Это не игра, мистер Блэк (джен)

Несколько дней в школе не умолкали разговоры и обсуждения нашествия троллей. Ещё бы! Скучные для большинства учеников школьные будни вдруг нарушены таким потрясающе интересным событием! Мысли об опасности ни у кого не возникали, жалобные письма родителям, насколько я знаю, тоже никто не слал. И неудивительно — Дамблдор и профессора столь быстро и уверенно разобрались с ситуацией, что впору было подозревать, будто все произошедшее спланированный к празднику подарок.

Впрочем, вскоре всеобщее внимание переключилось на квиддич и обсуждать начали шансы на победу той или иной команды. Играли Слизерин и Гриффиндор, а значит атмосфера соперничества обещала быть раскаленной до предела, что ощущалась уже за неделю до начала матча.

Я не особо интересовался квиддичем, прекрасно осознавая, что одной любви к полетам на метле недостаточно для того, чтобы позволить себе в будущем тратить уйму времени на тренировки. Помнится, бедный Поттер в каноне с этого грешного поля, над которым они летают, практически не вылезал, причем в любую погоду. Бр-р. Я лучше сам полетаю как-нибудь. В том числе и без метлы.

Несмотря на то, что большую часть этих рассуждений я высказывал всем желающим обсудить со мной предстоящее спортивное мероприятие, полностью избежать чаши сей мне не удалось. Во-первых, из-за Малфоя. Драко искренне болел за нашу сборную и был готов часами напролет обсуждать летные характеристики метел ловцов, навыки охотников, влияние веса загонщиков на скорость полета бладжеров и прочую чрезвычайно увлекательную и важную хре… кхм, чрезвычайно увлекательные и важные детали, я хотел сказать!

Во-вторых, квиддичем внезапно заинтересовалась Стелла. Ладно, не прям уж совсем внезапно — первые признаки имели место быть еще на уроке полетов, когда эта белобрысая, впервые в жизни увидевшая метлу, через минуту уже с неплохой скоростью носилась на ней, сверкая расширенными от восторга глазами.

Да и в целом, добрая половина мальчишек со старших курсов частенько вели соответствующие беседы в общей гостиной.

Но все это не шло ни в какое сравнение с ажиотажем, который поднялся в день игры. Весь Хогвартс разбился на два бурлящих лагеря, с нетерпением ожидавших начала матча. Те немногие, кто был более-менее равнодушен к спорту, на короткий срок превратились в настоящих изгоев. А как иначе! Они же скучные, шансы поймать снитч в первые двадцать минут игры обсуждать не хотят. Потрясающая душевная черствость!

И поскольку я, разумеется, имел непосредственное отношение к мятежным меньшинствам, сразу же после завтрака организовал побег. Настолько поспешный, что даже толком не знал, куда именно собираюсь направиться. Ясно одно — подальше от всего этого фанатского безумия.

Ладно, возможно, я слегка преувеличиваю.

Но факт остается фактом, с самого утра, на выходе из Большого Зала, мы с Гринграсс вежливо, но быстро откололись от теплой змеиной компании и направились куда глаза глядят. Вообще, как я подозревал, мы были не единственными первокурсниками Слизерина, уставшими от обсуждений квиддича, просто самыми смелыми. Или, вернее, независимыми. Та же Паркинсон, с которой наша компания обычно просто не общается, вовсю пользовалась случаем привлечь к себе внимание Малфоя. Бедная девчонка, ей, наверное, всё детство в голову вбивали, что завести влиятельные знакомства и организовать успешный брак это главная и единственная цель в жизни любой порядочной леди.

— Дай угадаю, — хладнокровно предложила Дафна, явно проследив за направлением моего взгляда. — Посмотрел на Паркинсон и теперь думаешь, а с нашего ли курса эта девочка, была ли она раньше и как её зовут?

Я закатил глаза, всем видом высказывая свое отношение к ставшим уже традиционными подколкам о моей привычке витать в облаках, не особо интересуясь жизнью факультета. Вообще, стоит признать, некоторые основания для подобных шуток у моих однокурсников все же есть, но самые что ни на есть незначительные! Подумаешь, пару раз не ночевал в своей спальне, делов-то. Ладно, еще был тот раз, когда я нагло проспал общефакультетское собрание, которое проводил староста по просьбе декана. И, возможно, три или четыре раза забывал новый пароль от гостиной, который зачем-то постоянно надо менять… а потом еще и слушать, как староста с утра его объявляет! Как будто у меня дел других нет. Возмутительно.

— На самом деле, просто прикидываю, как так вышло, что наш курс чуть ли не с первого дня разбился на части таким странным образом, — честно ответил я, решив, что выдержал достаточно многозначительную паузу и брюнетка прочувствовала весь спектр выраженных моим жестом ощущений. — Я ведь не ошибусь, если предположу, что с Булстроуд, Паркинсон, Крэббом и Гойлом вы с Малфоем были знакомы задолго до Хогвартса?

— Разумеется, — спокойно кивнула девочка. — Но никогда не дружили, если ты об этом. Так что ничего странного. Из всех сверстниц мне всегда интереснее всего было иметь дело с Алексой, с ней же дружит Драко. Нотт, в свою очередь, считает Крэбба и Гойла слишком скучными для того, чтобы проводить время в их компании, потому в детстве был извечным хвостиком Малфоя, сейчас уже прошло, но привычка осталась, полагаю. Твоих мотивов я точно не знаю, а Блэр оказалась с нами из-за тебя. Остальные остались за бортом.

— Особенно Райк и Дэвис, — хмыкнул я. — Кстати, не знаешь, эти двое хотя бы друг с другом общаются?

— На постоянной основе нет, — аристократично прикрыв рот ладошкой, коротко зевнула Гринграсс. — Полукровки, что с них взять. Не понимают важности налаживания хоть каких-нибудь связей. Но, если тебе интересен мой прогноз, рано или поздно Дэвис попробует подружиться сначала со мной, а потом с Паркинсон, если не выйдет. Райк, аналогично, с кем-нибудь из мальчишек. Думаю, в первую очередь с тобой. Хотя некоторые шансы, что с Малфоем.

— Со мной-то зачем? — почти искренне удивился я. — Не думаю, что я выгляжу более влиятельной фигурой, чем наш Ангелок.

Дафна едва заметно улыбнулась. Драко дико бесился, когда его так называли, поэтому Гринграсс проделывала это при каждом удобном случае. Разумеется, когда рядом не было посторонних.

— Не скажи. Все знают, что ты дружишь со старостой школы и учишься лучше всех на курсе. К тому же, отлично владеешь оглушающими, по словам старшекурсников, бывавших на уроках профессора Квиррелла, а еще, полагаю, не только я заметила поведение Люциана Боула, который, посреди ночи вернувшись в гостиную в крайне интересном виде, резко перестал доставать Стеллу пару недель назад…

Я оценивающим взглядом окинул шагавшую рядом девчонку. Та ответила насмешливо-вопросительно приподнятой бровью. Дескать, я и так знаю, что хороша, чего тебе?

— Ты в кого такая умная, Гринграсс? — задаю довольно-таки риторический вопрос, прикидывая, как много людей на Слизерине умеют делать выводы не хуже моей спутницы.

— В моего отца, — невозмутимо отвечает та, — если тебя так волнует количество известной о тебе информации, постарайся в будущем получше её скрывать. Многих из нас все детство учили наблюдать за поведением других людей, следить за их взаимоотношениями и делать правильные выводы. Вообще, поначалу я считала, что ты специально работаешь над своей репутацией таким образом. Особенно с Боулом удачный ход вышел — теперь любой с младших курсов дважды подумает, перед тем как пытаться на тебя надавить, а значит, что уже через пару лет, когда старшие выпустятся, вообще никто. Да и Блэр, как не крути, теперь тебе обязана.

— И что заставило тебя решить, что я все же не специально? — усмехаюсь, сворачивая с лестничной площадки в сторону библиотеки. За разговором мы как-то незаметно оказались аж на четвертом этаже.

— Скажем так, решить, что ты не прилагаешь особых усилий для того, чтобы казаться кем-либо, кем на самом деле не являешься, — поправила меня Дафна. — Познакомившись с тобой получше, любому здравомыслящему человеку станет очевидно, что казаться загадочным и опасным тебе совсем несложно, достаточно не скрывать от окружающих правду. Или её часть, по крайней мере.

— Звучит, как самый настоящий комплимент, — изумленно сообщил я, остановившись посреди коридора и принявшись с тревогой осматривать девочку. — Ты в порядке, Гринграсс? Может, стоит посетить мадам Помфри?

Жертва моей искренней заботы одарила меня умеренно-ледяным взглядом и коротко фыркнула:

— Уймись, Блэк, я всего лишь озвучила очевидные факты. Тролли тоже кажутся мне опасными, а способность домовых эльфов к театральному искусству — неожиданной и загадочной, но это вовсе не означает, что я сейчас собиралась сделать им комплимент.

Я хмыкнул, продолжая движение в сторону библиотеки, заодно вспоминая Тинки и едва сдерживая смех. Актер из него действительно вышел совсем неплохой и, на мой взгляд, комплиментов вполне заслуживал. Но вслух сказал лишь:

— Тогда все в порядке, прости. Просто волнуюсь за твое душевное здоровье и атмосферу нашей небольшой компании. Я, видишь ли, совершенно уверен, что без твоих ледяных взглядов и язвительных комментариев столь тщательно выстроенная мною картина мира рухнет и начнется нечто ужасное, ведь станет возможным все. Например, Снейп зайдет с утра пораньше в пушистых тапочках с котятами и скажет, что решил покрасить волосы в голубой и сменить гардероб. Или Малфой внезапно заявит, что квиддич для идиотов и пойдет играть в шахматы с Уизли. Или я сам внезапно разлюблю вишневый пирог и перестану за него воевать со Снейп. Представляешь? — вдохновенно произнес я, одаривая свою собеседницу пылким взглядом.

— Первые два пункта еще хоть как-то укладываются в моей голове, например, тапочки с котятами просто будут сделаны из котят, а голубой цвет и новый гардероб нашему декану необходимы чтобы выполнить условия шантажиста, который отказывается в любых других обстоятельствах продавать ему какой-то сверхценный ингредиент. А на Малфоя могли просто наложить Империо. Но последнее, пожалуй, действительно настолько абсурдно и нелепо, что я отныне буду еще тщательнее следить за выдачей ежедневной порции ледяных взглядов и язвительных комментариев в твой адрес. Небольшая плата за сохранение фундаментальных законов бытия, — совершенно серьезно ответила мне Гринграсс.

Я восхищенно на неё покосился, деликатно скрывая умиление. Девчонка ответила ехидной полуулыбкой, демонстрируя, что оценила мой взгляд по достоинству. Такая молодец.

Остаток времени до обеда мы провели практически в полной тишине. Потому что, во-первых, таки добрались до библиотеки, а мадам Пинс разговоры в своих владениях категорически не одобряет. А во-вторых, оба нашли книги себе по вкусу и разместились в разных частях помещения, что сделало дальнейшее общение невозможным. Да и зачем терять время на разговоры с людьми, когда за окном накрапывает мелкий холодный дождь, а в руках увлекательная книга, посвященная магии? Да, я по-прежнему искренне считал, что книги о магии не могут быть скучными. Ну, почти.

Сразу после обеда практически вся школа отправилась на квиддичное поле, ибо начало матча было назначено на два часа после полудня. Мы с Гринграсс переглянулись и попытались было сбежать обратно в библиотеку, но наткнулись на непреодолимое препятствие в лице Драко Малфоя, ловко перехватившего нас еще на этапе «встаем из-за стола и незаметно сваливаем». Этот преданный поклонник квиддича и будущий ловец (о чем он сам неоднократно заявлял всем вокруг) предусмотрительно обзавелся поддержкой в лице Маркуса Флинта. Не напрямую, конечно, но достаточно громко спросить в присутствии капитана факультетской сборной намеревается ли наследник семейства Блэк посетить первый матч по квиддичу в учебном году с целью поддержать команду, как полагается патриотичному слизеринцу, и поддержка Флинта по умолчанию ваша, кем бы вы не являлись.

Оценив хмурый взгляд, которым меня одарил Маркус, я понял, что сопротивление бессмысленно и чревато последствиями, а потому немедленно сдал еще и Дафну, почти сумевшую ускользнуть, пока все внимание было приковано ко мне:

— Разумеется! Мы с мисс Гринграсс как раз намеревались проследовать к месту проведения намеченного спортивного мероприятия, мистер Малфой, — и адресовал испепеляющей меня взглядом мисс ангельскую улыбку.

И вовсе не потому, что мне нравится мучать людей. Просто страдать в компании куда как приятнее, нежели в одиночку.

Гриффиндор вполне ожидаемо продул со счетом 50:230, еще бы, ведь Поттера в качестве ловца у них не имелось. Весь Слизерин ликовал и даже я был вынужден признать, что смотреть было довольно интересно. Да и в целом, я не против квиддича как такового и выпендривался по большей части исключительно потому, что когда тебе несколько дней подряд говорят об одном и том же, оно невольно начинает тебя раздражать во всех проявлениях. А на деле, было очень интересно увидеть более-менее настоящий квиддичный матч в реальности. И даже продолжавший моросить все это время дождь не особо испортил впечатление, тем более, над трибунами была предусмотрительно установлена защита от непогоды.

Думаю, на чемпионат мира через пару-тройку лет точно стоит сходить. Теперь я был совершенно уверен, что матч между серьезными профессиональными командами будет выглядеть более чем захватывающе.

* * *

Следующие дни летели один за другим, будучи насыщенными, но все же довольно обыденными. Стоит отметить, что сразу после матча Стелла умудрилась слегка поцапаться с Малфоем, потому что внезапно заявила, что сама хочет быть ловцом в следующем году. Реакция Драко была более чем предсказуема и в итоге дело вполне могло дойти до драки, но Алекса быстро их утихомирила.

Сказала, что если Стелла честно обыграет Малфоя на отборочных испытаниях в начале года, то она, Алекса, лично проследит, чтобы Драко не вздумал никаким другим способом заполучить место в команде. На это оскорбленный до глубины души мальчишка ответил, что ни одна девчонка в жизни не сумеет обыграть его в честном соревновании ловцов, так что если это произойдет, хотя такого, разумеется, произойти не может, он лично подарит Стелле свою гоночную метлу.

Разумеется, Блэр данный исход спора более чем устраивал, поэтому в результате ссора прекратилась, так толком и не начавшись.

А дальше, как я уже говорил, потекли наполненные учебой и другими интересными занятиями дни. Этих занятий я успел себе организовать столько, что иногда натурально выть хотелось от невозможности спокойно побездельничать хотя бы один день в неделю. Ладно, вру. Если и хотелось, то лишь иногда и совсем ненадолго, иначе бы сразу перестал себя истязать. Я ведь, в сущности, сплошь подчиненное своим желаниям и хотелкам существо. Остается благодарить неведомо кого, что мои желания почти всегда совпадают с полезными для дела занятиями.

Например, мне нравится становиться сильнее и общаться с красивыми девочками, поэтому я продолжаю бегать по утрам с Дафной и Стеллой, которая с упорством, достойным всяческих похвал, исполняла обещание привести себя в хорошую физическую форму и не пропускала ни единой пробежки. Еще и заставила нас слегка поменять маршрут и включить в него Астрономическую башню, устраивая небольшой перерыв для растяжки на её вершине. Скажу прямо, когда мы впервые попробовали сходу, не меняя темпа, взбежать на самый вверх, то крупно обломались. Вернее, девчонки обломались, я бы, пожалуй, как-нибудь дополз из последних сил, но, разумеется, не стал их бросать. Но постепенно, раз за разом пробуя свои силы, мы научились, пусть и в совсем легком темпе, но забираться наверх не переходя на шаг. И это было неплохим достижением.

Еще мне нравится изучать магию, поэтому наши тренировки с Нимфой и эксперименты с пентаграммой вовсю продолжались, как и разговоры с Кэсом. Чему-то конкретному кот меня учить пока не хотел, заявив, что для большинства знакомых ему практик я слишком молод и неопытен, да и пока непонятно, с чего начинать. По мнению демона, спешить нам не следовало. И его настоятельным советом, как наставника, являлась рекомендация, цитирую: «Развивать свою хрупкую и неоформленную ауру, чем ты сейчас успешно занимаешься, обучаясь вашим смешным лучевым заклинаниям и зачаткам стихийной магии».

К своему подарку на день рождения, то есть к тьме непонятного прохода, таинственно скрывающегося в подземельях, я пока не притрагивался. Сходил пару раз, со всевозможными предосторожностями, наложив на себя не только заклинание невидимости, но и заклинание, блокирующее запахи, которым со мной любезно поделился профессор Флитвик. Ему я убедительно соврал, что мой кот иногда ужасно воняет, возвращаясь из каких-то злачных закоулков или сожрав очередную крысу и невинно поинтересовался, нет ли таких чар, чтобы это безобразие прекратить. Разумеется, маленький профессор с радостью прочитал мне целую лекцию о всех подобных заклинаниях и взялся обучать любому из них. Потрясающе, неужели только я понимаю, как много ценнейшей информации можно выудить из этого сокровища, маскирующегося под полугоблина? Ладно, не только я. Тонкс призналась, что тоже так делала, как и другие ученики с головой на плечах и вообще, у Флитвика целый клуб по чарам есть, но все же как много волшебников совершенно не пользуются открытыми им возможностями…

Ах да, разумеется, я показал этот грешный проход во тьме Кэсу. Тот тщательно его обнюхал, походил по кругу и задумчиво заявил, что непосредственной опасности в самой тьме не видит, дескать, это, конечно, защитная магия, тут сомнений нет. Но защищает она не вход в таинственные подземелья, а выход оттуда. Иными словами, демон абсолютно уверен, что если я шагну внутрь, со мной ничего не случится. А вот смогу ли вернуться обратно, понятия не имеет, так как крупным специалистом по чарам вообще-то не является. Но судя по запаху, заклинание не является прямолинейно-грубым и рассчитано противодействовать не волшебникам, а чему-то иному. «Прямолинейно-грубым», в понимании моего кота означает, что оно не действует самым простым и действенным охранным способом, то бишь, не создает вместо двери каменную стену или полосу всепожирающего огня. Не убивает коснувшегося дверной ручки или переступившего черту и так далее. Каким образом все это можно определить по запаху, я так и не понял, но Кэсу виднее.

В общем и целом, я решил не трогать это место, как минимум, до проведения ритуала, обещанного мне на 15 уровне силы магии, до которого оставалось совсем немного. И все оставшееся время до Рождества было решено посвятить достижению этого порога. Если не успею, локти кусать буду, я себя знаю.

Ведь уговорить Вальбургу вытащить меня со школы специально для этого будет абсолютно невозможно, тут и сомневаться не приходится. Бабушку и так придется уговаривать очень долго, потому что по традиции этот ритуал, позволяющий Блэкам вступить в полное родство с фамильной стихией проводят в тринадцать-четырнадцать лет, летом после окончания третьего курса.

Аргументов было несколько, например, как раз начало активного полового созревания, у магов связанное не только с буйством гормонов, но и с буйством магии. Также считается, что к этому возрасту дети перестают быть совсем детьми и уже способны пережить все потенциальные ужасы или, наоборот, соблазны, которые могут им примерещиться в ходе ритуала. Но лично я подозревал, что если ограничение на силу магии не придумано Системой специально для меня, а действительно существует какой-то порог могущества, до достижения которого ритуал бесполезен или даже вреден, то дело в том, что уж к концу третьего курса даже не особо старательный аристократ этого порога достигнет. А если не достигнет, то такую бездарность не жалко.

Итак, обдумав все это и, с трудом придержав свое любопытство, я отложил самое интересное на потом, принявшись жить в ожидании Рождества. И дни, незаметно перетекая в недели, послушно летели, приближая заветную дату.

Промозглый, дождливый ноябрь, запомнившийся на редкость холодным, медленно сменился декабрем. По утрам во дворе замка трава таинственно белела, покрытая инеем. Оконные проемы тоже не миновала эта участь, впрочем, большинство учеников этого не замечали, потому что так холодно было лишь на самом рассвете. К моменту, когда основная масса сонных и растрепанных детей выползала из-под уютных, теплейших пуховых одеял, иней с окон обычно сползал.

В слизеринских подземельях потихоньку начали воевать за места у камина, хотя, на мой взгляд, в гостиной все еще было довольно тепло, несмотря на холодные воды озера прямо за окном. Но мерзлявым аристократам, конечно, так не казалось.

Вслед за первой неделей декабря к своей бесславной кончине подбиралась и вторая. И вот, в момент, когда я уже практически окончательно уверился, что ничего выбивающегося из привычного течения жизни Хогвартса в целом и моей в частности, вплоть до самого Рождества не произойдет, оно, разумеется, произошло. Небось, специально поджидало, зараза. Тщательно планировало, ногти грызло в ожидании идеального момента. Впрочем, ничего у него толком не вышло. То бишь, случилось событие и правда более чем внезапно, не подкопаешься. Я и копать-то не стал, сразу присвоил событию высокую оценку в рейтинге неожиданности и отпустил с миром. Как только разобрался, что именно случилось, конечно.

Если коротко, за ужином в четверг мне прилетела записка. Деликатно спланировала с потолка, навернула пару кругов вокруг головы и изящно нырнула в карман. Высший пилотаж, надо заметить. Хотя бы потому, что так тщательно зачаровать послание не каждый старшекурсник умеет, хотя ничего сложного в этом нет. То бишь, особого могущества вовсе не нужно, однако техническая сложность имеет место быть и концентрации внимания от колдующего требует немалой. А еще мои карманы всегда плотно прикрыты, так что нырнуть в них не так-то просто.

Стелла, сидевшая напротив в момент получения таинственного послания, с любопытством на меня покосилась, вопросительно сдувая прядь пепельно-белых волос с лица в сторону. Видимо, чтобы я оценил вспыхнувший в глазах девчонки интерес.

Гринграсс, устроившаяся чуть поодаль, разумеется, столь вопиющей бестактности себе позволить не могла, поэтому лишь слегка приподняла бровь, не отвлекаясь, впрочем, от аккуратного разрезания мяса специальным ножом.

Реакцию остальных я особо не изучал, хотя бы потому что Алекса сидела рядом со мной и церемонится вовсе не пожелала, тут же толкнув меня локтем в бок:

— Блэк, с кем из рейвенкловских старшекурсниц ты свел знакомство, признавайся? Только они так заморачиваются с исполнением этих чар.

— Понятия не имею, — скорбно вздохнул я, разумеется, внутренне сгорая от любопытства. — В плане, их так много, что сразу и не скажешь, кто мог написать мне в этот раз…

И я неопределенно пошевелил пальцами приподнятой над столом руки. Все же за столом не стоит размахивать ею целиком.

— Ну да, ври больше, — подозрительно покосился на меня Малфой, отвлекаясь от изумительного сливочного пудинга. Правда всего на мгновение. И я его понимал. Честно говоря, обычный прием пищи в Хогвартсе не так уж сильно отличается от праздничного пира. Да, там выбор был в разы больше и само мероприятие продолжительнее, но различные вкусности нам так или иначе доставались ежедневно. — Сдался ты старшекурсницам, еще и нескольким сразу. Небось либо сам зачаровал, в поте лица изучая детали этого фокуса последний месяц, либо и правда старшекурсница, но ты ей приплатил, а все ради возможности покрасоваться.

— Еще чего, — искренне возмутился я. — Это не я им не сдался, а они мне не сдались таки ни разу. А разучивать такую ерунду только время тратить, так что неправ ты, Драко, по всем пунктам.

— Ты бы отрицал всё и в том случае, если бы я угадал, — мудро заметил слизеринец и занялся своим куском пудинга. И ведь не поспоришь.

— Хотите верьте, хотите нет, но я понятия не имею, кто мне написал, — подытожил я, давая понять, что обсуждение окончено. Девочки разочарованно вздохнули. Просить прочитать при всех никому бы и в голову не пришло, все же даже Стелла уже понимает такие банальные для слизеринцев вещи, но узнать кто именно мне пишет, они, надо полагать, слегка надеялись.

После ужина, оставшись в относительном одиночестве, я быстро прочел небольшую записку. Там было всего несколько слов:

«Тот, кому ты должен, просит о помощи. Приходи как можно быстрее к месту, где был спасен»

Я хмыкнул и с любопытством прищурился, разглядывая выведенное почти каллиграфически правильным почерком послание. Словно не выдержав моего взгляда, листок вспыхнул синим огнем и рассыпался мелким серебристым пеплом.

Любопытно.