Половина лета (джен)

До обеда они ехали, стараясь не выпускать герцога из поля зрения, а потому рассказать Толя ничего не смог. Когда жара достигла своего предела, они по обыкновению остановились в тенистом месте. На сей раз таковым оказался сеновал на околице какой-то деревни. Лия повалилась в тёплое сено, но Толя видел, что она не спускает с Люциуса глаз. Тот присел в углу, бездумно глядя в щели в потолке, в которые виднелось синее небо. Вскоре подул прохладный ветер, и, выглянув в дверь, Хаурун сообщил, что близится грозовая туча. Дождь полил внезапно и сразу стеной, вокруг всё потемнело. Толя знал, что родился от удара грома, но всё равно боялся грозы, и, когда сверкала молния, зажмуривался. Он прослушал бы скрип двери, если бы не был менестрелем. Резко открыв глаза, он оглядел тёмные фигуры своих спутников: Лия прижималась к Хауруну, Магнус, уже объяснивший, что гроза происходит от трения облаков друг о друга, со спокойствием учёного дремал на охапке сена. Угол у двери, где сидел министр, был пуст. Не раздумывая, Толя вылетел наружу, под хлещущие струи. Люциус был там, стоял в липкой грязи, в которую превратилась земля, через голову стаскивал рубашку, подставляя тело дождю. Было не настолько темно, чтобы менестрель не рассмотрел, что по белой коже на боках и на плечах россыпью идут цепочки синяков.

Вернувшись в сарай, Толя сказал своим спутникам, чтобы они притворились, будто ничего не заметили. Люциус пришёл через некоторое время, с прилипшими к груди и спине волосами, с которых вода затекала в штаны.

Менестрель приподнялся ему навстречу.

— Смыли? Вытирайтесь, вот полотенце.

— Не стесняйтесь, Лия сидит носом к стенке, — подал голос Хаурун. — Правда, Лия?

Министр замер, явно не зная, как себя вести, но полотенце всё же взял. Переодевшись в сухое, он устало прилёг на сено, и вскоре стало ясно, что он заснул.

Снаружи посветлело, туча, ворча, скрылась за лесом. Толя вытащил министерские штаны и рубашку наружу сушить на солнышке, погрел озябший от ощущения дурного нос. Вышел Хаурун, потянулся, щурясь на яркие лучи.

— Мечется во сне, — сообщил он. — Ничего, оклемается. Главное — мы с ним…