла в Мунго; уж у кого, а вот у Дамблдора искупить грехи сложно, зато понабрать новых — всегда пожалуйста, — улыбнулась в ответ Скитер. — Давайте вернемся к нашим проблемам.

— Поиск союзников — говорите вы, силовые структуры магической Британии могут собрать человек двести, зачем вам больше?

— Здесь мы надеемся получить два легитимные вещи. Во-первых, голос в МКМ на объявление Того-Кого-Нельзя-Называть Врагом Волшебников.

— Врагом Волшебников? — удивился Крауч. — Допотопное звание, позволяющее любому колдуну убить его? Это глупость. Будь хоть десяток боевых магов на голову Волдеморта — их не хватит, да и не подставится он так. Я полагаю, вы гонитесь за более формальной вещью — ограничение его взаимодействия в Европе и Америке с официальными источниками. Никто не будет работать ни с ним самим, ни с его союзниками — и чистокровными в том числе. Дамблдор должен быть в курсе, что таким образом он сильно нагадит Малфоям, Ноттам и остальным семьям, участвовавшим в судебных процессах. У них половина золота идет из-за границы.

— Вы понимаете, насколько это важно, — кивнула Скитер. — Мы ограничим его бюджет, его возможности, оповестим мир о существовании такого волшебника. Но это тяжело. МКМ не против посмотреть локальную интеграцию магов с магглами, пускай и силовыми методами.

— Даже комментировать не буду их деятельность; удивлен, что Дамблдор не спалил всех там на первом же заседании, его терпение поистине безгранично, — нахмурился Крауч. — Хорошо, с этим все понятно. Вторая причина?

— У Франции появился пунктик насчет безопасности после того, как Гриндевальд чуть не сжег Париж. И Дамблдор уверен, что у них есть проект, который помог бы в борьбе с магами его уровня. И, естественно…

— …С Дамблдором они им делиться не желают, ведь он должен работать против таких, как он, — рассмеялся Крауч. — Весьма любопытно. Любопытно.

— Что-нибудь из этого мешает вашим планам?

— Вряд ли у меня вообще есть какие-либо планы, — заметил он. — Знаете, в этот раз Дамблдор может действительно подойти чуть более… по-боевому.

— Это хорошо? — поинтересовалось Скитер.

— Я не эксперт по Темным Лордам, мисс Скитер. Но что-то мне показывает, что политическими репрессиями их не уничтожить, только магией и кровью. Любые шаги Дамблдора в этом направлении я буду поддерживать и, возможно, даже выйду на союзничество. В рамках Франции. В Британию я больше не желаю возвращаться.

— Это более чем достаточно на данный момент, — приподняла уголки губ Скитер. — Если у вас есть какие-то ответные просьбы...

— Пока нет, но, возможно, появятся. И перестаньте выделываться передо мной, я знаю, кто вы, и не поведусь на образ милой дамочки, — фыркнул Крауч.

— Я должна была попытаться, — ядовито усмехнулась Скитер. — К тому же, мне надо тренироваться, я же теперь в рядах шпионов Дамблдора.

* * *

Из пяти магов, стоящих на поле для квиддича, лишь один выглядел по-настоящему счастливым — Людо Бэгмен. И, по странному стечению обстоятельств, именно его тут никто и не ждал. Саламандер нервно крутил палочку в руках, изредка кидая напряженные взгляды на мисс Кант. А та, в свою очередь, избегала встречаться взглядом с МакГонагалл. Однако Бэгмен этого не замечал и пытался разбавить обстановку идиотскими комментариями, что накаляло её еще больше:

— Думаю, у такой компании не возникнет проблем с созданием купола! Профессор Чар, Трансфигурации, Мастер по Рунологии и зоолог! Ух, прямо хоть сейчас против драконов выходи…

— И тем больше хочется спросить, что здесь забыли вы… — шепотом произнес Флитвик.

Кант подавила вырывающийся смешок, в очередной раз вызвав неодобрительный взгляд Саламандера.

— Дамблдор сказал, какие виды будут в Турнире. Купол будет трехслойный — акцент на физическое воздействие, потом огнеупорное и в качестве подстраховки что-нибудь ослабляющее. Прорвав третий слой, дракон должен хоть немного запнуться… Есть идеи, какие чары взять за основу третьего слоя? — начал Саламандер.

— Мудрствовать не надо, возьмем Петрификус — его проще всего трансформировать в купол, да и зациклить его рунами, думаю, не вызовет сложностей? — спросил Флитвик у Канн.

— Не вызовет, на такую площадь понадобится шесть точек стабилизации, но это после становления щита…

Спустя три часа маги смотрели на свое переливающиеся перламутром детище. Купол, несмотря на многочисленные препирательства волшебников между собой, получился отличного качества. Бэгмен, которого заткнули на этапе становления еще первого щита, минималистично крякнул:

— Готово.

— Думаю, вам пора отправиться в Министерство, чтобы сообщить об этом, — сухо сказала МакГонагалл.

— Да-да, это действительно радостная весть и я обязан обрадовать…

— Всего доброго, — перебила его мисс Кант.

— Уверен, там отлично воспримут эту новость, — поддержал его Флитвик.

Избавившись от надоедливого министерского работника, четверо магов направились ко входу в замок. Всеобщее молчание так и сквозило двусмысленностью. Флитвик и МакГонагалл не понимали, что происходит между Саламандером и Кант. Сама Соломея явно хотела избежать собравшего общества, а Ньют что-то хотел высказать.

— Не хотите отметить успешную работу за чашечкой чая? — невинно поинтересовался Флитвик.

— Если мисс Кант не против, то я с удоволь…

— Нет, боюсь, у меня много дел, — мгновенно ответила Кант.

— Но, мисс Кант…

— Соломея, — в строгом тоне произнесла МакГонагалл. — Мы не кусаемся, вам жить в этом замке довольно долго, возможно, было бы неплохо познакомиться с его обитателями поближе.

— Да и я рад вспомнить былые времена за чашечкой чая, — тут же подхватил Саламандер. — Так сказать — проанализировать прошлое.

— Прекрасная идея! — воскликнул Флитвик. — Не отказывайтесь.

— Боюсь, меня ждет Дамблдор…

— Который сейчас ведет урок у небезызвестной троицы, — продолжила за нее Минерва. — Вы как раз проведете время до встречи с ним в приятной компании.

— Довольно! — недовольно произнесла Кант и сверкнула глазами в сторону деканов. — Ньюта я понять могу — у него есть претензии ко мне со времен Гриндевальда. А вам- то что от меня нужно?

— Ну раз уж мы заговорили наконец-то прямо, — как ни в чем не бывало заговорил Флитвик, — то нам бы хотелось по подробнее узнать, что было в эти сами времена. Дамблдор… весьма искусно избегает этой темы, а тут целых два источника информации, которые, судя по всему, принимали непосредственное участие.

— У Дамблдора всегда есть причины, чтобы что-то не рассказывать, — заметил Ньют.

— И одной из них зачастую является то, что он нагло использовал молодёжь в своих планах, например, вас, Ньют. Альбуса иногда заносит, знаете ли. И поскольку у него теперь новый персонаж в его героической саге…

— Вы думаете, что вам удастся смягчить влияние Дамблдора на Поттера? — усомнилась Кант.

— Скорее вправить Дамблдору мозги, если он подумывает использовать какие-нибудь старые схемы, — жестко припечатала МакГонагалл. — Поттер — мальчик, а не кусок мяса…

Ньют хмыкнул:

— Я побывал куском мяса в руках директора… Ладно, я не против рассказать, тем более, что Альбус не давал прямого запрета, но откуда вы знали, что Соломея принимала участие в истории со мной? Её участие было весьма… хм, ну, довольно конфиденциально.

— М-м-м, — пожевала губы МакГонагалл. — Мы не знали, вы сами об этом сказали.

— Черт, — закатила глаза Кант. — А ведь Дамблдор предупреждал.

— Таки предупреждал? — зацепился за фразу Флитвик. — Вот же коварный старик…

— Действительно, представить собственных деканов в качестве сплетников. В конце концов, мы все Мастера в своих областях, нас могут интересовать и исключительно магические изыскания, — нахмурилась Минерва. — Ну ничего, я рада, что мы справились с этим недоразумением.

— Что ж, теперь у нас несколько поводов поговорить как положено, — заключил Флитвик.

* * *

Гарри валялся в кровати; часы показывали, что осталось еще сорок минут сладкого сна до первой пары. Все бы ничего, если бы организму срочно не требовалось в туалет. Но вылезать из уютной кровати яростно не хотелось. Похоже, что в камине кончился запас дров и снаружи было ужасно холодно. Это не мешало остальным обителям спальни сладко спать: раздавался храп Невилла и неразборчивое бормотание Симуса.

Поняв, что заснуть ему не удастся, Гарри рывком выскочил из кровати и направился в уборную, где стояли стационарные чары тепла, а значит, всегда была приятная температура. Короткий взгляд на зеркало показал заспанного взлохмаченного подростка в трусах, с недвусмысленной эрекцией.

«Дебильная привычка», — подумал Гарри, поняв, что сидит на унитазе уже больше положенного. Писать стоя с утра… оказалось неудобно, через некоторое время Гарри понял, что в позиции сидя этот процесс значительно гигиеничней для окружающего пространства, но вслед за этой привычкой появилась еще одна: утренние размышления о вопросе Скитер. Чертов вопрос не выходил из головы вот уже больше месяца. Поговорить об этом, кроме Рона, было не с кем, но поговорить с тем можно было только в воскресенье и только наедине, а с этим возникали трудности.

А вообще нормально ли это? Может, парни его возраста не делятся об этом с друзьями? В один из прихода друзей Дадли Гарри точно слышал, что те обсуждали, у кого больше… И чем их дружба хуже его с Роном? Или у волшебников так не принято? Что вообще принято у волшебников? В книгах ничего не было даже про гигиену, и как так, блин, получилось, что за столько столетий никто не смог написать нормальную книгу о том, как брить яйца!

Гарри посмотрел на дорожку волос, ведущую от пупа к заросшему паху. Эрекция спала, и уборную следовало освободить до того, как проснутся остальные. Напялив трусы, Гарри вновь вернулся к зеркалу, умылся и, уже выходя из уборной, нос к носу столкнулся с Симусом:

— Черт, Гарри! Утро добрым не бывает, да? — сказал он, одной рукой потирая слегка ушибленный лоб, а другой прикрывая причинное место.

— Да, — так же потирая лоб, ответил Гарри и обратил внимание на наличие такой же проблемы, как и у него. — Хм... Э-э-э…

— Тоже? — понимающе спросил Симус.

— Да, — с облегчением вздохнул Гарри. — Блин, да! И меня бесит, что волшебники напрочь ничего не пишут об этом в книгах.

— М-м-м, нет, — заржал Симус. — Просто в библиотеке Хогвартса об этом книг нет. Что странно, когда дело касается тысячи подростков с протекающим пубертатным периодом.

— Пубертатным периодом? — недоумевающе спросил Поттер.

— Ну яйца зудят, а член оброс, так? Значит пубертат. Мой тебе совет — достань себе маггловский учебник по биологии — это раз — и сходи в Хогсмид, в аптечную лавку, там есть совсем маленький уголок с книгами, но там найдется подходящее для просвещения по всем необходимым вопросам.

— Черт, спасибо, а то ну реально же никакой информации, — сказал Гарри. — А и… ну это… сидя проще.

— Это да, значит, раз сидушка мокрая, это не от тебя, так? Невилл, что ли? Понятия не имею, как об этом сообщить деликатно, — задумчиво сказал Симус. — Так, ладно, я сейчас лопну.

— Да-да, давай, — пропустил его Гарри.

«Ну, так проще», — подумал Гарри. Всегда немного успокаиваешься, когда у кого-то такие же проблемы, как и у тебя. К тому же советы наверняка помогут, главное — найти нужные книги. Быстро одевшись, Гарри отправился в Большой зал на завтрак, где за еще пустым столом сидела Гермиона, читающая очередную книгу.

— Ты сегодня рано, — заметила она, складывая книгу в сумку. — Не спалось?

— Можно и так сказать, — ускользнул от вопроса Гарри. — Вчерашний урок с Дамблдором о сравнении магических сил волшебников… Знаешь, я думаю, что маги в какой-то степени просто не реализуют свой потенциал. Если бы они знали маггловские науки, то могли бы делать гораздо больше.

— Я думала об этом. И пришла к выводу, что, возможно, так даже лучше… для магглов, — смущенно дополнила Гермиона. — Понимаешь, чем больше власти у людей в руках, тем более… агрессивными они становятся. Не на уровне нации или общества. Я имею в виду, что один из какой-нибудь тысячи считал бы себя кем-то вроде Волдеморта с прогрессивными идеями.

— Так же может быть и наоборот, магглы наверняка не отстали бы от волшебников, пока не поняли бы природу магии. Да и Инквизиция…

— Нельзя сравнивать, — покачала головой Гермиона. — Инквизиция скорее была религиозным ходом. Любой маг мог притвориться богом, церкви этого боялись и жгли любого со сколько нибудь сверхъестественными способностями. Сейчас маггловские книги кричат, что люди просто боялись неизведанного, но я с этим не согласна.

— Может быть, — пожал плечами Гарри. — Но с каждый уроком Дамблдора консерватизм волшебников становится все более понятен, интеграция с магглами — очень непредсказуемая вещь.

— Это не значит, что от этого нужно отказаться или возвести в уровень геноцида, — фыркнула она. — Никто не говорит, что это просто, особенно после такого застоя. На самом деле я прихожу к мысли, что Волдеморт просто ушел в крайность со своими идея, если их… скажем так, сбалансировать, то ситуация может улучшиться.

— Улучшиться? Он предлагает поработить всех магглов, что здесь может улучшиться? — нахмурился Гарри.

— Порабощение — это тоже объединение, просто с ущемлением прав одной популяции. Если этот пункт убрать…

— Сомневаюсь, что Волдеморт думал о том, как помягче преподнести миру, что часть людей может колдовать, — довольно резко сказал Гарри. — У него не может быть никаких оправданий.

— Я не ищу ему оправдания, — возмутилась Гермиона. — Я пытаюсь понять, чего он хочет. Просто перебить магглов, а половину забрать в качестве рабов для чистокровных? Бредовая идея для ребенка, который рос во Вторую Мировую войну.

— Мне нечего пока что на это сказать, — признался Гарри. — Я уверен, что мы что-то упускаем из вида.

— Может быть, — закончила разговор Гермиона.

Народ стал подтягиваться в Большой зал на завтрак. Большинство учеников старших курсов выглядели потрепанно, похоже, что часть студентов ночевала на корабле Дурмстранга, проводя приятную ночь. Фред и Джордж Уизли устало плюхнулись на скамейки, рядом подчеркнуто аккуратно села Анджелина Джонсон:

— И чтобы я еще раз куда-то с вами пошла... То пойло явно не проходило аккредитацию в Министерстве.

— Т-ш-ш, — шикнул на нее Фред. — МакГонагалл не сводит с нас взгляд, делаем вид, что все нормально.

— Поздно, — покачал головой Джордж. — Я уверен, что она прожгла дырку в моем свитере. Думаю, что после трансфигурации нас ждет нагоняй.

— Хотя бы не зря, оттянулись-то нормально, если бы не гребаный понедельник…

— То остались бы там и стали самыми запойными студентами в Хогвартсе, — закончила за них Джонсон. — Блядство, а когда успел свалить Рон… ой…

Фред и Джордж переглянулись, но заметив, что Гермиона медленно подняла на них голову, сразу же опустили головы вниз.

— И-и-итак, — голосом МакГонагалл начала Гермиона. — Кажется, вы хотите нам что-то рассказать.

— Не то чтобы хотим, это не наш секрет, и кое-кто сильно напортачил, проговорившись, — со сверхпрозрачным намеком начал Фред.

— Либо я прямо сейчас попрактикую на тебе превращение в лягушку, либо рассказывай, что Рон делал вчера на корабле, — не на шутку разозлилась Гермиона.

— Ну у парней могут быть свои секреты, уверен, что Гарри все знает, — успокаивающе сказал Джордж.

Гарри отрицательно покачал головой:

— Мы видели, что он несколько… хм-м-м-м, не такой, как обычно. Но это же очевидно, да? Мы все знаем, что там меняются, было бы глупо считать, что он всегда будет прежнем. Но он мог бы поделиться своими проблемами с друзьями, а не… собственно, что? Что вчера было?

— Извините, мы не можем сказать, ну правда, он же наш брат… АЙ!

В руке Гермионы уже была волшебная палочка:

— Еще пару косточек от оливок в лоб? Говори уже. Можешь потом ему сказать, что я тебя пытала.

— И когда ты успела стать такой кровожадной? — недовольно проворчал Фред. — Ничего не было. Обычная вечеринка старшекурсников. Рон сам на нее попросился, сказал вам ничего не говорить, и вообще он был под оборотным, чтобы никто его не узнал. Об этом знали только мы втроем… видимо.

Джонсон как ни в чем не бывало уплетала яичницу, нисколько не чувствуя себя виноватой. Фред толкнул её в плечо:

— Если что — виновата ты. Они ведь ему наверняка мозг съедят, что он им ничего не сказал.

— Может быть, и нет, — пряча палочку, сказала Гермиона. — Если он хочет иметь секреты — окей. В конце концов, у каждого должно быть личное пространство.

Фред и Джордж посмотрели на Гермиону неверящими взглядами:

— И все, вот так вот просто?

— Да, вот так просто, — спокойно сказала Гермиона и, отодвинув лавку, вышла из-за стола.

Когда Гермиона скрылась за дверями Большого зала. Анджелина провела руками по лицу:

— Мерлин, но кто меня за язык тянул. Ну яйца гиппогрифа, я же так его подставила! Она же его сожрет при следующей встрече.

— Может, поуспокоится, — пожал плечами Гарри. — Но Рон поступил… не очень, в том числе и по отношению ко мне. Он бы мог сказать прямо, что хотел бы пойти один. Ладно, его дело, но защищать его от Гермионы я не буду.

— Справедливо, — заключил Фред. — Главное, чтобы профессора не узнали. Иначе каюк будет всем.

— Пронесет, — уверено заявил Джордж.

— Да… — задумчиво сказал Гарри.

Большой зал галдел уже вовсю, несмотря на то, что начало пары было через несколько минут. Первой парой была трансфигурация, опаздывать не хотелось, да и с Гермионой надо было поговорить до этого. Вчера поведение Рона казалось странным им обоим, но времени это обсудить у них так не появилось.

Гарри подошел к нужной лестнице, дожидаясь, пока она повернет к нему, но та и не думала этого делать. В последнее время они откровенно сбоили — большое количество человек в замке создавало пробку, и лестницы иногда не знали, в какое направлении повернуть. Дамблдору уже неоднократно намекали, что с этим надо что-то делать, но, похоже, что предпринять меры не получалось.

Время урока приближалось, и Гарри уже почти опаздывал, когда наконец дошел до кабинета. МакГонагалл пока что еще не было. Оглядев класс в поисках Гермионы, Поттер обнаружил, что её не было.

— Парвати, Гермиона появлялась?

— Нет, на завтраке была, в класс не заходила.

— Вот блин… ну чертов Рон…

— Что-то случилось? — спросила Парвати, но Гарри её уже не услышал.

«В туалет, что ли, снова ломиться?» — с тоской подумал Гарри. В первый год обучения Гермиона заперлась в кабинке, но было странно думать, что она пойдет в то место, где, по сути, и зародилась их дружба.

— Туалетная дружба, — нервно рассмеялся Гарри себе под нос. — И вот она смывается в место зарождения…

Колокол прозвенел, извещая о начале урока. Если Гермиона не пришла на трансфигурацию, значит, все действительно плохо. Дать побыть одной? Рон, может, тоже хотел побыть один, и, кажется, она разозлилась на него именно за это? Или за то, что не сказал об этом ей? Значит, и он имеет полное право сейчас найти её, она ведь не сказала, что не хочет его видеть, да и вообще он ни в чем не виноват.

«Ну не по классам же рыскать», — рассудил Гарри, беспомощно озираясь в пустом коридоре.

— Гоменум ревелио! Черт! — сразу же выругался он. Ожидаемо заклинание принесло огромный отклик. — Финита!

Требовалось сосредоточиться на Гермионе. Флитвик говорил, что любое заклинание можно индивидуализировать, наверное, можно же вычленить из сотни магических аур нужную тебе? Гарри закрыл глаза… Гермиона, Гермиона… Гарри еще никогда не пользовался магическим зрением, но почему-то думалось, что её аура будет немного фиолетовой… и иногда будет зеленый. Она рассудительная и властная, а иногда по-настоящему женственная. И так странно было видеть в ней это сочетания.

— Гоменум ревелио! — легкой волной магия вышла из волшебной палочки в руке. — Ну найдись же!

Усилием воли Гарри послал еще один импульс в палочку, чувствуя, как тот расходится по всему коридоры и этажам. Заклинание игнорировало все, кроме нужного Гарри. И лишь в последний момент, почти на исходе волны поиска, в сознание мелькнула точка.

Астрономическая башня!

Проклиная количество ступенек в этой башне и в целом ситуации, Гарри добрался до нужного места. Гермиона сидела на полу, облокотившись спиной на стену; увидев его, она слегка улыбнулась:

— Ты нашел меня.

— Флитвик бы мной гордился, я вычленил тебя среди сотен студентов, — похвастался Гарри, подходя ближе и садясь рядом. Он заметил, что на её лице не было ни следов от слез, ни вообще признаков ожидаемой истерики. Гермиона заметила его удивление:

— Я просто подумала, что трансфигурации в последнее время слишком много, а МакГонагалл не съест меня за один прогул за всю историю учебы.

— И все же не думаю, что ты пришла к этому решению без… проделки Рона, — решил вернуть разговор в нужное русло Гарри.

— Да, конечно… Знаешь, Рона стало меньше в нашей жизни, но почему-то влиять он стал на нее больше. Это странно.

— Это правильно, — возразил Гарри. — Может, мы недооценивали его и наше отношение к нему. Он меняется. И если первые два воскресенья это никак не показывали, то вчера мы увидели это более-менее ясно.

— Что он не хочет показывать, что он меняется? Зачем эта показушная радушная маска? Очевидно же, что он нервничал. Я хотела взять его за руку…

— Да, я видел. Я подумал, что целитель должен относиться к тактильному контакту осторожно. Может, это прозвучит глупо, но имеет смысла отпустить ситуацию как есть. Мы не знаем, что с ним там делают, и узнать не можем.

— Потерять друга?

— Дать ему стать тем, кем он хочет быть… или даже должен, — скривившись, сказал Гарри. — Если мы слишком радикально вмешаемся в процесс, мы можем его потерять сейчас, когда ему нужно ровно столько поддержки, сколько он попросит. Без участия сверх необходимого.

— Ты прав, — улыбнулась Гермиона. — У нас есть другие заботы.

— Например?

Она встала и, подойдя к небольшому заборчику у края башни, указала пальцем на квиддичное поле. Гарри поднялся вслед за ней и всмотрелся. Воздух вокруг поля немного рябил, а иногда переливался зеленым оттенком.

— Купол? Купол против драконов? — уточнил Гарри.

— Уверена на сто процентов, — кивнула Гермиона. — Мы должны вплотную подойти к решению этой задачи, Гарри. Мне кажется, все наши учителя будут ожидать от тебя хороших результатов.

— Не хотелось бы их подводить, Грюм меня прибьет, если я завалю испытания с существами, которые выдыхают пламя, — пробурчал Гарри.

* * *

3 ноября.

— Это все? — недовольно спросил Фадж, рассматривая шесть боевых групп на полигоне Аврората. — А не много ли? Страшно подумать, сколько ресурсов вы на это угрохали. Одни щиты только чего стоят.

— В самый раз, — покладисто откликнулся Кингсли. — Ресурсы затрачены минимальные, мы получили весьма значительную поддержку от Отдела Тайн.

— Который тоже частично финансируется из общей казны, Кингсли, — гнул свою линию Фадж, поправляя вечный котелок на голове. В свое время в Аврорате делали ставки, сколько щитовых чар висит на этом головном уборе.

— А еще получили крупную сумму от Сириуса Блэка, — парировал Бруствер, мимолетно кинув взгляд на стоящую рядом Амелию.

— Хочется верить, он не поэтому так быстро прошел экзамены на восстановление в должности, — фыркнул Фадж. — В общую казну Министерства от него не получено ни кната.

— Наверное, это как-то связано с тем, что именно Министерство заперло его в Азкабане на десяток с лишним лет, — холодно отозвалась Амелия.

— Не я ставил подпись, — резко ответил Фадж. — И смею напомнить, дорогая Амелия, что вы не шибко расстроились, когда Крауч получил чрезвычайные полномочия.

— Тем не менее, у вас власть в тот момент никто не отбирал.

— Может, обсудим текущий проект? — прервал зарождающуюся перепалку Кингсли. — Артефакты заряжены на две недели. Затем начнут слабеть. На проведение ритуала Табу Отделу Тайн понадобится два дня.

— Мы правда будем обсуждать это здесь? — удивился Фадж. — Да любой из них..

— Связан Непреложным обетом. Кроме вас, — услужливо подсказала Амелия.

— Ну-ну, без намеков, Амелия. Какие у них указания?

— Бежать от Того-Кого-Нельзя-Называть…

— …Если таковой вообще живой, — вставил Фадж.

— …Арестовывать всех носителей Темной Метки, — проигнорировала его Амелия и продолжила: — Использовать при этом весь арсенал заклинаний, исключая Непростительные и приносящие увечья, несовместимые с жизнью или психическим здоровьем.

— Расплывчатая формулировка, — вновь высказал недовольство Фадж.

— Ноги оторвут, но жить будут, — еле слышно шепнул Бруствер.

Корнелиус вопросительно поднял брови, но ничего не сказал, продолжив шествие вдоль команд. Тридцать пять бойцов скучающим взглядом смотрели на министра, пока тот не остановился у команды, где не хватало еще одного человека.

— А здесь?

— Здесь командующим буду я, — пояснил Кингсли.

— Что?

— Что?

Вопрос последовал не только от Фаджа, но и от Амелии, которая, нахмурившись, смотрела на него.

— Вы правда думали, что, заняв пост Главного Аврора, я запрусь в кабинете? — удивился Бруствер. — Скримджер до последнего выходил на задания.

— Пока ему ногу чуть не оторвало, — хмыкнул Фадж. — Но если вам так хочется повоевать — ваше право. Только преемника себе найдите сразу, чтобы мы не мучились.

— Мы еще это обсудим, — холодно сказала Амелия.

— Остается назначить дату, верно я понимаю? — спросил Корнелиус, наколдовывая себе стул и усаживаясь поудобнее. — Учитывая, что секретностью ваш проект не пахнет, не вижу смысла придумывать что-то особенное.

— Все свободны; те, кто хочет — может позаниматься на полигоне, — скомандовал Бруствер и обратился уже к Фаджу: — Дату и формулировку Табу. Мы предлагаем «Темный Лорд». Так его называли только последователи.

— Или какие-нибудь неугомонные с сомнительными сексуальными фантазиями, — фыркнул Фадж. — Вы представляете сколько шума вы поднимите, когда вся защита домов будет падать у семей, которые случайно произнесли эту формулировку.

— Случайно? — уточнила Амелия, наколдовывая удобные кресла себе и Брустверу. — Его имя боится произнести вся Британия, а «Темный лорд» не будет встречаться у нормальных людей.

— Ладно, — внезапно успокоился Фадж. — Все равно лучшего варианта нет. Теперь о практических вопросах. Табу ни за что не снимет защиту на родовых поместий, а насколько я понимаю, наши… хм… подозреваемые — именно чистокровные до мозга костей.

Бруствер пожал плечами:

— Да, не снимет. Но список подозреваемых у нас будет — это раз. Во-вторых, не все обсуждают свои планы только в поместьях. Я думаю, что кто-нибудь делает это и под обычной защитой. По поводу секретности проекта, кстати, про Табу никто не знает, только то, что команды готовятся.

— Я надеюсь, — кивнул Фадж. — Ладно, ладно. Не знаю, зачем вы сюда меня притащили, если не готовы признать, что затея сомнительная. Откровенно слабых мест слишком много, но за вас поручился Дамблдор, и он обещал отстать от меня со своими идеями о восстании Того-Кого-Нельзя-Называть хотя бы до конца Турнира, если вы не найдете адекватных доказательств. Так что дерзайте. По дате…

— Предлагаю день первого тура Турнира, — сразу же прервала его Амелия.

— Это еще почему? Все в одну кучу? — нахмурился Фадж.

— Как бы так помягче выразиться… — промямлил Кингсли. — Ладно, давайте откровенно, Малфой и Нотты — не вызывают доверия. Но они стопроцентно будут присутствовать на Турнире, а значит, не попадут под раздачу. Если надо будет вывести их на чистую воду — сделаем это с помощью сыворотки правды при допросе подозреваемых.

Фадж посмотрел на обоих, раскрыв рот, его лицо медленно бледнело, пока он не прошипел:

— Я пропущу мимо ушей, как вы сейчас отозвались о Малфоях и Ноттах, но раз уж вам так хочется сделать это в день первого тура — когда большая половина сильнейших Мастеров Британии, включая Дамблдора, будет занята — Мерлин вам в помощь. Все, с меня довольно, я ухожу. Нужные бумаги пришлите на днях.

С этими словами Фадж резко встал, взмахом руки уничтожил стул и был таков. Дверь за ним громко хлопнула.

— Выиграли по всем статьям. А ты хорош, Кингсли, — улыбнулась Амелия. — Может, когда-нибудь и со мной потягаешься на политическом поприще.

— Политиканы… — раздалось из воздуха, и тут же материализовался Авгур. — Трудно представить человека, который наименее всего подходит для роли Министра в это время.

— Да ладно вам, — фыркнула Амелия. — Не так уж он и плох. Бюрократ, но не совсем безмозглый. Непонятно только, что с ним происходит, когда речь касается Малфоев и Ноттов. Хоть на шантаж проверяй.

— Идея неплохая, — хмыкнул Бруствер. — Ладно, с этой проблемой мы справились, но главная проблема еще впереди.

— Дамблдор, — кивнула Амелия. — Я не видела его со дня пропажи Каркарова. Как, кстати, продвигается это дело?

— Никак, — недовольно ответил Бруствер. — Он бежал. При этом добровольно. В его кабинете не было важных вещей, которые обычно прихватывают, когда собираются далеко. Я бы давно закрыл дело на официальном уровне, но Фадж говорит зачем-то подержать его открытым.

— Хм… любопытно, — вставил Авгур совершенно не «любопытным» тоном. — А Дамблдора предоставьте мне. Я сам с ним поговорю. Вашу задачу с Фаджем вы выполнили. Теперь моя очередь.

Амелия кинула уважительный взгляд на Авгура:

— Даже не знаю, кого больше уважать: вас, Авгур, за то, что вы помогаете, или Бруствера за то, что он смог привлечь такого союзника.

— Главное, выполнить миссию, — отозвался Авгур. Некоторое время он молчал, как будто прислушиваясь к чему-то, а затем дополнил:

— Мне пора, о результатах переговоров с Дамблдором я сообщу отдельно. Если что — на связи.

Спустя мгновение он исчез. Просто исчез.

— Кроме него, кто-нибудь может еще так делать в Министерстве? — спросил Кингсли.

— Не думаю, — пожала плечами Амелия. — Хотя нам бы о этом следовало знать. А еще мне бы хотелось знать заранее, что ты захочешь пойти во главе одной из команд.

Бруствер замялся:

— Я подумал об этом только сегодня. Полезно будет посмотреть, как это работает изнутри. Пойми, это важно.

— Это важно, — согласилась она. — Но я теперь хочу тоже.

Бруствер хотел было сказать, что это опасно, но вовремя остановился. Несмотря на все добродушие, с которым она общалась с ним, он не строил себе сказку о том, что Амелия — нежный цветок. В Министерстве с ней могли потягаться только Авгур и Скримджер. Боунсы славились боевой специализацией и крепко дружили с Прюэттами, пока и те, и другие не сгинули в прошлой войне. Но просто так сдавать позиции не хотелось, поэтому Бруствер сказал:

— Только в одной команде, ты ведь обещала свидание, так? На Турнир мы не попадаем, так что…

Амелия громко засмеялась:

— Правда? Это будем самое оригинальное свидание в моей жизни.

— Я постараюсь, — улыбнувшись в ответ, пообещал Кингсли.

* * *

— Боюсь, нам понадобится еще один этап переговоров, — с легким беспокойством в голосе произнес Дамблдор.

— Определенно, — сухо ответил Незнакомец, сидящий в кресле напротив.

Глава Гильдии Убийц Франции был одет в классическую тройку, на которой лежали отлично замаскированные щитовые чары. От него практически не веяло магией, что было редкостью, которую Дамблдор встречал всего пару раз в жизни. Люди, умеющие сдерживать свою магическую ауру, встречались очень нечасто, а значит, этот специалист заслуживал своего доверия. Переговоры с ним было вести донельзя тяжело. Абсолютная непоколебимость в голосе, не единого невербального знака. Сухой голос, не выражающий эмоций. Дамблдор сразу отмел идею пробовать проникнуть сквозь окклюментативные заслоны — незамеченным в разум этого человека проникнуть не смог бы и сам Реддл.

Однако даже у такого человека, как он, были слабости. И Дамблдору было бы тяжело их найти, если бы не одно но: его внешность была абсолютно идентична одному знакомому Альбуса. Близнецы. Весьма любопытно.

— Могу я задать личный вопрос?

— Я знаю, о чем будет ваш вопрос, поэтому нет, — так же сухо, как и обычно, ответил Незнакомец.

Порой судьба совершает абсолютно непредсказуемые вещи. Дамблдор усвоил это давно и потому славился способностью быстро подстраиваться даже под самые интересные переподвыверты жизни. Что-то подсказывало Дамблдору, что сидящий напротив него человек делал это ничуть не хуже него, однако именно к такому он не был готов.

В кабинете директора Хогвартса камин вспыхнул зеленым, без предупреждения и специального магического посыла от хозяина кабинета; так мог пройти только один человек, и встреча с ним назначена не была.

Авгур привычной свободной походкой и с нейтральным выражением лица вышел из камина, и не смотря на хозяина кабинета, тут же принялся смахивать с плеча незначительные пылинки. Подняв наконец взгляд на Дамблдора и слегка кивнув ему, он заметил собеседника директора.

«Первая эмоция на лице, надо же, они у него есть», — заметил Альбус, наблюдая за встречей братьев-близнецов. Неожиданной встречей и что самое главное — нежеланной. Смотря на них со стороны, Дамблдор теперь не мог не отметить сходства в характере этих двух магов. Оба невероятно сильные и умные, превосходно владеют эмоциями, истинные профессионалы в магии, занимают весьма интересные должности.

— Я бы сказал, что это вы его позвали, если бы не знал, что он со мной встречи не хочет ровно столько же, сколько и я, — с легким оттенком горечи сказал Незнакомец.

Авгур вскинул руку, с пальцев которой мгновенно сорвался разряд молнии, сопровождаемый оглушительным хлопком. Одновременно с этим экраны с главы Отдела Тайн спали, и его магия, странная и немного чуждая этому миру, хлынула из ауры, волнами распространяясь по комнате.

Молния безрезультатно впиталась в пиджак Незнакомца, ни оставив ни следа на темной ткани.

— Надо же. Настоящий. Думал, шутка Дамблдора, — с каждым словом поток магии, исходящий от Авгура, становился сильнее. Множество приборов на столах директора начали вести себя абсолютно непредсказуемо.

— Прекрати, Авгур, — недовольно произнес Дамблдор.

— Не стоит разносить кабинет хозяина Хогвартса, — вторил ему Незнакомец.

— Зайду позже, — практически за мгновение успокоился Авгур. За секунду он возвел экраны назад, и о недавней вспышке напоминали лишь до сих пор бестолково пищащие приборы Дамблдора.

— Не стоит, — поднялся с кресла Незнакомец. — Мы с директором уже закончили, не смею задерживать вашу беседу. Позволишь воспользоваться камином?

— Несомненно, — ответил Авгур, давая пройти Незнакомцу.

— До встречи, Дамблдор.

Дамблдор в ответ лишь кивнул и, дождавшись, пока пламя за Незнакомцем в камине погаснет, обратился к Авгуру:

— Ты бы не рисковал так делать, когда здесь он, — указал Дамблдор на феникса. — Я потерплю, а вот он может превратить тебя в головешку в секунду.

— Прошу прощения. Эта встреча была несколько неожиданной…

— Наверное, это как-то связано с тем, что ты вошел в камин, не спросив разрешения.

— Когда-нибудь я научусь маскировать сарказм так же хорошо, как и вы, Дамблдор, — позволил себе улыбку Авгур.

Он удобно расположился в кресле, где совсем недавно сидел его брат. Авгур зажмурился, не издавая ни звука. Дамблдор заинтересовано посмотрел на Главу Отдела Тайн в магическом спектре. Каким-то неизвестным Дамблдору способом тот доставал небольшие остатки от ауры Незнакомца, впитывая их в себя. Несколько минут Альбус ждал, пока Авгур наконец не открыл глаза.

— Не пробовал эту магию вот уже много лет, а она хороша, — с грустью в голосе сказал Авгур.

Дамблдор широко открыл глаза, когда его осенило, но собеседник его опередил:

— Да, магические вампиры. Нас было шестеро, но осталось лишь два. Странно, что вы не знали об этом до этого момента.

— Вы хорошо замели следы. Да и я не думал, что такие вообще могли остаться, даже не мыслил в этом направлении. Вы ведь уникальны! — с легким маниакальным блеском воскликнул Дамблдора. — А… Мерлинова борода, это прозвучит странно, но вы не могли бы одолжить свою кровь?

— Это странно слышать от одного из известнейших алхимиков, особенно в качестве предложения Главе Отделу Тайн, у которого есть подразделение, изучающее проклятья на крови, — рассмеялся Авгур.

— Непреложный обет… — начал Дамблдор, но Авгур его перебил:

— И одна уступка мне. То, за чем я пришел: мы хотим пустить план с Табу в день первого испытания.

— А, — издал короткий звук Дамблдор, плюхнувшись в свое кресло. — М-да…

Авгур не прерывал его размышления.

— Хочется знать, что бы вы мне предложили, не узнай я сейчас, кто вы такой, — признался Дамблдор.

— Сами понимаете, раскрывать вам это сейчас — лишить себя козыря в будущем, — хмыкнул Авгур, редко позволяющий себе раскрытие хоть каких-нибудь эмоций, но с Дамблдором можно было вести себя чуть более открыто. И это действительно радовало волшебника. Обоих волшебников.

— Вы ведь понимаете, что вытащить меня с судебной трибуны будет весьма сложно, — уже серьёзно начал Дамблдор. — А если наши люди застрянут с Волдемортом, то не факт, что им поможете даже вы.

— Дайте мне на подстраховку Флитвика с МакГонагалл, — предложил Авгур. — Снейпа.

— МакГонагалл не боевой маг, а Флитвик не согласится сам. Снейп… Боюсь, он может оказаться в числе тех, кого вы захотите арестовать, но Кингсли уже проинструктирован на этот случай.

— Предложите компромисс, Дамблдор. Это всего лишь подстраховка. Шансов, что мы найдем его, не велики, а то, что он захочет атаковать наших — еще меньше. МакГонагалл — превосходный маг. К тому же с приличным опытом в пространственной магии, а если Реддл запрет их, то только с помощью этой магии.

— Нет, — твердо ответил Дамблдор. — Но в качестве компромисса могу предложить Мастера рун и ритуалиста.

— Тоже неплохо, — согласился Авгур. — Может, я знаком?

— Наверняка. Соломея Кант.

— А-а, лично не знаком, но наслышан, — кивнул Авгур. — Хорошо, что же, тогда по рукам?

— По рукам.

* * *

— Снейп! — послышался голос Бруствера, шедшего навстречу в красной аврорской мантии. Выглядел в ней Кингсли на отлично, широкоплечий, излучающий уверенность и силу. Дамблдор сыграл хорошую партию.

— Бруствер, — поприветствовал его в ответ Снейп. — Людей расставил?

— Да, — ответил Кингсли, подойдя ближе. — Все на позиции. Министр уже на трибуне. Людей, конечно, чертовски много. Если драконы вылетят из купола…

— Не вылетят. Купол ставили наши.

— Тем спокойнее, — сказал Кингсли. — Ладно, мне надо отбывать.

— Ты не остаешься? — удивился Снейп.

— Нет, за меня остается Долиш. Я бы попросил тебя передать привет Поттеру, но…

— Но даже не думай, — скривился Снейп. — Это все равно, что я попрошу тебя передать привет Грюму.

Кингсли улыбнулся:

— Ладно, тогда в следующий раз, надеюсь, мальчишка справится. Все, до встречи.

Бруствер развернулся в сторону Хогсмида, а Снейп пошел ко входу на трибуны. Ему предстояло просидеть в ложе профессоров, где наверняка над ухом будет ворчать МакГонагалл, как это — её Золотого мальчика отправили на съедение драконам. Однако, чтобы увидеть это зрелище, Снейп был готов потерпеть её увещевания. Да и пустить вовремя едкий комментарий…

Солнце светило вовсю, хотя, казалось, совсем не грело. Но могло быть и хуже, Снейп слышал краем уха, что Флитвик запряг шестикурсников на разгон туч, и те целую ночь наводили нужные чары. Сейчас маленький профессор как раз сидел рядом с МакГонагалл и Саламандером. Северус взглядом поискал Кант, но той нигде не было видно, что было странно — она в последнее время часто общалась с этими тремя.

Место Дамблдора пустовало, зато на трибуне рядом Малфой уже вовсю подсел на уши Фаджу; тот участливо кивал в ответ, что-то комментируя. Трибуна журналистов… хм, Скитер все еще была на задании. Трибуна студентов… Уизли... У него что-то странное с рукой. Иллюзия? У пацана иллюзия пальца, а не настоящий? Им что там, пальцы отрезают? Надо поговорить с Дамблдором, это явно ему не понравится. Да и Уизли сглупил, не пойдя к профессорам. Чертовы гриффиндорцы.

— Северус, — поприветствовала его МакГонагалл.

— Минерва, Филиус, — кивнул Северус. — Рад вас видеть, мистер Саламандер.

— Здравствуйте, профессор, — ответил ему Ньют. — Может, вы видели мисс Кант, её не видно с самого утра?

— Нет, не видел. Думаю, стоит спросить Дамблдора.

— Волшебники и волшебницы… — раздался усиленный голос Бэгмэна над стадионом.

Флитвик не преминул закатить глаза:

— Как этого человека может быть так много?

— Уникальная способность, — согласился Саламандер.

Бэгмэн объявил порядок выступления участников. Жеребьевка показала, что Поттер будет вторым, что странно. Он шёл вне конкурса, и Северус был уверен, что он будет выступать последним. Но тем лучше, посмотреть, как справится — или нет — Поттер, и можно валить с чистой душой. Место Дамблдора пустовало, и Северус не выдержал:

— А Альбус не соизволит явить свою милость?

— Вообще-то он судит, — фыркнула Минерва.

— А-а, — заткнулся Снейп.

Черт, как он мог забыть. Судьи — это ведь и директора школ, и Дамблдор как раз шел к судейской ложе, за которой уже сидели мадам Максим, незнакомый Северусу работник министерства, и заместитель Каркарова. Сам Альбус был одет абсолютно по-идиотски. При этом Снейп абсолютно точно выявил зависимости степени отвратительности цвета мантии от количества человек на мероприятии. Иногда Северус думал, что было бы неплохо увидеть Дамблдора на чьих-нибудь похоронах. Вдруг удастся увидеть его в нормальной одежде.

Снейп продолжил осматривать трибуны для гостей. О, какие люди. Блэк и Люпин. Надо же, превосходный дуэт. Северус стиснул зубы. Пускай отношения с Блэком относительно наладились, но прощать им их школьные выходки он не желал. Хотя.. Люпин всегда пытался отговорить своих дружков от особо отвратных затей. Мерлин, ну какое блядство. Такое ощущение, что у него комплекс неполноценности. Иногда думается, что Дамблдор был прав, что он ведет себя как ребенок по отношению к Блэку.

Бэгмэн дал первый свисток, и на арену вывели дракона. Китайский огненный шар. Та еще зверюга. Огромные кожистые крылья, но узкое и до крайности гибкое оранжевое тело. Посередине арены лежала кладка яиц, к которым дракон мгновенно метнулся. Через секунду он обвился вокруг них и, сделав немыслимое круговое движение, выдохнул пламя, создав защитный круг вокруг кладки, чем вызвал общий вздох зрителей.

— Да-а-а, первому участнику придется попотеть, в прямом смысле слова, — прокомментировал Бэгмэн.

Северус неосознанно почесал предплечье левой руки и фыркнул:

— Превосходное развлечение. Смотреть, как школьников поджаривает одно из самых могучих существ на этой планете. И при этом меня зовут жестоким.

— У людей всегда были весьма специфические представления о развлечениях. В том числе, с магическими существами, — заметил Саламандер.

Первый на арену вышел Крам. Трудно было представить, насколько ему сейчас… не очень. Его директор позорно бежал в глазах общества, студенты пытаются управлять во всем сами, игнорируя заместителя, который, кажется, был не в почете.

Однако Крам выглядел уверенно. Выйдя с волшебной палочкой на арену, он кивнул судьям и сразу же повернулся к дракону. Зрители улюлюкали и выпускали в воздух красные искры в поддержку чемпиона. Северус потер левую руку, достал волшебную палочку и круговым движением создал легкий противошумовой щит.

— Лишним не будет, — благодарно кивнула МакГонагалл.

Крам все ближе и ближе подбирался к огненному кольцу. Интересно, как он будет справляться с ним? Пламя дракона просто так не залить и не сбить, требуется знать специфические чары, либо какой-то креативный подход, что не особо верилось в случае Крама. Хотя его отец — весьма достойный маг, Северус был знаком с ним лично.

— Северус, — обеспокоенно прошептала Минерва ему на ухо.

— Что?

— Рука. Твоя рука... все хорошо?

Снейп посмотрел на левую руку, оказывается, он чесал её уже довольно долго. Ну нет… не может быть. Флитвик заметив взгляд Минервы, перевел взгляд на руку Снейпа. Ни для кого из профессоров в Хогвартсе не было секретом, что было у него на левом предплечье.

Вызов не заставил себя ждать; боль проступала; медленно, но проступала. Снейп аккуратно посмотрел на Малфоя, который пока что тоже только неосознанно чесал руку, но пройдет время, и он тоже поймет. И хорошо бы он понял это до того, как его начнет корчить от боли. Требовалось срочно что-то делать. Но он не может просто так уйти… и Дамблдор. Дамблдора требовалось оповестить любыми способами. Ментальная атака на его щиты вряд ли возможна на таком расстоянии.

«Блядь».

— Филиус, — позвал Снейп.

— Да?

— Сможете незаметно смастерить иллюзию с подвижного контура?

— Ну если вы только бегать не будете, потом Дезиллюминационное?

— Да, желательно от вас, — кивнул Северус.

— Понял, ожидайте.

Мастерство Флитвика не подвергалось сомнению, и Снейп осознавал, что ему крупно повезло, что он вообще сидит рядом с ним. Уже через три минуты Северус почувствовал, как по телу расползается холодок.

— Вы невидимы, иллюзия вполне самостоятельна, — шепотом произнес Флитвик, пряча палочку в рукав. Дезиллюминационное продержится два часа на высочайшем уровне, потом будут видны помехи.

— Это более чем достаточно, — благодарно сказал Снейп. — Спасибо. Минерва?

— Слушаю, — с готовностью отозвалась МакГонагалл.

— Какой у тебя радиус трансфигурации?

— Смотря что надо… — нахмурилась она.

— Записку под руку Дамблдора.

Флитвик присвистнул, мельком глянув на трибуну судей. К счастью, свистели почти все, так что внимания на это никто не обратил.

— Тридцать метров. Весьма сомнительно, — призналась МакГонагалл. — Но есть идея попроще и реальнее.

— Невидимые самолетики Поттера? — фыркнул Северус, уже чувствуя, что Метка скоро перейдет от стадии «почесать» к стадии «вырежи меня стеклом»

— Ну на самом деле смекалка у Джеймса работала что надо, — сказал Филиус. — Мы все сделаем, Северус. Иди. И… аккуратней там.

— Да, аккуратней там, — подтвердила МакГонагалл.

— Это не все. Малфой.

— Малфой, — скривилась Минерва. — Ладно, только ради тебя. Десять метров — это не страшно.

— Текст на ваше усмотрение, вы все понимаете. Все, я ушел.

Северус стараясь никого не задеть, спустился с трибуны, на выходе глянув на Малфоя, который незаметно нащупывал записку у себя под рукой. Не став смотреть, как он будет её читать, Северус продолжил путь к выходу за ворота Хогвартса.

Война уже была близка. Игра начиналась.