План изменился (джен)

Все еще Двадцать чертвертого ноября

Голова раскалывалась, словно по ней проехали мощным Ступефаем, состояние было чем-то похоже на магическое истощение, но Кингсли чувствовал, что с магией все в порядке. Очевидно, что Табу смогло разрушить защиту места, куда прибыла команда, но при этом чары знатно их потрепали на выходе из пространственного коридора… как, собственно, и само пространство.

Пытаясь игнорировать гудение в голове, Кингсли осмотрелся, одновременно накладывая целую комбинацию щитов: артефакты — это, конечно, хорошо, но непонятно, будут ли они работать после такой встряски.

Всё вокруг заволакивала странная белая дымка, препятствуя хоть какой-то идентификации обстановки. Было понятно, что это большое помещение и в нем есть люди… но не более того.

«Либо зрению конец, либо какой-то странный туман», — успел подумать Кингсли, прежде чем увидел фиолетовое марево, попавшее в кого-то позади него.

— Уходите, — высокий властный голос вызвал быстро потухшую панику; Бруствер перехватил палочку и с крайне отвратительной техникой исполнения, но вложив уйму магии, наколдовал лучшее разведывательное заклинание.

— Блядь, — голова внезапно закружилась от новой информации, Бруствер почувствовал, что кто-то схватил его за плечо. По рефлексу он мгновенно пустил шоковый разряд собственной магии в то место, где почувствовал прикосновение.

— Бруствер, я ваш. Повторяю, бля, я ваш! Приказывайте отступать, туман ядовитый!

— Всей группе: отступаем! Повторяю: отступаем! — раздался где-то за спиной усиленный Сонорусом голос Амелии.

Вслед за сообщением послышалась серия хлопков.

«Мерлин, хоть бы не расщепило», — подумал Кингсли перед трансгрессией.

Кто-то заботливо усадил его на стул и кинул пару общепрофилактических чар; дождавшись, пока голова хоть немного просветлеет, Кингсли открыл глаза, увидев перед собой Финика, разговаривающего с кем-то из вернувшейся группы.

— Финик, где Амелия?

Тот обернулся к Брустверу и кинул еще одни диагностические чары; затем, удовлетворенно кивнув, он ответил:

— Отправилась в Хогвартс. За Дамблдором.

— Значит, не показалось, — Бруствер потер зудящий висок. — Он был там, он вернулся.

— Глава ОТ уже препарирует воспоминания парней из вашей группы, — добавил Финик.

— Мне было бы чертовски приятно тоже это увидеть, потому что у меня какая-то… — Кингсли попытался встать, но его организм тут же воспротивился и рухнул назад на стул. — Херня.

— Сидите, — обеспокоенно произнес Финик, — целитель сейчас подойдет. Вы рванули первым на сигнал, павшая защита в основном задела вас, насколько я понимаю.

— А туман?

— Не знаю. Меня ведь там не было, — развел руками тот. — А вот и целитель.

Молодая энергичная женщина уже на подходе к нему накинула целую сеть диагностических чар. Закатала рукав Кингсли и уже начала рисовать какую-то руну, как вдруг остановилась и недовольно произнесла:

— Снимите с него артефакты. Из-за них все будет сбоить.

— Сам справлюсь, — промямлил Бруствер, уже понимая, что ни фига он сам не справится. Казалось, что состояние ухудшалось. Целительница и Финик почему-то расплывались в глазах. А в голову как будто ввинчивался странный звонкий звук, который заполнял собой все пространство.

— Контузия, — попытался громко сказать Кингсли, но себя так и не услышал.

* * *

— Это будет очень странно. Очень странно, — холодно произнесла МакГонагалл. — Вы ведь не думаете, что он останется там после того, как вы ворвались на его территорию?

— Нет времени. Это просьба Дамблдора: позвать в любой момент времени, если Тот-Кого-Нельзя-Называть попадется.

— Минерва, лучше попробовать, — тихо, но настойчиво произнес Флитвик.

Они втроем стояли под трибунами, скрытые от посторонних глаз красными полотнами. Боунс выглядела не лучшим образом и явно не готова была идти на уступки. Её волосы были растрёпаны, а глаза отдавали нездоровым блеском.

МакГонагалл достала из кармана мантии артефакт, копия которого сейчас находилась в кармане и у Дамблдора. Артефакт Мастеров связывал учителя и ученика на любом расстоянии, сквозь любые преграды, и его потенциал в действительности знали немногие.

— Альбус, Амелия Боунс и её команда наткнулись на Того-Кого-Нельзя-Называть пять минут назад, — произнесла Минерва, смотря прямо на артефакт.

— Как это работает? Скоро он услышит сообщение? — нахмурилась Боунс; казалось, будто её волосы шевелятся сами по себе, как от электрического напряжения.

— Уже услышал, — ответил за Минерву Флитвик. — Это ментальная связь; полагаю, лучше всего, нам сейчас смотреть за его действиями.

Все трое одновременно повернулись к небольшому проему между красными полотнами, которые покрывали боковые стороны трибун. Сверху были слышны посвистывания и периодические аплодисменты. Сквозь щёлку было видно и судебную трибуну. Если Дамблдор что-то и услышал, то виду не подал, лишь Максим, сидевшая рядом, что-то строчила на пергаменте.

— Это Поттер? — спросила Боунс, кивая на маленькую фигуру в загоне.

— Да, это он, — с какой-то гордостью ответила Минерва, косо глянув на Боунс. — Он невероятно похож на отца.

— Трансфигуратор?

— Огневик, — хмыкнул Флитвик. — Как ни странно. Его натаскивает Аластор.

— Не сомневаюсь, — отрезала Амелия. — Что делать, если Дамблдор не реагирует, может, артефакт сломан? Мы можем достать его другие незаметными способами?

— Артефакт не может быть сломан технически, — покачал головой Флитвик. — Это не столько артефакт, сколько прямое творение магии, как скипетр Верховного Чародея.

— И он работает, — раздался голос позади всех троих.

Дамблдор проявился в метре от них; в руках держал четыре пустых склянки и выпивал пятую.

— Но… это ведь не иллюзия, насколько я вижу, — растерянно указал на Дамблдора, сидящего за трибуной, Флитвик.

— Маховик? — предположила МакГонагалл.

— Оборотка. Там не я.

— Могли бы прибыть в Аврорат и дежурить там, — холодно произнесла Амелия. — Он мог трансгрессировать в любую минуту.

— Некогда, — отрезал Дамблдор и взмахом руки уничтожил пустые склянки, а затем протянул руку Амелии. — Отсюда вы не сможете направить меня сразу туда. Переходная точка — трансгрессионный круг Визенгамота, оттуда в место, где вы его встретили. И предупреждаю: даже не думай, Амелия, я сам.

— Вдвоём будет…

— Я не буду с тобой спорить, девочка, — уже холодно припечатал Дамблдор, слегка всколыхнув собственную ауру.

Боунс недовольно схватила Дамблдора за руку, и они оба исчезли с громким хлопком.

— Прямо отсюда. И все? — сокрушался Флитвик. — А потом мы всё узнаем через третьи уста. Он сейчас ушёл на дуэль с Тем-Кого-Нельзя-Называть, а мы будем смотреть, как Поттер терроризирует дракона. Что не так в этом мире?

— Спокойно, — МакГонагалл поджала губы. — У нас другая задача. Тебе неинтересно, кто же там вместо Дамблдора?

Флитвик вновь повернулся к проему. Копия Дамблдора непринуждённо играла свою роль, и вряд ли кто-либо был способен заметить отличие.

— Из всех, кого мы знаем, отсутствует лишь Кант, — замети Филиус. — И, очевидно, это она.

— А значит, и знает она больше, чем ей бы следовало. Дамблдор ей доверяет не меньше, чем нам. Почему? — кивнула Минерва. — Мы что-то упускаем.

— Мы что-то упускаем, — задумчиво повторил Флитвик.

* * *

— У него же есть план? Пожалуйста, скажи, что у него есть план, — нахмурился Рон, глядя, как Гарри выходит на арену.

Они с Гермионой сидели среди остальных гриффиндорцев, которые были взбудораженнее обычного. Живых драконов в Хогвартсе показывали не каждый день, а просто феноменальный гормональный выброс, вызванный приездом элиты иностранных магических школ, повлиял на и без того активную публику крайне… пагубно. Визги, фейерверки, какие-то магические приборы; казалось, на трибуны притащили всё, что могло издавать хоть какие-то звуки. Некоторое время Гермиона это терпела, но затем наложила мощный звуковой щит, и теперь Рон наблюдал странную картину: все вокруг кричали, но он ничего не слышал — и дракона, к сожалению, тоже.

— Не молчи, Гермиона.

— Да, есть, и нет, не есть. Я не знаю. Ну, то есть мы обсуждали, но к окончательному плану не пришли, — сбивчиво заговорила та. — Мерлин, посмотри на неё, она же его просто сожрёт!

— Все нормально, тут и МакГонагалл, и Флитвик… — Рон посмотрел на трибуну, где совсем недавно сидели МакГонагалл и Флитвик. Однако вместо них были два пустых места, и лишь Снейп недовольно созерцал разворачивающееся действо. Недалеко от него сидел Ньют Саламандер, которого Рон узнал по фото из учебника. — Ну, и там есть Чарли.

— И Гарри — прямо рядом с огромной всепожирающей ящерицей, — язвительно добавила Гермиона. — У которой надо украсть гребаное золотое яйцо.

— Ты начала ругаться? — удивился Рон.

— А ты начал замечать, что я говорю? — рыкнула она, нервно облокачиваясь на перила трибуны. — Черт, Рон! Там Гарри. С драконом!

— Исходи из твоего любимого рационального мышления. Мы можем что-нибудь сделать?

— Да. Или нет. Это зависит от того, к каким последствиям мы готовы, — махнула головой Гермиона. — Ладно, ты прав, надо успокоиться.

— О, кажется, ты начала замечать, что я говорю? — не удержался Рон.

Гермиона демонстративно фыркнула:

— Остается лишь надеется, что ты говоришь все, что хочешь сказать.

Фигура Гарри металась от камня к камню, подбираясь ближе к дракону и кладке с золотыми яйцами. Пока ему удавалось оставаться незамеченным, однако долго так продолжаться не могло. Через некоторое время хвосторога уставилась на один камень, периодически дергая ноздрями, из которых вылетали клубы серого дыма.

— Давай, Гарри, сейчас… — прошептала Гермиона.

— Что он должен сделать?

— Наше домашнее задание.

— Наше… что? — переспросил Рон.

— Не тупи, Рон, наше домашнее задание от Флитвика. Тёмный Люмос.

— А-а-а.

Гарри наконец вытащил волшебную палочку и, сделав витиеватое движение палочкой, произнес заклинание. Сделав это, он начал чертить какую-то руну прямо у себя под ногами. Контур символа, казалось, светился, но ничего более не происходило. Сам Гарри, опёршись спиной об камень, за которым до сих пор наблюдала хвосторога, принялся накладывать огнеупорные щиты.

— Очевидно, что-то не так? — рискнул спросить Рон.

— Не знаю. На самом деле это комбинированное волшебство, мы не смогли стабилизировать заклинание и поэтому обратились к рунам.

— Вы использовали как базу заклинание, а стабилизировали руной? Это хорошо для защитных контуров, но никак не для активных заклинаний.

— И с каких это пор ты разбираешься в рунах? — глянула на него недовольная Гермиона. — Нам не нужна долгосрочная стабилизация. Три-четыре минуты после заполнения должно хватить.

— После заполнения?

— Смотри, началось.

Заметила это не только Гермиона. Руна начала светиться ярче, в то время как пространство вокруг Гарри как будто начало выцветать. С каждой секундой света вокруг становилось все меньше; казалось, что он уходит в руну, как в какую-то светопожирающую воронку.

— А границы… — начал было Рон, но Гермиона его перебила.

— Защитные чары купола. Гарри подумал, что такое сильное волшебство будет прекрасным ограничителем, мы вплели в заклинание условие.

— Значит, это заклинание работает исключительно когда рядом с вами есть такой вот купол? — удивился Рон.

— Вообще-то, у нас не было времени, — огрызнулась Гермиона.

— Вообще-то, это не обвинение, а просто вопрос, — не выдержал уже Рон. — И хватит срываться на мне; не знаю, что у тебя там произошло, ну я тут не при чем.

— Ах, ну да, конечно.

Тем временем на трибуне все больше разрасталось недовольство, внутри купола была полная, абсолютная темнота. Внезапно оттуда раздался громкий рёв и послышался звук извергаемого пламени, проходящий даже сквозь барьер Гермионы. Хвосторога начала действовать, но единственным источником света во всем куполе была лишь руна.

— Что? Огонь не создал свет? Какого хрена?

— Времени было мало, но мы всё-таки постарались.

— Ты хочешь сказать, что…

— …И Гарри тоже ничего не видит.

— Ебнулись, — схватился Рон за голову. — Вы… вы… Пламя будет жечь, а он даже видеть не будет! Это, по-вашему, план? Ты хоть представляешь, как тяжело лечить ожоги от драконьего пламени?

— У него подвешена кучка разведывательных заклинаний на температуру, к тому же у него хорошие огнеупорные щиты по специализации, — ответила Гермиона. — Да и не будет же она палить прямо под собой.

— У них превосходный слух, она услышит его, взлетит и спалит и его, и яйца! — взбрыкнул Рон. — И его яйца тоже, раз уж на то пошло. И никто из тех, кто в куполе, даже не знает, как снять это ебанутое заклинание! Гермиона, его надо вытаскивать.

— Он сделал нашивку из рун на одежде, пару часов он не будет издавать звуков. И любый опытный волшебник поймет, что надо просто стереть руну, мы специально её не защитили. Если на неё подует хвосторога, чары развеются. Надо послушать Бэгмена, — с этими словами Гермиона взмахом руки сняла звуковой щит.

Зрители были недовольны, и Бэгмен пытался их успокоить:

— Зато у нас остался звук, чтобы там ни творил Гарри, злобная дракониха явно недовольна! Хотя ситуация, конечно, не особо забавная, остается лишь надеяться, что организаторы знают, что делать.

Из купола вновь раздался рёв, а через секунду все зрители ахнули — как будто от удара проявились контуры защитных чар в виде золотой сети, в некоторых местах по окружности зажглись руны поглощения.

— Похоже, хвосторога хочется выбраться из купола, но чары накладывали настоящие мастера своего дела… — пытался как-то отвлечь зрителей Бэгмен, все чаще поглядывая на судейскую трибуну.

Дамблдор наблюдал за куполом с долей несвойственной ему ухмылки. Максим и другие судьи просто переглядывались между собой. Тем временем с противоположной стороны трибуны встал Ньют Саламандер и направился вниз — прямо к куполу.

— Да! Да! Он вышел! — раздался громкий возглас Бэгмена.

Из купола буквально выкатился Гарри, взлохмаченный больше чем обычно; от его одежды валил дым, а очки были покрыты копотью. Но сам он — без единой царапины — радостно держал в одной руке золотое яйцо, а в другой — волшебную палочку, которой уже снимал заклинание темноты. Купол вновь содрогнулся, заставив Гарри упасть у вновь проявившийся золотой сети.

— Дракониха чувствует вора, это невероятно, она до сих пор пытается пробить купол. Вы только посмотрите на эту мощь!

Дымка внутри купола начала рассеиваться, и зрители увидели, как огромная ящерица буквально таранит купол своим мощным телом. Земля внутри была частично опалена, некоторые камни были оплавлены и продолжали дымить, как будто заклинание тьмы рассосалось не полностью.

Гарри, впопыхах встав и подобрав украденное, отошёл подальше от рычавшей на него хвостороги, а затем и вовсе скрылся в одной из палаток для участников. Тем временем зрители снова ахнули: в купол вошел другой волшебник.

— Это же Саламандер? — уточнил Рон.

— Да, видимо, хочет успокоить дракониху, — заинтересованно ответила Гермиона. — Ладно, пошли к Гарри.

— Не волнуйтесь! Наш специальный гость, всем известный Ньют Саламандер…

Гермиона и Рон раскрыли полотно палатки, увидев сидящего на кровати улыбающегося Гарри.

— Сработало! Ты представляешь, сработало! — воскликнул он, увидев Гермиону.

— Получилось, — Гермиона ринулась его обнимать.

— Запашок от тебя подкопченный, — заметила она и добавила: — А вот он-то как бесновался.

— Рон! Ты видел!

— В рамках возможного, — усмехнулся тот и, кратко обняв, внимательно посмотрел на Гарри. — Идея ебанутая. Против дракона. В темноте, с непроверенным заклинанием. Кажется, я наставлял не попадать в задницу, нет?

— Нам нужно было придумать что-то сногсшибательное, — с энтузиазмом ответил Гарри. — Показать масштаб магии. Это ведь было круто, да?

— Да, это было круто, — подтвердил Рон, улыбнувшись. — Кстати, раз уж Помфри занята.

Он достал волшебную палочку и принялся колдовать над Гарри. Гермиона заметила:

— Левой рукой?

— Флитвик не зря натаскивал, — нашёлся Рон. — У знахарей какой-то пунктик на колдо… Черт.

Рон мотнул головой и поморщился:

— Кажется, даже об этом нельзя рассказывать.

— Извини, — выдохнула Гермиона. — Я и забыла.

— Ничего. Странно, что они считают это секретом, — аккуратно произнес Рон и чуть рассмеялся.

— Что-то не так? — спросил Гарри. — Чувствую себя нормально, но да, пахну жареной сосиской.

— Нет, диагностика показала, что у тебя все хорошо, прилив адреналина в крови, в общем, все признаки физической активности и… фетиш на драконов?

— Что? — удивилась Гермиона.

— А-а-а, — смущённо потянул Гарри. — Да, странно, конечно.

— Бывает, — пожал плечами Рон и сел на кушетку. — Ты чертовски везуч, ты вышел от дракона без повреждений. Офигеть.

Полотна палатки вновь раскрылись, и вошла целая делегация, включающая Помфри, часть четы Уизли, Ньюта Саламандера и Флитвика с МакГонагалл.

— Вы его уже проверили, мистер Уизли? — строго спросила Помфри.

— Да, он абсолютно в порядке.

— Отлично, тогда я пойду к другим участникам; у Делакур сильно повреждены кожные покровы, а учитывая её родословную, могут возникнуть проблемы.

— Я могу чем-то помочь? — уточнил Рон.

— Думаю, пока что вы можете побыть с семьей. Спасибо за предложение, мистер Уизли, — улыбнулась Помфри и вышла из палатки.

За всей этой сценой с немым удивлением наблюдали буквально все. Первым нарушил тишину Саламандер:

— Это мадам Помфри сейчас просто так… э-э-э…

— Очевидно, к этому надо привыкнуть, — нашелся Флитвик. — Знахари — сильнейшие целители в этом мире.

— Я пока не Знахарь, но с диагностикой уже могу справиться, — кивнул Рон.

Чета Уизли, поздравив Гарри, уединилась в дальней углу палатки вместе с Роном. А МакГонаггал, Флитвик и Саламандер обсуждали выступление Гарри.

— Вы здорово её разозлили, мне пришлось постараться. Хвостороги плохо видят в темноте.

— Боюсь, в этом куполе она была абсолютно слепа. Вы ведь полностью изолировали свет, верно, мисс Грейнджер?

— Да, профессор, — засветилась Гермиона. — Пришлось прибегнуть к рунам, чтобы стабилизировать, и мы немного сжульничали, знаю, увидев ваш купол.

— Это превосходное комбинированное заклинание, мистер Поттер, мистер Грейнджер. Примите мои поздравления; я убеждена, что ваше обучение проходит не зря, — скупо улыбнулась МакГонагалл. — Уверена, что и мисс Кант оценит её составляющую специализацию, руна сработала как надо.

— Спасибо, профессор МакГонагалл. Мы как раз завязывали ограничение территории на ваш щит, — улыбнулся Гарри.

— Должен поздравить и нас, коллеги. Защита прошла свою проверку, — добавил Ньют. — Что ж, отдыхайте, мистер Поттер, полагаю, мы с вами еще встретимся.

* * *

Стоило им обоим появиться, как вверх по лестнице понеслась орава разведывательных заклинаний.

— Никого. Мы опоздали. Вы опоздали. Почему вы не были в Аврорате? — рассерженно начала Амелия.

— Потому, что для трансгрессии хватит и секунды, он бы успел уйти в любом случае, — нейтральным голосом заметил Дамблдор, разглядывая обстановку вокруг.

Они находились прямо у подножия лестницы, которая ввела наверх, очевидно, в тот самый зал, где команда встретила его. Удивительно.

— Не нарушайте фон, пожалуйста, держите ауру при себе, — попросил Дамблдор и двинулся наверх. — Я должен изучить оставшиеся следы. К слову, он был один?

— Их было много. Я уверена, что мы попали на собрание. Первое ли? — спросила Амелия.

— Без понятия. Аппаре Вестигиум.

Дамблдор подошел ко входу в зал. На полу валялась известная ему маска, а чуть дальше стоял длинный стол, со столовыми приборами и пустыми бокалами. В воздухе оставался какой-то странный фиолетовый туман. Альбус позволил себе втянуть воздух немного глубже.

— Он был в ярости, — расстроенно сказал Дамблдор в пустоту.

— Естественно, он был в ярости! Мы разнесли защиту особняка в пух и прах, отдачу практически полностью поглотил Кингсли, мы могли взять их всех скопом, но ваш… приказ, с позволения сказать, все разрушил. Вы сказали уходить и звать вас, и в итоге мы получили целое… ничего! — не выдержала Амелия. — Две недели, баснословный бюджет, Альбус, и все ради чего? Чтобы посмотреть, что они действительно собираются?

Дамблдор резко обернулся:

— Нет. Все начинается только сейчас. Они не знают слова Табу. Они в панике. Они будут говорить о нем. Ваши команды должны быть начеку, Амелия. И сейчас у вас есть полная гарантия того, что вы не наткнетесь на Волдеморта. Только попридержите Бруствера. Здешняя защита была весьма впечатляющей; его иммунитет, должно быть, сильно пострадал.

Амелия некоторое время зло смотрела на него, а потом холодно ответила:

— Вы задница, Альбус. И дело даже не в том, что вы дергаете за ниточки, а в том, что любую свою ошибку превращаете в божественное чудо.

Раздался хлопок, и она исчезла. Дамблдор вошёл в центр комнаты и крутанулся вокруг своей оси, направляя палочку вниз. На блестящем полу вырисовывался круг из рунной цепочки, светящийся еле заметный белым сиянием. Круг познания. Стандартный ритуал для определения всей магической активности за последнюю пару часов. При условии, что уходящие не затерли следы, а они, очевидно, не успели этого сделать.

— Я задница, ну надо же, — пробормотал про себя Дамблдор. — Знала бы она, что сейчас будет…

Если были приборы и стол, значит, были и домовики. Дамблдор обнаружил след одного, но в самом особняке он не находился. Ритуал обнаружил больше двадцати аур, включая две особенно ярко выраженные. Самого Риддла и Кингсли, который впитал практически всю отдачу от разрушения какого-то странного защитного ритуала. Дамблдор определил ауры Снейпа, Боунс, Малфоя и Хвоста.

Туман был странным, но в целом безобидным заклятьем: магический иммунитет любого бойца без проблем справился бы с его побочными эффектами. Странный выбор. Туман так же повлиял бы на того, чей магический иммунитет был подавлен, очевидно, на того, кто взял отдачу на себя. Кингсли. Хотели успеть его взять в заложники? Глупо. Команда, и Амелия, которая известная своими навыками, никогда бы не отдали Бруствера без боя.

Непонятно, и чья это была работа… и для чего. Туман могли выпустить и свои, для дезориентации противника, тем более, что все смешались, когда группа трансгрессировала в зал. Дамблдор сделал еще один взмах палочкой. Визуализация. Магические следы были практически не повреждены, странно, что Риддл не посчитал нужным их затереть. Почему?

— Нехорошо, — произнес Дамблдор. — Стабилис!

Заклинание буквально законсервировало все в таком виде, в котором оставил его Дамблдор. Альбус что-то упускал, и он это чувствовал. Риддл не затер следы в надежде на что? Что Дамблдор потратит время на их изучение, а значит, у самого Риддла будет время что-то провернуть. Волдеморт был в ярости. Он был зол, очевидно, не контролировал эмоции и наверняка думал о мести. Нападать на ключевые точки он не рискнет.

— Приют, — покачал головой Дамблдор.

Недавно он уже наведывался туда. Альбус был абсолютно уверен, что это был Риддл. Следы были затерты профессионально, слишком профессионально. А выбор для маггловского террора был максимально странен. Дамблдор отправил туда двоих людей для постоянного контроля местности. Сейчас он понимал, что, скорее всего, отправил их на смерть. Единственное, что успокаивало: он убьет их быстро. Он слишком зол, чтобы сдерживать порывы, а значит, не будет пытать. То же самое будет ждать и магглов.

Был ещё один вариант. Отправиться туда. В этом случае Волдеморт уйдет раньше, чем если Дамблдор не придет. Сможет ли Альбус защитить магглов? Вряд ли. На каждое здание щит не наложишь, а на масштабный ритуал нужно время. Кроме того, если Дамблдор появится, Риддл разозлится еще больше, трансгрессирует в другое место, и там ничего не помешает ему устроить теракт. С той лишь разницей, что он уже поймет, что Дамблдор переиграл его, а значит, в следующий раз он будет придумывать план сложнее.

Отправиться назад во времени, наложить защитный ритуал на квартал приюта заранее, отозвать своих людей. И, оказавшись тут, отправиться туда вслед за Риддлом, который подумает, что ритуал был наложен после его первого теракта. Может, даже подготовить полноценную ловушку, с ограничением трансгрессии, но скорее всего, Риддл обойдет её на интуиции и пойдет громить другое поселение. Что он сделает в любом случае при появлении Дамблдора.

Самый сложный вариант. Отправиться туда незаметным и просто посмотреть на его. Во что он превратился. Подстраховать пару жизней магглов и быстро устранить последствия. И получить воспоминания для демонстрации Фаджу и консервативному блоку… Что, впрочем, сомнительно, ведь они зададутся вопросом, почему он не вышел с ним на дуэль. И не поймут. Как не понимали и во времена Грин-де-Вальда.

Дуэль с Волдемортом должна быть одна. Когда тот окажется без крестражей. Альбус не сомневался в своей победе над ним в прямом столкновении. С Риддлом была другая проблема. Он в разы превосходил Дамблдора в разрушении. Любая защита Альбуса или любого другого мага не устояла бы перед Волдемортом. И это было ужасно. Осознавать, что ты сильнее, может быть, умнее, но не быть способным защитить тех, кто тебе дорог. И потому каждый шаг Дамблдора должен быть выверенным до малейшего последствия. Находиться где-то посередине между «это победа» и «у него фатальное поражение». Последнее, как правило, несло в себе скорую месть.

Боунсы, Прюэтты… их защиту взламывал лично Риддл, хоть и не участвовал непосредственно в дуэлях, отдав эту возможность последователям, словно бросая кусок мяса своим псам.

Если командам удастся захватить больше четверых Пожирателей, в их масках, со свежими воспоминаниями о встрече — это будет несомненная победа Дамблдора, за которую Волдеморт мстит уже сейчас, хоть и не догадывается об этом. Помешать ему вершить месть сейчас означало получить еще одну — позже, в разы сильнее, когда тот узнает об аресте. Шахматная доска, где правила знали лишь двое.

— Арчи! — голос Дамблдора разрезал тишину.

Перед волшебником возник домовик. Его нельзя было назвать молодым, выглядел он гораздо старше Добби. Умные глаза смотрелись странно на столь забавном существе. За достаточно большое количество лет Дамблдору удалось обучить себе умного и смышлёного слугу, который не боялся использовать эльфийскую магию на нужном Альбусе уровне. Одной из особенностей магии домовиков было то, что они могли мимикрировать под «фон», через который и работали основные разведывательные чары. Кроме того, эльф не мог считаться большой угрозой, и, скорее всего, интуиция Волдеморта попросту его проигнорирует, если домовик будет держаться на расстоянии.

— Мастер Дамблдор, — поклонился эльф. — Моя сигнальная магия сообщила, что возле приюта неспокойно.

— Ты сможешь спрятаться там и проследить за ним? Мне нужны будут воспоминания.

— Смогу, но на расстоянии, — кивнул домовик. — Если подойти ближе — его магия почувствует меня, даже с маскировкой. Я знаю это.

— Сделай, что сможешь, постарайся спасти как можно больше магглов; как только он исчезнет оттуда — отправляйся в Мунго к Софии. Она была там в прошлый раз.

— Как скажете, мастер. Могу отправляться?

— При малейшей угрозе уходи оттуда, ты понял?

— Я знаю это, — с какой-то гордостью произнес домовик и исчез.

* * *

Двадцать седьмое ноября

— Это была операция министерства, не наша, — пояснил Дамблдор.

В кабинете вновь собрался Орден Феникса. Сириус не спешил давать разрешение на проведение у него собраний, мотивируя тем, что хочет дождаться, пока дом будет адекватно воспринимать его как хозяина. Дамблдор же, зная о спящем в верхней комнате Каркарове, понимал предосторожность Блэка.

— В которой могли бы участвовать и мы, — уперто высказалась Вэнс. — Альбус, ты нас списал или что? Это едва ли не единственная боевая операция против Того-Кого-Нельзя-Называть, а мы мало того, что в ней не участвовали, так еще ничего и не знали о ней.

— Все, кто знал, были под Непреложным обетом. И, очевидно, мне не нужно, чтобы вы светились лишний раз. И да, я не планирую использовать вас в ближайшее время как боевую силу.

Вэнс фыркнула под общий ропот собравшихся волшебников. Аластор Грюм хрипло высказался:

— Он поумнел. Прошлый Волдеморт дал бы бой.

Люпин согласно кивнул, почесывая небольшой шрам на лице. На Люпине была новая темно-синяя мантия, а из взгляда пропала вечная обреченность. Дамблдор заметил, что работа на Боунс пошла Люпину на пользу, что не могло не радовать директора. Свой человек под крылом у Амелии — исключительная ценность. Та имела склонность принимать важные решения в одиночку, в обход Министра и глав других департаментов, что искренне раздражало Дамблдора.

— Может, он слаб? Умирает? — с надеждой спросил Дингл.

— Наши люди посмотрели воспоминания пойманных Пожирателей. Они успели увидеть его, буквально на несколько секунд, — сказал Сириус, качая головой. — Он силен и едва ли слабее себя прошлого. Выглядит… нормально. Что странно, учитывая, что его развоплотило.

— Неудивительно, — пожала плечами МакГонагалл. — Возродиться он мог и уродливым, трансфигурация решает все проблемы при должном уровне магической силы и навыков. И того, и другого у него в достатке.

— Кстати, о возрождении, — спохватилась Вэнс. — Что с расследованием этого вопроса?

— Как бы странно это ни звучало, я склонен полагать, что в его случае развоплощение вовсе не означало смерть. Из-за того, что мы не знаем природу произошедшего в Годриковой впадине, я не могу предположить, как он вернулся. Очевидно, что это нечто поистине темное, но конкретные ритуалы надо искать не в нашей стране.

— У нас нет гарантий, что, если мы убьем его, он не вернется снова, — с легким страхом начал Дингл. — Тогда как с ним справиться? Схватить и стереть память? Запереть с Гриндевальдом? Поцелуй дементора?

— Последний вариант гарантирует отсутствие души, а значит, и возвращение оболочки, — поморщилась Вэнс. — Мне кажется, это лучший путь.

— Ага, сразу после того, как его поймаете, — угрюмо хмыкнул Сириус.

Грюм поддержал Сириуса противным смешком.

— Вам не кажется странным, что мы сделали рокировку в методах? — заметил Люпин. — В прошлый раз мы думали о том, как сделать его нелегитимным в глазах чистокровных, а он бегал и терроризировал общество. Сейчас Тот-Кого-Нельзя-Называть практически не действует, а мы думаем, как его обезвредить физически.

— Еще рано говорить о какой-либо стратегии, — нарушил свое молчание Дамблдор. — Я убежден, что подготовительный этап еще не закончен; мы значительно нарушили ход этого этапа операцией министерства. Три пойманных Пожирателя и сорванное собрание — это достойный результат и…

— В обмен на тридцать четыре маггла, включая тринадцать детей, три разрушенных дома и два погибших целителя, на которых сработали отсроченные проклятья, ведь он каким-то образом знал, что мы туда придём, — впервые высказалась женщина, одетая в лимонный форменный халат целителей больницы Святого Мунго. Кажется, она прибыла прямо оттуда.

— Мы всегда теряем что-то в обмен, София, — тихо произнес Дамблдор спустя некоторое время.

— Задача терять что-то… м-м-м равноценное? Вам сказать, сколько людей спасли те целители? — спокойно спросила женщина. — Откровенно говоря, он может даже прямо сейчас громить какой-нибудь маггловский район. Мы можем даже об этом не знать. И не узнаем, Альбус.

— Это не так, София, — Дамблдор встал из своего кресла и подошел к одному из приборов. — Он не настолько безнаказанно действует, как ты думаешь. Во-первых, он ограничен проливом. Трансгрессировать туда-сюда через Ла-Манш нелегко даже для таких, как мы. Во-вторых, любой всплеск магии выше фона засекают чары Министерства, как и любое использование Непростительных, если только не забит фон, как например, в Лютном. Ну и скрытые особняки, и еще ряд исключений. Кроме того, я убежден, что рейдовой политики сейчас не будет. У него нет людей, нет плана, нет ничего, кроме его безумных идей и желания их воплотить.

— Все это звучит обнадеживающе, Альбус. Значит ли это, что на данном этапе мы… если можно так сказать, выигрываем, — впервые за всю встречу подала голос Молли Уизли.

— Думаю, мы можем так сказать. С одной оговоркой — я понятия не имею, что он будет делать дальше.

* * *

В кабинете осталось уже не так много человек: МакГонагалл, Блэк, Люпин и сам Дамблдор. Через некоторое время подошел Северус, который в последние дни воплощал собой радикального интроверта.

— Ты не оставил Аластора? — поинтересовалась Минерва. — У него уйма связей, он мог бы помочь Сириусу с крестражами.

Дамблдор встал из-за своего стола и подошел к винтажному шкафу, открыв его; все почувствовали стационарные чары холода. Он достал оттуда бутылку с ярко-красной этикеткой «Coca-Cola» и, взмахом руки наколдовав стакан, налил в него шипящий напиток. Пена почти уже вышла за края, но в последний момент исчезла, не проронив ни капли на стол.

— Я зря собрал Орден. Это казалось логичным решением, но сейчас я не вижу в этом смысла. Очевидно, скоро все получат уведомления, что я распускаю Орден Феникса и при необходимости буду обращаться к нужным мне людям напрямую, — произнес Дамблдор и, подняв стакан выше, добавил: — За роспуск никому не нужной организации.

— Я тоже хочу, — рассмеялся Сириус и достал волшебную палочку из кармана. Меньше чем через минуту два волшебника чокались стаканами.

— Я ненавижу, когда у тебя такое настроение, — холодно произнесла Минерва. — Ты снова не хочешь ничего делать.

— Я не должен ничего делать, Минерва — спокойно ответил Дамблдор. — Но дело не в этом. Не стану скрывать, я близок к тому состоянию, которое ты имеешь в виду. Периодически накатывает, ты знаешь меня. Орден я распускаю не поэтому.

— Да, ты прав, я знаю тебя. Позови, когда осознаешь, что твои оправдания ничего не стоят, — с этими словами МакГонагалл плавно поднялась с кресла и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.

— Первым выхожу не я, — заметил Сириус.

Снейп позволил себе легкую ухмылку, которая тут же сошла с его лица.

— Я поговорю с ней, — вызвался Люпин, мимолетно глянув на Дамблдора, и беспрепятственно вышел из кабинета.

Подождав, пока дверь за Ремусом закроется, Снейп спросил у Блэка:

— Что-нибудь слышно про крестражи?

— Да, — кивнул Сириус. — И тут вот какая интересная история… Потомственными змееустами, как я узнал в архивах Блэков, были не так уж и много семей. Среди них есть одна совсем недавно живущая, один её потомок умер в Азкабане четыре года назад. И есть маленькая вероятность, что это отец Того-Кого-Нельзя-Называть.

— Отец Темного Лорда? — уточнил Северус. — Мне кажется, он бы раскопал все о своих родителях, если бы мог. Мне кажется сомнительным, что кто-то из его родни жив.

— В любом случае, будет полезно узнать, что с ними случилось. Но я понятия не имею, как это выяснить, если последний Мракс, а я думаю, что именно они его предки, умер в Азкабане. Единственная зацепка — к нему в двадцатых годах приходил сотрудник Магического Правопорядка. Я попросил Люпина покопаться в архивах, и он выяснил имя этого сотрудника — Боб Огден.

— Я знаю его, — хмыкнул Дамблдор. — И, вполне вероятно, смогу тебя с ним познакомить. Предлагаю отложить это на завтра.

— Отлично, конечно, но как все это связанно с крестражами? — уточнил Снейп.

Сириус переглянулся с Дамблдором и, дождавшись его кивка, ответил:

— Тот-Кого-Нельзя-Называть — в теории — мог сделать крестраж из любой побрякушки, хоть из старого ботинка. Но он привязывается к вещам… это такой странный материализм. Один из крестражей — его дневник — уничтожил Гарри на втором курсе. И вот сейчас — медальон. Если их больше, а я думаю, что это так, то они тоже вряд ли будут обычными вещами. Я хочу отследить его родословную, может, в семье были какие-то еще реликвии.

— Ясно… но не надежно, — кивнул Северус. — Впрочем, у меня идей нет, так что…

— После школы он работал в "Горбин и Бэркс", — задумчиво произнес Дамблдор. — Редко, но туда попадают занятные артефакты. Я думаю, что какой-то из них мог стать крестражем, но вот как это проверить наверняка... Так же нужно проверить архивные записи с тех годов. Какие-нибудь заметки про смерти коллекционеров или странные кражи.

— Это иголки в стоге сена, но да, похоже, придется это сделать, — кивнул Сириус, делая очередной глоток колы.

Внезапно один из предметов на столе раздал нарастающий свистящий звук. Дамблдор щелкнул пальцами и сообщил:

— Этот прибор следит за фоном в Министерстве Магических Советов. Похоже, там началась заварушка.

Северус приоткрыл рот, очевидно, желая что-то спросить, но его опередил ошалевший Сириус:

— У вас в кабинете есть что-то, что следит за местами на континенте?

Дамблдор пожал плечами:

— Когда-то я увлекался артефактологией. А если что-то закопать очень глубоко, то это находят очень не сразу. К несчастью, функционал очень примитивен: я просто знаю, что магический фон повысился. Учитывая обстановку, можно полагать, что там начались боевые действия.

— Вы будете что-то предпринимать? — нахмурился Снейп.

— Возможно, самое время разбудить нашего спящего врага.