Выше неба — дальше горизонта (джен)

Одновременно с поисками прохода в Нарнию волшебники старались собрать максимум информации о Каменной колдунье.

Из рассказа Гуамоколатокинта — а он передал всё, что знали совы, — маги вычленили три факта: а) девушка прибыла в Нарнию в 1899 и исчезла из Британии тоже в 1899, ведь время тогда синхронизировалось; б) девушка была совсем юная, светловолосая, весьма одарённая магически; в) девушка крайне нервно реагировала на внимание мужчин, тогда как Рилиан III, по словам сов, являл собой образец галантности и вежливости.

С одной стороны, набралось не так уж мало информации, но попробуй найди кого-то подходящего!

Дафна сразу заявила: Колдунья — не аристократка и даже не бастард. Если она была столь сильна, о её исчезновении знала бы вся Британия, но никаких громких историй на подобную тематику в конце XIX века не было. Хэндри осадил мисс Гринграсс: кто-то ведь заставил всех забыть о конфликте Гриффиндора и Гонта.

Чуть позже совы выяснили, что Колдунья дважды покидала Нарнию: в конце 1998 и летом 1999. Учитывая нынешнюю разницу во времени, для Британии это были 1994 и 1995 годы соответственно. То есть Блэка и Люпина с большой долей вероятности заколдовала именно она.

Хедвиг снабдили бумагой и цветными карандашами и отправили на поиски неудачливых волшебников.

Вернулась она с портретом. Ремус, как умел, изобразил волшебницу из развалин дома Поттеров. С портрета смотрела невысокая молодая женщина с красивым лицом, сложной причёской из золотых волос и большими серыми глазами. Под изображением Блэк приписал: «Она назвала Дамблдора по имени».

— Кто знает, есть у него родственники? — спросила Дафна.

— Младший брат Аберфорт, хозяин «Кабаньей головы», — тут же отозвалась Сьюзен.

Генри тем временем вспоминал прошедшее лето. Они с Хэндри всё-таки выбрались на пару дней в Годрикову впадину, где побывали у дома его родителей и на кладбище. Там маги видели могилу Игнотуса Певерелла, фамильный склеп Поттеров и — на другой стороне, в сыром овраге — могилы семьи Дамблдоров.

Тогда Генри и Хэндри пошли от поселения напрямик, через рощу, а не кружным путём, по дороге, и оказались как раз в этом мрачном овражке, посреди которого стояла расколотая плита с надписью «Здесь покоится у………дреда Персиваль С………ший». Неподалёку было четырнадцать старых могил Дамблдоров, умерших до 1066 года, и две новые, принадлежавшие Кендре и Ариане Дамблдор. Первая, судя по дате рождения, приходилась матерью покойному директору и его брату, а вот вторая была их младшей сестрой. И умерла она именно в 1899. Или не умерла?

— Ариана Дамблдор, — сказал наконец Генри.

— Что — Ариана Дамблдор? — не поняла Сьюзен.

— Младшая сестра Альбуса Дамблдора, похороненная в Годриковой впадине в 1899 году, — пояснил Поттер.

— У неё ещё эпитафия странная была! — добавил Хэндри. — Как там?.. — Он задумчиво закатил глаза и продекламировал:

«Сошлись на дуэли два брата и другИ вдруг ненароком убили сестру.Деву печальную к смерти коструНесли со слезами, в закрытом гробу».

— Бомбардами они, что ли, друг в друга швырялись? — озадачилась Сьюзен. — Если не считать семейных чар, то больше ничего боевого-уродующего и не существует, наверное.

— Может, этот самый друг был из какого-нибудь древнего рода, в котором интересовались чарами? — предположил Хэндри. — Или кто-нибудь трансфигурацию в бою использовал? С другой стороны, это был бы очень медленный бой…

— Вообще, это четверостишие встречается в статье мадам Бэгшот «Юность Гриндевальда», — поделилась Дафна. — Испанский «Историомагический журнал», если не ошибаюсь, за август девяносто третьего. Собственно, там и отмечается, что Гриндевальд дружил с Дамблдором-старшим. Даже колдография есть.

— Если её хоронили в закрытом гробу, — вернул всех Генри к теме разговора, — возможно ли, что гроб был пуст?

— Думаешь, они нечаянно переправили Ариану сюда?

— Думать мы можем о чём угодно, — заявила Сьюзен, — но без доказательств в этом нет смысла. Поэтому завтра мы с Хедвиг отправимся в Дункель на разведку. Нет, Хэндри, не спорь, — остановила она Гранта, собравшегося возразить. — Мне, как анимагу, будет проще всего.

Боунс уже всё решила и никому не дала себя переубедить. Так что следующим утром маленькая рыжая белка устроилась на спине совы и полетела на северо-запад.

* * *

Дункель был до крайности странным замком. Внешне он больше всего походил на гигантскую чёрную коническую колбу с единственной башней-горлышком. Вход в замок был только один — на вершине этой башни.

Как выяснилось, покои Колдуньи — спальня, будуар, допотопная ванная с бадьёй и вёдрами и небольшая библиотека — находились на двух верхних этажах. Чем-то такое устройство напоминало сторожевой маяк Грантов.

Внизу же замка не было деления на этажи. Весь чёрный конус представлял собой огромный ритуальный зал с кучей магических рисунков, чадящих светильников в подвесных чашах и оружия на стенах. В самом центре зала, прямо под потолочным входом, замерла статуя. Молодой мужчина в парадном камзоле стоял, протягивая кому-то каменную розу. На его неподвижном лице застыла радостная взволнованность. Волосы ниспадали с головы немного странно, словно раньше поверх них лежала корона. Должно быть, статуя когда-то была тем самым Рилианом III.

Пока Каменную колдунью носило неведомо где, Сьюзен успела осмотреть весь замок и даже пройтись по заголовкам книг в библиотеке. Проклятья, ядовитые зелья, чары: боевые и брошюрка бытовых — вот и всё.

Ещё одна книга притулилась на столике в будуаре. Сборник сказок барда Бидля 1884 года издания. Закладка, коротенькая записка-заметка, была вложена между страницами истории о трёх братьях. В самой записке были перечислены их артефакты с двумя пометками «у Долорес» и одной «у Поттера».

Наконец наверху послышались шаги и голос. Сьюзен поспешила спрятаться за портьерой. Вскоре стало можно различить голос Колдуньи.

— …дней? — спрашивала она. — Почему бы тебе их не уничтожить? Нет, я проверяла: совы уже давно не могут летать в том направлении. Нет, я не знаю, почему. Нет, кто такой Раманду, я тоже не знаю.

Сьюзен осторожно выглянула из-за портьеры. Колдунья разговаривала с кем-то через сквозное зеркало. Внешность у неё была точь-в-точь как у ведьмы, заколдовавшей Люпина и Блэка.

— Подожди, Долли! — сказала вдруг она. — Кто-то переложил мою книгу. Наверняка он сейчас в ритуальном зале! — воскликнула Колдунья и поспешила вниз по винтовой лестнице.

Мысленно кляня себя за неосмотрительность, Сьюзен выскочила из-за портьеры и метнулась вверх, к выходу, возле которого её должна была ждать Хедвиг.

Сова поняла всё без слов и, едва белка вспрыгнула к ней на спину, взмыла в воздух.

* * *

— Люмос! Люмос! ЛЮМОС!

Волшебная палочка не отзывалась, сколько бы Хэндри ею ни взмахивал и с какой бы громкостью ни орал.

Магия исчезла внезапно. Ещё на пути в Кэр-Певерелл всё было нормально, а потом Грант отдал палочку Поттеру и как-то подзабыл о ней. Вчера вечером Генри вернул её, сказав, что нашёл свою.

Хэндри не сразу взялся за палочку — он в последнее время уставал как собака. Зато когда он попытался наколдовать себе светляк… О Моргана, как хотелось завыть от досады!

Теперь понятно, зачем Отец Рождество подарил ему меч. Самое то для сквиба!

Сунув палочку в кобуру, Хэндри отправился искать Генри. Хотелось просто побыть рядом с ним, чтобы успокоиться.

Поттер обнаружился в лаборатории. Он сидел за столом и что-то пересчитывал с помощью таблицы совместимости ингредиентов. Дафна с трудом перемешивала какое-то густое варево в обычном котелке. Пять раз по часовой стрелке, три раза против, семь раз по, два восьмёркой и один против.

— Готово, — сообщила она, прикрыв котелок крышкой. — Через час остынет. Снимешь? Я пойду спать.

— Ага, — буркнул Генри, не поднимая головы.

Девушка ушла, а Хэндри приблизился к столу.

— Что считаешь?

— Зелье. Кажется, я нечаянно изобрёл новую модификацию… — Поттер встал и направился к застеклённым шкафам.

— Модификацию чего? — уточнил Грант, скосив взгляд на исписанный мелким почерком лист бумаги.

«Вода пресная — 2 литра

Пески времени — одна песчинка на сутки (всего 26)

Истина-трава — 3 пучка

Кувшинка огнистая — 178 лепестков (а есть столько?)

Мирена кавелийская (вместо виреи британской) — 12 бутонов

Слеза луны — 3 цветка

Шерсть оборотня — 7 пучков

Толчёный коготь дракона — 10 г

Перо феникса — 1 штука

Кровь зельевара — 4 капли

Магическая искра — 5 штук

Разогреть воду до…»

Интересно, что это нашло на Генри? Летом он, помнится, говорил, что любит зельеварение, но Хэндри впервые видел, как он что-то варит.

Поттер тем временем достал из шкафов несколько подписанных коробочек и налил воду в чистый котелок, который затем поставил на огонь.

— Для чего это зелье? — спросил Грант, решив, что предыдущий вопрос не был услышан.

— Для помощи ближнему, — ответил Генри, взвешивая белое крошево — надо думать, толчёный коготь. — У тебя что-то случилось? Ты расстроен.

— Люмос не поддаётся, — признался Хэндри.

— Понятно, — пробормотал Поттер, пинцетом подцепляя песчинки. — Пригаси, пожалуйста, огонь.

Он произнёс это так задумчиво-равнодушно, словно разговор шёл о смерти собачки двоюродной соседки его тётки. Гранту стало обидно. Он пришёл поделиться печалью и ни капли сочувствия не дождался.

Хэндри опустился на стул и, уложив подбородок на руки, принялся наблюдать.

Генри разложил ингредиенты по мисочкам, перенёс их поближе к котелку и начал готовить.

Первыми в котёл полетели крохотные огненно-оранжевые лепестки. Вода зашипела и приняла ярко-жёлтый цвет. Три пучка какой-то белой травы разбавили его до очень бледного. Шипение прекратилось. Три помешивания по часовой стрелке — и зелье опять совершенно прозрачное. Семь пучков серой шерсти, явно надёрганной из Люпина, сделали зелье синеватым; над ним взвился полупрозрачный серебристый дымок.

Генри отошёл от котла и достал с полки бумажный свёрток. Внутри оказалась разрезанная вдоль волшебная палочка. Грант узнал её. Какого чёрта?!

Под недоуменным взглядом Хэндри Поттер спокойно вытащил из обломков ошмётки оранжевого пера, сложил куски деревяшки обратно в конверт и вернулся к зелью.

Дымок развеялся. Немного холодной воды, три крупных голубых цветка — и зелье засияло лунно-голубым светом. Белое крошево заставило варево сердито булькать и сыпать жёлтыми искрами, а двенадцать нежных розовых бутонов успокоили и перекрасили в матовый серый. Пять помешиваний по часовой сделали зелье белым.

Обрезки пера, кружась, опустились на поверхность воды, и в зелье возник красно-оранжево-жёлтый водоворот. Вскоре он успокоился, оставив после себя неподвижную лиловую гладь.

Затем Генри щёлкнул пальцами, и в котёл упала искра. Повалил жёлтый пар. Ещё щелчок и искра — пар стал персиковым. Три — оранжевым. Четыре — красным. Пять — сиреневым. Новое помешивание по часовой стрелке — пар рассеялся, а зелье окрасилось в золотистый. Поттер проткнул палец булавкой, и в котёл упали четыре капли крови. Зелье засверкало. Наконец, из последней мисочки в него вытряхнули песчинки. Зелье немного пошипело и затихло.

— Всё, — выдохнул Генри, погасив огонь под котлом, — теперь пусть остывает.

— Палочку-то за что? — возмутился Хэндри. — Неужели какое-то зелье стоит её потери?

— Поверь мне, это зелье стоит всей задницы Фоукса, — без тени улыбки поведал Поттер. — К тому же в Нарнии нет фениксов.

Грант собирался расспросить Генри поподробнее. Что это за зелье, ради которого добрый Поттер рискнул бы ощипать любимца покойного директора? Однако стоило Хэндри открыть рот, как парень понял: он не может двигаться. Вообще. Такое уже случалось: перед Рождеством Грант упал в обморок на зельеварении, после чего и оказался в Больничном крыле.

Подступила паника. Нет. Как?! Феникс ведь исцелил его тогда! Разве нет? Не может быть…

В глаза ударил яркий свет магической лампы. Кажется, кто-то звал Хэндри по имени. Наверно, Тони — сейчас ведь урок зелий…

* * *

Путь был долгим и тяжёлым — из весны в зиму, без дорог и троп. Откровенно говоря, сам бы Ремус ни за что его не преодолел — юная Сьюзен об этом позаботилась. Большую часть пути его волок на себе Бродяга. Только через несколько недель, на подходе к горам, Ремус окончательно оправился.

Маги подождали, пока Минерва МакГонагалл трансфигурирует свою мантию в брючный костюм и удобные сапоги, и двинулись покорять горы. Волшебники шли и брели, ползли и лезли, карабкались и скользили…

Наконец, они достигли местности, которая на карте значилась как Игровое ущелье. Здесь гору пересекала широкая пропасть, через которую вёл ненадёжный мосток из четырёх цепей и полусгнивших досок, настеленных на две нижние. Его бы трансфигурировать во что-то приличное, но магии мост не поддавался.

Первой по нему, оборвав возражения Ремуса и Сириуса, прошла профессор. Мостик скрипел и грозился сорваться из-за малейшего неловкого движения. Женщина остановилась на другой стороне и помахала спутникам рукой.

Откуда-то справа донёсся ужасающей громкости рёв.

— Давай, Рем, иди, — улыбнулся Бродяга. — Неизвестно, выдержит ли эта рухлядь двоих, а если ты навернёшься, получится, что зря ходили.

Люпин ступил на мост. Тот зашатался. Медленно и осторожно Ремус засеменил вперёд, стараясь не смотреть вниз. Он с детства так боялся высоты, что в гостиной факультета никогда не подходил к окнам.

Где-то на середине перехода рёв повторился, но уже слева. А справа в ответ вылетел громадный валун. Слева из-за скал появился великан, гигантский даже среди великанов. Он был весь словно из таких же здоровых валунов, собранных в человекоподобную фигуру.

Великан с радостным рокотом отбил брошенный камень. Тот пролетел над мостом, почти за спиной Ремуса. Мост затрясся ещё сильнее, а маг упал на колени и дальше двигался полуползком, разрывая брюки и сдирая кожу о старые доски. А камень летел обратно, отбитый вторым великаном…

Когда Люпин достиг другого края пропасти, МакГонагалл еле оторвала его сведённые судорогой руки от цепей.

Ремус со страхом обернулся. Сириус весело подпрыгнул на другом краю пропасти и уверенно зашагал по мосту, кажется, вовсе не касаясь перил.

Валун пронёсся перед ним, за ним, ещё раз перед ним. Бродяге оставалось шагов десять, когда левый великан очередным броском послал камень в его сторону. Попал. Люпину показалось, будто он слышал хруст костей. Хотя это могли быть и доски.

Он замер с открытым ртом, глядя, как Сири сносит в бездну вместе с мостом, а валун летит дальше, точно не встретил только что препятствия.

Сири… Какого Мордреда?.. Сири!

Профессор молча потянула Ремуса за собой. До территории драконов оставалось… сколько-то. Карта была у Бродяги.