Начни сначала. Великая Пуща (гет)

Он снова на поле боя. Вокруг дым, гарь, вонь сгоревшей плоти… И тихо. Очень тихо, слышно лишь, как ветер шумит где-то высоко над головой, там, где когда-то было небо. Тело не слушается. Поворачивается медленно, так медленно, что паника уже вовсю бьётся в голове, а ноги ещё не сдвинулись и на полфута. Алое пламя вспыхивает перед глазами, и он не успевает зажмуриться, понимая, что сейчас придёт боль…

Трандуил резко сел, тяжело дыша, держась за щёку. Внутри всё ещё тлело пламя, прожигая плоть насквозь, до костей. А в глазах плясали отголоски драконьего огня. Пальцы бездумно провели по гладкой коже, по скуле, к глазу, трогая волосы. Это просто сон. Старый, страшный, но просто сон.

Стерев со лба липкий пот, Трандуил раздражённо отбросил меха, под которыми спал, и подошёл к окну, прислонившись разгорячённым лбом к ледяному стеклу. Внизу лежал зимний лес, матово сияя в свете Итиль. Замок спал. Подняв глаза к ночному светилу, Трандуил вздохнул. Ночью всё всегда казалось проще. И сложнее. Ночью наружу вылезали самые потаённые страхи и пробуждались давно забытые желания. Ночью к нему приходили сны. Всегда.

Два сна, после которых он одинаково просыпался в холодном поту, стискивая зубы и ненавидя весь мир. И если первый сон был кошмаром, то второй — сладкой негой. Потому что в нём к нему приходила Нарэлен. В золотых лучах заката, в пламенеющей листве красных клёнов, садилась на пол перед ним, клала голову на его колени и просто молчала. И он молчал, перебирая тонкими пальцами огненные пряди. И был абсолютно, совершенно, невероятно счастлив.

Трандуил не мог сказать, после которого из снов тяжелее просыпаться. Но и других снов не видел уже много сотен лет. Лишь когда Аэрин оставалась на ночь, он проваливался в черноту без видений, просыпаясь с чувством опустошённости.

Сегодня эльфийка не пришла. Она вообще редко бывала во дворце последние годы. Часто пропадала на границах, снова и снова выезжая с новичками, обучая их всему, что успела узнать от Синголло. Главный разведчик, с позволения Орофера, старался реже покидать пределы Амон Ланк, каждую свободную минуту проводя с семьёй. Даже Истимаэль с появлением сына не спешила в Ост-ин-Эдиль. Быть может, действительно ждала его совершеннолетия, а может, просто забыла обо всём, познав радость материнства. Валинлоссэ рос тихим и спокойным ребёнком, не уставая удивлять отца. Синголло не раз пытался вытащить его из библиотеки или уговорить сходить на стрельбище. Если в раннем детстве сын ещё охотно шёл за отцом, то со временем Синголло всё чаще натыкался на решительный отказ. Ему было интереснее изучать историю Первой Эпохи и Эпохи под Светом Звёзд. Мечтать о том, чтобы хотя бы раз услышать пение Даэрона и танцы Лютиэн…

— Валар подменили мне ребёнка, когда он рождался, — ворчал иногда Синголло, поглядывая на Валинлоссэ, уткнувшегося в очередную книгу.

— Отправь его вместе с Истимаэль за горы, может, в городе Мастеров ему что-то понравится. — Трандуил постоянно предлагал другу различные варианты, в которых всё чаще фигурировали дальние поездки. — Ему надо посмотреть на мир. Он растёт на сказаниях и легендах. Вспомни нас в его возрасте! Как мы рвались на Дагор Аглареб, помнишь? По сколько нам тогда было?

— Чуть больше пятидесяти, — хмуро говорил Синголло, умом соглашаясь с доводами друга. Но сердце, будь оно не ладно, не хотело даже мысли допускать, что его ребёнок отправится путешествовать по Средиземью. Без него.

Трандуил тихонько хмыкнул, и облачко пара затуманило стекло. Он бы никогда и никому в этом не признался, но, наблюдая за счастливым другом, Трандуил завидовал. Светлой, тихой завистью. Положив ладонь на окно, он задумчиво наблюдал, как расползаются от пальцев светлые дорожки, как мутнеет лес, и всё сложнее разглядеть сквозь запотевшее стекло дорогу и всадника, стремительно приближавшегося к замку.

Нахмурившись, Трандуил одним движением стёр капли и присмотрелся. Кто-то очень спешил попасть внутрь, не дожидаясь рассвета. В гулкой тишине можно было расслышать, как лязгнули ворота — всадника впустили внутрь. Потянулись томительно минуты. Кажется, он сам себя накручивает. Ничего серьёзного, всадник просто хотел попасть домой, не оставаясь на постоялом дворе. Обычное дело…

Трандуил отошёл от окна, окинул комнату взглядом, раздумывая, ложиться или идти работать. Решив, что поспать всегда успеет, он натянул сапоги, накинул подбитый горностаем халат и пошёл в кабинет. Здесь было темно и холодно, камин еле тлел, отбрасывая багровые блики на забытый с вечера пустой графин. Трандуил едва успел подкинуть дров, наблюдая, как оживляется пламя, как в дверь постучали.

— Ваше высочество! Владыка срочно ждёт вас в кабинете! — спешно проговорил слуга, испуганно глядя на Трандуила, резко распахнувшего дверь. Он явно не ждал, что застанет принца в такой час на ногах.

В кабинете короля было жарко натоплено, ярко горели свечи — видно, он пока не ложился. Сам хозяин кабинета стоял, склонившись над столом, нервно тарабаня по развернутому пергаменту. Сварн расхаживал от окна к столу и обратно, сжимая губы. Почти сразу следом за Трандуилом зашёл Синголло. Орофер поднял на них глаза, кивнул и снова погрузился в чтение.

— Что случилось? — Трандуил прошёл к камину.

— Гонец от Амдира. — Владыка Эрин Гален поднял письмо и откинул его от себя. Бумага заскользила по гладкому столу по направлению к Трандуилу. — Мы были слишком слепы всё это время.

Он снова замолчал, а Трандуил взял письмо и пробежал глазами по строкам. Закончив читать, он отложил послание и потрясённо посмотрел на отца.

— Что случилось? — Теперь вопрос задал Синголло. — Мы так и будем переглядываться?

— Аннатар оказался нашим давним знакомцем — Сауроном. — Трандуил говорил медленно, всё ещё не веря в прочитанное. — Пока мы наблюдали за стройкой в Мордоре, он своими сладкими речами смущал разум мастеров Ост-ин-Эдиля и Мории. Он помог выковать семь колец и подарил их главам гномьих кланов. А ещё сковал девять колец послабее.

Келебримбор говорил, что эти кольца — для эдайн, которые станут служить им. Но это ещё не всё. — Трандуил замолчал, и за него продолжил Орофер.

— Это не самое страшное. Когда Аннатар понял, что его могут разоблачить, он, под предлогом того, что хочет испытать новые способы плавки в недрах Ородруина, отправился в Мордор.

— В Мордор?! — не выдержал Синголло. — И его отпустили туда?! Но кто? Мы ведь не раз говорили, что там строится новое государство! Что Мордор кишит орками! Какой глупец мог отпустить туда Саурона?!

— Келебримбор, — угрюмо ответил Трандуил. — Его восхищение Аннатаром и его мастерством достигло своей вершины. Он мечтал стать столь же искусным. Он мечтал превзойти славу Феанора…

— Саурон уехал в Мордор и там, в жерле Ородруина, выковал кольцо, которое должно связать все кольца, то есть всех владык этого мира, и склонить под его властью.

— Так вот почему недавно мы заметили, что орки принялись строить Чёрные Ворота! — догадался Синголло. — Саурон уже был там или вот-вот собирался прибыть! Но как он смог пройти мимо нас? Как мы проглядели отряд Аннатара?!

— Он отплыл по морю. — Орофер горько скривился. — Гил-Гэлад так спешил от него избавиться, что с радостью отдал один из кораблей. Аннатар сказал, что отплывает в Нуменор. В Митлонде не знали о его планах, касающихся Ородруина.

— А когда узнали, было уже поздно, — добавил Трандуил. — Отчего-то мне кажется, что Галадриэль не преминула всем напомнить, что ей Аннатар сразу показался подозрительным.

— Трандуил! — Орофер укоризненно посмотрел на сына. Но тот лишь невинно пожал плечами, успев переглянуться с Синголло.

— Что делать будем? — задал главный вопрос Сварн. — И вообще, чего нам теперь ждать от этого Саурона?

— Войны, — коротко бросил Трандуил. Орофер поджал губы, посмотрел на карту Эрин Гален, висящую на стене. Кивнул.

— Надо собрать совет. Со дня на день стоит ждать делегации от Амдира. Скорее всего, он прибудет сам или пришлёт сына. После этого будем решать, как быть дальше. Стоит ли нам вступать или ограничиться отправкой небольшого войска за горы.

— Вступать? — Брови Трандуила удивлённо поползли вверх. — И оставить Пущу без охраны? Наши границы обширны, охрана понадобится на всей протяженности. Мы не можем ослаблять свою безопасность.

— Я тоже так считаю. — По голосу Орофера стало ясно — он не рассчитывал на затяжную войну и был рад, что сын придерживается той же точки зрения. — Мы не будем нарушать договорённости, но и войны пока нет. Думаю, Амдир поддержит наше решение — собрать объединённую армию и ждать.

— Сколько ждать? — невольно вырвалось у Синголло. — Думаю, можно для начала ограничиться сборами, узнать количество воинов, написать об этом Кирдану. Несколько отрядов можно было бы отправить в Митлонд сейчас, а основные силы пусть будут наготове, но собирать сейчас войско я не вижу смысла.

— Он прав. — Сварн вздохнул. — Мы слишком зависим от гор, и если враг сможет напасть на Эрегион зимой, мы мало чем сможем помочь.

— Горы рассекают Средиземье надвое, и мы не можем предугадать, какой путь выберет Саурон для своей армии. — Орофер снова обратился к карте. — Да и есть ли у него вообще она, эта армия?

— Ты же знаешь, что есть. — Трандуил подошёл к отцу, встал рядом, посмотрел на карту. — Иначе он бы не вёл себя так открыто. Он всё подготовил.

— Значит, нам остаётся только ждать. И надеяться, что Эрин Гален тёмное войско минует. — Сварн тревожно посмотрел на Орофера.

— Будем ждать, — коротко ответил Владыка.

* * *

Потянулись годы. Эльфы бдительно следили за своими границами, глядя на Восток. Вести, что приносили разведчики, были всё тревожнее. Чёрные Ворота, огромные, подпирающие вход в ущелье, закрылись. Их строительство завершилось, и теперь в Мордор можно было попасть, лишь пройдя перевалом Кирит Унгол. Но в последнее время эльфы старались без нужды туда не ходить — редко кому удавалось выбраться живым. Но тем, кто всё же смог своими глазами увидеть, что творится в Чёрной Стране, представали мрачные и несокрушимые стены огромной крепости, очертаниями напоминавшей Ангбанд. В отблесках Ородруина чёрные стены зловеще светились. Келебримбору удалось спрятать Три Кольца, те, что он по неведомой удаче создавал сам, без участия Саурона. И теперь из Мордора то и дело выезжали гонцы в Эриадор с требованиями отдать их Властелину Колец. Келебримбор всякий раз отвечал категорическим отказом, и разозлённые гонцы возвращались ни с чем.

— Вы всё-таки принесли к нам войну. — Нимродель даже не обернулась на шаги Амрота, задумчиво глядя в быстрые прозрачные воды одноимённой реки. Амрот вздохнул и осторожно опустился в траву рядом. Несмотря на то что они были знакомы несколько сотен лет, он всё ещё боялся, что она исчезнет из его жизни. Встанет и уйдёт, без предупреждения, как обычно любит делать, но больше никогда не вернётся. Скроется в лесах Лоринанда. Нимродель терпела его присутствие, и только. А он сгорал, всякий раз ища её равнодушный взгляд, ловя звуки её голоса, вдыхая слабый аромат волос. Но Нимродели его любовь была не нужна.

— Война ещё не началась. — Амрот смотрел прямо перед собой, не спеша повернуться, оттягивая момент, когда он сможет встретиться с ней взглядом.

— Начнётся, — равнодушно бросила Нимродель и коснулась кончиками пальцев ноги глади воды. — Начнётся и принесёт тысячи смертей.

— Не мы в этом виноваты. — Амрот всё же позволил себе открыто залюбоваться ею и яркими лучами Анора, заблудившимися в золотых волосах. — Нолдор, в стремлении познать что-то новое, поверили лживым речам. Нолдор, не синдар.

Нимродель молчала, и Амрот не стал продолжать. Коснулся ладони, лежащей рядом на траве, нежно провёл по выступающим костяшкам, погладил пальцы, радуясь, что ему позволена такая невесомая ласка.

Свет медленно угасал, и чёрная вершина холма отчётливо выделялась на фоне розовеющего неба. Где-то внизу, невидный отсюда, раскинулся город, там зажигались огни, тихо пели песни, звучали радостные голоса. Здесь царила тишина, свойственная лесной поляне на закате. Недалеко завёл свою трель сверчок. Пока первый, робкий, он не спеша разыгрывался, готовясь к ночному концерту. Пару раз мимо пролетали летучие мыши, торопясь по своим делам. В стремительно темнеющем небе загорались первые звёзды.

— Когда-нибудь я посажу огромное дерево на вершине этого холма, — медленно заговорил Амрот, — и мы будем там жить вдвоём. Встречать рассветы и провожать закаты. Наблюдать за жизнью в Лоринанде.

Нимродель не отвечала, но и не делала попыток отодвинуться. Амрот неслышно вздохнул. Это было тяжело. Любить её вот так — это было невыносимо тяжело. Время от времени он ловил себя на мысли, что завидует друзьям. Трандуилу, с его сложной любовью. Но ведь он хотя бы был счастлив! Его любили! Тинвен, с её так и не сбывшейся свадьбой. Но ведь она была чьей-то невестой, жила в предвкушении счастья. Синголло. Тому повезло больше всех, и Амрот бы искренне рад за друга. Даже Аэрин вызывала чувство зависти, ведь ей всё-таки удалось склонить Трандуила к взаимности. А он…

Его губила эта любовь. Он сгорал в ней, с ужасом понимая, что пойдёт на всё, что прикажет Нимродель, лишь бы она ответила взаимностью. Лишь бы хоть раз увидеть, как вспыхнут ответным огнём её глаза. Как губы тронет смущённая улыбка. Ледяная дева из Лоринанда медленно замораживала его пылающее сердце, погружала в панцирь. Амрот отвернулся, обращаясь к холму, уже не видному в темноте. Он добьётся её. Обязательно. Потому что любит. А любовь всегда побеждает.

* * *

Разбросанные по кабинету карты, некоторые из которых скрутились и закатились под стол — Трандуил оглядывал свои покои, пытаясь вспомнить, где он оставил последние письма Келеборна. Он прошёл к столу, стараясь не наступить на разложенный на полу бумаги, зажёг свечу и, тяжело вздохнув, опустился в кресло. Устало потёр переносицу, снова посмотрел на стол и улыбнулся — кончик нужного письма выглядывал из-под карты Южной Части Эрин Гален. Потянув бумагу на себя двумя пальцами, Трандуил раскрыл его и неторопливо принялся читать.

Он настолько углубился в письмо, что не сразу расслышал негромкий стук в дверь. Лишь когда внутрь заглянула знакомая голова, он улыбнулся и отвлёкся.

— Давно стучишь?

— Пару минут. Можно? — Дождавшись кивка, Тинвен прошла в кабинет и в нерешительности замерла на пороге, обхватив себя руками. Трандуил посмотрел на неё, недоуменно нахмурившись.

— Что-то случилось?

— Н-нет. — Тинвен резко мотнула головой, но тут же улыбнулась своему ответу. — Это странно звучит, правда? Заявиться среди ночи и сказать, что всё хорошо. Но я правда не знаю, что не так. И мне так одиноко, так… — Она поёжилась и беспомощно посмотрела на Трандуила.

— Проходи. — Он поднялся и показал на кресло перед камином. — Рассказывай.

Тинвен молчала. Дождалась, пока Трандуил протянет ей бокал с янтарным вином, обхватила его руками и сделала небольшой глоток. Трандуил не спешил садиться, опершись о каминную полку и щурясь на слабые язычки пламени, пробегавшие по поленьям. Если Тинвен надо было выговориться, он не хотел смущать её излишним вниманием. Кому, как не ему, было известно, что иногда хочется поговорить, но нарочитое сочувствие отбивает охоту на откровенность.

— Мне страшно. — Тинвен заговорила так тихо, что поначалу Трандуилу показалось, что он ослышался и это ветер запутался в шелковых шторах.

— Я не хочу опять погружаться в это. В смерть, кровь, грязь. — Она прерывисто вдохнула. — Не хочу опять кого-то терять. Тебя потерять боюсь. — Тут она подняла глаза и посмотрела на Трандуила. Огонь ярко вспыхнул в её огромных глазах. — Обещай, что ты не умрёшь!

— Не могу. — Трандуил ответил тихо, стараясь не смотреть на неё. — Ты же знаешь, что не могу.

— Знаю, — еле слышно проговорила Тинвен и, одним глотком осушив бокал, протянула его Трандуилу. — Я могу тебя попросить сделать для меня одну вещь?

— Какую? — Трандуил потянулся за вином, наполняя оба бокала.

— Сыграй мне.

Открыв было рот, чтобы возразить, Трандуил вдруг сдался. Скрылся в спальне и вернулся оттуда с небольшой арфой, завёрнутой в золотую шелковую ткань. Бережно развернув её, он провёл рукой по раме, стирая невидимые пылинки. Сел, поставил арфу на колено и бережно коснулся струн.

— Не такая, как у тебя, конечно, — словно извиняясь за звук, произнёс Трандуил.

— Мастер один и тот же, — с улыбкой ответила Тинвен.

— Твоя — лучше, — серьёзно сказал Трандуил.

— Разве что больше, — со смехом произнесла Тинвен.

Глубоко вздохнув, он снова коснулся струн. Тинвен прикрыла глаза, отдаваясь во власть мелодии, погружаясь в прошлое, когда она позволяла себе думать о любимом, надеясь на его взаимность. Когда она тайком ловила его взгляд, краснея от каждого слова, сказанного ей. Когда она мечтала до утра только о том, чтобы он на неё посмотрел…

— Я не помешаю? — голос Аэрин прозвучал непривычно резко, выдёргивая из волшебной дремоты, вызванной музыкой.

— Конечно нет, проходи. — Тинвен ответила раньше, чем Трандуил смог остановить дрожание струн. Поднялась с кресла, поставила бокал на столик. — Я уже пойду. Спасибо тебе. — Она тепло улыбнулась Трандуилу, кивнула Аэрин и поспешила к себе.